Александрович Восточно-Сибирские воинские соединения в войнах 1-й четверти XX века Специальность 07.00.02 - отечественная история а Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук а Улан-Удэ

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

На правах рукописи

НОВИКОВ Павел Александрович

Восточно-Сибирские воинские соединения

в войнах 1-й четверти XX века

Специальность 07.00.02 - отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Улан-Удэ - 2009

Работа выполнена на кафедре истории ФГОУ ВПО

Иркутского государственного технического университета

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор

Наумов Игорь Владимирович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Горелов Юрий Павлович

доктор исторических наук, профессор

Кузнецов Сергей Ильич

доктор исторических наук, профессор

Кузин Андрей Васильевич

Ведущая организация: Институт истории СО РАН

Защита состоится 25 июня 2009 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 003.027.01 при Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул.аСахьяновой, 6)

С диссертацией можно ознакомиться в Центральной научной библиотеке Бурятского научного центра СО РАН (670047, Республика Бурятия, г. Улан-Удэ, ул. Сахьяновой, 6)

Автореферат разослан 23 мая 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Жамсуева Дарима Санжиевна

I. ОБЩАЯ ХАРАТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Исследователи давно указали на тесную взаимосвязь развития народного хозяйства России и постоянных военных усилий. Часто отмечается негативное влияние военного напряжения и мощной военно-бюрократической системы на общественную жизнь России. Это относится как к временам обороны, так и внешней экспансии. Реже учитывается историческая отдача внешнеполитических успехов.

К началу XX в. армия и флот в России имели столь же большое значение. Заботы о повышении темпов мобилизации играли важную роль в железнодорожном строительстве. Строительство сбалансированного военного флота поддержало развитие тяжелой промышленности, а политика Александра III продемонстрировала миротворческую роль военной мощи, прикрывающей и одновременно стимулирующей внутреннее обустройство. Развитие русской армии - это история жизни народа, история его дел, великих как в счастье, так и в несчастье. Забвение же факта, что военное и хозяйственное освоение нельзя разделять, и огромные финансовые вложения в чужие территории, привели к поражению в Русско-японской войне 1904-1905 гг. Учтя урок, военное руководство России укрепляет дальневосточные рубежи.

Первая мировая война 1914-1918 гг. занимает одно из ключевых мест в истории XX в. Военные и революционные события были тесно взаимосвязаны, а их изучение еще далеко от завершения. Вводятся в научный оборот новые массивы источников, пересматриваются прежние концепции.

Почему же обращение к истории Первой мировой войны важно и актуально? Во-первых, часть современных политиков и публицистов продолжают упрямо называть ее кровавой бойней и ставить в вину Николаю II лабсурдную войну за чуждые интересы. Однако научное знание предполагает непредвзятый взгляд на прошлое, с одной общей мерой. Двойные стандарты недопустимы, а в отношении военного прошлого выглядят кощунством. Во-вторых, для российского общества эта война является практически забытой и неизвестной, полностью заслоненной последующей Гражданской войной. Последнее время интерес к ней возрастает, а многие белые пятна начинают заполняться. В-третьих, и это самое главное, уроки Первой мировой войны нельзя игнорировать.

Исследование роли отдельных регионов России в военном строительстве XXав. способствует более полному пониманию его драматичной истории. В этом направлении отечественными историками проделана (Ю.П. Гореловым, И.И.аКузнецовым, Н.С. Ларьковым, Ю.М. Ращупкиным, Н.К. Струком и многими др.) огромная работа, ярко подтверждающая общую значимость проблематики.

Вместе с тем, боевой путь сибирских воинских соединений в войнах начала XX в. обстоятельно и предметно практически не исследовался. Поэтому нам представляется необходимым и перспективным проследить историю отдельных воинских соединений на всем протяжении их существования, особо выявляя степень преемственности. В связи с преобразованиями в нашей стране и российской армии такие изыскания имеют и существенное прикладное значение.

Целью диссертации является комплексное рассмотрение боевой работы воинских соединений из Восточной Сибири в войнах 1-й четверти XX в.

Для этого представляется необходимым решить следующие задачи:

- привести наиболее характерные упоминания о роли сибиряков;

- рассмотреть проблемы дислокации, бытовые особенности квартирования войск, обобщив сведения о затратах государства;

- подробно и последовательно описать боевую работу воинских соединений из Восточной Сибири;

- кратко обрисовать общий контекст военных операций;

- выявить командный состав корпусов, дивизий, бригад;

- выявить и проанализировать различные данные по людским потерям;

- осветить малоизвестные аспекты влияния Первой мировой войны на восточно-сибирский тыл, в том числе на его казачье население;

- описать специфику военного строительства в период Гражданской войны;

- оценить преемственность военного опыта начала XX в.

Объект исследования - воинские соединения (корпуса, дивизии, бригады) из Восточной Сибири в 1-й четверти XX в.

Предмет исследования - боевая работа Восточно-Сибирских воинских соединений в войнах 1-й четверти XX в.

В качестве критерия отнесения к Восточно-Сибирским мы избрали размещение дивизий и бригад на территории Иркутского военного округа в 1906-1919 гг. Рассматривается и предшествовавший боевой путь соединений.

Партизанские и повстанческие формирования, как не входящие в состав регулярных войск, не рассматриваются. Исключение - войсковые партизанские отряды. Также не анализируется роль военно-учебных заведений, как уже рассмотренная другими авторами. Напротив, борьба войск с партизанами и повстанцами, как и процессы превращения антибольшевистского офицерского подполья 1918 г. и красных партизан 1919 г. в воинские части, рассматриваются.

Хронологические рамки - от начала боевых действий в Китае в мае 1900 г. до расформирования 5-й Краснознаменной армии в июне 1924 г. Причем особое внимание уделяется Первой мировой войне, как наиболее масштабному и малоизученному противоборству. Небольшие экскурсы за хронологические рамки делались лишь тогда, когда это было необходимо для раскрытия темы.

Территориальные рамки исследования охватывают район, где сражались соединения из Восточной Сибири - территорию Северо-Восточного Китая, Северной Кореи, России, северо-востока Германии, севера Австро-Венгрии, востока Турции, запада Персии (Ирана).

Методология. Методологическую основу работы составили общие методы научного познания: индукция и дедукция, продвижение от абстрактного к конкретному, анализ и синтез, системно-структурный подход, аналогия, сравнение. Применялся сравнительно-исторический метод, подразделяемый на сравнительно-сопоставительный, историко-типологический и историко-генетический.

Исследование строилось на базе традиционной методологии исторического исследования, в основе которой лежат базовые принципы исторической науки: дополнительности, диалектики, конкретно-исторического подхода.

В целом наиболее продуктивно обращение именно к большим массивам источников, к статистике, к количественным данным, позволяющим делать более аргументированные обобщения. Исследовательская практика показывает, что разрешение возникающих научных споров возможно, главным образом, через привлечение ранее мало или вовсе неиспользовавшихся источников.

Научная новизна. Впервые комплексно рассмотрена боевая работа Восточно-Сибирских воинских соединений в войнах 1-й четверти XX в.

Диссертация вводит в научный и общественный оборот значительный информационный массив военной документации (прежде всего журналов военных действий и именных списков потерь) и мемуаров, ранее практически не анализировавшегося. Это позволяет достичь значительно большей детализации в описании событий, выявив ранее не отмечавшиеся факторы и закономерности.

Теоретическая значимость. Целый ряд военных событий рассмотрен с учетом прежде не исследовавшихся факторов и тенденций. Впервые исследование предметно рассматривает именно боевой путь соединений из Восточной Сибири. Автором вырабатывалась и методика изучения ранее научно не анализировавшихся источников.

Практическая значимость. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы в современном военном строительстве. Они также могут быть использованы при написании обобщающих работ по истории России, при преподавании в высшей школе. Отдельные разделы могут быть использованы при выявлении и охране памятных мест, составления экспозиций и т.д.

Апробация работы. Результаты и концептуальные подходы исследования были апробированы на 14анаучных конференциях, в том числе 7 международных: История белой Сибири (Кемерово, 2003, 2005), Сибирь в период Гражданской войны (Кемерово, 2007), Россия и Восток: взгляд из Сибири (Иркутск, 2004), Страны Европы и Тихоокеанского региона в исторической судьбе Сибири (Иркутск, 2006), Мир Центральной Азии (Улан-Удэ, 2007), Русская Америка (Иркутск, 2007).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, шести глав, заключения, библиографии и приложений (отдельный том). Структура выстроена по хронологическому принципу, а внутри глав - по проблемному. Все даты до 1917 г. включительно в тексте диссертации даны по старому стилю.

II. ОCНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются объект и предмет, хронологические и территориальные рамки, характеризуется методологическая основа, раскрывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава Ц Историография. Источники Исследования - состоит из двух параграфов, анализирующих соответственно историческую литературу и источники исследования по теме диссертации.

Историческую литературу, рассматривающую боевой путь воинских соединений русской армии в войнах 1-й четверти XXав., можно разделить на пять основных групп: дореволюционную, советскую, эмигрантскую, постсоветскую (современную российскую) и иностранную.

Наиболее продуктивно выстроить наш историографический обзор последовательно по военным конфликтам (Поход в Китай, Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны), а уже внутри таких разделов рассмотреть специфику каждой из пяти групп исторических исследований.

В дореволюционной России было опубликовано большое число работ (Н.И.аЭпова, Ф.Ф. Буссе, А.П. Васильева), рассматривающих становление военных сил, в том числе и казачества на Дальнем Востоке. Из дореволюционной историографии похода 1900 г. в Китай наибольший интерес для нас представляют подробные очерки по истории войсковых частей, подготовленные Н. Орловым, А.Е. Маковкиным и др. Работы сочетают элементы научного исследования с воспоминаниями авторов. До 1917 г. выходили и более краткие публикации в военных журналах, получившие развитие и в эмигрантской историографии.

В определенные годы советского времени события 1900 г. по идеологическим соображениям были щекотливой темой из-за непростых отношений с Китаем и считались мало поучительными в смысле военного опыта.

В постсоветский период отечественной историографии проблемы восстания ихэтуаней нашли исследователей в лице В.Г. Дацышена, А.В.аАнуфриева, В.Н.аГолято и др. Иностранную историографию, как западную - в виде работ Г.аГовена, Г.Б. Морзе, Д. Даллина, Э. Клабба, А.аЛенсена, Ч. Тана и др., так и восточную (китайскую) - труды Вэй Цзы-Чу, Ши Да, Бай Шоуи, ТунаДуна обстоятельно проанализировал В.Г. Дацышен.

История Русско-японской войны 1904-1905 гг. привлекала внимание многих исследователей. Наиболее полным ее исследованием, безусловно, является многотомная работа Военно-исторической комиссии во главе с генерал-майором В.И. Гурко. Это издание объемом 600 печатных листов стремилось избежать категоричных выводов, но добросовестно старалось выяснить истину, чтобы устранить выявившиеся недостатки русской армии. Среди пробелов - недостаточное освещение действий японцев, а тома составлялись разными авторами и не имеют лцельного оперативного мировоззрения. Однако скорость написания и публикации (4агода) способствовала усилению русской армии.

Далее изучался Отчет генерал-адъютанта Куропаткина в 4-х томах. Автор с явным перевесом аналитического ума над волей к действию признает себя виновником проигранных сражений. Произведение содержит большое количество фактического материала, делая обоснованные и актуальнее выводы.

Русско-японской войне также посвящен труд Николаевской академии Генерального штаба, многочисленные сборники статей, книги военных В.А.аАпушкина, Е.И. Мартынова, В.А. Черемисова и др. Основное внимание дореволюционные авторы уделяли определению причин поражения России, видя их в военной области. Наиболее детальным исследованием обороны Порт-Артура является работа Ю.аРомановского и А. Шварца. Участие казаков в Русско-японской войне предметно изучал Ф. Гершельман.

Из масштабных военно-теоретических работ, рассматривающих опыт нескольких войн, но с упором на Русско-японскую войну, выделяются публикации А.А. Свечина. Этого теоретика отличало стремление к предельной откровенности и к работе по еще не исследованному пути.

Советские исследователи Русско-японской войны (М. Павлович, Н.А.аЛевицкий, Б.А.аРоманов и др.) признавали определенные достоинства предшествовавших работ, но подчеркивали, что дореволюционные исследователи в силу ограниченности методологии не поняли, что главным виновником поражения России был лизживший себя самодержавный строй.

В монографии под редакцией И.И. Ростунова (1977 г.) рассматриваются проблемы происхождения Русско-японской войны, анализируется развитие армий и военного искусства, дается наиболее полный обзор зарубежной историографии.

С конца 1980-х гг. подходы и к изучению Русско-японской войны существенно изменились. Так исследователи впервые подготовили объемные аналитические работы по участию в ней казачьих войск. Достижения труда Н.Н.аСмирнова Слово о Забайкальских казаках позволяют нам сосредоточиться на описании пехотных соединений из Восточной Сибири.

Нами привлекались монографии: И.В. Деревянко по деятельности Центрального аппарата военного ведомства; Ю.Н.аФесенко и А.Г. Шалковского по русской полевой артиллерии; М. Виниченко по подземному противоборству в Порт-Артуре. В работах А.В. Шишова существенно скорректированы и общие трактовки русско-японского противостояния. Интересные данные о разделении офицеров на российских и сибирцев-омулятников приводит А.В. Гущин, анализирующий проявления военной идентичности.

Из зарубежной историографии были предметно проанализированы труды Ю.В.аДисканта, К. Мартина, С. Тайлера и др. Отметим 13 выпусков Kriegsgeschichtliche Einzelschriften. Herausgegeben vom Grossen Generalstabe, Hefte 37-48 1909-1912 гг. Аналогичные работы в 64 выпусках издавал австрийский военный журнал Штефлера: Einzelschriften ber den Russisch-japanischen Krieg и Taktische Detaildarstellungen aus des Russisch-japanischen Kriege. Русско-японская война 1904-1905 гг. была предметом пристального изучения и в английской и американской историографии, что было связано и с внешнеполитическими интересами этих держав. Основой работ послужили сведения, собранные наблюдателями-офицерами. Уже чисто научное изучение продолжили Л. Хаас, Я. X. Ниш, Д. Д. Даллин, Д. Уолдер и др. Много брошюр по Русско-японской войне было издано во Франции, Швейцарии, Италии. Частью иностранные работы были переизданы В. Березовским в русском переводе.

История Первой мировой войны привлекала внимание многих исследователей различных стран. Создана обширная литература, анализирующая происхождение, результаты и уроки войны, ее влияние на экономику и общественно-политическую жизнь стран, на развитие военного искусства. Причем наибольший практический интерес военный опыт Первой мировой войны вызывал до начала Второй мировой.

В Советской России 13аавгуста 1918 г. оформляется Военно-историческая комиссия (с декабря Комиссия по исследованию и использованию опыта войны 1914-1918 гг.). Публикации комиссии готовили бывшие генералы Д.К.аЛебедев, Е.И. Мартынов, Д.П.аПарский, Л.А.аРадус-Зенкович, Я.К. Цихович и др.

Выдержавший три издания (1924, 1931, 1938 г.) труд А.М. Зайончковского считался самым полным описанием Первой мировой войны в советской историографии, пока в 1975 г. не вышла коллективная монография И.И.аРостунова, А.М. Агеева, Д.В. Вержховского и др. Зайончковский по недостатку времени использовал преимущественно опубликованные материалы, поэтому источниковая база весьма ограничена. Напротив, авторы работы 1975 г. не только обобщили результаты предшественников, но и привлекли новый материал для анализа важнейших событий на всех фронтах и театрах войны.

Общий обзор сухопутных операций А.А. Свечина в словаре Гранат представляется наиболее оригинальной работой, излагающей ход Первой мировой войны. Автор подчеркивает ошибочность низкой оценки боеспособности русской армии, показывает значение расшифровки немцами русских радиотелеграфных переговоров до лета 1915 г. Свечин считает ошибкой нежелание М.В.аАлексеева использовать вступление в войну Румынии, указывая, что политика эгоизма удавалась России еще меньше, чем политика самопожертвования.

Историки СССР, в частности, военные, создали весьма обширную литературу, освещающую детали боевых действий. Бывший командир 1-го Кизляро-Гребенского полка Терского войска Н.Г. Корсун подробно исследовал операции на Кавказском фронте. Его труды интересно сопоставлять с работой бывшего генерал-квартирмейстера Кавказской армии Е.В.аМасловского.

Труды Е.З.аБарсукова подробно рассматривают боевую работу артиллерийских подразделений, приводя множество ярких и поучительных эпизодов. Работа Н.аНовикова л6-я Сибирская дивизия в Лодзинском сражении дает подробный анализ тактических аспектов боев. Исключительно интересны труды Г.К.аКоролькова и Н.Е. Подорожного. В книге А.К. Коленковского дается очерк военных операций 1914 г. с разбором действий войск и командования. Ценность же всех этих изданных в 1920-30-е гг. работ в том, что писались они, чаще всего, по горячим следам участниками описываемых событий. Напротив работы общеисторического плана грешат тенденциозностью, а то и клеветой.

Работы военных историков Л.В. Ветошникова, Ф.Е. Кузнецова, Н.А.аТаленского, изданные уже во время Второй мировой войны, снова делают попытки объективного анализа, и даже применения опыта Первой мировой. Ваэтой связи весьма интересна разрабатываемая С.Г.аНелиповичем тема мифа Брусиловского прорыва.

К советской историографии примыкают исследования историков ГДР, где кайзеровская политика в 1960-х гг. рассматривалась в работах А. Шрейнера, В.аБаслера, Л. Ратмана, Г. Отто, в сборнике статей, в коллективных монографиях.

Из работ 2-й половины XX в. выделяется труд И.И. Ростунова Русский фронт Первой мировой войны. Тему русских войск в увязке с деятельностью большевиков разрабатывали труды А.Н.аБаталова, П. Голуба, А.Г. Кавтарадзе, М.И.аКапустина и др. Таким образом, советская историография создала ряд историко-теоретических монографий о Первой мировой войне. Было рассмотрено стратегическое развертывание, развитие оперативного искусства и многое др.

Трудно переоценить исследования А.А. Керсновского, опубликованные в России уже в 90-е гг. XX в. 3-й и 4-й том Истории русской армии посвящены Первой мировой войне. Представлен полный обзор боевой работы русской армии.

Для постсоветской историографии характерен рост интереса к проблемам Первой мировой войны. Первые шаги в преодолении устоявшихся мифов были сделаны в работах С.В. Волкова. На широкой документальной базе он реконструирует драматичную судьбу русских офицеров во время Первой мировой и Гражданской войн. А путь бывших офицеров русской армии в СССР проследил Я.Ю.аТинченко. С.Н. Базанов рассмотрел борьбу за власть в действующей армии с конца 1917 г., закончившуюся ее полным роспуском. Теме заговора элиты, затрагивавшейся в 1974 г. Н. Яковлевым, посвящены две монографии: 2002 г. П.В. Мультатули и 2003 г. О.Р. Айрапетова.

Ю.М. Ращупкин показал специфику аппарата Иркутского военного округа, характер боевой учебы войск. Войска Приамурского военного округа охарактеризовал В.Н. Зуев. Работы Д.И. Исмаила-Заде и М.С. Лазарева привлекались для описания ситуации в Закавказье. Среди работ общего плана следует упомянуть публикации Е.С. Сенявской, которая специализируется на изучении человеческого измерения войны, анализирует формирование и эволюцию лобраза врага в сознании жителей России на протяжении XX в.

Исключительное значение имеет начавшаяся разработка проблем военной истории начала XX в. в масштабах сел, волостей, уездов. В этой связи особо выделяются исследования Ф.Ф. Болонева и В.М. Пыкина, Ю.А. Петрушина.

Абсолютное большинство проанализированных нами авторефератов также относится к постсоветскому периоду. Как на положительный факт, следует указать подготовку в Саратове диссертаций по отдельным государственным деятелям, в том числе военном министре А.Н.аКуропаткине. В целом же все авторефераты очень интересны разнообразием предметов и выводов.

Из кандидатских диссертаций, затрагивающих предмет нашего исследования, следует выделить работы Н.К.аСтрука Восточная Сибирь в период Русско-японской войны, Ю.Н. Гордеева Построение и ведение обороны русскими армейскими корпусами в Первой мировой войне и Д.Г. Мартиросяна Российско-турецкий фронт Первой мировой войны. В постсоветской историографии наблюдается отход от стереотипов советского периода.

Иностранная историография Первой мировой войны также затрагивает проблемы истории России. Особый интерес представляют концептуальные подходы Б.Х. Лиддель Гарта, фактический материал работ Э. фон Фалькенгайна, Ф. Мозера, Г. Куля, оценки У.аЧерчилля, Б. Такман. Иностранные авторы проделали огромную работу по исследованию общих проблем Первой мировой войны, выдвинув самые разные версии ее происхождения. Японскую историографию проанализировал Ю.С. Пестушко. К ней относятся работы Киёсавы Киёси, КадзимыаМориносукэ, Эгути Бокуро, Кобаяси Юкио и др.

Истории Гражданской войны в России посвящено огромное количество научных исследований. Только за годы Советской власти вышло из печати около 17000 книг, брошюр и статей. Первыми исследованиями были работы Н.Н.аГоловина, А. Зайцева, С.П.аМельгунова и др. Очень широкие рамки привели к схематизму в освещении событий. Авторы 1920-х гг. почти не использовали архивный материал, а оперировали, в основном, общеизвестными фактами, дополняя их из личных воспоминаний. Тем не менее, эти работы очень ценны тем, что создавались еще без влияния предшествовавших концепций. Своеобразной классикой стали публикации Н.Е. Какурина, бывшего в 1916 г. начальником штаба 3-й Забайкальской казачьей бригады.

В 1920-40-е гг. боевой опыт Гражданской войны был наиболее актуальным для Красной армии. Отсюда - появление большого количества работ советских военных историков (С.аБелицкого, А. Буйского, В.Ф. Воробьева и др.), на большом фактическом материале рассматривающих отдельные боевые операции. Прикладной их характер предопределили минимальное влияние идеологии.

В эмиграции в 1920-40-ее гг. были опубликованы исследования И.И.аСеребренникова, Б.Б. Филимонова, рассматривающие отдельные аспекты Гражданской войны в Сибири на основе, прежде всего, воспоминаний.

В СССР в 1950-80-е гг. исследование Гражданской войны приобрело еще больший размах. Выходили как многотомные коллективные исследования, так и монографии отдельных авторов: В.С. Познанского, Л.М. Спирина, С.Н.аШишкина, П.Т. Хаптаева, Г.Х. Эйхе и др. События в Восточной Сибири исследовали В.Т. Агалаков, М.А. Гудошников, Ф. Кудрявцев и Г. Вендрих и др. Было издано и множество биографий красных участников Гражданской войны.

Изучение военного прошлого в эмиграции сосредоточилось вокруг журналов Военная быль (Париж), Первопоходник (Лос-Анжелес), Вестник Первопоходника (Нью-Йорк) и др. В них публиковались, в основном, воспоминания, но выходили и большие исследовательские материалы.

Существовали и существуют значительные пробелы в освещении деятельности сибирских большевиков, особенно при временном поражении в конце 1918-1919 гг. Значительным пробелом подавляющей части советской историографии является то, что белый лагерь был лишь фоном, на котором развертывались действия большевиков. В эмигрантской историографии, наоборот, красная сторона представлена в значительно меньшем объеме.

В начале 1990-х гг. существенно изменились подходы к изучению Гражданской войны. Был запущен процесс переосмысления ее событий. Стремясь заполнить пробелы советской историографии, исследователи конца XX-начала XXI вв. наибольшее внимание уделяли изучению антибольшевистских сил. Развитие знания шло и через ввод в научный оборот новых источниковых пластов, и через более свободный исследовательский анализ, через оригинальные концептуальные построения. Исследователи значительно подробнее, чем раньше, осветили следующие аспекты: наиболее масштабные боевые действия; развитие бурятского национального движения; деятельность белого режима, олицетворявшегося в регионе атаманом Г.М. Семеновым; действия барона Р.Ф.аУнгерна; биографии других видных представителей большевистского и антибольшевистского лагерей и т.д. Большой вклад в изучение Гражданской войны внесли и опубликованные в постсоветский период воспоминания и документы. Появляются и новые историографические исследования.

Д.Г. Симонов стал первым, кто предметно исследовал антибольшевистское военное строительство в Сибири. Он проследил судьбу ключевых белых командиров, сделал важные обобщения и выводы.

Привлекая огромный круг источников, полнее, чем предшественники, описывает Гражданскую войну в Енисейской губернии А.П. Шекшеев, делая обоснованные выводы. Нам особенно важны уточнения А.П. Шекшеева по отправке бывших партизан на фронты Европейской России. Вооруженные силы антибольшевистских сил исследовали А.Ю. Бушин, Е.В.аВолков, С.В. Волков, С.Н. Савченко и др. Историю казачьего населения Иркутской губернии рассмотрел Г.И. Романов. Бои у с. Тарбагатай и на горе Омулевка в январе 1920аг. ярко отражены в публикациях Ф.Ф. Болонева и П. Калашникова.

Вооруженную борьбу 1917-1921 гг. в Восточной Сибири исследовал П.А.аНовиков. Он в равном объеме описал и белых и красных во взаимодействии основных сил и факторов. Привлечены и ранее не использовавшиеся источники.

Представленный в исследованиях Л.В. Кураса анализ позволяет глубже и шире осмыслить предпосылки и причины гражданского противоборства в Сибири. Этот исследователь перечислил как уже подробно рассмотренные историками проблемы, так и назвал слабо разработанные сюжеты, справедливо указав, что лоб Октябре и Гражданской войне сказано еще не все, не вся правда.

В работах И.В. Наумова большое внимание уделяется историографии проблем иностранной интервенции и феномена сибирской атаманщины. Автор также отмечает сходство советской и эмигрантской исторической литературы, и та и другая весьма критично относились к идеологическим противникам.

Наибольший интерес у постсоветских исследователей вызывает фигура адмирала А.В. Колчака. Личность Г.М.аСеменова рассмотрена и, безусловно, в дальнейшем будет рассматриваться историками. Среди исследователей особо следует выделить В.И.аВасилевского и Л.В. Кураса, сумевших значительно расширить круг источников о жизненном пути белого атамана.

В монографии читинского историка В.И. Василевского Забайкальская белая государственность (2000 г.) рассматриваются все основные аспекты общественно-политической, экономической и культурной жизни Забайкальской области период Гражданской войны. Автор подробно характеризует эволюцию отношений бурятского населения и белой государственности. Указывается, что большая часть бурятского населения сочувственно отнеслась к установлению белой государственности и поддержала как атамана Семенова, так и японскую помощь в свержении Советской власти. Героизм бурятских добровольцев отмечался в приказах белого командования. Однако позднее отношение к белому режиму изменилось.

Если Г.М. Семенов являлся олицетворением белого движения в Забайкалье в 1918-1920 гг., то в 1921 г. эта роль перешла к барону Р.Ф. Унгерну фон Штернбергу. Яркая личность Р.Ф. Унгерна привлекает пристальное внимание постсоветской историографии. Первой работой этого периода стала известная беллетризованная книга Л.аЮзефовича Самодержец пустыни (1993 г.). За ней последовали с 1994 г. научные публикации Н.Е. Единарховой, А.С. Кручинина, С.К.аРощина, М.Ю. Блинова, Е.А. Белова, В.В.аАкунова и Н.А. Кузнецова.

Так, А.С. Кручинин справедливо указал, что самые яркие домыслы окружают причины похода Р.Ф. Унгерна в Монголию. При этом чаще всего отсутствующая в эмигрантских и советских исследованиях аргументация подменялась рассуждениями о странности его личности. А.С.аКручинин настойчиво стремиться реконструировать рациональные соображения белых. Напротив, Е.А.аБелов высказывал достаточно критичные оценки, таковы разделы его монографии: Абсолютная монархия - идеал Унгерна, Махровый антисемит и т.д. В научный оборот были введены источники о деятельности Р.Ф. Унгерна.

Борьба за власть на востоке России с февраля 1917 г. по январь 1920 г. проанализирована в книге М.В. Шиловского. Автор рассматривает деятельность политических группировок, дает интересные и колоритные характеристики региональных партийных лидеров, членов правительств, военных.

Пребыванию Я. Гашека в Сибири посвятил свой документальный очерк Б.С.аСанжиев, затронув и вопросы численности военнопленных Первой мировой войны. В 1990-е гг. появился ряд публикаций по участию представителей отдельных народов в Гражданской войне в России: евреев, поляков, немцев и т.д.

Зарубежная историография главное внимание уделяла внешнеполитическим аспектам Гражданской войны в России: интервенции и ее последствиям. Отдельные обобщающие работы В.Н Бровкина, Р. Люкетта, Э.аМодсли, Д. Свайна и др. носят обзорный характер и посвящены, в основном, политическим аспектам. В большинстве зарубежные исследования отличаются от современных российских лишь нюансами трактовок.

В библиографии особое место занимают справочники. Среди их авторов следует особо выделить К.А. Залесского, московского историка С.В. Волкова, группу уральских исследователей (Е.В. Волков, Н.Д. Егоров, И.В.аКупцов), составителя справочника кавалеров ордена святого Георгия В.М.аШабанова.

Таким образом создана обширнейшая историография войн 1-й четверти XXав. и боевого пути воинских соединений. Несмотря на многочисленные достижения исторической литературы в ней сохраняются и существенные пробелы. Один из них - отсутствие обобщающего исследования боевого пути воинских соединений из Восточной Сибири.

Привлеченные в ходе исследования источники можно разделить на три основные группы: 1) документы официального делопроизводства (приказы, инструкции, журналы военных действий, служебная переписка, послужные списки, наградные документы); 2) периодическая печать; 3)адокументы личного происхождения (личная переписка, дневники, воспоминания).

Были использованы материалы шести государственных архивов: Российского военно-исторического (РГВИА)(44 фонда), Российского военного (РГВА)(18афондов), Российской федерации (ГАРФ)(8 фондов), Иркутской (ГАИО)(11 фондов), Кемеровской (ГАКО)(1 фонд) и Читинской областей (ГАЧО)(9 фондов), Центра хранения и использования документов новейшей истории Иркутской области (ЦХИДНИИО)(2 фонда), Архива ЗАГС г. Иркутска и архива Лаборатории истории Сибири Иркутского гос. университета (ИГУ). Итого в наше поле зрения попали 93афонда. Большинство документов вводится в научный оборот впервые.

Сейчас основные архивные материалы по дореволюционной военной истории сосредоточены в РГВИА, послереволюционной - в РГВА. Они сгруппированы в фонды по структуре военных сил. ВаРГВИА нами в первую очередь изучались фонды соединений и частей из Восточной Сибири: 2-го, 3-го и 7-го Сибирских армейских корпусов, второочередных 12-й и 13-й Сибирских стрелковых дивизий, 1-й, 2-й и 3-й Забайкальских казачьих бригад, полков Забайкальского казачьего войска и Иркутской казачьей сотни. Особое внимание было уделено исследованию журналов военных действий, которые заполнялись ежедневно офицерами Генерального штаба.

Затем по значимости для нашего исследования идут фонды: 756 - Березовская войсковая строительная комиссия, 1468 - Штаб Иркутского военного округа, 1480а- Заведующий передвижением войск Иркутского района, 1493 - Иркутская войсковая хозяйственно-строительная комиссия. Затем документы 45-й (ф. 15062) и 113-й (ф.а8278) бригад гос. ополчения, Иркутской местной бригады (ф. 1503) и гарнизонов Иркутского военного округа (ф. 1529). В этих фондах отложилась отчетная документация и служебная переписка.

Нами также были проанализированы дела Главного управления Генерального штаба (ф. 2000), которые содержат боевые расписания войск, ведомости личного состава. Были изучены и личные фонды В.Н. Воейкова (ф. 61), Н.П. Линевича (ф.а77), Е.И. Мациевского (ф. 81), И.Д.аОрлова (ф. 83), С.Е.аБржозовского (ф. 200), К.К.аАгафонова (ф. 202). В ф. 330 - проанализированы годовые отчеты Забайкальского казачьего войска. Большой пласт документов извлечен из ф. 2007 - Полевой штаб казачьих войск при Верховном главнокомандующем и ф. 1553 - Войсковой штаб Забайкальского казачьего войска. В ф. 400 Главный штаб Военного министерства содержатся важнейшие документы мобилизационного планирования.

Процесс исследования русско-японской войны нашел отражение в ф. 487. Очень интересны документы о Николаевской-на-Амуре крепости в ф. 497 - Главный крепостной комитет и ф. 1563 - Управление инспектора инженерной части Приамурского военного округа, раскрывающие непростую историю самого восточного русского гарнизона. В ф. 409 изучены послужные списки капитанов В.П. Гулидова и С.Н.аВойцеховского, полковника А.В. Эллерца, записки о службе чинов Особого Маньчжурского отряда 1918 г. и многих др. Самым внимательным образом нами проанализированы Именные списки потерь из ф. 16196 - Особое делопроизводство по сбору сведений, убывших за смертью или за ранами, а также пропавших без вести воинских чинах действующих против неприятельских армий.

В работе использованы и документы РГВА: Штаба Нижнеудинского фронта (ф.а136), Штаба 5-й армии (ф. 185), Управлений Восточно-Сибирской Советской армии (ф. 207) и Народно-Революционной армии Дальневосточной республики (ф. 221). Cоветские историки массово публиковали документы о Красной армии.

Нами использованы и документы 13 фондов антибольшевистских сил Сибири: Управлений Восточного фронта (ф. 39483) и уполномоченного добровольческих формирований Иркутского военного района (ф. 39497); Штабов Верховного Главнокомандующего (ф. 39499), Иркутского военного округа (ф.а39515), Верховного главнокомандующего всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины (ф. 39532), Сибирской армии (ф. 39617), Западной армии (ф. 39624), боевой колонны полковника Казагранди (ф. 39632), 1-й Степной Сибирской дивизии (ф. 39877); Штурмовой бригады 3-го Степного Сибирского армейского корпуса (ф. 39648), Отряда есаула Красильникова (ф.а39710), Начальника Иркутского военного училища (ф. 40128), Коллекции документов белогвардейских соединений, частей и учреждений (ф. 40307).

В ГАРФе также отложились фонды разных учреждений и временных комиссий антибольшевистских сил Сибири 1918-1919 гг.: Чрезвычайной следственной комиссии для расследования действия полковника Г.М. Семенова (ф. 178); Правления общества Возрождения армии (ф. 250); Иркутской губернской следственной комиссии (ф. 3352); Забайкальской областной тюремной инспекции (ф. 4687); управления Иркутской городской милиции (ф. 4687) и Казачьего Союза в Шанхае (ф. 5963) 1925-1927 гг. В ГАРФе хранятся также личные фонды И.И. Серебренникова (ф. 5873); С.А. Щепихина (ф. 6605).

Уникальная переписка о деятельности антибольшевистских сил содержится в следующих фондах ГАИО: Управляющий Иркутской губернией Всероссийского временного правительства (ф. Р-2), Прокурор Иркутского окружного суда (ф.а242), Канцелярия военного прокурора Иркутского военно-окружного суда (ф.а524). В ф.а342 - Комитет Советских Организаций Восточной Сибири - копии протоколов, приказов, декретов Центросибири, записи переговоров. В ф. Р-157а - Иркутская губернская тюрьма - данные о заключенных 1920-1921 гг.

В ГАЧО в фондах Главнокомандующего Вооруженными силами Российской Восточной окраины (ф. 329) и Военного отдела Забайкальского казачьего войска (ф.а364) хранятся документы по белым воинским частям, действовавшим в Забайкалье с 1918 г. по 1920 г. Документы гражданского управления белых отложились в фондах Управляющего Забайкальской области (ф. 289), Начальника управления внутренними делами Восточной окраины России (ф. 367) и Краевого народного собрания (ф. Р-183). Очень информативны и документы ДВР - фонды Забайкальского обл. народно-революционного комитета (ф. Р-146), Министерства внутренних дел (ф. Р-15) и Забайкальского обл. воинского управления (ф.аР-563). Они позволяют представить военно-политическую обстановку в 1921 г.

В фонде Церквей Забайкальской области (ф. 282, оп. 3) хранятся почти все метрические книги церквей Забайкальской области. Анализ ряда книг за 1918 г. позволил выявить насильственные смерти и составить общее представление о демографических процессах. Также были просмотрены хранящиеся в Архиве ЗАГС г. Читы метрические книги городских церквей за 1920 г., отразившие информацию, относящуюся к прибытию каппелевцев и наступлению красных войск весной 1920 г. В архиве ЗАГСа г. Иркутска хранятся метрические книги 22агородских церквей с 1913 г. по 1920 г.

В ЦХИДНИИО в фондах 300 и 393 хранятся воспоминания красных участников революционных событий и Гражданской войны в Иркутской губернии. Результаты работы летних историко-этнографических экспедиций лаборатории Истории Сибири ИГУ в 1960-80-е гг. составили огромный массив свидетельств очевидцев событий в различные периоды истории.

Множество важных сведений по проблемам дислокации войск содержат ежегодные Отчеты о санитарном состоянии русской армии, выпускавшиеся Главным Военно-Санитарным управлением. Их составители не только систематически собирали информацию, но и проводили ее профессиональный анализ. Постоянно совершенствовавшиеся Отчеты носили и рекомендательный характер, как следует организовывать войсковой быт.

Довольно многочисленны и опубликованные источники. В 1930-е гг. Генеральный штаб Красной Армии выпустил ряд документальных сборников об операциях Первой мировой войны. Аналогичные сборники отражают и отдельные темы: участие иностранцев в Гражданской войне в России, деятельность Центросибири, деятельность белой милиции в Сибири и т.д.

Другая часть сборников документов скомпонована по территориальному признаку. Для исследования темы автор использовал сборники документов по материалам государственных архивов Иркутской и Читинской областей, республик Бурятия и Якутия, Красноярского края. В них приведены не только архивные документы, но и сведения из газет, воззваний, листовок.

Архивные материалы существенно дополняет периодическая печать:

Особенно информативны газеты 1917 г. Вестник Иркутского Совета рабочих депутатов, Известия исполнительного комитета Общественных Организаций г. Иркутска, Сибирь. В них не только отражены значимые события на фронте Первой мировой войны, но и события в далеком тылу.

Также обстоятельно были изучены газеты 1918 г., выходившие в Иркутске: Власть труда, Друг народа, Известия войск Восточного фронта, Наша деревня, Известия Иркутского губернского народного комиссариата, Иркутские дни, Новая Сибирь и др., а также - в Чите: Известия Забайкальского Народного Совета, Известия Забайкальской Областной Земской управы, Казачья воля и т.д. и т.п. Все они содержат публикации распоряжений, объявлений, сводок, свидетельства очевидцев.

Важные данные содержат журналы 1918-1919 гг., выходившие в Иркутске: Забайкальский железнодорожник, Иркутские епархиальные ведомости, Сибирский рабочий, в Красноярске: Народное дело, Сибирские записки.

Еще один массив источников - документы личного происхождения. Причем в отличие от документов официального делопроизводства мемуары, как нам представляется, более важны для реконструкции не частных, а именно общих тенденций предмета данного исследования. Из работ, отражающих большой период времени, выделяются воспоминания военных министров России: А.Н.аКуропаткина, А.Ф. Редигера, В.А. Сухомлинова. Эти мемуары не только отражают ключевые вопросы развития вооруженных сил, но ярко, и не всегда лицеприятно характеризуют самих авторов.

Русско-японская война отражена, как в отечественных, так и зарубежных мемуарных работах. Особенно пристальное внимание издателей, вероятно, привлекала оборона Порт-Артура, описанию которой посвящено множество работ. Близкими по жанру являются летописи-иллюстрации. При работе над диссертацией мы использовали материалы как фотографов, так и художников.

Пласт мемуаров о Первой мировой войне обширнее. Многие русские военные, оказавшись в эмиграции, считали своим долгом сохранить информацию о прошлом. Из работ общего плана следует назвать воспоминания А.И. Деникина, М.М. Георгиевича, Э.Н.аГиацинтова, П.Н. Краснова, П.А. Половцева, А.аРозеншильд-Паулина и др. Теперь перейдем к мемаурам, наиболее интересным для нашего исследования. Разберем их по хронологии описанных событий:

Трудно переоценить значимость воспоминаний П.В. Шапошникова. Он талантливо описал и уклад Иркутского военного училища, и трудности мобилизации, и путь сибирских стрелков на фронт, и их первые бои. Сохраненные им важнейшие сведения мы не раз будем обширно цитировать.

Воспоминания Б.Н. Сергеевского Пережитое повествуют о первых боях 22-го армейского корпуса, боевого соседа 3-го Сибирского корпуса. Показана и начальная растерянность престарелых генералов, и психология боя, и противоречивость директив командования Северо-Западного фронта. Именно Сергеевский подробно описал те преимущественно штыковые бои, в которых русские войска (из Финляндии и Восточной Сибири), по признанию немцев, показали в проклятых (Августовских) лесах волчьи зубы. Те бои, которые дали русским первый успех и сознание силы, а противнику огромные потери и ужас перед русским штыком. Показал Сергеевский и имевшую место практику, когда вместо командира корпуса генерал-лейтенанта соединением фактически и лотлично руководил его адъютант штабс-капитан.

Генерал В.Е. Флуг повествует о недолгом своем командовании 10-й армией и показывает, как вместо безынициативной пассивности командиры начинали демонстрировать настойчивое стремление помочь соседу. Автор описывает, как в сентябре 1914 г. его войска отразили противника от Немана и принудили к поспешному отходу, деблокировали крепость Осовец, вернули Августов и нанесли поражение сильному заслону немцев, очистили от противника русскую территорию западнее Немана, вторглись в Восточную Пруссию, захватив города Лык и Бяла, лишили немцев инициативы. Однако и Флуг, и его начальник штаба С.Д.аМарков за опасную активность были отчислены от должностей по настоянию генерал-квартирмейстера Северо-Западного фронта М.Д. Бонч-Бруевича, считавшего, что сложные маневры русским войскам не по плечу.

Бои под Лодзью описаны в Записках Я.М. Ларионова. Следует особенно отметить аналитический и исследовательский характер данных мемуаров. Так, Ларионов отмечал негативное значение служебных преимуществ, предоставляемых орденом святого Георгия. Автор критикует и назначение на высшие командные посты лиц без опыта командования строевыми частями.

Следующий по хронологии боевой эпизод Цсражение в Августовских лесах в начале 1915 г., окружение и гибель 20-го армейского корпуса - описаны в воспоминаниях А.П. Будберга, А. Розеншильд-Паулина, И.А.аХольмсена. Перечисленные мемуары интересны тем, что в них подробно отражено то, чему не пожелал уделить место в своих воспоминаниях М.Д. Бонч-Бруевич.

Изучение Первой мировой войны немыслимо без мемуаров германской стороны. Воспоминания Э.аЛюдендорфа, М. Гофмана и др. позволяют обеспечить двухстороннее описание событий.

Говоря о мемуарах, нельзя не отметить, что вследствие революции мы, очевидно, имеем их неполный массив. Не погибни от рук большевиков, генералы Н.В. Рузский и Р.Д. Радко-Дмитриев оставили бы важные свидетельства. То же относится и к преждевременно ушедшим из жизни военачальникам: к А.М.аКаледину, Ф.А.аКеллеру, П.А. Лечицкому, П.К. Ренненкампфу и др.

Многие воспоминания рассматривают одно воинское соединение в определенный отрезок времени. Из рассматриваемых нами соединений подобная работа, к сожалению, была создана только о 1-й Забайкальской казачьей дивизии. Боевой путь данного соединения спустя 20 лет отразил видный белый генерал, в прошлом командир 1-го Читинского полка, И.Ф. Шильников.

Достаточно ярко, хотя и весьма фрагментарно, отражены в воспоминаниях боевые действия на Кавказском фронте. Самое начало войны отразил Дневник участника Кавказского фронта. Боевая работа казачьих частей Кавказской армии красочно и обстоятельно описана Ф.И. Елисеевым. Любопытно признание автора, что казаки поняли отношение к ним курдов, когда испытали на себе действия большевиков. Работа Елисеева полна ярких картин боевой работы казаков, содержит исследовательский анализ, но по жанру относится к воспоминаниям.

Фрагменты воспоминаний Г. Блюментрита, В. Гетца, В. Панаиота, Рихтера, Д.аСейфуллина, А.В. Туркула содержат важные оценки сибирских стрелков. Сюжет вероятного саботажа отдельных генералов нашел отражение в разрозненных предположениях, пока не получивших документального подтверждения. Таковы замечания Д.Г. Щербачева, Я.А. Демьяненко, Я.М.аЛарионова и др. Это проблема, выявленная при работе над диссертацией, заслуживает дальнейшей разработки.

Воспоминания о Гражданской войне выходили в различных сборниках и в разное время. Большинство их вышло либо в 1920-е гг., либо в 1950-е гг. Большое значение для изучения имеют воспоминания видных большевиков: П. Парфенова, П.П.аПостышева, В.В. Рябикова, А.А. Ширямова и др. Все их интересно сопоставить со свидетельствами гражданских руководителей белых: И.А.аЛаврова, И.И.аСеребренникова, Н. Устрялова, П.Д. Яковлева и др. Пласт воспоминаний белых военных - участников Гражданской войны довольно обширен. Наиболее известны мемуары А.Г. Будберга, М.А. Иностранцева, В.М.аМолчанова, К.В. Сахарова, Д.В.аФилатьева. Более частные сюжеты раскрывают воспоминания И.Г. Акулинина, В. Варженского, И.К. Волегова, Г.аДумбадзе, А.аКамбалина, А.А. Кириллова, В.А. Кислицына и др.

В постсоветский период опубликованы сборники документов, посвященные как национальному движению в целом, так и его отдельным представителям.

Вторая глава - лСтановление Восточно-Сибирских соединений в 1880-1914агг. - состоит из трех параграфов, в хронологической последовательности характеризующих: создание Восточно-Сибирских бригад и Китайский поход 1900аг.; соединения в сражениях Русско-японской войны 1904-1905 гг.; гарнизоны Восточной Сибири 1906-1914 гг.

Открывает главу характеристика взглядов российских военных на Сибирь, затем излагается краткая предыстория становления и развития в регионе регулярных войск, описывается процесс создания воинских соединений и их боевое крещение в Китайском походе 1900 г.

Исключительно своевременным экзаменом для русской армии стала Русско-японская война. Ранее считалось, что путь к победе прокладывают меткая стрельба, широкий смелый шаг, могучее лура! и штыковой бой. Понадобился тяжелый опыт в Маньчжурии, чтобы начать мыслить иначе. Изменились взгляды тех, кто на себе испытал то новое, что проглядели кабинетные теоретики. Русским участникам война 1904-1905 г. запомнилась пустотой полей (отдаленностью противника), пулеметным огнем и артиллерией на закрытых позициях. Поэтому сибирские стрелки оставили в прошлом тесные цепи и пренебрежение к артиллерийскому огню. Напротив, эти недостатки были проявлены немцами и австрийцами в первых боях 1914 г. С другой стороны, в России сохранили незыблемым убеждение, что сила пехоты - в ногах и штыке.

В 1906 г. Сибирский военный округ разделяется на Сибирский (затем Омский) и Иркутский, ввиду выяснившейся во время войны необходимости иметь поближе к Китайской границе достаточно полное и властное управление. Часть выведенных из Маньчжурии соединений разместили в Иркутском (Восточная Сибирь) и Приамурском (Дальний Восток) округах. К 1914 г. в Приамурском округе дислоцировались 1-й, 4-й и 5-й, а в Иркутском - 2-й и 3-й Сибирские армейские корпуса, в Омском - 11-я Сибирская стрелковая дивизия.

Поскольку до конфликта с Японией в первых двух округах дислоцировалось значительно меньше войск, резко обострилась проблема расквартирования. Она наслоилась на общероссийскую динамику, когда при сокращении в 1906 г. службы в пехоте до 3 лет и до 4 лет в коннице и специальных войсках контингент новобранцев увеличился к 1908 г. в 1,5 раза.

Как результат в Сибири воинские части размещались в бывших госпитальных бараках, наемных городских зданиях и по обывателям. Новые казармы для войск частью строились инженерным ведомством, частью городскими самоуправлениями. Нередко на помощь армии приходили городские самоуправления путем отвода новых помещений взамен прежних, признанных неудовлетворительными. Квартирование войск повлияло на облик многих сибирских поселений. На 1911 г. в Иркутском округе насчитывалось 9 главнейших гарнизонов (Ачинск, Березовка, Иркутск, Канск, Красноярск, Кяхта, Песчанка, Сретенск, Чита). Всего в России таких гарнизонов было 188.

После русско-японской войны можно констатировать существенную корректировку и гражданской политики на окраинах. Государство усиливает содействие крестьянской колонизации, рассматривая крестьянина как наиболее эффективного проводника имперской политики. Для развития Сибири в начале XX в. роль военных мотивов трудно переоценить. За 10 лет группировка в Азиатской России проделала путь от нескольких линейных батальонов через стрелковые бригады до мощных Сибирских армейских корпусов.

Военно-стратегические мотивы сыграли ключевую роль и при строительстве Амурской железной дороги, и при организации массового переселения русских крестьян, и в недопущении китайских рабочих к оплачиваемым российской казной работам. Беспрецедентными темпами развивается разнообразная военная инфраструктура: многочисленные военные городки с добротными казармами, которые простоят целый век, офицерскими флигелями, колодцами и водопроводами; полевые лагеря и т.д. Гарнизоны сибирских стрелков играли важную роль в экономической жизни прилегающих районов. На укладку вторых путей, спрямление линий, лусиление Транссиба с 1907 по 1913 г. потратили 189 млн. руб. Именно военные в 1908 г. настояли на строительстве Амурской железной дороги, на сооружение которой к 1913 г. затратили 329 млн. руб.

Восточная группировка русских войск не только наращивается численно, но и приобретает дислокацию более наступательного характера: из Иркутска части перемещаются в Берёзовку и Троицкосавск, из Читы - на станцию Даурия. Международную роль гарнизоны вокруг Байкала играли в связи с национально-освободительным движением в Монголии.

В случае войны в Иркутском округе дополнительно развертывались 6-й Сибирский корпус из 12-й и 13-й Сибирских стрелковых дивизий 2-й очереди, в Омске - 14-я Сибирская стрелковая дивизия. Полки второочередных дивизий формировались на базе скрытых кадров 7-й, 8-й и 11-й Сибирских дивизий.

Для того чтобы в 1914 г. двинуть из Восточной Сибири на внешнего врага два первоочередных Сибирских армейских корпуса, а затем еще и один второочередной, на сооружение казарм было потрачено 20,9 млн. рублей. Большинство каменных казарм постройки 1906-1914 гг. сохраняются уже около 90 лет и если разрушаются, то не сами, а людьми. В оборону страны был сделан большой финансовый вклад, и что не менее важно - трудовые и интеллектуальные вложения народа. Данные затраты следует учитывать при исследовании экономической жизни как регионов, так и России в целом.

Третья глава Соединения из Восточной Сибири в Первой мировой войне (август 1914 Ц октябрь 1915 г.) структурирована в четыре параграфа, описывающих боевую работу отдельных соединений. Сначала реконструирован боевой путь 2-го, 3-й и 7-го Сибирских армейских корпусов, затем трех Забайкальских казачьих бригад.

Сибирские армейские корпуса были органичной частью русской армии. Они были укомплектованы не только уроженцами Сибири. Более того, процент сибиряков в ходе Первой мировой войны в них уменьшался, но сохранялись устойчивые боевые традиции, воспринимаемые и новыми пополнениями.

Приведем краткую характеристику рассмотренных нами соединений: 2-й Сибирский корпус вынес на себе главную тяжесть сражения под Варшавой в конце сентября 1914 г. Прибывшие из Читы и Берёзовки 4-я и 5-я Сибирские стрелковые дивизии потеряли свой первый состав под польской столицей. Затем геройский корпус принял активное участие в Лодзинской операции. Эта операция не оправдала ни немецких, ни русских надежд. Сначала русские не смогли вторгнуться в Германию, а затем невольно выпустили из окружения зарвавшихся немцев. Однако и немецкий план окружения русских армий потерпел провал.

В кампанию 1915 г. 2-й Сибирский корпус доблестно действовал под Праснышем. Соединение вело тяжелые, напряженные бои без большого шанса отличиться. Тем выше доблесть стрелков, проявленная ими в Великом отступлении 1915 г. Здесь мужественное, по шагу, отступление, не давшее противнику ни шанса уничтожить русскую армию. То, что планировал враг - лишить Россию армии и вынудить к миру - так и осталось несбывшейся мечтой 2-го рейха. Сибиряки принадлежали к числу тех, кто своей стойкостью остановил железную фалангу генерала А. Макензена.

3-й Сибирский корпус стал своеобразным авангардом сибирских стрелков, прибыв на театр военных действий уже в конце августа 1914 г. Одним из пунктов высадки его эшелонов была вскоре прославившаяся геройской обороной крепость Осовец. Причем по свидетельству офицеров, при движении на фронт местом назначения сначала являлся город Люблин. Однако затем соединение было переадресовано на юго-восточные подступы к Восточной Пруссии. В первых боях 3-го Сибирского корпуса прослеживается робость, но робость не его бойцов, а командования, удрученного разгромом армии А.В. Самсонова в 160 километрах западнее. Города Августов, Сувалки, Лык, деревни Ольшанка и Курьянка - вот начальные вехи боевого пути 7-й и 8-й Сибирских дивизий в Первой мировой войне. Обе дивизии станут непоколебимыми утёсами в строю русских армий. 3-й Сибирский корпус всегда настойчиво наступал и очень умело и стойко оборонялся. Исключительные боевые качества этого соединения проявились в ходе трагических боев января 1915 г. в Августовских лесах. Геройской обороной Лыка 3-й Сибирский корпус не позволил немцам окружить всю 10-ю русскую армию. Схватившись с втрое большими силами противника, 3-й Сибирский корпус не позволил врагу продвинуться. Германский генерал Э. Людендорф назвал эти действия восхитительными. О том, что могло грозить сибирским стрелкам, показывает участь 20-го армейского корпуса. Этот корпус в составе 40 тысяч бойцов при 170 орудиях в начале февраля 1915 г. был окружен и погиб. Командующий армией генерал Ф.В. Сиверс застрелился, а его пост занял генерал Е.А. Радкевич, бывший командир 3-го Сибирского корпуса. В 1915 г. 3-й Сибирский корпус со всей русской армией перенес Великое отступление.

В обстановке Великого отступления под Ригой и Митавой был образован и 7-й Сибирский армейский корпус. Включенные в него 12-я и 13-я Сибирские дивизии имели славное, хотя и очень недолгое, боевое прошлое. Будучи дивизиями 2-й очереди, они были образованы по всеобщей мобилизации лета 1914 г. Применение таких соединений являлось трудной задачей для командования. Рыхлость дивизий как боевых единиц часто приводила к заминкам и неудачам в боях. И 12-я, и 13-я Сибирские дивизии выдержали трудный боевой экзамен. Причинами этого можно считать и то, что они начали воевать против австро-венгерской армии, воспринимавшейся как более слабый противник, чем германская. Кроме того, успешный боевой дебют может считаться и заслугой тех командиров первоочередных частей, которые не поддались искушению оставить второочередным то, что негоже. 12-я Сибирская дивизия стала единственным соединением из Сибири, оказавшимся в кампанию 1914 г. в Карпатских горах.

Как показывает анализ именных списков потерь, дивизии 7-го Сибирского корпуса являются своеобразными и печальными рекордсменами по выбытию людей из строя. Сибирские полки с номерами от 46-го до 52-го потеряли каждый от 14000 до 16000 чел. при штате в 4245ачел. Тенденция превращения боевых частей в проходные дворы получит продолжение и во Второй мировой войне.

В 1915-1916 гг. три Сибирских корпуса (2-й, 6-й и 7-й) и только что сформированные латышские стрелки были главными силами, оборонявшими Ригу. 7-й Сибирский корпус действовал на самом севере Восточного фронта у станции Шлок, в окрестностях Юрмалы.

В целом же с сентября 1914 г. по январь 1915 г. шесть Сибирских (в том числе 2-й и 3-й) корпусов выступили в роли последнего крупного резерва русской армии, брошенного на чашу весов начального периода Первой мировой войны. Насколько стратегически грамотно был задействован этот резерв - это вопрос к русскому Верховному командованию, и вопрос острый. Однако все сибирские соединения подтвердили блестящую репутацию, заслуженную в русско-японскую войну. Сначала сибирские стрелки действовали на северо-западном направлении, затем на всем протяжении Восточного фронта от Балтики до Румынии.

В Первую мировую войну Забайкальское казачье войско выставило 9 конных полков, артдивизион, 2 батареи, полусотню лейб-гвардии Сводно-казачьего полка, запасной конный дивизион, всего до 14000 чел. Поскольку многие из забайкальских казаков были монгольского типа, в некоторых пунктах Европейской России их принимали за японцев. Основной упор нами был сделан на анализ тактики применения конных соединений, на рассмотрение специфики боевой работы казачьих частей.

Особо следует подчеркнуть умелое ведение забайкальцами пешего боя, что отмечается во множестве источников. Тем самым распространенный упрек, что в русско-японскую войну забайкальцы были лездящей пехотой, можно считать уже не критикой, а, скорее комплиментом. Другими словами, командование имело возможность возлагать на забайкальцев, действовавших в Польше, более разнообразные боевые задачи. Другим талантом 1-й Забайкальской бригады следует считать умение устраивать быт на войне, чем были немало удивлены даже привередливые гвардейские кавалеристы. Важнейшими боями забайкальцев в 1915 г. были: оборона р. Пилицы, пешая атака д. Доманевице, удержание д.аОблин, пешая атака д.аМокржец, где захвачено 3 офицера, 270аавстрийских солдат, 2апулемета.

2-я и 3-я Забайкальские казачьи бригады сражались в Закавказье. Причем особенностью Кавказской армии был ее на половину казачий состав и доля конницы, вчетверо большая, чем в русских армиях Европейского театра военных действий.

Четвертая глава Соединения из Восточной Сибири в Первой мировой войне (октябрь 1915 г. Ц март 1918 г.) подобно предшествовавшей состоит из четырех параграфов, описывающих боевой путь отдельных соединений в позиционный период войны.

Высокая оценка командованием боевых качеств 2-го Сибирского корпуса подтверждается тем, что соединению доверили оборону Риги. А ведь с конца 1915аг. этот пункт Восточного фронта находился под наибольшей германской угрозой. Оборона Риги - это опять тяжелые, в том числе наступательные, бои.

В 1917 г. 2-й Сибирский корпус смотрелся, в общем и целом, достойнее других. Соединение испытало все прелести революционной демократизации армии, усугубленные близостью к Петрограду. В начале 1918 г. корпус организованно отошел с фронта и демобилизовался в Новгороде и Ярославле.

С октября 1915 г. до начала 1918 г. местом боевой страды 3-го Сибирского армейского корпуса были леса Западной Белоруссии. Март 1916 г. - неудачные бои у озера Нарочь. Вторая половина июня - такие же сражения несколько южнее - попытка поддержать наступление Юго-Западного фронта и развить его в продвижение всех русских фронтов.

14 августа 1916 г. поступил приказ о передаче 7-го Сибирского корпуса с Северного на Юго-Западный фронт. Его бойцам предстояло развить наступление Юго-Западного фронта, известное как Брусиловский прорыв. Сибирские стрелки вступили в многомесячные бои за высоты у деревни Свистельники. Эти бои были исключительно упорными. На Юго-Западном фронте сибирские стрелки и завершат свою боевую страду. Соединение переживет и революционные волнения, и конфликты с украинской Центральной Радой. 7-я Армия завершила свою демобилизацию в апреле 1918 г. в городах Центрально-Черноземного района. Финал боевого пути всех трех вышеуказанных Сибирских корпусов лучше всего отражает диалог русского офицера с русскими солдатами. Офицер говорит: Ну, вот и конец войны. Вы так этого хотели. И ответ мрачных и озабоченных солдат: Не такого конца мы ожидали.

Конец 1917 г. стал временем привычной боевой работы, печальным финалом которой стал брошенный в начале 1918 г. фронт. Исследователь В.В.аКраснокуцкий подробно описал хаос, в котором русские войска встретили немецкое наступление. Трофеями врага стала подавляющая часть русской артиллерии и с таким трудом накопленных снарядных запасов. Недаром говорят, что словами можно доказать все, что угодно, но цифры - вещь исключительно упрямая. Ведь известно, что из 18 тысяч орудий, бывших в русской армии к концу 1917 г., в Красной Армии полгода спустя, по подсчетам Н.И. Шатагина, оказалось 3 тысячи. Историки много и возмущенно писали о снарядном голоде 1915 г. Напротив, утрата огромного количества артиллерии, брошенной на фронтах, еще ждёт кропотливых исследователей. Ведь каждая пушка - это плод труда и рабочих, и тех подданных, которые заплатили за нее налогами. Безусловно, оставленный в конце 1917 - начале 1918 г. фронт ослабил нашего бога войны.

1-я Забайкальская казачья бригада в декабре 1915 г. была переформирована в дивизию. В ноябре 1915 г. из Урги в Бобруйск прибыл 2-й Верхнеудинский полк, и также вошел в 1-ю Забайкальскую казачью дивизию. 23 июня 1916 г. 2-я, 3-я и 4-я сотни 1-го Верхнеудинского полка и 2-я сотня Кубанского дивизиона атаковали д.аГалузию (у р. Стоход), занятую австрийской пехотой. Деревня взята, пленен командир австрийского полка и 18 офицеров, 800 солдат, 3 орудия и 2апулемета. 24 июня 1916 г. 2-я сотня 2-го Верхнеудинского полка атаковала уалеса восточнее местечка Трояновка два эскадрона венгерских гусар. Венгры не приняли атаку и врассыпную отошли за свою пехоту. При преследовании некоторых гусар зарубили и несколько десятков взяли в плен.

Открытием для нас стала напряженность и кровопролитность боевой работы 2-й и 3-й Забайкальских бригад. Сначала нам представлялось, что забайкальцы на турецком фронте совершили лишь тысячекилометровый поход вокруг озер Урмия и Ван. Однако изучение документов быстро развенчало заблуждение, что казаки боролись преимущественно с горным рельефом и расстояниями. Противником забайкальцев в Закавказье чаще были не регулярные турецкие войска, а курдские отряды, бывшие, тем не менее, более трудным противником, чем османские солдаты. Потери полков 2-й очереди Забайкальского казачьего войска существенно выше, чем частей 1-й очереди. Конечно, на Кавказе среди погибших на порядок выше доля умерших от ран и болезней. Более пожилые бойцы, явно участники и Русско-японской войны, в Закавказье сражались при перебоях с продуктами, фуражом, обмундированием. Историческим деянием забайкальских бригад стало участие в спасении части армян от турецких репрессий.

В марте 1915 - мае 1916 г. страны Антанты согласовали схему раздела Османской империи. России отходили восточные районы Турции вплоть до линии Самсун-Сивас-Харпур-Муш-Битлис-Джизро, а также побережье проливов Босфор и Дарданеллы, города Стамбул и Синоп. Большая часть этих территорий уже была оккупирована войсками Кавказской армии, которые обустраивались русскими, казалось, уже навсегда. Казакам-переселенцам с Кубани и Терека предстояло заселить плодородные долины истоков Ефрата. Поступали предложения локазачить армян и курдов. Не будь революции, возможно, часть забайкальцев могла бы пополнить новоучрежденное Ефратское казачье войско. Иак своеобразному антропологическому типу забайкальцев с чертами русских, бурят, тунгусов, возможно, добавились бы и курдские черты.

Однако благодаря большевикам и Брестскому миру, все российские достижения оказались напрасными, а амбициозные планы нереализованными. Турция вернет себе не только оставленные в 1914-1917 гг. районы, но и потерянный в 1878 г. вилайет Карс, который 40 лет был Карской областью России. Следствием Первой мировой войны станет радикальное изменение этно-конфессиональной ситуации в Закавказье. Существенно изменились: и государственные границы, и еще более радикально районы расселения народов, и их численность, и положение различных этносов в Турции, Ираке, СССР и Иране.

В пятой главе Восточно-Сибирские соединения в Гражданской войне (1918-1921 гг.) три параграфа: Гарнизоны Восточной Сибири 1914-1921 гг.; Формирования белых; Формирования красных.

Особенностью боевых действий 1918 г. было то, что в них участвовали относительно небольшие контингенты населения Восточной Сибири. Большинство населения, значительная доля которого только что вернулась из окопов Первой мировой войны, осталась в стороне от всех первых вспышек гражданского противостояния, не желая ввязываться в новую войну.

Борьба в Иркутской губернии в первой половине 1918 г. приняла характер подпольного противостояния, а также отдельных выступлений против большевиков. В Забайкальской области с января 1918 г. главной антибольшевистской силой стал Особый Маньчжурский отряд есаула Г.М.аСеменова. С марта по август отряд вел борьбу с красными в Восточном Забайкалье. Выступление Чехословацкого корпуса в конце мая 1918 г. позволило антибольшевистским силам Сибири выйти из подполья.

Следует отметить, что белые недооценили важность уничтожения живой силы противника. После разгрома основных сил красных в Восточной Сибири, наиболее боеспособные белые части были отправлены на Урал, где продолжили борьбу с Красной армией. Это привело к тому, что в ряде районов часть красных отрядов сумела уцелеть и через полгода развернуть партизанское движение. Белыми, однако, практически полностью были уничтожены или пленены интернационалисты, выступившие на стороне красных в 1918 г.

В ходе вооруженной борьбы июня - августа 1918 г. антибольшевистские силы в составе Средне-Сибирского под началом полковника А.Н. Пепеляева и отдельных частей Чехословацкого корпуса под общим командованием генерал-майора Р.И.аГайды заняли территорию Восточной Сибири. В результате разгрома войск Центросибири было достигнуто соединение с Владивостокской группой чехословаков под командованием генерал-лейтенанта М.К. Дитерихса и частями ОМО атамана Г.М. Семенова, установлено прямое железнодорожное сообщение между захваченными белыми ранее Западной Сибирью и Дальним Востоком.

Несмотря на превосходство красных в живой силе и вооружении, особенно в начальный период, белые в ходе ряда операций на окружение на южном побережье Байкала нанесли красным полное поражение. Благодаря превосходству в тактике боя и планировании операций, потери наступавших белых были меньше, чем у оборонявшихся красных. С занятием Восточной Сибири вооруженные силы Временного Сибирского правительства не только ликвидировали один из трех своих антибольшевистских фронтов, но и получили обширный тыл, удаленный от линии других фронтов (Урал и Семиречье), в котором можно было пополнить старые и сформировать новые регулярные части и соединения. Аналогичным образом нами исследован боевой путь и красных формирований из Восточной Сибири.

В конце 1919 г. противоборство местных белых властей с красными подпольщиками и партизанами сменили боевые действия вооруженных сил эсеровской, а затем большевистской власти против белых войск. Весенние наступления 1920 г. НРА показали, что, несмотря на военно-техническую помощь Советской России, части ДВР не смогут ликвидировать Читинскую пробку до тех пор, пока на стороне белых выступают войска Японии. Поэтому руководство ДВР временно отказалось от новых попыток занятия Восточного Забайкалья, предприняв одновременно меры по усилению восточно-забайкальских партизан.

В то же время за июнь-август 1920 г. на фронты Европейской России из Сибири убыли 27-я, 30-я и 51-я стрелковые дивизии, Добровольческая бригада и т.д. Сибиряки помогли большевикам победно закончить Гражданскую войну.

События вооруженной борьбы конца 1920 г. - лета 1921 г. в Монголии и Западном Забайкалье неотделимы от фигуры барона Р.Ф. Унгерна. Эпизоды российского гражданского противоборства территориально и хронологически совпали с событиями национально-освободительного движения в Монголии.

Глава шестая Характеристика боевой работы посвящена обобщению информации о проблемах комплектования и людских потерь; малоизвестным событиям в Восточной Сибири, как в военном тылу; долгосрочному значению боевого опыта 1-й четверти XX в. Сообразно и были скомпонованы три параграфа. Удалось показать значительные успехи властей и общества в деле обеспечения действующей армии всем необходимым. Многочисленные фактические данные не дают основания утверждать, что административно-командная система обладала явными преимуществами перед рыночной, частно-предпринимательской. Производство в Иркутске и окрестностях в 1916 г. снарядов, сапог, гранат, попон и много другого - явления того же порядка, что и трудовой подвиг советского народа в годы Великой Отечественной войны.

После последовавшего в 1991 г. распада СССР и продолжающихся реформ вся данная гарнизонная структура начала стремительно сокращаться, а очень часто и разрушаться. Причем, как свидетельствуют разрозненные, но весьма многочисленные материалы СМИ для военных зданий и сооружений конец XX-начало XXI вв. стал и продолжает оставаться более разрушительным, чем вышеописанные утраты периода Гражданской войны. А ведь в данную сферу было вложено много идей, труда, средств и ресурсов. Можно лишь только сожалеть, что наша страна не следует девизу: Быстро и хорошо делает не тот, кто спешит, а тот, кто не переделывает однажды уже совершенного.

В Заключении подведены итоги исследования. Мы завершили описание боевых действий Восточно-Сибирских воинских соединений в четырех военных конфликтах. Удалось показать, как совершенствовались боевые навыки воинских частей. Наглядно доказано, что расходы на армию нельзя считать непроизводительными, поскольку подобные затраты способствуют развитию различных отраслей экономики и общественной культуры.

Из наиболее важных обобщений исследования можно выделить следующие:

Можно утверждать, что изучение Первой мировой войны не дает столь безрадостной картины боевой работы войск, как это рисовалось советской историографией. Напротив, заслуживает внимания, хотя бы как гипотеза, утверждение Е.Э. Месснера, что русская армия удачнее бы разыграла войну, если бы была во всех отношениях бесчеловечнее. Речь идет и о краткосрочных отпусках военнослужащих домой, и о посещении родными фронта и т.д.

Все сибирские соединения подтвердили блестящую репутацию, заслуженную в Русско-японскую войну. Достаточно важным представляется осуществленный в работе анализ боевых действий каждого армейского корпуса или казачьей бригады день за днем. Здесь хорошо видно, насколько один день на войне может отличаться от другого. Здесь и дни наступления, и сутки отходов, и недели и месяцы на укрепленных позициях. Хорошо видно, как в русских войсках была налажена регулярная смена частей на фронте.

Исключительно показательны фронтовые будни революционного переломного 1917 г. Каждые сутки лишь двое-трое раненых на корпус. В то же время лихие поиски разведчиков, методичные артиллерийские обстрелы, наблюдения за активностью противника, постоянно нарастающие технические усовершенствования: дирижабли, аэропланы, минометы, новые виды газов и т.д. и т.п. Особенно удивительны частые добровольные сдачи в плен вражеских солдат. Если кого, как утверждала советская историография, и заели вши в окопах, если кто и убедился в бессмысленности войны, то это были солдаты Центральных держав, особенно эльзасцы и поляки.

Сравнение боевой работы пехотных и казачьих частей позволяет отметить следующее: забайкальские казаки потеряли убитыми в три раза меньше, чем русская армия в целом. Данные по другим казачьим войскам носят схожий характер. В условиях Гражданской войны это не могло не повлиять на поведение казачьего населения - на реакцию казаков, на сопоставимые с остальным населением потери. Надо полагать, что казачество оказалось не готовым терять большое количество населения, поскольку не имело такого опыта в прошлом. Это и могло стать одной из причин поражения казачьих сил в Гражданской войне.

Для начинающейся Гражданской войны, может быть и было лучше, что ни один из семи Сибирских корпусов не вернулся на свою довоенную стоянку ни личным составом, ни вооружением. Иначе более чем вероятно, что корпуса повторили бы кратко охарактеризованные нами в заключении диссертации действия 39-й пехотной дивизии и туркестанских стрелков. Причем в исследовании мы неоднократно указывали на альтернативные варианты развития и ряда других событий, стремясь глубже определить причины реального хода истории России. Ведь любая война - это плод коллективных усилий всего народа.

Многочисленные сражения и бои Первой мировой войны могли стать источником военного опыта на многие десятилетия вперед. Но ветеранам Великой войны не суждено было отмечать юбилей победы, возводить монументы павшим товарищам и гордиться боевыми наградами. Представления 1916-17 гг. к орденам не рассмотрены из-за революции. Фронтовикам предстояло, словно бросив одну войну, войти в другую - Гражданскую.

Из прославившихся генералов и отличившихся офицеров обычно формируется национальная военная школа в той или иной стране. В Советской России после 1917аг., а затем и в СССР это произошло в незначительной мере. Напротив 2-я Отечественная стала именоваться Империалистической, а память о ней предавалась анафеме. Офицеров ждала незавидная судьба. Одних совесть развела по разные стороны междоусобного противоборства. Часть офицерства пала в новых боях, а выживших поделила граница. Часть оставшихся на Родине сгинет в многочисленных чистках. Солдаты в большинстве вернулись к мирной жизни, но некоторым из них доведется решать те же задачи, но значительно большей кровью и гораздо восточнее.

Идейными вдохновителями Красной армии были те, кто многие десятилетия подрывал устои Российской государственности, те, кто считал своим главным противником консервативное в своей массе русское офицерство. Вот почему офицеры и особенно выдающиеся генералы становились первыми жертвами красного террора. Неизбежным следствием такой революционной логики было то, что преемственность национальных вооруженных сил была нарушена. Опыт Первой мировой войны был востребован, но прежде всего научно.

В приложениях, рассматривающих командный состав Восточно-Сибирских соединений, наглядно показано, что его судьба была в основной массе трагична. Конечно, перспективы 60-70-летних генералов и так не были завидными, однако, проблема в том, что их боевой опыт не получил продолжателей. Можно по-разному относиться к царской армии как к системе, но нельзя отрицать высокий профессионализм кадровых офицеров. Нашей стране был крайне необходим воинский дух и доблесть более 11000 кавалеров ордена святого Георгия за Первую мировую войну, из которых 1400 в ней погибли. Нам представляется, что Вторая мировая война была бы для России менее кровопролитной и продолжительной, или же, что более вероятно, вообще не состоялась бы.

Возвращаясь к взаимосвязям Первой мировой и Гражданской войн, следует подчеркнуть еще несколько существенных моментов:

В разделе, посвященном 3-му Сибирскому корпусу, отмечалось, как командующий 10-й армией генерал В.Е. Флуг был снят с поста за лопасную активность. В приложении автором развито предположение о мотивах причастного к отстранению генерала М.Д. Бонч-Бруевича. В описании боев на р.аСтоход один из очевидцев указывает на вероятно сознательное истребление войск двух Гвардейских корпусов. Таким образом, нуждается в дальнейшей проработке вопрос о возможном вредительстве или саботаже части русского генералитета, сочувствовавшего либеральному и революционному движению.

В этой связи трудно переоценить ту большую помощь, которую в преддверии Гражданской войны оказали большевикам огромные потери (и частью по вине высшего командования) наиболее доблестных соединений русской армии. Ибо их пополнения всегда отличались в не лучшую для самодержавия сторону.

Во время Гражданской войны Красная Армия делала ставку на мобилизацию бывших фронтовиков. Тем самым как бы давалась положительная оценка системе обучения царской армии. Белые в Сибири, напротив, призывали ранее не служившую молодежь. Причиной этого надо полагать было то, что большинство руководителей и активных участников Белого движения, будучи преимущественно офицерами, считали себя достаточно профессиональными в деле обработки новобранцев. Здесь, возможно, и заключалась главная ошибка создателей Сибирской, а затем и Русской армии адмирала Колчака. Гражданская война просто не давала времени для соответствующей подготовки впервые мобилизованных молодых людей. С другой стороны, и призыв фронтовиков, скорее всего, не улучшил бы положение белых. Большевики были профессионалами в распространении идей и обещаний, тем более, что выполнять или не выполнять их решал уже победитель с позиции силы.

Революционные потрясения 1917 г. негативно отразились на военной сфере нашего государства. Нерешенные своевременно национальные задачи спустя два десятилетия обернутся повторными, многократно более тяжелыми национальными усилиями. В Гражданской войне среди растраченного национального богатства присутствовала и весьма значительная доля вооружения и военной инфраструктуры. Часть деревянных построек в военных городках была использована как дрова. Большая часть русской артиллерии была брошена на фронтах Первой мировой войны и досталась иностранным государствам. Значительная же часть вывезенных в тыл орудий была изношена в Гражданской войне. Длительное время СССР не имел ни средств, ни ресурсов, ни осознания необходимости планомерного развития военной инфраструктуры.

Отдельный том с Приложениями содержит следующие фактические данные: Командиры корпусов; Начальники штабов корпусов, начальники дивизий; Потери по именным спискам потерь Сибирских полков; Потери по журналам военных действий; Данные о потерях Забайкальского казачьего войска; Ксерокопии приложений к приказам по Забайкальскому казачьему войску № 128, 207, 524; Сведения о погребениях; Список гарнизонов на 1906 г.; Документы об установлении районов комплектования; Выписки из сметы; Неопубликованную статью П.А. Новикова Лицо не ответственное; Германская война в народной памяти; Стихи участников Первой мировой войны.

Всего по тематике докторской диссертации автором опубликовано 64анаучные работы (объемом свыше 63 п.л.), в том числе в рекомендованных ВАК журналах - 8.

III. СПИСОК ОСНОВНЫХ публикаций

ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

1. Монографии:

Новиков П.А. Гражданская война в Восточной Сибири [монография] / П.А.аНовиков. - М.:аЦентрполиграф, 2005. - 415 с. (26 п.л.)
Новиков П.А. Восточно-Сибирские стрелки в Первой мировой войне: 2-й, 3-й и 7-й Сибирские армейские корпуса [монография] / П.А. Новиков. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2008. - 275 с. (17,5 п.л.)
Новиков П.А. Октябрьская революция и Гражданская война в Западном Забайкалье: отечественная историография и источники личного происхождения [монография] / Л.В.аКурас, И.В. Наумов, Т.А. Немчинова, П.А. Новиков. - Улан-Удэ: Изд.-полиграф. комплекс ФГОУ ВПО ВСГАКИ, 2008. - 203 с. (12,7 / 1 п.л.)

Разделы в книгах:

4. Новиков П.А. Забайкальское казачье войско [текст] / П.А. Новиков // Большая Российская энциклопедия: В 30 т./Председатель науч. ред. Совета Ю.С.аОсипов. Отв.аред. С.Л. Кравец. Т. 10. - М.: Большая Российская Энциклопедия, 2008. - С. 143-144. (0,2 п.л.)

5. Новиков П.А. Вступление и комментарии [текст] / П.А. Новиков // Серебренников И.И. Претерпев судеб удары. Дневник 1914-1918 гг. Ред.-сост. Г.С. Андреев, П.К. Конкин, П.А.аНовиков. - Иркутск: Издатель Сапронов, 2008. - 592 с. (20 / 1,3 п.л.)

Статьи в журналах, рекомендованных ВАК:

6. Новиков П.А. Национальные формирования антибольшевистских сил в Юго-Восточной Сибири (1917-1920 гг.) [текст] / П.А. Новиков // Вестник Иркутского гос. Технического университета, 2004, № 4 (20). - С. 31-38. (0,9 п.л.)

7. Новиков П.А. Партизаны и каратели на рубеже 1918-1919 гг.: начало борьбы в Иркутском военном округе [текст] / П.А. Новиков // Вестник Иркутского гос. Технического университета, 2007, № 1 (29). - С. 59-64. (0,7 п.л.)

8. Новиков П.А. Великое искусство мятежа: Шиткинский партизанский фронт [текст] / П.А. Новиков // Родина, 2008, № 3. - С. 88-92. (0,5 п.л.)

9. Новиков П.А. Сибирские стрелки в Первой мировой войне [текст] / П.А.аНовиков // Известия Алтайского гос. университета. Серия История. Политология, Барнаул. - 2008. № 4/3 (60). - С. 187-192. (0,75 п.л.)

10. Новиков П.А. Документация о людских потерях Сибирских стрелковых полков в Первой мировой войне [текст] / П.А. Новиков // Вестник Томского гос. университета, 2009, №а2 (319). - С. 92-98. (0,5 п.л.)

11. Новиков П.А. Повстанческий отряд В.Л. Дуганова в 20-х гг. XX в.:
участие тунгусов в антибольшевистском движении [текст] / П.А. Новиков // Вестник Тамбовского университета, 2009, № 2 (70). - С. 354-357. (0,5 п.л.)

12. Новиков П.А. Сибири ценная потеря (о И.И. Серебренникове) [текст] / П.А. Новиков // Родина, 2009, № 4. - С. 95-97. (0,5 п.л.)

13. Новиков П.А. Мечтатели не по Бертолуччи (об операции ОГПУ) [текст] / И.В. Наумов, П.А.аНовиков // Родина, 2009, № 4. - С. 52-55. (0,5 п.л.)

4. Публикации в других научных изданиях:

14. Новиков П.А. Деятельность есаула Г.М. Семенова (октябрь 1917 г. - январь 1918 г.) [текст] / П.А. Новиков // История белой Сибири: Мат. 5-й науч. конф. 4-5афевр. 2003 г. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. - С. 132-135. (0,3 п.л.)

15. Новиков П.А. Изменчивые мотивы людей: Восточная Сибирь в Гражданской войне [текст] / П.А. Новиков // Вестник Евразии. - М., 2002, №а4(19). - С. 104-127. (1,4 п.л.)

16. Новиков П.А. Долой продразверстку, долой мобилизацию. Антибольшевистские выступления в Иркутской губернии в 1920-21 гг. [текст] / П.А. Новиков // Земля Иркутская. - Иркутск, 2003, № 1. - С. 55-62. (1,4 п.л.)

17. Новиков П.А. Антибольшевистское выступление 13-14 июня 1918 г. в Иркутске [текст] / П.А. Новиков // Катанаевские чтения: Сб. науч. тр. / Отв.аред.ааД.А. Алисов, О.В. Гефнер. - Омск, 2003. - С. 43-46. (0,4 п.л.)

18. Новиков П.А. Посольское сражение 15-18 августа 1918 г. [текст] / П.А.аНовиков // Русская Православная церковь в Сибири: история и современность / Мат. конф. - Улан-Удэ, 2003. - C. 100-103. (0,4 п.л.)

19. Новиков П.А. Национально-пограничная специфика Гражданской войны в Забайкалье [текст] / П.А. Новиков // Социогенез Северной Азии: прошлое, настоящее, будущее / Мат. рег. науч.-практ. конф. 12-15 нояб. 2003 г. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003. - С. 184-187 (0,4 п.л.)

20. Новиков П.А. Борьба за Забайкалье. 1920 [текст] / П.А. Новиков // Белая армия. Белое дело. - Екатеринбург, № 14, 2004. С. 69-80; № 15. С. 43-51. (1,6 п.л.)

21. Новиков П.А. Предстоит расставание с городом, где много сделано и пролито столько крови: 7-я Восточно-Сибирская дивизия в Порт-Артуре [текст] / П.А.аНовиков // Земля Иркутская. - Иркутск, 2004, № 2 (25). - С.а6-15. (0,9 п.л.)

22. Новиков П.А. Генерал-майор А.В. Эллерц-Усов [текст] / П.А. Новиков // История белой Сибири: Мат. 6-й науч. конф. 7-8 февр. 2005 / Отв.аред.аС.П.аЗвягин. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. - С. 105-107. (0,2 п.л.)

23. Новиков П.А. Первопричина русско-японской войны [текст] / П.А.аНовиков // Россия и Восток: взгляд из Сибири: Мат. и тез. докл. межд. науч.-практ. конф. Иркутск, 20-22 мая 2004 г. - Иркутск, 2004. - С. 180-184. (0,3 п.л.)

24. Новиков П.А. Военно-хозяйственное освоение Сибири 1906-1914 гг.: схема и мотивы. К постановке проблемы [текст] / П.А. Новиков // Социогенез в Северной Азии: Сб. науч. тр./Под ред. А.В. Харинского. - Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2005. - Ч. 2. - С. 74-78. (0,5 п.л.)

25. Новиков П.А. Восточная Сибирь в августе-декабре 1919 г.: военные резервы и эвакуация [текст] / П.А. Новиков // Белое дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. Мат. науч. конф. Белое дело в Гражданской войне в России, 1917-1922 гг. - М., 2005. - С. 242-257. (1 п.л.)

26. Новиков П.А. Антибольшевицкое движение в Иркутском казачьем войске [текст] / П.А. Новиков // Белая гвардия. - М., 2005. - № 8. - С. 265-267. (0,4 п.л.)

27. Новиков П.А. Антибольшевицкое движение в Забайкальском каз. войске [текст] / П.А. Новиков // Белая гвардия - М., 2005. - № 8. - С. 280-283. (0,5 п.л.)

28. Новиков П.А. Гражданская война [текст] / П.А. Новиков // Земля Усольская. Очерки истории Усольского района / Сост. А. Ильинский, В.аСкороход. - Иркутск, 2005. - С. 185-195. (0,7 п.л.)

29. Новиков П.А. Переселенцы и партизанское движение в Иркутской губернии в 1919 г. [текст] / П.А. Новиков // Крестьянство восточных регионов России и Казахстана в революциях и Гражданской войне (1905-1921 гг.): Сб. науч. Ст. - Ишим, 2006. - С.а106-113. (0,4 п.л.)

30. Новиков П.А. Иркутская дивизия в боях с Красной армией [текст] / П.А.аНовиков // Сибирь. - Иркутск, 2006, № 3. - С. 148-157. (0,9 п.л.)

31. Новиков П.А. Войска Иркутского и Читинского военных округов в авг.-дек. 1919 г. [текст] / П.А. Новиков // Силовые структуры России: страницы истории. Сб. ст. / Ред. В.В. Черных. - Иркутск, 2006. - С. 143-150. (0,5 п.л.)

32. Новиков П.А. Иркутск в огне Гражданской войны [текст] / П.А. Новиков // Иркутск: события, люди, памятник: Сб. ст. по мат. жур. Земля Иркутская / Сост. А.Н. Гаращенко. - Иркутск: Оттиск, 2006. - С. 120-139. (1,6 п.л.)

33. Новиков П.А. Гражданская война в среднем течении Ангары [текст] / П.А.аНовиков // Земля Иркутская. - Иркутск, 2006, № 2(30). - С. 28-35. (1,1 п.л.)

34. Новиков П.А. 55-й Сибирский стрелковый полк [текст] / П.А. Новиков // Сибирь в период Гражданской войны. Мат. межд. науч. конф. (6-7 февр. 2007). - Кемерово: ГОУ КРИРПО, 2007. - С. 58-61. (0,3 п.л.)

35. Новиков П.А. Прибайкальский фронт в июле-августе 1918 г, январе 1920аг. [текст] / П.А. Новиков // Кругобайкальская жел. дорога - связующее звено Транссиба и уникальный памятник инж. искусства. Мат. всеросс. конф. (Иркутск, 7-8 окт. 2005), Иркутск: Издатель А. Гаращенко, 2006. - С. 123-131. (0,5 п.л.)

36. Новиков П.А. Иная версия известных событий [текст] / Г.Г. Канинский, П.А. Новиков // Земля Иркутская, 2006, № 3(31). - С. 98-106. (1,5 п.л.)

37. Новиков П.А. Иностранные войска в Восточной Сибири (1918-1921 гг.) [текст] / П.А.аНовиков // Страны Европы и Тихоокеанского региона в исторической судьбе Сибири. Мат. межд. науч. практ. конф. (Иркутск, 12-13 июня 2006). - Иркутск: Иркут. гос. ун-т, 2006. - С. 107-116. (0,5 п.л.)

38. Новиков П.А. Биографии участников Гражданской войны (Войцеховский С.Н., Гайда Р. и др.) [текст] / П.А. Новиков // Иркутск: энц. словарь. - Иркутск, 2006. - С. 67, 77, 140, 164, 166, 178-179, 250, 262, 326, 332, 362, 365. (0,8 п.л.)

39. Новиков П.А. 1918 г. Офицерское подполье. Под властью белых. Иркутский кадетский корпус [текст] / П.А. Новиков // Приангарье: годы, события, люди: календарь знаменательных и памятных дат Иркутской области на 2008 г. / Сост. С.В. Гарькова. - Иркутск: изд. Иркут. обл. универс. науч. б-ки им. И.И.аМолчанова-Сибирского, 2007. - С. 130-134, 146-151, 166-169. (0,8 п.л.)

40. Новиков П.А. Проблемы комплектования войск в 1914-1917 гг. (на примере сибирских частей) [текст] / П.А. Новиков // Силовые структуры России: страницы истории: сб. науч. ст. / Ред. В.В. Черных. - Иркутск: ВСИ МФД РФ, 2007. - С. 154-163. (0,7 п.л.)

41. Новиков П.А. Комплектование Сибирских полков в Первую мировую войну [текст] / П.А. Новиков // Земля Иркутская, 2007, № 2. - С. 58-64. (0,8 п.л.)

42. Новиков П.А. Военные усилия Иркутского казачьего войска [текст] / П.А.аНовиков //1917 г. в истории России. Мат. конф. - Красноярск, 2007. (0,5 п.л.)

43. Новиков П.А. Казарменный фонд Иркутского военного округа: государственные затраты в 1906-1917 гг. [текст] / П.А. Новиков // Иркутский ист.-экон. ежегодник: 2008. - Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2008. - С. 142-146. (0,4 п.л.)

44. Новиков П.А. Гулидов В.П. [электр. ресурс] / П.А. Новиков // Режим доступа - (янв. 2008)- (0,8 п.л.)

45. Новиков П.А. 3-й Сибирский армейский корпус в сентябрьских боях 1914аг. [текст] / П.А. Новиков // Силовые структуры России: страницы истории: сб. ст. / Ред. В.В. Черных. - Иркутск: ВСИ МВД России, 2008.-С. 84-90. (0,5 п.л.)

46. Новиков П.А. Особенности американской интервенции в Сибири: железнодорожные поставки [текст] / П.А. Новиков // Русская Америка: Мат. 3-й Межд. науч. конф., 8-12 авг. 2007. - Иркутск, 2007. - С. 362-370. (0,5 п.л.)

47. Новиков П.А. Этно-конфессиональный фактор на русско-турецком фронте Первой мировой войны [текст] / П.А. Новиков // Христианское начало в культуре России XIX-XXI вв. 7-е Щаповские чтения: Мат. Всерос. науч.-практ. конф., Иркутск, 8 окт. 2008 / Сост. А.С. Маджаров. - Иркутск: Оттиск, 2008. - С.а153-160. (0,5 п.л.)

48. Новиков П.А. Биографические справки Авчинников И.И., Оглоблин П.П., Элерц-Усов А.В. [электр. ресурс] / П.А. Новиков // Режим доступа - 4234; 4217 (янв. 2009) - (0,4 п.л.)

Общий объем работ 57,1 п.л.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Blog