Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по философии
На правах рукописи
Тамбиянц Юлиан Григорьевич
Идеология и социальная иерархия: механизмы взаимодействия
Специальность 09.00.11 Ц Социальная философия
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора философских наук
Краснодар Ц 2007
Работа выполнена на кафедре социологии и культурологии
Кубанского государственно аграрного университета
Научный консультант: доктор социологических наук, профессор
Хагуров Айтеч Аюбович
Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор
Курбатов Владимир Иванович
доктор философских наук, профессор
Гриценко Василий Петрович
доктор социологических наук, профессор
Петров Владимир Николаевич
Ведущая организация: Институт социологии
Российской Академии наук
Защита диссертации состоится л23 октября 2007. в 13.00 час.
На заседании диссертационного совета Д 210.007.02 по специальности 09.00.11. - Социальная философия при Краснодарском государственном университете культуры и искусств по адресу: г. Краснодар, ул. 40 лет Победы, 33, ауд. 116.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Краснодарского государственного университета культуры и искусств.
Автореферат разослан л21 сентября 2007г.
Ученый секретарь,
доктор философских наук,
профессор В.И.Лях
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. За последние десятилетия произошло существенное обострение идеологической проблематики. Социальные сдвиги, описанные в терминах постмодернистского социально-философского дискурса, характеризуются дроблением духовного пространства и культурным плюрализмом. Подтверждением этому служит российская действительность, где не первое десятилетие наблюдается идеологическая неоднородность. Но все эти аргументы лишь косвенным образом подкрепляют концепцию деидеологизации, сторонники которой (Р.Арон, Д.Белл, Э.Шилз и др.) еще полвека назад предсказывали упадок тотальных идеологий и расширение научно-рационалистических методов решения общественных задач.
Кроме того, социально-философское осмысление действительности порождает усиление глобализационной динамики. С одной стороны, здесь справедливо видится естественный процесс цивилизационного развития, характеризующийся распространением универсальных материальных и духовных стандартов (А.Н.Чумаков). С другой, - вряд ли следует оспаривать искусственный характер мир-системных тенденций, направляемых в соответствии с конкретными интересами государств-классов (И.Валлерстайн, О.Арин). При этом социально-экономический фундамент дополняется формированием соответствующей политической и культурно-идеологической надстройки, в качестве которой выступает либерализм, составляющий базу международного политического и культурного дискурса.
Идеологический характер глобализации все более настойчиво стал проявлять себя в ситуации однополярного мира, что отчетливо демонстрирует поведение страны-гегемона. В последние годы обществоведами все чаще поднимается вопрос о кризисе либерализма, который немногого достиг в плане создания бесконфликтного и социально благополучного общества, что особенно справедливо для стран второго и третьего миров. Известный теоретик мир-системного анализа И.Валлерстайн заявил об лочевидном крахе либерализма как определяющей геокультуры. Отечественные исследователи в связи с этим стали разрабатывать нелиберальные сценарии дальнейшей общественной эволюции. А.Бузгалин, Е.Самарская, Б.Кагарлицкий говорят о возможном, если не неизбежном, ренессансе социализма; А.Панарин, А.Кольев, Э.А.Попов предполагают реанимирование традиционных ценностей, рассматривая в качестве предпосылки рост исламского фундаментализма и возрождение Православия.
Упомянутые проекты, альтернативные либерализму, мало чем уступают последнему в научно-теоретическом плане, чего нельзя сказать в отношении социальной практики, на что указывает отсутствие реально значимой социальной базы. И вряд ли здесь оправдано видеть лишь следствие политики раскола оппозиционных сил, проводимой центральной властью. Несмотря на вполне справедливую критику, либерализм остается едва ли не единственным социальным проектом, роль которого определяется формированием международной структуры и решением большинства внутринациональных задач. В этом плане Россия не составляет исключения. Здесь либеральная модель по-прежнему определяет вектор социально-экономической и политической практики, несмотря на очевидное деформирование ряда жизненноважных общественных сфер.
В связи с этим представляется оправданным внимание к проблеме соотнесения социальной теории и общественной практики, что впоследствии может послужить научным фундаментом для исследований в сфере культурно-политических отношений. Выбор иерархических аспектов социальной практики обуславливался тем, что, с одной стороны, они отражают сущностную сторону общественных механизмов, с другой, - заключают определенные ориентиры для социальной теории (идеологии).
Соотнесение идеологии и иерархии позволит существенно расширить рамки научного анализа. Дело в том, что присущее нынешнему миру поглощение индивидуальности социальным бытием, являющееся следствием, в том числе и глобальных тенденций, отражается на методологической специфике общественных наук (усиление влияния социоцентристских подходов). На необходимости введения человеческого измерения социальных процессов (антропоцентристская парадигма) настаивал еще Гегель, который утверждал, что творящие историю поступки людей вытекают из потребностей, страстей, интересов1. Социально-философское осмысления механизмов взаимодействия идеологии и общественной иерархии привлекает исследования как в рамках социоцентристской, так и антропоцентристской парадигм, создавая предпосылки для методологического синтеза. Контуры его обозначил М.Вебер, отмечавший, что линтересы (материальные и духовные), а не идеи господствуют непосредственно над деятельностью; но лобразы мира, создаваемые лидеями, очень часто служат стрелками, указывающими путь, по которому действия движимы динамикой интересов2. Здесь следует добавить, что сами интересы могут быть обусловлены стремлениями индивидов, источники которых могут корениться в человеческой природе, а также стимулироваться самим обществом.
Степень разработанности проблемы. Вопросы, касающиеся взаимодействия идеологии и структурной иерархии, затрагиваются в научных трудах классиков философской (Аристотель, Г.Гегель, К.Маркс, Д.Лукач и др.) и социально-философской мысли (Э.Дюркгейм, М.Вебер, К.Маннгейм, Т.Парсонс, Р.Мертон и др.). Что касается философии, то здесь указанные вопросы рассматривались в рамках проблематики соотношения объективного и субъективного, материального и духовного. Работы социальных философов отличались большей конкретизацией, здесь усилия были направлены прежде всего на выявление функциональной значимости духовных форм в рамках макро-общественных процессов. При этом сами духовные формы определялись в терминах: миф, лценности, коллективное сознание, лутопия, лидеология.
Собственно, теоретические предпосылки методологии проблем взаимодействия идеологических и иерархических процессов можно сгруппировать следующим образом:
1) Сторонники материалистического подхода ( К.Маркс, К.Маннгейм, Д.Лукач, А.Грамши, С.Крапивенский, М.Руткевич и др.) в социальной философии более склонны трактовать идеологические, а шире - духовные формы как производные от общественных отношений. В этом плане главенствующее положение занимает марксистская концепция, незыблемо утвердившая в социально-философской мысли тезис о социальной обусловленности идейных структур. В рамках данной парадигмы фактически признается главенствующее положение общественной практики над духовными формами.
За обозначенным подходом следует признать, пожалуй, наиболее конкретизированную версию связей между производством идей и объективным миром социальных явлений. Тем не менее, описание механизмов формирования идейных форм через иерархизированные социальные процессы оставляет за кадром механизмы обратного характера, хотя во второй половине XX в. наблюдаются отдельные попытки преодоления обозначенной односторонности в работах философов Франкфуртской школы (Э.Фромм, Г.Маркузе, Ю.Хабермас), представителей структурализма (Л.Альтюссер и др.), а также ряда отечественных исследователей (В.А.Лекторский, Е.П.Никитин, Н.С.Мудрагей, А.А.Новиков, Е.Л.Черткова и др.)
2) Свой вклад внесли и представители объективного идеализма. Так, Г.Гегель выдвинул идею о самостоятельном существовании духовных форм, видя в них фактор преобразования мира. С его точки зрения, скорее социальный мир представляет собой отражение идей, а не наоборот. В подобном духе развивались концепции многочисленных последователей Г.Гегеля: в Италии - Б.Кроче, Д.Джентиле; в Германии - Г.Лоссон, Т.Литт, А.Либерт; во Франции Ц Ж.Валь, А.Кожев, Ж.Ипполит, в России - И.Ильин, З.Оруджев
Гегелевская трактовка получила развитие в работах современного философа З.Оруджева3. Последний, введя категорию способ мышления и придав ей историческое измерение, продемонстрировал зависимость социальной эволюции прежде всего от состояния общественного интеллекта. Разум эволюционирует, благодаря не только собственно научному развитию, но и накоплению и обобщению знаний как касающихся настоящей общественной практики, так и в отношении исторического опыта. Признавая данную концепцию, представляется, что ее автор слишком склоняется к позитивизму, недооценивая иррациональные аспекты человеческого духа, обычно коренящиеся в бессознательном. Между тем последние способны выдвинуться на роль решающих социальных факторов, особенно в ситуации общественного кризиса.
3) Антропологическая трактовка идеологии выявляет предпосылки данного явления в предрасположенностях человеческой природы, в основном психологического свойства. Здесь рационализированные идеологические формы могут быть либо следствием иррациональных стремлений людей (В.Парето), либо как продукт архетипов, мифов, глубоко укорененных в коллективной психологии и проходящих через всю социальную историю человечества (Ле Бон, П.Новгородцев, И.Шафаревич, А.Кольев). Подвергаясь научной обработке, эти формы принимали вид концептуальных идейных доктрин. При этом обычно социальные мифы несли отпечаток того или иного принципа, который должен был служить базой оптимального общественного порядка4.
В социально-философской мысли имеются весьма плодотворные попытки разработки теоретического синтеза, учитывающего как духовную, так и онтологическую динамику. К подобным теориям следует отнести концепцию коллективного сознания классика социологии Э.Дюркгейма, который с объективистских позиций определял формы коллективного духа главным фактором общественного единства. Некоторое значение для обозначенной настоящим исследованием проблемы имеет концепция социального характера представителя Франкфуртской школы Э.Фромма, изучавшего трансформацию психических черт через особенности жизненного уклада, определяемого социальными условиями.
Значение также имеет теория французского мыслителя С.Московичи, разработавшего понятие социальные представления, которое дает возможность анализировать взаимные преломления элементов коллективного бессознательного, абстрактных идейных форм и общественной практики5.
Особое внимание обращено на работы исследователей, которые описывают содержательные стороны мировых идеологий, выявляя их теоретические и социально-исторические предпосылки.
Так, в плане анализа либеральной идеологической концепции можно выделить работы классиков социально-философской мысли: К.Маннгейма, К.Шмитта, Э.Юнгера6 и др.; современных исследователей: Э.Макинтайра, Дж.Роулза, Ф.Хайека, К.Поппера, И.Берлина, Дж.Грея, Д.Раца, Н.Хомского, Б.Аккермана, М.Сандела Т.Лови, И.Валлерстайна7; отечественных исследователей: Б.Капустина, В.Аверьянова, А.Уткина, А.Дугина, А.Кольева, К.Гаджиева, В.Макаренко, Н.Нарочницкой8 и др.
Осмысление философских и социальных основ различных вариаций консерватизма содержится в работах К.Шмита, К.Маннгейма, а также отечественных исследователей А.Кольева, Э. Попова, В.Гусева, А.Дугина и др.9 Значительный вклад в анализ консервативной идеологии внесли Х.Ортега-и-Гассет, Л.Тихомиров, А.Панарин, Н.Нарочницкая и др.
Социалистический идейный принцип получил аналитическую разработку в трудах Г.Ле Бона, Ж.Сореля, П.Бергера, Н. Хомского, М.Туган-Барановского, А.Зиновьева, И.Шафаревича, Т.Ойзермана, Е.Самарской, Э.Луара и др.10. Близкая социалистическому подходу теория анархизма нашла отражение, помимо классических работ (П.Прудон, М.Штирнер, М.Бакунин, П.Кропоткин), в исследованиях западного ученого П.Эльцбахера, а также работах отечественных и зарубежных историков и политических философов А.Шубина, В.В. Шелохаева, Е.В.Старостина, Нозика 11.
Несмотря на основательную разработанность проблемы взаимосвязи духовных форм и объективных социальных процессов, представляется, что исследование природы идеологии и структурной иерархии имеет немало белых пятен. В диссертационной работе будет осуществлен синтез плодотворных сторон материалистического, идеалистического, антропологического подходов, на основании которого объясняются социальные причины геополитического преимущества либеральной доктрины, исторически обозначившей большую жизнестойкость по сравнению со своими идейно-политическими конкурентами.
Гипотеза исследования: В ходе распространения индустриального и постиндустриального типа общественных отношений, существенно расширяющих сферу социального бытия, возрастает роль онтологических источников духовно-идейных процессов. Сущностной стороной общественного бытия выступает иерархия, формирующаяся под влиянием онтологических, антропологических и аксиологических предпосылок и воплощающаяся в стратификационной структуре. Функциональность идеологии в социетальных масштабах определяется через степень соответствия обосновываемой ею иерархической модели имеющейся стратификационной структуре, отражающей общественные задачи.
Объектом исследования являются взаимообусловливающие процессы общественного бытия и общественного сознания.
Предметом исследования выступают механизмы взаимодействия идеологических и иерархических структурных форм.
Цель работы - выявить и проанализировать механизмы взаимного влияния идеологических форм и иерархических структурных процессов, проходящие как на микро-, так и на макросоциальном уровне.
Данная цель предполагает последовательную реализацию следующих задач:
1) Определение структурной и функциональной сущности идеологии через выявление ее антропологических и социальных источников.
2) Изучение различных аспектов общественной иерархии на предмет выявления его социальной и антропологической укорененности.
3) Разработка типологии мировых идеологических течений по иерар-хическому признаку.
4) Разработка методологического подхода к изучению процесса форми-рования социальной иерархии с точки зрения взаимодействия личности, общественной системы, идеологии.
5) Анализ динамики форм политического сознания в контексте ин-дустриальных и постиндустриальных трансформаций западного социума
6) Через рассмотрение механизмов взаимодействия духовно-полити-ческих (идеологических) и структурно-иерархических форм объяснить причины господства либеральной идеологии в геополитическом масштабе.
7) Выявление на основании разработанной методологии факторов упадка социалистической идеологии и краха советского проекта в целом.
8) Выявление идеологической и иерархической специфики пост-советской трансформации.
9) Определение проблем и перспектив формирования национальной идеологии в контексте внутренних и внешних вызовов российской общественной системе.
Теоретико-методологической основой диссертации выступают концепции, рассматривающие взаимодействие объективно-социальных и духовных процессов (научные школы и направления социально-философского и макросоциологического характера):
- классический марксизм, развиваемый в трудах К.Маннгейма, Д.Лукача, А.Грамши, Л.Альтюссера;
- философско-исторический подход к исследованию культурно-цивилизационных процессов А.Тойнби;
- школа структурного функционализма (Т.Парсонс, Р.Мертон, К.Дэвис, У.Мур);
- теория социальных систем Н.Лумана;
- теорию мир-системного анализа И.Валлерстайна;
- концепцию социальных представлений С.Московичи.
В ходе разработки положений диссертации, касающихся иерархических аспектов внутриличностного характера, автор опирался на классические концепции личности К.Гольдштейна, А.Маслоу, Г.Меррея, А.Адлера, психофизиологический подход К.Лоренца, культурно-психологическую теорию Й.Хейзинга, эволюционную теорию поведения В.Большакова.
В качестве методологической основы, отражающей авторское видение проблемы, выступают теоретические разработки, сочетающие положения социоцентристской и антропоцентристской парадигм. Подобный синтез просматривается в теории габитуса П.Бурдье, категории константы существования Ф.Минюшева, работах отечественных философов В.С.Барулина, К.Х.Момджяна и др.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
- разработана структурная концепция идеологии на основе синтеза антропоцентристской и социоцентристской парадигм, в рамках которой доказано значение иерархической составляющей идеологии в плане ее функциональной самодостаточности;
- выявлены онтологические и антропологические источники стра-тификационного деления общества и дано описание их системного взаимодействия в контексте социально-исторической динамики;
- предложена собственная типология мировых идеологий с позиции отстаиваемой модели иерархического порядка;
- разработана модель процесса формирования общественной иерархии на основе системного описания взаимодействий трех субъектов: идеологии, содержащей ценностное обоснование определенного стратификационного принципа, общественной системы с ее актуализированными потребностями, а также личности, наделенной соответствующими стремлениями;
- введено понятие лиерархическое сознание (в его рефлексии в индивидуальном и общественном сознании) и дано описание его теоретических и эмпирических аспектов;
- исследована динамика идеологических течений консерватизма, социализма и либерализма в контексте индустриальных трансформаций западного социума, закономерным результатом которых стал классовый общественный порядок, основанный на экономическом принципе социального распределения;
- выявлены и описаны причины исторической победы либеральной идеологии над ее идейно-политическими оппонентами как в геополитических, так и в национальных масштабах;
- предложено новое объяснение причин краха советского общества через анализ его идеологической и структурно-иерархической динамики;
- с позиции расширенного анализа российского трансформационного процесса дана собственная трактовка внутренних механизмов классообразования, выраженных через действие глобального либерального проекта;
- на основе критического анализа, разработанных отечественными учеными идейно-политических проектов, а также привлечения данных авторского эмпирического исследования определены проблемы и перспективы формирования российской национальной идеологии.
В связи со сказанным на защиту выносятся следующие положения:
1. Источники идеологии заключаются в общественных процессах, а также в антропологических предпосылках родового и экзистенциального характера. С точки зрения функционального определения идеология является концептуально разработанной мировоззренческой системой, которая:
а) представляет рациональное обоснование определенного социального порядка (когнитивная составляющая);
б) задает моральные стандарты общественным отношениям (ценност-ная составляющая);
в) выступает в качестве посредника между коллективными стремления-ми и окружающей действительностью (аффективная составляющая).
Все три компонента идеологии отчетливо проявляются в ее утопическом ядре, выступающем в виде иерархической модели. Социетальная жизнеспособность той или иной идеологии выявляется через исследование ее иерархических аспектов, соотнесенных с наличествующими в общественной практике стратификационными тенденциями.
2.Социальная иерархия рассматривается с одной стороны как психологический и социально-психологический феномен, обусловленный рядом универсальных человеческих черт, имеющих либо врожденный, либо приобретенный на ранних жизненных этапах характер. В ходе социализации формируется комплекс представлений - лиерархическое сознание, под которым понимаются те УсрезыФ социального мировоззрения, которые включают мнения об окружающем общественном порядке, его оценки, а также определения собственных позиций в рамках этого порядка, на основании чего обычно происходит формирование индивидуальных достижительских стратегий.
С другой стороны - как социальное явление, представляющее собой результат потребностей общественной системы, в рамках которой иерархическая модель общественного порядка приобретает функциональный характер.
3. С точки зрения иерархической составляющей, выделяется три типа мировых идеологий:
- консерватизм, в основу которого положена элитарная модель социального порядка;
- социализм, выступающий за отмену любого иерархического принципа и равенство как в сфере экономических, так и в области политических отношений;
- либерализм, предлагающий сочетание принципов равенства политических прав и индивидуальной свободы, что в условиях индустриального общества неизбежно вело к ценностному обоснованию классовой иерархии.
5. Специфика процесса формирования социальной иерархии и его духовного обоснования задается тенденциями социального бытия -н комплексом экономических, политических и культурных причин. Характер традиционного социума определял функциональность сословной иерархии, ценностным фундаментом которой выступала религиозная идеология. Индустриальный социум задает иной вектор иерархическому процессу, выдвигая на главные позиции принципы классового распределения, обоснованием которых выступает либеральная идеология.
6. Причины исторической победы либеральной доктрины над своими идейно-политическими оппонентами заключаются
а) в адекватности либеральных положений иерархическому принципу, формирующемуся в ходе практики индустриального типа общественных отношений;
б) в усилении глобализационных механизмов, в ряде аспектов представляющих собой реализацию именно либерального проекта.
7. Крах фундаментальной для советского проекта социалистической идеологии обусловлен рядом причин, из которых главными представляются следующие:
а) функциональное несоответствие принципа тотального равенства социальным механизмам, носящим явно иерархические черты, что дискредитировало принцип равенства в общественном сознании;
б) успешная индустриализация задавала импульс социально-экономической дифференциации советского общества, что воплотилось в контурах правящего класса (номенклатуры), взявшего курс на преодоление изоляционизма и интеграцию в мировую систему, приведшей к ликвидации социалистического проекта в целом.
8. Процессы российского социума детерминированы глобальной экономической системой, опирающейся на принципы либерального проекта, реализация которого в отечественных условиях сопровождается постепенной ликвидацией социалистических элементов и институциональной переориентацией в соответствующем направлении. Это усиливает тенденции классообразования, особенно заметные в высших слоях, которые разделяют принципы либерального мировоззрения и заинтересованы в глобализационной перспективе. Практическая либерализация дополняется информационной со стороны СМИ, усилия которых направлены на дискредитацию альтернативных либерализму идейно-политических проектов (в первую очередь социализма). Значительно слабее выражена противоположная тенденция, где источником выступают защитные общественные механизмы и обоснованием которой должен стать национально-ориентированный идейный проект.
9) Формированию национальной идеологии препятствуют следующие обстоятельства:
а) в отечественном духовно-политическом пространстве имеются концептуальные проектные разработки, ориентированные на решение национальных задач (что предопределяет их антилиберальный характер). Но они не обладают достаточной социальной базой для собственной практической реализации. Тому способствует политика раскола, проводимая в отношении оппозиционного политического спектра российским правящим классом.
б) результаты эмпирического исследования лиерархического сознания показывают, что происходит постепенная либерализация элементов мировоззрения, ответственных за формирование жизненных стратегий, прежде всего под влиянием объективных условий - либеральной пропаганды и переориентацией институциональной среды. На темпы либерализации влияют социокультурные и социально-экономические факторы. В то же время сопротивление со стороны национальной традиции не позволяет либерализму утвердиться на чувственно-эмоциональном уровне индивидуального и общественного сознания, что усиливает эклектичность российской духовной среды, а не способствует ее консолидации.
Благоприятные перспективы к появлению общероссийской идеологии как духовно политического течения и как национального проекта могут сложиться либо в случае переориентации внутренней политики с потребностей глобальной миро-системы на национальные интересы, либо в ситуации национального кризиса, когда заработают мобилизационные механизмы, нуждающиеся в соответствующем идейном обосновании.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что автором разработан научный подход, позволяющий шире охватить предпосылки как идеологии, так и социальной иерархии посредством привлечения философско-антропологических и социально-философских концепций. Кроме того, предложенная методология изучения взаимодействия форм социальной теории (идеологии) и общественной практики через иерархические аспекты, действенность которой доказана в диссертационном исследовании, позволяет определить перспективы какого-либо духовно-политического течения в конкретных социальных условиях. Представляет в этой связи интерес разработанная автором модель процесса формирования социальной иерархии, включающая механизмы системного взаимодействия трех субъектов: идеологии, общественной системы и личности, а также сформулированные и описанные четыре типа духовной ситуации, вытекающие из разных схем отношений между идеологией и социальными представлениями. Разработанная автором категория лиерархическое сознание может явиться отправной точкой для теоретических и прикладных задач, которые обычно ставит понимающая социология. Это могут быть исследования в области политико-идеологических процессов или объяснение субъективных аспектов социальной стратификации.
Практическая значимость исследования признана в возможности использования полученных в ходе написания диссертационной работы результатов при формировании федеральной политики в области идеологии, а также внесении некоторых корректировочных моментов в сферу стратификационного распределения. Полученные в диссертационном исследовании данные могут использоваться в подготовке и издании учебников и учебных пособий, при чтении курсов по дисциплинам: Социальная философия, Политическая философия, Политическая социология, Философская антропология, Политическая антропология, Современная политика России, Политическая психология, Социология культуры и др.
Апробация работы. Основные положения и выводы апробированы автором при подготовке и издании монографии: Почему побеждает либерализм: осмысление механизмов взаимодействия идеологи и социальной иерархии (Ростов на Дону Издательство АПСН СКН - ВШ, 2006.), объемом 27,5 печ. листов.
Тезисы исследования изложены в выступлениях и докладах на следующих научных конференциях:
- Социальная, нравственная, юридическая ответственность СМИ в реформируемом обществе / Научно-практическая конференция (Краснодар 2002);
- Философия в реформируемом обществе / научно-практическая конференция (Краснодар, 2002);
- на XXIII Всероссийской конференции по экономике/ (Адлер, 2002);
- Современная культурология: предмет, методология и методика/ научно-практическая конференция (Краснодар, 2003);
- на II Всероссийском социологическом конгрессе (Москва, 2003);
- на Международной научной конференции Русская философия и Православие в контексте мировой культуры (Краснодар, 2004);
-Интеграция науки и образования: социокультурное проектирование/ научно-практическая конференция (Краснодар, 2005);
- на III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва, 2006);
- на Международной научной конференции Русская культура в системе ценностных ориентаций современного глобализированного мира и проблемы семиотики в современном культурологическом знании (Краснодар, 2006).
Некоторые методологические положения диссертационного исследования нашли отражение при проведении и обработке исследований автора в ходе подготовки издания коллективной монографии Человеческий капитал современного российского села / под ред. З.Т.Голенковой, А.А. Хагурова. - М.-Краснодар: ИС РАН, 2006.
Кроме того, теоретические разработки диссертационного исследования апробированы в авторском спецкурсе Идеология как социальный феномен: мировая и национальная проблематика, а также учебном курсе Современная политика России.
Основное содержание работы
Во введении дается обоснование выбора темы диссертационного исследования, его актуальности; определяется состояние научной разработанности проблемы исследования, формулируются его цель и задачи, указываются теоретико-методологические основания и методы, дается характеристика научной новизны, теоретической и практической значимости полученных в ходе диссертационного исследования результатов.
В главе I Природа идеологических концепций: поиски универсального признака представлен теоретический анализ источников идеологических форм, в основном с точки зрения их функциональной значимости для процессов социального структурирования различного уровня. В параграфе 1.1.Источники идеологий (обзор теоретических подходов) предпринимается попытка обобщения разнообразных трактовок идеологического феномена. На сложность последнего именно как социального образования, указывает функциональная и дисфункциональная сущность идеологии, выявляемая различными социально-философскими учениями.
Значительное место отводится концепциям, увязывающим предпосылки идеологического мышления с внутренним миром человека (1.1.1.Антропоцентристские подходы к идеологии). Точки зрения П.И.Новгородцева, В. Парето, Г. Ле Бона, при всем их различии, объединяет небезуспешный поиск чувственно - эмоциональных оснований идеологий. П.И.Новгородцев склонен придавать решающее значение нравственным устремлениям, приобретающим коллективное значение. В.Парето считал, что идеологии возникают в ходе усилий придать социально приемлемый характер инстинктивным влечениям. В подобном понимании идеология выступает в виде рациональной маскировки иррациональных по сути явлений, приобретая разные структурные формы у различных общественных страт. Г.Ле Бон ставит проблему наличия устойчивых психологических элементов, имеющих место в масштабах определенного народа или целой расы. Массовые представления спонтанно передаются из поколения в поколение и закладывают собственно основу социальных взглядов. Отсюда следует вывод о специфических мировоззренческих чертах, формирующихся в определенной социокультурной среде.
Названные ученые не отрицают, что процесс преобразования внутренних (зачастую бессознательных) стремлений в рациональные формы находится также и под влиянием социальных обстоятельств. Однако более основательный анализ социальных факторов идеологий делается мыслителями, предпочитающими объективистские трактовки происхождения духовных форм (1.1.2.Социоцентристские подходы к идеологии.) Концепции К.Маркса, Э.Дюркгейма, К.Маннгейма, А.Грамши рассматривают феномен идеологии в первую очередь как результат совместной жизни людей, их природных и социально-исторических обстоятельств. В рамках данной парадигмы идеология чаще всего определяется в качестве ложного сознания, функциональный смысл которого неоднозначен. Так, К.Маркс придавал идеологии социально-политическое значение, видя в нем средство поддержания антагонистического общественного строя. Э.Дюркгейм же интерпретировал мировоззренческие формы в качестве основного консолидирующего общественную систему компонента (при этом предпочитал использовать термин коллективное сознание). В целом же эволюция взглядов сторонников социоцентристской парадигмы движется к постепенному признанию идеологии неотъемлемым элементом общественной системы, что прослеживается даже в позициях марксистски ориентированных мыслителей К.Маннгейма, А.Грамши. В этой связи ими актуализируется задача не столько отказа от идеологии путем ликвидации ее социальных предпосылок (К.Маркс), сколько достижения такого социального состояния, при котором существующий порядок, обоснованием которого служит идеология, считался бы в общественном сознании наиболее справедливым.
Рассмотрение идеологии через призму обоих подходов дает право на утверждение, что источники идеологии следует искать как в социальной среде, так и в психологической природе человека. Чтобы с этих позиций выявить связь идеологии с социальными процессами, следует более подробно уяснить функции идеологии в рамках общественного сознания. Этому посвящен параграф 1.2. Место и роль идеологии в общественном сознании, где предпринимается попытка сформулировать рабочее понятие идеологии, адекватное задачам настоящего исследования.
В ходе определения функциональной сущности идеологии привлекается концепция социальных представлений С.Московичи. Здесь идеология представляется в виде отвлеченной ценностной системы с логически непротиворечивой структурой. Прежде чем составить элемент социального действия, идеология подвергается основательной обработке здравым смыслом, который собой являет типичную реакцию на текущие жизненные обстоятельства. Продукт синтеза идеологических положений и здравого смысла выявляется в социальных представлениях, которые определяют правила общественного поведения для большинства индивидов. Социальные представления являются нормами общественной жизни, ориентированными как на ценностную среду (идеологию), так и на конкретную ситуацию. Их взаимодействие с идеологией может быть различным и сводится к четырем вариантам, представленным в нижеследующей таблице.
1 | 2 | 3 | 4 | |
Идеология | ___ | + | __ | + |
Социальные представления | + | + | __ | __ |
Тип соотношений между официальной идеологией и социальными представлениями характеризует степень духовного консенсуса в обществе, отражающийся на состоянии общественной системы в целом. Прогрессирующий отрыв идеологии от норм социальной жизни (вариант1) стимулирует развитие феномена двоемыслия (поздняя советская эпоха), расшатывающего идейно-духовное единство. Еще более деструктивные последствия для общества несет отсутствие определенности как в идеологическом (ценностном), так и в нормативном пространстве (вариант 3). Это состояние общества определяется как аномизация и характеризуется высокой внутренней конфликтогенностью (постсоветская эпоха). Органичное сочетание идеологии и социальных представлений ведет к наибольшему общественному согласию и духовному единству (вариант 2). Зачастую подобные ситуации возникают в период общественного кризиса, когда требуется максимальная активизация мобилизационного потенциала общества (тотальная война). Не исключено, что предпочтения могут отдаваться ценностным структурам (идеологии), даже содержательно мало согласующимся с реальной действительностью (вариант 4). Но подобный случай может быть присущим лишь поведению отдельных индивидов или социальных групп, обычно радикально настроенных в отношении существующего социально-политического порядка.
Из этого следует, что степень функциональной значимости той или иной идеологической доктрины будет зависеть от того, насколько успешно осуществляется вышеупомянутый синтез социальной теории (идеологии) и общественной практики (объективной социальной реальности). Рассмотрение идеологии с позиции ее общественных функций позволило дать следующее развернутое ее определение:
Во-первых, идеология связана со структурообразующими обществен-ными процессами. С одной стороны, она продукт социальных явлений, с другой, - сама может активно участвовать в установлении определенного общественного порядка (в этой связи принято говорить о материальной силе идеологий) в качестве его рационального обоснования. Во-вторых, идеология выступает ценностной системой, формирующей определенное моральное ядро общественных отношений, из чего следует ее обязательная аксиологическая направленность. В-третьих, идеология может выступить своего рода посредником между желаниями человека и окружающей действительностью, фактически указывая на легитимные формы удовлетворения этих желаний.
Выделение когнитивной, оценочной и аффективной составляющих идеологии заставляют определиться с методом, позволяющим изучать их не изолированно, но в органическом взаимодействии. Для этого уместно привлечь родственный идеологии феномен утопии, что осуществляется в параграфе 1.3.Утопическое ядро идеологии - модель общественного порядка. Любая идеологическая концепция содержит утопическое ядро, воплощающее определенный социальный идеал, где проявляются контуры желаемой модели общественного порядка. Утопия является социально обусловленной, на что указывают исследователи данного явления (Е.Шацкий, К.Маннгейм, Е.Черткова, А.Кольев). В то же время импульс ей придают коллективные стремления иерархического характера, что подтвердил анализ духовных течений ряда исторических эпох (еретические утопии средневековья, просветительские утопии). В ходе упомянутого анализа также выявилось, что практическое воплощение стремлений к равенству перетекает, по сути дела, в формирование нового иерархического порядка (Мюнстерская коммуна и т.д.).
Тем самым в процессе рассмотрения социальной сущности идеологии (особенно в плане взаимодействия идеологии с общественной практикой) обращают на себя внимание ее иерархические аспекты. С этих позиций возможно определение когнитивной составляющей идеологии (разумное неравенство), морально-ценностной составляющей (справедливое неравенство), наконец, здесь представляется возможным говорить о предпосылках, непосредственно вытекающих из природы человека и находящих воплощение в общественном устройстве.
Глава II Иерархия как социальное явление посвящена разностороннему исследованию общественной иерархии. В параграфе 2.1.Проблема неравенства в социально-философской мысли дается критический анализ ряда теоретических позиций, касающихся рассматриваемого явления. Отмечается односторонность трактовок источников социальной иерархии, что обычно обусловлено методологическими ограничениями той или иной школы социально-философского и социологического анализа. Предпосылки философско-антропологического объяснения неравенства содержались уже в учениях Платона, а также в работах Т.Гоббса, Ж.Руссо. Однако с развитием социальной теории иерархия стала описываться, в основном, с точки зрения социоцентристского подхода, которому небезуспешно удавалось выявлять макро-факторы общественного расслоения. Здесь справедливо отмечается усиление иерархических тенденций в ходе общественной эволюции (К.Маркс, Э.Дюркгейм). Обращает на себя внимание трактовка неравенства в рамках структурного функционализма (К.Дэвис, У.Мур), выявляющая жизненную необходимость стратификационного распределения для общественной системы12. На культурно-политические аспекты неравенства указывает Р. Дарендорф, видя здесь результат принуждающего воздействия со стороны субъектов политико-правового регулирования13.
Исчерпывающее объяснение объективных предпосылок неравенства скрывало предрасположенности к неравенству, сокрытые в человеческой природе. С привлечением философско-антропологических подходов (введения человеческого измерения) возникает возможность синтетического рассмотрения феномена социальной иерархии. Это, в свою очередь, позволяет методологически расширить поле взаимодействия идеологических и структурно-иерархических механизмов.
В параграфе 2.2. Психологические и социально-психологические корни неравенства рассматриваются внутриличностные основания социальной иерархии. Для определения типичных индивидуальных черт, содержащих иерархический потенциал (2.2.1.Антропологические факторы иерархических стремлений), был сделан основной упор на персонологические концепции Г.Меррея, К.Гольдштейна, А.Маслоу, А.Адлера. Расширило поиск антропологических предпосылок иерархии привлечение теорий агрессии (К.Лоренц), а также игровой концепции (Й.Хейзинга). В ходе анализа упомянутых точек зрения обнаружились индивидуальные стремления, реализация которых стимулирует процессы общественного расслоения. Природа этих стремлений может быть либо врожденной (К.Лоренц, Г.Меррей, Й.Хейзинга), либо приобретаться на первоначальном жизненном этапе (А.Адлер).
Но индивидуальные предрасположенности воздействуют на социальные процессы неравенства определенным образом (2.2.2 Структурообразующий процесс в свете индивидуальных, групповых и массовых представлений). Подобные стремления обрабатываются в ходе социализации, приобретая формы социальных стратегий, человек усваивает окружающий социальный мир именно как иерархическую структуру, затем активно воспроизводит ее же. Предпочтения относительно иерархического распределения меняются в зависимости от жизненных этапов, а также от социокультурной среды, корректируя индивидуальные жизненные стратегии. Например, на ранних жизненных этапах, когда воздействие социальных структур менее ощутимо, иерархические стремления более проявляются в лестественных, то есть, физических формах. Впоследствии большую значимость приобретают общественные нормы, а также статусно-функциональная принадлежность индивидуального и группового характера. В ходе активации массовидных регуляторов поведения на первый план выступают иерархические отношения, характеризующиеся диспропорциями личность - масса, что предполагает полное подчинение вождю, образ которого подвергается сакрализации и героизации.
В параграфе 2.3. Онтологические источники социального неравенства дается системное объяснение стратификации как макросоциального явления. В первую очередь (2.3.1. Дифференцирующие признаки и социальный порядок) описываются критерии вертикального деления общества, задаваемые самим обществом. Здесь на первый план выходит функциональная необходимость неравенства, из чего следует его привязка к институциональным структурам. Изменение целей общества обычно ведет к существенным сдвигам в функциональных сферах, отражаясь в том числе и на стратификационном распределении. Для достижения актуализированных на данном историческом этапе целей общество формирует определенный социальный заказ, стимулирующий иерархические тенденции. В работах современных исследователей стратификационных факторов14 выявляется ряд универсальных признаков, степень значимости которых меняется на определенных этапах социальной эволюции: физико-генетический, этакратический, социально - профессиональный, культурно-символический, культурно-нормативный, экономический. Из вышеперечисленных дифференцирующих признаков составляется определенная комбинация - стратификационная система, ориентирующаяся на конкретные общественные задачи. Функциональную жизнеспособность традиционного социума обеспечивала сословная иерархия, выдвигающая на первый план группы, обладающие силовым ресурсом (дворянство) и группы, обеспечивающие духовную консолидацию, особенно значимую в условиях механической солидарности (духовенство). Характер индустриального общества предполагает выдвижение на главенствующие позиции экономических параметров социального распределения, в связи с чем оптимизируется классовый тип стратификации.
Далее в 2.3.2. Иерархические стремления стратификационных групп делается попытка некоторого сочетания антропологических предпосылок (выявленных в параграфе 2.2.) и факторов, исходящих из потребностей общества. Позиция группы в стратификационной структуре определяет специфические черты поведения, присущие большинству составляющих данную группу индивидов. При этом данные черты в определенных аспектах повторяются даже в пространственно-временном измерении. Так, обобщение значительного социально-исторического материала позволяет установить, что в поведении правящих слоев наблюдаются две четкие тенденции. Во-первых, правящие группы всегда более консолидированы в отличие от остальной части общества, что обычно диктуется целями обособления и удержания господствующих позиций. Во-вторых, это стремление к закрытости или кастовости. Усилия нижних страт в основном направлены на получение достойного уровня материального существования. На большее обычно у них нет возможностей, кроме того, не в этом заключается задача, определяемая данным группам обществом. Их представители составляют социальное большинство, которому усиленно внушается лояльность существующему социально-политическому порядку, в чем не последнюю роль играет идеология.
В то же время иерархическая структура (особенно ее верхушка) трансформируется, если изменяется характер вызовов общественной системе (2.3.3.Структурообразующий процесс в контексте социетальной проблематики). Подобный механизм смены элиты, имеющий разные масштабы и в ряде случаев (Октябрьская революция) затрагивающий характер стратификационного принципа в целом, рассматривается как элемент адаптационного механизма общественной системы. Суть его заключается в новом социальном заказе, который определяется изменившимися общественными задачами.
В параграфе 2.4.Социокультурная проблематика общественной иерархии (методология исследования неравенства через идеологические формы) содержится методологическое обобщение вышеизложенных теоретических предпосылок.
Во-первых, феномен идеологии, рассматриваемый с позиции социальных функций, направленных на конструирование вертикального общественного порядка. Здесь идеологией предлагается тот или иной тип иерархической системы, вернее, принципы, на которых эта система будет выстроена. В этом плане следует обозначить три основные идеологические течения, противостояние которых в полной мере о себе заявило в XIX ЦXX вв.: 1) консерватизм, в основе которого положена элитарная модель социального порядка; 2) социализм, выступающий за отмену любого иерархического принципа и равенство как в сфере экономических, так и в области политических отношений; 3) либерализм, предлагающий сочетание принципов равенства политических прав и индивидуальной свободы, что в условиях индустриального общества неизбежно вело к ценностному обоснованию классовой иерархии. Во-вторых, интерпретация иерархии как социального явления, представляющего собой результат взаимодействия общественных и антропологических факторов.
Схема 1. Модель процесса формирования социальной иерархии
Результат подобного методологического обобщения воплотился в схеме1, представляющей собой модель процесса формирования социальной иерархии. Согласно данной модели, личностные стремления имеют в ряде аспектов явный или латентный иерархический характер, что постоянно ощущается в социальной жизни (стрелка 1). В то же время социум, исходя из насущных общественных задач, предлагает ряд форм для реализации иерархических потребностей индивидов (стрелка 2). В распоряжении социума обычно имеется идеология - концептуальная модель, предлагающая определенные принципы выстраивания иерархической структуры (стрелка 3). Социум также оказывает обратное влияние на идеологию - посредством своих реальных потребностей он может существенно выхолостить и обесценить ее содержание (стрелка 4). Но идеологическая модель в свою очередь находится в тесной взаимообусловливающей связи с личностью. С одной стороны, она активно участвует в социализирующих процессах, навязывая личности определенную ценностную систему, где иерархический элемент играет не последнюю роль (стрелка 5). С другой стороны, поддержка индивидуальными сознаниями идеологической модели (стрелка 6) во многом зависит от соответствия ценностной системы условиям реальной жизни.
Вышеприведенная модель в методологическом плане более применима для анализа макропроцессов. С точки зрения микросоциального анализа предлагается понятие Уиерархическое сознаниеФ, являющееся своеобразной точкой пересечения всех основных источников общественного неравенства - личностных стремлений, запросов общественной системы, духовных положений. Под лиерархическим сознанием понимаются те УсрезыФ социальных представлений, которые включают мнения об окружающем общественном порядке, его оценки, а также определения собственных позиций в рамках этого порядка, на основании чего обычно происходит формирование индивидуальных достижительских стратегий. Выделяются следующие источники иерархического сознания.
1) Комплекс внутриличностных побуждений, элементы которых могут иметь либо врожденный характер, либо приобретаться в ранние годы жизни. Описание подобных источников содержат в основном психологические теории личности (работы Г.Меррея, А.Маслоу, К.Гольдштейна, А.Адлера), а также точки зрения, стремящиеся увидеть в общественных процессах биологические корни (Р.Парк, К.Лоренц, отчасти Й.Хейзинга).
2) Общественная реальность, интериоризируемая уже на ранних этапах социализации. Общество, которое теоретики макро-социального анализа (Т.Парсонс, Н.Луман) рассматривают в качестве самовоспроиз-водящейся системы, в функциональном плане немыслимо без иерархического распределения. Воздействующая на индивида всем своим структурным многообразием общественная реальность содействует его превращению в действующий субъект, предоставляя вышеописанным предрасположенностям поле для реализации.
3) Идеологии, берущие на себя задачу духовной легитимации существующего иерархического порядка, с целью представить его оптимальным как с рациональной, так и с ценностной позиций.
Если первые две главы были посвящены выработке методологического подхода к исследованию жизнеспособности идейно-политической доктрины через ее иерархические аспекты, то в следующих трех главах осуществляется попытка продемонстрировать действенность разработанной методологии на конкретном социально-историческом материале.
В Главе III Динамика идеологических форм в условиях модернизации западного социума прослеживается характер взаимосвязи объективных институциональных изменений и сдвигов духовного характера в ходе индустриальной и постиндустриальной эпохи.
Параграф 3.1. Структурная динамика Западного общества посвящен осмыслению эволюционной динамики западного социума на предмет выявления факторов трансформации сословной структуры в классовую. Причем с расширением капиталистических отношений процессы классообразования затронули также и международный уровень.
Характер движущих сил и последствия линдустриальной революции основательно описаны признанными классиками социально-философской мысли: К.Марксом, Г.Спенсером, Э.Дюркгеймом, Ф.Теннисом, М.Вебером, В.Зомбартом, К.Поппером, К.Маннгеймом и др., работы которых в целом удачно дополняют друг друга. В первой части параграфа (3.1.1. Основные аспекты индустриальной трансформации) дается разносторонний анализ индустриальных сдвигов западного социума, в основе которых лежит переплетение причин экономического, культурного, политического и психологического свойства.
Устойчивость традиционного общества средневековья обеспечивалась военной сферой, а также сильной религиозно-духовной составляющей, что отражалось на принципе стратификационного распределения. Но с образованием сильной централизованной власти, усилением перерастающих национальный уровень коммуникативных связей, техническим прогрессом, идущим параллельно дифференциации трудовых операций, сфера экономических отношений все более заявляет о себе в качестве общественного базиса. Основой этих отношений стал капитализм, впоследствии переросший собственно социально-экономические рамки до прямого влияния на государственную политику и духовно-культурные процессы. Последствия капитализации хозяйственной среды европейского социума сводятся к урбанизации, распространению частной собственности или вещного права, усилению обменных отношений и массового возвышения потребностей, итогом чего стало выдвижение денег на роль всеобщего эквивалента.
Характеризуя политический срез западных трансформаций, отметим, что усложнение общественных отношений заставляло государственно-управленческую систему становится более стройной и рациональной. Осуществлялся переход властных полномочий к профессионалам-управленцам (чиновникам).
В плане духовно-культурных аспектов фиксируются процессы секуляризации, обусловленные, во-первых, преобразованием механической солидарности в органическую; во-вторых, превращением церкви в рыночный субъект с выхолащиванием содержания церковных догматов; в-третьих, ростом научных знаний, расшатывающих религиозную картину мира. На уровне социальных практик ценностно-рациональные элементы уступали место целерациональному типу, а главным критерием оценок социальных явлений теперь стала степень практической пользы. Деньги как ведущий социальный ресурс способствовали стилевому единству культуры - всеобщей интеллектуализации культурных процессов. Восприятие окружающего мира переориентировалось с качественных характеристик на количественные. Если традиционное общество выставляло нормой превосходство Духа над Деньгами, то в культурах, непосредственно предшествующих индустриализму, наблюдаются тенденции одухотворения денег (Б.Франклин, А.Смит).
В следующей части параграфа (3.1.2. Иерархический порядок в условиях индустриального типа социальных отношений) рассматриваются последствия индустриальных трансформаций для стратификационной структуры. В этом плане следует отметить следующее.
1) Сословная структура уступает место классовой, где главенствующим признаком выступают экономические факторы социального распределения.
2) Процесс классообразования четче просматривается в отношении верхних слоев, на формирование которых оказывает влияние расширение хозяйственной сферы, а также возрастание значимости политического ресурса. Наилучшие возможности для органичного сочетания экономичес-кого и политико-административного ресурса предоставляются республиканс-кой формой правления, являющейся политическим выражением классового принципа.
3) В социальной практике имеет место усиление таких явлений, как коллективное поведение, общественное мнение и т.п. Массовое общество становится специфичной и весьма влиятельной для западного общества чертой, влияющей на стратегию и тактику политических решений.
Распространение индустриального типа социальных отношений переросло собственно национальные рамки. Уже в XIXв. присущие капитализму расширительные тенденции привели к образованию колониальной системы, предполагающий жесткое экономическое и политическое неравенство в мировых масштабах. В заключительной части параграфа (3.1.3.Глобальная структура мира) описываются иерархические тенденции наднационального характера, в результате чего были обозначены следующие положения.
1) Глобализация является фактором мирового неравенства, опреде-ляя иерархическую классификацию государств: первый мир (лзолотой миллиард), второй мир, третий мир; а также существенно влияет на социальное расслоение внутри стран.
2) В результате распространения гегемонии мирового корпоративного капитала на большую часть мирового общественного пространства наметились реальные контуры интернациональной элиты, образование которой происходит преимущественно на базе сходных экономических интересов. Этот процесс получает политическое (наднациональные организации: НАТО и т.д.) и культурно-идеологическое (неолиберальная доктрина) закрепление.
3) Субкультура вновь образованной интернациональной элиты пред-полагает ориентацию на либеральные теоретические схемы, а также оперирование глобальными категориями (а не национальными) в ходе международного культурно-политического дискурса.
В следующих параграфах данной главы рассмотрена динамика конкретных идеологических течений в условиях индустриального типа общественных отношений.
В параграфе 3.2. Отстаивание сословного принципа (консерватизм: источники, эволюция, формы практической реализации) анализируются консервативные проявления в идейно-духовном пространстве западного социума XIX-XXвв. Автор опирается на ценностную трактовку консерватизма, под которым в данном случае понимается ориентация на сохранение традиционного ядра как базового фактора общественных отношений. Динамика консервативной мысли прослеживается от охранительных в отношении сословного порядка принципов (Л.де Бональд, Ж.де Местр) до призывов к радикальным преобразованиям возвратного характера (лконсервативная революция - Э.Юнгер, Ю.Эвола, К.Шмитт). Основные положения консервативного учения вырабатывались в ходе полемики с либерализмом. Тем не менее консерватизм не был лишь идейным выражением дворянской оппозиции наступающей буржуазии. Его социальная база была много шире, включая также крестьянскую среду и группы, сохраняющие черты цеховой ментальности.
В теоретических положениях консервативных мыслителей обращают на себя внимание следующие моменты.
1) Консервативные мыслители склонны отстаивать преимущества сословного деления, настороженно относясь к вновь формирующейся классовой структуре. Их сочинения явно проникнуты ностальгией по уходящей эпохе15.
2) Присущее консервативной доктрине подчеркивание уникальности отдельно взятого социума, его традиционного ядра рассматривается в качестве предпосылки националистических тенденций. Последние отчетливо проступили в консерватизме XX в., выступая альтернативой набирающей обороты глобализации.
Сильные и слабые стороны консервативной модели обозначились в ходе ее практической реализации, анализ которых проводится на материале социальной истории Испании и Португалии. Здесь консервативный проект получил возможность последовательного воплощения, но уже к последней четверти XX в. модели, созданные Ф.Франко и А.Салазаром, закономерно были переориентированы на либерально-демократическую перспективу. Этому способствовали следующие причины.
1) Процессы классообразования как следствие индустриализации. Попытка упомянутых диктаторов опираться на старые сословия (военных и духовенство) могла дать лишь кратковременный результат. Социальный интерес, а не социальная функция становится доминирующим признаком в образовании социальных групп, заявляющих о себе на политическом уровне. Буржуазия обеих стран, проявив высокую степень адаптивности, сумела вписаться в существующую авторитарную систему, составляя элемент ее материальной базы, впоследствии расширяя возможности влияния на властные решения.
2) Формирование мировой системы (глобализация) требовало открытия национальных границ, дискредитируя автаркическую сущность консервативной доктрины. Стремление португальского и испанского обществ оказаться на выгодных позициях в международном разделении труда неизбежно усиливало позиции крупной буржуазии, вступающей в ряды мировой элиты. Кроме того, возрастали возможности международных организаций в плане политико-идеологического воздействия. Здесь стимулировались изменения политической сущности режимов в сторону их большей либерализации.
3) Заданная индустриализацией логика социальных процессов неиз-бежно входила в противоречие с консервативной доктриной. Определяющим взаимодействием между социальными субъектами различного уровня становятся обменные отношения. На первый план выдвигается индивидуальное сознание, оттесняющее сознание коллективное. Объективная необходимость индивидуальной автономности нуждалась в ценностном обосновании. И здесь наиболее удобной категорией выступила свобода, стоящая в центре либеральных доктрин. Отсюда ограничивающие индивидуальную свободу консервативные доктрины со временем должны были терять социальную базу, вызывая протест и недовольство.
Параграф 3.3. Доктрины равенства (социализм и анархизм - сходство целей и расхождение средств) посвящен анализу идеологий, ориентированных на установление равенства и рассматривающих любой иерархический порядок как несовершенный. На основании подобного признака были объединены социалистическая и анархистская концепции, достаточно содержательно разноплановые. В 3.3.1.Социализм как миф и как учение делается попытка представить в системном виде существующие трактовки принципа социального равенства. Несомненной представляется его мифическая природа (П.Бергер), а также определенное постоянство на протяжении большего периода политической истории (И.Шафаревич). Универсальной чертой здесь выступает враждебность в отношении существующих в обществе иерархических констант16. В ходе исторического процесса преобразовывались формы социализма, оставляя незатронутым содержательное ядро. Культурная ситуация эпохи Нового времени дала толчок превращению таящихся в глубинах массовой психологии чаяний и стремлений в концептуально оформленные учения. Но уже на стадии появления утопических социалистических проектов обозначились расхождения в способах достижения общества социального равенства. Поэтому предлагается различать четыре теоретических модели социалистического строя.
1.Государственный социализм (А.Сен-Симон, А.Пекер, К.Родбертус, Э.Беллами), которому присуще требование централизации и овладение государством всеми рычагами общественного хозяйства и распределения 2.Синдикальный социализм (Ф.Лассаль, Л.Блан) ратует за такую форму общественного устройства, при которой средства производства находятся в распоряжении профессиональных рабочих групп - производственных коллективов, вступающих между собой в отношения равноправного обмена. 3.Коммунальный социализм (Р.Оуэн, Ш.Фурье), где хозяйственной единицей является община или коммуна, ориентированные на самодостаточность, а не на обмен. 4.Анархический социализм (У.Годвин, П.Прудон, П.Кропоткин) принципиально отвергает любую принудительную хозяйственную организацию, провозглашая личность совершенно свободной от общественной власти.
Из этого следует выделить два основных подхода к практическому достижению справедливого общественного порядка. Первый подход делает ставку на искусственное насаждение социалистического принципа (государственный социализм). Второй подход отрицает эффективность внешнего вмешательства в установление равенства, которое представляется естественным состоянием человеческого сообщества. Здесь равенство будет закономерной чертой спонтанно организующихся групп. Сюда следует отнести в первую очередь анархический вариант социализма и в определенной мере синдикальный и коммунальный подходы. Далее последовательно рассматриваются попытки реализации этих двух разных подходов социалистической идеи, составляющих вместе некое диалектическое единство.
В 3.3.2. Механизмы искусственного равенства (государственный социализм) рассматривается подход, предполагающий вмешательство государственной власти в деле установления основанного на равенстве общественного строя. Эта позиция учитывала социальную ситуацию эпохи Нового времени. Усложнение социальных процессов закономерно возвеличивало регулятивные функции государства. Кроме того, выдвинувшиеся на первый план имущественные критерии социального неравенства актуализировали проблему отмены частной собственности, решение которой было возможно лишь на государственном уровне.
Однако социально-исторический опыт демонстрирует, что для варианта установления сверху общественного порядка, наиболее приближенного к тотальному равенству, необходимыми являются следующие условия. Во-первых, это отсутствие у индивидов стремлений занять наиболее высокие позиции в социуме; во-вторых, это наличие авторитарной (и компетентной в управленческих вопросах) элиты, полностью закрытой и приводящей других членов общества в беспрекословное повиновение. Сочетание подобных условий имело место в ходе социального эксперимента, осуществленного иезуитским орденом на территории Парагвая в 17-18 вв., что привело к более или менее стабильному существованию государственного образования соответствующего типа. С одной стороны, иерархические стремления здесь были искусственно подавлены, с другой, - окружающая обстановка не требовала от социума активации механизмов социальной мобильности. Существование подобного социума было возможно именно в условиях колонизирующейся территории и мало реально в обстановке индустриализации. Это продемонстрировали результаты советского эксперимента, рассмотренные в следующей главе.
В 3.3.3.Анархизм как радикализация равенства анализируются теоретические и практические проявления анархистского проекта, родствен-ного социалистическому. И анархизм, и социализм декларируют цели равенства как высшей справедливости. В то же время именно анархистскими теоретиками проблема равенства ставится наиболее радикальным образом. В их позиции заслуживают внимания следующие моменты.
Во-первых, отрицается функциональность любой социальной иерархии ввиду указания на её искусственный характер. Во-вторых, происхождение неравенства определяется через два источника - власть и частную собственность. В человеческих пороках теоретики анархизма склонны обвинять несовершенный социум, признаком которого выступает неравенство. Порядок, построенный на принципах равенства, будет намного более эффективным, ведь спонтанно образованные формы общественной жизни как раз и будут отражать подлинную человеческую природу, изначально отнюдь не склонную к вредным поступкам. Формирование естественным путем свободных объединений снизу может привести индивидуальный интерес к общественному знаменателю.
Попытка реализации идейного проекта анархистов на практике имела место в ходе испанской гражданской войны 1936-1939 гг. в Каталонии, области, оказавшейся под контролем анархистских лидеров. В целом следует констатировать, что в условиях внутренней войны слабости анархистского проекта были выявлены очень быстро. На деструктивность анархистской модели указывает большинство исследователей (Х.Томас, С.Ю.Данилов), а некоторые попытки лобелить каталонский анархо-синдикалистский эксперимент (А.Шубин) выглядят неубедительно. По поводу упомянутого эксперимента предлагаются следующие заключения.
1) Анархистский подход с его требованиями абсолютизации личностной свободы, главным условием которой выступает социальное равенство, оказался несостоятелен перед жесткими требованиями социальной реальности. Общественные проблемы невозможно решить, избежав иерархической структуры.
2) Спонтанная организация не обеспечивает тотального равенства, на что рассчитывали анархистские идеологи, но приводит к новой форме неравенства, которая оказалась к тому же малофункциональна, о чем свидетельствует упомянутый испанский опыт.
Результаты параграфа 3.3. показывают, что ориентированные на поиски равенства мыслители разработали весьма ценную и глубокую теорию социума как творца условий для социального неравенства. Но при этом допустили два просчета. Во-первых, ими не были учтены благоприятствующие иерархии тенденции, коренящиеся в человеческой природе, что привело к смещению акцентов - ответственность за социальную несправедливость перекладывается целиком на социум, а не на личность. Во-вторых, в ряде случаев имела место недооценка функционального аспекта общественного неравенства, без которого невозможно существование социальной системы как таковой (особенно это продемонстрировал анархистский подход).
Параграф 3.4. Либерализм: от классовой к глобальной идеологии содержит анализ причин исторической победы либерализма и как идейной доктрины, и как проекта в масштабах национального и глобального противостояния. Поначалу подробному разбору подвергается динамика содержательной стороны либеральных течений (3.4.1.Ценностные категории либерализма в социально-историческом контексте). Ряд философов характеризуют либерализм как парадигму современности на уровне рационального17. Однако, будучи действительно отражением процессов рационализации, либеральная мысль не была лишена утопического ядра, заявляя о своей приверженности не одной, но двум ценностным категориям.
Во-первых, это индивидуальная свобода, которая рассматривается в качестве естественного состояния любого индивидуума (латинское слово liberalis означает свободный). Политические рассуждения либералов зачастую строятся вокруг дихотомии свобода - рабство, имеющей явно оценочный характер. Причем рабство приписывается как социалистическим концепциям, так и подходам консерваторов. При этом внимание либеральных мыслителей приковано к хозяйственной области, где происходят значимые для общества процессы, в контекст которых помещается индивидуальная свобода. Свободный рыночный обмен обеспечивает реализацию индивидуальных стремлений к максимальной личной пользе.
Во-вторых, это демократия, заявляемая через равенство политических прав. Подобный тип равенства связывается сторонниками либерализма с социальной справедливостью (К.Поппер) и данная идея к тому времени была уже основательно укоренена в общественном мнении (А.де Токвиль)18. В XX в. К.Шмитт отмечает духовную мощь социально-политического идеала демократии, указывая на невозможность сохранения массовой поддержки при отсутствии апелляции к народной воле19. Главным уравнивающим фактором в либеральной теории выступает Закон, признающийся первичным по отношению к политике (лномократия). Равенство на основании Закона редуцируется к одинаковым ограничениям социального поведения. Это достигается с помощью правовых норм, которые имеют, в отличие от морали, рационализированный, формальный характер, выдвигающий претензии на беспристрастность.
иберализм стремится придать социальному порядку, где доминируют коммерческие отношения, морально-ценностные черты. Уже в XVIIIв. А.Смит сформулировал девять моральных аргументов в пользу денежной экономики и денежного общества. Подобный шаг либеральных теоретиков вполне соответствовал новым формам социальной практики, поскольку именно экономические критерии стали определяющими в социальном распределении, особенно после снижения значимости сословного принципа. Теория либерализма идеологически оправдывает иерархический порядок, образованный в ходе индустриализации, где на первый план выходят экономические критерии. Отсюда либерализм является ценностным выражением классовой общественной структуры, а потому именно эта идейная доктрина в строгом смысле является собственно классовой.
Представление Разума в качестве универсальной и абсолютной категории вело к определенному догматизму либеральных положений. Все же с течением времени либерализм умел проявлять гибкость, особенно когда под вопросом оказывалась его жизнеспособность как идеологии (например, в ходе мирового экономического кризиса 1929-1933гг). Усилиями ряда философов (Д. М.Кейнс и др.) сформировалась существенно модифицированная концепция либерализма - так называемый социальный либерализм, признающий позитивную роль государства как в экономической, так и в социальной жизни. Рынок - не естественный феномен, он есть искусственное образование, нуждающееся в совершенствовании, а нищета как неизбежное следствие нерегулируемого дикого рынка является основным препятствием для осуществления главной ценности либералов - свободы. В связи с этим новые либералы отбрасывают идею минимального вмешательства государства, требуя его активного участия в социальном рыночном хозяйстве, чтобы обеспечить необходимый минимум материальной свободы.
Начиная с середины XX в., влияние индустриализма на общественную жизнь становится тотальным, выходящим далеко за рамки социально-экономических отношений. Образовался некий сплав индустриально-экономических, социальных и культурных институтов, специфической чертой которых стала технологизация20. В ходе произошедших изменений происходит стандартизация и стереотипизация социального мировоззрения, на что направлены цели культуриндустрии - феномена индустриального общества XX в., описанного мыслителями Франкфуртской школы. Основная ставка здесь делается на распространение массовой потребительской культуры, в ходе которой осуществляется сведение потребностей к общим знаменателям. Это ведет к видимости стирания классовых различий и, как следствие, определенного ослабления оппозиционных движений, лишающихся в подобных условиях социальной почвы. Кроме того, уровень развития материальных и интеллектуальных возможностей общества середины XXв. дает возможность установления контроля над индивидами средствами техники, а не террора - формировать общественное мнение в нужную сторону.
Тем самым причины исторического преимущества либеральной идеологии сводятся предположительно к следующему.
1) Либерализм сформировался, исходя из объективной институциональ-ной, а шире - цивилизационной динамики западного общества. Либеральные нормативные стандарты, призванные к легитимации классового порядка, вырабатываются на основании реальной, наиболее приземленной практики социальной жизни. Следует отметить восприимчивость либерализма к возникающим социальным проблемам, обусловленным вызовами сформированной системе отношений. Это выразилось в способности к теоретическим модификациям (социальный либерализм), адекватным средовому контексту.
2) В социально-психологическом плане либерализм избегает абсолюти-зации как равенства, так и неравенства (в отличие от оппонирующих ему идеологий), искусно оперируя обеими категориями при ориентации на социальные обстоятельства. Так, более четко выраженная динамика хозяйственной жизни предопределяет здесь свободу социального поведения, следствием которой становится имущественное неравенство. Политическая надстройка носит больше застывший характер, требуя от управляемого большинства минимума участия. Более актуализируемой здесь оказывается категория равенства, сводимая к всеобщему избирательному праву. Отсюда следует признать большую адекватность либеральной доктрины как потребностям общественной системы, так и изначальным человеческим стремлениям, определяемым условиями индустриальной эпохи.
3) Усиление манипуляционного воздействия, что явилось следствием технологических возможностей западного социума. В настоящее время в распоряжении господствующего класса имеются все средства для придания нужных черт культурно-духовной среде. Эта задача возложена на жесткий сплав средств научной, массовой и практической пропаганды, различия между которыми зачастую трудно заметны.
Наконец, в последней части параграфа (3.4.2.Либерализм в условиях позднего модерна) описывается функциональная роль либеральной доктрины в масштабах современной мировой системы. Изменения последней четверти XX в. дали основание ставить вопрос о качественно новом состоянии общества, к которому уже не применимы индустриальные характеристики. В силу этого предлагаются термины постиндустриальное общество (Д.Белл, А.Турен), сетевое общество (М.Кастельс), лобщество Третьей волны (А.Тоффлер), линформационное общество (Ф.Ферраротти). Ряд известных социальных философов (Ж.Лиотар, Ж.Бодрийяр, З.Бауман, Дж.Фридман) считают возможным говорить о наступлении новой культурной эпохи постмодерна, пришедшей на смену модерну.
Одним из значительных тезисов, выдвигаемых вышеупомянутыми концепциями, является положение о размывании классовой иерархии, идейным обоснованием которой служит либерализм. Однако в целом нельзя констатировать снижение уровня экономической дифференциации. Очертания правящего класса, сосредоточившего в своих руках управление экономическими, политическими и культурно-идеологическими процессами, стали более отчетливыми. При этом господствующий класс небезуспешно стремится подорвать классовый миф посредством навязывания определенной системы отношений, суть которой сводится в конечном итоге к конформизму (А.Турен). Таким образом, размывание классов может иметь место лишь в отношении неэлитных слоев, подверженных манипуляции и управляемости, к описанию которых становятся более применимыми категории массового общества. В целом же современное общество остается промышленным и капиталистическим, хотя и приобрело ряд новых черт, не отменивших, однако, уже наличествующие качества21.
К анализу сегодняшнего состояния либеральной идеологии следует подходить с точки зрения глобализационной перспективы. Механизмы глобализации, с одной стороны, носят естественный характер (общий ход цивилизационной динамики), с другой, - направляются и регулируются интересами конкретных государств - субъектов глобализации (лзолотой миллиард). После крушения колониальной системы именно либеральные принципы стали господствующими в деле формирования мировой структуры (Атлантическая хартия 1941 г.). Более того, с конца 70-х гг. начинается своеобразная реставрация классических либеральных положений, так называемый неолиберлизм, ознаменовавшийся как закреплением однополярного геополитического пространства, так и успешным наступлением капитала на позиции труда в национальных масштабах.
Ряд исследователей (Д.Харви, Б.Кагарлицкий, Н.Хомский, О.Арин и др.) справедливо видят главное назначение неолиберализма в восстановлении и упрочении власти корпоративного капитала на международном и национальном уровнях. В результате неолиберального эксперимента усилилась дифференциация международного экономического пространства. Имеются точки зрения, отмечающие признаки классовой дифференциации в межгосударственных отношениях (О.Арин), а также позиции, рассматривающие образование иерархических групп в масштабах транснациональной социально-экономической системы (А.Бузгалин, А.Колганов). Выгодная правящему классу практика неолиберализации постоянно получает идейное обоснование в центральных средствах массовой информации. Неолиберальные мифы получили возможности широкого распространения в информационном пространстве международного значения, в силу чего в общественном мнении укореняется точка зрения о безальтернативности либерализма.
Широкое распространение либеральной доктрины тем самым закрепляет сложившуюся геоэкономическую и геополитическую иерархию (отношения лцентр-периферия) в следующих моментах:
а) усиление классового раскола внутри развивающихся стран;
б) насаждение потребительского стандарта в культуре, что изменяет индивидов в сторону примитивности, лодномерности, безусловно, облегчая управление ими;
в) усиление аномизационных тенденций (особенно ощущаемых в незападных культурах), что в целом способствует социальному отчуждению, уменьшая шансы на политическую консолидацию.
Четвертая и пятая главы посвящены апробации разработанного методологического подхода на отечественном социально-историческом материале.
Глава IV Советское общество: социальный порядок и идеология рассматривает советский период с точки зрения функциональных колебаний идеологической составляющей, которые выглядят закономерно в контексте успешной индустриализации. В параграфе 4.1.Стратификационные тенденции советского социума описываются собственно иерархические механизмы, объективный анализ которых облегчается разделением времени существования СССР на два исторических периода. За тот и другой период советская система получала принципиально различные по характеру вызовы, на которые реагировала соответствующими стратификационными изменениями.
4.1.1 Этап становления и утверждения советского общества (1917 - сер. 1950 гг.) В первые советские десятилетия перед отечественным социумом были актуализированы задачи, требующие максимальной мобилизации общественных ресурсов. Эти задачи в целом были успешно решены, не в последнюю очередь благодаря конструктивным стратификационным механизмам, которым были присущи следующие черты.
1) В силу масштабности вставших перед советским обществом задач активация мобилизационных социальных механизмов была неизбежной. Это предполагало наличие быстродействующих централизованных структур, которыми стали большевистская партия и ее продукт - номенклатура. Применительно к данному периоду неправомерно говорить о правящем классе, хотя некоторые признаки именно классообразования в тогдашней советской элите уже намечались. Для сталинского партийного руководства более применим термин сословие, поскольку критерием здесь выступали не экономические черты, но функциональное назначение. Вновь образованная советская элита выступала не как собственник, но, в первую очередь, с позиции властного управления.
2) Для рассматриваемого периода представляется частично применимой трехчленная модель социальной структуры советского общества, заявленная на официальном уровне (Конституция 1936г.). Пролетариат и крестьянство можно было определить как классы, ибо их позиции в экономическом пространстве существенно различались. В силу этого между ними существовали предпосылки социальных антагонизмов, возможность которых исключал жесткий контроль со стороны надклассового государственного аппарата, главного регулятора общественных отношений. В период начальной индустриализации еще не был достигнут уровень технического обеспечения, стимулирующий расслоение рабочей среды. Основным фактором мобильности в производственной сфере выступала не квалификация, но трудовой энтузиазм, подкрепляемый официальной экономической политикой (лстахановское движение).
3) В данный период были заложены некоторые тенденции, в последующий период сыгравшие разрушительную роль для советской системы. С одной стороны, это был упомянутый процесс постепенного образования правящего класса, ядро которого представляла бюрократическая элита, обеспечившая себе монополию власти22. С другой стороны, в нэповские и последующие годы среди основной массы индивидов стали набирать силу потребительские ценности как следствие индустриальных процессов.
Тем самым уже на упомянутом этапе был очевиден иерархический характер советского общества, что ставило под сомнение его собственное идеологическое содержание.
4.1.2. Этап стабилизации и кризиса советской системы (сер.1950-х - 1991гг.. ) В данной части параграфа рассматривается период, когда было завершено в целом утверждение социалистической системы. В сфере экономических отношений явственно обозначился успех форсированной индустриализации, в области политики был создан централизованный административный аппарат, наконец, культурным ядром выступала социалистическая идеология, определяющая, помимо всего прочего, геополитическую идентичность СССР.
Иерархический порядок общества развитого социализма теперь уже не мог соответствовать упомянутой трехчленной модели даже приблизительно (не случайно в 60-х годах активизировались попытки анализа советских стратификационных процессов). Следствием индустриального курса явились, во-первых, количественный рост промышленных рабочих, составивших население ряда крупных городов - индустриальных центров; во-вторых, повышение уровня профессиональной дифференциации, сильнее затронувшей пролетарские слои и некоторым образом отразившись на крестьянстве. Другими словами, социально-профессиональный критерий заявлял о себе в качестве фактора общественного расслоения.
Специфическая черта отечественного социума, выражающаяся в доминирующем положении властного ресурса23, способствовала разрастанию административно-бюрократического аппарата, на что, кроме того, оказывало стимулирующее влияние усложнение социальных отношений. На данном этапе действия высшего руководства страной становились все более дисфункциональными. Деградация элиты была обусловлена
1) отсутствием значительных УвызововФ, способных поставить под вопрос само существование советской системы, в связи с чем не были активированы механизмы общества, стимулирующие социальный заказ на определенный личностный тип (например, УпассионарииФ по Л.Н.Гумилеву);
2) значительным ослаблением репрессивного аппарата;
3) необходимостью количественного пополнения, что негативно сказывалось на качественном составе, - расширение партийных рядов шло преимущественно за счет индивидов, мотивированных в первую очередь возможностями карьерного роста24.
Характерные для поздней советской эпохи стремления руководства страны к консервации отношений вели к их деформации и деструктуризации, поскольку вступали в противоречие с объективными процессами социальной динамики. С одной стороны, индустриальная экономика и урбанизация стимулировали рост потребительского спроса, который не удовлетворялся в силу ряда причин. Поэтому закономерной реакцией выступило разрастание теневой экономики, ориентирующейся на потребительский спрос и работающей по рыночным принципам. Кроме того, в результате индустриализации возрастала роль денег как одного из главных социальных ресурсов. Это проявлялось на всех уровнях общественных отношений, с особой четкостью заявляя о себе в верхах (факт продажи административных постов)25. С другой стороны, усложняющиеся социально-экономические связи обозначили тенденции к групповой дифференциации по интересам (Т.И.Заславская)26.
Таким образом, объективно эволюция советского социума готовила почву для формальной институционализации рыночных отношений. Подобные преобразования в результате стимулировали распространение классового стратификационного типа, и не случайно их главным субъектом выступили представители партийной элиты. Фактически к концу советского периода партийная номенклатура приобрела все черты правящего класса. Институционализация рынка не только решала системные проблемы через интеграцию в мировое экономическое пространство, но и окончательно утверждала структуру вертикальных отношений, где названный класс имел самые выгодные позиции, кроме того, теперь гораздо более прочные как в экономическом, так и в политико-правовом плане.
В параграфе 4.2.Динамика общественного сознания в советскую эпоху предпринимается попытка анализа тех сторон общественного сознания советских людей, которые были связаны с иерархическими сторонами общественной жизни. Следует учитывать, что специфика общественного сознания весьма отличалась в упомянутые исторические периоды. Так, на этапе становления и утверждения советской системы коммунистическая идея, несомненно, дала конструктивный эффект, чего нельзя сказать о втором из обозначенных этапов.
Предложенный большевиками проект, как известно, выдержал борьбу, в том числе и на духовном фронте, с альтернативными проектами социального переустройства России. Функциональность коммунистической идеологии в 30-40-е годы подтверждают достигнутые за указанный период объективные результаты, где она сыграла роль мощного мобилизующего фактора. В ленинско-сталинскую эпоху следует констатировать доминирование элементов коллективного сознания, выступивших на первый план благодаря коммунистической идеологии и в значительной степени сумевших потеснить индивидуальные предпочтения. Это отразилось в психологическом феномене слияния людей с государством, отмечаемом философом В.С. Барулиным. В социальное мироощущение советских людей вошло чувство, что новое общество, новое государство - это их общество, их государство, служащее им27. Причем в определенные моменты подобное явление приобретало действительно массовый, повсеместный характер28.
Однако уже в ходе названного периода появились предпосылки для формирования сознания некоторых социальных групп (номенклатура), обозначающих своего рода иерархическую дистанцию в отношении основной массы населения.
В период стабилизации и кризиса советской системы общественное сознание приобрело иные направления, в том числе и касательно иерархических аспектов. Во второй половине XXв. уже не коллективное сознание в большей степени определяло формы социального поведения, но сознание индивидуальное, основу которого все чаще стал составлять утилитарный интерес. С одной стороны, объективное состояние советской системы уже не требовало максимальной активизации социальных ресурсов, средством чего обычно выступает всплеск коллективного сознания. Революционный романтизм, присущий массовому сознанию первых советских десятилетий, явно пошел на убыль. С другой стороны, логика индустриализации выводила на позиции основного социального ресурса материальные блага, следствием чего стало распространение стандартов потребительской культуры, активно подпитываемой западной пропагандой.
Кроме того, непоследовательность в идеологической политике затронула саму легитимность социалистической идеи. Здесь следует упомянуть публичное развенчание культа личности, за которым не последовало реальных шагов по восстановлению политической картины мира в народном сознании. Кроме того характерная для брежневского периода идеологическая обработка населения проводилась неэффективными методами, дающими обратный результат.
Уже не дающая прежний эффект административная система подвергалась массовым критическим оценкам. По данным Т.И.Заславской, в конце советского периода общественное мнение (в большей степени на неофициальном уровне) поднимает вопрос о привилегиях номенклатуры, тем самым подвергая сомнению существующую иерархическую модель29
. Дискредитация политической группы, непосредственно отождествляемой с социалистической идеей, усиливала ее десакрализацию.
В то же время сознание поздней советской элиты - главного субъекта преобразований, положивших конец советскому строю - приобрело окончательно классовый характер. Логично выглядит выбор либерализма в качестве проекта. Выступая с глобальных позиций, тот предписывал отказ от изоляционизма и окончательное вписывание в мировую систему. В результате третье поколение номенклатуры как социальная группа получает главный выигрыш, превратившись в элемент мирового правящего класса, кроме того, приватизация госсобственности делает ее положение неуязвимым в условиях нового правового пространства. Отсюда либеральный космополитизм новой российской элиты выглядит вполне закономерным в качестве ее классовой идеологии.
В Главе V Современная российская ситуация: идеологическая проблематика в контексте иерархических механизмов рассматриваются духовные тенденции как отражение объективно институциональных процессов постсоветского российского общества, где в первую очередь привлекает внимание специфика классовой иерархии. Решению подобной задачи предшествует анализ трансформационного процесса в целом, чему посвящен параграф 5.1.Российская трансформация (стратификационные аспекты). Здесь делается попытка выяснить, как постсоветские пре-образования отразились на правилах игры социальной жизни, представляющих собой один из источников иерархического распределения.
Общее направление трансформационного процесса определяется в 5.1.1.Сущность трансформаций российского общества. Затянувшийся системный кризис объясняется наличием в социетальных механизмах российского общества двух, во многом оппонирующих друг другу тенденций. С одной стороны, процессы российского общества детерми-нированы запросами мировой системы, иерархический облик которой принял уже более или менее законченный вид. Геоэкономический статус России навязывает определенные правила в проведении как внешней, так и внутренней экономической политики. Противоположная тенденция исходит уже из собственно потребностей России как отдельно взятой общественной системы, а точнее говоря, на основании конкретных национальных интересов. Это есть своего рода реакция общественного организма на сохранение собственной целостности и этнокультурной идентичности.
Современная российская ситуация демонстрирует очевидное превосходство первой тенденции над второй. Это обстоятельство предопределяет спектр общественной проблематики, отражающийся и на стратификационном срезе. Обстоятельное рассмотрение параметров социального расслоения содержится в следующей части параграфа (5.1.2. Трансформационная структура российского общества).
В рамках трансформационной структуры отражается расстановка сил, заинтересованных и борющихся за разные траектории общественного развития30. С точки зрения деятельностно-активистского подхода, решающим фактором здесь выступает ресурс конкурентоспособности31.
Реформаторский потенциал заключается, в основном, в установках и деятельности российских элит. Данные круги обладают наибольшими возможностями для целенаправленного воздействия на общественную динамику - разрабатывают новые правила игры, облекают их в правовую форму, организуют и контролируют их выполнение, при этом придавая доминирующее значение собственным корпоративным и частным интересам32. Этому способствует то обстоятельство, что типичным для отечественной действительности является господствующее положение политического ресурса над экономическим. Кроме того, большей централизации управленческих функций требует и специфика внутренней трансформации, где преобладают ориентиры на интересы глобальной экономической системы, зачастую в ущерб национальным.
Деятельность среднеобеспеченных слоев представляет, в основном, социально-инновационный потенциал общества, в целом содействуя закреплению правил игры, установленных элитой. Состав названных слоев во многом определяется запросами общественной системы и не без участия лидирующих групп. Если в первые постперестроечные годы источником пополнения среднего класса были челноки, решавшие материальные потребности российского социума в условиях экономической деградации и деструктуризации, то в дальнейшем формированию среднего класса способствовал рост потребительского стандарта преуспевающих слоев. Здесь стимул к расширению получила сфера услуг, пользоваться которой имели возможность только обладатели высоких доходов. Актуализация управленческих функций приводит к высокому социальному статусу белых воротничков. Кроме того, рост значения институтов, ответственных за формирование общественного мнения, или медиатизация политики33 проявляется в обрастании политических структур высокооплачиваемыми профессионалами в области PR. При этом Т.И. Заславской отмечается, что из культурного потенциала в постсоветском обществе затребуется лишь та его часть, которую можно использовать здесь и сейчас. Из этого следует сравнительно высокий спрос на квалифицированных и опытных инженеров, врачей и учителей при растущей невостребованности ученых, работников культуры и искусства, разного рода гуманитариев34.
Что касается проигравших в ходе рыночных реформ групп, то это самый массовый слой российского общества, включающий рабочих, крестьян, служащих, а также довольно значительной по количественному составу категории новые бедные. Их отличие от традиционных бедных заключается в наличии интеллектуального капитала, а также тем, что в недавнем прошлом это были представители среднего класса. Нисходящая мобильность здесь обусловлена гигантскими дифференциациями в оплате труда различных отраслей, вызванная новым статусом России в глобальной экономической системе. В отношении низших слоев следует говорить об адаптационном потенциале, однако и эти, обладающие очень незначительным ресурсом конкурентоспособности группы, вносят свой вклад в специфику российской трансформации. Тяжелое социальное положение подталкивает их представителей к многостороннему изменению социальных практик, что зачастую выводит последние за пределы официально принятых норм. В условиях противоречивости вновь образованной институциональной системы подобное явление приобрело массовый характер, что отражается на масштабах теневизации.
В завершающей части данного параграфа (5.1.3.Тенденции классового расслоения российского общества) предложен анализ процессов расслоения российского общества с позиции классового подхода. В социальном расслоении российского общества в соответствии с природой рыночных реформ стала явственно преобладать имущественная сторона. В ходе развития потребительского рынка снижается доля натуральных доходов, а потребность в деньгах заметно возрастает. Однако специфика процессов классообразования в России происходит по принципам, типичным для обществ третьего мира - объектов глобализации, где общим явлением выступает социальная поляризация.
Исходя из российских условий, можно предположить существование правящего класса, на формирование которого оказал существенное влияние советский период, когда черты правящего класса стали проявляться в полной мере, а также властный ресурс, необходимый для проведения преобразований, фактически идущих вразрез с национальными интересами. Верхние слои обладают уже сложившимися признаками класса, сосредоточив в своих руках политические и экономические ресурсы, а также обладая консолидацией интересов, главной предпосылкой классового сознания.
Что касается среднего класса, то эта группа носит во многом условный характер, выделяясь только по имущественному признаку и не являясь консолидированной в плане группового сознания. Наконец, обращая внимание на российский рабочий класс, следует отрицать наличие консолидирующих механизмов. Здесь расширяется практика решения проблем в расчете только на себя, чему способствует отсутствие идеологии рабочего класса, а также актуальных в рабочем сознании стратегических целей, предполагающих совместные усилия по их достижению35.
Тем самым следует признать, что классовая структура в России находится в стадии становления. Социальные группы, обладающие сходными социально-экономическими параметрами и характеристиками, имеют место, однако пока невозможно констатировать наличие классового сознания. В силу этого российские классы остаются классами в себе, не способными к реализации своего потенциала гражданской активности (Кивинен). Применительно к России солидаризирующие тенденции могут отмечаться пока лишь в отношении лидирующих групп - крупных собственников и управленцев36.
Параграф 5.2. Российская духовная традиция как фактор иерархических тенденций рассматривает характер проявления в современной ситуации традиционных устоев российской культуры на предмет стимулирования иерархических механизмов. Здесь уместными представляются следующие моменты.
1) Имеют место в отечественной духовной среде зачастую противо-речивые комплексы, состоящие из комбинаций традиционных и либеральных элементов. Эклектичность социокультурной среды плюс отсутствие четкой национальной концепции во многом обусловливают то обстоятельство, что содержание названных комплексов определяется социальными интересами иерархических групп.
2) Несмотря на постепенную эволюцию общественного сознания к либеральным ценностям, на что указывают данные социологических исследований37, следует отметить, что названный процесс является следствием как объективных изменений институциональной среды, так и определенных усилий со стороны субъектов распространения информации. В то же время традиционные ценности, мало востребованные современной общественной реальностью, могут резко актуализироваться в случае более масштабного общественного катаклизма. В этом случае представляется возможным выход на доминирующие духовные позиции именно традиционных мировоззренческих устоев (сродни дюркгеймовскому коллективному сознанию), роль которых возрастет и в плане формирования иерархического порядка.
В параграфе 5.3.Внешние духовные источники российских иерархических процессов анализируется воздействие медиа-структур на механизмы социального расслоения. Расширение международного культурно-информационного пространства является жизненно важным условием глобализирующегося мира. В работе большинства информационных источников в России обращают на себя внимание следующие задачи.
Во-первых, демонизация советского периода и формирование критического настроя к русской истории в целом. Причем это осуществляется с позиции западной интерпретации свободы и демократии.
Во-вторых, осуществляется последовательная коммерциализация общественного сознания, подкрепляемая объективными фактами социальной действительности. По мнению экспертов, лосновной концепцией воздействия на широкие массы граждан стало убеждение, что все, включая общественное мнение, можно купить, и дело только в цене38.
В-третьих, внедрение социал-дарвинистских установок, основой которых выступает борьба за существование как необходимый закон общества. В результате - уничтожаются неспособные, а лестественный отбор выявляет наиболее приспособленных. Такого рода посылки фактически в явной форме проявляются в ходе трансляций игровых теле-шоу (Слабое звено, Последний герой и др.). Во многих программах прослеживается идея, что для обладания материальным выигрышем - т.е. деньгами, хороши будут любые средства. Таким образом, программы ориентируют зрителя на определенный вариант жизни, стиль и способ выживания39.
Завершающий главу параграф 5.4. Перспективы новой национальной идеологии с позиции стратификационных процессов российского общества посвящен определению возможных предпосылок национальной идеологии, место которой все еще остается вакантным на протяжении почти двух десятилетий. В первой части 5.4.1. Проектирование национальных задач: теоретическая и практическая проблематика подвергаются критическому анализу три идейных проекта, разработанных современными российскими мыслителями. Их выбор для исследования объясняется тем, что с одной стороны они представляют собой концептуально непротиворечивые доктрины, прежде всего отталкивающиеся от российских национальных интересов. С другой стороны, эти проекты (во всяком случае, два первых) являются идейно-политическими альтернативами, заявляющими о себе фактически на всем протяжении индустриальной эпохи.
Социалистический вариант проекта (С.Г.Кара-Мурза) делает главную ставку на коллективистские структуры, истоки которых коренятся в национальной традиции40. Отсюда следует требование не только максимально реанимировать советские институты, но и модернизировать их в соответствии с новыми социально-историческими условиями. Необходимо создать предпосылки для запуска механизма формирования управленческих структур снизу. Как показывает история, именно таким путем образованные органы (исполкомы, советы) демонстрировали наибольшую эффективность и функциональность.
Консервативный проект обустройства российского общества (А.Н.Кольев, В.Махнач и др.) объявляет целью переход к новой Империи. Программу перехода должна представлять новая идеология, воплощающая смысловой строй, закрепленный в русской философии и литературе, русском мифе, русской духовно-нравственной традиции41. Отсюда следует опора на ценности Православия, а также поддержка самодержавной формы государственного правления, где находит отражение русский национальный архетип. В плане формирования правящих элитных групп предполагается использование механизмов цензовой демократии, что не позволит представителям правящей элиты замыкаться в секту или касту, но четко осознавая общественный интерес, подчинять ему свои действия. Кроме того, ведущий слой должен являться носителем национального, а не космополитического характера.
Третий вариант проекта - модернизационный (М.Делягин). Здесь главная заявляемая цель - обеспечение конкурентоспособности России на международной арене, чего нельзя достичь без успешной модернизации. Ее залогом должна стать так называемая идеология устойчивого развития, базой которой выступят традиционные ценности, определяющие отечественную цивилизационную специфику. Эти ценности характеризуются как социальная справедливость, предполагающая обеспечить социально-экономическую стабильность за счет поднятия уровня жизни мало- и среднеобеспеченых слоев населения; социальная ответственность, предполагающая осознание своего долга перед обществом каждого россиянина, с позиции занимаемого им функционального статуса; патриотизм, проявляющийся в стремлении возвращения своего - рынков и ресурсов, необходимых для успешного и устойчивого развития российского общества42.
Определяя перспективы рассмотренных выше проектов, следует отметить, что российская общественная система, втянутая в глобализационные процессы, испытывает мощное влияние либеральной доктрины. Ей пока значительно уступает противоположная тенденция, запускающая механизмы восстановления экономической, культурной и политической идентичности и теоретическим выражением которой выступают обозначенные проекты. Их практическому воплощению мешает узость социальной базы, что можно объяснить следующими обстоятельствами.
1) В силу объективно меняющихся жизненных условий происходит распространение либерально-рыночных стандартов социального поведения. В связи с этим субъективные аспекты социального статуса, отражающиеся в массовом сознании, имеют явную экономическую направленность, что противоречит заложенным в приведенных проектах принципам.
2) Обладая различным, а порою противоположным идеологическим фундаментом (особенно это касается социалистического и консервативного подхода), эти подходы фактически не решают проблемы объединения антилиберальных сил, тогда как последнее представляется единственной возможностью что-то серьезно противопоставить мощи глобализационных процессов. Раскол антилиберальных сил - фактор незыблемости глобализационных изменений, а в связи с этим и позиций вновь образованного российского правящего класса, внутренняя политика которого направлена на дробление оппозиционного политического спектра.
В следующей части параграфа (5.4.2. Иерархическое сознание современных россиян как элемент идейной консолидации) содержится попытка определения перспектив новой национальной доктрины через рассмотрение механизмов взаимодействия общества и личности, имеющих место в современном российском обществе. При этом учитывались как объективно заданные структуры, так и их субъективные восприятия через идейные схемы. Фактически здесь была использована в эмпирическом ключе категория лиерархическое сознание, теоретическая разработка которой имела место в Главе II. Обращение к иерархическим аспектам общественного мнения даст возможность выявить следующие актуальные моменты.
Во-первых, оценочные представления о существующем иерархическом порядке, претерпевшем в постсоветский период серьезные изменения.
Во-вторых, содержание иерархических стремлений представителей различных общественных групп, которые уместно рассматривать в качестве движущих сил социальных процессов.
В-третьих, перспективы новой национальной идеологии, где проблема иерархического порядка выступает одним из стержневых моментов.
В свете поставленной проблематики были выделены следующие элементы иерархического сознания, отраженные в структуре анкеты:
1)индивидуально-личностные стремления, то есть имеющиеся внутренние предпосылки к иерархическим процессам;
2)представления (знания, оценки) об имеющих место иерархических явлениях, другими словами, здесь выражена степень интернализации иерархических аспектов социальной реальности;
3)приверженность определенной оценочной позиции в отношении социальной иерархии, концептуально выраженной в конкретной идеологической доктрине. Здесь респонденту предлагалось определить, положения какой из четырех доктрин (либеральной, консервативной, социалистической и анархистской) он склонен разделять.
Цель исследования - определить степень значимости факторов иерархического сознания - заставила дифференцировать опрошенных респондентов по двум критериям.
Во-первых, социально-экономический признак, разделяющий молодежь на имущественных основаниях. Во-вторых, социокультурный критерий, в связи с чем среди опрошенных была выделена группа коренных жителей Краснодара и тех, кто приехал учиться из провинции. Первые - более урбанизированы в социокультурном отношении, тогда как вторые находятся под большим влиянием традиционной культуры, присущей аграрному социуму.
Полученные данные дали основание для следующих заключений.
1) Наличие иерархического сознания как внутреннего импульса социального поведения. Его источниками выступают как объективные социальные условия (институциональная среда), так и культурно-духовная среда, состоящая из многообразных и зачастую противоречивых факторов (прозападные СМИ и традиционные ценности, например Православие).
2) Констатируется довольно высокий уровень эклектичности сознания молодежи, что объясняется наличием двух противоположных тенденций. Первая заключается в усиливающейся либерализации ряда мировоззренческих элементов, что происходит в большей степени под влиянием объективных социальных изменений и окончательного утверждения рыночных правил игры (представляется, что фактор информационной обработки играет здесь не главную, но дополняющую роль), основанных на отношениях обмена. Вторая тенденция видится в факте влияния фундаментальных традиционных ценностей, что выражается как сильными позициями нравственных элементов в определенных нами рамках иерархического сознания, а также идеями равенства, значимость которых высока.
3) Полученные результаты подтверждают наличие обоих введенных в исследование факторов н - социально-экономического и социокультурного - в качестве детерминант иерархического сознания. Их влияние в обобщенном виде дифференцируется по группам следующим образом:
а) урбанизированная молодежь из относительно обеспеченных семей проявляет наиболее либерализированные характеристики. Здесь следует предположить, с одной стороны, влияние имущественного достатка, с другой - городской среды, где интенсифицированы обменные отношения и четко проступает потребительский стандарт;
б) молодежь - выходцы из сельского социума, более или менее экономически благополучные - демонстрирует большую склонность к традиционному мировоззрению (твердых сторонников равенства здесь почти в три раза больше, чем твердых либералов - 26% против 9%). Закономерным выглядит более сильная степень отождествления сельской молодежи с национальными интересами. Представляется неслучайным то обстоятельство, что именно среди данной группы выявлен наибольший процент респондентов, продемонстрировавших наиболее последовательные убеждения (44%);
в) молодежь - представители аутсайдерской группы - демонстрирует наибольшую степень враждебности либерализму и приверженность идеям социальной справедливости, понимаемой как социальное равенство (твердых сторонников равенства здесь в семь раз больше, нежели либералов - 28% против 4%). В то же время применительно к данной группе следует отметить размывание некоторых нравственных постулатов, что перекликается с данными других отечественных исследователей, указывающих на нравственную маргинализацию в данных слоях43.
Среди названной группы наименьшее количество респондентов, проявивших последовательную и твердую позицию по идеологическим вопросам (34%), что представляется закономерным, так как именно эта группа демонстрирует тенденции духовного раскола.
В отношении иерархического сознания уместно предположить следующий прогноз. Несмотря на то, что в мировоззренческом пространстве либеральные ценности в целом не доминируют (это показывают полученные данные), дальнейшее усиление обменных отношений (как формальной, так и неформальной сферы) будет приводить к разъеданию традиционных ценностей и усилению либерализации иерархических установок. Тем самым либеральная доктрина будет усиливать свои позиции в российском общественном сознании хотя бы в отношении рациональных элементов (с чувственно-эмоциональных позиций либерализм будет, скорее всего, отторгаться). В данной ситуации это будет служить больше деструктивным фактором общественных отношений. Либерализм и как идеология, и как проект будет закреплять положение России на периферии мировой капиталистической системы.
Благоприятствующие формированию объединяющей национальной доктрины условия могли бы возникнуть при двух возможных вариантах. Первый вариант касается принципиальной смены политического курса российского руководства. При этом изменения должны коснуться как внутренней, так и внешней политики - большая закрытость российской общественной системы с ориентиром на национальные интересы, а не на потребности мировой системы. Существенные шаги должны предприниматься в культурной и социальной сферах. Второй вариант связан с возникновением острого общественного кризиса, для ликвидации которого потребуется максимальная консолидация всех общественных ресурсов. В качестве мобилизационного фактора может выступить важнейший элемент национальной традиции - коллективное сознание, которое воплотится в определенном идейном и проектном содержании.
В Заключении формулируются основные выводы диссертационного исследования, акцентирующего внимание на методологии анализа идеологических форм через иерархические структуры. Намечаются дальнейшие перспективы исследования данной проблематики.
Положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1.Тамбиянц Ю.Г. Почему побеждает либерализм: осмысление механизмов взаимодействия идеологии и социальной иерархии. Монография. Изд-во АПСН СКН - ВШ. - Ростов на Дону, 2006. - 27,5 п.л.
2. Тамбиянц Ю.Г. Социология для сельскохозяйственных учебных заведений. Авторское учебное пособие. Краснодар, 2003. - 16 п.л.
3. Тамбиянц Ю.Г. Национальная идеология: проблемы, перспективы. Москва- Краснодар, 2001. - 2,1п.л.
4.Человеческий капитал современного российского села/ Коллективная монография под ред.З.Т.Голенковой, А.А. Хагурова. - М.- Краснодар: ИС РАН, 2006. - 17 п.л., (авт. - 1,0 п.л.)
5.Тамбиянц Ю.Г. Идеология и социальная структура: методология анализа механизмов взаимодействия./ Труды Кубанского государственного университета, №3, 2006. - 0,6 п.л.
6.Тамбиянц Ю.Г. Идеология как культурологический феномен / Культурная жизнь юга России, №2, 2006. - 0,7 п.л.
7. Тамбиянц Ю.Г. Проблемы национальной идеологии: объективистский подход. / Социальные и гуманитарные знания, №8, 2006. - 0,5 п.л.
8.Тамбиянц Ю.Г. Идеология и социальная структура / Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе. М., 2003. Т. 2. - 0,1 п.л.
9.Тамбиянц Ю.Г. Иерархическое сознание как социальный феномен: методологические и прикладные аспекты /Тезисы докладов и выступлений на III Всероссийском социологическом конгрессе. М., 2006 . Т. 1. - 0,2 п.л.
10. Тамбиянц Ю.Г. СМИ в переходный период: нужна ли цензура? //СМИ в реформируемом обществе. Социальная и нравственная ответственность. Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2001. - 0,3 п.л
11.Тамбиянц Ю.Г. Идеология периода НЭПа / НЭП и формирование гражданского общества. Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2001. - 0,1 п.л.
12.Тамбиянц Ю.Г. Идеология в условиях глобализации / Материалы XXIII Всероссийской конференции по экономике //Москва-Краснодар, 2002 Т. 2. - 0,2 п.л.
13.Тамбиянц Ю.Г. Сущность и перспективы политической философии либерализма на современном этапе / Философия в реформируемом обществе. Материалы научно-практической конференции. Краснодар, 2002. - 0,7 п.л.
14.Тамбиянц Ю.Г. Культура и антикультура в современных СМИ / Современная культурология : предмет, методология и методика. Сборник научных трудов (Приложение к научному журналу Культурная жизнь Юга России). Краснодар, 2003. - 0,3 п.л.
15.Тамбиянц Ю.Г. Современное мировоззрение российского крестьянства: традиции и инновации /Крестьяноведение: социокультурные аспекты. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Москва-Краснодар, 2002. - 0,3 п.л.
16.Тамбиянц Ю.Г. Социокультурный проект консервативной рево-люции /Социокультурное проектирование (актуальные проблемы). Материалы научно-практической конференции Интеграция науки и образования: социокультурное проектирование. Краснодар, 2005.- 1 п.л.
17.Тамбиянц Ю.Г.Религия и идеология на современном этапе / Русская философия и Православие в контексте мировой культуры. Материалы международной научной конференции. Краснодар, 2005. - 0,2 п.л.
18. Тамбиянц Ю.Г. Культура и российское общество в условиях коммерциализации и формирования рыночных отношений / Культурология для сельскохозяйственных Вузов. Краснодар, 2004 - 0,8 п.л.
19. Тамбиянц Ю.Г. Идеология как социокультурное явление: методология исследования //Методология и методы культурологического знания и исследования. Материалы региональной научной конференции. Краснодар, 2006 - 0,6 п.л.
Общий объем публикаций 53,2 п.л.
1 Гегель Г.Ф. Сочинения. М-Л., 1935. Т. 8. С. 19.
2 Вебер М.Хозяйственная этика мировых религий // Мистика, религия, наука. М., 1998, С. 248.
3 Оруджев З. Способ мышления эпохи. Философия прошлого. М., 2004.
4 Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории. М., 1994; Кольев А.Н. Политическая мифология: Реализация социального опыта. М., 2003.
5 Московичи С. Социальные представления: исторический взгляд.// Психологический журнал, 1995, №1, №2.
6 Маннгейм Идеология и утопия./ Маннгейм К.Диагноз нашего времени. М., 1994; Шмитт К. Духовно-историческое состояние современно парламентаризма. /Шмитт К. Политическая теология. М., 2000; Юнгер. Э.Рабочий. Господство. Гештальт. М., 2000; Зомбарт В. Буржуа. Этюды по истории духовного развития современного экономического человека. М.,2004;
7 Валлерстайн И.После либерализма М., 2003; Rawls J, Political liberalism. - New York: Columbia University Press, 1993; Берлин И. Два понимания свободы.// Берлин И. Философия свободы. Европа. М., 2001; Sandel M. Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge, 1982; Хайек Ф.Дорога к рабству // Вопросы философии, 1990, №10-11; Ackerman B. Social justice in the liberal state - New Haven, 1980.
8 Гаджиев К.Политическая философия. М., 1998; Макаренко В. Главные идеологии современности Ростов н/Д. 1999; Нарочницкая Н. О нашем либерализме, правом и левом // // www. Narochnitskaia. ru.
9Маннгейм К. Консервативное мышление/ Маннгейм К.Диагноз нашего времени. М., 1994; Кольев А. Нация и государство. Теория консервативной реконструкции. М., 2004; Попов Э.А. Русский консерватизм: идеология и социально-политическая практика. Ростов н/Д. 2005; Дугин А. Консервативная революция. М., 1996; Гусев В. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001.
10 Бергер П. Социалистический миф.// Социология. Хрестоматия./Сост. Волков Ю.Г., Мостовая И.В. М., 2003; Ле Бон Г. Психология социализма. СПб., 1995; Туган-Барановский М.И. Социализм как положительное учение.//Туган-Барановский М.И. К лучшему будущему. Сборник социально-философских произведений.М., 1996; Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории. // Шафаревич И.Р.Сочинения в 3-х т. , Т.1.М., 1994;Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М., 1994; Социализм в перспективе постиндустриализма. Под ред. Самарской Е.А. М., 1999; Luard E. Socialism without the State. London, 1979.
11Эльцбахер П. Сущность анархизма. Минск, 2001 ; Шубин А.В. Мир на краю бездны. От глобально кризиса к мировой войне 1929-1941 годы. М., 2004.; Модели общественного устройства России.XX век // Отв. ред. В.В.Шелохаев. М., 2004; Nozick R. Anarchy state and utopia - New York, 1974.
12 Дэвис К., Мур У. Некоторые принципы стратификации. // Кравченко А.И. Социология. Хрестоматия. М., 2002.
13 Дарендорф Р. Тропы из утопии. аботы по истории и теории социологии. М., 2002 .
14 Радаев В.В., Шкаратан В.В.Социальная стратификация. М., 1996.
15 Цит по Маннгейм К. Диагноз нашего времени.М.1994.С. 662.
16 Шафаревич И.Р. Социализм как явление мировой истории. // Шафаревич И.Р.Сочинения в 3-х т. , Т.1.М., 1994.С. 225., а также Ле Бон Г. Психология социализма. СПб., 1995 С. 35.
17 Дугин А.Г. Философия политики. М., 2004. С. 430.
18 Токвиль А. Демократия в Америке //МухаевР.Т. Хрестоматия по теории государства права,политологии, Истории политическихи правовых учений. М., 2000.С.219.
19 Шмитт К. Духовно-историческое состояние современного парламентаризма. /Шмитт К. Политическая теология. М., 2000, С. 179.
20 Полякова Н.Л. XX век в социологических теориях общества. М., 2004. С. 238.
21 Полякова Н. XX век в социологических теориях общества. М., 2004. С. 373.
22 Кагарлицкий Б. Периферийная империя: Россия и мировая система. М.,2003. С. 455.
23 Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М.,2005. С. 41.
24 Советская коммунистическая правящая элита в 1917-1991 гг.// Российская историческая политология./ под ред. С.А.Кислицына РнД. , 1998. С.157.
25 Восленский М. Номенклатура. М., 2005 С. 289-290.
26 Заславская Т.И. Экономика сквозь призму социологии. // ЭКО, 1985 .№7.С. 7-8.
27Барулин В.С. Российский человек в XX в. Потери и обретения себя. М., 2000. С. 270.
28 Уткин А.И. Вторая мировая война. М., 2003. С. 172.
29 Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: Деятельностно-структурная концепция. М., 2002. С. 117.
30Заславская Т.И. О некоторых методологических вопросах исследования современного российского общества // Куда идет Россия?.. Кризис институциональных систем: Век, десятилетие, год. М., 1999. С 143.
31 Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный анализ. М., 2005. С. 89.
32 Заславская Т.И. Структура российского общества через призму трансформационного процесса. //Социетальная трансформация российского общества. М., 2002. С. 520.
33 Засурский И. Масс - медиа второй республики. М.,1999. С. 109.
34 Заславская Т.И. Социальная структура современного российского общества. // Общественные науки и современность. 1997. №2. С. 8.
35 Максимов Б.И. Рабочие в реформируемой России,1990-начало 2000-хгодов. СПб. 2004. С.260.
36Там же, С. 88.
37 Лапин Н.И.Инверсия доминантных процессов социокультурной трансформации и ее акторы. //Кто и куда стремится вести Россию? М., 2001. С. 109, 111.
38 Скрипюк И.И. Политическая реклама и политический PR в России. // Общество и политика: Современные исследования, поиск концепций. //Под ред. В.Ю.Большакова. СПб., 2000. С. 200.
39 Назаров М.М. Массовая коммуникация и общество. Введение в теорию и исследования. М., 2003.C.195.
40 Кара-Мурза С.Г. Второе предупреждение. Неполадки в русском доме. М., 2005.
41 Кольев А.Н. Политическая мифология. Реализация социального опыта. М., 2003. С. 350.
42 Там же С. 335.
43 Римашевская Н.Социологические исследования, 2004 №4; Ярошенко С. Социологический журнал, 1994, №2. С. 46.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по философии