Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по культурологии

Художественное наследие В.М. Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами

Автореферат докторской диссертации по культурологии

На правах рукописи

Стопченко Николай Иванович

ХУДОЖЕСТВЕННОЕ НАСЛЕДИЕ В.М. ШУКШИНА

В ДИАЛОГЕ РОССИИ С ЗАРУБЕЖНЫМИ КУЛЬТУРАМИ

24.00.01. - теория и история культуры

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора культурологии

Краснодар

2006

Работа выполнена на кафедре теории культуры, этики и эстетики

Ростовского государственного университета

Научный консультант - доктор философских наук, профессор

Ерыгин Александр Николаевич

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор

Корольков Александр Аркадиевич

доктор культурологии, профессор

Найденко Михаил Константинович

доктор филологических наук, профессор

Небольсин Сергей Андреевич

Ведущая организация - Кубанский государственный университет

Защита состоится "аа " декабря 2006 г. в а ______ часов на заседании диссертационного совета Д.210.007.02 по специальности 24.00.01 - теория и история культуры в Краснодарском государственном университете культуры и искусств по адресу: 350072, Краснодар, ул. 40 лет Победы, 33, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Краснодарского государственного университета культуры и искусств.

Автореферат разослан а "аа " ноября 2006 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор философских наук,

профессора аа В.И. Лях

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. Сегодня взаимосвязи и взаимодействия национальных культур мыслятся как важнейшая проблема культурологии , без которой не только культура вообще, но и культура России не может быть представлена в своей полноте и существенности. Вместе с тем среди основных культурологических понятий настойчиво заявляет о себе диалог в функционировании культур. Под диалогом культур мы понимаем многоаспектный процесс взаимодействия культурных явлений, в результате которого каждая культура осознаёт свою индивидуальную самобытность. Взаимообогащающий диалог "культурных миров" позволяет им полнее раскрыть свои смысловые глубины, осознать свою уникальность и самотождественность, проявляемых, в частности, в рецепции произведений В.М.Шукшина деятелями национальных культур и научной критики.

Многие современные исследователи - М.М. Бахтин, В.С. Библер, Ю.М. Лотман и другие - полагают, что осмысление культуры возможно через точки соприкосновения отличающихся друг от друга культур, что обладать культурой - значит иметь возможность "быть вне собственного бытия", то есть вступать в диалог (общение) с другими.

Сторонники диалогической концепции, исходя из "самодетерминации" культуры, фиксируют, что она всегда на границе как с другими культурами, так и с иными эпохами. Поэтому панорама современной мировой культуры есть как бы сплав многих взаимодействующих самобытных культур разных цивилизационных регионов. Все они находятся в постоянном диалоге и взаимодействии друг с другом как синхронно, так и диахронно. Диалог как средство коммуникации культур предлагает такое сближение взаимодействующих субъектов культурного процесса, когда они содействуют в творении культуры. Использование культурных связей включает в себя как вопросы истории культуры, так и её теории.

Широта и многозначность функционирования творчества великого русского писателя и кинематографиста В.М. ШУКШИНА в современных зарубеж-

ных культурах, установленная нами на начальном этапе исследования заявленной проблемы, показала необходимость осуществления принципиально нового, концептуального, подхода к теме, а содержательно - выработка культурологического взгляда на восприятие и освоение его в инонациональной и инокультурной среде. Динамично войдя в духовную жизнь многих народов в последнюю треть XX в., Шукшин предстаёт объектом исследования как феномен практической культурологии, знаковая репрезентативная фигура в межнациональном и цивилизационном диалоге культур, наследие которой открыто в безграничный контекст отечественной и мировой культур. В духовно-нравственных ориентациях произведений Шукшина проявляется ядро этнической культуры русского народа, что представляет непреходящий интерес и для других культур мира: оно включает в себя систему регулятивов и интегративную характеристику его ментальности. Данное объективно сформированное качество даёт возможность большому художнику говорить голосом своей национальной культуры, представлять её историю, современный духовно-нравственный и интеллектуальный потенциал.

В последние десятилетия в России и за рубежом публикуются всё новые исследования о творческой личности Шукшина, призванных эксплицировать его систему ценностей, - убедительное свидетельство повышения научного и общественного внимания к нему. Так, в опубликованном юбилейном издании "Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник" в трёх томах (Барнаул, изд-во Алтайского госуниверситета, 2004, 2006), в разных по жанру работах российских и зарубежных историков и теоретиков культуры, философов, филологов и искусствоведов С.М. Козловой, А.А. Королькова, Л.А. Кощей, А.И. Куляпина, О.Г. Левашовой, Т.Л. Рыбальченко, В.К. Сигова, Н.В. Халиной (Россия), И. Цветкова, И. Петрова (Болгария), Л. Келечени, Н. Секей (Венгрия), Л. Дебюзер, Ф. Мартыновой (Германия), Э. Павляка, А. Жебровской (Польша), Г. Биновой, Я. Секеры (Чехия), Д. Немец Игнашевой, Дж. Гивенса (США) и некоторых других глубоко освещены основные аспекты шукшинского творчества - преимущественно по филологической, кино- и театроведческой проблематике, однако в решении заявленной темы до сих пор отсутствует концептуальный культурологический подход. В пользу актуальности изучения художественного наследия Шукшина в диалоге России с иными культурами говорит само Время, заставляющее по-новому и углубленно осмыслить его феномен. Открывается обширное диалогическое поле для культурологиче-ского исследования.

До сих пор ни в истории современной отечественной и мировой культур, ни в российском и зарубежном шукшиноведении нет исследований, в которых восприятие его многосторонних творческих ипостасей, их культурологическое осмысление и художественное воздействие за пределами России раскрывались бы в русле диалога национальных культур и цивилизаций новейшего времени. Пути и формы освоения наследия большого русского художника зарубежным сознанием как культурологическая задача остаются всё еще вне поля зрения ученых-специалистов.

Разнообразие прихода, характер восприятия, освоения и бытования творчества Шукшина, "ядра современной русской прозы" (А. Солженицын), в зарубежных культурах позволяют выявить непреходящие всечеловеческие духовные ценности, активно используемые в мировом культурном процессе и оказывающие на него плодотворное воздействие. Вместе с тем возникает потребность взглянуть на феномен Шукшина, имеющего авторскую историософскую концепцию национальной судьбы, поразительную прогнозирующую проницательность и личностную философию , в орбите ключевой для русского сознания социокультурной парадигмы Восток-Запад-Россия, заложенной отечественными мыслителями от П.Я. Чаадаева до А.Ф. Лосева и М.M. Бахтина. В связи с этим важно выявить роль Шукшина как крупного философствующего художника в русской традиции, посредством чего осмыслить восточные, западные, латиноамериканские и общеславянские измерения российского бытия в рамках прежде всего ценностного и деятельностного подходов к анализу диалогического культурно-исторического процесса. Такое положение связано в немалой степени и с необходимостью преодоления устойчивых схем общественно-исторического мышления, основанного на универсализации западного цивилизационного опыта, и выяснения цивилизационного статуса России, нередко подвергаемому сомнению.

Полное представление о духовном процессе новейшего времени невозможно составить без ясного понимания того, какую роль играют в диалоге национальных культур не только А. Пушкин, Н. Гоголь, Ф. Достоевский, Л. Толстой, А. Чехов или К. Станиславский, С. Эйзенштейн, В. Пудовкин, но и наследники их богатейших традиций в международных культурных связях - от М. Горького, М. Шолохова и И. Пырьева до В. Шукшина. Культурологическое значение последнего убедительно проявляется в контексте не только современных проблем развития самосознания нации, поисков путей национального возрождения и обновления Отечества, но и многих инонациональных вариантов восприятия наследия Шукшина в культурах Востока, Запада, Латинской Америки и Славянского мира - труднообозримом в своем обилии ценном фактическом материале, стимулирующем традиционный диалог культур, обеспечивший усвоение опыта и творческих достижений одареннейшего сына России.

Серьезная культурологическая мысль за рубежом, создавшая ценный "парламент мнений" (Н.Я. Берковский), фиксирует вывод о том, что Шукшин, наряду с М. Горьким, Л. Леоновым, М. Шолоховым, А. Платоновым, В. Рас-путиным и другими крупными деятелями отечественной культуры, даёт

представление о духовно-нравственном облике современного русского человека, как в своё время за пределами России по книгам Ф. Достоевского и Л. Толстого судили о "загадочной русской душе", когда давали себя знать

как проницательные догадки, так и характерные иллюзии. Обращение Востока и Запада, Латинской Америки и Славянского мира к Шукшину, связанное с рефлексией и интроспекцией, предстаёт как отклик на Россию, когда в писателе и кинематографисте ищут прежде всего народ, его менталитет и культуру, породившие редкостный талант. Его синтетическое по своему характеру искусство, взращённое и нерасторжимо связанное плодоносными корнями с народным источником, убедительно выражает русский культурный архетип и

цивилизационно-культурный код России. Своя специфика социального опыта, свои традиции в зарубежном видении русского художника сказываются на формировании его национально-культурного своеобразия восприятия в каждой из них.

Глубоко осознавая необратимость кризиса национальной культуры при вступлении её в цивилизацию, Шукшин убедительно реализует в прозе, на экране и театральной сцене своё прозорливое понимание новых жизненных проблем, пластов действительности и характеров, которые обнаружили не только их национальную социально-историческую специфику, но и определенные общие аспекты цивилизационной природы человеческой, ценных для постижения закономерностей социального и культурного развития.

Отразив "русскую точку зрения" (В. Вулф) на существенные проблемы бытия в эпоху постмодерна, пронизав её душевной болью и состраданием из-за несовершенства современного мира, гражданской ответственностью перед днем нынешним и завтрашним, он "ответил потребностям определенного времени" (А. Жебровска), "выявил его болевые точки" (П. Падовани), "постиг его сверлящий нерв" и "выразил человеческий феномен нашей эпохи" (Л. Дебюзер), чем открыл себе дорогу к самой широкой иностранной аудитории, утверждая тем всеобщность феномена диалога культур как основы взаимопонимания народов. Вместе с тем он с огромной силой таланта отразил важнейшие вопросы национального развития, тесно связанные со многими философско-эстетическими, нравственно-этическими и социальными проблемами времени. Вступив в продуктивный диалог с современными культурами мира в своих творческих ипостасях, Шукшин смог в каждой из них сказать свое заветное слово, оставить впечатляющий след в инонациональном сознании и культуре.

Глобализационные процессы последних десятилетий, несмотря на их многомерные драматические метаморфозы и дуальные тенденции, активно способствуют развитию и использованию этнокультурных отношений, повышая интерес к проблемам современной русской культуры. В этой связи весьма весомо утверждение немецкого писателя-публициста Г. Вайзенборна: "История культуры - это в значительной мере история контактов" . Они рассматриваются нами как существенное и обязательное свойство культурологического шукшиноведения представать в международных связях и проявлять их онтологическое содержание.

Степень научной разработанности проблемы. При наличии в отечественном исследовательском багаже только двух статей о зарубежном восприятии художественного наследия Шукшина существенной научно-теоретической опорой для работы в избранном нами направлении послужила обществоведческая литература. Тема России, её историко-цивилизационные особенности, диалогические взаимосвязи и взаимодействия с классическими культурами Востока и Запада, с "неклассическими" культурами Латинской Америки и Славянского мира, концепции и методологические подходы есть основная базисная проблематика русской философско-культурологической мысли на протяжении XIX-XX вв. Идея русской специфики культурно-цивилизационного развития и её самобытности, заявленная П.Я. Чаадаевым, стала стержнем споров А.С. Хомякова и И.В. Кириевского, К.Д. Кавелина и Ю.Ф. Самарина, заявила о себе в поразительных прозрениях Ф.М. Достоевского, в философско-исторических концепциях Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, в достижениях русского философствования В.С. Соловьёва, Н.А. Бердяева, И.А. Ильина, Вяч. Иванова, Н.О. Лосского, В.В. Зеньковского, В.В. Розанова, Л.П. Карсавина, Г.П. Федотова, В.И. Вернадского, Н.Ф. Фёдорова, М.М. Бахтина, исследованиях и культурно-цивилизационных рекомендациях евразийцев и Л.Н. Гумилёва, в философии культуры и компаративистских работах М.П. Алексеева, А.Л. Григорьева, В.М. Жирмунского, Н.И. Конрада, Ю.М. Лотмана, М.К. Петрова.

В исследовании зарубежного восприятия творчества Шукшина диссертант опирался также на цивилизационно-культурные концептуальные идеи западных мыслителей О. Шпенглера, А. Тойнби, П. Сорокина, В. Шубарта, Ф. Фукуямы, С. Хантингтона и других; на современных отечественных исследователей культуры С.С. Аверинцева, А.С. Ахиезера, Л.С. Васильева, Г.Д. Гачева, А.В. Гу-лыгу, Б.С. Ерасова, А.Н. Ерыгина, А.А. Зиновьева, И.Н. Ионова, И.В. Кон-дакова, А.С. Панарина, Е.А. Тураева, В.Ф. Шаповалова и других, которые продолжили изучение Российской цивилизационно-культурной и духовно-нравственной специфики в соотношении с иными цивилизациями в новых исторических условиях.

Вместе с тем важно отметить, что классические достижения православной богословской школы В.Н. Лосского, Г. Флоровского, И. Мейендорфа, А. Шме-мана, как и труды известных византологов, особенно Д. Оболенского, получили определённое продолжение в современной науке в работе коллектива Института философии РАН (под рук. М.Н. Громова), в проведении конференций по проблемам восточнохристианской цивилизации и последовавшей публикации коллективной монографии "Восточно-христианская цивилизация и восточнохристианское общество в современном мире". В цивилизационном ключе разрабатывается также и проблема модернизации России, получившая свою реализацию в коллективном труде "Модернизация в России и конфликт ценностей" (1994) и монографиях В.Г. Федотовой и Л.В. Полякова. В русле проблемных разработок Института философии РАН вызывают большой интерес выпуски тематических сборников "Философское и культурологическое россиеведение: феномен восточнохристианской цивилизации" (2003-2005), подготовленных Ростовским госуниверситетом (науч. ред. А.Н. Ерыгин).

Методология изучения диалогических связей освещается в трудах М.М. Бахтина, В.С. Библера, М. Бубера, Л.М. Баткина, Г.Д. Гачева, М.С. Ка-гана, Н.И. Конрада, Ю.М.Лотмана и других. В ходе междисциплинарного по своему характеру исследования использован ряд теоретических концептов, сформированных в названных общественных науках. Определённой опорой для изучения заявленной темы служила работа М.С. Кагана и Е.Г. Хилтухиной, в которой ключевая социокультурная проблема Восток-Запад-Россия рассматривалась с позиции диалектики общего, особенного и единичного, что позволило авторам прийти в важному выводу: взаимодействие культур складывается на основе сочетания преемственности, заимствования и сохранения традиций и обычаев общающихся народов, освоения каждым элементов других культур. Данное обстоятельство способствует не только взаимному пониманию, но и самопознанию, активному взаимодействию художественных культур разных народов без утраты самобытности и специфичности каждой из них. Диалектический подход к взаимоотношениям культур позволяет интерпретировать их диалог как взаимодействие суверенных, равноценных и уникальных субъектов, стремящихся к достижению понимания или повышения его уровня .

Труды названных исследователей позволили основательно вникнуть в скрытые смыслы текстов и кинообразов Шукшина, анализируемых с культурологической, гносеологической и аксиологической позиций.

Использование категории цивилизации представляется современной культурологической мысли наиболее оправданным при проведении компаративных и кросс-культурных исследований различных региональных и исторических сообществ как культурно-исторических типов. Они формируются внутренней программой каждой культуры, включающей в себя цивилизационную и/или национальную идею, культурные архетипы и генотипы, национальный характер и менталитет народа.

Использование цивилизационного подхода как ключевого в объяснении историко-культурного процесса, в частности, восприятия и освоения наследия Шукшина в диалоге с зарубежными культурами, позволяет масштабно осмыслить его в различных идейно-теоретических и образных системах, строить с его помощью альтернативные версии, видеть в нём модели развития культур разных цивилизаций, что обеспечивает возможность взаимопонимания деятелей национальных культур, аудитории с разными мировоззренческими и эстетическими кредо, проникновение произведений Шукшина во всемирную сокровищницу культур.

При изучении разработанности заявленной проблемы мы будем иметь в виду два уровня: общекультурологический и специальный, или культурологическое шукшиноведение. Сегодня имеются развёрнутые статьи, диссертации и монографии зарубежных исследователей, свидетельствующие о растущем понимании значимости наследия Шукшина в современной мировой культуре: И. Цветков, И. Петров (Болгария), Г. Бинова, Я. Секера (Чехия), Э. Павляк, Я. Ярцо, А. Жебровска (Польша), Л. Келечени, Н. Секей (Венгрия), Л. Дебюзер, Ф. Мартынова (Германия), Д. Немец Игнашева и Дж. Гивенс (США), которые представляют несомненный научный интерес, связанный с разработкой диалогического вхождения в орбиту инонационального культурного поля и освоением иной культурной почвой богатого наследия русского художника, что во многом способствовало становлению парадигмы нашего исследования. При выявлении культурологических оснований рецепции Шукшина в современном мире автор исследования опирался на теоретические положения, сформулированные в трудах М.М. Бахтина, В.С. Библера, П.С. Гуревича, С.Н. Икон-никовой, М.С. Кагана, Т.Ф. Кузнецовой, В.М. Петрова, Ю.В. Рождественского, В.Я. Суртаева, А.Я. Флиера и других.

Фронтальное изучение творчества Шукшина началось раньше всего в западнославянских культурах. Особенно активный резонанс оно получило в польской, чешской, словацкой, а потом и болгарской культурологии и в национальном культурологическом шукшиноведении: отражение актуальных, жизненных проблем в литературе и кинематографе (Э. Павляк, А. Жебровска, И. Петров, Л. Келечени), эстетика и поэтика рассказов (Г. Бинова, Я. Ярцо), наследование и развитие традиций русской художественной классики (И. Цветков, Н. Секей), проблемы интерпретации и перевода (М. Дрозда, Б. Якубовска) и других. Немецкое культурологическое шукшиноведение внесло весомый вклад в изучение русского национального характера: проблематика ментальности и "вечных образов" Шукшина (Л. Дебюзер), типология его персонажей (Ф. Мартынова, Х. Конрад, Х. Вюст), их истоки в традиции русской художественной классики (Г. Варм, Э. Тиле, X. Конрад) и другие. В центре внимания английской и американской славистики - отношение Шукшина к деревенской и городской культуре (Э.Д. Браун, Дж. Хоскинг, К. Партэ), экзистенциальная проблематика воли (Д. Немец Игнашева, Дж. Гивенс) и другие. История современной мировой художественной культуры, отечественное и зарубежное культурологическое шукшиноведение на рубеже веков вступили в зрелую стадию, стремясь всё основательнее "расшифровать" и "раскодировать" (Г. Горышин) глубинный подтекст шукшинского слова и кинообраза, специфический синтез его творческих ипостасей. Деятели итальянской культуры весьма проницательно утверждают, что "наследие Шукшина лишь на первый взгляд кажется таким простым" и что поэтому "Шукшин до конца не изучен и не открыт" . Польский публицист Э. Павляк солидарен с ними: "Произведения Шукшина еще ждут всестороннего критического истолкования" . Тем не менее зарубежные историки и теоретики культуры создали панорамный "мозаичный портрет" Шукшина, отражающего национальную специфику его восприятия.

Выход в свет первых зарубежных монографий о Шукшине - следствие его широкой известности и признания в национальных культурах. В поле зрения культурологов Э. Павляка и Л. Келечени - весь творческий путь знаменитого на польской и венгерской земле русского художника, но их основное внимание сосредоточено на кинематографической деятельности в культуре. Один из крупнейших зарубежных исследователей Шукшина, Э. Павляк первым высоко оценил его национальную специфику - "русскость" - покоряющую народность, моральную ранимость, постоянную "болезнь" духовного нутра-души человека, ищущего этические ценности, непрерывно задающего себе "проклятые вопросы", как персонажи Ф. Достоевского и Л. Толстого о смысле собственного существования в обществе: Шукшин стал "певцом деревни" - "матери нашей", живым воплощением всего русского, символом "братства" человека с землёй, родным пейзажем, духовно-нравственной традицией и тем, что для "человека с душой" должно быть одной из существенных составляющих экзистенции, моральным ориентиром .

Говоря о недюжинных дарованиях Шукшина, Л. Келечени вводил его в круг крупных творческих личностей, выдвинутых мировой культурой ХХ в. Он экранизировал свои литературные произведения и исполнял главные роли, ибо это давало ему счастливую возможность управлять всеми основными факторами, определяющими целостный художественный эффект .

Чешский славист-культуролог Г. Бинова утверждала, что русский художник, будучи максималистом во всём, щедро и неистово расплескивал свой талант, мучаясь и выбирая между двумя континентами-призваниями - литературой и кинематографом. "Под феноменом Шукшина мы и понимаем прежде всего этот художественный сплав" . В нём жизнь более показывается, чем описывается: не случайно у некоторых исследователей шукшинские образы ассоциируются с колоритными полотнами Рембрандта и Брейгеля. Эстетические взгляды Шукшина тем интереснее, что по отношению к его творческой судьбе, полагает Г. Бинова, можно с полным правом говорить о художественной интерференции отдельных видов искусства. Он убежден, что нет и не может быть писателя без искренней, тревожной думы о человеке, его судьбе. Художник верит в самоценность человеческой личности и ценность личности в искусстве. Собственно, почти все произведения Шукшина написаны по логике нравственной исповеди. Само понимание и интерпретация Правды, которую он отождествляет с Нравственностью, пронизывает всю систему его эстетических воззрений, перестает быть банально-универсальной, наполняется своеобразным, по-шукшински полемическим культурологическим содержанием. В художественной практике эстетические средства у него всецело подчинены этическим задачам искусства.

В первой американской монографии Дж. Гивенса "Блудный сын: В. Шукшин в советской культуре" (1998) выделялся аспект общих цивилизационно-культурных проблем современного российского и зарубежного миров - известное пространство между деревенской и городской культурами в послевоенный период. На пересечении названных осей культурных координат рассматривался основной конфликт творческой личности Шукшина и его персонажей, так как культурное пространство между деревней и городом формировало значительные различия в мировосприятии, духовно-нравственных ориентирах и культуре, рождающие отчуждение между людьми и маргинальность .

Польский исследователь Я. Ярцо, обосновывая тезис о народном и философском масштабе его художественного наследия, утверждал, что крестьянское происхождение Шукшина влияло на его национальное и историческое мышление и в сатире художника выражено стремление к актуализации нравственно-этических принципов. Акцентируя внимание на народном сознании своих персонажей в прозе и кино, он приходил к собственной историографии, в которой трактует народ как главную историческую силу России .

Восприятие русского художника в широком контексте анализа творчества, межнационального и межцивилизационного диалога культур, а также ключевой социокультурной парадигмы Восток-Запад-Россия еще не стали предметом специального исследования в интеллектуальном пространстве нашего Отечества и за рубежом. Проблема роли художественного наследия Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами является многомерной и включает ряд важных аспектов изучения, связанных как со спецификой вхождения его творчества в инонациональное сознание, так и с восприятием его на уровне межцивилизационного взаимодействия.

В диссертации предпринимается исследование целостного подхода, основанного на последовательном осуществлении многоаспектного культурологического анализа восприятия и осмысления феномена Шукшина-писателя и кинематографиста в диалоге с иными культурами и цивилизациями. В практике духовного общения народов чаще всего сочетаются процессы и отношения, характерные для этнического, национального и цивилизационного уровней восприятия культур. Наиболее существенны результаты в обмене духовными ценностями сегодня достигается на цивилизационном уровне. До сих пор ни в истории современной мировой и отечественной культур, ни в российском и зарубежном культурологическом шукшиноведении нет монографических работ, в которых восприятие его многогранных творческих ипостасей, их критическое освоение и художественное воздействие за пределами России раскрывалось бы на фоне социокультурной жизни новейшего времени. Пути и формы освоения творчества большого русского художника зарубежным сознанием как культурологическая задача исследования остаются всё еще вне поля зрения отечественных и зарубежных ученых-специалистов.

Цель диссертационной работы - культурологическое исследование художественного наследия В.М. Шукшина, взятого в его диалогическом восприятии зарубежными культурами и цивилизациями в контексте культурного кода России.

Названная цель конкретизировалась в следующих задачах:

1. Опираясь на исходное понятие "культурного кода",

зафиксировать своеобразие России среди основных цивилизаций и культур мира;
показать наследие Шукшина как художественное, духовно-творческое выражение национального духа русской культуры.

2. Основываясь на установленных предпосылках, осуществить культурологический анализ зарубежного восприятия творчества Шукшина, для чего:

выявить общую тенденцию данного процесса в культурах современного Востока;
раскрыть своеобразие путей и форм прихода Шукшина-художника в национальные культуры Запада;
рассмотреть способы трансляции и своеобразие его включения в культуру Латинской Америки;
выявить духовно-нравственную основу и национальную специфику освоения наследия Шукшина в Славянском культурном мире.

3. Реализуя культурологическое исследование в рамках цивилизационного подхода,

проанализировать механизмы, результаты и особенности зарубежного восприятия творчества Шукшина классическими (Восток, Запад) и "неклассическими" (Латинская Америка, Славянский мир) культурами на уровне межцивилизационного диалога.

Объект исследования - художественное наследие В.М. Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами.

Предметом исследования выступают особенности национального и цивилизационного восприятия и освоения творчества Шукшина культурами восточного, западного, латиноамериканского и славянского миров.

Основной гипотезой диссертационного исследования, которая определяет его цель и задачи, является положение о том, что освоение художественного наследия Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами формируется на инонациональном и цивилизационном уровнях в их диалектическом сопряжении и проявлением своеобразия национально-культурного восприятия. Русский культурный архетип, представленный в шукшинском творчестве, является базисным элементом национальной культуры, составляющим константные модели духовной жизни народа. Славянские культуры убедительно демонстрируют значительную аутентичность его восприятия, базирующуюся на принадлежности к одной цивилизации, определённой близости культурного кода.

Теоретико-методологические основы исследования определяются многоуровневым ахарактером изучаемого феномена культуры и многоплановостью его функционирования, что потребовало применения междисциплинарных подходов, синтезирующих достижения культурологии, социальной философии, литературоведения, искусствознания, истории и психологии. Исследования в целом базируются на таких гносеологических принципах, как логико-рефлексивный подход в сочетании с проблемно-контекстуальным, принципах историзма, диалектического соотношения общего, особенного и единичного, целостности и взаимодополнительности.

Изучение проблемы восприятия художественного наследия Шукшина в диалоге с зарубежными культурами предусматривает определение методологических и парадигмальных оснований, необходимых для осмысления культурологического материала и призванных обеспечить в диссертации логически завершенное раскрытие избранной темы.

С увеличением международных контактов в исторической типологии культуры требуют своего решения задачи познания специфики национальных культур: для взаимопонимания инородных культур, самопознания собственной культуры и для постижения проблемы человека. По мысли Г.Д. Гачева, духовно-содержательный аспект художественной культуры выражается в определенной образной картине мира и места человека в нём: каждый народ видит всеобщее Единое устройство Бытия - материальную Вселенную (Космос) и Дyx (Логос) . С исчерпывающей полнотой Шукшину удается передать модель "культурной картины мира" русского народа.

Труды названных исследователей позволили наиболее глубоко вникнуть в скрытые смыслы текстов Шукшина, анализируемых и интерпретируемых с культурологической, гносеологической и аксиологической позиции.

Избранный диссертантом методологический плюрализм означает взаимную интеллектуальную толерантность, ориентацию на соединение, наложение и сочетание разных подходов и теоретических выводов. Поскольку заявленная тема эксплицируется в нашем исследовании как национальная культура, то гносеологической основой стала концепция диалога в её конкретном проявлении: творчество Шукшина в восприятии зарубежных деятелей культур и научной критики.

Изучение проблем диалога России с зарубежными культурами в контексте творчества Шукшина предусматривает определение методологических и парадигмальных оснований, необходимых для осуществления культурологической реконструкции и призванных обеспечить логически завершенное раскрытие избранной темы. Эвристическим основанием работы стала совокупность эмпирических и теоретических методов философско-культурологического исследования.

Термин "диалог" приобретает в 1990-е годы статус общенаучной категории, пройдя длительный путь от использования только в филологии и теории драматического искусства до диалога культур. Такой интенсивный рост научного и идеологического авторитета термина следует объяснить тем, что он характеризует одну из самых сложных, тонких и диалектически противоречивых форм воздействия, которая обнаруживается лишь на социокультурном уровне бытия: от отношений между людьми и разными аипостасями одной личности (В.С. Библер, М. Бубер) до отношений между разными культурами (М.М. Бахтин, Л.М. Баткин). Проявление диалога во всех сферах человеческой культуры, осознание глобального и универсального характера диалога делает его не только формой и средством развития культуры и философии, но и приводит к мысли, что диалогичность является одной из существенных особенностей сознания.

Богатая палитра диалога культур исследована крупным отечественным философом и литературоведом М.М. Бахтиным. Одна из важнейших его идей - понимание культуры как диалогического самосознания каждой цивилизации. "Вненаходимость" предстает могучим рычагом понимания. Чужая культура, полагает он, только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже. Один смысл раскрывает свои глубины, соприкоснувшись с другим смыслом: между ними начинается диалог, преодолевающий замкнутость и односторонность этих смыслов. "Чужой" культуре ставятся новые вопросы, каких она себе не ставила, ищется в ней ответ на вопросы, и она отвечает, открывая свои новые стороны, новые смысловые глубины. "При такой диалогической встрече двух культур каждая сохраняет свое единство и открытую целостность, но они взаимно обогащаются .

Диалог культур совершается не в лакуне между ними, а только внутри определенной культуры. Являясь открытием ХХ века, всеобщий диалог культур мог быть понят только сквозь призму Нового времени, когда стало возможным осознание специфического культурного социума, в котором реализуется гуманистическое мышление, осуществляется СО-БЫТИЕ личностей и культур .

Проблема диалога как способа реализации человеческих отношений активно разрабатывалась представителями разных научных дисциплин, что позволило выявить специфичность данной формы отношений, её отличие от иных форм деятельности. Диалог художественных культур есть механизм духовного общения, предполагающий суверенность, равноправность и уникальность каждой из них. Диалог культур России с Востоком, Западом, Латинской Америкой и Славянским миром осуществляется на двух уровнях: национальном и цивилизационном, что дает возможность сопоставить художественные культуры, объяснить их различия как взаимно дополняющие друг друга черты. Цивилизационные особенности, детерминирующие разное отношение человека к миру, не только фиксируются в литературе и искусстве, но и осознаются в культурологической и философской рефлексии восточных, западных, латиноамериканских и славянских народов.

В силу ведущей роли традиций, принципы изучения взаимодействия

художественных культур базируются на таких подходах, как понимание,

освоение, совместная деятельность, обоюдное заимствование в процессе контактов, которые являются в современном мире закономерностью прогресса,

а действительность предполагает дополнительность каждой стороны. Взаимопонимание - главное условие диалога-общения - помогает прийти к согласию, а затем к синтезу противоположных позиций, поэтому диалог между культурами всегда предстаёт самой эффективной формой их связи. В диалоге-общении, по мысли М.М. Бахтина, наблюдается что "всякое иное слово установлено

на ответное понимание", так как "понимание созревает лишь в ответе". Диалог народов - это в первую очередь "диалог времени, эпох и дней, умирающего, живущего, рождающегося; сосуществование и становление слиты здесь в

неразрывное конкретное единство противоречивого и разноречивого многообразия" . Неизбежность диалога, развивает бахтинскую концепцию Л.М. Баткин, логически объясняется тем, что он "движется в двух встречных направлениях", где неповторимость партнеров выражает "инвариантность

истины, их синтез и предполагает какой-то новый угол зрения, звучит как ещё один голос" .

Следовательно, диалог-общение можно определить как обретение общего в результате встречи противоположностей, так как данный диалог - "поле их сопоставлений" (М.М. Бахтин) и взаимопонимания.

По Ю.М. Лотману, культура погружена в сложное семиотическое пространство, которое отличается многообразием и динамизмом. Данное пространство он предложил назвать "семиосферой" как пространство развития культуры. Семиосфера предполагает способность культуры к диалогу и пониманию, выполняет функцию передачи информации и коммуникации .

Близкие суждения на сей счет высказаны Л. Витгенштейном, М. Хайдег-гером, Х.Г. Гадамером, Ю.М. Лотманом, А.Ф. Лосевым, В.С. Библером и некоторыми другими, но только М.М. Бахтин основательно разработал полифонию гуманитарного мышления, когда культура, в первую очередь художественная, заявляет о себе нескончаемым, чудодейственным и исцелительным диалогом с душой человека.

Художественный опыт Шукшина способствует выработке в современной отечественной культуре внутренней методологии сопряженияа с восточными, западными, латиноамериканскими и славянскими культурами, не утрачивая при этом своеобразия, а, напротив, сообщая новое качество исконной русской традиции социокультурного общения. Возникает настоятельная потребность культурологического по своей сути переосмысления наследия Художника благодаря исследованию "зарубежного Шукшина".

Литературные произведения и авторское кино Шукшина есть высказывание; они ждут ответного активного понимания, связанного с интроспекцией или рефлексией как "отражением отражения" (М.М. Бахтин). Стимулируется диалог России с зарубежными культурами, обеспечивающий усвоение опыта и достижений многих народов. Интерпретация произведений русского художника в зарубежных культурах предстает как смыслополагающая и смыслосчитывающая операция. Его произведения в качестве формы дискурса и целостной функциональной структуры открыты для множества смыслов, существующих в системе социальных коммуникаций. Они оформляются в единстве явных и неявных, невербализованных значений, скрытых смыслов. События шукшинских творений "всегда развиваются на рубеже двух сознаний, двух субъектов" (М.М. Бахтин). Смыслополагание и считывание их смыслов зарубежным "парламентом мнений" традиционно обозначаются двумя терминами - пониманием и интерпретацией.

При рассмотрении и анализе объемной документально-фактологической базы диссертационной работы (переписка с Национальными библиотеками, творческими Союзами, Обществами дружбы с СССР-Россией, редакциями крупных зарубежных газет и т.д.) мы опирались на методы эмпирического исследования: систематизировались и использовались в работе ценные сведения с содержащимися в них важными для полноты изучения фактами (письма диссертанту ряда деятелей зарубежных культур с ответами на вопросы анкет).

Положения, выносимые на защиту:

1. Внутренняя программа каждой культуры, или её культурный код, включая в себя цивилизационную и/или национальную идею, культурные архетипы и генотипы, национальный характер и менталитет народа, формирует культурно-исторический тип, или цивилизацию. Восток, Запад, Латинская Америка и Славянский мир в качестве теоретико-методологической парадигматики - это цивилизационно-смысловая конструкция, современная тетрахотомия, объёмно и многомерно используемая культурологической мыслью для первичной типологии мировой культуры. Если классические культуры Востока и Запада - культурно-смысловые полюса, парная категория, выражающая дихотомию поляризованного целого всемирной культуры, то в пограничных "неклассических" культурах Латинской Америки и Славянского мира их многообразные отношения сказываются особенно напряженными, острыми и вместе с тем специфически содержательными. На этом фоне своеобразие цивилизационного развития России заключается в том, что формой интеграции на базисно-смысловом уровне отечественной культуры выступают как её принадлежность к европейско-христианской цивилизации, так и специфика идеакратической государственности, но вместе с тем и представленность в социальной системе традиционного, восточного способа производства. Феномен России - в земном, геополитическом воплощении специфической роли, провиденциального "задания" её в мире других культур и народов, в новой исторической силе, проявляемой в оживлении, одухотворении, соединении двух начал, осуществлённых Востоком и Западом: гармоничный синтез духа и материи, общего и индивидуального - в свете особенностей национального характера русского народа. В истории восприятия и освоения художественного наследия Шукшина, глубинного выразителя народной души, иными культурами и цивилизациями проявляется и судьба России - её извечная, трудная, мучительная участь быть между разными мирами и всякий раз осмыслять свою идентичность, национальную и культурно-историческую индивидуальность.

2. Характерологическое исследование народной души - определяющая черта творчества Шукшина, обусловленная его духовно-культурной близостью внутренней программе отечественной культуры - культурного кода России. Идея русского народа в его наследии столь значительна, что об этом свидетельствует даже частотность употребления слова "душа", многократно отмеченная и отечественными, и зарубежными культурологами. Сострадание, сочувствие, милосердие, жалость, всепонимание есть духовное ядро русской идеи, нравственно-этически и художественно-эстетически им осмысленной и приоткрывающей истинно философскую глубину его постижений. Синтетически многомерное по своему характеру искусство Шукшина, связанное с истоками народной культуры, является средоточием и убедительным выражением национальной культуры. Познание его творений зарубежным сознанием позволяет проникнуть в этот базисно-смысловой уровень отечественной культуры.

3. Зарубежная мысль о Шукшине-художнике как знаковой репрезентативной фигуре отечественной культуры второй половины XX в., реализованная в научных исследованиях культурологического, философского, филологического характера и публицистике - это не только реакция на Россию, русский народ и его культуру, но и динамичное участие его художественного наследия в диалоге России с национальными культурами и цивилизациями.

4. Литературные произведения, авторское кино Шукшина, всё его творчество есть особого рода высказывание в культуре, побуждающее к коммуникации и диалогу вплоть до ответного активного понимания, связанного с рефлексией и интроспекцией. Диалог в этом случае становится не только формой и средством развития интеллектуальной мысли, но и одной из решающих особенностей культурологического сознания.

5. Участие художественного наследия Шукшина в динамичном диалоге России с зарубежными культурами проблемно высвечивает ключевую для русского сознания в различных типологических и диалогических интерпретациях историко-культурного процесса дихотомию "Восток-Запад". Данная парадигма - один из основных способов выявления места и роли большого философствующего художника как непосредственно в национальных культурах, так и на цивилизационно-историческом уровне бытия культуры.

6. Основу восприятия творчества Шукшина в восточных и западных, а также в латиноамериканских и славянских культурах составляют изначальная духовность и традиционный менталитет русского народа, впечатляюще раскрываемые всей его прозой, кинематографом и театром. Смысл исторического бытия России фиксируется в культуре, выступающей объективацией национального и всемирного, предстающей немеркнущей памятью народа, в которой нация хранит свои корни и реализует творческие потенции.

7. "Зарубежный Шукшин" - явление мировой культуры: "обходя моря и земли" во времени и пространстве, персонажи его творений в прозе, кинематографе и театре дают возможность изучить феноменальную судьбу художественного наследия, осмыслить его непреходящую ценность и тот неоспоримый факт, что он вошел в сознание и культуру многих наций, становясь событием в их культурной жизни и обретая своеобразные "права гражданства" (Й. Радичков). Высокая художественность, проникновенный гуманизм и истинная народность в сочетании с простотой, правдой и искренностью (в зарубежной интерпретации) есть действительно черта его дарования, показатель эффективной творческой действенности и неиссякаемости русских традиций. Данный фактор - культурологическое освоение реальности, принципиальное введение её в историческую типологию культуры.

8. В диалоге России с культурами Востока наследие Шукшина воспринимается как всечеловеческая ценность. Освоение художественно-эстетического опыта русского классика базируется на активном процессе, тесно связанном с потребностями национальных культур. Так, "монгольский Шукшин" открыл новые горизонты в продвижении его славы на Восток - в Китай, Индию, Пакистан, Японию, Турцию, Вьетнам и другие страны и их культуры, свидетельствуя о том, что истинно духовные ценности становятся достоянием всего человечества. Особенно импонирует художественным культурам традиционного Востока обращение русского художника к крестьянской тематике, ориентация на народную культуру. Связанные с земледельческим трудом народы высоко ценят в шукшинских произведениях своё "отражение", так как типы сельских жителей "поистине универсальны" (Ф. Ахмед Фаиз, Пакистан).

9. В классических культурах Запада в восприятии Шукшина-художника доминирует социопсихологическая установка, проявляясь в разной степени сложности и неоднозначности. Своя специфика социального опыта, свои традиции в видении русской культуры сказываются на формировании своеобразия его интерпретации: "итальянский Шукшин" с повышенным вниманием к русской классической теме "маленького человека", народным истокам не похож на традиционно философски и исторически мотивированного "немецкого", а преимущественная апелляция к социально-политическому контексту освоения "американского Шукшина" отличает его от особых симпатий к покоряющему гуманизму "скандинавского Шукшина". Серьёзной культурологической мысли Запада принадлежит весомая роль в освоении художественного наследия русского классика, несмотря на усилия идеологических структур, стремящихся воспрепятствовать этому.

10. В национальном восприятии и освоении наследия Шукшина "неклас-сическими" культурами атинской Америки оно предстаёт в качестве духовного ядра России. Транскультурное синкретичное пространство латиноамериканских народов с атмосферой напряженных идейно-эстетических исканий в широком диапазоне "философии латиноамериканской сущности", "нового кино" и "нового романа" являлись весьма благодатной почвой для прихода и осмысления русского дарования. "Ренессанс" художника, развернувшийся после его "второго открытия" на Западе и в культурах "пылающего континента" в конце 1970-х гг., сопровождался вдумчивым отношением к авторскому русскому кино и писательскому слову. Становилась всё значительнее глубина проникновения в суть раскрываемых им проблем, содействующих творческой эволюции от изображения социальной среды к феномену личности в кинематографиях Латинской Америки. Разгадывая причину художественно-эстетического влияния на них Шукшина, их авторитетные деятели констатировали народность его искусства и пристальное внимание к внутреннему миру такого немаленького "маленького человека".

11. Славянским культурам - другому варианту "неклассических" ци-цивилизаций - внутренне близки творческие ипостаси Шукшина, ибо через русский культурный архетип в его наследии они по традиции ищут Россию, её народ и культуру. Славянские деятели культуры проявляют определённую аутентичность его восприятия, основанную на принадлежности к одной цивилизации, известной близости культурных архетипов. По названной причине "польский", "чешский", "словацкий", "болгарский" и "югославский Шукшин" выделялись - в сравнении с национальными культурами Востока и Запада - особой глубиной понимания философско-культурологической мысли и масштабностью освоения. Своя специфика социокультурного опыта, своя национальная традиция в видении русского художника сказались на формировании своеобразия его восприятия, "ведущего кода" в каждой культуре. "Болгарский Шукшин" с его обращением к духовно-нравственным корням, совестливости и психологизму отличается от пронзительной гражданственности "словацкого" и гуманизма "чешского Шукшина" как "мастера полноты жизни", а покоряющий универсализм "югославского Шукшина" выделяется среди особых симпатий к эстетическому кредо режиссёра и актёра, игровому началу прозы с ярко выраженной национальной спецификой - "русскостью" "польского Шукшина".

12. Наконец, на межцивилизационном уровне Россия видится знаково-символической культурной реальностью особого рода - языком "разговора" культур, обязательным участником в диалоге наций и цивилизаций. Богатое творчество Шукшина предстаёт своеобразным "смотровым окном", через которое носителям зарубежных культур можно увидеть и познакомиться с ней. Более того, русская художественная культура второй половины XX в. стала частью мирового культурного сообщества через своего великого представителя-посредника, что позволяло творцу "Калины красной" быть "путеводителем", помогающим им понимать Россию и русское национальное сознание. Вместе с тем русская художественная культура пробудила в мире и инонациональное самосознание. Шукшин-художник активно участвовал и продолжает участвовать в культурном диалоге на национальном и цивилизационном уровнях в их диалектическом сопряжении.

Основные научные результаты и научная новизна диссертации состоят в совокупности следующих компонентов:

1. С опорой на исходное понятие "культурного кода" как основы специфики культурно-исторического типа концептуально зафиксировано своеобразие России среди классических (Восток, Запад) и "неклассических" (Латинская Америка, Славянский мир) культур-цивилизаций.

2. В рамках оформляющегося в стране, а отчасти и за рубежом, культурологического шукшиноведения впервые представлен проблемный аспект восприятия художественного наследия В.М. Шукшина, глубинного выразителя народной души, в диалоге России с зарубежными культурами.

3. Культурологическим анализом впервые установлено, что в зарубежном восприятии творчества Шукшина обнаруживается:

качество всечеловеческой ценности в культурах Востока;
общая социопсихологическая установка и многообразие спектров национального видения (философско-историческая специфика в Германии, акцент на политизацию в англоязычном мире, традиционализм в социокультурном осмыслении русского классика в Италии, поэтическая эстетика кинематографа во Франции, покоряющий гуманизм в Скандинавии) в культурах Запада;
повышенное внимание к индивидуализации человеческой личности в культурах Латинской Америки;
максимальное движение к аутентичности понимания и духовно-нравственные корни национально-культурного освоения в Славянском мире.

4. Впервые культурологическое исследование зарубежного восприятия творчества Шукшина выведено на уровень цивилизационного анализа, представляющего в диалоге с Россией как классические (Восток, Запад), так и пограничные, "неклассические" (Латинский Америка, Славянский мир) культуры.

Фактологический слой диссертации, связанный с аналитическими оценками наследия Шукшина в культурах Востока, Запада, Латинской Америки и Славянского мира, имеет принципиальное значение, являясь содержательной основой работы и обеспечивая аргументированное исследование избранной проблемы. Всё сказанное сделало возможным внести некоторые коррективы в представление о ведущих тенденциях мирового культурного процесса советской и постсоветской эпох. Введя в научный оборот ранее неизвестный культурологический материал, мы существенно расширили диапазон прихода и освоения Шукшина-художника в зарубежных культурах.

Теоретико-методологическая значимость исследования состоит в том, что проблемное содержание и выводы диссертации о художественном наследии Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами внесли значительный вклад в теорию и историю культуры, русской литературы XX века и культурологическое шукшиноведение. Её положения позволяют глубже понимать сущностные тенденции в диалоге России с зарубежными культурами.

Теоретические выводы фиксируют методологическое значение для многомерного исследования взаимосвязей и взаимодействия русской и зарубежных культур, раскрытия их духовно-нравственной доминанты в "парламенте мнений" многих народов. Использованный в работе культурологический подход и полученные в ней позитивные результаты позволяют говорить о значительном вкладе в научное направление, исследующее плодотворный диалог России с зарубежными культурами с точки зрения обмена духовными ценностями.

Полученные в диссертации результаты и выводы значительно обогащают историю взаимосвязей и взаимодействия отечественной и зарубежных культур. Наряду с писательской и кинематографической практикой, роль Шукшина оказалась весьма значительной в развитии историко-культурологической и эстетической мысли. Впервые выявленное в работе своеобразие путей и форм прихода шукшинского наследия в культуры мира, особенности эволюции культурологической мысли о нём, проблемного расширения и углублённого освоения обладают значительным прогностическим потенциалом. Изучение восприятия Шукшина-художника зарубежным сознанием через диалог России с культурами и цивилизациями охватывает широкий спектр своеобразия инонационального осмысления. Его богатое наследие содействовало расширению морально-этического и социального опыта национальных культур Востока, Запада, Латинской Америки и Славянского мира.

Результаты исследования предстают в качестве методологии познания и объяснения сущности авторской концепции культурологического анализа зарубежного восприятия художественного наследия Шукшина в диалоге культур, отличаются новизной при интерпретации в рамках социокультурной парадигмы Восток-Запад-Россия, предполагающей воспроизводство диалектики национального и всечеловеческого в культуре.

Открытая в диссертационном исследовании интерпретация творчества Шукшина на национально-культурном и цивилизационном уровнях актуализирует эвристическую значимость авторской концептуальной схемы культурного диалога в его ментальном освоении с учётом доминантной востребованности того или иного культурного кода и архетипа в инновационной среде.

Важным результатом исследования предстает также авторская теоретико-методологическая концепция художественного наследия Шукшина, значимость которой состоит в обосновании высокого уровня развития и самобытности современной русской культуры, вводящей в диалог культур духовно-нравственные измерения социокультурного кода и цивилизационной идентичности России.

Практическая значимость исследования обусловлена тем, что его результаты использовались в преподавании курсов культурологии, истории отечественной культуры, теории и истории литературы на факультетах философии и культурологии, социологии и политологии Ростовского государственного университета. Они существенно расширяют теоретико-методологические и практические представления, связанные с проблемами социокультурной динамики. Содержащийся в работе материал, отдельные её положения также реализованы в культурологических спецкурсах и спецсеминарах.

Материалы диссертации обстоятельно опубликованы в двухтомном труде "Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник", подготовленном коллективом Научно-исследовательского центра В.М. Шукшина при Алтайском госуниверситете (Барнаул, 2004, 2006) и сотрудниками ряда других университетов России.

Имея междисциплинарный характер и вводя в научный оборот широкий круг ранее не исследованных источников, диссертационная работа представляет также практический интерес для специалистов-обществоведов и гуманитариев. Она вносит определенный вклад в совершенствование методов изучения взаимосвязей русской и зарубежных культур, демонстрируя возможности их использования на том или ином страноведческом материале, позволяет найти прочные основания для диалога культур.

Структура и объем работы определяется последовательностью решения основных задач и состоит из Введения, четырёх Разделов, включающих 8 глав и 11 параграфов, и Заключения. Список литературы включает 357 наименований на русском языке и 283 источника на иностранных языках.

Апробация результатов исследования отражена в основных идеях и выводах 30 публикаций общим объёмом более 50 п.л., в том числе в авторских монографии и учебном пособии, научных статьях. Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедр теории культуры, этики и эстетики и исторической культурологии факультета философии и культурологии Ростовского госуниверситета. Основные идеи диссертации нашли своё отражение в монографии автора "Василий Шукшин в зарубежной культуре" (Ростов-на-Дону, изд-во РГУ, 2001), в статьях, опубликованных в журналах "Известия высших учебных заведений, Северо-Кавказский регион", "Гуманитарные и социально-экономические науки", "Философия права", "Юрист-правовед", "Язык и культура" и другие, а также в учебных пособиях "Культурология", "Учебный курс по культурологии", "Культурология в вопросах и ответах".

Положения и выводы диссертационного исследования докладывалисьа и обсуждались на международных Российских философских и культурологическом конгрессах, международных, всероссийских и региональных научных конференциях, среди которых следует отметить:

- Язык и культура (Киев, КНУ, 1993,1998-2003),

- Славянские литературы в контексте мировой (Минск, БГУ, 1995),

- Художественный мир В.М.Шукшина (Ленинград, ЛГУ, 1984),

- III Российский философский конгресс "Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия" (Ростов-на-Дону, РГУ, сентябрь 2002),

- IV Российский философский конгресс "Философия и будущее цивилизации" (Москва, МГУ, май 2005),

- I Российский культурологический конгресс (С-Петербург, август 2006).

- В.М. Шукшин: Жизнь и творчество (Барнаул, АГУ, 1989,1992,1994, 1999, 2004),

- Культура - мощный фактор развития (Ростов-на-Дону, ГНПБ, 1997),

- Шукшинские чтения (с.Сростки Алтайского края, 2001, 2003, 2005),

- Государственность и право славянских народов XXI века (Ростов-на-Дону, РГУПС, 2003-2006),

- Шешуковские чтения (Москва, МГПУ, январь-февраль 2005),

- Философское и культурологическое россиеведение: Феномен восточнохристианской цивилизации (Ростов-на-Дону, РГУ, 2003, 2005),

Публикации и выступления диссертанта на указанных конференциях нашли отражение в рецензиях и обзорах научных и литературно-художественных журналов, сборниках и монографиях: Известия СО АН СССР, №1, Вып.1. Сер. общ. наук. - Новосибирск, 1981. - С.115; Ленинградский университет - 1984 - №39 - С.22; Литературная Россия - 1985 - №3 - С.16; Карпова В. Талантливая жизнь: В. Шукшин-прозаик - М., 1986 - С.280; Овчаренко А.И. Большая литература: Семидесятые годы - М., 1988 - C.326, 331, 334, 335, 343; В.М. Шукшин - философ, историк, художник. Вып.3. - Барнаул, 1992. - C.12; Каплина В., Брюхов В. С высоты шукшинского Пикета. - Барнаул, 1998. - С.91-92, 245; Пономарева Т. Потаённая любовь Шукшина. - М., 2001. - С.296. Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д., 2002 - №1. - C.139-141; альм. "Барнаул" - 2002. - №2. - С.14-16; сб. "Россия и Сибирь в контексте мировой истории. Материалы Всерос. науч. конференции. - Бийск, 2002. ЦС.179-182; Медный всадник. - СПб., 2004. - №8. - С.69; Шукшинский вестник. Вып. 1. - Стростки-Барнаул, 2005, - С. 8-12.

Основные положения и выводы диссертации нашли отражение в читаемых автором базовых лекционных курсов "Культурология", "История отечественной культуры", "Теория и история литературы", в спецкурсе "Этика В. Шукшина", в работе спецсеминаров и научных конференций.

II. Основное содержание диссертации

Во Введении обосновывается актуальность темы, определяются ее объект и предмет, цель и задачи, освещается степень изученности проблемы и новизна подхода к ней, причины актуализации исследований в названной области, рассматриваются основные методологические принципы и теоретические подходы к теме, излагаются положения, выносимые диссертантом на защиту. Первый раздел "Культурный код России и наследие В.М. Шукшина" состоит из двух методологических глав, в которых анализируются своеобразие культурного кода русского народа и культурно-исторической индивидуальности России, феномен национально-культурного восприятия большого художника в русле ключевой для русского сознания парадигмы Восток-Запад-Россия, заложенной ее философской мыслью от П.Я. Чаадаева до А.Ф. Лосева и М.М. Бахтина, характеризуются основные концепции Российской цивилизации.

В первой главе - "Восток и Запад, Латинская Америка и Славянский мир в культурно-историческом аспекте" - рассматриваются вопросы, связанные с определением цивилизационных особенностей культуры названных регионов, базирующихся на их внутренней программе (культурном коде), включающей в себя цивилизационную и национальную идею, культурные архетипы, национальный характер, что формирует цивилизацию (культурно-исторический тип). Восток и Запад, Латинская Америка и Славянский мир в качестве теоретико-методологической парадигматики есть цивилизационно-смысловая конструкция, используемая культурологической мыслью для первичной типологии мировой культуры. Если классические культуры Востока и Запада на протяжении веков предстают культурно-смысловыми полюсами всемирной культуры, то в пограничных "неклассических" культурах-цивилизациях Латинской Америки и Славянского мира их многообразное отношение оказываются особенно напряженными вместе с тем специфически содержательными.

В данной главе особо отмечается интенсивный рост исследований культурной парадигмы Восток-Запад. Ближайшее сравнение Востока и Запада намечает превращённую в культурный штамп антитезу, позволяя вместе с тем усматривать и залог их необходимого "синтеза" .

На основе проведенного в первой главе анализа сделаны следующие выводы:

1. Восток и Запад, характеризуя амбивалентное единство культуры человечества и отличные друг от друга модели культурной идентичности, взаимополагают и одновременно взаимоисключают друг друга, воплощая собой дополнительность и антиномичность полярных начал, диалектику единства и множественности культуры как сложного целого.

2. Условием взаимопонимания между Востоком и Западом являются как культурная самодостаточность и духовная полнота названных миров, так и определённые их потребности, побуждающие вступать в диалог-общение.

3. Латинская Америка, представляющая "неклассические" культуры, привлекает сегодня внимание социальной науки, философии и культурологии явным подъёмом в социокультурной и духовной сферах, что даёт основание говорить о "латиноамериканском ренессансе". Между современными проблемами "философии латиноамериканской сущности" и культуры складываются отношения взаимообусловленности.

4. Славянские "неклассические" культуры базируются на принадлежности к одному, наряду с Россией, культурно-историческому типу (цивилизации), определённой близости кодов культуры.

5. В ряде славянских стран сегодня находит сторонников идея славянского сближения во главе с Россией, что подкрепляется частыми Всеславянскими съездами.

Во второй главе - "Феномен России и творческая личность В.М. Шукшина" - исследуется своеобразие евразийского цивилизационного развития России, определяемое тем, что формой интеграции на базисно-смысловом уровне отечественной культуры выступают, с одной стороны, её принадлежность к европейско-христианской цивилизации со спецификой и диакратической государственности, а с другой - её представленность в социальной системе традиционного, восточного способа производства. Культурно-исторические особенности России - в геополитическом воплощении специфической роли, провиденциального "задания" её в мире других культур и народов, в новой исторической силе, проявляемой в соединении двух начал, осуществлённых Востоком и Западом.

В национально-культурном и цивилизационном восприятии художественного наследия Шукшина, глубинного выразителя народной души, проявляется и судьба России - аеё многовековая мучительная участь быть между разными мирами и всякий раз осмыслять в новых поколениях свою идентичность, национальную и культурно-историческую индивидуальность.

Судьба Шукшина-художника за рубежом, как и многих других крупных деятелей отечественной культуры, неоднозначна в разных странах: при блистательно-глубоком освоении в одних, она нередко осложняется оппозицией социальных, политических и культурных структур в других. Современным западным концепциям творчества Шукшина свойственны, за редким пока исключением, преимущественно политизированные подходы, поиски "глубинных" смыслов текста, зашифрованных знаков его "оппозиционности".

В культурах Болгарии, Венгрии, Германии, Италии, Польши, Словакии, Чехии творчество Шукшина принадлежит к ярким страницам духовно-эстетического процесса: они находят истинно научный характер изучения, благодарное признание различных по мировоззрению и вкусам деятелей национальных культур, широкой читательской и зрительской аудитории. Так, польский культуролог А. Жебровска справедливо констатирует, что "культ Шукшина возник не только на его родине, но и утвердился во многих странах" .

За почти пятидесятилетнюю историю восприятия и освоения его зарубежными культурами и цивилизациями накоплен обширный и разнообразный культурологический материал, требующий своего всестороннего изучения. Своя специфика социокультурного и художественного опыта, асвои атрадиции в интерпретации русского художника сказываются на формировании национального своеобразия его восприятия (к примеру, "болгарский Шукшин", "немецкий Шукшин", "японский Шукшин" и т.д.).

Восточная, западная, латиноамериканская и славянская философско-культурологическая мысль, реагируя на Шукшина, по давней традиции откликается на Россию, в русском художнике ищут прежде всего народ, его менталитет и культуру. Разных идейно-эстетических ориентаций, она стремится расшифровать тайны шукшинского мировидения и поэтики. Его синтетическое по своему характеру искусство, взращенное и нерасторжимо связанное плодоносными корнями с народным источником, убедительно выражает русский культурный архетип и культурный код России. Серьезные исследователи видят его глубоким и философски сильным художником (Э. Павляк, Л. Келечени, Г. Бинова, И. Вереш и многие др.). Интерес к Шукшину обусловлен масштабностью и глубиной культурологического содержания большого художника, отражающего духовный облик русского человека в планетарных по резонансу и достижениям, несомненно, русского XX века, содействуя осмыслению сложных проблем современного мира.

Выводы по второй главе:

1. В процессе выявления цивилизационного статуса России отечественными мыслителями XIX-XX вв. очерчены концептуальные аспекты общетеоретического значения, позволяющие осуществить целостный анализ важнейшей проблемы культурологического исследования.

2. Необходимым условием взаимопонимания между Востоком, Западом и Россией являются не только культурная самодостаточность и духовная полнота названных миров, но и их определенные потребности, побуждающие вступать в диалог.

3. Особое значение имеет теоретико-методологический инструментарий осмысления цивилизационной триады Восток-Запад-Россия, которая как проблема впервые теоретически рассматривалась в "Философии истории" Г.Ф. Гегеля и в "Философических письмах" П.Я. Чаадаева.

4. Национально-ориентированные воззрения Достоевского, Григорьева, Страхова, Данилевского, Леонтьева, Вл. Соловьева обозначают ныне в переносном смысле совокупность общественных взглядов, базирующихся на приоритете самобытности русского исторического пути, выступают в качестве основы цивилизационного рассмотрения России как особого мира, существующего наряду с Востоком и Западом.

5. Современная философско-культурологическая мысль видит в новом евразийстве возможность найти свое место России в цивилизационном историческом процессе.

6. Мощная отечественная традиция философствования - от А. Пушкина до М. Шолохова и других современных классиков, - через художественно-пластические образы вошедшая в генотип русской культуры, позволяет глубже осмыслить феномен Шукшина. Аналитически усваивая достижения предшественников, претворяя их реалистический метод "искусство правды жизни" (М. Шолохов), он творчески воспринимал и их философскую почву-основу.

7. Духовно близка Шукшину-художнику русская идея, что проявляется в освоении одного из её аспектов - характерологическом исследовании народной души.

8. Особую миссию в шукшинском наследии исполняет этика - "практическая философия", система, тяготеющая в постановке глубоких нравственных и социально-философских проблем смысла жизни, свободы и воли, счастья и долга, должного и сущего. Нравственная основа бытия убедительно прослеживается им в темах земли, индивидуальной народной судьбы, "малой родины", крестьянского дома, России.

9. Размышления Шукшина о жизни и искусстве лежат в русле раздумий о человеке - "Нам бы про душу не забыть!", духовных ценностях народа в связи с социальными и общественно-историческими потрясениями России, прежде всего русской деревни. Через "доверие к бытию, открытость к бытию", (А. Михайлов) осознаётся принадлежность художника к национальному типу философско-культурологического сознания.

10. Неутомимые искания в масштабах вечных категорий человеческого духа вывели шукшинскую формулу реализма - эстетически осмысленную народность: "Нравственность есть правда". Нравственность предстает как определенный аспект культуры, дающий обоснование человеческой деятельности в различных сообществах. Данный факт - культурологическое освоение реальности, принципиальное введение ее в типологию культуры.

11. Становясь событием в культурной жизни многих народов, Шукшин-художник обретает своеобразные "права гражданства" (Й. Радичков, Болгария) в различных культурах Востока, Запада, Латинской Америки и Славянского мира. Формируется методология активной, общественно ориентированной созидательной мысли, обращенной на духовное состояние народа.

Второй раздел - "Восприятие В.М. Шукшина в классических культурах Востока и Запада" Ц состоит из двух аналитических глав, в которых соответственно рассматриваются два основных пути освоения творчества русского художника на национально-культурном уровне представленности.

В первой главе - "Наследие В.М. Шукшина как всечеловеческая ценность в культурах Востока" - исследуется в его лице межнациональный диалог России, когда встречаются и взаимодействуют различные культурные коды, архетипы и концепты. В этом ключе слово о Шукшине, сказанное на Востоке и к Востоку обращенное, особенно значимо.

Автор диссертации акцентирует внимание на том факте, что Восток уже более ста лет причастен к историческому выходу русской художественной культуры на международную арену, имеет сложившуюся традицию взаимосвязей и взаимодействия, во многом определяющие освоение творчества Шукшина, современной культуры России в целом. Она становится одной из художественно-эстетических и морально-этических традиций.

С другой стороны, восточный вектор социокультурной ориентации России определяется его духовной доминантой, сформировавшей соответственно социально-практические цели и стремления, выбор религиозно-культурной традиции.

Чрезвычайно важным является тот факт, что сегодня новая историческая эпоха в судьбе народов Востока и их культур, которой присуща особая динамика поиска, особые темпы и характер прокладывания путей в будущее. Русская художественная культура становится в известном смысле ориентиром, способствующим творческой перестройке восточных художественных культур традиционного типа.

Творческие связи Шукшина с культурами Востока имеют тридцатилетнюю историю, начавшись с переводов его прозы и демонстрацией его кинематографа в Монголии (1975). Освоение художественно-эстетического опыта современного русского классика становится активным процессом, тесно связанным с потребностями национальных культур. "Монгольский Шукшин" открыл новые горизонты в продвижении его славы на Восток - в Китай, Индию, Японию, Пакистан, Турцию, Вьетнам и другие страны, свидетельствуя в очередной раз о том, что истинные духовные ценности становятся достоянием всего человечества.

На основе вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

1. Проблемы, волнующие шукшинских героев, "понятны и сродны" (Л.Н. Толстой) не только русскому, но и всякому человеку вообще. Они одинаковы у народов разных культур, в том числе восточных.

2. "Живой интерес" (С. Бадра, Монголия) к Шукшину среди деятелей культур Востока способствует плодотворным художественным исканиям.

3. Классическая для русского искусства тема "маленького человека", определяющим образом повлиявшая на восприятие Шукшина, в силу внутренних объективных потребностей и под влиянием русского реализма занимает в художественных культурах Востока прочное место.

4. Творцам реализма в художественных культурах Востока особенно близки свойственные русской классике прошлого и настоящего неутомимые искания путей улучшения жизни, обостренное чувство совестливости, покоряющего гуманизма. Освоение художественно-эстетического опыта Шукшина определяется активным процессом, тесно связанным с потребностями национальных культур.

5. Важное значение в литературах и искусстве Востока приобретает народность, определяемая, прежде всего выдвижением на первый план проблем общественной значимости, стремлением найти истоки мудрости, нравственной чистоты, жизненной силы в простых людях, постижением народной психологии, в чем сильны позиции Шукшина-художника.

6. Особенно импонирует художественным культурам традиционного Востока, огромное большинство населения которого живет в сельской местности, его обращение к крестьянской теме, введение в современную литературу и кино постигнутого им нового уровня изображения мира сельских тружеников, раскрытие "мужицкого взгляда на вещи" (Н.Г. Чернышевский). Связанные с земледельческим трудом народы высоко ценят в произведениях Шукшина своё "отражение", так как типы сельских жителей "поистине универсальны" (А. Фаиз, Пакистан).

7. Восприятие наследия Шукшина в художественных культурах Востока привлекает внимание не только с точки зрения собственно истории освоения современной русской культуры, признания ее мирового феномена, но и тем, чтобы осмыслить своеобразие развития самих восточных культур новейшего времени.

Вторая глава - "Рецепция В.М. Шукшина в классических национальных культурах Запада", - включающая пять параграфов, выявляет характерные пути и формы прихода, специфику восприятия русского художника в инонациональной среде общеевропейской культуры.

В первом параграфе Ц "Исходный европейский (западный) контекст освоения русского художника в культурах США и Великобритании" - арассматривается во многом показательная для Запада англо-американская версия после второго "открытия" Шукшина в конце 1970-х годов.

"Культурный феномен" в истории взаимосвязей России XX века с англоязычным миром - прежде всего лидерами Запада США и Великобританией - позволяет исследовать как особенности восприятия их культурами Шукшина-художника, так и перекличку цивилизаций, подвергавшихся за два последних столетия самым решительным трансформациям.

В сложной и неоднозначной социокультурной жизни США и Великобритании начинает Василий Шукшин свой диалог с приоритетными западными концепциями человека и общества (1979). Американским и английским теоретикам и историкам культуры свойственны, за редким исключением, преимущественно политизированные подходы, поиски "глубинных" смыслов текста, зашифрованных знаков "оппозиционности" русского автора, непреходящий интерес к социально-политическому кон- и подтексту его произведений, скрытому антагонизму эстетике соцреализма.

Многие проблемы творчества Шукшина в Америке и Англии "остаются нетронутыми" (Дж. Гивенс, США), однако диссертант отмечает широкий резонанс на него по обе стороны Атлантики, особенно в университетских кругах, что является основным залогом для широкого и углубленного внимания к нему. Шукшин остается в поле зрения серьезных славистов-культурологов и специалистов по русской культуре даже вне зависимости от политического климата в современном мире. В их сознании он участвует в формировании честной, написанной "изнутри" хроники жизни современного общества. С публикацией новых переводов "выдающегося искусства Василия Шукшина" (Д. Фини, США) становится ясно, что для англоязычной аудитории он занял заслуженное место в галерее славы русского культуры XX века.

Второй параграф - "Философско-историческая специфика "немецкого Шукшина" - посвящен продолжению многовекового историко-культурного диалога России и Германии, наполненного неоднозначно сложным содержанием, где вместе с тем прослеживаются богатейшие духовные взаимосвязи.

Германская рефлексия на Шукшина есть традиционный отклик на Россию, её народ и культуру. Осмысление феномена Шукшина несет на себе "следы присутствия" традиционного культурного общения двух великих народов, значительных сложностей идейно-политического противостояния в весьма острые конфронтационные десятилетия "холодной войны", приоритета гуманистических ценностей.

Проза и кинематограф Шукшина широко известны и популярны как под ранее "расколотым небом" (К. Вольф) Германии, так и после "объединения" двух германских государств (1990), однако вклад в немецкую культурологическую мысль специалистов по русской культуре бывшей ГДР в освоении творчества Шукшина много более значителен. Обращение деятелей немецкой культуры к важнейшим проблемам творчества талантливого сына России, анализ мастерства с успешным преодолением упрощенческого социологизирования, оригинальность трактовки в раскрытии идейно-философского содержания его слова, авторского кино и театра позволяют диссертанту сделать вывод о значительном росте немецкого культурологического шукшиноведения. Исследования Л. Дебюзер, Ф. Мартыновой, Х. Конрад, А. Хирше, И. Гучке и некоторых других представляют несомненный научный интерес, углубляя и дополняя наши суждения и выводы о творческой личности Шукшина, дают обильный материал для оценки его мирового признания.

Значительный историко-философский интерес немцев, имеющих иную ментальность и тип культуры, к творческой личности Шукшина заставляет сегодня глубже оценивать всечеловеческое звучание его слова и кинематографа.

Закономерно, что именно на немецком языке впервые в зарубежных культурах появляется четырехтомное собрание его сочинений. Творческая интеллигенция Германии близко восприняла уроки Шукшина в кинематографе, литературе и театре, обозначив его место и роль в мировой культуре. Действительно, Шукшин "крепко обосновался на немецкой земле" (Р. Херкельрат).

Рассмотрению особенностей трактовки Шукшина иной классической национальной культурой посвящен третий параграф - "Проблема "маленького человека" в социокультурном портрете писателя-режиссера в Италии".

Диссертантом установлено, что именно итальянской культуре принадлежит пальма первенства в летописи мирового признания Шукшина-кинематографиста, где он уверенно вступил в диалог с предшественниками и современниками в искусстве кино и слова.

Главный воплощением итальянской культуры наших дней является кинематограф. Фильм "Живет такой парень" получил первый приз "Золотой Лев св. Марка" на XVI Международном фестивале в Венеции (1964) и с тех пор Шукшин как творческая личность не уходит из поля зрения деятелей культуры, зрительской и читательской аудитории.

На обширном историко-культурном материале в диссертации исследуется особенность прихода и рецепции его творчества в Италии, своеобразие его восприятия, определяющее видение и понимание эстетических проблем, богатого культурологического мира. "Итальянский Шукшин" с его апелляцией к пронзительному гуманизму в русской классической теме "маленького человека" и проблемам изображения сельской жизни отличается от других национальных интерпретаций. Нет ни одной другой культуры Запада и Востока, где бы так часто проводились ретроспективы его триумфальных по резонансу авторских фильмов. Ярким событием в культурной жизни Италии стал их успешный показ вместе с актёрским дебютом в "Двух Фёдорах" М. Хуциева по центральному телевидению (июль-август 1978 г.).

Избранные диссертантом для анализа концепции К. Бенедетти, Э. Ло Гатто, С. Витале, В. Мауро наиболее репрезентативны, поскольку представляют векторы различной социокультурной направленности. Деятели итальянской культуры, ее историки и теоретики относят Шукшина - "писателя-режиссера" - к талантливейшим представителям авторского кино в мировой кинематографии.

В четвертом параграфе - "Большой поэт экрана" на родине кинематографа: Франция" - рассмотрена специфика национально-культурного восприятия творчества Шукшина.

Обращение диссертанта к нему определяется значительным вкладом художника в развитие богатейших традиционных взаимосвязей русской и французской культур, во многом влияющих на духовное самосознание наций. В лице Шукшина предстает перед Францией неиссякаемая творческая мощь русского народа, поднявшая на новый уровень международный престиж отечественной культуры, которую всегда окружал как ореол духовной исключительности, так и неоднозначное внимание.

Для "французского Шукшина" показательна определенная закономерность: после каждой "киноволны", вызванной фестивалем, ретроспективой или Неделей советского кино, появляются новые сборники избранной прозы.

Во многих суждениях французских деятелей культуры постоянно обращается внимание на главное в художественном мастерстве Шукшина - достоверное знание жизни, приверженность реализму нравственно-этическая и философско-эстетическая связь с классическими традициями русской художественной культуры (М. Мартен, А. Вюрмсер, Л. Дени, Э. Ле Шануа, Л. Мириш и др.). Все более он входил в сознание французов как "большой поэт экрана", классик русского кино и русского рассказа, истинно национальный художник в русской философской традиции, сказавший новое слово о русском характере, подавая величие жизни как наивысшее проявление гуманизма.

В последнем, пятом, параграфе второй главы - "Покоряющий гуманизм "скандинавского Шукшина" - анализируются особенности национально-культурного восприятия русского художника в странах Северной Европы.

В данном параграфе диссертант завершает рассмотрение его рецепции в классических национальных культурах Запада, давая скандинавскую версию. Своеобразная периферия западного мира, культуры Швеции, Дании, Норвегии, Исландии и Финляндии объективно свидетельствовали о заслуженном мировом признании русского дарования и вместе с тем говорили о неоднозначных, зачастую сложных и противоречивых тенденциях в подходе к современной российской художественной культуре.

В диссертации обращается внимание на национальную специфику историко-культурного развития Скандинавских стран, осознаваемую ими и сегодня. Названные обстоятельства определяющим образом сказались на освоении наследия Шукшина. Искусство художественной правды, в орбиту которой он вступил, принципиально и последовательно противостояло различного рода авангардистским течениям и наплыву массовой культуры. Автор фиксирует, что знакомство с наследием Шукшина и его ширящееся присутствие под северным небом Европы составляет содержательную главу в истории российско-скандинавских культурных связей.

Кинолента-завещание "Калина красная" открыло первую страницу северной шукшинианы в пору ее победного шествия по экранам мира (1975 - 1979). На традиционной для многих культур Запада "киноволне" рождался оживленный интерес скандинавов к писательскому творчеству Шукшина.

Большую роль в формировании философско-культурологического восприятия русского автора и углубленного понимания его творчества сыграли содержательные работы У.-Л. Хейно, Ю. Тилли, С. Манилы, Х. Хаапяя, С. Скотта, Х. Томмолы, Л. Лаакконен.

Шукшинское слово звучит в Скандинавии на разных языках, расширяет круг своих почитателей покоряющим гуманизмом, растопляющим сердечным теплом "студеные берега" предрассудков и предубеждений.

На основе вышеизложенного в Разделе II необходимо сделать следующие выводы:

1. Серьезной философско-культурологической мысли Востока и Запада принадлежит существенная роль в освоении художественного наследия русского классика.

2. Ныне география его распространения в зарубежных культурах вполне соответствует карте двух полушарий. С ипостасями художника хорошо знакомы на Востоке и Западе, когда процесс по его освоению становился предметом широкого спектра культурологических исследований.

3. Национально-культурный уровень осмысления художественного наследия Шукшина проявлялся во всей своей актуальности. Своя специфика социального опыта, свои традиции в видении и понимании его на Востоке и Западе сказались на формировании своеобразия его восприятия в каждой национальной культуре.

4. При провозглашенном "новом мировом порядке" в культурах Запада не уходит политико-идеологическое противостояние вокруг книг и фильмов Шукшина, ведущееся оппозицией социальных и культурных структур.

Третий раздел диссертации - "В.М. Шукшин-художник как духовное ядро России в "неклассическом" национально-культурном восприятии" - включает в себя две главы, в которых анализируются рецепция русского автора в "пограничной" цивилизации Латинской Америки с ее моделью культуры и своеобразие его освоения Славянским миром.

Первая глава - "Народность русского кинематографиста как доминанта в культурах Латинской Америки" - выявляет ту роль, какую сыграло его творчество в диалоге культур России и "пылающего континента" в современной трансформации и формировании латиноамериканской культуры.

На значительном историко-культурном материале изучается место и роль Шукшина-режиссера, актера и писателя в транскультурном и синкретичном пространстве латиноамериканских культур, когда атмосфера напряженных идейно-эстетических исканий в широком диапазоне "философии латиноамериканской сущности", "нового кино" и "нового романа" являлась весьма благодатной почвой для прихода и осмысления русского дарования.

"Ренессанс" художника, развернувшийся после его "второго открытия" на Западе и в культурах Латинской Америки в конце 1970-х годов, сопровождался вдумчивым отношением к его авторскому русскому кино и писательскому слову.

Познание национальных культур Латинской Америки через "призму" рецепции Шукшина-художника способствовало не только взаимопониманию между народами, но и приводило к более глубокому восприятию собственной культуры, ее достижений, перспектив и своеобразия.

Кинематограф в латиноамериканских культурах прошёл большой путь от подражательного и коммерческого до качественно зрелого - реалистического и социальной направленности. По этой причине ему оказался весьма близок Шукшин-режиссер и актер, воспринимаемый деятелями национальных кинематографий как крупнейший представитель русского кино. Они увидели в нём большого художника, в наследии которого другая цивилизация и культуры находят необходимые для себя уроки высокого мастерства и духовности, масштабность проблематики, преданность истинной народности и реалистическому методу, действенному гуманизму, что дает основание латиноамериканцам высоко оценить нравственно-этическое и эстетическое содержание его искусства (Э. Пинеда Барнет и С. Альварес на Кубе, С. Ольхович в Мексике и др.). Взаимодействие различных параметров его творческих ипостасей ускорило процесс ознакомления и воздействия на художественные искания многих деятелей культур Латинской Америки, становясь событием в культурной жизни.

Выводы:

1. Ко времени прихода Шукшина-кинематографиста и писателя в латиноамериканские культуры конца 1970-х годов "пылающий континент" переживал эпоху грандиозных сдвигов в общественно-политической и социокультурной жизни.

2. В национальном восприятии и осмыслении наследия Шукшина пограничными "неклассическими" культурами Латинской Америки оно предстает в качестве духовного ядра России.

3. Народность искусства Шукшина и его пристальное внимание к внутреннему миру "маленького человека" есть доминанта восприятия в латиноамериканских культурах.

4. Становилась всё значительнее глубина проникновения в суть раскрываемых им проблем, содействующих творческой эволюции от изображения социальной среды к феномену личности в кинематографиях Латинской Америки.

5. О пристальном внимании к русскому писателю свидетельствует и молодое культурологическое шукшиноведение Латинской Америки. Жанр малой формы - рассказа - оказался достаточно емким, чтобы вобрать в себя все богатое содержание и эстетическое наполнения эпохи, значимость духовных возможностей народа (Л. Байона Нуньес, Колумбия).

Вторая глава - "Русский культурный архетип в освоении В.М. Шукшина-художника Славянским миром", - включающая четыре параграфа, посвящена рецепции творческого наследия писателя и кинематографиста в славянских культурах, другому варианту "неклассической" цивилизации. Славянские деятели культуры проявили определенную аутентичность его восприятия, основанную на принадлежности к одной цивилизации, известной близости культурных архетипов. По названной причине "польский", "чешский", "словацкий", "болгарский" и "югославский Шукшин" выделяются особой глубиной понимания философско-культурологической мысли и масштабностью освоения.

В первом параграфе - "Русскость" как феномен В.М. Шукшина в Польше" - раскрывается специфика интерпретации и освоения русского художника польской культурой.

На широком фактическом материале в диссертации показывается его вхождение и участие в многовековом историко-культурном диалоге России и Польши, наполненном вплоть до наших дней важным, порой неоднозначным и весьма драматическим содержанием. Богатые взаимосвязи во всех сферах культуры, осененные именами великих современников, одновременно друзей и оппонентов - А. Пушкина и А. Мицкевича, - всегда формируются на известных притяжениях и отталкиваниях от опыта одной или другой ветви славянского древа. Такого рода отношения убедительно подтверждаются на польском восприятии и освоении Шукшина-кинематографиста и писателя.

Фронтальное изучение его наследия началось раньше всего в западнославянских культурах, что и побуждает рассматривать Шукшина в Славянском мире с польских страниц. Особенно активный отклик он получил в польской культурологии и филологии в лице Т. Позняка, А. Жебровской, Я. Ярцо, Э. Павляка, В. Бялокозовича и других. Ни один русский писатель или кинематографист 1970-х - 1980-х годов не вызывал в Польше такой исключительной волны интереса и признания (А. Жебровска). На каждом из этапов "польского Шукшина" серьезные деятели ее культуры все последовательнее и глубже постигают философско-эстетическое и нравственно-этическое содержание его творческих ипостасей, их органическую гармонию.

Общий уровень освоения Шукшина-художника польскими деятелями культуры, несмотря на различия мировоззренческих ориентаций, необходимо признать многосторонним, основательным и впечатляющим. Шукшин-художник близок польскому сознанию этическими и эстетическими основами своего искусства, масштабностью историко-философского мышления, что позволило воспринимать его, в частности, сквозь призму исканий национальной польской "деревенской прозы".

Для "польского Шукшина" характерная апелляция к национально-русскому и вместе с тем к всечеловеческому содержанию наследия. "Русскость" видится в истинной народности, моральной ранимости, постоянной "болезни" духовного нутра, души человека, ищущего этические ценности.

Рассмотрению результатов в постижении творческих ипостасей Шукшина западнославянской культурологией посвящен и второй параграф - "Мастер полноты жизни" в Чехии и Словакии", - в котором превалируют в особой ауре исторический, культурный и человеческий факторы.

Культурологическая мысль двух славянских народов многообразно представлена в диссертации работами Г. Биновой, М. Дрозды, П. Кашки, О. Марушьяка, В. Черевки, В. Новотны, Д. Слободника и некоторых других.

Диссертант фиксирует свою исследовательскую находку: с именем Шукшина впервые в зарубежных культурах встречаются именно в Чехословакии - при публикации его рассказа-дебюта "Двое на телеге" в чешском журнале "Чтение о Советском Союзе" (1958). Освоение русского художника в обеих славянских культурах имеет на сегодняшний день содержательную историю, позволяющую говорить о лидирующих позициях в зарубежной культурологии и культурологическом шукшиноведении.

Деятели чешской и словацкой культур акцентируют внимание на том, что в 1960-е-1970-е годы Шукшин серьезно усилил понятие художественной правды на уровне находки новых народных героев и диагноза состояния народа. Их впечатляет многоаспектное, психологически сложное изображение персонажей, народ как решающий нравственный движитель, как сила (Я. Секера). Его феноменальный талант затрагивает "вечные вопросы" человеческого бытия, что привело позднего Шукшина в театральный мир. Многоаспектный в своем проявлении гуманизм "чешского" и яркая гражданственность "словацкого Шукшина" определяют консолидирующий интерес к его новой ипостаси - драматургии.

Историки и теоретики культуры нашли свой ключ к Шукшину-художнику, оценив в нем "мастера полноты жизни" (А. Багин), крупного представителя мировой культуры, в наследии которого просматриваются "универсальные решения, возможные в развитии цивилизации" (Я. Секера). Обнаруживая тенденции к синтезу и философскому осмыслению бытия, его художественное мышление обладает удивительной способностью соединять быт и фантастику, подлинное и вымысел, лирику и сатиру, когда поэзия условности органически сочетается с поэзией действительности.

Третий параграф - "Духовно-нравственные корни "болгарского Шукшина" - выявляет его многообразную культурно-историческую миссию и специфику восприятия на Балканах.

Болгарские страницы в летописи его мирового признания - одни из самых содержательных и впечатляющих. Органично войдя в структуру демократической культуры, Шукшин приобрел "права гражданства" (Й. Радичков) на болгарской земле, что рождает "обязательное волнение и трепет от духовного сопричастия" (А. Свиленов). Закономерно, что в восприятии его наследия выявились все формы освоения, в том числе плодотворное воздействие на художественные искания болгарских литераторов, кинематографистов и театральных деятелей.

"Открытие" Шукшина для широких зрительских, читательских и научных кругов Болгарии, начавшееся раньше, чем во многих восточных и западных культурах (1959), определяется пристальным вниманием к его духовно-нравственным корням, к совестливости и психологизму прозы и кино, к яркой "поливалентности" дарования. Данная специфика болгарского восприятия Шукшина раскрыта в диссертации на разнообразном историко-культурном материале, представленном в работах И. Цветкова, А. Свиленова, И. Петрова, Т. Шейтанова, Д. Цветковой, Л. Минковой и других исследователей, определивших плодотворное развитие болгарской культурологии и культурологического шукшиноведения. Признание большого русского художника в болгарской культуре произошло не только раньше, чем во многих других культурах, но и основательнее, глубже, что служило предпосылкой успешного освоения.

К важнейшим достижениям болгарской философско-культурологической мысли диссертант относит стремление рассматривать современную русскую художественную культуру, представляемую и Шукшиным, как общее достояние славянской культуры (А. Свиленов), мощный фактор, участвующий в болгарской социокультурной жизни.

В последнем, четвертом, параграфе - "Творческий универсализм "югославского Шукшина" - завершается рассмотрение своеобразия его национально-культурного восприятия. Этническое и языковое родство, сходство и переплетение исторических судеб шести (Сербия, Хорватия, Словения, Босния и Герцеговина, Македония, Черногория) славянских культур бывшей Югославии определили общие закономерности духовного развития и рецепции наследия русского художника.

На разнообразном фактическом материале в диссертации показываются пути и формы прихода Шукшина-кинематографиста и писателя в югославские культуры, обоснованного приобретения им большого успеха. Обращение диссертанта к анализу творческого метода в югославских художественных культурах объясняется острой борьбой мировоззренческих и идейно-эстетических концепций "реалистов" и "модернистов". Истинный спор - на глубине - шёл о принципах освоения новой действительности, изучения внутренней сущности человека и его социокультурных связей.

Избранные для анализа концепции Б. Полича, С. Пенчича, Е. Бабамовой и М. Божич, представляя векторы различной национально-культурной направленности, наиболее репрезентативны. Философско-культурологическая мысль в югославских культурах обращала пристальное внимание на творческие ипостаси Шукшина. Особая роль в восприятии и освоении его слова принадлежит переводчикам, что позволяет им "изнутри" взглянуть на художественный мир-космос "одного из самых популярных в мире русских писателей и немногочисленных универсалов" (Б. Полич).

"Югославскому Шукшину" свойственен повышенный интерес именно к универсальности дарования, сочетаемый с покоряющим гуманизмом. Своей тревогой большого Художника о судьбе народа и его культуры он оказался на редкость созвучен творческим исканиям деятелей художественной культуры.

Выводы по второй главе:

1. Высокий уровень освоения творчества Шукшина в славянских культурах объясняется принадлежностью к одному культурно-историческому типу, сродством поэтики даровитого сына России с поэтикой славянского классического искусства, с восприятием его в контексте национальной художественной традиции. Русский художник выделяется особой глубиной философско-культурологической мысли и масштабностью освоения.

2. Произведения Шукшина предстают в славянских культурах ярким общественным и духовным явлением, ориентиром в художественных исканиях творческой интеллигенции.

3. Художественное наследие Шукшина рассматривается в единстве всех ипостасей, ибо они органично взаимосвязаны и продолжают традиции классики.

4. Природа комического и сатирического получает в славянских культурах свое глубинное истолкование, оценивается как важный элемент шукшинского миропонимания и художественной системы, имеющей глубокие корни в русской культуре.

5. В своем творчестве Шукшин обогатил образ русского человека из народа (Т. Шейтанов, Болгария и др.).

В отличие от второго и третьего разделов диссертации, где русский писатель и кинематографист рассматривается в межнациональном диалоге России с зарубежными культурами, ее четвертый раздел посвящен новому уровню осмысления диалога - "В.М. Шукшин-художник во взаимосвязях и взаимодействии цивилизаций".

Ещё на предыдущем этапе анализа межнационального уровня диалога России в лице Шукшина с нациями-культурами мира диссертант обнаруживал частые выходы в освоении и оценках его наследия на цивилизационный уровень. В данном случае Россия видится обязательным участником в диалоге наций и цивилизации, когда богатое наследие Шукшина помогало носителям зарубежных культур познакомиться с ней. Более того, русская художественная культура XX века стала частью мирового культурного сообщества через своего великого представителя-посредника, что позволило Шукшину-художнику быть "путеводителем", помогающим постигать Россию и русское национальное сознание. Вместе с тем русская художественная культура "будит" в других культурах мира национально-цивилизационное самосознание (Н.Я. Берковский). Таким образом, художественная культура России обладает доминантным культурным диалогом на двух уровнях: межнациональном и межцивилизационным.

Обращение диссертанта к исследованию межцивилизационного уровня восприятия Шукшина-художника объясняется, во-первых, той ролью, какую сегодня играет цивилизационный подход в исследовании мировой культуры; во-вторых, тем обстоятельством, что на нем в настоящее время возможны наиболее существенные результаты в обмене духовными достижениями; в-третьих, дает себя знать национально-цивилизационная модель диалога культур. Многообразие и известная ассимиляция явлений в культурах, различие ценностей и ориентаций, как показывается в диссертации, выступают условием развивающегося и взаимообогащающего межцивилизационного диалога "культурных миров".

В первом параграфе - "Своеобразие рецепции русского художника в классических культурах-цивилизациях" - на широком фактическом материале выявляется роль цивилизационного подхода в диалоге с Востоком и Западом. Он позволяет каждой стороне полнее раскрыть свои смысловые глубины, осознать свою уникальность, самотождественность и потребности, зафиксированных в суждениях Л. Фейхтвангера, Р. Люксембург, Л. Дебюзер, К. Бенедетти, Э. Ло Гатто, Дж. Гивенса, М. Сэо и многих других.

Диссертант выяснил, что через рецепцию, осмысление и освоение художественного наследия Шукшина принципы цивилизационного подхода дают возможность: определить место художника и его родины в мировой культуре и человеческом сообществе; дать цельное представление о творческой личности Шукшина во всей ее сложности, своеобразии его эстетических исканий; раскрыть коллизии художественно-эстетической и идейно-политической борьбы вокруг его творчества оппозицией социокультурных структур.

В диссертации показывается, что проза, кинематограф и театр Шукшина демонстрируют в реальной действительности универсальные всечеловеческие ситуации и соотносят бытие человека с известными философско-культурологическими концепциями, моделями и схемами. Тем самым Шукшин-художник определяет степень коммуникативности Западной и Восточных цивилизаций как их сущностной и типологической черты.

Во втором параграфе - "Особенности восприятия и освоения русского художника в "неклассических" культурах-цивилизациях" - рассматривается широкий резонанс на него в духовной жизни Латинской Америки и Славянского мира.

Если в восприятии его наследия в пограничных культурах Латинской Америки проявилось общее внимание к творчеству Шукшина, к индивидуализации личности персонажей, то в Славянском мире давало себя знать максимальное движение к аутентичности его понимания и духовно-нравственным корням национально-культурного освоения.

Шукшин-художник остается в поле зрения серьезных исследователей русской культуры Г. Биновой, Н. Секей, А. Жебровской, О. Марушьяка, В. Новотны, Э. Павляка, Л. Келечени, В. Слободника и других, большей частью вне зависимости от социкультурных перемен в современном мире. Славянской и латиноамериканской культурологической мыслью он воспринимался как участник создания граждански честной, написанной "изнутри" хроники жизни советского общества, масштабно мыслящий художник, успевший поставить важнейшие вопросы существования Российской цивилизации.

Выводы по содержанию Раздела IV:

1. Шукшин как "реалист в высшем смысле" (Ф. Достоевский) свидетельствует, что Россия является мощным фактором мировой цивилизации благодаря своей культуре, искусству и литературе, науке, благодаря своей многовековой Цивилизации.

2. Система ценностей Российской цивилизации, представленная феноменом Шукшина, создает все условия для высшего духовного самоопределения.

3. В восприятии цивилизаций Шукшин-художник предстаёт верящим в способность человека познать завещанную ему Истину, постичь Красоту, творить Добро.

4. "Зарубежный Шукшин" - явление мировой культуры, с которым прирастает слава русской культуры.

В Заключении подводятся краткие итоги исследования, излагаются полученные в нем основные результаты и выводы, указывается их теоретическая и практическая значимость.

За почти полувековое участие Шукшина-художника в диалоге России с зарубежными культурами и цивилизациями выявлена своеобразная траектория освоения его творческого пути: стремление проникнуть в душевные и духовные глубины от накопленных бытовых подробностей российской жизни к высотам философско-этических обобщений.

Опираясь на полученные в диссертационном исследовании результаты, специфику восприятия и освоения его художественного наследия в диалоге России с восточным, западным, латиноамериканским и славянским мирами, автор приходит к выводу о том, что Шукшин - крупное закономерное явление отечественной и мировой культуры, чьи редкостное мастерство и гражданская ответственность предстают мощным воплощением творческих сил русского народа.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монография, книга

Василий Шукшин в зарубежной культуре. - Ростов-на-Дону., изд-во РГУ, 2001. - Монография, 20 п.л.
Русская литература XX века в школе. Учебное пособие - Ростов-на-Дону, изд-во РГУ, 1997. - Монография, 14 п.л.

Научные статьи

Шукшин: Жизнь моя - Россия (Предисловие). - Ростов-на-Дону., 2004, - 1 п.л.
Театр В. Шукшина за рубежом // Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник в 2 тт. Т.1 / Науч. ред. А.А. Чувакин. - Барнаул, изд-во АГУ, 2004. - 0,5 п.л.
итературные произведения В. Шукшина за рубежом // Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник в 2 тт. Т.2 / Науч. ред. А.А. Чувакин. - Барнаул, изд-во АГУ, 2006. - 1 п.л.
В. Шукшин - художник во взаимосвязях и взаимодействии цивилизаций // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. - 2005. - № 10 - 0,5 п.л.
Художественное наследие В.М. Шукшина как культурологическая проблема (на материале зарубежного восприятия) // Известия высших учебных заведений. Сев.-Кавказский регион. Обществ. науки. Ц 2005. - № 11. - 0,5 п.л.
Мир говорит о Шукшине // Сибирские огни. Ц Новосибирск, 1981. - № 1. - 1 п.л.
Фронт без затишья: В. Шукшин в идеологической борьбе // Сибирские огни. - Новосибирск, 1987. - № 2. - 1 п.л.
Талант высокой простоты: Шукшин в Италии // Шукшинские чтения: Статьи, воспоминания, публикации / Сост. В.Ф. Горн. - Барнаул, 1984. - 1 п.л.
Тепло студеных берегов: Шукшин в Скандинавии // Алтай Ц 1989 - №2 - 1 п.л.
"Он сам - школа": Шукшин в Венгрии // Шукшинские чтения: Статьи, воспоминания, публикации / Сост. Н.Ф. Горн. - Барнаул, 1989. - 1 п.л.
Обходя моря и земли (О восприятии творчества В.М. Шукшина за рубежом) // Творчество В.М. Шукшина: Проблемы. Поэтика. Стиль. Вып. 1. - Барнаул, 1991. - 1 п.л.
М.А.Шолохов и В.М.Шукшин: творческие связи // "Тихий Дон" М.А. Шолохова в современном восприятии. Шолоховские чтения / Отв. ред. Н.И. Глушков. - Ростов н/Д., изд-во РГУ, 1992. - 05 п.л.
"Истинно русский феномен": В. Шукшин в польской культуре // Славянские литературы в контексте мировой. - Минск, 1995. - 0,5 п.л.
В. Шукшин в зарубежном восприятии // Далеко раздвигался горизонт: Воспоминания и материалы о В. Шукшине. - Бийск, 1995. - 0,5 п.л.
Кинематограф В.Шукшина за рубежом // Творчество В.М. Шукшина в современном мире: эстетика. Диалог культур. Поэтика. Интерпретация. - Барнаул, изд-во АГУ, 1999. - 0,5 п.л.
Феномен В. Шукшина в немецкой культуре // Язык и культура. Вып. 1. Т. 4. Киев, изд-во КГУ, 2000. - 0,5 п.л.
Искусство В. Шукшина в Польше // Южная Звезда - Ростов-на-Дону., 2000. - 0,5 п.л.
В. Шукшин в контексте национальных культур // Шукшинские чтения: Творчество В.М. Шукшина в современном мире. - Барнаул, 2001. - 1 п.л.
"Раздвинув границы познания человека": В. Шукшин в культурах США и Великобритании // Язык и культура. Вып. 3. Т. 4. - Киев, 2001. - 0,5 п.л.
В. Шукшин в зарубежной культуре: культурологический анализ (концепция диссертации) // Перспективы философской мысли на Юге России / Отв. ред. проф. Ю.Г. Волков. - Ростов на/Д., изд-во СКН - ВШ, 2002. - 0,5 п.л.
В. Шукшин в диалоге культур с Западной и Восточной Европой // Язык и культура. Вып. 4. Т. 4/2. - Киев, изд-во КГУ, 2002. - 0,5 п.л.
Художественное наследие В.М. Шукшина: взгляд культуролога // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов-на-Дону., 2003. - № 3. - 0,5 п.л.
Культурологический аспект зарубежного восприятия В.М. Шукшина // Язык и культура. Вып. 4. Т. 4/2. - Киев, изд-во НГУ, 2003. - 0,5 п.л.
Донская тема в жизни и творчестве В.М. Шукшина // Шукшинские чтения: Сб. материалов науч.-прак. конференции. - Барнаул, 2004 - 1 п.л.
Наследие В.М. Шукшина в культурах Латинской Америки // В.М. Шукшин: Взгляд из XXI века. Материалы конференции. - Барнаул, 2005. - 0,5 п.л.
Философско-культурологический аспект освоения В. Шукшина-художника в зарубежных культурах // Шукшинские чтения "Русская литература XX века. Типологические аспекты изучения", № 17. - М., 2005. - 0,5 п.л.
Нравственно-правовой аспект восприятия "Калины красной" В. Шукшина в западных культурах // Юрист-правовед. - 2006 - № 1. - 0,5 п.л.
Нравственно-правовой аспект восприятия "Калины красной" В. Шукшина в славянских культурах // Философия права - 2006. - № 1 - 0,5 п.л.

Всего: 53 п.л.

Шубарт В. Европа и душа Востока. - М., 2000. - С. 45-58.

Жебровска А. Восприятие творчества В. Шукшина в Польше (1964 - 1980). Автореф. диссЕ канд. филол. наук. - М., 1982.

Паспорта номенклатуры специальностей научных работников (философские науки) - М., 2001; Каган М.С., Хилтухина Е.Г. Проблема "Запад-Восток" в культурологии: взаимодействие художественных культур. - М., 1994. См. также: Цивилизации и культуры. Россия и Восток: цивилизационные отношения. Вып. 1-3. -М., 1994, 1995, 1997; Россия, Запад, Восток: встречные течения. - СПб., 1996; Россия и Европа в XIX-XХ веках: Проблема взаимовосприятия народов, социумов, культур. - М., 1996 и др.

Сигов В.К. Русская идея В.М. Шукшина. Концепция народного характера и национальной судьбы в прозе. - М., 1999. - С. 76; Кощей Л.А. Философская позиция Шукшина // Творчество В.М. Шукшина: Энциклопедический словарь-справочник. Т.1. - Барнаул, 2004. - С. 99-103.

Weisenborn G. Memorial. - Berlin, - S. 146.

Камышева О.А. Концепция творчества В.Шукшина в современной зарубежной критике // Вестник Москов. ун-та. Филология. -1978. - №6. - С. 44-49; Овчаренко А.И. Размышляющая Америка // Новый мир. -1976. - №11.

Каган М.С., Хилтухина Е.Г. Проблема "Запад-Восток" в культурологии: взаимодействие художественных культур. - М.,1994. - С.144-147.

Morandini M. Fuori campo: V. SuksinЕ // L'Europeo. - Milano, 1978. - 10 mar. - P. 76.

Bazzarelli E. A che serve l'eroe "positsvo"? // Corriere della sera. - Milano, 1978. - 26 febr. - P. 14.

Pawlak E. Fenomen W. Szukszyna // Miesiecznik Literacki. - 1977. - N. 12. - S. 88.

Pawlak E. Wasilij Szukszyn. - Warszawa, 1981.

Kelecsenyi L. Vaszilij Suksin: kortarsainka film. - Budapest, 1983.

Бинова Г. Творческая эволюция В.Шукшина: Нравственно-философские искания и жанрово-стилевые особенности художественной системы. - Брно, 1988.

Givens J.R. The prodigal son: V. Shukshin in the soviet culture. - Washington, 1998.

Jarco J. Tworczosc literacka W. Szukszyna // Bieletyn slawistyczny. - Warszawa - Lodz, 1980. - z.5. - S. 45-46.

Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. - М., 1995. - С. 12

Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979. - С. 291.

Библер В.С. М.М. Бахтин, или Поэтика культуры. - М., 1991. - С. 106.

Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975. - С. 94-96.

Баткин Л.М. Тип культуры как историческая целостность // Вопросы философии. - 1969. - №9. - С. 168.

Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-тт. Т.1. - Таллин, 1992. - С. 39.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по культурологии

Blog

Художественное наследие В.М. Шукшина в диалоге России с зарубежными культурами