Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Русское имя второй половины XX века в лингвокультурологическом аспекте (по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина)

Автореферат докторской диссертации по филологии

На правах рукописи

ЗУБКОВА Людмила Ивановна

РУССКОЕ ИМЯ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА

В ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ

(по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина)

Специальность 10.02.01 -Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Воронеж - 2009

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высншего профессионального образования Воронежский государственный унинверситет

Научный консультант

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

доктор филологических наук, профессор Юлия Тимофеевна Правда

доктор филологических наук, профессор Инна Александровна Королева;

доктор филологических наук, профессор Юрий Алексеевич Рылов;

доктор филологических наук, профессор Василий Иванович Супрун

Елецкий педагогический государственный университет

Защита диссертацииа состоится 10а сентябряа 2009а г.а ваа 13.30а часов

на заседании диссертационного совета Д 212 038 07аа Воронежского

государственногоа университет поа адресу:а 394693, г.а Воронеж,

пл. Ленина, д. 10, аудитория 85.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан л___

2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Вахтель И. М.

Общая характеристика работы

Осознание языка как феномена культуры, как культурно-исторической среды, воплощающей в себе материальную и духовную культуру народа, понстижение его как сокровищницы культуры, способствующей передаче кульнтурных ценностей и накопленного опыта от поколения к поколению, привондит к необходимости описания национально-культурной специфики лексиченских единиц, в том числе личных имен собственных (антропонимов), котонрые отражают как внутренние законы функционирования языковой системы, так и систему социальных норм, связанную с условиями жизни и особеннонстями мышления народа Ч носителя языка. Личное имя собственное являетнся знаком не только конкретного человека, оно вписано в определенный социокультурный контекст, иначе говоря, оно культурно-исторически обунсловлено.

Актуальность проведенного исследования обосновывается возросшим интересом к изучению антропонимов в аспекте связи языка и культуры. Внимание к системе личных имен собственных определяется ее сложностью. Как часть лексической системы языка личные имена собственные функционнируют в ее рамках и развиваются по ее законам, однако они лобразуют в языке особую подсистему, в которой и общеязыковые законы преломляются специфически (Никонов В. А., 1974).

Во второй половине XX века произошел гигантский качественный скачок в изучении собственных имен (Суперанская А. В., 2008), лутвержданется представление о самостоятельной ценности имени собственного как объекта филологического анализа (Фомин А. А., 2004).

Современное развитие лингвистики высветило ряд аспектов в изучении антропонимов, которые не получили еще достаточного научного освещения. Признание национально-культурной семантики слова приводит к необходинмости изучения особенностей национально-культурного своеобразия антронпонимов, выявления уровней их проявления. Разработка понятия коннотанции, начавшаяся в отечественной лингвистике в 70-е гг. XX века, требует создания научной концепции антропонимической коннотации, определения ее особенностей по отношению к коннотации апеллятивной лексики. Необнходимо также уточнение вопроса функционирования различных форм имени (полной, гипокористической, суффиксальной, разговорной, народной, пронсторечной, диалектной, жаргонной) в современном русском языке и рассмотнрение особенностей проявления их коннотативных значений на уровне языка и речи.

Каждая историческая эпоха формирует свою систему ценностей и нанбор употребительных имен, во многом совпадающий с антропонимиконом предшествующего периода, но и заметно отличающийся от него в силу появнления и популярности одних имен и исчезновения других, а также в связи с формированием культурно обусловленных национальных коннотаций, котонрые сопровождают имена в их официальных и неофициальных формах, в иснпользуемых этикетных формулах общения, характерных для конкретного ис-

торического отрезка развития социума. В этой связи состав и особенности функционирования русского антропонимикона второй половины XX века требуют дополнительного исследования.

Приобрело актуальность изучение прецедентных феноменов национнальной культуры, и назрела необходимость комплексного рассмотрения прецедентных имен, хранящихся в памяти русского народа во второй полонвине XX века, что способствовало бы выявлению особенностей национальнных оценок и ассоциаций носителей русского языка на уровне бытового мышления.

Остаются актуальными проблемы сохранения национально-культурнного своеобразия лексических единиц при переводе, в том числе и антропоннимов в художественном переводе.

Несмотря на проведение целого ряда серьезных научных исследований в области русской антропонимики, антропонимикой современных писателей с лингвокультурологической точки зрения, можно сказать, вообще не раснсматривался.

Объектом исследования настоящей работы являются русские личные имена собственные в широком смысле этого слова, то есть все три компоненнта русского триединого именования (личные имена в узком смысле, отчества, фамилии и их функционирование в составе антропонимических формул), а также прозвища. В связи с развитием теории структурного характера лексинческого значения слова возникла необходимость проанализировать характер коннотативных компонентов значения антропонимов.

Концепция обусловленности антропонимов развитием культуры народа Ч носителя языка используется в настоящей работе как основополагающая при выявлении коннотативного своеобразия русских антропонимов как на уровне языка, так и на уровне речи.

Предметом исследования являются денотативный, сигнификативный и коннотативный аспекты значения русского имени. Антропонимы изучаютнся уже давно, но исследование русского антропонимикона второй половины XX века, в котором представлена картина личных имен собственных, фаминлий, отчеств, прозвищ, антропонимических формул, прецедентных имен, фразеологизмов и афоризмов с антропонимическим компонентом и деони-мов, проводится впервые.

В рамках лингвокультурологического подхода, способствующего изунчению антропонимов сквозь призму культуры, проводится анализ проявленния национально-культурных коннотаций антропонимов в их связях и отноншениях с социально-историческими изменениями в обществе как в синхроннном, так и в диахронном аспектах, выявляется суть антропонимических конннотаций, релевантных для второй половины XX века.

Для подтверждения национально-культурного своеобразия русских имен по отношению к английским именам использовался словарный и худонжественный перевод.

Целью работы является выработка концепции антропонимической коннотации, определение ее типов и признаков, а также выявление уровней репрезентации национально-культурных особенностей русских имен, отнчеств, фамилий, прозвищ в русском языке второй половины XX века.

Поставленная цель обусловила решение следующих задач:

Систематизировать антропонимикой второй половины XX века на материале художественной литературы, выявив лингвистические и экстранлингвистические факторы, влияющие на появление национально-культурных коннотаций у антропонимов, через синхронные и диахронные срезы.
Обосновать антропонимическую коннотацию как вид культурной коннотации и выделить ее типы и виды, проанализировать особенности пронявления антропонимической коннотации во всех формах имен, в фамилиях, отчествах и прозвищах на уровне языка и речи.
Определить состав прецедентных имен, деонимов, фразеологизмов и афоризмов с антропонимическим компонентом, употребляемых членами руснской лингвокультурной общности, и проанализировать их оценочно-экспрессивные функции как отражение национального менталитета на бытонвом уровне сельских жителей и простых городских тружеников в рассматринваемый период развития русского общества.
Выявить национально-культурные особенности структурных формул именования, принятых в русской лингвокультурной общности второй полонвины XX в., и рассмотреть реализацию коннотативного потенциала антропоннимов в составе этикетных формул общения, характерных для деревенских жителей и выходцев из сельской местности.
Установить уровни проявления национально-культурного своеобранзия русских антропонимов через сопоставление со словарным и художестнвенным переводом на английский язык.
Выделить безэквивалентные антропонимические формулы общения по отношению к английскому языку, релевантные для второй половины XX века.

В основе проведенного исследования лежат следующие методы: опинсательный, метод этимологического анализа, сравнительно-исторический, метод формантного анализа, лингвопрагматический, сопоставительный, ментоды компонентного и контекстуального анализа, а также количественный анализ.

Материалом исследования послужили 1702 антропонимические единницы (личные имена собственные, функционирующие в различных формах, рассмотренных на фоне антропонимических реалий второй половины XX венка, а также фамилии и прозвища), отобранные из произведений Виктора Аснтафьева, Федора Абрамова, Валентина Распутина и Василия Шукшина. Раснсмотрению подверглись отчества, прецедентные имена (22 имени), фразеолонгизмы и афоризмы с антропонимическим компонентом (25 примеров) и део-нимы (14 примеров). К исследованию привлекались переводы произведений В. Шукшина и В. Распутина на английский язык для выявления и обоснованния национально-культурного своеобразия русских антропонимов, словари и

справочники русских и английских имен, англо-русские словари, словари русских фамилий, региональные словари, толковые, лингвострановедческие, энциклопедические, фразеологические и этимологические словари, список которых прилагается в конце работы.

Анализ используемых в обществе на определенном историческом отнрезке имен, как показал обзор опубликованных работ по антропонимике, монжет осуществляться на базе официальных документов, либо по материалам художественных произведений. В связи с тем, что обязательной предпосылнкой для создания всесторонне обоснованной картины литературы определеннного периода остается изучение стиля и художественных приемов отдельных авторов, созданных ими образов, характеристика используемых личных имен собственных является необходимым компонентом в таком исследовании. В данной работе мы исходим из признания того, что литературная ономастика в творчестве писателей-реалистов Василия Шукшина, Виктора Астафьева, Валентина Распутина и Федора Абрамова опирается на общенародную ононмастику. Выбор произведений данных писателей не случаен Ч их творчество достигло такого уровня, когда оно становится предметом изучения, так как неразрывно связано с русским народом, его бытом и традициями, в том числе традициями именования и речевого этикета. Оно обращает нас к незыблемым национальным основам русского народа.

Теоретическую основу диссертации составили исследования целого рянда научных культурологических направлений, таких как социолингвистика, психолингвистика, этнография, лингвострановедение, когнитивная лингвиснтика и других, рассматривающих проявление национального своеобразия лексических единиц в разных аспектах. Данная работа является продолженинем исследований лингвистов в отношении семантики, компонентного состанва, коннотативных и национально-культурных составляющих антропонимов, особенностей их функционирования и перевода с учетом изысканий в обласнти исторической и современной антропонимики, литературной ономастики и русского речевого этикета.

Мы опираемся на опыт Воронежской ономастической школы, которая представлена такими учеными, как Г. Ф. Ковалев и Ю. А. Рылов. Кроме того, мы используем достижения Донецкой школы ономастики (Е. С. Отин, В. М. Калинкин), Одесской школы (Ю. А. Карпенко), Волгоградской школы (В. И. Супрун).

Научная новизна проведенного исследования заключается в том, что русские имена, используемые в деревенской прозе второй половины XX века, получили многоаспектное рассмотрение. Лингвокультурологиче-ский подход, впервые примененный к изучению русских антропонимов на базе произведений Федора Абрамова, Виктора Астафьева, Валентина Распунтина и Василия Шукшина, позволил выявить многие стороны антропоними-ческой коннотации через синхронический срез, показать диапазон актуалинзируемых в контексте эмоционально-оценочных и экспрессивных коннотанций не только у суффиксальных и у стилистически маркированных форм имен, но и у полных и гипокористических, а также уточнить понятие преце-

дентности имени и ее типов. Анализ примеров перевода на английский язык выделенных нами антропонимов и антропонимических формул в художестнвенных переводах деревенской прозы, а также приемов компенсации при передаче прагматических аспектов русских антропонимов доказывает их без-эквивалентность по отношению к английскому языку и обосновывает отненсенность выделенных антропонимов к безэквивалентной лексике русского языка.

Изучение имен собственных оказывается в русле современных лингвиснтических направлений, исследующих язык как зеркало национальной кульнтуры, и лингвокультурологический подход в изучении антропонимов способнствует их многостороннему изучению как фактов языка и речи в тесном взаимодействии с культурно-историческими условиями русской лингвокуль-турной общности.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что исследованние развивает теорию личного имени собственного в его тесной связи с кульнтурно-историческими процессами в России и развитием русского языка, внонсит вклад в разработку теории антропонимической коннотации, в теорию пенревода. Изучение антропонимических коннотаций на уровне языка и речи позволило дать определение антропонимической коннотации, проникнуть в ее суть и систематизировать ее по пяти типам и восемнадцати видам.

Сопоставление русских и английских личных имен собственных на фонетическом, морфологическом, деривационном, стилистическом и прагмантическом уровнях способствовало выявлению особенностей национально-культурного компонента в структуре коннотативного значения имени как на уровне языка, так и речи.

Практическая значимость диссертационного исследования заключанется в том, что материалы работы могут использоваться при чтении курсов по лексикологии (антропонимический аспект), спецкурсах по лингвострано-ведению и лингвокультурологии, в сопоставительной ономастике, в лингвиснтическом анализе художественного текста. Лингвокультурологический поднход к изучению антропонимов дает ключ к пониманию их национально-культурных особенностей, заставляет искать средства семантизации их нанционально-культурного своеобразия в иноязычной аудитории при чтении произведений русских писателей и при переводе этих произведений на ангнлийский язык.

Таким образом, появление настоящего исследования отвечает потребнонстям современной антропонимики, литературной ономастики, лингводидак-тики, изучения русского речевого этикета, а также практики перевода.

Положения, выносимые на защиту:

1. Антропонимы, выявленные в произведениях Федора Абрамова, Викнтора Астафьева, Валентина Распутина и Василия Шукшина, принадлежат к национальной русской системе личных имен. На всем пространстве России функционирует один и тот же состав имен, представленный в основном трандиционными именами, некоторое своеобразие которых в языке названных писателей проявляется в использовании разных вариантов и форм, обуслов-

енных языковой средой той или иной местности, а также индивидуально-художественным стилем писателя.

Антропонимическая коннотация Ч это многогранное социально-лингвистическое явление, сформированное лингвистическими и экстралиннгвистическими факторами. Коннотации приобретаются именами на протяженнии всего периода их функционирования в обществе. В зависимости от вренмени и ареала распространения имен меняются их популярность, стилевая принадлежность, предпочтительность суффиксальных форм и социокультурнные коннотации.
Антропонимическая коннотация Ч это вид культурной коннотации, которая характеризуется многокомпонентной структурой. В коннотативной части лексического значения имени выделяются 5 компонентов: эмоционнальный, оценочный, экспрессивный, стилистический и национально-кульнтурный. Коннотации стилистического и национально-культурного характера сопровождают антропоним постоянно как на уровне языка, так и речи. Эмонционально-оценочный компонент формируется через призму вырабатываенмых в социуме системы оценок во взаимодействии с индивидуальным опынтом и актуализируется в речевом акте. Эмоциональные, оценочные и экснпрессивные коннотации не привязаны жестко к какой-либо одной форме аннтропонима и могут проявляться в широком диапазоне форм и вариантов в синтуациях общения. Антропонимические суффиксы расширяют эмоционально-оценочные коннотативные возможности имени.
Национально-культурное своеобразие антропонимов проявляется на фонетическом, морфологическом, деривационном, стилистическом и прагмантическом уровнях и поддерживается прецедентными именами русской кульнтуры, деонимами и фразеологизмами с антропонимическим компонентом.
Русские имена во всем многообразии их форм и коннотативных принзнаков, а также отчества, фамилии, прозвища с их богатым коннотативным понтенциалом относятся к безэквивалентной лексике русского языка с национальнно-культурной спецификой значения. Безэквивалентность русских антропонинмов по отношению к английским на уровне языка и речи обусловлена причинанми национально-культурного характера, в том числе разницей речевых этике-тов, принятых в русской и английской культурах, и языкового характера, то есть имеет смешанную природу Ч лингвокультурологическую.
Антропонимические формулы национально маркированы и специнфичны для бытового уровня общения, отраженного в произведениях раснсматриваемых писателей.

Апробация работы. Основные положения диссертации представлены в докладах и сообщениях на Международных конференциях в Санкт-Петербурге (2004, 2005), Воронеже (2005, 2007, 2008), в Туле (2007), Орле (2007), Тамбове (1995, 2004), Борисоглебске (2007); на Всероссийских научнно-практических и научно-методических конференциях в Воронеже (1996, 2004, 2005); на региональных конференциях в Белгороде (1995), Воронеже (1996, 1997, 2007, 2009). Материалы диссертации обсуждались на заседании кафедры славянской филологии Воронежского государственного универси-

тета. По теме исследования опубликовано 40 работ в центральной, регионнальной и зарубежной печати, в том числе монография Русское имя второй половины XX века в лингвокультурологическом аспекте (по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина) (Воронеж, 2008).

Структура диссертации. Работа состоит из Введения, четырех глав, Занключения, списка использованной литературы (466 наименований работ), списка источников исследования и списка использованных словарей и спранвочных изданий (65 наименований), а также Приложения I (алфавитного пенречня выделенных имен, их форм и вариантов) и Приложения II (перечня выделенных фамилий). Структура работы основывается на рассмотрении дифференциальных признаков антропонимической коннотации в контексте культуры носителей языка, которые в дальнейшем позволили обосновать ее место в лексическом значении русских имен, отчеств, фамилий и прозвищ.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы диссертации и выбор лингвокультурологического подхода, определяются цель, предмет, задачи и объект исследования, его новизна, теоретическая и практическая значимость. В первой главе Личные имена собственные как объект изучения

дано теоретическое введение в круг проблем, решение которых составляет основное содержание работы. Проведенное исследование базируется на обобщении научных достижений ученых в различных областях лингвистики. Признание связи между языком и культурой, языком и этническим менталинтетом породило ряд научных направлений, таких как энтнолингвистика, лин-гвокультурология, социолингвистика, когнитивная лингвистика и др., котонрые дополняют друг друга, развивают научные концепции исследования и стимулируют исследовательский процесс на новом уровне с учетом накопнленных знаний.

Становление и развитие русских антропонимов (нехристианских и хринстианских имен, фамилий и отчеств), корнями уходящими в далекое прошлое и тесным образом связанными с историей русского народа, с его экономиченской, политической, культурной жизнью и его языком, исследовались такими собирателями и учеными, как Е. А. Болховитинов, А. В. Балов, Н. А. Баснкаков, И. В. Бестужев-Лада, В. Д. Бондалетов, С. Б. Веселовский, И. М. Ган-жина, М. В. Горбаневский, Е. Ф. Данилина, С. И. Зинин, Ю. А. Карпенко, Р. А. Комарова, И. А. Королева, М. Я. Морошкин, В. А. Никонов, А. Б. Пень-ковский, Н. А. Петровский, А. М. Селищев, М. В. Серебренникова, Г. Я. Си-мина, А. И. Соболевский, А. В. Суперанская, А. В. Суслова, В. Н. Татищев, О. Н. Трубачев, Н. М. Тупиков, А. А. Угрюмов, Б. О. Унбегаун, Б. А. Уснпенский, Ю. А. Федосюк, Н. К. Фролов, В. К. Чичагов, Л. М. Щетинин и др.

Первым, кто начал изучать фамилии в региональном аспекте, был В. А. Никонов. Изучением фамилий, бытующих в той или иной области, заннимались Т. П. Авдонина, И. А. Королева, А. Г. Мосин, Н. И. Парфенова, Е. Н. Полякова, Н. Г. Рябков, Т. Г. Смирнова, М. В. Федорова, Н. К. Фролов,

Ю. И. Чайкина, Л. М. Щетинин и др. Отмечаются отдельные работы по изунчению фамилий жителей Сибири (Василенко А. Ф., 1969), а также фамилий в ономастиконе В. Шукшина (Земскова С. В., 2006). Тем не менее комплекснный подход к изучению фамилий, форм и вариантов имен, которые носят жители Сибири и севера Европейской части России, своеобразие которых обусловлено не только местностью, но и индивидуально-художественным стилем писателей-деревенщиков, до настоящего времени не предпрининмался.

Прозвища, их мотивация и история возникновения вызывают постояннный и неизменный интерес со стороны лингвистов. Современные прозвища, их типы, вопросы образования и функционального аспекта исследовались танкими лингвистами, как С. С. Аксенов, И. В. Бестужев-Лада, О. В. Воронина, П. И. Визгалов, Е. Н. Выборнова, К. И. Давыдова, Е. Ф. Данилина, И. Ю. Кар-ташова, Н. П. Клюева, В. А. Никонов, 3. П. Никулина, П. Т. Поротников, Н. Г. Рябков, Л. А. Сергеева, Г. Я. Симина и др. Однако требуется дальнейншее изучение этого пласта русской антропонимии второй половины XX века.

Представляет интерес вопрос использования фразеологизмов и послонвиц, в состав которых входят русские имена собственные, в языке обиходнонго общения рассматриваемого периода. Антропонимы в составе фразеолонгизмов и афоризмов привлекали внимание Е. Н. Бетехтиной, В. Д. Бояркина, Е. М. Верещагина и В. Г. Костомарова, Г. 3. Дарзамановой, Е. В. Иванцовой, Т. Н. Кондратьевой, В. М. Мокиенко, Р. И. Охштат и др.

Во второй половине XX века расширяется круг проблем и фактическая банза исследований по изучению русской антропонимической системы. Тематика научных изысканий включает особенности формообразования, выделение ванриантов антропонимов и анализ их отличительных черт, выявление границ менжду нарицательной и ономастической лексикой и переход имен собственных в нарицательные.

Со второй половины XX века личные имена собственные рассматриванются в виде сложной структуры, в состав которой входят сигнификативный, денотативный, коннотативный, национально-культурный (этнокультурный) и структурный элементы. Семантика имени собственного получила исследованние в работах Л. И. Андреевой, Н. В. Арнольд, В. И. Болотова, С. М. Горе, В. И. Одиноковой, Л. П. Ступина, Ю. Н. Хриненко, Л. Г. Шеремет и др.

Как показал проведенный анализ научных публикаций, в решении неконторых вопросов ученые до сих пор не пришли к единому мнению. Это касанется, например, взглядов и концепций наличия у антропонимов лексического значения. Широкий диапазон имеющихся точек зрения во многом объясняетнся не только сложностью и многоликостью антропонимов, но и тем, что отсутствует единая трактовка их значения: те, кто отказывают именам собстнвенным в наличии у них значения, подразумевают, прежде всего, языковое значение, фиксируемое словарями. В аспекте рассмотрения связи русских имен собственных с культурой страны мы присоединяемся к позициям тех ученых, которые высказываются о наличии у личных имен собственных знанчения,аа иаа поддерживаемаа ихаа убедительнуюаа аргументацию.аа Ваа работах

Н. Г. Комлева, E. Н. Мурнаевой, Л. Б. Селезневой, Л. П. Ступина, Г. Д. Томахина, Б. В. Томашевского, П. А. Флоренского и др. подчеркиваетнся, что трактовать имя собственное как семантически пустое явление непранвомерно. Имя собственное во многих отношениях беднее всех прочих слов, оно находится на низшем пределе значения, многие элементы слова в нем исчезают, но это все-таки слово, а не только акустическое явление природы (Томашевский Б. В., 1972). Наличие у личного имени собственного значения признают Ф. И. Буслаев, А. А. Живоглядов, Е. Курилович, А. А. Потебня, А. А. Угрюмов, Л. В. Щерба и др. Мы исходим из признания диалектическонго единства общих и единичных понятий (В. И. Болотов, Т. Н. Кондратьева, И. Я. Ляхова, Т. В. Шенкнехт, Л. М. Щетинин и др.): в языке имена обознанчают общие понятия, а в речи Ч конкретные, в основе которых лежит преднметная соотнесенность с конкретным денотатом (референтом) имени.

Понятийный (сигнификативный) компонент непременно входит в струкнтуру значения личного имени собственного, поскольку без него формированние лексического значения вообще невозможно, но представлен он в форме редуцированного понятийного содержания, в котором, в большинстве случанев, выделяются семы 'человек', 'мужчина' или 'женщина', 'национальность'.

По отношению к референту имена носят чаще всего случайный харакнтер, хотя в рамках определенного языка выбор имени может быть мотивиронван как социальными факторами, так и национальными или индивидуальнынми предпочтениями.

Мы признаем наличие этимологического значения у личного имени собнственного, которое актуализируется в речи в том или ином объеме и пониманние которого зависит от многих культурно-обусловленных причин, а также от субъективных, индивидуальных факторов.

С разработкой понятия коннотация в отношении апеллятивной лексинки возникла необходимость выявления особенностей антропонимической коннотации, ее типов и сферы проявления, иначе говоря, разработки комнплексного подхода к этому макрокомпоненту лексического значения антронпонима. Коннотативный компонент лексического значения антропонимов исследовался Н. М. Аникиной, В. И. Болотовым, Н. В. Ботвиной, Л. М. Буш-тян, О. И. Быковой, Е. М. Верещагиным и В. Г. Костомаровым, Ю. П. Вы-шенской, Н. В. Муравлевой, В. М. Никоновым, Е. С. Отиным, В. Н. Телия, Г. В. Токаревым, Г. Д. Томахиным, П. А. Флоренским, А. А Чернобровым, Б. С. Шварцкопфом, Н. М. Шутовой и др. Способы и средства выражения эмоционально-экспрессивных оценок в именах, стилистическая дифференнциация официальных и неофициальных форм имени, прагматика антропонинмов получили дальнейшую разработку в трудах О. С. Ахмановой, В. Д. Бон-далетова, В. В. Васильевой, В. В. Виноградова, Е. Ф. Данилиной, Г. Ю. Доб-ровой, Ю. А. Карпенко, В. Н. Михайлова, Т. В. Нестеровой, Т. А. Сидоровой, А. В. Суперанской, В. И. Чернышова, Н. М. Шанского, Т. Ф. Шумариной и др. В работах лингвистов описывается явление ономастической коннотации, устанавливается соотношение денотации и коннотации в именах собственнных, выявляется роль экстралингвистических и интралингвистических фак-

торов как детерминантов ономастической коннотации, объясняется причина появления коннотаций у личных имен собственных.

Тесную взаимосвязь национальных имен и русской культуры подтвернждают своими работами многие лингвисты, среди них В. Д. Бондалетов, С. Н. Булгаков, М. В. Горбаневский, Г. Ф. Ковалев, И. А. Королева, Ю. Т. Листрова-Правда, В. А. Никонов, А. М. Селищев, А. В. Суперанская, Г. Д. Томахин, Ю. Н. Федосюк, П. А. Флоренский, Н. И. Формановская и др.

Однако подчеркнем, что выявление национально-культурных особеннонстей в семантике личного имени собственного в отечественной лингвистике связано с именами основоположников лингвострановедения E. М. Веренщагина и В. Г. Костомарова. Пафос нового подхода состоял в призыве осваинвать язык вместе с культурой страны изучаемого языка. В 90-е годы начали появляться работы, в которых рассматриваются вопросы национально-культурной специфики русских личных имен, отчеств и фамилий на матенриале современного русского языка (см. Аббоуд С. Г. , 1994; Антышев А. Н., 1995; Аникина М. Н., 1988; Катермина В. В., 1998; Листрова-Правда Ю. Т., 1983, 1987, 1995 и др.). Исследования в этой области продолжаются и в нонвом тысячелетии (см. Формановская Н. П., 2000, 2004; Гурская Ю. А., 2003; Отин Е. С, 2003; Данилова Н. В., 2005 и др.).

Тем не менее изучение уровней проявления национально-культурного значения антропонимов до настоящего времени не было предпринято. До сих пор остается дискуссионным ряд вопросов, связанных с коннотацией личных имен собственных: элементом какого вида (индивидуальной / коллективной, языковой / коммуникативно-речевой деятельности) она является, в каких языковых сущностях и в какой форме она локализуется, как соотносится с денотативным содержанием антропонимических единиц языка, какую иннформацию выражает. Требует дальнейшего исследования эмоционально-оценночная составляющая коннотации: как строго она закреплена за определеннными формами и суффиксами в языке, какие функции в речи выполняет коннкретная форма и суффиксальный вариант имени. Понимание антропонимов как особых языковых знаков, содержащих национально-культурную инфорнмацию, создает предпосылки для дальнейшего изучения сущности антропо-нимической коннотации, в частности ее признаков, типов, уровней реализанции национально-культурного своеобразия в контексте широкого и сложного вопроса о закрепленной в них культурной картине мира.

С 70-х годов появляются отдельные работы по диалектной антропоннимике (Давыдова К. И., 1972; Шалашова А. И., 1984), однако изучение дианлектного онима на материале деревенской прозы, особенностей его функнционирования в тексте художественного произведения до сих пор не преднпринималось.

Исследования прецедентных феноменов в конце 90-х годов, их более точное определение и выявление критериев их разграничения (их дифференнциальные признаки), соотношение прецедентных и непрецедентных явлений, определение места основных прецедентных единиц среди других (лингвиснтических) феноменов заложили фундамент изучения прецедентных имен

русской культуры (см. Гудков Д. Б., 1999; Караулов Ю. Н., 1986; Красных В. В., 2003; Сергеева Г. Г., 2003; Супрун В. П., 2000 и др.). В свете достиженний современной лингвистики и изучения специфики русской языковой карнтины мира возникает необходимость выявления прецедентных имен, зафикнсированных в массовом языковом сознании русских людей второй половины XX века, и уточнения понятия прецедентное имя и прецедентность в аннтропонимике. Рассмотрение прецедентных имен как процесса и результата номинативной деятельности человека с точки зрения как языка, так и речи, рассмотрение их как средство выражения оценочности приобретает актуальнное значение.

Получили дальнейшее рассмотрение такие вопросы, как процесс выранботки и функционирования современной трехчленной антропонимической структуры (Ганжина И. М., 1998; Пахомова С. Н., 1988; Формановская Н. П., 2002). Изучению морфологической и синтаксической природы русского обнращения, лексического состава, интонационных особенностей, структурно-семантических и функциональных особенностей, коммуникативных и экснпрессивно-стилистических возможностей обращения посвящены труды Н. Д. Арутюновой, Е. П. Бейлиной, Ф. И. Буслаева, Е. М. Галкиной-Федорук, В. К. Кузьмичевой, А. А. Леонтьева, Л. М. Макарова, А. Б. Пеньковского, А. М. Пешковского, А. А. Потебни, Л. П. Рыжовой, Е. Ф. Тарасова, А. А. Шахматова, И. С. Юдкина и др. Русские антропонимы в функции этинкетных формул обращения изучали А. А. Акишина, Н. Н. Аминова, А. Г. Балаклай, В. Е. Гольдин, М. М. Копыленко, Ле Ван Нян, Г. Титц и Ю. Т. Листрова-Правда, И. В. Ляхова, Т. В. Нестерова, Н. И. Формановская и др. В исследовании антропонимов в качестве обращения мы опирались на рензультаты изучения обращения в конструктивном и коммуникативном аспекнтах. В ряде работ на основе сопоставительного изучения выявлялись национнально-культурные особенности формул русского обращения, например, по отнношению к немецкому языку (Титц Г., 1997), к французскому (Рыжова Л. П., 1982), польскому (Новак Э., 1984), английскому языку (Велтистова А. В., 1964; Молчанова Г. П., 1980; Формановская Н. И. и С. В. Шевцова, 1990 и др.). Вонпросы перевода личных имен собственных, их прагматика также явились предметом изучения антропонимики (Влахов С. и Флорин С, 1980; Горбанчевский А. А., 1998; Ермолович Д. П., 2005; Смирнов О. К., 1991; Кузнецонва В. П., 1970; Петрова E. Е., 2005 и др.). В некоторых работах личные имена собственные рассматриваются как безэквивалентные лексические единицы, ненпереводимость которых обусловлена присущей им связью с определенным нанродом, национальными традициями и культурой (см. Гореликова М. И., 1984; Зубкова Л. П., 1996; ТруфановаМ. Ю., 2005).

Однако изучение национально-культурной специфики русских антропоннимов по отношению к английскому языку через словарный и художественнный перевод с учетом различных языковых и речевых уровней не проводинлось. Также не рассматривалось на основе деревенской прозы национальнно-культурное своеобразие функционирования антропонимов в составе ан-

тропонимических моделей, релевантных для русского речевого поведения сельских жителей второй половины XX века.

Вторая глава Коннотация русского личного имени собственного: своеобразие, типы и виды (по произведениям Ф. Абрамова, В. Аснтафьева, В. Распутина и В. Шукшина) посвящена рассмотрению проблемнных вопросов реализации коннотативного потенциала в различных формах имени, обусловленных внутриязыковыми и экстралингвистическими фактонрами.

Анализ личных имен собственных, отобранных из произведений Федонра Абрамова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина и Василия Шукшина, показал, что писатели весьма реалистично подошли к подбору личных имен собственных для своих героев: все приводимые ими имена входят в русскую антропонимическую систему. Выделенные 306 личных имен собственных, функционирующих в 547 различных формах и вариантах, несут национальнно-культурную информацию о русской лингвокультурной общности второй половины XX века. В русском языке этого периода сохранилась прежняя тенденция более широкого разнообразия мужских имен (андронимов) по сравнению с женскими (метронимами): мужские представлены 211 примеранми, женские - 95. Следующие имена образуют пары, в которых и андронимы, и метронимы нашли отражение в произведениях: Александр - Александра; Аполлинарий - Аполлинария; Валентин - Валентина; Валерий - Валерия; Вансилий - Василиса; Евгений - Евгения; Евдоким - Евдокия; Евлампий - Ев-лампия; Клавдий - Клавдия; Павлин - Павлина; Серафим - Серафима; Ульян - Ульяна.

В основу классификации антропонимической коннотации положена вынделенная В. И. Говердовским функциональная типология коннотаций, преднставленных в едином коннотативном понятии, где коннотаты организованы на четырех уровнях: психолингвистическом, лингвистическом, постлингвинстическом и экстралингвистическом - и соответствуют четырем типам конннотации: экспрессивно-оценочному, языковому, историко-языковому и истонрико-культурному (см. Говердовский В. И., 1989). Мы выделяем восемнандцать видов антропонимической коннотации.

1. Историко-языковой тип постлингвистического уровня (коннотации заимствованности, новизны и архаичности).

Коннотация заимствованности характеризуется подвижностью и может полностью исчезать, о чем свидетельствует процесс адаптации христианских имен в русском языке: выделенный антропонимический словник на 91 % преднставлен лобрусевшими заимствованными именами, вошедшими в русский аннтропонимикой с принятием христианства. Так, из греческого языка (51,3 % от всех отобранных имен) были заимствованы имена Александр, Алексей, Анастансия, Лариса, Лидия, Николай, Пётр и др.; из латинского (около 19,6 %) Валерий, Константин, Наталия, Роман, Сергей и др.; из древнееврейского языка (около 12 %) в русский антропонимикой вошли имена Анна, Елизавета, Михаил, Танмара и др.; отмечаются имена славянского происхождения (1,3 %), такие как Вячеслав, Бронислав, Казимир, Станислав. Группа имен, заимствованная из

других языков, составляет 2,6 % от общего числа имен (например, из древне-персидского языка через греческий пришло имя Дарья, из сирийского через греческий ЧМарфа).

Древнерусские имена Глеб, Зоря, Игорь, Любава, Олег, Ольга и русские имена юдмила, Груслан составляют 4,2 % от общего состава выделенных имен.

Анализ показал, что главной отличительной особенностью рассмотреннных заимствованных имен является отсутствие понятной носителям русского языка характеристической информации в связи с потерей этимологических значений, обусловленной процессом заимствования, их мотивировка утрачинвается, то есть значение исходного апеллятива как бы отчуждается от звуконвого комплекса имени. Носители языка могут оценить лишь их благозвучнность, хотя выделяются примеры с именами Надежда, Мария, Виктория, Вячеслав, когда актуализируется этимологическое значение имени в языконвом сознании русских людей.

Коннотация архаичности отмечается у устаревших имен, выбывших из активного употребления, но зафиксированных в русских антропонимических словарях. Например, имена Грмак, Любим, Некрас, Фрол, выделенные в иснторическом романе В. Шукшина Я пришел дать вам волю, не употреблянются для именования представителей русской лингвокультурной общности второй половины XX века. Такие имена, как Аристарх, Варлам, Геронтий, Гордей, Зосима, Любава, Матрёна, Никон, находятся на стадии выхода из употребления, принадлежат только пожилым людям, о чем сами писатели сообщают в текстах своих произведений. В данных именах выделяется конннотация старое имя, редкое.

Новые календарные имена Агнесса, Альберт, Артур, Герольд, Лилия, Роза, Рудольф, Эдуард, Элла, Эмма, заимствованные из разных языков, составляют 4,2 % от общего числа выделенных имен. Период советской истории отразился в создании таких имен, как Майя и Октябрина, имеющими, в отличие от заимнствованных имен, прозрачную внутреннюю форму, ибо на их появление понвлияли события, связанные с российской историей. Эти имена не имеют широнкого употребления и отмечены в романе В. Шукшина Любавины и романе В. Астафьева Печальный детектив соответственно. Новым календарным именам свойственна коннотация новизны.

Ликвидации образовавшейся семантической пустоты заимствованных имен в сознании носителей русского языка стали содействовать следующие факторы: накопление индивидуальной и групповой ассоциативной информанции, в том числе связанной с утверждением святцев, и вовлечение заимствонванных имен в процессы фонетических, грамматических и формообразовантельных модификаций, привносивших социальные оценки, дополнительные оттенки чувств и эмоций, способствовавших приобретению именами национнально-культурного своеобразия.

2. Языковой тип лингвистического уровня (коннотации документальнонсти, разговорности, народности, просторечности, жаргоничности, диа-лектности и церковности). Этот тип коннотаций находится в прямой зави-

симости от распространения имени, освоения его языком и соответствия норме, которая задается системой и характеризуется стабильностью.

На языковом уровне документальная форма имени характеризуется коннотацией нормативности, она стилистически нейтральна, однако, как понказали примеры, она может становиться стилистически маркированной в ренчи, содержать положительный оценочный компонент. Например, именование по полной форме в речи деревенских жителей может приобретать оттенок уважительности: Татьяна, мне так и было сказано - Татьяна, а не Танька, я далее суп перестал хлебать, -учится в городе на швею (В. Астафьев Где-то гремит война). Осознавая тот факт, что формой именования можно выранжать отношение людей, носители имени стремятся утвердить уважение к сенбе через свое имя, причем, употребленное в полной форме.

Разговорная форма представлена 67 примерами, которые стали основой для производных форм (например, от разговорной формы Окулина к Акулина произошли формы - гипокористическая Окуля и суффиксальная Окулъка). Изменения, происходящие с именем при образовании разговорной формы, сравнительно небольшие. Общая тенденция - упрощение имени для удобства произношения, быстроты названия.

Народная форма представлена 12 примерами (например, Алёна от Елена, Андриян от Адриан и др.,), просторечная - 5 (Анкудин от Акиндин, Вихторъ от Виктор, евонид от Леонид, евонтий от Леонтий, Марея от Мария), жаргонная - 5 (Геха от Георгий, Серьга, Серёга от Сергей, ёха от Алексей и Паха от Павел). Коннотации разговорности, народности, просторечности и жаргоничности закреплены соответственно за разговорной, народной, пронсторечной и жаргонной формами имен. Граница между выделенными типами коннотаций проницаема. Некоторые народные и разговорные формы пронникли в литературный язык, зафиксировались в нем и утвердились в употнреблении как паспортные, документальные имена. К таким именам относятся народные Егор и Юрий от Георгий, разговорная форма Полина от Аполлинанрия. Разговорная форма Анисим (от Онисим) отмечается в рассказе В. Шукшина Земляки как паспортное, официальное имя.

Среди форм ограниченного употребления выделяются территориально-диалектные формы имен (37 форм). Так, В. Астафьев и В. Распутин, описынвающие быт сибирских деревень и городов, употребили такие диалектиченские антропонимы, как Акулъша, Воктябриночка, Егорша, Колъча, Коляня, Кланя, Митяй, Настёна, Петра, Петра, Танъчора, Тимша. Ф. Абрамов употребляет характерные для севера Европейской части России диалектные формы с начальным и конечным гласным -о (например, Овдейко, Олександ-рушко, Евсейко и др.). Это также диалектные имена Егорша, Ефтя, Лукаша, Микша, Пека, Палага, Петуня. У В. Шукшина, герои произведений которого родом с Алтая, встречаются диалектные имена Васёка, Егорша, Митъша, Петра. Наличие одних и тех же диалектных форм имени в различных регионнах указывает на их интердиалектный характер.

Антропонимические диалектизмы вычленяются на разных уровнях Ч фонетическом (ср. Максимка - Максимка), акцентуационном {Петра - Пет-

pa), деривационном или формообразовательном {Коля - Коляня - Колъча). Суффиксальные формы диалектного имени по своим стилистическим функнциям аналогичны суффиксальным формам, производным от документального имени, и способны передавать широкий диапазон оттенков от фамильярнонсти и пренебрежительности до ласкательности и дружелюбности, тем не меннее, всем выделенным формам свойственна коннотация диалектности.

Каждое имя в той или иной функционально-стилевой форме его сущестнвования является компонентом минипарадигмы, возглавляет которую докунментальная форма имени, с семантикой которой соотносятся все остальные формы по полу, национальной принадлежности, этимологии, распространеннности в различных социальных кругах как в городе, так и в деревне. Коннонтации разговорности, народности, просторечности, жаргоничности и дианлектности Ч это виды антропонимической коннотации, особенность котонрых состоит в стилистической сниженности уже на уровне языка с потенцинальной референтной тождественностью разговорных, народных, просторечнных, жаргонных и диалектных форм имени на уровне речи по отношению к их документальной форме. Дополнительные созначения, таким образом, обнразуются в имени, являющемся стилистическим инвариантом своей докуменнтальной формы. Отход от нормированного произношения, введение новых фонемных и морфемных сочетаний к корневой основе имени придают ему дополнительные оттенки эмоционально-стилистического и экспрессивно-оценочного характера и являются средствами дополнительной характеристинки коммуникантов. Они национально маркированы, так как производны от документальных имен, входящих в русскую антропонимическую систему, и служат для именования носителей русского языка и культуры. Следовательнно, можно признать, что коннотациям разговорности, народности, простонречности и жаргоничности свойственны функции стилистического и национнально-культурного дифференцирования, а коннотации диалектности Ч еще и функция локально-территориального дифференцирования.

Отдельные русские имена можно противопоставить по смысловой групнпе лцерковный вариант - литературный вариант, например Димитрий Ч Дмитрий. Некоторые имена сохранили свои старые церковные формы и иснпользуются для номинации служителей церкви, например, священник Иоан-HUKUЬ (Ф. Абрамов Аникий), батюшка Иоанн, отмечается монашеское имя Варсонофий (Ф. Абрамов Чистая книга). Коннотация церковности, таким образом, создается использованием церковнославянских форм и поддержинвается святцами и ограниченной сферой их употребления Ч религиозной.

3. Экспрессивно-оценочный тип психолингвистического уровня. Возникннув на базе языковой системы, антропонимические коннотации в то же время соприкасаются с эмоциональной, экспрессивной и оценочной сферой психинки человека, использующего имя в речи, и имеют окказиональный характер. В то же время они могут быть общими для группы или даже всех представинтелей данной лингвокультурной общности, то есть характеризоваться узу-альностью. К этому уровню мы относим коннотации нормативности, оце-ночности, эмоциональности и экспрессивности.

Коннотация нормативности выделяется у принятых в социуме и закренпленных в языке личных имен собственных, образующих антропонимиче-скую систему данного языка. Она является общепринятой носителями языка ассоциацией, закрепленной в языке.

Эмоциональные, оценочные и экспрессивные компоненты в антропонинмах тесно связаны и дополняют друг друга, они базируются на субъективной оценке и обладают значительной силой воздействия на реципиента, эмоционнальным состоянием говорящего во многом продиктован выбор форм антронпонимов. Эмоциональность и оценочность трудно разграничить, поскольку если имя выражает положительное или отрицательное суждение, то оно обнладает оценочным компонентом, который дополняет, уточняет, то есть эмонция участвует в передаче информации как смысловой компонент. Эмоционнально-оценочный аспект является, таким образом, специфической частью прагматического потенциала антропонимов.

Под оценочным употреблением антропонима мы понимаем положительнную или отрицательную культурно обусловленную характеристику референнта в коммуникативной ситуации. Оценка отражает не признак носителя именни, а определенное отношение говорящего к нему и характеризует ситуацию общения, то есть личные имена собственные становятся выражением оценки не в языке, а в речевом акте, в ситуации применения имени к конкретному референту.

Своеобразие критериев оценки, связанное со стереотипами и стандартнными представлениями народа-носителя языка, отражается и в антропоними-ческой коннотации. Оценка, сопутствующая имени или его варианту, форминруется через призму вырабатываемых в социуме системы оценок во взаимондействии с индивидуальным опытом и актуализируется в речевом акте, в синтуации применения имени к конкретному референту. Поэтому на эмоционнально-оценочном уровне коннотация имени зависит от времени, социально-исторического поля, в котором функционирует имя, от ареала его распронстранения, а также от сложившихся в обществе эстетических оценок, семейнных традиций именования и индивидуальных взглядов. Она выступает как особый релевантный смыслообразующий компонент в различных коммунинкативных ситуациях, что находит выражение в использовании разнообразных форм и моделей именования одного и того же референта.

Отождествляя имя с особенностями его носителя, оценка имени может закрепляться в функции вторичной номинации, связанной с особенностями поведения его носителя, явно отличающегося от поведения других и вызынвающего определенные ассоциации.

Имя в документальной форме является основой образования производнных форм Ч гипокористических и суффиксальных. Анализ показал, что все формы имени (документальные, гипокористические, с суффиксами субъекнтивной оценки) в большей или меньшей степени стилистически маркированы на уровне речи, содержат эмоциональные, оценочные и экспрессивные комнпоненты, актуализируемые в конкретной ситуации.

Коннотация гипокористических форм изменяется от нулевой экспрессии до эмоционально насыщенной, гипокористические формы передают широнкий диапазон оттенков (например, чувства гордости и доброжелательности), выражают дружеские взаимоотношения между коммуникантами, даже ласку. На шкале ласкательности они занимают промежуточное место между донкументальными именами и производными от них формами с уменьшительно-ласкательными суффиксами.

Ласкательные, фамильярные и уничижительные формы являются объекнтом оценки в стилистическом плане, то есть могут выражать отношение к нонсителю имени, а также характеризовать лицо, использующее оценочное имя. Суффиксы личных имен собственных служат одним из средств получения именами стилистической окраски. Они являются не словообразующими, а формообразующими, так как не изменяют сущности обозначаемого референнта: изменяется не он, а отношение к нему. В поле нашего рассмотрения воншли 47 производных суффиксальных типов антропонимических форм, принчем количество форм имен на -ка / -ха составляет почти 50 % от всех выденленных суффиксальных производных форм. Обилие суффиксальных образонваний Ч национально-специфическая черта русского антропонимикона. Эмоциональные, оценочные и экспрессивные составляющие коннотативного значения не привязаны жестко к какой-либо одной форме антропонима: ананлиз суффиксальных форм имен не выявил прямой зависимости между суфнфиксом имени и определенным смыслом, так как одна и та же суффиксальная форма имени может иметь несколько значений, актуализируемых в различнных контекстах. Антропонимические суффиксы содержат лишь потенциальнные возможности для реализации определенных коннотативных значений. В этой связи целесообразно говорить лишь о наиболее частотных вариантах в наиболее типичных случаях. Несовпадения по степени коннотации личных имен собственных отмечаются в силу количественного различия по их суфнфиксальному составу: наиболее распространенные имена имеют гораздо большее разнообразие суффиксальных форм по сравнению с малоупотребинтельными.

4. Историко-культурный тип экстралингвистического уровня (коннотанции социальности, популярности, иноязычности и национально-культурной специфики).

Имена способны выходить из общенациональной сферы употребления и приобретать социальные коннотации, которые не характеризуются стабильнностью, как отражение социального расслоения общества, примером чего явнляются княжеские и дворянские имена из прошлого России. Отсутствие социальной дифференциации общества проявилось в нивелировании социнального компонента в современной антропонимике. Однако отмечается, что городские жители быстрее, чем сельские, реагируют на социально-политинческие и экономические изменения в обществе. Мода на новые имена прихондит в села позднее, что подтверждают примеры из анализируемых произвендений: новые имена принадлежат городским жителям, тогда как такие тради-

ционные имена, как Агафия, Адриан, Акулина, Глафира, Демьян, Мартын, Пелагея, Устинъя, Фёкла, носят сельские жители.

Популярность имени прямо пропорциональна его распространенности и употребительности, чему способствуют такие факторы, как национальные и семейные традиции и предпочтения, благозвучность имени; немалую роль играют прецедентные имена и церковные календари. Используя полевую мондель, мы выделили в анализируемых произведениях наиболее употребительнные имена, составляющие ядро антропонимикона писателей. Это такие женнские имена, как Мария и Анна. Далее с большим отрывом следуют имена Агафия, Анастасия, Валентина, Вера, Галина, Гкатерина, Глена, Глизавета, Ирина, Клавдия, Лидия, Людмила, Любовь, Марина, Надежда, Нина, Ольга, Полина, Роза, Софья, Тамара, Татьяна. Близкую периферию составляют имена Александра, Анисья, Дарья, Гвдокия, Пелагея. Еще меньшую повтонряемость имеют имена Агриппина, Алла, Зоя, Матрёна, Марина, Прасковья. Ульяна. Дальнюю периферию составляют имена, представленные в творчестнве одного писателя: у Ф. Абрамова это Ангелина, Антонина, Гликерия, Дина, Гвлампия, Любава, Манефа, Мариамна, Павлина, Устинъя, Эльза; у В. Аснтафьева - Валерия, Виктория, Викторина, Ираида, Калерия, Лилия, Октяб-рина, Олимпиада, Элеонора, Эмма, Юлия; у В. Распутина -Домна, Домнина, Макрина, Улита; у В. Шукшина - Агнесса, Глафира, Изольда, Инга, Майя. Ядро мужских имен представлено следующими именами: Александр, Алекнсей, Андрей, Аркадий, Анатолий, Борис, Вадим, Валерий, Василий, Виктор, Владимир, Вячеслав, Геннадий, Георгий, Григорий, Дмитрий, Гвгений, Ггор, Гфим, Иван, Игнатий, Игорь, Илья, Кондратий, Константин, Кузьма, Макнсим, Михаил, Михей, Николай, Павел, Пётр, Семён, Сергей, Степан, Тимонфей, Филипп, Юрий. К приядерным именам можно отнести имена Артемий, Гмельян, Грмолай, Леонид, Макар, Прокопий, Фёдор. На периферии находятнся имена, употребленные только одним автором, что свидетельствует о непонпулярности и малой распространенности этих имен во второй половине XX века. У Ф. Абрамова это Ананий, Валерьян, Варсонофий, Варфоломей, Виталий, Влас, Вукол, Демьян, Денис, Гвграф, Гвдоким, Гвстигней, Груслан, Захар, Зиновий, Иоанникий, Игнатий, Исаак, Каллиник, Кириан, Клавдий, Мартемьян, Мартын, Мелентий, Мефодий, Милий, Никанор, Никодим, Павнлин, Паисий, Парамон, Пимен, Поликарп, Савва, Самсон, Серафим, Сила, Си-лан, Софрон, Тихон, Трифон, Федосей, Фока, Фома, Харитон, Христофор. Только у В. Астафьева встречаются имена Агафон, Адам, Азарий, Альберт, Артур, Геронтий, Бремей, Брофей, Зоря, Капитон, Карп, Ксенофонт, Лавнрентий, Маркел, Рюрик, Тит. У В. Распутина к этой группе имен можно отннести имена Адриан, Аким, Акиндин, Герман, Герольд, Назар, Рудольф, Ульнян. У В. Шукшина это Абрам, Агапий, Арсений, Бронислав, Варлам, Блеб, Елизар, Ермил, Ермолай, Иларион, Касьян, Климент, Куприян, Лазарь, Манкар, Мардарий, Наум, Некрас, Никон, Онисим, Федот.

Как одна из универсалий языка и культуры личное имя собственное выполняет функцию хранения и трансляции национальных традиций, в том

числе традиций именования. Коннотация иноязычности, которая ощущается членами русской языковой общности, сопровождает имена, принадлежащие иной антропонимической системе. Например, в рассказе Привет Сивому! Василий Шукшин показывает отрицательное отношение персонажа Михаила Александровича Егорова к изменению на иностранный манер русских имен Михаил, Катя, Сергей на Мишель, Кэт, Серж. Следующий пример наглядно показывает, что носители языка на бытовом уровне дифференцируют ино-системность имени по его звучанию: Ч Как звать-то тебя? Ч продолжал допытываться верзила. Ч Герольд. Ч Как? Ч Герольд. Ч Мужик закашлялнся над собственным именем. Ч Не русский, что ли? Ч Русский. Ч А пошто так зовут? Ч Откуда я знаю? Отец с матерью так назвали. Ч Кажется, это скандинавское имя, Ч предположил его товарищ (В. Распутин Не мо-гу-у ... ). Личные имена собственные, следовательно, несут информацию о национальной принадлежности референта.

Коннотации популярности и иноязычности, как и коннотации социальнности, подвижны, изменчивы.

Своеобразие антропонимической коннотации заключается в том, что она всегда национально маркирована. Вслед за E. М. Верещагиным, В. Г. Костомаровым, Г. Д. Томахиным и Ю. П. Солодубом, мы относим к сфере коннотативного значения не только такие традиционно выделяемые компоненты узуального или окказионального характера, как оценочность, экспрессивность, эмоциональность, но и национально-культурный компоннент, который образует поле, в котором имя зафиксировано в языке и функнционирует в речи. Национально-культурная окраска как бы обрамляет эмонциональные, оценочные, экспрессивные и стилистические компоненты, обунсловленные национально-культурной сферой, и сопровождает имя постояннно, то есть служит семантическим признаком смысловой структуры русского личного имени собственного (в отличие от апеллятива) на фонетическом, морфологическом, деривационном, стилистическом и прагматическом уровннях и проявляется при сопоставлении с именами, принадлежащими иной языковой системе. Например, звуковая форма имени Анна не совпадает с его словарным английским соответствием Anna и тем более не содержит того многообразия форм, которым богато русское имя для выражения целого спектра стилистических и прагматических значений (ср. Аня, Анечка, Анка, Анъка, Анютка, Анюточка, Аннушка, Нюра, Нюраха, Нюрашка, Нюрка, Нюнрок, Нюрочка, Нюсечка, Нюся и др.).

Национально-культурная специфика антропонимов актуализируется ченрез коннотативный потенциал, накопленный в процессе их функционированния в рамках определенной лингвокультурной общности. Содержательное насыщение коннотаций имеет, таким образом, постепенный характер. Кульнтурный фон имени оказывает влияние на лэнциклопедическую информацию (термин В. И. Болотова), заключенную в имени, усиливая и закрепляя его нанционально-культурное своеобразие, которое фиксируется в сознании носитенлей русского языка. Необходимо подчеркнуть системный характер отраженния русской культуры в именах. При этом речь идет не только о лексической

прагматике, но и об ассоциативных связях, об эмоциональных оценках, занкрепленных в языковом сознании носителей русского языка. Овладеть аннтропонимикой русского языка Ч значит не только усвоить употребительные в нем личные имена собственные, но и одновременно воспринять сопровожндающие их ассоциации, то есть овладеть закрепленным в них национально-культурным богатством. Изучение антропонимов и их коннотаций дает вознможность лучше понять духовную жизнь русского народа, рассматривать их как фрагмент языковой картины мира, сформировавшейся в русской лингво-культурной общности второй половины XX века.

Таким образом, антропонимическая коннотация Ч это многогранное социально-лингвистическое явление, сформированное лингвистическими и экстралингвистическими факторами, отражающее внеязыковую действинтельность и психическое восприятие ее человеком, имеющее образно-ассоциативный и звукосимволический мотив и формальные показатели Ч суффиксы субъективной оценки. Проявляясь как в языке (в редуцированном виде), так и в речи, антропонимическая коннотация вызывает в сознании коммуникантов отнесенность имени к определенному культурному пронстранству. Коннотации антропонимов на уровне языка обусловлены внешней формой имени, его грамматическим значением, продуцируемым формообранзованием, морфологическими и стилистическими факторами. Актуализато-рами антропонимической коннотации в речи являются культурно-историнческий фон имени и конкретная речевая ситуация, в которой имя реализует широкий диапазон стилистических и прагматических функций, а также инндивидуальные особенности коммуникантов (психологический настрой, обранзовательный уровень, возраст), их принадлежность к определенной социальнной среде и лингвокультурной общности. Граница между коннотациями в языке и речи не является застывшей, статус языковых приобретают только массово употребляемые, устоявшиеся во времени речевые коннотации, воснпринятые представителями всех слоев общества. Процессы образования форм и вариантов имен способствовали привнесению новых социальных оценок, дополнительных эмоциональных и эстетических оттенков, закрепнлявшихся в языковом сознании носителей русского языка. Мотивированная ассоциативным переосмыслением в категориях определенной культуры, аннтропонимическая коннотация способна вызывать определенные представленния о национально-культурной сфере, ситуациях использования форм и ванриантов имени и ролевых отношениях между коммуникантами, внося дополннительные эмоциональные, оценочные, экспрессивные, стилистические отнтенки и национально-культурное разнообразие в коммуникацию. Определеннные фоновые знания носителей языка могут обусловливать появление коннонтаций; с другой стороны, сами коннотации указывают на национально-культурные стереотипы. Зафиксированные в общественном сознании, они оказывают влияние на функционирование имен в тот или иной исторический отрезок времени и сами могут претерпевать изменения под влиянием соционкультурных факторов, то есть не характеризуются стабильностью. Наличие культурного компонента в национальной антропонимике не подлежит со-

мнению. Антропонимическая коннотация всегда культурно маркирована, тинпична для носителей определенного языка.

Отдельные имена, функционирующие как знаки вторичной номинации, укореняются в языке в роли прецедентных имен. Анализ антропонимов по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина понзволил выявить 7 прецедентных имен и фамилий, источниками которых станли реальные исторические личности: Миклухо-Маклай, Пугачёв, Мордасова, царь Иван Васильевич, Суворов, Чапаев, Стенька Разин. В состав эмоционнально-оценочного значения данных антропонимов входят исторические коннотации, которые связаны не с внутренней формой имени, а с деятельнонстью или индивидуальными свойствами их носителей Ч прецедентных личнностей, оставивших определенный след в истории. Ассоциативная связь пренцедентного имени с прецедентной личностью актуализируется в сознании носителей языка при отсылке к этому имени, поэтому возможны сравнения под Пугачёва, как Чапай и др. Прецедентные имена, выступающие в канчестве образов для сравнений, представляют интерес с точки зрения выявленния отраженной в них специфики языковой картины мира, присущей руссконму народу.

Эмоционально-оценочное значение антропонима обусловлено также литенратурными коннотациями, которые актуализируются в сознании представителя русской лингвокультурной общности при совпадении реального имени с именнем какого-либо литературного героя. Мы выделили из анализируемых произнведений писателей 15 прецедентных имен, источниками которых послужили прецедентные тексты, и распределили их по трем группам: 1) прецедентные имена художественной литературы (вещий Олег, Наташа Ростова, унтер Пришибеев); 2) прецедентные имена фольклора, относящиеся к сфере субъекнтивной реальности {Кощей Бессмертный, Василиса Прекрасная, Василиса Пренмудрая, Иван-царевич, Иванушка-дурачок, Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алёша Попович, Микула Селянинович); 3) библейские имена (Ева, Адам, Иуда). итературная известность имени, воздействуя на коннотативный потенциал инварианта имени, может влиять на формирование его оценочного восприятия, которое проявляется через выражение эмоциональности, оценочности и экснпрессивности.

Отличительными признаками прецедентного имени по отношению к личному имени собственному являются следующие:

семантика личного имени собственного приобретает смысл в конкретнной речевой ситуации, тогда как прецедентное имя известно всем носителям языка вне определенной ситуации, оно входит в фоновые знания носителей языка и культуры, является средством языковой и культурной преемственнонсти. В лексическое значение прецедентного имени входит вся культурная, социально значимая информация;
прецедентное имя воспроизводится в процессе коммуникации, а не создается заново, поскольку связано с определенным референтом, его дифнференциальными признаками, с определенным текстом или ситуацией, обунсловливающими известность его носителю. Однако оно приложимо не к про-

тотипу, своему первоначальному референту, а к носителю аналогичных канчеств (или качества), которому нужно дать аналогичную оценку, сложивншуюся у представителей данной культурно-языковой общности;

свернутая культурная информация прецедентного имени функционинрует в отвлечении от денотата имени. Обобщенный образ, выбранный для презентации дифференциального признака, опирается на национальные оринентиры восприятия действительности и предопределяется сложившейся в сознании носителей языка оценкой;
оценочные и эмоциональные коннотации прецедентного имени, явнляющиеся результатом соотнесения с культурными установками (правилами поведения), стереотипами, фоновыми знаниями носителей национального языка и национальной культуры, оказывают влияние на популярность этого имени, на формирование взглядов общества и на национальную картину минра в целом. Социальное наследование стереотипизированных представлений об образе с позиции обыденного сознания является решающим фактором в воспроизводстве речевого общения носителей языка;
прецедентные имена способны выходить из общенациональной сферы употребления, выступать как определенная схематизация культурно-исторического опыта членов целого языкового коллектива, становясь известнными носителям других языков, стать символом этноса, страны. Так, имя Иван - символ русского человека, выразителя национального характера. Нанционально-культурная специфика именования и универсальность инвариантнных представлений о представителе русской лингвокультурной общности обусловливают национально-культурное содержание антропонима Иван.

Антропонимы, следовательно, могут в процессах вторичной номинации развивать референтные (понятийные) созначения, имеющие эмоционально-образные и эмоционально-оценочные компоненты, обусловленные национнально-культурными и языковыми факторами.

Таким образом, прецедентность в антропонимике Ч это устойчиво сформировавшийся в сознании носителей языка дифференциальный признак (или признаки), связанный с носителем этого признака Ч прецедентной личнностью через прецедентный текст или ситуацию, актуализируемый каждый раз в связи с отсылкой к данному имени. Прецедентность носит универсальнный или национальный характер. Национально-культурная коннотация отнражает в значении имени национально-специфическое восприятие опреденленным народом окружающей действительности или конструктов народного сознания. Использование ассоциативно-образных восприятий, смысловых интерпретаций прецедентных имен, типичных для всей этнокультурной общности, в художественных произведениях приводит к большей стилистинческой экспрессии и эмоциональной образности. Подчеркнем, что эмоционнальные коннотации, связанные с прецедентными именами, характеризуются факультативностью их возникновения в речи и обусловливаются национальнной культурой.

Прецедентное имя, проходя путь от первичного референтного значения к моменту, когда в его смысловой структуре возникают коннотативные компо-

ненты, увеличивает свою коннотативную наполненность благодаря расширеннию речевых контекстов. Поскольку семантика прецедентного имени вклюнчает весьма устойчивый объем национально-культурных коннотаций, как понложительных, так и отрицательных, прецедентные имена оказывают влияние на развитие коннотативных возможностей всего фонда личных имен собстнвенных русского языка.

Фразеологизмы и афоризмы с антропонимическим компонентом также входят в культурную память народа. Анализ показал, что в отношении форнмы антропонимического компонента фразеологизмы и афоризмы неоднороднны. Мы выделяем следующие шесть групп, в которых антропонимический компонент представлен:

полной формой имени: Лазарь {лнаобум Лазаря, петь Лазаря), Сидор (имя послужило основой притяжательной формы Сидорова во фразеонлогизме как Сидорову козу), Фома (Фома неверующий), Фёкла (в прибанутке Знать Фёклу по рылу мокру), Кондрат (в рифмованных выражениях брат - Кондрат и братец - кондратец), Яков (в прибаутке: В корзине, как у дедушки Якова - товару всякого, и про всякое растение есть присказка иль загадка, складная, ладная), Гаврила, Трофим (в прибаутке - Стригу долнго, беру дешево: с Гаврила - в рыло, с Трофима - мимо, дурака - за пятак, Болтухина - за так!);
гипокористической формой имени: Феня от Федосья (лвам до фени, к едрене фене), Емеля от Емельян (в поговорке Мели, Емеля, твоя неденля);
производными суффиксальными формами имен: Ванька от Иван (лванять ванъку, ломать ванъку, ли его Ванькой звали), Егорка от Егор (в понсловице у Егорки одни отговорки), Ерёмка от Еремей (в поговорке по Ерёмке и шапка), Кузька от Кузьма (во фразеологизме показать кузькину мать), юбушка от Любовь (сочетание Любушка-голубушка может быть адресовано не только к носителю имени Любовь, но и к любому адресату женского пола для выражения нежного отношения);
разговорной формой имени: Микитка от Никита (лстроить из себя Микитку), Марья от Мария (в пословице Не у всякого жена Марья, а кому Бог даёт);
вымышленным сказочным именем Горох: как при царе Горохе;

6)а фамилией Петров в прибаутке жив-здоров Иван Петров. Национ

нальная окрашенность фамилии проявляется в ее звучании и морфологичен

ской структуре, а также в этимологической связи с русским личным именем

собственным Пётр и распространенности в России.

Сфера употребления выделенных фразеологизмов и афоризмов - народнная речь. Их коннотативные возможности опираются на реально сущестнвующие в русском языке антропонимы, которые утратили свои ономастиченские функции и семантически трансформировались в апеллятивы. Личное имя собственное сохранило ассоциативную связь не только с русским антро-понимиконом, но в отдельных случаях Ч с конкретным прототипом. Благо-

даря такому свойству фразеологизмов и афоризмов, как воспроизводимость, личные имена собственные в их составе продолжают жить в памяти народа.

Коннотации фразеологизмов и афоризмов, помимо эмоционального, оценочного, экспрессивного и стилистического компонентов, включают нанционально-культурный компонент, который для рассматриваемой группы является обязательным. Выделенные фразеологизмы и афоризмы не имеют эквивалентов в английском языке и характеризуются безэквивалентностью в плане их перевода на английский язык.

Проанализированные деантропонимические лексические единицы, отонбранные из произведений Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина, различаются по типу антропонима, положенного в основу форнмирования апеллятива, и по словообразовательным моделям. Они могут обонзначать растения (цветок ванъка мокрый, марьин корень), военную технику (зенитную установку катюша), юдей, принадлежащих к определенной организованной военизированной группе (власовцы, колчаковцы, разинцы, петлюровцы) или следующих примеру кого-либо в своей деятельности (минчуринец, стахановка), политическое направление (ленинизм) или историченскую веху в развитии страны (хрущёвщина). Деонимы могут также функционнировать как оценочно-экспрессивные лексические единицы (пришибеевы, митрофанушки), которые перестали служить обозначением одной конкретнной личности и приобрели нарицательность, именуя тип (психологический, эмоциональный, социальный). Литературные образы, изначально созданные как концентрация качеств, характерных для определенного типа людей, ненсут яркую экспрессивную коннотацию, производные же от них деонимы ренпрезентируют мотивировочный признак / признаки. Индивидуальное проявнление в таких случаях подавляется обобщенным, которое выступает на пернвый план, актуализируется. Неодобрительно-оценочные и презрительно-эмонциональные семы, выделяющиеся в значении наименований пришибеевы, митрофанушки, представляют национально-оценочную и национально-эмонциональную специфику значения Ч неодобрительную оценку невежества и лени.

Деантропонимические производные слова характеризуются национальнно-культурной семантикой, обусловленной генетической связью с русскими именами. В процессе апеллятивизации антропоним утрачивает свою основнную функцию индивидуализации, а признак уникальности переносится на целый класс денотатов. Закрепление за деонимом признака, связанного с личным именем определенного референта, демонстрирует связь имени собнственного и имени нарицательного, возможность перехода из класса имен собственных в класс имен нарицательных, что является источником расшинрения словарного состава русского языка, в том числе безэквивалентной лекнсики с ярко выраженным национально-культурным своеобразием.

Таким образом, коннотация в структуре лексического значения антропоннима, проявляющаяся во всех формах и вариантах имен, играет ведущую роль. Эмоционально-ассоциативные и оценочно-экспрессивные составляюнщие семантики прецедентного имени, сформировавшиеся как результат со-

отнесения с культурными установками носителей языка, фразеологизмы и афоризмы с антропонимическим компонентом, входящие в культурную панмять русского народа, дополняют картину культурно обусловленного конно-тативного потенциала антропонимов, использующихся в русской лингво-культурной общности второй половины XX века.

В третьей главе Русские прозвища, отчества и фамилии в этнонкультурном аспекте прослеживается национально-культурная специфика проявления коннотативного значения данных типов антропонимов в языке и речи.

Прозвища, отобранные из произведений Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина, неоднородны по своему составу. Среди них можно выделить две группы, единицы которых различаются по семантичеснкому содержанию: нехарактеризующие отыменные прозвища и оценочно-характеристические прозвища. Первую группу, включающую 13 мужских прозвищ и 24 женских (более 18 % от всех выделенных прозвищ), составнляют прозвища, возникшие на базе личного имени или фамилии самого именнуемого. Основной массив этих прозвищных именований образовался двумя путями: 1) ономатизацией апеллятива и 2) трансономатизацией. В первом случае носители языка используют в качестве прозвищного имени уже сущенствующий в языке и знакомый им апеллятив. Образование идет путем воснстановления эпонима данного антропонима, то есть слова, послужившего монтивировочной основой. Анализируемый материал позволил выявить следунющие примеры: Серый, Пупок, Лобан, Дерикруп, Бардак, Чугаретти, Лавря-казак. При трансономатизации в качестве отфамильного прозвищного именнования служит эпоним, ассоциативно или непосредственно соотносимый с антропонимом или его частью: прозвища Пахом, Нечай Аксёныч Зыряныч мотивированы соответственно фамилиями Пахомов, Нечаев, Аксёнов, Зыряннов. Экспрессивность отфамильных и отыменных прозвищ поддерживается в основном внешней формой. Оценочно-характеристическая функция отфанмильного прозвища может усиливаться за счет суффиксального образования, как в случае с прозвищем Кротище от фамилии Кротик, содержащим отринцательную коннотацию.

Национально-культурное своеобразие семантики ярко проявляется в женских прозвищах, образованных от фамилий с помощью суффикса -их (например, Куделиха, Илъичиха), встречается пример образования женского прозвища от имени мужа (Левонтыаа от Левонтий в рассказе В. Астафьева Конь с розовой гривой). Они содержат оттенок неофициальности и употнребляются обычно в разговоре действующих лиц или повествовании о третьнем лице, хотя отмечается пример использования женского отфамильного прозвища в функции обращения: - Не бойся, Комариха, давай дальше (В. Распутин Деньги для Марии). В женских прозвищах на -их(а) выделянется семантическая доля прозвищности, сема пола его носителя - женский, и в большинстве случаев эти прозвища указывают на пожилой возраст их нонсителей с коннотацией фамильярности. Они не обозначают качеств человека, но в ряде примеров могут указывать также на неуважительное, осуждающее,

даже пренебрежительное отношение именующего к именуемому. Что же кансается информации, то, как видно, она расплывчата, и для более точного ананлиза требуется широкий контекст.

В группу оценочно-характеристических прозвищ, насчитывающую 164 прозвища, мы включили те, которые отражают различные свойства именуенмого лица. Лексемы, послужившие основой прозвищ, распределились по 16 тематическим группам и 6 подгруппам:

-а по наименованиям 1) физических свойств человека {Воротила и др.);

2) внешних признаков человека {Беспалый и др.); 3) психических и умственн

ных свойств, внутренних качеств человека {Дебил и др.); 4) родственных отн

ношений (Васька-безотцовщина и др.); 5) профессии, звания (Ванъка-ундер и

др.); 6) географических мест (от топонимов, например Московишна и др.);

национальной принадлежности (от этнонимов, например Вася-поляк и др.);
особенностей поведения человека, его образа жизни и деятельности (Вася-ножовик и др.); 9) особенностей речи человека (Кабытъ и др.); 10) семейнонго статуса (Матрёха-невеста и др.); 11) социального положения человека в обществе (от соционимов, например Каторжанец и др.); а также 12) по нанименованиям, связанным с религией и церковью (Исусик, Марья-постница и

др);

по ассоциациям 13) с признаками и свойствами живой и неживой принроды: а) с предметами материальной культуры (Самовар и др.), б) с признанками животных (включая части их тела), чье поведение и особенности внешнности ассоциируются с поведением и внешностью человека (Бык и др.), в) с птицами {Дятел и др.), г) с признаками и отличительными качествами насенкомых (Муха и др.), д) с объектами растительного мира (Репка и др.), е) с предметами внешнего мира (Красное Солнышко и др.); 14) с именами изнвестных личностей и чем-то отличившихся простых людей (лейтенант Шмидт, Петруха и др.); 15) с именами фольклорных, мифологических и линтературных персонажей (Лешак, Василиса Прекрасная, Добчинский и Боб-чинский и др.);
как элемент творчества называющего Ч 16) прозвища-неологизмы (Ндыбакан и др.).

Основной мотивировкой при образовании индивидуальных прозвищ второй группы являются все же физические и моральные свойства и возможнности человека. Эмоционально нейтральный апеллятив, став антропонимиче-ской лексической единицей, создает экспрессию для образности, формируенмой на основе апеллятивной метафоры. Образное содержание прозвища, танким образом, мотивируется ассоциативным значением апеллятива, что свиндетельствует о наличии в языковом сознании носителей языка устойчивых представлений и социальных оценок о предметах и явлениях внешнего мира.

Эмоциональность может поддерживаться и расхождением родовой и понловой соотнесенности. Например, мужское прозвище Горе имеет окончание среднего рода (В. Шукшин Калина красная), а женское имя Соня стало прозвищем мужчины (В. Распутин Пожар). Отмечаются примеры, когда

семантический признак, заключенный в прилагательном, прямо противопонложен мотивировочному признаку, то есть прозвище противоположно сути именуемого, в нем отношение нарекающего передается за счет антонимиченской замены характерного признака или черты. Так, прозвище Вася беленьнкий относится к жгучему брюнету в повести Ф. Абрамова Алька, а Василинсой Премудрой (персонаж русских народных сказок, обычно молодая девушнка-красавица) зовется толстая и неповоротливая деревенская баба в повести В. Распутина Живи и помни.

Таким образом, значения оценочно-характеристических прозвищ содернжат кроме категориальных признаков ('прозвище', 'человек', 'пол') и конно-тативные компоненты (эмоциональность, оценочность, экспрессивность), а также образность, способность совмещать в своей структуре двуплановую семантику и наглядно отражать совмещенное видение двух картин. Эмонциональную неоднородность выделенных по семантическому принципу двух групп прозвищ Ч нехарактеризующих отыменных и оценочно-характеристинческих Ч мы представляем в виде полевой структуры, ядро которой образунют оценочно-характеристические прозвища, основанные на ономастической метафоре или сравнении (например, Топало, Сивый, Птаха и др., в основе которых лежит признак, выраженный апеллятивом). На первой ступени уданления от ядра находятся те оценочно-характеристические прозвища, которые являются чистыми названиями-характеристиками (например, обастый, Рыжий и др.). На второй ступени удаления находятся отыменные прозвища, образованные способом трансономатизации с использованием суффиксов (например, Кротище от фамилии Кротов через восстановление эпонима 'крот'). Периферию составляют бессуффиксальные отфамильные прозвища (например, Пупок, Пахом), прозвища, образованные по звуковым ассоциациням {Бардак от фамилии Бурдак и Серый от имени Сергей) и женские прозвинща на -их(а).

В выделенных из анализируемых произведений прозвищах закреплена система ассоциаций, существующая в коллективном сознании членов руснской лингвокультурной общности второй половины XX века, которая помонгает увидеть народное отношение к красоте, добру и злу, ценностям человенческой жизни. Эмоционально-оценочная образность прозвища обусловлена национальной культурой, наличием принятых в обществе этикетных и эстентических норм. Прозвище, следовательно, - это сгусток типического в язынковом знаке как результат отражения ментальности народа. Национально-культурная особенность прозвищ проявляется не в их семантике, а именно в ассоциативных связях, обусловивших вторичную номинацию, в оценках деянтельности человека окружающими людьми и соответственно их отношение к нему.

Анализ отчеств в произведениях писателей Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина показал, что они используются в сочетании с именами в соответствии с нормами русского речевого этикета, характерными для второй половины XX века. Хотя в настоящее время отчество не является показателем того или иного сословия, однако оттенок почтительного, уважи-

тельного отношения к именуемому при использовании отчества присутствунет и сегодня, что находит отражение в анализируемых произведениях.

Исследование коннотаций отчеств позволило выделить коннотации донкументальности, разговорности, народности и просторечности. Стилистиченская окраска разговорных форм отчеств выражается при помощи суффиксов -ыч, -ич для мужских имен (Семёныч, Евстигнеич), стяжением полных форм женских отчеств (например, Сергевна от Сергеевна) и использованием отнчеств в качестве самостоятельной антропонимической формы, характерной в основном для именования пожилого человека и указывающей на стилистиченски сниженную речь адресанта. Коннотации сниженных форм отчеств подндерживаются сниженными характеристиками производящих форм личного имени собственного. Так, часть отчеств образовалась от разговорной, народнной или просторечной формы имени (например, Вахромеевна от разг. Вахро-мей к Варфоломей, Андреянович от нар. Андреян к Адриан, Анкудиновна от прост. Анкудин к Акиндин). Разговорный стиль речи поддерживается сочентанием форм имени и отчества, образованных за счет фонетической компреснсии (например, Сан Саныч, Татьяна Ванна, Марья Иванна, Пал Яковлич).

Некоторые малоупотребительные, непопулярные имена, либо выходянщие из употребления, реконструируются через отчества. В этом случае отченство осложнено коннотацией возраста его носителя, выделяются семы редкое, несколько архаичное (например, Ионыч, Епимаховна, Казимиро-вич, Ниловна и др.), в них прослеживается связь с предыдущим поколением. В отчествах огинович и Созонтович зафиксированы церковные формы пронизводящих имен огин (к Лонгин) и Созонт (к Созон).

Помимо стилистической дифференциации отчества содержат оценочный компонент Ч выражают определенные отношения между коммуникантами, а также оказывают эмоционально-экспрессивное воздействие на адресата в случае отхода от традиционных этикетных норм их использования (напринмер, именование по имени-отчеству человека, не достигшего возрастной зренлости, или использование отчеств в качестве самостоятельной антропониминческой формы для обращения к молодому человеку).

Таким образом, к характеристике отчеств приложимы те же критерии, что и к именам, с той лишь разницей, что, во-первых, их происхождение огнраничено только мужским диапазоном имен и мотивировано именем отца, то есть понятной всем внутренней формой; во-вторых, они не подвержены ванриативности, а имеют четкую морфологическую структуру и позицию в трехкомпонентном именовании; в-третьих, характеристики социальной окрански и употребительности на исторической оси сдвинуты на одно поколение назад.

Именование по имени-отчеству является национальным признаком руснского социума, поддерживается безэквивалентностью производящей основы, специальными суффиксальными антропонимическими формантами и функнционированием в составе трехкомпонентной формулы официального полнонго именования русского человека.

Анализ третьего элемента триединого именования русских людей в денревенской прозе писателей В. Астафьева, Ф. Абрамова, В. Распутина и В. Шукшина проводился на основе 648 фамилий, список которых представнлен в Приложении II диссертационного исследования. Классификация отонбранных фамилий по словообразовательным формантам позволила сделать следующие заключения: наибольшая группа Ч около 40 % от всех отобраннных фамилий Ч представлена русскими фамилиями на -ов {Воронцов и др.), фамилии на -ев {Докучаев и др.) составляют примерно 15 %, на -ин Ч 24 % (Куксин и др.), на -ын Ч только 5 фамилий, то есть около 0,8 % (Спицын и др.). Мужские фамилии на -ский /-цкий и женские на -екая /-цкая составляют более 4 % (Закревский, Чернявская и др.). Они представляют собой оттопо-нимические прилагательные. Фамилии на -ый /-ий, -ой представлены 18 принмерами, что составляет около 3 % от выделенных фамилий (Зарудный, Горянчий, Толстой и др.). Данная форма фамилий представляет собой обычные полные прилагательные, используемые в качестве существительных. Русские фамилии на -их /-ых, названные профессором П. Я. Черных сибирскими, в анализируемых произведениях малочисленны Ч представлены только 6 примерами и составляют 0,9 %. В составе выделенных фамилий 2 фамилии оканчиваются на -ик: Воловик, Кротик; 3 фамилии Ч на -ич: Богданович, Олешич, Пашич; 1 фамилия Ч на -ха: Загорюха, 1 фамилия Ч на -та: Оксю-та; 1 фамилия Ч на -ак: Бурдак; 1 фамилия Ч на -юк: Верстюк. Фамилий на -ого, -ово, -аго, -ыч в анализируемых произведениях обнаружено не было. В произведениях анализируемых авторов встречаются 22 украинские фамилии на -о (более 3 % от всех выделенных фамилий), содержащих коннотацию украинской национальной принадлежности {Петренко, Силъченко и др.). Эти фамилии Ч яркое подтверждение взаимовлияния русской и украинской культур и его отражения в языке. Отмечается 21 пример (более 3 %) про-звищных, нестандартных фамилий, не оформленных специальными фанмильными суффиксами, то есть непроизводные фамилии, представляющие личное имя или прозвище отца в чистом виде: Горошина, Грай, Грива, Дура, Жук, Заика, Зубатка, Калач, Кротик, Круподёр, Кура, Кыса, Лапша, Лебеда, Летяга, Рысь, Шелудяк. Отмечаются 4 фамилии, оканчивающиеся на -ъ\ Братусъ, Король, Татусъ, Хилъ.

Сложные фамилии представлены следующими примерами: Грибоедов, Коновалов, Круподёр, Пивоваров, Суслопаров (сущ.+глагол), Туголуков, Кри-вошоков, Сыроквасова, Сыромятников (прилаг.+сущ.); фамилии, первая часть которых начинается с Ново-: Новоэюилов, Новоселов, Новосколъцев, а также двойные фамилии, например, Гарин-Михайловский, Сидоров-Петров, Ставровы-Пряслины, Суханов-Ставров, Сысолятины-Заплатины, Фонвизи-на-Костяева. Последние обозначают родство двух семей. Такова классифинкация фамилий по принципу образования с учетом морфемного состава. Нанциональная специфика русских фамилий по отношению к английским проявнляется не только на фонетическом, но и на морфологическом уровне в налинчии гораздо большего многообразия фамильных суффиксов, отражающих традиции и обычаи развития национальной антропонимики.

Проведенная классификация отобранных фамилий по этимологическим основам базируется на предложенных Б. О. Унбегауном пяти группах (Унбе-гаун Б. О., 1995): 1) фамилии, в основе которых лежат заимствованные именна, канонизированные церковью (25 %). В этой группе выделяются подтипы: а) фамилии, образованные от полных крестильных имен, актуальных и сегондня (например, Кузьмин от Кузьма, Иванов от Иван); б) фамилии, образованнные от христианских (календарных, канонических) имен, которые или к нанстоящему времени вышли из употребления и не выявлены в антропонимико-не анализируемых писателей (например, Агеев от Агей, Дорофеев от Доро-фей и др.), или существуют для именования церковнослужителей (например, фамилия Варзумов от Варзуня к имени Варсонофий); в) фамилии, в основе которых Ч гипокористические формы имен (например, Гришаков от Гриша, Ванин от Ваня) и суффиксальные (Кузькин от Кузька, Терехин от Тереха). Фамилий, образованных от дериватов, значительно меньше, чем образованнных от полных форм имен; г) фамилии, образованные от стилистически снинженных форм имен - разговорной (например, Вахромеев Ч от Вахромей к Варфоломей), народной (например, Аксёнов от Аксён к Авксентий), простонречной (например, Анкудинов от Анкудин к Акиндин), диалектной (напринмер, Векшин. Во многих русских говорах векшей называют белку. В переноснном значении Ч быстрый, подвижный человек); 2) фамилии, образованные из отчеств по именованию отца, обозначающие профессии и род занятий (4,4 %, например, Санников, Пивоваров); 3) фамилии, образованные от топонинмов, которые указывают на местность, город, к которому имел отношение родоначальник фамилии (5,4 %, например, Вербицкий, Чернявский)); 4) фанмилии, образованные от отчеств, в основе которых Ч некалендарные имена и прозвища (14,4 %, например, Зыков, Малкин); 5) искусственные фамилии, принадлежащие духовенству (2 фамилии: Кронштадский, Разумовский). Пинсатели Ф. Абрамов, В. Астафьев, В. Распутин и В. Шукшин использовали в произведениях реально существующие фамилии своих современников, они не придумывали фамилии своим литературным героям: не было обнаружено ни одного примера говорящей фамилии.

Распределение фамилий, отобранных из анализируемых произведений, по семантическим признакам производящих основ позволило выделить 20 групп: 1) от прозвищ по внешнему виду и физическим свойствам: Беспалов, Глушков, Косых и др.; 2) от прозвищ по чертам характера, умственным и психическим свойствам, манере поведения и речи: Баев, Быстрое, Волоки-тин и др.; 3) от прозвищ, обозначающих части тела: Зубов, Кулаков, Лобанов и др.; 4) от названий, обозначающих цвет: Белов, Воронцов и др.; 5) от названний предметов материальной культуры и транспортных средств: Безменов, Валиков, Верстаков и др.; 6) от названий продуктов питания: Житов, Квансов, Ковригин и др.; 7) от названий животных: Бобров, Бычков, Жеребцов и др.; 8) от названий птиц и рыб: Воробьёв, Голубев, Сомов и др.; 9) от названний насекомых: Жуков, Комаров, Мошкин и др.; 10) от названий деревьев, растений и культур: Берёзкин, Капустин, Коноплёв и др.; 11) от слов, обонзначающих социальные отношения, положение человека: Богатков, Босых,

Заплатим и др.; 12) от прозвищ, обозначающих семейные отношения: Бантюшков, Вдовин, Семъин и др.; 13) от названий мер и положений тел в пронстранстве: Вершков, Вехов, Копылов и др.; 14) от названий явлений природы, времен года: Ветров, Громов, Морозов и др.; 15) от названий физических отнношений, температуры: Горячев, Горячий, Тепляшин; 16) от названий ландншафта и рельефа: Водников, Мысовский, Озеров и др.; 17) от названий, свянзанных с обстоятельствами проживания, и по национальности: Заболотный, Казаков и др.; 18) от названий, связанных с религией и церковью: Звонников, Колоколъников, Кондаков и др.; 19) от названий, относящихся к военной сфенре: Бронников, Воеводин, Воинов и др.; 20) от прозвищ, обозначающих абстнрактные понятия: Большаков, Высотин, Покатов и др.

Отмечаются фамилии, основы которых были заимствованы из других языков {Якшин, Куйбышев, Шахматов, Кандауров, Бекетов, Закревскии), этимология некоторых фамилий не имеет однозначного ответа (Дерябин, Бахтин, Батюшков, Беляков, Калугин, Колоколъников, Кондаков, Кондырев, Коренев, Коткин, Латышев, Ломов, Мезенцев).

Именование по фамилии придает деловой, официальный характер общеннию и повествованию, в то же время может иметь нейтральный стилистиченский оттенок. Национально-культурное своеобразие русских фамилий подндерживается их богатым лексическим фоном, накопленным поколениями людей и имплицитно присутствующим в них.

В четвертой главе Проявление национально-культурного своеобранзия в антропонимических формулах и в переводе рассматриваются нанционально-культурные особенности функционирования полной парадигмы антропонимических моделей: от трехкомпонентной формулы лимя+отчество+фамилия и фамилия+имя+отчество, двухкомпонентной фамилия+имя, лимя+фамилия и как варианта двухкомпонентной модели, характерной для русского именования, Ч лимя+приложение, до одноком-понентной модели (по имени, по отчеству, по фамилии) в ситуациях именонвания 3 лица, обращения, самоименования и представления через посреднинка.

Антропонимические формулы, выполняя социально-регулятивную функцию, национально-маркированы, содержат дополнительную информанцию о речевых характеристиках коммуникантов. В этой связи мы выделяем пятый, прагматический тип речевого уровня антропонимической коннотации Ч коннотацию антропонимических формул и стратегий общения.

Примеры использования антропонимических моделей показали, что кажндая из них имеет свою сферу употребления и специфику функционирования и определяется степенью официальности / неофициальности, отношением к нанзываемому лицу, возрастом того, о ком повествуется, нормами речевого этикента. На выбор формулы оказывает влияние культурный уровень коммуникантов, местные традиции и языковые особенности. Выделенные примеры использованния антропонимических моделей полностью согласуются с этикетными норманми, принятыми в нашей стране во второй половине XX века. Однако трехком-понентная модель не имеет широкого распространения в среде сельских жите-

ей, где превалирует двухкомпонентная модель лимя + фамилия или фаминлия + имя. Так, во всем творчестве В. Шукшина соотношение трехкомпонент-ной модели к двухкомпонентной равно 10 : 100, а в трилогии Ф. Абрамова Пряслины это соотношение составляет 6 : 94. Двухкомпонентная модель отнражает обычность идентификации сельского жителя, хотя сочетание компоненнтов в модели имеет разную степень распространенности: частотность моделей Ф+И и И+Ф, используемых В. Шукшиным, соотносится, как 10 : 122, а Ф. Абрамовым в трилогии Пряслины Ч как 2 : 77. В 4 повестях, 2 очерках и 10 рассказах В. Распутина это соотношение равно 3 : 46. Отметим, что личное имя собственное в антропонимических формулах используется не только в паснпортной форме, но и в гипокористической, суффиксальной и диалектной. Суфнфиксальная форма имени на -ка /-ха в составе двухкомпонентной модели обычнна для речевого общения, имеет большую частотность использования и не сондержит уничижительного оттенка.

Каждая формула обращения и самоименования специфична, может иснпользоваться в различных вариантах и поэтому рассматривается с точки зренния выявления особенностей функционирования в ситуациях конкретного речевого общения. Мы рассмотрели также прагматическую значимость перенхода одного вида обращения к другому в рамках одной речевой ситуации.

Русские антропонимические формулы безэквивалентны. Анализ их пенревода в художественных переводах произведений В. Распутина и В. Шукншина на английский язык (Valentin Rasputin. Money for Maria. Stories. - M., 1989; Vasily Shukshin. I want to Live. Short Stories. Ч M., 1978; Vasily Shuk-shin. Short Stories. Ч M., 1990) выявил трудности, с которыми сталкивается переводчик при выборе более понятных для носителя английского языка аннтропонимов и их структурного оформления. В большинстве случаев в аналинзируемых переводах изменяется порядок следования компонентов в трех-компонентной формуле: фамилия ставится на третье место, что приближает перевод к нормам английского речевого этикета. Отмечаются примеры изменнения состава компонентов: трехкомпонентная формула Ф+И+О заменяется на двухкомпонентную И+Ф, что ведет к нарушению русской этикетной норнмы при именовании должностных лиц и людей определенной профессии, нанпример учителей. Национально-культурное своеобразие трехкомпонентной Ф+И+О или И+О+Ф и двухкомпонентной И+О моделей именования обоснонвывается не количеством структурных элементов, а качественным их состанвом: отчества как компонента антропонимической формулы именования в английском языке нет, не подлежит изменению и последовательность компоннентов в сочетании лимя + отчество.

Таким образом, информативность национальной антропонимии повышанется при лингвокультурологическом исследовании антропонимов, предунсматривающем изучение процесса формирования национально-культурных коннотаций имен в связи с теми общественными оценками, которые они понлучили в разное время у отдельных общественных групп, предоставляя свендения об особенностях социальной организации, культуре, этнографии общенства, особенностях мировосприятия его членов. Именно культурной истори-

ей обусловлены определенные типы, модели и формы имен, ею во многом определяется состав лексем и морфем, включаемых в имена, сменяемость имен и именных моделей в зависимости от изменения социально-исторических условий. Антропонимы отражают национальную культуру ченрез призму словесного сознания и, становясь своеобразным отражением культуры, представляют вместе с тем существенную часть языка как средстнва коммуникации в обществе, как средства хранения и передачи информации о жизни общества.

Анализ словарного перевода русских имен показал, что они не имеют эквивалентов в английском языке, им даются их условные английские слонварные соответствия. Национально-культурная специфика русских антропоннимов выявлялась в сопоставлении с их словарными английскими соответстнвиями через рассмотрение особенностей имен на фонетическом, деривационнном и морфологическом уровнях.

Было выделено 122 примера английских имен и дериватов, имеющих уснловные словарные соответствия с русскими именами на основе близости графического или звукового облика имен (например, Ann - Энн - Анна). Тем не менее репертуар фонетических норм, употребляемых в произнесении руснских имен, не совпадает с репертуаром звуков в английском языке даже для транслитерированных соответствий (например, Анна - Anna ['аепэ]). Блинзость графического облика слова порой обманчива, о чем свидетельствуют следующие примеры: имя Ira [ aiara, 'aira] переводится транскрибированием Аира, но не Ира; имя Inga является дериватом от имени Ingrid, тогда как в русском языке Инга Ч это полная форма имени. Кроме того, имеет место смещение ударения в словарных соответствиях графически близких имен, например: Anton ['aentan] Ч Антон, Boris ['bons] Ч Борис, Elena felina] Ч Елена и др. Следовательно, к первому признаку, отвечающему за национальнно-культурное своеобразие личного имени собственного, относится его звунковая форма.

Во-вторых, несмотря на то, что среди выделенных имен, имеющих уснловное словарное соответствие в русском и английском языках, 63 % харакнтеризуются общим источником заимствования, русские и английские имена стали развиваться самостоятельно в принявших их языковых системах, принспособивших их к своим грамматическим нормам.

В-третьих, сопоставление деривационных форм английских и русских имен подтверждает их национально-культурное своеобразие, проявляющееся в отсутствии аналогичных форм, в том числе стилистически сниженных. Английские и русские условные словарные соответствия имеют абсолютно разные парадигмы имен. Например, имя John имеет следующую парадигму: Jack, Johnnie, Johnny, Jon, Jonny, тогда как имя Иван (имеющее тот же источнник заимствования) в отмеченных произведениях встречается в следующих производных формах: Ванечка, Ванёк, Ванька, Ванюха, Ванюша, Ванюшенъ-ка, Ванюшка, Ваня, Ванятка, Иванушка, Ивашка.

И четвертое отличие на уровне языка заключается в наличии в английнской и русской языковых системах разных антропонимических суффиксов, причем, количество антропонимических суффиксов для образования произнводных форм личного имени собственного в русском языке намного больше, чем в английском. Антропонимические суффиксы обладают национальной соотнесенностью. Формам антропонимов с суффиксами субъективной оценнки в двуязычных словарях не даются их условные соответствия, то есть суфнфиксальные формы русских имен не имеют эквивалентов и условных соотнветствий в английском языке. Для словарных переводных соответствий важнным остается ссылка на принадлежность имени к антропонимической систенме определенного языка и указание на то, что носитель имени принадлежит к определенной лингвокультурной общности. Сема национальности имплинцитно присутствует в именах, входящих в антропонимические системы сонпоставляемых языков.

Обозначая носителя определенного языка и культуры, английские и руснские имена, имеющие один источник заимствования и близость звучания, обнладают разным коннотативным потенциалом, ибо за каждым именем стоят определенные национально-культурные ассоциации, отражающие национнальные воззрения и оценки. Следовательно, этимология заимствованного имени не является критерием его национально-культурной специфики.

Ввиду того что значения антропонимов раскрываются в контексте, в ренчи, при анализе перевода художественных произведений рассматривалось проявление национально-культурных особенностей личных имен собственнных с учетом достижения цели коммуникации. Используя способ транскринбирования при переводе всех форм русского имени в произведениях В. Раснпутина и В. Шукшина, переводчики старались максимально приблизить его произношение к оригинальному, указать на национальную принадлежность его референта. Звуковая оформленность или фонетический портрет личного имени собственного в языке-источнике принадлежит к важнейшим факторам, определяющим его орфографическую форму в языке перевода. Однако транскрибированием имени невозможно актуализировать в сознании носитенля англоязычной культуры аналогичный коннотативный потенциал, сопрянженный с тем или иным русским именем. Обойтись без потерь, как показали примеры перевода, практически невозможно, и в каждом конкретном случае переводчик выбирает оптимальный способ перевода.

Трудности, с которыми сталкиваются переводчики при передаче эмонционально-стилистических и оценочных компонентов коннотативного знанчения русских антропонимов, способ их перевода служат доказательством наличия национально-культурного своеобразия у русских имен, их безэкви-валентности на стилистическом и прагматическом уровнях.

Проведенное исследование художественного перевода русских отчеств, фамилий и отфамильных прозвищ на английский язык способом транскрибиронвания, отсутствие словарных соответствий также доказало их безэквивалент-ность как на уровне языка, так и на уровне речи. При переводе мотивированных прозвищ переводчики не использовали способ транскрибирования, а старались

передать их смысловое содержание. Например, прозвище Рашпиль (В. Шукшин Сапожки) переведено как File (лнапильник) (V. Shukshin Boots, перевод Robert Daglish), а прозвище Залётный (В. Шукшин Залётный) Ч как Stray (лзаблудившийся, заблудший) (V. Shukshin The Stray, перевод Andrew Bromfield).

Антропонимическая безэквивалентность, следовательно, характеризуетнся референциальной и коннотативной безэквивалентностью в связи с национнально-культурной и национально-языковой обусловленностью. Показывая национально-культурную специфику русского личного имени собственного у писателей Федора Абрамова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина и Вансилия Шукшина, мы, по существу, способствуем выявлению национально-культурной специфики русского антропонимикона в целом.

В Заключении подведены итоги исследования, сформулированы вывонды по его содержанию.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Монография

1.а Зубкова Л. И. Русское имя второй половины XX века в лингво-

культурологическом аспекте (по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева,

B. Распутина и В. Шукшина) / Л. И. Зубкова. Ч Воронеж : Изд-во Воронеж,

гос. ун-та, 2008. Ч 412 с.

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

Зубкова Л. И. Культурная обусловленность антропонимической конннотации / Л. И. Зубкова // Вестник Тамбовского университета. Сер. : Гуманинтарные науки. Ч Тамбов, 2008. Ч Вып. 8 (64). Ч С. 146-152.
Зубкова Л. И. Культурогенный потенциал прецедентных имен и фаминлий русской культуры (по произведениям деревенской прозы второй полонвины XX в.) / Л. И. Зубкова // Вестник Тамбовского университета. Сер. : Гунманитарные науки.Ч Тамбов, 2008. ЧВып. 1 (57) Ч С. 171-177.
Зубкова Л. И. Проявление национально-культурного своеобразия руснских антропонимических формул / Л. И. Зубкова // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Научный журнал. Сер. филология. Ч СПб. , 2008. Ч № 3 (15). Ч С. 126-136.
Зубкова Л. И. Иван / Л. И. Зубкова // Русская речь. Ч 2009. Ч № 3. Ч

C. 99-103.

Зубкова Л. И. Имена в деревенской прозе второй половины XX века / Л. И. Зубкова // Русская речь. Ч 2009. Ч № 2. Ч С. 98-100.
Зубкова Л. И. Имя Иван в языковом сознании русских людей второй понловины XX в. / Л. И. Зубкова // Русская словесность. Ч 2009. Ч № 1. Ч

С. 56-60.

8.а Зубкова Л. И. Особенности функционирования диминутивных форм

имени в деревенской прозе второй половины XX в. как проявление русско-

го национально-культурного своеобразия / Л. И. Зубкова // Русский язык за рубежом. Ч 2009. Ч № 2. Ч С. 56-63.

9.а Зубкова Л. И. Своеобразие и типы антропонимической коннотации /

Л. И. Зубкова // Филологические науки. Ч 2009. Ч № 1. Ч С. 65-73.

10. Зубкова Л. И. Формы антропонимов в русских фразеологизмах и афон

ризмахаа (поаа произведениямаа Ф. Абрамова,аа В. Астафьева,аа В. Распутин и

B. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Вестник Ленинградского государственного

университета им. А. С. Пушкина. Научный журнал. Сер. филология. Ч СПб.,

2009. Ч № 10 (34). Ч С. 129-139.

Статьи и материалы конференций

11. Зубкова Л. И. Национально-культурное своеобразие прозвищ в произн

ведениях В. М. Шукшина / Л. И. Зубкова // Слово: материалы междунар. линн

гвистической науч. конф. Ч Тамбов : Изд-во Тамбов, гос. ун-та, 1995. Ч

C. 24-25.

12. Зубкова Л. И. Суффиксальные формы личного собственного имени в произведениях В. М. Шукшина / Л. И. Зубкова // Проблемы русистики (лекнсикология и грамматика). Тезисы межрегион, науч. конф. Ч Белгород : Изд-во Белгород, гос. пед. ун-та, 1995. Ч С. 29-30.

13. Зубкова Л. И. Безэквивалентность русского личного собственного имени (на материале произведений В. М. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Метондические и лингвистические проблемы в обучении иностранному языку: сб. науч. тр. Ч Воронеж : Изд-во Воронеж. ВВАИУ, 1996. Ч № 3. Ч С. 85-89.

14 Зубкова Л. И. Именник произведений В. Шукшина как отражение нанционально-культурной специфики русских антропонимов / Л. И. Зубкова // Современная языковая ситуация и совершенствование подготовки учителей-словесников : материалы Всерос. науч.-метод, конф. Ч Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. пед ун-та, 1996. ЧЧ. 1. Ч С. 36-37.

Зубкова Л. И. Роль антропонимов в создании определенной тональнонсти общения / Л. И. Зубкова // Культура общения и ее формирование: матенриалы третьей региональной науч.-метод, конф. по преподаванию культуры общения в школе и вузе. Ч Воронеж : ВИПКРО, 1996. Ч С. 27-28.
Зубкова Л. И. Безэквивалентность обращения со словом товарищ в русском речевом этикете / Л. И. Зубкова // Культура общения и ее формиронвание : материалы IV регион, науч.-метод. конф. Ч Воронеж : ВОЧПКРО, 1997.ЧС. 67-68.
Зубкова Л. И. Прозвища в народной русской речи (по произведениям В. М. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Культура общения и ее формирование. Нанучное издание. Ч Воронеж : Истоки, 1999. Ч Вып. 6. Ч С. 160-161.
Зубкова Л. И. Национально-культурная специфика русского имени Иван / Л. И. Зубкова // Культура общения и ее формирование. Научное изданние.Ч Воронеж : Истоки, 2003. Ч Вып. 10. Ч С. 36-39.
Зубкова Л. И. Выявление национально-культурной специфики руссконго личного собственного имени (на материале произведений В. Шукшина и их переводов) / Л. И. Зубкова // Филологические записки. Вестник литерату-

роведения и языкознания. Ч Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. Ч Вып. 22.Ч С. 134-138.

Зубкова Л. И. ексический фон русских антропонимов / Л. И. Зубкова // Русская словесность на рубеже веков : методология и методика преподаванния русского языка : материалы Российской конференции, посвященной 80-летию со дня рождения проф. И. П. Распопова. Ч Воронеж : Изд-во Вороннеж, гос. ун-та, 2004. Ч С. 80-81.
Zubkova Ludmila. Russian antroponyms, their cultural peculiarities and ways of translation into English / L. Zubkova // Преподавание английского язынка в России : единение профессионального сообщества : тез. докл. X междуннар. конф. Национального объединения преподавателей английского языка.

Ч Тамбов : Изд-во Тамб. гос. ун-та, 2004. Ч С.63-64.

22.аа Зубкова Л. И. Русские антропонимы в английских переводах /

Л. И. Зубкова // VI междунар. науч. конф. по переводоведению Федоровские

чтения. Ч СПб : Изд-во СПбГУ, 2004. Ч С. 25-26.

Зубкова Л. И. Мотивированные прозвища и их типы / Л. И. Зубкова // Культура общения и ее формирование. Научное издание. Ч Воронеж : Истонки, 2005. Ч Вып. 14.Ч С. 26-29.
Зубкова Л. И. Народные одежды в русской антропонимике (по пронизведениям В. Астафьева, В. Распутина, В. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Пронблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий : материалы III Всерос. науч.-практ. конф. Ч Воронеж : Изд-во ВГПУ, 2005. Ч Ч. III. Ч С. 216-221.
Зубкова Л. И. Национально-культурное своеобразие русских антропоннимов в английских переводах / Л. И. Зубкова // Университетское переводо-ведение : материалы VI междунар. науч. конф. по переводоведению Федонровские чтения. Ч СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2005. Ч Вып. 6. Ч С. 123-130.
Зубкова Л. И. Национально-маркированные коннотации русских аннтропонимов /Л. И. Зубкова // Социокультурные аспекты профессионального общения : материалы междунар. науч. конф., посвященной 75-летию ВГАСУ.

Ч Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. арх.-строит. ун-та, 2005. Ч С. 165-169.

27. Зубкова Л. И. Особенности перевода русских имен собственных на

английский язык / Л. И. Зубкова // Сопоставительные исследования 2005. Ч

Воронеж : Истоки, 2005. Ч С. 181-185.

28.аа Зубкова Л. И. Национально-прецедентные и универсально-прен

цедентные имена /Л. И. Зубкова // Сопоставительные исследования 2006. Ч

Воронеж : Истоки, 2006. Ч С. 145-150.

Зубкова Л. И. Антропонимические ассоциации русских как отражение языковой картины мира / Л. И. Зубкова // Проблемы ономасиологии и теории номинации : сб. материалов междунар. науч. конф. Ч Орел : Изд-во ОГУ, 2007. Ч Ч. П. Ч С. 131-135.
Зубкова Л. И. Диалектное имя в художественном тексте (по произвендениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Родной язык : проблемы теории и практики преподавания :

материалы междунар. науч.-метод. конф. Ч Борисоглебск : Изд-во Борис, гос. пед. ин-та, 2007. Ч С. 108-112.

Зубкова Л. И. Отыменные и отфамильные прозвища в деревенской прозе второй половины XX в. / Л. И. Зубкова // Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий : материалы IV междунар. науч.-практ. конф. Ч Воронеж : Изд-во ВГПУ, 2007. Ч Ч. П. Ч С. 53-59.
Зубкова Л. И. Прецедентное имя в национально-культурном сознании русских / Л. И. Зубкова // Коммуникативное поведение славянских нарондов.Ч Варшава, 2007. Ч Вып. 28.Ч С. 193-203.
Зубкова Л. И. Проявление национального своеобразия русских антро-понимических моделей в переводе (на материале перевода рассказов В. Шукшина на английский язык) / Л. И. Зубкова // Сопоставительные исслендования 2007. Ч Воронеж : Истоки, 2007. Ч С. 161-164.
Зубкова Л. И. Русские фразеологизмы с антропонимическим компоннентомаа (поаа произведенияма аФ. Абрамова,аа В. Астафьева,аа В. Распутин и

B. Шукшина) / Л. И. Зубкова // Славянские языки и культура : материалы межн

дунар. науч. конф. Ч Тула : Изд-во Тульск. гос. пед. ун-та, 2007. Ч С. 124-127.

Зубкова Л. И. Русское суффиксальное имя на -ка в коммуникации и перенводе / Л. И. Зубкова // Язык, коммуникация и социальная среда : сб. науч. тр. Ч Воронеж : Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2007. ЧВып. 5. Ч С. 37^16.
Зубкова Л. И. Уровни проявления национально-культурного своеобранзия русских личных имен собственных через словарный перевод / Л. И. Зубкова // Вестник Воронежского государственного университета. Сер. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Ч 2007. Ч № 2 (ч.1). Ч

C. 102-109.

Зубкова Л. И. Фамилия в общении (на материале художественных пронизведений) // Культура общения и ее формирование : межвуз. сб. науч. тр. Ч Воронеж : Истоки, 2007. Ч Вып. 19. Ч С. 50-53.
Zubkova Ludmila. Studying Culture through Antroponyms / L. Zubkova // Teaching professional English Ч enjoying professional communication. Proceedнings of the 13th NATE-Russia annual conference. Ч Voronezh, 2007. Ч С139-140.
Зубкова Л. И. Деантропонимическая лексика и ее национально-кульнтурное своеобразие (на основе деревенской прозы) / Л. И. Зубкова // Русский язык в условиях интеграции культур : XXVI Распоповские чтения : материалы междунар. конф. Ч Воронеж : Изд-во ВГПУ, 2008. Ч Ч. П. Ч С.86-92.

40.а Зубкова Л. И. Диалектная коннотация в антропонимах (по произн

ведениям писателей-лдеревенщиков) / Л. И. Зубкова // Материалы по русн

ско-славянскому языкознанию : междунар. сб. науч. тр. Ч Воронеж : Изд-во

Воронеж, гос. ун-та, 2008. Ч Вып. 29. Ч Ч. I. Ч С. 170-174.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog

Русское имя второй половины XX века в лингвокультурологическом аспекте (по произведениям Ф. Абрамова, В. Астафьева, В. Распутина и В. Шукшина)