Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории

ГУЛАГ на Европейском Севере России: генезис, функционирование, распад (1929-1960 гг.)

Автореферат докторской диссертации по истории

 

На правах рукописи

 

УПАДЫШЕВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

 

 

ГУЛАГ НА ЕВРОПЕЙСКОМ СЕВЕРЕ РОССИИ:

ГЕНЕЗИС, ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ, РАСПАД

(1929-1960 гг.)

Специальность 07. 00. 02 - Отечественная история

 

 

 

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Архангельск - 2009

Работа выполнена на кафедре отечественной истории Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова

Научный консультант:а доктор исторических наук, профессор

Голдин Владислав Иванович

 

Официальные оппоненты:аа доктор исторических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки РФ

Старков Борис Анатольевич

аа доктор исторических наук, профессор

укин Юрий Федорович

аа доктор исторических наук

Хлевнюк Олег Витальевич

 

Ведущая организация:аа Институт языка, литературы и истории

а Коми научного центра Уральского отделения

аа ааРоссийской Академии наук

 

Защита состоится _______________ 2009 г. в _____ часов на заседании Диссертационного совета Д 212.191.02 при Поморском государственном университете имени М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, ул. Смольный Буян, д. 7, учебный корпус № 2, ауд. 10.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета имени М.В. Ломоносова по адресу: 163002, г. Архангельск, пр. Ломоносова, д. 4.

Автореферат разослан ____________________ 2009 года

Ученый секретарь Диссертационного совета,

доктор исторических наук, доцентаа Ф.Х. Соколова

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена системной трансформацией современного российского общества. Преобразование постсоветской России, формирование правового государства и гражданского общества невозможны без осмысления и переосмысления исторического прошлого России. Особую значимость имеет объективное исследование исторических явлений и событий, существенно повлиявших на развитие страны и имевших для общества серьезные политико-экономические и социокультурные последствия. В отечественной истории одним из таких явлений стал сталинский режим, неотъемлемой составной частью которого являлась политика физического и психологического террора, обусловившая образование специфического карательно-репрессивного института - Главного управления лагерей (ГУЛАГ).

Сегодня в сознании многих людей ГУЛАГ ассоциируется со всей советской карательно-репрессивной системой и воспринимается как символ сталинского произвола и беззакония. Это стало следствием политического противостояния конца 1980-х - начала 1990-х годов, в ходе которого негативный потенциал гулаговской тематики активно использовался в борьбе против КПСС и советской системы власти. Данный подход, сыграв важную роль в разрушении монополии коммунистической идеологии, обусловил упрощенное представление о таком сложном явлении как ГУЛАГ. Формирование общественного сознания на основе объективного знания сталинской эпохи требует научного осмысления советской карательно-репрессивной системы. Это позволит извлечь необходимые уроки из исторического прошлого и определить правильные пути демократизации российского общества.

В данном контексте особую значимость имеет объективное и всестороннее изучение феномена ГУЛАГа, его генезиса, функционирования и распада.а Исследование ГУЛАГа на основе ставшей доступной с начала 1990-х годов документальной источниковой базы позволяет выявить его истоки, природу, место и роль в советском обществе. Зародившись в особых политических и социальных условиях, гулаговская система в 1930-е - 1950-е годы выполняла политико-репрессивную, пенитенциарную и экономическую функции, став важнейшим орудием реализации сталинской политики.а

В гулаговском пространстве, охватившем всю территорию страны, особый исследовательский интерес представляют периферийные регионы, где гулаговские образования, представленные в наиболее концентрированном виде, сыграли важную роль в их экономическом и социокультурном развитии.

Одним из таких регионов являлся Европейский Север России, на территории которого зародилась лагерная система, и функционировало значительное число гулаговских образований различного типа. Исследование регионального аспекта проблемы позволяет выявить общее и особенное в генезисе и функционировании центральной и региональной составляющих ГУЛАГа, определить его место и роль в социально-экономическом развитии Европейского Севера России и страны в целом.аа аа

Степень научной разработанности темы определяется содержанием имеющейся на сегодняшний день историографии проблемы, детальный анализ которой содержится в главе I настоящего исследования.

Историографию ГУЛАГа можно разделить на два основных периода: советский и постсоветский, в рамках которых выделяются различные этапы и подходы в исследовании проблемы.

В сталинский период при тотальной секретности информации, касавшейся деятельности карательно-репрессивной системы, отечественная историография проблемы имела фрагментарный и идеологически детерминированный характер. В общественном сознании насаждалась идея, обосновывавшая легитимность и целесообразность политических репрессий и существования гулаговской системы.

В постсталинский период предпринимались попытки переосмысления отдельных аспектов советской карательно-репрессивной политики. Однако данный процесс, проходивший в рамках хрущевской оттепели и десталинизации общества, не затрагивал основы советской пенитенциарной системы и осуществлялся в условиях сохранения режима секретности по отношению к архивным материалам ОГПУ-НКВД-МВД СССР.

В советское время проблема ГУЛАГа активно разрабатывалась зарубежными исследователями, которые основной акцент делали на изучение истории исправительно-трудовых лагерей, системы принудительного труда и проблеме сталинских депортаций. Их работы, основанные не на архивных источниках, а на авторских домыслах и разрозненных воспоминаниях бывших узников ГУЛАГа, сегодня не представляют серьезного научного значения.

Рубежным как для отечественной, так и зарубежной историографии стало начало 1990-х годов, когда снятие грифа секретности с массива архивных документов ОГПУ-НКВД-МВД СССР вывело исследовательскую работу на качественно новый уровень. Первоначальный этап количественного накопления материала первой половины 1990-х годов, характеризовавшийся резко возросшим потоком публикаций по гулаговской тематике, в которых преобладали работы фактографического, описательного характера, позволил многое заполнить в лакуне истории советской карательно-репрессивной системы и способствовал переходу к этапу теоретического осмысления проблемы.

Неотъемлемой и важнейшей составной частью новейшей историографии ГУЛАГа являются исследования, выполненные историками, проживающими в регионах, в том числе на Европейском Севере России. Благодаря их усилиям ГУЛАГ предстает не как лархипелаг, а как государство в государстве, простиравшееся по всему пространству СССР.

Историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что на сегодняшний день, несмотря на заполнение лакуны в исследовании ГУЛАГа, его структурных и региональных составляющих, проблема остается малоизученной. Вне поля зрения исследователей находятся многие ключевые проблемы теоретического и конкретно-исторического содержания, без осмысления которых невозможно понять феномен ГУЛАГа.

Объектом исследования является Главное управление лагерей и его региональная составляющая - совокупность гулаговских образований, функционировавших на Европейском Севере России. Многообразие учреждений исполнения наказания обусловили акцентирование внимания диссертанта на исследовании истории исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений, как основных, системообразующих, занимавших ключевое положение в гулаговской системе элементов и выполнявших наиболее значимые в экономике принудительного труда задачи. По этой причине вне рамок диссертации остались исправительно-трудовые колонии, трудовые батальоны, лагеря для военнопленных и другие, предназначенные для содержания наказанных властью людей, учреждения. а

Предметом исследования является генезис, функционирование и распад ГУЛАГа.а

Цель исследования заключается в определении истоков, сущности, этапов функционирования, места и роли ГУЛАГа в истории Европейского Севера России и страны в целом.

Реализация данной цели предполагает решение следующих задач:

1) выявление социально-политических и экономических факторов, обусловивших генезис, эволюцию и распад гулаговской системы;

2) определение места Европейского Севера России в истории ГУЛАГа и роли гулаговской системы в социально-экономическом развитии региона; а

3) периодизация и характеристика этапов генезиса, функционирования и распада гулаговской системы, выявление общего и особенного в центральной и региональной составляющих ГУЛАГа;

4) исследование политико-правовой базы, регламентировавшей деятельность ГУЛАГа и его структурных образований;а

5) раскрытие общего и особенного в деятельности лагерей и спецпоселений, в правовом и социально-бытовом положении содержавшихся в них категорий людей;

6) анализ динамики численности и состава лагерных заключенных и спецпоселенцев, определение факторов, обуславливавших изменения в их численности и составе.

Хронологические рамки исследования охватывают весь период существования ГУЛАГа, в рамках которого выделяются этапы генезиса (1929-1937 гг.), эволюции (1937-1953 гг.) и распада (1953-1960 гг.).

На первом этапе происходило зарождение и становление системы исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений. В начале 1930-х годов основным направлением в деятельности ГУЛАГа являлось решение вопросов, связанных с управлением переданной в 1931 г. в его ведение кулацкой ссылки. С расширением масштабов и диверсификацией хозяйственной деятельности лагерной системы во второй половине 1930-х годов основным элементом в структуре ГУЛАГа стали исправительно-трудовые лагеря.

Второй период в истории ГУЛАГа, во многом обусловленный осуществлением политики большого террора, характеризовался как экспансией лагерной системы, так и ее свертыванием. В рамках данного периода выделяются довоенный, военный и послевоенный этапы.

Постсталинский период характеризовался нарастанием кризисных явлений в системе ГУЛАГа, приведший к ее ликвидации.

Территориальные рамки исследования охватывают пространство Европейского Севера России, где были образованы первые исправительно-трудовые лагеря, и функционировало значительное число гулаговских образований различного типа. В исследовании акцент сделан на изучении исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений, действовавших в Архангельской, Вологодской областях и Коми АССР, территорий, насыщенных гулаговскими образованиями и имевших административно-территориальную и социально-экономическую общность.

Методология исследования базируется на совокупности общенаучных и исторических подходов и методов научного познания в их органической взаимосвязи и взаимодополняемости. Базовыми принципами осмысления исследуемой проблемы стали принципы историзма и объективности.

Фундаментальной основой исследования является модернизация, понимаемая как сложный комплекс экономических, политических и социокультурных изменений в обществе, связанных с процессом индустриализации. Одним из проявлений специфики индустриализации в условиях сталинского режима являлось широкомасштабное использование принудительного труда различных категорий людей.

Методологической основой диссертации является принцип диалога, предполагающий исследовательский дуализм - с одной стороны, адекватное (соответствующее духу изучаемой эпохи)а прочтение и трактовка архивных материалов, а с другой стороны - критическое отношение к накопленному на сегодняшний день историческому знанию по исследуемой проблеме. При этом использовался интегративный подход, предусматривающий исследование ГУЛАГа в совокупности всех его функциональных составляющих (политической, пенитенциарной и экономической), исследуемых в пространственном и хронологическом измерениях.

Данный подход предопределил применение частных методов исследования. Использование сравнительно-исторического метода позволило проанализировать изменения в содержании ГУЛАГа и его элементов в разные периоды их существования, выявить общее и особенное в деятельности исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений, сопоставить центральную и региональную составляющие, а также определить соответствие карательно-репрессивной практики действовавшей нормативно-правовой базе.

С помощью структурно-функционального метода исследовалась институционализация ГУЛАГа как особого социального института, представлявшего собой сложную общественную конструкцию с определенной совокупностью лиц, учреждений, осуществлявших триединую функцию (политическую, пенитенциарную, экономическую), а также системой норм и ценностей, регламентировавших социальное взаимодействие людей.

Историко-генетический метод использовался для анализа процессов и явлений, происходивших в системе исполнения наказания в определенных исторических реалиях, выявления причин и факторов, обусловивших образование системы исправительно-трудовых лагерей и развитие советской пенитенциарной системы по гулаговской модели. Применение синхронного метода позволило одновременно проанализировать процессы, происходившие в различных структурах гулаговской системы, на этой основе установить взаимосвязь между ними, выявить общее и особенное в их функционировании. Диахронный метод, с помощью которого анализировались процессы, явления и структурные элементы в разные временные отрезки, способствовал выявлению характера изменений, происходивших в советской карательно-репрессивной системе.а

В процессе работы с архивными материалами автор исходил из источниковедческого, структурно-типологического и аналитико-тематического методов. При изучении историографии проблемы использовался библиографический метод. Анализ динамики численности лагерных заключенных и спецпоселенцев осуществлялся на основе статистического метода с использованием как абсолютных, так и относительных параметров.а

Базируясь на комплексном, интегративном подходе в исследовании проблемы, соискатель стремился воссоздать объективное, научное представление о генезисе, функционировании и распаде ГУЛАГа, его месте и роли в истории региона.

Источниковая база диссертации представлена широким и разнообразным комплексом опубликованных и неопубликованных источников, детальный анализ которых представлен в первой главе исследования.

Источниковая база диссертации включает в себя документы центральных и региональных архивов, опубликованные источники, справочники, материалы периодической печати и мемуарные публикации, отражающие процесс генезиса, функционирования, кризиса и распада ГУЛАГа и его структур, действовавших на Европейском Севере России.

Использованные в диссертации опубликованные источники включают законодательные акты, документы центральных, региональных и местных партийных и советских органов, статистические и справочные издания, материалы периодической печати, мемуары свидетелей событий.

Различные аспекты истории советской карательно-репрессивной системы и ГУЛАГа позволяют исследовать сборники документов, изданные международным фондом Демократия , а также подготовленный отечественными и зарубежными учеными многотомник История сталинского Гулага .

В качестве документальной основы используется обширный комплекс материалов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), областных архивов: Государственного архива общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФАО), фонды которого, после его ликвидации в 2005 году, были переданы Государственному архиву Архангельской области (ГААО), архива Управления внутренних дел при администрации Архангельской области, Вологодского областного архива новейшей политической истории.

Секретный режим документации, касавшейся деятельности советской карательно-репрессивной системы, уничтожение в советское время значительной ее части, идеологизированность советской нормативно-правовой базы потребовали от диссертанта значительных усилий для обеспечения необходимого уровня репрезентативности источников, выявления их достоверности и объективного осмысления исследуемых источников.аа

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые в исторической науке предпринята попытка комплексного исследования генезиса, эволюции и распада региональной составляющей Главного управления лагерей.

Научная новизна исследования и авторский вклад в разработку проблемы состоит в следующем:

- впервые осуществлено теоретико-методологическое исследование региональной составляющей ГУЛАГа в контексте истории страны и региона;

- на основе анализа комплекса причин и факторов, обусловивших зарождение советской системы исправительно-трудовых лагерей, определяется место и роль Европейского Севера России в этом процессе;

- дается периодизация и характеристика основных стадий развития ГУЛАГа;

- выявляется общее и особенное в организации и деятельности исправительно-трудовых лагерей;

- раскрываются причины образования и функционирование системы спецпоселений, общее и специфическое между спецпоселенческими и лагерными комплексами;

- показывается роль гулаговских образований в спецколонизации региона, а также в социально-экономическом развитии Европейского Севера России и страны;

- определяется общее и специфическое в правовом и социально-бытовом положении заключенных и спецпоселенцев;

- анализируется динамика численности и состава лагерных заключенных и спецпоселенцев, содержавшихся в региональных гулаговских образованиях;

- выявляется характер взаимодействия и взаимоотношения между центральными, региональными и местными органами власти, их роль в осуществлении сталинской карательно-репрессивной политики;

- раскрываются причины и процесс распада гулаговской системы;а

- дается историографический анализ проблемы ГУЛАГа и его региональной составляющей.

Диссертация представляет комплексное исследование, вносящее определенный вклад в дискурс проблемы советской карательно-репрессивной политики и гулаговской системы.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что впервые в исторической науке исследуется проблема генезиса, функционирования и распада ГУЛАГа на Европейском Севере России, до сегодняшнего дня не являвшаяся предметом специального научного изучения. Настоящее исследование является определенным вкладом в формирование научной концепции истории ГУЛАГа, его места и роли в социально-экономическом развитии Европейского Севера России и страны.

В диссертации дается критический анализ и авторская трактовка используемого в научной литературе понятийного аппарата (ГУЛАГ, исправительно-трудовой лагерь, спецпоселение, спецколонизация, спецконтингент, кулацкая ссылка и др.). Используя в качестве базового понятие ГУЛАГ, автор определяет его в двух основных значениях. В узком смысле Главное управление лагерей трактуется как одно из ведомств советской карательно-репрессивной системы, осуществлявшее руководство деятельностью входивших в его состав структурных подразделений (исправительно-трудовые лагеря и колонии, спецпоселения и др.). В широком значении ГУЛАГ представляется как социальный институт (лгосударство в государстве) с особой совокупностью лиц и учреждений, осуществлявший предписанную государством триединую функцию (репрессивную, пенитенциарную и экономическую) и имевший свою особую систему норм и связей, обуславливавшую особые стандарты и типы социального поведения людей.

В исследовании истории ГУЛАГа и его региональной составляющей диссертантом впервые комплексно раскрываются причины и факторы, детерминировавшие образование гулаговской системы, место Европейского Севера России в этом процессе, исследуется общее и особенное ва функционировании системообразующих элементов ГУЛАГа, их роль в социально-экономическом развитии региона и страны, анализируется динамика численности и состава содержавшегося в спецпоселениях и лагерях контингента.а

В диссертации впервые аргументировано раскрываются причины феномена гулаговской экономики, базировавшейся на внеэкономическом принуждении, призванной обеспечивать определенные экономические результаты, выразившиеся в освоении огромных периферийных регионов страны. Способность ГУЛАГа обеспечивать хозяйственную результативность исследователем объясняется тем, что основная масса спецконтингента, поставленная в условия жесткого выбора, вынуждена была руководствоваться стратегией выживания. Мобилизационный характер гулаговской экономики позволял решать задачи экстенсивного развития, когда же потребовалось интенсифицировать производство, ГУЛАГ столкнулся с большими трудностями, что во многом предопределило его кризис и распад в 1950-е годы.а

Основные положения и выводы, содержащиеся в диссертации, являются значительным научным вкладом в исследование и познание советской карательно-репрессивной системы, позволяют более глубоко осмыслить и понять истоки, природу и сущность ГУЛАГа, его место и роль в истории советского государства.

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученное новое знание в значительной степени заполняет лакуну в изучении истории советской карательно-репрессивной системы и ее гулаговской составляющей. Содержание диссертации, сформулированные в ней положения и выводы представляются значимыми для разработки формирующегося в настоящее время нового научного направления, которое условно можно определить как гулаговедение. Комплексный, междисциплинарный подход к исследованию проблемы позволяет использовать материалы диссертации при подготовке научных работ по отечественной истории, политологии, социологии, демографии, в экономических и юридических науках.

Фактический материал, обобщения и выводы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, разработке лекционных курсов и спецкурсов по истории Отечества, Европейского и Архангельского Севера, а также в музейно-экспозиционной работе.

Положения и выводы, изложенные в диссертации, позволяют извлечь необходимые уроки из трагического прошлого страны и выработать правильные, научно обоснованные политические решения по дальнейшей демократизации российского общества.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации представлены в 28 научных публикациях, суммарным объемом 50,9 печатных листа, в том числе в двух монографиях (34 печатных листа) и в 9 статьях, опубликованных в ведущих научных журналах в соответствииа са перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ. Основные положения исследования изложены на 13 международных, всероссийских, межрегиональных и межрегиональных и региональных научных конференциях. Наиболее значимыми являются выступления с докладами на международных конференциях: Гуманитарные исследования и гуманитарное образование на Европейском Севере. Архангельск. 2002, The industrialization process in the Barents region. Arkhangelsk. 2005; на XVI международных Ломоносовских чтениях. Архангельск. 2004; на всероссийской научной конференции Репрессивная политика и сопротивление несвободе. Сыктывкар. 2007. а

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также 20 приложений, что позволяет в полной мере обеспечить выполнение сформулированных целей и задач исследования.

 

II. Основное содержание диссертации

Во Введении обосновываются актуальность, хронологические и территориальные рамки исследования, раскрываются цели и задачи работы, анализируются историография и источниковая база проблемы, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.

Первая глава Историография и источниковедение проблемы посвящена анализу степени изученности темы и ее источниковой базы. Диссертантом выделяются два качественно отличающиеся друг от друга периода в историографии проблемы (советский и постсоветский), в каждом из которых имели место разные этапы и подходы исследования.а

Осмысление проблемы карательно-репрессивной системы советского государства началось одновременно с ее генезисом и осуществлялось в рамках идеологической доктрины правящего в СССР политического режима .

Отечественная историография 1930 - 1950-х годов характеризовалась публикациями, содержавшими апологетику советской системы исполнения наказания. Опубликованные в это время работы, базировавшиеся на сталинском постулате лусиления классовой борьбы по мере продвижения к социализму, в силу своей крайней тенденциозности и догматизма не могут рассматриваться как серьезные научные исследования .а

В период хрущевской оттепели в отечественной историографии появились работы, авторы которых пытались переосмыслить некоторые ааспекты советской репрессивной политики. В 1960-х годах были сделаны первые шаги в исследовании проблемы кулацкой ссылки. Однако в изучении крестьянской темы продолжала доминировать идея оправдания политики раскулачивания и акцент делался на обосновании постулата о трудовом перевоспитании бывших кулаков.

Советская историография постсталинского периода не выходила за рамки официальных установок XX съезда КПСС, который, разоблачив культ личности Сталина, персонализировал и тем самым вывел из предмета объективного научного исследования природу и сущность явления, именуемого сегодня сталинизмом.

В советский период приоритет в постановке и разработке гулаговской проблематики принадлежал зарубежным исследователям. С возникновением в СССР ГУЛАГа и системы принудительного труда за рубежом по данной проблеме стали появляться публикации, авторами которых в основном являлись эмигранты из России . В 1930-е годы наибольшую известность получила книга И.Л. Солоневича Россия в концлагере, в которой советская лагерная система представлялась как институт, тождественный советскому государству .

Особые условия и логика военного времени, участие СССР в антигитлеровской коалиции предопределили ослабление на Западе исследовательского интереса к гулаговской проблематике. Данный этап характеризовался отсутствием научно значимых публикаций по истории советской карательно-репрессивной системы.а

Новые сведения о ГУЛАГе, источниками которых являлись, главным образом, возвратившиеся после войны на родину иностранные граждане, побывавшие в советских лагерях, и эмигранты из СССР, а также начало холодной войны придали новый импульс развитию зарубежной историографии. Данный этап, продолжавшийся до конца 1980-х годов, характеризовался значительно возросшим числом публикаций по различным аспектам истории советской карательно-репрессивной системы. Акцент делался на изучение истории исправительно-трудовых лагерей, системы принудительного труда и проблемы депортации различных социальных и этнических групп советских людей .

Одной из первых работ, исследовавших проблему принудительного труда в СССР, стала опубликованная за рубежом в 1947 г. книга Д. Даллина и Б. Николаевского Принудительный труд в Советской России . Освещая историю советских лагерей, авторы привели статистику советских заключенных. Ряд положений и выводов, изложенных в книге, послужил основой для аналитической справки, составленной разведывательными службами США по проблеме принудительного труда в СССР и содержавшей однозначный вывод о деспотической природе сталинского режима .

Б.А. Яковлев в работе Концентрационные лагери СССР, опираясь на свидетельства узников сталинских лагерей, попытался проанализировать институционализацию и развитие советской системы принудительного труда, а также реконструировать историю 165 исправительно-трудовых лагерей .

Зарубежные исследователи, проявляя в послевоенный период повышенный интерес к истории советской карательно-репрессивной системы, но не имея доступа к архивной источниковой базе, использовали разные подходы. Некоторые из них, в рамках разрабатываемой на Западе тоталитарной концепции, сконцентрировали основное внимание на политическом аспекте проблемы, рассматривая террор и массовые репрессии в СССР как неотъемлемый и важнейший признак тоталитаризма, разновидностью которого они считали сталинский режим .

Другая группа исследователей сосредоточилась на изучении истории советской карательно-репрессивной системы, уделяя основное внимание исследованию проблемы масштабов сталинских репрессий и системы принудительного труда . В своих работах они вынуждены были опираться на свидетельства бывших узников советских лагерей и редкие документальные источники. К числу последних относились оказавшиеся в США Смоленский архив и план развития народного хозяйства СССР на 1941 г. Скудность источниковой базы предопределила явно завышенные оценки числа жертв сталинских репрессий и рассуждения общего характера о советской системе принудительного труда.аа

Важными для историографии советской карательно-репрессивной политики стали годы горбачевской перестройки. В рамках развернувшейся в СССР гласности появилось большое количество публикаций, в основном, художественного, историко-публицистического и мемуарного характера, в которых затрагивались различные аспекты гулаговской проблемы. Политическая конъюнктура, антисталинская, а затем и антикоммунистическая направленность развернувшейся дискуссии обусловили, в ущерб объективному и взвешенному подходу, резко разоблачительный, эмоциональный характер публикаций. Данные публикации, сыграв важную роль в трансформации общественного сознания, ввиду отсутствия в их основе документальной базы, на сегодняшний день не имеют серьезного научного значения. Вместе с тем, на исходе перестройки стали появляться исследования, основанные на архивных материалах карательно-репрессивных органов .

Открытие в начале 1990-х годов широкого доступа к архивным документам ОГПУ-НКВД-МВД СССР придало новый импульс изучению истории советской пенитенциарной системы и вывело исследование проблемы ГУЛАГа на качественно новый уровень. Первоначальный этап количественного накопления материала, характеризовавшийся преобладанием публикаций афактографического, описательного содержания, способствовал появлению исследований обобщающе-аналитического характера .

По мнению диссертанта, в современной историографии сложились три основных подхода в изучении феномена ГУЛАГа: юридический, экономический и интегративный. При этом каждый из них предполагает ретроспективный взгляд на исследуемый объект. Данная классификация основных подходов в полной мере соответствует сущности ГУЛАГа, содержавшего политическую, экономическую и пенитенциарную составляющие.

При юридическом подходе в центре внимания исследователей находится пенитенциарная составляющая - ГУЛАГ рассматривается, прежде всего, как система учреждений исполнения наказания, анализируются соответствующие данному подходу юридические и пенитенциарные аспекты проблемы .

В публикациях, применяемых экономический подход, исследуется экономическая составляющая - ГУЛАГ рассматривается как специфический производственный комплекс, использовавший принудительный труд различных категорий спецконтингента . В этом ряду особую научную значимость представляет работа российских и зарубежных историков, подготовленная в рамках совместного проекта российских научных учреждений и Гуверовского института США. В работе впервые системно исследуются различные аспекты экономики принудительного труда в СССР. Центральной темой, на которой акцентируется внимание авторов, является проблема истоков, природы, механизма и эффективности принудительного труда. Проблема рассматривается как в общесоюзном, так в отраслевом и в региональном ракурсах .

Интегративный подход предполагает исследование ГУЛАГа в комплексе всех его сущностных составляющих (политической, пенитенциарной и экономической), изучаемых во временном измерении. К подобного рода исследованиям следует отнести монографию Г.М. Ивановой , в которой ГУЛАГ впервые рассматривается как целостный политико-правовой и социально-экономический феномен советского государства.

В монографии В.Н. Земскова , имеющей преимущественно информационно-статистический характер, акцент делается на исследование социально-демографических аспектов истории советской системы спецпоселений. Автор, опираясь на огромный статистический и фактический материал, анализирует статистику, состав, морально-психологическое состояние, бытовое положение и географию расселения различных категорий спецпоселенцев. В работе дается трактовка используемого в монографии понятийного аппарата, включающего в качестве базовых такие понятия как депортация, спецпоселенцы, кулацкая ссылка, спецколонизация.

Весомым вкладом в разработку историографии депортации различных народов и групп населения стали работы Н.Ф. Бугая, раскрывающие природу и механизм проведения депортаций, социально-демографические аспекты проблемы . История и география депортаций в СССР стали предметом исследования П.М. Поляна . Различные аспекты принудительной миграцииа раскрываются в трудах других историков .а

Неотъемлемой и важнейшей составной частью историографии гулаговской тематики являются исследования, выполненные историками, проживающими в регионах, многое сделавшие по реконструкции истории региональных гулаговских образований. В работах исследуются проблемы образования и функционирования территориальных лагерных и спецпоселенческих комплексов, отдельных исправительно-трудовых лагерей, правового и социально-бытового положения, численности и состава различных категорий спецконтингента, их роли в социально-экономическом развитии регионов .

В монографии С.А. Красильникова Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы, посвященной процессу социалистического раскрестьянивания, исследуются механизм и этапы осуществления репрессивной антикрестьянской политики в Западной Сибири в 1930-е годы. В работе проанализированы процесс депортаций, формы крестьянского протеста и функционирование региональной сети спецпоселений, масштабы использования принудительного труда спецпоселенцев. Автор совершенно правильно оценивает сталинскую политику массовой депортации крестьянства начала 1930-х годов как экстраординарную акцию, отличавшуюся от традиционной дореволюционной ссылки тем, что крестьян ссылали семьями на неопределенный срок с обязательным принудительным трудом .

В исследовании уральского историка А.Б. Суслова Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.) анализируется правовое, статусное, социально-бытовое положение различных категорий спецконтингента. Автор трактует понятие спецконтингент как особую социальную группу, характерными свойствами которой являлись ограничение в свободе и принуждение к труду .

Проблема ГУЛАГа активно разрабатывается исследователями Европейского Севера России. Одной из первых работ по данной теме стала монография мурманского историка В.А. Шашкова, в которой сделана попытка комплексного исследования истории кулацкой ссылки в регионе . Однако нельзя не согласиться с точкой зрения С.А. Красильникова и А.Б. Суслова, оценивающих данное исследование как относящееся к разряду работ, в которых старые догмы эклектически соединились с подходами и оценками новейшего времени .а

В течение многих лет гулаговская проблематика плодотворно разрабатывается исследователями Коми республики . Благодаря их усилиям удалось реконструировать историю региональной сети исправительно-трудовых лагерей и спецпоселений, определить их роль в социально-экономическом развитии республики, составить поименные списки репрессированных, отбывавших срок наказания в Коми АССР. Наиболее значимой является работа по изданию многотомного мартиролога Покаяние, в котором весьма удачно сочетаются материалы научного, мемориального и документального характера.

Проблеме демографических последствий использования системы принудительного труда в Северном крае в первой трети XX в. посвящена монография архангельского историка В.И. Коротаева. Автор вполне обоснованно резюмирует, что одним из факторов, обостривших демографическую ситуацию в крае в 1930-е годы, стала принудительная колонизация, которая осуществлялась без учета практики предшествовавших переселений и игнорировшая необходимость создания элементарных социально-бытовых условий для жизнедеятельности спецпереселенцев .

Зарубежные исследователи, убедившись в том, что рассекреченные в начале 1990-х годов архивные материалы по истории советской карательно-репрессивной системы являются репрезентативными и достоверными, сегодня вносят заметный вклад в историографию проблемы .аа

Важной тенденцией последних лет стала интеграция исследовательской работы отечественных и зарубежных исследователей, проявляющаяся, прежде всего, в реализации совместных научных проектов .

В диссертации сделана попытка комплексного исследования истории ГУЛАГа и его структурных подразделений, функционировавших на Европейском Севере России. В исследовании обосновывается концептуальное видение проблемы, углубляется историческое знание о процессе генезиса, функционирования и распада гулаговской системы, выявляется общее и специфическое в центральной и в региональной составляющей ГУЛАГа, определяется его роль в социально-экономическом развитии региона и страны.

Источниковой основой диссертации является достаточно обширный, недоступный на протяжении многих десятилетий для широкого круга исследователей массив архивных документов.

Источниковая база исследования включает в себя документы центральных и региональных архивов, опубликованные источники, справочники, материалы периодической печати и мемуарные публикации.

Из опубликованных источников выделяются своей фундаментальностью и значимостью серия сборников, изданных международным фондом Демократия , и вышедшее в 2004-2005 гг. документальное издание История сталинского Гулага .

Наиболее значимым на сегодня является издание коллекции документов История сталинского ГУЛАГа, содержащее обширный комплекс архивных материалов, хранящихся в фондах Государственного архива Российской Федерации, Центрального архива ФСБ РФ, Российского государственного архива новейшей истории, Российского государственного архива социально-политической истории и архива НИП - Мемориал. Уникальность издания выражается, во-первых, в объеме, репрезентативности и тщательности подбора опубликованных документов, позволяющих объективно и всесторонне исследовать историю советской карательно-репрессивной системы и ГУЛАГа, во-вторых, в наличии в каждом томе вступительных статей, раскрывающих понимание проблемы авторами сборника.а

Важными для осмысления советской репрессивной политики представляются документальные издания по проблеме сталинской политики в деревне, раскрывающие процесс принудительного раскрестьянивания в СССР . Опубликованные в них источники центральных и местных архивов позволяют не только осмыслить сталинскую политику в деревне, но и понять роль и логику взаимодействий центральных, региональных и местных органов власти. Различные аспекты сталинской репрессивной политики, системы лагерей и спецпоселений раскрываются и в других сборниках документов .а

Особую значимость в исследовании проблемы представляют комплексы опубликованных документов, подготовленные исследователями, работающими в регионах. Такие коллекции архивных документов раскрывают региональный аспект советской карательно-репрессивной системы и ГУЛАГа .

Заметным событием на Архангельском Севере стало издание Поморского мемориала (Книга памяти жертв политических репрессий), поименно называющего многих невинно пострадавших от сталинских репрессий , и Поморской энциклопедии, содержащей материалы по истории отдельных гулаговских образований, функционировавших на территории Архангельской области .

Активная работа по публикации архивных материалов проводится в Коми республике, где особый исследовательский интерес представляют комплексы документов, содержащихся в мартирологе Покаяние и сборнике документов Спецпоселки в Коми области. По материалам сплошного обследования. Июнь 1933 г. .а

В числе источников, раскрывающих судьбы наказанных советской властью польских граждан, важное место занимает серия книг под названием Индекс репрессированных, публикуемых варшавским издательским центром КАРТА в сотрудничестве с НИТП - Мемориал (Москва). Среди 17 вышедших в свет сборников в контексте исследуемой проблемы особую значимость имеют X (Заключенные лагерей Воркутинского региона), XIV (Польские спецпереселенцы в Архангельской области) и изданный в 2005 году XVII выпуск (Польские спецпереселенцы в Вологодской области). Последний сборник, подготовленный в сотрудничестве НИП - Мемориал (Москва), УВД Вологодской области и центром КАРТА, содержит алфавитный список 14 226 польских граждан, высланных в 1940 г. из западных областей БССР и УССР в Вологодскую область .

Хорошим подспорьем для исследователей является справочник, подготовленный обществом Мемориал (Москва) и ГАРФ, в котором дается краткая характеристика около пятисот лагерей , а также справочное издание, посвященное истории центрального аппарата органов внутренних дел и государственной безопасности СССР, где впервые приводятся сведения о структуре ведомств и биографические данные об их руководителях . Своеобразным источником, содержащим информацию о лагерной субкультуре,а социально-бытовом и правовом положении заключенных является справочник, подготовленный бывшим узником ГУЛАГа Ж. Росси .

Документальную основу исследования составляют материалы Государственного архива Российской Федерации, Российского государственного архива социально-политической истории, областных архивов: государственного архива общественно-политических движений и формирований Архангельской области, архива Управления внутренних дел при администрации Архангельской области, Вологодского областного архива новейшей политической истории.

Общность происхождения, сходность содержания, уровеньа репрезентативности и достоверности комплекса использованных документов, а также применение единой методики работы с архивными материалами позволяют их классифицировать.

К первой группе источниковотносится документация центральных, региональных и местных органов Коммунистической партии, включающая решения партийных съездов, пленумов, Политбюро ЦК ВКП (б) - КПСС, республиканских, краевых, областных и районных партийных организаций, а также материалы партийных органов по различным аспектам деятельности советской карательно-репрессивной системы и ее региональной составляющей. Значимость данного комплекса источников объясняется особым положением, которое занимала в советской политической системе Коммунистическая партия, представлявшая собой руководящую и направляющую силу, определявшую развитие всех сфер советского общества. Исключительно важным является анализ партийных решений, принятых в переломные для советской карательно-репрессивной системы периоды.

Вторую группу источников составляют законодательные и подзаконные нормативные акты советских органов власти: кодексы, законы и указы Президиума Верховного Совета СССР, постановления и распоряжения ЦИК и СНК, Совмина СССР, Государственного комитета обороны, директивы и приказы ОГПУ-НКВД-МВД, НКГБ-МГБ СССР и др.

Среди источников данной группы особое место занимают приказы и директивы ОГПУ-НКВД-МВД, в том числе и принятые совместно с НКГБ-МГБ и Прокуратурой СССР, основная часть которых отложилась в Государственном архиве Российской Федерации (фонд 9401). В комплексе директивных материалов наибольший исследовательский интерес представляют приказы ОГПУ-НКВД-МВД СССР, содержащие информацию об организации, ликвидации и реорганизации учреждений исполнения наказания, приказы с объявлением и изменением их дислокации и приказы по личному составу.

Третья группа источников, составившая основу диссертационного исследования, представляет собой огромный массив делопроизводственной документации (инструкции, циркуляры и распоряжения партийных и советских органов, ОГПУ-НКВД-МВД, ГУЛАГа, их региональных структур, управлений ИТЛ). Среди данного комплекса источников особую ценность представляет делопроизводственная документация ОГПУ-НКВД-МВД СССР, сосредоточенная в Государственном архиве Российской Федерации в фонде 9414 (фонд ГУЛАГ), в фонде 9479 (фонд спецпоселений) и в фондах специализированных производственных главков и управлений а(фонды 8360, 8361, 9407 и другие).

В достаточно хорошо сохранившемся фонде ГУЛАГа особую ценность представляют приказы начальников ГУЛАГа, протоколы совещаний при начальнике ГУЛАГа, докладные записки и рапорты руководства ГУЛАГа на имя наркома (министра) внутренних дел, переписка ГУЛАГа с ЦК ВКП (б), ЦК КПСС, Совнаркомом, Совмином СССР и РСФСР, Прокуратурой, Верховным судом СССР и РСФСР, региональными органами ГУЛАГа и ИТЛ, производственные, финансовые планы и отчеты, ведомственная статистика, фотодокументы и служебные карточки сотрудников лагерей.

В фонде 9479 представлен значительный массив архивных материалов, посвященных истории системы спецпоселений, среди которых особую значимость имеют документы, раскрывающие процесс генезиса и функционирования региональной сети спецпоселений.

Комплекс делопроизводственной документации может быть классифицирован на несколько подгрупп.

К первой подгруппе документации относятся материалы организационно-распорядительного характера (инструкции, циркуляры и распоряжения ОГПУ-НКВД-МВД, ГУЛАГа, их региональных структур, управлений ИТЛ и др.), регламентировавшие деятельность системы спецпоселений и исправительно-трудовых лагерей. Использование данного массива документов позволяет выявить механизм реализации принятых высшими партийными и советскими органами решений и директив в масштабе ГУЛАГа, его структурных и региональных подразделений.а

Вторую подгруппу делопроизводственной документации составляет докладная (контрольная) документация, представленная отчетами, докладными записками, информационными и аналитическими обзорами, донесениями, актами обследования, выполненными аппаратами партийных, советских и карательно-репрессивных органов различного уровня. Использование данного комплекса документов позволило выявить характер взаимоотношений между партийными и советскими органами, с одной стороны, и карательно-репрессивным ведомством, с другой, а также между ОГПУ-НКВД-МВД и его управленческими и региональными структурами.

Третья подгруппа делопроизводственной документации содержит учетно-статистические материалы, основу которых составляют справки Учетно-распределительного отдела, Спецотдела, Отдела спецпоселений, сводки 2-го управления ГУЛАГа, докладные записки руководству ОГПУ-НКВД-МВД СССР и ГУЛАГа о численности, составе и трудовом использовании спецпоселенцев и заключенных. Среди них особый исследовательский интерес представляют сводные карточки учета движения заключенных, в которых имеются данные о списочном составе заключенных на начало каждого года, месяца, декады, о количестве прибывших в лагерь и убывших из него лиц. Для сверки этих данных, а также в тех случаях, когда указанная информация отсутствовала, использовались сведения, содержащиеся в других источниках (карточки учета состава заключенных, различного рода справки, отчеты, докладные записки акты приема-сдачи лагерей). При этом достаточно часто в разных архивных документах встречались параллельные и пересекающиеся данные, что свидетельствует об их достоверности. Использование данной статистики позволило проанализировать динамику численности лагерных заключенных в масштабах ГУЛАГа и в разрезе региональной сети исправительно-трудовых лагерей.

Важный информативный ряд представляет мемуарная литенратура . Несмотря на субъективно-эмоциональный характер воспоминаний жертв политических репрессий и очевидцев лагерной действительности, они представляют собой существенный источник информации, позволяющий детализировать и оживить историю ГУЛАГа.а

Тщательный источниковедческий анализ огромного массива опубликованных и неопубликованных документов и материалов, проделанный соискателем, позволяет утверждать репрезентативность и достоверность представленного диссертационного исследования, его основных положений и выводов.

Во второй главе Генезис ГУЛАГа в 1929-1937 гг. исследуется предыстория, процесс зарождения и становления ГУЛАГа.

Предыстория ГУЛАГа связана с возникновением и функционированием в первые годы существования Советской власти сначала концентрационных лагерей, а затем лагерей принудительных работ, особое место среди которых занимал Соловецкий лагерь особого назначения. Эта роль Соловецкого лагеря выразилась в том, что он явился учреждением исполнения наказания, во-первых, по образу которого, создавалась советская лагерная система, а во-вторых, на основе подразделений которого был образован ряд новых исправительно-трудовых лагерей

С конца 1920-х годов в СССР начался процесс формирования новой системы исполнения наказания, основу которой стали составлять образованные, по типу Соловецкого, исправительно-трудовые лагеря, для руководства которыми в 1930 г. было создано Главное управление лагерей.

По мнению диссертанта, зарождение ГУЛАГа было обусловлено политическими, экономическими и идеологическим факторами. Объективно необходимая для поступательного развития советского общества модернизация, в силу ее догоняющего характера, детерминированности большевистской доктрины и установок на уничтожение классово чуждых элементов, реализовалась в политике и практике форсированной индустриализации, сплошной коллективизации и массовых репрессий в отношении различных слоев советского народа. Форсированный вариант индустриализации в условиях острого дефицита внутренних источников обусловил использование со стороны государства преимущественно мобилизационно-насильственных методов его реализации. Сталинское руководство осознанно пошло по пути компенсации недостающих ресурсов сверхэксплуатацией так называемого человеческого фактора, составной частью которой стало широкомасштабное применение принудительного труда спецконтингента, особенно в отдаленных, малообжитых, но богатых природными ресурсами регионах.

Политическое решение о создании лагерной системы принималось в острой дискуссии, предметом которой, по мнению диссертанта, являлись не только межведомственныеа разногласия ОГПУ и НКВД РСФСР по вопросу подчиненности исправительно-трудовых лагерей. Дискуссия в высших эшелонах власти обнажила разные подходы в определении концепции развития советской карательно-репрессивной системы. Если Сталин и его окружение занимали позицию ужесточения карательно-репрессивной политики и добивались создания закрытой для общества пенитенциарной системы, то их оппоненты и, прежде всего руководитель НКВД РСФСР В.Н. Толмачев, имплицитно отстаивали идею образования открытой и подконтрольной советским органам власти системы исполнения наказания. Позиция В.Н. Толмачева становится более очевидной, если ее рассматривать в контексте его оценок, данных осуществляемой политике депортации кулацких семей. Охарактеризовав, как крайне тяжелое, положение высланных в Северный край кулацких семей и заняв принципиальную позицию в вопросе о неправильно высланных кулаках, руководитель НКВД РСФСР фактически ставил под сомнение целесообразность проводимой в деревне сталинской политики.

В результате реорганизации система исполнения наказания в начале 1930-х годов включала две составляющие: исправительно-трудовые лагеря, находившиеся в ведении ОГПУ, и общие места заключения, оказавшиеся в подчинении республиканских НКЮ. Основной из них являлась лагерная система. Перестройка советской пенитенциарной системы и развитие ее по гулаговской модели в условиях Великого перелома, когда утверждались чрезвычайные методы руководства, были вполне логичным, соответствовавшим сталинским установкам явлением.

С принятием политического решения о переходе к системе исправительно-трудовых лагерей их число неуклонно возрастало. Если в 1932 г. в СССР функционировали 11 лагерей ГУЛАГа, то в середине 1937 г. - 18. Вместе с тем возрастала и численность содержавшихся в них заключенных: в 1930 г. - 179 тыс., в 1931 г. - 212 тыс., в 1932 г. - 268,7 тыс., в 1933 г. - 334,3 тыс., в 1934 г. - 510,3 тыс., 1935 г. - 725,5 тыс., в 1936 г. - 839,4 тыс., в 1937 г. - 820,9 тыс. человек (данные наа 1 января каждого года) .

Одновременно с реорганизацией осуществлялась централизация советской карательно-репрессивной системы, в результате которой все места лишения свободы оказались в подчинении НКВД СССР. Постановлением Центрального исполнительного комитета СССР от 10 июля 1934 г. был образован общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел, в состав которого вошло ОГПУ . Постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 октября 1934 г. в ведение общесоюзного наркомата внутренних дел были переданы все учреждения исполнения наказаний, находившиеся в подчинении наркоматов юстиции союзных республик .аа

Функционирование системы исправительно-трудовых лагерей в период ее становления определялось действием двух основных факторов. Во-первых, тем, что в этот период лагерная составляющая не являлась приоритетной в деятельности ГУЛАГа, т. к. главку приходилось, главным образом, решать проблемы переданной в 1931 г. в его ведение кулацкой ссылки. Другима фактором являлось отсутствие четкой, увязанной с народнохозяйственными планами развития страны и регионов программы формирования системы исправительно- трудовых лагерей, что вынуждало Главное управление лагерей действовать спонтанно, в экспериментальном режиме. На этом этапе образованные в периферийных регионах лагеря, несмотря на разную производственную специализацию, представляли собой крупные лагерно-производственные структуры (Ухто-Печорский, Беломоро-Балтийский, Дальне-Восточный и другие ИТЛ), осуществлявшие комплексное социально-экономическое освоение огромных территорий страны. Небольшие лагерные образования (Вайгачская, Ухтинская экспедиции и другие) создавались для решения локальных хозяйственных задач, после выполнения которых они прекращали свое существование как самостоятельные структуры.

Деятельность исправительно-трудовых лагерей, их способность решать сложные народнохозяйственные задачи в экстремальных условиях, при минимальных государственных затратах окончательно убедили руководство страны в правильности развития пенитенциарной системы по гулаговской модели.

В данном контексте особую роль сыграл Европейский Север России, ставший регионом, на территории которого были созданы первые лагерные образования (Соловецкий и Северные лагеря особого назначения, Беломоро-Балтийский, Ухто-Печорский ИТЛ) и отрабатывались основные принципы организации и функционирования советской системы исправительно-трудовых лагерей.

В третьей главе Спецпереселенцы на Европейском Севере России исследуется проблема расселения, трудового использования, правового и социально-бытового положения депортированных в регион кулацких семей и польских граждан.а аа

Одновременно с генезисом лагерной системы происходил процесс становления кулацкой ссылки, появление которой стало следствием политики форсированной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, преследовавшей ряд взаимосвязанных целей.

Во-первых, отмена аренды земли, запрет на применение наемного труда, конфискация средств производства, скота, хозяйственных и жилых построек, предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции и семенных запасов призваны были подорвать экономическую основу кулацких хозяйств. Передача в неделимые фонды коллективных хозяйств конфискованных производственных средств и имущества должна была укрепить материально-техническую базу организуемых колхозов.

Во-вторых, вовлечение в процесс раскулачивания сельсоветов, представителей колхозов, батрацко-бедняцких комитетов, с одной стороны, обеспечивало социальную основу новой политики в деревне и возложение ответственности за ее реализацию на сельские низы. С другой стороны, искусственно вносимый в крестьянскую среду раскол создавал благоприятные условия для манипулирования сельскими массами.

В третьих, карательно-репрессивные меры, в том числе высылка с постоянного места жительства, направленные против контрреволюционного актива крестьянства обеспечивали дешевой рабочей силой периферийные регионы страны и являлись средством запугивания тех, кто не желал вступать в колхозы.

Среди органов власти и ведомств, занимавшихся проблемой раскулачивания, особую роль играло ОГПУ, ставшее основным инструментом в реализации политики раскулачивания.

Политика раскулачивания осуществлялась на всей территории страны. Однако по характеру решаемых задач районы существенно различались. Условно всю территорию страны можно разделить на регионы, где доминантной являлась задача высылки раскулаченных крестьян, и территории, призванные обеспечить прием и расселение депортированных кулацких семей.

В числе регионов, где местным органам власти пришлось заниматься вопросами приема, расселения и обустройства высланных крестьянских масс, оказался Северный край, ставший пионером в реализации этой сложной и многоплановой задачи.аа

Переложив на начальной стадии основную часть работы и ответственности по организации кулацкой ссылки на краевые органы власти, центр поставил их в очень тяжелые условия. Северный край оказался не готовым к размещению огромной массы людей, и спецпереселенцы заведомо ставились в очень тяжелые условия жизнедеятельности.

Раскулачивание, принудительная высылка, социально-бытовая иа хозяйственная неустроенность, голод привели к нарастанию недовольства среди высланных кулаков, которое очень быстро переросло в движение протеста. В Северном крае протестные выступления, в основном, проявились ва пассивной форме - письмах-жалобах, антисоветских высказываниях и т. п. Вместе с тем, имели место и открытые, с применением силы, выступления спецпереселенцев. Подобные инциденты произошли в г. Котласе и на железнодорожной станции Луза Северо-Двинского округа Северного края.

Протестные выступления носили стихийный характер и являлись ответной реакцией раскулаченных на репрессивные действия властей. Они изначально были обречены на поражение, т. к. инициатива находилась на стороне государства. Выступления высланных кулацких семей являлись продолжением их противоборства с властью, начатого еще в процессе раскулачивания, но уже на чужой для них территории и в новых социально-экономических и политических условиях.

Массовая депортация крестьянства в отдаленные районы страны свидетельствовала о трансформации переселенческой политики государства. Сталинское руководство, отказавшись от традиционной, основанной на принципе добровольности, политики переселения и колонизации неосвоенных территорий, с весны 1930 г. перешло к спецколонизации, выразившейся в принудительном переселении различных наказанных властью категорий людей в периферийные, предназначенные для хозяйственного освоения, регионы. В Северном крае к 105832 лагерным заключенным, отбывавшим срок в Соловецком и Северных лагерях особого назначения (по состоянию на 1 июня 1930 г.) добавилось 230065 прибывших в регион в феврале-апреле 1930 г. кулаков, что суммарно составило около 13% от численности населения края .а

Неспособность властей всех уровней обеспечить элементарные условия жизнедеятельности кулацких семей привела к тому, что из 230370 раскулаченных,а прибывших в край в 1930 г., лишь 103970 человек (45,1%) оказались в районах постоянного расселения. При этом число бежавших составило 39743 человека (17,3%), умерших - 21213 человек (9,2%) .

Данные результаты свидетельствуют о том, что в 1930 г. сталинскому руководству удалось осуществить лишь деструктивную карательно-репрессивную составляющую политики раскулачивания. Путем принудительной высылки из деревни тех, кто был неугоден власти, и, ликвидации их хозяйств, государству удалось разрушить экономическую основу и уклад жизни зажиточного слоя крестьянства. Колонизационная составляющая, выражавшаяся в социально-бытовом и хозяйственнома обустройстве спецпереселенцев в местах постоянного проживания, не была реализована. Вследствие этого огромные массы людей оказались в положении маргиналов, вынужденных существовать на грани физического выживания.а

Сложная ситуация, сложившаяся в кулацкой ссылке, обусловила ее передачу в 1931 г. в ведение ГУЛАГа ОГПУ. Данный шаг свидетельствовал о том, что в условиях, когда советские органы оказались неспособными организовать нормальное функционирование системы спецпоселений, сталинское руководство задействовало чрезвычайные, уже накопившие опыт работы со спеконтингентом органы. В результате ГУЛАГ превратился в основного держателя огромной массы дешевой рабочей силы. К 212000 заключенным исправительно-трудовых лагерей, находившихся в ведении ГУЛАГа (по состоянию на аа1 января 1931 г.) , прибавилось 1427539 спецпереселенцев (по состоянию на а15 августа 1931 г.) .

Анализ динамики численности спецпереселенцев в Северном крае свидетельствует о том, что уже к 1932 г. произошло значительное сокращение численности спецпереселенцев в крае. Всего в 1930-1931 гг. в Северный край было выселено 58271 кулацкая семья (с учетом внутрикраевого переселения - 3061 семья) или около 275 тыс. человек, что составляло 15,2% от общей численности выселенных в стране. Абсолютное большинство кулаков прибыло в край в 1930 г. - 230370 человек (46623 семьи). Однако на учете в 1932 г. состояло лишь 120509 (9,2% от всех спецпереселенцев в стране), в 1933 г. - 112266 человек (9,8%) - все данные по состоянию на 1 января. В последующие годы численность спецпоселенцев в Севкрае и их удельный вес в общем количестве выселенных в стране оставались относительно стабильными: в 1934 г. - 79537 человек (7,4%), в 1935 г. - 71932 (7,1%), в 1936 г. - 70774 (7,7%), в 1937 г. - 65075 (7,4%) соответственно (все данные по состоянию на 1 января) .

Прекращение в 1933 г. практики массового выселения крестьянских семей диссертантом связывается с положением, сложившимся в деревне и в стране в целом. К 1933 г., в основном,а были реализованы цели, намеченные политикой сплошной коллективизации и раскулачивания. Система самостоятельных индивидуальных крестьянских хозяйств была разрушена, а образованные вместо них колхозы находились в зачаточном состоянии и требовали особого внимания со стороны государства. Приоритетной стала не деструктивная, а конструктивная составляющая, для успешного осуществления которой требовалась стабилизация обстановки в деревне. Накопившаяся в деревне в процессе раскулачивания психологическая и моральная усталость людей, чреватая негативными для власти последствиями, также требовала нормализации жизнедеятельности деревни. Кроме того, государство, выселив огромные массы людей в отдаленные районы страны, увязло в решении проблем организации системы спецпоселений и было неспособно осуществлять новые масштабные принудительные переселения людей. Наряду с этим развернувшаяся во второй половине 1930-х годов форсированная индустриализация, охватившая, прежде всего, периферийные регионы страны, нуждалась в мобильной рабочей силе. Спецпереселенческие семьи, привязанные к определенным районам местожительства, таковой не являлись. Поэтому приоритет в реализации задач форсированной индустриализации был отдан другой, более мобильной категории спецконтингента - лагерным заключенным. В результате многие функции, выполняемые в системе спецпоселений ГУЛАГом, с 1936 г. постепенно передавались в ведение краевых и областных органов власти.

Реорганизация Северного края, завершившаяся образованием в 1937 г. трех самостоятельных административных субъектов (Коми АССР, Архангельская и Вологодская области), никоим образом не отразилась на функционировании региональной сети спецпоселений и положении содержавшихся в них трудпоселенцах.

Анализ правового и статусного положения депортированных кулацких семей свидетельствует о том, что формирование нормативной базы, регулировавшей жизнедеятельность кулацкой ссылки, происходило спонтанно, по принципу целесообразности.

На начальном этапе существования системы спецпоселений правовое положение спецпереселенцев было неопределенным. Фактически, они оказались в положении лишенцев, т. е. тех, кто по Конституции РСФСР 1918 г. не имел права избирать и быть избранным в советские органы власти, что автоматически влекло за собой ограничение и дискриминацию в других сферах жизни.

В дальнейшем правовое положение бывших кулаков менялось как по восходящей (ослабление ограничений), так и по нисходящей (усиление дискриминации) линиям. Однако основная норма, запрещавшая бывшим кулакам покидать место высылки, всегда сохранялась.а

Сложившаяся к концу 1930-х годов система прав и обязанностей бывших кулаков носила ассиметричный характер, когда обязанности доминировала над правами. И если по социально-экономическому положению раскулаченные приблизились к гражданскому населению, то в отношении гражданских прав к ним продолжала применяться практика дискриминаций и ограничений.

Система прав и обязанностей спецпоселенцев определяла их статусное положение, которое с изменением нормативной базы также менялось. Если в начальный период существования кулацкой ссылки основная масса спецпоселенцев была лишена гражданских прав и представляла собой однородную социальную страту маргиналов - лишенцев, то в процессе становления системы спецпоселений внутри ее происходила статусная дифференциация. Во второй половине 1930-х годов спецпоселенцы делились на две основные категории: восстановленных в гражданских правах и тех, кто таких этих прав был лишен.

Реальное положение спецпоселенцев, впрочем, как и других слоев советского общества эпохи сталинизма, зависело не только от наличия формальных прав, но и от того, насколько та или иная группа людей или индивид были лояльны и приближены к власти и к ее носителям. В советском обществе при низком уровне жизни основной массы населения и декларировании формальных атрибутов народовластия выделялись привилегированные группы, обладавшие значительными статусными и материальными преимуществами, не легализованными в законах. В системе спецпоселений к такой привилегированной категории относились спецпоселенцы, занятые в административно-управленческом аппарате комендатур, работавшие по специальности врачи, средний медицинский персонал, учителя, землеустроители и др., а также сексоты. Все они, выполняя определенные, в том числе специфические, функции, оказывались приближенными к администрации комендатур, что позволяло им пользоваться более лояльным к себе отношением и дополнительными льготами. Данный порядок жизнедеятельности спецпоселений не только устраивал администрацию комендатур, но и активно ею насаждался, так как позволял контролировать ситуацию в кулацкой ссылке.а

Государственная политика раскулачивания и депортации крестьян в периферийные регионы страны поставила их на грань выживания. Абсолютное большинство спецпоселенцев, оказавшись в новых для них социально-политических и природно-климатических условиях, вынуждено было смириться с навязанными государством правилами игры и, руководствуясь стратегией выживания,а мобилизовать все свои силы для обеспечения будущего своих семей.

Ужесточение карательно-репрессивной политики советского государства в конце 1930-х годов привело к появлению новых категорий спецпоселенцев, в числе которых оказались высланные в 1940 г. из западных областей Белоруссии и Украины польские осадники и беженцы.

В ходе депортации осадников, начавшейся 10 февраля 1940 г., было переселено 139596 человек. Наибольшее их число оказалось в Архангельской области - 8084 семей, в Вологодской области - 1586, в Коми АССР - 2191 семья . Летом 1940 г. к ним добавились 25682 семьи (76382 человека) депортированных, в том числе в Архангельскую область - 4584 (12838), в Вологодскую область - 1712 (4965), в Коми АССР - 2778 семей (8985 человек), польских беженцев .

Правовое и социально-бытовое положение высланных поляков было идентично режиму кулацкой ссылки. Применявшаяся в отношении бывших кулаков дискриминационная норма, запрещавшая покидать места ссылки, распространялась и на депортированных поляков.аа

Следует отметить, что употреблениеа применительно к данной категории спецпереселенцев термина поляки означает не национальную, а гражданскую принадлежность. В действительности состав поляков был многонациональным. В Архангельской области в начале 1941 г. в составе осадников (40086 человек) было 32828 поляков, 11 евреев, 1693 украинца, 4850 белорусов, 81 немец и 623 человека других национальностей, среди беженцев (12367 человек) - 804, 11333, 8, 50, 11 и 161 соответственно.а В Коми АССР в составе осадников (9992 человека) поляки составляли 8992, евреи - 1, украинцы - 898, белорусы - 14, немцы - 5 и прочие национальности - 82 человека, среди беженцев (8730 человек) было 8596 евреев, 131 поляк, 2 украинца .

Советско-польский договор от 30 июля 1941 г. о союзнических отношениях изменил положение польских спецпереселенцев. Амнистированные в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 августа 1941 г. О предоставлении амнистии польским гражданам, содержавшимся в заключении на территории СССР поляки составили основу двух сформированных на территории СССР польских армий (под командованием В. Андерса и З. Берлинга). Многие из освобожденных поляков, в связи с невозможностью возвращения на оккупированную немцами родину, остались жить в спецпоселках, часть из них воспользовалась предоставленным правом выезда в южные регионы СССР.аа

Таким образом, в начале 1940-х годов важной составной частью ГУЛАГа стала система польских спецпоселений. Депортированные поляки, также как и бывшие кулаки, оказались не только прикрепленными к определенной территории, но использовались как дешевая рабочая сила в экономике принудительного труда.а Спецпереселенцы-поляки, руководствуясь стратегией выживания, вынуждены были приспосабливаться к экстремальным социальным и природно-климатическим условиям. Те, кто не сумел адаптироваться к ним, сгинули в гулаговском лархипелаге.а

В четвертой главе Исправительно-трудовые лагеря в 1937-1953 гг. исследуется функционирование региональной лагерной сети в период наивысшего развития советской лагерной системы, в рамках которого выделяются довоенный, военный и послевоенный этапы, характеризовавшиеся проявлением как общих, так и особенных черт.

В довоенный период наблюдался процесс экспансии лагерной системы, обусловленный ужесточением карательно-репрессивной политики в годы большого террора.

Осуществление политики большого террора привело к существенному росту числа лагерных заключенных. Из общего числа осужденных в 1937-1938 гг. (1344923 человека) 634820 человек (47,2%) были направлены в лагеря и в тюрьмы. Если в 1937 г. численность лагерного контингента в СССР составляла 820881, то в 1939 году - уже 1317195 человек (данные на 1 января каждого года) .

Значительный рост числа осужденных к лагерным срокам и потребность в дешевой рабочей силе для реализации возросших планов индустриализации обусловили расширение лагерной системы и диверсификацию ее хозяйственной деятельности. Данный процесс осуществлялся по различным производственным направлениям и разными способами.

Резко возросший поток лагерных заключенных привел к значительному расширению сети лагерей лесозаготовительного профиля, что объясняется меньшими затратами, необходимыми для их организации, и преобладанием в данной отрасли физического, неквалифицированного труда, не требовавшего специальной профессиональной подготовки. На Европейском Севере России в предвоенные годы были образованы Каргопольский, Кулойский, Онежский (Архангельская область), Усть-Вымский (Коми АССР) лесозаготовительные лагеря.

Вместе с тем исправительно-трудовые лагеря создавались и в других отраслях промышленности. В регионе таковыми являлись Архангельский, Северодвинский, Ягринский (Архангельская область), Вытегорский, Опокский, Череповецкий (Вологодская область), Воркутинский, Северный железнодорожный, Северо-Печорский (Коми АССР) ИТЛ.

Расширение лагерной системы происходило разными способами. Во-первых, путем лотпочкования, т. е. создание самостоятельных лагерей на базе подразделений уже действовавших ИТЛ. Таким образом произошло расширение сети исправительно-трудовых лагерей в Коми АССР, где в результате поэтапной реорганизации в 1938 г. на основе действовавшего Ухто-Печорского ИТЛ были созданы четыре самостоятельных лагеря, подчиненных ГУЛАГу: 1) Воркуто-Печоский ИТЛ (центр - г. Воркута), предназначенный для сооружения шахт, добыче угля и строительству барж; 2) Ухто-Ижемский ИТЛ (центр - пос. Чибью) - разведка и добыча нефти, газа, асфальтитов и переработка радиоактивной воды; 3) Северный железнодорожный ИТЛ (центр - пос. Княжпогост) - строительство железной дороги Котлас - Воркута; 4) Усть-Вымский лесозаготовительный ИТЛ (центр - пос. Усть-Вымь) .

Другим способом расширения лагерной системы стала организация новых лагерей, обусловленная возложением на ГУЛАГ дополнительных народнохозяйственных задач. Таким образом на Европейском Севере России были образованы Архангельский, Северо-Двинский, Ягринский, Вытегорский, Опокский и Череповецкий исправительно-трудовые лагеря.

В контексте данной проблемы требует осмысления вопрос выяснения факторов и причин, обусловивших создание многих лагерей не на пустом месте, а на базе уже действовавших хозяйственных структур, использовавших труд гражданского населения. Если организация лагерей на базе действовавших леспромхозов может иметь какую-то логику - таким образом государство пыталось при дефиците рабочей силы в лесной промышленности обеспечить выполнение все возраставших планов лесозаготовок, то передача в ведение ГУЛАГа строившихся промышленных объектов, требовавших применения высококвалифицированного труда, объяснить сложно.а

Официальные власти данное явление объясняли отставанием от установленных графиков строительства объектов, причины которого они усматривали во вредительстве и контрреволюционных действиях.

По мнению диссертанта, в условиях форсированной индустриализации и дефицита финансово-материальных и трудовых ресурсов, требовавших минимизации бюджетных расходов, сталинское руководство использовало чрезвычайные методы реализации народнохозяйственных задач, в значительной степени расширив использование принудительного труда.

Большой рост численности заключенных и расширение экономики принудительного труда превратили ГУЛАГ в крупнейшее хозяйственное ведомство страны. По данным Л.П. Берии ГУЛАГом в 1939 г. было выпущено продукции и выполнено подрядных работ на сумму 3,5 миллиарда рублей, капитальных работ - на 1,5 миллиарда рублей. Капиталовложения в строительные объекты, реализуемые ГУЛАГом, составили 11% от всего объема капиталовложений в СССР .а

Расширение масштабов лагерной системы обусловило как изменение конфигурации исправительно-трудовых лагерей, так и реорганизацию системы управления гулаговскими образованиями.

Исправительно-трудовые лагеря из многопрофильных, громоздких комплексов трансформировались в компактные, однопрофильные лагерные образования.

Одновременно с этим в феврале 1941 г. из НКВД СССР был выделен как самостоятельное ведомство Наркомат государственной безопасности. Новая структура НКВД СССР, утвержденная в феврале 1941 г., включала, помимо ГУЛАГа, девять специализированных производственных главков. В результате из мест заключения в ведении ГУЛАГа остались исправительно-трудовые лагеря, специализировавшиеся на сельском хозяйстве, рыболовстве и производстве товаров широкого потребления, а также все территориальные отделы исправительно-трудовых колоний и управления исправительно-трудовых лагерей и колоний. За ГУЛАГом также сохранялась разработка нормативных документов по режиму содержания и охране заключенных, централизованный учет и распределение осужденных, осуществление общего контроля за системой мест лишения свободы. Производственные же главки несли полную ответственность за выполнение производственных планов и фактически осуществляли оперативное управление подведомственными лагерями .аа

В последующие годы в систему управления лагерями вносились определенные коррективы, но основной принцип ее организации, сочетающий в ИТЛ и производственную и лагерную составляющую и их двойное подчинение, и ГУЛАГу, и соответствующему производственному главку до 1953 г. оставался неизменным.

Эволюция гулаговской системы в довоенный период привела к образованию в отдаленных регионах страны, в том числе и на Европейском Севере России, уникальных комплексов принудительного труда, основу которых составляли исправительно-трудовые лагеря, взаимодействовавшие с другими структурами, использовавшими принудительный труд. Своеобразиеа региональных комплексов принудительного труда заключалось в их модульной конфигурации, где основную нагрузку несли исправительно-трудовые лагеря, а другие гулаговские образования, независимо от их подчиненности, пристыковывались к ИТЛ, выполняя вспомогательные и дополнительные функции. Модульный принцип в деятельности региональных комплексов принудительного труда оставался неизменным на протяжении всех последующих лет существования гулаговской системы.

Военное время характеризуется свертыванием лагерной системы, обусловленное изменением государственных приоритетов. Необходимость мобилизации материальных и людских ресурсов на обеспечение нужд фронта вынудила государство отказаться от многих проектов, выполняемых лагерями, прежде всего наиболее крупных и затратных, где было задействовано наибольшее число заключенных. Уже в июне 1941 г. было закрыто 60 объектов, обслуживаемых НКВД, в том числе Волго-Балтийский и Северо-Двинский водные пути (Вытегорлаг, Знаменитлаг, Опоклаг, Шекснинлаг), Череповецкий металлургический завод (Череповецлаг), строительство железной дороги Коноша-Ковжа .

Одновременно с этим основные людские и финансово-материальные ресурсы наркомата были направлены на реализацию приоритетных проектов, в числе которых оказались Строительство № 203 (Ягринлаг), Воркутстрой, Ухтоижемлаг, Архбумлаг, строительство железнодорожной магистрали Коноша-Воркута (Севдвинлаг, Севжелдорлаг, Севпечлаг), железной дороги Воркута-Хабарово (Заполярный ИТЛ) .

Несмотря на то что все лесные лагеря были внесены в перечень ударных объектов ГУЛАГа, региональная сеть лесозаготовительных ИТЛ в годы войны подверглась серьезной реорганизации. В феврале 1942 г. на базе ликвидированного Кулойского ИТЛ был образован Березниковский исправительно-трудовой лагерь (Березниклаг) . В мае 1942 г. с ликвидацией Онежского ИТЛ часть его подразделений, расположенных в районе Мехреньгской железнодорожной ветки, перешла в подчинение Каргопольского ИТЛ. Одновременно с этим был сокращена объем лесозаготовок по лесным лагерям, расположенным в районе Северной железной дороги. В сентябре 1942 г. был ликвидирована Березниковский ИТЛ .

По мере освобождения советской территории от немецко-фашистских оккупантов росла численность заключенных, осужденных как пособников фашистских оккупантов, шпионов и изменников родины. По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 г. к данной категории применялась смертная казнь или осуждение к каторжным работам сроком от 15 до 20 лет. Вследствие этого в некоторых исправительно-трудовых лагерях, в том числе в Воркутинском ИТЛ, были организованы отделения каторжных работ. В 1944 г. в Воркутлаге содержалось 494, в 1945 г. - 9036, в 1946 г. - 18158 человек, осужденных к каторжным работам (все данные - на 1 января) . а

С началом войны произошло значительное ухудшение физического состояния и резкое повышение уровня заболеваемости и смертности заключенных. Данная ситуация была обусловлена рядом факторов. Во-первых, в годы войны физически здоровая категория заключенных передавалась в Красную Армию (по данным ГУЛАГа в первые два с половиной года войны было досрочно освобождено и передано в ряды Красной Армии 840000 заключенных), туда же в основном направлялись и вновь осужденные, годные по состоянию здоровья для службы в армии . Во-вторых, одновременно с увеличением норм выработки и продолжительности рабочего дня, снизились нормы питания заключенных. Калорийность пайка, установленная приказом НКВД СССР в октябре 1941 г., составляла, за исключением тех, кто использовался на подземных работах и в высокогорных местностях, всего 2778 килокалорий, в то время как для возмещения энергозатрат заключенным, занятым на тяжелых физических работах, требовалось не менее 4500 ккал .

Война оказала существенное влияние на эволюцию ГУЛАГа. Потеряв в годы войны значительный людской и материально-технический потенциал, гулаговская система на некоторое время оказалась в состоянии стагнации.

Во время войны численность лагерных заключенных, по сравнению с довоенным периодом, сократилась почти в два с половиной раза . Более того, в первые послевоенные годы в большей степени пополнялись не исправительно-трудовые лагеря, а места лишения свободы, подчинявшиеся территориальным органам НКВД. Особенностью послевоенного состоянияа лагерной системы также являлась ее перегруженность контингентом временного содержания (военнопленные, интернированные, мобилизованные в трудовые батальоны, проходившие проверку в проверочно-фильтрационных лагерях репатрианты). Вследствие этого на 1 января 1946 г. удельный вес заключенных составлял лишь 47% от всего работавшего в системе гулаговской экономики спецконтингента .

С окончанием войны изменились не только масштабы, но и структура гулаговского сектора экономики. В общем объеме капиталовложенийа уменьшился удельный вес вложений в железнодорожное, шоссейное и гидротехническое строительство. Одновременно с этим возросли масштабы работ, выполняемых в черной и цветной металлургии, топливной промышленности и других отраслях народного хозяйства.

Свертывание лагерной системы было характерно и для сети исправительно-трудовых лагерей,а функционировавших на Европейском Севере России. Если на 1 января 1941 г. в Архангельской, Вологодской областях и в Коми АССР действовали 18 исправительно-трудовых лагерей с суммарной численностью лагерных заключенных более 300 тыс. человек, то на 1 января 1946 г. продолжали функционировать 11 ИТЛ, в которых содержалось около 162 тыс. человек.

Несмотря на это, в послевоенный период в регионе продолжала функционировать обширная сеть исправительно-трудовых лагерей. В основном это были лагеря, выполнявшие работы долговременного характера: угледобыча (Воркутлаг), нефтедобыча (Ухтоижемлаг), лесозаготовки (Каргопольлаг и Устьвымлаг), а также лагеря, задействованные на строительстве Северо-Печорской железнодорожной магистрали (Севжелдорлаг, Печорлаг).

Со второй половины 1946 г., лагерная система стала вновь разрастаться. Если на 1 января 1946 г. действовало 44, то к концу 1948 г. - 79 ИТЛ , наращивался их производственный потенциал. Одновременно с этим увеличивалась численность содержавшихся в них заключенных - 746871 (на 1 января 1946 г.) и 1216361 человек (на 1 января 1949 г.) .

Значительный рост численности лагерного контингента стал следствием ужесточения советской карательно-репрессивной политики. С принятием 4 июня 1947 г. указов Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества и Об усилении охраны личной собственности граждан увеличилось не только число осужденных за кражи и хищения, но и резко возросли применяемые за данные виды преступлений сроки наказания.

Одновременно с расширением лагерной системы наблюдалась тенденция обострения кризисных явлений в лагерной среде, дестабилизировавших обстановку в ГУЛАГе.

Наиболее ярким и драматичным проявлением кризиса явилась охватившая все без исключения исправительно-трудовые лагеря вражда между различными группировками заключенных, вылившаяся в так называемую сучью войну, в которую оказались втянутыми не только осужденные, но и лагерная администрация.

Враждовавшие уголовные группировки боролись за высокое статусное положение в лагерной иерархии для того, чтобы контролировать остальную часть лагерного контингента и вести за их счет паразитический образ жизни. Получив своеобразную линдульгенцию со стороны администрации лагерей, лотошедшие уголовники буквально терроризировали остальных заключенных, занимаясь грабежом, избиением, унижением и убийством. В то же время законники еще в большей степени консолидировались и ожесточились, используя самые жестокие и изощренные методы и приемы борьбы. При этом с их стороны борьба против лотошедших велась не только как против лидейных врагов, но и как против адептов лагерной администрации.

Не меньше проблем, чем вражда между законниками и лотошедшими, гулаговскому и лагерному руководству доставляли консолидированные группы заключенных, объединенные по этнополитическому признаку (лкавказцы, лукраинские националисты, лоуновцы, бандеровцы и другие). Особой сплоченностью и активностью отличались украинские националисты. Появившись в лагерях после войны, они сумели не только быстро адаптироваться к лагерным условиям, но и в борьбе за высокое статусное положение в лагерном сообществе противостоять уголовным группировкам. Обладая специфическими навыками борьбы в условиях подполья, они успешно использовали этот опыт как против лагерной администрации, так и остальной части заключенных .

Дестабилизация обстановки способствовала активизации протестного движения в лагерной системе, проявившегося в самых разнообразных формах (волынки, вооруженные побеги, отказы от работ и т. п.). Летом 1948 г. многие исправительно-трудовые лагеря охватила волна групповых вооруженных побегов, сопровождавшихся жертвами как со стороны лагерной администрации и охраны, так и заключенных.

Руководство МВД СССР, признав положение, сложившееся в лагерной системе критическим, основной выход видело в ужесточении режимных требований и в раздельном содержании враждовавших между собой группировок.а

С декабря 1948 г. во всех исправительно-трудовых лагерях создавались специальные подразделения строгого режима, предназначенные для содержания луголовно-бандитствующего элемента.

Постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 г. Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдаленные местности СССР, в отдаленных районах страны (Колыма, Норильск, Коми АССР, Караганда и Мордовская АССР) создавалась сеть исправительно-трудовых лагерей нового типа - особых лагерей, предназначенных для содержания особо опасных преступников.

На территории Коми АССР в 1948 г. были образованы два особых лагеря: Особый лагерь № 1, получивший условное наименование Минеральный, и Особый лагерь № 6 (Речной). Основным производственным профилем новообразованных лагерей стала угледобыча . Уже к 1949 г. лагеря развернули свою хозяйственную деятельность в полном объеме. В 1952 г. к ним добавился лагерь № 12 (Водораздельный), созданный для освоения лесных массивов в районе запланированного строительства железной дороги Айкино - Кослан .

Появление в Коми АССР сети особых лагерей превратило республику в одну из самых насыщенных особым контингентом территорий страны, где в общем количестве содержавшихся заключенных значительный удельный вес составляли осужденные за контрреволюционные преступления, каторжники и луголовно-бандитствующий элемент.аа

Региональная лагерная сеть в период с 1946 по 1953 гг., фактически не меняя число входивших в нее лагерных образований, претерпевала неоднократные реорганизации. Одни лагеря ликвидировались, другие создавались вновь, или реанимировались ранее действовавшие ИТЛ, третьи реорганизовывались. По состоянию на 1 января 1953 г. в регионе функционировали три особых (Водораздельный, Минеральный и Речной), два лесозаготовительных ИТЛ (Каргопольский, Усть-Вымский), два лагеря железнодорожного строительства (Печорский, Строительство № 510 и ИТЛ), два лагеря по добыче минерального сырья (Воркутинский, Ухто-Ижемский). Из более чем 267000 заключенных, отбывавших срок наказания в региональной лагерной сети (на 1 января 1953 г.), более 205000 человек (78%) находились в лагерях, дислоцировавшихся в Коми АССР.

Кризисные явления проявлялись не только в режимной, но и в экономической составляющей ИТЛ. Рост численности заключенных сопровождался расширением масштабов производственной деятельности ГУЛАГа. В период с 1949 по 1952 гг. объем капитального строительства, осуществлявшегося МВД, вырос примерно вдвое, достигнув в 1952 г. около 9% от государственных капитальных вложений .

Однако в условиях разворачивавшейся НТР советская экономика все в большей степени нуждалась в свободном и высококвалифицированном труде. Руководство МВД и ГУЛАГа предпринимали попытки адаптировать лагерную экономику к новым хозяйственным условиям. Однако сделать это в рамках архаичной системы принудительного труда было невозможно. Труд заключенных, основанный на внеэкономическом принуждении, оказалсяа плохо восприимчивым к техническому прогрессу и к новым формам хозяйствования.

В пятой главе Кризис и распад лагерной системы в постсталинский период исследуется процесс кризиса и распада ГУЛАГа. В новых общественно-политических условиях система карательно-репрессивных органов, оказавшись втянутой во внутриполитическую борьбу, подверглась серьезной реорганизации. Постановлением Совета Министров СССР от 18 марта 1953 г. МВД СССР было освобождено от выполнения производственной функции. Входившие в его состав производственные главки и управления были переданы в ведение профильных министерств. Главное управление лагерей в апреле 1953 г. перешло в подчинение Министерства юстиции СССР. Из лагерных образований в структуре МВД СССР остались лишь особые лагеря . Существенно была сокращена строительная программа, выполняемая Министерством внутренних дел. В числе ликвидируемых оказались 20 крупных народнохозяйственных проектов общей сметной стоимостью более 49 млрд. руб., в том числе строительство железной (Архангельск-Ручьи-Мезень) и автомобильных дорог в Архангельской области .а

По мнению диссертанта, данная реорганизация имела определенную логику и рациональный характер. Освобождение исправительно-трудовых лагерей от ответственности за организацию производительного труда заключенных позволяло аппарату ИТЛ сосредоточиться на решении собственно лагерных вопросов. Однако осуществленная реорганизация не отменяла систему принудительного труда и не улучшала положение лагерного контингента. Заключенные по-прежнему вынуждены были отбывать срок наказания в тех же социально-бытовых и режимных условиях и в принудительном порядке работать на предприятиях и стройках народного хозяйства. Предпринятые меры также не разрешали противоречий, обострившихся в лагерной системе в начале 1950-х годов. Более того, создание в ИТЛ двух самостоятельных управленческих структур (лагерной и производственной) негативно сказалось на их жизнедеятельности.

В этой ситуации новое руководство страны, не готовое к кардинальному переустройству пенитенциарной системы, вскоре вернулось к прежней управленческой модели. Постановлением Совета Министров СССР от 21 января 1954 г. ГУЛАГ и его периферийные органы были возвращены в подчинение Министерства внутренних дел. Одновременно с этим в структуре министерства воссоздавались производственные главки и управления. В результате лагеря вновь стали функционировать как единые лагерно-производственные комплексы. В феврале 1954 г. в состав ГУЛАГа вошли особые лагеря .

Региональная лагерная сеть в полной мере ощутила последствия реорганизационных мероприятий и амнистии, объявленной в марте 1953 г. Сокращение строительной программы по линии МВД привело к ликвидации в апреле 1953 г. Строительства № 510 и ИТЛ . В Каргопольском ИТЛ в связи со значительным сокращением лагерного контингента были ликвидированы два лагерных отделения, девять лагерных пунктов и два дома младенца. Аппарат сотрудников лагеря сократился на 1043 человека . В Воркутинском ИТЛ по состоянию на 15 июля 1953 г. из 27 лагерных отделений были ликвидированы 7, из 6 лагпунктов - 4. В Устьвымлаге из 10 лаготделений осталось 9, из 58 лагпунктов - 34, в Ухтоижемском ИТЛ из 23 лаготделений - 12, из 38 лагпунктов - 17. Одновременно с этим значительно уменьшилась численность сотрудников лагерей. В Воркутинском ИТЛ сокращение составило 1829, в Устьвымлаге - 799, в Ухтоижемлаге - 1860 человек .

Мартовская 1953 г. амнистия обострила ситуацию в лагерной среде. Заключенные с длительными сроками, осознав, что со смертью Сталина в их положении ничего не изменится, от состояния разочарования и прострации вскоре перешли к решительным действиям. Массовые протестные выступления, начавшись в мае 1953 г. в Горном лагере (Норильск), постепенно охватили не только особые (Речной, Степной), но и обычные (Унженский, Вятский, Карагандинский и другие) лагеря.

Волна протеста, охватившая лагерную систему в 1953-1954 гг., занимает особое место в истории ГУЛАГа. Во-первых, потому, что за все время существования ГУЛАГа государственная власть никогда не подвергалась такому мощному давлению со стороны лагерного контингента. Во-вторых, в событиях данного периода сфокусировались накопившиеся в ГУЛАГе проблемы и противоречия, а также характер взаимоотношений между властью и лагерной системой. В-третьих, особый размах протестного движения во многом обусловил реорганизацию советской пенитенциарной системы. аа

Лагерная система в 1953-1954 гг. сотрясалась не только от массовых забастовок заключенных, но и от продолжавшейся в лагерном сообществе междоусобной войны. Ставшее уже обычным в ИТЛ противостояние различных лагерных группировок в условиях развернувшихся широкомасштабных акций неповиновения приобрело иной смысл и значение. Так же как и протестное движение, внутрилагерная междоусобица расшатывала устои лагерной системы и вынуждала руководство страны искать пути решения гулаговской проблемы.а

Рубежным для развития советской пенитенциарной системы стал 1956 г., когда в рамках десталинизации общества осуществлялся процесс преобразования карательно-репрессивной системы, завершившийся ликвидацией ее лагерной составляющей.

В данном контексте особую значимость имело постановление Совета Министров СССР и ЦК КПСС от 25 октября 1956 г. О мерах по улучшению работы Министерства внутренних дел СССР, изменившее приоритеты в функциях исправительно-трудовых учреждений. Постановление нацеливало пенитенциарные учреждения на использование труда осужденных как метода перевоспитания преступников и приобщения их к честной трудовой жизни. Совет Министров СССР и ЦК КПСС, посчитав, что исправительно-трудовые лагеря с данной задачей не справляются, реорганизовали их в исправительно-трудовые колонии. Для осуществления общественного контроля за деятельностью исправительно-трудовых учреждений предусматривалось создание наблюдательных комиссий, в состав которых должны были входить представители советских, профсоюзных и комсомольских организаций . 27 октября 1956 г. Главное управления лагерей было переименовано в Главное управление исправительно-трудовыми колониями (ГУИТК) МВД СССР .

Одновременно с этим осуществлялся процесс реорганизации и децентрализации системы управления исправительно-трудовыми учреждениями, выразившийся как в переподчинении исправительно-трудовых лагерей республиканским министерствам внутренних дел, так и в ликвидации управлений ИТЛ с передачей их лагерных подразделений в ведение территориальных органов МВД. Функционировавшие в Коми АССР лагеря в октябре 1955 г. были переданы в подчинение республиканских органов МВД . Каргопольский и Мехреньгский ИТЛ в декабре 1957 г. были переподчинены УВД Архангельской области .

По состоянию на 1 января 1960 г. на территории Архангельской области и Коми АССР продолжали функционировать лишь пять ИТЛ (Воркутинский, Каргопольский, Косланский, Мехреньгский и Усть-Вымский). Летом 1959 г. прекратил свое существование Печорский ИТЛ, лагерные подразделения которого перешли в состав Воркутинского лагеря и УМЗ МВД Коми АССР .

Во исполнение постановления Совета Министров РСФСР от 1 октября 1960 г. решением бюро Архангельского обкома КПСС и облисполкома от 21 декабря 1960 г. были ликвидированы Каргопольский и Мехреньгский ИТЛ. Их производственная база и штат вольнонаемных работников передавались областному управлению лесной промышленности. На основе ликвидированных лагерей были образованы Каргопольский и Мехреньгский лесозаготовительные комбинаты .

Таким образом, существовавший в течение многих лет ГУЛАГ в начале 1960-х годов прекратил свое существование. Однако многие атрибуты гулаговского образа жизни оказались живучими и сохранились до сегодняшнего дня не только в пенитенциарной, но и в других сферах российского общества. Освобождение от гулаговского наследия, повышение уровня культуры российских граждан является одним из важнейших факторов демократизации и формирования гражданского общества. Это можно сделать лишь при условии всестороннего и объективного изучения и осмысления исторического прошлого нашей страны.

В Заключении подведены итоги и изложены основные выводы диссертации.

Поиск ответа на исторический вызов начала XX века, выразившийся в кризисе либерально-демократической системы ценностей привел к оформлению не только демократического реформистского пути выхода из цивилизационного кризиса, но и исторической альтернативы, воплотившейся в таких явлениях как фашизм и сталинизм.

Сталинизм представлял особый, альтернативный западному, путь модернизации общества, суть которого выражалась в полном отказе от принципов западной цивилизации, плюрализма, демократии и рыночной системы хозяйствования. Взамен предлагалась модель общественного устройства, основанная на абсолютном этатизме, гипертрофированной роли государственной бюрократии и отказе от свободы выбора. Важной составляющей сталинского режима являлось осуществление политики физического и психологического террора, что обусловило создание особой карательно-репрессивной системы, составной частью которой стало Главное управление лагерей.

Диссертант определяет понятие ГУЛАГ как в узком, так и в широком значении. В узком значении Главное управление лагерей трактуется как одно из ведомств советской карательно-репрессивной системы, предназначенное для руководства и организации деятельности входивших в его состав структурных образований. В широком значении ГУЛАГ определяется как социальный институт с особой совокупностью лиц и учреждений, осуществлявший предписанные государством функции и имевший особую систему норм, обуславливавшую определенные стандарты и типы социального поведения людей. Интегрированный в политическую и социально-экономическую структуру советского общества ГУЛАГ призван был выполнять триединую функцию: репрессивную, пенитенциарную и экономическую. Под репрессивной функцией понимается подавление и запугивание с помощью ГУЛАГа реальных и мнимых противников сталинского режима. Пенитенциарная функция ГУЛАГа выражалась в наказании (изоляция и содержание в режимных условиях) различных категорий людей. Содержание экономической функции заключалось в использовании принудительного труда различных категорий спецконтингента в решении народнохозяйственных задач.

Основным системообразующим элементом ГУЛАГа являлись исправительно-трудовые лагеря, представлявшие собой особый тип карательно-пенитенциарных учреждений. Зародившись в годы Гражданской войны кака учреждения исполнения наказания, лагеря при сталинском режиме трансформировались в лагерно-производственные комплексы, выполнявшие задачи по изоляции осужденных и принудительному использованию их труда в реализации народнохозяйственных проектов.

Как социальное образование исправительно-трудовой лагерь представлял собой тотальный институт, т.е. место содержания и работы определенной, изолированной от общества на длительный период времени совокупности индивидов, все стороны жизнедеятельности которой находились под эксплицитным контролем государства. Важной чертой данного социального института являлся абсолютный характер властных отношений. Власть гулаговской администрации была непререкаемой, и ее легитимность не требовала добровольного признания со стороны заключенных. Она в основном поддерживалась ресурсами принуждения, страха и насилия.

Основным звеном в структуре исправительно-трудовых лагерей были лагерные пункты, которые представляли собой обособленное социальное образование (лагерный городок), имевшее две составляющие: зону (жилую и производственную) и жилой поселок для сотрудников ИТЛ и гражданских лиц. Жизнь заключенных в зоне строго регламентировалась социальными нормами с жесткими социальными санкциями, в основном негативного характера. Для контроля за соблюдением предписанных норм в лагерной системе имелись собственные прокурорские и судебные структуры. Наряду с формальными важную роль в регулировании межгрупповых и межличностных отношений в лагерной среде играли неформальные нормы - воровские законы. Лагерные образования представляли собой специфическую среду социализации индивида, формировавшую ущербного, склонного к девиантному и делинквентному поведению человека.аа

Исправительно-трудовой лагерь имел сложную социальную стратификацию. Главным критерием, по которому определялось положение заключенных в лагерном сообществе, являлись инкриминируемые им преступления. Именно этим определялись степень их опасности для государства. В соответствии с данным критерием весь лагерный контингент подразделялся на осужденных за контрреволюционные преступления (лвраги народа), уголовников и бытовиков (лдрузья народа). Соотношение этих групп заключенных в разные периоды функционирования лагерной системы и в зависимости от производственного профиля ИТЛ, различалось. При этом всегда в наиболее дискриминационном положении находились осужденные за контрреволюционные преступления. а

Как экономический институт исправительно-трудовые лагеря представляли собой самодостаточные хозяйственные образования, имевшие в своем составе кроме основного профильного производства вспомогательные и подсобные хозяйства. Лагерные образования являлись одним из инструментов в индустриализации и социально-экономическом освоении периферийных регионов страны.

Наряду с исправительно-трудовыми лагерями важным элементом ГУЛАГа являлась система спецпоселений, где содержались различные категории людей, депортированных в отдаленные регионы страны по классовому, социальному, этническому и другим признакам. На Европейском Севере России основу спецпоселенческой сети составляли высланные в 1930-1931 гг. кулацкие семьи, а также депортированные ав 1940 г. польские осадники и беженцы. Положение бывших кулаков и польских спецпереселенцев было фактически идентичным. Обе категории спецпоселенцев были прикреплены на неопределенный срок к месту высылки и принудительно использовались в народном хозяйстве.

аВ истории ГУЛАГа уникальное место занимал Европейский Север России, ставший не только территорией, на которой зародилась система лагерей и спецпоселений, но и пространством, насыщенным гулаговскими образованиями различного типа, сыгравшими существенную роль в социально-экономическом развитии региона.

На Европейском Севере России посредством подневольного труда заключенных и спецпоселенцев были освоены и запущены в промышленную разработку месторождения ухтинской нефти и воркутинского каменного угля, построены значимые промышленные объекты (завод № 402, Архангельский ЦБК, целлюлозные заводы № 1,2,5), гидросооружения, автомобильные и железные дороги (Коноша-Воркута), ежегодно заготовлялись миллионы кубометров леса, используемого в качестве важнейшего источника получения валюты. Одновременно с этим силами спецконтингента строились города (Воркута, Северодвинск, Ухта), создавалась социальная инфраструктура.

Основу гулаговской экономики составляло внеэкономическое принуждение, априори, определявшее данную систему хозяйствования как неэффективную, но способное обеспечивать определенные результаты. Основная масса осужденных, руководствуясь стратегией выживания, вынуждена была принять установленные правила и участвовать в производственной деятельности ГУЛАГа. Однако гулаговская экономика, позволявшая решать задачи экстенсивного развития, не смогла адаптироваться к новым хозяйственным условиям, требовавшим интенсификации производства. Во многом этим был обусловлен кризис ГУЛАГа и его распад.

Цена всего, что было создано экономической системой ГУЛАГа, неизмеримо высока - человеческие жизни и сломанные судьбы огромного числа людей. Крах сталинского режима, где человек являлся не целью, а лишь средством построения светлого будущего, являлся вполне естественным и закономерным.а

а

Публикации по теме диссертации:

Монографии:

1. Упадышев Н.В. ГУЛАГ на Архангельском Севере: 1919-1953 годы: Монография. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2004. - 211 с.

2. Упадышев Н.В. ГУЛАГ на Европейском Севере России: генезис, эволюция, распад: монография / Н.В. Упадышев; Поморский государственный университет им. М.В. Ломоносова. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2007. - 324 с.

Статьи в научных журналах (в соответствии с перечнем ВАК):

3. Упадышев Н.В. Исторический опыт использования принудительного труда заключенных ГУЛАГа // Вестник Поморского университета: Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2003. -а № 1. - С. 24-32.

4. Упадышев Н.В. Из истории строительства Северо-Печорской магистрали // Железнодорожный транспорт. - 2003. - № 11. - С. 74-77.

5. Упадышев Н.В. Роль ГУЛАГа в развитии сети железных дорог на Европейском Севере России с 1929 по 1950- годы // Вестник Поморского университета: Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2004. - № 1. - С. 32-40.

6. Упадышев Н.В. Спецпоселенцы в Северном крае: концептуальное видение проблемы. Часть 1. Политика государства по выселению кулацких семей в Северный край // Вестник Поморского университета: Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2005. - № 2. - С. 24-33.

7. Упадышев Н.В. С подготовительной работой для расселения на постоянное жительство переселенцевЕобстоит из рук вон плохоЕ // Отечественные архивы. - 2005. - № 5. - С. 94-107.

8. Упадышев Н.В. Котласский мостозавод // Железнодорожный транспорт. - 2005. - № 10. - С. 76-77.

9. Упадышев Н.В. Спецпоселенцы в Северном крае: концептуальное видение проблемы. Часть 2. Кулацкие семьи в спецпоселках // Вестник Поморского университета: Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2006. - № 1. - С. 14-23.

10. Упадышев Н.В. От Соловков к ГУЛАГу: зарождение советской лагерной системы // Отечественная история. - 2006. - № 6. - С. 85-94.

11. Упадышев Н.В. Польские спецпереселенцы на Европейском Севере России // Отечественная история. - 2007. - № 5. - С. 154-161.

Статьи в научных сборниках и материалы научных конференций:

12. Упадышев Н.В. ГУЛАГ в Архангельской области (30 - 50-е годы) а// XII Ломоносовские чтения: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2000. - С. 92-95.

13. Упадышев Н.В. Заключенные исправительно-трудовых лагерей в Архангельской области в 1937 - 1953 гг.: численность и динамика. - Архангельск: Издательство Солти, 2001. - 38 с.

14. Упадышев Н.В. Из истории Севдвинлага // XIII Ломоносовские чтения: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2001. - С. 140-143.

15. Упадышев Н.В. Из истории сталинских лагерей в Котласе (1930-1953 гг.) // С именем Ломоносова - в XXI век: Сборник научных трудов молодых ученых, аспирантов и студентов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2001. - С. 49-54.

16. Упадышев Н.В. Исправительно-трудовой лагерь как социальный институт советского общества // Гуманитарные исследования и гуманитарное образование на Европейском Севере: Сборник материалов международной конференции / Отв. ред. В.И. Голдин. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2002. - С. 198-204.

17. Упадышев Н.В. Вайгач как островок архипелага ГУЛАГ // XV международные Ломоносовские чтения: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2003. - С. 113-120.

18. Упадышев Н.В. К вопросу о кулацких семьях, неправомерно высланных в Северный край в 1930 г. // XVI международные Ломоносовские научные чтения: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2004. - С. 141-149.

19. Упадышев Н.В. О некоторых аспектах протестных выступлений кулаков, высланных в Северный край в 1930 г. // XVI международные Ломоносовские научные чтения: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2004. - С. 149-156.

20. Упадышев Н.В. Спецпоселенцы в Северном крае: численность и динамика: Материалы конференции, посвященной 75-летию Ухтинской экспедиции ОГПУ. Ухта. 3-5 ноября 2004 г. - Ухта: УГТУ, 2005. Ца С. 78-87.

21. Упадышев Н.В. Роль Ухтпечлага в промышленном освоении Северного края: Материалы конференции, посвященной 75-летию Ухтинской экспедиции ОГПУ. Ухта. 3-5 ноября 2004 г. - Ухта: УГТУ, 2005. - С. 88-98.

22. Упадышев Н.В. Исправительно-трудовые лагеря на Европейском Севере России в годы Великой Отечественной войны (на материалах Архангельской, Вологодской областей и Коми АССР) // 1941-1945: Уроки войны - уроки правды, мужества и патриотизма: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Вологда. 24-25 февраля 2005 г. - Вологда: ВГПУ, издательство Русь, 2006. - С. 84-94.

23. Упадышев Н.В. Зарождение ГУЛАГа: дискуссии и решения // Россия в глобализующемся мире: Сборник научных статей / Отв. ред., сост. Ф.Х. Соколова - Архангельск: Изд-во Солти, 2006. - С. 280-291.

24. Упадышев Н.В. Кризис советской лагерной системы и ее реформирование в конце 1940-х - 1950-е гг. // Политические репрессии в Коми и на Севере России: организаторы и жертвы: Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар. 28-29 октября 2005 г. - Сыктывкар: Институт языка, литературы и истории Коми Н - УрО РАН, 2006. - С. 139-143.

25. Упадышев Н.В. Функционирование исправительно-трудовых лагерей в Архангельской области в 1937-1953 гг: проблемы и осмысление // Каторга и ссылка на Севере России: Сборник статей. Т. 2. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2006. - С. 334-339.

26. Упадышев Н.В. Из истории сталинских лагерей в Архангельской области (лагеря в Котласе и Каргополе) // Каторга и ссылка на Севере России: Сборник статей. - Т. 2. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2006. - ааС. 340-350.

27. Упадышев Н.В. Роль ГУЛАГа в социально-экономическом развитии Архангельской области // Коряжемский филиал Поморского университета в региональном научно-образовательном пространстве: Сборник научных статей а/ Сост. Т.К. Белокашина; Поморский госуниверситет им. М.В. Ломоносова. - Архангельск: Поморский госуниверситет, 2008. - С129-138.

28. Nikolai V. Upadyshev: The role of the GULAG in the industrialisation of the European North of Russia in the 1930s - first half of the 1940s / The Industrialisation Process in the Barents Region. Lulea University of Technology. -а Lulea, 2007. - P. 90-96.

Подсчитано по: ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2919. Л. 2-3; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В. 4-х т. / Т.3. 1930-1934 гг. Кн. 1. 1930-1931 гг. -а М., 2003. - С. 334; Шубин С.А. Северный край в истории России. Проблемы региональной и национальной политики в 1920-1930-е годы: Монография. - Архангельск, 2000. - С. 351.

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В. 4-х т. / Т.3. 1930-1934 гг. Кн. 1. 1930-1931 гг. - М., 2003. - С. 596-597.

ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1155. Л. 1.

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В. 4-х т. / Т.3. 1930-1934 гг. Кн. 1. 1930-1931 гг. - М., 2003. - С. 725.

ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 89. Л. 207-212, 214; Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В. 4-х т. / Т.3. 1930-1934 гг. Кн. 1. 1930-1931 гг. - М., 2003. - С. 596.а

ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 61. Л. 34.

Там же. Л. 4; Д. 62. Л. 52.

ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 89. Л. 223.

Там же. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1155. Л. 1; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М., 2000. - С. 433; Земсков В.Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. - 1997. - № 4. - С. 56-57; Попов В.П. Государственный террор в советской России 1923-1953 гг. (Источники и их интерпретация) // Отечественные архивы. - 1992. - № 2. - С. 28.

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1 а. Д. 22. Л. 67.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов. Собрание документов в 7-ми томах / Т. 2. Карательная система: структура и кадры. - М., 2004. - С. 37-38.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 46.

ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов. - М., 2000. - С. 781-782.

Там же. С. 783-784.

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 110. Л. 158.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 168.

ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1а. Д. 416. Л. 6; Д. 434. Л. 5а; Д. 450. Л. 6.

Там же. Оп. 1. Д. 1230. Л. 29.

Нахапетов Б.А. К истории санитарной службы ГУЛАГа // Вопросы истории. - 2001. - № 6. - С. 127.

ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1155. Л. 1.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 50.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 51.

Дугин А.Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. - М., 1999. - С. 54.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах /Т. 6. Восстания, бунты и забастовки заключенных. - М., 2004. - С. 73-75.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 324, 367.

Там же. С. 187-188.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах / Т. 3. Экономика Гулага. - М., 2004. - С. 34.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах / Т. 2. Карательная система: структура и кадры. - М.,а 2004. - С. 49, 427-429, 445, 639.

ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов. - М., 2000. - С. 788-789.

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 1а. Д. 523. Л. 91, 250.

Там же Ф. 9414. Оп. 1. Д. 518..Л.113, 124-125.

Там же. Д. 562. Л. 95.

Там же. Д. 554. Л. 104, 107; Д. 587. Л. 159, 161; Д. 588. Л. 138-139.

ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов. - М., 2000. - С. 190-191.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 60.

Там же. С. 60.

ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 288. Л. 2; Д. 293. Л. 1.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998. - С. 192, 287, 296, 323, 354, 494.

ГАОПДФ АО. Ф. 296. Оп. 3. Д. 491. Л. 124-126.

Лаврентий Берия. 1953: Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М., 1999; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. док. / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М., 2000; Дети ГУЛАГа. 1918-1956: Сб. док. / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М, 2002.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах: / Т. 1. Массовые репрессии в СССР/ отв. ред. Н. Верт, С.В. Мироненко. - М., 2004; Т. 2. Карательная система: структура и кадры / отв. ред. и сост. Н. В. Петров. - М., 2004; Т. 3. Экономика Гулага / отв. ред. и сост. О.В. Хлевнюк. - М., 2004; Т. 4. Население Гулага: численность и условия содержания / отв. ред. А.Б Безбородов и В.М. Хрусталев. - М., 2004; Т. 5. Спецпереселенцы в СССРаа / отв. ред. и сост. Т.В. Царевская-Дякина. - М., 2004; Т. 6. Восстания, бунты и забастовки заключенных / отв. ред. и сост. В.А. Козлов. - М., 2004; Т. 7. История советской репрессивно-карательной политики и пенитенциарной системы в материалах Государственного архива Российской Федерации: аннотированный указатель дел / отв. ред. В.А. Козлов, С.В. Мироненко. - М., 2005. а

Познышев С.В. Основы пенитенциарной науки. - М., 1923; Исаев М. Основы пенитенциарной политики. - М.; Л,а 1927 и др.

Вышинский А.Я. Подрывная работа разведок капиталистических стран и их троцкистко-бухаринской агентуры. - М., 1938; Заковский Л. Шпионов, диверсантов и вредителей уничтожим до конца. - М., 1937; Классовая борьба и преступность на современном этапе. - Л., 1933; Софинов П.Г. Карающая рука советского народа: К 25-летию ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1917-1942. - М, 1942; Утевский Б.С. Советская исправительно-трудовая политика. - М. - 1934 и др.

Киселев-Громов Н.И. Лагери смерти в СССР. - Шанхай, 1936; Никонов-Смородин М.З. Красная каторга: записки соловчанина. - София, 1938 и др.

Солоневич И.Л. Россия в концлагере. М., 1999.

Максудов М. Потери населения СССР в 1918-1958 гг. / СССР: внутренние противоречия. Вып. 11. -аа Нью-Иорк. - 1984. - С. 156-242; Нива Ж. Человек и ГУЛАГ / СССР: внутренние противоречия. Т. 16. - Нью-Йорк. - 1986. - С. 175-224; Яковлев Б. Концентрационные лагери СССР. - Лондон, 1983 и др.

Conquest R. Soviet deportations nationalities. L.; N. Y., 1960; Некрич А. Наказанные народы. Нью-Йорк, 1978 и др.

Dallin D.J. & Nicolaevsky B.I. Forced labor in Soviet Russia. New Haven, 1947 (Русский перевод этой книги, отпечатанный в нескольких экземплярах для руководства МВД СССР, хранится в ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1800)..

Иванова Г.М. История ГУЛАГа. 1918-1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты - М., 2006. - С. 26.

Яковлев Б. Концентрационные лагери СССР. - Лондон, 1983.

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. - М., 1993; Conquest R. The Great Terror. London, 1968; Fainsod M. How Russia is Ruled. Cambridge University Press, 1953; Freidrich K., Bzezinski Z. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. Cambridge University Press, 1955;а Schapiro L. From Lenin to Stalin. A History of the Communist Party of the Soviet Union. Cambridge University Press, 1964 и др.

Rosefielde S. An Assessment of the sources and uses of Gulag forced labour, 1929-1956 // Soviet Studies, XXXIII/1, 1981. - Р. 51-87; Wheatcroft S. More Light on the scale of repression and excess mortality in the Soviet Union in the 1930' s. // Soviet Studies, XLII/2, 1990. - Р. 355-367 и др.аа

Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30 - 40-х годах // История СССР. - 1989. -аа № 6. - С. 135-144; Земсков В.Н. Спецпоселенцы по документам НКВД-МВД СССР // Социологические исследования. - 1990. - № 11. - С. 3-17; он же: Об учете спецконтингента НКВД во Всесоюзной переписи населения 1937 и 1939 гг. // Там же. - № 2. - С. 74-75; он же: Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные: статистико-географический аспект // История СССР. - 1991. - № 5. - С. 151-165; Цаплин В.В. Архивные материалы о числе заключенных в конце 30-х гг.аа // Вопросы истории. - 1991. - № 4-5. - С. 157-163а и др.

Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. - М., 2003; Иванова Г.М. История ГУЛАГа. 1918-1958: социально-экономические и политико-правовые аспекты. - М., 2006; Красильников С.А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. - М., 2003; Суслов А.Б. Спецконтингент в Пермской области (1929-1953 гг.): Монография. - Екатеринбург-Пермь, 2003; ГУЛАГ: Экономика принудительного труда: Сб. научных трудов. - М., 2005 и др.аа

Гиляров Е.М., Михайличенко А.В. Становление и развитие ИТУ советского государства (1917-1925 гг.). - Домодедово, 1990; Детков М.Г. Содержание карательной политики советского государства и ее реализация при исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы в 30 - 50-е годы. - Домодедово, 1992; Органы и войска МВД России: краткий исторический очерк. - М., 1996; Смыкалин А.С. Колонии и тюрьмы в Советской России. - Екатеринбург, 1997 и др.а

Наринский А. Учет на стройках ГУЛАГа // Бухгалтерский учет. - 1992. -а № 11. - С. 6-8; Трус Л. С. Введение в лагерную экономику // Экономика и организация промышленности. - 1990. - № 5. - С. 135-149; Хлевнюк О.В. Принудительный труд в экономике СССР. 1929-1941 годы // Свободная мысль. 1992. - № 13. - С. 73- 84; Эбеджанс С.Г., Важнов М.Я. Производственный феномен ГУЛАГ // Вопросы истории. - 1994. - № 6. - С. 188-190 и др.

Гулаг: экономика принудительного труда: Сб. научных трудов. - М., 2005.

Иванова Г.М. Указ. соч.

Земсков В.Н. Указ. соч.

Бугай Н.Ф.а По сведениям НКВД были переселеныЕ. - Киев, 1992; Он же. Л. Берия - И. Сталину: Согласно Вашему указаниюЕ. - М., 1995 и др.

Полян П.М. Не по своей волеЕ: История и география принудительных миграций в СССР. - М., 2001.

Убушаев В. Калмыки: Выселение и возвращение. - Элиста, 1991; Гонов А.М. Северный Кавказ: реабилитация репрессированных народов. 20 - 90-е годы XX века. - Нальчик, 1998 и др.

Бердинских В.А. Вятлаг. - Киров, 1998; он же: Крестьянская цивилизация в России. - М.,а 2001; он же: Спецпоселенцы: Политическая ссылка народов Советской России. - М., 2005; Гвоздкова Л.И. Сталинские лагеря на территории Кузбасса (30 - 40-е гг.). - Кемерово, 1994; она же: История репрессий и сталинских лагерей в Кузбассе. - Кемерово, 1997; Осипов В. Дубравлаг. - М., 2003; Папков С.А. Сталинский террор в Сибири. 1928-1941 гг. - Новосибирск, 1997 и др.

Красильников С.А. Указ. соч. - С. 262.

Суслов А.Б. Указ. соч. - С. 292-293.

Шашков В.Я. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев. 1930-1954 гг. - Мурманск, 1996.

Красильников С.А. Указ. соч. - С. 10; Суслов А.Б. Указ. соч. - С. 6.

Игнатова Н.М. Социальный и духовный протест спецпереселенцев в 1930-50-е гг. на Европейском Севере: постановка проблемы и интерпретация источников // Вестник Поморского университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. - 2006. - № 1. С. 5-13; Канева А.Н. Гулаговский театр Ухты. - Сыктывкар, 2001; Максимова Л.А. Положение женщины в лагерях ГУЛАГа // Политические репрессии в Коми и на Севере России: организаторы и жертвы: Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар. 28-29 октября 2005 г. - Сыктывкар,а 2006. - С. 72-74; Морозов Н.А.

ГУЛАГ в Коми крае. 1929-1956. - Сыктывкар, 1997; он же: Особые лагеря МВД СССР в Коми АССРа (1948-1954 годы). - Сыктывкар, 1998; Морозов Н.А., Рогачев М.Б. ГУЛАГ в Коми АССР. (20 - 50-е гг.) // Отечественная история. - 1995. - № 2. - С. 182-187 и др.

Коротаев В.И. На пороге демографической катастрофы: принудительная колонизация и демографический кризис в Северном крае в 30-е годы XX века: Монография. - Архангельск, 2004.

Applebaum A. GULAG. A history of the soviet camps. - Penguin Books, 2004; Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. - М., 2001; Грегори П. Политическая экономия социализма. - М., 2006; Котек Ж., Ригуло П. Век лагерей: лишение свободы, концентрация, уничтожение. Сто злодеяний. - М., 2003; Куртуа С., Верт Н., Панне Ж.-Л. и др. Черная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии. - М., 2001; Stettner R. Archipel GULag: Stalinsа Zwangslager - Terrorinstrument und Wirtschaftsgigant; Entstehung, Organisation und Funktion des sowjetischen Lagersystems 1928-1956. - Paderborn; Munchen; Wien; Zurich, 1996;а The Economics of Forced Labor. The Soviet Gulag / P.R. Gregory, V. Lazarev. - Stanford, 2003; Jakobson M. Origin of Gulag: The Soviet Prison Camp System. 1917-1934. Lousville, 1993; Wheatcroft The Scale and Nature of German and Soviet Repression and Mass Killings, 1930-45 // Europe-Asia Studies. 1996. Vol. 48, N 8. - P. 1319-1353 и др.а

ГУЛАГ: Экономика принудительного труда: Сб. научных трудов. - М., 2005; Getty J.A., Rittersporn G.T.,Zemskov V.N. Victims of the Soviet Penal System in the Pre-war Years: A First Approach on the Basis of Archival Evidence //American Historical Review. October 1993. - P. 1017-1049а и др.

Лаврентий Берия. 1953: Стенограмма июльского пленума ЦК КПСС и другие документы / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М., 1999; ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М., 2000; Дети ГУЛАГа. 1918-1956: Сб. документов / под ред. акад. А.Н. Яковлева. - М, 2002 и др.

История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах. - М.,а 2004-2005.

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939: Документы и материалы. В 4 томах. - М., 1998-2004; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939: Документы и материалы. В 5 томах. Т. 1. М., 1999; Т. 2. М., 2000; Т. 3. М., 2001; Т. 4. М., 2002; Т. 5. Кн. 1. - М., 2004.

Дугин А..Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. - М., 1999; Письма И.В. Сталина - В.М. Молотову. 1925-1936 гг.: Сб. документов. - М., 1996; Тепцов Н.В. В дни великого перелома. История коллективизации, раскулачивания и крестьянской ссылки в России (СССР) в письмах и воспоминаниях: 1929-1933 гг. - М., 2002 и др.

ГУЛАГ в Карелии: Сборник документов и материалов. 1923-1941. - Петрозаводск, 1992; Спецпереселенцы в Западной Сибири: Сб. документов. - Новосибирск, 1992-1996 и др.

Поморский мемориал: Книга памяти жертв политических репрессий. - Архангельск, 1999, 2001. - Т. 1-3

Поморская энциклопедия. Т. 1. История Архангельского Севера. - Архангельск, 2001.

Покаяние: Коми республиканский мартиролог жертв политических репрессий: в 8-ми т. - Сыктывкар, 1998 - 2005.

Спецпоселки в Коми области. По материалам сплошного обследования. Июнь 1933 г.: Сб. документов. - Сыктывкар, 1997.

Deportowani w obwodzie wotogodzkim. - Warszawa, 2005.

Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923-1960: Справочник. - М., 1998.

Лубянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960: Справочник. - М., 1997.

Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. В двух частях. - М., 1991.

Маркова Е.В. Воркутинские заметки каторжанки Е-105. Приложение к мартирологу Покаяние. Вып. 3. - Сыктывкар, 2005; Маркизов Л.П. До и после 1945. Глазами очевидца. Приложение к мартирологу Покаяние. Вып. 2. - Сыктывкар, 2003; Федоров Е.Б. Жареный петух. - М., 1992 и др.

Земсков В.Н. Заключенные в 1930-е годы: социально-демографические проблемы // Отечественная история. - 1997. - №а 4. - С. 54, 57.

убянка. ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960: Справочник. - М., 1997. - С. 183-184.

ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960: Сб. документов. - М., 2000. - С. 93.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории