Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям  

На правах рукописи

УДК 94(47).084.3(5)

ТРОПОВ ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ

ЭВОЛЮЦИЯ МЕСТНЫХ ОРГАНОВ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ В РОССИИ

(1917 Ц 1929 гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Санкт-Петербург

2012

Диссертация выполнена на кафедре русской истории

ФГБОУ ВПО Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена.

Научный консультант: Официальные оппоненты:    Ведущая организация:

доктор исторических наук, профессор Ирина Валерьевна Алексеева, профессор, зав. кафедрой русской истории РГПУ им. А.И. Герцена доктор исторических наук, профессор Владлен Семенович Измозик, профессор кафедры истории Санкт-Петербургского государственного горного университета доктор исторических наук, профессор, Заслуженный деятель науки РФ, Геннадий Леонтьевич Соболев, профессор кафедры новейшей истории России Санкт-Петербургского государственного университета доктор исторических наук, профессор Сергей Васильевич Устинкин, профессор, зав. кафедрой международных отношений и политологии Нижегородского государственного лингвистического университета имени Н.А. Добролюбова Санкт-Петербургский институт истории Российской академии наук

Защита состоится 17 мая 2012 года в _______ часов на заседании Диссертационного Совета Д.212.199.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата исторических наук в Российском государственном педагогическом университете им. А.И. Герцена по адресу: 191186, г. Санкт-Петербург,  наб. р. Мойки, 48, корп. 20, ауд. 212.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке РГПУ им. А.И. Герцена (г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп. 5).

Автореферат разослан л  ______  _______________  2012 г.

Ученый секретарь

Диссертационного Совета

кандидат исторических наук, доцент                                Г.К. Шлыкова

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Тема диссертационного исследования является составной частью динамично развивающегося в современной отечественной и западной исторической науке направления - регионологии1. Суть этого подхода состоит в преодолении устоявшегося взгляда сверху на историю государства и всех его составляющих структур, когда региональные процессы выступают лишь как отзвук происходящих на макроуровне изменений. Сторонники нового научного направления понимают лобщегосударственное как многократно опосредованный результат сложных (явных и латентных, формальных и неформальных, стихийных и направляемых и т.п.) взаимодействий различных пространств (ниже- и вышестоящих органов, отдельной личности, социальной группы и др.), следствием чего становится формирование общего политического пространства. Таким образом, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена, прежде всего, той ролью, которую местные органы государственной власти играли в политической системе (лполитическом пространстве) России в 1917Ц1920-е гг., активно участвуя не только в реализации различных направлений внутренней политики государства, но и во многом влияя на эту политику. Системный подход к исследованию процессов эволюции органов местной власти позволяет глубже понять основные тенденции и сущностные черты развития российской государственности в переходный период ее истории.

Особую актуальность изучению эволюции местных органов власти в России в 1917Ц1920-е гг. придает также то, что в данный период закладывались основы новой государственности. Особенности процесса становления, функционирования и изменения системы местных органов власти в указанный период оказали огромное влияние на всю систему управления в СССР и в последующие десятилетия.

Кроме того, актуальность исследования обусловлена современными политическими реалиями России, связанными с поиском оптимального распределения полномочий между федеральным центром и субъектами РФ. Анализ эволюции местных органов власти в 1917Ц1920-х гг. является одним из важных условий формирования научного, свободного от политической ангажированности подхода к активно дискутируемому в современной России вопросу о направленности реформ в сфере государственного управления, в том числе, во взаимоотношениях лцентрЦрегион.

Объектом исследования является система местных органов государственной власти областного, губернского, уездного, волостного и сельского уровней, функционировавших в России в годы революции, гражданской войны и новой экономической политики.

Предметом исследования выступает эволюция системы местных органов государственной власти на протяжении 1917Ц1920-х гг., понимаемая как совокупность изменений в организационном строении и деятельности различных структур областной, губернской, уездной, волостной и сельской власти, а также трансформаций в их взаимодействиях и взаимоотношениях.

Целью диссертационной работы является решение важной научной проблемы, которая заключается в комплексном исследовании основных тенденций и особенностей эволюции местных органов государственной власти в России в 1917Ц1929 гг.

Реализация поставленной цели предполагает постановку следующих научных задач исследования:

• составить периодизацию эволюции местных органов государственной власти в 1917Ц1929 гг.;
• выяснить состояние и перспективы реорганизации царских органов местного административного управления (институт губернаторства, органы общей полиции, участковые земские начальники) в условиях Февральской революции 1917 г.;
• изучить особенности организационного устройства и политического взаимодействия местных органов правительственной власти (комиссаров), общественно-административной власти (общественных исполнительных комитетов, земств, городских дум, земельных и продовольственных комитетов) и общественных органов (советов) в период нахождения у власти Временного правительства;
• оценить эффективность деятельности и состояние местных органов власти в России к осени 1917 г.;
• рассмотреть особенности земско-советского сотрудничества после прихода к власти большевиков и охарактеризовать причины ликвидации органов местного самоуправления в 1918 г.;
• изучить особенности процесса формирования и деятельности органов советского, чрезвычайного (ревкомы и комбеды) и партийного управления в годы гражданской войны и военного коммунизма;
• рассмотреть конфликтные пространства взаимодействия местных и центральных органов власти;
• выявить степень влияния органов РКП(б) на создание и деятельность советов в 1918-1920 гг.;
• оценить степень унификации и централизации советского и партийного аппаратов в условиях гражданской войны и военного коммунизма;
• проанализировать происходившие изменения в структуре и деятельности органов советского и партийного управления в годы новой экономической политики 20-х гг.: цели и результаты политики ложивления советов в середине 1920-х гг., результаты проводившейся в 1920-е гг. политики районирования, принципы и характер взаимодействия и взаимоотношений советских и партийных органов, а также традиционных сельских сходов к концу 1920-х гг.

Хронологические рамки определяются целью, объектом и предметом исследования и охватывают 1917Ц1929 гг.

Первая веха связана с началом масштабных перемен в центре и на местах в результате победы восстания в Петрограде и падения монархии в России (конец февраля - начало марта 1917 г.). Революция привела к ликвидации царского аппарата местного управления и положила начало формированию в губерниях, уездах и волостях новых государственных, общественных и общественно-государственных органов. Дальнейшие события представляли собой сложный комплекс взаимодействий между этими органами власти, между ними и местным населением, а также между местными и высшими органами государственной власти. Верхней границей определен 1929 г., ставший во многом рубежной вехой в эволюции российской государственности. К этому времени завершились процессы унификации и бюрократизации системы местных органов государственной власти, сформировалась сравнительно устойчивая система взаимоотношений между партией, советами, а в сельской местности и крестьянскими сходами, а также взаимоотношения данной системы организации местной власти с политическим центром. Это совпало по времени с завершением в 1929 г. реформы административно-территориального устройства страны, упразднившей её деление на губернии, уезды и волости.

Территориальные рамки исследования очерчены границами РСФСР, существовавшими в рассматриваемый период. Эволюция местных органов государственной власти рассматривается на уровне губерний, уездов и волостей с таким расчетом, чтобы в пространстве исследования были представлены все основные регионы России2. За пределами исследования остаются национальные образования на территории РСФСР (Башкирия, Чувашия и др.), имевшие специфические особенности организации государственного управления.

Методология и методы исследования тесным образом связаны с объектом и предметом, целями и задачами исследования. В основу диссертационного исследования положены принципы историзма, научной объективности и системного структурно-функционального анализа.

Принцип историзма позволяет рассматривать явления и процессы в контексте их пространственно-временной обусловленности, в тесной взаимосвязи с другими, влияющими на них и обуславливающими их формы, содержание и сущность социально-экономическими, политическими и культурными явлениями и процессами.

Принцип научной объективности обеспечивает возможность беспристрастного, лишенного вненаучных наслоений, рассмотрения предмета исследования. Данный принцип подразумевает также анализ всей совокупности исторических фактов в их противоречивой взаимосвязи и взаимодействии, что выступает в качестве непременного условия последующего формулирования суждений о рассматриваемых проблемах и формирования оценок исторических событий и явлений.

Системный подход предполагает исследование местных органов государственной власти как сложной системы, выполняющей определенные социально значимые функции и состоящей из нескольких подсистем. Данный подход позволяет рассматривать местные органы власти как противоречивое единство определенным образом взаимодействующих элементов, либо обеспечивающих устойчивость и функциональность, либо ведущих к дезорганизации системы. Местные органы, в свою очередь, являются элементом (подсистемой) в более крупной системе общегосударственных органов власти и управления. Происходящие на местном уровне изменения влияют на систему (государство) в целом, но и глобальные трансформации системы государственной власти и управления неизбежно отражаются на устройстве и функционировании отдельных ее (местных) элементов. Органы государственной власти различного уровня тесно взаимодействуют не только между собой и с вышестоящими инстанциями, но и с другими системами - социальными, экономическими и др.

Таким образом, в рамках используемой нами теоретической конструкции эволюция местных органов государственной власти предстает как часть глобальной трансформации сложных систем, осуществляемой в процессе взаимодействий (лпереплетений и лотторжений) между различными структурными элементами этих систем.

Для понимания специфики эволюции местных органов государственной власти, как системы, важное теоретико-методологическое значение имеет модель структурно-функционального анализа, нашедшая отражение в трудах некоторых зарубежных (Т. Парсонс, Н. Смелзер3) и отечественных (С.В. Любичанковский4) ученых.

Структурно-функциональный подход предполагает рассмотрение стремящейся к устойчивости системы как совокупности функционально взаимосвязанных элементов. Совокупность относительно устойчивых стандартизированных отношений между элементами выражается понятием структура, последствия этих взаимодействий - понятием функция. Применительно к исследуемой нами проблеме можно сказать, что четкая внутренняя организация системы местных органов власти, обеспечение рационального взаимодействия между ними и соответствие каждого из них своему функциональному назначению обеспечивает устойчивое состояние системы в целом и ее эффективное функционирование.

Устойчивость системы не отрицает происходящих в ней изменений. Одно из таких изменений (структурную дифференциацию) проанализировал Н. Смелзер, рассматривавший ее, как процесс разделения одной социальной роли или организации на две и более, которые являются структурно различными, но в совокупности являются функциональным эквивалентом первой, структурно единой роли или организации. Смелзер подчеркивал, что дифференциация позволяет функционировать новым образованиям более эффективно в новых исторических условиях.

Наряду с этим проявляется и иная тенденция, которую можно назвать структурной интеграцией. Последняя тесно связана с общими процессами эволюции системы, в ходе которых может обнаруживаться ее малоэффективное функционирование, или дисфункция. Системной реакцией на такое положение вещей будет нарушение системой функционального предназначения подсистем, иными словами - стремление возложить выполнение определенных значимых функций не на один элемент (подсистему), а сразу на несколько. Подобное решение ведет не только к дублированию функций различными элементами системы, но и благоприятствует их структурному сближению, унификации, сращиванию.

Опираясь на указанные выше методологические принципы, учитывая специфику объекта и предмета исследования, цели и задач исследования, был выработан научный подход, который можно определить, как структурно-функциональный анализ эволюции местных (региональных) систем власти и управления. Особенность данного подхода заключается в характеристике структуры и повседневной управленческой деятельности местных органов власти не только как производной от распоряжений вышестоящей власти, но и как относительно автономной системы, стремящейся к обеспечению лустойчивости и развития.

Для достижения поставленных в диссертации целей и решения сформулированных задач в рамках определенного выше авторского научного подхода использовались различные методы научного исследования:

1) исторической реконструкции, применявшийся для воссоздания сравнительно целостной картины управленческой деятельности правительственных комиссаров, советских, партийных и иных местных органов власти в 1917 - 1920-х гг.;

2) локализации, предполагающий исследование местной специфики относительно общих, т.е. происходивших на всей территории России, исторических явлений и процессов в сфере государственного управления.

3) сравнительного анализа (компаративный), применявшийся для выявления общих черт и особенностей организационной структуры и деятельности органов государственной власти, как в разных местностях, так и на различных уровнях ее функционирования;

4) типологизации, позволивший выделить и охарактеризовать различные виды органов местной власти, а также определить виды взаимодействий между ними в период 1917 - 1920-х гг.;

5) казуальный, нацеленный на выявление и рассмотрение редких, нетипичных явлений, способных при определенных обстоятельствах стать основой тех или иных изменений в системе местных органов государственной власти;

6) методы количественного и качественного социологического анализа, создающие благоприятные возможности для обобщенного использования обнаруженных в архивных фондах анкет, опросных бланков и т.п. документов, характеризующих устройство и деятельность органов власти на местах (количественный социологический метод), а также позволившие нетрадиционно для используемых в исторической науке методик отнестись к высказываемым представителями властных структур суждениям и оценкам не просто как к субъективно выраженной информации, а как к лэкспертному мнению (качественный социологический метод);

7) исторической индукции, позволивший на основе всей совокупности собранных и проанализированных фактов сделать ряд сравнительно широких обобщений.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Эволюция системы местных органов государственной власти России в 1917Ц1920-х гг. была вызвана совокупностью идеологических, внутриполитических и социально-экономических причин. При этом двумя решающими факторами трансформации данной системы стали: во-первых, ее стремление к внутренней самоорганизации под воздействием конфликтного, взаимоблокирующего характера взаимодействия ее структурных элементов (советов, земств, партийных комитетов, ревкомов и др.) и, во-вторых, целенаправленная деятельность высших органов государства по упорядочиванию (разблокированию) системы местной власти с целью наиболее полной реализации возлагаемых на нее задач.
2. Разрушение под воздействием революционного движения и формальное упразднение Временным правительством царского аппарата управления весной 1917 г. привело к формированию новой системы местной власти. Она представляла собой сложное сочетание правительственных (комиссары ВКГД и Временного правительства), общественных (общественные исполнительные комитеты, советы) и общественно-административных (земства, городские думы, земельные и продовольственные комитеты) органов. Временное правительство пошло по пути постепенного законодательного оформления внутреннего устройства и функций административных и общественно-административных органов, оставив неурегулированным положение весьма влиятельных среди местного населения общественных исполнительных комитетов и советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. При этом законотворческая деятельность Временного правительства в вопросах функционирования правительственных комиссаров и демократизированных земско-городских органов запаздывала по сравнению с общественной революционной законотворческой инициативой. Тем самым в стране создавалась система местных органов власти, не имевшая легитимной и достаточной для своего устойчивого функционирования законодательной регламентации.
3. Особенность функционирования системы местной власти в 1917 г. состояла во взаимоблокирующем характере взаимодействия отдельных ее элементов (органов власти), что вело к нарастанию конфликтов: а) между различными органами местной власти, б) между органами высшей и местной власти, в) между органами местной власти и местным населением. Взаимоблокирующий характер связей внутри системы местных органов власти приводил к общему снижению эффективности ее деятельности, способствуя вместе с тем вызреванию нового общероссийского политического кризиса и активизации борьбы за переустройство системы государственного управления в России.
4. Упразднение всех звеньев системы местной власти, кроме советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, после прихода к власти большевиков, не привело к преодолению кризисного состояния данной системы. Новая система советской власти в конце 1917Ц1920 гг. отличалась большим разнообразием внутреннего устройства, социального состава и функций. Местные советы несвоевременно и не в полной мере выполняли распоряжения вышестоящих властей, не пользовались авторитетом местного населения, иногда насильственно разгонялись им, а в целом ряде случаев открыто противодействовали декретам и постановлениям высших и центральных органов большевистской партии и государства, особенно в вопросах продовольственной политики и мобилизаций в Красную армию. Это означает, что формально провозглашенные в октябре 1917 г. полновластными органами на местах, советы, в действительности, не были нижним этажом государственной власти и не являлись надежной основой для решения выдвигаемых большевиками задач в различных сферах общественной и государственной жизни.
5. Слабость местных советов центральные и региональные власти пытались компенсировать, делая ставку на чрезвычайные и неконституционные органы: ревкомы были нацелены на решение военно-политических задач, комбеды были призваны содействовать реализации проводимых Наркомпродом административно-хозяйственных мероприятий в продовольственной сфере. Несмотря на то, что в ряде случаев чрезвычайным органам удавалось подавлять мятежи, с оружием в руках принуждать крестьян к сдаче хлеба и т.п., в большинстве своем их деятельность имела негативные последствия. Чрезвычайные органы не только не укрепляли большевистский режим, но, напротив, разрушали его и без того слабые организационные основы (например, путем произвольно накладываемых контрибуций, разгона кулацких советов, вмешательством ревкомов в работу предприятий, профсоюзов и пр.), а также способствовали росту в обществе антибольшевистских настроений и выступлений.
6. Сделав ставку на советы и закрепив их ведущую роль в Конституции РСФСР 1918 г., большевики уже не могли отбросить советскую конструкцию так легко, как они отказались, например, от буржуазных земств или от чрезвычайных комитетов. Единственно возможным для них вариантом было выстраивание новой - партийной - вертикали власти, осуществлявшей контроль над местными советами. В годы гражданской войны и военного коммунизма (1918Ц1920 гг.) наметилась унификация структуры губкомов, более четко были определены основные направления деятельности партийного аппарата, функции основных отделов, закреплена ведущая роль организационно-инструкторского отдела в структуре губкома. Вместе с тем, вопросы о взаимоотношении партии и советов оставались не решенными, что было связано как с особенностями начального этапа выстраивания системы партийного управления, так и с чрезвычайными условиями гражданской войны и интервенции. Такая ситуация показывает, что к началу 20-х гг. модель унифицированной и централизованной системы партийной власти была далека от своего завершения, большевикам не удалось в полной мере приблизиться к осуществлению политического контроля над местными советами. Это позволяет говорить о состоянии структурной несогласованности и низкой эффективности управленческой деятельности системы местных органов власти в России 1918Ц1920 гг.
7. В 20-е гг. наиболее значительной попыткой руководства СССР реорганизовать систему местных органов государственной власти была кампания по ложивлению советов (1924Ц1925 гг.). Она была нацелена на укрепление их роли, как органов власти трудящихся, превращение их в стабильно функционирующие институты управления с расширенными административно-хозяйственными полномочиями. Оживление советов не принесло ощутимых результатов для правящей партии. Значительная часть населения оставалась пассивной в ходе выборов, доля коммунистов в местных советских органах оставалась невысокой; при этом, всё же, увеличилось число заявлений с просьбами от лишенцев о восстановлении в избирательных правах, усилились протесты против навязываемых сверху кандидатов, а в случае сохранения такой практики население попросту отказывалось от участия в голосовании.
8. Высшее партийно-государственное руководство СССР в 20-е гг. все шире использовало административные меры воздействия на советы и партийные комитеты, во-первых, для упорядочивания их взаимодействия друг с другом и, во-вторых, в целях усиления общеполитического контроля над их деятельностью. Важнейшими элементами такого регулирования со стороны политического лцентра являлись: становление номенклатурного принципа назначения и перемещения руководящих управленческих кадров, чистки партийно-государственного аппарата, а также формирование в процессе районирования территории РСФСР такого административно-территориального устройства, которое было призвано обеспечить директивно-распорядительную деятельность высших руководящих органов через унифицированный, централизованный и подконтрольный сталинскому большинству в Политбюро аппарат местных органов государственной власти.
9. На низовом (сельском) уровне властные полномочия распределялись между сельскими советами, партийными ячейками и традиционными сельскими сходами при доминирующей роли последних в решении различных вопросов местной жизни (благоустройство, культурно-просветительные мероприятия и др.);
10. Система местных органов государственной власти в процессе своей эволюции в 1917Ц1929 гг. прошла следующие этапы. Первый этап: весна - осень 1917 г. - становление новых органов власти после падения монархии, определение структуры, функций и взаимоотношений между ними, постепенное нарастание взаимоблокирующего характера взаимодействия элементов системы местных органов власти. Второй этап: осень 1917 - весна 1918 г. - упразднение большинства органов власти Временного правительства, переходный период существования и функционирования земско-советской системы управления, завершившийся ликвидацией органов земского и городского самоуправления. Третий этап: 1918Ц1920 гг. - формируется сложная, внутренне противоречивая система местных органов власти, особенность которой состояла в том, что советы и альтернативные им органы власти (ревкомы, комбеды и партийные органы) находились в состоянии структурной несогласованности и параллелизма управленческой деятельности, усиленной чрезвычайными условиями гражданской войны, интервенции и военного коммунизма. Четвертый этап: 1921Ц1925 гг. - попытка создания устойчивых и эффективно действовавших советов, выполнявших значительную часть административно-хозяйственных функций при идейно-политическом контроле со стороны РКП(б). Пятый этап: вторая половина 1920-х гг. - завершение в процессе районирования формирования унифицированной и жестко централизованной системы партийных органов, подчинивших своему влиянию местные советы, формирование унифицированной, взаимодополняющей системы местных органов партийно-государственной власти на уровне краев, областей, округов и районов, складывание специфической (общинно-советско-партийной) системы управления в сельской местности.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что представленная работа является первым в отечественной и зарубежной историографии комплексным исследованием крупной и значимой научной проблемы - процесса эволюции местных органов государственной власти в России 1917Ц1920-х гг., рассматриваемого в единстве различных уровней местной власти, всех его организационных структур и имевшихся между ними взаимодействий. В таком ключе история эволюции местных органов власти впервые исследуется в качестве самостоятельной научной проблемы. Отходя от сложившейся в историографии традиции рассмотрения взаимоотношений различных органов власти и управления в дихотомии господства (или луправления) и подчинения (или лисполнения), в работе, используя потенциал структурно-функционального анализа, акцентируется внимание на наличии более сложных взаимодействий. При этом была предпринята попытка уточнить и расширить используемый в исторических исследованиях терминологический аппарат, - впервые в исследовании, посвященном истории формирования и деятельности органов власти на местах в России 1917Ц1920-х гг., предложено характеризовать особенности этих взаимоотношений и их эволюцию в терминах взаимоблокирующего и взаимодополняющего функционирования. В настоящем диссертационном исследовании впервые в научный оборот введен обширный комплекс неопубликованных ранее исторических источников, в том числе, архивных. Исследование создает научно-теоретические, концептуальные предпосылки для дальнейших научных разработок различных аспектов, вопросов и проблем истории местной власти в России, особенностей ее конструирования и функционирования.

Теоретическая значимость исследования состоит в возможности использовать его положения, конкретное содержание и основные выводы для характеристики специфики преобразования политической системы России в условиях таких масштабных трансформаций, как революция, гражданская война и новая экономическая политика. Исследование способствует развитию теории революционных и постреволюционных преобразований и теории антикризисного государственного управления. Теоретическая значимость диссертации состоит также в обосновании и в использовании возможностей парадигмы системного структурно-функционального анализа при исследовании эволюции местных органов государственной власти на конкретно-историческом материале из истории России 1917Ц1920-х гг.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использовать сформулированные в ней положения при написании обобщающих работ по истории России 1917Ц1920-х гг., при подготовке научных работ по региональной истории страны, в историко-правовых исследованиях, посвященных проблемам истории государства и права в рассматриваемый период, а также в процессе преподавания курса истории России ХХ в., при подготовке спецкурсов и семинаров по историческим, краеведческим и историко-правовым дисциплинам. Выводы диссертации могут быть использованы органами государственной власти при подготовке проектов модернизации системы местного управления в современной России.

Апробация результатов исследования. Основное содержание диссертации и главные ее выводы были изложены в докладах и сообщениях на международных, всероссийских, межвузовских научных конференциях и семинарах: Социальные конфликты в истории России (Омск, 2004), Х Царскосельские чтения (С.-Петербург, г. Пушкин, 2006); Х Вишняковские чтения. Стратегия и тактика вузовской науки в регионе (Бокситогорск, 2007), Частное и общественное: границы, наполнение, политики интерпретации в прошлом и настоящем (Ярославль, 2011), Модернизация в России: экономика, политика, культура (СПб., г. Пушкин, 2008 - 2011 гг.), Столица и провинции: взаимоотношения центра и регионов в истории России (СПб., г. Пушкин, 2009, 2010 гг.), Герценовские чтения за 2004 и 2005 гг. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры русской истории РГПУ им. А.И. Герцена, где получила положительную оценку.

Материалы диссертации отражены в четырех монографиях5 (из них одна - коллективная) и 54 других научных публикациях, в том числе одна - в зарубежном научном журнале. Общий объем всех публикаций - 79,5 п.л.

Структура диссертации определена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения (с. 4Ц31), четырех глав (с. 32Ц610), заключения (с. 611Ц623), приложений (с. 624Ц642) и списка использованных источников и литературы (с.643Ц679).

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обоснована актуальность, определены объект, предмет, цель и задачи, хронологические и территориальные рамки исследования; сформулированы основные понятия; указана методология и методы работы; раскрыты научная значимость и новизна исследования; приведены основные положения диссертации, выносимые на защиту; содержится материал, посвященный апробации результатов диссертационного исследования.

В первой главе Ц Историографическое и источниковое обеспечение темы - проанализирована степень научной разработанности темы исследования и дан обзор использованных в работе источников.

В первом параграфе первой главы Ц Историография Ц представлены подходы и достижения отечественной и зарубежной историографии в раскрытии темы исследования.

Изучение вопросов организации и деятельности местных органов власти в России началось уже в процессе их создания. На первом этапе (1917Ц1920-е гг.) многие работы, в которых рассматривалась история местных органов власти в России, имели публицистически-мемуарный характер. Выходившую в эти годы литературу можно условно подразделить на несколько групп.

К первой группе работ относятся популярные очерки и хроники событий истории России и СССР, в том числе, посвященные 1917 г., гражданской войне, конституционным основам Советского государства, административно-территориальному устройству страны и др. Для многих работ этой группы было характерно слабое внимание к вопросам организации власти на местах, что объясняется слабой доступностью источников и спецификой целей и задач, которые авторы ставили перед собой. Как правило, они стремились популярно охарактеризовать сущность новой, советской власти как власти трудящихся, выявить основные трудности, с которыми ей пришлось столкнуться в годы гражданской войны и интервенции, разоблачить ее противников6.

Но наряду с этим выпускались в свет труды, основанные на солидной источниковой базе, в которых вопрос о формировании и деятельности местных органов власти получал значительно более полное отражение. Так, в подготовленной Н. Шахановым Хронике революционных событий во Владимирской губернии7 основанной на материалах 23-х местных архивных фондов и 10-ти газет, были приведены не только даты происходивших в губернии событий, но и ценные сведения о персональном составе тех или иных органов местной власти, о повестке проходивших заседаний, фрагменты принятых резолюций и многое другое. Вышедшие в середине 20-х гг. очерки Никольской волости (Курская губ.)8, были основаны на богатом статистическом материале (заполненными оказались 775 подворных карточек) и на личных наблюдениях Я. Яковлева, руководившего обследованием данной волости. Особый интерес для характеристики эволюции органов местной власти представляют очерк Партия в деревне и Советы и крестьяне9. Их историографическое значение определяется, прежде всего, наличием уникальных сведений о взглядах и, в целом, облике сельских коммунистов и советских работников первой половины 20-х гг., об особенностях их повседневной жизни и деятельности в качестве представителей власти на селе. В конце 20-х гг. появились рассчитанные на подготовленного читателя Очерки по истории Октябрьской революции10.

В то же время в научно-популярных работах 20-х гг. присутствовали сведения не только о советах и партийных органах, но и о других структурах власти и управления на местах. Например, С.А. Пионтковский в популярном очерке истории Октябрьской революции не только указал на большевизацию советов после поражения Л.Г. Корнилова, но и проанализировал данные о перевыборах Петроградской, Московской и Царицынской городских дум в конце августа 1917 г11. Пионтковский указал также на слабость Временного правительства и его комиссаров, не способных остановить рост крестьянского движения в стране. Органами, выражавшими интересы крестьян и придававшими организованность их стихийной борьбе за землю, он считал местные советы крестьянских депутатов, исполнительные и земельные комитеты12. Рассматривая особенности установления советской власти в регионах, автор высказал мысль о том, что в целом ряде случаев решающую роль в этом играли городские рабочие, солдаты и матросы, прибывавшие в конце 1917 - начале 1918 г. в родные деревни. Пионтковский отметил, что процесс перехода власти в руки советов происходил в течение всего ноября - декабря 1917 года, а частью и начала 1918 года13.

Ко второй группе произведений, опубликованных в 1917Ц1920-е гг., отнесем работы, в которых излагались общие вопросы организации и деятельности местной власти14.

Особое внимание после октября 1917 г. стало уделяться освещению истории советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, официально провозглашенных органами власти в РСФСР. Одним из наиболее активных авторов был М.Ф. Владимирский. Он, в частности, рассмотрел вопрос о партийном составе губернских, уездных и волостных съездов советов в 1917Ц1920-х гг. и пришел к выводу, что на всех этапах этого периода коммунисты вместе с сочувствующими образуют основную группу членов съездов. Им также были проанализированы данные о представленности членов РКП(б) в исполкомах советов и показано, что от губернского уровня к уездному наблюдалось снижение доли коммунистов и возрастание числа беспартийных15. Собранные и проанализированные М.Ф. Владимирским данные имеют важное значение для количественного анализа изменений в системе местных органов государственной власти в 1917Ц1920-х гг.

К рассматриваемой группе относятся также публикации, раскрывавшие одну из сторон деятельности местных управленческих структур. В поле зрения авторов находились такие вопросы, как обобщение опыта советского строительства, законодательных основ и практической деятельности Советов в различных сферах16, совершенствование организации и упрощение деятельности местных советских органов, попытки их ложивления17, партийное строительство и работа партийного аппарата с кадрами18. В ряде работ рассматривались особенности избирательных кампаний за различные годы и практические результаты выборов19. После принятого ЦИК СССР решения от 12 ноября 1923 г. о введении волостных бюджетов появились публикации, характеризовавшие роль местных Советов в их исполнении20. Выпускались работы, разъяснявшие сущность начавшейся в РСФСР реформы административно-территориального устройства21.

С середины 20-х гг. активизируется издание литературы, специально посвященной РКП(б)ЦВКП(б) и роли большевиков в революции и строительстве новой власти22. Эти работы носили преимущественно описательный характер, их авторы сосредотачивали внимание на революционном движении народных низов и на борьбе большевиков за влияние в массах. Эти работы закладывали историографическую традицию доказательства ведущей роли партии большевиков в революции и установлении новых органов власти.

Несмотря на известные недочеты и даже встречающуюся в ряде случаев подмену научного исследования апологетикой нового политического порядка, необходимо все же обратить внимание на важность данной группы историко-публицистической и партийной литературы. Анализируя и обобщая доступный в то время фактический материал, авторы этих работ сохранили и передали следующим поколениям исследователей бесценные (хотя и недостаточно полно изложенные) сведения о важнейших аспектах организации и деятельности местных органов власти, способствовали формированию некоторых подходов к их изучению.

Третью группу составляют вышедшие в 20-е гг. исследовательские работы, специально посвященные истории формирования и деятельности органов власти в отдельных регионах. В центре внимания авторов, как правило, находились вопросы советского строительства. В рассматриваемый период авторы имели возможность делать выводы о том, что на протяжении 1917 года функции Советов и представление о Советах на местах были очень путанными и даже в начале 1918 г. эти органы не были настолько крепкими, чтобы двинуть жизнь в надлежащее русло23.

В наиболее основательно подготовленных произведениях авторы стремились охарактеризовать ситуацию, в том числе в сфере местного управления, сложившуюся не только в губернских центрах, но и на уровне уездных городов24.

Серьезный вклад в изучение различных органов власти в российской деревне внес А.В. Шестаков25. Им впервые на обширном конкретно-историческом материале были проанализированы процессы ликвидации дореволюционных органов управления в деревне и изучены процессы становления советов крестьянских депутатов. А.В. Шестаковым было высказано важное положение об общекрестьянском характере волостных советских органов. Кроме того, А.В. Шестаков обратился к истории создания и деятельности комитетов деревенской бедноты (комбедов), которые он рассматривал в тесной связи с деятельностью низовых советов.

Несмотря на то, что партийные оценки событий революции и местных органов власти в 1917 г. постепенно становились господствующими в научной литературе и утверждались в трудах историков-марксистов (Е.П. Кривошеиной26, М.Н. Покровского27 и др.), 20-е годы отмечены всё же другим: становлением советского регионоведения, широким использованием доступного (хотя и ограниченного) круга первоисточников, отсутствием единообразных, жестко установленных идеологических схем при исследовании проблем советской истории.

Второй период в истории изучения местных органов власти в нашей стране охватывает 1930-е Ц середину 1950-х гг.

Специфика этого периода во многом определялась стремлением большевистского руководства установить в стране политический контроль над содержанием любой социально значимой информации. Постановления СНК и ЦК ВКП(б) о преподавании гражданской истории в школах, замечания высших партийно-государственных деятелей (И.В. Сталина, А.А. Жданова и С.М. Кирова) на конспект учебника истории СССР, публикация первого тома Истории гражданской войны в СССР (1935) и, наконец, выход в свет Истории ВКП(б): Краткий курс (1938) на долгие годы определили историографическую ситуацию в изучении советской истории, в том числе, в области проблем функционирования органов местной власти. Преобладающим стало стремление авторов сконцентрировать внимание на победах советского строя, осудить те явления, которые подвергались критике с трибун партийных съездов, пленумов и конференций.

Вместе с тем, в 30-еЦ40-е гг. появились труды, в которых плодотворно разрабатывались вопросы организации и деятельности местных советов. Так, выполненные В.Н. Аверьевым подсчеты тех губернских центров, в которых к январю 1918 г. установилась советская власть28, а также приведенные им данные о процессе объединения советов осенью 1917 г.29 в дальнейшем широко использовались в исторической литературе. Анализируя социально-классовый состав низовых органов власти в деревне, автор утверждал, что крестьянские советы имели бедняцко-середняцкий состав и выражали интересы именно этих групп населения30. Иного мнения придерживался С. Болтинов, утверждавший, что местные волостные и сельские Советы состояли в большинстве из состоятельных граждан села31. К сожалению, автор не располагал достаточными фактическими данными и документальными источниками для того, чтобы решить вопрос о степени распространения этого явления и его причинах.

В 30-еЦ40-е гг. продолжали выходить Хроники событий в том или ином регионе страны, в том числе по вопросам организации и деятельности местной власти32. Отдельные шаги были сделаны в изучении состояния и развития местных органов власти в регионах страны33. В 1940 г. вышла книга С.В. Юшкова34, в которой впервые была предпринята попытка рассмотреть всю совокупность местных органов власти в России/СССР с 1917 г. Однако вне поля зрения автора остались вопросы, связанные с формированием и деятельностью органов, формально не входивших в структуру правительственной власти (например, общественных исполкомов).

В целом, жесткая регламентация научной деятельности, преобладание иллюстративного метода в исторических работах, нетерпимость к чужому мнению, культурная изоляция СССР от внешнего мира - создавали крайне неблагоприятную среду для объективного изучения действительности.

Третий период в историографии рассматриваемой проблемы - середина 1950-х Ц конец 1980-х гг. На этом этапе значительно большее, чем раньше, внимание стало уделяться истории местных органов власти. Это во многом было связано с осознанием учеными имевшихся лакун в раскрытии данной проблемы, изучение которой находилось в неудовлетворительном состоянииЕ35. Как и прежде, в центре внимания ученых находились проблемы истории советов. Значительных концептуальных сдвигов в изучении этих органов не произошло, однако заслугой историков является расширение географии и общей проблематики исследований36.

Е.Г. Гимпельсону удалось по-новому взглянуть на особенности становления советской системы в России в 1917Ц1918 гг. Он, в частности, обратил внимание на объективную потребность в перестройке структуры советов после объявления их полномочными органами государственной власти, на ряд объективных и субъективных трудностей в процессе советского строительства37. А.И. Лепешкиным были изложены вопросы развития законодательства, регулировавшего деятельность советских органов после прихода к власти большевиков, показаны формально-юридические основы их устройства38. Изучением функционирования местных советов занимались также А.М. Андреев, Х.А. Ерицян, О.Н. Моисеева и др.39

Г.Л.Соболев, исследуя проблемы общественного сознания революционных масс, высказал важное положение о противоречивости сложившейся в России после падения монархии системы власти, таившей в себе неизбежность возникновения политических кризисов40.

В 60-еЦ80-е гг. освещалась история формирования и деятельности областных комитетов РКП(б)41, а также иных партийных органов42. Сохранялся интерес исследователей к проблемам классовой борьбы в городе и деревне, партийного руководства различными сферами жизни советского общества, в том числе, с учетом региональной компоненты43.

Ученые исследовали историю земского и городского самоуправления, сохраняя при этом верность классовому подходу. Так, П.Н. Абрамов дал негативную оценку волостным земствам, которые, по его мнению, отражали интересы сельской верхушки, кулаков, а положительную - местным советам, отражавшим интересы крестьянской бедноты44. А.А. Сенцов более широко исследовал изменения в составе и деятельности органов местного самоуправления в 1917 г., и, пожалуй, одним из первых положительно оценил эти изменения, отметив, что они приводили к демократизации земств и городских дум45. В рассматриваемый период историки стали активно изучать также деятельность земельных и продовольственных комитетов46, комиссаров Временного правительства47, исполкомов общественных организаций, военных гарнизонов48 и революционных комитетов49.

Пожалуй, ни один орган местной власти не вызвал такой активной дискуссии, как исполкомы общественных организаций. Дискуссию об их классово-политической сущности начал Ф.С. Горовой. На материалах Урала он доказывал, что эти комитеты были не буржуазными органами, а органами революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства50. Среди крупных ученых, поддержавших и развивших идеи Ф.С. Горового, был В.И. Старцев. Он сформулировал, в частности, важные положения о социально неоднородном составе общественных исполнительных комитетов в 1917 г., а также о значительном авторитете и влиянии данных органов среди местного населения в первые месяцы после победы Февральской революции51. Данная точка зрения не получила в тот период широкой поддержки ученых, по-прежнему распространенным было мнение о классовой ограниченности и недемократичности данных органов.

В конце 70-х и в 80-е гг. вышли крупные обобщающие труды (некоторые из них представляли собой дополненные переиздания, приуроченные к очередным юбилеям Октябрьской революции) И.И. Минца, Е.Н. Городецкого и других советских ученых52. Эти труды были насыщены фактическим материалом, в них отражалось стремление авторов показать развитие политической ситуации не только в центре, но и на местах. Однако при этом авторы не выходили за рамки господствующего в историографии подхода. Так, в монографии Е.Н. Городецкого проводилась мысль о том, что создание советского государственного аппарата после победы Октябрьской революции носило характер направленного и планомерного процесса во главе с большевиками, впервые применившими на практике марксистско-ленинскую теорию государства53.

Современный период в историографии рассматриваемой проблемы начался с конца 1980-х Ц начала 1990-х гг. Исчезновение твердых лидеологических установок, значительно большая, чем ранее, доступность для исследователей архивных фондов, интенсивное развитие международных научных связей придали новый импульс изучению истории формирования и деятельности местных органов власти в России 1917Ц1920-х гг.

В последнее двадцатилетие происходит активное изучение отдельных структур власти и управления в 1917 г. в общероссийском масштабе. В трудах Г.А. Герасименко и А.А. Сенцова проанализированы процессы демократизации земств после победы Февральской революции, земская реформа 1917 г.54, а также деятельность общественных исполнительных комитетов. При этом Г.А. Герасименко трактует последние, как стихийно формировавшиеся, демократические по своему составу органы власти, а А.А. Сенцов - как мелкобуржуазные55.

А.В. Седовым56 были рассмотрены различные аспекты организации и деятельности низовых крестьянских организаций в 1917 г.: процессы демократизации старой, сословной системы сельского самоуправления, роль правительственных и общественных инициатив в формировании крестьянских комитетов, их организационная и социальная структура.

В центре внимания А.Б. Николаева оказалась история административных реформ 1917 г.57 С точки зрения изучаемой нами проблемы особый интерес представляют страницы, посвященные проблемам становления института местных комиссаров (думских и правительственных) и общественно-государственных органов, а также реформе местного самоуправления.

Пристальному изучению в современной историографии подвергнуты ранее слабо освещенные историками проблемы деятельности местных органов власти в России 1920-х гг. В 90-е гг. наиболее обстоятельно, на широком историческом фоне, с использованием значительного комплекса опубликованных и архивных документов, данная проблема была исследована В.А. Шишкиным и Е.Г. Гимпельсоном. Изучая взаимодействие политической и экономической сфер в России в годы нэпа, В.А. Шишкин сформулировал принципиальный вывод о том, что переход к новой экономической политике не дал ни одного примера политического "отступления"58. Позиция Е.Г. Гимпельсона оказалась более противоречивой: с одной стороны, он отрицал вывод об отсутствии политических отступлений в годы нэпа, а с другой, отметил, что созданная после революции система управления оставалась без изменений. Советы не освободились от партийного диктата, низовой аппарат оставался пассивным исполнителем указаний свыше59.

В конце ХХ - начале XXI вв. появились также научные исследования, посвященные различным аспектам организационного устройства, кадрового потенциала и политико-управленческой деятельности органов РКП(б)-ВКП(б). И.В. Павлова выступила с концепцией фактической ликвидации Советской власти и утверждения диктатуры партии (лпартийного государства) в результате секретной партийно-государственной реформы 1922Ц1923 гг.60. Много внимания ученые уделяют истории становления номенклатуры выборных должностей в 1920-е гг.61 Появились глубокие научные работы, раскрывающие, в целом, процесс складывания системы управления в различных регионах в тесной связи с исследованием особенностей формирования и функционирования слоя партийно-государственной бюрократии в годы нэпа62. Среди различных направлений деятельности партийных органов в 20-е гг. наиболее активно изучаемыми являются процессы формирования и функционирования системы идеологического воздействия на население страны и политического контроля над ним63. Углубленному пониманию проблем эволюции органов государственной власти в России 1917Ц1920-х гг. способствуют новаторские работы историков, в которых проанализированы различные точки зрения современников по вопросу о путях развития Российской государственности на переломных рубежах ее истории64. Самое серьезное внимание исследователи обращают на противоречивый характер взаимоотношений власти и общества в 1917Ц1920-е гг., где обнаруживаются и конфликт, и компромисс65. Наконец, следует отметить значительно возросшее за последние годы количество работ по истории местных органов власти в 1917Ц1920-х гг. на примере отдельных регионов России66.

В зарубежной историографии исследование местных органов государственной власти России долгое время сдерживалось отсутствием источниковой базы. Пожалуй, к самым заметным событиям в довоенной историографии можно отнести лишь двухтомное исследования Русская революция. 1917Ц1921, выполненное У. Чемберленом67. Вместе с тем, во второй половине ХХ в. в зарубежной историографии сложились определенные традиции изучения данной проблемы. Методологической основой части работ советологов стала теория тоталитаризма. Впервые в наиболее четком виде она получила свое оформление в книге немецко-американской исследовательницы Х. Арендт Истоки тоталитаризма, опубликованной в 1951 г.68 Не отрицая важности изучения социальных процессов, тоталитаристы основное внимание уделяли всё же политической сфере, стремясь не столько к исследованию, сколько к разоблачению коммунистической системы. Пожалуй, единственным исключением стала вышедшая в 1958 г. книга профессора Гарвардского университета М. Фейндсона, выгодно отличавшаяся, прежде всего, использованием документальных источников из Смоленского архива (комплекс документов местного губкома и обкома ВКП(б), перехваченного американцами у спецподразделений немецких войск)69.

Изменившаяся в 60-е гг. международная обстановка, а также осознание частью западных исследователей ограниченности научного потенциала тоталитарного подхода, привели к развитию нового направления, получившего название ревизионистского. Учитывая и объективные процессы, и субъективные факторы, новое поколение западных ученых сосредотачивало свои усилия на изучении, прежде всего, социальных структур и процессов, психологии и, шире говоря, культуры, не отказываясь, конечно, от попытки через выяснение социального прийти к пониманию политического. Такой подход ярко проявился в обширной статье Л. Хаймсона, считающегося одним из основоположников нового методологического подхода, и исследовавшего проблемы социальной стабильности в городах России в 1905Ц1917 гг.70

В конце 60-хЦначале 70-х гг. некоторые зарубежные историки обратили внимание на то, что преимущественно изучаются революционные события в центре, а местная история зачастую игнорируется. В частности, об этом заявил Д. Кип на конференции историков-советологов в Гарварде (1967 г.). Его доклад Октябрь в провинции вошел в сборник материалов конференции, изданный в 1968 г. под ред. Р. Пайпса71. Д. Кип отрицал ведущую роль большевистской партии в революции и высокую степень сознательности и организованности революционных сил. Тезис о пассивности народных масс в революции и в первые послеоктябрьские месяцы воспринял также английский ученый Р. Петибридж, однако в некоторых оценках деятельности большевистской партии он расходился с Д. Кипом. В своей работе Расширение русской революции Р. Петибридж весьма высоко оценил организаторские способности руководства большевиков во главе с В.И. Лениным, которые, захватив власть в Петрограде, сумели сделать то же самое и в провинции, опираясь на местные партийные организации и широко используя в своей агитации и пропаганде лиррациональные и эмоциональные пристрастия рабочих и солдат72.

Наряду с отдельными работами, посвященными региональной тематике (преимущественно, революции 1917 г. в провинции и начальному периоду гражданской войны)73, продолжают свои исследования представители либерального направления, исходящие из прежней идеи формирования в СССР тоталитарной системы. Наиболее отчетливо этот подход проявился в трудах Р. Пайпса, исследовавшего развитие России при большевиках74.

Обзор отечественной и зарубежной историографии позволяет сделать вывод о том, что проблемы формирования и деятельности местных органов власти в России 1917Ц1920-х гг. изучены недостаточно. При наличии ряда значимых работ, посвященных отдельным органам власти или структуре управления в отдельных регионах, в отечественной и зарубежной науке до последнего времени оставалась нерешенной задача воссоздания целостной картины эволюции системы местных органов государственной власти в 1917 - 1920-х гг. власти в масштабах всей страны.

Во втором параграфе первой главы - Источники - дана классификация и анализ источников исследования. Изучение эволюции местных органов государственной власти в России в 1917Ц1929 гг. потребовало привлечения обширного круга источников. Особую роль для раскрытия темы сыграли выявленные и изученные материалы 40 фондов 13-ти центральных и местных архивов.

Источники по теме можно разделить на несколько видов (групп):

Первая группа - это законодательные акты, т.е. такие нормативно-правовые документы, которые принимаются в особом порядке высшим официальным органом государственной власти и обладают высшей юридической силой в данном государстве. Они нашли свое отражение в ряде официальных изданий Временного правительства75, а после октября 1917 г. - в изданиях Советского правительства76.

Анализ законодательных документов позволяет не только выяснить правовые основы функционирования местных органов государственной власти, но и уяснить, какие функциональные обязанности ставились перед ними со стороны высшей государственной власти, и как они изменялись на протяжении исследуемого периода. Кроме того, обращение к законодательным документам позволяет, путем дальнейшего сопоставления их с другими историческими источниками, соотнести организационную структуру и практические действия местных органов государственной власти с действовавшим законодательством, проанализировать причины и масштабы расхождений между правовой нормой и повседневной управленческой практикой, что является важным элементом для характеристики особенностей функционирования местных органов власти в 1917 - 1920-х гг.

Вторая группа - это делопроизводственные материалы, т.е. различные официальные документы, отложившиеся в результате повседневной деятельности тех или иных органов государственной власти и управления, и соответствующим образом (лканцелярски) оформленные. Подавляющая часть данного вида документов сохранилась в фондах центральных и местных органов власти и управления, хранящихся в центральных и местных архивах. В исследовании нами были использованы также и делопроизводственные документы, выявленные в личных фондах, хранящихся в РГАЭ (ф. 105) и ОР РНБ (ф. 152). С известной долей условности, учитывая специфику как исторического периода, так и изучаемой нами проблемы, можно выделить следующие системы (подгруппы) в указанной группе источников: делопроизводство а) государственных (административных) органов, б) общественных органов и в) общественно-административных (общественно-государственных) органов. В каждой из этих систем делопроизводственную документацию необходимо рассматривать на двух уровнях - высшем и местном.

Делопроизводственные документы высших государственных органов включают в себя частично опубликованные, частично выявленные в архивах циркуляры, приказы, инструкции и иные виды распоряжений Временного правительства, МВД (ГАРФ, ф. 1788, 1789, 1800) НКВД (ГАРФ, ф. Р-393), и других действовавших в разное время правительственных структур, протоколы совещаний и заседаний, проекты и постановления комиссий, воззвания, официальную переписку и некоторые другие документы. Из делопроизводственных документов местных органов государственной власти наиболее активно использовались обращения представителей местной административной власти (губернаторов и комиссаров в 1917 г., советов в период после октября 1917 г.) к населению, отчеты правительственных комиссаров (ЦГА СПб., ф. 8309), в дальнейшем - исполкомов советов разного уровня, региональных органов управления, например, Комиссариата внутренних дел Союза Коммун Северной области (ЦГА СПб., ф. 142) о политическом и социально-экономическом положении губерний и уездов, циркуляры и приказы губернских и уездных комиссаров, телеграммы и переписка с участием представителей местных органов государственной власти.

Делопроизводственные документы высших и местных общественных органов. В 1917 г. к местным общественным органам можно определенно отнести советы рабочих, солдатских, офицерских и крестьянских депутатов, а также исполкомы общественных организаций и органы сельского самоуправления. После прихода к власти большевиков к общественным органам власти можно отнести: институты крестьянского (общинного) самоуправления на уровне села, иногда - волости, а также, с известными оговорками, коммунистическую партию.

Характеризуя делопроизводственные документы общественных органов, действовавших в 1917 г., особо выделим протоколы собраний и заседаний советских органов, протоколы и постановления общих собраний и президиумов исполкомов общественных организаций различного уровня, а также доклады и отчеты об их работе. В послеоктябрьский период особое значение приобрели документы, отложившиеся в процессе организационно-политической и агитационно-пропагандистской деятельности руководящих партийных органов (ЦК, Политбюро и др.). К ним относятся, во-первых, постановления, решения, протоколы, стенограммы заседаний, совещаний, конференций, пленумов и съездов коммунистической партии. Во-вторых, в диссертационном исследовании использовались также материалы переписки высших партийных органов с местными парторганизациями и другими структурами, прежде всего, советами. Спускаемые на места бумаги имели, как правило, директивный характер. Часть делопроизводственных документов общественных органов опубликована (преимущественно, это касается советского делопроизводства и высших органов партии77). Значительная же часть содержится в фондах государственных архивов (ЦГА ИПД, ф. 1; ГАНИНО, ф. 91, 103; ГАНИПО, ф. 1, ф. 6075 и др.).

Чтобы получить информацию о деятельности различных общественно-государственных органов (например, городских дум, земств, продовольственных комитетов и др.), потребовалось обратиться к их делопроизводственной документации, прежде всего, к журналам заседаний земских и городских собраний и управ, к журналам и постановлениям различных заседаний (сессий) земельных и продовольственных комитетов, к телеграммам, а также к обращениям и воззваниям к населению. Это позволило уточнить сроки создания общественно-государственных органов, охарактеризовать основные направления их деятельности, особенности их взаимоотношений между собой, а также с административными и общественными структурами.

Третья группа - источники личного (частного) происхождения - представлена дневниками и воспоминаниями. В диссертации использовались как хранящиеся в архивных фондах, так и опубликованные дневники78. Они дают уникальную возможность узнать о чаще всего спонтанной, а потому и наиболее искренней, оценке тех или иных событий. Содержащиеся в них характеристики и оценки деятельности властных органов и особенностей политической ситуации в том или ином регионе страны могут рассматриваться, как во многом типичные, характерные для массового сознания.

Ценные исторические сведения о различных периодах и аспектах истории деятельности местных органов власти в России 1917Ц1920-х гг. содержатся в мемуарах. Данный вид источников позволяет исследователю, хотя и с определенной долей условности, выяснить характер повседневной деятельности ответственных работников различного уровня, складывавшиеся в их среде взаимоотношения, составить представление об основных формах и методах работы государственного аппарата. Учитывая высокую степень политизации общественной жизни исследуемого периода, была составлена соответствующая типологизация мемуаров. В диссертации использовались мемуары общественных, партийных и государственных деятелей монархического лагеря (Н.Е. Врангель, П.Г. Курлов), либерального (И.П. Демидов, В.Д. Набоков, М.М. Новиков и др.) и революционного. В последней группе выделим, во-первых, воспоминания оппозиционных большевикам лумеренных социалистов, находившихся в 1917 г. как во главе правительства (А.Ф. Керенский), так и в руководстве местными советами (Н.В. Воронович). Во-вторых, это многочисленные мемуары деятелей большевистской партии, принимавших так или иначе участие в формировании и/или реорганизации различных органов государственной власти в России в 1917Ц1920-е гг. Часть этих мемуаров появилась вскоре после описываемых в них событий79, другая часть - значительно позже80. Ценные сведения почерпнуты из мемуаров, хранящихся в местных российских архивах (ОР РНБ, ф. 163; ЦГА ИПД, ф. 4000; ЦДНИ ГАЯО, ф. 394).

Важным источником частного происхождения являются также письма, заявления, жалобы и иные обращения населения к представителям власти, как адресованные непосредственно им, так и опосредованно, прежде всего, через средства печати. С.В. Яров совершенно точно называет эти документы прямым, первичным и потому ценным источником81 для исследователя. Ряд писем и заявлений граждан были обнаружены в архивных фондах (ЦГА СПб., ф. 142, ф. 8309). Значительный пласт документов был в последние годы опубликован82.

Четвертый вид источников - статистические материалы - использовались при анализе изменения численного состава партийных, советских и чрезвычайных органов, а также для характеристики социального, половозрастного, партийного и т.п. состава местных органов власти. В диссертации использовались как общероссийские83, так и региональные84 статистические данные, публикуемые преимущественно Центральным статистическим управлением (ЦСУ).

Пятый вид источников - материалы периодической печати. Печать точнее всего было бы охарактеризовать как особую форму обнародования (опубликования) тех или иных источников. Вместе с тем, будем учитывать сложившиеся в источниковедении традиции, и охарактеризуем ниже те периодические издания, которые были использованы в работе.

В диссертационном исследовании было использовано 70 наименований газет и журналов, выходивших в свет в 1917Ц1920-х гг.

В центральных журналах Вопросы самоуправления, Земское дело, Городское дело, Волостное земство, а также в местной прессе (Известия Рядокского волостного земства и др.) дается трактовка основных функций обновленных земств и городских дум, содержатся многообразные сведения об эволюции органов местного самоуправления в 1917Ц1918 гг., об отношении к ним со стороны местного населения и большевиков. Особенности функционирования земельных и продовольственных комитетов позволяют раскрыть материалы, публиковавшиеся в Известиях Главного земельного комитета, в журналах с одинаковым названием (Продовольствие), издаваемых в регионах местными продовольственными органами. О различных мероприятиях, проводимых местными органами власти в 1917 г., сообщала также центральная и местная партийная85, советская86 и беспартийная пресса87.

В более позднее время, в 1918Ц1920-х гг., из центральных изданий наибольшее внимание к проблемам организации и деятельности органов власти на местах проявляли журналы Власть Советов, Деревенский коммунист, Советская волость, Советская работа. Ценность данных журналов определяется тем, что в них наиболее полно были представлены как руководящие указания центральных органов, так и отчёты, предложения и иные документальные материалы, поступавшие с мест. В диссертации широко использовались также и материалы местной советской и партийной печати (орган Тульского губисполкома и губкома РКП(б) Пролетарское строительство, орган Рязанского губкома Утро коммунизма, орган отдела управления Самарского губисполкома Советское строительство, Известия Иваново-Вознесенского губернского комитета РКП(б) и др.). Эти журналы сохранили для исследователей отчеты о работе и резолюции конференций, пленумов и иных форумов советских и партийных работников, критические статьи, раскрывающие основные проблемы и недостатки функционирования местных органов власти.

Данный обзор показывает наличие большого числа многообразных источников, которые в комплексе предоставляют возможность с достаточной полнотой раскрыть тему исследования.

Во второй главе Ц 1917-й год: борьба за власть на местах - проанализирован процесс ликвидации местных органов царской России и формирования новых административных, общественных и общественно-административных органов власти с февраля по октябрь 1917 г.

В первом параграфе второй главы Ц Состояние и перспективы реорганизации царского административного аппарата (конец февраля Ц начало марта 1917 г.) Ц раскрыта роль представителей царской власти на местах (губернаторов, вице-губернаторов, исправников и др.) в революционных событиях конца февраля - начала марта 1917 г. Показано, что, несмотря на противодействие со стороны губернской и уездной администрации, в провинции среди рабочих, служащих и солдат активно распространялись телеграммы и другая информация о начавшейся в Петрограде революции. Основная деятельность губернаторского корпуса в конце февраля - начале марта 1917 г. заключалась в проведении совещаний с лцензовыми представителями земств и городских дум и в выпуске воззваний к населению с призывами поддерживать порядок и продолжать работу на оборону. Одновременно часть представителей губернской и уездной власти заявляли о своем признании власти ВКГД, а затем - Временного правительства, и запрашивали надлежащих распоряжений, другая часть заняла выжидательную позицию.

Непоследовательная политика царской администрации не позволила удержать под контролем политическую ситуацию на местах и способствовала усилению революционного движения. На местах происходила активная борьба за власть, в которой сочетались и стихийно проявляемый гнев толпы против вчерашних угнетателей, и жесткая реакция гражданского населения и солдат на конкретные действия отдельных представителей власти (например, губернаторов и полицейских), и, наконец, вполне сознательное стремление народа к замене старых социально-экономических и политических порядков новыми. Следует учитывать также, что губернаторы утратили свою традиционную опору в лице войсковых частей, которые сначала в Петрограде, а затем в других центрах переходили на сторону революции. Не было возможности опереться и на административно-полицейский аппарат, который в ходе нараставшей в стране революции подвергся настоящему разгрому.

Состояние правительственной администрации на местах характеризуется как организационно-политический кризис. В сочетании с революционными настроениями народа, данная ситуация не позволяла удержаться во власти даже самым лояльным царским чиновникам. Это нашло свое подтверждение в начале марта 1917 г. в ходе массовых арестов высших чинов губернской и уездной администрации, а также некоторых начальников гарнизонов революционными группами рабочих и солдат.

Во втором параграфе второй главы Ц Правительственные комиссары: объем властных полномочий и особенности деятельности Цанализируется процесс становления, определения функций и особенностей деятельности правительственных комиссаров весной - осенью 1917 г.

Начало формированию института комиссаров было положено ВКГД 28 февраля 1917 г. Временное правительство сохранило должности комиссаров, однако данный институт претерпел существенные изменения на протяжении 1917 г. Делегируя своих комиссаров на места и давая им особые полномочия, ВКГД был готов одновременно опереться в целях лустановления порядка также и на представителей царской администрации. Временное правительство, объявив о повсеместном смещении губернаторов, стремилось опереться в своей деятельности именно на комиссаров, рассматривая их, как главное звено в системе местного административного управления.

На положении и деятельности комиссаров негативно сказывались следующие обстоятельства: существование на местах комиссаров, различными способами назначенных и имевших разное подчинение (ВКГД, Временное правительство, думско-правительственные полномочия); борьба местного населения и общественных исполнительных комитетов против принципа назначения в пользу принципа избрания комиссаров; крайне медленная разработка Временным правительством нормативно-правовых основ деятельности губернских (областных) и уездных комиссаров, что было связано как с существовавшими в обществе разногласиями по вопросу о функциях и порядке назначения на комиссарские должности, так и с тем, что Временное правительство пошло по пути одновременной разработки целого пакета документов, регулирующих вопросы организации губернского, уездного и волостного управления и общественного самоуправления; наконец, на положении и деятельности правительственных комиссаров самым негативным образом сказывались массовость и острота нараставшего на протяжении 1917 г. социального движения, для противодействия которому у местной администрации не было ни достаточных людских и материально-технических сил, ни необходимого авторитета в обществе.

К началу осени 1917 г., несмотря на большой объем властных полномочий, полученных от Временного правительства и формально закрепленных в Положении от 19 сентября, губернские (областные) и уездные комиссары все больше оказывались в политической изоляции. Недоверие к ним проявляли не только левые оппозиционные силы, но и представители буржуазно-помещичьего лагеря, убеждавшиеся в том, что правительственные комиссары не способны поддерживать законность и порядок на местах, защищая их от революционной анархии.

В третьем параграфе второй главы Ц Общественные исполнительные комитеты: формирование, состав, функции Ц раскрыты особенности создания, состава и особенностей функционирования общественных исполнительных комитетов (ОИК). Они представляли собой общественно-политические органы, строившиеся на широкой коалиционной основе и имевшие надпартийный состав. Комитеты формировались не столько стихийно, сколько организованно. Главную роль в их формировании сыграли городские думы и земства. Они же предоставляли в распоряжение ОИК помещения, мебель и, конечно, финансовые средства.

ОИК претендовали на власть, хотя многим губернским, уездным и части волостных комитетов была присуща умеренность в деятельности. Это было связано с незавершенностью их формирования, наличием в губерниях и уездах влиятельного буржуазно-либерального ядра (гласные-цензовики, купцы, фабриканты, мещане и проч.), а также с отсутствием административно-политического опыта.

Временное правительство, не доверяя формирование власти ОИК и отказывая им в финансировании, резко сужало свою социальную базу на местах и одновременно создавало ситуацию конфликта между назначенными комиссарами и общественными исполнительными комитетами. Последние, осознав, что правительство стремится к сужению их полномочий, преодолевали свою изначальную умеренность и шли на конфронтацию с Временным правительством по вопросам о способах назначения на должность комиссаров и об их полномочиях.

Комитеты действовали в тесном сотрудничестве с советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, по мере образования последних, что полностью соответствовало коалиционному характеру исполкомов и распространившимся в обществе идеалам свободы и народоправства.

Начиная с апреля 1917 г. активизировались процессы перевыборов и пополнения ОИК различных уровней представителями демократических организаций. На губернском и уездном уровнях трансформация исполкомов шла по пути включения в их состав всё новых и новых организаций и групп. Волостные комитеты развивались несколько иначе, от общесословных органов к преимущественно крестьянским по своему составу и направленности деятельности.

К концу лета - началу осени 1917 г. деятельность общественных исполнительных комитетов становилась всё более противоречивой: с одной стороны, они претендовали на расширение своих властных полномочий, не останавливаясь перед нарушением действовавшего законодательства, а с другой, они всё более превращались в демократическую по форме, но бюрократическую по сути структуру, не имевшую к тому же ни четких официальных полномочий, ни определенного правового статуса, ни сколько-нибудь устойчивого финансирования. Такой орган оказывался крайне неповоротливым, внутренне конфликтным. В сочетании с усилившейся поляризацией общественно-политических сил это стало одной из причин падения авторитета ОИК и снижения эффективности их деятельности. Формальным основанием для их упразднения Временным правительством становились выборы в земства и городские думы, на которые правительство и делало изначально ставку в борьбе за укрепление своей власти.

В четвертом параграфе второй главы Ц Реорганизация городского и земского самоуправления Ц содержатся сведения о важнейших изменениях в положении и деятельности органов самоуправления в 1917 г. В период с конца февраля до конца мая - начала июня 1917 г. происходила практически повсеместная демократизация органов губернского, уездного и городского самоуправления путем вытеснения лцензовиков и включения в состав данных органов представителей средних городских слоев, рабочих и крестьян. На этом же этапе проходила интенсивная разработка Временным правительством законодательных актов, регламентировавших структуру, функции и порядок формирования земств и городских дум.

На втором этапе (с конца мая - начала июня до октября 1917 г.) происходила реализация вступивших в действие новых норм муниципального права. Однако ряд серьезных проблем не позволил этой системе начать функционировать эффективно и в полной мере. Среди них - вымывание наиболее опытных гласных из числа лцензовиков, нехватка финансовых средств, неоправданно затянувшаяся разработка правительством основополагающих документов о городском и земском самоуправлении, усиление политического противостояния в обществе.

Третий этап охватывает собой октябрь - декабрь 1917 г. Это было время углубления кризиса в деятельности земств и городских дум, что выразилось в стремительной утрате интереса средних и низших городских слоев, а также солдат и крестьян к деятельности данных органов, а на волостном уровне - в стремлении переизбрать их или вовсе отказаться от функционирования земских органов. По сути, решение большевиков о ликвидации дум и земств, хотя и было отчасти связано с политической борьбой в российском обществе, во многом лишь подводило черту под кризисным состоянием демократических институтов местного самоуправления, обозначившимся к осени 1917 г.

В пятом параграфе второй главы Ц В поисках решения насущных проблем: земельные и продовольственные комитеты Ц проанализирована деятельность земельных и продовольственных комитетов, как общественно-административных органов. Данные органы, созданные весной 1917 г. для реализации мер правительства по постепенному и мирному решению взаимосвязанных земельного и продовольственного вопросов, в полной мере своих задач не выполнили. Свою роль в этом сыграла определенная непоследовательность в деятельности Временного правительства, нечеткость в распределении функций продовольственных и земельных органов, общее ухудшение экономического положения страны. Но особое значение имело то, что данные органы оказались, фактически, заложниками кардинально различавшихся между собой интересов и установок органов центральной власти и большинства местного населения. Они испытывали на себе огромное давление сверху, со стороны правительственных чиновников, требовавших наладить учет, воспрепятствовать погромам и захватам чужого имущества и т.п., а также снизу, со стороны граждан, недовольных снижением уровня жизни, инфляцией, ростом цен, стремящихся решить свои личные и семейные материальные проблемы любым, даже захватным образом. Идейный и организационный раскол среди деятелей земельных и продовольственных комитетов, разнонаправленность в деятельности этих органов становились в таких условиях совершенно неизбежными.

В шестом параграфе второй главы Ц Становление советских органов власти Ц раскрыты особенности формирования и функционирования советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в 1917 г.

Становление советских органов происходило неравномерно: быстрее сорганизовались рабочие, солдаты и офицеры в крупных городах, медленнее всего шел процесс образования крестьянских советов, особенно волостных и сельских. До октября 1917 г. не существовало унифицированных норм представительства в советах различных социальных групп и порядка формирования самих советских органов. Несмотря на имевшиеся тенденции к объединению рабочих и солдатских советов, а также этих организаций с крестьянскими советами, невозможно говорить о создании единой системы этих органов в 1917 г. Это подтверждается и анализом крайне противоречивой деятельности советов в рассматриваемый период. В ней отчетливо просматриваются умеренно-реформаторское и революционное направления, мирные и насильственные способы действий.

Первоначально советы были готовы делегировать власть на местах общественным исполнительным комитетам, в тесном контакте с которыми они намеревались отстаивать интересы трудящихся. В конце весны - начале лета усиливается левое крыло в советах, бунтарское по своему существу, опирающееся на большевистские лозунги о передачи власти советам. Усиление позиций революционных низов, переходивших местами от слов к делу, вплоть до формирования рабоче-крестьянских советских республик, вызывало немалые опасения консерваторов в обществе и в правительстве. Движение солдатских и матросских масс 3Ц4 июля в Петрограде стало удобным поводом для дискредитации и репрессий в отношении усиливавшейся партии большевиков, а также удачным способом лобуздания советов, т.е. для выдавливания из них большевиков, прекращения большевистской агитации и усиления контроля над советами со стороны правительственных органов.

Работа советов в июле - августе не прекратилась, но можно говорить о ее частичном замирании, а также о сильной дифференциации общественно-политической деятельности советских органов. В этой деятельности отчетливо просматривались и проправительственные шаги, и нараставшее недовольство коалицией социалистов с министрами-капиталистами и, наконец, стремление замкнуться в решении сугубо локальных вопросов. Такое состояние советских органов после июльских событий можно расценивать как нарастание кризиса их функционирования. После провала корниловщины произошла частичная большевизация местных советов и их окончательный отказ от коалиции с лцензовыми и умеренно-социалистическими силами.

В третьей главе Ц Местные органы власти в условиях гражданской войны и военного коммунизма - дан анализ особенностей формирования и условий функционирования местных органов государственной власти в конце 1917 - 1920 гг.

В первом параграфе третьей главы Ц Земства и городские думы в государстве "диктатуры пролетариата" Ц установлено, что к моменту свержения Временного правительства далеко не везде завершился процесс организационного оформления избранных на демократических основах органов самоуправления. В тех местностях, где данные органы уже сформировались, их реакция на события 24Ц25 октября в Петрограде была различной. При наличии резолюций с протестами против совершенного под руководством большевиков политического переворота, среди гласных и служащих существовало ярко выраженное стремление достичь компромисса с новой властью, продолжить начатые ранее работы на пользу общества. Это находило свое отражение и в принимаемых резолюциях, и в практической деятельности гласных и земских служащих (врачей, статистиков и пр.).

К компромиссу первоначально было готово и руководство Советского государства во главе с В.И. Лениным. Условность и хрупкость достигаемого в период с конца октября до конца декабря 1917 г. компромисса проявлялась как в официальных заявлениях руководителей большевистской партии, так и в практических шагах центральной и местной власти по переизбранию нелояльных режиму городских и земских управ или их полной ликвидации. В этой деятельности наряду с советами большую, а порой решающую роль (особенно в отношении волостных земств) играли крестьянские сельские и волостные сходы, а также возвращавшиеся с фронта солдаты и матросы. В волостных земствах крестьяне зачастую видели лишь новый источник денежных поборов. Кроме того, усиление социального противостояния в деревне после публикации Декрета о земле дополнительно осложняло положение земств, которые не могли и не желали встать на сторону одной группы, класса, а пытались выражать интересы всего местного населения, оставляя решение ключевых вопросов до созыва Учредительного собрания. К объективным проблемам функционирования земств и городских дум относились высокие темпы инфляции и резкое падение земских сборов в условиях ухудшавшегося осенью 1917 г. экономического положения страны.

Под влиянием возглавляемого Г.И. Петровским НКВД, отстаивавшего не только политические цели, но, во многом, и свои ведомственные интересы в борьбе с Наркоматом по местному самоуправлению, руководимым левым эсером В.Е. Трутовским, с конца декабря 1917 г. наметился отход от политики компромисса. Возобладала политическая линия, целью которой была немедленная и полная ликвидация органов городского и земского самоуправления и обеспечение полновластия советов. Земские функции переходили к различным отделам советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Во втором параграфе третьей главы Ц Структура и полномочия советских органов Ц проанализированы изменения, происходившие в конце 1917Ц1920 гг. в советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов различного уровня.

В конце 1917 - первой половине 1918 гг. под воздействием общественной инициативы (возвращавшихся в родные деревни солдат, рабочих, а иногда под влиянием интересов сельской верхушки), а также при содействии представителей различных партийных, советских и военных структур (членов ревкомов, красногвардейцев, посылаемых из центра агитаторов и проч.), происходили процессы роста численности советов и вытеснения из них представителей небольшевистских организаций. Однако оба эти процесса - советизации России и большевизации советов - не развивались поступательно. Напротив, в условиях нараставшей гражданской войны и обострения экономического положения в стране, они могут быть охарактеризованы как волнообразные. Советские органы то создавались, то распадались, то вновь формировались.

С января 1918 г. активно происходила выработка законодательных норм и инструкций, призванных сформировать единообразную конструкцию советской власти в стране, более четко регламентировать деятельность советских органов. Советы неизменно характеризовались как полномочные органы власти, но одновременно узаконивалась особая роль исполкомов и отделов управления исполкомов в системе местного управления, а также изъятие из ведения советов различных структур, которые переподчинялись центральным ведомствам. Так, согласно декрету ВЦИК и СНК от 27 мая 1918 г., устанавливавшему продовольственную диктатуру в стране, местные продовольственные органы были подчинены непосредственно Наркомпроду, который получал широкие права по контролю над деятельностью советов, вплоть до отмены их решений и преследования их в судебном порядке.

Тенденции к унификации, централизации и к падению роли представительных советских органов были вызваны не только чрезвычайными условиями гражданской войны. Эти явления стали следствием слабой организационной структуры советской системы в целом, и низкой эффективности ее деятельности весной - летом 1918 г., что крайне затрудняло для руководства РСФСР реализацию важнейших социально-экономических и военно-политических мероприятий в стране.

Широко распространенными явлениями оставались сепаратизм, выборочное исполнение декретов высшей государственной власти и распоряжений центральных органов, отсутствие налаженного делопроизводства, калейдоскопичная смена руководящих советских кадров, многочисленные злоупотребления властью со стороны советских работников, пестрый социальный состав советов, часть из которых включала в свой состав не только зажиточные слои деревни (лкулаков), но и так называемых бывших (жандармов, предпринимателей, священников и др.). Под давлением интересов и настроений крестьян, одни советы саботировали идущие сверху директивы, другие открыто заявляли о неприемлемости проводимого большевиками курса, особенно в сфере снабжения населения продовольствием, и даже принимали активное участие в рабочих и крестьянских восстаниях против комиссародержавия. Те советы, которые не отражали господствовавших среди местного населения настроений, либо существовали замкнуто, не пользуясь авторитетом и не имея влияния на массы, либо становились объектом критики, вооруженного нападения и разгона со стороны повстанческих отрядов.

В третьем параграфе третьей главы Ц Альтернативные органы власти и управления (конец 1917 Ц 1920 гг.) Ц рассмотрены процессы формирования и деятельности революционных комитетов (ревкомов), комитетов бедноты (комбедов) и местных организаций РКП(б) в условиях гражданской войны и военного коммунизма. Под лальтернативными подразумеваются органы, осуществлявшие властные полномочия на определенной территории, подконтрольной большевикам (или той территории, на которой шла активная борьба за установление такого контроля), но не предусмотренные Конституцией РСФСР.

Открытое противодействие советских органов директивам СНК и ЦК РКП(б), а также неспособность местных советов справиться с нараставшим народным движением при ограниченности возможностей политического центра использовать как правовые, так и репрессивные механизмы, усиливало стремление руководства страны выстраивать альтернативные советам властные структуры, призванные восполнять неэффективность советских органов.

Эти чрезвычайные органы власти, часто рассматриваемые, как проводники большевистской диктатуры в городе и в деревне, в действительности такой роли не сыграли. Прежде всего, они сформировались далеко не во всех местностях, к тому же их социальный состав нередко был далек от классовых принципов диктатуры пролетариата. Это хорошо видно на примере комбедов, объединявших временами, как это ни парадоксально, все слои сельского общества. Можно считать, что на какое-то время ревкомы и комбеды становились фактически органами власти на местах. Но это продолжалось недолго. Несмотря на то, что в ряде случаев чрезвычайным органам удавалось подавлять мятежи, с оружием в руках принуждать крестьян к сдаче хлеба и т.п., в большинстве своем, их деятельность имела негативные последствия. Чрезвычайные органы не только не укрепляли большевистский режим, но, напротив, разрушали его и без того слабые организационные основы (например, путем произвольно накладываемых контрибуций, разгона кулацких советов, вмешательства ревкомов в работу предприятий, профсоюзов и пр.), а также способствовали росту в обществе антибольшевистских настроений и выступлений.

Дестабилизирующая деятельность большинства чрезвычайных органов, значительно более слабая по сравнению с советами подконтрольность их вышестоящим инстанциям делали весьма актуальной задачу их мягкой ликвидации. На освобожденных от белогвардейцев территориях задачи ревкомов считались исчерпанными после формирования (или возобновления деятельности) советских органов. Комбеды в конце 1918 г. были фактически слиты с советами, что должно было, по замыслу большевиков, способствовать очищению советов от классово чуждых, лэксплуататорских элементов.

Единственно возможным для большевиков вариантом было выстраивание новой - партийной - вертикали власти, призванной осуществлять контроль над советами. Наиболее отчетливо тенденции к этому проявлялись на губернском уровне: в 1920 г. наметилась унификация структуры губкомов, более четко были определены основные направления деятельности партийного аппарата, функции основных отделов, закреплена ведущая роль организационно-инструкторского отдела в структуре губкома. Вместе с тем, существовала нерешенность и даже отсутствие сколько-нибудь четкой артикуляции по целому ряду вопросов (по учету и распределению кадров на губернском и нижестоящих уровнях, по работе в деревне, о взаимоотношениях партии и советов), что было связано как с особенностями начального этапа выстраивания системы партийного управления, так и с чрезвычайными условиями гражданской войны и интервенции.

В четвертой главе Ц Функционирование местных органов власти в 1920-е гг. - исследованы изменения в функционировании советов и местных организаций РКП(б)ЦВКП(б), а на сельском уровне - крестьянских сходов, проанализированы особенности их взаимоотношений и взаимодействия.

В первом параграфе четвертой главы Ц Обстановка в РСФСР и состояние местных органов власти в начале 20-х гг. Ц характеризуется состояние советских и партийных органов при переходе от гражданской войны к мирному строительству, от военного коммунизма к нэпу.

Дана характеристика численности и социального состава местных советов и партийных органов. Установлено, что среди председателей волостных и сельских советов преобладали зажиточные крестьяне в возрасте от 30 до 50 лет, преимущественно беспартийные, с низким уровнем образования. На уездном и губернском уровнях доля рабочих, членов партии и количества образованных людей в советах была значительно выше. Так, на губернских съездах советов и в губисполкомах насчитывалось от 2/3 коммунистов и больше.

В начале 20-х гг. наблюдалось сокращение численности РКП(б) - к весне 1922 г. более, чем на 200 тыс. чел., или на 27,3% по сравнению с весной 1921 г. Кроме того, к середине 1921 г. произошло резкое сокращение удельного веса рабочих в рядах РКП(б) по сравнению с 1917 г. (с 60, 2% до 40%). В трудовых коллективах многих предприятий в регионах страны доля коммунистов была едва заметной (около 2%). Качественный анализ состава партийных работников показал, что в 1921Ц1922 гг. в партийном аппарате состояли коммунисты в возрасте преимущественно до 30 лет, вступившие в партию в 1918Ц1921 гг., обладавшие низшим уровнем образования.

Партийные организации и советы работали слабо, с многочисленными нарушениями, их авторитет в глазах населения в начале 20-х гг. был невысоким. Функционирование местных советских и партийных органов осложнялось наличием пробелов в организационной и информационной связи с вышестоящими инстанциями.

Позиция высшей государственной власти в отношении оценки состояния власти на местах носила противоречивый характер. С одной стороны, признавалось некоторое структурно-функциональное несовершенство местной власти, намечались шаги по ее перестройке. Это, в частности, нашло выражение в февральских (1921 г.) постановлениях ВЦИК о восстановлении (или создании) городских советов в уездных городах, о созыве съездов советов в установленные сроки и пр. С другой стороны, В.И. Лениным официально признавалась нежелательность и невозможность структурной перестройки системы местных органов власти в РСФСР в переходный период от войны к миру, от политики военного коммунизма к нэпу. Эта двойственная позиция высшей государственной власти являлась отражением противоречий политического состояния общества в начале 20-х гг. и, в целом, свидетельствовала об известной неопределенности внутриполитического курса дальнейшего государственного строительства.

Предпринимаемые лцентром меры оперативного воздействия на расширявшийся идейный и организационный кризис местной власти путем чисток и перебросок кадров вызывали недовольство на местах, среди ответственных работников, заинтересованных в обеспечении более четкой и планомерной управленческой деятельности.

Во втором параграфе четвертой главы Ц Политика РКП(б) по организационному укреплению и ложивлению советов в 1922 Ц 1925 гг. и ее итоги Ц рассмотрены основные законодательные акты, нацеленные на ложивление деятельности советов, т.е. на превращение их в эффективно действующий под руководством партии механизм управления, опирающийся на доверие граждан и на их широкое участие в советской работе.

Оказавшись в начальный период нэпа перед реальной угрозой потери власти, руководство РКП(б) и Советского государства предприняло меры по более четкому правовому обеспечению деятельности местных советов. Законодательные акты 1922 и 1924 гг., сохраняя высокую степень преемственности с законодательством предшествовавшего периода, были нацелены на то, чтобы, во-первых, воссоздать нарушенную в ходе гражданской войны систему советов, как соподчиненных органов государственной власти, во-вторых, укрупнить сельсоветы и волисполкомы, в-третьих, стабилизировать состав депутатского корпуса и исполнительных органов путем увеличения сроков полномочий и, в-четвертых, уменьшить зависимость волостных и сельских советов от сельских обществ, переведя советы на госбюджетное финансирование. Законодательство в области советского строительства было противоречивым: при достаточно четкой регламентации губернского и уездного уровня советского управления, структура и функции низовых (волостных и сельских) органов оказывались юридически наименее подробно и четко зафиксированными, совершенно отсутствовало закрепление прав советов.

Провозглашенная осенью 1924 г. политика Лицом к деревне! была неоднозначно воспринята членами РКП(б) и беспартийными на местах. Парторганизации зачастую не понимали смысла уступок и заигрывания с крестьянством, не имели опыта и желания вести трудную и непривычную для многих политическую работу, связанную с учетом интересов различных групп избирателей. Быстро выяснилось, что ложивление советов не приносит ощутимых результатов для коммунистов, численность которых в советах к 1925 г. даже заметно сократилась по сравнению с 1924 г. в 2Ц2,5 раза. Кроме того, политика ложивления советов привела к известному ложивлению и самого населения: увеличилось количество заявлений с просьбами от лишенцев о восстановлении в избирательных правах, усилились протесты против навязываемых сверху кандидатов и т.п.

В третьем параграфе четвертой главы Ц Советы, партийные организации и сельские сходы в системе местного управления во второй половине 1920-х гг. Ц исследованы особенности функционирования парторганизаций, советов и традиционных органов крестьянского самоуправления, рассмотрены процессы их взаимного сближения.

Усиление в ходе ложивления советов политической активности населения, нарастание недовольства со стороны местных партийцев привели к серьезной корректировке внутриполитического курса. С лета 1926 г. под предлогом борьбы против роста буржуазных элементов вновь было увеличено число граждан, лишенных избирательных прав.

Во второй половине 1920-х гг. на уровне губерний и уездов (краев, областей, районов) происходило становление советско-партийной системы, основанной на взаимодополняющем принципе сочетания функций двух указанных структур. Ее формирование во многом было связано с появлением в 1925 г. списка номенклатуры выборных должностей, который не только ликвидировал закрепленные в Конституции принципы формирования органов власти в СССР, но и способствовал созданию универсального инструмента учета и распределения ответственных работников различного уровня управления, что, в свою очередь, благоприятствовало организационно-кадровому сближению партийных и советских органов.

В эти же годы руководство СССР, учитывая экономические потребности страны, а также опасаясь местнических тенденций и формирования неподконтрольных региональных элит, ускорило районирование территории РСФСР. В результате не только изменилось административно-территориальное устройство (вместо 56 губерний к 1929 г. образовалось 13 краев и областей), но и упростились партийная и советская структуры управления. Их формирование завершилось генеральной чисткой партии в 1929 г. и массовыми перемещениями ответственных работников. Целью данной кампании было обеспечение абсолютной лояльности местных партийных и советских руководителей, а также разрушение, либо недопущение клановости региональной партийно-советской элиты.

В отличие от регионального уровня, структура низового лэтажа управления была более сложной. Во второй половине 20-х гг. на местах сформировалась специфическая модель организации власти, базировавшаяся на распределении полномочий между сельскими сходами, советами и партячейками. При доминирующей роли сходов, в целом взаимоотношения этих структур строились на принципах взаимодополняющего распределения функций: партийные органы ведали общеполитическими вопросами и агитационно-пропагандистскими мероприятиями, советские - обеспечивали привлечение населения к реализации партийно-государственной политики, а сельские сходы заведовали практически всеми вопросами повседневной хозяйственной, социальной и культурно-бытовой жизни. Данная система местных органов власти имела под собой как формально-правовые, так и традиционные основы, опиралась в своем функционировании на взаимную заинтересованность составлявших ее структур, т.е. в целом отличалась сбалансированностью.

В Заключении подведены итоги диссертационного исследования, сформулированы выводы и обобщения по ключевым проблемам рассматриваемой темы.

Эволюция системы местных органов государственной власти в России в 1917Ц1929 гг. имела сложный и противоречивый характер. Отправной точкой процесса кардинальной трансформации данной системы стали события Февральской революции 1917 г., приведшие к довольно быстрой ликвидации административного аппарата царской России - от губернских центров до волостей и сел. Судьба этого аппарата была окончательно решена в ходе широко развернувшегося на местах в конце февраля - начале марта 1917 г. народного движения за создание новой власти, построенной на выборных началах.

Официальными представителями Временного правительства на местах в начале марта 1917 г. были объявлены председатели губернских и уездных управ, становившиеся правительственными комиссарами. Их служебная деятельность с самого начала разворачивалась в крайне сложной политической обстановке. Среди факторов, обусловивших низкую эффективность их деятельности, следует выделить слабое руководство ими и медлительность со стороны Временного правительства в разработке нормативно-правовых актов; реорганизации, связанные со стремлением местного населения и общественных организаций заменить назначаемых сверху комиссаров выборными лицами, отсутствие в распоряжении комиссаров достаточных финансовых, военных и иных ресурсов для управленческой деятельности в условиях нараставшего экономического кризиса и роста социально-политической напряженности в обществе.

Помимо комиссаров Временного правительства, на местах действовали общественные исполнительные комитеты (ОИК), воплощавшие собой идею народного фронта, демократически сформированные и претендовавшие на осуществление власти на местах до созыва Учредительного собрания. В ОИК широко были представлены гласные земств и (или) городских дум, и представители различных общественных организаций, в том числе, советов. Причины сближения лцензовых и советских структур были различными. Успешное функционирование земств и городских дум, решение ими сложного комплекса задач (продовольственное обеспечение населения, поддержание внутреннего порядка и др.) могло быть обеспечено лишь при опоре на советы, представлявшие широкие слои трудящегося населения. Для самих советов сотрудничество с городскими думами и земствами позволяло решить ряд организационных и финансовых вопросов, а также осуществлять контроль над буржуазной властью.

Внутри новой системы власти в период до октября 1917 г. обозначился ряд противоречий: между демократическими и цензово-демократическими органами, объединенными в народный фронт, с одной стороны, и правительственной властью - с другой, а также между различными структурами внутри цензово-демократической коалиции.

ВеснойЦлетом 1917 г. ОИК постепенно утрачивали свои позиции, в связи со стремлением Временного правительства предоставить им лишь силу общественного мнения и роль проводников правительственной политики, а также в связи с отсутствием законодательного обеспечения их деятельности и происходившим в обществе размыванием центристского лагеря. Это обусловило нарастание дисфункциональности ОИК. Исключение составляли лишь волостные комитеты, формально обязанные действовать под контролем уездного комиссара, но фактически являвшиеся выразителями интересов и устремлений крестьян в их борьбе за решение земельного вопроса. Одновременно с ослаблением общественных исполнительных комитетов происходило усиление в местном управлении роли земско-городских органов и советов при одновременно наметившемся размежевании этих структур.

К осени 1917 г. в функционировании системы местной власти со всей силой проявился взаимоблокирующий характер взаимодействий отдельных составлявших ее частей. Это означает, что повседневная деятельность и, тем более, развитие деятельности отдельной властной структуры, входило в непримиримые противоречия с деятельностью других структур, вызывая их противодействие. Дезинтеграция, несогласованность и взаимоблокирующий характер действий местной власти при наличии широкого недовольства ею со стороны населения означали кризисное состояние данной системы.

Переходный период с осени 1917 до весны 1918 гг. ознаменовался существованием земско-советской системы управления, однако принципиальные различия в структуре, формировании, функциональной направленности, политической ориентации земско-городских и советских органов, а также борьба между аппаратами НКВД и Комиссариата по местному самоуправлению привели к полной ликвидации органов земского и городского самоуправления на территориях, контролируемых большевиками.

Для периода гражданской войны и военного коммунизма была характерной практически полная и повсеместная дезинтеграция системы местных органов власти, до некоторой степени компенсируемая сохранением в деревне общинных традиций и, с другой стороны, ставкой большевиков на использование внеконституционных, чрезвычайных органов и репрессивных методов управления. Вместо укрепления режима, чрезвычайные органы лишь разрушали его слабые организационные основы, стимулировали рост антибольшевистских настроений и вооруженных выступлений. Такой характер деятельности местных чрезвычайных органов привел политическое руководство страны к необходимости их постепенного упразднения.

Несомненно, большевикам в 1918Ц1920 гг. удалось преодолеть кризис взаимоблокирующего состояния системы местной власти, однако достигнуто это было за счет разрушения основ этой системы. Создать же на ее месте новую систему, базой которой стали бы советы, удалось лишь формально. Советы и альтернативные им органы власти (ревкомы, комбеды и партийные органы) находились в состоянии структурной несогласованности и параллелизма управленческой деятельности, усиленной чрезвычайными условиями гражданской войны, интервенции и военного коммунизма. По мере ликвидации основных очагов гражданской войны система местных органов власти вновь оказалась заблокированной, поскольку наиболее значимые ее мероприятия (разверстки, мобилизации и пр.) наталкивались на саботаж ее отдельных внутренних структур, прежде всего, части советских органов, и на открытое, в том числе, вооруженное, сопротивление со стороны наиболее активных групп местных жителей, прежде всего, крестьян.

В 1921Ц1925 гг. политическое руководство страны предприняло масштабную попытку создания устойчивых и эффективно действовавших советов, выполнявших значительную часть административно-хозяйственных функций при идейно-политическом контроле со стороны РКП(б). Курс на ложивление советской работы разворачивался сразу в нескольких взаимосвязанных направлениях: изменялись нормативно-правовые основы деятельности системы советского управления, происходил поиск путей организационного укрепления местных советов (сперва на началах укрупнения волисполкомов и сельсоветов, а затем их разукрупнения), уточнялись полномочия советских органов, менялось их финансово-экономическое положение (введение волостного бюджета), расширялись организационные возможности для вовлечения трудового населения (рабочих и крестьян, как мужчин, так и женщин) в советскую работу на местах (создание секций, организация выездных заседаний волисполкомов и т.д.), снижался административный нажим в ходе избирательных кампаний.

Оживление советов не привело к повышению эффективности их функционирования. Это было связано с совокупностью факторов. Законодательные инициативы власти оказались противоречивыми: с одной стороны, согласно положениям 1922 и 1924 гг. функции низовых - сельских и волостных - советов были значительно расширены, но с другой - структура советов оставалась практически неизменной; не были закреплены права советов. Правовые основы устройства местных советских органов были недостаточными с точки зрения реализации возложенных на них управленческих функций. Беспартийные граждане оставались во многом пассивными в ходе выборов, не испытывали интереса к повседневной деятельности советов. Доля коммунистов в местных советах оставалась невысокой; при этом, всё же, увеличилось число заявлений с просьбами от лишенцев о восстановлении в избирательных правах, население зачастую проваливало списки навязываемых сверху кандидатов. Советскую работу на местах не удавалось ложивить во многом и потому, что вопреки официальным заявлениям, советам отводилась роль низовой инстанции, выполнявшей решения высших партийно-государственных структур. Такие советы не пользовались пониманием и уважением со стороны крестьян. Негативные последствия для активизации сельских структур государственного управления имело также их сближение, согласно Положению 1924 г., со сходками местного населения, т.е., фактически, с традиционным сельским сходом. Благодаря такому решению сельсоветы еще больше утрачивали свою самостоятельность в качестве управленческих структур, становясь зачастую лишь исполнителями воли сельских сходов.

Предпринятые во второй половине 20-х гг. попытки руководства СССР улучшить состояние и функционирование местных органов базировались, во-первых, на количественном увеличении и качественном улучшении рядов ВКП(б), во-вторых, на усилении партийного контроля над избирательным процессом, над составом и деятельностью советских органов, в-третьих, на выведении советов из-под влияния крестьянского общества и, наконец, в четвертых, на привлечении беспартийных к советской работе.

Закрепление во второй половине 20-х гг. номенклатурного принципа учета и распределения кадров ответственных работников, расширение практики выдвиженчества и проведение политики районирования территории РСФСР позволили обеспечить продвижение на ответственные должности в политической и хозяйственной сферах работников, лояльных сталинскому большинству в Политбюро ЦК, усилить контроль Политбюро над процессом формирования и деятельности краевых, областных и окружных партийных органов, а последних - над органами советского управления. Вместе с тем, условия функционирования низового (сельского и волостного, затем - районного) уровня во второй половине 1920-х гг. практически не изменились. Советскую работу по-прежнему осуществляли, преимущественно, председатель сельсовета или секретарь, существовавшие на мизерное жалование, часто тяготившиеся своими обязанностями, не умевшие наладить делопроизводство и буквально тонувшие в море поступавших сверху инструкций и директив. Партийные органы на местах также оставались численно небольшими и организационно неустойчивыми. Хотя в ряде случаев деревенские коммунисты вели активную работу по проведению различных (напр., продналоговых) кампаний, в целом их авторитет среди крестьян оставался невысоким. Ситуация усугублялась в тех случаях, когда лответственные работники допускали различные должностные преступления или совершали иные предосудительные поступки (грубость, пьянство и пр.). Основные вопросы деревенского мира продолжали решать крестьянские сходы, выступавшие как традиционные и неформальные структуры местного самоуправления.

Законодатель осознавал необходимость усиления партийных и советских структур в противовес традиционалистским, особенно в связи с развертыванием в конце 1920-х гг. политики индустриализации и коллективизации. Однако принятые в 1927Ц1928 гг. законы, формально нацеленные на усиление советского контроля над деятельностью сельских сходов, были восприняты на местах, как акты, узаконивавшие традиционные органы крестьянского самоуправления.

В конце 20-х гг. на местах сложилась весьма своеобразная модель организации власти, едиными элементами которой выступали советы, ячейки (комитеты) ВКП(б) и сельские сходы. Последние выступали в качестве основных центров организации местной жизни, компенсировавших недостатки и слабости партийного и советского управления. В то же самое время активизировавшие свою деятельность сельские сходы нуждались в определенной политической, организационной поддержке и, наконец, в канцелярском оформлении принятых ими решений. Это благоприятствовало оформлению построенной на принципах взаимодополнения системы местных органов власти, сочетавшей в себе классово-политические и общинные (гражданские) институты.

Система местной власти, основанная на взаимодополняющем характере взаимодействия входивших в нее структурных элементов при доминирующей роли сельских сходов, позволяет говорить об отсутствии выраженного диктата партии. Более того, консолидированная на базе традиционных ценностей, норм и структур система местного управления оказывалась серьезной помехой на пути ультралевой политики сталинского руководства, провозглашенной в ноябре 1929 г. и предусматривавшей, среди прочего, новый социальный раскол деревни.

Таким образом, исследование показало, что главной объективной причиной происходивших в 1917Ц1929 гг. изменений в системе местных органов государственной власти была потребность преодолеть взаимоблокирующий характер взаимодействий различных элементов данной системы, обеспечить ее эффективное функционирование в целях наиболее полной реализации стоявших перед государством и обществом задач. На эволюцию местных органов власти влияли также и субъективные факторы - специфика внутриполитической ситуации в стране в различные исторические периоды, направленность и масштаб народного движения в разных регионах страны, уровень правового обеспечения функционирования местных органов государственной власти, характер взаимоотношений между местными органами власти и населением, центральной и местной властью.

Системе местных органов государственной власти в 1917Ц1920-х гг. были присущи черты переходности, обусловленные сочетанием задаваемых государством форм и методов ее функционирования и возраставшим влиянием традиционных структур местного самоуправления.

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора:

Монографии

1. Национализация информации: Политическая власть и ЦСУ в послереволюционной России / Научн. ред. д.и.н., проф. И.В.аАлексеева. СПб.: Изд-во ГУАП, 2007. - 172 с. - 10 п.л.
2. Революция и провинция: Местная власть в России (февраль - октябрь 1917 г.) / Научн. ред. д.и.н., проф. И.В.аАлексеева. СПб.: Европейский Дом, 2011. - 250 с. - 15,75 п.л.
3. Эволюция местных органов государственной власти в России (1917 - 1920-е гг.) / Научн. ред. д.и.н., проф. И.В.аАлексеева. СПб.: Изд-во ГУАП, 2011. - 440 с. - 26 п.л.

Разделы в коллективных монографиях

4. Власть и общество в России: История и современность (XVIII - начало ХХI вв.). / Под ред. д.и.н., доц. Л.Ю. Гусмана, к.и.н., доц. И.А. Тропова. СПб.: Изд-во ГУАП, 2011. - 168 с. - 9 п.л. (авторских - 2 п.л.).

Научные статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах

5. Особенности формирования системы власти и управления в России в 1917Ц1918 гг. (на примере создания ЦСУ) // Научно-технический вестник СПб ГИТМО (ТУ). Вып. 8. Проблемы гуманитарных дисциплин / Под ред. С.Б. Смирнова. СПб.: СПб ГИТМО (ТУ), 2003. С. 112Ц122. - 1 п.л.
6. ЦСУ в условиях гражданской войны и военного коммунизма (1918 - 1920 гг.) // Научно-технический вестник СПбГУ ИТМО. Вып. 12. Проблемы гуманитарного и экономического образования в технич. вузе / Под ред. О.В. Кузьминой и др. СПб.: СПбГУ ИТМО, 2004. С. 150Ц157. - 0,5 п.л.
7. Об учреждении волостных земств в России в 1917 году (на примере Петроградской губернии) // Научно-технический вестник СПбГУ ИТМО. Вып. 24. Гуманитарные и экономические проблемы / Главный ред. д.т.н., проф. В.Н. Васильев. СПб.: СПбГУ ИТМО, 2006. С. 108Ц110. - 0,4 п.л.
8. Волостное земское управление на северо-западе России в 1917Ц1918 гг.: от создания до упразднения // Научно-технический вестник СПбГУ ИТМО. Вып. 27. Исследования в области гуманитарных наук / Главный ред. д.т.н., проф. В.Н. Васильев. СПб.: СПбГУ ИТМО, 2006. С. 196Ц199. - 0,4 п.л.
9. Центральные и местные органы власти и политический контроль над статистической информацией в России в 1918Ц1926 гг. // Вестник молодых ученых (Серия: исторические науки). СПб.: ИП - СПГУТД, 2006. № 2. С. 78Ц82. - 0,5 п.л.
10. Особенности функционирования советской системы в России 1917Ц1920 гг. // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Научный журнал. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2009. № 93. С. 34Ц42. - 0,6ап.л.
11. Проблемы формирования Красной Армии // Военно-исторический журнал. М., 2009. № 6. С. 46Ц50. - 0,6 п.л.
12. Революция в провинции: Лужский уезд Петроградской губернии в 1917 г. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2010. Том 4. История. № 2. С. 178Ц187. - 0,5 п.л.
13. РКП(б) в системе сельских и волостных органов власти в России (первая половина 1920-х гг.) // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2010. Том 4. История. № 4. С. 123Ц131. - 0,5 п.л.
14. Деятельность местных органов власти и управления Советской России по организации статистических работ в 1917Ц1920 гг. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. Том 4. История. № 1. С. 101Ц108. - 0,5 п.л.
15. Проблемы организации и функционирования волостных органов власти в России в 1917Ц1918 гг. // Общество. Среда. Развитие. Научно-теоретический журнал. СПб.: ЦНИТ Астерион, 2011. № 2. С. 38Ц42. - 0,6 п.л.
16. Роль солдат в формировании местных органов власти в России в 1917 г. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. Том 4. История. № 2. С. 80Ц90. - 0,5 п.л.
17. Взаимодействие органов земского самоуправления и советов (1917 - весна 1918 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 4 (10): в 3-х ч. Ч. 2. С. 174Ц177. - 0,5 п.л.
18. Кризис местной правительственной власти в России весной - осенью 1917 г. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 4 (10): в 3-х ч. Ч. 2. С. 178Ц181. - 0,5 п.л.
19. Проблемы состояния и функционирования местных органов власти в России в 1918 г. (по материалам журнала Власть Советов) // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. Том 4. История. № 3. С. 105Ц112. - 0,6 п.л.
20. Конституция РСФСР 1918 г. и опыт организации Советов на местах // Общество. Среда. Развитие. Научно-теоретический журнал. 2011. № 4. С. 95Ц99. - 0,6 п.л.
21. Доклад военно-революционной тройки Псковского уезда (30 июня 1919 г.) // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. Том 4. История. № 4. С. 132Ц139. - 0,5 п.л.

Прочие научные труды по теме диссертации

22. Российские статистики и государственная власть в 1920-е гг. // Личность и власть в истории России XIX - ХХ вв. Материалы научн. конф. / Отв. ред. А.Н. Цамутали. СПб.: Нестор, 1997. С. 255Ц259. - 0,3 п.л.
23. Российские статистики и государственная власть в период создания ЦСУ // Поиски исторической психологии. Сообщения и тезисы докладов Междунар. науч. конф. СПб., 21-22 мая 1997 г. / Отв. ред. В.И. Старцев. Ч. 3. СПб.: Третья Россия, 1997. С. 133Ц136. - 0, 25 п.л.
24. Официальная статистика, политическая власть и общественное сознание в 1920-е гг. // Социальные конфликты в истории России: Материалы Всеросс. научной конференции. Омск, 22 октября 2004 г. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2004. С. 148Ц151. - 0, 25 п.л.
25. Формирование органов государственной статистики в России в 1918 г.: проекты и их реализация // Герценовские чтения 2004. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных статей. СПб.: ИП - СПГУТД, 2004. С.115Ц119. - 0,25 п.л.
26. Об особенностях формирования Центрального статистического управления в 1917 - 1918 гг // Россия в ХХ веке: Сб. статей к 70-летию со дня рождения чл.-корр. РАН, проф. Валерия Александровича Шишкина / Под ред. В.М. Ковальчука. СПб.: Нестор-история, 2005. С.23Ц46. - 1 п.л.
27. Проблемы функционирования милиции в Петроградской губернии (по материалам губернского совещания 27 сентября 1917 г.) // Герценовские чтения 2005. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных и учебно-методических трудов. СПб.: ИП - СПГУТД, 2005. С.97Ц99. - 0,2 п.л.
28. Местные органы государственной власти и статистические учреждения в России в 1917Ц1918 гг. // Герценовские чтения 2005. Актуальные проблемы социальных наук. Сборник научных и учебно-методических трудов. СПб.: ИП - СПГУТД, 2005. С.99Ц103. - 0,3 п.л.
29. Состояние местных органов власти на северо-западе России и нарастание революции веснойЦосенью 1917 г. // Научная сессия ГУАП: Сб. докл.: В 3 ч. Ч. III. Гуманитарные науки / ГУАП. СПб.: ГУАП, 2006. С. 40Ц43 - 0,5 п.л.
30. Периодизация истории становления советской системы в России в 1917 г. // Х Царскосельские чтения. Международная научная конф. 25-26 апреля 2006 г. Т. IV. СПб.: ЛГУ, 2006. С. 269Ц273. - 0, 25 п.л.
31. О роли комиссаров Временного правительства в системе местного управления в 1917 году (на примере Северо-Западного региона России) // Гуманитарные науки и гуманитарное образование: Сб. статей, вып. 3 / ред. и сост. И.П. Вишнякова-Вишневецкая. СПб.: Изд-во Книжный дом, 2006. С. 91Ц99. - 0,5 п.л.
32. Эволюция местных органов советской власти в России в 1917Ц1929 гг. // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 3 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2007. С. 64Ц67. - 0,5 п.л.
33. Региональная власть и политические настроения в российском обществе в 1917 году (на примере северо-запада России) // Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. Сб. научных статей. Вып. 7. СПб.: АОС, 2007. С. 169Ц183. - 1ап.л.
34. Местная власть в России в 1917 году: традиции и новации // Научно-технический вестник СПбГУ ИТМО. Вып. 36. Экономическое и гуманитарное образование в техническом вузе / Главный ред. д.т.н., проф. В.Н. Васильев. СПб.: СПбГУ ИТМО, 2007. С. 108Ц112. - 0,5 п.л.
35. Местная власть в восприятии местного населения в 1918Ц1920 гг. (на примере Новгородской губернии) // Х Вишняковские чтения. Стратегия и тактика вузовской науки в регионе: Материалы междунар. науч. конф. / под ред. В.Н. Скворцова (Бокситогорск, 23 марта 2007 г.). СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2007. С. 138Ц142. - 0,25 п.л.
36. Эволюция волостной организации в России в первой четверти ХХ века // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 3 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2008. С. 62Ц66. - 0,6 п.л.
37. История местных органов власти в советской литературе 1917Ц1930-х гг. // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 3 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2008. С. 66Ц69. - 0,4 п.л.
38. Влияние социально-экономических и политических проблем на деятельность местных органов власти в России в период от Революции 1917 года до Великой Отечественной войны // Государственность, социально-экономическая политика, образование и культура в годы Второй мировой войны (1939Ц1945 гг.) / Материалы IV научно-практ. конф., проходившей 7Ц8 мая 2007 г. в Государственной полярной академии. / научн. ред. Т.И. Сидненко. СПб.: Изд-во ГПА, 2008. С. 77Ц89. - 0,7 п.л.
39. Трансформация системы местных органов политической власти в России (1917Ц1920-е гг.) // Модернизация в России: экономика, политика, культура / Всеросс. науч. конф. 2 апреля 2008 г.: Сб. материалов. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. С. 88Ц93. - 0,25 п.л.
40. Местная власть и общественно-политические настроения в России (1918Ц1920-е гг.) // Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. Сб. научных статей. Вып. 8. СПб.: АОС, 2008. С. 147Ц157. - 0,6ап.л.
41. Проблема взаимоотношений местного партийного и советского аппарата в России в 1917Ц1918 гг. // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. Серия история. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. № 2. С. 74Ц85. - 0,6 п.л.
42. Местные советы в 1917Ц1920-е гг.: особенности структуры и деятельности // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. Серия история. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. № 3. С. 81Ц92. - 0,6 п.л.
43. Формирование и состав общественных исполнительных комитетов в России (март 1917 г.) // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. Серия история. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. № 4. С. 97Ц108. - 0,6 п.л.
44. Местная власть и население Северо-Запада России в 1918Ц1920 годах: особенности коммуникативного взаимодействия // Социогуманитарный вестник СПбГУиТЦСПбГУИТМО. 2008. Вып. III. Проблемы коммуникации в меняющемся мире. СПб.: СПбГУИТМО, 2008. С. 58Ц60. - 0,3 п.л.
45. Об особенностях коммуникативного взаимодействия местной власти и населения России в 1920-е годы // Социогуманитарный вестник СПбГУиТ - СПбГУИТМО. 2008. Вып. III. Проблемы коммуникации в меняющемся мире. СПб.: СПбГУИТМО, 2008. С. 61Ц65. - 0,5 п.л.
46. Проблемы организации и деятельности местной власти в России в 1920-е гг. (по материалам журнала Советская волость) // Герценовские чтения 2008. Актуальные проблемы социальных наук. СПб.: б/и, 2009. С.151Ц155. - 0,4 п.л.
47. Местное население и губернаторская власть в Февральской революции 1917 года // Столица и провинции: взаимоотношение центра и регионов в истории России. Сб. материалов. Всеросс. науч. конф. 5 апреля 2009 г. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2009. С. 58Ц62. - 0, 4 п.л.
48. Инструменты политической модернизации в России: партия и советы в1917Ц1920 гг. // Модернизация в России: экономика, политика, культура / Всеросс. науч. конф. 4Ц5 мая 2009 г.: Сб. мат-лов. Вып. 2. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2009. С. 89Ц94. - 0,4 п.л.
49. Правотворчество в русской армии и органы военной юстиции в условиях революционной демократии 1917 года (по материалам петроградских газет) / И.А. Тропов, В.А. Журавлев // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 4 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2009. С. 26Ц29. - 0,6 п.л. (авт. - 0,3 п.л.).
50. Актуальные проблемы истории революции 1917 г. в России // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 4 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2009. С. 85Ц88. - 0, 5ап.л.
51. Царскосельский уезд в 1917 году // 300 лет Царскому Селу: сб. науч. ст. / отв. ред. В.А. Веременко. СПб.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2010. С. 78Ц88. - 0,7 п.л.
52. Органы местного самоуправления и общественно-политические настроения в России весной-летом 1917 г. // Политическая культура России: история, современное состояние, тенденции, перспективы. Сб. научных статей. Вып. 9. СПб.: АОС, 2010. С. 174Ц180. - 0,5 п.л.
53. Деятельность Временного правительства по реформированию системы местного самоуправления (1917 г.) // Столица и провинции: взаимоотношение центра и регионов в истории России. Сб. материалов. Всеросс. науч. конф. 5 апреля 2010 г. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2010. С. 79Ц85. - 0,4 п.л.
54. Модернизация политической системы после Февраля 1917 г.: К вопросу о двоевластии // Модернизация в России: экономика, политика, культура / Всеросс. науч. конф. 19 февраля 2010 г.: Сб. материалов. Вып. 3. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2010. С. 116Ц121. - 0,3 п.л.
55. Местные советы как органы власти осенью 1917 - летом 1918 гг. // Научная сессия ГУАП. Сб. докл.: В 3 ч. Ч. III. Гуманитарные науки. СПб.: ГУАП, 2011. С. 90Ц92. - 0,4 п.л.
56. В поисках решения аграрного вопроса: земельные комитеты в 1917 г. // Модернизация в России: история, политика, образование: материалы Всерос. науч. конф. СПб., 5 апреля 2011 г. Вып. 4 / отв. ред. В.А. Веременко. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. С. 178Ц184. - 0,3 п.л.
57. Формирование местных органов власти в России осенью 1917 г. // Модернизация в России: история, политика, образование: материалы Всерос. науч. конф. СПб., 5 апреля 2011 г. Вып. 4 / отв. ред. В.А. Веременко. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2011. С. 184Ц190. - 0,3 п.л.

Статьи в зарубежных научных журналах

58. Ревкомы в системе местных органов власти России (1918Ц1920 гг.) // Tarix v onun problemlri (История и ее проблемы). Баку: Адилоглы, 2011. № 3. С. 312Ц316. - 0,4 п.л.

---

1 Термин введен японским ученым Кимитако Мацузато, собравшим ряд новаторских статей в сборнике Регионы: Взгляд на славяно-евразийский мир: К становлению "регионологии". См.: Regions: A Prism to View the Slavic-Eurasian World: Towards a Discipline of Regionology / Kimitaka Matsuzato (ed.). Sapporo: Slavic Research Center, Hoccaido University, 2000.

2 К концу 20-х гг. в составе РСФСР было сформировано 13 краев и областей, между которыми были распределены бывшие 56 губерний страны: Ленинградская, Западная, Нижегородская, Центрально-промышленная, Ивановская промышленная, Центрально-Черноземная и Уральская области; Нижневолжский, Средневолжский, Северный, Северо-Кавказский, Сибирский, Дальневосточный края.

3 Parsons T. Essays in Sociological Theory Pure and Applied. Glencoe, 1949; Американская социология: Перспективы, проблемы, методы / под ред. Т. Парсонса. М.: Прогресс, 1972; Smelser N. Toward a Theory of Modernization // Etzioni A., Etzioni E. (eds.) Social Change: Sources, Patterns and Consequences. New York, 1973. P. 268Ц284.

4 См., напр.: Любичанковский С.В. Структурно-функциональный подход к истории местного управления Российской империи (1907Ц1917 гг.). Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2005; Он же. Губернская администрация и проблема кризиса власти в позднеимперской России (на материалах Урала, 1892Ц1914 гг.). Самара-Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2007.

5 На монографию Национализация информации: Политическая власть и ЦСУ в послереволюционной России поступили следующие рецензии: Кочетков И.В. // Модернизация в России: экономика, политика, культура. Сб. материалов Всеросс. науч. конф. 2 апреля 2008 г. / Отв. ред. В.А. Веременко. 2008. С. 136Ц140; Журавлев В.А. // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Научный журнал. Серия история. 2008. № 4. С. 155Ц159. На монографию Революция и провинция: Местная власть в России (февраль - октябрь 1917 г.) поступила рецензия: Юдин П.Ю. // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Научный журнал. Серия история. 2011. № 4. С. 147Ц150.

6 Арский Р. (Радзишевский А.Т.). Пути Русской революции (28 февраля 1917 г. - 28 февраля 1918 г.). Пг.: Изд-во Прибой, 1918; Соколов А. Три революции. Очерк истории революционного движения в России в ХХ веке. Екатеринбург: Уралкнига, 1924; Карпинский В. Величайшая из революций. Краткая история Великой Октябрьской революции в России. М.: Госиздат, 1925.

7 Шаханов Н. 1917-й год во Владимирской губернии. Хроника событий. Владимир, 1927.

8 Яковлев Я. Деревня как она есть. Очерки Никольской волости. Изд. 4-е. М.-Л.: Госиздат, 1925.

9 Там же. С. 70Ц92, 120Ц135.

10 Очерки по истории Октябрьской революции / под ред. М.Н. Покровского. Т. I, II. М.: Госиздат, 1927.

11 Пионтковский С.А. Октябрьская революция в России, ее предпосылки и ход. Популярно-исторический очерк. М.-Пг.: Госиздат, 1923. С. 41Ц46.

12 Пионтковский С.А. Октябрьская революция в РоссииЕ С. 48Ц50, 56Ц58.

13 Там же. С. 98Ц102.

14 Веселовский Б.Б. Земство и его новое устройство. Пг.: Муравей, 1917; Елецкий П. Революция и организация деревни. б/м: Издательский отдел Скобелевского комитета, 1917; Владимирский М.Ф. Организация Советской власти на местах. М.: Госиздат, 1919 (2-е изд. - М.: Госиздат, 1921); Болдырев М. Новая волость. М.: Красная новь, 1924; Шуйский Ф.А. Партия и Советы. М.-Л.: Госиздат, 1927; Комаров Н.Г. Лицо классового врага. Классовая борьба в деревне во время перевыборов сельских Советов в 1929 г. Л.: Прибой, 1929.

15 Владимирский М.Ф. Два года советского строительства // Власть Советов. 1919. № 11. С. 2Ц4.

16 Невский В.И. Как образовалась Советская власть и что ею сделано за три года? Вологда: Вологодское отд. Госиздата, 1920; Михайлов Г.С. Основные моменты в развитии городских Советов // Советское право. 1922. № 2; Волисполкомы и сельсоветы по данным обследования ЦКК РКП(б) и НКРКИ / Под ред. С.Е. Чуцкаева и А.Г. Белобородова. М.: Изд-во НКРКИ, 1924; Бродович С.М. Советское избирательное право. Л.: Госиздат, 1925; Яковлев Я.А. Практические вопросы работы Советов. М.: Госиздат, 1925; Игнатов Е.Н. Городские районные Советы как форма участия рабочих в управлении государством. М.: Изд-во Комакадемии, 1929.

17 Киселев А.С. Вопросы укрепления и улучшения работы волисполкомов и сельсоветов. Вып. 1Ц2. М.: Комиссия по низовому соваппарату, 1920Ц1921; Сапронов Т. Об упрощении аппарата уисполкомов. М.: ВЦИК, 1923; Бауман К.Я., Любимов И.Е. Партия и оживление работы Советов. М.: Московский рабочий, 1925; Оживление работы Советов и революционная законность. Л.: Изд-во Моссовета, 1925; Болдырев М.Ф. Оживление Советов. М.-Л.: Госиздат, 1926; Мадецкий Я. Из практики оживления Советов в Ленинградской губернии. М.-Л., 1926.

18 Михайлов Г.С. Подготовка работников по советскому строительству. М.: Изд-во Совакадемии, 1924; Митрофанов А.Х. Об идеологическом фронте в деревне. М.: Красная новь, 1925; Богомолов Н. О постановке распределительной работы // Известия ЦК ВКП(б). 1927. № 209. С. 1Ц5; Лебедь Д. Партия в борьбе с бюрократизмом. М.-Л.: Московский рабочий, 1928.

19 Избирательная кампания по РСФСР в 1923 г. Вып. 1. М.: НКВД, 1924; Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1924Ц1925 году (Предварительные итоги). М.: НКВД, 1925; Михайлов Г.С. Подготовка работников по советскому строительству. М.: Изд. Совакадемии, 1924; Лужин А. Низовой советский аппарат. М.: Мосполиграф, 1929.

20 Волостной бюджет и волостное хозяйство (По материалам обследования НКРКИ РСФСР). М.: Изд. НКРКИ СССР, 1925; Подольский А. Волостной бюджет. М.: Гос. изд, 1925; Перелешин И. Плановое начало в работе волисполкомов и сельсоветов. М.-Л.: Гос. изд, 1926.

21 Анофриев И.Д. Принципы районирования. Вологда: Изд-во Вологодского ГИК, 1923.

22 Серебрянский З. От керенщины к пролетарской диктатуре: Очерки по истории 1917 г. М.-Л.: Московский рабочий, 1928; История ВКП(б) / под общей ред. Ем. Ярославского. Ч. 2. М.: Партиздат, 1930.

23 Материалы по истории революционного движения / под ред. В.Т. Илларионова. В 3-х т. Н.-Новгород: Нижегородское отделение Госиздата. Т. 2. С. 161, 181.

24 Нечаев И.Л. От Февраля к Октябрю // Октябрьская революция в Нижегородской губернии. Н.-Новгород: ВКП(б) Нижегород. Губ., 1927.

25 Шестаков А.В. Советы крестьянских депутатов в 1917Ц1918 гг. М.: Московский рабочий, 1928; Он же. Классовая борьба в деревне в эпоху военного коммунизма. Вып. 1. Воронеж, 1930.

26 Кривошеина Е.П. Февральская революция. М.-Л.: Московский рабочий, 1926.

27 Покровский М.Н. Очерки по истории Октябрьской революции. М.-Л.: Госиздат, 1927.

28 Аверьев В.Н. Переход власти к Советам на местах // Советское государство. 1936. № 6. С. 96.

29 Он же. Советы перед Октябрьской социалистической революцией (сентябрь - октябрь 1917 г.) // Советское государство и право. 1941. № 1. С. 26Ц27.

30 Аверьев В.Н. Организация аппарата власти в деревне на первом этапе Октября // Советское государство. 1935. № 4. С. 64.

31 Болтинов С. Роль местных Советов в создании Советской власти // Советское государство и революция права. 1931. № 5Ц6. С. 235.

32 Любовиков М. и др. 1917Ц1920: Хроника революционных событий в Горьковском крае. Горький: Партиздат, 1932; Большевики в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции. Хроника событий в Петрограде. Т. 1. Апрель - октябрь 1917 г. Л.: Лениздат, 1947.

33 Сидоренко С.А. Октябрь в Сибири (Установление Советской власти в Сибири в 1917 г.). Дисс. Е к.и.н. Л., 1947.

34 Юшков С.В. История государства и права СССР. Ч. 1. М.: Юр. изд-во НКЮ, 1940.

35 Овсянкин В.А., Сидоренко С.А. К истории борьбы за Советскую власть в Восточной Сибири // Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). Ф. 4390. Оп. 1. Д. 23. Л. 1.

36 Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва, фронт, периферия. М.: Наука, 1971; Смирнов Н.Н. Третий Всероссийский съезд Советов: история созыва, состав, работа. Л.: Наука, 1988.

37 Гимпельсон Е.Г. Из истории строительства Советов (ноябрь 1917 - июль 1918 г.). М.: Госюриздат, 1958. С. 60Ц61, 66Ц67.

38 Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1917Ц1920 гг.). М.: Госюриздат, 1957; Он же. Местные органы власти Советского государства (1921Ц1936 гг.). М.: Госюриздат, 1959; Он же. Советы - власть трудящихся (1917Ц1936 гг.). М.: Изд-во Юридическая литература, 1966.

39 Андреев А.М. Советы рабочих и солдатских депутатов накануне Октября. Март - октябрь 1917 г. М.: Наука, 1967; Ерицян Х.А. Советы крестьянских депутатов в Октябрьской революции. М.: Изд-во соц.-эк. литературы, 1960; Моисеева О.Н. Советы крестьянских депутатов в 1917 году. М.: Наука, 1967; Селиванов А.М. Советы в первые годы социалистического строительства. 1917Ц1925 гг. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1979.

40 Соболев Г.Л. Революционное сознание рабочих и солдат Петрограда в 1917 г. Л.: Ленинградское отделение изд-ва Наука, 1973. С. 156.

41 Петухова Н.Е. Создание областных бюро ЦК РКП(б) и некоторые стороны их деятельности (1920Ц1922 гг.) // Вопросы истории КПСС. 1965. № 4; Мельников В.П. Областные бюро ЦК РКП(б): Из опыта КПСС по идейному и организационному укреплению местных партийных организаций (1920Ц1925 гг.). М.: Мысль, 1981.

42 Очерки истории Ленинградской организации КПСС / С.П. Князев (предс. ред. колл.) и др. Ч. 1Ц2. Л.: Лениздат, 1962, 1968; Мельчин А.И. Некоторые вопросы партийного строительства после Октября // Из истории гражданской войны и интервенции. 1917Ц1922 гг. Сб. статей / Отв. ред. И.И. Минц. М.: Наука, 1974. С. 61Ц67.

43 Павлычева К.Н. Нижегородская партийная организация в борьбе за привлечение рабочих к управлению производством. Ноябрь 1917 - 1920 гг. Автореф. дисс. Е к.и.н. М., 1960; Морозов Б.М. Партия и Советы в Октябрьской революции. М.: Мысль, 1966; Шумилов М.И. Во главе обороны Севера России в 1918Ц1920 гг. Из истории местных партийных организаций. Петрозаводск: Карел. кн. изд., 1967; Васильев Г.В. Большевики Среднего Поволжья - организаторы борьбы трудящихся против эсеровского правительства Комуча // Из истории гражданской войны и интервенции. 1917Ц1922 гг. Сб. статей / Отв. ред. И.И. Минц. М.: Наука, 1974. С. 135Ц140; Питерские рабочие в борьбе с контрреволюцией в 1917Ц1918 гг. Сб. ст. / Отв. ред. Г.Л. Соболев. М.: Наука, 1986.

44 Абрамов П.Н. Волостные земства // Исторические записки. Т. 69. М., 1961. С. 31Ц33, 45.

45 Сенцов А.А. Борьба народных масс за демократизацию местного управления в России накануне Октября // Советское государство и право. 1984. № 6. С. 110Ц111.

46 Баранов Е.П. Правовое положение местных земельных комитетов в 1917 г. // Правовые идеи и государственные учреждения (Историко-юридические исследования). Межвуз. сборник науч. трудов. Свердловск: УрГУ, 1980; Кострикин В.И. Земельные комитеты в 1917 году. М.: Наука, 1975.

47 Баранов Е.П. Местные органы государственного управления Временного правительства в 1917 году (губернские и уездные комиссары, земельные, продовольственные комитеты). Автореф. дисс. Е к.ю.н. М., 1975.

48 Соболев Г.Л. Петроградский гарнизон в борьбе за победу Октября. Л.: Наука, 1985.

49 Дыков И.Г. Роль Петроградского Военно-революционного комитета в Октябрьской социалистической революции. Кишинев: Гос. изд-во Молдавии, 1955; Литвинова Г.И. Революционные комитеты в годы гражданской войны. М.: Изд-во Юридическая литература, 1974.

50 Борьба за победу Великой Октябрьской социалистической революции в Пермской губернии. Документы и материалы / под ред. Ф.С. Горового. Молотов: Молотовское книжное издательство, 1957. С. 3Ц10.

51 Старцев В.И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава / под ред. О.Н. Знаменского. Л.: Наука, 1980. С. 193Ц207.

52 Минц И.И. История Великого Октября: В 3-х томах. 2-е изд. М.: Наука, 1977; Коржихина Т.П. История государственных учреждений СССР. М.: Высшая школа, 1986; Городецкий Е.Н. Рождение советского государства. 1917Ц1918. Изд. 2-е. М.: Наука, 1987.

53 Городецкий Е.Н. Рождение советского государстваЕ С. 285.

54 Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М.: Наука, 1990; Он же. Судьба земств в ходе революционных событий 1917 года // Земское самоуправление в России, 1864Ц1918. В 2 кн. Кн. 2. 1905Ц1918. М.: Наука, 2005. С. 317Ц368.

55 Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России: Общественные исполнительные комитеты (1917 г.). М.: Ника, 1992. С. 57Ц72, 298Ц299; Он же. Народ и власть (1917 год). М.: Воскресенье, 1995 С. 31Ц49; Сенцов А.А. Развитие Российского государства после Февральской революции 1917 г. Краснодар: б/и, 1994.

56 Седов А.В. Февральская революция в деревне. Н.-Новгород: Изд. ННГУ, 1997.

57 Николаев А.Б. Административные реформы 1917 года // Административные реформы в России: история и современность / Под общей ред. Р.Н. Байгузина. М.: РОССПЭН, 2006. С. 361Ц412.

58 Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная России (1917Ц1928 гг.). СПб: Изд-во Дмитрий Буланин, 1997. С. 249.

59 Гимпельсон Е.Г. НЭП и советская политическая система. 20-е годы. М.: ИРИ РАН, 2000. С. 49.

60 Павлова И.В. Сталинизм: Становление механизма власти. Новосибирск: Сиб. хронограф, 1993. С. 32; Она же. 1937: выборы как мистификация, террор как реальность // Вопросы истории. 2003. № 10. С. 20.

61 См., напр.: Нефедов В.Н. Номенклатура империи: исследование кризиса. Н.-Новгород: ВВКЦ, 1994; Номенклатура и номенклатурные практики в России. Материалы Интернет-конференции Номенклатура и номенклатурные практики в России (февральЦапрель 2007 г.) / Под ред. В.П. Мохова. Пермь: Изд-во ПГТУ, 2007.

62 Чистиков А.Н. Партийно-государственная бюрократия Северо-Запада Советской России 1920-х годов. СПб.: Изд-во Европейский дом, 2007.

63 Измозик В.С. Глаза и уши режима. Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918Ц1928 гг. СПб.: СПбУиЭФ, 1995.

64 Волков В.С. Политическая мысль пореволюционной России о перспективах страны после окончания гражданской войны // XII Царскосельские чтения: Становление Российской государственности на современном этапе. Междунар. науч. конф. 22Ц23 апреля 2008 г. Т. 1. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2008. С. 172Ц175.

65 Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть. 1917Ц1921 гг.: Мешочники. СПб.: Наука, 2002; Лившин А.Я., Орлов И.Б. Власть и общество: Диалог в письмах. М.: РОССПЭН, 2002; Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М.: Русское книгоиздательское тов-во - История, 1997; Яров С.В. Крестьянин как политик. Крестьянство Северо-Запада России в 1918Ц1919 гг.: политическое мышление и массовый протест. СПб.: Дмитрий Буланин, 1999; Он же. Конформизм в Советской России: Петроград 1917Ц1920-х годов. СПб.: Изд-во Европейский Дом, 2006.

66 См., напр.: Селин В.А. Первый год диктатуры партии коммунистов в Нижегородской губернии // Общество и власть. Российская провинция (по материалам нижегородских архивов). Том 1. 1917 - середина 30-х годов. / Сост. А.А. Кулаков и др. М.: ИРИ РАН, 2002. С. 34-43; Чураков Д.О. Третья сила у власти: Ижевск, 1918 год // Вопросы истории. 2003. № 5. С. 30Ц45; Бурова А.Ю. Исполнительные комитеты общественных организаций и альтернативы развития революции 1917 года (на материалах Владимирской, Костромской и Ярославской губерний). Дисс. Е к.и.н. Иваново, 2006; Карелин Е.Г. Механизм власти и управления Западного края Советской России в 1917Ц1939 гг. Смоленск: Универсум, 2009; Шестопалова Т.М. Февральская революция: провинциальное измерение (по материалам губерний Среднего Поволжья). Автореф. дисс. Е к.и.н. Саранск, 2011.

67 Chamberlin W. The Russian Revolution. 1917Ц1921. Vol. 1Ц2. New York, 1935.

68 Арендт Х. Истоки тоталитаризма / Пер. с англ. И.В. Борисовой и др.; под ред. М.С. Королевой и Д.М. Носова. М.: ЦентрКом, 1996.

69 Фейнсод М. Смоленск под властью Советов / Пер. с англ. Л.А. Кузьмина; ред. Е.В. Кодин. Смоленск: Траст-Имаком, 1995.

70 Haimson L. The Problem of Social Stability in Urban Russia, 1905-1917 // Slavic Review. 1964. Vol. 23. № 4. Р. 619Ц642; 1965. Vol. 24. № 1. Р. 1Ц22.

71 Revolutionary Russia / Ed. by R. Pipes. New York, 1968. P. 189Ц190.

72 Pethybridge R. The Spread of the Russian Revolution. London, 1972. Р. 170Ц179.

73 Raleigh D.J. Revolution in Volga: 1917 in Saratov. Ithaca, 1986.

74 Пайпс Р. Русская революция. Т. 1Ц3. М.: Захаров, 2005.

75 Собрание узаконений и распоряжений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. Отдел I. 1917; Журналы заседаний Временного правительства. Т. 1-4. М., 2001-2004.

76 Известия Всероссийского центрального исполнительного комитета; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР (СУ РСФСР). 1918 и след. Позднее был опубликован сборник декретов Советской власти. См. напр.: Декреты Советской власти. Т. I. 25 октября 1917 - 16 марта 1918 г. М.: Госполитиздат, 1957; Т. II. 17 марта - 10 июля 1918 г. М.: Госполитиздат, 1959 и др.

77 См., напр.: Рождение партийной номенклатуры. Публикацию подготовил М.В. Зеленов // Вопросы истории. 2005. № 2Ц3.

78 Мушкетов Д.И. (геолог) Личный зимний дневник. Январь 1912 - март 1924 г. // ОР РНБ. Ф. 503 (без описи). Д. 311; Окунев Н.П. Дневник москвича, 1917Ц1920 гг. В 2 кн. М.: Наше недавнее, 1997.

79 Набоков В.[Д]. Временное правительство (воспоминания). М.: Изд-во Т-ва Мир, 1924; Октябрь 1917 г. Сборник статей и воспоминаний. К 4-й годовщине Октябрьской революции. Р-н-Д.: Гос. изд-во, Донское отделение, 1921.

80 Октябрьская революция и гражданская война на Севере. Воспоминания участников гражданской войны. Архангельск: Партиздат, 1933.

81 Яров С.В. История людей в истории эпохи: новгородское общество 1918Ц1930-х гг. в документах ГАНИНО // Новгородская земля в эпоху социальных потрясений. 1918Ц1930 гг. Сб. документов в двух книгах. Кн. первая. СПб.: Нестор-История, 2006. С. 4.

82 Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. / Сост. А.Я. Лившин и И.Б. Орлов. М.: РОССПЭН, 1998; Крестьянские истории: российская деревня 20-х годов в письмах и документах / Сост. С.С. Крюкова. М.: РОССПЭН, 2001.

83 Всероссийская перепись членов РКП 1922 г. Вып. 1Ц5. М., 1922Ц1924; Итоги деятельности Советской власти в цифрах. 1917Ц1927. М., 1927 и др.

84 См., напр.: Статистический ежегодник Владимирской губернии (1918Ц1922 г.). В 2-х частях / [под ред. В.И. Добровольского]. Ч. 1, 2. Ковров, 1923Ц1924.

85 Камско-Волжская Речь; Утро России; Социал-демократ; Правда. 1917 и др.

86 Известия Всероссийского совета крестьянских депутатов. 1917; Известия Московского совета рабочих депутатов. 1917 и др.

87 Бологовский листок. Еженедельная политическая, общественная и литературная газета. 1917; Новая жизнь. Еженедельный беспартийный прогрессивно-демократический журнал земства, кооперации и союза учителей (Орша). 1917; Свобода в борьбе. Беспартийный, республиканско-демократический еженедельник. 1917 и др.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям