Geum.ru
   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

На правах рукописи

Михайлова Светлана Владиславовна

ФЕМИНИННАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ И СПОСОБЫ ЕЕ ОБЪЕКТИВАЦИИ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ XVII ВЕКА

Специальность 10.02.19. - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва - 2012

Работа выполнена на кафедре романской филологии Института иностранных языков Государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования города Москвы Московский городской педагогический университет

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор Лариса Георгиевна Викулова

Официальные оппоненты: заведующая лабораторией модернизации гуманитарного образования в мегаполисе НИИСО ГБОУ ВПО Московский городской педагогический универститет, доктор филологических наук, профессор Алла Викторовна Кирилина заведующий кафедрой теории и практики французского языка ФГБОУ ВПО Нижегородский государственный лингвистический университет имени Н.А. Добролюбова, кандидат филологических наук, профессор Владимир Николаевич Бурчинский

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО Ярославский государственный педагогический университет имени К.Д.Ушинского

Защита состоится 5 декабря 2012 года в 1100 на заседании диссертационного совета Д 850.007.08 по защите докторских и кандидатских диссертаций на базе ГБОУ ВПО города Москвы Московский городской педагогический университет по адресу: 105064, г. Москва, Малый Казенный пер., 5Б, ауд. 331.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГБОУ ВПО города Москвы Московский городской педагогический университет.

Автореферат разослан 30 октября 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного Н.В. Лягушкина совета Реферируемая диссертационная работа посвящена изучению фемининной идентичности и способов ее объективации в художественном дискурсе языка XVII века.

При рассмотрении данного сложного феномена определились следующие направления исследования, актуальные для изучения фемининной идентичности:

Х категоризация социокультурных и философских оснований идентичности, в том числе гендерной идентичности;

Х описание фемининного аспекта идентичности;

Х выявление особенностей фемининного варианта художественного дискурса в жанре женской литературной сказки;

Х рассмотрение инновационного характера жанра женской литературной сказки и факторов, способствующих его легитимации;

Х описание нового эстетического канона женской литературной сказки;

Х определение ценностных доминант в жанре женской литературной сказки;

Х выявление диалоговых стратегий коммуникативного поведения как отражение фемининной идентичности в художественном дискурсе.

В отличие от существующих работ по художественному дискурсу литературной сказки данное исследование не ограничивается рамками собственно лингвистического анализа, так как художественный дискурс, как и любой вид дискурса, является результатом человеческой деятельности в определенном событийном и социальном контексте. Таким образом, художественный дискурс может быть охарактеризован как лингвистическими, так и экстралингвистическими факторами. К числу экстралингвистических факторов (прагмалингвистических, психолингвистичеcких, социокультурных и др.) можно отнести следующие:

а) социальный и культурно-исторический контекст периода, в рамках которого создавались тексты литературных сказок;

б) особенность адресанта женских литературных сказок (авторитетность писателя) и адресата (высокий социальный статус читателя); основные темы и ценностные доминанты, соотнесенные с реалиями определенного социума;

в) ритуализованность коммуникативной ситуации, в рамках которой формировался фемининный вариант художественного дискурса XVII века.

Актуальность исследования обусловлена интересом современной лингвистики к факторам, определяющим речевое поведение индивида.

Гендерный компонент личности является одним из факторов, позволяющих идентифицировать человека. Изучение гендерной идентификации как многогранного явления отличается разноаспектностью подходов, о чем свидетельствует большое количество научных трудов и исследований по данной проблематике как в зарубежной, так и отечественной лингвистике.

Гендерная идентичность рассматривается преимущественно с позиций социолингвистики, лингвопсихологии, лингвокультурологии. В исследованиях преобладает синхронический подход к описанию и анализу фемининной и маскулинной идентичности. Научные работы по обозначенной проблематике сами по себе являются ценными, однако в силу других задач они не рассматривают особенностей коммуникации, отсроченной во времени и пространстве. Лишь в последние десятилетия появилась новая парадигма, в рамках которой изучается гендерная идентичность в диахронии. Но важно заметить, что это направление остается разработанным частично: так, вне сферы внимания исследователей остались способы объективации фемининной идентичности в художественной литературе Франции XVII века - периода, отмеченного кардинальными изменениями в общественном сознании, переосмыслением аксиологических установок и норм, что имело следствием осознание человеческой индивидуальности и привело в дальнейшем к эмансипации личности.

Научная новизна состоит в том, что в данной работе впервые предпринимается попытка проанализировать фемининную идентичность женщины предпросветительского периода, опираясь на тексты, которые были написаны авторитетными для того времени авторами - образованными великосветскими дамами - и адресованы высокостатусным читателям, равного с авторами происхождения и образования. Для понимания способов объективации фемининной идентичности впервые анализируется дискурсивная личность авторов женской литературной сказки XVII века.

Новизна исследования заключается также в том, что впервые женская литературная сказка изучается с позиций прагмалингвистики. Данный ракурс позволяет рассматривать литературную сказку как одно из проявлений речевого общения, изучать ее в аспекте целеполагания с учетом социальной, ситуативной и культурной обусловленности. В данной работе применяются принципы прагмалингвистики в отношении объекта исследования с тем, чтобы рассмотреть женскую литературную сказку как коммуникативный акт в ее отношении к участникам и ситуации коммуникации.

Гипотеза исследования. Учитывая специфику европейской социокультурной сферы XVII века, можно предположить, что в ее пространстве сформировался особый фемининный художественный дискурс, а) проявляющий как языковые, так и коммуникативные особенности, б) реализуемый в литературной коммуникации, в) объективирующий различные коммуникативные стратегии с целью максимального воздействия на адресата.

При изучении языкового наполнения женской литературной сказки были выдвинуты следующие предположения:

1) женщинами-писателями использовались инвариантные стандартизированные структуры, идущие от фольклорных источников (зачин, функции действующих лиц, осведомление, мотивировки и т.п.), и сюжеты, темы, заимствованные из прецедентных текстов близких литературных жанров (античная литературная сказка, роман, новелла), что позволяет сравнивать тексты французской женской сказки с текстами сказок других языков, а также сопоставлять тексты женской и мужской литературной сказки;

2) новаторское переосмысление традиционного жанра сказки в обозначенный период оказалось возможным благодаря использованию новых языковых средств (лексика, обозначающая культурномаркированные реалии, эмфатические конструкции) и композиционных средств (концевой компонент - нравоучение, диалогичность).

Появление в конце XVII века такого литературного феномена, как женская литературная сказка, распространение моды на написание и чтение произведений подобного жанра среди небольшого круга высокостатусных дам французского социума могут рассматриваться как проявление коллективного сознания и как своеобразный эксперимент в области языка и литературы. Фемининная идентичность писательниц этого периода реализуется в их произведениях, которые отражают кардинальные изменения в сознании людей, социокультурной специфике периода, эстетических и ценностных категориях, позволяя, таким образом, сделать вывод о становлении самоидентификации личности в эпоху французского абсолютизма.

Объектом исследования является художественный дискурс XVII века. В современной лингвистике язык художественной литературы рассматривается с позиций прагмалингвистики, что предполагает изучение литературных текстов в качестве речевой (письменной) реализации авторского замысла, обусловленной коммуникативно. Выбор данного объекта мотивирован актуальностью изучения художественного произведения как речевого акта в тесной связи с исследованием нелингвистических обстоятельств его продуцирования, мотивов и целей адресанта, с оценкой эффекта, произведенного на адресата. Анализ отстоящих во времени текстов позволяет дать ретроспективу художественного дискурса и наметить проспекцию для дальнейших работ в области прагмалингвистики.

Предметом исследования избраны фемининная идентичность и способы ее объективации в художественном дискурсе XVII века. При этом фемининная идентичность понимается в работе как ядерная структура, объединяющая в себе постоянство и изменчивость. Ядро структуры представлено достаточно жестко закрепленной когнитивной схемой о традиционных женских нормах и ценностях, реализация же ядра изменчива во времени и пространстве, что дает большую вариативность в коллективном и индивидуальном проявлении фемининности. Одним из пространств реализации фемининой идентичности, по нашему мнению, может служить женская литературная сказка. В силу того факта, что адресантом и основным адресатом сказки являлись женщины, принадлежащие одному социальному кругу и, следовательно, объединенные общими нормативными, аксиологическими и языковыми представлениями, считаем возможной диахроническую реконструкцию фемининной идентичности знатной образованной женщины французского общества конца XVII века на основе текстов женской литературной сказки.

Теоретической базой послужили отдельные теоретические положения, представленные в трудах отечественных и зарубежных специалистов в области:

Х философии и философии языка (И. Кант, Ж.-П. Сартр, П. Рикёр, Р. Барт, В.Л. Абушенко, И.Т. Касавин, О.А. Радченко, Е.И. Филиппова, Д.Г. Трунов, G. Noiriel) - детерминация идентичности и процесса идентификации различными контекстами;

Х теории коммуникации (В.И. Карасик, В.И. Шаховский, Г.Е. Крейдлин, И.А. Стернин, Е.Д. Ю) - определение и классификация вербальных и невербальных коммуникативных стратегий и тактик;

Х аксиологической лингвистики (Е.Ф. Серебренникова, Т.И. Семенова) - введение в научный обиход и детальное рассмотрение понятия этносемиометрии языковых единиц;

Х социолингвистики и лингвокультурологии (В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, В.М. Алпатов, В.В. Воробьев, Й. Хёйзинга, J. Rohou, L. Bly, H. Drvillon, Ph. Blanchet, M. Francard) - изучение взаимоотношений между языком, культурой и социумом;

Х гендерной психосоциологии и лингвистики (И.С. Кон, А.В. Кирилина, Е.И. Горошко, Е.С. Гриценко, Ш. Бёрн, Г.-Ф. Будде, Д. Камерон, Дж. Коатс, Х. Коттхоф, Д. Таннен, R. Lakoff) - психосоциологические и лингвистические ракурсы рассмотрения особенностей человеческого поведения, обусловленных его биологическим и социальным полом;

Х прагмалингвистики и дискурс-анализа (В.Г. Костомаров, С.Н. Плотникова, Л.Г. Викулова, Л.П. Рыжова, P. Sriot, D. Maingueneau, P. Charaudeau, J. Swales, J.-M. Gouvard) - исследование функционирования дискурса как системы речевых актов, обусловленных коммуникативной интенцией участников коммуникации в условиях определенной прагматической ситуации;

Х литературоведения (М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, В.Я. Пропп, К.А. Чекалов, М.-E. Storer, M. Soriano, R. Robert, А. Defrance) - изучение художественных и структурных особенностей литературных произведений в совокупности с анализом социальных условий, служащих фактором генезиса литературного творчества, в том числе в парадигме автороцентрического подхода к анализу произведения (Ю.А. Ладыгин).

Антропоцентризм как методологический принцип и гипотетикодедуктивный подход в исследовании определили направление работы - от конкретного языкового материала, используемого автором литературного произведения, к выводам, касающимся осмысления образа homo loquens в рамках литературной коммуникации.

Материалом исследования послужили литературные сказки МариКатрин ле Жюмель де Берневилль, графини дТОнуа, популярной в Европе французской писательницы-сказочницы XVII века, вошедшей в историю мировой литературы под именем Мадам дТОнуа (Madame dТAulnoy). Всего проанализировано 26 сказок в их современной французской орфографии, что представляет собой весь корпус сказочных произведений этого автора, общим объемом около 1 540 тысяч печатных знаков. 23 сказки отобраны для демонстрации практического применения предложенного в работе дискурсивного анализа текста.

Кроме того, анализу подверглись и другие литературные женские сказки, авторами которых были современницы Мадам дТОнуа - высокообразованные дамы знатного происхождения. Для сравнительного анализа привлекались также тексты сказок, написанные Шарлем Перро - авторитетным литератором и филологом XVII века. Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается обширным эмпирическим материалом.

Цель работы - выявить и проанализировать комплекс способов объективации фемининной идентичности в рамках художественного дискурса конца XVII века; исследовать дискурсивные особенности женской литературной сказки предпросветительского периода; изучить основные причины появления данного литературного жанра.

Цель исследования определяет соответствующие исследовательские задачи:

1) проанализировать основные аспекты изучения теоретических представлений о фемининной идентичности в отечественной и зарубежной лингвистике и гендерологии;

2) определить и классифицировать характерные черты фемининной идентичности XVII века, проанализировать ее социокультурные и лингвистические аспекты;

3) охарактеризовать социокультурные условия и выявить факторы зарождения жанра женской литературной сказки;

4) выявить и систематизировать дискурсивные особенности, концептуальную и тематическую структуру литературных сказок Мадам дТОнуа как образца жанра женской литературной сказки;

5) выделить, описать и классифицировать языковые средства объективации фемининной идентичности в литературной сказке XVII века.

Для решения поставленных задач ведущим методом исследования был выбран описательный (с его основными компонентами: наблюдением, обобщением, интерпретацией, классификацией). В ходе исследования были также применены методы контент-анализа, диахронической реконструкции, элементы концептуального анализа с использованием приема анализа словарных дефиниций, статистическая обработка материала и формализованные приемы представления результатов (таблицы и схемы).

Данное исследование представляет собой междисциплинарный ракурс изучения феномена фемининной идентичности. Комплексный подход к анализу обозначенного социолингвистического феномена базируется на идеях и методах философии, социолингвистики, прагмалингвистики, лингвокультурологии. Языковой анализ дискурсивных особенностей сказки опирается на коммуникативные принципы прагмалингвистики, учет социокультурных характеристик контекста художественного дискурса XVII века. Использование компьютерной программы Tropes VF8.11 при проведении контент-анализа текстов женской литературной сказки позволяет, исходя из целей и задач работы, выделить необходимые аспекты дискурсивного анализа текстов.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что собранная в ходе исследования информация позволяет ввести в научный оборот мало исследованный в отечественной лингвистике феномен женской литературной сказки предпросветительского периода. Результаты исследования вносят определенный вклад в развитие гендерной лингвистики: уточняется понимание гендерной идентичности, фемининности, гендерной идентификации в определенный исторический период; анализируются особенности женского языкового сознания того времени.

Практическая ценность работы состоит в возможности применения ее основных положений и результатов в курсах лингвистики текста, дискурсивного анализа текстов, социолингвистики, прагмалингвистики, истории литературы, лингвокультурологии, лингвострановедения. Учитывая дидактический характер анализируемых текстов и нормативно-ценностный аспект изучаемого феномена женской идентичности, видим возможность разработки спецкурсов по лингводидактике как с позиций диахронических исследований, так и в синхронном ракурсе рассмотрения проблематики.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы при руководстве курсовыми, выпускными квалификационными и магистерскими работами, а также в научно-исследовательской работе аспирантов.

На защиту выносятся следующие теоретические положения:

1. Фемининная идентичность является социальным конструктом, в котором аккумулированы конвенциональные и идеологические представления о фемининности в определенной культуре. Будучи динамической структурой, фемининная идентичность не является константой, зафиксированной в системе языка и воспроизводящейся в каждый момент речепорождения. При анализе дискурса важно учитывать модулируемость гендера, его дуалистичный характер, поскольку он является компонентом как индивидуального, так и коллективного сознания. Освоение гендерной роли, зачастую неосознанное, ее инкорпорирование, или габитуализация, приводят к тому, что производимый отдельной личностью дискурс не просто отражает, но и создает ее гендерную идентичность.

2. Объективация фемининной идентичности XVII века находит свое отражение в новаторском жанре женской литературной сказки, под которым понимается опубликованное авторское произведение малой формы, адресованное читателю высокого социального статуса и имеющее дидактический характер, когда прописывается модель поведения Программа Tropes VF8.1 является компьютерной программой, созданной П. Молеттом и А. Ландре (Pierre Molette, Agns Landr) на основе разработок Р. Джильона (RodolpheGhiglione) (Copyright 1995-2011) [

социально статусного человека в определенных коммуникативных ситуациях, как с языковой, так и с социокультурной точек зрения.

3. Возникновение в конце XVII века жанра женской литературной сказки было обусловлено рядом социолингвистических причин, а именно кризисом ценностей в общественном сознании в период французского абсолютизма, стремлением обновить литературную традицию и показать креативные возможности французского языка на жанре краткой формы.

Означенный период характеризуется сменой коммуникативнопрагматических составляющих дискурса и текстовыми преобразованиями в традиционных литературных жанрах. Культурная миграция жанра от литературной маргиналии до нормы оказалась возможной благодаря деятельности дамских аристократических салонов, выступивших фактором паратопии, т.е. прагматически и социокультурно значимым коммуникативным пространством. Таким образом, женская литературная сказка может рассматриваться как литературный эксперимент в рамках лаборатории-салона, имеющей открытый, внепространственный, характер.

4. Женская литературная сказка явилась сознательным актом, отражающим желание дам-сочинительниц найти и реализовать свою авторскую идентичность, сформировать собственное дискурсивное сообщество и посредством литературных сказок, созданных ими, повлиять на развитие французского языка и французской литературы анализируемого периода.

Сочинительство сказок, их чтение с последующим обсуждением в рамках литературных салонов, явились для образованных высокостатусных дам одной из форм социальной практики, способом самореализации и фемининной самоидентификации.

5. Понимание фемининности, которое сложилось в рассматриваемый период, находит свое отражение в произведениях дам-писательниц; при этом фемининность может быть реконструирована путем анализа тематических и концептуальных структур, дискурсивных особенностей, объективирующих гендерные характеристики женщин.

Структура работы определяется ее целью и задачами и отражает основные этапы исследования. Диссертационное исследование состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка использованной литературы, включающего 226 наименований, в том числе 60 на иностранных языках, Списка использованных словарей (26 наименований), Списка использованных источников примеров и Приложения. Основной текст работы составляет 193 страницы.

Во Введении обосновываются выбор темы, ее актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются предмет и объект исследования; ставятся цели, формулируются задачи; характеризуется степень изученности темы; перечисляются основные методы анализа, определяется теоретическая база диссертации и излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава Теоретические аспекты исследования фемининной идентичности состоит из четырех параграфов и представляет собой изложение теоретической базы исследования. В главе дается обзор основных направлений исследований идентичности и гендера, уточняются основные параметры понятия идентичность и индивидуация, определяется характеристика основной терминологии гендерных исследований, обосновывается определение художественного дискурса как формы социального дискурса литературной сказки в качестве материала для анализа фемининной идентичности.

Во второй главе Отражение фемининной идентичности в женской литературной сказке, состоящей из четырех параграфов, феномен женской литературной сказки XVII века рассматривается как инновация во французской литературе, исследуются условия возникновения данного явления и факторы, влияющие на развитие и рост его популярности.

Описываются основные жанровые каноны сказки, тематические и концептуальные особенности.

Третья глава Дискурсивные преобразования в женской литературной сказке (на примере сказок Мадам д'Онуа), включающая в себя четыре параграфа, посвящена исследованию дискурсивных особенностей сказок Мадам дТОнуа. В главе рассматриваются элементы языковой и интеллектуальной игры, результатом которой становится создание экспрессем - одного из способов объективации фемининной идентичности.

Анализируются основные ценностные доминанты и коммуникативные стратегии, позволяющие объективировать женскую идентичность в литературной сказке XVII века.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, формулируются выводы, намечаются перспективы дальнейшего изучения темы.

Приложение содержит материал, иллюстрирующий ряд теоретических положений диссертации. В качестве иллюстративного образца в Приложении представлены некоторые данные контент-анализа текстов литературных сказок Мадам д'Онуа, для которого была использована компьютерная программа Tropes VF8.1; статистические и сопоставительные таблицы, обобщающие результаты исследования.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Одним из актуальных направлений развития современного гуманитарного знания становится проблема поиска идентичности человека, социума, нации. Идентичность превращается из абстрактной философской категории в одно из ключевых понятий современной науки.

Исследовательская активность в различных отраслях социогуманитарных наук, занимающихся вопросами идентификации и идентичности, свидетельствует о важности феномена идентичности, понимание которого на различных уровнях - от личностного до национального - позволило сформироваться междисциплинарному подходу к проблеме идентификации и самоидентификации.

Понятие идентичность дихотомично по своей природе, оно базируется на понимании себя как индивидуальности (лотличность в своей единичности) и на соотнесении себя с Другим (линаковость или лаутентичность).

Для рассмотрения реализации феномена идентичность во французском языке был проведен диахронический этносемиометрический анализ данного понятия в соответствии с методикой, предложенной Е.Ф. Серебренниковой [2008], что позволило сделать следующие выводы:

1) языковые репрезентанты понятия идентичность не принадлежат к исконному латинскому лексическому фонду французского языка и являются заимствованиями из средневековой схоластической латыни, т.е.

заведомо представляют собой абстрактно мыслимые понятия, не имеющие массового бытового употребления;

2) ядерными смыслами этносемиометрии понятия идентичность следует считать схожесть, одинаковость, тождественность и цельность, неизменность, стабильность, а также отличие в своем подобии;

3) двойная семантика понятийной области конституируется как антропологическим, так и неантропологическим значением на основе семы похожесть, но не полное совпадение. Неантропологическое значение развивается в специализированное терминологическое значение в математике и логике, антропологическое значение получает новый виток абстрагирующего развития в философии и социогуманитарных науках.

Дуалистичность семантики понятия идентичность, одновременно неизменной и меняющейся, находит отражение в терминологии философа и социолога П. Рикёра [2008: 145]. Французский ученый разводит по двум полюсам проявления этого социокультурного феномена, настаивая на их неразрывной связи: идентичность как одинаковость (identit, от лат. idem) и идентичность как самость (ipsit, от лат. ipse). Полюс лодинаковости носит устойчивый и незыблемый характер, даже с течением времени, а полюс лсамости открыт изменениям. Идентичность, полагает философ, возможно познать только через повествование, так как постоянство в изменчивости проявляется лишь благодаря поддержанию образа себя в новой вербализации. Именно поэтому П. Рикёр вводит понятие нарративной идентичности, лкоторая порождает совершенно оригинальное понятие динамической идентичности, примиряющей <Е> тождество и различие [Ibid: 175].

Французский историк и социолог Ж. Нуарьель оперирует иными дефинициями. Он постулирует, что идентичность (identit) определяется двумя критериями: самостью (ipsit) и тождественностью (mmet, от фр.

le mme, лтакой же, тот же самый), и, таким образом, предполагается наличие гипо-гиперонимических отношений в системе терминов, характеризующих понятие идентичности [Noiriel 2007: 19Ц20]. В работе Ж. Нуарьеля мы находим развитие идеи Г. Таджфела о социальных группах и социальной самооценке: каждый индивидуум, понимая свою идентичность как уникальность (ipsit), вместе с тем признает наличие схожей идентичности в Другом (mmet) благодаря наличию единой системы социальных и когнитивных категорий (ценностей, моделей поведения, идей).

Термин лчувство принадлежности (sentiment dТappartenance) во многих трудах, посвященных проблеме идентичности, выступает синонимическим субститутом коллективной идентичности и определяется как линдивидуальное осознание принадлежности к одной или нескольким референциальным группам и принятия их основных идентифицирующих черт (ценностей, моделей поведения и понимания, символов, коллективного воображаемого, общих умений) (conscience individuelle <...> dТappartenir un (ou plusieurs) groupe(s) de rfrence dont lТindividu a intgr un certain nombre de traits identitaires <Ц> valeurs, modles comportementaux et interprtatifs, emblmes, imaginaire collectif, savoirs partags, etc.) [Altrit 2010: 19]. Такая трактовка проблемы важна тем, что подводит к необходимости рассмотрения анализируемого феномена женской идентичности в рамках определенной социальной группы, объединенной общностью идей, ценностных доминант, стратегий поведения.

Конструктивистский подход к понятию идентичность, инициирует рассмотрение культуры и языка как факторов идентификации. Культура, в ее самом широком, антропологическом, значении, представляет собой результат взаимодействия человека с окружающей средой и с другими людьми, что предполагает не только произведения искусства и литературы, но также - объекты, предметы и органы жизнеобеспечения (орудия труда, жилые постройки, институциональные организации и т.д.);

- культурные практики, сформировавшиеся в ходе исторического развития общества (ритуалы, мифы, герои, символы и т.п.);

- система норм и ценностей;

- язык и языковая практика [Blanchet, Francard 2010: 157Ц158].

Культура, как и идентичность, не имеет субстанционального характера.

Культурные ресурсы могут использоваться и комбинироваться по-разному в зависимости от нужд отдельного индивида или социальной группы, что предполагает непрерывный и динамический процесс поиска личной и коллективной идентичности.

Способы использования с целью самоидентификации дискурсивных концептов, существующих в культуре, следует понимать как различные стратегии самопознания, определяющие типы самопознания [Трунов 2008:

116Ц119]:

1. Стандартное самопознание - понимание себя исключительно через существующие лготовые концепты культуры. Обретение себя видится в адаптации человеком лсвоей бытийной субъективности к тому образцовому социокультурному портрету (лимиджу, лстатусу, лроли и пр.), с которым он идентифицируется. Цель такого типа самопознания - лувидеть в себе всеобщее.

2. Индивидуальное самопознание - поиск гармонии между своей субъективностью и дискурсивными формами, предлагаемыми ему полем социокультурной реальности. Человек не удовлетворяется стандартными лролями и лфункциями, испытывает лпотребность в особенном и неповторимом наборе тех знаков, в которых <он> пытается обнаружить свое существование, сопротивляется локультуриванию. Главная цель данного типа самопознания - индивидуация, стремление лувидеть себя во всеобщем.

3. Творческое самопознание - желание быть собой, а не кем-то.

Человек по-прежнему определяет себя в культурных знаках, но он <Е> признает в себе нечто, оставшееся непознанным, скрытым от других и даже от него самого; эта тайна есть условие его субъективности. В поисках своей идентичности человек кардинально трансформирует старые смыслы (знаки, дискурсивные формы) или творит новые. В первом случае процесс носит интенсивный характер, во втором - экстенсивный.

В ракурсе доминирующего в сегодняшней лингвистике антропоцентрического подхода к изучению языка и дискурса, особенно важным представляется изучить гендерный компонент языка, определить гендерную идентичность говорящего человека. Идентификация личности на гендерной основе влечет за собой закрепление гендерных схем, т.е.

когнитивных категорий гендера. Осознание принадлежности к тому или иному гендеру предполагает принятие:

- гендерных стереотипов, тех социальных норм, которые определяют поведение человека в обществе;

- гендерной роли, ожидаемых образцов поведения, бихевиорального подтверждения стереотипа.

В работах, появившихся на рубеже XXЦXXI веков, гендерная идентичность рассматривается как процесс самосозидания в дискурсе.

Коммуникативная ситуация воздействует на дискурс: в результате принятия той или иной вербальной и невербальной модели поведения индивид выражает свою коммуникативную личность, что свидетельствует об интерактивной природе конструирования идентичности. Динамический характер феномена проявляется еще и в том факте, что гендер возможно акцентировать или смягчить в процессе коммуникации в зависимости от коммуникативных или социальных целей [Кирилина 1999; Ощепкова 2003;

Гриценко 2005; Камерон 2005; Крейдлин 2005; Коатс 2005; Коттхофф 2005;

Таннен 2005; Жеребкина 2007; Кон 2011; DAD 2002]. В таком теоретическом осмыслении гендер рассматривается скорее как социальный конструкт, чем индивидуальная интенциональность. Поскольку гендер в коммуникации не всегда применяется осознанно, а также неосознанно воспринимается и оценивается окружающими, правомочно говорить о габитуализации гендерного поведения.

Вслед за французским социологом П. Бурдьё [Bourdieu 1980], мы понимаем габитус как систему устойчивых и передаваемых из поколения в поколение диспозиций к практическим действиям. Габитус, по сути, репрезентирует внешние социальные структуры, интериоризированные под видом внутренних структур личности. Интериоризация влечет за собой инкорпорацию; воспроизведение социальных диспозиций в теле субъекта в виде его манеры говорить, двигаться, жестикулировать: бессознательность габитуса воспроизводится в телесном. Люди, обладающие одинаковым габитусом, в аналогичных условиях неосознанно поступают одинаково. Это проявляется, например, и в национальной специфике поведенческих характеристик (сдержанная чопорность англичан, повышенная жестикуляция итальянцев), и в гендерных особенностях (женская эмоциональность, мужская уверенность в себе).

Габитуализация гендера подтверждает теорию социальных конструкций реальности, которая лподразумевает прижизненное усвоение индивидом культурных моделей (паттернов) в процессе социализации [Фомин 2003: 10]. При этом необходимо учитывать как общие универсальные аспекты социума, оказывающие нормативное давление (этика), так и уникальные для каждой культуры характеристики (эмика) [Бёрн 2001]. Присоединимся к авторитетному мнению А.В. Кирилиной [2005: 26] о том, что конвенциональность гендера является одним из важнейших методологических принципов его изучения. Именно отказ от биодетерминизма и понимание гендера как социально и культурно конструируемой сущности определяют важность диахронического анализа гендерной идентичности [Игнатьева 2001; Фомина, Чечетка 2009].

Изучение гендерной идентичности в диахроническом аспекте возможно только по письменным памятникам, материальным свидетельствам языка. Изучение фемининной идентичности в диахронической ретроспективе неизбежно проводится на материале письменного литературного дискурса как форме письменного общения, где смоделированы реальные коммуникативные ситуации. Поскольку история языка строится как история письменных форм речи [Скрелина, Становая 2001: 24Ц27], то письменный художественный текст является значимым источником диахронического исследования.

До настоящего момента диахронические реконструкции гендерных моделей предпринимались на базе анализа древних мифов и сказаний [Фуко 2004; Эстес 2008; Rockwell 1974], а также произведений художественной литературы англоязычных стран [Паскова 2003; Михайлова 2004;

Ракитянская 2007]. Французская художественная литература остается малоизученной не только с точки зрения диахронических реконструкций, но и в плане гендерных исследований. Для рассмотрения фемининной идентичности и способов ее объективации с точки зрения диахронии в диссертационном исследовании предпринимается анализ французской женской литературной сказки XVII века, поскольку наиболее релевантными текстами для определения фемининной идентичности следует считать произведения, созданные женщинами-писателями и адресованные В отечественной лингвистике мы можем указать лишь работы Т.Г. Игнатьевой [2001] и Г.В. Барышниковой [2004].

женщинам-читателям.

В истории Франции XVII век означен кардинальными изменениями в общественном сознании. Эпоха абсолютизма предполагала укрепление государственного строя, что потребовало создание образцового гражданина, согласно матрице honnte homme. Кодекс порядочного человека, институционализированный королевским эдиктом и трактатами о воспитании, получил дополнительное развитие в художественной литературе и обеспечил стандартный путь самоидентификации. Однако, как следствие в поведении представителей высшего общества, доминирующей стала стратегия притворства (stratgie du paratre) [Rohou 2002: 382], что повлекло за собой искажение человеческого естества и неизбежно привело к кризису идентичности. В аксиологической системе установок и норм на первый план вышли личная заинтересованность (intrt), желание счастья (aspiration au bonheur), но наряду с этим осознание ценности другого человека, альтруизм (gnrosit) [Rohou 2002: 15]. Переосмысливалось отношение к женщине, она становилась языковым и культурным эталоном.

Гармоничные человеческие отношения основывались на искусстве вести беседу (art de converser), что оттачивалось в непосредственном и постоянном контакте с другими людьми в рамках полифункционального коммуникативного пространства - дамского аристократического салона.

Контактоустанавливающая функция дамских салонов и паратопический характер дискурсивных отношений между членами малой коммуникативной группы, определяемой как культурная элита, сформировали условия для создания нового жанра женской литературной сказки. Данный жанр определяется в диссертации как опубликованное авторское произведение малой формы, адресованное читателю высокого социального статуса и имеющее дидактический характер, т.е. прописывающий модель поведения благородного дворянина или великосветской дамы в определенных коммуникативных ситуациях, как с языковой, так и с социокультурной точек зрения.

Первоначально сочинительство сказок представляло собой салонное развлечение, литературную и интеллектуальную игру. Но статус модного явления, закрепленный за женской сказкой, стал фактором, обеспечившим Этимологически термин паратопия (< греч. para возле, при, вне + греч. topos место, местность [СИС: 360, 499]) объясняет открытость коммуникативного пространства дискурса, невозможность его стабилизации, отсутствие четких географических и социальных границ. Фактор паратопии, определяемой Д. Менгено как прагматически и социокультурно значимое коммуникативное пространство [Maingueneau 1993: 28], становится главенствующим в дискурсивной стратегии авторов литературных сказок. По мнению французского ученого, паратопия, инвариантная по своей сути, может принимать различные облики в зависимости от эпохи, общества и типа дискурса. Ни один вид дискурса (религиозный, эстетический, философский, литературный) не фиксируется в строго определенном, замкнутом, коммуникативном пространстве. В отечественной науке понимание паратопического характера дискурса находим в работах авторитетного ученых - философа И.Т. Касавина [1999, 2008] и лингвиста С.Н. Плотниковой [2011].

инновационно-экспериментаторский характер женского творчества.

Дискурсивное сообщество авторов и читателей сказок, каковыми были, в большинстве своем, женщины, явилось воплощением коллективной фемининной идентичности знатной дамы благородного происхождения (honnte femme). По мнению Н.А. Фатеевой [2000: 585], лтексты женской прозы ориентированы на определенный круг читателей (читательниц), связаны с определенной социокультурной нормой ожидания. Подчеркнем, что эмпирические гендерные исследования показали, что лнаиболее ярко дифференциальные черты коммуникативного поведения мужчин и женщин проявляются в неофициальных ситуациях общения, в однородных группах общения [Гетте 2004: 223, курсив наш. - С.М.]. Соблюдение нормы лтекстового ожидания объективирует, таким образом, типичные схемы фемининного речевого поведения и восприятия.

Литературное женское творчество во французском социуме XVII века должно быть расценено как попытка активной индивидуальной и творческой самоидентификации, сознательный эксперимент в области языка и литературы, приведший к переосмыслению жанровых канонов и социокультурной миграции лапидарного жанра женской сказки от периферии к ядру литературной нормы.

Неканонический жанр литературной сказки, находившийся в XVII веке на периферии доминирующей литературной нормы и воспринимавшийся как литературная аномалия, к концу означенного периода завоевал одобрение в сознании современников. В означенную эпоху женская литературная сказка представляла собой прогрессивный жанр, предполагавший более гибкую дискурсивную стратегию авторов. Переход волшебной сказки в иное дискурсивное пространство, отличное от традиционного фольклорного, неизбежно повлек за собой изменение эстетического канона жанра, что нашло свое выражение в смене:

- типа адресанта и адресата (ими стали образованные дамы высокого социального статуса), - композиционной структуры (добавилась новая архитектоническая единица - Moralit), - языковой наполненности (использовался нестереотипный круг языковых средств - лексика, обозначающая культурно-маркированные реалии), - тематики (все сказочные произведения женщин-писателей представляли собой листорию любви, что позволяет отнести их к романтическому дискурсу, т.е. дискурсу, лв основе которого лежит эмоция любви [Ренц 2011: 109]).

Изучение произведений дам-сочинительниц с дискурсивных позиций позволяет утверждать, что женская литературная сказка стала опубликованным произведением с открытым или полуоткрытым авторством, адресованным образованному читателю благородного происхождения, своеобразному лэксперту, который мог бы правильно понять интенцию автора. Высокостатусные дамы считали необходимым активно заниматься литературным трудом, упражняясь во владении языком и в игре воображения, но в силу господствующей в социуме системы норм, вынуждены были скрывать или маскировать свои предпочтения в духе stratgie du paratre, что проявлялось во внешне легковесной характеристике сказки как светской забавы, интеллектуальной и языковой игры.

Результатом языковой игры явилось создание экспрессем - единиц, раскрывающих выразительно-конструктивные лприращения [Костомаров 1971: 160] и основанных на апелляции к лингвистическим, культурологическим и экстралингвистическим знаниям адресата.

Замкнутость салонного социума и постоянный непосредственный контакт участников салонного общения, безусловно, определили общность семиозиса авторов и читателей женской литературной сказки, а также их логических, лингвистических и экзистенциальных пресуппозиций. В диссертации выделяется три типа экспрессем, основанных на определенном преднамеренном использовании лингвистических и экстралингвистических знаний коммуникантов:

A) экспрессемы - результат использования лингвистических знаний коммуникантов без нарушения языковой нормы, например, лговорящие имена.

Анализ языкового материала показал, что все имена, встречаемые в сказках, можно классифицировать следующим образом:

а) лговорящие имена:

- денотативные: le Prince Lutin (Принц-Домовой), le Nain Jaune (Желтый Карлик), Grand / Petit Prince (Старший/Младший Принц), - коннотативные, представляющие собой 1) прямые характеристики: Avenant (Приветливый), Fortune (Счастливица), Violente (Жестокая), 2) дериваты, чью этимологию легко восстановить: людоед Ravagio (от ravager, опустошать) и его жена Tourmentine (от tourmenter, мучить), Florine (от Flore, Флора) и ее рябая сестра Truitonne (от truit, пятнистый);

б) имена с разнообразной семантикой, как общеупотребительные, так и авторские (содержащие эффект благозвучия, элементы ономатопеи, игры слов и т.д.): Landre, Adolphe, Bcatigue, Biroqua, Biroquie.

Статистический обзор имен персонажей сказок показывает, что большая часть персонажей наделена коннотативными именами, представляющими собой их прямые описания (квалификативы, метафоры, случай метонимического переноса) или характеристики с легко восстанавливаемой семой (результаты представлены на схеме 1).

Таким образом, считаем верным утверждение В.М. Алпатова [2012:

о том, что женский язык более коннотативен, чем мужской. Дополнительная коннотация достигается, по нашему предположению, в том числе и за счет феномена языковой игры.

Схема 1. Графическое представление статистического анализа употребления имен персонажей в сказках Мадам дТОнуа.

Считаем возможным отнести к данному типу экспрессем авторские неологизмы, построенные на соблюдении правил морфологического словообразования, например, путем - аффиксации: названия стран, образованные от имен героев (Magotie < Magot, Babiolie < Babiole), уменьшительно-ласкательные формы (ogrelet, ogrichon, ogrichonneau < ogre, bestiolinette < bestiole), прилагательные, передающие возможность осуществления действия (tranglable < trangler, merveillable < merveiller), глаголы лобратного превращения (dgrillonner < grillon), обстоятельства образа действия (le mouton souriant la moutonne, le marcassin souriant la marcassine) [Aulnoy Bbl, Mtn, ОА, PBEPC, PM];

- редупликации основы: joujou4 < jouer [Aulnoy PPr].

B) экспрессемы - результат использования лингвистических знаний коммуникантов с нарушением языковой нормы, например, наличие разнорегистровых и разнодискурсивных вкраплений в единое лтело текста, а именно:

а) включение архаизмов - в сказке Апельсиновое дерево и Пчела (лLТOranger et lТAbeille) принцесса Любимая (Aime), спасаясь от людоеда, превращается в карлика и говорит на языке, который исследователи называют лфантазийным старо-французским (un vieux franais de fantaisie) [Aulnoy ОА: 266], так как он строится на основе французского языка XVII века с имитацией использования орфографии, грамматики и лексики старо- и среднефранцузского периодов истории языка.

(1) Or vous le dirai, rpondit le nain. Ja sai que vous soyez en qute dТun gentil damoisel, dТune merveillable dame et de leur monture : les avisai hier en cette re, qui se pavanaient tout coyent et rjouis. Icel gentil chevalier reut le los et galardon des jotes et tournoiements qui se firent lТhonneur de Merlusine quТilec voyez dpeinte en sa vive ressemblance. Moult hauts prudТhommes et bons По мнению исследователей, слово joujou появилось во французском языке благодаря сказкам Мадам дТОнуа, так как оно является авторским неологизмом [Manson 1998: 152 - 154].

chevaliers y drompirent lances, hauberts, salades et pavois. <Е>Mais allez vite, si qurez les occire avant soleil couch <Е>.

б) использование слов и предложений детского дискурса - (2) [La princesse Rosette] eut peur dТavoir fait pipi au dodo [Aulnoy PR: 194].

(2) [Принцесса Розетта] испугалась, что описалась в кроватке.

(3) Gentil dada; Sois le bien venu, mon petit dada [Aulnoy FC: 365, 382].

(3) Милая лошадка; Добро пожаловать, моя лошадка.

в) употребление речевых оборотов разговорного дискурсов, имитация просторечия - обращений ma commre, mon compre (кумушка, кум) [Aulnoy GP: 49, Bco: 61, RdO: 237, FC: 371];

- бранных слова, которые используют как мужчины - maraud (негодяй) [Aulnoy PR: 196], так и женщины - friponne (шельма, плутовка) [Aulnoy GP:

48], pendarde (негодяйка) [Aulnoy OA: 263];

- устойчивых словосочетаний разговорного языка (une fe) la douzaine (заурядная (фея)), battre comme pltre (драть как сидорову козу) [Aulnoy FC:

365, 368], se tuer de (demander) (убиваться, (расспрашивая)) [Aulnoy OA: 255];

- междометий vertuchou! [Aulnoy GP: 33], oui-da [Aulnoy PR: 192], h quoi! [Aulnoy RdO: 237], hol ho! [Aulnoy OA: 264];

- народного варианта имени феи Мелюзины - Merluche [Aulnoy ОА: 267, FC: 364].

Считаем возможным отнести к данной субкатегории имитацию устного фольклорного повествования, которая проявляется:

- в искаженной орфографии, передающей произносительные особенности лязыка людоедов: char frache (< chair frache - свежее мясо, человечина) [Aulnoy ОА: 244, FC: 375], , , jТy vas (< jТy vais - иду, иду!) [Aulnoy ОА: 268];

- в ономатопических оборотах, которые в данном контексте также можно трактовать и как одно из проявлений регистра детского языка:

(4) Son petit chien <...> allait devant elle, faisant jap, jap, jap [Aulnoy PR: 189].

(4) Ее собачка <...> бежала перед ней и лаяла: гав, гав, гав.

(5) Elles frapprent, toc, toc [Aulnoy FC: 367].

(5) Они постучали: тук, тук.

(6) [Les] sonnettes faisaient din, din, din [Aulnoy FC: 382].

(6) Колокольчики звенели - динь-динь-динь.

Наличие разных регистров в тексте сказок не является, по нашим наблюдениям, индивидуальным авторским приемом, поскольку встречается у многих дам-сочинительниц. Принимая во внимание онтологическую репрезентацию речевых регистров, каковые Г.Н. Санхорова [1992: 7Ц8] определяет как лконкретные формы реализации языковых стратов в зависимости от социальной среды и сферы, а также других социокультурных условий коммуникативной деятельности данного лингвосоциума, в сознательном неоднократном использовании писательницами разных регистров французского языка мы видим реализацию прагматической установки на демонстрацию своей личностной, авторской, и коллективной, фемининной, идентичности. По нашему мнению, подобная писательская практика предполагает не только мастерское владение литературным языком, но и наблюдения за диастратными языковыми контактами - сосуществованием лразличных экзистенциональных форм языка в совокупной речевой практике данного лингвосоциума [Санхорова 1992: 6].

В данной связи актуальным считаем замечание И.В. Силантьева [2006:

31] в отношении паратопического характера любого дискурса и непременных разнодискурсивных вкраплений в единое лтело текста: Чем более высокую позицию занимает дискурс в социокультурной иерархии, чем более он сложен по своему существу и составу, <Е> тем более широкий спектр других дискурсов, <Е> начиная от обыденных, он отражает - и несет в себе их текстовые следы. Следовательно, полагаем, что включение разнорегистровых и разнодискурсивных элементов в текст женской литературной сказки усложняет последний и одновременно обеспечивает ему продвижение по иерархической лдискурсивной лестнице.

C) экстралингвистических знаний (с целью создания эффекта, называемого французскими исследователя лдружеским подмигиванием (clin dТil complice) [Rousseau 2002: 54]) а) филологического порядка - наряду с персонажами и мотивами античной литературы в сказках упоминаются фольклорные сюжеты и герои, сочинения современников Мадам дТОнуа, ее собственные, более ранние, произведения.

(7) Les murs taient dТune porcelaine transparente, mle de plusieurs couleurs, qui reprsentaient lТhistoire de toutes les fes, depuis la cration du monde jusquТalors; les fameuses aventures de Peau-dТne, de Finette, de lТOranger, de Gracieuse, de la Belle au bois dormant, de Serpentin-Vert, et de cent autres nТy taient pas oublies. [Le prince] fut charm dТy reconnatre le prince Lutin, car cТtait son oncle la mode de Bretagne [Aulnoy ChB: Стены были сделаны из прозрачного фарфора, раскрашенного в разные цвета, так что можно было увидеть историю всех фей [волшебных сказок] от сотворения мира до той поры; не были забыты знаменитые приключения Ослиной Шкуры, Финетт, Апельсинового дерева, Грациозницы, Спящей красавицы, Зеленого змея и сотен других героев сказок. [Принц] рад был увидеть Принца-Домового, поскольку это был его двоюродный дядя.

б) культурологического порядка - женские литературные сказки изобилуют сведениями о повседневной жизни королевских дворов и об исторических событиях, происходивших в далеком и недавнем прошлом.

(8) La Russie est un pays froid o lТon ne voit gure les beaux jours dТun climat tempr: ses montagnes sont presque toujours couvertes de neige. <...> Il y a des forts dТune grandeur prodigieuse, o des ours blancs font un ravage horrible: on leur fait incessamment la guerre, on les tue, <...> et cette chasse est la noble et la plus ordinaire occupation des Russiens [Aulnoy IF: 9] (8) Россия - холодная страна, где почти не бывает теплых ясных дней: ее горы почти всегда покрыты снегом. <...> В этой стране необычайно огромные леса, где свирепствуют ужасные белые медведи: с ними беспрестанно воюют, на них охотятся, <Е> и эта охота является привычным благородным занятием русичей.

(9) [Grognon] voulut faire son entre cheval, parce quТelle avait ou dire que les reines dТEspagne faisaient ainsi la leur [Aulnoy GP: 35] (9) [Сварливица] решила торжественно появиться на лошади, потому что она слышала, что испанские королевы именно так и поступали.

в) экзистенциального порядка - волшебный мир сказок оказывается лпрочно укреплен в роскошной парижской реальности, о которой имеется достаточно документальных сведений (ancr dans une ralit luxueuse et parisienne bien documente) [Barchilon 1997: XXXI]. В сказках упоминаются хозяйка мясной лавки на улице Сент-Оноре в Париже (des perdreaux mieux piques et mieux cuits que chez la Guerbois) [Aulnoy Mtn: 335]; кондитер из квартала СенЖермен (des drages et des tartelettes de chez Le Coq) [Aulnoy PPr: 178];

ювелир и кукольник, живущие на набережной Сены (acheter chez Dautel;

aller chez Brioch) [Aulnoy PL: 142].

Таким образом, считаем правомерным заявить о том, что наличие экспрессем в текстах женской литературной сказки объективирует коллективную фемининную идентичность, поскольку свидетельствует о единстве семиозиса автора и читателя, их общей аксиологической системе, доминантой которой является эмоция любви.

Анализ сказок позволил установить, что диалогичность, дидактический характер женской сказки дополнительно реализуются за счет нового облигаторного предельного сегмента, которого не существовало в народной сказке, - Moralit. Наряду с этим, диалоговая стратегия дам-писателей, реализующася в коммуникативном пространстве Moralit, позволила установить своеобразный лобмен информацией, каковой является одним из обязательных условий для создания дискурсивного сообщества и служит основанием для коллективной самоидентификации5.

Вместе с тем, в результате контент-анализа с использованием компьютерной программы Tropes VF8.1 стал очевидным тот факт, что основной характеристикой женской литературной сказки является гендерно зафиксированная тематика: женское творчество, в большинстве случаев, представляет собой историю любви. В ходе работы выяснилось, что связанная с ценностной доминантой сказок - любовью - повышенная эмоциональность, присущая фемининному дискурсу, нашла свою реализацию в многочисленных эмфатических конструкциях, высоком уровне оценочности, создаваемом использованием субъективных прилагательных (их доля в языковом материале, подвергнутом анализу, составила около В связи с вышеизложенным, полагаем крайне важным отметить обязательность сохранения Moralit в текстах женской литературной сказки при их переиздании. Наши наблюдения показывают, что на современном этапе, во французской и российской издательской практике в большинстве случаев Moralit изымаются из корпуса произведений, что лприводит к нарушению не только поэтики сказки, но и авторского замысла [Викулова 2001: 126].

90 %). Отмеченные нами повышенная эмоциональность текстов, излишняя детализация, субъективность высказываний, многословность авторов в совокупности с тематически-жанровой спецификой позволяют сделать вывод о гендерно маркированном характере литературной сказки.

В результате прагмалингвистического анализа реплик мужских и женских персонажей сказок Мадам дТОнуа установлено, что женские персонажи говорят примерно в 2 раза больше, чем мужские6. Элементы статистических подсчетов представлены на схеме 2.

Схема 2. Репрезентация вербальной активности героев сказок Мадам дТОнуа (сказки указаны в хронологическом порядке).

Помимо этого, был проведен статистический подсчет эмоционально окрашенных реплик прямой речи женских и мужских персонажей и установлено, что речь персонажей женского пола всегда является более эмоциональной. Графически элементы статистического анализа представлены на схеме 3.

Эмпирические исследования, проводимые на синхронном материале, показали, что лженщины в три раза чаще, чем мужчины, в ответ на стимул вербализуют эмоциональное состояние, на фоне которого протекает процесс общения. Следовательно, эмоциональность действительно является важным гендерным дифференциальным признаком, в гораздо большей мере свойственным женскому коммуникативному поведению [Гетте 2004: 218].

Прагмалингвистический анализ диахронического материала подтверждает соответствие романтического дискурса женской литературной сказки фемининному коммуникативному поведению, в равной мере, на уровне прямых дискурсивных отношений (реплики героев) и на опосредованном уровне (авторские ремарки и описания). Таким образом, правомерным представляется вывод о конструировании фемининной Учитывалось количество прямых реплик героев и предложений, объективирующих косвенную речь.

идентичности в дискурсе женской литературной сказки XVII века, и о возможности реконструкции коллективной идентичности путем прагмалингвистической интерпретации произведений женщин-писателей.

Схема 3. Соотношение эмоциональной/неэмоциональной речи героев сказок Мадам дТОнуа (сказки указаны в хронологическом порядке, количество реплик - в абсолютных величинах).

Предпринятое нами исследование вписывается в современную парадигму научного знания, базирующегося на позициях антропоцентризма.

Диахронический анализ фемининной идентичности задает, на наш взгляд, новый вектор в изучении способов реализации коммуникантом своей идентичности в процессе устной или письменной коммуникации.

Осмысление результатов, полученных в ходе работы, представляется важным для дальнейшего развития диахронических гендерных изысканий в прагмалингвистике.

Значительная часть полученных данных прошла апробацию в докладах на научно-практической конференции Языковой дискурс в социальной практике (ТГУ, Тверь, 2009), на научной конференции с международным участием Универсум языка и личности (МГПУ, Москва, 2009), XI Виноградовских чтениях Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты (МГПУ, Москва, 2009), VII научно-практической конференции Человек в информационном пространстве (ЯГПУ, Ярославль, 2010), XV Международной научнопрактической конференции / Школе-семинаре им. Л.М. Скрелиной Французский язык и культура Франции в России XXI века (НГЛУ, Нижний Новгород, 2011), конференции Жизнь языка в культуре и социуме - 3 (Институт языкознания РАН, Москва, 2012), на Научных сессиях Института иностранных языков МГПУ (Москва, 2009, 2010, 2011, 2012).

Результаты исследования обсуждены на заседании кафедры романской филологии Института иностранных языков ГБОУ ВПО Московский городской педагогический университет (сентябрь 2012 г.).

Основные положения диссертации отражены в 9 публикациях (общим объемом 3,4 п.л.), в том числе 3 статьи (1,3 п. л.) в ведущих рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК.

Научные статьи, опубликованные в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Михайлова С.В. Литературный салон XVII века как фактор паратопии [Текст] // Вестник МГПУ. Журнал Московского городского педагогического университета. Серия Филология. Теория языка.

Языковое образование, 2010. - № 2. - С. 46Ц52. (0,4 п.л.).

2. Михайлова С.В. Социокультурная миграция жанра волшебной сказки [Электронный ресурс] // Теория и практика общественного развития, 2011. - №8. Шифр Информрегистра: 0421100093\0574.

Режим доступа: (0,6 п.л.).

3. Михайлова С.В. Прагматика Моралите французской литературной сказки XVII века (в соавт.) [Текст] // Вестник МГПУ. Журнал Московского городского педагогического университета. Серия Филология. Теория языка. Языковое образование, 2012. - № 1. - С. 29Ц37. (0,6 п.л./0,3 п.л.).

Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов:

4. Михайлова С.В. Особенности Моралите волшебных сказок Мадам дТОнуа [Текст] // Языковой дискурс в социальной практике : Сб. науч.

тр. - Тверь : ТГУ, 2009. - С. 174Ц177. (0,3 п.л.).

5. Михайлова С.В. Сказки Мадам дТОнуа как особый вид вставного жанра [Текст] // Зарубежная филология: восприятие, анализ и интерпретация художественного текста : Сб. науч. ст. - М. : МГПУ, 2009. - С. 128 - 132. (0,3 п.л.).

6. Михайлова С.В. У истоков французской литературной сказки: Мадам дТОнуа [Текст] // Сборник работ молодых ученых МГПУ. - Вып. 28. - М. : МГПУ, 2010. - С. 126Ц132. (0,4 п.л.).

7. Михайлова С.В. Эстетический канон женской волшебной сказки XVII века [Текст] // Человек в информационном пространстве : Межвуз. сб.

науч. тр. : В 2 т. - Вып. 9. - Т.1. - Ярославль : ЯГПУ, 2010. - С. 202 - 207. (0,5 п.л.).

8. Михайлова С.В. Тема любви в волшебной сказке XVII века [Текст] // Французский язык и культура Франции в России XXI века : Материалы XV межд. науч.-практ. конф. - Н.Новгород : НГЛУ, 2011. - С. 217Ц221.

(0,3 п.л.).

9. Михайлова С.В. Отражение фемининной идентичности в женской литературной сказке XVII века [Текст] // Жизнь языка в культуре и социумеЦ3 : Материалы межд. науч. конф. - М. : Эйдос, 2012. - С.414 - 417. (0,3 п.л.) Подписано в печать 27.10.20Объем 1,5 усл.п.л.

Тираж 120 экз. Заказ № 75Отпечатано в типографии Реглет г. Москва, ул. Ленинский проспект, д. (495) 978-66-63; www.reglet.ru    Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии