Все научные статьи
Айвазова С.Г. Игра в гендер на поле российской политики: возможности институциональных изменений // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. Ред. М.К. Горшков. - Вып.6. - М.: Институт социологии РАН, 2007
Научная статья
Айвазова СТ.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ: ВОЗМОЖНОСТИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ
В последние десятилетия тендерная проблематика стала неотъемлемой частью теоретических конструкций неоинституционализма, который, утвердившись в экономической науке, завоевывает авторитет и в других научных дисциплинах, в том числе, политологии1. Методология неоинституционализма позволяет по-своему уточнить тендерные подходы, дополнить и детализировать их, поскольку тендерные исследования и неоинституционализм имеют дело со сходным набором проблем, хотя и не перекрывают друг друга. И в том, и в другом случае исследователи стремятся учесть исторический контекст, связать мак-рокультурные процессы с повседневностью, с тем, что происходит на микроуровне властных отношений. Исследователи тендера пишут о гендерных институтах, гендерных логиках. Неоинституционалисты делают акцент на правилах и механизмах взаимодействия людей, на их ценностных ориентациях и нормативном поведении2, пытаются вписать поведение, выбор и действие в социетальный контекст.
Неоинституционалисты, как и сторонники тендерного анализа политических процессов, считают тендер конституирующим элементом общественных отношений, основанном на воспринятых различиях между полами. В рамках неоинституционализма тендер рассматривается как важнейший общественный институт, более того, он объявляется центральным организующим принципом общества, который наличествует во всех других общественных институтах Ч в экономике, на рынке труда, в семье, государстве. А тендерный порядок3 определяется как институционализация осознаваемых половых различий. Неоинституциалисты подчеркивают, что тендерный порядок не просто учитывается людьми, но встраивается в организации, в наличный
' Подробнее см. одно из последних изданий по данной тематике в России: Институциональная политология. Современный институционализм и политическая трансформация России / Под ред. С.В.Патрушева. М.: ИСП РАН. 2006.
2аа Там же. С. 17.
3аа Понятие, введенное политологом Р. Коннелом. См.: Connel R. Society, the person and
sexuel politics: Cambridge. Polity press, 1987. О концепции Р.Коннела подробнее см.: Tap-
таковскаяИ. Социальное положение женщин и мужчин: тендерные проблемы постсовет
ской России // Социальные трансформации в России: теории, практики, сравнительный
анализ. Под ред. В.А. Ядова. М.: Флинта. 2005. С.394-397.
320
АЙВА30ВА С.Г.
институциональный уклад. Тендерные характеристики организаций складываются за счет определенного типа разделения труда, поведения, физической локализации и власти. Эти характеристики, в свою очередь, получают толкование с помощью определенных символов и образов, которые усиливают и воспроизводят паттерны господства и подчинения в отношениях между мужчинами и женщинами.
По мнению неоинституционалистов, тендерный порядок в принципе является очень устойчивым, даже если тендерные отношения со временем видоизменяются4. Такую устойчивость обеспечивают несколько институциональных процессов, формирующих определенные правила поведения женщин и мужчин. Это, во-первых, заданные институциональные логики тендера, во-вторых, двоичная классификация признаков того или иного тендерного поведения, в-третьих, его общественная легитимация. А потенциал изменений заключается, прежде всего, в сопротивлении установленным правилам, в инновациях и согласованиях со стороны индивидов. Социальные структуры стабильны, наличный порядок поддерживается, пока его не оспаривают или ему не противостоят. Общественная инерция во многом зависит от недостатка эмоциональной энергии, пригодной для вызова по отношению к системе.
Возникновение нового тендерного порядка во многом предопределяется изменчивостью, внутренними противоречиями наличных институтов, которые способны как бы случайно создавать идентичности, бросающие вызов наличному тендерному порядку. Общественные изменения могут проистекать из индивидуального сопротивления и пересмотра договоренностей или организации социального движения.
Описывая тендер как созданное и как создаваемое, неоинсти-туционалисты подчеркивают, что тендер создан в той мере, в какой он образован и конституирован культурным и историческим дискурсом. Вместе с тем, тендер находится в процессе создания, когда актор предписывает, противостоит и договаривается. Общественная жизнь состоит из паутины связей и взаимодействий между многочисленными взаимообусловленными позициями, конфигурация которых непрерывно сдвигается. Эти подвижки создают условия как для воспроизводства тендера, так и для проскальзывания в его воспроизводстве, эрозии долговременных образцов. Так возникают моменты беспорядка и открытого сопротивления установленным нормам, которые могут стать источником инноваций. В конечном счете, традиционный тендерный порядок разрушается в высокодифферен-цированных обществах, которые производят крайне разнообразные и ситуативные идентичности. Высокодифференцированные общества способствуют сопротивлению, согласованию и обновлению, и таким
4аа См.: LorberJ. Paradoxes of Gender. Yale University Press: New Haven, 1994. P. 28-30.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
321
образом повышают вероятность вызовов тендерному порядку. В таких обществах, множественность учреждений увеличивает вероятность противоречий в рамках преобладающей тендерной логики. Существование разнообразных, ситуативных идентичностей способствует сопротивлению, а также предлагает множественные основания для коллективного действия.
На рубеже 80- 90-х годов прошлого века Россия оказалась в ситуации исторической неопределенности, выбора пути развития, когда наличный тендерный порядок потенциально мог быть оспоренным. Каким он был к этому моменту? Точнее всего его можно квалифицировать как государственный патернализм, основанный на формальной норме равноправия полов и скрытой дискриминации женщин. А в собственно политической сфере Ч как имитационную политику тендерного равноправия, которая строилась на сочетании скрытой маргинальности женщин и их демонстративной псевдополитической активности.
Провозглашение идеалов демократии и свободного рынка сопровождалось в тот момент распространением дискурса прав женщин и тендерного равноправия (например, в среде активисток независимого женского движения). Одновременно с этим другие акторы (например, церковь) стали настойчиво апеллировать к традиционным тендерным ценностям. Сохранялись и советские подходы к решению женского вопроса (например, у государственных чиновников или активистов ряда политических партий).
За что собственно шла борьба? Описывая различные модели социального взаимодействия женщин и мужчин, исследователи выделяют два принципиально разных типа тендерных отношений. Один Ч характерный для так называемого традиционного общества. Другой Ч для общества модерна (лмодернити). В традиционном обществе главным признаком этих отношений является иерархия между полами: мужчина выступает как субъект властных отношений, женщина как объект его власти. Такие отношения определяются как субъект-объектные, статусно неравные. Переход к модерну предполагает реконструкцию тендера Ч отношения господства/подчинения должны преобразоваться в отношения равные, субъект/субъектные. Эта трансформация влечет за собой пересмотр самой совокупности отношений власти.
Авторитет мужской силы, право силы, характерное для традиционного уклада, является основанием всех известных человечеству авторитарных режимов Ч власти вождей рода, монархов, диктаторов. И пока тендерное неравенство сохраняется, существует и потенциальная возможность, или предрасположенность, общественных систем к продлению дней власти авторитарного типа. При демократической трансформации любой властитель Ч монарх, начальник, хозяин или муж развенчивается: он перестает быть и (что тоже очень важно)
322
АЙВАЗОВА С.Г.
ощущать себя властителем подчиненных, которые при традиционном укладе принадлежат ему душой и телом.
Этот всемогущий властелин должен превратиться в простого исполнителя определенных функций в совершенно иной системе разделения труда, предусматривающей не владение другим человеком, а управление конкретным процессом. Его взаимодействие с подчиненными превращается в согласованное распределение ролей и обязанностей между различными, но равными субъектами. В этом Ч в изменении характера власти и одновременно ее разделении, то есть перераспределении полномочий между различными ветвями власти, государством и гражданским обществом, между мужчинами и женщинами, Ч по большому счету состоит смысл демократического переустройства общественных систем, их модернизации5. Именно поэтому тендерное равенство рассматривается сегодня как обязательное условие успешного функционирования современной демократии.
Приступив в начале 1990-х годов к созданию новых формальных основ своего существования, российское государство было вынуждено переоформить и внешний нормативный порядок тендерных отношений, призванный придать мужчинам и женщинам некий социальный статус и наделить их определенными правами и обязанностями. Противостояние разнонаправленных тендерных дискурсов поставило российские власти перед необходимостью выбора одного из них. Выбор был сделан в пользу институциональных логик модерна Ч все принятые законодательные акты страны гарантируют равноправие женщин и мужчин. В частности, в текст одобренной в 1993 году Конституции РФ включается норма тендерного равенства. Эта норма закреплена в статье 19 (часть 3), которая Ч что знаменательно Ч входит в общий раздел Права человека.
Выбор в пользу данной нормы по-своему подтверждают Указы Президента РФ О первоочередных задачах государственной политики в отношении женщин (1993 г.), О повышении роли женщин в системе федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской федерации (1996 г.). А также два Национальных плана действий по улучшению положения женщин и повышению их роли в обществе. Первый был рассчитан на 1996-2000, второй Ч на 2001-2005 гг. Кроме того, российский парламент в 1996 г. принимает Концепцию законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин, а летом 2001 г. Ч Закон о политических партиях.
5 Показательно, что знаменитый немецкий социолог Г. Зиммель относит к числу признаков модернизации выдвижение на первый план общественной жизни проблематики прав человека, включая права женщин; промышленную революцию, урбанизацию, распространение всеобщего образования. См.: SimmelG. Philosophie de la modernite. P., 1989. P.159-161.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
323
В каждом из этих документов государство Ч основной субъект российской политики Ч заявляло о своей приверженности норме тендерного равноправия, и вследствие этого, о необходимости расширить возможности для включения женщин в реальный политический процесс. Правда, следует отметить, никакими конкретными обязательствами в связи с этим государство себя не обременило. Оно не обещало, например, как это происходит в большинстве современных демократий, обеспечить строго определенную формулу (квоту) тендерного представительства в списках кандидатов в депутаты или на выборах в иные руководящие органы власти. Но, тем не менее, проблематика тендерного равенства стала в тот момент объектом государственного внимания и правового регулирования.
Чем это было продиктовано? По крайней мере, двумя достаточно разными факторами. С одной стороны, потребностью войти в круг наиболее развитых, демократически ориентированных стран мира и быть их признанным партнером. А для этих стран дискурс тендерного равенства Ч знаковый, символизирующий приверженность демократическим ценностям. С другой Ч необходимостью отреагировать на социальные ожидания тех групп российских граждан, которые были в тот момент движущей силой происходивших перемен. В частности, ответить на требования очень активных в ту пору женских организаций, выдвинувших лозунг От равных прав Ч к равным возможностям.
Логика институционального подхода заставляет задать вопрос, кто из акторов политического процесса, кроме женских организаций, потенциал влияния которых был не слишком высок, поддержал эти нормот-ворческие усилия государства? Кто способствовал развитию, конкретизации провозглашенных норм тендерного равенства и их диффузии в общественную жизнь? Ответ простой: в не слишком обширном и еще несформированном поле российской политики таких сил Ч политических партий, групп интересов и т.д. Ч на тот момент не нашлось.
Поэтому дальше обозначения самых общих принципов в этой сфере государство не пошло. Похоже, что оно и не собиралось в обозримом времени приступать к их конкретной реализации. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что практически все принятые исполнительной и законодательной властями документы по обеспечению тендерного равноправия имели сугубо декларативный характер Ч они не предусматривали ни финансовых, ни организационных ресурсов для выполнения тех обязательств, которые формально были взяты государством. Так, из государственного бюджета не финансировались напрямую ни первый, ни второй Национальные планы по улучшению положения женщин.
Показательно и то, как претворялось в жизнь требование международных договоров о создании единого национального механизма или
324
АЙВАЗОВА С.Г.
властной вертикали, предметом деятельности которой должно было быть обеспечение тендерного равенства. Отметим, что такие структуры действуют практически во всех развитых демократиях мира, всерьез озабоченных реализацией прав человека. В России же их строительство, едва начавшись, оборвалось. Многочисленные комитеты и комиссии6, обладавшие в основном консультативно-координационными функциями, были свернуты. И не потому, что их деятельность была социально незначимой. А потому, что государство довольно скоро перестало испытывать потребность в признании в этой сфере со стороны мирового общественного мнения Ч оно окрепло и обрело иные формы и возможности влияния (такие, например, как поставка нефти, газа, оружия).
А это были единственные правительственные структуры, хоть в какой-то мере отвечавшие за состояние дел в сфере тендерного равноправия. Данные сокращения привели также к исчезновению Круглого стола женских организаций, сформированного в определенный момент при Министерстве труда и социального развития как канал взаимодействия исполнительной власти и женских неправительственных объединений. Таким образом, произошел хоть и негласный, но совершенно явный поворот в государственной политике Ч от признания нормы тендерного равноправия к ее профанации или умолчанию.
Этот поворот отчетливее всего дал о себе знать при обсуждении в 2005 г. в Государственной Думе нового избирательного законодательства, предусматривавшего переход страны от смешанной к пропорциональной системе голосования на парламентских выборах. Женские организации, используя свои каналы влияния, попытались внести в это законодательство такие поправки, которые предусматривали бы систему мер, призванных гарантировать соблюдение прав женщин при отправлении пассивного избирательного права (то есть права быть избранными в органы власти различных уровней). Они требовали, прежде всего, чтобы число лиц одного пола в списках кандидатов не превышало семидесяти процентов от их общего количества. И утверждали, что данные поправки являются развитием тех норм тендерного равенства, которые уже закреплены в действующей Конституции, Законе о политических партиях и других законодательных актах, но в виде принципов, а не конкретных положений.
Поправки были переданы в рабочую группу Комитета по государственному строительству и конституционному законодательству ГД. И натолкнулись на сопротивление значительной части законодателей,
6 В их числе: Комиссия по делам женщин, семьи и демографии при Президенте РФ, Комитет по делам женщин, семьи и молодежи в Государственной Думе, Комиссия по делам женщин при Председателе Совета Федерации, Комиссия по вопросам положения женщин при Правительстве РФ, Департамент по делам детей, женщин и семьи в Министерстве труда и социального развития.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
325
представлявших как правящую, так и оппозиционные партии в парламенте. Основной аргумент против поправок звучал символически: Вы требуете отдать женщинам 30% мест в парламенте. Сегодня они имеют 10% этих мест. Это значит, что 20% мужчин должны потерять свои места в списках. Это Ч дискриминация. И второй аргумент: Мои избирательницы не хотят, чтобы женщины шли в политику. Этого требуют только феминистки. Я буду защищать позицию моих избирательниц7. Естественно, что в такой ситуации данные поправки не прошли.
Но их поддержали избиратели. По данным опроса общественного мнения, проведенного авторитетной службой Левада-центр в апреле 2005 г., на вопрос о целесообразности внесения тендерной нормы в избирательное законодательство 60% респондентов ответили, что это нужно делать, и только 28% высказались против8.
Между тем, вопрос о расширении возможностей участия женщин в политическом процессе имеет для России вовсе не праздный характер. Несмотря на формально провозглашенную приверженность государства принципу тендерного равенства, принятые в соответствии с ним декреты, указы, международные обязательства, в сфере политики торжествует логика традиционализма. Формальные институты равноправия никак не согласуются с правилами поведения ведущих акторов политического процесса. Это поведение ориентировано на сохранение тендерной асимметрии в сфере публичной политики. И потому макроуровень российской власти сохраняет в начале XXI века Ч века прорыва женщин к вершинам политической власти практически на всех континентах Ч ярко выраженные очертания характерной для традиционного общества тендерной пирамиды. В ее основании трудятся чиновники низшего и среднего звена, подавляющее большинство которых Ч женщины. На верхах Ч царят мужчины. По официальным данным на 1 сентября 2003 г., в общей численности работников, занимавших государственные должности в органах государственной власти РФ, женщины составляли 70%; мужчины Ч 30%. Но среди государственных служащих, находившихся на высших государственных должностях, было 87% мужчин и 13% женщин. И только 3,5% женщин против 6,2% мужчин занимали должности супер-категории А, связанные с принятием самых ответственных политических решений9.
Традиционализм российской политической системы особенно очевиден на самых ее верхах: в составе действующего правительства РФ,
7ичное наблюдение автора данной работы: входила в состав рабочей группы Комитета по делам женщин, семьи и детей ГД, которая разрабатывала поправки и участвовала в их согласовании с депутатским корпусом.
ваа Интернет-сайт: levada.ru/press/апрель 2005.
' Женщины и мужчины России. М.: Федеральная служба государственной статистики. 2004. С. 162-164.
326
АЙВАЗОВА С.Г.
начиная с весны 2004 года, нет ни одной женщины; в числе глав субъектов РФ Ч одна (губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко); среди депутатов ГД, которая избрана в декабре 2003 г., около 10% женщин; среди 178 членов Совета Федерации Ч около 5%; депутатов законодательных собраний субъектов РФ, Ч около 10 % женщин.
Женщины, судя по разным данным, составляют большинство среди рядовых членов практически всех политических партий10, за исключением ЛДПР, крайних экстремистов и националистов. Но их почти нет среди их руководителей. Исключение составляла до недавнего времени И. Хакамада, входившая в тройку лидеров Союза правых сил.
Самый значимый материал для ответа на поставленный вопрос нам удалось получить, разбирая с тендерной точки зрения результаты парламентских и президентских выборов. Два цикла этих выборов, пришедшиеся на 1999-2000 и 2003-2004 гг. стали объектом нашего специального внимания11. Анализ списков кандидатов в депутаты, партийных программ и уставов, официальных результатов выборов, публикаций в средствах массовой информации и т.д. позволил придти к нескольким основным выводам.
Вывод первый. Отношение партий к принципу тендерного равенства претерпело в последние десятилетия некую эволюцию. На начальном этапе практически все они Ч по разным причинам, которые еще предстоит исследовать, Ч оказались так сказать гендерно нечувствительными. Но к парламентским выборам 2003 г. градус тендерной чувствительности каждой из них уже можно было хотя бы промерить. Под напором женских организаций партии были вынуждены так или иначе поставить вопрос о политической интеграции женщин. Эта постановка вопроса по-своему обозначила некий идейный водораздел между ними, позволив выделить в этой среде группы, условно говоря, модернистов и традиционалистов. К первым, исходя из анализа программных документов, можно было отнести Единую Россию, Яблоко, СПС. Ко вторым Ч КПРФ, ЛДПР. Объединение Родина говорило о равноправии женщин и мужчин, используя советскую риторику. Однако расхождения в программной риторике модернистов и традиционалистов практически не влияли на практику проведения избирательных кампаний, и в частности, на формирование списков кандидатов в депутаты. Логика мужского доминирования в публичной политике довлела как над теми, так и над другими.
10а Речь идет только о тех политических партиях, которые оказывали реальное влияние на
политический процесс, участвуя в парламентских выборах и побеждая на них.
11 См.: АйвазоваС, КертманГ. Мужчины и женщины на выборах. Тендерный анализ
избирательных кампаний 1999 и 2000 гг. в России. М.: Эслан, 2000.; АйвазоваС, Керт
манГ. Мы выбираем, нас выбирают... Тендерный анализ избирательных кампаний 2003 и
2004 гг. в России. М.: Олита, 2004.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
327
Вывод второй. Политические партии и блоки Ч реальные участники предвыборной гонки в 1999 и 2003 гг. предоставляли женщинам и мужчинам разные шансы для завоевания мест и в российском парламенте. Так, в избирательной кампании 2003 г. в общефедеральных списках партий-фаворитов избирательной кампании насчитывалось около 10% женских имен: Единая Россия Ч 8%; КПРФ Ч 11%; ЛДПР Ч 8%; Родина Ч 8%; СПС Ч 11%; Яблоко Ч 15%. Примерно так же они поддерживали женщин в одномандатных округах12. Предлагая на выбор избирателю такие списки, они возводили, по существу, барьер на пути женщин в Государственную Думу, откровенно нарушая при этом положения Конституции и Закона О политических партиях, которые содержат норму равенства возможностей женщин и мужчин. Однако эти нарушения не получили никакой оценки, и уж тем более санкции, ни со стороны Центральной избирательной комиссии, ни со стороны соответствующих правовых ведомств. Участие же женщин в президентских выборах и в 2000 и в 2004 годах было фактически их личным делом. Партии не оказывали им никакой ощутимой поддержки.
Вывод третий. Существует прямая корреляция между процентом женщин, выдвинутых в названных избирательных кампаниях в качестве кандидатов в депутаты, и процентом получивших депутатский мандат. Выдвигают партии около 10% женщин, примерно столько же оказывается в парламенте. Эти подсчеты опровергают миф о нежелании избирателей поддерживать женщин на выборах. Тендерные итоги избирательных кампаний, в конечном счете, зависят не от избирателей. Основной фактор здесь Ч технология выборов. Избирателям предлагают определенный набор имен, выйти за его пределы они не могут.
Вывод четвертый. Между двумя циклами выборов федерального уровня произошло резкое повышение значимости административного ресурса для победы женщин-кандидатов в депутаты и, как следствие, Ч сокращение значимости партийного фактора. Прямой результат этого процесса Ч сужение возможностей продвижения на политический Олимп для тех категорий женщин, которые не входят в государственную номенклатуру, включая представительниц бизнес сообщества, а также третьего сектора, и в их числе активисток женских организаций. Это значит, что крайне немногочисленная женская часть российской политической элиты формируется сегодня в соответствии с требованиями традиционной российской государственности, которая опирается на бюрократию или номенклатуру и не допускает усиления воздействия других институтов гражданского общества.
И, наконец, еще один вывод: маргинальность женщин в политике по-своему закрепляет инерционность, консерватизм политического
АйвазоваС, КертманГ., Мы выбираем, нас выбирают... С. 14-16.
328
АЙВАЗОВА С.Г.
поведения избирательниц. Поскольку политика остается для большинства женщин сферой, далекой от их жизненных стратегий, их поведение, как правило, оказывается не рационально выверенным, а продиктованным пониженной в сравнении с мужчинами политической ангажированностью и повышенной склонностью к конформному политическому поведению. То есть, к оглядке на чужую систему ценностей, к выбору по аффективным мотивам, не в пользу конкретного лица, а в пользу его статуса.
Можно с полным основанием утверждать, что сохраняющиеся в российской политике неформальные правила лигры в тендер являются одним из самых существенных препятствий для ее демократической трансформации. Но политические партии даже самого либерального толка никак не реагируют на эту важнейшую для их собственной судьбы проблему. Наличие такого рода препятствий или блокировок до сих пор остается непроблематизированным ни политическим, ни научным сообществами. Тендерную асимметрию в сфере политики, в том случае, если на нее обращают внимание, принято объяснять по старинке: она якобы соответствует традиционному характеру массовых представлений о распределении мужских и женских ролей. Однако в наши дни это объяснение уже вряд ли полно отражает суть явления. И в повседневной жизни российской семьи тендерные отношения складываются теперь часто иначе.
Как показали исследования, проводившиеся с 1996 по 2003 года авторским коллективом под руководством С.В. Патрушева, в тенденции эти отношения все больше тяготеют к партнерству, к утверждению норм равноправия. Судя по полученным данным, в средней российской семье по большому счету отсутствуют авторитарно-иерархические отношения Ч нет жесткого подчинения одного пола другому. Причем, нет ни бесспорного признания авторитета отца13, ни полного контроля над жизнью семьи со стороны матери. Наши выводы в определенной мере подтвердил и опрос общественного мнения, проводившийся в канун 8 марта 2003 г. Фондом Общественное мнение. Его респондентам был задан вопрос Одни считают важным, чтобы в семье был глава, лидер. Другие считают, что в семье не должно быть явно выраженного лидера, главы. С какой точкой зрения Чпервой или второй Ч Вы согласны?. Оказалось, что только 55% считают, что семье необходим лидер, глава. Среди них 33% убеждены в том, что им должен быть мужчина. По мнению 15% опрошенных лидером способен оказаться любой из взрослых членов
13 Результаты наших обследований в этом отношении совпадают с выводами авторов книги Курильски-ОжвэнШ., АрутюнянМ., ЗдравомысловаО. Образы права в России и Франции. М. Аспект-Пресс. 1996 написанной на основе анкетирования школьников России и Франции по вопросам правовой культуры.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
329
семьи. 6% отвели роль лидера женам. 37% опрошенных считают, что в семье не должно быть явного лидера14.
Почти две трети респондентов убеждены в том, что их семейные отношения покоятся на взаимных правах и обязанностях. Судя по нашим опросам и опросам коллег, непрерывно растет число респондентов, утверждающих, что домашний труд они выполняют сообща. Например, на вопрос ФОМа: В семьях большинства ваших знакомых кто в основном занимается домашним хозяйством: мужья, жены или оба супруга в равной мере?, 39% ответили Ч лоба в равной мере, 48% Ч жены, 4% Ч мужья, 10% затруднились с ответом15.
Другие параметры, такие, скажем, как степень подчиненности индивида семье или степень участия в принятии решений, также говорят об устойчивости процесса демократизации внутрисемейных отношений. Более того, сегодняшний брак рассматривается россиянами как некий договор или контракт, причем, вовсе не пожизненный, а временный. Возможность перезаключения этого контракта, связанная с процедурой развода осознается согражданами, прежде всего, как проявление их личностной свободы. В наши дни практически перестала действовать норма сохранения семьи во имя благополучия детей, скреплявшая браки в советское время. К глубокому изумлению мы обнаружили, что вряд ли какой-либо еще институт российской жизни считается сейчас столь же значимым выражением свободы личности как институт развода. В нашем обследовании респондентам был задан вопрос: В связи с демографическим кризисом порой говорят о том, что разводы надо запретить. Как Вы относитесь к этой идее?. Приводим самые типичные ответы.
- Безумная идея. Как можно запретить людям решать вопрос о своем семейном статусе. Во что превратится институт брака в данном случае? Человек развивается. И иногда его действительно не устраивает союзник. Вот, моя семья: мой муж не успевал за мной, переставал уважать себя как личность. Оставалось уйти мне самой. Я приняла решение, думая о нем.
- Если в семье глубокие отношения были основаны помимо любви на уважении и доверии, то такие семьи сохраняются и без любви. Там живут, уважая и доверяя друг другу. Как только исчезают уважение с доверием, я считаю, немедленно нужно расходиться. Потому что ломается психика ребенка и ничего хорошего у этого человека уже не будет в жизни. Честнее было бы ребенку все объяснить.
- Если люди не могут быть вместе Ч они должны развестись. У меня второй брак, и я рада, что вовремя рассталась с мужем, по-
14 Фонд Общественное мнение. № 009 (693). Опросы 25 февраля-2 марта 2003 г.
15а Там же.
330
АЙВА30ВА С.Г.
тому что вместе жить, это надо ценить другого человека и понимать. Когда людям вместе дискомфортно, они не должны быть вместе. Может быть в другой семье они будут счастливы. Безусловно, должны быть разводы.
Очевидно, что интересы индивида, его свобода и автономия являются для наших респондентов более значимыми ценностями, чем ценность семьи ради семьи. А главное, совокупность этих данных, на наш взгляд, позволяет утверждать, что признак пола постепенно перестает довлеть над распределением ролей в российской семье. Это распределение все чаще происходит не в соответствии с внешними предписаниями, как это бывает в традиционных обществах, а в зависимости от индивидуального выбора, личностных качеств и предпочтений мужчин и женщин. Как точно пишет по этому поводу 3. Бауман, модерни-ти заменяет предопределенность социального положения (включая семейные обязанности Ч замечание автора) принудительным и обязательным самоопределением16.
Разумеется, свою роль в этом процессе играют и внешние обстоятельства. Кризисное состояние на рынке труда, общая социально-экономическая нестабильность, наряду с другими факторами невольно вынуждают российскую семью отказываться от четкой ориентации на традиционное разделение семейных функций в пользу иных, более современных и гибких правил поведения, в частности, демократического правила взаимозаменяемости всех семейных обязанностей.
Но здесь важно обратить внимание на другое обстоятельство. Наши десятилетние исследования позволили обнаружить, что тендерные характеристики макро- и микроуровней власти в России являются разнонаправленными. Стало очевидно и то, что источник российской патри-архатной власти, сохраняющейся на макроуровне, следует искать уже не в тендерных отношениях в семье и разделении труда в домашнем хозяйстве, а в особенностях функционирования общественных институтов, ограничивающих возможности женщин в сфере публичной политики. Значит ли это, что нынешние реформы в России сопровождаются не столько модернизацией, сколько архаизацией ее политического устройства? С тендерной точки зрения, это выглядит именно так17.
Фиксируется ли противоречивость различных уровней тендерных отношений массовым сознанием? Да. Судя по опросам общественного мнения, почти две трети респондентов осознают факт равенства тендерных отношений в семье и неравенство шансов мужчин и женщин в
16а Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. С. 182.
17а См. подробнее: АйвазоваС. Тендер и российская полития // Политическая наука в
современной России: время поиска и контуры эволюции. Ежегодник. М.: РОССПЭН, 2004.
С. 144-157.
ИГРА В ТЕНДЕР НА ПОЛЕ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИКИ...
331
политике.18 И более 50% из них убеждены в том, что представительство женщин в структурах власти должно быть равнозначным мужскому. В частности, по данным службы Левада-Центр, большинство опрошенных склонно полагать, что увеличение доли женщин в руководстве страны привело бы к положительным переменам. Более трети (37%) считают, что если бы на ответственных постах в России было больше женщин, в стране стало бы больше доброты, заботы о людях со стороны государства. 30% Ч больше порядка, 24% Ч меньше конфликтов, жестокого противостояния различных политических сил19.
Похоже, что потенциально наши сограждане Ч в отличие от представителей политической элиты Ч готовы легитимизировать, одобрить демократический тендерный порядок не только на микро-, но и на макро уровне власти. Эта легитимация есть признак возникновения логик несоответствия на российской политической сцене. А значит Ч и возможной трансформации нынешнего тендерного порядка России.
Пока же приходится признать, что при форматировании своей новой политической конструкции российское государство рассматривало проблематику тендерного равенства не как конкретную задачу, требующую немедленного решения, а скорее как некую имитацию или лигру в тендер. Такая лигра по определению не способна обеспечить ни интеграции женщин в политический процесс, ни реальной смены тендерных логик в функционировании политических институтов. Фактически она оборачивается откровенной дискриминацией женщин в поле политики.
Отчуждение женщин, сохранение традиционных тендерных логик в этом поле является одной из латентных причин резкого обострения социальных проблем. За самыми серьезными из них Ч демографическим кризисом, детской беспризорностью и безнадзорностью, высокой и ранней смертностью мужчин, скрываются нерешенные вопросы прав женщин. Сталкиваясь с систематическим нарушением своих прав, женщины, у которых нет ни достаточного числа своих представителей в структурах власти, ни навыков отстаивания своих прав в суде, действуют теми методами, которые им доступны. Порой самыми примитивными и в то же время самыми асоциальными из них, например, отказываются рожать и воспитывать детей. И пока ситуация не изменится, государству не решить ни проблем демографии, ни проблем детского сиротства при живых родителях, на которые оно обращает сейчас самое пристальное внимание.
18 См. подробнее: Институциональная политология: Современный институционализм и проблемы политической трансформации России / Под ред. СВ. Патрушева. М.: ИСПРАН, 2006. С. 479-480.
" Интернет-сайт: