Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Становление и развитие провинциального краеведения в России во второй трети XIX - начале ХХ века (на примере Пензенской, Тамбовской и Саратовской губерний)
Автореферат докторской диссертации по истории
На правах рукописи
Первушкин Владимир Иванович
СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРОВИНЦИАЛЬНОГО КРАЕВЕДЕНИЯ В РОССИИ ВО ВТОРОЙ ТРЕТИ XIX - НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ ПЕНЗЕНСКОЙ, ТАМБОВСКОЙ И САРАТОВСКОЙ ГУБЕРНИЙ)
Специальность 07.00.02 - отечественная история
Автореферат диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Саранск - 2008
Работа выполнена в ГОУ ВПО Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
а
Научный консультант: доктор исторических наук
аа член-корреспондент РАН
а Арсентьев Николай Михайлович
Официальные оппоненты:а доктор исторических наук профессор
а Акульшин Петр Владимирович,
а доктор исторических наук профессор
Заварюхин Николай Васильевич,
а доктор исторических наук профессор
Шувалов Владимир Иванович
Ведущая организация:аа Российский государственный
агуманитарный университет.
Историко-архивный институт
Защита состоится 19 декабря 2008 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при ГОУ ВПО Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева по адресу: 430005, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева по адресу: Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.
Автореферат разослан нннннн____ нн__________ 2008 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета Э. Д. Богатырев
I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. На современном этапе развития науки особенно важным представляется исследование проблематики становления исторической науки в российской провинции в досоветский период. На рубеже XIX - ХХ столетий специфическая форма научной традиции на местах получила наименование краеведение. Причем сегодня наблюдается значительное повышение интереса к историческому краеведению. Причина подобного явления кроется в отсутствии конкретных исследований по локальным историческим процессам. Абстракция без конкретизации привела к появлению в исторической науке множества белых пятен. Между тем провинциальная история как особое направление исторической мысли России второй трети XIX - начала ХХ в. в значительной мере игнорировалась, а вместе с ней игнорировались и научные общества, в недрах которых она зарождалась. Огромный массив созданных и опубликованных в провинции исторических, археологических и этнографических источников и материалов остался в основном невостребованным в исторической науке XX в. В связи с этим систематизация сведений об организации научно-исследовательской работы статистических комитетов, ученых архивных комиссий, церковно-археологических и церковно-исторических комитетов и комиссий в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях открывает для исторической науки малоизученную страницу. В силу того, что до недавнего времени основное внимание ученых было обращено на изучение наиболее выдающихся практических результатов деятельности краеведов прошлого, становление и развитие этих учреждений, их влияние на научное освоение определенного региона не являлось темой самостоятельного исследования.
Кроме того, в изучаемый нами период происходил процесс становления научно-исследовательских традиций и организации новых научных дисциплин - архивного дела, археологии и этнографии. Закрепление этих наук в провинции связано с деятельностью указанных учреждений, причем они и осуществляли связь местных и общероссийских научных центров. Восприятие в провинции научной методологии своего времени есть отражение взаимоотношений Центра и Провинции. Выяснение некоторых малоизученных вопросов организации и функционирования провинциальной исторической науки заслуживает внимания не только в местном, но и во всероссийском контексте.
Сегодняшняя ориентация властных структур в масштабе страны на субъекты Российской Федерации повышает значение краеведческих исследований и способствует их дальнейшему развитию. Пореформенная эпоха по масштабам структурных сдвигов общества и науки во многом созвучна проблемам современности. Поэтому не случайно актуальна тематика и проблематика историко-краеведческих исследований того периода.
Объект исследования Ц историко-краеведческая деятельность губернских статистических комитетов, губернских ученых архивных комиссий, церковно-археологических и церковно-исторических комитетов и комиссий, специфика их организационного и научного развития в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях.
Предмет исследования - становление и развитие провинциальной исторической науки во второй трети XIX - начале ХХ в. В диссертации поднимаются такие аспекты, как формирование культурной традиции в изучении местной истории, определение роли первых историко-краеведческих описаний, восприятие провинциальным обществом исторических трудов и исследований, определение качественного уровня краеведческих работ провинциальных историков, создание местных исторических архивов, музеев и библиотек, сохранение памятников истории и культуры, появление периодических краеведческих изданий, археографическое, археологическое и этнографическое изучение указанных губерний.
Степень научной разработки темы. Историографический анализ поставленной проблемы мы условно делим на две части: работы, посвященные губернским статистическим комитетам (ГСК) и исследования губернских ученых архивных комиссий (ГУАК). Однако в рамках историографии проблемы выделяются как работы, посвященные становлению и развитию исторического краеведения отдельно в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях, так и большое число научных трудов о развитии краеведения в целом. Здесь выделяются также отдельные аспекты научно-исторического познания - археология, этнография, архивное и музейное дело в деятельности дореволюционных исследователей. В этом контексте рассматривалась и роль Русской православной церкви в формировании исторических знаний в российской провинции.
Первыми историко-краеведческими учреждениями в российской провинции были ГСК. На протяжении всего XIX века ученые в России и за рубежом понимали статистику как науку, изучающую широкий спектр общественных проблем. Поэтому тысячи работ, созданных историками-любителями в XIX в. носят название статистическое описание, листорико-статистический очерк и т. д. Широкое использование однородного конкретно-исторического материала было, в представлении любителей, занятиями статистикой. Исследования по данному направлению мы условно делим на две группы. Первую группу составляют труды, характеризующие статистику в целом. Вторая группа представлена работами историков и краеведов отдельных ГСК.
Из обширной историографии первой группы нами проанализированы наиболее значимые для данного исследования труды. Основоположниками российской статистики как самостоятельной науки были Д. П. Журавский и В. С. Порошин. Их труды послужили основой перехода от эпизодического сбора сведений к систематической и целенаправленной работе . Благодаря их научной работе в России были созданы губернские статистические комитеты. В 1860-е гг. стал издаваться Статистический временник Российской империи, в котором давался обзор деятельности статистических учреждений страны, что позволило нам определить место историко-краеведческих исследований в общем объеме работ ГСК.
Первые крупные работы по истории статистики вышли только в советское время. Прежде всего, хотелось бы назвать фундаментальные труды М. В. Птухи Очерки по истории отечественной статистики и Очерки по истории статистики населения . В нашем исследовании они помогли выяснить причины создания ГСК.
На сегодняшний день наиболее полным исследованием по истории статистки можно считать монографию Б. Г. Плошко и И. И. Елисеева История статистики. Авторы показали зарождение и развитие статистической науки как в России, так и за рубежом . Однако они обозначили историко-краеведческую деятельность ГСК как необязательные занятия.
Данная группа литературы лишь опосредовано затрагивает нашу проблему, но ее анализ помог нам разобраться в структуре статистических учреждений России XIX - начала ХХ в. и месте ГСК в ней.
Вторая группа исследований не представлена столь обширно как первая, поскольку включает в себя труды, касающиеся истории отдельных ГСК и их историко-краеведческой деятельности.
В небольших юбилейных очерках по истории отдельных губернских статистических комитетов сосредоточен ценный фактический материал по некоторым аспектам интересующей нас проблемы. Можно выделить очерки А. С. Гациского, В. А. Ратькова-Рожнова и Н. В. Воскресенского по истории соответственно Нижегородского, Вятского и Воронежского статистических комитетов. В их трудах описываются определенные подходы к проблемам становления русской провинциальной истории, хотя в целом такого рода издания носили описательный, фактографический характер и привлекались нами в основном в качестве источника .
Попытки осмысления результатов практической деятельности историков в русской провинции дореволюционного периода были сделаны во время подъема отечественного краеведения 1920-х гг. В обобщающе-программных краеведческих работах Н. К. Пиксанова, И. М. Гревса, В. В. Богданова, С. И. Архангельского, А. А. Спицына и других известных краеведов мы находим элементы анализа историко-краеведческой деятельности ГСК .
После разгрома краеведения в 1930-е гг. тема провинциальная историческая наука, по существу, выпала из официальных схем развития истории в России и из круга исследовательских интересов советских ученых. Начиная с 1960-х гг. расширение тематики и проблематики исторических исследований в центре страны, появление историко-краеведческой литературы на местах привело к началу использования историками провинциального научного наследия. В связи с этим возникла необходимость обобщения опыта дореволюционной русской историографии в целом и деятельности отдельных ГСК, в частности. Появились исследовательские работы по проблемам истории дореволюционных научных обществ (А. Д. Степанский, И. И. Комарова, А. А. Формозов, Т. Е. Сиволап, А. Е. Миронос), которые в определенной мере подготовили почву для постановки данной проблемы .
Ближе всего вопроса историко-краеведческой деятельности ГСК касается статья И. И. Комаровой Научно-историческая деятельность статистических комитетов, в силу того что в ней затрагиваются проблемы соотношения науки и краеведения, определяются основные задачи, направления и методы историко-краеведческой деятельности статистических комитетов. В другой своей работе Предпроектные исследования в строительстве она впервые в отечественной историографии дает развернутый анализ изданий ГСК. И. И. Комарова справедливо замечает: В литературе устоялось мнение о низком качестве публикаций комитетов. Однако это справедливо лишь по отношению к немногим материаламЕ Работы ГСК помимо интереса, который они представляют с точки зрения истории, археологии и этнографии, интересны с точки зрения истории развития науки .
На примерах Вятской, Нижегородской и Пермской губерний была написана яркая, оригинальная диссертация В. А. Бердинских Губернские статистические комитеты и русская провинциальная историография 1860 - 1890-х годов, в которой впервые в отечественной историографии исследованы основные направления историко-краеведческой деятельности ГСК. В 2003 г. он издает монографию Уездные историки: Русская провинциальная историография. В ее основу положен текст докторской диссертации. Он составляет первый раздел монографии. Второй раздел называется Вятские историки. Вслед за теоретическим осмыслением проблемы, иллюстрируя и углубляя ее на конкретно-историческом материале вятского края, автор практически подтверждает посылы первой работы. В реальных судьбах конкретных людей он видит отражение общих закономерностей и процессов развития исторической науки в российской провинции . Подобного подхода придерживаемся и мы в своем исследовании.
О деятельности Пензенского губернского статистического комитета до начала 1990-х гг. не было написано ни одной работы. В 1996 г. вышли две небольшие по объему статьи : В. И. Лебедева Роль Пензенского губернского статистического комитета в развитии провинциальной культуры и С. Л. Шишлова Музей Пензенского губернского статистического комитета - первый краеведческий музей Пензенской области и его руководитель В. П. Попов. В первой работе представлен общий обзор деятельности Пензенского ГСК. Она явилась в каком-то смысле отправной точкой при написании первого раздела нашей диссертации. Вторая статья посвящена малоизученному направлению деятельности статистического комитета - музейному делу, что придает ей особую значимость . В начале текущего столетия мы посвятили две статьи и монографию работе Пензенского, Саратовского и Тамбовского ГСК . Пензенский губернский статистический комитет стал объектом специального научного исследования. Под нашим руководством в 2004 г. Н. Е. Старчикова защитила кандидатскую диссертацию на тему Историко-краеведческая деятельность губернских статистических комитетов России во второй половине XIX - начале ХХ в. (на примере Пензенской губернии). В ней проанализированы исторические работы, археологические и этнографические исследования членов комитета, его персональный состав и издательская деятельность, а также место комитета в системе изучения и охраны памятников старины .
В исследовании Т. А. Захаровой Из истории Саратовского краеведения первая часть посвящена работе Н. И. Костомарова в Саратовском статистическом комитете . В монографии В. М. Захарова и Т. А. Захаровой Саратовская ученая архивная комиссия (1886 - 1920) лишь один параграф посвящен истории Саратовского ГСК. В нем авторы в основном уделили внимание архивной, археологической и этнографической деятельности комитета и его персональному составу .
Историко-краеведческая деятельность Тамбовского ГСК затронута в монографии В. А. Алленовой и Ю. А. Мизиса История Тамбовского краеведения (XIX в. - 30-е годы ХХ в.). К сожалению, в ней комитету посвящена лишь часть параграфа Общественные и государственные организации краеведческой направленности в Тамбовской губернии, где авторы в тезисной форме попытались осветить основные направления краеведческой деятельности ГСК .
Вторая часть нашего историографического обзора будет посвящена губернским ученым архивным комиссиям. В исторической литературе их деятельность рассматривалась как в дореволюционный, так и последующий периоды. Уже на рубеже XIX - XX столетий комиссии стали предметом исследования И. Е. Андреевского, М. В. Довнар-Запольского, А. С. Лаппо-Данилевского, В. И. Снежневского, Д. Я. Самоквасова . Однако все эти работы представляли собой обзорные очерки, составленные по материалам ежегодных отчетов, представляемых комиссиями в Петербургский археологический институт. Анализ деятельности комиссий в них практически отсутствовал.
Сразу после открытия в Пензе ученой архивной комиссии Г. П. Петерсон написал, как он сам выразился, краткую заметку об истории создания и целях нового учреждения . В ней краевед указывает на решающую роль ГСК в деле создания архивной комиссии. Причем одними из главных задач комиссии наряду с формированием архива он видит охрану памятников истории и культуры, а также археологические исследования губернии. К сожалению, в дореволюционный период это была единственная работа, касавшаяся деятельности Пензенской ученой архивной комиссии (ПУАК).
Деятельности Саратовской ученой архивной комиссии (СУАК) в дореволюционной исторической литературе была посвящена работа В. П. Соколова, написанная к двадцати пятилетию ее работы . Очерк составлен на основе опубликованных протоколов заседаний и отчетов СУАК, частично на личных воспоминаниях автора. В. П. Соколов рассказывает об организации архивной комиссии в Саратове, делает попытку создать периодизацию истории комиссии. По его мнению, первый этап охватывает период с момента её основания до 1891 года (празднование 300-летия Саратова). Второй - 1892 - 1908 годы (время самоустройства и самоопределения). Третий - 1908 - 1911 годы (новый подъем в работе комиссии). На наш взгляд, главный недостаток этой периодизации заключается в том, что она построена исходя лишь из материального состояния комиссии, что привело к излишней её дробности. В этой связи не случайным является тот факт, что во втором этапе В.П. Соколов выделяет в отдельный подэтап годы Первой русской революции.
Автором очерка представлены следующие главные направления в деятельности Саратовской ученой архивной комиссии: охрана исторических памятников, сбор находок, имеющих историческую ценность, поиск, описание и хранение архивных документов, чтение публичных лекций. В работе содержится большой фактический материал, но от анализа деятельности комиссии автор сознательно уклоняется.
В начале ХХ столетия вышли две статьи, посвященные истории Тамбовской ученой архивной комиссии (ТУАК) . Они написаны к юбилейным датам - двадцатилетию и тридцатилетию деятельности комиссии. Как и в очерке В. П. Соколова, в них содержится анализ главных направлений работы комиссии в области охраны исторических памятников, создания архива, библиотеки и музея, а также археологических исследований. Кроме того, представлена динамика роста количественного состава комиссии, показана положительная роль ее председателей И. И. Дубасова и А. Н. Норцова.
В 1920-е гг., по меткому выражению С. О. Шмидта, золотое десятилетие краеведения, была дана оценка деятельности СУАК и ТУАК. В силу отсутствия в Пензе таких ученых, как А. А. Гераклитов в Саратове и П. Н. Черменский в Тамбове, деятельность ПУАК не подвергалась подобному анализу вплоть до 1990-х гг.
История Саратовской ученой архивной комиссии была проанализирована А. А. Гераклитовым в курсе лекций по истории саратовского края, прочитанном в Саратовском университете. С его точки зрения, деятельность архивной комиссии представляла собой этап в развитии саратовского исторического краеведения. По его мнению, большая заслуга членов СУАК - в создании библиотеки, архива и музея. Рамки обзорной лекции не позволили А. А. Гераклитову подробно рассмотреть все направления деятельности комиссии, что, как он полагал, должно стать делом далекого будущего .
В 1925 г. известный российский ученый П. Н. Черменский в первой части статьи Краеведческая работа в Тамбовской губернии попытался дать взвешенный анализ деятельности ТУАК и ее председателей И. И. Дубасова и А. Н. Норцова. Причем работу комиссии он условно разделил на два этапа - первый, когда председателем комиссии был И. И. Дубасов и второй - А. Н. Норцов. На первом этапе основное внимание в деятельности комиссии уделялось архивной работе, на втором - археологической. Он первым показал ведущую роль статкомитета в создании ТУАК. В частности, он писал: Первым краеведческим учреждением губернии, имевшим официальное значение может считаться губернский статистический комитет, основанный в 1837 году .
С 1930-х гг. проблематика истории провинциальных научных обществ перестала входить в круг научных интересов советских историков. В то время основные подходы к данной теме определялись статьями Ю. И. Гессена и И. С. Назина . Ю. И. Гессен показал организационные трудности и причины создания ГУАК, считая их в целом позитивным явлением в развитии исторического краеведения. И. С. Назин, напротив, стоял на позициях полного отрицания положительного значения всех краеведческих учреждений, обществ в том числе архивных комиссий. Он утверждал, что комиссии нанесли большой вред архивному делу, применяя классовый (дворянский) подход к отбору и хранению документов.
В начале 1950-х гг. серьезной попыткой осмысления проблематики в работе ГУАК стали кандидатская диссертация и научные исследования Н. В. Бржостовской, которая рассматривала деятельность комиссий через призму архивной реформы. Признав их организациями, не способными решить задачу упорядочения архивного дела в России, она в то же время охарактеризовала деятельность ГУАК по сохранению, описанию и организации использования архивных фондов, как прогрессивную. Однако состав комиссий она сочла невежественным, считая реакционной их просветительную работу . Аналогичную позицию занимал И. Л. Маяковский. Он рассматривал ученые архивные комиссии как продукт деятельности консервативных кругов, видевших в них одно Еиз средств, могущих предохранить страну от разрыва с прошлым и реабилитирующих это прошлое .
В конце 1950-х гг. первым автором, подвергшим сомнению обоснованность обвинений ГУАК в реакционности, стала О. И. Шведова. Характеризуя историю создания комиссий, она указала на отсутствие у них материальной и правовой базы для обеспечения возложенных на них функций в полном объеме. В частности, она писала: При таких условиях они (комиссии. - В. П.) были единственными учреждениями в дореволюционной России, так или иначе ведавшими архивным делом на местах . Анализируя издательскую деятельность комиссий, автор совершенно справедливо пришла к выводу, что они внесли значительный вклад в провинциальную историографию.
Начиная с 1960-х гг. появились работы, посвященные отдельным архивным комиссиям, при этом негативные оценки их деятельности сменились более умеренными. Пересмотрела свой взгляд на работу ГУАК и Н. В. Бржостовская . Изучение отдельных комиссий приобрело значение важного компонента археографического, археологического и этнографического исследования отдельных губерний, а также связей между архивной работой и развитием провинциальной историографии . На рубеже 80 - 90-х гг. XX столетия опубликованы работы Л. Ф. Писарьковой и В. П. Макарихина , в которых представлена деятельность архивных комиссий в целом и подведены итоги их изучения.
Поставив целью выяснить вклад губернских ученых архивных комиссий Ев дело сохранения историко-культурного наследия, формирования национального самосознания народа, развития культурной жизни провинции и отечественного краеведения , Л. Ф. Писарькова сосредоточила внимание на материальном положении комиссий и попытках его поправить при помощи кардинальной реформы архивного дела. Автор подробно изучила многочисленные обращения отдельных архивных комиссий, участников археологических съездов к правительству с целью добиться денежных пособий или пересмотреть систему архивов так, чтобы архивные комиссии оказались на государственном содержании. Неудачи этих попыток она видит в политических событиях (убийство министра внутренних дел В. К. Плеве, революция 1905 - 1907 гг.) и во внешних обстоятельствах (Русско-японская и Первая мировая войны).
Справедливо упрекая предшественников в том, что они изучали в основном архивную деятельность комиссий, В. П. Макарихин уделил внимание изучению научной и просветительной деятельности ГУАК. Губернские ученые архивные комиссии, с его точки зрения, имели важное общественное и политическое значение. Автор не только отвергает идеологические нападки на комиссии, имевшиеся в литературе предшествующего периода, но и ставит в заслугу членам ГУАК их позиции умеренных, разумных консерваторов. Они (члены ГУАК. - В. П.), - подчеркивает В. П. Макарихин, - сознательно ставили задачу сохранения национального единства, хотя российское общество уже раскололось на классы, группы и лагеря. Требование национального единства... обосновывалось историческим опытом России и ее отдельных областей. Проблема исторической памяти народа обострялась не только из-за выбора перспектив и целей общественного развития, она служила предостережением против неразумных действий верхов и низов. Архивисты взывали к чувству умного хозяина . Нам представляется, что подобное определение роли губернских ученых архивных комиссий является несколько преувеличенным и отражает в большей степени современные представления автора, нежели жителя провинции рубежа XIX - XX столетий.
В 1991 г. по данной проблеме В. П. Макарихин защитил докторскую диссертацию, которая сыграла определенное положительное значение при обозначении подходов к данной проблеме. Она посвящена истории становления и развития шести ГУАК: Тверской, Костромской, Саратовской, Нижегородской, Ярославской и Симбирской. В диссертации наряду с уже высказанными в монографии мыслями автор большое внимание уделил изучению основных источников по провинциальной историографии и их идейно-тематическому содержанию .
В монографии и диссертации В. П. Макарихина имеются небольшие разделы, посвященные саратовской комиссии. В нем приведены краткие сведения об основных достижениях СУАК и особо отмечен тот факт, что после февральской революции 1917 г. она проявила инициативу по созыву съезда представителей архивных комиссий и созданию Союза российских архивных деятелей (Союз РАД) . Активные попытки СУАК организовать всероссийский съезд архивистов отмечены в её отчете за 1917 год. Касаясь создания Союза РАД, здесь Макарихин допустил явное преувеличение - СУАК не занималась этим вопросом .
Работами Л. Ф. Писарьковой и В. П. Макарихина был обозначен интерес исследователей к комплексному изучению отдельных ГУАК и их историко-краеведческой деятельности. В этом контексте сошлемся на работы Е. В. Мануйловой (Пенза), В. М. Захарова (Саратов), В. А. Алленовой (Воронеж), Н. И. Солнцева (Н. Новгород) и др.
Важная для темы нашего исследования информация и анализ взаимоотношений общероссийских и провинциальных научно-исторических обществ и отдельные аспекты их деятельности содержатся в исследованиях О. В. Камардиной, З. Д. Титовой, К. А. Мазина, А. Е. Мироноса, А. С. Тумановой . Они помогли нам раскрыть роль общероссийских научно-исторических обществ в разработке проектов архивной реформы, методики и организации на местах археологических и этнографических исследований.
Предметом специального исторического исследования Саратовская, Тамбовская и Пензенская ГУАК стали лишь на рубеже 1980 - 1990-х гг. Общая характеристика исследовательской работы архивной комиссии в Саратове была сделана В. М. Захаровым в кандидатской диссертации Развитие основных направлений саратовского исторического краеведения в досоветский период (1826 - 1916 гг.) .Большой вклад в изучение СУАК внес В. Г. Миронов, изучивший как отдельные стороны функционирования комиссии, так и деятельность некоторых ее членов. Во-первых, В. Г. Миронов обратился к изучению археологической работы СУАК: установил направленность археологических поисков членов СУАК, их вклад в подготовку материалов для археологической карты Нижнего Поволжья . Во-вторых, написал биографические очерки отдельных членов СУАК . В-третьих, он составил полный указатель статей и заметок, опубликованных в Трудах СУАК . В-четвертых, исследователь рассмотрел вопрос о научных связях СУАК, об участии ее членов в организации уездного краеведения .
В 2003 г. Т. А. Захарова защитила кандидатскую диссертацию на тему Саратовская губернская ученая архивная комиссия в 1886 - 1920 годах. В ней автор рассмотрела основные направления деятельности СУАК, результаты ее исследовательской работы, уровень исторических знаний, достигнутых провинциальными краеведами, определила ее место, как в региональной историографии, так и в общероссийской историко-архивной работе . На базе этой работы в 2005 г. В. М. Захаров и Т. А. Захарова опубликовали монографию Саратовская ученая архивная комиссия в (1886 - 1920), где подробно рассмотрели проблемы создания, функционирования и основные направления историко-краеведческой деятельности СУАК. Отдельная глава посвящена деятельности комиссии по изучению Саратовского Поволжья. В заключении авторы справедливо констатировали: Саратовская ученая архивная комиссия оказала большое влияние на развитие местной исторической науки. Разработанные в рамках СУАК направления научных поисков определили исследовательские интересы краеведов последующих поколенийЕ . В обстоятельном труде, к сожалению, авторы, рассматривая особенности существования комиссии в первые десятилетия прошлого века, не обратили должного внимания на содержание источников и как следствие наличие некоторых неточностей, фактических ошибок и неверных утверждений.
Издание названной монографии послужило побудительным мотивом к публикации в 2007 г. сборника документов Земли родной минувшая судьба (Саратовская ученая архивная комиссия и документальное наследие края) . В обширном предисловии к сборнику, составленном А. С. Майоровой, Н. В. Самохваловой и С. М. Соломатиной, представлен краткий экскурс в историю СУАК и охарактеризован, опубликованный в сборнике документальный комплекс. Опираясь на периодизацию В. П. Соколова авторы сборника её продолжили, выделяя ещё три этапа: 1) 1912 - 1914 гг.; 2) 1914 - 1916 гг.; 3) 1917 - 1918 гг. . На наш взгляд, первый этап носит надуманный характер вследствие того, что составители сборника увлеклись внутренней логикой развития ученой архивной комиссии. Также в предисловии слишком много внимания уделяется критике исследований В. М. и Т. А. Захаровых. Сборник снабжен прекрасными примечаниями и впервые опубликованным полным списком членов СУАК.
Примерно в то же время вышел ряд исследований В. А. Алленовой и Ю. А. Мизиса, в которых рассматривались различные аспекты деятельности ТУАК: биографии и историко-краеведческая работа видных членов комиссии, ее деятельность по изучению быта населения губернии и по охране памятников истории и культуры . В 2002 г. была опубликована их совместная монография История Тамбовского краеведения (XIX в. - 30-е годы ХХ в.). В ней авторы подробно рассмотрели предпосылки создания, динамику руководящего состава, материальное положение, издательскую деятельность, научные и организационные связи ТУАК. Отдельные главы были посвящены деятельности комиссии по формированию губернского исторического архива, охране и изучению памятников материальной культуры, а также некоторым вопросам истории тамбовского края в исследованиях членов ТУАК . В целом добротная работа, к сожалению, содержит ряд неточностей хронологического порядка и большое количество опечаток.
В 1998 г. в Пензе увидела свет монография Б. А. Дорошина История Пензенской губернской ученой архивной комиссии . Автор достаточно обстоятельно проследил организационную структуру комиссии, показал ее сложное материальное положение. Значительно слабее охарактеризован кадровый состав комиссии. Исследователь ограничивается механическим перечислением членов комиссии, сообщая о некоторых лишь биографические данные. Подробно показаны основные направления работы ПУАК. Однако научная деятельность ее членов охарактеризована поверхностно. Справедлив конечный вывод автора: С созданием Пензенской ученой архивной комиссии дело собирания и исследования исторических источников, изучения истории Пензенского края было упорядочено, приведено в систему и тем самым выведено на качественно новый уровень . Учтя недостатки, высказанные в ходе обсуждения монографии, в 2000 г. Б. А. Дорошин защитил кандидатскую диссертацию на тему Организация и деятельность Пензенской губернской ученой архивной комиссии . Заметим, что автор так и не дал глубокого анализа научно-исследовательской деятельности членов комиссии.
Формированию историко-краеведческих знаний в Тамбовской, Саратовской и Пензенской губерниях и роли ученых архивных комиссий в этом процессе мы посвятили монографию Быть неутомимыми работниками на пользу родной исторической наукиЕ .
Практически не разработанным направлением в современной историографии является проблема участия церковных историко-краеведческих учреждений в создании провинциальной исторической науки, в силу того что в советской историографии эта тема была практически закрытой. Лишь в 1990-х гг. вышел ряд работ, касавшихся участия Русской православной церкви и ее отдельных представителей в краеведческом движении на рубеже XIX - ХХ вв. .
Таким образом, интерес ученых к изучению и систематизации знаний по проблеме становления и развития провинциальной исторической науки во второй трети XIX - начале ХХ в. растет. Данная тенденция реализуется в рамках исследований, посвященных тому или иному провинциальному научному учреждению или обществу. Другой слой исследований - работы, посвященные жизни и творчеству отдельных представителей краеведческого движения. Накопленный значительный объем информации нуждается в систематизации и аналитической обработке. Назрела необходимость проведения комплексного исследования научно-методологической, социальной и институциональной базы исторического краеведения, это можно сделать, систематизировав результаты работы предшествующих и современных исследователей. В данном контексте мы попытались впервые теоретически осмыслить историко-краеведческие исследования двух типов взаимосвязанных учреждений - губернских статистических комитетов и губернских ученых архивных комиссий, а также установить роль Русской православной церкви в становлении краеведческих знаний в провинции на примере Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерний. Историографический анализ предопределил цели и задачи нашего исследования.
Основная цель Ц исследование процесса становления и развития провинциального краеведения в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях, выявление причин и факторов, влияющих на этот процесс, определение уровня исторических знаний, достигнутых провинциальными краеведами. Для ее реализации предполагается решение следующих исследовательских задач:
- показать общественно-политические предпосылки возникновения краеведческого движения в России;
- рассмотреть основные проблемы становления исторической науки в российской провинции;
- выявить основные направления историко-краеведческой деятельности Пензенского, Саратовского и Тамбовского губернских статистических комитетов во второй трети XIX - начале ХХ в.;
- показать социальный состав и образовательный уровень историков российской провинции;
- определить роль секретарей ГСК в процессе организации краеведческих исследований;
- представить биобиблиографический анализ наиболее выдающихся любителей-краеведов;
- раскрыть процесс создания Тамбовской, Саратовской и Пензенской губернских ученых архивных комиссий и проанализировать основные направления их деятельности;
- показать роль краеведческих учреждений Русской православной церкви;
- определить роль председателей ГУАК в становлении провинциальной исторической науки;
- показать результаты историко-краеведческой работы Тамбовской, Саратовской и Пензенской ГУАК.
Теоретико-методологические основы исследования составляют такие принципы исторической науки, как историзм, объективность и системность при выявлении, отборе, классификации и критическом анализе исторических источников. При исследовании проблемы первостепенное значение придавалось принципу историзма, предполагающему диалектическое взаимодействие объективных и субъективных факторов в конкретно-исторических условиях и позволяющему рассматривать любое явление в динамике. Принцип объективности помог комплексно охарактеризовать различные виды источников и провести их сопоставление и анализ. Системный подход, заключающийся в изучении совокупности взаимосвязанных и взаимодействующих объектов, позволил рассмотреть российское провинциальное общество второй трети XIX - начала ХХ в. как системное образование.
При изучении проблемы мы придерживались основных методов исторического исследования. Историко-генетический метод, раскрывающий свойства и изменения изучаемой реальности в процессе ее движения и позволяющий охарактеризовать события и личности в их индивидуальности, помог выявить особенности восприятия краеведческих знаний различными исследователями в зависимости от их образовательного уровня и социального происхождения.
Проблемно-хронологический метод позволил проанализировать события по качественным признакам на определенных отрезках времени, следовательно, представленный в диссертации материал является не простой констатацией фактов. Нами дана оценка значимости каждого периода в становлении развитии краеведческих знаний, что особенно важно при анализе историко-краеведческой деятельности ГСК и ГУАК на протяжении 80 лет.
Метод исторического моделирования позволил охарактеризовать различные периоды в работе губернских статистических комитетов и ученых архивных комиссий в ракурсе проявления сущности краеведения, реализации их функций и выяснении социального состава и образовательного уровня членов этих учреждений.
Историко-статистический метод помог определить размеры материальных вложений государства и частных лиц в деятельность ГСК и ГУАК, а также воссоздать типаж провинциального любителя-краеведа.
Для современной историографической ситуации характерно существование значительного количества методологических подходов, связанных с различными идеологическими парадигмами. В связи с этим отметим, что наше исследование носит конкретно-исторический характер. Поэтому использование историко-сравнительного анализа при изучении конкретных фактов и явлений стало основополагающим при определении общего и особенного в становлении и развитии исторического краеведения. Развитие провинциальной исторической науки в исследуемых губерниях рассматривалось в контексте модернизации российского общества, вызвавшей динамику социальных и культурных изменений. Провинциальные научные общества оказывали воздействие на социальную среду, являясь пространством научно-просветительной работы ученых и общественных деятелей, выполняли социальный заказ различных общественных, профессиональных и возрастных групп. Важным подходом в нашем историческом исследовании является критическое отношение к источникам, позволяющее путем анализа и всестороннего сравнения выявить противоречия и найти позитивную информацию, которая возможно неочевидна или даже искажена в результате субъективного отражения реальности.
Методика представленного исследования может быть охарактеризована как системная и комплексная. Системность в данном случае означает рассмотрение краеведения последовательно в каждом периоде его развития и как части более сложных систем - общественной жизни, науки, образования, и как самостоятельной структуры со своими внутренними подразделениями. Комплексность состоит в выявлении и использовании практически всех относящихся к теме источников и литературы, определении взаимосвязи и взаимозависимости всех компонентов краеведения. Комплексный принцип в методике исследования позволил совместить и использовать данные и общеисторические, и прикладных исторических наук. Важным для данного исследования стал метод качественного анализа, позволивший сравнить состояние историко-краеведческой деятельности в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях на различных этапах ее развития.
Применение указанных принципов, методов и подходов к изучению поставленной проблемы позволило в значительной мере преодолеть методологические трудности и разрешить основные задачи исследования.
Определение роли ГСК, ГУАК и Русской православной церкви в формировании краеведческих знаний невозможно без включения в исследование таких ключевых понятий, как краеведение, провинциальное краеведение и провинциальная историческая наука.
Термин краеведение закрепился в языке науки и общественной жизни лишь в начале ХХ в. Причем он трактуется по-разному: краеведение - изучение какого-либо края или отдельных местностей, районов со стороны их природы, истории, экономики, быта и т. п. ; краеведение - всестороннее изучение определенной части страны (края, области, района, города, села) преимущественно силами местного населенияЕ ; краеведение есть комплекс научных дисциплин, различных по содержанию и частным методам исследования, но ведущих в своей совокупности к научному и всестороннему познанию краяЕ . Но наиболее емко, на наш взгляд, раскрыл этот термин С. О. Шмидт: Краеведение - не только способ освоения исторического опыта, это - и отбор, а зачастую и усовершенствование того, что выдержало испытание временем. Потому-то краеведение определяет как характер освоения прошлого, так и способ переустройства настоящего. Оно помогает выявить конкретные (в условиях данной местности, исходя из местных традиций) направления движения в будущее . Вплоть до недавнего времени данный термин применялся в уничижительной форме, обозначавшей донаучную форму познания.
В понятие провинциальное краеведение мы вкладываем весь комплекс краеведческих исследований (исторических, историко-культурных, естественно-географических), практическую работу (охранительную, музейную, преподавательскую), а также деятельность краеведческих учреждений, организаций и обществ вне столичных городов (Москва и Санкт-Петербург).
В нашем исследовании также использовался термин провинциальная историческая наука, под которым мы понимаем всю совокупность исторических исследований определенной (не столичной) губернии (губерний) или области (областей) в различные исторические периоды. Это понятие несколько шире понятия листорическое краеведение, поскольку в него наряду с исследованиями любителей-краеведов мы включаем труды и профессиональных историков (не зависимо от места их проживания) о той или иной губернии или области, в частности о Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1830-х гг. по 1918 г. В качестве исходного рубежа взят период создания большинства ГСК. Так, Пензенский губернский статистический комитет был открыт в 1835 г., а Саратовский и Тамбовский комитеты - годом позже. ГСК стали первыми официальными краеведческими учреждениями в России, поэтому время их создания послужило отправной точкой в нашем исследовании. Верхней границей хронологических рамок избран 1918 г., когда в результате революционных событий ситуация в стране кардинально изменилась. Декретом Совнаркома О реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР от 1 июня 1918 г. ГУАК фактически прекратили существование. Функционирование двух основных типов историко-краеведческих учреждений - ГСК и ГУАК - послужило хронологическим ориентиром в нашем исследовании.
Территориальные границы исследования ограничены тремя губерниями: Пензенской, Саратовской и Тамбовской, территория которых ныне входит в состав семи субъектов Российской Федерации - Пензенской, Саратовской, Тамбовской, Липецкой, Рязанской, Волгоградской областей и Республики Мордовия.
В связи с этим целесообразно оговорить некоторые вопросы терминологии и принцип выбора территориальных рамок исследования, которыми мы руководствовались. Прежде всего, необходимо заметить, что мы не принимаем сложившегося в пензенской исторической науке районирования, которое традиционно выделяло регион, состоявший из Пензенской, Симбирской и Самарской губерний, так как оно основано на историко-экономических связях. В контексте поднятой нами проблемы районирование территории России по историко-культурному признакуявляется более объективным. На наш взгляд, оно имеет несколько уровней. Первый уровень - придание столице особого статуса и ее выделение из остальной России. Он нашел яркое выражение в термине провинция.
В последнее время в научной литературе стал употребляться более нейтральный термин регион. Он используется для обозначения объединения нескольких административно-территориальных единиц.
Понятие локальный раскрывается как местный, отнесенный к определенному месту, как ограничение места действия, распространение какого-либо явления, процесса. Обозначение явления локальным говорит о том, что за пределами данной местности (несколько деревень, районов области) это явление больше не встречается.
Однако из всех понятий первого уровня именно слово провинция стало одним из основных образных понятий, выражающих строение, рельеф российского социально-географического и историко-культурного пространства. Под провинциальным мы подразумеваем не оценочную характеристику, а то что не относится к столицам. Как и С. О. Шмидт, мы не отождествляем термин провинция с термином региональный . Последний может распространяться и на столицы (Московский и Петербургский регионы) и обычно имеет первенствующим признак собственно географический, а не социокультурный. Помимо того выявление особенностей провинциальной исторической науки предусматривает изучение не только региональных особенностей, но и локальных. Таким образом, провинция включает в себя и региональные, и локальные особенности, поэтому данный термин используется в качестве ведущего в нашем исследовании.
Вторым немаловажным уровнем районирования являются критерии объединения тех или иных территорий страны. Прежде всего, исследователи за основу берут экономико-географический опыт деления России. В роли критериев здесь фигурируют естественно-исторические, хозяйственные или земледельческие признаки, в меньшей степени географические или территориальные. Однако при изучении историко-культурных проблем такое районирование себя не оправдывает, например Пензенская область в данном научном контексте, не в меньшей, а в некоторых случаях и большей степени тяготеет к Тамбовской и Саратовской областям.
Источниковой базой исследования являются как опубликованные материалы, так и неопубликованные источники, выявленные в фондах центральных и местных архивов, библиотеках и музеях.
Всю совокупность использованных источников можно разделить на следующие пять основных групп. К первой мы относим комплексы архивных материалов, образовавшиеся в результате деятельности губернских статистических комитетов, губернских ученых архивных комиссий, Центрального статистического комитета, Археологической комиссии, Департамента народного просвещения, а также крупных научных обществ - Русского географического, Московского археологического, Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете и др.
В своей работе мы использовали документы фондов: в Российском государственномн историческом архиве (РГИА) - Центрального статистического комитета МВД (ф. 1290), Департамента народного просвещения (ф. 733), Департамента общих дел МВД (ф. 1284), Государственной думы I, II, III иа IV созывов (ф. 1278); Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) - Экономические примечания к Генеральному межеванию (ф. 1355); Архиве Санкт Петербургского Института истории Российской академии наук (Архив СПб ИИ РАН) - Археологической комиссии (ф. 1), Третьего стола Департамента общих дел МВД (ф. 6.); Петербургском отделении Архива Российской академии наук (ПОА РАН) - Историко-филологического отделения (ф. 2), переписки Российской академии наук с МВД (ф. 133); в Центральном государственном историческом архиве г. Москвы (ЦГИА г. Москвы) - Московского археологического общества (ф. 454).
Выявленные в центральных архивах материалы были дополнены документами местных учреждений, находящихся в фондах государственных архивов Пензенской (ГАПО), Саратовской (ГАСО) и Тамбовской (ГАТО) областей. Наибольшей информативностью отличались фонды губернских статистических комитетов (ГАПО, ф. 9, Пензенский губернский статистический комитет; ГАСО, ф. 421, Саратовский губернский статистический комитет; ГАТО, ф. 63, Тамбовский губернский статистический комитет) и губернских ученых архивных комиссий (ГАПО, ф. 131, Пензенская губернская ученая архивная комиссия; ГАСО, ф. 407, Саратовская губернская ученая архивная комиссия; ГАТО, ф. 178, Тамбовская губернская ученая архивная комиссия). Эти фонды отражают многообразную научную и издательскую деятельность названных учреждений. Помимо регулярной протокольной и отчетной документации, списков членов, финансовой отчетности, трудов провинциальных историков, материалов о составе библиотек и музеев мы находим здесь обширную и содержательную текущую переписку с другимистаткомитетами и учеными архивными комиссиями, а также научными обществами, учреждениями и профессиональными историками - членами комитетов и комиссий. Однако следует заметить, указанные фонды имеют разную степень сохранности, что соответственно влияет на их информативность, а следовательно, освещение нами той или иной темы.
Некоторые вопросы поднятой проблемы отражены в следующих фондах: провинциальных учебных заведений - дирекции народных училищ Пензенской губернии (ГАПО, ф. 81), Пензенской духовной семинарии (ГАПО, ф. 21), Саратовской духовной семинарии (ГАСО, ф. 12); провинциальных государственных учреждений - канцелярии пензенского губернатора (ГАПО, ф. 5), старшего чиновника особых поручений при пензенском губернаторе (ГАПО, ф. 7), канцелярии саратовского губернатора (ГАСО, ф. 1.), канцелярии губернатора Тамбовской губернии (ГАТО, ф. 4), тамбовского губернского предводителя дворянства. Тамбовского губернского дворянского депутатского собрания (ГАТО, ф. 161); краеведческих учреждений Русской православной церкви - Пензенского церковного историко-археологического и статистического комитета (ГАПО, ф. 269), епископов саратовских и царицынских (ГАСО, ф. 1132), Козловского Троицкого мужского монастыря (ГАТО, ф. 212).
Изучение поставленной проблемы невозможно без использования материалов личных фондов членов ГУАК. В частности, нами исследованы документальные комплексы, связанные с бывшим в 1890-е гг. правителем дел СУАК В. Н. Смольяниновым (отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ф. 7.), членом-учредителем СУАК А. И. Шахматовым (ГАСО, ф. 660), председателем ПУАК В. Х. Хохряковым (ГАПО, ф. 132) и председателем ТУАК А. Н. Норцовым (ГАТО, ф. 153).
Создание и функционирование ГСК и ГУАК невозможно понять без обращения к законодательным документам Российской империи, которые мы относим ко второй группе источников. Основная масса этих источников сосредоточена в Полном собрании законов Российской империи и Своде законов Российской империи , а также Журнале Министерства внутренних дел.
Ценным источником по формированию исторической науки в российской провинции исследуемого периода является третья группа - большой комплекс опубликованных документов: годовых отчетов и протоколов заседаний ГСК и ГУАК. Изданные отдельными тиражами в 50 - 150 экземпляров или в периодических изданиях этих учреждений, такого рода Отчеты и Протоколы дают наглядную картину развития научно-исторических знаний в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях.
Четвертую обширную группу источников составляют периодические издания ГСК и ГУАК: Памятные книжки, Справочные книги, Адрес-календари, Сборники ГСК, Труды ГУАК или Известия ГУАК. Оценивая в целом периодические издания ГСК и ГУАК, можно сказать, что они позволяют проследить процессы, связанные с функционированием этих учреждений. Помимо протоколов и отчетов в них иногда публиковались описи архивных дел, документы, признанные наиболее значительными (в основном в изданиях ГУАК), статьи по вопросам истории своей или соседних губерний. Указанные публикации дают возможность рассмотреть процесс формирования провинциальной исторической науки и определить направления научных поисков членов этих учреждений, что делает их своеобразными краеведческими комплексами, ценность которых сегодня трудно переоценить. Близкими к ним по тематике историко-краеведческих работ и часто авторскому составу являются Губернские ведомости и Епархиальные ведомости, которые также активно использовались в нашем исследовании. При выяснении некоторых проблем организации, правового и материального положения ГСК и ГУАК, а также анализе отдельных публикаций некоторых членов этих учреждений нами широко использовались центральные периодические издания: Журнал Министерства государственных имуществ, Известия императорского русского Археологического общества, Живая старина, Исторический вестник, Русский архив, Вестник археологии и истории, Русская старина, Древняя и новая Россия, Русское обозрение, Вестник Европы, Московский телеграф, Северная пчела и Отечественные записки.
К пятой самостоятельной группе источников следует отнести работы провинциальных историков по различным историко-краеведческим направлениям, которые мы также широко использовали в своем исследовании.
Критический анализ разнообразных источников, привлеченных для рассмотрения данной темы, дает основание для объективной интерпретации исторических фактов и осмысления причинно-следственных связей изучаемого периода.
Научная новизна исследования определяется тем, что представленная диссертация является первым комплексным исследованием историко-краеведческой деятельности ГСК, ГУАК и Русской православной церкви в контексте модернизации Российской империи. Впервые сделана попытка обобщения научных и организационных аспектов в становлении и развитии ГСК и ГУАК в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях. Исследование содержит материал об их участии в осуществлении архивной реформы, археологического, этнографического изучения и охраны памятников истории и культуры в российской провинции. Охарактеризованы основные тенденции в развитии этих явлений и процессов, проанализированы их типология и связь с развитием исторической науки в целом. Изучен механизм взаимодействия ГСК и ГУАК, а также с администрацией и различными социальными группами, с научными обществами и институтами общероссийского уровня. Предлагаются анализ работ и автобиографические данные наиболее выдающихся краеведов второй трети XIX - начала ХХ в. Сделаны выводы об основных тенденциях в развитии провинциальной исторической науки выбранного региона, представлены общие и специфические черты в формировании и функционировании статкомитетов и ученых архивных комиссий Пензы, Саратова и Тамбова. В диссертации использованы новые подходы и принципы изучения исторического прошлого, что позволяет создать более полную картину деятельности изучаемых учреждений.
Научно-практическая значимость данной работы определяется возможностью использования ее результатов для дальнейшего изучения широкого спектра проблем российской истории второй половины XIX - начала ХХ в., а также проблем отечественной культуры. Материалы диссертации могут быть использованы в учебном процессе в высших и средних учебных заведениях при чтении лекций, проведении семинарских занятий, разработке спецкурсов, спецсеминаров, тематики дипломных и курсовых работ, а также при проведении историко-краеведческих конференций и научных семинаров для учителей истории, повышающих квалификацию. Результаты исследования представляют интерес для разработки современной концепции историко-краеведческого движения.
На защиту выносятся следующие основные положения, в которых нашла отражение научная новизна диссертационного исследования.
1. Формирование провинциального краеведения в России началось с объединения провинциальной интеллигенции, разночинной по происхождению, в весомую социальную группу, объединенную общими мировоззренческими установками. В ее составе появились историки-любители, консолидирующиеся в каждой губернии вначале вокруг ГСК, а затем - ГУАК.
2. Законотворческая деятельность правительства привела к качественным изменениям в историко-краеведческой работе ГСК. До 1880-х гг. они были единственными учреждениями в России, вокруг которых формировалась провинциальная интеллигенция.
3. ГУАК появились в ходе продолжительного и сложного процесса создания в России системы историко-архивных учреждений. Созданию комиссий предшествовала длительная работа местных краеведов по сбору исторических источников, изучению истории края и пропаганде историко-краеведческих знаний. Организационными центрами этой работы были губернские статистические комитеты.
4. Существенным тормозом в деятельности ГСК и ГУАК было тяжелое финансовое положение, улучшить которое не смогли ни центральные, ни местные власти, ни меценаты.
5. В процессе историко-краеведческой деятельности ГСК и ГУАК в их среде сложились устойчивые научные интересы и были выработаны определенные научные задачи, степень решения которых была неоднозначной в каждой из исследуемых губерний.
6. Благодаря умелой координации секретарями ГСК и председателями ГУАК исследовательской работы осуществлялась подготовка кадров профессионалов-краеведов.
7. Издательская деятельность ГСК и ГУАК заключалась в публикации материалов об их текущей деятельности (протоколы, отчеты), в формировании неофициального отдела Губернских ведомостей, в создании новых типов периодических провинциальных научных изданий - Памятных книжек, Адрес-календарей, Сборников, Трудов, Известий, заполненных историческими, археологическими, этнографическими и другими работами местных авторов (зарождалась массовая провинциальная научная литература).
8. Церковно-краеведческие учреждения начали создаваться в России в середине XIX столетия, но попытки административными мерами подтолкнуть духовенство к развернутой краеведческой работе не увенчались успехом. Большинство священников в силу своего образовательного уровня, интеллектуального потенциала и интересов были не готовы к такой работе. Массовый характер этот процесс получил лишь на рубеже XIX - ХХ вв.
9. Охрана памятников старины в России во второй половине XIX в. (особенно в провинции) заключалась в коллекционировании и научном описании материалов историко-культурного значения, а также составлении списков зданий и сооружений, являвшихся памятниками истории и культуры. Положительный момент - составление губернских археологических карт и создание историко-краеведческих музеев.
10. Труды провинциальных историков по сей день не востребованы в той степени, которой они заслуживают, массив созданных и опубликованных в провинции исторических, археологических и этнографических источников до сих пор не использован в полной мере исторической наукой.
Апробация работы. Результаты данного исследования используются в учебном процессе учреждений системы высшего профессионального образования: разработана тематика дипломных и курсовых работ, читается спецкурс, проводятся спецсеминары. Основные положения диссертации были изложены на международных, всероссийских, межрегиональных, областных и межвузовских конференциях: на Международной научной конференции, посвященной 75-летию со дня рождения В. Ф. Генинга (Ижевск, 28 - 30 марта 2000 г.), VI Всемирном Конгрессе по изучению Центральной и Восточной Европы (Тампере, Финляндия, 29 июля - 3 августа 2000 г.); всероссийской научной конференции Российская провинция XVIII - ХХ вв.: реалии культурной жизни (Пенза, 25 - 29 июня 1995 г.), III Всероссийской научной конференции В. О. Ключевский и проблемы российской провинциальной культуры и историографии (Пенза, 25 - 26 июня 2001 г.), IV Всероссийской научной конференции В. О. Ключевский в истории науки и культуры (Пенза, 29 мая - 1 июня 2006 г.), Первых всероссийских краеведческих чтениях, посвященных 85-летию С. О. Шмидта (Москва, 16 - 17 апреля 2007 г.), Вторых всероссийских краеведческих чтениях (Москва, 26 - 27 мая 2008 г.); межрегиональной конференции историков-аграрников Среднего Поволжья Крестьянство и власть (Саранск, 21 - 23 мая 2003 г.), межрегиональной конференции Историко-культурное развитие народов Среднего Поволжья: традиции и инновации (Саранск, 16 - 18 марта 2004 г.); межрегиональной научной конференции VII Сафаргалиевские чтения (Саранск, 2003 г.), межрегиональной научной конференции Краеведение и архивное дело в российской провинции: исторический опыт и перспективы развития, посвященной 120-летию Саратовской губернской ученой архивной комиссии (Саратов, 5 - 6 декабря 2006 г.); областной научной конференции Пензенское краеведение: опыт, перспективы развития (Пенза, 7 - 8 октября 2004 г.), областных научно-практических конференциях Идеалы и реальности культуры российского города (Пенза, 2002 - 2005 гг.), областной научно-практической конференции Земля родная (Пенза, 22 ноября 2002 г.); межвузовских научно-практических конференциях Лебедевские чтения (Пенза, 2001 - 2007 гг.).
II. СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
Структура диссертации подчинена исследовательской логике и состоит из введения двух разделов, шести глав, заключения, библиографического списка и приложения.
Во введении обосновываются актуальность, теоретико-методологическая база и научная значимость темы, ее территориальные и хронологические рамки, даются анализ историографии и обзор источников, ставятся цели и задачи исследования, формулируются выносимые на защиту положения.
Первый раздел Общественно-политические предпосылки возникновения краеведческого движения в России посвящен становлению российской провинциальной исторической науки, деятельности Пензенского, Саратовского и Тамбовского статистических комитетов, а также социальному составу и образовательному уровню историков российской провинции.
В первой главе этого раздела Основные проблемы становления исторической науки в российской провинции рассматривается роль провинциальной интеллигенции, разночинной по происхождению, в формировании историков-любителей, которые первоначально консолидировались вокруг губернских статистических комитетов, а затем - губернских ученых архивных комиссий. Идейное воздействие народничества на этот круг людей выразилось, прежде всего, в их обращении к истории, археологии и этнографии той местности, где они проживали. Поэтому происходило обновление тематики краеведческих исследований. Интересы русской провинциальной интеллигенции нашли яркое отражение в деятельности замечательного русского историка той эпохи А. П. Щапова. Созданная им концепция лобластничества послужила теоретическим обоснованием для занятий местной историей многих историков-любителей.
Первые опыты историко-краеведческих описаний в диссертации представлены исследованиями С. А. Березнеговского (Тамбовская губерния), А. Ф. Леопольдова (Саратовская губерния), Н. В. Прозина (Пензенская губерния). Их работы не являлись в прямом смысле этого слова историческими произведениями и носили скорее прикладной характер. Тем не менее их наличие свидетельствовало о нарастающем интересе к региональной истории и отражало процесс накопления исторической информации.
Правовая база ГСК формировалась на протяжении 30 лет. В конечном счете эти учреждения стали систематически заниматься историко-краеведческой работой и до 1880-х гг. были единственными в России, где концентрировалась провинциальная интеллигенция.
Церковно-краеведческие учреждения начали создаваться в России в середине XIX столетия, но попытки административными мерами подтолкнуть духовенство к развернутой краеведческой работе были заранее обречены на провал. Большинство священников в силу своего образовательного уровня, интеллектуального потенциала и интересов были не готовы к такой работе.
Массовый характер этот процесс получил лишь на рубеже XIX - ХХ вв. Успех церковно-краеведческой деятельности во многом зависел от организации краеведческого дела в провинции. Пока между светской и церковной властью шла борьба за приоритетное право охраны церковных памятников, в епархиях, создавались церковно-археологические учреждения, которые эти памятники охраняли, изучали, описывали. Часто они появлялись под влиянием центра, как, например, в Тамбове в 1912 г. Однако иногда они возникали и по инициативе отдельных лиц, поэтому личностный фактор играл здесь не последнюю роль. Такие организации имели определенный юридический статус в форме уставов, которые были написаны с опорой на законодательные акты Святейшего Синода. Благодаря деятельности этих учреждений стали известны работы новых авторов из числа приходских священников, учащихся семинарий и местной интеллигенции, созданы древлехранилища (музеи) и библиотеки.
К сожалению, работа церковно-краеведческих учреждений была не длительной. В годы Первой мировой войны она была свернута, так как духовенство стало больше уделять внимания благотворительной деятельности: сбору средств для нужд действующей армии, поддержке семей фронтовиков, оказанию помощи раненым. Научные проблемы отошли на второй план. Например, в 1917 г. деятельность Тамбовского церковно-археологического комитета фактически была прекращена, а в 1918 г. органы советской власти официально его закрыли. О судьбе Пензенского историко-археологического и статистического комитета известно лишь то, что он работал до 1913 г. Документов более позднего периода не сохранилось. О Саратовском церковном комитете вообще не сохранилось сведений. Однако в целом их роль в изучении церковной истории и охране памятников старины нельзя недооценивать.
Вторая глава Историко-краеведческая деятельность Пензенского, Саратовского и Тамбовского статистических комитетов во второй половине XIX - начале ХХ века посвящена историко-краеведческой работе этих учреждений.
Начиная с 1830-х гг. ГСК постепенно становились центрами научно-исторической деятельности в российской провинции. Из местных любителей-историков сформировался круг постоянных исследователей - авторов провинциальных изданий. Определились тематика и проблематика краеведческих работ, которая включала в себя следующие направления: изучение древнейшей истории определенной губернии, ее заселение и хозяйственное освоение, промышленное развитие, народные движения, время основания губернских центров, этнографическое изучение края. Большое значение имела широкая археографическая деятельность местных историков-любителей по сохранению архивных материалов, организации при статкомитетах, а затем при ученых архивных комиссиях губернских исторических архивов. Зародилась краеведческая библиография, были опубликованы первые библиографические указатели литературы о родном крае. Все это в совокупности позволило нам утверждать, что к середине 1880-х гг. историческое краеведение сформировалось в самостоятельную отрасль знаний. Если в 1850 - 1860-х гг. изучение прошлого исследуемых нами губерний было в числе прочих достопримечательностей края, то в конце 1860-х - 1870-е гг. краеведов стал интересовать определенный период в истории края. В 1880-е гг. они уже четко стали фиксировать внимание на историческом прошлом региона, в этом смысле далее всех продвинулись саратовские краеведы, так как они могли использовать опыт профессиональных историков - Д. Л. Мордовцева и сосланного в Саратов Н. И. Костомарова. Мнение же многих исследователей о низком качестве публикаций ГСК, на наш взгляд, не совсем верное.В археологических исследованиях Пензенский, Саратовский и Тамбовский ГСК опирались на методическую помощь центральных археологических учреждений (в первую очередь Московского археологического общества и Археологической комиссии), т. е. вели по их программам, включавшим наряду с раскопками обязательный сбор данных и составление археологических карт губерний, создание археологических коллекций и открытие местных музеев, издание историко-археологических работ по местной тематике. В формировании же кадрового состава провинциальных историков и археологов исключительно важная роль принадлежала археологическим съездам, организуемым Московским археологическим обществом.
Основными направлениями этнографической деятельности губернских статистических комитетов было: участие в работе центральных научных обществ и учреждений (прежде всего Русского географического общества), которое нашло отражение в сборе по присланным программам и вопросникам первичного этнографического материала; участие в научных выставках с экспонированием на них этнографических коллекций и других материалов своих губерний; широкая просветительная работа в виде публикаций в провинциальных изданиях этнографических статей и материалов разного уровня - от простых лописаний до серьезных научных трудов, а также источников по этнографии местного края; формирование любителей-этнографов из представителей духовенства, учителей, врачей, юристов и чиновников.
Издательская деятельность ГСК включала в себя: публикацию материалов о текущей деятельности статкомитетов (протоколы, отчеты); формирование неофициального отдела Губернских ведомостей; создание новых типов периодических провинциальных научных изданий - Памятных книжек, Адрес-календарей и Сборников, в которых наряду с официальной информацией публиковались исторические, археологические, этнографические и другие работы местных авторов; формирование круга авторов из местных любителей старины; публикация уникальных по научной значимости краеведческих источников и работ; создание научно-краеведческих библиотек.
Сравнивая издательскую деятельность Пензенского, Саратовского и Тамбовского ГСК, можно сказать, что в 1860-е гг. самое незначительное количество краеведческих публикаций приходилось на Пензенскую губернию. Однако в 1880-е гг. положение изменилось к лучшему, и разницы в количестве подобных публикаций уже не наблюдалось.
Деятельность ГСК по охране памятников старины в России во второй половине XIX в. заключалась в коллекционировании и научном описании материалов историко-культурного значения, а также составлении списков зданий и сооружений являвшихся памятниками истории и культуры. Эти мероприятия на местах проводились чаще всего по заданию из центра и гораздо реже по указанию губернских властей. На наш взгляд, такая деятельность не была успешной. Кроме составления списков дело чаще всего дальше не шло.
В третьей главе Историки в российской провинции второй половины XIX - начала ХХ века рассмотрены социальный состав и образовательный уровень краеведов Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерний, а также представлена характеристика научного наследия некоторых из них.
Организаторами краеведческих исследований на местах по праву считались секретари ГСК. Лучшие из них сумели объединить разрозненных представителей провинциальной интеллигенции - любителей местной старины - в деле изучения истории родного края. Помимо этого секретари ГСК помогали им публиковать материалы в провинциальных периодических изданиях, инициировали многие значительные исторические исследования в крае. Причем сами находились в гуще исследовательской работы. Труд не всех секретарей был равнозначным, мы приводим в качестве примера деятельность трех, на наш взгляд, лучших секретарей - В. П. Попова (Пенза), А. И. Соколова (Саратов) и И. И. Дубасова (Тамбов). Сравнивая их краеведческую деятельность, можно сказать, что наибольшей оригинальностью, научностью и решением поставленных исследовательских задач отличался И. И. Дубасов.
Секретари активно участвовали в общероссийских научных форумах - археологических съездах и научных выставках. Во второй половине XIX в. благодаря умелой координации секретарями статкомитетов исследовательской работы осуществлялась своеобразная профессионализация актива губернских статистических комитетов. Из обычных любителей старины вырастали кадры профессионалов-краеведов, ставших костяком губернских ученых архивных комиссий и различных обществ по изучению местного края. Уже в начале ХХ в., когда почти повсеместно были открыты губернские ученые архивные комиссии, научная и культурная значимость должности секретаря статкомитета в губернии снизилась, так как выросла плеяда самостоятельных исследователей, не нуждавшихся более в опеке и координации их деятельности. Уникальная миссия секретаря комитета была на этом в значительной мере выполнена. Губернские статистические комитеты превратились в органы сугубо административной статистики с ординарным чиновником во главе.
В российской провинции второй половины XIX - начала XX в. белое духовенство было значительной культурной силой. Достаточно характерной для того периода является фигура сельского священника, историка и этнографа-любителя, библиографа, члена губернского статистического комитета.
Гуманитарное образование, общественный подъем 1860-х гг., наличие постоянных организационных краеведческих центров в виде ГСК и Епархиальных ведомостей, нацеленность краеведческих материалов в местной печати на деятельного читателя, стремление к большей личностной реализации, желание выйти из привычного круга занятий, влияние передовой литературы - таковы, думается, основные предпосылки обращения многих десятков приходских священников во второй половине XIX в. к занятию историей и этнографией родного края. Именно священнослужители, а, например, не купцы или мещане, уже в 1860-е гг. оказывали повсеместную поддержку научной деятельности статистических комитетов.
Явление это было социально обусловленным: в селе функции официального историка, регистратора событий внутри небольшой общности людей возлагались именно на священника. Существование церковного архива, ведение метрических и исповедных книг, составление клировых ведомостей делало этих людей своеобразными генеалогами поневоле, сопричастными ходу истории, позволяло им свободно ориентироваться в прошлом. Будучи своими в тесном сельском мирке, они одновременно были отстранены от него своим положением, образованием и могли взглянуть на привычные крестьянские занятия с точки зрения этнографа.
Именно эта среда приходского духовенства в условиях провинциальной России XIX в. создала благоприятные условия для формирования исторического сознания. В то же время в этой среде можно почерпнуть немало примеров косности, неприятия нового, духовной лени, неспособности к элементарному описанию, т. е. простая принадлежность к духовному сословию никого автоматически в историка-любителя не превратила. Помимо указанных нужен был ряд факторов субъективного характера. Все же русскую историю в XIX - начале XX в. и в центре и на местах писали поповичи со всеми вытекавшими отсюда последствиями.
Из среды образованного чиновничества чаще всего выходили руководители и организаторы научных исследований в российской провинции. Из учительства, которое было более многочисленным, вышли краеведы-исследователи, совершенствовавшиеся в течение многих лет в своей научной работе. Если духовенство сравнивать с учительством, то можно сказать, что первое было собирателем первичного архивного, археологического и этнографического материала, а второе - в большей степени аналитиком. Поэтому лучшие учителя становились историками-профессионалами пусть не по роду основной служебной деятельности, а в силу личной увлеченности, талантливости и многолетнего самообразования. Также как чиновники и учителя, любители-краеведы из юристов и медицинской среды все свободное время посвящали краеведческим исследованиям. Эти энтузиасты краеведения собрали огромный источниковый материал. Благодаря их усилиям для исторической науки были сохранены ценнейшие исторические документы. Некоторые из них после сбора и сохранения архивного материала постепенно переходили к анализу полученных данных, хотя не всегда удачному. По нашему глубокому убеждению, без их самоотверженного труда не состоялось бы сегодняшнее историческое краеведение.
Под влиянием профессиональных историков, таких, как Н. И. Костомаров, Д. Л. Мордовцев, Г. И. Перетяткович и П. Н. Черменский, работавших в Саратове и Тамбове на рубеже XIX - ХХ столетий, работы краеведов-любителей стали отличаться использованием большого количества архивных источников, критическим пересмотром и обновлением источниковой базы местной историографии, углублением и дифференциацией исторической тематики. Появились работы, посвященные узким проблемам истории, экономики, культуры, образования, церкви, местной литературы и искусства. Традиционные темы провинциальной историографии по истории городов и административного управления краем, биографии выдающихся местных деятелей стали выполняться на качественно ином уровне по сравнению с предыдущим периодом. Внешнее оформление и уровень написания многих работ (обзор источников, оформление сносок, комментарии, вспомогательные именные и географические указатели, документальные приложения) стали приближаться к научному уровню работ университетских ученых-историков того времени.
Второй раздел Тамбовская, Саратовская и Пензенская губернские ученые архивные комиссии посвящен истории создания, финансовому и правовому положению, научным и организационным связям ГУАК, их деятельности по формированию исторических архивов, изучению и охране памятников истории.
В первой главе Создание и функционирование губернских архивных комиссий (1884 - 1918 гг.) рассмотрены предпосылки образования губернских архивных комиссий и их организационная структура. Этот процесс не был случайным, спорадическим явлением. ГУАК появились в ходе продолжительного и сложного процесса создания в России системы историко-архивных учреждений. Открытию комиссий предшествовала длительная работа местных краеведов по сбору исторических источников, изучению истории края и пропаганде историко-краеведческих знаний. Организационными центрами этой работы были губернские статистические комитеты. Так, при непосредственном участии выдающегося российского археографа и источниковеда, инициатора создания ГУАК Н. В. Калачова первой из исследованных нами комиссий в 1884 г. открывается Тамбовская ученая архивная комиссия, в 1886 г. - Саратовская и в 1901 г. - Пензенская.
ГУАК имели статус полуофициальных организаций, так как, во-первых, были созданы не в обязательном порядке, по директиве сверху, а по предложению губернаторов; во-вторых, ГУАК не имели регулярного и полного государственного финансирования; в-третьих, работа членов комиссий не оплачивалась, а выполнялась на общественных началах. В то же время деятельность комиссий протекала в достаточно жестких рамках, определенных официальными документами, курировалась Министерством внутренних дел и Министерством народного просвещения.
Кадровый состав комиссий состоял из представителей различных общественных слоев. Но наряду с социальным цензом отсутствовал и образовательный, что негативно отражалось на их работе. Острый дефицит квалифицированных специалистов был свойствен всем губернским ученым архивным комиссиям. Исключение здесь составляла Саратовская комиссия, привлекавшая к своей работе профессиональных историков.
Самой острой проблемой для всех исследованных нами комиссий на протяжении всей их истории было финансовое обеспечение. Не случайно сразу после открытия Тамбовской ученой архивной комиссии ее первый председатель И. И. Дубасов писал: Что касается денежных средств, то комиссия наша совсем их не имеет и вопрос об изыскании их остается открытым . Не имея стабильных доходов, комиссии были вынуждены довольствоваться нерегулярными поступлениями от местных властей и министерств, эпизодическими частными пожертвованиями и незначительной суммой членских взносов. Подобное положение вызвало комплекс проблем организационного и исследовательского плана, нерешенность которых комиссии ощущали вплоть до конца своего существования.
Одной их главных проблем для Тамбовской и на начальном этапе для Саратовской комиссии было отсутствие необходимых помещений. Для Пензенской комиссии такой проблемы не существовало изначально, а для Саратовской комиссии она исчезла в 1911 г., после пожертвования члена-основателя комиссии А. А. Тилло в ее пользу своего дома.
Исследовательскую работу каждой комиссии наиболее ярко характеризует издательская деятельность. В этом направлении из трех комиссий несомненное лидерство принадлежит ТУАК, издавшей 58 томов Известий Тамбовской ученой архивной комиссии. По количеству изданий она занимала второе место в России, уступая лишь Тверской. К середнячкам можно отнести Саратовскую комиссию, опубликовавшую 33 тома Трудов Саратовской ученой архивной комиссии, и явным аутсайдером была Пензенская ученая архивная комиссия с 3 томами Трудов Пензенской ученой архивной комиссии.
Такая же картина наблюдается и с библиотеками при ГУАК. Самая большая библиотека (несмотря на отсутствие постоянного помещения) принадлежала Тамбовской комиссии (более 46 тыс. томов), среднюю позицию также занимали саратовцы (около 10 тыс. томов), и наименьшее количество книг было у Пензенской комиссии (5 тыс. томов). Подобное положение мы объясняем двумя причинами. Первая причина - в Пензе комиссия была создана гораздо позже остальных. Вторая причина - отсутствие там такого количества высокообразованных членов комиссии, которые работали в Тамбове и Саратове.
Научные связи Тамбовской, Саратовской и Пензенской комиссий выражались в выявлении и обмене между собой и с другими ГУАК архивными материалами, в публикации на страницах собственных изданий статей и заметок сотрудников других комиссий, обмене печатной продукцией, проведении совместных археологических исследований. В немалой степени успеху этих связей способствовала практика привлечения в ряды членов своих комиссий историков и архивистов из других губерний. Так, например, членами Тамбовской ученой архивной комиссии были Г. П. и Н. П. Петерсоны, С. К. Платонова, входившие в состав Пензенской комиссии. Ф. Ф. Чекалин, А. А. Гераклитов, С. А. Щеглов кроме Пензенской входил в состав Саратовской комиссии. И. И. Дубасов состоял членом Тамбовской и Саратовской ГУАК. Членами всех трех комиссий были А. Н. Норцов, В. Х. Хохряков и А. Ф. Селиванов. Кроме того, происходил постоянный обмен организационным опытом. Особенно ярко это проявилось между Тамбовской и Пензенской комиссиями: наблюдается в какой-то мере патронат первой, более старшей, над второй - младшей. С этой целью проводились консультации по вопросам формирования исторических архивов и музеев. В плане консолидации ГУАК Тамбовская комиссия проявила ряд инициатив, направленных на совместную разработку предложений по изменению статуса и условий деятельности комиссий. Инициированный ею, но несостоявшийся по объективным причинам археологический съезд историков средней полосы России, безусловно, способствовал бы более плодотворной разработке проблем исторического прошлого региона.
Глава вторая Деятельность архивных комиссий по формированию исторических архивов посвящена архивной работе Тамбовской, Саратовской и Пензенской ученых архивных комиссий.
Провинциальные исторические архивы создавались с целью сохранения массива документов, скопившихся на местах. Тамбовская комиссия принадлежала к числу ГУАК, создавших значительный в количественном отношении архив: в 1912 г. он насчитывал 100 000 дел. По данным на 1915 г., архив Саратовской комиссии составлял 219 947 дел. В 1911 г. архив Пензенской комиссии составлял 1 039 дел, Екоторым была составлена опись, и много не разобранных . Все комиссии первоначально приняли в ведение фонды упраздненных учреждений, в хранении которых новые учреждения-правопреемники не были заинтересованы из-за нехватки площадей для их хранения. Считая недостаточным для создания полноценных архивохранилищ, выделенных для уничтожения документов правительственных учреждений, ГУАК привлекали другие, разнообразные по составу и происхождению материалы из частновладельческих и церковно-монастырских архивов. Их фонды пополнялись также документами, полученными в результате обмена между комиссиями. Из-за недостатка денежных средств документы редко закупались. Большое количество подлинных или копированных исторических документов комиссии получили из Московского архива Министерства юстиции и Сената. Наиболее подготовленные к работе с историческими источниками члены некоторых ГУАК лично работали в центральных архивах, что, безусловно, расширяло источники комплектования и повышало качественный уровень документальной базы провинциальных архивов.
Отсутствие инструкций, регламентирующих порядок организации архивов, значительно осложняло проведение работ по систематизации документов. Вследствие этого единообразие не соблюдалось не только при группировке дел губернских архивов в целом, но даже в пределах одного хранилища. К числу субъективных факторов относятся недостаточная профессиональная квалификация большинства членов комиссий, их неподготовленность к проведению подобных работ, что сказывалось на объемах принимаемых на хранение дел и порядке их разбора. В этом отношении одной из самых передовых (благодаря усилиям А. А. Гераклитова) была Саратовская архивная комиссия. В 1915 г. она имела систематические описи на 6 386 дел и на 14 087 дел были составлены линвентарные указатели - перечни номеров дел, принадлежащих одному учреждению.
Что касается разбора старых дел, то, несмотря на приверженность провинциальных архивистов принципу Н. В. Калачова уничтожать как можно меньшее количество дел, им невольно приходилось некоторые ликвидировать и оставлять на хранение в своих архивах лишь определенный процент по присылаемым учреждениями описям. Причины этого крылись в ряде обстоятельств. Во-первых, в распоряжение ГУАК поступали уже выбракованные учреждениями документы, наиболее значимые оставались в ведомственных архивах; во-вторых, большинство комиссий не обладало возможностями и средствами для непосредственного знакомства с документами и было вынуждено ограничиваться краткими заголовками канцелярских описей; в-третьих, отсутствие необходимых для хранения вновь прибывавших документов площадей. Положение 1884 г., обязывавшее ГУАК принимать в свои архивы все подлежащие постоянному хранению дела, ставило многих из них в отчаянную ситуацию. Не имея возможности оставлять их у себя в полном объеме, комиссии обращались с соответствующей просьбой в ведомственные архивы, но получали в большинстве случаев отрицательный ответ. Неупорядоченное положение архивных дел препятствовало их использованию в научных и справочных целях.
Результативность ГУАК по описанию архивов в различные периоды их истории была неодинакова и находилась в прямой зависимости от численности и степени компетентности лиц, привлекавшихся к данному виду деятельности и количеству единиц хранения в архиве. Поэтому полностью составить опись историческому архиву из трех исследованных нами комиссий удалось лишь Пензенской комиссии.
Анализируя археографические приемы, применявшиеся ГУАК, приходится констатировать отсутствие какого-либо, даже относительного их единообразия. Вследствие не разработанности методики подготовки и издания источников большинство провинциальных архивистов опирались в своей археографической деятельности на определенные, устоявшиеся эдиционные нормы или руководствовались опытом собственной практики. В силу этого значительный разнобой наблюдался и в области текстологических приемов. Одни являлись сторонниками научно-критического метода публикации текста источников, другие - буквального. Так, в Тамбове П. И. Пискарев, П. В. Аносов и Н. И. Орлов, в Саратове А. Н. Минх, в Пензе В. Х. Хохоряков стремились к точной передаче текста, сохранению синтаксических и лексических особенностей источников, но с применением правил современной пунктуации и орфографии (исправление орфографии подлинника заключалось в устранении титл, раздельном написании союзов, замене вышедших из употребления букв, расстановке лятей). Высоким научным уровнем отличались публикации, подготовленные членом Тамбовской ученой архивной комиссии П. Н. Черменским. На страницах Известий Тамбовской ученой архивной комиссии он опубликовал Лицевой Синодик Свято-Троицкого монастыря. На основе палеографического анализа Синодика П. Н. Черменский установил время его написания - вторая половина XVII в. Подобного стиля в Саратове придерживался А. А. Голомбиевский, что нашло отражение в его работах Материалы для истории колонизации Саратовской губернии, Росписной список г. Петровска 1751 г. и др.
Однако не всегда издания источников сопровождались необходимым научно-справочным аппаратом. Из членов Тамбовской, Саратовской и Пензенской комиссий к научному оформлению своих публикаций стремились П. И. Пискарев, М. Г. Розанов, А. А. Голомбиевский, А. В. Смирнов, Г. П. Петерсон, оснащавшие их предисловиями с внешней критикой источников и контрольно-справочными сведениями.
Таким образом, уровень публикаций архивных источников ГУАК во многом отражал субъективные представления тех или иных ее сотрудников о способах подготовки источников к печати и передачи их текста. В связиа с этим оправдан вывод Н. В. Бржостовской о том, что ГУАК не внесли ничего нового в развитие археографических приемов и даже продемонстрировали известное отставание по сравнению с достижениями в этой области Археографической комиссии . Следствием недостаточной компетентности провинциальных историков стало то, что многие из публиковавшихся на страницах их изданий документальные материалы не сопровождались даже заголовками и датами.
Из трех возможных способов воспроизведения текста - факсимильного, дипломатического (передачи текста типографским способом с максимальным приближением к оригиналу) и научно-критического (предоставление текста внаиболее пригодном для использования виде) тамбовские, саратовские и пензенские архивисты в подавляющем большинстве случаев использовали последний.
В третьей главе Изучение и охрана памятников истории губернскими учеными архивными комиссиями рассматриваются проблемы археологического и этнографического изучения Тамбовской, Саратовской и Пензенской губерний, а также деятельность ГУАК по охране памятников старины и формированию провинциальной музейной сети.
Деятельность ГУАК по археологическому обследованию своих губерний значительно уступала размаху их работ в области архивного дела. Данное обстоятельство объясняется как недостаточной подготовленностью сотрудников к самостоятельным археологическим исследованиям, так и пониманием ими приоритетности задач по изучению и сохранению, прежде всего, письменных памятников. Отсутствие специальной подготовки неизбежно сказывалось на объеме и качестве проводившихся комиссиями археологических исследований. Другой причиной недостаточного развития археологического направления деятельности ГУАК были финансовые трудности. Констатируя незначительное число проделанных силами комиссий археологических раскопок, в то же время следует признать их бесспорный вклад в дело накопления и обобщения данных об археологических объектах на территории страны, а также их картографирование, пропаганду и охрану. Причем археологические карты своих губерний были составлены Тамбовской (два варианта) и Саратовской (один вариант) комиссиями. Пензенская ученая архивная комиссия к подобной работе не приступала. В какой-то степени это было связано с тем, что часть уездов Пензенской губернии обследовали члены Саратовской ученой архивной комиссии, а также с отсутствием в ее рядах исследователя, равного по масштабу А. А. Кроткову.
Опыт Саратовской ученой архивной комиссии по привлечению учащихся средних учебных заведений к археологическим исследованиям, к сожалению, не получил широкого распространения в России.
Несмотря на ошибки, допускаемые ГУАК при проведении археологических исследований, в целом комиссии сыграли положительную роль. Для науки были открыты и что важно сохранены уникальные археологические комплексы.
Более медленными темпами развивались в провинции этнографические исследования. Наибольших успехов в этом направлении добились Тамбовская и Саратовская комиссии. Последняя заложила основы для создания собственного этнографического музея (в Тамбове историко-этнографический музей был создан еще в 1879 г.). Пензенские архивисты такого уровня этнографических исследований своей губернии не достигли.
На рубеже XIX - ХХ вв. работами краеведов были заложены основы провинциальной этнографии. Несмотря на то, что их работы в основном носили описательный характер, в совокупности был создан необходимый базис для изучения народов своих губерний. На наш взгляд, расцвет этнографической науки в российской провинции приходится на 1920-е гг., чему, несомненно, способствовала деятельность ГУАК в этом направлении.
В силу неопределенности правового статуса и отсутствия законодательства в области охраны памятников ГУАК приходилось работать в условиях полной зависимости от воли местной светской и церковной администрации, далеко не всегда понимавших задачи комиссий. С появлением ГУАК результаты работы по охране памятников истории и культуры практически оставались на прежнем уровне. Заметим, что иногда комиссии сами проявляли инициативу. Так, председатель ТУАК А. Н. Норцов разработал план обследования требовавших ремонта и реставрации памятников станины и попытался его осуществить. Однако в тех условиях, о которых с горечью и досадой писал саратовский краевед В. П. Соколов: Комиссии бессильны предпринять что-либо решительное по охране памятников старины, остается одно - покорнейше да почтительнейше просить власти, начиная с губернатора и исправников и кончая становыми приставами, урядниками и волостными правлениями, принять зависящие от них меры . Поэтому такая деятельность ГУАК в большинстве случаев не была эффективной.
Положительным моментом в их работе можно считать создание музеев, которые послужили фундаментом для развития провинциальной музейной сети краеведческой направленности. В Саратовской губернии стали создавать краеведческие музеи в уездных городах, а в Пензенской пошли по пути открытия специальных музеев (краеведческого, естественно-исторического и церковного) в губернском центре. Подготовка и публикация каталогов музеев ГУАК давали возможность знакомиться с их коллекциями более широкому кругу исследователей. Посещение музеев учащимися позволило подготовить почву для формирования будущих поколений краеведов. Несмотря на все социальные катаклизмы начала ХХ в., коллекции, собранные ГУАК, по сей день являются базовыми для большинства музейных собраний в российской провинции.
В заключении диссертации подведены итоги исследования и сформулированы общие выводы. Становление провинциальной исторической науки являлось частью общего процесса духовного развития российского общества. Если отдельные историко-краеведческие знания и представления возникли еще в XVIII в., то краеведение как научное направление (в современном понимании) начало формироваться только в начале ХХ столетия. В этом процессе ведущая роль принадлежала губернским статистическим комитетам и ученым архивным комиссиям.
Кадровый состав названных учреждений состоял из представителей различных общественных слоев. Причем наряду с социальным цензом отсутствовал и образовательный, что негативно отражалось на работе ГСК и ГУАК.
Самой острой проблемой для всех исследованных нами комитетов и комиссий на протяжении всей их истории было финансовое обеспечение. Не имея стабильных доходов, они были вынуждены довольствоваться нерегулярными поступлениями из министерств, местных органов управления, эпизодическими частными пожертвованиями и незначительной суммой членских взносов. Подобное положение порождало комплекс проблем организационного и исследовательского плана, которые остались нерешенными вплоть до конца их существования.
Большое значение имела активная археографическая деятельность местных историков-любителей по сохранению архивных материалов, организации при ученых архивных комиссиях губернских исторических архивов. В результате практической деятельности по их формированию ГУАК по сравнению с ГСК значительно увеличили круг источников комплектования архивов. Полагая недостаточными для создания полноценных архивохранилищ подлежавшие уничтожению документы правительственных учреждений, комиссии привлекали другие разнообразные по составу и происхождению материалы из частновладельческих и церковно-монастырских архивов. Фонды ГУАК пополнялись также документами, полученными в результате обмена между комиссиями. Из-за ограниченности средств документы очень редко закупались. Внушительное количество подлинных или копированных исторических документов комиссии получили от Московского архива Министерства юстиции и Сената. Наиболее подготовленные к работе с историческими источниками члены некоторых ГУАК лично работали в центральных архивах, что, безусловно, расширяло источники комплектования и повышало качественный уровень документальной базы провинциальных архивов.
Описание материалов губернских исторических архивов было сопряжено с определенными трудностями, в силу чего далеко не все ГУАК достигли в этой области значительных результатов. К 1915 г. лишь две комиссии в России составили полное описание своих архивов - Тверская и Пензенская.
Исследовательскую работу каждой ГСК и ГУАК характеризует издательская деятельность. Сравнивая издательскую деятельность Пензенского, Саратовского и Тамбовского ГСК, можно сказать, что в 1860-е гг. самое незначительное количество краеведческих публикаций приходилось на Пензенскую губернию, однако в 1880-е гг. положение изменилось, и разницы в количестве подобных публикаций уже не наблюдалось. Из трех ГУАК несомненное лидерство принадлежит Тамбовской комиссии, которая издала 58 томов Известий Тамбовской ученой архивной комиссии. СУАК издала 33 тома Трудов Саратовской ученой архивной комиссии, ПУАК всего 3 тома Трудов Пензенской ученой архивной комиссии. Эти издания отличали (по сравнению со статкомитетами) использование большого количества архивных источников, а также критический пересмотр и обновление источниковой базы местной историографии.
Деятельность ГСК и ГУАК по археологическому обследованию своих губерний уступала размаху их работ в области архивного дела. Отсутствие специальной подготовки, нехватка денежных средств неизбежно сказывались на объеме и качестве проводившихся исследований. Констатируя незначительное число проделанных их силами археологических раскопок, в то же время следует признать бесспорный вклад в дело накопления и обобщения данных об археологических объектах на территории страны, а также их картографирование, пропаганду и охрану. Причем археологические карты своих губерний были составлены Тамбовской (два варианта) и Саратовской (один вариант) комиссиями. Пензенская ученая архивная комиссия к подобной работе не приступала. Несмотря на значительный рост в стране во второй половине XIX в. этнографических исследований, в провинции их темп отставал от археологической деятельности.
На рубеже XIX - ХХ вв. работами краеведов были заложены основы провинциальной этнографии. Несмотря на то что их труды, как правило, носили описательный характер, в совокупности они создали необходимый базис для изучения народов своих губерний.
ГСК и ГУАК внесли определенный вклад в дело сохранения местных памятников истории и культуры, прежде всего церковных и археологических. В основном охрана памятников старины в России (особенно в провинции) заключалась в коллекционировании и научном описании материалов историко-культурного значения, а также составлении списков зданий и сооружений,а являвшихся памятниками истории и культуры. Их охранная деятельность, как правило, не была успешной. Положительным моментом можно считать создание музеев в российской провинции, коллекции которых, несмотря на все социальные катаклизмы начала ХХ в., по сей день являются базовыми для большинства музейных собраний в российской провинции.
а Общественная значимость деятельности ГУАК заключается в том, что она способствовала проникновению научных знаний в самые широкие слои провинциального общества и тем самым воспитывала местную интеллигенцию в духе не только понимания и поддержки научных исследований, но и активного в них участия. Их деятельность, на наш взгляд, была успешной, несмотря на то, что им пришлось пройти сложный путь. Трудности в жизни комиссий были следствием кризиса, который переживало русское общество на рубеже XIX - XX вв. В то же время, общественный характер ГУАК способствовал их сохранению даже в период революции 1917 г., когда большинство государственных учреждений было ликвидировано в связи со сменой социального и политического строя.
В результате всестороннего анализа деятельности ГСК и ГУАК, нами показаны положительные и отрицательные стороны их работы. Немаловажным итогом является проведенная систематизация материалов, полученных в ходе собственных научных исследований.
Основные положения диссертационного исследования
изложены в следующих публикациях автора:
Публикации в периодических научных изданиях, рекомендуемых ВАК:
1. Первушкин, В. И. И. И. Дубасов - педагог и краевед / В. И. Первушкин // Интеграция образования : науч.- метод. журн. - [Саранск]. - 2005. - № 4. - С. 112 - 115. - 0,7 п. л.
2. Первушкин, В. И. Исторические архивы при Тамбовской, Саратовской и пензенской губернских ученых архивных комиссиях / В. И. Первушкин // Известия Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена. - [СПб.]. - 2008. - № 11 (62). - С. 163 - 168. - 0,6 п. л.
3. Первушкин, В. И. Краеведческие учреждения русской православной церкви во второй половине XIX - начале ХХ вв. / В. И. Первушкин // Известия Самарского научного центра РАН. - [Самара]. - 2005. - Спец. вып. - С. 74 - 79 - 0,8 п. л.
4. Первушкин, В. И. Охрана памятников истории и культуры в российской провинции во второй половине XIXа - начале ХХ в. (по материалам Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерний) / В. И. Первушкин // Преподавание истории в школе : науч.- теоретическийа и метод. журн. - [М.]. - 2008. - № 5. - Спецвыпуск. - С. 3 - 6. - 0,5 п. л.
5. Первушкин, В. И. Создание историко-краеведческих музеев в российской провинции во второй половине XIX - начале ХХ вв. (на материалах Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерний) / В. И. Первушкин // Известия Российского государственного педагогического университета имени А. И. Герцена. - [СПб.]. - 2008. - № 11 (62). С. 168 - 173. - 0,6 п. л.
6. Первушкин, В. И. Становление и развитие этнографии в Пензенской, Саратовской и Тамбовской губерниях / В. И. Первушкин // Регионология : науч.-публицист. журн. - [Саранск]. - 2006. - № 4. - С. 297 - 305. - 0,7 п. л.
7. Первушкин, В. И. Учительская среда как источник формирования краеведческих кадров в российских губерниях во второй половине XIX - начале ХХ в. / В. И. Первушкин // Интеграция образования : науч.- метод. журн. - [Саранск]. - 2006. - № 4. - С. 119 - 122. - 0,6 п. л.
Монографии:
8. Первушкин, В. И. Губернские статистические комитеты и провинциальная историческая наука : моногр. / В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2007. - 212 с. - 12 п. л.
9. Первушкин, В. И. Быть неутомимыми работниками на пользу родной исторической наукиЕ. История Тамбовской, Саратовской и Пензенской губернских ученых архивных комиссий: моногр. / В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2008. - 191 с. - 12 п. л.
Публикации в других научных изданиях:
10. Первушкин, В. И. Анкета А. Ф. Селиванова / В. И. Первушкин // VI Лебедевские чтения : материалы докл. межвуз. науч.-практ. конф. / отв. ред. А. П. Тельянов ; ГУМНИЦ. - Пенза, 2005. С. 121 - 123. - 0,4 п. л.
11. Первушкин, В. И. Археологическое изучение мордвы-мокши Верхнего Посурья и Примокшанья / В. И. Первушкин // Российская археология: достижения ХХ и перспективы ХХI вв. : материалы междунар. науч. конф. ; УГУ. - Ижевск, 2000. - С. 314 - 316. - 0,4 п. л.
12. Первушкин, В. И. В лаборатории историка / В. И. Первушкин // Историк В.И. Лебедев / отв. ред. В. В. Гошуляк ; ПГПУ. - Пенза, 2000. - С. 44 - 48. - 0,5 п. л.
13. Первушкин, В. И. Деятельность Тамбовской, Саратовской и Пензенской ученых архивных комиссий по описанию материалов исторических архивов / В. И. Первушкин // Актуальные проблемы современной научной мысли : сб. науч. тр. / отв. ред. Л. Н. Седова ; ПГУ СФ. - Саратов, 2007. - Вып. 2. - С. 54 Ц 61. - 0,8 п. л.
14. Первушкин, В. И. Известный и неизвестный финно-угровед / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 1997. - Вып. 1. - С. 37 - 40. - 0,5 п. л.
15. Первушкин, В. И. Издания прошлых лет (Мордовский молян Я. В. Русанова) / В. И. Первушкин // Краеведение : науч. и науч.-популяр. журн. / гл. ред. Г. Н. Белорыбкин. - [Пенза]. - 1999. - Спецвыпуск. - С. 73 - 77. Ц 0,5 п. л.
16. Первушкин, В. И. Издательская деятельность губернских статистических комитетов (на примере Пензенской губернии) / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2004. - Вып. 8. - С. 210 - 221. - 1,1 п. л.
17. Первушкин, В. И. Из истории изучения города Пензы / В. И. Первушкин // Идеалы и реальности культуры российского города : материалы науч.-практ. конф. / ред. А. М. Пронин. - Пенза, 2000. - С. 65 - 67. - 0,5 п. л.
18. Первушкин, В. И. Изучение культурного наследия мордвы Пензенского края в конце XIX - начале ХХ в. / В. И. Первушкин // Культура и наука в жизни российской провинции. Методика преподавания вопросов культуры и науки в высшей и средней школе : материалы регион. науч.-метод. конф. / отв. ред. И. Е. Фомин. - Рязань, 1996. - Ч. 1. - С. 24 - 29. - 0,4 п. л.
19. Первушкин, В. И. Историки Пензенского педагогического / В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 1999. - 41 с. - 2,5 п. л.
20. Первушкин, В. И. Исторический очерк административно-территориального деления Пензенского края / В. И. Первушкин // Краеведение : науч. и науч.-популяр. журн. / гл. ред. Г. Н. Белорыбкин. - [Пенза]. - 1998. - № 3 - 4. - С. 7 - 9. - 0,8 п. л.
21. Первушкин, В. И. Исторический очерк Пензенской епархии / В. И. Первушкин // Краеведение : науч. и науч.-популяр. журн. / гл. ред. Г. Н. Белорыбкин. - [Пенза]. - 1997. - № 1. - С. 13 - 14. - 0,6 п. л.
22. Первушкин, В. И. История изучения народов Поволжья (проблемы и перспективы) / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2003. - Вып. 7. - С. 140 - 151. - 1,1 п. л.
23. Первушкин, В. И. К проблеме историко-культурного районирования России / В. И. Первушкин // Актуальные проблемы исторической науки : межвуз. сб. науч. тр. молодых ученых / отв. ред. О. В. Ягов ; ПГПУ. - Пенза, 2005. - Вып. 2. - С. 120 - 124. - 0,4 п. л.
24. Первушкин, В. И. Краевед по неволе / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2005. - Вып. 9. - С. 102 - 115. - 0,9 п. л.
25. Первушкин, В. И. Культурные традиции Пензы в объективе исторических документов и памяти историков / В. И. Первушкин // Идеалы и реальности культуры российского города : материалы науч.-практ. конф. / отв. ред. А. М. Пронин. - Пенза, 2001. - С. 7 - 10. - 0,6 п. л.
26. Первушкин, В. И. Мордовские древности Пензенского края (ретроспективный обзор) / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 1998. - Вып. 2. - С. 186 - 192. - 0,6 п. л.
27. Первушкин, В. И. Научные и организационные связи ученых архивных комиссий (на примере Пензенской, Саратовской и Тамбовской комиссий) / В. И. Первушкин // Краеведение и архивное дело в провинции: исторический опыт и перспективы развития : материалы межрегион. науч. конф., посвящ. 120-летию Саратов. губерн. учен. архивной комиссии. Тр. Саратов. област. музея краеведения. - Саратов : Локатор, 2006. - Вып. 9. - С. 26 - 30. - 0,7 п. л.
28. Первушкин, В. И. Основы этнографии Пензенского края / В. И. Первушкин // История Пензенского края / ПГПУ. - Пенза, 1998. - Кн. 2. Ц С. 98 - 102. - 0,6 п. л.
29. Первушкин, В. И. Отчеты Пензенского губернского статистического комитета как исторический источник / В. И. Первушкин, Н. Е. Голоштанова // Актуальные проблемы науки в России : материалы науч.-практ. конф. / отв. ред. В. А. Плоткин. - Кузнецк, 2003. - Вып. 1. - С. 71 - 73. - 0,4 п. л.
30. Первушкин, В. И. Пензенские епархиальные ведомости как источник по изучению культуры и быта мордвы / В. И. Первушкин // Российская провинция XVIII - XX веков : материалы III Всерос. науч. конф. / УКПО. - Пенза, 1996. - Кн. 2. - С. 336 - 341. - 0,7 п. л.
31. Первушкин, В. И. Пожизненный председатель Пензенской ученой архивной комиссии / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2008. - Вып. 12. - С. 106 - 109. - 0,4 п. л.
32. Первушкин, В. И. Правовое регулирование организации и деятельности губернских статистических комитетов России во второй четверти XIX - начале ХХ вв. / В. И. Первушкин // Митс-наука: международный научный вестник : [сетевое электрон. науч. изд.].а - Ростов н/Д : Изд-во Ростов. ун-та, 2006. - № 5. Иден. номер: 0420600032/0161. - 0,5 п. л.
33. Первушкин, В. И. Приходское духовенство в Пензенском краеведении во второй половине XIX - начале ХХ века / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2002. - Вып. 6. - С. 152 - 159. - 0,8 п. л.
34. Первушкин, В. И. Роль Н. В. Калачева в становлении провинциального краеведения (на примере Тамбовской, Саратовской и Пензенской губерний) / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2006. - Вып. 10. - С. 7 - 14. - 0,8 п. л.
35. Первушкин, В. И. Роль Тамбовской ученой архивной комиссии в становлении пензенского краеведения / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2007. - Вып. 11. - С. 124 - 128. - 0,5 п. л.
36. Первушкин, В. И. Роль Пензенского областного краеведческого музея в изучении древней истории и быта населения Верхнего Посурья и Примокшанья / В. И. Первушкин // Из истории области : очерки краеведов / ред. М. С. Полубояров ; ПОКМ. - Пенза, 1989. - Вып. 1. - С. 87 - 91. - 0,4 п. л.
37. Первушкин, В. И. Традиционные народные праздники Пензенской губернии XIX - XX веков / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 1999. - Вып. 3. - С. 227 - 233. - 0,8 п. л.
38. Первушкин, В. И. Формирование русского населения Среднего Поволжья / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2000. - Вып. 4. - С. 208 - 212. - 0,8 п. л.
39. Первушкин, В. И. Штрихи к биографии А. Ф. Леопольдова / В. И. Первушкин // Центр и периферия : науч.-публицист. альманах / гл. ред. В. А. Юрченков. - [Саранск]. - 2007. - С. 116 - 117. - 0,5 п. л.
40. Первушкин, В. И. Этническая история мордовского народа / В. И. Первушкин // Край родной мой - Шемышейский. - Пенза, 2000. - С. 47 - 62. - 1,5 п. л.
41. Первушкин, В. И. Этническая история мордовского и татарского народов в составе Российского государства: на примере Пензенского края / В. И. Первушкин // Исторические записки : межвуз. сб. науч. тр. / отв. ред. В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2001. - Вып. 5. - С. 489 - 494. - 0,6 п. л.
42. Первушкин, В. И. Этнография / В. И. Первушкин // Пензенская энциклопедия. - М. : Больш. Рос. энцикл., 2001. - С. 689 - 690. - 1,5 п. л.
Всего по теме диссертации опубликовано 2 монографии и 40а статей
общим объемом 52 п.л.
а ГАТО, ф. 178, оп. 1, д. 1, л. 1.
а ГАПО, ф. 131, оп. 1, д. 8, л. 31 - 35.
а См.: Бржостовская, Н. В. Деятельность губернских ученых архивных комиссий в области архивного дела, 1884 - 1917 гг. : автореф. дис. Е канд. ист. наук / Н. В. Бржостовская. - М., 1951. - С. 11.
а Соколов, В. П. 25-летие Саратовской ученой архивной комиссииЕ - С. 177.
См.: Миронов, В. Г. А. А. Спицын и саратовское краеведение (по известным источникам 1911 - 1916 гг.) / В. Г. Миронов // Проблемы истории отечественной археологии. - СПб., 1993; Он же. Материалы к археологической карте Камышинского уезда в дневниках С. А. Щеглова // Древности Волго-Донских степей. - Волгоград, 1992. - Вып. 2; Он же. Археологическое картографирование Саратовского Поволжья // Краеведческие чтения. - Саратов, 1993. - Вып. 3.
См.: Миронов, В. Г. А. Н. Минх / В. Г. Миронов. Аркадак, 1990; Он же. Неистовый Богдан // Годы и люди. - Саратов, 1992. - Вып. 6. - С. 72 - 83; Он же. Ф. Ф. Чекалин. - Аркадак, 1990; Он же. Саратовский этап деятельности Н. Н. Львова // Из истории Прихоперья. - Балашов, 1994; Он же. С. Н. Чернов в Саратовском историческом краеведении // Российская провинция XVIII - ХХ веков. - Пенза, 1996. - Кн. 2.
См.: Миронов, В. Г. Указатель статей и заметок, опубликованных в Трудах СУАК, вып. 1 - 33 / В. Г. Миронов // Труды Саратовского областного музея краеведения. - Саратов, 1996. - Вып. 4.
См.: Миронов, В. Г. Научные связи Саратовской ученой архивной комиссии периода ее становления / В. Г. Миронов // Краеведческие чтения. - Саратов, 1994; Он же. Саратовская ученая архивная комиссия и уездное краеведение (1886 - 1916 гг.) // Материалы исторических чтений, посвященных академику С. Б. Веселовскому. - Балашов, 1992.
См.: Захарова, Т. А. Саратовская губернская ученая архивная комиссия в 1886 - 1920 годах : дис. Е канд. ист. наук. - Пенза, 2003.
Захаров, В. М. Развитие основных направленийЕ - С. 130.
Земли родной минувшая судьба (Саратовская ученая архивная комиссия и документальное наследие края). - Саратов, 2007.
См.: Мизис, Ю. А. Ученая архивная комиссия в культурной жизни Тамбова / Ю. А. Мизис // Русская провинция. Культура XVIII - начала XX веков. - М., 1993; Алленова, В. А. Губернские ученые архивные комиссии как исследовательская проблема и обучающий сюжет / В. А. Алленова // Вузовская историческая наука и историческое образование: итоги и перспективы развития. - Воронеж, 1991; Она же. И. И. Дубасов - первый председатель Тамбовской ученой архивной комиссии // Краевед земли Тамбовской. - Тамбов, 1995; Она же. История деревенского быта в исследованиях Тамбовской ученой архивной комиссии // Материалы для изучения сельских поселений России. - М., 1995. - Ч. 2; Она же. Деятельность Тамбовской ученой архивной комиссии по охране памятников старины // Исторические записки. - Воронеж, 1996. - Вып. 1; Она же. А. Н. Норцов - председатель Тамбовской ученой архивной комиссии // Город Тамбов в прошлом, настоящем и будущем. - Тамбов, 1996.
а См.: Алленова, В. А., Мизис Ю. А. История Тамбовского краеведения (XIX в. - 30-е годы ХХ в.) / В. А. Алленова, Ю. А. Мизис. - Тамбов, 2002.
а См.: Дорошин, Б. А. История Пензенской ученой архивной комиссии / Б. А. Дорошин. - Пенза, 1998.
а Дорошин, Б. А. Указ. соч. - С. 154.
а См.: Дорошин, Б. А. Организация и деятельность Пензенской губернской ученой архивной комиссии : дис. Е канд. ист. наук / Б. А. Дорошин. - Пенза, 2000.
а Первушкин, В. И. Быть неутомимыми работниками на пользу родной исторической наукиЕ. История Тамбовской, Саратовской и Пензенской губернских ученых архивных комиссий / В. И. Первушкин ; ПГПУ. - Пенза, 2008. - 191 с.
а См.: Шмидт, С. О. Сельские церковноприходские летописи как историко-краеведческий материал / С. О. Шмидт // Историческое краеведение. - Пенза, 1993; Слуцкая, С. А. Краеведческая, издательская и библиографическая деятельность Русской православной церкви (сер. XIX в. - 1918 г.) : дис. Е канд. пед. наук / С. А. Слуцкая. - М., 1993; Добренький, С. И. Церковно-приходские летописи второй половины XIX - начала ХХ в. как источник по историческому краеведению / С. И. Добренький // Краеведение в России: История. Современное состояние. Перспективы развития. - М., 2004; Комарова, И. И. Церковно-археологические учреждения и охрана памятников культуры в России в конце XIX - нач. ХХ в. / И. И. Комарова // Археографический ежегодник за 1990 год. - М., 1992; Первушкин, В. И. Приходское духовенство в Пензенском краеведении во второй половине XIX - начале ХХ века / В. И. Первушкин // Исторические записки. - Пенза, 2002. - Вып. 6. и др.
а Словарь русского языка. - М., 1958. - Т. 2. - С. 155.
а Большая советская энциклопедия. - М., 1953. - Т. 23. - С. 192.
а Барков, А. С. Вопросы методики и истории географии / А. С. Барков. - М., 1961. - С. 80.
а Шмидт, С. О. От редактора / С. О. Шмидт // Историческое краеведение. - С. 3.
а См.: Шмидт, С. О. Вступительное слово / С. О. Шмидт // Российская провинция XVIII - ХХ веков: реалии культурной жизни. - Пенза, 1996. - Кн. 1. - С. 11.
а См.: Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. - СПб., 1830. - Т. 1 - 45; Полное собрание законов Российской империи. Собрание второе. - СПб., 1830 - 1884. - Т. 1 - 55; Свод законов Российской империи, повелением государя императора Николая Павловича составленный. - СПб., 1832. - Т. 1 - 15.
а См.: Журавский, Д. П. Об источниках и употреблении статистических сведений / Д. П. Журавский. - М., 1836; Порошин, В. С. Критические исследования об основаниях статистики / В. С. Порошин. - СПб., 1838.
а См.: Птуха, М. В. Очерки по истории отечественной статистики / М. В. Птуха. - М., 1936; Он же. Очерки по истории статистики населения. - М., 1960.
а См.: Плошко, Б. Г. История статистики / Б. Г. Плошко, И. И. Елисеева. - М., 1990.
а См.: Гациский, А. С. Обзор деятельности Нижегородского статистического комитета за десятилетний период (1865 - 1875) / А. С. Гациский // Сборник в память Первого русского статистического съезда 1870 года. - Н. Новгород, 1875. - Вып. 11; Ратьков-Рожнов, В. А. Вятский губернский статистический комитет (исторический очерк по подлинным документам) / В. А. Ратьков-Рожнов. - Вятка, 1896; Воскресенский, Н. В. Исторический обзор деятельности Воронежского губернского статистического комитета / Н. В. Воскресенский. - Воронеж, 1896.
а См.: Пиксанов, Н. К. Областные культурные гнезда / Н. К. Пиксанов. - М., 1928; Гревс, И. М. История краеведения / И. М. Гревс // Краеведческий альманах Отечество. - М., 1991; Богданов, В. В. Задачи краеведения и история краеведения в России / В. В. Богданов // Вопросы краеведения. - Н. Новгород, 1923; Архангельский, С. И. Локальный метод в исторической науке / С. И. Архангельский // Краеведение. - М., 1927. - Т. 2; Спицын, А. А. Мои научные работы / А. А. Спицын // Семинарий Кондакова. - Прага, 1928. - Т. 2.
а См.: Степанский, А. Д. К истории научно-исторических обществ в дореволюционной России / А. Д. Степанский // Археографический ежегодник за 1974 год. - М., 1975; Комарова, И. И. Научно-историческая деятельность статистических комитетов / И. И. Комарова // Археографический ежегодник за 1986 год. - М., 1987; Формозов, А. А. Русское общество и охрана памятников культуры / А. А. Формозов. - М., 1990; Сиволап, Т. Е. Охрана памятников старины в России в конце XIX - начале ХХ в. : дис. Е канд. ист. наук / Т. Е. Сиволап. - СПб., 1997; Миронос, А. Е. Ученые подразделения в системе административного управления России в первой половине XIX века: задачи, структура, эволюция: автореф. дис. Е д-ра ист. наук / А. Е. Миронос. - Н. Новгород, 2000.
а Комарова, И. И. Предпроектные исследования в строительстве / И. И. Комарова. - М., 1988. - С. 4 - 5.
а См.: Бердинских, В. А. Губернские статистические комитеты и русская провинциальная историография 1860 - 1890-х годов : дис. Е д-ра ист. наук / В. А. Бердинских. - М., 1994; Он же. Уездные историки: Русская провинциальная историография. - М., 2003.
а См.: ебедев, В. И. Роль Пензенского губернского статистического комитета в развитии провинциальной культуры / В. И. Лебедев // Российская провинция XVIII - XIX веков. - Пенза, 1996. - Кн. 2; Шишлов, С. Л. Музей Пензенского статистического комитета - первый краеведческий музей Пензенской области и его руководитель В. П. Попов / С. Л. Шишлов // Там же.
См.: Первушкин, В. И. Отчеты Пензенского губернского статистического комитета как исторический источник / В. И. Первушкин, Н. Е. Голоштанова // Актуальные проблемы науки в России. - Кузнецк, 2003. - Вып. 1; Первушкин, В. И. Издательская деятельность губернских статистических комитетов (на примере Пензенской губернии) // Исторические записки. - Пенза, 2004. - Вып. 8; Первушкин, В. И. Губернские статистические комитеты и провинциальная историческая наука / В. И. Первушкин. - Пенза, 2007.
См.: Старчикова, Н. Е. Историко-краеведческая деятельность губернских статистических комитетов России во второй половине XIX - начале ХХ века (на примере Пензенской губернии) : дис. Е канд. ист. наук / Н. Е. Старчикова. - Пенза, 2004.
См.: Захарова, Т. А. Из истории Саратовского краеведения / Т. А. Захарова. - Балашов, 2003.
См.: Захаров, В. М. Саратовская ученая архивная комиссия (1886 - 1920) / В. М. Захаров, Т. А. Захарова. - Волгоград, 2005.
См.: Алленова, В. А. История Тамбовского краеведения (XIX в. - 30-е годы ХХ в.) / В. А. Алленова, Ю. А. Мизис. - Тамбов, 2002.
аа См.: Андреевский, И. Е. Ученые архивные комиссии в 1886 г. Обзор их деятельности / И. Е. Андреевский // Русская старина. - 1887. - № 11; Он же. Ученые архивные комиссии в 1887 г.: Обзор их деятельности // Русская старина. - 1888. - № 12; Довнар-Запольский, М. В. Обзор деятельности губернских ученых архивных комиссий 1896 - 1898 / М. В. Довнар-Запольский. - М., 1902; Снежневский, В. И. Губернские ученые архивные комиссии и архивное дело в них / В. И. Снежневский. - М, 1902; аппо-Данилевский, А. С. Доклад о деятельности некоторых губернских ученых архивных комиссий по их отчетам за 1903 - 1907 гг. / А. С. Лаппо-Данилевский // Известия императорской Академии наук. - СПб., 1908; Самоквасов, Д. Я. Архивное дело в России / Д. Я. Самоквасов. - М., 1902.
См.: Петерсон, Г. П. К истории учреждения в городе Пензе ученой архивной комиссии / Г. П. Петерсон // Странички старины. - Саранск, 1993.
аа См.: Соколов, В. П. 25-летие Саратовской ученой архивной комиссии. 1886 - 1911 / В. П. Соколов. - Саратов, 1911.
См.: Щеголев, А. А. Краткий исторический очерк возникновения и деятельности Тамбовской ученой архивной комиссии. 1884 - 1904 / А. А. Щеголев // Губернские ученые архивные комиссии и их значение. - Тамбов, 1904; Он же. Краткий исторический очерк возникновения и деятельности состоящей под высочайшим его императорского величества государя императора покровительством Тамбовской губернской ученой архивной комиссии за тридцать лет. 1884 - 1914. - Тамбов, 1914.
аа См.: Гераклитов, А. А. История Саратовского края в XVI - XVIII вв. / А. А. Гераклитов. - Саратов, 1923. - С. 27.
См.: Черменский, П. Н. Краеведческая работа в Тамбовской губернии. Дореволюционное время / П. Н. Черменский // Известия Тамбовского общества изучения природы и культуры местного края. - Тамбов, 1925. - № 1.
См.: Гессен, Ю. И. Из жизни архивных комиссий / Ю. И. Гессен // Сборник материалов и статей: Редакция журнала Исторический архив. - М., 1921. - Вып. 1.
См.: Назин, И. С. Из истории архивного дела в дореволюционной России / И. С. Назин // Архивное дело. - 1936. - № 39.
См.: Бржостовская, Н. В. Деятельность губернских ученых архивных комиссий в области архивного дела, 1884 - 1917 гг. : дис. Е канд. ист. наук / Н. В. Бржостовская. - М., 1951; Она же. Деятельность губернских ученых архивных комиссий по созданию исторических архивов // Труды МГИАИ. - М., 1954. - Т. 5.
аа Маяковский, И. Л. Очерки по истории архивного дела в СССР / И. Л. Маяковский. - М., 1960. - С. 120.
Шведова, О. И. Указатель Трудов губернских ученых архивных комиссий и отдельных их изданий / О. И. Шведова // Археографический ежегодник за 1957 год. - М., 1958. - С. 377.
аа См.: Бржостовская, Н. В. Вопросы архивного дела на археологических съездах в России (1869 - 1911 гг.) / Н. В. Бржостовская // Археографический ежегодник за 1971 год. - М., 1972.
аа См.: Митрофанова, Н. Н. В. Г. Короленко и Нижегородская архивная комиссия // Труды МГИАИ / Н. Н. Митрофанова. - М., 1961; Степанский, А. Д. К истории научно-исторических обществ в дореволюционной России / А. Д. Степанский // Археографический ежегодник за 1974 год. - М., 1975; Буллах, В. Н. К вопросу о деятельности Пермской ученой архивной комиссии, 1889 - 1916 гг. / В. Н. Буллах // Вопросы истории. - Свердловск, 1974. - Сб. 1; Филимонов, С. Б. Документальные материалы Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории, археологии и этнографии. 1920 - 1931 гг. / С. Б. Филимонов // Археографический ежегодник за 1982 год. - М., 1983; Аббасов, А. М. Вклад Полтавской ученой архивной комиссии в развитие исторического краеведения / А. М. Аббасов // История и историки. - М., 1984; Он же. Воронежская ученая архивная комиссия и ее исследования по истории города Воронежа. 1900 - 1918 гг. // Из истории города Воронежа. - Воронеж, 1984; Зобов, Ю. С. Роль Оренбургской ученой архивной комиссии в становлении краеведения на Южном Урале / Ю. С. Зобов // II Всесоюзная конференция по историческому краеведению. - Пенза, 1989; Дружинин, С. А. Краеведческая деятельность Таврической ученой архивной комиссии и Таврического общества истории, археологии и этнографии (1887 - 1929) / С. А. Дружинин, А. П. Ткачук // Там же и др.
аа См.: Писарькова, Л. Ф. Губернские ученые архивные комиссии: организация, численность и условия деятельности / Л. Ф. Писарькова // Археографический ежегодник за 1989 год. - М., 1990.
См.: Макарихин, В. П. Губернские ученые архивные комиссии России / В. П. Макарихин. - Н. Новгород, 1991.
Писарькова, Л. Ф. Указ соч. - С. 188.
аа Макарихин, В. П. Губернские ученые архивные комиссии РоссииЕ - С. 20.
См.: Макарихин, В. П. Губернские ученые архивные комиссии и их роль в развитии общественно-исторической мысли России конца XIX - начала ХХ вв. : дис. Е д-ра ист. наук / В. П. Макарихин. - Н. Новгород, 1991.
аа Макарихин,аа В. П. Губернские ученые архивные комиссии России...а С. 72 - 75.
аа ГАСО. Ф. 407. Оп. 2. Д. 309. Л. 10 об.
См.: Мануйлова, Е. В. Из истории Пензенской ученой архивной комиссии / Е. В. Мануйлова // Из истории области. - Пенза, 1992. - Вып. 3; Захаров, В. М. Развитие основных направлений саратовского исторического краеведения в досоветский период (1826 - 1916 гг.) : дис. Е канд. ист. наук / В. М. Захаров. - Саратов, 1990; Алленова, В. А. Историко-краеведческая деятельность Тамбовской губернской ученой архивной комиссии. 1884 - 1922 гг. : дис. Е канд. ист. наук / В. А. Алленова. - Воронеж, 1997; Солнцев, Н. И. Роль губернских ученых архивных комиссий в исследовании археологических памятников Верхнего Поволжья: (по материалам Нижегородской и Тамбовской губернских ученых архивных комиссий) : дис. Е канд. ист. наук / Н. И. Солнцев. - Н. Новгород, 1997.
аа См.: Камардина, О. В. Императорское русское историческое общество: очерк истории и научной деятельности. 1866 - 1916 : дис. Е канд. ист. наук / О. В. Камардина. - Самара, 1999; Титова, З. Д. Этнография в деятельности русского географического общества. 1845 - 1917. (Из истории этнографии в России) : дис. Е канд. ист. наук / З. Д. Титова. - Л., 1963; Мазин, К. А. Проекты архивной реформы в России конца XIX - начала ХХ вв. : дис. Е канд. ист. наук / К. А. Мазин. - М., 1987; Миронос, А. Е. Ученые подразделения в системе административного управления России в первой половине XIX века: задачи, структура, эволюция : дис. Е д-ра ист. наук / А. Е. Миронос. - Н. Новгород, 2000; Туманова, А. С. Научно-исторические общества г. Тамбова в конце XIX - начале ХХ вв. / А. С. Туманова // Общественная жизнь в Центральной России в XVII - начале ХХ вв. - Воронеж, 1995. - С. 177 - 193.
аа См.: Захаров, В. М. Развитие основных направленийЕ
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории