Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии  

На правах рукописи

РОЗЕНБЕРГ НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА

АНАЛИТИКА КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ ПОВОЛЖЬЯ:

ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ

Специальность 24.00.01 - теория и история культуры

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Тамбов - 2010

Работа выполнена на кафедре культурологии

Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина

Научный консультант:	Ромах Ольга Викторовна доктор философских наук, профессор
Официальные оппоненты:	Зотов Сергей Владимирович доктор философских наук, профессор Пронина Людмила Алексеевна доктор философских наук, профессор Юдин Александр Ильич доктор философских наук, профессор
Ведущая организация:	Московский государственный университет культуры и искусств

Защита состоится л24 декабря 2010 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д -212.261.06 по адресу: 392006, Тамбов, Советская 6, ТГУ, корпус 4, зал защиты диссертаций.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина и на официальном сайте ВАК Минобрнауки России

Автореферат размещен на сайте ВАК 20 сентября 2010 г., разослан 22 ноября 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат философских наук, Семина В.С.

профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования и аналитики культуры повседневности Поволжья связана со стремительными изменениями глобальной, информационной, постиндустриальной, постмодерной реальности, которые трансформируют ценности, нормы, модели поведения, бытие, интегрируя в них абсолютно новые элементы, которых не существовало раньше. Вместе с тем, именно региональные устойчивые кросс-структуры, к каковым относится Волга, выступают как мощная природная составляющая, нанизывающая на себя виды деятельности, образ жизни, промышленные предприятия, ментальность и др. местных жителей.

В ходе современных социокультурных процессов условия жизни людей постоянно меняются, приходят в противоречия с устойчивыми традиционными структурами, и именно указанная константа сохраняет основные стержневые позиции, гибко сохраняя сложное взаимодействие старого и нового. В силу этого в культуре повседневности наиболее отчетливо видны социальные трансформации, имплицитно и эксплицитно отражается специфика общества. Кроме того, сама амбивалентность культуры повседневности делает ее наиболее устойчивой к тем изменениям, которые проникают во все сферы общества и культуру.

Без обращения к культуре повседневности невозможно понять и те инновации, которые формируются в современной культуре. Современные социальные процессы настолько динамичны, что трансформируют самые консервативные элементы культуры повседневности, порождая ее дихотомичность. Поэтому ее место в структуре культуры меняется, но уровень знания о ней пока недостаточен.

Актуальность темы исследования определяется также необходимостью формирования стабильного, или как его называет  В.Г. Федотова, хорошего общества в России. Для постепенного формирования предпосылок такого общества важна подготовка новой культурной модели его развития. Среди определяющих критериев его функционирования важное значение имеет, прежде всего, культура повседневности, которая создает образ жизни большинства людей, условия их бытия и, несмотря на свой прагматический характер, рутинность и привычность, способствует духовному становлению человека, его реализации в жизни.

Современные изменения культуры повседневности определяются целым рядом факторов: разрушение советского образа жизни и приход капиталистической экономики, развитие мультимедийных технологий и новых форм культурной индустрии, формирование множества переходных, гибридных и потому уникальных культурных практик. Предельная насыщенность повседневности новыми, неожиданными проблемами предоставляет ученым благодатную возможность для неповторимых аналитических находок и озарений, позволяют интеллектуально освоить концептуально чуждый для них постмодернистский мир.

Исследование культуры повседневности отдельных регионов в многоэтническом российском обществе имеет не только актуальное теоретико-методологическое, но и социально-практическое значение. Одним из приоритетных направлений в этой связи становится выявление общих черт и особенностей формирования толерантной ментальности в многофункциональных культурных средах, поскольку именно на уровне повседневности происходит наиболее тесное взаимодействие этносов, формируется национальное самосознание и одновременно именно здесь наиболее выпукло проявляются межэтнические конфликты. В настоящей диссертационной работе сделана попытка взглянуть на эти проблемы с точки зрения культуры повседневности, в аспекте влияния дихотомичных структур культуры повседневности на формирование современных духовных ценностей и взаимодействия на их основе народов с различной национальной идентичностью.

Для исследования функционирования культуры повседневности автором был выбран Поволжский регион. Находясь на стыке различных цивилизаций и культур, с одной стороны, он представляет собой уникальный регион, а с другой - типичный для востока Европейской части России. Это территория с очень тесным спектром взаимодействия различных культур друг с другом, масштабы которого настолько широки, что объективно требуют поиска такого языка общения, таких межэтнических контактов, которые не только помогут понять культуру и мировоззрение различных народов, населяющих данную территорию (русских, татар, марийцев, чувашей, мордвы и др.), но и не позволят возникнуть напряженности в вопросах межнационального характера. Здесь сформировалась уникальная среда, стимулирующая интерес и терпимость к культурам соседних этносов, ведется активный поиск путей духовного согласия.

В настоящее время созданы предпосылки для изучения культуры повседневности различных регионов России как историко-культурных ареалов, дающих конкретный материал для широких концептуальных обобщений. В этом смысле обращение к культуре повседневности Поволжья вписывается в проблематику, связанную с культурологией повседневности, как на уровне теории вопроса, так и в аспекте регионалистики.

Степень научной разработанности проблемы. Начиная со второй половины XX века, среди гуманитариев наблюдается устойчивый интерес к рассмотрению повседневности. Многоаспектность данного феномена влияет на существующее многообразие подходов к его исследованию. Каждый из них анализирует свой аспект повседневности, опираясь на методологию всего спектра социально-гуманитарного знания.

Предметом философской рефлексии повседневность становится в философии Э. Гуссерля, основателя феноменологического и герменевтического подходов в изучении данного феномена, первым обратившего внимание на то, что необходимо осмысливать не только высокие абстракции, но и сферу человеческой обыденности. Его теория жизненного мира стала импульсом для целой волны исследований.

Специальным предметом изучения повседневность становится в социальной феноменологии, ей посвящены работы А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана, немецкого феноменолога Б. Ванденфельса. Представители социальной феноменологии рассматривают повседневность как основу социального бытия, мир здравого смысла, в котором человек выстраивает все свои действия, воспринимая свой социальный мир как само собой разумеющуюся реальность. 

Герменевтико-экзистенциальная интерпретация бытия человека в повседневности дана А. Камю, Х. Ортегой-и-Гассетом, Ж.-П. Сартром, М. Хайдеггером, К. Ясперсом.

Анализу структур повседневности посвящены работы А. Шюца, в которых на основе феноменологии Э. Гуссерля и социологии М. Вебера были выделены структуры повседневного мира, представляющие собой репертуар культурных моделей в той или иной социальной матрице. При рассмотрении структур культуры повседневности мы также опирались на работы авторов интегративных социально-философских теорий - П. Бурдье и Э. Гидденса, которые показывают, что изменения общественной реальности возможны, но вопроса о существенных изменениях не ставят.

Интерпретационная деятельность участников взаимодействий как процесс конструирования мира повседневности анализируется Г. Гарфинкелем, А. Сикурелом, которые считали индивида независимым от абстрактных структур преобразователем реальности.

Мир малых групп с точки зрения смыслового обозначения объектов изучают представители символического интеракционизма, в частности И. Гофман. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать событием.

Теоретическое осмысление повседневности в исторической науке начинается в середине XX века, когда ученые от экономической истории обратились к истории ментальности. В итоге сложилось влиятельное направление - историческая антропология. В рамках данной методологии во Франции оформилась школа Анналов, представители которой Л. Февр, М. Блок, Ф. Бродель, Ж. Ле Гофф исследовали повседневность комплексно, в её связях с географическими, экономическими, социальными, политическими, культурными и социально-психологическими сторонами жизни. В России начало проблемы было положено историками-медиевистами (А. Гуревич). Тематика исследований довольно широка: народная культура, политическая антропология, история семьи, питания, частной жизни и т.д. Задачей истории повседневности становится не реконструкция и описание индивидуальных форм бытия, а выяснение типичности, присутствующей в формах быта, городских, сельских поселений, семейных отношениях, политической организации и т.п.

Связь повседневности и потребностей наиболее ярко была освещена в работах венгерских исследователей Ф. Фехера и А. Хеллер.

Как в зарубежном, так и в отечественном гуманитарном знании существует большое количество работ, связанных с теоретико-методологическим определением понятий повседневность и культура повседневности, а также сущностных характеристик названных феноменов, к наиболее значительным среди них можно отнести работы М. Хайдеггера, А. Шюца, Т. Лукмана, Б. Вальденфельса, Х. Турна, Г.С. Кнабе, Л.Г. Ионина, В.Д. Лелеко, Л.В. Беловинского, Л.А, Савченко и др.

С.С. Гусев, Е.В. Золотухина-Аболина, И.Т. Касавин, Л.И. Насонова, Б.Я. Пукшанский и другие философы большое внимание уделяли проблемам обыденного знания, мировоззрения и языка.

Историко-антропологические исследования жизненного мира человека различных эпох, в том числе и Советской России, представлены в работах Н.Н. Козловой.

Рассмотрение повседневности в культурологическом пространстве представлено фундаментальными работами российских ученых А.Я Гуревича, Ю.М. Лотмана, Г.С. Кнабе, Б.В. Маркова. Они выводили феномен повседневности в системное поле культуры и были посвящены формам поведения в российской исторической повседневности. М.М. Бахтин, А.Я. Гуревич изучали повседневный мир в эпоху Средневековья; П.С. Гуревич и Б.В. Марков - различные стороны повседневности в рамках культурной антропологии. В.Д. Лелеко разработал теоретическую модель повседневности в рамках культурологии.

Что касается социокультурных механизмов формирования культуры повседневности, то наиболее значительные исследования этого аспекта принадлежат представителям московско-тартусской семиотической школы, в частности Ю.М. Лотману, Б.А. Успенскому и др. 

Анализу феномена повседневности также посвящены труды отечественных мыслителей: И.А. Бутенко, Л.Г. Григорьева, Б.В. Маркова, В.В. Розанова, С.Н. Тесля, И.И. Ясинского, А.Л. Ястребицкой и др.

.Г. Григорьев и Л.Г. Ионин преимущественно интерпретируют работы А. Шюца, Б.В. Марков считает, что повседневность - это рационально обусловленная ткань человеческих отношений. С.Н. Тесля смысл повседневного видит в усилии, выступающем в качестве направленности жизнеосуществления и в конституировании его определенных состояний.

Многочисленные грани повседневности в рамках социологической науки рассмотрены И.Т. Касавиным и В.П. Козырьковым, работами которых были заложены принципы научного анализа повседневности как системного явления.

В работах современных ученых, ведущих научный поиск в этой области, рассматриваются следующие аспекты повседневности: пространство (Д.Ю. Дорофеев, В.М. Ковалев, А.А. Магомедова, Н.П., Могильный, В.А. Писачкин, А.А. Чернецкая и др.); формы обыденного сознания (С.И. Голенков, Д.Н. Круглов, Н.П. Ледовских); языковые проблемы (В.С. Елистратов, П.Н. Киричек, О.А. Корнилов, И.С. Лутовинова, Н.Л. Новикова, В.А. Подорога, В.П. Руднев и др.); процессы идентификации (Г.Д. Гачев, А.В. Иванов, В.И. Корнеев, А.Н. Леонтьев, А. П. Марков, В.М. Михеев, И.К. Мишарина, Л.М. Путилова, Л.Л. Чиркова), кризисные ситуации в культуре повседневности (Н.Н. Козлова, А.А. Лагунов, Б.А. Мясоедов, Ю.А. Тресков, Ю.Г. Юшков); система вещи (Ж. Бодрийяр, Я.Н. Ривош, А.В.Терещенко, Ю.А. Федосюк). 

В трудах этих исследователей повседневность осмысляется как фундаментальная сфера реальности, необходимая для формирования личности и социума в целом. Подчеркивая основательность этих исследований, отметим, тем не менее, что в этих трудах хотя и намечен, но не осуществлен в полной мере анализ философско-культурологических основ повседневности. На фоне большого числа исследований, посвященных отдельным частным аспектам и проявлениям повседневности, можно отметить отсутствие полномасштабных комплексных исследований повседневных практик и структур повседневности.

Проблема повседневности нашла свое отражение в работах региональных историков. Большой вклад в изучение повседневности Поволжья внесли историки М. Полубояров, А.Х. Халиков, М.Ф. Косарев, Н.Ф. Мокшин, М.Р. Полесских, В.В. Ставицкий и др. Историками был накоплен значительный фактический материал по различным вопросам повседневной жизни, но без обобщения и комплексной характеристики. Краеведение в основном ограничивалось отдельными публикациями, высвечивающими, главным образом, бытовую сторону повседневности.

Влияние географического положения на формирование культуры конкретной территории исследовали Ю.А. Веденин, А.Г. Дружинин, Д.Н. Замятин, В.Л. Каганский и др.

Этнокультурные традиции отдельных регионов рассматривали в своих работах А.А. Ашхамахова, О.А. Богатова, Г.М. Давлетшин, Р.А. Данакири, М.М. Зязиков, М.З Саблиров, Д.Л. Хилханов, Л.П. Шабалина и др. 

В настоящее время наблюдается повышение интереса к проблемам региональной культуры, что связано, на наш взгляд, с продолжающейся суверенизацией регионов, выработкой новой региональной политики и стратегии в области культуры. Вопросы исследования региональной культуры затронуты в теоретических работах в области философии, философии культуры и культурологии (М.С. Каган, А.Ф. Лосев, Г.С. Кнабе и др.). Но необходимо отметить, что культура повседневности отдельных регионов исследовалась, прежде всего, на материале конкретных исторических периодов, целостного же культурологического взгляда на обозначенный ракурс проблемы повседневности не существует.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что культура повседневности отдельного региона не изучалась с культурологических позиций, отсутствуют целостные исследования, рассматривающие уникальность культуры повседневности конкретного региона и появилась потребность в комплексном исследовании данной проблемы. Между тем богатая библиография и историография по отдельным проблемам региональной, этнической культуры Поволжья дает возможность проведения такого комплексного исследования. 

огика развития гуманитарного знания, подъем интереса к этой тематике в современной отечественной науке, с одной стороны, с другой, потребность в ее дальнейшей разработке и отсутствие соответствующих культурологических работ, комплексных, обобщающих исследований, изучающих структурно-организационный характер повседневности, усилили новизну и актуальность данной проблемы.

Цель исследования: философский анализ основных структурных элементов культуры повседневности и их обоснование на уровне конкретного полиэтнического региона - Поволжья.

Поставленная цель подразумевала последовательное решение следующих задач:

1. систематизировать основные подходы, сложившиеся в отечественном и зарубежном социально-гуманитарном знании;
2. обосновать проблемы терминологического культурфилософского анализа культуры повседневности и соответствующего тезауруса;
3. выявить на основе структурно-функционального анализа дихотомичные элементы культуры повседневности, определяющие ее современную модель;
4. исследовать механизмы функционирования повседневности в культурном пространстве, в том числе механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности;
5. обосновать институт семьи как культурную единицу, осуществляющую сохранение и трансляцию культурных традиций на уровне повседневности;
6. выявить влияние особенностей географического ландшафта региона на формирование культуры повседневности Поволжья; ее основной природный символ;
7. проанализировать этнокультурное пространство Поволжья и выявить универсальные доминанты культуры повседневности, а также этническую уникальность ее отдельных элементов.

Объект исследования: культура повседневности Поволжья.

Предмет исследования: многообразие проявлений культуры повседневности и их философский анализ на примере Поволжья.

Теоретико-методологические основы исследования.

Учитывая интегративный характер культурологического подхода, исследование базируется на междисциплинарных научных положениях, что позволяет рассматривать культуру повседневности как многоуровневое явление в пограничном пространстве философии, истории, культурологии, философской и социальной антропологии, социологии с использованием категорий и методов указанных наук. 

Диссертационное исследование опирается на философскую и общенаучную методологию, принципы системно-структурного и сравнительного анализа, исторического и социального познания.

Большое значение в теоретико-методологическом аспекте имели фундаментальные работы в области философии, культурологии и социологии (Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, А. Шюц, Т. Лукман, П. Бергер, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, Г.С. Кнабе и др.), а также теории и истории повседневности (Б. Вальденфельс, Б.В. Марков, С.Н. Тесля, В.Д. Лелеко, И.Т. Касавин, М.М. Кром, В.П. Козырьков, Н.Н.Козлова, Н.Л.Пушкарева и др.).

В ходе изучения культуры повседневности Поволжья использовалась интегративная методология: микроисторический подход к культуре и внимание к повседневным практикам жителей региона, анализ культуры повседневности отдельного региона как практической реализации теории архетипов Юнга и выведение специфических характеристик культуры повседневности из своеобразия природно-культурного ландшафта и символов региона.

Конкретно-региональная специфика культуры повседневности Поволжья выявлялась с опорой на исследования в области краеведения и этнографии. (Е.П. Бусыгин, Н.В. Зорин, М. Полубояров, А.Х. Халиков, М.Ф. Косарев, Н.Ф. Мокшин и др.). В качестве эмпирического материала привлекались сведения из географии, истории, социологии, этнографии, фольклористики, религии, педагогики, психологии.

Основные методы исследования представляют собой комплекс междисциплинарных подходов, включающих в себя: системный и источниковедческий анализ, герменевтические, структурно-функциональные методы, моделирование, формализацию, терминологический анализ.

Методы, используемые в работе, позволили с большой степенью адекватности проявить сложную картину феномена повседневности в различных аспектах: философском, культурологическом, историческом.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного изучения структуры культуры повседневности, механизмов ее функционирования, сконструирована модель культуры повседневности отдельного региона (Поволжье), дан развернутый и всесторонний культурфилософский анализ ее дихотомичных констант.

Научной новизной обладают следующие положения:

1. на основе анализа теоретических положений проведена систематизация основных философских, социологических, исторических подходов исследования культуры повседневности и определен новый синтезирующий подход к ее изучению;
2. определен категориально-понятийный аппарат теории культуры повседневности, с помощью которого расширяются возможности исследования структурных оснований повседневности и механизмов ее функционирования, включающий в себя анализ таких терминов как повседневность, культура повседневности, лобраз жизни, быт, габитус, структура повседневности;
3. установлено, что структура повседневности обладает сложной многоуровневой организацией, включающей в себя амбивалентные элементы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов (привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина - креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность - экстремальность; реальность - виртуальность) и бивалентные - ценности, менталитет, язык, образующие единство традиций и инноваций;
4. описан механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности, представляющий собой фильтрацию, происходящую на уровне СМИ, института образования и института семьи, в результате которой новации адаптируются, обретают статус традиций и гармонично вписываются во взаимосвязанную совокупность элементов составляющих культуру повседневности;
5. выявлены особенности культуры повседневности современной семьи: показано, что культура повседневности семьи формируется под влиянием многих факторов и разнообразных социальных связей, представляя собой неповторимое образование, которое, несмотря на ряд трансформаций обусловленных процессами, происходящими в сегодняшнем обществе, по-прежнему остается важной составляющей формирования духовной культуры современного человека;
6. предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, синтезирующие познавательные стратегии актуальных научных дисциплин и включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни;
7. на основе культурно-природных особенностей региона выделен осевой символический компонент, конструирующий смысл территориальной идентичности - река Волга;
8. на основе этнокультурного анализа региона установлены универсальные доминанты культуры повседневности (архетипические символы и образы, мифологические и религиозные верования), а также этническая уникальность ее отдельных элементов (язык, национальный костюм, традиционные предметы быта, фольклор и т.п.);
9. создана модель культуры повседневности с учетом параметров региональной и национальной идентичности.

Теоретическая значимость. В настоящей работе впервые предпринимается попытка исследования культуры отдельного региона с культурологических позиций. Для этого осуществляется систематизация подходов к изучению культуры повседневности, как в зарубежном, так и в отечественном социально-гуманитарном знании; выделяются и обосновываются ключевые дефиниции теории повседневности, дано авторское видение структуры культуры повседневности, состоящей из трех уровней, включающих бивалентные и амбивалентные константы, и отражающие взаимосвязь и взаимопереплетение в культуре повседневности инновационных и традиционных компонентов, рассмотрены их взаимосвязи. Описан механизм включения инновационных ценностей современной культуры в контекст повседневности. На основе обширных исторических и краеведческих источников выявляются особенности культуры повседневности отдельно взятого региона и с культурологических позиций анализируются два типа идентичности, которые оказывают влияние на образ культуры повседневности жителей отдельного региона: региональной и национальной.

Практическая значимость определяется, прежде всего, результатами культурологического анализа концепта лкультура повседневности. Работа носит комплексный междисциплинарный характер и представляет интерес для философов, культурологов, социологов, историков и специалистов других областей, занимающихся проблемами культуры повседневности и ее функционирования на различных уровнях.

Настоящая диссертация может иметь основополагающее значение как для последующих научных разработок, подготовки обобщающих трудов по культуре  повседневности, так и для подготовки и реализации региональных социальных проектов культурной политики. Результаты исследования могут быть использованы в учебном процессе в ходе разработки учебных курсов и для написания учебных пособий по Культурологии, Философии культуры, Социологии культуры, Культуры повседневности, Культурной антропологии и др.

Положения, выносимые на защиту:

1. Процессы многовековых связей народов Поволжья, наличие мощного объединяющего ядра-символа - Волги, привели к формированию общего облика региональной повседневной культуры, который в разной степени объединил хозяйство, привычки, сферы материальной деятельности и духовной жизни. В то же время этот процесс не привел к разрушению этносов и особенностей их национальных культур.

Сложился регион, населенный различными народами с глубоко специфичными национальными культурами, языками, одновременно связанный общностью пройденного исторического пути и сближающим всех символом, что отразилось в специфике повседневной культуры, формы которой, при всем многообразии, нанизываются на единый стержень и являются возможностью идентификации жителей Поволжья по сходным критериям.

2. Категория повседневности представляет собой определенного рода ценностное образование, идею, лабстракцию, играющую, по существу, методическую, регулятивную роль в научных исследованиях, своеобразного принципа отбора материала для описания и анализа. Использование понятия повседневность как социологического, культурологического и технического термина, обладающего определенной функциональной нагрузкой дает основания для выявления нового синтезирующего подхода к изучению феномена культуры повседневности. Теоретический анализ имеющихся западных и отечественных исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего. Культура повседневности представляет собой многоплановый феномен, аналитика которого предполагает использование современной научной методологии. Совокупность феноменологических, герменевтических, компаративных, интерпретационных, символических методов исследования позволяет наиболее полно раскрыть сущность предмета данного исследования.
3. Терминологический анализ понятия повседневность позволил установить, что повседневность сегодня определяется как сфера эмпирической жизни человека, характерными признаками которой являются: связь с практической деятельностью, прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность. Главными функциями повседневности являются сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры. Культура повседневности - это универсальный способ человеческого существования, имеющий свои пространственно-временные границы, форма организации повседневной жизни и деятельности человека, так как именно труд и деятельность являются непременным условием его бытия. Ядро теории повседневности составляют понятия, пришедшие в основном из феноменологии, и под ее влиянием успешно развивающиеся в социологии, культурологи, психологии, к которым относятся: образ жизни, быт, габитус, структуры повседневности.
4. В современности структуру культуры повседневности следует рассматривать сквозь призму амбивалентных и бивалентных констант. Амбивалентные константы, выражающиеся в дихотомиях инновационных и традиционных компонентов, представляют собой совокупность такого порядка, которая пронизывает всю культуру повседневности. Бивалентные константы включают в себя одновременно и традиционные, и инновационные компоненты - это язык, ценности и менталитет. Как и сама повседневность, они представляют собой синтез устойчивости, в чем-то даже инертности и обновления, усвоения новых смыслов. Рассмотрение констант структуры культуры повседневности позволяет говорить о том, что повседневность представляет собой систему, в которой все структуры находятся хотя и в динамически неравновесном, но конструктивном взаимодействии. 
5. Культура повседневности представляет собой совокупность повторяемых событий, общепризнанных ценностей, смыслов и значений, т.е. констант. Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют их, превращая в носителей новых смыслов. Однако изменения в культуре повседневной жизни происходят не бесконтрольно, прежде чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс фильтрации: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа людей осознает свою идентичность. И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Такими фильтрами являются СМИ, образование и семья.
6. Анализ семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности показал ее важность для формирования социокультурного пространства личности и общества. Семья реализуется в повседневности с одной стороны национальными традициями и обусловленными ими обычаями и функциями, а с другой многочисленными гранями человеческих взаимоотношений. С ней связано проявление основных ценностей жизни и смысла существования человека. Семья принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении, поскольку только в семье эксплицируется культурный смысл витальных ценностей и персонифицируется их интеграция в мир артефактов.
7. Обращение к культуре повседневности отдельного региона предполагает изучение культурно-природного ландшафта, архетипических символов и образов, мифологических и религиозных верований, исторических, этнических, национальных детерминант. Культура повседневности всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природного ландшафта. В историческом развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиль. Это символы Матери, Жизни, Дома, в которых просматриваются этические и эстетические стороны бытия региона.
8. На облик повседневной культуры наряду с национальными особенностями, влияют историческая общность и общность культуры и природной среды. Это обусловливает отличия культуры повседневности одного региона, от других, несмотря на то, что в условиях глобализации постинформационного общества отличия эти все больше и больше нивелируются.

Апробация результатов исследования. Результаты исследования апробированы в публикациях автора 2003 - 2010 гг. общим объемом 55,6 п.л. Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в авторских монографиях: Культура повседневности: методология исследования (Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010), Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ (Пенза: изд-во ПГУ, 2010); в 12 публикациях автора в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ (в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора наук) и в более 50 научных публикациях в российских центральных (Москва) и региональных (Пенза, Тамбов, Екатеринбург, Димитровград) научных изданиях. Работы автора диссертации упоминаются и цитируются в авторефератах, библиографиях и монографиях по различным аспектам культуры повседневности.

Отдельные положения диссертации излагались автором в 2003 - 2010гг. в докладах на Международном юбилейном симпозиуме Актуальные проблемы науки и образования (Пенза, 2003); на III Всероссийском социологическом конгрессе (Москва, 2008); а также на международных, всероссийских, региональных конференциях, в том числе:

на международных: Культурология. Интеллектуальный потенциал культурологии (Тамбов, 2003); международном научно-практическом семинаре Университет как системообразующий фактор региона и модели его управления (Тамбов, октябрь 2003, при поддержке Института Открытое общество (Фонд Сороса)); Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования (Тамбов, 2004); Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире  (Тамбов, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010); Университетское образование (Пенза, 2007, 2008, 2010); Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив (Пенза, 2007, 2008, 2009); Человек, Культура, Общество (Пенза, 2009, 2010); Актуальные проблемы социологии, культуры, образования и молодежи (Екатеринбург, 2010); Экономика, социология, право: новые вызовы и перспективы (Москва, 2010);

на всероссийских: Духовная культура России: прошлое, настоящее и будущее (Пенза, 2004); Общество. Государство. Личность (Пенза, 2004); Проблемы российского самосознания: эволюционное становление и революционные ломки (МоскваЦПенза, 23-24 мая 2008г.);  Педагогические проблемы высшей школы (Димитровград, 2010); Сорокинские чтения (Москва, 2009);

на региональных: Информационные ресурсы краеведения как фактор развития социокультурной среды (Тамбов, 2007).

Результаты исследования получили поддержку в виде гранта (№ 06-03-28302а/В) Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Пензенской области Константы повседневной культуры Поволжья: методология исследования (руководитель проекта).

Структура диссертации. Структура диссертационного исследования обусловлена поставленными задачами: в решающей мере, необходимостью проанализировать феномен культуры повседневности в ее общетеоретическом и региональном ракурсах. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, включающего более 300 наименований на русском и иностранном языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, дается характеристика состояния степени разработанности проблемы, определяются цель, задачи, объект и предмет исследования, выделяется теоретическая и методологическая база работы, излагаются научная новизна и основные положения диссертации, выносимые на защиту, показывается теоретическая и практическая значимость исследования, содержатся сведения об  апробации работы.

В первой главе Теоретико-методологические аспекты исследования культуры повседневности представлена общая экспозиция вопроса повседневности, начиная с анализа существующих в различных гуманитарных науках подходов к данной проблематике до терминологического уточнения понятий, существующих в современной теории повседневности, их типологии и особенностей.

В первом параграфе Особенности развития зарубежной теории повседневности проанализированы основные подходы и достижения западной теории повседневности, акцентируются различия методологических установок ученых, работающих в русле данной проблематики. Отмечено, что в поле исследовательского интереса понятие повседневности прочно входит примерно с середины  70-х годов ХХ века, а такие понятия, как повседневная жизнь, повседневное действие, повседневное знание, повседневное сознание становятся обязательными компонентами философского языка.

В параграфе отмечено, что повседневность представляет собой тот фундамент, на котором строится все остальное, в котором главным является понимание повседневной деятельности индивида, природы существа проблем и изменение смысла жизни.

Варианты дешифровки повседневной реальности различны. Ее исследование своими корнями уходит в историческую науку, в частности в историко-культурные исследования Школы Анналов, представители которой поставили в центр изучения не Великие события, а проблемы простого человека, массовых представлений, ментальности, систем ценностей. Французские историки наиболее обстоятельно изучали Средневековье, другие культуры и эпохи затрагивались ими частично.

Одно из первых философских осмыслений повседневности мы находим в экзистенциализме М. Хайдеггера и феноменологии Э. Гуссерля. М. Хайдеггер определил повседневность как часть экзистенциальной структуры бытия, сравнивая ее (повседневность) с усредненным, неполноценным способом бытия в мире. Гуссерль же формулирует понятие повседневности в рамках своей философской категории жизненного мира. Именно он в своих поздних работах заложил понимание повседневности как динамичного жизненного мира человека, который конструируется и воссоздается каждой индивидуальной личностью.

Далее проблематика повседневности продолжала развиваться в рамках социальной феноменологии, основатель которой - А. Шюц - очертил круг проблем социологии повседневности, особенности феноменологического подхода их изучения, ввел в научный оборот ряд понятий, посредством которых конституируется реальность повседневной жизни. Идеи А. Шюца в рамках феноменологии активно развивали его ученики Т. Лукман и П. Бергер, а в рамках этнометодологии - Г. Гарфинкель, А. Сикурел, И. Гофман и др. Весьма важным положением гуссерлианцев стало внимание к конкретным уникальным условиям, в которых протекает акт сознания и, соответственно, каждый акт воли. Представители феноменологической школы, исследовав феномен повседневности, признавали за миром повседневной жизни роль фундамента теоретического знания и считали, что познание бытия возможно на его основе.

Исследовательская стратегия новейшей французской социологии повседневности направлена на преодоление представлений о повседневной жизни как воплощении ординарности, банальности, рутины, повторяемости, привычности. Ее представитель М. Маффесоли считает, что в новом мире рождаются новые формы социальности, для которых феноменологическая методология оказывается несостоятельной. Понятие повседневности наполняется характеристиками, свойственными неповседневности.

И, наконец, рациональное начало повседневной жизни подчеркивает Б. Вальденфельс, который называет ее плавильным тиглем рациональности, утверждая, что понятие повседневности - это условная конструкция и она возникает в тот момент, когда мы проводим разграничение между сферами общественной жизни. В этом же русле рассуждает А. Хелер, полагающая, что повседневная жизнь есть деятельность индивидуумов, которая создает возможность общественного воспроизводства. А. Хелер ставит задачу не диалектического снятия повседневности, а напротив, возвращения в повседневность, нового обретения повседневности или возвращения домой.

Многообразие методологических подходов к исследованию повседневности позволяет говорить о том, что само смысловое образование повседневность объединяет внутри себя различные ценностные комплексы. Каждое из этих обстоятельств, акцентированных тем или иным исследователем, является своеобразной проекцией существующих определений реальности. Все концепции ведущих представителей европейской социально-философской мысли дополняют друг друга в описании и анализе повседневности. Делается вывод о том, что проблематизация повседневности стала предметом сближения культурологии с философией, социологией, антропологией, историей. Автор отмечает, что культура повседневности - достаточно сложный антропологический феномен и выработать единое и непротиворечивое определение, которое бы учитывало всю разноплановость составляющих его элементов, достаточно сложно. Повседневность представляет собой тот фундамент, на котором строится все остальное, в котором главным является понимание повседневной деятельности индивида, природы существа проблем и изменение смысла жизни.

Во втором параграфе Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании предпринят анализ основных аспектов изучения повседневности в отечественной науке, определено значение этих исследований.

Автором отмечено, что тема повседневности не сразу привлекла к себе внимание русских мыслителей и вплоть до сравнительно недавних времен освещалась ими попутно с более общими вопросами теории и практики, науки и жизни; тем не менее, проведенный анализ философско-методологических, социологических и культурологических исследований проблемы повседневности дает основание сделать вывод, что сегодня эти исследования прочно вошли в традицию.

Как и за рубежом, проблема повседневности в русской мысли, прежде всего, была рассмотрена в исторических исследованиях (С.В. Ешевский, И.Е. Забелин, К.А. Иванов, Н.И. Костомаров, А. Терещенко и др.). Общим контекстом русских исторических поисков являются исследования быта, семейных нравов, черт национального характера, обрядов и обычаев и т.п. За горизонтом изучения остаются мотивы поступков, установки сознания, нравственные ценности, стоящие за теми или иными поступками.

Необходимо отметить, что эти идеи оказались удивительно плодотворными для разработки культурологической концепции повседневности, собранный в них материал о повседневной жизни позволил в дальнейшем делать культурфилософские обобщения, что нашло отражение, прежде всего, в творчестве Ю. Лотмана и его учеников.

Осмысление массива накопленного повседневноведческого материала через призму теоретической модели повседневности философского уровня обобщения, восприятие повседневности как основы, влияющей на все сферы человеческого бытия, относится уже к ХХ веку. Оно связано с поиском новых оснований культуры, попытками преодолеть кризис европейской науки. Реалии быта, обыденное сознание, материально-предметная среда, окружающая человека, осознаются обществом как особая культурная ценность. Вследствие этого разнообразные проявления повседневной жизни, долгое время остававшиеся на периферии научного интереса, постепенно перемещаются в центр внимания исследователей.

Таким образом, теоретический анализ имеющихся исследований позволил раскрыть сущность понятия повседневности как особого феномена культуры, который, с одной стороны, предполагает обыденность, каждодневную повторяемость во времени тех или иных фактов, с другой стороны, выступает как фактический материал, посредством которого можно вскрыть проблематику культуры не только прошлого, но и настоящего.

Самостоятельность и нестандартность исследовательских подходов российских гуманитариев по отношению к западным концепциям доказывается тем, что к анализу проблематики повседневной жизни и повседневной культуры эти ученые пришли разными путями, занимаясь изысканиями в различных, формально не связанных между собой дисциплинах, однако всех их объединяет, и это особенно важно, своеобразная пограничность исследований. 

В параграфе предлагается использовать опыт междисциплинарного исследования культуры повседневности. Значимость комплексного подхода состоит в том, что он призывает к объединению позиций в синтетической, многомерной концепции повседневности. Не случайно сегодня повседневность как тема исследования стала объектом практически всех социально-гуманитарных дисциплин. Горизонт нормальности человеческого существования удается схватить лишь междисциплинарными усилиями различных гуманитарных дисциплин. Диссертант постоянно подчеркивает данный факт, поскольку проблематика культуры повседневности может быть выявлена с наибольшей очевидностью на стыке научных направлений и изначально характеризоваться как междисциплинарная.

В третьем параграфе первой главы Категориально-понятийный аппарат исследования культуры повседневности решается задача терминологического анализа категорий из различных наук и их своеобразная интеграция в теорию повседневности.

Предметом анализа данного параграфа стали не явления как таковые, а концепции и категории, разработанные в применении к культуре повседневности современными исследователями, чьи работы составляют основу сегодняшнего культурологического знания. Автором разъясняется, что спецификой формирования данного категориально-понятийного аппарата является тот факт, что сама аналитика культуры повседневности носит междисциплинарный характер, а следовательно, и понятия, которые войдут в поле исследования, будут относиться к различным отраслям современного социально-гуманитарного знания.

Само собой разумеется, что в подобной ситуации отсутствует общепризнанная дефиниция повседневности. Являясь реальностью, в которую мы все погружены, в силу своей текучести и подвижности, она постоянно как бы ускользает от исследователя. Автором предпринят терминологический анализ концепта повседневность, который показал, что оно включает в себя множество вещей, явлений, ритуализированных практик и других компонентов. К сфере повседневности относится пища и культура ее потребления, жилище и порождаемые им практики, одежда и ее социально-структурирующие функции, среда обитания, коммуникации, а также поведенческие и эмоциональные матрицы. Но, несмотря на это богатство содержания, по словам Ф. Броделя, повседневность - это мелкие факты, едва заметные во времени и пространстве.

Автор подчеркивает, что повседневность сегодня определяется как сфера эмпирической жизни человека, характерными признаками которой являются: связь с практической деятельностью (не только с трудовой, но и с досуговой), прагматичность, коммуникативность, персонификация, интерсубъективность, повторяемость, стереотипность, понятность. Главными функциями повседневности являются сохранение, выживание, воспроизводство человека, общества, культуры. Далее анализируется понятие культура повседневности, которая представляет собой бытие в различных жизненных условиях, в различных областях действительности; это сфера, созданная самим человеком. Поэтому культуру повседневности мы понимаем как универсальный способ человеческого существования, имеющего свои пространственно-временные границы, как форму организации повседневной жизни и деятельности человека, так как именно труд и деятельность являются непременным условием его бытия. Мы утверждаем, что на какую  бы сферу ни было обращено внимание культурного аналитика, везде первостепенное значение будет приобретать именно культура повседневности человека, так как она и есть организация человеческих взаимоотношений или неформальная институциализация.

Далее в диссертации проводится терминологический анализ понятий, составляющих ядро теории повседневности и пришедших в основном из феноменологии и под ее влиянием успешно развивающихся в социологии, культурологи, психологии. 

Автор отмечает, что самым близким по смыслу к понятию повседневность является понятие лобраз жизни, под которым понимается системная и нормированная совокупность форм обыденной жизнедеятельности людей, порядков и способов их повседневного существования. Образ жизни охватывает все существенные формы жизнедеятельности людей: с одной стороны, в образ жизни как систему входят некоторые элементы материально-производящей практики в виде домашнего хозяйства; устройство жилого пространства, обеспечение продуктами питания, одеждой и предметами повседневного обихода, и т.п., а с другой, важной составляющей образа жизни является рекреация людей - восстановление их энергозатрат, снятие психических напряжений, оздоровление и пр., осуществляемые в различных формах отдыха, питания, активного или пассивного досуга, лечения и т.п. Следовательно, образ жизни есть вся повседневная жизнь в цельности ее различных сфер и областей, начиная от трудовой деятельности и участия в общественно-политической жизни и кончая бытом и досугом. Кроме этого понимание образа жизни наполнено аксиологическим содержанием.

Понятие лобраз жизни включает в себя понятие быт, которое отражает его прагматическую сторону. Понимание быта как общего жизненного уклада указывает на сочетание его с повседневностью. Однако, в отличие от последней, быт включает в себя объективированные материальную и духовную (обряды, ритуалы, праздники, фольклор) стороны жизни людей, реализуемые в культуре одежды, жилища, питания и связанных с ней стандартных форм поведения, отношение к которым сложилось традиционно и не является предметом субъективного человеческого опыта, переживания и осмысления, т.е. нерефлексируемые стили жизни. 

Для определения и анализа того, что связывает пространство, историю и индивидуальные/коллективные практики, используется понятие габитуса (габитус от лат. habitus - свойство, состояние, положение) как системы устойчивых и переносимых диспозиций (П. Бурдье). Введение этого термина в теорию повседневности связано с именами П. Бурдье и Н. Элиаса, которым это понятие позволило заметно ослабить или даже снять напряжение между методологическим индивидуализмом и методологическим коллективизмом. Габитус - это порождающее и унифицирующее начало, которое сводит собственные внутренние и реляционные характеристики какой-либо позиции в единый стиль жизни, т.е. в единый ансамбль выбора людей, их благ и практик. 

Как и социализация, формирование габитуса осуществляется в несколько этапов: первичный габитус, который складывается в семье, служит основой восприятия и усвоения школьного образования; вторичный  (школьный) габитус выступает условием и предпосылкой восприятия и оценивания сообщений СМИ и т.д. Но применительно к проблеме повседневности, понятие габитус, на наш взгляд, оказывается более тонким, нежели понятие социализация, ибо подразумевает под собой способность свободно воспроизводить на практике усвоенные схемы восприятия, мысли, коммуникации, действия.

Следующая дефиниция теории повседневности связана с пониманием того, что повседневность довольно сложно устроена. Она структурирована так, что содержит системы жестких и гибких форм. Структуры повседневности представляют собой способы, выработанные культурой, которые структурируют, оформляют, формируют повседневную жизнь людей, выявляя заключенные в ней культурные смыслы, концентрируя и воплощая духовно ценностное начало.

Автор отмечает, что в методологии социально-гуманитарного знания сложились различные подходы к анализу структур повседневности - это социология П. Бурдье; теория структурации Э. Гидденса; социальная феноменология, символический интеракционизм, когнитивная социология, этнометодология. Мы разделяем методологию феноменологического анализа структур повседневности, с точки зрения которой объективные структуры предстают, прежде всего, в форме субъективного восприятия агентами своей собственной деятельности, поскольку она вплетается в эти структуры, на что постоянно указывают представители выше перечисленных направлений. Готовые же социальные структуры и институты полагаются вторичными, в них кристаллизуются ставшие привычными формы деятельности и общения. Мы связываем структуры повседневности не с какими-либо объектами, доступными для обыденного познания, и не с доминирующими предметами интереса в виде дома, семьи, работы. Базисные компоненты обыденного мира, на наш взгляд, концентрируются вокруг вопроса как, а не что. Это хорошо согласуется с гибкостью современного мира, т.е. его способностью вбирать в себя все новые и новые объекты, сохраняя при этом свою идентичность. Поэтому следует говорить о работе структуры как о совокупности процедур конфигурации и реконфигурации.

Структуры повседневности, сплетаясь друг с другом, образуют специфические локальные пространства, которые охватывают различные стороны человеческой жизнедеятельности. Они включают в себя как сознательные, так и бессознательные элементы, что формирует сложную систему повседневного бытия.

Основной вклад третьего параграфа первой главы состоит в том, что в ней выделены основные дефиниции теории повседневности, показано, что в теории повседневности культура понимается иначе, она включает все многообразие личностных предпочтений и трактуется как нечто, характеризующее свойства человека в сфере социального поведения.

Вторая глава Структура и механизмы формирования культуры повседневности посвящена рассмотрению структурно-функциональных основ культуры повседневности.

В первом параграфе Структура культуры повседневности разрабатывается авторская модель дихотомичных элементов повседневности. В основе структуры повседневности мы положили структуру первого уровня, которая, начиная с рождения, оказывает влияние на формирование ценностей и установок сознания каждого отдельного человека - это быт, который является традиционной областью жизни, к тому же нераскрытой в общественную сферу (как, например, одежда или предметы туалета). И если учеба или работа, или развлечения, или даже семья, у человека может отсутствовать, то быт - это то, что нас всегда окружает. Быт вбирает в себя опыт поколений и отвечает культурным стереотипам. Здесь оказываются объединенными множество направлений, различные деятельности и практики, рожденные разнообразными человеческими потребностями. Более того, положить быт в основу структурной организации повседневности позволяет нам тот факт, что именно он представляет собой основное место протекания обыденной жизни людей. 

Современное общество является обществом конвенциональных статусов, в котором принадлежность к определенному слою зависит от культурных факторов. Общественные слои определяются стилем жизни и системами ценностей. Вследствие неустойчивости подобных факторов, стратификационная система общества является мозаичной и неустойчивой. В такой ситуации решающее значение приобретают символические ценности. Повседневная культура в обществе конвенциональных статусных групп становится одновременно и более однородной, и более мозаичной.

Исходя из вышесказанного, мы настаиваем на том, что охватить все структуры повседневности всех общественных слоев - поистине грандиозная задача, скорее всего непосильная в рамках одного исследования, поэтому следующий второй уровень структуры культуры повседневности на наш взгляд целесообразно рассмотреть через их дихотомию. Дихотомии включают в себя амбивалентные элементы, которые, с одной стороны, указывают на устойчивость структур культуры повседневности и отражают ее традиционные элементы, а с другой - обнаруживают, что современная культура повседневности насыщена инновационными компонентами. В современном мире, с глобализацией техносферы, совершенствованием информационных и коммуникативных технологий и другими процессами происходит особенно стремительное сближение и контрастное взаимодействие внеобыденных и повседневных сфер культуры. В авторскую модель включены основополагающие дихотомии, которые определяют облик современной культуры повседневности, основные из них: привычка - спонтанность; ритуал - внезапность; рутина - креативность; будни - праздник; традиция - мода; стабильность - экстремальность; реальность - виртуальность.

Данные дихотомии отражают контрастные аспекты повседневности, фиксируя внимание исследователя на повторяющемся и уникальном, субъективном и относительно объективном, то есть всём том, чем наполнена человеческая жизнь. Таким образом, анализ структур второго уровня показал, что культура повседневности - это обычный опыт, это область, где факты, повторяясь, превращаются в структуры, где возникает надежда на новацию и в то же время обеспечивается стабильность социального функционирования.

Рассмотрение вышеперечисленных дихотомий позволяет нам говорить о том, что повседневность представляет собой систему, в которой все структуры находятся хотя и в динамически неравновесном, но конструктивном взаимодействии.  Где, как и в любой другой системе, целое гораздо богаче и сложнее суммы своих составляющих.

Дихотомичные структуры второго уровня оказывают влияние на формирование и функционирование структур третьего уровня организации культуры повседневности, к которым мы отнесли бивалентные элементы, включающие в себя одновременно и традиционные, и инновационные компоненты - это язык, ценности и менталитет. Как и сама повседневность структуры третьего уровня это синтез устойчивости, в чем-то даже инертности и обновления, усвоения новых смыслов (рис. 1).

Выделяя вышеперечисленные структуры, мы хотели показать, что структуры культуры повседневности - это тот уклад, с которым мы живем, и через него становимся и укореняемся, а не просто спим, едим, носим одежду. Это обязательно переплетение смыслов, в которых мы обитаем как любимые и любящие существа, в которой проходит большая часть нашей жизни. Они зависят от взаимопереплетения различных факторов, среди которых природные условия и культурно-природный ландшафт, субъективные нормы, решения, рациональности, а также паттерны или социально обусловленные способы действий, предрасположенность действовать определенным образом, т.е. те же габитусы, или схемы действий людей, и то, что вслед за Н. Элиасом называют человеческими режимами. 

Во втором параграфе Механизмы формирования культуры повседневности выявляются основные социокультурные механизмы функционирования повседневности и их особенности на современном этапе.

Известно, что повседневная культура представляет собой процесс, который творится и меняется постоянно. Поэтому целью данного параграфа является исследование механизмов повседневной, неустанно конструируемой реальности, посредством которых формы и модели повседневной реальности считаются познанными в культуре, фильтрации ценностей, укрепление общекультурных и этнических норм и их транслирование в окружающее пространство. Автором обосновывается целесообразность рассмотрения механизмов формирования культуры повседневности, поскольку  стабильность

Рис. 1.

Структура культуры повседневности

повседневной жизни есть основа стабильности общества в целом. 

В параграфе показано, что культура повседневности есть целостное образование со своими специфическими механизмами саморегуляции, которые детерминируют структурные связи между ее элементами, помогают ей сохранять определенную устойчивость. Культура повседневности содержит в себе множество функций, среди которых особым образом может быть выделена ее упорядочивающая функция, имеющая интегративный характер и обеспечивающая людей высокими адаптивными качествами. Благодаря функционированию социокультурных механизмов повседневности обеспечивается человеческая способность адаптироваться к окружающей среде.

Культура повседневности содержит в себе отселектированные как наиболее приемлемые ценности и модели поведения человека в окружающем его мире, рационализирует его, маркирует опасность. Именно так окружающий мир приобретает ясность, упорядоченность, становится более безопасным, что способствует снятию тревожности и препятствует энтропийным процессам в обществе.

Культура повседневности, как и любая система, с одной стороны, стремится к гомеостазу, а с другой - к изменению. Саморазвитие при сохранении определенной устойчивой целостности обеспечивает благоприятное существование системы в целом, но при этом должны выполняться оба названных условия, а также сохраняться определенный баланс между традициями как выражением уже обобщенного отселектированного опыта и новациями, возникающими благодаря внутренней мотивации системы на саморазвитие. Культуре повседневности необходимо постоянно обновляться для того, чтобы четко выполнять свои адаптивные функции. Интеграция новаций в ткань культуры повседневной жизни является необходимым и естественным процессом ее саморазвития: эта способность органично интегрировать новации должна быть ее необходимым свойством. Интеграция новаций в тело культуры на разных ее уровнях неодинакова: специализированные области культуры, к примеру, отличаются более высокой динамикой, чем сфера повседневности.

Тем не менее, глобальные реалии сегодня кардинально модифицируют даже наиболее консервативные и устойчивые структуры, превращая их в носителей новых смыслов. Это касается и таких локальных ценностей как традиции, обычаи, привычки, образ жизни и повседневной культуры. Однако изменения в культуре повседневной жизни происходят не бесконтрольно, пространство культуры есть некая обобщенная эмпирическая база, на основе которой выстраиваются данные о ценностях и нормах, признаваемых, либо, напротив, отвергаемых социумом, о том, каковы социальные последствия выдвижения членами общества на первый план тех или иных ценностных установок. Но прежде, чем войти в повседневность, новые ценности, психические, языковые и культурные особенности проходят процесс фильтрации: отбирается то, что относится к разряду значимых (доминантных) показателей, на основании которых группа людей осознает свою идентичность (одинаковость и единство). И, напротив, отбрасывается то, что является чуждым, способным нарушить целостность и угрожающее стабильности и устойчивости человеческих микроструктур. Интеграция и адаптация вырабатываемых новаций - процесс весьма болезненный: культура повседневности как любая система, стремясь сохранить гомеостаз, сопротивляется разного рода изменениям. В ней действуют тысячелетиями выработанные, но также постоянно обновляющиеся механизмы стабилизации социокультурной системы, которые можно представить в виде своего рода защитных фильтров, позволяющих новациям, необходимым для возвращения ее адаптивных качеств, проникать в нее и заполнять собой определенные функциональные области значений. 

Можно условно выделить несколько основных фильтров - этапов, через которые в повседневную культуру вносятся и становятся  институализированными все новые смыслы. На наш взгляд, такими фильтрами являются СМИ, образование и семья. У каждого из фильтров своя задача и свои функции.

Пройдя слой коллективной цензуры, новации остаются в культуре как ее элементы. При этом процесс выработки или заимствования новаций, их фильтрация и интеграция, адаптация к социокультурной системе в различных культурах и в различные исторические периоды неодинаковы. Это зависит как от специфических культурных особенностей, так и от приемов внедрения новаций в культуру, экономических и политических условий существования общества. Закреплению новаций в культуре способствует их институционализация, но только в том случае, если они органичны для нее, не являются линородным телом, способным нарушить энергетический баланс в культуре, восстановить который впоследствии чрезвычайно трудно. 

Наличие данных фильтров является гарантией того, что проекты глобализации, предполагающие практически стирание национальных и религиозных идентичностей, автомизацию обществ с превращением современного человека в человека массы не будут реализованы. И в этом смысле охранительным механизмом на уровне культуры повседневности становится традиция, которая сохраняет национальные ценности, являющиеся основой ее (традиции) существования и ментальности. Предлагаемая схема фильтрации повседневных ценностей может быть использована как общее методологическое основание и как непосредственная теоретическая модель в эмпирических исследованиях генезиса культуры повседневности как одной из основных форм существования культуры.

Для сохранения и развития своей духовной целостности человек усиливает свои способности по конструированию и созданию индивидуального жизненного мира, который постепенно, по мере его пространственной профанации, превращается в единственный мир. Развитие повседневной культуры выражается в процессах инноваций и их стереотипизации. Благодаря стереотипизации происходит приобщение членов общества к достигнутым результатам, принятие новых технологий или моделей действия множеством людей. Только повседневное воспроизведение определенных практик позволяет закрепить и укоренить в бытии желаемый порядок, обеспечивающий функционирование социума в необходимом (релевантном для большинства) режиме.

Сердцевину жизненного и духовного опыта человека составляют ценностные переживания. Ими держится внутренняя цельность личности, обладающей неповторимым духовным обликом и стилем жизни. На наш взгляд, для русской культурной традиции некой жизненной константой к началу XXI века оказались вовсе не лидейно-смысловые координаты грядущего хамства как абсолютного торжества бездуховности, механистичности, нравственной неукорененности, культурной беспочвенности, творческой бесплодности1, а обыденные житейские положения или концепты повседневности, которые несут сложную семантическую нагрузку духовных состояний бытия человека и социума. Поэтому автор подробно останавливается на механизме формирования духовных ценностей на уровне повседневности. Этот механизм автор рассматривает, используя методологию конструирования реальности, предлагаемую П. Бергером и Т. Лукманом.

В третьем параграфе Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций обосновывается важность анализа института семьи в контексте рассмотрения культуры повседневности. Автор показывает, что, развиваясь и изменяясь вместе с обществом, семья остается наиболее устойчивым и консервативным его элементом и принципиально отличается от других социальных субъектов своей ролью в становлении культуры и ее сохранении. Семья вписана в практику повседневности на генетическом уровне и является центром бытовой жизни людей, основным местом потребления материальных благ, культуры и информации. Несмотря на современные трансформационные процессы, которые отразились и на семье, по-прежнему только она способна передать формирующейся личности уникальное единство духовных и витальных ценностей, культуры общества и культуры конкретной социальной группы.

Нами выделены причины, по которым исследование семьи, ее места и роли в жизни индивида и сегодня не теряет своей актуальности. Во-первых, история развития человечества показывает, что до сих пор ни одно общество не могло обойтись без семьи. Во-вторых, семья - уникальный и пока единственный социальный институт воспитания, воспроизводящий людей как носителей социальной, культурной, этнической информации. В-третьих, ни один общественный, государственный, социальный институт, как бы гуманно он ни был устроен, сегодня не в состоянии реально решить проблему одиночества современного человека; и самое главное, семья - это сфера повседневности большинства людей.

Сложность и многоплановость культуры повседневности семьи заключена в том, что, вступая в брак, мужчина и женщина объединяют ранее полученные в своих семьях образцы и навыки семейной жизни и поведения. Формирующаяся культура повседневности новой семьи - это не просто слияние культур двух разных семей, а сложное переплетение констант структур повседневности и образцов поведения. Культура повседневности семьи будет формироваться как синтез принципиально разных, несовпадающих позиций: с одной стороны, будут удерживаться и воспроизводиться традиционные характеристики культуры семейных отношений, а с другой - наблюдаться их модификация за счет проявления индивидуальных особенностей каждого из супругов, его специфических черт и интересов. Автором анализируются каналы трансляции семейных традиций, ценностей, норм, стереотипов поведения и действий. Указывается, что любая современная семья сохраняет и несет в себе тот архетип, который сложился в существовании и деятельности семьи в прошлом, и в этом смысле является проводником сохранения и передачи традиций. Однако ускоряющиеся темпы развития современного мира привели к тому, что традиционные институты (к которым относится и семья), отличаясь определенным консерватизмом, в то же время вынуждены модифицироваться по мере изменений в обществе. И культурными лидерами этих изменений являются как раз дети. Поэтому, осваивая элементы культуры, ребенок как человек с иными, чем у родителей, стартовыми условиями, вносит в них свои индивидуальные или характерные для поколения вариации. Современных детей можно назвать культурными лидерами в семье, поскольку именно они транслируют инновации в структуры культуры повседневности семьи, тем самым подвергая лиспытанию на прочность традиционные семейные стереотипы и ценности, а также открывая родителям особенности мироощущений, представлений, мотиваций и даже лексики, свойственных представителям их поколения. Дети и молодежь становятся для взрослых тем каналом, посредством которого их личный жизненный мир может продолжать обогащаться непрерывным потоком социальных инноваций. Процесс трансляции культуры прежде строился на механизме ее движения от старших поколений к средним и младшим, а процесс накопления инноваций или замены культурных элементов проходил в несопоставимо более медленном историческом ритме. Сегодня связь между поколениями все также важна в трансляции и эволюции культуры, но в силу доминирующего значения институтов образования, коммуникации, науки, профессионализировавших функции воспитания, создания новшеств и их диффузии, отношения между поколениями становятся симметричными. Молодежь уже не просто воспринимает эстафету культурной преемственности, но она первая, как правило, испытывает на себе многие культурные и технические новшества, а затем передает их родителям. Анализируется тот факт, что возросшие возможности новых коммуникаций должны были бы способствовать обретению более тесной общности между людьми, но на деле эти новые способы связи зачастую лишают людей тепла непосредственных человеческих контактов.

Далее автор подробно анализирует изменение семейных ролей, функций и современного образа семейной жизни, связанное с современными процессами, в частности с развитием высокотехнологичной среды обитания, которое привело к формированию нового образа повседневности семьи.

В третьей главе Специфика культуры повседневности Поволжья предложены магистральные направления методологии исследования культуры повседневности отдельного региона, включающие в себя изучение культурно-природного ландшафта, исторических, этнических, национальных детерминант культуры повседневности, ментальности, религиозных устоев, духовных ценностей, языка, образа жизни.

В первом параграфе Культурно-природный ландшафт и символы региона как основа формирования культуры повседневности представлено описание культурно-природного ландшафта региона в тесной взаимосвязи с историей и культурой, анализируется влияние главного природного символа региона - реки Волги на культуру повседневности.

Автор указывает, что культура повседневности любого общества всегда связана с формами организации окружающего пространства, при этом каждая историческая эпоха создает свою конфигурацию взаимодействия общества и природного ландшафта. Характер и особенности повседневного бытия народа формируются под давлением внешних природных, ландшафтных и климатических факторов. Культурологами давно показано, что среда обитания пропитана результатами и последствиями пребывания и жизнедеятельности человека, речь идет о пребывании человека как социокультурного и экзистенциального существа. Окружающий мир оказывает влияние на внешний вид и внутренний мир человека, а изучение повседневности вводит эти культурно-исторические явления в проблемное поле науки. 

Предметом нашего исследования является центральный регион России - Поволжье - регион, обладающий богатыми природными, культурными ресурсами, для которого характерна самобытная культура людей, испокон веков живущих рекой, множество народов со своей национальной культурой. Автором показано, что информация о культурно-географическом ландшафте и формирующемся культурном пространстве Поволжья носит отрывочный, преимущественно описательный характер. Это объясняется тем, что специальных задач по исследованию быта, образа жизни и в целом культуры повседневности народов Поволжья ранее не ставилось. Информацию можно обнаружить в сведениях о географическом положении того или иного населенного пункта, а также среди описаний природных богатств и климата поволжского региона.

Разнообразие природной среды, удобство водных и сухопутных путей издавна привлекали в Поволжье народы, потомки которых продолжают жить здесь и в наши дни. Колонизация Поволжья русскими началась в первой половине XVI столетия. Разные ландшафтные зоны оказывали влияние, как на характер расселения, так и на этнические процессы. Заселение края шло неравномерно, гораздо интенсивнее в северной лесной половине, чем в южной степной. Кроме переселенцев, водворяемых правительством, сюда стекалось много неспокойного элемента - вольницы, благодаря которой этот край долгое время не мог мирно развиваться. Приволжский край ко времени покорения его русскими имел многочисленное инородческое население, финское и тюркское, к тому же не разрозненное, а объединенное в государства. В освоении пространства региона прослеживаются некоторые закономерности: это незакрепленность культур в ландшафтах, внутрирегиональные миграции, перераспределение территорий, захват пришлыми культурами освоенного ландшафта и архитектурно-градостроительных типов коренных культур. 

Для развития городов-лидеров Поволжья важную роль сыграл выбор места, природные условия, геометрия природных ландшафтов. При этом практически все крупные города (за исключением Пензы) расположились на Волжских берегах, вытянулись вдоль или около Волги. Современный город представляет сложное социокультурное пространство, освоение которого осуществлялось в разные времена,  разными сообществами - носителями различных ценностных и смысловых кодов культуры. В нем отпечатались следы самых разных культурных эпох, которые обнаруживают себя в архитектурных конструкциях, в топонимах, в социальной организации городского пространства. Автор анализирует типологию городов Поволжья как с точки зрения их исторического развития, месторасположения, так и по степени развития местных историко-культурных традиций, которые создают неповторимый облик городов Поволжского региона и формируют отличительные особенности характера их жителей. Города Поволжья имеют как общие черты, так и специфику социокультурного развития.

В параграфе отмечено, что символом региона, который идентифицируется уже в его названии, является река Волга. Волга обладает прочным символическим статусом: топонимика, позиционирующая связь региона с Волгой как социокультурным образом включена в контекст региональных взаимодействий, через имена организаций, общественных объединений и движений, названия СМИ; этимология гидронима Волга прочно вошла в русский язык, от нее, кроме наименований жителей - волжанин, волгарь, образовано немало слов: название территорий - Поволжье, Заволжье; название городов и деревень - Волгоград, Волжск, Приволжье. Именем Волга названа марка российского автомобиля; его носит популярный научно-публицистический журнал.

В историческом развитии Поволжья откристаллизовались символы, выразившие на уровне целостности культуры Волги, ее стиль. Это символы Матери, Жизни, Дома, в которых просматриваются этические и эстетические стороны бытия этого региона. В этих символах возможно вычленить пространственно-временные стороны этого культурного универсума, его внутренние границы, структуры, позицию смыслового центра и периферии, что обусловлено сосуществованием в культуре устойчивости и динамики, нормативности и свободы, традиций и творчества. 

Во втором параграфе Региональная идентичность как основа формирования культуры повседневности рассматриваются особенности региональной идентичности как детерминанты культуры повседневности поволжского региона.

Указывается, что российская идентичность достаточно сложный феномен, обусловленный огромной территорией, многоэтничностью и многоконфессиональностью, поэтому анализ ее регионального аспекта является актуальным в силу того, что территории России не могут не включать в себя крайнее разнообразие уникальных региональных культурных традиций, что неизбежно приводит и к разнообразию их повседневных практик.

В Поволжском регионе проживают народы с разными укладами жизни, религиозными взглядами, культурой, что привело к складыванию особой формы комплиментарности, благодаря которой на территории края формирование собственной региональной культуры соседствует с сохранением национальных культурных традиций. 

Рассматривая Волгу как архетип (К.Г. Юнг), символическую фигуру, автор считает, что он закреплен в ментальности народа. Поэтому можно сказать, что структура культуры повседневности, представляя собой социальную логику, дублируется коллективным бессознательным. Это пространство динамичной работы мифов, желаний, интуиций, которые составляют постоянно действующую структуру аффектирующую, а то и вовсе полностью предопределяющую рациональные стороны социальных феноменов - институтов, явлений, фактов и взаимодействий.

Коллективное (по К.-Г. Юнгу) и культурное (или культуральное - по Дж. Хендерсону) бессознательное как термины имеют много общего. В данной работе обоснованным представляется использование второго термина, поскольку акцент делается на культурной обусловленности ментальных состояний. С. В. Лурье прямо указывает, что такого рода парадигмы, определяющие структуру и отчасти само содержание культуры, являются неосознаваемыми, поскольку в противном случае человек мог бы произвольно конструировать для себя культуру, и культура перестала бы быть культурой, то есть чем-то объединяющим меньшую или большую группу людей. Такие парадигмы можно представить себе в качестве интериоризированного и неосознаваемого обобщенного культурного сценария2, в том числе и повседневного, кажущегося нам таким простым и понятным. Между тем, именно в структуре повседневности, именно в областях малорефлексируемого человеческого опыта бессознательное проявляет себя наиболее ярко и отчетливо. Именно поэтому миф пребывает не где-то в далеком прошлом, а выполняет свои непосредственные функции здесь и сейчас.

Природные условия, несмотря на сложность сезонного климата, давали волжанам хорошие возможности для развития хозяйства. Достаточное количество пригодных для распашки земель, богатые леса, великая река и ее мощные притоки - все это при упорном и систематическом труде позволяло накормить, напоить и согреть человека. При этом вырабатывался ряд черт менталитета, характерных для людей, существовавших в природных условиях Поволжья.

Таким образом, вырисовывается образ-портрет типичного жителя Поволжья, ключевые характеристики, создающие региональную идентичность, имеющие наибольшее значение для формирования гражданского самосознания. Итак, Волжанин - это: крепкий человек с правильными чертами лица, раскрепощенный (антропологические признаки); вольный, своенравный (связь с вольницей); стойкий, способный к тяжелому физическому труду (бурлацкое прошлое); спокойный характер (плавное течение Волги); развитое чувство коллективизма (использование реки, водной стихии не предполагает индивидуальной деятельности); развитые деловые качества, прижимистость (сказывается купеческое прошлое).

Зона соседского проживания и ее символы формирует специфическую идентичность, определенное самосознание, которое выходит за рамки национального, этнического самосознания - территориальную общность, в основе которой лежит признак совместного проживания: МЫ - Волжане.

Но самое главное, на что следует обратить внимание, что Волга как архетип сознания сформировала на уровне ментальности готовность к существованию в разных стихийных ситуация, к поиску выхода из сложных обстоятельств, возможность собрать силы вопреки угрожающим обстоятельствам, умение искать компромиссы и нестандартные решения. Поэтому региональная идентичность Волжан говорит о склонности не только к традиционным элементам в культуре повседневности, но и готовности к введению в нее инновационных компонентов, рождению новых смыслов.

Нам представляется, что анализ региональной идентичности в контексте теории повседневности, степени ментальной освоенности пространства имеет большое теоретическое и практическое значение. 

Третий параграф Этническая мозаичность культурного пространства Поволжья и ее влияние на культуру повседневности решает задачу этнокультурного анализа пространства Поволжья и выявления на его основе этнической уникальности ее отдельных элементов культуры повседневности Поволжья.

В параграфе показано, что Поволжье является одним из самых полиэтнических регионов России, в котором исторически отлажены принципы совместного проживания различных народов. Поволжские этносы выработали конструктивный опыт сосуществования и сотрудничества, не утратив при этом самобытного образа жизни. Факт совместного проживания стал естественной установкой, а сформированная в Поволжье культура повседневности имеет полиэтническую, смешанную основу. Она обнаруживается в языковых заимствованиях, в своеобразии сельских поселений, в пространственном размещении дома и придворных построек, в общих элементах культуры. Соседское проживание нивелирует актуальную для сегодняшнего дня проблему: проблему территориальных претензий и притязаний. Коренными народами можно считать все четыре народа: русские, татары, мордва и чуваши, издавна проживающие на данной территории, оказываются в равной мере коренными народами3

. 

Современная культура повседневности региона - это сложный феномен, который, с одной стороны, подвержен влиянию глобализации, выражающуюся в унификации, стандартизации и нивелировке ценностей, утрате субъективной идентичности, общем упрощении культурных содержаний, распространении массовой культуры, а с другой, мы видим, что современность возобновляет архаические практики, ритуалы традиционного, воспроизводит мифологию в новых манерах. Такой мозаичностью обладает и повседневная культура Поволжья, на которую наложило отпечаток этническое своеобразие региона.

В параграфе рассмотрены основные компоненты повседневности в культурах коренных народов Поволжья (русских, татар, мордвы, чувашей, марийцев) и выделены их специфические элементы, которые проявились в религиозных верованиях; традиционности ритуальной пищи (ее меню практически не претерпело изменений); народном изобразительном искусстве; устном народном творчестве, а также этнические особенности характера (лрусская лень, татарская хитрость и пр.) и образа жизни.

Однако мы подчеркиваем, что, несмотря на этническую пестроту проживающего в Поволжье населения, и собственные хозяйственные, экономические традиции каждого народа, важным объединяющим началом являлось совместное возделывание земли, близкое соседство Волги. Каждый из народов занимал свою наиболее рациональную и удобную для себя (а значит и для других) экономическую нишу. 

Рассмотрение традиционной культуры соседствующих народов подводит к выводу о том, что на протяжении столетий у каждого народа формировались, безусловно, свои установки и особенности повседневности, но при этом одинаковые климатические условия и духовные связи народов повлияли на формирование их традиций, дома, хозяйства, народного творчества, языка, что  привело к формированию сходных черт повседневной культуры. А тесные этнические контакты: экономические и политические, поселенческие и жилищно-бытовые, языко-культурные и брачносемейные, - стали условиями, благоприятствующими этническому соединению. Основное содержание межэтнического взаимодействия составляли не бытовые конфликты и не складывавшиеся стереотипы, а позитивные тенденции, основанные на жизненно необходимых взаимосвязях.

Поэтому кроме этнического своеобразия культура повседневности народов Поволжья характеризуется определенными взаимовлияниями - это жилые постройки, система питания, костюм и пр. 

Рассмотрение двух видов идентичности: региональной и этнической, - позволяет нам создать единую матрицу повседневной культуры отдельного региона (рис.2).

Рис. 2.

Региональная и этническая идентичность в элементах структуры повседневности.

Подводя итог, необходимо отметить, что культура повседневности народов Поволжья имеет специфические черты, порожденные рядом факторов, среди которых геодемографические, исторические, культурно-антропологические.

В Заключении подводятся итоги диссертации, формулируются основные выводы исследования.

Диссертация не только реализует пример прикладного исследования по культуре повседневности отдельного региона, но и вносит вклад в теоретическое осмысление концептов повседневность и культура повседневности. 

Диссертация акцентирует интерес российской культурологии на культуре повседневности отдельных регионов как одном из новых направлений изучения культуры российского общества, пока недостаточно представленном в отечественной теории культуры. Расширяет возможности работы других ученых в области изучения культуры повседневности, стимулирует дальнейшее исследование своеобразия культуры повседневности других регионов России. 

Основные положения и выводы диссертации отражены в следующих опубликованных работах автора общим объемом 55,6 п.л., из них:

Монографии

1. Розенберг Н.В. Культура повседневности: методология исследования. - Тамбов: Издат. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - 11,68 п.л.
2. Розенберг Н.В. Культура повседневности Поволжья: философско-герменевтический анализ. - Пенза: Изд-во ПГУ, 2010. - 16,51 п.л. 

Научные статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных  ВАК РФ:

3. Розенберг Н.В. Теоретико-методологические аспекты исследования культуры повседневности // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2006. - №3 - 0,7 п.л.
4. Розенберг Н.В. Категориально-понятийный аппарат исследования культуры повседневности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. Ц  № 3.  - 0,8 п.л.
5. Розенберг Н.В. Феноменологический поворот в отечественном социально-гуманитарном знании: подходы к изучению повседневности // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - №3. Ц  0,9 п.л.
6. Розенберг Н.В. Жизненный мир как культурно-исторический мир повседневности в феноменологии Э. Гуссерля // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - № 8. Ц  0,7 п.л.
7. Розенберг Н.В. Семья как культурная единица, способ сохранения и трансляции культурных традиций // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - №4. - 0,8 п.л.
8. Розенберг Н.В. Волга в культурно-природном ландшафте повседневной культуры Поволжья // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. - 2008. - №12.  Ц  0,6 п.л.
9. Розенберг Н.В. Роль повседневной культуры в формировании регионального самосознания современной России // Регионология. - 2009. - №1.  - 0,6 п.л.
10. Розенберг Н.В. Закономерности развития духовных констант повседневности // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки. -  2009. - №2. Ц  0,5 п.л.
11. Розенберг Н.В. Духовные ценности повседневной культуры как основа формирования самосознания // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки - 2009. - № 12. - 0,5 п.л.
12. Розенберг Н.В. Повседневная культура региона как основа стабильности российского общества // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки - 2009. - №4. - 0,4 п.л.
13. Розенберг Н.В. Структурирование культуры повседневности: методологические подходы // Журнал Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Серия: Гуманитарные науки -  2010. - №2. - 0,6 п.л.
14. Розенберг Н.В. Социокультурные фильтры как механизм функционирования повседневности // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки - 2010. - № 9. - 0,6 п.л.

Статьи в сетевых научных журналах, зарегистрированных в ФУГЦ Информрегистр, материалах международных, всероссийских научных

и научно-практических конференций

15. Розенберг Н.В. Социокультурная составляющая понятия регион [Электронный ресурс] // Аналитика культурологии: сетевой научный журн. / Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина. - Тамбов. - 2005. - №2 (4). Режим доступа:  http://analiculturolog.ru, свободный. - Загл. с экрана. - Яз. рус. - 0,4 п.л.
16. Розенберг Н.В. Язык как существенный элемент повседневной жизни [Электронный ресурс] // Там же. - 2005. - №2(4). - 0,6 п.л.
17. Розенберг Н.В. Аспекты исследования культуры повседневности в отечественном социально-гуманитарном знании [Электронный ресурс] // Там же. - 2006. - №1(5). - 0,6 п.л.
18. Розенберг Н.В. К вопросу о трансформации ценностей в рамках повседневной региональной культуры [Электронный ресурс] // Там же. - 2006. - №2 (6). - 0,4 п.л.
19. Розенберг Н.В. Повседневная коммуникация в современной культуре: социальные проблемы [Электронный ресурс] // Там же. - 2007. - №1 (7). - 0,4 п.л.
20. Розенберг Н.В. Образование в контексте повседневных ценностей [Электронный ресурс] / Розенберг Н.В., Бабина В.Н. // Там же. - 2007. - №1 (7). - 0,6 п.л.
21. Розенберг Н.В. Духовные константы повседневной культуры жителей Поволжья [Электронный ресурс] // Там же. Ц  2008. - №1 (10). - 0,8 п.л.
22. Розенберг Н.В. Культурный потенциал региона как фактор формирования культурной идентичности [Электронный ресурс] // Там же. - 2008. - №2 (11). - 0,7 п.л.
23. Розенберг Н.В. Трансформация стиля повседневной жизни в современном городском пространстве [Электронный ресурс] // Там же. - 2008. - №2 (11). - 0,5 п.л.
24. Розенберг Н.В. Культурологические аспекты проблем повседневности // Культурология. Интеллектуальнный потенциал культурологии: Материалы международной научной конфенренции. - Тамбов, 2003. - 0,3 п.л.
25. Розенберг Н.В. Ценности повседневной кульнтуры Поволжья: постановка проблемы // Актуальные пронблемы науки и образования: Труды Международного юбинлейного симпозиума. В 2-х т. Т.1. - Пенза: ИИЦ ПГУ, 2003. - 0,5 п.л.
26. Розенберг Н.В. Актуальность исследования повседневной культуры // Фундаментальные и прикладные исследования в системе образования: Материалы II международной научно-практической конференции. Часть 4. - Тамбов, 2004. - 0,4 п.л.
27. Розенберг Н.В. Аспекты формирования духовных ценностей в повседневной жизни // Духовная культура России: прошлое, настоящее и будущее: Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции. - Пенза, 2004. - 0,3 п.л.
28. Розенберг Н.В. Повседневный опыт как основа формирования духовно-нравственных ценностей // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы II-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2005. - 0,6 п.л.
29. Розенберг Н.В. Культурологический подход к исследованию повседневности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы III-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2006. - 0,4 п.л.
30. Розенберг Н.В. Новые аспекты гуманитарного исследования: наука и повседневность // Университетское обнразование: Материалы ХI Межндународной научно-ментодической конференции. - Пенза, 2007. - 0,3 п.л.
31. Розенберг Н.В. Досуговая культура как фактор формирования ценностей повседневности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы IV-й международной научно-практической Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2007. - 0,4 п.л.
32. Розенберг Н.В. Смысловые границы повседневности в культуре // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2007. - 0,3 п.л.
33. Розенберг Н.В. Информационная культура и трансформация повседневных ценностей // Информационные ресурсы краеведения как фактор развития социокультурной среды: Сборник статей и материалов межрегиональной научно-практической конференции. - Тамбов [науч. электрон. изд.], 2007. - 0,5 п.л. 
34. Розенберг Н.В. Повседневность и информационная культура: аспекты соприкосновения // Университетское обнразование: Материалы ХII Межндународной научно-ментодической конференции. - Пенза, 2008. - 0,3 п.л.
35. Розенберг Н.В. Структура повседневности как основа бытовой и духовной самоидентификации личности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы V-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Першина, 2008. - 0,5 п.л.
36. Розенберг Н.В. Повседневные ценности семьи Поволжского региона // Материалы III Всероссийского социологического Конгресса [науч. электрон. изд.]. - М., 2008. - 0,3 п.л.
37. Розенберг Н.В. Семья как основной институт воспроизводства духовной жизни общества // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы II Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2008. - 0,3 п.л.
38. Розенберг Н.В. Традиционная культура как основа формирования жизненных ценностей / Бабина В.Н., Розенберг Н.В. // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы II Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2008. - 0,3 п.л.
39. Розенберг Н.В. Специфика функционирования духовности повседневной жизни России как системного образования // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире: Материалы VI-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2009. - 0,5 п.л.
40. Розенберг Н.В. Частное и публичное как фундаментальные структуры повседневности // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2009. - 0,3 п.л.
41. Розенберг Н.В. Проблемы философии повседневности в творчестве М.М. Бахтина // Социально-гуманитарное знание: поиск новых перспектив: Материалы III Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2009. - 0,3 п.л.
42. Розенберг Н.В. Повседневная культура как основа и ресурс духовного развития региона // Актуальные проблемы социологии, культуры, образования и молодежи.  Материалы Международной  научно-практической  конференции. - Екатеринбург: Изд-во УГТУ-УПИ, 2010. - 0,5 п.л.
43. Розенберг Н.В. Семиотические структуры повседневности // Проблемы государства, права, культуры, образования в современном мире. Материалы VII-й международной Интернет-конференции / отв. ред. В.Н.Окатов. - Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - 0,4 п.л.
44. Розенберг Н.В. К проблеме роли и места социально-гуманитарных дисциплин в исследовании культуры повседневности // Университетское обнразование: Материалы ХIV Международной научно-методической конференции. - Пенза, 2010. - 0,3 п.л.
45. Розенберг Н.В. Проблемы современной педагогической культуры семьи / Бабина В.Н., Розенберг Н.В. //  Педагогические проблемы высшей школы: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием 14 мая 2010г. - Димитровград: Филиал УГУ, 2010. - 0,5 п.л.
46. Розенберг Н.В. Использование понятия культурный ландшафт в теории повседневности // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2010. - 0,3 п.л.
47. Розенберг Н.В. Духовность как основа формирования российского менталитета / Розенберг Н.В. Солманидин В.О. // Человек. Культура. Общество: сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: ПДЗ, 2010. - 0,3 п.л.

Прочие публикации

48. Розенберг Н.В. Формирование духовной кульнтуры личности как основа разнвития общества / Р.А. Волкова, Н.В. Розенберг // Основные проблемы гуманитарного знанния: сб. науч. тр. - Пенза, 2003. - 0,4 п.л.
49. Розенберг Н.В. Провинциальная среда как поле формирования ценностей // Общество. Государство. Личность. Сборник материалов Всероссийской заочной научно-практической конференции. - Пенза, ПГУАС, 2004. - 0,3 п.л.
50. Розенберг Н.В. Повседневная культура и повседневная коммуникация // Актуальные проблемы философского знания: Межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 2. - Пенза: Изд-во Пензенского ЦНТИ, 2005. - 1 п.л.
51. Розенберг Н.В. Элементы повседневной культуры провинциального города в контексте региональной культуры //  Социально-гуманитарные проблемы современности: Межвузовский сб. научных трудов / Отв. ред. И.В. Налетова, Л.А. Пронина. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2007. - 0,7 п.л.
52. Розенберг Н.В. Феноменология как методологическая основа исследования повседневности // Извеснтия высших учебных заведений. Понволжский регион. Гуманитарные науки. - 2007. - №1. - 0,6 п.л.
53. Розенберг Н.В. Современный город и формирование современного стиля жизни // Общество. Культура. Цивилизация: Сборник научных трудов. Вып. 2 / Под ред. к.и.н., доц. Володиной Н.А. - Пенза: ПГУАС, 2008. - 0,6 п.л.
54. Розенберг Н.В. Феномен региональной культуры: ценностный аспект повседневности // Социально-гуманитарные проблемы современности: Межвузовский сб. научных трудов Вып. 2 / Отв. ред. И.В. Налетова, Л.А. Пронина. - Тамбов: Изд-во Першина Р.В., 2009. - 1,2 п.л.
55. Розенберг Н.В. Механизмы формирования культуры повседневности // Экономика, социология, право - 2010. - № 5. - 0,4 п.л.
56. Розенберг Н.В. Основные подходы к исследованию структур повседневности // Социально-гуманитарные проблемы современности: Межвузовский сб. научных трудов Вып. 3 / Отв. ред. И.В. Налетова, Л.А. Пронина. - Тамбов: Изд. дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. - 1 п.л.

---

1 Кондаков, И.В. Перед страшным выбором (Культурно-исторический генезис русской революции) // Вопросы литературы - 1993. - №6. С. 103.

2 Лурье С.В. Психологическая антропология. М.: Академический проект, 2003. С.12.

3 Комарофф, Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания в конце XX века // Этничность и власть в полиэтнических государствах: Материалы международной конференции. М., 1994. - С .35-70.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по культурологии