Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Субъективная модальность высказывания: форма, семантика, функции

Автореферат докторской диссертации по филологии

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБЛАСТНОЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ОРЕХОВА Елена Николаевна

СУБЪЕКТИВНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ ВЫСКАЗЫВАНИЯ:

ФОРМА, СЕМАНТИКА, ФУНКЦИИ

Специальность 10. 02. 01. - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре современного русского языка

Московского государственного областного университета

Научный консультант - Лекант Павел Александрович,

Заслуженный деятель науки РФ,

доктор филологических наук, профессор

Официальные оппоненты:а Панков Федор Иванович,

доктор филологических наук, доцент

(Московский государственныйа университет

им. М.В. Ломоносова)

Колесникова Светлана Михайловна,

доктор филологических наук, профессора

(Московский педагогический государственныйа аа

университет)

Нагорный Игорь Анатольевич

а доктор афилологических наук, профессор

(Белгородский государственный университет)

Ведущая организация:а Московский городской педагогический

а университет

Защита состоится 1аа декабряа 2011 г. ваа 15.00а часов на заседании диссертационного совета Д 212. 155. 02 по защите докторских диссертаций (специальности 10. 02. 01 - русский язык, 13. 00. 02 - теория и методика обучения и воспитания [русский язык]) ав Московском государственном областном университете по адресу: 105005, Москва,а ул. Ф. Энгельса, д. 21 а.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, Москва, аул. Радио, д. 10 а).

Автореферат разослана алаа а аааа2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук,

профессор ааВ.В. Леденева

В современной лингвистике, ориентированной на лязыковую личность, возрастает интерес к исследованию функционально-семантических категорий, имеющих субъективную природу, таких, как категория субъективности (Химик В.В.), вводности (Лекант П.А.) оценочности (Маркелова Т.В.), темпоральности (Шаповалова Т.Е.), градуальности (Колесникова С.М.), персуазивности (Нагорный И.А.), важности (Артамонов В.Н.), оптативности (Алтабаева Е.В.) и др. Категория субъективной модальности может быть представлена как самостоятельная функционально-семантическая категория, языковая универсалия, в которой отражается способность говорящего критически осмысливать свою речь в отнесении к действительности, к своим знаниям, эмоциям, оценкам, к речевой ситуации. С этих позиций субъективная модальность может быть рассмотрена и как квалификативная категория, так как ее сущность - квалификация события говорящим в том или ином аспекте, например: с позиций достоверности-недостоверности: Захар не обнаружил никакого особенногоа неудовольствия,а илиа удивления при этом приказании и упреке барина, находя, вероятно, с своей стороны иа то и другое весьма естественным (И. Тургенев); с точки зрения логической оценки: Все происходило с чистыми руками, в чистых рубашках, с французскими словами и, главное, в самом высшем обществе, следовательно, с одобрением высоко стоящих людей (Л. Толстой);аа эвиденциальной оценки: И вот почему мы никак не решаемся считать ненужными и лишними те лица пьес Островского, которые не участвуют прямо в интриге. С нашей точки зрения, эти лица столько же необходимы для пьесы, как и главные: они показывают нам ту обстановку, в которой совершается действие (Н. Добролюбов); эмоциональной оценки: К стыду моему, я должен сознаться, что, очень часто слыша о необыкновенных способностях Изуверова, я до сих пор еще ни разу не полюбопытствовал познакомиться с произведениями его мастерства (М. Салтыков-Щедрин); оценки обычности: Иногда, бывало, редакция находилась в недоумении и нерешительности или в разногласии относительно того, помещать или не помещать какое-нибудь беллетристическое произведение (М. Антонович); оценки адресованности:Вот-с, уважаемый товарищ, как видите, и я пострадал в свое времяа и являюсь, так сказать, жертвой революции (М. Зощенко).

Объектом диссертационного исследования является субъективно-модальная семантика и грамматические средства и способы ее выражения.

Предмет исследованияа - система средств субъективной модальности и специфика их функционирования в рече-мыслительной деятельности индивида.

Актуальность представленного диссертационного исследования определяется:

1) высокой продуктивностью и актуализацией субъективно-модальных значений, связанной с развитием современного русского языка в направлении усиления личностного компонента в высказывании;

2) фрагментарной изученностью и недостаточной теоретической обоснованностью с точки зрения системной организации разнообразных средств выражения субъективно-модальных значений в современном русском языке;

3) сложностью и синкретизмом семантической структуры анализируемых единиц, обусловленных одновременным сосуществованием собственно модальных, оценочных, логических и др.а смыслов;

4) необходимостью исследования взаимодействия и взаимовлияния всех объективно-субъективных категорий, составляющих предикативность: категорий модальности, синтаксического времени и синтаксического лица.

Научная новизна диссертации заключается в следующем:

1) субъективная модальность представлена как самостоятельная функционально-семантическая категория, обладающая собственным грамматическим значением (отражение позиции говорящего) и системно организованными по полевому принципу средствами выражения этого значения;

2) уточнены и расширены границы категории субъективной модальности, тесно переплетающейся с категориями эмотивности, оценочности, градуальности и образующей единые нерасчленимые смыслы, отражающие отношение говорящего к высказываемому;

3) подтверждена взаимосвязь категории субъективной модальности с другими предикативными категориями - темпоральностью и персональностью;

4) выявлена и описана система субъективно-модальных смыслов, представляющая собой иерархически организованную полевую структуру;

5) произведен комплексный лингвистический анализ разноуровневых средств выражения категории субъективной модальности (фонетический, просодический уровень - интонация), лексико-грамматический уровень (лексические и морфологические единицы с модальным значением), синтаксический уровень (вводные предложения, риторические высказывания, коммуникативы) и др.;

6) определены конститутивные признаки средств выражения семантики субъективной модальности: принадлежность сфере модуса; функция модального квалификатора; синтагматическая изолированность; синтаксическая подвижность; особая интонационная оформленность; функция маркера рематического компонента высказывания; способность выступать в роди коммуникатива;а морфологическая неизменяемость;

7) описана специфика ядерных и периферийных средств выражения субъективно-модальных значений на основании дифференциальных признаков;

8) исследованы функции экспликаторов субъективной модальности в высказывании;

9) обосновано понятие модального квалификатора и охарактеризована его роль в создании модального поля текста.

Цель настоящей работы - произвести комплексный анализ формы, семантики и функций субъективной модальности в русском языке, выявить системное устройство средств выражения субъективно-модальных значений.

Достижение указанной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

установить характер отношений субъективной модальности и объективной и предикатной модальности предложения, выявить взаимосвязи субъективной модальности с другими синтаксическими и функционально-семантическими категориями;
описать и систематизировать типовые субъективно-модальные значения в контексте теории модуса, показать прагматическую природу выявленных значений;
аохарактеризовать семантическую структуру отдельных модальных смыслов, их положение в ядерной или околоядерной зоне поля субъективной модальности;
выявить средства и способы выражения типовых субъективно-модальных значений на различных уровнях языкаа на основании дифференциальных признаков, охарактеризовать субъективно-модальные экспликаторы в направлении от центра к периферии;
обосновать статус вводности как специализированного средства выражения субъективно-модальных значений, а функцию вводной единицы - как маркера рематического компонента высказывания, модального квалификатора пропозиции;
выявить взаимодействие субъективно-модальных и оценочных, эмотивных, градуальных, темпоральных, персональных смыслов в рамках высказывания;
описать функции экспликаторов субъективной модальности, в частности функцию построения коммуникативной перспективы, коррекции темпоральных значений, союзную функцию;
охарактеризовать функции исследуемых эскпликаторов в сложном предложении как актуализаторов семантико-синтаксических отношений предикативных единиц;
проанализировать взаимодействие специализированных и неспециализированных средств выражения субъективной модальности в предложении и в тексте;
охарактеризовать роль модальных квалификаторов в создании модального поля текста;
обосновать функции модальных квалификаторов как знаков дискурса, как стилистических маркеров.

Гипотеза исследования заключается в обосновании статуса субъективной модальности как самостоятельной функционально-семантической категории, имеющей собственное лингвистическое содержание и специализированные средства выраженияа в современном русском языке. Субъективная модальность - сложное иерархическое образование, включающее ряд типовых субъективно-модальных значений - квалификативных смыслов, которые имеют смежные зоны, а также пересекаются с полями эмотивности, оценочности, градуальности, темпоральности, персональности, союзности.

Положения, выносимые на защиту:

субъективная модальность представляет собой иерархически организованную систему модальных смыслов, объединенных категорией субъективности, которая отражает участие говорящей личности в формировании высказывания;
субъективная модальность - это полевая структура, на различных участках активно взаимодействующая с полями темпоральности, градуальности, союзности, персональности, адресованности, эмотивности;
центральное место в парадигме типовых субъективно-модальных значений принадлежит значению достоверности-недостоверностиа с ядром в виде типового значения предположения; модальность достоверности-недостоверности можно представить как градуальное построение, шкалу, на которой по степени нарастания уверенности субъекта речи располагаются модально-квалификативные смыслы: сомнение, предположение, допущение, мнимость, уверенность;
в околоядерной зоне поля субъективной модальности выделяется 5 типовых значений: модальность обычности, логическая модальность, модальность эвиденциальности, контактоустанавливающее модальное значение, эмоционально-оценочная модальность;
модальность обычности - одно из значений повторяемости, характеризующееся типичностью, регулярностью, стабильностью; это зона, в которой субъективная модальность активно взаимодействует с полем темпоральности;
огическая модальность соотносится с категорией союзности, так как ее сущность - выражение логики мысли, обозначение важных моментов в ходе рассуждений;
специфика модальности эвиденциальности определяется подчеркнутым обозначением авторства излагаемой мысли; данное значение взамодействует с полем персональности и персуазивности;
контактоустанавливающая модальность тесным образом смыкается с категорией адресованности, ориентирована на сферу слушающего; средства экспликации данного значения объединяются наличием адресатосемы;
эмоционально-оценочная модальность представляет собой полевую структуру, в которой базовые эмотивные смыслы группируются в зависимости от характера оценки; общность экспликаторов эмоционально-оценочной модальностиа обеспечивается наличием у них эмосемы; данное модальное значение активно взаимодействует с полем эмотивности;
вхождение языковых единиц в систему средств выражения субъективной модальности обуславливается их способностью эксплицировать позицию говорящего субъекта, а также наличием специфических конститутивных признаков: принадлежность сфере модуса; функция модального квалификатора; синтагматическая изолированность; синтаксическая подвижность; особая интонационная оформленность в структуре высказывания; функция маркера рематического компонента высказывания; способность выступать в роли коммуникатива;а морфологическая бесформенность;
вводные компоненты являются ядерным средством выражения субъективной модальности, в то же время категория субъективной модальности существенно шире вводности, так как вовлекает в свою сферу языковые средства различных уровней: налицо важная тенденция к обособлению модальных фразеологизмов;а тенденция к совмещению эмоциональных, логических, контактоустанавливающих и субъективно-модальных значений в семантике разных частей речи и классов слов (частицы, союзы, междометия и др.); тенденция к усилению семантики модального квалификатора в союзах;
субъективно-модальные квалификаторы являются средством формирования предикативного значения предложения, так как влияют на его темпоральную семантику и, тем самым, корректируют значение объективной модальности;
субъективно-модальные единицы выполняют функцию модального квалификатора, то есть маркера рематического центра высказывания, являются средством фиксации логического ударения, способствуют представлению дополнительных рематических центров, участвуют в оформлении присоединительных отношений и дополнительной предикативности;
экспликаторы субъективной модальности развивают союзный потенциал, активно участвуя в построении соединительных, противительных, разделительных и присоединительных отношений; при этом модифицируют названные отношения в субъективно-модальном аспекте;
модальные квалификаторы являются важными элементами структуры сложносочиненного предложения с соединительно-результативными, противительно-уступительными, разделительными и присоединительными значениями, активно участвуют в оформлении модальных отношений между его частями, являются необходимым компонентом представления категориального значения предложения;
функционирование модальных квалификаторов в сложноподчиненном предложении имеет два аспекта: первый - это связь между семантикой вводно-модальных компонентов и семантико-синтаксическими отношениями предикативных единиц; второй - это влияние самих вводных компонентов на логико-семантические и структурные свойства названных предложений;
экспликаторы субъективной модальности являются дискурсивными знаками, их использование прагматически обусловлено, связано с коммуникативной перспективой текста; в различных типах дискурса употребление модальных квалификаторов специфично, с другой стороны - во всех случаях они являются средством выявления модусного содержания и характеризуют языковую личность автора.

Теоретическая значимость работы определяется важностью для современной лингвистики исследований, связанных с изучением и комплексным описанием языковых средств выражения отношения автора к высказываемому, проявления личности в языке, что способствует уточнению представления о диктумно-модусном устройстве высказывания. В данной работе на основании комплексного подхода к категории субъективной модальности исследованы и описаны семантика, формы выражения и функционирование этой категории в современном русском языке. Полученные результаты уточняют и расширяют современное представление о модальных значениях в целом и субъективно-модальных, в частности.

Практическая значимостьработы заключается в комплексном исследовании категории субъективной модальности с точки зрения семантики, средств выражения и употребления в тексте. Полученные результаты могут быть использованы в практике преподавания современного русского языка в вузе в курсе современного русского языка, а также стилистики и лингвистического анализа текста. Материалы диссертации могут применяться при разработке спецкурсова и спецсеминаров по актуальным проблемам современной лингвистики, в лексикографической практике.

Материалом исследования послужили прозаические и поэтические произведения русских авторов 19-20-го веков, отечественная публицистика, литературно-критические статьи, научные тексты разных жанров, церковно-религиозная литература (всего более 7000 единиц текстов различного модального содержания).

Методы исследования. Основной метод исследования - структурно-семантический, выявляющий единство означаемого и означающего в языковой единице, применялись также индуктивный и дедуктивный методы;а в анализе языкового материала использовались методы наблюдения и описания, лингвистического эксперимента, методы компонентного, трансформационного и контекстологического анализа, дистрибутивного анализа, выявляющего обусловленность и взаимосвязь компонентов высказывания, логико-семантического анализа, устанавливающего связи между формами мышления и использованием языкового знака.

Апробация исследования. Основные положения диссертации изложены в научных статьях (39), из них 9 статей опубликовано в изданиях перечня ВАК. Материалы исследования обсуждались на заседаниях кафедры современного русского языка Московского государственного областного университета. Материалы диссертации были апробированы в ходе обсуждений докладов на научно-практических межвузовских конференциях (Москва 2008, 2009), всероссийских конференциях (Москва 2010) и международных конференциях (Москва 2009, Владимир 2009, Ярославль 2010).

Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, трех глав, заключения, библиографии, списка источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Предисловии обосновывается актуальность темы; мотивируется выбор объекта изучения; обозначаются цель и задачи работы, методы анализа материала; формулируется гипотеза и положения, выносимые на защиту; отмечается научная новизна диссертации, ее теоретическая и практическая значимость; представляется ее апробация и структура.

Во Введении освещаются основные положения теории модальности, различные подходы к анализу данной категории в философии, логике и лингвистике [Балли Ш., Матезиус В., Виноградов В.В., Шведова Н.Ю., Шмелева Т.В., Падучева Е.В., Арутюнова Н.Д., Солганик Г.Я., Лекант П.А.], рассматриваются основные модальные аспекты (объективная, субъективная и предикатная модальность), обозначается системный характер их взаимосвязей, специфика выражения, характер соотнесенности с пропозициональной структурой высказывания [Шапиро А.Б., Ломтев Т.П., Золотова Г.А., Кобозева И.М., Немец Г.П., Зеленщиков А.В., Нагорный И.А.]. ааСложность устройства категории модальности обусловлена ее объективно-субъективным характером, смысловой многослойностью, отмеченной В.В. Виноградовым, учение которого составляет теоретическую базу исследования.

Субъективная модальность высказывания может быть рассмотрена как самостоятельная функционально-семантическая категория, имеющая оригинальное содержание и специализированные средства выражения на различных языковых уровнях: лексическом, морфологическом, синтаксическом, интонационном. Широта определения понятия субъективная модальность как отношения говорящего к сообщаемому позволяет включить в ее объем разнообразные значения [Акимова О.Б., Горельникова Ю.А., Калинская Н.В., Лекант П.А., Артамонов В.Н., Никольская И.Г., Свиридова Т.М.]. В то же время установление границ данной категории представляется необходимым. Если объективная модальность соотнесена с пропозициональным компонентом структуры предложения, то субъективная модальность - с его прагматическим аспектом, так как показатели субъективной модальности относятся не к самой действительности, а к процессу субъективного осмысления ее фактов и явлений.

Субъективная природа исследуемой категории проявляется четко и последовательно: это оценка ситуации говорящим, итог субъективного мнения, размышления, обозначение позиции субъекта речи в отношении описываемого. На семантическом уровне категория субъективной модальности представляет собой комплекс квалификативных смыслов (типовых субъективно-модальных значений), учитывающих характер компетенции субъекта речи, степень его осведомленности, эмоциональное состояние, стремление устанавливать контакт с собеседником, поддерживать его внимание, включать в ход собственных рассуждений и оценок.

На грамматическом уровне субъективная модальность уточняет и корректирует объективно-модальное значение предложения, связанное с оппозицией реальности-ирреальности, то есть выступает как один из аспектов соотношения высказывания с действительностью, как предикативный аспект. В совокупности с объективно-модальным значением и модальностью предиката субъективная модальность образует модальнуюа парадигму предложения.

Нулевые показатели субъективной модальности в предложении имеют такое же значение, как и материально выраженные: они приближают содержание высказывания к полюсу нейтральной достоверности, констатации, когда субъективное отношение говорящего сознательно не эксплицируется. В то же время существование таких условий, как диалогичность речи, ее неофициальный характер, наличие реального или воображаемого адресата, неполный характер знаний говорящего о действительности, его напряженное эмоциональное состояние и пр., неизбежно приводят к вторжению в речь субъективно-рефлектирующего начала. Экспликаторы субъективной модальности вводятся в предложение для репрезентации личной точки зрения говорящего, его авторского взгляда на действительность и, что важно, в целях донесения этой точки зрения до своего собеседника. Другими словами, важно не просто репрезентировать свою позицию, свое отношение, но быть правильно понятым, услышанным, донести тот или иной модально-квалификативный смысл до адресата и, может быть, обрести в нем союзника, сопереживающего, понимающего, неравнодушного, может быть, в чем-то поколебать мнение адресата, изменить его взгляд на ситуацию.

Таким образом, сама действительность, денотативная ситуация может рассматриваться как пресуппозиция, основа, которая подвергается ментальной квалификации. И определяющим фактором этой квалификации является интенция говорящего, его коммуникативные устремления.

Представляется очевидным взаимодействие субъективно-модальных значений с полями эмотивности, оценочности, темпоральности, градуальности, союзности, что доказывает многоаспектность категории субъективной модальности, ее системный характер. Так, например, ядерное субъективно-модальное значение достоверности-недостоверности (персуазивности) имеет градуированный характер, эксплицируя различную степень уверенность говорящего в содержании высказывания. В то же время данное значение часто осложняется эмоциональными оттенками опасения, упования, удивления, предостережения, насмешки, иронии и другими, что указывает на его сопряженность с полем эмотивности. Рассмотрение логической модальности невозможно без учета ее взаимосвязей с полем союзности, что объясняется реляционной функцией модификаторов логической модальности, их функциональной близостью к союзам. Наконец, все субъективно-модальные значения оказываются тесно сопряженными с категорией оценочности, так как обе категории, и субъективная модальность, и оценочность, имеют субъективную природу, ориентированы на говорящего.

Таким образом, считаем возможным представлять статус субъективной модальности как важнейшей функционально-семантической категории, не только занимающей свое полноправное место в системе других категорий языка, но и имеющей с последними системные связи. Характер этих связей обуславливает наличие смежных зон, когда в семантике языковой единицы совмещаются различные типы значений: субъективно-модальное, эмоциональное, градационное, оценочное.

Глава I Формы выражения субъективной модальности посвящена комплексному описанию лексико-грамматических и синтаксических средств экспликации позиции говорящего в высказывании. Данную систему форм образуют: 1) лексико-грамматические средства с модально-оценочной семантикой (вводные слова, модальные частицы, междометия, фразеологические единицы во вводной функции, модальные союзы); 2) синтаксические средства (вводные предложения, коммуникативы); 3) просодические средства, формирующие ту или иную модификацию модального смысла в совокупности с лексико-грамматическими и синтаксическими средствами; 4) конструктивно-синтаксические способы (сложноподчиненные предложения с эксплицитным модусом, в которых главная часть, соотносимая с вводным словом, представляет новый аспект предикативности и выполняет функцию модальной рамки; вопросительно-риторические высказывания).

Общность названных формальных средств обеспечивается их способностью проявлять субъективную позицию говорящего, критически оценивающего и осмысляющего явления действительности, информирующего о своей точке зрения адресата речи, полемизирующего с ним. Специализированными формами выражения субъективной модальности являются, по нашему мнению, те, которые обладают следующими конститутивными признаками: 1) принадлежность к сфере модуса (модусная природа предполагает невключенность в пропозициональную структуру предложения); 2) функция модального квалификатора (способность модифицировать содержание высказывания в персуазивном, логическом, эмоционально-оценочном, эвиденциальном аспектах); 3) синтагматическая изолированность (нерядоположенность главным и второстепенным членам предложения; отсутствие синтаксической функции в грамматическом строе предложения); 4) синтаксическая подвижность (способность перемещаться в пространстве предложения); 5) особая интонационная оформленность, предполагающая усиление, выделение, понижение тона голоса, убыстрение темпа речи; 6) функция маркера рематического компонента высказывания; 7) способность выступать в роли коммуникатива, то есть выполнять функцию слова-предложения; 8) морфологическая неизменяемость. Первый и второй дифференциальные признаки являются облигаторными, обязательными для всех средств выражения субъективной модальности, определяют их языковую специфику, выделяют в кругу экспликаторов объективно-модальных значений и модальности предиката. Именно невключенность в пропозицию позволяет отграничить собственно субъективно-модальные средства от других модальных средств, имеющих сходную модальную семантику, сравним: Небо казалось выцветшим от жары и Небо, казалось, выцвело от жары. Полуотвлеченная связка казалось формирует модальность предиката со значением кажимости, но это не субъективно-модальное значение, так как связка встроена в предикат, является элементом пропозициональной структуры высказывания, говорящий констатирует наличие предикативного признака выцветшим. Вводно-модальное слово казалось является, напротив, специализированным субъективно-модальным экспликатором, принадлежит модусному плану высказывания (эксплицирует неуверенность говорящего в наличии у субъекта небо предикативного признака выцвело), синтагматически изолировано, то есть не рядоположено главным и второстепенным членам предложения.

Вводные компоненты являются специализированным ядерным средством выражения субъективно-модальных значений [Виноградов В.В., Пешковский А.М., Гвоздев А.Н., Прияткина А.Ф., Лекант П.А., Пименов Е.Н.]. В данной работеа статус вводных компонентов рассматривается в аспекте коммуникативной структуры высказывания. В этом случае становится очевидным, что позиция вводного компонента - это позиция подчиненности реме, актуализатора ремы, а сам вводный компонент - единица высказывания, а не предложения, субъективно-модальный квалификатор. Наиболее ярко это демонстрируют вводно-модальные слова, так как именно новая информация в предложении оценивается говорящим в аспекте достоверности-недостоверности: Я никого, разумеется, не чаял встретить, и костюм мой поэтому был самый, так сказать, первобытный (И. Тургенев); Наверное, в каждом из нас, как в плотно запертом срубце, сидит медведь и ждет своего часа; но стоит лишь дать слабину, приотпахнуть кованую дверцу, приотпустить цепи, тут и заломает черт лохматый, подомнет под себя божью душу, выпустит дух вон, - столько и нажился (В. Личутин); Малька, видимо, изо всех сил плыла наперерез струям, но её несло всё дальше (В. Белов). Сказанное касается и вводных компонентов других групп: вводно-эмоциональных, вводно-авторизующих, вводно-обобщительных, вводно-контактных. Все они так же, как и вводно-модальные, тяготеют к реме, а в ряде случаев способствуют актуализации в высказывании дополнительных рематических центров, участвуя в оформлении присоединительных связей или полупредикативных связей.

В рамках формально-грамматической структуры предложения вводные слова не имеют синтаксических связей с членами предложения. Они связаны с актуальным членением, подчинены рематическому компоненту, однако не являются частью ремы, а представляют собой самостоятельный элемент актуальной структуры - субъективно-модальный квалификатор. В этом убеждает и невозможность номинализации предложений с вводными словами указанных групп, например: Почта запоздала, видишь ли, на неделю.а Ца Опоздание почты, видишь ли, на неделю; Их обитатели, без сомнения, проникли в глубь своей предыстории - Без сомнения, проникновение обитателей в глубь своей предыстории. При номинализации предложение теряет признаки действительного сообщения, в силу чего присутствие в нем вводного слова лишено функционального смысла. Данный факт убеждает в отсутствииа у вводных компонентов синтаксических связей в формально-грамматической структуре предложения, в нерядоположенности этих единиц главным и второстепенным членам предложения. Принадлежность вводных слов плану актуального членения подкрепляется такжеа их морфологической бесформенностью, отсутствием у них форм словоизменения. А, как известно, принадлежность к тому или иному компоненту актуальной структуры, то есть к теме или реме, не опирается на семантико-морфологические свойства и синтаксическую функцию слова.

Существенным является открытый характер категории вводности, которая продолжает активно пополняться, в первую очередь за счет частиц и модальных фразеологизмов. Названные единицы обнаруживают тенденцию к обособлению, что обусловлено их функцией как субъективно-модального квалификатора, самостоятельного элемента тема-рематической структуры, актуализатора ремы. Важным представляется отсутствие четких границ между отдельными группами вводных компонентов. Среди вводных слов не редки случаи полифункциональности, гибридности, перехода из одной семантической группы в другую, что связано с характером речевой ситуации, прагматическими установками автора речи и доказывает тесные связи категории субъективной модальности с категориями эмотивности, оценочности, градуальности и др.

Рассмотрение класса частиц в свете категории субъективной модальности позволяет понять специфику этих служебных слов, заключающейся не просто в создании дополнительных семантических оттенков высказывания, а в функции модального квалификатора и актуализатора ремы. Особенности синтаксического употребления частиц также говорят об их принадлежности сфере модуса: это и особое интонационное оформление (интонация выделении, усиления), отсутствие самостоятельной синтаксической роли в структуре предложения, возможность употребления в функции вводного компонента. Отличие данного модального средства от других ядерных средств в том, что частицы обнаруживают закрепленность за отдельными типами синтаксических конструкций и значительный семантический объем, который раскрывается в контексте. Показательно в этом отношении использование частицы разве в различных синтаксических моделях. Так, в вопросительно-риторическом высказывании разве эксплицирует модальное значение подчеркнутой уверенности в сочетании с оттенками сомнения, удивления, недоумения и др.: Иа отчего все говорят: гений военный?а Развеа гений тот человек, который вовремя успеет велеть подвезти сухари и идти томуа направо, томуа налево? (Л. Толстой) - уверенность+ирония; Ва кубриках экипажа старые инструкторы,а осмотрев только что вымытый линолеум,а украшали его презрительным плевком: лРазве так палубуа драют!а Мытьа щераз! (Л. Соболев) - уверенность+неодобрение+насмешка. В собственно вопросительном высказывании функция частицы разве сводится к экспликации модальных значений удивления, недоумения, которые накладываются на основной модальный план: Разве наша дом сожгли?! Ча испугался Ганька. Ча Где жеа теперь мама жить будет? (К. Седых) - удивление+испуг;а Но отец сказал: Это нельзя. - Почему нельзя? - А вы разве не читали у Патриаршем завете, что поа продажеа Иосифаа не все его братья проели деньги, а купили себе даа женама сапогиа иза свинячьей кожи, щобы не есть цену крови, а попирать ее (Н. Лесков) - сомнение+удивление. Значение невозможности действия эксплицирует сочетание разве с инфинитивом в вопросительно-инфинитивных предложениях: И за креслом Андрея Ярославича также стоял свой мальчик-меченоша.а Но разве сравнить его с Гринькой! (А. Югов); Нашествие Батыево! Ч вырвался у Невскогоа горестныйа возглас. Ча Даа разве тебе понять, чтоа творилосьа тогдаа наа русскойа земле?! (А. Югов). Именно поэтому анализ функционирования модальных частиц требует учета комплекса факторов, в числе которых особое место займут контекстуальные и просодические. В конечном итоге именно они определяют ту или иную разновидность модального значения, реализуемого частицей, а также разнообразные семантические наслоения, дополняющие и обогащающие основное модальное значение [Шведова Н.Ю. 1960, Николаева Т.М. 1982, Нагорный И.А. 2007].

Понимание субъективно-модальной природы частиц (важно отметить наличие субъективно-оценочной составляющей практически у всех частиц русского языка, в том числе указательных, определительных, выделительно-ограничительных, усилительных, отрицательных) помогает упорядочиванию и осмыслению данного класса слов, образно названного В.В. Виноградовым свалочным местом, объясняет случаи многозначности и омонимии в кругу частиц, а также подвижную границу между классом частиц и категорией модальных слов [Виноградов В.В. 1947, 1975].

Модальные фразеологизмы относятся к числу ядерных средств выражения субъективной модальности [Телия В.Н. 1968, Мительская Ж.З. 2004]. Класс таких фразеологизмов образуют единицы, получившие в структуре высказывания статус модального квалификатора сообщения, что часто подкрепляется вводной позицией указанных единиц, выражающих различного рода субъективно-модальные оценки говорящего субъекта: Он опустил голову и задумался. "Подуматьа только,а этакиеа деньгиа -а иа придетсяа платить.а Иаа кому? Шаромыжникам, шулерам! Ай-яй-яй..." (Е. Федоров) - сожаление+досада; Парасковья, как всегда, считала, что без ее советов сыну никак не обойтись: Осторожен будь, Родион. Береги себя... Особенно в шторм, чтобы, не дай бог, с палубы не смыло. Суденышко-то маленькое, никудышное... (Е. Богданов) - предположение+опасение и т.д. Показательно, что тенденция к обособлению некоторых модальных фразеологизмов усиливается в текстах современной художественной литературы, что доказывает расширение круга средств, служащих экспликации субъективно-модальных значений, подчеркивающих личностную позицию говорящего, способных выступать в роли специализированного субъективно-модального квалификатора - вводного компонента.

Междометия являются неспециализированным периферийным средством формирования субъективной модальности. Это связано с особенностями семантики междометий, в которой доминирует эмоциональная и экспрессивная составляющие, а также специфика их употребления в речи - меньшая синтаксическая подвижность по сравнению с вводными словами и ряд коммуникативных ограничений, в числе которых условия диалогичности и разговорности речи [Виноградов В.В. 1947, Мещанинов И.И. 1978, Гальперин И.Р. 1981, Рыжкина О.А. 2009].а В то же время междометия сближаются с экспликаторами субъективности, так как способны выступать в качестве эквивалента предложения и выполнять функцию модального квалификатора. Кроме того, можно говорить о междометном значении как особом виде лексического значения, которое связано с выражением субъективного отношения говорящего к действительности и является ситуативно и интонационно обусловленным. Употребление междометий с модальным значением представляет ту область, которая является зоной пересечения семантического поля эмоций и семантического поля субъективной модальности. В данном случае мы наблюдаем явления переходности, гибридности, в рамках названных категорий.

К числу периферийных субъективно-модальных квалификаторов мы относим союзы, что связано с их синтагматической изолированностью, присутствиема в их семантике модально-оценочного компонента. Становится очевидным наличие у союза гетерогенного начала, так как во многих случаях употребления он совмещает реляционную функцию с субъективно-модальной [Ляпон М.В. 1971].

Сочинительные модальные союзы (в частности, разделительно-предположительные: повторяющийся или;а то лиЕто ли; не тоЕне то; присоединительно-предположительные: а то, а не то, а то и) чаще реализуют персуазивную семантику, связанную с оценкой содержания высказывания в аспекте его достоверности-недостоверности, а значит, участвуют в представлении субъективно-модального плана высказывания, выступая в роли периферийных субъективно-модальных квалификаторов. Для подчинительного союза функция скрепы также не является единственной. Участвуя в построении логико-смысловых отношений предикативных частей сложной конструкции, союз привносит в эти отношения элемент субъективности, так как выбор его обусловлен коммуникативными намерениями говорящего, осмысляющего явления действительности, их взаимосвязи. Так, общность модально-сравнительных союзов как/словно/бы, как/будто/бы, точно, ровно/бы, как обеспечивается наличием в их структуре модуса кажимости, предположения; изъяснительный союз якобы регулярно выступает в роли специализированного экспликатора модального значения мнимости; изъяснительный союз и реализует персуазивную семантику: 1) неуверенности, сомнения; 2) предположения; 3) допущения; составной условный союз если - то регулярно эксплицирует модальное значение допущения; контекстуальная актуализация модального значения согласия, уступки, примирения характерна для союза хотя и т. д.

От лексико-грамматических средств выражения субъективной модальности следует отграничить синтаксические средства (вводные предложения, коммуникативы) и конструктивно-синтаксические способы ее выражения (сложноподчиненные предложения с эксплицитным модусом, вопросительно-риторические высказывания).

Вводные предложения включаются в число ядерных средств выражения субъективной модальности: вводное предложение имеет модусный характер, включение его в матричное предложение не увеличивает числа пропозиций; коммуникативная нагрузка вводного предложения связана с аналогичными функциями вводных слов: вводно-модальных: На вас, если не ошибаюсь, мундир такого-то полка? - Да, я служу в таком-то полку, - отвечает Михаил Иваныч (Н. Чернышевский); вводно-контактных: А мы, как изволите видеть, путешествуем и в данное время находимся в Москве (М. Булгаков); вводно-эмоциональных: Надворные советники, может быть, и познакомятся с ним, но те, которые подобрались уже к чинам генеральским, те, бог весть, может быть, даже бросят один из тех презрительных взглядов, которые бросаются гордо человеком на все, что ни пресмыкается у ног его, или, что еще хуже, может быть, пройдут убийственным для автора невниманием (Н. Гоголь); вводно-авторских: Прежде вокруг липы стояло несколько берез, которые, как говорят, были все исписаны стихами Пушкина (О. Павлищева); имеющих значение степени обычности: По окончании игры спорили, как водится, довольно громко (Н. Гоголь), а также способа оформления мысли: Но, право, как подумаешь о том, насколько микроскопически малы их возможности по сравнению с возможностями того, в чьей свите я имею честь состоять, становится смешно и, даже я бы сказал, грустно (М. Булгаков). Наблюдается интонационное сходство в оформлении вводного предложения и вводного слова (понижение тона и громкости голоса, убыстрение темпа речи) [Богородицкий В.А. 2005]. Вводные предложения являются средством построения коммуникативной перспективы высказывания, выделения рематических центров. Названные конститутивные признаки обуславливают отличия вводных предложений от вставных, имеющих диктумную природу, а также обозначают их место в кругу других ядерных средств выражения субъективной модальности, таких, как вводные слова и частицы.

Коммуникативы, экспликаторы субъективной модальности, - это, прежде всего, вводные слова и частицы, а также междометия и фразеологизмы с особой функциональной нагрузкой, заключающейся в следующем: 1) сокращение речевого акта путем замещения семантически и синтаксически членимого высказывания одной краткой репликой; 2) экспликация модусного содержания; 3) актуализация экспрессивной стороны речевого акта, связанного с выражением разнообразных эмоциональных оттенков, осложняющих основное субъективно-модальное значение. Играя роль модального квалификатора свернутого (непроизнесенного) членимого высказывания, коммуникатив становится яркой экспрессивной единицей, экономно и адекватно передающей субъективное отношение автора речи к содержанию пропозиции [Киприянов В.Ф. 1983, Меликян В.Ю. 1999]: Вы каким же путем ехали? - Из Франции, пароходом из Марселя - город такой - до Новороссийска - Мобилизуют и вас? - Наверное... Что нового в хуторе? (М. Шолохов) - предположение; Баглаев засмеялся и показал свои попорченные зубы. Ну что, каков мостик? - Хорош, нечего сказать! -а Провалится,а брат,а провалится.а Веснойа только починили, да ледоход опять снесет - Неужели? (Ф. Сологуб) - удивление+недоверие; Наши комически-серьезные занятия грамотой прекратились. Если же я иногда вечером звал Ярмолу учиться, он только махал рукой. лКуда там! Пустое это дело, паныч, - говорил он с ленивым презрением (А. Куприн) - пренебрежение; Спервоначалу тоже так-то путались,Ч сказала жена швейцара,Ч зато много спокойней. Сами попривыкли, а чужому тут делать нечего - Это верно. А то какой-нибудь увидит, что чисто, сейчас тебя под статью подведет, и кончено дело - Не дай бог... (П. Романов) - опасение и т.д. Коммуникативы отличаются от других специализированных средств выражения субъективной модальности большим потенциалом экспрессии, закрепленностью за разговорным стилем речи, ненормированный характер которого придает им дополнительный заряд выразительности, краткостью формы и при этом полнотой содержания, связанного с выражением разнообразных эмоциональных и модально-оценочных значений.

Сложные предложения с эксплицитным модусом - конструктивно-синтаксический способ реализации субъективно-модальных значений, при котором диктум помещен в придаточной части, а модус в главной части конструкции. В таких сложных предложениях главная часть эквивалентна вводно-модальному слову, что позволяет говорить о функциональной синтаксической синонимии сложноподчиненных изъяснительных конструкций и простых предложений с вводно-модальным словом. В то же время, есть и существенные отличия, связанные с актуализацией модуса, его акцентированием, в силу чего субъективно-модальный смысл реализуется здесь чаще не в чистом, а в осложненном, обогащенном виде: Надо предположить, что такое впечатление внезапного ужаса, сопряженного со всеми другими страшными впечатлениями той минуты, вдруг оцепенили Рогожина на месте и тем спасли князя от неизбежного удара ножом, на него уже падавшего (Ф.а Достоевский) - предположение + необходимость; Если бы поверить Ренате, то пришлось бы допустить, что роль стучащих духов играла она сама, чтобы заманить меня в область демономантииЕ (В. Брюсов) - предположение + вынужденность; Разумно предположить, что все частицы, испытывающие сильные взаимодействия, таких же размеров (В. Черногорова) - предположение + целесообразность и т.д. Очевидно, что в таких случаях мы имеем дело с более богатым спектром модальных модификаций.

Важное место в числе синтаксических способов экспликации субъективной модальности занимает риторическое высказывание, выражающее не вопрос, а сообщение в экспрессивной форме [Канафьева А.В. 2010].аа Значительный эмоциональный заряд, акцентированное утверждение или отрицание, свойственное данным конструкциям, усиливают их реальную объективную модальность. В то же время риторические высказывания - это один из продуктивных способов реализации субъективно-модальных значений, так как в них всегда находит отражение позиция говорящего субъекта, его эмоциональное состояние, личностные оценки, такие, например, как: сомнение-размышление: Думаю,а неа придумаю... Раскину умом-разумом, разгадать не могу - откуда такаяа остуда в нем?.. Новой зазнобы не завелось ли у него?.. (А. Печерский); пренебрежение+осуждение: А я сержусь. Иосаф Платоныч в бодростинском доме дуракаа представляет: что мне до этого? Наплевать бы, хоть бы он и на голове ходил, аа яа сержусь (Н. Лесков); недобрение: Деточка! Ну какимиа тебеа клястьсяа клятвами?а Радость моя! Это же известный трепач! И розыгрыш-то самыйа банальный,а нуа кака не стыдно верить, ну ты же умница! (В. Панова); негодование: Она [Марья Гавриловна] даже придумывала про себя,а что такое нужно сказать старику, чтобы вышло понятно ему:а "Разве можно говорить таким тоном с таким сыном, да еще три года его не видавши?.. Он - единственный, и притом такой!.. Его приласкать надо!.." И даже слезы навертывались ей на глаза,а как от личной обиды (С. Сергеев-Ценский) и др. аМесто данных конструкций на периферии поля субъективной модальности, так как в их структуре переплетаются и взаимодействуют значения объективно- и субъективно-модальные, в то время как ядерные экспликаторы субъективной модальности не предполагают включенности в пропозициональную структуру, семантика их не зависит, а накладывается на основное инвариантное объективно-модальное значение предложения.

Глава 2 Типы субъективно-модальных значений, их иерархия и взаимосвязи посвящена анализу семантической структуры субъективно-модальных смыслов. В семантическом поле субъективной модальности нами выявлено 6 типовых квалификативных значений: ядерное значение достоверности-недостоверности с центром в виде модальности предположения, околоядерные - эмоционально-оценочное, логической оценки, контактоустанавливающее, эвиденциальное, степени обычности. Данные квалификативные смыслы имеют смежные зоны, а также пересекаются с полями эмотивности, оценочности, градуальности, темпоральности, персональности.а Существование названных квалификативных смыслов учитывает характер компетенции субъекта речи, степень его осведомленности, эмоциональное состояние, стремление устанавливать контакт с собеседником, поддерживать его внимание, включать в ход собственных рассуждений и оценок, то есть прагматически обусловлено.

Модальность достоверности-недостоверности является ядерным значением поля субъективной модальности, составляющим ее специфику в ряду других синтаксических категорий. Персуазивная семантика в большей степени значима для формирования объективно-модального и темпорального значения предложения, то есть в большей мере воздействует на его предикативную характеристику. В этом смысле нулевые показатели достоверности в совокупности с материально выраженными способны создавать регулярную модальную парадигму, фиксируя пропозицию на различных отрезках модальной шкалы, а именно: помещать ее в зоне категорической достоверности, когда отношение говорящего к содержанию высказывания эксплицируется соответствующими показателями: К вопросу о славе. Обо мне начинают писать, много разговаривать. Меня стали приглашать не только молодые кинорежиссеры, не только средние маститые, но кинорежиссеры серьезные и, безусловно, задающие тон в современном кино (Г. Бурков); фиксировать в зоне нейтральной достоверности, когда это отношение не эксплицируется: Меня стали приглашать не только молодые кинорежиссеры, не только средние маститые, но кинорежиссеры серьезные и задающие тон в современном кино; перемещать в зону проблематической достоверности, если отношение говорящего маркируется модальными единицами с персуазивной семантикой сомнения, апредположения, допущения, мнимости: Меня стали приглашать не только молодые кинорежиссеры, не только средние маститые, но кинорежиссеры серьезные и, наверное/, как кажется/, как представляется/, по-видимому, задающие тон в современном кино.

Можно представить модальность достоверности-недостоверности в виде условной шкалы - модальной шкалы степеней достоверности [Нагорный И.А. 1999], противоположныеа зоны которой образуют значенияа категорической достоверностиа (подчеркнутой уверенности говорящего в истинности сообщаемого) и проблематической достоверности (сомнения, предположения, допущения, мнимости). Каждое значение внутри поля достоверности имеет зоны наложения с другими субъективно-модальными смыслами, а также зоны пересечения с полями эмоциональности, оценочности, градуальности.

Считаем, что центральное место в зоне проблематической достоверности принадлежит субъективно-модальному значению предположение. Предположение является ядерным смыслом в сфере модально-персуазивной (т.е. связанной с выражением значений проблематической достоверности) квалификации. Мы определяем предположение как суждение, которое основано не на точном, достоверном знании, а на логическом выводе, полученном в результате обработки какой-либо информации, когда абсолютные (стопроцентные) доказательства этого вывода отсутствуют.

Нами выделено три основные разновидности модального значения предположения: 1) предположение на логической основе (обоснованное предположение) - ядерное значение; 2) предположение на основе чувственного восприятия мира (кажимость) - околоядерное значение; 3) предположение-догадка (необоснованное предположение) - околоядерное значение. Позиция экспликаторов предположения не является строго закрепленной, а условия контекста (лексическое окружение, специфика синтаксической конструкции и т.п.) влияют на характер передвижения данных единиц в пространстве поля.

Частично пересекается с модальным значением предположения-догадки и приближается к полюсу неуверенности субъективно-модальное значение сомнения - сложная интеллектуальная эмоция, которая фиксирует момент соотнесения познавательной реальности с миром ценностей и ожиданий говорящего. В высказываниях с модальной семантикой сомнения присутствует доля предположительности, однако она не является доминирующей, так как цель субъекта речи в данном случае - актуализировать неясность, спорность проблемы, выразить собственную неуверенность, колебание. Зону модальной шкалы, располагающуюся между модальным полем предположения и зоной категорической уверенности, образуют, по нашему мнению, модальное значение допущения, реализуемое двумя своими модификациями - адопущением-предположением и допущением-уступкой, и модальное значение мнимости.

Остальные субъективно-модальные смыслы представляют собойа околоядерные квалификативно-оценочные образования, то есть области, в которых исследуемая категория смыкается, взаимодействует с другими функционально-семантическими категориями.

Так, специфика субъективной модальности обычности во многом определяется ее взаимодействием с полем темпоральности, так как данный модальный смысл является одним из значений повторяемости. Модальность обычности представлена тремя разновидностями, представляющими собой градацию: 1) обычность в степени единичности: Воинственные монахи Святогорья, случалось, даже у крымцев и нагайцев отбивали целые косяки коней; а русские пленники, бежавшие от мусульман, находили здесь верный приют (В. Немирович-Данченко); 2) обычность в степени регулярности: Бекас не жирен с весны, как бывает осенью, а только сыт, вскакивает далеко и с криком бросается то в ту, то в другую сторону (С. Аксаков) 3) обычность в степени обобщенности: аВ один из нежарких дней Валерий, как всегда, лежал на пляже ава компании Маши и ее палатной соседки Нины и, кака говорята моряки,а "травила баланду" (И. Шевцов). Для всех трех семантических модификаций значение временной нелокализованности является релевантным признаком, при этом данное темпоральное значение также интенсифицируется от временной обобщенности до вневременности по мере нарастания степени обычности в высказывании.

Сущность огической модальностиа - выражение логики мысли, обозначение важных моментов в ходе рассуждений, выделение ключевых, с точки зрения автора, моментов высказывания: Это делалось, во-первых, для того,аа чтобыа усовершенствоватьсяа ва языках,а аа во-вторых,а дляа изучения церковногоа пенияа наа клиросах институтской церкви, где певчими обязательно былиа институтки-старшеклассницы (Л. Чарская); Черноморскийа флот представлял из себя лучшую морскую силу в мире и по размерам и по качеству судов и артиллерии на них и, асамое главное,а по составу команд (С. Сергеев-Ценский). Нами выявлены следующие основные семантические разновидности логической модальности: модальность реляционности, модальность вывода, модальность связи с предшествующими и последующими частями текста, модальность добавочного сообщения, включения-исключения, модальность важности, иллюстративная модальность. На данном участке поля категория субъективной модальности смыкается с полем союзности:а экспликаторы логической модальности выполняют в предложении и, чаще, в тексте функцию скрепы, маркера наиболее важной информации, структурной части сложного синтаксического целого. В то же время экспликаторы логической модальности сближаются с союзами, но не переходят в них, оставаясь субъективно-модальным средством, так как их использование есть выражение отношения говорящего к структуре излагаемых рассуждений, выражают его стремление быть подчеркнуто логичным, точным, лаконичным.

Специфика модальности эвиденциальности определяется подчеркнутым обозначением авторства излагаемой мысли. Эта модально-оценочная квалификация становится важной для говорящего в ситуации диалога, полемики, в научном дискурсе, то есть является прагматически обусловленной: Чувствовала его тайные чувства и Катя и однажды, во время ссоры, воскликнула: Не понимаю, за что ты любишь меня, если, по-твоему, все так дурно во мне! И чего ты наконец хочешь от меня? (И. Бунин); С точки зрения эстетической, мы, хотя и озираясь с некоторым страхом, сознаемся, что, к стыду нашему, нам султан турецкий нравится больше, чем честный европейский безбожник (Н. Бердяев). Модальный смысл эвиденциальности в значительной степениа взаимодействует с полем персональности и полем персуазивности, что определяет его специфику в ряду других субъективно-модальных значений.

Контактоустанавливающее субъективно-модальное значение самым тесным образом смыкается с категорией адресованности, так как обязательно предполагает наличие адресата и диалогической ситуации: В лесу-то хорошо. Пташки поют-радуются, от земли воспарение, дух легкий. Их, слышь-ко, и разморило (П. Бажов); Годунов подумал, что убедил князя. лВидишь ли, Никита Романыч, - продолжал он, - хорошо стоять за правду, да один ва поле не воевода (А. Толстой). Экспликаторы данного значения содержат в лексической структуре адресатосему, их наличие в высказывании продиктовано желанием говорящего быть непременно улышанным; с этой целью он проверяет наличие речевого контакта со стороны адресата, поддерживает его внимание, активное восприятие информации.

Эмоционально-оценочная модальность является той зоной поля субъективной модальности, где последняя смыкается с категорией эмотивности. Данное значение представляет собой полевую структуру, в которой базовые эмотивные смыслы объединяются в зависимости от характера оценки: неодобрение (презрение, гнев, отвращение, страх, страдание, стыд) или одобрение (радость, удивление, интерес), то есть отражаюта субъективное отношение говорящего к высказыванию со стороны его эмоционального состояния, позитивного или негативного. Наличие в предложении экспликаторов эмоциональной модальности говорит о его выраженной прагматической направленности: употребляя данные единицы, говорящий стремится оказать эмоциональное воздействие на собеседника, заразить его определенными эмоциями. Общность экспликаторов эмоционально-оценочной модальностиа обеспечивается наличием у них эмосемы, в то же время репрезентируемая ими эмоционально-оценочная семантика почти всегда претерпевает осложнение дополнительными модальными, оценочными и экспрессивными оттенками, другими словами, одна модальная единица способна выражать комплекс значений: На самом же деле Захару Большакову едва исполнилось двадцать. Он уже четвертый год жил у Меньшиковых в работниках. лИшь, уставил гляделки! - нахмурился Филипп. - Чего, дурак, набычился? (А. Иванов) - презрение+отвращение; Ему хотелось, чтобы его любили как человека, но обычно восхищались лишь его дарованием. Боже мой, а есть ли оно? Или игра лишь, иллюзия, обман себя и всего читающего народа, так склонного обманываться (В. Личутин) - печаль+сомнение+размышление;а Новые сапоги дяди Федора пришлись как раз по ногам, и Серега, поглядывая на них, вышел к карете. лЭк сапоги важные! дай помажу, - сказал ямщик с помазкою в руке, в то время как Серега, влезая на козлы, подбирал вожжи. - Даром отдал? (Л. Толстой) - восхищение+интерес+одобрение.а Экспликация модальности эмоциональной оценки имеет также следующую важную особенность: в одной группе средств (вводные компоненты, фразеологизмы) представляемая модальная семантика связана с семантикой модального квалификатора, в другой (частицы, большая часть междометий, вопросительно-риторическое высказывание) в значительной степени создается за счет конструкции, контекстуальных и интонационных факторов.

Таким образом, взаимопроникающий характер связей субъективной модальности с другими категориями на различных участках поля доказывает, что субъективная модальность не изолированное образование, а часть системы языковых значений, в ряду которых оценочное, градуальное, эмотивное, темпоральное, экспрессивное и др. Это проявляется в семантике субъективно-модальных квалификаторов, претерпевающей разного рода осложнения, и, как следствие этого, в их полифункциональности, способности репрезентировать широкий спектр значений в зависимости от типа контекста и интонации, то есть способности перемещаться в пределах поля субъективной модальности, перемещаясь от ядра к периферии или наоборот.

В Главе 3 Функции субъективно-модальных квалификаторов в предложении и тексте показано, что субъективно-модальные единицы как компоненты высказывания являются важным средством представления его коммуникативной перспективы: выполняют функцию модального квалификатора, то есть маркера рематического центра высказывания; являются средством фиксации логического ударения, выступая в роли его спутников-маркеров [Николаева Т.М.], линдексальных знаков [Нагорный И.А.]; участвуют в оформлении дополнительных рематических центров, присоединительных отношений и дополнительной предикативности. Для субъективно-модальных квалификаторов в их актуализационной функции характерна позиция перед предикатом, который является носителем новой информации. С помощью указанных модальных средств осуществляется дополнительное выделение важной для говорящего информации, т.е. коммуникативного центра высказывания, и обогащение его различными модально-оценочными значениями:аа Когда светящийся шар поравнялся со мной, он был от меня шагах в десятиЕ Раза два его внешняя оболочка / как бы лопалась, и тогда внутри его был виден яркий бело-голубой свет (В. Мезенцев) - кажимость; Странно, что он почти забыл это лицо и теперь только о нем вспомнил. Лебедев, топающий на них ногами, / вероятно, их всех обожает (Ф. Достоевский) -а предположительность; Раны на ногах и плече /, к счастью, пустяковые Ч чуть мякоть задета (А. Иванов) - значение эмоциональной оценки и т. д.

Субъективно-модальные квалификаторы участвуют в формировании предикативного значения предложения, так как влияют на его темпоральную семантику и, тем самым, корректируют значение объективной модальности, определяя место пропозиции на модальной шкале степеней достоверности [Лекант П.А., Шаповалова Т.Е.]. В первую очередь это характеризует персуазивы, которые в конструкциях со значением временной определенности частично сдвигают пропозицию в сторону полюса временной неопределенности. Действительно, если высказывание включает значение недостоверности пропозиции, то говорящему становится трудно ручаться за совершение какого-либо действия или события и за его результат в прошлом, настоящем или будущем. Временные рамки теряют четкость и определенность.

Использование экспликаторов субъективной модальности в конструкциях с разной темпоральной семантикой имеет ряд закономерностей. Так, предложения, содержащие грамматические показатели будущего времени, чаще обнаруживают модальные значения предположения на логической основе, предположения-опасения, необоснованного предположения-надежды, которые реализуются соответствующим семантическим комплексом вводных компонентов и частиц: Бывало, вся губерния съезжалась у него, плясала и веселилась на славу, при оглушительном громе доморощенной музыки, трескотне бураков и римских свечей; и, вероятно, не одна старушка, проезжая теперь мимо запустелых боярских палат, вздохнет и помянет минувшие времена и минувшую младость (И. Тургенев);а Дело-то в том, что я действительно не читал книжонкиЕ Правда, прочел несколько, вижу, что блажьЕ ну, думаю, оно,должно быть, и в самом деле весело; авось и Вареньке понравитсяа (Ф. Достоевский).

Значение настоящего времени предполагает соотнесение действия, состояния с моментом речи. Говорящий обычно наблюдает это действие (процесс, состояние) непосредственно, воспринимает его с помощью органов чувств (зрение, обоняние, осязание). В конструкциях с показателями настоящего синтаксического времени модальный квалификатор сигнализирует об уверенности или неуверенности автора речи в достоверности или возможности факта: Екатерина Федоровна, перекусив нитку, опять шьет быстро-быстро, смешно оттопырив палец с длинным ногтем, иа степенистый ее говорок слушают девчонки. Парнишки иные подбегают послушать, да неинтересна, видать, им бабья болтовня (В. Астафьев); Он будто молчит, а сам смотрит на меня так странно да жалостно (И. Гончаров).

В предложениях с формами прошедшего времени указывается на события, имеющие действительный характер, но неактуальные в момент речи. Модальный квалификатор указывает на недостоверность, неполноту знаний говорящего, эксплицирует его сомнение, колебание:а Тогда, после безжалостных слов дочери, Фаина, поколебавшись, тоже высказала некую правду, не слишком усладительную, - наверное, полагала, что дает лекарство, горчайшее, но нужноеЕ (Ю. Трифонов); );а А как же они с работой-то? С пожни удрали, что ли? - подумал Михаил. Ведь каких-нибудь два часа назад он своими глазами их на разводе видел (В. Астафьев).

В конструкциях с показателями временнойа неопределенности, обобщенности и вневременности коррекция темпорального фона модальными единицами затруднена, так как данный тип предложений семантически уже приближен к временному полюсу неопределенности.

Исследуемые модальные экспликаторы обнаруживают значительный союзный потенциал, то есть способность выступать не только в роли квалификатора, но в и роли соединителя, корректирующего содержание высказывания с учетом фактора адресата [Виноградов В.В. 1975, Жиляева Т.Г. 1978, Солганик Г.Я. 1991]. Функционирование экспликаторов персуазивности,а экспликаторов логической модальности в реляционной, градационной, конкретизирующей, иллюстрирующей и др. функциях подтверждает связь субъективной модальности с полем союзности. Значительный реляционный потенциал позволяет субъективно-модальной единице активно включаться в построение отношений между частями сложных конструкций, что обусловлено прагматической установкой автора речи, отражает поиск истины, стремление говорящего снять проблематический характер суждения.

Языковой материал доказал связь между употреблением вводно-модальных слов в составе сложносочиненного предложения и логико-смысловыми отношениями между его частями как по линии общекатегориальной семантики предложения, так и по линии частных особенностей семантики отдельных его компонентов. Так, употребление модальных компонентов является невозможным или ограниченным в конструкциях с противительно-возместительными или противительно-сопоставительными отношениями, так как дополнительная модальность в таких построениях оказывается или избыточной, или не может быть совмещена с имеющейся в предложении модальностью. Напротив, в предложениях с соединительно-результативными, противительно-уступительными, разделительными и присоединительными отношениями вводно-модальные компоненты функционируют вполне успешно и даже выступают необходимым компонентом в выражении категориального значения предложения.

Присутствие вводных компонентов в сложносочиненных конструкциях с разделительными отношениями обусловлено самой сущностью этих отношений, которая связана с выбором одной из нескольких предполагаемых возможностей, сомнением в достоверности одного или нескольких представленных явлений. Вот почему в предложения с этим типом отношений возможно и вполне закономерно введение вводно-модальных компонентов с персуазивной семантикой, то есть оценивающих пропозицию в аспекте достоверности-вероятности, при этом модальный компонент замещает союз: До полудня он терпел, ждал: может, отпустит, может, оживеет маленько под сердцем - может, покурить захочется или попить. Потом понял: это смерть (В. Шукшин) - или выступает в контактной позиции по отношению к союзу: Или вы, может быть, меня не любите, может быть, я обмануласьЕа в таком случае извините меня (И. Тургенев).

Интересны случаи реализации уступительного модального значения в конструкциях с противительным союзом, где модально-союзное соединение вводное слово - противительный союз, частица реализует семантику уступительного допущения. В таких построениях первым членом коррелятивной пары выступает персуазивный экспликатор (обычно может быть, конечно, правда и нек. др.), вторым компонентом - противительный союз (но, а, да (в значении но), только, однако)или его лексический эквивалент: Вот что: по-моему, война есть общее горе, общее страдание, и уклоняться от нее, может быть, и позволительно, но мне это не нравится (В. Гаршин); Пожалуй, раздражение мое было мелко и глупо; но взаимное уединение чрезвычайно иногда вредит истинной дружбе (Ф. Достоевский); Положим, и раньше Наташе случалось перечить отцу, - смелая уж такая уродилась, - да все-таки не так, как сегодня: точно белены объелась баба (Д. Мамин-Сибиряк). Вводное слово в данных контекстах, воздействуя на семантико-синтаксические отношения между предикативными компонентами, объединенными союзом но, привносит в эти отношения уступительное значение, логическая связь между частями становится более тесной. В целом такая реализация уступительности в сложносочиненном предложении имеет яркую адресатную направленность, эмоционально окрашена, обнаруживает позицию говорящего.

Наличие субъективно-модальных единиц в сложносочиненных конструкциях с противительными и соединительными союзами существенно влияет на степень слитности предикативных частей и в ряде случаев способствует отрыву той части сложносочиненного предложения, которая приобретает характер дополнительного сообщения, и развитию в ней присоединительного смысла: Думал я, что не доживу до такого горя, думал, и медведь мой любимый не доживет, да, видно, не судьбаЕ (В. Гаршин); Послушай, Чичиков, ты должен непременно теперь ехать ко мне, пять верст всего, духом домчимся, а там, пожалуй, можешь и к Собакевичу (Н. Гоголь); Надо было бы переждать и предложить завтра наедине, - тотчас же подумал князь, - а теперь, пожалуй, уж не поправишь! (Ф. Достоевский). аВозможность отрыва постпозитивной части и функционирование ее в качестве присоединительной связана именно с употреблением вводного слова и возникновением дополнительной модальности. В случае с персуазивным модальным значением предположения содержание постпозитивной частиа приобретает возможный, предположительный характер, характер догадки, внезапно возникающей в сознании говорящего в момент речи. Потенциально же в этой позиции может оказываться любой субъективно-модальный квалификатор, так как присоединение предполагает модальный излом, резкий логический поворот.

Употребление вводных единиц в сложноподчиненном предложении определяется особым статусом этих конструкций как отражающих мыслительную активность говорящего, который, подвергая логической обработке информацию главной и придаточной частей, оценивает связь между фрагментами сообщения, то есть осуществляет субъективно-модальную квалификацию событийного материала [Белошапкова В.А. 1975, Амосова В.В. 1971, Развина Г.В. 1996, Ярыгина Е.С. 2003].а

Возможность употребления названных единиц в конструкциях нерасчлененного типа определяется двумя факторами: 1) спецификой союзных средств; 2) особенностями семантики контактного слова. В таких построениях модальные квалификаторы способствуют актуализации содержания придаточной части, усилению эмоционально-экспрессивной стороны высказывания, аукреплению связи частей или, наоборот, развитию присоединительных отношений.

Функционирование этих единиц в предложениях расчлененного типа определяется логико-смысловыми отношениями между предикативными компонентами и доказывают тесную связь категории субъективной модальностиа и категорий обусловленности, уступительности, условности.

Субъективно-модальный квалификатор маркирует разные типы дискурса, репрезентирует интенции автора - создателя текста [Виноградов В.В. 1959, Бенвенист Э. 1974, Кожина М.Н. 1986, Гальперин И.Р. 1981, Солганик Г.Я. 1999, Чудинов А.П. 2003]. Общим условием функционирования названных единиц в текстах разной стилевой принадлежности определяется условием диалогичности, учетом фактора адресата. В то же время модусное содержание отдельного стиля речи имеет свои особенности.

Специфика субъективно-модальных значений, выявляемых в художественном тексте, отражает личностные установки писателя, его творческое видение, то есть экспликаторы субъективной модальности становятся неотъемлемой характеристикой языковой личности художника. Использование данных единиц прагматически обусловлено: автор художественного текста стремится вызвать в читателе ответные ментальные и эмоциональные состояния, поэтому существенным в данном случае является расширение модусного, интерпретационного содержания, создание многообразия субъективно-оценочных квалификаций речи.

В публицистическойаа речи особый характер приобретает функция убеждения: публицист убеждает путем прямого воздействия и поэтому явно выражает свое отношение к сообщаемому. Экспликация субъективно-модальных значений определяется такими особенностями публицистического дискурса, в основе которых лежит субъективное отношение автора речи к содержанию высказывания: побудительность, экспрессивность, оценочность, полемичность, призывность.

Субъективная модальность научных текстов связана, прежде всего, с их подчеркнутой логичностью, объективированным характером изложения.а Использование субъективно-модальных квалификаторов подчинено строгой логике размышлений автора, кодирующего текст, его концепции, требованиям научности, объективности, отстраненности. В то же время в научно-популярном произведении как жанровой разновидности научных текстов использование названных единиц подчиняется задаче популяризации научных знаний. Важное значение приобретает оценочно-комментирующий момент в подаче материала, в поддержании интереса к освещаемому вопросу, в силу чего спектр субъективно-модальных значений данных текстов существенно расширяется.

В Заключении обобщаются результаты наблюдений в области изучения субъективной модальности и ее взаимосвязей с предикативностью, вводностью, персуазивностью, оценочностью, градуальностью, темпоральностью, персональностью, эмотивностью. Языковой материал доказывает существование субъективной модальности как самостоятельной функционально-семантической категории, которая характеризуется специфическим содержанием и специализированными средствами выражения. Субъективная модальность не тождественна вводности, а существенно выходит за ее пределы, вовлекает в свою сферу средства различных языковых уровней.

Нами установлено, что специализированные, ядерные экспликаторы субъективной модальности характеризуются определенными конститутивными признаками, которые выделяют их в кругу других языковых единиц, способных актуализировать сему лотношение. Среди этих признаков - принадлежность к сфере модуса (субъективно-модальная природа предполагает невключенность в пропозициональную структуру предложения; это первый и основной признак); функция модального квалификатора; синтагматическая изолированность; синтаксическая подвижность; особая интонационная оформленность; функция маркера рематического компонента высказывания; морфологическая неизменяемость. Всеми названными признаками обладают вводные компоненты, поэтому они являются ядерным средством выражения субъективной модальности. Остальные средства составляют околоядерную зону, так как лишены синтаксической подвижности, синтагматической изолированности илиа включены в состав предиката, например, частицы, модальные фразеологизмы. Важным, на наш взгляд, является рассмотрение класса частиц в модусном аспекте, так как это позволяет констатировать наличие субъективно-модальной составляющей практически у всех частиц русского языка. Периферию субъективно-модальных средств составляют единицы, у которых субъективно-модальная функция является дополнительной, в частности союзы и междометия.

В семантическом поле субъективной модальности нами выявлено 6 типовых квалификативных значений: ядерное значение достоверности-недостоверности, околоядерные - эмоционально-оценочное, логической оценки, контактоустанавливающее, эвиденциальное, степени обычности.

Наблюдения над функционированием субъективно-модальных квалификаторов в структуре простого и сложного предложений убеждают в их способности реализовывать союзный потенциал, выступать в роли компонента вводно-союзных соединений, замещать позицию союза. Субъективно-модальная единица - значимый элемент в структуре сложного предложения, участвующий в построении семантико-синтаксических отношений между его частями. На данном синтаксическом отрезке наиболее ярко выступают связи субъективной модальности с полем союзности, проявляется их взаимопроникающий характер, становится очевидным, что категория субъективной модальности имеет открытый характер, вовлекает в свою сферу, казалось бы, инородные элементы, и наоборот, модальные единицы становятся средствами реализации других категорий.

Рассмотрение субъективной модальности в текстовом аспекте доказывает ее статус как важной интерпретационной модусной составляющей любого текста, процесс порождения которого предполагает адресатную направленность и определенную прагматическую установку. Этим определяется употребление модальных единиц как дискурсивных маркеров, знаков дискурса, вскрывающих коммуникативные устремления автора речи. Субъективно-модальная единица помогает говорящему сделать текст адекватным его задачам, акцентировать его адресованность, что, в конечном итоге, имеет решающее значение для успеха коммуникации.

Перспективным представляется изучение роли средств категории субъективной модальности в формировании идиостиля, в создании модального поля текстов различной стилистической и жанровой разновидности. Сказанное выводит исследуемую категорию за рамки собственно высказывания в пространство текста и дискурса. Особый аспект представляет изучение интонационных и кинетических средств выражения субъективной модальности, что требует особых методов, особого инструментария и потому осталось за рамкамиа данной работы. Исчерпывающий анализ взаимодействия каждого из типовых субъективно-модальных значений с другими категориями, в частности эмотивности, адресованности, темпоральности, также должно стать предметом специального исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Монографии:

Орехова Е.Н. Субъективная модальность высказывания: форма, семантика, функции. - М., 2011. - 296 с.

Статьи в периодических изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

1. Топтыгина Е.Н. К вопросу о модальности научно-популярного текста // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. - М., 2007. - Вып. 3. - С. 228-229.

2. Топтыгина Е.Н. Функции персуазивных частиц в тексте романа Ф.М. Достоевского Преступление и наказание // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. - М., 2009. - Вып. 1. - С. 59-64.

3. Топтыгина Е.Н. О модальном потенциале междометий // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. - Вып. 2. - М., 2009. - С. 66-69.

4. Топтыгина Е.Н. О субъективной модальности газетного текста // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. - Вып. 2. - М., 2009. - С. 61-65.

5. Топтыгина Е.Н. Сложноподчиненные предложения с эксплицитным модусом // Вестник МГОУ. Серия Русская филология. - Вып. 2. - М., 2010. - С. 63-69.

6. Топтыгина Е.Н. Вводно-модальные компоненты как актуализаторы отношений причины в сложноподчиненном предложении // Вестник МГОУ, серия Русская филология. - Вып. 3. - М., 2010. - С. 43-46.

7. Топтыгина Е.Н. Об отношении вводных слов к составу высказывания // Вестник МГОУ, серия Русская филология. - Вып. 4. - М., 2010. - С. 52-57.

8. Топтыгина Е.Н. Вводное предложение как средство выражения субъективности // НДВШ Филологические науки. - М., 2011. - № 2. - С. 82 - 90.

9. Топтыгина Е.Н. О конструктивно-синтаксическом способе выражения субъективной модальности в политическом дискурсе // Политическая лингвистика. - Екатеринбург, 2011. - Вып. 2(36). - С. 176-179.

Прочие публикации:

1. Топтыгина Е.Н. Вводные слова с субъективно-модальным значением допущения, предположения в современном русском языке // Слово и словоформа в высказывании: номинация и предикация. - М., 2000. - С. 87-90.

2. Топтыгина Е.Н. К вопросу о модальности допущения // Современное русское языкознание и лингводидактика. - М, 2003. - С. 288-291.

3. Топтыгина Е.Н. Особенности функционирования модификаторов предположения в сложносочиненном предложении // Русский в системе славянских языков: история и современность. - М., 2003. - С. 58-62.

4. Топтыгина Е.Н. Субъективная модальность предположения и актуальное членение предложения // Русское слово: диахронический и синхронический аспекты. - Орехово-Зуево, 2003. - С. 250-251.

5. Топтыгина Е.Н. Выражение модальности предположения в сложноподчиненном предложении // Русский язык: номинация, предикация, образность. - М., 2003. - С. 52-54.

6. Топтыгина Е.Н. Функционирование модификаторов допущения в тексте // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства и способы выражения. - М., 2004. - С. 68-70.

7. Топтыгина Е.Н. К вопросу о неспециализированных средствах выражения допущения // Русский язык: история, диалекты, современность. - М., 2005. - С. 342-345.

8. Топтыгина Е.Н. Место значений предположения и допущения на модальной шкале степеней достоверности // Рациональное и эмоциональное в языке и речи. - М., 2005. - С. 31-34.

9. Топтыгина Е.Н. К вопросу о функционировании модификаторов предположения в сложном предложении // Русское слово и высказывание: рациональное и эмоциональное. - М, 2006. - С. 138-139.

10. Топтыгина Е.Н. Модальные частицы как средство выражения субъективно-модального значения предположения // Русский язык в системе славянских языков. - М., 2008. - С. 199-205.

11. Топтыгина Е.Н. О модальности поэтического текста // Рациональное и эмоциональное в художественном тексте. - М., 2009. - С. 22-24.

12. Топтыгина Е.Н. О субъективной модальности повести Н.В. Гоголя Невский проспект // Языковые категории и единицы: синтагматический аспект. - Владимир, 2009. - С. 352-357.

13. Топтыгина Е.Н. Частица что ли как модально-персуазивный квалификатор // Актуальные проблемы современного языкознания и методики преподавания русского языка. - Липецк - М., 2009. - С. 93-95.

14. Топтыгина Е.Н. О сущности субъективно-модального значения предположения // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира. - Москва-Архангельск, 2009. - С. 337-340.

15. Топтыгина Е.Н. Об употреблении вводно-модального компонента пожалуй // Русский язык в системе славянских языков: история и современность. - М., 2009. - С. 316-319.

16. Топтыгина Е.Н. Об употреблении слова впрочем (На материале поэмы Н.В. Гоголя Мертвые души) // Слово в языке и речи. - Елец, 2009. - С. 364-366.

17. Топтыгина Е.Н. Об изучении категории вводности на занятиях по русскому языку в техническом вузе // Специфика преподавания гуманитарных и социально-экономических дисциплин в условиях технического университета. - М., 2009. - С. 138-139.

18. Топтыгина Е.Н. Употребление вводно-модальных компонентов в придаточных уступительных // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: субъективность, экспрессивность, эмоциональность. - М., 2009. - С.7-9.

19. Топтыгина Е.Н. О модальной шкале степеней достоверности // Актуальные проблемы анализа единиц языка и речи. - Стерлитамак, 2010. - С. 73-76.

20. Топтыгина Е.Н. Об экспликации субъективно-модальных смыслов в сложноподчиненных предложениях изъяснительных // Русский язык и литература: история и современность. - М., 2010. - С. 313-316.

21. Топтыгина Е.Н. Об экспликации субъективно-модальных значений в сложных предложениях условного типа // Современная языковая ситуация в свете лингвокреативной деятельности. - Екатеринбург, 2010. - С. 231-236.

22. Топтыгина Е.Н. Об экспликации субъективно-модальных значений в местоименно-соотносительных предложениях // Семантика слова и семантика текста. - М., 2010. - С. 53-54.

23. Топтыгина Е.Н. О сочетаниях ла, может быть, лили, может быть // Слово, фразеологизм, текст в литературном языке и говорах. - Орел, 2010. - С. 210-211.

24. Топтыгина Е.Н. О категории субъективной модальности // Семантика и прагматика слова и текста. Поморский текст. -а Архангельск, 2010. - С. 324-325.

25. Топтыгина Е.Н. О логической модальности // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: модальность, эмоциональность, образность. - М., 2011. - С. 18-20.

26. Топтыгина Е.Н. Об употреблении вводных компонентов в придаточных определительных // Семантика и функционирование языковых единиц в разных типах речи. - Ярославль, 2011. - С. 52-54.

27. Топтыгина Е.Н. О модально-оценочной функции коммуникативов // Русское слово. - Ульяновск, 2011. - Вып. 3. - С. 86-88.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog

Субъективная модальность высказывания: форма, семантика, функции