Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по культурологии
Роль творческой личности в формировании художественной жизни эпохи (на примере жизни и творчества Н. А. Римского-Корсакова и его ближайшего окружения)
Автореферат докторской диссертации по культурологии
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
БАРСОВА ЛЮДМИЛА ГРИГОРЬЕВНА
РОЛЬ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ В ФОРМИРОВАНИИ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ ЭПОХИ
(НА ПРИМЕРЕ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА Н. А. РИМСКОГО-КОРСАКОВА И ЕГО БЛИЖАЙШЕГО ОКРУЖЕНИЯ)
Специальность 24.00.01 - теория и история культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора культурологии
Санкт-Петербург
2007 г.
Работа выполнена на кафедре музейного дела и охраны памятников факультета философии и политологии Санкт-Петербургского государственного университета
Научный консультант:аа доктор философских наук, профессор
Соколов Евгений Георгиевич
Официальные оппоненты: доктор культурологии, вед. научн. сотр.
Дриккер Александр Самойлович
аа доктор искусствоведения, профессор
Скафтымова Людмила Александровна
аа доктор философских наук, профессор
Шор Юрий Михайлович
Ведущая организация: аа Российский институт истории искусств
Защита состоится л аа ________ 2007 года в ____ часов на заседании диссертационного совета Д.212.232.55 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, В.О., Менделеевская линия, д. 5, философский факультет, ауд. ______
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета
Автореферат разослан л аа _________________ 2007 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета,
кандидат философских наук, доцентаа А. А. Никонова
Общая характеристика диссертации
Актуальность темы исследования.
Рубежи ХIХ - ХХ и ХХ - ХХI веков во многом созвучны в истории страны: Россия вновь, как и столетие тому назад, стоит на перепутье в разрешении дилеммы между поисками новой национальной идеи или возрождении утраченных традиционных духовных ценностей. Этим объясняется активная разработка современной философско-культурологической мыслью проблем начала XX века: в условиях пересмотра гражданской истории страны и в том числе ее культуры, необходимость в размышлении над фундаментальными основаниями национально-культурного бытия и в результате - осмыслении и возрождении художественных ценностей и нравственных идеалов как высших истин - приобретает для современного общества особо актуализированный характер. В этом свете необходимо новое отношение к оценке роли творческой личности в общекультурном процессе, что требует, прежде всего, изменения или отказа от использовавшихся на протяжении многих десятилетий исследовательских и познавательных методик, новой интерпретации известных фактов и введения в научный и культурологический оборот новых имен и событийного порядка явлений духовной жизни периода последней четверти ХIХ века и начала века ХХ.
Расцвет культуры в России на рубеже XIX-XX веков и начале ХХ века позволил обозначить в истории этот период как серебряный век в развитии общества. Действительно: духовный ренессанс переживает русская философия, получившая в ХХ веке всемирное признание, русское литературное и поэтическое творчество выходят далеко за узко-цеховые рамки, становясь фактором и целью общественного бытия, влияя на само бытие личности; обновление переживает театр, как оперный, так и драматический.
Невиданный расцвет переживает исполнительство: отечественные певцы, пианисты, танцовщики не только получают признание за рубежом, но становятся эталоном соответствующих русских школ, продолжающих традицию в разных странах вплоть до наших дней. В области композиторского творчества - это эпоха поиска своего языка (тем и образов, стилистики и др.) многими молодыми композиторами, среди которых выделяются имена С. В. Рахманинова, А. Н. Скрябина, И. Ф. Стравинского, Н. К. Метнера, Н. Я. Мясковского, С. С. Прокофьева во многом определивших развитие мировой музыкальной культуры ХХ века. Однако в этой лавине имен и событий деятельность Н. А. Римского-Корсакова не только не теряет своей значимости (вплоть до наших дней), но более того: композитор-лшестидесятник на рубеже веков, переживая расцвет своего творчества, оказывается выразителем самых существенных для эпохи стилевых примет. Н. А. Римский-Корсаков был одной из бесспорно знаковых фигур рассматриваемой эпохи: самим фактом бытия и творчества он, как никто из отечественных (и зарубежных) композиторов оказывал влияние на процессы развития самых разных областей отечественной культуры - музыки, музыкального театра, пластических искусств, поэзии, философскую и музыковедческую мысль, исполнительство, педагогику и др., формируя тем самым ее высокие духовные критерии и профессиональное совершенство. Феномен личности и творчества Н. А. Римского-Корсакова позволил поставить и исследовать в диссертации целый комплекс существенных для культурологии, музыковедения и эстетики теоретических проблем и, прежде всего, проблему личности в культуре, особенно актуальную в настоящее время. Сама проблема влияния композитора (в любом ракурсе) либо нивелировалась, либо ставилась в узко-теоретическом аспекте. Между тем, значение для русской музыки и культуры деятельности Римского-Корсакова невозможно переоценить не только по причине масштаба воздействия самого его творчества, но и по тому высокому этическому идеалу, которым он руководствовался во всех аспектах своей жизнедеятельности. Его искусство и сама человеческая индивидуальность таили в себе зерно того эстетико-философского духа музыки, который свойственен и присущ избранным художникам и это притягивало к нему современников, в особенности молодежь и это притяжение, как особая аура в свою очередь становилось основой и побудителем его творчества. Привлекает внимание необычайно широкий круг этих влияний, которые могли осуществляться в наиболее прямом плане в многочисленных музыкальных кружках и домашних собраниях, в непосредственном окружении композитора, музыкально и духовно связанном с его собственным Домом, наконец, через многочисленных учеников композитора, которые в свою очередь через своих учеников (лвнуков и правнуков), внедряют идеалы Н. А. Римского-Корсакова в современную духовную жизнь и творчество. Многие из них заняли ведущее положение в отечественной и зарубежной культуре, как композиторы, дирижеры, историки, педагоги (эстафету высоких профессиональных и морально-этических принципов педагогики Римского-Корсакова можно проследить вплоть до наших дней), критики, музыкально-общественные деятели, нередко творчески совмещавшие многообразные виды деятельности: А. С. Аренский, Б. В. Асафьев, М. А. Баланчивадзе, А. П. Гречанинов, М. В. Иванов-Борецкий, И. И. Витоль, А. К. Глазунов, М. Ф. Гнесин, Б. А. Золотарев, А. К. Лядов, Н. В. Лысенко, М. М. Ипполитов-Иванов, А. И. Капп, Н. Малько, Н. Я. Мясковский, А. В. Оссовский, Л. А. Саккетти. С. С. Прокофьев, О. Респиги, А. А. Спендиаров, И. Ф. Стравинский, Н. П. Черепнин, М. О. Штейнберг и так далее. Уже на основании этого перечня можно представить масштаб влияний композитора, но это - ближний, профессиональный круг влияния и в той или иной степени он освещен в книгах и статьях о самом композиторе и биографических очерках его учеников. Не менее масштабен и значим для истории круг современников композитора, жизнь и деятельность которых сложилась самым непосредственным образом под влиянием его музыки, ее этико-эстетической сущности и которые в совокупности явились важной составляющей культурного фона эпохи. К этому кругу относились фанатики русской музыки, из рядов которых наиболее тесно были связаны с композитором В. В. Ястребцев, его биограф, исследователь творчества и корреспондент, В. И. Бельский, его либреттист и корреспондент, И. И. Лапшин, выдающийся философ, эстетик его творчества, Н. И. Забела, корсаковская певица; опосредованно или кратковременно сильнейшее воздействие музыка композитора оказала на Андрея Белого, А. А. Блока, М. А. Врубеля, А. Ф. Лосева, Г. Л. Ловцкого, Ф. И. Шаляпина, многих простых слушателей - посетителей концертов и оперных спектаклей, также оставивших об этом свои свидетельства. Наконец, благодаря операм Римского-Корсакова сформировались принципы особого театра - (лвнутри театра С. И. Мамонтова), с его особой исполнительской и художественной эстетикой, оказавшей огромное влияние на театр рассматриваемой эпохи и его развитие в дальнейшем. Не случайно, именно о творчестве Римского-Корсакова и при его жизни, и в будущем появится небывалое количество статей, книг, философских исследований, не утеряет своей ценности и по настоящее время его музыкальное наследие в целом. Однако при всем многообразии литературы о Н. А. Римском-Корсакове проблема влияний композитора на современников в исследованиях не ставилась, между тем ее актуальность очевидна - в творчестве композитора отразились вневременные гуманистические идеалы, а также нашел свое совершенное воплощение национальный Идеал Красоты, возрождение которого насущно как никогда ранее для современного сообщества людей. В свете сказанного, проблема влияния Римского-Корсакова, взаимодействие его с современной средой является уникальной и нуждается в изучении и интерпретации.
Состояние научной разработанности проблемы.
Проблема, заявленная в исследовании и ее ракурсы в целостном виде не разрабатывалась ни искусствоведами, ни культурологами. Но ряд сущностных для самой ее постановки идей и направлений представлены в гуманитарных науках достаточно широко. Нет необходимости называть всех авторов (от античности - до наших дней) - философов, эстетиков, психологов, музыковедов, и др. - так или иначе трактовавших различные аспекты воздействия музыки. Отметим лишь ряд имен - авторов трудов, посвященных актуализированной в XX веке проблеме философии музыки и культурологического подхода к анализу музыки: С. Кьеркегора, Ф. Шеллинга, Ф. Шлегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Ницше, О. Шпенглера, отечественных эстетиков и музыковедов А. Ф. Лосева, М. С. Кагана, Б. В. Асафьева, Е. М. Орловой, Ю.Н Кремлева, М.Г. Арановского, О. Н. Астафьевой, М. А. Аркадьева, Т. В. Антиповой, Л. Л. Гервер, З. Р. Жукоцкой, К. В. Зенкина, И.И. Земцовского, Г. В. Крауклиса, Т. Н. Левой, Ю. Ю. Милешиной, И. А. Мыльниковой, А. А. Порфирьевой, О. М. Томпаковой, Е. Н. Ручьевской, А.И. Климовицкого, В. Конен, В. и Ю. Холоповых, Е. Долинской, Г. Григорьевой, Е. Уфимцевой и мн. др.
Одной из важных фоновыхпроблем, проходящих через все главы диссертации, является культура Петербурга на рубеже ХIХ - ХХ веков, влияние музыки на жизнь и формирование личностных качеств представителей различных общественных слоев города. Анализ культуры Петербурга в философском и культурологическом аспектах указанной эпохи представлен в работах Б. В. Маркова, М. С. Кагана, С. Н. Иконниковой и др.; проблемам семиотики культурного пространства Петербурга посвящены труды Ю. М. Лотмана и других представителей тартуско-московской семиотической школы (Г. Виленбахова, З. Минц, В. Топорова, Б. Успенского и др.). Сюда следует присоединить и не поддающиеся учету книги и статьи, посвященные персоналиям этого периода - поэтам и писателям серебряного века, композиторам, художникам и исполнителям (певцам, танцовщикам и хореографам, инструменталистам, актерам и так далее. Привлекает внимание тот факт, что в начале ХХ века вопросы эстетики и философии музыкального искусства волнуют все более широкие общественные слои, включающие представителей не только музыкально-театральных кругов, но и гуманитариев самых разных специализаций. А. Бенуа, А. Белый, С. Булич, И. Грабарь, С. Дягилев, Э. Метнер, Вяч. Иванов, М. Шагинян, и многие другие включают музыку в контекст своих культурно-эстетических воззрений. Появляются первые собственно эстетические исследования отечественных музыкантов и эстетиков: философско-эстетическим вопросам музыкального творчества посвящены дореволюционные работы Б. Асафьева, М. Гнесина, И. Лапшина, А. Лосева, Н. Метнера, Н. Мясковского, А. Неустроева, Л. Сабанеева, Л. Саккетти, Б. Шлецера, К. Эйгеса, Б. Яворского и др .
Литература непосредственно о Н. А. Римском-Корсакове одна из самых объемных по материалу в истории музыковедения. Накопление материалов начинается с 1880-х гг. XIX века. По началу это были отклики на постановки его опер и рецензии об отдельных оркестровых и камерных произведениях, содержавшие порой и первые оценки образных и стилистических черт творчества композитора. В череде их авторов следует выделить композиторов Ц. А. Кюи, А. Н. Серова, А. П. Бородина, П. И. Чайковского, музыкальных критиков Н. Д. Кашкина, С. Н. Кругликова, Е. М. Петровского, Н. Ф. Финдейзена, Ю. Д. Энгеля. Особый характер присущ был очерку В. В. Стасова, написанному к 25-летию музыкальной деятельности композитора аи сжатым характеристикам его творчества в обзорах Искусство в XIX веке и Искусство XIX века; следует также указать первые монографические опыты В. В. Ястребцева и Н. Ф. Финдейзена. В 1910 и 1914 гг. первые исследования об эстетике и философии творчества Н. А. Римского-Корсакова опубликовал И. И. Лапшин. На протяжении более чем десятилетия (с сезона 1913 - 1914 гг.) систематически публиковал свои отклики и оценки премьер и возобновлений опер Римского-Корсакова в театрах Петрограда (в основном в журналах Музыка, Музыкальный современник, Жизнь искусства, Театр, Музыкальная новь) Б. В. Асафьев (И. Глебов), последовательно позиционируясь как яркий лохранитель заветов учителя. В 1919 - 1944 гг. выйдет в свет ряд его работ монографического плана. В последней из них он показывает центральное положение Римского-Корсакова в отечественной музыкальной культуре XX в. Новый импульс корсаковедение получает с середины 1950-х гг.: вопросы оперной драматургии рассматривались Б. М. Ярустовским, В. Э. Ферманом, И. Ф. Бэлзой, М. О. Янковским, Л. В. Данилевичем и др.; сценическая история опер представлена в трудах А. А. Гозенпуда, В. П. Россихиной, целостное освещение творчества композитора дано А. И. Кандинским в Истории русской музыки. Зарубежная литература о Римском-Корсакове включает ряд статей Д. Абрахама, М. Кальвокоресси, Р. Моозера и др., и книги Н. Гильзе ван дер Пальса (1929) и Р. М. Гофмана (1958). Наибольшее количество исследований, посвященных жизни и философско-эстетическому обоснованию творчества Н. А. Римского-Корсакова опубликовано за рубежом на русском и различных европейских языках И. И. Лапшиным. Эстетическая проблематика в той или иной степени разрабатывалась М. Ф. Гнесиным, А. А. Гозенпудом, А. В. Оссовским, Ю. А. Кремлевым, в современных исследованиях М. Рахмановой, Е. Ручьевской, Е. Серебряковой, Л. Скафтымовой и др.
Гораздо менее исследованы проблемы и идеи, являющиеся основными во второй и третьей главах диссертации. Материалы о месте в культурной панораме Петербурга домашних (лкружковых) форм музицирования можно почерпнуть из опубликованных писем и дневника А. Е. Преснякова, в воспоминаниях и письмах В. В. Ястребцева, из фрагментарных публикаций воспоминаний и писем Н. М. Штрупа, В. П. Семенова-Тян-Шанского, очерка Р. И. Бельского и др. Вплоть до наших дней не нашел полноценной реконструкции вклад Т. И. Филиппова как выдающегося фольклориста и масштабного деятеля в культуру 2-й половины ХХ века. Разрозненные материалы о его собирательской деятельности, особенностях исполнения народных песен, характере музыкальных собраний в его доме содержатся в воспоминаниях А.И. Фаресова, А.Д. Васильева, Ф. И. Шаляпина, в предисловиях и комментариях к опубликованным Н. А. Римским-Корсаковым и М. А. Балакиревым сборникам, записанных от него народных песен. Первая биография В. В. Ястребцева представлена М. О. Янковским (как предисловие к изданию его воспоминаний), Р. И. Бельским - краткая биография В. И. Бельского, дополненная рядом писем из его эпистолярия (публикация О. Л. Данскер). Особое место в данном исследовании принадлежит Г. Л. Ловцкому, его биография нераздельно связана с именем Л. Шестова и в этом ракурсе она освещена в двухтомной монографии Н. Л. Барановой-Шестовой, а также в его собственной статье, посвященной Л. Шестову. Весьма ограниченной по объему и характеру материалов является литература о жизни и научном наследии И. И. Лапшина, так как освещает преимущественно лишь первый период его жизни - в России: это разделы, посвященные обзору его трудов в книгах по истории русской философии Б. В. Яковенко, Н. О. Лосского, В. В. Зеньковского, А. Ф. Замалеева, в философских и культурологических энциклопедиях и словарях, раздел Послесловие, написанный В.Ф. Пустарнаковым для переизданной в 2000 году книге И. И. Лапшина Философия изобретения и изобретение в философии; содержательные материалы о Лапшине представлены в воспоминаниях С. М. Лукьянова, Н. О. Лосского, В. В. Ястребцева, Е. Н. Трусовой. Однако, несмотря на многообразие публикаций по заявленной проблеме, на сегодняшний день ни в отечественной, ни в зарубежной научной гуманитарной литературе не существует фундаментального и комплексного исследования взаимодействия Н.А. Римского-Корсакова и его творчества с культурой своего времени, параметров его влияния на современников
Заметим: понятие взаимодействие используется многими гуманитарными науками - философией, искусствоведением, культурологией, социологией, как коммуникационный процесс рассматривалось рядом зарубежных и отечественных ученых (Р. Барт, Р. Виль, Г. Вельфлин, Ж. Деррида, М. Маклюэн, Г. Маркузе, Ф. Тюрлеманн, Ю. Хабермас, И. Хассан, М. Бахтин, А. Дриккер, М. Каган, Я. Линбах, Е. Соколов, Ф. Шмидт, Б. Успенский, и др.). Значительно реже ученые прибегают к термину взаимовлияние, избегая его даже в случаях полного тождества этих терминов. Еще менее используется в аналитическом инструментарии ученых логическая связь понятий влияние - взаимовлияние - взаимодействие. В особенности это справедливо по отношению изучения проблем влияния творческой личности на культурную жизнь эпохи в целом и характера взаимодействия с различными художественными явлениями эпохи. Этими позициями в целом определяются цель и задачи представляемой работы.
Цель и задачи исследования.
Цель данного исследования состоит в том, чтобы в процессе системного рассмотрения разнообразных явлений культуры рубежа ХIХ - ХХ веков показать значение творческой личности в формировании культурного контекста (на примере жизни и творчества Н. А. Римского-Корсакова), воссоздать и обозначить сферы и параметры ее влияния на художественную жизнь общества.
В соответствии с поставленной целью решаются следующие задачи:
Цпоказать значение оперного творчества Римского-Корсакова и конкретных произведений в свете контекстуальных связей музыки, эстетики, театра и в целом - культуры, в конечном счете выводящих в область широких культурных контекстов и ассоциаций;
- прояснить черты символизма в творчестве Н. А. Римского-Корсакова (красота, пантеизм, фольклорная образность и фантастика, особенности музыкального тематизма, принципы синестезии), как фундирующие и отражающие основные направления в развитии культуры эпохи русского ренессанса;
- определить сущность этико-эстетической природы воздействия личности и творчества Н. А. Римского-Корсакова на широкий круг современников на основе изучения культурного фона Петербурга, изучения эволюционных процессов в музыкальной жизни различных общественных слоев;
- исследовать параметры воздействия творческой личности или явления искусства с точки зрения их общественно-эстетической функции, раскрыть связи творчества Н. А. Римского-Корсакова с параллельными явлениями культуры (фольклором, композиторским творчеством, живописью, поэзией и др.);
- выявить характер взаимовлияния исполнительского мастерства Н. И. Забелы-Врубель и творчества Н. А. Римского-Корсакова и степень влияния эстетики исполнительства корсаковской певицы на творчество композиторов начала ХХ века;
- осуществить теоретическую реконструкцию разнообразных форм городского музицирования в аспекте проблем повседневного мира и роли лобыденного человека в культурном пространстве (на примере биографий Е. А. Преснякова, Е. Н. Лебедевой, В. В. Ястребцева, В. И. Бельского и др.);
- изучить воздействие музыкального творчества Н. А. Римского-Корсакова и его эстетических исканий на философскую мысль первой половины ХХ века, определить характер и степень влияния Н.А. Римского-Корсакова и Л. Шестова на деятельность Г. Л. Ловцкого;
- на основе анализа жизненного пути и научной деятельности И. И. Лапшина продемонстрировать многожанровость его трудов как философа, эстетика литературы, музыки и театра, психолога. Выявить характер воплощения в учении Лапшина универсальных национальных философских символов и мифологем, а также символики России, как центральной в научно-культурном бытии мыслителя.
Источниковедческая база исследования.
В работе над диссертацией был использован разнообразный круг источников, что диктовалось сформулированными целью и задачами. В целом, источниковедческую базу можно разделить на три основные группы: разнообразные тексты классической и современной научной мысли, опубликованные первоисточники - документированные материалы из наследия Н. А. Римского-Корсакова и его современников (воспоминания, дневники, переписка композитора с современниками и др.); архивные источники - документы и материалы, касающиеся жизни и творческой деятельности Н. А. Римского-Корсакова и лиц из его ближайшего окружения, хранящиеся в государственных архивохранилищах и в частных собраниях.
В первую группу входят книги и статьи классиков культурфилософских идей - Г. Э. Лессинга, Ж. Ж. Руссо, Г. Ф. Гегеля, С. Кьеркегора, Ф. Шеллинга, Ф. Шлегеля, А. Шопенгауэра, Р. Вагнера, Ф. Ницше, Э. Сурио, О. Шпенглера, Э. Фромма, М. Хайдеггера, М. Вебера, Й. Хейзинги, Ж.-П. Сартра, Т. Адорно, Ж. Бодрийара, П. Булеза, А. Ханзен-Леве, Л. Силарда, Ф. Лаку-Лабарта, С. Фридриха, Д. Борхмайера, предметом рефлексии которых становились различные виды искусства и творчества через призму их сопричастности музыке. Большое значение для концепции диссертации имеют труды отечественных авторов, посвященные актуализированной в XX веке проблеме философии музыки и культурологического подхода к анализу музыки, как особому языку культуры. В их числе книги и статьи В. Соловьева, В. Иванова, А. Белого, П. А. Флоренского, А. Лосева, Б. Асафьева, Л. Данько, аМ. Кагана, Ю. Кремлева, Е. Ручьевской, А. Климовицкого, В. Конен, Л Серебряковой, В. и Ю. Холоповых, Е. Долинской, Г. Григорьевой, многих других. Сюда же необходимо отнести работы современных отечественных авторов - О. Н. Астафьевой, М. А. Аркадьева, Т. В. Антиповой, А. И. Бандуры, Л. Л. Гервер, А. Я. Гуревича, В. М. Диановой, С. Н. Иконниковой, Е. Князева, З. Р. Жукоцкой, К. В. Зенкина, Г. В. Крауклиса, Т. Н. Левой, Ф. А. Лунёвой, Ю. Ю. Милёшиной, И. А. Мыльниковой, А. Л. Порфирьевой, Н. И. Поспеловой, О. М. Томпаковой, В. П. Шестакова и др., развивающих в том или ином ключе проблемы взаимодействия и синтеза искусств. В диссертационном исследовании также использован целый ряд философских, эстетических и культурологических работ, посвященных проблемам истории, теории и философии культуры XX века, в их числе труды С. А. Аверинцева, М .М. Бахтина, Н. А. Бердяева, Н.К. Бонецкой, М.Д Гаспарова, В.М. . Жирмунского, Л. П. Карсавина, А. Ф. Лосева, Д. С. Лихачева, Ю. М. Лотмана, аМ. К. Мамардашвили, З.Г. Минца, И. П. Ильина, О. Шпенглера, Г. Гессе, Й. Хейзинги, Т. Адорно, X. Ортеги-и-Гассета и др. а
Из опубликованных документальных источников, важных для всех трех глав диссертации выделим главные: Н. А. Римский-Корсаков. Летопись моей музыкальной жизни, Н. А. Римский-Корсаков. Статьи и заметки, А. Н. Римский-Корсаков. Н. А. Римский-Корсаков. Жизнь и творчество Вып. 1 Ц 5 (1933 Ц 1946), переписку Н. А. Римского-Корсакова с В. В. Бельским, М. А. Врубелем, А. Н. Глазуновым, Н. И. Забелой-Врубель, В. В. Стасовым, А. К. Лядовым, Ц. А. Кюи, С. Н. Кругликовым, М. О. Штейнбергом, Н. Н. Римской-Корсаковой, В. В. Ястребцевым и другими корреспондентами, документальные материалы, письма, воспоминания, опубликованные в двухтомнике Римский-Корсаков. Музыкальное наследство; а также - адвухтомник Римский-Корсаков. Воспоминания В. В. Ястребцева (М. 1959 Ц 1960), книга А. Е. Пресняков. Письма. Дневники, книга М. А. Врубель. Письма. Воспоминания, книга В. П. Россихиной Оперный театр С. И. Мамонтова, рецензии и другие материалы, опубликованные в периодических изданиях рубежа XIX - XX вв. Для второй главы наиболее ценными явились воспоминания А.И. Фаресова Тертий Иванович Филиппов, А.Д. Васильева Памяти Т. И. Филиппова, для третьей главы, кроме указанных выше - письма И. И. Лапшина Н. И. Забеле-Врубель и М. Н. Римскому-Корсакову, книга В. П. Зубова Страдные годы России, воспоминания Н. О. Лосского. К этой же группе первоисточников относятся клавиры и партитуры оперных и камерных произведений композитора (опер и романсов), сборники народных песен, без скрупулезного анализа которых (с точки зрения идейно-образного содержания и восприятия современниками) было бы немыслимо создание полноценной концепции его влияния на жизнь и мировоззрение современников.
Третью группу составляют материалы из Федеральных архивов -Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ),Центрального государственного исторического архива (ЦГИА СПб.), Центрального государственного архива литературы и искусства (ЦГАЛИ СПб.). Сюда же относятся материалы, хранящиеся в архивах при музеях, в том числе Государственной Третьяковской галерее (ГТГ), Русском музее (РО ГРМ), Государственном Центральном музее музыкальной культуры им. Глинки (ГЦММК), в Государственном Доме-Музее П. И. Чайковского в Клину (ГДМЧ), в Киевском Государственном музее русского искусства (КГМРИ), в архивах музеев Санкт-Петербургской консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова (СПбГК) и Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГТУ), при институтах системы РАН, в том числе в Российском институте истории искусства (РИИИ), в Институте русской литературы (Пушкинский Дом), при библиотеках, в том числе при Библиотеке Академии наук (БАН), Российской государственной библиотеке (РГБ), Российской национальной библиотеке (РНБ).
Теоретико-методологические основы исследования. В соответствии с поставленными целями выработана методология данного исследования. В качестве ведущей выступают позиции синергетического подхода, опирающегося на принцип комплексного рассмотрения проблем. При этом автор следует системно-синергетической концепции, в которой культура рассматривается как форма бытия человека в мире (целостная саморазвивающаяся система по М. С. Кагану), что приводит, в конечном счете, к переосмыслению самого понятия культура, расширению его объема. Отметим: сложность исследуемого феномена, комплекс сформулированных целей и задач и принципиальная установка на междисциплинарность потребовали расширения применяемых методик. Среди наиболее востребованных в диссертационной работе, в первую очередь при анализе частных аспектов влияний (для прояснения смысловых и процедурных доминант) следует указать на стратегии, характерные для таких мыслителей как Р. Барт, Ж. Делез, Ю. Кристева, У. Эко и др. Особенностью подобной методологической установки является использование различных техник исследования, применяемых в зависимости от конкретных познавательных задач и параметров анализируемого материала. Таким образом в исследовательском аппарате наряду с общефилософскими методами анализа, синтеза, обобщения, присутствуют сравнительно-исторический и интерпретативный методы, элементы культурологического, искусствоведческого и семиотического анализа. В целом, сочетание культурологических, музыкально-исторических и эстетико-философских методов исследования составляет методологическую основу работы.
Научная новизна исследования состоит в том, что:
- разработан новый подход к рассмотрению проблем влияния в синтезе всех составляющих культурной жизни определенной эпохи;
- обнаружен ряд параметров взаимовлияний, не отмечавшихся ранее в научно-гуманитарном знании, что позволило проанализировать отдельные аспекты творческого наследия Н. А. Римского-Корсакова в контексте истории отечественной музыки, философской мысли, театра, живописи, поэзии;
- обоснована необходимость более глубокого изучения смыслов музыки в ее многообразных связях с социокультурной средой и практикой, служащих продуктивным дополнением к научным представлениям о возможных подходах к изучению проблем влияния;
- введен в научный оборот целый ряд фактов художественной и общественной жизни, обогащающих представление о культурном фоне эпохи;
- реконструирован жизненный путь и показано значение философского наследия И. И. Лапшина в контексте эволюции отечественной философской мысли;
- выявлена специфика музыкального и эстетико-философского воплощения идеи красоты в творческом наследии Н. А. Римского-Корсакова и философских работах И. И. Лапшина.
Основные положения исследования, выносимые на защиту:
1. Современная тенденция исследования проблем искусства в целом тяготеет к философско-культурологической парадигме. Особое значение приобретают вопросы связей между различными явлениями художественного порядка, осознание глубинного родства феноменов культуры как целостной системы и в связи с этим - проблема взаимодействия и взаимовлияния различных процессов художественного и нехудожественного (лжизненного) порядка.
2. Для создания всестороннего и адекватного представления о культурной жизни эпохи необходимо перенести акцент в выборе объекта исследования с крупных театров и концертных залов (деятельность которых достаточно полно освещена в литературе), в которых ставились оперы Н. А. Римского-Корсакова и исполнялись его камерные произведения, на формы бытового и повседневного музицирования - музыкального бытия самых многообразных слоев населения в домашней обстановке - кружках, собраниях, обществах и проч., что позволяет проследить воздействие творчества Н. А. Римского-Корсакова на широкий круг слушателей-современников, его влияние на выбор их жизненных и творческих ориентиров, формирование философско-эстетических взглядов.
3. Важным моментом при изучении и реконструкции реалий эпохи являются не только свидетельства повременной периодики, но и высказывания частных лиц из самых разных слоев общества, собранные как из опубликованных источников, так и из никогда ранее не привлекавшихся архивных материалов - писем, воспоминаний, статей.
4. Мировосприятие и звукосозерцание Н.А. Римского-Корсакова во многом обусловлено переплетением в его творческой эстетике реалистических и символистских тенденций. Для многих представителей этого поколения на протяжении их дальнейшей жизни в России и за рубежом именно музыка Римского-Корсакова оставалась символом утерянного отечества, ее духовным мостом с Родиной, что доказывается статьями и эпистолярием В. В. Ястребцева, зарубежной деятельностью и эпистолярием В. И. Бельского, научной деятельностью Г. Л. Ловцкого.
5. До конца своей жизни И. И. Лапшин размышляет о творчестве Н. А. Римского-Корсакова, которое являлось для него смысловым и мировоззренческим ориентиром.
6. Используя основополагающие образы и символы творчества Н. А. Римского-Корсакова, И. И. Лапшин выстраивает свое собственную эстетическую концепцию, центральное место в которой занимают Россия и София как Вечно Женственного.
Проведенное исследование позволяет выделить ряд конкретных результатов:
1. Осуществлено комплексное исследование творческой композиторской личности, как культурного феномена эпохи рубежа веков и параметров ее воздействия на различные стороны жизни и творчества современников.
2. Проведено комплексное и системное исследование сценических воплощений опер Н. А. Римского-Корсакова на сценах Императорских театров и в театре С. И. Мамонтова и поэтапной эволюции в восприятии и влиянии его творчества на формирование эстетических предпочтений современников (критиков и слушателей).
3. Проанализирована роль фольклорных влияний (песни, былины, сказки, фантастики) на стилистику и эстетику композитора и отражение этих влияний в культуре эпохи (в свете актуальной для современности идеи преемственности).
4. Обозначены основные этапы становления театра С. И. Мамонтова а также установлено взаимодействие эстетических принципов театральной деятельности последнего с различными культурными явлениями эпохи (музыки, живописи, фольклора, исполнительства и др.).
5. Выявлена специфика деятельности музыкальных кружков Петербурга, в том числе Университетских смешанных кружков (преподавателей и студентов) и их роль в популяризации творчества Н. А. Римского-Корсакова.
6. Показана роль Т. И. Филиппова как крупнейшего знатока и собирателя фольклора, оказавшего огромное влияние на современных композиторов, а также способствовавшего внедрению идей обращения к корневым основам национального бытия.
7. Обозначены сферы влияния композитора на жизнь, формирование взглядов и творческой деятельности его ближайшего окружения - последователей и учеников, в частности, В. В. Ястребцева, В. И. Бельского и Г. Л. Ловцкого.
8. Исследованы впервые обнаруженные архивные материалы, связанные с биографией и педагогическая и общественная научной деятельностью И.И. Лапшина в Петербурге - Петрограде и в Праге. и составлена полная библиография его трудов (137 наим.).
9. Введены в научный оборот неопубликованные и неизвестные архивные материалы, ранее не привлекавшиеся в качестве объектов исследования.
Научно-практическая значимость исследования.
Материалы диссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученные результаты позволяют глубже понять и раскрыть специфику культурных процессов рубежа XIX-XX веков. Разработанная методология синергетического подхода к культурологическим исследованиям может быть применена для исследования культуры любой определенной эпохи. Они могут быть использованы при анализе и оценке современных явлений культуры, параметров их воздействия на духовную жизнь общества, способствуя выбору ориентиров в многообразии культурной жизни и художественных явлений. Представленные возможности применения синергетического подхода для культурологических исследований могут быть использованы в историко-философских исследованиях, а также в процессе преподавания культурологических дисциплин, чтении общих и специальных курсов по культурологии, философии и эстетике культуры, истории музыки и музыкальной эстетике; при составлении и написании учебников, учебных пособий, методических разработок по соответствующим разделам истории культуры, философии и психологии искусства, прикладной культурологии.
Апробация исследования Основные идеи и результаты исследования были изложены на научных и научно-практических конференциях, в том числе на научных чтениях в музее-квартире Н. А. Римского-Корсакова К столетию высылки И. И. Лапшина из России (СПб, 1997 - организация чтений и основной доклад), на научной конференции Образы природы и обрядовая культура в творчестве Н. А. Римского-Корсакова (Вечаша-Любенск, 2004). Основные идеи диссертации обсуждались на заседаниях кафедр музыкального воспитания и музыкального театра СПбГАТИ, многие идеи и положения апробированы в лекциях базового курса История отечественной музыки, читаемого автором для студентов театроведческого факультета и факультета драмы СПбГАТИ, в цикле лекций, посвященных деятелям культуры России рубежа ХIХ - ХХ (Театр С. И. Мамонтова и его музыкально-живописная эстетика, Сотворческий круг Н. А. Римского-Корсакова и др.), прочитанных в музеях Ф. И. Шаляпина, музее-квартире Н. А. Римского-Корсакова, в обществе Знание и в ряде радиопередач. Лекции о творчестве композитора включены также в спецкурсы Музыка и поэзия Серебряного века, Философия музыки XX века, Музыка и живопись и др. Исследование было поддержано Международной ассоциацией Русская Культура (2004 г.) и Комитетом по печати и взаимодействию со средствами массовой информации г. Санкт-Петербурга (2006 г.). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры музейного дела и охраны памятников факультета философии и политологии СПбГУ 19 ноября 2006 года. Содержание диссертации отражено в 6 монографиях, а также в статьях, опубликованных в научных сборниках и журналах (общий объем - около 100 п.л.).
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (8 параграфов) и заключения. Содержание работы изложено на 450 страницах, список отечественной и иностранной литературы содержит 598 наименований.
Основное содержание диссертации
Во Введении обоснована актуальность и значение темы исследования, оценена степень ее разработанности, сформулированы цель и задачи работы, ее методологические основы, показана научная новизна, теоретическая и практическая значимость.
ВГлаве 1Оперное творчество Н.А. Римского-Корсакова: путь к признанию рассматривается культурная ситуации, основные исторические, эстетические и общественные предпосылки и условия творчества Н. А. Римского-Корсакова и сценических воплощений его опер на сценах императорских театров и в театре Русской частной оперы (С. И. Мамонтова), а также эволюция их оценок публикой и критиками.
Впервом параграфе Постановка опер Н. А. Римского-Корсакова на сценах императорских театров Петербурга и Москвы (домамонтовский период) оперное творчество в целом и конкретные произведения композитора рассматриваются в свете контекстуальных связей музыки и культуры, выводящих в область широких культурных контекстов и ассоциаций. Особое значение в контексте творчества Н. А. Римского-Корсакова и культуры рубежа веков придается опере Снегурочка, оказавшей огромное влияние на формирование духовного мира современников и последующих поколений, на выбор творческих и жизненных ориентиров, на многие составляющие стилистики музыки, литературы, живописи, театра эпохи, а также на культурфилософские идеи символизма, сохранившие свое значение вплоть до наших дней. Приводится параллель между этой оперой и Волшебной флейтой Моцарта: в этих сочинениях в сказочной иносказательной форме выражены этико-эстетические идеалы композиторов, а, следовательно, и соответствующих стран и эпох. В то же время напрашиваются аналогии в оценке значения этих опер в собственном творчестве композиторов. Волшебная флейта замыкает жизнь и творчество Моцарта и в этом свете позволяет ретроспективно оценить все его оперное творчество. Римский-Корсаков же по Снегурочке выстраивал все свое последующее творчество, совершенствуя и технологический выразительный арсенал, и средства воплощения своих эстетических и сценических идеалов.
Перерабатывая сказку Островского в оперу, композитор придал особое значение ее символическому содержанию: легенда, сказка, миф содержат в себе образы вневременные, вечные и эта опера является синтезом сказки - мифа - обрядовых представлений - игр и, подобно античным мифам, принадлежит в этом контексте любой эпохе, может обрастать версиями, осмысливаться в качестве остро современного сюжета на сцене, в кинофильме и др. Вместе с тем вневременная по своему этическому содержанию сказка-миф Островского - Римского-Корсакова является сугубо национальной, благодаря огромной роли в ней фольклора (в большинстве случаев даже лирические сцены даются в рамках обряда).
Однако, Снегурочка далеко не сразу по своем появлении на театральной сцене (1882) была понята современниками. В исследовании последовательно показано, что понадобились годы и новые постановки, пока не выработалась особая эстетика воплощения оперных образов композитора, и не сформировалось само поле восприятия его музыки. В этой связи подчеркнута роль в этой и в большей части других опер композитора лирических героинь, воплощающих в образах Панночки, Снегурочки, Волховы, Царевны Лебеди, Царевны Ненаглядной Красы, Февронии вневременные этико-эстетические идеалы и лишь адекватное их претворение могло привести к пониманию замысла композитора и его настоящей оценке.
В работе последовательно показано, что обращение композитора к мифологии, воплощению сказочных и фантастических образов казались части критиков отходом от принципов шестидесятничества (эпохи Могучей кучки). Известно, что и по отношению к пьесе Островского (1874) критика разразилась упреками в аадрес автора за измену принципам реализма, что тяжело им переживалось. Показательно, что и Римский-Корсаков не заинтересовался тогда этой пьесой Островского. Но именно в эти годы он погружен в глубинное постижение фольклора, и в этом огромное влияние на него оказал уникальный знаток и исполнитель песен Т. И. Филиппов. Высказано небезосновательноепредположение, что певческое мастерство и обаяние личности Филиппова отразилось самым прямым образом на образах Левко, Леля и Берендея, Садко, Гвидона, Всеволода (в Сказании о граде Китеже) подобно тому, как в дальнейшем искусство и индивидуальные черты Н. И. Забелы отразятся в образах лирических героинь в операх Римского-Корсакова, в его романсах и романсах многих современников. Приводится знаменательная параллель: в 1882 году выходит в свет сборник из 40 народных песен, записанных Римским-Корсаковым от Филиппова и в этом же году состоялась премьера Снегурочки в Мариинском театре (своего рода прелюдией к этой опере стала Майская ночь, поставленная в этом же театре в 1880 году). Обе эти оперы знаменовали собой не отход от идей 60-х годов и реализма, а открытие новых пластов в народной жизни и культуре. Их основания - миф, сказка, сказания (фантастика) и обряд, как реальный фон, обстоятельства бытия. И соединительное незыблемое между ними звено - природа. Уже в Майской ночи намечены принципы его особой оперной эстетики, в основе которой предосуществление на оперной сцене некоего Идеала - Прекрасного женского образа, к провозглашению которого подойдет В. Соловьев. В параграфе указывается, что к определению черт символизма в творчестве Римского-Корсакова вплоть до наших дней авторы различных трудов подходят с излишней осторожностью. Вместе с тем его безусловной заслугой является практическое создание (без теоретических манифестаций) ряда определяющих черт музыкального и поэтического символизма. Его выразительные приемы стали предвестниками русского импрессионизма в живописи или символизма в литературе, обращение к старине, фольклору также явится на рубеже веков одним из составляющих приемов в творческих поисках адептов символизма.
Философское содержание и музыкальная драматургия Снегурочки были столь необычны, что первоначально мало кто воспринял и оценил новизну ее в целом. В исследовании показано, что сценическое оформление (декорации и костюмы) не отвечали всему замыслу композитора, не была понята ее драматургия, вокально и сценически не удалась роль Снегурочки.
Далее показано, что постепенно растет популярность оперы у студенческой молодежи, формируя из ее приверженцев ряды фанатиков Римского-Корсакова, в подтверждение привлекаются материалы из многих воспоминаний и эпистолярия современников. Особо важным этапом во внедрении Снегурочки в сознание современников стала постановка ее на домашней сцене С. И. Мамонтова в Абрамцеве в 1885 году. Прежде всего, в ней утвердились новые принципы художественного оформления спектакля, придуманные самим Мамонтовым: декорации В. Васнецова, подлинные костюмы (шились по образцу крестьянской одежды, привезенной специально из Тульской губернии), приметы быта гармонично сочетали фантастику и реальность и как нельзя более полно соответствовали музыке Римского-Корсакова. Впервые оперная сцена стала одновременно выставочным павильоном и этнографической экспозицией. Это был единичный опыт, но он заложил основы будущего театра Русской частной оперы (С. И. Мамонтова), открытый им в Москве в 1896 году, изменил отношение к роли художника в императорских театрах, стал определяющим принципом постановок пьес в открывшемся в 1898 г году МХТ. Далее анализируется значение других постановок Снегурочки в свете формирования слушательского восприятия.
Второй параграф Утверждение новой исполнительской и изобразительной эстетики в постановке опер Н. А. Римского-Корсакова на сцене театра С. И. Мамонтова посвящен оценке значимости для истории музыкального театра и искусства в целом воплощения опер Римского-Корсакова на сцене театра С. И. Мамонтова и сотворческого взаимовлияния композитора, Н. И. Забелы-Врубель и М. А. Врубеля.
Показано, что в середине 1890-х гг. движителем особого интереса к оперному творчеству Римского-Корсакова становится Театр Мамонтова. Возможным это стало во многом потому, что в 1897 году в труппу театра были приняты Н. И. Забела и М. А. Врубель. Наиболее важной была роль именно певицы, так как Н. А. Римский-Корсаков признает ее как лучшую исполнительницу партий Волховы, Снегурочки, Ольги в операх, написанных до знакомства с нею, и в дальнейшем будет сочинять и отдавать свои оперные создания этому театру только при условии участия в их постановках Н. И. Забелы. Отмечены границы существования театра: в 1896 г. состоялась возобновленная постановка Снегурочки, в 1902 г. - последняя премьера, опера Кащей бессмертный. Снегурочка займет особое место в творческой биографии певицы.
О неповторимости вокально-образной трактовки роли Снегурочки Забелой писали при жизни и многие годы спустя и музыканты, и слушатели самого разного ранга. В работе последовательно раскрываются этапы формирования певицы, отклики на ее выступления в театрах Киева, Тифлиса, Петербурга Харькова, особенное значение придается воздействию на ее исполнительскую палитру природы и живописных впечатлений через работы Н. Н. Ге (ее близкого родственника) и М. А. Врубеля. Далее показано, что встреча художника с Забелой оказалась для него даром судьбы, но и для нее многое в жизни и в искусстве раскрылось по-новому. Со временем Врубель выступает тонким ценителем вокального искусства: его высказывания поражают ясностью и четкостью, они образны и ярки.
Многие работы Врубеля и до его знакомства с певицей вдохновлены музыкой или в синтезе - поэзией и музыкой, они передают стремление художника воплотить некий общечеловеческий идеал - вечно женственное, волнующе прекрасное. Проецирование искусства на жизнь, мифологизация художником собственной жизненной судьбы становится фактом его биографии, отсюда увлечение певицей не только дань ее выдающимся артистическим и человеческим качествам, но и стремление строить жизнь как задуманный спектакль или поэму. И художник увлеченно УинсценируетФ свою жизнь с Забелой, помещая ее в особую художественную среду (обитая подобранными им самим по цвету тканей мебель, платья и украшения жены, выполненные или выбранные им самим и др.). В самом его творчестве наблюдаются черты музыкальной драматургии: - трагической теме Демона противопоставляется лирическая тема Забелы, особую содержательность и глубину она обретает тогда, когда творческая индивидуальность певицы находит, наконец, возможность своего полного претворения в музыке Н. А. Римского-Корсакова. Сам Врубель говорит о Удобром влиянииФ, композитора, о чем свидетельствует прояснение стиля ав целом ряде его работ и обращение к национально-сказочной тематике Далее апоследовательно раскрываются грани творческого взаимодействия композитора, художника и певицы и как результат - эволюция в восприятии критиками и публикой опер Римского-Корсакова, поставленных в театре. Проводится параллель между образами Снегурочки и Волховы, с одинаковым совершенством созданными певицей на сцене и одноименными полотнами (и майоликовыми скульптурами) Врубеля, Царевной Лебедью Римского-Корсакова - Забелы и картиной Врубеля и др. Подчеркнуто, что искусство Забелы подталкивает современников к пониманию творчества художника и композитора. Судя по отзывам современников различных рангов, Забела - единственная из певиц своего времени стала уже при жизни символом Прекрасного, воплощением Идеала, искомого в эти годы в поэзии и философии. Одна из самых неповторимых лцаревен в ее интерпретации - Марфа в Царской невесте (опера поставлена в 1899 году в художественном оформлении Врубеля). В работе проводится анализ этой партии, созданной композитором с учетом вокальных данных певицы и ее человеческой индивидуальности, прочерчивается контраст в воплощении реального и фантастического (Сказка о царе Салтане), выявляются черты символизма в исполнительстве Забелы.
В параграфе подробно анализируются этапы работы Н. И. Забелы над партией и образом Царевны Лебеди (написанной для нее), художественное решение спектакля и станковые и майоликовые работы Врубеля, вдохновленные музыкой, восприятие публикой и критиками постановки, признанной совершенной. И как символ этого времени - полотно Врубеля Царевна Лебедь - сплав впечатлений Врубеля от пения Забелы, волшебного лика Лебеди из сказки Пушкина и собственного стремления к обогащению палитры на пути создания идеального образа, каким виделась ему Царевна-Лебедь. Возможно. Лебедь Забелы скорее приближалась к фольклорному прообразу, УЛебедьФ Врубеля - в ряду таких примет эпохи, как УУмирающий лебедьФ Анны Павловой (М. Фокина), УЛебедьФ К. Бальмонта. Показано, что в художественных кругах искусство Н.И. Забелы связывалось воедино с Врубелем и его творчеством.
Следующая премьера новой оперы Римского-Корсакова (Кащей бессмертный, 1902) прошла без участия Врубеля, но партия, написанная вновь для певицы, разучивалась с его участием. В работе показано, что в исполнительстве певицы уже сложилась исполнительская эстетика, которая несмотря на трагические перипетии ее судьбы, уже стала явлением эпохи и осталась таковой в истории театра. Именно с этой позиции в работе анализируется отзыв на возобновленную в театре в 1902 году Снегурочку, в котором автор подчеркивает совершенство и вневременное значение (символ) созданного певицей образа и более того: острое противоречие между действительностью и той Красотой, которая создавалась на сцене артисткой.
В параграфе также показано, что, кроме оперной сцены певица проявила себя как утонченная исполнительница вокальной лирики, чем способствовала выходу этой формы музицирования из домашних условий в концертные залы, утвердив концертно-камерное исполнительство, как одну из важных содержательных сторон бытия современников.
В Главе 2 Параметры и сферы влияния Н. А. Римского-Корсакова дается обобщенная характеристика деятельности разнообразных музыкальных кружков Петербурга, сопоставляются формы ознакомления в них с новыми музыкальными произведениями, анализируется принцип выбора приоритетов, что в целом позволяет проследить пути влияния творчества Н. А. Римского-Корсакова на судьбу целого ряда лиц из его окружения.
Вопросы эстетики и философии музыкального искусства затрагивались в том или ином аспекте в работах каждого сколько-нибудь серьезного критика, историка и теоретика. Но специальных трудов, разрабатывавших философскую проблематику, было мало, так как еще не сложились методологические принципы таких исследований и они, как правило, были описательно-поверхностными по содержанию, не лишенному столь же поверхностных толкований музыки мистико-идеалистического характера. В 1896 году был опубликован сборник статей (своего рода учебное пособие) Л. А. Саккетти УИз области эстетики и музыкиФ, в 1912 году - книга К.-Р. Эйгеса УОчерки по философии музыкиФ. Особой мистической направленностью отличались статьи Л. Л. Сабанеева, С. Н. Трубецкого, Б. Ф. Шлецера и др. о творчестве А. Скрябина.
В первом параграфе Роль кружков в формировании слушательской среды Петербурга и ее эстетических идеалов рассматривается та социокультурная ситуация, в пределах которой осуществлялось влияние и взаимодействие Н. А. Римского-Корсакова и его творчества с современниками. Показана особая роль в духовной жизни Петербурга различных объединений УдомашнегоФ типа, когда по определенным дням в домах петербургских интеллигентов собирались любители музыки, которым недоставало посещений театров, официальных концертов в больших залах, а привлекала возможность ознакомления в камерной обстановке с новыми произведениями или прослушивания (часто в любительском исполнении) полюбившихся сочинений с последующим свободным обменом мнениями, возможностью повторения тут же особо понравившегося романса, отрывка из оперы и др. Это Веймарские вечера у А. Н. и Ю. Н. Пыпиных, литературно-художественные собрания в доме Я. Полонского, утренники у А. Н. Молас, с середины 1890-х гг. все более частыми становятся музыкальные собрания у Римских-Корсаковых. В работе анализируется состав слушателей и исполнителей на этих собраниях, показываются средства лобмена и распространения произведений Римского-Корсакова в различных кружках. Оценивается особая роль в этих процессах Петербургского Университета. Не случайно, именно из университетских выпускников сформировались многие театральные и музыкальные критики рассматриваемой эпохи - Каратыгин, Оссовский, Коломийцов, Асафьев и т.д. Отмечена роль в особой настроенности университетских кругов и кружков Г. О. Дютша.
Из университетских кругов известностью пользовались домашние собрания у профессоров В. И. Ламанского, Г. В. Форстена и ряда других. Раскрыта особая направленность кружка В. И. Ламанского: он первым среди университетских профессоров выступил в поддержку композиторов-кучкистов, у него в доме с середины 1860-х гг. бывали Балакирев, Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков, идеолог кучкизма - В. В. Стасов Ца был аего близким другом, посещали его дом университетские профессора - все, кто по настоящему интересовался русской и общеславянской культурой, именно этом доме возникло объединение молодых фанатиков русской музыки Нередко ноты новых опер Римского-Корсакова оказывались у УкружковцевФ еще до их выхода в свет - в корректурном виде или даже в рукописи. И, главное, до постановки в театре: таким образом, аудитория заранее готовилась к восприятию новой музыки, что способствовало ее пониманию. В исследовании приводятся не использовавшиеся до сих пор музыковедами письма и дневниковые записи университетского соученика фанатиков Евгения Преснякова. Благодаря этим записям стал возможен сравнительный анализ статистики исполнения произведений Римского-Корсакова в домашних собраниях и на театральных сценах, а также реконструкция круга участников (исполнителей и слушателей) таких собраний. Дополняют эти сведения воспоминания Е. К. Лебедевой, по которым расширяется представление о круге молодежи, увлеченной творчеством Римского-Корсакова.
Немаловажная роль в панораме музыкальной жизни Петербурга и в творчестве Н. А. Римского-Корсакова принадлежала музыкальным собраниям в доме Т. И. Филиппова и его деятельности как фольклориста. Т. И. Филиппов был по происхождению крестьянином и, досконально зная песенный фольклор, всю жизнь выступал как пропагандист фольклора, носитель подлинных исполнительских традиций - с редким проникновением исполнял песни сам (лирические, исторические, рекрутские, крестьянские обрядовые, церковные песнопения). В работе показано, что особые заслуги в этом деле принадлежали также чиновнику Контроля, выпускнику историко-филологического факультета Университета А. А. Истомину. В содружестве с Г. О. Дютшем он записал в фольклорных экспедициях 200 песен, изданных в сборниках 1888 - 1899 гг. С голоса самого Филиппова с последующим их изданием записывал песни Римский-Корсаков (его мелодии вводили в свои произведения Балакирев и Чайковский), используя в той или иной форме их в своих операх: в народно-хоровых сценах и в песенных по характеру ариях главных действующих, способствую в конечном сценической правде создаваемых образов. Именно эта проблема лиспользования постоянно дискутировалась в среде композиторов и критиков, как это уже было показано в первой главе. Однако именно это качество мелодики композитора будило неподдельный интерес к фольклору у молодежи, в частности, в окружении Римского-Корсакова многие его поклонники, бывая в деревне, записывали песни (В. В. Бельский, И.И. Лапшин, О. П. Семенова - дочь П. П. Тян-Шанского, В. В. Ястребцев) затем передавали их композитору, изучали принципы использования и ассимиляции им народной мелодики в своих сочинениях. Это движение к фольклору привело к значительным переменам во всех сферах музыкально-театрального творчества и исполнительства: первым таким опытом была, как это уже было показано постановка Снегурочки в театре С. И. Мамонтова в 1885 году (в подлинных костюмах и художественном оформлении), в дальнейшем - это интерес к народным промыслам (изучении и реконструкции), к обогащению поэтической лексики лархаизмами и т. д. Без этого этапа освоения фольклора не состоялся бы натурализм И. Стравинского, скифство С. Прокофьева и др.
Во втором параграфе В. В. Ястребцев как биограф и исследователь творчества Римского-Корсакова показано, что из окружения Н. А. Римского-Корсакова особая роль принадлежала фанатику русской музыки В. В. Ястребцеву (1866-1934), как первому биографу и корреспонденту композитора. Имя Василия Васильевича Ястребцева хорошо известно исследователям творчества композитора. В 1959Ц1960 гг. вышли в свет его уникальные по содержанию и по характеру Воспоминания, без изучения которых в дальнейшем не мог обойтись ни один автор как научной, так и популярной работы, посвященной Римскому-Корсакову. Сравнительно менее известны прижизненные публикации Ястребцева, среди которых выделяются два его очерка монографического плана: первый - Н. А. Римский-Корсаков. 1865 - 1900. Его биография. Его значение в истории русской музыки. Список его произведений был опубликован в 1901 г.; второй, охватывающий уже период 1865 - 1908 гг. - в 1908 г. В этом неоценимость труда Ястребцева, по существу создателя первой корсаковской монографии. В последующие годы незначительная часть дневниковых записей (Воспоминаний) Ястребцева, сгруппированных по темам, была им опубликована в повременной периодике и, наконец, отдельным изданием в 1917 г. появились его записи периода от 1890 по март 1895 г. Как видим, полное издание труда Ястребцева задержалось на многие десятилетия. Вместе с тем Ястребцев является автором еще целого ряда статей неиспользуемых в музыковедении: Материалы для биографии Римского-Корсакова, О цветном звукосозерцании Римского-Корсакова, Римский-Корсаков о Вагнере переиздана с добавлениями: Римский-Корсаков о Вагнере. По личным воспоминаниям; О времени инструментовки Царя Салтана и о народных темах, взятых Римским-Корсаковым в эту оперу. В разные годы Ястребцевым были также опубликованы статьи о Псковитянке, Кащее бессмертном, и о редакции Римского-Корсакова оперы Борис Годунов. Все это свидетельствует об исключительном значении трудов Ястребцева в корсаковедении. Вместе с тем не менее важна роль дружеского участия В. В. Ястребцева в жизни композитора, что подтверждают и его Воспоминания и характер переписки с ним композитора впервые опубликованной в полном виде лишь в 2004 году (в совокупности они позволяют воссоздать широкую панораму музыкально-общественной жизни Петербурга - Петрограда этого периода). В исследовании соотносятся многие факты и события в жизни Римского-Корсакова и Ястребцева, объясняются мотивы подчинения жизни и интересам последнего жизни и творчеству композитора. Немаловажно, что первоначальными увлечениями Ястребцева было творчество П. И. Чайковского (известно, что Римский-Корсаков на рубеже 1890-х гг. небезосновательно опасался влияния П. И. Чайковского на молодежь) и М. А. Балакирева, но впервые услышанная им в 1889 году Снегурочка совершила переворот в его предпочтениях: музыка этой оперы стала для Ястребцева как бы камертоном, по которому строилось его звукосозерцание в дальнейшем. Сближение его с Римским-Корсаковым происходит в 1891 - 1893 годы, во время остро переживавшегося композитором творческого кризиса, философских поисков, попыток переосмыслить свои художественные принципы (на эти же годы пришлись потери близких, предчувствие УконцаФ УкучкистскогоФ направления). Образование в этот период под эгидой Римского-Корсакова кружка молодежи, беззаветно преданной его творчеству, оказалось для возрождения композитора, возможно, решающим фактором. Из них совершенно особое место в его жизни суждено было занять В. В. Ястребцеву и В. И. Бельскому (в ближайшем будущем также - И. И. Лапшину, виднейшему исследователю эстетики творчества композитора). Ястребцев становится историографом композитора: фиксирует этапы, даты создания произведений (составляет хронографы сочинения сцен и эпизодов из опер), собирает данные об источниках музыкальных тем, отыскивает связи их с фольклором и т. п. Он - частый посетитель дома Римских-Корсаковых, нередко первым слышит фрагменты почти всех опер, написанных в 1890 - 1900-е годы, многие черновые эскизы и наброски новых сочинений оказываются затем в собрании биографа. При этом все, что ему доступно и из нового, и из старого, он подвергает подробному анализу. Постоянно собеседуя с Римским-Корсаковым по различным вопросам теории и истории музыки, он привлекает его своей памятью, дотошностью в УрегистрацииФ не только гармонических последовательностей, но и дат, событий и др. И нередко композитору приходилось прибегать к этому источнику необходимых для работы сведений. Доверительность отношения Римского-Корсакова к своему биографу со временем становится все более глубокой, о чем можно судить по их переписке.
Существенна поддержка, оказанная Ястребцевым и его друзьями Римскому-Корсакову в пору постановки УБориса ГодуноваФ в его редакции Обществом музыкальных собраний в 1896 г.; в письмах отражена острота ситуации, нервное возбуждение, переживаемое композитором в ожидании критики этой редакции оперы Мусоргского. Возможно, именно поддержка молодежи помогла ему довести оперу до показа, состоявшегося в конце ноября - начале декабря 1896 г. Перипетии этой постановки, как и самой редакторской работы Римского-Корсакова, отражены во многих ранее опубликованных материалах, в переписке его с композитором они дополняются новыми деталями и оттенками. И они тем более важны, что вплоть до наших дней не потеряла своей актуальности проблема редактирования произведений Мусоргского (в более широком плане).
В третьем параграфе В. И. Бельский как автор либретто опер Римского-Корсакова. Жизнь Бельского в Белграде в 1920 - 1945 гг.
Владимиру Ивановичу Бельскому (1866Ц1946) принадлежит особое место в творческой биографии Н. А. Римского-Корсакова: он был автором либретто трех опер композитора - УСказка о царе СалтанеФ, УЗолотой петушокФ, УСказание о граде Китеже и деве ФевронииФ, одним из соавторов либретто оперы УСадкоФ, разрабатывал либретто невоплощенных Римским-Корсаковым опер - УСтенька РазинФ, УНавзикаяФ, УНебо и земляФ и др. И в самой жизни Римского-Корсакова ему довелось принимать самое активное участие: с начала 1890-х гг. Бельский находится среди молодых друзей композитора, в значительной степени способствовавших расцвету его творчества рубежа XIXЦXX вв., более того, он окажется одним из самых доверенных лиц из окружения композитора. В исследовании показано, что огромную роль в формировании Бельского сыграл Петербургский университет, который он окончил по двум специальностям: как юрист (1889) и как естественник (1894). К этому времени уже сложились основные жизненные ориентиры Бельского, он порывает с наукой и в дальнейшем служит скромным чиновником-статистиком. Далее показан путь Бельского к сотрудничеству с Римским-Корсаковым: роль в формировании его музыкальных интересов кружков Н. М. Штрупа, В. В. Ястребцева, лутренников А. Н. Молас, собраний в доме Римского-Корсакова и вхождении в круг его общений. Их сотрудничество начинается с лета 1895 года и, как не однажды выскажется Бельский, самым большим счастьем в его жизни была возможность наблюдения за самим творческим процессом композитора. Их отношения становятся все более дружескими: при встречах велись нескончаемые беседы, при разъездах интенсивно обменивались письмами. В исследовании показана уникальность содержания переписки композитора и либреттиста (1896 - 1908) - несмотря на то, что в дальнейшем Бельский подчеркивал, что при всей ее откровенности и ясности, самое задушевное и вся философия обсуждались при личных свиданиях. Охватывая наиболее интенсивный и зрелый период композиторской деятельности Римского-Корсакова, она включает в музыковедение неоценимые материалы для изучения творческой истории опер либреттистом которых был Бельский, но в ней фактически отражена работа композитора и над другими операми этого периода - Царской невестой, Моцартом и Сальери, Паном воеводой, либреттистом которых он не был. Представляют существенный интерес для изучения творчества Римского-Корсакова, его философских, идейно-эстетических исканий и неосуществленные оперные замыслы - Навзикая, Два мира, Небо и Земля, Саул, Кончина мира, Стенька Разин, часть из которых не только обсуждалась, но и была в той или иной степени разработана Бельским. Благодаря письмам стала возможной реконструкция их работы, протекавшей не без противоречий в эстетических позициях, осмыслении сюжетных ходов и характеристики персонажей. Так, в эстетическом обосновании оперных концепций и символического значения лирических героинь Римского-Корсакова слово Бельского было порой весьма весомым (особенно в окончательном решении образов Царевны Лебеди, Февронии, Шемаханской царицы). И если, в Сказке о царе Салтане и Золотом петушке Бельский опирался на пушкинский текст, то для Сказания о невидимом граде Китеже пригодились его собственные глубокие знания фольклора, древнерусских литературных источников, а также и его литературные способности. О его роли в творческой жизни композитора красноречиво говорит и тот факт, что ни один из других либреттистов не сотрудничал с Римским-Корсаковым столь длительное время и с таким широким кругом тем. В переписке композитора и либреттиста много данных творческого порядка, требующих вдумчивого анализа и сопоставления с другими источниками и ряд авторов в той или иной степени использовал часть фрагментов из этих материалов. В контексте данного исследования важны иные свидетельства - те, что показывают необыкновенно высокое состояния духа корреспондентов, которое сообщает их переписке необыкновенную глубину. Далее показано, что после кончины Римского-Корсакова жизнь Бельского прошла под его УзнакомФ: дома у него проходили скромные музыкальные собрания, на которых присутствовали близкие лица: сын композитора Михаил Николаевич, другие его родственники, Н. И. Забела-Врубель.
В 1918 году В. И. Бельский с семьей выехал на Украину, затем в Белград. Переживая разлуку с родиной, Бельский всемерно стремился сохранить духовную с ней связь: он приобретает книги о русской музыке, ноты, оперные клавиры; дома, по подобию петербургского, он организует кружок близких по духу людей для исполнения сочинений Римского-Корсакова, с последующим обсуждением и т.д. В 1928 г. совместно с И. И. Слатиным, М. Н. Каракашем, Ф. П. Павловским и И. А. Персиани учреждает в Белграде Русское музыкальное общество и становится его председателем. Сам он готовит ряд докладов, в том числе о национальном характере музыки композитора, подтверждая, таким образом, тезис о том, что главным своим предназначением представители первой волны эмиграции считали сохранение и пропагандуидеалов бывшего отечества. В работе реконструированы последние годы жизни Бельского и его семьи, его попытки продолжить литературную деятельность, по-прежнему связанную с лэпохой Римского-Корсакова.
В четвертом параграфе Г. Л. Ловцкий - ученик Римского-Корсакова. Влияние на Г.Л. Ловцкого личности и деятельности Л. Шестова представлены имя и судьба Г. Л. Ловцкого, окончившего в 1901 г. Петербургскую консерваторию по классу композиции Н. А. Римского-Корсакова. Неослабевающий интерес к личности композитора диктует особое отношение ко вновь открываемым именам его учеников. Таковым является не введенное по сию пору в корсаковедение имя Г. Л. Ловцкого, автора опубликованной в 1921 году в Париже в Современных Записках статьи Н.А. Римский-Корсаков. Источники его творчества (№ 6. С. 92 - 111). Несмотря на безусловную содержательность, статья эта осталась неизвестной в России (не приводится в библиографических указателях композитора). Более того, имя Германа Леопольдовича Ловцкого (1871 - 1957) - композитора, музыковеда-эстетика, биографа и исследователя творчества Л. Шестова (его близкого друга и родственника) - по сию пору не представлено в музыковедческих и философских справочниках, как зарубежных, так и отечественных.
После окончания консерватории Ловцкий оказывается в круге проблем, разрабатывавшихся Львом Шестовым и в круге его общений с выдающимися деятелями культуры и мыслителями эпохи (Н. А. Бердяевым, С. Н. Булгаковым, Вяч. Ивановым, Г. Ратчинским, Г. Шпетом, Челпановым и др.) и посвящает свою жизнь философу настолько полно, что собственное его творчество отходит на второй план. Далее показано, что союзу двух семей способствовал неподдельный интерес Шестова к музыке (в юности мечтал стать певцом), как и многие мыслители его поколения заинтересованно следил за творчеством и философскими поисками А. Н. Скрябина (был многие годы дружен с Б. Ф. Шлецером). Под влиянием Шестова Ловцкий все более плотно занимается эстетико-философскими проблемами, публикуя в зарубежных периодических изданиях статьи по вопросам широкого профиля - о композиторах, о русском музыкальном фольклоре, по проблемам эстетики и философии. И, возможно, под влиянием Шестова первая публикация Ловцкого в Современных записках была посвящена именно Скрябину (Ловцкий Г. Л. Музыка и диалектика. О творчестве Скрябина //Современные записки. 1920, № 2. С. 124 - 140.).
Публикация Ловцким статьи о философских предпосылках творчества Скрябина была данью времени. В период после войны и революции в среде западноевропейской критики и публики преобладающим вниманием пользуются имена Скрябина и Стравинского, именно об их творчестве пишут как зарубежные, так и русские авторы-эмигранты. И то, что тема указанной публикации была подсказана самим Шестовым (2-ю статью о Скрябине для журнала Окно он порекомендовал написать Б. Ф. Шлецеру), подтверждают имеющиеся в ней прямые переклички с исследованием Шестова этого периода об Энеидах Плотина. Второй публикацией Ловцкого в Современных Записках была указанная статья о Римском-Корсакове, что явилось своего рода демонстрацией: в 1920-е годы интерес к его творчеству (лпик которого приходится на 1907 года, когда в Париже с огромным успехом прошла постановка Снегурочки) переживает за рубежом явное падение и в этом свете появление этой статьи непереоценимо по своему значению. В ней автор выступает не только верным учеником и приверженцем творчества и эстетических позиций Римского-Корсакова, но доказывает актуальность его деятельности для современного этапа в развитии культуры. Статья многоаспектна: в ней отражены этапы формирования композитора, роль в его становлении М. А. Балакирева, охарактеризована атмосфера творческого взаимопонимания, царившая в единственном в своем роде содружестве русских музыкантов - так называемой Могучей кучке, создавшая предпосылки для яркого проявления одаренности каждого из них. Дан и анализ мотивов расхождений Балакирева и Римского-Корсакова, мотивов непонимания его творчества среди бывших друзей. Автор опирается на собственные наблюдения, но в основном на опубликованные материалы - Летопись, статьи и эпистолярий в периодических изданиях 1910 - 1920 гг. В центре размышлений автора - Снегурочка, характер анализа которой доказывает, что уроки Учителя были живы в его душе и волновали столь же мощно, как и на рубеже веков: на основе изучения истоков творчества Римского-Корсакова ему удалось образно охарактеризовать музыку Римского-Корсакова в её целостности и идейной направленности, как русскую песнь о красоте: о красоте русской природы, зримой и осязаемой, во всех её осенне-зимних и весенне-летних превращениях, о душевной красоте людей и их отношений между собой и т. д. Подробно рассматривая роль фольклора в операх Учителя (он был непосредственным свидетелем дискуссий, разгоравшихся в прессе с появлением каждого следующего сочинения композитора) автор доказывает, что в песенном фольклоре отражена моральная, этическая сила народной души, красота неумирающих обычаев народа и древних обрядов и прибегая к этому источнику, композитор сохранял истоки национального бытия и культуры. Вместе с тем, статья не лишена и противоречий: подчеркивая место и значения в творчестве композитора мифа, сказки, фантастики, он считает его оперы, основание на реальной сюжетике (Моцарт и Сальери, Царская невеста, Пан Воевода) безличными по характеру, лишенными настоящей мелодии его души. Возможно, здесь сказалось в некоторой степени влияние Шестова (в известном его высказывании - фантастическое реальнее естественного), но главное в другом: если фантастическое - мифы, легенды, сказки, сновидения (смешиваясь с реальным) - входит весомой частью в литературу, искусство ХХ века, то основания этому в России были положены Римским-Корсаковым еще в 1880-е гг. В целом эта статья Ловцкого имеет принципиальное значение как документ эпохи, а не только эстетическое исследование и в этом свете и в контексте круга проблем влияния, затронутых в диссертации, реконструкция жизненного и творческого пути и идейно-эстетических взглядов Г. Л. Ловцкого представляется закономерной и своевременной.
ВГлаве3 Эстетико-философское творчество И. И. Лапшина и влияние личности и творчества Н. А. Римского-Корсакова на его становление на примере биографии И. И. Лапшина показана роль среды в формировании личности мыслителя, в становлении многогранности его научных интересов и общественно-педагогической деятельности. Определена связь ведущих проблем, разрабатывавшихся Лапшиным в России и в годы эмиграции.
В первом параграфе Жизнь и научная деятельность И. И. Лапшина в Петербурге - Петрограде в свете его музыкально-эстетических взглядов представлен обзор литературы о Лапшине, противоречивые оценки его позиций в науке, многообразие направлений научных изысканий. Впервые всесторонне охарактеризовано его окружение, оказавшее решающую роль в формировании научных интересов и самого бытия мыслителя в периоде 1870 - 1922 гг. (в Петербурге).
Имя и труды Ивана Ивановича Лапшина (1870 - 1952) стали возвращаться в отечественную науку и культуру лишь с начала 1990-х годов - много позже, чем его современников - Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, Л. П. Карсавина, П. А. Флоренского и других. Большая часть научного наследия Лапшина остается до сих пор неизученной, в разного рода отечественных справочниках приводятся краткие сведения, отрывочно характеризующие те или иные стороны его деятельности. Это же отношение к ученому прослеживается в исторических обзорах. Лишь в зарубежье в книгах по истории русской философии Б. В. Яковенко (1938), В. В. Зеньковского (1950) и Н. О. Лосского (1951) в целом высоко оценивается вклад Лапшина в научную разработку философских проблем.
С начала 1990-х гг., когда в России впервые публикуются труды Лосского, Зеньковского, Яковенко, включающие разделы, посвященные И. И. Лапшину, ситуация наконец меняется: достаточно объективно (но с указанием ограниченного числа его работ) пишут о нем в справочных изданиях, появляются первые публикации его трудов из петербургского периода жизни и деятельности, давно ставшие недоступными широкому кругу читателей, и ряда статей, вышедших впервые в свет в Праге.
Существенные преграды ставит перед современным исследователем синтетичность мировоззрения Лапшина, так как на протяжении многих десятилетий, в силу исторических причин, в том числе и трагических разломов культуры, казалась сомнительной целесообразность возрождения подобного метода философствования.
В свете этого возникла необходимость реконструкции всего пути мыслителя: научное творчество И. И. Лапшина неразрывно связано с общим строем его духовной организации, и многое в наследии ученого может быть понято по-настоящему лишь в свете его биографии. Большую роль в его становлении сыграла семья (отец Ца ученый-востоковед, мать - певица и пианистка), одним из друзей которой был В.С. Соловьев. аВ дальнейшем И. И. Лапшину (с 1883 г. - в Петербурге) предстоит встретиться с целым рядом выдающихся ученых, философов, филологов, музыкантов (композиторов и исполнителей), оказавших на его научную деятельность огромное влияние. Особенно велика роль его университетских учителей - В. И. Ламанского, А. И. Введенского, А. Н. Веселовского. Особое место среди университетских учителей Лапшина принадлежало А. И. Введенскому, читавшему обязательные дисциплины Ч логику, психологию и историю философии. Лапшин был наиболее близок Введенскому, во всяком случае, в истории русской философии Лапшина, вслед за ним, называют последовательным неокантианцем.
В дальнейшем две позиции философской концепции Введенского так или иначе последовательно развиваются Лапшиным: его собственная вера и проповедь Истины, Добра и Красоты не что иное, как вера Введенского в преобразовательную улучшающую роль русской философии, а соборность сознания как глубинно исконное русское начало Лапшин дополняет разработкой социальной проблематики философского и художественного творчества. Безусловное влияние на Лапшина оказали лекции и труды А. Н. Веселовского. Выдвинутая им идея о том, что литературный процесс должен изучаться не только филологами, но и с точки зрения психологии, эстетики, философии, принципиально развивается Лапшиным в трудах по научной философии, музыкальной и литературной эстетике и т.д. Одна из проблем - психология художественного творчества, которой Веселовский занимался в конце 1880-х годов, работая над исследованием Историческая поэтика, - становится ведущей в трудах Лапшина.
В исследовании показано, что деятельность Лапшина по окончании Университета развивалась по многим направлениям: с 1897 г. он читал лекции и вел семинары по психологии, эстетике, истории философии не только в Университете, но и целом ряде других учебных заведений. Параллельно писал книги по педагогике, истории философии, статьи для энциклопедических изданий и словарей. Кроме этого с 1897 по 1917 г. был членом Совета и секретарем Философского общества и фактически отвечал за все стороны его деятельности. Среди сугубо научных интересов Лапшина в исследовании выделен ряд проблем, оказавшихся для него пожизненными и внутренне глубоко связанными проблемами психологии, эстетики и философии творчества. В исследованиях разных лет Лапшин разрабатывает проблему чужого Я, часть которой составляла концепция эстетического вчувствования (впервые сформулированная немецким философом Р. Фишером), самым непосредственным образом эта проблема связана с перевоплощаемостью, разрабатывавшейся Лапшиным на протяжении всей жизни. Впервые к ее целенаправленной разработке Лапшин подошел в 1910 году в книге Проблема чужого я в новейшей философии, предвосхитив во многом дискуссии на эту тему в философских кругах 1920 - 1930-х годов, и неоднократно возвращался к ней в дальнейшем. Он приходит к выводу, что чужое я познается не по частям, но сразу, пользуясь качеством формы. С проблемой познания чужого Я самым непосредственным образом связана проблема перевоплощаемости, впервые подробно разработанная Лапшиным в исследовании О перевоплощаемости в художественном творчестве (1913). Мышление Лапшина полифонично: на протяжении многих десятилетий им параллельно разрабатываются проблемы, первенствующее значение которых трудно определить. Таковой стала и проблема перевоплощаемости, исследуемая им с позиций гносеологии, этики, эстетики, художественного творчества, литературоведения. Творческий процесс Лапшин обозревает в самых разнообразных ракурсах - музыкальном, литературном, поэтическом, в пластических искусствах, в театральном (драматургия и творчество актера) и т.д. Новаторство и необычность этого исследования в его особой форме: положения автора подтверждаются явными или скрытыми цитатами из сочинений писателей, драматургов, философов, ссылками на произведения композиторов, художников, скульпторов, создавая самодовлеющий пласт. Лапшин предвосхищает приемы построения интеллектуального романа, апеллирующего к философскому рассуждению или переживанию сценической ситуации магического театра (ассоциации с Г. Гессе возникают постоянно). Ключевая проблема - эстетическая перевоплощаемость, являющаяся предпосылкой решения таких вопросов, как внутренние условия творчества и внимание, возможность вчувствования в произведение самим его создателем, исполнителем и зрителем. Он доказывает необходимость комплексного подхода к ее решению - только в соучастии, в содействии философа, эстетика, искусствоведа, историка, психолога может быть создана теоретическая концепция художественного творчества и творчества в еще более широком плане Ч философского и научного. Не случайно именно этот труд в дальнейшем (и даже во времена, когда само имя философа было под запретом) цитировался, нередко без ссылок, в многочисленных исследованиях советских гуманитариев самых разных специализаций: психологов, театроведов, музыковедов и др. (немало лимпульсов для своей системы почерпнул в нем Станиславский.
В исследовании подчеркнут основополагающий философско-эстетический вывод ученого: художественное творчество зиждется на перевоплощаемости автора в свои персонажи. Такая перевоплощаемость характерна столь же для искусства актера, сколь и для других видов художественного творчества: она проявляется и в поэзии, и в музыке, и в изобразительных искусствах.
Глубокий интерес к эстетическим и психологическим проблемам творчества подкреплялся у Лапшина изучением музыкальных произведений и непосредственным наблюдением личности и творческого процесса Н. А. Римского-Корсакова. В исследовании последовательно показано, что эстетические мотивации философии Лапшина усматриваются именно в музыке Римского-Корсакова: она оказала глубокое и интимное влияние на его мышление при разработке самых разных проблем научной философии, психологии или эстетики.
В этом ракурсе особый интерес представляют работы Лапшина, непосредственно связанные с Римским-Корсаковым. С 1909 года он читает лекции о творчестве Римского-Корсакова, о содержании которых можно судить по статьям Философские мотивы в творчестве Н. А. Римского-Корсакова(1910) и Музыкальная лирика Римского-Корсакова (1914).
Содержанием первой является Прекрасное в творчестве композитора, которое Лапшин рассматривает как синтез Истины, Добра и Красоты и с этой точки зрения он анализирует и концепцию оперного произведения, и сущность образа главного действующего лица. Во второй статьефилософ трактует лирику в самом широком плане:и как лирику поэтическую, и как лирику душевных волнений, и как КОЛЛЕКТИВНУЮ ЛИРИКУ, Т.Е. ПЕСНЮ, ПЛЯСКУ, ХОРОВОД (в этой формулировке он полностью совпадает со взглядами самого композитора). В ближайшие годы Лапшин публикует работы самой разной направленности, но особое место принадлежит статье Модест Петрович Мусоргский, в которой он впервые проводит параллель между творчеством Достоевского и Мусоргского. В дальнейшем материалы этой статьи войдут в одну из глав труда Лапшина в области истории русской музыки, а идеи, заложенные в ней, будут развиваться и в фундаментальной Эстетике Достоевского (1922), и во многих его исследованиях, не связанных непосредственно с обозначенной тематикой.
Далее в диссертации характеризуется наиболее закрытый период в жизни и деятельности И. И. Лапшина - 1917 - 1922 г. Итогом его научных изысканий этого периода стали статьи Мистический рационализм С. Л. Франка, Философские взгляды А. Н. Радищева, двухтомная книга Философия изобретения и изобретение в философии, книга статей под титулом Художественное творчество. В труде Философия изобретения и изобретение в философии, рассматривая творческий процесс в философии и положительных науках, Лапшин формулирует модель, оказавшуюся, в конечном счете, универсальной. В ее основе - идея целостности: мысль философа не концентрируется лишь на одной части явления, а охватывает его в целом, как систему. Аккумулируя данные разных наук, Лапшин приходит к окончательному выводу о необходимости многослойного исследования любого явления в философии, психологии, художественном творчестве, возможного лишь на основе фундаментальных знаний и гибкого ассоциативного мышления. В совокупности по публикациям 1917 - 1922 года можно судить о громадном интеллектуальным и художническом опыте И. И. Лапшина, о сложившемся синтетизме мышления философа, а также и о духовном строе, интенсивности его душевной жизни.
Наряду со многими деятелями культуры И. И. Лапшин в августе 1922 года был арестован и приговорен к высылке из России. В диссертации представлено дело И. И. Лапшина, показывающее абсурдность стандартных обвинений, ему предъявленных.
Во втором параграфе Научно-исследовательские труды и общественно-педагогическая деятельность И. И. Лапшина в Прагевпервые охарактеризован весь спектр научных изысканий Лапшина как философа, психолога, эстетика литературы и музыки. В Праге масштаб и многообразие его деятельности, несмотря на преклонные годы, значительно возрастают. Лапшин был профессором Русского юридического факультета, Русского народного Университета, Русского педагогического института имени Я. Коменского, чрезвычайно широкой по охвату была его общественно- просветительская деятельность. По существу лишь Лапшин в Праге и шире - в зарубежье - систематически выступает и пишет о культуре России, показывая тем самым ее жизнеспособность и необходимость изучения всех ее аспектов (сравним его деятельность, пусть и на более лузком поле, с исполнительством Шаляпина и Рахманинова, гастролями в Европе и Америке МХТ, русскими сезонами Дягилева и др.). Для самого же Лапшина эту лузкая направленность научно-просветительской деятельности имела особое значение. Обладая экстраординарной даже для мыслителей серебряного века эрудицией (что отмечалось многими выдающимся его современниками), Лапшин ограничил свое исследовательское поле Россией, что создавало для него иллюзию неотрывности от её духовных корней. Возможно потому он и не покинул Прагу, с которой у Петербурга еще с середины прошедшего века образовались прочные культурные связи. Статьи, исследования Лапшина публиковались в пражской периодике, в университетских сборниках, в Русской мысли, Русской школе за рубежом и др.
В целом в наследии Лапшина можно выделить пять основных групп исследований: 1. По философским научным проблемам, 2. По эстетике русских писателей, 3. По истории музыки и музыкальной эстетике, 4.По проблемам научного творчества, 5. По педагогике (основные написаны в России). Деление это условно, так как многие его работы пограничны по содержанию. Особую группу исследований Лапшина составляют его статьи по проблемам научного творчества, опубликованные в зарубежных периодических изданиях 1930-х годов, в которых Лапшин предвосхищает позднейшие исследования логики и методологии науки: О философском значении русской науки (1929), О схематизме творческого воображения в науке (1931). Бессознательное в научном творчестве (1929). К этому же ряду можно отнести его статьи Творческая догадка историка (1929) и др. Немалую часть наследия Лапшина составляют его исследования в области философии и эстетики русской литературы, по сию пору не известные во всем свое объеме. В библиографии его трудов обычно приводится фундаментальная статья Эстетика Достоевского (1922), но замалчивается тот факт, что ему принадлежит приоритет в разработке этой проблемы (то же можно сказать и проблемах феноменологии, научного творчества и др.). В библиографических указателях, посвященных русским классикам XIX в., имя Лапшина вообще не упоминается, хотя он был автором статей о крупнейших писателях этого века, а также работ общетеоретического плана. В совокупности он их рассматривал как главы книги, которую до последних дней своей жизни надеялся увидеть в печати на русском языке. Наибольшее число статей посвящено Достоевскому: в размышлениях Лапшина все более явственно звучит диалогизм мировоззрений и мирочувствий (диалог - излюбленная форма интеллектуальной лигры для Лапшина) ведущих творцов-современников - Достоевского и Римского-Корсакова. Один - выразитель страстного духоборчества, конфликта темных и светлых сторон внутреннего мира человека, другой - безусловных нравственных и эстетических ценностей; первый обретает идеал в Христе, другой - в Вечной Женственности (природе).
Образы Снегурочки, Волховы, Царевны Лебеди, Февронии как символы национального представления об идеале, доброте и красоте являются сквозными в его эстетико-философских эссе. Подобный идеал он находит и у Достоевского - в образе старца Зосимы. Для него бесспорны близость нравственных истоков Зосимы и Февронии: их любовь к Богу и природе, примиряюще-просветленное отношение к смерти как к блаженной кончине, где нет места отчаянию и ужасу, где изображен момент наивысшего духовного просветления и примирения с жизнью.
В диссертации разобрана также одна из наиболее показательных для Лапшина проблема - идея взаимовлияний, рассматриваемая им с позиций синтетически мыслящего ученого, что базировалосьа его феноменальной ассоциативной памятью. В этом свете особый интерес представляет статья Лапшина Что такое влияние в истории литературы?, в ней он обращается к закрытой в приснопамятные десятилетия теме взаимовлияния и взаимопроникновения литератур, которой на заре века много внимания уделял его учитель А. Н. Веселовский. Лапшин считает, что истоки многих философских идей надо искать в религиозно-мифологических образах, играющих роль символов, поэтому философским понятиям, занимающим Достоевского в плане идеологическом, соответствуют поэтические символы в плане эстетическом. Лапшин считает своевременной задачей привести вопрос о влияниях на Достоевского к лизвестному единству, для чего необходимо применить, считает он, статистический метод: лЯ полагаю, что в истории литературы в применении к известному поэту, о жизни и творчестве которого мы имеем достаточно сведений, уже возможно построить известную наглядную схему влияний. Расценивая степени влияния, можно установить между ними известный качественный градуированный ряд (заметим - Лапшин одним из первых прибегал к статистическим методам изучения литературных процессов).
В диссертации анализируется фундаментальный труд Лапшина, изданный в Праге в 1947 году на чешском языке Русская музыка. Портреты композиторов. Справедливо полагая, что труд этот представит определенный интерес для чешского читателя, автор в то же время понимал, что по-настоящему близким и понятным он может быть лишь для русской аудитории, хорошо знакомой с идейно-эстетической латмосферой времен от Глинки до Прокофьева.
Самая крупная глава в этой книге посвящена Н. А. Римскому-Корсакову (94 стр., при общем объеме в 445 стр.). Особое внимание привлекает заключительный раздел главы: аЛапшин приходит к выводу, что произведения композитора, связанные с церковными образами являются в историческом разрезе - от Глинки, через Бортнянского и Балакирева более высокой ступенью, так как он сближал церковное пение с формами народной песни, что и могло сделать стиль русских песнопений независимым не только от итальянских и немецких шаблонов, но и от византизма.
В процессе исследования было показано, что особенностью метода философского размышления Лапшина является синергийность и, в конечном счете, постоянным лейтмотивом является именно морально-нравственная проблематика. Диапазон его размышлений включает данные философии (феноменологии), психологии, социологии, музыки, литературы, пластических искусств и др. Синтетический метод философствования Лапшина можно обозначить как синергетический, тем более что он первым перевел понятие синергии (содействия) из научной категории в философскую в статье Духовная синергия, изданной на французском языке в 1935 году. Спустя десятилетие в предисловии к книге, задуманной как итоговая, Лапшин писал, что в трех ее статьях - Что есть истина?, Феноменология нравственного сознания и Оправдание красоты - он предполагает параллельно исследовать проблемы познания, нравственного поведения и художественного восприятия и творчества, обозначив, таким образом, принцип содействия в процессе размышлений о категориях и понятиях философии, психологии, этики, эстетики и др., как сложную систему. Внутренняя связь его построений с религией несомненна, ибо в параллельных рассуждениях о природе духовного бытия, о соотношении веры и знания, о критерии истины, о синтезе мышления и созерцания, об отношении сущности и явлений или, наконец, об Истине, Добре и Красоте обнаруживается сродство сути его философии с сутью религии. Особое место из указанных принадлежит статье Феноменология нравственного сознания, в которой Лапшин рассматривает феномены нравственного сознания и проблемы этики. Автор не ищет в ней онтологических основ этики, но размышляет о таких проявлениях нравственного сознания, как понятие ценности, чувство справедливости, любовь, альтруизм и эгоизм, обращение, чудо и т.д.
К итоговым относится статья Лапшина Что есть истина?. Подчеркивая, что имеет в виду не евангельский, а научный аспект проблемы философ писал: Мы имеем веские основания верить, что искусство, подобно науке и морали, будет еще одушевлено религиозной верой в смысл жизни Ч в абсолютные ценности Истины, Добра и Красоты. И эти категории, по Лапшину, неразделимы с любовью и знанием.
Проблема сохранения человеческого творчества встает в наши дни в один ряд с проблемой сохранения природы, человеческой души. Она должна основываться на возрождении идеалов, которым служил на протяжении всей своей деятельности И. И. Лапшин.
В Заключении подводятся итоги исследования и определяются перспективы дальнейших исследований.
Содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Статьи в периодических и продолжающихся изданиях, включенных в список ВАК РФ для публикации основных положений диссертации
1. Барсова Л. Г. Врубель и Забела // Музыкальная Академия (Советская музыка). 1982. № 3. 1,2 п.л.
2. Барсова Л. Г. Научно-общественная деятельность И. И. Лапшина в Праге // Вестник СПбГУ. 2006. № 4. 0,5 п.л.
3. Барсова Л. Г. Посвящается К. С. Станиславскому // Театральная Жизнь. 2006. № 5 - 6. 0,4 п.л.
Монографии
4. Барсова Л. Г. Н. И. Забела-Врубель глазами современников. Л.: Музыка, 1982. 9,7 п.л.
5. Барсова Л. Г. Н. А. Римский-Корсаков. Л.: Музыка, 1986. 6,75 п.л.; 2-е изд. - 1989 г.
6. Барсова Л. Г. Музыка: Образы и лейтмотивы. СПб.: СПбГАТИ, 2001. 7,75 п.л.
7. Барсова Л. Г. Из истории петербургской вокальной школы. СПб.: Петровский фонд, 1999. 8,7 п.л.
8. Барсова Л. Г. Неизвестный Г.Л. Ловцкий среди известных имен. К 160-летию Н. А. Римского-Корсакова. СПб.: СПбГАТИ, 2004. 2,5 п.л.
9. Барсова Л. Г. Человек есть тайна. СПб.: СПбГАТИ, 2004. 14 п.л.
Статьи, материалы докладов, опубликованные в научных сборниках и журналах
10. Барсова Л. Г. И. С. Томарс. Исполнительская и педагогическая деятельность. М.: Информкультура, 1982. 3 п.л.
11. Барсова Л. Г. Большевик-подпольщик - участник постановки оперы Кащей бессмертный. М.: Информкультура, 1982. 1 п.л.
12. Барсова Л. Г. Вам буря ворота раскрыла // Нева; 1983, № 1; 0,7 п.л.
13. Барсова Л. Г. Продолжение судьбы// Нева; 1983, № 11; 0,7 п.л.
14. Барсова Л. Г. Три портрета// Нева; 1984, № 6; 0,5 п.л.
15. Barsova L. Vrubel Zeichnung. Kunst und Literatur; DDR, 1985. 0,4 п.л.
16. Барсова Л. Г. Врубель. Новые материалы / Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник; Л.: Наука, 1986. 0,5 п.л.
17. Барсова Л. Г. Воздействие и восприятие музыки в процессе курса Музыкальная литература // О музыкальном воспитании актера в театральном вузе; Л.: ЛГИТМиК, 1987. 1 п.л.
18. Барсова Л. Г. Музыка - душа народа// Сценическая педагогика. Вып.3.; Л.: ЛГИТМиК, 1988. 1,3 п.л.
19. Барсова Л. Г. И. И. Лапшин. Жизнь и труды // Звезда. 1997. № 10; 1,5 п.л.
20. Барсова Л. Г. Музыкальный фанатик Василий Ястребцев // Нева; 1997. № 7. 0,5 п.л.
21. Барсова Л. Г. Портрет молодого человека // Нева; 1999. № 5. 0,5 п.л
22. Барсова Л. Г. Неизвестная статья Лапшина о Достоевском / Достоевский. Материалы и исследования. 16 юбилейный сборник. СПБ.: Наука, 2001. 0,4 п.л.
23. Барсова Л. Г. Оперный театр в творческой судьбе Врубеля и Забелы/ Театр и литература. СПб.: Наука, 2002. 1,5 п.л.
24. Барсова Л. Г. Все красивое помогает / Грань веков. Рахманинов и его современники. СПб.: СПБГК, 2003. 1,2 п.л.
25. Барсова Л. Г. Я Ваши письма люблю // Петербург-классика. Летопись культуры и искусства. СПб, 2004. № 4 - 6. 0,5 п.л.
26. Барсова Л. Г. Несказанные образы Вечаши // Петербург-классика. Летопись культуры и искусства. СПб., 2004. № 8. 0,3 п.л.
27. Барсова Л. Г. В. И. Бельский // Н. А. Римский-Корсаков. Переписка с В. В. Ястребцевым и В. И. Бельским. СПб.: Международная Ассоциация Русская культура, СПбГК, 2004. 0,75 п.л.
28. Барсова Л. Г. В. В. Ястребцев //Н. А. Римский-Корсаков. Переписка с В. В. Ястребцевым и В. И. Бельским. CПб.: Международная Ассоциация Русская культура, СПбГК, 2004. 0,75 п.л.
29. Барсова Л. Г. Н. А. Римский-Корсаков в Вечаше / Образы природы и обрядовая культура в творчестве Н. А. Римского-Корсакова. Материалы научной конференции. Псков: Псковский обл. институт повышения квалификации работников образования. 2005. 1 п.л.
30. Барсова Л. Г. И. И. Лапшин. Жизнь // Неизданный И. И. Лапшин. СПб.: Чистый лист. 2006. 6,5 п.л.
По теме диссертации изданы следующие материалы из архивных собраний:
31. М. Ф. Гнесин. Римский-Корсаков и Врубель. Публикация, коммент. Барсовой Л. Г. / Врубель. Новые материалы // Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник. Л.: Наука, 1986. 1,5 п.л.
32.. Иван Лапшин. Русская музыка. Портреты композиторов. Публ., вступ. заметка, комментарии Барсовой Л. Г. // Новый журнал. 1997, №1; 1,5 п.л.
33. И. И. Лапшин. Письма из Праги / Предисл., публ. и коммент. Барсовой Л. Г. // Из фондов Кабинета рукописей РИИИ. СПб.: РИИИ,1998.; 1,2 п.л.
34. Переписка Н. А. Римского-Корсакова с Н. И. Забелой / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. // Новый журнал.1998. № 2. 1,5 п.л.
35. И. И. Лапшин. Русский модернизм. Игорь Стравинский / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. // Новый журнал. 1998. № 2.; 1 п.л.
36. Письма И. И. Лапшина к Н. И. Забеле-Врубель / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. // Звезда. 1999. №12. 1,2 п.л.
37. И. И. Лапшин. Что такое влияние в русской литературе? / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. // Достоевский. Материалы и исследования. 16 юбилейный сборник. СПБ.: Наука, 2001. 1,5 п.л.
38. Из переписки Н. А. Римского-Корсакова с В. В. Ястребцевым / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. // Звезда. 2004. № 3. 1 п.л.
39. Н. А. Римский-Корсаков. Переписка с В. В. Ястребцевым и В. И. Бельским / Составление, комментирование, публикация Барсовой Л. Г. CПб.: Международная Ассоциация Русская культура, СПБГК, 2004. 27,7 п.л.
40. Лапшин И. И. Н. А. Римский-Корсаков/ Публикация и коммент. Барсовой Л. Г. // Неизданный И. И. Лапшин. СПб: Чистый лист. 2006. 6,5 п.л.
41. Неизданный И. И. Лапшин. / Вступ. заметка, публикация и комментарий Барсовой Л. Г. СПб: Чистый лист. 2006. 27,7 п.л.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по культурологии