Geum.ru
   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям  

На правах рукописи

Чайко Екатерина Анатольевна

Феномен семьи у населения горнозаводской зоны в контексте провинциальной повседневности: Катавский и Миньярский районы  Челябинской области во второй половине 1920-х - 1950- е годы

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

 

Автореферат на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

 

Челябинск Ч 2012

Работа выполнена на кафедре дореволюционной истории ФГБОУ ВПО Челябинский государственный университет

Научный руководитель: доктор исторических наук,                                                профессор

  Алеврас Наталья Николаевна

Официальные оппоненты:  доктор исторических наук,

                              профессор

  Гончаров Георгий Александрович

                                      кандидат исторических наук

                                      Кузнецов Вячеслав Михайлович

Ведущая организация:  Челябинская государственная                                               Академия культуры и искусств                                                                         

Защита состоится 28 мая 2012 года в 12 часов на заседании объединенного диссертационного совета ДМ.212.296.04 на соискание ученой степени доктора исторических наук при ФГБОУ ВПО Челябинский государственный Университет по адресу: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО Челябинский государственный университет по адресу: г. Челябинск, ул. Бр. Кашириных, 129, к. 205.

Автореферат разослан л______ апреля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

доктор исторических наук, профессор  А. А. Пасс

Актуальность темы. Семья как основа социализации человека может быть отнесена к категории вечных ценностей, что обосновывает актуальность обращения к изучению этого феномена относительно всех периодов его исторической эволюции. Усилиями современной системы гуманитарных наук расширились представления ученых о социальных процессах, происходивших в недрах советского общества, но феномен семьи в конкретно-исторических исследованиях разработан слабо. Исследование развития семьи и семейно-брачных отношений в контексте повседневной жизни изучаемого периода дает возможность скорректировать понимание процесса социокультурной трансформации традиционной модели семьи в семью современного типа. Взгляд на исторический облик семьи в пределах отдельно взятой локальной территории позволяет дать углубленную характеристику провинциальной повседневности изучаемого феномена. Определенную злободневность диссертационному исследованию придает факт принадлежности данной территории к горнозаводской зоне Южного Урала, что позволяет выявить специфику сохранения, трансляции и изменения социо-культурных семейных традиций, характерных для значительной части Уральского региона, социальную основу которого в ХVIII- ХIХ вв. составляла особая сословная группа - горнозаводское население - потомки которой вошли в сферу наблюдения автора данной работы.

Объектом настоящего диссертационного исследования является феномен семьи, характерный для исторически сложившегося населения горнозаводских районов Челябинской области 20-50 гг. ХХ в. Cемьей принято считать малую группу, связанную узами супружества-родительства-родства, и тем самым осуществляющую воспроизводство населения и преемственность семейных поколений. (А.И. Харчев.1979; А.И. Антонов, В.М. Медков. 1996)

Предметом исследования выступают поведенческие стереотипы в системе семейно - брачных отношений, их динамика и трансформация.

Степень изученности проблемы. Попытки осмыслить семью как один из важнейших социальных феноменов имеют сложившиеся научные традиции в области ряда гуманитарных наук: социологии, демографии, этнологии, социальной истории, истории права и др.

В истории изучения явления семьи 20-50-х гг. ХХ в. можно выделить три этапа: в 1920-1950-е гг. анализировались текущие демографические процессы: смертность и рождаемость в масштабах страны в целом (статистические и демографические исследования С. Г. Струмилина, Р. И. Сифман и др.). Во второй половине 1950-х - 1980-е гг. главной темой публикаций становится выявление причин снижения рождаемости в СССР. В этом комплексе исследований анализируются демографические последствия Великой Отечественной войны.1 Третий этап начался в 1990-е гг. На этом этапе многие демографические явления 1920-1950-х гг. рассматриваются в контексте социальной политики сталинизма.2 В 1990-е гг. начинается исследование  демографических процессов в XX в. применительно к Уральскому региону. Одним из первых с позиций демографии к изучению уральской семьи обратился А. И. Кузьмин. Он проанализировал динамику детности семьи в регионе и выявил изменение представлений населения Урала о желательном числе детей в семье.3 В этот же период в конкретно-исторических исследованиях проявляется интерес к отдельным аспектам истории семьи изучаемого времени.4 В работах по истории семейного права в СССР исследуется логика законодателя в сфере реформирования брака и семьи.5

История семьи периода 1920-х - 1950-х гг. исследуется также в контексте ряда субдисциплин - гендерной, женской истории, истории детства.6 Советское детство становится объектом изучения как социально-историческая категория.7 Проблематика, связанная с советским детством послевоенного периода в Уральском регионе, убедительно разработана на примере Молотовской области.8

Отдельный историографический блок включает работы, посвященные рассмотрению русской семьи в историческом и этнологическом ракурсах применительно к дореволюционному периоду. Семейная проблематика рассматривается в общих работах по этнографии русских и восточных славян в целом, а также работах, посвященных отдельным сторонам жизни русских крестьян. Предметом изучения являются семья, семейный быт в различных сословиях и географических зонах проживания русского населения. Анализу семейных ритуалов посвятили труды ведущие отечественные этнологи и фольклористы.9 Ряд исследований посвящены гендерным аспектам истории семьи: статусу русской женщины в семье, специфике гендерного порядка в семьях различных сословий.10 В рамках анализируемого подхода разрабатывается проблематика семьи и на уральском материале.11 Начало изучению горнозаводской семьи положила работа В. Ю. Крупянской и Н. С. Полищук, написанная по истории Нижне-Тагильского завода на материалах этнографического и архивного происхождения.12 Н. Н. Алеврас рассмотрела горнозаводское население, как искусственно созданную государством сословную группу, опиравшуюся в производственной и бытовой сфере деятельности на традиции крестьянской среды, послужившей основой ее происхождения. В основе исследования С. В. Голиковой, посвященного семье горнозаводского населения Урала в ХVIII-XIX вв. лежит понятие жизненного цикла семьи. Автор анализирует брачность, рождаемость, заболеваемость и смертность. Демографические явления анализируются в соответствии с их ролью в развертывании этапов жизненного цикла семьи.13 Исследования феномена семьи дореволюционного времени имеет особое значение для данной темы, поскольку традиции семейно-брачных отношений оставались актуальными в жизни семей изучаемого в диссертации региона и периода.

Обозначенная тема не может быть разрешена вне учета социально-политического и социокультурного контекста эпохи сталинизма (1929-1953) в ее довоенном и послевоенном варианте. Среди авторов публикаций о повседневности этой эпохи следует назвать Е. Осокину (1999), Е. Ю. Зубкову (1999), Н. Б. Лебину (1999), Ш. Фицпатрик (2001), К. Гёрке (2005).

Для понимания исторического контекста повседневных семейных практик в региональном измерении имеют значение труды, в которых освещаются вопросы социальной истории Урала. Предметом рассмотрения целого ряда историков явились социальное положение, уровень жизни и способы жизнеобеспечения уральского населения, социальная политика государства на отдельных отрезках исторического периода 20-50-х гг. ХХ в.14 Завершая историографический обзор, приходится констатировать слабую изученность социального феномена семьи в Уральском регионе в указанный хронологический период и отсутствие специальных исследований по предложенной теме.

В основу исследования легли различные типы и виды источников. Отправной точкой для изучения политики государства в отношении семьи послужили законодательные акты и нормативные документы, регулирующие отношения в области брака и семьи в рамках рассматриваемого периода: Кодекс Законов о браке семье и опеке 1926 г., Постановление ЦИК и СНК СССР от 28 июня 1936 г.; Указ Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 года.15 Анализ данного вида источников применялся для выявления норм, установленных в области заключения и расторжения брака, внутрисемейных отношений, их динамики в рамках исследуемого периода, выражавших логику мероприятий государства в области семейной политики, как существенного фактора процесса модернизации семьи в СССР, направленного, по сути, на разрушение патриархальной семьи.

Следующую группу источников составляют материалы статистики населения. Значение в рамках данного исследования имеют материалы Всесоюзных переписей населения 1926, 1939, 1959 гг.16 Статистические сведения переписей по Катавскому и Миньярскому районам за 1926 г. опубликованы частично, а за 1939 г. и 1959 г. не были опубликованы. Неопубликованные материалы переписей отложились в архивах Челябинской области.17 Их характер позволяет выяснить динамику поло-возрастной структуры населения районов, демографические характеристики семьи. Используется также текущая демографическая статистика за период с 1934 по 1958 гг., предоставляющая сведения для характеристики рождаемости и смертности населения. Информационный потенциал медицинской статистики18 также важен в рамках данного исследования, поскольку содержит информацию о динамике заболеваемости и смертности, их социальных причинах.

Следующую группу источников составляют материалы делопроизводства. В фондах исполкомов местных советов отложилась документация в виде протоколов заседаний исполкомов и общих собраний населения, содержащая информацию об усыновлении, установлении опеки, повседневных практиках семейной жизни.19 К данной группе источников относятся акты судопроизводства, содержащие информацию о механизме действий государства по регулированию происходящих в семье процессов.20 В фондах управлений Челябинского облисполкома отложилась текущая отчетная документация предприятий, в частности, служебные записки и жалобы, сведения о заработной плате, составляющие важную часть интересующей нас информации.21

Еще один вид источников представлен фольклорно-этнографическими материалами. По характеру происхождения их можно разделить на две группы. К первой относятся материалы экспедиций 1947-1953 гг., проводимых известным советским фольклористом В. Е. Гусевым22 В диссертации  анализируются полевые дневники участников экспедиций, и собранный ими фольклор - более 2000 частушек, они используются для выявления гендерных стереотипов поведения, системы знакомств и стандартов ухаживаний, практиковавшихся среди молодежи брачного возраста. Ко второй группе относятся результаты полевых этнографических исследований 2003-2010 гг. автора данной диссертации. Они представляют собой рукописные расшифровки аудиозаписей интервью, часть из которых передана в ОГАЧО23, другая часть находится в личном архиве автора, но также предназначена для передачи в указанный фонд. В личном архиве расшифровки интервью систематизированы по годам и месту сбора. Перечень основных вопросов интервью включает данные об информанте, периодах его жизни, его семье.

Важным источником для изучения повседневной жизни семьи является периодическая печать: областная газета Челябинский рабочий, районные газеты Авангард Катавского района и Стальная искра Миньярского района. Информационный потенциал местных газет позволяет проследить процесс коммуникации власти и социума, прояснить важные для нас аспекты, связанные с методами актуализации позиции государства в отношении брака и семьи, повседневными практиками жизни семьи и местного сообщества.

Научная новизна исследования. Поскольку история семьи на Урале в рамках обозначенного периода еще не являлась предметом специального изучения, в диссертации впервые предлагается рассмотреть феномен семьи в масштабах локальных административно- территориальных единиц, что позволяет проникнуть в глубину провинциального мира народной культуры советского времени. Использование оригинальных архивных источников, а также методов этнологии, фольклористики, статистико-демографического анализа, примененных к задачам конкретно - исторического исследования, содействует введению в научный оборот информации, принципиально значимой для понимания демографических характеристик изучаемых районов, повседневных практик семейной жизни советского социума 20-50-х гг. ХХ в., ранее остававшихся за рамками внимания историков. 

Целью работы является реконструировать историко-социальный контекст и практики семейной жизни в среде населения горнозаводской зоны Челябинской области.

Задачи исследования:

- выявить тенденции в развитии советского семейного законодательства и государственной политики в области брака и семьи в контексте практики их реализации в среде изучаемого социума;

- проследить динамику демографического развития семьи в региональном измерении;

- проанализировать условия жизни и повседневные практики, связанные с жизнеобеспечением семьи;

- рассмотреть традиции добрачного поведения как фактор личностной идентификации;

- определить характер семейных ценностей в контексте изменения свадебной обрядности;

- изучить содержание и особенности исполнения семейно - родственных ролей в процессе их трансформаций.

Хронологические рамки исследования ограничены периодом второй половины 1920-х - концом 1950-х гг., что объясняется временем проведения Всесоюзных переписей населения, поскольку они содержат статистические данные, фиксирующие качественные изменения семьи в рамках интересующего нас временного отрезка, значительная часть которого вошла в историографию как лэпоха сталинизма. Этот период показателен для изучения феномена советской семьи в силу воздействия на него целого ряда экстремальных факторов, а также сохранением, в значительной степени, традиционных устоев семьи.

Территориально настоящее исследование ограничено двумя западными горными районами Челябинской области - Катавским и Миньярским.24 Исторически ядро населения в них сформировалось как социальная группа горнозаводского населения на территории Симского и Катавского горнозаводских округов, на основе выходцев из Пензенской, Уфимской, Калужской, Тульской, Рязанской, Владимирской, Саратовской губерний.25 До отмены крепостного права население Катавского и Симского горнозаводских округов, в основной массе, являлось крепостными крестьянами. В рамках изучаемого периода население изменило свой социальный облик, трансформировалось в несколько социальных групп: рабочих заводов и лесопромысловых артелей, леспромхозов, колхозных крестьян. Однако оно сохраняло связь со своей социальной первоосновой и в советский период.

Теоретические основы и методология исследования. Историков семья интересует, прежде всего, в контексте социально - исторических процессов. Изучение семьи как явления исторического, возможно в рамках междисциплинарного подхода, предполагающего использование методов и теоретических идей других наук - социологии, демографии, этнологии, фольклористики и др.

На методику данной работы оказали влияние подходы к историческому исследованию в рамках исторической антропологии, истории повседневности, гендерной истории, локальной истории, позволяющие реконструировать семейный жизненный опыт в среде изучаемого социума.26 Биографический метод и метод глубокого интервью, как разновидности историко-культурного метода, применялись для выявления содержания и мотивов поведения в семье, отношения к исторической реальности как контексту жизни семьи.27

При разработке заявленной проблематики применялись основные методы исторического исследования: историко-сравнительный, историко-ретроспективный, историко-типологический, историко-системный.

Изучение феномена семьи в контексте повседневности требует пояснения смысла используемого в диссертации понятия феномен. В науке ему придается значение сущности какого-либо сложного явления. Феноменология, как философское учение, предметом которого является бытие сущего (явление сущего),28 в наибольшей степени соответствует решаемой нами проблеме, поскольку позволяет учесть амбивалентность природы семьи, то есть единство ее материальной и идеальной сторон. Феноменологическая социология в лице П. Бергера и Т. Лукмана (1995) предлагает также методологию для выяснения того, как институт, в данном случае семья, присутствует в повседневном опыте индивида. Повседневность в диссертации интерпретируется как коллективно создаваемая (интерсубъективная) реальность, форма приспособления ко множеству природных, исторических, социальных, экономических факторов путем создания/трансляции форм материальной, духовной культуры, ценностной иерархии, поведенческих стереотипов. Анализируя семью в качестве феномена повседневного, автор данной работы отталкивается от идей П. Бергера и Т. Лукмана о специфике актуализации общественных институтов в повседневной жизни. В соответствии с ними, институт - есть совокупность осуществляемых институциональных ролей.29 Любое конкретное исполнение роли связано с объективным смыслом института как целого, и только исполнение людьми институциональных ролей дает институтам, в том числе семье, возможность существовать, реально присутствуя в опыте индивидов. Методологически значимым является понятие повседневного, предлагаемое этнологией, для которой, повседневная жизнь - это жизнь между ритуалами и, соответственно, между узловыми точками ритуального сценария. В ритуале представлен иной тип освоения мира: человек распространяет свою внутреннюю сущность, свою мысль, способность к творчеству.30 С этих позиций введение семейных ритуалов в рамки данного исследования необходимо, так как драматургия ритуалов - в момент нарушения нормы - выражает смыслы повседневности.31

Раскрытие демографических аспектов темы предполагает применение методов статистического анализа: измерения количественных данных источников (подсчета в абсолютных показателях и процентах, их обобщение и перевод в табличную форму), а также ранжирования и упорядочивания явления по количеству или интенсивности признака, использование метода средних величин.

Практическая значимость. Полученные в отношении населения Катавского и Миньярского районов Челябинской области результаты исследования правомерно экстраполировать на значительную часть населения горнозаводской зоны Урала, и, отчасти, на всю советскую провинцию конца 1920-1950-х гг. В практическом отношении материалы диссертации могут быть использованы в преподавании курсов по региональной истории, этнологии, гендерной истории, для написания курсовых и дипломных работ. Они применимы в качестве материалов для текстов экскурсий и текстов-комментариев в экспозициях музеев Южного Урала.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения. Во Введении обосновывается актуальность темы, раскрывается степень изученности проблемы, сформулированы цель и задачи исследования, представлена характеристика использованных источников.

Первая глава Государственное моделирование внутрисемейных отношений в СССР (вторая половина 1920-х - 1950-е годы) и традиции семейно-брачных отношений в среде населения горнозаводской зоны Челябинской области посвящена рассмотрению советского семейного законодательства на разных этапах его реформирования и семейной политики государства в качестве фактора повседневной жизни семьи изучаемого социума. Она состоит из трех параграфов. В первом параграфе анализируются основные принципы семейной политики в СССР, нашедшие воплощение в Кодексе законов о браке, семье и опеке 1926 г. Для более глубокого понимания характера семейного права и содержания семейной политики советской власти автор обращается к российскому дореволюционному законодательству в области брака и семьи, закреплявшему принципы патриархальной авторитарности, неравных статусов, патрилинейной системы родства в области внутрисемейных взаимоотношений и широкой церковной юрисдикции в области заключения и расторжения брака. Первыми советскими брачно-семейными кодексами были устранены все препятствия к заключению брака, предусмотренные дореволюционным законодательством, обоюдное желание признавалось единственным основанием для его заключения: отрицалась религиозная форма брака, устанавливалось право на развод даже по желанию одного супруга. В области регулирования внутрисемейных отношений утратило поддержку законодателя положение об обязанности жены повиноваться мужу, разрешено раздельное проживание супругов.

Внедрение этих законодательных норм привело к появлению ряда практик в среде населения горнозаводской зоны Челябинской области, ранее не характерных для повседневной жизни. Так, отказ от религиозной формы заключения брака, признание государством фактических браков способствовали широкому распространению практики заключения и расторжения брака без всякой регистрации. Сохранение нормы о раздельной собственности на имущество мужа и жены в условиях свободы разводов и занятости женщин в домашнем хозяйстве привело к резкому ухудшению их материального положения в случае развода, что было учтено кодексом 1926 г. и введен режим общности супружеского имущества. Несмотря на уравнение законом внебрачных детей и детей, рожденных в официальном браке, а также принятие порядка установления отцовства и права матери на взимание алиментов на детей с фактического отца, население горнозаводских районов признавало состояние женщины в браке обязательным условием рождения ребенка.

Второй и третий параграфы посвящены поэтапной коррекции государством политики в отношении семьи Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г. и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 июля 1944 г., а также региональному аспекту внедрения новых законодательных норм в повседневную практику жизни семьи. Некоторое затруднение бракоразводной процедуры, предусмотренное постановлением 1936 г., явилось одной из мер, предпринятых для укрепления семьи. Оно содержало также нормы, упрощающие процедуру исчисления алиментов на детей, и понуждающие мужчин к их уплате, которые не утратили силы в течение всего изучаемого периода. Следствием запрещения абортов, стало кратковременное повышение рождаемости. Так, в изучаемом районе рождаемость повысилась в 1 квартале 1937 г. на 37,8% в сравнении с 1 кварталом 1936 г. Однако уже в 1938 г. рождаемость начинает снижаться, в 1940 г. ее коэффициент упал ниже уровня 1935 г. Другим следствием постановления, как известно, стала широко внедрившаяся практика обхода запрета на аборт. Число абортов, начатых вне больниц, росло из года в год, в 1947 г. они составили 93% от всех произведенных в Катавском районе. В 1949 году в Челябинской области число абортов в отношении к числу детей, родившихся живыми, составляло 27% в городах и 3,2% в сельской местности, что соответствовало картине, характерной в целом для СССР.

Одновременно власти установили меры социальной поддержки матерей. Денежное пособие матерям при рождении седьмого и последующего ребенка до достижении им пяти лет, было значительным.

Политика в отношении семьи, наметившаяся в середине 1930- х гг., вновь актуализировалась в условиях наступающего послевоенного времени. В указе 1944 г. получила развитие политика материального стимулирования деторождения путем установления денежного пособия при рождении третьего ребенка, а также ежемесячного пособия на детей. Устанавливалась материальная и моральная поддержка одиноких матерей (родивших вне брака). Демографическая ситуация послевоенного времени, а также государственная политика поддержки одиноких матерей, способствовали росту числа внебрачных рождений. Так, в 1954 г. в Челябинской области у каждого шестого ребенка в городах и каждого третьего в сельской местности в акте о рождении отсутствовала запись об отце.

В соответствии с Указом 1944 г. регистрация брака становилась необходимым условием для возникновения супружеских и родственных прав и обязанностей. При сохранении права на развод по желанию одного супруга, указ установил осуществление его через обязательное примирительное судопроизводство, при регистрации развода устанавливалась выплата существенного штрафа. Меры указа привели к резкому снижению числа официальных разводов в регионе и сохранению до 1950 г. их на уровне ниже уровня 1940 г. Поэтапное затруднение бракоразводной процедуры в 1936 и 1944 гг., упрощение процедуры исчисления алиментов на детей и ужесточение мер в отношении неплательщиков встретило горячее одобрение женщин. Мужчины-разведенцы в среде местного сообщества осуждались.

Расширение системы государственного родовспоможения, как способ борьбы с младенческой и материнской смертностью, являлось составляющей семейной политики в 1920-1950-е годы. Вместе с тем сохранялась архаичная система родовспоможения, в частности, в изучаемом районе. Полному охвату рожениц родильными домами препятствовала нехватка родильных домов, недостаток медперсонала, отсутствие транспорта для доставки рожениц. Среди условий расширения родовспоможения называлась также необходимость исправить дороги к больницам, установить телефонную связь на окраинах рабочих поселков. Женщинам также не внушала доверия квалификация медперсонала и качество оказываемой в роддомах помощи. После периода существенного увеличения охвата родовспоможением в годы Великой Отечественной войны, он вновь снизился по ее окончании (в 1946 году составил 74,5% в городах, и 35,2% в сельской местности Челябинской области), однако, превышал довоенную цифру, что свидетельствовало о постепенном росте доверия к нетрадиционному (в медицинском учреждении) способу родовспоможения.

Глава вторая Демографическое развитие семьи во второй половине 1920-1950-е гг. в региональном измерении состоит из двух параграфов. В параграфе первом проясняется динамика численности и половозрастного состава населения Катавского и Миньярского районов Челябинской области. Численность населения Катавского и Миньярского районов в период с 1926 г. по 1959 г. увеличилась более чем в два раза. Прирост населения в рабочих поселках обоих районов происходил более быстрыми темпами, чем в сельской местности. В числе мигрантов извне на протяжении всего изучаемого периода (за исключением военного) преобладали мужчины, что объяснялось широкими масштабами лесоразработок, и, особенно, было характерно для сельской местности Миньярского района. Национальный состав населения характеризовался преобладанием русских. Так в 1926 г. и 1959 г. доля русского населения в Катавском районе составляла соответственно 99,7% и 89,4%, в Миньярском - 94,6% и 81,3%.

В предвоенный период на территории районов сформировалось население с высокой долей лиц репродуктивного возраста, что определяло высокие темпы прироста населения. Доля детей до 14 лет в населении по материалам переписей 1926, 1939 гг. составляла соответственно 37,5% и 36,4%, в 1959 г. - 30,5%. Уменьшение доли детей при увеличении долей среднего и старшего поколений в Катавском и Миньярском районах, что впервые показала перепись 1959 г., отразило начало перехода населения к малодетной семье и новому типу рождаемости. Структура населения по полу характеризовалась преобладанием женщин в рамках всего изучаемого периода, диспропорция резко увеличилась в послевоенные годы. Подсчеты числа мужчин на тысячу женщин в воевавшем поколении показывают немного более благополучную картину в Катавском и Миньярском районах, чем в среднем по СССР. Негативные демографические последствия войны сильнее отразились в сельской местности.

Параграф второй содержит анализ данных о составе семьи и брачности населения. В рамках изучаемого периода сохранялся высокий уровень брачности в среде изучаемого социума и высокая доля ранних браков среди женщин. В послевоенный период в результате  перераспределения брачных партнеров происходило повышение доли браков с ровесниками, с мужчинами более молодых, не затронутых войной поколений, что нарушило традиционное соотношение в возрасте женихов и невест с разницей в пять лет.

В предвоенный период число официально заключенных браков относилось к числу разводов как 10 к 1. Большинство разводов совершалось в первом браке. Повторные браки поровну делились между вдовыми и разведенными. Число браков с разведенными увеличилось в послевоенный период, особенно легко распадались фактические браки. Большинство разводов совершалось по инициативе мужчин. Среди молодых женщин появилась новая категория - разведенки. Они имели промежуточный статус - не девица и не баба, их положение в родительской семье и местном сообществе было схожим с положением девушек.

В изучаемый период преобладала простая двух - трех поколенная семья. Типичными для послевоенного времени стали также неполные семьи: мать и ее несовершеннолетние дети; пожилые родители (родитель), дочь и ее несовершеннолетние дети; пожилые родители (родитель) и взрослая дочь, вышедшая из брачного возраста. Семья сохраняла установку на многодетность, однако нормы детности снизились: с середины 1950-х гг. резко сократилось число рождений пятого и шестого ребенка в семье.

Глава третья Облик и повседневная жизнь семьи состоит из трех параграфов. Первый параграф посвящен выявлению повседневных жизнеобеспечивающих занятий и условий жизни населения горнозаводской зоны, которое в рамках изучаемого периода сохраняло смешанный промышленно-аграрный тип занятий в городской и сельской местности. Уровень заработной платы рабочих Урала в 1920-1940-е гг. в сравнении с дореволюционным периодом снизился. Значительный удельный вес доходной части бюджета рабочей семьи приходился на приусадебное хозяйство, что наложило отпечаток на все стороны домашнего быта. В 1950-е гг. в личных хозяйствах основными возделываемыми культурами стал картофель, капуста, другие огородные овощи, разнообразие традиционно выращиваемых культур сократилось, например, из их числа исчезли злаки, лен, и др. Подсобное хозяйство являлось основным источником мясных и молочных продуктов для семьи. Корова оставалась символом относительно сытой жизни рабочего горнозаводской зоны Урала на протяжении 1920Ч1950-х гг.

В изучаемый период сохранялись промышленные черты в жизненном укладе населения сел и деревень Катавского и Миньярского районов. Большинство бывших призаводских деревень находились в мало пригодных для земледелия местах, созданные здесь колхозы оказались убыточными и были вскоре преобразованы в лесопромысловые артели. Рабочие этих предприятий, занималась углежжением, изготавливали пиломатериалы, скипидар, канифоль, занималось коневодством, разведением пчел и др. Основная деятельность состояла в заготовке и сплаве леса. Рабочие лесопромысловых артелей относились к числу низкооплачиваемых. Дополнительный доход давало приусадебное хозяйство, а также охота, кротоловство, заготовка ивового корня, лыка, семян хвойных деревьев, ягод, грибов, которые сдавались в конторы заготсырья. Особо доходным занятием была ловля кротов. Шкурки кротов сдавались, их меняли на муку, сахар, обувь в конторах заготсырья.

Большинство семей проживало в жилых домах традиционного типа. Массовое подключение их к электроэнергии в рабочих поселках происходило в 1936-1937 гг. Электрификация сел была завершена в конце 1940-х - начале 1950-х гг. Строительство водопроводов в рабочих поселках началось в конце 1930-х годов, закончено в 1950-е годы. Характерным для изучаемого периода являлось низкое качество местных автогужевых трактов.

Во втором параграфе анализируются добрачные отношения между девушками и парнями, а так же свадебный ритуал для выяснения места семьи и родственных связей в системе приоритетов населения в данный исторический период. Стремление к скорейшему замужеству было присуще большинству девушек. В частушках прослеживается отсутствие у них интереса к собственным ролям за пределами отношений девушка - парень. Установка на поиск брачного партнера обусловила сохранение ряда представлений в девичьей среде о внешнем облике. Красивый и модный костюм считался одним из основных способов привлечь внимание парней. Материалы частушек позволяют выявить набор престижной девичьей одежды. Это нарядная кофточка, юбка, ленточка в косе, шаль, калоши или ботинки на резиновом ходу. Преобладали яркие расцветки костюма. Яркие ленты составляли неотъемлемую часть девичьего образа.

Выбирая жениха, девушки оценивали их личные качества, а также отмечали кавалеров с положением. В почете были: городской начальник, лобразованный, шофер, тракторист, стахановец, комбайнер, герой труда. У кавалеров из лейтенантиков был, пожалуй, самый высокий статус, даже, несмотря на то, что они принадлежали, как пели в одной их частушек, к категории боля был, да на часок, прилетел как ясный сокол, улетел как голубок. Перед девушками-невестами послевоенного времени очень остро стояла проблема отношений с категорией женихов из числа инвалидов - раненых, бракованных, ей посвящено более 30% частушек, касающихся качественных характеристик девичьих избранников.

Цели выбора брачного партнера были подчинены специфические формы времяпрепровождения, система знакомств и ухаживаний. В ее основе лежала традиционно сложившаяся практика, продолжавшая бытовать в советский период. Право выбора принадлежало парню. С точки зрения советских идеологических стереотипов, молодежные гуляния, осенне-зимние посиделки были собраниями никак не организованной молодежи. Но для девушек и парней происходившее было важно: Я плясала, топала, искала себе сокола. Вечёрки вызывали неудовольствие властей. Советской альтернативой вечёркам должен был стать рабочий и сельский клуб, изба-читальня - места, где, по разумению государства, молодежь могла бы собираться организованно и заниматься полезными делами. Однако вечёрки, противовесом которых выступали клубы, решали иные задачи. С их позиции, клубная деятельность была бессмысленной. Созданные по указке свыше клубы, как правило, представляли собой жалкое зрелище. В 1940-1950-е гг. места производственной деятельности также стали местами знакомств молодежи в силу более широкого участия в производстве незамужних девушек.

Создание новой семьи оставалось еще довольно строго регламентированной сферой поведения человека, что само по себе свидетельствует о ее высоком социальном статусе. Одной из сторон свадебной церемонии была демонстрация родственных связей. Анализ свадебного ритуала выявляет сохранение пережитков большесемейности и представлений о приоритете семьи и родственных связей среди прочих ценностей у населения горнозаводской зоны.

Параграф третий посвящен выяснению практики повседневной жизни семьи через осуществление семейных ролей. Семейная политика советского государства строилась на основе идеологии полового равенства и отрицания буржуазных форм брака и семьи. Однако, практические реалии семейной жизни в 1920-1950-е гг. показывают, что существовали значительные расхождения между революционной риторикой и ее воплощением. В среде изучаемого социума семья представляла собой институт, транслировавший авторитарно-патриархатный стиль внутрисемейных отношений. Он характеризовался высоким статусом мужчины в семье, что выражалось в фактической принадлежности мужу права на управление хозяйством. В среде населения горнозаводской зоны были живы представления о преимущественном праве мужчины на землю, что проявлялось при выделении участков под огороды и покосы. Забота о прокормлении семьи оставалась главной для мужа и отца. Основным назначением заработной платы женатого мужчины считалось содержание его семьи. Сохранение статуса кормильца семьи и добытчика в условиях низких заработков способствовало стремлению женатых мужчин к получению дополнительных доходов. Тяжелый физический труд на производстве и необходимость дополнительных заработков были причиной трудового перенапряжения мужчин.

Муж считался хозяином, в том числе и в отношении своей жены. По отношению к пьющим и дерущимся мужьям власти применяли мягкие меры воздействия. Одной из особенностей советской семейной идеологии была завуалированная пропаганда идеи о легитимности семьи без отца. Реалии семейных практик показывают, что отец сохранил свои позиции в семье. Отцовское слово имело для детей силу закона, к его авторитету апеллировала мать в воспитании детей, он являлся наставником детей в хозяйственной деятельности, выступал на первый план в ответственные моменты их жизни. Отцы в меньшей степени, чем матери были озабочены сохранением религиозных традиций в семье. В условиях войны и в послевоенный период необычайно широкий размах приобрела безотцовщина.

Для замужних женщин-матерей преобладающим занятием оставалось домохозяйство и воспитание детей. Трудовая нагрузка на женщину сохранялась на протяжении всей жизни. Наличие большого числа домохозяек, не привлеченных к социалистическому строительству, беспокоило власти. Загоняя женщин на работу, государство различными способами подчеркивало второсортность домохозяек. Так, в поселковой поликлинике домохозяек принимали в три дня один раз. Несмотря на пропаганду, социальный статус женщины-хозяйки большой семьи был высок в местном сообществе. Труд замужних женщин приобрел массовый характер в годы Великой Отечественной войны, по ее окончании он вновь утратил это свойство. В 1950Це годы основной контингент работниц в Катавском и Миньярском районе составляли незамужние, овдовевшие или разведенные женщины.

Традиционные представления и принципы коммунистической морали в целом были сходны в оценке основного предназначения женщины - быть матерью. В предвоенные годы детородный период в жизни женщин оставался продолжительным - от 15 до 55 лет. В первой половине 1950-х гг. наметилась тенденция уменьшения числа рождений у женщин старше 30 лет (в 1942 г. в Челябинской области на них приходилось 37% рождений, в 1954 - 24%). Политика лотрыва матерей от семьи имела существенный результат только на этапе Великой Отечественной войны. Не работающая мать в системе представлений населения изучаемых районов была гарантом соблюдения установленного традиционного порядка в семье. В условиях насаждения атеизма семьи в лице матерей и бабушек взяли на себя роль хранителя и транслятора религиозных традиций. В тоже время тенденцией для поколения матерей 1950-х гг. стало восприятие установки на приоритетность образования, в том числе, для женщин. Матери - вдовы и одиночки послевоенного времени становятся наставниками детей в хозяйственной жизни своей семьи в этот период.

Высокая младенческая смертность оставалась демографическим фактом повседневности в 1920-е - первую половину 1940-х гг. В предвоенный период в Катавском и Миньярском районе она не опускалась ниже 13,2%, достигая в отдельные годы 24%. Снижение этого явления стало наблюдаться во второй половине 1940-х гг. Младенческая смертность составила 7,8% в 1945 г., 11,5% в 1950 г., 4,7% в 1958 г. В 1920-1940-е гг. сохранялась также высокая смертность детей старше года, в некоторых семьях умирало до половины детей. Снижение детской смертности явилось результатом совокупности факторов. В 1920-1950-е гг. помимо перехода к практикам официального родовспоможения происходит внедрение в народную среду гигиенических навыков по уходу за младенцами, а с середины 1940-х гг. - достижений фармацевтики при лечении инфекционных болезней.

Эксперимент по воспитанию нового человека в эпоху сталинизма предполагал коллективизацию и политизацию детской жизни, уменьшение неподконтрольного влияния семьи. В рамках изучаемого периода детские сады и ясли не стали массовым явлением повседневной жизни семей. В 1937 г. в райцентре Катавского района (рабочий поселок Катав- Ивановск) было двое яслей всего на 75 мест, в райцентре Миньярского района (рабочий поселок Аша) - трое яслей на 175 мест. При этом, по переписи 1939 г. детей до 5 лет насчитывалось в Катав- Ивановске - 1200 человек, в Аше около 2800 человек. Советская 4-х и 7-ми летняя школа вошла в жизнь практически каждого ребенка. С середины 1930-х гг. государство пропагандировало объединение усилий школы и родителей в воспитании нового советского человека. В семье сохранялись принципы воспитания детей, основанные на их трудовом участии в семейном хозяйстве. Дети до официального вступления в трудовую деятельность принимали посильное участие в пополнении семейного бюджета.

Родственные связи между родителями и взрослыми детьми, родными, двоюродными, троюродными братьями и сестрами являясь одним из существенных факторов повседневной жизни. Наиболее близкие родственники были тесно связаны совместными хозяйственными  заботами.

В заключении подводятся основные итоги исследования. Советское брачно-семейное законодательство было направлено против религиозной формы брака, а также против исторически сложившихся в народной среде и поддержанных дореволюционным российским законодательством принципов внутрисемейных взаимоотношений, основанных на власти мужа и отца в семье, подчиненных статусах жены, детей, младших членов семьи. Новые установки не были восприняты народной средой и не стали основой массовых повседневных практик семейной жизни в 1920-1950- е гг.

Население сохраняло исторически сложившийся промышленно - аграрный тип занятий, как в городской, так и в сельской местности, что обусловило характер повседневной жизни и черты семейного уклада.

В рамках изучаемого периода сохранялся высокий уровень брачности, рождаемости, благодаря чему сформировалось население с высокой долей лиц репродуктивного возраста, преобладали малые семьи, сохранялись нормы многодетности. Установка на выбор брачного партнера являлась определяющей в поведении молодежи добрачного возраста, ей была подчинена система стереотипов поведения и характер времяпрепровождения молодежи. Анализ свадебного ритуала показывает центральное место семьи и родственных связей в системе ценностей в среде изучаемого социума.

Содержание семейно-родственных ролей не претерпело существенных трансформаций, в среде изучаемого социума сохранялось главенство мужа и отца в семье, подчиненное положение жены и матери, детей, практическая значимость уз родства.

                       Список публикаций

Публикации в сборниках, рекомендованных ВАК

Чайко Е. А. Будни советского человека в контексте российской истории 1930-1950-х годов: локальный мир южноуральского горнозаводского района // Вестник Челябинского государственного университета. История. Выпуск 28. Челябинск, 2008. С. 115-126. Усл. печ. л. 0,9

Чайко Е. А Я любила лейтенанта, и ремень через плечо: Отражение гендерных стереотипов в частушках горнозаводской зоны Южного Урала конца 1940-х - начала 1950-х гг. // Вестник Челябинского государственного университета. История. - Вып. 41, Челябинск, 2010. С. 55-61. Усл. печ. л. 0,6

Публикации в других изданиях.

Чайко Е. А. Быт горнозаводской семьи в 30-50-е гг. ХХ века (по материалам Катав-Ивановского района Челябинской области) // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Материалы II региональной научно-практической конференции, Челябинск: ООО Рифей, 2004. С. 206-210.

Чайко Е. А. Свадебные обряды в горнозаводских районах Челябинской области в 1950-1960-е гг. // Этнография и фольклор Южного Урала: Русская свадьба. Сб. научных статей. Челябинск, изд-во ООО Полиграф-Мастер, 2006. С. 75-84

Чайко Е. А. Религиозное воспитание детей в семьях бывших горнозаводских рабочих Южного Урала в 1930-1950-х годы (по материалам Катавского и Миньярского районов) // Природное и культурное наследие Урала. Материалы VI региональной научно-практической конференции 9-10 октября 2008 года. Челябинск, 2008. С. 97-100. Усл. печ. л. 0,25

Чайко Е. А. Старый спать, а молодой играть (игры детей в старых промышленных районах северо-запада Челябинской области) // Этнические взаимодействия на Южном Урале. Сб. научных трудов. Издательский центр ЮУрГУ, Челябинск, 2009. С. 180-183. Усл. печ. л. 0,3

Чайко Е. А. Влияние демографических последствий Великой Отечественной войны на брачное поведение населения: по материалам фольклора горнозаводских районов Челябинской области // Южный Урал в годы Великой Отечественной войны. Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 64-летию Великой Победы. Челябинск, 2010. С. 257-263. Усл. печ. л. 0,4

Чайко Е. А. Я любила гармониста, рядышком садилася: отражение в частушках стереотипного поведения русских девущек // Урал-Алтай: через века в будущее. Материалы IV научной конференции, посвященной III всемирному курултаю башкир (25-27 марта 2010 г.) II том. История. Уфа, 2010. С. 304-307. Усл. печ. л. 0,3

Чайко Е. А Отражение гендерных стереотипов в частушках конца 1940- начала 1950-х гг. // Актуальные проблемы современной гендерологии. Вып. 5, М.- Ставрополь, 2010. С. 173-177. Усл. печ. л. 0,25

Чайко Е. А Феномен семьи сквозь призму свадебного ритуала // Сборник материалов III международной научной конференции Актуальные вопросы и достижения современной антропологии. Часть II. Новосибирск, 2010. С. 224-237. Усл. печ. л. 0,4

Чайко Е. А. Вспомню я теперича, какая воля девичьяЕ (Образ советской девушки в частушках конца 1940-начала 1950-х гг.) // Гороховские чтения. Материалы первой региональной музейной конференции. Челябинск, 2010. С. 50-67. Усл. печ. л. 1,0

Чайко Е. А Традиционные зимние развлечения сельской молодежи в середине ХХ в. (по материалам Челябинской области) // Аркаим: между прошлым и будущим. Сб. научно- популярных статей. Челябинск, 2011. С. 153-168. Усл. печ. л. 0,7

Чайко Е. А. Советские мужчины и женщины в семье: на примере группы населения горной части Челябинской области в 1930-1950-е гг. // Актуальные проблемы современной гендерологии. Вып. 6, М.-Ставрополь, 2011. С. 159-162. Усл. печ. л. 0,25

Чайко Е. А. Трансформация свадебного ритуала в 1930-1950- е гг. (по материалам горнозаводских районов Южного Урала) // Праздники и обряды. Материалы десятых Санкт-Петербургских чтений. СПб., 2011. С. 363-366. Усл. печ. л. 0,25

  Чайко Екатерина Анатольевна

Феномен семьи у населения горнозаводской зоны в контексте провинциальной повседневности: Катавский и Миньярский районы Челябинской области во второй половине 1920-х - 1950- е годы

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

  Диссертация на соискание ученой степени

  кандидата исторических наук

1 См:. Ильина И.П. Влияние войн на брачность советских женщин // Демографическое развитие семьи. М., 1979. С. 52-67; Кваша А. Я. Демографическое эхо войны // Проблемы исторической демографии СССР. Киев, 1988. С. 18- 24; Воспроизводство населения в СССР. М., 1983. 303 с. и др.

2 Население России в XX веке: Исторические очерки. В 3 т. Т. 1. 1900 - 1939. М. 2000. 463 с.; Т. 2. 1940-1959. М., 2001. 416 с.

3 Население Урала. ХХ век. История демографического развития. Екатеринбург, 1996. 209 с.; Кузьмин А. И. Семья на Урале: демогр.аспекты выбора жизненного пути.  Екатеринбург, 1993. 235с.

4 Рабжаева М.В. Семейная политика в России XX в.: историко-социальный аспект // Обществ. науки и современность. 2004. № 2. С. 166-176; Чуйкина С. "Быт неотделим от политики": официальные и неофициальные нормы "половой" морали в советском обществе 1930 - 1980-х годов // В поисках сексуальности. СПб., 2002. С. 99-127.

5 Семидеркин М. А. Создание первого брачного кодекса. М., 1989. 96 с.; Полянский П. Л. Реформирование советского семейного права в годы Великой Отечественной войны. М., 1997. 182 с.

6 Градскова, Ю.аОбычная советская женщина - обзор описаний идентичности [Электронный ресурс]. Режим доступа: а Гендерная экспертиза российского законодательства. М., 2001. 272 с.; Клоц А. Р. Домашняя прислуга как социальный феномен эпохи сталинизма: дисс.. канд. ист. наук. Челябинск, 2012. 27 с.; Зезина М.Р. Без семьи: сироты послевоенной поры // Родина. 2001. № 9. С. 82-87 и др.

7 Журавлев С.В., Соколов А. К. УСчастливое детствоФ // Социальная история: Ежегодник, 1997. М., 1998. С.159-202; Келли К. УМаленькие граждане большой страныФ: интернационализм, дети и советская пропаганда // Новое литературное обозрение. 2003. № 60. С. 218-251 и др.

8 См.: Ромашова М. В. Советское детство в 1945 - середине 1950-х гг.: государственные проекты и провинциальные практики (по материалам Молотовской области). Пермь, 2006. 24 с.

9 См.: Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. 336 с.; Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991. 448 с.; Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. Спб.: Наука, 1993. 240 с.; Александров В.А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР. 1981. № 3. С. 78Ц96; Гончаров Ю.М. Городская семья Сибири второй половины XIX - начала XX в. Барнаул,  2002. 383 с. и др.

10 См.: Пушкарева Н.Л. Русская женщина в семье и обществе XЦXX вв. // Этнографическое обозрение. 1994. № 5. С. 3Ц11; Мужики и бабы. Мужское и женское в русской народной традиции. С-Пб., 2005. 688 с.

11 См.: Миненко Н.А., Рабцевич В.В. Любовь и семья у крестьян в старину: Урал и Сибирь в XVIII-XIX вв. Челябинск, 1997. 287 с.; Александров В. А. На путях из земли Пермской в Сибирь: очерки этнографии североуральского крестьянства в XVII - XX. М., 1989. 351 с. и др.

12 Крупянская В. Ю., Полищук Н. С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX Ч начало XX в.) М., 1971. 288 с.

13 Алеврас Н. Н. Аграрная политика правительства на горнозаводском Урале в начале ХХ века. Челябинск. 1996. 212 c.; Голикова С. В. Семья горнозаводского населения Урала 18 - 19 веков. Демографические процессы и традиции.  Екатеринбург, 2001. 196 с.

14 См.: Фельдман М. А. Рабочие крупной промышленности Урала в 1914 - 1941 гг. (Численность, состав. Социальный облик). Екатеринбург, 2001. С. 255; Корнилов Г. Е. Уральское село и война: проблемы демографического развития. Екатеринбург, 1993; Трифонов А.Н. Огородничество и решение продовольственной проблемы на Урале в годы Великой отечественной войны. [Электронный ресурс]. Режим доступа: Палецких Н. П. Социальная политика на Урале в период Великой Отечественной войны. Челябинск, 1995. 184 с.; Пасс А. А. О некоторых особенностях работы лесопромысловой кооперации Урала в годы Великой Отечественной войны // Роль Урала как арсенала Победы. Челябинск, 2000; Денисевич М. Н. Индивидуальные хозяйства на Урале (1930-1985 гг.) Екатеринбург, 1991. 195 с.

15 Собрание Узаконений РСФСР. 1926. № 82; Собрание Законов СССР. 1936. № 34. Ст.309; Сборник законов СССР и Указов Президиума Верховного Совета СССР: (1938-июль 1956). М., 1956. С. 383-388.

16 Предварительные итоги Всесоюзной переписи населения 1926 года по Уральской области. Свердловск. 1926; Всесоюзная перепись населения СССР 1939 года. Уральский регион. Екатеринбург. 2002. 372 с.

17 Объединенный государственный архив Челябинской области (ОГАЧО). Ф. Р-485 [Челябинское областное управление народно-хозяйственного учета СССР]; Архив Златоустовского городского округа (АЗГО). Ф. Р-118 [Златоустовский окружной отдел статистики].

18 АЗГО. Ф. Р-111. [Златоустовский окружной отдел здравоохранения]; ОГАЧО. Ф. Р-1595 [Отдел здравоохранения Челябинского облисполкома].

19 Ф. Р-43 [Исполком Златоустовского окружного совета]; Ф. Р-447 [Исполком Ивановского сельского совета Миньярского района]; Ф Р-448 [Исполком Минского сельского совета Катавского района]; Ф Р-449- [Исполком Симского станционного совета]; Ф Р-451 [Исполком Ашинского городского совета]

20 ОГАЧО. Ф. Р-916.[Челябинский областной суд]

21 ОГАЧО. Ф. Р- 1009 [Управление местной промышленности Челябинского облисполкома]; ОГАЧО. Ф. Р-493. [Челябинский областной лесохимический промыслового союза Совета промысловой кооперации РСФСР]

22 Челябинский областной Краеведческий музей (ЧОКМ). Фонд документов; ОГАЧО. Ф. Р-627. Частично итоги экспедиций были опубликованы. (Гусев В. Е. Из опыта этнографического изучения рабочих старых заводов Южного Урала : (по материалам экспедиций Челяб. пед. ин-та в 1952Ц1953 гг.) // Ученые записки / Челяб. гос. пед. ин-т. Челябинск, 1956. Т. 1, вып. 1. С. 235Ц257).

23 Фонд личного происхождения Чайко Е. А.: Р.-1329; Личный архив автора

24 На современной административной карте области это КатавЦИвановский и Ашинский районы

25 Мукомолов. А. Ф. На южноуральских заводах: к 250 летию основания Твердышевым заводов на Урале. Кн. 1. М., 2001. 352 с.

26 Людтке А. История повседневности в Германии после 1989 года // Казус. М., 1999. С. 117-131. Кром М. Арон Яковлевич Гуревич и антропологический поворот в исторической науке // НЛО, 2006, №81 [Электронный ресурс]. Режим доступа: magazines.russ./nlo/2006/81/kr14.html; Репина Л. Новая локальная история // Горизонты локальной истории Восточной Европы в ХIХ-ХХ веках. Челябинск, 2003. С. 10-19; Алеврас Н. Заперты мы на заводе: локальный мир горнозаводской культуры дореволюционного Урала // Там же, с. 59-69

27 Белановский С. А. Индивидуальное глубокое интервью. М., 2001. 320 с.

28 Соколов А.В. Философия информации: учеб. пособие. Челябинск. 2011. С. 284-289

29 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 47-49

30 Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. С. 20.

31 Гарфинкель Г. Понятие доверия: доверие как условие стабильных согласованных действий и его экспериментальное изучение // Реферативный журнал. Сер. Социология.1999. № 4. С. 126-166

   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по разным специальностям