Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Российская эмиграция в мировых геополитических и гуманитарных процессах второй четверти ХХ века
Автореферат докторской диссертации по истории
Министерство иностранных дел Российской Федерации
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ
а на правах рукописи
ГОНЧАРЕНКО Олег Геннадьевич
РОССИЙСКАЯ ЭМИГРАЦИЯ В МИРОВЫХ
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ И ГУМАНИТРАНЫХ ПРОЦЕССАХ
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ ВЕКА
Специальность: 07.00.15 - история
международных отношений и внешней политики
диссертация на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Москва 2011
Работа выполнена в Центр СНГ Дипломатической академии МИД РФ
Научные консультанты:аа а
Шутов
Анатолий Дмитриевич,
доктор исторических наук,
профессор,
Заслуженный деятель науки РФа
а Закаурцева
а Татьяна Алексеевна,
доктора исторических наук,
профессор
Официальные оппоненты:аа ааМартынова
Марина Юрьевна,
доктор исторических наук,
профессор
а укин
Александр Петрович,
доктор исторических наук
а Золотухин
Михаил Юрьевич
доктор исторических наук,
профессор
Ведущая организация:аа ааРоссийский университет дружбы народов
Защита состоится л03 ноября 2011 г.а ва 12 часов на заседании Диссертационного совета Д 209.001.01 в Дипломатической академии МИД РФ по адресу: г. Москва, Козловский пер., д.4
С текстом диссертации можно ознакомиться в библиотеке Дипломатической академии МИД РФ.
Автореферат разослан л12июля 2011 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета
доктор исторических наука ааС.С. Жильцов
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность и научная значимость проблемы
В условиях развития тесного культурного и общественного взаимодействия правительства РФ с русской диаспорой за рубежом, в последние десятилетия, в особенности, после распада СССР и его идеологической составляющей, особую актуальность получила тема феномена Русского Зарубежья в контексте изучения его роли и влияния на мировые геополитические иа гуманитарные процессы ХХ века.
В период последних двадцати лет отказа от ограничительных установок советского периода в отношении изучения богатого исторического материала русской эмиграции, открывшего для исторической науки новые разделы познаний, особую актуальность приобретает изучения опыта, накопленного нашими соотечественниками за полвека изгнания. аАнализ материалов позволит определить наиболее значимые для современной исторической науки сферы исследования, поможет определить те из них, которые станут наиболее полезны в ходе формирования общегосударственной идеологии и обогатят современную общественно-политическую жизньа воодушевляющими примерами стойкости национального духа и верностью историческим традициям российской державы.
Хронологическая реконструкция событий, позволяющая проследить динамику возникновения, развития и угасания центров российской эмиграции в мире, позволила бы выявить ряд закономерностей в исторических общемировых процессах, так или иначе связанных с российской диаспорой, игравшей в них основную роль или способствовавшей развитию геополитики более, чем пятидесяти государств мира.
Актуальность диссертации определяется всё продолжающимся поиском России своего места в гуманитарном пространстве европейского сообщества, в странах, где постоянно анализируемое историческое наследие и опыт взаимодействия с диаспорами, помогает метрополиям определять пути внешней политики в русле исторической преемственности и последовательном соблюдении геополитических интересов.
Массовая эмиграция из России в начале 1920-х годов прошлого века, в течение двух последующих за тем десятилетий оказала решающее влияние на весь ход развития европейской и даже мировой цивилизации в силу возникновения новых культурных и интеллектуальных центров, характеризуемых возникновением новых научных школ и направлений в искусстве и философии. Достижения видных представителей русской культуры и науки за границей легли в основу тотальной модернизации европейской и мировой жизни в период между двумя мировыми войнами. Участие в этих процессах русской эмиграции значительно ускорилоа их развитие, помогло многим государствам не только удержаться в рамках традиционных путей развития, но и усовершенствовать собственные экономические модели, ускорить развитие научно-технической мысли, обогатить культуру обращением к успешно зарекомендовавшим себя в России её формам.
Русская эмиграция первой и второй волны стала хранителем не только важных для себя национальных традиций, ревниво сберегавшихся в изгнании, как память о утраченной родине, но и привнесла наиболее важные составляющие в культурную, научную и политическую жизнь стран пребывания, деятельно участвуя в развитии жанров искусства, разделов науки и формам общественной жизни. По своей практической значимости опыт подпитки изгнанниками интеллектуальной элиты стран пребывания оказался непревзойденным в новейшей истории.
Познание этапов формирования, широты географического расселения и объема участия русской эмиграции в мировых геополитических процессах, знакомство с её идеологической и духовной основой является одной из актуальных познавательных задач современной истории и внешней политики. Решение её позволит объективно восполнить имеющиеся информационные пробелы в исторической науке, создаст фундаментальную базу материалов одинаково полезных как для деятельности российского внешнеполитического ведомства, так и в работе государственных институтов, призванных создавать новую государственную идеологию, отвечающую вызовам современности.
Объектом исследования является российская эмиграция первой волны и её роль в мировых агуманитарных и геополитических процессах.а
Предметом исследования - деятельность политической, военной, научной и духовной эмиграции из России.
Хронологическими рамками исследования являются 1920-1950-е годы, период, на протяжении которого русская диаспора за границей оказывала наиболее решающее влияние на мировые гуманитарные и геополитические процессы. С исторической точки зрения этот период был главным этапом её деятельности и одновременно временем расцвета зарубежной науки, культуры и искусства, поместившим российскую эмиграцию в разряд признанных и высокоорганизованных мировых сообществ.
Целью научного исследования комплексный исторический анализ общественно-политических процессов, обусловивших роль российской эмиграции, в мировых геополитических процессах, оказавшей влияние на развитие европейской и мировой цивилизации. Для осуществления этой цели автором были поставлены следующие задачи:
- исследовать смысл и объем политического и культурного вклада российской эмиграции в основные достижения мировой цивилизации второй четверти ХХ века;
- дать общие характеристики общественных движений эмигрантов и произвести оценку степени влияния на политическую жизнь стран пребыванияа ва предвоенный и военный период;
- характеризовать виды деятельности Русского Зарубежья в описываемый период: от обустройства быта русских общин до деятельного участия в локальных и мировых военных конфликтах в Албании, Испании, Японии и Германии;
- рассмотреть степень влияние российской эмиграции на развитие научно-технического прогресса в колониях и независимых государствах Африки и Азии в довоенный период;
-а в рамках анализа системы подготовки военных и гражданских кадров российской эмиграции, определить его уровень; дать оценку его творческой составляющей, и подчеркнуть её значимость на примерах вклада выпускников в разделы науки и отрасли промышленности зарубежных стран;
- исследовать историософский смысл решений, принимаемых знаковыми фигурами российский эмиграции в период 1939-1941 годы об участии в войне на стороне СССР или его союзников, равно как Германии и союзных держав "Оси";
- проанализировать позицию правительства СССР по отношению к соотечественникам эмиграции как источнику интеллектуального и духовного потенциала; особое внимание уделить послевоенному периоду (1945-1947 гг.) насильственных депортаций эмигрантов двух "волн", как форме волевого решения о возвращении "утраченных умов" за два периода массовых исходов 1920 и 1942-1943 гг.;
- дать оценку роли русской эмиграции в жизни Европы, Южной Америки и Австралии в послевоенный период и её интеграцию в мировые гуманитарные процессы 1930-1950 гг.;
- проанализировать деятельность общественно-политических организаций российской эмиграции после 1946 года, в условиях холодной войны, определив их видение перспектив исторической преемственности власти в России будущего;
- показать характер и условия пребывания русских эмигрантов в наиболее удаленных географических точках и культурных средах, на которые была успешно распространена её просветительская и цивилизаторская миссия.
- отразить факты неизбежного угасания политической деятельности русского зарубежья, его нежизнеспособность и малую эффективность пропагандисткой работы в СССР в условиях утраты советским обществом духовной и исторической связи с Россией прошлого, и, как следствие, непонимания задач, стоящих перед народом в свете возвращения к своим историческим истокам;
- исследовать ситуацию с династическими притязаниями линий потомков по мужской и женской линии (когнатов и агнатов) Дома Романовых в эмиграции и выявить вероятность развития монархического сценария для современной России.
Документальной базой исследования является широкий круг опубликованных в России и за границей источников в период с 1921 г. по 1990 годы. Среди них можно выделить изданные в советский период работы о так называемой первой волне русской эмиграции, созданные с определенной тенденциозностью, обусловленной политической конъюнктурой своего времени. Отдельную группу аматериалов составляет мемуарное наследие военных и государственных деятелей, выехавших в эмиграцию, представляющих собой бывшую правящую элиту Российской империи, в руках которой находилось управление огромной и могущественной страной.
В самостоятельные подгруппы можно выделить мемуарные труды русских военачальников времен первой мировой войны и других высших офицеров армии Российской империи, а также воспоминания православного духовенства, позволяющие рассматривать формирование и эволюцию российской эмиграции во всем её многообразии, а также роль и значение вышеуказанных, крупных социальных групп за границей. Важное место в числе источников занимают неопубликованные рукописные мемуары, дневники и письма, освещающие общественную жизнь русской эмиграции в период второй мировой войны. Основной массив документального материала по истории эмиграции составляют записанные рассказы со слов участников и очевидцев событий - эмигрантов, проживавших в разных странах, и пересылавших свои записи для опубликования в периодических аи повременных заграничных изданиях. Особенно ценные сведения по военной эмиграции содержатся в 127 номерах журнала Военная быль, издаваемого в Париже лейтенантом императорского флота А.А. Герингом на протяжении двадцати лет. К схожим по насыщенности фактами аисточникам можно отнести иа Морские записки, выходившие в Нью-Йорке с 1943 года, в течение почти четверти века под редакцией старшего лейтенанта российского флота барона Г.А. Таубе.
Журнал Часовой, под многолетней редакцией (с 1929 по 1986 гг.) капитана В.В. Орехова и Родимый край, собравший под своей обложкой замечательных казачьих авторов Н. Евсеева и Н. Н. Туроверова содержат немаловажные сведения из жизни казачьего сословия за границей. Столь же информативны газеты Русский инвалид, альманахи Армия и Флот, и ряд повременных изданий полковых объединений императорской гвардии и армии. Существенным дополнение к вышеуказанным материалам являются публикации эмигрантских авторов, осуществленные в сборниках "Архивы русской эмиграции" (тт.I-V), изданные в 1972-1974 годы калифорнийским издательством Faculty Press в пору наивысшей, естественной убыли эмигрантов первой волны. Эти свидетельства во многом дополняют общую картину истории эмиграции обилием дополнительных частных фактов, впервые вводимых в научный оборот.
Отдельно стоят выпущенные примерно в этот же периода книги личных воспоминаний частных лиц, к которым можно отнести воспоминания В. Верещагина, Г. В. Месняева, судового доктора Русской эскадры в Бизерте Н.Н. Кнорринга, генерал-майора М.Г. Георгиевича, генерал-майора В.Н. фон Дрейера, князя П.П. Ищеева и многих других. Хороший материал для детального анализа представляют собой полковые издания различных объединений частей императорской гвардии, содержащие массив биографических данныха русского офицерского корпуса в изгнании, и являющихся летописным сводом жизни отечественного офицерства на чужбине. Среди прочих, особую ценность представляет История лейб-гвардии Конного полка под редакцией полковника В.Ф. Козлянинова и герцога Лейхтербергского, а позже Вуича и Тучкова, Юбилейная памятка конногвардейца, составленная В.Ф.Козляниновым, а также 4 тома сборника воспоминаний Драгуны дома и на войне, вышедших в Париже с 1928 по 1931 год. аНа роль полноценного научного исследования могут претендовать три тома исследований Кавалергарды в Великую и Гражданскую войну В.Н. Звегинцова, опубликованные последовательно в 1936, 1938 и 1966 году. Это в полной мере аи к работе Лейб-гвардии Казачий полк в революцию и Гражданскую войну генерал-майора И.Н. Оприца, увидевший свет в Париже накануне второй мировой войны в 1939 году.а Существенные детали о повседневной жизни эмиграции содержат и прозаические произведения представителей русской эмиграции, среди которых наиболее информативен Ю.Галич (генерал-майор Г.И. Гончаренко), а наиболее пространны по широте изображения внутренних общественных процессов генерал от кавалерии П.Н. Краснов и Н. Белогорский (генерал-майор Н.В. Шинкаренко). Отдельную группу источников образуют памятные выпуски бывших императорских учреждений, ведомств и заведений, а также частей и подразделений, сформированных русской эмиграцией в годы второй мировой войны. К ним относятся памятные книжки лицеистов, слушательниц Бестужевских курсов, учащихся Училища Правоведения, Донского Мариинского Института, Николаевского кавалерийского училища, Елисаветградского кавалерийского училища, Виленскогоа и Павловского пехотного училища, Хабаровского графа Муравьева-Амурского и Полоцкого кадетского корпуса, Русских кадетских корпусов за границей.
Следует отметить, что наиболее информационно насыщен ряд работ, вышедших в эмиграции в период с 1961 по 1982 годы. К ним относится работа полковника А.Г. Ефремова (возглавлявшего в США Объединение рабочих полков ижевцев и воткинцев), полковника Галушкина Собственный Его Величества Коновой, сборник о боевом пути Корниловского ударного полка полковника М.Н. Левитина,а боевая летопись подполковника В.Е. Павлова о Марковском офицерском полке и другие. К числу других известных источников относится, сборник 1967 года о службе марковцев - артиллеристов, двухтомник капитана В.Кравченко о чинах Дроздовского полкаа и труд есаула Вертепова о аРусском Охранном Корпусе на Балканах.
Представляя источники, принадлежащие к разным обозначенным выше группам, можно охарактеризовать их следующим образом. При написании глав, посвященным двум первым исходам русской военной эмиграции и беженцев в период 1920-1922 годы, огромное значение имели документы, объединенные в многотомной серии Россия забытая и неизвестная. Тома выходили в виде тематических сборников, посвященных этапам перемещения русской армии из Крыма в Галлиполи, на греческий остров Лемнос и в тунисский порт Бизерту, а также личные воспоминания участников исходов, опубликованные в 1960-1980-е годы в рамках полковых историй Марковских, Дроздовских, Корниловских и гвардейских полков в изгнании. Это ценнейший источник, в котором через призму индивидуального восприятия событий воссоздается мозаичная история великого исхода.а
В этих источниках представлены материалы, которые позволяют оценить точки зрения разных сторон - от консервативно-монархической части эмиграции до либеральной и откровенно левой. В них включены как мемуарные фрагменты, так и краткие исторические очерки, позволяющие детально последить периоды сосредоточения русских войск и беженцев в трех основных центрах - в Турции, в Югославии и в Болгарии. Все это позволяет сделать вывод о неоднородности идеологии эмиграции ещё в самом начале исхода. В ходе подготовки главы о пребывании русской армии в странах юго-восточной Европы и на севере африканского континента, а также становлении духовной основы эмиграции, определяемой Российской православной церковью за границей, помимо мемуарных и публицистических источников, использовались и биографические материалы российского Первоиерарха Тихона и архипастырей в Зарубежье. Используемые материалы позволили раскрыть неоднозначности положения церкви в СССР и отсутствия её влияния на представителей эмиграции. В ряде исследований, впервые опубликованных в РФ в наше время , содержится информация, характеризующая нарастающее противостояние между эмигрантскими организациями и советской политической разведкой, объясняющую усиление борьбы за сферы влияния в эмигрантских средах.
Исторические сведения, еще не опубликованные в современной России , использованные в качествеа источников для написания второй и третьей глав, содержат подборку материалов о жизни эмиграции, были впервые введены автором в научный оборот. Одним из главных информационных источникова по тематике четвертой и пятой глав является сборник о русских военно-учебных заведения в Юго-восточной Европе в период, предшествующий началу второй мировой войны, под общим названием "Кадетские корпуса рубежом 1920-1945". Это издание, увидевшее свет в Нью-Йорке под редакцией А.М. Росселевича в 1970 году, даёт возможность читателю проследить пути построения системы подготовки военных кадров для России будущего, так и не оказавшихся востребованными в прошлом столетии. В сборнике, в хронологическом порядке отмечены вехи воссоздания и работы кадетских корпусов, относящиеся к периоду пребывания русской эмиграции на Балканах в течение почти четверти века.
Помимо этого, использованы воспоминания русского армейского и флотского офицерства, опубликованные в разные годы в эмигрантских и повременных изданиях, позволившие приоткрыть завесу над сравнительно мало изученной темой участия русских в Чакской войне 1936-1939 годов между Парагваем и Боливией. Не менее важным документальным источником стали выходившие в течение двадцати лет в Нью-Йорке Морские записки, издаваемые Обществом российских морских офицеров в Америке. В них наряду с исследованиями по морской тематике, публиковались очерки из жизни русской морской эмиграции, участии её представителей ва испанской гражданской войнеа (1936-1939 гг.), а также в воинских формированияха периода второй мировой войны (1939-1945 гг.).
Аналитический характер многих статей старейших эмигрантских журналов Часовой и Военная Быль, задействованных автором в ходе написания пятой главы, отражает тенденцию, характерную для взглядов консервативной части эмиграции на предвоенные политические события в мире и в Европе. В периодике тех лет представлены пространные характеристики лидеров европейских держав, дана оценка их политической деятельности на текущем историческом этапе.
Помимо этого в помещенных статьях рассматривается роль русской эмиграции в неизбежном столкновении коммунистической и национал-социалистской политических систем. В последнее предвоенное десятилетие темы многих статей русских журналов были посвящены вопросам намечающегося выбора эмиграцией своего места и роли в беспрестанно происходящих столкновениях левой и правой идеологий, включая локальные войны и вооруженные конфликты, имевшие место в это период. Большой блок источников, используемый в монографии, представляют собойа эмигрантская публицистика.
Первостепенное информационное значение имеют работы признанных деятелей русской эмиграции , получивших широкое признание своих историософских трудов по осмыслению миссии российских изгнанников в мировом историческом процессе. Авторские комментарии к ряду работ позволяют выявить менее официальный спектр оценок, которые в какой-то степени сами по себе могут отражать их личное мнение в отношении событий описываемого периода времени.
Кроме того, фундаментом аналитической части работы служат и справочные источники. Это, как правило, официальные эмигрантские издания и отчеты соответствующих комиссий о численности русских общественных и полковых объединений, а также их филиалов в других странах мира. В частности, выпуски Вестник гвардейского объединения использовались автором для анализа параметров и масштабов военных союзов, а также количества их участников, служивших в определенных частях императорской гвардии, и на момент опубликования списков, структурированных по этому признаку в соответствующие подгруппы. Этот метод в полной мере можно отнести и к работе над материалами Памятной книжки лицеиста, позволяющими составить количественный, хронологический, профессиональный иа именной перечень выпускников Лицея за последние сто лет (по состоянию на 19 октября 1937 года), включая здравствующих и рассеянных по странам мира.
Для характеристики деятельности выпускников привилегированных учебных заведений императорской России за рубежом, автором были использованы материалы, опубликованные до 1975 года в США и Франции общественными объединениями Бестужевских научных курсов и Мариинского Донского института. аБиографические данные о знаковой фигуре в среде эмиграции - генерале А.П. Кутепове, и периоде руководства им Российским общевоинским союзом в Париже, проанализированы на основании статей, содержащихся в сборниках, опубликованных в качестве первых биографических опытов парижским издательством Возрождение в 1930- годы . а
Критический анализ деятельности руководства первого военного союза за рубежом (РОВС) в период 1920-1924 годы, содержится в ряде работ исследователей леволиберального толка, опубликованных в периодических изданиях исследуемого отрезка времени, являвшихся непосредственными участниками общероссийского исхода. Осмысление деятельности полувоенных и воинских организаций в эмиграции оппонентами генерала Кутепова приходится на первую половину 1920-х годов, в период острого политического соперничества с левыми за умы эмигрантов, стоящих перед выбором возвращения в СССР или полным неприятием этого шага , была полностью опубликована в начале ХХI векаа в серии Белое дело.а Основополагающим источником являются письма эмигрантов, помещенные в периодических изданиях, и посвященные основным вехам в жизни русского зарубежья. Часть опубликованных писем касается роли бывших советских граждан, перебравшихся на Запад, отношения с которыми у эмиграции первой волны оказались весьма натянутыми в силу ряда объективных причин, включая право на определение миссии русской эмиграции. В этой связи научный интерес представляют открытые письма казаков в парижском журнале Родимый край, где, например, в начале 1960-х годов развернулась полемика о деятельности бывшего советского гражданина Доманова в качестве Походного атамана в последний период второй мировой войны .
К мемуарным источникам, позволившим автору дополнять общие характеристики эпохи важными деталями, стоит отнести,а воспоминания генерала В.К. Витковского , князя М.Д. Каратеева (Карачаевского) , Н.Н. Краснова и Ю.И. Макарова, дающие исчерпывающую картину не только осмысления миссии русской эмиграции, но и персонифицирующие собой целую эпоху Русского Зарубежья. Значимость указанных источников состоит, прежде всего, в том, что они помогли выявить этапы деятельности эмиграции, определить её политических стиль, имманентный для подавляющего большинства представителей первой волны,а и выстроить модель взаимоотношений эмигрантских организаций с советской системой.
Степень научной разработки проблемы. Теоретической основой при выработке автором методологических подходов стали труды известных экспертов в области истории международных отношений и истории этнополитической кофликтологии и взаимоотношений национальных диаспор в моноэтнических обществах. Это работы российских учёных Е.П. Бажанова, Т.А. Закаурцевой, А.Д. Шутова, А.Г. Задохина, М.Ю. Мартыновой, В.С. Мясникова, В.Н. Земскова, В.В. Штоля а также труды исследователей эмиграции - П. П. Балакшина, А.А. Геринга и П.Н. Донскова .
В рамках проблемы исследования полноценная историография в целом пока не сложилась. Не существует её в полном объеме и по отдельно взятым вопросам, объединенным данной тематикой. Пока не возникло исторических школ, трактующих суть событий и существующие тенденции изучения проблемы. В целом вопросы миссии русской эмиграции, и её влияния на мировые гуманитарные и геополитические процессы нельзя считать достаточно разработанными в отечественной и зарубежной научной литературе. Таким образом, правильнее будет говорить о характеристике научных публикаций по ряду обозначенных проблем. А именно, при анализе темы исследования возниклаа необходимость изучения особенностей деятельности эмиграции, специфики её участия в мировых политических процессах, так как эта тема стала наиболее значимой при определении самого феномена массовой эмиграции. Фундаментальных работ, посвященных сознательному выбору участия эмигрантов в войне на стороне Германии иа союзников, оказалось не так много.
Среди отечественных авторов следует упомянуть, прежде всего, монографию К.А.Залесского Иностранные добровольцы в частях Вермахта и СС,а где дан подробный анализ участников вооруженных формирований в годы второй мировой войны, и в том числе, эмигрантов и выходцев из России. В работе представлены очерки о добровольцах - бывших гражданах СССР и эмигрантах первой волны, что дает ключ к пониманию мировоззрения, присущего значительной части русских в Зарубежье тех лет. Именно эта часть людей представляла свое участие в войне против советской власти как борьбу за восстановление России в её исторических традициях, с использованием временных союзников - немцев. Исследование этого сложного для равнозначной оценки вопроса, является особо важным, и выделено автором в отдельную главу, поскольку с ним связано изменение многих методологических принципов оценки идеологии русской эмиграции и появление новой парадигмы осмысления исторических процессов в ходе мировой войны 1939-1945 гг.
В этом отношении знаковыми являются исследования Б.К. Ганусовского и В.Г. Науменко, полковника Б.И. Кузнецова, а также графа Н.Д Толстого-Милославского, посвященные завершающему этапу противостояния старой эмиграции и советской системы по окончанию войны. Эти события более известны в историографии как череда массовых выдач казачества, эмигрантов и бывших советских граждан в период с 1945 по 1947 год британскими и американскими союзниками советской правительственной комиссии генерала Ф.И. Голикова .аа
Неофициальная позиция советской стороны в отношении эмиграции достаточно емко представлена в воспоминаниях генерал-лейтенантаа МГБ П.А. Судоплатова, всецело посвятившегоа себяа борьбе с русской зарубежной политической эмиграцией в рамках поставленных ему задач ИНО НКВД в 1930-1940-е годы.а Анализ изменившихся характеристик деятельности военных и политических организаций русской эмиграции в послевоенный период в результате изменившихся мировых геополитических процессов дал М.В. Назаров в одном из разделов монографии Вождю Третьего Рима а
Данная тема рассматривалась и зарубежными авторами, причем, что немаловажно, в преломлении к такому значительному пласту русской диаспоры, как дальневосточная эмиграция, такими, например, как П. П. Балакшин, Б.Б. Филимонов, И. И. Серебренников .аа
Как известно, часть русской эмиграции, преимущественно военные, претерпели за ряд десятилетий вынужденного изгнания эволюцию взглядов на методы противостояния с идеологическим противником - коммунистами. Начав с активной вооруженной борьбы в любой точке мира, где идеи социализма вступали в конфликт с идеологией и укладом жизни в 1920-1930- годы, через годы непродолжительного террора на территории СССР, с течением лет, идеологические установки эмиграции приняли форму интеллектуальных соревнований в 1960-1970-е годы. Этот период можно условно назватьа войной литератур и запоздалых попыток НТС из-за рубежа путем листовок и "книжек-обманок", нелегально ввозимых в страну, воздействовать на умы представителей советской общественности. Наиболее яркое отражение эти периоды нашли в исторических очерках и воспоминаниях самих участников , а такжеа сборниках, составленных чинами военных объединений, возникших в Европе в период второй мировой войны для борьбы с большевизмом. К ним, в первую очередь можно отнести фундаментальный труд есаула Д. П. Вертепова Русский Корпус на Балканаха во время II Великой войны 1941-1945 гг., увидевший свет в издательстве Наши вести в Нью-Йорке в 1963 году.а
Указанная литература помогла в целом составить основу авторской концепции монографии.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней на основе использования широкого круга ранее не включенных в научный оборот трудов и материалов, созданных и выпущенных авторами Русского Зарубежья, впервые в новейшей истории предпринята попытка составления объемной картины жизнедеятельности представителей лальтернативной России за границей, одновременно существовавшей наряду с Россией исторической;
- исследованы основные составляющие данного феномена и его идеология, политика, вооруженные силы, наука, культура, религия, социология, и т.д.;
- определены периоды внутриевропейской и мировой миграции русских в 1920-1940-е годы, а также все обстоятельства их обусловившие;
- выявлена динамика роста русского зарубежного сообщества и этапы эволюции его идеологий;
- новый ракурс исследования позволил рассмотреть стадии интеграции русской эмиграции в европейские и мировые политические процессы и оценить значение этого явления;
- показана мировоззренческая составляющая, лежащая в основании решения части русской эмиграции принять участие в борьбе на стороне нацисткой Германии в годы второй мировой войны;
- определены традиционные взгляды эмиграцииа на процессы, происходившие в России (СССР) в разные периоды: от полного неприятия социалистического строя в начале 1920-х до желания личного участия в реформировании советского политического строя в конце 1940-х;
- определены идеологические платформы антисоветских эмигрантских формирований и факторы, способствовавшие их созданию и привлечению участников;
- сделаны выводы о научной и практической значимости воссозданных в Зарубежье общественных институтов, служившие достойной альтернативой советской научной школы;
- исследована роль Российской православной зарубежной церкви в утверждении и отстаивании иерархии духовных ценностей русских эмигрантов;
- показана развернутая картина внутренних процессов в эмигрантской военной и духовной среде, определившая позиции во взаимоотношении с государственными и политическими институтами стран пребывания;
- рассмотрены биографические факты вождей и идеологов эмиграции, определявших её общественное лицо и задавших вектор воспитания будущих поколений в изгнании, предназначенных для трудов на благо и процветание будущей свободной России.
Практическая значимость работы состоит в следующем:
Диссертация представляет собой первое комплексное исследование важной научной проблемы, призванное восполнить существенный пробел в историографии по участию русской военной и духовной эмиграции в 1920-1940-е годы и в послевоенный период в мировых геополитических и гуманитарных процессах. Результаты исследования могут быть использованы:
- в научно-исследовательской работе, связанной с изучением истории русской эмиграцииа ХХ века, и в особенности её первых двух волн, международных отношений и участии представителей русской диаспоры в военных и политических конфликтах первой половины ХХ века, а также вклада русской эмиграции в мировую науку и культуру;
- в учебно-педагогической работы для проведения лекционных и семинарских занятий по курсу истории России в ХХ веке, а также для разработки методических пособий;
- в международных гуманитарных и культурных отношениях и дипломатии при разработке конкретных рекомендаций дляа руководителей, ответственных за формирование внешнеполитической доктриныа в части взаимодействия с соотечественниками за рубежом.
Выводы, содержащиеся в данной работе, могут быть полезны для научной ориентации образовательных учреждений и общественных организаций при подготовке ими специалистов по Русскому Зарубежью и специалистов-международников.
Результаты исследования позволяют использовать фактические данные при дальнейшей разработке проблем новейшей истории, тесно взаимосвязанных с историческим наследием России за рубежом, при написании книг и научных трудов по истории нашего государства в ХХ веке, и его достижениях в вопросах геополитики, культурологи иа международных отношений.
Структура и содержание работы.
В соответствии с целями и задачами исследования диссертация состоит из введения, восьми глав, заключения, списка использованных источников, литературы и приложения.
- ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Во введении обоснована актуальность исследования, определены хронологические рамки, проанализирована степень изученности проблематики в отечественной и русской зарубежной литературе, проведён обзор источниковой базы, сформулированы цель и задачи исследования, охарактеризована его научная новизна и практическая значимость.
В первой главе Гуманитарная катастрофа ХХ века и возникновение первой волны эмиграции - рассмотрен период в истории Российского государства, ставший предвестником массовой эмиграцию граждан за границу, а также рассмотрены основы дезинтеграции существовавшего в России доа февраля 1917 года государственного строя. В ней исследованы исторически обусловленные обстоятельства, побудившие разнообразные социальные слои покинуть Россию, и искать убежища в ближайших, доступных странах, а так же характер взаимоотношений междуа носителями новой государственной идеологии с теми, кто не принимал новых политических установлений или противодействовал их повсеместному распространению. В этой главе выявлены основные детерминанты советского внутриполитического курса, характеризующие отношения власти к тем, кто не сопротивлялся, но и не вписывался в выстраиваемую систему новых общественных отношений. В частности, указывается, что в феврале 1917 года Россия оказалась не только на переломе своей исторической судьбы, но и, как показало время, стала перед выбором своего будущего. Отказ народа от самодержавной власти, на десятилетия вперед определил будущее страны, вызвав при этом, не только бурю внутренних потрясений, ноа и разделил общество на две противоборствующие стороны, частью вынужденно покинувших пределы государства после ожесточенной внутренней борьбы. Поскольку вместе с самодержавным строем в стране были отменены духовные и нравственные законы, века до этого определявшие не только линию поведения отдельного поданного Российской империи, но и его место в системе симфонического управления государством, отрицание этих установлений обусловило добровольное изгнание полутора миллионов человек.
Противодействие народа новой власти началось несколько месяцев после начала правления советского правительства. В самом начале 1918 года в Петрограде и Москве в знак протеста против ставших достоянием общественности злоупотреблений властей предержащих начались забастовки служащих, врачей, учителей, инженеров транспорта и связи, чиновников государственных министерств. В ответ на устроенные забастовки властью стала применяться практика принудительного труда, особенно широко используемая в эпоху военного коммунизма, кстати, не имевшего конечной целью восстановление довоенного уровня экономики державы, как это декларировалось Советом народных комиссаров. В отсутствие у власти профессиональных консультантов и старых кадров, желавших служить ей в виду явной разрушительной направленности её деятельности, объем производства в России в стратегических отраслях промышленности, начал неуклонно снижаться, составив к 1920 году лишь 20% от показателей 1913 года. Развал и продажа новой властью иностранным концессионерам частей национализированных предприятий, не спешащих налаживать новое производство, выразилось в острой нехватке потребительских товаров на внутреннем рынке. А для крестьянства, по обыкновению везущего в город на продажу сельскохозяйственную продукцию в надежде приобрести промышленные товары, данная схема многократно усложнялась, становясь почти невозможной из-за постоянного роста стоимости промышленных товаров в условиях нарастающего дефицита. Это, в свою очередь, привело к возникновению голода в городах из-за резкого сокращения поставок продовольствия от сельскохозяйственных производителей, не желающих сдавать за бесценок непросто дающиеся им лизлишки многотрудной земледельческой деятельности. В 1919 году, советская власть, обещавшая солдатам-крестьянам мирную жизнь еще два года назад, уже энергично призвала их к участию в ширящейся гражданской войне для защиты неких завоеваний революции. В подобных завоеваниях, небывало ухудшивших рабочую, да и крестьянскую жизнь и поколебавших их многовековой уклад, солдаты нуждались менее всего, но если часть тружеников, и не призывалась в армию, то им предписывался труд по обеспечениюа продовольствием стремительно растущей Красной армии. Результатом этой политики, в ответ на очередной призыв советского правительстваа к мобилизации, иа принудительной сдаче хлеба, в 20 губерниях Центральной России, произошло 245 выступлений, официально зарегистрированных ВЧК. В начале 1921 года, когда еще не завершилась и гражданская война,а крестьянские повстанцы в Сибири заняли Тобольск, Кокчетав, значительные части Челябинской, Омской и Тюменских губерний, осадив города Курган и Ишим. В Тамбовской губернии в описываемое время, под руководством крестьянского вождя Антонова были созданы целых три крестьянских армии, общей численностью в 50000 человек. В ту пору в России не оставалось ни одной губернии или даже уезда, где бы ни местными органами ВЧК не фиксировалисьа бы стихийные случая вооруженного сопротивления властям, в особенности в ходе насильственных изъятий продовольствия, именуемых продразверсткой. Начиная с 1919 года на всей территории России, правительством была установлена жесткая политическая цензура и контроль над идеологией, не терпящие инакомыслия. По мере роста внутренних репрессий в отношении политической оппозиции, последовавшего после победы советского правительства в Гражданской войне, власть позаботилась о легитимности системе гонений, основой для которой стала принятая в 1918 году первая советская конституция. В ней были поставлены вне закона и лишены политических права так называемые нетрудящиеся классы и политические группы. Таким образом, поражения в гражданских правах распространялось не только определенную категорию лиц, но и всех членов семьи любого представителя нетрудящегося класса. В свою очередь это обрекало этих лиц на лишение права поучать распределяемое властями продовольствие, и в условиях отсутствия коммерческой альтернативы приобретения продуктов,а голодную смерть. В дополнение к этому конституция отменяла понятие личной вины индивидуума, перенося ее на целые социальные классы илиа групп людей, объединенных по профессиональному признаку. Благодаря этому вне закона оказались и те, кому не посчастливилось родиться в семье трудящихся и все бывшие служилые слои Российской империи, представители торговых и промышленных династий, клира Православной Российской церкви. На первых порах существования советской власти правительству республики было необходимо решить задачу оптимизации системы массовых репрессий, охватив множащуюся часть политических противников в среде народонаселения России. С началаа 1918 года по предложению Ленина в повседневную практику работы ЧК была введена новая форма общественных наказаний - концентрационный лагерь, место, где ранее лишь содержались заложники из числа мирного населения. Направляемые в концентрационные лагеря люди становились бесправными, лишаясь связи с внешним миром, и подлежали бессудному расстрелу в случае принятия решения учреждением, в чьем ведении состояла сеть лагерей. Все это осуществлялось в соответствии с прямым указанием Председателя Совнаркома Ленина органам ВЧК:а Необходимо обезопасить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях.
В результате беспрецедентной гуманитарной катастрофы, выражавшейся в планомерном массовом истреблении представителей всех слоев населения, но в особенности представителей её научной и культурной части, свыше полутора миллионов людей предпочли добровольное изгнанничество. Часть эмигрировала вместе с Русской Армией генерала П.Н. Врангеля в Константинополь в 1920, друга часть отбыла на кораблях эскадры контр-адмирала Г.К. Старка в страны Юго-восточной Азии. В течение трех лет (с 1920 по 1923) массовый исход населения из России продолжался переходами российско-китайской границу вместе с семеновскими частями, солдатами Ижевской и Воткинской дивизий, и другими белыми формированиями, образовав тем самым феномен Заграничной России, чаще именуемой в наши дни Русским Зарубежьем. Лишенные Отечества, эти люди не только проявили чудеса мужества и явили всему миру силу духа, но невольно оказали значительное влияние на развитие гуманитарных, научно-технических и государственных процессов, явившись их непосредственными участниками и движущей силой.
Во второй главе Галлиполийский и балканский этапы военно-политической эмиграции из России - речь идет о первом системном исходе населения в эмиграцию, положившем начало последующим волнам беженцев и эмигрантов из РСФСР и СССР. Первый исход исследован в рамках повествования об эвакуации частей Русской армии под командованием генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля, общим количеством в 175 тысяч человек. В указанное число эвакуируемых вошли представители гражданских учреждения правительства Юга России, кубанские, донские и терские казаки, представители народностей Северного Кавказа,а мирное население и беженцы крымских городов, перевезенные на 125 кораблях флотилии под командованием контр-адмирала М. В. Кедрова. Центральное место в главе занимает историяа размещения и проживания на полуострове Галлиполи 25-тысячного корпуса русских войск, а также усилия, которые были предприняты русским командованием по сохранениюа воинского контингента в условиях неоконченной войны с большевиками. Кроме этого, в главе исследованы причины беспрецедентного давления на командование Русской армией со стороны французских союзников, настаивавших на её ликвидации и превращениюа в беженскую массу, подчиненную французской администрации. Осознание бесперспективности галлиполийского сидения, необходимость пересмотра роли и места Русской армии в современной ей геополитической обстановке, заставили главнокомандующего барона Врангеля и созданный с его участием Русский Совет, выработать решение о дальнейших действиях. В первую очередь требовалось определить на временное пребывание военных и гражданских эмигрантов в ряд стран, подбор стран с благоприятным политическим и духовным климатом, заинтересованных в приёме большого количества беженцев для решения текущих экономических и военных задач.
В письмах, адресованных болгарскому царю Борису и сербскому королевичу Александру, направленных Главнокомандующим посредством генерала Шатилова, Врангель просил двух балканских монархов о незамедлительном принятии под свое покровительство русских патриотов, взоры и сердца которых направились на братские народы и на их Державных вождей. В своём обращении Врангель подчеркивал свою готовность подробно обсуждать все условия, которые могут быть выдвинуты принимающими сторонами. аЧтобы подчеркнуть важность вопроса, барон командировал на переговоры в качестве личного представителя, начальника своего штаба генералаЦот-кавалерии П. Н. Шатилова, которому поручалось предоставить балканским монархам любые дополнительные сведения о состоянии Армии, её готовности к пребыванию в странах на условиях, определяемых принимающей стороной. При том Шатилов должен был придерживаться основной линии сохранения армии, как единого целого. Это касалось в равной степени Болгарии, где русская армия квартировала еще в 1877-1878 гг., и образованного в результате поражения Германии в декабре 1918 года Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев.
Переговоры, проводимые Русским Советом с разрешения Врангеля с представителями Балканских стран, не встретили особенных затруднений и оказались результативны Представленная югославским правительством возможность для размещения частей в королевстве, где около 47 % населения исповедовало православие, стало долгожданным решением проблемы зарубежных скитаний армии. Внешнеполитическая же доктрина Королевства СХС и непризнание советского правительства отвечала замыслам Врангеля ао возобновлении военного похода с использованием югославской земли как основного плацдарма и надежной базы. Вступление королевства в так называемую Малую Антанту (временный оборонительный союз с Чехословакией и Румынией), одной из задач которого стало предотвращение экспансии большевизма в глубь Европы, давало Врангелю дополнительные надежды на успешный исход борьбы, будучи поддержанным вооружениями, снабжением и возможностямиа создать надежный зарубежный тыл для обеспечения десантных и иных военных операций.
Между тем при демонстративном проявлении дружелюбия и гостеприимства югославским королем Александром, бывший воспитанником Николаевского кавалерийского училища в Петербурге,а его правительство менее всего хотело обременять себя бескорыстной заботой о чужой армии, кормить и благоустраивать десятки тысяч оказавшихся под его покровительством эмигрантов. Это выразилось в ограничении квот на въезд частей русской армии и строгими требованиями к численности въезжавших лиц. аВ равной мере квоты на въезд ограничило и болгарское правительство. Несмотря на получаемую плату за пребывание русских военных на своей территории, болгары выдвинули дополнительные требования о приеме лишь тех частей, которые имели полноценную воинскую организацию и четкую структуру подчинения, за незыблемость которой должно было письменно ручаться Главное командование. Таким образом, Болгария пыталась обезопасить себя от неожиданного появления на своей территории неуправляемых вооруженных групп русских, могущих угрожать национальной безопасности страны.
Югославское правительство хотя и не выдвигало строгих требований в отношенииа соблюдения воинской структуры и принципа единоначалия, но постаралась сразу же определить место применения сил и труда эмигрантов, направив на тяжелые работы по расчистке полей после боев и сбору брошенного имущества и вооружений. В качестве моральной компенсации югославские власти разрешили русским офицерам ношение формы и личного оружия, однако подчеркнули, что выдвижения каких-либо дополнительных условий они не потерпят. При этом оба балканских государства не замедлили прислать расчеты по расходам на пребывание русских на своей территории, подчеркнув, что финансовое бремя по созданию временной инфраструктуры (казарм, столовых, учебных и спортивных сооружений) полностью ложиться на казну Русской армии.
Находящийся в Париже генерал Миллер получил распоряжение от Врангеля об ассигновании из имевшихся средств русского военного агента во Франции дополнительно 200 тыс. долларов САСШ и 1 млн. франков на обустройство жизни и быта русских частей в Балканских странах.
Между тем, выделенные квоты на прием военных в Болгарии и Югославии далеко не полностью исчерпывали потребности в размещении всей армии. Требовалось срочно искать возможности временного перевода людей в другие европейские государства. Штаб Главнокомандующего состоял в переписке са представителем Русской армии в Германии и Венгрии генералом А.А. фон Лампе и военным агентом в Чехословакии генералом М.Н. Леонтьевым, требуя организовать работу по выделению квот для пребывания остающихся в Галлиполи частей. Результатом усилий афон Лампе явилось решение правительства Венгрии принять 200 русских беженцев, а генерал Леонтьев аподтвердил готовность Чехословакии к приёму ещё 1000 человек.
В начале 1921 года греческая военная миссия в Константинополе сама обратилась к генерал-лейтенанту А. П. Фицхелатурову с просьбой о предоставлении в распоряжение греческого правительства 3-4 тысяч донских казаков для службы в национальной пограничной страже.а
Заботу о больных и раненных чинах Русской армии, при содействии российского посла во Франции М.Н. Гирса,а барон Врангель распорядился передать Международному Красному Кресту. На имевшиеся у штаба Русской армии средства открылся ряд отделений Красного Креста в тех Балканских странах, где находились лечебные учреждения с пребывавшими в них излечении солдатами и офицерами армии.
Окончательная договоренность о начале перевоза русских частей между российским посланником в Болгарии статским советником А.М. Петряевым иа генералом В.Е. Вязьмитиновым с одной стороны и начальником штаба болгарской армии полковником Топалджиковым и министром финансов Турлаковым, с другой была достигнута 25 июня 1921 года, и сводилась к следующему. Русские должны были вступить в страну без оружия в рамках существующих частей, руководствуясь в дальнейшем во всех внутренних вопросах Есобственной военной юстицией. Численность принимаемых устанавливалась болгарами в соответствии с вместимостью (по состоянию на 1 июля 1921 года) военных казарм, способных разместить в себе до 7 тысяч человек. По мере прибытия русских кораблей и эшелонов и выявления новой потребности в свободных местах, первоначально согласованная цифра принимаемых людей могла быть увеличена лишь при наличии в казармах свободных мест. Все прибывшие русские части должны были содержаться исключительно на средства собственного командования, которое обязано было заблаговременно внести в Болгарский национальный банк сумму в размере 13 миллионов левов, или 300 тысяч североамериканских долларов. Стороны договорились о взаимном невмешательстве в дела друг друга. При этом все возможные дела уголовного и гражданского характера отдавались в юрисдикцию болгарского суда. Этот договор никогда не публиковался в болгарской печати, а для широких обывательских кругов врангелевцы преподносились местной властью как беженцы, не принявшие новую российскую власть. По этому договору, Болгария открыла двери дляа 2000 донских казаков из бригады генерал-лейтенанта А. Г. Гусельщикова.
В августе 1921 года королевство СХС разрешило принять дополнительно 3000 человек для лобщественных работ по проведению новых железнодорожных линий. Следом за этим Болгария проявила неожиданно щедрый жест, пригласив для проживанияа еще 7000 человек. 6000 человек прибыли в Болгарию из Галлиполи, за которыми последовала 1000 человек с острова Лемнос. С ними прибывали штаб генерала Витковского и штаб Донского корпуса во главе с генерал-лейтенантом С. Ф. Абрамовым. Кавалерийская дивизия во главе со своим начальником И. Г. Барбовичем поступала на службу в пограничную стражу СХС королевства.
К концу сентября 1921 года согласно плану, большая часть Русской армии со своими штабами покинула турецкие берега. Местом своего постоянного пребывания генерал Врангель наметил Королевство С.Х.С., предполагая выезжать в Болгарию только для посещения войск. Между тем председатель югославского парламента Скупщины Пашич счел своим долгом публично заявить, что генерал Врангель будет нашим высоким гостем, но признать его Главнокомандующим мы не можем!.
По оценке Главного командования, сделанной в ноябре 1921 года концу число сосредоточенных в Болгарии военных и беженцев достигло 17300 человек, а в королевстве С.Х.С - 9700 человек, к которыма добавилось еще 2500 тысячи в начале нового 1922 года. Вместе с армией в королевство С.Х.С. были перевезены три кадетских корпуса и два женских института, которые командованию удалось устроить на государственную дотацию королевства. Часть войск, не получивших возможности служить, содержалась на средства, предоставляемые в распоряжения штаба Главнокомандующего Русской армией российским послом в Вашингтоне Б.А. Бахметьевым.аа
По единодушному признанию современников Армия ушла из лагерей с чувством наступающего избавления от моральных невзгод и материальных лишений. Будущее давало надежду на лучшие материальные условия, и состоявшиеся перевозки вносили моральное удовлетворение одержанного успеха в борьбе за свое сохранение. С прибытием в славянские страны части армии, закаленные суровыми испытаниями, вступили в новую фазу жизни и борьбы за свое существование.
Задача по переселению русских частей на Балканы была полностью выполнена главным командованием армии. Раздробленная на мелкие подразделения в нескольких странах, она продолжала свое существование.
Третья глава Российские эмигранты на юго-востоке Европы и севере Африки, содержит анализ изменившихся условия пребыванияа раздробленных частей Русской армии и гражданских учреждений в Балканских государствах после 1923-1924 года, когда их финансирование резко сократилось в силу отсутствия источников для получения средств у штаба Главнокомандующего. Кроме того, в главу вошел анализ изменяющегося характера соборности эмиграции, и тенденциям к периоду дробления на более мелкие социумы. В главе показан двойственный характер правительства изначально принимавших русских эмигрантов стран, тесно связанный с изменчивым характером внутренней политики. Так, например, правительство премьер-министра Александра Стамболийского установило с СССР дипломатические отношения. Представители ОГПУ,а ранее работавшие в Болгарии под прикрытием дипломатических и консульских должностей, получили возможность напрямую влиять на политическую жизнь страны. Указывавшие премьеру на это болгарские политические деятели, не разделявшие ориентацию правительства Стамболийского на дружбу с РСФСФ, были высланыа им за пределы страны или принуждены скрываться от преследований полиции. Главе государства, царю Борису левые парламентские деятели порекомендовали не вмешиваться ни во что, фактически изолировав его от внешнего мира и рекомендовав не покидать приделы двора, дабы не провоцировать возмущения пролетариата .
Во второй половине июня 1923 года, в виду бедственного положения с финансами находящейся в изгнании армии, бароном Врангелем было издано распоряжение о направлении военнослужащих Русской армии на различные работы для организации самообеспечения. Эта отчаянная мера была призванаа собрать хоть какие-нибудь деньги для проживания армии за границей, ибо средства, выделенныеа ранее императорским послом в США и Борисом Александровичем Бахметьевым, а так же то, что удалось собрать уполномоченными Главнокомандующего в Европе из других источников, оказались на исходе. Стоимость содержания частей в балканских странах постепенно становилась для русского командования непосильной. л В таких тяжелых условиях приходилось проводить устройство наших чинов на частные работы, преимущественно на шахты, наибольшая из которых была угольная шахта Мина Перник к югу от Софии - вспоминал генерал Витковский. Вакансий на изнурительной и опасной для жизни работе в болгарских шахтах было более чем достаточно, так как местное население не стремилось поступать на столь малопривлекательные работы, к тому же невысоко оплачиваемые. Однакоа для русских военных и такая работа оказалась приемлемой, ибо спасала на какое-то время от преследования местной жандармерии и властей, не рисковавших высылать людей, занятых столь необходимым для небольшой страны трудом. Нам приходилось довольствоваться только физической работой, да и то преимущественно такой тяжелой и грязной, за которую неохотно брались местные рабочие. И при этом нас еще на каждом шагу упрекали, что мы у кого-то отбираем хлеб - утверждал очевидец и участник работ на шахте. На фоне этого у молодой части русских эмигрантов проявилось отчетливо выраженное желание получить возможность продолжать образование, чтобы заниматься работой, к которой имелись индивидуальные склонности, а такжеа отвечавшей их устремлениям. Для этого был необходим выезд за пределы Балкан, в страны с традиционно развитой университетской культурой, но одновременно с этим возникли и технические трудности, лишавшие многих этой возможности. Паспорта Лиги Наций, которые нам выдавали, правильнее всего было бы назвать "волчьими", а не нансеновскими (беженским отделом Лиги Нацийа заведовал норвежский путешественник Фритьоф Нансен, подписывавший наши паспорта), ибо ни фактически обрекали нас на полную беззащитность и бесправиеЕЧерез границы приходилось пробираться нелегально, иной раз с опасностью для жизни (например, через болгарско-сербскую), а о получении какой-нибудь службы мы не могли и мечтать. аа На этом фоне бедственного положения военных эмигрантов, в Болгарии продолжал раскручиваться маховик репрессий, инспирируемый и поддерживаемый правительственными чиновниками страны, при полной поддержке правоохранительных институтов. Проблема пребывания Русской армии в Болгарии, была устранена произошедшими внутриполитическими событиями в ночь с 8 на 9 июня 1923 года, когда в стране произошел переворот, организованный и проведенный несколькими национальными организациями, включая членов болгарского офицерского союза под названием Военная Лига. В результате энергичных действий повстанцев, премьер-министр Александр Стамболийский и несколько его министров были арестованы, а к власти пришло новое правительство профессора Александра Цанкова.а С конца сентября 1923 года в болгарском царстве были введены военно-полевые суды, был объявлен призыв лиц, числящихся в запасе в вооруженные силы, и прекращен прием частных телеграмм. Этим меры в немалой степени способствовали восстановлению порядка в стране, а участие отдельных частей Русской армии в рассеянии восставших, надолго заставило затаиться и замолчать коммунистическую оппозицию. К этому времени среди значительной части эмигрантов вопрос о выборе страны проживания был решен окончательно. Часть генералитета, не задействованная в процессе обучения и подготовки новых кадров в кадетских корпусах или в работе при штабе армии, покинула страну. Так. А.П. Кутепов перебрался во Францию, а Н.В. Скоблин использовал любую возможность выезда вместе с женой, певицей Н. Плевицкой на гастроли в Европу с США. Постепенно политический центр, объединявший большое количество военных эмигрантов, стал перемещаться во Францию, гдеа проходило иха соединение с единомышленниками в рамках полковых объединений и союзов. Часть офицерства сгруппировалось вокруг знаковой фигуры Великого князя Николая Николаевича (Романова), представлявшего в глазах многих из них легитимного наследника Российского престола, вождя в изгнании, призванного объединитьа разрозненные партии и силы патриотического толка в Зарубежье. 16 ноября 1924 года Великий князь Николай Николаевич принял на себя Верховное командование Русским Зарубежным воинством. А незадолго до того,а 1 сентября 1924 года генерал Врангель объявил приказ № 35 - Об образовании Русского Общевоинского союза, куда включались всеа воинские части и воинские союзы и общества Белых армий в изгнании во всех странах мира, включая и те военные организации, которые желали бы присоединиться к РОВС. Внутренняя жизнь, регламентируемая уставами объединившихся обществ, сохранялась в силе, а в административном плане РОВС разделялся на отделы, а они, в свою очередь, на отделения. В этой идее Врангеля содержалась важная составляющая объединения всех верных России людей для противостояния большевизму. За неполные два года пребывания русских частей в Югославии, ими был проделан значительный объем работ, не осуществленный местными усилиями в течение десятилетий. Силами одной лишь только Кубанской казачьей дивизии были проведены работы по сооружению шоссе Карбовац - Васильград, протяженностьюа в 40 километров по прямой линии, проходившее, в том числе и по горной местности, через перевалы Босан - Кобыла, где высота достигала 1950 метров над уровнем моря. Прибывавшие к казакам на помощь из Болгарии другие русские части, включались в строительство железной дороги на участке Ниш - Княжевац, где условия гористой местности требовали прокладки многочисленных туннелей. Помимо этого, ими проводились работы по благоустройству лесных дорог в районе Чуприя - Сенький Рудник и строительству казарм ва Васильграде. Усилиями приехавших и проживавших в Сербии русских военных инженеров были возведены и запущены в эксплуатацию ремонтные мастерские в Нише. В начале 1920-х годов Югославия стала местом не только приложения сил и знаний, проживавших там эмигрантов, но и проведения исторического мероприятия, заложившего будущего основу её духовного единства. 21 ноября 1921 года, в Сремских Карловцах состоялся первый Заграничный Русский Церковный Собор, призванный объединить, урегулировать и оживить церковную деятельность. Собравшиеся иерархи признали над собой архипастырскую власть Патриарха Московского Тихона. Почетным Председателем Собора был избран Патриарх Сербский Димитрий, а среди его гостей находились председатель югославского Совета министров Пашич и Главнокомандующий барон Врангель. Среди членов Собора, помимо епископата присутствовали известные общественные, военные и политические деятели: профессор В. И. Вернадский,а князь Г.Н. Трубецкой, генерал-лейтенант Я.Д. Юзефович, профессора А.В. Карташев, Погодин, известный философ и социолог П.И. Новгородцев. Архиепископом Анастасием (Грибановским) было предложено установление молений за всех погибших за Веру, Царя и Отчество, начиная с царя- мученика Николая II и замученных большевиками в ходе гражданской войны Святителей. В своей речи владыка Анастасий разъяснил принципиальную позицию Зарубежного епископата поа отношению к установившемуся большевистскому режиму в России: Некоторые склонны идти на перемирие с большевиками или по мягкосердию, или из-за карьеры, но мы должны решительно сказать: нон поссимус (не можем). Никто из нас не имеет права переступить порог советский для союза, ибо это уже не союз, а вражда против Бога. Мы должны противодействовать этому соблазну. Заграничный Церковный Собор выступил с обращением международному сообществу, прося о выступлении в защиту Церкви и русского народа. В обращении Собора содержались обличения перед лицом всего мира преступности кровавого коммунизма и его вождей. В нем в частности говорилось об узурпаторски захвативших власть и бессовестно и бесчестно разрушивших все государственные, общественные и семейные устои России, разбазаривших все ее достояния и богатства, поднявших жестокое гонение на ЦерковьЕи глумившихся беспощадно на величайшими Ее Святынями, заливших потокам русской крови все города, села и станицы..
Представители русского духовенства, разделявшие судьбу русской армии на Балканах, в королевстве СХС первоначально оказались в благоприятной для их жизни и деятельности среде. Король-рыцарь Александр и королева Мария благоволили участвовать в заботах русских единоверцев и всячески стремились поддержать на официальном уровне открытие приходов на территории Сербии и оказать посильную помощь клирикам, окормлявшим чинов русской армии и участвующих в воспитании русской военной молодежи, по замыслам командования, обязанных заменить убывающих в будущей национальной армии. С этой целью, на территории Сербии и Болгарии были размещены и действовали в полной мере военно-учебные заведения, призванные поддержать и развить систему подготовки военных кадров. На территории Болгарии было размещено восемь военных училищ, выпустивших с 1921 по 1923 года в офицеры около двух тысяч юнкеров. Сравнительно невысокая плата и доступные учебные программы, позволявшие учащимся получить не только военное, но и законченное среднее образование поддерживали постоянный приток молодых людей, желающих поступить на учебу. Сложнее обстояло дело с финансированием обучения в этих заведениях. Убедившись, что средств финансовой поддержки училищ взять неоткуда, Врангель подписал указ о последнем производстве в офицеры во всех военных училищах 1 сентября 1923 года. Чуть дольше в Болгарии просуществовала основанная еще в Галлиполи гимназия. Ее посещало 150 гимназистов, главным образом детей военной эмиграции и сироты, потерявшие родителей в ходе войны и вынужденного пребывания армии за границей. Для детей-сирот, проживавших в Варне, на средства командования, содержался интернат на 60 человек. В Сербии успешно существовало несколько кадетских корпусов - Крымский, продержавшийся до 1929 года, Донской, работавший до 1932 года и 1-й Русский кадетский корпус, последний выпуск кадетов которого пришелся на 1945-й год. Производство в офицеры для юнкеров военных училищ, не гарантировало трудоустройства, и многие из выпускников еще подолгу оставались в Болгарии, кормясь непостоянными заработками, на самых тяжелых работах. До конца 1920-х годов с Балкан тем временем продолжался отток чинов 1-го Армейского корпуса, постепенно оставивший к 1927 году лишь одну треть от всех тех, кто прибыл туда из Галлиполи и Лемноса в 1921. Штаб русских войск какое-то время еще находился в городке Сремски Карловцы, однако под влиянием обстоятельств задачи, связанные с руководством войсками подменились в нем организацией экстренной помощи русским военным эмигрантам и их семьям, попавшим в затруднительное положение за границей. Многие боевые офицеры были предоставлены сами себе и в обустройстве дальнейшей жизни, им предоставлялось действовать на свое усмотрение. Эти обстоятельства породили следующее в эволюционной цепочке эмиграции явление, когда в поисках заработка, представители офицерства, поступали в качестве наёмной военной силы или просто, в силу убеждений принимали участие в локальных европейских и североафриканских военных событиях. Первым примером чего стала, например, борьбаа албанского короля Зогу Iа против католического епископа Фаноли, придерживавшегося коммунистической ориентации, и знаменитый поход на Тирану, проходивший в содружестве с добровольческим русским отрядом генерал-майора И.М. Миклашевского с 10 по 26 декабря 1924 года. Извещенное о крахе линии обороны, правительство Фаноли и часть его сторонников из регентского совета Албанииа незамедлительно бежали в Италию. 24 декабря 1924 года передовые колонны Русского отряда вступали в Тирану. Его Величество со свитой и личной охраной прибыл через перевал Скали Гунисет, радостно встречаемый народом. В течение следующего дня население Албании повсеместно признало монарха, и албанский король вернул себе утраченную власть. Неотложные государственные дела не позволили Его Величеству выйти и лично поблагодарить чинов отряда за их боевую работу, но Его Величество поручил это полковнику Цена-бею Криузиу, который и передал милостивые слова Его величества - вспоминал участник похода. Окончание локального албанского конфликта совпало по времени с окончанием еще одной эпопеи русской военной эмиграции на африканском континенте, где в течение четырех лет находились корабли Русской эскадры, Покинув константинопольский рейд в декабре 1920 года, эскадра русских кораблей вышла на простор Средиземноморья. Корабли прошли вдоль архипелага в Наварин, где были загружены углем и пресной водой, откуда взяли курс на североафриканское побережье, имея своей конечной целью Тунис. У берегов Кефалонии, чуть южнее острова Корфу, произошел сбор всех судов для совместного похода на Бизерту. И уже совсем скоро эскадра под командованием вице-адмирала Кедрова, подошла к тунисским берегам. Русская колония в Бизерте просуществовала почти пять лет. Морской префект французской колониальной администрации адмирал Варрней решил пойти навстречу просьбе контр-адмирала Машукова о предоставлении помещения под военно-морское учебное заведение, эвакуировавшиеся вместе с эскадрой. Под нужды Морского корпуса он предоставил на выбор либо один из находившихся в районе Бизерты бывший военных лагерей или форт под названием Джебель-Кебир. На возвышенности Кебира и в долине Сфаята в Морском корпусе собралось всего 320 гардемарин и кадет, 60 офицеров и преподавателей, 40 матросов из разных команд и полсотни членов семей моряков.
Часть чинов корпуса отбыла во Францию, прибывая в надежде обустроить там свою жизнь или попытать счастья на гражданской службе. Медленно, но верно таял Морской корпус в своем личном составе. Кончающие воспитанники уезжали во Францию на заработки, за ними уезжали и воспитавшие их офицеры и преподаватели. Редел штат служащих Перемены меж тем не заставили себя ждать. В 10 часов утра 30 октября 1924 года морской префект вице-адмирал Эксельманн прибыл на эскадренный миноносец Дерзкий, где к этому времени были собраны все командиры и свободные от службы офицеры и корабельные гардемарины. Адмирал Эксельманн объявил им о признании французским правительством СССР. С признанием правительством социалистов во Франции Советской России, все русские корабли в Бизерте перешли в собственность метрополии. Бывший начальник штаба Русской эскадры контр-адмирал Александр Иванович Тихменев писал: л В далеком тунисском городке, в Северной Африке, где нашли себе приют остатки Российского Императорского Флота, не только у моряков, но и у всех Русских людей дрогнуло сердце, когда в 17ч. 25м. 29 октября 1924 года раздалась последняя команда л На Флаг и Гюйс и спустя одну минуту Ч Флаг и Гюйс спустить. С заходом солнца на судах Русской эскадры были спущены Андреевские флаги с тем, чтобы более не подниматься. К 1925 году в Тунисе оставалось уже не более 700 русских. Остальные разъехались по всему миру. Некоторые из морских чинов поступили во Французский иностранный легион. Поступившие в легион русские моряки приняли участие в малоизвестной Рифской войне в Марокко и зарекомендовали себя прекрасными бойцами и грамотными военными инженерами. Еще в 1921 году французский консул в Марокко направил официальное предложение русской колонии в Тунисе о поступлении желающих на службу в марокканские государственные учреждения. Приглашение распространялось на всех желавших перебраться из Бизерты русских специалистов. Предлагавшиеся вакансии были связаны с работой, рассчитанной на хорошую подготовку и высокую квалификацию русских инженерно-технических работников. В начале 1922 года на работы в Марокко перебрались 120 русских - около 80 мужчин и 40 женщин и детей. Многие из приехавших русских военных эмигрантов устроились на французских колониальных заводах. Некоторых русских военных эмигрантов можно даже было встретить на постах директора порта, заместителя министра финансов, директора Топографического отделения при министерстве земледелия. Самые многочисленные русские колонии образовались в Касабланке в количестве 200 человек и Рабате, где проживало чуть менее 130. Поселения размерами поменьше находились в Хурибге, где русских эмигрантов насчитывалось всего 40 человек, в Марракеше, где их было вполовину меньше - 20, в Фесе, Софи, Мекнесе, Кенитре, и частично в Танжере. Духовным объединяющим началом русской колонии традиционно стала русская православная церковь. В Эфиопии возникла небольшая колония насчитывавшая в те времена до 80 русских. Средиа прочих в стране оказались и офицеры императорской гвардии, из которых было 2 генерала, 6 инженеров, 4 доктора и 8 представителей самых разнообразных профессий. В страну со старинной монархией императора Хайле Селасиля и близкой по вере, прибыл и православный протоиерей, установивший со временем в Аддис-Абебе церковь Св. Троицы. Бывший командир эскадрона лейб-гвардии Его Величества Уланского полка А. Н. Фермор, участник Ледяного похода 1918 года, сформировал конную гвардию эфиопского императора, а русский инженер Н.П. Вороновский спроектировал и построил самую оживленную железнодорожную магистраль империиа на линии Аддис-Абеба - Джибути. Все русские инженеры были трудоустроены по специальности, а инженер Ф.И. Шиманский стал даже главным инженером муниципалитета столицы.
В четвертой и пятой главах Влияние российской эмиграции на ход политической и военной жизни государств Западной Европы в период 1924-1939 гг. и Эмиграция накануне второй мировой войны, условно объединены задачей рассмотрения времени наиболее полной интеграции русских эмигрантов в жизнь и политические события в предвоенной Европе. В этих главах речь идет об интеграционных процессах, как внутри эмиграции, так и рамках Европы, разделившейся по идеологическим принципам, а также рассматриваются процессы нарастания противостояния боевой части РОВС и ИНО НКВД, особенно обострившейся перед войной. Результатом её явились два знаменитых похищения председателей РОВС генералов А.П. Кутепова ОГПУ и Е.К. Миллера спецгруппой ИНО НКВД. Это явилось ответом на созданный в недрах РОВС в апреле 1927 годаа "Союз Национальных территорий" с целью планирования и исполнения ряда покушений и диверсий на территории СССР. Генерал Кутепов создал там свои локна и аллинии, бросив одну из наиболее успешных боевых групп в атаку на противника: аВ. А. Ларионова, аС. В. Соловьева, Д. Монахова. Их первый заметный взрыв прогремел в Центральном ленинградском клубе коммунистов на Мойке, в результате чего пострадали 26 партийных и советских работников. Следующий взрыв прозвучал в Москве - взорвалось самодельное взрывное устройство на Лубянке, в общежитии работников ОГПУ.
Летом 1929 года советское политическое руководство санкционировало операцию по "секретному изъятию" генерала Кутепова. 1 января 1930 года Серебрянский вместе с членами своей группы Турыжниковым и Эсме-Рачковским выехали в Париж, а менее чем через месяц 26 января генерал Кутепов был похищен ими при содействии генерала Скоблина.а
22 сентября 1937 года, после полудня генерал Миллер был похищен специальной группой агентов ИНО НКВД, перевезен на пароходе Мария Ульянова в СССР и заключен в одиночную камеру Лубянской тюрьмы. В мае 1939 года он был расстрелян во внутреннем дворе при участии коменданта здания В.М. Блохина. Пока во Франции НКВД воплощал свою вторую крупномасштабную акцию против руководства РОВС, еще в одной стране Западной Европы шла горячая война коммунистов и их противников. Именно туда потекли ручейки добровольцев из числа бывших офицеров и генералов императорской армии. Всего на стороне генерала Франко воевало около 80 офицеров, принимавших участие в Гражданской войне в России, из которых 34 пали смертью храбрых.а Противостояние началось в колонии на Севере Африки. В ночь с 16а на 17 июля 1936 года восставшие офицеры под командой полковника Газало с верными частями захватили город Мелиллу. В ответ на это, ночью на 20 июля 1936 годаа революционеры- анархисты и коммунисты, устроили массовое сожжение католических храмов по всей стране, уничтожив огнем 50 церквей по всей Испании. Следом за этим, ими инициировались массовые убийства мирных граждан. Многие испанские генералы были убиты в ходе этой резни, однако генералу Франко, находившемуся вне страны, удалось овладеть всей Северной Испанской Африкой и почти без всякого сопротивления начать высадку своих войск на южном берегу Испании. На Севере Испании также появилась новая сила: карлисты - приверженцы монархического образа правления, которые сразу присоединились к националистам и стали создавать свои боевые добровольческие части красных беретов под названием рекете, командовали которыми выборные добровольцами офицеры. К концу июля 1936 года объединенными антикоммунистическими силами была захвачена третьа Испании.аа В виду бедственного положения на фронте борьбы с роялистами, республиканский премьер-министр Хираль обратился к Председателю совета министров Французской республики Леону Блюму с просьбой о помощи. Во Францию, родину коммунизма, полетела телеграмма от правительства Испании о направлении оружия и боеприпасов. Одновременно с этим, испанский коммунист Ларго Кабальеро телеграфировал просьбу об оказании подобной помощи в Москву. Французское правительство поручило Военному министерству направлять испанским коммунистам оружие и самолеты. Советское правительство послало военных специалистов и инструкторов. С молчаливого согласия премьер-министра Блюма, в ряде городов Франции, были открыты многочисленные вербовочные пункты для Интернациональных Бригад, состоявших из сочувствующих социализму добровольцев. 15 октября 1936 года в Барселону прибыли и первые советские пароходы "Георгий Димитров", "Нева", "Большевик", привезшие огромное количество боеприпасов, оружия и грузовиков. Тем временем в Москве ИНО НКВД начало работу по кадровому обеспечению испанских коммунистов. Помимо политических руководителей. В Испанию направлялись специалисты различных направлений: военные инструкторы, комиссары, артиллеристы, танкисты и летчики. По сведениям некоторых исследователей, в обмен на это республиканцы передали Советскому Союзу весь золотой запас страны. За что к концу 1936 года получили из Москвы: 160 000 ружей, 4 миллиарда патронов, 25 000 пулеметов, 400 орудий и 12 000 снарядов, 350 танков, 200 000 бомб и гранат. В ноябре 1936 года в Испанию стали прибывать в массовом порядке советские офицеры и технические работники. Примерно в это же время на южном побережье Испании начали выгружаться две итальянские стрелковые дивизии и приданная им авиация.а В декабре 1936 года из Германии прибыл так называемый авиаполк "Кондор" в составе 4-х эскадрилий бомбардировщиков, 4-х эскадрилий истребителей и батареи ПВО. Политический кризис в Европе 1938 года, и появившийся ультиматум Гитлера, вынудил европейские страны отказаться от помощи противоборствующим сторонам в Испании. 27 марта 1939 года республиканские войска постепенно отступили к Средиземному морю, и фактически гражданская война в стране завершилась. Героическая борьба испанских патриотов против социалистов и коммунистов привлекла симпатии русских белых офицеров, многие из которых пытались принять в ней посильное участие. Средств у русских эмигрантов не было никаких, и они пробирались в Испаниюа своим ходом, по горным дорогам с постоянно присутствующим риском быть арестованными французскими пограничниками. около 80 белым офицерам все же удалось пробраться в Испанию, в том числе и генерал-майору Анатолию Владимировичу Фоку, служившему в подразделении (терсио) Зумалонореги, и погибшему смертью храбрых на Арагонском фронте. В число пробравшихся на территорию Испании, конечно же, не входят те из белых эмигрантов, которые к началу гражданской войны уже служили в Испанском иностранном легионе. В апреле 1937 года было получено распоряжение из штаба генерала Франко о формировании отдельной русской добровольческой части с русским уставом и русским командованием в составе терсио Донна Мария де Молина. Особую активность по организации записи русских добровольцев в армию генерала Франко проявил старший Парижской группы корниловцев полковник Г.З.Трошин. В виду окончания Гражданской войны в Испании, 30 июня 1939 года русские добровольцы были официально уволены из рядов испанской национальной армии. Франко не забыл своих русских соратников -всема было присвоено звание сержанта (за исключением тех, кто уже получил офицерский чин в ходе боевых действий), и все получили двухмесячный отпуск с сохранением денежного содержания и испанские военные награды "Военный Крест" и "Крест за воинскую доблесть". Русским добровольцам была предоставлена возможность получения испанское гражданство, чем многие не замедлили воспользоваться. 29 октября 1939 года группа русских добровольцев во главе с полковником Н.Н. Болтиным была принята генералиссимусом Франко во дворце Пардо, под Мадридом. На прощанье каудильо спросил их о том, что еще он может сделать для русских? От лица всех добровольцев Болтин ответил генералиссимусу: "Мы ничего не просим для себя лично, мы только просим, чтоб Вы устроили желающих офицерами в Испанский африканский легион". Эта просьба была также удовлетворена. Дальнейшая судьба "испанских русских" сложилась по-разному. Многие из них остались жить в Испании и выбрали себеа различные мирные профессии, другие продолжили свою военную службу. К концу 1930-х годов эпоха массового пребывания русской военной эмиграции в зарубежных странах постепенно подходила к своему завершению. Ухудшившаяся экономическая ситуация в ряде государств и мировая политическая обстановка способствовали постепенному отчуждению двух сторон русских и коренного населения, хотя вклад эмиграции в улучшение качества югославской жизни было трудно игнорировать. На смену старым государственным и общественным деятелям приходили политики моложе, в большинстве своем некогда обучавшиеся в западных странах, и полностью ориентирующиеся на исповедание западных ценностей и принципов взаимоотношения с Россией. Правда, почти уже в самое предвоенное время некоторые из молодых львов балканской политики сменили свои ориентиры, стремясь к упрочениюа отношений с СССР, казавшихся им разумной альтернативой западноевропейской идеологии и ценностям. Так в Югославии начала 1940-х годов ситуация ва ряде традиционных для русских сферах деятельности неожиданно осложнилась. Служащие Белградского университета приняли "в штыки" поступивших на работу в это учебное заведение русских учёных. Объединившись, югославские преподаватели и профессора даже объявили своим новым коллегам профессиональный бойкот. Сербское духовенство так же настороженно приняло русских священников. Строительство русской церкви, освящённой во имя Святой Троицы, вызвало большой скандал, так как сербское духовенство по соображениям, далеким от канонических споров, выступало резко против этого. Когда же надо было подвесить колокол, то сербские клирики служившие в располагавшимся неподалеку храме Святого Марка активно противодействовали этому. Первым признаком изменившегося внутриполитического климата в Югославии стало множество антирусских статей и передач, появившееся в югославских средствах массовой информации. В них, в частности, авторы бездоказательно обвиняли русских эмигрантов в паразитизме на теле сербского народа. Тон статей был крайне недружелюбен, и единственный вывод, который напрашивался по прочтении их, состоял в том, что, чем скорее белые покинут приделы Югославии, тем свободнее вздохнут её народы, вынужденные ныне мириться с присутствием чужаков. Произошло это почти сразу же при вступлении на престол сына Александра - Петра II (так как он был несовершеннолетним, то при нём был создан регентский совет во главе с принцем Павлом, двоюродным братом убитого короля).а Неожиданным для эмигрантов явилось признание Югославским правительством в июне 1940 года СССР как субъекта международного права, хотя за два года до этого в 1938 году премьер-министр Милан Стоядинович давал соотечественникам твёрдые заверения в обратном. Этот акт правительства страны подорвал некоторым образом его авторитет в глазах доверявшей ему русской эмиграции. Лишь после того, как Германия в 1941 году вторглась в пределы Югославии, в жизни русской военной и духовной эмиграции наступили некоторые перемены к лучшему. Коммунисты бежали, а с либеральными деятелями эмиграции, часть которых была до войны связана с масонскими кругами Европы, немцы арестовали, поведя расследование их деятельности. В 1941 году произошел некоторый подъем в среде военной эмиграции в Югославии. Для упорядочения формирования антикоммунистических сил немцами был назначен генерал-майор Михаил Фёдорович Скородумов. Он был офицером российской императорской армии, и отличился большой личной храбростью на полях Великой и Гражданской войн. Один из замыслов генерала, ради воплощения которого он согласился объединить усилия добровольцев, был сплотить в начавшейся второй мировой войне русскую эмиграцию для участия в борьбе с коммунизмом. В этом отношении генерал был готов идти вместе с немцами, но, являясь одновременно и патриотом, не хотел сдавать им никаких позиций в части будущего политического устройства России в послевоенном мире, которую видел лишь равноправным партнером с Германским Рейхом. И если борьба белогвардейцев с большевиками в Европе 1930-х годов постепенно переходила в область горячей войны в проблемных европейских зонах, где шли войны между приверженцами христианской морали и традиционного уклада жизни и атеистами - интернационалистами, жизнь офицеров Белой армии по другую сторону Атлантического океана складывалась иным образом. Там их приходилось нести скорее миссионерскую и обучающую роль местным армиям и флоту, нежели чем участвовать в политической борьбе.
аа Русские военные эмигранты в Латинской Америке занимались привычным делом несения строевой службы, нередко выступая в качестве военных советников, а то и командиров молодых латиноамериканских армий. Ехали на другой континент в надежде на лучшую жизнь и открывающиеся возможностиа служить по специальности порознь и вместе, с женами, детьми, товарищами по работе и прежней службе. Группа чинов РОВС, находившаяся в городе Вильтце (герцогство Люксембургское), в составе 32 мужчин, 8 женщин и 4 детей, переехала в Южную Америку, в Парагвай, колонизацией которого ведает генерал БеляевЕ , - сообщали сухие сводки о перемещениях чинов Союза по миру.
В начале 1930-х годов Парагвай, в своем стремлении одержать военную победу над Боливией, сделал ставку на русских эмигрантов, проживавших в стране Ч в самом начале своей новой жизни там они были неприхотливы, бездомны и бедны. Правительство же Парагвая было готово предложить им офицерские должности и гражданство. По некоторым данным в рядах парагвайской армии до начала второй мировой войны насчитывалось около 80 офицеров русского происхождения. Эмигрантские источники указывают значительно более низкую цифру: Всего же, в этой войне в рядах Парагвайской армии приняло участие свыше 30 белых русских офицеровЕ
1940-й год в Европе, где уже бушевала вторая мировая война, ознаменовался еще и знаменитым советско-финским военным конфликтом. С началом военных действий начальник РОВС генерал-лейтенант А. П. Архангельский обратился к фельдмаршалу Маннергейму с предложением о посылке русских добровольцев на советско-финляндский фронт. В контексте сложившихся обстоятельств, генерал Архангельский видел участие РОВС в войне с большевиками естественным продолжением Гражданской войны, своего рода повторением событий 1918 года, когда финские красные противостояли финским белым. Во второй половине февраля 1940 года, с появлением в Финляндии небольшого числа пленных красноармейцев, финское правительство решилось попытаться использовать их для организации пропаганды в тылу Красной Армииа и прочей подрывной деятельности. По замыслу Маннергейма, идея состояла в том, что среди военнопленных красноармейцев должна была быть произведена соответствующая агитация, чтобы доказать им, что они во всём обмануты советской властью. А затем, в случае успеха агитации из пленных должны быть сформированы небольшие "русские народные отряды" для партизанских и иных действий в тылу Красной Армии и для убеждения красноармейцев к переходу на сторону финнов для борьбы за свержение советской власти. При успехе отряды должны были быть развёрнуты в строевые части "Русской Народной Армии". К командованию отрядами, а позднее частями Русской Народной Армии, предназначались чины и офицеры военной эмиграции, сначала по принципу добровольчества и в зависимости от их подготовки, а затем, по мере развития действий, и прочие чины РОВСа и других эмигрантских воинских организаций.а В середине февраля 1940 года правительство Финляндии, с согласия фельдмаршала Маннергейма, одобрило указанный выше план. Однако осуществление его несколько затянулось,а так как для достижения максимального эффекта пропаганды финны сначала хотели произвести "опыт, позволявший им убедиться в её действенности. Для этогоа ими был избран один из лагерей для военнопленных, в котором содержалось около 500 здоровых пленных красноармейцев (великороссы, украинцы и некоторое количество национальных меньшинств). Спустя всего одну неделю пропагандистской работы с участием офицеров РОВС, запущенных в лагерь финским военным командованием для лобработки умов, пленных красноармейцев около 200 человек выразили желание вступить в ряды "Русских Народных Отрядов" и идти на фронт для агитации среди чинов Красной Армии и для борьбы с советской властью. Тактика финского правительства предполагала, что при лобработке красноармейцев не только не принуждали к предательству, но и предупреждали об опасности, напоминая, что их семьи, оставшиеся в СССР, могут пострадать. Красноармейцы, выразившие желание вступить в Русские Народные Отряды, были переведены в другой лагерь и там из них были сформированы пять небольших отрядов. Во главе отрядов были поставлены офицеры из РОВС, зачисленные ва финскую армию на командные должности. После окончания войны часть её русских участников, из числа старых и Новых эмигрантов, переселилась в Германию. До начала мировой войны еще к началу 1920-х годов в Германии насчитывалось более 200 тысяч эмигрантов, позднее большинство из них переехало в другие страны. Через пятнадцать лет в 1935 году в третьем рейхе, по данным гестапо, насчитывалось немногим более 80 тыс. эмигрантов из России. В 1936 году их стало чуть больше - около 100.000, если опираться на сведения германского Министерства церковных дел.
Поиски российской военной, духовной и гражданской эмиграцией в Германии своего места в дальнейшем историческом развитии, постепенно привели к появлению в ее идеологии новых концепций. Возрождение национальной России представлялось части русской эмиграции еще вполне возможным, с учетом наблюдаемой ими практики национал-социалистов в Германии. В данном случае этот путь воспринимался эмигрантами в качестве возможной альтернативы советскому строю; его агрессивный антикоммунизм виделся има как единственно возможный инструмент борьбы с насажденным в России деструктивным для её национальной культуры духом III Интернационала. Антибольшевизм национал-социалистов привлекал к себе и эмигрантов старшего поколения. Ониа увидели в Гитлере воплощение своих несбывшихся мечтаний о некой всесокрушающей силе, которая сможет уничтожить как советский режим, так и помочь восстановить в России национальное правовое государство.
Именно эти убеждения предметно рассмотрены в шестой главе Русские эмигранты в Германии в 1941-1945 гг.. В этот период эмигрантская публицистика ясно отразила позицию правой эмиграции, и её будущее место в предстоящем конфликте западного мира и СССР. Ощущения ожидаемого масштабного столкновения с большевистской Россией, витавшие в русской среде за границей заставляло многих ускорить свой выбор - с кем быть?а Создавать национальные части, примыкать к армиям стран антикоминтерновского пакта, выступая с ними в альянсе? В особенности острым это вопрос был в Германии, где кроме этнических русских проживало значительное количество немецких репатриантов - бывших подданных российского императора. Национальное самосознание повелевало им вступать в ряды армии, а годы, проведенные в России, воспоминания и переживания за судьбу своего зачастую первого отечества, заставляли браться за ту работу, которая бы в дальнейшем помогла наладить отношения между немцами и русскими, которым после падения большевизма еще предстояло только заняться строительством нового государства.а Правда, в рамках немецких геополитических интересов. Так главный редактор русского воинского журнала Часовой Василий Викторович Орехов, вероятно, выражая общие чаяния большой группы военной эмиграции, писал в колонке редактора о встрече Муссолини и Гитлера в Берлине в ноябре 1937 года: Нас русских в этих разговорах и соглашениях больше всего интересует поставленные впервые на подобном государственном совещании вопрос о противодействии большевизмуЕГерманский вождь-канцлер, приветствуя Муссолини, подчеркнул мировое значение фашистского режима, как воплощение права и социальной справедливости в противовес разлагающему эти понятия бесчестному и бунтарскому коммунизмуЕКаковы же конкретные достижения встречи Гитлера-Муссолини? Это, во-первых, признание неразделимости III интернационала и сталинского правительства и необходимости совместной борьбы против СССР,Еи, в третьих - создание коалиции противобольшевистских государствЕВот, наконец, почему мы, русские люди, далекие от возможностиа вести политику от имени своей страны, но ясно видящие её гибель под властью большевиков, должны приветствовать смелые и открытые слова государственных людей, произнесенные от имени двух великих держав, понявших всю подлость, бесчестность и злую волю поработителей нашей России . Очень многие эмигранты продолжали участвовать в вооруженной борьбе с большевиками, порой даже состоя на службе в не только в национальных формированиях, но и в частях СС. В Белграде чины бывшего 1 Армейского Корпуса Русской Армии вместе с подросшими детьми- воспитанниками кадетских корпусов и военных училищ, объединились в Русский Корпус, но германское командование заведомом ограничило его оперативное применение, оставив на Балканах бороться с красными партизанами Йосипа Броз Тито, так и не допустив корпусных добровольцев на Восточный фронт. А группа русских эмигрантов из Бельгии под руководством братьев Сахновских в 1943 году, вместе с двадцатью единомышленниками записались в Валлонский легион СС. По прибытии в СССР вместе с бельгийскими легионерами Н.И. Сахновский пользовался каждым удобным случаем, что разъяснить населению необходимость смены существующего строя, аппелируя к опыту монархической России, как страны сильной и устойчивой, обращенной своими устремлениями в будущее. По некоторым данным, в формируемую Сахновским, с дозволения немецкого командования часть для борьбы за свержение советской власти, записалось 200 человек. Некоторые русские эмигранты воевали и в рядах 32-й гренадерской дивизии войск СС под названием "30 января". Дивизия эта была сформирована лишь в январе 1945 года в Курмарке из разрозненных частей и подразделений различных школ CC. Первоначально планировалось использовать ее в боевых действиях против американцев, однако складывающаяся оперативная обстановка потребовала её срочного ввода в бой на Восточном фронте. Дивизия была сформирована из треха танковых гренадерских полков СС, полка артиллерии СС и отдельного 32-го саперного батальона СС. Последний состоял на 70% из балтийских немцев, выходцев из немецких поселений в русском Поволжье, советских русских и украинцев. Батальоном саперов командовал бывший лейтенант РККА, а нынешний унтерштурмфюрер СС Антонов, получивший от командования в знак признания его заслуг ряд немецких наград. Дивизия СС л30 января понесла исключительно тяжелые потери в сражениях на Одере в феврале - марте 1945 года. Затем некоторые части её были переведены и сражались в южной части Берлина. Уцелевшие их остатки сдались в плен заданным союзникам 5 мая 1945 в Танемюде. Целый ряд офицеров-эмигрантов принимали участие в деятельности РОА. Многое для РОА было сделано прибалтийским немцем, служившим в вермахте, капитаном В. Штрик-Штрикфельдом. Среди руководства РОА представителями белой эмиграции были генералы В.И. Ангелеев, В.Ф. Белогорцев, С.К. Бородин, полковники К.Г. Кромиади (Санин), И.К. Сахаров (Левин), Н.А. Шоколи, подполковник А.Д. Архипов, а также М.В. Томашевский, Ю.К. Мейер, В. Мельников, а так же Скаржинский, Голубь и другие. Поддержку РОА оказывали также чины РОВС: генералы А.П. Архангельский, А.А. фон Лампе, А.М. Драгомиров, Н.Н. Головин, Ф.Ф. Абрамов, Е.И. Балабин, И.А. Поляков, В.В. Крейтер, Донской и Кубанский атаманы генералы Г.Д. Татаркин и В.Г. Науменко. Правда, между бывшими советскими пленными и старыми эмигрантами существовал некоторый антагонизм, и последние постепенно были вытеснены из руководства РОА. Большинство из вытесненных белоэмигрантов служило в других, не связанных с РОА русских добровольческих формированиях. Лишь в конце войны часть белоэмигрантских формирований формально присоединились к РОА. Это была бригада генерала А.В. Туркула в Австрии, части 1-й Русской национальной армии генерала графа Б.А. Хольмстона-Смысловского, отряд "Варяг" полковника М.А. Семенова, отдельный полк полковника Кржижановского и, разумеется, казачьи соединения- XV-й Казачий кавалерийский корпус, а также Казачий стан. По свидетельству графа Н.Д. Толстого-Милославского, у самого Б. А. Хольмстона-Смысловского в войсках все командные посты занимали штаб-офицеры из старых эмигрантов: С.А. Ряснянский, Э. Месснер, Тарасов-Соболев, Бобриков, Истомин, Кондырев, Колюбакин, Каширин, Климентьев. Хольстону-Смысловскому удалось в конце войны вывести вместе со своими частями помимо прочего и наследника российского престола Великого князя Владимира Кирилловича в Лихтенштейн и избежать выдачи. Борис Алексеевич направил послание Францу Иосифу Лихтенштейнскому, в котором просил князя о предоставлении убежища для себя и своих людей. Еще до конца войны, в октябре 1944 года по решению правительства СССР было образовано Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации, которое возглавил генерал-полковник Ф.И.Голиков, бывший начальник разведывательного управления Красной Армии. В главные задачи этого ведомства входило осуществить полную репатриацию советских граждан - военнопленных и гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны, а также отступивших с гитлеровцами их пособников; не допустить образования новой эмиграции. С самого начала Управление Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации столкнулось с рядом трудностей и сложностей в отношениях с союзниками, весьма прохладно относившимся к идее полной репатриации советских граждан. Руководство СССР особенно раздражало стремление союзников подразумевать под советскими гражданами только жителей СССР, проживавших ранее в границах до 17 сентября 1939 года, а не по состоянию на 21 июня 1941 года. Не меньшее раздражение у советской стороны, вызывали заявления союзников о праве самих перемещенных лиц решать, возвращаться им в СССР или нет. После капитуляции Германии возник вопрос о передаче перемещенных лиц непосредственно через линию соприкосновения союзных и советских войск. На этот счет в мае 1945 г. велись переговоры в г. Галле (Германия). Советскую делегацию возглавлял представитель Ставки Верховного Главнокомандования - заместитель Уполномоченного СНК СССР по делам репатриации генерал-лейтенант К.Д. Голубев; делегацию союзников - представитель Верховного Главнокомандования союзных экспедиционных войск американский генерал Р.В. Баркер. На этих переговорах союзники предприняли попытку провести принцип добровольности репатриации и свое толкование понятия "советские граждане". Поначалу Баркер предложил осуществлять репатриацию всех советских граждан на основе добровольности. Но из-заа решительных протестов советской делегации, быстро согласился на принцип обязательной репатриации граждан СССР, проживавших в границах до 17 сентября 1939 года. Далее переговоры на некоторое время зашли в тупик из-за непреклонной позиции Баркера, заявившего, что жители Прибалтики, Западной Украины и Западной Белоруссии не считают себя гражданами СССР
В мае 1945 года, в связи с окончанием второй Мировой войны, в Европе развернулась массовая репатриация в СССР военнопленных и гражданских лиц, бывших советских подданных, продолжавшаяся до 1 января 1952 года. По некоторым данным к началу 1950-х годов, в СССР было насильственно возвращено около 4,5 миллионов человек. В силу особенной активности проведения акций по репатриации бывших советских граждан или, как это случалось, заодно и лиц без гражданства, владельцев так называемых нансеновских паспортов, к 1 января 1952 года за границей осталось всего 10% от общего числа находившихся в лагерях беженцев, то есть около 450 тыс. человек. Шли эти волны, в основном из Франции и Китая, а также некоторых других стран. Несмотря на добровольность возвращения, многие из репатриантов подверглись на родине немедленным репрессиям и гонениям. Судьбы многих репатриантов в СССР на поверку оказались куда как более трагичными, чем они могли представить себе даже в самых худших ожиданиях. Из тех бывших эмигрантов, кто избежал расстрела после осуждения за государственные, воинские и иные преступления, направлялись в штурмовые батальоны, в ссылку, высылку или шли в спецпоселения.
В седьмой главе под названием Послевоенный мир и российская эмиграция рассмотрены аспекты упадка первой волны эмиграции, и появление на исторической сцене так называемой второй волны, количественно и качественно отличавшейся от предыдущей. На Западе между тем образовался и совсем новый слой эмиграции - бывшие подсоветские граждане, бежавшие во время войны или выбравшиеся из зон советской оккупации в Восточной Европе, пытавшиеся как-то устроить свою жизнь в новых для себя государствах. С ними вместе возник и "феномен культуры ди-пи", ставший основой скорее для новой литературы и искусства., чем для политической борьбы радикальными методами. Эмигрантские организации военные и гражданские были разделены как по направлению своей деятельности, политическим убеждениям, а также по возрастным критериям. В виду того, что еще в 1920-1930-е годы в эмиграции родилось немало детей- прямых потомков русских военных изгнанников, во многих семьях лучшим учебным заведением считалось поступление в корпус, как в старые добрые времена в России, что обуславливало тогда не только начало блестящей карьеры, но и создавало определенный запас житейской прочности. К тому же, любой кадетский корпус за рубежом становился своего рода островком национальной культуры, столь стремительно таявшей в океане мировых традиций. Русские кадетские корпуса за границей еще до начала второй мировой войны, выпустили плеяду талантливой молодежи, влившейся в общественную и политическую жизнь приютивших их стран, не забывая и о традициях, унаследованных ими от кадет российской империи - поддерживать между выпускниками связь и помогать нуждающимся собратьям. На смену ушедшим старшим кадетам, боровшимся в дни оны за честь и славу былой России, создателям культуры и традиций Русского Зарубежья, приходят люди, сравнительно моложе своих предшественников, те, кто закончил кадетские корпуса между двумя мировыми войнами прошлого века. Зарубежные кадеты считают себя основной частью зарубежной России, наиболее сплоченной, наиболее знающей, что и как делать. Вторая волна эмиграции и ди-пи, давшие кадетскому движению немало ярких руководителей и личностей, выплеснулась на берега зарубежья в середине сороковых годов в мире, получил развитие еще один большой исхода народа из российских пределов. Наряду в консервативной кадетской организацией в Зарубежье первых послевоенных лет, а также вплоть до 1980-х годов существовали и либеральные немонархические политические организации. Одной из организаций, стоявшей на позициях народного выбора будущего России, как показала новейшая истории России, пустых по содержанию демократических началах, был Народно- Трудовой Союз. Члены НТС, развившие большую деятельность в странах Западной Европы сразу после окончания войны, выявили немало советских агентов, оказавшихся в среде так называемых перемещенных лиц.
В восьмой главе Эмиграция первой волны в последние годы своего существования исследована картина расселения эмиграции в годы после второй мировой войны. Волею обстоятельств, люди, оказавшиеся на других континентах, продолжали свою жизнь, стремясь сохранить русскую культуру и усовершенствовать окружающую их иностранную жизнь. Особенно остро переживалась разлука с домом в дальних диковинных странах, куда судьба порой забрасывала русского человека в прошлом веке. И потому в песках Сахары и под пальмами Бельгийского Конго, он старался приспособить под себя окружавшую его экзотическую жизнь. А профессия военного помогала обустроить свой быт и наладить жизнь Бог весть, в каких медвежьих углах планеты. Русская Православная церковь не отставала от своих рассеянных по всему мировому пространству чад, стараясь, чем возможно, поддержать их дух. На примере больших русских общин в Бразилии, Аргентине, Египте и Австралии, проанализированы результаты почти что полувековой деятельности русской эмиграции, в том числе в области строительства, популяризации русского искусства и культуры.
В заключительной девятой главе Историческая перспектива политического и духовного наследия эмиграции первой волны, дан аналитический обзор общественной деятельности и личностные характеристики лиц, чьи предки служили символами объединения России на протяжении трех веков - потомков Дома Романовых от морганатических браков. Мужских потомков Дома Романовых, рождённых от законных и династических браках с правом престолонаследия нет. Поэтому и наследство может перейти в женские линии, которые в большинстве своём, в настоящее время, представляют германские владетельные и царственные дома. Именно по этому эти дома активно выступают за упразднение или мораторий в отношении тех статей династического права Российской Империи, которые недвусмысленно запрещают потомкам членов Императорского Дома, рождённым от неравнородных браков, наследовать Престол. Упразднение статей 36 и 188 Основных Законов Империи неизбежно повлечёт обретение прав на престол для мужских потомков Великих Князей Петра Николаевича и Александра Михайловича, но лишит права иностранных принцев, которые на сегодня имеют преимущество только в силу этих статей. К сожалению, защитники этой точки зрения забывают, что Петр III был рождён от неправославного отца герцога Карла - Фридриха Гольштейн - Готторпского, но это не помешало внуку лютеранина Государю Павлу Петровичу стать одним из самых почитаемых монархов. Безотносительно возможной роли потомков и их сподвижников в веках - Шереметьевых, Голицыных, Трубецких, можно сказать, что История уже подвела черту под героическим и прекрасным временем "первой" волны русской эмиграции и драматичной, полной нравственных противоречий "второй" волной эмиграции.
Сегодняшняя их жизнь остановилась и обрела форму реликвий, исторических трудов и воспоминаний. Понемногу они приходят к современному читателю и исследователям, становясь нашим общим русским наследием. Дай Бог, восстановиться исторической справедливости, а русским героям обрести заслуженное место в общей Русской Истории, от которой они, несмотря на километры и расстояния, никогда отделимы не были.
По итогам исследования были сделаны следующие выводы.
- Первая волна эмиграции (1917-1923 гг.) заложила фундаментальные основы мировых геополитических процессов в первой половине ХХ века, внеся коррективы в идеологические, философские и духовные основы государств, где российская эмиграция была представлена в её наиболее концентрированном виде.
- Высокий уровень самоорганизации эмигрантов этого периода был обусловлен тем, что в России большинство из них принадлежало к наиболее образованным и профессионально подготовленным социумам.а
- Научная и культурная деятельность эмиграции имела своей сверхзадачей подготовку фундамента для возвращения и использования накопленного опыта, произведенных открытий и сформировавшихся наработок в Россию после падения правящего режима.
- Российская эмиграция, рассматриваемая как совокупность социумов, сохранила лучшие традиции государственности дореволюционной России, занимая лидирующее место в решении ряда региональных и глобальных конфликтов в 1920-1930 годы.
- Роль российской эмиграции в развитии колониальных и развивающихся государств обусловила ускорение там научно-технического прогресса и помогла создать предпосылки для построения передовых моделей важнейших государственных институтов: вооруженных сил, экономических и финансовых, образовательных и многих других
- Участие российской эмиграции во второй мировой войне невозможно рассматривать вне контекста её собственного понимания своих задач по будущему обустройству России и судьбы своего государства;
- Значимость и весомость вклада российских диаспор в культурную и политическую жизнь стран пребывания наиболее четко можно отследить по европейской и дальневосточной ветвям эмиграции.
- Послевоенный раздел мира, и решения Ялтинской конференции 1945 года поставили российскую эмиграцию первой волны на грань исчезновения, породив феномен второй волны эмигрантов из СССР и бывших советских граждан, оказавшихся за его границами во время и после второй мировой войны.
- Потенциал и опыт российской эмиграция первой волны не сумевшей в полной мере реализовать замыслы по изменению общественного строя в России и возвращения на родину своих лучших достижений, способствовала их реализации и внедрению на общемировом уровне, поспособствовав ускорению научно-технического прогресса и, как следствие, изменения геополитической расстановки сил в холодной войне.
- аВозвращение к лучшим традициям государственности в современной России возможно лишь в тесном взаимодействии с представителями её исторической ветви правления - потомками Дома Романовых по линии когнатов (т.е. женской линии).
Таким образом, не был полноценно использован уникальный исторический шанс объединения всей русской зарубежной эмиграции, её научного, военного и творческого потенциала для осуществления триумфального возвращения в Россию путем мирного диалога или военной победы над политическим противником. Однако на сегодняшний день в русском зарубежье имеется обширное историческое наследие, создаваемое не одним поколением эмигрантов, которое может послужить в деле объединения всех сил в современном российском обществе.
Основные положения и выводы диссертационного исследования получили отражение в следующих публикациях автора (общий объем 247, 19 п. л.)
Монографии:
- Гончаренко О.Г. Тайны Белого движения, М. Вече, 2004, - 14, 00 п.л.
- Гончаренко О.Г. Белогвардейцы между звездой и свастикой, - М. Вече, 2005, - 15,25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Три века императорской гвардии, - М. Вече, 2006, - 18,25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Закат и гибель Белого флота, - М. Вече, 2006, - 13.25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Белое движение, - М. Вече, 2007, - 17,25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Последние битвы Императорского флота 1914-1920-е, М. Вече, 15,00 п.л.
- Гончаренко О.Г. Русский Харбин, М. Вече, 2009, 12,25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Армия в изгнании, М. Вече, 2011, 17,25 п.л.
Публикации в изданиях из списка, рекомендованного ВАК России:
- Гончаренко О.Г. Русская ретроспектива, - Мир и политика- М.2008, № 9 (24), С. 82-85 - 0,10 п.л.
- Гончаренко О.Г. Уроки Харбина, - Мир и политика, М. 2009 № 10 (37). С. 43-52 - 0,45 п.л.
- Гончаренко О.Г. Судьба элитных гражданских учебных заведений Российской империи и их выпускников за границей после 1917 года, - Мир и политика - М.2010, № 3 (42), С.76-87 - 0,48 п.л.
- Гончаренко О.Г. Русские военно-учебные заведения за границей (1920-1945гг.), - Мир и политика - М. 2010, № 7 (46), С. 92- 100 - 0,33 п.л.
- Гончаренко О.Г.а Взаимоотношения православной церкви в Зарубежье с церковной иерархией в СССР В 1920-е годы, - Мир и политика - М., 2010 № 11 (50), С. ** - 0.33 п.л.
Другие научные статьи, доклады, исследования:
- Гончаренко О.Г. Генерал Н.Н.Головин и его книга. Предисловие к 2-му изданию в России труда Военные усилия России в Мировой войне, М. Вече, 2006, С, 3 - 9 - 0,25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Барды Северо-запада. А.И. Куприн и Л.Ф. Зуров, М. Вече, 2007, С. 3- 10 - 0, 26 п. л.
- Гончаренко О.Г. Крымское солнце Ивана Шмелева, М. Вече, 2007, С. 3- 12 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Проза поэтов: Гумилев, Савин, Несмелов М. Вече, 2007, С. 3- 13 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Без компромиссов: проза Николая Брешко-Брешковского и Антона Туркула М. Вече, 2007, С. 3- 9 - 0, 25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Кадетская юность России М. Вече, 2007, С. 3- 12 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Семейные фото Белой Гвардии М. Вече, 2007, С. 3- 12 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Ненависть как двигатель революций М. Вече, 2007, С. 3- 9 - 0, 25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Книги странствий. Проза Галлиполийцев М. Вече, 2007, С. 3- 9 - 0, 25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Бури Гражданской войны М. Вече, 2007, С. 3- 10 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Метаморфозы убеждений <Романа Гуля> М. Вече, 2007, С. 3- 7 - 0, 25 п.л.
- Гончаренко О.Г. Писатель в изгнании М. Вече, 2007, С. 3- 8 - 0, 20 п.л.
- Гончаренко О.Г. Последние сны старого мира М. Вече, 2007, С. 3- 11 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Младший современник Куприна М. Вече, 2007, С. 3- 10 - 0, 26 п.л.
- Гончаренко О.Г. Перо сильнее револьвера. <О прозе Ю.А.Суворина> М. Вече, 2008, С. 3- 10 - 0, 23 п.л.
- Гончаренко О.Г. Мы дни суровые забудемЕ М. Вече, 2008, С. 3- 11 - 0, 30 п.л.
- Гончаренко О.Г. Морские были. <Проза военно-морской эмиграции> М. Вече, 2008, С. 3-10 - 0, 26 п.л.
- Гончаренко О.Г. Преодолевая забвение <Зарубежная морская проза> М. Вече, 2008, С. 3-10 - 0, 26 п.л.
- Гончаренко О.Г. Несколько слов о книге В.С.Кобылина, предисловие к 3-му изданию книги Кобылина В.С. Император Николай II и генерал-адъютант М.В. Алексеев, (редакционное название Николай Второй и заговор генералов) М. Вече, 2008 г. С. 7- 11 - 0, 29 п.л.
- Гончаренко О.Г. Воспоминания о Царской Ставке. О втором издании мемуаров контр-адмирала А.Д. Бубнова В Царской Ставке, М. Вече, 2008 г., С, 3 - 10 - 0, 26 п.л.
- Гончаренко О.Г. Картины былого Тихого Дона П.Н. Краснова, М. Вече, 2007 г., С, 5- 10 - 0, 20 п.л.
- Гончаренко О.Г. Лейб-казаки И.Н. Оприца. Предисловие к 1-му изданию в России, М. Вече, 2008, С, 5 - 10 - 0, 20 п.л.
Берестовский В.В. Русский отряд в албанской армии. История похода Дибра - Тирана 10-26 декабря 1924 года в сборнике Русская армия в изгнании, М., Центрполиграф, 2003, С.280
Берг фон В.Ф., Последние гардемарины, Париж, изд. Военно-морского союза 1931 г., С.108
Туманов Я.К., князь Как русский морской офицер помогал Парагваю воевать с Боливией, Морские записки,а том XI, № 3 1953 г., Нью-Йорк, С.63
Стогов Н.Н. Парагвай и русские офицеры в сборнике Русская армия в изгнании, М. Центрполиграф 2003, С.448
Часовой, № 199, IX-й год издания, 5 ноября 1937 года, С. 2
М. Центрполиграф, 2002-2006 гг.
евитов М.В., Материалы к истории Корниловского ударного полка 1917-1974", Париж, 1974 г.; Павлов В.Е., подполковник, Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917-1920 гг.",а Париж, 1964 г.; Розеншильд-Паулин В.А., в сборнике Кирасиры Его Величества, Париж, изд. Возрождение, 1944 г м; Даватц В.Х. Львов Н.Н. Русская армия на чужбине, 2-е издание, Нью-Йорк, 1985 г. и др.
Прянишников Б.В. Незримая паутина. ОГПУ-НКВД против Белой эмиграции, М. Яуза, 2004 г.
Убийство Войкова и дело Бориса Коверды. Июнь 1927 года, перевод с польского с дополнениями W.// книгоиздательство Возрождение, Париж, 1927 г.; Геринг А. А. Материалы к Библиографии Русской военной печати за рубежом, Париж, 1968 г.; Соллогуб А.А., граф Русская православная церковь за границей 1918 -1968 // Издательство Русской Духовной миссии, Нью-Йорк, 1968 г.
Часовой, № 199, IX-й год издания, 5 ноября 1937 г.
Карташов А.В., проф., Воссоздание Святой Руси, Париж, 1956 г.; Лампеа фон А.А. Пути верных, Париж, 1960 г.; Ищеев П.П., князь Осколки прошлого, Нью-Йорк, 1960 г.
"Мариинский Донской Институт // Издание Объединения бывших воспитанниц МДИ за рубежом", Нью-Йорк, 1975 г.; "Наша дань Бестужевским курсам. Воспоминания бывших бестужевок за рубежом",а Издание Объединения бывших бестужевок за рубежом "Париж, 1971 г.
Сталь фон Гольштейн А.И., барон,а в сборнике под редакцией поручика М.Критского Генерал Кутепов", Париж, 1933 г.; Трубецкой С.Г., князь. Генерал Кутепов как общественный деятель в сборнике Генерал А.П. Кутепов, Париж, 1933 г.
Федоров Г. Путешествие без сантиментов // сборник Константинополь-Галлиполи, М. 2003 г.; Чебышев Н.Н. Близкая Даль // сборник Константинополь - Галлиполи , М. , 2003 г., изд. РГГУ;а Доставалов Е.И. Записки // сборник Константинополь-Галлиполи , М., Изд. РГГУ, 2003 г.
Астахов И., Аверкиев А. и др. К сведению казачьей общественности // Родимый край, за июль-август 1962 года, Париж; Письмо под псевдонимом Новый офицер в №41 (июль-август 1963 г.) // Родимый Край, Париж
Витковский В.К. В борьбе за Россию, Сан-Франциско, 1963 г.
Каратеев М.Д. князь, Белогвардейцы на Балканах, Буэнос-Айрес, 1977 г.
Краснов Н.Н. Незабываемое. 1945-1956 //Изд. Книжный магазин. Р.М. Васильева, Нью-Йорк, 1957 г.
Макаров Ю.И. Моя служба в Старой гвардии 1905 -1917. Мирное время и война, Буэнос-Айрес, 1951 г.
Бажанов Е.П. " Китай: от Срединной империи до сверхдержавы XXI века; Москва: Известия, 2007 г. Бажанов,а Е. П.,а Китай: вчера и сегодня. Москва, "Научная книга", 2007 г.//Шутов А.Д. Избранные статьи,а А.Г. Задохин Евразия и Россия // М. Русский мир, 1998;// Задохин А. Г., Низовский А. Ю. Пороховой погреб Европы , 2000 г.// М.Ю. Мартынова, М.С. Кашуба, Д. Дрлячаа Русские жители Сербии: историко-культурный аспект в сборнике Европейская интеграция и культурное многообразие ч.1 .отв. Ред. М.Ю. Мартынова ИЭА РАН, М. 2009 г.// Земсков В.Н. Вторая эмиграция и отношение к ней руководства СССР, Мир и политика № 10 (37), октябрь 2009 г.; Балакшина П. Финал в Китае, Мюнхен, 1956 г. т.1;а Геринг А. А. Материалы к Библиографии Русской военной печати за рубежом, Париж, 1968 г.;а Донсков П. Н. Дон, Кубань и Терек во второй мировой войне, книга 1 // изд. им. Походного атамана Павлова, Нью-Йорк, 1968 г. и др.
Ганусовский Б.К. - В.Г. Науменко // сборник Великое предательство, СПб, Нева. 2003 г;а Кузнецов Б.М. В угоду Сталину, Нью-Йорк, 1993 год, 2-е издание; Толстой Н.Д. Жертвы Ялты, М. Русский путь, 1995 г.
Судоплатов П.А. Разведка и Кремль, М.а ТОО Гея, 1996 г.
Назаров М.В. Вождю Третьего Рима - М. Русская идея 2004 г.
Балакшина П.П. Финал в Китае, книга первая,а Мюнхен, 1956 г. ;а Филимонов Б.Б. Конец Белого Приморья // изд. В, Камкина, Вашингтон, 1971 г.; Серебренников И.И. Великий отход. Рассеяние по Азии белых русских армий 1919-1923 гг.,// изд. М.В.Зайцева, Харбин, 1936 г.
Берестовский В.В. Русский отряд в албанской армии. История похода Дибра - Тирана 10-26а декабря 1924 года в сборнике Русская армия в изгнании, М., Центрполиграф, 2003 г.; Яремчука 2-й А.П., Русские добровольцы в Испании, изд. Globus Publications. Сан-Франциско, 1982 г. и др.
Карпов Н.Д. Крым-Галлиполи-Балканы, М., Русский путь, 2001 г. С. 21-22
Шатилов П.Н. Расселение армии по Балканским странам в сборнике Русская армия в изгнании. М. Центрполиграф, 2003 г, С. 108
Болгарский Царь Борис прославился ставшим хрестоматийным диалогом с премьер-министром. Узнав от посещавших его русских беженцев о судьбе государя Николая II, и о крестном путиа всего августейшего семейства, на следующий день, принимая главу парламента, и, делясь с ним леденящей кровь историей ареста, мытарств и расстрела в Екатеринбурге, он, между прочим, добавил: "Если вы в один прекрасный день скажете мне, что болгарский народ желает республики, потрудитесь сообщить мне это за завтраком, и к обеду она у вас будет"- прим. автора
Витковский В.К. В борьбе за Россию, Сан-Франциско, 1963 г., С.49
Каратеев М.Д. князь, Белогвардейцы на Балканах, Буэнос-Айрес, 1977 г., С. 116- 117
См. Соллогуб А.А., граф Русская православная церковь за границей 1918 -1968 // Издательство Русской Духовной миссии, Нью-Йорк, 1968 г., С.35
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории