Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Основные этапы и особенности развития исторического образования в вузах России (20-90-е годы ХХ века)
Автореферат докторской диссертации по истории
На правах рукописи
УШМАЕВА КСЕНИЯ АЛЕКСЕЕВНА
ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ И ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ
ИСТОРИЧЕСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ В ВУЗАХ РОССИИ
а(20 - 90-е годы ХХ века)
Специальность: 07.00.02 - Отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Пятигорск - 2011
Работа выполнена на кафедре социально-гуманитарных наук
Пятигорского государственного технологического университета
Научный консультант: доктор исторических наук, профессор
Юсупов Павел Исаакович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Абулова Елена Арменаковна
доктор исторических наук, профессор
Венков Андрей Вадимович
доктор исторических наук, профессор
Чернобаев Анатолий Александровича
Ведущая организация:а Армавирская государственная педагогическая академия
аа Защита диссертации состоится 21 октября 2011 года в 10-00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212. 194. 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора (кандидата) наук при Пятигорском государственном гуманитарно-технологическом университете по адресу: 357500, Ставропольский край, г. Пятигорск, пр. 40 лет Октября, 56.
аа
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ПГГТУ по адресу: г. Пятигорск, пр. 40 лет Октября, 56.
Автореферат разослан 20 сентября 2011 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор исторических наук, профессор аГ.Н. Рыкун
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования определяется значением исторического образования в вузах России как социального и культурного феномена в жизни современного общества. В XXI веке и новом тысячелетии проблемы образования становятся важными и приоритетными во всем мире, так как от их своевременного решения зависит будущее каждой страны в отдельности и мира в целом. Именно образование, в конечном итоге, влияет на эффективность будущей экономики, функциональность будущей политики, духовность будущей культуры, предопределяет не только пути развития мировой цивилизации, но и дает надежду на ее эволюцию.
Важность исторического образования, позволяющего в форме знания сохранить и воссоздать социальную память человечества, формирующего основы государственной идеологии, в наше время очевидна. Отечественная история, в последние годы превратившаяся в предмет политических манипуляций, должна стать основой национальной гордости и самоуважения. Это - одна из приоритетных задач современной модернизации России. И воплощение ее невозможно без создания качественной и адекватной современным процессам системы высшего исторического образования.
Современное реформирование системы образования ставит перед обществом и государством сложные задачи: сделать российское образование конкурентоспособным, качественным и доступным, инновационным и фундаментальным, всесторонне обновить все звенья образовательной системы и все сферы образовательной деятельности. Достижение всех поставленных целей требует не только формирования четкой концепции, но и тщательного изучения богатейшего опыта российской и советской высшей школы. Такое исследование позволит учесть ошибки прошлых лет и найти корни современных проблем, а также сформулировать наиболее оптимальные пути текущей модернизации. Таким образом, частная проблема исследования основных направлений развития высшего исторического образования в настоящее время превращается в социально и практически значимую.
Необходимость комплексного исследования развития исторического образования в вузах России обусловлена и научно-исторической актуальностью темы. Несмотря на большое количество литературы, прямо или косвенно затрагивающей проблематику работы, история высшего исторического образования в России так и не стала предметом специального исследования. В советской историографии высшее историческое образование рассматривалось лишь попутно, в рамках общих трудов по истории университетской системы, истории исторической науки, методики и практики преподавания истории в вузе. В последние 15 лет появилось множество исследований, раскрывающих те или иные аспекты проблемы развития исторического образования в вузах. Однако в большинстве работ по-прежнему доминирует утвердившийся еще в советской науке подход, согласно которому история образования представляется исключительно как поэтапное изменение структуры факультетов и кафедр. Такое видение истории высшего исторического образования - многогранного социокультурного феномена, деятельность которого тесно связана с судьбами многих человеческих поколений, - нам представляется ограниченным и неполным.
Современная историческая наука характеризуется развитием функционального инструментария научных методов и подходов, позволяющих объемнее и глубже исследовать историю высшего исторического образования. Рассмотрение эволюции исторического образования с позиций междисциплинарности, с точки зрения социокультурного, антропологического подходов существенно расширяет как исследовательское поле историка, так и его инструментарий. Взгляд на систему образования через призму духовной культуры, повседневных и деловых практик восполняет и ложивляет историю учреждений. Таким образом, реконструкция развития высшего исторического образования в России 1920 - 1990-х гг. с учетом новых исследовательских полей и практик в настоящее время представляется весьма актуальной.
Разработка темы настоящего диссертационного исследования позволяет глубже понять сущность и механизмы развития вузовского исторического образования в различных социально-политических условиях, реконструировать варианты положительного решения организационных, материально-технических, кадровых, учебно-воспитательных и многих других проблем. Анализируя основные тенденции становления и реформирования высшего исторического образования в России в целом и в регионах, можно дополнительно проследить деятельность центральной и региональной власти, оценить эффективность работы научно-исследовательских центров, профильных учебных учреждений, в том числе в направлении их обеспечения высококвалифицированными кадрами. При этом появляется также возможность удовлетворить потребности исторического знания в переосмыслении исторического значения деятельности высших учебных заведений России. Все это в совокупности обусловливает необходимость взвешенного и сбалансированного изучения развития высшего исторического образования в советское время и в настоящих условиях на такой теоретико-методологической основе, которая исключает конъюнктурный подход к анализу событий прошлого и дает возможность сконцентрировать внимание на перспективных аспектах проблемы.
Весьма актуально на современном этапе выявить основополагающие факторы, позволившие системе отечественного высшего исторического образования сохранить свой потенциал в чрезвычайно сложных условиях, определить те тенденции, опираясь на которые, общество сможет быстро реформировать всю вузовскую систему в соответствии с требованиями XXI века. Череда перманентных реформ в сфере образования, идущих в России на протяжении последних двадцати лет, не получала адекватной научной оценки специалистов-историков. Без такого промежуточного подведения итогов, как известно, невозможна постановка новых задач в этой важнейшей сфере человеческой деятельности. Между тем, успешное развитие высшего исторического образования - непременное условие устойчивого политического, социально-экономического и духовного развития России, обеспечения высокого качества жизни народа и национальной безопасности.
Научная разработанность темы подробно освещается во втором параграфе первой главы диссертации Эволюция научного осмысления истории высшего исторического образования в историографии. Анализ литературы по истории высшего исторического образования в России позволяет определить три этапа отечественной историографии проблемы: советский, переходный период конца 1980-х - начала 1990-х гг., современный. Их объединили совокупность целей и задач высшего исторического образования, специфика научного и педагогического инструментария.
Основными тенденциями историографии советского этапа являлись рассмотрение истории высшего исторического образования в рамках общих трудов о развитии высшей школы в СССР, социалистического строительства в области народного образования, а также методики преподавания истории как учебной дисциплины в вузе. Хотя начало научной разработки проблематики исторического образования начинается только в конце 50-х гг. XX в., отдельные вопросы, связанные с борьбой за кадры высшей школы, освещающие перспективные направления советских преобразований в области высшего образования, включая историческое, содержатся в трудах идеологов советского государства - А.В. Луначарского, М.Н. Покровского, Н.И. Бухарина и др. Возвращение истории как учебного предмета в школы в 1934 г. и создание исторических факультетов в ведущих университетах страны способствовало всплеску методических публикаций, а также созданию ряда политико-просветительских статей о задачах высшего исторического образования на новом этапе. В этих публикациях уже не только комментируются программные положения советской политики, но и поднимаются проблемы методики преподавания истории в вузе: возвращение к исторической конкретике, роли и значения исторических фактов, периодизации и хронологии исторических курсов.
Расширение структуры университетского образования в 1950-е гг., связанное с новыми социально-политическими требованиями - подготовкой большого числа специалистов с высшим образованием, а также возможность подвести первые итоги в области советской исторической науки и образования способствовали созданию первых обобщающих трудов по этой тематике. Одновременно высветились и недостатки научного осмысления истории высшего исторического образования. Идеологическая скованность советской историографии не позволяла акцентировать внимание исследователей на реальных проблемах высшего исторического образования - нехватке квалифицированных кадров вследствие физического и психологического уничтожения историков старой школы, косности содержания исторических курсов в результате превращения истории в орудие идеологии, слабой координации исторической науки и образования, недостаточного материального обеспечения студентов и преподавателей и др. Из работ историков, посвященных университетскому образованию или развитию исторической науки, выпадали многие имена лопальных историков или целые хронологические периоды, упоминание о которых не позволяло выстроить диктуемую партий и государством картину прогрессивного и в целом благополучного функционирования советской системы.
Однако советский этап историографии высшего исторического образования не был однородным. В 1960 - 1980-е гг. отдельные проблемы темы исследуются в ряде работ по истории советского университетского образования, истории исторической науки, включаются в предмет исследования большого числа диссертаций, посвященных методике преподавания истории как учебной дисциплины и роли истории в патриотическом воспитании молодежи. Несмотря на сохранявшуюся политизированность и заданность большинства работ, заслугой советской историографии следует считать основательное изучение источниковой базы истории высшего исторического образования, тщательную проработку отдельных вопросов: значение высшего образования (включая историческое) для народнохозяйственного комплекса страны, роль исторических кадров в идеологии и политике, разработка методических проблем преподавания истории как учебной дисциплины в вузе.
В конце 1980-х гг. наступил переходный этап историографии высшего исторического образования, отражавший двойственность политики и общественного сознания. В это время были вскрыты некоторые противоречия между проводимой образовательной политикой и реальными переменами в системе высшего исторического образования, однако реальной смены методологических подходов к рассмотрению высшего образования не произошло.
К середине 1990-х гг. начал складываться новый этап отечественной историографии высшего исторического образования. Плюрализм научных позиций и более взвешенные научные, а не политические оценки советской истории, изменения в содержании исторического образования привели к появлению большого количества работ, написанных с разных методологических позиций и рассматривающих развитие образования с ракурсов истории, социологии, философии, политики. Трансформация структуры многих вузов, рост числа специальностей в 1990-е гг. обусловили потребность в создании ряда трудов об истории отдельных университетов, как столичных, так и провинциальных, а также первых современных обобщающих работ по истории университетского образования. Историческая наука, и вузовская наука в частности, становится предметом исследования, и наиболее разработанной в этой области является проблема листорики и власть.
Во взглядах современных авторов можно выделить следующие тенденции. Одни воспринимают институт высшего исторического образования только с формальной точки зрения - как структурный компонент в здании отечественной высшей школы и рассматривают его историю через призму развития основных элементов университетской системы: создание факультетов, кафедр, новых специальностей, в системе подготовки кадров - как увеличение или уменьшение числа кандидатов и докторов наук, в содержании - как изменение количества и наименования учебных курсов и дисциплин. Другие пытаются оценить качественную сторону преобразований, в том числе и современных. Ряд исследователей, как отечественных, так и зарубежных, сосредоточены на государственной политике в области высшего исторического образования и науки. Новый взгляд на проблемы профессионального исторического сообщества, основанный на анализе условий труда и творчества нескольких поколений историков, дан, к примеру, в работах омских ученых. И лишь немногие пытаются совместить все компоненты высшего исторического образования и одновременно высветить в этой истории живых людей - студентов и преподавателей - т.е. тех, ради которых и существует этот социальный институт и на ком он держится.
В целом, анализ историографии показал, что самостоятельное исследование высшего исторического образования как целостного явления отсутствует. Представленные работы носят фрагментарный характер, где не анализируются основные факторы становления и развития исторического образования, не рассматривается комплекс проблем существования исторического образования в различные периоды государственного строительства.
В современных условиях важно выявить не только основные этапы развития исторического образования в России, но и показать проблемы и трудности высшего исторического образования на всех этапах его истории, рассмотреть направления государственной политики в области исторической науки и исторического образования в вузах; осветить повседневность субъектов образования, основные ценностные мотивации их труда; проследить механизм подготовки кадров историков; содержание исторического образования в разные временные периоды и методику подготовки выпускников.
Объектом диссертационного исследования является эволюция исторического образования в вузах России.
Предмет исследования включает анализ основных тенденций и особенностей трансформации высшего исторического образования в России в 1920 - 1990-е годы XX в., то есть: образовательной политики и финансирования системы образования, духовной атмосферы и условий для развития научного творчества историков, состояния изучения исторических дисциплин в вузах России и изменений в теоретических и методических подходах к преподаванию истории. Кроме того, к предмету отнесены подготовка научно-педагогических кадров, роль исторической науки в формировании общественного сознания и мировоззрения преподавателей и студентов, предпосылки кризиса советской системы исторического образования.
Хронологические рамки диссертационного исследования охватывают период с начала 1920-х до конца 1990-х гг. XX века. Это целостное временное пространство охватывает как советский, так и постсоветский этапы Отечественной истории. Нижняя временная граница обусловлена началом формирования советской модели системы высшего образования, коренного изменения структуры вузов и содержания исторических курсов. Верхняя граница исследования определена с учетом перехода к этапу модернизации российской образовательной системы, предусматривающей изменение принципов государственной политики; новые социальные требования к системе образования, в целом, и историческому образованию в частности. С целью выделения факторов и определения перспектив эволюции объекта и предмета исследования в работе допускаются выходы за пределы хронологических рамок в обоих направлениях.
Территориальные границы исследования охватывают территорию России в составе Советского Союза и в качестве суверенного государства в ее современных границах. Для сравнения состояния исторического образования в отдельные периоды привлекался региональный материал, а также данные об истории образования в странах ближнего и дальнего зарубежья.
Целью диссертационного исследования является теоретическое осмысление основных этапов, особенностей, традиционных подходов и преемственности, эволюции и причин кризиса вузовского исторического образования в социокультурном пространстве России в 1920 - 1990-е гг. Учитывая актуальность темы и поставленную цель, в работе предполагается решить следующие исследовательские задачи:
-а определить специфику высшего исторического образования в исследуемой предметной области с философских, историко-социологических и методологических позиций;
-а осуществить анализ состояния отечественной и зарубежной историографической литературы для выяснения степени научной разработанности проблемы, выявления нереализованных научных возможностей и повышения информационного обеспечения настоящего исследования. В этих же целях проанализировать и систематизировать весь массив источников, выделить материалы, впервые вводимые в научный оборот;
-а выявить основные этапы в развитии проблемы исследования как составной части высшего образования в России;
-а рассмотреть социально-политические, социокультурные и научные условия формирования и функционирования системы высшего исторического образования в России в 1920-е - начале 1930-х гг., проследить изменения в структуре высших учебных заведений, формах и методике преподавания истории в вузе; осветить социокультурные практики преподавателей и студентов: основные виды жизнедеятельности и ее особенности;
-а выделить факторы и направления развития высшего исторического образования, их связь с эволюцией общества и государственной политикой накануне и в годы Великой Отечественной войны, исследовать общественную атмосферу тех лет, повлиявшую на роль и значение исторического образования, показать процесс становления советской идентичности в университетской среде;
-а проследить взаимосвязь политической ситуации и перемен в общественном сознании в первые послевоенные десятилетия, показать общие тенденции и специфику эволюции исторического образования в вузах, реконструировать основные параметры, определявшие качество жизни преподавателей и студентов исторических факультетов этого периода;
-а исследовать изменения в структуре, формах и содержании исторического образования в вузах под воздействием социально-политических процессов в 1960-х - начале 1990-х гг., обосновать зависимость высшего исторического образования от политико-идеологических факторов и показать его трансформацию в общественном сознании и в повседневной практике преподавателей и студентов;
-а рассмотреть процесс перехода к демократическим реформам в новых социально-политических условиях и их роль в преобразовании государственной системы исторического образования;
-а показать основные проблемы функционирования вузовского исторического образования в постсоветской России, проанализировать социальный статус преподавателей и студентов исторических факультетов 1990-х гг.;
-а охарактеризовать процесс реструктуризации высшей школы, оценить его воздействие на развитие исторического образования в государственных учебных заведениях;
-а рассмотреть концептуальные основы и законодательную базу преобразований в области высшего исторического образования, опыт функционирования вузов в условиях перехода на новый уровень взаимоотношений государства и общества;
-а с опорой на источники и последние научные разработки представить сущностную характеристику основных направлений развития исторического образования в России, выделить общегосударственные и региональные особенности, зависимость от кардинальной смены системных ориентиров;
-а исследовать основные пути и способы модернизации высшего исторического образования в условиях формирующегося гражданского общества в России;
-а определить уроки и значение преобразований в области преподавания исторической науки, проводившихся в исследуемый период, для будущего России, выделить характерные для российской и советской истории тенденции, которые способны адаптироваться в нынешних условиях, а также представить собственную трактовку основных составляющих исследуемой проблемы.
Теоретико-методологической основой исследования стали общие принципы исторического анализа (историзма, объективности, системности) в рамках ранее сложившихся познавательных традиций. Названные принципы реализованы через применение общенаучных методов объяснения. К первой их группе относятся общие приемы (обобщение, анализ, синтез, абстрагирование, индукция, дедукция и др.), методы теоретического исследования (идеализация, генерализация, системный подход, методы восхождения от абстрактного к конкретному и от конкретного к абстрактному). Их совокупное применение позволило обеспечить объективность и научность в исследовании проблемы, выявить единство исторического и логического в развитии высшего исторического образования, а также способствовало анализу его структуры и функций в исследуемом временном срезе. Названная методологическая ориентация сочеталась с применением относительно новых для исторической науки общенаучных методов, таких как системно-структурный анализ, функциональный анализ, что, с применением метода генерализации, обеспечивает возможность исследовать высшее образование в системной целостности и структурно-функциональном взаимодействии по отдельным элементам.
Исследование построено на принципах междисциплинарного подхода в гуманитарных работах, предполагающих широкое использование в историческом исследовании методологического инструментария смежных гуманитарных наук. Междисциплинарный характер проведенного исследования конструировался не только на применении гносеологического потенциала и исследовательских процедур смежных дисциплин, но и через интеграцию междисциплинарных структур изучения на основе жанра новой социальной истории. Такой подход позволил рассмотреть эволюцию образования в контексте анализа социальных ролей, моделей поведения, повседневных и деловых практик его участников - студентов и преподавателей, исследовать систему образования через призму культуры и социальных отношений.
Разрабатывая теоретические основы работы, автор исходил из понимания образования как социального института, возникающего и развивающегося в связи с определенными общественными потребностями и интересами. Как социальный институт, образование характеризуется наличием системы признаков, придающих ему устойчивый характер, а также внутренней структуры, которую можно представить в виде нескольких взаимозависимых подсистем. Внутреннее содержание и возможности развития образования, и исторического образования в частности, определяют макро- и микроуровни, являющиеся системой органического взаимодействия глобальных политических, экономических факторов и повседневных практик людей - участников системы образования. Важными характеристиками внутренней структуры образования являются содержание и форма, которые, находясь в постоянной взаимозависимости, изменяются под воздействием различных исторических обстоятельств.
Сочетание таких методологических подходов к исследованию высшего исторического образования, его становления и развития позволяет глубже исследовать роль и значение в историческом процессе основных элементов системы высшего исторического образования: отдельных индивидов и научных, преподавательских, студенческих сообществ, органов управления образованием и исторических факультетов, направлений развития исторической науки и содержания вузовских учебников, программ и учебных планов.
Источниковая база исследования проанализирована в третьем параграфе первой главы лИсточники изучения проблемы: методологический аспект. Отметим лишь основные группы источников данной темы и их специфику. По степени важности в первую очередь следует назвать материалы 18-ти архивных фондов 7-ми российских государственных и региональных архивных учреждений. Особенно активно в работе использовались фонды Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ, г. Москва): Ф. 298 - Народный комиссариат просвещения (1919-1936 гг.) / Государственный Ученый Совет (1919-1933 гг.); Ф. А-2306 - Наркомат просвещения РСФСР (Наркомпрос РСФСР) (1917-1946 гг.). Министерство просвещения РСФСР (Минпрос РСФСР) (1946-1988 гг.); Ф. А-2307 - Главнаука Наркомпроса (1919-1925 гг.); Фонд Р-3864. Ленинградский Коммунистический Университет (1921-1944 гг.); Фонд Р-5216. Историко-партийный Институт Красной Профессуры при Институте Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ). (1930-1938 гг.); Ф. Р-7668 - Комитет по заведыванию учеными и учебными заведениями (1927-1938 гг.); Ф. Р-8080 - Всесоюзный комитет по делам высшей школы (1936-1946 гг.); Ф. Р-9396 - Министерство высшего образования СССР (1946-1959 гг.); Ф. Р-9606 - Министерство высшего и среднего специального образования СССР (1959-1988 гг.); Ф. Р-9661 - Государственный Комитет СССР по народному образованию (1988-1991 гг.).
Не менее значимая информация накоплена в фондах Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ, г. Москва): в работе был использован массив информации, содержащейся в Ф. 17 - Центральный комитет ВКП(б)/КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903-1991 гг.). Значительный объем полезной информации по проблеме исследования хранится в фонде 5 (Отдел науки и вузов ЦК КПСС. 1955-1966 гг.) Российского государственного архива новейшей истории (РГАНИ, г. Москва), а также в фондах архива Российской академии наук (Архив РАН, г. Москва): Ф. 457 - Отделение истории АН СССР / РАН РФ (1962-1999 гг.); Ф. 1577 - Отчеты Института истории АН СССР (1936-1968 гг.); Ф. 624 - Бахрушин С.В.; Ф. 1820 - Нечкина М.В.
Среди архивных источников необходимо отметить сведения из фондов региональных архивов. В Государственном архиве Ростовской области (ГАРО, г. Ростов-на-Дону) изучались дела фонда Р-46 - Ростовский государственный университет. В Государственном архив Краснодарского края (ГАКК, г. Краснодар) интерес представляет фонд Р-68 - Краснодарский педагогический институт (Кубанский госуниверситет); а в Государственном архиве Ставропольского края (ГАСК, г. Ставрополь) - фонд Р-1872 - Ставропольский государственный педагогический институт. Кроме того, в работе использовались материалы текущих архивов деканатов и кафедр исторических факультетов различных вузов страны.
Немаловажным источниковым блоком при выявлении предпосылок, правовых условий формирования и функционирования российской системы высшего исторического образования выступает разнообразный по содержанию и информационной насыщенности комплекс опубликованных документов и материалов, включающий законодательные и партийно-правительственные документы, статьи, доклады и письма общественных, политических и научных деятелей, дневники, мемуары и воспоминания историков, сборники статистических данных, периодические издания. Большая часть источниковедческого материала исследования впервые вводится в научный оборот.
Особенность источников данной темы заключается в том, что использованные в работе документы и материалы, принадлежащие к источникам истории России XX в., на сегодняшний день еще мало систематизированы и изучены исследователями как в силу бытовавших идеологических стереотипов, так и по причине год от года возрастающего объема печатной и электронной информации. Современные тенденции интеграции знаний, новые подходы, открывающие культурно-антропологические перспективы истории, ставят задачу по-новому переосмыслить многие уже известные исследователям документы, а также привлечь много новых, недоступных ранее следов прошедшей эпохи. К особенностям источниковедческого анализа данной работы следует отнести комплексное использование источников: при опоре на традиционные их виды (архивные, печатные материалы) автор использует собранные в форме интервью воспоминания преподавателей и выпускников исторических факультетов, мемуары из сетевого дневника Живой журнал, результаты современных социологических исследований.
Специфика источниковой базы данного исследования состоит также в том, что в качестве документальных источников был привлечен большой массив научной и учебно-методической литературы. Источниковедческий интерес к этой литературе в контексте изучаемой темы очевиден. Анализ научных и учебных трудов позволяет раскрыть методы, приемы, историографические концепции их авторов, эволюцию методики преподавания исторических знаний. Исследование этих составляющих позволяет проследить трансформацию содержания исторических курсов в течение 1920 - 1990-х гг., причинами которой являлись как партийно-правительственные установки, так и глубокие изменения духовной атмосферы советского общества, личное отношение каждого из историков к специфике своего труда. Изучение большого объема методической литературы по истории позволило также выявить и обобщить ценный опыт учебно-методической работы в вузах.
Научная новизна исследования состоит в повышении масштабов и уровня научно-теоретического осмысления целей, ресурсного потенциала и механизмов функционирования российской системы профессионального исторического образования, в определении и обосновании влияния на его развитие и содержание внутриполитической ситуации в стране как при советской власти, так и в условиях перехода к демократическим преобразованиям. На этой основе в диссертации разработана концепция развития российской государственной системы исторического образования, которая позволяет рассматривать его в неразрывной связи с эволюцией исторической науки в качестве целостного и единого процесса разработки, трансформации и верификации исторического знания. Такой подход обусловлен перманентной взаимозависимостью этих двух социальных институтов. Исследование судеб российской историографии, основных методологических принципов исторических сочинений и характерных тенденций обогащает анализ развития высшего исторического образования и позволяет рассмотреть его с разных ракурсов.
Кроме того, в диссертации теоретически обоснованы и определены основные этапы развития российской системы исторического образования в контексте реализации планов подготовки профессиональных научно-педагогических кадров. Несмотря на то, что в исследуемый период в России произошла коренная трансформация государственного строя, весь процесс показан в динамике и неразрывной целостности, как следствие преемственности традиций и особенностей в области организации высшего образования. Это дало возможность преодолеть характерный для отечественной историографии разрыв целостной по своей сути проблематики. В результате выявленные особенности развития высшего исторического образования в России позволяют составить целостное представление о факторах изменений этого процесса, которые вплоть до настоящего времени определяют его направленность и содержание.
Элементами новизны обладают также полученные результаты исследования, которые дополняют положения, выносимые на защиту, и конкретизируют современные знания о развитии отечественной системы высшего исторического образования:
-а разработана авторская периодизация развития исторического образования в вузах России. Первый этап (1920-е - первая половина 1930-х гг.) характеризуется кардинальной сменой образовательной парадигмы системы подготовки историков, трансформацией структуры вузов, обновлением содержания и методики преподавания истории. На втором этапе, ограниченном 1934 - 1945 гг., история возвращается как предмет в школы и вузы, происходит возрождение исторических факультетов и кафедр, изменяется система подготовки научно-педагогических кадров историков. В рамках этого периода историческое образование пережило сложные годы репрессий и Великой Отечественной войны. На третьем этапе в течение 1945 - 1965 гг., происходило восстановление и развитие системы высшего исторического образования в сложных условиях противоречивой государственной политики, коллизии историков и власти, экстенсивной системы подготовки научно-педагогических кадров. Во время четвертого этапа наблюдалась трансформация высшего исторического образования от подъема с середины 1960-х до кризиса начала 1990-х гг.;
-а в научный оборот введен ряд документальных источников из центральных российских и региональных архивов, которые ранее не использовались применительно к теме настоящего исследования; на их основе систематизирована нормативно-правовая база практики организации высшего исторического образования в России;
-а в отличие от существующих разработок проблемы, реконструкция образовательного пространства в России 1920 - 1990-х гг. проведена в контексте как общероссийского, так и локального социокультурного развития отдельных регионов. В диссертации обобщен опыт научной, учебно-методической, воспитательной работы ведущих классических, а также педагогических институтов и университетов, выявлено общее и особенное в подготовке историков во всех типах высших учебных заведений;
-а междисциплинарный подход позволил рассмотреть ряд малоизученных или совсем неисследованных сторон высшего исторического образования, таких как: социальные и духовные факторы развития исторических исследований в вузах, повседневная жизнь участников образовательной системы - преподавателей и студентов, реконструированная, в том числе, на местном материале, сфера мотивации к получению высшего исторического образования в советское и в современное время, социальный облик студента и преподавателя-историка и т.д.;
-а опыт высшего исторического образования исследован с позиций современных знаний снизу и лизнутри, что позволило выделить новые аспекты анализа практики его организации и развития, включая учебную и внеучебную жизнь преподавателей и студентов в контексте новой социальной истории, особенности формирования советской идентичности преподавателей и студентов; а также проанализировать уровень и качество их жизни, оценить условия культуры и быта как фактора научного творчества и плодотворной учебной деятельности, раскрыть господствующую систему социальных связей в обществе и условия для карьерного роста;
-а научная новизна результатов исследования обусловлена также характером и объемом использованных источников, позволивших аргументировать основные выводы в русле реализации исследовательского замысла. Помимо массива архивных документов, среди которых большое количество впервые введено в научный оборот, новым в работе является привлечение в качестве источников обширного круга научной и научно-методической литературы, опубликованной в исследуемый период. При этом акцент сделан на максимальное привлечение источников личного характера: устные и письменные воспоминания, дневники, письма. Это позволило повысить эффективность исследования, т.е. раскрыть новые грани известных явлений, дополнить имеющиеся научные положения;
-а на основе анализа магистральных путей развития советской модели высшего исторического образования раскрыты причины кризиса современной образовательной системы, сделаны научно-практические рекомендации, вытекающие из исследования и призванные помочь в реализации современных духовных, научных и образовательных задач;
-а в контексте общегосударственной реформы образования в постсоветский период определены перспективы дальнейшего изучения проблемы высшего исторического образования, в частности социокультурной истории отдельных вузов различной ведомственной принадлежности.
С учетом результатов проведенного анализа на защиту выносятся следующие положения:
1. Высшее историческое образование как социальный институт на всех этапах его развития являлось неотъемлемой частью общественно-политической системы, которая предопределяла его цели, ставила задачи, трансформировала структуру и задавала содержание исторических курсов. Политический фактор в развитии высшего исторического образования практически всегда превалировал над потребностями личности, экономики или общества. В то же время высшее историческое образование имело и свою внутреннюю историю - историю людей, его составляющих, которые по-разному воспринимали требования общественно-политической системы, видоизменяли или приспосабливались к ней, наполняли структуру государственной системы подготовки историков своими чувствами, ценностями, мировоззренческими установками.
2. Современное исследование проблем образования, которые могут рассматриваться как сфера взаимодействия самых различных факторов - экономических и политических, социальных и культурных, антропогенных и гносеологических, на наш взгляд, наиболее приемлемо и продуктивно с позиций новой социальной и социокультурной истории. При такой исследовательской ориентации эволюционная динамика отечественной системы образования рассматривается не столько в традиционном контексте выявления сущности основных направлений и особенностей образовательной политики, организационной структуры этой системы, трансформации научно-познавательных парадигм, сколько с точки зрения взаимодействия различных участников и факторов образовательного процесса.
3.аа Политические преобразования советской власти в 1917 - начале 1920-х гг. определили новые цели и задачи народного образования: сделать высшее образование, в том числе историческое, доступным, независимо от национального, социального происхождения и материального дохода. Однако, решая первостепенные задачи перековки дореволюционных взглядов историков, переделки структуры буржуазных университетов, демократизации исторических знаний, реформаторские мероприятия советской власти ломали складывавшиеся в течение столетия до революции методы, формы и приемы системы получения и преподавания исторического знания. В результате, к рубежу 1934 г., когда в партийных кругах было принято решение о восстановлении истории в школе и в вузе, высшее историческое образование практически утратило как свои методологические основы, так и, в значительной степени, кадровый потенциал.
4. Реставрация системы высшего исторического образования во второй половине 1930-х гг., а также в военный и послевоенный период, потребовала значительных материальных и человеческих ресурсов. Исследование показало, что правительственная программа восстановления исторических факультетов во всех университетах страны, начатая в 1934 - 1936 гг., реально была осуществлена ценой огромных усилий только к концу 1940-х гг. Кадровый голод, отсутствие учебных площадей, нехватка учебной литературы, особенно остро ощущавшиеся в отдаленных от центра вузах, - все эти проблемы стояли перед системой высшего исторического образования как в 1930-е, так и в 1950-е гг. Духовная атмосфера в вузовских сообществах, царившая в эти годы, не способствовала ни открытому научному диалогу, ни свободе и широте научных исследований.
5. Изучение состояния высшего исторического образования на разных этапах его существования позволяет утверждать, что развитие этого социального института определялось не только путем властных указаний сверху. Великая Отечественная война, принеся огромные человеческие и материальные потери для вузовских корпораций, одновременно унифицировала проявления человеческой активности, объединив в разрушенных и холодных зданиях и подвалах, в окопах и на передовой, в эвакуации и в условиях блокады и осторожную лояльность старой профессуры, и преданность новой. И в годы войны, и в послевоенные годы, несмотря на сложное материально-бытовое положение и студентов, и преподавателей-историков, учебный процесс, как и научная работа, практически не прерывались.
6. Развитие высшего исторического образования в 1960 - 1980-е гг. характеризовалось ростом сети вузов, изменением их структуры, в ходе которого исторические факультеты педвузов и некоторых университетов отделились от филологических и стали самостоятельными структурными единицами, ежегодно выпускающими тысячи учителей истории; заметным увеличением количества студентов и квалифицированных преподавателей. Можно сказать, что для исторического образования, по сравнению с предыдущими и последующими периодами, это было время стабилизации. Однако природа советской идеологии вступала в противоречие со свободой творческого поиска как в исторических исследованиях, так и в историческом образовании. Заданность и политизированность содержания учебных курсов, ограниченность научно-исследовательской работы, относительно низкий уровень жизни работников сферы образования - приводили к развитию кризисных тенденций в системе высшего исторического образования.
7.аа Кризис власти в России второй половины 1980-х - начала 1990-х гг. потребовал значительного обновления как исторического знания, так и самих целей высшего исторического образования. Однако и сегодня мы не можем констатировать, что все проблемы решены окончательно. Переход к плюрализму в методологии исторических исследований, интеграция науки и исторического образования, качественное обновление содержания исторических курсов и учебников, поиск новых форм, финансовая поддержка талантливых преподавателей и студентов - решение этих и других проблем в области высшего исторического образования необходимо сегодня не только для современной модернизации образования, но и для сохранения национального самосознания и национальной гордости народа.
8.аа Подводя итог развития высшего исторического образования в советское время, можно констатировать, что при бесспорных достижениях вузов в это время в подготовке специалистов, научных и научно-педагогических кадров, организация учебно-воспитательного процесса в вузах была зависима от государственных планов и учебных программ. Разрыв системных связей гуманитарной и естественнонаучной подготовки, составлявших основу высшего образования, привел к изменению профессионально-нравственного облика специалистов, к обеднению гуманитарного потенциала высшего образования, в том числе исторического, социальному нигилизму и падению творческого потенциала выпускников.
9.аа В наши дни задача повышения качества подготовки специалистов высшей квалификации становится одной из важнейших, и именно в университетах формируются новые механизмы обеспечения и оценки этого процесса. В основе этих механизмов - повышение эффективности использования внутренних ресурсов, создание условий обеспечения надежной гарантии качества подготовки, ведение внутреннего мониторинга образовательной деятельности и обеспечивающих процессов, а также результатов обучения. Система высшей школы на современном этапе призвана обеспечить историческую преемственность поколений, сохранение и развитие национальной культуры, воспитание граждан с высокой нравственностью, патриотов России. Важную роль в этой связи приобретает формирование уважительного, толерантного отношения к истории и культуре своего и других народов.
Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что она создает основу для более глубокого исследования вопросов об особенностях формирования и функционирования советской и постсоветской образовательной системы и российской культуры в целом, поднимает сложные проблемы роли и места истории и историка в советском, российском обществе и мире в целом; обращает внимание исследователей на вопросы нравственного выбора историка в условиях тоталитарного и авторитарного государства, на взаимозависимость истории и идеологии, исторической науки и исторического образования, особенности эволюции повседневного облика студентов и преподавателей в 1920-е - 1990-е гг.
Положения и выводы диссертации могут быть использованы как при дальнейшем изучении истории высшего образования в России XX в., так и при исследовании эволюции его отдельных подсистем: системы подготовки кадров, развития образовательных форм, содержания отдельных учебных курсов, направлений подготовки, государственной политики в области образования.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов исследования как в базовом курсе лекций по Отечественной истории, так и в составлении спецкурсов по истории России, истории высшего образования, истории советской культуры. С учетом новых выявленных в ходе исследования фактов, сделанных обобщений и выводов, автором был подготовлен ряд учебно-методических пособий на кафедре истории России Ставропольского государственного университета.
Исследования и выводы, сделанные в работе, могут быть использованы государственными органами, политическими партиями, общественными организациями в формировании и реализации образовательной политики, в разработке концептуальной и законодательной базы, которые обеспечат эффективное функционирование образовательной сферы, образовательного и исследовательского пространства высшей школы, интеграцию исторического образования и исторической науки. Выводы диссертации содержат рекомендации по повышению инновационного потенциала исторического образования в вузах, формирования в нем соответствующей инфраструктуры проведения научных исследований, повышению социального статуса педагога-историка. Исторический опыт может быть использован в разработке путей преодоления современной ситуации с невостребованностью специалистов с историческим образованием, а также в разработке современной адекватной концепции реформирования гуманитарного образования в России. Таким образом, рассматриваемая в диссертационном исследовании проблема имеет научно-познавательное и общественно-политическое значение и может занять определенное место в формировании новых духовных приоритетов в современном российском обществе.
Апробация результатов исследования была проведена в 55-ти печатных работах автора, общим объемом - 86,8 п.л., в том числе в рецензируемых научных журналах и изданиях, определенных Высшей аттестационной комиссией - 15, а также в 3-х монографических работах: Историческое образование в России в конце XIX - начале ХХI вв., объемом 22,5/6,7 п.л. (в соавторстве), Историки и власть Юга России (1917-2000 гг.), объемом 23 п.л., и Развитие высшего исторического образования в России (20 - 90-е годы ХХ века), объемом 29,4 п.л.
Основные положения исследования излагались и обсуждались автором на международных, всероссийских и межвузовских научных, научно-практических и научно-методических конференциях: Западноевропейская цивилизация и Россия: общее и особенное (Ставрополь, 2003), Системы и технологии современного менеджмента, права и образования (Ростов-на-Дону, 2004), Междисциплинарный подход до и после УпостмодернаФ (Ставрополь, 2005), Наука и образование (Ростов-на-Дону, 2005), Высшее образование XXI века (Санкт-Петербург, 2005), Проблемы федерально-региональной политики в науке и образовании (Тамбов, 2005), Проблемы становления гражданского общества на Юге России (Ставрополь, 2005), Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России (Кемерово, 2006), Проблемы становления гражданского общества на Юге России (Армавир, 2006), Кавказ между Западом и Востоком (Карачаевск, 2006), Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей (Санкт-Петербург, 2007), Мировое политическое и культурное пространство: история и современность (Казань, 2007), Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России (Ставрополь, 2007), Актуальные проблемы исторического и обществоведческого образования в школе и вузе (Армавир, 2008), Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России (Ставрополь, 2009), Уроки Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и общественное переустройство России (Армавир, 2010) и др.
Структура диссертации. Объект, предмет, цель и задачи исследования определили структуру диссертации. Она состоит из введения, шести глав, включающих в себя двадцать два параграфа, заключения, списка источников и литературы.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Во введении обосновывается актуальность проблемы, определяются хронологические и территориальные рамки, цель, задачи, объект и предмет исследования, характеризуются историография и источниковая база, раскрываются методология, научная новизна, положения, выносимые на защиту, практическая значимость, формы апробации основных положений диссертации.
В первой главе Теоретико-методологические основы изучения высшего исторического образования России рассматривается специфика высшего исторического образования как объекта исследования, определена значимость междисциплинарного синтеза, методов и приемов новой социальной истории для изучения истории образования; проанализирована историография исследования; подробно рассмотрена источниковая база работы, проведена классификация методов исследования и дана их характеристика.
Отмечается, что специализация наук о человеке в XX в., появление и развитие исторической социологии, психологии, антропологии и других, смежных с историей, гуманитарных наук позволили расширить поле исторических исследований, существенно обновив исторический инструментарий. Все это позволило модифицировать облик истории, дало ей возможность проникать в закрытые для нее самой зоны знания, использовать новые методы, экспериментировать с историческим материалом. В русле междисциплинарных исследований последних десятилетий XX в. возникает и получает развитие новая социальная история, которая, изучая процесс развития общества и образующих его больших и малых групп, одновременно исследует темы истории ментальной: картины мира, системы ценностей, формы социального поведения, символы и ритуалы.
Современное исследование проблем образования и исторического образования, на наш взгляд, наиболее приемлемо с позиций новой социальной и социокультурной истории, т.е. когда эволюция образования рассматривается не только в контексте образовательной политики, структурных учреждений и отраслей образования, программных документов различных эпох, сколько с позиции взаимоотношений субъектов образовательного процесса, их ролей в экономических и культурных структурах. Социокультурный подход применим к нашей теме исследования как видение образования через призму понятия культуры, т.е. его понимания как феномена, создающего культуросообразную образовательную среду, все компоненты которой наполнены человеческими смыслами и служат человеку.
Само понятие высшее историческое образование, ставшее предметом нашего исследования, неоднозначно. Важнейшей составной частью этого понятия является дефиниция лобразование, которая отражает многоаспектность, многоплановость, иначе говоря, имеет в своей структуре большой объем и различное содержание, изменяющееся в зависимости от контекста эпохи, идеологии, мировоззрения и системы ценностей и т.д.
При всем различии подходов к рассмотрению феномена образования в понятийном отношении наиболее верным представляется понимание высшей школы как особого социального института, возникшего и развивающегося в связи с определенными общественными потребностями и интересами. Такое видение проблемы позволяет охарактеризовать высшее историческое образование как носителя определенной социально значимой системы, имеющей функции производства и воспроизводства исторического знания.
Социальный институт образования имеет свою внутреннюю структуру, она может быть представлена макро- и микроуровнями, являющимися системой органического взаимодействия глобальных политических, экономических факторов, а также повседневных практик людей - участников системы образования. Структура образования также рассматривается в виде определенных подсистем, включающих формы и содержание исторического образования на каждом из исторических этапов. Институализация и изменения, происходящие в системе образования, обусловлены группами политических, экономических, культурных, межличностных взаимодействий и практик. Такое понимание феномена высшего исторического образования позволяет исследовать его историю с различных ракурсов: отдельных индивидов и научных, преподавательских, студенческих сообществ, органов управления образованием и исторических факультетов отдельных вузов, направлений развития исторической науки и содержания вузовских учебников, программ и учебных планов.
Проблемы истории высшего исторического образования, исследованные как на общероссийском, так и на региональном материале, не оставались вне поля зрения историков. Однако современный этап развития истории образования и образования исторического, в том числе, требует переосмысления многих подходов в историографии этой проблемы, делает актуальным возвращение к критическому анализу этапов изучения истории исторического образования.
Рассматривая советский и современный этапы историографии высшего исторического образования, автор обращает внимание как на их отличия, так и на преемственность некоторых тенденций. В диссертации сделана попытка проанализировать самую разнообразную литературу, содержащую материал об историческом образовании. Это позволило использовать накопленный опыт и одновременно выявить спорные и неразработанные аспекты проблемы.
Начало разработки проблем высшего исторического образования в советской историографии можно проследить в трудах руководителей советского государства В.И. Ленина, А.В. Луначарского, Н.И. Бухарина, М.Н. Покровского и др. Главная цель многочисленных статей, памфлетов и очерков первого десятилетия послереволюционной России - демонстрация силы новой власти, которая шла на решительный слом всех образовательных принципов старого мира, в том числе форм учебных занятий, ученых степеней и званий, для обеспечения доступности высшего образования для рабочих и крестьян, направленности высшего образования на практическое применение в жизни трудового населения и т.д. Руководителям советского государства наиболее лострыми проблемами исторического образования в школе и вузе виделись борьба за кадры, которая на самом деле к концу 1920-х гг. превратилась в борьбу с кадрами дореволюционной профессуры, и демократизация содержания исторического образования согласно сформированной М.Н. Покровским историко-идеологической схеме.
Обращение профессиональных историков к проблематике высшего исторического образования происходит лишь с восстановлением исторических факультетов в ведущих университетах после 1934 г. Большинство публикаций тех лет, касающихся нашей темы, было направлено на выполнение нового требования государства - вернуть в исторические курсы средней и высшей школы исторические факты, усилить конкретно-исторический подход в обучении истории, придать ей идеологические и воспитательные функции. Основной концепцией прикладных и теоретических работ 1930-х гг. стала заданная коммунистической идеологией необходимость применения истории для воспитания советского гражданина, вооружения его знаниями по истории в преддверии мировой войны, и поэтому немногочисленные публикации предвоенных и военных лет, посвященные, в основном, особенностям преподавания истории в школе, были далеки от анализа проблем высшего исторического образования того времени.
Из общих работ по истории отдельных советских университетов, созданных в 1950-х гг., необходимо выделить крупную обобщающую монографию А.С. Бутягина и Ю.А. Салтанова Университетское образование в СССР (1957 г.), которая прошла десятилетнюю процедуру рецензирования и лотшлифовки в Министерстве высшего образования: рецензенты указывали на недостаточно полный показ роли партии в развитии университетской системы. Для нас издание представляет свою ценность благодаря именно этому последнему недостатку. В книге дан обзор университетского образования (начиная с дореволюционного), а также краткие очерки истории действующих в то время 33 государственных университетов. Несмотря на то, что авторам не удалось предложить в полной мере научное осмысление собранных многочисленных фактов, а также некоторую политизированность работы, на основе этого труда можно составить общее представление о специфике университетского образования (включая историческое), основных механизмах подготовки научно-педагогических кадров на исторических факультетах университетов.
В историографии 1960 - 1980-х гг., в отличие от предшествующих лет, представленных, в основном, немногочисленными разрозненными сведениями, появляются крупные обобщающие научные работы, освещающие как систему исторического образования в целом, так и отдельные узловые проблемы его функционирования (развитие вузовской науки, подготовку кадров, методику преподавания истории как учебной дисциплины). Еще одной тенденцией, проявляющейся в большинстве исторических сочинений 1960 - 1980-х гг., становится рассмотрение реального исторического процесса через призму постановлений партии и правительства. Через нее проступала идеологическая и методологическая парадигма исторических работ, оценка и критика процессов и явлений в высшем историческом образовании. Выдавая желаемое за действительное, авторы часто подменяли анализ реального положения дел в стране анализом постановлений и их выполнения.
Типичной чертой советской историографии по проблемам высшего образования и науки становится и общее увлечение статистическими данными, приведенными в сравнительных таблицах по годам, которыми оперировали исследователи. Согласно государственной партийной установке было признано, что важнейшим показателем результативности высшего образования является количество специалистов с высшим образованием по всем специальностям, включая историю, увеличивающееся год от года. Это утверждение, которое, на наш взгляд, ошибочно, становится лобщим местом в советской историографии истории высшего образования 1960 - 1980-х гг. Вместе с тем, анализ реально существующих проблем в области подготовки историков, выяснение истоков этих проблем, критика государственной политики в области высшего исторического образования, в силу идеологической и политической заданности большинства работ, полностью отсутствовала.
Перечисленные выше тенденции, а также советская парадигма университета как центра идеологической, учебно-воспитательной, научно-исследовательской и культурно-массовой работы, способствовали воссозданию истории многих университетов и пединститутов в 1960 - 1980-е гг. Достоинствами этих работ следует признать широкую источниковую базу. Вместе с тем, сам характер и форма подобного рода изданий не предполагали строго научного анализа представленных многочисленных фактов: история большинства вузов писалась как летопись, и ее издание обычно приурочивалось к юбилейным датам различного рода. Более детально и на научном уровне вопросы высшего исторического образования были рассмотрены авторами историко-партийных исследований. В этом ряду необходимо выделить монографию Ш.Х. Чанбарисова, посвященную истории советской университетской системы 1917 - конца 1930-х гг. (М., 1988), которая отличается попыткой комплексного и разностороннего освещения проблемы. Однако в целом тон работы остается политически и идеологически ангажированным: все преобразования советской власти рассматриваются автором исключительно в положительном ключе, например, разгром вузовской науки в конце 1920-х гг. и репрессии преподавателей старой школы объясняются невозможностью подружиться с профессурой, упразднение ученых степеней и званий - учреждением равноправия приват-доцентов с профессорами, плохое материальное обеспечение студентов 1920-х гг. - низким уровнем экономического развития страны, унаследованным от дореволюционной России.
В 1960 - 1980 гг. проблемы высшего исторического образования были затронуты авторами трудов о развитии советской исторической науки. Авторы семитомного издания Очерки истории исторической науки в СССР, под ред. М.В. Нечкиной (М., 1955-1988), помимо анализа развития исторической науки на большом фактическом материале предприняли попытку системного описания высшего исторического образования: осветили государственную образовательную политику, проанализировали состояние исторических кадров, рассмотрели основные труды историков и т.д. Однако в этом издании, равно как и в работах Л.В. Ивановой, Г.Д. Алексеевой, О.Д. Соколова, А.И. Алаторцевой, А.С. Барсенкова, посвященных истории советской историографии, за рамками остались вопросы организации вузовской науки, проблемы изучения истории в высшей школе. Исследователями категорически отрицалась связь советской исторической науки с историками старой школы, их роль в образовательной системе так же оценивалась как негативная.
В конце советской эпохи внимание историков обратилось к проблемам развития высшей школы в последние десятилетия, что нашло отражение в диссертационных работах по этой тематике. Основными проблемами, поднимаемыми историками, становятся вопросы коммунистического воспитания молодежи: констатируется неуклонный рост воспитательной работы, в которой истории, как и общественным наукам, отводилась роль идейного руководителя. Написанные, в основном, на материалах периодической печати и партийных постановлений, диссертационные работы в своих теоретических выводах не шли дальше аксиом, ограниченных позицией партии, хотя благодаря их авторам в научный оборот было введено множество конкретного научного материала о развитии высшего образования в регионах.
С середины 1990-х гг. в отечественной историографии наступил новый этап, который характеризуется появлением обобщающих исследований по истории высшего исторического образования, стремлением к более объективным, взвешенным оценкам. Методологический плюрализм, утвердившийся в отечественной историографии с середины 90-х гг. ХХ в., позволил ученым искать новые аспекты исторических исследований и новые исследовательские поля, одним из которых становится история высшего образования. Работы по истории университетской системы, крупные труды по истории отдельных университетов существенно восполняют пропущенные страницы истории высшего образования, хотя, как юбилейные издания, практически лишены всякого научного анализа. Примером качественного исследования, удачно совместившим в себе и занимательное чтение, и глубокое научное исследование, является книга Вишленковой Е.А. и др. Terra Universitatis: Два века университетской культуры в Казани (Казань, 2005). Проведенное исследование показывает историю Казанского университета как историю студентов и преподавателей этого учебного заведения, рисует их ценностные ориентации, жизненный путь, смену социальных ролей и стереотипов поведения; раскрывает внутреннюю организацию и функционирование университетской среды.
Интерес ученых к феномену высшего исторического образования на современном этапе актуализируется также как поиск адекватных моделей исторического образования, например, в работах Г.Д. Бурдей, Л.И. Боженко, Г.Е. Корнилова и О.В. Синицына. Историю как учебную дисциплину, специфику современного исторического образования проанализировала Л.П. Репина. В поле зрения ученых попали вопросы структуры, содержания и методики обучения истории, а также новации в области исторического образования: гуманитаризация, демократизация и информатизация. Тем не менее остались незатронутыми проблемы высшего исторического образования, накопленные еще в советское время и позволяющие понять причины современного его кризисного состояния.
Среди исследований, посвященных истории развития высшего исторического образования (в отдельных регионах или в отдельные временные периоды), которые уже предпринимаются исследователями, необходимо выделить диссертацию А.Н. Терехова, посвященную высшему историческому образованию на Южном Урале с 1934 по 1993 гг. Попыткой комплексного рассмотрения исторического образования следует также считать книгу Преподавание отечественной истории в университетах России: прошлое и настоящее (Москва-Уфа, 1999). В кратком очерке воссоздается картина университетского исторического образования, включая 1990-е гг., раскрываются проблемы, связанные с особенностью содержания исторического образования в различные временные периоды, анализируются этапы формирования преподавательского корпуса университетов, научно-методическое обеспечение учебного процесса историков. Концептуальным подходом указанных выше работ становится анализ развития исторических факультетов внутри университетской структуры.
История высшего исторического образования присутствует как частная проблема в современной монографической литературе, посвященной развитию советской исторической науки. Среди таких изданий необходимо особо выделить коллективную монографию Мир историка. XX век под редакцией А.Н. Сахарова (М., 2002), работу омских историков - Очерки истории отечественной исторической науки XX века (Омск, 2005), а также исследование А.М. Дубровского, посвященное анализу сложных коллизий историков и власти в 30 - 50-е гг. XX в. В этих изданиях, основанных на документах личного характера, поднимаются совершенно новые вопросы истории советской историографии: партийно-государственная система и сохранение профессиональной честности, идеологическая заданность исследований и мимикрия профессионального сообщества историков, провинциальное историческое сообщество и политические процессы в центре России.
Определенный вклад в изучение проблематики исторического образования в советской высшей школе внесли новейшие работы, рассматривающие историю советского общества: исследования, касающиеся советской вузовской интеллигенции, духовного мира и культуры советских людей, повседневной жизни и пр. В работах Е.Ю. Зубковой, Е.Э. Платовой, Н.Н. Козловой и др. рассмотрено широкое полотно повседневной жизни советских людей, особенно молодежи, исследованы их ценностные ориентации, условия социальной и профессиональной мобильности, специфика каждодневного существования в различные временные периоды.
Некоторые проблемы, связанные с развитием исторического образования в вузах, также были рассмотрены в трудах зарубежных авторов, исследования которых посвящены общим вопросам развития советского и постсоветского общества. Западная историография по своей концептуальной основе, методам и подходам к исследованию во многом является зеркальным отражением советской. В исследованиях М. Дэвида-Фокса, Д. Бейрау, Ш. Фитцпатрик и др., созданных на архивном материале и носящих форму исторического нарратива, рассматриваются, в основном, социальные проблемы, связанные с советской образовательной системой, ее реформированием в первые годы советской власти, а также советской повседневностью. Интересные концепции интерпретации моделей поведения людей в повседневной жизни сталинского общества даны в ряде зарубежных работ, традиционно характеризовавшихся как ревизионистское направление в историографии.
Анализ научной литературы помог использовать достижения отечественной историографии, выявить слабо изученные аспекты темы и дискуссионные вопросы. При всем множестве литературы среди нее нет комплексного исследования высшего исторического образования как явления отечественной истории.
Выбор источников данной работы определялся предметом и целью исследования. Комплексный подход к феномену высшего исторического образования, а также стремление раскрыть социокультурные факторы развития образования потребовали использовать разнообразные по виду и типу источники. Автор диссертации попыталась проанализировать документальный материал, разделяя его на несколько комплексов.
Официальные законодательные и партийно-правительственные документы, освещающие основные направления государственной политики в области высшего исторического образования, составили первую группу источников исследования. К ней отнесены законы первых лет советской власти, партийно-правительственные документы 1930 - 1940-х гг., комплекс партийно-государственных постановлений о высшей школе и преподавании общественных наук 1960 - 1980-х гг., а также современные законы.
Следующей группой источников, составившей основной фундамент исследования, являются делопроизводственные документы органов управления образованием, высших учебных заведений, партийных органов, отложившиеся в центральных и местных архивах, а также опубликованные. Наиболее информативными для нашей темы стали учебные планы исторической специальности разных лет, штатные расписания преподавателей, годовые отчеты университетов и институтов, факультетов, кафедр, личные дела преподавателей вузов, партийных и государственных деятелей, академиков. На основе этих материалов автор реконструировала пути развития высшего исторического образования в сложной общественно-политической обстановке в стране: строительство и восстановление разрушенного войной вузовского пространства, формирование факультетских коллективов, складывание трудовой повседневности преподавателей и студентов.
Важным источником данного исследования стала разнообразная периодика: публикации в советских центральных и местных газетах, журналах позволяют проследить реализацию официального политического курса, факты научной и учебной жизни исторических факультетов. Разнообразную и любопытную информацию о повседневной жизни студентов можно найти в молодежных изданиях 20-х гг. Красная молодежь и Красное студенчество, многотиражных газетах вузов. Анализ публикаций, посвященных высшему историческому образованию, в современной научной прессе позволяет выявить основные проблемы и показать перспективы системы обучения историков в вузе.
Духовная атмосфера советского общества, моральные и нравственные устои внутри вузовской корпорации, внутренняя мотивация труда историков, трудовая и досуговая повседневность преподавателей и студентов изучались на основе ля-документов или источников личного происхождения - воспоминаний, дневников, мемуаров, личной переписки. Особое место в этом массиве источников заняли работы А.Я. Гуревича и В.Б. Кобрина, в которых содержатся не столько личные воспоминания, сколько размышления о смысле и назначении исторического знания и моральных качествах, которые требует профессия историка. Кроме того, большой интерес в этом отношении представляют воспоминания и дневники историков старой школы - Н.И. Кареева, С.Б. Веселовского и Ю.В. Готье, а также духовно близкие им дневники С.С. Дмитриева. Помогают пролить свет на различные аспекты исторического образования и мемуары известных отечественных историков, собранные в издании Историки России о времени и о себе, а также воспоминания И.Я. Биска, Е.В. Гутновой, Э.Б. Генкиной, А.М. Самсонова, Ю.А. Полякова и др.
В группу источников данного исследования включены также массовые источники: статистические материалы, информация официальных Интернет-сайтов и электронных баз данных, которые позволили изучить макропроцессы, происходящие в образовании. Специфическим комплексом источников для исследования данной проблемы стала обширная учебная, научная, методическая литература по истории, изданная с 1920-х гг. по настоящее время. Источниковедческий анализ этого комплекса позволил глубже понять особенности трансформации методов, приемов получения и передачи исторического знания, проследить изменения в содержании исторического образования.
Использование различных типов источников для анализа развития высшего исторического образования как социального института дает возможность исследователю подойти к рассмотрению этого сложного объекта с различных ракурсов и реконструировать картину бытия в указанный исторический период.
Вторая глава - лОбразовательная ситуация в России и система подготовки историков в 1920-е - первой половине 1930-х гг. - включает анализ новых принципов государственной образовательной политики в 1920-е - начале 1930-х гг., причин и методов трансформации структуры вузов, изменений в содержании и методике преподавания исторических знаний. Автор исследования также останавливается на реконструкции истории повседневной жизни преподавателей и студентов, считая глубокие социальные преобразования новой власти фактором, способствующим как прогрессу, так и утрате жизненных ориентиров многими из них.
В главе показано, как Октябрьская революция 1917 г. и приход к власти партии большевиков определили принципиально новые направления культурной политики. В Программе РКП(б) подчеркивалось, что одной из важнейших функций всей системы народного образования от начального до высшего является развитие самой широкой пропаганды коммунистических идей и лиспользования для этой цели аппарата и средств государственной власти. Историческая наука, равно как и историческое образование, была поставлена перед задачей перехода на новые методологические и идеологические позиции и на соответствующую тематику исследований.
Отказавшись от позитивистских и неокантианских наработок старых российских историков, советская историография пыталась создать основы новой методологии истории. На основе анализа дневниковых записей и воспоминаний историков в диссертации прослеживается долгий и болезненный процесс смены методологии исторических исследований. Отмечается, что он был сложным как для многих представителей старой школы (Н.И. Кареев, С.Б. Веселовский и др.), так и для ученых-историков нового поколения, поддерживающих идеи социальных и политических преобразований в стране (М.В. Нечкина и др.). Острота проблемы выживания в 1918 - 1920-х гг. сдерживала, а иногда и делала невозможным творческий труд историка; политические процессы устраняли ученых морально и физически.
Чистка вузов от контрреволюционных элементов, в разряд которых попадали как преподаватели, так и студенты, в конце 1920-х - первой половине 1930-х гг. стала массовым явлением на всей территории страны. В фонде Наркомпроса (сектор кадров) содержится список профессоров и преподавателей, отстраненных от работы в связи с обвинениями в антимарксистской деятельности за 1931 - 1935 гг. Здесь фигурируют представители педагогических институтов всех регионов страны. Так, например, в вузах Юга России были уволены: в Ростовском пединституте - 14 чел., Северо-Осетинском - 8 чел., Кабардино-Балкарском - 7 чел., Сталинградском - 2 чел., Ставропольском - 1 человек. Среди отстраненных - профессора и доценты истории ВКП(б) и всеобщей истории, экономической географии и русского языка. Большинство из них обвинено в троцкистских извращениях.
На основе анализа законодательных и делопроизводственных документов и материалов в исследовании показано, как новая образовательная политика, поставившая задачу демократизировать знания, просвещение и старые научные кадры, по мере своего воплощения ломала старые структуры образовательных учреждений, меняла количественный и качественный состав университетских корпораций. Первоначально целью преобразований в системе высшего образования должна была стать модернизация имеющейся на то время и страдающей многочисленными недостатками системы высшего образования. Несмотря на материальные, организационные трудности первых месяцев советской власти, образование было в числе важнейших приоритетов в области народного хозяйства. Бесспорным достоинством формирующейся советской системы высшего образования стало открытие широкого доступа в университеты детей тех слоев населения, для которых прежде путь в вузы был заказан. В конце 1920-х гг. среди студентов рабфаков 95% были выходцами из пролетарских и крестьянских семей.
Однако форсированное строительство нового общества в СССР уже в 1920-е гг. поставило под сомнение практическую целесообразность университетов: стране нужны были узкие специалисты преимущественно инженерных специальностей. Историческое образование, как и любое гуманитарное, не имеющее прямого практического приложения, с такой точки зрения было не нужно. По решению Наркомпроса в декабре 1918 г. исторические отделения историко-филологических факультетов, юридические факультеты и институты были упразднены. Вместо исторических и юридических факультетов при университетах и институтах создавались факультеты общественных наук (ФОН). Но реорганизация гуманитарных факультетов, как и трансформация вузов, не имели в своем основании ни ясно продуманной программы, ни продуманного механизма ее осуществления.
Островки исторического образования в 1920-е - начале 1930-х гг. сохранились в МГУ и ЛГУ на этнологических факультетах с рядом отделений, в частности, историческим, где преподавали С.В. Бахрушин, П.Ф. Преображенский, Ю.В. Готье и другие видные историки. Центрами исторического образования стали также Ленинградский институт истории, филологии и литературы (ЛИФЛИ) и такой же в Москве (МИФЛИ). С середины 1920-х гг., одновременно со свертыванием преподавания истории в школах и вузах страны, ее изучение переносится в систему партийных учебных заведений: коммунистические университеты, а также Институт красной профессуры, который стал сосредоточием элитных кадров нарождающейся партийной интеллигенции. С 1925 г. в университетах начала открываться аспирантура, работа которой почти сразу же оказалась неэффективной, во многом ввиду того, что основными критериями отбора аспирантов являлась классовая и партийная принадлежность.
Нехватка научно-педагогических кадров - одна из причин ликвидации ФОНов, которая ознаменовала очередную реорганизацию социально-гуманитарного образования. В середине 1920-х гг. в университетах были созданы многопрофильные педагогические факультеты. Советская власть приступила к ликвидации безграмотности, и университеты получили задание готовить кадры учителей всех специальностей для школ второй ступени, дававших полное среднее образование. К началу 1930-х гг., по мере изменения социально-политической обстановки в стране, первоначальные, демократические задачи реформы образования приобретают все более идеологическую и политическую направленность.
В главе прослеживается, как в 1920-е - начале 1930-х гг. неоднократные попытки властей сузить роль истории, как главного компонента гуманитарных знаний, коренным образом изменить содержание и хронологические рамки курсов по истории и даже полностью прекратить ее преподавание в средней и высшей школе, отразились на качестве высшего исторического образования в стране. Так, согласно новой научно-методологической парадигме, изучение курса истории на гуманитарных факультетах в вузах нередко начиналось с периода 60-х гг. XIX в., т.е. того ряда событий, какой непосредственно был связан с пониманием современного положения. С 1921 г. в вузах РСФСР было введено обязательное изучение таких предметов, как развитие общественных форм, исторический материализм, история пролетарской революции, политический строй, организация производства и распределение в РСФСР. Русская история в конце 1920 - начале 1930-х гг. была заменена Историей СССР, а историки, преподававшие русскую историю, стали обвиняться в великодержавном шовинизме.
Однако в 1920-е гг. коренного изменения в содержании исторических дисциплин еще не произошло, во многом - из-за объективной нехватки как лидеологически подкованных педагогов, так и учебной литературы. Студенты набирались знаний из передовых газет и редких марксистских работ, в начале 1920-х гг. пользовались трудами С.М. Соловьева, В.О. Ключевского, Н.И. Костомарова и даже П.Н. Милюкова. В 1923 г. издается Русская история в самом сжатом очерке М.Н. Покровского, которая была оценена как большой успех молодой советской историографии и была рекомендована В.И. Лениным в качестве учебника. Концепция русской истории, сформулированная в этой работе - схематическая и во многом абстрактная, оказала большое влияние на формирование кадров молодых историков-марксистов.
Помимо значительного сокращения фундаментальных исторических курсов, настоящим бедствием для высшего исторического образования середины и второй половины 1920-х гг. стало внедрение новых методов обучения, призванных заменить совершенно устаревшую лекционную систему и приблизить высшее образование к практической деятельности. Несостоятельность бригадно-лабораторного метода и других новых форм учебного процесса, не выдержавших испытания временем и официально отмененных в 1932 г., подкреплялась успешной традиционной подготовкой студентов в МИФЛИ и ЛИФЛИ, ставших в то время сосредоточением лучших сил профессиональных историков.
Вместе с тем, перед студентами и преподавателями - основными субъектами образовательной системы, обеспечивающими выполнение ее целей и задач, в первые десятилетия советской власти остро стоял вопрос обеспечения самым необходимым для жизни - пищи, одежды, обуви, предметов гигиены и т.д. Занятые выживанием в прямом и переносном смысле: добыванием пропитания, рубкой дров, огородными работами, службой в нескольких местах одновременно - преподаватели, в большинстве своем, не имели возможности плодотворно трудиться, что сказывалось как на развитии исторической науки того времени, так и на историческом образовании.
Бюджет студентов так же, как и преподавателей высшей школы в 1920-х - начале 1930-х гг., был весьма скудным. Бедных студентов, как, впрочем, и во все времена, было гораздо больше, чем состоятельных. Не все нуждающиеся студенты получали стипендию, а ее размеры и продовольственные пайки не удовлетворяли даже минимальных потребностей. Отсутствие сносного жилья, скученность проживания на квартире нескольких десятков студентов, скудное питание или его отсутствие вообще, дефицит постельных принадлежностей, теплой одежды и обуви - характерные, хотя и печальные черты повседневности студентов 1920-х гг. Не удивительно, что многие из них страдали хроническими болезнями и иногда даже не доживали до окончания учебы.
Новая социальная иерархия, утвердившаяся после 1917 г., позволяла студентам - выходцам из рабочих и крестьян, командированным на учебу пролетарскими организациями, фабриками, заводами, - получать значительные льготы по социальному обеспечению, включая как материальные, так и нематериальные (поступление в вуз) возможности для учебы. Именно эта часть студентов бойкотирует занятия неугодных профессоров, стоящих на старых методологических позициях. Однако, несмотря на активное участие пролетарского студенчества в борьбе за культурную революцию в стране, в целом невысокий культурный и образовательный уровень многих из них мало повышался в результате учебы в вузе. Этому не способствовали ни носящие утилитарный характер цели и средства образования - формирование нового человека, ни практика их воплощения.
Таким образом, в 20-е гг. XX в. произошла решительная трансформация всех концептуальных, методических, содержательных основ высшего исторического образования. Подготовка историков была сведена к усвоению минимума политизированной информации на факультетах общественных наук университетов, в партийных институтах и комакадемиях. Восстановление разрушенных связей науки и преподавания, восполнение утраченного научно-педагогического состава, возрождение забытых исторических курсов и методики преподавания - станут сложными задачами системы высшего исторического образования вплоть до конца 1980-х гг.
В третьей главе Эволюция исторического образования накануне и в годы Великой Отечественной войны (1935 - 1945 гг.) раскрываются основные проблемы, связанные с возрождением исторических факультетов в ведущих университетах страны, учреждением новой системы подготовки научно-педагогических кадров историков, становлением советской идентичности преподавателей и студентов. Отдельным параграфом освещены состояние высшего исторического образования и деятельность историков в годы Великой Отечественной войны.
С Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) О преподавании гражданской истории в школах СССР, вышедшего в мае 1934 г., начался новый этап в развитии высшего исторического образования. Именно в эти годы происходит осознание властью ценности истории, как средства формирования не только идеологии, но и национального самосознания, особенно важного в период утверждения государства на международной арене. Уже в начале 1934/35 уч. года исторические факультеты были восстановлены в Московском и Ленинградском университетах. Что касается других университетов (Воронежского, Ростовского, Томского), в которых должны были быть также сформированы исторические факультеты в середине 1930-х гг., то из-за отсутствия кадров и помещений это было сделано только в начале 1940-х гг., а к полноценной работе, по причине начавшейся Великой Отечественной войны, они приступили лишь с 1945 г.
Возрождение формы исторического образования потребовало пересмотра его содержания. Историческая наука в 1934 г. получает определенный импульс для своего развития, который, одновременно, сдерживался репрессивной машиной складывающейся административно-командной системы. В содержании исторического образования, как и в исторической науке, в середине и конце 1930-х гг. единственно верным направлением был провозглашен формационный подход в рамках марксистско-ленинской теории. На этой методологической и методической основе были пересмотрены учебники по истории. Публикация остро необходимых для студентов учебников для университетов и пединститутов шла крайне медленно, наталкиваясь на контроль со стороны партийных органов, цензуры, министерских чиновников. Примером может служить трудная судьба учебного пособия профессора МГУ В.С. Сергеева по истории Древнего Рима.
Сложности нового этапа исторического образования состояли и в том, что только к концу 1930-х гг. были окончательно разработаны учебные планы исторических факультетов университетов и педагогических институтов. Анализ учебных планов тех лет показывает, что подготовка историков в 1930-е гг. была поставлена в лучших традициях российского дореволюционного образования: значительное внимание уделялось не только конкретно-исторической, но и общей гуманитарной и филологической подготовке, обучению классическим и современным языкам. Это, а также возвращение в вузы традиционных лекций и семинаров, методов работы с источниками, системы аттестации учащихся и т.п. способствовало началу процесса возрождения исторического образования.
В главе на значительном фактическом материале показано, как сложно шел этот процесс: реформа восстановления исторического образования в целом не была тщательно продумана - не было учебных площадей, литературы, многие библиотеки были безвозвратно утрачены. Но более значительной проблемой являлась нехватка кадров квалифицированных преподавателей истории, которых практически не готовили в 1920-е гг. Восстановление системы ученых степеней и званий, введение штатных должностей и должностных окладов для профессорско-преподавательского состава в вузах, развитие системы аспирантуры - эти, а также ряд других мер частично утолили возникший в системе исторического образования кадровый голод, однако не решили эту проблему кардинально. Например, на всех исторических факультетах педагогических и учительских институтов Российской Федерации (за исключением Москвы и Ленинграда) в 1937 г. насчитывалось лишь 13 профессоров и 16 доцентов. Остальные - около 100 человек - были ассистентами, не имевшими подчас даже соответствующего высшего образования. 17 педагогических и учительских институтов вообще не имели ни одного профессора или доцента.
Практически одновременно с формированием системы подготовки научно-педагогических кадров историков во второй половине 1930-х гг. происходит почти тотальное уничтожение оставшейся старой профессуры. 1930-е гг. стали временем беспрецедентного вмешательства партийных и советских органов в университетскую жизнь. Одна за другой в ведущих университетах и институтах страны проходили кампании по выявлению чуждых элементов и врагов народа. Под влиянием политических и идеологических процессов, в 1930-е гг. постепенно меняется социальный облик студентов и преподавателей. Складывающаяся система советских праздников и ритуалов способствовала закреплению моделей лояльного поведения, унификации в быту и одежде, видах работы и досуга, формированию советской идентичности. Принадлежность к партии и политические правильные взгляды на жизнь в жизни университетского человека становятся гораздо значимей, чем принадлежность к определенным структурным подразделениям, научным школам, профессиональным группировкам и даже отдельным социальным слоям по происхождению. В этот период получают развитие просуществовавшие на протяжении всего советского периода лестницы социального восхождения - научная и политическая, причем вторая вскоре стала считаться более значимой.
Начиная с 1930-х гг., значительную роль в формировании внутривузовских отношений стали играть партийная, комсомольская и профсоюзные организации, деятельность которых трудно оценить однозначно: с одной стороны, они способствовали консолидации внутривузовского сообщества, инспирировали новые для академической среды ритуалы, вводили коллективные формы деятельности и досуга. С другой стороны, общественно-политические организации способствовали установлению тотального контроля не только за учебной, научной, но и личной жизнью преподавателей и студентов, привносили новые формы советской морали, не всегда созвучные внутренним принципам и установкам университетского человека.
В 1930 - 1940-е гг. формируется новое социальное лицо советского студенчества: в вузы начинают принимать по качеству и количеству знаний, а не только по социальному происхождению. Год от года возрастает количество студентов лиз служащих, хотя в провинциальных вузах грамотность и общая культура пока еще оставалась на низком уровне. В соответствии с партийными установками и массовыми показательными репрессиями изменяются поведенческие стратегии и отношение к власти преподавательской корпорации. В 1930-е гг. на исторические факультеты приходят новые преподавательские кадры - убежденные комсомольцы и коммунисты, лояльные к советской власти и полностью оправдывающие ее действия. Одновременно и старая профессура стала приспосабливаться к новой политической обстановке, к нередко малограмотным студентам, образовывая их и обучая самому необходимому. Несмотря на массовую политизацию общества 1930-х гг. и тотальный идеологический контроль, в недрах повседневной жизни, относительно медленно поддающейся влиянию социальных процессов, сохранились черты человечности, духовности и истинного патриотизма, которые и подняли многих преподавателей и студентов 30-х - начала 40-х гг. XX в. на защиту страны в годы Великой Отечественной войны.
Война потребовала изменения всего уклада жизни вузов. Особенно это сказалось на сокращении студенческого и преподавательского состава. Уже в первые дни, недели, месяцы войны значительная часть студентов и преподавателей ушли на фронт, а в Москве, Ленинграде и Воронеже - в народное ополчение. Из состава преподавателей и студентов формировались взводы, роты, батальоны. Например, в состав 8-ой Краснопресненской дивизии народного ополчения записались почти все профессора исторического факультета МГУ во главе с деканом С.Д. Сказкиным.
Важнейшей задачей советских историков в годы войны, особенно в ее начале, было чтение лекций по военной тематике. Научная и лекционная, просветительская, агитационная работа в сложнейших, порой невыносимых бытовых условиях войны, во время бомбежек и блокады, в теплушках поездов, в которых везли в эвакуацию, иногда - в воинских частях, на бортах военных кораблей, где нужно было читать лекции, - становилась оружием советских историков, их вкладом в победу. Историки видели свой долг в том, чтобы раскрыть перед воинами и тружениками тыла героические традиции народов нашей страны, воспитать чувство гордости и ответственности за Родину и ее историческое прошлое.
Война и связанный с ней курс правящей партии на усиление идеологической и политико-просветительской работы в обществе внесли свои коррективы в учебные планы исторических факультетов. После начала Великой Отечественной войны курсы исторических, литературных и других гуманитарных дисциплин были пересмотрены в плане углубленного освещения событий, имевших ярко выраженный патриотический характер, что должно было способствовать идейно-политическому воспитанию студентов.
Начало войны совпало с планировавшимся ранее преобразованием структуры исторических факультетов. Война и оккупация сильно изменили планы советского правительства: в течение 1942-1943 уч. года было закрыто 60 вузов, а московские и ленинградские были эвакуированы в другие районы, 6 вузов - Камышинский, Тульский, Рязанский, Ростовский пединституты, Ростовский университет и Елецкий учительский институт - были эвакуированы осенью 1941 г., а затем вновь возвращены. Ростовский университет и Ростовский пединститут в июле 1942 г. были вторично эвакуированы и слиты в одно учебное заведение. Эвакуация позволила усилить кадровый потенциал провинциальных институтов и университетов, укрепить местное научное сообщество, а также сохранить инфраструктуру вузов.
Мобилизация, эвакуация, затем реэвакуация, оккупация части районов нашей страны в 1941 - 1943 гг., гибель на фронте и в тылу сотен людей - не могли не сказаться отрицательно на учебном процессе многих созданных в конце 1930-х - начале 1940-х гг. исторических факультетов университетов и педагогических институтов. Насущными проблемами вузов в военное время стали нехватка студентов и преподавателей, разрушение учебных площадей, отсутствие у студентов и преподавателей самого необходимого: тепла, пищи, одежды. Но учебный процесс шел, несмотря на все обстоятельства. В годы войны с большими потерями, но был сохранен студенческий и преподавательский состав исторических факультетов, что позволило уже в 1943 - 1944 гг. не только начать восстановление прежних вузов и факультетов, но и открыть ряд новых.
Таким образом, можно утверждать, что преобразования середины 1930-х гг., по сравнению с предыдущим периодом, стали крупномасштабной реорганизацией системы высшего исторического образования. С этого рубежа началось развитие высшего исторического образования в послевоенные годы.
Четвертая глава лВосстановление и развитие высшего исторического образования в 1945-1965 гг. включает анализ основных факторов, влияющих на развитие высшего исторического образования в конце 40-х - начале 60-х гг. XX в., рассматривает проблемы и трудности восстановления вузов после войны, изменения в системе подготовки кадров историков, особенности трудовой повседневности преподавателей и студентов-историков в этот период.
Победа в Великой Отечественной войне, принесшая мир миллионам людей и изменившая общественное сознание; сложные коллизии во взаимоотношениях историков и власти; политические и идеологические репрессии и проработки конца 1940-х - начала 1950-х гг.; смена правительственного курса в связи со смертью Сталина; установка на связь науки с производством времен Хрущева и грубое вмешательство властей в сферы науки и культуры - все эти исторические реалии первых послевоенных десятилетий формировали духовный климат как в исторической науке, так и в образовании, делая их на долгие десятилетия послушным инструментом в руках партийных идеологов. Атмосфера страха, предательства, подозрительности, царившая в науке времен борьбы с космополитизмом, приносила свои плоды и во время краткой лоттепели, и во времена длительного застоя.
Возможности для развития советской исторической науки в годы лоттепели и последующего периода определяли несколько обстоятельств. Во-первых, в условиях идеологического контроля наиболее талантливые и нестандартно мыслящие историки (студенты, аспиранты, преподаватели, научные работники и даже академики) предпочитали уйти, как это называлось в академической среде, во внутреннюю эмиграцию, т.е. заниматься преимущественно изучением мелких сюжетов, узкой специализацией, часто - темами, далекими от современности. Не секрет, что исследования по древней истории, как зарубежной, так и русской археологии, медиевистике получили большее развитие в 60-е гг. И многие из них: работы, например, С.И. Ковалева, В.И. Авдеева, А.В. Арциховского, К.М. Колобовой, Г.К. Кнабе, А.Я. Гуревича, В.Б. Кобрина, М.Н. Тихомирова и др., до сих пор не утратили своего научного и познавательного значения. Однако в целом, несмотря на ряд позитивных преобразований в образовании и науке, период конца 1950-х - начала 1960-х гг. не стал началом существенного обновления исторического знания. Первые попытки изменения методологии исследования, в целом, смогли быть реализованными лишь в годы перестройки.
На основе анализа источников автор убедился, что процессы, происходящие в исторической науке, напрямую предопределяли возможности постановки исторического образования в стране. Для исторических факультетов большинства пединститутов и университетов период конца 40-х - начала 50-х гг. XX в. стал сложным временем восстановления разрушенных корпусов, утраченного профессорско-преподавательского и студенческого состава, необходимых учебных материалов. В реализации планов восстановления и строительства новых учебных площадей крупных вузов (например, Москвы, Казани и др.) отразились особенности архитектуры сталинского времени: возведенные в кратчайшие сроки здания должны были символизировать силу, власть и мощь советского государства и его вождя. Строительство и восстановление зданий, корпусов институтов в других, отдаленных от центра, городах, покупка учебной литературы для разрушенных войной библиотек сдерживались нехваткой государственного финансирования, материальных ресурсов и рабочих рук и продолжались, в отдельных случаях, до середины или конца 1950-х гг.
Одновременно с воссозданием исторических факультетов после войны изменяются определяемые текущей государственной политикой структура и содержание исторического образования. После восстановления пятилетнего срока обучения университеты вернулись к учебным планам предвоенных лет, которые содержали фундаментальные курсы: Первобытное общество стран Востока, История древней Греции и Рима, История средних веков, История нового времени. Центральное место занимал двухгодичный курс История СССР, а также Вспомогательные исторические дисциплины, Историография, Источниковедение и широкий набор курсов по выбору и спецкурсов. Особенностью содержания исторического образования как в университетах, так и в педагогических институтах стало возрастающее год от года количество учебных дисциплин лобщественно-политического блока.
В работе анализируется, как изменение содержания высшего исторического образования после войны, сложные процессы пересмотра некоторых исторических концепций в науке конца 1940-х гг. и теоретические поиски во время лоттепели потребовали переиздания, подготовки учебников для высшей школы. Разработка учебников, которые бы отвечали последним данным науки и решениям партии, стала одной из проблем довоенной и послевоенной исторической науки. Особенно лостро стоял вопрос об учебниках по истории СССР, содержание которых много раз переделывалось.
В целях улучшения подготовки историков, содержание учебных планов к середине 1950-х гг. трансформируется в сторону усиления профессиональной подготовки и уменьшения общегуманитарной. Как показало время, это имело неоднозначные последствия. Постепенное усиление технократических тенденций в обществе, начатое во времена Н.С. Хрущева, приводит к сокращению общего числа исторических факультетов и кафедр, снижению престижа профессии историка и его статуса в обществе. Такая политика сильно сказывается на процессе подготовки квалифицированных кадров - докторов и кандидатов наук.
Проанализировав комплекс делопроизводственных документов, извлеченных из центральных и местных архивов, автор убедился, что проблема нехватки квалифицированных педагогов-историков, ярко высвеченная на Всесоюзном совещании историков 1962 г., не была решена ни в 1930-е гг., ни в последующий период. Деформированная еще в 1920-е гг. система подготовки историков не способствовала быстрому росту квалифицированных преподавателей, кандидатов и докторов наук, процент которых в послевоенных вузах был предельно низким. Проблемы недостатка профессорско-преподавательских кадров во второй половине 1940-х - начале 1950-х гг. вузы решали экстенсивным, ставшим уже традиционным, путем: приглашали совместителей из Москвы, выписывали квалифицированных преподавателей из столичных городов на штатные должности. Часть вузов Сибири пополнилась в результате проработочных кампаний, проходящих в центре. Увеличение числа преподавателей университетов - кандидатов и докторов исторических наук, отмечаемое в штатных расписаниях 1950-х гг., часто происходило и за счет сокращения исторических факультетов в пединститутах.
Меры, направленные на активизацию научно-исследовательской работы преподавателей, тормозились политическими репрессиями, партийными установками на связь науки с жизнью, недостаточным финансированием научных разработок в области гуманитарных наук, отсутствием аспирантуры и диссертационных советов на местах, чрезмерной загруженностью преподавателей. Так, в 1956 г. аспирантуру исторического факультета МГУ закончили 39 человек, а в 1962 г. - всего 14. В 1981 г. на 14 кафедр этого факультета в очную аспирантуру было принято 12 человек, причем на кафедру истории СССР советского периода - ни одного! Недостаточен был прием в аспирантуру и в Институте истории Академии наук СССР.
В главе на основе анализа комплекса личных документов выявлены основные факторы, формирующие наиболее значимые аспекты трудовой повседневности преподавателей и студентов. Тяжелые последствия войны сказались на материальном и бытовом положении университетского человека: неустроенность или отсутствие жилья, одежды, самых необходимых в обиходе вещей, перебои с продовольственным снабжением, голод или недоедание, болезни - влияли как на уровень жизни, который и в конце 1950-х гг. оставался невысоким, так и на возможности работы, научно-исследовательской деятельности, учебы. В послевоенные годы наблюдается рост дифференциации доходов преподавателей и студентов, что влекло постепенное социальное расслоение даже внутри каждой из этих групп. В сложном материальном положении находились молодые специалисты - ученые, сотрудники, преподаватели. Возможность плодотворной научной работы для них была нередко сопряжена с посредственной общественной, учебной деятельностью, отказом от личной жизни и обывательских радостей посменного труда и отдыха.
Учебная, так же как и внеучебная, жизнь преподавателя и студента послевоенных десятилетий испытывала на себе мощный прессинг политики. Она была жестко интегрирована в систему сформированной в СССР унифицированной массовой культуры, предлагавшей формы обязательных для каждого общественной работы, отдыха и досуга; и даже свободное время, располагающее поистине неисчерпаемым воспитательно-преобразовательным потенциалом - все это использовалось системой для приобщения молодежи к политическим праздникам и ритуалам. Вместе с тем, особенности человеческой личности, которую невозможно раз и навсегда запрограммировать, по-своему меняли и приспосабливали под себя советские ценности и ритуалы. Особенности студенчества, преимущественно молодых людей, оптимистичный настрой и жажда приключений, идеалистические представления о жизни - влекли их на освоение целины и участие в гигантских стройках, отправляли на работу в отдаленные северные края, побуждали к чтению запретной западной литературы и обсуждению картин буржуазных художников или прослушиванию композиций зарождавшихся в Европе рок-групп. Культура стиляжничества, очень ярко выделявшаяся на фоне унифицированной темной одежды, стала одной из первых форм протеста против повсеместно принятых и одобренных в верхах советских стандартов. В пятой главе лТрансформация высшего исторического образования: от подъема с середины 1960-х до кризиса начала 1990-х гг. раскрыты основные тенденции развития исторической науки и исторического образования в этот период, рассматривается эволюция форм и методов обучения историков, реконструированы характерные черты повседневности студентов и преподавателей, показаны импульсы, которые принесли в развитие исторического образования процессы преобразований в стране.
В главе на большом фактическом материале прослеживаются структурные и качественные изменения в системе высшего исторического образования как в центре России, так и в провинции во второй половине 1960-х гг. Утвердившийся в это время политический консерватизм способствовал стабилизации социальных систем, в том числе образования. В конце 1960-х - начале 1970-х гг. заметно растет и укрупняется структура исторического образования: во всех автономных областях и республиках страны создаются национальные университеты с историческим факультетом или гуманитарным факультетом с отделением истории. Например, в Мордовском, Северо-Осетинском университетах - историко-географический факультет, в Калининградском, Чувашском, Марийском, Сыктывкарском и др. - историко-филологический факультет, в Ярославском - факультет истории и права.
Новым в системе высшего образования в вузах явилось открытие в 1982 г. историко-партийных отделений на исторических факультетах университетов. Высшее историческое образование, являющееся основным поставщиком кадров лидеологического фронта - партийных, комсомольских, профсоюзных и других функционеров - было востребовано обществом, и конкурс на исторические факультеты, вплоть до середины 1990-х гг., был достаточно высок.
Увеличение сети истфаков привело к росту специалистов с историческим образованием, позволило поднять кадровый потенциал школ и вузов, подготовка научно-педагогических кадров активно велась в эти годы как через аспирантуру, так и через соискательство. Одной из форм повышения квалификации профессорско-преподавательского состава с конца 1960-х гг. стали институты и факультеты повышения квалификации преподавателей общественных наук. Вместе с тем, сравнительный анализ правительственных постановлений и фактических данных штатных расписаний преподавателей показал, что численные показатели роста специалистов не всегда сопровождались их качественным улучшением, а в ряде провинциальных институтов количество докторов и кандидатов наук не росло, а, наоборот, имело тенденцию к уменьшению в течение 1970-х гг.
В главе показано, как с переходом страны к всеобщему среднему образованию, с середины 1960-х гг. были пересмотрены принципы, формы и, частично, методы изучения и преподавания истории. Внимание к методической работе в 1960 - 1970-е гг. выразилось в подготовке и издании в этот период большого количества учебников, учебных пособий, методических разработок по истории и т.п. Эти процессы стали приобретать массовый характер с появлением у вузов возможности самостоятельно издавать учебную литературу. В методике преподавания 1960 - 1970-х гг. повышенное внимание уделяется научно-исследовательской работе студентов. Для этой цели на факультетах были созданы многочисленные научно-образовательные кружки, а также научные студенческие общества. Активной научно-исследовательской работе студентов также способствовали проводимые конкурсы и олимпиады студенческих работ, обычно посвященные какой-либо юбилейной дате. Большим размахом этих празднований достигалась все та же цель: власть стремилась подправить свой пошатнувшийся в годы лоттепели авторитет. Своего пика эта тенденция достигает в 1970 г., когда весь год прошел под знаком столетия Ленина.
Но в то же время названные позитивные начала в функционировании и развитии системы высшего исторического образования еще с конца 1970-х гг. вступили во все более обостряющееся противоречие с косным социально-административным укладом, идеологизированным содержанием обучения, манипулятивными мерами решения назревших проблем в образовании. Сохраняющийся в течение 1970 - 1980-х гг. разрыв науки и преподавания, количественный рост студентов при одновременном снижении качества выпускаемых специалистов, политика двойных стандартов, которая позволяла активно развивать и совершенствовать новые формы образования, но при этом не заботиться в достаточной мере о содержании и методологии исторических исследований, - эти и другие следствия авторитарного общественного устройства обусловили значительные деформации в развитии высшего исторического образования.
Наиболее существенным среди них стало подавление творческой инициативы и самостоятельности в развитии исторических исследований как в вузах, так и в академических институтах. Характеризуя обстановку в Институте истории АН СССР в 1960 - 1970-е гг., академик А.О. Чубарьян пишет, что научное творчество было сильно политизировано и идеологизировано. В Институте проходили постоянные обсуждения и проработки. Известный советский историк А.А. Зимин после разгромной дискуссии по его монографии о трактовке Слова о полку Игореве, потирая руки, говорил: Что же, подведем итоги. Меня били. Но били не так, как в тридцать седьмом. И не так, как в сорок девятом. Историки, сталкиваясь с идеологическими запретами на разработку многих дискуссионных тем и проблем, уходили в т.н. внутреннюю эмиграцию - разрабатывали далекие от текущей политики сюжеты, маскировали сочинения марксистко-ленинскими постулатами.
Негативная роль государственной образовательной политики в эти годы отражалась и в ряде других, достаточно значимых аспектов. С каждым годом на состоянии системы исторического образования сказывался заниженный уровень жизни работников образовательных учреждений, который сдерживал их профессиональный и творческий рост. Трудности и проблемы повседневной жизни отражались на уровне жизни как ученых, так и преподавателей и студентов вузов, приводили к вынужденному аскетизму, неустойчивости и непредсказуемости каждодневного существования.
С конца 1970-х гг. духовный и творческий потенциал советской молодежи начинает искать альтернативные жизненные нормы, ценности и идеалы в молодежных контркультурах, одновременно сигнализируя о грядущем идеологическом кризисе советского общества.
Политика перестройки, с ее лозунгами гласности, плюрализма и открытости, представляла собой новый, после лоттепели 1960-х гг., импульс к изменениям в общественном сознании. Как и всякая переломная эпоха, середина и конец 1980-х гг. породили интерес общества к собственной истории и придали новые импульсы исторической науке и историческому образованию. В начале 1990-х гг. была пересмотрена система социогуманитарных курсов, были поставлены и начали разрабатываться многие проблемы отечественной и зарубежной истории, появились учебники, которые отличались авторской концепцией или собственным видением исторического процесса. Преподаватели получили возможность знакомить студентов с различными новыми позициями, подходами и оценками. В 1990-е гг. университеты становятся центрами не только получения знаний, но и активно влияют на социокультурное пространство своих городов и регионов: здесь широко обсуждаются вопросы политики, экономики, идут дискуссии о месте нашей страны в процессах мирового развития.
Смена методологической парадигмы, поиск моделей и ориентиров развития России в конце 1980-х - начале 1990-х гг. XX в. стали достаточно сложным и длительным процессом. Как и в науке, при перестройке преподавания истории в вузе следовало отказаться от многих догм и стереотипов, что часто оборачивалось либо механической сменой названий курсов и дисциплин, либо, наоборот, революционным отказом от любых, даже ценных наработок советской высшей школы, например, исключение методики преподавания истории из программ исторических факультетов педагогических вузов в середине 1990-х гг. Наиболее слабым звеном в процессе преподавания истории в этот и последующий период являлось недостаточное методологическое и методическое обеспечение исторических курсов. Проблема подготовки качественных учебников по истории и сегодня продолжает оставаться лоткрытой.
Шестая глава лВысшее историческое образование в 1990-е гг.: проблемы и перспективы посвящена анализу основных проблем исторического образования в вузах России во второй половине 90-х гг. XX в. и на современном этапе; авторской оценке возможных перспектив его развития. В главе также сделана попытка показать специфику социального статуса преподавателей и студентов-историков в конце XX - начале XXI в.
В главе прослеживается, как накопленный в предыдущие десятилетия комплекс проблем, а также системный кризис в России начала 1990-х гг. негативно отразились на функционировании высшего исторического образования. Работая по инерции, система подготовки историков в течение 1990-х гг. продолжала выпускать большое количество специалистов, не находящих необходимой работы по специальности. Ценность и престиж исторического образования резко пошатнулись, социальный статус преподавательской профессии в течение 1990-х гг. понизился, превратившись в низкооплачиваемую деятельность. Парадокс положения преподавателя российского вуза состоял и состоит в том, что множественная занятость, ставшая приметой современности, - не только способ поправить свое материальное положение, но и источник необходимых средств для успешного преподавания, научной работы, повышения квалификации.
Для высшего исторического образования в 1990-е гг. особую значимость приобрел процесс гуманитаризации как обновления качества образования. История, как гуманитарная дисциплина и наука, отвечает за формирование образа прошлого в сознании людей, ее изоляция от корневой жизненной системы народа становится одним из источников ничем не сдерживаемых, а потому опасных преобразований и реформ. Вместе с тем, процесс гуманитаризации в подготовке историков в вузах, актуальный в первой половине 1990-х гг., во многом нашел отражение только во внешних изменениях структуры, числа и наименования читаемых дисциплин и курсов, мало затронув внутреннее содержание и концептуальные подходы в формировании исторического знания. Таким образом, качественное обновление содержания исторических курсов, начатое в первой половине 1990-х гг., затянулось на два десятилетия, как ввиду сложности выработки новых концепций осмысления прошлого, так и по причине ослабления научных связей центра и регионов, академической и вузовской науки, науки и преподавания. Идейная и методологическая растерянность историков в 1990-е гг. породила всплеск научных и ненаучных публикаций, умолчания, искажения и мифологизацию в учебниках по истории.
Сегодня становится очевидным, что обновление системы высшего исторического образования в России должно происходить не только путем адресной финансовой поддержки государством исторических факультетов и отдельных исследователей, но и с помощью качественного отбора содержания исторических учебников и исторических курсов. Интеграция исторической науки и образования, информатизация исторического образования, усиление языковой подготовки студентов-историков, расширение перечня специализаций и числа специальностей, поощрение научно-исследовательской работы как преподавателей, так и студентов - эти и другие меры смогут стать перспективами развития высшего исторического образования в ближайшем будущем. В системе образования важны все ее элементы: и участники, и содержание, и формы, и цели, и методы их реализации, и технологии, и системы контроля и оценки результатов. Лишь концептуальное проектирование изменений системы образования во взаимодействии всех ее подсистем поможет решить накопившиеся противоречия и проблемы.
В заключении подводятся итоги работы, подтверждены главные концепции авторского подхода к исследованию особенностей и этапов развития исторического образования в вузах России, сформулированы научно-теоретические и практические выводы.
Высшее историческое образование - сложное системное образование, включающее в себя ряд элементов: государственную политику в этой сфере; образовательную ситуацию в определенный период, которая характеризуется взаимодействием экономических, социокультурных и других факторов; господствующий тип научного мировоззрения и методология научных исследований; ценностные ориентации и практическая деятельность субъектов образования; изменяющиеся организационные институты и формы исторического образования; оценка качества подготовки специалистов и др.
Выявление структуры высшего исторического образования позволяет, применяя междисциплинарный подход к его исследованию, определить основные направления, тенденции и особенности развития образования в изучаемый период.
Политические преобразования, проведенные после 1917 г., принципы и цели новой государственной культурной политики способствовали изменениям как формы, так и содержания существующей системы исторического образования в вузах России. Хотя основная роль и функции истории как науки и как учебной дисциплины остались прежними, но идеологическая и физическая расправа властей с листориками старой школы, не желавшими переходить на новые методологические позиции, решительная ломка структуры вузов; замена истории экономикой и обществоведением - привели к постепенному уничтожению истории как предмета, дезинтеграции сообщества историков, серьезной деформации системы подготовки научно-педагогических кадров.
Восстановление системы передачи исторических знаний во второй половине 1930-х гг. вместе с реконструкцией структуры исторических факультетов и кафедр, числа и наименования исторических дисциплин, системы степеней и званий ознаменовало и коренной перелом в специфике процесса добывания исторического знания и его верификации. Их отныне определяли только политические установки, идеологический курс и личное мнение самого вождя. Вторая половина 1940-х гг., помимо материальных сложностей восстановительного периода, стала кульминацией политических репрессий историков, на долгие годы вселив страх в вузовские корпорации.
Расширение структуры исторического образования в вузах, начатое во второй половине 1960-х гг., увеличение количества и качества учебных дисциплин, значительный рост количества студентов и преподавателей-историков, - вместе с тем, эти годы не стали временем решительного обновления всей системы высшего исторического образования. Сохраняющаяся методологическая и идеологическая заданность тем и сюжетов исторических исследований сковывала научный рост преподавателей, политический фактор наполнял не только содержание исторических курсов, но и определял возможности продвижения по социальной лестнице. Таким образом, расширение структуры высшего образования в 1960-е - 1970-е гг. и другие положительные изменения в основном ремонтировали фасад, но не меняли фундамент здания советского исторического образования.
В 1990-е гг. перед историческим образованием, как и перед системой российского образования в целом, обществом были поставлены новые цели и задачи: начался процесс гуманитаризации, выразившийся в переходе на новые образовательные стандарты, постепенно стал изменяться и инструментарий историка: получили признание новые методы и подходы исторических исследований, новые исследовательские поля, были пересмотрены многие устоявшиеся исторические концепции. Для исторического образования период 1990-х гг., так же как и начало XXI в., - сложное и противоречивое время. Накопленные в годы существования советской системы многочисленные проблемы, среди которых - недофинансирование, утилитарный подход к подготовке гуманитарных специалистов, дезинтеграция образования и науки, наконец, отсутствие желания что-либо изменить в сложившейся годами системе подготовки историков, - пока еще не позволяют и сейчас в полной мере реализовать имеющийся исследовательский и учебный потенциал. Постепенное решение давно назревших вопросов с помощью хорошо продуманной государственной политики в области исторического образования, а также усилия каждого из участников образовательной системы могут, как нам кажется, вывести историческое образование на новый уровень развития.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК для опубликования
материалов докторских диссертаций
- Ушмаева, К.А. Учебники по истории: методология и концепция [Текст] / К.А. Ушмаева, А.А. Аникеев, Э.М. Щагин // Новая и новейшая история. - № 5. - М.: Наука, 2003. - С. 149-157. - 0,8/0,3 п.л. - ISSN 0130-3864.
- Ушмаева, К.А. Историки Юга России в годы Великой Отечественной войны [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Ставропольского государственного университета. - Вып. 40. аЦ Ставрополь: СГУ, 2005. - С. 29-37. - 0,8 п.л. - ISBN 5-88648-461-2
- Ушмаева, К.А. Высшее историческое образование и Болонский процесс [Текст] / К.А. Ушмаева // Известия высших учебных заведений. Общественные науки. Северо-Кавказский регион / гл. ред. Ю.А. Жданов. - № 1(133). - Ростов-на-Дону: РГУ, 2006. - С. 95-101. - 0,7 п.л. - ISSN 0321-3056.
- Ушмаева, К.А. Всероссийское совещание историков [Текст] / К.А. Ушмаева // Высшее образование в России. - 2005. - № 1. - С. 54-57. - 0,3 п.л.
- Ушмаева, К.А. Россия и формирование единого европейского пространства высшего образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Философия образования. - № 3 (17). - Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2006. - С. 28-31. - 0,4 п.л. - ISSN 1811-0916.
- Ушмаева, К.А. Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после постмодерна [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Ставропольского госуниверситета. - Вып. 46. - Ч.1. - Ставрополь: СГУ, 2006. - С. 166-172. - 0,8 п.л. - ISBN 5-88648-523-6
- Ушмаева, К.А. Высшее историческое образование: состояние и перспективы [Текст] / К.А. Ушмаева // Alma mater (Вестник высшей школы). - № 3. - М.: Российский университет дружбы народов, 2006. - С. 43-49. - 0,5 п.л. - ISSN 0321-0383.
- Ушмаева, К.А. О концепции преподавания истории в вузе [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Ставропольского государственного университета. - Вып. 51. - Ставрополь: СГУ, 2007. - С. 7-14. - 0,8 п.л. - ISBN 5-88648-571-6.
- Ушмаева, К.А. Проблемы информатизации исторического и социально-экономического образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Саратовского социально-экономического университета. - № 1(20). - Саратов: Саратовский социально-экономический университет, 2008. - С. 90-92. - 0,4 п.л. - ISSN 1994-5094.
- Ушмаева, К.А. Эволюция теоретико-методологических основ российской историографии на рубеже XX-XXI вв. [Текст] / К.А. Ушмаева // Известия высших учебных заведений. Общественные науки. Северо-Кавказский регион / гл. ред. Ю.А. Жданов. - № 3(145). - Ростов-на-Дону: РГУ, 2008 - С. 83-88. - 0,6 п.л.а - ISSN 0321-3056.
- Ушмаева, К.А. Проблемы повышения качества подготовки историков в современной России [Текст] / К.А. Ушмаева // Научные проблемы гуманитарных исследований / гл. ред. В.А. Казначеев. - № 8(15) - Пятигорск: Институт региональных проблем российской государственности на Северном Кавказе, 2008. - C. 122-127. - 0,5 п.л. - ISBN 978-5-89314-146-7.
- Ушмаева, К.А. Отечественная историография исторического образования в вузах России (20 - 90-е гг. XX в.) [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 2. История. - Вып. 4. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. - С. 110-120. - 0,8 п.л. - ISSN 1812-9323.
- Ушмаева, К.А. Очерк истории Ставропольского государственного университета в годы Великой Отечественной войны: преподаватели и студенты на защите Родины [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Ставропольского государственного университета. Вып. 69. - Ставрополь: СГУ, 2010. - С. 3-12. - 1,0 п.л.
- Ушмаева, К.А. Миссия советских историков в годы Великой Отечественной войны [Текст] / К.А. Ушмаева // Научная мысль Кавказа. - №1. - а- Ростов-на-Дону: Изд-во Северо-Кавказского научного центра высшей школы ЮФУ, 2011. - C. 64-68. - 0,5 п.л. - ISSN 2072-0181.
- Ушмаева, К.А. Советские преподаватели и студенты 1930-х гг.: историко-социальный портрет [Текст] / К.А. Ушмаева // Научные проблемы гуманитарных исследований / гл. ред. А.В. Казначеев. - Вып. 3. - Пятигорск: Институт региональных проблем российской государственности на Северном Кавказе, 2011. - C. 97-101. - 0,5 п.л. - ISSN 2071-9175.
Монографии
- Ищенко, В.А., Ушмаева, К.А. и др. Историческое образование в России в конце XIX - начале XXI вв. [Текст] / В.А. Ищенко, К.А. Ушмаева [и др.]. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. - 383/114 с. - 22,5/6,7 п.л.
- Ушмаева, К.А. Историки и власть на Юге России (1917-2000 гг.) [Текст] / К.А. Ушмаева. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2006. - 367 с. - 21,6 п.л. - ISBN 5-88648-474-4
- Ушмаева, К.А. Развитие высшего исторического образования в России (20-е - 90-е гг. XX в.) [Текст] / К.А. Ушмаева. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2008. - 499 с. - 29,4 п.л. - ISBN 5-88648-588-0
Статьи, опубликованные в других научных изданиях
- Ушмаева, К.А. Оттепель 60-х годов и развитие исторического образования на Северном Кавказе [Текст] / К.А. Ушмаева // Запад - Россия - Кавказ: межвуз. научн.-теор. альманах. Вып. 1. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - C. 277-287. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Историческая наука и образование на Северном Кавказе в первые послевоенные годы (1945-1950 гг.) [Текст] / К.А. Ушмаева // Вопросы отечественной и зарубежной истории глазами начинающих исследователей: сб.ст. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2002. - C. 91-99. - 0,5 п.л.
- Ушмаева, К.А. Становление высшего исторического образования на Северном Кавказе (1945-2000) [Текст] / К.А. Ушмаева // Magister Historia: сб. магистер. работ. - Ставрополь, 2003. - C. 96-113. - 0,8 п.л. - IBSN 5-88648-371-3
- Ушмаева, К.А. Реализация теоретических подходов в учебниках по истории [Текст] / К.А. Ушмаева // Ставропольский альманах общества интеллектуальной истории. Вып.4. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003. - С. 119-127. - 0,5 п.л.
- Ушмаева, К.А. Многоуровневая подготовка историков и Болонский процесс [Текст] / К.А. Ушмаева // Западноевропейская цивилизация и Россия: общее и особенное: сб. материалов Всеросс. научн.-практ. конф. СГУ. - Ставрополь-М.: Изд-во СГУ, 2003. - C. 419-423. - 0,4 п.л.
- Ушмаева, К.А. Историческому факультету СГУ - 60 лет [Текст] / К.А. Ушмаева, А.А. Аникеев // Исследования по истории и историографии России и зарубежных стран: сб. научн. ст. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2004. - C. 18-40. - 1,0/ 0,7 п.л.
- Ушмаева, К.А. Государственные образовательные стандарты высшего профессионального образования и их реализация [Текст] / К.А. Ушмаева // Проблемы становления гражданского общества на Юге России: материалы Всерос. научн.-практ. конф. г. Армавир, 17-18 апреля 2004 г. / научн. ред. А.А. Вартумян. - Ставрополь: ООО Базис , 2004. аЦ С. 243-252. - 0,7 п.л.
- Ушмаева, К.А. Системы и технологии современного высшего образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Системы и технологии современного менеджмента, права и образования: матер. межвуз. научн.-практ. конф. 21-22 ноября 2004 г. - Ростов-на-Дону: РИНХ, 2005. - С . 225-228. - 0,3 п.л.
- Ушмаева, К.А. Историческое образование как объект междисциплинарного исследования [Текст] / К.А. Ушмаева // Междисциплинарный подход до и после постмодерна: материалы Всерос. научн. конф. Ставрополь, 28-29 апреля 2005 г. - М.: ИВИ РАН, 2005. - С. 84-87. - 0,3 п.л.
- Ушмаева, К.А. История образования России в дискурсах отечественных и зарубежных авторов [Текст] / К.А. Ушмаева // Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Вып. 8. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. - С. 130-140. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Магистратура в системе непрерывного педагогического образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Наука и образование: VI Всероссийская научно-практическая конференция Качество образования. Система непрерывного педагогического образования. Спецвыпуск. - Ростов-на-Дону: РГПУ, 2005. - С. 90-97. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Магистратура как попытка интеграции российской и общеевропейской образовательных систем [Текст] / К.А. Ушмаева // Реформирование системы образования современного российского общества: проблемы и перспективы: сб. ст. / ред. В.И. Жуков. - Воронеж: НПИОК, 2005. - С. 95-101. - 0,4 п.л.
- Ушмаева, К.А. Проблемы современной философии образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Высшее образование XXI века: матер. Всерос. научн.-практ. конференции. - СПБ.: Изд-во ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2005. - С. 94-99. - 0,4 п.л.
- Ушмаева, К.А. Развитие научных школ в Ставропольском государственном университете как важный фактор повышения качества образования [Текст] / К.А. Ушмаева // Проблемы федерально-региональной политики в науке и образовании: материалы III Всерос. научн.-практ. конференции. Тамбов, 18 октября 2005 г. / отв. ред. Н.Н. Болдырев. - Тамбов: Изд-во ТГУ, 2005. - С. 39-42. - 0,4 п.л. - ISBN 5-902517-71-0.
- Ушмаева, К.А. Система исторического образования в условиях демократических реформ в России [Текст] / К.А. Ушмаева // Проблемы становления гражданского общества на Юге России: материалы Всерос. научн-практ. конф. г. Армавир, 15-16 апреля 2005 г. / научн. ред. А.А. Вартумян. - Армавир: АИСО, 2005. - С. 273-283. - 0,7 п.л. - ISBN 5-98636-020-6.
- Ушмаева, К.А. Изучение Северного Кавказа учеными национальных республик региона в 60-80-е гг. XX в. [Текст] / К.А. Ушмаева // Кавказ. Балканы. Передняя Азия: сб. научн. тр. Вып. 3. - Махачкала, 2005. - С. 196-206. - 0,7 п.л.
- Ушмаева, К.А. Высшее историческое образования в документах советской и постсоветской эпохи [Текст] / К.А. Ушмаева // Интеллектуальный и индустриальный потенциал регионов России: материалы IV Всерос. научн. чтений. Кемерово, 22 сентября 2006 г. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2006. - С. 76-82. - 0,4 п.л. - ISBN 5-202-00943-7.
- Ушмаева, К.А. Изучение истории университетского образования в России: традиционные и современные подходы [Текст] / К.А. Ушмаева // Новая локальная история: сб. научн. статей. - Вып. 3 - Ставрополь-Москва: СГУ, 2006. - С. 325-333. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Междисциплинарный подход в социогуманитарном познании [Текст] / К.А. Ушмаева // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. - М., 2006. - С. 92-97. - 0,5 п.л.
- Ушмаева, К.А. Эволюция методологических основ социогуманитарных наук в 20 - 30-е гг. XX в. [Текст] / К.А. Ушмаева // Проблемы становления гражданского общества на Юге России: материалы Всерос. научно-практ. конф. г. Армавир, 14-15 апреля 2006 г. / научн. ред А.А. Вартумян.Ц Армавир: Изд-во АИСО, 2006. - С. 150-159. - 0,7 п.л. - ISBN 5-91153-002-3.
- Ушмаева, К.А. Подготовка научно-педагогических кадров по истории в вузах Юга России в 60-80-е гг. [Текст] / К.А. Ушмаева // История и обществознание: научный и учебно-методический ежегодник исторического факультета АГПУ / гл. ред. А.А. Панарин. - Вып. 4. - Армавир, 2006. - С. 63-72. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Развитие высшего исторического образования в университетах Северного Кавказа в 60 - 80-е гг. XX в. [Текст] / К.А. Ушмаева // Кавказ между Западом и Востоком: межвуз. сборник научн. работ. - Карачаевск: КЧГУ, 2006. - С. 117-131. - 0,9 п.л. - ISBN 5-8307-0079-4.
- Ушмаева, К.А. Подготовка магистров истории к работе в профильных школах [Текст] / К.А. Ушмаева, З.В. Бочкарева а// Эвристическое образование: материалы 9-й региональной научно-практ. конф. г. Ставрополь, 25-27 марта 2006 г. - Ставрополь: СГУ, 2006. - С. 9-17. - 0,6/0,3 п.л.
- Ушмаева, К.А. Информационно-коммуникационные технологии в учебно-образовательных практиках университетов России [Текст] / К.А. Ушмаева // Информационный бюллетень ассоциации История и компьютер / отв. ред. И.М. Гарскова. - 2006. - № 34. - М.-Тамбов: Изд-во ТГУ. аЦ C. 219-221. - 0,2 п.л. - ISBN 5-7511-1815-4.
- Ушмаева, К.А. Высшее историческое образование в период перестройки [Текст] / К.А. Ушмаева // Актуальные вопросы социогуманитарного знания: сб. научн. ст. - Ставрополь, 2006. - C. 106-112. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Повседневная жизнь преподавателей и студентов в 20-е гг. ХХ в. [Текст] / К.А. Ушмаева // Голос минувшего. Кубанский исторический журнал / гл. ред. В.Н. Ратушняк. - № 3-4 - Краснодар: КубГУ, 2007. - С. 35-43. - 0,7 п.л.
- Ушмаева, К.А. Повседневность и быт преподавателей и студентов в 1990-е гг. [Текст] / К.А. Ушмаева // Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей: матер. XXII Межд. научн. конф. Санкт-Петербург, 17-18 декабря 2007 г. Ч. 2 / под ред. проф. С.Н. Полторака. - СПб.: Нестор, 2007. - C. 190-194. - 0,5 п.л. - ISBN 978-5-303-00315-6.
- Ушмаева, К.А. Создание исторических факультетов и завершение консолидации марксистской историографии в СССР [Текст] / К.А. Ушмаева // История и обществознание: научный и учебно-методический ежегодник. Вып. 5. - Армавир: АГПУ, 2007. - С. 48-56. - 0,8 п.л.
- Ушмаева, К.А. Культурная жизнь и повседневность преподавателей и студентов в 60 - 80-е гг. [Текст] / К.А. Ушмаева // Вестник Армавирского института социального образования (филиала) РГСУ: научный и учебно-методический ежегодник. Вып. 5. - Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2007. - С. 191-195. - 0,5 п.л. - IBSN 978-5-91153-012-9.
- Ушмаева, К.А. Постмодернизм и историческая наука [Текст] / К.А. Ушмаева, А.В. Лубский // Мировое политическое и культурное пространство: история и современность: материалы международной научной конференции. Казань, 20-25 мая 2006 г. - Казань: КГУ, 2007. - С. 167-172. - 0,4/0,2 п.л. - ISBN 5-98180-365-7.
- Ушмаева, К.А. Реформирование высшего профессионального образования в России в 1990-е гг. [Текст] / К.А. Ушмаева // Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России: сб. статей. - Ставрополь: СФ МГЭИ, 2007. - С. 331-334. - 0,5 п.л.
- Ушмаева, К.А. Основные этапы эволюции исторического образования в России [Текст] / К.А. Ушмаева // Актуальные проблемы исторического и обществоведческого образования в школе и вузе: материалы Всерос. научн.-практ. конф. г. Армавир, 28-29 марта 2008 г. - Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2008. - С. 35-39. - 0,6 п.л.
- Ушмаева, К.А. Социогуманитарные исследования российских историков 1990-х гг. [Текст] / К.А. Ушмаева // Актуальные проблемы социогуманитарного знания. - Ставрополь: Кавказский край, 2008. - С. 197-201. - 0,5 п.л.
- Ушмаева, К.А. Историческое образование в зарубежных странах [Текст] / К.А. Ушмаева, А.А. Аникеев // Вестник Ставропольского государственного университета. - 2008. - Вып. 59. - С. 28-35. - 0,8/0,4 п.л. - ISSN 1998-6383.
- Ушмаева, К.А. Проблемы духовно-нравственного воспитания молодежи [Текст] / К.А. Ушмаева // Этюды молодежной политики. - Ставрополь: Ставропольский филиал МГГУ им. М.А. Шолохова, 2009. - С. 45-49. - 0,3 п.л.
- Ушмаева, К.А. Современная реформа высшей школы в России: бакалавриат и магистратура [Текст] / К.А. Ушмаева, А.А. Аникеев а// Социально-психологические, экономические и юридические проблемы развития современного общества в России: материалы IX научн.-практ. конф. МГЭИ. - Ставрополь: СФ МГЭИ, 2009. - С. 3-12. - 0,5/0,3 п.л. - ISBN 978-5-904244-02-6.
- Ушмаева, К.А. Высшее историческое образование в годы Великой Отечественной войны [Текст] / К.А. Ушмаева // Уроки Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. и общественное переустройство России: материалы Всероссийской научно-практ. конф. г. Армавир, 29 апреля 2010 г. - Армавир: ИП Шурыгин В.Е., 2010. - С. 52-56. - 0,3 п.л.
ГАСК Ф. Р-1872. Оп. 1. Д. 1233. Л. 37.
Чубарьян А.О. Каждая эпоха несет свое предназначение // Историки России о времени и о себе. Вып. 2. - М., 1998. - С. 34.
Кобрин В.Б. Кому ты опасен, историк? Ч. 3 // Режим доступа: vivosvoco.rsl.ru.
См.: Очерки по истории Ленинградского университета им. А.А. Жданова. В 2-х т. - Л., 1962, 1968; Гапонов П.М. Воронежский государственный университет: краткий исторический очерк. - Воронеж, 1968; Ростовский государственный университет (1915-1985): очерки, документы, воспоминания / Под ред. Ю.А. Жданова. - Ростов-на-Дону, 1985; Кубанский университет: материалы по истории вуза. - Краснодар, 1987; Очерки истории Ставропольского педагогического института. - Ставрополь, 1991 и др.
Репина Л.П. Профессиональное историческое образование в России: современное состояние и перспективы развития // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. Вып. 13. - М., 2004. - С. 5-16.
Терехов А.Н. Становление и развитие высшего исторического образования на Южном Урале (1934 - 1993): Автореф. дис. Е канд. ист. наук. - Челябинск, 2002.
Дубровский А.М. Историк и власть: историческая наука в СССР и концепция истории феодальной России в контексте политики и идеологии (1930 - 1950-е годы). - Брянск, 2005.
Beyrau D. Intelligens und Dissens: Die russischen Bildungssduchten in der Sowjetunion. - Gettingen, 1993; David-Fox M. Revolution Of The Mind. Learning among the Bolsheviks 1918-1929. - L., 1997; Fitzpatrick Sh. Education and Social Mobility in the Soviet Union. 1921-1934. - Cambridge, 1979.
Kuromiya H. StalinТs Industrial Revolution / Politics and Workers, 1928-1932. - Cambridge, 1988; Hoffmann D.L. Peasant Metropolis. Social identities in Moscow, 1929-1941. - Ithaca and London, 1988; Kotkin St. Magnetic Mountain. Stalinism as a Civilization. - Berkeley, London, 1995.
КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9. Т. 2. - М., 1985. - С. 63.
ГАРФ. Ф.А-2306. Оп. 70. Д. 3100. Л. 14 об, 16-16 об, 17-17 об, 18, 27-27 об.
Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства о народном образовании. Сб. документов за 1917-1947 гг. Вып. 2. - М.-Л., 1947. - С. 270.
См.: СУ РСФСР. - 1921. - № 19. - Ст. 119.
ГАРФ. Ф. Р-8080. Оп. 2. Д. 268. Л. 1-5.
Нечкина М.В. Лекции в дни войны // В годы войны (Статьи и очерки). - М., 1985. - С. 31.
ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 70. Т. 2. Д. 4281. Л. 9.
См.: ГАРФ. Ф. Р-9396. Оп. 2. Д. 34. Л. 11.
Всесоюзное совещание о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по истории. - М., 1964. - С. 42.
Медведев Д.А. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации. 5 ноября 2008 г. // Режим доступа:
Луначарский А.В. О преподавании истории в коммунистической школе // О воспитании и образовании. - М., 1976. - С. 440; Покровский М.Н. О научно-исследовательской работе историков // Правда. - 1929. - 17 марта. - С. 2; Он же. Общественные науки в России за 4 года (1917-1921) // Наука в Советской России. - М., 1922; Бухарин Н.И. Борьба за кадры. Речи и статьи. - М.-Л., 1931 и др.
См.: Панкратова А.М. Историческое образование на уровень великих задач второй пятилетки // История в средней школе. - 1934. - № 1; Нечкина М.В. Потерянный и возвращенный факт (историческое образование на новом этапе) // Фронт науки и техники. - 1934. - № 7; Ванаг Н.Н. Поворот к исторической конкретности (перестройка преподавания истории) // Борьба классов. - 1934. - № 5-6 и др.
Бутягин А.С., Салтанов Ю.А. Университетское образование в СССР. - М., 1957; Очерки истории исторической науки в СССР. В 7 т. - М., 1955-1988 и др.
См.: Чанбарисов Ш.Х. Формирование советской университетской системы. - М., 1988; Галкин К.Т. Высшее образование и подготовка научных кадров в СССР. - М., 1958; Елютин В.П. Высшая школа общества развитого социализма. - М., 1980 и др.
См.: Иванова Л.В. У истоков советской исторической науки (подготовка кадров историков-марксистов в 1918-1929 гг.). - М., 1965; Алексеева Г.Д. Октябрьская революция и историческая наука. - М., 1968; Соколов О.Д. М.Н. Покровский и советская историческая наука. - М., 1970; Алаторцева А.И. 50 лет советской исторической науке. - М., 1971; Барсенков А.С. Советская историческая наука в послевоенные годы (1945-1955). - М., 1988.
См.: Квициани Д.Д. Подготовка специалистов в высшей школе в 1960-1980 годы. Опыт и проблемы (на материалах Северного Кавказа). - Ростов-на-Дону, 1990.
Садовничий В.А. Россия. Московский университет. Высшая школа. - М., 1999; Жуков В.И. Российское образование: проблемы и перспективы развития. - М., 1998; Шаповалов В.А. Высшая школа в социокультурном контексте. - М., 1997; Теоретические проблемы исторических исследований / Под ред. С.П. Карпова. Вып. 1-4. - М., 1998-2002; История и философия отечественной исторической науки. - М., 2006 и др.
См.: Аврус А.И. История российских университетов. - Саратов, 1999; История университетского образования в дореформенной России / Колл. авторов: А.И. Момот, В.Ф. Хотенков, Ю.П. Господарик и др. - М., 1993; Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. В 4-х т. - М., 2002-2003 и др.
См.: Сидорова Л.А. Оттепель в исторической науке. - М., 1997; Мир историка. ХХ век. Монография / Под ред. А.Н. Сахарова. - М., 2002; Алексеева Г.Д. Историческая наука в России. Идеология. Политика (60-80 гг. ХХ в.). - М., 2003 и др.
Преподавание отечественной истории в университетах России: прошлое и настоящее. - М.-Уфа, 1999.
Репина Л.П. Профессиональное историческое образование в России: современное состояние и перспективы развития // Диалог со временем: альманах интеллектуальной истории. Вып. 13. - М., 2004. - С. 5-16; Она же. Историческое образование и историческая наука в региональных университетах России // Режим доступа:
Гришаев О.В. Партийно-правительственная политика в области исторического образования середины - второй половины 1930-х годов и ее влияние на науку отечественной истории в СССР в предвоенные годы: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Воронеж, 2000; Соловей Т.Д. Историческая эволюция государственной политики в отношении гуманитарных наук в России: XIX - начало XXI вв.: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - М., 2005; Fitzpatrick Sh. Education and Social Mobility in the Soviet Union. 1921-1934. - Cambridge, 1979; Хаген М. фон. Сталинизм и политика постсоветской истории // Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. - М., 1999; Девис Р.У. Советская история в эру Ельцина // Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. - М., 1999 и др.
См.: Очерки истории отечественной исторической науки XX века / Под ред. В.П. Корзун. - Омск, 2005.
Вишленкова Е.А., Малышева С.Ю., Сальникова А.А. Terra Universitatis: Два века университетской культуры в Казани. - Казань, 2005.
Ачагу Р.М. Материалы о факультете истории, социологии и международных отношений Кубанского государственного университета. - Краснодар, 2000; Дворниченко А.Ю. Справка об историческом факультете Санкт-Петербургского государственного университета. - СПб., 2002; Иванова Г.П. Информация об историческом факультете Воронежского государственного педагогического университета. - Воронеж, 2000; Узнародов И.М. Материалы об историческом факультете и кафедрах Ростовского государственного университета. - Ростов-на-Дону, 2000; Хузиев А.Б. Справка об историческом факультете Северо-Осетинского госуниверситета. - Владикавказ, 2000; Шеуджен Э.А. Материалы об историческом факультете Адыгейского госуниверситета. - Майкоп, 2000; Шишханов М.С. Материалы об историческом факультете Ингушского государственного университета. - Назрань, 2000; Шнайдер В.Г. Справка об историческом факультете Армавирского государственного педагогического института. - Армавир, 2000.
Высшая школа. Постановления, приказы и инструкции / Сост. М.М. Маринович. - М., 1945; Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства о народном образовании. Сб. документов за 1917-1947 гг. Вып. 2. - М.-Л., 1947; Высшая школа. Основные постановления, приказы и инструкции / Под ред. А.С. Карпова и В.А. Северцева. - М., 1957; Всесоюзное совещание о мерах улучшения подготовки научно-педагогических кадров по истории. - М., 1964; Декреты Советской власти. В 4-х т. / Ред. комисс. Г.Д. Обичкин и др. - М., 1957-1968; КПСС в резолюциях, решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. В 14-ти т. / Под ред. К.У. Черненко, А.Г. Егорова. Т. 1, 4, 7-14. - М., 1970-1982; Народное образование в СССР: сборник нормативных актов / Сост. Н.Е. Голубева. - М., 1987; Постановление РАН О состоянии и перспективах фундаментальных исследований в области исторических наук // Новая и новейшая история. - 1999. - № 2; Концепция модернизации российского образования на период до 2010 года. - М. 2002 и др.
Бухарин Н.И. Борьба двух миров и задачи науки. - М.-Л., 1926; Луначарский А.В. Итоги решений ХV съезда ВКП(б) и задачи культурной революции. - М.-Л., 1928; Ярославский Е.М. О роли интеллигенции прежде и теперь // Историк-марксист. - 1939. - Кн. 1; Покровский М.Н. Избранные произведения. В 4 кн. - М., 1966; Выступление Президента Российской Федерации В.В. Путина на заседании Государственного Совета Российской Федерации 29 августа 2001 г. // Образование, которое мы можем потерять. Сборник. - М., 2003; Медведев Д.А. Послание Федеральному Собранию Российской Федерации. 5 ноября 2008 г. // Режим доступа:
Историки России о времени и о себе // Архивно-информационный бюллетень. Вып. 1-2. / Сост. и ред. А.А. Чернобаев. - М., 1997-1998; Генкина Э.Б. Воспоминания о ИКП // История и историки. - М., 1981; Дружинин Н.М. Избранные труды: воспоминания, мысли, опыт историка / Отв. ред. С.C. Дмитриев. - М., 1990; В годы войны (Статьи и очерки). - М., 1985; Веселовский С.Б. Дневники 1915-1923, 1944 гг. // Вопросы истории. - 2000. - № 6-10; Гуревич А.Я. История историка. - М., 2004; Ковальченко И.Д. Научные труды. Письма. Воспоминания (Из личного архива академика). - М., 2004; Очень много дел. Из деловых дневников 1922-1923 гг. академика М.В. Нечкиной // Отечественные архивы. - 2004. - № 6; Бакулина Н.В. Пасмурные дни (1933-1953 гг.) // Донской временник. - Ростов-на-Дону, 2006. - С. 70-89 и др.
Высшие учебные заведения и рабочие факультеты СССР. - М., 1925; Высшее образование в СССР: стат. сб. - М., 1961; Народное образование и культура в СССР: стат. сб. - М., 1977; Перестройка высшего образования в 1988 г. - М., 1989; Высшее и среднее профессиональное образование в Российской Федерации: стат. справочник 2000 / Под ред. А.Я. Савельева. - М., 2000; Высшая школа в 2001 г.: ежегодный доклад о развитии высшего профессионального образования. - М., 2002; Научно-инновационный комплекс высшей школы России: стат. сб. - М., 2005 и др.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории