Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
На правах рукописи
БАБАЯН Владимир Николаевич
ДИСКУРСИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО ТЕРЦИАРНОЙ РЕЧИ
Специальность 10.02.19 - теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук
Белгород 2009
Работа выполнена на кафедре перевода и межкультурной коммуникации НОУ ВПО Международная академия бизнеса и новых технологий (МУБиНТ)
Научный консультант: доктор филологических наук, доцент Степанов Валентин Николаевич
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Алефиренко Николай Федорович доктор филологических наук, профессор Володина Майя Никитична доктор филологических наук, профессор Радченко Олег Анатольевич
Ведущая организация: ФГОУ ВПО Сибирский федеральный университет
Защита состоится л21 октября 2009 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по защите диссертаций на соискание учной степени доктора филологических наук в ГОУ ВПО Белгородский государственный университет по адресу: 3080г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал диссертационных советов.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО Белгородский государственный университет
Автореферат разослан л___ ________ 2009 года.
Учный секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор Е.Н. Михайлова В настоящее время нет области лингвистических исследований, которая не приобрела бы антропоцентрической направленности, но, следует заметить, что наиболее ярко сущность лингвистики антропоцентризма проявляется в текстовых исследованиях. Текст невозможно изучать вне человека, который является его производителем и получателем. Текст стал ключевым понятием для антропологической направленности лингвистических исследований, поскольку человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст (хотя бы и потенциально) (Бахтин 1979:301).
Привлечение текстового аспекта позволило по-новому взглянуть на привычные объекты и открыло новые области исследования, о которых лингвисты в дотекстовый период языкознания не подозревали.
Для современной лингвистики характерна переориентация научных интересов с преимущественного изучения внутренних закономерностей языковой системы на рассмотрение функционирования языка как важнейшего средства человеческого общения.
Настоящая работа посвящена изучению особенностей дискурсивного пространства терциарной речи, вслед за В.К. Харченко (по Н.В. Касаткину) (Харченко 2008:93) понимаемой как диалог в присутствии третьего лица (или третьих лиц), не участвующего в разговоре (т.е. молчащего наблюдателя), но влияющего на речевое и невербальное поведение коммуникантов и фактом своего присутствия (и влияния) формирующего особый вид диалога - диалог в триаде. Третье лицо в настоящем исследовании называется молчащим наблюдателем (далее в тексте молчащий наблюдатель обозначен МН).
Текстовое исследование проводится на материале ряда литературных произведений русских и зарубежных писателей самых разных жанров - от классических до детективов и научно-популярной литературы - и художественных фильмов.
АКТУАЛЬНОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ В настоящее время исследователями в различных областях научного знания ощущается необходимость изучения терциарной речи, ее особенностей и факторов, влияющих на диалогическое общение. Это связано с тем, что диалог как важнейшая форма языкового общения людей часто используется в присутствии - явном или неявном - МН. Хотя МН может и не принимать непосредственного участия в двустороннем речевом обмене, он так или иначе оказывает на него влияние. Подобная роль МН, придающая диалогу специфические особенности, до сих пор не становилась объектом самостоятельного исследования.
НАУЧНАЯ ГИПОТЕЗА На первый план исследования вынесена проблема выявления многообразия ролей участников (субъектов) в диалогическом дискурсе, коммуникативных моделей взаимодействия активных и пассивных субъектов диалогического дискурса, способов и языковых средств означивания МН в триадных диалогах. Анализ диалогов в триаде с МН позволил диссертанту предположить, что диалогическое речевое общение в присутствии МН подчиняется иным, универсальным с точки зрения теории языка, коммуникативным и лингвистическим закономерностям, чем общение без него. Присутствие третьего лица в диалоге приводит к 1) переструктурированию всего коммуникативного процесса, 2) изменению динамики, стратегии и тактики общения и 3) влияет на язык и стиль диалога.
Фактор МН приводит к появлению в речи активных членов триады (АЧТ) бессмысленных (с точки зрения МН - пассивного члена триады) реплик, к частичной или полной смене темы разговора или его прекращению и пр., что, по мнению диссертанта, косвенно свидетельствует о воздействии, оказываемом МН на речь общающихся. Подобные структурные сбои выступают для адресата в качестве знака возникшего психологического барьера.
Анализ наиболее часто встречающихся триад с МН показал зависимость формы и содержания диалога и речевого и невербального поведения коммуникантов (АЧТ) не только от личности самих АЧТ, но и от присутствующего при двустороннем речевом обмене МН (эксплицитного или имплицитного) как пассивного члена триады (ПЧТ).
СТЕПЕНЬ РАЗРАБОТАННОСТИ ТЕМЫ Вопросы психологии, социологии, лингвистики в связи с вопросами общения в последнее время стали предметом специального научного интереса в разных областях научного знания. Особое значение для теоретического базиса данного исследования имеют работы, выполненные в нашей стране и за рубежом в смежных областях научного знания, в том числе по прагматике и невербальной семиотике (Алефиренко 2007; Войскунский 1982; Горелов, Енгалиев 1991; Желтухина 2003; Кашкин 2007; Крейдлин, Кронгауз 1997;
Пиз 1992; Рюкле 1996; Фаст, Холл 1977), речевому поведению (Винокур 1977, 1993; Жинкин 1972, 1982; Крысин 1976; Леонтьев 1974, 1979; Тарасов 1977) и лингвоперсонологии (Голев, Сайкова 2003; Караулов 1987; Карасик 1987, 2003; Нерознак 1996), теории и философии диалога (Бахтин 1979, 1995;
Бобырева 1996; Бубер 1993; Васильева 1985; Винокур 1977; Кучинский 1981), риторике (Вербицкий 1990; Гиндин 1986; Иванова 1992; Сопер 1992), речевому этикету и культуре общения (Малышев 1974; Филатова 1994; Формановская, Шевцова 1990; Гольдин 1981, 1983), коллоквиалистике (Кожевникова 1997; Сиротинина 1996; Скребнев 1985; Шмелева 1992).
Диссертант особо подчеркивает, что в упомянутых выше научных исследованиях не затрагиваются проблемы комплексного анализа диалога с учетом фактора молчащего наблюдателя.
Ключевое для всего исследования понятие молчащего наблюдателя диссертант определяет следующим образом: молчащий наблюдатель (МН) - некоммуникант, пассивный член триады (ПЧТ), аутсайдер, третье лицо, - который присутствует при двустороннем речевом обмене, но прямого участия в нем не принимает, оказывая на общение активных членов триады значительное влияние.
Диссертант вводит понятия эксплицитного и имплицитного МН. Эксплицитный МН - ЭМН - в реальности присутствует при двустороннем речевом обмене. Имплицитный МН - ИМН - присутствует в диалогическом дискурсе только в воображении одного из общающихся или обоих АЧТ. Этот МН может выступать в качестве совести, общественной морали, авторитетного лица, бога.
Процесс общения с учетом фактора МН диссертант анализирует с помощью вводимых в методологический аппарат исследования понятий:
терциарная речь - речь в присутствии лица (или лиц), не участвующего в разговоре (т.е. молчащего наблюдателя), но влияющего на речевое и невербальное поведение коммуникантов;
триада - под этим термином автор понимает модель диалога в присутствии МН, влияющего на процесс общения;
активные члены триады (АЧТ) - коммуниканты, адресант и адресат, продуцирующие диалогический дискурс;
пассивный член триады (ПЧТ) - то же, что и МН;
триадный диалог, или диалог в триаде, - терциарная речь АЧТ в присутствии МН;
альянс диссертант рассматривает как временное или постоянное объединение как минимум двух членов триады против третьего.
Анализ диалога с учетом фактора МН, по мнению диссертанта, позволяет уточнить понятие молчания и в контексте данного исследования рассматривать его как частный случай речевого акта, субъектом которого выступает МН как пассивный член триады (ПЧТ).
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ Теоретической основой исследования являются научные концепции, разработанные в рамках приведенных ниже научных направлений:
- общая теория дискурса и дискурс-анализ (Алефиренко 2002, 2005, 2005а, 2007, 2008; Арутюнова 1998; Бахтин 1979, 1996; Беллерт 1978; Бенвенист 1966, 1985; Борботько 1981; Горелов, Седов 2001; ван Дейк 1989; Зернецкий 1989; Карасик 2004; Красных 2001; Кох 1978; Макаров 2003; Минка 2006; Орлов 1991; Русакова (ред.) 2006; Слышкин 2001; Стернин 2003; Степанов 2008; Филипс, Йоргенсен 2008; Фуко 1996; Benveniste 1985; Burton 1980; Coupland 1988; Coulthard 1978; Crystal 2005; van Dijk 1977, 1983, 1985, 1996; Fromkin, Rodman 1988; Stubbs 1984 и др.);
- лингвистика текста (Арутюнова 1976; Барт 1978; Бахтин 1996; Беллерт 1978; Брудный 1976; Гальперин 1974, 1981; Гак 1976; Гиндин 1986; Горелов, Седов 1997; Кох 1978; Dijk 1972, 1977, 1980; Posner 1974 и др.);
- теория диалога (Азнабаева 2002; Бахтин 1979, 1995, 1996; Блох, Поляков 1992; Зернецкий 1987; Карасик 2002, 2004; Колокольцева 2000, 2001;
Круглова 1997; Лотман 1995; Маркина 1973; Менг 1982; Падучева 1982; Радзиховский 1985; Скребнев 1985; Стернин 2001; Шведова 1960; Якубинский 1986; Burton 1980; Crystal 2005; Franke 1986; Goffman 1972, 1981; Weigand 1994 и др.);
- лингвистические исследования феномена молчания (Арутюнова 1994, 2000; Богданов 1986, 1997; Даль 1993; Домащенко 2005; Карасик 2002; Кибрик 1991; Колтунова 2004; Корнилова 2006; Крестинский 1989, 1990, 1993;
еонтович 2005; Макаров 2003; Стернин 2001; Фрейдина 1993 и др.);
- семантика языковых единиц, психо- социо- и прагмалингвистика (Брудный 1974, 1975, 1976; Желтухина 2003; Жинкин 1973, 1982; Залевская 1990; Карасик 2003; Кашкин 2007; Кибрик 1991, 1994; Павлова 1997, 1998, 2005; Падучева, 1982, 1996; Седов 1996, 1997, 1999; Сорокин 2003; Степанов 2008; Стернин 1993, 2001, 2005; Стросон 1986; Сусов 1984, 1989; Ушакова 1989, 1997; Фомина 2006; Фрумкина 2001; Шаховский 2003; Шевченко 1999;
Benveniste 1974, 1985; Garnham 1994; Goffman 1972, 1981; Polyak 1997; Weigand 1997, 1994; Wunderlich 1980 и др.);
- лингвокультурология и межкультурная коммуникация (Алефиренко 2002; Грушевицкая, Попков, Садохин 2003; Жельвис 1996; Кашкин 2007; Леонтович 2005; Сорокин 1977, 1979, 1985; Тер-Минасова 2004; Хроленко 2005;
Ditmann 1972 и др.);
- теория языковой личности и языкового сознания (Вербицкий 1990;
Голев, Сайкова 2007; Жельвис 1990, 2003; Карасик 2003, Караулов 1987; Нерознак 1996; Седов 1999; Сиротинина 1996; Сорокин 2003; Сусов 1989; Тарасов 1976, 1977; Фомина 2006; Шаховский 1984, 1995, 2003 и др.);
- разговорная речь, ее функции и основные положения (Арутюнова 1998; Беркнер 1978; Бодалев 1983; Бузаров 1998; Винокур 1993, 1998; Войскунский 1982; Гольдин 1981, 1983; Девкин 1979; Розеншток-Хюсси 1994;
Сиротинина 1996; Формановская 1982, 1989, 1990; Якобсон 1985 и др.).
Данная работа посвящена комплексному анализу социальнокультурного феномена и универсальных коммуникативных и лингвистических особенностей терциарной речи участников триадного диалога с учетом фактора молчащего наблюдателя. Предметом научного анализа в ней стали универсальные социо-писхолингвистические и собственно лингвистические механизмы, являющиеся своеобразными маркерами воздействия МН (эксплицитного или имплицитного) на двусторонний речевой обмен коммуникантов. В качестве источников исследования использованы тексты русскоязычной и англоязычной художественной литературы и отрывки из художественных фильмов, в которых генерализованы и типизированы модели межличностной коммуникации. В исследованиях, посвящнных психологии, социологии, социо- и писхолингвистике, риторике, как правило, вопросы лин гвистических механизмов влияния МН на диалог не затрагиваются. Исследование демонстрирует возможности общей лингвистической теории в ее приложении к конкретному языковому материалу. Это позволяет, с одной стороны, наполнить эмпирическим содержанием общетеоретические лингвистические знания и, с другой стороны, рассматривать терциарную речь как реализацию универсальных и вариативных принципов организации речевого диалогического общения.
В настоящее время диссертаций, посвященных дискурсивному пространству терциарной речи, в частности, диалогу в триаде с МН, выявлению многообразия коммуникативных ролей МН и способов и языковых средств означивания его присутствия в триадном диалоге, нет.
ЭМПИРИЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ Эмпирическим базисом исследования послужили русскоязычные и англоязычные тексты межличностной коммуникации, типизированные с помощью средств художественной литературы и кинематографа. Всего проанализировано 2568 страниц диалогового текста на русском и английском языках, взятого из аутентичных источников художественной литературы и кинематографа.
ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ Объектом исследования являются универсальные коммуникативные и лингвистические характеристики диалогического дискурса терциарной речи, обусловленные ситуацией общения в присутствии эксплицитного или имплицитного МН как пассивного коммуниканта.
Предмет исследования - коммуникативные модели взаимодействия активных и пассивных участников диалога на русском и английском языках и способы и языковые средства означивания присутствия МН как пассивного коммуниканта.
ЦЕЛЬ И ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ Целью настоящего исследования является выявление коммуникативных моделей взаимодействия субъектов диалогического дискурса с учетом их активной и пассивной ролей и описание способов и языковых средств означивания присутствия МН в триадных диалогах.
Для достижения данной цели в диссертации ставятся следующие исследовательские задачи:
в контексте предпринятого исследования систематизировать общие подходы к анализу дискурса и дать рабочее определение диалогического дискурса терциарной речи как сложного лингвистического и коммуникативного феномена;
исследовать дискурсивную природу терциарной речи и диалогический дискурс как одну из основных форм терциарной речи;
изучить аспект социальной регуляции деятельности коммуникантов в диалоге, рассмотреть социально-психологический и прагматический аспекты диалогического дискурса терциарной речи;
на основе изучения теоретико-методологического и прикладного базиса современных исследований дискурса и диалога дать определение понятий терциарная речь, молчащий наблюдатель, лэксплицитный молчащий наблюдатель, лимплицитный молчащий наблюдатель, триада, лактивный член триады, пассивный член триады, лальянс, триадный диалог/ диалог в триаде, молчание;
описать и систематизировать актуальное многообразие ролей МН в качестве пассивного участника триады и выявить его типы;
провести социопсихолингвистический анализ триадного диалога на русском и английском языках с учетом (эксплицитно или имплицитно) присутствующего МН;
определить способы и языковые средства означивания присутствия МН и выделить модели триад с их учетом;
выявить наиболее часто встречающиеся типы триад с МН в русском и английском языках и отразить в табличной форме результаты проведенного анализа;
изучить характер влияния МН как на языковую форму и содержание диалогического дискурса, так и на речевое и неречевое поведение активных членов триады.
МЕТОДОЛОГИЯ И МЕТОДИКА ИССЛЕДОВАНИЯ В диссертации автор опирается на ряд отечественных и зарубежных исследований в области диалогического дискурса. Междисциплинарный характер феномена молчащего наблюдателя и его научного описания обусловил применение в исследовании методологического инструментария различных гуманитарных наук.
В работе применяется комплексный подход, позволяющий рассмотреть корпус диалогических текстов с участием молчащего наблюдателя как целостную систему в рамках теории дискурса.
В исследовании применены общенаучный метод типологизации при построении типологии молчащего наблюдателя; метод моделирования диалогических триад с учетом роли МН. Также использованы общенаучные методы анализа и синтеза, обобщения и экстраполяции полученных выводов на более широкий круг явлений.
В диссертации используются частнонаучные методики дискурсанализа, лингвистического контекстуального, коммуникативного и социо- психолингвистического анализа текста.
Достоверность и оригинальность исследования обеспечивается привлечением к системному анализ русскоязычных и англоязычных текстов худо жественной литературы и кинематографа, объмом и репрезентативностью исследуемого материала, вводимого в научный оборот.
НАУЧНАЯ НОВИЗНА Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:
1. Впервые комплексному научному анализу и теоретическому осмыслению подвергаются феномен молчащего наблюдателя и его роль в структуре диалога, универсальные коммуникативные и лингвистические характеристики диалогического дискурса терциарной речи.
2. Введена терминологическая система, определяющая многообразие ролей молчащего наблюдателя.
3. В результате анализа теоретико-методологического базиса исследований в области теории диалога, дискурса, прагматики и лингвистики сформулированы дифференциальные признаки категорий молчащий наблюдатель, лэксплицитный молчащий наблюдатель, лимплицитный молчащий наблюдатель, триада, лактивный член триады, пассивный член триады, лальянс, триадный диалог/лдиалог в триаде; на основании этого даны их определения, тем самым уточняется и расширяется понятийная база теории диалога.
4. Теоретически сконструирована многофакторная модель диалогического дискурса терциарной речи с учетом факторов взаимодействия активных членов и присутствия пассивного члена триады.
5. Представлена принципиально новая схема комплексного анализа диалогического дискурса с опорой на базовые категории терциарной речи и молчащего наблюдателя.
6. Определены типологическая парадигма диалога в присутствии молчащего наблюдателя, принципы научной классификации молчащего наблюдателя, а также способов и языковых средствах означивания его присутствия в триадном диалоге.
7. Проведено моделирование диалога с учетом фактора молчащего наблюдателя и описаны 16 типов триад.
8. Выявлены и классифицированы способы и языковые средства означивания присутствия МН (эксплицитного и имплицитного) в триадных диалогах.
ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ Практическое значение работы определяется тем, что ее основные положения и выводы могут найти применение в вузовских курсах общего языкознания, психологии общения, современного русского и английского языков, риторики, интерпретации текста, стилистики, теории дискурса, а также могут быть учтены при разработке отдельных спецкурсов.
ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ Теоретическое значение исследования состоит в том, что предлагаемый в нем комплексный подход к изучению терциарной речи в условиях диалога активных членов в присутствии МН как пассивного члена триады объясняет специфические особенности диалогического дискурса терциарной речи, предлагает способ типологизации и классификации МН (эксплицитный и имплицитный), позволяет выявить и определить многообразие коммуникативных ролей МН в образуемой им триаде, а также способов и языковых средств означивания его присутствия в диалогическом дискурсе. Исследование вносит вклад в теорию дискурса, содействуя более глубокому пониманию роли всех участников коммуникативного акта, как активных, так и пассивных.
АПРОБАЦИЯ РАБОТЫ Материалы, основные выводы и результаты многолетнего исследования, отраженные в диссертации, представлены в докладах на 6 международных, 16 всероссийских и 16 межвузовских научных, научно-методических и научно-практических конференциях и 2 симпозиумах. В 1996 - 2006гг. в Москве, Пензе, Ярославле и др., в частности на 4-й научной конференции молодых ученых (Ярославль, 1996г.), на 5-й научной конференции молодых ученых (Ярославль, 1997г.), на XII Международном Симпозиуме по проблемам психолингвистики и теории коммуникации (Москва, 1997г.), на Всероссийской научной конференции и Школе Молодых Лингвистов (Пенза, 1996, 1997гг.), на 8-й научной конференции молодых ученых (Ярославль, 2000г.), на Международной научной конференции Иностранный язык и культура в вузе и школе: Проблемы качества, оценки и контроля знаний (Ярославль, 2000г.), на научной конференции факультета иностранных языков ЯГПУ им.
К.Д. Ушинского Лингвистические и лингводидактические исследования в контексте межкультурной коммуникации (Ярославль, 2001г.), на 9-й научной конференции молодых ученых (Ярославль, 2001г.), на научной конференции Чтения Ушинского, посвященной 60-летию факультета иностранных языков и межфакультетской кафедры иностранных языков ЯГПУ (Ярославль, 2002г.), на Международной научной конференции Чтения Ушинского факультета иностранных языков и межфакультетской кафедры иностранных языков (4-5 марта 2003г., Ярославль), на межвузовской научной конференции по лингвистике Актуальные вопросы английской и немецкой филологии (Ярославль, 2003г.), на 6-й Всероссийской научно-практической конференции (Ярославль, 2003г.), на научно-практической конференции, посвященной 10-летию РИПО ИПК Конверсия (Ярославль, 2003г.), на межвузовской научной конференции МУБиНТ (Ярославль, 2004, 2005, 2006, 2007 и 2008гг.), на второй международной научно-практической конференции Россия в период трансформации в европейской перспективе (Московское пред ставительство Фонда имени Конрада Аденауэра; МУБиНТ, Ярославль, 2008г.).
Основные идеи и положения диссертации отражены в монографии Диалог в триаде с молчащим наблюдателем объемом 19,5 п.л., в 39 публикациях автора общим объемом 14,2 п.л., в том числе в 7 рекомендованных ВАК РФ. Они обсуждались на заседаниях кафедры иностранных языков ЯГПУ им. К.Д. Ушинского в 2001, 2002 и 2003 гг., кафедры иностранных языков Ярославского зенитного высшего ракетного училища противовоздушной обороны в 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008 и 2009 гг., на заседаниях института лингвистики и массовой коммуникации Академии МУБиНТ в 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008 и 2009 гг. Работа обсуждена на заседании института лингвистики и массовой коммуникации Международной академии бизнеса и новых технологий (МУБиНТ, г. Ярославль).
СТРУКТУРА ДИССЕРТАЦИИ Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав и заключения. К работе прилагается библиография научных трудов, источники исследования, список принятых сокращений и приложение.
Приложение содержит таблицу, в которой отражены результаты анализа и классификации диалогов в триаде с (эксплицитным или имплицитным) МН, входящих в состав 16 наиболее часто встречающихся моделей триад с различной ролью как АЧТ, так и МН.
ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ 1. Коммуникативный статус участников диалогического общения неравнозначен. Помимо активных участников двустороннего речевого обмена, в диалоге особую роль играет присутствующий явно или неявно, в воображении одного или обоих участников диалога, молчащий наблюдатель. Диалогический дискурс как продукт коммуникативного и речевого взаимодействия активных и пассивного участников возникающих триад представляет собой особую форму терциарной речи.
2. В диалогическом дискурсе происходит координация индивидуальных действий между активными и пассивным членами диалога. Молчащий наблюдатель как пассивный участник диалогического общения выступает в качестве важного фактора, оказывающего влияние на речевое и неречевое поведение участников диалога. В результате возникает триадная модель диалога, или триадный диалог.
3. Молчащий наблюдатель как пассивный участник триады своим присутствием при двустороннем речевом общении ее активных членов воздействует на их речевое и невербальное поведение, модифицирует форму и содержание диалога и превращает диаду в триаду. Благодаря этой роли, МН является значимым и неотъемлемым компонентом речевой ситуации и экстралингвистическим фактором, оказывающим значительное влияние на е пси хологический фон.
4. В триадах формируется своеобразное объединение (альянс) двух из его участников (как самих АЧТ, так и одного из них с МН) против третьего.
5. Адресант, адресат (АЧТ) и МН (ПЧТ) в триаде никогда полностью не сливаются в единство. Каждый из них занимает свою самостоятельную позицию (в том числе и в альянсе), таким образом, сохраняя статус самостоятельной стороны - полноправного участника конкретного коммуникативного акта.
6. МН в триаде может быть эксплицитным (явно присутствующим) при двустороннем речевом обмене либо имплицитным (присутствующим в воображении одного или обоих АЧТ). Роль имплицитного МН ничуть не менее важна: с ним так же, как и с эксплицитным МН, может формироваться альянс. Имплицитный МН может влиять на процесс коммуникации, придавая ему специфические особенности.
7. Феномен МН носит универсальный с точки зрения теории языка характер и представляет собой сложное интегральное образование, роль которого в образуемой им триаде различна: от поддержки одного или обоих АЧТ до психологического барьера в процессе диалогического общения. МН может способствовать процессу общения, а может и мешать ему вплоть до смены темы разговора, переключения на другой язык или полного прекращения акта коммуникации АЧТ.
8. Фактор МН в триадном диалоге выражается несколькими способами с использованием различных языковых средств: 1. Прямое наименование МН 1) автором, 2) персонажем - а) одним из АЧТ или б) самим МН; 2. Адресация действия (МН выступает в качестве объекта адресации) - 1) прямая или 2) косвенная; 3. Описание невербального поведения МН а) автором или б) одним из АЧТ; 4. Описание ментального и эмоционального состояния МН а) автором или б) самим МН.
9. Языковые средства означивания присутствия МН в триадном диалоге многообразны. К ним относятся 1. Лексические языковые средства: 1) имена существительные собственные - а) личные имена собственные, б) имена существительные собственные закодированные, в) имена существительные собственные - наименования сказочных и/или фольклорных персонажей;
2) имена существительные нарицательные - а) в единственном числе, б) во множественном числе; 3) собирательные существительные; 4) субстантивные имена прилагательные; 5) местоимения - а) личные, б) неопределенные, в) инклюзивные, г) указательные; 6) числительные - а) количественные, б) собирательные. 2. Синтаксические языковые средства: 1) обращения, 2) словосочетания; 3) предложения - а) повелительные, б) вопросительные. 3. Стилистические языковые средства: 1) со стилистически сниженной (пейоративной) окраской и оценкой; 2) тропы - а) метафора, б) метонимия, в) эпитет, г) сравнение, 3) фигуры речи - а) персонификация, б) перифраз.
10. Диалогический дискурс терциарной речи, с молчащим наблюдателем, подчиняется иным закономерностям, чем общение без него (в диаде).
Фактор (молчаливого) наблюдения со стороны вызывает переконструирова ние коммуникативного процесса, вызывает изменения в динамике, в стратегии и тактике общения. Учет коммуникативной роли МН, способов и языковых средств означивания его присутствия при анализе диалога в триаде способствует получению новых знаний об исследуемом объекте - диалогическом дискурсе, означает новый подход в теории диалога и отражает универсальный характер исследуемого феномена.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ И РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ Во Введении обосновываются выбор темы и е актуальность, научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость, определяются цель и задачи диссертации, дана общая характеристика материалов и источников исследования, указаны методы и приемы анализа.
Первая глава - Дискурсивная природа терциарной речи как лингвистическая проблема - включает в себя шесть разделов, в которых выявляются сущностные характеристики дискурса и терциарной речи (п. 1.1.), анализируются различные подходы отечественных и зарубежных ученых к определению понятия дискурс (п. 1.2.), вводится понятие диалогический дискурс (п. 1.3.), описываются основные свойства диалогического дискурса (п. 1.4.).
В параграфе 1.5. Социолингвистические и психолингвистические аспекты диалогического дискурса диссертант подчеркивает, что в диалогическом дискурсе каждый из общающихся - АЧТ и МН (ЭМН, ИМН) - представляет себя партнеру (или нескольким партнерам одновременно). Это явление самопрезентации анализируется диссертантом в п. 1.5.1. Дискурс как средство самопредставления/лсамопрезентации/лсамоподачи общающихся в процессе коммуникативного акта. Автор подчеркивает, что самопрезентация имеет большое значение в диалогическом дискурсе. Кроме того, диссертант отмечает, что самопрезентация осуществляется преимущественно через речь представленного в конкретный момент общения индивида и лежит в основе феномена терциарной речи. В п. 1.5.2. автор подробно анализирует основные категории и типы дискурса с учетом достижений структурнофункциональной лингвистики и лингвокультурологии. В параграфе 1.6. автор исследует структуру дискурса и дает собственное определение понятия дискурс.
Вторая глава - Диалогический дискурс как одна из основных форм терциарной речи - включает в себя три раздела и посвящена более глубокому анализу диалога как частного вида дискурса с позиций лингвистики, психологии, социологии, психолингвистики и прагматики.
В настоящей главе диссертант рассматривает важные вопросы, касающиеся диалогического общения: саморегуляцию человека в процессе ведения диалога (п. 2.1.), социальную регуляцию деятельности коммуникантов в диалогическом акте общения (п. 2.2.). Автор особо подчеркивает важность учета всех факторов речевой ситуации, в которой происходит процесс диалогического общения.
Параграф 2.3. Диалог как объект исследования посвящен вопросам, отражающим современное состояние научных знаний о диалоге. В частности, в п. 2.3.1. диссертант приводит дифференциальные признаки диалога в его широком и узком понимании. Диссертант основывает свои наблюдения на методологическом принципе (обоснованном М.М. Бахтиным), что диалог в широком смысле есть встреча двух сознаний, и с этой точки зрения, недиалогической речи нет, любой текст двупланов и двусубъективен. Необходимое присутствие партнера в диалоге интерпретируется диссертантом как возможность, которая может быть рано или поздно реализована. В связи с этим утрачивается традиционное противопоставление диалогической и монологической речи, ибо любые формы речи предполагают адресата - реального или потенциального. В п. 2.3.2. исследуется проблема отличия диалога естественного от диалога на страницах произведений художественной литературы. В результате проведенного анализа различных точек зрения на исследуемую проблему автор диссертации более подробно останавливается на мнении тех исследователей, которые считают, что художественный диалог может быть понят как превращенная форма общения, т.к. речь персонажей художественных произведений наиболее точно воспроизводит устную форму разговорной (диалогической) речи и поэтому характеризуется теми же чертами, что и разговорная речь в е устном варианте. В п. 2.3.3. диссертант исследует вопрос о категоризации диалогических единств и типологии диалога, что способствует более правильному пониманию сути как отдельных высказываний АЧТ, так и всего диалога с МН. Диссертант обосновывает принципы и понятийный аппарат последующего коммуникативного анализа триадных диалогов с МН.
Подпараграф 2.3.4. посвящен основной в контексте всего исследования проблеме выявления факторов, влияющих на диалогический дискурс: целый комплекс экстралингвистических (социальных, возрастных, половых, образовательных, культурных и пр.) особенностей коммуникантов, характеризующих каждого из них вербально/невербально. Диалог представляет собой связный текст, автором которого являются все его участники, как АЧТ - адресант и адресат, продуцирующие диалогический дискурс, - так и МН (ПЧТ), который присутствует при двустороннем речевом общении АЧТ, но прямого участия в нем не принимает, оказывая на форму и содержание триадного диалога значительное влияние. Молчащим наблюдателем может выступать третье лицо, ставшее невольным свидетелем данного коммуникативного акта, хотя и не принимающее в разговоре активного участия, или заинтересованное в обсуждаемом вопросе. В последнем случае МН может квалифицироваться как ратифицированный слушатель (англ. ratified listener, hearer) (Орлов 1991:21), т.е. лицо, присутствие которого в рамках данного коммуникативного акта эксплицитно (подсознательно или сознательно) фиксируется говорящим(и). Это третье лицо в силу определенных обстоятельств воспринимает и истолковывает речь (со своей точки зрения, исходя из своих интересов и др.), хотя ему речь непосредственно и не адресована. Наблюдатель в известной мере влияет на ход общения, он включается в коммуникативную ситуацию. Наблюдение само по себе создает речевую ситуацию, влияющую на стилевой регистр, побуждающую коммуникантов стремиться к большей корректности речи. Диссертант считает важным учитывать третье лицо при анализе терциарной речи в условиях триадного диалога, поскольку АЧТ в этом случае вольно или невольно модифицируют свою речь. На форму и содержание диалога могут влиять социально-психологические характеристики как АЧТ, так и самого МН, (эксплицитно или имплицитно) присутствующего в процессе речевого общения и создающего этим особую речевую ситуацию.
Учет роли МН представляется очень важным при анализе любого диалога.
Именно этим новым элементом диссертант считает целесообразным дополнить теорию дискурса.
В третьей главе - Особенности терциарной речи как основы диалогического дискурса - автор дифференцирует понятия молчащий наблюдатель (МН) и молчание. Понятие МН в настоящем исследовании подразумевает субъекта, оказывающего влияние на речевое и неречевое поведение АЧТ, их терциарную речь. Понятие молчание выражает действие, которое продуцирует этот МН. Молчание есть частный случай речевого акта, производимого МН как пассивным членом триады (ПЧТ). В повседневном общении речевой поток всегда разбавлен молчанием или его разновидностями (умолчанием, паузой и т.д.) В п. 3.1. Молчание в диалогическом дискурсе терциарой речи диссертант обращает внимание на то, что несказанное, недосказанное, лумолчанное органично входит в общий контекст ситуации, обеспечивая тем самым е коммуникативную плотность и обусловливая экстралингвистические и лингвистические особенности терциарной речи.
Автор подчеркивает, что в обычном диалоге вербализация изначально нацелена на быстрое преодоление информационного разрыва между партнерами по общению, а молчание - динамичное интерпретационное поле для адресата (и любого слушателя-наблюдателя), и в этом его основной смысл. Следовательно, намеренное, спланированное молчание можно осмыслить и вербализовать. Не осмысленное и осмысленное коммуникантами молчание отражается в стуктуре и форме терциарной речи.
В параграфе 3.2. Молчание как коммуникативная стратегия в диалоге диссертант обращает внимание на то, что молчание как коммуникативная стратегия всегда коммуникативно значимо, оно имеет смысл, который актуализируется в конкретном речевом акте. В целом молчание как коммуникативную стратегию можно свести к следующим группам намерений: 1) молчание как согласие; 2) молчание как незнание/избегание ответа, молчание как некомпетентность; 3) молчание как выражение негативных эмоций (гнев, презрение), а также аффективных состояний, психологически и физиологически парализующих речь; 4) молчание как потеря интереса к ситуации общения, к собеседнику; 5) молчание как вопрос (молчаливый вопрос плюс изумление, недоумение и пр.); 6) молчание как стратегия защиты (желание поставить собеседника в неловкое положение, намерение утаивания своего мнения, сдерживание коммуникативного действия); 7) молчание как несогласие (нерешительное, вежливое); 8) молчание как (открытый) протест; 9) мол чание как невмешательство. Все вышеперечисленные стратегии молчания чаще всего сопровождаются соответствующими им невербальными средствами (мимикой, жестами, движениями и др.). В зависимости от того, насколько правильно или неправильно истолковано молчание, можно судить либо об успешности, либо о провале акта коммуникации.
В параграфе 3.3. Эксплицитное и имплицитное третье лицо в диалогическом дискурсе терциарной речи диссертант уточняет методологический аппарат исследования. Под терциарной речью, вслед за В.К. Харченко (по Н.В. Касаткину) (2008:93) в настоящем исследовании понимается диалог в присутствии лица (лиц), не участвующего в разговоре (т.е. молчащего наблюдателя), но влияющего на речевое и невербальное поведение коммуниканта/коммуникантов и фактом своего присутствия формирующего особый вид диалога - диалога в триаде, или триадного диалога.
Суть феномена терциарной речи заключается в том, что, если человек знает, что его слушают, он будет вести себя и говорить иначе, чем в том случае, если это ему не известно. МН своим присутствием при двустороннем речевом общении воздействует на речевое и неречевое поведение АЧТ, модифицирует форму и содержание терциарной речи (диалога), превращая диаду в триаду. Вследствие этого диссертант вводит в понятийный аппарат термин триадный диалог, или диалог в триаде, под которым имеет в виду терциарную речь АЧТ в присутствии МН. Благодаря указанной коммуникативной роли, МН становится значимым и неотъемлемым компонентом коммуникативной ситуации терциарной речи и тем фактором, который оказывает влияние на психологический фон общения.
Взаимоотношения членов триады могут быть чрезвычайно разнообразными и определяются динамикой тезаурусов АЧТ и адресованностью/ неадресованностью их речи к МН. Классифицировать такие взаимоотношения можно следующим образом:
1) по целому комплексу социальных, возрастных, половых, образовательных, культурных, национальных и др. факторов, которые вербально и невербально характеризуют как каждого из АЧТ, так и МН;
2) по степени вовлеченности МН, по его желанию/нежеланию участвовать в данном коммуникативном акте, по возможности его последующего превращения в АЧТ;
3) по степени знакомства МН с АЧТ: от полного незнакомства до родственных отношений в системе координат чужой - свой;
4) по характеру отношения к МН: АЧТ пытаются изолировать МН, игнорируют МН, взывают к его сочувствию, опасаются его и т.д.;
5) по степени добровольности участия и поведению МН в данном акте общения: случайные и неслучайные. Неслучайно присутствующий МН может быть сознательно слушающим (причем один из общающихся или оба коммуниканта знают, что их слушают) и тайно подслушивающим. Случайно оказавшийся при чужом разговоре МН, как правило, стремится показать, что он лицо незаинтересованное, даже если это не так. Сознательно слушающий МН может вести себя по-разному в зависимости от своего статуса. Можно утверждать, что МН различаются и по поведению;
6) по участию МН в триаде: эксплицитный (явный МН) или имплицитный (неявный МН). Эксплицитный МН может быть непосредственно (контактно) или дистантно присутствующим при диалогическом общении, например, по телефону (о чем второй АЧТ может догадываться по речи своего визави либо нет). МН может явно присутствовать при диалогическом дискурсе (эксплицитный МН) или быть только в воображении одного или обоих АЧТ (имплицитный МН). Этот последний может выступать в виде совести, общественной морали, авторитетного лица, бога.
Нередко в триаде наблюдается объединение участников триады, для обозначения которого диссертант вводит понятие лальянс. Под альянсом понимается временное или постоянное объединение двух членов триады против третьего. Альянс может состоять из МН с одним из АЧТ против другого, так и из АЧТ против МН. Каждая из сторон триады - АЧТ1, АЧТ2 и МН - может состоять из более чем одного лица, т.е. представлять собой группу людей. Альянс может создаваться намеренно, по предварительной договоренности, или ненамеренно, спонтанно, без желания самих сторон. Другими словами, альянс может быть или не быть добровольным. В приведенных ниже схемах пунктирной линией обозначен неявный (имплицитный) контакт членов триады, а сплошной - явный, т.е. прямое обращение АЧТ друг к другу и к присутствующему при их разговоре МН.
В параграфе 3.4. Классификация триадных диалогов по лингвосоциально-психологическому портрету активных и пассивного членов диссертантом представлен комплекс классификационных признаков АЧТ и МН в триаде: 1) по полу (гендерному признаку; 2) по возрасту; 3) по месту жительства и национальности (географическому признаку); 4) по образовательному, профессиональному и культурному статусу; 5) по месту ведения разговора; 6) по степени известности/знакомства коммуникантов и МН; 7) по родственным связям; 8) по социальным связям (статусно-ролевому признаку); 9) по ситуационной (пространственно-временной) характеристике речи. Автор приходит к выводу, что в основу предлагаемой классификации могут быть положены различные признаки, и считает, что для решения задач настоящего исследования целесообразно выделять наиболее важный признак.
Анализ взаимоотношений АЧТ с МН с целью выявления роли последнего в различных типах триад и в каждом отдельном диалоге, иллюстрирующем характерные особенности перечисленных моделей, приведен в параграфе 3.5.
Типы триад по различным вариантам взаимоотношения адресанта и адресата с молчащим третьим лицом. Диссертант вводит 16 типов триадных диалогов (триад) с учетом фактора МН и дает их описание.
Триада 1: Триада, в которой адресант сознательно направляет свою реплику или всю речь непосредственно адресату и одновременно возможному МН. При этом апелляция к МН здесь не может быть прямой.
Триада 2: Триада, в которой адресант обращается к т.н. псевдоадресату (к лицу, формально выбранному в качестве адресата), имея в виду обращение к совсем другому лицу. Такое общение диссертант называет косвен ным или лопосредованным, т.к. оно осуществляется через посредника (медиатора).
Триада 3. Tриада, представляющая собой общение в диаде, когда активные члены коммуникативного акта полностью игнорируют присутствие МН, т.е. его влияние незначительно.
Триада 4: Триада, в которой общение в диаде в отсутствие МН не состоялось бы вообще, т.е. третье лицо является поводом, причиной или темой данного коммуникативного акта.
Триада 5: Триада, один или двое членов которой включены в акт коммуникации с помощью технических средств связи (телефон, жучки). В данном случае можно говорить о таком типе МН, как дистантный МН.
Триада 6: Триада, в которой никак не фиксируется реакция МН, хотя в данной ситуации общения она явилась бы вполне уместной.
Триада 7: Триада, в которой МН присутствует имплицитно (в воображении одного или обоих коммуникантов). В качестве МН в данном случае может являться совесть, общественная мораль, авторитетное для общающихся лицо, бог, выполняющие регулятивную функцию в общении и поведении одного или обоих АЧТ.
Триада 8: Триада, в которой помимо общающихся (спорящих) между собой индивидов (АЧТ1 и АЧТ2) присутствует третье лицо (или группа людей) (МН), поддерживающее одну из сторон (или обе стороны одновременно), т.е. оно создает альянс с одним или обоими АЧТ одновременно.
Триада 9: Триада, в которой обнаруживается явное воздействие присутствующего МН на ход мыслей и поведение одного из общающихся.
Триада 10: Триада, в которой АЧТ инсценируют диалог в присутствии МН с целью поднять авторитет одного из них или самого МН.
Триада 11: Триада, в которой в присутствии МН в терциарной речи АЧТ происходит переключение кодов - переход с одного языка на другой в процессе общения (при билингвизме) или полная/частичная смена темы разговора. Вместе с тем могут иметь место и иноязычные вкрапления - отдельные лексемы и словосочетания из одного или нескольких языков, т.к.
изменилась социальная ситуация речевого акта.
Триада 12: Триада, в которой с появлением МН один из АЧТ (или все одновременно) либо говорит тише, вполголоса, либо вообще прекращает коммуникацию, т.е. МН в данном случае создает коммуникативный барьер между АЧТ.
Триада 13: Триада, в которой МН по тем или иным причинам становится АЧТ.
Триада 14: Триада, в которой диалог АЧТ способствует прояснению и пониманию истинного положения дел молчащим наблюдателем, в чем явно прослеживается его заинтересованность.
Триада 15: Триада, в которой, кроме АЧТ, присутствует МН, которого АЧТ не видят: МН является тайно подслушивающим - подглядывающим лицом.
Триада 16: Триада, в которой диалог АЧТ в присутствии МН распадается на два отдельных диалога (иногда на разные темы), соединенные в одно целое. Присутствие МН способствует формированию такого диалога.
Анализ результатов исследования показал, что триадные отношения можно выделить как самостоятельные, универсальные психолингвистические феномены, обладающие специфическими особенностями и уникальным положением в структуре межличностной коммуникации, собственным неповторимым содержанием и языковым выражением.
Триады различны по своему внутреннему характеру. В них, как показывает диссертант, каждый из участников (АЧТ и ПЧТ) может выступать обособленно, т.е. каждая из сторон триады представляет собой самостоятельную суверенную единицу речевого общения.
Эксплицитным МН может быть 1) любой человек, 2) животное, 3) группа людей, 4) любой предмет.
Имплицитным МН может быть 1) авторитетное лицо, 2) голос совести, 3) общественная мораль, 4) бог.
Взаимоотношения членов триады варьируются в различных ситуациях.
Они могут быть классифицированы по социально-психологическим характеристикам АЧТ и МН.
В некоторых триадах присутствует не один, а два и более МН.
По результатам анализа диалогов в триаде с МН диссертант считает, что альянсы образуются несколькими способами:
А. В случае, если в триаде один МН:
1) самими АЧТ против МН, т.е. АЧТ1 + АЧТ2 МН МН АЧТ1 АЧТНапример, в триаде 4(6)1 (А.П. Чехов, Степь, гл. 8) описывается, как купец Иван Иваныч и его племянник девятилетний Егорушка пришли к Настасье Петровне Тоскуновой, давнишней подружке мамы Егорушки (Ольги Ивановны Князевой), у которой должен был на время учбы остановиться (жить) Егорушка. Диалог состоялся между Иваном Иванычем (АЧТ1) и Настасьей Петровной (АЧТ2) в присутствии Егорушки (ЭМН). Триадный диалог представляет интерес с точки зрения самопрезентации пришедших в гости - В символьных обозначениях первая цифра указывает на номер модели триады, а вторая - номер анализируемого триадного диалога.
Ивана Иваныча и Егорушки, а также самой хозяйки Настасьи Петровны Тоскуновой. Такая форма презентации в подобной ситуации может быть принята за норму, т.е. общепринятой и, соответственно, АЧТ и МН ведут себя адекватно ей (ситуации общения). ЭМН (Егорушка) является темой и поводом состоявшегося разговора между АЧТ (Иваном Иванычем и Настасьей Петровной), который одновременно ещ и мешает ведению диалога, поэтому его (ЭМН) и изолируют, образуя таким образом альянс (Альянс = АЧТ1 + АЧТ2), как пишет А.П. Чехов: Иван Иваныч пригласил е (Настасью Петровну. - В.Б.) поговорить наедине. Егорушка вышел в другую комнаткуЕ.
2) одним из АЧТ с МН против второго АЧТ, т.е. АЧТ1 + МН АЧТ2 или АЧТ2 + МН АЧТ МН АЧТ АЧТ.
.
Так, в триаде 7(2) (М.Ю. Лермонтов, Смерть поэта) поэт, обращаясь к наперсникам разврата, грозится:
Но есть и Божий суд, наперсники разврата! Есть грозный суд: он ждет;
Он не доступен звону злата, И мысли и дела Он знает наперед...
В данном отрывке молчащим наблюдателем выступает Божий суд.
М.Ю. Лермонтов привлекает внимание наперсников разврата к тому, что мы с вами не одни, над нами есть МН, т.е. Верховный судия. Поэт также наделяет МН эпитетом грозный.
Обращаясь к своему адресату, М.Ю. Лермонтов не только выражает свое негодование, но в то же время обращается и к ИМН в лице Бога. Помимо того, поэт еще напоминает своим оппонентам о том, что данный МН на его стороне, убеждая их в том, что они не правы. Можно сказать, что поэт и МН в лице Бога составляют альянс против третьей стороны - наперсников разврата. Реакция же адресата на угрозу и соответствующий поступок со стороны МН в данном коммуникативном акте неизвестна.
3) МН с обоими АЧТ одновременно, т.е. два альянса: АЧТ1 + МН АЧТ2 + МН МН АЧТ АЧТ В триаде 4(4) С. Моэм (W.S. Maugham, УThe Moon and SixpenceФ) изображает встречу молодого писателя (ЭМН) и Дирка Стрева (АЧТ1) с Чарльзом Стриклендом (АЧТ2), в которой был заинтересован МН в лице молодого писателя. Именно о нем (о молодом писателе) идет речь в состоявшемся разговоре между двумя художниками:
УStrickland.Ф УHulloa, fatty. What do you want?Ф УIТve brought an old friend to see you.Ф <Е> УSit down, and donТt make a noise,Ф he said. (Стрикленд был погружен в игру - шахматы. - В.Б.). (После того, как Стрикленд закончил игру. - В.Б.):
УNow I suppose we can talk,Ф he said.
УIТve brought an old friend to see you,Ф repeated Stroeve, beaming cheerfully.
Strickland looked at me thoughtfully for nearly a minute. I did not speak.
УIТve never seen him in my life,Ф he said.
В данном диалоге, состоявшемся в присутствии ЭМН в лице молодого писателя, оба художника (АЧТ) - Дирк Стрев и Чарльз Стрикленд - говорят только о МН в лице молодого писателя, называя его Уan old friendФ, используя местоимение 3-го лица, ед.ч. УheФ, УhimФ, чем и не делают попытки включить его в процесс коммуникативного акта. Как выясняется из дальнейшего изложения, Стрикленд узнал молодого писателя (МН), но, как и предполагал сам ЭМН, художнику (Стрикленду) не хотелось будоражить свои воспоминания.
Таким образом, можно прийти к заключению, что не будь молодого писателя (ЭМН) в данный момент в кафе, приведенный выше диалог в триаде между художниками Чарльзом Стриклендом и Дирком Стревом вряд ли бы состоялся. Другими словами, эксплицитный МН в рассматриваемом коммуникативном акте является не только темой разговора, но и его инициатором.
Следует отметить, что между Дирком Стревом (АЧТ1) и ЭМН в лице молодого писателя наблюдается некоторый альянс, эксплицированный дважды повторенным Дирком выражением Уan old friendФ.
В данной триаде можно усмотреть еще один альянс МН с Чарльзом Стриклендом, т.е. со вторым АЧТ, который, однако, в языковом отношении выражен в тексте сцены, если можно так сказать, отрицательно: оба действующие лица отрицают альянс (УI did not speakФ, УIТve never seen him in my life,Ф). Между тем из предстоящего текста знаем, что они прекрасно знают друг друга, и именно это отрицание и объединяет их в отдельный альянс.
4) одним из АЧТ с МН и другим АЧТ одновременно, т.е. АЧТ1 + АЧТ2 АЧТ1 + МН МН МН АЧТ1 АЧТ В триаде 10(2) (A.J. Cronin, УThe CitadelФ) Эндрю Мэнсон встречает своего давнего приятеля-коллегу Фредди Хемптона, и последний предлагает пойти вместе с ним в санаторий Иды Шеррингтон. Между Фредди Хемптон (АЧТ1) и Идой Шеррингтон (АЧТ2) в присутствии Эндрю Мэнсона (ЭМН) происходит диалог. В тексте автор никак не указывает на самопрезентацию Мэнсона Иде Шеррингтон. Интересным представляется то, как Фредди Хемптон, хорошо зная страсть Иды Шеррингтон к деньгам (УDoing your sums?Ф) и чем ее можно подкупить, представляет Эндрю Мэнсона (ЭМН) как уважаемого врача, знакомство с которым сулит ей большие доходы и, что он Уwill soon be sendingЕ so many patients, что она переберется в Уthe Plaza HotelФ. И, по словам Иды Шеррингтон: УThe Plaza overflows into me.Ф - становится ясно, что она польщена и очень рада видеть у себя именно таких молодых людей, как Эндрю Мэнсон.
В плане лингвистического анализа данного двустороннего речевого обмена в триаде следует заметить, что диалог довольно краток, реплики АЧТ синтаксически просты, лаконичны и экспрессивны, чем и достигается в данном случае эффект непринужденности разговора.
В настоящем коммуникативном акте целью Фредди Хемптона и основной темой разговора АЧТ - Фредди Хемптона и Иды Шеррингтон - является не только представление Эндрю Мэнсона Идее Шеррингтон, хотя и оно, как уже говорилось, происходит в интересной форме, но и признание последней авторитета МН в лице Эндрю Мэнсона, что вполне удается Фредди Хемптону. В анализируемой терциарной речи адресант говорит с адресатом в присутствии ЭМН с целью воздействия на адресата. Наблюдается два альянса:
первый - Ида Шеррингтон и Фредди Хемптон, а второй включает в себя одного из АЧТ - Фредди Хемптона и ЭМН в лице Эндрю Мэнсона.
5) одним из АЧТ с МН и двумя другими АЧТ: АЧТ3 + МН АЧТ1 + АЧТ АЧТ МН АЧТ АЧТВ триаде 6(3) (А.П. Чехов, Мужики, гл. VII) описан приезд в деревню станового пристава (АЧТ1). Как говорит сам автор, ло том, когда и зачем приедет, было известно за неделю. В Жукове было только сорок дворов, но недоимки, казнной и земской, накопилось больше двух тысяч. И вот в избе старосты деревни Антипа Седельникова происходит разговорразбирательство с должником дедом Осипом Чикильдеевым (АЧТ3) в присутствии мужиков (МН). Разговор-разбирательство происходит между двумя альянсами: первый альянс - представители власти, становой пристав и староста деревни Антип Седельников, второй альянс (оба АЧТ) - дед Осип Чи кильдеев и мужики (АЧТ и ЭМН). Альянс подтверждается и самой причиной приезда пристава в деревню, и тем фактом, что пристав в своей речи произносит следующее: Вы все не платите, а я за вас отвечай?, имея в виду всех присутствующих мужиков (ЭМН), включая и самого деда Чикильдеева.
И староста говорит: Еизвольте спросить у прочих, имея в виду остальных присутствующих при этом разбирательстве мужиков (ЭМН), положение которых почти такое же, что и у деда Осипа.
Ещ одним интересным моментом в данном акте коммуникации является то, что, оправдывая свое положение и, объясняя его причину и, жалуясь на старосту, дед Осип, как пишет А.П. Чехов, то и дело оборачивался к мужикам (ЭМН. - В.Б.), как бы приглашая их в свидетелиЕ, т.е. дед искал поддержки у мужиков (ЭМН), которые были в таком же тяжелом положении. Опытный читатель чувствует и поддержку, оказываемую деду со стороны ЭМН в лице мужиков, несмотря на то, что автор никак не указывает на нее в самом тексте диалога.
Читая диалог, следует заметить, как ведут себя его АЧТ и ПЧТ, что они чувствуют и какие эмоции испытывают. Это все А.П. Чехову удалось мастерски передать не только языковыми средствами - официально-уважительные формы обращения по отношению к начальству, вопросительные и восклицательные синтаксически простые предложения, выражающие вопросы, приказы, побуждения и эмоции, риторический вопрос, что является маркирующим признаком устной разговорной речи: Явите Божескую милость, ваше высокоблагородие,Е; Пошел вон; Я спрашиваю тебеЕ я тебе спрашиваюЕ; Вы все не платите, а я за вас отвечай?, Мочи моей нету!, но также и при помощи невербальных средств общения лицо у него (у деда Осипа. - В.Б.) покраснело и вспотело, и глаза стали острые, злые. Видно, что и дед Осип, и все остальные мужики деревни Жуково поставлены в унизительное положение. В триаде выделяются два явных и противоположных, неравных по своему социальному составу альянса: альянс начальников и альянс подчиненных.
Б. В случае, когда в триаде два и более МН:
1) два альянса: первый - МН, второй - АЧТ, т.е. МН1 + МН2 АЧТ1 + АЧТМН1 МН АЧТ1 АЧТ В триаде 1(4) (Jane Austen, УPride and PrejudiceФ) миссис Филипс (АЧТ1) сообщает своей сестре миссис Беннет (АЧТ2) о приезде мистера Бингли. Разговор состоится в присутствии эксплицитных МН в лице Джейн и Элизабет, старших дочерей миссис Беннет, в одну из которых (Джейн) влюблен мистер Бингли. Как пишет Джейн Остен:
<Е> Mrs. Bennet was quite in the fidgets. She looked at Jane, and smiled, and shook her head by turns.
УWell, well, and so Mr. Bingley is coming down, sisterФ (for Mrs. Philips first brought the news). УWell, so much the better. Not that I care about it, though.
He is nothing to us, you know, and I am sure I never want to see him again. But, however, he is very welcome to come to Netherfield, if he likes it. And who knows what may happen? But that is nothing to us. You know, sister, we agreed long ago never to mention a word about it. And so, is it quite certain he is coming?Ф УYou may depend on it,Ф replied the other, Уfor Mrs. Nichols was in Meryton last night; I saw her passing by, and went out myself on purpose to know the truth of it; and she told me that it was certainly true. He comes down on Thursday at the latest, very likely on WednesdayЕФ В плане лингвистического анализа следует отметить, что по самому тексту диалога прослеживается присутствие ЭМН и направленность речевого поведения коммуникантов (АЧТ) на последнего. Это подтверждается выражением: УShe (миссис Беннет. - В.Б.) looked at Jane (ЭМН. - В.Б.)ЕФ. В анализируемой триаде миссис Филипс (АЧТ1), общаясь с миссис Беннет (АЧТ2), направляют свою речь обоим ЭМН в лице Джейн и Элизабет, зная их немалую заинтересованность в теме разговора. Ведь не зря в процессе разговора миссис Беннет, как подчеркивает автор, Уlooked at Jane, and smiled, and shook her head by turnsФ, словно желая ей сказать: Ну что ж, доченька, вот и настал твой долгожданный день! Естественно, миссис Беннет (АЧТ) очень взволнована, хотя и говорит УNot that I care about it, though.Ф Известна также и реакция самой Джейн (ЭМН): УMiss Bennet (Джейн, ЭМН. - В.Б.) had not been able to hear of his coming without changing colour.Ф После услышанного ею сообщения Джейн в разговоре со своей сестрой Элизабет говорит о своих чувствах: УI appeared distressedЕФ, УI was only confused for the momentЕФ, что свидетельствует также о ее волнении. Таким образом, можно сделать вывод, что слова УWell, well, and so Mr. Bingley is coming downФ обращены не столько к миссис Беннет, сколько к Джейн так же, как и УNot that I care about it, though...Ф Данная тема заинтересовала и второго ЭМН в лице Элизабет.
Она, во-первых, переживала за свою старшую и любимую сестру, зная о ее состоянии (время от времени в ходе состоявшегося диалога между их матерью и тетей она поглядывала на Джейн); во-вторых, ее интересовал приезд мистера Бингли, так как в нее был влюблен его друг мистер Дарси. Оба ЭМН - Джейн т Элизабет - знали, что мистер Бингли и мистер Дарси - неразлучные друзья. В данной триаде, как видим, наблюдаются два очевидных альянса, образующиеся: 1) между обоими АЧТ - миссис Филипс (АЧТ1) и миссис Беннет (АЧТ2); 2) между двумя эксплицитными МН - Джейн и Элизабет.
2) два альянса: первый - МН1 с АЧТ1 против второго альянса МН2 с АЧТ2, т.е. МН1 + АЧТ1 МН2 + АЧТ МН МН АЧТ АЧТВ триаде 8(1) (И.С. Тургенев, Отцы и дети) изображено острое столкновение луездного аристократа П.П. Кирсанова (АЧТ1) и нигилиста Евгения Базарова (АЧТ2). Диалог-спор ведется в присутствии еще двух персонажей - Николая Петровича Кирсанова и его сына Аркадия (ЭМН), каждый из которых поддерживает прямо противоположные точки зрения АЧТ, образуя с ним своеобразный альянс. В процессе разговора, споря между собой, общающиеся оппоненты (Павел Петрович и Базаров) еще раз убеждаются в правоте своих идей сами, стремятся убедить в этом как своего оппонента, так и присутствующих ЭМН, а в случае несогласия с чьей-либо стороны - воздействуют на него и на его поддерживающего ЭМН и пытаются переубедить его. Так эксплицитные МН включаются в диалогическое общение. В триаде присутствие ЭМН является вполне уместным, так как оно способствует и даже провоцирует данное речевое общение. В своей речи Павел Петрович за поддержкой обращается к Николаю Петровичу, и тот, как пишет автор, кивает ему головой в знак согласия (солидарности) с ним. Слушая, как Базаров разъясняет Павлу Петровичу, что лони (нигилисты. - В.Б.) не признают ни принципов, ни правил, и даже авторитетов и к еще большему удивлению Павла Петровича, - искусство, поэзию... но и все, Аркадий (ЭМН. - В.Б.) даже краснеет от удовольствия. ЭМН включаются в диалогический дискурс не только невербальными средствами общения. Так, упрекая Базарова в том, что он и ему подобные неизвестно чему учат молодежь, а та в свою очередь им покоряется, Павел Петрович произносит: Вот, поглядите, один из них рядом с вами сидит..., имея в виду своего племянника Аркадия. В данном случае Павел Петрович включает ЭМН (Аркадия) в речевую ситуацию, не ожидая от него никакой реакции, т.е. воспринимая его как МН. Но здесь же, как пишет И.С. Тургенев, Аркадий отворотился и нахмурился. Далее на очередной удачный укор Базарова в адрес Павла Петровича Аркадий весь вспыхнул и засверкал глазами.
В процессе спора Павел Петрович даже прямо обращается к одному из ЭМН (Аркадию), пытаясь включить его в полемику, превратить его из ПЧТ в АЧТ, произнося: Браво! Браво! Слушай, Аркадий... вот как должны современные молодые люди выражаться! Интересны и отношения между самими двумя ЭМН (Николаем Петровичем, отцом и Аркадием, сыном). Эти отношения почти таковы же, что и между АЧТ (Павлом Петровичем и Евгением Базаровым), но здесь чувствуется присутствие элемента отцовского сочувствия, сопереживания и сожаления по отношению к сыну. Как пишет автор, Николай Петрович (ЭМН1) в течение всего спора сидел как на угольях и только украдкой болезненно взглядывал на Аркадия (ЭМН2. - В.Б.).
Интересным случаем включения ЭМН в процесс общения в плане лингвистического анализа является применение инклюзивных местоимений (вы, они, вам, вас), собирательных существительных (нигилисты, болваны и др.) и существительных во множественном числе и то, как это делает в своей речи Павел Петрович: Я вас за русского принять не могу, Как же! Очень нужны нигилисты!, Напрасно вы это воображаете, л... вам только в калмыцкой кибитке сидеть! Сила!, говоря про молодежь - л... прежде они просто были болваны, а теперь они вдруг стали нигилисты и др. Следует учесть, что вышеуказанные слова относятся не только к адресату речи, но и к одному из МН, Аркадию, а также и ко всем им подобным.
Очевидно, Павел Петрович (АЧТ) выступает не только от своего лица персонально, но и от имени Николая Петровича (ЭМН) и им подобных, но и Базаров (АЧТ) делает то же самое, заявляя: Нас не так мало, как вы полагаете. Местоимение нас также включает в себя Базарова (АЧТ), Аркадия (ЭМН) и всю подобную молодежь, а местоимение вы - самого Павла Петровича и Николая Петровича и им подобных.
Воссоздать сцену спора в присутствии эксплицитных МН в лице Николая Петровича и Аркадия читателю помогают и авторские ремарки, и удачно найденные выразительные слова, и тонко подмеченные детали, раскрывающие душевное состояние как самих коммуникантов-спорящих АЧТ (Павла Петровича и Евгения Базарова), так и каждого из их союзников в лице ЭМН (Николая Петровича и Аркадия).
Таким образом, в сцене спора формируются два своеобразных альянса вместе с ЭМН, каждый из которых состоит из активного и пассивного членов коммуникативного акта: первый - два брата, т.е. Альянс 1 = Павел Петрович (АЧТ1) + Николай Петрович (ЭМН1); второй - представители молодежи, Евгений Базаров и Аркадий, т.е. Альянс 2 = Евгений Базаров (АЧТ2) + Аркадий (ЭМН2). Альянс находит и сво лингвистическое выражение в инклюзивных местоимениях, собирательных существительных и существительных во множественном числе. Кроме того, следует отметить, что эти два альянса образовались на основе непонимания, переросшего в конфликт поколений. Альянс 1 включает представителей старшего поколения - Павла Петровича и Николая Петровича; разумеется, старшее поколение более консервативно, оно защищает старый порядок, не желает ничего нового и даже отвергает его, по сравнению с молодым (Альянс 2) - Евгением Базаровым и Аркадием.
Взгляды молодого поколения чужды старому, в то время как старое поколение является лархаическим явлением для молодого, которое жаждет уничтожить существующий старый для него порядок.
3) один альянс МН1 с АЧТ1 против МН2 и АЧТ2, т.е. МН1 + АЧТ1 МН2, АЧТ МН1 МН АЧТ1 АЧТВ триаде 15(2) (А.П. Чехов, Кухарка женится) говорится о том, как Гриша (МН. - В.Б.), маленький, семилетний карапузик, стоял около кухонной двери, подслушивал и заглядывал в замочную скважину. В кухне происходило нечто, по его мнению, необыкновенное, доселе не виданное. За кухонным столомЕ сидел большой, плотный мужик (АЧТ2 - В.Б.) в извозчичьем кафтане, рыжий, бородатый, с большой каплей пота на носуЕ пил чай, причем так громко кусал сахар, что Гришину спину подирал мороз. Против него на грязном табурете сидела старуха нянька Аксинья Степановна (АЧТ1 - В.Б.) и тоже пила чайЕ Кухарка Пелагея (ЭМН. - В.Б.) возилась около печки и, видимо, старалась спрятать куда-нибудь подальше свое лицо. А на ее лице Гриша видел целую иллюминацию: оно горело и переливало всеми цветами, начиная с красно-багрового и кончая смертельно бледным. Она, не переставая, хваталась дрожащими руками за ножи, вилки, дрова, тряпки, двигалась, ворчала, стучала, но, в сущности, ничего не делала. На стол, за которым пили чай, она ни разу не взглянулаЕ.
Между нянькой Аксиньей Степановной (АЧТ1) и извозчиком Данилой Семенычем (АЧТ2) происходит диалог в присутствии кухарки Пелагеи (ЭМН), которую нянька пыталась выдать замуж за извозчика. Для этого нянька принимает тактику вежливого обращения и выяснения некоторых моментов о нм, интересующих е, и материального положения извозчика в том числе с тем, чтобы узнать, сможет ли он содержать семью. Так, угощая его чаем, Аксинья Степановна обращается к нему по имени, отчеству (Кушайте, Данило Семеныч!), проверяет, не пристрастен ли он к водке (Да что вы все чай да чай? Вы бы водочки выкушали!), далее, будучи довольна его ответами, она продолжает немаловажную тему (А вы сколько в день выручаете, Данило Семеныч?). Сама идея няньки и объединяет ее и Пелагею в альянс, т.е. Альянс = АЧТ1 + ЭМН. Нельзя сказать, что сам Данило Семеныч ничего не понимает, а как раз наоборот, он, отказывается от водки, аргументированно объясняя Аксинье Степановне причину своего отказа (При нашем деле не годится это малодушество и т.д.), он прекрасно сознает, что его проверяют (лне поймаешь, старая ведьма!), на вопрос о заработках он отвечает спокойно (И сыты, и одеты, иЕ можем даже другого кого осчастливить (извозчик покосился на Пелагею (ЭМН. - В.Б.)Е ежели им по сердцу.). Таким образом, как видим из дальнейшего изложения содержания рассказа, нянька приходит к выводу, что Данило Семеныч - отличная пара для Пелагеи, которая присутствует при этом разговоре, слышит все сама и делает свои выводы. Можно сказать, что данный диалог ведется именно ради Пелагеи (ЭМН), которую нянька старалась выдать замуж за извозчика, т.е.
ЭМН - повод для разговора. Не следует забывать, что за всем происходящим наблюдает совсем другой МН (Гриша), которого заметила мамаша и послала в детскую учиться.
Триадный диалог представляется интересным в том плане, что в нем два совершенно различных МН: Пелагея - МН, ради которого и происходит это речевое диалогическое общение, и Гриша - МН, который никак не влияет на процесс общения, т.к. АЧТ не знают о том, что он за ними наблюдает.
В триаде наблюдается альянс между нянькой (АЧТ1) и кухаркой (ЭМН). МН же в лице наблюдающего за всем происходящим сквозь замочную скважину Гришу никак не влияет на ход общения, его не видят ни сами АЧТ, ни ЭМН в лице Пелагеи.
4) один альянс АЧТ1 с АЧТ2 против обоих (всех) МН, т.е. АЧТ1 + АЧТ2 МН1, МН2, МНМН1 + МН2 + + МН АЧТ1 АЧТВ триаде 10(1) (Ф.М. Достоевский, Преступление и наказание, гл. IV) в комнату Родиона Раскольникова (АЧТ1) неожиданно входит Соня Мармеладова (АЧТ2). В это время в комнате, помимо Родиона, находятся его мать, сестра и друг (ЭМН) и между Родионом и Соней состоится следующий разговор. Следует обратить внимание на то, насколько ярко и понятно автор невербальными средствами общения (мимика, жесты, движения) описывает состояние не только самих АЧТ - Родиона Раскольникова и Сони Мармеладовой, но и МН в лице матери, сестры и друга Раскольникова передает их чувства и атмосферу, царившую в момент процесса коммуникации в комнате.
Каждый из присутствующих у Родиона, и он сам в том числе, ясно осознают свое положение. Дело в том, что его мать и сестра уже знали из письма Лужина о том, что Соня - девица лотъявленного поведения. Хотя Раскольников и раньше пытался всячески убедить своих родных в обратном (конечно же, в отсутствие Сони), ему это не удавалось. А теперь появление Сони оказалось как раз очень уместным, т.к. это был еще один шанс для Родиона совершить благородный поступок, попытаться снять с нее клеймо.
Другими словами, данным разговором Раскольников, специально задерживая Соню и беседуя с ней, дает МН в лице матери и сестры возможность получше присмотреться к бедной девушке (что они и делают: Пульхерия Алек сандровна взглянула на Соню и слегка прищурилась, Дунечка серьезно, пристально, уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала), послушать ее и этим заставить их сделать соответствующие выводы. И это ему удается, на что указывают последующие действия МН:
глаза Дунечки как-то прояснели, а Пульхерия Александровна даже приветливо посмотрела на Соню, Пульхерия Александровна хотела было и Сонечке поклониться. В лингвистическом плане следует заметить, что, называя девушку (уменьшительно-ласкательным) Сонечка, автор передает доброжелательное отношение матери Раскольникова к ней; Авдотья Романовна как будто ждала очереди и,... откланялась ей внимательно, вежливым и полным поклоном.
А слова Родиона Раскольникова Ну вот и славно!, обращенные к Соне и его просветлевшее лицо еще раз доказывают то, что на этот раз ему наконец-то удалось то, что до сих пор никак не получалось.
Итак, в данном акте коммуникации видно, как адресант и адресат своим разговором и речевым и жестовым поведением воздействуют на МН (включающего еще трех участников речевой ситуации), и этим им удается заставить МН более уважительно относиться к одному из общающихся, в данном случае - к Соне Мармеладовой.
Целесообразно подчеркнуть, что в свою очередь и МН (мать, сестра и друг Раскольникова) влияют на АЧТ. Ведь не зря же так сильно волнуется Соня (АЧТ2) с того самого момента, как вошла к Раскольникову (АЧТ1), и сам Раскольников, конечно, о чем свидетельствуют многочисленные паузы в их речи, авторские ремарки: л...заговорила она (Соня. - В.Б.) запинаясь, Соня запнулась и замолчала, Соня села робко, потерянно... потупилась, Соня... смутилась еще более прежнего, л...губы и подбородок ее вдруг запрыгали и др. Так же вел себя и Родион Раскольников, он очень волновался, говорил запинаясь и не договаривая, бледное лицо его вспыхнуло; его как будто всего передернуло; глаза загорелись и др.
В рассматриваемой триаде наблюдается альянс ее АЧТ (Раскольникова и Сони), объединенных общей целью против МН, реакцию которых можно наблюдать в процессе всего диалогического дискурса.
5) один альянс МН1 с МН2 против обоих (всех) АЧТ, т.е. МН1 + МН2 АЧТ1, АЧТ ЭМН1 ЭМН АЧТ1 АЧТВ триаде 14(1) (А.П. Чехов, Мужики, гл. I.) говорится о том, как Николай Чикильдеев со своей женой Ольгой и дочерью Сашей под вечер приезжают из Москвы в его родное село Жуково жить навсегда. Как пишет А.П. Чехов, лиз взрослых никого не было дома, все жали. На печи сидела девочка лет восьми, белоголовая, немытая, равнодушная; она даже не взглянула на вошедших. Внизу терлась о рогач белая кошка. Между Сашей (АЧТ1) и этой белоголовой девочкой лет восьми (АЧТ2) состоится диалог в присутствии Николая Чикильдеева (ЭМН1) и его жены Ольги (ЭМН2). И вся обстановка в доме, говорящая о крайней бедности, и случай, произошедший с кошкой (е побили, и она оглохла), и девочка, которую они увидели в доме и, конечно же, разговор, состоявшийся между этой девочкой и их дочерью Сашей, приводят к тому, что, как далее пишет А.П. Чехов, Николай и Ольга с первого взгляда поняли, какая тут жизнь, но ничего не сказали друг другу; молча свалили узлы и вышли на улицу молча. Их изба была третья с краю и казалась самою бедною, самою старою на вид и т.д.
Реакция ЭМН - Николая Чикильдеева и Ольги - вполне понятна, поэтому, как подчеркивает автор, все их дальнейшие действия совершались молча, они ничего не сказали друг другу. Это слово молча и является значимым, это их реакция на все, что они увидели и услышали. Говорить им было не о чем, т.к. возвращаться в Москву им было невозможно.
Из данного акта коммуникации в триаде с МН видно, что МН здесь эксплицитные (ЭМН), никак не влияющие на разговор обеих девочек (АЧТ), однако именно этот диалог в их присутствии способствует более адекватному для МН пониманию всей ситуации и истинного положения дел. Поэтому можно говорить о влиянии не МН на АЧТ, а как раз наоборот: АЧТ влияют на ЭМН.
Следует также заметить, что ЭМН состоит не из одного, а двух людей (Николая Чикильдеева и его жены Ольги).
В анализируемом коммуникативном акте наблюдается альянс только самих ЭМН в лице Николая Чикильдеева и его жены Ольги.
Как показал анализ терциарной речи в триадных диалогах с альянсом, в качестве лингвистического маркера объединения двух членов триады могут выступать:
- инклюзивные местоимения (мы, вы, они, нам, их и др.);
- собирательные существительные (народ, толпа и др.);
- существительные во множественном числе (нигилисты, болваны и др.).
Нередки случаи и т.н. инсценированного диалога при МН. Основным назначением подобных триад является речевое воздействие на МН или одного из АЧТ. Инсценированные диалоги в присутствии МН чаще всего бывают заранее подготовлены, вследствие чего они характеризуются гораздо большей направленностью на литературную норму, чем спонтанные диалоги.
Проведенный в настоящем исследовании анализ триад позволяет построить следующую номенклатуру коммуникативных ролей МН:
1. МН - факультативный адресат;
2. МН - псевдоадресат, посредник, медиатор;
3. МН - невлиятельный член триады (т.е. его игнорируют);
4. МН - предмет или тема речевого общения;
5. МН - член триады, влияющий только на одного из коммуникантов;
6. МН - член триады, влияющий на обоих коммуникантов;
7. МН - предмет речевого воздействия;
8. МН - психологический барьер;
9. МН - поддерживающая сторона одного из АЧТ (т.е. один альянс);
10. МН - поддерживающая сторона обоих АЧТ одновременно (два альянса).
Автор приводит таблицу реакции АЧТ и МН в триадных диалогах (табл. 5 в тексте диссертации). В таблице приведены данные о каждом участнике триады (АЧТ и МН) и квалифицируются их вербальные и невербальные реакции в триадном диалоге.
Данные иллюстрируют действия-реакции и состояние всех членов триады. Анализ таблицы позволяет диссертанту заметить, что действия-реакции в терциарной речи в основном выражены глаголами. Реакции АЧТ и МН (ЭМН/ИМН) во всех диалогах настолько различны, насколько различны их коммуникативные ситуации, характеристики самих участников, взаимоотношения между АЧТ в каждом отдельном диалоге и с МН. Диссертант подчеркивает, что во всех приведенных 16 типах МН является, хотя и в разной степени, влиятельным. В каждом отдельном случае МН ведет себя по-разному, создавая своим поведением (что отражается в терциарной речи и в авторских ремарках) особую речевую ситуацию, в которой АЧТ приходится продуцировать собственное речевое произведение (триадный диалог).
Следует отметить, что в каждой триаде третья сторона является посвоему молчащей. Выражение по-своему в предыдущем предложении важно, т.к. в каждом отдельном случае МН молчит по-разному.
В соответствии с полученными данными диссертант делает вывод о том, насколько часто встречается та или иная триада (по степени убывания на шкале частотности) (табл. 1):
Таблица 1. Частотность триад с МН № № триады Процентное соотношение 1 Триада 4 15,2% 2 Триада 7 13,6% 3 Триада 8 12,1% 4 Триада 11 9,1% 5 Триада 1 7,6% 6 Триада 2 6,1% 7 Триада 6 6,1% 8 Триада 3 4,5% 9 Триада 9 4,5% 10 Триада 13 4,5% 11 Триада 14 4,5% 12 Триада 5 3% 13 Триада 10 3% 14 Триада 12 3% 15 Триада 15 3% 16 Триада 16 3% Триад - 16 100% Как видно из приведенной таблицы, в наибольшем количестве диалогов реализуется триада 4 (15,2%), в которой МН является темой, поводом либо причиной/инициатором разговора АЧТ, наименьший показатель (по 3%) - у нескольких триад одновременно (это триады 5, 10, 12, 15 и 16). В данных триадах статус МН различается: дистантный (триада 5), объект воздействия (триада 10), подслушивающий/подглядывающий (триада 15), коммуникативный барьер (триады 12, 16). (В триаде 12 АЧТ прекращают разговор с появлением МН, а в триаде 16 с появлением МН разговор АЧТ продолжается, принимая форму как бы двух отдельных диалогов в одном коммуникативном акте.) На втором месте по частотности триада 7, в которой МН имплицитный.
Данная модель реализуется в 13,6% от общего количества диалогов.
Вслед за ней следует триада 8, в которой МН является поддержкой для одной из сторон коммуникативного акта или же для обоих АЧТ одновременно (альянс). Подобных диалогов 12,1%.
За триадой 8 следует триада 11 (9,1%). В ней МН инициирует переключение языкового кода в терциарной речи АЧТ и создает коммуникативный барьер.
Интерес представляют триады 3, 9, 13 и 14 (по 4,5% каждая): степень влиятельности МН в них различна. В триаде 3 МН не столь влиятелен, его влияние на терциарную речь АЧТ приближается к нулю. В триаде 9 МН влияет на ход мыслей и речевое поведение только одного из АЧТ, а в триаде МН превращается в одного из АЧТ, т.е. перестает быть МН как таковым.
Совсем иная коммуникативная роль МН в триаде 14, где МН из терциарной речи АЧТ выясняет истинное положение дел, т.е. является заинтересованным лицом в разговоре АЧТ.
Приведенные в диссертации таблицы способствуют более ясному и четкому описанию особенностей каждой триады, составляющих их диалогов, реакций каждой из сторон триады, отношений между АЧТ и ПЧТ, наиболее частотных триад с различными коммуникативными ролями третьего лица.
Внутри каждого из 16 приведенных в диссертационном исследовании типов триад отношения между коммуникантами (АЧТ) и некоммуникантом (МН) всегда различны. Кроме того, АЧТ и МН в триаде никогда полностью не образуют единства. Каждый из них занимает свою собственную позицию (в том числе и в альянсе), являясь самостоятельной стороной конкретного коммуникативного акта.
В отдельно взятом диалоге в присутствии МН могут встретиться черты нескольких триад одновременно или же наблюдается диалектический переход от одного типа триады к другому. Такой тип триад в настоящем исследовании называется комбинированным, или сложным. Число таких триад превалирует, т.е. чистый тип триад встречается довольно редко.
В настоящем исследовании терциарная речь в диалогах анализируется с учетом существующих в современном языкознании отечественных и зарубежных классификаций диалога, и результаты такого анализа представлены в табличной форме (см. Приложение).
Полученные в результате проведенного исследования данные подтвер ждают универсальный характер лингвистических и экстралингвистических особенностей терциарной речи и определяющую роль молчащего наблюдателя в формирующемся с ее помощью диалогическом дискурсе. Другими словами, диалогический дискурс терциарной речи подчиняется особым закономерностям, которые носят универсальный характер, и этим отличается от общения в диаде, то есть в отсутствие МН.
Именно с появлением МН в терциарной речи коммуникантов появляются бессмысленные (с точки зрения МН) реплики, частично или полностью меняется тема разговора или последний прекращается. Все это является следствием воздействия МН на терциарную речь АЧТ и коммуникативную ситуацию в целом, а для АЧТ - сигналом возникшего психологического барьера.
Диссертант заключает свое исследование рассуждением о том, что МН - ЭМН и ИМН - представляет собой сложное интегральное образование в совокупности универсальных экстралингвистических и лингвистических характеристик, для полного и разностороннего исследования которого необходимо дальнейшее совершенствование комплексных методик.
На основе проведенного анализа различных вариантов взаимоотношений АЧТ с МН в триадном диалоге (см. п. 3.5.) автор диссертационного исследования выделяет в терцирной речи четыре основных способа и систематизирует языковые средства означивания присутствия МН в соответствии с уровнями организации языка (лексическим, синтаксическим и стилистическим) (см. п. 3.6.).
Первым способом означивания присутствия МН в триадном диалоге является прямое наименование МН 1) автором, напр., в 3(3): Около полуночи подводчики и Егорушка (ЭМН. - В.Б.) опять сидели вокруг небольшого костра; в 9(2): Фигура в углу кабинета (Каменская, ЭМН. - В.Б.), казалось, стремилась слиться со стеной; в 4(8): Edgar looked in anger across at Miriam (ЭМН. - В.Б.); 2) персонажем - а) одним из АЧТ, напр., в 1(5): Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше (ЭМН. - В.Б.)?; в 2(3): Потому что вызвал Ятима (Митю, АЧТ. - В.Б.) к себе однажды всесильный и важный человек (ЭМН. - В.Б.)...; в 3(2): УDo you (молодой писатель, ЭМН. - В.Б.) know, when some Dutch people came here to buy DirkТs pictures he tried to persuade them to buy StricklandТsЕФ; в 4(1): УAn old man (ЭМН. - В.Б.) is a nasty thing; УHe (старик, ЭМН. - В.Б.) should have killed himself last weekФ;
или б) самим МН, напр., в 12(1): Степан вдруг замолчал, и тотчас же послышалось его скучное, монотонное лу-лю-лю-лю. Это значило, что он увидел меня (Мисаила, ЭМН. - В.Б.); в 4(4): Strickland looked at me (на молодого писателя, ЭМН. - В.Б.) thoughtfully for nearly a minute. I did not speak. УIТve never seen him (молодого писателя, ЭМН. - В.Б.) in my life.Ф; в 6(2): УYouТre looking at my pictures,Ф she (миссис Стрикленд, АЧТ. - В.Б.) said, following my (молодого писателя, ЭМН. - В.Б.) eyes.
Адресация действия (МН - объект адресации) относится ко второму способу означивания присутствия МН в триадном диалоге. Она может быть 1) прямая, напр., в 6(4): Понравилась? - спросил доктор (Мисаила Полознева, ЭМН. - В.Б.) - Не правда ли, славная?; в 4(4): УSit down, and donТt make a noise,Ф he (Стрикленд, АЧТ2 Дирку Стреву, АЧТ1 и молодому писателю, ЭМН. - В.Б.) said; 2) косвенная, напр., в 13(2): А что папаша? Коли б не Иван Иваныч (ЭМН. - В.Б.), так и папаша б не сделал. Хлопоты с ними!; в 8(2): УAnd if you donТt hurry up, IТll give your bank manager (мистер Рис, ЭМН. - В.Б.) the worst hiding heТs ever had in his life.Ф Третий способ - описание невербального поведения МН а) автором, напр., в 4(5): Цыбукин (ЭМН. - В.Б.) слушал и не шевелился; в 8(1): Аркадий (ЭМН. - В.Б.) отворотился и нахмурился; в 11(2): УDoctor Thoroughgood (коллега Эндрю Мэнсона, ЭМН. - В.Б.) smiled with dry asperityФ;
б) одним из АЧТ, напр., в 8(7): УThe other officers (ЭМН. - В.Б.) were amused at the baitingФ; УEvery one (офицеры, ЭМН. - В.Б.) at the table laughed.Ф Описание ментального и эмоционального состояния МН является четвертым способом означивания присутствия МН в триадном диалоге. Оно может быть произведено а) автором, напр., в 4(10): Отворилась из соседней комнаты дверь, и вошел Колпаков (ЭМН. - В.Б.). Он был бледен и нервно встряхивал головой. Как будто только что принял что-то очень горькое;
на глазах у него блестели слезы. <Е> Он быстро оделся и, брезгливо сторонясь Паши, направился к двери и вышел; в 8(1): л...а Аркадий (ЭМН. - В.Б.) даже покраснел от удовольствия; в 4(8): She (Мириэм, ЭМН. - В.Б.) was utterly humiliated; в 8(4): УThe three children (ЭМН. - В.Б.) sat pale on the sofaФ; в 8(5): УPaul looked at Clara. She was rosy; her neck was warm with blushesФ; б) самим МН, напр., в 1(5): л...трудно описать мое (Петруши, ЭМН. - В.Б.) восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни...; в 6(2): УTheir conversation proceeded, and I (молодой писатель, ЭМН. - В.Б.) marveled at <Е> the ingenuity with which Mrs. Strickland (АЧТ1. - В.Б.), without saying a word that was untrue, insinuated that her relations with her husband had always been perfect. At last Mr. Van Busche Taylor (АЧТ2. - В.Б.) rose to goЕФ В качестве языковых средств означивания присутствия МН в триадном диалоге могут выступать лексические языковые средства: 1) имена существительные собственные - а) личные имена собственные, напр.: Аркадий, Иван Прохорыч Халчадаев, Петруша, Наташенька, Jane, Dirk, Strickland, Stroeve, Miriam, Clara, Andrew Manson и др.; б) имена существительные собственные закодированные, напр.: Сироб, Ясум и др.; в) имена существительные собственные-наименования сказочных и/или фольклорных персонажей, напр.: Принцесса, Кащей, Ящерица, волк и др.; 2) имена существительные нарицательные - а) в единственном числе, напр.: невестка, кошка, старик, брат, дочь, sister, girl, boy, beauty, blossom, lady и др.; б) во множественном числе, напр: бабы, старики, гости, мужики, children, kids и др.; 3) собирательные существительные, напр: народ, молодежь, people и др.; 4) субстантивные имена прилагательные, напр.: больные, вошедшие, fatty, the elders и др.; 5) местоимения - а) личные, напр.: она, он, его, ей, они, им, ты, ему, с ним, вам, he, she, they, her, him, me и др.; б) неопределенные, напр.:
кто-то, другого кого, под чьим-то, somebody и др.; в) указательные, напр.:
того самого и др.; г) инклюзивные, напр.: мы, они, нас, нам, вас, вам, ваше, we, you, your, our, us, everyone и др.; 6) числительные - а) количественные, напр.: один, two и др.; б) собирательные, напр.: втроем, двух, вдвоем и др.
Синтаксические языковые средства также используются для означивания присутствия МН в триадном диалоге. К ним относятся 1) обращения, напр. в 1(2): Не осудите-ко, народ и люди добрые (ЭМН. - В.Б.)...; в 14(2):
Не правда ли, Марья Кириловна (ЭМН. - В.Б.), что было бы любопытно познакомиться покороче с этим романтическим героем?; в 6(2): УЕMr.
Van Busche Taylor is the distinguished American critic. If you (молодой писатель, ЭМН. - В.Б.) havenТt read his book your education has been shamefully neglected, and you must repair the omission at onceФ; в 10(2): УCome on, Manson (ЭМН. - В.Б.). WeТll go up top.Ф 2) словосочетания, напр. в 2(2):
Простите меня, Валерий, но наша с вами девочка (Эля, ЭМН. - В.Б.) за всю жизнь прочитала полторы книжки...; в 2(3): Потому что вызвал Ятима (Митю, АЧТ. - В.Б.) к себе однажды всесильный и важный человек (ЭМН. - В.Б.)...; в 9(2): Фигура в углу кабинета (Каменская, ЭМН. - В.Б.), казалось, стремилась слиться со стеной, в 4(2): УSo they (Эрнестина, АЧТи Чарльз, АЧТ2. - В.Б.) began to cross the room together; but halfway to the Early Cretaceous lady (леди Фейрвезер, ЭМН. - В.Б.), she stopped, laid her hand a moment on his arm, and looked at him in the eyesФ; в 4(2): УIТve (Дирк Стрев, АЧТ1. - В.Б.) brought an old friend (молодого писателя, ЭМН. - В.Б.) to see youФ; в 8(4): УThe three children (ЭМН. - В.Б.) sat pale on the sofaФ и др.; 3) предложения - а) повелительные, напр. в 4(6): Да что ж вы на дворе стоите? Пожалуйте в комнаты! (Иван Иваныч, АЧТ и Егорушка, ЭМН. - В.Б.); в 11(5): А теперь (тут он мигнул опять) заткни топор за спину:
есничий (ЭМН. - В.Б.) ходит; в 4(4): УSit down, and donТt make a noise, (Стрикленд, АЧТ2 Дирку Стреву, АЧТ1 и молодому писателю, ЭМН. - В.Б.)Ф;
в 6(1): УLet us go,Ф said Stroeve to me (молодому писателю. ЭМН. - В.Б.), Уor I shall kill this man.Ф; б) вопросительные, напр. в 4(6): Кого вам (Ивану Иванычу, АЧТ1 и Егорушке, ЭМН)? - крикнула женщина, заслоняя рукой глаза от солнца; в 6(4): Понравилась? - спросил доктор (Мисаила Полознева, ЭМН. - В.Б.) - Не правда ли, славная?; в 8(5): УWhat does she (Клара, ЭМН. - В.Б.) reckon she did it for?Ф; в 8(6): УЕShould we go to the seaside for a day or two?Ф и др.
Третья группа языковых средств означивания присутствия МН в триадном диалоге - стилистические средства 1) со стилистически сниженной (пейоративной) окраской и оценкой, напр. в 3(1): л...И то ему, нахалу (больному, ЭМН. - В.Б.), не нравится, и это ему нехорошо; в 8(1): И в самом деле, прежде они были болваны (вся молодежь и МН в том числе. - В.Б.), а теперь они вдруг стали нигилисты и др.; 2) тропы - а) метафора, напр. в 13(3): Вчера в Хапоньеве преосвященный служил, а я не поехал, здесь просидел вот с этой стерлядьюЕ с чертовкой с этойЕ (англичанкой, ЭМН. - В.Б.); в 4(8): УThe mother sat in silence, suffering, like some saint out of place at the brutal board (на мальчиков. - В.Б.)Ф;б) метонимия, напр. в 8(1): л...Вот, вот чем увлекается молодежь, вот чему покоряются неопытные сердца мальчишек (и Аркадия, ЭМН в том числе. - В.Б.)!; в 8(4): Morel glanced at the sofa (на детей, ЭМН. - В.Б.); в) эпитет, напр. в 4(6): Ах, батюшки, так что же я (Настасья Петровна, АЧТ. - В.Б.), как дура, стою? Ангельчик ты мой хорошенькийЕ(ЭМН, Егорушка. - В.Б.); в 4(1): УI wouldnТt want to be that old. An old man is a nasty thingФ; г) сравнение, напр. в 13(3): л...Стоит (англичанка, ЭМН. - В.Б.), как чучело, и бельмы на воду таращит; в 4(1): УYou talk like an old man yourselfЕФ; 3) фигуры речи - а) персонификация, напр. в 11(4):
Сказал бы словечко, да волк (дочь Гаврилы Афанасьевича, ЭМН. - В.Б.) недалечко...; б) перифраз, напр. в 2(3): Ага, за того самого, которого не помню, как звали (Сергея Котова, ЭМН. - В.Б.); в 4(1): УI am of those who like to stay at the caf, (МН в том числе. - В.Б.)Ф УWith all those who do not want to go to bed. With all those who need a light for the night.Ф Параграф 3.7. Факторы, влияющие на динамику терциарной речи посвящен проблеме зависимости успешной/неуспешной коммуникации АЧТ от их адекватной интерпретации поведения МН в процессе диалогического общения. Диссертант приходит к заключению, что АЧТ могут определить отношение МН к ним самим и к их разговору по выражению его лица (мимике), по его позе или движениям, описанным в текстах диалогов (в авторских ремарках, в речи самих АЧТ или МН, в случае, когда он является повествователем и др.) и соответственно реагировать на это.
АЧТ, имея возможность наблюдать жесты, мимику и движения присутствующего МН, могут адекватно реагировать на его присутствие и при этом либо продолжать общение, как это происходило бы в отсутствие МН, либо частично/полностью менять тему разговора, либо использовать в своей речи иноязычные вкрапления (отдельные слова и выражения), либо переключаться на другой язык (при билингвизме/диглоссии), либо прекратить данный процесс коммуникации вообще.
В заключении диссертант подчеркивает мысль о том, что важную роль в формировании диалогического дискурса терциарной речи играют социально-психологические характеристики коммуникантов, сама ситуация общения. Молчащий наблюдатель является неотъемлемым и значительным компонентом диалоговой ситуации, его присутствие влияет не только на самих АЧТ, на их терциарную речь, но и на форму и структуру их диалога. Своим присутствием МН превращает общение в диаде в диалог в триаде. В результате анализа терциарной речи АЧТ выяснилось, что МН в триадном диалоге может выступать в разных коммуникативных ролях: факультативного адресата, псевдоадресата, невлиятельного члена триады, предметом или темой диалогического дискурса, влияющим только на одного из АЧТ, влияющим на обоих АЧТ, психологическим барьером, поддерживающим одного из АЧТ, поддерживающим обоих АЧТ одновременно. В последних двух случаях в триаде образуется объединение двух сторон триады против третьей (альянс).
В результате лингвистического анализа терциарной речи в диалогическом дискурсе автор выявил основные способы и языковые средства означивания присутствия МН в триадном диалоге.
В итоге диссертант приходит к заключению, что без учета роли МН (эксплицитного или имплицитного, присутствующего непосредственно или дистантно) в продуцировании диалогического дискурса анализ терциарной речи оказывается неполным.
Учет ЭМН и/или ИМН позволяет оценить универсальные характеристики диалогического дискурса АЧТ, выявить новые аспекты терциарной речи, которые не обнаруживаются при анализе обычного диалога без учета определяющей роли МН.
В приложении диссертант приводит таблицу классификации диалогов в триаде с МН.
Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих публикациях Монография 1. Бабаян В.Н. Диалог в триаде с молчащим наблюдателем. - Ярославль: РИ - МУБиНТ, 2008. - 290 с. (19,5 п.л.).
Научные статьи в журналах, включенных в перечень изданий, рекомендованных ВАК РФ 2. Бабаян, В.Н. Дискурс как сложный коммуникативный феномен [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. Том 12, основной выпуск № 4. - Кострома, 2006. - С. 127 - 130.
(0,5 п.л.).
3. Бабаян, В.Н. Проблема понимания-непонимания в диалогическом дискурсе [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Костромского государственного университета имени Н.А. Некрасова. № 2. - Кострома, 2007. - С. 63 - 66.
(0,5 п.л.).
4. Классификация диалога в триаде с молчащим наблюдателем [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Ленинградского государственного университета им.
А.С. Пушкина. Научный журнал. - №2(26). - Серия филология. - СПб., 2009.
- С. 115-119. (0,4 п.л.).
5. Молчащий наблюдатель и молчание в диалоге [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. Научный журнал. - №2(26). - Серия филология. - СПб., 2009. - С.119-124.
(0,5 п.л.).
6. О влиянии молчащего наблюдателя на триадный диалогический дискурс [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Российского университета дружбы народов. - №2. - Серия Вопросы образования: Языки и специальность. - М., 2009. - С.14-23. (0,8 п.л.).
7. Молчащий наблюдатель и феномен молчания как коммуникативная стратегия в диалоге [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия Филология и искусствоведение. Выпуск 2. - Майкоп: изд-во АГУ, 2009. - С. 95-100. (0,5 п.л.).
8. К вопросу об основных типах диалога [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина.
Научный журнал. - № 3. - Серия филология. - СПб., 2009. - С. 257-261.
(0,4 п.л.).
Статьи, материалы, тексты выступлений 9. Бабаян, В.Н. Триада: адресант - адресат - молчащий наблюдатель [Текст] / В.Н. Бабаян // Общество, Язык и Личность: Материалы Всероссийской конференции (Пенза, 23-26 октября 1996г.) Вып.1. - М., 1996. - С. 72-73. (0,1 п.л.).
10. Бабаян, В.Н. Диалог и аутсайдер (психолингвистический аспект) [Текст] / В.Н. Бабаян // Материалы 4-й конференции молодых ученых. - Ярославль; ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1996. - С. 55-56. (0,1 п.л.).
11. Бабаян, В.Н. Присутствие молчащего третьего лица в диалоге [Текст] / В.Н. Бабаян // Актуальные проблемы лингвистики в вузе и в школе:
Материалы Школы молодых лингвистов (Пенза, 25-29 марта 1997г.). Вып.1. - М.-Пенза: Институт языкознания РАН; ПГПУ им. В.Г. Белинского; Управление образования администрации Пензенской области, 1997. - С. 74-75. (0,1 п.л.).
12. Бабаян, В.Н. Варианты дискурса и Умолчащая системаФ [Текст] / В.Н. Бабаян // Языковое сознание и образ мира: Материалы XII Международного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации (Москва, 2-4 июня 1997г.). - М.: Институт языкознания РАН, МГЛУ им. М. Тореза, 1997. - С. 14-15. (0,1 п.л.).
13. Бабаян, В.Н. Зависимость динамики речевого акта активных членов триады от реакции молчащего наблюдателя [Текст] / В.Н. Бабаян // Материалы 5-й конференции молодых ученых. - Ярославль; ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1997. - С. 125-129. (0,1 п.л.).
14. Бабаян, В.Н. Критический анализ теории дискурса в плане учета молчащего наблюдателя [Текст] / В.Н. Бабаян // Ярославский педагогический вестник.
1997. №2. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1997. - С. 30-32. (0,5 п.л.).
15. Бабаян, В.Н. Диалог в триаде [Текст] / В.Н. Бабаян // Образ другого:
этно-психолингвистическая интерпретация национально-специфических различий. Сборник научных трудов. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 1999. - С. 9-21. (0,5 п.л.).
16. Бабаян, В.Н., Дианов, В.В. К вопросу о невербальной коммуникации [Текст] / В.Н. Бабаян // Материалы 8-й конференции молодых ученых. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2000. - С. 236-237. (в соавт., авт. - 0,05 п.л.).
17. Бабаян, В.Н., Круглова, С.Л. Диалог и полилог как две важные формы коллективного общения [Текст] / В.Н. Бабаян // Иностранный язык и культура в вузе и школе: Проблемы качества, оценки и контроля знаний. Материалы международной научной конференции. - Ярославль: ЯГПУ имени К.Д. Ушинского, 2000. - С. 23-25. (в соавт., авт. - 0,05 п.л.).
18. Бабаян, В.Н. О соотношении понятий дискурс и диалог [Текст] / В.Н. Бабаян // Иностранный язык и культура в вузе и школе: Проблемы качества, оценки и контроля знаний. Материалы международной научной конференции. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2000. - С. 21-23. (0,1 п.л.).
19. Бабаян, В.Н. Диалог с молчащим наблюдателем (МН) в произведениях А.С.Пушкина [Текст] / В.Н. Бабаян // Язык, политика и литература:
психолингвистический аспект. Сборник научных трудов. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2001. - С. 54-66. (0,5 п.л.).
20. Бабаян, В.Н. Дифференциальные признаки реального и художественного диалогов [Текст] / В.Н. Бабаян // Лингвистические и лингводидактические исследования в контексте межкультурной коммуникации. - Материалы конференции факультета иностранных языков ЯГПУ им. К.Д. Ушинского.
- Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2001. - С. 11-13. (0,1 п.л.).
21. Бабаян, В.Н. Об изучении речевой коммуникации в широком неязыковом контексте [Текст] / В.Н. Бабаян // Материалы 9-й конференции молодых учных. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2001. - С. 304-305. (0,1 п.л.).
22. Бабаян, В.Н., Круглова, С.Л. О социальной регуляции деятельности коммуниканта в акте общения [Текст] / В.Н. Бабаян // Ярославский педагогический вестник. №1. - Ярославль: ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2001. - С. 148150. (в соавт., авт. - 0,3 п.л.).
23. Бабаян, В.Н., Круглова, С.Л. Текст и дискурс [Текст] / В.Н. Бабаян // Текст в фокусе литературоведения, лингвистики и культурологии: Межвузовский сборник научных трудов. - Ярославль, 2002. - С. 32-37. (в соавт., авт. - 0,3 п.л.).
24. Бабаян, В.Н. Психолингвистические особенности триадного диалога (два коммуниканта плюс пассивный член триады) [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник МУБиНТ. Сборник научных трудов к 10-летию университета. - Ярославль: МУБиНТ, 2002. - С. 233-241. (0,5 п.л.).
25. Бабаян, В.Н., Круглова, С.Л. Теория дискурса в системе наук о языке [Текст] / В.Н. Бабаян // Ярославский пед. вестник. №3.(32) - Ярославль:
ЯГПУ им. К.Д. Ушинского, 2002-3. - С. 55-57. (в соавт., авт. - 0,25 п.л.).
26. Бабаян, В.Н. Реальный и художественный диалоги: сходства и различия [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Ярославского зенитного ракетного института противовоздушной обороны. Вып.4. - Ярославль: ЯЗРИ, 2003. - С. 69-71. (0,3 п.л.).
27. Бабаян, В.Н. Возникновение барьера между общающимися и молчащим наблюдателем в коммуникативном акте в триаде (диалоге с молчащим наблюдателем) [Текст] / В.Н. Бабаян // Язык и общество: Сборник материалов международной научной конференции Чтения Ушинского факультета иностранных языков и межфакультетской кафедры иностранных языков 4-марта 2003г. - Ярославль: Издательство ЯГПУ, 2003. - С. 29-30. (0,1 п.л.).
28. Бабаян, В.Н. О некоторых особенностях понятий дискурс и диалог [Текст] / В.Н. Бабаян // Актуальные вопросы английской и немецкой филологии. Материалы межвузовской научной конференции по лингвистике.
- Ярославль: МУБиНТ, 2003. - С. 8-9. (0,1 п.л.).
29. Бабаян, В.Н. Учт невербальных средств общения в триадном диалоге с молчащим наблюдателем как путь к пониманию в межкультурной коммуникации [Текст] / В.Н. Бабаян // Стратегия бизнеса и социальноэкономическое развитие региона. 6-я Всероссийская научно-практическая конференция 27 ноября 2003г. Сборник научных статей. - Ярославль: Ремдер, 2003. - С. 761-765. (0,3 п.л.).
30. Бабаян, В.Н. Диалог как форма дискурса в широком и узком понимании [Текст] / В.Н. Бабаян // Материалы научно-практической конференции, посвященной 10-летию РИПО ИПК Конверсия. - Ярославль: МУБиНТ, 2003. - С. 91-94. (0,3 п.л.).
31. Бабаян, В.Н., Казарян, Г.С., Кобзев, М.С. Некоторые особенности невербального общения американцев [Текст] / В.Н. Бабаян // Сборник материалов научной конференции МуБиНТ. - Ярославль: МУБиНТ, 2004. - С.6-8.
(в соавт., авт. - 0,1 п.л.).
32. Бабаян, В.Н. Единицы дискурса [Текст] / В.Н. Бабаян // Вестник Ярославского высшего зенитного ракетного училища противовоздушной обороны. Вып.6. - Ярославль: ЯЗРИ, 2005. - С. 3-6. (0,3 п.л.).
33. Бабаян, В.Н. Лакуны в триаде (диалог с молчащим наблюдателем) [Текст] / В.Н. Бабаян // Вопросы психолингвистики, №3, 2006г. - М.: Институт языкознания РАН, 2006. - С. 168-182. (1 п.л.).
34. Babayan, V.N. Lacunae In Triadic Talk: Two-Person Talk Plus A Silent Bystander [Текст] / В.Н. Бабаян // Semiotik der Kultur / Semiotics of Culture.
Lakunen Theorie. Ethnopsycholinguistische Aspekte der Sprach- und Kulturforschung. - Lit Verlag, Berlin, 2006. - PP. 243-253. (1,5 п.л.).
35. Бабаян, В.Н. Диалогический дискурс и его структура [Текст] / В.Н. Бабаян // Иностранные языки в высшей школе. Выпуск 5. - Рязань: Издательство Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина, 2007. - С. 97-102. (0,5 п.л.).
36. Бабаян, В.Н., Гончарова, И.С. Эмфатические конструкции в английском речевом дискурсе (в аспекте межкультурной коммуникации) [Текст] / В.Н. Бабаян // Россия в период трансформации в европейской перспективе:
материалы второй международной научно-практической конференции студентов и аспирантов / Московское представительство Фонда имени Конрада Аденауэра; Международный университет бизнеса и новых технологий (институт). - Ярославль: РИ - МУБиНТ, 2008. - С. 185-187. (в соавт., авт. - 0,2 п.л.).
37. Бабаян, В.Н. Об основных категориях и типах дискурса [Текст] / В.Н. Бабаян // Иностранные языки в высшей школе. Выпуск 6. - Рязань: Издательство Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина, 2008. - С. 95-101. (0,5 п.л.).
38. Бабаян, В.Н. Особенности структуры диалогического дискурса [Текст] // Вызовы современности и их научная рефлексия: сборник научных трудов / под ред. В.Н. Степанова; Международная академия бизнеса и новых технологий (МУБиНТ). - Ярославль: РИ - МУБиНТ, 2008. - С. 5-11. (0,п.л.).
39. Бабаян, В.Н. О роли молчащего наблюдателя в триадном диалогическом дискурсе [Текст] // Вызовы современности и их научная рефлексия:
сборник научных трудов / под ред. В.Н. Степанова; Международная академия бизнеса и новых технологий (МУБиНТ). - Ярославль: РИ - МУБиНТ, 2008. - С. 11-20. (0,5 п.л.).