Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
КАРМАНОВА Зоя Яковлевна
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
СОДЕРЖАТЕЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ СЛОВА
Специальность 10.02.19 - Теория языкознания
А в т о р е ф е р а т
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Москва - 2011
Работа выполнена в Международном гуманитарно-лингвистическом институте
Официальные оппоненты - доктор филологических наук,
профессор Бойко Борис Леонидович
- доктор филологических наук,
профессор Мягкова Елена Юрьевна
- доктор филологических наук,
- профессор Новодранова Валентина Федоровна
Ведущая организация Московский городской педагогический университет
Защита состоится л _________ 2011 г. в ______ час. на заседании диссертационного совета Д 002а006.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Институте языкознания Российской академии наук по адресу: 125009, Москва, Б. Кисловский пер., 1/12.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ИЯз РАН
Автореферат разослан л____ __________________ 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совет
кандидат филологических наук А.В. Сидельцев
Общая характеристика работы
Введение
Настоящее исследование посвящено проблеме внутреннего (мета)смыслового содержания слова. Слово понимается как своеобразная монада, отражающая в себе все разновидности текстов (по М.М. Бахтину), включенных в речемыслительную деятельность языковой личности (собственно слово, фраза, высказывание, предложение, текст). Феноменологическая концепция слова строится на принципе онтологической неразрывности языка и мышления, слова и мысли.
На протяжении всей истории существования лингвистики одним из основных направлений лингвистических исследований по большому счету всегда являлась проблема значения слова (А. А. Потебня, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Н. Я. Марр, Л. В. Щерба, В. В. Виноградов, А. И. Смирницкий, Е. М. Галкина-Федорук, О. С. Ахманова, В. А. Звегинцев, А. Г. Волков, Т. П. Ломтев, А. Вежбицкая, С. Д. Кацнельсон, И. В. Арнольд, Ю. Д. Апресян, В. Н. Комиссаров, А. А. Уфимцева, Т. М. Николаева, Т. В. Булыгина, Н. Г. Комлев, В. Н. Телия, С. О. Карцевский, В. Г. Гак, Д. Н. Шмелев, Н. Д. Арутюнова, А. В. Бондарко, И. А. Стернин, Р. Якобсон, Ф. де Соссюр, Дж. Фёрс, Э. Бенвенист, У. Вейнрейх, Дж. Остин, Ч. Фриз, У. Чейф, Ч. Филлмор, Л. Блумфилд и др.). Проблема значения слова также ставилась многими видными философами и психологами самых разных научных направлений (В. Гумбольдт, Ж. Марузо, Л. Витгенштейн, Ж. Деррида, П. Рикёр, Г. Шпет, П. Флоренский, А. Ф. Лосев, Л. С. Выготский, М. М. Бахтин, У. Эко, А. А. Леонтьев, А. Н. Леонтьев и др.). Лингвистами XIX и XX вв. предпринимались многочисленные попытки дать определение значения слова, но ни одно из них не является исчерпывающим и не объясняет всей полноты, глубины и многообразия содержания слова. Существует по меньшей мере шестнадцать групп определений значения слова (Ч. Огден, И. Ричардс), но вопрос Что такое значение? по-прежнему вызывает в нас ментальную судорогу (по выражению Л. Витгенштейна).
Все попытки в лингвистике решить проблему значения слова не были успешными, поскольку значение слова рассматривалось только до известного предела, как статическая, замкнутая на себя сущность и как абстракция (слово вообще), при этом игнорируется живая сущность слова (лживое слово живого человека, по М. М. Бахтину) и имманентная онтологическая связанность слова и мысли в контексте здесь-сейчас-я.
Парадокс всех существовавших до сих пор подходов в лингвистике при исследовании слова заключается в том, что, с одной стороны, признается неразрывная связанность языка и мышления, слова и мысли, а с другой стороны, слово и мысль исследовались и продолжают до сих пор исследоваться как самостоятельные и независимые друг от друга сущности. Для решения проблемы значения слова необходимо не декларированное, а реальное признание принципа онтологической нераздельности слова и мысли и, соответственно, признание языковых структур в качестве непосредственных ментальных проекций (термин Л. В. Щербы).
Поскольку слово лесть единица, неотступно представляющаяся нашему уму (Фердинанд де Соссюр), и его содержание устанавливается феноменологически, оно должно получить свое феноменологическое объяснение и обоснование, т.е. должно быть определено через сущности сознания и языкового мышления. Иными словами, феноменологический подход к слову предполагает его рассмотрение в его явленности сознанию (в сознании) языковой личности. Ключевыми понятиями феноменологической концепции слова являются: сущностный смысл, рефлексивность слова, энергия мысли, смысловая энергия, стихия смысловых энергий, смысловые связи и взаимодействия, лэнергийно-смысловой потенциал и лэнергийно-смысловая подвижность слова (термины А. Ф.Лосева), смысловое становление, (мета)смысловая матрица, а также динамика, диалектика и эволюция смысловой картины слова, вектор мысли (рефлексивный вектор) и др. Признание феноменологической сущности слова (феноменогенез слова) означает признание того факта, что в языке властвует мышление (Э. Сепир), и, соответственно, - в слове властвует мысль.
До настоящего времени проблема феноменологии слова решалась в рамках философии и психологии, в частности в работах целого ряда философов и психологов (Дж. Локк, Д. Юм, И. Кант, Ф. В. Гегель, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Х. - Г. Гадамер, В. Гумбольдт, Э. Кассирер, Л. Витгенштейн, Г. Г. Шпет, П. Флоренский, В. С. Соловьев, Н. И. Бердяев, М. М. Бахтин, С. Франк, Л. С. Выготский, А. Ф. Лосев, В. С. Библер, М. М. Мамардашвили, Г. П. Щедровицкий, М. Мерло-Понти, П. Рикёр, Х. Ортега-и-Гассет, М. Полани, Ф. Брентано, Ж. Деррида, Н. Хомский, А. А. Леонтьев. А. Н. Леонтьев и др.). Феноменологическая сущность слова также активно заявлена и находится в фокусе психолингвистики и когнитивной лингвистики. Однако до сих пор убедительного объяснения этого феномена предложено не было, поскольку Ене было найдено того поворота, который позволил бы понять языковую cтихию в ее внутреннем замысле (В. С. Библер). Предложенные концепции не содержат того смыслового ядра, которое связало бы феномен сознания языковой личности с феноменом слова, и сейчас мы имеем лишь самые общие подходы к пониманию феноменологической сущности слова, которая до сих пор остается лишь заявленным конструктом познания, не нашедшим своего научного обоснования и разрешения. Подавляющее большинство традиционных лингвистических исследований строится на недопустимом упрощении слова (слово вообще), разрушающем его функциональную специфику как функции непрерывного творчества мышления человека.
Пришло время открытия внутреннего строения слова, т.е. той истинной действительности, которая стоит за внешней оболочкой слова, в которой отражается толкование действительности и ее обработка сознанием и которая составляет собственно язык в его основном качестве и способе существования. И в самом деле, непрестанная деятельность человеческого ума - одна из плодотворнейших гипотез семиологического исследования (У. Эко). В настоящее время когнитивная лингвистика и психолингвистика вплотную подошли к реальному осознанию необходимости исходить из собственных начал языковой личности и сделала поворот в сторону феноменологии слова как сущности, в которой усматривается сложное переплетение актов сознания (Ч. Осгуд, Н. Хомский, Д. Слобин, Дж. Грин, Дж. Миллер, Н .И. Жинкин, А. А. Леонтьев, А. А. Брудный, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Т. Н. Ушакова, Н. В. Уфимцева, Ю. С. Степанов, Т. В. Ахутина, А. А. Залевская, И. А. Зимняя, Р. М. Фрумкина, Т. В. Рябова, В. П. Григорьев, В. А. Пищальникова, Л. В. Сахарный, А. М. Шахнарович, и др.). Современный межпарадигматический период в развитии лингвистики, характеризующийся привлечением данных различных антропоцентрических наук, и значительный объем научных и экспериментальных данных позволяют осуществить значительный рывок в понимании феноменологической сущности слова.
В настоящем исследовании проблема значения слова решается в контексте феноменологической концепции слова, где значения слов рассматриваются, вслед за А. Н. Леонтьевым, как важнейшие лобразующие человеческого сознания. Реконструкция, анализ и интерпретация содержательной структуры слова осуществляются на основе предлагаемой феноменолого-диалектической модели языковой личности и выстроенной на ее основе феноменолого-диалектической модели слова. Поскольку сознание языковой личности является сложной и многомерной интеллектуальной структурой, феноменолого-диалектическая модель слова выстраивается как многомодульная структура со множеством систем координат (6 модулей), где каждый модуль, в свою очередь, представляет собой разветвленную структуру. Точкой отправления является постулат о рефлексивности сознания, рефлексивности слова и рефлексивности языкового существования языковой личности в целом. Рефлексия - энергийно-смысловой конструкт сознания. Это - направленная энергия сознания (токи сознания), осуществляющая мыслительные трансакции в нейросети мозга и актуализующая таким образом речемыслительную деятельность. Рефлексивность понимается как смыслоносная, смыслопорождающая и смыслоформирующая функция сознания. Речемыслительная деятельность языковой личности обеспечивается в сознании энергетически, т.е. через энергийную актуализацию определенных ментально-рефлексивных каналов. Рефлексивность слова понимается как смыслоносная, смыслопорождающая и смыслоформирующая функция речемыслительной деятельности. Рефлексивность слова связана с направленностью, зарядом, напряжением и потенциалом действия выражаемой в нем мысли.
Сущность феноменологического описания содержания слова заключается в реконструкции, анализе и интерпретации явленных в нем рефлексивных векторов (= векторов мысли = представлений). Для представления актуализованных в слове рефлексивных векторов вводится специфическая единица анализа, являющаяся функцией синергии мысли и слова, - рефлексема. Реконструкция и анализ (мета)смыслового содержания слова осуществляется на основе предлагаемых методов и методик (феноменологический планшет, ментальная карта, бифуркационное дерево, рефлексиограмма, позиционная (мета)смысловая матрица, рефлексиосфера, рефлексивная векторограмма). При таком подходе преодолевается безвыходная трагедия познания, когда познание совершается в какой-то внебытийственной сфере (по Н. А. Бердяеву). Модель также позволяет эксплицировать другие сущностные параметры (мета)смысловой сферы слова (изменчивость, динамичность, диалектичность и пластичность).
Применение феноменологической парадигмы позволяет понять ментально-рефлексивную сущность слова, функциональную роль слова в актах мышления, механизмы соорганизации мысли и слова, а также становления мысли в слове (ритор) и слова в мысли (риторант), вскрыть внутреннее содержание слова, применив к нему принцип раздвижения пределов, заключающийся в постепенном раскрытии в интерпретирующем анализе его (мета)смыслового содержания (термин Г. Шпета).
Рабочая гипотеза, развиваемая в рамках настоящего исследования, заключается в возможности реконструкции, анализа и интерпретации (мета)смыслового содержания слова посредством мысленного видения (термин Г. Гийома), через листолкование текста сознания (П. Рикер), на основе принципа снятия формы предложения (Гегель) и принципа раздвижения пределов (Г. Шпет) в контексте предложенной феноменологической концепции слова.
Актуальность темы исследования определяется ее ориентацией на проблемы, которые признаны важнейшими в лингвистике и ряде других антропоцентрических наук (философия, психология, психолингвистика, нейролингвистика, социология, социолингвистика): проблема значения слова, эффективности, действенности и убедительности слова, а также силы, мощи и энергии слова, заявленные еще во времена Аристотеля, но не нашедшие адекватного разрешения до настоящего времени. Риторика как наука и искусство убеждающей и эффективной речи до сих пор не получила адекватного научного обоснования. Языковая личность в своей внутренней, феноменологической сущности не познана. Актуально также расширение понятийно-категориальной и терминологической парадигмы лингвистики, а также метаязыка анализа слова, без которых невозможно понимание слова в его внутреннем замысле и механизмов соорганизации мысли и слова в речемыслительной деятельности. Отсутствие адекватной методологической базы, необходимой для понимания и анализа содержательной сферы слова, также ставит реферируемую диссертацию в разряд актуальных исследований. (Мета)смысловое содержание и смысловое измерение слова до сих пор не были предметом системного научного исследования.
Цель исследования. Главной целью исследования является построение системной, целостной феноменологической концепции слова. В цели исследования также входит построение феноменолого-диалектической модели языковой личности и соответствующей феноменолого-диалектической модели слова, а также разработка новой методологии, в рамках которых феноменологическая концепция слова получает наиболее полное выражение и обоснование.
Цель исследования определила следующие задачи исследования:
- разработка соответствующего объекту и предмету исследования специфического метаязыка анализа, терминологического и понятийно-категориального аппарата для реконструкции и анализа внутреннего содержания слова, которые позволили бы описать жизнь слова дискурса во всем объеме его актуализаций, включая спонтанные, случайные и стохастические;
- разработка и апробация единицы феноменологического описания и анализа содержательной структуры слова (в развитие идей Л. С. Выготского);
- постижение механизмов самоорганизации мысли и слова в речемыслительной деятельности;
- разработка методов феноменологического анализа и интерпретации (мета)смыслового содержания слова;
- объяснение природы и механизмов эффективности, (воз)действенности, убедительности, а также силы и мощи риторического слова как разновидности логоса, призванной подкреплять и усиливать доводы разума (по Аристотелю);
- раскрытие лэнергийно-смысловой природы слова и механизмов формирования его лэнергийно-смыслового потенциала;
- системное изучение связей и отношений мысли и слова в речемыслительной деятельности;
- апробация феноменолого-диалектической модели слова на языковом материале широкого спектра стилей и жанров и т.д.
Объектом исследования является слово в его внутреннем замысле, т.е. (мета) смысловое содержание слова во всем объеме его актуализаций в речемыслительной деятельности.
Предметом исследования являются феноменологические механизмы соорганизации мысли и слова, а также механизмы формирования его внутреннего содержания и функционирования в речемыслительной деятельности языковой личности.
Методологические основания исследования. В основании настоящего исследования лежит ряд теоретических и методологических концепций, из которых наиболее существенными являются следующие:
- классические учения Аристотеля, Деметрия и Дионисия Галикарнасского о риторическом слове, где слово рассматривается как способ и средство аргументации и характеризуется категориями силы, мощи, эффективности и энергии в ее аристотелевском понимании как функции и ресурса деятельности человека;
- философская концепция языка В. Гумбольдта, согласно которой язык следует понимать, исходя из внутренних оснований человека, во всем объеме человеческой мысли, для чего необходимо проникнуть в то средостение, где мысль входит в сцепление со словом;
- теория лингвистического ментализма Г. Гийома, которая исходит из того, что языковые факты - это видимые следы мыслительных операций и определенные готовые механизмы, которые мышление систематизировало и оформило для того, чтобы обеспечить себе постоянную способность проведения быстрого и ясного перехвата всего того, что в нем развертывается, посредством мысленного видения;
- феноменологическая концепция А. Ф. Лосева об лэнергийно-подвижной сущности слова и об лэнергийно-смысловом потенциале слова, где внутреннее содержание слова понимается как стихия смысловых энергий;
- теория риторического слова К. П. Зеленецкого, согласно которой внутреннюю сторону речи составляют законы мышления и характер мысли определяет характер слововыражения (лтончайшие изгибы мысли вторятся в изгибах слововыражения);
- философская концепция слова М. М. Бахтина, в которой различаются простое предметно-направленное слово (объектное слово, монологический реализм) и субъектное слово, пронизанное интенциями, осмыслениями и переживаниями ритора и выражающее разнообразные расслоения и разветвления его мысли;
- философская концепция языка А. А. Потебни, в которой заложена идея динамичности и диалектичности слова: жизнь слова состоит в возникновении, расширении, сгущении, сужении, размывании и утрате представлений в его содержательной структуре;
- учение о слове В. В. Виноградова, в соответствии с которым слово должно рассматриваться в контексте социальных и культурно-исторических факторов, а также жизненного контекста языковой личности;
- концепция энергийной антропологии С. С. Хоружего, в соответствии с которой в слове актуализуется насущная необходимость энергийной самореализации человека;
- герменевтическая концепция Г. И. Богина, где язык рассматривается как сторона человеческой личности, структурные оболочки которой коррелируют с разными видами текстов и разными типами понимания;
- концепция системомыследеятельности Г. П. Щедровицкого, в рамках которой рефлексия рассматривается как принцип и механизм развертывания языкового мышления и речемыслительной деятельности и определены задачи исследований феноменологического плана: выявить, описать и схематизировать свойства рефлексии, составить лалфавит операций, построить метаязык, онтологические картины и понятийный аппарат таким образом, чтобы описания допускали эмпирическую проверку в контексте речемыслительной деятельности;
- концепция герменевтических кругов (Ф. Шлейермахер, М. Хайдеггер, Х. - Г. Гадамер) и др.
Методы исследования. Сложность изучаемого объекта - слово во всем (разно)(много)образии его актуализаций в речемыслительной деятельности - диктует необходимость применения разнообразных методов, позволяющих понять феноменологическую сущность слова (метод аналитического самонаблюдения, интроспективный метод, сравнительный метод и др.). Поскольку феноменология доступна только феноменологическому методу (М. Мерло-Понти), основным методом исследования является метод феноменологической реконструкции, осуществляющийся на основе феноменологической рефлексии над языковыми фактами, которой, по Гуссерлю, доступно ментально-психическое содержание сознания в его собственной сущности.
Материал исследования. Материалом исследования служат языковые факты во всем (разно)(много)образии их актуализаций в речемыслительной деятельности, включая так называемые неудобные языковые факты и отрицательный языковой материал, связанные с рефлексивным сбоем и рефлексивными сдвигами при их восприятии и понимании. Проведенный феноменологический анализ языковых структур с непростой, деформированной и осложненной содержательной структурой (например, пре$$а, телетек$т, правозаshitники, проникновение-в-суть, про-явление, феософия, ринессанс, душа - душ - душа, лДухless, The Телки, Рассерль, крадут-с, истина vs Истина (с большой буквы), глаза vs очи, заЯвление, дуб - дубок - дубище - дубье, явление транспозиции, слова-лмутанты и др.) является свидетельством универсальности и значительной объяснительной силы предлагаемой феноменологической модели слова. Материалом исследования также являются целые тексты, позволяющие осуществлять глубинный системный феноменологический анализ их содержания в контексте смысловой конвергенции, полифоничности и духовности.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту.
Феноменологическая концепция внутреннего содержания слова опирается на постулат об изначальной ментально-рефлексивной данности каждой языковой структуры. Слово рефлексивно, т.е. заключает в себе определенный лэнергийно-смысловой потенциал. В речемыслительном континууме рефлексивность слова проявляется через актуализацию в его внутренней содержательной структуре рефлексивных векторов (= векторы мысли), репрезентирующих разнообразные представления языковой личности относительно объектов мысли.
Слово поддается описанию на уровне структур сознания. Описание, интерпретация и анализ внутреннего содержания слова возможны на основе листолкования текста сознания (термин П. Рикёра), для чего необходимо понять лязык сознания (термин Т. В. Черниговской) и раскрыть содержание сознания, установив необходимую и достаточную парадигму функциональных структур сознания (акты, состояния, модусы). Рефлектирующее и мыслящее сознание языковой личности во всей совокупности его функциональных структур вводится как система координат, в которой формируется (ритор) и считывается (риторант) содержательная структура слова.
Поскольку сознание - сложная, полиструктурная и иерархизированная сущность, феноменолого-диалектическая модель языковой личности и выстраиваемая на ее основе феноменолого-диалектическая модель слова строятся по модульному принципу (6 модулей). Каждый модуль модели имеет разветвленную структуру. Феноменологическая реконструкция содержания слова возможна посредством рефлексивных исчислений по всем модулям модели при наложении слова на структурные составляющие модели. При такой процедуре высвечиваются актуализованные в слове рефлексивные векторы в каждый данный момент и в каждом конкретном контексте или ситуации развертывания речемыслительной деятельности.
Актуализованные в слове рефлексивные векторы (векторы мысли) поддаются идентификации через процедуры феноменологической реконструкции и феноменологического анализа с использованием ряда специфических методик, позволяющих эксплицировать моменты перехвата актов, трансакций, состояний и модусов сознания языковой личности, отраженных в содержательной структуре слова (лфеноменологический планшет, бифуркационное дерево, ментальная карта, рефлексиограмма, рефлексиосфера, рефлексивная векторограмма).
В феноменологической парадигме слово представляет собой (мета)смысловую матрицу определенной конфигурации в сознании языковой личности, которая формируется совокупностью рефлексивных векторов, надстраиваемых над денотатом. Конфигурация (мета)смысловой матрицы слова характеризуются по параметрам изменчивости, динамичности, диалектичности, гибкости и пластичности. Матрица слова способна трансформироваться, перезагружаться и переструктурироваться в зависимости от обстоятельств, ситуации или контекста, а также ментально-рефлексивного почерка языковой личности.
Разные слова обладают разной мерой рефлексивности. Убедительность, эффективность и воздейственность слова определяются совокупностью и качеством заложенных в нем рефлексивных векторов, а также их взаимодействием. Мера насыщенности слова рефлексивными векторами определяет конфигурацию матрицы слова (простая, сложная, осложненная, аморфная).
Научная новизна исследования. Научная новизна исследования обусловлена разработкой целостной, системной феноменологической концепции слова. К элементам новизны могут быть отнесены следующие:
- разработана системная феноменолого-диалектическая модель языковой личности, включающая необходимую и достаточную парадигму фундаментальных предикатов сознания (6 модулей);
- представлена и апробирована системная феноменолого-диалектическая модель слова, разработанная на основе феноменолого-диалектической модели языковой личности, которая обладает значительной объяснительной силой;
- введена единица феноменологического анализа слова - рефлексема, заключающая в себе метасмысл синергии мысли и слова (в развитие идеи Л. С. Выготского);
- разработан и апробирован метаязык феноменологического описания и анализа слова;
- осуществлена реконструкция внутреннего содержания слова во всей полноте его (мета)смысловых актуализаций, включая тончайшие изгибы мысли и нелинейные неустойчивые смыслы;
- исследуется и дается феноменологическое обоснование лэнергийно-смыслового потенциала слова и предлагаются научно-обоснованные механизмы объяснения силы, мощи, эффективности и действенности слова, что в частности позволяет объяснить функциональную специфичность различных стилистических и риторических приемов;
- описаны и апробированы специфические методики реконструкции и анализа содержательной структуры слова применительно к языковым и риторическим структурам разных уровней (лфеноменологический планшет, позиционная (мета)смысловая матрица, бифуркационное дерево, рефлексиограмма, рефлексиосфера, рефлексивная векторограмма);
- научная новизна исследования также состоит в дальнейшем развитии идеи синергетичности языка (лсинергетическое движение в языке) и введении собственно синергетического понятийно-терминологического аппарата в практику лингвистических исследований применительно к языковым и риторическим структурам разных уровней, что позволяет понять и объяснить сложные, нелинейные, неустойчивые и динамические отношения слова и мысли;
- осуществляется изучение слова в его становящейся сущности, когда оно открыто для осмысления и предполагает становление неявленных и меональных смыслов;
- дается обоснование принципа бесконечной языковой вариативности и языковой креативности, или свойства дискретной бесконечности языка (термин Н. Хомского) в контексте феноменологической концепции слова;
- выведена феноменологическая формула слова;
- дается научное обоснование монадной сущности слова во всей совокупности актуализуемых в нем принципов монадности применительно к феноменологической концепции слова.
Теоретическая значимость данного исследования состоит в том, что его основные положения могут быть использованы при разработке учебников по теории языка, в теоретических курсах по лингвистике дискурса, лингвистике текста, риторике, стилистике, герменевтике, переводоведению, философии языка, при разработке теоретических основ феноменологической лингвистики и в психолингвистических исследованиях речевой деятельности.
Практическая значимость диссертации состоит в возможности применения феноменолого-диалектической модели языковой личности и феноменолого-диалектической модели слова, а также методик реконструкции и анализа слова в практике вузовского преподавания практических языковых дисциплин, в спецкурсах, семинарах и практикумах по стилистике, риторике, лингвистике текста, в практике редактирования текстов и перевода, при создании учебно-методических пособий и учебников и т.д.
Апробация работы. Теоретические положения диссертации были представлены в виде докладов и являлись предметом обсуждения на научных конференциях: Международная конференция Лингвистика на исходе ХХ века: итоги и перспективы (МГУ, 1995); Московская лингвистическая школа: прошлое, настоящее, будущее в Институте русского языка им. В. В. Виноградова (Москва, 1995); VI Тверская международная конференция Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и коммуникации (Тверь, 1998); Шестой Всемирный конгресс славистов в Финляндии (Тампере, 2000 г.); Х Международная научно-практическая конференция Риторика и культура речи в современном информационном обществе в Московском государственном институте русского языка им.А. С. Пушкина (Москва, 2006); Международная конференция Язык в современном мире (МГУ, 2006); Вторая международная научная конференция Феномен творческой личности (МГУ, 2006); XI Международная научно-методическая конференция Риторика и культура речи в современном информационном обществе (Ярославль, 2007); научная конференция Роль русского языка в формировании Российского менталитета (Тверь, 2007); Международная научная конференция Феномен творческой личности в культуре (МГУ, 2007); IV Международная научная конференция Язык, культура, общество (Москва, 2007); Х Виноградовские чтения Текст и контекст в языковедении (Москва, 2007); Международная герменевтическая конференция Понимание и рефлексия в коммуникации, культуре и образовании (Тверь, 2007); V Международная научно-методическая конференция Человек. Русский язык. Информационное пространство (Ярославль, 2007); IV Международной конференции РКА Коммуникация в современной парадигме социального и гуманитарного знания (Москва, 2008); Международная научная конференция Феномен творческой личности в культуре (Москва, 2008); Х научная конференция Богинские чтения (Тверь, 2008); III Международная конференция по когнитивной науке (МАКИ) (Москва, 2008); VIII Международная научно-практическая конференция Актуальные проблемы гуманитарных наук (Москва, 2009); XVI симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации Психолингвистика в XXI веке: результаты, проблемы, перспективы (Москва, 2009); V Международная научная конференция Язык. Культура. Общество (Москва, 2009); IV Международная конференция Феномен творческой личности в культуре (МГУ, 2010); Международная научная конференция по психолингвистике Язык в социуме и культуре (Москва, 2011).
Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечивается анализом обширного языкового материала, подтверждающим вынесенные на защиту положения.
Основные положения диссертации представлены в 80 публикациях (статьи и тезисы докладов) общим объемом 25 п.л., в том числе в 10 статьях, опубликованных в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК, и в монографии (24 п.л.).
Монография
Феноменология слова: слово vs мысль - М.: Издательство Тезаурус, 2010. - 390 с. (24 п..л.)
Статьи и тезисы
- Феноменологические аспекты риторического слова // Лингвистика на рубеже эпох: Сб. ст./ Сост. О. А. Сулейманова и Н. Л. Огуречникова. - Вып. 2. - М.: МГПУ, 2004. - С.283-291 (0,5 п.л.).
- К проблеме внутренней формы слова // Язык и его функционирование в межкультурной коммуникации: Сборник научных трудов / Отв. ред. В. И. Иванова. - Тверь: ТГУ, 2006. - С.44-56 (0,75 п.л.).
- О методологических основаниях лингво-когнитивных исследований // Речевая деятельность: субстанциональные и процессуальные аспекты: Материалы межрегиональной научной конференции. - Краснодар: КГУКИ, 2007. - С.21-26 (0,3 п.л.).
- Внутренняя форма слова: феноменолого-диалектическая модель описания и анализа // Проблемы концептуальной систематики языка и речевой деятельности: Материалы I Всероссийской научной конференции. - Иркутск: ИГЛУ, 2007. - С.129-136. (0,4 п.л.). ISBN 978-5-88267-269-9.
- Языковая личность в пространстве текста // Человек. Русский язык. Информационное пространство: Межвузовский сборник научных трудов / Под науч. ред. Н. В. Аниськиной. - Вып.7. - Ярославль, 2007. - С.110-115 (0,3 п.л.).
- О метаязыке когнитивной лингвистики // Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы: Сборник науч. статей по материалам Международной конференции / Науч. ред. Е. В. Брысина. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2007. - С.26-30 (0,25 п.л.). ISBN 978-5-98926-033-1
- Понимание как феноменологическая категория риторики дискурса // Вестник Тверского государственного университета / Научный журнал. Серия Филология. - Вып. 11. - № 29 (57). - Тверь: ТГУ, 2007. - С.101-111 (0, 6 п.л.). ISSN 1994-3725
- Стратегии исследования риторического слова: новые подходы и перспективы // Роль русского языка в формировании российского менталитета: Материалы международной научной конференции. - Тверь: ТГУ, 2007. - С.19-24 (0,3 п.л.). ISBN 5-9057-8576-7
- Синергетические аспекты риторики // Концепт и культура: Материалы III Международной научной конференции, посвященной памяти доктора филологических наук, профессора Н.В.Феоктистовой. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2008. - С.588-596 (0, 5 п.л.). ISBN 5-202-00133-9
- Cлово в контексте деятельности языкового мышления // Культура в зеркале языка и литературы: Материалы Международной научной конференции / Отв. ред. Н.В.Ушкова. - Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р.Державина, 2008. - С.368-373 (0,3 п.л.). ISBN 978-5-89016-359-2
- О содержании внутренней формы слова // Электронный научный журнал Мир лингвистики и коммуникации [Электронный ресурс]. - Тверь: ТГСХА, ТИПЛиМК, 2008. - №2(11). Режим доступа: // www. tverlingua.by.ru / Идентификационный номер 0420800038/0021. ISSN 1999-8406 (0, 7 п.л.).
- Категория становления как феноменологическая проблема: Материалы VIII Международной научно-практической конференции. - М.: МФА, 2009. - С.252-256 (0,325 п.л.). ISBN 978-5-94811-127-8
- Феноменологическое моделирование внутренней формы слова дискурса // Стратегии исследования языковых единиц: Материалы Тверской международной научно-практической конференции 22-23 мая 2009 / Науч. ред. И. М. Ганжина. - Тверь: ТГУ, 2009. - С.84-89 (0,375 п.л.). ISBN 978-5-7609-0531-4
- Риторическая аргументация как феноменологическая проблема // Connect-Универсум - 2009: Сборник материалов III Всероссийской научно-практической интернет-конференции с международным участием. - Томск: Томский государственный университет, 2010. - С.100-104 (0,435 п.л.). ISBN 5-94621-299-0
Статьи, опубликованные в научных журналах, рекомендованных ВАК
15. Значение слова как феноменологическая проблема // Вестник Челябинского университета. Научный журнал. Ц 2007. № 20(98). - Вып.16. Филология. Искусствоведение. - С.70-81 (0, 7 п.л.). ISSN 1994-2796
16. О феноменологических основаниях значения слова // Вестник МГЛУ. - Вып.548. Язык. Культура. Текст. Серия Лингвистика. - М.-Калуга: ИП Кошелев А. Б. (Издательство Эйдос), 2007. - С.109-122 (0, 75 п.л.). ISBN 978-5-902948-28-5
17. К проблеме феноменологии слова // Вопросы филологии: Научный журнал / Институт языкознания РАН. Институт иностранных языков. - № 1(28). 2008. - С.6-14 (0,5 п.л.). ISSN 1562-1391
18. Феноменология внутренней формы слова // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина / Научный журнал / Отв. ред. А.А.Беляева. - 2008. № 5(19). Серия филология. - С.-Петербург, 2008. - С.15-25 (0,6 п.л.). ISSN 1818-6653
19. Неформальная лексика как феноменологическая проблема // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С. Пушкина / Научный журнал / Отв. ред. А.А.Беляева. - 2009. №3. Серия филология. - С.-Петербург, 2009. - С.110-120 (0, 625 п.л.). ISSN 1818-6653
20. О смысловом потенциале слова (в развитие идей А.А.Потебни) // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2009. № 10 (148)..Ц Вып. 30. Филология. Искусствоведение. - С.36-43 (0,8 п.л.). ISSN 1994-2796
21. Феноменология контекста // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2009. № 39 (177). - Вып. 38. Филология. Искусствоведение. - С.76-84 (1 п.л.). ISSN 1994-2796
22. Проблема значения слова: лязыковые игры vs рефлексивные игры // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2010. №а21(202). ЦВып.45. Филология. Искусствоведение. - С.33-38 (0,625 п.л.). ISSN 1994-2796
23. Феноменология слова: Ментально-рефлексивный почерк языковой личности vs слово // Вестник университета Российской академии образования. Научный журнал. - 2010. № 3(51). - С.72-75 (0,45 п.л.). ISSN 2072-5833
24. Монадная сущность слова // Вестник Челябинского государственного университета. Научный журнал. - 2010. № 29(210). - Вып.47. Филология. Искусствоведение. - С.71-77 (0,875 п.л.). ISSN 1994-2796
Структура диссертации. Поставленные цели и задачи предопределили структуру настоящего исследования. Диссертация состоит из введения, 4 глав, заключения, списка принятых сокращений, глоссария и библиографического списка.
Содержание работы
Во Введении определены объект и предмет исследования, вводится тема исследования (феноменогенез слова) и дается обоснование актуальности, научной новизны, теоретической и практической значимости исследования. Феноменогенез слова понимается как имманентная онтологическая связанность слова со всей совокупностью ментально-рефлексивных структур сознания языковой личности.
В Главе 1 Феноменология языковой личности дается общетеоретическое обоснование феноменологической сущности языковой личности и выстраивается феноменолого-диалектическая модель языковой личности. Языковая личность принимается в качестве первичного, радикального онтологического контекста слова и речемыслительной деятельности в целом.
Свои подходы, соотносящие теоретические и эмпирические знания и представления о языковой личности, выработали В. Гумбольдт, Г .Гийом, К. П. Зеленецкий, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Потебня, Л. В. Щерба, М. М. Бахтин, В. В. Виноградов, А. А. Леонтьев, А. М. Шахнарович, Г. И. Богин, Ю. В. Рождественский, А. А. Волков, Н. Д. Арутюнова, В. А. Лефевр, Ю. Д. Апресян, Ю. Н. Караулов, А. Е. Кибрик, И. Э. Клюканов, В. И. Карасик, С. А. Сухих, А. А. Пушкин, И. И. Халеева, А Г. Дмитриева и др. В работах этих и многих других авторов предприняты попытки понять слово, исходя из внутренних оснований языковой личности и заложены методологические основания и подходы к пониманию феноменологической сущности яыковой личности. Однако, несмотря на все предпринятые усилия, синкретичное знание о языковой личности до сих пор не сложилось, внутренний человек не понят, модель языковой личности, способная представить всю парадигму ее сущностных феноменологических параметров, не разработана, и сейчас мы имеем лишь самые общие подходы к пониманию того, что такое лязыковая личность.
Языковая личность представляет собой открытую, нелинейную, самоорганизующуюся, целеустремленную систему, совершающую, с одной стороны, непрерывную ментально-рефлексивную работу, связанную с движением в смыслах и к смыслам и образованием мыслей, и с другой стороны, осуществляющую речемыслительную деятельность, связанную с соотнесением и соорганизацией мысли и слова. Языковая личность понимается как лединство сознания (Г. Шпет) и как интеллигенция (Личность есть интеллигенция, по А. Ф. Лосеву). Таким образом рефлектирующее и мыслящее сознание языковой личности во всей совокупности его функциональных структур (актов, состояний и модусов) вводится как система координат, в которой развертывается речемыслительная деятельность языковой личности и формируется внутреннее содержание слова, и как способ (мета)смыслового измерения содержания слова. Для осуществления феноменологической реконструкции и анализа содержания слова требуется установить необходимую и достаточную парадигму структур сознания.
Проблема содержания сознания и языкового мышления решается в рамках философии, психологии, нейрофизиологии и психолингвистики (Л. С. Выготский, С. Л. Рубинштейн, А. Р. Лурия, М. Н. Ливанов, Р. Якобсон, А. А. Леонтьев, Г. П. Щедровицкий, М. К. Мамардашвили, В. П. Зинченко, А. А. Леонтьев, П. Я. Гальперин, Т. М. Дридзе, Г. П. Щедровицкий, П. Рикёр, В. А. Лефевр, Т. М. Дридзе, В. З. Демьянков, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, Н. В. Уфимцева, Т. В. Ахутина, Т. Н. Ушакова, Ю. С. Степанов, Д. А. Леонтьев, А. А. Залевская, И. А. Зимняя, Ю. И. Алферова, С. С. Хоружий, М. Хайдеггер, Х. - Г. Гадамер, П. Рикер, М. Мерло-Понти, Дж. Брунер и др.). Однако на сегодняшний день содержание сознания и языкового мышления остается практически неизученным, внутренние механизмы соорганизации мысли и слова не раскрыты. Языковое мышление - слишком сложное и многогранное явление, чтобы можно было дать раз и навсегда исчерпывающее определение тех ментальных сущностей, которые составляют его функциональную основу и которыми оно оперирует. Подавляющее большинство традиционных исследований сознания и языкового мышления строится на предельном упрощении сущности сознания (сознание вообще), разрушающем его функциональную специфику.
Хотя деятельность сознания и языкового мышления является сложной, полиструктурной и иерархизированной, она строится на основе сравнительно небольшого числа ментальных операций или трансакций. Структуру сознания составляет определенная совокупность фундаментальных предикатов сознания, которые суть основополагающие свойства и отношения онтологического горизонта сознания, составляющие его определение, конституирующие образы бытия и доступные опыту рефлексии (определение С. С. Хоружего). Предлагаемая феноменолого-диалектическая модель языковой личности развертывается по модульному принципу (шесть модулей), где каждый модуль представляет определенный пласт фундаментальных предикатов сознания и имеет разветвленную структуру рефлексивных векторов. Такая модель по сути представляет собой текст сознания во всей совокупности его фундаментальных предикатов (установленных на данный момент). В совокупности представленных в ней фундаментальных предикатов сознания данная модель не является исчерпывающей и открыта для уточнений, корректировки и добавлений. Только раскрыв по возможности полнее содержание сознания и языкового мышления, можно двигаться к построению оптимальной феноменологической модели слова.
Поскольку языковая личность - система с рефлексией, и рефлексия является ее имманентной онтологической способностью и онтологическим движителем сознания, конструкт рефлексии принимается в качестве ключевого конструкта для понимания феноменологической сущности языковой личности и слова. Рефлексия - это направленная энергия сознания, актуализующая движение в смыслах и к смыслам во всем объеме нейросети мозга посредством активизации различных зон и структур сознания. В своей феноменологической сущности энергия сознания является лэнергийно-смысловой (термин А. Ф. Лосева). Сознание рефлексивно, и рефлексия является тем болевым нервом, который (пред)определяет всю речемыслительную деятельность человека, осуществляя соорганизацию мысли и слова, становление мысли в слове и слова в мысли и выстраивая сложные сети связей и отношений между мыслью и словом. Структура рефлективности необходимым образом дается вместе со всяким сознанием (Х. - Г. Гадамер). Поскольку рефлексия неоднородна и является многофункциональной сущностью сознания, феноменолого-диалектическая модель языковой личности строится по модульному принципу (6 модулей), где каждый модуль представляет определенный пласт фундаментальных предикатов сознания. Полиструктурная сущность рефлексии отмечается многими авторами (Л. С. Выготский, Г. П. Щедровицкий, М. А. Мамардашвили, В. А. Лефевр, Н. Хомский, Г. И. Богин и др.). Поскольку рефлексия является направленным конструктом сознания, содержание сознание может быть представлено в виде рефлексивных векторов.
Модуль 1. Ментально-рефлексивнвые структуры сознания.
Виды рефлексии: эпифеноменальная, ретроспективная, проспективная, экстенсивная, интенсивная, трансцендентная, интроспективная, эмпатическая, аксиологическая, воспроизводящая, реконструктивная, конструктивная, гносеологическая, лингвистическая, категоризующая, интенциональная, коммуникативная, гипотетическая, абстрагирующая, аналитическая, синтетическая (синтезирующая), методологическая и др.
Типы рефлексии: развитая/неразвитая, оптимальная/неоптимальная, дискурсивная/недискурсивная.
Виды рефлексии представляют собой эгореференциальные параметры основного (логического) уровня отражения и представления действительности в сознании языковой личности. Типы рефлексии отражают участную меру рефлексии и характер развертывания рефлектирующей активности языковой личности в речемыслительном континууме.
Модуль 2. Операциональные эгореференциальные структуры сознания:
интеллектуальные чувства и эмоции, воображение, интерес, внимание, воля, ассоциации, память, языковая интуиция, языковой инстинкт, языковое чутье, языковая интуиция, интериоризация, экстериоризация и др.
Сознание языковой личности является не только логическим, рациональным лобрабатывающим устройством, использующим отчужденный логический аппарат и чисто логические приемы, но и источником личностных систем обработки, которые осложняют логический аппарат эмоциональным компонентом, интуицией и другими критериями личностно-обусловленного отображения (Е. В. Ильчук). Логика является лишь одной из ветвей познавательной сферы человека. В действующем сознании кроме собственно логических структур различаются также явления, относящиеся к категории (бес-)(пред-)(под-)(до-)сознательного, которые неотделимы от сознательного. Бессознательное неотделимо от сознательного.
Модуль 3. Типы понимания (таксономия типов понимания, по Г. И. Богину):
П(эпифеноменальное), П(семантизирующее), П(когнитивное), П(распредмечивающее).
Модуль 4. Полевая структура мыследеятельности как пространство становления мысли (по Г. П. Щедровицкому):
(мД) пояс мыследействования (наличный опыт языковой личности); (М) пояс чистого невербального мышления; (М-К) пояс мысли-коммуникации или собственно риторическое поле.
Модуль 5. Техники понимания: герменевтические круги как момент связанности полей сознания:
<(М-К) + (мД)> и <(М-К) + (М)> - малые герменевтические круги;
<(М) + (М-К) + (мД)> - большой герменевтический круг.
Модуль 6. Синергетические функции сознания:
негэнтропия, энтропия, бифуркация, флуктуация, аттрактивность, анти-аттрактивность (репеллер), диссипация, фрактальность, моменты и режимы обострения, хаос и др.
Некоторые рефлексивные векторы, в свою очередь, имеют разветвленную структуру (например, интенциональный и аксиологический). В совокупности представленных в ней фундаментальных предикатов сознания данная модель не является исчерпывающей и открыта для уточнений и корректировки. Только раскрыв по возможности полнее содержание сознания и языкового мышления, можно двигаться к построению оптимальной феноменологической модели слова.
Рассматриваемое в диалектике рефлексивного существования языковой личности и в контексте рефлексивности сознания, слово рефлексивно. Рефлексивность слова является его имманентным онтологическим свойством. В настоящем исследовании под рефлексивностью слова понимается: (1) онтологическая имманентная лэнергийно-смысловая природа слова, (2) лэнергийно-смысловой потенциал слова и (3) связанная с ним онтологическая имманентная способность являть определенный лэнергийно-смысловой потенциал в речемыслительном континууме, а также (4) имманентная онтологическая способность слова осуществлять внутренние (т.е. изнутри (мета)смысловой матрицы слова) рефлексивные сдвиги и подвижки, приводящие к трансформации конфигурации его (мета)смысловой матрицы в сознании языковой личности, а также (5) способность приводить энергию сознания другого в действие, пробуждая, возбуждая и активизируя его мысль.
Феноменолого-диалектическая модель слова также развертывается вокруг рефлексивной оси. Для реконструкции, описания и анализа (мета)смыслового содержания слова в феноменологическом контесте в настоящем исследовании разработан особый метаязык и соответствующие терминологическая и понятийно-категориальная парадигмы, которые связаны с внутренними ментально-рефлексивными механизмами развертывания речемыследеятельности в сознании языковой личности и позволяют описать слово во всех его разнообразных проявлениях в речемыслительной деятельности.
Если исходить из факта рефлексивной сущности сознания и слова, то, совершенно очевидно, что содержательная картина слова не будет полной без учета сепецифического ментально-рефлексивной составляющей, являющейся имманентным, онтологическим, сущностным смыслоформирующим и смыслоносным началом слова и речемыслительной деятельности в целом. В свое время Л. С. Выготский указывал на основной недостаток традиционного анализа значения слова, когда сложное единое целое расчленяется на элементы, а не на единицы, в результате чего исследовалась лишь внешняя сторона слова, в то время как внутренняя сторона оставалась неизученной и неизвестной. Под единицей анализа, по Л. С. Выготскому, подразумевается такой продукт анализа, который, в отличие от элементов, обладает всеми основными свойствами, присущими мышлению в целом, и который является далее неразложимой живой частью этого единства; при этом отмечается, что такая единица может быть найдена во внутренней стороне слова - в его значении. В качестве функциональной единицы феноменологического анализа слова в настоящем исследовании принимается рефлексема: (R-сема) - для ментально-рефлексивных сущностей основного (логического) уровня сущностей сознания; r(сема) для сущностей (до-)(под-)(пред-)сознательного уровня). Рефлексема - это эгореференциальная метасмысловая компонента слова, характеризующая его по признакам направленности мысли, содержания мысли , а также динамизма и насыщенности смысловой энергией. В названии рефлексемы заложен метасмысл синергии мысли и слова.
Рефлексема обладает всеми основными свойствами сознания и языкового мышления и является далее неразложимой его частью (в соответствии с концепцией Л. С. Выготского). Понятие рефлексемы соотносимо с понятиями рефлексивный вектор, вектор мысли и представление. С введением рефлексемы в феноменологическую парадигму формула внутреннего содержания слова имеет следующий вид: денотат + определенная совокупность рефлексивных векторов (рефлексемы), выстраиваемых относительно денотата языковой личностью и составляющих (мета)смысловую матрицу слова. Рефлексемы показывают, носителем каких параметров актов, состояний и модусов рефлектирующего и мыслящего сознания языковой личности является та или иная языковая структура, какой (мета)смысловой логике подчиняется слово и как происходит втягивание языковой личности в процесс рефлектирования и понимания его смыслов. Совокупность явленных в слове рефлексем может служить критерием оптимальности/неоптимальности слова, а также убедительности, эффективности и воздейственности слова. Как показывает феноменологический анализ слова, рефлексемы поддаются эмпирическому наблюдению, идентификации и интерпретации на основе феноменологической рефлексии интерпретатора. Специфические наборы рефлексем, проявляющиеся в речемыслительной деятельности языковой личности, могут характеризовать ее ментально-рефлексивный почерк по признакам индивидуальности и неповторимости.
Введение рефлексемы позволяет трансформировать феноменолого-диалектическую модель языковой личности в феноменологическую модель слова, где все структурные составляющие модели рассматриваются как ментально-рефлексивные проекции в содержательной структуре слова. В основании феноменологической модели слова лежит так же сложная многоуровневая система ментально-рефлексивных струкутр сознания (6 модулей).
Модуль 1: Ментально-рефлексивные структуры сознания vs слово
R(эпифеноменальный), R(ретроспективный), R(проспективный), R(экстенсивный), R(интенсивный), R(трансцендентный), R(интроспективный), R(эмпатический), R(аксиологический), R(воспроизводящий), R(реконструктивный), R(конструктивный), R(гносеологический), R(лингвистический), R(категоризующий), R(интенциональный), R(коммуникативный), R(гипотетический), R(абстрагирующий), R(аналитический), R(синтетический или синтезирующий), R(методологический) и др.
Некоторые виды рефлексии имеют имеют сложную, разветвленную структуру, что также находит отражение в содержательной структуре слова. Например, аксиологическая рефлексия предполагает разветвленную сеть актуализаций положительной направленности духа и лотрицательной направленности духа (термины Н. А. Бердяева), и в слове могут быть явлены следующие рефлексемы аксиологической направленности:
r(доброе - злое), r(хорошее - плохое), r(истинное - ложное), r(значимое - несущественное), r(высокое - низкое), r(величественное - низменное), r(полезное - вредное), r(правильное - неправильное), r(приемлемое - неприемлемое), r(привлекательное - отталкивающее), r(искреннее - неискреннее), r(добродетельное - порочное), r(гармоничное - негармоничное), r(красивое - безобразное), r(благородное - низкое), r(целесообразное - нецелесообразное), r(справедливое - несправедливое), r(моральное - аморальное), r(честное - бесчестное), r(уместное - неуместное), r(необходимое - ненужное), r(приятное - неприятное) и др.
Интенциональная рефлексия также имеет широкий спектр актуализаций в слове:
r(вера), r(страх), r(надежда), r(желание), r(любовь), r(ненависть), r(симпатия), r(неприязнь), r(сомнение), r(удивление), r(удовольствие), r(восторг), r(уныние), r(тревога), r(гордость), r(раскаяние), r(скорбь), r(огорчение), r(виновность), r(наслаждение), r(раздражение), r(замешательство), r(одобрение), r(прощение), r(враждебность), r(привязанность), r(ожидание), r(гнев), r(восхищение), r(презрение), r(уважение), r(намерение), r(нужда), r(вожделение), r(отвращение), r(ужас), r(стремление), r(разочарование), r(удовлетворенность), r(радость), r(эйфория), r(напуганность), r(грусть), r(простое удивление), r(неуверенность), r(успокоенность), r(облегчение), r(опасение), r(обеспокоенность), r(трепет), r(негодование), r(изумление), r(боль: серьезная и умеренная), r(страдание), r(отчаяние), r(смятение), r(сетование), r(сожаление), r(потрясение), r(оскорбленность), r(ошарашенность), r(ошеломленность), r(умунепостижимость).
Интенциональное слово, связанное с внутренним мироощущением, мировосприятияем и миропониманием языковой личности, может заключать в себе следующие рефлексемы:
r(юмор), r(сатира), r(сарказм), r(скептицизм), r(шутка), r(ирония), r(остроумие), r(самодовольство), r(насмешка), r(комизм), r(лесть), r(терпимость), r(нетерпимость), r(эготизм), r(эгоизм), r(пессимизм), r(оптимизм), r(компетентность), r(невежественность), r(информированность), r(дипломатичность), r(трагизм), r(агрессивность), r(серьезность), r(прямолинейность), r(издевательство), r(безразличие), r(причастность), r(отчужденность), r(заинтересованность), r(незаинтересованность), r(превосходство), r(оскорбленность), r(лицемерие), r(подхалимство), r(непреклонность), r(неуступчивость), r(уверенность), r(напористость), r(упрямство), r(самоуверенность), r(настойчивость), r(упорство), r(самолюбование), r(патриотизм), r(обидчивость), r(амбициозность), r(подобострастие), r(вежливость), r(заискивание), r(совестливость), r(стыдливость), r(поклонение), r(преклонение), r(притворство), r(нахальство) и т.п.
Модуль 2. Операциональные эгореференциальные параметры vs слово r(интеллектуальные чувства и эмоции), r(воображение), r(интерес), r(внимание), r(воля), r(ассоциации), r(память), r(языковая интуиция), r(языковой инстинкт), r(языковое чутье), r(интериоризация), r(экстериоризация).
Модуль 3. Типы понимания vs слово П(эпифеноменальное), П(семантизирующее), П(когнитивное), П(распредмечивающее) (таксономия типов понимания, по Г. И. Богину).
Модуль 4. Полевая структура мыследеятельности как пространство становления мысли (по Г. П. Щедровицкому) vs слово: пояс мыследействования R(мД), пояс чистого мышления R(М), пояс мысли-коммуникации R(М-К).
Модуль 5. Герменевтические круги vs слово (применительно к модели и схеме системомыследеятельности Г. П. Щедровицкого):
<R[(М-К) + (мД)]> и < R[(М-К) + (М)]> - малые герменевтические круги.
<R[(мД) + (М-К) + (М)]> - большой герменевтический круг.
Модуль 6. Cинергетические функции сознания vs слово
r(смысловая негэнтропийность), r(смысловая энтропийность), r(смысловая бифуркационность), r(смысловая флуктуационность), r(смысловая аттрактивность), r(смысловая анти-аттрактивность, репеллерность), r(смысловая диссипативность), r(смысловая фрактальность), r(смысловая обостренность), r(смысловой хаос).
В процессе речемыслительной деятельности ритор наделяет свое слово определенным набором эгореференциальных (мета)смысловых параметров, которые, с одной стороны, отражают ментально-рефлексивные параметры его сознания, а с другой стороны, призваны воздействовать на риторанта. Именно рефлексивные составляющие риторического слова обеспечивают воплощение самых разных коммуникативных установок, замыслов и намерений языковой личности в речемыслительной деятельности. Каждое слово актуализует определнный набор рефлексем, и метасмысловой потенциал слова может варьироваться от крайне сниженного до крайне высокого. Совокупный набор векторов, явленных в слове, также может быть обедненным или насыщенным, достаточным/недостаточным или избыточным и может отражать динамику и напряженность речемыслительных процессов. Слово с высокой синергией (слово-событие, слово-поступок) зарождается в активном сознании как результат соорганизации множества разных векторов мысли в его содержательной структуре. Являясь сильно разветвленной структурой, феноменолого-диалектическая модель слова позволяет осуществить феноменологическую реконструкцию и анализ содержания слова во все объеме его актуализаций в речемыслительной деятельности.
Глава 2 Феноменология слова посвящена проблеме внутреннего содержания слова в контексте феноменологической концепции слова.
К проблеме значения слова обращались многие видные философы, психологи и лингвисты самых разных направлений (В. Гумбольдт, Ф. де Соссюр, Г. Гийом, Л. Витгенштейн, Х. - Г. Гадамер, Ж. Деррида, Г. Шпет, П. Флоренский, А. Ф. Лосев, Э. Бенвенист, Э. Сепир, Ж. Марузо, У. Вейнрейх, У. Чейф, Ч. Осгуд, Ч. Филлмор, Л. Блумфилд, К. П. Зеленецкий, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Потебня, С. О. Карцевский, Н. Я. Марр, В. В. Виноградов, Н. Г. Комлев, В. Н. Телия, В. Г. Гак, Ю. С. Степанов, Н. Д. Арутюнова, Е. С. Кубрякова, А. Вежбицкая, И. В. Арнольд, Ю. Д. Апресян, А. А. Леонтьев, А. М. Шахнарович, Т. М. Дридзе, Ю. А. Сорокин, А. А. Уфимцева, Н. В. Уфимцева, Е. Ф. Тарасов, Р. М. Фрумкина, Т. М. Николаева, А. А. Залевская, Т. В. Булыгина, А. В. Бондарко, В. П. Григорьев, С. А. Мегентесов, Д. И. Руденко, Ю. И. Сватко, И. А. Стернин и др. В работах многих авторов указана феноменологическая перспектива в решении проблемы значения слова.
Понятие значение слова является недостаточным, поскольку оно представляет предельную, детерминированную сущность слова, в его устойчивой, статичной и замкнутой на себя сущности. Признание слова психической величиной (И. А. Бодуэн дэ Куртенэ) и важнейшей образующей человеческого сознания (А. Н. Леонтьев) обусловило переход от понятия значение слова к понятию внутреннее содержание слова (или содержательная структура слова), которое позволяет представить слово как подвижную, динамическую нестабильную, нелинейную и открытую сущность: слово как линтегрально-дифференцированный конгломерат (мета)смыслов, смысловое множество в единстве и смысловое единство во множестве смыслов, слово как сложная архитектура смысла (Г. Шпет), слово как обобщенный акт мышления (Л. С. Выготский). Понятие содержательная структура слова является необходимым расширением понятия значение слова, поскольку оно предполагает не только непосредственно явленные (мета)смыслы, но и непосредственно не явленные, подлежащие рефлексивной обработке, осмыслению и становлению.
Невозможность адекватного определения значения, а также универсального решения проблемы значения слова обусловлена тем фактом, что они должны распространяться как на простое или предметно-направленное слово, так и на слово, пронизанное осмыслениями ритора. Значение простого, предметно-направленного слова отражает объективирующее отношение к предмету мысли, при котором мыслимый объект воспринимается как отвлеченный, в нем схватывается лишь общее и всегда ощущается отчужденность и безличность. Простое слово имеет свою значимость в речевой деятельности, но оно лишено живого смысла - конструкта духа и творчества и может быть определено следующим атрибутивным рядом (в духе М. М. Бахтина):
пассивное, объективированное, нейтральное, готовое, нивелированное, отстраненное, прямое, твердое, мертвое, окончательное, обезличенное, закрытое, замкнуто, социализированное, одноакцентное или безакцентное, универсализированное, непреломленное, типическое, отрешенное, бесстрастное, вещное/предметное, успокоенное, исчерпывающее, дистантное, монолитное, ничье, безответное, замкнутое, заочное, безличное, без внутренней полемики, абстрагированное, неучастное, безучастное, обедненное, безоценочное, одноплановое, безликое, монологизированное (лмонологический реализм), обыденное, ненапряженное, завершенное, привычное, необращенное, безголосое, одноголосое, чужое, ненамеренное, сдержанное, заформализованное, ненаселенное, несобытийное, нерасколотое, сухое, протокольное, неизображающее, незаинтересованное и др.
С другой стороны, значение слова может отражать субъективирующее отношение языковой личности к объекту мысли, и оно может быть пронизано разнообразными интенциями, осмыслениями и переживаниями человека. Субъективирующее слово живет сложной жизнью мысли и способно отражать тончайшие изгибы мысли, разветвления и расслоения мысли. Оно соотносится с внутренним миром языковой личности и характеризуется смысловыми глубинами и смысловой незавершенностью. Именно эти свойства субъективирующего слова не позволяют дать однозначное и завершенное определение и являются препятствием к решению проблемы значения слова. К такому слову применим широкий ряд определений иного плана (в духе М. М. Бахтина):
живое, открытое, активное, характерологическое, контактное, причастное, участное, двуликое/многоликое, проникновенное, ощущаемое, преломленное, образное, неожиданное, намеренное, неокончательное, нарочитое, напряженное, своеобразное, двусмысленное, подчеркнутое, экспрессивное, выразительное, насыщенное, индивидуализированное, убеждающее, незавершенное, событийное, акцентированное, полифоническое, диалогизированное, обращенное, неисчерпывающее, ценностное, явленное, целеустремленное, внутренне расколотое, провоцирующее, многоплановое, проникновенное, стилизованное, полемичное, действенное, неравновесное, манящее, дразнящее, изображающее, заинтересованное, выпытывающее, диалогизирующее, мировоззренческое и т.п.
В речемыслительной деятельности разнообразные рефлексивные трансакции, осуществляемые в сознании языковой личности, находят отражение в содержательной структуре слова.
Модуль 1. Ментально-рефлексивные структуры сознания vs слово.
Виды рефлексии: R(эпифеноменальный), R(ретроспективный), R(проспективный), R(экстенсивный), R(интенсивный), R(трансцендентный), R(интроспективный), R(эмпатический), R(аксиологический), R(воспроизводящий), R(реконструктивный), R(конструктивный), R(гносеологический), R(лингвистический), R(категоризующий), R(интенциональный), R(коммуникативный), R(гипотетический), R(абстрагирующий), R(аналитический), R(синтетический или синтезирующий), R( методологический) и др.
В качестве примера актуализации ретроспективного вектора в слове может служить следующий семантический ряд, соотносящийся с гоголевской эпохой: сбитенник - побратима - пряглы - скородумки - шемизетка - скалдырник - фижмы - роброн - архалук - вытерка Ц локы - скандрейка и др.
Экстенсивный рефлексивный вектор, соотносящийся с напряженными состояниями сознания и передающий определенный накал мысли, актуализуется через различные значимые повторы (фонетические, лексические, семантические, синтаксические), как например, в плеонастическом контексте, создаваемом полиптотоном. Например:
На терпенье, можно сказать, вырос, терпеньем воспоен, терпеньем спеленат, и сам, так сказать, не что другое, как одно терпенье (Н. В. Гоголь Мертвые души).
Значительным аксиологическим и категоризующим потенциалом обладают эпитеты, которые являются лоценочными фильтрами восприятия.
Эх, ты! А и седым волосом еще подернуло! скрягу Плюшкина не знаешь, того, что плохо кормит людей?
А! заплатанной, заплатанной! - вскрикнул мужик (Н. В. Гоголь Мертвые души).
Аксиологической рефлексии присуща многомерность, и в ее ценностной шкале могут быть определены два вектора - вектор положительной направленности духа и вектор лотрицательной направленности духа (по Н. А. Бердяеву). Слово лцветок соотносится со следующими позициями в ценностной шкале языковой личности: r(красивое), r(доброе), r(гармоничное), r(высокое), r(возвышенное), r(полезное), r(привлекательное), r(благородное) и др. Эти рефлексивные векторы очевидны в строке Дарите женщинам цветы, и именно эти рефлексивные векторы подразумеваются в следующем высказывании Малларме:
Я говорю: цветок! И из забвения, куда мой голос отсылает все очертанья, музыкально всплывает нечто иное, нежели известные чашечки цветов: сама пленительная идея, отсутствующая во всех букетах.
Слово мразь интенционально маркировано, и в нем актуализуется целый ряд составляющих интенциональной рефлексии: r(презрение), r(гнев), r(отвращение), r(ненависть), r(враждебность), r(ужас), r(агрессивность), r(негодование), r(трагизм), r(боль), r(нетерпимость) и др.
Поскольку акты мысли совершаются в поле глобальных связностей различных структур сознания, языковые и риторические структуры, как правило, характеризуются трансрефлексивностью, т.е. являются носителями ряда рефлексем. Например (астерисками обозначены моменты экстенсивного модуса рефлексивности слова):
Жизнь хороша. R(феноменологический).
Жизнь хороша! R(экстенсивный), R(аксиологический), R(интенциональный).
Жизнь хороша!!! R(экстенсивный)*, R(интенциональный)*, R(категоризующий), R(аксиологический)*, R(трансцендентный).
Жизнь хорошаЕ R(интроспективный), R(ретроспективный), R(аксиологический), R(реконструктивный).
Кроме отмеченных рефлексивных векторов данная парадигма предполагает также лингвистическую рефлексию как основание для различения смыслов.
Следующие строки Уильяма Блейка не имеют аналога отрефлектированной деятельности и формируют потребность в активном осмыслении, осуществляемом на основе дискурсивной, интенсивной, гносеологической, интроспективной и трансцендентной рефлексии.
Держать бесконечность в ладони
И вечность вместить в один час.
Качественный состав смысловых векторов в содержательной структуре слова существенен. Мастерское слово и слово-событие выделяются из общего ряда качеством и способом (со)организации рефлексивных векторов в их содержательной структуре.
Модуль 2. Эгореференциальные операциональные параметры сознания, которые актуализуются на (до-)(пред-)(под-)сознательном уровне.
r(интеллектуальные чувства и эмоции), r(воображение), r(интерес), r(внимание), r(воля), r(ассоциации), r(память), r(языковая интуиция), r(языковой инстинкт), r(языковое чутье), r(интериоризация), r(экстериоризация).
Существует целый пласт языковых структур с включенной эмоциональной компонентой и с разной степенью эмоциональности, потенциал которой связан с мерой прочувствования или вращивания (термин Л. С. Выготского) представляемых смыслов языковой личностью и может варьироваться от крайне сниженного до крайне высокого. Семантический ряд радость, лулыбка, смех, ликованье, лудовольствие, восторг, нежность, лцветы, весна, рай, красота и т.п. является эмоционально маркированным и характеризуется положительной эмотивностью. Слова выродок, лотморозок, лотродье, лотщепенец, мразь, подонок характеризуются мощным отрицательным эмоциональным потенциалом, поскольку за каждым членом данного ряда стоит определенная картина представлений, связанная с крайним непринятием и отторжением субъектов этих слов.
Семантический ряд дуб - дубок - дубочек - дубище - дубье представляет собой феноменологическую модель с изменяющейся содержательной структурой слова, отражающей сложную сеть рефлексивных связей и отношений относительно друг друга. Аффиксы способны задавать иные конфигурации смыслов в пределах одной корневой морфемы, позволяют отражать малейшие смысловые ньюансы и, соответственно, обусловливают определенные рефлексивные сдвиги при восприятии и понимании. Слово дуб соотносится с эпифеноменальной рефлексией, поскольку репрезентирует общие представления об этом предмете (дуб вообще). Слова дубок и дубочек актуализуют более расширенные парадигмы рефлексем r(эмоции, связанные с нежностью, любовью, привязанностью), r(положительные ассоциации), r(воображение), r(интериоризация). Слово дубище может быть представлено в виде еще более расширенного рефлексемного многочлена, связанного с воображением, чувствами и ассоциациями, но здесь может быть выражено удивлениеи размером и изумление или восторг от увиденного и т.п., как например, при виде дуба, посаженного Петром Первым. Слово дубьё ассоциируется с вороньё, бабьё, людьё и может предполагать рефлексивные векторы интенционального регистра ( пренебрежительность, неприязнь).
Можно предположить, что чем развитее аффиксальная система языка, тем значительнее его рефлексивность и лэнергийно-смысловой потенциал. Аффиксы способны отражать бесчисленные проявления жизни слова и живые смыслы.
Модуль 3. Феноменология понимания: таксономия типов понимания vs слово.
П(эпифеноменальное), П(семантизирующее), П(когнитивное), П(распредмечивающее) (таксономия типов понимания, по Г. И. Богину).
Понимание является важнейшей филологической и герменевтической проблемой. В речемыслительной деятельности языковой личности слово может соотноситься с различными видами и типами понимания.
Эпифеноменальное (недискурсивное, обыденное) понимание. Данный тип понимания представляет собой инициальную фазу в структуре речемыследеятельности, характеризующуюся безотчетностью рефлексии и сниженной рефлексивной активностью. Эпифеноменальное понимание строится по готовым схемам рефлексивного действования с замкнутыми смысловыми контурами, на основе автоматических, рефлексивно неосознаваемых актов сознания. Оно поверхностно, не затрагивает глубинных уровней сознания и реализуется в ситуациях, где потребность в рефлексивной обработке смыслов снята и слово воспринимается посредством готовых рефлексивных актов. Примером эпифеноменального понимания в гипертрофированном виде может служить следующее высказывание:
Дверь - прилагательна, потому что прилагается к своему месту. Вон у чулана шеста неделя дверь стоит еще не вешана: так та покамест существительна (Д. И. Фонвизин Недоросль).
К риторическому обеспечению эпифеноменального понимания могут быть отнесены общеупотребительная лексика, слоганы, лозунги и лозунговые слова, девизы, а также стереотипные высказывания, речевые штампы и клише, являющиеся отрефлектированными языковыми структурами. Тексты высказываний эпифеноменального типа практически не содержат рефлексивно-маркированных языковых и риторических структур и характеризуются сниженной рефлексивностью; смыслы предзаданы, вполне предсказуемы, не предполагают рефлексивного осмысления и в конечном итоге рассчитаны на автоматическую реакцию со стороны риторанта. Событийные параметры слова эпифеноменального типа приближены к нулевым. Ярким примером может служить лозунговое слово Даешь! в его употреблении в современном контексте.
Семантизирующее понимание изначально обеспечивается лингвистической компетенцией языковой личности и представляет собой способность языковой личности осуществлять семантическое декодирование знаковой формы. Семантическая непрозрачность языковых структур и недостаточный опыт семантизации у языковой личности может затруднять или блокировать движение рефлексии в смыслах. Риторически оптимальный текст должен включать средства защиты (термин А. А. Реформатского) риторанта на уровне семантизации, для чего необходима достаточная мера языковой избыточности (лексической, семантической, синтаксической). Таким средством защиты, в частности, могут служить уточняющие контексты типа при вираже (повороте) или мелкое дрожание (нутация), ориентированные на семантизирующее понимание, а также риторические метатексты семантизирующего типа:
иными словами; другими словами; если выразиться точнее; точнее сказать; можно сказать; точнее говоря; точнее; так называемый; как его называют; под этим словом будем разуметь; условимся называть; говоря точнее; проще говоря; иначе; иначе говоря; можно сказать; поясним, что надо разуметь под; как бы это сказать; говоря простым языком, а именно; то есть и др.
Семантизирующее понимание является необходимым звеном в системной структуре речемыслительной деятельности и базовой предпосылкой для развертывания и становления других типов понимания.
Когнитивное понимание. Когнитивное понимание - собственно смысловое понимание, которое организуется над опытом знаний человека, строится на основе соотнесения смыслов с образами реальной действительности и предполагает оперирование понятиями. Тексты, ориентированные на когнитивное понимание, воспринимаются максимально однозначно, жестко ориентированы на реальность и характеризуются логичностью, строгостью и точностью изложения. Оно направлено на реальностные ситуации, предполагает оперирование понятиями и всей парадигмой когнитивных конструктов и объективируется в знании. Оно также сопряжено с установлением истинности или ложности фактов, верификацией и поиском познавательных смыслов, последовательным наращиванием и выстраиванием иерархии познавательно значимых пропозиций, систематизацией и категоризацией фактов и т.д.
Поскольку текстам, ориентированным на когнитивное понимание, присущи логичность, системность и последовательность в развертывании смысловой линии, а также строгость и точность изложения, они характеризуются преимущественно прямыми номинациями, редукцией языковой многозначности, языковой стереотипностью, стилистической нейтральностью и сниженной эмоциональностью. Они воспринимаются максимально однозначно и жестко ориентированы на реальность. Все это позволяет говорить об их сниженной рефлексивности и сниженной способности воздействовать на процессы рефлексии, восприятия и понимания со стороны читателя. Это - тексты, к которым применимо определение Ю. М. Лотмана, - некий пассивный носитель вложенного в него смысла. Тексты научно-технического плана ориентированы на когнитивное понимание и в подавляющем большинстве представляют собой деавторизованные, автологические образцы словесности.
Распредмечивающее понимание. Распредмечивающее понимание - сложный тип понимания, связанный с перевыражением, переосмыслением или конструированием новых/иных онтологических картин, что предполагает активное рефлектирование и активное становление смыслов. Его реализация в коммуникативной практике возможна через языковые структуры и риторические приемы, строящиеся на непрямой номинации, и оно связано с дискурсивной рефлексией и развертыванием схем рефлексивного действования широкого спектра актуализаций. Не существует полного разрыва между когнитивным и распредмечивающим пониманием. Они отличаются характером и структурой схем рефлексивного действования. Распредмечивающему пониманию присущи нелинейные и динамичные схемы развертывания мысли, полифоничность смыслов, делокализация мысли и деавтоматизация восприятия. Синтагматическая и парадигматическая структуры текстов, ориентированных на когнитивное и распредмечивающее понимание, принципиально не тождественны: текстам, ориентированным на распредмечивающее понимание, в отличие от текстов когнитивной ориентации, присуща развитая парадигматическая структура. При этом сфера трансцендирования в иное (меональные смыслы) не имеет границ и ограничений, также как не существует ограничений на грани понимаемого.
Распредмечивающее понимание развертывается на основе дискурсивной рефлексии, в процессе которой формируется разветвленная сеть (мета)смыслов, (мета)связей и (мета)отношений. Только при распредмечивающем понимании возможно усмотрение более высокого смыслового конструкта - эйдоса, представляющего содержание текста в идее. К специфическим характеристикам текстов, ориентированных на распредмечивающее понимание, могут быть отнесены: лабсолютная несуммарность смыслов (Г. И. Богин), выраженная интенциональность, субъективированность смыслов как принцип (хотя объективированность не исключается), многоаспектная референциальность, смысловая иррациональность, трансцендентность и т.д. Принципиальная значимость распредмечивающего понимания состоит в его потенциале расширять смысловую сферу текста, что может оказывать влияние на формирование духовной сферы человека. Активизация всех ресурсов сознания, всего спектра векторов мысли и операциональных ресурсов является исключительной прерогативой распредмечивающего понимания. Распредмечивающее понимание связано с постижением глубинных пластов мысли, его истинность относительна и в значительной мере определяется субъективно-личностными основаниями интерпретатора.
Развертывание распредмечивающего понимания в значительной мере обеспечивается риторическими и стилистическими ресурсами языка, поскольку в них заложен потенциал наращивания и растяжения смыслового плана текста.
Модуль 4. Полевая структура мыследеятельности vs слово:
Пояса мыследеятельности (по Г. П. Щедровицкому): пояс мыследействования R(мД), пояс чистого мышления R(М), пояс мысли-коммуникации R(М-К).
Это - еще одна система координат, в которой формируется содержательная структура слова. По Г. П. Щедровицкому, в онтологической конструкции системомыследеятельности человека различаются три пояса, каждый из которых имеет свою специфическую реальность: пояс мыследействования (мД) - онтологическая реальность или онтологическая конструкция языковой личности (наличный опыт мыследеятельности); пояс (М) - пояс чистого (невербального) мышления; пояс (М-К) - пояс мысли-коммуникации (собственно риторическое поле). Все пояса мыследеятельности пронизаны рефлексивными токами сознания разной направленности и ориентации в структуре сознания, и мир мышления предстает нам как игра онтологий, управляемых и направляемых рефлексией. Под действием риторической аргументации может происходить активизация разных полей сознания языковой личности .
Пояс (мД) R(мД). Рефлексия типа R(мД) осуществляет реактивацию моментов наличного опыта языковой личности и позволяет усматривать за словом знакомые и привычные ситуации, образы и представления. Риторический прием экземплификация характеризуется обращенностью к наличному опыту мыследеятельности языковой личности (наличный опыт мышления, опыт коммуникации, опыт практической деятельности, жизненный опыт, опыт знания). Примером политической риторики, ориентированной на рефлексию данного типа, могут служить высказывания некоторых политиков, отличительными особенностями которых являются: стремление фиксировать рефлексию риторанта на определенных, частных, житейских смыслах, предельная локализация смыслов, сведение общего к частному, сужение рефлексивного пространства и пространства мысли посредством многочисленных частных примеров (лсиюминутная мыслимость), использование заземленных примеров и др. Например:
Мы - самая вооруженная партия. Ни у одной партии ни в России, ни в Америке нет столько книг, брошюр, маечек, кепочек, зажигалок, чая и водки с нашей символикой (АИФ).
Пояс (М) R(М). Языковые и риторические структуры, соотносящиеся с действительностью данного пояса, относятся к структурам ментального типа. Они способны пробуждать мысль, обеспечивать движение и активацию мысли, становление мыслительных процессов, открывать смысловые горизонты и перспективы в тексте. К средствам обеспечения ментального модуса могут быть отнесены риторические метатексты ментальной ориентации, или ментальные перформативы, которые являются средством и способом референции к ментальным состояниям языковой личности. Например:
подумайте; задумайтесь; если подумать как следует; над этим стоит поразмыслить; отсюда является необходимость поразмыслить; это дает полное основание думать; полезно вдуматься; если следовать навыкам мышления; давайте порассуждаем над этим вопросом; необходимо задуматься; следует обдумать; следует осмыслить; этот факт требует осмысления; задумывались ли вы над; поразмыслим над; для того чтобы решить эту проблему, необходимо критическое мышление; изложим ход мыслей; рассуждения показывают; такое положение не может удовлетворять последовательно мыслящего человека и др.
Значительным мыслительным потенциалом обладают риторические интеррогативные структуры, изречения великих людей, афоризмы, басни, притчи и др., поскольку они заключают в себе мощный посыл мысли и трансцендентные смыслы. Этим, в частности, объясняется тот факт, что с античных времен высказывание Познай самого себя является фокусом философской мысли.
К риторическим структурам с выраженной ментальной ориентацией могут быть отнесены японские хайку, в которых нет смысловой завершенности, а есть трансцендентальное предчувствие значимых смыслов; в них заложен механизм привода мыли в движение от общего и всеобщего к единичному и конкретному, когда вселенское видится в частном, и наоборот. Например:
Мир росы - это лишь мир росы. И однако!... (Иссё).
Пояс (М-К) R(М-К). Это - собственно риторическая стихия (риторическое поле), в рамках которой языковая личность является коммуницирующим позиционером; и это - коммуникативный медиум, содержащий программы герменевтического действования для воспринимающей стороны. Его (мета)смысловой потенциал в значительной мере определяется риторической аргументацией, которая реализуется через посредство разнообразных риторических метатекстов, стилистических приемов, риторических способов, приемов, тактик и стратегий организации текста высказываний. В риторической аргументации нет места нейтральному словоупотреблению (Х. Перельман). Ее назначение: пробиться к онтологическому ядру языковой личности - рефлексии, побудить мыслить, поддерживать направление мысли, показать событие мысли, устранять ситуации возмущенной рефлексии, задавать ориентацию рефлексии, не допустить блуждание рефлексии в текстовом поле, а также фиксация рефлексии на значимых смыслах, актуализация контекстно и ситуационно мотивированных видов рефлексии, регулирование участной меры рефлексии, обеспечение убедительности мысли, формирование смысловой архитектоники текста и т.д. Она также способна сообщать высказываниям привлекательность, интересность, убедительность, понятность, доходчивость и т.д.
Риторические метатексты играют значительную роль в соорганизации мысли и слова и в организации процессов восприятия и понимания текстов. Их назначение - задавать рамки, помещаясь в которые риторант с большей вероятностью будет рефлектировать в соответствии с коммуникативным замыслом ритора. Если сеть риторических метатекстов недостаточно развита, движение рефлексии в смыслах и к смыслам текста может затрудняться или блокироваться.
Модуль 5. Техники понимания: герменевтические круги применительно к модели и схеме системомыследеятельности Г. П. Щедровицкого:
<R[(М-К) +(мД)]> и <R[(М-К) + (М)]> - малые герменевтические круги.
<R[(мД) + (М-К) + (М)]> - большой герменевтический круг.
Слово входит в сцепление мыслей (В. Гумбольдт). Идея герменевтических кругов заключается в понимании целого через его части и части в контексте целого, и в ней заложены позитивные основания и возможности понимания. По Х. - Г. Гадамеру, задача всегда состоит в том, чтобы, строя концентрические круги, расширять единство смысла, который мы понимаем.
Сознание языковой личности как целеустремленная система, осознающая цели и задачи своей деятельности (в том числе и речемыслительной деятельности), выстраивает нервные цепи, нейросети, или схемы рефлексивного действования различной конфигурации. Хотя ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что мы думаем и действуем по определенным схемам рефлексивного действования, что именно представляют собой эти схемы, не ясно, и один из путей, ведущих к пониманию этого, состоит в наблюдении за особенностями функционирования языка, поскольку в его основе лежат те же концептуальные схемы, которые мы используем в процессе мыслительной деятельности. Язык является основным ресурсом данных для выяснения того, что эти схемы собой представляют.
Под действием риторической аргументации может происходить активизация и сцепление всех трех полей сознания, в результате чего реализуются техники понимания (большие и малые герменевтические круги). В феноменологической концепции слова понятия круг понимания, круговращение понимания и движение понимания, а также механизмы смыслового движения понимания и истолкования находят свое объяснение через рефлексивные механизмы соорганизации мысли и слова в речемыслительной деятельности. Такое объяснение становится возможным при проецировании круговой проблематики на модель системомыследеятельности Г. П. Щедровицкого, что осуществляется в рамках настоящего исследования.
Становление мыслетехник понимания (герменевтические круги) означает, что в речемыслительном континууме рефлексия языковой личности может выходить за пределы непосредственно данной текстовой реальности (пояс М-К), связывая эту текстовую реальность с собственным наличным опытом мыследеятельности (пояс мД) и далее вовлекая ее в процесс мышления о смыслах сказанного в ней (пояс М). Таким образом происходит объединение поясов мыследеятельности силой рефлексии языковой личности. В феноменологической парадигме герменевтические круги репрезентируют идею движения рефлексии по кругу в структуре речемыслительной деятельности: (а) от текста к наличному опыту мыследеятельности языковой личности, соответственно, актуализуется малый герменевтический круг <R[(М-К) + (мД)]>; (б) от текста к (раз)мышлению о смыслах текста, соответственно, происходит актуализация малого герменевтического круга <R[(М-К) + (М)>.
Полная и наиболее продуктивная форма речемыследеятельности - большие герменевтические круги - может быть выражена феноменологической формулой: <R[(мД) + (М-К) + (М)]>, когда актуализуется рефлексия интегрального типа, в результате чего происходит осмысленное восприятие текстовой ситуации через призму наличного опыта мыследеятельности языковой личности и становится возможным (пере)осмысление наличного опыта мыследеятельности языковой личности под влиянием текстовых смыслов. В следующем примере актуализуется схема большого герменевтического круга, где рефлексивно маркированные риторические структуры в поясе (М-К) (синтаксический параллелизм, аналогия, эксплеция), опирающиеся на жизненные примеры (пояс мД), подводят к осмыслению корреляций между понятиями красивая наружность и польза (пояс М), доступных правильному суждению.
Более статен тот конь, у которого брюхо втянуто; он же и более резв <R[(М-К) + (мД)]>. Внешне красив атлет, мышцы которого развиты упражнениями; он же и более подготовлен к состязаниям <R[(М-К) + (мД)]>. Поистине, красивая наружность всегда неотделима от пользы. Но подметить это надлежит правильному суждению <R[(мД) + R(М-К) + R(М)]> (Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений. Кн.8).
В коммуникативной практике возможны ситуации блокирования или разрыва круговой структуры понимания, когда пояса сознания отрываются друг от друга и обособляются, становясь при этом специфической редуцированной мыслительной деятельностью, характеризующейся бессмысленностью и бездуховностью с точки зрения мыследеятельности в целом.
Изоляция пояса (М-К) <R(М-К)>. Изоляция данного пояса и блокирование рефлексии в действительности этого пояса представляет редуцированную форму речемыслительной деятельности языковой личности, поскольку такие ситуации связаны с производством речевых актов, закольцованных на самих себя. Элиминирование связей с поясами (мД) и (М) в значительной мере снижает смысловую значимость текста и превращает его в обособленную и самоизолирующую сущность, поскольку при этом текст лишается жизненного измерения и не является объектом осмысления (ср. сотрясание воздуха, слово ради слова, пустые разговоры, разговоры ни о чем). Д. Юм так характеризовал тексты такого типа: Елюди обычно употребляют слова вместо идей и, рассуждая, говорят вместо того, чтобы думать. К текстам такого плана могут быть отнесены тексты, насыщенные канцеляризмами, книжными словами или избыточной терминологической лексикой, как например, название шести томов у Гоголя в Мертвых душах: Предуготовительное вступление к теории мышления в их общности, совокупности, сущности и во применении к уразумению органических начал обоюдного раздвоенья общественной производительности. Такие тексты не позволяют выходить за рамки семантизирующего понимания, блокируют мысль и провоцируют контекстуально не мотивированные виды рефлексии R(лингвистическая), R(критическая), R(аксиологическая).
Изоляция пояса (мД) <R(мД)>. Блокирование рефлексии в действительности пояса мыследействования связано с усмотрением предельных, крайне узких и заземленных, готовых смыслов, а также с эпифеноменальностью, фрагментальностью и предельностью понимания, обусловленных ограниченным наличным опытом или ограниченной жизненной модели индивида. Это - ситуации, в которых при полной редукции фазы осмысления происходящего и значительной редукции априорных форм знания и априорных оснований мыследеятельности происходит заземление мысли на типичных, ставших привычными фрагментах жизненного опыта человека. Примером изоляции пояса (мД) может также служить употребление риторической структуры сермяжная правда в том смысле, который вкладывает в нее Васисуалий Лоханкин в своем стремлении свести различные понятия и жизненные проявления к одной простой житейской истине и таким образом оправдать свой бытийный статус с его сниженными потребностями и запросами.
Может быть, так надо. Может быть, именно в этом великая сермяжная правда (И.Ильф, Е.Петров Двенадцать стульев).
Изоляция пояса (М) <R(М)>. Изоляция пояса мышления и блокирование рефлексии в действительности пояса мышления означает особую редуцированную форму речемыслительной деятельности языковой личности, в которой мысль закольцована на самой себе (мысль ради мысли). Такой тип риторических построений характерен для гоголевского персонажа Кифа Мокиевича, занимающегося философическими вопросами, в высказываниях которого содержится множество мыслительных векторов, оторванных от реальной действительности и жизненного опыта. Например:
Вот, например, зверь, - говорил он, - зверь родится нагишом. Почему не так, как птица, почему не вылупливается из яйца? Как право того: совсем не поймешь натуры, как побольше в нее углубишься!. <...> Ну, а если бы слон родился в яйце, ведь скорлупа, чай, сильно бы толста была, пушкой не прошибешь; нужно какое-нибудь новое огнестрельное орудие выдумать (Н.В.Гоголь Мертвые души).
Актуализация техник понимания в речемыслительной деятельности языковой личности является необходимым условием осуществления успешной коммуникации. Нарушение системных связей в целостной структуре речемыследеятельности может быть связано с рефлексивными сбоями, когда движение мысли блокируется, сдерживается или мысль обрастает контекстуально и ситуативно не санкционированными смыслами.
Модуль 6. Cинергетические функции сознания vs слово
r(смысловая негэнтропийность), r(смысловая энтропийность), r(смысловая бифуркационность), r(смысловая флуктуационность), r(смысловая аттрактивность), r(смысловая анти-аттрактивность, репеллерность), r(смысловая диссипативность), r(смысловая фрактальность), r(смысловая обостренность), r(смысловой хаос).
Традиционные жесткие линейные подходы в лингвистике доказали свою недостаточность и неспособность объяснить всю сложность, (много-)(разно-)образие актуализаций языковых и риторических структур в речемыслительной деятельности языковой личности. Холистическая картина содержательной структуры слова не может быть полной, если не ввести в нее собственно синергетические параметры и синергетическую парадигму понятийно-категориального и терминологического аппарата, поскольку слово представляет собой сложную, нелинейную, самоорганизующуюся, открытую, неустойчивую сущность и является функцией языкового мышления, представляющего собой сложную самоорганизующуюся систему, подчиненную общим принципам синергетики. Введение в практику феноменологического анализа и интерпретации содержания слова собственно синергетической парадигмы позволяет рассматривать слово в контексте всей сферы феноменологического и коммуникативного опыта языковой личности. Без дальнейшего расширения лингвистической понятийно-категориальной и терминологической парадигмы применительно к живой стихии языка невозможно понять и объяснить многие нелинейные, нестандартные и оригинальные языковые факты со сложной или осложненной содержательной структурой, которые связаны с неявленными или неопределенными, неустойчивыми или энтропийными смыслами, разветвлением смыслов, рассеиванием смыслов (смысловая диссипация), возникновением нового качества мысли, становлением смыслов, смысловыми флуктуациями, смысловой неупорядоченностью и неравновесностью, смысловым хаосом, смысловой напряженностью, смысловыми девиациями и т.д., хотя все это составляет естественную природу языка.
Признание синергетичности языка уже произошло, границы и перспективы этого направления в лингвистике уже обозначены (Л. П. Киященко, И. А. Герман, В. А. Пищальникова, С. А. Мегентесов, Ю. С. Степанов, В. П. Григорьев, И. П. Кривко, В. Н. Базылев, В.Г.Борботько и др.). На правомерность включения синергетики в сферу интересов антропоцентрических наук и их онтологическую совместимость указывал один из основателей синергетического научного направления Г. Хакен. Синергетическая парадигма хорошо вписывается в феноменолого-диалектическую модель слова и в метаязык феноменологического описания содержательной структуры слова. Рассмотрение слова в синергетической парадигме означает уход от строгой детерминированности его значения. Обращение к синергетике - не дань моде, а насущная необходимость, связанная со стремлением понять слово во всей полноте и глубине его внутреннего содержания.
Негэнтропия (порядок) vs слово r(смысловая негэнтропийность, упорядоченность). Негэнтропия связана с рационально-оптимальной соорганизацией мысли и слова в речемыслительной деятельности языковой личности и противостоит множеству энтропийных и хаотических путей ее развертывания. Она отражает устойчивые состояния сознания, характеризуется организованностью, упорядоченностью и определенностью выражения мысдей и является способом снятия ментальной турбулентности (термин Г. Гийома). Данный синергетический конструкт является одним из важнейших конструктов риторики, поскольку параметрами порядка в конечном счете являются мысли (Г. Хакен). Приведение мыслей в порядок достигается за счет способности риторических структур активизировать адекватные для каждой конкретной ситуации поля сознания, удерживать мысль в фокусе внимания и обеспечивать фиксацию рефлексии на определенных значимых смыслах, а также за счет экономии мыслительных затрат. К риторическому обеспечению негэнтропии могут быть отнесены ритм, лаконизм как концентрированное выражение мысли, синтаксический параллелизм, ряд стилистических и риторических приемов (синтаксический параллелизм, фрейминг, анафора, эпифора, аллитерация и др.).
Энтропия vs слово r(смысловая энтропийность). В феноменологической парадигме смысловая энтропия в содержательной структуре слова является функцией неравновесных или неустойчивых состояний сознания. Энтропийное слово (т.е. слово, заключающее в себе элемент смысловой неустойчивости) сопряжено с растождествлением мыслей и представлений, а также с формированием новых акцентов и нового/иного уровня восприятия, и в нем заложена возможность множества путей разрешения коммуникативных ситуаций. Оно сопротивляется восприятию по готовым схемам рефлексивного действования и провоцирует иные схемы рефлексивного действования, которые могут отличаться оригинальностью и новизной.
Высокая энтропийность присуща различным риторическим структурам и стилистическим приемам (например, метафора, силлепсис, гипербола, парадоксы, оксюморон, зевгма, антифразис и др.). Избыточная или чрезмерная риторическая энтропийность может являться деструктивным фактором, поскольку способна приводить к хаосу мыслей.
Бифуркация vs слово r(смысловая бифркационность). Термин бифуркация характеризует фундаментальную способность сознания языковой личности в определенных условиях осознавать необходимость выбора пути и осуществлять радикальное изменение хода рефлектирования. Риторические бифуркаторы (бифурканты) способны расшатывать жесткие связи означающего и означаемого и приводить к радикальному изменению хода рефлектирования и понимания текста. В классическом примере Казнить нельзя помиловать знак пунктуации является тем пороговым бифуркационным параметром, который создает модус смысловой напряженности и провоцирует качественное изменение смысловой картины целого высказывания. Феноменологическая реконструкция содержательной структуры высказывания, осуществляемая по двум путям ветвления смыслов, позволяет выявить их феноменологический дифференциал, т.е. их (мета)смысловую нетождественность.
Казнить, нельзя помиловать R(интенциональный: r(ненависть), r(неприязнь), r(раздражение), r(враждебность), r(гнев), r(негодование), r(враждебность), r(агрессивность) и т.п.;
Казнить нельзя, помиловать R(интенциональный: r(прощение), r(терпимость), r(вера), r(оправдание) и т.п.
Флуктуации vs слово r(смысловая флуктуационность). В синергетическом глоссарии флуктуации определяются как временные, случайные и спонтанные отклонения значений малых величин и как механизм запуска неустойчивости системы. Некоторые незначительные случайные отклонения в орфографии слова способны раскачивать его содержательную структуру, выводя ее из устойчивого, равновесного состояния, хотя и незначительно, и провоцируя некоторые смысловые сдвиги при восприятии и понимании. Такие отклонения принципиально обратимы и устранимы и не вызывают кардинальных сдвигов в содержательной структуре слова. К флуктирующим факторам такого типа можно отнести, в частности, использование буквы ле вместо лё в письменной речи, например, в фамилиях людей. Проявление измененного качества мысли возможно лишь при наличии флуктуаций, склонных к разрастанию, когда эффект разрастания флуктуаций становится пороговым. Например, в следующем тексте многократное раскачивание смысловой матрицы текста множественными флуктуациями (лэ вместо ле и лё) приводит к смысловой энтропии и провоцирует смену жанра письма (из сухого канцелярского регистра в комический).
Отпуститэ податэю сэго курьэру т.Паниковскому для Чэрноморского отдээния на 150 рублэй (сто пятьдэсят) канцпринадлэжностэй и крэдит в счэт Правлэния в городэ Арбатовэ (И.Ильф, Е.Петров Золотой теленок).
Риторический аттрактор r(смысловая аттрактивность). В синергетическом глоссарии аттракторы определяются как реальные структуры в пространстве и времени, на которые выходят процессы самоорганизации в открытых нелинейных средах и к которым стремятся траектории системы. В феноменологической парадигме данный синергетический конструкт связывается со способностью слова становиться точкой или зоной притяжения мысли и обеспечивать фиксацию рефлексии на себе. Риторические аттракторы представляют сильные позиции в речемыслительной деятельности, поскольку они являются точками смыслового напряжения и смысловыми фокусами. К риторическим аттракторам могут быть отнесены тропы, являющиеся мощным средством аргументации. Троп с присущей ему множественной двойственностью олицетворяет синергетику языка (Л. П. Киященко). Синергетическая сущность тропов обусловлена наличием в их содержательной структуре элемента сложности, неустойчивости и иррациональности. В силу (мета)смысловой специфики тропа его содержательная структура формируется из множества рефлексивных векторов, доминантными из которых являются следующие: R(экстенсивный), R(интенсиональный), R(трансцендентный), R(категоризующий), R(аксиологический), R(гносеологический), R(интенциональный), R(гипотетический), R(абстрагирующий), R(синтезирующий). Кроме того, большинство тропов являются эмоционально маркированными, вызывают ассоциации и интерес и провоцируют воображение и интуицию при их восприятии.
Риторический репеллер (анти-аттрактор) r(смысловая анти-аттрактивность, репеллерность). Данный синергетический конструкт, в отличие от риторического аттрактора, связан с непринятием или отталкиванием мысли или смыслов, выраженных в слове. В феноменологической парадигме слова-репеллеры представляют собой специфические языковые и риторические структуры с деформированной внутренней (мета)смысловой архитектурой настолько и таким образом, что происходит нарушение критических параметров, общепринятых и допустимых для данных структур. Слово-репеллер является локусом с центробежной смысловой динамикой, поскольку содержит в своей содержательной структуре предельные отталкивающие смыслы. В качестве примера могут служить следующие слова-лмутанты: хлебеда, феософия, абразование, ринессанс и др. (Т. Толстая Кысь). Слова этого ряда нарушают смысл сакральных понятий хлеб, философия, лобразование, ренессанс, которые имеют устойчивую, устоявшуюся содержательную структуру и мощную устойчивую смысловую лауру с положительной направленностью духа, в которой отложились многовековые представления человечества о добре, полезности, значимости, необходимости, целесообразности, красоте, нравственности, гармонии и др. В содержательной структуре деформированных слов считываются рефлексивные векторы с лотрицательной направленностью духа, а именно: ощущение чего-то непривлекательного, отталкивающего и недоброго, наряду с ассоциативным вектором, связывающим эти слова с низким образовательным уровнем и бездуховностью человека. В них также ощущается ирония, социальный пессимизм, уныние, разочарование, тревожность, презрение, трагизм, языковая агрессия и т.п. Такая перестройка внутренней содержательной структуры слов, связанная с редукцией сущностно значимых представлений, при их восприятии и рефлексивном осмыслении формирует переживание утраты духовных ценностей и вызывает непринятие и возмущение. Именно фактор нарушения устойчивой смысловой целостности слов, ценностно ориентированных и ставших общезначимыми, приводит к тому, что малые флуктуационные возмущения вызывают восприятие с обострением.
Диссипация vs слово r(смысловая диссипативность). В синергетике под диссипацией понимаются процессы рассеяния энергии и превращения ее в менее организованные формы. В речемыслительной практике речь может идти о смысловой диссипации и рассеивании смысловой энергии. Смысловая диссипация присуща целому ряду языковых и риторических структур, в которых смыслы ощущаются неопределенными, размытыми или неустойчивыми. Определенным диссипационным потенциалом обладают языковые структуры как бы, как-то, несколько, в некотором роде, что-то вроде, где-то, когда-то, более-менее, не то чтобы и т.п., что проявляется через их способность размывать смыслы и осуществлять делокализацию смыслов. Например:
Улинька вдруг как бы вспыхнула и оживилась (Н. В. Гоголь Мертвые души).
Некоторые аффиксы также обладают определенным диссипационным потенциалом и способны изменять модус интенсивности представляемых смыслов. Например:
- Это мог думать разве один только Вишнепокромов, которому ты веришь, папа, который и пустой и низкий человек!
- Зачем же низкий? Он пустоват, это правда, - сказал генерал.
- Он подловат и гадковат, не только что пустоват, - подхватила живо Улинька (Н. В. Гоголь Мертвые души).
Смысловая диссипация присуща также плеоназму (многословие) и абстрактной лексике при ее чрезмерном употреблении в речи.
Риторический фрактал r(смысловая фрактальность). В синергетической парадигме фрактал означает объекты, обладающие свойствами самоподобия и масштабной инвариантности: малый фрагмент структуры подобен более крупному или всей структуре в целом, у него нет начала, конца и середины, и он делокализован в пространстве. Установлено, что структуры мозга фрактальны, поэтому язык и текст совместимы с ним по характеру размерности (Н. А. Манаков, Г. Г. Москальчук). Фрактальная сущность слова проявляется в ряде стилистических приемов (например, метонимия, синекдоха) и пословицах (Яблоко от яблони не далеко катится, Каков поп, таков и приход), в тексте песен и стихотворений (например, Дом, который построил Джек), в структуре которых усматривается единая фрактальная размерность, структурно-смысловая конвариантность и принцип самоподобия с его единой внутренней логикой и единой композиционной структурой. Это - самодостаточные структуры с обратной связью, всегда незавершенные, их процессуальность рефлексивна.
В содержательной структуре риторического фрактала актуализуются следующие рефлексивные векторы: R(реконструктивный) как момент выстраивания (само)подобных структур; R(интенсиональный) как момент установления связей между самоподобными структурами; R(воспроизводящий) как момент воспроизведения структур текста; R(экстенсивный) как момент актуализации (мета)смысловой напряженности, создаваемой рекуррентной организацией текста (формальной, лексической, синтаксической); R(методологический) как момент актуализации определенного алгоритма и плана; R(аналитический) как момент центробежных тенденций в тексте, обусловленный его структурированием; R(синтетический или синтезирующий) как момент центростремительных тенденций в структуре текста, связанный с усмотрением смыслового единства и смысловой целостности текста. Языковые и риторические структуры фрактального типа характеризуются по следующим параметрам: процессуальность, рефлексивность, смысловая незавершенность, смысловое разрастание, смысловая самоорганизация и др.
Моменты и режимы обострения vs слово r(смысловая обостренность). В коммуникативной практике могут возникать моменты или режимы обострения, связанные с возмущенными, возбужденными, напряженными и крайне напряженными состояниями сознания человека. Как онтологический универсум человека язык обладает достаточным потенциалом для отражения и выражения малейших и тончайших проявлений напряженной или обостренной мысли, всех состояний и модусов возмущенной рефлексии и возмущенного сознания. Такие ситуации предполагают специфическую соотнесенность мысли и слова. Модус напряженности сознания, в частности, может актуализоваться через так называемые сильные слова и риторические и стилистические приемы (метафора, эпитет, полисиндетон, асиндетон, лексические и синтаксические повторы, лаконизм и т.д.), которые обладают значительным (мета)смысловым потенциалом.
Использование ненормативной лексики в речи (мат, табуированная лексика, бранные слова) непосредственно связано с данным синергетическим конструктом. Феноменологический анализ внутреннего содержания ненормативного слова позволяет раскрыть специфические особенности его содержательной структуры: практически полная редукция собственно смыслового содержания, предельная объективация, абсолютизация эмоционального модуса, а также целый ряд признаков дикарского мышления, которое не мыслит о себе (по П. Рикёру). Сводя предмет речи к крайне узкой модели мира с общим семантическим знаменателем эротического содержания и заземляя таким образом смыслы, ненормативное слово обнаруживает свою выраженную эпифеноменальную сущность, и как отрефлексированная эпифеноменальная сущность с полностью выхолощенной внутренней смысловой структурой ненормативное слово превращается в самоизолирующую структуру, которая, в силу своей неконвенциональности, нелигитимности и отвергнутости языковым сообществом, замкнута на самой себе. Часто приводимая аналогия рефлексии с токами сознания позволяет свести понимание сущности ненормативной лексики к понятию короткое замыкание, в результате которого мысль дает сбой и дальнейшее движение рефлексии в смыслах и к смыслам (понимание) блокируется. Именно крайне истощенная семантика и объективирующее кодирование смыслов в слове обусловливают возможность сведения (нивелирования) любого содержания и любых представлений к ненормативному лединому знаменателю.
Хаос vs слово r(смысловой хаос). Ментальный хаос - еще один синергетический конструкт, соотносящийся с максимально или предельно неустойчивыми и неупорядоченными состояниями сознания языковой личности, которые могут проявляться как в своем конструктивном, так и деструктивном качестве в реальной речемыслительной деятельности языковой личности. Конструктивный ментальный хаос проявляется через хаотические состояния сознания, в пространстве которого актуализуются бессвязные мысли, в условиях, когда целенаправленное движение рефлексии не возможно, так как пути развертывания мысли еще не известны или не понятны. Рефлексия свободна в своем движении в смыслах и к смыслам (лотпущенная рефлексия), в результате чего могут проявляться яркие мысли, творческие идеи и озарения.
Софизмы-подвохи и парадоксальная риторическая аргументация способны провоцировать хаос в мыслях и интеллектуальный шок, выбивая человека из привычных схем рассуждений и заставляя его мыслить по новым или иным схемам рефлексивного действования. Например, японские парадоксы В яйце есть перья, Колесо не касается земли, Тень летящей птицы никогда не движется, характеризующиеся парадоксальной содержательной структурой, открыты для осмысления, выбивают из привычных схем рефлексивного действования, не поддаются однозначной интерпретации, их содержание неисчерпаемо. В парадоксе актуализуется специфический набор рефлексивных векторов: R(экстенсивный), R(трансцендентный), R(интенсиональный), R(конструктивный), R(абстрагирующий), R(гипотетический), а также r(воображение). Парадоксальные риторические структуры интенционально маркированны R(интенциональный: r(удивление), r(изумление), r(замешательство), r(неожиданность), r(потрясение), r(ошеломленность), r(умунепостижимость), r(остроумие) и др.).
С другой стороны, с понятием хаоса сопряжен широкий спектр коммуникативных неудач, которые могут быть связаны с возмущенной рефлексии, рефлексивными сбоями, рефлексивным разносом, ситуативно и контекстуально не мотивированными фиксациями рефлексии и рефлексивными сдвигами, полным блокированием рефлексии, актуализацией деструктивных схем рефлексивного действования и техник понимания и т.д. Деструктивный ментальный хаос соотносится с ситуациями риторического абсурда, который характеризуется полной блокировкой рефлексии над смыслами текста, как например, в следующем тексте:
<Е>Ецель философии - это интерпретироватьЦрезюмироватьЦкороллариезировать фундирующие принципыЦобоснованияЦпостулаты, которые будут полезны в качестве их задействованияЦприменения в различных сферахЦобластях знанияЕ (текст из книги Фрэнсис Бэкон (1998) в переводе С. А. Бронштейна, в котором излагается философская концепция Ф. Бэкона).
Феноменологическая валентность слова. В настоящем исследовании проблема содержания слова в принципе решается через категорию феноменологической валентности (в развитие идей А. Ф. Лосева о смысловой валентности).
Термин валентность, введенный в лингвистику С. Д. Кацнельсоном (1948 г.), является одним из наиболее исследованных в лингвистике (В. Г. Гак, В. Г. Адмони, Б. М. Лейкина, Ю. Д. Апресян, М. Д. Степанова, Т. М. Беляева, С. А. Лещинский, Н. З. Котелова, В. Бурлакова, Б. А. Абрамов, С. М. Кабардина, О. И. Москальская, П. Сгалл, Л. Теньер, Б. Парти, Г. Хельбиг, У. Френсиз, и др.). Валентность в языкознании трактуется как общая или потенциальная сочетательная способность слов и единиц других уровней, реализующаяся в соответствии с контекстуальными указаниями. Различаются морфологическая, лексическая и синтаксическая валентность, сильное/слабое управление, активная/пассивная, обязательная/факультативная функции валентности. Во всех подходах языковая валентность рассматривается в контексте формально-лексических, формально-семантических и формально-синтаксических свойств языковых структур.
А. Ф. Лосев первым поставил вопрос о феноменологической (смысловой) сущности валентности языковых структур и растождествлял смысловую валентность и узуальную сочетаемость, считая, что в сочетаемости есть что-то статическое, малоподвижное и указующее (семантическая статика), в то время как смысловая валентность предполагает подвижный смысловой характер слова и смысловую динамику. Бесконечная смысловая заряженность каждого языкового элемента является подлинной спецификой языка, и только здесь неподвижное основное значение слова становится живой и подлинной динамической картиной выражаемых нами мыслей в языке. А. Ф. Лосев связывал категорию смысловой валентности с энергией языка: Валентность языка тоже есть своего рода лэнергия языка. Феноменологическая валентность подразумевается в высказываниях ряда других авторов. По В. В. Виноградову, воплощенные в слове элементы мысли, которые прикрываются общим именем значения, сложны и многообразны, и вне зависимости от его данного употребления слово присутствует в сознании со всеми своими значениями, со скрытыми и возможными, готовыми по первому поводу всплыть на поверхность. Слово есть интегрально-дифференциальный конгломерат многих разнородных значений, множество в единстве или лединство во множестве (А. М. Пешковский).
Под феноменологической валентностью слова понимается (1) совокупный (мета)смысловой потенциал слова, или потенциальная (мета)смысловая заряженность слова, (2) вся созидательная мощь подчиненных слову (мета)смысловых элементов, (3) совокупность потенциальных (мета)смысловых связей, образуемых словом, (4) способность слова формировать смысловые связи и вступать в смысловые связи с другими словами, (5) потенциальное свойство слова включать определенные (мета)смыслы в речемыслительном континууме и (6) потенция слова разряжаться смысловой энергией и влиять на лэнергийно-смысловой потенциал других языковых структур в линейной цепи текста, а также сам текст. Предлагаемая феноменолого-диалектическая модель слова позволяет осуществлять рефлексивные исчисления феноменологической валентности слова.
Речемыслительная деятельность языковой личности может успешно осуществляться только при учете смысловой валентности сочленяемых слов. Нарушение смысловой валентности способно приводить к коммуникативным неудачам и сбоям, как например, в следующем тексте.
Данное для мысли отворачивается от человека. Оно оттягивается, ускользает от него. Однако, как мы можем вообще знать о том, что изначально оттягивается и ускользает, пусть даже и самую малость? Или хотя бы поименовать его? <Е>То, что от нас оттягивается, тянет же и нас за собой, независимо от того, замечам ли мы это вообще или не замечаем. Когда мы попадаем в этот тяг оттягивания, мы - подобно перелетным птицам [лдающим тягу от наступающей зимы на юг, т.е. тянущимся], но несколько иначе - пребываем в этом тяге к притягивающему, притом что оно само оттягивается (М.Хайдеггер. Что зовется мышлением? / Пер. Э.Сагетдинова. - М.: Издательский дом Территория будущего, 2006. - С40-41).
Данный текст является переводом с немецкого языка научного труда по философии и относится к жанру научной литературы, который порождает определенные рефлексивные ожидания по поводу написанного, а также языка изложения философского материала. Появление слов низкой предсказуемости для текста научного регистра (оттягиваться, поименовать, дать тягу, зваться) приводит к нарушению принципа непрерывности дискурса, поскольку провоцирует ненамеренные фиксации рефлексии на отдельных элементах текста и их смыслах, в результате чего смещаются рефлексивные акценты и включается лингвистическая рефлексия, не входящая в коммуникативные намерения ритора. Это - эффект обманутых рефлексивных ожиданий и феномен перехвата кода, определяемый в философии постмодернизма как улавливаемый в моментном анализе сбой в разворачивании линейного вектора процессуальности, который инициирует нелинейное смыслопорождение и немотивированное возрастание валентности.
Прогнозируемая потенциальная смысловая валентность научного текста
R(гносеологический), R(интенсиональный), R(методологический), R(абстрагирующий), R(трансцендентный), R(конструктивный), R(категоризующий), R(синтезирующий), r(серьезность текста), r(строгость изложения), r(логичность), r(последовательность), r(научность).
Обманутые ожидания R(критический), R(аксиологический), R(экстенсивный), R(реконструктивный), R(лингвистический), R(аналитический), R(интенциональный: r(удивление), r(изумление), r(комизм), r(смятение), r(потрясение), r(ошарашенность), r(ошеломленность), r(раздражение) и т.п..
1. В толковых словарях слово лоттягиваться трактуется как: (1) отойти назад, в сторону (о войсках); (2) стать отвислым от тяжести; (3) приятно провести время, отдохнуть (жаргон); (4) заняться чем-нибудь приятным, чтобы забыть о тяготах жизни, чаще всего - напиться (слэнг митьков); (5) принимать наркотики. Таким образом ни одно из данных значений не соответствует научному регистру. Кроме того, слово лоттягиваться отягчено жаргонными и слэнговыми коннотациями, которые в настоящее время являются доминантными для этого слова r(эйфория), r(удовольствие), r(наслаждение), r(радость) и т.п., что находит подтверждение в национальном корпусе русского языка.
2. Слово зваться в современном употреблении находится в оппозиции к слову называться, что также подтверждается национальным корпусом русского языка.
Потенциальная смысловая валентность слова называться R(эпифеноменальный).
Потенциальная смысловая валентность слова зваться (в современном контексте) R(ретроспективный), R(экстенсивный), R(аксиологический), R(интенциональный: (а) r(симпатия), r(одобрение), r(уважительность), r(привязанность), r(трепет), r(причастность); (б) r(неприязнь), r(презрение), r(разочарование), r(отвращение), r(раздражение), r(издевательство), r(враждебность), r(подхалимство), r(лицемерие), r(лесть); (в) r(комизм), r(шутка), r(дипломатичность), r(сарказм).
3. Выражение дать тягу трактуется в толковых словарях (В.И.Даль, С.И.Ожегов, Д.Н.Ушаков и др.) через значение быстро, спешно убежать и соотносится со следующим синонимическим рядом: удирать, улепетывать, устрекнуть, рвануться, улизнуть, скрыться, наострить лыжи, лететь опрометью, улытнуть, уйти украдкой, спастись бегством, дать дёру и т.п. Все элементы данного ряда относятся к простонародному, фамильярному разговорному регистру речи.
Потенциальная смысловая валентность фразеологизма дать тягу R(экстенсивный), R(аксиологический), R(интенциональный: (1) r(юмор), r(сарказм), r(шутка), r(ирония), r(насмешка), r(комизм); (2) r(неприязнь), r(презрение), r(негодование), r(неодобрение), r(разочарование); (3) r(удивление), r(изумление), r(восторг), r(воображение), r(эмоции) и др.
Следовательно, потенциальная смысловая валентность данного фразеологизма изначально входит в противоречие со смысловой валентностью научного текста, в котором априори не могут актуализоваться рефлексивные векторы данного регистра. Установление феноменологической валентности языковых структур может рассматриваться как реальное приближение к решению проблемы значения слова.
Глава 3 Онтологические аспекты речемыслительной деятельности посвящена рассмотрению способа бытия слова во внутреннем мире языковой личности, специфического бытийного статуса слова как ментально-рефлексивной действительности и функции сознания, онтологических свойств и принципов функционирования слова в речемыслительной деятельности.
Слово как (мета)смысловая матрица. В феноменологической парадигме содержательная структура слова представляет собой феноменологическое поле или (мета)смысловую матрицу определенной конфигурации в сознании языковой личности, формируемую непосредственно актуализованными в речемыслительном континууме рефлексивными векторами (векторы мысли), которые лэкранируют себя в слове. Поэтому слово может рассматриваться как текст сознания, как сценарий некоторого ментально-рефлексивного события, которое развертывается в сознании языковой личности, и как некая метаязыковая информация об этом событии. Речемыслительная деятельность языковой личности строится на основе ощущения, осознавания и интерпретации (мета)смысловых матриц слов в ее сознании.
Выстраивание внутреннего содержания слова, т.е. его (мета)смысловой матрицы, есть всякий раз решение новой задачи, поскольку она формируется путем отбора, активации или активизации определенных, наиболее существенных рефлексивных векторов для каждой конкретной ситуация или контекста. Языковая личность пользуется либо готовыми (мета)смысловыми матрицами слов с определенным, сложившимся набором рефлексивных векторов, либо конструирует их в речемыслительном континууме, как например, при использовании стилистических приемов, где имеет место симультанная соорганизация множества представлений относительно объекта мысли. При общении (мета)смысловая матрица слова одного человека может включаться в сознание другого, при этом считываемые контуры словесных матриц могут быть конвариантными, полными или неполными, частично совпадающими и т.п.
Сущностными параметрами слова являются изменчивость, динамичность, диалектичность и пластичность его смысловой сферы. Способность слова трансформировать свою (мета)смысловую матрицу обусловлена его рефлексивностью, т.е. онтологической имманентной лэнергийно-смысловой природой его сущности, позволяющей ему служить аналогом мысли во всей совокупности ее представлений. Внутреннее содержание слова находится в непосредственной связи с интеллектуальной, социальной и культурно-исторической жизнью языковой личности. Представления относительно объектов внешнего мира могут, с одной стороны, возникать, расширяться, сгущаться и размываться, затемняться, разрушаться, предаваться забвению и исчезать из сознания, с другой стороны. Соответственно, жизнь слова состоит в возникновении, расширении, сгущении, размывании, затемнении, разрушении и утрате рефлексивных векторов, поскольку в нем отражается толкование действительности и оно зависит от потребности мысли. Изменение напора представлений относительно мыслимых объектов влечет за собой изменения в (мета)смысловой матрице слова по линии редукции, прогрессии или регрессии, обусловливая определенные рефлексивные сдвиги в их восприятии и понимании. Эти динамические и диалектические аспекты также являются камнем преткновения для традиционной классической лингвистики и не позволяют решить проблему значения слова.
Конфигурация (мета)смысловой матрицы слова может быть связана с понятием духовности. Чем выше развитие мысли, тем тоньше и полнее внутреннее содержание слова и отношения, которыми в нем связываются векторы мысли, и наоборот. Мастерское слово или слово-событие выделяются из общего ряда качественным составом и способом (со)организации (мета)смысловых векторов. По своей конфигурации, т.е. совокупности заложенных в них ритором векторов мысли относительно денотата, (мета)смысловые матрицы бывают нескольких типов.
Простая или упрощенная (мета)смысловая матрица слова. Она состоит из ограниченного набора рефлексивных векторов в содержательной структуре слова и является продуктом переработанной и покоренной мысли (термин А. А. Потебня). Она присуща словам в их чисто номинативной или денотативной функции. Это - значение слова в узком смысле как отражение и представление в сознании мыслимого объекта без указания его признаков, свойств и связей.
Сложная (мета)смысловая матрица. Она заключает в себе устойчивую разветвленную сеть рефлексивных векторов относительно денотативного ядра. Ее формирование сопряжено с усложнением мысли и необходимостью выразить ее оттенки, и в ней проявляется имманентная онтологическая способность сознания языковой личности к синкретичному знанию, в результате чего в коммуникативной практике языковой личности выкристаллизовываются отдельные языковые структуры с рефлексивно маркированным внутренним содержанием (пословицы, поговорки, афоризмы, басни, притчи, а также известные имена и названия городов и отдельные слова, ставшие словами-образами или словами-символами), как например: Русь, Бог, Ренессанс, Оксфорд, Кембридж, береза, греческая античность и др. Значительный (мета)смысловой потенциал таких структур проявляется через их способность служить вескими аргументами и заменять целые тексты.
Осложненная (мета)смысловая матрица слова. В этом случае содержательная структура слова предстает как потенциальная сущность, в которой ментально-рефлексивные проекции лишь контурно обозначены и заложены основания для движения рефлексии в смыслах и к смыслам для формирования новых или иных представлений и образов. Другими словами, внутреннее содержание слова с осложненной матрицей является функцией смыслового становления. Категория смыслового становления является одной из центральных в феноменологической концепции слова и понимается как абсолютное самоотталкивание внутри самого себя (по Гегелю). Это - те случаи, когда на слово нельзя смотреть как на выражение готовой мысли, поскольку мысль не выражается, но совершается в слове (В. Гумбольдт, А. А. Потебня, Л. С. Выготский). Такие слова не допускают непосредственного считывания их содержания и предполагают рефлексивный выход за пределы непосредственно данного. На принципе осложнения внутреннего содержания слова строится вся стилистика.
И сложное (многосоставное), и осложненное (предполагающее смысловое становление) слово являются следствием усложнения мысли - лусложненный язык как орган усложненной мысли (А. А. Потебня). Языковая личность всегда активна в бездонном смысловом поле таких языковых структур (ср. бахтинское Я становлюсь активным в формеЕ).
(Мета)смысловая матрица неопределенной, неразвитой конфигурации, или аморфная (мета)смысловая матрица. Этот тип матриц характеризуется неразвитыми, размытыми смысловыми контурами и неразвитыми, редуцированными рефлексивными векторами, которые не способны осуществлять четкую и целенаправленную ориентацию в пространстве нейросети мозга. Он присущ неопределенным местоимениям, которые являются семантическими и эпистемическими лакунами, не поддаются конкретизации и способны создавать ситуации чрезмерной делокализации смыслов. Например:
Наш национальный интерес в том, чтобы защитить то, что мы надумали (Итоги).
Существуют слова с полностью выхолощенным внутренними содержанием, лишенные рефлексивных векторов при практически полной рассогласованности мысли и слова (например, слова-паразиты), суть которых отражена в следующих риторических метатекстах: не найти что сказать, мысль не пошла в слова, не находить слов, не суметь выразить словами, говорить несвязанное, не суметь связать два слова, мысль не поддается выражению, язык не ворочается и др.
Так этак-то! вот какое уж, точно, никак неожиданное, тогоЕэтого бы никакЕ этакое-то обстоятельство! (Н. В. Гоголь Шинель).
Многомодульная структура феноменолого-диалектической модели слова позволяет моделировать содержательную структуру и конфигурацию (мета)смысловой матрицы слова.
Рефлексивные игры vs языковые игры. Концепция рефлексивных игр (термин В. А. Лефевра) принимается в качестве основополагающего, фундаментального феноменологического основания и принципа речемыслительной деятельности языковой личности. Под рефлексивными играми понимается: (1) фундаментальная, имманентная, онтологическая способность сознания осуществлять бесконечное множество мыслительных трансакций, обеспечивая их отражение в содержательной структуре слова, (2) имманентный онтологический способ существования и функционирования слова в речемыслительном континууме, (3) имманентная онтологическая способность слова растождествлять свое внутреннее содержание и являть вовне свою многомерную ментально-рефлексивную сущность (различные смысловые грани, оттенки и нюансы, а также новые спонтанные (мета)смыслы в зависимости от ситуации или контекста, (4) способность слова эксплицировать логику креативной работы сознания и логику ментально-рефлексивных исчислений в сознании языковой личности.
Перенос проблемы лязыковых игр (термин и концепция Л. Витгенштейна) в феноменологическую плоскость (ментально-рефлексивный план) предполагает рассмотрение слова в контексте смысловой подвижности, динамизма, изменчивости и пластичности его смысловой сферы. В основании речемыслительной деятельности лежит сложная логика рефлексивных игр. Логика рефлексивных игр, в частности, хорошо просматривается в следующих синонимических структурах: болтун, - говорун - балаболка - балагур - горлопан - вития - пустомеля - златоуст - краснобай - краснослов - горлодер - пустобай - горлан - горлопай - трепач - острослов - пустозвон - празднослов Ц ритор.
Феноменолого-диалектическая модель слова позволяет понять, объяснить и моделировать логику рефлексивных игр в слове. Феноменологический дифференциал, заложенный в содержательной структуре каждого члена данного ряда, является функцией степени или меры затронутости чувств и эмоций, ассоциаций, языковой интуиции и интериоризации явленных образов, а также с аксиологической шкалой и шкалой духовных инстанций (термин Х. Ортега-и-Гассета) языкового сообщества. Феноменологический дифференциал ряда языковых структур, таких как дух vs Дух, бог vs Бог, честь vs Честь, человек vs Человек, является показателем степени духовности каждого из слов.
Энергийная сущность (онтология) слова. Слово является одним из способов энергийной самореализации языковой личности и, соответственно, лэнергийно-смысловым конструктом речемыслительной деятельности. В речемыслительной деятельности слово являет себя в энергии мысли и через энергию мысли, оно действенно своей смысловой энергией и познаваемо в его энергийной сущности.
Энергийная природа слова была отмечена еще Аристотелем, Деметрием и Дионисием Галикарнасским и далее в работах В. Гумбольдта, И. А. Бодуэна де Куртенэ, Г. Шпета, П. Флоренского, А. Ф. Лосева, С. С. Хоружий, Н. Н. Карпицкого, В. Н. Базылева, Л. П. Киященко, И. А. Герман, В. А. Пищальниковой и др. Однако, несмотря на все усилия философов и лингвистов раскрыть тайну энергии, силы и мощи слова, вопрос остается открытым. Феноменологический подход, при котором слово рассматривается в контексте энергийно-рефлексивной деятельности сознания, позволяет понять природу и механизмы формирования лэнергийно-смыслового потенциала слова.
Мысли и смыслы, актуализуемые в слове, обеспечиваются энергетически, т.е. формируются через энергийную активацию определенных ментально-рефлексивных каналов в нейросети мозга. Смысловая энергия понимается как актуализация смыслоносных, смыслоформирующих и смыслосозидающих ментально-рефлексивных потенций сознания, являющих разный потенциал действия в слове. Энергия слова также понимается как полнота смысловых сил (по Плотину) в слове, реализуемая рефлексивными усилиями языковой личности. Важнейшим имманентным онтологическим свойством слова является его способность являть в речемыслительной деятельности определенный потенциал смысловой энергией (лэнергийно-смысловой потенциал) в каждой конкретной ситуации или контексте. Каждое употребление слова - это определенное лэнергийно-смысловое событие в речемыслительной деятельности.
Являясь лэнергийно-смысловой сущностью, слово может выступать в двух ипостасях - как энергон и как синергон (термин П.Флоренского). Как энергон слово отражает активность рефлексивных усилий языковой личности, напряжение и биение мысли и проявляет себя через пульсирующие смыслы, которые в едином ритме следуют один за другим. Оно является своеобразным смысловым пульсаром, и в нем ощущается пульсация мысли и нагнетание пульсирующих смыслов в едином ритме. В речемыслительной деятельности такое слово создает активное лэнергийно-смысловое поле, порождающее ощущение напряжения, накала и силы мысли. В качестве пульсаров могут выступать всевозможные значимые фонетические, лексические, семантические и синтаксические повторы (например, аллитерация, ассонанс, анафора, эпифора, фрейминг, антанаклаза, синонимические повторы (экзергация), повтор слова в различных грамматических формах (полиптотон), многосоюзие (полисиндетон), синтаксический параллелизм, анадиплосис, хиазм, цепочки однородных членов предложения и др.). Именно в наличии значительного количества пульсаров в риторическом поле гоголевского монолога Русь, синкретизм которых создает эффект смысловой напряженности и заряженности смысловой энергией, заключается источник силы его звучания (астерисками обозначены пульсары).
Е Русь!* Русь!* вижу тебя, из моего чудного*, прекрасного* далека тебя вижу*: бедно,* разбросанно* и неприютно* в тебе; не развеселят*, не испугают* взоров дерзкие* дива* природы, венчанные дерзкими* дивами* искусства, города с многооконными высокими дворцами, вросшими в утесы*, картинные дерева и плющи, вросшие в домы*, в шуме и вечной пыли водопадов; не опрокинется назад голова посмотреть на громоздящиеся без конца над нею и в вышине каменные глыбы*; не блеснут сквозь наброшенные одна на другую темные арки*; опутанные виноградными сучьями*, плющами* и несметными миллионами диких роз*, не блеснут сквозь них вдали вечные линии сияющих гор, несущихся в серебряные* ясные* небеса. Открыто*, пустынно* и ровно* все в тебе; как точки*, как значки*, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая*, тайная* сила влечет к тебе?* Почему слышится* и раздается* немолчно в ушах твоя тоскливая*, несущаяся* по всей длине и ширине твоей, от моря до моря*, песня?* Что в ней, в этой песне?* Что зовет*, и рыдает*, и хватает за сердце?*
Ритм текста способен создавать определенный интегративный лэнергийно-смысловой потенциал. Он архитектоничен, заключает в себе определенный эмоциональный заряд, связан с внутренним стремлением и напряжением мысли человека, рефлексивен и является формой мышления. Ритмически упорядоченная структура текста позволяет передать возбуждение и пульсирующую энергию сознания, в ней отражаются биоритмы мозга и физиологические ритмы человека (например, дыхание, сердцебиение), на фоне которых осуществляется речемыслительная деятельность. Обладая этими свойствами, ритм является дальнейшим развитием значения (Э. Бенвенист). Риторант ощущает энергетику ритма текста через себя-в-ритмическом-действии-имение (по М. Хайдеггеру) и через со-биение своей мысли с мыслью ритора.
Как синергон слово является динамической сущностью, связанной со смысловой подвижностью и становлением смыслов и несущей в себе энергию смыслового становления. Становление сущности - это рефлексия, ее рефлектирующее движение (по определению Гегеля), и оно связано с активизацией множества лэнергийно-смысловых каналов в сознании. Слово-синергон не содержит смысловой определенности и является лишь указательным полем возможных новых или иных смыслов, которое спонтанно расширяется в каждом акте понимания. К таким структурам, в частности, могут быть отнесены так называемые слова-чемоданы или слова-бумажники, которые являются примерами лексической контаминации и характеризуются наложением двух разных (мета)смысловых матриц (например, катастройка, БАМкротство, Интернетционал, Толстоевский и др.). Их содержание строится на основе дизъюнктивного синтеза, смешения и взаимодействия двухсодержательных планов (например, Толстой и Достоевский), в результате чего слово утрачивает единый смысловой центр. Понимание таких структур предполагает интерпретацию их содержательной структуры. Существуют другие способы задавать модус смыслового становления, как например:
Вы-свечивание, лвы-явление, таким образом, не только одно из свойств того, что прекрасно, но составляет его собственную сущность. <Е> Красота - это не просто симметрия, но само по-явление-на-свет (Vorschein), которое на ней основано.Она относится к роду светящегося. Светить (scheinen), однако, значит: светить на что-либо и таким образом самому про-являться (zum Erscheinen kommen) в том, на что падает свечение. Красота имеет способ бытия света (Х. - Г. Гадамер).
Совершенно очевидно, что измененные языковые структуры лоб-основание, вы-свечивание, вы-явление, про-являться не тождественны языковым структурам лобоснование, высвечивание, выявление, проявляться, поскольку смысловые границы первых разомкнуты, требуют становления смыслов и ориентированы на распредмечивающее понимание, в то время как последние характеризуются смысловой устойчивостью, линейностью и закрытостью и предполагают эпифеноменальную рефлексию и эпифеноменальное понимание. В интенции автора несомненно входит подчеркивание более тонких смысловых отношений, составляющих объем понятия красота, не тождественных привычным эпифеноменальным представлениям о красоте. Давно ставшее привычным и как бы затвердевшее, слово красота обретает статус трансценденции, постижимой на уровне философствования, и связывается с философскими понятиями лоснование, свет, лявленность и лявление. Таким образом достигается сгущение мысли в слове. К синергонам могут быть отнесены стилистические приемы, мощнейшим из которых является метафора.
Монадная сущность слова. Внешность слова не является его истинной действительностью. Явленность феноменологических начал в слове позволяет усматривать в нем монадную сущность, которая проявляется в нем через целый ряд онтологических принципов и свойств монадности (по Лейбницу). Как монадная сущность слово представляет собой простейшую, нематериальную, самостоятельную, самоорганизующуюся, деятельную, психически активную субстанцию в сознании языковой личности, принципиально неделимую, не имеющую частей и не распадающуюся на части.
Эта метафизическая точка и духовная сущность бытия языковой личности, несущая в себе информацию, способна осуществлять перцепцию (смутное или неосознаваемое восприятие) и апперцепцию (отчетливое и ясное восприятие). Эта способность обнаруживает себя вовне через разный (мета)смысловой потенциал одного и того же слова, в стилистическом и риторическом его употреблении в речемыслительной деятельности. В речемыслительном континууме человека малые восприятия находят свое выражение, частности, в суффиксальной парадигме языка, представляющей один и тот же предмет в различных ракурсах и нюансах (уменьшительность, увеличительность, оценочность, экспрессивность, ласкательность, пренебрежительность и т.д.), например, береза - березка - березонька - березушка.
В монаде все рождается из её собственного источника путем полной самопроизвольности в отношении к ней самой и при полном соответствии с внешними вещами. В слове есть самодовление, т.е. оно наделено внутренним действием, обеспечивающем его жизненную силу и активность в речемыслительном континууме. Его содержание рождается из его собственного источника, оно способно осуществлять смысловые движения и изменять свою конфигурацию в соответствии с целями коммуникации и контекстом, причем все изменения исходят из внутреннего начала, так как внешняя причина не может иметь влияния внутри монады. Рефлексивность слова и есть та самодовлеющая, изначальная внутренняя сила, которая является источником (мета)смысловой пластичности, динамичности и изменчивости его содержательной структуры. Рефлексивность слова предполагает его способность осуществлять саморастождествление, переструктуризацию и перезагрузку своей (мета)смысловой матрицы.
В простой субстанции должна существовать множественность состояний и отношений, хотя частей она не имеет. Слово отвечает этому принципу монадности через принцип бесконечного варьирования значения и языковой креативности. В нем заложена бесконечная потенция лэнергийно-смыслового выражения, реализующая принцип непрерывной изменчивости и саморазвития.
Стремление - еще одно онтологическое метафизическое свойство монады, выражающееся в направленности к достижению цели и связанное с духовностью. Слово является духовной единицей бытия языковой личности, ему в той или иной мере присуща духовность, и оно может достигать своего духовного максимума через обретение развитой рефлексиосферы.
К слову также применим монадный принцип индивидуации или принцип многоразличия и дифференцированности: слово никогда не тождественно себе, и каждое слово необходимо отлично от другого, его смысловая определенность относительна, (мета)смысловая матрица слова уникальна относительно каждой данной языковой личности, ситуации и контекста. Так же как сама языковая личность, это - много-единая сущность. Высказывание Гертруды Стайн A rose is a rose is a rose is a rose is a rose предполагает осознание феноменологического дифференциала в понимании каждого из членов ряда.
Монада, по Лейбницу, - это малый мир или сжатая вселенная, и в ней специфическим образом заключены тотальные свойства мира и вселенной через масштабную инвариантность или фрактальность, самоподобие и всеобщую согласованность. В контексте человеческой перспективы слово представляет малый мир языковой личности. Оно относится к сознанию, как малый мир к большому, оно и есть малый мир сознания (Л. С. Выготский). Являясь самоорганизующейся, открытой к восприятиям ментально-рефлексивной формацией, оно способно по-своему, единственно ей свойственным образом воспринимать и отражать в себе мир языковой личности.
Слово также отвечает монадному принципу системности и постижимо через свое место в системе отношений с другими словами в структуре текста.
Монадам присущ темпомир. Слово-монада имеет свой собственный специфический темпомир, онтологическими конструктами которого являются время, пространство, динамика, интенсивность, темп, ритм, энергия и информация. Слово есть Еи надвременное и надпространственное (В. Соловьев). Медленный темпомир обнаруживают языковые автоматизмы (языковые клише, штампы, стереотипы) с их отрефлектированной содержательной структурой. Оригинальные стилистические структуры свидетельствуют об убыстренном темпомире. Включаясь в сознание языковой личности, они способны активизировать и генерировать энергию мысли. Слово способно передавать сложные взаимоотношения различных параметров темпомира сознания (например, настоящее, прошедшее и будущее в их психологическом смысле). Например, Ушел! в его повелительной функции, Плакали мои денежки и Пропала моя головушка, где очевидно наложение (сопряжение) представлений настоящего, прошедшего и будущего. Через создаваемый в нем образ слово способно творить свое собственное время. В нем может происходить максимальная концентрация времени, и оно способно охватить широкий спектр временных переживаний и ощущений языковой личности. Темпомир слова формируется как функция синергии разнонаправленных векторов мысли и как стихия смысловых энергий, связанная с образованием специфических смысловых связей и отношений в сознании языковой личности. Темпомир слова проявляется также через параметры динамичности, напряженности, интенсивности его смысловой сферы и лэнергийно-смысловой потенциал.
Глава 4 Методологические аспекты феноменологической лингвистики посвящена разработке методологической базы для феноменологической реконструкции, анализа и интерпретации содержательной структуры слова. В процессе феноменологического анализа слова исследователь-интерпретатор истолковывает текст своего собственного сознания на основе феноменологической рефлексии, в которой становится доступной мысленному созерцанию работа сознания (рефлексивные акты, состояния, модусы сознания, схемы рефлексивного действования, техники понимания).
В процессе феноменологического анализа слово диагностируются по разным параметрам феноменолого-диалектической модели слова, что позволяет осуществлять целый ряд аналитических процедур: идентификация типов и видов рефлексивных векторов относительно различных языковых и риторических структур, установление рефлексивных доминант, раскрытие механизмов взаимодействия мысли и слова, прогнозирование общих и частных риторических эффектов на конкретном эмпирическом материале и др. Для осуществления процедур феноменологической реконструкции и анализа содержательной структуры слова предлагается ряд методик.
Феноменологический планшет. Феноменологический планшет позволяет эксплицировать расклад интеллектуальных усилий языковой личности относительно слова. Осуществляя разнообразные мыслительные трансакции в рамках каждого модуля относительно определенного слова, исследователь-интерпретатор фиксирует непосредственно актуализованные в слове рефлексивные векторы в плоскости феноменологического планшета. Содержательный анализ такого плана позволяет не только видеть слово в его внутренней сущности, но и знать, как мы видим, чувствуем, воспринимаем, осмысливаем, запоминаем сказанное слово, почему видим слово так, а не иначе, с чем ассоциируем его и как эмоционально реагируем на него, как включаем в свой речемыслительный континуум, какие рефлексивные механизмы, схемы рефлексивного действования и техники понимания при этом включаются. Например, частица л-с, во времена Гоголя употребляемая для придания речи оттенка подобострастия, вежливости или иронии, к настоящему моменту обрела статус метатекста. В подзаголовке статьи Крадут-с (АИФ. 2004. №22) она значительно расширяет смысловой горизонт статьи, вводя имплицитный иронический метасмысл крали раньше - крадут и сейчас, как бы соотнося положение дел где-то в ХIX веке и в современном мире и утверждая, что ничего с тех пор не изменилось. При осуществлении рефлексивных исчислений по всем модулям модели относительно частицы данного слова составляется феноменологический планшет, отражающий его содержательную структуру.
Модуль 1: крадут R(эпифеноменальный).
крадут-с R(аксиологический); R(ретроспективный); R(интенсиональный); R(трансцендентный); R(интенциональный: r(ирония), r(сарказм), r(сатира), r(насмешка), r(презрительность) и др.).
Модуль 2: крадут-с r(внимание), r(интерес), r(эмоции), r(ассоциации, например, с Мертвыми душами), r(интериоризация), r(воображение), r(интериоризация).
Модуль 3: крадут-с R(мД) как связь с жизненными ситуациями.
Модуль 4: крадут П(эпифеноменальное);
крадут-с П(распредмечивающее).
Модуль 5: крадут-с (а) реализация малого герменевтического круга - [(М-К) + (мД)] как момента установления связи между прошлым и современностью; (б) реализация большого герменевтического круга [(М) + (М-К) + (мД)] как возможный переход к размышлениям о феномене воровства в России.
Модуль 6: крадут-с r(смысловая диссипативность), r(смысловая энтропийность), r(смысловая аттрактивность).
Позиционная метасмысловая матрица. Для реконструкции, анализа и интерпретации содержательной структуры слова могут использоваться однопозиционные и многопозиционные (мета)смысловые матрицы. Однопозиционная (мета)смысловая матрица составляется на основе реконструкции векторов мысли в рамках одного (любого) модуля. Многопозиционная (мета)смысловая матрица составляется на основе реконструкции векторов мысли в содержательной структуре слова по двум или нескольким модулям. Например, двухпозиционная метасмысловая матрица позволяет эксплицировать феноменологический дифференциал между синонимами лочи и глаза.
глаза R(эпифеноменальный);
очи (Модуль 1): R(экстенсивный); R(интроспективный); R(аксиологический: r(возвышенное), r(значимое), r(привлекательное), r(красивое); R(интенциональный: r(причастность), r(обожание), r(восхищение), r(влюбленность), r(привязанность), r(любовь), r(восторг), r(нежность) и т.д.).
(Модуль 2): r(эмоции), r(воображение), r(ассоциации), r(интериоризация), r(интерес).
Совершенно очевидно, что содержательные структуры данных слов нетождественны и слово лочи имеет более развитую, разветвленную смысловую структуру.
Однопозиционный анализ позволяет вскрыть внутренний потенциал слова дорога, ставшего словом-образом и словом-символом.
Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! (Н. В. Гоголь Мертвые души).
Дорога R(трансцендентный); R(интроспективный); R(интенциональный: r(надежды), r(ожидания), r(предчувствия), r(предвкушение) и т.д.); R(реконструктивный); R(конструктивный); R(ретроспективный); R(абстрагирующий); R(аналитический); R(синтетический); R(экстенсивный); R(аксиологический: r(привлекательное), r(необходимое), r(существенное), r(значимое), r(полезное) и др.); R(гносеологический).
Mind map (ментальная карта). Идея ментальных карт и концепция радиантного мышления как инструмента и метода анализа и самоанализа была предложена Т. Бьюзеном. Принцип радиантного мышления и идея ментальных карт совместимы с феноменологической моделью слова и применимы к исследованию содержательной структуры слова. Ментальная карта в своем развернутом виде представляет потенциально возможную совокупность векторов фундаментальных предикатов сознания относительно анализируемого слова и имеет вид диаграммы с радиально исходящими от центра рефлексивными векторами. При наложении слова на потенциальную ментальную карту и последовательном сканировании по всему полю ментальной карты, по всем ее ветвям и ответвлениям мысленным видением исследователя устанавливается, какие именно рефлексивные векторы, представленные на ментальной карте, актуализуются в слове в данной конкретной ситуации или контексте. Таким образом из большого количества представлений выделяются лишь некоторые, которые группируются вокруг ядерного смысла слова (денотат), и таким образом (про)является (мета)смысловая матрица слова определенной конфигурации. Полученные в результате картирования кустообразные картинки эксплицируют совокупность представлений, заложенных ритором во внутренней структуре слова, и таким образом слово обретает реальные контуры смыслов и метасмыслов. Ментальные карты являются эффективным способом представления содержательной структуры слова и могут быть составлены для всех модулей.
Бифуркационное дерево. Для реконструкции содержательной структуры осложненного слова предлагается методика бифуркационное дерево, позволяющая эксплицировать тенденцию к разрастанию или ветвлению смыслов в слове и представлять таким образом динамические, возмущенные, неустойчивые и хаотические состояния сознания. Например:
Я твоя навсегда, полностью, тебе принадлежит моя душ, мое тело, мой ум. Когда ты рядом, я чувствую себя сильной, уверенной в своих мыслях и поступках. В разлуке с тобой я становлюсь страдающей вещью. Исчезает моя светлая душа, и вместо нее остается черная или мрачная дыра (Доминик Бона Гала).
В стремлении более полно выразить свое не поддающееся однозначному выражению состояние души автор письма осуществляет раздвижение смысловых пределов слова душа, увеличивая таким образом объем понятия душа. Семантический ряд душа - душ - душа представляет собой оппозицию содержательных структур, где каждый член оппозиции имеет свой специфический набор рефлексем и отражает степень напряженности состояний сознания автора. Совершенно очевидно, что энтропийность сознания достигает максимума в последнем члене семантического ряда. Бифуркационное дерево, смоделированное для каждого члена данного ряда, отражает меру энтропийности состояний сознания в динамике и подводят к пониманию событийности происходящего.
Рефлексиограмма. Совокупность (мета)смысловых векторов в содержательной структуре слова может быть представлена через рефлексиограмму - методику, позволяющую диагностировать и эксплицировать меру смысловой напряженности риторического поля и зоны рефлексивной активности в тексте. Рефлексиограмма строится по сегментному принципу, где каждый сегмент представляет определенную рефлексивную позицию рассматриваемого модуля. Выявляемая в ходе феноменологического анализа в координатной системе рефлексиограммы зона рефлексивной активности текста характеризует текст по параметру рефлексивности и воздейственности, а также позволяет отслеживать устойчивые событийные смысловые тенденции в риторическом поле текста.
Рефлексиосфера. Осуществление аналитических процедур анализа в предлагаемых методиках не исключает принципа лединства сознания, суть которого состоит в объединительной деятельности сознания, т.е. в синтезе отдельных элементов в единое целое. Интегрированно и полифонично проявленная в слове смысловая энергия определенной устойчивой совокупности (мета)смысловых векторов образует его (мета)смысловую лауру или рефлексиосферу, которая лобволакивает денотативное ядро слова. Рефлексиосфера - эйдетическая сущность слова, обусловленная высокой мерой сгущения мысли в слове. Мощная, развитая рефлексиосфера слова соотносима с понятием духовность, и ей присущи высокий эмоционально-волевой тонус, предельная смысловая напряженность и высокий лэнергийно-смысловой потенциал. Диагностирование рефлексиосферы осуществляется по ощущению лединой мысли в слове, которая, по А.Шопенгауэру, как бы ни значителен был ее объем, сохраняет совершенное единство, связь ее частей органична, и каждая часть настолько же поддерживает целое, насколько она сама поддерживается им, где ни одна не первая и ни одна не последняя и где вся мысль от каждой части выигрывает в ясности. Эйдетическая сущность слова с мощной и развитой рефлексиосферой проявляется, в частности, в названии целого городов, которые в процессе своего существования и эволюции лобросли множеством значимых векторов, обрели полифоническое звучание и стали значимыми словами-символами или словами-идеями. Именно на основе насыщенного (мета)смыслового потенциала названий городов Оксфорд, Кембридж, Гейдельберг и Гёттинген строится понимание следующего текста:
Ево время Второй мировой войны Оксфорд был хорошим местом для рождения: немцы согласились не бомбить Оксфорд и Кембридж при условии, что англичане не будут бомбить Гейдельберг и Гёттинген. Жаль, что такое цивилизованное соглашение не распространялось на другие города (С. Хокинг Черные дыры и молодые вселенные).
Понятие рефлексиосферы коррелирует с понятием феноменологической конвергенции, которая является мощным фактором насыщения текста смысловой энергией. Сущность феноменологической конвергенции заключается в специфической самоорганизации смыслов текста, при которой происходит самоорганизация, самодостраивание и самосозидание смыслов, что связано с образованием сущностно значимых метасмыслов. Она сопряжена с формированием новой, духовной онтологии текста, являющей энергию духа.
Рефлексивная векторограмма. Данная методика позволяет эксплицировать архитектонику текста, т.е. общий системный расклад векторов мысли в пределах текста, рефлексивные доминанты и общую смысловую направленность текста.
В Заключении подводятся итоги исследования и определяются перспективы дальнейших исследований по теории феноменологической лингвистики.
Исследование показало достаточную эффективность предлагаемой феноменолого-диалектической модели слова, а также метаязыка и методик феноменологического описания слова. Феноменологическая концепция слова позволяет значительно приблизиться к решению проблемы значения слова и объяснить один из фундаментальных принципов живого языка - принцип бесконечной языковой вариативности и языковой креативности, а также противоречие между конечностью знаков и бесконечностью выражаемых ими смыслов. В фокусе феноменологической концепции слова - слово как ментально-рефлексивное событие, взаимоотношения слова и мысли, отношение мысли к слову и слова к мысли, становление слова в мысли и мысли в слове, динамичность, диалектичность, и пластичность его смысловой сферы и т.д.
Феноменологическая концепция слова имеет выход на наиболее проблемные вопросы лингвистики: языковая личность, значение слова, смысловая валентность слова, феноменология контекста и др. Она соотносима с понятийно-категориальным аппаратом философии, психологии, феноменологии, герменевтики и синергетики. Рассмотрение слова в контексте всей сферы феноменологического опыта языковой личности означает уход от лингвозависимости, при которой слово есть то, что оно обозначает, а не то, что через него или в нем воспринимается языковой личностью.
В Глоссарии приведены определения и интерпретация базовых понятий и терминов, используемых в феноменологическом описании слова.
Библиография включает более 500 наименований, в том числе 30 - на иностранных языках.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии