Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
АППАЗОВА СВЕТЛАНА ТАНАТАРОВНА
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ФУНКЦИИ МЕТАТЕКСТОВЫХ ДОПОЛНЕНИЙ В ФОЛЬКЛОРНЫХ ПЕРЕЛОЖЕНИЯХ А.М. РЕМИЗОВА
Специальность 10.01.01. - русская литература
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук
Москва 2012
Работа выполнена в ФГБОУ ВПО Московский педагогический государственный университет на кафедре русской литературы и журналистики XX-XXI вв. филологического факультета Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Пономарева Татьяна Александровна Официальные оппоненты Самоделова Елена Александровна доктор филологических наук, ФГБУН Институт мировой литературы имени А.М. Горького Российской академии наук, отдел фольклора, старший научный сотрудник Артемьева Оксана Вадимовна кандидат филологических наук, ГБОУ ЦО 1441 Бронная слобода, учитель русского языка и литературы Ведущая организация ФГБОУ ВПО Череповецкий государственный университет
Защита диссертации состоится л20 декабря 2012 года в 14 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.154.15 при ФГБОУ ВПО Московский педагогический государственный университет по адресу: 119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО Московский педагогический государственный университет по адресу:
119991, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1., стр. 1., ауд. 210.
Автореферат разослан л __ ноября 2012 года.
И.о. учёного секретаря диссертационного совета Колядич Татьяна Михайловна Алексей Михайлович Ремизов (1877Ц1957) - один из ярких представителей русского литературного модернизма. Его творчество отражает характерные устремления эпохи Серебряного века, с ее тенденциями к стилизации чужих текстов и канонов других эпох, синтезу искусств, сложному переплетению авторского и коллективного начал.
Тяготение А.М. Ремизова к вслушиванию в чужое слово, погружению в архаические жанры и стилистические образцы создало особый прецедент:
стилизацию и творчество на материале, по преимуществу фольклорном и древнерусском. Он соединяет в своей поэтике столь актуальную в начале ХХ века реконструкцию мифопоэтической русской, а шире - общеславянской - традиции с индивидуально-авторским переосмыслением, модернизацией традиционалистских мотивов, жанров и стилей.
Исследователями поэтики А.М. Ремизова неоднократно отмечались такие черты, как стилизация, архаизация, интерес к фольклору, к воссозданию его форм (сказ, сказка, притча, легенда) (А.М. Грачева, Е.Н.
Гривенная, Н.Ю. Грякалова, И.Ф. Данилова, А.С. Жиляков, Г.Ю.
Завгородняя, М.В. Козьменко, А.В. Лавров и др.). Однако структурный анализ литературной формы его произведений, выявление художественных функций ремизовских комментариев к его переложениям произведений фольклора с точки зрения соотношения основного текста и метатекста не становились темой диссертационных или монографических исследований.
Актуальность темы исследования определяется постоянным вниманием современного литературоведения к взаимодействию фольклора и письменной словесности, с одной стороны, и проблемам интертекста, функционирования чужого слова в литературе, с другой. Этим обусловлена необходимость теоретического и историко-литературного анализа функций метатекста в стилизованных произведениях А.М. Ремизова, созданных на основе фольклорных и древнерусских предтекстов.
Метатекстовые дополнения писателя к сборникам сказок, повестей, притчей, написанных по следам текстов и мотивов коллективного народного творчества, составляют полноценный компонент творческого замысла.
Осмысление генезиса и авторской манеры комментирования, функций метатекста позволяет дать полное представление об эстетическом феномене фольклорных переложений А.М. Ремизова в контексте Серебряного века и становления новейшей русской литературы.
Научная новизна исследования состоит в выявлении, анализе и систематизации метатекста в произведениях А.М. Ремизова, обладающих повышенной степенью саморефлексивности и основанных на фольклорных и древнерусских первоисточниках. Историко-литературная специфика автокомментариев А.М. Ремизова, их роль в произведении рассматриваются на основе явления метатекстуальности. В диссертации уточняется категориальный аппарат, разграничиваются понятия метатекст и метатекстуальность. Исходя из литературоведческих трактовок метатекста, принадлежащих основателям и последователям структурно-семиотической школы (Ю.М. Лотман, М.Н. Липовецкий, Н.А. Смирнова, П.Х. Тороп, Т.В.
Цивьян, Д.А. Шиндина), внимание акцентируется на том, что предметом рефлексии (интерпретации) метатекста является не только основной текст, но и закодированный в нем прототекст - т.е. всевозможные предшествующие или современные чужие тексты. Для рамочных компонентов произведения, выполняющих функцию автокомментирования, мы используем термин метатекст, а для анализа более сложных межтекстовых связей также составляющих метауровень поэтики произведения, мы используем понятие метатекстуальности. Метатекстуальность позволяет охарактеризовать одновременно все уровни выхода текста за границы своего формального лядра на периферию - композиционную (рамка), интертекстуальную (различные аллюзии, реминисценции, цитаты, чужие мотивы и пр.), автоинтертекстуальную (рефлексия текста над другими текстами данного автора). Метатекстуальность является не только структурным, но и идеологическим качеством текста: произведение понимается автором как связанное с мировым или национальным интертекстом, а функцию метатекстуальных перекличек выполняют все компоненты.
Объектом исследования являются метатекстовые дополнения ряда произведений А.М. Ремизова, объединенных общим материалом и подходом:
фольклорной или древнерусской основой как претекстом и творческой авторской переработкой источников.
Предмет исследования - функции метатекстовых дополнений в стилизациях и переложениях А.М. Ремизова.
Материал исследования составили произведения А.М. Ремизова:
Лимонарь, сиречь: Луг духовный (1907), Посолонь (1907), Докука и балагурье (1914), Звенигород окликанный: Николины притчи (1924). В качестве контекста и для понимания того, как изменяются функции метатекстовых дополнений, проанализирован поздний сборник переложений древнерусских повестей Легенды в веках, работа над которым велась несколько десятилетий (1911 - 1957 гг.).
Цель исследования состоит в выявлении и систематизации функций метатекстовых дополнений в произведениях А.М. Ремизова, созданных на основе фольклорного и древнерусского претекста.
Для реализации поставленной цели следует решить ряд задач:
- дать теоретическое и историко-литературное обоснование термина метатекст, выявив специфику его собственно литературоведческой трактовки;
- рассмотреть основные этапы становления и развития метатекста в русской литературе;
- определить основные культурные и литературные явления, повлиявшие на формирование поэтологических воззрений А.М. Ремизова (культурно-историческая школа, модернизм);
- проанализировать метатекстуальные компоненты произведений А.М.
Ремизова, выявить их жанровые, композиционные и поэтологические функции и их эволюцию;
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Метатекст в модернистском произведении составляет органическую часть художественного целого, выражая повышенную саморефлексивность модернистского художественного сознания и выявляя усложнившееся представление о композиционной организации текста.
2. Метатекстовые дополнения А.М. Ремизова к своим произведениям, стилизованным под фольклорные и древнерусские жанры, выполняют в первую очередь компенсаторно-культурологическую, реконструирующую функцию: они восполняют недостающие в сознании современного читателя знания о бытовой, обрядовой, жанровой и стилевой специфике архаической литературы.
3. Дифференциация функций метатекста в произведениях А.М.
Ремизова постепенно усложняется и пополняется: помимо культурологической, разрабатываются этимологическая, семантическая, поэтологическая функция.
4. Функции, структура и объем авторского метатекста варьируются в зависимости от доминирующей жанровой модели сборника: от краткого филологического (источниковедческого, текстологического) комментария до развернутой рамки (метатекст в пред- и постпозиции).
5. В метатекстовых дополнениях соединяются репрезентация авторского (биографического, творческого) ля и объективированные формы метатекста (справочно-энциклопедическая информация, цитаты из монографий по фольклористике, статистические таблицы источников): так выражается установка А.М. Ремизова на компиляцию индивидуального (авторского) и коллективного (авторитетного) истолкования первоисточников.
Методологическую базу исследования составили отечественная историческая поэтика как модель поэтапно развивающегося литературного процесса и художественного сознания (С.С. Аверинцев, М.М. Бахтин, А.Н.
Веселовский, М.Л. Гаспаров, В.М. Жирмунский, Д.С. Лихачев, А.В.
Михайлов); принципы и категории мифопоэтики - литературный архетип, коллективное бессознательное, жанровый канон как матрица памяти традиции, неомифологизм (Е.М. Мелетинский, О.М. Фрейденберг и др.);
принципы структурно-семиотической школы в исследовании авторских и фольклорных текстов (Ю.М. Лотман, В.Я. Пропп, П.Х. Тороп, Б.А.
Успенский, Т.В. Цивьян и др.).
Состояние научной разработанности темы исследования. В отечественном литературоведении творчество А.М. Ремизова активно изучается на рубеже XX - XXI вв. Оживление интереса к наследию А.М.
Ремизова связано с процессами, происходящими в гуманитарных науках обозначенного периода: наметился интерес к лэмигрантской, возвращенной литературе; выдвинулись на первый план новые методы исследования, которые нашли благодатную почву в поэтике А.М. Ремизова (мифопоэтика);
активизировался интерес к переосмыслению средневековой литературы, в частности древнерусской, в контексте которой ремизовские переложения архаических источников представляют особый методологический и историко-литературный интерес.
Достаточно обстоятельно исследованы жанровые и стилевые особенности прозы А.М. Ремизова. Так, И.Ф. Данилова, один из авторитетных исследователей творчества А.М. Ремизова, отмечает: Нельзя обойти вниманием и тот факт, что сказочные мотивы и сюжетные ходы присутствуют в большинстве произведений Ремизова. <Е> Круг ремизовских текстов, в которых без труда угадывается характерный для фольклорной прозы образный строй, используются сказочные формулы, композиционные приемы и языковые клише, значительно шире. <Е> Целый ряд мотивов его сказок кочует из одного текста в другой, превращаясь в мифологемы, которые лобеспечивают внутреннюю преемственность ремизовского творчестваО переработке А.М. Ремизовым обширного фольклорного материала пишет И.В. Демина, анализирующая поэтическую функцию микрожанра знамений в поэтике автора2. Развернутый анализ работы А.М. Ремизова с древнерусскими источниками предлагает А.М. Грачева3. Ей принадлежит оценка методологического подхода А.М. Ремизова к древнерусскому прототексту с современных позиций, обогащенных опытом позднего модернизма и постмодернизма, предлагающих гибкое понимание интертекста.
Г.Ю. Завгородняя исследует в контексте развития стратегий стилизации ремизовские стилизации древнерусской традиции книжности и иконописи. Согласно позиции исследовательницы, стилизация становится для А.М. Ремизова средством погружения в традицию, ее обживания и реконструкции. Имитация, подражание служат цели воссоздания истоков - такими, какими их видит автор.
Феномен стилизации позволяет нам понять метатекстуальную природу произведений А.М. Ремизова, ориентированных не на абсолютное авторство, а на диалог текста с прототекстами, по отношению к которому рамочный компонент в виде авторских комментариев выступает как метатекст в узком, функционально-поэтическом значении.
Ю.В. Розанов выделяет важную черту поэтики А.М. Ремизова - так называемое творчество по материалу. Материалом для авторской интерпретации служат древнерусская литература, русская классическая Данилова И.Ф. Литературная сказка А.М. Ремизова: 1900 - 1920-е годы: дис. Е канд. филол. наук. СПб., 2008. С.3.
Демина И.В. Знамения как формообразующая основа мифотворческого дискурса прозы А.М. Ремизова 1900-1920 годов: дис. Е к.ф.н. Иваново, 2006.
Грачева А.М. Алексей Ремизов и древнерусская культура. СПб., 2000.
итература XIX века, мифология и фольклор1. Исследователь называет писателя первооткрывателем модернистского отношения к фольклору, предполагающего вторичную - собственно авторскую - мифологизацию канонических сюжетов и образно-ритуальных схем мышления 2.
Анализу влияния фольклора и народной христианской культуры на творчество А.М. Ремизова посвящена диссертация И.В. Привалова (2012)3.
Исследователь сосредоточивает внимание на содержательной стороне исканий писателя - его отношениям с народным православием, официальным христианством, язычеством. Автор рассматривает лциклообразующую функцию фольклора и народной христианской культуры, выявляя элементы, ее реализующие: сквозные персонажи, лейтмотивы, идейно-тематическое единство. Основная задача данной работы связана с подробной реконструкцией прототекстов, подвергшихся реинтерпретации А.М. Ремизова.
О.В. Артьемьева привлекает внимание к мифопоэтическому аспекту прозы А.М. Ремизова4. Важность данного исследования состоит в том, что в нем апробируется довольно новая для 1990-х гг. методология анализа текстов - мифопоэтика. Автор обосновывает актуальность этого метода в применении к произведениям А.М. Ремизова разных периодов, поскольку все они пронизаны влиянием архетипических образов, сюжетов, мотивов.
Диссертация О.О. Осовского - одно из новых диссертационных исследований, посвященных поэтике отечественной метапрозы 1920-х - начала 1930-х годов. В ней разработан важный для нашей работы аспект - модернистская поэтика русской метапрозы, в рамки которой входит и творчество А.М. Ремизова, которая, однако, не стала объектом исследования О.О. Осовского). Само понятие метапрозы, являющееся ключевым в работе О.О. Осовского, напрямую соотносится с метатекстом и метатекстуальностью - неотъемлемым признаком модернистского художественного сознания, реализующегося не только в особом построении произведения, но и в выходе его в пространство коммуникации с текстами данного автора и чужими текстами. В теоретическом плане О.О. Осовский опирается на работы Д. Шеппарда и М.Н. Липовецкого. Концепция Д.
Шеппарда позволила автору расширить сферу метапрозы как феномена не только постмодернистской, но и русской модернистской литературы. В свою очередь, идеи М.Н. Липовецкого явились определяющими для теоретической трактовки метапрозы и ее главного свойства, актуального для нашего исследования, - саморефлексивности5.
Розанов Ю.В. Фольклоризм А.М. Ремизова: источники, генезис, поэтика: автореф. дис. Е докт. филол.
наук. Великий Новгород, 2009. С. 3.
Там же. С.7.
Привалов И.В. Фольклор и народная христианская культура в цикле повестей Лимонарь, сиречь: Луг духовный: автореф. дис. Е канд. филол. наук. М., 2012.
Артемьева О.В. Мифопоэтика прозы Алексея Ремизова: дис. Е канд. филол. наук. М., 1999.
Осовский О.О. Художественные особенности отечественной метапрозы 1920-х - начала 1930-х годов:
автореф. Е дис. канд. филол. наук. Саранск, 2012. С. 4.
Обращая внимание на различие авторских поэтик, исследуемых О.О.
Осовским (К. Вагинов, О. Мандельштам, В. Шкловский, И. Эренбург), отметим, что отнюдь не все выявленные им черты метапрозы могут быть обнаружены в исследуемых нами текстах А.М. Ремизова. Так, в ориентированных на фольклор текстах отсутствуют детали современной литературной и культурной жизни (в отличие от К. Вагинова или В.
Шкловского), образ автобиографического героя (как в прозе И. Эренбурга).
Однако отдельные автобиографические аллюзии встречаются в циклах А.М.
Ремизова (намеки и прямые упоминания о дочери, соотнесение себя и своей супруги с отдельными героями сказок и притч). Из анализируемых исследователем метатекстуальных признаков метапрозы А.М. Ремизову свойственна также лавторская рефлексия, которая выступает важнейшим принципом организации метапрозаического повествования1: у А.М.
Ремизова она композиционно вынесена в рамку произведения (примечания).
Важным аспектом для нашей темы можно считать констатацию двух направлений саморефлексии текста: синхронического аспекта (т.е. рефлексия текста над самим собой и над современными ему текстами, художественными стилями, приемами и формами) и диахронического (погружение метатекста в стихию исторически чужих, предшествующих текстов, что позволяет обрести собственную идентичность, осознать свою уникальность в истории литературы)2. Для А.М. Ремизова одинаково значимым оказывается осознание своей роли автора-интерпретатора фольклорных текстов в современном литературном контексте и утверждение оригинальной позиции в трактовке канонических сюжетов в историческом аспекте.
Несмотря на довольно обширную литературу, посвященную писателю, за пределами современного ремизоведения оказались структурнокомпозиционные и функционально-поэтические аспекты метатекстовых дополнений в стилизациях и переложениях А.М. Ремизова.
Теоретическая значимость исследования состоит в целостном анализе метатекстуальности как функционального аспекта произведения, а также родового свойства модернистского художественного сознания, реализующегося в разветвленных связях прототекста - основного текста - метатекста. На примере метатекстуальности прозы А.М. Ремизова показывается, как происходит пересмотр понятия авторства в русской литературе Серебряного века: автор трактуется как неомифолог, демиург и жизнестроитель, транслирующий на тексты современников и предшественников свою уникальную картину мира.
Практическая значимость исследования определяется возможностью использования материала, наблюдений и выводов исследования в разработке историко-литературных лекционных курсов (история русской литературы ХХ века), курсов по выбору, посвященных Осовский О.О. Художественные особенности отечественной метапрозы 1920-х - начала 1930-х годов:
автореф. Е дис. канд. филол. наук. Саранск, 2012. С. 7.
Там же. С. 9.
творчеству А.М. Ремизова, поэтике русского модернизма, проблемам метатекстуальности в литературе.
Апробация работы Диссертация обсуждалась на аспирантском объединении и кафедре русской литературы и журналистика ХХ - ХХI веков МПГУ. Результаты исследования также были апробированы на Шешуковских чтениях (2009).
Структура исследования. Диссертационное исследование состоит из Введения, двух глав, одна из которых представляет теоретикометодологическую разработку инструментария, другая - исследовательскую часть (анализ метатекстовых дополнений в произведениях А.М. Ремизова), Заключения и библиографического списка, составляющего 228 пунктов.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении освещается степень разработанности темы в критике и литературоведении, обосновывается актуальность и научная новизна исследования, определяются ее цель и задачи, объект и предмет, методологическая основа, теоретическая и практическая значимость.
В первой главе Понятие метатекста: теоретический и историколитературный аспекты дается обзор основных концепций метатекста в лингвистике и литературоведении, определяется статус данного явления в контексте современных исследований; выявляется сходство и различие в толковании указанного понятия лингвистами и литературоведами.
Формулируется определение метатекста с учетом имеющихся точек зрения и определяются его системные характеристики и функции в рамках литературоведческого анализа. Также рассматриваются функции метатекстовых дополнений в литературе XVIII - XX веков и делается вывод об изменениях функций авторского метатекста в разные литературные эпохи.
1.1 Трактовки термина метатекст в различных филологических дисциплинах. Актуализация интереса к понятию метатекст связана с возросшей саморефлексивностью искусства, литературы и науки в ХХ в.
Самоисследование, автоинтертекстуальность, самоанализ, выявление методологических и онтологических оснований своей предметной области составили основу целого ряда гуманитарных исследований.
Так, в лингвистической теории метатекст - это языковые единицы (слова, словосочетания, предложения), являющиеся средством реализации оценочной, а точнее - саморефлексивной функции языка.
итературоведческая концепция метатекста формировалась под влиянием структурно-семиотической школы. В семиотической модели языка метатекст предстает как реализация функции самоописания кода, т.е. как метаязык. Такой подход осуществляется в трудах Ю.М. Лотмана. Согласно основоположнику тартуской школы, для возникновения метатекста требуются те же условия, что и для генерации текста - адресант, адресат, связывающий их канал и семиотическая среда. Функция метатекста - актуализировать в сознании адресата определенный текст. Ученый выявляет композиционную и связывающую, внутритекстовую функцию метатекста, а также его интертекстуальную природу - способность вступать в диалог с пространством чужих текстов и каким-то образом соотносить их с собственным семиотическим пространством. Ю.М. Лотман отмечает оценочную природу литературной метатекстуальности, воплощающей рефлексивную составляющую художественного творчества.
Одной из разновидностей функционирования термина метатекст является его узко литературное использование для обозначения надстраивания над поэтической функцией языка. Так, Т.В. Цивьян в статье, посвященный Поэме без героя А. Ахматовой, употребляет термин метапоэтический, связывая его с особым жанром поэмы в поэме и поэмы о поэме, т.е. эпического произведения, повествующего о своем собственном происхождении. В этом контексте можно сопоставить наблюдения исследовательницы с лотмановским определением метатекста как авторского повествования о повествовании в Евгении Онегине. Как считает Т.В. Цивьян, к автометаописанию относятся и примечания автора, письма, стихотворения, обращения к Поэме, стихотворения о Поэме1.
В широком смысле под метатекст попадает совокупность текстов писателя, взятых в их единстве и целостности: ЕИндивидуальная система определенного писателя, все созданные им художественные произведения могут рассматриваться как некий мета- или архетекст, теоретически вероятная текстовая форма, выводимая путем сопоставления реально существующих текстов с единственной содержательной основой - авторской концепцией действительности2.
В более расширительном толковании под метатекстом может пониматься система текстов (научных, философских, художественных, исторических), служащих для описания и исследования художественного целого, объединяющего все многообразие всех видов искусства, творческих индивидуальностей и конкретных текстов исследуемой эпохи (например, метатекст Барокко)3.
В качестве инструмента анализа прозы А.М. Ремизова выбрано узкое понятие метатекста как обрамляющего текста, описывающего и интерпретирующего основной, исходный текст; текст, обращенный не только к предмету, но и к авторскому слову о нем4, в котором, по определению Ю.М. Лотмана, лобъектом изображения становится само литературное изображение5. В числе одной из основных характеристик метатекста исследователи называют его вторичность, что предполагает наличие объекта описания. В данной работе неметатекстовая часть Цивьян Т.В. О метапоэтическом в Поэме без героя//Лотмановский сборник. М., 1995. С. 611.
Гончарова Е.А. К вопросу об изучении категории лавтор через проблемы интертекстуальности// Интертекстуальные связи в художественном тексте. СПб., 1993. С. Милюгина Е.Г. Мировая культура XVII - XVIII веков как метатекст: дискурсы, жанры, стили.// Материалы Международного научного симпозиума Восьмые Лафонтеновские чтения. Серия Symposium. Вып. 26.
СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. С. 29.
Ким Хюн Еун Поэзия И. Бродского как метатекст: автореф. дис.... канд. филол. наук. М., 2003. С. 9.
Лотман Ю. М. Пушкин. СПб., 2003. С. 434.
произведения обозначается термином лосновной текст. Это позволяет избегать тавтологии, поскольку помимо авторского произведения, мы обращаемся к фольклорным и древнерусским первоисточникам: они выступают по отношению к нему претекстом (предтекстом), или прототекстом. В свою очередь, комментируемый А.М. Ремизовым текст обозначается как лосновной текст, а собственно автокомментарий - как метатекст или метатекстовые дополнения.
В параграфе 1.2 Историческое развитие функций метатекста в русской литературе рассматриваются функции автокомментариев в литературе XVIII - XX века. Делается вывод о роли метатекста и его видах в разные литературные эпохи. В качестве примера приводятся произведения А.Кантемира, Г.Р. Державина, К.Рылеева, А.С. Пушкина и др.
Для литературы к. V - начала века характерно частое использование авторских примечаний как формы авторского исторического и литературного анализа собственных произведений, в которых рассказывалось о некоторых фактах биографии автора; содержались разные варианты истолкования текста, полемика с литературными противниками.
Примером настойчивого и методичного комментирования своих текстов в литературе XVIII века являются сатиры А. Кантемира. В них можно найти сведения по античной мифологии, по русской и европейской истории, по астрономии и медицине; пояснения о том, зачем нужна алгебра и геометрия;
рассказы о древних и новых писателях; объяснения выбора слова.
Еще одним примером использования автокомментариев в литературе XVIII века являются Объяснения на сочинения Г.Р. Державина относительно темных мест, в них находящихся, собственных имен, иносказаний и двусмысленных речений, которых подлинная мысль автору токмо известны; также разъяснения картин при них находящихся, и анекдоты, во время их сотворения случившиеся. Само название державинского метатекста говорит о его содержании и назначении:
пояснение непонятных слов и выражений, имен упоминаемых исторических личностей и мифологических персонажей; комментирование событий того времени, послуживших причиной создания того или иного произведения.
Со сменой типов художественного сознания1, выходом русской литературы на новый этап развития трансформируются и метатекстуальные компоненты, преобразуются, корректируются, наполняются иным идеологическим и поэтическим содержанием их функции. Схоластический, монологический тип автокомментария, распространенный в доромантическую эпоху, предполагал безусловную правоту автора, его опору на лавторитетные источники - риторическую традицию, жанровый канон, энциклопедическое знание и т.п. Романтическая поэтика основывается на ином типе мироощущения и восприятия автором собственного текста.
Происходит изменение функций и идейно-художественных задач метатекстовых дополнений.
Историческая поэтика. Литературные направления и типы художественного сознания. М., 1994. С. 3-38.
От просветительски-образовательного, поучающего типа метатекста романтические авторы переходят к поэтологическому метатексту - то есть к такому способу саморефлексии текста, в котором предметом комментирования становятся закономерности, приемы, характер самой художественной формы, элементы поэтики (персонажи, время и пространство, авторская концепция исторических событий, положенных в основу сюжета, построение сюжета, стиль и пр.).
Если романтический тип художественного сознания сосредоточен на самой природе взаимоотношения реальности и вымысла и акцентирует ценностное превалирование воображения, индивидуально-творческого сознания, тем самым ориентируя метатекст на осмысление художественных, поэтических особенностей основного текста, то в реалистической литературе гораздо больший интерес представляет установка на поиски объективного знания о мире, возможности текста создать некую объективную картину мира. В реалистических произведениях автокомментарий уподобляется чаще всего историографическому, научному, фактологическому примечанию, призванному подтвердить объективность, правдоподобие основного текста, установить прозрачные, зеркальные отношения с конкретно-исторической действительностью.
Для модернизма характерен интерес к самому искусству, повышенная саморефлексивность текста, что сказалось на роли метатекстовых дополнений (ср.: поэтика К. Вагинова, Н. Гумилева, М. Булгакова, О.
Мандельштама, С. Клычкова, С. Кржижановского, М. Цветаевой, и др.).
Метатекст включается в автокоммуникацию, осуществляя поэтологические функции самоопределения, самохарактеристики основного текста, а также налаживая внешнюю коммуникацию - диалог с читателем. Постепенно из служебного (справочного, культурологического, образовательного), вынесенного в рамку текста, автокомментарий обретает статус самоценного компонента произведения, вступает в сложные, синкретические отношения с основным текстом, затрудняя возможность вычленения ядра и периферии, текста и метатекста.
Если в модернизме метатекст еще отчасти сохранял свою служебную роль (так, у А.М. Ремизова в таком качестве выступают примечания этимологического, семантического, культурологического, справочнонаучного типа), в постмодернизме ценностные акценты принципиально меняются. Ориентация на чужой текст, интер- и автоинтертекстуальность, а в целом - повышенная аналитичность постмодернистского текста влияет и на трансформацию функций метатекста. В эпоху постмодернизма появляется все больше произведений, в которых намеренно обнажается инструментарий, где в текст встроены комментарии, раскрывающие отношение автора к тем структурным и нарративным принципам, которые в них применены1. Осознание игровых возможностей текста и метатекста во всей радикальности осуществляется именно в постмодернизме.
Например, весь роман Бледное пламя В. Набокова (1962) представляет собой игру-имитацию романа о романе, в котором автокомментарии соединяют подлинные факты из истории искусства, литературы, науки и вымышленные реалии, персоналии, слова, получающие замысловатые и чаще всего наукообразные пояснения.
Если в модернистской литературе автокомментарий еще отчасти сохранял свои позитивистские задачи, т.е. служил научному разъяснению отдельных компонентов основного текста, в постмодернистских произведениях осуществляются имитация и пародирование научного, филологического комментария. Рождается особый тип метатекста - фикциональный, в котором наиболее последовательно разоблачается вымышленная природа всякого художественного текста. Фикциональный метатекст выражает саму суть постмодернизма: его саморефлексивность как доминирующую художественную и интеллектуальную стратегию. Поэтика метатекстуальности А.М. Ремизова занимает пограничное положение между модернизмом и постмодернизмом: с одной стороны, метатекст сохраняет свои научные филологические функции, с другой стороны, нередко служит средством легитимации вымысла А.М. Ремизова, свободно обращающегося с прецедентными (фольклорными, древнерусскими) текстами.
1.3.Роль культурно-исторической школы в становлении русской мифопоэтической традиции Для исследования функций метатекста А.М. Ремизова важно учитывать тот контекст, в котором развивалась литература начала ХХ в. На нее оказала существенное влияние культурно-историческая школа фольклористики и литературоведения (А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, А.А.
Потебня и др.), которая занималась изучением исторического становления и взаимовлияния разных национальных мифопоэтических традиций. Ее исследования (собранный и систематизированный фольклорный материал, теоретические разработки) составили основу для дальнейших изысканий русских писателей модернистов, интересовавшихся народной мифопоэтической традицией. Интерес к архетипическому компоненту культуры - в противовес интересу реалистов к конкретно-историческому и психологическому содержанию - характерен для А.М. Ремизова и ряда его современников (С. Клычков, В. Хлебников, Д. Бурлюк и др.). Метатекстовые дополнения в этой парадигме выполняют по преимуществу реконструирующую, культурологическую, реже - поэтологическую функции.
Во второй главе Функции метатекста в стилизациях и переложениях А.М. Ремизова выявляются причины обращения А.М.
Ремизова к автокомментированию своих произведениях, проводится анализ Люксембург А.М. Игровая поэтика: введение в теорию и историю // Игровая поэтика: сб. научн. трудов ростовской школы игровой поэтики. Ростов-на-Дону, 2006. Вып 1. С. 5-6.
метатекстовых дополнений к фольклорным переложениям и обработкам древнерусских повестей, определяются их художественные функции.
Как показывает сопоставление различных произведений, вошедших в круг нашего исследования, и объем, и структурно-композиционные особенности, и функции авторского метатекста в них существенно рознятся, при этом ведущим фактором этой дифференциации выступает жанр.
2.1. Сказки (Посолонь, Докука и балагурье) Выбранные для анализа сборники сказок А.М. Ремизова опубликованы в петербургский период творчества (1905Ц1921). Именно в этот хронологический отрезок жизни и творчества писателя сформировался его метод автокомментирования, определились жанровые приоритеты: сказка, повесть, притча. Сборник сказок Посолонь (1907) стал первой книгой А.М.
Ремизова, сопровожденной автокомментариями, которые составляют примыкающий к основному корпусу сказок метатекст, следующий постранично за темными местами основного текста. Стилистически они не контрастируют с повествовательной, образной структурой сказок, однако ориентированы на истолкование, т.е. саморефлексию текста: информативное в них превалирует над эмоционально-образным.
Уже первый автокомментарий выполняет несколько функций:
этимологическую (разъяснение устаревшего слова); символикоинтерпретационную, т.е. поэтологическую. Так, примечания к первому циклу сборника, Весна-красна, открываются этимологической справкой о ключевом слове сборника, давшем ему и название, и концептуальную композиционно-временную организацию, - посолонь. А.М. Ремизов указывает на источники происхождения слова (церковнославянский и древнерусский языки), переходит к объяснению языческого календарнообрядового значения символа хождения по солони, или по солнцу: На Спиридона-поворота (12 декабря) солнце поворачивает на лето (зимний солоноворот) и ходит до Ивана-Купала (24 июня), с Ивана-Купала поворачивает на зиму (летний солоноворот)1. Затем дается авторская трактовка символического значения композиции книги: Содержание книги делится на четыре части - весна, лето, осень, зима, - и объемлет собою круглый год. Посолонь ведет свою повесть рассказчикЕ как солнце ходит - с весны на зиму2.
Работа, которую проделывает А.М. Ремизов со словом посолонь и другими словами в сборнике (кострома, по черным утолокам, зеленей зеленятся, заячьи ушки, строковат, рай-дерево, чирюкан и др.), подобна работе по обнаружению внутренней формы слова (А. Потебня), мифологическим реконструкциям романтиков и представителей культурноисторической школы, а также писателей - современников, интересовавшихся Ремизов А.М. Собрание сочинений / А.М. Ремизов; Подгот. текста. послесл., коммент. А.А. Данилевского;
Рос. акад. наук Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом) М. Т. 2: Докука и балагурье / Подгот. текста, послесл., коммент., прилож. И.Ф. Даниловой, 2000. С. 162.
Там же. С.162.
мифопоэтическим ресурсом слова (А. Белый, Д. Бурлюк, В. Гнедов, С.
Есенин, С. Клычков, А. Кручёных, А. Платонов, В. Хлебников и др.).
Анализ метатекстовых дополнений к Посолони, составляющих не менее шестой части объема от общего текста книги, позволил сделать следующие выводы.
Типология функций метатекста:
1. Этимологическая: информация о лингвистическом происхождении слова (посолонь).
2. Поэтологическая: метатекст разъясняет организацию, приемы основного текста - в частности, композиции и символического смысла сборника Посолонь, композиции и символического смысла каждого цикла, составляющего целостный текст.
3. Семантическая (информация о значении устаревшего слова или словосочетания). Истолкованные автором лексические компоненты текста можно распределить по следующим группам:
Слово или словосочетание, обозначающее реалию - наименования растений, животных, насекомых, предметов или явлений крестьянского быта (кострома, по черным утолокам, зеленей зеленятся, заячьи ушки, строковат, рай-дерево, чирюкан);
Слово-эпитет (по А.Н. Веселовскому, это постоянные эпитеты, приближенные в своей характеризующей функции к нарицательному имени, т.е. к номинации1: девки-пустоволоски, бабы-самокрутки, гора-круча, виловатая сосна, свистуха, леснь-птица, гиблое болото).
Устаревший фразеологизм (проходят калиновый мост, громовая стрелка, черти бились на кулачки, прилетел кулик из-за моря).
4. Культурологическая: комментарий обряда, игрушки, обычая, поверья.
Если сборник сказок в Посолонь был первым опытом А.М. Ремизова по творческому осмыслению фольклорного материала, то в Докуке и балагурье писатель выступил в уже более профессиональной роли собирателя фольклора, его комментатора и систематизатора.
Существенно различается объем метатекстовых дополнений в сопоставляемых книгах: в Посолони они составляют не менее одной шестой части общего объема книги, в Докуке и балагурье автокомментарии лаконичны и ограничены несколькими страницами, притом что общий объем сборника превышает Посолонь более чем в два раза.
Кроме того, А.М. Ремизов впервые использует здесь азбучный временникуказатель - таблицу, где предоставлена справочная информация о первых публикациях пересказанной автором сказки.
Несмотря на то, что метатекст в Докуке и балагурье приобрел черты более сухого, справочно-филологического комментария, сам А.М. Ремизов в первой публикации озаглавил его как Сказ. Это указывает на неразрывную связь основного корпуса книги и ее интерпретационной рамки, Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989.
занимающей постпозицию. В метатекстовых дополнениях Докуки и балагурья преобладают семантическая и культурологическая функции. Так, обширно представлены семантические комментарии - пояснения значений устаревших слов или словосочетаний, нередко фразеологизмов, обозначающих:
1) русские бытовые реалии (целовальник, рюхи, спица, уховёртка, стреха, пожня, повойник, обороть, шелом);
2) церковные и / или языческие праздники, имена (Красная горка, на Кузьму-Демьяна, на семнадцатый ангельский день, святой Егорий, Васильев вечер);
3) природные, антропоморфные явления, сущности, события, состояния, модальные оценки (лстоскнуться - соскучиться, взаболь - на самом деле, советно - здесь: в согласии, в дружбе, зарно - завидно, вереск - здесь: верещанье, ломотить - не давать покою, жагалюхи - ящерицы, лынды лындать - увиливать от работы, ледащий - здесь:
хилый, пошабашить - здесь: увиливать от работы, долить - одолевать).
В Докуке и балагурье отсутствует метатекст поэтологического типа:
писатель не разъясняет читателю своего замысла, не комментирует художественных особенностей организации основного текста, как он делает это в сборнике Посолонь.
Таким образом, в сборниках сказок А.М. Ремизова Посолонь и Докука и балагурье преобладают такие функции метатекста, как семантическая (филологическая), культурологическая, в меньшей мере представлена узко специализированная этимологическая функция и чуть более подробно - поэтологическая, т.е. функция саморефлексии основного текста.
2.2. Притчи (Николины притчи) Сборник Николины притчи (1917) представляет интерес при рассмотрении изменения и развития функций метатекста в поэтике А.М.
Ремизова, поскольку здесь обнаруживаются черты и функции, отсутствующие в других произведениях писателя. Это относится в первую очередь к введению формы 1-го лица в автокомментариях, открывающихся самообнаружением авторского ля, призванного вступить в диалог с читателем за пределами основного текста: Николины притчи основаны на народных сказаниях, сказках, быличках о Николе Угоднике, для чего пользовался я сказками и легендами А.Н. Афанасьева <Е>1. Далее автор дает развернутый, библиографически подробный список использованных им источников. Среди перечисленных А.М. Ремизовым сборников - не только знаменитое издание Русских народных сказок А.Н. Афанасьева, но и редкие книги, более известные в начале ХХ века знатокам древнерусской литературы, библиофилам и фольклористам: Народные русские легенды (М., 1914); книга П.А. Бессонова Калики перехожие, откуда Ремизов заимствует и перерабатывает духовные стихи о святом Николе (М., 1886);
Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С.263.
академическое исследование Е.В. Аничкова, изданное в рамках серии книг Западного неофилологического общества Никола Угодник и св.
Николай (СПб., 1892); издание Отдела русского языка и словесности Императорской академии Сказки и песни Белозерского края (1915) и др.
Как видно из подробно описанного А.М. Ремизовым списка источников, они характеризуются рядом принципиально важных для понимания функций метатекста признаков:
1) жанровое разнообразие (сборники сказок, песен, легенд, преданий);
2) академическое и неакадемическое (популярное) происхождение источников (наряду с научно прокомментированными и систематизированными изданиями, вышедшими под эгидой ученых обществ, есть и популярные у широкой публики сборники текстов - такие, как сборник сказок А.Н. Афанасьева, Народные русские легенды, сборник сказок Н.Е. Ончукова, столь любимый А.М. Ремизовым, и др.;
3) письменное и устное происхождение текстов (закончив перечисление использованных им книг, А.М. Ремизов упоминает С.А.
Есенина, который передал ему устно рязанские сказки с. Константинова;
Н.Г. Козырева, записавшего псковскую легенду, а также двоюродного брата А.А. Кондратьева, от которого автор получил источник - лустюжскую сказку г. Лальска)1;
4) географически широкий охват материала о Николае Угоднике: А.М.
Ремизов приводит такие российские города и регионы, как Рязань, село Константиново, город Лальск, Белозерский край, Пермская губерния, Самарский край, северные сказки.
Сам характер подачи этой информации - филологический, научный. Он отражает этнографическую полноту знания, которое получает читатель из автокомментария, источниковедческую библиографическую точность. В довершение этого научного инструментария автор прилагает таблицу - азбучно-временной указатель, отражающий дату, источник и место первой публикации каждого текста.
Таким образом, авторские комментарии в Николиных притчах отразили эволюцию метатекста в поэтике А.М. Ремизова: от органической части основного текста, стилистически ему близкого, до филологического комментария, выполняющего уже не роль поэтологической саморефлексии текста, а интеллектуальное отстранение от своего текста, реализацию роли исследователя собственного сочинения. Такое изменение функций метатекстовых дополнений во многом предвосхищает постмодернистский тип автокомментария, в котором писатель предстает уже не только и не столько как писатель, художника, но как исследователь-филолог. Именно в метатексте произведений, подобных Николиным притчам, была заложена возможность дальнейшего развития такого феномена ХХ века, как Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С.263.
филологическая проза1.
2.3. Апокрифы (Лимонарь, сиречь: Луг духовный) Существует несколько редакций сборника Лимонарь: первый цикл легенд под заголовком Лимонарь, сиречь: луг духовный 1907 г., расширенный вариант этой книги под названием Отреченные повести 19г. (вместе с разделом сказок Параллипоменон, составивший седьмой том ремизовского собрания сочинений), и публикация 1928 г. в Париже сборника апокрифов Звезда надзвездная. Stella Maria Maris. Сопоставление первой и второй редакций сборника апокрифов Лимонарь - 1907 и 1912 гг. - показывает не только изменение творческой концепции автора (от эмоции к анализу), но и обретение навыков ученого-медиевиста, что наглядно видно при сравнении примечаний, сопровождавших оба издания.
В своей работе мы ориентируемся на первый вариант Лимонаря, отражающий ранний этап обращения А.М. Ремизова к жанру религиозной легенды.
В обеих редакциях сборника Лимонарь имеет место подробное, почти построчное комментирование. Например, к апокрифу О безумии Иродиадином, к содержанию только одной страницы дается тринадцать подробнейших пояснений. Вот одно из них: стр. 7 Усень (Авсень, Овсень, Говсень, Бодцень, Баусень и т. д.). Этимологческих объяснений названия Авсень, Усень предлагается несколько: одни производят Овсень от ловес, другие выводят от корня се - ять. (Такое толкование дано впервые А.Н.
Веселовским). Делалась попытка сопоставлять Усень с литовсколатышским ausra - утренняя заря (Курциус и Потебня. Объяснения малороссийских народных песен). Может быть, Усень - имя божества, блещущего Бога предвесенней зари. Он поминается в овсеневых песнях на Васильев вечер. См.: Аничков Е.В. Весенняя обрядовая песня на западе и у славян. Спб., 1903 - 1905. Владимиров П.В. Введение в историю русской словесности. Киев, 18962. Здесь происходит переключение в иной функциональный вид произведения: из художественного в научный. Нет хитросплетения словесного, присущего поэтике ремизовских переложений, тогда как в самих текстах сказ важно-замедленный, тихий и благовейный, книжный чуть-чуть и вразумительный3, когда автор читает со тщанием по чудной книге, писанной полууставом, будто указкой водит4. Однако метатекстовые дополнения к сборнику Лимонарь являются неотъемлемой частью художественного текста. В них автор определяет путь, по которому следует идти читателю, отыскивая более подробное толкование тех или иных христианских легенд, которые легли в основу переложений. Например, в примечании к апокрифу Отчего нечистый без пят и о сотворении волка Ремизов называет в качестве материала к См. подробно о понятии филологическая проза: Мирошниченко О.С. Поэтика современной метапрозы (на материале романов А. Битова): дис. Е канд. филол. наук. Ростов н\Д, 2001.
Ремизов А. Лимонарь // Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С. 39.
Мочульский К.В. О творчестве А. Ремизова // Русская речь. 1992. №5. С.32.
Там же. С.32.
Слову Егория малорусскую легенду о сотворении волка, где он представляется Божьей собакой1, а также указывает на легенды и поверья, в которых волк является только созданием Диавола2, и, наконец, отсылает читателей к РазысканиямЕ А.Н. Веселовского, где можно найти объяснения христианских легенд и апокрифов с указанием древних памятников. Знакомство с источниками необходимо читателю для полного понимания того, каким образом и с какой целью автор переосмысливал первоисточник.
Выполненный А. М. Грачевой текстологический анализ ремизовских легенд из сборника Лимонарь показывает, что указанные в комментариях названия научных трудов по фольклористике и этнографии писатель заимствовал из книги А.Н. Веселовского Разыскания в области русского духовного стиха.
Многочисленные ссылки на научные труды, данные в метатекстовых дополнениях, не только расширяют литературный контекст, но и активизируют культурно-историческую прапамять читателя.
Погружение читателя в иную культурно-мировоззренческую систему координат расширяет его представление о прочитанном.
Представляя своему читателю круг претекстов, положенных в основу создания переложения, А.М. Ремизов пытается заставить своего читателя безоглядно погрузиться в затаенные, глубинные, а потому темные пласты исторического бытия. Следуя за автором, читатель должен существенным образом перевоплотиться, обрести новое виденье3.
В метатекстовых дополнениях к апокрифу О безумии Иродиадином А.М. Ремизов приводит сведения о вертепном воплощении апокрифа О безумии Иродиадином в Сибири, о вольных домыслах народа относительно крещения Христа, о соединении в народе двух календарных Иванов в одно лицо. Это свидетельствует о глубоком знании писателем народной версии христианских сюжетов.
Основными типами автокомментария в Лимонаре являются:
мифологический; поэтологический (анализ жанра, стиля и пр.);
этимологический; культурологический.
2.4. Повести (Легенды в веках) Значительную часть творческого наследия А.М. Ремизова составляют переложения древнерусских повестей, которые создавались писателем в 1911Ц1957 гг. Переработки древнерусских апокрифов, житий, патериковых рассказов, написанные в период эмиграции, были объединены в цикл Легенды в веках. Все переложения, кроме повестей О Петре и Февронии Муромских и Григорий и Ксения, сопровождены авторскими комментариями. Выделено три типа метатекстовых дополнений к Ремизов А. Лимонарь // Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С.42.
Там же. С.42.
Козьменко М.В. Лимонарь как опыт реконструкции народной веры // Алексей Ремизов. Исследования и материалы. СПб., 1994. С. 28.
ремизовским переложениям древнерусских произведений: Примечание, История повести и предисловие.
Прежде всего, следует указать на рефлективную природу Истории повести. Для А.М. Ремизова важно было восстановление связи между читателем и исчезнувшим подлинником1, поэтому здесь автор перечисляет источники, которые он использовал, создавая переложения, определяет этапы их освоения и характер своего творческого замысла: Ихнелат (Повесть о двух зверях) - имя в Смутное время попадается в подметных листах, как обиходное, я узнал о Ихнелате в Усть-Сысольске, - далеко ж занесло Индию! О Савве Грудцыне и о Соломонии на их родине в Великом Устюге. Ради этих имен стоило и в ссылку попасть! Е И стал искать в книгах и прежде всего среди Памятников старинной русской литературы.Для писателя также была важна связь древнерусской литературы с фольклором, поэтому в автокомментариях почти ко всем своим переложениям он акцентирует внимание читателя, прежде всего, на устной форме бытования произведения. Еще одной обязательной составляющей содержания Истории повести к переложениям Ремизова становится указание на популярность произведения среди читателей древней Руси.
Бова покорил Русь своей беспримерной отвагой - лодин на всех! и сказка о Бове-королевиче сделалась любимой русского народа3.
Кроме того, автор обработок западноевропейских романов или легенд в метатекстовых дополнениях обязательно говорит об истории переводов.
Однако А.М. Грачева утверждает, что приведенный автором подробный список источников является линформационной игрой с читателем. И настоящий источник, как правило, не называется.
К книге Бесноватые: Савва Грудцын и Соломония, состоящей из двух повестей, А.М. Ремизов написал общий автокомментарий: Историю повести и Примечание. Эти метатекстовые дополнения представляют собой рамочное обрамление, где писатель как всегда раскрывает приемы работы над книгой, рефлексирует по поводу созданного им произведения.
Перерабатывая древнерусские источники на композиционном, смысловом и стилистическом уровне, А.М. Ремизов исправлял искажения, неточности, возникшие, по его мнению, в процессе целостной фиксации народного мифа. В древнерусской повести о Соломонии корнем зла является бес, имеющий материальное обличье. Апокриф позволяет составить довольно конкретное понятие о существе бесов. Это какие-то земноводные люди, подверженные условиям материальной жизни. Они едят, пьют, имеют половое сообщение, родятся и умирают; они безобразны и по наружности скорее похожи на зверей, чем на людей: виде она Соломония демона, пришедша к ней зверскимъ образомъ, мохната, имуща кнохтиЕ4.
Грачева А.М. Алексей Ремизов и древнерусская культура. М., 2000. С.219.
Ремизов А.М. Савва Грудцын // Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С.297.
Ремизов А.М. Бова Королевич // Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С. 469.
Буслаев Ф. Русская хрестоматия. М., 1981. С.153.
В ремизовской повести происходит символическое переосмысление образов, в том числе бесов: Бес - фалл - в образе Змия вошел в нее, сжег её и в её крови расчленился - раздробленные живчики головастики вцепились в неё безотступно.1 По мнению Ремизова, автор древнерусской повести не увидел или не понял её таинственного и символического смысла. Штамп церковного, христианского мышления и литературно-конкретная формула предопределили одноплановость повествования. Писатель XX века открывает в произведении не столько православно-дидактический, сколько символический смысл: Ведь это же редчайший случай - повесть о явлении фалла, принимающего разные образы, чтобы получить свою жертву. А Соломония - жертва, принесенная фаллу2 Ключом к новому пониманию древнерусского произведения и является автокомментарий: А между тем, даже в том виде, как вышла повесть в обработке попа Иакова, глубоко символична и через символы дает на многое ответыТаким образом, можно говорить о метатекстовой функции ремизовского Примечания: оно содержит раздумья автора над собственным текстом и превращается в своебразный фрагмент журнальной страницы, где рядом с художественным текстом идет критическая статья, в которой автор напоминает о возможности иного подхода к той же теме.
Содержащиеся в метатекстовых дополнениях отсылки к редакциям, видам, спискам древнерусских литературных памятников дают возможность определить имеющиеся в них разночтения, актуализировать сюжетные элементы, которые отсутствуют в претексте, но полноценно функционируют в ремизовском переложении.
В Заключении сформулированы выводы по диссертации.
Изучение различных компонентов текста - от отдельного слова до крупных его фрагментов - с точки зрения выполнения саморефлексивных, автотекстуальных функций ведется в литературоведении и других филологических дисциплинах всего несколько десятилетий. Актуализация этих исследований связана с возросшей саморефлексивностью искусства, литературы и науки в ХХ в.
Исследование исторически меняющихся функций метатекстовых дополнений в русской литературе позволяет выделить ряд этапов:
классицистическая и просветительская традиция (дидактическая, просветительская функции); романтическая и реалистическая традиции (поэтологическая, саморефлексивная функции, реже - этнографическая и культурологическая); модернистская и постмодернистская традиции (саморефлексивная, поэтологическая, интертекстуальная, автоинтертекстуальная, пародийная функции).
Разработка автокомментария как особого микрожанра, выполняющего роль комментирующей надстройки над основным зданием художественного Ремизов А.М. Соломония // Ремизов А.М. Собрание сочинений. Т.6. Лимонарь. М., 2001. С. 298.
Там же. С.360.
Там же. С. 360.
текста, отразила интерес А.М. Ремизова к мифопоэтической традиции русской словесности. Этот интерес, с одной стороны, вполне соответствовал тенденциям развития раннего русского модернизма (Серебряный век), но, с другой стороны, именно у А.М. Ремизова нашел наиболее последовательное воплощение. Метатекст развивается у него из служебного инструментария, призванного восполнить лингвистические и культурные пробелы читателя (этимологическая, семантическая, культурологическая функции) в самостоятельный исследовательский аппарат, синтезирующий научнофилологический комментарий (мифологическая, семантическая, текстологическая функции) и субъективно-авторскую интерпретацию (поэтологическая, коммуникативная функции). Тем самым, через автокомментарий А.М. Ремизов выражает ключевые особенности модернистского художественного сознания: неомифологизм, полемика и диалог с чужим текстами и другими эпохами, реконструкция мифопоэтического сознания.
В зависимости от избранного жанра дифференцируются и усложняются метатекстовые дополнения: если в сказках это, как правило, краткие разъясняющие примечания, словно бы поднимающие читателя из его детскости до просвещенного и культурного понимания народной традиции, то в переложениях древнерусских повестей это развернутый метатекст, вырастающий до художественно и поэтологически значимой рамки. Мотивация такой эволюции метатекста - сложность самого жанра древнерусской повести, соединяющей дидактизм, усложненную повествовательную манеру и возможность множественных трактовок на современном этапе развития культуры.
Метатекстуальность прозы А.М. Ремизова воплощает специфику его авторского понимания национальной литературной традиции - сложное переплетение индивидуального и аутентично-исторического, творческого и научно-реконструирующего подходов. Данный синтез впоследствии будет развит в литературе постмодернизма, осваивающего сложные коммуникативные модели трансформации претекста, текста и интертекста.
Перспективы предпринятого исследования связаны с возможностью сопоставления метатекстовых дополнений А.М. Ремизова с автокомментариями других писателей ХХ века в широком контексте - от Серебряного века до современности, а также с проблемой взаимосвязей литературы ХХ столетия с древнерусской словесностью.
Основные положения диссертационного исследования нашли отражение в пяти научных статьях, три из которых опубликованы в изданиях, включенных в перечень ВАК РФ.
1. Аппазова С.Т. Метатекст: лингвистический и литературоведческий аспекты// Гуманитарные исследования. 2012. № 1.
С. 82-86. - 0,5 п.л.
2. Аппазова С.Т. Предтексты цикла апокрифических легенд Лимонарь, сиречь: Луг духовный// Научное обозрение. Серия 2.
Гуманитарные исследования. 2012. № 5. С.135-139. - 0,3 п.л.
3. Аппазова С.Т. Роль метатекстовых дополнений в цикле Легенды в веках А.М. Ремизова// Образование. Наука. Научные кадры. 2012. №6. С.146-149. - 0,4 п.л.
4. Аппазова С.Т. Художественные функции авторских комментариев в переложениях А.М. Ремизова// Вопросы лингвистики и литературоведения.
2008. №2. С. 49-53. - 0,5 п.л.
5. Аппазова С.Т. Примечание и история повести как метатекст в переложениях А.М. Ремизова// Литературы народов России в социокультурном и эстетическом контексте: Материалы ХV Шешуковских чтений, 2 - 3 февраля 2009г. М.: Интеллект-Центр; МПГУ, 2010. С.108-114. - 0,3 п.л.