Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Социокультурные характеристики коммуникативного действия (на материале немецкого и русского языков)

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

На правах рукописи

Митягина Вера Александровна

Социокультурные характеристики коммуникативного действия

(на материале немецкого и русского языков)

10.02.19 - теория языка

 

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

 

 

 

 

 

 

Волгоград - 2008

аа Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Волгоградский государственный педагогический университет

 

Научный консультант Ц	доктор филологических наук, профессор Владимир Ильич Карасик.
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Ольга Аркадьевна Леонтович (Волгоградский государственный педагогический университет),
	доктор филологических наук, профессор Вячеслав Борисович Кашкин (Воронежский государственный университет),
	доктор филологических наук, профессор Олег Анатольевич Радченко (Московский городской педагогический университет),
Ведущая организация -	Институт научной информации по общественным наукам РАН

.

аа Защита состоится л25 сентября 2008 г. в 10.00 ч. на заседании диссертационного совета Д 212. 027. 01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. В.И. Ленина, 27.

аа С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

аа Автореферат разосланаа июня 2008 г.

аа Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук,

доцента Н.Н. Остринская

Общая характеристика работы

Данная работа выполнена в русле коммуникативной лингвистики. Объектом исследования является коммуникативное действие как актуализация смысла, транслируемого коммуникантом в интеракции. Предмет исследования - социокультурные характеристики коммуникативного действия как функциональной единицы коммуникативного поведения.

Актуальность предпринятого исследования определяется следующими моментами: 1) коммуникативная лингвистика является ведущим направлением современного языкознания, вместе с тем коммуникативное действие как содержательно-формальная единица общения охарактеризовано в науке о языке еще недостаточно; 2) разработанные в современной лингвистике модели коммуникативного действия в рамках прагмалингвистики, теории дискурса и социолингвистики требуют лингвокультурной интегративной интерпретации, 3) изучение социокультурных характеристик коммуникативного поведения в сопоставительном плане даст возможность оптимизировать межкультурное общение.

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: вербализованное коммуникативное действие представляет собой зародыш социального действия и социальной интеракции в целом, его тип интенционально обусловлен доминантой цели, ценности, традиции или эмоции, реализуется в комплексе социокультурных характеристик, а тип дискурса и рамки жанра задают лингвокультурную актуализацию коммуникативного действия.

Целью исследования является установление социокультурных характеристик коммуникативного действия, обеспечивающих его функции процессуальной коммуникативной единицы.

Поставленная цель обусловила задачи исследования:

• определить понятие коммуникативное действие на основе осмысления логики онтологии коммуникации в антропологической исследовательской парадигме;
• обосновать аксиоматичность коммуникативного семиозиса с позиций социокультурного подхода;
• охарактеризовать типизируемость коммуникации как проявление ее знакового характера;
• установить социокультурную детерминированность коммуникативного действия;
• представить типы коммуникативного действия как методологические схемы описания коммуникативного поведения на основе установления актуализирующих их социокультурных характеристик;
• верифицировать выделенные типы коммуникативного действия в универсально значимых ситуациях социокультурной коммуникации и их комбинаторику в разных дискурсах.

В работе использованы методы сопоставительного, контекстологического, лингвокультурологического и дискурсивного анализа, лингвистического и социокультурного моделирования, приёмы включённого наблюдения, интервьюирования, анкетирования, интроспективный и интерпретативный методы. В качестве единицы исследования рассматривается текстовый фрагмент, в котором коммуникативное действие реализуется во всей полноте типологической характеристики и социокультурной обусловленности.

Материалом для данного исследования послужили статьи немецкоязычных и русскоязычных словарей; материалы коммуникативных тренингов; тексты специальных изданий для менеджеров; данные анкетирования и верификационных бесед с носителями немецкого языка в период с 2001 по 2007 гг.; тексты художественной литературы на немецком и русском языках и их переводы; тексты справочной страноведческой литературы русских и немецких авторов 1902 - 2007 гг.; дневниковые записи немецких буржуа 19 века (фонды библиотеки Кельнского университета); диктофонные записи и скрипты высказываний участников немецкого и русского академического дискурсов (выступления на научных конференциях, университетских семинарах, беседы в рамках консультаций, экзаменов); записи реальных межкультурных дискурсов или тексты их описаний (т.н. вторичная МКК); тексты туристических рекламных и информационных изданий; тексты немецкой и русской публицистики; тексты сети Интернет (сайты туристических, рекрутинговых агентств, форумы, блоги). Значительная часть материала собрана автором во время стажировок в Германии (2001, 2003) и частично в Австрии (2002). Всего около 9000 текстовых фрагментов.

Научная новизна исследования состоит в определении коммуникативного действия как единицы коммуникативного поведения; выявлении прототипической сущности коммуникативного действия в социальной интеракции; установлении конституирующей роли социокультурных характеристик в актуализации типа коммуникативного действия в рамках отдельного дискурса; использовании типа коммуникативного действия как методологического инструмента в социокультурном анализе коммуникации; проведении верификации характеристик типов коммуникативного действия на материале разных дискурсов в немецкой и русской лингвокультурах.

Теоретическая значимость проведенного исследования заключается в углублении и уточнении теории коммуникации на основе установления возможностей социокультурного подхода к лингвистическому исследованию коммуникативных феноменов и разработке анализа дискурса, ориентированного на тип коммуникативного действия.

Практическая ценность работы связана с возможностью использования полученных результатов в вузовских курсах языкознания, теории межкультурной коммуникации, теории перевода, лингвокультурологии, лингвострановедению, в спецкурсах по коммуникативной лингвистике и теории дискурса, практических курсах иностранного языка и перевода, в коммуникативных тренингах.

Теоретической основой данного исследования послужили следующие концепции:

Коммуникация как феноменологическое пространство представлена с философских и социологических позиций (К.-О. Апель, С.В. Лещев, И.А. Мальковская, А.И. Пигалев, Э. Сепир, К. Ясперс, S. J. Schmidt, L. Wittgenstein, N. Luhmann, K. Merten), как многоплановая реализация языковых функций (В.А. Звегинцев, А. В. Кравченко, В. В. Красных, М.Л. Макаров, Р.М. Фрумкина, P. Auer, V. Heeschen, D. Hymes, S. Junger, N. Lenke, H.-D. Lutz, G. Meggle, M. Pape), как семиотический континуум, формирующий и верифицирующий универсалии и аксиомы (П. Вацлавик, Д. Бивин и Д. Джексон, П.Н. Донец, Э. Кассирер, Т.В. Ларина, Ю. М. Лотман, Ч. Пирс, А.Н. Портнов, Г.Г. Почепцов, Д.Г. Смирнов, Е.И. Шейгал, У. Эко, P. Brown и S.Levinson, C. Friedrich, L. Jager, W. Noth, U.Volli, L. Wittgenstein).

Осмысление логики, типологии и характеристик коммуникативных действий индивида как следствия социокультурной эволюции подготовили философско-антропологические и лингвистические концепции ментальности (Г. Д. Гачев, Э. Геллнер, Ж. Ле Гофф, В.И. Карасик, О. А. Корнилов, И. К. Пантин, Ю. Е. Прохоров, Г.Г. Слышкин, О. Г. Усенко, N. Elias, F. Hermanns, L. Jager, F. B. Kaiser, A. Linke, B. Nuss, T. Oguro, U. Schilling, B. Stasiewski, A.Thomas, H.-G. Vester, H. Weinrich), лингвопрагматические исследования (Ш. Сафаров, И. П. Сусов, J. L. Austin, K. L. Pike, J. Rehbein, J. R. Searle, P. F. Strawson, D. Wunderlich), в том числе труды по конвенциональной и нормированной детерминированности актов коммуникации (Л. А. Азнабаева, Е. В. Бабаева, М. В. Колтунова, Н. С. Новикова, Р. Ратмайр, J. Bennett, D. Lewis, G. Meggle, P. F. Strawson, D. Wunderlich). Значимыми для определения социокультурной детерминированности коммуникативного действия стали работы В. З. Демьянкова, посвященные изучению социального и содержательного измерений диалога.

Анализ коммуникативного действия имеет место в работах межкультурной коммуникативной парадигмы, которые тяготеют к разработке универсальной схемы предпринимаемых контрастивных и конфронтативных описаний: это системно-динамический подход к коммуникации, предложенный О. А. Леонтович, параметрическая и ситуативная модели описания коммуникативного поведения, разработанные воронежскими лингвистами (И. А. Стернин, З. Д. Попова, Ю. Е. Прохоров), категориально-формульные модели интерпретации инокультурного коммуникативного поведения (Р. А. Газизов, Т. Г. Грушевицкая, В. Д. Попков и А. П. Садохин, Т. В. Ларина, Н. Г. Тырникова), типологический подход к разработке коммуникативных стратегий межкультурного делового общения Т. Н. Астафуровой.

Коммуникативное действие как реализация этнокультурного образца, стереотипа является частью исследовательской программы работ по проблемам межкультурной коммуникации, обусловленным языковой картиной мира этносоциума (С.Г. Тер-Минасова, Н.Л. Шамне, E. Hall и M. Reed Hall, G. v. Kursell, O. Rosch, А. Stedje, B. Stolt), а также рассматривается в контексте выражения национального коммуникативного стиля (Л.В. Куликова). Несомненную ценность для исследования имеют работы психологов, прежде всего, Н.Д. Павловой и Т. Г. Стефаненко, специалистов по невербальной коммуникации (Г. Е. Крейдлин, Ю.В. Николаева). Эвристичными и во многом поворотными для исследования стали работы В. И. Шаховского и его коллег по психологии и лингвистике эмоций (К. Э. Изард, Н.А. Красавский, W. Rost).

Анализ коммуникативного поведения в дискурсе, несмотря на большой интерес и востребованность исследований такого плана, достаточно редко проводится на уровне коммуникативного действия. В исследованиях институциональной коммуникации в качестве коммуникативного действия нередко рассматриваются репликовые шаги, рутинные формулы, прагматические клише и т.п. как минимально значимые сегменты устной или письменной коммуникации (З.И. Гурьева, K. Ehlich, F. Hundsnurscher, P.-P. Konig, K. Lintemeier, D. Meer, E. Rauch, U. A. Schmidt, H.Wiegers), и дескриптивный характер такой интерпретации, безусловно, ограничивает возможности использования полученных выводов.

Для данного исследования особую значимость имеют исследования системно-моделирующего плана, в частности, презентационная теория дискурса А. В. Олянича, в которой в качестве дискурсивной единицы воздействия предложена презентема и дана многоуровневая типология презентем (Олянич 2007). Методологичность, системность, типологичность стали установками в поиске теоретического фундамента проведенного исследования, и коммуникативное действие как категория было представлено в данном исследовании как результат исследовательской цепочки социальное действие в социологии М. Вебера - речевой акт в теории Дж. Л. Остина и Дж. Р. Серля - коммуникативное действие в теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса - коммуникативное действие как единица коммуникативного поведения в современной теории дискурса.

Апробация работы. Основные положения, а также выводы по отдельным проблемам неоднократно докладывались на научных конференциях и конгрессах: международных - Человек в современных философских концепциях (Волгоград, 1998, 2004, 2007); Искусство, образование, наука в преддверии III тысячелетия (Волгоград, 1998); Копелевские чтения Россия и Германия: диалог культур (Липецк, 1997, 1999); Наши и чужие в российском историческом сознании (Санкт-Петербург, 2001); Вехи российско-германских отношений (40-90 гг. ХХ века) (Волгоград, 2001); Проблемы прикладной лингвистики (Пенза, 2004); Проблемы обучения переводу в языковом вузе (Москва, 2005); Международная научно-практическая конференция, посвященная Европейскому Дню языков (Луганск, Украина, 2005); 30-ая сессия Международной ассоциации Язык и бизнес (Москва, 2005); Коммуникация - 2006 (Санкт-Петербург, 2006); Язык. Культура. Коммуникация (Волгоград, 2006, 2008); Межкультурная компетенция в становлении личности специалиста (Петрозаводск, 2006); Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы (Кострома, 2006); Языковая личность - текст - дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования (Самара, 2006); Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика (Саратов, 2007); Межкультурная коммуникация: теория и практика (Минск, Беларусь, 2007); всероссийских - XXI век: будущее России в философском измерении (Екатеринбург, 1999); Новая Россия: духовность, гражданственность, возрождение (Краснодар, 2000); Философия и будущее цивилизации (Москва, 2005); Коммуникативные аспекты современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков (Волгоград, 2007); межвузовских и вузовских - Научная конференция профессорско-преподавательского состава ВоГУ (Волгоград, 1994); Научная сессия ВоГУ (Волгоград, 2001, 2004, 2007); Научные чтения, посвященные памяти профессора В. Г. Гака (Волгоград, 2005), Региональная конференция Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики (Волгоград, 2008).

По теме диссертации опубликовано 50 работ общим объемом 41,7 п.л.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Коммуникативное действие представляет собой процессуальную, функциональную единицу коммуникативного поведения, выражающую социокультурно обусловленный и лингвокультурно актуализированный смысл, релевантный для субъекта действия в данной интеракции.

2. Тип коммуникативного действия интенционально обусловлен доминантой цели, ценности, традиции или эмоции, которую актуализируют в рамках заданного дискурса части комплекса оппозиций: рациональность - спонтанность, перформативность - неперформативность, личная - статусная маркированность, вербализованность - невербализованность и лориентированность на согласование/ иллокуцию/ перлокуцию.

3.Оппозиция коммуникативное действие/ стратегическое действие утрачивает свою релевантность в анализе направленного на взаимопонимание процесса, и социальные действия совершаются как социокоммуникативные.

4. Использование типа коммуникативного действия как методологической схемы анализа коммуникации в разных дискурсах позволяет говорить о том, что социокультурные характеристики коммуникативного действия проявляются в соответствующем дискурсе и конституируют адекватную целям дискурса типологию коммуникативных действий.

5. В дискурсах имеют место комбинации разных типов коммуникативных действий, и совокупность таких комбинаций составляет функциональную характеристику лингвокультуры в форме коммуникативного поведения этнокультурного сообщества.

6. Анализ характеристик коммуникативного действия как инициального феномена создает основы нового ракурса осмысления рационально-, ценностно-, социетально- и индивидуально-ориентированной коммуникации.

7. В эпоху глобализации и мультикультурности интерпретация коммуникации как функциональной плоскости культуры возможна с учетом аксиомы, отражающей деятельностный аспект социокультурной триады: коммуникативные действия во всех интеракционных плоскостях детерминируются аксиомами сознания, которые составляют матрицу менталитета данного сообщества как комплексного этно- и социокультурного феномена.

8. Несовпадение типов коммуникативных действий в ситуациях межкультурной коммуникации связано с разницей в программах поведения и общения, обусловленной различием психологических детерминант поведения, систем априорных структур сознания, проявляющихся в лавтоматизмах поведения - менталитете, который является базисом для формирования схем поведения.

9. Актуализация личностного параметра стала интегрирующей социокультурной составляющей всех коммуникативных действий в исследованных дискурсах: современную личность определяют максимальная автономность, самодостаточность, ориентированность на совершение выбора, поэтому их реализация в коммуникации стала обязательной. Одним из важнейших следствий усиления личностного параметра стала тенденция к обеспечению естественности совершаемых коммуникативных действий, которая проявляется в отказе от формальностей в коммуникации, в выборе языковых средств, сокращающих процессы смены масок, максимально проявляющих идентичность коммуниканта.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников, списка источников примеров и списка использованных ресурсов сети Интернет.

Основное содержание работы

аа В первой главе Коммуникативное действие как предмет лингвистического изучения обосновывается необходимость выделения коммуникативного действия как процессуальной единицы коммуникативного поведения, а также предлагается использовать тип коммуникативного действия в качестве методологического инструмента в исследовании коммуникации с позиций социокультурной прагматики.

В условиях позднего индустриального и постиндустриального общества процессы производства, совершив свою миссию высвобождения творческой энергии социума, утратили первичную детерминирующую значимость и уступили место процессам управления, а коммуникация вышла на первый план как феномен, их организующий. Именно поэтому интерсубъективность, диалог становятся главными темами гуманитарных исследований, а изучение коммуникации ориентируется на рассмотрение логики и характеристик интерактивных действий индивида как следствие социокультурной эволюции.

Предпринятый в первой главе исторически проецированный анализ соотношения формы и содержания в коммуникации показал, что отказ от формализованного общения произошел во многом в силу количественных и качественных изменений социальных интеракций индивида. В социальном действии актуализируются типизированныеа предположения, актуальные в пределах этнокультурного сообщества, а языковая коммуникация, в ментальном синтезе когниций, эмоций и интенций, выражая общее, наполняет типичное личностным прочувствованным и продуманным своеобразием.

Без ментальных данных о типичных других интеракция представляется достаточно сложным начинанием, а общение, в свою очередь, дополняет и исправляет гипотезы и предположения. Эта корректировка происходит во многом потому, что коммуникативная деятельность современного индивида в значительной степени обусловлена его компетенциями цивилизационного происхождения.

Анализ показал, что цивилизационный процесс не только приводит к усилению тенденции к стандартизации и универсализации, но и способствует стабилизации языковой коммуникации, обогащению языковой системы, расширению социальных функций языка.а Результатом цивилизационного и социокультурного процессов и источником их нового развития является дискурс: различные институты переживают формации, в которых они возникли, во многом благодаря тому, что дискурсы обеспечивают их транспоколенное существование. Именно в различных жанрах дискурса коммуникативное поведение реализуется как констелляция актуализирующих социокультурные смыслы коммуникативных действий. Характеристики коммуникативного действия как процессуальной единицы коммуникативного поведения обосновываются логикой семиозиса коммуникации, ее аксиоматичности и типологизации.

Семиотика коммуникации ориентирована на системный анализ переданных в интеракции сигналов относительно интенций отправителяа и реакций на них получателя. Можно сказать, что имеющий модальное измерение интенциональный семиозис регламентирует развертывание процессов взаимодействия на уровне знаковых единиц, к которым могут быть отнесены такие стандарты и атрибуты коммуникации как

• темы - предпочтительные и избегаемые, санкционированные и запретные в каждой этнокультуре;
• комплексы диалогем, реализующие как ритуальные, так и спонтанные, произвольные взаимодействия в разных дискурсивных плоскостях;
• типы дискурса, доминирующие в культуре;
• стандарты невербального лоформления коммуникации, специфичные для конкретной культуры.

аа Индивидуальное эксплицируется в коммуникации и как необходимость следоватьа конвенциям, и как стремление к проявлению себя в контакте с Другим.

Таким образом, можно говорить о том, что логика развития культуры и цивилизации прослеживается по доминанте биологического, социального и индивидуального в коммуникативном поведении. Инстинктивное поведение как условие выживания объективно уступает место поведению социально ориентированному, и коммуникация приобретает черты конвенциональности, которая проявляется, в частности,

• в оформлении статусно-неравных интеракций в разные периоды исторического развития;
• в следовании определенным конститутивным положениям -а кодексам чести, дуэльному кодексу, предписаниям куртуазности, придворному этикету, правилам Домостроя;
• в исполнении заповедей разных групповых объединений типа студенческих сообществ (сравним предписания о правилах поведения студенческих союзов второй половины 19 века и лозунги событий 1968 года в европейских странах);
• ва глобальной экстенсивной ритуализации и унификации институционального общения в индустриальную эпоху торжества рамочных условий цивилизационного развития;
• в отказе от масок - атрибутов этикетных и формальных интерактивных плоскостей и стремлении к последовательному, тендированному выражению самости индивида в разных коммуникативых контекстах.

Перечисленные выше знаковые проявления коммуникативной конвенциональности реализуют в интеракции семиотическое триединство синтактики, семантики и прагматики, и анализ социокоммуникативного поведения представляется возможным при условии комплексной интерпретации совершаемых коммуникативных действий. Знаковый конвенциональный характер, в частности, современной профессиональной коммуникации проявляется, прежде всего, в реализации актуальной тенденции Wandel von der anordnenden zur motivierenden Sprache - от предписывающего стиля общения к мотивирующему - во многих важных для взаимодействия позициях.

В первой главе в качестве значимых для данной коммуникативной сферы рассматриваются моделируемые коммуникативные действия, реализующие выражение отказа, а также анализируются действия, демонстрирующие незнание табу в деловом дискурсе или нарушающие их.

Умение сказать категоричное нет предполагает следующий комбинированный выбор средств в совершаемом коммуникативном действии:

Вербальные средства

Klar und deutlich nein sagen, nie jein. VermeidenSieEinleitungenwie лEigentlichwurdeichlieberЕ // Четко и ясно говорить нет, ни в коем случае нет, пожалуй. Избегайте вводных конструкций типа В принципе, я бы лучшеЕ

Невербальные средства

Sagen Sie freundlich, aber bestimmt nein und schauen Sie ihrem Gegenuber dabei fest in die Augen. VermittelnSieimmerEntschlossenheit// Говорите нет дружелюбным, но однозначным тоном, глядя в глаза своему визави. Демонстрируйте свою решимость.

Психологические средства

Bleiben Sie bei Ihrem Nein. BleibenSiestandhaft, auchwennSiemitSatzenumgarntwerdenwie ДdubistdochunsereBesteУ oder ДohnedichwerdenwirdasnichtschaffenУ // Придерживайтесь своего нет и тогда, когда Вас уговаривают фразами типа ты лучше всех или без тебя нам с этим не справиться.

Конвенционализация коммуникативного поведения проявляется в приведенных рекомендациях в акцентировании личностных потребностей, отказе от спонтанности и направленном умении пользоваться коммуникативными знаками, актуальными в данном социокультурном контексте. Стоит обратить внимание на то, что очень часто рекомендации относительно правильных коммуникативных действий выражаются в форме совета отказаться от использования определенных средств и отличаются категоричностью. Таковы анализируемые в работе многочисленные советы по оптимизации деловой коммуникации участников и посетителей выставок: Вербальные средства:

Das ist genau das Richtige fur Sie!// Это как раз самое подходящее для Вас!

Совет: Реакция на заявленную посетителем стенда проблему в такой форме не даст нужного результата, потому что каждый сам решает, что ему подходит лучше всего.

Kennen Sie unser Unternehmen/unsere Produkte?

Совет: Не стоит ставить посетителя в невыгодное для него положение вопросом, знает ли он Ваше предприятие или продукцию - признавать, что чего-то не знаешь, не нравится никому.

Невербальные средства

На выставке нельзя:

Стоять с коллегами группами, отпугивая потенциальных посетителей явным нерасположением к новому контакту.

Располагать посетителя спиной к проходу - тот, кто не видит, что происходит позади него, чувствует себя неуверенно.

Конвенциональное поведение объективно не свободно от использования ритуализированных форм и моделей институционального поведения, которые характеризуются универсальной значимостью для коммуникативных действий ва разных дискурсах. Языковые знаки реализуют континуальность социально значимого смыслопроизводства и смысловоспроизводства. Процессуальность языковой коммуникации - это принципиальная возможность свободного использования кода, и именно глобальная вне-, гипер- и мультиконтекстуальность функционирования языка обеспечивают его роль в конструировании социальной реальности и ее межпоколенном трансфере.

Плюрализация контекстов использования языковых знаков обеспечивается общим для всех коммуникантов знанием инварианта и вариантов, поэтому дополнение исследования инструментальности выражения смысла интерпретацией процессуальности его порождения в заданных обстоятельствах представляется необходимым и логичным развитием лингвистических исследований. Дискурс как констелляция коммуникативных действий открывает возможность подлинного субъект-субъектного соприкосновения, актуализируя имманентные и не эксплицируемые вне дискурсивной ситуации пласты смыслов. Коммуникативный знак в своем дискурсивном существовании стал маркером: если раньше показателями, конституирующими идентичность общества или целой эпохи, были орудия труда, архитектурные стили, характер интерактивных отношений, то сегодня роль таких показателей выполняют параметры коммуникации.

Для обеспечения и регулирования процесса взаимодействия коммуникация располагает обязательным комплексом априорных данностей - аксиомами, которые до данного исследования использовались в качестве базовых в анализе межличностных интеракций (П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон).

Предпринятая в первой главе проекция аксиом коммуникации на коммуникативные действияа как на источник, фокус и результата социокультурных и этнокультурных эманаций позволила получить более прозрачное представление о процессуальности матрешки коммуникации личность - социум - этнос. Анализ универсального в коммуникации традиционно использует феномен вежливости как своеобразный линдикатор возможностей коммуникации в реализации формальности и неформальности, которые задаются конкретным социумом на заданном этапе социокультурного развития. Поскольку цивилизационный процесса связан с сублимацией естественных инстинктов и способов поведения, вербальное оформление действий, реализующих вежливость как универсально значимую максиму поведения, рассматривается в данной главе в качестве показателя действенности аксиом.

Первая аксиома, касающаяся обязательности вступления в коммуникацию, интерпретируется в социокультурном аспекте в плоскости, которую образуют неотвратимость коммуникации как транслятора социокода и универсальная значимость конвенциональной интерпретации знаков данного кода. Отметим, что доступ в систему культурных кодов получает только коммуницирующий субъект. Социализация возможна на основе усваиваемых и осваиваемых образцов поведения, принятых в данном сообществе, вербализация которых стандартна и ритуализована. Неизбежность коммуникации интерпретируется в исследовании на примере формулировок различных просьб в контакте с близкими людьми (семья, друзья) и на рабочем месте в ситуации, предполагающей обязательность положительной реакции адресата.

аа Вежливая просьба, касающаяся одалживания денег, получила следующие формы в потенциальных коммуникативных действиях:

• 60% информантов, давших вариант просьбы одолжить деньги, предоставили одинаковые формулировки для использования и на рабочем месте, и в кругу близких.
• в 90% случаев - это просьба в форме вопроса с глаголом konnen// мочь в конюнктиве, модальными частицами mal, doch, eventuell, vielleicht и пр. и мейотизмами fur kurze Zeit// не надолго, etwas Geld// немного денег, ein bisschen Kleingeld// немножко денежек и подобными.

Одинаковость используемого в данном коммуникативном действии образца демонстрирует стереотипичность социокультурного наполнения данной аксиомы - не вступать в коммуникацию невозможно, не реализуя принятую для данного действия конвенцию поведения.

Эту облигаторность развивает и расширяет вторая аксиома коммуникации, регулирующая взаимообусловленность ееа содержательного и прагматического аспектов. Коммуникативный акт должен подтвердить характер социального взаимодействия, в котором партнеры реализуют свое социо- и этнокультурное знание о рациональном и эмоциональном планах общения в заданном контексте. Действенность этой аксиомы показали формулировки невежливой просьбы, выражающие определенное отношение адресанта к адресату. Практически равное число информантов отказались предложить невежливый вариант просьбы (25,5% - на рабочем месте, 20% - в близком кругу). Столь дружный протест против невежливости, безусловно, свидетельствует об этно- и социокультурном стандарте коммуникативного действия - стандарте вежливой формы. Предложенные формулировки невежливой просьбы - это, в подавляющем большинстве, (40%) просто чистый императив без bitte// пожалуйста. а

Высокий процент совпадения формулировок, маркирующих вежливость/невежливость коммуникативного поведения на рабочем месте и в близком кругу, можно объяснить двумя причинами:

1. Социокультурные характеристики коммуникативного действия, которое реализует невежливую просьбу, обусловлены изменением границы между личностно и статусно маркированным поведением, потому что современный человек как самодостаточная ценность сохраняет формализм в институциональной коммуникации ровно в том объеме и той форме, которые необходимы ему для самореализации.

2. Этнокультурные характеристики данного действия проявляются в его предсказуемости и автоматизме, обусловленных менталитетом и составляющих горизонт мышления и поведения человека, задаваемый ему с детства на примере старшего поколения и социального окружения.

Содержательно-модальное требование детерминирует и третью аксиому, которая касается лупорядочивания, последовательностиа интеракций, влияющих на коммуникативную перспективу.

В действии, эксплицирующем вежливое требование, адресант убежден в своей правоте, и на основе этой правоты демонстрирует статус и выдвигает ля- перспективу в самых различных формах:

- Konnte ich dann in diesem Fall mein Geld zuruckbekommen?// Нельзя ли мне в таком случае получить мои деньги обратно?

Наиболее частотным является вежливое требование в форме вопросительного предложения с модальным глаголом в конюнктиве:

- Diese Ware ist verdorben. Wurden Sie umtauschen?// Товар с дефектом. Вы не могли бы его обменять?

Косвенная формулировка требования оказывается предпочтительной в вежливом варианте как конвенциональная, позволяющая реализовать тактичность к адресату и смягчить давление, хотя адресант сознает справедливость выдвигаемого им требования.а Четкое осознание правоты не препятствует широкому использованию адресантами модальных глаголов в различных формах условного наклонения.

- Ich mochte bitte dieses Gerat umtauschen, es funktioniert nicht.// Я хотел бы обменять этот прибор, он не работает.

Мы видим, как в приведенных высказываниях индикативные формы использованы для сообщения, а требование заворачивается в вежливую упаковку конюнктива. Следует отметить особую функцию bitte// пожалуйста. Это слово в ситуации побуждения к действию в форме требования вовсе не сглаживает, а только маркирует повеление к действию. Формулировки с bitte// пожалуйста усиливают коммуникативную интенцию - трудно отказаться выполнять требование, осуществляемое по всем канонам конвенциональности.

Невежливое требование

35% опрошенных отказались дать вариант невежливого требования, указав на то, что такое требование будет игнорировано, т.е. респонденты стремились уклониться от возможной коммуникативной неудачи.

В полученных вариантах в 90% требований присутствуют императивные структуры как часть всей формулировки:

- Bringen Sie das endlich in Ordnung!// Приведите это в порядок, в конце концов!

Более чем в 50% полученных формулировок негативная программа высказывания направленно реализует прямодушие немецкого менталитета:

- Was ist denn fur'n Schrott?// Что это за металлолом?

В невежливых вариантах требований почти нет косвенных формулировок: адресант стремится к честности и избегает непонятности.

Третья аксиома, в которой постулируется зависимость последовательности коммуникативных действий, проявляет следующие характеристики:

1. Социокультурно детерминированное мейотическое косвенное выражение требования как его конвенциональное оформление является универсальным началом последовательности коммуникативных действий в условиях стандарта вежливой формы в немецкой лингвокультуре. а

2. Этнокультурный параметр коммуникативного действия, реализующего требование, проявляется в обусловленной менталитетом априорности выбора в пользу средств выражения немецкого прямодушия: использование императива как основной формы выражения невежливого требования демонстрирует лингвокультурную доминанту, не зависящую от уровня интеракции и его маркированности.

Четвертая аксиома определяет обязательность комбинированияа цифрового и аналогического способа коммуникации и дополняет вторую аксиому тем, что закрепляет за цифровым (вербальным) способом содержательное наполнение коммуникации, а за аналогическим (невербальным) - выражение отношения и к партнеру по коммуникации, и к содержанию коммуникации. аа Достаточно показательными в анализе взаимодействия и соотношения цифрового и аналогического способов коммуникации являются наблюдения и советы, предлагаемые в литературе путешествий как одном из источников формирования межкультурной компетенции. Так, самый главный поведенческий совет для русскоязычных гостей Германии в лиронических заметках нашего человека, прожившего в Германии более десятка лета - это совет в пользу доминанты аналогического способа как гарантии благополучного пребывания в чужой стране:

• освободить руки, отказавшись от сумок в пользу рюкзака - лесли вы не хотите выглядеть чужаком, у вас не должно быть в руках никакой поклажи,
• не носить головных уборов - лшапки долой, если хотите выглядеть как бюргер (Бутаев 2007: 121).

1. Социокультурное и этнокультурное измерения четвертой аксиомы, проявляются, таким образом, в интуитивном соблюдении пропорции вербального и невербального способов коммуникации, которая являет собой, по существу, лавтоматизм традиционного поведения в рамках определенной лингвокультуры, который должен быть компенсирован в инокультурной коммуникативной компетенции целерациональным знанием о том, как могут быть оформлены интеракции.

2. Совершение коммуникативных действий в межкультурной плоскости коммуникации должно учитывать априорное знание о различии соотношения вербального и невербального компонентов поведения в пределах данной лингвокультуры, которое позволяет успешно решать коммуникативные задачи в режиме адекватного отношения к другости инокультурного партнера.

Социокультурное наполнение пятой аксиомы коммуникации, базирующейся на разности ролевых структур, симметричности или комплементарности интеракции, было предпринято в рамках лингвокультурологического анализа национального поведения на универсально значимом примере правил фатической коммуникации, знание которых является одним из важнейших компонентов социокоммуникативной компетенции. Это знание основывается на принятой в лингвокультуре оппозиции ты/Вы и всеми связанными с ее функционированием формами.

В реферируемой работе в качестве одного из примеров проверки действенности данной аксиомы в социокультурной и этнокультурной плоскостях использован переход на ты в общении с неравными, с точки зрения представителя русской лингвокультуры, по возрасту и/или положению, но близкими партнерами по коммуникации, который принят в западных культурах. Русскоязычному коммуниканту этот переход дает иной, в большинстве своем, положительный ракурс социального самосознания, и готовность принять симметричную поведенческую структуру рассматривается как проявление тенденции к глобальному отказу от формальных барьеров в коммуникации, к простоте, естественности, устранению искусственных рамок, осложняющих диалог.

Проведенный анализ пяти аксиом коммуникации в социо- и этнокультурных проекциях завершен в диссертационном исследовании выводом в форме новой, шестой аксиомы, вне которой интерпретация коммуникации как функциональной плоскости культуры не представляется возможной: коммуникативные действия во всех интеракционных плоскостях детерминируются аксиомами сознания, которые составляют матрицу менталитета данного сообщества как комплексного этно- и социокультурного феномена.а Предлагаемая аксиома является продуктом эпохи глобализации и мультикультурности, обусловившей комплексную установкуа в изучении сущностей коммуникативных процессов. Ее действенность продемонстрирована в предпринятом в работе анализе коммуникативных действий в аспекте их типологических и дискурсивных характеристик.

Типологичность исследования коммуникации как и аксиоматичность, является принципиально важной в анализе этого мыследеятельностного комплекса. В первой главе реферируемой работы проводится анализ концепций, исследующих коммуникацию в типологическом аспекте, рассматриваются возможности эмпирической и теоретической типологий. Отметим, что типизированность коммуникации стала одним из признаков лосевой эпохи, в которую индивиду особенно важно обрести смысловые единства между стремлением к адекватному существованию в исторически данном целом и к утверждению принципов личной экзистенции (К. Ясперс). Именно поэтому исследование типов и типажей коммуникации, детерминированных социумными и национальными параметрами (О. А. Дмитриева, В. И. Карасик, В. В. Красных, Ю. Е. Прохоров, И. А. Стернин, V. Heeschen, A.Thomas и др.) отличает особая значимость.

Отправными для проведенного исследования стали позиции методологической типологии исследования социальных интеракций, которые были намечены в понимающей социологии М. Вебера, трансцендентальной прагматике герменевтика К.-О. Апеля и универсальной прагматике Ю. Хабермаса. Анализ названных концепций показал, что их лидеально-типические установки не позволяют реализовать многомерное, реальное толкование коммуникации. Использование типа коммуникативного действия в рамках социокультурной прагматики в качестве методологического инструмента позволило получить новый ракурс анализа эманаций коммуницирующего человека, реализующего свою идентичность во всей полноте ее параметров.

В коммуникативном поведении как эмпирически наблюдаемом феномене, обладающем многоплановыми проявлениями индивидуального, личностного и коллективного, проявляется социокультурная сущность данной общности в ее системно-функциональном воплощении. Тип коммуникации определяется, таким образом, комплексом интеракционных требований и возможностей данного этапа социального, культурного и цивилизационного развития, который выражается в доминировании определенных социокоммуникативных действий, т.е. действий, в которых человек реализует себя как движущий элемент социокультурной системы.

Социокультурный подход к анализу совершаемых индивидом действий снимает оппозицию материального и духовного, в интерпретации которой в рамках предпринятого исследования большую роль сыграли работы П. А. Сорокина и А. В. Олянича. Противопоставление коммуникативное действие/ стратегическое действие, широко используемое в коммуникологических работах,а утрачивает свою релевантность в анализе направленного на взаимопонимание процесса, потому что в его пределах социальные действия совершаются как социокоммуникативные. В рамках социокультурного подхода невозможно игнорировать индивидуальное наполнение и исполнение совершаемого действия, потому что личность является компонентом социокультурной исследовательской триады.

Совокупность коммуникативных действий, совершаемых в разных дискурсах, составляет функциональную характеристику лингвокультуры в форме коммуникативного поведения этнокультурного сообщества. Выделение типа коммуникативного действия как методологического инструмента предпринято в диссертации на основе комплекса следующих диалектически связанных характеристик, релевантных в анализе коммуникации как социокультурного процессуального континуума:

1) Доминанта цели, ценности, традиции или эмоции как интенциональная программа действия.

Интенциональная характеристика, которая стала базовой в типологии социального действия М. Вебера, стала первичной и для проведенного анализа, потому что схема коммуникативного действия обусловлена универсальными сценариями интеракций, детерминированными заданными установками. Классифицировать коммуникативные действия в аспекте данной характеристики логично также в пределах четырех типов:

Целерациональное коммуникативное действие основывается на четком осознании цели, отличается направленной соотнесенностью с языковыми средствами, адекватными достижению этой объективной цели.

Ценностно-ориентированное коммуникативное действиеа основывается на вере в безусловную ценность данного действия, самодостаточное и независимое от его возможных результатов. Смысл ценностно-ориентированного действия заключается в подчиненности определенным заповедям и требованиям, в которой действующий индивид видит свой долг. Обозначение данного действия как ценностно-ориентированного, а не ценностно-рационального, как у М. Вебера, подчеркивает то обстоятельство, что следование ценностной установке в большом количестве случаев выходит за рамки рационального. а

Традиционное коммуникативное действие является обусловленным менталитетом, традициями и обычаями процессуальным шагом обычного повседневного поведения людей, совершаемым зачастую в лавтоматическом режиме.

Аффективное коммуникативное действие обусловлено эмоциональным состоянием действующего субъекта и совершается как его спонтанная демонстрация.

2) Рациональность/спонтанность как реактивная основа действия.

В современных гуманитарных исследованиях, прежде всего, философских, понятие рациональности получает новую интерпретацию, поскольку его классическое толкование как лупорядоченности в широком смысле утратило свою актуальность, и анализ коммуникативного действия в его дискурсивных экспликациях, безусловно, может ответить на вопрос о роли рационального в свободе и не-свободе социокультурной регуляции. Интерпретация данной оппозиции необходима для понимания взаимодействия лавтоматического и регулятивного механизмов коммуникативного действия в дискурсе.

3) Ориентированность на согласование, иллокуцию или перлокуцию как координационная характеристика.

При совершении коммуникативного действия его актор может

- учитывать интерес партнера и согласовывать с ним данное действие,

- преследовать исключительно перлокутивный эффект, вне учета позиции партнера,

- добиваться понимания посредством иллокутивной силы используемых языковых средств.

Эта ориентированность представляет собой характеристику коммуникативного действия, которая с позиций социокультурной прагматики не может быть основанием для оппозиции коммуникативного и стратегического действий, поэтому она является обязательным сопровождением интенциональной характеристики коммуникативного действия.

4) Перформативность/неперформативность как фактологичность действия.

Данная характеристика верифицирует соответствие совершаемого коммуникативного действия как объективной реальности, так и значимым этно- и социокультурным схемам и стереотипам поведения.

5) Личная/ статусная маркированность как показатель диапазона индивида в рамках совершаемого действия.

Облигаторность данной характеристики обусловлена тем, что определение основы индивидуальной детерминированности коммуникативного действия значимо для функциональной характеристики поведения типизированных личностей в дискурсе.

6) Вербализованность/ невербализованность как семиотическая характеристика.

Сочетание вербального и невербального оформления коммуникативного знака является одной из конституирующих категорий социокультурной семиотики, и анализ коммуникативного действия представляется неполным вне ее учета, особенно в анализе коммуникативных знаков в межкультурной парадигме.

Для анализа коммуникативных действий по заданным характеристикам в исследовании была избрана следующая последовательность:

- общая и частная сопоставительная характеристика коммуникативного поведения разных этносоциумов как специфической констелляции разных типов коммуникативных действий, позволяющей определить менталитет в процессуальном ракурсе актуализации;

- типологическая характеристика коммуникативных действий на основе их интерпретации в значимыха ситуациях социокультурной коммуникации;

- характеристика коммуникативных действий в пределах разных дискурсов.

Во второй главе Характеристики социокоммуникативного действия предлагается дедуктивно построенный анализ коммуникативного поведения представителей этнокультурного сообщества, которое рассматривается как констелляция разных типов коммуникативных действий. Логика их комбинирования в различных ситуациях коммуникации, особенно в межкультурных контекстах, интерпретируется в аспекте функционирования значимой с позиций социокультурного подхода категории менталитета. Типы коммуникативного действия представлены в ситуациях и контекстах, которые дают максимальную лингвокультурную актуализацию их социокультурных характеристик.

Многочисленные современные синхронические сравнительные исследования были подготовлены многовековым полилогом культур, позволяющим установить отличия за счет общих оснований оппозиций, и поэтому в диссертации предпринимается интерпретация одной из классических панорамных характеристик европейских народов - первого лингвокультурологического по своему духу и задачам произведения - Антропологии с прагматической точки зрения И. Канта. Эта работа дает диахронический взгляд на многие, ставшие опорными, параметры этнокультурных описаний. Кантовская характеристика народов основывается на стереотипичных представлениях, которые проявляются, в первую очередь, в коммуникации. Антропологические описания европейских народов являются в данном произведении фокусированным изложением системных проявлений комплекса диалектически связанных коммуникативных действий. Канта предлагает коммуникативно-прагматические характеристики народов, которые, с позиций социокультурного подхода, касаются проявлений менталитета и цивилизационных факторов:

• Французский народ характеризуется наибольшим вкусом в общении; в этом отношении французы - образец для всех других народов. Они вежливы, особенно к чужестранцу, который их посещаетЕ Француз таков не из какого-либо личного интереса, а из присущей ему непосредственной потребности и вкуса к общениюЕ;
• дух торговли вообщеЕ делает английских купцов особенно необщительными.аа

Отметим, что и заданная в анализируемой работеа ориентированность лингвокультурологических описаний на конфронтативность соответствует логике познания феномена человека с позиций социокультурного подхода. Наиболее выпукло характеристики социокоммуникативных действий видны в синхроническом анализе ситуаций как одноязычной, так и опосредованной межкультурной коммуникации.

Многие из лингвистов могут описать ситуации межкультурной коммуникации, когда возникала проблема понимания, не связанная с языковой компетенцией партнеров по интеракции. При этом допускаемые ошибки зачастую не находят удовлетворительного рационального толкования. Возникает интуитивное неприятие определенного высказывания, которое правильно с точки зрения языковой и речевой нормы и имеет все основания быть использованным в данном контексте при совершении коммуникативного действия, однако не проходит контроль со стороны получателя, на языке которого протекает коммуникация, потому что используемые вербальные средства не входят в актуальную экспликационную парадигму выполняемого действия. Произносится фраза, которая иногда воспринимается нами как приговор иноязычной и инокультурной компетенции: Знаешь, так не говорят. Проиллюстрируем данный тезис примером из собственного опыта межкультурной коммуникации:

Общение на немецком языке. Немецкая подруга знакомит со своей коллегой. Пожимаю руку, улыбаюсь, говорю привычное Sehr angenehm! в уверенности, что данное соответствие русскому Очень приятно! служит универсальной формулой во всех контекстах представления при знакомстве.а Комментарий подруги (учителя русского языка): Лучше сказать просто hallo, ведь мы в неофициальной обстановкеЕ.

В данном случае русскому вполне традиционному действию противопоставляется немецкое ценностно-ориентированное: стремление к отказу от пустых, дежурных штампов формульной коммуникации стало ценностью неформального общения в современной немецкой лингвокультуре.

Несовпадение типов коммуникативных действий в ситуациях иноязычной коммуникации связано с разницей в программах поведения и общения, обусловленной различием менталитетов коммуникантов. В исследовании было установлено, что менталитет задает основу поведения как комплекс феноменов коллективного иррационального (установок, посылок, реакций, селекций восприятия и т.п.), проявляясь на вербальном уровне в специфическом подходе к выбору тональности и языковой формы общения. Предложенная в диссертации шестая аксиома о детерминированности коммуникативного поведения менталитетом данного этнокультурного сообщества очень ярко проявляется в ситуациях преодоления обусловленной менталитетом программы поведения в осуществлении перевода в устной коммуникации, в которых актуализируется также ритуальность и конвенциональность общения.

Вопрос о том, в какой степени переводчик должен и вправе устранять или нивелировать различия в коммуникативном поведении партнеров по межкультурной коммуникации, весьма актуален в эпоху глобализации и локализации как разнонаправленных процессов. В ситуации опосредованной коммуникации преодоление переводчиком нестыковок стереотипически выстроенных коммуникативных действий обусловлено тем, что в сознании участников интеракции априорно присутствуют модель окружающего мира, модель партнера, модели вербальной и невербальной самопрезентации и модель данной формы общения во всей полноте ее дискурсивных характеристик. Данные модели не могут совпадать абсолютно, и степень несовпадения моделей в сознании коммуникантов (и переводчика в том числе) определяет разную степень непонимания, если перевод осуществляется вне учета этого различия и ограничивается подбором вербального лоформления, даже с учетом узкого и ситуативного контекста.

Логику совершения коммуникативного действия определенного типа можно проследить на примере ситуации устного перевода на выставочном стенде:

На этапе привлечения внимания посетителя обученный на коммуникативных тренингах немецкий бизнесмен считает самыми правильными вопросы типа: Was hat Sie an unseren Stand gefuhrt?// Mochten Sie sich genauer umsehen? Перевод, кажущийся вполне эквивалентным - Что заинтересовало Вас на нашем стенде?// Вы хотели бы посмотреть стенд более детально? - может провалить контакт, который только пытаются установить. Немецкий коммуникант совершает целерациональное действие уверенности, что, дав возможность партнеру проявить интерес, сможет, в свою очередь, предпринять коммуникативное действие во всей полноте перформативности и представить собственную фирму. Именно поэтому вопросы оформляются в полном соответствии со схемой фатической коммуникации визуальный контакт - стимул-вопрос - презентация.

Русского партнера такой натиск вряд ли устроит, ему нужны ритуальные шаги традиционного действия, позволяющие начать контакт с незнакомым человеком. В переводе необходимо дать ему шанс как-то лобозначить себя, например: Вы интересуетесь природоохранными технологиями? Может быть, Вам рассказатьЕ. Таким образом, переводческое задание в ситуации установления контакта может быть выполнено с позиции коммуникативно-прагматического подхода к переводу: эта форма фатического вопроса устранит сопротивление русского менталитета, отвергающего деловую категоричность, предложенную немецким коммуникантом в начале контакта в рациональной перлокутивной форме.

Проведенный в главе анализ показал, что тип коммуникативного действия как методологический инструмент обладает достаточной объяснительной силой в осмыслении коммуникации как социокультурного процессуального континуума. Интенциональная характеристика вышла на первый план не случайно, ее первичная функция была подготовлена всей логикой исследования коммуникации, и эта составляющая коммуникативного действияа рассматривалась в работе как взаимодействие четырех плоскостей, образующих пространство интеракции:

• в предметной плоскости первичными являются факты, взаимосвязи, ведущими критериями выступают критерии истинности, релевантности и достаточности, которые соблюдает ориентированный на данную плоскость коммуникант, а выбор языковых средств подчинен требованиями ясного и понятного изложения информации;
• в самопрезентационной плоскости личностное лоформление действия имеет место вне зависимости от желания коммуниканта - как в эксплицитной, так и в имплицитной форме, и используемые языковые средства его презентуют;
• в реляционной плоскости отношение, как и самопрезентация, имеет место как данность, и коммуникант выстраивает свою модальную пропозицию с помощью соответствующих вербальных средств;
• в аппелятивной плоскости явно или скрыто присутствует выражение призыва, совета, желания, а выбор языковой формы играет огромную роль в достижении необходимого эффекта.

Анализ коммуникативных действий осуществлен в ситуациях, которые дают возможность максимального проявления и объективной верификации их типологических характеристик.

Целерациональное коммуникативное действие во всей полноте выражающих его перформативных личностных иллокуций рассматривается на примере интеракции линтервью при устройстве на работу.

Априорная цель быть понятым составляет основу интенциональной составляющей всего социокоммуникативного процесса, однако особую значимость данная установка имеет при совершении действия, направленного на достижение вполне конкретного результата. Использование в данном исследовании предложенного М. Вебером обозначения данного действия (социального в его типологии) как целерационального (zweckrational) требует небольшого комментария, связанного с синонимией слова Ziel и Zweck в немецком языке, которая обусловила появление этого термина. Достижение понимания - это цель как Ziel, имманентная любому коммуникативному действию, а цель целерационального социокоммуникативного действия - это Zweck, т.е. конкретный ориентир взаимодействия всех плоскостей интеракции. Безусловно, жесткая обусловленность таким целеполаганием выстраивает под себя остальные характеристики коммуникативного действия.

Целерациональность выступает в качестве интенциональной основы действий, совершаемых в коммуникативных ситуациях получения информации, рекомендаций, инструктирования, но особенно четко, что легко объяснимо, она прослеживается в действиях партнеров в собеседовании/интервью при приеме на работу (впрочем, аналогичные целерациональные действия предпринимаются во многих других ситуациях самопрезентации, преследующих разные интересы коммуниканта - конкурсном собеседовании при отборе на стажировку, ответе на экзамене, выступлении в дискуссии, на совещании, даже в ситуации официального знакомства).

Поскольку современные методики проведения собеседования настаивают на категорическом неприятии приемов допроса, можно говорить о том, что фактор отношений реляционной плоскости приобретает в нем очень большой вес, уравниваясь по значимости с фактором информации в предметной плоскости. Отметим то обстоятельство, что в совершении целерациональных коммуникативных действий в данном контексте дихотомия лязык/речь проявляется конгруэнтно, потому что используемые языковые формы отличает высокая степень близости к параметрам лидеальной речевой ситуации и лидеального говорящего, и дискурс как поиск лучшего аргумента получает высшие степени идеализации.

Анализ аналоговых действий в собеседовании в форме вопросов и ответов был проведен в их соотнесенности с типом интервью.

В ходе биографического собеседования задаются вопросы относительно фактов из жизни кандидата, его прошлого опыта работы:

• Расскажитеосвоейпрошлойработе.//Erzahlen Sie doch mal ein bisschen von sich!

аа Интервьюер совершает перформативное, статусно маркированное, перлокутивно оформленное действие, потому что его рациональная цель состоит вовсе не в получении фактической информации (кандидат все необходимое написал в резюме), а в желании увидеть реакцию кандидата на спонтанный вопрос. Избираемые вербальные формы - глагол в повелительном наклонении в побудительном предложении, в сослагательном в ирреальном вопросе, в изъявительном в простом вопросительном предложении - соответствуют конкретной задаче понять, как кандидат умеет собраться и за пару минут осуществить самопрезентацию в самом выгодном для себя свете. Ответ кандидата должен быть кратким и по существу - потому тема-рематическая структура коммуникативного действия реализует причинно-следственную связь, которая может подчеркнуть его возможности на работе в желаемой должности:

• Я учился в политехе, но лекции по политэкономии были такими интересными, что второе высшее по специальности Аудит стало осуществлением мечты. //IchwardreiJahrePrufungsassistentbeieinerWP-GesellschaftundhabedeshalbtiefenEinblickinsControllinggewonnen. Deshalb wird es mir leicht fallen, mich in die vakante Position eines Controllers einzuarbeiten.

аа Достижению успеха целерационального действия служит ориентированный на перспективу, личностно маркированный, перформативный вариант ответа на вопрос о причине ухода с прежней работы, демонстрирующий мотивацию кандидата, в котором активны функции форм личного и притяжательного местоимения:

• Ich suche neue Perspektiven. Die Moglichkeiten bei Ihnen bestehen bei meinem jetzigen Arbeitgeber nicht.// Я хочу делать то, что я могу и умею. На Вашем предприятии, в данной должности я вижу для себя перспективу профессионального роста.

аа Такой ответ эффективен, потому что и в немецком, и в русском вариантах ответов доминирует подлежащее в форме Я, подчеркивающее честолюбие и инициативность соискателя, а интерпретация оппозиции прежняя работа/новая работа выражает направление аргументации со всей очевидностью. аа аа а

Личностное наполнение целерационального действия в большей степени выражается в ситуационном, но, в особенности, в критериальном и стрессовом интервью.

Вопросы относительно личностных качеств, точек зрения, планов, связанных с профессиональной деятельностью, детерминируют ответы с проектной перформативностью, которая дает представление о том, насколько инициативен, честолюбив потенциальный сотрудник, а возможность использовать в ответе лактивы предметной плоскости, касающиеся, например, информированности о фирме, добавит очков кандидату:

• Надеюсь, что буду руководить отделом стратегического менеджмента Вашей компании.// In funf Jahren mochte ich das Auslandsgeschaft aufbauen.

Изъявительность в русском ответе и сослагательность в немецком, в принципе, однозначно выражают модальность желания, и здесь можно говорить об определенной стереотипичности используемых языковых средств в оформлении ответных реплик.

Таким образом, целерациональное коммуникативное действие, совершаемое в пределах заданного контекста, следует охарактеризовать как действие, которое

• предпринимается в ситуациях, ориентированных на презентацию рациональных интенцийа партнеров по интеракции;
• предполагает достижение коммуникативного эффекта путем направленного применения когнитивной составляющей социокоммуникативной компетенции;
• воплощает результат диалектического взаимодействия аналитической (герменевтической) и синтетической (тактико-риторической) способностей коммуникантов, которое позволяет реализовать обоюдную коммуникативную задачу интеракции, ориентированную на иллокутивную и, отчасти, перлокутивную координацию языковых средств;а
• реализуется в предметной и самопрезентационной плоскостях интенциональной программы;
• детерминировано рациональностью своей реактивной основы, обусловленной необходимостью достижения внешней объективной цели; характеризуется перформативностью, обусловленной высокой степенью фактологичности;
• отличается выраженной личностной маркированностью, связанной с высокой степенью ответственности индивида за стратегический характер данного действия.

аа Статусно маркированная программная самопрезентация ценностно-ориентированного коммуникативного действия представлена в диссертации в анализе взаимодействий, ограниченных несколькими параметрами - социальным, историческим, идеологическим Ца интеракций эпохи буржуазности. Именно в эту эпоху становления гражданского общества сформировались современные традиции коммуникативного поведения, потому что буржуазность как комплексный социокультурный феномен обусловила переплавку, сведение к единому знаменателю вербальных норм, правил и привычек представителей разных слоев, объединенных общими ценностями и идеалами. В буржуазном микрокосме правила вербального поведения стали выполнять функцию социальной компетенции. Эпоха определила актуальность целерациональных и ценностно-ориентированных действий: институты гражданского общества получили дискурсивное оформление и, как следствие, возможность последовательного, константного развития во времени и пространстве.

Было установлено, что вербализация феноменов социальной жизни в эпоху расцвета буржуазности основана на большом дискурсивном многообразии, которое определила усложнившаяся в результате политического, экономического и социального развития мозаика ситуаций общения. Программой языковых действий становится свободное выражение взвешенного мнения в самых разных интеракциях, которые в условиях урбанизации, развития средств коммуникации, луплотнения жизненного пространства приобретали определенные стандартные черты - именно благодаря буржуазии как связующему звену литературный язык становился языком нации.

Новые формы общественной жизни, в частности, появление института салона, стали необходимыми предпосылками и столь же неизбежными следствиями социализации нового типа. Светская беседа выступила основой дискурса и коммуникативной идентификации целого класса, атрибуты ее осуществления образовали семиотическую систему, которая была призвана демонстрировать статус, принадлежность к определенному кругу. Именно в светских беседах реализовывались правила хорошего тона, которые стали средством стандартизации и унификации публичного дискурса буржуазного общества. Кроме того, ценностно-ориентированной интеракцией, реализующей согласование в минимальной форме, стала беседа во время визитов, которые приобрели в коммуникации 19 века знаковый характер как форма выражения социокоммуникативной программы. Языковое наполнение этих знаков вежливости стандартизовано, прописано в книгах о хорошем тоне в виде лобразцов диалогов (Musterdialoge) и касается, в основном, формул приветствия, прощания, комплиментов и поздравлений, но иногда даются рекомендации по ведению беседы по какому-либо поводу. В таких лобразцах, которые и задают перформативность совершаемых действий, имеет место полное описание ситуации и реплик потенциальных коммуникантов - например, беседа молодого человека, хозяйки и ее дочерей о посещении состоявшегося накануне бала:

Nach einem Ball erkundigt sich ein Herr, wie den Damen derselbe bekommen ist:

Der Herr: Gestatten Sie mir die Freiheit, anzufragen, wie den geehrten Damen der gestrige Ball bekommen ist?

Die Hausfrau: Mir ganz vorzuglich, denn ich habe ja nicht getanzt, sondern in Ruhe zugesehen. Meine Tochter sind wohl etwas ermudet.

Eine Tochter: O nein, liebe Mama, ich bin gar nicht mehr mude.

Der Herr: Und gnadiges Fraulein sind doch kaum zum Sitzen gekommen, waren so in Anspruch genommen, dass ich nicht einmal die Ehre hatte, den Kotillon mit Ihnen zu tanzen (Ernst 1892: 50-51).

Это образец салонной визитной беседы, насыщенной официальными вежливыми формулами, обеспечивающими возвышенный полуофициальный тон общения. Огромное значение имеет сценарий диалога: молодой человек в приведенном примере обращается в начале разговора к матери, а не к истинному адресату визита - юной даме. Статусная характеристика действия проявляется по максимуму, и во избежание возможных ошибок, предлагаются даже варианты вербализации повода визита. а Языковое кодирование буржуазного ощущения жизни - это манифестация того, как вербальные формы конституируют ментальность и влияют на поведение индивида в рамках заданного социального контекста.а

Вербализация чувств, как и характеристика переживаний в целом, обусловленные социально-историческим контекстом, рассматривается в реферируемом исследовании в ракурсе значимости стереотипных выраженийа для адекватного коммуникативного поведения. Многие из таких формулировок могут претендовать на статус прецедентных, и в работе анализируется в качестве сквозного модельного примера вербализация удовольствия, развлечения и приятного времяпрепровождения с помощью глагола sich amusieren, который иллюстрирует в данном контекстеа глобальную перформативность ценностно-ориентированных социокоммуникативных действий.

Таким образом, можно утверждать, что ценностная ориентированность коммуникации в буржуазном социально-историческом контексте определила центральную роль языковой формы, которая стала средством выражения нового комплексного содержания социального бытия и сделала общение социосемиотическим феноменом. Обращение к листокам, прототипическим основам современного публичного коммуникативного поведения позволяет на примере проведенного анализа сделать некоторые выводы относительно социокультурных характеристик ценностно-ориентированного коммуникативного действия.

Ценностно-ориентированное коммуникативное действие следует охарактеризовать как действие, которое

• совершается в интеракции, актуализирующей самопрезентационную и реляционную плоскости интенциональной составляющей в целях направленной презентации ценностной ориентации коммуниканта;
• достигает коммуникативного эффекта самим фактом совершения, выражающим приверженность определенным идеям, канонам, заповедям и требованиям -а ценностной составляющейа социокоммуникативной компетенции;
• служит маркером принадлежности индивида к определенной социальной общности и достигнутого им статуса;
• является эффективным средством интеграции индивида в заданные конкретной системой ценностей социокультурные контексты, поэтому ориентировано на согласование и иллокутивные возможности лязыкового кодирования;
• отличается глобальной перформативностью в силу выполнения требований стереотипных реакций и соблюдения определенной тональности коммуникации.

аа Традиционное коммуникативное действие как лавтоматическая экспликация лингвокультурных феноменов, как основанное на привычке, обычае и минимально опосредованное осмысленным целеполаганием проявление установок, усвоенных в ходе социализации, рассматривается в диссертации в качестве ключа к пониманию спонтанного поведения представителей разных этнокультурных сообществ. Отметим, что фокус свое/иное во многих случаях имеет гораздо большую ценность для осмысления лавтоматизма коммуникативных действий в пределах собственной лингвокультуры. Совокупность текстов о другой стране как часть дискурса об иной культуре представляет собой очень интересный материал для анализа процессуальной единицы социокультурного континуума.

Инокультурное коммуникативное действие, основывающееся на следовании обычаю, традиции выступает важной частью описания образа этносоциума как партнера по диалогу, которое предлагается потенциальным путешественникам.а Инструкции и советы таких изданийа направленно ориентируют читателей на невербальные и вербальные особенности интерпретируемой коммуникативной культуры. Сравнение справочных произведений о России, написанных в разные моментыа новейшей истории германо-российского диалога (1902 - 2007 гг.), показало, что лейтмотивом дискурса о России выступает стереотип страны-антипода, непонятной и непредсказуемой:

• Ein ganzes uns so schwer verstandliches Wesen // Такаяоченьтруднопонимаемаянамисущность(Geschichte der offentlichen Sittlichkeit 1907: 3);
• Den meisten Westeuropaern ist das Land nach wie vor unbekannt und fremdЕ // БольшинствужителейЗападнойЕвропыэтастрана, какираньше, кажетсянезнакомойичужой(Schriek 1995: 8).

Именно выделение имманентной недосягаемости для когнитивной расшифровки стало основной чертой немецкого образа России, который присутствует в большинстве его интерпретаций не только в рамках анализируемого дискурса. Традиционное коммуникативное действие представителей русского этносоциума становится, таким образом, феноменом, априорно не доступным для рационального осмысления. В качестве типологической характеристики данный тезис может быть предложен как облигаторность применения к анализу традиционного коммуникативного действия существующей в отношении данного этносоциума общей гносеологической установки.

Стоит подчеркнуть константность анализируемых изданий в выборе описываемых традиций, составной процессуальной частью которых выступает традиционное коммуникативное действие: в нашем случае это русское пьянство, взяточничество, суеверия, преступность и баня. Однако гораздо большую значимость в достижении цели жанра-лсправочника имеет языковая форма традиционного действия.

Немец лавтоматически готов к определенному ценностями гражданского общества кодированию публичного поведения, поэтому во многих ситуациях (описанных в книгах начала века и современных изданиях - советская эпоха характеризуется иными тенденциями) емуа бросается в глаза отсутствие привычных жестких форм этикета - статусно-ориентированного стандартного поведения (В. И. Карасик), имеющее местоа в общении как высших слоев, так и простых людей. Традиционность как основа действий русских коммуникантов вполне созвучна немецкому менталитету в личностно-ориентированном общении, и германские партнеры понимают и принимают открытость, простоту и достоинство, проявляемые русскими в институциональной коммуникации. Не менее значимым в обеспечении адекватности лестественных реакций является соблюдение тональности коммуникации, которое также основывается на априорном выборе соответствующих вербальных и невербальных средств: DerRusseЕ istsicherimAuftretenundnichtvonderSorgegelahmt, sichetwaszuvergeben, diemanbeiunsimmerdichtergelagertimSalonfindet, jehohermanindemBauderGesellschaftemporsteigt// Русский проявляет уверенность в поведении и не озабочен необходимостью что-то из себя изображать, как это все сильнее навязывается у нас в салонах, особенно великосветскиха (von Bruggen 1902: 184).

В России книги-лсправочники о загранице приобрели особую популярность в последние годы, потому что их востребованность стала фактом новейшей посттоталитарной истории. Как показал анализ таких источников, в качестве несущих конструкций дискурса о Германии как стране пребывания выступают базовые для немецкой коммуникативной культуры оппозиция ты/Вы и связанные с ней каноны вежливости, концепты порядок, практичность и универсально значимое, но лингвокультурно обусловленное понимание юмора. Данные феномены детерминируют совершение немцами традиционных коммуникативных действий и в вербальных, и в невербальных формах.

Традиционное коммуникативное действие представляет собой действие, которое

• служит маркером принадлежности индивида к определенной этнокультурной общности, потому что предполагает обязательное проявление менталитета на уровне лусловного рефлекса;
• детерминировано в своих вербальных и невербальных формах базовыми лингвокультурными концептами;
• может быть адекватно интерпретировано только как интегративная процессуальная часть традиции и в условиях межкультурной коммуникации не свободно от учета существующей в отношении данного этносоциума гносеологической установки;
• характеризуется облигаторностью и лавтоматическим режимом проявления принятых в вербальных и невербальных форм вежливости и оппозиции ты/Вы;
• обусловлено большой ролью аналогического способа коммуникации;
• реализует национально детерминированное понимание юмора ваа вербальной и невербальной форме;
• проявляет тональность коммуникации в спонтанной форме;
• является универсальным и стереотипным для большинства представителей данного этносоциума.

аа Аффективное коммуникативное действие как спонтанная идентификация лингвокультурного потенциала эмоции дает процессуальный ракурс анализа эмоций в социокоммуникативных процессах. Анализ данного типа действия предпринят в понимании роли эмоции в коммуникации, лоднонаправленном с позициями таких исследователей как В. Д. Девкин, Ю.Е. Прохоров, Н. А. Красавский, Л. В. Куликова, И. А. Стернин и В. И. Шаховский.

Типологическое определение данного действия основывается на том, что оно выполняет социокультурную семантическую функцию презентации определенного типа эмоции, прагматическую функцию симптома состояния коммуниканта и апеллятивную функцию сигнала партнеру изменить отношение к ситуации. В работе установлено, что аффективное коммуникативное действие связано как с выражением личностных реакций, так и, в не меньшей степени, с индивидуальным проявлением менталитета как коллективного бессознательного. Наиболее удобным для верификации эмоциональных доминант менталитета и определения социокультурных характеристик данного типа стал анализ коммуникативных действий в рамках художественного дискурса в форме сравнительной характеристики вербального оформления данного действия в тексте оригинала художественного произведения и соответствующем вторичном тексте - егоа переводе на другой язык.

Перевод, основываясь на осмыслении общего и различного в коммуникации, в рассматриваемых контекстах преодолевает несовпадения эмоциональных социокоммуникативных параметров. Тексты переводов отражают изменение степени интенсивности совершаемого коммуникативного действия в сторону увеличения при переводе с немецкого на русский язык и снижения при переводе с русского на немецкий, что сказывается на используемой технологии перевода:

• Enttauscht legen wir uns hin und uberlegen, ob wir die eisernen Portionen anknabbern sollen (Remarque 1981: 46).// В полном разочаровании мы заваливаемся на койки и уже подумываем, не сглодать ли нам по кусочку из неприкосновенного запаса (Ремарк 1992: 31).
• Массажист расхохотался. - Не обижайтесь (Маринина 1997: 10-11).// DerMasseurlachte. - Nicht bose sein(Marinina 2001: 11-12).

аа Следует подчеркнуть, что полярная заряженность аффективного действия в немецком и русском коммуникативном поведении прослеживается и на уровне словарей:

• Ich bin verloren!// Япогиб/ пропал! (букв. Я пропал.)
• Alleswarumsonst!// Все коту под хвост! (букв. Все было напрасно.)

аа Безусловно, можно указать и на предлагаемое словарем огромное количество нейтральных, свободных единиц, реализующих эмоционально-оценочные действия, однако и эти средства демонстрируют различие степени аффективной составляющей действия: а KeinProblem! для русского коммуниканта не просто и не столько Не проблема!, а Пустяки!, а DieSachelauftschief соответствует глобальному обобщению, что не просто Дело не ладится, а Все идет наперекосяк.

Произвольный выбор пар соответствий в качестве примеров предоставляет доказательства принципиального отличия эмоциональной программы русского и немецкого социокоммуникативного поведения, и аффективное коммуникативное действие следует охарактеризовать как действие, которое

• является прямым следствием эмоционального состояния коммуниканта;
• достигает коммуникативного эффекта самим фактом совершения, идентифицируя выражаемые эмоции в их соотнесенности с определенными поводами;
• реализует адаптивные, регулятивные, но, в первую очередь, социальные функции выражения эмоций;
• отличается степенью, накалом в выраженииа как положительных, так и отрицательных эмоций и оценок, обусловленном особенностями менталитета коммуникантов;
• проявляет субъективность, конкретность и образность сообщаемой эмоциональной информации в направленном выборе языковых средств.

аа В третьей главе Характеристики коммуникативного действия в разных типах дискурса а исследуются коммуникативные действия, предпринимаемые в пределах трех дискурсов - в деловом, академическом и туристическом.а

Использование типа коммуникативного действия в методологическом анализе коммуникации в разных дискурсах позволяет говорить о том, что коммуникативное поведение участников дискурса детерминируется функциональным доминированием коммуникативных действий определенного типа.а

Целерациональное коммуникативное действие является ведущим в деловом дискурсе в силу рациональной программы его участников; оно обеспечивается общей для сравниваемых лингвокультур первичной ролью языковой формы, которая должна быть адекватна представлениям современной деловой личности о формах обеспечения ее социокоммуникативной идентичности.

Ценностно-ориентированное коммуникативное действие выступает в качестве основного в академическом дискурсе в силу того, что его участники образуют сообщество, объединяющее разные статусные и возрастные группы, исповедующее общие ценности, что делаета возможным передачу традиции и реализуета процесс преемственности.

Традиционное коммуникативное действие, которое совершается в лавтоматическом режиме следования конвенциональным и этикетным формам поведения, составляет основу спонтанного, во многом детерминированного менталитетом, поведения индивида во всех рассмотренных дискурсах, актуализируясь в зависимости от конституирующих дискурс целей, задач и ценностных установок.

Аффективное коммуникативное действие как прямое следствие эмоционального состояния коммуниканта совершается в пределах рассмотренных в данной главе дискурсов в жестком соответствии с допустимой в них степенью выражения переживаемой эмоции.

Социокультурные характеристики коммуникативных действий проявляются в их дискурсивной обусловленности.

В деловом дискурсе коммуникативные действия совершаются под влиянием ряда факторов:

• современную личность как социокультурный тип определяют максимальная автономность, самодостаточность и ориентированность на совершение выбора, которые проявляются в наличии у нее программы действий для разных ситуаций профессионального общения, позволяющей коммуникантам вписаться в дискурсивные матрицы;
• вербальное поведение участников меж- и транскультурного делового дискурса при всей их ориентированности на реалии глобализации, всегда и локально, и инокультурно, с логлядкой на партнера обусловлено, и оценка коммуникативного действия возможна только на основе определения доли рационального и иррационального, знания социокультурных и ментальных пропозиций партнера;
• форма целерациональных указаний (приказы, формулировки-приговоры и т.п.) имеет первичное значение и в русском, и в немецком деловом дискурсе и ориентирована на личностный параметр коммуникации, который обусловливает высокую степень ответственности индивида за стратегический характер целерационального действия и исключает коммуникативный успех перлокутивных действий, которые могут вызвать в качестве ответной реакции аффективное коммуникативное действие;
• ценностно-ориентированное действие, направленно реализующее правила современного делового дискурса, исполняет роль рамочной конструкции для согласования различных параметров коммуникантов;
• ценности институционального общения ориентируют участников делового дискурса на лобозначение себя, и вербализацию данного действия, при всей его схематичности, определяет его личностное содержание;
• успех ценностно-ориентированных действий обеспечивается весьма востребованной в деловой коммуникации естественностью, которая достигается только при адекватности параллельного или комбинированного совершения традиционных и аффективных действий;
• аффективное действие в деловом дискурсе может быть успешно интерпретировано только в соотнесенности с определенными типами участников делового дискурса;
• целерациональная вербальная реакция на аффективное действие рекомендуется в деловом дискурсе как оптимальная, но возможна только на фоне знаний о собеседнике;
• языковые формы, используемые в совершении коммуникативных действий всех типов, в рамках делового дискурса выступают в качестве индикаторов тенденции усиления личностного параметра в коммуникации.

аа В академическом дискурсе коммуникативные действия детерминированы следующим образом:

• коммуникативные действия, совершаемые основными участниками дискурса - преподавателями и студентами, прямо или косвенно направлены наа сохранение и развитие чистого академизма как основы социокультурной идентичности университета как общественного института, на то, чтобы посредством лупаковывания универсального знания средствами современного национального языка формировать пространство интеллектуальной коммуникации;
• принцип разумного основания (Ж. Деррида), фактор лучшего аргумента (Ю. Хабермас) как основы и базовые ценности академического дискурса обусловливают ведущую роль ценностно-ориентированных коммуникативных действий в различных интеракциях преподавателей и студентов;
• коммуникативные действия студентов и преподавателей могут быть неконгруэнтными в силу того, что часто коммуниканты выполняют полярные по направленности программы: в частности,а целерациональные действия студента могут, по причине и недостатка, и избытка лучших аргументов вызвать в качестве ответных ценностно-ориентированные и аффективные действия преподавателя;
• совершение традиционных действий может содействовать эффективности коммуникации, если они верифицируют лавтоматическое следование релевантным для академического дискурсаа этнокультурным ценностям;а
• и в немецком, и в русском академическом дискурсе доминируют ценностно-ориентированные коммуникативные действия, которые выражают рационально закрепленную приверженность правилам академического статусно-маркированного общения;
• в русском академическом дискурсе имеет место более высокая степень приверженности ценностям и канонам университета как сообщества, которая эксплицируется: 1) в усилении ценностно-ориентированных действий аффективными как спонтанной реакцией на недостаточное исполнение академических заповедей со стороны студентов, 2) в сокращении дистанции общения, которое реализует требования духа корпоративности в деловой коммуникации;
• педагогическая доминанта коммуникативного поведения русских преподавателей в разных жанрах академического дискурса обеспечивает формирование пространства интеллектуальной коммуникации посредством направленного стимулирования ценностной ориентированности в поведении студентов.

аа В туристическом дискурсе обусловленность коммуникативных действий такова:

• цели коммуникации в пределах этого дискурса связаны с конструированием познавательной и поведенческой стратегий туристов в контакте с иным социокультурным пространством и достигаются посредством коммуникативных действий в соответствующих жанрах;
• жанры туристического дискурса обусловлены его экзистенциальными, виртуальными и иррациональными коммуникативными целями;
• целерациональное коммуникативное действие реализует личностную иллокуцию участников туристического дискурсаа в языковых средствах разговорного стиля для усиления доверительного, близкого тона общения, необходимого для достижения его перлокутивного эффекта;
• целерациональное коммуникативное действие может сочетаться с аффективным действием, если его личностная маркированность детерминирована выражением не когнитивной, а эмоциональной информации;
• основу общностиа когнитивной составляющей межкультурной социокоммуникативной компетенции участников туристического дискурса создают социокультурные параллели;
• личностные жанры туристического дискурса характеризуются различием в акцентах традиционного и аффективного коммуникативного действия и в комбинаторике коммуникативных действий, обусловленной лингвокультурной принадлежностью этих жанров;
• традиционное коммуникативное действие актуализирует проявление этнокультурной принадлежности, выделяя либо следование конвенциям поведения (в немецкой лингвокультуре), либо реализацию стереотипов в качестве своих первичных социокультурных характеристик (в русской лингвокультуре);
• традиционное коммуникативное действие в туристическом дискурсе определяется семантической и функциональной равноценностью лингвокультурных автостереотипов,а инокультурных стереотипов и межкультурных стереотипов;
• аффективное коммуникативное действие, выполняя в туристическом дискурсе социокультурную семантическую функцию презентации переживаемых туристами эмоций, детерминировано объемом их социокультурного, межкультурного и инокультурного опыта, однако совпадение предельно высокой степени выражения эмоций имеет место в восприятии феноменов, не связанных с различием социокультурного опыта (например, природы);
• степень проявления субъективности, конкретности и образности сообщаемой эмоциональной информации в соответствующем выборе языковых средств объясняется менталитетом участников туристического дискурса и их стратегией в комбинировании аффективного действия с другими коммуникативными действиями.

аа Характеристика коммуникативного поведения в разных контекстах на основе доминирующих языковых форм позволяет утверждать, что актуализация ичностного параметра стала интегрирующей социокультурной составляющейа всех коммуникативных действий в исследованных дискурсах.а Большую роль в реализации личностного параметра играет учет типологических характеристик коммуникантов, прежде всего, в дискурсах, детерминированных успехом взаимодействия статусно неравных участников - в деловом и академическом.

Языковые формы, используемые для экспликации Я в совершаемых действиях, направляются, в частности, на исключение перлокутивных средств в деловом дискурсе, на изменение регистра коммуникации в русском академическом дискурсе и на усилениеа личностного наполнения в туристическом дискурсе в обеих лингвокультурах. Смена регистра в сторону понижения выражает следование тенденции обеспечения естественности, максимальному, неформальному проявлению идентичности коммуниканта.

Проведенный конфронтативный анализ коммуникативных действий позволяет утверждать, что сходства и отличия их социокультурных характеристик обусловлены тем, как в дискурсе актуализируются универсальные требования цивилизационного процесса и реализуется стремление к обеспечению социальной и этнокультурной идентичности.

В заключении подводятся итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования коммуникативного действия как социокультурно обусловленной процессуальной единицы дискурса.

Основные положения диссертации отражены

в следующих публикациях:

Монографические издания

1. Митягина, В.А. Социокультурные характеристики коммуникативного действия: монография /В. А. Митягина. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2007. - 356 с. (20,7 п.л.).

Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией

2. Митягина, В.А. Унификация в коммуникативном поведении: феномен вежливости / В.А. Митягина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки. - № 3 (12) 2005. - С. 39Ц45 (0,6 п.л.)

3. Митягина, В.А. Унификация и спецификация в коммуникативной программе социума / В.А. Митягина // Личность. Культура. Общество. Междисциплинарный научно-практический журнал. Институт человека РАН. - Т. 6. - Вып. 4 (24) 2004. - С. 192Ц201 (0,5 п.л.)

4. Митягина, В.А. Социально-исторический контекст коммуникации: семиотичность вербального поведения эпохи буржуазности / В.А. Митягина // Вестник Самарского госуниверситета. - № 4 (38) 2005. - С. 149Ц161 (1,0 п.л.)

5. Митягина, В.А. Анализ прагматики коммуникации: от семейной психотерапии к семиотике социокультурных интеракций / В.А. Митягина // Вестник Волгоградского государственного медицинского университета. - № 2 (18) 2006. - С. 10Ц13 (0,4 п.л.)

6. Митягина, В.А. Социокультурная триада в исследовании коммуникации: лингвокультурологический аспект / В.А. Митягина // Вестник Тамбовского университета/Гуманитарная серия. - № 6 (62) 2008. - С. 128Ц137 (0,5 п.л.)

7. Митягина, В.А. Коммуникативное действие в академическом дискурсе: социокультурная характеристика/ В.А. Митягина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки. - № 5(29) 2008. - С. 13Ц16 (0,3 п.л.)

8. Митягина, В.А. Эмоции в коммуникативном действии/ В.А. Митягина // Личность. Культура. Общество. Междисциплинарный научно-практический журнал. Институт человека РАН. - Т.10 - Вып. 3 (42) 2008. - С. 342 - 347(0,4 п.л.)

9. Митягина, В.А. Тип коммуникативного действия в дискурсе: верификация в рамках жанра/ В.А. Митягина // Вестник ВоГУ. Серия 2. Языкознание. № 1 (7). - С. 116Ц119 (0,6 п.л.)

Статьи в сборниках научных трудов и материалах научных конференций

10. Митягина, В.А. Менталитет в социокультурном опыте индивида и общества. К вопросу об истории и сфере применения понятия / В.А. Митягина. - Депонирована в ИНИОН № 50792 от 06.10.95 (1,0 п.л.)

11. Митягина, В.А. Ментальное и идеологическое в формировании индивидуального и коллективного сознания/ В.А. Митягина, А.И. Пигалев //Материалы ХI научной конференции профессорско-преподавательского состава ВоГУ. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 1994. - С. 393Ц397 (0,4 п.л.)

12. Митягина, В.А. К вопросу об оппозиции понятий свое и чужое / В.А. Митягина // Сборник трудов молодых ученых и студентов ВоГУ. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 1995. - С. 286Ц288 (0,3 п.л.)

13. Митягина, В.А. Некоторые аспекты перевода УрусизмовФ на немецкий язык / В.А. Митягина // Лингвистические явления в системе языка. Сборник научных трудов. Выпуск 1., Волгоград, Изд-во ВоГУ, 1997. - С. 97Ц101 (0,4 п.л.)

14. Митягина, В.А. Осмысление феномена культуры: от философской антропологии к социологии культуры / В.А. Митягина // Человек в современных философских концепциях. Материалы международной конференции. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 1998. - С. 175Ц178 (0,3 п.л.)

15. Митягина, В.А. К вопросу об исследовании закономерностей культурного развития / В.А. Митягина // XXI век: будущее России в философском измерении: Материалы Второго Российского философского конгресса (7-11.06.99) в 4 тт. Т.3: Философская антропология и философия культуры. Ч.2. - Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 1999. - С. 40Ц41 (0,3 п.л.)

16. Митягина, В.А. Grundlagen der interkulturellen Kommunikation / В.А. Митягина // Sprachenpolitik in Russland im europaischen Kontext am Beispiel Deutsch als Fremdsprache. 1.-2. Februar. Moskau. - Moskau: MGLU, 1999. - S. 29Ц30 (0,1 п.л.)

17. Митягина, В.А. Диалогизм и социокультурный подход как возможные пути исследования закономерностей культурного развития / В.А. Митягина // Искусство, образование, наука в преддверии III тысячелетия. Тезисы докладов Международного научного конгресса, г. Волгоград, 6-8.04.98. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 1999. - С. 148Ц150 (0,1 п.л.)

18. Mityagina, V. Hammerschmid, B., Hermann Krapoth, 1998. Ubersetzung als kultureller Prozess. (Review) / Mityagina, V. // Perspectives: Studies in Translatology. Volume 7:1. - University of Copenhagen, 1999. - P. 124Ц125 (0, 3 п.л.)

19. Митягина, В.А. Русская культура в концепции Альфреда Вебера / В.А. Митягина // Копелевские чтения 1999. Россия и Германия: диалог культур. Научное издание. - Липецк: ЛГТУ, 2000. - С. 170Ц176 (0,4 п.л.)

20. Митягина, В.А. Некоторые черты ментального образа русской культуры / В.А. Митягина // Материалы Всероссийской научной конференции Новая Россия: духовность, гражданственность, возрождение. 29-31.2000, г. Новороссийск// Библиотека журнала Наука Кубани, выпуск 5 - Краснодар: Изд-во Кубанский учебник, 2000. - С. 117Ц118 (0,3 п.л.)

21. Митягина, В.А. Актуальность постмодернистской концепции перевода / В.А. Митягина // Человек в современных, философских концепциях. Материалы Второй Международной научной конференции. 19-22.09.2000: В 2 ч. Ч. 2. - Волгоград, Изд-во ВоГУ, 2000. - С. 161Ц165 (0,3 п.л.)

22. Митягина, В.А. Ментальная оппозиция свое/чужое в исследовании диалога культур / В.А. Митягина // Наши и чужие в российском историческом сознании. Материалы международной научной конференции, г. Санкт-Петербург, 24-25.05.2001. - СПб.: Нестор, 2001. - С. 45Ц47 (0,3 п.л.)

23. Митягина, В.А. Проблемы перевода в эпоху глобализации и культурного плюрализма / В.А. Митягина // Актуальные вопросы переводоведения и лингвистики. Материалы научной сессии ВоГУ. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2001. - С. 14Ц17 (0,3 п.л.)

24. Митягина, В.А. Менталитеты в диалоге Германии и России / В.А. Митягина // Труды Волгоградского центра германских исторических исследований. Вып. 1: Вехи российско-германских отношений (40-90 гг. ХХ века). Материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 24-27.05.2001. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2001. - С. 158Ц163 (0,3 п.л.)

25. Митягина, В.А. Факторы прагматической адаптации текста в дидактике перевода / В.А. Митягина // Лингвистическая мозаика, наблюдения, поиски, открытия. Сборник научных трудов. Выпуск 2. Волгоград, 2001. - С. 137Ц145 (0,5 п.л.)

26. Митягина, В.А. Изменение стандартов коммуникации и проблема формирования инокультурной компетенции / В.А. Митягина // Актуальные проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. Лингводидактические аспекты МК: Материалы Научной сессии ф-та лингвистики и межкультурной коммуникации ВоГУ. Сб. науч. ст. Выпуск 2. - Волгоград: Изд-во Волгоград, 2004. - С. 80Ц85 (0,4 п.л.)

27. Митягина, В.А. Потребность человека в коммуникации: попытка диахронического анализа / В.А. Митягина // Человек в современных философских концепциях: Материалы Третьей международной научной конференции, г. Волгоград, 14-17.09.2004 г.: В 2 т. Т. 2. - Волгоград: ПРИНТ, 2004. - С. 138Ц142 (0,3 п.л.)

28. Митягина, В.А. Менталитет как коммуникативная идентичность / В.А. Митягина // Актуальные проблемы коммуникации и культуры. Вып.2. Международный сборник научных трудов. Пятигорский государственный университет. - Москва-Пятигорск, 2005. - С. 308Ц312 (0,3 п.л.)

29. Митягина, В.А. Менталитет как параметр коммуникации и проблема перевода / В.А. Митягина // Проблемы прикладной лингвистики: Сб. статей Международной научно-практической конференции, г. Пенза, 24-25.12.04. - Пенза: Пензенский гос. пед. университет, Приволжский Дом знаний, 2004. - С. 218Ц220 (0,3 п.л.)

30. Митягина, В.А. Коммуникативное поведение в плоскости оппозиции лцивилизация/культура / В.А. Митягина // Лингвистика. Перевод. Межкультурная коммуникация. Межвузовский сб. науч. трудов. - Пятигорск: ПГЛУ, 2005. - С.110Ц113 (0,3 п.л.)

31. Митягина, В.А. Правила речеповедения как аспект культуры / В.А. Митягина // Научные чтения, посвященные памяти профессора В. Г. Гака, г. Волгоград, 27.01.2005. Сборник статей. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2005. - С.244Ц248 (0,3 п.л.)

32. Митягина, В.А. Профессиональная коммуникация: матрицы дискурса и социокультурный контекст / В.А. Митягина // Профессиональная коммуникация: проблемы гуманитарных наук. Сб. науч. тр. Вып. 1. Филология, лингвистика, лингводидактика. - Волгоград: Типография ВГСХА, 2005. - С. 214Ц223 (0,7 п.л.)

33. Митягина, В.А. Коммуникативная личность переводчика: обязательные параметры / В.А. Митягина // Тезисы докладов Четвертой Международной научно-практической конференции Проблемы обучения переводу в языковом вузе, г. Москва, 14-15 апреля 2005. - М.: МГЛУ, 2005. - С. 31Ц32 (0,1 п.л.)

аа 34. Митягина, В.А. Коммуникация в парадигме антропологической лингвистики / В.А. Митягина // Философия и будущее цивилизации: тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса, г. Москва, 24-28 мая 2005. В 5 т. Т. 4. - М.: Современные тетради, 2005. - С. 92Ц93 (0,1 п.л.)

аа 35. Митягина, В.А. Эволюция феномена коммуникации: европейский контекст / В.А. Митягина // ?? Международная научно-практическая конференция, посвященная Европейскому Дню языков. Украина, Луганск, ЛНПУ имени Тараса Шевченко, 26-28.09.05 г. Вiсник ЛНПУ iменi Тараса Шевченка: Фiлологiчнi науки. - 15 (95). - Ч. 1. - 2005. - С. 38Ц44 (0,4 п.л.)

36. Митягина, В.А. Семиотика коммуникации как дискурсивная онтология / В.А. Митягина // Вестник ВоГУ. Серия № 2 Языкознание. Выпуск № 5. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2006. - С. 100Ц104 (0,5 п.л.)

37. Митягина, В.А. Социокультурная сигнификация коммуникации / В.А. Митягина // Коммуникация и конструирование социальных реальностей: Сб. науч. статей Международной научно-практической конференции Коммуникация - 2006. Ч. 1. / Отв. ред. О.Г. Филатова. - СПб.: Роза мира, 2006. - С. 170Ц177 (0,4 п.л.)

38. Митягина, В.А. Проблема типологии коммуникативного поведения / В.А. Митягина // Язык. Культура. Коммуникация: Материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 18-20.04.06. В 3 частях. Ч. 1. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2006. - С. 314Ц319 (0,3 п.л.)

39. Митягина, В.А. Формирование коммуникативной компетенции переводчика / В.А. Митягина // Межкультурная компетенция: сб. статей по мат-лам международной научно-практической конференции Межкультурная компетенция в становлении личности специалиста, г. Петрозаводск, 30-31.03.06. - Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2006. - С. 39Ц43 (0,3 п.л.)

40. Митягина, В.А. Аксиомы коммуникации: межличностное и социокультурное измерение / В.А. Митягина // Homo Loquens: Вопросы лингвистики и транслятологии: Сб.ст. - Вып. 3. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2006. - С. 70Ц81 (0,5 п.л.)

41. Митягина, В.А. Интерпретация коммуникативного поведения индивида и народа в Антропологии И. Канта / В.А. Митягина // Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы: Материалы международной научно-практической конференции, г. Кострома, 5-6 сентября 2006 г. / Отв. ред. Л.Н. Ваулина. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2006. - С. 161Ц165 (0,3 п.л.)

42. Митягина, В.А. Социально-философские основы типологизации коммуникативного поведения / В.А. Митягина // Языковая личность - текст - дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования. Материалы международной научной конференции: в 2 ч. - Ч. 1. - Самара: Изд-во Самарский университет, 2006. - С. 165Ц173 (0,6 п.л.)

43. Митягина, В.А. Прагмалингвистический анализ коммуникативного поведения / В.А. Митягина // Ученые записки Академии Натальи Нестеровой. Серия Лингвистика. Выпуск 1. / Сост. и отв. ред. Н.А. Сидорова. - М.: Московская академия образования Натальи Нестеровой, 2007. - С. 28Ц32 (0,3 п.л.)

44. Митягина, В.А. Конвенциональность коммуникации: от иллокутивной прагматики к прагматике дискурсивной / В.А. Митягина // Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика. Сб. науч. трудов по материалам междунар. конференции, г. Саратов, 26-27 марта 2007 г. / Отв. ред. Т.Н. Александрова. - Саратов: И - Наука, 2007. - С. 322Ц329 (0,5 п.л.)

45. Митягина, В.А. Коммуникация как предмет универсальной прагматики Юргена Хабермаса / В.А. Митягина // Человек в современных философских концепциях = Human Being in Contemporary Philosophical Conzeptions: Материалы Четвертой международной научной конференции, г. Волгоград, 28-31.05.2007 г.: В 4 т. Т.4. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2007. - С. 206Ц210 (0,3 п.л.)

46. Митягина, В.А. Этикетные формы коммуникации в немецкой и русской лингвокультурах / В.А. Митягина, Л.А. Гугунава // Функционально-семантические категории в языке и тексте. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2007. - С. 70Ц76 (0,3 п.л.)

47. Митягина, В.А. Перевод как преодоление: подводные камни межкультурной коммуникации / В.А. Митягина // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков: Материалы межрегиональной научной конференции, г. Волгоград, 8 февраля 2007 г. / Сост. Н.Л. Шамне и др. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2007. - С. 79Ц85 (0,4 п.л.)

48. Митягина, В.А. Книги-лсправочники о России как жанр дискурса об иной стране / В.А. Митягина // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 5. / Отв. ред. А.Г. Пастухов. - Орел: ОГИИК, ПФ Картуш, 2007. - С. 338Ц344 (0,4 п.л.)

49. Митягина, В.А. Инокультурное коммуникативное поведение в литературе путешествий / В.А. Митягина // Межкультурная коммуникация: теория и практика: материалы междунар. науч. конф. Минск, 18 - 19 октября 2007 г./ редкол.: Е.Г. Задворная (отв. ред.). -а Минск: МГЛУ, 2007. С. 40-42. (0, 3 п.л.)

50. Митягина, В.А. Коммуникативное поведение в деловом дискурсе: социокультурное измерение / В.А. Митягина // Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики: Материалы Международной научной конференции, г. Волгоград, 29 января 2008 г./ Сост. Н. Н. Остринская, В.П. Свиридонова, Л.А. Милованова, Н.Л. Шамне и др. - Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2008. С. 11-19. (0, 6 п.л.)

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии