Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
Ментальные сферы русского языка: мнение и оценка
Автореферат докторской диссертации по филологии
Гибатова Гульнара Франгилевна
МЕНТАЛЬНЫЕ СФЕРЫ РУССКОГО ЯЗЫКА: МНЕНИЕ И ОЦЕНКА
Специальность 10.02.01 - русский язык
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
УФА - 2011
Работа выполнена на кафедре общего и сравнительно-исторического языкознания Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Башкирский государственный университет
Научный консультант: аа доктор филологических наук, профессор
Васильев Леонид Михайлович
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Аркадьева Татьяна Григорьевна
доктор филологических наук, профессор
Шаймиев Вадим Аухатович
доктор филологических наук, доцент
Хисамова Галия Гильмулловна
Ведущая организация: ГОУ ВПО Стерлитамакская государственная педагогическая академия им.З. Биишевой
Защита диссертации состоится л22 ноября 2011 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.013.02 при Башкирском государственном университете по адресу: 450074, г.Уфа, ул. З. Валиди, 32.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Башкирского государственного университета.
Автореферат разослан л________________________2011 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета /В.Л. Ибрагимова/
Актуальность исследования. Антропостремительные (по выражению В.В. Красных) тенденции, отмеченные в последние десятилетия в разных областях научного знания, предопределили изменения в научной парадигме лингвистических исследований. В научных изысканиях, посвященных изучению и структурированию когнитивного, ментального, внутреннего мира человека, лингвистике отведена центральная роль, поскольку именно языковые структуры являются важным источником сведений о деятельности сознания, а иногда и подсознания индивида. Как подчеркивала Е.С. Кубрякова, язык не только в известном смысле отражает действительность или же воздействует на это отражение, - он является локном в сознание человека [Кубрякова 2004: 12]. В этой связи особую актуальность получают исследования, в которых анализируются способы репрезентации в языке когнитивного содержания сознания субъекта, вербальная объективация характерных свойств мышления и основных признаков мысли. Данное диссертационное сочинение посвящено универсальным категориям мнения и оценки, во многом структурирующим познавательную, мыслительную деятельность человека, представляющим такую область языковых значений, где мир человека в его отношении к миру внешнему проявляется наиболее ярко, где получают отражение как личностный опыт индивида, так и Е совокупность представлений, воззрений, чувствований общности людей определенной эпохи, географической области и социальной среды [Горошко 2003: 59]. Исследование выражения феноменов мнения и оценки в языке позволяет решить методологически фундаментальную проблему определения места и функций языка в процессе познания и понимания мира, уточнить связи языка и мышления, раскрыть, каким образом в языке отражаются особенности ментального мира личности и как происходит их осознание самим человеком.
Мнение и оценка - категории мыслительные (ментальные), ненаблюдаемые, и это дало большой простор для их толкования и внелингвистической интерпретации в исследованиях многих философов, логиков, психологов (Платон, Аристотель, И. Кант, Э. Гуссерль, А. Айер, Б. Рассел, Я. Хинтикка, Л. Витгенштейн, А.А. Ивин, Р. Карнап, У. Куайн, Г. Фреге, Р.И. Павиленис, В.В. Петров, Н.А. Батурин и др.). Лингвистическое же исследование должно специфицироваться на вопросе: Как Мнение и Оценка выражаются в языке? Ответ на него предполагает как экспериментальное исследование когнитивных механизмов мнения и оценки, так и анализ семантики языковых единиц, участвующих в выражении вышеназванных смыслов. В отечественной и зарубежной науке эта область языка остается мало изученной. Фактически отсутствуют системные исследования общих и специальных способов выражения мнения. В лингвистике есть работы, рассматривающие отдельные группы лексических средств, входящих в семантическое поле мнения. Чаще всего исследователи анализировали мнение в тесной связи со знанием на материале глаголов пропозиционального отношения (Л. Витгенштейн, Дж.Э. Мур, Н. Малкольм, З. Вендлер, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, И.Б. Шатуновский и др.). Есть работы, посвященные изучению отдельных глаголов мнения (М.А. Дмитровская, А.А. Зализняк, И.Б. Шатуновский, Т.В. Булыгина, Е.В. Падучева, М.В. Пименова, Н.К. Рябцева, И.И. Макеева и др.). Тем не менее, на наш взгляд, анализ языковых форм, объективирующих сложные ментальные структуры, в частности категорию мнения, нуждается в комплексном системном исследовании, в строгой научной концепции, более широкой научной перспективе, поскольку ведет к постижению того, как язык участвует в процессах познания, как способствует упорядочению и систематизации смысла, структурирует духовную деятельность человека. Кроме того, многоаспектное исследование мнения позволит уточнить наши представления о прагматически значимом компоненте языковых единиц, который связан с индивидом, использующим язык как орудие общения, говорить о когнитивных основаниях речевого поведения людей.
Гораздо большее количество исследований посвящено изучению категории оценки, процессов и механизмов оценивания с самых разных научных позиций и подходов (Г.В. Колшанский, Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, В.Н. Телия, Л.О. Чернейко, Е.Ю. Мягкова, Л.А. Сергеева, В.К. Харченко, О.А. Новоселова, Т.В. Писанова, Т.А. Трипольская, Н.А. Лукьянова и др.). Об особой актуальности вопросов, связанных с оценочным отображением действительности, свидетельствуют появление в последнее время комплексных описаний данной категории с позиций системно-структурного, когнитивного и функционально-прагматического подходов - Т.В. Маркеловой Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке [Маркелова 1996], Н.Н. Мироновой Структура оценочного дискурса [Миронова 1998] и Л.А. Сергеевой Оценочное значение и категоризация оценочной семантики: опыт интерпретационного анализа [Сергеева 2004]. Можно постулировать, что в лингвистических исследованиях к настоящему времени сформулированы основные подходы к изучению оценки, создана теоретическая база для проведения дальнейших аналитических работ и т.д. Однако достигнутые результаты ни в коей мере не отменяют необходимости дальнейшего исследования данного феномена, углубления и расширения нашего знания о такой важной составляющей ментального пространства языка, как категория оценки; кроме того, неисследованными остаются вопросы соотношения категорий мнения и оценки, другими словами, до конца не выяснено: всегда ли мнение - это оценка, и всегда ли оценочное суждение - это выражение мнения. Поэтому актуальность настоящей работы заключается также в попытке предложить соответствующие языковому материалу теоретико-методологические позиции, которые позволяют рассматривать мнение и оценку как базовые конструкты (категории) в когнитивно-оценочной деятельности субъекта, описывать семантику языковых единиц на основании научно-лингвистического структурирования данных феноменов.
Целью работы является исследование ментальных категорий мнения и оценки.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- выявить сущностные характеристики и языковой статус категорий мнения и оценки на основе критического осмысления исследовательских подходов философской, психологической и лингвистической научных парадигм;
- определить место мнения и оценки в системе смежных ментальных категорий, рассмотреть особенности соотнесения мнения и оценки как феноменов мышления и языка и охарактеризовать языковую специфику отражения этих особенностей;
- выявить лексико-фразеологические средства представления мнения и оценки в языке;
- описать предикаты мнения и оценки по типам выражаемых ими значений;
- разработать и апробировать комплексную методику исследования ментальной категории как когнитивного явления;
- проанализировать разнообразные экспериментальные данные (материалы ассоциативных экспериментов, экспериментов на описание псевдотавтологий, экспериментов на многомерное шкалирование) и описать в их свете психологически реальное значение мнения; исследовать факторную структуру психологически реального значения мнения и пограничных категорий.
Системное изучение мнения и оценки потребовало попутного решения ряда дополнительных исследовательских задач, в частности описание соотношения мнения и оценки с другими смежными (пограничными) ментальными категориями: знания и веры; уточнения научного понятия модальности; разрешения существующего методологического противоречия между подходами Естественного Семантического Метаязыка (ЕСМ) и Московской семантической школы интегрального описания языка и системной лексикографии (МСШ) в отношении семантического статуса глагола считать как базового представителя группы предикатов мнения, а также разработки нескольких дополнительных экспериментальных методик (составление предметного семантического дифференциала и др.).
Теоретико-методологической базой исследования послужили:
- положения философской теории и лингвистической аксиологии о противопоставлении двух ментальных модусов: знания и мнения, как смыслов, структурирующих всю познавательную деятельность человека (Параменид, Платон, Аристотель, П. Гассенди, Т. Гоббс, И. Кант, Э. Гуссерль, А. Айер, Б. Рассел, Я. Хинтикка, Л. Витгенштейн, Г. фон Вригт, З. Вендлер, А.А. Ивин, Р.И. Павиленис, В.В. Ильин, Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Е.М. Вольф, И.Б. Шатуновский, А.А. Зализняк, Н.К. Рябцева и др.);
- достижения психологической теории деятельности об особенностях мышления, оценочной функции психики, функционирования значения слова в речемыслительной деятельности носителя языка, (Л.С. Выготский, Н.И. Жинкин, А.Р. Лурия, А.А. Леонтьев, А.Н. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский, В.П. Зинченко, Б.С. Гершунский, В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева и др.);
- положения лингвистической семантики о структуре языкового значения и его типологии, о принципах описания семантики языковых знаков (А.А. Потебня, Л.М. Васильев, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, М.В. Никитин, В.Г. Гак, Л.А. Сергеева, И.М. Кобозева, Д.И. Шмелев, А.А. Зализняк, И.В. Шатуновский, Е.В. Падучева, Т.Г. Аркадьева, Р.М. Гайсина, М.В. Пименова, Н.Ф. Алефиренко и др.);
- некоторые положения когнитивной теории концептуализации и категоризации (Л.М. Веккер, Р. Лангакер, Дж. Лакофф, Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, З.Д. Попова, И.А. Стернин, Е.В. Рахилина, А. Вежбицкая, В.И. Шаховский и др.);
- психолингвистическая концепция значения слова как достояния индивида (А.А. Залевская, Е.Ф. Тарасов, В.Ф. Петренко, В.В. Красных, В.Я. Шабес, Т.М. Рогожникова и др.);
- представления, развиваемые учеными различных лингвистических направлений, о влиянии неязыковых факторов на семантику языковых единиц (А. Вежбицкая, В.В. Колесов, В.Н. Телия, Е.Ю. Мягкова, И.М. Кобозева, М.В. Никитин, С.Г. Тер-Минасова и др.).
Объектом настоящего исследования является предикатная лексика и фразеология современного русского языка со значением мнения и оценки.
Предметом исследования являются универсальные категории мнения и оценки, выступающие базовыми конструктами в когнитивно-оценочной деятельности субъекта и ментальными основаниями объединения всех языковых средств субъективной интерпретации и оценочной квалификации объектов окружающей действительности.
Решение указанных выше задач предполагает привлечение широкого спектра методов исследования. В работе задействованы такие общенаучные исследовательские методы как описательный метод, включающий приемы наблюдения, сопоставления и обобщения фактического материала; метод моделирования, являющийся инструментом описания наиболее значимых содержательных характеристик ментальных структур. При рассмотрении семантики предикатов использовались внутрисистемные (структурные) методы, в том числе дефиниционный анализ, компонентный анализ, метод семантического поля. Для анализа ситуаций актуализации смыслов мнения и оценки применялся метод контекстуального анализа. В качестве сопутствующих методик в исследовании применялись элементы этимологического анализа лексических единиц и методика анализа концептуальной метафоры. Для решения поставленных задач на разных этапах исследования использовался комплекс психолингвистических и психосемантических экспериментальных методик, в том числе свободный ассоциативный эксперимент, методика семантического дифференциала, метод выделения групповых универсалий оценки, методы математической статистики: описательная статистика, непараметрический U-критерий Манна-Уитни для независимых выборок, факторный анализ (по методу главных компонент с последующим вращением Varimax normalized). При обработке эмпирических данных использовался пакет Statistica 6.0 для среды Windows.
Использование разных методик позволило нам организовать комплексное исследование и обеспечить разносторонний подход к рассматриваемой проблеме.
Материалом исследования послужил корпус примерно в 600 лексем и фразеологизмов русского языка, отобранных методом сплошной выборки из словарей различного типа: толковых, семантических, синонимических, антонимических, фразеологических словарей русского языка; высказывания и тексты разных стилей и жанров, представленные в Национальном корпусе русского языка (около 5000 высказываний и текстовых фрагментов), содержащие разноплановые выражения категорий мнения и оценки, а также более 200 высказываний известных деятелей науки, политики, искусства, характеризующие отдельные стороны мнения и ставшие материалом когнитивного анализа, представленные в соответствующих словарях и сборниках. В качестве дополнительного материала использовались ответы участников эксперимента по методике интерпретации псевдотавтологий (40 опросных листов), психолингвистического ассоциативного анкетирования (всего 275 реакций) и экспериментального исследования по методике семантического дифференциала (12200 реакций), содержащие индивидуальные толкования значений языковых единиц, указания информантов на ассоциации и поведенческие реакции в связи с предложенными словами-стимулами.
Положения, выносимые на защиту:
1. Мнение и оценка в структуре ментальных областей, когнитивных установок сознания представляют собой значимые фрагменты личностного опыта человека, отражающие индивидуальную интерпретацию и квалификацию субъектом познания объектов окружающего мира. Мнение и оценка как когниции являются, с одной стороны, формируемыми категориями, а с другой стороны, миропреобразующей силой (по выражению В.З. Демьянкова); они связаны как с воспринимаемым внешним миром, поскольку хранят и передают информацию об объекте, так и с внутренним миром носителя языка, так как анализируют и интепретируют объекты согласно структурированному в сознании образу мира.
2. Мнение представляет собой сложную диалектическую категорию. С субъективной стороны - это особое состояние сознания, связанное с итогами предшествующей работы мысли. Процесс формирования мнения обеспечивает адаптацию и ориентацию человека в объективном мире, адекватное социальное осмысление всех реалий этого мира. С объективной стороны - мнение выступает (наряду со знанием и верой) как одна из форм изученности объекта познания и одна из ступеней признания его истинности. Мнение возникает в условиях неопределенности гносеологической ситуации, предполагающей выбор и оценку различных вариантов ее понимания. Оно предполагает одновременное существование разных точек зрения на что-либо, при отсутствии ясных оснований (аргументов) не позволяющее однозначно судить об объекте. Мнение - это и предпосылка процесса познания, и инструмент для создания определенного лобраза мира, и результат мыслительного процесса, когнитивной деятельности субъекта познания.
3. Мнение как познавательная форма есть сознательное признание истинности объекта, недостаточное как с субъективной (в противоположность убежденной вере), так и с объективной стороны (в противоположность установленному знанию). При этом четких границ между областями знания, мнения и веры нет, поскольку это не статичные характеристики, они взаимообусловлены и перетекают одна в другую в процессе развития человеческой мысли: истинные знания могут превратиться в ложные представления, новое мнение может стать убежденной верой, а гипотезы, личное мнение и вера при появлении достаточных доказательств могут перейти в новое знание.
4. Оценка - это мнение (а не знание) о значимости (важности, ценности, полезности, этичности, эстетичности и т.д.), возможности или необходимости объекта для субъекта познания.
Общепринятое понимание оценки только как мнения о ценности сужает границы данной категории. Функция оценки заключается в соотнесении предмета или события с некоторой идеализированной моделью мира, в которой находят свое выражение и другие (не только ценностные), значимые для субъекта характеристики. Главное в оценочном суждении не отношение объекта к ценности как таковой, а выражение мнения о соответствии или несоответствии объекта оценки нормативному идеалу, эталону, образцу, в числе которых могут быть и ценности.
5. Области мнения и оценки пересекаются, но не совпадают полностью. Существуют как мнения, не выражающие оценку (экзистенциальные мнения и др.), так и оценки, не являющиеся мнением в собственном смысле слова (оценки-ощущения, некоторые эмоциональные оценки и др.).
6. Мнение и оценка как когнитивные категории могут быть выявлены путем вербализации. Для того чтобы понять, как человек формирует мнение и оценку, необходимо обратиться к лексикализованным в языке явлениям, которые отражают акт ментальной интерпретации и оценочной квалификации индивидом фрагментов объективного мира.
Мнение и оценка выражаются на всех уровнях языковой системы. В качестве семантических категорий мнение и оценка могут быть представлены как самостоятельными лексемами и фразеологизмами (полагать, считать, думать, слыть, хороший, плохой и др.), так и компонентами их значений. В качестве компонентов значений данные категории выступают чаще.
7. Особые содержательные характеристики мнения как ментальной категории (опора на ощущение уверенности, субъективность, осознанность, длительность формирования и др.) оказывают влияние на формирование специфических свойств предикатов мнения. Предикаты мнения (путативы), относящиеся к классу ментальных предикатов, своими значениями объективируют определенные мыслительные процессы, происходящие в сознании индивида при формировании мнения. Структурирование класса предикатов мнения опирается на способы формирования мнения и особенности выражаемых субъектом суждений.
8. Оценка является одной из основополагающих категорий сознания человека, но язык называет и категоризирует далеко не все, что есть в сознании. Поэтому при изучении языкового статуса категории оценки необходимо разграничение собственно лингвистических и логических моментов, языковых и ментальных аспектов оценки. При широком подходе к феномену оценки как факту сознания выявляется, что в значениях всех слов языка как единиц индивидуального лексикона человека выделяется эмоционально-чувственный компонент, отражающий определенным образом аффективный опыт человека. Данный подход применим только к изучению значения слова как достояния индивида. При системно-языковом подходе статус оценочных единиц закрепляется только за теми словами, в которых оценочный компонент является принадлежностью лексического значения.
9. Представление о природе, характере ментальных категорий мнения и оценки и специфике их выражения в языке объективно может быть получено на основании интегративного подхода, включающего методы собственно-лингвистического анализа семантики языковых единиц и методы психолингвистических и психосемантических экспериментальных процедур анализа значения слова как достояния индивида.
Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в нем впервые:
- ментальная категория мнения проанализирована в новом фактуальном контексте (т.е. в сравнении не со знанием и не только на материале глаголов пропозиционального отношения), а в соотношении с оценкой, что позволило обнаружить исходные закономерности человеческого познания, отметить общие аспекты в их содержании и языковой репрезентации лексическими и фразеологическими средствами языка;
- предпринята попытка исследования ментальной структуры на примере универсальной категории мнения с позиции интегративного подхода, сочетающего в себе собственно лингвистические и психолингвистические методы анализа, критический анализ и обобщение результатов изучения проблемы в философской, психологической, логической научной парадигме;
- предлагается психосемантическое исследование специфических характеристик таких ментальных пограничных категорий, как знание, мнение, вера;
- мнение и оценка описываются как феномены мышления и языка;
- исследованы особенности объективации ментальных категорий мнения и оценки на лексико-семантическом уровне языковой системы.
Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что в ней обоснован научный подход к лингвистическому изучению мнения и оценки как системных явлений, разработана и апробирована комплексная методология анализа ментальных категорий, выстроена разветвленная классификация предикатов мнения и оценки, уточнены смежные научные понятия, разработан ряд дополнительных практических и экспериментальных методик.
Выявление и описание когнитивных признаков мнения и оценки как определенных ментальных структур может способствовать развитию когнитивной теории концептуализации и категоризации, а экспериментальные исследования вносят свой вклад в решение проблемы соотношения значения и смысла, разграничения лексикографического значения как системно-языкового явления и психолингвистического значения как феномена внутреннего лексикона индивида. В диссертации показано, что с точки зрения полноты описания содержательных характеристик ментальных категорий лингвистический и психолингвистический подходы являются взаимодополнительными, доказано, что использование процедур субъективного шкалирования позволяет описывать и сопоставлять различные значения в едином семантическом пространстве и количественно оценивать степень семантического сходства анализируемых значений. Разработанная процедура семантико-когнитивного анализа может быть применена в исследовании любого фрагмента ментального пространства языка.
Предложенный в диссертационном исследовании многоаспектный анализ предикатов мнения и оценки может способствовать более глубокому осмыслению частных вопросов теории лингвистической семантики, задачи которой - системное исследование языковых единиц, определение принципов семантической классификации лексики, организации лексико-семантических множеств и т.д.
Практическая значимость работы заключается в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы могут быть использованы в преподавании таких лингвистических дисциплин, как лексикология, современный русский язык, общее языкознание, психолингвистика, спецкурсов по лексической семантике, психосемантике, когнитивной лингвистике и т.д. Описание состава и свойств предикатов мнения и оценки важно для выработки единых принципов системно-целостного описания лексической системы языка. Наблюдения над семантической структурой предикатов мнения и оценки могут быть учтены в лексикографической практике при составлении толковых, синонимических, семантических, когнитивных словарей и т.д. Материал диссертации может быть выборочно использован в качестве дополнительного в процессе преподавания предметов, которые связаны с проблемами процесса познания: гносеологии, эпистемологии, общей философии, социологии, культурологии и т.д. Результаты работы могут быть использованы в межкультурных исследованиях для выявления национально-культурной специфики языковых единиц.
Апробация работы. По темедиссертации опубликовано более 50 работ, общий объем которых составляет около 60 п.л. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений на международных, всероссийских, региональных, межвузовских научных и научно-практических конференциях, в том числе, Международные конференции: Говорящий и слушающий: языковая личность, текст, проблемы обучения (Санкт-Петербург, 2001), Язык, культура, менталитет (Санкт-Петербург, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2011), Современный учебник русского языка для иностранцев (Москва, 2002), Язык и межкультурные коммуникации (Уфа, 2002), Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира (Архангельск, 2005), 4 Международный форум Дни славянской письменности и культуры (Луганск, 2006), Общетеоретические и практические проблемы языкознания и лингводидактики (Екатеринбург, 2006), Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы (Кострома, 2006), Наследие М. Акмуллы (Уфа, 2006), Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании (Уфа, 2007), Русский язык в поликультурной среде (Уфа, 2007), Духовно-нравственное воспитание (Москва, 2008), Славянская филология: инновации и традиции (Ставрополь, 2009), Стратегии исследования языковых единиц (Тверь, 2009), Высшее гуманитарное образование 21 века (Самара, 2010), Система ценностей современного общества (Новосибирск, 2010), Теория и практика языковой коммуникации (Уфа, 2010); Всероссийские конференции: Гуманитарные науки (Сочи 2001, 2002), конференция, посвященная 200-летию со дня рождения В.И. Даля (Оренбург, 2001), Третьи филологические чтения (Новосибирск, 2002), Языки Евразии в этнокультурологическом освещении (Уфа, 2004), Межкультурная коммуникация (Уфа, 2001), Актуальные проблемы современного языкознания (Уфа, 2002), Актуальные проблемы общего и регионального языкознания (Уфа, 2008); конференции по итогам научной работы в Башкирском государственном педагогическом университете им. М. Акмуллы (2003 - 2011 гг.)
Результаты работы обсуждались на заседании методологического межкафедрального семинара преподавателей-филологов Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы (февраль 2010 г.), кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания Башкирского государственного университета (июнь 2011 г).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы и приложений.
основное содержание диссертации
Во Введении обосновывается актуальность темы предпринятого исследования, определяется его теоретическая основа, формулируются цель и задачи работы, описывается методологическая база, рассматриваются объект и предмет анализа, дается характеристика материала и методов его исследования, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, а также представляются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе диссертации лМнение и оценка как объекты научного исследования определяется теоретическая платформа, на которой строится исследование: проанализированы основные подходы к исследованию ментальных категорий; рассмотрены основные аспекты изучения категорий мнения и оценки в различных областях гуманитарного знания, определены их сущностные характеристики, эпистемологический и семантический статус, соотношение друг с другом и другими ментальными категориями, а также изложена проблема определения истинности мнения и оценки как феноменов концептуального мира субъекта познания.
В первом разделе главы освещаются вопросы, связанные с теорией языкового значения, существующими в современных научных исследованиях подходами к трактовке содержательной стороны языкового знака; отмечается, что в лингвистических исследованиях возможно как описание значения в системно-языковом аспекте на основании анализа продуктов речи - текстов, так и описание значения через обращение к носителю языка как факту достояния индивида. В исследовании, согласно принятой концепции З.Д. Поповой и И.А. Стернина, разграничивается ексикографическое значение как имеющее место в системе языка (кратко сформулированное, отраженное в толковых словарях, описываемое методами традиционной семасиологии) и психологически реальное (психолингвистическое) значение, понимаемое как определенный комплекс семантических признаков, связываемых со словом в сознании носителя языка (описываемое методами экспериментальной психосемантики и психолингвистики). При этом мы отмечаем, что для индивида, пользующегося значением как знанием в процессах деятельности, разные формы существования значения неразличимы, они переживаются как единое целое, которое можно препарировать только искусственно, в целях научного описания.
Основное содержание второго раздела главы предваряется исходным анализом значения и традиций употребления терминов ментальность и ментальный. В работах философов, психологов, социологов, культурологов и многих других представителей гуманитарного знания, описывающих так или иначе отдельные проявления ментального, подчеркивается идеальный характер обозначаемого, отношение к внутреннему, духовному миру человека и его проявлениям в виде мыслей, чувственных образов, внутренних побуждений. Такие феномены человеческого бытия, как восприятие объективного мира и отражение воспринятого в голове человека, работа сознания и создание ментальных моделей мира, организация человеческого интеллекта и разума, бесспорно, являются одними из самых сложных объектов для изучения, поскольку мыслительная деятельность не просто не поддается прямому наблюдению, она не поддается даже самонаблюдению и самоанализу, так как протекает преимущественно на подсознательном уровне [Рябцева 2005: 13].
Познание человеком действительности начинается с ощущений и восприятий, которые дают пищу памяти и воображению, связывающим полученные чувственные знания в единый комплекс. Далее, как это подробно описано в психологических исследованиях, процесс познания переходит на уровень мышления, психического процесса опосредованного отражения и преобразования информации об объектах и отношениях между ними, раскрывающего их сущность. Высшей формой психической деятельности человека, способностью идеального воспроизведения действительности, а также механизмы и формы такого воспроизведения на разных уровнях называют сознание. Сознание конструирует связанные и взаимодействующие ментальные сущности в ментальные миры, являющимися областями существования концептов. Дж. Фодор, описывая язык мысли, подчеркнул, что соответствующая ему концептуальная структура должна быть настолько богатой и развитой, чтобы обладать возможностью оперировать не только с вербально выразимыми сущностями, но и с ментальными репрезентациями неязыкового опыта [Fodor 1975: 156]. В концепции Р.И. Павилениса концептуальная система выступает как система мнений и знаний о мире, отражающая познавательный опыт человека, притом как на доязыковом, так и на языковом уровне [Павиленис 1983: 12]. Для нас является важным то, что всю когнитивную деятельность человека можно рассматривать как развивающую умение ориентироваться в мире, проявление умственных, интеллектуальных способностей личности. Феномены мнения и оценки являются базовыми конструктами в такой деятельности, обеспечивающими эффективное осмысление всех реалий окружающего мира и адекватное к ним отношение, осознание человеком своего места в этом мире и регулирование на основе построенного лобраза мира своего поведения и деятельности. Ментальные категории мнения и оценки формируют особую систему понимания и объяснения окружающей действительности, выполняя важные функции в психическом состоянии человека.
Слова-конструкты мнение и оценка относятся к гипостазированному, по словам Ж. Делеза [Делез 1998: 182], или платоновскому языку (к которому обычно относят такие мировоззренческие концепты как истина, судьба, справедливость, свобода, добро и др.). В отношении таких слов уместен вопрос: Что есть мнение? Что есть оценка? Этот вопрос, как писала Н.Г. Брагина, провоцирует множественность ответов, которые могут иметь формат дефиниций, интерпретаций, рассуждений, описаний, диалогов между учеными и т.д. [Брагина 2007: 20]. В работе мы рассмотрели различные подходы к данным ментальным феноменам, существующие в логических, философских, психологических и лингвистических исследованиях. Предпринятый анализ позволил выявить особый эпистемологический статус категории мнение. Помимо субъективного, психического аспекта, во мнении обнаруживается объективный, познавательный аспект. Мнение следует рассматривать как одну из форм, ступеней (наряду с такими известными категориями познания как знание и вера) познанности объекта, признания его истинности. Элементами, определяющими эпистемологический статус мнения, являются - с одной стороны, констатация правдоподобия суждения, с другой - заинтересованность в признании истинности суждения и допущение ее возможности. Через свою взаимосвязь они порождают мнение как признание истинности суждения, сложившееся на недостаточных субъективном и объективном основаниях. В диссертационном исследовании мы представили модель познавательного акта как динамическую систему, где мнение выступает и в качестве предпосылки, и в качестве результата познания. В отличие от традиционного противопоставления категорий знания и мнения (различение ???????? и ???? - традиция, идущая со времен Параменида, продолженная в лингвистических исследованиях, где предикаты мнения рассматриваются в тесной связи с предикатами знания), мы считаем, что мнение надо рассматривать в соотношении с двумя ментальными модусами - знанием и верой. В этом случае мнение оказывается элементом динамичного процесса. Если понимать под знанием проверенный общественно-исторической практикой и удостоверенный логикой результат процесса познания действительности, а под верой - психологическую установку, принимающую нечто без логических доказательств и опытной проверки, то становится очевидным, что знание, мнение и вера - это не статичные характеристики, эти категории взаимообусловлены и перетекают одна в другую в процессе развития человеческой мысли, при этом суждения мнения лежат в области между установленным знанием и убежденной верой. Мнение не дает гарантий знания окончательного, полного и точного, чаще всего это субъективная точка зрения, но в его создании участвуют операции рассудка, ощущения, впечатления, всякое мнение обязательно имеет какое-либо основание. Еще И.А. Ильин в работе тридцатых годов Путь духовного обновления называет предрассудком положение о том, что только знание обладает достоверностью, доказательностью, истинностью [Цит. по: Микешина 2009]. Согласно концепции, принятой в исследовании, мнение выполняет фундаментальную роль в познавательной деятельности субъекта, выступает в качестве одной из ступеней изученности объекта, характеризует допустимые возможности познания.
При достаточно условном разделении содержания сознания на различные области, когнитивные установки, ментальные структуры, проблема разграничения мнения, знания и веры становится лингвистической проблемой, решать которую следует лингвистическими методами. Предикаты знания, мнения, веры (знает, думает, полагает, верит и т.д.) представляют собой специфические связки, выражающие идею соединенности идеальных сущностей: субъекта, понимаемого как лум, сознание, рассудок, а не как тело [Wierzbicka 1976; Vendler 1972], и мысленного лобъекта, фрагмента (схема использования предикатов была предложена И.Б. Шатуновским - У С (субъекта) есть (в уме) Р {Р есть (в действительности)} = С имеет (в уме) {Р имеет место (в действительности)}[Шатуновский 1996: 253]). При общности описываемой ситуации лимения субъектом в уме Р (мысленного фрагмента), рассматриваемые группы предикатов различаются: 1) элементом описываемой ситуации, выносимым в коммуникативный фокус предложения; 2) способностью подчинять косвенный вопрос; 3) параметром истинности; 4) признаком лединичность / множественность; 5) признаком лобъективность / субъективность; 6) признаком ретроспекция / проспекция; 7) источником ментальной установки; 8) особенностями связи с речевым актом; 9) местом локализации; 10) направлением движения между внешним миром и субъектом; 11) отношением к ценности.
В диссертационном исследовании мы различаем два типа мнений: 1) экзистенциальное мнение, содержанием которых является констатация того или иного явления, суждение о том, что нечто имеет или будет иметь место (Думаю, что Олег уехал в Киев); 2) оценочное мнение, содержанием которого является оценка того или иного явления (Я считаю, что Петров отличный врач; Таких людей немного, он из лучших, даже лучший здесь (И. Гончаров. Обрыв).
В области оценочного мнения находится выражение определенной значимости (важности, ценности, целесообразности и т.д.), возможности или необходимости объекта для субъекта оценки. Таким образом, оценка как отношение, обусловленное не первым (онтологическим), а вторым (субъективным) членением мира, в основе которого лежат не реальные свойства предметов и явлений, а лишь наши субъективные от них впечатления, наши эмоциональные реакции на них и умственные заключения о их роли в нашей жизни [Васильев 1996], лежит не в плоскости знания о действительности, а в плоскости мнения, являющегося результатом субъективной интерпретации мира. Тем не менее, не все оценочные суждения можно отнести к выражениям мнения. Данные области пересекаются, но не могут быть объединены. Мнение-оценка принадлежит сфере рассудка, представляет собой вид рациональной оценки, оценки-мысли, характеризующей объект на основе рационального сопоставления явлений одного класса, указания на то, что объект соответствует / не соответствует представлениям субъекта об эталоне, норме, идеализированной модели: Считаю, что это аморальный поступок / нерасторопный работник. Формирование мнения-оценки занимает некоторый временной промежуток, требуемый для определенной работы мысли; к мнению приходят в результате жизненного опыта, наблюдений и размышлений. Следовательно, объектом мнения не могут быть оценки-ощущения, или гедонистические оценки, выражающие впечатления, которые возникают в нашем сознании при восприятии чего-либо органами чувств - зрением, слухом, обонянием, осязанием: приятный, неприятный, противный, вкусный и т.п.: * Я считаю, что это приятно/вкусно; *Он считает, что ему больно. Эти оценки ничего не описывают, ничего не утверждают, являясь словесными выражениями определенных психических состояний. Не относятся к мнению и некоторые эмоциональные оценки, не связанные со сложными мыслительными операциями и концептуальным миром субъекта познания. Эмоциональная реакция возникает у человека при непосредственном восприятии ситуации и необязательно сразу формирует какое-либо мнение. Например, не является мнением эмоциональная оценка, сделанная в аффективном состоянии, подобные оценки чаще всего являются ситуативными, сильно зависят от общего коммуникативного контекста, поэтому вряд ли можно сказать, что они осознанны и представляют систему взглядов субъекта оценки. Тем не менее, следует заметить, что в конкретном речевом акте мысли и чувства в оценке часто переплетаются и не всегда строго дифференцируются. Взаимосвязь двух способов восприятия мира, рационального и эмоционального, проявляется в том, что человек часто эмоционально переживает то, что отражает, а сама мыслительная деятельность осуществляется в результате взаимодействия между этими подсистемами.
Мнение и оценку мы рассматриваем как особые ментальные единицы, категории высокого уровня обобщения, в основе которых лежит одно и то же ценностно-значимое ментальное представление. Во мнении и оценке проявляются общие законы человеческого мышления и познания мира, поэтому они являются универсальными категориями, входящими в систему когнитивных схем осмысления мира. Кроме того, мнение и оценка являются одними из важнейших лингвистических категорий, принимающих непосредственное участие в организации языкового общения. Необходимость употребления выражений мнения и оценки в речевых актах вытекает из апелляции к личному и/или социальному опыту, потребности выявить содержание чужого сознания и предопределяет выбор соответствующих лингвистических средств.
Если термин когнитивная категория включает как языковое, так и неязыковое содержание, реализуемое в речи, отражает структурирование знаний, связанных непосредственно с нашим сознанием, то термин семантическая категория ориентирован на структуру языка и речи, имеет семиотический характер. Несмотря на то, что когнитивные и семантические категории имеют единую концептуальную природу (когнитивные категории как бы включают языковую картину мира в его ментальную картину) и тесно связаны друг с другом, в ряде случаев их различение необходимо. В нашем случае, принципиальный, методологический характер имеет разграничение когнитивной и семантической категории оценки. В широком смысле оценка представляет собой мыслительное действие, имеющее целью ориентировочно (иногда даже на интуитивной основе в диапазоне от догадки до убеждения) установить соответствие тех или иных объектов некоторой идеализированной модели мира, нормативному эталону, образцу. Согласно концепции М.В. Никитина [Никитин 2003] на дологическом уровне сознания оценке соответствуют рефлекторные интуитивно-чувственные оценочные ощущения и представления. На уровне понятийно-умозаключающего сознания оценка принимает вид суждений мнения (с возможной модусной частью полагаю, думаю, чтоЕ; представляется, чтоЕ и т.п.). Можно сказать, что фактически весь окружающий нас мир мы познаем через оценку, все явления, предметы мира могут стать ее объектом. Тем не менее, в изучении категории оценки нам представляется важным разграничение собственно языковых и ментальных ее аспектов. При широком подходе к феномену оценки как факту сознания можно считать, что в значениях всех слов языка как единиц индивидуального лексикона человека выделяется эмоционально-чувственный компонент, отражающий определенным образом аффективный опыт человека (см. исследование Е.Ю. Мягковой, предложившей психолингвистическую трактовку эмоциональной нагрузки слова). Более того, результаты наших экспериментальных исследований и трактовка психологически реального значения мнения, предложенные в третьей главе нашей работы, убедительно доказывают правомерность такой постановки проблемы, но только применительно к изучению значения слова как достояния индивида. Но, во-первых, категории оценки и эмоциональности не всегда пересекаются, и, во-вторых, язык называет и категоризует не все, что есть в сознании. С нашей точки зрения, статус оценочных единиц может быть приписан только тем словам, в которых оценочный компонент является принадлежностью лексического значения. Лексемы типа вор, рабовладелец, ненависть и подобные не маркированы оценкой; в данных случаях лобозначаемые словом предметы и явления как бы бросают на значение слова тень той качественной оценки или этического и эмоционального отношения, которые они получают в обществе [Звегинцев 1957: 15], явления, близкие к отрицательному или положительному полюсу в когнитивной картине мира, часто не обозначены оценочными лексемами в языке.
Целый ряд исследователей определяют оценку как результат особого, ценностного отношения субъекта к объекту и рассматривают ее в тесной связи с понятием лценность [Ивин 1970: 25; Вичев 1972: 150-151; Сергеева 2004; Маркелова 1996 и др.]. Понимание оценки только как мнения о ценности, на наш взгляд, сужает границы данной категории. Функция оценки заключается в соотнесении предмета и события с некоторой идеализированной моделью мира, в которой находят свое выражение и другие (не только ценностные), значимые для субъекта характеристики, например, значения возможности и неизбежности, достоверности и правдоподобности.
В последнем разделе первой главы обсуждается правомерность постановки вопроса об истинности мнения и оценки. Необходимость его отдельного рассмотрения вызвана тем, что категория истины играет решающую роль: во-первых, в разграничении выделенных нами значимых когнитивных категорий: знания, мнения, веры; во-вторых, в определении классификационных признаков мнений и оценок; в-третьих, в описании семантических особенностей некоторых групп модально-оценочных предикатов, а именно предикатов истинности и ложности.
Как мы сказали выше, эпистемологическая сущность мнения заключается в сознательном признании истинности объекта по недостаточным субъективным и объективным основаниям. Отношение к истине как соответствия высказывания действительности различает мнение-предположение о факте и мнение-оценку. На это различие в свое время указала М.А. Дмитровская [Дмитровская 1985]. Оценка для говорящего является субъективной истиной (лсубъективным знанием - по выражению М.А. Дмитровской, позиционным вариантом знания - по А.А. Зализняк): Этот нож хороший, Он замечательный повар. В этом случае мнение-оценка включает истинностную оценку подчиненной пропозиции (модель 'С считает, что Р (имеет место) [Р истинно]'). В отношении же высказываний, представляющих собой мнения-предположения, вводимые предикатами мнения (Я думаю, что Олег уже ушел; Я предполагаю, что фильм хороший), имеет место не субъективно-истинностная, а вероятностная оценка (модель 'С считает, что Р вероятно'): Я думаю/ считаю/ полагаю/ мне кажется, что он уже приехал - То, что он приехал, вероятно, а не *истинно.
В логике на проблему истинности / ложности оценочных высказываний существует другая точка зрения. Согласно ей, оценочные высказывания не являются ни истинными, ни ложными, так как они не могут быть верифицированы (ср.: Этот поезд удобный; Этот поезд неудобный - истинность или ложность проверить трудно, так как это зависит от критериев оценки, субъекта оценки и его оценочной шкалы) [Ивин 1970]. Ряд авторов, решая вопрос об истинности оценки, опирается на общие концепции размытых множеств, предполагая, что истинность оценочных суждений не дискретна (да/нет), а представляет собой континуум, на котором располагаются высказывания от истинных до ложных [Sanford 1976; Вольф 1985]. В теории речевых актов оценочные высказывания рассматриваются с точки зрения не истинности, а искренности говорящего [Gordon, Lakoff 1971; см. также Шатуновский 1991]. Мы, полагая, что в широком смысле мнение представляет собой содержание сознания субъекта, обусловленное его концептуальным миром, считаем, что вопрос об истинности / ложности оценок надо тоже решать в зависимости от их отношения к возможным мирам субъекта оценки. Для субъекта оценки его мнение является аналогом истины (как знание), но при этом он понимает, что его оценка может не совпадать с мнениями других субъектов в их возможных мирах. Олег считает, что фильм интересный, но мне он показался скучным - оценки можно рассматривать как истинные относительно концептуальных миров их субъектов. Таким образом, мнение и оценка как производные концептуального мира человека, системы его взглядов, ценностей, принципов являются истинными в системе координат этого субъективного мира.
Разработанная в диссертации процедура комплексного исследования ментальных категорий включает методы собственно-лингвистического анализа семантики языковых единиц, объективирующих данные категории, и ряд психосемантических и психолингвистических экспериментальных методов анализа значения слова как достояния индивида. Мы полагаем, что собственно лингвистические и психолингвистические, психосемантические методы дополняют друг друга в описании системы языка и повышают достоверность исследования. Вторая и третья главы диссертационного исследования посвящаются соответственно представлению категорий мнения и оценки в семантическом пространстве языка и в нашем сознании.
Во второй главе Семантика предикатов мнения и оценки дается общая характеристика семантической сферы мнения и оценки, анализируется структура соответствующих семантических полей, описываются предикаты мнения и оценки в соответствии с типами выражаемых ими значений.
Выражение мнения и оценки затрагивает самые разные стороны языковой системы. Субъективный смысл мнения и оценки складывается из значений, которые реализуются на всех уровнях языка - в морфологии, синтаксисе, лексике, фонетике. В текстах этот смысл выражается, как правило, комбинированно, разными средствами, как языковыми, так и экстралингвистическими. Однако, с точки зрения анализа языковой системы, основным языковым уровнем, способным выражать любые виды мнения и оценки, является лексико-семантический. Предикатная лексика, занимая значительное место среди средств выражения анализируемых категорий, является отражением связи между субъектом и его суждением (в случае мнения), между субъектом и объектом (в случае оценки). Предикаты мнения и оценки как языковые знаки взаимодействуют с ментально-психологической системой субъекта и объективной реальностью.
Предикаты мнения и оценки представляют собой два весьма неоднородных класса ментальных предикатов. Если путативы обозначают сам процесс формирования мнения и оценки (думать, полагать, оценивать), его результат (считать, находить), ментальное состояние, отражающее какой-либо этап мыслительной деятельности (сомневаться, предчувствовать, подозревать) и т.д., то система предикатов оценки отражает итоги оценочно-когнитивной деятельности человека, определяет место объекта в ценностной картине мира личности (хороший, полезный, некрасивый и т.д.).
Единицы семантического поля мнения были отобраны нами по результатам сплошной выборки предикатов и фразеологизмов из словарей различного типа: толковых, семантических, синонимических, антонимических, фразеологических, - на основании наличия в их семантической структуре интегрального (инвариантного) компонента лиметь мнение. На основании дифференциальных семантических признаков вся лексика была распределена по группам, выражающим определенные типы мнения. Ядерными конституентами поля предикатов мнения в современном русском языке являются глаголы думать и считать, способные передавать различные типы мнения - догадку, веру, надежду, предположение, намерение, сомнение, умозаключение. Они значительно превосходят в частотности другие путативы в современном русском языке (например, по данным Национального корпуса русского языка на 1 млн. словоупотреблений - частотность пропозиционального употребления думать, что составляет 197, считать, что - 136, тогда как полагать, что - 49, находить что - 18 и т.д.). Анализу семантической структуры глаголов думать и считать посвящен третий параграф второй главы. В диссертационной работе мы обратились также к лингвистическим описаниям, рассматривающим семантический статус глагола считать как базового представителя группы предикатов мнения, и попытались разрешить существующее методологическое противоречие между подходами представителей трех лингвистических направлений: группы Логический анализ языка, применяющей логический подход к описанию языковых явлений, Московской семантической школы интегрального описания языка и системной лексикографии (МСШ) и подхода А. Вежбицкой и ее коллег, применяющих метод Естественного Семантического Метаязыка (ЕСМ). В рамках подхода МСШ глагол считать признается семантическим примитивом или системообразуюшим смыслом, который входит в состав других семантически более сложных слов [Апресян 2001; 2004; 2006]. Глагол думать также употребляется в качестве семантического примитива, при этом семантические различия между считать и думать описываются в форме свободного описания путем перечисления их семантических свойств, а не при помощи перифраза на языке семантических примитивов. Взгляду представителей МСШ на глагол считать в качестве универсального противостоит подход семантической школы ЕСМ. А. Гладкова, рассмотревшая в [Гладкова 2010] русскую версию Естественного Семантического Метаязыка, доказала, что считать представляет собой лингво- и культурно-специфический глагол, и поэтому не может считаться семантическом примитивом. Следуя подходу семантической школы ЕСМ, в данной работе глагол считать понимается как семантически более сложный глагол, чем думать, следовательно, он может быть истолкован с помощью думать. Во-первых, считать не удовлетворяет нескольким каноническим контекстам для примитива THINK, что ставит под сомнение его роль как экспонента семантического примитива THINK (например, X thinks about someone / something; *Х считает о ком-то /чем-то; также считать невозможно употребить в предлагаемом Годдардом и Карлссон [Goddard, Karlsson 2004; 2008] каноническом контексте для THINK (когда я об этом думаю, я думаю, чтоЕ), так как считать не всегда может быть связан с произвольным моментом времени). Во-вторых, считать включает в себя несколько семантических компонентов (комбинаций примитивов думать, хотеть, знать, почему, хорошо, некоторое время, до и других), которых нет в значении думать, что показывает семантическую сложность данного глагола, не позволяющую признать его семантическим примитивом. Толкование глагола считать на языке семантических примитивов может выглядеть следующим образом [Гладкова 2010: 132-133]:
Я считаю, что [ты поступил правильно]
(а) когда я об этом думаю, я думаю, что [ты поступил правильно]
(b) я думал об этом некоторое время
(c) я думал о таких вещах раньше
(d) я думаю, что хорошо так думать
(e) я хочу так думать
(f) я знаю, почему я хочу так думать
(g) я не хочу думать об этом никаким другим образом
Следующие разделы диссертационного исследования посвящены характеристике других предикатов мнения. Базовые предикаты мнения описываются нами в двух группах, соответствующих семантических моделям предложения, характерным для их употребления. В семантической модели кто-то имеет о ком-, чем-л. какое-л. мнение участвуют предикаты полагать / устар. располагать, находить (найти), иметь мнение, (суждение) о ком-чем / точку зрения на что / какую / взгляд на что / какой, держаться (придерживаться, быть) какого мнения о ком-чем, рассматривать что как / смотреть (посмотреть) на что как, усматривать (усмотреть), видеть (увидеть) лиметь в сознании результат, какой бывает, когда человек думает о чем-л., ставитьрасценивать, считать, относиться к кому-чему-н. каким-н. образом и другие. В семантической модели кто-то считает кого- ,что-л. кем-, чем-л. или каким-л. участвуют предикаты слыть кем-чем и за кого-что, быть на каком (хорошем / плохом) счету у кого-либо, признавать (признать), отрицать, расценивать (расценить), оценивать (оценить), иметь значение (цену, достоинство), воспринимать (воспринять), понимать (понять) что как, относиться (отнестись) к чему как, в значении считать кого-, что-л. более соответствующим каким-л. требованиям предпочитать кого-что кому-чему и другие. Данная многочисленная лексическая группа используется говорящим для формулирования мнения как результата более или менее детального анализа имеющихся в распоряжении субъекта фактов, знаний, наблюдений, предикаты мнения выводят в коммуникативный фокус предложения сам факт осуществления сознанием человека обдумывания, преобразования и интерпретации входящей информации.
Дальнейшие классы путативов выделяются нами на основании специфики мнения, обозначаемого им: 1) предикаты ложного полагания; 2) предикаты сомнения; 3) предикаты уверенности; 4) предикаты мнения о будущем: а) предикаты предположения; б) предикаты ожидания и веры; в) предикаты намерения и предварительного решения.
В семантике предикатов ложного полагания содержится компонент, указывающий на несоответствие содержания мнения действительности (мнить) и в определенных грамматических формах воображать (вообразить).
Процесс формирования мнения предполагает на одном из своих этапов своего рода фазу проверки гипотезы, у человека может возникнуть психологическое состояние сомнения, колебания между двумя или несколькими альтернативами. В предикатах сомнения отражается способность мышления к анализу различных (альтернативных) вариантов искомого отношения с оценкой их по степени вероятности или истинности (сомневаться, колебаться, испытывать / чувствовать неуверенность (сомнение) в ком-чем, брать / ставить под сомнение (под вопрос) кого-что, относиться с сомнением (недоверием) к кому-чему, подвергать сомнению что-л., иметь сомнение насчет кого-чего, перен. ставить знак вопроса над чем-л. и др.).
Следующая группа внутри изучаемого семантического поля включает предикаты со значением быть уверенным в чем-л., передающие модальное значение уверенности субъекта в истинности высказываемого им мнения. Они являются своего рода антонимами предикатов предыдущей группы, так как их объединяет семантический компонент лотсутствие сомнений (быть уверенным (убежденным) / иметь уверенность / испытывать чувство уверенности в ком-чем, как на каменную гору (стену) полагаться / надеяться и др.).
Три группы предикатов выделены нами на основании их специализации на мнении, касающегося будущего положения вещей: 1) предикаты предположения (предполагать (предположить), делать (сделать) предположение, догадываться (догадаться), предчувствовать, предвидеть и т.п.); 2) предикаты ожидания и веры (ждать / ожидать что / чего, надеяться / возлагать надежды (чаяния) на что-л., считать вероятным что-л., устар. и высок. уповать на что-л. и т.п.); 3) предикаты намерения и предварительного решения (намереваться / устар. преднамереваться, иметь (устар. возыметь) намерение, думать, иметь в виду с инф.; намереваться и готовиться к чему-л.: собираться, разг. навострить лыжи; намереваться и желать сделать что-л.: хотеть, перен. порываться; намереваться не отступать от своего решения: вбить / взять себе в голову (башку); намереваться сделать что-то важное: замахиваться на что-л.; намереваться сделать что-л. под влиянием своего настроения: настраиваться, прост. налаживаться, решать (решить) и др.).
В диссертационном исследовании на основе анализа словарных дефиниций и многочисленных примерах представлены семантические портреты большинства предикатов мнения современного русского языка. Каждой лексико-семантической группе предикатов мнения посвящается самостоятельный раздел. Представим специфические особенности предикатов мнения на примере характеристики глагола судить в значении составлять, высказывать какое-н. мнение, суждение: Он ко всем относился ровно, судил только после основательного рассмотрения поступка. Предикаты мнения обладают двумя обязательными валентностями - субъекта мнения и его содержания. Субъектом мнения может быть отдельный человек, группа лиц или социум в целом: Парни в клетчатых рубашках, лохмато-расхристанные, небрежно швыряющие жаргонными словечками, увенчанные между тем премиями, наградами, высокими окладами, судили обо всем категорично и свысока (Д. Гранин. Зубр); О биофизике кому судить как не ему ? одному из её создателей, основателей (Д. Гранин. Зубр); Общественное мнение судило по неписаным законам порядочности (Д. Гранин. Зубр). Валентность содержания может выражаться придаточным предложением, конструкциями типа судить кого (что), судить о + ПР и т.д.
В случаях, когда говорящий и субъект мнения не совпадают, употребление данного глагола подчеркивает субъективный характер мнения, что подтверждается контекстами, где сам субъект оценки оценивается говорящим негативно, как тот, кто не имеет право высказывать мнение: - С какой такой столичной точки зрения он судит? (В. Крейд. Георгий Иванов в Йере); Разве можно, - говорил он, судить о чужих научных способностях, если сам таковыми не обладаешь? (А. Филиппов. Участь эксперта).
В конструкции судить кого (что) глагол приобретает значение отрицательной оценки лосуждать, укорять, обвинять в чем-н.: Победителей не судят; Не надо судить его мысли, он так не думает.
Множественность мнений, существование различных точек зрения, возможность изменения своих взглядов определяют следующие сочетаемостные свойства путатива судить: судить иначе, по-другому, так и т.д.: Нынче обо всем судят совершенно иначе и всё старое почитают дурным (И.И. Панаев. Раздел имения); Сейчас все по-другому, обо всем надо судить заново (В. Распутин. В ту же землю...). Категориальное многообразие находит дополнительную экспликацию с помощью сочетания данного глагола с предикатным словом склонен, обозначающим выбор определенной интеллектуальной позиции из нескольких возможных: Я склонен судить (думать, полагать, признать и т.п.). Идея выбора, присутствующая в значении мнения, проявляется в способности путативов сочетаться с модальными предикатами возможности и долженствования, а также с фазовыми глаголами со значением начала и конца: можно, надо, следует судить; начинаю судить и т.д.: Написанные ими тогда бумаги составили большую папку, по ней можно судить, какую огромную работу они на себя взвалили (Д. Гранин. Зубр).
Поскольку выражаемое мнение может соответствовать или не соответствовать действительности, большинство путативов сочетается со словами истинностной оценки: верно, правильно, справедливо, ошибочно, напрасно и т.п судить (думать, считать, полагать, оценивать, слыть и т.п.): Когда у тебя с человеком счеты, правильно судить не можешь (Ф. Кнорре. Родная кровь). Встречается данный глагол в конструкциях, где содержание мнения реализовано оборотом, вводимым союзом будто, что подчеркивает неистинность мнения: Заполонили у нас, мои милые, эсперантисты газету. Книга, которая нынче печатается, черт ее разбери, что за книга. По букве судя, будто русская, даже иной раз духовная, про бога и черта. А как начнешь читать ? эсперанто, убейте меня, эсперанто (М.С. Шагинян. Перемена).
Другие характерные особенности предикатов мнения видны по результатам анализа центрального глагола в микрополе предикатов предположения предполагать. Содержащиеся в семантической структуре глагола компоненты указывают на то, что субъект мнения высказывает суждение, в истинности которого он не совсем уверен: Он предполагает, что Р = Он имеет в уме Р (Р есть) и Он предполагает в уме не Р (Р нет): Предполагаю, что в нравах московитов поступать именно так... (Ю. Герман. Россия молодая). Большинство предикатов мнения принадлежат классу стативных предикатов, поэтому они не сочетаются с акциональными глаголами типа заниматься, делать и т.п. (*Он занимался тем, что предполагал, что собрание отменено). Семантика предикатов мнения обрастает специфическими оттенками в зависимости от грамматической формы, например, в форме прошедшего времени предполагать имеет ретроспективное значение, но здесь (этим контексты с предполагать отличаются от контекстов с предвидеть) вместо презумпции говорящего, что в более поздний момент предполагаемый фрагмент действительности (Р) существует, имеет место дизъюнкция: говорящий знает, что Р имеет место, или знает, что Р не имеет место. Подобные контексты предполагают сопоставление того, что думал субъект предположения, и того, что оказалось на самом деле: Я предполагал, что ей нелегко дастся эта роль, но чтобы так... (А. Берсенева. Полет над разлукой); Он предполага, что случилось нехорошее, но что именно такое, не предполагал (А. Эппель. В паровозные годы).
В отрицательных предложениях в коммуникативном фокусе находится сам глагол предполагать, что делает Р всегда фактивным: Я не предполагал (аналогично не рассчитывал, не ожидал), что ты сможешь приехать (ситуация Ты приехала имеет место). В таких случаях в предложениях с рассматриваемыми предикатами присутствует смысл противоречия передаваемого мнения действительности : Я не предполагал, что пройдёт ещё восемь лет и я опять приеду в Израиль с Ириной, мы придём к Иде Учитель, и я скажу ей, что всё-таки стал в Америке профессором (В. Голяховский. Русский доктор в Америке); Никто не предполагал, что операция закончится так плачевно (Е. Прошкин. Механика вечности). Следует отметить, что в контексте отрицания с большинством путативов происходит явление подъема отрицания (предложения со структурой не-р (Q), и р (не- Q) имеют приблизительно одинаковый смысл, где р - предикат мнения, Q - пропозициональный актант предиката р): Я не собираюсь туда идти и Я собираюсь туда не ходить.
Во второй части данной главы представлены наши исследования семантической категории оценки и средств ее выражения на лексико-семантическом уровне языковой системы. Мы отмечаем, что при идентификации оценочной лексики появляется ряд объективных трудностей, связанных, в основном, с решением следующих задач: 1) определение объема понятия оценки; 2) разграничение языковой и речевой оценки; 3) выявление положения оценочного компонента в семантической структуре слова; 4) нахождение методов выявления эксплицитной и имплицитной оценки в структуре лексического значения. В работе предлагаются свои способы решения данных вопросов.
Оценочные предикаты рассматриваются нами в составе следующих классов: 1) модально-оценочные предикаты, выражающие оценку с точки зрения возможности и необходимости: возможно, вероятно, надо, необходимо, следует, нужный, должный и т.п.; 2) общеоценочные предикаты, выражающие абстрактную положительную или отрицательную оценку в разной мере ее интенсификации и аффективности: хороший, положительный, стоящий (разг.), первый сорт (разг.), удовлетворительный, терпимый, неплохой (разг.), замечательный, изумительный, восхитительный, отличный, плохой, отрицательный, скверный, дурной, наихудший, никуда не годится, не выдерживает никакой критики и т.п.; 3) частнооценочные предикаты, сочетающие оценку и дескрипцию: а) этические предикаты обозначают оценку, сложившуюся на основе социально обусловленных представлений о моральных нормах, о добре и зле: добрый, человечный, злой, жестокий, честный, скромный, добродетельный, высоконравственный и т.п.; б) эстетические предикаты обозначают эмоциональные и ментальные впечатления от восприятия (в основном зрительного и слухового) кого-, чего-либо: красивый, очаровательный, прекрасный, гармоничный, эстетичный, некрасивый, невзрачный, режет слух (ухо) и т.п.; в) утилитарные предикаты выражают оценку объекта с точки зрения его практической значимости, полезности, возможности использования в тех или иных целях: полезный, благоприятный, вредный, невыгодный, благотворный, здоровый полезный для здоровья, противопоказанныйи т.п.; г) гедонистические предикаты выражают оценку, связанную с чувственным опытом человека: приятный, неприятный, противный, вкусный, аппетитный и т.п.
Внутри названных классов выделяются в свою очередь группы и подгруппы лексических единиц посредством анализа категориальных и дифференциальных семантических признаков. После характеристики базовых, семантически непроизводных предикатов описываются их семантические дериваты: инхоативы, каузативы, результативы и т.п.
В связи с описанием семантики группы модально-оценочных предикатов в диссертационном исследовании анализируются теоретические проблемы пересечения двух значимых, но столь по-разному трактуемых как в логической, так и в лингвистической литературе категорий модальности и оценки. Изучением модальности и оценки занимались в разное время многие ученые: А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, В.Г. Адмони, А.Б. Шапиро, Г.А. Золотова, Н.Ю. Шведова, А.В. Бондарко, Г.В. Колшанский, Е.В. Падучева, Т.В. Шмелева, С.Н. Цейтлин, Е.Н. Беляева, В.С. Храковский, В.Н. Телия, Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Л.М. Васильев и др. И все же единства мнений по вопросам определения объема, содержания и, тем более, соотношения данных категорий еще не достигнуто. Поэтому в отдельном разделе исследования мы сначала определили, какие значения относятся к числу модальных, далее рассмотрели их пересечение с оценочными значениями и на этом основании выделили круг модально-оценочных предикатов.
Содержательный анализ и систематизация различных подходов к пониманию сложной и многоплановой категории модальности позволили нам, ориентируясь на собственные задачи исследования, определить модальность как логическое отношение говорящего к той связи, которая устанавливается им между содержанием данного высказывания и объективным содержанием, отраженным в этом высказывании, т.е. лотношение к отношению, по выражению А.М. Пешковского; указание говорящего на то, считает он эту связь возможной или необходимой, достоверной или предположительной, известной или неизвестной и т.д. При таком понимании модальности из категории исключаются всякое эмоциональное содержание, отношение говорящего к формальной (внешней) стороне высказывания, отношение субъекта действия к действию.
Оценка и модальность представляют собой категории, отражающие отношение субъекта к какому-либо объекту Неслучайно, оценку довольно часто относят к сфере модальности, многие исследователи используют термины модальная оценка, лоценочные модусы, лаксиологическая модальность. Действительно, если под модальностью понимать способ отражения действительности, то модальность шире семантической категории оценки: оценка - лишь один из способов познания действительности, наряду, например, с глагольными наклонениями, распределением слов по частям речи [Васильев 2006: 230]. Мы предполагаем, что категории модальности и оценки пересекаются по своему содержанию, имеют сходный ментальный механизм - ситуацию выбора из двух полюсов одной шкалы, использование языковых единиц, которые внутри этого противопоставления можно представить градуировано. Однако относить полностью оценочные значения к модальным не следует. Если исключить из категории модальности значения эмоционального отношения говорящего к содержанию высказывания, то выделяется группу оценочных значений, не относящихся к сфере модальных (например, эмоционально-оценочные значения). Также и среди модальных значений не все можно считать оценочными (например, оптативы типа хотеть, желать не выражают оценку своим системным значением). Основное содержание категории модальности составляет оппозиция необходимость / возможность, описываемая в науке исходя из семантики возможных миров [Зеленщиков 1997; Целищев 1977; Karttunen 1972; Карнап 1959; Крипке 1982; Хинтикка 1980; Шатуновский 1996 и др.]. Таким образом, к модально-оценочным мы относим предикаты со значениями возможности и необходимости, которые разделяем, как это принято во многих исследованиях, на значения алетического (внутреннего и внешнего), деонтического и эпистемического типа.
Поскольку модально-оценочные предикаты в русском языке имеют различные значения, или типизированные употребления, в соответствии с тем, с какими типами ситуаций - контролируемыми или неконтролируемыми - они сочетается [Шатуновский 1996; Булыгина, Шмелев 1997; Зализняк 2006], в исследовании также были рассмотрены некоторые модальные контексты, реагирующие на признак контролируемости.
В целом анализ языкового материала позволил представить семантическое поле оценки как сложно организованное целое, отношения между составными частями которого выражены в виде оппозиций, строящихся на разных основаниях и имеющих разное количество составляющих (например, положительная оценка - отрицательная оценка; объективная оценка - субъективная оценка, рациональная оценка - эмоциональная оценка и т.д.). В составе групп оценочных предикатов выделяется множество синонимических и антонимических соответствий, протягиваются нити деривационных связей, на общем фоне словарного состава русского языка предикаты оценки отличаются повышенной стилистической окрашенностью (например, в составе этических оценок стилистически окрашенные значения составляют в среднем 35,5%, эстетических - 44,6%, гедонистических - 34,3%, утилитарных - 16,6%). В отдельных группах оценочных предикатов отмечается большой процент эмоционально окрашенных значений. Кроме того, многие рациональные по сути оценки функционируют в речи как эмоционально-экспрессивные, поскольку в конкретных речевых актах эмоционально-субъективный фактор очень часто возникает за счет контекстного окружения, богатейших интонационных возможностей, экспрессивных синтаксических моделей, что еще раз подтверждает тезис о том, что на уровне ментальных механизмов освоения мира наличествуют теснейшие связи между дискретными процессами оценочной и эмоциональной интерпретации действительности.
В третьей главе лКогнитивные аспекты мнения и оценки (их экспериментальное исследование) рассматриваются результаты ряда проведенных нами лексико-семантических, психолингвистических и психосемантических экспериментов, используемых для выявления устойчивых признаков, культурных представлений, ассоциаций, возникающих в сознании носителей языка при актуализации категорий мнение и оценка.
С целью уточнения коннотативных смыслов мнения и оценки, определения стереотипных представлений нашего сознания о ситуации выражения мнения и оценки нами был проведен лексико-семантический эксперимент, заключающийся в процедуре извлечения инференциального содержания из псевдотавтологических высказываний типа Х есть Х. Двум группам испытуемых предъявлялись фразы Мнение есть мнение и Оценка есть оценка и давалась инструкция: Если бы вы услышали, что кто-то сказал это, то что, по-вашему, он имел в виду?. Анализ имплицитного выводного знания, полученного при интерпретации псевдотавтологии Мнение есть мнение, позволил выявить следующие устойчивые признаки выражаемого лексемой понятия: множественность, субъективизм, возможная неистинность, оценочность, недоказательность, стабильность, конфликтность, личная собственность. Свойства, названные при интерпретации фразы, в нашем эксперименте касались только личного, индивидуального мнения, коннотаций, связанных с понятием общественное мнение, не было.
Анализ компликативного содержания, полученного при интерпретации фразы Оценка есть оценка, выявил следующие устойчивые признаки оценки, обычно не фиксируемые словарями, но с достаточной регулярностью воспроизводимые в процессе порождения высказываний с данной лексемой: это мнение; оценка относительна, субъективна, устойчива, не всегда истинна.
Исходя из того, что, во-первых, носители языка отождествляли категории мнения и оценки, и, во-вторых, оценка в большинстве случаев представляет собой один из видов выражения мнения, в последующих экспериментах в качестве стимула мы использовали лексему мнение.
В следующем разделе главы мы рассмотрели характерные метафорические контексты для мнения с позиции теории концептуальной метафоры, открывшей новые перспективные методики анализа семантической структуры единиц ментального поля языка.
В первую очередь, мнение мыслится как некий физический неодушевленный предмет со своими атрибутами. Из линейных размеров четко обозначается его высота (высокое / невысокое, низкое мнение), а также даются следующие характеристики: физическое состояние (твердое мнение), вес (весомое мнение; мнением давят; пресс чужого мнения), форма (мнение формируют; одностороннее; трафаретное; штампованное; стандартное; сложившееся), оптические свойства (ясное мнение), тактильные свойства (острое мнение), границы (неопределенное мнение). Ряд контекстов вызывает образ мнения как отчуждаемой собственности, принадлежности человека (у меня есть мнение; это мнение руководства; экспертное мнение; мнение профессионалов; мое, ваше, общественное, личное, сугубо личное, индивидуальное, народное, общее, собственное, публичное, групповое, частное, чужое мнение; мнениями обмениваются; существует право на мнение и т.д.). Мнение может восприниматься как товар (ценное мнение, дорогое мнение), как конкретный вид физических объектов: пища (мнение усваивают), опорная конструкция (мнения придерживаются; мнение-опора должна быть непоколебимой, несокрушимой), вещь-предмет (свалка мнений; мнениями не разбрасываются, не кидаются; во мнениях разбираются; разброс мнений в этой области), продукт производства (конвейер мнений). Образ мнения как нечто таинственного проглядывает в высказываниях: мнение скрывают, держат при себе. Описание антропоморфного мнения развивается в следующих направлениях. Мнение описывается как одушевленный объект: оно может быть здоровым, самостоятельным, ходячим, разумным, единодушным и т.д. Будучи одушевленным объектом, мнение рождается, живет, меняется. Мнение наделяется характером: оно может быть добрым, справедливым / несправедливым, благосклонным, важным, хорошим / плохим, категоричным, бескомпромиссным, скромным / нескромным, беспристрастным, предубежденным / непредубежденным, мнению доверяют, иначе говоря, человек передает ему свои качества. В качестве целесообразного деятеля мнение выступает то как судья (общественное мнение судит; приговор общественного мнения), то как контролер действий других людей (мнение господствует, подчиняет). Персонифицируясь, мнение ассоциируется скорее с мужским началом: авторитетным, непререкаемым, дальновидным, откровенным, трезвым и т.д. С другой стороны, понятие общественное мнение может персонифицироваться в женском облике, в большей степени с отрицательными этическими коннотациями: Общественное мнение - это публичная девка (Н. Бонапарт). Следует отметить, что отрицательные оценки общественного мнения превалируют над его достоинствами: Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль (О. Уайльд); Не стоит ориентироваться на общественное мнение: это не маяк, а блуждающие огни (А. Моруа) и др. Отсюда описание мнения как живого своевольного неудобного человека представляется закономерным: общественное мнение успокаивают, с мнением считаются, соглашаются и т.д.Таким образом,появившись на свет, мнение либо персонифицируется, либо овеществляется. И в том и в другом случае при описании этого понятия через сочетаемостные связи на первый план выступает некоторый антагонизм человека и чужого мнения или мнений друг к другу: борьба мнений, столкновение разных мнений, критическое мнение, нелестное мнение, предвзятое мнение. Другими словами, жизнь мнений воспринимается как борьба мнений: мнение защищают, оспаривают, опровергают, отвергают, игнорируют. В случае общественного мнения в отличие от просто мнения часто появляются контексты, создающие представления о неподконтрольной желаниям, воли человека силе. В таких текстах обозначается утрата Я человеком функций хозяина, владельца, контролирующего свои мнения: Общественное мнение правит людьми (Б. Паскаль) и др. Общественное мнение способно к самостоятельным действиям, оно делегировано замещать Я человека: общественное мнение решает (ср. я решаю). Идея перемещенной воли согласуется с тем, как понимается в современной философии отношение между человеком и языком. В исследовании Н.Г. Брагиной было отмечено, что если в философии Нового времени субъект определялся как хозяин языка, способов мышления и высказываемых идей, ему приписывалось господствующее начало, то ряд современных философов утверждает, что не человек владеет языком, но язык владеет человеком, навязывает свою волю говорящему [Брагина 2007]. Ср. Очевидно, что вещи человеческого мира - это вещи мира, структурированного как речь, что язык, символические процессы доминируют и правят всем [Lacan 1985: 57].
Мнение в отличие от мысли, рассматриваемой нами в качестве родового понятия по отношению к другим ментальным именам, осознается как имеющее волевое начало (Ср.: невольные мысли и *невольные мнения). Мысли могут быть неконтролируемыми, мнения самопроизвольно не возникают, для их рождения необходима определенная умственная работа, мнения всегда формируются осознанно, являются результатом определенного анализа. Мысли могут мелькать, витать в воздухе, восприниматься как нечто легкое и эфемерное, тогда как мнение - это довольно тяжелая, опорная конструкции. И даже воздушная коннотация мнения (барометр общественного мнения) подчеркивает его силу, так как барометр - это прибор для измерения давления. Также мнение, в отличие от мысли, представляется неким законченным целым (цельное мнение, сформировавшееся мнение).
Язык показывает, что между человеком и его основными чувствами, мыслями, идеями, способностями существует некоторые внутренние договорные отношения, которые заключают в себе идеи доверия и верности. Если своим телом, физическими органами человек командует, руководит (рука перестала слушаться, сердце шалит), то с субъектами внутреннего мира он предпочитает дружить, доверять им (доверять своему / чужому мнению). Нарушение отношений описывается как нарушение верности: изменить своему мнению. В одной из своих ипостасей мнение ассоциируется с движением (Только из столкновения мнений рождаются новые истины и движение вперед (В. Короленко), картой, схемой маршрута, своим, личным путем, может быть, извилистым (противоречивое мнение); этот путь можно разделить с кем-нибудь (разделять мнение), по нему можно идти (согласно мнению, следовать мнению) или свернуть с него (отказаться от прежнего мнения). Именно в этой ипостаси наиболее явно выражается воля человека: человек может выбирать свой жизненный путь, составить свое мнение о жизни и своем месте в жизненном пространстве, сформировать систему собственных взглядов на мир. В идиолектах можно обнаружить более редкие и сложные метафоры, которые тоже послужили предметом нашего анализа. Указанные метафоры помогли прояснить особый статус мнения среди других мыслительных категорий: мнение индивидуализировано, это собственность субъекта, мнения могут быть объединены в идеологическую систему - мировоззрение; мнения в отличие от прочих мыслей, пребывающих в движении, относительно стабильны, в этом их организующая роль; на формирование мнения требуется какое-то время, мнение не может появиться вследствие какого-либо внезапного озарения, оно - результат мыслительной деятельности, формируется актом воли конкретного человека. Ввиду своего субъективного характера мнение переносит на себя свойства человека. Жизнь мнений - это борьба.
Для исследования когнитивных аспектов анализируемых категорий нами было использовано несколько разных методик, что позволило организовать комплексное исследование и обеспечить разносторонний подход к рассматриваемой проблеме. Из экспериментальных психолингвистических методик мы выбрали свободный ассоциативный эксперимент со словом-стимулом мнение имодифицированную процедуру субъективного шкалирования - методику семантического дифференциала (СД). Кроме того, нами был осуществлен анализ сочетаемости лексемы мнение в современных художественных текстах и семантико-когнитивный анализ фразеологизмов, паремий и афоризмов, касающихся категории мнение.
Для выявления актуальных когнитивных признаков (содержания), семантических лобертонов, которыми характеризуется категория мнение в вербальной памяти и современном языковом сознании носителя русского языка, мы рассмотрели различные виды объективации данной ментальной единицы (20 фразеологических оборотов со словом мнение, 7 паремий, 200 афоризмов, 275 реакций ассоциативного эксперимента, 12 200 реакций в эксперименте по методике семантического дифференциала). Этап выявления когнитивных (ментальных) признаков и когнитивную интерпретацию результатов ассоциативных экспериментов, фразеологизмов, паремий и афоризмов мы проводили при помощи методики, предложенной З.Д. Поповой и И.А. Стерниным [Попова, Стернин 2007: 219], адаптированной нами к собственному исследованию.
Пример когнитивной интерпретации результатов ассоциативных экспериментов:
Имеет автора (чье мнение?) 104:
мое 21, свое 17, собственное 8, личное 5, окружающих 5, общественное 4, чужое 4, люди 3, большинства 2, других 2, народа 2, общее 2, товарища 2, учителя 2, авторитета 1, всех 1, группы 1, друга 1, его 1, жюри 1, коллектива 1, королевы 1, мое мнение 1, общее 1, общественности 1, оппонента 1, педагогов 1, под себя 1. профессора 1, руководителя 1, специалиста 1, родителей 1, твое 1, товарищей 1, человека 1, чье? 1, чье-то 1.
Пример когнитивной интерпретации фразеологизмов, паремий, афоризмов:
Плохо не иметь собственного мнения (10 примеров).
Петь, пропеть с чьего-л., с чужого голоса; петь не своим, чужим голосом;[Молчалин:] В мои лета, не должно сметь свое суждение иметь (А. Грибоедов. Горе от ума); У некоторых точка зрения представляет собой многоточие (Э. Севрус); Меня не заботит, что обо мне подумают другие, но зато меня заботит, что подумаю я сам о своих поступках: это и есть характер! (Т. Рузвельт); Я родился с таким умом, что главное удовольствие при научных занятиях для меня заключалось не в том, что я выслушивал чужие мнения, а в том, что я всегда стремился создать свои собственные (Р. Декарт); Кто не имеет своего собственного мнения и зависит от мнения и вкуса других, тот Ч раб (Ф. Клопшток); Самое трудное - не защищать свое мнение, а знать его (А. Моруа) и т.д. (Материалом для исследования высказываний писателей, публицистов, философов, политиков о мнении, его свойствах, назначении послужили тексты не только деятелей русской культуры, но и зарубежных авторов в период от античности до наших дней, известные носителям русского языка).
Все когнитивные признаки, полученные в результате анализа данных ассоциативного эксперимента, анализа сочетаемости лексемы-репрезентанта в современных художественных текстах, семантики фразеологизмов, паремий и афоризмов, были обобщены. Ядерную зону категории составили признаки, подтвержденные всеми методиками и приемами, например, когнитивные признаки: мнение имеет автора, мнения людей часто не совпадают. Ближнюю периферию составляют когнитивные признаки, имеющие достаточно высокий индекс яркости (отношение количества объективаций данного когнитивного признака к общему числу объективаций), например, формируется разумом, мнение недостоверно Дальная периферия включает когнитивные признаки, выявленные в отношении определенного вида мнения, например, общественное мнение обладает большой силой, общественное мнение неразумно. Крайнюю периферию составляют когнитивные признаки, выявленные в процессе анализа материала 1-2 раза, например, женщины больше поддаются влиянию общественного мнения, в настоящем мнения людей измельчали.
Проведенный анализ позволил составить достаточно полное представление о содержании исследуемой категории, выделить те признаки мнения, которые носители языка рассматривают как существенные, отличительные, характеризующие явление:
1. Мнение - это результат и показатель чьей-то рассудочной деятельности, оно обязательно имеет своего автора. Мнения бывают ичные, экспертные, народные, частные и общественные, мнения друга и руководства и др. Мнение - это результат познавательной деятельности человека. Поэтому мнение может быть верным, объективным, обоснованным, достоверным, разумным и, наоборот, ожным, ошибочным, субъективным и др. Чтобы высказать мнение, надо хорошо знать предмет. Поэтому особенно ценным является мнение профессионалов. Вместе с тем любое мнение содержит в себе информацию не только об объекте, но и об авторе. Мнение непосредственно связано как с картиной мира, получаемой в результате познания сознанием человека окружающей действительности, так и мировоззрением человека.
2. Мнение - это суждение говорящего о положении вещей в мире. Это уникальная и индивидуальная интерпретация мира или фрагмента реальности. В виду своей субъективности мнение относительно, иногда поверхностно, не обладает такой большой ценностью, как, например, знание. Мнение изменчиво, особенно подвержено изменениям первоначальное мнение. Мало беспристрастных и непредвзятых мнений.
3. Общество осуждает отсутствие собственного мнения. Наличие собственного мнения является ценностью. Хотя иметь собственное мнение трудно. Иногда выражение собственного мнения может быть даже опасным. Тем не менее, человек стремится к экспансии своих мнений. Люди охотно делятся собственным мнением. И прислушиваются к чужому мнению, соглашаются, считаются с ним, доверяют ему, разделяют, запрашивают его и др. Уважение к чужому мнению является этическим принципом, проявлением толерантности, принципом любой истинной демократии. Особенно важно для человека чужое мнение о нем самом. Наличие собственных мнений о чем-либо - один из показателей высокого интеллектуального развития личности. Собственное мнение отличает знающего, компетентного, образованного, любознательного и вместе с тем принципиального, решительного человека. Человек, имеющий собственное мнение, обладает интеллектуальной властью, его уважают, к его мнению прислушиваются. Наоборот, человек без собственных мнений характеризуется социумом как беспринципный, безвольный. Он не может быть властной фигурой, вызывает чувства презрения и пренебрежения. Наличие собственного мнения, таким образом, концептуально согласуется со знаниями, компетентностью, образованием и принципиальностью.
4. Мнения людей (в отличие от знаний) иногда совпадают, но чаще расходятся, что может привести к конфликтам (борьба мнений, столкновение разных мнений). Из борьбы мнений рождается истина. Собственное мнение принято отстаивать (двух мнений не бывает). Но глупо настойчиво держаться ложного мнения. Мнение можно оспорить только с помощью разума, ума.
5. Когда мнение большого количества людей совпадает, говорят об общем (общественном) мнении. Общественное мнение обладает большой властью над людьми, является могущественным средством воздействия на людей. Частные мнения обладают меньшей силой, чем общественное мнение. Общественное мнение, несмотря на свою иллюзорность, внушает страх. Общественному мнению нельзя ни слепо верить, ни бесповоротно отвергать. Общее (общественное) мнение может быть догматичным и особо довлеющим. Общественное мнение более стабильно. Трудно изменить устоявшееся мнение. Общественное мнение часто бывает односторонним, однобоким, бессодержательным. Общественное мнение не обязательно достоверно. Общественное мнение изменчиво и неопределенно, но бывает правдиво, разумно и справедливо. Общественное мнение бывает вредным и злым. Общественное мнение опирается больше на чувства, чем на разум. Для человека с характером важно не общественное мнение, а собственное. Бороться с общественным мнением - напрасное занятие. Глупо бояться или игнорировать общественное мнение, надо оценивать его и управлять им. Следует также отметить, что в случае общего (общественного) мнения сколько бы индивидов не обладало одними и теми же мнениями, они не становятся собственностью коллектива, а остаются принадлежностью каждой личности, сохраняющей право их изменить.
В следующих разделах третьей главы представлены материалы других экспериментальных методик, которые дали возможность выявить наибольшее количество актуальных для современного состояния сознания признаков мнения в сравнении с двумя другими когнитивными областями сознания индивида - знанием и верой.
Для формализованного описания семантических различий категорий мнение, знание, вера нами было использована модифицированная процедура субъективного шкалирования - методика семантического дифференциала. С методологической точки зрения важно, что метод СД позволяет учитывать взаимосвязь качественных и количественных методов анализа. Переход от языка, содержащего большой алфавит признаков описания, к более емкому языку формализации, содержащему меньшее число факторов, позволяет, с одной стороны, провести качественный анализ - сопоставить различные значения в едином семантическом пространстве, с другой стороны - количественно оценить степень семантического сходства анализируемых значений. Как полагал Ч. Осгуд, метод СД позволяет измерять прагматическое или коннотативное значение, т.е. те состояния, по терминологии Осгуда, которые следуют за восприятием символа-раздражителя и необходимо предшествуют осмысленным операциям с символами [Osgood, Susi, Tannenbaum 1957]. В психосемантике, исследующей различные формы существования значений в индивидуальном сознании, под прагматическим значением понимается поведенческая реакция на слово, которое условно-рефлекторно связано с общей реакцией на объект, обозначенной этим словом, т.е. психологическое значение идентифицируется с репрезентативными опосредованными процессами [Петренко 2005]. Такое понимание значения, как отмечает Кэрролл [Carroll 1969], ставит его в зависимость от индивидуального знания и опыта. Наиболее близким аналогом вышеприведенного коннотативного значения в понятийном аппарате российской психологии является понятие личностного смысла [Леонтьев А.А. 1965; Леонтьев А.Н. 1975], являющегося значением-для-меня, субъективной рациональной и эмоциональной оценкой окружающего мира, образом окружающей реальности в субъективном переживании и интерпретации. В данной работе использовался термин психолингвистическое / психологически реальное значение, а не личностный смысл, поскольку, во-первых, экспериментальному исследованию подвергалось индивидуальное сознание носителей языка, в котором образность, системное значение и индивидуальный смысл выступают нерасчлененно как психологически реальное содержание слова, а во-вторых, используемые нами экспериментальные методики субъективной семантики и психосемантики основаны именно на результатах группового описания значения стимула. В методике СД измеряемые объекты (слова) оцениваются по ряду биполярных градуальных шкал, полюса которых заданы с помощью слов-антонимов. Если каждую шкалу рассматривать как измерение пространства оценки значения, то семантический дифференциал задает многомерное семантическое пространство оценивания значения. В настоящее время методика СД получила большое распространение в психологии и социологии, где она применяется в различных вариантах, порой существенно отличающихся друг от друга. При этом не все существующие разновидности СД отвечают на значимый вопрос: насколько системно выделенные семантические поля отражают исследуемое явление как целое. Для достижения такой цели мы разработали специализированный семантический дифференциал, системно обследующий явление с учетом наличия различных, индивидуальных моделей окружающего мира у экспертов и испытуемых. При выборе шкал мы опирались на данные Бентлера и Лавойе [Bentler, La Voie 1972], В.Ф. Петренко и А.А. Нистратова [Петренко, Нистратов 1979], чтобы по возможности затронуть все выделенные ими факторы. Десять шкал соответствовали экспериментальному набору Ч. Осгуда [Osgood 1962]. Кроме того, для разработки специализированного СД мы привлекли группу экспертов (20 человек), преподавателей университета, обладающих достаточной языковой компетентностью, жизненным опытом, социальным и профессиональным статусом. Экспертам было предложено ответить на следующие вопросы: 1) Напишите, пожалуйста, синонимы (сходные, обозначающие то же или близкое по смыслу) слова мнение (знание, вера); 2) Опишите понятие мнение (знание, вера) любым набором прилагательных. Далее список полученных дескриптов обрабатывался для исключения синонимичных и незначимых и был дополнен антонимами. В качестве оценочных шкал мы использовали антонимичные прилагательные (егкий - тяжелый, активный - пассивный, хороший - плохой и т.д.). Таким образом, в результате экспертных оценок и последующей обработки нами была выделена 61 оценочная шкала, позволяющая говорить о том, что данный СД отражает сущность, содержание изучаемого явления как целого, как системы. Можно сказать, что выбранная система дескриптов отражает основные эмоциональные центры, которые использует человек при оценке того или иного явления.
Экспериментальное исследование семантических различий категорий мнение, знание, вера методом СД проводилось нами в два этапа. В пилотажном эксперименте, предназначенном для апробации выбранной методики, специализированный вариант СД был предложен группе студентов (20 человек) 4 курса Института педагогики БГПУ им. М. Акмуллы, для которых русский язык является родным. Испытуемым предлагалась оценить три стимула мнение, знание, вера по 61 биполярной семибалльной шкале (-3, -2, -1, 0, 1, 2, 3) семантического дифференциала (СД). На основании индивидуальных оценок трех стимулов были построены три матрицы оценок студентов соответствующего понятия с выделенными шкалами, входящими в универсалию оценки. Поскольку с точки зрения объективной нормы языка оценка психологически реального значения должна отражать не индивидуальное, а коллективное восприятие, мы для получения объективных данных 61 индивидуальную оценку по каждой шкале представили в виде средней арифметической оценки 
, которая вычисляется по формуле: 
=
, где n - число испытуемых; xiа - индивидуальная оценка. Средняя оценка указывает место измеренного значения на шкале. Для того, чтобы выяснить истинную тенденцию распределения индивидуальных оценок, характер группировки отдельных оценок вокруг средней, нами были построены графики распределения оценок, где на горизонтальной оси графика были отмечены деления шкалы, а на вертикальной оси число испытуемых. Было выявлено, что в большинстве случаев можно считать, что средняя отражает действительное преобладание данной оценки в группе испытуемых (т.е. обнаруживает мономодальное распределение данной совокупности оценок).
Далее мы по методике, предложенной Е.Ю. Артемьевой, выделили групповые универсалии оценок [Артемьева 1980]. Под семантической универсалией в работе понимается список выделенных для данного стимула координат (оценок по шкалам), одинаково оцениваемых значимым большинством однородной группы испытуемых. Для выделения групповых универсалий подсчитывается частота встречаемости определенного признака в группе испытуемых. Большая частота свидетельствует о значимости (неслучайности) представленности данного признака в сознании испытуемых. Совокупность значимых признаков определяется на основе заданного критерия значимости. Мы выбирали в качестве критерия последовательно 75%-ный уровень частоты (т.е. 75% испытуемых выбрали данный признак у оцениваемого объекта), 80%-ный и 90%-ный уровни частоты встречаемости признака. В нашем эксперименте группой студентов для мнения выбраны признаки:
по 90% критерию: признаки отсутствуют;
по 80% критерию: приятный, свежий, умный, живой, полезный, активный;
по 75% критерию: радостный, сильный, хороший, большой, светлый, приятный, родной, дорогой, добрый, жизнерадостный, любимый, свежий, умный, острый, чистый, поощряемый, живой, полезный, активный, индивидуальный, осознанный, конкретный, оптимистичный важный, правильный, обязательный, истинный, мирный, разумный, дружеский, свой, интересный, откровенный.
При анализе групповой оценки по единичному признаку СД дисперсией является средний квадрат отклонения оценки одного испытуемого от средней оценки по группе (по данному признаку). Выявление семантической оценки, дисперсия которой составляет менее 25% от средней по всем признакам, позволяет говорить о значимости именно этого цифрового показателя оценки по группе испытуемых. Алгоритм обработки результатов сводится к выбору семантических оценок, дисперсия которых составляет не более 25% от средней.
Сравнение совпадающих групповых универсалий у всех трех понятий мнение, знание, вера показывает сходство их семантического содержания в сознании испытуемых. Из 61 шкалы по 75% критерию частоты совпали 27 универсалий, что составляет почти 44 % всех оценочных признаков: радостный, сильный, хороший, большой, светлый, приятный, родной, дорогой, добрый, жизнерадостный, любимый, свежий, умный, чистый, живой, полезный, активный, осознанный, оптимистичный, важный, правильный, истинный, мирный, разумный, дружеский, свой, интересный. В паре мнение-знание мы имеем 35 совпадающих универсалий (57%). В паре мнение-вера - 27 универсалий (44%).
Качественный анализ универсалий наших объектов, описанных одной группой испытуемых, позволяет сделать выводы о специфике репрезентации этих объектов в сознании. Сопоставление универсалий дает возможность обсуждать совпадающие и несовпадающие признаки, возможные причины таких совпадений и расхождений. Собственных универсалий, не совпадающих с совокупностью значимых оценок знания и веры, у мнения не оказалось, что еще раз подчеркивает семантическую близость данных понятий. Отсутствие признаков для мнения по 90% критерию частоты свидетельствует о большей проработанности в сознании носителей русского языка категорий знания и веры, категория мнение не так хорошо осознанна представителями русской культуры. Экспериментальные данные согласуются с точкой зрения ряда лингвистов об общности значений предикатов знать, считать и верить как базовых языковых единиц представления ментальных категорий знания, мнения, веры соответственно. Ср., например, с мнением Ю.Д. Апресяна, что в значении семантических примитивов знать и считать, не являющихся синонимами друг друга, есть пересекающиеся (общие) части значений. По мнению Ю.Д. Апресяна, общим здесь является то, что они являются названиями разного рода внутренних состояний человека.
В результате анализа материалов пилотажного эксперимента мы пришли к выводу о возможности и целесообразности использования метода семантического дифференциала для исследования психолингвистических значений слов знание, мнение, вера. Исследование семантики слов с применением большого набора шкал дает исключительно интересные результаты с точки зрения выделения новых факторов, описывающих исследуемые семантические пространства. Обработка результатов шкалирования с помощью факторного анализа дает возможность не только экономно описать набор параметров и выявить взаимоотношения между ними, но и избежать произвольности в интерпретации полученных данных.
В роли испытуемых в основном эксперименте приняли участие 200 студентов обоих полов 4-5 курсов Института педагогики БГПУ им. М. Акмуллы. Испытуемые оценивали три стимула мнение, знание, вера по разработанному нами семантическому дифференциалу. Полученные суммарные групповые матрицы данных (200х61) были обработаны с помощью процедуры факторного анализа по методу главных компонент с последующим вращением матрицы по типу Varimax normalized (факторный вес - 0.500). С целью определения количества факторов применялся критерий Кайзера.
При факторизации матриц результатов оценивания понятия мнение было получено шесть основных факторов, на которые приходится 63,4% общей дисперсии. В качестве порогового критерия был использован вес 0.500.
В содержание первого фактора (доля объяснимой дисперсии - 14,6%) вошли признаки светлый (-0,827), сухой (-0,692), добрый (-0,638), жизнерадостный (0,732), живой (0,527), полезный (-0,548), активный (-0,850), нежный (-0,768), красивый (0,803), оптимистичный (-0,573), величественный (0,535), истинный (-0,585), мирный (0,695), интересный (0,688). По совокупности качеств фактор получил название положительная оценка.
Второй фактор вобрал 13 шкал (доля объяснимой дисперсии - 14,8%): шершавый (0,853), чистый (0,665), упорядоченный (0,727), устойчивый (0,801), постоянный (0,653), правильный (0,610), обязательный (0,789), конкретный (0,538), длительный (-0,678), безопасный (-0,692), оптимистичный (-0,570), ясный (-0,686), временный (-0,503). Этот фактор был назван устойчивость.
В качестве основных компонентов третьего фактора (доля объяснимой дисперсии - 10,4%) выступили признаки: сложный (0,666), напряженный (0,764), мягкий (0,697), частый (0,714), единичный (0,572), конкретный (0,518), большой
(-0,561), умный (-0,549), важный (-0,615), требовательный (-0,783). Третий фактор - сложность.
Четвертый фактор включил (доля объяснимой дисперсии - 7,8%) следующие дескрипты: легкий (0,571), большой (0,539), неограниченный (0,654), сильный
(-0,698), хороший (-0,693), пластичный (-0,604), спокойный (-0,542). По представленным шкалам он близок осгудовскому фактору и назван аналогично - сила.
В пятый фактор (доля объяснимой дисперсии - 7,4%) вошли признаки: горячий (0,656), обычный (0,519), дружеский (-0,631), свой (-0,555). Он был условно назван комфортность.
Шестой фактор (доля объяснимой дисперсии - 8,4%) представлен пятью шкалами с доминирующей нагрузкой: добрый (0,600), разумный (0,641), острый (0,614), публичный (0,619), умный (-0,602), порывистый (-0,594), осознанный
(-0,706). Фактор получил название осознанность.
Таким образом, носители русского языка описывают категорию мнение следующей совокупностью факторов: положительная оценка, устойчивость, сложность, сила, комфортность, осознанность.
Аналогичным образом были выделены значимые факторы у категорий знания и веры. В результате факторного анализа результатов оценивания респондентами стимула знание было выделено шесть значимых факторов, вобравших в себя 61% общей дисперсии: оценка (16,6%), требовательность (11,8%), структурность (8,3%), безопасность (7,9%), разумность (9,7%), открытость (6,7%).
Вера была описана следующей совокупностью факторов, вобравших в себя 67,6% общей дисперсии: оценка (доля объяснимой дисперсии - 9,9%), устойчивость (16,9%), комфортность (8,4%), осознанная сила (14,9%), ценность (11,1%), требовательность (доля объяснимой дисперсии - 6,4%).
С целью выявления достоверных различий между психолингвистическими значениями веры, мнения и знания у носителей русского языка был использован непараметрический критерий Манна-Уитни для независимых выборок. Для этого были подсчитаны отдельно сумма рангов, пришедшихся на долю элементов первой выборки, и отдельно - на долю элементов второй выборки и определено значение U-критерия Манна-Уитни по следующей формуле (таблицы различий в показателях психолингвистических значений веры, знания и мнения у носителей русского языка см. в приложении диссертационного исследования):
, где n1 - количество единиц в первой выборке, а n2 - количество единиц во второй выборке, Tx - большая из двух ранговых сумм, соответствующая выборке с nxединиц.
Математические процедуры (выделение групповых универсалий оценки, факторный анализ и использование непараметрического критерия Манна-Уитни для независимых выборок) позволили оценить представленность не измеряемых обычным путем качеств объектов в обыденном восприятии и сделать следующие выводы.
Во-первых, в полученном семантическом пространстве зафиксировано сближение анализируемых категорий, имеющих близкий эмоциональный фон (на анализируемые стимулы испытуемые реагируют сходным образом). О сходном для респондентов содержании значения стимулов (субъективного опыта взаимодействия с данными стимулами) мнение, знание, вера свидетельствуют: 1) значимо высокие коэффициенты корреляции профилей оценки стимулов знание, мнение, вера разными испытуемыми; 2) сравнение совпадающих групповых универсалий у всех трех стимулов (из 61 шкалы по 75% критерию частоты совпали 27 универсалий, что составляет почти 44 % всех оценочных признаков); 3) отсутствие собственных универсалий у мнения, не совпадающих с совокупностью значимых оценок знания и веры; 4) данные факторизации матриц результатов оценивания анализируемых объектов методом СД (совокупность факторов и их содержание).
Во-вторых, мы получили возможность проанализировать значимые различия в показателях психолингвистических значений мнения, веры, знания. В качестве дифференцирующих признаков по всем трем стимулам выступили следующие дескрипты: слабый - сильный, противный - приятный, умный - глупый, бесполезный - полезный, пассивный - активный, общественный - индивидуальный, осознанный - неосознанный, обязательный - необязательный, бессмысленный - разумный. Они демонстрируют, как в сознании человека организуется получаемый им опыт, создаются базовые категориальные смыслы, которые обеспечивают целостность и успешность познания, отражают специфику взаимодействия субъекта познания с миром на каждой ступени изученности объекта. Интерпретация результатов математической обработки экспериментальных данных показала, что мнение не структурировано в сознании носителей русского языка в такой же степени, как знание. Но мнение в коллективном когнитивном пространстве явно связано с такими ментальными понятиями, как ум, разум и интеллект человека, что позволяет рассматривать мнение в качестве одного из основных элементов всей мыслительной, когнитивной деятельности осознающей себя, мыслящей, познающей, говорящей личности. Напротив, вера имеет ярко выраженную чувственную природу. Если в отношении веры испытуемые давали в большей степени эмоциональные оценки, то в отношении мнения и знания - рациональные. Определенные качества постоянства, вечности, длительности человек отмечает у веры и знания, мнение же характеризуется временными характеристиками, изменчивостью, новизной. Мнение противопоставлено вере и знанию по такому показателю, как хаотичность, оно менее упорядочено. Мнение вместе с верой составляют скрытую, таинственную часть внутреннего мира человека, они противопоставлены знанию как некой публичной его части. Вместе с тем положительные оценки в большей степени характеризуют веру и знание, тогда как мнение часто оценивается негативно, связано с отрицательными эмоциями, что, видимо, определяется сложным отношением к мнению, исторически сложившимся в российской действительности, психологическими особенностями русского архетипа, традиционными установками сознания и социального поведения россиян. Таким образом, подобные экспериментальные исследования семантики ментальных слов позволяют эксплицировать некоторые скрытые механизмы вербализации мыслительных структур в процессе познания мира, увидеть, что стоит за словом как единицей речевой (языковой) способности индивида. Представленные признаки отражают сложные сети отношений, формируемые в процессах концептуализации и категоризации мира. Полученные результаты еще раз подтверждают необходимость дальнейшей разработки экспериментальных методик, которые позволили бы более тщательно и полно исследовать вербализованные фрагменты жизненного опыта человека.
Таким образом, выражение мнения и оценки являются сложными ментальными действиями, направленными на отражение, познание и характеристику действительности, и, соответственно языковые средства, репрезентирующие данные когнитивные механизмы, являются сложными знаками, особыми формами интерпретативной деятельности человеческого сознания и регулятивной функции языка. Исследование особенностей отражения субъективно-оценочной интерпретации действительности в языке является основой для дальнейшего, более детального изучения проблемы человека в языке и способствует раскрытию психологических, социокультурных и коммуникативных черт современного русскоязычного социума.
В Заключении диссертационной работы подводятся итоги проведенного исследования, сжато формулируются основные выводы, а также намечается три группы перспективных проблем в области изучения ментальных сфер языка. Первая проблема связана с дальнейшим применением предложенного интегративного подхода к изучению других ментальных категорий и средств их объективации в языке. Вторая группа проблем формируется вокруг необходимости уточнения этноспецифических черт анализируемых ментальных категорий в контексте высших ориентиров поведения, присущих определенной культуре. Третья относится к сфере сопоставительного освоения механизмов концептуализации и категоризации ментального мира человека на материале разных языков.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
I. Монографии и учебные пособия
1. Ментальные сферы языка: оценка. Монография. - Уфа: Изд-во БГПУ им. М. Акмуллы, 2007. - 124 с. (8 п.л.)
2. Предикация мысли в русском языке. Монография. - М.: Изд-во МАКС-Пресс, 2009. - 240 с. (15 п.л.)
3. Русский язык с основами языкознания: Учебно-методический комплекс (в соавторстве с В.Р. Тимирхановым). - Уфа: Изд-во БГПУ, 2004. - 88 с. (5,5 п.л.)
4. Морфология имен и глагола. Учебно-методическое пособие (в соавторстве с Р.Н. Ахметжановой). - Уфа: Башгоспедуниверситет, 2000. - 36 с. (2,3 п.л.)
5. Русский язык и культура речи. Электронный учебник закрытого типа. Обучающий программный продукт (в соавторстве с И.В. Кудиновым). - Уфа: БГПУ им.М. Акмуллы, 2005. - 120 с. (7,5 п.л.)
II. Статьи в рецензируемых научных изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ
6. Ментальные сферы языка: мнение и оценка. // Вопросы филологии. - М., 2005. - № 5. - С.149-153. (0,7 п.л.)
7. Семантика предикатов общей оценки в языке. // Вопросы филологии. - М., 2006. - № 6. - С.150-158. (0,8 п.л.)
8. О мнениях и оценках. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. - СПб, 2007. - № 8(41). - С.25-31. (0,7 п.л.)
9. Оценка в ментальной сфере языка. // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. - СПб, 2007. - Сер.2, вып.3., ч.2. - С.143-151. (0,9 п.л.)
10. О структуре семантического поля. // Вопросы филологии. - М., 2008. - № 4. - С.143-151. (0,7 п.л.)
11. Мнение в культуре и языке. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. - СПб, 2008. - № 12(84). - С.121-129. (0,8 п.л.)
12. О контекстах мнения. // Искусство и образование. - М., 2008. - № 8. - С.31-38. (0,5 п.л.)
13. Триада ментального мира: знание, мнение, вера. // Искусство и образование. - М., 2008. - № 11. - С.233-240. (0,5 п.л.)
14. Мнения объективные и субъективные. // Вестник Челябинского государственного университета. - Челябинск, 2009. - № 5(143).Филология. Искусствоведение. - Вып.29. - С.28-36. (0,7 п.л.)
15. Мнение о будущем: предположение, вера, намерение (на материале ментальных предикатов). // Вестник Московского государственного областного университета. - М., 2010. - Сер. Русская филология. - № 4. - С.15-20. (0,7 п.л.)
16. Мир мысли в русских предикатах. // Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. - СПб, 2010. - № 124. - С.182-192. (0,9 п.л.)
17. Аксиология в языке. // Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург, 2011. - № 2. - С.127-133. (0,8 п.л.)
III. Научные статьи и материалы научных и научно-методических конференций
18. Ситуативно-оценочные фразеологизмы в системе оценочных средств русского языка. // Теория поля в современном языкознании: Тезисы докл. - Уфа: Башкирский гос.университет, 1994. - Ч.3. - С.82-85. (0,2 п.л.)
19. Оценочные высказывания в современном русском языке. // Актуальные вопросы современной филологии (к 100-летию со дня рождения В.В.Виноградова). - Уфа: Башкирский гос.университет, 1995. - С.3-5. (0,2 п.л.)
20. О соотношении оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова. // Исследования по семантике: Семантические категории в русском языке. Сборник научных статей. - Уфа: Башкирский гос. университет, 1996. - С.76-84. (0,5 п.л.)
21. Эстетическая оценка и средства ее выражения в современном русском языке. // Человек. Язык. Культура: Тезисы докл. научно-теоретического семинара. - Уфа: Башкирский гос. университет, 1996. - С.39-41. (0,2 п.л.)
22. Общеоценочные значения в современном русском языке. // Культурное наследие славянских народов Башкортостана: Тезисы докл. научно-практической республиканской конференции (28-29 мая 1996 года). - Уфа: Башкирский гос. университет, 1996. - Т.2. - С.7-11. (0,3 п.л.)
23. Лексико-фразеологические средства выражения гедонистической оценки в современном русском языке. // Давлетшинские чтения: Язык. Культура. Традиции. Новаторство. Материалы межвуз. научной конференции (30-31 мая 1997 года). - Бирск: БирГПИ, 1997. - С.68-70. (0,2 п.л.)
24. Оценочный компонент в семантике слова. // Актуальные проблемы современной филологии: Материалы научно-практической конференции, посвященной 40-летию Башкирского гос.ун-та. - Ч.1. - Уфа: Башкирский гос. университет, 1997. - С.16-18. (0,3 п.л.)
25. Семантическая категория оценки в современном русском языке (научные основы преподавания в высшей школе). // Проблемы высшего образования на пороге ХХ1 века: Материалы региональной научно-практической конференции (20-26 февраля 1998 года). - Уфа: Восточный ун-т, 1998. - С.70-72. (0,2 п.л.)
26. Структура семантического поля оценки. // Актуальные проблемы современного языкознания: Материалы научно-практической конференции, посвященной 25-летию кафедры общего и сравнительно-исторического языкознания Башгосуниверситета. - Уфа: Башкирский гос. университет, 1998. - С.26-29. (0,4 п.л.)
27. Формирование навыков научного общения студентов (на материале оценочных высказываний). // Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах: Материалы международной научно-методической конференции (20-22 сентября 2001 года). - Сочи: РИО СГУТиКД, 2001. - С.24-29. (0,5 п.л.)
28. Языковой аспект оценочной интерпретации действительности. // Актуальные проблемы современного языкознания: Материалы межвузовской научной конференции, посвященной 75-летию профессоров Л.М.Васильева и З.П.Здобновой. - Уфа: РИО РУНМ - МО РБ, 2002. - С.101-105. (0,4 п.л.)
29. Лингвопсихологический анализ слова образование. // Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 200-летию со дня рождения В.И.Даля. - Оренбург, 2001. - С.31-36. (0,4 п.л.)
30. Об отражении в языке ценностной картины мира человека. // Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе: Материалы Всероссийской научно-методической конференции (21-22 февраля 2002 года). - Сочи: РИО СГУТиКД, 2003. - С. 176-179.(0,3 п.л.)
31. Семантическая категория оценки в аспекте межкультурной коммуникации. // Язык и межкультурная коммуникация. Материалы международной научно-практической конференции (5 апреля 2002 года). - Уфа, 2002 . - С.84-87. (0,3 п.л.)
32. О воздействии переносных значений на языковое сознание и поведение. // Языки Евразии в этнокультурологическом освещении. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 75-летию проф. Т.М.Гарипова (19 ноября 2003 года ). - Уфа, 2004. - С. 14-19. (0,3 п.л.)
33. Об одном аспекте формирования языковой картины мира. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы ?? Международной научно-практической конференции (10 - 12 апреля 2003 года). - СПб.: РГПУ им.А.И.Герцена, 2004. - С.100-104. (0,3 п.л.)
34. О некоторых особенностях русского оценочного дискурса. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы ??? Международной научно-практической конференции (22-24 апреля 2004 года). - СПб.: РГПУ им.А.И.Герцена, 2005. - С.25-28. (0,4 п.л.)
35. Проблемы оценочной интерпретации действительности. // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Сб.научных трудов. Вып.2. - Архангельск: Поморский университет, 2005. - С.212-216. (0,4 п.л.)
36. Ценностные отношения в русском языковом сознании. // Система языка в статике и динамике: Межвузовский научный сборник. - Уфа:РИО РУНМ - МО РБ, 2005. - С.89-93. (0,5 п.л.)
37. Ценность и оценка в языковом выражении. // Семантические, грамматические и когнитивные категории языка: Юбилейный сборник в честь Почетного академика АН РБ доктора филологических наук профессора Л.М.Васильева. - Уфа: Гилем, 2007. - С.166-172. (0,5 п.л.)
38. Категория оценки в межкультурном аспекте. // Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы. Материалы Международной научно-практической конференции (5-6 сентября 2006 года). - Кострома: КГУ, 2006. - С.97-100. (0,3 п.л.)
39. Мнение и оценка. // Вестник Башкирского государственного педагогического университета им.М.Акмуллы. - №2-3 (10-11). - 2006. - С.161-165. (0,5 п.л.)
40. Ценность и оценка. // Наследие М.Акмуллы: взгляд через века. Материалы Международной научно-практической конференции. 14-15 декабря 2006 года. - Уфа: Издательство БГПУ. - С.185-189. (0,3 п.л.)
41. О семантике ментального. // Русский язык в поликультурной среде: лингводидактические и социокультурные проблемы высшего образования. Материалы международной конференции (22-23 марта 2007 года). - Уфа: УГНТУ. - С.137-143. (0,4 п.л.)
42. Мнение в ментальной сфере языка: к постановке проблемы. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы V? Международной научно-практической конференции (11-13 апреля 2007 года). - СПб.: РГПУ им.А.И.Герцена, 2007. - С.23-27. (0,3 п.л.)
43. Мнение: семантика, структура, функции. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы V?? Международной научно-практической конференции (24-26 апреля 2008 года). - СПб.: РГПУ им.А.И.Герцена, 2008. - С.50-55. (0,3 п.л.)
44. К вопросу о семантике выражений мнения. // Актуальные проблемы общего и регионального языкознания. Материалы Всероссийской научной конференции с международным участием (28 октября 2008 года). - Т.1. - Уфа, 2008. - С.245-250. (0,3 п.л.)
45. Формирование коммуникативной компетенции в аспекте модернизации профессионального образования в России. // Актуальные вопросы педагогики. Материалы ?? международной конференции (9-16 декабря 2008 года). г.Хургада (Египет) // Академический журнал Западной Сибири. - 2008. - №6. - С.10-11. (0,2 п.л.)
46. Язык и интеллектуальная сфера. // Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании. Материалы Международной научно-практической конференции (13 декабря 2007 года). - Уфа: Издательство БГПУ, 2008. - С.44-52. (0,5 п.л.)
47. Семантическое описание некоторых предикатов мнения в современном русском языке. // Система языка: синхрония и диахрония: Межвузовский сборник научных статей. - Уфа: РИ - БашГУ, 2009. - С. 62-67. (0,5 п.л.)
48. Мир мысли в русских предикатах. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы V??? международной научно-практической конференции. РГПУ им. А.И.Герцена (25-27 марта 2009 года). - С.33-37. (0,3 п.л.)
49. Предикаты знания, мнения, веры как средства языковой репрезентации внутреннего мира человека. // Международная российско-болгарская интернет-конференция Славянская филология: инновации и традиции.10 мая-10 июня 2009 года. Ставропольский государственный университет. Режим доступа: а 50. Внутренний мир человека: константы описания. // Стратегии исследования языковых единиц. Материалы международной научно-практической конференции (22-23 мая 2009 года). Тверь, ТвГУ. - С.17-22. (0,3 п.л.)
51. Менталитет, ментальность, языковая ментальность: к теории вопроса. // Высшее гуманитарное образование 21 века: проблемы и перспективы. Материалы V международной научно-практической конференции (26 мая 2010 года). Самара: Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, 2010. - С.213-217. (0,5 п.л.)
52. Ценности в культуре и языке. // Система ценностей современного общества // Сборник материалов Х Международной научно-практической конференции. В 2-х частях. Часть 1 / Под общ. ред. С.С.Чернова. - Новосибирск: Изд-во СИБПРИНТ, 2010. - С.184-189. (0,4 п.л.)
53. Модальность и оценка: соотношение категорий. // Язык, культура, менталитет: проблемы изучения в иностранной аудитории. Материалы ?Х Международной научно-практической конференции (22-24 апреля 2010 года). - СПб: РГПУ им. А.И.Герцена, 2010. - С.54-57. (0,3 п.л.)
54. Мнение о будущем: предположения и намерения. // Теория и практика языковой коммуникации. Материалы ?? Международной научно-методической конференции. (24-25 июня 2010 года). - Уфа: УГАТУ, 2010. - С.178-183. (0,3 п.л.)
55. В мире ментальности. // В многомерном пространстве языка: Сборник научных статей с международным участием. - Уфа: РИ - БашГУ, 2011. - С.28-32. (0,4 п.л.)
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии