Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Губернаторский корпус и центральная власть: проблема взаимоотношений (по материалам губерний Черноземного центра второй половины XIX - начала ХХ вв.)
Автореферат докторской диссертации по истории
На правах рукописи
МИНАКОВ Андрей Сергеевич
ГУБЕРНАТОРСКИЙ КОРПУС И ЦЕНТРАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ:
ПРОБЛЕМА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
(ПО МАТЕРИАЛАМ ГУБЕРНИЙ ЧЕРНОЗЕМНОГО ЦЕНТРА
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX вв.)
Специальность 07.00.02 - Отечественная история
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва
2011
Работа выполнена на кафедре истории России
Орловского государственного университета
Научный консультант:
доктор исторических наук, профессор
Шелохаев Валентин Валентинович
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор
Проскурякова Наталья Ардалионовна
доктор исторических наук, профессор
Иванов Анатолий Евгеньевич
доктор исторических наук, профессор
Селунская Наталья Борисовна
Ведущая организация:
Институт переподготовки и повышения квалификации
МГУ имени М.В. Ломоносова
Защита состоится 12 октября 2011 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.05 по историческим наукам при Московском государственном областном университете по адресу: г. Москва, ул. Энгельса, д. 21а.
аа С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10а.
Автореферат разослан л_________________ 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат исторических наук,
доцента Е.Б. Никитаева
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования.
Государство и его административно-политические институты подвержены постоянной трансформации, которая определяется потребностями развития общества. Такие изменения могут носить реформаторский, эволюционный характер, а могут проистекать радикально, ускоренными темпами, решительно ломая старые, отжившие элементы системы. Для России временем серьезного испытания эффективности государственной машины, жизнеспособности ее имперской модели стал XIX в. В это время окончательно сформировалась и как никогда остро заявила о себе главная стержневая ось взаимоотношений внутри властной вертикали - центр и регионы. Понимание этой проблемы в высших эшелонах власти привело к созданию в начале XIX в. Министерства внутренних дел (МВД). Одновременно с этим повысилось внимание к укреплению ключевой опоры правительства на местах - губернаторам, которые с начала XIX в. фактически, а с 1837 г. юридически были отнесены к ведению МВД.
Великие реформы, определившие интенсивность распространения в стране социально-экономических перемен, эмансипацию населения, активизацию общественных сил, ставили перед губернаторами непростую задачу недопущения противостояния власти и общества. В рамках такой двуединой константы лцентр - регионы и как ее производной оси МВД - губернатор первостепенную важность приобрел вопрос эффективной реализации на местах принятых в центре решений. Залогом построения действенного механизма администрирования становились многие факторы: подбор кадров на губернаторские посты; инструменты управления всеми процессами в регионе, которые бы обеспечивали надежное претворение в жизнь внутриполитического курса; эффективные формы контроля над действиями местного руководства.
Вопросы, обрисованные выше, приобрели сегодня еще большую актуальность. Только за последние двадцать лет произошли серьезные изменения, коснувшиеся как органов центральной, так и местной власти. Современное российское руководство занято разработкой административной реформы, одной из основных проблем которой является повышение эффективности местного управления. Важными вехами этой работы стали новые страницы в законодательстве о выборах и органах местного самоуправления. Сегодня идет процесс привлечения общественных сил к выработке и обсуждению намечаемых властью административных мер. Изменился порядок выборов глав местных администраций (губернаторов). Налицо продолжающийся поиск оптимальной модели взаимоотношений центра и регионов. Заметным шагом в этом направлении стало установление ежегодных губернаторских докладов о деятельности органов исполнительной власти .
Такие меры не являются изобретениями современных администраторов, а имеют исторические традиции, уходящие корнями в императорскую Россию. Справедливо встает вопрос - насколько оправдан такой путь? Ответ на него даст анализ сущности этих явлений, их внутренней природы и роли в истории государственного строительства досоветской России. Без этого нельзя понять и советскую административную систему, которая во многом определила обстоятельства формирования современной модели политического развития России. Это делает проблему взаимоотношений центральной и местной власти актуальной как с научной, так и практической точек зрения.
Территориальные рамки исследования охватывают Черноземный центр России, включавший Воронежскую, Курскую, Орловскую, Рязанскую и Тамбовскую губернии. Данный регион был однороден по этнокультурному составу и экономической специализации. На этой территории преобладало крупное поместное землевладение, а правительство желало видеть в лице земства надежного союзника самодержавия. Не случайно первые земства были образованы именно здесь: в Воронежской, Курской, Рязанской и Тамбовской губерниях - в 1865 г., а в Орловской губернии - в 1866 г. В данном регионе нашли отражение и особенности кадровой политики в отношении губернаторского корпуса. Кроме того, тут имели место перемещения губернаторов между выбранными губерниями, что позволяет анализировать эти процессы в масштабах одного общего региона. Наконец, схожесть социально-экономической специализации губерний, дает возможность проследить специфику губернаторских инициатив, отразившихся во всеподданнейших отчетах. Однородность этнического состава населения, определявшая отсутствие межэтнических трений в их острой форме, также формировала своеобразие управленческих традиций.
При сравнении процессов и явлений, характерных для данного региона, с общероссийскими данными в работе широко использован фактический материал по другим губерниям. Это позволяет вычленить общее и особенное во взаимоотношениях губернаторов и центра. Таким образом, материал губерний Черноземного центра рассматривается в контексте всего имперского пространства.
Хронологические рамки работы охватывают период с середины XIX в. по 1914 г. С одной стороны, они определяются началом Великих реформ, явившихся одним из поворотных пунктов в истории России. Крестьянская, а вслед за ней судебная, земская и городская реформы поставили деятельность губернаторов в новые условия. Менявшийся на протяжении второй половины XIX в. облик провинции требовал сбалансированной политики правительства, при которой залогом эффективности управления становилось не только точное исполнение распоряжений центра, но и деловая инициатива снизу. Именно вторая половина XIX в. была отмечена чередой непрерывных мероприятий по укреплению губернаторскойаа власти. В это время шел постоянный поиск кадровых резервов, в регионы передавались дополнительные административные ресурсы. Правительство стремилось наладить взаимодействие коронной администрации с органами общественного самоуправления. Кроме того, надзор центра за губернаторами принимает устойчивые делопроизводственные традиции.
Верхняя хронологическая граница обусловлена началом Первой мировой войны, когда деятельность губернаторского корпуса и задачи, которые ставила перед ним центральная власть, переориентируются главным образом на удовлетворение военных нужд. Например, массовый характер приобретает издание обязательных постановлений губернаторов, а представление губернаторских отчетов на большей территории страны прекращается. При необходимости анализа процессов и явлений, трансформировавшихся на протяжении всего XIX столетия и развивавшихся вплоть до конца имперского строя, в соответствующих случаях допускалось расширение хронологических рамок.
Объектом предлагаемого исследования являются взаимоотношения центральной и местной власти второй половины XIX - начала ХХ в. Под лцентральной властью понимается система руководящих действий императора и МВД, направленных на координацию управленческих решений на местах. Понятие местная власть определяется нами в первую очередь как носитель ее ключевых полномочий - губернатор.
Предметом исследования является правительственная политика, направленная на повышение эффективности системы местного управления. Анализ формирования губернаторского корпуса, построения конструктивной модели реализации полномочий губернаторов и поиска оптимальных форм контроля над их действиями обусловлен тем, что данные составляющие основу внутренней политики во многом определяли динамику и темпы модернизации самодержавной системы управления.
Цель работы заключается в определении характера и роли взаимоотношений губернаторов с центральным руководством в совершенствовании самодержавной системы управления пореформенной России.
Достижение поставленной цели предусматривает решение следующих задач:
- изучить функциональные обязанности губернаторов в контексте развития пореформенного законодательства;
- показать факторы, определявшие выбор кандидатов на губернаторские посты;
- выявить обстоятельства, обуславливавшие смещение губернаторов;
- определить механизмы выбора губерний для дальнейшей службы при перемещениях губернаторов из одного региона в другой;
- исследовать изменения порядка представления годовых всеподданнейших отчетов;
- охарактеризовать процедуру составления отчетов губернаторов на местах;
- раскрыть значение губернаторских отчетов в формировании внутренней политики;
- изучить взаимоотношения губернаторов и вице-губернаторов;
- проанализировать характер взаимодействия губернаторов и органов общественного самоуправления (на примере земских учреждений) и политику правительства, направленную на повышение ее эффективности;
- выяснить значение обязательных постановлений губернаторов в процессе управления регионами.
Методология исследования базируется на основополагающих принципах объективности, историзма, а также представлениях о многомерности исторического процесса. Именно они позволяют учесть специфику конкретных временных рамок и условий. Ведущую роль в исследовании сыграли традиционные для исторической науки методы: проблемно-хронологический, структурно-функциональный и историко-сравнительный.
С позиций проблемно-хронологического метода были определены ключевые аспекты взаимоотношений центральной и местной власти в контексте внутриполитического курса пореформенной России.
Структурно-функциональный метод позволяет ориентироваться в логике развития губернаторской должности в пореформенное время как центрального звена губернской администрации. Он дает возможность изучить внутренние закономерности эволюции статуса губернатора в их конкретных проявлениях, рассмотрев их корреляцию с пореформенной трансформацией всей системы управления.
Историко-сравнительный метод позволил выявить закономерности в реализации правительством кадровой политики, создании условий для взаимодействия губернаторов со своим окружением и исполнения контролирующих функций. Во-первых, основные характеристики подвергались сопоставлению в пространственном измерении между каждой из пяти губерний изучаемого региона и, по возможности, с другими территориями страны. Во-вторых, сравнение проводилось во временной протяженности. Это позволило проследить эволюцию отношения правительства к губернаторскому корпусу в более длительных процессах строительства, выявить внутри- и межрегиональную специфику полученных данных. Наряду с этим определились особенности взаимоотношений губернаторов и органов самоуправления при решении разных административных и хозяйственных задач. Наконец, историко-сравнительный метод дал возможность рассмотрения и анализа системы годовой губернаторской отчетности, специфики композиции этого документа, как между изучаемыми губерниями, так и разными губернаторами одного региона.
Научная новизна исследования заключается в следующем: в работе впервые в историографии дается анализ кадровой политики в отношении губернаторского корпуса на протяжении пореформенного времени. Ротация состава губернаторов представлена как важная составляющая внутренней политики самодержавия.
В работе впервые обосновывается значимость всеподданнейших отчетов губернаторов как системы контроля правительства над деятельностью губернаторов и местным управлением в целом.
Кроме того, впервые дается развернутый сравнительный анализ эволюции всеподданнейшего отчета с момента сбора предварительных сведений до практических воплощений губернаторских инициатив в конкретные внутриполитические мероприятия.
Впервые определено конкретное соотношение положительных и отрицательных сторон взаимоотношений губернаторов и органов земского самоуправления. Также дан анализ правительственной политики по формированию взаимоприемлемых условий их совместной работы.
Впервые предметом специального изучения стали обязательные постановления губернаторов. Дана характеристика условий их разработки, реализации и значения как важного инструмента административного регулирования на местах.
Выводы и заключения, сформулированные в работе, основаны на широком круге источников, многие из которых вводятся в научный оборот впервые.
Теоретическое и научно-практическое значение исследования заключается в возможности использования его выводов при дальнейшем изучении внутренней политики России второй половины XIX - начала ХХ в., в том числе для создания комплексных и обобщающих работ. Данные, содержащиеся в диссертации, в современной административной практике применимы как аналитический материал при разработке реформ системы местного управления.
Результаты исследования, а также введенные в научный оборот источники могут быть использованы при разработке учебных пособий и подготовке учебных курсов по истории России, источниковедению, истории отдельных регионов. Кроме того, значительный фактический массив, содержащийся в работе, может быть применен при составлении энциклопедий и справочников, в том числе - биографической направленности.
Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в монографии и статьях. Результаты исследования докладывались на научных конференциях международного, всероссийского и межрегионального уровня. Многие положения работы использованы в учебных курсах по источниковедению и истории государственных учреждений России в Орловском государственном университете.
Положения, выносимые на защиту:
В условиях Великих реформ усилилась законотворческая деятельность, направленная на укрепление губернаторской власти. Правительство вело постоянный поиск оптимальной модели системы местного управления.
Кадровое обеспечение губернаторского корпуса было одним из факторов, определявших действенность внутриполитического курса. Ведущая роль в определении состава губернаторов принадлежала МВД, которое тем самым укрепляло свои позиции по отношению к другим ведомствам.
Ротация губернаторского корпуса использовалась самодержавием как для реализации общегосударственных программ, так и разрешения кризисных ситуаций на микроуровне.
Годовые всеподданнейшие отчеты губернаторов в пореформенное время стали важным механизмом взаимодействия между центральной и местной властью, действенной формой контроля и платформой обсуждения правительственных перспектив.
Взаимоотношения губернаторов и вице-губернаторов свидетельствовали о двойственном положении последних: с одной стороны, они были слабо вовлечены в административный процесс, а с другой - являлись перспективной школой будущих управленцев высшего звена.
Органы земского самоуправления рассматривались самодержавием как существенный элемент местной администрации. Правительство стремилось создать условия для конструктивного взаимодействия губернаторов и земств. В случае противодействия между ними, центральная власть старалась нейтрализовать взаимные претензии.
Обязательные постановления губернаторов стали эффективной формой решения многих общественно-политических и социально-экономических проблем в регионах. Были созданы условия совместной работы коронной администрации и общественности (в лице органов самоуправления), которая велась под контролем центра.
Структура работы определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновываются актуальность темы диссертации; сформулированы цель и задачи, а также объект и предмет исследования; определены территориальные и хронологические рамки изучаемых проблем; показаны новизна и научно-практическое значение работы, дана характеристика ее методологической основы.
В первой главе работы - Историографические и источниковедческие проблемы исследования - проведен анализ степени изученности проблемы и источниковой базы диссертации.
Первый параграф данной главы посвящен анализу историографии исследуемых проблем, которая делится на несколько этапов: досоветский, советский и постсоветский (современный). Интерес к роли губернаторской власти в самодержавной системе управления, взаимоотношениям губернатора с центральным руководством обнаружился еще в императорской России. Первыми исследованиями по теме стали работы историко-правового характера, авторы которых анализировали институциональные основы системы местного управления, нормативную базу ее функционирования. К числу представителей данного направления можно отнести А.Д. Градовского, Н.М. Коркунова, А. Лохвицкого, В.М. Гессена, А.А. Каменского, С.А. Корфа, И.М. Страховского, В.Е. Романовского О.О. Эйхельмана .
Правоведческие рамки изучения статуса губернатора были расширены И.А. Блиновым , который обратил внимание на практическую сторону его деятельности. Рассматривая губернатора как высшее должностное лицо в структуре местных государственных учреждений пореформенного времени, автор анализировал принципы эволюции местного управления на фоне преобразований 60-70-х гг. XIX в. в целом. Ведущую роль при выборе губернаторских кандидатур И.А. Блинов отводил разного рода надзаконным факторам и, в частности - протекции, связанной в первую очередь с близостью к министру внутренних дел. Кроме того, к числу потенциальных, но не реализованных средств надзора за деятельностью местных властей он относил губернаторские отчеты.
Составители юбилейного многотомника, посвященного истории Комитета министров , разобрали деятельность губернаторов по разным предметам ведения, их взаимоотношения с органами земского самоуправления. Особое внимание было обращено на разбор протестов губернаторов на постановления земских собраний. Были описаны случаи обсуждения в Комитете министров вопросов об увольнении некоторых губернаторов. Наряду с этим был рассмотрен вопрос предоставления губернаторам права издания обязательных постановлений.
Авторов очерков также интересовала роль губернаторских отчетов в процессе управления государством. Поэтому, в данном труде значительное место было отведено рассмотрению отчетов императором и дальнейшей работе с ними в правительстве. Кроме того, был описана работа Комитета министров по исполнению резолюций и приведены примеры практического воплощения идей, высказанных на страницах всеподданнейших отчетов, в конкретных нормативных актах.
В конце XIX в. исследовательский интерес к всеподданнейшим отчетам губернаторов усилился. Содержательную часть данных документов подвергли критике А.Ф. Фортунатов , изучавший технику исчисления в XIX в. урожая озимой ржи, а также В.И. Ленин , рассматривавший их как источник фабрично-заводской статистики.
Появление земских органов в структуре провинциальной администрации поставило вопрос об их отношениях с коронной администрацией и роли в системе местного управления в целом. Такие историки права, как В.П. Безобразов, Н.И. Лазаревский, Б.Н. Чичерин, исповедовавшие государственные взгляды на теорию самоуправления, полагали, что местное самоуправление являлось одной из форм организации государственного управления на местах, обладавшей лишь определенной автономией в решении вопросов местного характера .
Крупнейший досоветский исследователь земства Б.Б. Веселовский , по сути, впервые обратил внимание на особенности деятельности земств отдельных губерний. Анализируя периоды активности и спада в работе земств каждой губернии, он описал земские инициативы, реализованные на практике. Будучи подвижником идеи общественного самоуправления, Б.Б. Веселовский стремился привлечь внимание правительства к проблемам деятельности земств, среди которых одно из основных мест занимали их противоречивые взаимоотношения с коронной администрацией. Усиление надзора губернатора над земствами по Положению 1890 г., привели, по мнению Б.Б. Веселовского, к тому, что их деятельность в отдельных регионах была практически парализована. Он проанализировал финансовую составляющую земских проектов, а также причины неудач в реализации многих земских начинаний.
В работах И.П. Белоконского и Ф.А. Щербины, хорошо знакомых с практической стороной земской работы, также было обращено внимание на конфликты земств с губернаторами и стремление последних подчинить органы самоуправления своему влиянию .
Анализ состояния администрации и предложения по реформированию системы местного управления содержатся в работе Э.Н. Берендтса . Он положительно оценивал назначения на губернаторские посты бывших земцев и предводителей дворянства. Этот исследователь полагал, что земские органы были недостаточно интегрированы в общую административную систему, а потому их эффективная работа была возможна лишь после придания им статуса государственных учреждений.
В досоветский период, при рассмотрении исследуемого нами круга проблем применялся преимущественно институциональный подход. Большинство авторов невольно становились по большей части летописцами, нежели ланалитиками исследуемых вопросов. Между тем они поставили ряд вопросов, которые если и не получили окончательного разрешения, то послужили для последующих историков ориентирами при дальнейших исследованиях. Среди них отметим проблему ротации губернаторского корпуса, изменения его статуса в пореформенный период и условий взаимодействия с органами общественного самоуправления. Кроме того, досоветские авторы справедливо отмечали значимость эффективного взаимодействия губернаторов с центральным руководством как залога действенного существования административной машины страны в целом.
После 1917 г. изучение системы местного управления, взаимоотношений губернаторов и центра получило новые подходы и направления. Так, в работах П.А. Зайончковского проблемы организации и функционирования губернаторской власти освещались в контексте внутренней политики самодержавия пореформенного времени. Он рассмотрел социально-культурные характеристики первых лиц губерний и весьма скептически оценивал профессиональный уровень большинства начальников губерний. В других своих работах П.А. Зайончковский большое внимание уделил кризису самодержавной системы и, как следствие - попытке правительства найти выход в изменении форм организации администрации на местах. Одной из таких попыток преодоления кризиса, по мнению П.А. Зайончковского, было учреждение в 1879 г. временных генерал-губернаторств. Впрочем, эта и другие меры, по его мнению, не укрепили государственную машину самодержавия. Так, например, усиление губернаторского контроля над земскими учреждениями по Положению 1890 г. в целом не снизило оппозиционность земств.
Сюжеты, связанные историей самодержавной системы управления, получили дальнейшую разработку у учеников П.А. Зайончковского. Особое место среди них занял Н.П. Ерошкин, основные взгляды которого нашли отражение в его учебном пособии по государствоведческой проблематике
Н.П. Ерошкин подметил формальное сужение компетенции губернатора с 1860-х гг. (например, в его ведение не попали такие новые учреждения, как контрольные палаты и акцизные управления), которое нивелировалось непрерывным ростом реального объема его полномочий. Оценивая отношения губернаторов и органов земского самоуправления, Н.П. Ерошкин отмечал стесненность действий последних с момента издания Положения 1864 г. и усиление зависимости земства от администрации после выхода Положения 1890 г.
Другой последователь П.А. Зайончковского и наиболее крупный представитель его научной школы Л.Г. Захарова сосредоточила свое внимание на анализе земской реформы по Положению 1890 г. Она отмечает усиление прав администрации по воздействию на состав земских управ, поскольку число случаев неутверждения их председателей увеличилось. Дополнительным источником произвола в действиях губернатора стал надзор не только за законностью, но и целесообразностью решений земских собраний.
Состав и функциональные аспекты губернаторского корпуса пореформенного времени проанализированы П.Н. Зыряновым . Он отмечал не только сословное, но и имущественное (в целом латифундиальное) его единство. Кроме того, среди губернаторов было немало в прошлом дворянских функционеров. П.Н. Зырянов рассматривал губернатора как часть бюрократической системы, вне которой он не мог бы стать решающей силой в губернском управлении. Попытки законодательно направить деятельность губернатора в правовые рамки посредством губернского правления оказались малодейственны. На работу губернского аппарата и деятельность губернаторов негативное влияние оказывала межведомственная борьба. Именно поэтому, считал П.Н. Зырянов, губернаторские ревизии так и не смогли стать действенной формой контроля, которой они потенциально представлялись. Данные обстоятельства создавали напряженность в отношениях губернатора с местными органами других ведомств.
Совместную деятельность губернаторов и органов земского самоуправления П.Н. Зырянов также оценивал скептически. В отношениях губернаторов и земств было гораздо больше трений и взаимных жалоб, нежели делового сотрудничества . Практику издания обязательных постановлений П.Н. Зырянов связывал с установлением режимов усиленной и чрезвычайной охраны, существенно расширявших полномочия местной администрации. Тематика постановлений затрагивала, по мнению П.Н. Зырянова, компетенцию органов местного самоуправления. Однако популярность обязательных постановлений как инструмента управления, полагал он, была обусловлена не потребностями внутренней обстановки, а стремлением властей к удобствам управления и большей свободе действий .
Г.А. Герасименко, рассматривал земства как общественно-политический институт, испытывавший давление со стороны самодержавия, которое аоценивается как принципиальный противник земской реформы. Жизнеспособность земств Г.А. Герасименко определял их самоуправляющимся механизмом работы, а также значительными финансовыми возможностями .
Социально-культурный облик губернаторов также разобран в работах Б.Б. Дубенцова, И.В. Оржеховского и американского историка Р. Роббинса . Они предпринимали попытку сделать выводы о ротации губернаторского корпуса на основании результатов анализа формулярных списков.Наряду с этим в советское время получили более глубокую разработку вопросы, связанные с выяснением роли годовых губернаторских отчетов в работе административного аппарата императорской России. Критикуя их достоверность, П.И. Лященко писал, что сведения губернаторских отчетов о размерах зернового производства до организации общеимперской статистики урожайности уникальны, но их данные по размерам валового урожая все-таки не могут считаться источником большой точности .
По сути, первой источниковедческой работой, посвященной губернаторским отчетам, была статья Н.Н. Улащика . В ней были отмечены как систематичность подачи, условность данных отчетов по ряду показателей, а нередко и противоречивость. В статье Н.П. Дятловой рассмотрено изменение формуляра губернаторских отчетов, который, по ее мнению, влиял на их содержательную сторону. Особую источниковую ценность Н.П. Дятлова признавала за статистическими приложениями к отчету. Кроме того, по ее мнению, большое влияние на содержание отчета, особенно с конца XIX в., оказывала личность губернатора.
А.С. Нифонтов , анализируя в своих работах данные об урожае, пришел к выводу о том, что недостоверность губернаторских отчетов преувеличена. Сбор предварительных сведений на местах хотя и допускал неточности в абсолютных показателях, в целом обеспечивал относительную объективность. Кроме того, он подчеркивал наличие других каналов поступления данных в центр помимо губернаторского отчета, что не делало последний монополистом в аграрной статистике.
Один из крупнейших советских историков-аграрников И.Д. Ковальченко утверждал, что губернаторские отчеты, составленные до 60-80-х гг. XIX в., являются единственным источником по многим аспектам аграрной истории России. Б.Г. Литвак считал, что губернаторский отчет необходимо рассматривать, учитывая подготовительную документацию. Так, по его мнению, можно проверить достоверность статистической информации, особенно экономического характера. Как и Н.П. Дятлова, он сосредоточил свое внимание на статистических приложениях к отчетам, которые виделись ему интересным объектом применения математических методов обработки.
Одним из первых обратил внимание на важное административно-политическое значение губернаторских отчетов П.А. Зайончковский . Ценными элементами этого источника он считал императорские резолюции, которые отражали общий внутриполитический курс. Однако специально этот вопрос в историографии не рассматривался. Лишь спустя десятилетие ленинградские историки в своей коллективной монографии отметили, что именно через губернаторские отчеты был поставлен вопрос о введении земских учреждений в Западном крае.
Современные историки продолжают изучение взаимоотношений губернаторов и центрального руководства. Так, М.М. Шумилов полагал, что во время разработки Великих реформ правительство обращало внимание на необходимость реформы местного управления. Верховная власть, считал он, не была уверена в губернаторах как проводниках реформ. Однако реальные шаги в данном направлении были сделаны лишь после каракозовского выстрела, когда в атмосфере усиливавшихся консервативно-охранительных тенденций в правительственных кругах полномочия губернаторов были расширены. Особое внимание, отмечал М.М. Шумилов, было уделено укреплению статуса губернаторов по отношению к органам земского и городского самоуправления . Дальнейшее укрепление (усиление) губернаторской власти, по его мнению, было связано с ростом революционной активности и либерально-оппозиционным движением. Предоставление в 1876 г. губернаторам права издания обязательных постановлений, полагал он, продемонстрировало беспочвенность надежд на продолжение либеральных преобразований . Несмотря на то, что полномочия губернаторов увеличились, к началу царствования Александра III они в значительной степени зависели от центрального руководства и, в частности - от МВД .
Схожей точки зрения придерживается И.А. Христофоров, который считает, что губернаторы утрачивали статус монарших представителей, оставаясь в первую очередь пусть высокопоставленными, но всего лишь чиновниками МВД . Накануне проведения Великих реформ они желали освободиться от излишней опеки МВД и расширить свою компетенцию за счет местных органов других министерств . Г.В. Алексушин в своей диссертации вообще рассуждает о тройственном положении губернаторов. По его мнению, наряду со статусом высочайшего представителя на местах и главного чиновника МВД, губернаторы в серьезной степени зависели от интересов дворянской корпорации, представителями которой являлись .
В целом современная историография подмечает, что, несмотря на обширность Великих реформ, преобразования не только губернского уровня власти, но и государственной системы в целом остались вне рамок реформ . Это оказалось просчетом правительства, так как реализация реформ посредством старой системы управления, существенно снижала эффективность реформаторского процесса .
По мнению С.В. Любичанковского и И.А. Христофорова , эффективность губернаторской власти ак концу XIX в. была невысока, поскольку губернатор был перегружен функциями, исполнение которых затруднялось отсутствием соответствующих полномочий в отношении органов местной администрации.
В коллективной монографии петербургских историков было отмечено, что поворотным моментом, открывшим путь проведения реформы местного управления, стал Манифест 26 февраля 1903 г. . Первым, кто наиболее далеко продвинулся в данном направлении, был В.К. Плеве. По его инициативе и при непосредственном руководстве был разработан план, предусматривавший усиление губернаторской власти и создание нового губернского органа - губернского совета. Однако, судя по выводам авторов книги, главная цель, которую преследовал В.К. Плеве, заключалась в укреплении положения МВД над другими ведомствами . Убийство В.К. Плеве сорвало реализацию проекта, но свое второе дыхание он получил с приходом на пост министра внутренних дел П.А. Столыпина. По мнению П.Н. Зырянова, столыпинский апроект предусматривал превратить губернатора чиновника МВД, который, однако, должен быть подконтрольным Совету министров . Однако, развитие надзорных функций, полагал П.Н. Зырянов, препятствовало укреплению губернатора как чиновника МВД, а это мешало ему в полной мере контролировать учреждения, находившиеся вне ведомства МВД . Другая идея реформаторов - подчинить губернатору местные жандармские органы, - превращала его едва ли не в прямой орган Департамента полиции МВД. Особая роль в проекте отводилась обязательным постановлениям губернаторов, преследования за нарушения которых осуществлялось в административном, а не судебном порядке. Все это, по мысли П.Н. Зырянова, придавало облику будущего начальника губернии еще более полицейскую окраску .
Столыпинский проект, по мнению П.Н. Зырянова, явно учитывал необходимость сгладить взаимоотношения губернаторов и органов самоуправления. Однако более действенной мерой в этом направлении П.Н. Зырянову виделось предоставление губернаторам права участия в реализации хозяйственных проектов на специально выделенные пособия от правительства .
К.И. Могилевский отмечал, что обсуждение проекта губернской реформы в 1908-1909 гг. в Совете по делам местного хозяйства не вызвало должного интереса. Члены Совета считали, что обсуждение губернаторской должности не может вестись абстрагировано от остальных реформ системы местного управления .
Современная, особенно зарубежная историография, также акцентирует внимание на потенциальных возможностях российского самодержавия трансформироваться от традиционных форм к некой модернизированной модели. Проводимые с 80-х гг. XIX в. меры по укреплению вертикали власти, дававшие в том числе дополнительные полномочия губернаторам, рассматриваются ими как отход от прежнего курса, который вел к построению гражданского общества . Перспективы формирования в пореформенной России правового общества видят и российские исследователи. Оценивая проведение Великих реформ в целом, Л.М. Лысенко, как и Ф. Вчисло, полагает, что, сохранив самодержавные принципы статуса губернатора, правительство лишило страну дальнейшего движения по пути развития гражданского общества и перехода к конституционной монархии. Одной из ключевых проблем пореформенной России она называет взаимоотношения губернаторов и органов самоуправления . В целом этого автора отличает противопоставление губернаторов и земств. Если в первых она видит консервативное, ретроградное начало, то вторые ей представляются как прогрессивные, но стесненные препонами коронной администрации новообразования .
По мнению В.Е. Воронина, именно с этой точки зрения стоит рассматривать деятельность Великого князя Константина Николаевича, предлагавшего использовать земское начало как основу государственного переустройства, приблизив, тем самым, монаршее внимание к народным нуждам .
По сравнению с советской историографией, где вопросы кадрового обеспечения губернаторского корпуса затрагивались вскользь, в настоящее время интерес к ним заметно оживился. Применительно к первой половине XIX в. на материалах Казанской губернии эта проблема была поднята в работах А.Н. Бикташевой. По ее мысли, в начале XIX в. основным источником формирования губернаторского корпуса было высшее офицерство. Ситуация стала медленно меняться с развитием системы высшего и специального образования .
В статье М.М. Шумилова утверждается, что кандидатуры губернаторов подбирались как в зависимости от знатности, личных связей, так и по служебным заслугам и деловым качествам. Решающим этапом на пути к губернаторскому посту, по его мнению, была вице-губернаторская должность . Точку зрения М.М. Шумилова, особенно в отношении служебного опыта и знаний, поддержал Б.Н. Миронов .
В диссертации Г.В. Алексушина отмечается, что с приходом к власти нового императора всякий раз происходила массовая смена губернаторов. Если в начале XIX в. назначение на губернаторский пост происходило келейно, то в начале ХХ в., по его мнению, эти вопросы уже активно обсуждались в прессе .
В работах А.В. Ремнева отмечается специфика выбора губернаторских кандидатур в Сибири и на Дальнем Востоке. Например, генерал-губернаторы этих регионов, продолжавшие назначаться из числа военных, подбирались императором по согласованию не только с главой МВД, но и военным министром и др. М.Д. Долбилов, исследуя правительственную политику по отношению к Царству Польскому, пришел к выводу, что русификация после восстания 1863 г. отразилась на кадровом обеспечении не только губернаторского корпуса, но и всей администрации края .
Наряду с кадровыми вопросами интерес современных историков привлекает проблема контроля центрального руководства за деятельностью местной администрации, одной из традиционных форм которой были всеподданнейшие отчеты губернаторов. П.В. Акульшин связывает введение ежегодной губернаторской отчетности с общим реформаторским курсом первых лет царствования Александра I. Однако в первой половине XIX в. губернаторские отчеты не стали прочным каналом связи между центром и регионами. Этому мешало взаимное непонимание между МВД и губернаторами, отражавшееся на качестве и оперативности подачи данных документов.
Тот факт, что со второй половины XIX в. МВД внимательно контролировало их подготовку и представление, говорило, по мысли М.М. Шумилова, о желании данного ведомства подчинить губернаторов своему диктату . Особое значение этот автор придавал конечному этапу представления отчета, его рассмотрению в Санкт-Петербурге, полагая, что императорские резолюции на просмотренных губернаторских отчетах могли трансформироваться в реально принятые политические решения.
В том же концептуальном ключе рассуждает и А.В. Ремнев, считая, что губернаторские отчеты играли важную роль в организации управления Сибирью. Отчеты были для правительства не только информационным каналом, но и рабочим материалом при формировании административной политики в Сибири . Схожей точки зрения придерживается С.В. Гончарова, которая пишет, что во всеподданнейших отчетах приамурских генерал-губернаторов Н.И. Гродекова, П.Ф. Унтербергера и Н.Л. Гондатти нашли отражение не только вопросы социально-экономического развития, но также геополитические оценки и высказывания . Сибирскую тему продолжает статья Г.А. Ноздрина , посвященная анализу губернаторских отчетов как источника по изучению истории колонизации Сибири.
В статье Н.П. Матхановой обращается внимание на влияние личных качеств и идейно-политических настроений губернатора на характер подачи сведений в отчете. Губернаторские отчеты, по мнению Н.П. Матхановой, отражают уровень понимания разного рода проблем во властных структурах, а также содержат интересные характеристики представителей провинциальной администрации.
Проблема статуса губернаторских отчетов затрагивалась американским историком Р. Роббинсом , полагавшим, что через них губернаторы подчеркивали свой наместнический статус. По его мнению, большинство губернаторов ограничивалось лишь ординарным информированием императора о состоянии дел в губернии. Результативность отдельных губернаторских инициатив была небольшой, хотя они и способствовали усилению внимания центрального руководства к местным нуждам.
По мнению отечественного исследователя Л.Е. Лаптевой, всеподданнейшие отчеты не давали точных представлений о ситуации в стране, а касались в основном мер по преодолению последствий уже случившихся событий. Хотя Л.Е. Лаптева уверена, что губернаторские отчеты не содержали серьезных прогнозов и предложений по модернизации местной власти, тем не менее она считает их важным инструментом укрепления автократического режима .
Контакты губернаторов с органами местного самоуправления рассматриваются в исследованиях, посвященных непосредственно деятельности самих земских и городских учреждений. Авторы коллективной монографии о земском самоуправлении считают, что губернаторы, хотя и сохранили контролирующие функции, все равно продолжали испытывать дискомфорт от привнесения в свою зону ответственности земских органов. Однако в целом, как отмечают авторы книги, взаимоотношения губернаторов и земств протекали в мирном русле. Постепенно наступило функциональное размежевание, которое осуществлялось как снизу, естественным путем, так и сверху, законодательным. Такая традиционная форма борьбы губернаторов с земством, как неутверждение их постановлений, не всегда получала одобрение в верхах. Того же мнения придерживается Е.А. Правилова , которая пишет, что в 1860-70-х гг. при рассмотрении конфликтов губернаторов и земств Сенат в большинстве случаев решал дела в пользу последних.
По мнению И.А. Христофорова, тональность отношений администрации и земств во многом зависела от характера и такта губернаторов и местных земских лидеров. Однако, принимая во внимание факты поддержки Сенатом земств в спорах с губернаторами, И.А. Христофоров оценивает их отношения как вялотекущую окопную войну, в которой противники скорее по обязанности демонстрируют свой боевой настрой . Отношения местной администрации с органами самоуправления затрагиваются и в статьях Ф.А. Петрова . Он в целом отмечал, что даже с учетом всех ограничений, которыми сопровождалась деятельность земств, они были несовместимы с принципами самодержавного управления государством.
Много фактографического материала по взаимоотношения губернаторов и земств дают исследования по отдельным регионам. Например, О.Н. Богатырева , на материалах Вятской и Пермской губерний сделала вывод о том, что отсутствие у органов земского самоуправления статуса государственных учреждений ставило их в зависимость от губернатора, так как вынуждало обращаться к нему за контролем над исполнением своих решений. Разногласия между губернаторами и земствами возникали главным образом по финансовым вопросам. Вместе с тем имело место сотрудничество в решении вопросов хозяйственного свойства, что, впрочем, зависело от личности губернатора. М.М. Шумилов на материалах Новгородской губернии, показал, что тональность отношений зависела как от убеждений губернаторов, так и поведения земцев . На материалах Северо-Западного региона А.А. Ярцев подметил зависимость желания земства идти на контакт с администрацией от интенсивности губернаторских протестов. Он также считал личность губернатора важным фактором отношений. Более того, А.А. Ярцев показал, что губернаторам было невыгодно парализовывать работу земств. Поэтому их протесты носили зачастую мелочный характер.
По-разному историки оценивают и контакты губернаторов с органами городского самоуправления. Отношения московской городской думы и губернаторов исследуются в книге Л.Ф. Писарьковой . С одной стороны, они носили мирный характер, поскольку она отмечает отсутствие постановлений московской думы среди опротестованных губернаторами в 1898-1904 гг. и рассмотренных в МВД и Комитете министров. С другой стороны, 1890-1900-е гг. были временем непрерывного противостояния городской думы с администрацией. Губернаторы оказывали влияние на кадровый состав органов городского управления. По мнению В.А.Нардовой, политика руководства городского самоуправления носила деструктивный характер, поскольку создавала атмосферу враждебности и конфронтации, способствуя все большему разрыву между обществом в лице его представительных органов и правительственной властью . Работы историков по изучению провинциальных городских дум показывают, что отсутствие законодательно оговоренной собственной власти у городских дум вынуждало их постоянно согласовывать свои решения с губернаторами, что снижало градус остроты столкновений губернаторов и городских голов .
Ряд исследований последних лет посвящен системе управления национальными окраинами и пограничными территориями и способности губернаторов принимать решения в рамках единого внутриполитического вектора. Например, в Царстве Польском, по мнению М.Д. Долбилова, кадровые ресурсы для губернаторских и вообще ответственных должностей предполагалось черпать из контингента крестьянских учреждений, при формировании которого ценилась верность Урусскому делуФ, невосприимчивость к УобаяниюФ польской шляхты и католицизма . В Северо-Западном крае исключительную роль играли личности генерал-губернаторов, от которых во многом зависел направление и характер действий властей в этом регионе . В Великом княжестве Финляндском роль генерал-губернаторов не только в исполнении, но и разработке административной политики была также большой. Это было связано с наступлением в конце XIX в. на финскую автономию .
Несколько иной видится историкам ситуация в Среднеазиатском регионе. Так, по мнению В.В. Корнеева , образцом жесткой, прямолинейной административной политики было Туркестанское генерал-губернаторство. Иной подход к организации органов власти, считал он, был реализован в Закаспийском крае. Здесь начальник области не подавлял, а, наоборот, использовал в своей деятельности местные административные традиции. По мнению Д.В. Васильева , налицо было усиление роли генерал-губернатора по сравнению с нижестоящими органами власти, вхождение в их пределы компетенции.
Административное устройство на Кавказе, после подчинения его России, также было тесно связано с военным присутствием . Военное начало в управлении, по мнению историков , было характерно и для сибирских губерний.
Сегодня одним из традиционных исследовательских направлений остается изучение социально-культурных характеристик губернаторского корпуса и отдельных персоналий губернаторов . Историки справедливо обратили внимание на тот факт, что губернаторский пост не обезличивал человека, а давал ему возможность проявить профессиональные склонности к реформаторству или же к традиционным бюрократическим методам управления.
Таким образом, современная историография выводит изучаемые проблемы на новый уровень понимания. В центре внимания историков оказалась непрерывная череда реформаторских начинаний самодержавия. В этом ключе стержневой проблемой, пожалуй, в большей степени детерминирующей другие вопросы являются взаимоотношения губернаторов с центральным руководством. В историографии справедливо уделено пристальное внимание реформаторским усилиям правительства, которые были направлены на укрепление губернаторской власти, а через нее и на улучшение функционирования всей системы управления.
Однако остаются слабо или недостаточно исследоваными многие элементы сложной системы взаимоотношений оси лцентрЦрегионы. Например, это касается кадровой политики в отношении губернаторского корпуса, поскольку ротация губернаторов и факторы, влиявшие на нее, нуждаются в дополнительном изучении. Проблема контроля центрального руководства над действиями губернатора также требует более пристального внимания.
По отношению к проблеме взаимоотношений губернаторов и органов самоуправления многие историки полагают, что правовой статус органов самоуправления, определяя точки взаимодействия их с губернаторами, одновременно содержал в себе зерна будущих конфликтов с властью. Однако практическая сторона такого сосуществования оценивается по-разному и зачастую - противоречиво. Между тем, проблема гармонии и диссонанса в отношениях с губернаторами является ключевой в оценке целесообразности и результативности реформаторского опыта с земским и городским самоуправлением.
Таким образом, анализ историографии показывает высокую научную и практическую значимость проблемы, выбранной нами в качестве объекта исследования.
Во втором параграфе анализируется источниковая база диссертации. Выводы и заключения в предлагаемом исследовании основаны на широком круге исторических источников, который включает в себя законодательные акты, делопроизводственную документацию, периодическую печать и источники личного происхождения.
Законодательство, отразившееся на страницах Полного собрания законов и Свода законов Российской империи, устанавливало общие принципы государственного устройства, декларировало основные направления развития административной системы российского самодержавия, объем полномочий и пределы компетенции губернаторской власти, а также регламентировало внутреннюю организацию и основы функционирования отдельных звеньев коронной администрации и органов самоуправления. Законодательные источники отчетливо показывают отношение верховной власти к вопросам организации местного управления. На фоне общего внутриполитического курса именно законодательство дает возможность проследить зависимость изменений законотворческой деятельности по изучаемой теме от векторов правительственной политики в целом.
Материалы делопроизводства - это обширный источниковый корпус, включающий множество разновидностей документов. В основной своей массе они не опубликованы и хранятся в фондах федеральных и региональных архивохранилищ: Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Воронежской области (ГАВО), Государственного архива Курской области (ГАКО), Государственного архива Орловской области (ГАОО), Государственного архива Рязанской области (ГАРО) и Государственного архива Тамбовской области (ГАТО). В работе также использовались документы из фондов Российского государственного исторического архива Дальнего Востока (РГИА ДВ) и Научно-исследовательского архива Санкт-Петербургского института истории РАН (НИА СПбИИ РАН).
Всего в исследовании использованы документы 33 фондов из 12 архивохранилищ федерального и регионального уровней.
Из фондов Комитета министров (Ф. 1263), Совета министров (Ф. 1276), Совета министра внутренних дел (Ф. 1281), Канцелярии министра внутренних дел (Ф. 1282), Департамента общих дел МВД (Ф. 1284) РГИА была использована ведомственная переписка, которая предшествовала появлению императорского указа о назначении губернатора. По итогам переписки в министерстве формировались так называемые Дела о назначении, которые ныне являются отдельными единицами хранения в соответствующих фондах РГИА. В основной массе эти документы представлены телеграммами, отношениями и донесениями. Они излагают обстоятельства и побудительные мотивы кадровых решений.
В фонде Центрального статистического комитета МВД (Ф. 1290) содержатся отчеты губернских статистических комитетов, а также переписка с губернаторами по вопросам усовершенствования процедуры подготовки губернаторского отчета.
Из фонда Департамента полиции МВД (Ф. 102) ГАРФ использованы донесения местных начальников губернских жандармских управлений о деятельности губернаторов и их взаимоотношениях с провинциальным общественным окружением. Кроме того, в этом фонде имеются материалы о работе по исполнению высочайших резолюций на губернаторских отчетах.
В региональных архивохранилищах также имеется значительный документальный массив, характеризующий деятельность начальников губернии. Он, как правило, сосредоточен в фондах губернаторских канцелярий . Одно из важных мест занимают циркулярные распоряжения МВД. Они касались как вопросов толкования отдельных положений законодательства, так и служили инструментом исполнения правительственных решений. Содержание циркуляров демонстрирует диапазон проблем, которые решались в процессе взаимоотношений центральных и местных органов власти. Многие циркуляры регулировали процедуру составления всеподданнейших отчетов, а также служили отправными пунктами подготовки отдельных обязательных постановлений. В циркулярах министерства нашла свое отражение и оценка центральным руководством результатов работы на местах. За отдельные годы имеются сводные публикации циркуляров МВД .
Кроме того, значительный и куда больший объем в документообороте занимали разного рода отношения, донесения, представления, рапорты, справки и прочие документы служебной переписки. В них отразились процедурные моменты разработки самых разных вопросов. Самую, пожалуй, многочисленную группу документов составляет переписка между губернаторами и земскими управами.
Другой разновидностью делопроизводства является организационно-распорядительная документация органов земского управления. Данные материалы позволяют реконструировать всю процедуру составления постановлений земских управ, их разработку, обсуждение, принятие и, самое главное - утверждение губернатором.
Самостоятельный интерес представляют журналы заседаний органов самоуправления. Они демонстрируют, насколько инициатива и первоначальные варианты планируемых мер сохранялись в своем окончательном виде при издании обязательных постановлений. Данные документы показывают, как будущее постановление редактировалось с учетом мнения администрации.
Одним из основных источников нашего исследования послужили и ежегодные губернаторские отчеты. Наиболее полное их собрание хранится в фондах РГИА. Основную ценность, точнее сказать, уникальность представляют оригиналы отчетов из фондов Комитета министров и Совета министров . В библиотеке РГИА имеется также коллекция губернаторских отчетов, составленная из экземпляров, предназначавшихся для участников заседаний Комитета (Совета) министров и изготовленных типографским способом. Годовые отчеты губернаторов за первые годы XIX в. хранятся в Русской секции НИА СПбИИ РАН. Они сосредоточены в Коллекции рукописных книг (К. 115). Документы представляют собой писарские экземпляры отчетов, предназначавшиеся МВД и Министерству полиции. Копии губернаторских отчетов сосредоточены в местных государственных архивах, где также имеются сопроводительные документы к отчету и переписка по сбору данных. Анализ этого документального комплекса позволяет изучить процесс создания отчета. Для исследуемых нами вопросов особую важность имеют императорские резолюции на губернаторских отчетах. Поскольку императорские резолюции были важным рабочим материалом в текущей деятельности правительства, в последней четверти XIX в. они начинают публиковаться в систематизированном порядке .
При написании диссертации использовались документальные публикации материалов центральных органов власти , а также протоколы допросов бывших руководителей высшего аппарата, собранные Чрезвычайной следственной комиссией. Они содержат ценные показания о механизмах замещения губернаторских должностей, влиянии на выбор кандидатур отдельных лиц, взаимоотношениях губернаторов и органов земского самоуправления, отношениях руководства МВД к губернаторам и др.
Для освещения изучаемых проблем особое значение имеют источники личного происхождения. Большое количество информации содержат воспоминания и дневники лиц занимавших различные посты в МВД , которые участвовали в выработке решений о назначении губернаторов или были свидетелями подобных действий. К этой же группе можно отнести и воспоминания бывших функционеров системы политического сыска . Они описывают деятельность губернаторов в контексте борьбы с революционным движением, раскрывают особенности их отношений с центральными органами МВД.
Другие авторы - бывшие губернаторы, вспоминали свой личный служебный опыт, сообщая обстоятельства назначения на губернаторский пост. Одни авторы оставили совсем краткие, общие заключения о своей жизни и деятельности. К их числу относятся мемуары Б.А. Васильчикова и А.Н. Трубникова , для которых губернаторство было одним из эпизодов чиновной карьеры. В.Ф. Джунковский , автор объемных мемуаров, наоборот, отводит своему московскому сначала вице-, а потом и губернаторству несколько специальных глав. Отдельные мемуаристы специально старались максимально насытить свои воспоминания конкретными фактами. К числу последних, безусловно, можно отнести воспоминания Н.П. Муратова. Их оригинал хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ) . Отрывки воспоминаний Н.П. Муратова, в основном относящиеся к тамбовскому периоду его жизни, а также посвященные главам МВД, были опубликованы . К числу богатых фактическим материалом губернаторских мемуаров относятся также воспоминания А.В. Бельгарда, В.В. Валя, М.В. Голицына, В.А. Друцкого-Соколинского, И.Ф. Кошко, М.С. Тюлина и С.Д. Урусова .
Источники личного происхождения также дают обширный материал для оценки роли губернаторских отчетов во внутренней политики. Это позволяет посмотреть на данные документы из-за кулис бюрократической кухни .
Наконец, заслуживающие внимания свидетельства о губернаторском корпусе оставили высокопоставленные чиновники других ведомств - С.Ю. Витте, А.В. Головнин, А.П. Извольский, В.И. Ковалевский, В.Н. Коковцов, В.С. Кривенко, А.Н. Куломзин, В.Б. Лопухин, В.П. Мещерский, А.Д. Оболенский, А.С. Путилов, И.И. Толстой, И.И. Тхоржевский, Е.М. Феоктистов . Немало ценных наблюдений содержат и воспоминания общественных деятелей .
В дневниках государственных секретарей Е.А. Перетца и А.А. Половцова , встречавшихся со многими губернаторами, также даются оценки их деятельности. В ряде случаев авторы описывают обстоятельства выбора кандидатур на губернаторские должности, их обсуждение. Дневниковые записи императора Николая II позволяют уточнить время прочтения монархом губернаторских отчетов. В диссертации также использовались дневники военного министра А.Н. Куропаткина, литературного критика и цензора А.В. Никитенко, издателя и публициста А.А. Суворина, а также хозяйки великосветского столичного салона, генеральши А.В. Богданович .
В работе привлечено обширное мемуарное и дневниковое наследие бывшего военного министра Д.А. Милютина . Ценность его наблюдений очевидна при рассмотрении вопроса о кадровом обеспечении губернаторского корпуса в пограничных регионах, которое отличалось от подходов к регионам центральной России. Кроме того, Д.А. Милютин пишет о позиции МВД по отношению к выборам губернаторских кандидатур, межведомственных разногласиях по этим вопросам, влиянии на то или иное кадровое решение отдельных фигур императорского окружения.
Кроме того, были использованы воспоминания провинциальных чиновников среднего звена , которые отражают облик провинциальной администрации, стиль и методы работы губернаторов.
Полноценное рассмотрение отдельных вопросов исследуемого круга проблем было невозможно без обращения к материалам периодической печати. В работе в первую очередь использовалось местное официальное периодическое издание - Губернские ведомости. На ее страницах публиковались обязательные постановления губернаторов. Благодаря этому появилась возможность отследить общий количественный и тематический состав постановлений по отдельным губерниям. Наряду с этим по Губернским ведомостям были выявлены публикации высочайших резолюций на всеподданнейших отчетах губернаторов.
В работе привлекались материалы из первой русской революционной газеты Колокол , где рассматриваются действия отдельных представителей губернаторского корпуса. Ее редакцию интересовали в первую очередь факты из служебной деятельности губернаторов, характеризовавшие их в крайне негативном свете (например, сообщения о телесных наказаниях крестьян по приказанию губернаторов и т.п.). Такой характер сведений и специфика их интерпретации делают Колокол интересным источником с точки зрения фактографии, но весьма односторонним - с позиции оценок происходивших событий и явлений.Несколько схожую картину представляют материалы газеты Искра , в которой неоднократно упоминаются представители губернаторского корпуса и адается оценка их действий. В работе использовались публикации газет Русское слово, Новое время, а также ряда провинциальных изданий либерального направления (Орловский вестник, Рязанская жизнь), которые демонстрировали отношение общественности к деятельности губернаторов.аа
Таким образом, источниковая база исследования неоднородна по происхождению, репрезентативности и сохранности источников. Поэтому объективный анализ взаимоотношения центральной и местной власти в контексте изучаемых вопросов стал возможен только при комплексном и критическом подходе в их использовании.
Вторая глава диссертации - Формирование губернаторского корпуса апосвящена изучению нормативно-правового статуса губернаторов, механизмов ротации губернаторского корпуса: назначения, увольнения и перемещения между губерниями.
В пореформенный период юридический статус губернаторов во многом базировался на принятом еще в середине первой половины XIX в. Общем наказе губернаторам. По нему полномочия губернаторов охватывали все стороны общественной жизни и социально-экономического развития региона.
Законодательство четко определяло обязанности губернаторов, порядок и формы их отношений с подчиненными структурами и центральным руководством и т.п. Однако губернаторы только на первый взгляд представляли собой бесконтрольных вершителей судеб своих регионов. Существовало правовое поле, в рамках которого они могли осуществлять свои, пускай и весьма широкие, полномочия. При исполнении своих обязанностей, в пределах для сего начертанных, губернаторы должны в точности сообразовываться с порядком, для каждого рода дел установленным , - подчеркивалось по этому поводу в законодательстве.
Принципиально важной чертой губернаторского статуса была необходимость руководства учреждениями различных ведомств. Будучи монаршим представителем, губернатор являлся одновременно чиновником, подконтрольным МВД, которое заботилось об укрепленииа губернаторской власти. На местах это приводило к увеличению подчиненности губернатору местных органов других министерств, что в конечно итоге усиливало положение МВД среди прочих ведомств. Тем самым данное ведомство получало действенные рычаги влияния на все стороны внутренней политики. Остальные ведомства предпринимали в ответ на это контрмеры, противодействуя усилению МВД .
Появление органов земского самоуправления, судебная реформа стимулировали выработку курса на децентрализацию управленческих функций местного аппарата. Однако в первые пореформенные годы стало очевидно, что на пути децентрализации стояла мощная природа в виде законодательных актов, закреплявших действовавшую систему управления . Более того, концентрация административных ресурсов в руках губернаторов и расширение их юридически оговоренных полномочий со во второй половины XIX в. шли по нарастающей. Поэтому законодательное оформление губернаторской власти в рамках сохранения самодержавной модели в целом было реализовано предоставлением им комплекса чрезвычайных полномочий, которые могли усиливать уже действующее законодательство, а при необходимости и подменять его.
Таким образом, проблема укрепления губернаторской власти была одной из важнейших задач правительственной политики, актуальность решения которой возникла с началом Великих реформ. На законодательном уровне это вылилось в наделение губернаторов новыми полномочиями, как контролирующего, так и репрессивно-полицейского характера. В правительстве прекрасно понимали неизбежность реформирования системы коронного управления с учетом намечавшихся социально-экономических преобразований.
Несмотря на то, что губернаторы назначались императором и были представителями монаршей власти на местах, на практике они были более связаны деловыми и личными отношениями с министрами внутренних дел. МВД руководило повседневной деятельностью губернатора, прямо или косвенно держало в своих руках судьбу каждого чиновника-губернатора. Непосредственно от главы МВД зависели и кадровые решения. В отличие от императора, глава МВД обладал преимущественной осведомленностью о положении дел на местах, лично знал о служебной деятельности многих чиновников то, что не могли знать другие. Ему была открыта более ясная картина готовности того или иного чиновника занять ответственный пост. Вместе с тем, руководители других ведомств предпринимали попытки влиять на назначения, лоббировать свои кандидатуры. Здесь находила свое проявление явная и скрытая борьба ведомств. Императоры участвовали в обсуждении губернаторских кандидатур, но их инициатива особенно проявлялась по наиболее важным регионам (Санкт-Петербург, Москва, Царство Польское и т.п.). В случае перемещения губернаторов активность императоров заметна при назначении на руководящие посты высшего и центрального управления.
Поэтому, каким бы влиянием не обладал министр внутренних дел, решающее слово при назначении губернатора формально все равно оставалось за императором. Он никогда не назначал губернатором чиновника, не исповедовавшего его правительственный курс, особенно если это касалось губернаторств в проблемных регионах (Кавказ, Прибалтика, Польша, Финляндия). Для императора, в сущности, было не важно, кто персонально будет управлять тем или иным краем. Важно было другое - царь хотел быть уверен, что назначенный губернатор будет преданным представителем его монаршей власти и решительным проводником внутриполитического курса принятого правительством.
Министру внутренних дел было на руку отсутствие четкого законодательства о кадровом обеспечении губернаторского корпуса. Это развязывало ему руки, давая возможность в том числе теми же кадровыми методами сколько угодно исправлять как свои просчеты, так и ошибки своих предшественников. Держа в руках такие кадровые рычаги воздействия на ситуацию в стране, МВД возвышалось над другими ведомствами. Последние вынуждены были апеллировать к нему, искать поддержки по всем вопросам, связанным с работой их структур на местах. В первую очередь к мнению главы МВД, несомненно, прислушивался и император.
Представляется возможным выделить ключевые факторы, которые определяли кадровые решения. Важную, хотя не всегда решающую роль играла протекция. Это было лоббирование какого-либо кандидата, независимо от его иных качеств, только по причине его близости (преданности, зависимости, влияния) протектору. Среди губернаторов было немало бывших однополчан, адъютантов и прочих лейб-приятелей высокопоставленных особ, включая императоров. Отдельные примеры удачных лоббирований своих кандидатов представителями императорской семьи или другими фигурами, например, П.А. Шуваловым в 1860-х гг., можно расценивать как исключения.
С другой стороны, способного, опытного, обладавшего некоторыми заслугами, на практике показавшего свой перспективный административный потенциал чиновника, продвигать было легче. Часть чиновников, получавших губернаторское назначение, несомненно, удостаивалась его именно в силу административной необходимости. Аргументы, связанные с опытом службы (в том числе и губернаторской), звучали весьма часто при лоббировании того или иного кандидата. По всей видимости, у значительной части правительственной элиты бытовало мнение, что губернаторство - хороший административный опыт, раскрывавший возможности человека не только как чиновника-исполнителя, но и руководителя.
Увольнение губернаторов также было одной из мер, посредством которой правительство снимало напряженность в регионе и открывало возможность для стабилизации ситуации. В целом губернаторские отставки были вызваны причинами объективного свойства. Сюда следует отнести упущения по службе, в том числе приводившие к конфликтам с центральной властью и с губернским административным окружением, а также противостояния с общественностью в лице дворянской корпорации или органов самоуправления.
Центральная власть ревностно заботилась о репутации губернаторов и редко допускала широкой огласки их противоправных действий. Так даже случаи явного служебного несоответствия, как правило, скрывались, а губернаторы наказывались почетной отставкой в виде перевода на какую-нибудь менее заметную должность. Перемещения между губерниями также были важной составляющей ротации губернаторского корпуса. Таким образом, определение состава местных руководителей являлось одним из важнейших условий реализации основных положений внутренней политики пореформенной России.
В третьей главе - Годовой губернаторский отчет как механизм взаимодействия центральной и местной власти - анализируются развитие программы губернаторских отчетов, процедура их составления на местах, а также рассмотрение отчетов императором и работа с ними в правительстве.
Ежегодные всеподданнейшие отчеты губернаторов проделали сложный путь становления и трансформации от узковедомственного документа до одного из важнейших делопроизводственных инструментов. Развитие специальной нормативной базы, регулирующей их составление и представление, продемонстрировало свое несовершенство. Так, общеимперские законы, в том числе и об отчетах, постоянно нуждались в издании уточняющих, напоминающих, наконец, угрожающих директивах центрального руководства. В них правительство видело некую гарантию исполнения законов, которые систематически нарушались. Однако это была мера, которая носила скорее успокоительный характер. Губернаторы не боялись ни законов, ни тем более министерских циркуляров, и это было обусловлено не только соответствующими законодательными лакунами, но и их полусамодержавными властными полномочиями. Ни один губернатор не понес наказания не только за несвоевременность подачи отчета, но в ряде случаев даже за откровенную дезинформацию, которую признавали на самом высоком уровне.
Будучи обобщенным показателем уровня развития губернии, губернаторские отчеты являлись одновременно формой доклада императору. Этот их статус имел большее значение как для императора, так и для губернатора, нежели факт представления каких-либо сведений. Тем самым подчеркивался самодержавный характер взаимоотношений внутри российской бюрократии, между, пожалуй, самыми ответственными ее звеньями того времени - между императором и губернаторами. Поэтому отпадала необходимость существования какой-либо посреднической инстанции между царем и губернаторами, на роль которой претендовал министр внутренних дел, а потом и председатель правительства. Вследствие этого вопрос создания объединенного правительства, так остро ставший на рубеже XIX-ХХ вв., имел тесную взаимосвязь с подходами правительства к взаимоотношениям с местной властью, которые поддерживались самодержавием. Губернаторские отчеты, рассматривавшиеся как форма доклада, были в этом отношении весьма схожи с всеподданнейшими докладами министров, которые даже в большей степени, чем право их (министров - А.М.) назначения, позволяли монарху реально контролировать администрацию . Это сохраняло большую зависимость и министров и губернаторов от императора, а не главы правительства, что в конечном итоге вело к разобщенности в работе и стало дополнительным катализатором кризисных явлений в системе управления страной в целом.
Процесс создания отчета наглядно демонстрировал тесное взаимодействие губернатора почти со всеми губернскими отраслевыми ветвями власти. Оно было в целом достаточно эффективно, хотя работа над отчетом, показывала не только положительные, но и отрицательные стороны губернской бюрократии. С одной стороны, изучение предварительной внутригубернской переписки по поводу подготовки отчета обнаружило наличие целого ряда нарушений в выполнении распоряжений губернатора. С другой стороны, авторитет губернаторской власти побуждал некоторых провинциальных начальников лишний раз демонстрировать перед губернатором свое усердие в работе по сбору сведений, порой даже чрезмерное.
Всеподданнейший отчет был результатом совместной работы центральных и местных органов. Об этом свидетельствуют сношения губернатора с представителями высших и центральных учреждений по вопросам составления отчета. Заинтересованность правительства в лице МВД вопросами представления отчетов императору в наиболее удобочитаемых формах находила отклик и в провинции. Губернаторы не упускали при случае возможности приукрасить свой отчет, пусть даже, как правило, в ущерб информативности.
Правительство адекватно оценивало систему годовой губернаторской отчетности и прекрасно знало ее слабые места. Губернаторов постоянно упрекали в том, что их отчеты искажают реальную действительность. Более того, данные, содержащиеся в отчетах сведения трудно было считать оперативной информацией. Очень часто отчеты попадали к императору с задержкой, доходившей до значительных сроков. Однако, несмотря на такое официальное признание, они играли важную роль в работе системы управления в целом. Проблемы, поднимаемые и освещаемые в губернаторских отчетах, касались всех министерств и ведомств, а работа по исполнению императорских резолюций влекла за собой большее сближение и взаимное ознакомление различных министерств .
Всеподданнейшие отчеты губернаторов при всех их как положительных, так и отрицательных свойствах, оказались полезным элементом государственной машины. Они соединили в себе информационно-аналитическое и управленческое начала, которые были так необходимы государству, в котором административные реформы привносились с большим опозданием. Самодержавие вплоть до последних лет своего существования пыталось использовать потенциал этих инструментов управления.
В четвертой главе - Функциональная эффективность губернаторской власти - исследуются вопросы взаимодействия губернаторов с вице-губернаторами, органами земского самоуправления, а также применение такого инструмента администрирования, как обязательные постановления.
Взаимоотношения губернаторов со своими ближайшими помощниками вице-губернаторами отличались противоречивостью. С ослаблением реальной роли губернских правлений они оказались в тени своих прямых начальников, довольствуясь порой формальным участием в деятельности ряда присутственных мест. Только отсутствие губернатора или его смена предоставляли вице-губернатору возможность в полной мере попробовать вкус реального руководства. Подобный статус вице-губернаторской должности определял и противоречивое отношение к выбору кандидатов на нее. С одной стороны, на этой должности можно было проверить деловые качества начинающего руководителя. С другой стороны, недостаток управленческой практики формировал в вице-губернаторе соперничество к своему непосредственному начальнику, создавал почву для явной и скрытой конфронтации. Даже благожелательные отношения первых месяцев службы, особенно при вновь назначенном губернаторе, очень скоро могли смениться интригами и даже открытым противодействием. Чиновники, не испытывавшие амбиций, наоборот рассматривали вице-губернаторскую должность как пустую и даже обременительную формальность.
Таким образом, вице-губернаторский пост был для чиновника не менее желанным, чем губернаторский, поскольку с него порой открывалась дорога на вершину бюрократического лолимпа. Вместе с тем, учитывая меру ответственности вице-губернатора, обязанного быть готовым к принятию губернаторских полномочий, кандидаты на этот пост должны были иметь соответствующие деловые качества. Нахождение на вице-губернаторских должностях людей некомпетентных, а порой и откровенно порочных, дорого обходилось правительству. Они создавали негативную репутацию всей провинциальной вертикали власти, подавая дурной пример и увлекая за собой сослуживцев. Одновременно с этим взаимные понимание и поддержка губернатора и вице-губернатора создавали положительный микроклимат для работы всей администрации губернии. Кроме того, чиновник, прослуживший на вице-губернаторском посту, приобретал ценный управленческий опыт, дававший ему возможность продолжения карьеры.
Введение земств изменило структуру местного управления, но не повлияло на его принципы и характер. Земства оказались максимально интегрированными в единое административное пространство, хотя и были организованы на формально общественных началах. Отсутствие государственного финансирования компенсировалось теснейшей государственной поддержкой в повседневной работе и гарантиями исполнения решений.
Правительство намеренно поставило земства под плотный губернаторский контроль. Лишенная административного опыта, дворянская, а тем более, разночинная общественность, получали, тем самым, действенную помощь в работе, где ошибки слишком дорого обходились государству. Учитывая политическую неоднородность российского дворянства, государство осознавало опасность такой разобщенности для административного механизма.
Десятилетия взаимоотношений губернаторов и земств показали, что правительство шло по пути интенсивного поиска оптимальной модели их функциональных связей. Даже в атмосфере такого неустойчивого, перманентного выбора, их отношения в целом следует признать конструктивными, а опыт - положительным. Земства разрабатывали комплекс хозяйственных мероприятий, коронная администрация исполняла их решения, помогала, обращала внимание земств на наиболее проблемные участки их области компетенции. Губернаторы создавали земствам условия для исполнения предписанных законом функций. Земства пользовались информационной и консультативной поддержкой администрации.
Вместе с тем отношения губернаторов и земств не были безоблачными. Спорные вопросы, непонимание, открытая конфронтация, а порой и агрессия представлены в исследуемый период далеко не единичными примерами. Вопросы, являвшиеся предметами споров между губернаторами и земствами, можно разделить на две большие группы. К первой относятся конфликты, которые имели необратимый характер. В их числе были попытки земств заняться вопросами, выходящими за рамки их компетенции, установленной законами. В первую очередь к ним относятся выступления с политическими заявлениями. Они решительно пресекались губернаторами, которые стремились не допустить, чтобы земство отвлекалось от повседневной обязательной хозяйственной работы.
Другая группа представляет споры вокруг проблем, составлявших круг непосредственных занятий земств. Здесь губернатор выступал как арбитр целесообразности и оптимальности принятого постановления. Конфликты данной группы носили вариативный характер, оставляя компромиссный потенциал. Необходимость реализации того или иного решения делали неизбежным стремление выработать окончательное, взаимоприемлемое решение. В дискуссиях по этому поводу успех сопутствовал как той, так и другой стороне.
Вторая половина XIX в. стала для России не только временем перемен в политике и экономике, но и временем тревожных ожиданий, трудного выбора. В правительстве и обществе царила неопределенность. Как далеко готово было пойти самодержавие, чтобы дать новый импульс развитию страны? Именно тогда, в атмосфере Великих реформ, был поставлен один из принципиальных вопросов - сможет ли самодержавие модернизировать систему управления с учетом меняющейся общественно-политической атмосферы и социально-экономической обстановки. Решительным шагом в этом направлении стало перераспределение административных обязанностей между властными структурами. Земство оказалось устойчивым политическим институтом, но до самого конца имперского строя как самодержавие, так и самоуправление искали точки конструктивного взаимодействия. Институционально замкнутое на губернском и уездном уровне, лишенное головы и ног, земство было обречено иметь в качестве основного политического собеседника губернатора.
Учреждение системы обязательных постановлений, процедура их подготовки и практическая реализация свидетельствовали о повышенном внимании правительства к проблемам местной власти, его большой заинтересованности в повышении ее эффективности. Порядок подготовки проектов постановлений продемонстрировал тесное взаимодействие губернатора как с центральным руководством, так и с губернской общественностью в лице органов самоуправления. Вовлеченность последних в подготовку постановлений не была пустой формальностью, а живым и деятельным участием.
Проблематика постановлений демонстрирует их направленность на решение насущных проблем жизни регионов самого разнообразного характера. Не случайно, к началу ХХ столетия они стали наиболее распространенной мерой по реализации местных задач. Таким образом, у губернаторов был действенный рычаг административного воздействия на все стороны жизни губернии. Обязательные постановления были универсальной мерой, которой можно было не только закрывать бреши в законодательной базе, но и усиливать влияние слабеющих карательных органов самодержавия. Вместе с тем, центральная власть всегда могла переложить ответственность за неудачу применения того или иного постановления на местное руководство. Наконец, губернаторам было предоставлено чрезвычайное право управления, как нельзя красноречиво подтверждавшее их статус царских наместников.
Таким образом, работа губернатора зависела от постоянного контакта с центральным руководством в не меньшей степени, чем от ближайшего административного окружения. В своей повседневной работе начальник губернии не всегда мог рассчитывать на поддержку даже у своего ближайшего помощника - вице-губернатора. Кроме того, пореформенная Россия определила также исключительную роль в работе провинциальной администрации органов земского самоуправления, которые оказались жизнеспособными структурами. Более того, вплоть до начала ХХ в. шла тесная интеграция земств в общую систему управления. Обозначенный законодательством круг ответственности земств позволял решать серьезные задачи социально-экономического характера. Коронная администрация в лице губернаторов выступала не только гарантом исполнения решений земств, но и их ориентиром в планировании перспектив дальнейшей работы.
Однако при всех положительных тенденциях правительственной политики внимание власти к обществу было явно недостаточным. В действиях властей преобладал упор на административный ресурс, нежели выработку рациональных решений с общественным участием. Этого оказалось явно недостаточно для преодоления кризисных тенденций в самодержавной системе управления.
В заключении подведены итоги диссертационного исследования и сформулированы выводы по ключевым проблемам.
Великие реформы и последовавшие за ними изменения в общественно-политической структуре и социально-экономическом укладе обнажили ключевые проблемы развития системы управления императорской России. Одной из ключевых проблем внутреннего развития России второй половины XIX - начала ХХ вв. стало кадровое обеспечение губернаторского корпуса. Во многом оно определяло результативность реформаторских начинаний. От губернаторов зависело исполнение правительственных решений.
Самодержавие было заинтересовано в эффективном бюрократическом персонале, вело поиск перспективных чиновников, стремилось подбирать на губернаторские посты ответственных и компетентных людей. Подбор кандидатов и их проверку определяло МВД, но руководители других ведомств постоянно предпринимали попытки влиять на назначения, лоббировать свои кандидатуры. Важным фактором, определявшим направление кадровой политики, была личность императора. Однако вмешивавшаяся в практику кадровых решений протекция зачастую обуславливала и безответственные решения.
Правительство использовало кадровые рычаги для контроля над ситуацией в регионах. Не случайно всплеск перемещений губернаторов приходится на годы реализации реформ, период ужесточения политики после каракозовского выстрела, время подавления беспорядков, возникших в ходе Первой русской революции и т.п.
В не меньшей степени определяющими факторами действенности всего губернского аппарата были окружение губернатора и арсенал его средств управления. Анализ источников показал, что губернатор по большей части был одинок перед необходимостью решения поставленных перед ним задач. Говоря современным языком, редким губернаторам удавалось создать свою команду, которая бы являлась надежной опорой в повседневной работе. Его ближайший помощник вице-губернатор, по сути, лишь формально был вторым лицом в губернии. Вместе с тем немало примеров говорит о явной и скрытой конфронтации между первыми лицами региона.
Другое важное, системообразующее звено губернской администрации - органы общественного управления - также не реализовали в полной мере свой конструктивный потенциал. Губернаторы ожидали от органов самоуправления, в особенности земств, поддержки на ответственном народнохозяйственном участке администрирования. Большинство губернаторов с энтузиазмом шло на открытое сотрудничество с органами самоуправления по многим важным вопросам. Без помощи коронной администрации органы самоуправления не могли приводить в исполнения свои решения. Губернаторы, в свою очередь, видели в земстве индикатор народных нужд, четко определявший актуальные вопросы хозяйственно-экономической сферы.
Нельзя не отметить, что между губернаторами, как представителями правительственной власти на местах, и органами самоуправления имели место и серьезные разногласия. Они были вызваны попыткой отдельных земских структур как губернского, так и уездного уровня вывести свою деятельность за рамки, отведенные законом. Особенным раздражителем для губернаторов было участие в работе земских структур так называемого третьего элемента. Данные негативные явления, безусловно, тормозили работу аппарата управления, создавали общую нездоровую атмосферу в провинциальном обществе.
К началу ХХ в., на наш взгляд, после долгого периода противоречивых отношений взяла верх конструктивная, позитивная сторона во взаимоотношениях администрации и самоуправления. Губернаторы и органы общественного управления стали интенсивно использовать такой инструмент администрирования, как обязательные постановления. Данный факт убедительно свидетельствовал о том, что между властью и общественностью имелась возможность направлять профессионализм и компетенцию в позитивное русло. Губернаторы прислушивались к земским инициативам, передавали их в центр, доказывали их перспективность.
Такая неуверенность в своем окружении, необходимость постоянной готовности к ведению острой полемики обуславливали лояльность губернаторов к опеке из центра. Правительство выстраивало соответствующую модель своих взаимоотношений с начальниками губерний, в соответствии с которой император определял главный вектор политики, а текущее руководство губернаторами окончательно закрепилось за МВД. Такой путь по сути монополизации всех вопросов местного управления в руках МВД имел объективную перспективу для самодержавной модели управления. Это продемонстрировало развитие системы годовых всеподданнейших отчетов губернаторов, которые из узковедомственного документа превратились в сложный механизм взаимоотношений центральной и местной власти. МВД, координируя составление и представление на высочайшее имя губернаторских отчетов, превратило их в важный инструмент контроля над деятельностью губернаторов. Высочайшие резолюции на отчетах являлись как оценкой итогов проводимой политики в регионе, так и отправной точкой каких-либо преобразований.
Все это свидетельствовало о том, что система местного управления, с одной стороны, имела признаки эффективной модели (руководство губернаторами осуществлялось из единого центра, при их ротации учитывалось мнение как представителей других ведомств, так и местной общественности). С другой стороны, баланс распределения влияния на губернатора из центра был смещен в сторону МВД. В условиях слабого развития демократических институтов и расплывчатой регламентации полномочий губернатора данное ведомство фактически узурпировало право влияния на все стороны жизни страны.
Действенность административных механизмов на местах, заботившая реформаторов самодержавной России, продолжает оставаться на повестке дня и у современного руководства страны. Избрание губернаторов законодательными собраниями регионов по предложению Президента представляется перспективной мерой, которая в большей степени гарантирует, с одной стороны, преемственность проведения политического курса в регионе, а с другой стороны - повышает уровень ответственности губернаторов перед главой государства и населением. Сегодня важен и опыт налаживания взаимоотношений губернатора с местным административным и общественным окружением, который приобрела Россия в пореформенное время. Он необходим при оценке перспектив привлечения общественности к управлению страной. Наконец, установленные с недавнего времени ежегодные доклады губернаторов о достигнутых значениях показателей для оценки эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов федерации имеют уникальную возможность стать существенным инструментом контроля центрального руководства над действиями местных властей.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:
Монография:
Минаков А.С. Губернаторский корпус и центральная власть: проблема взаимоотношений (по материалам губерний Черноземного центра второй половины XIX - начала ХХ вв.). Орел: Издательский дом Орлик, Издатель Александр Воробьев, 2011. 488 с.а - 28,36 п.л.
Статьи, опубликованные в ведущих периодических научных изданиях,
рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:
1. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты губернаторов как источник по изучению взаимоотношений центральной и местной власти в России второй половины XIX - начала ХХ веков //Отечественная история. 2005. № 3. С. 170-175. - 0,7 п.л.
2. Минаков А.С. Формирование губернаторского корпуса в пореформенной России //Вопросы истории. 2007. № 12. С. 3-13. - 1 п.л.
3. Минаков А.С. [Рец.] История Якутии в отчетах якутских губернаторов / Сост. А.А. Калашников, А.А. Павлов. Якутск: Бичик, 2007. 152 С. // Отечественные архивы. 2008. № 1. С. 99-101. - 0,25 п.л.
4. Минаков А.С.а Я - хозяин губернии // Родина. 2009. № 1. С. 99-103. - 0,6 п.л.
5. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты о состоянии губерний, областей и градоначальств Российской империи: проблема архивной эвристики // Отечественные архивы. 2009. № 1. С. 28-36. - 0,6 п.л.
6. Минаков А.С. Губернаторский корпус пореформенной России в современной историографии // Вопросы истории. 2009. № 7. С. 160-168. - 1,3 п.л.
7. Минаков А.С. Архивные документы о взаимодействии губернаторов и земств Черноземного центра второй половины XIX - начала ХХ вв. // Отечественные архивы. 2010. № 1. С. 38-45. - 0,6 п.л.
8. Минаков А.С. [Рец.] Муратов Н.П. Записки тамбовского губернатора /Сост. В.В. Канищев, Л.Г. Протасов, Вл. В. Канищев. Тамбов, 2007. 436 С. // Российская история. 2010. № 1. С. 182-184. - 0,3 п.л.
9. Минаков А.С. Формирование законодательных основ обязательных постановлений губернаторов в пореформенной России // Ученые записки Орловского государственного университета. 2010. Серия Гуманитарные и социальные науки. № 3. Ч. 1. С. 103-106. - 0,4 п.л.
10. Минаков А.С. Орловский губернатор П.В. Неклюдов // Ученые записки Орловского государственного университета. 2011. Серия Гуманитарные и социальные науки. № 1. С. 59-62. - 0,4 п.л.
11. Минаков А.С. Тематика обязательных постановлений губернаторов в начале ХХ в. (По материалам губерний Черноземного центра) // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия. История. Политология. Экономика. Информатика. 2011. № 1 (96). С. 101-110. - 0,7 п.л.
12. Минаков А.С. Увольнения, как фактор ротации губернаторского корпуса в пореформенной России // Вестник Тверского государственного университета. 2011. Серия История. Вып. 1. С. 17-34. - 1 п.л.
13. Минаков А.С. Отчетность регионального руководства по Общему наказу гражданским губернаторам 1837 г. // История государства и права. 2011. № 6. С. 32-34. - 0,3 п.л.
14. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты о состоянии Орловской губернии (1804 - 1914 гг.): проблемы выявления и использования // Ученые записки Орловского государственного университета. 2011. Серия Гуманитарные и социальные науки. № 4. С. 103-111. - 0,6 п.л.
Публикации исторических источников:
15. Минаков А.С. [Вступ. статья, сост., коммент., указ.] Трубников А.Н. Воспоминания. Орел: Издатель Александр Воробьев, 2004. 168 С. - 10,5 п.л.
16. Минаков А.С. [Вступ. статья, публ., коммент.] Министры внутренних дел последних десятилетий самодержавия. Из воспоминаний Н.П. Муратова // Исторический архив. 2010. № 5. С. 90-100. - 0,5 п.л. (издание, рекомендованное ВАК РФ)
Статьи:
17. Минаков А.С. Организация и функционирование губернских статистических комитетов во второй половине XIX - начале ХХ веков: на материалах Орловской губернии // Страницы истории. Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 9. Брянск: Изд-во БГПУ, 2001. С. 141-151. - 0,6 п.л.
18. Минаков А.С. Деятельность Орловского губернского статистического комитета в 1860-1880-х годах // Право: история, теория, практика. Выпуск 6. Брянск: Изд-во БГУ, 2002. С. 251-257. - 0,35 п.л.
19. Минаков А.С. Подавление рабочего движенияа в Брянском уезде в 1906 г. и увольнение орловского губернатора К.А. Балясного // Актуальные проблемы науки и образования. Сборник материалов VIII международной научно-практической конференции. Ч. 2. Брянск: Изд-во БГУ, 2005. С. 95-98.
20. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты губернаторов о кустарных промыслах крестьян (по материалам губерний Черноземного центра на рубеже XIX-ХХ вв.). // Неземледельческая деятельность крестьян и особенности российского социума. Тезисы докладов и сообщений ХХХ сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 2006. С. 66-67. - 0,2 п.л.
21. Минаков А.С. Коллекция печатных отчетов губернаторов из фонда библиотеки I отделения РГИА // Вспомогательные исторические дисциплины - источниковедение - методология истории в системе гуманитарного знания. Материалы XX международной конференции. М., 2008. Часть II. С. 462-464. - 0,2 п.л.
22. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты губернаторов Российской империи. Две жизни одного источника // Материалы XV Всероссийской научной конференции Писцовые книги и другие массовые источники XV-XX веков. М., 2008. С. 208-215. - 0,35 п.л.
23. Минаков А.С. Практика издания орловскими губернаторами обязательных постановлений на рубеже XIX-XX вв. // Вопросы археологии, истории, культуры и природы Верхнего Поочья. Материалы XII Всероссийской научной конф. Калуга, 3-5 апреля 2007 г. Калуга: Полиграф-Информ, 2008. С. 150-152. - 0,2 п.л.
24. Минаков А.С. Высочайшие резолюции по аграрной проблематике всеподданнейших отчетов губернаторов // Северо-запад в аграрной истории России. Калининград: Издательство Российского государственного университета им. Иммануила Канта. 2008. С. 131-142. - 0,6 п.л.
25. Минаков А.С. Орловский губернатор С.С. Андреевский // Краеведческие записки. Выпуск седьмой. Орел: Вешние воды, 2008. С. 30-35. - 0,3 п.л.
26. Минаков А.С. Губернаторы на Дальнем Востоке: кадровая политика и правительственный контроль: (Исторический опыт в стратегической перспективе) // Тихоокеанская Россия и страны АТР в изменяющемся мире. Владивосток: Дальнаука, 2009. С. 308-313. - 0,35 п.л.
27. Минаков А.С. Годовые отчеты губернаторов как источник по торгово-экономической истории России XIX - начала ХХ вв. // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI - XIX вв. Курск, 2009. С. 215-220. - 0,4 п.л.
28. Минаков А.С. Губернаторы и вице-губернаторы пореформенной России: гармония и тяготы взаимоотношений // Российская империя в исторической ретроспективе: сб. науч. тр. V Междунар. науч. конф. Белгород-Чернигов: OOO Гик, 2010. С. 66-71. - 0,5 п.л.
29. Минаков А.С. Всеподданнейшие отчеты о состоянии Владимирской губернии в архивном фонде России // Материалы Межрегиональной краеведческой конференции. Владимир, 2010. С. 35-38. - 0,2 п.л.
30. Минаков А.С. О балансе взаимоотношений администрации и самоуправления //Местное управление в пореформенной России: механизмы власти и их эффективность. Сводные материалы заочной дискуссии. Екатеринбург-Ижевск, 2010. С. 283-285. - 0,2 п.л.
31. Минаков А.С. Отчеты губернаторов как канал лобратной связи между провинциальной и верховной властью // Местное управление в пореформенной России: механизмы власти и их эффективность. Сводные материалы заочной дискуссии. Екатеринбург-Ижевск, 2010. С. 363-366. - 0,2 п.л.
32. Минаков А.С. Годовые всеподданнейшие отчеты о состоянии Подольской губернии XIX - начала XX вв.: источниковедческие и библиографические аспекты выявления // Науковi працi КамТянець-Подiльського нацiонального унiверситету iменi Iвана Огiнка. Сер. Бiблiотекознавство. Книгознавство. Вип. 2. КамТянець-Подiльський, 2010. С. 369Ц373. - 0,25 п.л.
33. Минаков А.С. Отчеты рязанских губернаторов в архивном фонде России: состав и использование // Пятые Яхонтовские чтения. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Рязань: Изд-во РИАМЗ. 2010. С. 346-349. - 0,25 п.л.
Искра. № 1- 52. Факсимильное издание. М., 1970.
Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-е - начале 80-х гг. XIX века. М., 1991. С. 23.
Христофоров И.А. От самодержавия к думской монархии //Первая революция в России: взгляд через столетие. М., 2005. С. 394.
Исторический обзор деятельности Комитета министров /Сост. Тхоржевский И.И. Т. 4. СПб. 1902. С. 122.
яшенко П.И. История народного хозяйства СССР. Т. 1. М., 1947. С. 519.
Улащик Н.Н. Отчеты губернаторов Литвы и Западной Белоруссии как исторический источник //Проблемы источниковедения. Т. IX. М., 1961. С. 15-55.
Дятлова Н.П. Отчеты губернаторов как исторический источник //Проблемы архивоведения и источниковедения. Л. 1964. С. 227-246.
Нифонтов А.С. Статистика урожаев в России XIX в. (по материалам губернаторских отчетов) //Исторические записки. Т. 81. М., 1968. С. 216-258; Зерновое производство России во второй половине XIX ав. М., 1974. С. 15-81.
Ковальченко И.Д. Динамика уровня земледельческого производства в России в первой половине XIX в. //История СССР. 1959. № 1. С. 59; Аграрный строй России второй половины XIX - начала ХХ в. М., 2004. С. 39, 48, 106.
итвак Б.Г. О достоверности сведений губернаторских отчетов XIX в. //Источниковедение отечественной истории. М., 1976. С. 125-144; его же. Очеркиа источниковедения массовой документации. М., 1979. С. 142-186.
Зайончковский П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х - начала 90-х годов). М., 1970. С. 14-15.
См.: Кризис самодержавия в России. 1895-1917. Л., 1984. С. 95, 115.
Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-е - начале 80-х гг. XIX века. М., 1991. С. 67-69.
Христофоров И.А. В поисках единства: административные преобразования в контексте Великих реформ (1850-1870-е гг.) //Административные реформы в России: история и современность. М., 2006. С. 212-213.
Христофоров И.А. В поисках единства: административные преобразования в контексте Великих реформ (1850-1870-е гг.) //Административные реформы в России: история и современность. М., 2006. С. 187.
Алексушин Г.В. Развитие губернаторской власти в России (1708-1917 гг.): исторический опыт и уроки. Автореферат дисс. док. наук. М., 2009. С. 23-24.
Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 310.
См.: Захарова Л.Г. Самодержавие и реформы в России. 1861-1874. (К вопросу о выборе пути развития) //Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992. С. 39; Великие реформы 1860-1870-х годов: поворотный пункт российской истории? //Отечественная история. 2005. № 4. С. 151-167.
юбичанковский С.В. Кризис губернского управления регионами в позднеимперской России //Федерализм. 2007. № 1. С. 132; Миф о власти или власть мифа? //Родина. 2007. № 1. С. 15; Христофоров И.А. В поисках единстваЕ С. 213.
Власть и реформы. От самодержавной к советской России. СПб., 1996. С. 446.
Зырянов П.Н. В ответ на революционные потрясения: административные реформы начала ХХ в. //Административные реформы в России: история и современность. М., 2006. С. 297.
Зырянов П.Н. В ответ на революционные потрясения: административные реформы начала ХХ в. //Административные реформы в России: история и современность. М., 2006. С. 299-300.
Могилевский К.И. Столыпинские реформы и местная элита: Совет по делам местного хозяйства (1908-1910). М., 2008. С. 241-256.
Хеймсон Л. Об истоках революции //Отечественная история. 1993. № 6. С. 13; Уортман Р.С. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии. Т. II. От Александра II до отречения Николая II. М., 2004. С. 358; Wcislo F.W. Reforming Rural Russia: State, Local Society, and National Politics, 1855-1914. Princeton., 1990. P. 80-81.
ысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII - начало ХХ века). М., 2001. С. 89.
Воронин В.Е. Политические взгляды и замыслы Великого князя Константина Николаевича в середине 1860-х годов //Отечественная история. 2007. № 5. С. 61-72; Великий князь Константин Николаевич об адресе московского дворянства 1865 г.: к вопросу дворянской оппозиционности Великим реформам //Вестник Российского университета Дружбы народов. Серия История России. 20093 № 2. С. 18-23.
Бикташева А.Н. Механизм назначения губернаторов в России в первой половине XIX века //Отечественная история. 2006. № 6. С. 31-41.
Шумилов М.М. Губернаторские назначения в России 60-70-х годов XIX века //Россия в XIX - ХХ вв. СПб., 1998. С. 204-209;он же.Местное управление и центральная властьЕ С. 84.
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало ХХ в.). СПб., 1999. С. 167.
Алексушин Г.В. Развитие губернаторской власти в России (1708-1917 гг.): исторический опыт и уроки. Дисс. док. наук. М., 2009. С. 121, 123, 126.
Ремнев А.В. Самодержавие и Сибирь. Административная политика второй половины XIX - начала ХХ веков. Омск., 1997; Россия Дальнего Востока. Имперская география власти XIX - начала ХХ веков. Омск., 2004.
Долбилов М.Д. Имперская власть и царство Польское в 1863-1869 гг. //Западные окраины Российской империи. М., 2006. С. 190, 193.
Акульшин П.В. Реформаторские планы и провинциальная реальность: губернаторские отчеты первых лет правления Александра I (на материале Пензенской, Рязанской, Тамбовской и Тульской губерний) //Вестник Рязанского государственного педагогического университета им. С.А. Есенина. 2005. № 1. С. 66-73.
См.: Шумилов М.М. Местное управление и центральная власть в России в 50-е - начало 80-х гг. XIX века. Дисс. док. наук. СПб., 1992. С. 372.
Ремнев А.В. Самодержавие и СибирьЕ С. 56.
Гончарова С.В. Исследования В.К. Арсеньева в контексте геополитических проблем Дальнего Востока России (1900-1930). Автореферат кан. дисс. Хабаровск., 2002. С. 11.
Ноздрин Г.А. Отчеты губернаторов как источник по изучению колонизации Сибири во второй половине XIX в. //Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. Новосибирск. 1991. С. 26-38.
Матханова Н.П. Губернаторские отчеты и жандармские донесения как источник по истории российского провинциального чиновничества середины XIX века //Источники по русской истории и литературе: Средневековье и Новое время. Вып. 19. Новосибирск., 2000. С. 204-236.
Роббинс Р. Наместник и слуга //Отечественная история. 1993. № . С. 202-213.
аптева Л.Е. Местное управление в пореформенной России (1864 - 1905 гг.). Автореферат док. дисс. М., 2002. С. 13, 31.
См.: Земское самоуправление в России. 1864-1918. Книга 1. 1864-1904. М., 2005. С. 214, 218, 221.
Правилова Е.А. Законность и права личности: административная юстиция в России (вторая половина XIX в. - октябрь 1917 г.). СПб., 2000. С. 90.
Христофоров И.А. В поисках единства... С. 208-209.
Петров Ф.А. Органы самоуправления в системе России: земство в 1864-1879 гг. //Великие реформы в России. 1856-1874. М., 1992. С. 203-221; Земско-либеральные проекты переустройства государственных учреждений в России в конце 70-х Ч начале 80-х годов XIX века // Отечественная история. 1993. №4. С. 32-47.
Богатырева О.Н. Губернская администрация и земское самоуправление. Вторая половина XIX - начало ХХ века //Вопросы истории. 2004. № 8. С. 99-112.
Шумилов М.М. Новгородское губернское земство и царская администрация (60-е - начало 70-х гг. XIX в. //Новгородский исторический сборник. № 6 (16). СПб., 1997. С. 256.
Ярцев А.А. Земство и губернская администрация на Северо-Западе (1864Ч1904 гг.) //Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград., 1991. С. 91, 93.
Писарькова Л.Ф. Московская городская дума: 1863 - 1917 гг. М., 1998. С. 241-242; Городские реформы в России и Московская дума. М., 2010.
Нардова В.А. Российское правительство и проблема выборности руководящего состава органов городского самоуправления (1870-1914 гг.) //Страницы российской истории. Проблемы, события, люди. СПб., 2003. С. 118-122.
Ефимова В.В. Петрозаводское городское самоуправление (1870-1918 гг.). Петрозаводск., 2004. С. 211; Ковалева М.В. Орловская городская дума (1787-1913). Кан. дисс. Орел., 2003. С. 131-135; Тюрин В.А. Губернская администрация и городское общественное управлении в провинциальной России конца XIX - начала ХХ века (Пензенская, Самарская, Симбирская губернии). Автореферат кан. дисс. Самара., 2004. С. 14, 16. и др.
Долбилов М.Д. Имперская власть и Царство Польское в 1863-1869 гг. //Западные окраины Российской империи. М., 2006. С. 190.
Долбилов М.Д, Миллер А.И. Западные окраины в последней трети XIX в. //Западные окраины Российской империи. М., 2006. С. 262-263. См. также: Сталюнас Д. Проблема административно-территориальных границ в национальной политике имперской власти: Ковенская губерния в середине XIX века //Российская империя: стратегии стабилизации и опыты обновления. Воронеж., 2004. С. 147-166.
Бахтурина А.Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). М., 2004. С. 237; Расила В. История Финляндии. Петрозаводск., 2006. С. 124.
Корнеев В.В. Управление Туркестанским краем: реальность и правовые мечтания (60-е годы XIX в. - февраль 1917 года) //Вопросы истории. 2001. № 7. С. 63.
Васильев Д.В. Организация и функционирование главного управления в Туркестанском генерал-губернаторстве (1865-1884 гг.) //Вестник МГУ. Серия 8. История. 1999. № 3. С. 58.
Бахтурина А.Ю. Институты и структуры управления национальными окраинами в России XIX - начала ХХ века //Административно-территориальное устройство России. История и современность. М., 2003. С. 186-187.
Матханова Н.П. Высшая администрация Восточной Сибири в середине XIX в.: Проблемы социальной стратификации. Новосибирск., 2002. С. 39-40. Ремнев А.В. Самодержавие и СибирьЕ С 42
Куликов С.В. Социальный состав высшей бюрократии России накануне Февральской революции //Из глубины времен. Вып. 5. СПб., 1995. С. 16; юбичанковский С.В. Губернская администрация и проблема кризиса власти в позднеимперской России (на материалах Урала, 1892-1914 гг.). Самара-Оренбург., 2007. С. 158-166; ысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII - начало ХХ века). М., 2001. С. 182-238; Н.П. Матханова Высшая администрация Восточной СибириЕ С. 40-46 и др.
ейберов И.П. Странный губернатор //Вопросы истории. 1993. № 4. С. 146-150; Матханова Н.П. Генерал-губернаторы Восточной Сибири. Новосибирск., 1998; Павлов А.А. Губернатор И.И. Крафт. Якутск., 2004; Полвинен Т. Держава и окраина. Н. Бобриков - генерал-губернатор Финляндии. 1898-1904 гг. СПб., 1997; Твардовская В.А. М.Т. Лорис-Меликов: путь к власти. На посту генерал-губернатора в Астрахани и Харькове: победа над чумой и усмирение крамолы //Отечественная история. 2004. № 2. С. 55-74; Туманова А.С. Консерватор во власти: губернатор Н.П. Муратов //Отечественная история. 2003. № 3. С. 103-113 и др. См. также: Алексушин Г.В. Самарские губернаторы: историко-краеведческие очерки. Самара., 1996; Астраханские губернаторы: историко-краеведческие очерки. Астрахань., 1997; Балязин В.М. Московские градоначальники. М., 1997; Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710-1917. Историко-биографические очерки /Ред. А.Н. Акиньшин. Воронеж., 2000; Фролов Н.В., Фролова Э.В. Владимирские наместники и губернаторы. 1778-1917. Ковров., 1998; Калужские губернаторы: биобиблиографические очерки. Калуга., 2001; Орловские губернаторы. Орел., 1998; Пермские губернаторы: (из фондов архива). Пермь., 1996; Псковские губернаторы. Псков., 2001; История Рязанской власти: руководителя Рязанского края, 1778-2008 /Ред. П.В. Акульшин. Рязань., 2008; Кононов В.А. Смоленские губернаторы. 1711-1917. Смоленск., 2004; Тверские губернаторы. Тверь., 1996; Тульские губернаторы. Тула., 1997; Марасанова В.М., Федюк Г.П. Ярославские губернаторы. 1777-1917. Ярославль., 1998. и др.
См.: ГАВО. Ф. 6, ГАКО. Ф. 1, ГАОО. Ф. 580, ГАРО. Ф. 5, ГАТО. Ф. 4.
Например, Сборник циркуляров и инструкций Министерства внутренних дел с учреждения Министерства по 1 октября 1853 года. СПб., 1854; Сборник циркуляров и распоряжений МВД с 1858 по 1896 г. М., 1896. и др.
См.: Свод высочайших отметок по всеподданнейшим отчетам за 1881-1891 гг. генерал-губернаторов, губернаторов, начальников областей и градоначальников. [СПб]., 1893. Были также объединенные своды за 1882-89 и 1891-92 гг.
Совет министров Российской империи. 1905-1906 гг. Документы и материалы. Л., 1990; Особые журналы Совета министров царской России. 1906-1908. М.,а 1979-1985; Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909-1914. М., 2000-2006.
Падение царского режима. Т. I-VII. М-Л., 1924-1926.
[Валуев П.А] Дневник П.А. Валуева министра внутренних дел. Т. I-II. М., 1961; Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000; Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1997; Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора //Вопросы истории. 1997. №а 3-4; Крыжановский С.Е. Воспоминания. Берлин., Б.г.;а [юбимов Д.Н.] Отрывки из воспоминаний Д.Н. Любимова //Исторический архив. 1962. № 6. С. 69-84; Харламов Н.П. [Записки бюрократа. Воспоминания]. Последний министр последнего самодержца (А.Д. Протопопов) //ОР РГБ. Ф. 215. К. 20. № 5.
Белецкий С.П. Воспоминания //Архив русской революции. Т. XII. Берлин., 1923. С. 5-75; Васильев А.Т. Охрана: русская секретная полиция //Охранка: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 2. М., 2004. С. 343-515; Герасимов А.В. На лезвии с террористами //Охранка: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 2. М., 2004. С. 139-342; Заварзин П.П. Работа тайной полиции //Охранка: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 1. М., 2004. С. 409-493, его же. Жандармы и революционеры //Охранка: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 2. М., 2004. С. 5-138; Кафафов К.Д. Воспоминания о внутренних делах Российской империи //Вопросы истории. 2005. № 2. С. 73-96; № 3. С. 90-110; Мартынов А.П. Моя служба в отдельном корпусе жандармов //Охранка: Воспоминания руководителей политического сыска. Т. 1. М., 2004. С. 27-408.
Васильчиков Б.А. Воспоминания. М., 2003; Трубников А.Н. Воспоминания. Орел., 2004.
Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1997.
Муратов Н.П. Воспоминания //РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 26. Л. 1-469.
Муратов Н.П. Записки тамбовского губернатора. Тамбов., 2007; Министры внутренних дел последних десятилетий самодержавия. Из воспоминаний Н.П. Муратова /Публ. А.С. Минакова //Исторический архив. 2010. № 5. С. 90-100.
Бельгард А.В. Воспоминания. М., 2009; Валь фон В.В. [Мемуары] //ГАРФ. Ф. 542. Оп 1. Д. 352; Голицын М.В. Мои воспоминания (1873-1917). М., 2007; Друцкой-Соколинский В.А. Записки русского губернатора. Орел., 1994; Кошко И.Ф. Воспоминания губернатора. (1905-1914 г.). Новгород-Самара-Пенза. Пгр., 1916; Тюлин М.С. Записки для моих детей и внуков //НИОР РГБ. Ф. 307. Кар. 2. № 3. Урусов С.Д. Записки. Три года государственной службы. М., 2009.
См.: Васильчиков Б.А. Воспоминания. М., 2003; Друцкой-Соколинский В.А. Записки русского губернатора. Орел., 1994; Урусов С.Д. Записки. Три года государственной службы. М., 2009; Шестаков И.А. Полвека обыкновенной жизни. Воспоминания (1838-1881 гг.). СПб., 2006; Куломзин А.Н. Пережитое //РГИА. Ф. 1642. Оп. 1. Д. 195; Покровский Н.Н. Воспоминания о Комитете министров в 90-е гг. XIX в. //Исторический архив. 2002. № 2. С. 179-215.и др.
Витте С.Ю. Воспоминания. Т. I-III. М., 1960; Головнин А.В. Записки для немногих. СПб., 2004; Извольский А.П. Воспоминания. М., 1989; Куломзин А.Н. Пережитое //Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1642. Оп. 1. Д. 188; опухин В.Б. Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008; Путилов А.С. Воспоминания и Граф С.Ю. Витте (Из личных воспоминаний) //РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 217; Толстой И.И. Мемуары. М., 2002; Тхоржевский И.И. Последний Петербург. Воспоминания камергера. СПб., 2000; Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. Л., 1929.
[Кошелев А.И.] Записки Александра Ивановича Кошелева (1812-1883 годы). М., 2002; Савелов Л.М. Из воспоминаний. 1892 - 1903. Воронеж., 1996; Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 2007.
[Перетц Е.А.] Дневник Е.А. Перетца. [1880-1883 гг.]. М-Л., 1927. Половцов А.А.] Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. Т. I-II. М., 1966; [Половцов А.А.] Дневник А.А. Половцова. [1901-1903 гг.] //Красный архив. 1923. Т. III. С. 75-172; Дневник А.А. Половцова. [1905-1906, 1908 гг.] //Красный архив. 1923. Т. IV. С. 63-128; [Половцов А.А.] Из дневника (1877-1878 гг.) //Красный архив. 1929. Т. 2. С. 170-203; Из дневника А.А. Половцова //Красный архив. 1931. Т. 3. С. 110-13; 1934. Т. 6. С. 168-186.
Дневники императора Николая II. М., 1991.
Богданович А.В. Три последних самодержца. М., 1990; [Куропаткин А.Н.] Дневник А.Н. Куропаткина //Красный архив. 1922. Т. 2. С. 5-117; Суворин А.А. Дневник. М., 1992.
Милютин Д.А. Воспоминания. 1860-1862. М., 1999; Милютин Д.А. Воспоминания. 1863-1864. М., 2003; Милютин Д.А. Воспоминания. 1865-1867. М., 2005; Милютин Д.А. Воспоминания. 1868- начало 1873. М., 2006. Милютин Д.А. Дневник. 1873Ц1875. М., 2008; Милютин Д.А. Дневник. 1876Ц1878. М., 2009; Милютин Д.А. Дневник. 1879Ц1881. М., 2010.
Кузнецов Н.Н. Воспоминания о М.Е. Салтыкове-Щедрине (1865-1868) //М.Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. Т. I. /Сост. С.А. Макашин. М., 1975. С. 161-176; Мачтет Г.А. Из статьи М.Е. Салтыков в Рязани //М.Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. Т. I. /Сост. С.А. Макашин. М., 1975. С. 113-128; Иваненко Д.А. Записки и воспоминания. 1888-1908 гг. //
Колокол. Газета А.И. Герцена и Н.П. Огарева. Вольная Русская типография. 1857-1867. Лондон-Женева. Факсимильное издание. Вып. I-XI. М., 1960-1962.
См.: Федеральный закон РФ от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗа Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации //Российская газета. 8 октября 2003 г., № 202; Федеральный закон РФ от 11 декабря 2004 г. № 159-ФЗ О внесении изменений в Федеральный закон Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации и в Федеральный закон Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации // Российская газета. 15 декабря 2004 г., № 277; Указ Президента РФ от 28 июня 2007 г. № 825 Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 27. ст. 3256; Указ Президента РФ от 28 апреля 2008 г. № 606 О внесении изменений в Указ Президента Российской Федерации от 28 июня 2007 г. № 825 Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 18. ст. 2002; Указ Президента РФ от 13 мая 2010 г. № 579 Об оценке эффективности деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления городских округов и муниципальных районов в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности // Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. № 20. ст. 2432.
Гессен В.М. Вопросы местного управления. СПб., 1904; Градовский А.Д. История местного управления в России. СПб., 1868; Каменский А. Реформа местного управления. Наблюдения практика. СПб., 1904; Коркунов Н.М. Русское государственное право. Т. I-II. СПб., 1893; Корф С.А. Очерк исторического развития губернаторской должности в России // Вестник права. 1901. № 9. С. 130-148; охвицкий А. Губерния, ее земские и правительственные учреждения. СПб., 1864; Романовский В.Е. Государственные учреждения древней и новой России. М. 1911; Страховский И.М. Губернское устройство // Журнал Министерства юстиции. 1913. №7-8. Эйхельман О.О. Обзор центральных и местных учреждений управления в России и Устава о службеа по определению от правительства. Киев, 1890.
Блинов И.А. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб., 1905.
Исторический обзор деятельности Комитета министров Т. IЦV. / Сост. С.М. Середонин, И.И. Тхоржевский, Н.И. Вуич. СПб., 1902.
Фортунатов А.Ф. Урожаи ржи в Европейской России. М., 1893. С. 28-29.
енин В.И. Развитие капитализма в России // Полное собрание сочинений в 55-тт. Т. 3. М., 1979. С. 457-484.
Безобразов В.П. Земские учреждения и самоуправление. М., 1874; азаревский Н.И. Лекции по русскому государственному праву. СПб., 1910. Т. II. Ч. 1. С. 46-47; Чичерин Б.Н. Бюрократия и земство. Вопросы политики. М., 1903.
Веселовский Б.Б. История земства. Т. 1-4. СПб., 1911.
Белоконский И.П. Земское движение М., 1914; Воронежское земство. 1865-1889 г. Историко-статистический обзор /Сост. Ф.А. Щербина. Воронеж, 1891.
Бередтс Э.Н. О прошлом и настоящем русской администрации. СПб., 1913.
Зайончковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1978. С. 152-153, 213-215;
Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870-1880 годов. М., 1964; Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х - начала 90-х годов). М., 1970.
Последнее 5-е издание указанной работы см.: Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России [Научно-педагогические труды]. /Ред. А.Е. Иванов, А.Д. Степанский. М., 2008. С. 9-356.
Зырянов П.Н.а Социальная структура местного управления капиталистической России (1961-1914 гг.) // Исторические записки. Т. 107. М., 1982. С. 226-302.
Герасименко Г.А. Земское самоуправление в России. М., 1990.
Дубенцов Б.Б. Самодержавие и чиновничество в 1881-1904 гг. (Политика царского правительства в области организации государственной службы). Кан. дисс. Л., 1977. С. 66-67; Оржеховский И.В. Из истории внутренней политики самодержавия в 60-70-х гг. XIX в. Горький., 1974. С. 80-82; Robbins R.G. The TsarТs Viceroys: Russian Provincial Governors in the Last of the Empire. Ithaca - London., 1987. и др.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории