Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
На правах рукописи
Жиров Николай Анатольевич
ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ
В НАЧАЛЕ ХХ века
Специальность 07.00.02 - отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени
кандидата исторических наук
Тамбов 2012
Работа выполнена в Тамбовском государственном университете
имени Г.Р. Державина
Научный руководитель: | доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры российской истории Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина Канищев Валерий Владимирович |
Официальные оппоненты: | Земцов Леонид Иосифович доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры отечественной истории Липецкого государственного педагогического университета Цинцадзе Нина Сергеевна кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры гражданского и предпринимательского права Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина |
Ведущая организация: | Елецкий государственный университет им. И.А. Бунина |
Защита диссертации состоится л26 мая 2012 года в 10.00 на заседании объединенного диссертационного совета ДМ 212.261.08 при Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина по адресу: 392008, г. Тамбов, ул. Советская, 181и, зал заседаний диссертационных советов - аудитория 221.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. Автореферат размещен на сайте Министерства образования и науки РФ:
Автореферат разослан л___ апреля 2012 г.
Ученый секретарь объединенного диссертационного совета ДМ 212.261.08 кандидат исторических наук, доцент | Е.Ю. Иванова |
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность. Изучение истории российской провинции в контексте модернизации аграрного общества - важная задача исторической науки. Особую актуальность в этой связи приобретают историко-демографические исследования. За период ХХ в. демографическая картина сельской России сильно изменилась, фактически став диаметрально противоположной. Некоторые историки говорят о своеобразном перемещении демографического маятника в противоположное направление. В начале ХХ в. наблюдалось аграрное перенаселение Центральной России. В конце века здесь началась депопуляция. Для того чтобы найти правильный выход из такой ситуации, необходимо понять истоки проблемы, исследовать начало перехода российского социума от традиционной демографической модели к современной, которую мы наблюдаем в гипертрофированном виде.
Именно на первые два десятилетия ХХ в., насыщенные внешне- и внутриполитическими событиями (революции, войны, крупные реформы, особенно столыпинская), пришлось начало демографического перехода. Надеемся, что специальное изучение демографических процессов в позднем традиционном сельском социуме России столетней давности позволит объяснить политикам и общественности необратимость перемен, произошедших в последующие десятилетия в таких показателях, как брачность, рождаемость, смертность, естественный прирост. Изменившееся за этот период общество уже не требует всеобщих и ранних браков, высокой неконтролируемой рождаемости и сопряженной с ней огромной смертности, прежде всего младенческой и детской.
Научная актуальность исследования заключается в недостаточной изученности вопроса в целом относительно сельской территории России и не изученностью в рамках бывшей Орловской губернии.
Объектом исследования в диссертации выступает сельское население Орловской губернии в целом и каждого ее уезда по отдельности (мезоуровень), население восьми выборочных приходов (микроуровень).
Предмет исследования - демографические процессы в Орловской губернии, ее уездах и выборочных приходах в контексте социально-политических явлений в регионе и Европейской России в целом первых двух десятилетий ХХ в.
Хронологические рамки работы охватывают период 1900-1918 гг. Включение в эти рамки 1900 г., являвшегося последним годом XIX в., связано с тем, что именно с этого года хорошо отложился пласт необходимой нам демографической информации. Верхняя временная планка определена степенью сохранности приходских метрических данных. Важен был анализ метрик, отразивших особенности демографического поведения деревни в период Первой мировой войны и после массового возвращения мужчин с фронта.
Географические рамки диссертационного исследования ограничены территорией Орловской губернии в административных границах начала ХХ в. При микроанализе были изучены приходы в разных частях губернии, отличавшиеся по времени и типу заселения, соотношению внутрисословных групп крестьянства нюансам основного вида занятий населения.
Историография. Дореволюционный период характеризовался наличием в России трех основных направлений в изучении демографических проблем.
Первое направление связано со становлением в России так называемой чистой демографии (формальной, математической, статистической). Это началось в XVIII в. и связано с именами академиков Л. Эйлера и Д. Бернулли. В XIX в. исследование чистой демографии продолжали члены Петербургской АН В.Я. Буняковский и А.Н. Кетле.
Второе направление работ - политико-демографическое. Оно, прежде всего, представлено трактатом М.В. Ломоносова О сохранении и размножении российского народа. В работах Д.А. Голицина, К.Ф. Германа, П.И. Рычкова, К.И. Арсеньева демографические исследования приводили к мнению о необходимости смягчения крепостного права, чтобы вывести сельское хозяйство и страну из социально-экономического кризиса.
Третье направление составляли непосредственные исследования численности, воспроизводства, движения населения, этнического, половозрастного составов и др. Концу XIX - началу ХХ вв. было присуще появление крупных работ о роли демографического фактора в истории, статистических исследований динамики расселения и численности населения. Авторы работали в основном с обобщенными данными материалов статистических комитетов, делая акцент на источниковедении, либо на количественном анализе населения (работы С.М. Новосельского, М.М. Ковалевского и др.)1
После Октябрьской революции вплоть до начала 1930-х гг. в СССР велись широкие демографические исследования. Исследовались проблемы воспроизводства населения, социальные факторы рождаемости, тенденции формирования и развития семьи и др. В 1930-50-е гг. в СССР пошла черная полоса в демографии, объем работ в этой области сильно сократился. Возрождение отечественной демографии началось в конце 1950-х гг. Изучение закономерностей воспроизводства населения, взаимосвязи роста населения и социально-экономического развития позволило демографии оформиться в самостоятельную общественную науку. В 1960-1970-е гг. появились работы по исторической демографии России XIX - начала ХХ вв.2 Выдающимся для своего времени трудом являлась работа А.Г. Рашина Население России за 100 лет (1811-1913 гг.)3, которая подвела итог тому, что сделано было к середине 1950-х г. в области изучения демографической истории XIX - начала ХХ вв. Заметный вклад в развитие отечественной исторической демографии внес Я.Е. Водарский, оценивший изменения в населении России за 400 лет4. В 1970-е гг. А.Г. Вишневским была поддержана предложенная зарубежными учеными теория демографического перехода. Очень важны работы Б.Н. Миронова 1970-х - 1980-х гг. о демографическом поведении традиционного крестьянства в XIX - начале ХХ вв. Он одним из первых в России начал широкое использование математических методов в исторической демографии5.
В целом в советский период демография прошла сложный путь от забвения до начала интеграции в мировое научное сообщество. Были усовершенствованы методы изучения демографических проблем. Но при этом в работах по исторической демографии проявлялась идеологизация исторических процессов, преувеличивалось влияние социально-экономических формаций.
В мировой историографии в последние десятилетия особое распространение приобрели исследования многовековых демографических процессов. В России общие представления о демографических процессах XVIII - начала XX вв. на макроуровне наиболее основательно представлены в двухтомнике Б.Н. Миронова по социальной истории России6, который дал толчок для соответствующих исследований на локальном и микроуровнях.
В 2001 г. вышла монография пензенского историка С.Д. Морозова, посвященная демографической истории Центральной России в 1897-1917 гг.7, которая позволила увидеть специфику естественного движения населения и миграционных процессов в отдельных губерниях на общем фоне Центральной части России и прилегающих к ней регионов Поволжья и Северо-Запада.
Характерной чертой отечественной историографии 1990-е - 2000-е гг. является поиск новых подходов к раскрытию закономерностей историко-демографических процессов. В этой связи большой интерес проявляется к трудам представителей французской школы Анналов, особенно методам обработки микродемографических данных. Первым в России на циклические демографические теории западноевропейских и американских историков обратил внимание екатеринбургский математик и историк С.А. Нефедов8. Он применил демографически-структурную теорию к российской истории, предложил свое объяснение революционных кризисов, исходя во многом из демографической динамики страны в конце XIX - начале XX вв.
В 1980-е гг. воронежские, курские, орловские и тамбовские историки в содружестве с московскими коллегами стали проводить конференции по исторической географии и исторической демографии Центрального Черноземья. Они стимулировали активное применение современных методов социально-демографических исследований9. Особую роль в развитии демографических исследований сыграло появление возможности изучения метрических книг.
Данные конференции позволили сформировать базу для постепенного включения историков Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина в целый ряд международных и российских проектов10. С точки зрения историографии очень важным было сотрудничество с крупным американским историком-демографом С. Хоком, которое плодотворно влияло на развитие методик исследования в области исторической демографии. Важным историографическим подспорьем стала подготовленная С. Хоком публикация на русском языке классического социально-демографического труда французских историков Л. Анри и А. Блюма11. Общие подходы к изучению демографической истории с помощью новых компьютерных технологий были предложены В.В. Канищевым и Р.Б. Кончаковым12. Для нас интересны исследования историков Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина, посвященные методам микродемографического анализа13. В работах тамбовского ученого В.Л. Дьячкова затронуты вопросы о механизмах влияния природно-климатических факторов, ритмов и циклов аграрном обществе на естественное движение сельского населения14.
В.В. Канищев с коллегами подготовил ряд публикаций о соотношении демографического и экологического факторов в истории Тамбовщины и некоторых других регионов России во время переходного периода от аграрного общества к индустриальному. Разработка данного вопроса важна и для нашей работы, т.к. Орловская губерния также страдала от аграрного перенаселения и чрезмерной эксплуатации крестьянством природных ресурсов15.
Аналогичные по методам историко-демографические исследованиях ведутся учеными Санкт-Петербурга, Ярославля, Петрозаводска, Барнаула, Минска. Так, историки Санкт-Петербурга и Петрозаводска, возглавляемые С.Г. Кащенко, повышенное внимание уделяют источниковедским аспектам и четкому применению математико-статистических методов в демографических исследованиях16. Ярославские историки, помимо статистических характеристик вопросов истории семьи и брака, рассматривают этнографические особенности этих демографических явлений, что позволяет существенно оживить сухие количественные материалы17. Своего рода лизюминкой в исследованиях барнаульских историков является применение ГИС-технологий в историко-демографических исследованиях, особенно в изучение миграции населения Центральной России на Алтай в конце XIX - начале XX вв.18. Наибольшим достижением белорусских историков стала монография В.Л. Носевича, в которой на основе современных методик и теоретических подходов разработана демографическая история микропопуляции с. Кореньщины19.
В целом отметим, что современные российские историки существенно адаптировали методы историко-демографических исследований, наработанные мировой исторической наукой, применительно к целому ряду российских регионов. Но круг таких исследований еще недостаточно широк. Актуальным остается изучение специфики отдельных губерний, уездов, сельских приходов начала XX в. в целях определения степени их продвижения по пути демографического перехода.
Целью данного исследования является изучение демографических процессов, протекавших Орловской губернии в начале ХХ в. в двух основных плоскостях: на мезоуровне - на примере губернии в целом и входящих в нее уездов и на микроуровне - в рамках приходов и относящихся к ним населенных пунктов.
Задачи работы поставлены в соответствие с целью исследования:
- Определить природно-климатические и социально-экономические особенности сельской местности Орловской губернии, ее отдельных уездов и выборочных приходов как факторы демографических процессов;
- Выявить направления изменений численности сельского населения губернии, уездов, отдельных приходских микропопуляций в конце XIX - начале XX вв.;
- Раскрыть особенности изменений уровня брачности сельского населения, степень влияния природных, социально-экономических и иных факторов на эти изменения;
- Рассмотреть динамику рождаемости в крестьянской среде, ее зависимость от эндогенных и экзогенных факторов на мезо- и микроуровнях;
- Показать перемены показателя смертности на разных уровнях под воздействием внутренних и внешних по отношению к аграрному социуму обстоятельств;
- Объяснить механизмы формирования показателя естественного прироста крестьянского населения губернии, уездов, выборочных приходов;
7. Определить общее и особенное в демографическом поведении орловского крестьянства начала XX в. в сравнении с другими сельскими территориями России.
Источники. Комплекс использованных в диссертации источников состоит из разнообразных опубликованных и архивных документов.
Для изучения демографических процессов, протекавших на губернском и уездном уровнях, были привлечены Обзоры Орловской губернии за 1900-1914 гг. Опыт исследования Обзоров в сравнении с аналогичными источниками по другим губерниям России показал сопоставимость орловских материалов, их пригодность для определения тенденций и специфики демографического развития одного из регионов. Из Обзоров Орловской губернии мы привлекли также описательные материалы, которые позволяют прояснить факторы демографических процессов в губернии, ее отдельных уездах. Чисто статистический количественный материал существенно дополнялся в диссертационном исследовании историко-географическими описаниями и справочно-статистическими из общероссийских публикаций, материалами губернских и уездных земских органов (хозяйственные, медицинские отчеты, епархиальные справочники и т.п.). В этих источниках содержатся ценные справочные и описательные материалы, проясняющие особенности отдельных приходов, ставших объектом нашего исследования. Очень интересны описания различных аспектов жизни крестьянства в мемуарах современников. Мемуарная литература, имея свои бытоописательные преимущества, по определению субъективна. Поэтому такой источник использовался после критического анализа его происхождения.
Важнейшим источником диссертационного исследования являются метрические книги. Изучение этого блока исторических источников в России началось только в 1990-е гг. Историки Москвы, Санкт- Петербурга, Тамбова, Барнаула особо изучают достоверность метрик, методы их обработки. Проблемным местом всех метрических книг как источника является сохранность. К типичной проблеме условий хранения метрических книг в церквях, а затем еще не окрепших советских ЗАГСах добавилось и лэхо войны. По некоторым уездам Орловской губернии почти не осталось метрик. Даже в тех уездах, где сохранность более-менее удовлетворительна, возникли большие сложности в поиске приходов с полными комплектами книг 1900-1918 гг.
В целом можно сказать, что использованные источники в работе достаточно информативны и вполне достоверны. Это способствовало решению задач, поставленных в диссертации.
Методология. В диссертации сочетались теоретические подходы и практические методы изучения социально-демографической истории. Принцип историзма мы старались реализовать, учитывая конкретные факторы начала XX в., которые определяли демографическое поведение сельского населения Орловской губернии в исторических условиях своего времени. В качестве основного теоретического подхода в диссертации использован цивилизационный подход и вытекающая из него теория модернизации, важным положением которой является концепция демографического перехода от традиционного к современному способу воспроизводства населения. Системный подход выразился в том, что демографическое состояние Орловской губернии рассматривалось как подсистема общероссийской демографической системы. Уездная и приходская демография представлялись как подсистемы более низких уровней.
Особое значение имели количественные методы и современные информационные технологии. Демографические данные выстраивались в вариационные ряды. Для анализа микродемографических данных проведена случайная типологическая выборка метрических книг нескольких приходов. Случайность выборки предопределена степенью сохранности метрик. Типичность выбранных приходов мы пытались определить их соответствием различным природным зонам и социально-экономическим условиям. Временные ряды с помощью специальных математических методов были обработаны в лаборатории социальной истории Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. В результате были созданы несколько десятков графиков, в каждом из которых определялись тренды изменений брачности, рождаемости, смертности и естественного прироста в губернии, уездах, приходах, стандартные отклонения от этих трендов, коэффициенты корреляции между конкретным значением каждого показателя и определенным годом. Автор-историк все колебания внутри доверительных интервалов трендов объяснял чисто математической лигрой малых цифр, а все выходы графиков за пределы стандартных отклонений пытался объяснить природно-климатическими обстоятельствами конкретных лет и иными, внешними для крестьянского социума, факторами. Полученные коэффициенты корреляции послужили основанием для определения степени зависимости демографии от природно-климатических ритмов, которые в Центральной России ежегодно колебались.
В диссертации применялись собственно исторические методы познания. Обычным был сбор и систематизация архивного материала. Описательный метод оказался важным для ложивления цифр яркими зарисовками современников отдельных проявлений демографического поведения сельских жителей Орловской губернии, ее уездов и выборочных приходов.
Историко-сравнительный подход был необходим для определения особенностей демографических показателей приходов в сравнении с другими приходами своего уезда, губернии, других регионов России, уездов в сравнении между собой или уездами иных губерний, специфики Орловской губернии в системе демографических процессов в Европейской России.
Новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые рассмотрены демографические процессы на территории Орловской губернии в начале ХХ в. Было проведено комплексное исследование всех уездов губернии в сочетании с микроанализом нескольких типичных приходов с помощью современных методик и технологий.
Положения, выносимые на защиту:
- значительную роль в демографических процессах в Орловской губернии начала XX в. играло географическое положение, различия в природных зонах, предопределившие неоднородность демографического поведения крестьянства разных уездов и приходов;
- прямая зависимость брачности, рождаемости, смертности и естественного прироста от природно-климатических условий по уездам и приходам губернии в целом заметно снизилась, но в отдельных местностях оставалась существенной (особенно традиционная сезонность демографических процессов, возрастная структура брачности и смертности, причины смертей);
- значительную роль в изменениях демографических процессов в губернии играли миграции молодых крестьян, которые повлияли на показатели брачности орловского крестьянства, а затем и на связку рождаемость-смертность;
- население Орловской губернии в начале ХХ в. продолжало расти бурными темпами благодаря естественному приросту, обеспеченному, главным образом, значительным сокращением уровня смертности;
- общая демографическая картина Орловской губернии, отразившая, хотя и неравномерно, снижение уровня брачности, рождаемости и смертности населения и продолжение большого положительного естественного прироста, как и в большинстве губерний Европейской России, свидетельствовала о начале перехода от традиционной модели демографического поведения населения к современной;
- Первая мировая война существенно деформировала демографическое поведение жителей сельских приходов Орловской губернии, но в 1917-1918 гг. происходило восстановление традиционных механизмов воспроизводства населения.
Практическая значимость работы заключается в том, что материалы и результаты, полученные при исследовании, могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов в области исторической демографии и социальной истории России, найти свое применение в разработке и преподавании специальных курсов по Отечественной истории в высших учебных заведениях и краеведческой работе.
Апробация работы. Основные положения диссертации докладывались автором на нескольких всероссийских и региональных конференциях и изложены в 9 опубликованных статьях.
Структура работы отражает специфику темы, определяется целью и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, приложений и списка использованных источников и литературы.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность исследования, определяются предмет и объект исследования, цели и задачи работы, конкретизируются хронологические и географические рамки, характеризуются степень изученности темы, источниковая база исследования, методологическая основа и методы исследования, положения, выносимые на защиту, обосновывается практическая значимость диссертации.
Первая глава лДемографическое поведение сельского населения Орловской губернии: уездный и губернский уровни состоит из пяти параграфов. В первом параграфе дается общая характеристика основных факторов демографического развития Орловской губернии в начале ХХ в. Определены особенности географического положения региона.
Особое внимание уделено природно-климатическим факторам, как в целом губернии, так и отдельным ее частям и уездам: почвам и степени их эрозии, лесистости территории, наличию водных ресурсов и т.д. Эти факторы все еще определяли жизнь, хозяйственный уклад населения и собственно демографическое поведение населения аграрного общества. Орловская губерния в природно-климатическом отношении являлась переходной (экотонной) между центральными подмосковными (Тульской, Калужской и Смоленской) и южными (Харьковской, Курской и Черниговской). Особенно резко различались между собой восточные степные уезды и лесные уезды западной части губернии. В западной части Орловщины преобладали малоплодородные почвы, более лесистые территории, освоенные еще не в полной мере, а центральная и особенно восточная часть губернии располагали плодородными почвами, но испытывали нехватку водных и лесных ресурсов. Специальное внимание обращено на плотность населения, которую отчасти можно считать социально-демографическим показателем. Она распределялась неравномерно - в западных уездах была низкой, а в восточной и особенно центральной части высокой - более 50 человек на кв. версту.
В параграфе также дана характеристика степени освоенности уездов, хозяйственной деятельности жителей. Особо учитывались процент распашки земли, площадь крестьянских наделов бывших государственных и владельческих крестьян, состояние промысловых занятий, степень отходничества и вовлечение населения в промышленность. С ростом населения губернии земельные наделы крестьянства уменьшались, дробились в результате постоянных переделов земли. Динамика увеличения численности населения по уездам разнилась, особенно бурно увеличивалось количество жителей в западных и восточных уездах, центр немного отставал, что связано было с усиливавшейся миграцией населения.
В этом разделе работы представлен и краткий очерк исторических событий, протекавших в России вообще и в Орловской губернии в частности, которые могли иметь непосредственное влияние на демографию населения региона.
Исследование собственно демографических процессов мы посчитали целесообразным начать с брачности сельского населения, которая, будучи в традиционном обществе практически полной, предопределяла рождаемость, остававшуюся естественной, а та во многом была сопряжена с высокой смертностью новорожденных и маленьких детей, составлявших большинство от всех умерших. Роли брачных отношений, которые в общей структуре ломки традиционного поведения крестьянства стали индикатором состояния общества, посвящен второй параграф первой главы.
Динамика числа браков в уездах не везде была одинакова, и в силу широкой протяженности территории губернии с запада на восток она постепенно меняла свой вектор направления. В самых западных уездах Орловской губернии, особенно Брянском, количество брачных регистраций имело устойчивую тенденцию в сторону поступательного роста. Причем этот процесс усиливался при движении с юга губернии на север. Уезды, находившиеся в центральной части Орловщины, имели разновекторный характер развития брачности, но, в общем, практически во всех них, преобладала тенденция к снижению числа супружеских регистраций. Плавный переход от роста числа браков к ее снижению прослежен на примере Дмитровского и Карачевского уездов, находившихся на границе с западными уездами. Далее на восток тенденция снижения уровня брачной активности населения только усиливалась.
Коэффициент корелляции числа браков и природно-климатических условий отдельных лет по всей сельской местности губернии равнялся (-0,25). Этот показатель говорит, что в целом для крестьянского населения региона зависимость брачной активности от природных условий конкретного года исчезла. В среднем за период коэффициент составил 8,5Й, что практически равнялось средней величине брачности для сельской местности в Европейской части России в то время.
В общем, число крестьянских браков в уездах имело тенденцию от роста к стабилизации и переходу к существенному снижению. При этом четко просматривалась географическая зависимость процесса. Изменения в брачной активности населения происходили в виде плавного перехода от одного уезда к другому с запада на восток губернии.
Динамике рождаемости в среде сельского населения Орловской губернии посвящен третий параграф. Материалы о рождаемости в сельской местности губернии свидетельствуют, что в изученный период только наметился отход от традиционных значений этого демографического показателя. Рождаемость в крестьянской среде стала падать. Село вступало в начальный этап демографического перехода к современному типу воспроизводства населения. Этот процесс шел неравномерно в разных уездах губернии: в западной и восточной частях наблюдался рост числа рождений, а в центре это число заметно сокращалось.
Коэффициент корелляции рождаемости и года составил (-0,04), что являлось индикатором отсутствия даже слабой зависимости числа рождений от природно-климатических условий определенных лет. В среднем за временной отрезок коэффициент рождаемости составил 50,5Й, что ненамного было выше (на 1,5Й), чем в Европейской России и отразило сохранение естественной, практически не контролируемой рождаемости.
Общая картина рождаемости в сельской местности Орловской губернии представляла собой стагнационную модель развития, с едва заметной динамикой сокращения количества новорожденных.
Показатели смертности на уездном уровне освещены в четвертом параграфе.С начала ХХ в. в сельской местности Орловской губернии появилась тенденция снижения количества смертей. Понижающая динамика проявила себя не везде, а только в центре и на востоке губернии, а западные уезды либо продолжали демонстрировать рост числа умерших (Трубчевский, Севский и, особенно, Брянский уезды), либо перешли к едва заметному снижению, только наметив перелом в модели демографического поведения (Карачевский, Дмитровский уезды). Положительная динамика усиливалась от находящихся на севере уездов - Болховского и Мценского к юго-восточным - Малоархангельскому и Ливенскому.
Уменьшение смертности среди крестьян губернии объясняется двумя значимыми обстоятельствами. Основную возрастную категорию умерших селян традиционно составляли дети, главным образом до 1 года. Поскольку в исследуемый период в большинстве уездов наблюдалось снижение числа родившихся, то этот процесс автоматически вел и к снижению уровня смертности. Второй причиной падения смертности можно назвать прогресс в области земского медицинского обслуживания села.
Коэффициент корелляции для всех уездов равнялся (-0,26), что говорило о потере зависимости уровня смертности населения от природно-климатических обстоятельств конкретных лет. В среднем за изученный период коэффициент смертности составил 32,4Й, что на 0,4Й было выше, чем в Европейской России. Коэффициент свидетельствовал о заметном продвижении от высокой смертности (свыше 40 Й) к средней (ниже 30Й).
В целом мы утверждаем, что орловское село, как и в соседних Черноземных губерниях и большинстве регионов Европейской части империи, к 1910-м гг. демонстрировало уже слегка модернизированную смертность.
В пятом параграфе дана характеристика естественного прироста населения, который является как бы интегральным показателем демографического развития общества, отражая соотношение рождаемости и смертности. Его изучение на материалах Орловской губернии показало, что в регионе, как и России в целом, население в начале ХХ в. продолжало расти бурными темпами именно благодаря естественному приросту. Уровень естественного прироста населения в традиционном обществе определялся не просто механическим соотношением рождаемости и смертности, а жесткой связкой этих важнейших демографических показателей. Это обстоятельство очень важно в той связи, что сельский социум Орловской губернии в начале ХХ в. еще носил черты традиционализма. Общий показатель естественного прироста населения во всех уездах губернии имел положительную динамику. Подобная картина, с небольшим количеством нюансов была характерна для самых западных, центрального (Орловский) и крайне восточных уездов губернии. Остальные уезды имели либо стагнационное движение прироста, либо близкое к нему. Совершенно не типичными оказались два северных уезда, где уровень прироста приобрел движение в сторону сокращения.
Неоднородность изменений естественного прироста сельского населения губернии четко отразили коэффициент корелляции показателя прироста и условий отдельных лет, который поуездно находился в диапазоне от громадной цифры чуть ли не от 0,7 до почти такого же отрицательного значения, а в целом равнялся 0,23. Этот общегубернский показатель в итоге говорит о сохранении средней зависимости совокупности рождаемости и смертности от природно-климатических обстоятельств отдельных лет.
Коэффициент естественного прироста населения в губернии в среднем за период составил 18,1Й, что всего на 1Й было больше, чем в среднем для Европейской части России за аналогичный период, и показал сохранение очень большого естественного прироста крестьянского населения.
Вторая глава Микродемографический анализ естественного движения населения в Орловской губернии в начале ХХ в. посвящена демографическому изучению приходов, определенных случайной выборкой по степени сохранности метрических книг как основного источника. Поскольку территория Орловской губернии по составу и качеству почв, количеству водных и лесных ресурсов, времени, типу заселения и освоения территории в хозяйственном отношении являлась неоднородной, то в исследовании демографических процессов на микроуровне было выделено несколько уездов.
Глава имеет такую же структуру, как и первая. Поэтому ее первый параграф содержит общие характеристики выборки приходов Кромского, Болховского и Ливенского уездов, которые имели разные время и тип заселения территории, разнились по природно-климатическим условиям. Населенные пункты, входившие в приходы, имели свои определенные отличия, что было важно учитывать при изучении демографического поведения населения на микроуровне.
В Кромском уезде рассмотрен приход села Старые Турьи, расположенный в значительном удалении от уездного центра и населенный потомками государственных крестьян. В Болховском изучались пригородный приход села Хотетово, состоявший полностью из бывшего крепостного крестьянства, и располагавшийся в значительном удалении от Болхова приход смешанного по внутрисословной принадлежности населения села Григорово. Ливенский уезд представлен пригородным государственным селом Крутое и находившимися в удалении от уездного центра приходами бывшего владельческого села Екатериновка и села Норовка смешанного типа. По метрическим книгам сёл Вязовая Дубрава и Навесное, являвшихся по составу населения смешанными и удаленными от уездного города Ливны, был рассмотрен только показатель рождаемости.
Изучение брачности на приходском уровне (параграф второй) позволило выявить не только общую количественную динамику показателя в абсолютном и относительном измерениях, но и определить такие важные характеристики браков, как сезонность, возраст первого и повторных браков супругов, сословный состав молодоженов, географическое пространство брачного рынка. Часть этих показателей, неуловимых на уездном уровне, существенно уточняет характеристику брачности как демографического явления.
Метрические книги почти всех избранных приходов Орловской губернии дают возможность рассматривать различные аспекты брачности за период 1900-1918 гг. и, тем самым, определить особенности этого демографического показателя в годы Первой мировой войны, Революции 1917 г. и начала Гражданской войны, т.е. в экстремальных условиях, что оказалось невозможным на уездном и губернском уровнях.
В целом можно сказать, что в изученных приходах (случайная выборка) заметно сочетание традиций и новаций в брачном поведении крестьянства. В части приходов наблюдалась стагнация числа браков, а в других происходило сокращение этого числа. Данное положение вписывалось в общеуездную тенденцию сокращения уровня брачности. При этом сходство со своим уездом имели приходы сел Старые Турьи, Крутое и Екатериновка, а Хотетово, Григорово и Норовка имели иное развитие, чем уезд, в состав которого они входили.
Отрицательная корреляция года и числа браков в приходах сел Старые Турьи, Крутое, Екатериновка говорит о начале исчезновения зависимости от природных факторов, а в Хотетово, Григорово и Норовке она сохранялась, выражаясь положительной корелляцией.
Сезонность браков почти не отличалась в разных приходах. В селах Хотетово и Екатериновке уклон в преобладании их количества приходился на осень, а в остальных - на зиму. В части орловских приходов, жители которых являлись потомками государственного крестьянства или имели смешанный состав, возраст первого брака даже с учетом стандартных отклонений для девушек не превышал 20 лет, для юношей - 23. В приходах бывших владельческих сел возраст женихов был значительно ниже - 20-21 год, что, скорее всего, было связано с различной брачной традицией. Повторные браки были нередким явлением. Регулярными были случаи, когда холостые мужчины женились на вдовах. Это не было свойственно XIX в. и указывало на ломку патриархальных традиций в сфере брака. В брачном пространстве наиболее распространенными были семейные союзы внутри прихода, реже местных женихов с невестами из очень близких соседних приходов. Практически более 96% всех браков заключалось между крестьянством, только в приходе с. Хотетово, расположенном в пригородной черте, существовала мещанская прослойка.
Сравнение орловских приходов с изученными в плане брачности приходами других губерний говорит о небольших особенностях региона. Коэффициент брачности у сельских прихожан Орловской губернии были несколько ниже, чем в тамбовских приходах, где в довоенный период он нередко достигал очень высоких 12-13Й.
По возрасту первого брака орловские женихи и невесты были более похожи на соседних тамбовских и курских крестьян и уже отличались от крестьян северных Олонецкой и Ярославской губерний, где в приходах возраст первого брака стал превышать 25 лет.
Микроанализ рождаемости на приходском уровне дает возможность изучать не только общую количественную динамику показателя, сравнимую с уездными и губернским показателями, но и выяснить такие важные значения, как половой состав новорожденных, сезонность рождений. В третьем параграфе рассмотрена рождаемость в крестьянской среде в период с 1900 по 1920 гг. на примере 8 приходов Болховского, Кромского и Ливенского уездов. Факты сохранности метрических книг за период 1915-1920 гг. дали возможность для изучения демографических показателей периода Первой мировой войны, Революции 1917 г. и Гражданской войны, что очень важно для выяснения степени влияния этих социально-политических процессов на повседневную жизнь крестьянства. Картина рождаемости в приходах не всегда соответствовала этой же демографической величине в уезде, к которому относились приходы. Практически во всех приходах наметился отход от традиционно высокой рождаемости, выразившийся количественным сокращением числа новорожденных, как это было в Старых Турьях, Хотетове, Григорове, Норовке, Екатериновке, Навесном. Влияние природно-климатических условий на уровень рождаемости также начало ослабевать, а в отдельных приходах полностью было преодолено. И все-таки традиционное преобладание летних рождений сохранялось.
Коэффициент рождаемости оставался на уровне выше естественного минимума - свыше 50Й и только в годы войны снизился до средних размеров - около 30Й и даже ниже.
Половая структура родившихся, в которой преобладали мальчики, говорила об отсутствии женской атаки, что вполне соответствовало характеру 28-летнего природно-демографического цикла. Календарная картина зачатий и рождений в приходах позволяет в очередной раз утверждать, что мартовский минимум зачатий не имел под собой весомого религиозного основания.
Данные о рождаемости в орловских сельских приходах во многом соответствуют аналогичным данным изученных приходов других губерний. Наиболее близкие по значениям показатели наблюдались в соседних Тамбовской и Курской губерниях.
Изучение смертности на приходском уровне (параграф червертый) дает возможность определить не только общую количественную динамику показателя в абсолютном и относительном измерениях, но и выяснить такие важные значения, как сезонность смертей, возрастной состав умиравших, особенно младенческую смертность, причины смертей.
В отличие от рождаемости, картина смертности на приходском уровне полностью соответствовала уездной динамике, везде произошел переход к снижению количества умерших.
Зависимость уровня смертности от природно-климатических условий во всех приходах была ослаблена, а в ряде приходов произошел полный отход от данной зависимости. Сезонность смертности населения в приходах немного разнилась, но в целом, было выделено общее: лето являлось пиком смертности во всех без исключения приходах, особенно июнь и июль. Осенью смертность была наименьшей, а некоторый ее рост зимой и ранней весной был связан с распространением простудных заболеваний.
Возрастная структура смертности во всех без исключения приходах была одинакова. Основную массу умерших составляли дети в возрасте до 1 года, а вместе со второй группой детей 1-4 лет их доля в общей массе летальных исходов становилась подавляющей - 60%-70%. Наименьшей смертности были подвержены группа лиц в возрасте с 5 до 44 лет, их доля находилась в пределах 12%-15%. Старческая категория занимала не более 17% умерших. Поэтому переход от традиционно высокой детской смертности к современной, с подавляющим большинством смертей представителей пожилого возраста, только наметился.
Снижение общей смертности почти во всех приходах во многом было обеспечено механическим сокращением рождаемости. Причины высокой смертности населения практически везде одинаковы. Вследствие того, что детская смертность была высока, то и детские диагнозы среди умерших являлись самыми значительными - слабость и младенческое в среднем составляли до 40%. Второе-третье место делили простудные и инфекционные заболевания. К последним относились: корь, скарлатина, коклюш, оспа, тиф. На долю каждой болезни приходилось от 15% до 20%. Третье место оставалось за таким диагнозом, как старость. Все остальные причины смерти вместе взятые составляли от 10-15%.
Коэффициент смертности почти во всех приходах находился в пределах средних значений (около 30Й), не выделяясь сильно на фоне своих уездов.
Основные тенденции в развитии показателя смертности в орловских приходах похожи на тамбовские и курские, где главными причинами смертей были младенческая и детская слабость, а также инфекционные заболевания, особенно дизентерия. Но здесь чаще, чем в Тамбовской губернии, в качестве причин смерти выступала простуда. Этим орловские приходы оказались отчасти похожими на приходы Олонецкой и Ярославской губерний.
В параграфе пятом проанализирован вопрос, насколько уездные и общегубернские тенденции развития естественного прироста в начале ХХ в. проявлялись на уровне отдельных приходов. Микродемографические материалы позволяют более детально выяснить механизмы изменений соотношения рождаемости и смертности.
Как и другие демографические показатели, естественный прирост в изученных приходах в целом демонстрировал неоднозначную картину. Ровно пополам - по 3 - разделилось число приходов, где естественный прирост стал сокращаться ввиду резкого снижения рождаемости на фоне малого снижения смертности и, наоборот, уменьшался показатель смертности при сохранении высокой рождаемости.
В целом, естественный прирост в орловских приходах оставался высоким, что мало отличало их от курских и тамбовских приходов. Даже в военно-революционные годы он не опускался ниже 1%. Годы с отрицательным приростом были редки. Коэффициент естественного прироста в приходах сильно варьировался, но в целом соответствовал уездным показателям.
В Заключении подведены основные итоги исследования, определена степень разрешения намеченных в работе задач, намечены вопросы для продолжения изучения темы.
Выявленная в работе неоднозначность демографических процессов на территории губернии только отчасти была связана с ее географическим положением. При поуездном и поприходском рассмотрении выяснилась сравнительная близость в демографическом отношение различных по природно-климатическим условиям крайне западной и крайне восточной частей губернии и относительная специфичность ее центральной части.
В дальнейшем потребуется более глубокое изучение механизмов влияния географического фактора, в т.ч. и на уровне микроклимата в отдельных приходах, на развитие народонаселения. Пока можно сказать, что зависимость демографического поведения орловского крестьянства от годовых природных ритмов в начале XX в. существенно снижалась, но на уровне прихода заметной оставалась сезонность браков, рождений, смертей.
Орловское крестьянство фактически полностью было занятым сельскохозяйственным трудом, имело невысокий уровень промысловых занятий и отходничества, почти не влиявший на разрушение традиционного демографического поведения сидячего крестьянского населения. Но требует специального изучения непосредственное влияние занятости в промышленности на демографию крестьян волостей, расположенных в непосредственной близости к крупным заводам.
Более существенное влияние на демографические показатели оказали значительные в большинстве уездов и приходов масштабы миграционных процессов. Массовый выезд молодежи повлиял на снижение числа браков и, с небольшим временным лагом, на снижение показателей связи рождаемость-смертность.
Приходской материал позволил изучить влияние Первой мировой войны на количество регистрируемых демографических событий. С одной стороны, эта война впервые в российской истории масштабно вторглась в демографические процессы, резко снизив брачность, рождаемость и смертность в крестьянской среде. С другой стороны, стихийное бегство деревенских солдат из армии в 1917 г. и массовая демобилизация в начале 1918 г. привели к быстрому восстановлению традиционного демографического поведения деревни.
Общий вывод работы говорит о том, что в демографических процессах начала XX в. в Орловской губернии, как и в большинстве нечерноземных регионов Европейской России и при небольшом отличии от других черноземных регионов, наблюдалось, хотя неравномерное, но снижение уровня брачности, рождаемости и смертности населения на фоне сохранявшегося большого положительного естественного прироста. Это являлось свидетельством только самого начала перехода от традиционной модели демографического поведения населения к современной.
Основные положения диссертации изложены
в следующих публикациях:
Публикации в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ:
1. Жиров, Н.А. Рождаемость в среде крестьянского населения Орловской губернии в начале ХХ в. / Н.А. Жиров // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2011. Вып.8(100). С. 283-289. (0,71 п.л.)
2. Жиров, Н.А. Изменения количества смертей крестьянского населения Орловской губернии в начале ХХ в. / Н.А. Жиров // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. Вып.2(106). С. 308-315. (0,76 п.л.)
3. Жиров, Н.А. Естественный прирост крестьянского населения в Орловской губернии в начале ХХ в. / Н.А. Жиров // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. - Тамбов, 2012. Вып.4(108). С. 272-280. (0,62 п.л.)
Другие публикации:
4. Жиров, Н.А. Браки в крестьянских семьях Орловской губернии в начале ХХ в. / Н.А. Жиров //Межвузовские научно-методические чтения памяти К.Ф. Калайдовича: сборник материалов. - Елец: ЕГУ им. И.А. Бунина, 2010. Вып.9. С. 67-72. (0,47 п.л.)
5. Жиров, Н.А. Демографические процессы в Орловской губернии в начале ХХ в. / Н.А. Жиров // Демографические и экологические проблемы истории России в 20 веке: сб. науч. статей. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2010. С. 91-106. (1,01 п.л.)
6. Жиров, Н.А. Рождаемость и смертность в Ливенском уезде Орловской губернии в конце XIX - начале ХХ вв. / Н.А. Жиров // История в подробностях. - М., 2010. №6. С. 38-45. (0,76 п.л.)
7. Жиров, Н.А. Демографическая ситуация в сельской местности Орловской и Тульской губерний в 1835-1850 гг. / Н.А. Жиров // XVI Державинские чтения. Академия гуманитарного и социального образования. - Тамбов: Изд. дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2011. С. 164-169. (0,32 п.л.)
8. Жиров, Н.А. Естественный прирост крестьянского населения Орловской губернии во второй половине XIX - начале ХХ в. (микродемографический подход) / Н.А. Жиров // Крестьянство и власть в истории России (IX - начало XX вв.). - Липецк: ООО ПК Мистраль-Л, 2011. С. 185-190. (0,43 п.л.)
9. Жиров, Н.А. Возрастная структура смертности в с. Хотетово Орловской губернии в начале XX в. / Н.А. Жиров // XVII Державинские чтения. Академия гуманитарного и социального образования. - Тамбов: Издательский дом ТГУ имени Г.Р. Державина, 2012. С. 151-156. (0,24 п.л.).
Общий объем публикаций - 5,32 п.л.
1 Ковалевский М.М. Очерк происхождения и развития семьи и собственности. М., 1889; Новосельский С.М. Смертность и продолжительности жизни в России. Пг., 1916; Ден В.Е. Население России по пятой ревизии. М., 1902.
2 Струмилин С.Г. Избранные произведения. Тт. 1-8. М., 1963-1968; Яцунский В.К. Изменения в размещении населения Европейской России в 1724-1916 гг. // История СССР. 1957. №1. С. 192-223; Кабузан В.М. Население России в XVIII - первой половине XIX вв. (1718-1858). М., 1963; Шелестов Д.К. Историческая демография. М., 1987.
3 Рашин А.Г. Население России за 100 лет. М., 1956.
4 Водарский Я.Е. Население России за 400 лет. М., 1973.
5 Миронов Б.Н., Степанов З.В. Историк и математика (Математические методы в историческом исследовании). Л., 1976; Он же. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX - начале ХХ века // Брачность, рождаемость, смертность в России и в СССР. М., 1977; Он же. История в цифрах: математика в исторических исследованиях. Л., 1991.
6 Миронов Б.Н.. Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. В 2 т. СПб., 2003.
7 Морозов С.Д. Центральная Россия в 1897-1917 гг.: демографическое развитие. Пенза, 2001.
8 Нефедов С.А. Демографически-структурный анализ социально-экономической истории России. Екатеринбург, 2005.
9 Кабузан В.М. Население Центрально-земледельческого района в конце XVIII - 50-х гг. XIX в. // Историческая география Черноземного центра России (дооктябрьский период). Воронеж, 1989; Хок С.Л., Мизис Ю.А., Курцев А.Н. Совместный проект изучения демографической истории России в 1700-1917 гг.: источники, метод, анализ // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. Курск, 1994. С. 3-6; Мизис Ю.А. Изучение интегральной истории России на локальном уровне (на примере Тамбовской губернии) // Там же. С. 6-11; Рянский Л.М. Естественное движение крестьян Курской губернии в первой половине XIX в. (по данным ревизских сказок) // Там же. С. 96-102 и др.
10 Hoch S., Kashchenko S., Mizis Y. Project in Russian population history, 1700-1917: Preliminary results //Data Modelling, Modelling history. М., 1996. Pp.89-91.
11 Анри Л., Блюм А. Методика анализа в исторической демографии. Пер. с франц. М., 1997.
12 Канищев В.В., Кончаков Р.Б. Социальная история и компьютер (Опыт совершенствования методологии исторического познания) // Информационный бюллетень Ассоциации УИстория и компьютерФ. № 22. М., 1998. С. 141-160.
13 Канищев В.В., Мизис Ю.А. Методологические проблемы интегрального социально-демографического исследования истории России XIX - начала XX в. на микроуровне // ACTIO NOVA. 2000. М., 2000, С. 455-483; Кончаков Р.Б. Демографическое поведение крестьянства Тамбовской губернии в XIX - начале XX в. Новые методы исследования. Автореф. дисс. Еканд. ист. наук. Тамбов, 2001 и др.
14 Дьячков В.Л. Природно-демографические циклы как факторы российской истории, XIX - первая половина XX в. // Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в XVIII-XIX вв. Тамбов, 2002. С. 17-31.
15 Канищев В.В. Хозяйственная деятельность В.И. Вернадского в контексте экологической ситуации в Тамбовской губернии в конце XIX - начале XX в. // В.И. Вернадский и Тамбовский край. М., 2002. С. 42-74 и др.
16 Кащенко С.Г. Современные исследования по исторической демографии России. Особенности массовых источников и современные проблемы их изучения // Информационный бюллетень Ассоциации УИстория и компьютерФ. №30. М., 2002, С. 182-183; Маркова М.А. Некоторые наблюдения за полнотой фиксации младенческой смертности в метрических книгах Олонецкой губернии // Компьютер и историческая демография. Барнаул, 2000. С. 165-172; Смирнова С.С. Смертность в Олонецкой губернии в XIX - начале XX вв.: К вопросу о фиксации причин смерти (по материалам метрических книг) // Информационный бюллетень Ассоциации УИстория и компьютерФ. №30. М., 2002, С. 196-199 и др.
17 Шустрова И.Ю. Очерки по истории русской семьи Верхневолжского региона в XIX - XX века. Ярославль, 1998; Шустрова И.Ю. Этнография русских Верхнего Поволжья: семья и семейный быт крестьян в XIX - начале XX в.: Учебное пособие. Ярославль, 1996.
18 Владимиров В.Н., Силина И.Г., Храмков А.А. О возможностях исследования истории заселения территории Алтайского округа методами пространственного анализа // Компьютер и экономическая история. Барнаул, 1997. С. 33-55; Владимиров В.Н., Колдаков Д.В. Образование населенных пунктов Алтайского края: история во времени и пространстве // История. Карта. Компьютер. Барнаул, 1998. С. 25-44; Чибисов М.Е. Клировые ведомости как источник по истории приходов Барнаульского духовного правления Колыванско-Воскресенского (Алтайского) горного округа (1804-1864 гг.) Автореф. дисс. Еканд. ист. наук. Барнаул, 2006; Сарафанов Д.Е. Материалы церковно-приходского учета населения как источник для изучения численности и демографического развития населения Барнаула в XIX в. Дисс. ... канд. ист. наук. Барнаул, 2006 и др.
19 Носевич В.Л. Традиционная белорусская деревня в европейской перспективе. Минск, 2004.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории