Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии 1

На правах рукописи

СПОРНИК АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ ОБЩЕСТВА ПОТРЕБЛЕНИЯ

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Великий Новгород - 2012

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого.

Научный консультант:

доктор философских наук, доцент Маленко Сергей Анатольевич.

Официальные оппоненты:

1. Левикова Светлана Игоревна, доктор философских наук, профессор, Московский педагогический государственный университет, профессор кафедры философии;

2. Ковалёв Борис Николаевич, доктор исторических наук, профессор, Новгородский государственный университет имени Ярослава Мудрого, профессор кафедры теории и истории государства и права.

Ведущая организация:

ФГБОУ ВПО Балтийский государственный технический университет ВОЕНМЕХ им. Д.Ф. Устинова.

Защита состоится 24 мая 2012 г. в 12:00 на заседании диссертационного совета Д 212.168.06 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора философских наук при Новгородском государственном университете имени Ярослава Мудрого по адресу: 173014, Великий Новгород, Антоново, Гуманитарный институт, ауд. 1201.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Гуманитарного института Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого.

Автореферат разослан л_____ апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор философских наук, доцент Маленко Сергей Анатольевич

Общая характеристика работы

.

Актуальность темы исследования.

Специфика современных социально-политических процессов позволяет целому ряду политиков и ученых-обществоведов утверждать актуальность мысли о том, что эффективное управление обществом якобы возможно сегодня без идеологический инфраструктуры. Тезис о конце идеологии, впервые появившийся в шестидесятые годы ХХ века и реанимированный в девяностые, заставляет, прежде всего, западных исследователей констатировать, что человечество вступает в новую стадию развития, где идеология исчезает как традиционный элемент общественной жизни. Несомненно, подобная ситуация отчасти связана с поражением социалистической системы в холодной войне, которая окончилась безоговорочной победой западной идеологической модели, спровоцировавшей глобализацию и демократизацию всего геополитического пространства планеты. В немалой мере этому способствовала специфическая стратегия развития послевоенного западного общества, связанная с ориентацией на создание государства всеобщего благоденствия и формирование адекватной управленческой модели, значительно снижающей социальное напряжение, либо вовсе предотвращающей его появление. Глобализация и постмодернистский социальный порядок также существенно трансформировали создававшиеся веками представления о сущности национального самосознания, активно внедряя в обывательские представления идею об отсутствии в современных государствах идеологии и, более того, о её ненужности.

С одной стороны, это, казалось бы, позволяет говорить об окончании целой эпохи глубоких идеологических конфликтов, поскольку декларируемый Западом либеральный политический плюрализм и формальное равноправие всех идеологий определённым образом уравновешивает их социальный статус и нивелирует их влияние. Такая ситуация создаёт иллюзию исключения какой бы то ни было возможности утверждения приоритета той или иной идеологии в качестве ведущей модели социального развития. Потому все в принципе возможные идеологические конфликты получают статус частных разногласий внутри единого, вестернизированного человечества. Освободившаяся от бремени идеологии политика декларирует себя свободной, да и урбанизированное население, избавленное от необходимости следования традициям, ориентируется на деидеологизированную модель удовлетворения своих базовых потребностей. Повсеместная демократизация повседневной жизни предоставленных самим себе индивидов позволяет системе социального управления активно симулировать их периодическое участие в принятии политических решений и полноту меры ответственности за гражданский выбор как перед обществом, так и перед самими собой. Именно таким способом реализуется право людей на многоуровневое участие в политическом процессе как основа функционирования гражданского общества и залог многообразия его демократических институтов.

Однако специфика развития современного человечества лишь обостряет проблему определения общезначимых социально-политических идеалов, что фактически свидетельствует о стихийной реинкарнации идеологии в новых цивилизационных условиях. Тезис о конце истории как свидетельство деидеологизации жизни общества фактически предопределил перспективы дальнейшей трансформации классических социальных систем. Они выражаются в появлении таких социально-антропологических ориентиров, как насаждение культа эгоистических желаний индивидов и создание на этой основе системы управления корпоративными сценариями социального конформизма. Подобная ситуация усугубляется и тем, что философская и гуманитарная наука в целом остаются в стороне от анализа происходящих институциональных процессов, продолжая опираться на старые методологические модели осмысления социальной реальности.

Таким образом, на лицо не обещанный конец идеологии, а лишь кризис наук о ней: старая парадигма идеологических исследований в новых социальнополитических реалиях себя полностью исчерпала, а становление нового миропорядка, переход к постиндустриальному, информационному обществу обозначил новые вызовы социально-философскому знанию. Их яркими иллюстрациями являются, с одной стороны, глобализм как ведущее направление экспансии современного западного либерализма, а с другой - консьюмеризм, выступающий приоритетной социальной практикой полагания и удовлетворения частных потребностей индивидов современной западной цивилизации. Конгломерат указанных управленческих стратегий знаменует появление и экспансию новой социальной и идеологической реальности, стереотипно представляемой лобществом потребления. Именно социально-философская интерпретация специфики его функционирования выступает основой исследования всех экзистенциальных и институциональных ориентиров постиндустриальных обществ.

Степень научной разработанности проблемы определяется, с одной стороны, количественной и качественной интенсификацией исследований потребительского общества в контексте глобализации, а с другой - недостаточным социально-философским анализом трансформации его идеологического дискурса.

Самостоятельно идеология стала предметом исследований ещё в XIX в.

как следствие необходимости формирования новой управленческой парадигмы.

Представления об идеологии как о ложном сознании, системе взглядов и идей, связанных с интересами и особенностями мышления отдельных социальных групп и политической платформе господствующих классов были сформированы в классических трудах К.Маркса, Ф.Энгельса, К.Мангейма, Л.Альтюссера и А.Грамши. Специфику взаимодействия идеологии с другими социальными институтами плодотворно рассматривали: М.Вебер, Э.Дюркгейм, О.Конт, Дж.С.Милль, В.Парето, Т.Парсонс, М.Шелер. Интерпретация идеологии как специфической знаковой системы, конструирующей и внедряющей модели социальной реальности, представлена работами П.Бергера, Т.Лукмана, П.Бурдье, М.Фуко, Р.Барта, С.Жижека, К.Гирца. Анализу социальной роли идеологии в управленческих стратегиях общества будущего, начиная со второй половины XX в., посвящены концепции деидеологизации (Р.Арон, Д.Белл, С.М.Липсет, К.Поппер, Э.Шиллз и др.) и реидеологизации (А.Винер, Дж.Лодж, Л.Фойер).

Другой концептуально-значимой для настоящей диссертации является традиция изучения потребления. Рассмотрению этого процесса как конечной цели производства посвящены работы классиков политэкономии А.Смита, Д.Рикардо, Дж.С.Милля. В то же время, неоклассические маржиналистские теории поведения потребителя (И.Бентам, У.С.Джевонс, Л.Вальрас, Дж.Б.Кларк, А.Маршалл, К.Менгер, В.Парето) заложили основу для трансформации его сугубо экономического понимания в кейнсианских и посткейнсианских теориях (Г.Беккер, Дж.Стиглер, Дж.Дьюзенберри). И в этом контексте наиболее актуальным для данной работы выступает идея товарного фетишизма К.Маркса, который сформулировал закон нарастания потребностей по мере их удовлетворения. Среди важнейших психологических теорий, описывающих поведение потребителя, необходимо выделить концепции Дж.Катоны, Г.Саймона, Х.Лейбенстайна, П.-Л.Рейно, К.Ланкастера.

Институционально-социологическая традиция изучения лобщества потребления представлена работами Т.Веблена, Дж.Гэлбрейта, В.Зомбарта, У.Ростоу, А.Сена, Ж.Фурастье, Р.Рюйе. Проблеме производства отчуждённого потребителя и анализу его конформистского мировоззрения как идейной основы общества потребления уделяли представители Франкфуртской школы (М.Хоркхаймер, Т.Адорно, Г.Маркузе и Э.Фромм). Символический характер трансформации потребления в постиндустриальных обществах плодотворно описывается в работах М.Физерстоуна, Р.Бокока, Ж.Дюмазедье, А.Турена, Ж.Бодрийяра, С.Майлза, Дж.Ритцера, С.Меннела, П.Бурдье, Э.Тоффлера.

Большое влияние на изменение отношения к природе и социальным функциям потребления оказал драматургический подход И.Гофмана, который, наряду с теорией социального действия М.Вебера, символическим интеракционизмом Г.Блумера, стал основой социологии потребления. Особое видение проблемы управления потребительским обществом в условиях его тотальной информатизации изложено в концепции нетократии А.Барда и Я.Зодерквиста.

Среди современных российских исследователей, впервые проанализировавших потребление не только с экономических и маркетинговых позиций, но и с точки зрения социологии, необходимо выделить В.Радаева, Я.Рощину, В.Ильина. Специфический взгляд на человеческую историю как последовательную смену лидеологических и потребительских типов общества демонстрирует Синергетическая философия истории В.Бранского, К.Оганяна.

В то же время, проблемы консьюмеристских стратегий глобализации нашли отражение в работах Р.Робертсона, У.Бека, Э.Гидденса, А.Мартинелли, Д.Белла, З.Баумана, П.Бергера, П.Штомпки, Ф.Броделя, Дж.Стиглица. Несмотря на то, что главными идеологами современной глобализации до сих пор остаются К.Поппер, Ж.Аттали, И.Валлерстайн, Ф.Фукуяма, З.Бжезинский, С.Хантингтон; различные стороны этого процесса плодотворно освещаются и в работах отечественных исследователей (В.Иноземцева, А.Панарина, А.Уткина, И.Кефели, Б.Маркова, А.Бузгалина, В.Коллонтай, А.Неклессы, Г.Зюганова, Ю.Шишкова).

Значимым для прикладного, социально-философского исследования истоков и идеологических трансформаций общества потребления выступает иг ровая концепция цивилизации Й.Хейзинги. Именно она позволяет понять закономерности институализации игрового и агонального компонентов спорта в контексте становления потребительского общества. Среди попыток осмысления генезиса и социально-коммуникативных функций спорта необходимо выделить исследования Х.Ортеги-и-Гассета, Н.Элиаса, К.Лэша, М.Новака, Р.Бойла, Х.Эйхберга, Т.Алкемайера. Левые критики спорта настаивают на его приоритетной социально-политической роли в процессах идеологического сервиса управления потребительскими обществом. П.Хоч, Дж.Скотт и Т.Иглтон обращают внимание на механизмы подавления личности посредством идеологизации спортивных состязаний. Д.Батт настаивает, что спорт должен способствовать развитию лумений, а не соперничества, а профессиональные спортсмены (Д.Мэггиси, Ч.Оливер) критикуют процессы его коммерциализации. Многочисленные работы отечественных и зарубежных исследователей В.Козлова, Д.Жвании, Д.Бримсона, С.Маленко, А.Некиты актуализируют проблему бессознательного генезиса и социальной роли фанатизма, в том числе, спортивного. В работах отечественных исследователей (В.Бальсевич, И.Быховская, В.Кудрявцев, Ж.Кудрявцева, А.Лентюк, Н.Пономарев, Н.Пономарев, В.Столяров) спорт рассматривается как значимый философскокультурологический феномен современного общества.

Не менее важный прикладной аспект диссертации посвящен анализу роли рекламных коммуникаций в идеологических моделях управления потребительским обществом (Дж.Мид, А.Шюц, Н.Луман, А.Моль, А.Маслоу, П.Козловски, С.Московичи, В.Паккард, А.Менегетти). Принципиальный социальноисторический анализ идеологических функций рекламы провели Д.Бурстин и Дж.Сивулка, в то время как исследованию манипулятивного менеджмента рекламы в отношении личности и общества посвятили свои работы Ж.Бодрийяр, Р.Барт, Ю.Хабермас, Г.Дебор, Ж.Липовецки, С.Жижек, У.Эко, Э.Фромм, Ч.Сэндидж, В.Фрайбургер, К.Ротцолл, Дж.Бернет.

На основании проведённого анализа первоисточников можно констатировать наличие значительного круга исследований по отдельно взятым аспектам диссертационного исследования. В то время как автор считает целесообразным установить непосредственную связь потребления с процессами глобализации, определив приоритетные институциональные формы её реализации и идеологического сопровождения, что не нашло достаточного отражения в существующей социально-философской литературе.

Объектом исследования является особенности функционирования глобального общества потребления.

Предметом исследования выступают институциональные технологии управления глобальным обществом потребления.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является изучение механизмов идеологической трансформации социальнополитических парадигм общества потребления.

В соответствии с целью исследования формируется ряд исследовательских задач:

1) проанализировать эволюцию ключевых концепций потребления конца XVIII - начала XXI вв.;

2) обосновать феномен товарно-знакового потребления как квинтэссенцию современной социальной онтологии;

3) исследовать основные механизмы и направления трансформации базовых социальных институтов общества потребления в контексте процессов экономической и информационной глобализации;

4) выявить закономерности институализации агональных элементов в спорте как основы формирования управленческих технологий;

5) установить сущность спортивной симуляции игры как технологии управления потребительским обществом;

6) изучить специфику рекламной идеологии социализации индивида как человека потребляющего;

7) раскрыть роль рекламы в медийной глобализации общества потребления.

Методологическую и теоретическую основу исследования составили критическая теория Франкфуртской школы (М.Хоркхаймер, Т.Адорно, Г.Маркузе, Э.Фромм) и социология потребления (Ж.Бодрийяр, В.Ильин), изучающие специфику институализации потребления в условиях современной цивилизации; с другой стороны, значимой для диссертации является игровая концепция культуры Й.Хейзинги, анализирующая социально-философские аспекты функционирования конкурентных технологий управления социальными институтами общества потребления.

Научная новизна диссертации состоит в определении потребительства как формы стратификации социального пространства и идеологической основы товарно-потребительской глобализации человечества; а также в выявлении сущности потребления как ведущей управленческой технологии деградации производства и деятельного отношения человека к миру, придающей сфере развлечений и институтам организации внетрудовой деятельности приоритетные социальные функции.

Основные элементы новизны исследования представлены в ряде положений, выносимых на защиту:

1) генезис интерпретаций потребления развивается от частнонаучных толкований к его анализу как формы глобальной социальной идеологии;

2) в эпоху глобализации потребление выполняет функцию ключевого знакового идентификатора принадлежности индивида к тем или иным общностям и институтам, а также является формальным показателем потенциала его социальной мобильности;

3) ритуализация производственного цикла в древних обществах способствовала формированию пространства личной свободы, тогда как общество потребления его полностью контролирует, превращая в одну из наиболее прибыльных социальных технологий;

4) идеологическая функция спортивных состязаний непрерывно транслируется в истории социальных отношений, начиная от инициационных практик древних обществ вплоть до современной индустрии массовых спортивных зрелищ;

5) коммерциализация спорта выступает способом идеологического воспроизводства моделей социального неравенства и их институциональной консервации в пространстве общества потребления;

6) реклама является социальным гидом, формирующим специфический контекст циркуляции знаков социальной коммуникации и стратификации, а с другой, становится ведущим механизмом институциональной модернизации потребительства как идеологической противоположности производства;

7) реклама функционирует в качестве симулякра игры, позволяющей индивиду производить и потреблять корпоративные иллюзии единства и включённости в социальную среду.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Материалы исследования могут быть использованы для дальнейшего социально-философского изучения ведущих социальных институтов информационного общества и форм их идеологической презентации.

Основные положения и выводы диссертации актуальны для научноисследовательской и преподавательской деятельности, воспитательной работы, при разработке учебных и специальных курсов социально-философской, политологической и управленческой направленности.

Также выводы диссертационного исследования целесообразно использовать в прикладных социальных проектах, ориентированных на оптимизацию социальных и политических институтов современной России, повышение уровня эффективности взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества, снижения уровня его конфликтности, препятствующей модернизационным процессам в государстве и обществе.

Апробация работы.

Основные положения и выводы исследования изложены в ряде научных выступлений соискателя: Всероссийской научной конференции Бренное и вечное: символические парадигмы модернизации культурного пространства (В.Новгород, 10.2006); Всероссийской научной конференции Бренное и вечное: социально-мифологические и политософские измерения идеологии в Умассовых обществахФ (В.Новгород, 10.2007); Международной конференции по вопросам безопасности при поддержке Информационного Бюро НАТО Мировое сообщество и глобализация угроз безопасности (В.Новгород, 03.2008);

экспертном семинаре НовМИОН Советское наследие в постсоветский период:

взгляд из региона (В.Новгород, 06.2008); Всероссийской научной конференции Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современности (В.Новгород, 10.2008); I Всероссийской научной конференции молодых учёных Международные отношения в современном мире (СПб., 11.2008); Всероссийской научной конференции Бренное и вечное:

идеология и мифология социальных кризисов (В.Новгород, 10.2009); Молодёжном форуме Моя Россия - Новая Россия (Москва, 03.2010); Международной научной конференции - II Санкт-Петербургских социологических чтениях (СПб., 04.2010); Международной конференции молодых учёных МедиафилософияЦIV: неизбежность трансформаций (СПб., 11.2010); Всероссийской молодежной научно-практической конференции Современные коммуникативные технологии взаимодействия с целевой аудиторией (Томск, 10.2011), I Ежегодном Конкурсе научных работ студентов, аспирантов и молодых учёных Борис Ельцин и Новая Россия (Москва, 2012).

Результаты практической апробации диссертации были отмечены призом в номинации специалисты на областном конкурсе Молодой исследователь, организованном Комитетом образования, науки и молодёжной политики Новгородской области и ОАУ Новгородский научно-координационный центр (В.Новгород, 12.2010). В том числе, результаты работы были представлены в серии статей и выступлений на научных конференциях и семинарах, осуществлённых соискателем при поддержке стипендиальной программы Oxford Russia Fund (2005Ц2009).

Основные положения исследования использованы при проведении лекционных и семинарских занятий в НовГУ по Философским проблемам конкретных дисциплин на философском факультете, Философии - на экономическом факультете, факультете управления и отделении естественных наук и природных ресурсов (2009Ц2012); а также Философии и Политологии для специальности менеджмент в Северном филиале РГУИТП (В.Новгород, 2012).

Результаты диссертационного исследования изложены в 15 публикациях соискателя общим объёмом 4,9 п.л., в том числе в 1 статье в журнале, рекомендованном ВАК РФ для публикации материалов кандидатских и докторских диссертаций.

Структура диссертационной работы. Работа состоит из введения, двух глав, включающих четыре параграфа, заключения и списка использованной литературы.

Основное содержание работы

.

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, оценивается степень её научной разработанности, ставятся цель и задачи, определяются объект, предмет и методология исследования, выявляется научная новизна и положения, выносимые на защиту; излагается теоретическая и практическая значимость работы, представляется апробация результатов, а также характеризуется ее структура.

В первой главе Социально-философские стратегии интерпретации генезиса общества потребления рассматривается эволюция теоретических концепций потребления от частных представлений в рамках экономической теории к возникновению маркетинговых концепций исследования потребительского поведения и социологии потребления, описывающей соответствующие практики конструирования социальной идентичности и управления нею. Анализ ряда концепций позволяет выявить идеологический контекст потребления как способ формирования управляемой мировоззренческой среды, в которой именно оно выступает и ценностным фундаментом, и генератором стратегий социального развития.

Первый параграф Модели потребления: от отраслевых интерпретаций к социальной идеологии посвящён анализу идеологизации экономических, психологических, социологических и философских концепций потребления конца XVIII - начала XXI вв.

Новаторами в исследовании социальной роли потребительских парадигм были теоретики политической экономии конца XVIII - начала XIX вв., разработавшие исходные концепции экономической детерминации базовых социальных приоритетов, основывающихся на удовлетворении потребностей индивидов и социальных групп. При этом потребление хотя и считалось конечной целью экономических процессов, но пока ещё всецело зависело от производства.

Маржиналистская революция, неклассическая экономическая теория и новая теория потребления осуществляют теоретическую переоценку социальной роли экономических субъектов, выдвигая идею суверенного потребителя, относительно независимого от целей и структуры производства, подчиненного сиюминутным прихотям спроса. Впервые в истории социального менеджмента именно маржиналисты начинают широко использовать психические закономерности для объяснения сугубо экономических процессов. Превратив индивида в лэкономического человека - полноценного потребителя, с набором врождённых социальных и мировоззренческих характеристик, они, по сути, предвосхитили появление основных манипулятивных технологий XX в.

Обоснование тотальной рациональности и автономии индивида подготовило переход к конвейерному выпуску серийной продукции и одновременно возникновение типизированных потребностей в ней. Подобная идеологическая гармония производства и мировоззрения нуждалась в трансформации основных социальных институтов и моделей управления всё более унифицирующимся социальным пространством. Эффективное управление крупносерийным производством с начала ХХ в. требовало внедрения системы предварительной оценки потребительского спроса, увязанного с производством, а также изучения и прогнозирования управляемого потребительского поведения. Так в качестве воплощения лидеологии конвейера в США возникает сфера маркетинговых исследований, а старт повсеместного изучения потребительского поведения фактически совпадает с появлением лобщества потребления.

В то же время, с середины ХХ в. исследование влияния психических установок на процесс потребления (Дж.Катона) знаменует отказ от догмата рациональности в действиях потребителя, зафиксированный в концепции лограниченной рациональности Г.Саймона, переменной рациональности Х.Лейбенстайна, ранжированной рациональности П.-Л.Рейно и др. Однако отраслевые исследования продемонстрировали свою ограниченность в описании многогранности социального феномена потребления. Потому с начала 80-х гг.

ХХ в. формируется социология потребления, детально анализирующая его институциональную специфику. Программу этих исследований составляет теория социального действия М.Вебера, символический интеракционизм Г.Блумера и драматургический подход И.Гофмана. Новое направление считает потребление уже не столько экономическим, но управляемым социальным процессом, выполняющим демонстрационные функции и являющимся инструментом реализации стратегий классовой и статусной дифференциации.

Хотя потребление и носит индивидуальный характер, оно не может игнорировать интересы определённых социальных групп, детерминирующих границы и характер потребительского выбора в направлении максимально возможного соответствия идеалу эталонной группы. П.Бурдье установил, что именно потребительские предпочтения индивидов преобразуют физические свойства потребительских благ в знаково-символические выражения социальных позиций, порождая различные стили жизни как наборы практик потребления и досуга. В то же время, Ж.Бодрийяр рассматривает потребление как ведущее социальное явление, включая в его орбиту не только товары и услуги, но и все, в принципе связанные с ними социальные институты и отношения, в которых манипуляция знаками становится основным инструментом конструирования социальной идентичности и управления нею.

В рамках концепции синергетической философией истории потребление выступает основным критерием разграничения отношения к ценности в последовательно сменяющихся лидеологических и потребительских обществах. Для идеологических обществ характерно доминирование духовных ценностей и повсеместная героизация социальных институтов. Наоборот, в потребительских обществах наблюдается приоритет утилитарных ценностей, превращающий все виды деятельности в некое подобие игры. В них отсутствуют какие-либо объединяющие идеалы, господствует конформизмом и культ потребления готовых ценностей. Эту же идею развивает Э.Фромм, утверждая, что конформистская среда выступает естественным фоном развития потребительского общества, ведущим инструментом обеспечения власти потребления как анонимного и отчуждённого авторитета. Эта власть превращается в абсолютную именно в силу её неявности, поскольку против такого авторитета невозможно открыто протестовать.

Характерно, что конформизм становится основой социального существования безвольного потребителя, мнениями, вкусами и даже оплаченным выбором которого манипулируют мощные механизмы рекламы как особой формы потребительской пропаганды и агитации. В конечном итоге, такой человек не может ни эффективно действовать, ни самостоятельно мыслить, да и общество требует от него только успешно линвестировать собственную жизнь и закончить её без видимых неудач. Вообще, лидеальный гражданин на производстве должно быть максимально эффективным и рентабельным, а в свободное от работы время он обязан трансформироваться в ненасытного потребителя, чтобы каждую минуту своей жизни без устали вращать шестерни капиталистического механизма.

Потому именно потребление становится принципом, формирующим сегодня социальные низы, которые, по мнению шведских социологов А.Барда и Я.Зодерквиста, состоят не из работников производства в привычном смысле, а пополняются массами потребителей, удовлетворение желаний которых регулируется свыше. Подобный стиль жизни кардинально отличается от эксклюзивного потребления верхов, где решающее значение имеют не деньги, а знание, связи, принадлежность к группе избранных, владеющих конфиденциальной информацией, которую нельзя купить, но можно легко добиться, если ты сам об ладаешь аналогичным символическим капиталом. Так формируется новая нетократическая социальная парадигма.

В итоге, рассмотрев основные экономические, социологические, социально-политические и философские концепции, исследующее феномен потребления в нововременных и современных обществах, автор приходит к выводу о том, что именно потребление выполняет функции формирования стратегий социального развития и выступает сегодня ценностным фундаментом общественной жизни. При этом, её идеологической доминантной становится непрерывное и избыточное генерирование материальных и духовных потребностей, повсеместно затмевающее догмат производства как концентрированного и капитализированного выражения деятельного отношения человека к миру. Фактически, постиндустриальные общества именно потреблению придали глобальный характер, вытеснив из пространства социальной практики все ранее исторически значимые показатели идентификации национальных государств и культур.

Во втором параграфе Общество потребления: пространство товарной коммуникации раскрываются основные направления и механизмы трансформации социальных институтов глобального общества потребления.

Потребление выступает ключевым феноменом современных социальных отношений, всё более утрачивающих в глобализационных процессах свои исконные, деятельностно-производственные основания. Его следует рассматривать в единстве двух составляющих: физического использования продуктов и товаров, теряющих, при этом, часть потребительной и рыночной стоимости (цены), и процесса производства и интерпретации знаков социального управления. Именно предметы потребления выступают ведущими статусными маркерами индивида, превращаясь в самодостаточные социальные институты и показатели успешности социализации. Поэтому, как раз потребление становится основным содержанием жизни современного человека, постепенно вытесняя все остальные, потребительски неозначенные содержания деятельности. Современному человеку вместо отдельных товаров и услуг, позволяющих удовлетворить конкретные нужды, навязываются уже целые системы объектов потребления как функциональные совокупности социальных благ, что провоцирует диффузию системы социальных потребностей и производящей их товарной инфраструктуры.

Безудержная потребительская гонка деформирует и экзистенциальные горизонты современного человека, а процесс причащения к новым благам замыкается только на самом себе. Так формируется специфическая товарнознаковая идеология, канонизирующая потребительство в качестве лояльной повседневной практики, в каждом акте купли-продажи воспроизводящей адекватную управленческую стратегию. Такой способ социального бытия, с одной стороны, конструируется и систематически насаждается властью, а с другой, с готовностью принимается и разделяется обывателями как наиболее комфортный и социально безопасный способ имитации деятельности и социального участия, которой становится системообразующим принципом организации глобального пространства потребительской коммуникации товаров. В рамках такой идеологии каждая вещь/знак, равно как и всякое социальное отношение/знак, неми нуемо превращаются в знак/товар, представляя, по Э.Фромму, высшую степень отчуждения, когда человек ощущает, что становится для самого себя чужим, попутно утрачивая связи и с другими людьми, воспринимая мир как номенклатуру товаров.

Потому общество потребления искусственно формирует новый социально-антропологический тип - человека потребляющего, для которого консьюмеризм остается единственно возможной социализационной и экзистенциальной стратегией. Подобного рода товарно-знаковая зависимость активно поддерживается и системой кредитования как формой товарно-потребительского управления будущим и лцивилизованной реинкарнацией долгового рабства.

Его социально-экономическим основанием стало массовое производство, позволившее власти втянуть в активное потребление большинство населения: в потребительском обществе абсолютно все потребляют абсолютно всё. Таким образом, потребление в условиях развитой современной социальной коммуникации перестаёт быть использованием только потребительских свойств товаров, обеспечивающих лишь удовлетворение различного рода потребностей.

Оно становится основной семантической формой конструирования и воспроизводства социальной идентичности, коммуникативной интеграции и соответствующих стратегий властного управления.

В последние десятилетия наиболее ярко проявляется тенденция формирования единого мирового экономического, политического и информационного пространства, получившая название глобализация. Глобализация средств массовой коммуникации и открытие национальных рынков для протекционистского доступа импортных товаров, услуг и рабочей силы приводит к радикальному пересмотру традиционных стандартов потребления, что означает тотальную консьюмеризацию и мировоззрения обывателей, в какой бы части мира они не находились. В результате глобализации происходит стирание ментальных границ и формальных различий между государствами, языками и культурами, унифицируется быт и образ жизни миллиардов людей. Потребительство становится фундаментальной характеристикой нового, глобальноунифицированного мира и основным вектором его лцивилизационного развития. Глобализация, в том виде, в котором она разворачивается сегодня, выступает главным продуктом потребительской идеологии и практики как ведущей ценности Западной цивилизации. Более того, как раз потребительский сценарий глобализации на сегодняшний момент является наиболее действенным и доступным без перевода и лэллину, и лиудею.

В то же время, глобализация базируется на тотальном внедрении средств информационно-коммуникативного управления обществом потребления. В итоге, традиционная власть дематерилизуется, виртуализируется, переходя к менеджерам и модераторам социально-информационных сетей, контролирующих символическое производство и потребление. При этом государственная власть превращается в привычную для потребительских масс декорацию и подручный инструмент легитимации и повсеместного лоббирования корпоративных интересов. Поэтому подобная демократия потребителей не только не исключает, а даже предполагает наличие развитых механизмов манипуляции свободным индивидом. Диалектика массового производства и потребления обуславливает утверждение власти вещей над человеком, отводя ему лишь инструментальную роль. Личность быстро разлагается в знаках потребления, превращаясь в более или менее конкурентоспособный, конвейерно-произведенный товар, чему способствуют как постоянно транслируемые властные идеологические установки, так и рутина потребительской повседневности.

Таким образом, современная социально-коммуникативная парадигма общества потребления позволяет властным менеджерам отрабатывать новые способы идеологической реализации потребителя, выражающиеся, прежде всего, в производстве и насаждении желаний, лосознанных потребностей, а также социально востребованных и лояльных интересов. Ее главным инструментом является мощнейшая глобальная индустрия масс-медиа, предлагающая обществу уже не осваивать информацию и идеи, как это было прежде, но лишь потреблять знаковые суррогаты мировоззрения, идеалов и ценностей уже в готовом, сублимированном и гомогенизированном виде. В конечном итоге, в пространстве современного потребительского общества каждая вещь и любое социальное отношение превращаются в симулякр, пустой знак, который никак не соотносится с устаревшей реальностью материального мира, зато позволяет конструировать бесконечное множество потребительских сценариев управления человеком и обществом.

Вторая глава Особенности технологий управления обществом потребления посвящена социально-философскому исследованию ведущих идеологических технологий общества потребления. Первый прикладной аспект связан с изучением спорта и его институциональной инфраструктуры как ведущей игровой и агональной модели идеологической трансформации общества потребления. Идеологическая функция спорта, начав складываться ещё в древних практиках инициации, сегодня стала мощным инструментом имитации социально-значимой деятельности, возгонки национального самосознания и производства более мелких корпоративных, коммунитарных иллюзий. Управление консьюмеристской активностью осуществляется и посредством рекламных технологий производства индивидуальных и групповых потребительских предпочтений. В то же время, медийные каналы коммуникации, эксплуатирующие витальные потребности индивидов, превращают рекламу в один из ведущих социальных институтов глобального общества потребления.

Первый параграф Спортивная симуляция игры как технология управления потребительским обществом посвящен анализу закономерностей институализации и последующей игровой симуляции агональных элементов в спорте как основы формирования управленческих технологий общества потребления.

Поскольку сегодня в современном обществе прямые формы насилия и убеждения ассимилированы свободным рынком, спорт представляется глобальной, динамичной, лояльной и наиболее востребованной властью, телесноориентированной формой социального участия индивида. Он предлагает возможность апробации обширного набора социальных ролей, позволяющих потребителю выбирать наиболее комфортный для себя способ пребывания и самореализации: функционер, зритель, болельщик, фанат, спортсмен или про сто человек, ведущий активный, здоровый образ жизни. В силу этого, спорт предстает мощной формой социального контроля над потребительскими массами, поскольку он удачно заполняет деятельностные лакуны в социальном взаимодействии, либо выполняет социальный заказ власти в качестве симулякра конкуренции, успеха, единства и азарта.

Функционально-идеологическое назначение спорта состоит в возможности эффективного отвлечения индивидов от производственной деятельности, формировании сферы досуга, лишь видимо свободной от формальных регламентаций, характерных для труда. С другой стороны, его важной консолидирующей миссией является ретрансляция игрового элемента в культуре, позволяющего человеку реализовывать свои физические и духовные качества в альтернативной, непроизводственной форме.

Возникновение спорта и спортивных игр связывается с понятием агональности, характеризующим игровые состязания и поединки как важнейшие социальные институты древних обществ. При этом наиболее естественным выражением агональности является древний родовой строй, органически сочетающий в себе все виды игровой, свободной соревновательной и состязательной деятельности, которые позволяли поддерживать его целостность, совершенствовать человека, воспитывая в нём крепость тела и духа, сочетающуюся с беспредельной преданностью своему роду. Такие практики были частью обрядов инициации, включающих новообращённого индивида в общность и впоследствии поддерживающих его мистическую сопричастность с миром.

Именно потому олимпийская традиция древнегреческой агонистики утверждала достоинство и величие человека во всей его целостности, воспевая красоту человеческого тела. Идеалы античного олимпизма превозносили, рождённое в рамках агонистической традиции, искусство побеждать, прежде всего, самого себя, сакрализуя только такой путь человека к совершенству, миру, счастливой и гармоничной жизни. Закономерным идеологическим продуктом этого образа жизни стал олимпийский герой, воплощавший гармонию прекрасного тела и светлого разума, который, превозмогая себя, способен не только победить конкретных врагов, но и обуздать мировой хаос. Показательно, что в тот период спорт ещё выполнял сакральную, социокультурную, миротворческую миссию. Квинтэссенцией же подобной модели миропонимания выступает понятие калокагатии, органично соединявшей в себе прекрасное и доброе и представлявшей одновременно социально-политические, педагогические, этические и эстетические идеалы эпохи.

В дальнейшем нарастающая институциализация и формализация социальных отношений неминуемо оборачивается выхолащиванием каких бы то ни было личностных содержаний из игровых форм социального взаимодействия.

Тотальный христианский запрет на любые открытые проявления телесных возможностей человека, кроме как в военном деле, приводит к деградации античных идеалов красоты и гармонии. В то же время, декларируемая в эпоху Нового времени агрессивная рационализация практически любых видов социальной активности не оставляет пространства для неясности, произвольности и неопределённости, являющихся неотъемлемыми элементами любой игры и спор тивных состязаний. Не удивительно, что они полностью отсутствуют и в ориентируемых на индустриальные стандарты видах деятельности, задача которых состоит в том, чтобы предсказывать и контролировать будущее, исключая нежелательные финансовые и управленческие риски.

Показательно, что мощный прессинг институализации ощущает и сама спортивная игра: всё большее нормирование и кодифицирование, усиливающаяся дисциплина, как ни парадоксально, устраняет из неё агональный дух - игра обретает серьёзность и превращается в свою социальную противоположность. Возрастающая техническая организация, материальная оснащённость и научная обоснованность приводят к трагической утрате изначальной соревновательной наивности, забвению древних спортивных идеалов, от которых остается лишь год от года усиливающаяся агрессивная конкуренция, активно распространяющаяся и на другие социальные институты. Поэтому одним из идеологических приоритетов современного спорта выступают вмененные властью функции социальной интеграции, создания действенной иллюзии неформальной корпоративности и причастности индивидов, массовой и политически безопасной манифестации коллективно значимых целей и идеалов.

Изначально спортивные состязания исполняли роль консолидации национального самосознания, а также социально-терапевтическую функцию отвлечения масс от горестей войн, эпидемий и катастроф. Эта древняя миссия спорта всегда интересовала политических лидеров как важнейший элемент идеологического конструирования национальной идентичности. Потому сегодня спорт с готовностью вписывают в государственные идеологические программы, а иногда даже отождествляют его с ними. Авторитарные, тоталитарные, и, особенно, демократические политики охотно играют роли то спортивных фанатов, то спортсменов-любителей, не без основания полагая, что именно подобный популизм поможет выиграть очередные выборы, а бывшие спортсмены, из тех же соображений, всё чаще становятся политическими функционерами. И можно быть абсолютно уверенными, что ни в одном из этих эпизодов речь не идет об агональном духе, о стремлении к совершенству духа и тела в игре, а только о заигрывании с электорально-потребительскими массами.

Действительно, с того момента, когда занятиям спортом и физической культурой были приданы идеологические функции поточного воспитания поколений молодых патриотов, начинается секуляризация спорта, завершившаяся в эпоху глобализации его превращением в заурядный объект массового потребления. Сегодня коммерциализация спорта стала суровой реальностью: для одних он становится оплачиваемой работой, а для других - проплаченным развлечением, для третьих - доходной синекурой. Теперь спортсмен, вместо служения олимпийским идеалам, с одной стороны, выступает профессиональным предпринимателем, преследующим собственные интересы, продавая свои услуги тому, кто предлагает более высокую цену. Причём размер призового вознаграждения в каждом случае зависит не от реально произведённой продукции, а от уровня медийной раскрученности бренда, которым сам спортсмен, в конечном итоге, и становится. Однако, заключая контракт, он уже юридически перестаёт принадлежать себе, что ставит его в положение товара, который можно продать, сдать в аренду, утилизировать и т.д. Действительно, ситуация на современном трансферном рынке мало чем отличается от древних невольничьих. Парадоксальность же её заключается в том, что многие талантливые спортсмены готовы добровольно, ради славы, популярности, амбиций и баснословных гонораров, вступать в такие, по сути, рабские отношения.

Современная власть и бизнес охотно эксплуатируют и ещё один идеологический стереотип, сформированный Промышленной революцией и удовлетворяемый в рамках спорта как социального института - желание индивида быть в форме. Потому подлинный смысл современных комплексов спортивных упражнений весьма далёк от так называемой физической культуры и выходит за рамки простого поддержания здоровья. Они превратились в доходнейшую отрасль бизнеса и стиль жизни, выступающий маркером принадлежности к группе активных, преуспевающих людей как исправных винтиков государственной машины. Одной из модных сегодня форм проявления здоровья и успеха становится строительство тела, превратившегося в эффективный инструмент социальной коммуникации и показатель жизненного успеха. Спортивные тренировки, сами по себе выступающие престижным способом инвестирования капитала, начинают играть всё большую роль в деле конструирования тела потребителя в соответствии с навязываемыми модой канонами социализации. Именно так, принципы телесного совершенства, составляющие суть античного идеала калокагатии, под влиянием рыночных механизмов не просто делают тело индивида объектом купли-продажи работодателей и кадровых агентств, но и превращаются в инструмент идеологического конструирования социальной структуры глобального потребительского общества.

Наряду с экономикой и политикой, постепенно утрачивающими своё влияние, спорт, как наиболее прибыльная разновидность досуговой деятельности, становится действенным средством властного контроля за умонастроениями и повседневностью потребительских масс. Успешно симулируя древнюю агональность, спорт не менее достоверно и безопасно имитирует заботу о государственном и корпоративном благополучии, понимаемом как механическая сумма работоспособных человеческих ресурсов. Потому в спорт как неотъемлемый элемент общенациональной системы развлечения и отвлечения потребителя вливаются громадные средства, что делает его, с одной стороны, мощным инструментом власти, а с другой - обеспечивает идеологическую маскировку её подлинных управленческих целей. Показательно, что именно эта функция спорта и считается наиболее востребованной на фоне тотального кризиса деятельного отношения к миру, связанного с приматом потребления во всех сферах социальных отношений. В то же самое время доминирующим мировоззрением общества потребления становится перманентное развлечение индивидов, поддерживаемое институтами масс-медиа, в том числе и рекламой.

Во втором параграфе Реклама как медийный агент товарной идеологии рассматривается специфика рекламной социализации индивида в контексте медийного управления обществом потребления.

Одну из ведущих ролей в идеологической трансформации общества потребления играет реклама, которая, как и спорт, является социальным институ том, основанном на отвлечении индивида от труда путём актуализации его внимания к товару в образно-риторических практиках. Показательно, что в условиях глобализации именно они формируют устойчивый спрос на индивидуальное и групповое потребление мира в досуговой и развлекательной форме.

Как традиционный идеологический инструмент, реклама онтологизирует потребляемые товары, создавая специфический социальный контекст переосмысления содержаний человеческой деятельности, моделируя товарные стратегии управления социальной коммуникацией. В этом смысле реклама действительно выступает значимым источником и медийным регулятором общественного согласия, поскольку большинство людей повсеместно потребляют одни и те же рекламные образы, переносимые на собственную жизнь, а производство стандартизированных продуктов требует также наличия стандартизированных индивидов-потребителей. Поэтому современный человек с готовностью потребляет стереотипные идентичности, адаптированные в универсальной товарной форме.

Рекламные манипуляции желаниями маленьких людей, которые стремятся ощущать себя важными, необходимыми, добившимися успеха, становятся в обществе потребления важнейшим управленческим рычагом. Уже простая покупка рекламируемых товаров формирует и прочно закрепляет имидж потребителя как состоявшегося и полноценного субъекта общественной жизни, обладающего в глазах окружающих достаточно высоким социальным статусом.

Подобный рекламный иллюзион распространяется как на социум, так и на природу, и конструируется с помощью семиотических приёмов замещения реальных и потребительских свойств товара, которым в данных условиях может стать любая выставленная на продажу часть мира или человека. При этом, в рекламном образе символически соединяются товар и некий всем известный знак конкретной ценности или блага. Поэтому, реклама не просто распространяет ценностно-насыщенную информацию, политические программы, бизнеспроекты, моральные устои, распознавая иерархии потребительских запросов различных социальных групп, но и активно участвует в их формировании и продвижении на рынок. Фактически выполняя всю черновую работу власти, она конструирует лояльный и управляемый потребительский дискурс, становясь универсальным, порой единственно доступным массовому потребителю культурным кодом, способным поддерживать социальную коммуникацию в глобальном обществе потребления. Показательно, что сфера рекламных посягательств не ограничивается лишь бытовой потребительской повседневностью, а активно захватывает в свою орбиту практически все социальные институты, вынужденные пользоваться рекламными приёмами, реализуя стратегии выживания в конкурентной, рыночной борьбе. Даже высшие эшелоны власти не смогли избежать пагубного влияния рекламных трюков, о чём свидетельствует практика недобросовестной рекламы и так называемого чёрного PR активно использующихся в многочисленных избирательных кампаниях. Именно так всё общество потребления превращается в единую управленческую матрицу.

Иными словами, выполняя функции социального гида, реклама становится тем единственным языком, на котором говорит общество потребления. В качестве же неофициального института социального управления, реклама взваливает на себя непосильную ношу заботы о потребителе, становясь в один ряд с религией. Потому, заботливость и любовь рекламы - сродни материнской заботе Церкви и отеческой любви Бога к своим чадам. Вообще, современный институт рекламы всецело представляет собой полномасштабную пропаганду корпоративной разновидности социального конформизма, ритуально умножающего божков в соответствии с установленным государством уровнем прожиточного минимума и номенклатурой доступной потребительской корзины. Такой манипулятивный принцип тотального, мягкого контроля над потребителем и формами его социальной активности требует, чтобы все потребности представлялись потенциально возможными для удовлетворения. Но главный парадокс состоит в том, что идеологический контекст формирования и реализации этих потребностей изначально не предполагает их удовлетворения.

В силу этого, потребитель с детских лет приучается скорее к вечному ожиданию, нежели к реальному отовариванию выпестованных рекламой потребностей. И даже если та или иная потребность отчасти оказывается удовлетворённой, реклама тут же любезно предлагает её более совершенную версию, производя новые потребительские комплексы и усугубляя состояние затяжной потребительской фрустрации.

Потому процесс потребления рекламных образов аналогичен просмотру бесконечных телевизионных сериалов, где оплаченные, функциональные страсти персонажей представляются более реальными переживаний самого потребителя. В этой связи показательно, что именно телевидение с началом XXI века стало основным рупором рекламы и источником новостей для подавляющего числа лцивилизованных жителей планеты. Как раз телерекламе человечество обязано стиранием национальных границ и производством новых групповых идентичностей, формированием вненациональных, глокальных медиасообществ потребителей. В то же время, информационно-рекламная манипуляция как один из институциональных столпов общества глобального потребления, создаёт единые, подчинённые общей управленческой логике медийные образцы, в полной мере демонстрирующие сущность репрессивной цивилизации.

Нельзя не отметить тот факт, что по мере демократизации общества рекламная манипуляция становится гораздо агрессивнее, что во многом предопределяет устойчиво-негативное отношение общества потребления к какой бы то ни было идеологии. Потому глобальное общество потребления, наряду с престижными всемирными фестивалями рекламы, периодически сотрясают протесты антиглобалистов, требующих ликвидировать современную модель капитализма, или хотя бы принести в качестве искупительной жертвы рекламу - его наиболее одиозного адепта. В то же время, полное устранение рекламы из повседневной жизни общества потребления может вызвать катастрофические последствия, как для каждого отдельного человека, так и системы социального управления в целом. В частности, этот шаг мог бы лишить потребителя привычной возможности ориентироваться в социальном пространстве. Поскольку реклама, будучи одним из наиболее апробированных и массовых средств манипуляции обращается с потребителем, как и с предлагаемыми нею товарами, в соответствии с принципом агона или игры. Как ни странно, такого рода приём создаёт широкомасштабные иллюзии в потребительских массах относительно того, что индивид причастен к большому целому и в актах покупки мистическим образом соединяется с ним. Показательно, что постоянные игры потребителя с товаром, рекламы с потребителем, власти с обществом всякий раз возрождают абсолютно архаичную сущность современного человека, что актуализирует его надежду на собственное всемогущество и совершенство. При этом игровой элемент в рекламных манипуляциях не является вторичным или случайным, он лишь компенсирует нарастающую формальность социальных коммуникаций, производя временную уверенность индивида в содержательности его традиционных и институциональных связей с другими людьми.

В Заключении подводятся общие итоги проведённого исследования, формулируются выводы, обобщающие основные положения проделанной работы, и намечаются перспективы дальнейшей практической разработки данной проблематики.

Анализ эволюции ключевых концепций потребления позволил установить, что в современном обществе потребления оно выполняет функции консолидации, формирования стратегий социального развития и конструирует наиболее адекватные, эффективные и лояльные модели социального управления. Сегодня эти процессы приобретают глобальный характер, вытесняя на периферию цивилизации исторически значимые признаки идентификации, исторически характерные для национальных государств и культур. В качестве основных технологий управления глобальным обществом потребления были проанализированы спорт, представляющий институт симуляции игры и внепроизводственную технологию управления обществом потребления; и реклама, ставшая в эпоху глобализации одним из ведущих медийных агентов товарной идеологии. Философский анализ этих социальных технологий позволяет не только определить их деструктивное влияние на индивида и социальные отношения, но и продемонстрировать, в контексте глобального общества потребления, возрастание роли коллектива в жизни каждого отдельного индивида, с одной стороны, а с другой - необходимость участия любого человека в создании и развитии общественного целого.

В качестве перспектив исследования автор видит необходимость социально-философской экспертизы управленческого потенциала ведущих социальных институтов и форм идеологической презентации общества потребления, таких как искусство, наука, СМИ, прежде всего Интернет. Материалы и выводы диссертационного исследования также целесообразно использовать при разработке прикладных аспектов, связанных с нормализацией процедур взаимодействия бизнеса и власти, власти и гражданского общества для наиболее эффективного функционирования всех социальных и политических институтов российского общества, а также сглаживания как уже имеющихся конфликтов, так и предотвращения возможных социальных потрясений, деструктивно влияющих на его стабильное развитие.

Основные положения диссертации отражены в публикациях автора.

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертаций на соискании учёной степени кандидата наук:

1. Механизмы социального управления в глобальном потребительском обществе [Текст] // Известия Томского политехнического университета. - 2010. - Т. 317. - № 6. - С. 174Ц178, [0.7 п.л.].

Статьи, тезисы по теме диссертации:

2. Стратегические альтернативы глобализационных процессов [Текст] // Тезисы докладов аспирантов, соискателей, студентов XIV научной конференции преподавателей, аспирантов и студентов НовГУ. Великий Новгород. 2Ц7.04. 2007 г. / Отв. ред. В.В.Шадурский; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - В.Новгород, 2007. - С.75Ц77, [0,2 п.л.];

3. Критическая и апологетическая традиции осмысления феномена идеологии в современной философии [Текст] // Бренное и вечное: социальномифологические и политософские измерения идеологии в массовых обществах: Материалы Всерос. науч. конф. 9Ц10.10. 2007 г. / редкол. А. П.

Донченко, Г. Э. Бурбулис и др.; предисл. Г.Э. Бурбулис; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - В.Новгород, 2007. - С.307Ц312, [0,4 п.л.];

4. Власть и Свобода [Текст] // Берестень: философско-культурологический альманах. - 2008. - № 2(2). - С. 245Ц251, [0,5 п.л.];

5. Государственный праздник как ритуал идентификационной социализации в современном обществе [Текст] // Бренное и вечное: социальные ритуалы в мифологизированном пространстве современности: Материалы Всерос. науч. конф. 21Ц22.10. 2008 г. / редкол. А.П. Донченко, А.А. Кузьмин и др.; предисл. А.Г. Некита, С.А. Маленко ; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - В.Новгород, 2008. - С.317Ц322, [0,4 п.л.];

6. Основные проблемы и тенденции развития международных отношений после 8 августа 2008 года [Текст] // Международные отношения в современном мире: сборник материалов I всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых учёных; СПбГУ. - СПб., 2009. - С.118Ц 121, [0,3 п.л.];

7. Идеология глобального потребления [Текст] // Человек и Вселенная. - 2009. - №1 (69). - С.280Ц288, [0,5 п.л.];

8. Метаморфозы власти в потребительском обществе [Текст] // Берестень:

философско-культурологический альманах. - 2009. - № 1(3). - С.380Ц383, [0,2 п.л.];

9. Эскалация потребления как ведущий фактор глобализации [Текст] // Берестень: философско-культурологический альманах. - 2009. - № 1(3). - С.

383Ц385, [0,2 п.л.];

10. Производство - Потребление - Кризис: круги ада товарной экономики [Текст] // Бренное и вечное: идеология и мифология социальных кризисов:

Материалы Всерос. науч. конф. 20Ц21.10. 2009 г. / редкол. А. П. Донченко, Г. Э. Бурбулис и др.; НовГУ им. Ярослава Мудрого. - В.Новгород, 2009. - С. 221Ц224, [0,3 п.л.];

11. Советские бренды эпохи пост: в поисках новой идентичности [Текст] // Общество потребления и проблемы сферы услуг / Материалы Международной научной конференции - II Санкт-Петербургских социологических чтений 15Ц16.04.2010 г. / отв. редакторы А.О. Бороноев, Р.А. Костин. - СПб., 2010. - С.199, [0,1 п.л.];

12. Медиатрансформации власти [Текст] // Медиафилософия VI. Необратимость трансформации / Под ред. В. Савчука и А.Иваненко. - СПб.: СПб.

философское общество, 2010. - С.71Ц73, [0,1 п.л.];

13. Модернизация России в условиях глобализации: возможности и пределы [Текст] // Бренное и вечное: власть и общество в мифологиях модернизации : Матер. всерос. науч. конф. 16Ц17.11. 2010г. / редкол. А.П. Донченко, Г.Э. Бурбулис и др.; НовГУ. - В.Новгород, 2010. - С.345Ц348, [0,3 п.л.];

14. Реклама в системе социального управления потребительским обществом [Текст] // Вестник Удмуртского университета. Серия Философия. Социология. Психология. Педагогика. - 2011. - №2. - С. 3Ц5, [0,3 п.л.];

15. Управление потребительским обществом: знаково-коммуникативный аспект [Текст] // Современные коммуникативные технологии взаимодействия с целевой аудиторией: сборник трудов молодежной научнопрактической конференции; ТПУ. - Томск: СПБ Графикс, 2011. - С. 406Ц 410, [0,4 п.л.].

Изд. лиц. ЛР № 020815 от 21.09.98.

Подписано в печать 20.04.2012 г. Бумага офсетная. Формат 6084 1/16.

Гарнитура Times New Roman. Печать офсетная.

Усл. печ.л. 1,5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № Издательско-полиграфический центр Новгородского государственного университета им. Ярослава Мудрого.

173003, Великий Новгород, ул. Б.Санкт-Петербургская, 41.

Отпечатано в ИПЦ НовГУ им. Ярослава Мудрого.

173003, Великий Новгород, ул. Б.Санкт-Петербургская, 41.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии