Авторефераты по темам >> Разные специальности - [часть 1] [часть 2]

ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ПОВЕСТВОВАНИЙ О ПОСМЕРТНЫХ ЧУДЕСАХ СВЯТЫХ ПОДВИЖНИКОВ В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ АГИОГРАФИИ

Автореферат кандидатской диссертации

На правах рукописи

СТАРОДУМОВ Игорь Васильевич

Специальность 10.01.01 - русская литература

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Омск

2009

Работа выполнена на кафедре истории литературы и фольклора

филологического факультета

ГОУ ВПО Курганский государственный университет

Научный руководитель:а аадоктор филологических наук,

профессор кафедры истории

литературы и фольклора

ГОУ ВПО Курганский

государственный университет

а ааМинеева Софья Викторовна

Официальные оппоненты: аадоктор филологических наук,

доцент кафедры русской

литературы ГОУ ВПО Уральский

государственный университет

им. А.М. Горького

Соболева Лариса Степановна;

кандидат филологических

наук, доцент кафедры

современной литературы и журналистики

ГОУ ВПО Омский государственный

университет им. Ф.М. Достоевского

Демченков Сергей Александровичаа

Ведущая организация: ГОУ ВПО лПермский государственный

университет

аа Защита диссертации состоится 30 сентября 2009 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.179.02 при Омском государственном университете им. Ф.М. Достоевского по адресу: 644077, г. Омск, пр. Мира, 55а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Омского государственного университета им. Ф.М. Достоевского.

аа Автореферат разосланаа 30 августаа 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета,

кандидат филологических наук, доцент Е. А. Никитина.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

аа Актуальность исследования работы определяется недостаточной изученностью жанровой системы литературы Древней Руси в целом и специфики композиции повествований о чудесах в составе агиографии в частности. Не выявлены жанрово-композиционные особенности рассказов о прижизненных и посмертных чудесах святых подвижников, несмотря на то, что чудеса были представлены весьма репрезентативно и развернуто как в византийских, так и в русских житиях. Рассмотрение этих вопросов позволяет увидеть повествования данного жанра во всей полноте и многообразии их литературно-смысловых связей. В этом отношении комплексный подход к изучению художественной природы посмертных чудес представляется важным и перспективным.

В работах отечественных литературоведов, посвященных анализу древнерусской житийной литературы, чудеса долгое время оставались без внимания и не рассматривались в качестве самостоятельного объекта изучения, хотя эти исследования содержали точные и ценные наблюдения над самим жанром жития. В настоящее время практически отсутствуют специальные исследования, посвященные рассмотрению житийных чудес как особого жанрово-литературного образования, существовавшего в рамках агиографии. Немногочисленные работы, так или иначе затрагивающие эти проблемы, можно легко перечислить: статьи И. Сермана и Е. Кулешова, Н.И. Прокофьева и Е.К. Ромодановской, посвященные рассмотрению жанрово-стилистического своеобразия древнерусских видений, исследования, анализирующие чудеса конкретных святых подвижников - святителя Николая Мирликийского, преп. Зосимы и Савватия Соловецких. Нам известна лишь одна работа, специально посвященная стилистическому анализу рассказов о чудесах преп. Сергия Радонежского - статья Н.М. Федуковой, где анализируется позднее Сказание о новоявленных чудесах преп. Сергия, написанное Симоном Азарьиным в XVII веке. Недостаточная степень изученности проблемы в научной литературе говорит об актуальности избранной для диссертационного исследования темы.

Объектом исследования в диссертационной работе являются повествования о посмертных чудесах русских святых подвижников - преп.а Сергия Радонежского, преп. Кирилла Белозерского, преп. Зосимы и Савватия Соловецких и преп. Александра Свирского, читающиеся в рукописях вместе с текстами соответствующих Житий. Для изучения вопроса об истоках жанра мы привлекаем к анализу евангельские чудеса Иисуса Христа и апостольские чудеса, отраженные в Деяниях, а также тексты прижизненных и посмертных чудес св. Николая Мирликийского, прижизненных чудес преп. Феодосия Печерского и прижизненных чудес других русских святых. Предметом исследования является жанровое и композиционное своеобразие повествований данного типа в составе древнерусской агиографии.

Целью диссертационного исследования является рассмотрение вопроса о месте прижизненных и посмертных чудес святых подвижников в системе древнерусской агиографии и в жанровой системе древнерусской литературы в целом, а также выявление основных направлений эволюции жанра чуда, начиная с чудес библейских (евангельских и апостольских) до прижизненных и посмертных чудес в составе византийской и древнерусской агиографии.

Для достижения данной цели мы поставили перед собой следующие задачи:а

1) Рассмотреть специфику жанра чуда в составе Евангелия и Апостольских Деяний.

2) Проанализировать тексты прижизненных и посмертных чудес св. Николая Мирликийского, преп. Сергия Радонежского, преп. Кирилла Белозерского, преп. Зосимы и Савватия Соловецких и преп. Александра Свирского по доступным нам их наиболее полным источникам; провести комплексный источниковедческий и филологический (литературоведческий и лингвистический) анализ этих рассказов.

3) Дать тематическую классификацию проанализированных прижизненных и посмертных чудес святых подвижников.

4) Рассмотреть жанрово-композиционное своеобразие чудес, относящихся к разным тематическим группам; выявить характерные для них структурно-композиционные схемы и типы возможных комбинаций жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов.

5) Охарактеризовать содержательное и стилистическое своеобразие повествований о чудесах, читающихся в составе изученных Житий, рассмотреть основные направления эволюции жанра чуда в древнерусской литературе.

6) Поставить теоретическую проблему необходимости рассмотрения повествования о посмертном чуде святого подвижника как самостоятельного жанрово-литературного образования в составе агиографии.

Методология исследования. Методологические подходы, лежащие в основе диссертационного исследования, основаны на разработанном современной медиевистикой принципе комплексного источниковедческого, текстологического и историко-культурного анализа памятника и направлены на творческое развитие этого принципа и уточнение возможностей его практического использования. В процессе изучения стилистического своеобразия конкретных памятников древнерусской литературы мы берем за основу жанровый принцип, который, на наш взгляд, создает необходимые условия и возможности для рассмотрения содержательных и формальных особенностей произведений в их единстве.

Методологической и теоретической базой исследования послужили труды Ф.И. Буслаева, А.Н. Веселовского, Н.С. Тихонравова, В.Н. Перетца, В.П. Адриановой-Перетц, Д.С. Лихачева, Л.А. Дмитриева, С.С. Аверинцева, Н.И. Прокофьева, В.В. Кускова, Е.К. Ромодановской; источниковедческой основой настоящей работы стали текстологические изыскания М.С. Крутовой, Б.М. Клосса, Г.М. Прохорова, С.В. Минеевой, содержащие научное исследование и издание текстов конкретных житийных памятников.а

Научная новизна работы определяется тем, что в современной науке актуальной является уже сама проблема выработки методологического подхода к анализу содержательного и жанрово-стилистического своеобразия произведения древнерусской литературы, поскольку большинство исследований последнего времени не выходит за рамки историко-текстологического изучения памятников. Еще в меньшей степени разработаны эти проблемы применительно к произведениям агиографии, которые, в силу причин идеологического порядка, с содержательной и жанрово-стилистической точки зрения долгое время вообще не рассматривались. Новизна подходов в настоящем исследованииа определяется также практически полной неизученностью жанра чуда в составе агиографии. Как показывает анализ исследовательской литературы, в этом аспекте повествования о чудесах вообще пока не рассматривались. Изучение чудес в контексте библейской и агиографической традиции помогает прояснить картину формирования этих жанровых образований в византийской и русской литературе XI - XVII веков, проследить пути эволюции анализируемого жанра чуда.

Теоретическая значимость настоящего диссертационного исследования состоит в том, что оно вносит определенный вклад в изучение жанровой системы древнерусской литературы, в выявление ее истоков и направлений эволюции. В работе описаны основные жанрово-тематические типы прижизненных и посмертных чудес, характерные для них комбинации жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов, рассматривается место жанра чуда в древнерусской агиографии и в жанровой системе древнерусской литературы в целом.аа

Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных результатов при разработке лекционных курсов по истории древнерусской литературы, в спецкурсах и спецсеминарах, связанных с изучением духовной культуры Древней Руси XI - XVII веков, а также в процессе подготовки изданий древнерусских житийных текстов и комментариев к ним.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Посмертные чудеса в древнерусской агиографии представляют собой особые жанрово-литературные образования, следовавшие после основной повествовательной части житийных произведений и существовавшие по своим специфическим законам.

2) В основе композиции посмертных чудес лежит комбинация жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов. Отнесение чуда к определенной жанрово-тематической разновидности определяет его содержательное и стилистическое своеобразие.

3) Истоки жанра чуда в древнерусской агиографии восходят к чудесам, представленным в Библии, в Евангелии и Апостольских Деяниях, которые относятся к типу прижизненных.

4) В византийской агиографии уже существовали два жанровых типа чуда - прижизненные и посмертные.

5) Посмертные чудеса являются генетически вторичными по отношению к прижизненным; основное отличие их заключается в существовании в качестве отдельного завершенного рассказа с более развитым сюжетом и композицией.

6) Жанр посмертного чуда во всем его многообразии с его интересом к конкретности и описанию бытовых подробностей сложился уже в древнерусской литературе, что нашло яркое проявление в Житии преп. Сергия Радонежского, а затем в житиях севернорусских святых подвижников.

7) Эволюция жанра чуда в древнерусской агиографической литературе заключается в увеличении количества чудес в составе житий русских святых подвижников; в обогащении исторического и конкретно-бытового содержания прижизненных и посмертных чудес русских святых; в усложнении сюжета и композиции конкретных рассказов за счет реализации в них различных комбинаций жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов; в упрощении и усилении фактографичности стиля изложения.аа

Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования получили отражение в докладах на Межвузовской научно-методической конференции Научно-исследовательская деятельность студентов - первый шаг в науку (Набережные Челны, 2004); на Межвузовской научной конференции Проблемы жанра в современном литературоведении (Курган, 2007); на IV Всероссийской научно-исследовательской конференции Библейские образы и мотивы в русской литературе (Омск, 2008); на V Всероссийской научно-исследовательской конференции Библейские образы и мотивы в русской литературе (Омск, 2009), а также в докладах на заседаниях кафедры истории литературы и фольклора Курганского государственного университета.

По теме диссертации опубликовано 7 статей.

Объем и структура. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, насчитывающего 184 источника, и приложения. Содержание работы изложено на 209 страницах.а

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснован выбор темы, определены объект и предмет исследования, сформулированы его цели и задачи, дана история изучения вопроса, изложены методологические принципы работы с материалом.

В Первой главе лЖанровая специфика повествований о посмертных чудесах святых подвижников в составе древнерусской агиографии рассматриваются теоретические проблемы, связанные с общей характеристикой жанра чуда и его места в средневековой христианской литературе; выделяются и характеризуются основные жанровые разновидности повествований данного типа на основании подробного анализа византийских и древнерусских агиографических источников - посмертных чудес св. Николая Мирликийского, преп. Сергия Радонежского, преп. Кирилла Белозерского, преп. Зосимы и Савватия Соловецких, преп. Александра Свирского.а

Важный вопрос о том, что представляют собой чудеса в жанровом отношении, до настоящего времени в научной литературе практически не рассматривался. Нам представляется, что подобное невнимание к повествованиям о чудесах и к их роли в композиционной структуре житийных текстов вряд ли правомерно. В русских житийных текстах в большей степени, чем в византийских, посмертные чудеса святых заняли особое, весьма важное место: характерно, что по объему они нередко в несколько раз превосходили биографическую часть. Как неоднократно отмечали исследователи, именно на примере описания чудес наиболее ярко проявилось такое специфическое явление в древнерусской литературе, как нестабильность текста, отсутствие ярко выраженного авторского начала, своеобразная жизнь произведения литературы во времени. Жития в процессе своего бытования в рукописях постоянно дополнялись новыми чудесами, которые впоследствии воспринимались как составная часть данного произведения, изначально ему присущая.

Особо важную роль посмертные чудеса имели в композиционной структуре преподобнических житий, поскольку именно для этой категории святых подвижников дар чудотворения являлся главным и по сути дела единственным условием их канонизации.

Если говорить о русском национальном сознании XV - XVII веков, когда православие действительно стало в России господствующей религией, то чудо как особая категория сознания существовало в нем не само по себе, но внутри определенной системы представлений о мире. В условиях жизни общества того времени чудо воспринималось не как нарушение ее статики, а как необходимая поправка, как помощь православным людям в их бедах и несчастьях. Оно обусловливало связь между миром грешников и миром святых и праведников, живущих, как учит церковь .

С XI века в литературе Древней Руси складывается относительно постоянная система жанров, которая была в готовом виде заимствована из византийской литературы. Однако древнерусские авторы, работая над произведением того или иного жанра, так или иначе соотносили в своем сознании греческие (византийские) и русские традиции, в результате чего древнерусская литература стала приобретать национальные черты и прошла особый путь развития.

Жанры древнерусской литературы подразделялись на церковные и мирские. Житийная литература (агиография) входила в состав церковных жанров и, в свою очередь, имела свои жанровые разновидности, которые, как считают сегодня исследователи, выделялись в соответствии с типом главного героя жития . Изначально являясь важным средством религиозно-нравственного воспитания христиан, агиография давала идеал человека, который достиг полного торжества духа над грешной плотью, над всеми земными страстями.

Подробную, ставшую затем общепринятой жанровую классификацию житий разработал В.В. Кусков . В основу жанровой иерархии агиографической литературы была положена идея УбогоподражанияФ. Главный герой житийного произведения мог подражать Богу-Христу в подвиге смерти (мученик) и в подвиге жизни: учитель словом (пророк, апостол, исповедник), учитель примером (отшельник, столпник, игумен, монах, юродивый Христа ради). В соответствии с этим жития святых делились на мартирии, в которых рассказывалось о мученической смерти святого подвижника, и жития-биос, в которых рассказывалось обо всей жизни главного героя, посвятившего себя служению Богу.

Во всех жанровых разновидностях житийной литературы особое место заняли рассказы о чудесах. Чудеса в житийных произведениях подразделялись на прижизненныеа и посмертные.

Чудеса в мартириях (мученических житиях), как правило, были подчинены одной идее: они свидетельствовали о Божественной помощи святому во время перенесения им многочисленных пыток и страданий. Подобные рассказы изначально не входили в обязательную, в соответствии с каноном, структуру житийного текста, а обычно создавались позже и не были содержательно связаны с самим мартирием.

Рассказы о чудодейственной помощи в композиции апостольских, исповеднических и святительских житий также не занимали значительного места. Это объясняется тем, что подвижники данных разрядов не нуждались для причисления их к лику святых в свидетельствах о присущем им даре чудотворения, тогда как подобные свидетельства являлись обязательным условием канонизации для всех других разрядов святых.

Прижизненные чудеса являлись обязательной частью отшельнического жития. Как правило, по своему содержанию это были чудеса, которые совершались не самим святым, а являлись повествованиями о Божественной помощи ему, осуществляемой через ангелов, иногда через обычных смертных людей, вовремя подоспевших с запасами пищи и воды, а иногда и через природные явления (изведение источника, дождь и пр.). В основу данных рассказов был положен церковный канон, поскольку мы можем найти им явное тематическое соответствие в евангельских чудесах Иисуса Христа (мотивы пополнения запасов пищи, хлеба, рыбы, воды).

Повествования о посмертных чудесах святых подвижников заняли особое место в преподобнических житиях, где они приобрели обязательный набор канонических тем и, несомненно, стали отличаться в композиционном и жанрово-стилистическом отношении от прижизненных чудес. При этом, очевидно, не существовало строгих требований, которые определялиа бы содержание и структуру посмертных чудес в преподобнических житиях; обязательным являлся только сам факт их наличия.

Характерно, что в жанровой классификации В.В. Кускова посмертные чудеса не выделяются в качестве отдельного жанра в рамках древнерусской агиографии. Мы же в настоящей работе рассматриваем повествования о посмертных чудесах святых подвижников в качестве самостоятельного жанрово-литературного образования и считаем правомерным утверждать, что анализ любого житийного произведения не может быть полным без рассмотрения повествований о посмертных чудесах, обычно входивших в его состав, переписывавшихся после основной повествовательной части и рассматривавшихся в качестве неотъемлемой его составляющей.

Важное значение имеет теоретическая проблема, заключающаяся в том, следует ли считать рассказы о чудесах, представленные в составе древнерусских агиографических произведений, особым и самостоятельным жанровым образованием, или же их следует рассматривать в качестве составной части житий, по образной терминологии Д.С. Лихачева , в качестве Ужанра - вассалаФ, полностью подчиненного канонам житийного жанра и не существующего независимо от последнего.

Изучение древнерусских агиографических текстов, а также рукописных сборников XV - XVII веков показывает, что чудеса в основном существовали в составе соответствующих житий и отдельно от них не переписывались. Однако, несмотря на то, что чудеса существовали только в составе житийных произведений, в содержательном и стилистическом отношении они значительно отличались от их биографической части и, следовательно, должны изучаться в качестве отдельного и особого жанрового образования, существовавшего по своим специфическим законам и в меньшей степени связанного церковными и литературными канонами.

Это позволяет рассматривать житийные произведения как синтетические с точки зрения жанра, что было характерным явлением для всей средневековой литературы, отразившимся, с одной стороны, в Евангелии, самой авторитетной части Библии, с другой стороны, в древнерусских летописях, которые существовали за границами строгой иерархии церковных жанров и входили в состав мирской, исторической литературы. Исходя из этого, мы предлагаем рассматривать повествования о чудесах в качестве самостоятельной жанрово-литературной формы.а

Таким образом, чудеса в составе агиографических произведений представляли собой особое, весьма специфическое, жанрово-литературное образование, что предполагает возможность их независимого от основной повествовательной части жития изучения. В то же время, обе, на первый взгляд, совершенно различные в содержательном, жанрово-каноническом и стилистическом плане части житийного произведения в системе древнерусской агиографии составляли единое композиционное целое, существовали в тесной связи и взаимозависимости.

Важное место, которое занимали повествования о чудесах в житийной композиции преподобнического жития, было обусловлено тем, что, с точки зрения церковных канонов, способность к чудотворению рассматривалась как необходимое качество для признания лица святым, а потому как неотъемлемое условие его официальной канонизации, подготовительным этапом которой обычно являлось написание или создание новой редакции жития. Записи свидетельств о чудесах, таким образом, воспринимались древнерусскими книжниками как своеобразное оправдание самого факта создания агиографического произведения, еще раз надежно подтверждающее и доказывающее святость его героя.

Этими УвнелитературнымиФ в своей основе причинами объясняется ряд жанрово-стилистических особенностей, характерных для повествований данного типа в составе агиографических произведений: подробность записи, внимание к обоснованию достоверности описываемых фактов (точное указание на то, когда, с кем и где произошло чудо, биографические данные о его очевидцах, ссылки на источники информации), что находит отражение в своеобразном УпротокольномФ стиле изложения в начале рассказов. Проиллюстрируем сказанное примером из Чуда об исцелении беснующегося из числа чудес преподобного Сергия Радонежского: лНа Колмогорах же в Куреской волости Троицкого Сергиева монастыря в слободе храмъ преподобнаго чюдотворца Сергия, и ту приведенъ бысть тоя же слободы человекъ некий именем Якимъ Ильин, чернымъ недугомъ одержимъ и зело беснуяся, и исцеленъ бысть молитвами святаго Сергия от образа его, и отъиде в дом свойа здравъ, благодаря Бога. Сие же чюдо бысть 7123-го годуФ .а

Тем же объяснимо и стремление собрать как можно больше чудес для каждого конкретного святого, что способствовало постоянному пополнению раздела чудес в разных житиях.

В содержательном и тематическом отношении повествования о чудесах характеризуются разнообразием тематических типов, обилием содержащихся в них фактических, бытовых, исторических деталей и сведений, на что неоднократно указывали многие исследователи. Все это делает чудеса святых важным и своеобразным историческим источником, располагающим большим богатством конкретных деталей и фактических сведений.

Не менее интересны повествования о чудесах и в литературном, жанрово-стилистическом отношении, поскольку характерными и весьма специфическими их чертами являются своеобразие композиционной структуры, достаточное, по сравнению с другими произведениями древнерусской литературы, развитие сюжета, конкретность и простота стиля изложения.

Специфические особенности содержания и стиля чудес, отличающие их от большинства других церковных жанров древнерусской литературы, характеризующихся направленностью на идеализацию действительности в соответствии с христианскими представлениями, были обусловлены также и тем, что чудеса в составе житийного произведения, скорее всего, никогда не воспринимались в качестве составной части, обладающей какой бы то ни было художественной, литературной ценностью. С этой точки зрения повествования о чудесах были ближе к произведениям деловой письменности, поскольку целью их являлась простая регистрация конкретных фактов. В этом отношении чудеса составляли своеобразный контраст по отношению к биографической части житийного произведения, содержание и стилистические особенности которой были полностью подчинены задаче создания идеализированного образа святого подвижника, в результате чего конкретные исторические и бытовые детали занимали в ней не столь значительное место, либо переосмыслялись авторами в соответствии с общими целями повествования.

Образ героя чудес в подобном переосмыслении не нуждался: как правило, им являлся простой, грешный человек, показанный в момент горя, отчаяния, болезни, в условиях привычного быта. Именно в том, что чудесная помощь была оказана простому человеку, причем часто перед тем совершившему тяжкий грех или проступок, заключалась основная моралистическая идея этих рассказов, направленная на то, чтобы вселить в читателей веру в возможность раскаяния, прощения грехов, в божественную помощь, оказанную через заступничество святых подвижников.

Таким образом, подтверждая фактом чудотворения святость героя, эти рассказы, в то же время, иными средствами решали важнейшие для жития задачи прославления подвижника, укрепления его авторитета в широкой среде читателей, воспитания их в духе следования нормам христианского морального идеала.

Исходя из вышесказанного, мы можем утверждать, что повествования о посмертных чудесах являлись жанром синтетическим, соединявшим в себе черты церковных жанров, поскольку они существовали в составе агиографии и служили идеализации образа святого подвижника, и черты мирских жанров, в частности, бытовой повести, поскольку в качестве главного героя в них выступал простой смертный человек и особое внимание было уделено описанию бытовых деталей и подробностей. Но, несмотря на то, что посмертные чудеса ярко представляли читателю жизнь простого человека с его бедами и несчастьями, они были подчинены главной христианской моралистической идее - укрепить веру человека в чудодейственную силу и в помощь святого подвижника и тем самым его веру в Бога.

Мотив помощи людям является важнейшим мотивом агиографического чуда. В житиях чудесная помощь оказывается в том случае, если грешный человек смог раскаяться в своем проступке, если он искренне попросил прощения у святого; именно тогда все его болезни и несчастья исчезают. Идейная направленность чудес в системе агиографии как раз и определялась тем, что, если грешный человек сможет раскаяться, отказаться от всех земных благ и богатств, то после смерти он обретет вечное духовное блаженство.

Церковная литература была связана с ритуалом христианского культа, монастырского обихода. Основной принцип древнерусской литературы, определяющий ее художественную специфику, - следование церковным и жанровым канонам. Составители чудес были в меньшей степени скованы требованиями жанра, литературных традиций. Однако существование рассказов в составе агиографических произведений, содержание, стиль и композиция которых определялись строгими жанровыми канонами, обусловило, в свою очередь, их подчинение определенным каноническим требованиям.

На основании структурного анализа основных мотивов и композиционных принципов, лежащих в основе конкретных рассказов о посмертных чудесах святых подвижников в составе агиографии, мы выделили несколько их жанрово-тематических разновидностей.

Образцом, в соответствии с которым строились все повествования этого типа в преподобнических житиях, были евангельские сюжеты, повествующие о чудесных деяниях Иисуса Христа. В Евангелии уже присутствуют основные сюжетные мотивы, получившие в дальнейшем развитие в составе чудес многих святых.

В дальнейшем в агиографической литературе последовательно вырабатываются канонические схемы, по которым строится повествование, соответствующее определенному первоначальному содержательному мотиву. Количество мотивов постепенно увеличивается, повествование усложняется, часто за счет комбинирования в пределах одного рассказа нескольких простейших сюжетных мотивов. Однако в большинстве случаев исходная композиционная схема и обусловленные ей содержательные и стилистические черты в составе конкретного повествования могут быть легко вычленены.

При рассмотрении жанрово-композиционной схемы повествований о чудесах встал вопрос о необходимости уточнения применительно к нашему материалу понятий жанровой разновидности и мотива. Мы исходим из того, что отнесение конкретного рассказа к той или иной жанрово-тематической разновидности зависит от самого сюжета чуда и, в свою очередь, предопределяет включение в его состав определенной комбинации жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов.

По нашим наблюдениям, в композиции посмертных чудес следует разграничивать главные, жанрообразующие, и второстепенные, менее значимые для определения жанрового типа рассказа, мотивы. Основной жанрообразующий мотив определяет отнесение повествования к самому жанровому типу агиографического чуда и встречается во всех жанрово-тематических разновидностях чудес: как правило, он представляет собой ту или иную реализацию мотива чудесной помощи святого людям. Второй жанрообразующий мотив обычно определяет отнесение конкретного рассказаа к соответствующей жанрово-тематической разновидности. Например, мотив беды, который может выступать в разных вариантах (болезнь, буря на море, плен и др.) является в чудесах жанрообразующим, поскольку именно от него зависит отнесение конкретного рассказа к определенной жанрово-тематической разновидности (чудо-исцеление, чудо о спасении на море, чудо-избавление от вражеского плена и т.д.).

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что основные компоненты жанрово-композиционной схемы, общей для всех типов посмертных чудес, можно представить следующим образом:

УПротокольная записьФ о том, когда, где и с кем произошло чудо

Эта часть, в силу содержательной специфики, не включает в себя сюжетных мотивов и трафаретна, она формально повторяется во всех жанровых разновидностях чудес).

Причины нарушения порядка, гармонии ситуации (мотив беды).

Этот компонент является жанрообразующим и определяет жанровую разновидность конкретного рассказа. Он может реализоваться через следующие сюжетные мотивы:а аа 1) болезнь; 2) эпидемия; 3) плен; 4) буря на море; 5) нарушение обета; 6) вмешательство дьявольских сил; 7) голод (отсутствие воды, вина, хлеба); 8) потеря чего-либо; 9) пожар или стихийное бедствие; 10) беда по небрежности.

Обращение за помощью к святому.

Данный компонент встречается во всех жанровых разновидностях чудес. Он чаще всего включает мотив обращения за помощью к святому, который обычно выступает в комбинации с другими мотивами, например:

- молитва - приход в монастырь святого;

- молитва - приложение к мощам (раке, иконе) святого;

- молитва - обещание человека.

Вмешательство божественных сил.

Данный компонент является неотъемлемой составляющей чудес всех жанрово-тематических разновидностей и чаще всего реализуется через мотив видения, УявленияФ святого - святых, который может выступать в разных вариантах:

1. Явление самого святого;

2. Голос святого как признак его явления;

3. Явление иконы с изображением святого;

4. Явление церкви.

Видение может быть во сне или наяву. Мотив видения включает в себя ряд более мелких, значимых в композиционном отношении тем, которые зависят от описания обстановки, в которой совершилось видение:

1. Описание портрета святого;

2. Указание на явление божественного света;

3. Воздействие святого на УвидящегоФ человека (физическое или нравственное);

4. Диалог между святым и героем рассказа.

Восстановление нарушенного порядка, возвращение к гармонии ситуации.

Этот компонент является жанрообразующим и включает характерный для всех видов чудес мотив помощи святого (святых), который также может реализовываться в разных вариантах, что определяется жанровой разновидностью конкретного чуда: 1)исцеление (от болезней или от действия дьявольских сил); 2) воскрешение; 3) побег из плена; 4) избавление от потопления; 5) возвращение домой; 6) обретение потерянного; 7)спасение от беды.

VI. Благодарность за помощь.

Данный компонент не является жанрообразующим и может быть реализован в следующих возможных вариантах: 1) молитва; 2) молебен; 3) путешествие в монастырь; 4) обещание человека остаться трудиться в монастыре, пострижение в монахи; 5)написание иконы; 6) строительство церкви; 7) рассказ о чуде другим людям.

Чем сложнее комбинация мотивов, чем они оригинальнее и чем больше мотивов входит в состав конкретного рассказа, тем труднее определить его принадлежность к определенной жанрово-тематической разновидности.

На основании выявления жанрообразующего мотива, лежащего в основе композиции конкретного рассказа, мы считаем возможным выделить 14 жанрово-тематических разновидностей посмертных чудес святых подвижников, представленные в древнерусской агиографии:

1. Чудеса-исцеления;

2. Чудеса о спасении утопающих на море (УморскиеФ чудеса);

3. Чудеса-избавления из темницы, от вражеского плена и иноплеменников;

4. Чудеса о пополнении запасов пищи;

5. Чудеса об обретении потерянного сокровища;

6. Чудеса о наказании за проступок (за нарушение обета, Упредание себяФ дьяволу);

7. Чудеса о помощи в беде (при пожаре, падении палат, крыши и т. п.);

8. Чудеса об изведении источника;

9. Чудеса о помощи в труде;

10. Чудеса-пророчества (предупреждения о смерти);

11. Чудеса о спасении от эпидемий;

12. Чудеса о помощи заблудившимся людям;

13. Чудеса о помощи детям (УдетскиеФ чудеса);

14. Чудеса-видения (Уявления святыхФ).

Самыми распространенными и многочисленными в житийной литературе, по нашим наблюдениям, являются чудеса-исцеления. В общей сложности нами проанализировано около ста чудес-исцелений. Данные повествования разнообразны в композиционном отношении и отличаются от остальных типов посмертных чудес более разработанным сюжетом, отражающим различные комбинации простейших сюжетных мотивов в пределах одного рассказа.

Чудеса о помощи детям имеют свои специфические сюжетные и композиционные признаки. При этом в чудесах данной жанровой разновидности мы можем выделить отдельные мотивы, характерные для других тематических групп чудес: исцелений, о помощи от потопления на море, об избавлении от вражеского плена, воскрешений. В то же время, рассказы о чудесной помощи детям строятся по одной сюжетно-композиционной схеме и имеют характерные для них содержательные и стилистические особенности.аа

Чудеса о спасении от эпидемий тематически весьма близки к чудесам-исцелениям. Их принципиальное отличие от чудес-исцелений заключается в характерной реализации мотива беды (болезнь, общая для всех), являющегося для рассматриваемых чудес жанрообразующим.

Наиболее интересными и разработанными с точки зрения композиции являются чудеса о спасении утопающих на море. По нашим наблюдениям, чудеса данной жанрово-тематической разновидности нашли отражение в русской агиографии в Житии преп. Сергия Радонежского и в Житии преп. Зосимы и Савватия Соловецких. В целом Уморские чудесаФ святых подвижников достаточно разработаны в композиционном отношении и разнообразны в содержательном плане, отличаются конкретикой, содержат яркие описания морских реалий. УМорские мотивыФ могут входить в самые различные тематические группы посмертных чудес. Они встречаются в чудесах о помощи детям, в чудесах-исцелениях и в чудесах-воскрешениях.

Важное место среди повествований о посмертных чудесах святых подвижников занимают чудеса-видения, или явления святых, которые достаточно широко представлены в Житии преп. Сергия Радонежского и в Житии преп. Зосимы и Савватия Соловецких. В посмертных чудесах преп. Александра Свирского, преп. Кирилла Белозерского видения обычно входят в состав чуда, как составная часть его композиции, как отдельный компонент в структуре рассказа, выполняя в нем сюжетообразующую роль. Таким образом, мотив видения является жанрообразующим только тогда, когда он составляет основу композиции рассказа и не сочетается при этом с жанрообразующим мотивом беды.

Мотив УпредсказанияФ, УпредвиденияФ, УпророчестваФ часто присутствует в композиции чудес святых подвижников. Весьма характерны чудеса-пророчества, в которых через мотив видения как вспомогательный реализуется мотив пророчества (предупреждения), в данном случае являющийся жанрообразующим. В основе чудес этой жанровой разновидности лежит моралистическая идея, направленная на то, чтобы простой грешный человек никогда не сомневался в могуществе православной веры и в чудодейственной силе святых подвижников. Следовательно, в данном случае мы можем говорить об особой жанровой разновидности посмертного чуда.

Чудеса-избавления от вражеского плена как правило совмещают в себе жанрообразующий мотив беды, который в данном случае реализуется через мотив плена, и второстепенный мотив видения; все они характеризуются историзмом и фактографичностью. По нашим наблюдениям, чудеса данной жанрово-тематической группы вновьа отражены в Житии преп. Сергия Радонежского и в Житии преп. Зосимы и Савватия Соловецких.

В посмертных чудесах русских северных святых подвижников особое значение получает еще один интересный своей конкретностью жанрообразующий мотив - мотив помощи заблудившимся. В своей основе он связан с древним агиографическим мотивом помощи в обретении потерянного, который был достаточно широко представлен во многих византийских и русских житиях. Основная идея данных чудес заключается в том, что святые подвижники помогают не только заблудившимся людям, но и животным, потерявшимся в лесу. В данном случае жанрообразующий мотив беды может сочетаться с сюжетообразующими мотивами обета, молитвы святому и видения. Этому принципиально новому в композиционном отношении сюжетному элементу мы не обнаружили прямого соответствия в посмертных чудесах византийских святых, а также и в чудесах преп. Сергия Радонежского.

Важное место среди посмертных чудес святых подвижников занимают древние в генетическом отношении чудеса о наказании за невыполнение обета. Данные повествования отражают основную идею, которая заключается в том, что святые угодники и заступники за православную веру строго следили за выполнением обетов и жестоко наказывали тех, кто не соблюдал их. В том случае, если человек забывал свой обет или по какой-либо причине откладывал его выполнение, он, в соответствии с каноном, обычно был наказан страшной, мучительной болезнью, от которой затем получал исцеление опять же благодаря помощи святых. Подробно проанализировав чудеса преп. Сергия Радонежского, преп. Зосимы и Савватия Соловецких, преп. Александра Свирского и преп. Кирилла Белозерского мы выявили, что мотив невыполнения обета, данного святому подвижнику, как и мотив видения, может включаться в повествования, относящиеся к разным тематическим группам, например, присутствовать в чудесах-исцелениях, морских чудесах, чудесах об обретении потерянного.аа

В посмертных чудесах русских святых подвижников нашел отражение еще один древний мотив пополнения запасов пищи, который в данном случае следует рассматривать в качестве жанрообразующего. Чудеса о пополнении запасов пищи в житийной литературе являются традиционными, имеющими свои корни в Евангелии. Характерно, что данная жанрово-тематическая группа чудес в поздних русских житиях весьма немногочисленна, но эти рассказы отличаются конкретностью, содержат яркие описания реалий жизни людей, показанных в моменты различных несчастий, что представляет наибольший интерес для читателя и исследователя.а

В повествованиях о посмертных чудесах русских святых содержатся интересные сведения о многих сторонах жизни и быта населения Древнерусского государства XV - XVII веков. Это позволяет утверждать, что посмертные чудеса имеют значительную ценность в качестве фактического и исторического источника.

Таким образом, в результате нашего исследования мы пришли к выводу, что повествования о посмертных чудесах святых подвижников следует рассматривать в качестве самостоятельной жанрово-литературной формы, существовавшей в рамках древнерусской агиографии и при этом подчинявшейся иным содержательным, композиционным и стилистическим закономерностям, в меньшей степени связанной церковными и литературными канонами,а направленными прежде всего на идеализацию действительности в соответствии с нормами христианского аскетического идеала.

Как это ни парадоксально на первый взгляд, чудеса святых в составе агиографии можно рассматривать в качестве наиболее реалистичного жанра древнерусской литературы, основной задачей которого являлось не обычное для христианской книжности преображение жизни, а отражение конкретной действительности в ее незначительных деталях и бытовых противоречиях. Это объясняется тем, что житийные посмертные чудеса были близки к жанру деловой письменности, так как для них прежде всего характерна точная отсылка к исторически-конкретным событиям. Данные повествования были ориентированы на то, чтобы доказать сам факт проявления чуда.а

Посмертные чудеса имели также тесную связь с фольклором: первоначально они бытовали в устной форме, постоянно дополнялись новыми деталями и сведениями, а также постоянно пополнялся и сам состав чудес для конкретных святых; однако они имели при этом принципиально иную идейную направленность, что опять же говорит о самостоятельности изучаемого жанра.

Во Второй главе Эволюция жанра повествований о посмертных чудесах святых подвижников в древнерусской агиографии особое внимание уделено проблеме генетического соотношения двух разновидностей агиографических чудес - прижизненных и посмертных - кака особых жанрово-композиционных типов.

Как большинство других древнерусских литературных жанров, агиографический жанр чуда был заимствован из византийской литературы, где он сформировался и получил довольно широкое развитие в рамках житийной традиции и исконно стал одной из принципиально важных составляющих агиографического канона. Подчеркнем еще раз, что, в соответствии с православной церковной практикой, главным условием канонизации святого подвижника являлась именно его способность к чудотворению.

Все христианские святые рассматривались в качестве прямых подражателей Иисуса Христа и апостолов, поэтому все чудеса, как прижизненные, так и посмертные, описывались и строились по аналогии с чудесами Христа и его учеников. Следовательно, истоки жанра чуда следует искать в библейской традиции. Прежде всего это евангельские чудеса Христа, которые включены в состав последовательного повествования о жизни Иисуса и при этом обладают определенной композиционной завершенностью в его общей структуре.

В Евангелии чудо составляет важный композиционный центр повествования. В рассказах о чудесных деяниях Иисуса внимание повествователя сфокусировано не на судьбе исцеленного, что будет характерно для позднейших агиографических чудес святых подвижников, прежде всего для чудес посмертных, а на демонстрации Божественной власти и факта заступничества Христа. Данные эпизоды представляют собой зримые проявления Божественной помощи Спасителя людям.

Содержательные и композиционные особенности евангельских чудес указывают на то, что в христианской традиции интерес к чуду как таковому был обусловлен вероучительной, проповеднической интерпретацией личности Христа. Здесь Иисус предстает как Божественный Чудотворец и Спаситель, в чьих деяниях проявляется помощь Бога людям.

В композиции евангельских чудес выделяются жанрообразующие мотивы - мотив беды и мотив помощи. В Евангелии в общей сложности представлено 18 рассказов о чудесах Иисуса Христа, относящихся к типу прижизненных. Все они включены в состав последовательного повествования о жизни, деяниях и проповедях Христа, и при этом внимание повествователя в них сосредоточено исключительно на Божественной личности Иисуса как Спасителя и Заступника. На основании определения главного жанрообразующего тематического мотива, лежащего в основе композиции конкретного рассказа, мы авыделили 4 жанрово-тематических группы евангельских чудес: исцеления, воскрешения, о спасении на море, о пополнении запасов пищи. Наиболее широко в Евангелии представлена жанрово-тематическая группа чудес-исцелений.

Дальнейшее развитие жанр чуда получил в Апостольских Деяниях, поскольку ближайшие ученики Христа, подражая Учителю и распространяя Его веру, именно чудесами подтверждали ее истинность. Чудеса, читающиеся в Деяниях, подобно евангельским, относятся к типу прижизненных, что предопределяет специфику их композиции и идейно-содержательную направленность. Апостольские Деяния, подобно Евангелию, были призваны дать наглядные примеры праведной жизни. В этом отношении значение чудес в композиционной структуре Деяний трудно переоценить.

В процессе структурного анализа Деяний мы выделили в их составе 9 чудес святых апостолов. В композиционном отношении в них присутствуют те же основные сюжетные мотивы, которые отражены в евангельских чудесах Христа и которые в дальнейшем получили развитие в составе агиографических чудес святых подвижников: исцеления больных, воскрешения мертвых, наказания за проступок, избавление от плена.

В композиции всех рассказов присутствуют два основных жанрообразующих мотива - мотив беды и мотив помощи, которые могут осложняться дополнительными сюжетообразующими мотивами. На основании определения жанрообразующего тематического мотива, лежащего в основе композиции конкретных рассказов о чуде, мы выделили, как и в Евангелии, 4 жанрово-тематические группы чудес святых апостолов, представленные в Деяниях: исцеления, воскрешения, избавления от вражеского плена, наказания за проступок.

На основании сопоставительного структурного и жанрово-тематического анализа мы можем прийти к выводу, что жанр чуда представлен в Деяниях святых апостолов менее широко, чем в Евангелии. В количественном отношении апостольских чудес ровно в половину меньше, чем евангельских. В то же время, чудеса, представленные в Деяниях, также были распределены нами по четырем жанрово-тематическим разновидностям. Характерно при этом различие набора евангельских и апостольских чудес в жанрово-тематическом отношении: в Евангелии отражены чудеса о спасении на море и о пополнении запасов пищи, отсутствующие в Деяниях; в Деяниях, по сравнению с Евангелием, появились новые разновидности чудес - об избавлении от вражеского плена (из темницы) и о наказании за проступок. Такие различия объяснимы, видимо, актуализацией тех или иных мотивов в определенную историческую эпоху. Так, всегда актуальны чудеса-исцеления (их 13 в Евангелии и 5 в Деяниях, в обоих случаях они представляют самую многочисленную группу рассказов); всегда исключительны (даже для Иисуса) чудеса - воскрешения, оказывающие потрясающее воздействие на очевидцев (2 рассказа в Евангелии и 1 рассказ в Деяниях).а Мы можем отметить также существенную разницу в идейной направленности евангельских чудес и деяний святых апостолов, которая заключается в том, что Иисус помогает всем людям и никого не наказывает, а апостолы пристально следят за исполнением великих Божественных истин и канонов христианского вероучения и строго наказывают провинившихся.

В целом можно прийти к заключению, что, как в евангельских, так и в апостольских чудесах, еще нет того яркого разнообразия тематических мотивов, которое будет характерно для чудес житийной литературы. Здесь отражены лишь некоторые их жанрово-тематические разновидности, получившие в дальнейшем широкое распространение: исцеления больных, воскрешения мертвых (в Евангелии и в Деяниях), изгнания бесов, помощи на море, пополнения запасов пищи (в Евангелии), спасения от плена, наказания за проступок (в Деяниях).

Евангельские чудеса Иисуса Христа и чудеса святых апостолов имеют ряд общих особенностей. Все они относятся к типу прижизненных чудес и отличаются краткостью, простотой и схематичностью композиции, минимальной реализацией сюжетообразующих мотивов. Существенная разница прижизненных и посмертных чудес заключается также и в том, что мотив чудесной помощи осуществляется в прижизненных чудесах непосредственно через прямое реальное воздействие святого при его жизни, а в посмертных чудесах через молитву и явление святого в видении.

В итоге произведенный нами анализ позволяет утверждать, что в повествованиях данного типа в составе Евангелий и Деяний святых апостолов впервые в христианской литературной традиции была представлена жанровая разновидность чуда, которая впоследствии получила широкое развитие в византийской, а затем в древнерусской агиографии.

При этом подчеркнем, что основное отличие посмертных чудес от прижизненных в композиционном отношении заключалось, на наш взгляд, в том, что в первых мы можем зафиксировать факт наличия развитого сюжета, использования различных комбинаций сюжетообразующих мотивов, интереса к конкретике, введения в повествование исторических и фактических деталей и подробностей. Это было обусловлено, очевидно, более широкими возможностями для повествователя, которые предоставляла ему работа над отдельным, завершенным в композиционном отношении рассказом. И, видимо, в этом, на наш взгляд, заключалось основное направление эволюции от жанра прижизненного чуда, который, безусловно, следует считать первичным, к жанру чуда посмертного.

Прижизненные и посмертные чудеса изначально стали обязательной частью композиции византийских житийных текстов, независимо от их жанровой разновидности. Наиболее широко жанр чуда был представлен в Житии святителя Николая Мирликийского, который в Византии, а затем на Руси рассматривался в качестве основного заступника людей перед Богом.

В составе текста Метафрастовской редакции Жития святителя Николая Мирликийского читается в общей сложности 11 прижизненных чудес. Исходя из основных жанрообразующих тематических мотивов, лежащих в основе композиции конкретных рассказов, мы считаем возможным выделить 7 жанрово-тематических разновидностей чудес св. Николая: исцеления, избавления из темницы и от иноплеменников, спасения утопающих, изгнания нечистого духа, о помощи в беде, пророчества, пополнения запасов пищи.

На основании структурно-композиционного анализа прижизненных чудес св. Николая Мирликийского мы пришли к выводу, что они практически полностью соответствуют тем схемам, которые сложились для соответствующих тематических групп рассказов в Евангелии и апостольских Деяниях. Единственными новыми тематическими разновидностями стали чудо-пророчество и чудо об изгнании святым беса; последнее, однако, при этом имеет явное тематическое и мотивное сходство с евангельскими и апостольскими чудесами об исцелении бесноватых. Впервые, по-видимому, здесь широкое отражение получил жанр чуда посмертного. Обращение к анализу рассказов о прижизненных и посмертных чудесах святителя Николая позволило нам более подробно проанализировать такие характерные для всех типов чудес тематические мотивы, как Успасение утопающих на мореФ, Уизбавление от вражеского пленаФ, Успасение от бедыФ, УисцеленияФ, Уизбавления от нечистого духаФ, Упополнение запасов пищиФ.

Таким образом, жанр прижизненного чуда в Метафрастовской редакции Жития святителя Николая Мирликийского в тематическом и структурно-композиционном отношении в целом не получил ничего нового по сравнению с Евангелием и Апостолом. Принципиальное отличие заключается, скорее, в трактовке образа самого святого, поскольку внимание повествователя здесь явно смещено в направлении изображения факта его заступничества и самоотверженной помощи людям.

Житие преп. Феодосия Печерского, написанное монахом Киево-Печерского монастыря Нестором, - древнейший памятник русской агиографии, заложивший основы оригинальной жанровой традиции, созданный в соответствии с каноном византийского жития-биос, произведение, ставшее непревзойденным образцом для всех последующих русских агиографов. Закономерно поэтому, что именно на примере анализа жанра чуда в составе этого произведения можно наглядно проследить истоки изучаемого типа повествований в древнерусской литературе.

Чудеса, представленные в Житии преп. Феодосия, включены непосредственно в текст Жития и отличаются краткостью. На этом основании в структурно-композиционном отношении они тяготеют к типу прижизненных; можно говорить о том, что повествования о чудесах, произошедших после кончины Феодосия, помещенные в конце текста Жития, в композиционном отношении занимают промежуточное положение между чудесами прижизненными и посмертными.

В составе Жития читается 9 прижизненных чудес преп. Феодосия. На основании определения жанрообразующего тематического мотива, лежащего в основе композиции конкретного рассказа о чуде, мы считаем возможным выделить 3 их жанрово-тематических разновидности: о пополнении запасов пищи; о помощи в беде; видения.

В жанрово-тематическом отношении анализ разновидностей чудес, представленных в Житии преп. Феодосия, в принципе не дал нам ничего нового. Чудес здесь немного, как немного и их тематических разновидностей, причем все они нам хорошо известны по Евангелию, Апостольским Деяниям и Житию святителя Николая. Может быть, стоит специально отметить почти полное отсутствие в Житии Феодосия Печерского обычно самых распространенных чудес-исцелений, а также общеизвестный факт явного внимания автора текста к чудесам лэкономического содержания - о пополнении запасов пищи, о спасении церкви от разграбления разбойниками, об обретении потерянного сокровища. Последнее, очевидно, было обусловлено сложным материальным положением Печерской обители, изначально не имевшей поддержки от власть имущих. В целом же тематический набор чудес в первом русском преподобническом житии весьма беден даже по сравнению с Евангелием и Апостолом.

В композиционном отношении чудеса преп. Феодосия также отличаются простотой, краткостью и схематичностью. В них практически отсутствуют сюжетообразующие мотивы. Исключение составляют только два чуда, помещенные после описания кончины преподобного: здесь используется дополнительный сюжетообразующий мотив видения; не случайно, как мы уже отмечали, данные рассказы занимают промежуточное положение между чудесами прижизненными и посмертными.

В целом на основании произведенного нами анализа жанра чуда по ранним источникам можно прийти к заключению, что как таковой жанровый тип посмертного чуда во всем его многообразии начал складываться уже, видимо, в древнерусской агиографии, основной специфической чертой которой стал интерес к конкретике и деталям быта, столь ярко проявившийся уже в самом тексте Жития преп. Феодосия, написанном Нестором.

Наибольшего развития жанр чуда в древнерусской агиографии достиг ва Житии преп. Сергия Радонежского, созданном на рубеже XIV - XV веков Епифанием Премудрым и Пахомием Логофетом. Рассказы о прижизненных чудесах преп. Сергия построены по тем же сюжетно-тематическим моделям, что и более ранние чудеса византийских и древнерусских святых подвижников (св. Николая Мирликийского, преп. Феодосия Печерского).

В тексте Жития преп. Сергия представлено весьма значительное количество прижизненных чудес (16) и весьма широкий набор их жанрово-тематических разновидностей (8). Все рассказы выделены в отдельные главы со своими названиями, что придает им определенную композиционную завершенность, создавая возможности для реализации более развитого сюжета, для использования различных комбинаций жанрообразующих и сюжетообразующих мотивов. Это приближает прижизненные чудеса преп. Сергия к жанру чуда посмертного, делая их своеобразной промежуточной ступенькой между двумя типами агиографических чудес.

Посмертные чудеса преп. Сергия Радонежского тоже весьма многочисленны и разнообразны: в Третьей Пахомиевской редакции представлено 97 рассказов 10-ти жанрово-тематических разновидностей; они создавались древнерусскими авторами по своим специфическим законам, без сомнения, с опорой на традиции, выработанные агиографами для прижизненных чудес.

Мы считаем возможным утверждать, что именно в Житии преп. Сергия Радонежского, уже в ранних его редакциях XV века, впервые в русской агиографии был столь широко представлен специфический жанрово-литературный тип посмертных чудес святого подвижника, которые отличались в данном случае весьма значительным разнообразием в тематическом отношении и развитым сюжетом. В дальнейшем объемный и постоянно пополняющийся с течением времени в рукописях раздел повествований о посмертных чудесах святых станет характерным и обязательным атрибутом житий всех русских преподобных. Таким образом, в данном случае можно говорить о начале традиции, имевшей дальние перспективы развития и глубоко укоренившейся в русском сознании.

Сравнивая прижизненные и посмертные чудеса преп. Сергия Радонежского, мы можем констатировать их конкретное сходство в тематике (реализация различных комбинаций тематических мотивов); при этом посмертные чудеса отличаются более развитым сюжетом и более сложной композицией. Также имеет место значительное различие этих двух типов чудес в образной системе рассказов. В прижизненных чудесах главное внимание уделяется образу святого подвижника: они служат средством характеристики образа самого святого, помогают возвеличить и прославить его фигуру. В посмертных чудесах главным героем является простой смертный человек, показанный в момент горя и отчаяния. Основная идея данных повествований состоит в том, что только через раскаяние и молитву человек обретает помощь святого подвижника.

В чудесах преп. Сергия отразился набор ситуаций, в которых люди считали возможным рассчитывать на помощь этого особо почитаемого на Руси святого. Весьма значительное количество повествований о чудесах преп. Сергия свидетельствует о его авторитете в ближних и дальних русских землях, среди представителей разных социальных слоев русского общества на протяжении длительного исторического периода активного бытования текста посвященного ему Жития в рукописях (XV - XVII века).

Особо широкую разработку жанр чуда получил в дальнейшем в житиях севернорусских святых подвижников, большинство из которых были учениками и последователями преп. Сергия и развивали на Русском Севере духовные традиции, заложенные в Троицкой обители ее настоятелем.

Житие преп. Кирилла Белозерского - один из немногих текстов житий русских святых, написанных известным агиографом Пахомием Логофетом полностью самостоятельно, с опорой на собранные им русские источники. В тексте биографической части Пахомиевской редакции Жития преп. Кирилла читается 25 прижизненных чудес, выделенных в отдельные главы; представлено 9 жанрово-тематических разновидностей прижизненных чудес. После биографической части Жития здесь читается 10 посмертных чудес, которые распределены нами по 4-м жанрово-тематическим разновидностям.

Проанализировав прижизненные чудеса преп. Кирилла Белозерского, мы пришли к заключению, что они отличаются более разработанной и сложной композицией: так, мы обнаружили использование композиции рассказ в рассказе, когда повествование содержит вставную новеллу и представляет собой два чуда в одном.а Мы выявили такие традиционные для житийных чудес тематические мотивы, как УвидениеФ, Успасение утопающих на мореФ, Упополнение запасов пищиФ, Успасение от бедыФ, УисцелениеФ, УвоскрешениеФ, Упомощь в трудеФ, Уизбавление от бесовФ, Унаказание за проступокФ. Эти рассказы построены по тем же структурно-композиционным моделям, что и прижизненные чудеса византийских и древнерусских святых подвижников (св. Николая Мирликийского, преп. Феодосия Печерского, преп. Сергия Радонежского), но они отличаются большей широтой в тематическом отношении. В числе посмертных чудес преп. Кирилла добавились чудеса о помощи в труде, о спасении от эпидемии, по-разному реализуется бытовая конкретика в чудесах о помощи в беде. В целом чудеса преп. Кирилла Белозерского при всей их традиционности достаточно разработаны в сюжетном и композиционном отношении, они отражают значительное разнообразие комбинаций простых сюжетных мотивов; в них важное место отводится раскрытию образа самого преп. Кирилла как значительной исторической фигуры религиозной жизни Древней Руси.а

Соловецкий Преображенский монастырь - одна из самых ранних обителей, основанных в процессе так называемой монастырской колонизации Русского Севера, проводившейся в XV - начале XVI века учениками преп. Сергия Радонежского и их последователями. Ученики преп. Сергия несли на Север общежительный устав и книжные традиции, развивавшиеся в монастыре их учителя; у Соловецкого монастыря и в более поздние времена, в XVI - XVII веках, сохранялись тесные связи с Троице-Сергиевой обителью.

Жанр чуда широко представлен в Житии основателей Соловецкого монастыря преп. Савватия и Зосимы. В тексте биографической части Жития читается 8 прижизненных чудес, которые представлены 6-ю жанрово-тематическими разновидностями. Посмертные чудеса преп. Зосимы и Савватия, столь широко представленные в рукописях (67 рассказов известны по спискам Жития XVI - XVII веков), весьма богаты в содержательном отношении и достаточно разнообразны с точки зрения их тематики (С.В. Минеева выделила 12 их жанрово-тематических разновидностей ).

Прижизненные чудеса преп. Зосимы и Савватия Соловецких отличает историзм и бытовая конкретность. Все они имеют развитый сюжет, основанный на исторически обусловленной или бытовой жизненной ситуации, в композиционном отношении они содержат несколько сюжетообразующих мотивов. Обращение к анализу рассказов о прижизненных чудесах преп. Зосимы и Савватия позволило нам подробно проанализировать такие характерные для агиографических чудес тематические мотивы, как Уизбавление от нечистого духаФ, УвидениеФ, наказание за проступок, Упополнение запасов пищиФ, Успасение от бедыФ, Упомощь в трудеФ, УпророчествоФ, которые были выделены нами в процессе рассмотрения жанровой специфики посмертных чудес других святых подвижников.

Рассказы о прижизненных чудесах преп. Зосимы и Савватия в целом построены по тем же сюжетно-тематическим моделям, что и чудеса других древнерусских святых (Феодосия Печерского, преп. Сергия Радонежского). Данные повествования при этом имеют иную содержательную направленность, поскольку в них чудеса совершает сам Господь, от Которого святые подвижники получают священные знаки, дар пророчества и чудотворения и, в конечном итоге, чудесную помощь. В стилистическом плане данные чудеса отличаются введением в текст развитых диалогов, отражающих устную речь персонажей и содержащих их речевую характеристику.

Большое количество посмертных чудес и значительная широта их жанрово-тематических разновидностей, содержащихся в списках Жития преп. Зосимы и Савватия, а также их богатое историческое и конкретно-бытовое содержание, развитый сюжет, реализация в нем разнообразных комбинаций сюжетообразующих мотивов, простота стиля изложения выделяют их на фоне чудес других русских преподобных. Именно эти черты определяют, на наш взгляд, основное направление эволюции изучаемого жанра, наметившееся в севернорусской агиографии в XVI - XVII веках и ставшее затем характерным для поздней житийной русской традиции в целом.

Житие Александра Свирского было написано в 1545 году его учеником и преемником по игуменству в Спасско-Троицком монастыре Иродионом; написан этот текст был всего спустя 12 лет после смерти преподобного. Последние из посмертных чудес, содержащихся в первом издании Жития, осуществленном в Александро-Свирском монастыре, относятся к XVII веку. В Житии преп. Александра содержится в общей сложности 18 прижизненных чудес 8-ми жанрово-тематических разновидностей и 48 посмертных чудес 4-х жанрово-тематических разновидностей.

Характерной чертой прижизненных чудес в составе Жития преп. Александра Свирского является присутствие в их составе большого числа самых разнообразных видений. Все это говорит о связи изучаемого памятника с исихастскими традициями, развивавшимися на Русском Севере учениками преп. Сергия Радонежского. Проанализировав прижизненные чудеса преп. Александра Свирского, мы выявили такие характерные для агиографических чудес тематические мотивы, как УвидениеФ, Уизбавление от бедыФ, УпророчествоФ, Уизбавление от нечистого духаФ, Упополнение запасов пищиФ, Унаказание за проступокФ, Унаказание за невыполнение обетаФ, УисцелениеФ. Рассказы о прижизненных чудесах преп. Александра Свирского богаты в тематическом и интересны в сюжетно-композиционном отношении.

Изученные нами рассказы о посмертных чудесах преп. Александра построены по тем же сюжетно-тематическим моделям, что и более ранние чудеса других святых подвижников. Также имеет место значительное сходство и в образной системе рассказов, поскольку в них главным героем является простой смертный человек, а чудесное явление святого призвано выразить основную моралистическую идею чудес - вселить в читателей веру в возможность раскаяния, в чудодейственную помощь святого подвижника.аа

В Заключении обобщены итоги диссертационного исследования и изложены основные выводы по теме работы.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

Публикации в научных изданиях, рекомендуемых ВАК

1. Стародумов, И.В. Жанровая специфика повествований о посмертных чудесах северных святых подвижников [Текст] / И.В.Стародумов : статья // Вестник Челябинского государственного педагогического университета / Гл. ред. В.В. Латюшин. Отв. ред. Е.Ю. Никитина. Вып. II. - Челябинск: Изд-во ООО Полиграфическая компания Прессто, 2008. - С. 233-245.

Публикации в других научных изданиях

2. Стародумов, И.В. Мотив видения в чудесах преп. Сергия Радонежского [Текст] / И.В.Стародумов : статья // Научно-исследовательская деятельность студентов - первый шаг в науку. Сборник материалов межвузовской научно-методической конференции. - Набережные Челны: Издательство КамПИ, 2004. - С. 91.

3.а Стародумов, И.В. О композиционных особенностях чудес-исцелений в составе древнерусской агиографии [Текст] / И.В.Стародумов : статья // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. - Вып. IX. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2007. - С. 53Ц54.

4. Стародумов, И.В. Жанровая специфика повествований о посмертных чудесах в рамках древнерусской агиографии [Текст] / И.В.Стародумов : статья // Проблемы жанра в современном литературоведении. Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. - С. 81-87.

5. Стародумов, И.В. Посмертные чудеса преп. Сергия Радонежского в проблеме классификации и хронологии [Текст] / И.В. Стародумов : статья // Святоотеческие традиции в русской литературе. Сборник научных трудов / Отв. ред. В.В. Соломонова,а С.А. Демченков. Вып. IV. - Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2008. - С. 36-43.

6. Стародумов, И.В. Жанр чуда в Житии преп. Феодосия Печерского [Текст] / И.В.Стародумов : статья // Сборник научных трудов аспирантов и соискателей Курганского государственного университета. - Вып. XI. - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2009. - С. 65Ц66.

7. Стародумов, И.В. Чудо в Латинских странах в составе посмертных чудес преп. Сергия Радонежского: к вопросу о композиционной специфике [Текст] / И.В.а Стародумов : статьяа // Святоотеческие традиции в русской литературе. Сборник научных трудов/ Отв. ред. В.В. Соломонова, С.А. Демченков. Вып. V. - Омск: Изд-во Омского гос. ун-та, 2009. - С. 18-28.

Серман, И. Чудо и его место в исторических преданиях XVII - XVIII веков [Текст] / И.Серман //Русская литература. №2. - М., 1995. - 245 с.

Минеева, С.В. Истоки и традиции русского агиографического жанра [Текст] : Серия 9: Филология. №1 / С.В.Минеева // Вестник Московского университета. - М., 2000. - С.20-31.

Кусков, В.В. Характер средневекового миросозерцания и система жанров древнерусской литературы XI - перв. полов. XIII века [Текст] : серия 9: Филология. №1 / В.В.Кусков // Вестник МГУ. - М., 1981. - С.3-12.

Лихачев, Д.С. Поэтика древнерусской литературы [Текст] / Д.С.Лихачев / Изд. 3-е, дополненное. - М.: Наука, 1979. - 432 с.аа

Клосс, Б.М. Житие Сергия Радонежского [Текст] / Б.М.Клосс // Избранные труды. Т.1. - М.: Языки русской культуры, 1998. - 568 с.

Минеева С.В. Житие Зосимы и Савватия Соловецких ва контексте рукописной и жанровой традиции [Текст] / С.В. Минеева // Дисс. Е доктора филолог. наук: 10.01.01. / МГУ им. М.В. Ломоносова. Защищена 28 февраля 2002. ЦМ.: ИМЛИ РАН, 2002. С.501-602.

Авторефераты по темам >> Разные специальности - [часть 1] [часть 2]

Blog

ЖАНРОВАЯ СПЕЦИФИКА ПОВЕСТВОВАНИЙ О ПОСМЕРТНЫХ ЧУДЕСАХ СВЯТЫХ ПОДВИЖНИКОВ В СОСТАВЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ АГИОГРАФИИ