Авторефераты по темам >>
Авторефераты по юридическим наукам, праву
САМОЗАЩИТА СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ ПО РОССИЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ (ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
Автореферат кандидатской диссертации по юридическим наукам, праву
На правах рукописи
Мальцев Максим Николаевич
САМОЗАЩИТА СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ
ПО РОССИЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ
(ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
Специальность 12.00.01 - теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата юридических наук
Саратов - 2006
Работа выполнена на кафедре теории и истории права и государства Федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Саратовский юридический институт МВД России
Научный руководитель: |
заслуженный работник высшей школы РФ, доктор юридических наук, профессор Мордовец Александр Сергеевич |
Официальные оппоненты: |
доктор юридических наук, доцент исюткин Александр Борисович кандидат юридических наук, доцент Ягофаров Дамир Асхатович |
Ведущая организация: |
Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Уфимский юридический институт МВД России |
Защита состоится 8 декабря 2006 года в 1600 часов на заседании диссертационного совета Д 203.013.01 при Федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Саратовский юридический институт МВД России по адресу: 410034, г. Саратов, ул. Соколовая, 339, ауд. 201.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовского юридического института МВД России.
Автореферат разослан л___ ноября 2006 года.
Учёный секретарь
диссертационного совета
кандидат юридических наук, доцент а А. А. Зелепукин
Актуальность темы исследования. Интеграция идеи прав человека в российскую правовую систему обусловила неизбежность реформирования механизма нашего государства, пересмотра большинства принципов его функционирования. За последние десять лет предприняты меры, направленные на обеспечение доступа граждан к правосудию. Разработаны процедуры, приводящие к прозрачности деятельности государственных служащих. Унифицирована структура исполнительных органов власти, более чётко разграничены властные полномочия между ними. В условиях рыночной экономики потребовалось принятие новых и совершенствование действующих нормативных правовых актов, имеющих своей целью восполнить возникшие в праве пробелы и коллизии.
Вместе с тем при всей позитивности такой тенденции определённо мало внимания уделяется правовому регулированию вопросов самозащиты. Во многих жизненных ситуациях экономически выгоднее, целесообразнее осуществлять предупреждение и пресечение нарушений собственных прав самостоятельно, не обращаясь за помощью в органы власти. Безусловно, судебная защита, защита в административном порядке имеет преимущества, на которые часто указывается в научных статьях и монографиях. Однако есть и недостатки - наличие больших временных и финансовых затрат. Это может быть связано со многими факторами. Среди них - большое количество дел у судей, намеренная неявка одного из участников, проблематичность исполнения судебных решений в случаях, когда должник юридически не имеет имущества.
Конечно, непосредственно посвящённые самозащите прав нормы в современном российском праве имеются. Они нашли своё отражение в ГК РФ (ст. ст. 12, 14), ТК РФ (ст. ст. 352, 379, 380), УПК РФ (ст. 16). Между тем законодатель непоследователен в регулировании самозащиты. В результате возникают вопросы теоретического характера, без решения которых самозащита невозможна либо существенно затруднена, а попытка её реализации приводит к совершению самоуправства (ст. 330 УК РФ, ст. 19.1 КоАП РФ). Так, неясно, какие меры считать самозащитой; каков механизм самозащиты, от чего зависит его эффективность и какова её степень.
Степень разработанности темы. Вопросы защиты прав постоянно находятся в центре внимания юридической науки, однако наибольший интерес к ним наблюдается с начала 90-х годов прошлого столетия. В их рамках, как правило, затрагивались лишь отдельные аспекты самозащиты прав. Самостоятельным же объектом монографического анализа самозащита прав стала относительно недавно. Существенный вклад в разработку этой тематики в рамках гражданского права внесли Э. Л. Страунинг и С. Н. Веретенникова. Конституционные аспекты самозащиты прав были подвергнуты анализу Д. С. Шелестовым и В. А. Усановой.
Разработка института самозащиты прав общей теорией права осуществляется не столь активно, как отраслевыми науками. На сегодняшний день на уровне диссертационных исследований в теоретическом срезе систематизированы и проанализированы конкретные способы самозащиты и их реализация на практике с выявлением признаков, присущих институту самозащиты прав (Е. Б. Казакова). В рамках научных статей с позиции общей теории права рассмотрены некоторые другие вопросы самозащиты прав (А. П. Александрова, А. А. Левков, Д. А. Ягофаров и др.).
И всё же на периферии внимания общей теории права осталось много важных моментов. К ним следует отнести методологические аспекты определения понятия самозащиты субъективных прав. Так, недостаточно проработаны положения о том, насколько оправданно относить к мерам самозащиты предупреждение, пресечение нарушений, восстановление нарушенных прав; отличны ли и почему эти функции самозащиты от функций защиты прав в целом.
В юридической науке практически не предпринимались попытки выделения теоретической схемы, позволяющей системно и последовательно проводить изучение, характеристику и сопоставление мер самозащиты прав друг с другом.
О недостаточной разработанности понятийного аппарата темы свидетельствуют и дискуссии о соотношении самозащиты с такими категориями, как злоупотребление правом, меры оперативного воздействия, удержание, забастовка, необходимая оборона, крайняя необходимость, самоуправство.
Должным образом не изучен механизм самозащиты субъективных прав, недостаточно внимания уделялось степени и условиям его эффективности.
Наконец, требуют уточнения вопросы социально-юридической природы самозащиты субъективных прав.
Другими словами, ощущается потребность юридической науки в разработке методологических аспектов определения понятия самозащиты прав, наиболее важных теоретических и практических вопросов её реализации и эффективности.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступает институт самозащиты прав. Предметом исследования является методологические аспекты определения понятия самозащиты субъективных прав, признаки самозащиты субъективных прав, её социально-юридическая природа, механизм и его эффективность в свете современного российского законодательства.
Цель и задачи исследования. Цель исследования состоит в научной разработке методологических, а также наиболее важных теоретических и практических вопросов самозащиты прав по современному российскому законодательству, оценке эффективности действующего механизма самозащиты прав.
Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
- сформулировать понятие защиты субъективных прав;
- с учётом диалектической связи самозащиты и защиты как частного и общего выделить признаки и дать определение самозащиты субъективных прав;
- уточнить социально-юридическую природу самозащиты прав;
- разграничить понятие самозащита прав с такими категориями, как злоупотребление правом, меры оперативного воздействия, лудержание, забастовка, необходимая оборона, крайняя необходимость, самоуправство;
- показать, что основания и условия правомерности самозащиты прав, способы самозащиты прав и формы их реализации образуют механизм самозащиты прав;
- проанализировать и систематизировать основания и условия правомерности самозащиты субъективных прав;
- выявить и классифицировать способы самозащиты субъективных прав, обосновать возможность их реализации в нескольких формах;
- определить степень эффективности действующего в современной России механизма самозащиты прав, разработать предложения по её повышению.
Методологическая, теоретическая и эмпирическая основа исследования. Исследование проведено с учётом нормативистского понимания права. При разработке и уточнении понятийного аппарата темы и решении других задач исследования использованы общие принципы и методы диалектического познания, основные логические методы (анализ, синтез, абстрагирование, сравнение, дедукция, индукция), математические методы (формализация).
Теоретическую основу исследования составили труды:
- по общей теории права (П. В. Анисимова, Е. Е. Богдановой, В. В. Болговой, А. М. Васильева, В. М. Ведяхина, Н. В. Витрука, В. П. Воложанина, А. П. Герасимова, П. П. Глущенко, С. А. Жинкина, С. Г. Зайцевой, А. А. Зелепукина, Е. Б. Казаковой, А. А. Левкова, А. Б. Лисюткина, Д. А. Липинского, А. В. Малько, Н. И. Матузова, В. В. Мехедовой, А. С. Мордовца, И. С. Морозовой, П. Е. Недбайло, Ю. К. Осипова, И. В. Ростовщикова, И. Н. Сенякина, А. А. Стрельцова, А. В. Стремоухова, А. А. Торопова, Т. Б. Тюриной, А. Г. Хабибулина, Т. Б. Шубиной, М. В. Чинновой, Д. А. Ягофарова);
- по конституционному праву (Н. С. Бондаря, В. Т. Кабышева, Ф. М. Рудинского, К. Б. Толкачёва, В. А. Усановой, Д. С. Шелестова, Х. А. Юсупова, Б. С. Эбзеева);
- по гражданскому праву (М. И. Брагинского, С. Н. Веретенниковой, В. П. Грибанова, В. С. Ем, Н. И. Клейн, О. А. Красавчикова, М. Н. Малеиной, С. В. Сарбаш, А. П. Сергеева, Э. Л. Страунинга, А. М. Эрделевского);
- по уголовному праву (В. Ф. Антонова, В. А. Василенко, В. Н. Винокурова, Н. В. Голубых, А. П. Дмитренко, В. И. Емельянова, С. В. Курылёва, Н. С. Мартыновой, Г. Н. Мацокиной, В. В. Меркурьева, А. В. Мицкевича, А. С. Рабаданова, О. В. Соколовой, И. С. Тишкевича, М. А. Фомина, М. С. Шакарян, Р. М. Юсупова) и др.
Эмпирическую основу исследования составило действующее федеральное законодательство, международные правовые документы, а также материалы правоприменительной практики. Исследование проводилось с использованием электронных справочных правовых систем.
Научная новизна заключается в исследовании проблематики с учётом диалектической связи самозащиты и защиты как частного и общего. При этом впервые в юридической науке на монографическом уровне методологические, наиболее значимые теоретические и связанные с ними некоторые практические вопросы самозащиты прав решаются в контексте общего специально-юридического значения категории защита. Оно получено автором путём анализа, обобщения и формализации ряда норм-дефиниций, имеющих место в современном российском законодательстве, а также изучения и сопоставления наименований международных договоров и федеральных законов, посвящённых вопросам защиты и охраны. Такой подход к определению понятия защиты субъективных прав (в рамках диссертации он назван формально-логическим), позволил переосмыслить значение используемых в юридической науке и законодательстве терминов защита и лохрана, сделал возможным обоснованно подойти к формулировке понятия самозащиты прав. Это обусловило большую, чем в существующих отраслевых и общеправовых исследованиях, достоверность выводов и способствовало последовательному решению большинства спорных и актуальных для юридической науки и практики вопросов самозащиты прав.
Новизна исследования в большей степени отражается в следующих положениях, выносимых на защиту.
1. При определении понятия самозащиты прав необходимо учитывать её диалектическую связь с защитой. Выступая частным по отношению к защите, самозащита выражает общее, а поэтому не может иметь того, что несвойственно защите в целом. В нормативном правовом материале защита прав наделяется функциями предупреждения и пресечения нарушений; восстановление нарушенных прав считается самостоятельной по отношению к защите мерой. Следовательно, самозащитой не могут охватываться случаи самостоятельного восстановления нарушенных субъективных прав.
Обозначенная диалектическая связь самозащиты и защиты теоретически может, но юридически не должна выражаться в ограничении самозащиты одной из названных функций защиты (только предупреждением либо только пресечением нарушений). В противном случае будет прослеживаться несоответствие указанным в ч. 3 ст. 55 Конституции России целям ограничения прав. Поэтому специфичность самозащиты прав следует усматривать в самостоятельности предупреждения или пресечения нарушений, а также принадлежности объекта самозащиты её субъекту.
2. Под самозащитой прав по российскому законодательству понимаются совершаемые без посторонней помощи и прямо не запрещённые законодательством действия (бездействие) физических или юридических лиц, направленные на предупреждение или пресечение нарушений принадлежащих им прав. При этом помощью следует считать такие действия другого субъекта, которые по своему социальному назначению также направлены на предупреждение или пресечение нарушений.
3. Термин самозащита прав является собирательным и охватывает все конкретные меры самозащиты, которые по своей социально-юридической природе являются способами защиты прав. Нормы, регулирующие вопросы их реализации, образуют сложный межотраслевой институт права.
4. Большинство схожих с самозащитой понятий являются либо меньшими по объёму, либо пересекающимися с самозащитой, либо самостоятельными. Самозащита и необходимая оборона, самозащита и крайняя необходимость представляют собой пересекаемые по объёму понятия. Меры оперативного воздействия, лудержание, самооборона охватываются термином самозащита прав. Забастовка есть понятие, которым обозначается самостоятельный по отношению к самозащите способ защиты трудовых прав. Самоуправство охватывает случаи нарушения условий правомерности самозащиты прав (кроме самообороны), но не ограничивается только ими, представляет собой правонарушение. Понятия злоупотребление правом и самозащита являются самостоятельными по содержанию. Злоупотребление правом направлено на причинение вреда, самозащита прав - на предупреждение и пресечение нарушений.
5. Механизм самозащиты прав может быть определён как совокупность оснований и условий правомерности самозащиты прав, способов и форм её реализации.
6. Основания самозащиты прав есть такие жизненные обстоятельства, наличие которых социально оправдывает и законодательно допускает её реализацию. В качестве оснований самозащиты прав могут выступать угрозы нарушений, а также начавшиеся, но неоконченные нарушения прав. Злоупотребление правом теоретически может считаться основанием самозащиты прав, однако практически самозащита от него затруднена, а в отдельных случаях - невозможна.
7. Условия правомерности самозащиты прав есть совокупность социально оправданных и закреплённых в законодательстве требований к действиям (бездействию) субъекта самозащиты прав, угрозе и нарушению, соблюдение которых исключает наступление юридической ответственности. Условия правомерности самозащиты прав могут быть разбиты на три группы: общие, дополнительные и специальные. Общие условия правомерности (соответствие социально-юридическому назначению и соразмерность) распространяются на любые способы самозащиты прав независимо от отраслевой принадлежности регулирующих их норм. Дополнительные условия правомерности (наличность и реальность угрозы или посягательства) характерны для таких мер самозащиты, которые по своему характеру сопряжены с социально оправданным причинением вреда (самооборона, самозащита в условиях крайней необходимости). Специальные условия правомерности представляют собой требования, предъявляемые к конкретным способам самозащиты прав (например, для самозащиты в условиях крайней необходимости важно наличие исключительности ситуации - невозможности устранить опасность иным способом).
8. Способ самозащиты прав представляет собой не запрещённое законодательством, специфичное по содержанию действие (бездействие), направленное на предупреждение и (или) пресечение нарушений и совершаемое субъектом самостоятельно в собственных интересах. Классификация способов самозащиты прав может проводиться по следующим критериям: наличие в законодательстве (предусмотренные и непредусмотренные законодательством); функция (предупреждающие и пресекающие нарушения, смешанные); содержание (совершаемые непосредственно и опосредованно); характер (сопряжённые с причинением вреда и без такового); субъект (применяемые только физическим лицом и применяемые как физическим, так и юридическими лицами); объект (используемые для предупреждения или пресечения посягательств на жизнь, здоровье, честь, достоинство, собственность и т. п.); предмет и метод правового регулирования (применяемые в частно-правовых и публично-правовых отношениях, предусмотренные материальным и процессуальным правом); форма (действия и бездействия).
9. Конкретный способ самозащиты может иметь разные формы реализации. Большинство из них в законодательстве не отражены (например, отказ от работы, не предусмотренной договором, может быть реализован в таких формах, как неявка на рабочее место, невыполнение незаконно возложенных трудовых функций, встреча с руководителем организации в целях его убеждения в незаконности требований).
10. Эффективность существующего в России механизма самозащиты прав невысока. Одними из главных причин этого являются пробелы и коллизии в действующем законодательстве, погрешности юридической техники: не закреплено понятие самозащиты прав; условия правомерности самозащиты прав указаны нечётко или вообще не указаны; существующие перечни способов защиты и самозащиты прав являются закрытыми (не учтён принцип разрешено то, что не запрещено, заложенный ч. 2 ст. 45 Конституции РФ); не закреплёно положение, что при соблюдении условий правомерности конкретный способ самозащиты может быть по усмотрению субъекта реализован в любой форме.
Научная и практическая значимость выводов заключается в возможности их использования в правотворческой и правоприменительной деятельности. Положения диссертации могут быть востребованы при проведении отраслевых исследований, посвящённых самозащите прав. Полученные результаты позволяют более последовательно подходить к изучению вопросов защиты и самозащиты прав, способствуют более широкому распространению этого вида защиты. Материалы исследования могут использоваться в учебном процессе при преподавании общетеоретических и отраслевых дисциплин.
Апробация результатов исследования. Работа обсуждалась на кафедре теории и истории государства и права Саратовского юридического института МВД России. Основные положения диссертации изложены на международных, межведомственных научных и научно-практических конференциях: Новое в российском законодательстве: теория и практика применения (г. Самара, 2004 г.), Актуальные проблемы современной науки (г. Самара, 2004 г.), Проблемы развития предприятий: теория и практика (г. Самара, 2004 г.), Новое в российском законодательстве: теория и практика применения (г. Самара, 2005 г.), в ведущем рецензируемом журнале Закон и право.
Материалы исследования используются в учебном процессе Самарского филиала ФГОУ ВПО Саратовский юридический институт МВД России, ФГОУ ВПО Самарский юридический институт ФСИН России, а также в практической деятельности Главного следственного управления при ГУВД Самарской области.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, включающих девять параграфов, заключения и библиографического списка.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Первая глава Методологические аспекты определения понятия самозащиты прав, состоящая из двух параграфов, посвящена определению понятия защиты прав, поскольку оно позволяет выделить общие признаки самозащиты прав.
В первом параграфе первой главы Научные подходы к определению понятия защиты прав анализируются представленные в научной юридической литературе суждения о понятии защиты прав, выявляется степень их обоснованности. Показываются проблемы разграничения категорий защита и лохрана. Многообразие взглядов по вопросу условно сводится в диссертации к трём подходам - деликто-хронологическому, функциональному и лингво-юридическому.
Идея деликто-хронологического подхода к определению понятия защиты прав состоит в построении гипотетической шкалы времени (хронологический аспект) из трёх лотрезков: 1) до правонарушения; 2) в момент правонарушения; 3) после правонарушения (деликтный аспект). Соответственно, попытка установить различия защиты прав и охраны прав основана на их привязке к тому или иному лотрезку. При использовании деликто-хронологического подхода возникают сложности в отграничении защиты от охраны, так как доказывается лишь факт существования мер, совершаемых до, в момент и после правонарушения.
Функциональный подход к определению понятия защиты прав предполагает выделение направлений воздействия, присущих защите прав. Для определения понятия защиты прав в юридической литературе оперируют следующими функциями: а) предупреждение нарушений; б) пресечение нарушений; в) восстановление нарушенных прав. Встречаются суждения, что из перечисленных функций защита прав имеет одну, две или все. Причём при одинаковом взгляде на количественный аспект качественный может не совпадать.
Предупреждение, пресечение нарушений, а также восстановление нарушенных прав нормами права предусмотрены. Однако в законодательстве перечисленные виды воздействия на общественные отношения не всегда относятся к защите прав. Основания, позволяющие вести речь о том, что охрана имеет специфичные, отличные от защиты функции, разработаны в правоведении слабо. Вместе с тем недостатки функционального подхода не могут рассматриваться как свидетельство тождества защиты и охраны.
ингво-юридический подход к определению понятия защиты прав предполагаетанализ контекста нормативно-правового акта, в котором присутствуют термины защита и лохрана, и определение их наиболее устойчивых значений. Так, в нормативном материале указанные термины используются в разных контекстах (как задача, цель, функция, деятельность, принцип). По мнению исследователей, применявших этот подход, в российском законодательстве категория защита понимается чаще всего как задача государства. Категория лохрана обладает сходством с ней, а потому имеет смысл от неё отказаться. Между тем учёные не представляют статистических сведений, отражающих вариативность значений терминов защита и лохрана, частоту их встречаемости в большинстве нормативных правовых актов. Поэтому указанные выше выводы могут быть поставлены под сомнение. Например, в УПК РФ термин защита применяется в большинстве случаев как функция, деятельность.
Даже если предположить, что такое понимание характерно для большинства источников права, это вряд ли позволяет разграничить термины защита и лохрана. Дело в том, что с учётом семантических возможностей наиболее вероятно использование слова лохрана в законодательстве также в смысле функция, деятельность. Выяснение же специально-юридических значений интересующих терминов в рамках лингво-юридического подхода не предполагается.
Учитывая сложность определения понятия защиты прав и его разграничения с понятием охраны указанными методами, в диссертации предлагается решать эти задачи в рамках формально-логического подхода.
Во втором параграфе первой главы Формально-логический подход к понятию защиты прав под формально-логическим подходом к определению понятия защиты прав понимается, прежде всего, выяснение общего специально-юридического понятия защиты путём анализа, обобщения и формализации (выделения повторяющихся логических элементов) имеющихся в законодательстве определений. По своему содержанию он связывается с изучением понятий социальная защита инвалидов, защита от противоправных угроз, защита от радиационной опасности, государственная охрана, лохрана водных объектов, лохрана животного мира и лохрана среды обитания животного мира, лохрана окружающей среды, лохрана труда.
Применение формально-логического подхода позволяет сделать ряд выводов: а) при определении понятий защиты и охраны необходимо учитывать функциональный, содержательный, объектный, субъектный аспекты; б) характеристика функциональной стороны защиты обусловлена терминологической конструкцией лобеспечение безопасности, а охрана, помимо этого, - восстановление нарушенных благ; в) по своему содержанию защита и охрана охватывают меры как правового, так и неправового характера; г) объектом защиты выступают субъекты правоотношений, их права, а объектом охраны - объекты правоотношений; д) субъектами защиты и охраны выступают физические и юридические лица, государство.
Обозначенный подход также предполагает анализ наименований федеральных законов и международных договоров, в которых (наименованиях) употребляются термины защита и лохрана. Их изучение показало, что термин защита употребляется, как правило, применительно к субъекту правоотношения, его правам; термин лохрана - к объекту правоотношения.
Понятие защиты находится во взаимосвязи с категорией безопасности, которая зачастую формулируется путём использования слов защита, защищённость. В результате на общеправовом уровне возникает логический круг в определениях и защиты, и безопасности. Это может привести к ошибкам в правоприменительной практике. В диссертации предлагается избежать такой логической ошибки следующим образом. Из законодательства выбираются нормы-дефиниции, в определяемой части которых встречается слово безопасность, исключаются те, где в определяющей части использованы слова защита, защищённость. Применяемые к ним методы абстрагирования, обобщения и формализации позволяют сделать вывод, что безопасность есть такое состояние общественных отношений, в котором угрозы и факты причинения вреда отсутствуют по своей природе или в силу их предупреждения и пресечения соответственно.
Полученное значение показывает, что и защита, и охрана предполагают предупреждение и пресечение вреда. Охрана же, помимо этого, включает и восстановление нарушенных благ.
В судебной практике термином защита прав нередко охватываются также восстановление и компенсация, хотя в законодательстве они отнесены к самостоятельным мерам или объектам притязаний.
При определении понятия защиты необходимо характеризовать и её юридическую сторону, то есть указывать метод правового регулирования. Языковое толкование ч. 2 ст. 45 Конституции РФ (лкаждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещёнными законом) приводит к выводу, что конкретный способ защиты прав может законно применяться заинтересованными субъектами и в случае, когда он не отражён в нормативном правовом материале.
С учётом функционального, содержательного, объектного, субъектного и юридического аспектов защита правможет быть определена как применяемые государством предусмотренные, а другими субъектами и не запрещённые законодательством меры, направленные на предупреждение и пресечение нарушений субъективных прав.
Вторая глава Особенности и социально-юридическая природа самозащита прав, состоящая из трёх параграфов, посвящена анализу признаков, определению понятия самозащиты прав, уточнению её социально-юридической природы и соотношению со схожими (смежными) категориями.
В первом параграфе второй главы Понятие самозащиты прав выделяются и рассматриваются функциональная, содержательная, объектная, субъектная и юридическая стороны самозащиты прав.
При выделении функций самозащиты прав необходимо учитывать, что самозащита и защита соотносятся как частное и общее. Следовательно, первая не может иметь функции, несвойственные второй. Поскольку восстановление не охватывается защитой, то оно не характерно и для самозащиты.
Нельзя и ограничивать функционал самозащиты только одной из функций защиты прав.
Исключение функции пресечения нарушений влечёт невозможность самостоятельного противодействия опасности, предупредить которую не удалось. Это не учитывало бы рефлекс самосохранения, не соответствовало бы потребности в собственной безопасности, в итоге вступало бы в противоречие с указанными в ч. 3 ст. 55 Конституции России целями ограничения прав.
Самостоятельное предупреждение нарушений собственных прав представляет собой более совершенную меру в том смысле, что применяется до совершения нарушений и предполагает наличие знаний об их причинах и формах. Не относить эту функцию к самозащите прав было бы не логичным. В противном случае закон обязывал бы субъектов выжидать момент, когда угроза перейдёт в стадию совершения нарушения. При этом гарантии, что нарушение будет однозначно пресечено, может и не быть. В такой ситуации опять же наблюдалось бы несоответствие ч. 3 ст. 55 Конституции России.
Поэтому по российскому законодательству специфика самозащиты прав не может проявляться в ограниченном наборе функций по сравнению с защитой вообще.
Характеризуя содержание мер самозащиты прав логичнее вести речь о мерах правового и неправового характера, где последние охватывают технические, физические, психологические и другие сферы.
Тезисы о невозможности или редкости самозащиты в форме бездействия связаны с недостаточной проработанностью вопроса: в российском праве встречается немало примеров самозащиты в форме бездействия.
Объектом самозащиты не могут выступать права других субъектов. Во-первых, приставка само- в слове самозащита указывает на принадлежность объекта защиты её субъекту; во-вторых, в судебной практике самозащитой обозначаются случаи, когда субъект защищает себя, а не других лиц.
Самозащита прав предполагает самостоятельность её субъекта в предупреждении или пресечении нарушений собственных прав. Поэтому помощь других лиц не предполагается (под помощью следует понимать действия субъектов, направленные по своей социально-юридической природе на предупреждение и пресечение нарушений). Применение каких-либо средств (оружие, другие предметы и приспособления, программы и др.) не исключает самостоятельности защиты.
Возможна самозащита своих субъективных прав и юридическими лицами. По своей природе их функционирование без участия физических лиц невозможно. Поэтому действия последних логичнее не признавать помощью в должном смысле слова, так как они действуют от имени юридического лица.
Характеризуя юридическую сторону самозащиты прав, необходимо иметь в виду, что на неё распространяется принцип разрешено то, что не запрещено. В противном случае возникает противоречие с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ и существенно сужается спектр возможностей самозащиты: правовые нормы по известным причинам в той или иной степени отстают от общественного развития.
Изложенные выводы позволяют утверждать, что самозащита прав есть совершаемые без посторонней помощи прямо не запрещённые законодательством действия (бездействие) физических или юридических лиц, направленные на предупреждение или пресечение нарушений своих субъективных прав.
Во втором параграфе второй главы Сущность самозащиты прав уточняется социально-юридическая природа самозащиты прав и отмечается, что в исследовательской литературе самозащита рассматривается как: а) объект притязаний; б) гарантия прав; в) юридическое средство; г) форма защиты прав; д) способ защиты прав.
В юридической литературе недостаточно теоретических и юридических оснований, позволяющих считать самозащиту объектом притязаний субъекта. Использование же термина право на защиту в национальном и международном законодательстве, материалах судебной практики не доказывает возможность выделения права на самозащиту в качестве самостоятельного.
Выглядит логичным понимание самозащиты как гарантии прав, самозащиты как юридического средства. Вместе с тем такая постановка вопроса справедлива и для любого другого способа защиты, а также многих других правовых явлений.
Вышеназванные подходы к социально-юридической природе самозащите прав не подчёркивают взаимосвязь самозащиты и защиты как частного и общего.
При рассмотрении самозащиты в качестве формы защиты действия по самозащите прав отождествляются с их порядком (правилами осуществления), что неверно. Самозащита характеризуется специфичным по сравнению с судебной и административной защитой содержанием, проявляющимся в конкретных формах. Поэтому логичнее считать, что самозащита представляет собой собирательный термин, которым охватываются меры самостоятельного предупреждения и пресечения нарушений собственных прав, выступающие по отношению к защите её способами.
Факт существования норм, регулирующих самозащиту прав, обосновывает выделение института самозащиты прав. Этот институт является, во-первых, межотраслевым, так как соответствующие нормы имеются во многих отраслях права; во-вторых, сложным, поскольку в его составе обнаруживаются элементы других нормативных образований.
Таким образом, по своей социально-юридической природе самозащита прав является совокупностью способов самостоятельного предупреждения и пресечения нарушений, а конкретная мера самозащиты - способом защиты прав. Нормы, регулирующие вопросы самозащиты, образуют сложный межотраслевой институт права.
В третьем параграфе второй главы Соотношение самозащиты со злоупотреблением правом, удержанием, мерами оперативного воздействия, забастовкой, крайней необходимостью, необходимой обороной, самоуправством проводится отграничение самозащиты от схожих (смежных) понятий. В результате анализа выделяются следующие принципиальные различия между перечисленными выше категориями.
Злоупотреблением правом имеет другую по сравнению с самозащитой цель - причинение вреда.
Удержание является мерой оперативного воздействия. Меры оперативного воздействия обладают только одной функцией - пресечением нарушений.
Забастовку отличает от самозащиты отсутствие признака самостоятельности действий субъекта.
Крайняя необходимость и необходимая оборона направлены на предупреждение и пресечение нарушений соответственно, обязательно сопряжены с правомерным причинением вреда. Объектом защиты в их рамках могут выступать права не только субъекта защиты, но и других лиц.
Самоуправство может считаться последствием нарушений условий правомерности (пределов) самозащиты прав. Исключение составляют случаи превышения пределов самообороны, которые квалифицируются как другие составы. Самоуправство, однако, имеет место в случае осуществления или защиты предполагаемого, а не действительного права, незаконного восстановления нарушенных прав.
Таким образом, самозащита и необходимая оборона, самозащита и крайняя необходимость представляют собой пересекающиеся по объёму понятия. Удержание является мерой оперативного воздействия, которые наряду с самообороной являются частным случаем самозащиты прав. Забастовка есть самостоятельный способ защиты прав. Самоуправство, будучи наказуемым деянием, охватывает случаи нарушения условий правомерности самозащиты прав (кроме самообороны), но имеет место и при других обстоятельствах.
Третья глава Механизм самозащиты прав, состоящая из четырёх параграфов, посвящена выяснению структуры, понятия механизма самозащиты прав, анализу его элементов, эффективности в современных условиях.
В первом параграфе третьей главы Механизм самозащиты прав: понятие и структура отмечается, что термин механизм самозащиты прав не получил широкого распространения в юридической литературе и предполагает существование взаимодействующих элементов, которые можно выделить в том или ином явлении или процессе.
Первым элементом механизма самозащиты прав можно считать основания самозащиты прав, которые представляют собой жизненные обстоятельства, социально оправдывающие и на основании закона предоставляющие физическим и юридическим лицам возможность предупреждать и пресекать нарушения собственных прав. Функции самозащиты прав (предупреждение и пресечение нарушений) определяют, что в качестве оснований выступают угрозы и попытки нарушений. И здесь понятие нарушение прав охватывает понятия нападение и посягательство в их уголовно-правовом понимании.
Злоупотребление правом теоретически тоже можно рассматривать в качестве основания самозащиты прав. Однако оно самостоятельным видом оснований не является, так как обладает всеми признаками правонарушения. Следует заметить, что самозащита от злоупотребления правом во многих случаях практически невозможна. Дело в том, что конкретные его формы в законодательстве могут быть не отражены. Поэтому нередко возникают ситуации, когда юридически не определено, имеет ли место злоупотребление правом. В таких случаях необходимо обращение в суд, решением которого и устанавливается факт злоупотребления правом.
Применение мер самозащиты при наличии указанных оснований предполагает ещё и соблюдение условий её правомерности, которые выступают вторым элементом механизма самозащиты прав и могут быть определены как законодательно предусмотренные и исключающие юридическую ответственность требования к действиям субъекта самозащиты, угрозе и нарушению.
Третьим элементом названного механизма являются меры (способы) самозащиты прав, под которыми понимаются осуществляемые физическими и юридическими лицами самостоятельно и в разных формах прямо не запрещённые законодательством, специфичные по содержанию действия (бездействие), объединённые целью предупреждения и (или) пресечения нарушений своих субъективных прав.
В формальном смысле для реализации самозащиты перечисленные элементы являются необходимыми и достаточными, поэтому её механизм следует определять как систему, включающую основания и условия правомерности самозащиты, способы самозащиты прав и формы их реализации.
Во втором параграфе третьей главы Система условий правомерности (пределы) самозащиты прав внимание уделено систематизации условий правомерности самозащиты прав, представленных в конституционном, гражданском, трудовом и уголовном законодательстве. Ограничение научного анализа этими отраслями вызвано тем фактом, что лишь в этих отраслях содержатся нормы, прямо или косвенно касающиеся условий правомерности самозащиты прав. Однако выводы, полученные при их анализе, могут быть распространены и на другие отрасли права по аналогии. В противном случае социально справедливое по своей сути и содержанию причинение вреда при самозащите прав будет необоснованно считаться противоправным.
В рамках гражданско-правовой науки в качестве условий правомерности самозащиты прав выделяют соразмерность нарушению и соответствие её социально-юридическому назначению. Анализ показал, что эти же условия имеют место либо предполагаются в уголовном, трудовом и конституционном праве.
Проблема определения критериев соразмерности, вызванная их отсутствием в законодательстве и использованием в судебной практике вносящего неясность термина лявное несоответствие, удачно решается предложенной Э. Л. Страунингом (гражданское право) формализованной иерархией вредоносности.
Для самозащиты, сопряжённой с причинением вреда (самооборона, самозащита в рамках крайней необходимости), дополнительными условиями правомерности являются наличие и реальность угрозы.
Существуют также законодательно установленные требования к отдельным мерам самозащиты прав.
Виновность посягающего не является и не должна являться условием правомерности самозащиты прав.
Соблюдение условий правомерности по общему правилу не влечёт наступление негативных последствий для субъекта самозащиты. Исключение составляет причинение вреда в состоянии крайней необходимости, когда субъект обязан возместить ущерб (ст. 1067 ГК РФ).
Таким образом, условия правомерности самозащиты прав могут быть разбиты на три группы: а) имеющие межотраслевой характер (общие); б) применяемые к мерам самозащиты, сопряжённым с причинением вреда (дополнительные); в) значимые для конкретных мер самозащиты прав (специальные).
В третьем параграфе третьей главы Способы самозащиты прав и формы их реализации показывается, что имеется противоречие между действующим принципом отраслевого регулирования защиты и самозащиты (лразрешено то, что разрешено) и конституционным принципом, закреплённым в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ (лразрешено то, что не запрещено). Приоритет конституционных норм требует не расценивать такую юридическую коллизию как препятствие к применению неизвестных законодательству способов, форм и средств самозащиты.
С позиции юридической техники запрет на конкретную меру самозащиты в случае такой необходимости предлагается выражать путём использования, например, таких терминологических конструкций, как запрещается осуществлять самозащиту прав путём [далее указываются запрещаемый(е) способы самозащиты]; запрещается использовать такой способ самозащиты, как [указывается запрещаемый способ самозащиты]. Причём нельзя признать допустимыми нормы, указывающие, что запрещается применять иные способы самозащиты прав, кроме указанных в законе. Такая формулировка не соответствовала бы ст. 45 Конституции РФ.
Необходимо избегать и другой крайности, когда в законодательстве перечень способов самозащиты не представлен или представлен слабо. Это тоже препятствует их реализации, так как не каждый субъект имеет и может иметь достаточное представление о возможных в конкретной ситуации способах самозащиты прав.
Многообразие способов самозащиты может быть представлено в виде их классификации. Большинство разработанных отраслевыми науками критериев требуют уточнения с позиции общей теории права.
Так, в общеправовом смысле было бы более точным выделять не способы самозащиты, предусмотренные законом и предусмотренные договором, а способы, предусмотренные и не предусмотренные законом.
Классификация по функции самозащиты (предупреждение, пресечение нарушений, смешанные) исключает необходимость выделять способы самозащиты, применяемые до нарушения права и в момент нарушения права.
Развивая идею о самозащите разных прав (гражданских, трудовых, уголовно-процессуальных и др.), можно вести речь о мерах самозащиты, применяемых в публичных правоотношениях (уголовных, уголовно-процессуальных, налоговых, административных и других) и частных правоотношениях (гражданско-правовых, семейных, трудовых). Критериями в этом случае будут являться предмет и метод правового регулирования.
Целесообразнее вести речь о мерах самозащиты, совершаемых непосредственно, без участия других субъектов вообще (например, самооборона), и опосредованно, с участием субъектов, действия которых по своему социальному назначению не направлены на предупреждение и пресечение нарушений. В свете этих же соображений сомнительно выделять способы самозащиты, осуществляемые только индивидуально, только коллективно, как индивидуально, так и коллективно.
Классификация способов самозащиты может быть дополнена следующими критериями: возможный субъект самозащиты (способы, осуществляемые только физическим лицом, как физическим, так и юридическим лицом); форма самозащиты (действия, бездействие); характер действий (способы, сопряжённые и не сопряжённые с причинением вреда).
Использование того или иного способа самозащиты прав невозможно вне конкретных форм. Причём один и тот же способ в случае соблюдения условий правомерности может быть реализован в разных формах.
В четвёртом параграфе третьей главы Эффективность механизма самозащиты прав под эффективностью понимается степень соответствия полученного результата намеченной цели. При этом имеется в виду, что цель должна быть социально полезной и достижимой для большинства граждан законными способами и средствами. Во внимание принимается положительный и целесообразный (соотносимый с целью) результат.
Для большей точности выводов в эффективности механизма самозащиты прав в рамках диссертации условно выделяются социальная, политическая, специально-юридическая и материально-организационная стороны и используется четырёхуровневая система оценки (неэффективные, малоэффективные, среднеэффективные, высокоэффективные).
Социальная сторона эффективности самозащиты прав. Самозащита прав во многих жизненных ситуациях более уместна и экономически выгодна по сравнению с административной, судебной защитой, адвокатской помощью. Самозащита распространена только в рамках уголовно-правовых и гражданско-правовых отношениях, хотя потребность в ней имеет место и в других сферах.
Политическая сторона эффективности самозащиты прав. Введение конституционного принципа самозащиты прав разрешено то, что не запрещено представляется социально полезным. Однако он является декларативным: отраслевое законодательство его не учитывает.
Специально-юридическая сторона эффективности. Перечисление некоторых способов самозащиты прав; установление оснований и условий её правомерности соответствуют требованиям достижимости и социальной полезности. Вместе с тем они закреплены не во всех отраслях права или представлены неявно. Проблемой является и нормативная неопределённость критериев соразмерности самозащиты прав, хотя имеются удачные и обоснованные предложения учёных (имеется в виду иерархия вреда Э. Л. Страунинга). Такая ситуация сдерживает субъектов в самостоятельной защите собственных прав.
Эффективность самозащиты снижается также в силу отсутствия оговорки о возможности выбора субъектом любой формы реализации её способов при соблюдении условий правомерности. В такой ситуации законодатель как бы обязывает гражданина принять пробные меры, законность или незаконность которых будет определена лишь в суде.
В судебной практике нередко в действиях граждан, причинивших соразмерный вред для защиты своих прав, судами усматриваются признаки самоуправства (ст. 330 УК РФ) на том основании, что действия субъекта не нашли отражения в законодательстве, а потому признаются нарушением установленного порядка.
Материально-организационная сторона эффективности самозащиты прав. Преимуществом самозащиты прав является то, что материальные, временные и иные ресурсы в тех объёмах, которые требуются для судебной или административной защиты, не нужны. Конечно, правовая культура субъекта самозащиты должна быть высока. Однако при наличии указанных пробелов и коллизий законодательства, погрешностей юридической техники не каждый юрист, даже опытный, может гарантировать правомерность конкретного способа самозащиты прав.
Таким образом, действующий механизм самозащиты прав является малоэффективным.
В заключении представлены выводы, обобщения, рекомендации по совершенствованию законодательства и обозначены возможные пути дальнейших исследований по теме. Отмечено, что в перспективе общетеоретическая разработка вопросов самозащиты субъективных прав может проводиться в рамках других подходов к пониманию права. Консолидация результатов позволит соотнести нормативно закреплённое с должным, социально и психологически обусловленным. Это, в свою очередь, способствовало бы переходу на принципиально новый уровень научного знания по указанной проблематике. Для отраслевых же наук имеет смысл разрабатывать неизвестные законодательству способы самозащиты прав, предлагать, обосновывать и апробировать формы их реализации.
Завершает работу библиографический список, содержащий 380 наименований.
Основные результаты исследования изложены в следующих публикациях автора:
1. Мальцев М. Н. Понятие самозащита прав по российскому законодательству // Закон и право. 2006. № 9. С. 76 - 77. - 0,25 п. л.
2. Мальцев М. Н. Категория защиты в современной российской юриспруденции: теоретические вопросы // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия Юриспруденция. Вып. 41. Тольятти, 2004. С. 32 - 40. - 0,56 п. л.
3. Мальцев М. Н. Категория самозащиты в современной российской юриспруденции: теоретические вопросы // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия Юриспруденция. Вып. 44. Тольятти, 2004. С. 26 - 34. - 0,5 п. л.
4. Мальцев М. Н. Категория охраны в современной российской юриспруденции: теоретические вопросы // Актуальные проблемы современной науки: Труды 5-й международной конференции молодых учёных и студентов. Социальные и гуманитарные науки. Часть 42. Юридические науки / Науч. ред. А. В. Козачек, А. С. Трунин. Самара, 2004. С. 110 - 113. Ц 0,2 п. л.
5. Мальцев М. Н. Способы и формы самозащиты прав: теоретический аспект // Актуальные проблемы современной науки: Труды 5-й международной конференции молодых учёных и студентов. Часть 44. Гуманитарные науки / Науч. ред. А. В. Козачек, А. С. Трунин. Самара, 2004. С. 69 - 73. - 0,24 п. л.
6. Мальцев М. Н. Соотношение самозащиты прав с необходимой обороной, крайней необходимостью, самоуправством и мерами оперативного воздействия: теоретические вопросы // Правовое регулирование деятельности хозяйствующего субъекта: Материалы 4-й международной научно-практической конференции Проблемы развития предприятий: теория и практика. Часть 3. / Отв. ред. А. Е. Пилецкий. Самара, 2004. С. 143 - 146. - 0,3 п. л.
7. Мальцев М. Н. Основания и условия (пределы) правомерности самозащиты прав: теоретико-правовой аспект // Новое в законодательстве России: проблемы теории и практики применения: Сборник статей участников ежегодной научно-практической конференции / Науч. ред. В. А. Пономаренков. Вып. 1. Саратов, 2005. С. 67 - 72. - 0,73 п. л.
8. Мальцев М. Н. Эффективность самозащиты прав: критерии и оценка // Новое в законодательстве России: проблемы теории и практики применения: Сборник научных статей. Вып. 2. Саратов, 2005. С. 101 - 108. - 0,88 п. л.
Мальцев Максим Николаевич
САМОЗАЩИТА СУБЪЕКТИВНЫХ ПРАВ
ПО РОССИЙСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ
(ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
автореферат
диссертации на соискание учёной степени
кандидата юридических наук
Подписано в печать 03.11.2006 г.
Усл. печ. л. 1,17. Тираж 120 экз. Заказ № _____
Отпечатано в типографии
Организационно-научного и редакционно-издательского отдела
Саратовского юридического института МВД России
410034 г. Саратов, ул. Соколовая, 339.
Авторефераты по темам >>
Авторефераты по юридическим наукам, праву