ДОСТОВЕРНОСТЬ КАК КОММУНИКАТИВНАЯ КАТЕГОРИЯ 10.02.19 - теория языка АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук Волгоград-2010

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

На правах рукописи

Панченко Надежда Николаевна

ДОСТОВЕРНОСТЬ КАК КОММУНИКАТИВНАЯ КАТЕГОРИЯ

10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Волгоград-2010

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении

высшего профессионального образования

Волгоградский государственный педагогический университет

Научный консультант -		доктор филологических наук, профессор Виктор Иванович Шаховский
Официальные оппоненты:		доктор филологических наук, профессор Вера Анатольевна Пищальникова (ГОУ ВПО Московский государственный лингвистический университет)
		доктор филологических наук, профессор Владимир Михайлович Савицкий (ГОУ ВПО Поволжская государственная социально-гуманитарная академия)
		доктор филологических наук, профессор Светлана Валентиновна Ионова (ГОУ ВПО Волгоградский государственный университет)
Ведущая организация Ц		ГОУ ВПО Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского

Защита состоится л22 апреля 2010 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И.Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат размещен на сайте ВАК л_________2010 г.

Автореферат разослан л__ нннн__________ 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее исследование выполнено в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы лингвистики. Объектом исследования является достоверность как коммуникативная категория, определяющая прагматику дискурса.

Предмет исследованияа - когнитивная и коммуникативная репрезентация категории достоверности.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена следующими моментами: 1) коммуникативные категории как элементы коммуникативного сознания практически не исследованы. Достоверность относится к числу фундаментальных категорий коммуникации, которые играют значимую роль в организации коммуникативного взаимодействия и изучение которых позволит глубже осмыслить механизмы и принципы коммуникации. Вместе с тем, концепция достоверности как коммуникативной категории не представляется разработанной; 2) нуждается в уточнении само понятие коммуникативная категория, а также механизм реализации коммуникативных категорий в процессе общения; 3) требуется осмысление исследуемой категории по отношению к смежным понятиям, таким как подлинность, правдоподобие, вероятность. Кроме перечисленного, актуальность проведенного исследования определяется важностью дальнейшей разработки научных представлений о дискурсивных процессах, протекающих в различных по объему, сложности и структуре дискурсивных пространствах, необходимостью уточнения и совершенствования методов и приемов описания содержания и структуры коммуникативных категорий, значимостью коммуникативной категории достоверность для русского языкового сознания.

В основу настоящего исследования положена следующая гипотеза: коммуникативная категория достоверность является интердискурсивной категорией, свойственной для любого типа дискурса, реализация данной категории носит вариативный характер.

Цель работы заключается в комплексной характеристике коммуникативной категории достоверность и обосновании специфики репрезентации категории достоверность в русском языке.

Достижение данной цели связано с решением ряда задач:

уточнить понятийно-терминологический аппарат когнитивной, дискурсивной лингвистики, генристики и лингвоперсонологии, необходимый для исследования;
рассмотреть достоверность как многомерный междисциплинарный феномен в философском, логическом, гносеологическом, юридическом контексте;
проанализировать и описать основные параметры и категории, конституирующие коммуникативную категорию достоверность;
выявить и описать структуру когнитивного образования достоверность, проанализировать его в ряду смежных понятий и концептов;
систематизировать и описать совокупность разноуровневых языковых средств, с помощью которых в русском языке репрезентируется категория достоверности;
проанализировать коммуникативные типажи, практикующие правдивое поведение, с одной стороны, и коммуникативные типажи, ориентированные на передачу недостоверной информации, с другой; описать специфику их коммуникативной деятельности;
проанализировать и описать метакоммуникативную деятельность партнеров по коммуникации, позволяющую критически оценивать коммуникативное поведение с точки зрения достоверности / недостоверности;
проанализировать реализацию коммуникативной категории достоверность в типических моделях коммуникативного поведения, в наборе речевых поступков и жанров.

В работе использовались следующие методы исследования: 1) общенаучный гипотетико-дедуктивный метод; 2) интерпретация текстов различных научных парадигм, направленная на осмысление сущности изучаемого явления; 3) интроспекция; 4) описательный метод, включающий непосредственное наблюдение, анализ, сопоставление и классификацию языковых фактов; 5) концептуальный анализ, включающий в себя этимологический анализ имен концепта, понятийное моделирование и дефиниционную интерпретацию, опрос информантов, позволяющий уточнить дифференциальные признаки понятия, анализ ассоциативных связей концепта, анализ средств лексико-фразеологической объективации концепта и анализ корпуса контекстов, в которых данный концепт актуализируется, а также для моделирования постоянных характеристик коммуникативного поведения рассматриваемых в диссертации коммуникативных типажей привлекался анализ дискурсивных особенностей (рассмотрение параметра речевой деятельности) и анкетирование.

Материал исследования. В качестве иллюстративного материала использованы примеры из художественной, научной и публицистической литературы, публикации в Интернете, полученные с помощью поисковой системы Яндекс, тексты Интернет-форумов, стенограммы передач СМИ на русском языке, данные толковых, энциклопедических, этимологических словарей и словарей синонимов, материалы Национального корпуса русского языка, сборников афоризмов, материалы анкет и опросов. Всего проанализировано около 9000 контекстов, включая контексты рефлексии, паремиологический материал и афористические выражения.

Научная новизна исследования, в первую очередь, заключается в выборе объекта исследования и определении достоверности как коммуникативной категории. Впервые в лингвистической практике диссертация посвящена комплексному исследованию коммуникативной категории достоверность. Кроме того, научная новизна предлагаемого диссертационного исследования заключается в том, что впервые: 1) достоверность проанализирована как сложное когнитивное образование с учетом прагматической структуры дискурса; 2) описаны основные параметры и категории, конституирующие коммуникативную категорию достоверность и выявлены аспекты варьирования достоверности в различных типах дискурса; 3) достоверность проанализирована в системе смежных понятий и концептов, что позволило построить шкалу достоверности; 4) систематизирована совокупность разноуровневых языковых средств - показателей достоверности; 5) проанализирована и описана специфика коммуникативной деятельности коммуникативных типажей, ориентированных на передачу достоверной / недостоверной информации; 6) проанализирована и описана метакоммуникативная деятельность участников коммуникации, квалифицирующая коммуникативное поведение с точки зрения достоверности / недостоверности; 7) выделены и описаны основные типы коммуникативных ситуаций, варьируемых по шкале достоверности; предложена типология речевых жанров и поступков, ориентированных на достоверное или недостоверное коммуникативное поведение, по критерию коммуникативного намерения; проанализирована реализация коммуникативной категории достоверность в ряде речевых поступков и жанров.

Теоретическая значимость работы состоит в развитии когнитивно-дискурсивной парадигмы исследований, уточнении методологии дискурсивных исследований и их терминологического аппарата, в частности, уточнении методики изучения коммуникативных типажей. Исследование вносит определенный вклад в развитие теории коммуникации, лингвоперсонологии, генристики. Кроме того, для лингвистической теории существенны те дополнения, которые исследование достоверности вносит в осмысление понятий коммуникативная категория, коммуникативный типаж, речевой поступок.

Практическая ценность исследования определяется возможностью применения его основных выводов и методик анализа при разработке учебных курсов по стилистике, языкознанию. Результаты работы могут найти применение в теоретических курсах и спецкурсах по теории дискурса, генристике, лингвоперсонологии, прагмалингвистике, отчасти, лингвокультурологии. Материалы диссертации используются в научно-исследовательской работе студентов и магистрантов.

Методологическую основу исследования составили научные концепции, разработанные в рамках следующих научных направлений:

- лингвоконцептологии и когнитивной лингвистики [Н. Н. Болдырев, А. Вежбицкая, С. Г. Воркачев, Г. П. Грайс, В. З. Демьянков, В. И. Карасик, Н. А. Красавский, В. В. Красных, Е. С. Кубрякова, Г. Г. Слышкин, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, В. Н. Телия и др.];

- теории коммуникации и теории дискурса [Н. Ф. Алеференко, Н. Д. Арутюнова, В. Б. Кашкин, М. А. Кормилицына, В. В. Красных, М. Л. Макаров, Г. Н. Манаенко, А. В. Олянич, В. А. Пищальникова, Е. И. Шейгал, Е. В. Якимович, Blakemore, Dijk и др.];

- языковой личности и лингвоперсонологии [Г. И. Богин, О. А. Дмитриева, В. И. Карасик, Ю. Н. Караулов, К. Ф. Седов, О. Б. Сиротинина, В. И. Шаховский, Е. И. Шейгал и др.];

- генристики [М. М. Бахтин, А. Вежбицкая, В. В. Дементьев, В. Е. Гольдин, К. Ф. Седов, М. Ю. Федосюк, Т. В. Шмелёва и др.].

Для настоящего диссертационного исследования актуальным является разработанный в лингвистике тезис о функциональной амбивалентности лингвистических средств и вариативной интерпретации действительности, основанный на доказанном разнообразии способов отражения мира. Один и тот же отрезок действительности может быть обозначен с помощью различных языковых форм. Язык представляет собой знаковую систему, с помощью которой возможно делать неограниченное число сообщений [В. Г. Гак], говорящий имеет возможность выбирать различные варианты выражения некоторого содержания [А. Н. Баранов, П. Б. Паршин], в процессе общения коммуниканты делятся собственными интерпретациями, собственными коннотациями, собственными чувствами и желаниями [В. Б. Кашкин].

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях научно-исследовательской лаборатории Язык и личность Волгоградского государственного педагогического университета (2007, 2008, 2009), заседаниях кафедры языкознания Волгоградского государственного педагогического университета (2006 - 2009), а также были представлены в виде докладов и сообщений на межвузовских Языковая личность: проблемы межкультурного общения (Волгоград-2000, 2007); Современное гуманитарное образование: аспекты, стратегия, технологии (Волгоград-2007) межрегиональных Межрегиональные научные чтения, посвященные памяти профессора Р.К.Миньяр-Белоручева (Волгоград-2006), Коммуникативные аспекты современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков (Волгоград-2007), Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики (Волгоград-2009); всероссийских Актуальные проблемы психологии и лингвистики (Пенза-2000), Язык и мышление: психологические и лингвистические аспекты (Пенза 2001Ц2003) и международных конференциях От слова к тексту (Минск-2000), Язык и культура (Москва-2001), Язык. Культура. Коммуникация (Ульяновск-2008), Современное состояние русской речи: эволюция, тенденции, прогнозы (Саратов-2008), Семиозис и культура: методологические проблемы современного гуманитарного знания (Сыктывкар-2008), Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования (Тамбов-2008), Иностранные языки и литературы: актуальные проблемы образования и науки (Пермь-2008), Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке (С-Петербург-2008), Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и Интернет-коммуникация (Москва-2009), Художественный текст: варианты интерпретации (Бийск-2009).

По теме диссертации опубликована 41 работа общим объемом 36 п. л.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Коммуникативная категория представляет собой единство структурно-организованного коммуникативно-значимого содержания и комплекса лингвистических и паралингвистических средств его выражения. Коммуникативная категория достоверность является информативно-квалификативной категорией с коммуникативно-организующей и регулирующей функциями, оказывает влияние на прагматику дискурса.

По особенностям строения достоверность относится к категории оппозитивного типа со структурой в виде шкалы (безусловная достоверность - проблемная достоверность - безусловная недостоверность).

Коммуникативная категория достоверность является обязательной интердискурсивной категорией, обнаруживаемой в различных типах дискурса, в речевых поступках и жанрах.

2. Ядро коммуникативной категории достоверность составляют субординатные по отношению к ней оппозитивные коммуникативные категории точности / неточности, информативной избыточности / недостаточности, объективности / субъективности, влияющие на характер и эффективность коммуникативного взаимодействия и маркирующие, наряду с системой разноуровневых средств - показателей достоверности, проявления достоверности в дискурсе.

3. Показатели достоверности, связанные с коммуникативным намерением говорящего и влияющие на восприятие информации, составляют пять групп средств, которые явно обозначают соответствие действительности (безусловная достоверность); явно обозначают несоответствие действительности (безусловная недостоверность); обозначают возможное соответствие / несоответствие действительности (проблемная достоверность); способствуют повышению статуса достоверности высказывания; способствуют понижению статуса достоверности.

4. Специфика вариативности достоверности в различных типах дискурса обусловлена вариативностью реализующих ее субординатных категорий и выражается в рамках противопоставлений линформативность - интерпретативность, линформативность - воздействие, точность - приблизительность, точность - смысловая неопределенность, лобъективность - субъективность, рациональность - иррациональность.

5. Достоверность есть сложное когнитивное образование, в концептуальное пространство которого входят три базовых концепта - истина, искренность, доверие, взаимосвязанные между собой и коррелирующие с компонентами прагматической структуры дискурса: условие искренности соотносится с субъектно-авторским началом, установкой говорящего на правдивое поведение, условие доверия - с адресатом, потенциалом восприятия информации, отражаемая в речи действительность связана с условием истинности, соответствием содержания высказывания действительности.

6. Истинность - логическая категория, соотносимая со сферой рационального знания, презумптивна, инвариантна и абстрагирована от субъекта в процессе коммуникации. Достоверность - прагматическая категория, вариативна, зависима от воспринимающего субъекта. Истинность поляризована (либо истинно - либо ложно), достоверность градуируема по степени полноты истинной информации от безусловной, проблемной достоверности до безусловной недостоверности.

7. Соположенными достоверности концептами являются вероятность, подлинность и правдоподобие, характеризующиеся универсальностью, высокой степенью абстрактности, синтезирующие в себе философскую, научную и коммуникативную категории.

8. Коммуникативная категория достоверность связана с выбором коммуникативной личностью базовой целеустановки, стратегии и тактики коммуникативного поведения. В зависимости от коммуникативной цели возможно выделение коммуникативного типажа правдолюб, ориентированного на правдивое поведение, коммуникативных типажей демагог и притворщик, преследующих цели обманного поведения, которое тяготеет к отрицательному полюсу шкалы достоверности, коммуникативных типажей льстец и враль, придерживающихся установки на фатический и эстетический обман, способствующий гармонизации общения.

С позиции коммуникативных намерений адресанта, ориентированных на достоверное или недостоверное поведение, коммуникативные ситуации, речевые поступки и жанры, обнаруживаемые в различных типах дискурса, составляют две основные группы типичных коммуникативных ситуаций, преследующих гедонистическую или утилитарную цели, последняя конкретизируется в зависимости от выбранной стратегии говорящего на понижение или повышение лица коммуниканта.

9. Интерпретация коммуникативной ситуации и его последующая квалификация с позиции достоверности / недостоверности зависит от воспринимающего субъекта и обусловливает выделение 8 основных амбивалентных типов коммуникативных ситуаций, где условия искренности и истинности в различных сочетаниях могут стимулировать доверие или недоверие адресата.

Метакоммуникативная квалификация достоверности / недостоверности информации - рефлективный процесс, направленный на мониторинг содержания информации или оценку поведения адресанта с точки зрения достоверности. Эксплицитная квалификация высказывания как недостоверного соответствует информационному обнулению, влияет на характер протекания интеракции и эффективность общения.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографии, перечня лексикографических источников и источников примеров. Структура диссертации обусловлена основными исследовательскими позициями, учитывающими три параметра общения - концепты, языковая личность, дискурс, которым посвящены исследовательские главы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе Коммуникативная категория достоверность и типология дискурса обсуждаются и уточняются теоретические положения, служащие методологической базой диссертационного исследования, рассматривается достоверность в системе научного знания, выделяются и описываются параметры, составляющие ядро коммуникативной категории достоверность, анализируется специфика исследуемой категории в различных видах дискурса.

Базовым для настоящего исследования является понятие коммуникативная категория. Сегодня во многих лингвистических исследованиях наблюдается довольно частотное использование термина коммуникативная категория [Е. П. Захарова, И. А. Стернин, М. В. Шаманова и др.], но единой трактовки данного понятия в современной теории коммуникации пока не существует. Обзор работ, непосредственно посвященных различным коммуникативным категориям, показал, что в большинстве исследований понятия категория и концепт синонимизируются, взаимно заменяя друг друга при обозначении одних и тех же ментальных объектов.

В настоящем исследовании понятия концепт и категория разграничиваются: коммуникативные категории носят объективный характер и проявляются в дискурсе независимо от нашего знания об общении (осознания их наличия), проявляются в дискурсе имплицитно, не вербализуясь эксплицитно (как концепт), но, проявляясь в дискурсе, определяют характер дискурса, принципы его организации [Шейгал, 2006].

Коммуникативные категории определяют прагматику дискурса, участвуют в организации и/или регулировании общения, оказывают влияние на характер его протекания, имеют определенную структуру (в виде оппозиции, спектра, шкалы), собственное коммуникативное содержание, набор разноуровневых языковых и речевых средств для выражения этого содержания. В качестве коммуникативной категории могут выступать такие коммуникативные переменные, как характеристики участников, условия, организация и способы коммуникативного взаимодействия. Коммуникативная категория есть единство структурно-организованного коммуникативно-значимого содержания и комплекса лингвистических и паралингвистических средств его выражения.

Коммуникативная категория достоверности является информативно-квалификативной категорией оппозитивного типа, носящей градуируемый характер и имеющей структуру в виде шкалы. Будучи связанной с коммуникативной нормой, выбором говорящим коммуникативной стратегии и тактики коммуникативного поведения, коммуникативная категория достоверность оказывает существенное воздействие на формирование коммуникативной структуры дискурса, определяет характер протекания коммуникативного взаимодействия и в результате влияет на эффективность общения. В нашем представлении коммуникативная категория достоверности - многомерная коммуникативная категория, средствами выражения, проявления которой являются более частные, субординатные по отношению к достоверности категории, такие как точность, информативность, объективность.

В коммуникации точность/неточность можно рассматривать как часть определенной стратегии говорящего при передачи информации, диалектически сочетающей стремление к единственно точной номинации и отказ от точности в пользу приблизительности. Как отмечает Н. Д. Арутюнова, лязык развивается одновременно в двух противоположных направлениях: одно из них определено стремлением к максимально полному и точному выражению истины, другое - желанием его утаить, отстранить от себя или прикрыть маской правдоподобия [Арутюнова, 1995]. Намеренное использование коммуникативной категории неточности/приблизительности может быть обусловлено различными причинами и мотивировано разными целями: 1) степень уверенности говорящего в истинности именуемого / обозначаемого; 2) отказ нести ответственность за сообщаемое (то, что обычно называетсяЕ; как принято говоритьЕ; поговаривают, что..; так сказатьЕ и др.); 3) сглаживание неприятной ситуации, резкой номинации; 4) намерение утаить точную информацию или предоставить заведомо ложную. Например, представителями власти и СМИ сознательно занижалось число захваченных в школе Беслана: По предварительным оценкам, террористами захвачено от трехсот до четырехсот человек. При этом все прекрасно знают, сколько людей оказалось в бандитском аду. Все знают, что в школе учится более 800 человек, что ученики нескольких младших классов пришли с родителями, с мамой, папой, с братьями и сестрами дошкольного возраста. Все знают, сколько там учителей. И всем понятно, что даже с учетом успевших сбежать в момент захвата там оказалось более тысячи несчастных детей и взрослых [Г. Сатаров].

Достоверность и информативность - взаимообусловленные категории. С одной стороны, достоверность и адекватность содержания сообщения выступают основными требованиями, предъявляемыми к отправителю информации, с другой стороны, значимым критерием достоверности высказывания считается его информативность. Информативность - одна из четырех групп коммуникативных постулатов, предложенных Г. П. Грайсом, предполагает количественно правильное дозирование информации: Твое высказывание должно быть достаточно информативным, Оно не должно содержать лишней информации [Грайс, 1985], что обобщенно формулируется как no less and no more than required - ни меньше, ни больше, чем требуется.

Степень информативности высказывания может варьироваться в ту или иную сторону по признаку полноты, представленности информации: от минимальной (информативная недостаточность) до максимальной (информативная насыщенность / избыточность), однако, не может достигнуть нуля информативности, поскольку степень неопределенности высказывания имеет предел [Арутюнова, 1989]. Достоверность высказывания обеспечивается информативной достаточностью, отклонения же в сторону информативной избыточности или недостаточности являются нарушениями информативной нормы и маркируются отрицательно. Иллюстрацией информативной недостаточности служат ответы тавтологического характера, к числу информативно-избыточных примеров относятся вводные конструкции, речевые клише, излишняя детализация, чрезмерное многословие, прием линформационной перегрузки, виды и приемы демагогической риторики, уводящие от предмета обсуждения и старающиеся подать неинформативное высказывание в квазиинформативной упаковке.

Объективность означает способность анепредвзято вникать в содержание дела, представлять объект атак, как он существует в действительности, независимо от субъекта. Подлинная объективность, таким образом, представляется идеальной и достижимой лишь условно. Человеческое ля не может не присутствовать в продуцировании и восприятии информации, поскольку каждый человек живет в мире богатых, вечно меняющихся, личных, субъективных переживаний. По словам Ш. Балли, речь - это язык фантазии, чувства и воли, язык, пронизанный субъективностью и несущий отпечаток личности говорящего [Балли, 1961]. Контактируя с окружающей действительностью, человек упаковывает информацию о внешнем мире в свою вербальную форму, всегда субъективную. Даже объективные вещи, идеи пропитываются естественным добавлением субъективных ощущений - эмоциональных, оценочных суждений. Дискурс, в котором явно или неявно маркировано присутствие ля (или отсылка к нему), - субъективен. Средства выражения категории объективности/субъективности - разнообразны. Например, высказывания Сэто только твое мнениеТ, Ся другого мненияТ подчеркивают, что содержание данной информации субъективно, не соответствует объективной реальности, принадлежит миру сознания. Аналогично выражение Сне фактТ презентирует возможную субъективность, противопоставленную объективной реальности в следующем примере: но насколько он прав, не знаю, да и применение ЛСД - это не факт, а всего ишь предположение [В. Войнович]. В то же самое время сочетания Сна самом делеТ, Св действительностиТ отсылают к идее объективности через указание на соответствие реальному положению дел: ПФР провёл опрос граждан через работодателей и выяснил, что вопреки официальным 6% россиян, желающих перейти в УК, на самом деле таких граждан 20% [Газета, 2003].

Специфика вариативности достоверности в различных типах дискурса обусловлена вариативностью реализующих ее категорий: точность, информативность, объективность и выражается в рамках противопоставлений линформативность - интерпретативность, точность - приблизительность, лобъективность - субъективность, подлинность - правдоподобие.

Достоверность в научном дискурсе - гносеологический факт, фундаментальный принцип квалификации содержания научного знания, с одной стороны, конститутивный признак научного дискурса (рационального мышления), с другой. Достоверность в религиозном дискурсе - факт онтологический, духовная реальность принципиально неудостоверяема в научном смысле слова и недоказуема рациональным способом. Достоверность в научном и религиозном дискурсах варьируема на осях объективности - субъективности, рациональности - иррациональности, где научный дискурс тяготеет к полюсу объективности, рациональности, а религиозный - к крайней точке субъективности, иррациональности.

Условием юридической коммуникации является точность обозначения, отсутствие смысловой неопределенности. Если прагматика повседневного общения не требует с необходимостью подтверждения истинности полученной информации [Арутюнова, 1999], то юридический дискурс предполагает необходимость подтверждения достоверности полученной в ходе дознавательного процесса информации. Варьирование достоверности в юридическом контексте, таким образом, происходит в рамках шкалы подлинность - подделка, адекватность - несоответствие действительности, достаточность - недостаточность доказательств/оснований для вынесения вердикта.

В отличие от лежащей в основе познания эпистемической достоверности и опирающейся на достаточность доказательной базы достоверности юридической, достоверность художественная предстает в качестве варьирования правдоподобия. Степень правдоподобия варьируется в зависимости от сходства описываемого со своими референтами: чем ближе вымысел к реальности, тем более правдоподобно художественное повествование. Жанровая вариативность правдоподобия, наблюдаемая в художественном дискурсе, связана с приближением/удалением от реальности, например, сказка обладает меньшей степенью правдоподобия и сходством с реальностью в сравнении с рассказом, а документальный/исторический рассказ, опирающийся на действительные события, характеризуется большей степенью правдоподобия и сходством с действительностью.

Достоверность в медицинском дискурсе фокусируется на извлечении адекватной информации у пациента и предоставлении ему полной и точной информации о заключении и рекомендациях. С целью подтверждения достоверности информации врачом используется стратегия верификации истинности (правильности понимания) получаемой информации, что реализуется в речи врача посредством тактики выражения сомнения, тактики обобщения, тактики отражения, тактики интерпретации. Микроцелью всех этих тактик является проверка адекватности понимания полученной информации [Жура, 2008]. Выбор стратегии информирования пациента оказывается под воздействием двух противоположно действующих интенций, ориентированных на разные ценностные и этические шкалы: с одной стороны, сообщение достоверной информации, которая может повлечь за собой негативные для пациента последствия (эмоциональные, физические и т.д.) как сильная этическая прескрипция, соответствующая коммуникативной норме и, с другой стороны, ложь, недостоверная информация, противоречащая максиме качества, но в сообщении пациенту фатального для него диагноза соответствует этической норме и оправдываема гуманистическими соображениями.

Для масс-медийного дискурса ценными являются следующие базовые показатели - оперативность, своевременность, релевантность, фактическая точность и достоверность. Достоверность информации в масс-медийном дискурсе зависит от многих факторов: 1) надежности источника информации, включая способ и обстоятельства получения источником этой информации; 2) связанных между собой категорий информативности - интерпретативности, с одной стороны, и субъективности - объективности изложения, с другой. Способ презентации информации находится в прямой зависимости от интенций говорящего: редуцировать информационную составляющую и/или привносить коннотации, порционно дозировать, акцентировать один и замалчивать другой элемент информации. К особенностям рекламного дискурса относятся императивность и побудительность, представленные в некатегоричной форме, и взаимодействующие с семантикой желательности и возможности. Субъективность, неопределенность, генерализация и манипулятивность рекламного текста рождают недоверие к рекламной информации и снижают уровень достоверности.

Проблема достоверности информации в политическом дискурсе осложняется тем, что лцелый ряд характерных для него жанров и типов высказываний связан с таким видом содержания, которое в принципе не поддается верификации [Шейгал, 2000]. Искаженная реальность в политическом дискурсе формируется с помощью смысловой неопределенности, использования метафор, идеологических коннотаций и пропагандистских лозунгов, апеллирующих к общечеловеческим ценностям и правам человека, эвфемистических замен. Достоверность в политическом дискурсе обусловлена варьированием в рамках информативность - интерпретативность, информативность - аффективность, информативность - воздействие, точность - смысловая неопределенность.

Бытовой дискурс представляет собой обширное коммуникативное пространство, в континууме которого располагаются такие речевые жанры, как дружеские разговоры, болтовня, small talk, байки, сплетничание, противопоставляемые по степени информативности - фатичности, искренности - неискренности. Повседневное общение не нацелено на постоянную верификацию достоверности полученной информации и анализ подлинных намерений собеседника.

Во второй главе Достоверность как сложное когнитивно-дискурсивное образование выделяются и анализируются концепты, входящие в когнитивное пространство концепта достоверность, описываются внешние связи анализируемого концепта с близкими и противопоставленными ментальными образованиями, систематизируются показатели достоверности, маркирующие ее проявление в дискурсе.

Для целей настоящего исследования релевантным является противопоставление параметрических концептов, выступающих в качестве классифицирующих категорий для сопоставления реальных характеристик объектов, и непараметрических концептов, имеющих предметное содержание [Карасик, 2007]. Следуя данной классификации, мы относим достоверность, синтезирующую в себе философскую, научную и коммуникативную категории, к параметрическим концептам, имеющим квалификативный категориальный статус, который подтверждается его бинарным характером.

В прагматической структуре дискурса выделяют взаимодействие трех компонентов - говорящего (автора текста), слушателя (адресата текста) и той реальности, которая находит отражение в тексте. На наш взгляд, успешная реализация коммуникативной категории достоверности возможна при выполнении, по крайней мере, одного из трех условий - условия искренности, истинности и доверия, которые как взаимодействуют между собой, так и коррелируют с компонентами прагматической структуры дискурса: с субъектно-авторским началом соотносится условие искренности (интенция субъекта речи быть правдивым), потенциал восприятия соотносится с условием доверия слушателя к носителю информации, отражаемая в речи действительность - с условием истинности (содержание высказывания может соответствовать или не соответствовать действительности). Таким образом, достоверность есть сложное когнитивное образование, в сферу которого входят три базовых концепта - истина, искренность, доверие.

Универсальный концепт листина объединяет в себе две взаимосвязанные стороны - правду и истину, где последняя предстает как характеристика суждений об объективно отнстраненной от человека реальности, в то время как правда, по словам Н. Д. Арутюновой, - лотраженная истина, истина в зеркале жизни, преломившаяся в бесчисленных его гранях [Арутюнова, 1991] - приобретает статус истины в межличностном взаимодействии, основывается на осознании субъекнтом моральной ответственности за свои собственные высказывания, вариативна, субъективна, амбивалентна и градуирована [Шаховский, 2008].

Во многих контекстах, как научных, так и обиходно-бытовых, слово СдостоверностьТ зачастую синонимизируется с двумя лексемами - СистинойТ и СистинностьюТ. Будучи концептуально родственными, истина/истинность и достоверность принадлежат к числу взаимосвязанных, но как нам представляется, нетождественных понятий.

Сущность тонкой грани различий между истиной/истинностью и достоверностью в том, что истина может существовать автономно и независимо от субъекта-носителя истины, истинность информации не подлежит верификации, не требует дополнительных обоснований, формальных доказательств (не случайны выражения Систина в последней инстанцииТ, Снезыблемая истинаТ), а статус достоверности информации получают утверждения, сообщения, истинность которых установлена благодаря верификации различными экспериментальными методами, подтверждена эмпирически и общественно-исторической практикой: исторически, юридически, эмпирически, статистически, географически, жизненно достоверно. В терминах истинности не судят о правильности, соответствии действительности, установленном с помощью экспертизы, отсюда не *истинность, а достоверность измерений, учета, финансовой отчетности. В терминах достоверности квалифицируется описание эмоционального мира человека, но не сами чувства человека, что, скорее всего, объясняется тем, что чувства человека в большинстве случаев не поддаются верификации.

Истина - абсолютизирована. Функция истины - устранение множественности, сведение ее к единичности. Истина - презумптивна, одна для всех, следовательно, инвариантна и независима от конкретного субъекта познания и речи. Достоверность в большей степени субъективна: она вариативна: что является бесспорно достоверным для одного субъекта может быть недостаточно достоверным для другого. Истинность абстрагирована от субъекта-носителя знаний, достоверность, напротив, принадлежит сознанию субъекта, помимо объективного фактора (обоснованности, аргументированности знания) обнаруживает субъективный фактор (лприсвоенность истины, внутреннюю убежденность и уверенность субъекта познания/речи в правильности квалификации действительности). Истинность - сугубо логическая категория, не соотносимая с прагматическими факторами, достоверность, напротив, прагматическая категория, обусловлена фактором присутствия в коммуникации субъекта познания и речи.

В отличие от поляризованной, не градуируемой истинности (либо истинно, либо ложно), достоверность подвергается градации по степени полноты истинной информации от нуля (никаких достоверных сведений) или минимальной степени достоверности (едва ли, не вполне, мало, не очень, недостаточно достоверно/достоверный) до максимальной (достаточно, безусловно, чрезвычайно, абсолютно, предельно, максимально достоверно/ достоверный, полная достоверность), отражающей не только пропорции истинногонеистинного, степень полноты достоверности, но и количественный показатель имеющейся в распоряжении субъекта информации, соответствующей действительности.

Понятийное ядро концепта лискренность сводится к следующим основным конститутивным признакам: 1) характеристика поведения человека; 2) выражается в вербальной и/или невербальной форме; 3) приверженность правде, истине; 4) соотнесенность с контрастивами притворство и лицемерие.

Интересно отметить, что и этимологически (искрьно - СпрямодушноТ, Сот сердцаТ), и ассоциативно (искренний - Сдушевное, с душой, сердцеТ) искренность соотносится с установлением близких, душевных, а, следовательно, и доверительных отношений.

Сердце и душа являются символами чистоты, искренности, непорочности: искренность - это свет сердца. Искренность - это от души. В то время как неискренность рождается рассудком. Искренний - это от всей души, на полную катушку, без обмана, бесхитростно, невинно, чисто [из ответов респондентов], положа руку на сердце - Сс полной искренностью, чистосердечно, правдивоТ; по душам (говорить, беседовать с кем-либо) - Сдоверительно, искренне, откровенноТ; раскрыть душу - Сдоверить сокровенное, искреннее, откровенное общениеТ; искренность - это открытое сердце [Ларошфуко]. Душа - средоточие внутреннего мира человека, его истинных чувств и желаний. При реализации искренности в коммуникации происходит открытие души: с русской культурной точки зрения душа человека открывается, когда он показывает другим людям, что он думает и чувствует, и когда он это делает спонтанно, не задумываясь, только потому, что он хочет высказать то, что он думает и чувствует [Вежбицкая, 2002]. Таким образом, искренность рассматривается нами как отношение соответствия между тем, что говорящий думает и/или чувствует и тем, что он предлагает адресату, вбрасывает в коммуникацию.

В качестве категории общения искренность способствует созданию гармоничных отношений между говорящими, однако поддается имитации, может быть фальшивой, притворной, показной. С. Н. Плотникова под неискренностью предлагает понимать дискурсивную стратегию языковой личности, основанную на выражении особого личностного смысла, суть которого состоит в замене истинных (с точки зрения данной языковой личности) пропозиций на ложные [Плотникова, 2000]. Продолжая эту мысль, мы представляем себе искренность как намерение, отправную точку на пути к достоверности информации.

Искренность и истинность взаимосвязаны между собой, но не взаимообусловлены. Искренность высказывания в общем случае сама по себе не предполагает в качестве презумпции и не имплицирует его истинность [Шатуновский, 1991]. Очевидны различия между искренностью и истинностью. По словам Н. Д. Арутюновой, лискренность - правда момента, правда роли. Она прямо связана с адресатом. Условия искренности - прагматичны, тогда как условия истинности - онтологичны. Искренность - свойство общения, истинность - свойство суждения [Арутюнова, 1992]. Искренность может трактоваться как способ выражения истинности, как характеристика говорящего, его коммуникативное намерение презентации истинностных пропозиций.

Отношение к искренности в наивно-языковом представлении носителей русского языка оказывается амбивалентным. С одной стороны, искренность знаменует собой позитивное начало, своего рода кодекс доверия, может быть обозначена как некий нравственный коммуникативный ориентир, обусловленный фундаментальной потребностью человека в открытом контакте с другой личностью без социальных ролей, масок и условностей, в психологическом лобнажении, и раскрытии души. Искренность - это доверие, понимание, чуткость во взаимоотношениях. Вообще сейчас дефицит таких отношений в обществе. С другой стороны, кантовское требование безусловной правдивости [Кант, 1994], как правило, не встречает поддержку, искреннее общение получает негативную квалификацию как несдержанность: Искренность - неумение держать язык за зубами. Подчеркивается идея о целесообразном дозировании искренности, об опасности абсолютной искренности, невозможности быть искренним со всеми, всегда и во всех ситуациях, о возможных негативных последствиях искреннего поведения: Искренними, я считаю, можно быть только с близкими людьми, т.е. с семьей. В остальных случаях она вылезает боком.

В контексте межличностного взаимодействия искренность выступает обязательной составляющей доверительного общения, одним из средств и условий создания доверия. Как подчеркивает Е. И. Шейгал, для доверительного общения необходима гармония целей коммуникантов, базирующаяся на условии искренности [Шейгал, 2005].

Искренность и доверие, таким образом, предстают как взаимосвязанные свойства общения, ментальные образования, объединенные концептом вера, которая входит и в когнитивную сферу искренности (говорящий верит в то, что говорит, даже если содержание высказывания не соответствует действительности), и в когнитивную сферу доверия (доверие к полученной информации базируется на вере адресата говорящему субъекту). Согласно Е. Ю. Кочетковой, в семантической структуре концепта вера выделяются ядерные семы Сдоверять/полагаться на кого-либоТ и Спризнавать за истинуТ [Кочеткова, 2007], что демонстрирует взаимосвязь понятий вера, доверие, листина.

В эпистемологическом плане вера выступает в форме возможности и основывается на допущении достоверности/истинности чего-либо. Если возможность становится реальностью, то вера преобразуется в уверенность, отсутствие сомнений. Достоверность полученных результатов в процессе познания знаменует переход веры в новое качество - знание. Когда вера доведена до достоверности, она разрушается. Тогда это уже более не вера, а знание [Локк, 1985]. В сфере личностных отношений вера предстает в качестве механизма сканирования возможности реализации той или иной проблемы, зависит в большей степени не от знания как продукта той или иной научной парадигмы, а от эмпирического опыта, что рождает доверие/недоверие к субъекту, в частности, к партнеру по коммуникации: ты мне веришь? = ты мне доверяешь? Предикат СдоверятьТ выражает более детерминированные ментальные состояния, нежели Сверить/поверитьТ: Я могу поверить в/что Р = у меня есть некие основания в это верить Я могу доверять У = у меня есть достаточные основания для этого, даже если основания доверия не осознаются как обоснованные: Интуиция подсказывала Лэнгдону, что Тибингу можно доверять абсолютно и полностью [Д. Браун].

Доверие можно рассматривать с различных, но взаимосвязанных сторон: доверие к миру как базовая установка личности, доверие к себе как психологический феномен, доверие к другому как аспект социально-психологического поведения. Последнее представляет собой явление сложного порядка, основывающееся на эмоциональном и/или рациональном уровне восприятия: 1) личности говорящего, его харизматичности, обусловливающей интуитивную веру/доверие к носителю информации; 2) поведения говорящего, квалифицируемого как правдивое, искреннее в здесь-и-сейчас ситуации общения или на основании предыдущего опыта; 3) содержания высказывания, оцениваемого как соответствующее реальному положению дел.

Таким образом, достоверность представляет собой сложное ментальное образование, когнитивное пространство которого заполняют универсальные и этноспецифические концепты - истина, искренность, вера и доверие. На формирование коммуникативной сущности достоверности в процессе межличностного взанимодействия, реализуемой в дискурсивном поведении личности, оказывают влияние следующие взаимообусловленные факторы: 1) фактор искренности, откровенности субъекта речи, намерение быть правдивым (установка на правдивость) как исходное условие возникновения доверия и основа позитивного кооперативного взаимодействия; 2) фактор доверия (к говорящему субъекту и/или содержанию высказывания), мотивируемый различными моментами, в том числе и искренностью носителя информации; 3) соответствие содержания высказывания действительности - верификация истинности как условие, позволяющее диагностировать достоверность высказывания.

Рассматривая концепты с точки зрения системного подхода, необходимо учитывать их включенность в сложную систему связей и взаимопроникновение концептов [Стернин, 2001]. Другими словами, изучение концепта предполагает выявление внешних связей анализируемого концепта в системе с другими близкими ему концептами. Соположенными достоверности концептами мы считаем вероятность, подлинность и правдоподобие, характеризующиеся универсальностью, высокой степенью абстрактности, выступающие как сложные общефилософские и научные классифицирующие категории для сопоставления характеристик объектов.

Подлинность представляет собой результат соотнесения двух представлений - некоторого должного и данного положения вещей, что сближает ее с достоверностью и истинностью. Концепт существует в единстве со своими оппозитивными коррелятами: скопированный, воображаемый, искаженный, фальшивый, лицемерный, которые характеризуют типы квалифицируемых объектов (предметы, человеческие эмоции и отношения, абстрактные сущности) и сферы дискурсивной квалификации этих объектов (обиходная, философская и юридическая) [Карасик, 2007].

Правдоподобие выступает как синоним достоверности в художественном дискурсе, но противопоставляется подлинности как истинному положению дел. Концептуализация правдоподобия происходит в осмыслении и соотнесении реального, подлинного и отображаемого, ирреального, осознании степени их похожести, квалификации изображаемого в терминах правдоподобного/ возможного или неправдоподобного/невозможного, предстает как обобщенное ментальное представление, результат соотнесения двух миров - мира реального и мира вымышленного.

В повседневной коммуникации правдоподобие выступает как похожесть на правду, что стимулирует определенную степень доверия к субъекту информации; в качестве предполагаемой достоверности, когда характеризуются состояния или ментальные действия, установление истинности которых не всегда возможно: мнение, по-видимому, не лишено известной степени правдоподобия. Правдоподобие может выступать формой маскировки искажения реальности, способом ретуширования недостоверности: ложь, которой не потрудились придать хотя бы отдаленное правдоподобие [А. Чаковский].

Интегрирующим достоверность и вероятность моментом является наличие неких разумных оснований, т.е. определенной обоснованности и аргументированности, необходимых для достижения истины. И вероятность, и достоверность - градуируемые величины, выражаемые в сравнительных терминах: более или менее вероятно, вероятнее всего, небольшая доля вероятности, в высшей степени вероятно, более чем вероятно, маловероятно, абсолютно невероятно, вполне/более или менее достоверно, недостаточно достоверно, максимально/абсолютно достоверно, демонстрирующих субъективное осмысление говорящим сообщаемого, степень уверенности субъекта речи в достоверности высказывания. Вероятность, характеризуя определенную количественную меру, степень превращения возможного в действительное, подлинное, стремится к достоверности, но не обязательно окажется ею: вероятное знание (как гипотеза, предположение, прогноз) может превратиться в истинное или ложное знание. Любое достоверное знание может выступать в качестве первоначально вероятно-достоверного, но не всякое вероятно-достоверное может оказаться достоверным в итоге.

На формально представленной нами шкале достоверности - недостоверности, в пространстве между крайними полюсами безусловной достоверности (+) и безусловной недостоверности (Ц) располагаются уверенность, очевидность, несомненность, которые тяготеют к положительному полюсу достоверности; сомнительность, неуверенность, тяготеющие к отрицательному полюсу; вероятность, видимость, возможность и кажимость, составляющие зону проблемной достоверности.

Язык располагает и предлагает говорящему огромный выбор различных разноуровневых средств - морфологических, лексических, синтаксических - для обозначения всего пространства от безусловной достоверности до безусловной недостоверности. Пространство от достоверности до недостоверности обслуживают единицы, которые 1) явно обозначают соответствие действительности (безусловная достоверность): наречия СистинноТ, СдостоверноТ, существительное СправдаТ, СфактТ, организующие пропозицию; прилагательные СистинныйТ, СподлинныйТ, СреальныйТ и др.; 2) явно обозначают несоответствие действительности (безусловная недостоверность): морфемы Слже-Т, Сложно-Т; прилагательные СмнимыйТ, СложныйТ, СнеискреннийТ и др.; 3) обозначают возможное соответствие/несоответствие действительности (проблемная достоверность): дискурсивы СвероятноТ, СвозможноТ, СмаловероятноТ, СвидимоТ и др., их атрибутивные корреляты, предикаты неуверенности; служебные слова СбудтоТ, Сбудто быТ, Скак будтоТ, СякобыТ, СвродеТ, Скак быТ, СтипаТ, СсловноТ, СточноТ, служащие средством передачи субъективной модальности и выражающие мнимость, кажимость; неопределенные местоимения Ское-ктоТ, Ское-чтоТ, СнектоТ, СнечтоТ, СнекоторыеТ и т.д. и различные аппроксиматоры, привносящие в высказывание семантику неопределенности, неточности; а также средства, которые 4) способствуют повышению статуса достоверности высказывания: изъявительное наклонение, наречия СточноТ, СочевидноТ и др.; 5) способствуют понижению статуса достоверности: морфемы Сквази-Т, Спсевдо-Т; сослагательное наклонение; предикаты и вводные конструкции мнения-предположения СполагаемТ, СсчитаемТ, СдумаюТ, пропозитивные конструкции Спо-моемуТ, Спо утверждению NТ и т.д.

Следует подчеркнуть, что все показатели достоверности составляют целостную, структурированную систему коммуникативно-значимых средств, взаимодействующих и взаимодополняющих друг друга, влияют на истинностную оценку высказывания, участвуют в формировании его иллокутивной силы и связаны с коммуникативным намерением говорящего. И наоборот, выражаемое в высказывании коммуникативное намерение говорящего определяется благодаря присутствию и взаимодействию в нем показателей достоверности: если показатель передает значение, находящееся в положительно шкалируемом диапазоне достоверности, то говорящий берет ответственность за сказанное с точки зрения соответствия его содержания действительности, если же показатель достоверности располагается в ее отрицательно шкалируемом пространстве, то говорящий или снимает с себя ответственность за высказывание, и/или демонстрирует неуверенность, сомнительность в достоверности произносимого.

Третья глава Коммуникативная категория достоверность и языковая личность фокусируется на особенностях реализации категории достоверность с точки зрения говорящего субъекта (предлагается типология коммуникативных типажей, ориентированных на достоверное или недостоверное поведение) и с точки зрения воспринимающего субъекта (обсуждается метакоммуникативная квалификация высказывания в аспекте достоверности).

Носитель языка - языковая личность - предстает в современных исследованиях как сложное образование, системная личность, как совокупность социальных, профессиональных и гендерных ролей, сосредотачивающая в себе дискурсивные практики социума и проецирующая их на адресата. По характеру взаимодействия с партнером по коммуникации, по способности к кооперации в повседневном речевом поведении выделяются конфликтный, центрированный, кооперативный тип языковой личности. Каждый из трех типов представлен двумя подтипами: конфликтно-агрессивный и конфликтно-манипуляторский; активно-центрированный и пассивно-центрированный; кооперативно-конформный и кооперативно-актуализаторский [Седов, 2007]. В зависимости от особенностей вербального поведения исследуются такие ипостаси бытия человека в языке, как человек агрессивный, человек ироничный, человек шутящий, человек гущий, человек неискренний [Жельвис, Мироненко, Шаховский и др.].

Для целей настоящего исследования представляет интерес типизация личностей на основе особенностей их коммуникативного поведения - коммуникативных типажей как типичных представителей группы коммуникативных личностей, объединенных общими признаками коммуникативного поведения, данный тип личности в принципе не зависит от этнических и социальных характеристик и проявляется исключительно в специфике коммуникативного поведения [Мироненко, 2005].

Подчеркнем, что коммуникативные типажи, соотносимые с семантическим полем правды, и типажи, соотносимые с полем фраудации [термин C. Деннингхаус, 1999], в количественном отношении представлены непропорционально: с одной стороны, человек, говорящий правду, - правдолюб и его стилистические корреляты - правдолюбец, правдоруб, с другой стороны, человек гущий - враль, льстец, клеветник, лицемер, притворщик, сплетник и т.д., как и всегда в подобных случаях в языке виды отклонений от истины, от нормы превалируют.

В настоящем исследовании проанализированы пять коммуникативных типажей, ориентированных на достоверное/недостоверное поведение: коммуникативный типаж правдолюб, практикующий правдивое поведение, и коммуникативные типажи, придерживающиеся установки на обманное поведение и преследующие различные цели: обманывать - демагог, притворщик; говорить неправду, но не обманывать - льстец, враль.

Проведенный опрос 132 информантов (возраст - от 18 до 69 лет; соотношение служащих, студентов/аспирантов и рабочих - 84:32:16; соотношение мужчин и женщин - 8:124), которым было предложено сформулировать свое определение правдолюба, показал, что в 45% дефиниций правдолюб - человек, который любит правду/правдивых людей (приветствует правду, большой любитель правды, не уважает ложь, не переносит ложь, честный, открытый, не терпящий лицемерия), что в целом коррелирует с определениями толковых словарей. 34 % информантов акцентируют внимание на коммуникативной деятельности правдолюба: говорит правду, никогда не врет, не кривит душой, старается быть правдивым, говорит то, что думает и т.д. 33 % опрошенных отмечают активную жизненную позицию правдолюба как борца за правду (добивающийся правды, ищущий правду, защищающий ее, отстаивает свою точку зрения, принципиальный, соблюдающий законы, серьезно относится к жизни, не идет на сделку с совестью, обостренное чувство справедливости и др.). Помимо прогнозируемых результатов восприятия правдолюба как человека любящего, говорящего и борющегося за правду, обнаружено, что правдолюб предпочитает не только говорить правду, но и слышать ее (требует правды от окружающих) - 12 %; старается добиваться правды всегда, везде, в любых ситуациях (несмотря ни на какие обстоятельства, даже когда не надо, не всегда к месту) - 21 %. Кроме того, информанты обращают внимание, что правда зачастую предстает как нечто неприятное, нежелательное для окружающих - 12 %; у правдолюба имеется свое понимание правды (добивающийся правды, зачастую являющейся таковой только для него; любит то, что считает правдой) - 9 %; правдолюб любит правду, но это не означает, что он говорит ее, не всегда искренен и честен, но требует этого от других - 6 %. Идея индивидуальности правды, прослеживаемая в ответах респондентов, коррелирует с традицией различения множественности, субъективности правды и единичности, объективности истины: У всякого Павла своя правда.

Правдолюб строит свое поведение не столько с внешними предписаниями и этическими нормами быть честным и правдивым, сколько с внутренней убежденностью и приверженностью к говорению, поиску и борьбе за правду. Восприятие правдолюба как борца за правду обусловлено его нелояльным поведением по отношению к власти, оппозицией и открытой конфронтацией по отношению к вышестоящим в ситуации статусно-неравного общения. Диагностирующим признаком коммуникативного поведения правдолюба является говорение правды в любое время и в любых ситуациях. Правдолюб, по сути своей, - разоблачитель, чье коммуникативное поведение совпадает с коммуникативным поведением человека критикующего, обличающего пороки, обвиняющего в неблаговидных поступках и в большинстве случаев характеризуется открытой демонстрацией своей позиции, резкой, эмоционально несдержанной тональностью, свободой выражения критического отношения к оппоненту, категоричностью высказываемых оценок, наличием сниженной лексики: Почему же никто не скажет, на какие шиши наш подполковник построил себе особняк за полтора миллиона баксов, ездит на Мерседесе, который мы, даже если скинемся всем горотделом, никогда не сможем купить [Красноярский рабочий, 2006]. В целом ориентиры поведения правдолюба, его активная жизненная позиция гражданина, предающего гласности наблюдаемые или предполагаемые факты нарушения закона, являются общественно значимыми, что обуславливает позитивную оценку правдолюба, одобрение его поведения со стороны окружающих: Дерзкий правдолюбец и талантливый, он всегда имел массу поклонников и друзей [Российская газета, 2006]. С другой стороны, в индивидуальном сознании современных носителей русской лингвокультуры правдолюб воспринимается как непредсказуемый, нетактичный, трудный в общении, конфликтующий, критичный, назойливый, зануден, говорит в резкой форме, наносит вред окружающим, не умеет строить отношения с другими людьми, с таким человеком трудно найти общий язык, считает, что всегда прав, неадекватно оценивает ситуацию, имеет невысокие материальные запросы, не стремится сделать карьеру, нередко преследует корыстные цели, защищая правду - сам жет, что стимулирует негативную оценку (24% информантов).

Если спроецировать коммуникативное поведение демагога на шкалу достоверностиЦнедостоверности, то становится очевидным, что демагогическое поведение тяготеет к отрицательному полюсу рассматриваемой шкалы. Согласно лексикографическим источникам, понятийное ядро лексического значения слова СдемагогияТ образуют следующие инвариантные признаки: 1) воздействие; 2) интенциональность (преднамеренность, сознательность); 3) корыстные цели; 4) массовый адресат; 5) искажение истины; 6) высокопарность речи, использование риторических приемов. Однако лексикографическое и индивидуально-личное толкование понятия демагог существенно отличается. Опрос информантов (100 человек: возраст - от 20 до 68 лет; соотношение служащих, студентов и рабочих - 85:10:5; соотношение мужчин и женщин - 25:75), которым было предложено сформулировать свое понимание демагога и указать на ассоциацию с известной личностью, показал, что демагог стереотипно воспринимается как болтун (СболтунТ, СпустозвонТ, СпустоплетТ, СпустомеляТ, СтрепачТ, СсловоблудТ, Смного говоритТ, Сльет водуТ, СтрескотняТ), зануда (СзанудаТ, Сзанудно рассуждает по любому вопросуТ, Сразводит тягомотинуТ, Сумеющий поддержать беседу, но с элементами занудстваТ), не придерживающийся темы разговора (Суводит в сторонуТ, Срассуждает неконкретно, кудряво, ветвистоТ; Стот, кто пытается намеренно завуалироватьТ; Сговорит витиевато, расплывчатоТ; Сговорит напыщенно и бессодержательноТ, СзабалтываниеТ), коммуникативный эгоцентрист (Ссконцентрирован на себе, самопрезентацияТ). Таким образом, было обращено внимание на три основных признака, характеризующих демагога с точки зрения его коммуникативной деятельности: 1) многословность, избыточность речи; 2) нарушение постулата релевантности информации (Не отклоняйся от темы); как следствие, 3) крайне негативная оценка демагога как непривлекательного в коммуникативном плане, занудного партнера по коммуникации. Типичной профессиональной средой обитания демагога является политика. Большинство информантов ассоциативно связывают демагога с лидерами политических партий, главами государств (ср. этимологически СдемагогТ - вождь народа): у 21% опрошенных демагог ассоциируется с лидером ЛДПР В.В.Жириновским, по 16 % информантов ассоциативно связывают демагога с Г.А.Явлинским и М.С.Горбачевым.

Демагог в целом демонстрирует установку или на игнорирование партнера по коммуникации (активно-центрированный тип языковой личности), или против него (конфликтно-агрессивный подтип языковой личности), практикуя тем самым некооперативное коммуникативное взаимодействие, не ориентированное на достижение совместной коммуникативной цели. Самой узнаваемой характеристикой демагога оказывается многословность, что весьма свойственно для утомительной, расплывчатой риторики М. С. Горбачева и Г. А. Явлинского. На втором месте после словоохотливости находится нарушение релевантности, проявляющееся в отклонении от темы дискуссии, игнорировании поставленного вопроса, а также наблюдается уклончивость с использованием неопределенности и намека, что тоже маркирует демагогическое поведение:

ЯВЛИНСКИЙ.: Е РАО ЕЭС кого-то финансирует, потому что это государственная компания.

СОКОЛОВ: А вы знаете, кого?

ЯВЛИНСКИЙ.: Да, конечно. И вы знаете - кого.

СОКОЛОВ: А кого?

ЯВЛИНСКИЙ.: Вы знаете Ц кого [Радио Свобода, 02.01.2003].

В целях демагогического замещения конструктивного обсуждения используется лигра на понижение: тактика прямого оскорбления и унижения политического оппонента, средствами реализации которой являются инвективы и бранная лексика (круглый идиот), оскорбления в сочетании с тактикой прямых и косвенных угроз (передача и канал будут закрыты). Способом избежать обоснованного и аргументированного ведения диалога является и вторжение в аксиологическое пространство политического оппонента, реализуемое с помощью сочетания тактики оскорбления с генерализованными утверждениями (Вы интеллигенцияЕ; вы журналисты, вы зовете к революции; Вы в быдло превратили наш народ. Вы - демократы, революционеры и т.д.). Демагогическим приемом в рамках дискредитирующей стратегии является также тактика навешивания ярлыков, в качестве которых используется лексика с пропагандистской оценочностью со знаком минус (фашист, коммунисты, враг, продажные демократы). Компенсирует отсутствие аргументативной базы и логических рассуждений словесная пикировка, жонглирование словами СложьТ и СправдаТ, прием переход на личности, переключающий фокус внимания с обсуждения проблемы на оппонента.

Поведение притворщика характеризуется двухслойной структурой, с одной стороны, оно включает сокрытие, которое, по мнению Е. И. Морозовой, сопутствует любой жи [Морозова, 2005], с другой, притворщик предлагает адресату альтернативное действие, состояние, в итоге оказывающее влияние на достоверность полученной информации. На двойственность поведения притворщика указывает этимология глагола притворяться, который сложился на основе синтеза значений притворять и -ся, т.е. Спритворять себя, свои намерения и чувстваТ [Виноградов, 1994]. В 79 % ответов респондентов (120 человек, возраст - от 20 до 70 лет; соотношение мужчин и женщин - 24: 96) указывается на двуличность притворщика (СнеискреннийТ; Сдвуличный человекТ; Сприкидывается добрым, а в душе - злобаТ; Спод видом правдивостиТ; Сспособен представляться не тем, кто есть на самом делеТ; Сне всегда можно понять, кто онТ). В качестве эталонного обозначения притворщика можно рассматривать универсальный фразеологизм Сволк в овечьей шкуреТ: Х такой, как если бы был волком, одетым в овечью шкуру. Сквозь призму пондобия рождается инференция - следовательно, человек, прикрывающий дурные намеренния, действия маской добродетели, и это знание стимулирует отрицательную квалификацию обозначаемого.

Очевидна взаимосвязь исследуемой языковой личности с понятиями роль, маска/личина, лигра, формирующими внешнее впечатление и отсылающими к лингвосемиотическим категориям театральность и презентационность, являющимся инструментом реализации намерений притворщика для извлечения определенной выгоды, удовлетворения потребностей. Притворство содержит идеи неискренности и имитации: создание-внешнего-вида-как-будто-P [Деннингхаус, 1999], преднамеренное сокрытие истинного/искреннего свойства, намерения, состояния и внешняя манифестация неискреннего (иногда противоположного) свойства или состояния. Способность притворяться связана с умением человека скрывать эмоции, контролировать невербальное поведение, в частности, управлять выражением лица: Да и что я могла делать при нем, лишенная способности притворяться, главной в жизни царей и их клевретов, я, на лице которой выражалось любое движение души - чувство досады, презрения и гнева [Е.Р. Дашкова].

Притворщик - особый тип коммуникативной личности, а) притворяющийся по случаю, ситуативно, используя притворство как определенную стратегию, посредством которой он манипулирует адресатом, формируя некое внешнее, недостоверное впечатление и скрывая истинные намерения, дезориентирует адресата; б) практикующий притворство как перманентное состояние, способ существования. Притворщик как постоянная роль маркируется дескрипциями: мастер притворяться, привык, закоренелый притворщик, искусный притворщик, опытный притворщик, уметь/научиться притворяться, известный как притворщик, ловко притворяться, навык притворяться и др.

В коммуникативном поведении льстеца лесть - тактика, которую он использует для достижения определенной цели, будь то лэмоциональное поглаживание [Шаховский], получение статусного выигрыша или намерение добиться расположения собеседника, установление доверительных отношений.

ьстец и адресат лести связаны отношениями верх-низ и в прямом смысле - в ситуации статусного неравенства (начальник - подчиненный), и в метафорическом смысле - в статусно-равноправном, но снизу вверх взаимодействии, где значимый другой, возвеличиваемый и превозносимый, соотносится с позицией ВЕРХ, а льстец, унижающийся и пресмыкающийся в расчете на получение определенных дивидентов, - с позицией НИЗ. В характеризующей льстеца метафорической модели ВЕРХ - НИЗ к идее низа отсылают такие единицы, как низкопоклонник, низкопоклонничать, ползать, пресмыкаться, унижаться, извиваться ужом. Угодническое поведение ассоциируется с представлением обволакивания адресата масляными, сладкими речами, мотивирующей основой негативной этической оценки служит семантический компонент лизать (подлиза, лизоблюд, подлизываться, лизнуть до самых гланд [В.Шендерович]), слуга (раболепствовать, лакейничать, выслуживаться). Русскоязычное сознание предлагает, таким образом, номинации человека угодливого, унижающегося, практикующего поведение, сходное с поведением слуги, раба. Ассоциации с пресмыкающимися, а также представление лоблизывания, вызываемые лестью, лицемерием, являются универсальными (ср. англ. Сhave oneТs tongue in oneТs cheekТ, высказывание П. Буаста: льстец походит на ту змею, которая долго лижет свою жертву, прежде чем проглотить ее).

Немаловажным с точки зрения достоверности оказывается имплицитный характер лести: стремление убедить адресата в истинности информации [Петелина, 1988], сокрытие истинных намерений и умелая симуляция искренности и достоверности: есть должна казаться человеку правдой. Любую есть проглотят, если уверены в вашем уме, доброжелательности, компетентности, бескорыстии. Открытое восхваление раскроет умному человеку твой расчетЕ[М. Веллер].

Коммуникативное поведение льстеца аксиологически маркировано. С одной стороны, высказывания содержат положительную оценку адресата, призванную выразить доброжелательность и вызвать ответные позитивные эмоции: - Ну, уж ты ьстец, ты наговоришь, - весело шутила задобренная камергерша [Н.С. Лесков]. Психологическая природа положительной оценки такова, что человек - адресат лести - невольно, осознавая возможность лести и декодируя намерения адресанта, испытывает положительные эмоции и оказывается во власти льстеца (вспомним: Но в сердце льстец всегда отыщет уголок): - Ты, Тосик, известный ьстец, но должен сказать тебе, что мне приятны твои глубокомысленные выводы [С. Жемайтис]. С другой стороны, отношение социума к данному коммуникативному типажу резко отрицательное, что отражено в атрибутивных сочетаниях: подлый, коварный, гнусный, всескверный, низкопоклонный льстец, в художественных контекстах, эксплицирующих презрение и отвращение: Без душевного презрения нельзя себе вообразить, что такое ьстец [Д.И. Фонвизин]; в контекстах рефлексии: Лично меня есть всегда обламывала. Это самый дешевый и скользкий способ завоевать твое расположение! Не надо заглядывать мне в глаза и проникновению рассказывать, как я мудра, профессиональна и хороша собой. Будет хорошая работа - будет и расположение. А дежурные реверансы просто бесят! [Дом Солнца:

ьстец сочетает положительную интенцию доставить удовольствие адресату (установка на, а не против собеседника, на улучшение межличностных отношений) и намеренное преувеличение достоинств второго лица (часть обманного поведения, нарушающего основные постулаты принципа Кооперации). Ближе всего исследуемый типаж находится к кооперативному конформисту, отличаемому по демонстрации интереса к другому участнику коммуникации, использованию тактик поддакивания, проявлению сочувствия, утешения, комплимента и т.д. Однако установка на гармонизацию общения нейтрализуется тактическими предпочтениями, выбор которых не соответствует этическим нормам коммуникативного взаимодействия.

Семантическая структура слова враль имеет два основных значения: 1) гун, обманщик, кто жет, врет, обманывает, говорит неправду; 2) говорун, рассказчик, забавный пустослов, шутник, балагур. В исследовании враль рассматривается в его второй ипостаси, для обозначения которой используются в русском языке имена барон Мюнхгаузен, хвастун, хвастунишка, брехун, краснобай, пустомеля, пустоплет, балабол, балаболка, пустозвон, пустослов, пустобрех, болтун, фанфарон, бахвал, трепач, трепло.

Коммуникативное поведение враля в большей степени имеет целью эстетический (художественный) тип обманного поведения. Наиболее типичный случай враньяаЧ это художественное враньеаЧ игра воображения, вымысел, болтовня, не имеющая отношения к действительности. Такое вранье вполне невинно; в качестве цели оно преследует не личную корысть, а развлечение, потому что оно интереснее, забавнее, увлекательнее правды [Апресян, 2000]. Враль ассоциируется не с обманным дискурсом, а скорее с гедонистическим, главной функцией которого выступает получение удовольствия, радости от общения: Что, случалось, врал для смеха/Никогда не гал для жи [А.Твардовский]. Потребность в получении информации, информации истинной/правдивой, - минимальна, на первый план выступает потребность в получении удовольствия, снятия психологического, эмоционального напряжения. В этом смысле коммуникативное поведение враля согласуется с ожиданиями слушателей, получая одобрение аудитории.

Наиболее близкими к понятию враль во втором его качестве являются номинанты СбалагурТ и СхвастунТ, которые не представляют собой равнозначные понятия, а выступают как два составляющих и дополняющих друг друга компонента враля. В семантике имени СбалагурТ акцентируются компоненты болтливость/говорливость и наличие шуток, в то время как семантическим компонентом СхвастунТ, присутствующим в словарных дефинициях, является чрезмерность и самопрезентация (неумеренное восхваление чего-то своего, своих достоинств). Отличие враля от просто весельчака, остряка, шутника, балагура - наличие некоего искажения, несоответствия действительности как облигаторного компонента, в значении номинантов СхвастунТ, СбалагурТ этот компонент не обязателен, факультативен. Объединяющими все рассмотренные номинации признаками, отражающими важнейшие обобщенные характеристики враля как коммуникативного типажа, являются следующие: враль 1) много говорит, болтает, 2) веселит публику, шутит, 3) преувеличивает, приукрашивает, отчасти изобретает, фантазирует, 4) восхваляет себя, 5) делает это сознательно.

Обнаруженные характеристики враля - публичность (работа на публику и для ее удовольствия), театральность, самопрезентация, ориентированность на массового адресата позволяют воспринимать его как человека талантливого, склонного к порождению юмористического дискурса, выступающего в специфическом коммуникативном амплуа сродни современному шоумену. Дискурс враля отличается шутливой тональностью общения, притворством в презентации эмоций, театрализованностью, ориентированными, как правило, на массового адресата, разговорно-бытовой характер общения со свойственными ему фамильярностью и экспрессивностью ведения диалога, наличием обращений, преобладанием простых предложений, широким употреблением обиходно-бытовой лексики и фразеологии, обнаруживается такая специфическая черта коммуникативного поведения враля, как дружеское подтрунивание над окружающими, наличие издевки в шутливом диалоге:

Саша, дружок, расскажи человеку, как ты притопал верхом на немце.

Бойцы, лежавшие там и сям в траве, засмеялись.

- Трепаться-то бросьЕ

- А шл такое? Это же интересно. Ну хорошо, скромность украшает юношей. Так, понимаете, мы как-то видим - из лесу чешет гитлеровский офицер. Прямо галопом, как призовой жеребец. А верхом на нем не кто иной, как Саша-с-Уралмаша. Возле штабного блиндажа Саша спрыгивает и докладывает командиру: так и так, зацапал живьем офицера. А офицер стоит рядом, и сопит, и прямо весь в мыле. Правда, ребята?

- А командир, значит, говорит: А шл ж это вы, говорит, верхом на нем приехали? А наш Саша отвечает: А это для того, товарищ командир, шлб он не сбежал по дороге. Вот умник! Министерская голова ни за копейку пропадает [Л. Славин].

Данный коммуникативный типаж по способности к речевой кооперации ближе всего к кооперативно-актуализаторскому подтипу коммуникативного поведения, практикует двойную перспективу в общении - с одной стороны, ориентация на коммуникативного партнера, улучшение его эмоционального состояния за счет несоблюдения максимы качества, с другой стороны, ориентация на себя, привлечение внимания к себе. В коммуникативном поведении враля диалектически взаимодействуют несколько аспектов: достоверное - недостоверное, реальное - вымышленное, серьезное - несерьезное. Степень достоверности информации при этом не является релевантной.

Общение - это двусторонний процесс, в котором коммуникативная нагрузка приходится на обоих участников коммуникации: не только на творческую активность говорящего в порождении смыслов, но и на активность воспринимающего и интерпретирующего субъекта. Конструкции, содержащие оценку речевой деятельности, вербально выраженный комментарий, получили название рефлексивы [Вепрева] или метакоммуникативные речевые действия.

Базовой функцией метакомментария, соотносимого с фазой планирования и позицией отправителя сообщения, является ориентирующая функция - говорящий настраивает собеседника на восприятие информации как соответствующей действительности, убеждает в искренности намерений, рассчитывает на доверие партнера по коммуникации (прямо скажу, буду с Вами откровенен, сказать по правде, буду говорить предельно откровенно и т.д.) или предупреждает о планируемом искажении действительности, что также свидетельствует об искренности намерений, характеризует говорящего как человека честного и правдивого и рождает доверие реципиентов: - По правде сказать, дальше я начну врать, по-культурному - фантазировать [Н. Леонов].

Метакомментарий, сконцентрированный на позиции реципиента сообщения, выполняет две основные функции: 1) характеризующую - констатация достоверности/недостоверности представлена в имплицитной форме: - Исчерпывающая справка! И изложено все с военно-морской точностью! [Е. Вильмонт]; 2) оценочную - эксплицитно указывает на соответствие/несоответствие высказывания действительности: - Зато, слыхать, у вас женщин убивают? - Это правда [В. Пикуль].

Возможна типология интересующих нас метакоммуникативных речевых действий минимум в двух измерениях: 1) по знаку оценки: позитивные - негативные; 2) по предмету оценивания: ориентированные на языковую личность - ориентированные на сообщение. Метакоммуникативные речевые действия, ориентированные на личность, акцентируют внимание на говорящем, его коммуникативном поведении (Ты жец. Ты говоришь неправду. Фанфарон! Демагог). В фокусе внимания метакоммуникативных речевых действий, ориентированных на сообщение, находится содержательная, качественная сторона высказывания (Звучит правдоподобно. Это неправда. Это слухи. Клевета! Ложь. Это правда. Истинная правда).

Примеры позитивного комментирования квалифицируют сообщение как достоверное, отправителя как искреннего, правдивого: Все, что сказано, сказано верно. Вы правильно говорите, чтоЕ . Это подтверждает ожидания и стимулирует возникновение эмпатической связи по отношению к коммуникативному партнеру: - Что ж, говорил ты со мной честно, да и парень ты непропащий [Б. Акунин]. Негативный комментарий соответствует отрицательной истинностной оценке высказывания, квалифицирует продуцента как неискреннего, маркирует недоверие к говорящему: Неправда. Это не соответствует действительности. Брехня! и т.д. Квалификация сообщения как недостоверного, негативная истинностная оценка в форме прямого указания на преднамеренную ложь является одной из форм коммуникативного киллерства, информационно обнуляющей высказывание, создающий коммуникативный дисбаланс между коммуникантами [Воронцова, 2006].

Метакоммуникация может быть непосредственной (когда ход общения описывают сами его участники) или опосредованной (комментирование осуществляется третьим лицом) [Воробьева, 2006]. В диалоге между К. Боровым и М. Барщевским в синхронной роли наблюдателя выступает ведущий, предлагая эмоциональное метакоммуникативное комментирование:

К.БОРОВОЙ: У меня предложение к Барщевскому - перестать врать, потому что это не интересно.

ВЕДУЩИЙ: Константин Натанович, вы все время говорите, он не успевает сказать ни слова и он все время врет. Ну, вы даете, а! Настоящий демократ. Просто прелесть [К барьеру, 13.12.2007].

Опосредованное комментирование может быть моментальным или отсроченным во времени. Дуэль между Н. Харитоновым и Б. Немцовым в конце эфира оценивает Татьяна Ершова, историк: С моей точки зрения, оба оппонента продемонстрировали такую классическую демагогию сытых политиков. Только один в свою дуду, другой - в свою дуду [К барьеру!, 25.01.2007].

Анализ материала показал, что в большинстве случаев метакоммуникативное комментирование, квалифицирующее достоверность/ недостоверность сообщения, представлено с помощью указания на истинность, искренность и обоснованность - ложность, неискренность (постулат Качества), информативную достаточность - недостаточность/избыточность (постулат Количества). На второй позиции - примеры, фиксирующие указание на отклонение от темы разговора (Релевантность).

В четвертой главе Реализация категории достоверности в дискурсе выделяются и описываются основные коммуникативные ситуации достоверности/недостоверности, рассматриваются речевые жанры и поступки, реализуемые в различных типах дискурса и опознаваемые в соответствии с базовой установкой на достоверное/недостоверное коммуникативное поведение.

Основными составляющими дискурса и структурными формами коммуникации, отражающими особенности социальной интеракции, сегодня признаются речевые события, речевые поступки, речевые жанры. Определение терминологических границ таких близких понятий, как речевой жанр, речевое (коммуникативное) событие речевой поступок, которые нередко служат обозначением одного и того же коммуникативного действия, позволило установить следующее. Речевой жанр и речевое событие сближают: 1) значимость экстралингвистической составляющей; 2) наличие некоего предшествования и продолжения (фактор коммуникативного прошлого и будущего у речевого жанра - предсобытие и постсобытие у речевого события); 3) дифференциация по объему/степени сложности: с одной стороны, субжанр - жанр - гипержанр и простые - сложные речевые события, с другой. Речевое (коммуникативное) событие - вербальная интеракция, тип взаимодействия, которому присущи обязательная пространственная и темпоральная локализация, приписывается идея регулярности, повторяемости структуры, выделяются участники и границы события, обстановка, тема, правила взаимодействия [Дубровская, 2007], характеризуется функционально-структурной и темпоральной целостностью [Гольдин, 1997]. Анализ и обобщение многочисленных подходов [М. М. Бахтин, Г. И. Богин, М. П. Брандес, А. Вежбицкая, В. Е. Гольдин, В. В. Дементьев, В. И. Карасик, В. А. Кухаренко, К. Ф. Седов, Т. В. Шмелева и мн. др.] к определению термина жанр, позволило выделить такие основные характеристики речевого жанра, как стереотипизированность, кодифицированность, узнаваемость, наличие коммуникативной цели, социальная обусловленность. Под речевым поступком в настоящем исследовании понимается единица коммуникативного поведения, целенаправленного коммуникативного действия, реализуемого на фоне определенного речевого события или жанра, характеризуемого единством интенции и последствий, воспринимаемого и оцениваемого внешним наблюдателем.

Учитывая прагматическую структуру дискурса и тот факт, что коммуникативное поведение ситуативно, мы выделили 8 основных типов коммуникативных ситуаций с точки зрения достоверности/недостоверности коммуникативного поведения.

ТИПОЛОГИЯ КОММУНИКАТИВНЫХ СИТУАЦИЙ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ДОСТОВЕРНОСТИ

№	Условие искренности	Условие истинности	Условие доверия	Степень достоверности
1.	+	+	+	Безусловная достоверность
2.	+	+	Ц	Проблемная достоверность
3.	+	Ц	Ц
4.	+	Ц	+
5.	Ц	Ц	+
6.	Ц	+	+
7.	Ц	+	Ц
8.	Ц	Ц	Ц	Безусловная недостоверность

Первый и последний типы выделяемых ситуаций принадлежат к полярным ситуациям, характеризующим безусловно достоверное поведение - соблюдение всех условий - и безусловно недостоверное - несоблюдение всех трех условий.

Все ситуации по сути своей амбивалентны. Два исходных условия - искренности и истинности - в различных вариантах могут стимулировать как доверие, так и недоверие со стороны адресата (например, ситуации 1 - 2; 3 - 4; 5 - 8 и 6 - 7).

Шесть типов (2 - 7) относятся к ситуациям с так называемой проблемной достоверностью, поскольку несоблюдение минимум одного условия обуславливает квалификацию данной коммуникативной ситуации как недостоверной (ситуация 4 и 6), в свою очередь ситуации, маркированные доверием со стороны слушающего, и, следовательно, с его точки зрения оцениваемые как достоверные, опять-таки вариативны и могут быть квалифицированы как недостоверные с точки зрения другого слушающего или наблюдателя - субъекта, оценивающего достоверность информации с учетом ситуации, имеющегося языкового опыта, коммуникативной компетенции, позволяющей, в частности, считывать и невербальные сигналы, отправляемые говорящим неосознанно, и многих других факторов.

Представим формализованное описание ситуаций проблемной достоверности. Ситуация 2: Говорящий S искренен (установка на достоверность +), содержание высказывания соответствует действительности (Р = R), слушающий по каким-либо причинам (репутация, авторитет говорящего, степень осведомленности слушающего, результат неверной когнитивной обработки намерений говорящего, неверной интерпретации содержания и т.д.) не верит (доверие Ц). Прямо противоположной предыдущей является ситуация 5. Говорящий неискренен (установка на достоверность Ц), его высказывание не соответствует действительности (Р R), но адресат в силу ряда причин лингвистического или экстралингвистического плана (коммуникативная некомпетентность, наивность и пр.) верит в искренность и/или находит сообщение правдоподобным и полагает, что Р = R, (доверие +), в результате выносит соответствующий вердикт - достоверно. Ситуация 3. Говорящий искренне (установка на достоверность +) считает, что Р = R (ошибка, добросовестное заблуждение), что в действительности не так, P R (истинность Ц), слушающий знает или уверен, что Р R, следовательно, не верит (доверие Ц), оценивая как недостоверность. В аналогичных исходных условиях (интенция на достоверность +; истинность Ц), адресат не знает, что Р R, верит искренности S (доверие +) и может оценить ситуацию как достоверную (ситуация 4). Ситуации 6 и 7 предполагают введение в заблуждение (установка на достоверность Ц) с помощью правды, информирования об истинном положении вещей (Р = R), что по различным причинам в одном случае может вызвать доверие (ситуация 6), в другом случае - недоверие (ситуация 7) адресата.

Коммуникативная категория достоверности рассматривается и в рамках стратегического анализа дискурса, для которого немаловажными являются коммуникативные намерения и установки, висящие на говорящем и определяющие различные коммуникативные цели дискурса.

Общая установка на достоверное или недостоверное коммуникативное поведение может быть мотивирована различными целями. Типы коммуникативных ситуаций, речевых поступков и жанров, ориентированных на достоверное/недостоверное коммуникативное поведение, объединены нами в две основные группы в соответствии с базовыми интенциями говорящего - гедонистической (установка на развлечение адресата, радость, удовольствие от совместного общения) и утилитарной (извлечение определенной выгоды). Для реализации гедонистической цели служат вранье, байки, небылицы, выдумки, балагурство и др., принадлежащие преимущественно к устному разговорному общению и преследующие не личную корысть, а развлечение.

Утилитарная цель объединяет целый ряд речевых жанров и поступков, которые возможно разделить на две группы с точки зрения базовой интенции. Так, донос, клевета, газетная лутка, диффамация реализуют коммуникативную стратегию дискредитации или лигру на понижение лица (в терминологии О. С. Иссерс), в то время как лесть, комплимент, бахвальство и отчасти притворство работают на повышение лица (своего или адресата). Будучи сложным переплетением интенциональных, когнитивных и нравственных аспектов, ситуации общения бесконечно многообразны, этим объясняется невозможность сведения всех коммуникативных действий, поступков, речевых жанров в единую классификацию с четко обозначенными позициями. В частности, донос не всегда преследует сугубо утилитарные цели, т.е. извлечение выгоды для себя, а является примером законопослушания, в итоге ориентированным на общественное благо. Сплетни также имеют двойственный статус с точки зрения базовой интенции: цели сплетничания могут варьироваться от развлечения, снятия эмоционально-психологического напряжения до дискредитации третьего лица. В диссертационном исследовании проанализированы речевые жанры байка, сплетни, газетная утка, донос, речевой поступок клевета.

Байка, реализуемая в рамках охотничьего дискурса, - ядерная форма этого речевого жанра. Рассказывание баек также находит выражение в общем коммуникативном пространстве повседневного общения: 1. На фоне бытового общения байка проявляется в качестве мужских историй - рассказов о различных победах, связанных с достижениями на любовном фронте - обсуждения количества соблазненных и покоренных женских сердец. Мужские небылицы в основном сконцентрированы на самовосхвалении, преувеличении собственных заслуг. Цель данной разновидности баек определяется как повышение собственного лица, и стратегически близка хвастовству и бахвальству. 2. Циркулирующие в определенной профессиональной среде (актерские, милицейские, армейские, спортивные и мн. др. байки). В данном случае байки предстают как анекдотические пересказы реальных событий, юмористические ситуации, связанные с профессиональной деятельностью, описания недостоверных/частично достоверных приукрашенных забавных историй. Цель профессионально ориентированных баек интерпретируется как гедонистическая.

Возможно различное соотношение вымысла и правды в содержании байки. В основу байки может быть положено реальное событие, дополненное красочными деталями в зависимости от творческого потенциала говорящего и в соответствии с интенцией вызвать эмоционально-эстетический отклик у слушающего. Модификации первоначально достоверной истории могут быть обусловлены многократной повторяемостью байки. Содержание байки может быть полностью вымышленным. Говорящий, стремясь поразить собеседника невероятными фактами, тем не менее претендует на достоверность, либо эксплицируя свою установку на достоверность: Это не выдумка, а чистейшая правда. Хотите верьте, хотите нет, а так оно все и было ... , либо снимает с себя ответственность за подлинность, достоверность истории, приписывая авторство третьему лицу: За достоверность не ручаюсь, со слов моего братаЕ.

При оценке достоверности содержания байки адресат опирается на критерий правдоподобия - сходство с жизнью - лэто похоже/не похоже на правду, это могло/не могло быть в действительности. Вымысел байки наслаивается на определенную реальность, сходную в некоторой степени с особой реальностью анекдота. С точки зрения прагматического содержания в центре байки находится инвариантная интенция, имеющая два проявления: 1) по отношению к адресату - доставить удовольствие, развлечь, 2) по отношению к адресанту она заключается в намеренной презентации себя в выгодном свете, преувеличенном акцентировании заслуг, целенаправленно формируемом создании привлекательного имиджа в глазах окружающих. Способов реализации второй интенции много (игра слов, красноречие, гипербола, намеренное преувеличение собственных заслуг и т.д.). Независимо от степени достоверности содержания байки, данный речевой жанр создает диалогичность доверительного общения, мотивируемого интеграционной ролью гедонистической интенции и стихии комического, адресат настроен не на верификацию истинности сообщения, а на восприятие последнего как эстетического объекта, получение удовольствия от общения.

Сплетни - специфический речевой жанр, соединяющий в себе фатическую и информационную коммуникацию, сочетающий приятное времяпрепровождение с утолением линформационного голода. Базовыми функциями сплетни являются: 1) информационная - эффективное получение и распространение сведений, 2) воздействие на партнера с целью коррекции его мнения или поведения, 3) установление и поддержание дружеских отношений [Stirling, 1956; Rosnow, Georgoudi, 1985; Rosnow, 2001].

Сплетни - это своего рода собранная, сохраненная и дополненная информация разной степени достоверности о событиях частной жизни, тематически фокусируемая на повседневных сведениях, бытовых новостях, ограниченных сферой житейских интересов. Однако, в отличие от бытового разговора, содержание обсуждаемого, как правило, негативно, носит сенсационный характер, по крайней мере, для говорящих, новость как бы заряжена конфликтом.

Сплетничание - коммуникативное событие, представляющее собой закрытый тип доверительного общения, в котором просвечивают оппозиции свой - чужой и приватное - публичное (вовлеченность в процесс обмена сплетнями своих и нарушение границы приватного пространства других).

В структуре обсуждаемого жанра можно выделить новость - исходный компонент, информацию об имевшем место факте, событии, трансформирующую составляющую с элементами присочинений и эмоционально-оценочную составляющую - последующий комментарий.

Сплетничание может служить средством реализации трех типов информации: 1) достоверной, свидетелем чего был непосредственно сам говорящий; 2) частично недостоверной (речь идет о непроверенной информации или об искажении информации в процессе передачи от одного говорящего к другому) или 3) полностью недостоверной, как результата креативной деятельности автора сплетни (в этом случае к сплетне применим термин фактоид).

Для доказательства своей искренности и подтверждения достоверности сообщаемого продуценты сплетни прибегают к определенным тактикам идентификации достоверности: показатели эвиденциальности (сама слышала, видела своими собственными глазами), модальные частицы субъективной передачи чужой речи дескать, де, мол, призванные стимулировать доверие со стороны реципиента, упоминание источника информации, обращение к логической последовательности событий, демонстрация своего скептического отношения к достоверности информации: СВерится с трудом, но факт остается фактомТ, СЯ конечно сомневаюсьЕТ, СЯ слышала собственными ушамиТ, СХочешь верь, хочешь нет, а мне сказал самЕТ, СЯ тебе говорю как былоТ, СПосуди самаЕТ и т.д.

Газетная лутка - специфический жанр информативного типа, циркулирующий в масс-медийном пространстве и характеризуемый отсутствием фактических оснований, недостоверностью информации, установкой на сенсационность, определенной долей правдоподобия, позволяющими поддерживать интерес адресата. В данном речевом жанре ведущий прагматический принцип СМИ предельно гиперболизирован: достоверность приносится в жертву сенсационности, привлечения внимания и развлекательности.

В структуре лутки выделяются три основные роли: автор (мифотворец), адресат (мифопотребитель) и референт (субъект/объект как мишень газетной лутки). Творцом выступает журналист, получающий в контекстах рефлексии негативно-маркированные номинации себя и своей деятельности: журналюга, борзописец, бумагомаратель, писака, шелкопер, король шантажа, газетной утки и скандала. Вариантами мифотворцов выступают: 1) журналист - непосредственный автор лутки; 2) ангажированный журналист (ретранслятор мифа, инициаторами слуха являются знаменитости); 3) газета, санкционировавшая лутку; 4) ее владелец. Адресатом данного речевого жанра выступает так называемое молчаливое большинство, которое характеризуется массовостью и диффузностью, не принимающее непосредственного дискурсивного участия. Роль референта лутки, напротив, - дискурсивна и респонсивна, но несколько отсрочена во времени. Возможны два основных коммуникативных хода в зависимости от избранной тактики: тактика игнорирования, уход от комментирования: Без комментариев и тактика опровержения: в том, что Вы сказали, нет ни одного слова правды.

Газетная лутка, также как и любой слух, инициирует последующий дискурс, становится основой для дальнейшей когнитивной обработки сообщения массовым сознанием. Коммуникативное будущее газетной лутки предполагает следующий вторичный сценарий развития событий: 1) ретрансляция лутки другими СМИ с собственной интерпретацией и оценкой степени достоверности события и авторитетным комментарием; 2) рефлексия референтов лутки; 3) комментарий рефлексии с оценкой правдивости/ искренности заявлений референта (является факультативным и зависит от степени важности содержания утки и звездности референта). Интерпретация газетной лутки неизбежно связана с модусом истинностной оценки, степени достоверности предложенной адресату информации: публикация вызывает большие сомнения. Попытки дать объективный комментарий газетной сенсации, предложить адресату квалифицированную оценку с точки зрения достоверности в действительности способствует еще большему распространению и фиксации во времени первоначальной ложной информации.

Газетная лутка строится по тематическим, стилистическим и композиционным канонам, закрепленным за новостным сообщением. Одним из маркеров достоверности/недостоверности информации в СМИ является ссылка на ее источник. В речевом жанре лутка указываемый источник, с одной стороны, наделен авторитетностью, стимулирующей доверие со стороны читателей, с другой стороны, носит завуалированный, латентный характер: Источники Независимой газеты в администрации президента, Госдуме, Минобороны все настойчивее говорят оЕ.

В контекстах метакоммуникативного комментария также содержатся маркеры, понижающие статус достоверности комментируемого сообщения - 1) использование аппроксиматоров, квалификаторов неопределенности, лексических средств с расплывчатой семантикой, привносящих в сообщение семантику неточности: вчера в НГ была опубликована статья, в которой со ссылкой на некие анонимные источники утверждалось; 2) выражающие мнимость, кажимость служебные слова будто, якобы: издание Московский корреспондент, опубликовавшее материал о предстоящем бракосочетании и уже якобы оформленном разводе президента с Людмилой Путиной; 3) эмотивно-окрашенная лексика, апеллирующая к эмоциональной сфере адресата и отрицательно оценивающая недостоверность вброшенной информации: Редакция высосала эту сенсацию из пальцаЕ; 4) лексические средства, работающие на понижение доверия к печатному изданию: Зато еще одно влиятельное немецкое издание Die Welt отнеслось к новости скептически, назвав женитьбу Путина абсурдом, поскольку о ней сообщила недавно созданная газета с сомнительной репутацией [Обозреватель].

Донос - особый вид речевого жанра на стыке персонального и институционального дискурса, хотя он и не принадлежит какому-то определенному виду последнего - политическому, юридическому и др. Донос представляет собой одну из (письменных) форм обращения обывателя к власти наряду с жалобой и заявлениями различного характера, при этом в большинстве случаев данное произведение или совсем не именуется, или скрывается под именами других, стилистически близких жанров. Он представляет собой однонаправленную коммуникацию, не предполагающую интеракции в рамках данного коммуникативного события, с отсроченным (опосредованным во времени и пространстве) коммуникативным прошлым и будущим.

В структуре доноса выделяются три основные роли: непосредственные участники коммуникации - субъект (доносчик, политический/социальный активист, добровольный помощник власти, носитель определенных ценностных установок и коммуникативных намерений, личность, чьи поведенческие стереотипы и предпочтения маркируют особенности данной лингвокультурной общности), адресат (представитель социальных структур, приводящий правовой механизм в действие) и референт (жертва доноса), при этом субъект и адресат - роли дискурсивные, роль жертвы скорее не дискурсивна, а социальна, она не принимает непосредственного участия в коммуникации и в содержании доноса предстает как объект информирования. Основное содержание доноса - информация обвинительного характера, поэтому ситуация доноса предстает как опосредованная конфронтация, при которой доносчик, как обладатель конфликтогенного потенциала, посредством кооперации с адресатом сознательно и активно действует вербально в ущерб жертвы.

По характеру сообщаемой информации, по степени ее достоверности следует разграничивать три разновидности доноса: 1. Донос-правда (сообщение достоверной информации обвинительного характера); 2. Донос-слухи (сообщение неподтвержденных сведений, передача непроверенной информации заинтересованному лицу) зачастую возникает как компенсация информационной недостаточности и в этом случае преследует цель установления доверительных отношений. В этой разновидности доминирует устный тип передачи информации; 3. Донос-клевета (сообщение заведомо ложной информации обвинительного характера) или ложный донос, который в сфере уголовного права РФ квалифицируется как преступление в результате нанесения психического (морального) вреда личности и подразумевают применение мер ответственности, регламентируемых статьей 306 УК РФ.

Донос-слухи и донос-клевета отличаются несоблюдением условия истинности, представляют частично/полностью недостоверную информацию, установка носителя данных видов доноса - не выявление и наказание правонарушителя, не установление порядка, а, как минимум, влияние на структуру межличностных отношений, как максимум, уничтожение личного врага силами общества или человека, облеченного властью.

Структура доноса не является жестко регламентированной. Помимо облигаторных компонентов - информации, помещенной в контекст обвинения, и просьбы принять меры донос может содержать а) мотивировку поведения автора доноса, оправдываемого идеологическими или нравственными соображениями, манифестацию личной незаинтересованности и бескорыстности; б) факты, объективные данные, доказательства правдивости информации, что призвано обеспечить доверие к сообщаемым сведениям: Адель Нассиф мой бывший партнер, родом из Ливана, финансирующий организацию Аль-Каида и участвующий в незаконной торговле оружием, украл акции на предъявителя, которые на самом деле принадлежат организациям КГБ. Я также просил лпринять срочные оперативные меры и через секретную агентурную сеть КГБ воздействовать на Аделя Нассифа и его семью, чтобы вынудить его вернуть акции. Далее указывались все адреса Аделя Нассифа и его семьи, телефоны, номера автомашин [А. Тарасов]. Стимулировать доверие адресата призваны и подчеркнутые заверения в правдивости: Надеюсь, моя правдивая и своевременная информация Е .

Если донос - неоднородное жанровое образование, варьируемое с точки зрения достоверности информации, то клевета - речевой поступок, имеющий целью унижение чести, достоинства, подрыв репутации, основанный на однозначно недостоверной информации, поскольку позорящие, но соответствующие действительности сведения не квалифицируются как клевета. В юридическом дискурсе для привлечения к уголовной ответственности релевантным является характер сообщаемого: клевета должна иметь конкретные сведения, содержать определенные факты, дискредитирующие личность.

В структуре клеветы также возможно выделение трех ролей: автор (клеветник), адресат и референт (объект, жертва клеветы), однако в данном случае все роли дискурсивные, так как последний в межличностной коммуникации может быть свидетелем клеветы в свой адрес и участвовать в коммуникации, порождая вторичный речевой жанр - дискурс реагирования.

Дискурсивная активность речевого поступка клевета наиболее значима в следующих сферах: 1) бытовой дискурс - оценка коммуникативного поведения с точки зрения соответствия действительности; детекция клеветы в межличностном общении; нанесение вреда личности с позиций утилитарных, моральных норм и социальной значимости; в основе содержания ложных сведений - конкретные факты или субъективные мнения, оценочные суждения; 2) юридический дискурс - диагностика и квалификация высказывания как недостоверного; определение состава преступления с позиции правовой нормы, а также способов и приемов нанесения вреда социальной значимости личности; применение мер ответственности за клевету; 3) политический дискурс, в котором клевета предстает как инструмент политической/идеологической борьбы, как одна из тактик общей стратегии дискредитации, что, в свою очередь, обусловлено агональностью и конфликтогенностью политического дискурса. В политическом дискурсе клевета, реализуясь в основном через медиаканалы, приобретает характер публичного действия, в связи с чем обладает двойным перлокутивным эффектом: любое ложное обвинение, даже частного содержания (сплетни), помещенное в политический контекст, не только затрагивает психо-эмоциональную сферу самого политика, но и наносит вред его имиджу, репутации, карьере, формирует негативное отношение у массовой аудитории (электората); 4) масс-медийный дискурс по отношению к клевете проявляет себя как а) мощный ресурс дискредитации личности, б) дискурс реагирования, средство опровержения клеветы: все это - тоже клевета недостойных российских СМИ [Московский комсомолец, 2003]. Специфика реализации клеветы в масс-медийном дискурсе - публичный характер, тиражирование, адресованность клеветы массовой аудитории. С другой стороны, клевета в СМИ становится основанием для юридического разбирательства.

В заключении диссертационного исследования подводятся итоги исследования и намечаются перспективы дальнейшей разработки его положений.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

Монография

1. Панченко Н.Н. Достоверность как коммуникативная категория. - Волгоград: Перемена, 2010. - 304 с. (19 п.л.)

Научные статьи, опубликованные в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ

Панченко Н.Н. Коммуникативный типаж демагог // Известия ВГПУ, Серия филологические науки, Волгоград, Перемена, 2008. - № 5(29) - С. 56Ц60 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Коммуникативный типаж СправдолюбТ // Вестник ЧеГУ, Серия Филология, Искусствоведение, Челябинск, 2008. - Вып. 24. - С. 110Ц116 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Вера - доверие - достоверность: когнитивный и коммуникативный аспекты // Вопросы когнитивной лингвистики. ЦТамбов, 2008. - № 3. - С. 27Ц32 (0,65 п.л.).
Панченко Н.Н. Коммуникативный типаж льстец // Вестник Ленинградского государственного университета имени А.С.Пушкина. Серия Филология. - Санкт-Петербург, 2008. - № 5 (19). - С. 36Ц44 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Когнитивные категории листинность и достоверность: общее и различное // Знание. Понимание. Умение. Научный журнал Московского гуманитарного университета. - Москва, 2009. - № 1. - С. 132Ц136 (0, 5 п.л.).
Панченко Н.Н. Коммуникативный типаж притворщик // Вестник ЧеГУ, Серия Филология, Искусствоведение. - Челябинск, 2009. - Вып. 30. - С. 94Ц98 (0,45 п.л.).
Панченко Н.Н. Концепт правдоподобие в художественном и бытовом дискурсах // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание, 2009. - № 1 (9). - С. 38Ц43 (0,55 п.л.).
Панченко Н.Н. Газетная лутка как речевой жанр // Известия ВГПУ. Серия филологические науки, Волгоград: Перемена, 2009. - № 7 (41). - С. 39Ц44 (0,5 п.л.).

Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов и

периодических изданиях

Панченко Н.Н. Сравнение как средство дескрипции жи и обмана // Основное высшее и дополнительное образование: проблемы дидактики и лингвистики: сб. науч. тр. / под ред. А. М. Митиной. - Волгоград: Волгоградский гос. технич. ун-т, 2000. - С. 138Ц143 (0, 4 п.л.).
Панченко Н.Н. Клевета как фрагмент концептуального пространства обмана // Реальность, язык и сознание: междунар. межвуз. сб. науч. тр. - Тамбов: Изд-во ТГУ им Г.Р.Державина, 2002. - С. 98Ц104 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Семантизация понятий неискренность, ложь, лобман в лексикографическом аспекте // Современная лексикография и терминография: достижения, проблемы, перспективы: сб. науч. тр. - Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 2003. - С. 69Ц80 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Симуляция эмоций и ее декодирование // Эмотивный код языка и его реализация: коллективная монография. - Волгоград: Перемена, 2003. - С. 71Ц77 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Эмотивность языковых средств, констатирующих успешность/неуспешность обмана // Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты в речевой деятельности: сб. науч. тр. - Волгоград: Издательство ЦОП Центр, 2004. - С. 216Ц222 (0,3 п.л.).
Панченко Н.Н. Обманное поведение с позиции гендерных различий // Человек в коммуникации: аспекты исследований: сб. науч. тр. - Волгоград: Перемена, 2005. - С. 50Ц56 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Паремическое представление о клевете // Межрегиональные научные чтения, посвященные памяти профессора Р.К. Миньяр-Белоручева, г. Волгоград, 16 января 2006 г: сб. ст. - Волгоград. Волгоградское научное издательство, 2006. - С. 286Ц290 (0,25 п.л.).
Панченко Н.Н. Донос как речевой жанр // Человек в коммуникации: концепт, жанр, дискурс: сб. науч. тр. - Волгоград: Парадигма, 2006. - С. 171Ц179 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Клевета в английской и русской лингвокультурах // Современное гуманитарное образование: аспекты, стратегия, технологии. - Волгоград: ВА МВД России, 2007. - С. 58Ц63 (0,25 п.л.).
Панченко Н.Н. Коммуникативный типаж враль // Антропологическая лингвистика: сб. науч. тр. / под ред. проф. Н. А. Красавского. - Волгоград, Колледж, 2007. - С. 139Ц145 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Вранье как гипержанровое образование // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков: материалы межрег. науч. конф., г. Волгоград, 8 февраля 2007г. / сост. Н. Л. Шамне и др. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2007. - С. 89Ц94 (0,35 п.л.).
Панченко Н.Н. Сплетни как жанр бытового общения // Жанры речи: сб. науч. ст. - Саратов: издательский центр Наука, 2007. - № 5. - С. 224Ц232 (0,6 п.л.).
Панченко Н.Н. Речевой жанр байка как разновидность вранья // Профессиональная коммуникация: проблемы гуманитарных наук: сб. науч. тр. - Специальный выпуск в честь 50-летия зав. кафедрой иностранных языков ВГСХА, доктора филологических наук, профессора А. В. Олянича - Волгоград: ИПК ФГОУ ВПО ВГСХА Нива, 2007 - С. 237Ц247 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Вероятность, подлинность, достоверность: когнитивно-дискурсивный аспект // Lingua Mobilis, Челябинск: Челябинский государственный университет, Лаборатория межкультурных коммуникаций, 2008. - № 1 (10). - С. 37Ц44 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Информативность в различных типах дискурса // Язык. Культура. Коммуникация. Материалы Международной заочной научно-практической конференции, г. Ульяновск, март 2008 г. / отв.ред.проф. С. А. Борисова. - Ульяновск, 2008. - С. 365Ц370 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Информативность как параметр достоверности // Семиозис и культура: сборник научных статей по материалам V Международной конференции Семиозис и культура: методологические проблемы современного гуманитарного знания (17-18 апреля 2008 г) / отв. ред. И. Е. Фадеева. - Сыктывкар: Изд-во Коми пед. ин-та, 2008. - Вып. 4. - С. 224Ц228 (0,45 п.л.).
Панченко Н.Н. Стереотипы восприятия человека гущего // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: Сборник трудов VI-й Международной научно-практической конференции (заочной) / отв. ред. Н. Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2008. - Т. 1: Общественные науки - С. 174Ц177 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Вариативность достоверности в различных типах дискурса // Актуальные направления современной лингвистики: сб. материалов междунар. науч. конф. Иностранные языки и литературы: актуальные проблемы образования и науки (Пермь, 12 апреля 2008г.) - Пермь: Перм. гос. ун-т, 2008. - С. 117Ц119 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Специфика коммуникативного поведения типажа демагог // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. М. А. Кормилициной, О. Б. Сиротининой. - Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2008. - Вып. 8. Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Современное состояние русской речи: эволюция, тенденции, прогнозы. - С. 323Ц329 (0,45 п.л.).
Панченко Н.Н. Достоверность в научном и медийном дискурсе // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. Ц/ отв. ред. А. Г. Пастухов. - Орел: ОГИИК, ООО ПФ Оперативная полиграфия, 2008. - Вып. 6. - С. 145Ц151 (0,45 п.л.).
Панченко Н.Н. Точность/неточность как параметры достоверности // Предложение и Слово. Межвузовский сб. науч. тр. - Саратов: Издательский центр Наука, 2008. - С. 131Ц136 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Достоверность как сложное когнитивно-дискурсивное образование // Актуальные проблемы теории и методологии науки о языке: международ. научн.-практич. конф. 24-25 мая 2008 г. - Спб: ЛГУ им. А.С.Пушкина, 2008. - С. 111Ц116 (0, 4 п.л.).
Панченко Н.Н. Искренность в когнитивном и коммуникативном аспектах // Человек в коммуникации: лингвокультурология и прагматика: сб. науч. тр. - Волгоград: Изд-во ВГПУ Перемена, 2008. - С. 96Ц103 (0,45 п.л.).
Панченко Н.Н. Метакоммуникативная квалификация высказывания в аспекте достоверности // Язык и эмоции: номинативные и коммуникативные аспекты: сб. науч. тр. к юбилею Виктора Ивановича Шаховского. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2009. - С. 198Ц206 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Современная политическая лингвистика: проблемы, концепции, перспективы: сб. науч. тр. ВГПУ; Волгогр. ин-т бизнеса. - Волгоград: Изд-во ВГПУ Перемена, 2009. - С. 112Ц120 (0,5 п.л.).
Панченко Н.Н. Достоверность, точность, информативность как коммуникативные категории // Антропологическая лингвистика: сб. начн. тр. / под ред. Н. А. Красавского. - Волгоград: Колледж, 2009. - Вып. 12. - С. 31Ц37 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Человек правдивый vs человек гущий: коммуникативные типажи // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: материалы межрег. науч. конф., г. Волгоград, 4 февраля 2009 г. / сост. В. П. Свиридонова, Н. Н. Остринская и др. - Волгоград, Волгоградское научное издательство, 2009. - С. 441Ц447 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Лексические показатели достоверности // Структурно-семантические параметры единиц языка и речи: сб. науч. ст. / отв. ред. О.М.Чупашева. - Мурманск: МГПУ, 2009. - С. 76Ц81 (0,3 п.л.).
Панченко Н.Н. Клевета как речевой жанр // Современные проблемы лингвистики и методики преподавания русского языка в вузе и школе: сб. науч. тр. / под ред. докт. филол. наук, проф. О. В. Загоровской. - Воронеж: Научная книга, 2009. - Вып. 8. - С. 130Ц137 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Достоверность в художественном дискурсе // Художественный текст: варианты интерпретации: труды XIV Междунар. научно-практ. конф. (Бийск, 21Ц22 мая 2009 г.). - Бийск: БПГУ имени В.М. Шукшина, 2009. - С. 237Ц242 (0,35 п.л.).
Панченко Н.Н. Показатели достоверности // Языковые единицы: семантика, структура, функционирование: межвуз. сб. науч. тр. / Федеральное агентство по образованию, М-во образования Моск. обл., Колом. Гос. пед. ин-т; отв. ред. Л. Н. Костякова - Коломна: КГПИ, 2009. - С. 173Ц181 (0,4 п.л.).
Панченко Н.Н. Достоверность в жанрах дискурса СМИ // Активные процессы в различных типах дискурсов: политический, медийный, рекламный дискурсы и Интернет-коммуникация: материалы междунар. конф. 19 - 21 июня 2009 года / под ред. О. В. Фокиной. - М.-Ярославль: Ремдер, 2009. - С. 338Ц343 (0,35 п.л.).

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog