Geum.ru
   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по искусствоведению

Певческий голос в западной культуре: от раннего литургического пения к bel canto

Автореферат докторской диссертации по искусствоведению

 

На правах рукописиа

 

 

 

СИМОНОВА Элеонора Рауфовна

 

Певческий голос в западной культуре: от раннего

алитургического пения к bel canto

 

Специальность 17.00.02

"музыкальноеа искусство"

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

доктора искусствоведения

 

 

 

 

Москва 2007

аа

 

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

аа I. 1.Актуальность исследования.

аа В послевоенное время, во второй половине XX в.,а в музыкальной общественности пробуждается стойкий интерес к музыке прошлых столетий. Гений Марии Каллас возрождает оперы Россини и романтическую мелодраму Беллини, Доницетти, раннего Верди.а В последней четверти XX в. на американских и европейских концертных иа театральных площадкаха идут оперы Генделя, Вивальди, Кавалли, Монтеверди, выдвигая целую плеяду виртуозных голосов: сопрано, контртеноров, басов. Многочисленные вокально-инструментальные ансамбли ("Готические голоса" Кристофера Пейджа с несравненной Эммой Киркби, эстонский "Hortus musicus" Андреса Мустонена, Новосибирский "Insula magica" и многие другие)а обращаются к музыке Ренессанса и Средневековья.

В Москве в Коллегии Старинной музыки при Московской государственной консерватории в 1990-х годах в концертном исполнении звучат оперыа "Коронация Поппеи" Монтеверди, "Розаура" Алессандро Скарлатти, "Агриппина" Генделя, "Милосердие Тита" Хассе. В 2003 г. молодой греческий дирижёр Теодор Курентзис в стенах Новосибирского театра оперы и балета создаёт труппу молодых артистов, играющих и поющих в стилистически выверенной апостановке моцартовские оперные шедевры.

Возникший и стойкий интерес к музыке Средневековья, Возрождения и Барокко аасопровождается желанием и постановщиков, и исполнителей, и публики услышать её звучание отнюдь не в современном, но в аисторически достовернома вокальнома пространстве. В частности, оперные партитуры XVII-XVIII вв. с выписанными именами исполнителей и частым указанием их диапазона, учебники-трактаты по вокальному искусству своего времени,а философские и эстетические диспуты XVIII в. по модному оперному жанру,а внушительный объём художественной и мемуарной литературы эпохи, вскрывая изощрённую вокальную эстетику барочной оперы, столь непохожую на современную, подсказывают новыеаа решения в её исполнении постановщикам и солистам аXX-XXI вв. Возникает и встречный поток современной исследовательской литературы, посвящённой голосу прошлых веков: серьёзные труды Ф. Хабека, П. Джайлза, Р. Коувелла,а Ф. Мюллер-Хойзера, не говоря уж о массе статей в зарубежных и отечественных журналах, авторы которых к тому же часто сами являютсяа солистами и участниками средневековых, ренессансных и барочных ансамблей, аисповедующих религию аутентизма.

В этом аановом аисторико-исследовательском аапотоке аас его аобилием опубликованного материала, с егоа новым, реально звучащим музыкальным пространством возникаета мысль о своеобразной ревизии широко бытующего и ныне термина bel canto.

В свете последних научных предположений, вокальных догадок и многочисленных попыток их практической реализации в камерном и оперном исполнительстве так называемой "старинной музыки" анынешняя расхожая наполненность термина "бельканто" (bel canto), которым привычно называюта "красивый голос", "красивое пение", начинает подвергаться сомнению.

Действительно, XVII-XVIII века в истории европейского вокального искусства общепринято считаются эпохой "золотого вокала", когда на оперной сцене царил певец и только певец с его личной инициативой и индивидуальностью в искусстве импровизации. Вокально-исполнительскую суть барочной оперы составило canto figurato - термин, вынесенный в заглавия трактатов двух его авыдающихся авокальных теоретиков XVIII в. - Пьетро Франческо Този и Джамбаттисты Манчини и обозначивший апение с "фигурами", то есть пение колоратурное, обильно уснащённое, расцвеченное виртуозно импровизируемой орнаментикой, генетические корни которой уходили в седую древность, в литургическое пение. В барочном аоперном пении XVII-XVIII вв. самый большой успех в canto figurato пришёлся на долю итальянских кастратов. Сам термин упростил уже Манчини. В заключительной главе совершенное пение своего времени он обозначил просто словом Canto, причём именно с большой буквы. Россини прибавил к слову canto ("пение") слово bel ("прекрасное"), выразив тем самым своё восхищение колоратурным пением.а Вина" Россини заключалась, очевидно, в том, чтоа сократив и упростив барочно-тяжеловесный термин canto figurato, переведя его в идентичный, но столь же легко запоминаемый, акак и его музыка, - bel canto аЦ он уготовил ему судьбу термина с популярным и нерассуждающим употреблением в последующие века как символ-обозначение любого совершенного пения, однако ично обозначив им исключительно виртуозное и ослепительное искусство итальянских акастратов, на чём амногократно и решительно настаивал в переписке и в беседах с друзьями.

Европейское bel canto XVII-XVIIII вв. явилось естественным завершением и вокальной вершиной европейского певческого голоса в его многовековой истории становления и развития, начиная с официально утверждённой ав IV в. Римской Церковью адолжности церковного певчего или псалмиста (cantor). Старинные корни "прекрасного пения", отражённые в термине Блаженного Августина Уbene cantareФ ("петь хорошо, достойно, благородно"), в термине Исидора Севильского Уvox perfectaФ ("совершенный голос"), проросли своими побегами в импровизированных колоратурах средневекового соборного пения - в голосах мальчиков-дискантистов и альтистов, взрослых фальцетистов, контртеноров и кастратов. Ренессансный окрас термина проявился в voce tremante - "трепетном голосе", рождённым гибчайшей артикуляцией гортани (dispositione di gorga) и способным справиться с самой бурной и "сверхскоростной" ренессансной колоратурой, украсившей многоголосные и сольные мадригалы - любимый жанр ренессансных салонов-академий. "Благородная манера пения" (nobile maniera di cantare) Джулио Каччини с новым отношением к слову, как к залогу новой оперно-театральной выразительности, стала основой тосканской школы пения, целиком обязанной появлению первых оперных спектаклей. Наконец, богато колорированное барочное оперное canto figurato представило вокальное искусство во всём своём профессиональном великолепии и блеске. Узаконенные и зафиксированные в трактатах IV-XVIII вв., эти термины предстали историческими слагаемыми россиневского термина bel canto, по сути обобщившего все европейские вокальные завоевания Средневековья, Ренессанса и Барокко, которые вошли в качестве фундаментальных законов в универсальную вокальную школу бельканто, созданнуюа в XVIII в. Произвести своеобразную ревизию термина bel canto, определить его истинное наполнение в неразрывной связи с историей западноевропейского вокального искусства IV-XVIIIвв., требует исследовательской концепции, которая пока не имеет аналога в современном музыковедении. Существуют хрестоматии по искусству пения, многочисленные методические исследования, опирающиеся на данные современной вокальной науки, представляющие ценное теоретическое подспорье в современном обучении вокальному искусству. Однако отсутствует концепция исторического развитияа апевческого европейского голоса Ц с многообразием певческих стилей, с подчас драматическими поисками совершенного художественного звучания поющего голоса. Как и отсутствует концепция выявления истинных ценностей школы bel canto.

С точки зрения "реального" XXI в. ситуация, в которой вокальное искусство достигло своей идеальной красоты, представляется чрезвычайно парадоксальной: многовековой ( с IV в.) запрет профессионального обучения для женского голоса; столь же многовековое предпочтение высокого и очень высокого регистра в звучании мужского голоса при узаконенном позорном и уродливом обычае кастрации в музыкальном быту. И однако на сравнительно небольшом участке вокального диапазона были найдены способы, неимоверно развившие как физические и эстетические возможности певческого голоса, так и новые результативные принципы работы певческого аппарата, впоследствии полностью объясненные и оправданные вокальной наукой. Возможно, именно жёсткое историческое пространство со всеми его ограничительными и запретительными условиями, отсутствие пресловутой "многофакторности" способствовали - вопреки жестоким историческим условиям - углублённым художественным и техническим поискам в выстраивании стройной вокальной системы, ставшей ядром профессионального вокального аискусства на все времена.

I. 2. Степень исследованностиа проблемы.

аСовременный интерес к голосу прошлых векова в его становлении иа историческом развитии находит отражение в научно-исследовательской литературе XX-XXI вв. Назовём аафундаментальные труды Теодора Жероля ("Искусство пения во Франции XVII в.", Страсбург,1921), Франца Хабека (("Кастраты и их вокальное искусство", Лейпциг,1927), Мюллер-Хойзера ("Vox humana", Регенсбург,1963), Нино Пиротты ("Два Орфея: от Полициано к Монтеверди", Турин,1975), Питера Джайлза ( "Контртенор", Лондон,1982); сборник "Вивальди и опера", в котором опубликованы материалы международного симпозиума в связи с исполнительской реконструкцией оперы Вивальди "Неистовый Роланд" (Венеция, 1721Ц Милан, 1978 - Техас, 1982) с включённой астатьёй Роджера Коувелла "Статус голосового регистра в опере XVIII в."; капитальное исследование Роберта Донингтона "Интерпретация старинной музыки" (Нью-ЙоркЦЛондон,1989). Данное исследование опирается и наа многочисленные публикацииа современных периодических - лондонских, московских, парижских, нью-йоркских аи др. журналов, посвящённых старинной музыке в её исполнительской реконструкции на оперных и концертных площадках.

I. 3. Цель и задачи исследования.

Однако богатый фактологический материал (включая факсимильные нотные издания и новейшие переводы старинных трактатов) пока ещё не выстроен в единую, исторически оправданную и научную концепцию истории классического европейского пения и певческого голоса. В нашем исследовании предприняты апервые шаги в этом направлении.

Стоит указать географический и хронологический параметры исследования.

Место действия - европейское пространство, а точнее - его итало-франко-германская ось. Именно на этой территории, по нашему убеждению, сформировались основные вокальные постулаты европейского bel canto.

Время действияа - от официально установленной Римской церковью должности певчего в литургической практике (IV в.) до расцвета колоратурного сольного пенияа в европейской барочной опере первой половины XVIIIв.а Завершающийа этап bel canto нашёл своё выражение ав операх Моцарта, Россини, ваа романтической мелодраме Беллини, Доницетти иа раннего Верди.

Целью и задачейа данного исследования являетсяа доказательство основополагающего принципаа аисторической последовательности в становлении и развитии профессионального европейского голоса, завершившегося блистательной эпохой барочного bel canto XVIIЦXVIII вв. аа

Доказательство аопираетсяа на:

  1. выявление исторических корней bel canto в постепенном и последовательном процессе развития европейского классического вокального искусства;
  2. анахождение всех исторических слагаемых bel canto в средневековом соборном пении, в ренессансной колоратуре, в "экспрессивном пении" тосканской школы, в фигурированном, колоратурном вокальном искусстве барочной оперы, создавшем школу bel canto, которая вовсе не превратилась в исторический раритет, но заветы которой продолжают оставаться фундаментальными законами современного профессионального классического пения;
  3. выявление важнейших законов-заповедей школы bel canto XVII-XVIII вв., злободневных и в наше время;
  4. выявление первых ростков вокальной науки в преобладающем эмпирическом методе обучения рассматриваемых эпох.

аI. 4. Методологическая основа исследования.

  1. Состоит прежде всего в работе с предъявленными документами, переведенными автором данной диссертации: выдержек из алатинских трактатов IV-XV вв., из аренессансных учебников XVI в., из франко-итальянских вокально-педагогических трактатов XVII-XVIII вв. ( наиболее полно представлены итальянские трактаты Този и Манчини, переведенныеа полностью автором диссертации); или англоЦнемецкоязычных исследований XX-XXI вв. Для раздела о литургическом пении важным представляются высказывания его идеологов - представителей патристики, основателей монашеских орденов, выдающихся христианских теологов и музыкальных теоретиков Средневековья,а - собранные в латинских изданиях Герберта, Куссмакера и Минье, где особую ценность представляют сохранившиеся санкт-галленскиеа "Церковные установления по псалмодированию или пению" (1000г.), посвящённые непосредственно соборной исполнительской практике дополифонического периода. Новые требования к искусству соборных певчих в эпоху апозднего Средневековья, уже пронизанного сполохамиа Ренессанса, выдвигает трактат немецкого теолога, проповедника и магистра Гейдельбергского университета Конрада из Цабернаа "О способе изящного пения"(1474).Отечественная медиевистика ва вопросе средневековой певческой практики представлена именами М.А. Сапонова, Е.В. Герцмана, Н.И. Ефимовой, С. Н. Лебедева, Р.Л. Поспеловой. Выводы о тосканской школе пения подкреплены новыми переводами автора диссертации апредисловий Пери и Каччини к первым оперным пасторалям, а также переводома предисловия Джулио Каччини ка "Новой музыке" - основополагающего документ "новойа школыа пения" предбарочной эпохи. В главе, посвященной афранко-итальянским вокальным параллелям-антиномиям XVII-XVIII вв., страстно-затяжной характер которых способствовал большему прояснениюа и более драматичному утверждению законов bel cantо ( критика Сент-Эвремоном итальянской оперы, спор Ле Серфа де Ля Вьвиля - Франсуа Рагене,а "Письма из Италии" Шарля де Бросса), аиспользован материал первого французского вокального трактата (1688), принадлежащего выходцу из Нормандии, певцу и вокальному педагогу Бенинье де Басийи. Именно на егоа певческие установки в искусстве оперной декламацииа опирались современные реставраторы в постановке на Бостонском фестивале (2004) оперы Люлли-Киноа "Тезей".а Заключительная глава излагаета важнейшие постулаты bel canto XVIII в. по трактатам аПьетро Франческо Този и Джамбаттисты Манчини. Капитальные труды современных исследователей вокальной музыки Возрождения и Бароккоа - Нино Пирротты, Теодора Жероля, Франца Хабека, Франца Мюллер-Хойзера, Альберта Коэна, Ца как и сугубо практические высказываения по исполнительской вокальной практике Возрождения Роберта Гринли также помогают в выстраивании концепции апредложенного исследования.
  2. В методологии исследования присутствует необходимая культурологическая константа: выделение, хотя бы пунктиром, художественно-исторического "фона", на который накладывается "силуэт" голоса, пения, школы и мастеров bel canto.
  3. Методологическим принципом исследования является и комментированиеа многочисленных эмпирических находок учителей школы bel canto научными открытиями в современной вокальной науке и эмпирическими же находками и всевозможнымиа "рабочими приёмами" современных певцова и педагогов вокала.

I.5. Научная новизна диссертации.

1. Впервые в научном музыковедении обоснована и доказана концепция историзма в развитииа и совершенствовании певческого европейского голоса через исполнительскую практику в литургическом соборном пении, в ренессансном салоне и придворной театральной сцене, в оперных театрах эпохи барокко.

2. Произведена своеобразная ревизияа термина bel canto, определено его истинное наполнение в неразрывной связиа с историей западноевропейского вокального искусства IV-XVIII вв., термины которого, так же выразившиеа идеал пения своей эпохи - vox perfecta, bene cantare ав литургическом пении, voce tremante, disposizione di gorga в ренессансном колоратурном, nobile maniera di cantare в тосканском раннеоперном, canto figurato ав блестящейа колорированной орнаментике барочной оперы - предстали его историческими слагаемыми.

3. Выявлены вопросы теории и практики в раннем литургическом пении (формы псалмодирования, расклада соборных голосов, должности певчих, вокальное обучение, первые соборные школы, противостояние певчего-исполнителя и учёного теоретика (cantorЦmusicus); исследован вокально-звуковой канон и сложившийся порядок церковных песнопений в литургии дополифонической эпохи.

4.Определена равноценность визуального и слухового рядов в соборе эпохи "пламенеющей готики". Дана характеристика звучания соборных голосов - от плоскостного в раннем полифоническом мотете школы Нотр Дам до ренессансногоа хорового звучания четырёхголосной структуры a capellaа (a 4). Впервые в отечественном музыковедении рассмотрено искусство певчиха в папской капелле; внутрицерковный обиход, связанный с литургической практикой в богатых нидерландских соборах; состояние литургического пения в немецких церквах (по трактату Конрада фон Цаберна).

5.Вскрыт и объяснёна церковный запрет женского пения в литургии. Объяснены далеко идущие последствия этого запретаа для профессионального развития европейского вокального искусства.а

6.Выявлена история происхождения, звучание, диапазон, механизм образования аконтртенора,а аа также его терминологический разнобойа в словарях XVIII-XX вв.; объяснён механизм образования фальцета с современных научных позиций; определена специфика звучания литургических голосов во взаимосвязи с соборным резонированием.

7.Вскрыта природа ренессансной колоратуры, и специфика постановки ренессансного колоратурного голоса аво второй половине XVI в.

8. Исследованы новации афлорентийской или тосканской школы пения, обязаннойа своим рождением первым оперным пасторалям на флорентийской сцене: новая орнаментика, асвязанная с гибким интонированием поющегося слова (Le Nuove Musiche Джулио Каччини, 1602); новое апонимание личностного артистизма, аотразившееся в популярных - для аитальянских художественных кругов - терминах Бальдасаре Кастильоне ("Придворный", 1528): intera grazia ("совершенное изящество") и nobile sprezzatura ("благородная непринуждённость").

9.Впервые представлена панорама музицирующего Парижа начала XVIIв. со множеством имён сочинителей и исполнителей популярной куртуазной пеcни (air de cour). Выделена фигура Пьераа Ниера - композитора и певца, основателя французской школы пения XVIIв.

10. Отмечены основные положения первого французского вокального трактата, опубликованного Бенинье де Басийи (Париж,1668).

11. Дана многогранная характеристика (с учётом мнений современных французских исследователей) афранцузского голоса ав речитативе оперных спектаклей Люлли.

12. Оценены франко-итальянские вокальные антиномии в XVII-XVIII веках - неприятие французским двором пения прославленной итальянской певицы Леоноры Барони, критика Сент-Эвремоном итальянской оперы, резкие контроверзы между Рагенеа и Ле Серфом,а - выявившие художественный и артистический менталитет обеих наций, равно стремившихся ка "прекрасному пению": к bel canto или beau chant.

13.Впервые в отечественном музыковедении представлена как полная характеристика института кастратного пения, историческая причина его возникновения, развития и блестящего расцвета в барочной опере, так и аутентизм термина bel canto, относящегосяа к вокальному искусству XVII-XVIII вв.а а

14. Выявлены фундаментальные законы классического итальянского аbel canto эпохи "золотого вокала" по трактатам его выдающихся теоретиков Пьера Франческо Този и Джмабаттисты Манчини.

15. Объяснены причины упадка bel canto XVII-XVIII вв.

16.Доказана трансформация кардинальных певческих установока bel canto в последующих векаха и необходимость постоянного возвращения к его первоначальным азаветам иа урокам.

17. Собраны первые научные данные о певческом голосе с античных времён до эпохи раннего романтизма, принадлежащие философам, музыкальным теоретикам, врачам, вокальным педагогам, и представлена их оценка с точки зрения современной вокальной науки.

I. 6. Практическая значимость исследования.

Определяется возможностью включения материалов диссертации в курсы по истории музыки, вокального искусства, концертмейстерского мастерства. Материал диссертации цитируется на кафедре истории зарубежной музыки Московской государственной консерватории, включён в авторский курса "История вокального искусства", прочитанный автором диссертации в Магнитогорской консерватории (2003) для выпускников и аспирантов кафедры сольного пения (2003); вместе с мастер-классами по концертмейстерскому искусству доклад о школе bel canto абыл прочитан для студентов и педагогов Оренбургского института искусств (2004), на мастер-классаха Челябинского конкурса молодых концертмейстеров (2005); входит в курс "История, теория и практика ансамблевых дисциплин"а иа "Истории вокального искусства" в Уфимской государственной академии искусств им. Загира Исмагилова.

I.7. Апробация работы.

Диссертация в полном объёме была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории азарубежной музыкиа Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского 10 января 2006 года.

Основные положения диссертацииа были представлены в виде докладов, выступлений и мастер-классов по исполнению и аккомпанементу барочной арии. Доклада "Барочная ария в концертмейстерском классе" (Майский фестиваль старинной музыки, Москва, 18-27 мая, 1999); доклад "Вокально-педагогическиеа основы школа бельканто" (Республиканская научно-методическая конференция "Музыка, живопись, театр: проблемы истории, теории и педагогики", Уфа, 4-5 декабря, 2000); адоклада "Концертмейстерскаяа работа в классе М.Г.Муртазиной" (Научно-практическая конференцияа "Становление и развитие вокальной школы Башкортостана",Уфа, 18-19 декабря 2001); доклад "Голос в контексте вокально-ораторскойа культуры античного мира" (Международная научно-практическая конференцияа "Многоуровневое музыкальное образование: структура, содержание, методы", Магнитогорск, 3-6 ноября, 2002); доклад "К вопросу об интерпретации арии барокко". Мастер-класса по барочной арии (Концертмейстерское искусство. Курсы повышения квалификации концертмейстерского мастерства специалистов ДШИ, колледжей и вузов искусств Челябинской области. Магнитогорск, 24 февраля -5 марта 2003); адоклад "Певческий голос в ранней западноевропейской литургии (I-VI вв.)" (III всероссийская научно-практическая конференция "Музыкальное содержание: наука и педагогика". Уфа, 26-29 апреля 2004); доклад "Тосканская школа пения (Италия, XVII век)" на научной конференции в честь профессора М.А. Сапонова ("Музыкально-историческая наука в новом веке: Проблемы. Методы. Перспективы", Москва, 2006), выступления по материалам докторской диссертации на кафедре сольного пения Уфимской государственной академии искусств им. Загира Исмагилова (Уфа, 2006).

II.а Основное содержание работы.

В Введении аобосновывается актуальность избранной темы, сформулированы цель и задачи исследования, изложены методологические основания диссертации, раскрыта её научная новизнаа , описана её структура.

Первая глава посвященаа певческому голосу в ранней западноевропейской литургии (I-X вв.). Если в раннем христианском культе любой приверженец Христа мог воспользоваться гостеприимством Господнего дома и включиться в импровизированное незамысловатое пение, в котором музыкальное выражение текстового содержания псалмов не играло никакой роли, как и качество поющего голоса; если голосам, речитирующима "псалмопевческое смирение"(Умберто Эко), идентичное аскезе кака "константеа христианской этики" (Сергей Аверинцев), было довольно минимального диапазона и минимальной вокальной подвижности, - то в переломном для истории христианства IV в., когда алегализованная церковь предстаёт сильной и сплочённой бюрократической организацией, когдаа завершается христианизация Вечного города, когдаа при огромнома притоке верующих начинаюта строиться вместительные базилики, ахарактер богослужения существенно меняется.

Вопрос введения в литургию профессионального пения ставится на повестку дня. Постановление Лаодикейского Собора (367)а официально утверждает должность церковного певчего (cantor) или псалмиста, псалтоса - при бытующих формах псалмодирования: антифонного, респонсорного, сквозного, аоб истоках которых сообщают атеоретики Средневековья Аврелиан из Реоме (IX в.) и Рабан Мавр (ум. 855). По мере естественного развитияа певческой практики литургия всё больше наполняется музыкальными звуками. "Соблазнённаяа ритмом и согласной мелодией" (Иоанн Златоуст),а теряя свою первоначальную истовую религиозность, онаа авызывает озабоченностьа церковных идеологов, со стороны которыха следует запрет за запретом. Отсюда начинается та христианская антиномия в отношении к соборному пению, которая проходит через всю историю его существования. Предосудительным считается звучание в литургии инструментов - "орудий дьявола". ааВ оставленном а" натуральном инструменте" аЦ vox humana - аосуждается виртуозная разработанность и светские "греховные переливы" (Климент Александрийский), противные нужному богослужебному пениюа Цстрогому, суровому, способному вызвать адушевное сокрушение и сердечное раскаяние (compunctio cordis) паствы. аДалее следует запрет звучания аженского голоса, исходящий, скорее всего, аиз вокальной эстетики и вокальных норм иудейского пения, гласивших, что голос поющей женщины по природе своей непозволителен для богослужения из-за прелести и чувственного возбуждения, которое он вызывает. 44-ый канон Лаодикейского Собора (367) запрещает женщинам вход к алтарю, аа "Поучение трёхсот восемнадцати отцов церкви", датированное 375 г., призывает их к молчанию в соборе и только к молитве.

Ввод в литургическую практику развёрнутой мелизматики, технически сложныха юбиляций аллилуйи, представлявших чистейшее музыкальное и вокальное содержание, взволнованное и воодушевлённое в своей импровизаторской сути и свидетельствующее о большом росте певческого соборного искусства, вызывают знаменитое "раскаяние" Блаженного Августина (354-430), тщетно пытавшегося примирить суровые религиозные догмы со звучаниема асладостного (suavе) и обработанного (artificiosa) голоса. Но уже Исидор Севильский (559-636) в "Этимологии" даёт определение идеального литургического голоса (vox perfecta): он адолжен быть высоким (alta), "чтобы нестись в божественную вышину",а ясным (clara), "чтобы наполнять наш слух", асладким (suave), "чтобы ласкать наши души". Исидорова оценка vox perfecta, которой следовали, которую цитировали Рабан Мавр, Аврелиан из Реоме, Регино Прюмский (ум. 915), Одо Клюнийскийа (879-948), Якоб Льежский (1290-1351), дожила доа эпохиа Высокого Возрождения.

Звуковая эстетика соборного vox perfecta, уподобленного "пению ангелов на небеси" в честь Всевышнего,а определяла расклад литургических голосов: кроме натуральных мужских голосов, ведущих cantus firmus; за отсутствием женских голосов в соборной литургии звучали серафически прекрасные, бесплотные голоса мальчиков, голоса контртеноров, афальцетистов, акастратов.Именно отсюда начинается та идеализация высокого тона в пении, та максимально требовательная установка на него, которая станет основой не толькоа bel cantо XVII-XVIII вв., но и современного классического пения.

Первая римская ашкола для мальчиков-певчих, возможно,а возникла ва понтификат Гилария (461-468), знаменитый многочисленными торжествами и праздниками, в которыха древние языческие традиции переплеталисьа с христианской верой; знаменитый и богатой папской казной. Об этой школе сообщает библиотекарь Гилария. Далееа бенедиктинский монах Иоанн Диакона в двух книгах о жизни Григория Великого (590-604)а ("Vita Sancti Gregorii", 873г.), написанных через 250 лет после смерти великого папы, утверждает, что Григорий апостроил в Риме для певчих две школы: одну у ступеней собора св.Петра, другуюа рядом с Латеранским дворцом, гдеа лещё сегодня сохранилась его кровать и рядом с ней хлыст, которым он угрожала нерадивым ученикам. Вполне возможно, что аактивнейшее участие Григорияа Великого в деятельности Римской Церкви, всё более монолитной, всё более стремящейся к главенству над всем христианским миром и лично для него олицетворяющей высший порядок и дисциплину, допускалоа его участие не только в упорядочивании литургических текстов, но и в систематизации самого богослужебного пения, следовательно, в большой заинтересованности деятельностью римских певческих школ. аВозможно, что именно певческая школа Григорияа аас её продвинутыми в импровизированном колоратурном искусстве певчими стала образцом для других европейских областей: уже в VIII в. Пипина Короткий (741-768) посылал своих певчих учиться в эту школу. Она же стала основой абудущей знаменитой римской школы певчих - "первого церковного хора мира" (Хабек), - позже воспринимаемой как Сикстинская или папская капелла.

В IX в., времениа "каролингского Возрождения", в заальпийских землях Цв Райхенау, Хиршау, Регенсбурге, Вайсенбурге, Санкт-Галлене, Прюме, Фульде и др. - наблюдается повсеместныйа рост певческих школ, монастырских и кафедральных. аНа пороге переломного XI в. и качество литургического пения, и уровеньа обучения ему, очевидно, перестаюта соответствовать уровню развития музыкального языка.а Трактаты пестрят самыми нелестными эпитетами в адрес церковных певчих. В начавшейся дискуссии междуа развивающейся музыкальной теорией и отстающей от неё повседневной певческой литургической практикой выступают соответственно musicus (лмузыкант-теоретик) и cantor (лпевчий-исполнитель).Теоретикиа в резкой критике певчих аотдают предпочтениеа силе размышления,а науке переда рабством в труде, то есть перед ежедневным практическим тренажем музыканта-исполнителя. Фигура Гвидо Аретинского (995-1050) , талантливого педагога и воспитателя певчих, появляется вовремя. Обучаясь по его линейной методе, учась петь интервалы поа гвидоновой руке, певчие начинают делать значительные успехи в усвоении всё более усложняющегося музыкального материала литургии. Именно с Гвидо музыкальное воспитание начинает означать прежде всегоа певческую культуру, требующую от певца чистой интонации в интервальных последованиях, чувства лада и мелодии. Отсюда возникает ановая музыкально-педагогическая амбиция, склонность к практической педагогике, когдаа на первое местоа выходят музыкально-технические исполнительские проблемы.

Найденный вокально-звуковой канон и сложившийся порядок церковных песнопений, новые требования к качеству пения и к качествуа поющего и речитирующего литургического голоса нашли своё отражениеа в санкт-галленском трактатеа "Церковные установления по псалмодированию или пению"(ок. 1000г.). В нём был закреплён характер литургических песнопений и их порядок, зависящие от характера службы, в свою очередь, определяемой значениема "церковных дней":а алибо обычных - с ночными, утренними, дневными, вечерними часами богослужения, гдеа каждый может псалмодировать набожно и внимательно; либо воскресных, где поютсяа песнопения приятные, ублажающие и увеселяющие; либо, наконец, приходящих на большие церковные праздники, где поютсяа слова благодарности, сердечности и благоговения. В трактатеа изложеныаа строгие требования к просодии и модусному единству частей мессы; указывается наа особое звучание голоса для каждой её части. Исторический интерес представляета и ясно продемонстрированное в документе вокально-техническое мастерство, выраженное в напряжённом внимании к регистровой окраске поющегося тона, в умении распорядиться вокальным дыханием как ана длинных периодах псалмодируемого стиха, так и на импровизируемых юбиляциях гимнов и аллилуй. ааПравило, изложенное в самом начале, требующее пения sine strepitu vocis (лбез шумных, грохочущих голосов), absque defectu, cumа affectu ( без утомления, но с душевным волнением), раскрывает нам не только новый идеал пения - воодушевлённого, несущего сильное религиозное чувство без вокального напряжения и звукового форсирования, - ано и входит ав один из главнейших принципов будущего европейского bel canto, который как раз и заключаетсяа в ровном звуковедении округло звучащего голоса, в красоте его тембра, выявленного неа насильственным путём, не через форсированность и напряжённость голосового звучания,а не через внешние драматические средства, но через внутреннюю наполненность: absque defectu( без изнурённости и расслабленности), cum affectu ( с нежностью, волнением и страстью). Как и аправило mediocre voce cantare Ца петь средним голосом,а петь на середине - также авходящее в одну иза акардинальнейших установок "прекрасного пения". Эти первые профессиональные вокальные правила литургического пения войдут в сокровищницу будущих законов европейского bel canto.

Во второй главе рассматриваетсяа вокальное искусство в многоголосном литургическом пении, огласившем в XII-XV вв. готические и ренессансные соборы Европы. ааПение хористов в них подверглось двойному прессу: качество импровизированных виртуозных узоров дискантистов часто не устраивало как грамотных музыкантов, всё более превращавшихся в композиторов, создателей музыки сочинённой и записанной, так и церковников, особенно возмущенных алзатаптыванием канонического напева легкомысленным дискантом. Литургия эпохи "пламенеющей готики"а превращается в настоящий театрализованный спектакль. Все слагаемые этого спектакля - песнопения, тонущие в многоголоснома мелодическом потоке, красноречивые проповеди, драгоценная утварь, богатые одеяния певчих, яркие витражи, одурманивающий запах ладанаа мощно проникаюта ва сознание молящихся, полностью растворяя в себе суровые, назидательныеа и насущные тексты Священного Писания. Сам готический собор, в стремительно-полётном вертикализме своей конструкции представший не только художественным символом христианской доктрины, но и высочайшим синтезом всех искусств - изобразительного, декоративного, архитектурного, скульптурного, драматического, музыкального, - стал самым ярким достижением позднего Средневековья.а Его визуальный и слуховой ряды были равноценны. Внутреннее музыкальное наполнение собора в богатом полифоническом звучании было подстать его внешнему великолепию. Между сакральным tenore аи расцвеченным discantus теперь прибавляется третий голос, консонантный в звучании с ним (concordans), о чём пишет Иоанн Солсберский (1115-1180). Concordans - таково старинное название современного контртенора. В школе Нотр Дам он определялся кака "ниже, чем дискант" иа "против tenore", то есть contratenore.

Звучание голосов в раннем французском готическом мотете, структура которого ещё долго держалась на каноническом напеве в cantus planus, не давало эффекта звуковой однородности: каждый голос, каждая линия ещё сохраняли свою независимость и отделённость, подобно фигурам в средневековой живописи с её принципом плоскостной симультанности и ярусности. Однако в дальнейшем развитии мотета со смешением в нём французских, английских и итальянских черт, звучащим не только в литургическом пении, но и в светских праздничных городских событиях,а старая изощрённая контрапунктическая техника сцепления трёх голосов заменяется общим адвижением ака большей приятности звучания, к структурной ясности и к обмирщвлённому стилю "кантиленного" мотета - сольной мелодии, часто с инструментальным аккомпанементом.а Солирующий дискант аподдерживался и тенором с контртенором. Диапазон мотетного дисканта не превышал десяти-одиннадцати нот: а - с? или с - е?. Тенор и контртенор соответственно двигались в диапазоне c Цd?,e?. Неизменный литургический tenore создавал определённую монотонность, которая при росте гармонических тенденций уже не годилась, особенно в кадансах. Выход находится введением голоса, обогатившего бас: он помещалсяа ниже tenore: bassus contra tenore или просто bassus. Теперь в певческой практике появились бас (bassus), тенор (tenore), альт (altus или уже существоваший altus contra tenore); верхний голос назывался cantus, discantus, superius. аПолифоническое звучание a capella на четыре голоса (а 4): bassus Цtenore - altus - cantus (или discantus, также superius), на ближайшее столетие (1450-1550) становится ведущим. В европейских рукописях 1420-1430 гг. учёные находят недвусмысленные указания на исполнение одной мелодической линии несколькими певцами: на каждый из четырёх установленных регистров приходится небольшой хор голосов. Обычное количество участников - 8-12 человек. Большая "хоровая книга" устанавливается ана аналое и певцы, сгрудившись, смотрят в неё. Голоса в ней выписываются последовательно: сначала, по традиции, тенор, потом - дискант, затем альт и бас. С введением нотопечатания появляются небольшие удлинённые книжечки с напечатанными отдельно партиями; пользоваться ими стало намного удобнее, чем вместе смотреть в одну, пусть и большую, книгу. Диапазон голосов продолжает медленно, но неуклонно расти, что прежде всего относится к басу, теперь основному "держателю" гармонии: бас, редко спускавшийся до 1450г. ниже "до" малой октавы, теперь опускается на кварту и даже квинту от него. Диапазон дисканта (в нём пели мальчики и фальцетисты) соответствует диапазону нынешнего альта; тенор и контртенора имеют схожий регистр и часто пересекаются как при написании, так и при исполнении. Слитные, "прилаженные" друг к другу литургические, исключительно мужские, голоса XV-XVI вв. оглашают пространство соборов и светских капелл плотным, однородным и несколько сумрачным, но с различимым дискантом, звучанием.

Лидирующее положение нидерландской полифонической школы "строгого стиля" ане в последнюю очередь былоа обязаноа теснойа смычке церковной власти с властью светской на всей обширной территории абургундского герцогства, где центром церковной жизни были богатые торговые города. Во внутрицерковной иерархиисantor, управлявший церковным пением и следивший за ежедневными отправлениями мессы, занимал высокое положение. аФинансовая и правовая области, секретарские обязанности и надзор за церковной школой составлялиа "большую службу" (magna officia); в то время как на "малой службе" (parva officia) пребывалиа школьные учителя (magister scolarum), запевалы и руководители хора (succentors), органисты, звонари, пономари. Церковь Св. Доната в Брюгге могла, например,а апозволить себе содержать 31 каноников и множество капелланов и церковников; в конце ХV в. в ней было 22 священника, поющих во внутреннем церковном хоре (de gremio chori), и 40 с лишним - в хоре внешнем, предназначенным для городских шествий и празднеств (extra chorum); а10 викариям поручалось ведение мессы.

В сохранённых церковных книгаха ас XIV в. указаны суммы финансовых вливаний (обеспеченных доходами от церковных земель, от весомой спонсорской поддержки князей, купцов, богатых горожан и т.д.) со стороны капитула на приобретение и оплату грамотных хористов, голосистых мальчиков, органистов и, следовательно, впервые мелькают зарегистрированные имена церковных исполнителей. С середины XV в. повышается роль регентов или запевал, которые прежде всего должны были обучать дискантистов-мальчиков в овладении правильным речитированием в псалмах. Более голосистых обучали контрапункту и дискантированию.а Обученные юные хористы должны были петь в мессах, утренних часах и вечерях псалмы, гимны и антифоны.

Кроме городских церквей и соборов, имеющих неограниченную власть над горожанами, носители светской власти в лице фламандских, бургундских, лотарингских графов и герцогов содержали личные молельни, часовни и певческие капеллы. Музыкальная жизнь церквей и соборов атолько выигрывала от соприкосновения с музыкантами светских капелл, которые, впрочем, в большинстве своём были клириками - обладателями университетского и музыкального образования, получавшими большой доход от церкви. Например, Гильом Дюфаи (1400-1474) получил канонат в Камбрэ по инициативе папы, где и обосновался в 1439 г. а3 сентября 1431 г. состоялась его презентация и как папского певчего, и как певчего светского (капеллана): cantor et capellanus. а

И композиторам, и певчим было много работы в этом громадном богатом и цветущем европейском регионе. Церемониальный мотет на крестины сына Изабеллы Португальской Антуана в Брюсселе 18 января 1431г. пишет Беншуа. На собраниях Ордена Золотого Руна, основанного Филиппом Добрым в Брюгге 10 января 1431г., встречаются авсе три соборных капитула Брюгге. Филипп щедро оплачивает официальные заседания Ордена: месса в них исполняется ежедневно с дорогостоящими дискантистами.

Бесконечные литургические службы заполняют своим звучанием свадьбы, коронации, реквиемы по усопшим, заключения мира или важных договоров, клятвы-присяги очередного герцога, вступавшего на бургундский престол - при стройном вокальном многоголосии и звучании органа, в роскошных декорациях, ало-бархатных одеяниях певчих, густом праздничном звоне колоколов. К официальным празднествам прибавляются большие и малые во дворцах, на городских площадях. Обильно документированные, ониа дают широкую панораму музыкальной жизни цветущего богатого края с её столь органичным сочетанием церковной и светской музыки.

В то время как римская школа певчих продолжает на протяжении тысячелетия оставаться, по словам Хабека, асвоего рода Оракулом<Е>, Университетом церковной музыки и соборного пения для европейских соборных и княжеских капелл. В капелле , построенной в папство Сикстаа IV, ак XVII в. устанавливается окончательный голосовой расклад: сопраноЦальт ЦтенорЦбас, по 8 солистов на каждую голосовую категорию, где сопрановые и альтовые партии поют фальцетисты, которых постепенно вытесняют кастраты, особенно после абуллы Климента VIII (1592-1602), санкционировавшей их пение.

Хоровое литургическое искусство достигает высокой планки во франко-фламандской и итальянской школах раннеренессансной эпохи.

Что касается Германии, то даже если она и осталась в стороне от ренессансного звукового пиршества XV в., - единственный вокальный трактат, единственное практическое пособие по литургическому пению в позднем Средневековье, уже прочерченном ренессансными всполохами, принадлежит именно этой стране. Автором его являетсяа Конрад из Цаберна (или Конрад фон Цаберн), священник, теолог, проповедника и музыкальный учитель. Трактат Конрада из Цаберна "De modo bene cantandi" (Способ изящного пения,1474) ценен прежде всего своим авторством. Возможно, это первое последовательно изложенное авторское руководство поа пению в истории вокального искусства, анаправленное как в помощь хористу, так и церковному хору в целом. И если апервые пять правил Конрада продолжают обслуживать традиции раннехристианской литургии, почти дословно повторяяа суровые и настойчивые требования санкт-галленского трактата, радеющего о чистоте и истинной религиозности молящихся, то шестое правило Конрада, касающееся весьма изящного пения (satis urbaniter cantare) и подробно изложенное им в десяти пунктах, аавыдвигает более индивидуальные требования, направленные по сути к обучению каждого хориста. Жесточайшей критике Конрад подвергает фальшивую интонацию хориста, подобнуюа "звуку расстроенной струны клавикорда"; пение с носовыми призвуками и с придыхательной "h" в начале слова;аа неустойчивое и неясное пропевание гласных; пение "дряблое и безжизненное, подобное предсмертному бормотанию старушонок" и пение форсированное,а "способное выбить витражи собора". Особое негодование Конрада вызывают форсированные высокие звуки, и он требует от певчих уподобить своё звучание звучанию органных трубок с тем же принципом регистрового разделения: нижние трубы формируют мощные басовые звуки, средние - звуки среднего регистра, а маленькие трубки органа - лёгкие, светлые и высокиеа азвуки. Вокальный принцип Конрада "чем выше, тем легче и тише" подытожилаа чисто топографическую средневековую теорию "этажного" строения голоса, опирающуюся на принцип трёхрегистрового звучания певческого аппарата, акоторую теоретики, начиная с Иоанна Мурисийского (1290-1351),а выводили иза так называемого тройного деления дыхательного горла или трахеи.

Теория "трахейной трубки", естественно, не доросшая до современного понимания работы голосового аппарата как работы дыхания, гортани, артикуляционного аппарата, резонаторов в их неразрывном единстве, явилась, тем не менее, колоссальным прогрессом в вокальной науке, хотя бы потому, что стала в ней первым, письменно изложенным учением о поющем голосе; учением, выросшим из средневековой литургической вокальной практики, имеющей полное право претендовать на своё научное обоснование.

К концу XV в. многоголосное апение, предназначенное как для соборов, так и княжеских светских капелл, требует иного (в сравнении с раннелитургическим) исполнительского уровня: акцентируетсяа художественное качество звучания голосов, выверенная чистота тона, внятное произношение гласных и согласных, запрет форсирования в звучании верхних звуков. Голоса соборных певчих устремляются в новую "учтивую" и "гибкую" эстетикуа "весьма изящного пения" (satis urbaniter cantare, по Конраду), в свою очередь, подготовившегоа решительный шаг к торжеству светского сольного пения в музыкальном обиходе XVI в.

Третья глава исследует певческий голос в итальянской ренессансной колоратуре и основы флорентийской школы пения.

Итальянский музыкальный "фон", на который наложена "силуэт" интересующего нас певческого ренессансного голоса, был богат и содержателен. Итальянский протест против умозрительной сложности нидерландского контрапункта вылился в создание собственного национального продукта - светской четырёхголосной фроттолы, расцветшей в 1430-1470-х гг.,подытожившей всё песенное наследие Треченто, культивируемой в просвещённых дворах Урбино, Мантуи и Феррары и обретшей всеевропейскую популярность во всех национальных вариантах ( французская chanson, английская song аи т.д.).а Первые письменно зафиксированные именаа принадлежат именно её исполнителям.а Канун рождения оперы в Италии отмечен настоящим бумома "лёгкой музыки": виланеллы, балетти,а строфические канцонетты в неаполитанском вкусе (ariе alla napoletana) или в диалектных нюансах грегески, бергамаски, падованы, представивших к тому же богатый материала для первых арий первых итальянских опер, звучат в придворных интермедиях, "академиях", в commedia dell'arte, домашнем музицировании состоятельных горожан. В то время как элитарный жанр светскогоа пяти-шестиголосного мадригала со всеми вводимыми итальянскими полифонистами инновациями, в том числеа и звучанием дублирующих инструментов, предназначался адля аудитории, "расположенной слушать и слышать". Утомляющий своейа интенсивностью и сложностью даже "тренированные уши" (Кастильоне),а на исходе XVI в. многоголосный мадригал всё больше преобразовываетсяа в сольный асветский ренессансный продукта - в виртуозно орнаментированную монодию с басом.

Ренессансная певческая практика - и полифоническая, и сольная - всё ещё была неотделима от древнейшего по своей природе и происхождению искусства импровизации. Наиважнейший аспект и сольной, и ансамблевой импровизации Ренессанса составило искусство орнаментики - фантазийное варьирование исполнителем авторского текста, превращавшее скупо выписанную авторскую композицию в колористически усложнённую, в избыточно цветущее орнаментальное поле благодаря вводуаа разработанных в ренессансных учебниках-трактатаха стереотипных орнаментальных структур. аАвторы "первой волны" диминуированного пения, как и диминуированного инструментального исполнительства, - Сильвестро Ганасси, Диего Ортис, Германн Финк Ца больше всего заботятся о начале и завершении композиции, выписывая в своих трактатах множество каденционных формул, орнаментика которых проста и нехитра. Но если в диминуировании первой половины XVI в.а достаточно уравновешенная орнаментика в голосах полифонических песен, мотетов, мадригалов распределялась ровно и умеренная строгость passaggiа вписывалась хотя бы в ритмический рисунок главных тем-мелодий, - впрочем, ровный поток мелодических вариаций зачастую совершенно скрывал, "затемнял"а выписанную мелодию, Ца то новая, "вторая волна" прежде всего вокальной орнаментики конца XVI в. выплёскивается в цветистый стиль "декадентствующих виртуозов"(Браун).

Позднеренессансный орнаментальный фейерверк Далла Казы, Роньоно, Бовичелли, Луки Конфорто способствует рождению солиста-виртуоза, подводя его к первому "золотому веку" расцвеченного фигурированного пения (canto figurato). Гортань певца превращается в гибчайший и виртуознейший инструмент, на что указывают общераспространённые термины конца XVI в.: voce tremante ("голос трепетный", "голос дрожащий"), gorggia,gorggiare ("горло","горлить"). Родившийся термин dispositione di voce апредполагал предрасположенность, "поставленность" голоса для пения именно виртуозных импровизированных ренессансных диминуций. Техника аагорловой артикуляции (garganta, как говорили в быту или disposizione di gorga) достигла своего зенита в 1580-е годы. Джустиниани подробно описал её в пенииа трёх знаменитыха "феррарских дам" - Тарквинии Мольца, Лукреции Бендидьо и Лауры Поперара, для которых Лудзаско Лудзаски (Луццаско Луццаски) писал мадригалы.

Обучение колоратурного голоса начиналось с обучения пению двух семиотических фигур, история появления которых уходит в седую древность: с trillo (современное тремоло) и tremola (современная трель). С их выписываний и характеристик начинается любой как ренессансный, так и барочный учебник и музыкальный словарь. Трелью и тремоло должен был владеть преуспевающий в своей карьереа ренессансный и барочный музыкант - не важно, был ли она вокалистомаа или инструменталистом. Оркестровое trillo, будущее тремоло, беза которого невозможно представить звучание современного оркестра (и прежде всего, в оперных спектаклях) открыл Монтеверди, который гордилсяа найденным инструментальным эквивалентома "возбуждённой речи"а и настаивал на своём авторстве.

Предоперный сольный, гибкий и дрожащий вокал ни в коей мере не был напеванием. Предназначенныйа для небольших залов в итальянских палаццо или академиях, а вовсе не для кубатуры будущих оперных театров; предназначенный, согласно ренессансной эстетике, для выражения аффекта иа "возбуждённой речи",а это был апрофессиональный вокал своего времени с исключительно развитой техникой гортани в высокойа позиции. Работа виртуозно разработанной лёгкой ренессансной гортани должна была, скорее всего, опиратьсяаа на высокое грудо-ключичное дыхание и озвучиваться преимущественно также высоким головным резонатором.а Виртуозное пение XVI в. всё ещё адресовалосьа по продолжающейся традиции мужским высоким голосам: афальцетистам, контртенорам, кастратам, то есть, аренессансный вокал ещё крепко был связан с традицией средневекового соборного вокала, особенно внимательногоа к горловому регистру. Но в этот звенящий асоловьиный сад высоких мужских голосов в последней четвертиа XVI в. проникают натуральные, тепло и насыщенно звучащие женские сопрано, что приводит к полной революции в эстетическом восприятии высокого вокального тона. Отсюда понятно и требование нового, лестественного тона звучания, за которое ратовали создатели первых оперных пасторалей, постепенно спускавшие звёздные, божественные голоса с небес на землю, по которой ходили, любили и страдали реальные люди.

Предисловие к читателям в опубликованной аа"Новой музыке" ("Le Nuove Musiche", 1602) Джулио Каччини (1551-1618) астало программным документом "новой манеры пения" илиа "тосканской", как называли её современники. Посетитель Камераты Барди, заражённыйаа курсирующими в ней античными идеями, в том числе и платоновским тезисом об этическом эффекте идеально содержательной музыки ("сначала речь, ритм и в последнюю очередь звук"), Каччини начинает с реформирования мадригала. Отказываясь от всех сложностей полифонического мадригала: от его густых хроматизмов, пресловутых мадригализмов, длительной сквозной протяжённости, заменив её чёткими кадансами с каденцией на предпоследнем звуке, она создаёт их как сольные монодии с полярностью верхнего (сольного) голоса и нижнего басового. аИща новые технические способы сольно-вокального интонирования эмоционально значимого слова, он подходит к совершенно новой манере экспрессивного сольного пения, которая оказалась неожиданной даже для продвинутых римских профессионалов и дилетантов. Отрицание виртуозной ренессанснойа колоратуры, ("болееа пригодной для игры на струнных или духовых инструментах, чем для голосов"),аа ничего не имеющей аобщего с выражением страсти Ца главным критерием новогоа "аффектированного пения"; замена импровизированной колоратуры авыписанными пассажами и попытка проконтролировать их количество и качество, ввести как узаконенные ав мелодическую структуру; ановая орнаментика, связанная с гибким и капризным интонированием поющегося слова - messa di voce (филирование первого звука),а всевозможные типыа "восклицаний" и "замираний"; пунктирный ритм, передающий неуловимые ритмические порывы, опора на натурально звучащие голоса (voce di petto)Ц стали главными компонентами изысканного и элитарного флорентийского пения, ставшего исполнительской основой и будущих оперных речитативов, и современного искусства камерного пения. "Совершенная грация" (intera grazia), "лёгкость, небрежность, непринуждённость" (sprezzatura) - ключевыеа слова, которыми Каччини начинает своё обращение к читателям, аскрывают сознательное нарушение старых установленных норма и традиций в музыкальном (и не только) искусстве, с которыми Каччини решительно порывает в своей новой вокально-исполнительной эстетике, отразившей ановый личностный артистизм апредбарочной эпохи.

Четвёртая глава посвящена французскому певческому искусству XVII в. и франко-итальянским вокальным параллелям в барочной опере.

К XVII в. во Францииа и соборная, и светская певческие культуры обладали богатыми традициями. Традиции первой исторически были обязаны иа "каролингскому ренессансу", и первой полифонической школе Нотр Дам, и всеевропейским достижениям нидерландской полифонической школы, захватившей в свой ареал многих французских певчих, выпускаемых церковными метризами. Светская певческая культура не уступала соборной. Традиционная связь французской поэзии с музыкой - касалось ли это исполнения chansons de geste, обращённых в старинный мир кельтских героев, пастурельных игр, art de trobar провансальской школы или блестящего менестрельного искусства - не прерывалась никогда. И в последующих столетияха во французской лирике культивировалось сочетание слова с музыкой, а значит музыкальная и певческая одарённость многих поющих поэтов была налицо. Имена поэтов Алена Шартье, Карла Орлеанского, Жана Молине, вождяа "Плеяды" Пьера Ронсара, её участников Жана Антуана де Баифа, Тибо де Курвиля - отличных музыкантов - говорят сами за себя. Расцвет в первой половине XVII в. апридворной песни (air de cour), с её типично барочным сочетанием куртуазности,а бурлеска, гривуазности, сопровождался апоявлением обилия имён как её сочинителей, так и исполнителей - чаще самих авторов сборников, одновременно певцов и лютнистов, но и многочисленных придворных дилетантов. Мелькают имена Пьера Гедрона, главногоа распорядителя музыки при дворе Генриха IV, чьи куртуазные песни приобрели европейскую известность и цитировались во французских романах XVII в.; учителя Анны Австрийской Габриэля Батая, внесшего свой вклад в популяризацию airs de cour переложением полифонических в сольныеа с лютневым аккомпанементом; Ле Байи, "прославленногоа за самый очаровательный голос нашего времени"; Этьена Мулинье, руководителя капеллы Гастона Орлеанского, певца, сочинителя псалмов и светских песен; "гения нежной музыки" Антуана Боэссе. Все они приняли участие в совершенствовании air de cour: вводили виртуозныеа "дубли" и каденции на итальянский манер, искали качественно художественные тексты у поэтов французского Барокко. Популярна "уличная песня" (voix de ville), которой увлекались даже посетители галантно-изысканногоа "Голубого салона" маркизы де Рамбуйе. Много вокальной музыки звучало во французских балетах:recits в размеренном пении (les chansons misurees), монодические и полифонические, излагавшие сюжет спектакля и придававшие ему определённую драматургическую цельность; вставные аairs de cour - застольныеа песни, галантные куплеты, серенады и пр.; песни для танцев (pour dancer aux chansons ), носящие аназвания танцев: "куранта", "сарабанда", "пассакалья", "бранль", "вольта", "бурре". Обязательные airs de cour, прославляющие короля, носили виртуозный характер и требовали определённого вокального мастерства.

Стиль пения претерпевает значительные изменения, обязанные прежде всего одной из самых значительных фигур на вокальном небосклонеа Франции XVII в. - Пьеру де Ниеру (1597-1682). Посещавший в юности в Риме оперный театр Барберини и салон знаменитой певицы Леоноры Барони, певший в придворных французских балетах, воспитавшийа европейских знаменитых певцов Анну де Ля Барр, Басийи, Мишеля Ламбера, Ниер стал основоположником французской вокальной школы Нового времени, основными чертами которой стали уважение и внимание к естественной просодии, забота о дикции и рафинированном, изящном характере пения. Первое отрицание итальянского пения, звучавшего чрезмерно экспрессивно для французскиха придворных ушей, выразилось в пренебрежительной придворной оценке пения приехавшей в Париж по приглашению королевы римлянки Леоноры Барони; ещё более едкую критику получила итальянская операа на французской сцене (1647,1660,1662) в оценке одного из умнейших французов XVII в.Ц герцога Сент-Эвремона.

Расцвет air de cour, придворного балета с пением в постановке Бенсерада, где свои первые арии в итальянском и французском вкусе сочиняет Люлли (1632-1687), и где их поюта такие знаменитые певицы как Анна де Ля Барр, Илэр Дюпюи, Анна Бержеротти, Мари Обри, Ля Варен и многие другие, возможно стало причиной появления первого французского вокального трактата (1668)а об искусстве пения, принадлежащего Бенинье де Басийи (1625-1690). Слух певца аБасийи приравнивает к его интеллекту. Именно с авоспитания слуха, способного "очистить грязный, скверный, фальшивый голос, исправить его тремоляцию, сделать нежным при врождённой грубости; мягким, когда он слишком громок и слишком силён", нужно начинать обучение искусству пения. Тот же французский интеллект и вкус, требовавшиеа умного и выразительного пения, проявились и в том, как Басийи впервые в истории вокального искусства разделил поющие голоса наа "красивые" иа "хорошие", объяснив, что именноа обладатели последних способны в своём пении к выражению аффекта, что именно ониа не довольствуютсяа врождённой физической красотой голоса,а но серьёзной и упорной работой добиваются его высшей выразительности, следовательно, его более высокого эмоционального воздействия на слушателей. Продолжающаяся практика обучения с живого голоса учителя заставляет Басийи нарисовать портрет идеального учителя пения, который должен соответствовать выставленным им шести, довольно суровым пунктам требований; знаком ему и итальянский термин постановки голоса: все приводимые им французские украшения, куда более скромные , чема колоратура итальянская, входят у него в термин disposition de la gorga. Но 186 страниц своего трактата Басийи посвящает технике артикуляции, особенно согласных: если итальянское пение держалось на экспрессии открытых итальянских гласных, то французское - на тончайших нюансах флексий в согласных фонемах.а Французская консонантная техника пения, блистательно разработанная ав трактате Басийи, стала необходимым подспорьем для артистов будущей оперы Люлли с её ораторским пафосом в речитативной декламации. а

Речитатив сразу стал сердцевиной опер Люлли: это было рассуждение, положенное на музыку, его слушали, им наслаждались, ему придавали исключительное значение как музыкальному аналогу той театральной декламации, к которой были приучены слух и ум посетителей высокого театрального жанра - французской трагедииРасина прежде всего. Люлли очистил свой речитатив от излишеств орнаментики, от буйной мелодической растительности". Его речитатив отливалсяа по александрийским стихам Кино, по его метрическим ударениям, которые вовсе не были ударениями новоевропейского стиха, но представляли метро-ритмику античного стиха с деспотизмом ораторского периода, широко развитого, величественно кадансированного. На театре речитатив Люлли представлял ровноеа пение, в котором орнаментика играла рольа усилителя стоимости слова, в котором ценилась прежде всего дикция, подчёркнутая декламация, тяжёлая акцентуация,а требующая всевозможных голосовых уловок и приёмов - вскрикиваний, рыданий, внезапных усилений, сопровождаемых мощными раскатами голоса, или неожиданных ослаблений с надломленными интонациями в звучании слов, что привело современного исследователя Жака Шайе к интересному выводу: вокальная эстетика в спектаклях Люлли не имеет ничего общего с пением, бытующим в современном классическом оперном театре; ей скорее соответствует аапение в варьете или мюзик-холлах. Шайе ставита певиц опер Люлли в один ряд са аИветт Гильбер или Мирей Матье.аа

Классический французский продукт - опера Люлли - обострила уже существующие франко-итальянские антиномии в искусстве оперы и оперного пения. Настоящий скандал, положивший начало страстным и упорным дискуссиям в артистических и литературных кругах Франции о французской и итальянской опере, а заодно и о французском и итальянском пении, разразился в 1702 г., когда французский путешественник, аббат Франсуа Рагене, вернувшись из Рима, куда он отправился в 1698 г., опубликовал свои Сравнения итальянцев и французов в том, что относится к музыке и опере (УParalele des italiens et des francois, en ce qui regarde la musique et les operaФ, Paris, 1702). В своей публикации Рагене, духовный отец Де Бросса и Стендаля в их отношениях-сравнениях французской и итальянской вокальных культур,а выступил ярым приверженцем итальянской музыки, с особым восторгом отметив преимущество итальянского вокального исполнительского стиля перед французским. Ярко, эмоционально, страстно высказался он о пении акастратов,"для чьих волшебных голосова создана сама музыка", об основательном итальянском музыкальном образовании, недоступном афранцузам, в силу чего последние "обречены всю жизньа оставаться учениками, а ане мастерами";а оба "итальянскойа отваге и нерассуждающей смелости в искусстве сочинения арий", о блестящем виртуозном искусствеа итальянских вокалистов в пении длинных иа многочисленных каденций и т. д. аВыступление Рагене глубоко задело страстного поклонника Люлли герцога Фернёзского Франсуаа Ле Серфа де ля Вьевиля. Разгоревшаяся между ними адискуссия выявила не только стилевую направленность классицизма и барокко в искусстве пения. Она выявила артистический и художественныйаа менталитет двух наций, равно стремившихся к "прекрасному пению": ак bel canto аилиа к аbeau chant. Французская ирония, интеллект, литературный дар нации, предрасположенность к аналитическому мышлению постоянно корректировали - не без ревности - чувственно-раздольное, страстно-аффектированное итальянское пение. Но первыми в XVIII в.а анализ и научное резюме в исследованииа вокального аппарата дали именно французы: за 20 лет до выхода капитального труда теоретика bel canto Джамбаттисты Манчини (1774) с представленными в трактате бесчисленными эмпирическими рецептами "прекрасного пения" выходит труд Жана Батиста Берараа "Искусство пения", где уже на восьмой страницеа представлен рисунока внутреннего строения лёгких, трахеи, гортани и глотки. А в 1855 г.именно профессор Парижской консерватории Мануэль Гарсиа (сын) аизобретёт гортанное зеркальце - ларингоскоп, дав возможность человеческому глазу проникнуть в живой механизм голосообразования, открыв тем самым научную эру в искусстве пения.

В пятой главе аизлагаются основы "старой итальянской школы пения", то есть основы подлинного bel canto XVII-XVIII вв., времени уникального расцвета вокального искусства. аГосподство итальянской оперы в Европе (Англия, Испания, немецкие княжества приняли её безоговорочно; Франция, располагавшая сложившейся и устойчивой национальной музыкальной культурой, вступила с ней в драматичный и долго длящийся, вплоть до появления Глюка, диалог), сам стильа пения итальянской школы и прежде всего искусство её исполнителей, среди которых легендарная фигура певца-кастрата Фаринелли (1705-1782) возникает как "сказочный образ величия и силы певческого искусства"(Герман Аберт) сделали историю музыки этой эпохи именно историей пения и певцов.

На оперной сцене царил певец и только певец с его личной инициативой и индивидуальностью в искусстве импровизации. Его голос должен была обладать прежде всего материальной акрасотой (il corpo di voce); носовые и горловые призвуки, тремоляция, крикливость в высоких звуках, регистровая пестрота не допускались. Идеальное легато (portamento di voce), точная атака звука с последующей его филировкой (messa di voce), расширение диапазона за счёт безошибочно выровненного, "медоточивого" соединения регистров (unione mellifluo), беглость (agilita), воспитанная импровизируемой орнаментикой, входили в основные заповеди canto figurato - bel canto XVII-XVIIIвв. Истиннымиа героями в нём предстали итальянские кастраты - в волшебной светотени импровизируемых колоратур, в гибкости и виртуозной подвижности голоса, в чистоте и мягкости тона. Институт кастратного пения, возникший на заре Средневековья и целиком обязанный дискриминации женского пения в официальной литургии, а затем и в опере, на заре Просвещенияа стал символом Старого Режима с его жестокостью, нелепостью, аморальностью и вырождением. Но именно в этой уникальной касте изгоев человеческого общества, которых Хериот не без основания сравнивает с узниками гетто, родилось подлинное искусство bel canto - аискусство безупречного пения, требовавшее от посвящённыха ежедневных многочасовых занятийа в течение многих лет, когда пение и только пение определяло для них сам способ и стиль жизни. Постоянно тренируя и наращивая силу и гибкость голосовых связока на искусстве орнаментики, школа bel canto давала своим адептам фантастическую исполнительскую свободу. Её основополагающие вокальные правила стали фундаментальными в искусстве высокого академического пения.

Полно и последовательноа законы bel cantoа абыли изложены в трактатах Пьетро Франческо Тозиа "Мнение о певцах прошлых и нынешних или заметки о колоратурном пении"(Болонья,1723)а и Джамбаттисты Манчини "Мысли и практические рассуждения о колоратурном пении" (Вена, 1774). Манчини идёт точно по стопам Този, трактат которого, опубликованный на полстолетия раньше, имел шумный успех в Европе. Для Манчини Този - пример и высший авторитет, он часто ссылается на него, хотя свой материал разворачивает шире и подробней, к тому же сообразуясь с новыми музыкальными вкусами наступившего Просвещения. Одновременное рассмотрение двух трактатов - ключевых тезисов Този, обогащённых высказываниями Манчини, автору диссертации представилось правомерным и экономным решениема в исследовании феномена bel canto. В главу включён анализ знаменитого и сохранившегосяа "листка Порпоры", который также помог досконально разобраться в технической и эстетической сути школы "прекрасного пения".

И Този, и Манчини начинают свои трактаты в полном соответствии с бытовавшими законами барочной риторики: с подчёркивания своего пиетета перед музыкой. Объяснив специфику исполнительского вокального искусства в его импровизационной сути, и тот, и другойа (Манчини после долгого перечисления с ёмкими профессиональными характеристиками выдающихся исполнителей - сопранистов и теноров, виртуозов и виртуозок, как прошлых, так и "ныне живущих", после подробного называния имён держателей частныха вокальных школ в крупных городах Италии)а сразу обращаются к своему адресату - прежде всего, учителю пения.

Отсутствие единой вокальной системы образования в Италии, сосредоточенность его - кроме венецианских и неаполитанских консерваторий - в частных рукахаа многих безграмотных учителей, лишь "мало-мальски владеющих инструментом", не знающих вокальных основ,а не могущих "передать своим ученикам даже крохи своих жалких знаний" , вызывает бурную, яростную критику со стороны аи того, и другого.а Трактаты обоих написаны в помощь умным обучающим и талантливым обучающимся с предельно последовательным изложениема правил профессионального пения. Во главу угла ставится воспитание точного слуха и чистой интонации, точная атака звука и его филировка, идеальное соединение прежде всего двух соседних тонов (portamento di voce) как основы столь же идеального legato; мягкое соединение грудного и головного регистров,( попутно в этой заключительной главе автором адиссертации подробно рассматривается механизм образования фальцета, чьё звучание присутствовалоа и в соборных голосах), аполное отсутствие регистровой пестроты, запрет форсирования звучания при сознательном контроле дыхания. Это - основные заповеди bel canto, ставшие фундаментом классического пения на все времена. И только после овладения этими профессиональными азами можно было, по мнению Този, переходить к искусству орнаментики, от которой зависело "изящество украшенного пения", его "восхитительное совершенство". Този сразу предупреждает: овладение орнаментикой, этим высшим пилотажем вокального искусства, предназначено только тем, кто проявляет в обучении "острый ум, воображение и отличное знание контрапункта"; в чьём блестящем будущем уверен учитель: остальным и не стоит говорить об этом. И Този, и особенно Манчини выписывают много нотных примеров на апподжатуру, трель, тремоло, пассажи, арпеджио, каденцииа всевозможных типов ( их примеры представлены в диссертации), объясняя их техническое исполнение, не скрывая ни одного так называемого "секрета бельканто". И только после овладения орнаментикой и Този, и Манчини советуют заняться произношением слов, их точной артикуляцией, самим речитативом, выразительному исполнению которого посвящено немало страниц в обоих трактатах. Язык трактатов поражает, особенно у Този.а Не обременённый научной и псевдонаучной ариторикой, Този не скупится на яркие сравнения (чего стоит только его сравнение каденции с фейерверкома над римской крепостью Св.Ангела!), метафоры, морализующие максимы, достойные пера Ларошфуко.

В заключительной главе диссертации указаны апричины упадка и пения,а и школы bel canto: нарушение равновесия между аффектом и его выражением из-за аувлечения и композиторов, и певцов голой, формальной и выхолощенной виртуозностью, уже ничего не имеющей общего са "пением, трогающим душу"; оперная реформа Глюка, потребовавшая для звучанияа акрепкой, как сталь, декламации совсем других голосов; внешние исторические события - революции, наполеоновские войны, реставрации, перепахавшие европейское пространство и пагубно отразившиеся на итальянском искусстве пения; запрет Россини импровизации в вокальном искусстве и апо сути завершившего великую вокальную эпоху импровизированного пения, эпоху бель канто в его барочно-классицистической ипостаси - в сольном оперном фиоритурном импровизированном пении.а Новая эстетика романтической оперной мелодрамы асгустила, затемнила, утяжелила светлое яркое звучание барочного bel canto.а Новый вокальный стиль, вынужденный считаться и с симфонизацией оперы, и с усиленныма оркестровым сопровождением, и с увеличившимся объёмом кубатуры открывающихся оперных театров, стиль, в котором звучание кантилены нарушалось "сверхстрастными акцентами", пульсирующими паузами, патетическими модуляциями, крайне бурной энергией высказывания, уже мало соотносился, хотя ещё и соотносился, с инструментальным блеском старой колоратуры. Открытие сомбрированного "затемнённого", "крытого" тона в верхнем регистреа аДоменико Донцелли, "революция Дюпре", проложившая дорогу будущим драматическим тенорам, технология производства нового - мощного, объёмного - голоса, объяснённаяа ва "Методе пения" Мануэлем Гарсиа-сыном (1841), способствовали упадку эпохи "золотого вокала", в свою очередь, повлекшегоа за собой конец привилегированного положения певца на сцене. Появляется новое поколение композиторов - не сочинителей хорошей музыки к удачно найденному либретто, но создателей драмы в музыке, создателей масштабной оперной конструкции с заложенной в ней драматургической коллизией, раскрытие которойа потребовало полного равновесия между творцом и исполнителем. а

В Заключении содержатся обобщающие положения, подводящие итоги исследования европейского певческого голоса, в которома принцип исторической последовательности в его выращивании и воспитании анесомненен. Через литургическое пение с требованием стройного выровненного звучания, с его первыми правилами , запрещавшими звуковое форсирование и невнятную дикцию, с постепенно растущим вокально-техническим мастерством соборных певчих и неуклонным ростом их диапазона; через ренессансную колоратуру и разработанную технику гортани, асочетавшуюся ас экспрессией страстного пения в тосканской вокальной школе, - европейский голос достиг своей вершины в колорированном, колоратурном пении - canto figurato, bel canto эпохи барочной оперы. Перечислены его важнейшие признаки, указаныа "уроки bel canto"а для современного вокального образования, подчёркнута необходимость постоянного возвращения к его ценным заповедям и азаконам.

Приложение I даёт подробную справку о контртеноре - голосе, востребованном в современной исполнительской реконструкции барочной оперы. Освещена история его возникновения, приведен и прокомментирован некоторыйа терминологический разнобойа в определении специфики его звучания из европейских словарей XIX-XX вв. Данаа тембральная и физическая характеристикаа голоса, "созданного для разговора с Богом" (Альфред Деллер). Приложение II ("Ораторское искусство античности как музыкальная наука") соотносится с IV главой диссертации и ,прежде всего,а дополняет и разъясняет природу оперного речитатива Люлли.

Публикации по теме диссертации:

1. Искусство арии в итальянском оперном барокко. От ренессансной канцонетты к арии da capo.ЦУфа, 2005.Ц161 с.

2.Каденция в оперной арии da capo //Проблемы исполнительского стиля в современной и барочной музыке. Сборник методических рекомендаций. - Уфа, 1995. - С.49-67.

3. Музыканты галантного века. Иоганн Иоахим Кванц //"Старинная музыка". Москва, 1999,№3. ЦС.23-26.

4."Рождённая под знаком раздора". К истории становления оперного жанра //Историко-теоретические проблемы музыкознания. Выпуск 156. - Москва,1999. ЦС. 106-113.

5. Рождение школы бельканто //Старинная музыка: Практика. Аранжировка. Реконструкция. - Москва, 1999. - С.140-146.

6. Вокально-педагогические основы школыа бельканто //Музыка, живопись, театр: проблемы истории, теории и педагогики. ЦУфа, 2000. - С.21-24.

7.Традиции австро-немецкой камернойа вокальной музыки //Вопросы камерного ансамблевого исполнительства. Сборник статей. - Уфа, 2001. ЦС.32-49.

8.Статус голосового регистра в художественной системе барочного оперного спектакля //Семантика старинного уртекста. ЦУфа,2002. - С.94-110.

9.Певческий голос в ранней западноевропейской литургии (I-IVвв.) //Музыкальное содержание: наука и педагогика.Ц Уфа, 2005. - С.509-521.

10.Ораторское искусство античности как музыкальная наука // Вестник МГУКИ, №1,2006.

11.Тосканская школа пения (Италия, XVII век) // Вестник МГУКИ, №2, 2006.

12. Франко-итальянские вокальные параллели в опере XVII в. // Вестник МГУКИ, ?3 ,2006.

13. Итальянская школа bel canto /Музыка и время, №10,2006.

 

аа

а

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по искусствоведению