Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике  

На правах рукописи

Востряков Лев Евгеньевич

ГОСУДАРСТВЕННАЯ культурнАЯ политикА

современной России: региональное ИЗМЕРЕНИЕ

Специальность: 23.00.02 - политические институты, этнополитическая

конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора политических наук

Москва

2007

Работа выполнена на кафедре политического анализа факультета государственного управления Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова

Научный консультант:  доктор социологических наук,

  Чирикова Алла Евгеньевна

Официальные оппоненты:

доктор политических наук, профессор

Григорьева Наталья Сергеевна

доктор политических наук, профессор

Медведев Николай Павлович

доктор философских наук, профессор

едяев Валерий Георгиевич

Ведущая организация: Пермский государственный университет

Защита состоится 6 марта 2007 г. в 15.20 часов на заседании диссертационного совета Д 501.001.27 при Московском государственном университете им. М. В. Ломоносова по адресу: 119992, Москва, ГСП-2, Ленинские горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, ауд. № 459.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале научной библиотеки МГУ им. М. В. Ломоносова (1-й корпус гуманитарных факультетов).

Автореферат разослан л___ ___________ 2007 г.

Ученый секретарь

Диссертационного совета,

доктор политических наук Г. В. Пушкарева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена растущей сложностью и многообразием политического пространства современной России, происходящими в регионах поливариативными политическими процессами. Необходимо осмысление, описание и анализ динамики реальных перемен, характеризующих культурную политику на региональном уровне как политический процесс осуществления управленческого воздействия государства в области культуры.

Разработка новых подходов к анализу государственной культурной политики в региональном измерении актуализирует задачу содержательного и эмпирического исследования концептуальных основ формирования направлений государственной культурной политики, ресурсного потенциала акторов культурной политики в России и развитых странах Европы. Подобное сравнение может вывить, в чем состоит специфика российской государственной культурной политики, осознать причины, тормозящие ее развитие в нужном направлении в нашей стране. Это, в свою очередь, позволит оценить, каким должен быть оптимальный социально оправданный вариант при выборе модели государственной культурной политики России, адекватной складывающимся экономическим, социальным и политическим предпосылкам, существующим сегодня в российском обществе.

Проблематика сравнительного анализа государственной культурной политики на международном уровне пока не получила адекватной теоретической и эмпирической интерпретации в российской научной политологической литературе. Более того, сам термин культурная политика не имеет конвенциального толкования, как у зарубежных, так и у российских ученых. Между тем, глубина различий в подходах к рассмотрению данного вопроса российских и западных исследований обусловлена как методологической и эмпирической сложностью, так сложившейся привычкой интерпретировать происходящее в нашей стране как специфический российский путь. Это свидетельствует о необходимости поиска новых путей решения данной проблемы, учитывая ее практическую и политическую значимость для России.

Значение компаративных политологических исследований государственной культурной политики и ее субъектов не следует недооценивать. Сравнительные межстрановые исследования могут стать необходимым фундаментом для разработки перспективных моделей государственной культурной политики, помогут осознать, каким путем следует идти России уже в ближайшем будущем, исходя из понимания того, что общего и специфического есть в культурной политике России и стран Европы. Особую значимость в этой связи приобретает сравнительный анализ концептуальных основ государственной культурной политики и мер по ее практической реализации, как это видят сами субъекты культурной политики.

Актуальность данной работы не сводится только к методологической составляющей. Не менее важна политическая составляющая, позволяющая учитывать реальный социально-политический потенциал, которым располагают субъекты и акторы регионального уровня для реализации в современной России социальных реформ, в том числе и в сфере культуры. Это тем более важно, если принимать во внимание возрастающее значение региональных политических исследований, обусловленных необходимостью тщательного анализа и учета специфики политических институтов и субъектов регионального уровня. И это вполне оправданно. Сегодня регионы пытаются действовать на поле социальной политики все более самостоятельно, ориентируясь, прежде всего, на собственный экономический и культурный потенциал.

Изменения культурной политики, инициируемые федеральным центром, для получения ожидаемого результата должны учитывать не только общегосударственные цели, но, в большей степени, соответствовать ожиданиям самих субъектов культурной политики, их готовности проводить эти изменения в жизнь. Однако пока задача поиска консенсусных моделей взаимодействия только сформулирована для исследований, но отнюдь не решена. Поэтому многие преобразования предпринимаются Центром вслепую, без учета реальной ситуации, сложившейся в регионах, что заметно снижает темпы проводимых преобразований.

В основе концептуальной проработки новой культурной политики должны лежать ответы на целый ряд важных для государства вопросов: как должна строиться новая модель культурной политики, отвечающая современным российским реалиям; какие концепции, идеологические приоритеты и культурные ценности должны быть положены в ее основание; насколько эта политика должна быть уникально российской или формироваться в рамках глобальных тенденций, существующих в экономически развитых странах мира. Для поиска концептуальных решений поставленной проблемы особое значение приобретает изучение культурной политики на региональном уровне. Осознание того, как строится культурная политика на местах, как она понимается субъектами и акторами, отвечающими за ее реализацию, может способствовать выработке наиболее адекватных стратегий государственной культурной политики в России.

Степень разработанности проблемы. В специфическом контексте радикальных трансформаций в России проблемы современной государственной культурной политики остаются новыми, актуальными и все больше привлекают внимание российских ученых. Можно констатировать, что в последние десятилетия в этой области интенсивно трудились историки, философы, культурологи, с начала 1990-х гг. активно подключились юристы, экономисты, социологи, специалисты в области управления. Как политическая категория культурная политика является относительно мало исследованной.

Проблемы культурной политики привлекают особое внимание исследователей в течение последних сорокаЦшестидесяти лет. Научная литература, прямо или косвенно имеющая отношение к вопросам государственной культурной политики, весьма многообразна и разнородна. В основу теоретической базы исследования культурной политики легли концептуальные положения, изложенные в трудах зарубежных ученых
Т. Адорно, М. Драгичевич-Шешич, А. Жерара, Д. Адамса и А. Голдбарда,
М. дТАнджело и П. Весперини, А. Визанда, К. Мерсера, Д. Тросби, А. Пикока, А. Пика, Ф. Матарассо, Ч. Лэндри, Ф. Бьянчини, С. Манди, Г. Х. Шартрана,
М. Д. Шустера и других1.

В отечественной науке существует немало серьезных исследований по проблемам культурной политики общетеоретического и методологического характера. В советское время появились работы А. И. Арнольдова,
В. П. Иванова, М. Т. Иовчука, Л. Н. Когана, И. В. Кондакова, Т. А. Кудриной,
И. Н. Лисаковского, Ю. А. Лукина, Э. С. Маркаряна, В. М. Межуева,
А. К. Уледова, В. Б. Чурбанова2. В них отражен подход к теории и практике управления сферой культуры, характерный для социалистического государства. Несмотря на идеологические ограничения, многие из этих работ не утратили научной значимости до сих пор. Первые попытки теоретического осмысления понятия культурной политики, представленные в публикациях Т. В. Беловой, Н. П. Заренка, Е. Н. Соколова, Т. Н. Томко, А. В. Фадина, В. У. Фохт-Бабушкина,
В. Б. Чурбанова, А. И. Шендрика, относятся к концу 1980-х - началу 1990-х гг. В этих работах большое внимание уделяется роли государства в формировании культурной политики, в то время как иные субъекты и их взаимоотношения не рассматриваются. Культурная политика в этих исследованиях предстает как нерасчлененный предмет исследования3.

Впоследствии появляется цикл работ, авторы которых - Б. С. Ерасов,
В. Н. Жидков, О. И. Карпухин, Э. А. Орлова, А. Я. Рубинштейн, В. В. Савельев, К. Б. Соколов, С. В. Шишкин - рассматривают, наряду с общими, также частные проблемы культурной политики4. Появление подобных исследований стало шагом вперед. Однако они не смогли  дать целостного представления о проблемах разработки и осуществления механизмов культурной политики как политического процесса осуществления управленческого воздействия государства на область культуры.

Особого внимания заслуживают исследования, посвященные культурной политике в условиях реформ (И. А. Бутенко, К. Э. Разлогов, И. И. Горлова,
А. В. Каменец и др.)5. В них обосновывалась необходимость смены управленческой парадигмы в сфере культуры, а также построения новых принципов культурной политики. Общую цель этих работ можно охарактеризовать как выявление новых тенденций социокультурного развития.

В последнее десятилетие возросло количество диссертаций, посвященных проблемам культурной политики (А. С. Балакшин,
Т. Г. Богатырева, Н. Г. Денисов и др.)6. Симптоматично, что авторы ряда работ (А. К. Акчурина, Н. Н. Гришина, И. Ф. Денисенко, А. И. Дымникова и др.)7 обращаются не только к государству как важнейшему субъекту культурной политики, но и к иным акторам, действующим на этом поле. Усилился интерес к зарубежному опыту взаимоотношений в области культуры. Публикации самых последних лет свидетельствуют о желании утвердить научный подход к изучению культурной политики, в целом, и региональной культурной политики, в частности; все заметнее становится стремление исследователей преодолеть господствовавшие ранее идеологические стереотипы8.

Определяющее значение для изучения субъектов и акторов культурной политики имеет субъектно-деятельный подход, как особая методология анализа политических систем и процессов. Важное место здесь принадлежит концепции субъекта С. Л. Рубинштейна и его учеников - А. В. Брушлинского и
К. А. Абульхановой-Славской9. Проблемы субъекта активно разрабатывали
В. А. Ядов, Т. И. Заславская, А. С. Ахиезер, Э. В. Сайко, такие известные зарубежные исследователи как А. Турен, П. Ансар, М. Вебер, Т. Парсонс,
Р. Будон, М. Крозье, Н. Луман и др.10. В разное время к различным аспектам проблемы действующего субъекта - личности руководителя - обращались отечественные исследователи Л. И. Уманский, Л. М. Дробижева, Л. И. Евенко, А. Л. Журавлев, Н. И. Лапин, А. И. Кравченко, А. И. Пригожин, А. И. Соловьев, А. В. Тихонов, А. Е. Чирикова, Е. Б. Шестопал, В. В. Щербина и др.11. Не менее важными для анализа субъектов и акторов культурной политики в контексте формирования государственной политики являются труды, посвященные исследованию государственной и муниципальной службы современной России (О. В. Гаман-Голутвина, А. В. Дука, В. С. Комаровский, О. В. Крыштановская, Н. Ю. Лапина, А. В. Понеделков, Л. В. Сморгунов, А. М. Старостин,
А. Е. Чирикова, Л. И. Якобсон и др.)12.

Тем не менее, уровень разработанности проблемы субъектов и акторов культурной политики остается недостаточным. Авторы описывают наиболее проблемные аспекты, опираясь на понимание необходимости поиска интегративного подхода, новых понятийных категорий, но, в конечном итоге, поставленной задачи не решают. Изучение государственной культурной политики, ее субъектов и акторов предполагает всестороннее исследование ряда проблем, часть из которых являются специфичными для нашей страны, часть - общими, характеризующими современный этап исторического развития.

Одной из главных проблем является традиционное для России понимание культуры как сферы неполитической. Это выводит ее из области приоритетных направлений социального развития. В сознании региональных элит и лиц, принимающих политические решения на федеральном уровне, культура выступает неким дополнительным, вторичным фактором развития, решение проблем которой можно безболезненно отложить до лучших времен. Едва ли нужно объяснять, к каким реальным последствиям приводит такой подход.

В науке рассмотрение политики и культуры как составляющих общественной системы имеет широкое распространение и глубокие корни - как в позитивистской традиции западного мышления, так и в марксистско-ленинской традиции. Предполагается, что культура не способна оказать значительного воздействия на процессы, формирующие политические отношения в обществе. Однако многие западные и российские исследователи признают необходимость пересмотра традиционных представлений о государственной культурной политике.

Цель и задачи исследования. Основная цель диссертационной работы состоит в разработке теоретических оснований формирования субъектно-ориентированной региональной культурной политики современной России и в последующей эмпирической проверке уровня готовности действующих на региональном уровне акторов к реализации ее общественных целей.

Для достижения вышеуказанной цели в работе были поставлены следующие задачи:

• обобщить и систематизировать сложившиеся в мировой и российской науке подходы к изучению государственной культурной политики и оценить их возможности для определения оптимальной модели культурной политики для современной России;
• обосновать понятийный аппарат и основные положения субъектно-деятельностного подхода применительно к региональной культурной политике России;
• раскрыть динамику изменений акторов культурной политики регионального уровня в рыночных условиях, выявить межстрановые различия в системе представлений администраторов и менеджеров культуры относительно внешних и внутренних ресурсов управленческой деятельности;
• оценить состояние и выявить динамику системы представлений руководителей государственных органов культуры регионального уровня в период рыночных реформ;
• определить и обосновать основные проблемные зоны, существующие в сфере культурной политики различных стран Европы и России посредством использования серии интервью с управленцами Европы и России разных иерархических уровней управления сферы культуры;
• представить социокультурные различия воззрений отечественных и зарубежных управленцев сферы культуры с учетом их представлений о культурной политике в целом, особенностях профессионализации, оценке (и самооценке) качеств, посредством которых осуществляется управление в сфере культуры;
• провести сравнительный анализ представлений об успешном управленце культуры российских (на примере Северо-Запада России) и европейских администраторов и менеджеров культуры.

Методологические и теоретические основы исследования. Работа выполнена в рамках системной методологии, совмещающей социетальный и компаративный подходы. Предложенный методологический принцип позволяет объединить изучение масштабных общественно-политических трансформаций, характерных для России и стран Европы на поле современной культурной политики и локальных региональных практик. Для решения поставленных задач были использованы субъектно-деятельностный, структурно-функциональный, кросскультурный и политико-культурный подходы, исторический анализ.

Эмпирическую базу диссертации составили осуществленные в 1996Ц2004 гг. исследования субъектов культурной политики Северо-Запада России, а также субъектов культурной политики Европы различного иерархического уровня.

Анкетным опросом, выполненным в технике рейтинговых шкал, за восьмилетний период исследований были охвачены различные группы управленцев в области культуры; всего на опросные листы ответили 1532 респондента, из них 1412 - россияне, а 120 - из разных стран Западной, Центральной и Восточной Европы.

Проведен анализ биографий 88 руководителей региональных органов культуры, 125 работников органов культуры региональных администраций, а также 140 руководителей муниципальных (районных и городских) органов культуры семи субъектов Федерации Северо-Запада России (республик Карелия и Коми, Архангельской, Вологодской, Мурманской, Новгородской и Псковской областей).

Для сбора информации в 1999Ц2004 гг. был также использован метод интервью с субъектами культурной политики и ведущими российскими и зарубежными экспертами (всего проведено 119 глубинных интервью).

Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются: комплексным использованием теоретических и эмпирических результатов для понимания процессов, происходящих на поле государственной культурной политики; сопоставлением субъектно-деятельностного подхода к анализу культурной политики с объективными данными статистики; сопоставимостью результатов проведенных автором эмпирических исследований с результатами изысканий отечественных и зарубежных ученых; когерентностью полученных теоретических выводов апробированным концепциям.

Основные гипотезы исследования. Для России с ее высоким уровнем региональной дифференциации ни одна из действующих ныне моделей государственной культурной политики - ни патерналистская, ни рыночная, - не может быть использована как базовая для всей страны. Их следует позиционировать как имеющие право на сосуществование в различных пропорциях в разных по социально-экономическому положению регионах. Не существует неизменной эффективной универсальной модели на все времена, поэтому государственная культурная политика должна с течением времени пересматриваться, как и концептуальные идеи, которые лежат в ее основе.

В России государство длительное время стремилось преодолеть полисубъектность и унифицировать культурные процессы, отказываясь от учета в своей политике регионального многообразия. Рыночные реформы актуализировали новые вызовы и способствуют выбору субъектно-ориентированной государственной культурной политики, что выдвигает на первый план действующие субъекты культурной политики регионального уровня.

Поскольку именно региональные и муниципальные субъекты и акторы культурной политики, реализуя политику на местах, во многом предопределяют сегодня содержание и направленность культурной политики в России, особое значение приобретает анализ характеристик их политического сознания, политической и профессиональной идентичности, управленческих стратегий и соответствующих моделей поведения.

Научная новизна диссертационной работы определяется разработкой авторской концепции субъектно-ориентированной культурной политики на региональном уровне, обоснованием на ее базе основных категорий (единиц) анализа и параметров субъектно-деятельностного и политико-культурного подходов к изучению деятельности руководителей сферы культуры. В работе, на основе авторского подхода получены следующие научные результаты:

• критически обобщены и систематизированы существующие концепты и модели государственной культурной политики, демонстрирующие возможности для оптимизации культурной политики современной России;
• доказано, что в условиях России не может быть востребована только патерналистская или только партнерская модель государственной культурной политики, что обусловлено высоким уровнем социально-экономической дифференциации российских регионов и различными темпами адаптации населения к рыночным условиям;
• обоснована необходимость использования в разных по социально-экономическому положению регионах различных моделей культурной политики, учитывающих как приоритеты государства, так и региональную специфику в сочетании с предпочтениями местных сообществ;
• раскрыты ограничения существующих описаний субъектов государственной культурной политики. В научный оборот введены новые понятия ладминистраторы и менеджеры культуры, благодаря которым удается снять часть ограничений, более четко определить и описать особенности осуществляемых ими функций в сфере культурной политики региона;
• на основе авторских эмпирических данных построен политико-культурный портрет руководителей (администраторов) культуры регионального и муниципального уровней, позволяющий установить характер изменений персонального состава управленцев, изменений в их политическом сознании, политической идентичности и моделях профессионального поведения;
• установлено, что базовые характеристики региональных администраторов культуры (в т. ч. возраст, образование, управленческий стаж, номенклатурный опыт, каналы рекрутирования и др.) существенно не отличаются от параметров, характеризующих представителей других сфер государственной службы, за исключением более ярко выраженной гендерной асимметрии;
• эмпирически доказано наличие инвариантных характеристик у администраторов культуры как номенклатурного, так и рыночного периодов; выявлен существенно важный фактор дифференциации - продолжительность реального опыта управленческой работы;
• выявлена и описана (на материалах эмпирических исследований) динамика влияний рыночных изменений на представления субъектов культурной политики (на примере Северо-Западного региона) относительно проблемных зон, характерных для региональной сферы культуры в настоящее время, негативных тенденций, наблюдаемых в сфере культуры, возможных шагов по их нейтрализации;
• на основе наблюдений доказано, что вектор проблем культурной политики постепенно смещается из пространства дефицита внешних ресурсов к формированию осознания важности личностных и профессиональных ресурсов развития для самих управленцев в сфере культуры региона;
• осуществлен сравнительный анализ социокультурных ориентаций и установок руководителей органов культуры России, Западной и Восточной Европы, в т. ч. их ценностных предпочтений, личностных и профессиональных качеств, востребуемых для работы в условиях своих стран и регионов, с учетом доминирующих образов успешного управленца и собственными самооценками. В ходе проделанной работы установлена относительная синхронизация образа успешного управленца для всех трех групп администраторов культуры при существенном характере расхождения в самооценках у представителей этих групп. Это не позволяет, однако, утверждать, что российские управленцы демонстрируют существенное рыночное отставание от зарубежных специалистов государственной и муниципальной службы.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется актуальностью полученных результатов, прежде всего, для выбора оптимальной модели государственной культурной политики России в региональном измерении. В диссертации представлена методология выявления и системного анализа тех управленческих практик, которые сегодня являются основными в российских регионах при построении и осуществлении той или иной модели культурной политики.

Анализ стратегии трансформации государственной культурной политики и ее субъектов в ходе рыночных преобразований позволит:

1. Привлечь внимание исследователей и специалистов в области государственного управления социальной сферой к необходимости поиска нового политического консенсуса между центром и регионами, к разработке новой концептуальной модели государственной культурной политики, учитывающей многообразие регионального российского пространства и неравномерность динамики рыночной трансформации акторов, отвечающих за ее реализацию в регионах. Предлагаемая в данной работе концепция способствует преодолению одностороннего взгляда на субъекты и акторов культурной политики регионального уровня и недооценки их вклада в реальное управление. Она позволяет осуществить комплексный анализ социально-политической реальности в субъектном поле регионального управления сферой культуры и предложить ряд схем по решению проблем достижения управленческой эффективности. Субъектная концепция государственной культурной политики позволяет более адекватно оценить происходящие в регионах процессы, определяет более глубокий и развернутый взгляд на происходящие здесь перемены.

2. Выдвинутая концепция имеет непосредственное отношение к политико-управленческой практике. Она позволяет с учетом знания реального состояния субъектного ресурса в области государственной культурной политики планировать дальнейшие преобразования в социальной сфере, проектировать способы управленческого воздействия государства на формирование региональной культурной политики.

3. Материалы проведенного исследования могут быть использованы для совершенствования образовательных программ в области политологии, государственного и муниципального управления, предоставляя новые возможности для разработки и углубления содержания учебных курсов. Они могут быть полезны для региональных институтов в связи с осознанием ими места и роли региональных субъектов в реализации культурной политики.

Апробация результатов исследования. Отдельные положения работы были изложены автором в выступлениях на заседаниях координационного Совета Министерства культуры РФ, коллегии Министерства культуры РФ, координационного совета по культуре ассоциации Северо-Запад, международных конференциях министров культуры стран Баренцева Евро-Арктического региона (Архангельск, сентябрь 1998 г.; Оулу, Финляндия, май 2002 г.).

Основные положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались и обсуждались на различных отечественных и международных семинарах, в частности Forum Marinum (Турку, Финляндия, март 2002 г.), Содействие экономическому росту через инвестиции в культуру: новые возможности, партнерские программы, международные проекты (Санкт-Петербург, февраль 2004 г.), Культура на границах (Ясная Поляна Тульской обл., март 2004 г.), Культурная политика и развитие культурных индустрий в Северо-Западном регионе (Вологда, апрель 2004 г.), Современные образовательные практики для российских менеджеров культуры: опыт и перспективы (Москва, август 2004 г.), на семинарах проекта Cultural Service Desk (Тарту, Эстония, январь 2005 г., Рованиеми, Финляндия, апрель 2005 г.); на всероссийских и международных конференциях и симпозиумах: Культура и медиа: вступая в XXI в. (Архангельск, январь 2001 г.), Экология северных территорий России. Проблемы, прогноз ситуации, пути развития, решения (Архангельск, июнь 2002 г.), Культура как фактор мировой политики (Москва, февраль 2004 г.), III международный форум Государственная власть и местное самоуправление в России: история и современность (Санкт-Петербург, июнь 2004 г.), Человек, культура и общество в контексте глобализации современного мира (Москва, октябрь 2004 г.) и др.

Ключевые положения диссертации представлены в двух монографиях автора Региональная культурная политика пореформенной России: субъектное измерение (СПб.: СЗАГС, 2005) и Региональные управленческие отношения в сфере культуры: поиск новой управленческой парадигмы (М.: ИС РАН, 1996) общим объемом 28,5 п. л., а также в 60 статьях общим объемом 56 п. л., опубликованных в российских и зарубежных изданиях.

Диссертация обсуждалась на заседании кафедры политического анализа факультета государственного управления Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, на котором принято положительное заключение о рекомендации работы к защите по специальности 23.00.02 - политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии.

Диссертация состоит из введения, пяти глав (18 параграфов), заключения, списка использованной литературы, приложения.

основное содержание работы

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи, а также формулируются основные гипотезы исследования, выделяются методологические основания работы. Определяется степень разработанности темы, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

ПЕРВАЯ ГЛАВА лГосударственная культурная политика: когнитивные модели и поиск оптимальной модели культурной политики для современной России посвящена теоретико-методологическим аспектам культурной политики. Формулируются концептуальные положения, детерминирующие дальнейшие подходы к исследованию культурной политики, анализируется социально-политическая сущность государственной политики. Государственная политика рассматривается как политический процесс управленческого воздействия государства на основные сферы общества, непосредственно связанный с осуществлением публичной власти (как в рамках разработки стратегии и тактики управленческого воздействия на различные сферы и компоненты общества, так и практического регулирующего воздействия на них со стороны разнообразных институтов и органов государства). Анализируется различение политики по критерию масштаба охвата управленческим воздействием территории (центральная / федеральная, региональная, муниципальная), характеру управления (в рамках которого культурная политика характеризует процесс политического воздействия государства на область культуры). Отмечено, что управляющая система государственной политики представляет собой целостную совокупность субстанциональных, институциональных и субъектных компонентов государственной политики (власть, институты, субъекты).

С методологической точки зрения, в работе предлагается различать три уровня государственной культурной политики: идеолого-концептуальный (основные положения, раскрывающие ценности и идеалы общества и государства), политический (конкретные установки и требования политической элиты) и реализационный (степень освоения и воплощения целей и принципов данной идеологии). Исходное условие разработки культурной политики - достижение согласия между официальными, творческими, общественными субъектами относительно приоритетности целей культурного развития.

В первом параграфе лТеоретико-методологические основания анализа государственной культурной политики рассматривается история понятия культурная политика в западной научной литературе. Анализируются концепции А. Жерара и Ж. Гентил, М. Драгичевич-Шешич, Д. Адамса и А. Голдбарда, М. дТАнджело, П. Весперини. Показано, что, давая определение термину культурная политика, современная зарубежная наука использует представления о связанных с ее осуществлением целях, институтах и ресурсах. Нередко они совмещаются, и тогда можно говорить о комплексном управленческом подходе к определению понятия культурная политика. В целом, степень концептуальной разработанности понятия культурная политика характеризуется: 1. наличием принципиального различия между его категоризацией на теоретико-методологическом уровне и на уровне конкретных управленческих решений, что, однако, может иметь позитивное значение для поиска путей перспективного развития; 2. полным отсутствием или латентным присутствием категории субъекта культурной политики. Это дает основание автору сделать вывод о необходимости поиска такого определения культурной политики, где субъектно-личностная составляющая не просто являлась бы латентной, но заняла именно то место, какое она имеет в реальной политической и практической деятельности.

Проводится развернутый анализ направлений культурной политики развитых стран и векторов ее трансформации в различные годы. Показано, что первоначально ведущая роль в культурной политике развитых стран отводилась государству, основой политики было культурное потребление. В начале 1970-х гг. многие страны приступили к поиску новой государственной культурной политики, руководствуясь идеей демократизации культуры. 1980-е гг. стали эпохой общественного администрирования на основе принципа децентрализации, при том, что интерес к культуре стали проявлять партнеры из других сфер. В результате в конце 1980-хЦначале 90-х гг. развивается инструментальный подход к культурной политике, в котором принципиальная ценность культуры определяется способностью служить различным политическим целям и стратегиям, направленным на общественное развитие или решение социальных проблем. Обосновывается вывод, что понятие культурная политика не является застывшей категорией, а изменяется во времени и зависит от конкретной социально-экономической и политической ситуации.

Во втором параграфе лРыночная и патерналистская модели культурной политики в странах Западной Европы и США интерпретируется традиционное различение двух полярных моделей - рыночной и патерналистской, определяется перспективность и возможность использования каждой из них. Приводится спектр наиболее известных подходов к культурной политике в западных исследованиях. (А. Моль,
М. Драгичевич-Шешич, М. Пахтер, Ч. Лэндри и др.).

Для целей авторского исследования в концепции А. Моля выделяется необходимость рассматривать двоякую направленность культурной политики - на сохранение устойчивых моделей и/или на развитие. Однако данный концептуальный подход не учитывает ее политическую специфику.

Концепция М. Драгичевич-Шешич основана на учете политического устройства государства и роли основных акторов реализации культурной политики. В рамках данной концепции выделяются: либеральная, государственная бюрократическая или просветительская, национально-освободительная культурная политика, а также политика переходного периода. Описание различных типов культурной политики в зависимости от политических режимов позволяет понять степень ее вариативности и меру зависимости от политических факторов.

Для построения авторской концепции важное значение имеет типология культурной политики М. Пахтера и Ч. Лэндри, базирующаяся на характере оценки инструментального потенциала культуры: политика, основанная на знании и занятости; имиджевая политика; политика организационной модернизации; охранительная политика и др. Этот управленческий подход вскрывает важную роль ресурсов при осуществлении указанных видов государственной культурной политики.

Рассматриваются также подходы к типизации современных моделей государственной культурной политики на основании общественной поддержки, либо идеи самостоятельного выживания (А. Визанд). Существенный интерес представляют типологии, основанные на учете принципов государственного финансирования культуры: выделенные европейскими экспертами американская модель (государственная власть осуществляет правовое регулирование), децентрализация (распределение осуществляется местными властями), принцип вытянутой руки (государство определяет общий объем финансирования), сильная администрация в области культуры на центральном уровне; государство как вдохновитель, патрон, лархитектор или линженер (Г. Х. Шартран и К. Мак-Кафи). Выполненный анализ позволяет увидеть не только межстрановые различия, но и показывает многообразие существующих здесь эффективных моделей реализации культурной политики.

В целом, проведенный анализ позволяет заключить, что европейские государства, осуществляя политику децентрализации, не оставляют культуру без централизованной поддержки. И этот теоретический вывод имеет принципиальное значение. Формулируются и другие выводы. Имеются существенные страновые различия в характере обязательств государства и приоритетов в культурной политике. Это означает, что эффективная модель политики того или иного государства по отношению к культуре не может быть заимствована полностью. Ни одна из рассмотренных моделей культурной политики не отражает весь комплекс социальных ожиданий. Каждая конкретная модель государственной культурной политики включает в себя ряд чисто формальных принципов, которые в реальности корректируются неформальными правилами.

В третьем параграфе: лГосударственная культурная политика в России: историческое измерение анализируются сложившиеся подходы к выделению типов культурной политики в отечественной научной литературе. Рассматриваются концепции А. В. Фадина (разделение моносубъектной и многосубъектной моделей культурной политики), В. С. Жидкова (демократическая и тоталитарная модели), К. Б. Соколова (популистская, патерналистская и тоталитарная модели).

Рассматривается концепция А. Я. Рубинштейна, где в качестве критерия для выделения той или иной модели культурной политики предлагается способ распределения общественных средств. В рамках данного подхода сделана попытка противопоставить жесткий контроль государства мягким стратегиям, ответить на вопрос, какой должна быть роль государства в реализации культурной политики и в формировании модели ее финансирования.

С указанными подходами сопоставляется описание особенностей культурной политики в советский, перестроечный и постсоветский периоды. Показано, что в советский период культурная политика строилась на принципах однопартийной политической системы с жесткой централизацией, она замыкалась в отраслевых схемах, что провоцировало использование в ней административных технологий, формировало единообразные образцы деятельности, управлять которыми было относительно просто.

В середине 1990-х гг. исследователями осознается важность понимания существования различных акторов государственной культурной политики. Наиболее последовательно необходимость данного (а не ведомственного) подхода к культурной политике обосновывает В. В. Савельев. Представление о культурной политике как о борьбе интересов и поиске компромисса между политическими и властными акторами отличают работы В. С. Жидкова, К. Б. Соколова, Е. И. Кузьмина.

Модель административного распределения в культурной политике, характерная для советского времени, остается доминирующей по сей день. Это свидетельствует о слабой адаптации государственной культурной политики к политическим и социальным вызовам постперестроечного периода. Этот вывод может быть отнесен и к региональной культурной политике, многообразие трактовок которой свидетельствует о незавершенности концептуальной разработки данного понятия.

В заключение делается вывод, что, учитывая зависимость толкования термина культурная политика от особенностей политических режимов, необходимо вырабатывать подходы и определение культурной политики с учетом специфики таких режимов. Для современной России все более очевидным становится стремление к поиску выхода за рамки толкования культурной политики как ведомственного инструмента, используемого государством. Сегодня доминирует тенденция представления государственной культурной политики как пространства взаимодействия различных субъектов и акторов, благодаря усилиям которых формируются стратегии реальных действий в области культуры как во всей России, так и на региональном уровне.

В четвертом параграфе: лПроблема выбора оптимальной модели государственной культурной политики России анализируются влияние на культурную политику традиционной для России властной вертикали, а также характерные для периодов реформ тенденции к децентрализации и последующей централизации культурной политики. Обсуждается роль государства в поиске новой концепции культурной политики. Описывается феномен сохранения субъектами культурной политики традиционных административно-командных управленческих подходов на фоне значительных структурных изменений. Анализируются особенности современной ситуации в культурной политике: отчуждение субъекта и объекта управления, политика выживания в условиях недостатка финансирования.

Осуществленный в главе анализ позволяет автору придти к следующим выводам: В эпоху рыночных перемен на первый план выходит идея действующих субъектов культурной политики, определяющих содержание и направленность многих процессов, происходящих сегодня в культурной сфере России.

Особенность современной культурной политики и деятельности ее акторов заключается в том, что партнерство и патернализм, являясь взаимоисключающими характеристиками культурной политики, продолжают сосуществовать в современном культурном пространстве и адекватно верифицируют существующие управленческие практики. Защищаемый автором тезис: целесообразно отказаться от антагонистической оценки этих двух концепций.

Современная общественная ситуация диктует необходимость усиления внимания к культуре как фактору развития, но реализовывать этот подход следует путем глубокой проработки концепции национальной культурной политики с помощью соответствующего концептуального аппарата, а не стремлением осуществить ряд тактических и популистских шагов. Требуется переход от коротких стратегий, совпадающих с политическими циклами, к долгосрочным стратегиям.

Для развития национальной культурной политики России необходимо достижение договоренности между субъектами относительно конкретных форм реализации провозглашенных принципов, проблематизации соответствия предлагаемой модели культурной политики социально-экономической ситуации в стране. Для осуществления подобной политики наиболее продуктивным представляется субъектно-деятельностный подход к пониманию культурной политики. Именно он принимает в расчет специфику действующих субъектов: их интересы, конфликты и взаимодействия. Это дает возможность приблизить государственную культурную политику к реальным социальным практикам, без осознания и учета которых концептуальные схемы и политические действия по их реализации едва ли будут эффективны.

Во ВТОРОЙ ГЛАВЕ лСубъектное измерение государственной культурной политики: теоретический анализ дается обоснование категории субъекта культурной политики с точки зрения различных методологических подходов. Рассматриваются возможности использования наряду с термином субъект термина лактор культурной политики. Дается их интерпретативное отличие друг от друга применительно к культурной политике. Показывается, что предметом исследования при анализе государственной культурной политики могут быть не только институты и их деятельность, но субъекты культурной политики как носители активной, созидательной, целеполагающей деятельности.

В первом параграфе лСубъектно-деятельностный подход к изучению государственной культурной политики: субъекты и акторы анализируется возможность субъектно-деятельностного подхода как особой методологии анализа общества. На необходимость сочетания институционального и субъектного подходов при анализе структур общества указывают А. Турен,
М. Арчер, Э. Гидденс, в отечественной литературе С. Л. Рубинштейн,
А. В. Брушлинский, К. А. Абульханова-Славская, В. А. Ядов, В. А. Тишков,
Э. В. Сайко, концепции которых рассматриваются в предлагаемой работе. Приводится различие в толковании категорий субъект и лактор в работах
Т. И. Заславской, А. С. Ахиезера, А. Турена, П. Ансара, Дж. Коулмэна.

Подчеркивается, что понятие актора подразумевает определенную степень мотивации, обладание ресурсами, осознанность действий и свободу в выборе целей. Описывается существующая здесь полемика, которая концентрируется вокруг того, какая из концепций - актора или субъекта - способна наиболее адекватно отражать реальность и с большей точностью описывать наибольшее число конкретных ситуаций.

В целом, вполне обоснованно можно говорить, что у исследователей все более заметными становятся попытки выйти за предел статичной теории субъекта. Это способствует разработке в рамках субъектных концепций понятийного аппарата, соответствующего многообразию ситуаций и стратегий, целям и ресурсам того или иного субъекта, и дает возможность переосмыслить данное понятие таким образом, что основным становится способность субъекта к преобразованию ситуации. В заключение делается вывод, что использование ситуативного и субъектно-деятельностного подходов к культурной политике позволяет анализировать процессы, происходящие внутри отдельных субъектных групп, с учетом всего многообразия индивидуальных стратегий и личностных характеристик.

Анализ подходов к пониманию категории субъект культурной политики в отечественной научной литературе последнего десятилетия позволяет выделить следующие институционально-организованные субъекты культурной политики:

1. государство и его институты;

2. органы управления культурой;

3. организации культуры и искусства;

4. творческие объединения и союзы создателей художественных ценностей;

5. общественные организации и объединения поддержки культуры.

Различение субъектов и акторов культурной политики позволяет описывать динамику ситуации, складывающейся в культурной политике современной России, ранжировать действующие субъекты, дифференцировать их по наличию долгосрочных планов, а также по их роли в воспроизводстве и трансляции ценностей культурной деятельности.

Специфика государства как особого субъекта культурной политики выражается в трех основных аспектах его деятельности в области культуры: политико-ценностном, культурологическом и патерналистском. Они обуславливают его функцию доминирующего субъекта культурной политики. Особым актором культурной политики, непосредственно ее реализующим, выступает политическая элита (в современной России - незаинтересованный и не вполне компетентный актор).

Отмечается, что субъект становится актором применительно к какому-то действию, а актор рассматривается как субъект при наличии определенных характеристик сознания. Предлагаемый подход к определению актора можно назвать результативным, т. к. основным показателем при определении актора является результативность его деятельности.

Индивидуальными акторами культурной политики, способными целенаправленно корректировать, модернизировать или реформировать институты, а значит, и задаваемые ими системы ролей, прежде всего, выступают управленцы государственных институтов, региональных и муниципальных органов культуры, руководители организаций культуры и искусства.

В заключение параграфа формулируются основные выводы проделанного анализа: действующие субъекты на поле культурной политики в России пока только формируются, овладевая навыками работы в рыночных условиях. Каждый из них занимает свою нишу, но, фактически, субъектом культурной политики является только государство, представленное тремя уровнями власти: федеральным, региональным, муниципальным. Предлагаемые им на данном этапе стратегии, цели и задачи масштабными назвать нельзя. Негосударственные субъекты культурной политики в большинстве своем пока слабы, не имеют стратегических целей и действуют локально. Государству и негосударственному сектору пока не удается оптимальным образом разделить пространство взаимодействия в области культурной политики. Причина не только в технической сложности, но, в наибольшей степени, в отсутствии ясной и приемлемой для всего социума комплексной программы конструктивных действий, согласованной между действующими на этом пространстве субъектами.

Во втором параграфе лАдминистраторы и менеджеры как новые акторы культурной политики в современном российском обществе анализируются исследования западных авторов, в которых описываются особенности этих групп управленцев, а также отдельных подгрупп внутри каждой из выделенных групп (А. Файоль, К. Ходжкинсон, М. Драгичевич-Шешич, Р. Митчел и Р. Фишер, М. Э. де Влиег, А. Кангас, Ж. Онсер-Францен, П. Мангсет). Согласно подходу, развиваемому в диссертации, ладминистраторы культуры, наряду с политическими лидерами, определяют культурную политику региона, вырабатывают стратегии, осуществляют финансирование учреждений культуры и контролируют их руководителей. Учитывая уровни управления, целесообразно также различать администраторов культуры регионального и муниципального уровней.

Менеджеры культуры реализуют культурную политику, осуществляя задачу управления организациями и институтами культуры и искусства. Разделение групп управленцев актуально в условиях перехода к рыночной экономике, т. к. именно менеджеры культуры, в первую очередь, сталкиваются с необходимостью действовать в новом социальном и экономическом контексте.

Для того, чтобы сформулировать различия между этими двумя группами еще более четко, в работе рассматривается проблема профессионализма управленцев. С этой целью подробно исследуются подходы к определению профессионализма, существующие в современной науке (М. Вебер, А. Файоль, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Р. Дарендорф, Р. Мертон, М. Кастельс, П. Мангсет, П. ДиМаджио, А. А. Бодалев, В. Г. Игнатьев, В. К. Белолипецкий, В. А. Мансуров). Приводятся аргументы в пользу того, что в современной России необходимо осуществить переход от субъективного представления о профессионализме к рассмотрению профессиональных сообществ.

Основываясь на анализе характера профессионализации управленцев культуры в зарубежных исследованиях (П. ДиМаджио, Р. Коллинз, Р. Митчел и Р. Фишер, Г. Горовитц), сделан вывод о необходимости разработки дифференцированных подходов к определению профессионализма администраторов и менеджеров культуры разных уровней и типов организаций. Кроме того, обосновывается тезис, что сам масштаб культурной политики может предопределять набор функций, умений, навыков администраторов и менеджеров культуры. Формулируется общий вывод, что различение менеджеров и администраторов культуры в исследовании субъектов культурной политики современной России позволяет выявить и дифференцировать систему функциональных задач работников органов управления культурой регионального и муниципального звена - администраторов культуры, а также руководителей организаций культуры - менеджеров. Данный подход помогает сфокусировать внимание на системе существующих приоритетов в их деятельности. В работе дается описание того, какие изменения каждая из выделенных групп управленцев претерпела в ходе рыночных реформ. Показаны особенности выделенных групп в зависимости от того или иного регионального пространства.

В третьем параграфе лСубъекты и акторы культурной политики: динамика рыночных перемен определяются основания эмпирического исследования и динамика рыночных перемен субъектов культурной политики современной России. Показано, что по мере расширения глобализационных тенденций и развития рыночных отношений в России становится все более очевидной актуальность поиска решений таких проблем, как нарастание неопределенности в проводимой государством социальной политике, вообще, и в культурной политике, в частности (что обостряется непоследовательностью действий государства в отношении российских регионов). Это сопровождается не завершившимся процессом адаптации самих субъектов культурной политики к работе в рыночных условиях. Поэтому в настоящее время созрела необходимость отхода от государственного управления культурой по модели минимизации затрат и формирования в сфере культуры новых принципов государственной политики, адекватных условиям рыночных отношений.

Особое место в анализе отводится инерционности институтов сферы культуры, которая порождает живучесть многих патерналистских стереотипов. Именно поэтому научение новым навыкам работы, перестройка сознания управленцев сферы культуры идет достаточно медленно и далеко не однозначно. Неоднозначность протекающих процессов, их поливалентный характер привели к тому, что руководители органов культуры реально столкнулись с проблемой утраты профессиональной идентичности, с утерей привычного смысла деятельности. Наиболее остро, как показано в работе, проблемы дезадаптации управленцев культуры проявляются в процессе формирования управленческих команд органов культуры.

В заключение параграфа формулируется вывод о необходимости эмпирического изучения конкретных акторов культурной политики для понимания процессов, происходящих сегодня в культурной политике России. Это позволит определить реальную динамику изменения институтов культуры и ее субъектов в реальном времени. В работе обосновывается взгляд, согласно которому существенной эмпирической верификацией происходящих изменений субъектов культурной политики является построение конкретных политико-культурных портретов администраторов культуры различных управленческих уровней, исследование особенностей ценностных ориентаций этих акторов (возможность эмпирического исследования ценностей управленцев обосновывается анализом концепций А. Маслоу, П. Вейлла и Р. Инглхарта), их оценок проблем культуры, региональных дифференциаций этих оценок, а также описанием набора социальных качеств личности (реальных и идеальных образов), которые позволяют успешно строить и реализовать свои жизненные и профессиональные стратегии.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ лАкторы государственной и муниципальной культурной политики в российских регионах: политико-культурный портрет на основе анализа биографических данных руководителей органов культуры 88 российских регионов дается развернутый политико-культурный портрет данной группы управленцев. Результаты эмпирического исследования конкретизируются в материалах анеализа социально-демографических, образовательных и ценностных характеристик двух других групп - региональных и муниципальных администраторов культуры Северо-Запада России.

В первом параграфе лСовременный руководитель регионального органа культуры России: основные черты политико-культурного портрета проводится анализ данных исследования администраторов культуры субъектов Федерации. Отмечается, что с точки зрения возрастных параметров наблюдается преобладание лопытных управленцев над новыми, что само по себе, по мнению диссертанта, не является препятствием для модернизационных процессов. Показано, что среди руководителей регионального уровня растет доля женщин. Местные уроженцы составляют только 52%, т. о. укорененность в регионе не является решающим фактором, определяющим карьерный рост. Анализ образовательного уровня позволяет говорить о возрастании ценности образования, что особенно отчетливо проявляется у молодых руководителей. В выделенной группе растет доля обладателей юридического, экономического и гуманитарного образования. Техническое образование, фактически, оставляет лидирующие позиции, характерные для советских времен.

Исследование показало, что среди ныне действующих управленцев только около 20% возглавляли региональные органы культуры до 1992 г. При этом, 43% руководителей имеют опыт работы во властных структурах советской эпохи, что, однако, не свидетельствует в пользу номенклатурного засилья в этой области. Старый управленческий опыт вполне может играть позитивную роль по сравнению с новым опытом, особенно в его примитивно коммерческих форматах. В то же время, широко распространенный тезис о низкой сменяемости кадров в отрасли не подтверждается результатами исследования.

Когорта реформаторов или управленцев новой волны может быть разделена на тех, кто вступил в должность до (около 30%) и после (около 50%) августа 1998 г. Анализ каналов рекрутирования указывает, что современные руководители культуры скорее профессионалы, исходящие из понимания общегуманитарных просветительских функций культуры, а не профессиональные управленцы. В рамках различения социокультурных групп региональных администраторов установлено, что наиболее многочисленной по ценностным установкам является группа сторонников патернализма - традиционалистов (65%). Целью своей деятельности традиционалисты считают сохранение и развитие культурного потенциала региона. Выделяется также группа новаторов (15%), тяготеющих к партнерским взаимодействиям, занимающихся вопросами программирования отрасли, созданием учреждений культуры нового типа. Политики (10%) делают акцент на формировании новой нормативно-правовой базы культуры. Фандрайзеры/лэкономисты (10%) ориентированы на поиск дополнительных источников и ресурсов.

Сосуществование в сознании руководителей региональных органов культуры различных, иногда взаимоисключающих, ценностных подходов, свидетельствует о неравномерности процесса адаптации управленцев к новым условиям, высокой инерции процессов, происходящих в данной управленческой страте.

Во втором параграфе лПолитико-культурный портрет региональных администраторов культуры проводится анализ материала, собранного автором в ходе исследования данных сотрудников региональных органов управления культурой Северо-Западного региона России.

Результаты исследования позволяют утверждать, что политико-культурный портрет данной группы существенно не отличается от команд из других сфер государственной службы. Незначительные отличия касаются возраста работников - здесь контингент моложе, чем в иных подразделениях. За десятилетие реформ управленческие команды значительно помолодели, во многом это стало ответом на трудности адаптации к рыночным изменениям. Хотя подобное омоложение относительно: управленческие команды органов культуры отстают по этому параметру от экономических, юридических, международных департаментов региональных администраций. Значительную долю в командах составляют женщины. Можно говорить о двух выраженных и прямо противоположных тенденциях: женщины все более уверенно занимают лидирующие позиции в команде, причем, достаточно часто это женщины молодые; при этом женщины чаще замещают менее ответственные должности.

Полученные результаты позволяют говорить о наличии у управленцев культуры стремления постоянно повышать свой образовательный уровень. Однако слабая степень влияния образовательного уровня на карьерный рост и организационные трудности приводят к ослаблению мотивации к повышению уровня квалификации и компетентности.

Весомую прослойку в командах составляют работники с номенклатурным прошлым, но ее представители имеют разное номенклатурное происхождение. По данным интервью, номенклатурный опыт оценивается его носителями как полезный, тогда как другие администраторы культуры, не имеющие такого опыта, не дают ему однозначно позитивных оценок.

В третьем параграфе лМуниципальные управленцы культуры Северо-Запада России представлен политико-культурный портрет данной группы на материалах проведенного автором в 2004 г. исследования 93% массива от всего списочного состава управленцев семи субъектов Северо-Запада Российской Федерации.

Отличительной чертой данной группы является преобладание в ней лиц в возрасте 40-50 лет на фоне сниженной доли молодежи по сравнению с общерегиональным уровнем. Более высокая в ней доля женщин свидетельствует, скорее всего, о меньшей престижности данной должности в сочетании с большими нагрузками. Большинство руководителей имеют гуманитарное образование. Наблюдается тенденция к получению второго образования, в основе которой лежат не только карьерные ожидания, но и убежденность, что образование дает возможность лучше понимать современную ситуацию. Все большее количество руководителей считают полезным получение высшего управленческого образования (75%), нежели образования в области культуры и искусства (18%). Можно утверждать, что в настоящее время в рассматриваемой группе представлено достаточно сегментированное образование, лица со старым управленческим опытом уживаются с людьми, пришедшими на волне рыночных реформ. Это повышает потенциал возможных изменений, в то же время, выступая источником противоречий, замедляет процессы адаптации власти к переменам.

В целом, оставаясь группой с базовым профильным образованием, муниципальная власть начинает допускать в свою среду лиц с опытом работы во властных структурах. Именно этот опыт начинает играть доминирующую роль при назначениях, производимых при сохранении множественности критериев отбора. Динамика произошедших в условиях перехода к рынку изменений в персональном составе руководителей региональных и муниципальных администраций, а также сотрудников их команд, позволяет опровергнуть два расхожих стереотипа, сложившихся среди ряда исследователей. Первый: власть представляет собой заповедник номенклатурных работников, ее состав с прежних времен, практически, не изменился. Второй - что когорты руководителей номенклатурного и рыночного периодов существенно отличаются друг от друга. Такие различия, действительно, есть, но они не являются определяющими. Более важным фактором для дифференциации администраторов культуры является наличие опыта управленческой работы. При этом, для номенклатурной группы, наряду с партийной и комсомольской деятельностью, это, как правило, именно опыт работы в организациях культуры. Напротив, для руководителей новой волны определяющим становится опыт работы во властных структурах вообще. Подобная переориентация свидетельствует, скорее всего, о нарастающей закрытости властных структур и о наличии системы неформальных правил назначения на должность, когда принадлежность к команде выступает более важным фактором, нежели опыт работы в сфере культуры.

В четвертом параграфе лСтруктура неформальных связей управленцев культуры анализируется влияние радикальных общественных преобразований в России на состав и работу руководителей учреждений культуры. Исследование показывает, что менеджеры культуры хорошо осознают изменившиеся функции учреждений культуры и возросший уровень ответственности, которую они вынуждены нести на своих плечах в условиях недостаточного бюджетного финансирования. Данные исследования свидетельствуют, что приток новых кадров на этот уровень управления снижен. Однако это оправданный процесс, т. к. только работники с опытом профильной деятельности могут обеспечить выживание своих учреждений в новых условиях. Делается вывод, что высокие требования к управленческому профессионализму внутри рассматриваемых групп не могут быть обеспечены на коротком временном отрезке.

Полученные в результате исследования неформальных связей всех изучаемых групп данные позволяют сделать следующий вывод: в России интеграция профессионального сообщества руководителей культуры осуществляется в большой степени за счет дружеских связей. Налицо значительные региональные различия, которые объясняются тем, что уровень влияния таких связей определяется скорее особенностями субкультуры, сформировавшейся в отдельных подсистемах института власти, нежели правилами и нормами, сложившимися в данных институтах в целом. Развитость сети дружеских связей может послужить причиной ослабления конкуренции внутри структур власти. В то же время, дружеские отношения не обязательно способствуют снижению уровня конфликтности.

В заключение, формулируются выводы главы: социальные и экономические процессы, сопровождающие рыночные преобразования в России, влияют на изменение политико-культурного портрета управленцев. Исследование позволяет говорить о высокой готовности к изменениям в группе российских руководителей культуры, наличии ресурсов для развития, равно как и мотивов для внутреннего движения. Но процесс смены механизмов управления, глобального изменения системы управленческих координат идет непросто и требует значительных усилий со стороны всех участвующих в нем сторон.

В ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ лГосударственная культурная политика современной России в оценках ее региональных акторов исследуется динамика представлений администраторов и менеджеров культуры о значимых изменениях в области культуры России за последние полтора десятилетия (эмпирические срезы осуществлены в 1996, 2001, 2004 гг.). Показаны различия и совпадения в оценке этих изменений различными группами управленцев. Определяются социально-психологические механизмы, лежащие в основании оценок и предпочтений субъектов культурной политики разного уровня.

В первом параграфе лРегиональные акторы о динамике государственной культурной политики России проведен анализ значимых тенденций развития культуры за годы реформ в России ваоценках управленцев культуры различного уровня. Полученные данные свидетельствуют о значительных изменениях в их представлении о том, что важно в современном государственном управлении культурой. Анализ трендов за восемь лет показывает, что в последние годы большее значение стало придаваться расширению международных культурных связей; возникновению и активизации деятельности негосударственных образований в сфере культуры; переходу региональных органов власти на партнерские отношения с учреждениями культуры.

Уровень синхронизации оценок и их динамика позволяют предположить, что менеджеры оказались более дальновидными политиками (именно они  освободились быстрее других от характерных для середины 1990-х гг. завышенных ожиданий по поводу перемен, имели высокие оценки таких позиций, как расширение международных культурных связей, использование активных и инновационных форм повышения квалификации, демонстрировали большую лояльность в оценке роли коммерческого сектора экономики в финансовой поддержке культуры).

В целом, можно говорить, что изменения в оценках респондентами значимости тех или иных тенденций, проявившихся за годы реформ в области культуры, носят поливалентный характер. Это свидетельствует об их неустойчивости и подтверждает, что стратегии выживания в рыночных условиях могут иметь весьма вариативный характер.

Во втором параграфе лПроблемы региональной культуры: поиск путей решения последовательно анализируется динамика изменения оценок указанных проблем, данных региональными и муниципальными администраторами, а также менеджерами культуры. Проведенный в 2004 г. автором анализ, в сопоставлении с результатами 1996 г., позволяет утверждать, что годы реформ вызвали значительные сдвиги в установках администраторов культуры относительно важности осуществления адекватной государственной культурной политики. Процесс рыночной адаптации в сфере культуры вступил в фазу стабилизации, управленцы культуры переходят к стратегиям, в рамках которых основное значение приобретает опора на собственные силы и ресурсный потенциал. Подтверждением этому служит постепенное формирование у администраторов культуры основ проектного сознания. Региональных администраторов культуры отличает осознание необходимости активного освоения рыночной практики.

Адаптация муниципальных руководителей к работе в рыночных условиях идет неравномерно. Наибольшее продвижение наблюдается по направлениям, апробованным на практике и оказавшимся результативными (привлечение средств фондов, работа с негосударственным сектором). Исследование позволяет говорить, что в большинстве регионов муниципальные администраторы пока остаются в рамках патерналистской парадигмы.

При анализе оценок проблем сферы культуры, данных менеджерами, в работе учитывалось различие между директорами музеев и театров, но обе группы продемонстрировали единообразие оценок. Первоочередным вопросом и источником многих других проблем группа менеджеров считает материальный и финансовый дефицит. На материале отечественных и зарубежных исследований подробно обсуждаются мотивы указанных оценок, делается вывод о необходимости переосмысления проблемы дефицита финансов как проблемы дефицита представлений о том, где эти финансы следует искать. Необходимость зарабатывать деньги любой ценой у менеджеров может провоцировать более серьезные проблемы, в т. ч. утрату профессиональной идентичности.

В третьем параграфе лЗадачи региональных органов культуры в условиях рыночных реформ указанная проблема анализируется на материале исследования автором позиций региональных и муниципальных администраторов культуры. Данные позволяют утверждать, что реформы полностью изменили представления региональных управленцев о первоочередных задачах.

Патерналистская модель теряет силу, хотя ее элементы в сознании управленцев сохраняются. Возрастает готовность реформировать социально-культурную сферу в сторону активизации своих усилий, создания прозрачной и открытой партнерству среды, перехода к государственной политике, основывающейся в большей степени на собственных ресурсах. При этом, остается открытым вопрос об адекватности рыночной модели управления сферой культуры реальному положению дел.

Муниципальные управленцы демонстрируют нацеленность на поиск инновационных проектов. Значительные региональные различия показывают, что поиск общих стратегий едва ли целесообразен, пока руководители сферы культуры не достигнут консенсуса по вопросу, какие первоочередные задачи следует решать для культуры в целом, а какие - в первую очередь в регионах.

В четвертом параграфе лВзаимодействие сферы культуры с институтами власти и бизнеса анализируются оценки управленцами культуры эффективности взаимодействия с наиболее важными ресурсными субъектами. Анализ данных проведенного автором исследования позволяет говорить об активности контактов администраторов и менеджеров культуры как на вертикальном, так и на горизонтальном уровнях: как с более высокими иерархическими властными структурами, так и с бизнесом.

Установлено, что определяющим мотивом для широких контактов управленцев является недостаток информации. Анализ выявил также относительно низкий уровень удовлетворенности устанавливаемыми контактами. Особую неудовлетворенность вызывают отношения управленцев с властными институтами по вертикали. Более позитивно оцениваются коммуникации внутри своих администраций и учреждений, но назвать их полностью удавшимися вряд ли возможно. Делается вывод, что взаимодействие в формальных сетях пока не является тем ресурсом, на который руководители могут опереться.

В пятом параграфе лРазличия во взглядах на государственную культурную политику российских и западноевропейских администраторов приводятся выводы исследования базовых представлений о культурной политике администраторов культуры России и Западной и Восточной Европы, проведенного на материалах интервью. Принципиальное отличие между европейскими специалистами и российскими управленцами разного уровня заключается в том, что россияне, обсуждая проблемы государственной культурной политики, начинают с ее критики. Европейские администраторы, напротив, пытаются адаптировать провозглашенные государством принципы к реальной практике, обнаруживают большую лояльность к своей власти.

Анализ качеств, которые востребованы рыночными условиями, показывает, что у россиян наблюдается повышенная, по сравнению с руководителями из Западной Европы, ориентированность на результаты труда. Как свершившийся факт европейские администраторы представляют взаимодействие с политиками, чего нельзя сказать о российских управленцах.

В заключение параграфа формулируются итоговые выводы главы: позиция и масштаб управленческой деятельности во многом предопределяют характер оценки проблемной ситуации и избираемую стратегию поиска путей выхода из нее. Каждая из исследованных групп управленцев приобрела опыт выживания в рыночных условиях, а потому имеет право на собственное видение проблем, способов их решения и на собственную оценку допущенных ошибок.

Высокий уровень региональной дифференциации оценок - это, скорее всего, не только свидетельство существенных региональных различий ситуации в сфере культуры, но и показатель уровня готовности самих администраторов к работе в условиях рынка. В целом, исследование обнаруживает устойчивость процесса осознания перехода к новой - патерналистской (рыночной) модели государственной культурной политики как новой парадигме развития культуры.

В ПЯТОЙ ГЛАВЕ лАкторы государственной культурной политики: представления о профессии, особенности ценностных ориентаций и образ идеального управленца освещается вопрос, что такое профессионализм и новый профессионализм управленца культуры путем анализа того, как администраторы и менеджеры культуры оценивают собственный профессионализм, из каких компонентов, по их мнению, он складывается. Специально рассматривается вопрос о том, можно ли сформировать профессионализм управленцев посредством образовательных программ.

В первом параграфе лПрофессиональная идентичность и представления о профессионализме анализируются результаты авторского исследования представлений о профессионализме и образе профессионала у управленцев культуры разных уровней. Результаты исследования позволяют говорить о существенной трансформации представлений управленцев о собственных достижениях за годы постсоветского развития. Отмечается тенденция нарастания важности профессиональных качеств, но наиболее востребованным качеством для российского управленца сегодня остается не креативность, а исполнительность. Рост значимости в сознании российских управленцев такого качества как уважение к личности фиксирует переход сотрудников региональных органов культуры с закрытой позиции по отношению к тем, с кем они работают, на более открытую.

Особое место в работе отводится рассмотрению представлений управленцев об оптимальном образовании. Из анализа соотношения оценок профильного образования и управленческой подготовки делается вывод о предпочтительности и дефиците последней в современных условиях. На основании концепции А. Визанда (разделение рыночно ориентированной и традиционной моделей образования) делается попытка концептуализировать существующие образовательные программы, сопоставить реальные стратегии обучения управленцев с их представлениями о желаемом образовании. Осуществленный анализ позволяет говорить о наличии у управленцев стремления совершенствовать свои управленческие навыки, овладевать новыми технологиями. При этом, процесс осознания важности формирования нового профессионализма, востребуемого партнерской моделью культурной политики, пока опережает процесс реального овладения этими навыками. Растет необходимость концептуализации накопленного опыта. Соответственно, выявляются предпочтения управленцев в отношении каналов получения образования и наиболее желаемые методы его получения. Обнаружена корреляция оценки содержания профессионализма управленца культуры в зависимости от занимаемой управленческой позиции.

Во втором параграфе лАдминистраторы и менеджеры культуры: особенности ценностных ориентаций анализируются результаты авторского исследования. Показывается, что обе группы администраторов ценят интересную работу, связанную с новыми впечатлениями. Муниципальные руководители в большей степени воспринимают себя как лиц, решающих конкретные задачи. Региональные администраторы больше ориентируются на процесс работы, а также на возможность решить материальные проблемы. Ведущей ценностью для российских менеджеров выступила возможность видеть ощутимые результаты труда.

Общими также являются низкая выраженность собственно материальных мотивов, ценностей самоутверждения и повышения собственного престижа. Управленческий опыт музейных руководителей практически не влияет на характер их ценностных предпочтений, хотя в группе директоров театров влияние стажа заметно. Параллельно проводится сравнительный анализ европейских управленцев, показывающий, что они более ориентированы на профессиональный рост и творчество, нежели россияне. Доказывается, что низкая ценность материального фактора не имеет межстрановых различий.

В третьем параграфе: лОбраз успешного управленца в сравнении с самооценками анализируются результаты авторского исследования образа успешного управленца в оценках самих руководителей культуры. Отмечается, что у российских администраторов образ успешного управленца включает три важные составляющие: коммуникативность, креативность и умение прогнозировать ход событий. Высоко оценивается также способность работы в команде. Российские администраторы не хотят опираться в работе на привычные схемы и быть эмоционально-закрытыми, избегают осознанного эгоцентризма. Наиболее существенные расхождения между самооценкой и идеальным образом у администраторов наблюдаются относительно креативности, стрессоустойчивости и солидарности. Их самооценки по этим параметрам относительно низки. Однако в интервью они отмечают, что нетривиальные управленческие подходы являются сегодня наиболее востребованными.

Описание особенностей российских управленцев завершается формулировкой следующих выводов:

• Развитие управленца высокого уровня предполагает не только и не столько наращивание профессионализма, сколько тренировку гуманитарных, этических сторон личности, без которых невозможна командная работа и работа с людьми по установлению партнерских отношений, продуктивному сотрудничеству;
• Существенную роль в деятельности управленцев начинают играть сочетания внутренних качеств. Это свидетельствует о близости нового этапа в эволюции государственного управления, когда будет востребован иной профессионал - системный администратор, в личности которого будут сочетаться различные, не исключено, что взаимоисключающие качества;
• Имеются основания утверждать, что сегодня сообщество российских администраторов культуры характеризуется отсутствием единообразия в ценностях и нормах. Правильнее вести речь о доминировании субкультур, сосуществующих в рамках одной организации при отсутствии единой профессиональной культуры.

Для развития авторской концепции важное место имеет результат сравнительного анализа особенностей построения образа успешного управленца западноевропейскими, восточноевропейскими и российскими администраторами. Общими качествами, благодаря которым управленцам разных стран удается достигать успеха в своей деятельности, выступают способность к сотрудничеству и стремление к новизне. Расхождения касаются элементов стимулирования, готовности к риску, внутренней динамичности управленческих стратегий. Структуры представлений образа успешного администратора российских и европейских управленцев совпадают в большей степени, нежели данные ими самооценки.

Выраженные различия в самооценках европейских и российских администраторов свидетельствуют не о более низком потенциале адаптации к рыночным преобразованиям отечественных управленцев, а о наличии принципиально иных стратегий управленческой деятельности, работающих в российских условиях. Выдвигается предположение, что у российских управленцев еще не сформулировано осознание собственных преимуществ, а уровень требований к себе остается высоким. Формулируется вывод, что европейские и российские администраторы ориентируются на близкие ценности профессиональной управленческой деятельности. Однако институты, в рамках которых осуществляют свою деятельность российские управленцы, характеризуются выраженной инерцией, что в значительной степени определяет ограничения профессионального и личностного развития администраторов культуры. При этом, уровень расхождения между российскими и восточноевропейскими администраторами незначительно, но выше, чем с коллегами из Западной Европы.

В заключение приводятся общие выводы главы. Система ценностей российских руководителей культуры показывает их готовность к процессу глобализации, но управляемые ими социальные институты не обладают достаточным ресурсом развития в данном направлении.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, эксплицируются основные выводы. В целом можно отметить, что выдвинутые гипотезы достоверно подтверждены. Тем самым авторская концепция содержания государственной культурной политики, состава и специфики ее исполнителей, форм проявления профессионализма, ценностных предпочтений, личностных качеств, востребуемых для работы в современных условиях, в основном, подтвердилась. Конкретные данные свидетельствуют о наличии перспектив ее дальнейшего развития.

Основное содержание диссертации отражено в публикациях автора:

а) монографии

1. Востряков, Л. Е. Региональная культурная политика пореформенной России: субъектное измерение. Монография [Текст] / Л. Е. Востряков. - СПб.: Изд. СЗАГС, 2005. - 344 c. (21,5 п.л.)

2. Востряков, Л. Е. Региональные управленческие отношения в сфере культуры: поиск новой управленческой парадигмы. Монография [Текст] / Л. Е. Востряков. - М.: Институт социологии РАН, 1996. - 112 с. (7,0 п.л.)

б) Статьи в журналах, в которых рекомендуется публикация основных результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора наук

3. Востряков, Л. Е. Культурная политика как научная дисциплина и область практической деятельности / Л. Е. Востряков, Б. В. Периль [Текст] // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 3 (23). С. 240Ц253. (0,8/0,4 п.л.)

4. Востряков, Л. Е. Модели культурной политики (кросскультурный анализ) [Текст] / Л. Е. Востряков // Общество и экономика. 2004. №1. С. 139Ц178. (2,2 п.л.)

5. Востряков Л. Е. Руководители учреждений культуры регионов: штрихи к социальному портрету [Текст] / Л. Е. Востряков // Личность. Культура. Общество. 2004. Т. 6. Вып. 4 (24). С. 235Ц247. (0,8 п.л.)

6. Востряков, Л. Е. Рыночные реформы и региональные администраторы сферы культуры: социальный профиль [Текст] / Л. Е. Востряков // Общественные науки и современность. 2004. № 4. С. 87Ц96. (0,7 п.л.)

7. Востряков, Л. Е. Субъекты культурной политики региона при переходе к рынку [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Е. Чирикова // Социс. 2004. № 10. С. 80-86. (0,6/0,4 п.л.)

в) работы, опубликованные в материалах всесоюзных, всероссийских и международных конференций

8. Востряков, Л. Е. Управленческие команды сферы культуры: штрихи к социальному портрету [Текст] / Л. Е. Востряков // Государственная власть и местное самоуправление в России: история и современность. Материалы II межд. научн. форума. - СПб.: Изд. СЗАГС, 2005. С. 57-70. (1,5 п.л.)

9. Востряков, Л. Е. Региональная культурная политика: взгляд из регионов [Текст] / Л. Е. Востряков // Человек, культура и общество в контексте глобализации современного мира. Материалы межд. научн. конф. Человек, культура и общество в контексте глобализации современного мира. Вып. 3. - М.: Изд. Независимый институт гражданского общества, 2005. С. 313Ц325. (0,8 п.л.)

10. Востряков, Л. Е. Профессиональные ориентации опытных и начинающих руководителей учреждений культуры России: сравнительный анализ [Текст] / Л. Е. Востряков // Государственная власть и местное самоуправление в России: история и современность. Материалы III межд. науч. форума. - СПб.: изд-во СЗАГС, 2005. С.15Ц31. (1,0 п.л.)

11. Востряков, Л. Е. От патерналистской модели управления к логике партнерства [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология северных территорий России. Проблемы, прогноз ситуации, пути развития, решения. Материалы межд. конф. - Архангельск: ИЭПС УрО РАН, 2002. Т. 2. С. 961Ц965. (0,4 п.л.)

12. Востряков, Л. Е. Ценностные ориентации директоров музеев Архангельской области [Текст] / Л. Е. Востряков // Поморье в Баренц-регионе на рубеже веков: экология, экономика, культура. Материалы межд. конф. - Архангельск: ИЭПС УрО РАН, 2000. С.50Ц51. (0,15 п.л.)

13. Востряков, Л. Е. Культурное наследие как элемент среды обитания (по материалам Архангельской области) [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов // Поморье в Баренц-регионе на рубеже веков: экология, экономика, культура. Материалы межд. конф. - Архангельск: ИЭПС УрО РАН, 2000.С. 111Ц112. (0,15/0,10 п.л.).

14. Востряков, Л. Е. Эколого-этнические парки как условие реализации права малочисленных народов на здоровую жизненную среду [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, А. А. Дрегало, П. И. Сидоров, В. И. Ульяновский // Социально-медицинские проблемы пьянства и алкоголизма в регионах проживания малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока. Материалы межд. конф. - Архангельск, 1992. С. 36Ц41 - (0,40/0,15 п.л.)

15. Востряков, Л. Е. О некоторых аспектах деятельности историко-архитектурных и природных музеев-заповедников [Текст] / Л. Е. Востряков // Музей и современность. Материалы Всесоюзной конф. Сб. научн. тр. Центрального музея революции СССР. - М., 1986. С. 19Ц21. (0,2 п.л.)

16. Востряков, Л. Е. Некоторые аспекты работы Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника [Текст] / Л. Е. Востряков // Актуальные проблемы развития историко-архитектурных и природных музеев-заповедников. Материалы Всесоюзной конф. - Архангельск, 1983. С. 11Ц14. (0,25 п.л.)

г) статьи в научных журналах

17. Востряков, Л. Е. Руководители районных органов культуры: социальный портрет, готовность к изменениям [Текст] / Л. Е. Востряков // Управленческое консультирование. 2005. № 2. С. 40Ц59. (1,25 п.л.)

18. Востряков, Л. Е. Сфера культуры Северо-Запада России и ее руководители [Текст] / Л. Е. Востряков // Обсерватория культуры. 2005. № 3. С. 50Ц56. (0,7 п.л.)

19. Востряков, Л. Е. Менеджеры культуры: стратегии выживания в рыночных условиях [Текст] / Л. Е. Востряков // Обсерватория культуры. 2005. № 6. С. 26Ц33. (0,9 п.л.)

20. Востряков, Л. Е. Европейские и российские администраторы культуры: образ идеального управленца [Текст] / Л. Е. Востряков // Россия и современный мир. 2004. № 4 С. 39Ц55. (1,0 п.л.)

21. Востряков, Л. Е. Как представляют образ идеального управленца европейские и российские администраторы [Текст] / Л. Е. Востряков // Ориентиры культурной политики. - M.: ГИВ - Минкультуры РФ, 2004 № 5. С. 11Ц39; № 6. С. 61Ц85. (3,45 п.л.)

22. Востряков, Л. Е. Управленческий потенциал администраторов культуры: десятилетие реформ (на материалах Архангельской области) [Текст] / Л. Е. Востряков // Ориентиры культурной политики - M.: ГИВ - Минкультуры РФ, 2002. №5. С. 34Ц51 (1,0 п.л.)

23. Востряков, Л. Е. Культурная политика в современном мире (взгляд из России) [Текст] / Л. Е. Востряков // Материальная база сферы культуры. Науч.-информ. сб. Вып.1. - М.: Изд. РГБ, 2000. С. 40Ц72. (2,0 п.л.)

24. Востряков, Л. Е. Региональная культурная политика в условиях финансового кризиса: модели защиты сферы культуры [Текст] / Л. Е. Востряков // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып.1. - М.: Изд. РГБ, 1999 С. 3Ц24. (1,3 п.л.)

25. Востряков, Л. Е. Этнографический туризм. Международный семинар в Швеции (4-7 июня 1997 г.) [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, И. В. Шевчук // Этнографическое обозрение. 1998. №1. С. 148Ц151. (0,25/0,10 п.л.)

26. Востряков, Л. Е. Региональные программы развития сферы культуры: модель реализации в современных условиях (на примере Архангельской области) [Текст] / Л. Е. Востряков // Ориентиры культурной политики - M.: ГИВ - Минкультуры РФ, 1998. № 2. С. 39Ц56. (1,1 п.л.)

27. Востряков, Л. Е. Баренцев Евро-Арктический регион: новая северная общность. Опыт и уроки международного культурного сотрудничества [Текст] / Л. Е. Востряков // Панорама культурной жизни стран СНГ и Балтии. - М.: Изд. РГБ, 1998. № 5. С. 2Ц23. (1,4 п.л.)

28. Востряков, Л. Е. Россия и ее регионы: приоритеты и новые принципы региональной культурной политики [Текст] / Л. Е. Востряков // Панорама культурной жизни стран СНГ и Балтии. - М.: изд. РГБ, 1997. № 5. С. 2Ц15. (0,9 п.л.)

29. Востряков, Л. Е. Администраторы и менеджеры культуры России в условиях социального перелома. [Текст] / Л. Е. Востряков // Наука о культуре: итоги и перспективы. Вып.1. - М.: Изд. РГБ, 1997. С. 44Ц52. (0,6 п.л.)

30. Востряков, Л. Е. Управление наследием: от восстановления УточечныхФ объектов - к воссозданию cреды [Текст] / Л. Е. Востряков // Наследие и современность. Вып. 3. - М.: Институт наследия, 1996. С. 31Ц40. (0,8 п.л.)

31. Vostriakov, L. Kulturlivets situasjon i Nord-Russland og Arkhangelsk - regionen [Текст] / L. Vostriakov, A. Davidov // Hammarn. Nordnorsk Kulturtidsskrift. 1996. № 4. P. 30Ц31. (на норвежском яз.) (0,4/0,2 п.л.) (Культурная ситуация на Севере России: взгляд из Архангельска)

32. Vostriakov, L. Kultuuriyhteistyo Barentsin Alueella: Arkangelin Nakokulma [Текст] / L. Vostriakov // ARSIS, 1995. N3. S. 12Ц14 (на финском яз.), P. 47 (English Summary) (0,4 п.л.) (Культурное сотрудничество в Баренцевом регионе: точка зрения Архангельска)

д) статьи в научных сборниках, глава в учебном пособии

33. Востряков, Л. Е. Современный музейный менеджмент. [Текст] / Л. Е. Востряков // Основы музееведения. Учебное пособие. - М.: Едиториал УРСС, 2005. С. 400Ц420. (1,5 п.л.)

34. Востряков, Л. Е. Специфика ценностных ориентаций сотрудников органов культуры Северо-Запада России [Текст] / Л. Е. Востряков // Актуальные проблемы управления крупным городом и территориальными сообществами: Сб. научн. статей - СПб.: Изд. СЗАГС, 2005. C. 326Ц345. (1,4 п.л.)

35. Востряков, Л. Е. Европейский и российские администраторы культуры: кросскультурный анализ [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Е. Чирикова // Россия реформирующаяся. Ежегодник - 2004. / Отв. ред. Л. М. Дробижева. М.: Институт социологии РАН, 2004. С. 92-124. (2,0/1,5 п.л.)

36. Востряков, Л. Е. Культурная политика: концепции, понятия, модели [Текст] / Л. Е. Востряков // Культура на границах. М.: Институт культурной политики, 2004. С. 12Ц32. (1,25 п.л.)

37. Востряков, Л. Е. Управленческий потенциал администраторов культуры: десятилетие реформ [Текст] / Л. Е. Востряков // Культура Северо-запада - пространство новых возможностей. - Псков: Изд. ОЦНТ, 2001. С. 78Ц92 (0,9 п.л.)

38. Востряков, Л. Е. Современный музейный менеджер: ценностные ориентации, профессиональные представления [Текст] / Л. Е. Востряков // Управление, лидерство, менеджмент: история, теория, практика. Вып.аII: Сб. статей - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2001. С. 66Ц93. (1,9 п.л.)

39. Востряков, Л. Е. Практика менеджмента. Директора музеев в новом тысячелетии [Текст] / Л. Е. Востряков // Музеи. Маркетинг. Менеджмент. - М.: Прогресс-Традиция, 2001. С. 103Ц109. (0,5 п.л.)

40. Востряков, Л. Е. Культурное наследие области [Текст] / Л. Е. Востряков, В. В. Клюковский // Состояние и охрана окружающей природной среды Архангельской области в 2001 г. - Архангельск, 2001. С. 174Ц191. (1,1 п.л.)

41. Востряков, Л. Е. Определение формата культурного ландшафта [Текст] / Ю. А. Веденин, Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, А. В. Еремеев, И. Г. Иванова, М. Е. Кулешова, С. А. Пчелкин, И. П. Чалая // Культура: политика модернизации. - Псков; М., 2001. С. 63Ц74. (0,75/0,15 п.л.)

42. Востряков, Л. Е. Культурное наследие Архангельской области [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, В. В. Клюковский // Состояние и охрана окружающей природной среды Архангельской области в 1999 г. - Архангельск, 2000. С. 155Ц165. (0,75 / 0,50 п.л.).

43. Востряков, Л. Е. Россия и ее регионы в условиях кризиса: приоритеты, принципы, модели защиты региональной культурной политики [Текст] / Л. Е. Востряков // Культура региона: состояние, проблемы, перспективы. Вып. 2. - М.: Изд. АПРИКТ, 2000. - С. 4Ц14. (0,9 п.л.)

44. Востряков, Л. Е. Культурная политика и культурные практики в оценках российских и европейских администраторов и менеджерах культуры (по результатам исследований 1996-1997 гг.) [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Е. Чирикова // Материальная база сферы культуры. Науч.-информ. сб. Вып.3. - М.: Изд. РГБ, 1999 C. 28Ц63. (2,25 / 1,50 п.л.)

45. Востряков, Л. Е. Культурное наследие Архангельской области [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, В. В. Клюковский // Состояние природной среды Архангельской области в 1998 г. - Архангельск, 1999. С. 138-196. (3,6/2,6 п.л.)

46. Востряков, Л. Е. Экология культуры и контакты в Баренцевом регионе [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов // Поморье в Баренц-регионе: экология, экономика, социальные проблемы, культура. - Архангельск: ИЭПС РАН, 1997. С.218Ц219. (0,2/0,1 п.л.)

47. Востряков, Л. Е. Историко-культурное наследие как фактор гуманизации жизненного пространства человека [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов // Экологические проблемы Европейского Севера. - Екатеринбург, 1996. С. 382Ц387. (0,5/0,25 п.л.)

48. Востряков, Л. Е. Оптимизация использования наследия как фактор возрождения духовности региона (на примере комплекса Старый Архангельск) [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, М. В. Миткевич // Социальная работа и социальное управление. - Архангельск, 1994. С. 47Ц49. (0,30/0,25 п.л.)

49. Востряков, Л. Е. Историко-культурное и природное наследие в Архангельской области. Понятия, критерии, состав, оценки, направления развития (к постановке проблемы) [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, Д. В. Трубин // Материалы межрегион. конф. - Архангельск, 1992. С. 33Ц42. (0,8/0,2 п.л.)

50. Востряков, Л. Е. Материалы к государственной региональной программе сохранения и комплексного использования историко-культурного и природного наследия Архангельской области [Текст] / Л. Е. Востряков, А. Н. Давыдов, Д. В. Трубин // Материалы межрегион. конф. - Архангельск, 1992. С. 1-33. - (2,0/1,2 п.л.)

51. Востряков, Л. Е. О некоторых проблемах деятельности государственных историко-архитектурных и природных музеев-заповедников. [Текст] / Л. Е. Востряков // Рациональное природопользование - образование и воспитание в музеях. - М.: ВИНИТИ, 1989. С. 132Ц136. (0,3 п.л.)

52. Vostriakov, L. Alueellisten hallintoelinten tynttekijt Venjn kultuuripolitiikasta: markkinamuutosten dynamiikka (Aekangelin alueen materiaalin pohjalta) [Текст] / L. Vostriakov // Rajoilla. Helsinki: Minerva, 2005. S. 113Ц122. (на финском языке) (0,9 п.л.) (Работники региональных органов управления о культурной политике в России: динамика рыночных изменений (на материалах Архангельской области)

53. Vostriakov, L. Tourism in Northwest Russia [Текст] / L. Vostriakov, A. Davidov, A. Viken // Polar Tourism: Tourism in the Arctic and Antarctic Regions / Edited by C. M. Hall and M. E. Johnston. - John Wiley and Sons Ltd., 1995. P. 101Ц114. (на англ. яз.) - (0,9/0,7 п.л.) (Туризм на Северо-Западе России)

е) прочие научные публикации

54. Востряков, Л. Е. Культурная политика: основные концепции и модели [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 2004. №1. С. 79Ц108. (1,9 п.л.)

55. Востряков, Л. Е. Современный музейный менеджмент [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 2004. №3. С. 3Ц22. (1,25 п.л.)

56. Востряков, Л. Е. Управленческий профессионализм и рынок [Текст] / Л. Е. Востряков // Справочник руководителя культуры. 2003. №№ 2, 4, 9, 11. (2,0 п.л.)

57. Востряков, Л. Е. Десятилетие реформ в представлениях администраторов культуры: от патерналистской модели управления к логике партнерства [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 2002. №2. С.114Ц139. (1,65 п.л.)

58. Востряков, Л. Е. Директора музеев о стереотипах мышления и новом профессионализме [Текст] / Л. Е. Востряков // Вестник Ассоциации Открытый музей - Красноярск, 2001. № 1. С.74Ц81. (0,5 п.л.)

59. Востряков, Л. Е. Менеджер музея на пороге нового века: поиски нового профессионализма [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 2000. №6. С. 64Ц119. (3,5 п.л.)

60. Востряков, Л. Е. Музеи Архангельской области в 1996 - 1998 гг. [Текст] / Л. Е. Востряков, А. А. Зубрий, Г. Я. Лаптева, И. А. Репневский // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации Архангельской области, 1999. №5. С. 11Ц33. (1,2/0,4 п.л.)

61. Востряков, Л. Е. Администраторы и менеджеры культуры региона на пороге XXI в.: переосмысление происходящих перемен [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 1999. №4. С.25Ц69. (3,5 п.л.)

62. Востряков, Л. Е. Осознание ценности культуры - путь к благосостоянию и стабильности на Севере Европы [Текст] / Л. Е. Востряков // Экология культуры. - Архангельск: Комитет по культуре администрации области, 1998. №3. С. 41Ц48. (0,5 п.л.)

63. Востряков, Л. Е. Северная Ривьера. Природа, история, культура Архангельской области [Текст] / Л. Е. Востряков, М. Н. Белогубова // Инвестиции в России. 1993. №1. С. 21Ц24. (0,30/0,25 п.л.)

---

1 Драгичевич-Шешич М., Стойкович Б. Культура: менеджмент, анимация, маркетинг. - Новосибирск: Изд. Тигра, 2000; Girard A., Gentil G. Cultural Development: experiences and policies. - Paris: UNESCO, 1983; dТAngelo M., Vesperini P. Cultural Policies in Europe: Method and Practice of Evaluation. - Council of Europe Publishing, 1999; Лэндри Ч., Матарассо Ф. Как удержать равновесие? Двадцать одна стратегическая дилемма культурной политики // Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры. - М.: Либерея, 2002; Adorno Th. Kultur und Verwaltug // Th. Adorno. Soziologische Schriften I. - Frankfurt a.M., 1972; Mercer C. Towards Cultural Citizenship: Tools for Cultural Policy and Development. - Stockholm: Sdertthe Bank of Sweden Tercentenary Foundation and Gidlunds Frlag. 2002; Pick J. Arts Administration. - L., 1990; Chartrand H. H., McCaughey C. The ArmТs Length Principle and the Arts: An International Perspective - Past, Present And Future // Who's to Pay for the Arts: The International Search for Models of Support / M. C. Cummings Jr., J. M. D. Schuster (eds.) - N. Y.: American Council for the Arts, 1989; Chartrand H. H. Funding the Fine Arts: An International Political Economic Assessment // Nordic Theatre Studies. Vol. 14, 2002; A Creative Future. - L.: Arts Council of Great Britain, 1993; Cummings M. C., Kats R. S. The Patron State, Government and the Arts in Europe, North America and Japan. - N.Y., 1987; Fisher R., Mitchel R. Professional Managers for the Arts and Culture? Training of cultural administrators and the art managers in Europe. - Helsinki: CIRCLE Report, Art Council of Finland, 1992; Jordan G., Weedon Ch. Cultural Politics:>

2 Арнольдов А. И. Социалистическая культура. Теория и жизнь. - М.: Политиздат, 1982; Иванов В. П. Человеческая деятельность - познание - искусство. - Киев: Наукова думка, 1977; Иовчук М. Т., Коган Л. Н. Советская социалистическая культура: Исторический опыт и современные проблемы. - М.: Политиздат, 1979; Кондаков И. В. Культура и управление. Теоретико-методологические проблемы // Культура искусство СССР. Общие проблемы культуры. Экспр.-инф. Вып.2. - М.: ГБЛ, 1987; Кудрина Т. А. Культура современной деревни. - М.: Мысль, 1980.; Кудрина Т. А. Политика и культура. - М.: Луч, 1993; Лукин Ю. А. Культура и культурная политика. - М., 1992; Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука: (Логико-методологический анализ). - М.: Мысль, 1983; Марксистско-ленинская теория культуры. - М.: Политиздат, 1984; Межуев В. М. Культура и история. - М.: Политиздат, 1977; Уледов А. К. Духовное обновление общества. - М.: Мысль, 1980.

3 Арнольдов А. И. Современная культурная политика: от идеи к практике // Введение в культурологию. - М., 1993; Белова Т. В. Культура и власть. - М., 1991; Орлова Э. А. Научные основания культурной политики в период ускорения общественного развития // Современные духовные процессы в мире и борьба идей. Новое мышление во внешнеполитическом и внутриполитическом аспекте. - М.: Институт философии АН СССР, 1988. С. 64-71; Лукин Ю. А. Культура и культурная политика. - М., 1992; Политика и культура. Сб. научн. тр. Уральского гос. ун-та. - Екатеринбург, 1991; Савельев В. В. Очерки прикладной культурологии: генезис, концепция, современная практика. Ч.1. - М., 1993; Соколов Е. Н., Томко Т. Н. К проведению основных направлений культурной политики // Культурная деятельность и культурная политика. - М., 1991. С. 24-43; Фадин А. В. Культурная политика в зеркале социально-политического анализа // Некоторые проблемы исследования современной культуры. Сб. научн. тр. - М.: НИИК, 1987. С. 113-122; Чурбанов В. Б. Культура и развитие личности в социалистическом обществе. - М.: Педагогика, 1981; Чурбанов В. Б. Культура и социально-экономический прогресс. - М.: Знание, 1986.

4 Жидков В. С. Культурная политика и театр. - М.: изд-во АТ, 1995; Карпухин О. И. Культурная политика. - М.: Провинция, 1996; Орлова Э. Культурная политика в контексте модернизационных процессов // Теоретические основания культурной политики. - М., 1993. С. 47-75; Разлогов К. Коммерция и творчество: враги или союзники. - М.: Искусство, 1992; Савельев В. В. Очерки прикладной культурологии: генезис, концепция, современная практика. Ч.1. - М., 1993; Театр в свете социологических исследований / Отв. ред. Т. А. Клявина. - Л., 1990; Теоретические основания культурной политики. - М.: РИК, 1993; Шишкин С. В. Экономика и управление в сфере культуры: поиск новых моделей. - М.: НИИ культуры, 1992.

5 Горлова И. И. Культурная политика в современной России: региональный аспект. - Краснодар, 1998; Культурная политика России. История и современность. Два взгляда на одну проблему / Отв. ред И. А. Бутенко, К. Э. Разлогов. - М.: Либерея, 1998; Каменец А. В. Концептуальные основы культурной политики. М.: МГУКИ, 2005; Культурная политика и художественная жизнь. - М.: Русский мир, 1996; Культурная политика России. История и современность / Отв. ред. К. Э. Разлогов, И. А. Бутенко. - М.: ГИВ - МК РФ, 1996.

6 См., напр.: Балакшин А. С. Культурная политика: теория и методология исследования. Дис Е докт. философ. наук - Н. Новгород, 2005; Богатырева Т. Г. Глобализация и императивы культурной политики современной России. Дис Е докт. культурологических наук - М., 2002; Горлова И. И. Культурная политика в условиях переходного периода. Дис Е докт. философ. наук. - М, 1997; Денисов Н. Г. Региональные субъекты социокультурного развития: Структура и функции. ДисаЕ докт. филос. наук. - М., 1999.

7 Акчурина А. К. Система обучения промоутерству шоу-бизнеса экономистов-менеджеров в вузах культуры: Автореф. дис ... канд. пед. наук. - М.: МГУКИ, 2000; Гришина Н. Н. Развитие профессионализма руководителя социальной сферы: Автореф. дис ... канд. психол. наук. - М.: РАГС, 2001; Денисенко И. Ф. Взаимодействие политической элиты и элиты культуры в политическом процессе современной России. Автореф. дис ... канд. полит. наук. - Ростов н/Д., 2002; Дымникова А. И. Управление некоммерческими организациями культуры в рыночной экономике. Автореф. дис Е д-ра эконом. наук. - СПб, 2001 и др.

8 См., напр.: Балакшин А. С. Культурная политика: теория и методология исследования. - Н.Новгород: Изд. ФГОУ ВПО ВГАВТ, 2004; Богатырева Т. Г. Современная культура и общественное развитие. - М.: Изд. РАГС, 2001; Денисов Н. Г. Субъекты социокультурного развития для XXI в.: региональные аспекты. - Краснодар: Советская Кубань, 1999; Дымникова А. И. Управление культурой в рыночной экономике. - СПб.: Изд. СПбГУЭФ, 2000; Жидков В. С., Соколов К. Б. Культурная политика России. - М.: Академический проект, 2001; Культура и культурная политика в России / Отв. ред. И. А. Бутенко, К. Э. Разлогов - М.: МОНФ, 2000; Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры. - М.: Либерея, 2002; Культурное разнообразие, развитие и глобализация. - М., 2003; Разлогов К., Орлова Э.,  Кузьмин Е. Российская культурная политика в контексте глобализации // Отечественные записки. 2005. № 4; Селезнева Е. Н. Культурное наследие и культурная политика России 1990-х гг. (теоретико-методологические проблемы). - М., 2003.

9 Рубинштейн С. Проблемы общей психологии. - М.: Учпедгиз, 1973; Брушлинский А. Субъект: мышление, учение, воображение. М.: Институт практической психологии, Воронеж: НПО Модэк, 1996; Брушлинский А. В. Психология субъекта. - СПб.: Алетейя, 2003; Абульханова-Славская К. Субъект как символ российского самосознания // Российский монитор. 1996. №7.

10 Ядов В. А. А все же умом Россию понять можно // Россия: трансформирующееся общество. - М.: Канон-пресс-Ц, 2001; Заславская Т. И. О субъектно-деятельностном аспекте трансформационного процесса // Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и микроуровней современного трансформационного процесса / Под общ. ред. Т. И. Заславской. - М.: МВШСЭН, 2001; Заславская Т. И. Современное российское общество: Социальный механизм трансформации. - М.: Дело, 2004; Ахиезер А. С. Субъекты российской истории - предмет социокультурного исследования (от архаики до Петра I) // Человек как субъект культуры. - М.: Наука, 2002; Сайко Э. В. Субъект и субъектная составляющая в становлении и культурно-историческом выполнении пространственно-временного континуума социума // Человек как субъект культуры. - М.: Наука, 2002; Турен А. Возвращение человека действующего. - М.: Научный мир, 1998; Тишков В. Политическая антропология. - N. Y.: The Edwin Mellen Press Lewiston-Queeston-Lampeter, 2000; Вебер М. Избранные произведения. - М.: Прогресс, 1990; Парсонс Т. О структуре социально действия. - М.: Аспект-пресс, 2000; Луман Н. Власть. - М.: Праксис, 2001; Ansart P. et Akoun A. (dir.) Dictionnaire de sociologie. - Paris: Le Robert et le Seuil, 1999; Coleman J. Foundations of Social Theory. - Cambridge; MA; L.: Harvard University Press, 1990.

11 Мангутов И. С., Уманский Л. И. Организатор и организаторская деятельность. - Л.: Изд. ЛГУ, 1975; Американский капитализм и управленческие решения (теория и методы принятия решений) / Под ред. Л. И. Евенко. - М.: Наука, 1977; Пригожин А. И. Организация: система и люди. - М.: Политиздат, 1983; Социально-психологические исследования руководства и предпринимательства / Отв. ред. А. Л. Журавлев, Е. В. Шорохова. - М.: Институт психологии РАН, 1999; Пушкарева Г. В. Политический менеджмент. - М., 2002; Соловьев А. И. Политические коммуникации. - М., 2004; Чирикова А. Е. Региональная власть в России: субъекты и политические институты. - М.: ИСРАН, 2004; Шестопал Е. Б. Политическая психология. - М., 2002; Центр и региональные идентичности в России / Под ред. В. Гельмана, Т. Хопфа. - СПб.; М.: Летний Сад, 2003; Смирнов Е. А. Современный руководитель: стратегия жизни и деятельности. - М.: Изд. МГУ, 2002.

12 Соловьев А. И. Этика бюрократии: постсоветский синдром // Общественные науки и современность. 1995. № 4. С. 48-57; Власть и элиты в современной России: Сб. научн. ст. / Под ред. А. В. Дуки. - СПб.: Социологическое об-во им. М. М. Ковалевского, 2003; Государственная служба России: анализ становления, развития и кадрового обеспечения. - М.: РАГС, 2002; Региональные элиты Северо-Запада России: политические и экономические ориентации / Под ред. А. В. Дуки. - СПб.: Алетейя, 2001; Самые влиятельные люди России / Науч. ред. О. В. Гаман-Голутвина. - М.: ИСАНТ, 2004; Белолипецкий В. К., Игнатов В. Г., Понеделков А. В., Старостин А. М. Профессиографический анализ деятельности региональных административно-политических элит (на примере Южного федерального округа) // Государственное и муниципальное управление. Уч. зап. СКАГС. - Ростов н/Д., 2003. С. 5-24; Ильин В., Колесник Н., Добрякова И. Социальный портрет региональной административной элиты: опыт эмпирического исследования в республике Коми // Социальная стратификация: история и современность. - Сыктывкар, 1996; Денисенко И. Ф. Элиты культуры и власть. - Ростов н/Д.: Изд. СКАГС, 2002; Государственная служба в современной России: сб. ст. / Отв. ред. Е. В. Алферова, В. В. Черепанов. - М.: ИНИОН, 2003; Крыштановская О. В. Анатомия российской элиты. - М.: Захаров, 2005; Якобсон Л. И. Реформа государственной службы: замыслы, интересы и приоритеты // Управленческое консультирование. 2005. № 4. С. 8-31; Магун В. С., Брим Р., Гимпельсон В. Е., Морозков С. В., Чирикова А. Е. Молодые специалисты на российской государственной и муниципальной службе. Научный доклад по итогам исследования областных и городских администраций. М.: Институт социологии, 2003; Медведев Н. П. Теория и практика государственного управления в условиях административной реформы // Система государственной власти и управления в России: история, традиции и современность. - СПб.: СЗАГС, 2003. С. 182-194; Гончаров И. А., Артёмов Г. П., Попова О. В., Лагутин О. В., Орлова А. В. Результаты исследования Кадровый потенциал системы государственной и муниципальной службы Республики Коми в 2001Ц2004 гг. // Политэкс. 2005. № 1; Государственная политика и управление. Ч. 1 Концепции и проблемы государственной политики и управления / Под ред. Л. В. Сморгунова. - М.: РОССПЭН, 2006.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по политике