Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии  

На  правах  рукописи

Пятаева Наталия Вячеславовна

ГЕНЕТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА

Давать//дать брать взять

иметь нести давать

В ИСТОРИИ РУССКОГО ЯЗЫКА

Специальность  10.02.01 Ц русский  язык

А В Т О Р Е Ф Е Р А Т

диссертации  на  соискание  учёной  степени

доктора  филологических  наук

Уфа 2007

Работа выполнена

на кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания

Государственного образовательного учреждения

высшего профессионального образования

Башкирский государственный университет

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Чумакова Юлия Петровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

  Вендина Татьяна Ивановна

доктор филологических наук, профессор

  Гайсина Рейда Миргалеевна

доктор филологических наук, профессор

  Питина Светлана Анатольевна

Ведущая организация Ц кафедра иностранных языков, лингвистики и межкультурной коммуникации Пермского государственного технического университета

Защита состоится л  октября 2007 г. в  ч. на заседании диссертационного совета Д 212. 013. 02 при Башкирском государственном университете по адресу: 450074, Уфа, ул. Фрунзе, 32, ауд. 423.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан л  сентября 2007 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

доктор филологических наук, профессор  Ибрагимова В.Л.

Общая  характеристика  работы

В диссертации рассматривается история (от праславянского до современного состояния) этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti, *nesti1, объединяемых в генетическую парадигму Давать//дать брать взять иметь нести давать на основании пересечения значений общеславянских корней, лежащих в их основе.

Проблема, рассматриваемая в диссертационном сочинении, связана с одной из самых существенных и весьма сложных задач русистики наших дней - задачей создания полного и систематического очерка русской исторической лексикологии, предмет которой можно определить как исследование словарного состава языка в его изменениях во времени, опирающееся на изучение истории отдельных слов и классов слов, объединяемых на основании общности происхождения и семантики, каковыми являются такие крупные группировки слов, как лексические гнёзда (ЛГ). Осуществление этой задачи возможно на основе динамического (синхронно-диахронического) подхода к изучению семантической структуры всего ЛГ, что даёт возможность проследить его функционирование в истории языка, объяснить многие факты его современного состояния и обнаружить скрытые межгнездовые генетические связи, способствующие образованию в истории языка ещё более крупных системных образований, чем этимологическое гнездо (ЭГ).

Так, в процессе исследования праславянской и древнерусской семантики синонимичных лексических гнёзд *ber- и *jti Сбрать, взятьТ была обнаружена генетическая связь их значений с семантикой лексических гнёзд *dati (дать, давать) и *nesti (нести). Семантический ряд, образуемый вершинами этих ЛГ, мы назвали генетической парадигмой. Опорные слова этого ряда (давать//дать брать взять иметь нести давать) объединены последовательностью выражаемых ими значений, содержащих общие семы: Сприобщаемый объектТ и Сдействие субъекта, направленное на приобщаемый объектТ. Семантическое пересечение этих лексем обусловлено синкретизмом значений древних корней, к которым они восходят: и.-е. *d- имел значения Сдать//даватьТ, СбратьТ, СнестиТ; и.-е. *bher- СнестиТ (отсюда более поздние бремя, беремя, беременная), синонимичный праслав. *nesti, в праславянском развивает значение СбратьТ, сближаясь с и.-е. *em- Сбрать//взятьТ, который позднее приобретает значение СиметьТ, существующее параллельно с изначальным на всем протяжении истории русского и родственных славянских языков (см. схему на с. 4).

Актуальность исследования обусловлена тем, что рассмотрение изменений, которые происходят в процессе развития лексической системы языка, делает генетическую парадигму важным объектом исторической лексикологии. Именно в крупных лексических объединениях могут быть выявлены и прослежены  связи  и взаимодействия между словами, их активизация или ос-

Схема  семантической  пересекаемости

вершин  этимологических  гнёзд  генетической  парадигмы

Сдавать//датьТ и.-е. *d-  процесс передачи объекта субъекту // завершение процесса передачи, объект передан субъекту S1 D1 O S2 D2 = O И S2		СбратьТ и.-е. *d-, и.-е. *bher- праслав. *ber- процесс приобщения субъектом объекта, передаваемого ему другим субъектом или отторгаемого у него силой S2 D2 O D2 = O И S2		СвзятьТ и.-е. *em- праслав. *jti и.-е. *bher- праслав.*ber- завершение процесса приобщения объекта субъектом D3 = O И S2
СдаватьТ и.-е. *d- процесс передачи объекта другому субъекту S2 D5 O S3		СнестиТ и.-е. *d-, *bher-, праслав. *nesti действие перемещения имеющегося объекта в определённом направлении с определённой целью S2 D4 O		СиметьТ праслав. *jьmti (из и.-е. *em-) состояние обладания приобщённым объектом O И S2 = С

Условные обозначения: D Ц мгновенное, точечное действие, ограниченное пределом

D - процесс, длительное действие, не ограниченное пределом

О - объект, на который направлено действие

S - субъект, производитель действия

С - состояние, которое испытывает субъект

И Ц принадлежность

абление, изменения соотношений сфер употребления слов, их функциональная стратификация, т.е. все те изменения, которые происходят в лексической системе языка. Одним из путей решения проблемы создания полного и систематического очерка русской исторической лексикологии может стать рассмотрение динамики развития целого комплекса лексических гнёзд на всём протяжении их существования в составе генетической парадигмы, ибо лингвистами давно отмечено, что слова со сходными значениями проходят сходную семантическую историю.

Объект исследования. Объектом рассмотрения в диссертации являются генетически связанные этимологические гнёзда с исходными общеславянскими корнями *d-, *bher-, *em-, *nes-. К исследованию привлекается обширный корпус лексики, выявленной в границах данных ЭГ в той мере, насколько позволили использованные в работе источники. При этом лексический материал дифференцирован по хронологическим срезам: праславянский уровень, русский язык XI Ц XVII вв., русский язык XVIII Ц начала XIX вв., современный русский язык.

Выбор этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti, *nesti в качестве объекта исследования обусловлен следующими их особенностями:

• корни, формирующие этимологические гнёзда, принадлежат к древнейшему славянскому корнеслову и имеют индоевропейское происхождение;
• древность рассматриваемых корней проявляется в наличии закономерных апофонических вариантов, отражающих праславянские и индоевропейские чередования: *em-//*ьm-//*im-//*(j)-, *ber-//*bor-//*bьr-//*bir-, *nes-//*nos-;
• эти  корни  характеризуются высокой актуальностью и исключительным богатством лексики, как в русском, так и в других славянских язы-

языках2 за счет словообразовательной способности и активности семантической деривации в порождении новых слов и значений: они включают лексику, принадлежащую самым разным семантическим полям;

• для истории русского языка представляет интерес семантическое развитие этих лексических гнёзд, обусловившее пересечение их значений в индоевропейском и праславянском, а в древнерусском и современном русском языках выделение на их базе ряда самостоятельных СГ на фоне ослабления или полного разрыва их былых генетических и семантических связей;
• об общности и пересечении значений в развитии этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы свидетельствует формирование в современном русском литературном языке супплетивного видообразования между глагольными рефлексами праславянских *bьrati и *jti: брать (НСВ) - взять (СВ).

В современной славистике уделялось большое внимание изучению как некоторых производных от *dati, *bьrati, *jti и *nesti в синхронном и диахроническом аспектах (Ф.П. Филин, А.С. Львов, Г.А. Белозерцев, Ж.П. Соколовская, В.В. Веселитский, А.Н. Добромыслова, А.П. Евгеньева, К.П. Смолина, Т.В. Гончарова, М.А. Дмитровская, Е.С. Копорская), так и рассмотрению отдельных фрагментов этимологических гнёзд с этими корнями на уровне одного синхронного среза с точки зрения реконструкции состава праславянской лексики (Ж.Ж. Варбот), с точки зрения синтаксической сочетаемости и функционирования в современном русском языке глагольных рефлексов данных корней (Т.К. Агладзе, Э.В. Кузнецова), а также с точки зрения сопоставления семантики отдельных слов, восходящих к общеславянским *em- и *ber-, в современных славянских языках (Ж.П. Соколовская, М. Начева (Болгария), М. Стамволиева (Болгария). Отсутствие специальных работ, содержащих описание исторического развития лексики указанных ЭГ в ее полном объёме, обусловило привлечение в качестве объекта исследования в данной диссертации всего состава литературной и диалектной лексики лексических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti в истории русского языка3.

Предмет  исследования - лексическое гнездо, представляющее собой совокупность слов с тождественным корнем, упорядоченную в соответствии с отношениями семантической мотивированности и словообразовательной производности. Термин лексическое гнездо - родовое понятие по отношению к разновидностям лексических гнёзд, выделяемых на основании синхронного или диахронического аспектов в их рассмотрении. В синхронном плане ЛГ является гнездом словообразовательным, в диахронии Ц этимологическим, которое Ж.Ж. Варбот определяет как группу генетически родственных слов, включающую все когда-либо существовавшие на протяжении истории данного языка рефлексы определённого корня, реконструированного для праязыка-основы.

Корневое гнездо (КГ) Ц общность однокоренных слов, состоящая из двух и более словообразовательных гнёзд, вершины которых - слова со связанными корнями, сохранившими в своей глубинной структуре определённую семантическую близость, но утратившие на данном (синхронном) уровне развития языка словообразовательные отношения друг с другом в результате процесса деэтимологизации. КГ является своеобразным мостом, соединяющим определённое синхронное состояние лексико-семантической системы с ее предшествующими лингвохронологическими уровнями.

Генетическая парадигма - комплексная (синергетическая) единица лексико-семантического уровня языка, состоящая из нескольких этимологических гнёзд, семантическое пересечение которых на всём протяжении истории языка обусловлено синкретизмом значений древнейших корней, к которым они восходят.

Цель  работы - проследить историческое развитие этимологических гнёзд, составляющих генетическую парадигму Дать//давать брать взять иметь нести давать, в русском языке от праславянского до современного состояния.

Осуществление поставленной цели возможно, исходя из гипотезы: изучение и описание лексико-семантической системы языка в непрерывности её развития возможно только на основе комплексного (синергетического) динамического исследования таких крупных сверхсложных лексических объединений, как ЭГ и генетическая парадигма, на оси сменяющих друг друга лингвохронологических уровней в истории языка.

Достижение поставленной цели и доказательство выдвинутой гипотезы осуществляются решением следующих задач:

1. выявить и описать на основании имеющихся источников состав этимологических гнёзд  *dati, *ber-, *jti и *nesti по отношению к праславянскому языку, русскому языку XI - XVII вв., русскому языку XVIII Ц начала XIX вв. и современному русскому языку;

2. восстановить в границах реконструированных ЭГ словообразовательные гнёзда применительно к каждому из намеченных периодов языкового развития в соответствии с семантикой и направлениями словообразовательной производности выявленной лексики;

3. разработать методику реконструкции состава ЭГ на основе динамического исследования семантически пересекающихся лексических гнёзд в составе генетической парадигмы, на основании разработанной методики теоретически обосновать необходимость выделения сверхсложной комплексной единицы лексико-семантической системы языка Ц генетической парадигмы, в структуре которой фрагмент генетически близкой лексики представлен динамически - от момента возникновения до современного состояния с фиксированием всех возможных этапов истории;

4. разработать методику составления словаря нового типа - диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда и представить реконструированные ЭГ в составе генетической парадигмы в виде фрагмента такого словаря;

5. проследить за изменениями, характеризующими историческое развитие этимологических гнезд *dati, *ber-, *jti и *nesti в русском языке, в словообразовательном и семантическом аспектах;

6. на основе сопоставления полученных данных выявить общие и специфические закономерности в историческом развитии этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы Дать//давать брать взять иметь нести давать.

Методы исследования. В соответствии с поставленными задачами методологической базой исследования является положение о языковом развитии, понимаемом как диахроническая изменчивость, вариабельность языка, способность его к преобразованиям на всех уровнях языковой структуры, что и обусловило сочетание принципов системоцентрического и антропоцентрического, синхронного и диахронического описания языка и выбор частных методик и приёмов лингвистического анализа материала:

• сплошное статистическое анкетирование выявленных лексических материалов;
• компонентный анализ значения слова для определения синхронных границ и состава лексических гнёзд;
• морфемный анализ слова;
• синхронный и диахронический словообразовательный анализы слова;
• этимологический анализ как совокупность приёмов, направленных на реконструкцию ЭГ и динамики его границ во времени (А.С. Мельничук, Ю.В. Откупщиков, О.Н. Трубачёв, В.Н. Топоров, Ж.Ж. Варбот) на основе сплошной выборки материала из словарей с предварительным моделированием фонетической, словообразовательной и семантической структуры входящих в гнездо слов;
• методика сравнительно-исторического анализа;
• методика восстановления звеньев прерванных  словообразовательных

цепочек в составе СГ (заполнения пустых клеток) как частный случай осуществления системного подхода к языку4, основывающийся на свойстве взаимозависимости элементов системы: по известным остаткам системы восстанавливаются потенциально возможные, но утраченные элементы или достраивается вся система;

• сопоставление синхронных срезов в развитии каждого из исследуемых ЭГ, сопоставление словообразовательного и семантического развития четырёх генетически связанных лексических групп в разные периоды их существования;
• ингвокультурологический комментарий в процессе реконструкции семантики и внутренней формы деэтимологизированных лексем для доказательства правомерности отнесения их к тому или иному ЭГ в составе генетической парадигмы;
• приём доказательной иллюстрации (Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров).

Источниками лексического материала послужили словари различного типа, отражающие словарный состав разных лингвохронологических срезов истории русского языка:

• этимологические (А.Г. Преображенского, М. Фасмера, П.Я. Черных, Н.М. Шанского, Е. Бернекера (Гейдельберг), Ф. Безлай (Любляна), Ц.Д. Бака (Чикаго), В. Махека (Прага), И. Покорного (Берн), Ф. Славского (Краков) и др.);
• исторические (Старославянский словарь, Полный церковнославянский словарь Г. Дьяченко, И.И. Срезневского, словари русского языка XI - XIV, XI Ц XVII и XVIII вв., Словарь Академии Российской, В.И. Даля, словарь языка А.С. Пушкина, словари архаизмов и историзмов);
• современные толковые словари русского литературного языка (под редакцией Д.Н. Ушакова, БАС1, БАС2, МАС, С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, С.А. Кузнецова, Толковый словарь русского языка конца ХХ в. под редакцией Г.Н. Скляревской, Новый объяснительный словарь синонимов русского языка под редакцией Ю.Д. Апресяна);
• словообразовательные (Д.С. Ворта, А.С. Козака, Д.Б. Джонсона (Нью-Йорк), А.Н. Тихонова);
• фразеологические (под редакцией А.И. Молоткова и А.И. Фёдорова).

Источниками диалектной лексики, помимо словаря В.И. Даля, явились современные словари русских народных говоров.

В качестве дополнительных источников привлечены некоторые словарные материалы, приводимые в исследованиях по славянским и индоевропейским языкам (Р.А. Будагова, Ж.Ж. Варбот, В.М. Иллича-Свитыча, Т.В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванова, М.М. Маковского, В.В. Виноградова, Т.И. Вендиной, Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова), картотека этимологического словаря славянских языков (Институт русского языка РАН им. В.В. Виноградова), а также словари славянских и других индоевропейских языков.

Научная новизна настоящей диссертации проявляется в том, что

• впервые осуществлено сравнительно-сопоставительное исследование четырёх ЭГ с исходными общеславянскими корнями *d-, *bher-, *em-, *nes-, занимающими исключительно важное место в словообразовательной и лексико-семантической системе русского языка;
• впервые реконструируется корпус этих ЭГ от праславянского до современного состояния с обращением к индоевропейскому источнику;
• впервые этимологические гнёзда *dati, *ber-, *jti и *nesti описаны в виде диахронического словообразовательного словаря, представляющего восстановленные СГ лексики с рассматриваемыми корнями по отношению к последовательным лингвохронологическим срезам в истории русского языка;
• разработана и применена методика построения гнездового словаря нового типа Ц диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда;
• осуществлено интегративное описание и теоретически обоснована необходимость выделения сверхсложной единицы лексико-семантического уровня - генетической парадигмы, исследование и описание которой позволяет проводить комплексное, разноуровневое, динамическое исследование лексико-семантической системы языка в синхронии и диахронии;
• параллельное рассмотрение исторического развития этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы позволило реконструировать некоторые утраченные (незафиксированные современными историческими словарями) лексемы методом заполнения пустых клеток в структуре прерванных словообразовательных цепочек, принадлежащих восстановленным СГ;
• сопоставление моделей семантического развития лексики генетически связанных лексических гнёзд в разные периоды их существования дало возможность уточнить некоторые спорные этимологии, а также реконструировать значения отдельных слов, которые относятся в исторических словарях русского языка к разряду лексем с неясной семантикой.

На  защиту  выносятся  следующие  основные  положения:

1. Анализ новейшей лингвистической литературы, исследующей итоги развития языкознания до начала ХХI  века (Ю.С. Степанов, П. Серио, В.М. Алпатов, Е.С. Кубрякова, В.В. Воробьев, П.Б. Паршин, Р.М. Фрумкина, В.И. Постовалова, С.Г. Воркачёв, Ю.А. Левицкий, Дж. Гринберг, Е.В. Падучева и др.), позволяет сделать заключение о том, что в современной лингвистике сформировалась новая научная парадигма, накладывающаяся на уже существующие парадигмы (сравнительно-историческую, структуралистскую, когнитивную, типологическую и функционально-коммуникативную) и оформившаяся в виде двух равнозначных и взаимосвязанных направлений Ц антропоцентрической и системоцентрической лингвистики (термины Р.М. Рахилиной). Эти два подхода не отрицают, а дополняют друг друга, используясь для разностороннего комплексного описания языковых единиц. В этом случае мы имеем дело с проявлением фундаментального принципа дополнительности Нильса Бора, на важность учета которого в лингвистике указывал еще Р.О. Якобсон.

2. Отличительной особенностью современной системоцентрической лингвистики является использование в исследовательских целях синергетического подхода к явлениям окружающего мира как учения о процессах самоорганизации сверхсложных иерархических открытых систем, к которым принадлежат язык, в целом, и его лексико-семантическая система и исследуемые нами этимологические гнёзда в составе генетической парадигмы, в частности. Основные системно-синергетические принципы, определяющие формирование и развитие этимологических гнёзд, с одной стороны, и их исследование и описание, с другой, таковы: 1) принцип целостности, 2) принцип структурности, 3) принцип взаимозависимости системы и среды, 4) принцип иерархичности, 5) принцип динамического единения хаоса и порядка, 6) принцип непрерывности развития (стрела времени), 7) принцип множественности описания каждой системы.

3. Под влиянием идей системно-синергетической научной парадигмы в современных лингвистических исследованиях интерес к минимальным языковым единицам сменился интересом к крупным лексическим объединениям Ц функционально-семантическим полям, тематическим группам, лексическим гнездам, содержательная сторона которых непосредственно связана с социально-этническими и национально-культурными особенностями жизни и среды обитания носителей языка.

С этих позиций лексические гнезда можно считать когнитивными единицами, которые призваны хранить знания о действительности в особой форме: вокруг корня иерархически располагаются словообразовательные и семантические производные, отражающие способность языка с помощью набора морфем модифицировать семантическую структуру корнеслова и образовывать новые имена предметов, признаков, действий и явлений, которые, тем не менее, в своем ядерном значении тесно связаны с семантикой непроизводной вершины гнезда. Другими словами, национальная языковая картина мира особым образом кодируется и структурируется в ЛГ. Структурно-семантический анализ системы словообразовательных гнезд языка позволяет рассматривать изнутри систему номинаций как систему представлений человека об окружающей его действительности, в которой отражены результаты его познавательной и классифицирующей деятельности.

4. В качестве одного из параметров новой антропоцентрической парадигмы отмечается ее объяснительный характер, к которому можно прийти только через диахронию. Наиболее последовательно и продуктивно диахронический подход осуществляется в области лексикологии, где соответствующему анализу подвергаются не только отдельные лексические единицы, но и различные структурно-семантические объединения: лексико-семантические и тематические группы, словообразовательные и этимологические гнезда, синонимические и антонимические парадигмы, бинарные лексические оппозиции.

Особого внимания заслуживает использование диахронического подхода в изучении исторически развивающихся систем, ибо здесь целостность может относиться не только к пространственному аспекту бытия этих систем, но и к временнму, процессуальному: понятие структура характеризует не только синхронный аспект существования системы, но и диахронический, обозначаемый понятием хроноструктура или, в нашем случае, лингвохронологический уровень.

Диахронический подход к изучению семантической структуры всего ЛГ, организованного на основе формально-содержательных признаков, дает возможность проследить его функционирование в истории языка и объяснить многие факты современного состояния, так как в эволюционной лексической функции словообразование рассматривается как диахронический процесс пополнения словаря, консервативная же грамматическая функция позволяет рассматривать словообразование как явление динамической синхронии. На синхронном уровне ЛГ представляет собой гнездо словообразовательное, элементы которого объединены на основе живых словообразовательных связей и мотивированы семантикой корневой морфемы непроизводного слова-вершины гнезда. В результате действия фонетических, грамматических и семантических процессов некогда единое СГ может распасться на несколько относительно самостоятельных гнезд, которые на определенном отрезке времени могут входить в одно корневое или этимологическое гнездо, если вершины новых гнезд подверглись деэтимологизации и сохранили общность только в глубинной семантике.

5. Такое положение дел, на наш взгляд, диктует необходимость параллельного использования в современных научных исследованиях принципов и методов системоцентрической и антропоцентрической лингвистики, что позволит обеспечить планомерное развитие науки о языке и осуществить динамическое, комплексное и разностороннее рассмотрение языковых явлений.

Синхронно-диахронический подход к исследованию обширного корпуса этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы даёт возможность изучать лексику как на синхронных срезах отдельных периодов в истории языка, так и в диахронии, а это, в свою очередь, не только помогает описать лексику отдельных временных пластов, но и показать лексико-семантическую систему языка в развитии, позволяет увидеть, что изменения в смысловой структуре слова приводят к смещению соотносительных связей этого слова в пределах словообразовательного и этимологического гнезда, а также в пределах генетически связанных крупных лексических объединений.

Теоретическая значимость диссертации определяется:

• во-первых, разработкой теории и ее практическим применением в выделении, исследовании и описании сверхсложной, комплексной, динамической единицы лексико-семантического уровня языка Ц генетической парадигмы;
• во-вторых, разработкой и реализацией комплексной методики динамического и сопоставительного исследования генетически связанных ЭГ, сущность которой состоит в параллельном рассмотрении и сопоставлении взаимосвязанных языковых фактов - фонетической оформленности, грамматической отнесенности, морфемной структуры, способа словообразования и семантики, как отдельных слов, так и всего состава этимологических гнезд - в системе одного синхронного среза и в исторической перспективе;
• в-третьих, в разработке и практическом применении теории построения гнездового словаря нового типа Ц диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и результаты могут быть использованы в сопоставительно-диахронических исследованиях этимологических гнёзд, в динамическом изучении словообразования и семантики генетически близкой лексики, в практике преподавания вузовских курсов теории языка, современного русского литературного языка, практического курса русского языка, исторической грамматики и лексикологии русского языка, лингвокультурологии, а также в лексикографической практике при составлении диахронических словообразовательных словарей русского языка.

Структура работы. Диссертация состоит из настоящего Введения, четырёх глав, Заключения, библиографического списка, списка источников и 17-ти Приложений, включающих словообразовательные гнёзда с исследуемыми корнями в праславянском языке, диахронические словообразовательные словари этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti в русском языке XI Ц XXI вв., списки фразеологических сочетаний, содержащих слова рассматриваемых ЭГ.

Основное  содержание  работы

Введение содержит обоснование актуальности темы и выбора объекта исследования, определение целей, задач и методов исследования, характеристику источников языкового материала и перечисление основных положений, выносимых на защиту.

Первая глава Антропоцентрический и системоцентрический принципы лингвистики в динамическом исследовании лексических гнёзд посвящена описанию основных теоретических и методологических положений современной лингвистики в изучении национальной языковой картины мира и ее составляющих.

I. Несмотря на разделение научного знания о мире на различные, нередко искусственно противопоставляемые сферы Ц естественную, точную и гуманитарную, отрасли науки развиваются в тесной взаимосвязи, поэтому формирование антропоцентрического принципа в современном языкознании обусловлено общим движением человеческой мысли от формально-аналити-ческого познания мира к синергетическому и антропному.

Именно в силу этого современная лингвистика в качестве основного принципа изучения языка выдвигает принцип антропоцентрический, теоретико-методологической базой которого является антропологический подход к языку в рамках лингвистической концепции гумбольдтианства, в соответствии с которым адекватное изучение языка должно производиться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью. Такой подход ставит в основу изучения языка и всех его аспектов прежде всего человека, языковую личность в поисках убедительных аналогий между структурой языка и структурой других аспектов культуры. Таким образом языковая личность обладает знаниями об окружающей действительности, закрепленными в языке, т.е. является носителем определенной языковой картины мира.

В современной науке (Ж.П. Соколовская, Б.А. Серебренников, Г.В. Колшанский, А.А. Леонтьев, Р.Х. Хайруллина, Т.И. Вендина, А.Д. Шмелев, Е.В. Урысон и др.) понятие картина мира рассматривается двояко: 1) как совокупность объективных знаний об окружающей действительности, состоящая из жизненно важных для человека понятий (концептов); 2) как картина мира, отображенная с помощью специальных (языковых) знаков, несущих информацию об объективной действительности, ее составляют семантические поля слов-концептов, образующих тезаурус как языка в целом, так и тезаурус отдельной языковой личности.

Посредством языка, а также знаковых систем, не сводимых к языку, осуществляется воспроизводство как обыденного (бытовая картина мира), так и теоретического сознания (концептуальная картина мира5).

Концептуальную картину мира6 можно определить как такую картину мира, которая является универсальной для многих народов, живущих в сходных природных, экономических и культурных условиях. В ее формировании принимают участие все стороны психической деятельности человека, начиная с ощущений, восприятий, представлений и заканчивая высшими ее формами: мышлением и самосознанием. Опыт человечества в познании мира отражается в пяти формах общественного сознания - в науке, философии, религии, мифологии и искусстве, каждая из которых формирует свою картину мира - научную, философскую (мировоззренческую), религиозную, мифопоэтическую и образную. Все эти лкартины мира так или иначе отражаются в языке и наряду с обиходными знаниями человека формируют языковую или бытовую картину мира. Сердцевиной концептуальной картины мира является информация, данная в понятиях, главное же в языковой картине мира - это знание, закрепленное в словах и словосочетаниях конкретных языков. Языковая картина мира имеет, таким образом, двоякую природу: она принадлежит системе знания и системе языка.

Современные лингвистика и этнолингвистика (Л. Витгенштейн, Г.А. Брутян, Л.И. Ибраев, А.А. Уфимцева, Э. Косериу, А.М. Кузнецов, Г.Д. Гачев, Н.Б. Мечковская, Н.И. Толстой, С.А. Питина и др.) доказали, что принципиально язык соотносится с одним и тем же объективным миром, а расхождения в его семантической системе, связанные с системой лексем и грамматических категорий, проистекают из различного опыта людей по освоению одного и того же мира. Из этого следует, что правомерно говорить не столько о языковой картине мира, сколько о национальной языковой картине мира, которая включает  в  себя  общую  для  всех  народов, находящихся  на одной ступени развития  цивилизации, концептуальную картину мира и в то же время обладает специфическими чертами, обусловленными географическими, климатическими, социально-историческими, психологическими, ментальными и культурными особенностями жизни того или иного этноса.

Итак, сущность антропоцентрического принципа лингвистики заключается в исследовании языка в тесной связи с психологическими особенностями его носителя в этнокультурном и историческом контексте.

II. Отличительной особенностью современной науки является системно-структурный подход к явлениям объективного мира. Особого внимания в этой связи заслуживает изучение исторически развивающихся систем, ибо здесь целостность может относиться не только к пространственному аспекту бытия этих систем, но и к временнму, процессуальному: понятие структура характеризует не только синхронный аспект существования системы, но и диахронический, обозначаемый понятием хроноструктура или, в нашем случае, лигнвохронологический уровень.

С рождением синергетики (Г. Хакен, Ю.А. Данилов, Б.Б. Кадомцев, С.П. Курдюмов, Е.Н. Князева, В.И. Аршинов, В.Г. Буданов, И.Р. Пригожин, С.П. Капица и др.) изучение хроноструктур получает новые научные основания и открывает перспективы исследования процессов самоорганизации и саморегуляции в сложнейших антропо-социо-культурных системах, к которым относится язык и его сложнейшая лексико-семантическая подсистема. Е.Н. Князева считает, что сегодня формируется некий новый нетрадиционный взгляд на мир Ц синергетическое видение мира. В новой - синергетической - картине мира акцент падает на становление, коэволюцию, когерентность, кооперативность элементов мира. В синергетическом мировоззрении мир предстает не только субстанционально - в виде объектов, субстанций, процессов, но и определяется как формообразование, самоорганизация, саморазвитие. Главное здесь - связь, переход, отношение Хаоса (беспорядка) и Космоса (порядка). Синергетическое мировоззрение представляет мир своеобразным динамическим единением хаоса и порядка, при этом мир рассматривается как саморазвивающееся триединство Природы Ц Общества Ц Человеческого Духа в их универсальности, синхронности, тождественности и разнообразии (А.И. Тишин).

Промежуточное положение лингвистики между гуманитарными и естественными науками накладывает отпечаток на ее методологию, в которой совмещаются гуманитарный и естественно-научный подход, что дает возможность безболезненно применять в лингвистических исследованиях теоретические и методологические разработки синергетики. Слияние синергетической и антропоцентрической парадигм в лингвистических исследованиях поможет по-новому взглянуть на языковую систему и ее подсистемы, в частности, на такие сложные системы, каковыми являются лексические гнезда, особенно если принять во внимание их диахроническое рассмотрение в виде этимологических гнезд и генетических парадигм, которые как раз и являют собой пример сверхсложных, многокомпонентных, динамических, саморазвивающихся систем, находящихся в сложном взаимодействии с внешней средой Ц окружающим миром, отражаемом в языке.

III. Не удивительно в этой связи то, что проблема системности языка, интерес теоретиков к которой в конце ХХ в. заметно снизился, вновь стала привлекать внимание лингвистов (И.М. Кобозева, В.П. Конецкая, Г.Н. Скляревская, Г.И. Тираспольский, Н.Ю. Шведова, Ю.В. Рождественский, А.Е. Кибрик, Дж. Лайонз, Н.Л. Мышкина, А. Стоянович и др.). Обобщая, можно выделить следующие аспекты лингвистических исследований последних лет в рамках указанной проблематики.

• Теоретическое языкознание сегодня не может дать ответа на насущные для прикладной лингвистики вопросы об устройстве синергетических механизмов, обеспечивающих самоорганизацию и приспособление языка к динамике среды; на этом основании ученые предполагают, что центральное место в лингвистике XXI в. должны занять проблемы синергетики языка и речи, поэтому современная системная лингвистика постепенно становится общепризнанным фундаментом всех продуктивных языковедческих направлений.
• Язык, оставаясь социальным явлением, в то же время является самопорождающим и самонастраивающимся механизмом; саморазвитие языка-системы происходит за счет изменений, вносимых пользователями в процессе ее применения для отражения действительности и знаний о действительности, но сами изменения диктуются системой разрешений и запретов, принадлежащих целостной системе, налагаемых узусом (матрицы, модели, парадигмы и т.п.) и отражаемой ситуацией; короче говоря, язык одновременно выступает как социально обусловленная система и как индивидуально варьируемое отклонение от нее.
• Язык как часть природы представляет собой некую частную систему, регулируемую универсальными законами природы, входящую в общее системное образование Вселенной, вбирающей в себя бессчетное множество подобных систем.
• Язык одновременно обладает синтагматической однозначностью составных единиц и парадигматической многозначностью их компонентов, одновременно характеризуется структурной упорядоченностью единиц и вероятностной неопределенностью их выбора, вследствие этого в современной лингвистике складывается взгляд на язык как на сложную адаптивную систему, постоянно балансирующую на грани динамического хаоса, понимаемого в синергетическом смысле; в связи с этим выдвигается гипотеза - язык как биосоциальная система изменяется не стихийно, а всегда по принципу функциональной системы, где решающая роль отводится полезному (запрограммированному) результату.
• При изучении разных национальных языков лингвисты обязаны считаться с взаимодействием системных и антисистемных, структурных и антиструктурных тенденций во всех языковых сферах и уровнях, ибо борьба подобных противоборствующих тенденций определяется самой природой естественных языков человечества и служит источником их же дальнейшего развития.
• Языковые системы (фонетико-фонологическая, лексико-семантическая, грамматическая) не только сосуществуют, но и взаимодействуют, взаимопроникают друг в друга, наслаиваются друг на друга, постоянно обнаруживают все новые комбинаторные возможности и образуют (качественно и количественно) системы и системы в системах, отличающиеся большей или меньшей свободой и необходимостью присущих им закономерностей, процессов, элементов.
• Язык одновременно оказывается синхронически стабильным и диахронически изменчивым: в каждый данный момент времени язык предстает как сложная структура, в которой пересекаются, наслаиваются друг на друга, сосуществуют языковые структуры самых разных исторических стадий развития языка, вплоть до праязыка и языка неологизмов.
• Динамика языка, с точки зрения Ю.В. Рождественского, может быть представлена в виде трёх процессов: 1) эволюция языка - род процессов, когда единицы языка изменяют свое фонетическое (графическое) и смысловое качество, но при этом не происходит увеличения числа единиц и качественного усложнения их отношений; 2) развитие языка - такой род динамических процессов, когда происходит увеличение числа единиц языка и качественное усложнение их отношений; 3) совершенствование языка - такие динамические процессы, которые, воплощаясь в изменении и развитии языка, возникают вследствие сознательного (а не стихийного) воздействия человека на язык (причем, все три процесса происходят одновременно и различаются только теоретически).
• Стихийность процессов динамики языка проявляется в том, что эти процессы находятся вне наблюдений и контроля отдельных людей и всего общества, однако это не значит, что стихийные процессы динамики языка в этом смысле похожи на законы природы: всякий стихийный процесс динамики языка, например, фонетический закон, проявляется через языковую деятельность людей, через акты речи, следовательно, стихийные процессы в языке есть следствие сознательных действий, предпринимаемых без предвидения их последствий для системы языка.
• Положение о принципиальной допустимости саморазвития языковой системы (лсамодвижения языковой техники) принадлежит еще Е.Д. Поливанову, который считал, что языковой материал ни в коей мере не противоречит постулату о социальной сущности языка; и наоборот, лпризнание зависимости языка от жизни и эволюции общества (и, значит, от экономического развития прежде всего) вовсе не отменяет и не отрицает значения естественноисторических теорий эволюции языка. Он неоднократно подчеркивал, что одностороннее объяснение причин языковой эволюции лишь внешними факторами, вне учета саморазвития - уже преодоленный этап развития науки. Это положение Е.Д. Поливанова, весьма существенное и смелое для эпохи 30-х годов, актуально и для наших дней.
• Если еще совсем недавно казалось, что язык можно описать при помощи ограниченного набора достаточно общих правил, то теперь обнаружилось существование бесконечного множества уникальных языковых объектов, каждый из которых состоит из бесчисленного множества составляющих, поэтому современная лингвистика начинает оперировать довольно сложными, комплексными языковыми объектами, разложимость которых на жесткие, однозначно выделяемые составляющие представляется проблематичной, именно в силу этого, по нашему глубокому убеждению, использование в описании лексико-семантической системы языка методов и принципов антропоцентрической и синергетической парадигм является наиболее оптимальным.

IV. Подход к словарному составу языка как явлению системному можно считать традиционным для русской лексикологии (К.С. Аксаков, Н.В. Крушевский, А.А. Потебня, М.М. Покровский, В.В. Виноградов, Ф.П. Филин). В настоящее время идею системности лексики можно считать общепризнанной. Значительный вклад в теоретическую разработку этой тематики внесли такие современные исследователи, как А.И. Смирницкий, О.С. Ахманова, В.А. Звегинцев, Л.В. Щерба, А.А. Уфимцева, Р.А. Будагов, Н.И. Толстой, В.Г. Гак, В.И. Абаев, М.М. Маковский, А.П. Евгеньева, Д.Н. Шмелев, Ю.Д. Апресян, Ю.Н. Караулов, Ж.П. Соколовская, Э.В. Кузнецова, Л.А. Новиков, Е.В. Падучева, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Л.М. Васильев, Н.Ю. Шведова, Р.М. Гайсина, Л.Г. Бабенко, Л.Г. Саяхова, В.В. Морковкин и др., что позволило отразить теорию лексической системы и в вузовских учебниках.

Современная лексикология изучает лексику языка как систему систем на основе следующих теоретических положений, вытекающих из принципов антропоцентрической и синергетической парадигм современного научного знания.

• К лексико-семантической системе относится вся область смысловых отношений лексических единиц, своеобразия типов их группировок и характер взаимодействия их друг с другом (лексическая парадигматика) и с элементами других подсистем языка, условия и формы языкового выражения результатов семантического варьирования словесных знаков (лексическая синтагматика) и т.п.
• Словесный состав современного русского литературного языка представляет собой исторически сложившуюся естественную систему со всеми принадлежащими такой системе характеристиками: это сверхсложная, открытая, нелинейная, иерархическая, самоорганизующаяся система с эмерджентными признаками. Именно такая система динамично отражает национальную языковую картину мира народа, точно соответствуя каждому синхронному срезу в историческом развитии его социального устройства и культуры.
• Основной единицей (холоном) лексической системы языка является слово-лексема, элементарной единицей - лексико-семантический вариант слова.
• Принцип взаимозависимости лексико-семантической системы и среды проявляется во внутренней форме лексической единицы как способе представления в языке внеязыкового содержания, она является выражением национальной специфики языка, определенного видения мира, свойственного тому или иному народу.
• Принцип иерархичности применительно к лексико-семантической системе языка отражает следующую зависимость: чем развитее язык, тем более дифференцированными и разветвленными лексико-семантическими системами он обладает. В них закрепляется все богатство наблюдений над многообразием явлений действительности и связей между ними Ц результаты творческой познавательной и классифицирующей работы человеческого мышления.
• Словарный состав языка представляет собой достаточно четко очерченную целостность, состоящую из ряда участков (подсистем), имеющих свою собственную организацию и взаимодействующих друг с другом по определенным законам и в то же время подчиняющихся системе в целом.
• Ю.Н. Караулов сформулировал закон семантической непрерывности словаря, соответствующий принципу незамкнутости системы.
• Одна из основных особенностей лексико-семантической структуры, отражающая синергетический принцип дополнительности, состоит в том, что через одну и ту же лексему в процессе истории языка, в различных диалектах одного языка, а также в пределах близкородственных и неблизкородственных языков могут проходить различные семантические континуумы (особенно в связи с различной внутренней формой слов в отдельных языках), а один и тот же семантический цикл может одновременно развертываться в пределах нескольких слов, находящихся как бы в дополнительной дистрибуции друг к другу.
• Принцип множественности описания системы состоит в том, что любое слово можно рассматривать или в системе языка, или в речевом потоке. В первом случае слово есть член лексической парадигмы, а во втором - оно является средоточием определенных сочетаемостных потенций, или оно обладает определенной валентностью.
• Принцип гомеостатичности проявляется в том, что лексическая система, как всякая исторически сложившаяся естественная целостность, обладает высокой степенью стабильности: основной словарный запас, наиболее активно употребляемый во всех стилях современного литературного языка, сложился довольно давно в разные периоды в истории языка (в индоевропейскую, праславянскую и древнерусскую эпохи); стабильность лексической системы реализуется и воспринимается через посредство определенных условий, которые могут быть названы условиями языковой стабильности: 1) ступенчатый и постепенный характер процесса словообразования, когда словообразовательные дериваты образуются поэтапно в соответствии с узусом, а СГ формируется на протяжении достаточно длительного времени (и наши данные, основанные на исследовании этимологических гнезд лексики от индоевропейского до современного состояния, это подтверждают); 2) регулируемый (а в некоторых случаях и контролируемый) характер языковых контактов и заимствований; 3) семантическая устойчивость, четкость семантических границ и соответствие речевой практики словарным описаниям; 4) очевидный характер стилистической стратификации. Следует, однако, отметить, что эти условия, имея не абсолютный, а относительный характер, могут нарушаться в зависимости от внешних причин, поэтому степень стабильности лексической системы на разных этапах языковой эволюции бывает разной. Так, например, русский язык последних десятилетий ХХ в. демонстрирует низкий уровень стабильности лексической системы. 
• С другой стороны, лексическая система - это живая, движущаяся, самодостаточная и в то же время непрерывно развивающаяся целостность, в самой себе заключающая потенциал расчленения и обогащения во флуктуациях: в границах многозначного слова формируются новые семантические единицы, порождаемые самим словом как знаком, обращенным во вне - к реалиям, требующим именования, к другим словам и к связям между ними; в границах лексических подсистем формируются новые обогащающие его компоненты за счет словообразования и заимствования.
• Принцип неустойчивости состоит в том, что лексическая система языка, как и языковая система в целом, не является абсолютно устойчивой и неподвижной, даже если речь идет о рассмотрении отдельных синхронных срезов. Подвижность лексической системы отражается в наличии в ней слабых звеньев (непродуктивные модели словообразования, изолированные формы, периферийные значения слов, малоупотребительные слова и т.п.) и в существовании вариативных явлений. Наличие подобных энтропийных явлений, когда лслабые звенья подпадают под влияние лсильных, одни из вариантов утрачиваются, другие Ц закрепляются в системе, приводят к постепенному изменению всех уровней языковой системы. Таким образом возникает новое синхронное состояние языка, поэтому можно говорить о том, что в каждом данном состоянии язык находится в динамическом равновесии: он представляет собой единство устойчивого и подвижного, статического и динамического. На лексическом уровне баланс между динамикой и статикой проявляется в том, что эволюция словарного состава (вхождение в активный запас новых слов, переосмысление уже известных, уход на периферию, устаревание по разным причинам других слов, перераспределение элементов функционально-стилевых пластов, изменения в стилистической окраске слов и т.д.) не затрудняет выполнение языком его основной функции Ц коммуникативной.
• Действие принципа нелинейности проявляется в том, что для лексической системы языка характерна так называемая лстилистическая всеядность (термин Русского семантического словаря): внутри словесной системы и ее подсистем сосуществуют единицы разной, очень часто противоположной стилистической значимости; это объясняется множественностью и разнообразием путей формирования и пополнения лексики, принципиальной открытостью ее состава.

Помимо уже указанной выше основной единицы лексико-семантической системы языка Ц слова-лексемы - лексикология исследует и более крупные группировки слов - поля, которые образуются парадигматическими и синтагматическими отношениями на основе формальных (деривационный класс, словообразовательное поле, морфемное гнездо, аллигатуры, мотивационное поле//гнездо) или содержательных (лексико-семантические группы//классы// поля слов, семантические поля, лексико-стилистические классы, лексико-семантические парадигмы, парадигматические поля, семантико-символи-ческие парадигмы, деривационно-семантические пространства//поля) признаков. Совокупность парадигматических и синтагматических полей лежит в основе ассоциативных, тематических и функционально-семантических полей, отображающих определенные сферы внеязыковой действительности

Системность на уровне формы и содержания отражается прежде всего в словообразовательных связях, поэтому одним из способов группировки лексики как объекта системного изучения является лексическое гнездо, компоненты которого объединяются по формально-содержательному признаку.

Необходимо учесть, что языковая система - это сложная самоорганизующаяся открытая система, по отношению к которой понятие внешняя среда должно рассматриваться двояко: во-первых, как системно-языковая или парадигматическая среда (т.е. множество языковых элементов, играющее по отношению к исходной системе роль окружения, во взаимодействии с которым эта система выполняет свою функцию); во-вторых, как речевая среда (т.е. контекст, речевая ситуация, окружение данной единицы в речи и, шире, в картине мира национального языка). Поэтому лексическое гнездо, компоненты которого являются одновременно и лексическими, и грамматическими единицами, можно считать основным структурным звеном лексико-семантической системы языка. Особо следует отметить, что деривационные (или эпидигматические, в терминологии Д.Н. Шмелева) связи, на которых строится ЛГ, являются особым типом системных отношений, присущих только лексике. Эти отношения реализуются и на уровне лексем как собственно словообразование, и на уровне значений слова как семантическая деривация, и на уровне лексико-семантических вариантов как вариативность.

В последние десятилетия в лингвистике все чаще встает вопрос о необходимости более тщательного исторического изучения словообразовательной системы языка (А.Н. Тихонов, И.С. Улуханов, О.Н. Трубачёв, Ю.С. Азарх, Т.М. Мiкулiч и др.). Перспективность его определяется тем, что словообразование является своего рода диахронией в синхронии на всех этапах развития языка. С этих же позиций О.Н. Трубачёв выдвигает тезис о тесной связи лексической семантики со словообразованием, которое исторично в своей сущности и поэтому принадлежит к той же области, что и этимология.

Итак, в эволюционной лексической функции словообразование должно рассматриваться как диахронический процесс пополнения словаря. Консервативная же грамматическая функция позволяет рассматривать словообразование как явление динамической синхронии. Более того, с учетом диалектики развития системы языка и диалектики развития семантических структур, диахроническое исследование структуры лексического гнезда является наиболее оптимальным принципом в историко-лексикологических исследованиях, так как именно лексическое гнездо является единицей, соединяющей прошлое языка с его настоящим и будущим.

V. На синхронном уровне лексическое гнездо представляет собой гнездо словообразовательное, элементы которого объединены на основе живых словообразовательных связей и мотивированы семантикой корневой морфемы непроизводного слова-вершины гнезда, т.е. СГ - это область относительно устойчивого состояния системы, когда количество слов в гнезде меняется незначительно, составляя необходимое и достаточное в данное время число элементов для обслуживания коммуникации, для хранения и передачи знаний о мире. В периоды бифуркаций (например, XVIII в., начало XX в., конец ХХ Ц начало XXI вв.) в гнезде происходят различные энтропийные процессы:

• гнездо пополняется новыми словами, некоторые из которых вступают в синонимические связи с другими словами этого же или других ЛГ, растет количество производных слов, обусловленное развитием системы словообразования,
• на периферию гнезда перемещаются лотжившие слова,
• меняется фонетический и//или графический облик слов, приводящий к образованию фонетических и//или графических вариантов слова,
• развивается семантика, в результате некогда единое понятие, заключенное в корне непроизводного слова, рассеивается на множество производных, каждое из которых не просто повторяет значение корня - на него наслаиваются значения приставок и суффиксов,
• значение производного слова во многом обусловлено сочетаемостью, употреблением в том или ином стиле речи или ситуации общения, зависит от наличия синонимов и антонимов, т.е. является, по существу, непредсказуемым.

В результате некогда единое СГ может распасться на несколько относительно самостоятельных гнезд, которые на определенном отрезке времени могут входить в одно корневое или этимологическое гнездо, если вершины новых гнезд подверглись деэтимологизации и сохранили общность только в глубинной семантике. Однако внутренняя форма этимона продолжает жить в его производных, даже если утрачивается вершина гнезда или начальное слово словообразовательной цепи или парадигмы. Через внутреннюю форму словообразовательные и корневые гнезда объединяются в этимологическое гнездо, а этимологические гнезда в генетические парадигмы. Другими словами, словообразовательное, корневое и этимологическое гнезда представляют собой фазовые портреты лексического гнезда в истории генетической парадигмы, в частности, и лексико-семантической системы языка в целом.

Разработка комплексного синхронно-диахронического (динамического) метода, с нашей точки зрения, является актуальной проблемой исследования семантического развития слова в рамках ЭГ и генетической парадигмы. Сущность такого подхода заключается в последовательном рассмотрении сменяющих друг друга синхронных срезов и выявлении общих закономерностей исторического развития генетически родственных групп лексики. Использование этого метода позволило наблюдать объект (этимологические гнезда *dati, *ber-, *jti и *nesti, составляющие генетическую парадигму Давать//дать брать взять иметь нести давать) в статике и динамике, в ходе его возникновения и функционирования.

Методика динамического исследования генетически родственных групп лексики опирается на общие принципы современной лингвистики: антропоцентрический, системоцентрический, синхронно-диахронический (или принцип эволюционного ряда в терминологии Ю.С. Степанова) Ц и основана на понимании языка в целом и его лексико-семантической системы, в частности, как сверхсложной, открытой, саморазвивающейся, диалектической по своей природе системы, всегда сочетающей в себе динамическое начало со статическим (чертами подвижности и устойчивости одновременно), всегда обладающей эмерджентными признаками и всегда характеризующейся в своем функционировании определенными отношениями между ее единицами.

Сложность и подвижность лексико-семантической системы языка характеризуется следующими постоянно действующими факторами, которые определяют семантическую судьбу как отдельных слов, так и всего словарного состава языка в целом:

• фонетическая оформленность слова и изменение его внешнего облика под действием фонетических законов с течением времени,
• отношения словопроизводства - генетические и актуальные связи слова с другими словами по форме в словообразовательных, корневых и этимологических гнездах,
• принадлежность слова в соответствии с его грамматическим и лексическим значениями к определенному лексико-грамматическому классу - части речи,
• изменение понятийной и//или предметной отнесенности значения слова в ходе его исторического развития в рамках той или иной национальной языковой картины мира,
• отношение слова к другим словам по семантической структуре Ц по близости, сходству общего значения при различии дифференцирующих оттенков (связи тематические и синонимические),
• сочетание слова с другими словами в живой разговорной или книжно-письменной речи (связи синтаксические и фразеологические).

Итак, следует признать, что слово возникает на скрещении, пересечении различных структур языка и внеязыковой действительности, поэтому разработанная для данного исследования методика строится на основе анализа всех этих структур.

Применение данной методики в комплексном исследовании и описании этимологических гнезд, составляющих генетическую парадигму, повлекло за собой необходимость разработки гнездового словаря нового типа Ц диахронического словообразовательного словаря этимологического гнезда, в котором компактно и наглядно в соответствии с принципом эволюционного ряда можно показать формирование и развитие лексических компонентов этимологического гнезда в истории русского языка и реконструировать синхронные и диахронические деривационные акты для каждого производного слова в гнезде.

Автор берет на себя смелость заявить о попытке создания словаря нового типа, привлекая в союзники известного современного лексикографа  В.В. Морковкина, который считает, что нет ничего более ошибочного, чем взгляд на лексикографию как на науку, допускающую лишь совершенствование существующих типов словарей. Напротив, современное состояние лексикографии дает веские основания думать, что наряду с непрекращающимся процессом развития и улучшения словарей уже известных типов, все большее внимание ученых привлекает проблема создания принципиально новых словарей. Одной из плодотворных идей в этом направлении является идея конвергенции, совмещения разнотипных словарей, воплощенная в нашем словаре, который является словарем гнездовым, словообразовательным и диахроническим, ориентированным на описание значительных по объему классов слов как лексических и грамматических единиц.

Реализация взаимодействия слова и грамматики и, более того, синхронного и диахронического аспектов функционирования ЛГ, с нашей точки зрения, оптимально может быть осуществлена именно в гнездовом диахроническом словаре этимологического гнезда, задачей которого является показ динамики развития лексического состава рефлексов определенного корнеслова от праславянского периода до современного состояния. В соответствии с этим в состав гнезд были включены слова, не только зафиксированные в исторических словарях русского языка XI - XIV, XI Ц XVII, XVIII и XIX вв., но и реконструированные нами лексемы методом заполнения пустых клеток в составе параллельных гнезд генетической парадигмы, а также диалектные лексемы на том их месте в структуре гнезда, где они изначально возникли. Словарь строится с учетом того, что лексика любого языка является открытым множеством, не статичным, а динамичным по своему характеру, постоянно пополняющимся новыми словами - за счет словообразовательных возможностей, процессов семантического развития и заимствований7 - и одновременно утрачивающим часть своих единиц, выходящих из употребления и переходящих в пассивный словарный фонд, поэтому в состав словника диахронического словаря включаются и те слова, которые по каким-либо причинам утратились или перешли в пассивный запас.

Часть словообразовательных гнезд в составе ЭГ целиком восстановлена нами по данным исторических и диалектных словарей, что, в свою очередь, позволило проследить происхождение и морфемную структуру некоторых современных лексем, которые не нашли адекватного объяснения в современных словообразовательных словарях, так как оказались производными от устаревших или утратившихся слов, незафиксированных в словарях XIX в. и словарях современного русского литературного языка.

Итак, предлагаемый нами диахронический словообразовательный словарь этимологического гнезда строится в соответствии со следующими принципами: системности, интегральности, таксономической организации, диахроническим и синтагматико-парадигматическим принципами, а также установкой на реконструкцию языковой картины мира. Материалом для реконструкции языковой картины мира в нашем словаре, в соответствии с общелингвистическими принципами Московской семантической школы (Ю.Д. Апресян), служат факты языка Ц лексемы, грамматические формы, словообразовательные средства, фразеологические обороты и самое главное Ц разветвленная фрактальная структура и объем глагольных СГ, определяющие специфику русской языковой картины мира, которая характеризуется множественностью наименований и богатой системой словообразовательных средств. Более того, в ЭГ представлен многотысячелетний путь развития лексико-семантической системы языка с разными лексическими пластами, отражающими разные уровни познания мира человеком - наивный, мифологический, логический, образный, научный, т.е. все многообразие картин мира! 

Можно надеяться, что намеченные пути динамического (синхронно-диахронического) описания этимологических гнезд *dati, *ber-, *jti и *nesti, составляющих генетическую парадигму Дать//давать брать взять иметь нести давать, будут способствовать обнаружению еще непознанных закономерностей развития и функционирования лексики русского языка в составе ЭГ и генетических парадигм, помогут объяснить утрату в языке тех или иных слов и наметить возможные перспективы пополнения лексической системы новыми членами.

Во второй главе Генетическая парадигма Давать//дать брать взять иметь нести давать на праславянском уровне на основании данных этимологических словарей описывается праславянский фонд образований, продолжающих и.-е. корни *d-, *bher-, *em-, *nes- и послуживших основой формирования и развития в русском языке рассматриваемых в диссертации этимологических гнёзд в составе генетической парадигмы.

Праслав. глагол *dati, возглавляющий первое ЭГ генетической парадигмы,  продолжает и.-е. корень *d- и заложенную в нем семантику Сдавать, дарить что-л.; отдавать, выдавать (замуж); продавать; оплачивать, выплачивать (жалованье, штраф)Т. В хеттском корень *d- имел значение СбратьТ, один из глагольных дериватов др.-инд. d Ц dra означал Сбрать в жены, женитьсяТ, следовательно, с достаточной долей уверенности можно утверждать, что в и.-е. значения СдаватьТ и СбратьТ синкретично были соединены в одной словесной форме как универсальном обозначении обмена, занимающего важное место в праиндоевропейской картине мира. Подтверждением сказанного может служить наличие в большинстве и.-е. языков не только глагольных форм с корнем *d-, но и древнейших именных производных на -no- и -ro-: санскр. dn, dnam Сдар, дарение; пожертвование; оплата, уплата; подкуп, взяткаТ, dra Сбрать в жены, женитьсяТ, лат. dnum, гр. dron (), арм. tur, слав. dar (даръ).

Эти формы хорошо сохранили древнее чередование  [-r-/-n-] - маркер архаичного типа склонения, называемого гетероклитическим, которое часто обнаруживается благодаря сосуществованию производных на -r- и -n-. В греческом имеется ряд однокоренных именных форм, различающихся только способом словообразования и обозначающих СдарТ: 1) ds (), 2) dron (), 3) dre (), 4) dsis (), 5) dtne (). Однако эти слова нельзя считать абсолютными синонимами: они обнаруживают общность лишь концептуального ядра лексического значения, каковым является сема Сдар - то, что даетсяТ, различаясь оттенками и условиями употребления: ds () Сприданое; дар как средство установления выгодных отношенийТ, dron () - СданьТ, dre () Ц Сакт приношения даров, даниТ, dsis () - Снаграда за выполнение какой-либо миссииТ, употребляется как медицинский термин, означая дачу лекарства, отсюда количество данного лекарства Ц доза, dtne () - Сдары, дар, предоставляемый по уговору, согласно обязательствам, накладываемым соглашением, союзом, дружбой, гостеприимствомТ.

Эта особенность и.-е. корня *d- продолжается и в праслав., где в составе ЭГ с вершиной *dati выделяются четыре семантико-словообразователь-ных центра: глагольный *dati и три именных *danь, *darъ и *datja. Концептуальным ядром семантики праслав. *dati, *damь являлось значение Сдать, отдаватьТ (процесс передачи объекта другому лицу), *danь - Сдань, податьТ (объект обязательной передачи в качестве выкупа, платы, налога), *darъ - Сдар, подарокТ (объект добровольной передачи в качестве подарка, вознаграждения, милости), *datja Ц nomen actionis Сдаяние, принесение в дарТ.

Для праславянского уровня реконструируется 153 лексемы, распределяющиеся между этими семантико-словообразовательными центрами:

1) *dati содержит 109 производных (71% от общего количества слов), среди которых представлены: возвратные гл. (*datis, *izъdatis, *izъdavatis); вторичный инф., обозначающий длительное действие, *dajati; имперфектив *davati, продолжающий и.-е. *d-- с лабиальным расширением; префиксальные имперфективы, образованные от префигированных гл. (*izъdavati, *nada-vati, *obdavati); префиксальные гл., их имперфективы и возвратные дериваты (*jьzdati(s), *jьzdavati(s), зафиксированные в современных этимологических словарях праславянской лексики и реконструированные нами методом заполнения пустых клеток в структуре ЭГ, образующих генетическую парадигму; существительные nomen actionis (*dajь//*daja, *jьz-daja, *prdajь), nomen agentis (*davaь, *davьcь//*davьca) и nomen patientis (*davъka//*davъkъ//*davъky, *nadavъkъ); прилаг. (*dajьnъjь, *danьnъjь); имя собст.: *bogodanъ//*bogъdanъ;

2) *darъ, 32 производных которого составляют 21% от общего количества слов гнезда и включают: гл. *dariti и его дериваты (*daritis, *darovati); существительные nomen actionis (*darina, *darьba, *darьstvo), nomen agentis (*daritelь//*darovatelь, *darьmьnikъ), nomen patientis (*darъkъ//*darikъ, *darьje) и nomen collectivum (*darьje Ссвадебные подаркиТ); прилаг. (*dareьnъ(jь), *darьmovъ, *darьmьnъ; отглагольные наречия (*darьmo, *darьma, *darьmъ); имя собст. *bezdarъ Сне имеющий или не получающий даров, их не дающийТ.

3) *danь, имеющий 9 производных (6% от общего числа членов гнезда), среди которых представлены существительные nomen acti *danьnica, nomen agentis *danьnikъ и nomen patientis *danina, *danъkъ, *danьje Сподать; наследство, приданоеТ; прилаг. *danьnъjь, *danьskъ и имя собст. *daniborъ.

4) *datja представлен одним префиксальным производным с противоположным значением *nedatja Сто, что не дано, не отдано; неудача, несчастье, бедаТ.

Большинством современных этимологов значение праславянского корня *ber-, генетически продолжающего и.-е. *bher-, определяется как Снести, подниматьТ и признаётся факт развития в праслав. рефлексах и.-е. *bher- нового значения Сбрать, хвататьТ, которое стало более актуальным для семантики ЛГ *ber- и обусловило синонимию с корневой группой *em-.

На праславянском уровне реконструируется 137 единиц, продолжающих и.-е. корень *bher-, рефлексированный в вариантах: *ber- (например: *ber-menti, русск. беременеть); *bor- (*naborъ, русск. набор); *bьr- (*bьrati, русск. брать); *bir- (*sъbirati, русск. собирать). В *ber-//*bor- отражается старое качественное чередование [е : о]. Возникшие на славянской почве и обусловившие семантические различия в кругу глагольной лексики (ср. *bьrati и *birati Ц итератив к *bьrati) варианты *bьr-//*bir- являются продолжением количественного чередования [ : ].

Г *ber- сформировано вокруг четырех продолжений и.-е. *bher-. Два из них непосредственно продолжают старые и.-е. образования, сохраняющие древнее значение корня СнестиТ: *berm Сноша, тяжестьТ (ср. русск. цслав. брhм# и русск. беремя), имеющее 18 производных, и *berdja Сносящая во чревеТ (ср. русск. диал. берёжая), для которого реконструируется два деривата. Гораздо большее количество членов ЛГ *ber- (113) соотносится с праславянским новообразованием *bьrati, сохраняющим индоевропейский вокализм в презентных формах (*berQ) и отмеченным инновационным значением Сбрать, хвататьТ. Праслав. *borъ//*bora, которое является единственным продолжением и.-е. *bhoros СношаТ, соотносится с *bьrati как именное образование с о-вокализмом и реализует ту же инновационную семантику Сто, что собрано; сборТ.

Среди 18 производных *berm  представлены существительные, обозначающие различные виды ручной клади (*bermo, *bermenьje), nomina instrumenti, связанные с обозначением сосудов или приспособлений для переноски тяжестей (*bermenьnica, *berma), nomen agentis *bermen(no)noa и деминутивы (*bermie, *bermenьce//*bermьce); прилаг. *bermenatъ(jь), *bermenitъ(jь), *bermenьnъ(jь); глаголы: *bermenti, *bermeniti, *obbermenti, значения которых можно определить как Сстановиться тяжелым, беременетьТ и Снагружать, отягощать, делать тяжелымТ.

Праслав. *berdja из и.-е. *bherd//*bherd сохраняет древнее значение своего корня *bher- Срожать, носить во чревеТ. Sownik prasowiaski (SP) реконструирует для *berdja два производных: абстрактное  сущ. *berdestь и гл. *berditi//*berdati Сстановиться беременной, беременетьТ.

Праслав. *borъ//*bora из и.-е. *bhors можно определить как сущ. nomen acti Сбраньё, собирание, сборТ, а также Сто, что собраноТ. Под той же заглавной формой SP дает несколько префиксальных производных: *jьzborъ, *naborъ, *otъborъ, *poborъ, *sъborъ, *zaborъ. На основании описанных в  Этимологическом словаре славянских языков (ЭССЯ) именных (nomen acti) реконструкций: *berь < *bьrati, *jьzborъ < *jьzbьrati, *birъ < birati, *sъborъ < *sъbьrati, представляется возможным объяснить происхождение этих дериватов от префиксальных глаголов *jьzbьrati, *nabьrati, *otьbьrati и т.п., непосредственно продолжающих праслав. *bьrati.

Наибольшей деривационной активностью в праславянском языке обладает рефлекс и.-е. *bher- - *bьrati, *berQ, развивающий инновационную для ЛГ *ber- семантику Сбрать, хватать; срывать, собиратьТ, т.е. Сприспосабливать, готовить к несениюТ. Среди его производных представлены: существительные nomina acti (*berь, *berьba, *berьna), nomina agentis (*beraь, *berja, *berica), nomina patientis (*berьka//*berika, *bьranica), nomina instrumenti  (*beridlo, *bьradlo, *bьratina) и сущ., обозначающие названия рябины8: *berka, *berkъ, *berkovъcь и др.; прилаг. (*berьnъ(jь), *borъkъ(jь); префиксальные гл., обозначающие различные действия приобщения объекта, реконструированные современными этимологическими словарями: *jьzbьrati, *nabьrati, *orzbьrati, *sъbьrati, *ubьrati, а также восстановленные нами методом заполнения лпустых клеток *izbьrati, *otъbьrati, *pobьrati, *pribьrati, *probьrati, *vъbьrati, *zabьrati на основании наличия в ЛГ *ber- именных производных nomina acti (*naborъ, *otъborъ, *poborъ, *zaborъ), семантическая и словообразовательная структура которых позволяет предположить в качестве их производящих приставочные гл.; глагол, обозначающий многократное действие приобщения объекта *birati, *birajQ и его возможные префиксальные производные *izbirati, *jьzbirati, *nabirati, *orzbirati, *otъbirati, *pobirati, *pribirati, *probirati, *sъbirati, *ubirati, *vъbirati, *zabirati, реконструированные нами по аналогии с глагольными парами типа *bьrati *sъ-bьrati, а также с учетом широкой употребительности рефлексов *birati в сложениях с приставками в современных славянских языках; возвратные гл.: *bьratis, *biratis, *izbьratis, *izbiratis.

К  этому ЛГ авторы ЭССЯ относят лишенное и.-е. соответствий славянское новообразование *bьrakъ Ссупружеский союз, свадьба; свадебное торжество, пирТ семантика которого производна от значений славянского *bьrati. П.Я. Черных указывает на более позднее происхождение слова брак в славянском синонимическом ряду, обозначающем семейный союз, ср.: польск. lub (откуда укр. и белор. шлюб), maestwo; чеш. manelstvi; словен. zakon СбракТ (ср. русск. устар. и просторечн. жить в законе Ссостоять в законном бракеТ). Доказательством этому может служить описание в этнолингвистическом словаре Славянские древности древнейших способов заключения брака у славян: умыкание невесты (русск. умычка, уволочение, увоз, польск. porwanie, сербохорв. otimaina, umicanje, vlaenje, болг. влачене, завличане, грабване), мнимое похищение - по взаимной договоренности парня и девушки против воли родителей невесты или с их тайного согласия (чтобы избежать расходов) или же самовольный уход девушки к жениху (русск. умыкать; тихоматный брак; краденая свадьба; выкрадом, уводом, убёгом; уход, самоходка, самокрутка; сербохорв. вуча, краденье, грабеж, uskakanje, договорна отмица, добегванье; болг. пристанка, приследване, беганье), купля невесты как взаимный  обмен  между родами.

Наряду с перечисленными праславянскими лексемами Ж.Ж. Варбот реконструирует для ЭГ *ber- еще нескольких форм: *sъbьrojь//*sъbьroja Ссовокупность носимых на теле средств защиты, латы; упряжьТ, *obberъka Сзавершающая нижнюю часть строения (= обносящая) и несущая верхнюю часть балкаТ, прилаг. *borъkъjь, *bьratina Ссосуд для напитковТ, *bornъ//*borna Со большом количестве кого-, чего-л.Т, сущ. nomina patientis *paberъkъ, *sQ-borъ//*sQborь, *zaborъ и сущ. nomen acti *oborъ//*oberъ//*obirъ. Н.М. Шанский предлагает отнести к этому гнезду русск. барахло - суффиксальное производное от той же основы, что и др.-русск. и диал. борошень Спутевые пожитки, скарбТ, восстанавливая такую словообразовательную цепочку: барахло букв. Сдвижимое имущество, ручной скарбТ < *борохъло (в результате закрепления аканья на письме -оро- > -ара-) < борохъ < праслав. *bor-chъ < *borъ Ссобранное, ноша, движимое имуществоТ < *bьrati (в исконном значении СнестиТ).

Итак, обзор материала свидетельствует о том, что 1) старое и.-е. значение Снести, ношаТ переместилось на периферию ЭГ *ber-, продолжая существовать исключительно в образованиях, связанных с основой *berm и отчасти с *berdja; 2) наиболее актуальным для семантического развития ЭГ *ber- в позднепраславянском стало новое значение СбратьТ (*bьrati), связь которого с изначальным СнестиТ усматривается в том, что они соотносятся  со  смежными последовательными действиями, направленными на Сприобщаемый // приобщенный объектТ: СбратьТ что? Сприобщаемый объектТ СнестиТ что? Сприобщенный объектТ; 3) инновационное праславянское значение СбратьТ (*bьrati), присущее ЭГ *ber-, обусловило синонимию этой корневой группы с ЭГ *em- (*jti, *jьmati Сбрать, взятьТ).

Праслав. *em- продолжает и.-е. корень *em- и заложенную в нем семантику Сбрать, хвататьТ, принадлежит к общеславянскому корнеслову и прослеживается во всех славянских языках. В позднепраславянском с учетом апофонических отношений ему соответствуют варианты: *em-, *ьm-, *im-, в старом закрытом слоге *- с развитием протетического [j] в положении начала слова и после гласного. По данным этимологических словарей и Картотеки ЭССЯ на праслав. уровне реконструируется 121 единица этого ЛГ. В словообразовательном отношении все они входят в одно СГ с вершиной *jti, *jьmQ, с точки зрения семантики, группируются вокруг трех глагольных лексем, являющихся основой формирования и дальнейшего развития ЭГ *jti.

Гл. *jti, jьmQ, обладающий наибольшей  деривационной  активностью  (включает 91 производное, что составляет 75% от общего числа слов) и имеющий в качестве дериватов 17 префиксальных гл. с возвратными формами, обозначающих различные действия приобщения объекта (*izti(s), *na-jti(s), *obъjti(s); существительные nomina acti (*jьztja, *najьmъ), nomina instrumenti (*obъjьma, *jdlo), nomina agentis (*najьmitъ, *najьmьcь), nomina patientis (*najtьje, *obъjtъkъ), nomen abstractum *neprijatelьstvo, название растения Viscum album *emela//*omela и имя собст. *jьzslavъ; 13 прилаг. (*jьztjьnъ, *najьmьnъjь).

Вторым по значимости является семантико-словообразовательный центр, представленный гл. *jьmati, вступающим в синонимические отношения с праслав. инновационным *bьrati и гл. *loviti. Сохранение этого глагольного синонимического ряда в дальнейшей истории русского и других славянских языков позволяет предположить, что они различались оттенками значений, т.е. представляли собой семантические синонимы. Подтверждение этому находим в исследованиях В.А. Меркуловой, которая считает, что основу семантики гл. *bьrati образует значение Сбрать руками неподвижный предметТ, *jьmati Ц Схватать движущийся предмет, т.е. ловитьТ, а семантика *loviti реокнструируется как Сзахватывать с помощью специальных приспособленийТ. С точки зрения формальной структуры, *jьmati представляет собой гл. на -ati (итератив-дуратив), образованный от *jti, *jьmQ на базе презентных форм последнего, и имеет в праславянском языке 27 производных (что составляет 22 % от общего количества слов гнезда), которые включают: семь гл. (*jьmatis, *jьmovati9, *jьzimati); существительные nomina acti (*najьmanьje, *obъjimъkъ), nomina agentis (*najьmatelь, *lixojьmъ), nomina patientis (*nejьmъ, *nejьmanьje), nomen instrumenti *jьmadlo; прилаг. (*jьmovitъjь, *nejьmovitъjь, *jьmanъjь).

Третий семантико-словообразовательный центр - глагол *jьmti Ц представляет собой более позднюю праславянскую инновацию с основой на -ti- < и.-е. -ti и обычно характеризуется как глагол состояния. Он представлен двумя производными: сущ. nomen patientis *jьmnьe Сто, что имеют, имущество, состояние, земельное владениеТ и прилаг. *nejьmovitъjь, предположительно, указывающее на признак того, кто не имеет Ц Снеимущий, бедныйТ.

Из приведенных данных явствует очевидно намечающаяся специализация значений ядерных глаголов ЭГ *jti, которая завершится их полной семантической дифференциацией в последующие периоды существования этого гнезда слов: для рефлексов *jьmati и *jti характерны, соответственно, значения Сбрать - взятьТ, Схватать - схватитьТ, Свынимать - вынутьТ, Сдонимать - донятьТ, противопоставленные по признакам - Сдействие приобщения объекта, не ограниченное пределомТ//Сзавершение процесса приобщения объекта - мгновенное, точечное действие, ограниченное пределомТ, которые, в свою очередь, противопоставлены значениям посессивного глагола *jьmti Симеть, обладатьТ, представляющего результат действия приобщения объекта - Ссостояние обладания приобщенным объектомТ. Деривационная малоактивность гл. *jьmti на праславянском уровне, по сравнению  с  родственными  *jti  и  *jьmati, объясняется, по-видимому, тем, что он представлял  собой  семантическую  инновацию,  развивая  новое  для  данного корня значение. При  всей  кажущейся  семантической  разобщенности  гл.  *jьmti, с одной стороны, и *jti, *jьmati, с другой, их значения объединяются общей семой Сприобщение объектаТ, следовательно, значения ключевых глаголов ЭГ *jti на праславянском уровне образуют единый семантический ряд: *jьmati Спроцесс приобщения объекта субъектом, длительное действие, которое стремится к своему завершению, результатуТ *jti Срезультат процесса приобщения объекта - объект приобщен субъектомТ *jьmti Ссостояние субъекта, обладающего приобщенным объектомТ (СиметьТ можно только то, что уже взято). Таким образом, в праславянском языке на базе исходной и.-е. семантики Сбрать, взять, хвататьТ развивается своеобразное, но вполне закономерное значение Собладать, иметьТ, которое в дальнейшей истории этого гнезда славянской лексики в условиях деэтимологизации глагола *jьmti станет самостоятельным центром семантической и словообразовательной деривации.

Анализ семантики исследуемого праслав. корня позволил подтвердить для данного ЛГ еще две формы: *jьmanъjь (русск. диал. еманный) и *paQkъ (русск. паук). Правомерность реконструкции пассивного прич. *jьmanъjь при праслав. *jьmati подтверждается совпадением промежуточных звеньев схемы семантического развития, представленной Ю.П. Чумаковой, и  семантических  моделей рефлексов праслав. *jьmanъjь в современных славянских языках и  диалектах (ср. чеш. и слвц. jemny; макед. диал. емен; польск. диал. jemny, jamny; русск. диал. мный: 1) Схватать, братьТ Сподвергшийся действию хватанияТ Стакой, которого легко схватить, пойматьТ Сприрученный, смирныйТ Скроткий, тихий, безобидныйТ СдобродушныйТ, 2) Схватать, братьТ   Сподвергшийся действию хватанияТ Стакой, которого приятно взятьТ СприятныйТ СмягкийТ Снежный, чуткийТ.

В.Г. Скляренко считает возможным возведение праславянской формы *pa-Q-kъ < *pomkos к префиксальному гл. *poti < *poemte Свзять, схватить, пойматьТ. Древнейшее значение и происхождение формы *paQkъ в этимологических словарях русского языка трактуется иначе: А.А. Потебня считает первоначальной форму *паутъ, сопоставляя ее с *ут- (ср. др.-в.-нем. wttan СодеватьТ, дравед. vdh Сткать, материяТ), Р.Ф. Брандт отождествляет корень -@къ (па-@къ) с греч. СкрючокТ, лат. uncus СкрюкТ и объясняет значение слова паук из семантики СискривленныйТ (по загнутым лапкам). Подобной точки зрения придерживаются М. Фасмер, П.Я. Черных и Н.М. Шанский. Внимательное рассмотрение истории этого слова в русском языке в широком контексте научной (зоологической) и мифологической картин мира позволяет объяснить его внутреннюю форму через такие качества обозначаемого животного, как искусство прядильщика и ткача, хитрость и ловкость охотника, жадность и жестокость, что никак не связано с внешним признаком крючковатости и кривизны лап, поэтому слово паук следует возвести к общеславянскому ЭГ  *jti: *jti > *pti > *paQkъ//*pajkъ. Таким образом, семантическое развитие лексемы паук можно представить схемой: Сбрать, хвататьТ Свзять, схватить, пойматьТ Стот, кто ловит, хватает; ловец, охотникТ СпаукТ.

Праслав. *nes- продолжает и.-е. корень *nekТ-//*nokТ-//*en(e)kТ-//*onkТ-// *kТ- и заложенную в нем семантику Сдостичь, прибыть, нести//носить, ноша, тяжестьТ, принадлежит к общеславянскому корнеслову и прослеживается во всех славянских языках. В позднепраславянском и.-е. *nekТ- с учетом апофонических отношений соответствуют варианты: *nes- (*nesti, русск. нести, *jъznesti), *nos- (*nositi, русск. носить, *izъnositi, *nosja).

По данным этимологических словарей, картотеки ЭССЯ и методом заполнения пустых клеток в структуре этимологических гнезд, входящих в генетическую парадигму, на праславянском уровне реконструируется 94 единицы этого ЛГ, составляющие одно СГ с вершиной *nesti, nesQ и его имперфективно-дуративного производного *nositi, которые являются основой формирования и дальнейшего развития ЭГ *nesti.

Среди реконструированных производных *nesti и *nositi представлены: 15 пар префиксальных глаголов (с возвратными формами), обозначающих различные действия перемещения объектов в определенном направлении с помощью рук или нагрузив их на себя (*donesti(s) Ц *donositi(s), *jъznesti(s) Ц *jъzno-siti(s), *nanesti(s) Ц *nanositi(s); существительные nomina acti (*donosъ, *iz-nosъ, *nanosъ), nomina agentis *nositelь, *medonosъ и nomina patientis *nanosъ, *nosja, *obnosъ; 10 прилаг. (*ponosьnъjь, *sъnosьnъjь).

В семантике основного гл. намечается выделение четырех переносных значений, которые в дальнейшем развитии данного ЭГ будут играть заметную роль в качестве семантических и словообразовательных подцентров: 1) Сно-сить//вынашивать дитя, быть беременнойТ (ср. производное от него сущ. nomen patientis *nedonosъkъ Сдитя, которое не доносилиТ и его рефлексы в современных славянских языках: болг. недоносъкъ, диал. недоносче, недонохче; макед. недоносче; сербохорв. nednoe, диал. nednoe, nedonak; польск. niedonosek; словин. стар. edoosk; русск. и укр. недоносок); 2) связанное с первым значение Снестись, откладывать яйцаТ; 3) Сходить каким-либо образом одетым, носить одежду, обувьТ (ср. производное от него сущ. nomen patientis *obnosъkъ Споношенная, потрепанная от долгой носки одежда или обувьТ и славянские рефлексы: русск. обносок; белор. абносак); 4) Сперемещать, передвигать, увлекать силой своего движения (о воздухе, ветре, течении воды)Т (ср. производное от него сущ. nomen patientis *nanosъ Сто, что наносится ветром или течением воды (ил, песок, мусор)Т и славянские рефлексы: болг. диал. ннос; макед. нанос; сербохорв. nnos; словен. nans; чеш. nnos; словац. nnos; др.-русск., русск.-цслав. наносъ Склевета, наговорТ, Снанесенный водой мусорТ, русск. нанос Сслой земли, песку, нанесенный текучей водой или ветромТ, диал. нанос Сдеревья, бревна и т.п., которые несет река в половодьеТ (перм., краснояр.), Смелкий песок, деревья, ветки на дне реки; мель в рекеТ (смол., арх., алт.), Сзаливной лугТ (том.); ст.-укр. наносъ Сдонос, обвинение, клеветаТ, укр. нанiс СнаносТ, нанос; белор. нанос Снанос, намывТ.

Выделение этих значений уже на праславянском уровне обусловлено тем, что приведенные данные современных славянских языков, их диалектов и отмеченные в более ранних памятниках письменности рефлексы праслав. *nesti уже фиксируют не только эти производные значения, но и суффиксальные дериваты, специализирующиеся на обозначении имен действия и объекта, образованные на основе именно этих производных значений так же, как и в случае с вершиной гнезда *nesti: Снести, взяв в руки или нагрузив на себяТ сущ. nomen patientis *noa (*nosja) Сто, что носят, ноша, тяжесть, груз, переносимый на себе (обычно тяжелый, значительный)Т, ср.: ст.-чеш. n Сгруз, бремя, тяжестьТ, чеш. ne Сноша, бремяТ, диал. Сперевязанные веревкой охапка травы, сена, хвороста, переносимые на спинеТ; слвц. noa Сзаплечный мешокТ, диал. Сбремя, ношаТ, СкотомкаТ; ст.-русск. ноша СношаТ, Сколичество чего-л., которое можно унести в один разТ, русск. ноша Сгруз, переносимый на себеТ, диал. Сто, что можно поднять, унести за один разТ (арх., костр.), СохапкаТ (арх., перм., смол., новосиб.), Сгруз объемом в полмешка, столько, сколько может унести один человекТ (казаки-некрасовцы), Ссвязка мочала как единица учетаТ (ср.-урал.), СпригоршняТ (арх.), Со цветочной пыльце на ножках пчелыТ (сиб., нижн. и средн. теч. р. Урал); блр. ноша СношаТ, диал. Смешок с грузом, который носят на спинеТ, Свзяток меда и пыльцы - то, что берет пчела с цветов за один разТ. 

Наши наблюдения показали, что немаловажную роль в представлении праславянской национальной картины мира играют лексические гнезда, ибо, по справедливому замечанию О.Н. Трубачева, словарь, сравнительно с текстом, дает конденсированный характер отражения языковой картины мира, а диахронический словообразовательный словарь этимологического гнезда позволяет проследить формирование национальной языковой картины мира в динамике. Так, представленные в Приложениях этимологические гнезда, составляющие генетическую парадигму Давать//дать брать   взять иметь нести давать, выявили следующие сферы жизни и деятельности лпраславянина:

• торговля, обмен дарами и подарками при организации торговли (*nadavъkъ СдоплатаТ, *davaь Стот, кто дает, подательТ, *izdati Сдать взаймыТ, *nadavati Сдаровать, наделить правом владенияТ, *prodati СпродатьТ);
• свадебный обряд, пир, семейные отношения (*jьzdati Свыдать замужТ, *danьje Снаследство, приданоеТ, *obdariti Спринести свадебные дарыТ, *bьra-tis Ссочетаться бракомТ, *bьrakъ Ссвадьба, брак, свадебный пирТ);
• рождение и воспитание детей (*bermenti СбеременетьТ, *nesti Сносить ребенка под сердцемТ, *nedonosъkъ Снедоносок, выкидышТ, *nosiь СняняТ);
• бытовые и государственные отношения (*davъka Сналог, подать, даньТ, *nadati Сосыпать бранью, поколотитьТ, *orzdati Свыдать все, разделить между всемиТ, *podatja СмилостыняТ, *najьmati Сбрать в наемТ, *jtьje Стюрьма, темницаТ, *nanosъ Склевета, доносТ);
• сельское хозяйство (*obdati Сзадать корм скотинеТ, *nedarъjь Сскудный, неуродившийся (о хлебе), бесплодныйТ, *berdja Сстельная, жеребая (о животных)Т, *obbirati Ссобирать плодыТ, *obbьratъ Сснятое молоко, сыворотка после сбитого маслаТ, *ubьrati Ссобрать урожайТ, *jьmanьje Сдомашний скотТ);
• ремёсла (*nabirati Ссобирать в складки, особым образом ткать узорТ, *bьradlьja Сженщина, которая снимает узорыТ, *bьranь Сузорочная тканьТ);
• утварь, посуда, приспособления для выполнения различного вида хозяйственных работ (*berma Ссосуд для водыТ, *bermъkъ СвязанкаТ, *obbiradlo Сприспособление для сбора плодовТ, *nabirъka СкорзинкаТ, *obbьradlo Снаконечник дышлаТ, *obъjьma Собод для колесаТ, *sьbьrojь СупряжьТ, *bьratina Ссосуд для напитковТ);
• военное дело (*otъdati Спроиграв сражение, оставить неприятелю город, позицииТ, *prdati Спредать, изменнически выдатьТ, *sъdatis Спрекратив сопротивление, признать себя побежденнымТ, *naborъ Своинский наборТ);
• наименования лиц по роду деятельности (*bermnonoa СносильщикТ, *obbiraь Ссборщик виноградаТ, *biritjь Сглашатай, судебный пристав, сборщик податейТ, *medoberъ Ссборщик медаТ, *najьmaь Снаемный работник, батракТ, *lixojьmъ СростовщикТ, *mytojьmьcь Ссборщик податейТ);
• религия и мифология (*dadjьbogъ - инновационное славянское название божества - бога дающего и дарующего, *bogodanъ Ц имя собственное Сданный БогомТ, *neprijaznъjь Снечистая сила, чертиТ, *neprijatelь Сзло; злой дух; дьявоТ, *vъznositi Свозвеличивать, возносить (молитву)Т, *nositelь СдомовойТ).

В третьей главе Генетическая парадигма Давать//дать брать взять иметь нести давать в русском языке XI - XVII вв. исследуется дальнейшая судьба этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti и *nesti на следующем лингвохронологическом уровне, для которого можно отметить наиболее важные для судеб наших ЭГ разноуровневые явления.

1. В русском языке XI - XVII вв. количество слов в этимологических гнездах, по сравнению с праславянским состоянием, увеличивается, в среднем, в три раза (в ЭГ *dati оно увеличивается до 455 слов, в ЭГ *ber- - до 267, в ЭГ *jti - до 612, в ЭГ *nesti Ц до 299).  Установить  же количественный  рост всех семантических приращений и переосмыслений невозможно. Ясно одно: рост этот был огромным. Развитие лексической семантики значительно обогатило  язык  великорусской народности, расширив границы познания ми-

ра и самих себя. Конечно, были и потери: что-то забывалось, отмирало, в том числе и значения слов, но отмираний было гораздо меньше, чем приращений.

Основная масса новообразований, за счет которых, прежде всего, пополнился словарный запас языка, создавалась на основе складывающейся системы словообразования. Самым распространенным способом словообразования является суффиксация Ц от 39 до 62% слов в лексических гнездах, что соответствует и современному состоянию системы словообразования русского языка. Вторым по значимости способом деривации является префиксация - от 11 до 20%, что и в современном русском языке характеризует словообразовательные гнезда, возглавляемые глаголами. Большое распространение в рассматриваемый период приобретает способ сложения основ и сложение, осложненное суффиксацией, - от 12 до 40%, видимо, под влиянием старославянского языка. В пользу такого предположения свидетельствует и тот факт, что, в стилистическом отношении, все композиты отмечены в памятниках богослужебной и агиографической литературы и в большинстве своём извлечены из словарей церковнославянского языка. Небольшое количество слов - от 0,3 до 2% - образовано неморфологическими способами - субстантивацией, адъективацией и семантической деривацией, которые только набирают силу в древнерусском языке.

Благодаря развитию в славянских  языках  грамматической  категории  глагольного вида, довольно большие группы слов в исследуемых гнездах (от 30 до 42) сформировали видовые пары, образованные от праславянских основ с чередующимися долгими и краткими гласными, квалифицируемые в современной дериватологии как различающиеся внутренней флексией (например: дати//даЩти, въдати//въдаЩти, бьрати//бирати, выбьрати//выбирати, добьрати//добирати, забьрати//забирати, Щти//имати, въз#ти//възимати, пон#ти// поимати, нести//носити, вънести//въносити).

Преобладающей частью речи в этот период становится имя сущ. - от 37 до 44% слов в гнёздах от общего количества лексем, на втором месте представлены глаголы Ц от 25 до 32%, имен прилагательных - от 22 до 29%, что в два раза больше, чем в праславянский период, наречий по-прежнему немного - 3 - 4%.

Наши материалы свидетельствуют, что одной из причин своеобразного словообразовательного лвсплеска, приведшего к складыванию сложной организационной структуры СГ, является необходимость, с одной стороны, поименовать вновь возникающие и познаваемые предметы, реалии, явления, с другой, прояснить синкретичную производящую основу, уточнить, конкретизировать семантику слова.

2. Лексические гнезда, образующие генетическую парадигму, в русском языке XI - XVII вв. вследствие развития семантики, фонетики и словообразования реформировались в довольно сложные системы, состоящие из нескольких СГ, вершины которых деэтимологизировались от ядерных центров и в дальнейшей истории русского языка продолжают самостоятельное развитие. Эти процессы отражены в таблице на с. 34.

3. Параллельное системно-семантическое рассмотрение четырех ЭГ в составе генетической парадигмы в динамике от праславянского состояния  до конца XVII в. позволило восстановить 47 лексем, принадлежащих нашим корневым группам, но не зафиксированных историческими словарями русского языка, например: *датьный, *богатодатьный, *датьць, *дарьць, *възбирати, *вобьрати, *вобьратис#, *прибьрати, *брhменити, *объ~мъ, *приЩтьство, *роукоЩти~, *сuимати//*со~мати, *относъ, *носитель, *заноситис#, *uносити и др.

4. Генетически связанные этимологические гнезда проходят в истории языка сходные ступени развития. Так, в период с XI по XVII вв. в словообразовательной структуре гнезд наблюдаются одинаковые типы и модели словообра-

Результаты деэтимологизации в этимологических гнездах

генетической парадигмы в конце XVII  в.

этимологичес-кие гнезда	№	вершины СГ	значение вершины	кол- во слов	время деэтимо-логизации
ЭГ *dati	1	lдати//даЩти	дать, давать в руки, вручать	257	Ц
	2	Даждьбогъ	имя славянского божества	2	XI Ц XII вв.
	3	дань	дар, дань, налог, подать	14	XI Ц XII вв.
	4	даръ	дар, подарок, приношение	90	XI вв.
	5	благодарити	одаривать, награждать	28	XI - XII вв.
	6	продати	отдать за деньги, продать	34	XI - XII вв.
	7	прhдати	предать, выдать недругам	8	XI - XII вв.
	8	прhдани~	завет, предание о событии	2	XI - XII вв.
	9	благодати~	дар, ниспосланный свыше, милость Божия	20	XI - XII вв.
ЭГ *ber-	1	берем#//брhм#	груз, ноша, поклажа; младенец в утробе матери	19	XI - XII вв.
	2	брежь	плодоносный, плодотворный	Ц	XII - XIII вв.
	3	боръ	род дани	6	XIV - XV вв.
	4	соборъ	православный храм	17	XI - XII вв.
	5	бьрати1	брать, собирать что-л. руками	172	XI в.
	6	бракъ	свадьба, брак, свадебный пир	46	XI - XII вв.
	7	бьрати2	ткать узорами	6	XVI - XVII вв.
	8	пробьратис#	проникнуть куда-л.	2	XI - XII вв.
ЭГ *jti	1	Щnbти//н#ти	брать, взять	274	Ц
	2	Из#славъ	имя собственное	2	XI - XII вв.
	3	из#щьныи	отборный, отличный	10	XI - XII вв.
	4	паuкъ	паук	5	XI - XII вв.
	5	имати//~мати	брать, хватать, ловить	270	XI - XII вв.
	6	имела//омела	вечнозеленое кустарниковое растение с клейкими плодами	1	XIV - XV вв.
	7	пойма	часть речной долины, затопляемая водой при разливе	5	XVI - XVII вв.
	8	имhти	иметь	48	XI - XII вв.
ЭГ *nesti	1	нести	взяв что-л., перемещать, доставлять куда-л.	296	Ц
	2	произнести	произнести, сказать	3	XV - XVI вв.

зования: транспозиционное образование суффиксальных сущ. nomen acti, nomen agentis, nomen patientis и nomen instrumenti от глаголов; транспозиционное образование качественных и относительных имен прилаг. с помощью суффиксов от сущ. nomen agentis, nomen abstractum и nomen acti; транспозиционное отглагольное образование отвлеченных сущ.; транспозиционное отадьективное образование суффиксальных наречий; модификационное образование префигированных глаголов, суффиксальных сущ. nomen agentis от сущ. nomen patientis.

5. В группе глаголов происходит складывание семантико-грамматических  категорий вида, возвратности//невозвратности, единичности//многократнос-ти, например: дати - давати - давывати, дати - датис#, давати - даватис#, бьрати - бирати, бьрати - бьратис#, бирати - биратис#, бьрати - бирывати, Щти Ц имати, Щти - Щтис#, имати - иматис#, имати - имовати//имывати, нести Ц носити, нести - нестис#, носити - носитис#, въносити - въношивати.

Параллельное существование лексических гнезд *jti и *ber-, связанных синонимическими отношениями, привело к тому, что в русском языке XI - XVII вв. образовалась группа глаголов, обозначающих понятия Сбрать, взятьТ, состоящая из трех рядов.

Первый ряд - образования с корнем -Щ- и -им-: Щти - имати, възяти - възимати, переЩти - переимати, поЩти - поимати и др., употребляемые в формах инфинитива, императива, буд. и пр. вр., причастий, общее грамматическое значение которых Ц представление действия приобщения объекта как единого акта с достижением результата.

Второй ряд - глаголы с корнями -им-а- и -~м-: имати - ~мати, представляющие действие приобщения объекта как акт неопределенно-длительный. На более обобщенное и отвлеченное значение гл. имати в сравнении с ~мати и Щти указывал еще Ф.П. Филин: Имати в летописном языке обозначает не только Сбрать, хвататьТ и другие аналогичные по своей структуре понятия, но и отвлеченное СиметьТ (Сбрать и постоянно удерживать за собойТ). В этих случаях имати выступает как дублетная форма к имhти. Наконец, имати в дальнейшем процессе развития своего значения в сторону отвлеченности теряет свою знаменательность и превращается во вспомогательный глагол для образования форм будущего времени. Сохранение в одном слове нескольких значений, возникших на разных ступенях развития языка, приводило не только к омонимии (ср. имати СбратьТ и имати СиметьТ), но и одновременно к синонимии (ср. имати СиметьТ и имhти СиметьТ), к параллелизму в отдельных значениях с другими словами (ср. имати СбратьТ, ~мати СбратьТ и бьрати СбратьТ), а, следовательно, к противоречиям в лексической системе, которые неизбежно должны быть разрешены.

Третий ряд - гл. бьрати (и его префиксальные производные), который занимает особое место в данной группе. Входя в обозначенный синонимический комплекс, он в то же время специфичен по своему значению: обозначает не только Сбрать, хвататьТ, что сближает его с имати и ~мати, но и СсобиратьТ (различие между брать < бьрати и собирать < събирати, имеющееся в современном русском литературном языке, в древнерусскую эпоху было лишь в зародышевом состоянии). Следует обратить внимание на тот факт, что, по данным Словаря древнерусского языка XI - XIV вв., бьрати в древнерусских памятниках обладал невысокой частотностью употребления Ц встречался 18 раз, в сравнении с синонимичным ему имати, который зафиксирован в количестве 356 употреблений. На протяжении XV - XVII вв. дистрибутивные возможности и употребляемость глагола бьрати возрастают, что становится причиной отмирания глагола имати, так как дальнейшее существование его в силу указанных противоречий стало невозможным. Росту употребительности глагола бьрати, на наш взгляд, способствовал и тот факт, что объем значений этого слова в XV Ц XVII вв. превысил объем значений синонимичного ему имати и продолжал увеличиваться с течением времени. Так, по данным Словаря русского языка XI - XVII вв., имати имел 4 значения, бьрати - 6, в XVIII - XIX вв., по данным Словаря русского языка XVIII в. и словаря В.И. Даля, имать обладал двумя значениями, брать - 15. Это подтверждает справедливость известного семантического закона: чем шире объем значения слова, тем выше его частотность, и наоборот.

6. В указанный период происходит рост не только количества лексем, но  и устойчивых словосочетаний, которые также необходимы для обслуживания различных сфер интенсивно развивающегося государства, материальной и духовной культуры русского народа: сферы государственного управления, законодательства и судопроизводства, сбора налогов и поборов, ведения войны и формирования войска, торговли, теологии и богослужения, познавательной деятельности человека, семьи, брака, ведения домашнего хозяйства, имущества, обрядов, обозначения психических и моральных качеств человека. В истории формирования генетической парадигмы выявлены культурные концепты, сыгравшие важную роль в социокультурном развитии русского народа и продолжающие свое существование и эволюцию в наше время, складывание которых можно отнести к праславянской и древнерусской эпохам: дар, давать//брать взаймы, взятка, благодать, собор - соборность, вознесение. Бльшее количество концептов связано с теоцентрическим мировосприятием Средневековья, однако развивающиеся и интенсивно пополняемые тематические группы слов в этот исторический период свидетельствуют, по мнению Т.И. Вендиной, об антропоцентричности русского языка и русской культуры XI Ц XVII вв., так как лвесь лексикон и словообразовательная система организованы вокруг человека, его быта, семьи, межличностных отношений, восприятия и оценки человеком себя и всего того, что его окружает, познания мира и моделирования его в языковой картине мира.

7. Еще Б.А. Ларин и Ф.П. Филин отмечали, что в древнерусском литературном языке было значительно больше синонимов, чем в современном русском. Повышенная синонимичность существовала в русском литературном языке целую эпоху Ц эпоху феодализма с его диалектной раздробленностью. Позже, когда создается более или менее устойчивая языковая система с широко развитыми общелитературными нормами, происходит или значительная специализация семантики ранее более или менее равнозначных слов, или многие синонимы, не нашедшие себе оправдания в речевой практике, вовсе исчезают. Бльшее количество синонимов имелось, во-первых, в обозначении вновь возникающих понятий, во-вторых, в обозначении уже существовавших понятий с помощью использования самых разных словообразовательных средств. Так, в лексической системе генетической парадигмы складывается и большое количество (41) межгнездовых многочленных синонимических рядов, подтверждающих правомерность выделения генетической парадигмы как единицы системного динамического исследования словарного состава языка, например: дати - давати - нанести - наносити Сдать, принестиТ, дати - давати - въдати - въдавати - подати - подавати - дарити - подарити - вънести - въносити - поднести - подносити - принести - приносити Сдарить, подаритьТ, давани~ - да"ни~ - даровани" - даръ - дарокъ - въздари~ - подари~ - пода"ни~ - взимокъ - дароношени~ - дароноси~ - дароприношени~ - приносъ - приносьница - принесени~ - разноски Сто, что дано, подарокТ, даропри~мецъ - дароча#теленъ - крохоборъ - даропри"тель - мздопри"тель- мздоимецъ - рhзоимецъ - мздоприемецъ - мздоприимникъ - мшелоимhцъ Стот, кто принимает мзду, подарки, взяточникТ.

В четвёртой главе Генетическая парадигма Давать//дать брать взять иметь нести давать в русском языке нового времени (конец XVII Ц начало XIX вв.) и современном русском языке даётся описание исследуемых ЭГ по отношению к поздним периодам истории русского языка, когда проходило формирование и развитие общенационального литературного языка.

1. В конце XVII - XVIII вв. в результате развития стилистической системы литературного языка часть слов, принадлежащих этимологическим гнёздам в составе генетической парадигмы, выходит из активного употребления, небольшое количество которых закрепляется в диалектной речи. Это, в основном, слова, проникшие в памятники деловой письменности из разговорной речи, например: дарок//дарик СподарокТ, подаровать СподаритьТ, беремье Связанка дровТ, беременный Стяжёлый (о тяжело нагруженных ёмкостях, например, бочках)Т, бирун СвымогательТ, набирка СкорзинкаТ, имковитый Схорошо идущий на поводу (о лошади)Т, емкой Ссильный, физически крепкийТ, взятчик СвзяточникТ, имейство СвладениеТ, обносничать Склеветать, позоритьТ, обнесиха Сметель, которая заносит жильё, постройкиТ.

2. Процессы нормализации словоупотребления повлекли за собой утрату определённых групп лексики. Из ряда синонимичных или тождественных по значению однокорневых или разнокорневых образований утрачиваются, как правило, семантически менее ёмкие лексемы, а также слова, образованные с помощью непродуктивных словообразовательных аффиксов, см., например, пары дублетов, второй компонент которых утратился: дар//давание//даяние, обременить//обременовать. выборщик//выбиратель, безбрачие//безбрачность, брать//ять Спринимать в рукиТ, разбирать//разнимать Срасчленять на частиТ, объять//разобрать Сполностью подчинить себе (о страхе, стыде, смехе, любопытстве)Т, невнимание//невнимательство, плодоносный//житоносный, светоносный//лученосный.

3. Насущная необходимость в создании лметафизического языка, т.е. национальной системы отвлечённой, философской, научной и публицистической лексики, способствовала появлению многочисленных словообразовательных и семантических инноваций, см. например, семантические модели образования некоторых терминов и понятий: набирати Снабирать, скапливать в каком-л. количестве в одном местеТ наборъ Сдействие по гл.Т набор (XVIII - XIX вв.) Ссовокупность предметов, образующих нечто целое, подборТ набор Стипографские литеры, воспроизводящие какой-л. текст для печатиТ компьютерный набор Спроцесс печатания текста с помощью компьютера; набранный на компьютере текстТ; вънимати Свнимать, брать умом, слухомТ вънимани~ Ссостояние внимающегоТ внимание (XVII - XVIII вв.) Ссосредоточенность мысли и слуха в направлении какого-л. внутреннего процесса или внешнего впечатленияТ внимание (XIX - XXI вв.) Спроизвольная или непроизвольная направленность психической деятельности индивидаТ; "тьныи Стакой, которого можно легко взять, схватитьТ вhро"тьныи СвозможныйТ вероятность (XVIII Ц XIX вв.) Сданные для осуществления, достижения чего-л.Т Свозможность, некоторая надеждаТ теория вероятности (конец XIX - XXI вв.) Сотдел математики, занимающийся изучением закономерностей в массовых явлениях, из которых каждое в отдельности представляется случайнымТ.

4. Общие тенденции в формировании лексико-семантической системы литературного языка обусловили изменения в структуре и составе этимологических гнёзд *dati, *ber-, *jti, *nesti, которые в русском языке XVIII Ц XXI вв. состоят, соответственно из 29, 25, 68 и 5 словообразовательных гнёзд, включающих 1096, 830, 1441, и 587 слов. Такое значительное увеличение количества СГ по сравнению с предшествующим лингвохронологическим уровнем объясняется тем, что слова, утратившие смысловую общность, образуют разные СГ.

На новой ступени исторического развития структура ЛГ *dati включает 29 словообразовательных гнезд, возглавляемых глаголом дать и 28-ю деэтимологизированными лексемами, 8 из которых образовали самостоятельные СГ в древнерусском языке (дар, благодарить, благодарствовать, Даждьбог, дань, выдаться СвыдвинутьсяТ, издать Сиспустить (запах, звук)Т, подать Сподать, пошлинаТ), 20 деэтимологизировались в период конца XVII Ц начала XVIII вв. (даровой, даром, Богдан, дача Сзагородный домТ, подданный, озадачить, издать СопубликоватьТ, преподавать, преподать Снаставляя, дать совет, урок, сообщить, внушитьТ, предать, предание, преданный, продать, раздаться1 СпрозвучатьТ, раздаться2 СрасширитьТ, сдаться1 Споказаться, подуматьсяТ, сдаться2 СпонадобитьсяТ, удаться, удалой, благодать).

Все словообразовательные гнёзда корневой группы *ber- распределяются на 4 группы. В первую группу входят 3 СГ с вершинами бремя, беремя, беременная и находящееся на периферии ЭГ негнездовое диалектное слово берёжая. Из двух др.-русск. вариантных основ берем#, брhм#, продолжающих этимологическое значение Снести, ноша; приносить потомствоТ, в современном русском литературном языке закрепляется вариант с опрощенной основой бремя в церковнославянской огласовке, сохраняющий принадлежность к книжному стилю. Исконно русская полногласная основа беремя переместилась на периферию гнезда и является принадлежностью диалектной речи, обнаруживаясь в литературном языке лишь в производных образованиях, одно из которых Ц беременная - стало вершиной самостоятельного СГ.

Вторая группа представлена тремя СГ с вершинами барахло, диалектным борошень и собор, продолжающими праслав. *borъ//*bora (сущ. nomen acti) Сотбор, выбор, собираниеТ < и.-е. *bhors и прошедшими такой путь развития: 1) *borъ//*bora > цслав. боръ Срод даниТ > *борохъ СсумкаТ > *борохъло Сдвижимое имущество, ручной скарбТ > в результате закрепления аканья на письме барахло Сподержанные вещи домашнего обихода; домашний скарб; негодные вещи, хламТ; 2) *borъ//*bora > цслав. боръ Срод даниТ > *борохъ СсумкаТ > борошень//борошень//борошни Смелкое имущество, скарб; мелкие предметы обихода, промысла, торговли; сумка, мешок; боеприпасыТ; 3) *borъ//*bora > праслав. *sQborъ (сущ. nomen patientis) Сто, что собраноТ > цслав. соборъ//съборъ.

Третью группу образуют СГ с вершиной брать, семантика которого уже в праславянском языке приобрела решающее значение для исторической судьбы корневой группы *ber-, и 16 гнёзд, выделившихся из состава СГ Брать в XVII - XIX вв., но продолжающих сохранять с ним семантические связи: брать2 Сткать узорамиТ, забрать2 Сзагородить, заделатьТ, оборка, подбористый, прибор, пробрать, сборка, сбруя и  8 словообразовательных гнезд, возглавляемых возвратными глаголами, обозначающими различные действия перемещения в пространстве, которые в процессе деэтимологизации потеряли грамматико-семантические связи с невозвратными коррелятами и вследствие этого вышли из состава не только СГ Брать, но и за пределы лексико-семантического класса глаголов приобщения объекта: взобраться, выбраться, добраться, забраться, перебраться, подобраться, пробраться, убраться.

Формирование значений Сперемещение в пространствеТ на основе семантики приобщения объекта стало возможным благодаря проявлению в значениях современных глаголов корневой группы *ber- дополнительной семы СнестиТ10, которая являлась стержневой в значении этого корня в и.-е. и праслав. языках, ср.: взобраться Сперенести себя в направлении снизу вверхТ, выбраться Сперенести себя изнутри чего-л. наружу или с одного места на другоеТ, добраться Сперенести себя в какое-л. местоТ, забраться Сперенести себя снаружи внутрь чего-л. или в направлении снизу вверхТ, перебраться Сперенести себя через что-л.Т и т.п.

К четвертой группе мы отнесли одно СГ, возглавляемое деэтимологизированным в XVIII Ц XIX вв. сущ. брак, продолжающим праславянский инновационный центр *bьrakъ Ссвадьба, брак, бракосочетание; свадебный пирТ.

В русском языке XVIII Ц XXI вв. в составе ЭГ *jti 68 словообразовательных гнёзд. В связи с архаизацией в литературном языке XVIII Ц XIX вв. гл. имати//емати, слова первой ступени деривации, ранее входившие в СГ Имати//емати, образовали 20 новых СГ с вершинами омела, ёмкий, внимание, внимательный, взимать, заимствовать, взаимный, недоимка, обойма, поймать, пойма, приёмник, пройма, проём, преемник, преемство, сонм, уйма и диал. имать//емить//емлить Сбрать, собирать, убиратьТ, займище Сприбрежная полоса, затопляемая разливомТ.

Глагол яти//ять утратился в современном русском языке по причине повторения его значений в синонимичном брать, вследствие чего его префиксальные производные образовали 44 СГ с вершинами ять (в русском языке XVIII - XIX вв.), вероятный, взять, предвзятый, внять, внятный, вынуть, донять, занять1 Свзять взаймыТ, занять2 Сзаполнить собойТ, заняться Свспыхнуть, начатьсяТ, изъять, Изяслав, изящный, нанять, обнять, обуять, объять, объём, отнять, разг. перенять, поднять, понять1 Свзять, схватитьТ, паук, понять2 СосознатьТ, диал. понять3 Сзалить (о полой воде)Т, диал. понять4 Свзять в жёныТ и поняться Ссовокупиться (о птицах, животных)Т, принять, приязнь, неприязнь, приятель, неприятель, приятный, благоприятный, лицеприятный, воспринять, предпринять, пронять, проём, разнять, снять, унять, окоём.

К концу XVIII в. завершается процесс деэтимологизации гл. иметь в результате утраты семы Сприобщённый объектТ, связывавшей его значение с общей семантикой ЭГ *jti Сдействие приобщения объектаТ, и приобретения им отвлечённого значения Ссостояние обладания чем-л.Т, не только конкретным объектом, но различного рода способностями, умениями, знаниями и т.п. (см. значения устойчивых сочетаний: иметь в виду СподразумеватьТ, иметь голову на плечах Сбыть рассудительнымТ, иметь зуб Сиспытывать недовольство по отношению к кому-л.Т). Факт деэтимологизации подтверждается также архаизацией в СГ Иметь группы сущ. nomina patientis, известных в предшествующий период: имhнникъ, имhнница, имовитецъ, лихоимъ и др., значения которых еще сохраняли сему Сприобщённый объектТ. В XVIII - XXI вв. иметь выступает как самостоятельный смысловой и словообразовательный центр, в структуре которого выделяются 4 СГ с вершинами иметь, имение, имущество, преимущество (новообразование XVIII в.).

ЭГ *nesti оказалось самым компактным, видимо, по причине концентрации семантической структуры вокруг обозначения действия перемещения объекта в пространстве - в его составе только 5 СГ с вершинами нести1 Свзяв что-л., перемещать, доставлять куда-л.Т, нести2 Скласть яйца (о птицах)Т, произнести, деэтимологизированное в русском языке XV Ц XVII вв., относительный и понос Срасстройство деятельности кишечникаТ, специализация которых произошла в  русском языке XVIII в. 

5. В морфологической системе русского языка XVIII - начала XIX вв. завершается формирование категории глагольного вида. Этот процесс способствовал образованию в глагольных группах этимологических гнёзд коррелятивных видовых пар с помощью всех возможных средств, предоставленных языком: 1) корневого аблаута (такие пары являются самыми многочисленными): обременить - обременять, выбрать - выбирать, забрать Ц забирать, внять Ц внимать, занять - занимать, обнять - обнимать, вынести Ц выносить, донести Ц доносить, произнести - произносить; 2) суффиксации: дать Ц давать, выдать Ц выдавать, додать - додавать, задать - задавать, раздарить Ц раздаривать; 3) префиксации: дарить - подарить, нести Скласть яйцаТ - снести.

Что же касается супплетивной пары взять Ц взимать, то её образование стало невозможным по причине существенных расхождений в семантике составляющих компонентов: взять Спринять в руки, получитьТ, взимать Ссобирать налоги, подати; взыскиватьТ. Оставшийся без однокоренной видовой пары гл. взять лнашёл её в синонимичном ЛГ *ber- в лице гл. брать, имевшего имперфективное значение Спринимать в рукиТ. Таким образом, параллельное развитие синонимичных ЭГ *jti и *ber- в составе генетической парадигмы привело к образованию супплетивной видовой пары брать - взять, что подтверждает тезис современных исследователей (А.П. Евгеньевой, А.А. Горбачевского, И.А. Мельчука) о том, что супплетивные формы не являются пережитком древнего состояния языка, а возникают в разные периоды его существования в связи с развитием абстрагирующей природы мышления.

В заключении подведены итоги исследования.

Основные положения и результаты диссертационного сочинения отражены в следующих публикациях автора, общий объём которых составляет 83,9 п.л.

Публикации  в  изданиях,  включённых  в  перечень  ведущих

рецензируемых  научных  журналов  и  изданий,  рекомендованных  ВАК

для  публикации  материалов  докторских  диссертаций

 

1. Опыт динамического описания синонимичных этимологических гнезд  *em- и *ber- Сбрать, взятьТ в истории русского языка // Этимология. 1994 Ц 1996 / Отв. ред. О.Н. Трубачёв. М.: Наука, 1997. С. 140 Ц 147. (0,5 п.л.).
2. ингвосинергетика как продолжение системного принципа и проблемы динамического исследования сложных лексических систем // Мир русского слова: Научно-методический иллюстрированный журнал Российского общества преподавателей русского языка и литературы. СПб.: ЗАО Златоуст, 2004. № 3 (20). С. 98 - 104. (0,9 п.л.).
3. От лексического гнезда к генетической парадигме: к проблеме динамического описания лексической системы языка // Вестник Оренбургского государственного университета. 2005. Ноябрь. № 11 (49). С. 115 - 121. (0,9 п.л.).
4. Принципы и методы синергетики в динамическом исследовании сложных лексических систем // Вестник Башкирского университета. 2006. № 1. С. 64 - 67. (0,5 п.л.).
5. К проблеме разработки методики динамического исследования сложных лексических систем // Научный журнал КубГАУ [Электронный ресурс]. Краснодар: Кубанский гос. аграрный университет, 2006. № 22 (06). Режим доступа: (0,8 п.л.).
6. От извлечь//вынуть к изящной словесности (история термина в истории этимологического гнезда) // Русская словесность (научно-теоретический и методический журнал). М., 2006. № 6. С. 74 - 78. (0,6 п.л.).
7. Этимологическое гнездо и генетическая парадигма как объекты диахронического изучения и описания лексико-семантической системы языка // Электронный вестник Центра переподготовки и повышения квалификации по филологии и лингвострановедению филологического факультета СПбГУ. 2006. Выпуск 3. Режим доступа: Идентификационный номер 0420700030\0058 (0,6 п.л.)

Монографии  и  учебные пособия

1. ингвометодическая карта по современному русскому языку. Часть 2. Лексикология. Фразеология. Лексикография. Словообразование / Методич. указания для студентов национального и русско-башкирского отделений филолог. фак-та. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. институт, 1991. 87 с. (5,2 п.л. в соавт., 2,3 а.л.).
2. Русский язык: Учеб. пособ. по практич. курсу русского языка для студентов филол. фак-та. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. институт, 1996. 146 с. (8,7 п.л. в соавт., 6,1 а.л.).
3. Введение в теорию языка: Учебно-терминологический словарь для студентов 1 - 5 курсов по специальности л021700 Ц Филология. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. институт, 2001. 171 с. (10,2 п.л. в соавт., 7,8 а.л.).
4. Антропоцентрическая лингвистика: сущность и предпосылки формирования // Дударева З.М., Елизарова Г.С., Пятаева Н.В., Сыров И.А. Системно-структурный и антропоцентрический принципы современной лингвистики: пересекаемость парадигм: Коллективная монография. Уфа: Гилем, 2005. С. 131 - 208. (8,3 п.л.).
5. Антропоцентрический и системоцентрический принципы лингвистики в динамическом исследовании лексических гнезд. Уфа: Гилем, 2006. 280 с. (16,7 п.л.).
6. ингвокультурология: Учебно-методический комплекс для студентов 4-го курса филологического факультета. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2007. 51 с. (3 п.л.).
7. Введение в теорию языка: Учеб. пособ. для студентов филол. фак-тов вузов. Рекомендовано УМО по классич. университетскому образованию в качестве учеб. пособ. для студентов вузов по специальности 031001 - Филология. Изд-е 2-ое испр. и дополн. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2007. 220 с. (14 п.л. в соавт., 9,5 а.л.).

Статьи  и  материалы  конференций

1. Развитие корневых групп с этимологическим корнями *em- и *ber- в истории русского и болгарского языков // А.А. Потебня - исследователь славянских взаимосвязей: Тезисы Всесоюзной научной конференции (октябрь 1991 г.) / Редкол.: Л.Г. Авксентьев и др. Харьков: ХГУ, 1991. Ч. 2. С. 9 Ц 11. (0,2 п.л.).
2. Развитие семантики корневых групп с этимологическими корнями *em- и *ber- в истории русского языка // Теория поля в современном языкознании: Тезисы докладов научно-теоретического семинара (21 Ц 22 июня 1991 г.). Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1991. Ч. 2. С. 48 - 50. (0,2 п.л.).
3. К вопросу о динамическом исследовании семантики лексических гнезд // Семантика языковых единиц и ее изучение в школе и вузе: Межвузовский сборник научных трудов. Н. Новгород: НГПУ им. М. Горького, 1993. С. 68 - 69. (0,1 п.л.).
4. ексикологическое учение В.В. Виноградова и проблемы динамического исследования лексической системы языка // Актуальные вопросы современной филологии (к 100-летию со дня рождения академика В.В. Виноградова): Тезисы докладов. Уфа: Башкирский гос. университет, 1995. С. 48 Ц 49. (0,1 п.л.).
5. К проблеме динамического описания лексической системы языка на основе комплексного исследования гнёзд лексики // Русский язык: прошлое, настоящее, будущее: Тезисы и аннотированная программа Всероссийской конф. / Ред. Н.В. Лесникова. Саратов - Сыктывкар: Саратовский гос. ун-т, Сыктывкарский гос. ун-т, 1996. С. 10. (0,1 п.л.).
6. Изучение этимологических гнёзд лексики как один из путей описания национально-культурной специфики языковой картины мира // Человек. Язык. Культура: Тезисы докладов научно-теоретич. семинара. Уфа: Башкирский гос. ун-т, 1996. С. 114 - 115. (0,1 п.л.).
7. Опыт построения диахронического словообразовательного словаря //  Актуальные проблемы русистики: Тезисы докладов и сообщений Международной научн. конф., посвященной 70-летию проф. Э.В. Кузнецовой. 7 Ц 9 февраля 1997. Екатеринбург: Уральский гос. университет, 1997. С. 210 - 212. (0,2 п.л.).
8. К проблеме создания полного и систематического очерка русской исторической лексикологии // Культурные и духовные традиции русских Башкортостана: история и современность: Сборник трудов. Часть 2. Уфа: Башкирский гос. университет, 1998. С. 142 - 145. (0,3 п.л.).
9. Лексическое гнездо как объект и средство изучения словарного состава современного русского языка на русско-татарском отделении филологического факультета // Актуальные вопросы подготовки учителей татарского языка и литературы: Сб. научн. статей / Отв. ред. Р.Г. Сибагатов. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. институт, 1998. С. 175 Ц 180. (0,4 п.л.).
10. К проблеме комплексного анализа структуры слова // Проблемы изучения и преподавания филологических наук: Сб. материалов Всероссийской научно-практической конференции 11 - 13 мая 1999 г. / Под ред. И.Е. Карпухина: В 4-х ч. Часть 2. Русский язык и методика его преподавания. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. институт, 1999. С. 86 Ц 91. (0,4 п.л.).
11. К проблеме изучения курса лексикологии современного русского языка на двухпрофильных отделениях филологического факультета // Функционирование русского языка в условиях активного билингвизма и полилингвизма: Материалы научного семинара / Отв. ред. К.З. Закирьянов. Уфа: Башкирский гос. университет, 1999. С. 79 - 81. (0,2 п.л.).
12. Изучение лексической системы русского языка на основе комплексного динамического описания лексических гнезд // Система непрерывного образования: школа - педучилище - педвуз - ИПК: Материалы межвузовской научно-практической конференции. Уфа: Башкирский гос. пед. институт, 2000. С. 60 - 63. (0,3 п.л.).
13. Грамматические труды К.С. Аксакова в свете актуальных проблем современной лингвистики // Аксаковские чтения: духовное и литературное наследие семьи Аксаковых. Материалы Международной научно-практичес-кой конференции (28 - 29 сентября 2001 г.) / Отв. ред. Т.Н. Дорожкина. Ч. 1. Уфа: БИРО, 2001. С. 84 - 87. (0,3 п.л.).
14. Изучение лексикологии и словообразования русского языка на основе лексических гнезд // Народное образование в XXI веке: Тезисы научных докладов Международной юбилейной научно-практической конференции, посвященной 70-летию МПУ. Секция Русская филология. М.: Народный учитель, 2001. С. 24 Ц 25. (0,1 п.л.).
15. К проблеме разработки методики динамического исследования лексической системы языка // Русский язык на рубеже тысячелетий. Материалы Всероссийской конф. 26 - 27 октября 2000 г.: В 3-х т. Т. 1. Актуальные проблемы лингвистической теории и практики преподавания русского языка и культуры речи. СПб.: Филолог. фак. СпбГУ, 2001. С. 170 Ц 176. (0,4 п.л.).
16. Синхронно-диахронический подход к проблеме описания лексической системы русского языка // Филология и педагогика: вопросы взаимодействия: Сборник научных трудов / Под ред. Т.Ю. Тамерьян. Владикавказ: Северо-осетинский гос. университет, 2001. С. 53 Ц 61. (0,6 п.л.).
17. К проблеме описания лексических полей в синхронном и диахроническом аспектах // Теория поля в современном языкознании: Межвузовский научный сборник / Отв. ред. С.Г. Шафиков. Уфа: Башкирский гос. университет, 2001. С. 135 - 144. (0,6 п.л.).
18. Логико-семантическая парадигма как единица системного описания лексики русского языка // Труды Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. Серия Филологические науки. Уфа: Гилем, 2001. С. 79 - 82. (0,5 п.л.).
19. Проблемы диахронического изучения и описания лексической системы языка как системы гнезд // Актуальные проблемы лингвистики: Юбилейный сборник в честь Почетного академика АН РБ проф. Л.М. Васильева и Заслуженного деятеля науки РБ  проф. З.П. Здобновой / Отв. ред. Л.А. Сергеева. Уфа: Башкирский гос. университет, 2002.  С. 204 Ц 208. (0,3 п.л.).
20. Новая лингвистическая парадигма: предпосылки формирования, сущность и основные понятия // Ученые записки Стерлитамакского государственного педагогического института и Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. Вып. 1: Лингвистика. Литературоведение: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.В. Пятаева. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. ин-т, 2002. С. 4 Ц 10. (0,9 п.л.).
21. К вопросу о новом типе гнездового словаря русского языка в свете проектов и проблем современной лексикографии // Ученые записки Стерлитамакского государственного педагогического института и Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. Выпуск 1: Лингвистика. Литературоведение: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.В. Пятаева. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. ин-т, 2002. С. 64 - 70. (0,8 п.л.).
22. К проблеме преподавания вузовского курса теории языка в сопоставительном аспекте // Актуальные проблемы тюркской и финно-угорской филологии: теория и опыт изучения. Материалы Всероссийской научно-практи-ческой конференции. Елабуга: Елабужский гос. пед. институт, 2002. С. 138 Ц 142. (0,3 п.л. в соавт.).
23. Понятие лексического гнезда в современной лингвистике (к проблеме квалификации и классификации) // Филологический класс: Региональный методический журнал учителей-словесников Урала. Екатеринбург, 2003. № 9. С. 42 - 49. (1 п.л.).
24. История слова изящный в русском языке // Слово в его истории и функционировании: Межвузовский научный сборник. Уфа: РИО БашГУ, 2003. С. 196 - 202. (0,7 п.л.).
25. Исторический аспект терминографии и его роль в обеспечении профессиональной коммуникации в сфере лингвистики // Языки профессиональной коммуникации: Материалы международной научной конференции. Челябинск, 21 Ц 22 октября 2003 г. / Отв. ред. Е.И. Голованова. Челябинск: Челябинский гос. университет, 2003. С. 539 - 542. (0,5 п.л.).
26. Специфика современного гуманитарного познания и проблемы лингвистического образования // Проблемы лингвистического образования: Материалы IX  Всероссийской научно-практической конференции Актуальные проблемы филологического образования: наука - вуз - школа. Екатеринбург, 25 - 26 марта 2003 г. В 5-ти частях. Ч. 1. / Урал. гос. пед. ун-т; Институт филологических инноваций Словесник. Екатеринбург: Издательство АМБ, 2003. С. 5 - 11. (0,4 п.л.).
27. Проблемы преподавания языка в свете новой лингвистической парадигмы // Язык и образование. Материалы III всероссийской научно-практической конференции / Ред. колл: Т.А. Лисицына и др. Великий Новгород: Новгородский гос. университет им. Ярослава Мудрого, 2003. С. 38 - 39. (0,3 п.л.).
28. Историко-генетический подход в лексикологии А.А. Потебни и проблемы изучения лексической системы древнерусского языка // Вестник Харьковского национального университета имени В.Н. Казарина. № 631. Серия Филология. Вып. 41: Материалы Международной научн. конф. Традиции Харьковской лингвистической школы в свете актуальных проблем современной филологии. К 200-летию Харьковского университета и филологического факультета. Харьков, 5 Ц 7 октября 2004 г. Харьков: Харьковский национальный университет, 2004. С. 17 - 21. (0,6 п.л.).
29. Лингвистика и синергетика в изучении и описании сложных лексических систем // Житниковские чтения (VII; 2004): Диалог языков и культур в гуманистической парадигме: Материалы Междунар. науч. конф., Челябинск,  5 - 6 окт. 2004 г. / Отв. ред. Н.А. Новосёлова. Челябинск: Челябинский гос. университет, 2004. С. 32 - 35. (0,5 п.л.).
30. Лексические гнезда *em- и *ber- Сбрать, взятьТ на праславянском уровне // Исследования по семантике: Межвузовский научный сборник. Вып. 22. Взгляд ученых Башкортостана разных поколений / Отв. ред. Р.М. Гайсина. Уфа: Башкирский гос. университет, 2004. С. 87 - 105. (1 п.л.).
31. К описанию лексической системы языка в свете актуальных проблем современной лингвистики // Университетская наука - Республике Башкор- тостан: Т. II. Гуманитарные науки: Материалы научно-практической конференции, посвященной 95-летию основания Башкирского государственного университета. Уфа: РИО БашГУ, 2004. С. 50 - 52. (0,2 п.л.).
32. Сущность и предпосылки формирования антропоцентрического принципа современной лингвистики // Наука и образование: Материалы V международной научной конференции. Белово, 26 - 27 февраля 2004 г. В 4-х ч. / Кемеровский гос. университет, Беловский институт (филиал). Белово: Беловский полиграфист, 2004. Ч. 4. С. 200 Ц 205. (0,4 п.л.).
33. От лексического гнезда к генетической парадигме: к проблеме динамического описания лексической системы языка // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: Международная научная конференция, посвященная 200-летию Казанского университета (Казань, 4 - 6 октября 2004 г.): Труды и материалы / Под ред. К.Р. Галиуллина. Казань: Казанский университет, 2004. C.78 Ц 79. (0,3 п.л.).
34. Язык как система миропонимания (к определению специфики современного гуманитарного познания и постановке проблем лингвистического образования) // Современные технологии обучения русскому языку в вузе и школе: Сборник материалов Региональной научно-практической конференции. Стерлитамак, 4 ноября 2003 г. / Отв. ред. Л.М. Линецкая. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2004. С. 26 - 33. (0,5 п.л.).
35. Язык как система миропонимания (Урок русской словесности в 10 - 11-х классах) // Филологический класс: Региональный методический журнал учителей-словесников Урала. Екатеринбург. 2004. № 12. С. 61 - 65. (0,8 п.л. в соавт.).
36. К становлению понятия языковая картина мира в современной лингвистике // Актуальные проблемы татарского языка и литературы: Материалы III Всероссийской научно-практической конференции. Стерлитамак, 26 Ц 28 ноября 2003 г. / Отв. ред. И.С. Насипов. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2004. С. 247 Ц 256. (0,6 п.л.).
37. Понятие парадигмы в современной науке. Новая парадигма в лингвистике // Россия и общества Востока: динамика социального развития, политические отношения, межкультурная коммуникация: Материалы межвузовского научного семинара (Стерлитамак, 18 февраля 2005 г.). Уфа: Гилем, 2005. С. 77 - 90. (0,9 п.л.).
38. Проблемы динамического исследования сложных лексических систем в свете синергетической парадигмы // Система и среда: Язык. Человек. Общество: Материалы Всероссийской научной конференции, Нижний Тагил, 4 - 5 апреля 2005 г. / Отв. ред. В.П. Конева. Нижний Тагил: Нижнетагильская гос. социально-пед. академия, 2005. С. 101 - 102. (0,1 п.л.).
39. Преподавание вузовского курса теории языка в сопоставительном аспекте // Язык образования и образование языка: Материалы IV Всероссийской научно-практической конф. с международным участием (Великий Новгород. 11 - 13 июня 2005 г.) / Ред. колл.: Т.А. Лисицына и др. Великий Новгород: Новгородский гос. ун-т им. Ярослава Мудрого, 2005. С. 45 - 46. (0,3 п.л.).
40.   Лингвокультурологическая концепция определения понятия Картина мира // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Вып. VII: Сборник научных трудов / Под ред. Т.Ю. Тамерьян. Владикавказ: Сев.-Осетинский гос. университет, 2005. С. 11 - 21. (0,9 п.л.).
41. К истории и этимологии слова паук в русском языке // Система языка в статике и динамике: Межвузовский научный сборник. Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2005. С. 186 - 191. (0,4 п.л.).
42. Исследование национально-культурной специфики слова и новый тип гнездового диахронического словаря // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Сб. научных трудов. Вып. 2 / Отв. ред. и сост. Т.В. Симашко. Архангельск: Поморский гос. университет, 2005. С. 240 - 246. (0,4 п.л.).
43. Синергетическое видение мира и современная лингвистика // Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии: Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием. 14 октября 2005 г. Стерлитамакская гос. пед. академия (Республика Башкортостан) / Отв. ред. Н.В. Пятаева: В 2-х т. Стерлитамак: СГПА, 2006. Т. 1. С. 11 - 18. (1 п.л.).
44. Проблемы взаимодействия слова и грамматики и новый тип гнездового диахронического словаря // Прагматика и семантика слова и текста: Сборник научных статей / Отв. ред. и сост. Л.А. Савелова. Архангельск: Поморский гос. университет им. М.В. Ломоносова, 2006. С. 207 Ц 210. (0,4 п.л.).
45. К проблеме описания лексико-семантической системы языка с позиций современной науки // Lingua mobilis: Научный журнал / ГОУ ВПО Челябинский госуниверситет, вузовская академическая лаборатория межкультурных коммуникаций. 2006. № 2 (2). С. 130 - 146. (1,1 п.л.).
46. К описанию лексико-семантической системы языка в свете синергетической и антропоцентрической парадигм // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики: Сборник научных трудов. Вып. VIII / Под ред. Т.Ю. Тамерьян. Владикавказ: Сев.-Осетинский гос. ун-т, 2006. С. 44 Ц 49. (0,6 п.л.).
47. Изучение и описание сложных лексических систем в свете современной лингвистической парадигмы // Актуальные проблемы филологии и филологического образования: Труды Всероссийской научной конференции (27 марта 2006 г., г. Стерлитамак). Уфа: Гилем, 2006. С. 134 Ц 138. (0,6 п.л.).
48. Деэтимологизация как процесс разрыва связи между однокоренными образованиями. Словообразовательные и корневые гнезда // Язык и текст: коммуникативно-прагматический аспект: Сб. науч. тр. Стерлитамакская гос. пед. академия (Р. Башкортостан) / Отв. ред. А.Г. Судариков. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2006. С. 80 - 87. (0,4 п.л.).
49. История слова и история народа в гнездовом диахроническом словаре // Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике: Материалы I Международной научной конференции (Кемерово, 29 - 31 августа 2006 г.): в 4-х ч. / Отв. ред. Е.А. Пименов, М.В. Пименова. Кемерово: Юнити, 2006. Ч. 4. С. 111 - 116. (0,4 п.л.).
50. К семантике и этимологии индоевропейского корня *d- и праславянского теонима Дажьбог // Ономастика Поволжья: Материалы X Международной научн. конф. Уфа, 12 - 14 сентября 2006 г. / Отв. ред. Е.А. Яковлева. Уфа: Башкирский гос. пед. университет, 2006. С. 310 - 315. (0,4 п.л.).
51. К проблеме исследования индивидуальной языковой картины мира // Русский язык в полиэтнической среде: Социокультурные проблемы лингвистического образования: Материалы Международной научно-практической конференции. Уфа: Башкирский гос. университет, 2006. С. 364 Ц 369. (0,4 п.л.).
52. Этимологическое гнездо и генетическая парадигма как единицы лексико-семантической системы языка // Семантика языковых единиц разных уровней. Сб. научных статей. Калуга: Калужский гос. пед. университет им. К.Э. Циолковского, 2006. С. 242 - 249. (0,5 п.л.).
53. Этимологическое гнездо *dati в истории русского языка // Русский язык: исторические судьбы и современность: Материалы II Международного конгресса исследователей русского языка (Москва (Россия). 20 - 23 марта 2007 г.) // Отв. ред. В.А. Садовничий. М.: Московский гос. университет им. М.В. Ломоносова, 2007. С. 84. (0,2 п.л.).

Редактирование  сборников  научных  трудов

и  материалов  конференций

1. Ученые записки Стерлитамакского государственного педагогического института и Стерлитамакского филиала Академии наук Республики Башкортостан. Вып. 1.: Лингвистика. Литературоведение: Сб. науч. тр. / Отв. ред. Н.В. Пятаева. Стерлитамак: Стерлитамакский гос. пед. ин-т, 2002. 180 с. (21,2 п.л.).

2. Антропоцентрическая парадигма лингвистики и проблемы лингвокультурологии: Материалы Всероссийской науч. конф. с международным участием. 14 октября 2005 г. Стерлитамакская гос. пед. академия (Республика Башкортостан) / Отв. ред. Н.В. Пятаева: В 2-х т. Стерлитамак: Стерлитамакская гос. пед. академия, 2006. 486 с. (56,3 п.л.).

---

1 *dati, *jti, *ber-, *nesti - условные обозначения общеславянских корнесловов и корней на фоне других существующих вариантов.

2 В праславянском языке реконструируются: для ЭГ *dati - 153 лексемы, для ЭГ *ber- - 137, для ЭГ *jti - 123, для ЭГ *nesti - 94; диахронические словообразовательные словари данных ЭГ для периода XI - XXI вв., соответственно, насчитывают 1744, 1107, 1923 и 1157  лексем.

3 Всего к анализу было привлечено 6а438 слов, принадлежащих этимологическим гнёздам в составе генетической парадигмы.

4 По мнению И.С. Улуханова, система языка должна рассматриваться как организованная совокупность потенциально возможных единиц, каждая из которых занимает в этой системе определённое предназначенное ей место (лклетку). Это место может быть либо заполнено, либо пустовать. Один из важных процессов эволюции языка и состоит в заполнении этих пустых клеток.

5 Эти понятия впервые были противопоставлены Ю.Н. Карауловым.

6 Некоторые ученые используют термин когнитивная картина мира (В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, Л.М. Васильев, С.Г. Шафиков).

7 В случае с ЭГ, все составляющие которого развились из одного корня, можно говорить о заимствованиях из близкородственных языков, например, из старославянского в древнерусский период или из других славянских языков в более позднее время.

8 ЭССЯ объясняет первоначальную семантику *ber-k-a (и его производных) как Сберущая, ловящая птицТ: птиц привлекают ее яркие ягоды, в изобилии усеивающие дерево и долго (до середины зимы) не опадающие.

9 Итеративная форма *jьmovati реконструирована нами по аналогии с *poim-ova-ti < *pojti, а также в связи с наличием производного прилаг. *jьmovit-ъjь.

10 Наличие дополнительной семы СнестиТ отмечено также в значениях глаголов ЭГ *jti: сняться Спокинуть какое-либо место, отправляясь в путьТ, разг. Споехать, пойти в каком-л. направленииТ, т.е. нести себя в каком-л. направлении; донять Сдойти, доехать, добраться до кого-л.Т (Даль I: 455), а также в семантике глаголов, принадлежащих лексическим гнездам *jti и *ber- в родственных славянских языках: болг. добера се Сдобраться, дойти, доехатьТ, емна Сотправиться куда-л.Т, поема Сотправиться куда-л.Т; польск. dobra si СдобратьсяТ, przebra si Спробраться, продратьсяТ, zabra si Ссобраться, уйти, отправиться, убратьсяТ.

Ср. проявление семантики Сперемещение в пространствеТ в СГ Нести: вознестись высок. Сподняться вверх, ввысьТ, донестись разг. Сбыстро доехать, добежать, домчатьсяТ, нестись Сочень быстро двигаться, перемещаться, мчатьсяТ, перенестись разг. Сстремительно перебежать, переехать, перелететь через что-л., куда-л.Т; примчаться разг. Спробежать, быстро пройтиТ, унестись Сбыстро удалиться, умчатьсяТ, разг. Сбыстро убежатьТ, а также в невозвратных формах: донести Сбыстро довезти, доставить, домчатьТ, нести Сбыстро, стремительно передвигаться, мчатьТ.

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии