Geum.ru
   Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Эпистемологические основания теории значения

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

На правах рукописи

БОЧКАРЕВ Андрей Евгеньевич ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ТЕОРИИ ЗНАЧЕНИЯ

Специальность 10.02.19 - Теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Москва - 2009


Работа выполнена на кафедре лингвистической семантики Государстнвенного образовательного учреждения высшего профессионального образонвания МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Научный консультант доктор филологических наук, профессор

Городецкий Борис Юрьевич

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Гарбовский Николай Константинович

доктор филологических наук, профессор Кронгауз Максим Анисимович

доктор филологических наук, профессор Кузнецов Валерий Георгиевич

Ведущая организацияа Тверской государственный университет

Защита диссертации состоится л__ __________ 2009 г. в______ часов

н заседанииаа диссертационногоаа совет Д212.135.02аа приаа ГОУаа ВПО

МОСКОВСКИЙаа ГОСУДАРСТВЕННЫЙаа ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ по адресу: 119034, г. Москва, ГСП-2, ул. Остоженка, 38.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ.

Автореферат разослан л_ ____________ 2009 г.


Ученый секретарь диссертационного совета


В. С. Страхова


1

Развитию современной науки свойственна весьма примечательная теннденция: чем разнообразнее знание об изучаемом объекте, тем насущнее ненобходимость концептуального его обобщения в тех или иных теориях инте-гративного характера.

Наиболее очевидным образом эта тенденция проявляется в эпистемоло-гически ориентированных исследованиях, призванных установить, дабы пенрейти от меньшего знания к большему (Ж. Пиаже), как соотносятся между собой разные методы и способы познания, как преломляются в контексте знания научные факты и как вообще совершается в науке прирост знания. Эмпирическую базу исследования в таком случае образуют исторически зансвидетельствованные события, факты, принципы, методы и теории, а эпистенмологическую в собственном смысле слова - рефлективность знания, струкнтура горизонта ретроспекции, модели эволюции, модели репрезентации нанучных систем в их отношении к истинности и верификации.

Без такого самопознания не обойтись и науке о языке, особенно если ее интересуют не только языковые факты, но и модели их репрезентации в менталингвистическом описании. Эпистемологической является, по сути, традинционная для теории языка рефлексия в отношении объекта, принципов и ментодов его изучения. В самом общем виде эта рефлексия сводится к извечным методологическим вопросам (насколько верно моделируется в теории объект и какие следует вообще предъявлять к теории требования, чтобы обеспечить эвристическую ее ценность), а в частном преломлении преобразуется в истонрию лингвистических учений - листорию и эпистемологию наук о языке (С. Ору). Особый интерес здесь вызывает, безусловно, не каталогизация изнвестных теорий, не приклеивание этикеток, а осознание необходимых их эпистемологических предпосылок, преемственности и разрывов лингвистинческого знания в определении отношений между языком-объектом и всевознможными его рациональными реконструкциями (Г. Рейхенбах).

Вместе с тем, согласимся с Н. Ю. Бокадоровой, вопросы самопознания ставятся лингвистами чаще всего в аспекте исследования границ и возмож-


2 ностей отдельных методов и принципов описания языка, реже - в плане изунчения границ и возможностей науки о языке в целом. Увидеть объект в многообразии различных его определений можно действительно лишь в иснторической перспективе - через историологическую компоненту самопонзнания. Но при условии, добавим, если историологизации подлежит не иснтина, не соответствие истинному положению вещей, а познание истины. Ибо, как гласит известная максима, истина не имеет истории - историю имеет понзнание истины.

Обратившись к семантическому кругу проблем, нельзя не заметить, как меняется с исследовательской позицией формат толкования. В бихевиористнской модели, например, значение сводится к стимулу и/или реакции, в дескнриптивной лингвистике - к дистрибуции, в структуралистской семантике соссюровского толка - к системе значимых противопоставлений, в когнитивнной семантике - к ментальным репрезентациям, в условно-истинностной сенмантике - к необходимым и достаточным условиям, которым должно удовнлетворять выражение, чтобы правильно обозначать . Причем, каким бы ни был формат обработки языковых выражений, принципиально важно здесь даже не понять, насколько верным является то или иное решение, а устанновить, как зависят от исследовательской позиции содержание и способы представления значения, насколько совместимы разные подходы к значению и возможно ли вообще единство науки о значении.

Актуальность реализованного в данном исследовании эпистемологиченского подхода к значению обусловливается насущной потребностью не тольнко описать сложившиеся в семантике модели значения, но еще и соизмерить возможности отдельных научных теорий, принципов и методов анализа с

1 Разными по содержанию оказываются, кроме того, и виды знания, которыми оперируют эти теории. В дескриптивной лингвистике это знание дистрибуции, в условно-истинностной семантике - знание условий истинности, в теории речевых актов - знание конвенциональных ситуаций, в интерпретирующей семантике - фоновые знания в функнции интерпретанта. При этом содержательным коррелятом этих знаний являются как абнсолютно достоверные знания, объективированные в общественной практике в виде понянтий, категорий и законов, так и не всегда достоверные мнения и убеждения.


3 общей логикой развития науки о значении. Отвечая общей тенденции к интенграции, такой подход позволяет по меньше мере обобщить накопленные в пределах изучаемой предметной области знания, а в пределе - построить в рамках единой теории значения такую модель, в которой учитывались бы в единстве многообразия возможности разных подходов к значению.

Объектом данного исследования служат языковые означаемые в их отнношении к разнообразным системам знания, предметом - эпистемологиченские основания теории значения.

Материалом исследования служат языковые произведения на русском, французском и английском языках, взятые в контексте разнотипных парандигм знания. При этом в корпусе привлекаемых для обсуждения примеров -от отдельно взятых именных выражений до полноценных высказываний и текстов общим объемом свыше 10 млн. знаков - интерес представляют не только exemples inйdits, но и взятые в качестве образца хорошо известные примеры в интерпретации представителей разных научных теорий. Такие примеры позволяют с очевидностью уяснить, как зависит от исследовательнской позиции состав исследуемого значения.

Цель исследования заключается в разработке эпистемологических оснонваний значения: во-первых, в отношении к сложившимся научным теориям, так или иначе связанным с интерпретацией; во-вторых, в отношении к разнонобразным системам представления, на которых базируется толкование.

Наилучшей моделью здесь может быть, безусловно, только модель, понстроенная на принципах эпистемологического консерватизма - модель, конторая позволяет в максимальной степени сохранить запас знаний, добытых в ходе познания явлений определенного порядка, и в которой во внимание принимается по возможности максимальное число различных методологинческих подходов (С. Ору):

- герменевтический опыт, например, позволяет построить понимание в исторической перспективе в связи с эволюцией мира идей, а заодно и осознать, что понимание {subtilitas intelligendн) является еще истолко-


4 ванием (subtilitas explicandн) и применением (subtilitas applicandi);

  1. когнитивная семантика позволяет, со своей стороны, подойти к многонобразию знания как условию релятивности понимания и тем самым отойти от позитивизма, под властью которого находились долгое время науки о культуре и языке;
  2. развивая герменевтические постулаты о множественности смысла, крунговой структуре понимания, интерпретирующих возможностях контекнста, интерпретирующая семантика (микросемантика) предоставляет аппарат, уточняет основные процедуры и операции интерпретации, по которым сфокусированные в контексте знания преобразуются в семаннтическом анализе в актуальные компоненты значения: ингерентные или афферентные семы.

Достижению поставленной цели служит решение следующих задач:

  1. проследить, как зависят от исследовательской позиции процедуры иннтерпретации;
  2. установить, как оперируют в семантической интерпретации знаниями, какие преимущественно мобилизуются знания и как эти знания позвонляют отобрать в диапазоне допустимого варьирования действительно релевантные компоненты значения;
  3. показать, как оформляется в контексте знания субстанция содержания и как эволюционирует со способом смыслополагания функция познанния;
  4. исследовать, как взаимодействуют в составе значения разнотипные систематики (системы знания) и как обеспечивается в таком взаимондействии единство значения;
  5. установить, как совершается в зависимости от области определения кантегоризация и как зависит от способа категоризации строение семантинческого класса, на котором устанавливают в семантическом анализе содержание исследуемого значения, а именно: входящие в состав сенмемы семы;

5

Хаа установить, как создаются семантические классы в языке и в контексте

и как определяются на этих классах ингерентные и афферентные семы;

  1. изучить, как преломляются в синтагматике установленные в парадигнматике отношения между семемами и как влияют эти отношения на сондержание семемы;
  2. определить, как меняются с установкой мнения условия истинности;
  3. показать, как преодолевается в языке листинностный провал (truth value gap) и какие языковые средства вносят коррективы в истинностнное значение проблемных суждений;
  4. выявить, как отношение знака к вещи опосредствуется сложившимися в общественной практике представлениями и как эти представления задают в анализируемом высказывании и/или тексте лэффект реальнонсти (Р. Барт);
  5. обосновать эпистемологически ориентированную модель значения, в которой всякое означаемое конституируется в отношении к соответстнвующей области определения и в которой единство переменных значенний задается как общность функции познания.

Методологической основой исследования служит диалектическая лонгика с категориальным аппаратом в виде антиномий. Совпадая с такими ненотъемлемыми свойствами значения, как становление и развитие, антиномии позволяют должным образом отобразить складывающиеся в общественной практике переменные отношения между знаками, вещами и опосредствуюнщими их представлениями, синтетически разрешить возникающие между пенременными значениями внутренние противоречия и тем самым обосновать единство значения как единство многообразия.

Наряду с общефилософским диалектическим методом в исследовании применяются в качестве инструментария и собственно лингвистические ментоды, приемы и процедуры, в том числе дистрибуции, компонентного аналинза, структурно-системного описания, внутренней реконструкции, когнитивнного моделирования, варьирующие по принципу соответствия в зависимости


6 от избираемой теоретической позиции и/или решаемой в исследовании заданчи. В отказе от исключительности какого-то метода, как и в стремлении сончетать разные общие и частные лингвистические методы - залог единства научного знания.

В ракурсе исследуемой проблематики на защиту выносятся следующие положения:

  1. Значение предстает не данным, а заданным - таким, как его конституинрует знание.
  2. В оформлении языкового значения участвуют разные системы знания -от обыденных представлений до научных таксономии.
  3. Какой бы ни была система знания, лексическое значение задается отнносительно этой системы по типу понятия. Причем не потому, что ченрез него просвечивает непременно понятийное значение, а потому, что задается на всех этапах своего становления как функция познания.
  4. Какой бы ни была система знания, будь то научные таксономии или обыденные представления, знание - залог категоризации, а заодно и условие построения семантического класса, на котором устанавливают в семантическом анализе искомое значение.
  5. Даже если языковые выражения и соотносятся с вещами через посреднство когнитивных аналогов знания, из этого не следует, что языковое значение сводится к таким аналогам в силу исключительно когнитивнного соответствия: собственно лингвистическим анализ значения станновится лишь при условии, если значение устанавливается на основе самих языковых выражений.
  6. Утверждать, какие знания инкорпорируются в языке и как они преобнразуются в семантическом анализе в компоненты значения, можно только по засвидетельствованному в языке использованию языковых знаков.
  7. Единство значения обеспечивается не тем, что все формы знания воснходят к общему предмету, а тем, что образуют совместно систему, от-

7 дельные части которой предполагают друг друга в необходимом их

различии. Так, говоря словами Э. Кассирера, единство субстрата заменняется функциональным единством. Данные положения связаны с другими, не менее важными для теории значения положениями:

  1. В эпистемологической проекции истинностное значение анализируенмых языковых выражений релятивизируется необходимым образом относительно контекста мнения, в котором исчисляется это значение.
  2. Каким бы ни было значение, эвристически ценным является не само по себе отношение к вещам и даже не соответствие ассоциируемого с нинми значения реальному положению вещей: adaequatio rei et intellectus, a понимание того, как задается это отношение в составе значения.
  3. Не будучи прямой, референция опосредствуется системой знания, мненния или убеждения, относительно которой воспринимаются обознанчаемые словами вещи.
  4. Отказавшись от экстенсиональной трактовки значения в пользу интеннсиональной, содержание языкового знака следует определять - в рамнках соссюровской теории значимости - в отношении к другим знакам.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в послендовательном эпистемологическом освещении оснований теории значения, а также в систематизации и развитии необходимых сопутствующих положений методологии семантики.

  1. Впервые обобщаются в статусе интерпретантов, идет ли речь о логиченских, психологических или культурно-исторических их коррелятах, разнообразные модели представления знаний.
  2. По-новому определяется в эпистемологическом ракурсе и структура исследуемого значения:
  1. во-первых, потому что задается в толковании как функция познания;
  2. во-вторых, потому что определяется не путем гипостазирования каконго-то одного вида знания, а в единстве разных точек зрения, предпо-

8 агающих друг друга в необходимом их различии;

- в-третьих, потому что определяется не по принципу когнитивного сонответствия, пусть в когнитивной проекции языковые выражения и сонотносятся с вещами через посредство хранимых в памяти когнитивных аналогов, а в отношении к другим языковым означаемым.

Хаа По-новому переосмысливаются в условиях переменного знания и такие

традиционно обсуждаемые в семантике понятия, как категоризация,

состав и строение семантических классов, знак, истина и референция.

Теоретическая значимость исследования в общей теории значения сонстоит главным образом:

  1. в построении эпистемологически ориентированной модели значения, в которой всякое анализируемое означаемое определяется в рамках пенременных отношений между знаками, вещами и опосредствующими их представлениями как функция познания;
  2. в обосновании единства значения как единства многообразия;
  3. в постулировании эпистемологического релятивизма;
  4. в преодолении междисциплинарных противоречий в поисках единой модели интерпретации;
  5. в построении единой модели интерпретации, применимой равным обнразом к анализу слов, высказываний и текстов.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что по предлагаемой нами модели можно исследовать, как изучаемые лингвистикой слова, высказывания и тексты коррелируют с миром идей, каким является в языковом выражении содержание таких идей. Результаты исследования монгут использоваться в теоретических курсах по общему языкознанию, семионтике, семантике, лексикологии, стилистике и межкультурной коммуникации, а также на практических занятиях по лингвистической интерпретации текста; особенно при изучении таких основополагающих для теоретической подгонтовки тематических составляющих, как роль человеческого фактора в языке, языковая картина мира, связь между языком и действительностью, смысло-


9 вая структура слова, асимметрия языкового знака, виды и способы категоринзации, теория референции, многозначность, теория метафоры и т. д.

Гарантией достоверности полученных результатов служит представинтельный корпус исследовательского материала - как критически осмысленнные научные теории, так и привлекаемые к разбору языковые произведения общим объемом свыше 10 млн. знаков. В практическом плане разрабатываенмая в исследовании эпистемологическая модель значения прошла проверку на художественных произведениях, в том числе М. Пруста (1996), как наибонлее сложных для интерпретации, а в объяснительном плане эксплицирована в виде соответствующих положений в Семантическом словаре (2005), Эпистенмологических аспектах значения (2007) и проч. Причем оценить предлагаенмую модель интерпретации с точки зрения эвристических ее возможностей можно сразу по ряду критериев: простоту - по процедурам и операциям, эфнфективность - по прогностической и объяснительной силе, интегративность - по способности объединять ранее разобщенные знания; когерентность - по внутренней согласованности привлекаемых для анализа знаний, рефлективнность - по внутринаучной рефлексии.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования обсуждались в Парижском университете Сорбонна (IV), на семинарах по сенмантике текста (под руководством Ф. Растье), заседаниях кафедры лингвиснтической семантики МГЛУ, кафедры французской филологии НГЛУ, а также на международных и общероссийских научных семинарах и конференциях: Актуальные проблемы романистики. Язык. Общество. Культура (Саратов, 1999), л10е Congrиs de la FIPF (Париж, 2000), Проблемы межкультурной коммуникации (Нижний Новгород, 2000), Французский язык и культура Франции в России (Нижний Новгород, 2004), Язык и культура в новом обнразовательном процессе (Нижний Новгород, 2004), Лингвистические оснонвы межкультурной коммуникации (Нижний Новгород, 2005, 2007), Понинмание в коммуникации. Язык. Человек. Концепт. Текст (Москва, 2007), Проблемы теории, практики и дидактики перевода (Нижний Новгород,


10 2007), Эффективность коммуникации (Москва, 2008) и др.

Структура диссертации подчинена логике решения поставленных зандач.

Во введении обосновывается выбор темы, определяется объект исследонвания, материал исследования и методы его анализа, раскрывается новизна работы, отмечается актуальность, теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются цели и задачи диссертации.

В первой главе изучению главным образом подлежат эпистемологиченские основания значения с целью понять, какие преимущественно мобилинзуются в интерпретации знания и как вообще оперируют знаниями в различнных теориях значения.

Во второй главе исследуется такой первостепенно важный для нас вонпрос: как оформляется в отношении к знанию субстанция содержания? Исхондя из мысли, что семантику интересует не сама по себе субстанция содержанния, а способы ее оформления в понимании, мы стремимся обосновать, как совершается в контексте знания понимание, как меняется в зависимости от понимания форма содержания и как оформляется в терминах семного аналинза эта зависимость. В словах и словосочетаниях - по актуализированным в составе значения компонентам: видовым и родовым, ингерентным и аффенрентным семам, в высказываниях и текстах - по построенным на их основе изотопиям.

В третьей главе исследование строится в основном вокруг категоризанции с целью показать, как совершается в отношении к знанию категоризация, как меняются с областью определения виды и способы категоризации и как задается через посредство категоризации формат значения.

В четвертой главе исследуются семантические классы, способы понстроения семантических классов в контексте знания, обосновывается приннципиально важная для семантического анализа зависимость: значения - от семантического класса, класса - от системы знания.

Библиография содержит список трудов отечественных и зарубежных


11 авторов, цитируемых в диссертации, общим объемом более трехсот наименонваний.

В заключении подводятся итоги, намечаются перспективы дальнейших исследований.

В приложении предлагается семантический анализ многочисленных реализаций растительного мотива в творчестве М. Пруста. Анализируемый материал представляется, на наш взгляд, тем более интересным, что позволянет проиллюстрировать помимо специфических особенностей прустовского идиолекта наиболее важные положения диссертации, показать, как меняется со способом смыслополагания функция познания, как взаимодействуют межнду собой разные виды знания и как обеспечивается в таком взаимодействии единство значения.

Содержание работы

В Главе I Знание как концептуальный фон значения исследуется роль и место знания в теории значения. Исходя из мысли, что краеугольным камннем теории значения служит издавна положение о соответствии значения знанию, мы пытаемся проследить, какие преимущественно мобилизуются в интерпретации знания и как оформляются в контексте знания разные значенния значения.

Изучением знания занимается традиционно эпистемология. В качестве науки о знании эпистемология совпадает отчасти с философией науки, сонциологией и историей. Сходным для всех этих отраслей знания является поннимание знания как исторически изменчивой социокультурной реальности, отличным - область применения, объект, задачи и методы исследования. Оснтаваясь в кругу философской мысли по содержанию и методам, философия науки, например, замыкается преимущественно на философских аспектах знания, континуальности и прерывистости познания, социология - на социнальной институционализации знания, история науки - на исторической эво-


12 юции научного знания, тогда как эпистемологии достаются по определению

наиболее общие вопросы: условия производства, хранения, переработки и

передачи знаний.

Эпистемологическими являются, по сути, и вопросы, которыми задается лизнутри любая теория значения: как отражаются в языке знания о мире? какие знания учитывать в толковании? на каких знаниях должна строиться адекватная теория значения? Действительно, идет ли речь о герменевтике, интерпретирующей семантике, теории речевых актов, когнитивной семантинке или исследованиях в области искусственного интеллекта, ни одна теория значения не может обойтись без обращения к знаниям. В герменевтике их подают как предрассудки (prйjugйs), в теории речевых актов - как конвенции, в исследованиях по искусственному интеллекту - как скрипты и семантиченские сети, в интерпретирующей семантике - как фон невысказанных допунщений, прагматические пресуппозиции, социальные нормы и топосы, в когннитивной семантике - как прототипы, социальные стереотипы, фреймы, идеализированные когнитивные модели. Причем, в каких бы терминах ни представлялось знание, все без исключения теории значения совпадают в главном: знания суть необходимые условия понимания. В феноменологиченском отношении они образуют, говоря словами Э. Гуссерля, всеохватываюнщий горизонт жизненного мира, в который мы вживаемся и на котором только и можем понять, что представляют для нас в модусе актуальной обнращенности все лежащие внутри этого горизонта вещи.

Разумеется, в познавательном аспекте далеко не безразлично, какие изнбираются в качестве основания значения лэпистемологические предпосылнки (Б. Рассел) - абсолютно достоверные знания, объективированные в обнщественной практике в виде понятий, категорий и законов, или не всегда достоверные мнения и убеждения. В познавательном аспекте знания, мнения и убеждения обладают, безусловно, разной степенью достоверности, но оснтаются, каким бы ни было их весовое число (Г. Рейхенбах), основанием производных на их основе утверждений.


13 Ва онтологическиа ориентированных исследованиях методологическим

базисом анализа может быть вне зависимости от языка только логический позитивизм, моделью анализа - анализ по необходимым и достаточным уснловиям, инструментарием - рационально-объективные системы знания, ганрантом истинности значения - объективная достоверность, а наиболее обсунждаемыми и чуть ли не центральными проблемами - истина и референция. Чтобы определить, что означают, например, высказывания вида Земля вранщается вокруг Солнца, John and Harry went to Cleveland или Пожилой джентльмен часто ходил по улицам города, требуется установить, с какими индивидными объектами соотносятся обозначающие их выражения, к каким классам принадлежат эти объекты и какие свойства можно вообще предици-ровать представителям данного класса.

Подобные примеры позволяют с очевидностью осознать, с какими сложнностями сталкивается анализ языкового значения по онтологическим свойстнвам обозначаемых словами реалий.

  1. Поскольку путь к значению лежит через референцию, причем непренменно прозрачную референцию, интерпретация затрудняется, когда референт оказывается переменным, хуже того - фиктивным. Чтобы выйти из затруднительного положения, не остается ничего другого, как признать эти выражения неопределенными или фиктивными, а их иннтерпретацию - непрозрачной и даже неоднозначной.
  2. В референции к индивидному объекту значительные сложности вызынвают случаи несоответствия (или неполного соответствия), когда свойнства какого-то индивидного объекта входят в противоречие с общеизнвестными свойствами.
  3. Нельзя с уверенностью утверждать, хотя бы в силу ограниченности знания пределами своей предметной сферы, с каким преимущественно знанием должны сообразовываться устанавливаемые на их основе комнпоненты значения.
  4. В сугубо онтологическом подходе лингвистическая семантика попада-

14 ет в зависимость от специально-научного знания, а семантический ананлиз низводится до проверки, насколько выделяемые компоненты знанчения соответствуют действительному положению вещей в той или иной области знания. Хаа Ограничившись онтологическими свойствами, приходится отказаться от обиходных представлений об окружающих нас в мире вещах. Ситуация меняется кардинальным образом, как только отправным монментом рефлексии становится носитель знания; причем не обезличенный, не абстрактный homo sapiens, а реальный субъект, оперирующий в повседневнной своей деятельности как истинными знаниями, так и не всегда достовернными мнениями. С переориентацией исследования от мира, как такового, к миру, как он понимается людьми, в орбиту исследования включается система обыденного знания с когнитивными аналогами в виде в виде схем повсендневного опыта (У. Л. Чейф), прототипов (Э. Poni, Ж. Клейбер), социальных стереотипов (X. Патнэм), фреймов (Т. А. Ван Дейк, Ч. Филлмор), идеализинрованных когнитивных моделей (Дж. Лакофф) и т. п. Такие модели обеспенчивают необходимый формат обработки анализируемых выражений - слов, высказываний и текстов. С их помощью можно даже отразить возможные семантические связи между лексическими единицами, а вместе с тем и преднставить их в ракурсе единой ситуации действительности в виде соответстнвующих пропозициональных структур, в терминах которых осмысливается данная ситуация.

В многоуровневой организации знаний простейшей моделью представнления знания служат типичные примеры, идеалы и образцы (в понимании Э. Рош), социальные стереотипы (в понимании X. Патнэма), а более сложной - сценарные фреймы (в понимании Ю. Чарняка), прототипические сцены, схемы и фреймы (в понимании Ч. Филлмора). В терминах типичных применров птицу, например, можно представить как воробья, идеального мужа -как хранящего верность жене, стереотипного политика - как интригана и бесчестного человека, образцовых родителей - как заботящихся о своих де-


15 тях, образцовых детей - как послушных и т. п. Особый интерес при этом вынзывает сопоставление разноязычных слов с общим референтным значением. Ибо, даже согласившись, что любое выражение на одном языке можно перенвести на другой язык, нельзя не заметить, что англ. bachelor, франц. cйlibataire и рус. холостяк, например, пусть и совпадают по ряду общезначинмых прототипических признаков типа /мужчина/, /достигший брачного вознраста/, /никогда не был женат/, отличаются тем не менее специфически нанциональными свойствами: в русской языковой картине мира холостяка ханрактеризуют в основном по признакам /одинокий/, /неопрятный/, /неуживчивый/, в американской картине мира - по признакам /не связанный обязательствами/, /красавец/, /гуляка/ и т. п. Поэтому, согласимся с X. Патнэмом, вместо анализа в терминах необходимых и достаточных услонвий более подходящим здесь является скорее анализ в терминах семейного сходства. Из всех потенциально возможных свойств отбираются только обнщие свойства, из которых складывается инвариантное значение и по которым задается идеализированная репрезентация нормального случая типа холонстяки представляют интерес для незамужних женщин, золото - желтого цвета, тигры имеют полоски, птицы вьют гнезда, короли правят страной, колдуньи наводят порчу и т. д.

Разумеется, ассоциируемые с обозначаемой словом вещью прототипиче-ские свойства подразумевают implicite и соответствующие типовые ситуанции, в которых раскрываются в рамках допустимого диапазона варьирования эти свойства. Поэтому с теорией социальных стереотипов смыкается отчасти теория фреймов. Особенно если под фреймом понимать вслед за Ч. Филлмором не только процедурное знание, как распознавать и как вести себя в той или иной типовой ситуации, но и пропозициональную информанцию о том, какие свойства можно предицировать в данной ситуации объекту суждения.

Обратившись к лексическому составу языка, Ч. Филлмор, во всяком слунчае, констатирует, что в силу существующих между вещами связей и отно-


16 шений обозначающие их слова объединяются в языке в более или менее уснтойчивые группы, что эти группы отражают лединую схематизацию опыта и что изучать их целесообразнее как лединое целое в терминах отношений между словами.

Так подтверждаются предъявляемые к фрейму требования:

  1. концептуальныма фономаа фреймаа служата базисныеа системыа знания (лсхемы);
  2. фрейм образуется на основе единой схематизации опыта;
  3. фрейм определяется в терминах отношений между словами;
  4. всякая входящая в языковой фрейм единица активирует в сознании весь фрейм.

Стремясь обобщить сложившиеся в когнитивной науке модели знания с учетом содержания, форм и способов репрезентации, Дж. Лакофф предлагает представить их в виде так называемых идеализированных когнитивных монделей: образно-схематических, пропозициональных, метафорических и мето-нимических . В предлагаемой типологии (i) образно-схематические модели отражают пространственный опыт в кинестетических схемах типа вместинлище, часть - целое, верх - низ, лцентр - периферия; (ii) пропозиционнальные модели характеризуют по типу сетевых структур в вычислительных моделях мышления знания какой-то предметной области, (iii) метафориченские и (iv) метонимические модели - отображение этого знания в метафоринческой или метонимической проекции.

Необходимость таких структур знания не вызывает сомнения. Исслендуемые когнитивной семантикой модели понимания позволяют действительнно понять, чем являются в когнитивной проекции окружающие нас в мире вещи, но отнюдь не обозначающие их в языке выражения. Поэтому интернпретирующая семантика структуралистского толка призывает, опираясь на

2 Образно-схематическая модель совпадает отчасти с когнитивной грамматикой Р. Лангакера, пропозициональная модель - с фреймовой семантикой Ч. Филлмора, метоннимическая модель - с теорией прототипов Э. Рош и социальных стереотипов X. Патнэма, метафорическая модель - с теорией метафоры Дж. Лакоффа и М. Джонсона.


17 теорию значимости Ф. де Соссюра, исследовать значение в интенсиональном

исчислении - по складывающимся внутри языка отношениям, а востребованнные в семантическом анализе фоновые знания принимать в качестве разве только прагматических пресуппозиций в функции интерпретанта.

Действительно, собственно лингвистическим анализ значения может быть, если быть строгим и точным, лишь при изучении языковых выражений в пределах области, покрываемой языковой семантикой (Н. Д. Арутюнова). Значение анализируемого выражения устанавливают в таком случае не на основе коррелирующих с ним ментальных состояний знания и/или мнения, а путем соотнесения с другими выражениями внутри изучаемой языковой понследовательности. Так, в отношении приведенного выше примера можно сканзать, что рус. золото определяется в языке не только в отношении к металлам - меди, платине или серебру, но и в отношении к материальным ценностям и даже свойствам человеческого характера, о чем мы можем с определеннонстью судить как по присоединенным предикатам, так и по засвидетельствонванным в языке фразеологическим оборотам: ср. золотой характер (в значеннии прекрасный), золотые руки (в значении хороший мастер) или зонлотце ты мое (в значении любимый). В контексте слиток актуализации в первую очередь подлежит /металл/, в контексте драгметаллы -/драгоценный/, в контексте презренный металл - /презренный/. Причем утнверждать, насколько эти признаки кодифицированы в языке и следует ли их вообще учитывать в словарной дефиниции, можно только по частотности их воспроизводства в корпусе засвидетельствованных словоупотреблений.

Так приходим к предварительным выводам:

  1. К знаниям относят сведения разного толка. По способу оформления знания могут быть представлениями, понятиями или идеями, по содернжанию - донаучными, обыденными или научными, эмпирическими или теоретическими, по достоверности - объективными или субъекнтивными, знаниями, мнениями или убеждениями.
  2. Каким бы ни было содержание знания, знание - концептуальный фон,

18 на котором устанавливают значение: от знания заключают к значению,

значение проверяют в обратном порядке на соответствие знанию.

    • Какой бы ни была модель значения, все без исключения теории значенния сходятся в главном: знания суть необходимые основания значения; одни в силу объективной наличности, другие - как действительное сонстояние чьего-то сознания.
    • В эпистемологическом отношении далеко небезразлично, на каких знанниях строятся и как эволюционируют модели значения.
    • Избираемая эпистемологическая установка задает модель анализа. При сохранении общей корреспондентной основы в онтологически оринентированных исследованиях семантический анализ сводится к пронверке на соответствие действительному положению вещей, а в когнинтивных исследованиях - на соответствие схемам повседневного опыта в виде хранимых в памяти когнитивных моделей: прототипов, социнальных стереотипов, ситуативных сценариев, фреймов и т. д.
    • Наилучшей эпистемологической моделью значения является такая мондель, в которой учитываются по возможности все или почти все виды

    знания и в которой допускаются разные методологические подходы .

    1. Даже если языковые выражения и соотносятся с вещами через посреднство когнитивных аналогов знания, из этого не следует, что языковое значение сводится к таким аналогам в силу исключительно когнитивнного соответствия. Собственно лингвистическим анализ значения станновится лишь при условии, если значение выводится на основе самих языковых выражений.
    2. Учитывать фоновые знания в семантическом анализе следует в каченстве разве только прагматических пресуппозиций в функции интерпре-танта.

    В Главе II Об оформлении субстанции содержания исследуется такой

    3 В определении Г. X.а фон Вригта это методологический плюрализм, в определении С. Ору - эпистемологический консерватизм.


    19 первостепенноаа важныйаа дляаа эпистемологическойаа семантикиаа вопрос:аа как

    оформляется в отношении к знанию субстанция содержания? Исходя из мыснли, что понятийно постигаемая вещь получает определенность лишь в форнмах определенного знания, мы стремимся представить востребованные в поннимании знания в качестве формообразующих моментов толкования и тем самым доказать, что все формы понимания, какими бы разнообразными они ни были, подвластны общему принципу соответствия значения знанию. В танком ракурсе застывшему позитивистскому абсолюту противостоит опосредо-ванность, множественность и относительность.

    Необходимым философским и логико-семантическим основанием здесь служит, во-первых, учение Аристотеля о становлении, во-вторых - исслендуемое Г. Фреге различие между значением и смыслом, в-третьих - разрабантываемые в глоссематике отношения между формой и субстанций.

    В наиболее принципиальных своих моментах изучаемая проблематика восходит к общефилософской проблеме соотношения формы и материи. В Физике Аристотеля эти начала бытия разрабатываются в связи с аналинзом становления в виде учения о трех принципах: материи, форме и иншенности (как негативной противоположности формы). По Аристотелю, это основные действующие начала всякого становления. Под материей пониманется лежащая в основе становления субстанция: первичный субстрат кажндой [вещи], из которого [эта вещь] возникает не по совпадению, а потому что он ей внутренне присущ, под формой - нечто определенное: порядок, обнразованность или что-либо иное из такого рода предикатов, под ишеннонстью - нечто неопределенное: бесформенность, безобразность, беспоряндок. В рамках такой концептуальной схемы становление протекает не от абнсолютного не-бытия к бытию, а от акцидентного не-бытия-чем к бытию-чем; причем субстрат изменения, на который действуют противоположные начала в виде не-бытия-чем (ллишенность) и бытия-чем (лформа), не вознникает и не уничтожается, а принимает только разную определенность.

    Принципиальными для исследуемого круга проблем становятся в итоге


    20 следующие положения:

    1. Становление - свойство изменяющейся материи (субстанции).
    2. Форма и лишенность суть основные действующие начала, относительнно которых определяется в ходе становления материя (субстанция).
    3. Материя (субстанция) есть потенция формы, форма - актуализация мантерии (субстанции).
    4. Определение материи (субстанции) относительно противоположных действующих начал - формы и лишенности - позволяет различать два вида материи (субстанции): неоформленную и оформленную.
    5. Эвристически ценной может быть только оформленная материя (субнстанция).
    6. В плане бытия форма есть сущность предмета, в плане познания - поннятие о предмете или определения, которые могут быть сформулиронваны в понятии о предмете.
    7. Познание может быть только познанием формы.

    Обратившись к разрабатываемому Г. Фреге различию между значением и смыслом, нельзя не согласиться, что эвристически ценным в эпистемологинческом отношении является, если быть строгим и точным, не само по себе отношение к объекту (Bedeutung), а способ, которым задается это отношение в анализируемом языковом произведении (Sinn).

    Такое на первый взгляд очевидное установление принципиально для сенмантики, ибо позволяет не только противопоставить экстенсиональную и иннтенсиональную семантики, но и оценить возможности различных научных парадигм в плане постановки и решения исследовательских задач. С устанновкой на значение (Bedeutung) семантическим измерением семиозиса становится преимущественно отношение знаков к обозначаемым ими вещам, свойствам и состояниям; наиболее обсуждаемыми проблемами - истина и референция; наиболее приемлемой моделью анализа - анализ в терминах ненобходимых и достаточных условий. С установкой на смысл (Sinn) исследонвательский интерес смещается, напротив, в сторону изучения скорее спосо-


    21 бов обозначения. Наиболее примечательной тому иллюстрацией служит иснследуемая в связи различной установкой мнения вариативность речевых нонминаций. В гетерономинативных выражениях такая вариативность связана преимущественно с объемом таксономического знания об объекте: ср. анинсовка - яблоко - фрукт; в окказиональной компаративной номинации - со стремлением обозначить наиболее примечательные с точки зрения говорященго свойства объекта в отношении к объектам того же или другого системного класса: ср. 'муж' = 'Отелло' /ревнивый/ в высказывании вида Мой муж -Отелло (А. П. Чехов) или 'человек' = 'медведь' /неуклюжий/ в высказывании вида Настоящий медведь (Н. В. Гоголь). Причем, какими ни были способы номинации, по которой задается в суждении смысл имени, колебания в вынборе дескрипции обусловливаются не столько сомнениями в правильной идентификации, сколько установкой мнения, в соответствии с которой фикнсируется знание об объекте.

    Так приходим к следующим выводам:

    1. В отношении к тем же вещам внешне тождественные выражения могут совпадать по значению (Bedeutimg), но различаться существенным обнразом по смыслу (Sinn) как способу оформления этого значения.
    2. Семантический анализ языкового выражения не исчерпывается отноншением к объекту, а предполагает еще и изучение того, как оформляетнся это отношение.
    3. Эвристически ценным в эпистемологическом ракурсе является не само по себе отношение к объекту, а способ, которым оно оформляется в языке.
    4. Разные дескрипции основываются на возможности разных суждений.
    5. В эпистемологическом ракурсе главное не понять, насколько приемленма в онтологическом отношении та или иная дескрипция, а установить, насколько она совместима в данном контексте мнения с другими дескнрипциями. От фокусируемых в них свойств можно заключать к преднставлению объекта в мысли, а по способу представления - еще и су-

    22 дить о производной системе знания, мнения или убеждения.

    В структурной лингвистике противопоставление формы и субстанции предстает в связи с изучением знаковой природы языка. Придерживаясь сос-сюровского деления языка на два плана - выражение и содержание, Л. Ельмслев выделяет в каждом из этих планов форму и субстанцию. Причем по утверждению автора Пролегоменов к теории языка, лингвиста интеренсует прежде форма, скрытая за непосредственно доступной чувственному восприятию "субстанцией". Означает ли это, как иногда полагают, что субнстанция тем самым умаляется или, хуже того, устраняется? Вовсе нет. Ибо форма интересует не сама по себе, не в отрыве от субстанции, а как способ специфического ее оформления; и задача лингвиста как раз и состоит в том, чтобы показать, как оформляется субстанция в языке и чем данный способ оформления отличается от иного способа оформления. В плане выражения показательным тому примером служат хотя бы существующие даже в близнких языках отличия по составу фонем и характеру образующих их различинтельных признаков, в плане содержания - отличия в отборе компонентов значения в семантической структуре слова.

    Обратившись к плану содержания как наиболее интересующему нас аснпекту проблемы, нельзя не задаться вопросом, из чего состоит языковая субнстанция содержания. По мнению X. И. Ульдалля, ее образует набор убежденний: точки зрения, верования, гипотезы из области теории познания, этики, экономики, религии, обычаев, искусства и т. п.

    С таким утверждением можно согласиться при условии, если привленкаемые к анализу лубеждения отражаются действительно в значении в виде коррелирующих с ними семантических признаков. Показательным примером здесь может быть генезис значения. В индоевропейской системе исчисления ошадь, например, определяют в отношении к овце по признаку /домашний/ и /- рогатый/, в славянских обрядовых фольклорных текстах - в отношении к свинье, гусю и курице по признаку /ритуальное животное/, в современном свободно-диффузном толковании - в отношении к однокопытным, транс-


    23 портным средствам, колбасным изделиям и даже свойствам человеческого

    характера. В таком представлении субстанцию содержания образует, как видно, вся совокупность представлений, по которым устанавливают in poten-tia входящие в определение признаки, а действительную форму содержания -такие и только такие признаки, по которым дается непосредственно опреденление: четвероногое, без рогов, ритуальное животное, транспортное средство, домашнее однокопытное животное, вьючное животное и т. п.

    Такое на первый взгляд очевидное установление принципиально для сенмантического анализа. Прежде всего потому, что изменяет кардинальным образом концептуальную схему анализа, равно как и способы постановки и решения исследовательских задач. Отныне вместо того, чтобы заниматься поисками предельных латомов смысла, проводить аналогию с ноэмами, врожденными идеями, универсальными категориями разума, целесообразнее установить, какие востребованы в понимании знания и как эти a priori разнонродные знания преобразуются в толковании в компоненты значения. Поэтонму, не случайно, во французской версии компонентного анализа семантиченским признакам отказывают в малочисленности, универсальности, предельнности, понятийности, а определяют их в отношении к разным системным инстанциям (Ф. Растье): ингерентные семы - в отношении к объективным системам знания, афферентные семы - в отношении к социальным и/или идиолектным нормам.

    Так приходим к принципиальным выводам:

    1. Субстанцию содержания образует вся совокупность знаний, мнений и убеждений, по которым устанавливают в диапазоне допустимого варьнирования входящие в определение признаки, а действительную форму содержания - такие и только такие признаки, которые включаются в толкование.
    2. Установить, какие знания отвечают оптимальным условиям толкованния, можно только путем аппроксимации к непосредственно данному -лингвистическому и/или прагматическому - контексту.

    24

    1. Утверждать, как оформляется субстанция содержания, какие семантинческие признаки профилируются в значении, можно только по употнреблению.
    2. Компоненты значения суть реляционные признаки: их устанавливают внутри анализируемой языковой последовательности по отношениям между семемами.

    В Главе III К теории понятия как аналогу лексического значения лекнсическое значение исследуется по аналогии с понятием: во-первых, потому что выводится, как и понятие, путем обобщения и абстракции; во-вторых, потому что определяется, как и понятие, как отраженное знание о предмете; в-третьих, потому что эволюционирует, как и понятие, вместе с познанием.

    Исходя из известного в схоластике положения, что слова обозначают вещи посредством понятия: voces significant res mediantibus conceptibus, мы стремимся по возможности показать, как эволюционирует в познании подвондимое под вещь понятие, как меняется с содержанием понятия значение обозначаемой словом вещи и как обеспечивается в таком многообразии единство значения.

    Принципиальной важной становится в этой связи исследуемая в работе зависимость: понятия - от способа категоризации, категоризации - от сиснтемы знания, а наиболее веским аргументом в пользу такой зависимости -генезис значения. Так, рус. медведь, например, определяется в первичной номинации в отношении к мёду по наиболее примечательному в момент именования свойству: /любящий мед/. При этом не так уж и важно, какой ложится в основу именования квалифицирующий признак - важно, что с его полаганием утверждается единство понятийного ряда.

    Разумеется, форма ряда не остается неизменной, а меняется существеннным образом вместе с познанием. В мифопоэтической картине мира медведь определяется еще и в отношении к тотемным животным по признакам /священный/, /предок/, /дух-хранитель/ или /оборотень/, в обыденном преднставленииаа -аа ваа отношенииаа каа человеческомуаа характеруаа поаа признакам


    25 /неуклюжий/, /добрый/ или /ленивый/, а в таксономическом определении - в

    отношении к хищным животным по признакам /хищник/, /семейства меднвежьих/, /бурый/ или /белый/. Эпистемологически значимой оказывается при этом именно форма понятийного ряда, а точнее: устанавливаемые внутри ряда отношения. По таким отношениям можно, во всяком случае, утвернждать, как эволюционирует в познании живое знание о предмете (К. Бюлер), как взаимодействуют между собой разные виды знания и как менняется со способом смыслополагания содержание исследуемого значения.

    В строго логическом смысле его определяют посредством пропозиционнальной функции F (х).

    Так приходим к принципиальным выводам:

    1. О начатках категоризации можно говорить уже в донаучном (созерцантельном) мышлении, а прообраз понятия - усматривать в этимологиченском значении. Ибо если категоризацию связывать с образованием рядов сходств (Э. Кассирер), а уделом категоризации считать выденление общих для всех элементов ряда профилирующих свойств, начатнки категоризации можно обнаружить уже в первичной номинации.
    2. Способы и виды категоризации зависят от системы представлений, в которой совершается категоризация.
    3. Каким бы ни был способ смыслополагания - объективно-научной такнсономией или категорией folk genera, общим остается моделирующий принцип: понимание не воспроизводит вещь такой, как есть, а воссозндает ее в категориях соответствующей системы представлений. Поэтонму в отношении тех же самых вещей квалифицирующее понятие не совпадает с научным понятием, специально-научное понятие - с обынденным представлением.
    4. Какой бы ни была эпистемологическая модель, в категориях которой определяют значение, лексическое значение задается относительно этой модели по типу понятия и тем самым становится, в пределах хотя бы данной понятийной сферы, сигнификативным значением.

    26

    1. В рамках любого понимания, имеем ли мы дело с научным или квалинфицирующим понятием, форму определения нельзя смешивать с венщью, а какой-то один формообразующий момент - гипостазировать в ущерб другим. Вместо догматического принципа или - или, с которым мы сталкиваемся нередко в теории значения, более приемлемым являнется скорее принцип и - и: разные точки зрения не отменяют друг друга, а находятся в отношении дополнительности.
    2. В качестве модуса видения понятие обосновывается и утверждается только в форме устанавливаемых при его посредстве отношений. При этом не так уж и важно, удерживается ли какой-то модус видения в дальнейшей эволюции понятия или вытесняется каким-то другим модусом видения - л...изменения затрагивают содержание и научную значимость понятия, но не его чистую форму (Э. Кассирер).
    3. В рамках переменных отношений между знаками, вещами и опосредстнвующими их представлениями исследуемое семантикой значение монжет быть только переменным.
    4. В рамках переменных отношений между знаками, вещами и опосредстнвующими их представлениями единство значение обеспечивается не тем, что все формы знания восходят к общему объекту, а тем, что обранзуют совместно систему, отдельные части которой предполагают друг друга в необходимом их различии.
    5. Камнем преткновения остается по-прежнему вопрос, что понимать под преобразованным в понятие (concept) аристотелевским представленнием в душе - представление, понятие или концепт. В онтологически ориентированной семантике это - понятие в виде пучка объекта (С. Крипке), в когнитивной семантике - ментальная репрезентация в виде прототипа (Э. Рош) или социального стереотипа (X. Патнэм), в лобращенной к языку когнитивной семасиологии и лингвистической концептологии - концепт (В. 3. Демьянков, И. А. Стернин, Ю. С. Степанов, Е. С. Кубрякова).

    27 В Главе IV Семантические классы как определительные множества

    исследование строится вокруг таких взаимосвязанных понятий, как знание, семантический класс и семема. Исходя из положения, что семема и класс взаимно определяются, мы стремимся обосновать, как строятся в контексте знания семантические классы, какие складываются внутри класса отношения между семемами и как оформляется в фокусе этих отношений состав исслендуемого значения.

    Понимание того, что такое семантический класс, как создаются классы, какие типы отношений в нем преобладают, неодинаково решается в различнных направлениях и школах семантики. В несколько упрощенном виде разнличия в понимании сводятся к разным ответам на такие основные вопросы:

    1. какие знания берутся за основу построения класса,
    2. какая роль отводится парадигматическим и синтагматическим отношенниям
    3. что исследовать: систему в лексике или лексику в системе.

    В отношении к знанию можно наметить две крайние тенденции. Взяв за основу таксономическую модель, построить можно разве только таксононмию. Таксономические знания встроены, безусловно, в язык. В таксономиченской лобработке собаку, например, можно определить в отношении к челонвеку в категории живые существа, волку или шакалу в категории псовые, корове или кошке в категории домашние животные, а установленные таким образом признаки принять, как это делается в онтологически ориентированнной условно-истинностной семантике, за необходимые и достаточные услонвия анализа. В этом случае таксономические знания образуют необходимый семантический фон, на котором только и воспринимаются отдельные свойстнва и состояния индивидных объектов как объектов определенного онтологинческого класса. Суждение признают истинным, когда отношение субъекта к предикату соответствует отраженным в таксономии знаниям: ср. Собака ланет, ожным - когда противоречит: ср. My dog has wings (У. Чейф).

    Встав на позиции обыденного опыта, нельзя в свою очередь не признать,


    28 что в чувственно-наглядном восприятии категорию проще представить в винде какой-то наглядной схемы, осязаемо конкретного образа, нежели в виде построенной путем нарастающей абстракции пирамиды понятий: животнное - домашнее животное - собака - овчарка - немецкая овчарка. Поэтому, не случайно, в семантике прототипов категорию задают в терминах семейнонго сходства по соответствию с образцовым представителем категории, а катенгориальное отношение к общим свойствам трактуют как функцию от реленвантных свойств, которые анализируемый объект разделяет с прототипиче-ским образцом.

    Обыденный опыт к тому же подсказывает, что образуемые на его основе множества гетерогенны, неустойчивы и диффузны, но оттого не менее акнтивны в плане интерпретирующих своих возможностей. Обратившись к разнбираемому примеру, нельзя не отметить, что в обыденном представлении сонбака определяется еще и в отношении к друзьям и даже дочери или сыну и тем самым подводится под категорию друзья или члены семьи: ср. Сонбака - друг человека или Мама любит своего сыночка (из рекламы собачьего корма по центральному телевидению). В условно-истинностном исчислении такие определения, конечно, ложны. Но поскольку релевантным в них являнется не соответствие истине, а общепринятые представления (doxa), истиннонстное значение подобных суждений релятивизируется с необходимостью отнносительно этих представлений - того, во что верит или с чем соглашается независимо от реального положения вещей большинство представителей данного сообщества.

    Подобные исследования позволяют, безусловно, понять, как совершаетнся в контексте знания категоризация, но утверждать, как создаются семантинческие классы в языке, можно с очевидностью только по складывающимся между лексическими единицами связям и отношениям. Основным критерием анализа становится в таком случае употребление, полем исследования - бонлее или менее целостный языковой континуум: семантические поля в поленвых исследованиях, языковые секвенции в виде высказывания, текста или


    29 корпуса текстов в интерпретирующей семантике.

    В первом приближении можно предположить, что исследуемые интернпретирующей семантикой классы имеют немало общего с семантическими полями и лексическими классами: во-первых, потому что строятся на основе употребления; во-вторых, потому что структурируются с учетом сущестнвующих между лексическими единицами структурных связей и отношений; в-третьих, потому что образуют единую понятийную парадигму.

    Принципиальным отличием оказываются вместе с тем принципы внутнренней организации и, что не менее важно, стоящие перед исследователями цели. Семантические поля и лексические классы исследуют преимущественнно с целью систематизировать лексику на фоне лежащей в основе языка картины мира и тем самым объяснить, как постигается мир в слове (ein Worten der Welt), тогда как семантические классы изучают главным образом как определительные множества - множества, на которых определяют в иннтерпретации искомое значение. В таком понимании семантический класс есть не что иное, как семантическая парадигма, на которой устанавливают сфокусированное в контексте актуальное значение: содержание семемы в винде совокупности образующих ее семантических признаков.

    В таком определении можно предположить, что семантические классы задаются исключительно в парадигматике, тогда как синтагматика служит разве только в качестве своеобразной призмы, преломляющей в соответствии с требованиями контекста установленные в парадигматике признаки. Обрантившись, например, к высказыванию вида Петух захлопал крыльями, нельзя действительно не отметить, что содержание семемы 'петух' целесообразнее определять в отношении к другим пернатым, а предицируемый в высказываннии признак - проверять на соответствие свойствам, которыми наделяются в диапазоне допустимого варьирования все или почти все представители даннного системного класса.

    Не исключаются, впрочем, и такие случаи, когда предицируемый в коннтексте признак задается в отношении к элементам другого системного клас-


    30 са. Например, в высказывании Горн увидел Меншикова, - этот петух во весь

    конский мах скакал к шведам (А. Н. Толстой) индивидный представитель класса //люди// определяется по свойству, которым характеризуется обычно образцовый представитель класса //домашняя птица отряда куриных//. В тернминах семантики возможных миров это означает: некоторый концепт с ('ченловек') выбирает в качестве интенсиональной функции некоторый другой объект, соотносимый в данном контексте мнения с концептом х ('петух'). Причем аргументом в пользу такого выбора служит не объективное содержанние вспомогательного объекта, а такое весьма существенное обстоятельство, что для характеристики драчливых и задиристых людей в языке нет иного класса драчливых существ, кроме разве только самцов домашних кур.

    Интерпретация совершается, таким образом, на пересечении синтагмантики с парадигматикой: парадигматические отношения задают системное (категориальное) значение, синтагматические отношения - сфокусированное в контексте актуальное значение.

    При всей, казалось бы, очевидности такое положение принципиально для интерпретирующей семантики, ибо позволяет сформулировать в виде акнсиоматических постулатов, как создаются в языке семантические классы, как определяются на этих классах семемы, каким является в микросемантиченском анализе статус компонентов значения:

    1. какой бы ни была эпистемологическая модель - научной таксономией или обыденным представлением (doxa), знания суть глобальные прагнматические условия образования классов, на которых устанавливают содержание исследуемого значения, а именно входящие в состав семенмы семы;
    2. поскольку значение и класс взаимно определяются, именно принаднлежность классу позволяет установить в семном анализе статус всех входящих в состав семемы признаков (сем):

    - по принадлежности семемы какому-то системному классу задается родовой признак, а по отличию от других семем внутри того же


    31 класса - видовой признак;

    - по симметричным отношениям внутри того же класса задаются инге-рентные видовые признаки, по несимметричным отношениям семенмы одного системного класса к семеме другого системного класса -афферентные видовые признаки;

    1. противопоставление по родовидовому отличию относительно, ибо рондовой признак в одной системе исчисления может становиться видонвым в другой системе исчисления;
    2. по градации родовых признаков семантические классы могут входить в отношения включения или пересечения, а один класс - быть подкласнсом другого класса.

    Тенденция к образованию классов проявляется также в контексте. Как показывают многочисленные примеры, здесь можно выделить такие наибонлее типичные случаи:

    (i) Контекстуальный класс создается из элементов того же системного класса. Например, в высказывании вида Купи макароны, сыр, хлеб и пиво контекстуальный класс совпадает отчасти с системным классом, ибо микронродовой признак /продукты питания/, по которому объединяются в перечиснлении макароны, сыр, хлеб и пиво, является идентичным в языке и в контекнсте.

    (ii) Контекстуальный класс создается из элементов разносистемных панрадигм и не совпадает по составу ни с одним из известных классов. Так обнстоит, например, в высказывании вида Ах, маменька, больше всего на свете я юблю яблочный пирог, статных мужчин и имя Роланд (А. П. Чехов). Яблочнный пирог, статные мужчины и имя Роланд, пусть и принадлежат в языке разным системным классам, объединяются по паратаксису в класс ad hoc. Чтобы понять, как отношения смежности преобразуются в отношения подонбия, интерпретатору следует сначала установить хоть какой-то общий акциндентный признак (в контексте больше всего на свете я люблю), а затем только заключать, какие складываются внутри класса отношения между се-


    32 мемами и как эти отношения влияют, наконец, на содержание входящих сюнда семем. Определять ли статных мужчин в отношении к яблочному пирогу или яблочный пирог в отношении к статным мужчинам и имени Роланд.

    В типологическом отношении создаваемые в контексте семантические классы классифицируются по локальному, семантическому и системному критериям.

      • По окальному критерию контекстуальные классы различаются по типу контекста - ближнего или дальнего, локального или глобального. В канчестве иллюстрации возьмем хотя бы такую на первый взгляд малозначинтельную деталь из романа Гоголя Мертвые души, как колесо чичиковского экипажа, о котором рассуждают, как бы между прочим, два случайно подоншедших к гостинице мужика: ...вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо. Если б случилось, в Москву или не доедет? В ближайшем контекнсте колесо определяется в отношении к бричке, а востребованные в контексте признаки типа /круг/, /вращающийся на оси/, /служащий для приведения в движение повозки/ ничем не отличаются, в сущности, от предписанного слонварем словоупотребления. Но поскольку из-за поломки колеса Чичиков понпадает к настрочившей на него донос Коробочке, колесо определяется на фонне постигших неудач, так что востребованные в ближайшем контексте инге-рентные признаки подавляются в дальнем контексте афферентными принзнаками /неудача/, /судьба/ и т. п.
      1. По семантическому критерию контекстуальные классы различаются по типу участвующего в их построении семантического - ингерентного или афферентного - признака. Например, в названии романа Стендаля л Le rouge et le noir Красное и черное контекстуальный класс можно равным образом образовать как по ингерентному, так и афферентному признаку: (i) по инге-рентному родовому признаку /цвет/ это класс цветовых различий, в котором 'rouge' красное и 'noir' черное различаются по ингерентным видовым принзнакам /краснота/ - /чернота/; (ii) по афферентному родовому признаку /карьера/ это класс карьерных амбиций, в котором 'rouge' красное и 'noir'

      33 черноеаа различаютсяаа поаа афферентнымаа видовымаа признакамаа /военный/аа -

      /священнослужитель/. Причем интерпретантом ингерентных признаков здесь служат таксономические знания о цветообозначении, а интерпретантом афнферентных признаков - энциклопедические знания о сословных и цветовых различиях военной формы и сутаны.

      (3) По системному критерию контекстуальные классы можно различать по типу участвующей в их создании систематики. Причем наибольший интенрес здесь вызывают даже не сами по себе систематики, ни образуемые на их основе семантические классы, а как взаимодействуют между собой разные систематики и какие образуются в результате такого взаимодействия зоны пересечения.

      В наипростейшем случае взаимодействие устанавливается между двумя системными классами. Показательным тому примером является хотя бы танкое высказывание Гейне: Католический священнослужитель ведет себя сконрее как приказчик, который служит в большом торговом предприятии. Цернковь, этот большой торговый дом, шефом которого является папа, дает ему определенную работу и определенное жалование за исполнение ее (Луккские воды). Элементы класса //религия// здесь предстают в виде упондобляемых, а элементы класса //торговля// - в виде уподобляющих: ср. 'цернковь' Ч> 'торговый дом', 'католический священнослужитель' Ч> 'приказчик', 'папа' Ч> 'шеф'. Семантический эффект такой аналогии может быть только пейоративным: во-первых, потому что //торговля// и //религия// находятся в разном оценочном пространстве; во-вторых, потому что //торговля// наделянется в традиционной шкале ценностей значительно более низкой оценкой, чем //религия//.

      Иначе обстоит в высказывании Ш. Бодлера: La nature est un temple ой de vivants piliers Laissent parfois sortir de confuses paroles ; L 'homme у passe а travers desforets de symboles Qui l'observent avec de regards familiers Приронда - дивный храм, где ряд живых колонн / О чем-то шепчет нам невнятными словами, / Лес темных символов знакомыми очами / На проходящего глядит


      34 соаа всехаа сторонаа (Correspondances,аа 1952).аа Посколькуаа элементыаа класса

      //религия// находятся обычно на более высокой отметке, чем элементы класса

      //природа//, транспозиция вида 'nature' природа Ч> 'temple' храм, I 'arbres' I

      деревья Ч> 'piliers' колонны может быть только мелиоративной.

      По таким засвидетельствованным в языке зонам пересечения можно сундить, как взаимодействуют между собой системные классы, какая между нинми устанавливается иерархия и как, наконец, установленная в контексте иенрархия соотносится с традиционными аксиологическими установками.

      Контекстуальные классы легко создаются и так же быстро исчезают, конгда в них отпадает необходимость, за исключением разве только особых слунчаев, когда задаются по типу семантической парадигмы, воспроизводящей с неизменным постоянством некоторый инвариантный набор значений. Так, в исследуемом романе М. Пруста В поисках утраченного времени элементы класса //растения// определяются с завидным постоянством в отношении к элементам классов //эстетика//, //религия//, //сладости//, //детали туалета// и //телесность//, так что складывается впечатление, что образуемое в результанте пересечения множество гомогенно и что между входящими сюда элеменнтами нет вообще категориального отличия.

      Символически такое пересечение можно представить так: А П В = {х\, ??, хп e А у>\, у2, Уп e ?}, где АиВобозначают пересекающиеся множества, П -частичное их пересечение в контексте, e - принадлежность множеству, л -конъюнкцию, а фигурные скобки - границы образованного в результате пе-пересечения семантического множества.

      В зависимости от исследовательских приоритетов в отношении такого множества можно говорить об индивидуально-авторских особенностях изунчаемого тематического комплекса, реконструировать возможные его связи и отношения с другими тематическими комплексами и топосами западноевронпейской литературы, а в психоаналитическом отношении - еще и выстраинвать в духе Г. Башляра сеть навязчивых идей прустовского alter ego. В сенмантическом отношении нельзя, во всяком случае, не отметить, что помимо


      35 известных таксономических признаков наиболее, так сказать, образцовый

      представитель класса //растения// - 'aubйpine' боярышник - характеризуется в прустовском идиолекте еще и по афферентным признакам /католический/, /праздничный/, /эстетичный/, /вожделенный/. Так, в отношении к 'robe de fete' праздничное платье, 'parure' убор или 'pompons' мелочной убор в исслендуемом значении профилируется преимущественно признак /праздничный/, в отношении к 'autel de la Viиrge' алтарь Богородицы, 'mois de Marie' месяц девы Марии, 'йglise' церковь или 'catholique' католический - /католический/, в отношении к 'intervalles musicaux' мелодические интервалы, 'marbrй rose' розовый мрамор или 'Monet' Моне - /эстетичный/, в отношении к 'fraises' клубника, 'fromage а la crиme rose' творог с розовым кремом, 'gвteau а l'amande' миндальное пирожное, 'gourmandise' акомство, 'lиvres' губы, 'beau teint lisse' гладкая красивая кожа или 'peau blanche' белая кожа -/вожделенный/ и т. д.

      Так приходим к принципиальным выводам:

      1. Поскольку класс создается по какому-то общему признаку, которым обладают по определению все входящие сюда элементы, можно заклюнчать в обратном порядке: элементы, которым можно предицировать в контексте хоть какой-то общий семантический признак, образуют класс ad hoc.
      2. Контекстуальные классы создаются из элементов того же или разных системных классов.
      3. Внутри контекстуального класса отношения эквивалентности между семемами устанавливаются как по ингерентным, так и по афферентным признакам, а производные в контексте множества соответственно совнпадают или не совпадают с существующими в языке системными класнсами.
      4. Поскольку прагматические условия проявляются в языке и в контексте по-разному, разным оказывается нередко и строение класса.
      5. Поскольку элементы контекстуального класса могут располагаться как

      36 в непосредственной близости (ближний контекст), так и на отдаленном

      расстоянии (дальний контекст), семантические отношения, устанавлинваемые в рамках одного контекста (контекстуального класса), могут не совпадать с семантическими отношениями, устанавливаемыми в рамнках другого контекста (контекстуального класса).

      1. По тому, как взаимодействуют в контексте элементы разносистемных классов, какие складываются в зоне пересечения отношения, можно судить, какими являются в разбираемом языковом произведении приноритетные аксиологические установки.
      2. Контекстуальные классы можно различать по локальному, семантиченскому и системному критериям:
      1. по локальному критерию создаваемые в контексте классы различаютнся по типу контекста: ближнего или дальнего, локального или глонбального;
      2. по семантическому критерию создаваемые в контексте классы разлинчаются по типу участвующего в их построении семантического принзнака - ингерентного или афферентного;

      - по системному критерию создаваемые в контексте классы различан

      ются по типу участвующей в их построении систематики; причем

      наибольший интерес здесь вызывают не сами по себе систематики и

      даже не образуемые при их участии семантические классы, а засвиден

      тельствованные в языке наиболее частотные случаи пересечения: ср.

      //человек// П //природа//, //природа// П //цивилизация//, //природа// П

      //религия//.

      Хаа Каким бы ни был состав, контекстуальный класс - определительное

      множество, на котором устанавливают актуальное значение всякой

      входящей сюда единицы.

      Выполненное исследование позволяет, таким образом, заключить, что наиболее адекватной моделью анализа значения может быть только модель,


      37 построенная на принципах эпистемологического консерватизма - модель, в

      которой учитываются в единстве многообразия возможности разных подхондов к значению. Построению такой модели способствует в значительной стенпени установленная в исследовании аксиоматика единой теории значения, отдельные положения которой восходят к разным научным парадигмам -философии языка, герменевтике, формальной, когнитивной и интерпретинрующей семантике и т. д.

      Несмотря на, казалось бы, разнородный исследовательский материал, единство обеспечивается сразу по ряду параметров:

      1. в отношении к привлекаемым в качестве фактов значения знаниям это общность функции познания;
      2. в отношении к научным парадигмам это общность целеполагающей уснтановки;
      3. в отношении к объекту это общность процедур и операций семантиченской интерпретации, применимых в равной степени к анализу слов, вынсказываний и текстов.

      В соответствии с избранным ракурсом разрабатываемая эпистемологинческая теория значения призвана в пределе отразить, как совершается в коннтексте знания понимание, как меняется с пониманием форма содержания и как оформляется в терминах семного анализа эта зависимость: в словах и словосочетаниях - по актуализированным в составе значения компонентам, в высказываниях и текстах - по построенным на их основе изотопиям.

      Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

      1. Об эпистемологических основаниях категоризации: классифицируюнщее понятие - понятие - концепт // Вопросы когнитивной лингвистики. Ч 2007.Ч№2.Ч С. 15-20.
      2. Об эпистемологических аспектах значения // Вестник МГУ. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Ч 2007. Ч № 4. Ч С. 44-51.
      3. О значении как лэкране знаний // Вестник МГУ. Серия 19. Лингвис-

      38 тика и межкультурная коммуникация. Ч 2008. Ч № 1. Ч С. 37-42.

      1. Изотопия как способ оформления субстанции содержания // Известия ГГПУ им. А. И. Герцена. Научный журнал. Общественные и гуманитарные науки. Ч 2008. Ч № 10 (59). Ч С. 77-86.
      2. О статусе компонентов значения // Известия ГГПУ им. А. И. Герцена. Научный журнал. Общественные и гуманитарные науки. Ч 2008. Ч № 11 (66).Ч С. 27-33.
      3. К условиям интерпретации // Вестник Тамбовского университета. Сенрия Гуманитарные науки. Ч Тамбов, 2008. Ч Вып. 7 (63). Ч С. 73-77.
      4. О факторах понимания как условиях интерпретации // Вопросы когнинтивной лингвистики. Ч 2009. Ч № 1. Ч С. 103-106.
      5. Le motif vegetal dans l'oeuvre de Marcel Proust (йtude sйmiotique). Ч Lille: Presses universitaires du Septentriуn, 1998. Ч 369 p.
      6. Комментарий к монографии Ф. Растье. Интерпретирующая семантика.

      Ч Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2001. Ч С. 303-341. Ч (Studia semiotica).

      1. Об условиях истолкования // Проблемы литературы, языка и перевонда. Сб. науч. трудов памяти В. Н. Пронина. Ч Нижний Новгород: НГЛУ, 2001. ЧС. 92-99.
      2. Семантический словарь. Ч Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2003. Ч 200 с. Ч (Studia semiotica).
      3. Содержание концепта в отношении к лексикографической дефининции (на примере концепта свобода) II Перевод, лингвистика и межкультурная коммуникация: Сборник научных трудов. Ч Нижний Новгород: НГЛУ, 2005.

      Ч С. 245-261.

      13. К проблеме категоризации как условию понимания (или чем амер.

      bachelor отличается от рус. холостяк) II Диалог культур: Литература и межн

      культурная коммуникация. Ч Нижний Новгород: НГЛУ, 2006. Ч С. 214-

      218.

      14.а Эпистемологические аспекты значения. Монография. Ч Нижний

      Новгород: ДЕКОМ, 2007. Ч 224 с. Ч (Studia semiotica).


      39

      15. Интерпретант // Культурология. Энциклопедия. В 2-х томах. Ч М.:

      РОССПЭН, 2007. Ч Т. 1. Ч С. 787-790. Ч (Summa culturologiae).

      16. О лексическом значении как аналоге понятия // Вестник НГЛУ. Линн

      гвистика и межкультурная коммуникация. Ч Нижний Новгород: НГЛУ,

      2008. Ч Вып. 2. Ч С. 37-52.

           Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии