Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории
Интеллигенция и православная церковь в социокультурном развитии российского общества в конце XIX - начале XX века
Автореферат докторской диссертации по истории
На правах рукописи
СОЛОВЬЁВ Андрей Авенирович
ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ И ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ
В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ РАЗВИТИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКА
Специальность 07.00.02 - Отечественная история
Автореферат
диссертации на соискание учёной степени
доктора исторических наук
Иваново - 2009
Работа выполнена в Ивановском государственном университете
Научный консультант: аа доктор исторических наук, профессор
Меметов Валерий Сергеевич
Официальные оппоненты: аа доктор исторических наук, профессор
Волков Валерий Степанович,
Российский государственный
педагогический университет им. А.И. Герцена
(г. Санкт-Петербург)
доктор исторических наук, профессор
Ершова Эльвира Борисовна,
Государственный университет управления (г. Москва)
доктор исторических наук, доцент
Усманов Сергей Махмудович,
Ивановский государственный университет
Ведущая организация: Институт переподготовки и повышения квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
Защита состоится л20 марта 2009 г. в 9 ч. 30 мин. на заседании диссертационного совета Д 212. 062. 02 при Ивановском государственном университете по адресу: г. Иваново, ул. Тимирязева, д. 5, ауд. 102.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ивановского государственного университета.
Автореферат разослан ла а ааа2009 г.
Учёный секретарь
диссертационного советаа аТюленев В.М.
Общая характеристика работы
Актуальность проблемы исследования. Поиск абсолютных духовных ценностей и обретение нравственного идеала в особой степени присущи двум социокультурным феноменам русской истории - интеллигенции и Церкви. В интеллектуальной традиции они стоят неразделимо и, вместе с тем, являются разнополюсными силами притяжения. Во многом схожая в функциональном отношении миссия интеллигенции и Церкви, выраженная в религиозно-нравственном просвещении народа, зачастую приводит к их взаимному отчуждению, что негативно влияет на духовное развитие нации. Ретроспективный анализ сосуществования данных социокультурных феноменов в едином духовном поле русской культуры поможет, как нам кажется, избежать соблазнов явно популистских и модных в настоящее время в политико-государственном контексте теорий искусственного соединения или же разъединения интеллигенции и Церкви.
Проблема взаимоотношений представителей Русской Православной Церкви (далее - РПЦ) и интеллигенции в России в конце XIX - начале XX в. представляется актуальной и своевременной в контексте русской истории начала XXI столетия. Тенденция к утрате самоидентификации русской нации вследствие нивелирования понятий духовности и культуры, односторонняя приоритетность материалистического понимания смысла жизни отдельного человека, игнорирование исторических традиций прошлого ставит вопрос о существенной деформации России как самостоятельного духовного субъекта в дальнейшем развитии человеческой цивилизации.
Опыт исторического прошлого показывает, что отношения между интеллигенцией и РПЦ, выражая различные типы мировоззрений, составляют в целом тот стержень, который придаёт внутреннее единство национальной культуре. Синтез веры, носителем которой выступает Церковь и знания, олицетворяющего предназначение интеллигенции, может обеспечить развитие общества на принципах нравственности и возрождения России как уникального духовного образования.
Многие вопросы, поставленные в диалоге представителей интеллигенции и Церкви на рубеже XIX - XX вв., не были решены за прошедшее столетие и с особенной остротой возникают в настоящее время. Определённые параллели данных периодов русской истории приводят к мысли о незавершённости этого диалога и настоятельной потребности в его продолжении.
Обращение к культурному наследию прошлого в данном аспекте имеет особую социально-политическую значимость. Современная практика показывает, что реформирование общества получает ценность только в том случае, когда оно опирается на прочный фундамент духовной культуры и принципы общенационального согласия. Взгляды и мысли деятелей религиозно-философского ренессанса рубежа веков приобретают важный смысл в условиях формирующейся российской государственной идеи.
Актуальность проблемы также усиливается её недостаточной научной разработанностью в отечественной и зарубежной литературе. По данной теме отсутствуют специальные обобщающие исследования.
Предметом диссертационного исследования является процесс взаимоотношений интеллигенции и РП - в контексте социокультурного развития российского общества в конце XIX - начале XX в.
Объект исследования - интеллигенция и православное духовенство.
В структуре сложных и противоречивых общественных отношений, сложившихся в России на рубеже XIX - XX вв., не существовало единой, монолитной, социально однородной страты как представителей интеллигенции, так и деятелей РПЦ. Данное обстоятельство усложняет вопрос о дефинициях, способствует различию подходов к содержанию понятий, к пониманию назначения и роли в обществе интеллигенции и Церкви. Нередко данные категории служили выражением лишь политической ориентации авторов.
Феномен русской интеллигенции определяется её многогранностью, неоднородностью; самосознание данной социокультурной общности настолько индивидуализировано, что выделение её модальных, типологических черт довольно-таки затруднительно. Порождённая постоянством поиска самоидентичности верхнего культурного слоя, данная проблема предопределяет пограничный, экзистенциальный характер всей русской культуры. Интеллигенция, по верному замечанию Б. Успенского, л... не стремится определиться как социальная группа: она стремится определить своё отношение к другим социальным явлениям. (...) Но явления эти не стабильны, их содержание, в свою очередь, находится в определённой зависимости от историко-культурного контекста . Преломлением самоопределения выступают, в том числе религиозные мифологемы Восток - Запад, преимущественно отождествляемые через антитезу Православие - католичество. Эсхатология духа и своеобразное мессианство интеллигенции рождают различные мифологические системы в русской мысли, антиномичное содержание которых предельно абсолютизировано. Искусственная поляризация данных мифологем кристаллизует каноническое и, вместе с тем, рационализирует сакральное, что приводит к разрыву онтологического единства.
Основные научные подходы к определению понятия линтеллигенция в отечественной историографии могут быть обозначены как социально-функциональный, нравственно-этический и комплексный междисциплинарный, синтезирующий в себе различные области знания. На наш взгляд, продуктивно рассматривать интеллигенцию с точки зрения её двуединой природы, выделяя при этом социокультурный и нравственно-этический критерии. В качестве универсального приведём определение интеллигенции, предложенное ивановской школой отечественного интеллигентоведения, возглавляемой профессором В.С. Меметовым, согласно которому линтеллигенция - это социокультурная общность, представители которой отличаются высоким образовательным уровнем и творческим отношением к профессиональной и общественной деятельности, направленной на производство, распространение и сохранение достижений культуры и общечеловеческих ценностей, обладающих особыми психологическими, нравственно-этическими чертами . Двойное значение понятия линтеллигенции достаточно чётко прослеживается как при историософском подходе к изучению избранной нами проблемы, так и в конкретно-историческом её аспекте. В составе светской интеллигенции первостепенное внимание автора обращено на представителей религиозно-философской мысли, в центре творчества которых стояли вопросы взаимосвязи культуры и религии.
Активным компонентом процесса взаимоотношений светского образованного общества и РП - являлась церковная интеллигенция. В нашей работе к церковной интеллигенции мы относим основную часть преподавательского состава высших и средних духовных учебных заведений, имеющего высшее богословское или светское образование, профессионально занимающегося религиозно-культурными проблемами. Тем самым церковная интеллигенция являлась своего рода связующим, пограничным слоем общества между представителями Церкви и светской интеллигенции.
Духовные искания в России никогда не ограничивались рамками лишь церковной организации, так же как Церковь не замыкалась в пределах исторически сложившейся религиозной конфессии. В исторической и богословской литературе существует многообразие методологических подходов к анализу понятия Церковь, которые раскрывают различные стороны её трансцендентного и имманентного бытия. Условно эти подходы могут быть сведены к трём социокультурным моделям:
- Форма религиозной организации и религиозных отношений, общественный союз, который может быть назван лдуховным или священным обществом... (социологический подход).
- Исторически сложившееся сообщество людей, профессионально занимающихся религиозной деятельностью, - то есть священнослужителей (деятельностный подход).
- Характерно, что первоначально ранние христианские общины обозначались греческим словом лэкклесиа (собрание, собранность вместе), символизируя общность и единение людей. Современный православный мыслитель и богослов Х. Яннарас пишет: Церковь динамично созидает единство людей не как узаконенное сосуществование или результат объединения на основе идеологических или бытовых предпосылок, но как факт бытия: она созидает единство как онтологическую истину о человеке, как способ существования человекаЕ . Таким образом, Церковь не является неким социальным, политическим или каким-либо иным локальным учреждением, подобным светской организации. По замечанию митрополита Иоанна (Зизиуласа), Церковь - это лобраз жизни, раскрываемый через л...отношения с миром, другими людьми и Богом, событие общения (выделено мною. - А.С.) (идеалистический подход).
Церковь также рассматривается нами как предмет учения веры, религиозных воззрений и науки. Основное внимание в контексте исследования сосредоточено на положении РПЦ, как одного из социокультурных институтов государства, и православном духовенстве в системе социальной стратификации в России в конце XIX - начале XX в.
Региональные рамки исследования охватывают крупнейшие центры России рубежа XIX - XX вв.: Санкт-Петербург, Москву, Киев. По отдельным аспектам проблемы анализируются материалы Костромской, Харьковской, Саратовской, Екатеринбургской и других губерний страны. Данный срез в проблематике нашей работы обосновывается объективным различием условий и уровней образования и культуры в столичных и провинциальных городах России, а также тенденцией к сосредоточению видных представителей религиозно-философского ренессанса в крупных культурно-духовных центрах страны. Важную роль при этом имеет структурированное завершение богословского образования, то есть деятельность духовных семинарий и академий. Как результат данного процесса - формирование социально-профессиональной страты церковной интеллигенции.
Выбор хронологических рамок исследования (1881 - 1914 гг.) определяется развитием двух относительно самостоятельных тенденций в интеллектуальном поле содержательного диалога интеллигенции и православного духовенства в условиях реформирования РП - и религиозно-философского ренессанса. Доминантой в 1880 - 1890-е гг. в социокультурной сфере российского общества служит традиционалистский вектор, отражающийся на взаимоотношениях интеллигенции и РПЦ, преобладающим фактором развития в начале XX в. является либеральная тенденция, проецирующаяся на изменившиеся формы и методы взаимодействия светского и церковного общества. Указанный период вписывается в рамки общей периодизации отечественной истории.
Цель работы: на основе анализа процесса взаимоотношений интеллигенции и Православной Церкви в конце XIX - начале ХХ в. исследовать роль взаимодействия двух социокультурных феноменов в контексте религиозно-философских и культурно-исторических тенденций развития России, в углублении национального самосознания российского общества. В соответствии с целью исследования были поставлены следующие задачи:
- определить степень научной разработки проблемы;
- выявить процесс формирования религиозно-нравственной концепции отдельных групп русской интеллигенции, особое внимание сосредоточив на эволюции их взглядов от легального марксизма к принципам Православия;
- структурировать позицию РП - и светского образованного общества в вопросах определения места Церкви и религии в обществе, выявить специфические особенности, присущие мировосприятию иерархии и пресвитерианского духовенства Православной Церкви;
- охарактеризовать формы взаимодействия интеллигенции и Церкви в контексте религиозно-философских и церковно-государственных отношений в российском обществе;
- проанализировать особенности положения в обществе представителей церковной интеллигенции, рассмотреть их взгляды по проблемам духовного просвещения и реформирования Церкви на рубеже веков;
- рассмотреть и проанализировать положение богословско-академической интеллигенции в структуре социокультурных связей и отношений российского общества;
- раскрыть особую роль личностного фактора в характере взаимоотношений интеллигенции и РПЦ;
- обосновать значимость опыта сотрудничества Церкви и интеллигенции для судеб Российского государства и национальной культуры;
- определить причины, обусловившие незавершённость процесса реформирования РП - в конце XIX - начале ХХ в., выявить степень возможного применения опыта сотрудничества интеллигенции и православного духовенства в современных исторических условиях.
Научная новизна диссертации состоит в следующем:
- сделана одна из первых попыток комплексно исследовать процесс взаимоотношений интеллигенции и РП - в конце XIX - начале ХХ в., выявить в контексте историко-культурных событий того времени организационный, интеллектуальный механизм указанного взаимодействия, его влияние на социокультурное развитие российского общества;
- показано многообразие позиций, взглядов различных групп интеллигенции и православного духовенства на проблемы духовно-нравственного и религиозно-философского развития общества;
- дана авторская интерпретация понятия лцерковная интеллигенция, раскрыты специфические особенности этой социально-профессиональной общности, показано её своеобразное положение в системе религиозных отношений;
- систематизированы и структурированы общность и различие взглядов внутри РП - по проблемам её реформирования;
- проанализированы экклезиологические и антропологические аспекты в диалоге интеллигенции и православного духовенства;
- рассмотрен коллективный портрет богословско-академической интеллигенции в системе социокультурных отношений, выявлена её роль в историко-культурном развитии российского общества;
- введён в научный оборот новый корпус источников, архивных материалов, расширивших возможность углублённого прочтения духовной истории России.
Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что она способствует дальнейшему углублению исследований по проблемам взаимодействия интеллигенции и РП - в истории России рубежа XIX - ХХ вв., не получивших ещё достаточного освещения в исторической литературе.
Результаты исследования принесут пользу при анализе актуальных вопросов современного политического и культурного развития в России. Содержащиеся в диссертации идеи и выводы могут быть творчески применены в культурологических и богословских исследованиях по проблемам положения РП - и светского образованного общества в системе общественных отношений и взаимосвязей, складывавшихся на разных этапах истории Российского государства.
Основные положения диссертационного исследования помогут конкретизировать проблематику национального самосознания и роли Православия в развитии духовной культуры в истории России. Материалы исследования могут быть использованы в практике преподавания курса отечественной истории, при разработке и чтении спецкурсов по истории РП - и отечественной культуры.
Апробация исследования осуществлена в публикации монографии, ряда научных статей и разделов коллективных трудов общим объёмом более 37 п.л. Основное содержание диссертации отражено в научных докладах и сообщениях на научно-теоретических конференциях в Иванове, Костроме, Екатеринбурге, Санкт-Петербурге. Основные идеи работы обсуждались на конгрессах, симпозиумах, межвузовских семинарах, циклах лекций в высших учебных заведениях г. Костромы.
Структура исследования подчинена проблемно-хронологическому принципу и диктуется поставленными целями и задачами. Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка источников и литературы, приложений.
Во введении обоснована актуальность темы, определены цели и задачи исследования, обозначены его объект и предмет, проанализирована проблема дефиниций, рассмотрены региональные и хронологические рамки, а также сформулированы научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации.
В первой главе Научные основы исследования в хронологической последовательности рассматривается историография проблемы, дан развёрнутый анализ использованных источников, структурируется методологическая основа исследования.
1.1. Историография проблемы
Проблематика взаимоотношений интеллигенции и Церкви в социокультурном развитии российского общества конца XIX - начала XX в. в той или иной степени становилась предметом дискурса как в отечественной, так и в зарубежной литературе. Историографию темы исследования можно разделить на три основных этапа, отражающих общие направления развития отечественной исторической науки: первый - с конца XIX в. до 1917 г. (дореволюционный период), второй - с 1917 г. до конца 80-х гг. (советский период), третий - с конца 80-х гг. по настоящее время (постсоветский период). Следует отметить, что рассматриваемая нами литература первого этапа в историографии имеет как собственно историографический, так и источниковедческий характер.
Мощный толчок осмыслению проблемы дало проведение Петербугских религиозно-философских собраний (далее - ПРФС) (1901 - 1903). В период с 1901 г. до революции 1905 - 1907 гг. появляется ряд работ церковных и светских авторов, в основном констатирующих глубокое разъединение представителей интеллигенции и церковного общества. Архимандрит Сергий (Страгородский) усматривал причину данного положения в противоположности миросозерцаний двух социокультурных феноменов, причём настаивая на отчуждении интеллигенции именно от православного духовенства, а не от Церкви, как системы определённых нравственных категорий .
В вышедших в эти годы работах Л.А. Тихомирова , одного из идеологов монархического принципа государственной власти, критически осмысливалась деятельность либеральной интеллигенции, которая в противовес представителям Церкви расшатывает стройную систему самодержавия. Другим злейшим врагом монархии и Церкви Л.А. Тихомиров считал толстовство с его непротивлением злу насилием, то есть неисполнением указания властей - пассивную анархию. Негативный анализ учения Л.Н. Толстого содержится в работе архиепископа Антония (Храповицкого) .
В сочинениях В.В. Розанова одним из основных противоречий светского образованного общества и РП - был назван вопрос о браке и семье. В его работах отрицательно рассматривались аскетические воззрения Православия на брак лишь как обрядовую форму. Писателем обосновывалась приоритетность эстетических и этических мотивов брака, которым в системе церковных таинств, по его мнению, отводилась незначительная роль .
Отсутствию разногласий между церковным и светским воззрениями на проблему брака и семьи посвящены полемические с В.В. Розановым работы Н.А. Заозёрского, П.П. Кудрявцева, о. Д. Якшича .
Существенный вклад в разработку вопроса о формах разрешения противоречий между интеллигенцией и Церковью внёс Д.С. Мережковский . Писателем мотивировалось возникновение нового религиозного сознания, центральной идеей которого служило преодоление противоположности язычества и христианства в религии Третьего Завета, способной возникнуть при совместной работе представителей светского культурного общества и РПЦ.
Научное осмысление вопросов веры с позиций неоидеалистической философии содержалось в коллективном сборнике Проблемы идеализма , в котором светские мыслители положительно оценивали роль религии в историческом процессе.
Реформирование основ государственной жизни в результате революционных событий 1905 - 1907 гг. обусловило появление целого ряда исследований, направленных на изменение существовавших церковно-государственных отношений. В работах С.В. Троицкого, М.А. Новосёлова, Е.П. Аквилонова, Ф.В. Благовидова, Н.П. Аксакова, Н.Д. Кузнецова, М.Е. Красножёна и др. обосновывалась идея восстановления в Церкви соборного начала и участия в составе Поместного Собора РП - представителей пресвитерианского духовенства и интеллигенции.
В появившихся в этот период сборниках лобновленческого движения РПЦ реформирование церковного института рассматривалось на основе следования канонам ранних соборов, где Церковь не была связана с какой-либо формой государственного управления. Обновленцы являлись сторонниками максимального участия клира в общественной жизни, выступали против восстановления патриаршества. Напротив, консервативно настроенные клерикальные авторы критически осмысливали ослабление связи Церкви с самодержавием. В работах архимандрита Сильвестра, протоиерея И. Восторгова, священника И. Айвазова негативно оценивалась деятельность представительных учреждений, подвергалось сомнению само участие в них РПЦ.
В публикациях представителей светского образованного общества ставится проблема полного освобождения РП - от государственного вмешательства, положительно анализируется возможность творческого переосмысления догматов христианской религии, а также участия интеллигенции в процессе церковного реформирования .
В период после Первой русской революции проблема взаимоотношений между представителями интеллигенции и Церкви рассматривалась в большей степени в контексте культурно-нравственного их значения. Требованию коренных реформ в системе духовного образования было посвящено исследование Н.Н. Глубоковского . Обоснование приоритетности духовных начал в общественной жизни, необходимость переоценки ценностных ориентаций интеллигенции объединяло позицию авторов сборника Вехи . Безрелигиозный максимализм светского образованного общества мог быть преодолён, по мнению участников сборника, лишь в лотрицании своей безрелигиозной сущности. Исследования светских мыслителей, продолживших линию Вех , в своих концептуальных подходах сходны с идеями, выраженными в работах представителей церковной интеллигенции .
Противоположная оценка религиозных поисков интеллигенции прослеживается в статье Г.В. Плеханова . Автор рассматривал религиозные настроения на основе сложившихся общественных отношений, иронизируя над проповедью религиозного самоопределения представителей части интеллигенции, отражающей идеалистическую концепцию построения мира.
В постоктябрьский период отдельные аспекты проблемы исследования затрагивались в советской историографии, но акцент при её анализе делался на реакционности православного духовенства и взаимодействующей с ним светской интеллигенции, а религия вплоть до конца 80-х гг. ХХ в. представлялась как разновидность чуждой идеологии.
В 20-30-е гг. выходит ряд атеистических работ В.Д. Бонч-Бруевича, А.В. Луначарского, Е.М. Ярославского , которые с материалистических позиций раскрывают земные истоки религии, порождаемые определёнными условиями общественной жизни. В данных исследованиях вскрывается ошибочность установок течения богостроительства в русской социал-демократии начала века, даётся философская основа борьбы с религией с точки зрения марксистско-ленинской методологии. В начале 30-х гг. выходят работы, в которых авторы ставят своей задачей доказать прямую связь между РП - и черносотенным движением начала XX в. с целью дискредитации церковного института .
Постановка проблемы анализа РП - в контексте гражданской истории, рассмотрение её в общей системе социально-экономической, политической и культурной истории общества принадлежит Н.М. Никольскому . В его обобщающем исследовании по истории Русской Церкви говорится о низком образовательном уровне священнослужителей на рубеже XIX - XX вв., заостряется внимание на непосредственной связи РП - с организацией Союза русского народа, делается вывод о реакционности православного духовенства.
В 40-50-е гг. выходят работы церковных историков , в которых анализируется деятельность иерархов РПЦ, впервые вводятся в научный оборот материалы Предсоборного Присутствия 1906 г.
Изучению обновленческого движения в русском Православии, зародившемся в начале столетия и оформившемся к 1905 г., а также духовной связи данного движения с идеями светской либеральной интеллигенции, посвящены вышедшие в 60Ц70-е гг. исследования Н.С. Гордиенко, П.К. Курочкина, В.М. Андреева . Авторами делался вывод о том, что именно светское либерально-религиозное реформаторство подготовило внутрицерковное обновленчество, многие активные деятели которого были тесно связаны с участниками религиозно-философских собраний и обществ в начале ХХ в.
Вопрос о включении представителей Церкви в состав российской интеллигенции на рубеже XIX - XX вв. отрицательно решался в исследованиях Л.К. Ермана и П.Н. Зырянова . Другая группа историков, напротив, допускала частичное или полное вхождение православного духовенства в группу интеллигенции .
Как последовательно консервативное, направленное на всемерную поддержку самодержавия в борьбе с освободительным движением рубежа веков, рассматривается взаимодействие представителей РП - и либеральной интеллигенции в работах И.А. Крывелёва и П.Н. Зырянова . В исследованиях И.Я. Цвик и Н.С. Семенкина , вышедших в середине 80-х гг. подвергаются критическому анализу общемировоззренческие и социально-политические взгляды русских софиологов и декадентов.
С конца 80-х гг. в условиях всплеска социальной активности интеллигенции, усиления её роли в общественной жизни растёт интерес к её истории, осмыслению её как особого социокультурного феномена российского общества. Большую работу в этом направлении проводит Межвузовский Центр гуманитарного образования РФ по политологии, политической культуре и мировой политике и Научно-исследовательский институт интеллигентоведения, созданный при Ивановском государственном университете (руководитель профессор В.С. Меметов). Издаваемый Центром с 2001 г. журнал Интеллигенция и мир является серьёзным форумом научной мысли, в работе которого освещаются актуальные проблемы истории российской интеллигенции. В 2004 г. в Ивановском государственном университете была проведена Международная научно-теоретическая конференция Интеллигенция и Церковь: прошлое, настоящее, будущее, в рамках которой рассматривались исторические и теоретико-методологические аспекты взаимоотношений интеллигенции и Церкви, их роль в системе образования, науки и культуры .
Заметно возросло внимание и к отдельным аспектам проблемы взаимоотношений интеллигенции и Церкви в конце XIX - начале XX в. Данное положение связано с переосмыслением роли РП - в российском обществе, отказом от сложившихся стереотипов реакционности Православия, усилением интереса к истории интеллектуальной мысли, духовной культуры России.
Исследованию проектов и программ церковных преобразований, выдвинутых как представителями РПЦ, так и светского образованного общества, посвящена диссертация Е.В. Фоминых . Мировоззренческие аспекты в системе ценностных ориентаций российской интеллигенции и православного духовенства рассматриваются в философских работах Е.В. Денисовой, Ю.В. Семёнова, О.В. Останиной . Отмечая внутренний кризис Церкви, отличительной чертой которого являлся линдифферентизм общества в деле веры, в исследованиях анализируется влияние представителей интеллигенции на либерально-обновленческую программу церковных реформ.
В работе М.В. Шкаровского начало организационного оформления обновленческого движения связывается с революцией 1905Ц1907 гг., хотя как подчёркивает автор само реформаторское новоправославное течение в РП - имеет более длительную предысторию. Исследователем делается вывод о том, что в целом обновленческое движение в 1905 - 1917 гг. лоставалось в русле кадетского либерализма. Дискуссионным представляется тезис автора о преемственности обновленческих идей начала XX в. с обновленческим течением внутри РП - в постоктябрьский период развития государства.
Проблема взаимоотношений духовной и светской власти рассматривается в исследованиях С.Л. Фирсова . Автором вскрывается сущность кризиса, переживаемого РП - на рубеже веков, - главным образом, в результате сильного государственного вмешательства в её внутреннюю жизнь, и как следствие - отторжение интеллигенции от исторической Церкви. В исследованиях на основе многочисленных источников проанализирована публицистическая подготовка церковных реформ и начало их проведения в период Первой русской революции, даётся панорама диспутов и обсуждений, происходивших в православной церковно-общественной среде.
Попытка выработать современные научные подходы к исследованию истории церковной интеллигенции, выявить источники формирования данной страты, её внутреннюю структуру прослеживается в диссертации Т.Г. Леонтьевой . Автор определяет церковную интеллигенцию как лавтономную общность высококвалифицированных и широко образованных работников, производящих культурные ценности, распространяющих в обществе нравственные начала, хранящих национальные традиции, материально существующих за счёт специфических функций, выделяя в ней три прослойки: высшую (управленческую), среднюю (преподавательскую), низшую (приходскую). Считая данное определение слишком общим, отметим саму постановку в исследовании проблемы изучения церковной интеллигенции, ранее не рассматривавшейся в научной литературе.
Взаимосвязь культуры и религии, их соотношение в жизни человека и общества рассматривается в работах протоиерея А. Меня . Важной вехой в культурной истории России автор считает ПРФС, позволившие рассеять предрассудки, недоверие и предубеждения интеллигенции и духовенства по отношению друг к другу и послужившие необходимым импульсом русского религиозного ренессанса.
Серьёзный анализ в разработке проблем диалога интеллигенции и РП - в социологическом контексте содержится в работах Т.П. Беловой . Анализу проблемы взаимоотношений Церкви и государства в правление Александра III посвящена монография А.Ю. Полунова . Автор отмечает попытки конфессионализации общественной жизни через несамостоятельную Церковь и делает вывод о том, что уже в начале 1890-х гг. в РП - обозначились контуры тех проблем, с которыми ей пришлось столкнуться в революционную эпоху начала XX в.
РП - в контексте общественно-политических процессов, происходивших в России на рубеже веков и связанной с ними разработкой конфессиональной доктрины государства является главной темой в работе протоиерея В. Рожкова , в которой автором делается вывод о том, что именно духовное размежевание Церкви, самодержавия и общественности, ставшее реальностью в эпоху парламентаризма начала XX в., в конечном итоге привело к распаду монархического строя в России.
Большое внимание исследователей в постсоветский период привлекает к себе личность и деятельность К.П. Победоносцева как теоретика и практика православно-русского консерватизма . Среди посвящённых ему работ непосредственное отношение к нашей теме имеет исследование В.П. Ракова . Автор подчёркивает, что жизнепонимание обер-прокурора базировалось на идее УорганическойФ эволюции, в соответствии с которой человек и закон - неразрывны в своей моральности и единстве интересов. Персонифицируя Победоносцева в символике традиционной культуры и, соответственно, противопоставляя ей культуру политического модерна, исследователь приходит к выводу, что сакрализованная целостность государства укоренена в личности, понимаемой в модусе античной традиции и обогащающего её христианства, не исключающего живительного бытия народных преданий. Сакрализация самодержавной власти была одной из основ консервативных концепций переустройства России на рубеже XIX - XX вв. Конфессиональные вопросы в мировоззрении идеологов российского традиционализма рассматриваются в работах А.В. Репникова и И.В. Омельянчука . Авторы отмечают, что восстановление авторитета Православной Церкви в общественной жизни в контексте консервативной идеологии мыслилось путём возрождения патриаршества, введения в церковное самоуправление мирского выборного начала, усиления роли церковного прихода, сочетающего в себе как духовные, так и административные функции.
Мировоззренческим поискам русской интеллигенции, в том числе в русле православной традиции, посвящены исследования Е.С. Элбакян, С.М. Климовой, Н.В. Баскаковой . Православная мысль в России сквозь призму научных подходов к решению догматических и экклезиологических проблем является предметом работы Л.Е. Шапошникова .
Важное место занимает исследование различных аспектов взаимоотношений Церкви и интеллигенции на рубеже XIX - XX вв. в литературе русского зарубежья. Стоит отметить ставшие классическими работы протоиерея о. Г. Флоровского и Н.Н. Глубоковского . Отдельные аспекты проблемы, преимущественно в церковно-государственном отношении, затрагиваются в фундаментальном исследовании И.К. Смолича . В антропоцентрическом дискурсе Н.А. Бердяева проводится идея о том, что религиозные искания светской интеллигенции в целом не имели характера религиозного возрождения в России начала XX в. . Жёсткая детерминистская позиция, согласно которой философская мысль в России в начале ХХ в. была изначально и неизменно религиозной, изложена в исследовании В.В. Зеньковского . Данный взгляд не разделял Г.П. Федотов, называя распространённым недоразумением смешение русского и православного. Вместе с тем с поражением революции 1905 - 1907 гг. автор связывал изменение мировоззренческих позиций части интеллигенции - раскрытие смысла национальной идеи в Православии, т.е. в направлении своеобразного религиозного идеализма .
В контексте церковно-государственных отношений в русском обществе затрагивается проблема исследования в работах о. А. Шмемана и Д.В. Поспеловского . Авторы анализируют кризисные явления в жизни Русской Церкви рубежа веков, в основе которых, по их мнению, лежали причины нарушения канонического строя (лгосударственного пленения Церкви) и, как следствие, - нарушения принципа соборности в церковном управлении.
Отдельные аспекты философизации богословия в русской православной мысли анализировались в исследованиях, вышедших впервые за пределами России, но принадлежащих перу отечественных мыслителей . Для многих представителей интеллигенции и православного духовенства, оказавшихся в эмиграции, религиозная проблематика занимала доминирующее место, так как являлась своеобразным пространством памяти и верности интеллектуальной традиции.
Тема взаимоотношений интеллигенции и Церкви в социокультурном развитии России на рубеже веков затрагивалась и в западной зарубежной историографии. Отметим работы Дж. С. Кертиса и Дж. В. Каннингема , в которых с отрицательных позиций анализируется тесный союз Церкви с государством, что имело, по мнению исследователей, губительные последствия, в первую очередь, для РПЦ. Некоторые исследования в определённой мере повторяют идеи, высказанные в дореволюционной отечественной историографии . В 1968 г. вышла работа американского историка Р. Бирнса Победоносцев: его жизнь и мысли . Автор в контексте западных ценностей в целом критически оценивает отношение К.П. Победоносцева к парламентаризму и демократии, хотя и позитивно рассматривает некоторые нравственные установки обер-прокурора. Также в работе прослежена связь политики Победоносцева с незавершённостью процесса реформирования церковного института в начале XX в. В исследовании американского историка Р.Э. Пула на примере деятельности Московского Психологического общества проводится определённая граница между участниками русского религиозного возрождения - собственно интеллигенции, с одной стороны, и профессиональных, или университетских, философов и учёных, с другой . Причём критерием разделения выступает, по мнению исследователя, философская позиция университетских преподавателей, определяемая как критический неоидеализм. В фундаментальном исследовании французского историка А. Аржаковского, посвящённом журналу Путь , анализируется эпистемологический статус русской религиозной мысли в целом. Русскому религиозному возрождению посвящено исследование М. Грабара , в котором ставится под сомнение приверженность религиозных мыслителей русского ренессанса лидеалистической философии, напротив, выдвигается тезис о критике идеализма с их стороны, и утверждению символического реализма в философских построениях.
Таким образом, историографический экскурс показывает, что проблема взаимоотношений представителей интеллигенции и Православной Церкви в социокультурном развитии российского общества на рубеже XIX - ХХ вв. не являлась предметом специальных обобщённых исследований, хотя отдельные её аспекты затрагивались историками и философами. Развитие отечественной исторической науки ставит перед исследователями задачу целостного изучения данных вопросов, а также переосмысления ряда положений, выдвинутых ранее.
1.2. Источниковедческий анализ
Основу диссертационного исследования составляет многогранный комплекс опубликованных и неопубликованных документов. Многие архивные материалы впервые вводятся в научный оборот. Были проанализированы документы 33 фондов 4 государственных республиканских и областных архивов. В их числе Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Государственного архива Костромской области (ГАКО).
На современном этапе развития источниковедения, как справедливо отмечает исследователь А.А. Корников, характерна тенденция к интеграции достижений и результатов многих других гуманитарных дисциплин . Вместе с тем в перспективе инкорпорированности источниковедческого анализа в систему методологического универсума общегуманитарного знания, необходимо проводить более точное различие между листочниковедческими фактами, достоверность которых доказана синтетической критикой источника, и фактами историческими, которые зачастую включаются в логическую схему, диктуемую идеологическими или личностными конъюнктурными установками исследователя .
Представляется целесообразной классификация исторических источников по видам, в основе деления которой лежит внутренняя форма, структура источников. Видовая классификация позволила нам разделить все используемые в исследовании источники на следующие группы: 1) материалы нормативного законодательства и официального делопроизводства; 2) документы общественных и политических организаций, творческих союзов и религиозно-философских обществ; 3) материалы периодической печати, церковной и светской публицистики; 4) документы личного происхождения: мемуары, дневники, автобиографии, эпистолярное наследие.
Официально-документальные материалы включают в себя законодательные акты, регламентировавшие статус и устройство политических институтов самодержавия и входят в состав Свода законов и Полного собрания законов Российской империи . В эти же собрания включены основные законодательные акты, определявшие положение РПЦ. Обер-секретарём Св. Синода, профессором церковного права Т.В. Барсовым был составлен сборник церковного законодательства, более полно характеризующий отношение государственной власти к церковному институту . Заметим, что церковное законодательство так и не было полностью кодифицировано. Поэтому в работе используются определения и указы Св. Синода, хранящиеся в его фондах в РГИА или частично опубликованные в церковной периодике, а также неофициальных изданиях .
К материалам официального делопроизводства относится переписка высших и центральных государственных учреждений с Синодом . Всеподданнейшие отчёты обер-прокуроров Синода, несмотря на то, что публиковались не полностью, содержат богатый материал, характеризующий не столько стиль руководства церковным ведомством отдельного обер-прокурора, сколько положение РП - в системе высших государственных учреждений России . Документы, относящиеся к различным стадиям выработки тех или иных законопроектов по духовному ведомству извлечены в РГИА из обширнейших фондов канцелярии Синода (ф. 796) и канцелярии обер-прокурора Синода (ф. 797). В эту группу источников входят журналы Синода, различных комитетов и совещаний по церковным вопросам. Особо интересны в этом отношении материалы о беспорядках и волнениях, происходивших в духовных семинариях на рубеже XIX - ХХ вв. и реакции на данные события Св. Синода (ф. 796. Оп. 182, 183; ф. 797. Оп. 77, 97), свидетельствующие о глубоком внутреннем кризисе церковной школы в целом.
Существенно дополняют анализ программ, тактики и методов борьбы профессиональных объединений деятелей светской и церковной школы, возникших на волне общественно-политических событий 1905 - 1907 гг., материалы Особого отдела Департамента полиции, отложившиеся в ГАРФ (ф. 102, ф. 1167), на основании которых рассмотрены противоречия, характеризующие деятельность Семинарских союзов и Всероссийской семинарской организации в начале ХХ в.
Инструментом к исследованию резонанса взаимодействия светского образованного общества с православным духовенством на сосуществование двух социокультурных феноменов в провинции послужили материалы официального делопроизводства, извлечённые в ГАКО.
Разновидностью материалов нормативного законодательства и официального делопроизводства, характеризующих собственно церковное самосознание служат Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе , Журналы и протоколы заседаний Высочайше учреждённого Предсоборного Присутствия , документы Предсоборного Совещания 1912 г. , материалы, представленные правлениями духовных семинарий по проблемам преобразования духовной школы . Документы свидетельствуют о существовании различных точек зрения по частным вопросам реформирования РП - в среде православной иерархии, пресвитерианского духовенства и церковной интеллигенции, и, вместе с тем, осознанием участниками диалога необходимости изменений церковно-государственных отношений на принципах соборного начала.
Вторую группу источников составляют документы общественных и политических организаций, творческих союзов и религиозно-философских обществ. Ценнейшим источником, дающим представление о религиозно-философских поисках интеллигенции и православного духовенства, позволяющим проанализировать широкий спектр интеллектуального поля российского общества, являются материалы ПРФС .
Процесс обретения религиозной самоидентификации российской интеллигенции, ориентированной церковно, характеризующий её противоречивый опыт взаимоотношений с представителями РПЦ, отражён в материалах Петербургского религиозно-философского общества, отложившихся в РГАЛИ (ф. 2176). По материалам Общества, в частности, автором прослежена фактическая сторона дела об исключении В.В. Розанова, бывшего одним из его учредителей, из числа действительных членов Общества, внешним поводом для которого стали статьи писателя по так называемому делу Бейлиса.
О проблемах духовного и светского образования свидетельствуют документы, хранящиеся в ГАРФ и содержащие материалы Всероссийского союза учителей и деятелей по народному образованию за 1905 - 1907 гг., а также Платформу общесеминарского союза за 1907 г. (ф. 517).
Третью группу источников составляют материалы периодической печати, церковная и светская публицистика. Периодическая печать как наиболее оперативный источник несёт в себе ценную информацию о происходивших событиях, их анализе. Вместе с тем, публицистические и иного плана работы требовали критического осмысления в силу их нередко крайне эмоциональных оценочных суждений, пристрастности в освещении проблемы в зависимости от общей мировоззренческой и политической направленности издания.
Одним из важнейших источников для истории богословской и религиозно-философской мысли в преломлении взаимоотношений интеллигенции и православного духовенства являются периодические издания духовных академий. Для анализа проблематики научно-богословских дискуссий в исследовании привлекались протоколы заседаний советов академий, сведения о защите диссертаций, отзывы на них, напечатанные в академических журналах или приложениях к ним. Прилагавшиеся отчёты и другие официальные материалы самих академий и состоявших при них учреждений (библиотек, музеев, обществ, братств) являются незаменимым источником для истории духовного образования и богословской науки. Все 4 академии до 1918 г. издавали 19 периодических изданий, кроме этого ещё 2 журнала выходили при академических комиссиях и братствах.
При духовных семинариях издавалось 5 богословских и как приложения к ним ещё несколько специальных журналов. По научному уровню из них, явно не уступает академическим харьковский богословско-философский журнал Вера и разум (1884Ц1917 гг.). Большое внимание в периодических изданиях духовных семинарий уделялось критике и библиографии текущих книжных и журнальных публикаций. В приложениях к журналам издавались и серьёзные богословские исследования. В качестве примера можно назвать Православную богословскую энциклопедию, выходившую с 1900 г. как приложение к журналу Странник.
Официальные издания РП - могут быть разделены на центральные и епархиальные ведомости, вестники, известия. Отметим, что епархиальные ведомости появляются раньше официальных изданий Св. Синода и его центральных учреждений. Как правило, епархиальные издания издавались при духовных консисториях или духовных семинариях, иногда и при академиях, соответственно секретарь консистории или ректор семинарии являлся обычно редактором журнала.
Дискуссия по церковным проблемам оживлённо велась и на страницах светских периодических изданий. Так, например, только с марта по май 1905 г. в светской печати появляется свыше 200 статей, посвящённых конфессиональным вопросам, что свидетельствует об интересе общества к реформе церковного института. В целом при работе над диссертацией были использованы материалы 47 периодических изданий.
Четвёртую группу источников составляют документы личного происхождения: мемуары, дневники, автобиографии, эпистолярное наследие. О системном кризисе всего церковного ведомства, зависимости РП - от государства, корпоративности в структуре её внутренней организации свидетельствуют материалы из личных фондов обер-прокуроров Св. Синода К.П. Победоносцева (РГИА. Ф.1574), частично опубликованные , и П.П. Извольского (РГИА. Ф.1569), в которых содержится переписка чиновников с иерархами РП - и деятелями церковной интеллигенции по различным церковным проблемам.
В неопубликованных дневниках епископа Арсения (Стадницкого) выявлен интересный документ - письмо владыке профессора Н.Ф. Каптерева (ГАРФ. Ф.550. Д.515), позволяющий расширить представление о внутренних взаимоотношениях в среде профессорско-преподавательского состава духовных академий и обстоятельств ухода из Московской духовной академии историка В.О. Ключевского.
Широкое поле для анализа отношений к вопросам религии и Церкви со стороны части интеллигенции на рубеже XIX - XX вв. предоставляют материалы личных фондов известных деятелей религиозно-философской мысли: В.С. Соловьёва (РГАЛИ. Ф.446), С.Н. Трубецкого (ГАРФ. Ф.1093), Н.А. Бердяева (РГАЛИ. Ф.1496), З.Н. Гиппиус (РГАЛИ. Ф.154), Д.С. Мережковского (РГАЛИ. Ф.327), М.О. Гершензона (РГАЛИ. Ф.130) и др.
Особое значение в работе над темой исследования имели воспоминания самих представителей интеллигенции и священнослужителей. Особенно велика значимость данного рода материалов для анализа интеллектуального поля религиозно-философского ренессанса, рассмотрения субъективных оценок и предпочтений деятелей эпохи. Среди мемуаров представителей РП - выделим воспоминания митр. Евлогия (Георгиевского), митр. Вениамина (Федченкова), протопресвитера русской армии и флота Г. Шавельского, еп. Арсения (Жадановского), архим. Сергия (Страгородского).
Важную роль в раскрытии темы исследования играют воспоминания государственных и общественных деятелей, а также представителей религиозно-философской мысли и российской культуры в целом: С. Витте, П. Милюкова, К. Леонтьева, Н. Бердяева, З. Гиппиус, Д. Мережковского, С. Булгакова, А. Белого, В. Ходасевича, Г. Адамовича, Г. Иванова, В. Ключевского и др. Духовная атмосфера Серебряного века представлена в сборнике воспоминаний самих творцов или современников русского культурного ренессанса .
Большой фактический материал об истории российских духовных школ содержится в сборнике документов, который включает переписку профессорско-преподавательского состава духовных академий .
Использованные при написании диссертационной работы источники в значительной степени отличаются друг от друга происхождением, функциональной направленностью и степенью объективности в освещении исторических событий. Таким образом, только комплексное и критическое их изучение позволяет более точно охарактеризовать процесс взаимоотношений интеллигенции и Православной Церкви в социокультурном развитии российского общества в конце XIX - начале XX в.
1.3. Методологическая база
Поиски методологической стратегии, способной объективно реконструировать систему взаимоотношений интеллигенции и Православной Церкви, выявить параметры её историко-научного постижения, актуализируют значимость сущностных категорий, входящих в пространство духовной культуры в целом. Методологический кризис фрагментарности, раздробленности научного познания, переживаемый в современной гуманитарной мысли, затрудняет выработку целостной концепции, синтезирующей различные подходы к изучению проблем взаимосвязи религии и соприкасающихся с ней областей знания.
В контексте социокультурного развития российского общества системно-методологический анализ проблемы взаимоотношений интеллигенции и Церкви приобретает особую продуктивность. Для представления интеллигенции как социальной системы (или подсистемы другой, глобальной системы - общества), прежде всего, нужно исходить из понимания интеллигента как квинтэссенции культуры своей эпохи. Интеллигенция сквозь призму данного метода выступает как культурная самоидентификация личности. Возможно вести речь и о коллективной самоидентификации интеллигенции, характеризующейся постепенным осознанием себя как определённой духовно-интеллектуальной традиции, ориентированной на раскрытие религиозных и метафизических вопросов. В историческом исследовании данное положение приобретает особую значимость, так как для обретения коллективной идентичности любой социальной группе необходимо общее понимание событий и опыта, постепенно формировавших эту группу. Коллективная память интеллигенции и относительная неизменность её представлений о своей миссии в обществе обеспечиваются через постоянную реактивацию памяти о событиях, мыслимых как своеобразный разрыв с доминирующими в социуме ценностями, но самим участием в данных событиях интеллигенция утверждает свою трансисторическую преемственность, при которой её служение вписывается в парадигму внеисторических высших ценностей.
Русская интеллигенция, таким образом, является и своеобразным местом памяти, что предполагает анализ её символического измерения. Рассматривая память в динамике исторического процесса как последовательность рекурсивных ходов: от настоящего к прошлому, а от прошлого к будущему , - мы актуализируем проблему восприятия тех или иных событий в истории как значимых и, следовательно, реконструируем систему представлений участников этих событий в интеллектуальном и культурном контексте рассматриваемого периода. Наиболее адекватным методом исследования в данном аспекте выступает семиотический подход, так как мемориальная реконструкция прошлого есть, вместе с тем, попытка дешифровки исторического источника. Интеллигенция предстаёт как своеобразная знаковая система - и с этой точки зрения она выступает понятием семиотического круга. Перспективным в данном направлении представляется анализ событий в реальности не сбывшихся, а лишь мотивированных индивидуальным сознанием личности. Влияние их возрастает по мере удаления в историческом времени от энтропийных точек равновесия и приближения к точкам бифуркации (от латинского bifurcus - двузубый, раздвоенный, в истории - возможность альтернативного развития событий), в которых предсказуемое течение общественных процессов нарушается. Тем самым социальная система приобретает тенденцию перехода на режим индивидуально значимого поведения, что лишний раз подтверждает преимущественно личностный характер истории интеллигенции. Актуализируется, таким образом, и дискурсивный анализ латентной истории, когда действующие лица могли не осознавать системную обусловленность своих действий. Это предполагает обращение к такому аналитическому инструменту, как просопография, или сравнительная социальная биография . Чтобы произвести сравнительный анализ на микросоциальном уровне (а именно такая задача представляется приоритетной, когда идёт речь об истории интеллигенции), требуется рассмотреть морфологию интеллектуального поля, а также проследить вектор политической конъюнктуры (т.е. проанализировать поле власти), задающий центральные конфликты, по которой и проходят линии разлома в интеллектуальной среде. Концепция поля власти разработана представителем французского постструктурализма П. Бурдьё, в категориальном аппарате которого основное внимание отводится понятию капитал (экономический, социальный, культурный, символический) и идее перевода капитала из одной формы в другую (из одного поля в другое). Тем самым выдвигается идея полицентрического подхода к анализу многомерного социокультурного пространства в противовес моноцентрической или биполярной модели в сферах общественной жизни.
При одностороннем рассмотрении духовного процесса взаимоотношений интеллигенции и Церкви заведомо неприемлемыми оказываются как методологические концепции, разработанные позитивизмом, который регистрирует лишь внешнее наблюдение, так и собственно богословские теории, принципиально ограничивающие себя миром Традиции и языком мистико-аскетического опыта . Потребность и поиски иной методологической установки, снимающей бинарное противопоставление воплощённого и невыразимого, приводит к методу феноменологии, выявляющему априорные условия мыслимости предметов и чистые структуры сознания, независимо от сфер их приложения. Особенно целесообразным феноменологический метод анализа следует признать при описании тех истоков, из которых рождается мир переживаний и чувств человека. Тем самым данный метод непосредственно сопряжён с историко-культурным и историко-философским анализом интеллектуального пространства эпохи. Соединение же феноменологического метода символической истории с критическим методом микроистории позволит адекватно соотнести мировоззренческие поиски интеллигенции в контексте их церковного преломления.
Воссоздание прошлого - необходимая предпосылка к его объяснению, требующая реконструировать, в том числе, атмосферу и менталитет эпохи. В основе феномена ментальности лежит представление о многослойности структуры пространства, его различных типов, разности темпов и направленности течения исторического времени, динамическом и статическом элементах исторического процесса и т.д. Целью при этом является выявление тенденций, анализ причин и следствий в социокультурном развитии общества, то есть рассмотрение динамики исторического процесса. Социокультурная сфера жизни характеризуется определёнными формами общественного сознания (религия, философия, искусство, образование, наука, политика) и их материальными носителями - средствами накопления, опубликования и передачи информации. Современный мир мультикультурен - трансформация идентификационных моделей происходит, в том числе в контексте размывания религиозной идентичности. Человек постиндустриальной эпохи редко отдаёт себе отчёт в той религиозной парадигме, к которой он себя относит. В современной религиозной идентичности превалирует игровая стихия, внешний облик, а не идея внутреннего микрокосма, базирующаяся на ценностных критериях гносеологического свойства. Это, несомненно, актуализирует исследовательское поле интеллектуальной истории, основой которой являются исторические категории мышления, интеллектуальной деятельности и духовные блага.
Методологическим основанием диссертации послужили базисные принципы исторического познания:
- научной достоверности и объективности, предполагающий отказ от крайне политизированного и элитарного подходов;
- историзма, включающий в себя более локальные компоненты различия (в т.ч. в менталитете), контекста (недопустимость изъятия предмета исследования из окружающей обстановки), понимания истории как процесса (связи между событиями во времени) ;
- детерминизма, т.е. обусловленности исторических процессов и явлений, связанных и взаимодействующих между собой, их причинно-следственные связи;
- системного и конкретного подходов к изучению рассматриваемых феноменов.
В исследовании опыт взаимоотношений интеллигенции и Православной церкви анализируется во взаимовлиянии и взаимообусловленности социокультурных и политических тенденций развития Российской империи рубежа XIX - XX вв. (цивилизационный и формационный подходы) и личностного фактора (антропологический подход).
Выбор методов исторического исследования определялся особенностями объекта познания и сутью исследовательских задач. В работе применялись следующие специально-исторические методы:
- историко-генетический, позволивший последовательно раскрыть свойства, функции и их изменения в формах и содержании взаимоотношений исследуемых социокультурных феноменов;
- проблемно-хронологический, при котором тема исследования локализуется на ряд более частных проблем (историко-культурный контекст религиозно-философской традиции, конфессиональная политика государства, либеральные и консервативные направления внутрицерковных преобразований, образовательное пространство и др.), каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности событий;
- диахронный, способствовавший параллельному анализу духовной и светской парадигмы в их взаимопересечении и ретроспективе исторического развития, выявлению качественных особенностей процессов во времени, определению основных направлений в религиозно-мировоззренческих поисках церковной интеллигенции;
- структурно-функциональный, давший возможность рассмотреть интеллигенцию и православное духовенство в многообразии социальных связей и отношений;
- количественный, применявшийся при анализе статистических данных;
- историко-системный, необходимый при раскрытии многомерности воплощаемых социальных ролей изучаемыми объектами, их совокупности - ролевой системы, а также ситуации ролевого конфликта;
- типологизации, обращение к которому обусловлено структуризацией объектов исследования по их существенным признакам, выстраиванием однородных тенденций различной направленности;
- историко-психологический метод реконструкции, воссоздающий атмосферу и менталитет прошлого, воспроизводящий образ жизни, культуру повседневности, помогающий осознать и понять исследуемую эпоху, исходя из уникальности конкретной конфигурации её причинно-следственных факторов;
- компаративистский, при помощи которого происходил анализ скрытой сущности процессов и явлений в диалоге интеллигенции и РПЦ.
На наш взгляд, лишь на основе комплексного применения как общенаучных методов исследования (исторического, логического и метода классификации), так и специально-исторических, возможно объективно рассматривать данную проблему, находящуюся на стыке различных областей знания.
Во второй главе - Теоретико-методологическая проблематика взаимоотношений интеллигенции и Церкви - рассматриваются экклезиологические и антропологические аспекты в диалоге интеллигенции и православного духовенства, анализируется интеллектуальное поле ПРФС (1901 - 1903) в историко-культурном контексте эпохи.
2.1. Экклезиологические аспекты в диалоге интеллигенции и Церкви
Наиболее актуальными экклезиологические (от греч. ekklesia - церковь, собрание; logos - учение, - раздел богословия, занимающийся осмыслением природы Церкви) вопросы следует признать для русской школы богословия. Инкорпорированность Церкви в государственные структуры на протяжении длительного периода русской истории моделировала церковное общество в мире человеческой культуры и тем самым размывала понятия границ Церкви, приводила к неправомерному смешению Священного Предания как такового с человеческими преданиями, стремящимися его монополизировать в рамках определённой идеологии. В современном христианском мире природа и сущность Церкви по-разному рассматриваются различными традициями, что приводит к определённому рассогласованию между Церковью и богословием. Экклезиологическая проблематика из собственно церковной переходит в плоскость религиозно-философскую и, в некотором отношении, социокультурную, откуда более зримо предстаёт круг вопросов, связанных с положением институализированной церковной общины.
В русской религиозно-философской традиции выяснение онтологической проблематики Церкви как по форме (свободное философствование наряду с признанием непреложности христианских догматов), так и по содержанию (критика отвлечённого разума, экклезиология) в XIX в. имело непосредственным выражением работы А.С. Хомякова и В.С. Соловьёва. Закономерным следствием этого явилось формирование особого направления богословско-философского синтеза, в котором церковная тематика занимает центральное место. Родоначальником русского богословия, по определению Н.А. Бердяева, следует считать А.С. Хомякова, центральным мировоззренческим понятием у которого выступает соборность, выражающая идею лединства во множественности . Религиозно-философские идеи А.С. Хомякова в собственно церковной среде были восприняты неоднозначно. Наиболее полная с богословской точки зрения экклезиологическая критика идей Хомякова была дана о. П. Флоренским .
Созданная В.С. Соловьёвым концепция универсального христианского всеединства семантически была связана с идеей соборности, но при этом приходила к иным следствиям. В отличие от ранних славянофилов, миросозерцание Соловьёва эсхатологично и устремлено как в общественных, так и личных аспектах жизни к предельным формам Откровения. Возможно, в этом заключается органичное влияние всеобъемлющей системы мыслителя на русский религиозно-философский ренессанс. В рамках данной традиции выделяются имена С. Трубецкого, Е. Трубецкого, о. П. Флоренского, о. С. Булгакова, Н. Бердяева, В. Эрна, Л. Карсавина, Д. Мережковского и др.
Экклезиологические рассуждения В. Соловьёва раскрыты в основном в трёх его сочинениях: История и будущность теократии (1886), Русская идея (1888), Россия и Вселенская Церковь (1889). В главных своих идеях В. Соловьёв основывается на безусловности Вселенской Церкви, раскрывающейся в иерархическом принципе священства, в свободной теократии и пророческом служении. В нравственном отношении выражением этого служат символы веры, закона и свободы. В. Соловьёв относительно практического осуществления идеи Вселенской Церкви считал, что национальная Церковь необходимо должна иметь реальную опору вне государства и нации, входить в состав более широкого социального круга с независимым центром, которым, по мнению философа, является Римский Апостольский престол . В последнем своём сочинении Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории (1899 - 1900) В. Соловьёв окончательно высказывает свой взгляд на церковный вопрос, при этом нравственный стержень идеи соединения церквей переносится с общественного принципа теократической государственности на пророческий, индивидуальный человеческий дух.
Выяснению природы Церкви и соответствию церковного института каноническому праву посвящены работы, написанные в традиции библейско-богословской экклезиологии. Сама тематика для русского богословия рубежа XIX - XX вв. была в определённом отношении мотивирована религиозно-философской мыслью того времени. Интересно отметить, что одно из первых сочинений в данном направлении - трактат Е.П. Аквилонова Церковь. Научное определение Церкви и апостольское учение о ней как о Теле Христовом (СПб., 1894), представленном на соискание степени магистра богословия, было отклонено по причине уклонения от установившегося в православном богословии воззрения на Церковь. И лишь в исправленном варианте, под новым заголовком Новозаветное учение о Церкви. Опыт догматико-экзегетического исследования (СПб., 1896), искомая степень автору была присуждена. В 1910 г. профессор Санкт-Петербургской духовной академии Е.П. Аквилонов будет назначен протопресвитером Военного и морского духовенства, ранее же, в конце XIX в., научные определения Церкви не поощрялись. Другими важными в экклезиологическом аспекте работами церковных исследователей являлись сочинение профессора протоиерея П.Я. Светлова Идея Царства Божия в её значении для христианского миросозерцания (Сергиев Посад, 1905) и капитальный труд В.А. Троицкого Очерки из истории догмата о Церкви (Сергиев Посад, 1912).
Экклезиологическое разномыслие в современном мире деформирует жизнь исторической Церкви. Очевидно, что приступить к раскрытию этой проблемы может только соборный разум Церкви. Вопрос стоял остро изначально, соборные постановления по нему слишком противоречивы, нет ясности даже в принципиальном понимании природы Церкви. В этом нам видится широкое интеллектуальное поле для религиозно-философского и церковно-богословского сотрудничества интеллигенции и клира.
2.2. Антропологический дискурс
интеллигенции и православного духовенства
Православное богословие в святоотеческой традиции, по преимуществу антропологично и христоцентрично. В преломлении основной тематики патристической мысли в России антропология не выступала как отвлечённо-абстрактная модель мировосприятия, но выражала опытный аскетический идеал миропостроения традиции исихастского подвижничества, воплотившийся в феномене русского старчества. В русской духовной культуре исихазм представляет из себя не столько богословское течение мысли, сколько определённую систему ценностей и мироощущения, не связанную с какой-либо жёсткой организационно-замкнутой религиозной или политической структурированностью общественной жизни, но, как правило, выражающуюся на личностном уровне мистико-религиозного творчества.
В контексте религиозно-философского ренессанса одним из представителей интеллектуальной мысли, находившихся внутри исихастской традиции, на наш взгляд, был о. П. Флоренский, в наследии которого синтезировались многоуровневые аспекты веры и знания, мистики и научного постижения действительности. Синтез как априорный принцип, обнаруживаемый в живом религиозном опыте и православном культе, - метод, выраженный Флоренским в его исследованиях, потому как рациональным путём, по его мнению, прийти к пониманию христианской истины невозможно. Вместе с тем, творческая интуиция о. Флоренского, при всей его приверженности к православному учению, входила в некоторое противоречие с догматическими канонами Предания, именно этим объясняются вынужденные сокращения в магистерской диссертации О духовной Истине (М., 1912).
Непосредственное влияние на о. П. Флоренского оказал епископ Антоний (Флоренсов), встреча с которым определила для философа весь последующий путь, произошло его непосредственное соприкосновение с опытом русского старчества, которое и олицетворял владыка. Русское старчество - феномен, не связанный с какой-либо организационно-системной типологией монашества. Это действенный опыт христианского служения, духовного руководительства, примером чему на рубеже XIX - ХХ вв. является личность протоиерея А. Мечева. Вокруг храма, где служил о. Мечев, сложился приход, который не только не уменьшался в кризисные для Церкви времена, но и увеличивал число прихожан, среди которых были о. П. Флоренский, философ Н. Бердяев, проф. С. Кузнецов, поэт Г. Чулков, искусствовед С. Дурылин, скульптор А. Голубкина, художники М. Нестеров и Л. Бруни. Прихожанкой храма была М.Н. Соколова (монахиня Иулиания) - замечательный русский иконописец ХХ в. Для исихастской традиции в целом, так же как для церковно-исторических исследований Флоренского в частности, характерна минимизация эсхатологических настроений, которые, напротив, в основной интеллектуальной линии русского культурного ренессанса были преобладающими.
Мироощущение исихазма стало одной из тенденций в религиозно-нравственных исканиях представителей русской богословской мысли, причём не только во внутрицерковных, но и в светских её направлениях, что, в свою очередь, вело к постановке проблемы онтологического и гносеологического характера творчества. Персоналистический характер данного учения, личностный уровень его мировосприятия оказал в дальнейшем непосредственное влияние на типологию русского богословия. Отсутствие целостной православной философии истории в отечественной догматике являлось, вместе с тем, - возрождением антропоцентрической традиции духовно-нравственных поисков в среде иночества и церковной интеллигенции, примером чему на рубеже XIX - ХХ вв. может служить первый систематический опыт философского обоснования православной антропологии, предпринятый в сочинениях В.И. Несмелова .
Антропологическая проблематика не исчерпывается мистически-утончённым соединением Бога с человеком, но в русской духовной культуре именно данный аспект явился главенствующим в религиозно-философских поисках и практической жизнедеятельности представителей богословской мысли. Ориентированность на ценности антропологического характера является и своеобразным критерием самоопределения русской интеллигенции.
2.3. Петербургские Религиозно-философские собрания
в историко-культурном контексте эпохи
Русская культура Серебряного века была типологически новым феноменом, являющим собой синтетический характер. Органичное сочетание собственных автохтонных творческих замыслов и европейских идей формировало обобщающую культурно-философскую концепцию. Несмотря на подчёркивающееся многими исследователями эпохи превращение церковного института в подобие механической церкви, приоритетным целеполаганием которой являлось конфессиональное нормотворчество, религиозные ценности не исчезают вовсе и постепенно переходят в сферу культуры, усиливая её духовную напряжённость.
В формате ПРФС впервые состоялся непосредственный диалог русской интеллигенции с представителями православного духовенства по вопросам религиозных аспектов веры и выяснению роли и места Церкви и религии в исторической ретроспективе России. Основная цель Собраний заключалась в возможности единства двух социокультурных общностей, прежде всего, в вопросах духовных и общественных. Несмотря на всю кажущуюся противоположность мировоззренческих ориентиров - реальность определённого компромисса между ними не отвергалась. Однако сохранялись и принципиальные противоречия, которые были проанализированы в докладе В.В. Тернавцева .
Вера в новые откровения, символизирующая исполнение старых; утверждение об общественном характере РП - (необходимость, по мнению Д.С. Мережковского, созыва Церковного собора с равным участием как духовенства, так и мирян), достойное место элементов творчества и свободы в христианском учении и исторической Церкви; проблема противопоставления духа и плоти и тесно связанное с ней противоречивое отношение Церкви к вопросам брака - основы разногласий интеллигенции и православного духовенства.
Двадцать две встречи, прошедшие в рамках ПРФС, стали важным фактором духовной жизни России на рубеже XIX - XX вв. Возможно вести речь о формировании слоя русской интеллигенции - по словам Н.А. Бердяева, людей ренессанса , активно противопоставляющих идеалы свободы творчества и духовной жизни человека - суженности сознания революционной, ориентированной на решение политических вопросов, интеллигенции, рассматривавшей данные положения как отступление от традиций освободительного движения и проявление реакции.
Многие представители духовного ренессанса были связаны с ПРФС, на которых впервые открыто в истории государства пересеклись различные потоки русской духовной культуры. Следствием Собраний явилось содержательное и концентрированное обсуждение многообразных духовных проблем в интеллектуальном поле социума, возникновение различных религиозно-философских обществ и журналов.
В третьей главе - Проблемы реформирования Церкви и общественно-политическое развитие России - систематизируются и структурируются общность и различие взглядов внутри РП - по проблемам её реформирования, анализируются формы взаимодействия интеллигенции и православного духовенства в контексте церковно-государственных отношений в российском обществе, рассматривается институциональная проблематика РПЦ.
3.1. Интеллигенция и православное духовенство
в контексте конфессиональной политики государства
Положением РП - в обществе не была удовлетворена ни одна социальная группа. По вопросам церковных преобразований были представлены различные точки зрения, изложенные, в том числе С.Ю. Витте, К.П. Победоносцевым, а также группой профессоров Санкт-Петербургской духовной академии под руководством митрополита Антония (Вадковского).
Позиция Витте во многом была близка идеям первенствующего члена Синода митрополита Антония (Вадковского), авторы усматривали причину общего упадка РП - в исчезновении соборного начала в церковной жизни. Соборность как сущностная черта была подменена в церковном управлении коллегиальностью, которая исходит из системы внутренней бюрократической организации. Именно поэтому деятельность Синода носила внешний, бюрократически-полицейский характер. Вопросы, поставленные в записках, могли быть компетентно разрешены, по мнению авторов, в Особом совещании (митрополит Антоний) или при созыве Поместного Собора (С.Ю. Витте), который должен был стать не замкнутой архиерейской коллегией, а собранием всех лучших сил Церкви - как клира, так и мирян .
Необходимость в реформировании РП - остро осознавалась и в кругах светской интеллигенции, позиция которой может быть выражена словами С.Н. Трубецкого из его неоконченной статьи О современном положении русской церкви: л... безверие и равнодушие в просвещённых слоях общества; приниженное состояние духовенства; его бессилие и деморализация; официальное лицемерие вместо живой нравственной силы... и полицейское насилие, вместо духовного убеждения... За пределами храма церковь прекращается... в общественной жизни она не занимает никакого места... .
С противоположных позиций выступала церковно-бюрократическая власть в лице обер-прокурора Синода К.П. Победоносцева. По своему мировоззрению К.П. Победоносцев был традиционалистом, в определённой мере идеалом взаимоотношений Церкви и государства в его воззрениях выступала сложившаяся с начала XVIII в. синодальная система. Обер-прокурору была свойственна сакрализация самодержавной власти, которая в его понимании являлась церковным служением. В основе данной концепции лежала, сформулированная и реализованная в Восточной Римской империи, идея симфонии властей, которая в русской истории трансформировалась в религиозно-мессианскую теорию Москва - Третий Рим. Победоносцев верил в систему господствующей церкви, что исходило в его взглядах из общей концепции традиционного мироустройства общества с патриархальным бытом и преобладанием церковного обряда, символизирующим непреходящую ценность литургического характера русского православия. Для усиления влияния Церкви в общественной жизни в 1881 - 1894 гг. было проведено 17 торжественных празднований церковных юбилеев. За время обер-прокурорства К.П. Победоносцева было открыто 7 новых епархий; новый Устав духовных консисторий, введённый в 1883 г., значительно усиливал их административно-дисциплинарную роль в епархиях, и, как следствие, контрольные функции обер-прокурора. С 1883 г. перестали вызывать в Синод по инициативе Победоносцева представителей белого духовенства. Об усилении административно-бюрократических тенденций свидетельствует возрастание числа переводов епархиальных архиереев с одной кафедры на другую, социальный статус которых был далеко не равнозначным. Новое издание Учреждения Сената от 9 июля 1887 г. официально давало право обер-прокурору Синода на равных с министрами основаниях принимать участие в работе Сената в рассмотрении дел духовного ведомства . То, что К.П. Победоносцев состоял членом Госсовета (с 1872 г.) и членом Комитета министров (с 1880 г.) было связано не с занимаемой им должностью обер-прокурора, как об этом пишет историк Д.В. Поспеловский , а с личными особыми заслугами перед государством.
Вместе с тем, положение главы духовного ведомства продолжало оставаться более чем двойственным - большинство инициатив обер-прокурора существенно ограничивалось законодательством и нуждалось в утверждении синодального присутствия. Отношение же к личности и деятельности К.П. Победоносцева со стороны его современников как внутри РПЦ, так и в кругах светской интеллигенции было достаточно противоречивым. Разногласия между обер-прокурором и церковной иерархией касались, прежде всего, синодальной формы взаимоотношений государства и Церкви. Напротив, созвучными идеям К.П. Победоносцева о необходимости сохранения поста обер-прокурора и в целом неприятия патриаршества как принципа управления церковью были взгляды части представителей духовно-академических корпораций, церковной интеллигенции.
Результатом обсуждения в Синоде вопроса о преобразовании церковного управления явился Всеподданнейший доклад, в котором утверждалось, что основной канонической формой правления является Собор епископов во главе с митрополитом или патриархом. Относительно существующего в России синодального управления члены Синода признали, что оно носит государственно-бюрократический характер и что состав Синода во многом случаен и никак не обусловлен интересами Церкви. Предлагалось ввести в него, наряду с постоянными членами, временных - из иерархов РПЦ, а также возглавить Синод патриарху. Декларировалась необходимость созвать в Москве Поместный Собор всех епархиальных архиереев РПЦ, предварительно организационно подготовив его. На приведённом докладе Николай II 31 марта 1905 г. написал резолюцию о невозможности в переживаемое тревожное время созыва Поместного Собора, но обещал дать лэтому великому делу движение, когда наступит благоприятное для сего время .
Таким образом, отметим, что в конце XIX - начале XX в. доминирующей тенденцией в области церковного строительства продолжала оставаться конфессионализация общественной жизни. Методы реформирования Церкви были напрямую взаимосвязаны с методами реформирования государства, так как империя была конфессионально ориентирована, а РП - считалась господствующей. Заметим, что внеконфессионального состояния на начало XX в. не предусматривалось. Эра Победоносцева выражала собой принцип сохранения церковно-государственных отношений в рамках византийской идеи симфонии властей, однако интеллектуальный климат эпохи и происходившие общественно-политические изменения в обществе объективно отражали необходимость реформирования института Православной Церкви.
3.2. Предсоборное Присутствие как опыт сотрудничества
интеллигенции и Церкви в российской истории
В 1906 г. была предпринята одна из первых серьёзных попыток изменить церковно-государственные отношения в России. Для предварительного обсуждения вопросов, которые предстояло решить на Поместном Соборе, было созвано Высочайше учреждённое Предсоборное Присутствие. Анализ его заседаний свидетельствует о двух направлениях религиозной мысли: консервативно-традиционалистском и либеральном. Расхождения были выявлены в дискуссиях по вопросам о выборах и составе участников Собора, формировании Синода, наименовании первоиерарха РПЦ, представительстве мирян в епархиальных правлениях и др. Актуальным представляется обсуждение вопроса о преобразовании церковного суда. Проект общих начал судоустройства, представленный проф. Н.С. Суворовым, предусматривал отделение суда от церковной администрации, создание местных судов, приближённых к приходам. Церковный суд приобретал полномочия законности, приоритета права, а не отдельного мнения церковной администрации, как это в действительности происходило в России в конце XIX - начале XX в. В частности, анализ следственных дел в отношении служителей Церкви в Костромской губернии позволяет утверждать, что следствие, как правило, производилось одним из членов духовной консистории, выезжающим на место по любому из анонимных доносов. Затем по представленным чиновником доказательствам духовная консистория решала дальнейшую участь подследственного . Большинством голосов членов Присутствия было принято решение о независимости епархиального суда от епархиального правления, следствием чего явилось бы разделение в Церкви власти административной и судебной. Также были выработаны рекомендации о наделении прихода правом юридического лица, децентрализации церковного управления и др.
Влияние общественно-политических настроений эпохи на работу Присутствия прослеживается в обвинениях, выдвинутых против митрополита Антония (Вадковского) со стороны председателя объединённого Союза русского народа А.И. Дубровина . В письме обер-прокурору Синода П.П. Извольскому митрополит Антоний назвал эти обвинения живыми и тенденциозными. Отрекаясь от симпатий к левому движению, владыка подчёркивал, что и под знаменем таких людей, как Дубровин и ему подобные, себя, как христианина и священника не мыслит . Митрополитом открыто в храме было указано А.И. Дубровину на нетерпимость Союза русского народа, на употребление в его деятельности методов насилия и террора, на необоснованную клевету по отношению к некоторым иерархам РПЦ. Поддержка Присутствия, выраженная его председателю, свидетельствует о том, что Церкви, в её основной части, были чужды экстремизм и радикальные позиции в решении общественных вопросов. По заявлению члена Присутствия Н. Кузнецова, к которому присоединились все участники общего собрания, Церковь не есть сфера, где может иметь место обычная политика. Внесение политики в область Церкви извращает её (Церкви) задачиЕ .
Цель заседаний Присутствия 1906 г. была достигнута - выработаны программные положения по всем вопросам к предстоящему Поместному Собору. Это были мнения-рекомендации, но принадлежали они официальному учреждению, собравшемуся под юрисдикцией верховной власти императора и представляющему собой, во-первых, всю иерархию РП - и, во-вторых, наиболее авторитетных представителей церковной интеллигенции, часть светской интеллигенции и белого духовенства. Решения, принятые Присутствием, выражали консервативно-стабилизирующее направление в области церковных преобразований, что являлось компромиссом участников собраний.
Время открытия Предсоборного Присутствия и время его окончания во многом различаются: произошло одно из первых продуктивных взаимодействий в официальных учреждениях представителей православного духовенства и церковной интеллигенции. Несмотря на различие мнений о работе Присутствия, воплощение его решений в реальной жизнедеятельности, на наш взгляд, позволило бы вести речь о церковной реформе в России начала ХХ в. без сослагательного наклонения. В конечном же итоге резолюцией царя от 25 апреля 1907 г. созыв Собора был опять-таки отложен на неопределённое время. Следующим этапом на пути созыва Собора стало учреждение Предсоборного Совещания в 1912 г. с целью проанализировать материалы Присутствия 1906 г. Реальных последствий заседания Совещания не принесли, перспективы созыва Собора оставались весьма туманными.
3.3. Общественно-политические движения и партии
и институциональная проблематика Церкви
Двойственное отношение к РП - со стороны государства выражалось в различных основаниях для представительства Церкви в Госсовете и Госдуме. В первом случае Православная Церковь была выделена в особую, самостоятельную избирательную группу, которой были отведены специальные вакансии. Иной статус имела РП - в Госдуме: ей не предоставлялось права единственного религиозно-духовного субъекта. Ценз православного духовенства по выборам в Думу имел экономический характер, не предоставляя какого-либо отдельного права православному духовному сословию. Таким образом, сторонники представительства Церкви в Госсовете превращались, соответственно, в противников положения Церкви в Госдуме.
Св. Синод, единственный среди высших учреждений, не имел своего Учреждения или Положения, соотнесённого с уставами и положениями других общегосударственных органов власти. Большинство законопроектов относительно церковного ведомства составлялись и рассматривались в Синоде, а затем через обер-прокурора Всеподданнейшим докладом передавались на утверждение императору. Таким образом, именно мнение обер-прокурора во многих случаях было последней инстанцией перед утверждением законопроектов Синода царём, хотя прямого закона, определявшего этот порядок, не существовало. Возможно, в том числе в силу данного обстоятельства, политико-правового оформления церковного института выработано так и не было.
15 марта 1905 г. группа 32-х петербургских священников представила митрополиту Антонию записку О неотложности восстановления канонической свободы Православной Церкви в России. Вскоре это стихийно зародившееся движение начинают называть Союзом церковного обновления. Обновленцами было подготовлено несколько программных документов, которые затем были объединены в сборник К церковному собору . Автором большинства записок являлся Н.П. Аксаков, богослов-историк, доктор философии. Позиция иерархии РП - по отношению к Союзу церковного обновления была более чем недоброжелательной и красноречиво выражена архиепископом Антонием (Храповицким) в письме к обер-прокурору Св. Синода П.П. Извольскому (от 10.III.1907). Владыка обозначал течение лобновленцев как вывеску кадетского направления, подчёркивая отрицательное влияние данного союза на православное духовенство в целом . П.П. Извольскому, как следует из его письма митрополиту Антонию (Вадковскому), пришлось даже предостеречь церковных иерархов от принятия резких, поспешных решений в отношении братства, касающихся запрещения его деятельности .
С другой стороны, идеи лобновленцев близки либеральному направлению церковной мысли отдельных членов Предсоборного Присутствия, например, по вопросу о предстоятеле РПЦ. В частности, Н.Н. Глубоковский в письме к В.В. Розанову замечает, что патриаршая система исторически обусловлена, но вовсе не УбогоучрежденнаяФ. Иерархия пала во всех отношениях и никак не может служить образцом даже благочестия или добродетелей , - данный тезис Глубоковского подчёркивает острые противоречия, сложившиеся на рубеже XIX - XX вв. в системе РПЦ, разделяющие, с одной стороны, её иерархию и, с другой стороны, белое духовенство и церковную интеллигенцию.
Практически весь спектр политических партий и движений, выплеснувшийся на трибуну парламента страны, был связан с депутатами-священнослужителями. В количественном отношении в Госдумах I - IV созывов представителей православного духовенства было не так много (113 чел.), но даже этого числа было достаточно, чтобы распространённое в обществе мнение об абсолютной реакционности данного сословия было рассеяно. Выборы в первые две Думы показали, что белое духовенство, в отличие от более законопослушного епископата, в основном разделяло либеральные настроения. После же третьеиюньского кризиса 1907 г., когда были изменены критерии и цензы для избрания в Думу, а священнослужителям было категорически запрещено присоединяться к левым фракциям, общее поправение православного духовенства сделалось неизбежным.
Обретённые в 1905 - 1906 гг. права и свободы рассматривались приходским духовенством как фактор более независимого пастырского служения. Но уже в 1907 г. вольности были сведены до минимума. С неудачей революции 1905 - 1907 гг. непосредственно связано увеличение числа следственных дел в духовных консисториях с признанием политической неблагонадёжности отдельных представителей духовенства .
В отечественной историографии советского периода признавалась безусловная близость и адаже тождественность мировоззренческих позиций РП - с консервативно-монархическим спектром в общественно-политическом движении рубежа XIX - XX вв. Однако сделанный в диссертационном исследовании анализ участия духовенства в реформировании церковного института, позволяет подтвердить данный тезис лишь отчасти. Православная Церковь в рассматриваемый хронологический период, являясь частью российского общества, представляла многомерную, политически разнопланово ориентированную систему, включающую в себя весь спектр социальных связей и отношений.
В конечном итоге император 23 сентября 1913 г. утвердил разделение церковного законодательства на собственно церковную и светскую части. Создавалось особое внепарламентское церковное законодательство. Инициатива в решении данного вопроса принадлежала обер-прокурору В.К. Саблеру, который настаивал на конфессиональном характере государства, а также господствующем и первенствующем положении РПЦ.
Таким образом, опыт взаимоотношений православного духовенства, государственных структур, церковной и светской интеллигенции на рубеже XIX - XX вв., обмен мнениями по проблемам положения РП - в системе государственного и общественного устройства свидетельствует, что, несмотря на кризис, переживаемый Церковью в то время, пути выхода из него в результате диалога были найдены.
Прежде всего, это касалось реформирования основ церковной жизни на принципах соборного начала. Соединение религиозно-философского и церковно-богословского значений понятия соборности во многом разрушало бы противопоставление иерархии РП - и пресвитерианского духовенства, церковной и светской интеллигенции. Церковно-государственные отношения при этом строились бы на принципах автономии Церкви, не нарушавшей личного права граждан в свободе религиозного самоопределения; не ставились бы в зависимость от изменения политической обстановки в государстве. Различие мнений в обществе по частным вопросам реформирования РПЦ, боязнь верховной власти в проведении церковных реформ из-за развития либеральных тенденций, а также неудача общественно-политического движения 1905Ц1907 гг. предопределили в целом незавершённость процесса институционализации РПЦ, сохранения её статуса в политико-правовой сфере, что входило в противоречие с изменившимися реалиями социокультурного развития российского общества.
В четвёртой главе - Взаимодействие интеллигенции и Церкви в духовной культуре российского общества - рассматривается процесс формирования религиозно-нравственной концепции отдельных групп интеллигенции, многообразие позиций светского и церковного общества по проблемам духовного просвещения, анализируется положение богословско-академической интеллигенции в структуре социокультурных связей и отношений, раскрывается её роль в историко-культурном развитии России.
4.1. Культурный ренессанс в России:
интеллигенция в поисках самоидентичности
Поколение русской интеллигенции рубежа XIX - XX вв., ориентированное церковно, в своём духовном развитии мемориально связывало себя с традициями русской творческой религиозной мысли, представленной именами А. Хомякова, Ф. Достоевского, В. Соловьёва, Ф. Бухарева, В. Несмелова, Н. Фёдорова . Эта особая традиция, идентифицирующая себя с антиномичным духовным полем русской культуры, воплощалась в общем видении интеллектуальной и политической независимости от любой власти, - в мировоззрении, вдохновлённом догматическим символизмом Церкви .
Одним из источников формирования христианского мировосприятия в кругах светской интеллигенции служил марксизм, оказавший заметное влияние на эволюцию творческой деятельности представителей не только интеллигенции, но и православного духовенства, например, левого крыла обновленческого движения. Из круга критических марксистов, искавших новые, идеалистические основания для создания широкого фронта демократической оппозиции, и представителей либеральной профессуры сложился лавторский коллектив сборника статей Проблемы идеализма , который стал ярким проявлением идеалистической концепции начала XX в.
Идеалистическая философия не являлась откровением для русского общества начала ХХ в. Работы В. Соловьёва, Б. Чичерина и др. во многом предопределили смысловую нагрузку Проблем идеализма. Но необходимо заметить, что интеллектуальный климат эпохи был в существенной мере изменён интуитивным ощущением надвигающихся социальных катаклизмов, допущением возможности конечности переживаемой эпохи.
Ренессанс русской духовной культуры, многие художественные, философские и богословские достижения творцов Серебряного века были связаны с постановкой проблемы нового религиозного сознания. Оно противостояло секуляризованной культуре, антиперсоналистической государственной и общественной жизни, мертвенному церковному строю. Соотнесение язычества с христианством рождало неоязычество художественной интеллигенции, ориентированной в поисках абсолюта преимущественно в мистико-теургическом направлении, в творчестве которой выражались мотивы философии Ф. Ницше и музыки Р. Вагнера. Бог умер - своеобразная тенденция культуры конца XIX - начала XX в. - вызов человека Богу, человек, который должен стать Богом. Отсюда активное присутствие игрового начала в художественной жизни и культуре повседневности Серебряного века, рождающего проблему стилизации и театрализации личности.
Доминанты игры и театральности в культуре Серебряного века органично сопрягались с той целью искусства, которую провозглашали символисты - пересоздание личности, творчество более совершенных форм жизни. Историософия символизма выходила за рамки собственно церковного сознания, более того - намеренно преодолевала конфессиональную ограниченность. Символистское миропонимание, исходя из анализа его основных положений, было тесно взаимосвязано с теорией и практикой оккультизма. Особое внимание к тайным знаниям представителей художественной интеллигенции на рубеже XIX Ч ХХ вв. не являлось типично российским феноменом, но в целом было присуще европейскому модернизму.
Пересмотр символистских концепций, осуществляющийся в начале 1910-х гг., связан, прежде всего, с переоценкой понимания философии и психологии искусства. Большое значение в этом процессе сыграла теория акмеизма, разработанная Н. Гумилёвым. Акмеизм был призван наполнить творчество духовным основанием, признав при этом первичность этики над эстетикой. Принимая концепцию духовного совершенствования художника, Н. Гумилёв не принял религиозных путей символистов, поскольку эти пути находились вне традиционных христианских ценностей.
Одним из примеров богословского направления в религиозно-нравственных исканиях начала XX в. служила деятельность Кружка ищущих христианского просвещения - религиозно-философского общества в Москве. Кружок объединял православных богословов, философов, учёных, общественных деятелей. Общество находилось под покровительством епископа Феодора (Поздеевского) и духовно окормлялось старцами Зосимовой пустыни. Характерной особенностью кружка было то, что в отличие от других религиозно-философских обществ рубежа веков он, условно говоря, находился внутри церковной ограды и судьбы России неразрывно связывал с судьбой Православной Церкви.
Для большей части интеллигенции середина первого десятилетия ХХ в. являлась весной надежд, воплощением давней мечты, своего рода исполнением пророчеств. Так воспринимают данный период не только социалисты, но и либеральное общество, в той или иной мере сочувствовавшее идеалам революции. В религиозно-нравственном контексте этот период для деятелей русского ренессанса во многом был связан с журналом Новый путь и сменившими его Вопросами жизни. Судьба обоих изданий во многом повторила судьбу их участников: религиозно-философский поиск, увлечение социальными проблемами, попытка мистического и эстетического оправдания революции и как следствие - духовный кризис, приведший большинство авторов к окончательному отказу от позитивизма.
Следующие за революцией 1905Ц1907 гг. ближайшие годы для деятелей ренессанса преимущественно отмечены активным участием в религиозно-философских обществах, выступлениями на страницах газет и журналов. Темы обсуждений в основном имеют характер историософский с оттенком различных мистических учений. С другой стороны, большое внимание уделяется определению собственной позиции к революции, анализу освободительного движения в целом и осознанию места и роли в нём интеллигенции.
Оппозиционность светского культурного слоя в отношении как к господствующему вероисповеданию, так и к проблемам реформирования общественного строя в целом, явственно дифференцировалась. Всё это в 1909 г. явилось одной из причин выхода сборника статей Вехи, которому суждено было сыграть огромную созидательную роль в развитии национальной философской традиции. Содержание сборника обозначило, прежде всего, необходимость переоценки ценностей образованного общества, их иерархичности; показало, что, оставаясь в границах чисто политических задач, русская интеллигенция не способна решить и самих политических вопросов, и гораздо более важных человеческих проблем.
Вехи стали генетическим продолжением Проблем идеализма, но отражали совершенно иной интеллектуальный и нравственный климат эпохи. В значительной мере это было связано с практическим воплощением и деформациями теоретических построений метафизического утопического идеализма, проявившихся в русском освободительном движении, несостоятельностью многих выдвигавшихся ранее идей. Другой характерной чертой сборника являлась эволюция его авторов в духовном творчестве к утверждению положительной религиозности и отходу от любых форм радикализма.
Таким образом, на рубеже XIX - XX вв. в творческой эволюции деятелей ренессанса прослеживается доминирующая тенденция, характерной чертой которой является глубокое проникновение религиозных тем в сферы искусства и науки, переосмысление предназначения человеческой жизни сквозь призму христианских ценностей Православия и идеалов эллинизма, соотнесённых с традициями русской духовной школы.
4.2. Интеллигенция и Церковь
в образовательном пространстве России
Развитие духовного образования в контексте социокультурной сферы на рубеже XIX - ХХ вв. сопровождалось определёнными антиномиями, характеризовавшими собой многоуровневый спектр противоречий российского общества в целом. Многие явления исследуемого периода в образовательной политике государства были лишены целостной концепции, вследствие чего так и не были системно структурированы.
В связи с изменением политического курса в 80-е гг. XIX в. возобладала консервативная тенденция в образовательной политике, воплощением которой стали Уставы православных духовных академий и семинарий 1884 г. Отношение в обществе к ним было различным. Светские профессора духовных академий в большинстве своём негативно оценивали отменённую специализацию (богословскую, церковно-историческую, церковно-практическую), которая способствовала подъёму богословской науки. Вместе с тем, положительные отзывы причиной своей имели как раз переход от преимущественно теоретической деятельности к церковно-практической. Видимо, речь идёт о разности приоритетов - в данном случае, научного и церковно-общественного или практически-пастырского - в видении и реализации перспектив духовного образования в целом.
Следствием неудовлетворительного положения дел в системе духовно-учебных заведений России явилось массовое движение семинаристов в 1901Ц1902 гг. . Причины, побудившие семинаристов таким образом выдвинуть свои требования, затрагивали вопросы лосвобождения духовной школы от произвола монашеско-полицейско-бюрократического начальства, т.е., в конечном итоге, автономию духовно-учебных заведений, существование вне рамок синодальных и архиерейских циркуляров . С точки зрения церковных властей данные явления в системе духовной школы были прямым следствием революционного движения в обществе против законного порядка и имели в своей основе требования политического характера .
Рассматривая конкретное содержание педагогической деятельности в церковных и светских образовательных учреждениях, мы получаем различие в мировоззренческих установках светского и церковного общества, в методах и приёмах учебного процесса, а также личное неприязненное отношение, в том числе из-за различного социального статуса светских и церковных учителей. Типичной данная картина предстаёт при анализе состояния образовательного процесса в провинциальных учебных заведениях .
Проблема реформирования духовных школ рассматривалась на заседаниях Предсоборного Присутствия. Различие позиций проявилось при обсуждении вопроса о соотношении общеобразовательного и богословского курсов в церковных школах. Наиболее активным сторонником сохранения единой духовной школы был протоиерей П.Я. Светлов, по мнению которого её приоритетной задачей являлось религиозно-нравственное просвещение учащихся, а не их профессионально-пастырская подготовка . В подтверждение своей позиции о. Светловым были представлены проекты преобразований духовной школы, выработанные правлениями духовных семинарий .
Из источников по вопросу реформирования духовной школы выделим также протоколы епархиальных комиссий по преобразованию духовно-учебных заведений, образованных в разных епархиях во второй половине 1905 г.; отзывы епархиальных архиереев о духовно-учебной реформе; протоколы заседаний семинарских корпораций и академических советов по выработке проектов нового духовно-учебного устава. Систематизация данного материала была проведена в исследовании Н.Н. Глубоковского. Он выступал за обособление общеобразовательного курса со специальным научным богословским изучением ряда предметов - от церковно-пастырской подготовки учащихся. Для осуществления этого проекта необходимо было создание различных особых средних учебных заведений . В реформировании высшего духовного образования Н.Н. Глубоковским предлагалось учредить при светских университетах богословские факультеты . Это не требовало, по его мнению, упразднения духовных академий, предполагавшегося в проекте П. Светлова. Напротив, последние становились бы научно-апологетическими институтами РПЦ.
Несмотря на характер конфессиональной замкнутости, философские искания отдельных учёных-богословов на рубеже XIX - ХХ вв. заключали в себе весь круг внешних историко-философских влияний, являлись частью общего развития русской духовной мысли (о. П.А. Флоренский, М.М. Тареев, В.И. Несмелов и др.).
Анализ отдельных сторон развития системы образования в России на рубеже XIX - ХХ вв. сквозь призму отношения к данной сфере представителей интеллигенции и РПЦ, свидетельствует о схожести проблем, стоявших перед светской и церковной школой. Однако традиционность и статичность в вопросах их функционирования являлись неизмеримо большим фактором, обусловливающим нередко непонимание и взаимную конфронтацию в их деятельности. Данная тенденция параллельного существования различных типов школ находит своё отражение и в современных попытках реформирования образовательной системы в России.
4.3. Богословско-академическая интеллигенция
как социокультурный феномен
Одной из существующих проблем в современном положении РП - является недостаточно высокий образовательный уровень служителей культа. Сущность проблемы, по мнение епископа Венского и Австрийского Илариона (Алфеева) заключается в характере конфессиональной и интеллектуальной изолированности современной духовной школы . Подход, преобладающий в церковной среде, по которому образованности и творчеству противопоставляется благочестие и спасение, является, на наш взгляд, заведомо порочным и малопродуктивным. Попыткой преодолеть барьер между Церковью и светской интеллигенцией являлся синтез духовного просвещения и интеллектуальной культуры, воплощённый в служении представителей богословско-академической корпорации исследуемого периода.
В контексте общественно-политических событий конца XIX - начала XX в. в академиях относительно других учебных заведений России активизации социальных настроений в целом было значительно меньше. Вместе с тем, события в политической жизни страны 1905Ц1907 гг. не могли не коснуться и студенческой академической корпорации, о чём свидетельствуют материалы многих периодических изданий.
Одной из актуальных и противоречивых проблем духовных академий в контексте социокультурной динамики российского общества после подписания Устава 1884 г. стало усиление влияния на процессы академической жизни учёного монашества, несмотря на преобладание среди профессорско-преподавательского состава светских лиц. Среди ревностных поборников системы учёного монашества исследуемого периода можно выделить таких церковных деятелей как Антоний (Вадковский), Антоний (Храповицкий) и Сергий (Страгородский). Разность социальной биографии этих виднейших иерархов РП - не отменяет общей типологии судьбы, характерной для представителей учёного монашества в дореволюционной России. Диахронный анализ пути трёх иерархов включает в себя как необходимый этап карьеры их непосредственное отношение к высшей духовной школе.
Критика учёного монашества как системы возвышения по карьерной лестнице была широко распространена как в церковном, так и в светском обществе. Противником негативной оценки учёного монашества был арх. Антоний (Храповицкий) , который будучи сторонником преподавания в духовной школе лиц с монашествующим постригом, вместе с тем, объективно и уважительно оценивал роль светской профессуры и пресвитерианского духовенства в деле просвещения . Духовные же академии, по мнению владыки, являлись важнейшим феноменом в непрерывающейся связи между интеллигенцией и Церковью.
Одной из причин снижения аналитического уровня исследований в церковной науке стали введённые Св. Синодом в 1889 г. Правила для рассмотрения сочинений, представленных на соискание учёных богословских степеней, которые запрещали в негативном аспекте освещать любые учреждения и постановления РПЦ. Вместе с тем источниковедческий обзор материалов на соискание учёных степеней свидетельствует о необходимости дифференцированного подхода к тем или иным научным работам, равно как и к отзывам на них. Серьёзный, аналитический характер нередко перемежался с формальным, лишённым научной состоятельности, компилятивным трудом.
Общей тенденцией усиления влияния учёного монашества в академиях на рубеже XIX - XX вв. стало ограничение перспективы деятельности либеральной профессуры, исповедовавшей историко-критический метод в своих исследованиях. Так в 1895 г. Московскую духовную академию из-за разногласий с учёными монахами и церковной бюрократией пришлось оставить двум известным историкам А.П. Лебедеву и Е.Е. Голубинскому.
С другой стороны, проблема противопоставления учёных монахов и светской профессуры или преподавателей-священников во многом является искусственной, в некоторой степени даже спровоцированной в Синоде и может быть выражена в понятиях византийской политики ведомства православного исповедания. Не менее важными представляются и другие проблемы в развитии богословско-академических корпораций в конце XIX - начале XX в.: отсутствие единого интеллектуального и духовного пространства, определённая разобщённость положения в социокультурной сфере, минимизация их взаимодействия с представителями светской интеллигенции, введение в православном монашестве принципа дифференциации сил - создание специфического лучёного ордена в среде русского иночества или монастыря, который стал бы подлинным центром науки и просвещения.
Богословско-академическая профессорско-преподавательская корпорация как социокультурный феномен российского общества в конце XIX - начале XX в., выступала связующим звеном между интеллигенцией и РПЦ, частью и той, и другой одновременно являясь. Школа верующего разума - таким символом можно охарактеризовать основную линию в традиции духовно-академического знания. Стремление к философскому обоснованию богооткровенных истин, творческому переосмыслению догматов веры как в традиции духовно-религиозного иночества, так и в экзистенциальности мировоззрения русской интеллигенции способствовало, в конечном итоге, усилению интеллектуальной напряжённости в самой Церкви.
В заключении обобщены итоги исследования, сформулированы общие выводы, выявлены некоторые исторические уроки.
Процесс взаимоотношений представителей интеллигенции и РП - в России на рубеже XIX - XX вв. представлял собой сложное и многогранное явление. Анализ интеллектуального поля исследуемой эпохи сквозь призму взаимоотношений интеллигенции и Церкви позволяет реконструировать широкий спектр мировоззренческих позиций и подходов по отношению друг к другу в борьбе за символическое господство. Под влиянием диалога двух социокультурных общностей произошёл переход части светской интеллигенции от марксистских убеждений к принципам идеализма и, в последующем, - религиозной концепции миропонимания. Внесение в догматику церковного богословия элементов антропоцентрического начала, творческое переосмысление вопросов веры значительно обогатило официальное церковное богословие, исторически связанное с монашеско-аскетической традицией.
Обсуждение положения религии и Церкви в общественной жизни являлось основной темой в работе множества возникших в этот период религиозно-философских обществ, союзов, кружков и собраний, где главными участниками выступали представители интеллигенции и РПЦ. Всё это поддерживало самобытную национальную духовно-нравственную культуру, в которой было отражено как церковное, так и светское мировоззрение.
Взаимоотношения интеллигенции и Церкви нашли своё отражение в сфере просвещения, в частности, в проблемах функционирования высшей школы. Важную роль при этом сыграли идеи представителей церковной интеллигенции - о более глубоком взаимопроникновении содержания и принципов светского и церковного образования.
Религиозно-философский ренессанс непосредственно повлиял на изменение роли и места РП - в системе государственного устройства общества. Практическим следствием этого явилось принятие некоторых законов (о свободе вероисповеданий, об участии духовенства в представительных учреждениях как местного, так и центрального уровня и т.д.), которые объективно способствовали вхождению клира в общественно-политическую и социокультурную жизнь российского общества, создавали предпосылки для осуществления канонического принципа соборности в жизнедеятельности РПЦ.
Идеи, высказанные представителями светского и церковного общества в специально созванном для подготовки Всероссийского Поместного Собора РП - Предсоборном Присутствии в 1906 г., отражали тенденцию к церковной автономии. Возникновение внутри РП - в начале XX в. обновленческого движения, а также различных братств и религиозно-политических течений - среди светской и церковной интеллигенции, активное обсуждение проблем церковного устройства на государственном уровне свидетельствовали о широкой социальной базе рассматриваемого процесса.
Однако нерешённость основного вопроса - о созыве Поместного Собора, призванного преодолеть противоречия в каноническом устройстве Церкви, в её взаимоотношениях с государством, делала дальнейшие попытки изменения положения Церкви в обществе малоперспективными.
В современных условиях России опыт взаимоотношений интеллигенции и Церкви весьма значим. Философско-нравственные идеи рубежа веков могут способствовать становлению концепции интегративной идеологии обновления и прогрессивного развития России, т.е. идеологии, ориентированной на открытость и на синтез нового знания, на российские духовные традиции и общечеловеческие ценности.
Существующая тенденция к зависимости РП - от государства, как показывает опыт прошлого, отрицательным образом влияет на положение, в первую очередь, самого церковного института. Естественная ситуация отделения Церкви от государства должна мотивироваться не внешним благополучием, привилегиями, возводящими де-факто РП - в ранг государственной религии, а творческим постижением действительности, самостоятельностью позиций по вопросам общественного развития и тесным взаимодействием с представителями светской интеллигенции в сближении духовных сил всего общества. Необходимо также более тесное взаимодействие светского и церковного образования. Преемственность светской и церковной школы, их сотрудничество сделает возможной поливариантность всех ступеней образования.
Применение названных критериев в практике современного развития России поможет изменить стереотип общественного взгляда на Церковь как явление чуждое светскому сознанию, позволит преодолеть взаимное отчуждение интеллигенции и православного духовенства, придаст новые импульсы интеллектуализации общественной мысли, что, в конечном итоге, будет служить духовному совершенствованию всего российского общества.
В четырёх приложениях представлены следующие материалы: историометрические циклы российской истории, конфессиональный состав населения России исследуемого периода, отрывки из письма проф. Н.Ф. Каптерева епископу Арсению (Стадницкому), биографический справочник представителей русской богословской мысли рубежа XIX - XX вв.
Выводы и положения диссертации нашли отражение в следующих основных публикациях:
- Интеллигенция и Церковь в интеллектуальном поле России в конце XIX - начале XX века: монография / А.А. Соловьёв. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова; КГТУ, 2007. - 161 с. (10,06 п.л.);
- Предприниматели и рабочие в трудах историков XX века. Конференция памяти профессора М.Н. Белова // Отечественная история - №2. - 2002. - С.203Ц205 (в соавторстве с А.М. Беловым) (0,4 п.л.: вклад соискателя 0,2 п.л.);
- Предсоборное присутствие как опыт сотрудничества интеллигенции и Церкви в российской истории в начале XX века // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Исторические науки: Волжский рубеж - 2004. - №1 (8). - С.38Ц46 (0,8 п.л.);
- Внутри традиции: проблемы исихазма в русской духовной культуре // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Культурология: Энтелехия - 2004. - № 8 (59). - С.90Ц93 (0,4 п.л.);
- Истоки христианства и древнеегипетская теология в контексте русского культурного ренессанса начала XX века // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Культурология: Энтелехия - 2005. - № 11 (80). - С.97Ц100 (0,5 п.л.);
- Русская Православная Церковь в контексте конфессиональной политики государства в начале XX века // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Исторические науки: Волжский рубеж - 2006. - № 8 (23). - С.37Ц41 (0,7 п.л.);
- Истина, бытие и история: проблемы экклезиологии в христианской богословской мысли // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Культурология: Энтелехия - 2006. - № 12. С.71Ц75 (0,6 п.л.);
- Духовные академии в России на рубеже XIX - XX вв. // Вестник Поморского университета. Серия Гуманитарные и социальные науки - 2008. - № 12. - С.84Ц89 (0,7 п.л.);
- Тайна последнего Откровения в эсхатологии Серебряного века // Вопросы культурологии - 2008. - № 5. - С.12Ц15 (в соавторстве с Ф.Т. Ахунзяновой) (1 п.л.: вклад соискателя 0,5 п.л.);
- Богословско-академическая интеллигенция в российской истории начала ХХ века: к постановке проблемы // Интеллигенция России: традиции и новации / Материалы межгосударственной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 1997. - С.281Ц282 (0,2 п.л.);
- Религиозно-нравственные искания интеллигенции и православного духовенства в России в начале ХХ века // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее / Материалы Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 1998. - С.192Ц194 (0,2 п.л.);
- Религиозно-философский ренессанс русской интеллигенции в начале ХХ века // Интеллигенция России в истории ХХ века: неоконченные споры. К 90-летию сборника Вехи / Материалы Всероссийской научной конференции - Екатеринбург, 1998. - С.136Ц138 (0,2 п.л.);
- Религиозная концепция миропонимания в русской духовной культуре начала ХХ века // Русь, Россия и мировая цивилизация / Материалы Тринадцатой Всероссийской заочной научной конференции - СПб.: Нестор, 1999. - С.86Ц89 (0,3 п.л.);
- Духовное образование в России в идеях церковной интеллигенции в начале ХХ века // Интеллигент и интеллигентоведение на рубеже ХХI века: итоги пройденного пути и перспективы / Материалы Х Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 1999. - С.196Ц198 (0,2 п.л.);
- Православные ценности христианства в диалоге интеллигенции и Церкви в русской культуре начала XX века (раздел в монографии) // Аспекты культуры. Коллективная монография - Кострома: Издательство КГУ им. Н.А. Некрасова, 2001. - С.129Ц141 (0,8 п.л.);
- Проблема развития догматов христианства в контексте диалога русской интеллигенции и православного духовенства в начале ХХ века // Вестник КГТУ - 2001. - № 4. - С.24Ц26 (0,4 п.л.);
- Интеллигенция и Церковь: пересечение традиций // Интеллигенция современной России: духовные процессы, исторические традиции и идеалы / Материалы XIII Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2002. - С.161Ц162 (0,2 п.л.);
- иберальная тенденция в русском православии начала XX века // Человек и культура в культурно-историческом пространстве России: опыт региональных и краеведческих исследований / Материалы Международной научной конференции - Кострома: Изд-во КГТУ,2002. - С.211Ц213 (0,3 п.л.);
- Семиотический аспект изучения интеллигенции // Интеллигенция XXI века: тенденции и трансформации / Материалы XIV Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2003. - С.66Ц67 (0,2 п.л.);
- Проблемы реформирования Русской Православной Церкви в начале ХХ века // Предприниматели и рабочие России в условиях трансформации общества и государства в ХХ столетии / Материалы Международной научной конференции: В 2 ч. Ч. 2. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2003. - С.19Ц24 (0,4 п.л.);
- Интеллигенция и Русская Православная Церковь: генеалогия единства и разобщения // Интеллигенция и мир. Российский научный журнал - 2003. - № 1Ц2. - С.51Ц57 (0,8 п.л.);
- Семиотика: Методическое пособие - Кострома: Изд-во КГТУ, 2003. - 32 с. (2 п.л.);
- Интеллигенция и Церковь в образовательном пространстве России на рубеже XIXЦXX вв. // Труды СГУ. Выпуск 66. Костромской филиал СГА. Гуманитарные науки - М.: Современный гуманитарный университет, 2004. - С.14Ц18 (0,3 п.л.);
- Православная экклезиология русской интеллигенции // Интеллигенция и мир. Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук - 2004. - № 1Ц2. - С.13Ц18 (0,7 п.л.);
- Отлучение Л.Н. Толстого от Церкви и русская интеллигенция // Вестник КГТУ - 2004. - № 10. - С.32Ц34 (0,4 п.л.);
- Экклезиологические аспекты взаимоотношений интеллигенции и Церкви // Интеллигенция и Церковь: прошлое, настоящее, будущее / Материалы XV Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2004. - С.13Ц15 (0,2 п.л.);
- Гуманистические тенденции в спектре религиозно-нравственных исканий русской интеллигенции в начале XX века (раздел в монографии) // Проблема гуманизма в культуре Серебряного века: Коллективная монография - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова; КГТУ, 2005. - С.40Ц52 (0,8 п.л.);
- Кафолическое и национальное в самосознании русской интеллигенции // Общечеловеческие императивы и этнонациональные ценности интеллигенции / Материалы XVI Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2005. - С.31Ц32 (0,2 п.л.);
- Православная антропология русской интеллигенции // Интеллигенция и мир. Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук - 2005. - № 1Ц2. - С.30Ц35 (0,7 п.л.);
- Русская Православная Церковь в интеллектуальном поле революции 1905 - 1907 гг. // Рабочие - предприниматели - власть в XX веке: Материалы III Международной научной конференции: В 2 ч. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2005. Ч. 1. - С.214Ц221 (0,5 п.л.);
- Кафолическое сознание: русская интеллигенция в поисках идентичности // Интеллигенция и мир. Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук - 2006. - № 1. - С.31Ц38 (0,5 п.л.);
- Трансцендентность политического мировосприятия русской интеллигенции // Политическая культура интеллигенции и её место и роль в жизни общества / Материалы XVII Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2006. - С.33Ц34 (0,2 п.л.);
- Взаимодействие интеллигенции и православного духовенства в сфере образования в России в начале XX в. // Вестник КГТУ - 2006. - № 14. - С.24Ц27 (0,5 п.л.);
- Религиоведение: Методическое пособие - Кострома: Изд-во КГТУ, 2007. - 24 с. (1,5 п.л.);
- Проблемы историографии Русской Православной Церкви в контексте интеллектуальной истории рубежа XIX - XX вв. // Проблемы методологии, историографии, источниковедения истории предпринимателей и рабочих России в XX веке / Материалы IV Международной научной конференции. В 2 ч. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2007. Ч. II. - С.201Ц209 (0,5 п.л.);
- Интеллигенция в церковно-политическом поле России на рубеже XIX - XX вв. // Интеллигенция в процессах преобразования мира: исторические вызовы, социальные проекты и свершения / Материалы XVIII Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2007. - С.117Ц119 (0,2 п.л.);
- Теория и история культуры: учебно-методическое пособие. Ч. I. - Кострома: Изд-во КГТУ, 2007. - 70 с., илл. (в соавторстве с Ф.Т. Ахунзяновой) (4,4 п.л.: вклад соискателя 2,2 п.л.);
- Проблемы политической институциализации Русской Православной Церкви на рубеже XIX - XX вв. // Интеллигенция и мир. Российский междисциплинарный журнал социально-гуманитарных наук - 2007. - № 3. - С.76Ц95 (1,2 п.л.);
- Проблемы духовного просвещения в России на рубеже XIX - XX вв. // Светоч. Альманах / Костромское церковно-историческое общество - 2007. - № 2. - С.76Ц87 (1 п.л.);
- Религиозное мироощущение В.В. Розанова в универсуме христианства // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. Серия Гуманитарные науки: Энтелехия - 2007. - № 15. - С.161Ц164 (0,5 п.л.);
- Теория и история культуры: учебно-методическое пособие. Ч. II. - Кострома: Изд-во КГТУ, 2008. - 131 с., илл. (в соавторстве с Ф.Т. Ахунзяновой) (8,2 п.л.: вклад соискателя 4,1 п.л.);
- Структура духовного образования в России на рубеже XIX - XX вв. // Молодая интеллигенция и устойчивое развитие общества / Материалы XIX Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2008. - С.109Ц111 (0,3 п.л.);
- К.П. Победоносцев и идея симфонии властей на рубеже XIX - XX вв. // Романовские чтения. История российской государственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения / Материалы конференции - Кострома: КГУ им Н.А. Некрасова, 2008. - С.110Ц117 (0,5 п.л.).
См.: ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2677. Кор. 263. Л. 36Ц37, 143-150, 163; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2640. Кор. 498. Л. 1, 29об.
Духовные задачи русской эмиграции (От редакции) // Путь - 1925. - № 1. - С.6.
Аржаковский А.А. Указ. соч. - С.49.
Проблемы идеализма. Сборник статей / Под ред. П.И. Новгородцева. - М., 1902.
РГИА. Ф. 796. Оп. 183. Д. 281, 280, 360, 375, 417, 421, 470, 475, 527, 793, 847, 528; РГИА. Ф. 796. Оп. 182. Д. 254, 376, 735.
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 237. Д. 89. Ч. 1. Л. 13Ц13об.
ГАРФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 9. Л. 1Ц1 об.
ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2184. Кор. 722; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2223. Кор. 730; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2586. Кор. 282.; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2630. Кор. 478.; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2799. Кор. 48.; ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2800. Кор. 207; ГАКО. Ф. 438. Оп. 1. Д. 822. Кор. 4; Письмо из с. Печенкино Ветлужского уезда (о гонениях священника на учительницу) // Костромич - 1907. - №71 и др.
Журналы и протоколы... Том II. - С.156Ц157.
См.: Извлечения из проектов преобразования духовной школы, выработанных и представленных в учебный комитет при Св. Синоде правлениями 51 духовной семинарии - СПб., 1906.
См.: Глубоковский Н.Н. По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об учебном комитете при Святейшем Синоде - СПб., 1907. - С.6Ц11.
Данному разрешению проблемы было противопоставлено мнение большинства светских преподавателей высшей школы. Постановлением комиссии университетской профессуры по преобразованию университетского устава от 22 января 1906 г. богословие вообще упразднялось в университетах без замены при том историей религий. См.: Поснов М.Е. К вопросу об учреждении богословских факультетов // Труды Киевской Духовной академии - 1906. - Апрель. - С.667Ц668.
См.: Иеромонах Иларион (Алфеев). Архимандрит Киприан (Керн): священнослужитель, монах, богослов // Вестник Русского Христианского Движения - 2000. - I/II (№ 180). - Париж - Нью-Йорк - Москва. - С.112.
Антоний, архиеп. Учёное монашество (статистическая справка) // Колокол - 1907. - № 311; Он же. Опять об учёном монашестве (Письмо в редакцию) // Колокол - 1907. - № 668.
Антоний, митр. В защиту наших академий // Антоний (Храповицкий), митр. Новый опыт учения о Богопознании - СПб., 2002. - С.154.
См.: Корников А.А. Источниковедение истории Русской Православной Церкви: Сб. ст. - Иваново, 2005. - С.7.
См.: Пушкарёва И.М. Информационные ресурсы нового массового источника по истории дореволюционного рабочего движения в России // Проблемы методологии, историографии, источниковедения истории предпринимателей и рабочих России в XX веке / Материалы IV Международной науч. конф.: в 2 ч. Ч. I. - Кострома, 2007. - С.9.
Свод законов Российской империи - СПб., 1889Ц1897; Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ-1; ПСЗ-2; ПСЗ-3).
Барсов Т.В. Сборник действующих и руководственных церковных и церковно-гражданских постановлений по ведомству православного исповедания - СПб., 1885.
Циркулярные указы Святейшего Правительствующего Синода 1867 - 1900 гг. 2-е изд., доп. - СПб., 1901.
Историческая переписка о судьбах православной церкви - М., 1912.
Всеподданнейшие отчёты обер-прокурора Святейшего Синода по Ведомству православного исповедания за 1866 - 1914 гг. - СПб.ЦПг., 1868Ц1916.
Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе. Т. 1Ц3 + 1 доп. том. - СПб., 1906.
Журналы и протоколы заседаний Высочайше учреждённого Предсоборного Присутствия. Т. 1Ц4. - СПб., 1907.
Святейший Правительствующий Синод. Предсоборное Совещание. Т. 1Ц5. - СПб., 1912 - 1916.
Извлечения из проектов преобразования духовной школы, выработанных и представленных в учебный комитет при Св. Синоде правлениями 51 духовной семинарии - СПб., 1906.
Записки Петербургских Религиозно-Философских Собраний (1902Ц1903) - СПб., 1906.
К.П. Победоносцев и его корреспонденты: Воспоминания. Мемуары: В 2 т. - Мн., 2003.
Воспоминания о Серебряном веке / Сост., авт. предисл. и коммент. В. Крейд. - М., 1993.
Сосуд избранный: Сборник документов по истории Русской Православной Церкви - СПб., 1994.
Успенский Б. История и семиотика. Восприятие времени как семиотическая проблема // Успенский Б.А. Этюды о русской культуре - СПб., 2002. - С.20.
О просопографии см.: Charle C. Prosopography (collective biography) // International Encyclopedia of the Social and Behavioral Sciences - Oxford: Elsevier Science, 2001, Vol. 18. - P. 12236Ц12241.
См. подробнее: Хоружий С. Православно-аскетическая антропология и кризис современного человека // Православное учение о человеке - МоскваЦКлин, 2004. - С.154Ц167.
См.: Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка / Пер. с англ. - М., 2000. - С.18Ц20.
Хомяков А.С. Полное собрание сочинений: В 8 т. Т. 2. - М., 1900. - С.312.
См.: Флоренский П., свящ. Около Хомякова // Флоренский П.А. Сочинения. В 4 т. Т. 2. - М., 1996. - С.288, 299.
См.: В. Соловьёв. Россия и Вселенская Церковь // Соловьёв В. О христианском единстве - М., 1994. - С.224.
Несмелов В.И. Наука о человеке: В 2 т. - Казань, 1905Ц1907; Он же. Вера и знание с точки зрения гносеологии - Казань, 1913.
Записки Петербургских Религиозно-Философских Собраний (1902Ц1903) - СПб., 1906. - С.5Ц22.
Бердяев Н.А. Русская идеяЕ - С.238.
А.Р. Историческая переписка о судьбах православной церкви - М., 1912. - С.24.
ГАРФ. Ф.1093. Оп.1. Д.74. Л.1,3.
См.: Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке - М., 1995. - С.22.
Церковные ведомости - 1905. - №14. - С.99.
См.: ГАКО. Ф. 130. Оп. 6. Д. 2667. Кор. 321. Л. 1Ц34.
РГИА. Ф. 1569. Оп. 1. Д. 35. Л. 9Ц10.
Журналы и протоколы... Том III. - СПб., 1907. - С.250.
К церковному собору - СПб., 1906.
Архиепископ Антоний (Храповицкий) - П.П. Извольскому. См.: РГИА. Ф. 1569. Оп. 1. Д. 34. Л. 18 об., 19.
П.П. Извольский - митрополиту Антонию (Вадковскому). См.: РГИА. Ф. 1569. Оп. 1. Д. 35. Л. 6Ц7.
Н. Глубоковский - В. Розанову. 26.III.1905 // Сосуд избранный... - С.72.
Успенский Б. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Успенский Б.А. Этюды о русской культуре - СПб., 2002. - С.396.
Меметов В.С., Будник Г.А. Теоретические основы формирования интеллигенции в образовательном пространстве высшей школы // Интеллигенция и мир - 2004. - № 1Ц2. - С.26.
Соловьёв В.С. Философские начала цельного знания // Соловьёв В.С. Сочинения: В 2 т. Т. 2. - М., 1990. - С.148.
Яннарас Х. Истина и единство Церкви: Перевод с новогреческого / Под ред. А.В. Маркова. - М., 2006. - С.17Ц18.
Иоанн (Зизиулас), митр. Бытие как общение: Очерки о личности и Церкви / Предисл. прот. И. Мейендорфа; Пер. с англ. Д.М. Гзгзяна. - М., 2006. - С.9.
Сергий (Страгородский), архим. Церковь и интеллигенция // Прибавления к Церковным ведомостям - 1902. - №№13 - 16.
Тихомиров Л.А. Личность, общество и церковь - Сергиев Посад, 1903; Он же. Государственность и религия - М., 1903.
Антоний (Храповицкий), архиеп. Нравственное учение в сочинении Толстого: Царство Божие внутри вас пред судом учения Христова - М., 1902.
Розанов В.В. В мире неясного и нерешенного - СПб., 1901; Он же. О некоторых подробностях церковного воззрения на брак // Новый путь - 1903. - № 8 и др.
Заозёрский Н.А. Странный ревнитель святыни семейного очага // Богословский вестник - 1902. - № 11; Кудрявцев П.П. К вопросу об отношении христианства к язычеству: по поводу современных толков о браке // Труды Киевской Духовной академии - 1903. - №2; Якшич Д., свящ. О нравственном достоинстве девства и брака по учению православной Церкви - СПб., 1903.
Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. Т. 1. - СПб., 1901; Т. 2. - СПб., 1902.
Проблемы идеализма. Сборник статей / Под ред. П.И. Новгородцева. - М., 1902.
Троицкий С.В. Церковный собор и миряне - СПб., 1905; Новосёлов М.А. О возрождении Русской Церкви - Вышний Волочёк, 1905; Аквилонов Е.П. О соборности Церкви. В связи с вопросом о восстановлении Всероссийского патриаршества - СПб., 1905; Благовидов Ф.В. К работам общественной мысли по вопросу о церковной реформе - Казань, 1905; Аксаков Н.П. Что говорят каноны о составе собора? // Церковный голос - М., 1906; Красножён М.Е. Накануне церковной реформы - Юрьев, 1907 и др.
К церковному собору - СПб., 1906; Перед церковным собором - М., 1906.
Сильвестр, архим. Современные искатели полной свободы совести перед судом Православной Церкви и государства // Вера и разум - 1903. Т. 1. Ч. 2; Восторгов И.И., прот. Православно-русское государственное мировоззрение - М., 1906; Он же. Государственная Дума и православная русская Церковь - М., 1906; Айвазов И. Православная церковь и высшие государственные учреждения в России - М., 1912.
Мережковский Д.С. Грядущий хам - СПб., 1906; Свенцицкий В.П. Христианское братство борьбы и его программа // Религиозно-общественная библиотека. Сер. 1 - 1906. - №2; Розанов В.В. Около церковных стен: В 2 т. - СПб, 1906; Бердяев Н.А. О новом религиозном сознании // Вопросы жизни - 1905. Кн. 9. - С.147Ц188.
Глубоковский Н.Н. По вопросам духовной школы (средней и высшей) и об Учебном комитете при Святейшем Синоде - СПб., 1907.
Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции - М., 1909.
Гершензон М.О. Исторические записки - М., 1910; Булгаков С.Н. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. Сборник статей: В 2 т. - М., 1911; Трубецкой Е.Н. Миросозерцание Вл.С. Соловьёва - М., 1913 и др.
Тареев М.М. Основы христианства: Система религиозной мысли. Т. 1Ц5. - Сергиев Посад, 1908Ц1910; Несмелов В.И. Вера и знание с точки зрения гносеологии - Казань, 1913.
Плеханов Г.В. О, так называемых, религиозных исканиях в России // Современный мир - 1909. - №№ 9Ц10.
Бонч-Бруевич В.Д. Владимир Ильич и религиозный вопрос // Антирелигиозник - 1929. - №№ 1,3,7; уначарский А.В. Введение в историю религии - М., 1925; Он же. Дальше идти некуда // уначарский А.В. Против идеализма: Этюды полемические - М., 1924. - С.157Ц163; Он же. Христианство или коммунизм. Диспут с митрополитом А. Введенским - Л., 1926; Ярославский Е. Октябрьская революция, религия и церковь - М., 1932; Он же. Ленин, коммунизм и религия - М., 1933.
Ростов Н. Духовенство и русская контрреволюция конца династии Романовых - М., 1930; Костомаров Г.Д. Чёрная сотня под флагом религии в 1905 г. - М., 1931.
Никольский Н.М. История русской церкви - М., 1930.
Сергиевский С.Г. Митрополит Антоний (Вадковский) и его значение в истории русской церкви - Л., 1949Ц1951 (Курсовое сочинение. Рукопись); Сапсай Н. Предсоборное Присутствие 1906 г. - Загорск, 1958Ц1959 (Курсовое сочинение. Рукопись); Патриарх Сергий и его духовное наследство - Издание Московской патриархии, 1947.
Гордиенко Н.С., Курочкин П.К. Либерально-обновленческое движение в русском православии начала ХХ в. // Вопросы научного атеизма - М., 1969. - Вып. 7; Курочкин П.К. Эволюция современного русского православия - М., 1971; Андреев В.М. Либерально-обновленческое движение в русском православии начала ХХ века и его идеология - Л., 1972.
Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции - М., 1966. - С.7Ц18; Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией 1905Ц1907 гг. - М., 1984. - С.35.
Преображенская Е.А. Православная церковь и первая русская революция: историографический обзор // Проблемы истории СССР - М., 1976. - Вып. 5. - С.409; Ушаков А.В. Русская интеллигенция периода буржуазно-демократических революций (профессиональная и политическая структура) // Интеллигенция и революция. ХХ век - М., 1985. - С.51; ейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900Ц1917 годах - М., 1981.
Крывелёв И.А. История религий: Очерки: В 2 т. Т.1. - М., 1988. - С.316Ц320; Зырянов П.Н. Церковь в период трёх русских революций // Русское православие: вехи истории - М., 1989. - С.380Ц437.
Цвик И.Я. Религия и декадентство в России (Методологические аспекты социально-философской критики) - Кишинев, 1985; Семенкин Н.С. Философия богоискательства: Критика религиозно-философских идей софиологов - М., 1986.
Интеллигенция и Церковь: прошлое, настоящее, будущее / Материалы XV Международной научно-теоретической конференции - Иваново: ИвГУ, 2004.
Фоминых Е.В. Проекты церковных преобразований в России в начале ХХ века. Дис. ...канд. ист. наук. - Л., 1987.
Денисова Е.В. Дифференциация социальной позиции духовенства в годы первой русской революции как отражение кризиса идеологии русского православия. Дис. ...канд. филос. наук. - Л., 1986; Семёнов Ю.В. Отношение к религии и атеизму в системе мировоззренческих ориентаций российской интеллигенции, 1900Ц1930 гг. Дис. ...канд. филос. наук. - М., 1991; Останина О.В. Обновленчество и реформаторство в русской православной церкви в начале ХХ в. Дис. ...канд. филос. наук. - Л., 1991.
Шкаровский М.В. Обновленческое движение в Русской Православной Церкви XX века - СПб., 1999.
Фирсов С.Л. Православная церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России - М., 1996; Он же. Русская церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918 гг.) - М., 2002.
еонтьева Т.Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце ХIХ - начале ХХ века (1895 - 1907). Дис. ...канд. ист. наук. - Петрозаводск, 1992.
Мень А., прот. Богословие Льва Толстого и христианство // В кн.: Толстой Л.Н. Исповедь. В чём моя вера? - Л., 1991. - С.5Ц27; Он же. Встреча // Наука и религия - 1991. - №1. - С.7Ц12; Он же. Возвращение к истокам // Предисловие к кн.: Федотов Г. Святые Древней Руси - М., 1990. - С.7Ц26; Он же. Религия, культ личности и секулярное государство // На пути к свободе совести - СПб., М., 1989. - С.88Ц111.
Белова Т.П. Петербургские религиозно-философские собрания 1901Ц1903 гг. как первый опыт открытого диалога светской интеллигенции и духовенства в России // Проблемы теории и истории изучения интеллигенции: поиск новых подходов - Иваново, 1994; Она же. Исихазм и русская интеллигенция: история изучения и современный взгляд на проблему // Актуальные проблемы историографии Отечественной интеллигенции - Иваново, 1996 и др.
Полунов А.Ю. Под властью обер-прокурора. Государство и церковь в эпоху Александра III - М., 1996.
Рожков В., прот. Церковные вопросы в Государственной Думе - М., 2004.
Пешков А.И. К.П. Победоносцев как идеолог русского православия. Дис. ...канд. филос. наук. - СПб., 1993; Майорова О.Е. Русские историки в эмиграции о К.П. Победоносцеве // Культурное наследие российской эмиграции: 1917Ц1940: В 2-х кн. Кн. 1. - М., 1994. - С.227Ц232; Рабкина Н.А. К.П. Победоносцев // Вопросы истории - 1995. - № 2. - С.58Ц75; К.П. Победоносцев: pro et contra / Вступ. ст., сост. и прим. С.Л. Фирсова. - СПб., 1996 и др.
Раков В.П. К.П. Победоносцев в контексте политического модерна // Интеллигенция и мир - 2004. - №1Ц2. С.74Ц97.
Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности - М., 1999; Он же. Консервативные представления о переустройстве России (конец XIX - начало XX веков) - М., 2006; Омельянчук И.В. Черносотенное движение в Российской империи (1901 - 1914) - Киев, 2006.
Элбакян Е.С. Религия в сознании российской интеллигенции XIX - начала XX вв. Философско-исторический анализ - М., 1996; Климова С.М. Феноменология святости и страстности в русской философии культуры - СПб., 2004; Баскакова Н.В. Религиозная самоидентификация русской интеллигенции (социально-философский анализ). Дис. ...канд. филос. наук. - Великий Новгород, 2004.
Шапошников Л.Е. Консерватизм, модернизм и новаторство в русской православной мысли XIX - XXI веков - СПб., 2006.
Флоровский Г., протоиерей. Пути русского богословия - Киев, 1991 (1-е изд.: Париж, 1937); Глубоковский Н.Н. Русская богословская наука в её историческом развитии и новейшем состоянии - М., 2002 (1-е изд.: Варшава, 1928).
Смолич И.К. История Русской Церкви. 1700 - 1917. Ч. 1. - М., 1996 (1-е изд.: Лейден, 1964. На нем. яз.); Ч. 2. - М., 1997 (1-е изд.: Висбаден, 1991. На нем. яз.).
См.: Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли ХIХ века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре - М., 1990. - С.43Ц271.
См.: Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. - Л., 1991 (1-е изд.: Париж, 1948Ц1950).
См.: Федотов Г.П. Лицо России: Сборник статей (1918Ц1931) - Париж, 1967.
Шмеман А., проф. прот. Исторический путь Православия - Париж, 1985; Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в ХХ веке - М., 1995.
Зёрнов Н. Русское религиозное возрождение XX века - Париж, 1974; Василий (Кривошеин), архиеп. Богословские труды - Н. Новгород, 1996; осский В.Н. Спор о Софии. Статьи разных лет - М., 1996.; Мейендорф И., прот. Живое предание. Свидетельство Православия в современном мире - СПб., 1997; Живое предание. Православие и современность: Сб. тр. - М., 1997.
Curtiss, John S. Church and State in Russia, 1900Ц1917 - New York: Octagon Books, 1940; Cunningham, James W.A Vanquished Hopr: The Movement for Charch Reneval in Russia, 1905Ц1906 - Crestwood, N.Y.: SVS Press, 1982.
См., напр.: Simon G. Konstantin Petrovic Pobedonoscev und die Kirchenpolitik des Heiligen Sinod 1880Ц1905 - Gottingen, 1969.
Byrnes R. Pobedonostsev. His Life and Thought - Bloomington: Indiana Univ. press, L., 1968.
Пул Р.Э. Русская диалектика между неоидеализмом и утопизмом (Ответы Вл.С. Соловьёву) // Вопросы философии - 1995. - № 1. - С.70Ц94.
Аржаковский А.А. Журнал ПУТЬ (1925Ц1940): Поколение русских религиозных мыслителей в эмиграции - Киев, 2000.
M. Grabar. La renaissance de la philosophie religieuse en Russie au tournant du siecle. De la crise de lТidealisme au realisme symboliste. These de doctorat manuscrite, EHESS, Paris, 1996.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по истории