Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Фонетико-фонологические процессы в истории русского вокализма

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

На правах рукописи

 

 

Изместьева

Ирина Алексеевна

 

Фонетико-фонологические процессы в истории

русского вокализма

 

Специальность 10.02.01 - Русский язык

 

Автореферат

диссертации на соискание учёной степени доктора

филологических наук

 

 

 

 

 

 

Москва-2009

 

Работа выполнена на кафедре общего языкознания филологического факультета Московского педагогического государственного университета

 

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор

Добродомов Игорь Георгиевич

 

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук

Калнынь Людмила Эдуардовна

доктор филологических наук, профессор

Киров Евгений Флорович

доктор филологических наук, профессор

Копосов Лев Феодосьевич

Ведущая организация: Саратовский государственный университет

им. Н.Г. Чернышевского

Защита состоится л __ _________ 2009 г. в ____ часов на заседании диссертационного совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119991, г. Москва, ул. М. Пироговская, д. 1.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119991, г. Москва, ул. М. Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан л __ ___________ 2009 г.

Учёный секретарь

диссертационного советаа ааСарапас М.В.

Общая характеристика работы

Становление и развитие фонетико-фонологической системы русского языка - тема важная и в настоящее время не вызывает острых дискуссий, однако подлежит дальнейшему углублённому изучению. Литература, посвящённая этому предмету, огромна. В результате усилий многих поколений учёных картина развития звуковой системы русского языка в общих и многих частных своих чертах стала более или менее ясной. Реконструированы фонетическая (фонологическая) и морфологическая структуры восточнославянских языков в их закономерном длительном развитии, установлена относительная хронология существенных фонетико-морфологических изменений, хотя остаются спорные вопросы и, вероятно, ещё не открытые явления. Это связано с тем, что замеченные ранее факты и высказанные идеи по поводу некоторых проблем остались без внимания у последующих поколений учёных и ждут своего изучения и внедрения в науку.

Анализ различных взглядов исследователей ХIХ - начала ХХ вв. и современных учёных о звуковой системе русского языка обозначил некоторые нерешённые проблемы. Например, в течение длительного времени переход Ле>оЫ перед твёрдым согласным был объектом самого пристального внимания со стороны таких языковедов, как В.Н. Сидоров и Р.И. Аванесов.а Р.И. Аванесовым была задумана трилогия о гласных ЛiЫ и ЛуЫ, о переходе Ле>оЫ, о редуцированных ЛьЫ и ЛъЫ. Причём, переход Ле>оЫ предполагалось рассмотреть как во многом параллельный изменению Лy>iЫ. В 1942 году Р.И. Аванесов написал статью, посвящённую проблеме изменения Ле>оЫ, дважды читал её в виде доклада московским лингвистам, но материал не был опубликован. Лишь позднее Р.И. Аванесов рассказал об этих своих планах в связи с воспоминаниями о Л.В. Щербе, который также интересовался этой проблемой. В 1947 году была опубликована только статья Из истории русского вокализма. Звуки i иy .

Несмотря на достаточную изученность проблемы Ле>оЫ и описание перехода в качестве примера общих положений диахронической фонологии (в вопросах типологии, причин и механизма звуковых изменений), преобразование Ле>оЫ получило освещение только с точки зрения роли согласных в этом процессе и его результатов в современных восточнославянских диалектах. Динамика перехода, её фонологическое обоснование были осмыслены в рамках сложившейся традиции, которая восходит к работе А.А. Шахматова Очерк древнейшего периода истории русского языка (Пг., 1915). В.Н. Сидоров высказал мысль о том, что первоначально переход имел место только в закрытых слогах, затем изменение распространилось и на открытые слоги. Причина этого явления объяснялась лабиализованным качеством согласного, закрывающего слог. И.Г. Добродомов указал на связь Ле>оЫ с действием редуцированного гласного [ъ]. Возникшее в результате заместительной лабиализации изменение Ле>оЫ в период падения редуцированных ограничивалось только новым закрытым слогом мёд, в дальнейшем была обобщена позиция перед твёрдым согласным мёда .

Гипотеза умлаутного преобразования Ле>оЫ позволяет объяснить некоторые спорные моменты в этом изменении. Развивая идею межслогового взаимодействия, в трактовке перехода Ле>оЫ мы сделали акцент на положение А.А. Шахматова о внутрислоговой диссимиляции палатальных (в широком смысле этого слова) звуков слога (согласного и гласного), которая выразилась в передвижении переднего гласного в задний ряд с параллельным огублением этого гласного. Заметим, что диссимиляция (диссимиляции представляют довольно редкое явление в исторической фонетике) фактически сопровождается ассимиляцией гласного [е] с гласным заднего ряда последующего слога. В таком изменении можно видеть проявление велярного умлаута. Умлаут в области развития русского вокализма, как правило, не усматривают совсем или отводят ему незначительную роль. Хотя наличие велярного и палатального умлаутов самым ярким образом свидетельствует о тенденции развития словесного (межслогового) сингармонизма.

Обращение к идее умлаутного перехода Ле>оЫ позволило нам отнести изучаемое фонетическое явление к гораздо более раннему времени, чем это принято в современной лингвистике, то есть отодвинуть его к эпохе до падения редуцированных гласных, которое лишь закрепило результаты преобразований фонемы ЛеЫ и послужило причиной перерыва предшествующих тенденций.

Решение проблемы ЛеЫ могло быть окончательным только при условии рассмотрения всех позиций реализации фонемы: перед твёрдыми и мягкими слогами. Такой подход помогает увидеть связь между переходами Ле>о, е>eЫ и судьбой э,атакже пролить свет на причины и пути изменения ЛеЫ и ЛeЫэ, которые до сих пор освещались изолированно, и в силу этого каждая фонема получала свою трактовку в хронологически разобщённые эпохи.

В настоящей работе сделана попытка представить изменение фонем ЛеЫ и ЛeЫ в качестве отдельных звеньев общего процесса преобразования русской вокалической системы, обусловленного действием единого фактора - межслогового сингармонизма как дальнейшей эволюции хорошо описанного в исторической фонетике (фонологии) слогового сингармонизма. Вопреки прочно утвердившемуся положению об утрате фонемы ЛeЫ, которая по традиции считается совпавшей с фонемой ЛеЫ, следует говорить о сохранении в русском языке эа и о дивергентно-конвергентном устранении из фонетической системы общерусского языка старой фонемы ЛеЫ, так как в положении перед твёрдым слогом отмечается переход Ле>оЫ [сТoла], а в положении перед мягким слогом - совпадение Ле>eЫ [сТeлТскои]. Место дивергировавшей фонемы ЛеЫ заняла впоследствии открытая вариация фонемы ЛeЫэ, укрепив свои позиции за счёт случаев, в которых согласные отвердели сравнительно недавно [е>e>е] [пТер]вый < [пТeрТ]вый,[жен]ский < [жТeнТ]ский и др., слов книжного происхождения - нeбо, крест, житиe, бытиe и под., а также форм морфологического происхождения и заимствованной лексикиа брезeнт, момeнт, субъeкт, портрeт и др.

Некоторые незаслуженно забытые идеи Ф.Ф. Фортунатова, А.А. Шахматова, Л.Л. Васильева, новые взгляды И.Г. Добродомова, Л.Л. Касаткина и других учёных в области гласных и согласных звуков древнерусского языка, современного русского языка и диалектов помогли нам представить историю фонем ЛьЫ, ЛеЫ, ЛeЫ и ЛоЫ как взаимосвязанные и взаимообусловленные процессы. Идеи И.Г. Добродомова о сохранении в фонетической системе русского языка фонемы, которая раньше передавалась буквой э, указание на одновременное позиционное изменение Ле>оЫ перед твёрдыми и Ле>eЫ перед мягкими слогами стали основополагающими. Многие ценные наблюдения Л.Л. Касаткина и других учёных над диалектными чертами русского языка, в частности, в отношении развития противопоставления согласных по твёрдости-мягкости и глухости-звонкости послужили нам отправной точкой для нового понимания достаточно известных языковых фактов.

При рассмотрении проблем развития переднего вокализма возникает необходимость обращаться к анализу диалектных систем, которые также нуждаются в переосмыслении в свете новых идей. Сделать это нелегко, так как в старых собраниях материала, на которых базируются прежние сообщения, отсутствуют параметры, необходимые для нового освещения. Вероятно, в плане достижения полноты исследования, анализ диалектных систем в новом ключе можно понимать как указание на перспективность исследования.

Решение проблемы изменения Лy>iЫ, начатое Р.И. Аванесовым, получило дальнейшее развитие. В исследованиях И.Г. Добродомова и Л.А. Щербаковой , посвящённых глухому гортанному смычному согласному в русском языке, было выдвинуто положение о том, что гласный переднего ряда [i>у] может сдвигаться назад под влиянием гортанного смычного согласного. Такой взгляд на переход [i>у] позволил внести уточнение в осмысление этого, по словам Р.И. Аванесова, "драматического эпизода" исторической фонетики русского языка: проблемы функционального объединения двух первоначально резко противопоставленных друг другу фонем ЛуЫ и ЛiЫ, превращения их в самостоятельные фонемы или сохранения тенденции к объединению.

Исходя из предложенного описания механизма перехода [i>y] в начале слова, мы дали объяснение не решённому до сих пор вопросу о причинах перехода Ле>оЫ в начале слова, который рассматривался как явление диссимилятивного или сандхического характера.

В "трилогию" Р.И. Аванесова была включена проблема изменения редуцированных гласных. Эволюция редуцированных ставит перед учёными немало вопросов по причине противоречий, которые появились в результате их развития и дальнейшего функционирования в русском языке. Освещение в трудах А.Х. Востокова, Г.П. Павского, А.С. Будиловича, Е.Ф. Будде и др. качества звуков [ъЦь], причин и времени их утраты в древнерусском языке, отмеченные Р.Ф. Пауфошимой, Л.Л. Касаткиным, Г.М. Богомазовым и другими учёными нефонематические элементы звуковой цепи в говорах русского языка заставляют вновь обратиться к истории редуцированных гласных. Некоторые результаты изменений еров указали на связь с гортанным смычным согласным [], поэтому такие последствия падения редуцированных гласных получили в работе дополнительное осмысление, однако судьбу еров нельзя считать окончательно решённой.

Изменения гласных переднего ряда рассмотрены в разных аспектах: аллофонном, синтагматическом и морфонологическом. Настоящая работа носит обобщающий характер и представляет собой фонологическую интерпретацию значительного материала, накопленного в исторической фонетике и фонологии русского языка, с опорой на теорию дивергентно-конвергентных преобразований, разработанную в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ, Е.Д. Поливанова, Р.О. Якобсона, В.К. Журавлёва и др. Во главу современного подхода к историческим явлениям языка поставлен принцип системности как проявление принципа всеобщей связи, а тем самым и принципа причинности, принципа развития, историзма. Опираясь на положения Е.Д. Поливанова о взаимосвязи дивергенции и конвергенции, идя от реконструируемой дивергенции к конвергенции, а от неё к последующим дивергенциям, можно представить весьма значительные фрагменты фонологической системы в её динамике. При этом необходимо выяснить причины и механизм появления, функционирования и отмены фонетических законов .

Актуальность настоящего исследования заключается в той новой интерпретации, которую получил материал, достаточно хорошо описанный. Спорные выводы о результатах изменения редуцированных, ЛеЫ и ЛeЫ в истории русского языка заставляют рассмотреть вопросы их преобразований не только в связи с развитием противопоставления согласных по твёрдости-мягкости, но и как отношения между гласными, также обратить внимание на акцентно-ритмическую организацию слова на разных этапах истории языка в соответствии с общими закономерностями праславянских и древнерусских фонетических изменений, в частности, с действием тенденции к межслоговому сингармонизму и развитием динамического ударения.

Решение проблемы изменения начального Ле>оЫ и некоторых последствий падения редуцированных гласных привело к привлечению пока в науке мало исследованного и недостаточно освещённого вопроса об исторической значимости гортанного смычного согласного для эволюции русского вокализма и консонантизма.

Объектом исследования является эволюция вокалической системы русского языка. Предметом исследования в настоящей диссертации выступили фонетико-фонологические процессы в области гласных переднего ряда.

Основная цель исследования: критически излагая различные точки зрения на эволюцию преимущественно передних гласных, по-новому интерпретировать сложный и противоречивый путь изменения редуцированных, ЛеЫ, ЛeЫ, ЛоЫ в звуковой системе русского языка от его формирования до позднего состояния, с которым связано развитие древнерусских диалектов.

Сформулированная цель настоящей диссертации требует решения следующих задач:

• обобщить достижения современной, исторической и диалектной фонетики и фонологии, которые могли бы обеспечить выполнение поставленной цели;
• рассмотреть изменение ударного переднерядного вокализма с разных точек зрения:

а) описать развитие редуцированных, ЛеЫ и ЛeЫ как результат межслоговой ассимиляции гласных;

б) связать фонологически переход Ле>оЫ в начале слова: i?evinъ > evinъ > оvinъ (как и переход Лy>iЫ въ иную > [vynuju]) с глухим гортанным смычным согласным [];

в) показать связь между результатами падения редуцированных и проявлением гортанного смычного согласного;

• представить результаты развития редуцированных, ЛеЫ и ЛeЫ как взаимозависимые и взаимообусловленные фонетико-фонологические процессы;
• определить этапы изменений ударных передних гласных, их фонологическую значимость;
• уточнить хронологию описанных вокалических процессов;
• установить связь эволюции ударных гласных переднего ряда с синхронными, предшествующими и последующими явлениями истории русского языка.

Материалом исследования послужили труды, посвящённые диахронии индоевропейских, славянских языков, фундаментальные работы по истории русского языка, новейшие изыскания в области исторической грамматики русского языка и диалектологии. Были привлечены описания древнерусских рукописей, а также результаты фонетических исследований современного русского языка. При рассмотрении варьирования фонологической системы древнерусского языка осмыслена роль внутренних факторов развития, что позволило по-новому интерпретировать изменения в одном частном звене фонетической системы (передний вокализм) в разные исторические эпохи, уточнить вопрос о влиянии фонетических изменений на фонематические отношения и о роли последних в протекании самого фонетического изменения.

Методы исследования. В настоящей работе использовался, прежде всего, историко-сравнительный метод, к которому обращаются при изучении исторического развития отдельного языка в целях выявления его внутренних и внешних закономерностей. В основе историко-сравнительного метода лежит установление исторического тождества и различия форм и звуков языка. Были использованы следующие приёмы: приём внутренней реконструкции, когда более древняя форма восстанавливается путём сопоставления разных образований её в пределах одного и того же языка (факторы родственных языков не используются или используются для контроля); приём хронологизации, состоящий в том, что языковые факты получают абсолютную и относительную временную характеристику. При помощи приёмов научно-теоретического анализа и системного моделирования процессов сделано обобщение фактического материала. В работе мы прибегли к символическому изображению фонетических переходов в качестве наглядно-образной основы теоретического мышления, так как благодаря дедуктивно-гипотетическим построениям замещается реальный объект и снимается его противоречивое толкование. При описании эволюции передних гласных как непрерывного потока фонетических изменений имели значение приёмы текстологии и культурно-исторической интерпретации.

Научная новизна исследования. Настоящая работа сосредоточена на фонетико-фонологических процессах эволюции русского ударного вокализма. Преобразование гласных переднего ряда описано как изменение элементов системы в их взаимосвязях и соотношениях, при этом учитывался характер реализации фонем в звуках-аллофонах, а также фонемные сочетания, когда под действием фонетических законов сочетания звуков подвергались изменениям, то есть изменялся характер реальных противопоставлений звуковых единиц в тех или иных фонетических условиях. Подобное рассмотрение явлений, связанных с реализацией системных фонологических отношений, сделало возможным представить фонологическую систему гласных переднего ряда в её функционировании и взаимодействии, взаимообусловленности как согласными, так и гласными.

Такой подход позволяет не только по-новому взглянуть на проблему фонетических переходов передних гласных, которые в традиционном изложении описывались в отрыве друг от друга, но и уточнить вопрос хронологии, иначе представить результаты изменений и случаи так называемых исключений из фонетических законов, подтверждая известное положение Ф.Ф. Фортунатова о том, что фонетический закон не может иметь действительных исключений, и кажущиеся исключения представляют собой или действие другого фонетического закона, или нефонетическое изменение слов, или заимствование из другого языка или другого наречия того же языка .

Научная новизна исследования состоит в том, что обосновано действие механизма межслоговой ассимиляции при изменении гласных; в отношении эволюции фонем ЛеЫ и ЛeЫ показана утрата старой фонемы ЛеЫ и сохранение ЛeЫэ; уточнены этапы изменения передних гласных, их фонологическая значимость и хронология; определена роль глухого гортанного смычного согласного [] в переходе Ле>оЫ в начале слова и связь [] с некоторыми процессами, вызванными падением редуцированных гласных.

Теоретическая значимость обусловлена нерешённостью многих проблем истории гласных переднего ряда, которые обладали противоречивой функциональной значимостью, многообразием отражения в древнерусских памятниках письменности и сложной картиной изменения в живом языке.

Практическая значимость работы определена совокупностью теоретических результатов, которые могут быть широко использованы в курсах по истории русского языка, исторической диалектологии, в курсе Введение в славянскую филологию, также в курсах по общей и диахронической фонологии.

На защиту выносятся основные положения диссертации:

• В древнерусской акцентно-ритмической структуре слова имеет место несколько средств фонетической организации слова: межслоговой сингармонизм (гармония гласных по ряду) и словесное ударение. Переход от вокалической к консонантной системе должен был привести либо к перевесу силлабемной системы, либо фонемной. В условиях выбора, перед которым оказалось дальнейшее развитие фонологической системы праславянского языка, в русском языке наблюдается проявление взаимосвязи между соседними слогами.
• Изменение ударных гласных переднего ряда представляет собой цепную реакцию дивергентно-конвергентных процессов, которые были вызваны межслоговой ассимиляцией гласных. Результаты преобразований переднего вокализма определены внутрисистемными отношениями. Одновременное позиционное изменение ЛеЫ перед твёрдыми и мягкими слогами приводит к слиянию этой фонемы с ЛоЫ и с ЛeЫэ, что указывает на фактическую утрату старой фонемы ЛеЫ.
• Фонема, ранее обозначаемая буквой э, сохраняется в системе русского языка. Подтверждают это не только результаты изменения старой фонемы ЛеЫ, но и воссозданная картина развития ЛeЫ, описание звуковой стороны современного русского языка, которые позволяют видеть во многих исключениях из правил перехода Ле>оЫ сохранение ЛeЫэ.
• В новой фонеме ЛеЫ отражены рефлексы трёх древнерусских фонем: фонема ЛeЫэ в состав современной фонемы Ле/eЫ вошла полностью; древнерусская фонема ЛеЫ вошла только частично, ограничиваясь теми позициями, где не было перехода Ле>оЫ; частично вошла фонема ЛьЫ, аллофоны которой в палатальном окружении не испытали ни перехода в ЛоЫ, ни исчезновения ЛьЫ из произношения.
• Причиной перехода Ле>оЫ в начале слова явился глухой гортанный смычный согласный [], функционировавший после вокалического, затем и консонантного исхода предыдущего слова перед вокалическим и сонантным началом последующего слова.
• Некоторые результаты падение редуцированных гласных указывают на проявление []: изменяется структура русского слова, возникают просодические вариации стыка слов с разъединением смежных звуков при помощи гортанного смычного согласного или при отсутствии [] со слитным произнесением соседствующих звуков. С глухим гортанным смычным согласным связаны процессы ассимиляции по глухости-звонкости, упрощения групп согласных, также появление гласного внутри ауслаутного сочетания согласных (типа ветер) и возникновение новых слов.

Апробация работы. Основные материалы диссертации опубликованы в виде монографий, статей и тезисов, список которых приводится в конце автореферата.

Результаты диссертационного исследования и его отдельные положения представлены в докладах и выступлениях на кафедре общего языкознания Московского педагогического государственного университета (июнь 2007 г.) и на кафедре славянского языкознания Тольяттинского государственного университета (сентябрь 2007 г.); на конференциях: Максимовские чтения (г. Москва, Московский педагогический государственный университет, март 2002 г., 2004 г., 2007 г.); Категории в исследовании, описании и преподавании языка (г. Самара, Самарский государственный университет, май 2004 г.); Ежегодная научно-практическая конференция преподавателей и студентов Тольяттинского государственного университета (Тольятти, Тольяттинский государственный университет, апрель 1997Ц2009 гг.); Международная научно-практическая конференция преподавателей истории, языков и культуры славянских народов Славянский мир: вера и культура. ХХХ-е Кирилло-Мефодиевские чтения (г. Самара, Самарский государственный университет, май 2008 г.); III Международная научная конференция Текст: Теория и методика в контексте вузовского образования (г. Тольятти, Тольяттинский государственный университет, ноябрь 2008 г.); Татищевские чтения: Актуальные проблемы науки и практики (г. Тольятти, Волжский университет им. В.Н. Татищева, апрель 2004 г., 2008 г., 2009 г.).

Структура исследования. Настоящая работа состоит из введения, шести глав, заключения, списка цитируемой литературы. Приложение содержит указатели памятников письменности, литературных источников, примеры из которых используются в диссертации.

Структура диссертации подчинена решению некоторых спорных вопросов из истории русского ударного вокализма, судьбам гласных э, ЛеЫ и ЛоЫ, ЛiЫ и ЛуЫ, ЛьЫ и ЛъЫ. В целом, в диссертации отражена логика исследования источников появления в русском языке фонем ЛоЫ и ЛеЫ. Расположение материала композиционно зависит от развёртывания осмысления этой проблематики, поэтому вопросы абсолютной и относительной хронологии оправданно оказываются на втором месте. Решение проблемы изменения Ле>оЫ в начале слова и некоторых последствий падения редуцированных гласных стало возможным благодаря гипотезе о роли гортанного смычного согласного в процессе развития русского вокализма и консонантизма.

Краткое содержание работы

Во Введении обосновывается выбор темы, обозначены актуальность исследования, цель и задачи диссертационной работы, объект и предмет исследования, указан материал и методы его анализа, также обозначена научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

В первой главе "Позиционные дивергентно-конвергентные преобразования ЛеЫ под ударением" рассмотрена судьба фонемы ЛеЫ с точки зрения функционирования такого акцентно-ритмического свойства слова, как межслоговой сингармонизм (гармония гласных по ряду).

Русский язык эпохи древнейших дошедших до нас памятников письменности знает две основные закономерности, относящиеся к структуре слога: тенденция расположения звуков в слоге в порядке возрастающей звучности и слоговой сингармонизм, то есть тенденция к однородности звуков в слоге с точки зрения их передней или задней артикуляции. В условиях построения слога по возрастающей звучности и действия тенденции к открытому слогу оказались возможны не только внутрислоговые, но и межслоговые позиционные изменения. Письменные источники содержат большое количество примеров, в которых передана ассимиляция гласных по ряду, причём известна гармония не только редуцированных, но практически всех гласных русского языка.

Падение редуцированных отражает конец эпохи силлабем, конец праславянской эпохи и начало истории отдельных славянских языков. Славянские языки стали развиваться в сторону языков фонемного строя, но вполне вероятно, что праславянский язык имел возможность развиваться в сторону языков силлабемного строя, с этим можно связать как тенденцию к палатализации, так и тенденцию к открытому слогу. Переходное состояние между языками фонемного и силлабемного строя должно было привести либо к перевесу силлабемной системы, либо фонемной. В условиях выбора, перед которым оказалось дальнейшее развитие фонологической системы праславянского языка, во многих славянских языках (польском, полабском, болгарском, лужицких, чешском, русском) наблюдается проявление взаимосвязи между соседними слогами. Межслоговой сингармонизм обусловлен переходной эпохой от вокалической системы к консонантной. После падения редуцированных тенденция к межслоговой ассимиляции проявляет себя в изменениях безударных гласных.

Проблема Ле>оЫ решается в соответствии с гипотезой умлаутного преобразования. Момент изменения Ле>оЫ состоит в язычной работе: под влиянием твёрдой огласовки следующего слога происходит смещение предшествующего гласного в задний ряд, лабиализация возникает вторично, как следствие передвижения гласного в заднюю зону, где в русском языке гласный имеет обязательную лабиализацию [мТедъ > мТoдъ, жТены > жТoны]. Общий признак твёрдых слогов определяется соседством твёрдого согласного с любым гласным заднего ряда, безразлично лабиализованным или нелабиализованным, а также самой артикуляцией губных и заднеязычных согласных. Заднерядность, как и лабиализованность, понижает тональность, создавая таким образом контраст переднерядности. Поэтому твёрдость последующего слога и вызывает передвижку в задний ряд гласного [е] предшествующего слога, придавая предшествующему мягкому слогу (с исконно мягким или вторично смягчённым согласным) лабиализующую тональность.

Учёт всех позиций реализации древнерусской фонемы ЛеЫ позволяет увидеть совершенно иную картину развития этой фонемы, по сравнению с той, которая описана в исторических грамматиках русского языка. С одной стороны, изменение Ле>оЫ происходило в эпоху, когда предшествующий согласный уже развил мягкость; в положении перед твёрдым слогом, первоначально независимо от ударения, аллофон фонемы ЛеЫ испытал передвижение в задний ряд [мТедъ > мТот]. Перед мягкими слогами появился напряжённый и закрытый гласный, совпадающий по качеству с  фонемой ЛeЫ э, закрытый характер которой общеизвестен для древнерусского языка, ср.: [на бТерТeзТе, пТeнТ] [e<е, ь] и [ТeсТе]лэсэ. Результаты дивергентно-конвергентного преобразования старой фонемы ЛеЫ указывают на дефонологизацию этой фонемы, потому что её позиционные вариации [ТeТ] и [То] слились с самостоятельными фонемами ЛeЫ и ЛоЫ.

Аналогичный механизм действия и результаты преобразований отмечаем у редуцированных гласных: перераспределение гласности, вызванное коренной перестройкой исконной фонетико-фонологической системы и морфологического строя привело к тому, что в одних условиях редуцированные испытали продление в гласные полного образования пь?нь? [пТeнТ], ль?нъ?[Тон], в других - утратились пь?ня [пТнТа], ь?на [Тна].

В исторических грамматиках русского языка некоторые отступления от правил перехода Ле>оЫ традиционно служат основным доказательством сохранения старой фонемы ЛеЫ. Однако результаты слияния Ле, ьЫ с фонемами ЛeЫ и ЛоЫ указывают на функционирование ЛeЫ. В словах первый < [пТeрТ]вый, верба < [вТeрТ]ба, серп < [сТeрТ]пъ, верх < [вТeрТ]хъ, зеркало < [зТeрТ]кало, а также в словах женский < [жТeнТ]ский, смоленский < смо[ТeнТ]ский, душевный < ду[шТeвТ]ный, судебный < су[дТeбТ]ный, земский < [зТeмТ]ский перед согласными, отвердевшими сравнительно недавно, отмечается аллофонное варьирование фонемы ЛeЫ, которая имела в качестве основной разновидности [ТeТ] мэдь, а перед твёрдым слогом несколько открытый аллофон [Те] мyъ.

При книжном произношении исконно славянских слов перст, крест, небо, жертва, трезвый, вселенная, истекший, совершенный, плен, скверный, пещера, надежда, прежде, падеж и заимствований атлет, балет, билет, валет, сонет, манера, котлета нельзя говорить о реализации старой фонемы ЛеЫ, потому что в эпоху преобразования Ле>оЫ фонетическая система русского языка не знает произношения [е] перед рефлексом исконно твёрдой силлабемы.

Таким образом, на русской почве старая фонема ЛеЫ не сохранилась, пережив процесс дефонологизации Ле>о, е>eЫ, фонема ЛeЫ дивергенциям не подвергалась, но участвовала в конвергенциях, поскольку в ней совпали дивергентные рефлексы ЛеЫ и ЛьЫ.

Материал некоторых современных севернорусских говоров архаического типа подтверждает сделанные выводы. В этих говорах сохраняются древние условия преобразований: перед твёрдыми слогами ЛеЫ получает лабиализацию и становится или дифтонгоидом [еЖо], [ео] [поwедеЖоСт, мат?еoрой] илимонофтонгом [о] [вТер?етТoна],тогда как перед мягкими слогами такой лабиализации не происходит [тТеЖоСтка Ц тТeтТа, сТеЖоСо Ц сТелТe]. При отсутствии противопоставления согласных по твёрдости-мягкости имеет место комбинаторное воздействие со стороны гласного. Звуки [еЖо], [ео], [o] выступают в качестве аллофонов фонемы ЛеЫ - [кладеЖоСм, раст?еот, берТoзу]. Конвергенции не происходит, потому что всё зависит от того, какой признак системы является признаком различения, то есть фонемным. Возникновение мягкости согласных перед ЛоЫ связано с монофтонгизацией дифтонга [еЖо], а изменение [еЖо] в [То] вызывается тем, что начальная фаза дифтонга уже осознаётся как признак согласного - его мягкость.

Реконструкция последовательных звуковых изменений ЛеЫ и ЛьЫ (как непрерывной цепи причинно-следственных отношений) позволяет проследить такие связи и в исторической судьбе ЛeЫ, втянутого в интегративные процессы, которые протекали внутри фонологической системы русского языка.

Во второй главе "Вариационные преобразования ЛeЫ под ударением" пересматривается традиционный взгляд на судьбу ЛeЫэа и доказывается, что эта фонема сохраняется в системе русского языка, а также освещается вопрос о происхождении современной фонемы ЛеЫ русского языка и проливается свет на изменения в графике и орфографии, связанные с историей ЛеЫ и ЛeЫ.

Фонема ЛeЫэ исторически представлена двумя оттенками произношения, которые были свойственны общеслав. э, а именно в конце слова и перед мягкой согласной эа звучало, повидимому, как ie, а перед твёрдой согласной как еa .

Рассмотренное в предыдущей главе совпадение комбинаторного оттенка фонемы ЛеЫ с основным вариантом фонемы ЛeЫ в звуке [e] показало, что произошла нейтрализация оппозиции по подъёму, которая и вызвала смешение букв э, ьа иа еа на письме. Например, взаимная мена эиа еотражается в грамотах ХVЦХVIII вв. из архива Иосифо-Волоколамского монастыря: апрэлн (ХVI, № 23) - апрелн (ХVII, № 23), вэрить (ХVII, № 25) - верить (ХVIII, № 28), телэги (ХVII, № 12) - телеги (ХVII, № 9), свэчи (ХVII, № 1) - свечь (ХVII, № 29) и др. ; в Житии протопопа Аввакума отмечены случаи написания эа вместо е - кэлья, в кэлию (54), ис кэльи (54), кэлья-та (81) . Под ударением перед мягкими и позже отвердевшими согласными в древненовгородских говорах представлены формы с написанием нового эа на месте ь, например, перед сонорным: Пс. 1270 г. - отвэрже (II, 116); Пар. 1271 г. - твэрдь (177 об.), пэрвэньць (141 об.), вэрхy (142 об.), при двэрьхъ (160) и др. . Аналогичные процессы известны в положении под ударением перед [j]: в Житии протопопа Аввакума в именах - Фарисэи (23), Евдокэю (53), Андрэевское подворье (60) ; в Сборнике 1422 г. - звэрэи (153), словесэи (168), свинэи (295 об.), днэи (382), конэи (362), дэтэи (261), мyжэи (361) и др. .

Положение под ударением перед твёрдым согласным обычно считается основным при решении вопроса об изменении ЛeЫэ, потому что при таких условиях, как будто, не происходит побочного фонетического воздействия со стороны согласного на качество гласного звука. Если древнерусские памятники отражают правильное написание этимологического э перед твёрдым согласным (по сравнению с другими позициями), значит ЛeЫ сохраняет свою фонетическую специфику. Если же в позиции под ударением перед твёрдым согласным наблюдается мена букв, например, еа вместо эа в грамотах Иосифо-Волоколамского монастыря - белого (ХVI, № 42), деда (ХVI, № 53), крепасть (ХVI, № 72), мелкие (ХVI, № 65) и др.; эа вместоа еа - тэплыи (ХVI, № 97) - теплыи (ХVI, № 98), по нэмъ (ХVI, № 74), Семэновичь (ХVI, № 73) - Семена(в) (ХVI, № 81), во вседнэвноc (ХVI, № 87) - ва вседневнаи (ХVI, № 89) и др. , особенно в словах широко известных и часто употребляемых, то исследователи приходят к выводу об утрате особой фонемы ЛeЫ, об изменении ЛeЫ в ЛеЫ.

Однако для периода до вариационного преобразования ЛeЫ мы отмечаем в качестве основного более закрытый аллофон [e] (особенно в положении перед мягким слогом), позиция перед твёрдым слогом для фонемы ЛeЫ исторически слабая.

В период дивергентно-конвергентных изменений ЛеЫ в положении перед твёрдыми слогами аллофоны фонем ЛeЫ и ЛеЫ никогда не совпадают: дэдъ [дТет], лэсъ [Тес] и медъ[мТот],жены[жТоны]. Употребление во всех позициях только ЛeЫ и ЛоЫ указывает на утрату старой фонемы ЛеЫ. Причём, аллофон [е (из э)] не подвергается конвергенции (поскольку старой фонемы ЛеЫ уже не существовало) и отличается от исчезнувшей фонемы по качеству, так как не изменяется в [То]: сэно, вэкъ.Цепная реакция преобразований в области гласных переднего ряда приводит к смене сильных и слабых позиций ЛeЫ, к выделению вариации [е (из э)] в аллофон, который в настоящее время считается фонемой ЛеЫ:

Древнерусскийа аа Периоды дивергентно - кон -аа а Современный русский

а языкавергентных преобразований язык

= ЛеЫ

э а eаа а

аа е (ь) аа о оаа о (То)

Качество этого нового, возникшего из ЛeЫ, звука [e] описал Л.В. Щерба в работе Русские гласные в качественном и количественном отношении (СПб., 1912). Сравнивая акустические показатели русского [e] с французским, немецким, сербским, польским и лужицким [e], учёный отметил более закрытый характер русского [e]: Мои сравнительные наблюдения скоро подтвердились и экспериментальными данными. Посредством камертонов мне удалось определить характерный тон для моего изолированного е.., что почти совпадает с определением Rousselot французского закрытого e . Л.В. Бондарко экспериментальным путём также подтверждает наблюдения Л.В. Щербы: Когда [е] находится после мягкого согласного, переходный элемент максимально приближается к [i]; длительность его, составляя около половины всего гласного, часто превышает даже длительность характерного элемента, в положении между мягкими согласными [е] имеет максимально закрытый оттенок гласного .

Характеристика, данная современному [е], совпадает с описанием э, ср. определение качества древнерусского э, сформулированное И.В. Ягичем: лэа был узко-закрытый, по большей части под ударением стоявший, поэтому может быть несколько протяжный звук 2 (приблизительно французское e) . Этим наблюдениям соответствует вывод, сделанный В.В. Виноградовым: В таком случае эа тогдашнее ничем не отличалось бы от современного е под ударением .

В.В. Виноградов предположил, каким путём э, воспринимаемый как дифтонг не только иностранцами, но и русскими интеллигентами, смог изменить своё качество: монофтонгизация удар. э, возникшая, как результат всасывания согласным первой части дифтонга, и, вероятно, ускоренная влиянием южновеликорусских говоров иного типа (ср. вульгарные диалекты литературного языка), смешавших э и е, которые передавали литературному языку и произношение е, как узкого е перед мягкими согласными, и палатализацию i-евую перед е, совершенно изменила первоначальные отношения между эС и e и привела к тем рефлексам их, которые наблюдаются в современном литературном языке .

Таким образом, в палатальном окружении произошло совпадение фонемы ЛеЫ с ЛeЫ в звуке [e], а перед твёрдым слогом появился несколько открытый аллофон фонемы ЛeЫ, который отличался от исчезнувшей старой фонемы ЛеЫ тем, что не изменялся в [То]: ес, хлеб, сено < др.-русск. эсъ, хлэбъ, сэно.

Считается, что различающиеся под ударением ЛeЫ и ЛеЫ совпали в безударном положении, на это указывают московские памятники письменности, начиная с ХV века: Можно понять замену буквы эа через еа в неударяемом положении, так как соответствующие звуки, подвергаясь редукции, совпадали с рефлексами безударного е . Например, вбезударной позиции в старопечатном издании Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г. эа обычно передаётся буквой еа в слоге без ударения - разбег?`тсн (5 об.), укрепc`ти (24), врешi`точных (32), гнездiТ (152), пi`сле (7 об.), гдэ c?нде (26); в Летописи XVII в. - побегиТ (28 об.), двемаТ (28), побеждеСни (46 об.) и др.; в Космографии 2-ой половины XVII в. - лесныСе (43), резоСвъ (63), рекиС множ. число (35), секyСще (46 об.), решеСточнои (173), побраСте (43) и т. п. .

Открытые диалектологами случаи произношения [о] на месте ЛeЫ в первом предударном слоге типа [бТек - бТогyт] подтверждают это предположение . Сомнение в том, что ЛeЫ и ЛеЫ, различающиеся под ударением, совпали в безударном положении в [е], который, как всякий [е], перед твёрдыми согласными фонетически закономерно переходил в [о] в ряде говоров русского языка, высказала Е.С. Скобликова. Она показала, что в говорах владимирско-поволжской группы не все слова с ЛeЫ эа в первом предударном слоге перед твёрдым согласным произносятся с [о], а только те, у которых затемнена фонемная принадлежность предударного гласного (то есть те, в которых гласный предударного слога остаётся безударным в системе словоизменения). Наиболее благоприятные условия изменения [e>е>о] в безударном положении создавались при отсутствии позиционной мены безударного [e] с ударным [e] в той же морфеме, поэтому в говорах найдём произношение: [пТотyх, двТонaдцатТ] при [рТекa - рТeки] .

К.Ф. Захарова , проанализировав отмеченное явление в восточных среднерусских говорах, пришла к выводу: система произношения предударных гласных является результатом действия фонетических законов в прошлом. В настоящее время наличие [о] на месте ЛeЫ не столько зависит от проверяемости или непроверяемости предударного гласного (как предполагала Е.С. Скобликова), сколько объясняется вхождением слов в тот или иной акцентологический класс слов. Это значит, что распространение [о] в данном случае относится к явлению морфологической аналогии, и гласный, произносящийся на месте ЛeЫ, иногда переходил в [о] и в безударном положении.

Осмысление современного состояния исторически изменившихся элементов языка и их взаимных отношений позволяет следующим образом представить результаты неодинакового поведения рефлексов древнерусских фонем ЛeЫ, ЛеЫ и ЛьЫ в системе современного русского вокализма: в современной фонеме ЛеЫ отражён рефлекс трёх древнерусских фонем: фонема ЛeЫэ в состав современной фонемы Ле/eЫ вошла полностью; древнерусская фонема ЛеЫ вошла только частично, ограничиваясь теми позициями, где не было перехода Ле>оЫ; частично вошла фонема ЛьЫ, аллофоны которой в палатальном окружении не испытали ни перехода в [о], ни исчезновения [ь] из произношения .

Взаимообусловленные преобразования Ле, ьЫ и ЛeЫэ вызвали изменения в графической системе. При необходимости сделать выбор между буквами еа иа э, русская орфография несколько столетий ищет знак для передачи звука [o] после мягких согласных. Из истории русской графики и орфографии известно, что славянская азбука с принятием христианства на Руси была приспособлена к русской звуковой системе и получила широкое распространение. В кириллической азбуке на протяжении тысячелетней истории существования находят отражение звуковые изменения в области гласных и согласных, в результате чего некоторые буквы оказываются лишними. С появлением новых звуков возникает необходимость в новых буквах, поэтому в результате изменения Ле>оЫ звук [о] после мягких согласных перед твёрдыми начинает передаваться в памятниках письменности в виде написаний - жонъ, чорныхъ, купьцовъ, крьщонъ, врачовъ, рубловъ, яромъ .

Не только русские тексты, но и иностранные источники отчётливо и многообразно указывают на звук [Тo] после мягкого согласного, например, в начале ХVII века в словарных записях английского переводчика и лексикографа Ричарда Джемса находим: meod,oreol,coveor,rosteot,peostra,tchort,chornie,sholke,beroze . В конце ХVII в. переход Ле>оЫ отражён шведским учёным, путешественником Г. Спарвенфельдом в написаниях кириллицей (для некоторых слов автор указал ударение): опoнки, циплонок, клянот, щеглонок, бероза, доиoна корова или подоиона, клион, льонъ, сьомга, жеребiонок и жеребионак . От М.В. Ломоносова идёт традиция использования лигатуры io,iо: трioхъ, везioшь,огнioмъ, вioрстъ, брioвна и iодъ, орiоъ, мiодъ . Нужно отметить, что знаки io,io,ио идр. не получили официального закрепления в графике, они использовались нерегулярно, а в русских грамматиках служили для передачи транскрипции.

Буква ё, в отличие от лигатур и буквосочетаний, соответствовала русской графической традиции и хорошо передавала новое произношение, эта буква вносила определённость в написание исконных и заимствованных слов со звуком [То]. Например, в 1795 г. эту букву печатают в сказке И.И. Дмитриева Причудница в словах всё (два раза),огонёк, за пенёк .

ВХVIII в. отношение к ё было обусловлено сложившейся языковой ситуацией: считалось недопустимым употреблять ё в высоком слоге, при возможном использовании в низком. Поэтому у новой буквы были противники, например, президент Российской академии, министр народного просвещения А.С. Шишков (1754-1841), отстаивая чистоту высокого стиля, увидел в попытках введения новой буквы стремление лискажать величавый наш язык . А.С. Шишков рассуждал о букве ё с точки зрения стилистической принадлежности слов. Впоследствии языковая ситуация изменилась: простонародные элементы получили доступ в русский литературный язык, причины пренебрежительного отношения к этой букве забылись, но вопрос о ё так и не был решён по той причине, что буква э помогала верно определить произношение таких слов, как мэъ [мТел] и мелъ [мТол] (мёл).

Если перед твёрдым согласным, благодаря фонетическому принципу письма, система вырабатывает важный в орфографическом плане графический знак - о, ьо, ео, io,io,ио, ё, то в случае с изменением ЛеЫ перед мягким согласным потребность в новом знаке отсутствует. Неразличение букв эи е в результате звукового изменения Ле>eЫ отражает борьбу между принципами фонетическим и морфологическим, причём уже сам факт сохранения в арсенале писца той или другой буквы свидетельствует о тенденции к морфологизму, как бы часто ни ошибался писец . Признавая неразличение букв, нормализаторы русского литературного языка XVIII в. сохраняли эа на основе этимологического употребления.

Ф.Е. Корш предложил заменить традиционные написания на фонетические: писать через неэтимологический эслова, заимствованные из церковнославянского и других чуждых языков и созданные искусственно по иноязычному образцу, как вообщэ?, ужэ?, нэ?бо, вэ?тхой, пещэ?ра, надэ?жда, воскрэ?с, жэ?ртва, лэв, мятэ?ж, бэ?здна, шэ?ствовать, цэ?сарь, лэ?нта, королэ?ва, проэ?кт, секрэ?т и др., также с неэтимологическим э должны были писаться слова, в которых встречались мягкие или отвердевшие согласные мэркнут, зэркало, ковэркать, отвэрг, вэрх (но и верьх), чэрпать, вэрба, пэрвой, совершэнный (но совершонный в смысле причастия), почтэнный, зэмство, зэмской, смэртной, черкэшенка, мэжи, мэжень, эжень, скрэжет, черэшня, эгче, дешэвле,слова на -ец: молодэц, молодэцкой, род. мн. овэц, колэц и др. . Орфографические рекомендации Ф.Е. Корша соответствовали тому, что в орфоэпии исконно русской лексики достаточно последовательно отразились две стороны изменения Ле>о, е>eЫ. Смелое, но логичное предложение Ф.Е. Корша никого не убедило, хотя очерченный учёным круг слов с неэтимологическим э показателен. Такое написание объяснимо фонетическими причинами и подтверждает положение о том, что в результате расщепления Ле>о, е>eЫ слова с позднее отвердевшими согласными (верх, женский, деревенский, полотенце, отец), слова заимствованные (аптека, ента, монета) и книжные (церковнославянские) слова не могут служить доказательством сохранения старой фонемы ЛеЫ.

Длительный процесс закрепления на письме результатов фонетического изменения Ле>оЫ связан с тем, что переход Ле>оЫ, как явление народного языка, долго не проникал в книжный язык. В этом кроется причина неудачи с введением буквы ё. Реформаторы русского письма на рубеже ХIХ - ХХ вв., решая вопрос об отмене э, справедливо указывали на необходимость использования буквы ё: Если мы изгонимъ э, придется за то ввести ё . В конце XIX - начале XX вв. попытка освободить русское письмо от дублетных букв завершилась тем, что было отдано предпочтение букве е, а эа изъяли из русской орфографии при условии использования буквы ё. Хотя пренебрежительное отношение к Ло<еЫ было частично преодолено во второй половине XIX века, отношение к букве ё, как необязательной, сохранилось до сих пор.

Таким образом, в истории русского ударного вокализма возникла цепная реакция дивергентно-конвергентных изменений: после расщепления древнерусской фонемы ЛеЫ и слияния её аллофонов с ЛоЫ и ЛeЫ происходит вариационное преобразование старой и особенно новой фонемы ЛeЫ, которое привело к развитию чередования То//ТeТ [сТостры - сТeТстрин, пТос - пТeТсий].

В третьей главе "Фонологические последствия фонетических изменений ударных ЛеЫ и ЛeЫ", с точки зрения предложенной гипотезы, рассмотрены некоторые отступления от правил перехода Ле>оЫ. Например, переход Ле>оЫ перед группой согласных с последним мягким переднеязычным и губным не осуществлялся, потому что первый согласный этого сочетания был нетвёрдым . Образования типа бeдренный - бёдра, дешeвле - дешёвый, вепрь, грeбля, дeбри, дрeмлет вполне закономерны: сочетания согласных с первым твёрдым и последним мягким воздействуют на предшествующий гласный как мягкий слог, если последний согласный сочетания переднеязычный или губной. Позиция перед мягкими переднеязычными и губными слабая, так как почти все согласные не различаются в этой позиции по твёрдости-мягкости, они либо мягки в настоящее время, либо были мягки в прошлом.

Аналогично понимается изменение ЛеЫ перед группой согласных, возникшей в результате утраты слабых еров - учeбный < учебьныи (ср.: из учебный образовалось новое слово учёба вместо учба < учьба), душeвный < душевьныи Ц ду[шТeвТ]ныи, жeнский < женьскии - [жТeнТ]скии, деревeнский < деревеньскии Ц дере[вТeнТ]скии и др. После конвергенции Ле>оЫ и Лe>eЫ и процессов уподобления согласных по твёрдости-мягкости происходит перераспределение позиций и аллофонов фонемы ЛeЫ: в некоторых случаях (где первоначально отмечался аллофон [e]) после отвердения мягких согласных перед твёрдыми появляется аллофон [е (из э)].

Изменение Ль>e>eЫ в словах, в которых представлены сочетания редуцированных с плавными между согласными (пeрвый < [пТeрТ]вый Ц пьрьвый, верх < [вТeрТ]хъ Ц вьрьхъ, серп <[сТeрТ]пъ Ц сьрьпъ, четвeрг < чет[вТeрТ]гъ - четвьрьгъ, зeркало <[зТeрТ]кало - зьрькало, вeрба <[вТeрТ]ба Цвьрьба, цeрковь <[цТeрТ]ковь Ц цьрьковь, ковeркать < ко[вТeрТ]кать - ковьрькать),оказалось самым длительным по времени своего завершения: процессы ассимиляции согласных по твёрдости-мягкости довольно далеко отстоят от того момента, когда завершилось падение редуцированных.

Ответ на вопрос, почему ассимиляция согласных по твёрдости-мягкости легко протекала в сочетаниях согласных одного места образования (например, перед группой из твёрдых зубных согласных) [твТор]дый, [зТор]на и задерживалась в сочетаниях согласных разной зоны образования [пТeрТ]вый, [вТeрТх] можно дать, опираясь на экспериментальные наблюдения В.Р. Кипарского. Случаи отвердения (полотно < полотьно, длинный < длиньный, судно < судьно, красный < красьный, юбезный < любьзьный, верно < вэрьно и под.) были вызваны несовместимостью артикуляции некоторых мягких и твёрдых согласных русского языка: смягчение не сохранялось, и предшествовавший выпавшему ь мягкий согласный отвердевал, если встречались мягкий зубной /tТ/, /dТ/, /nТ/, /sТ/, /zТ/, /rТ/ или губной /pТ/, /bТ/, /mТ/, /vТ/ (мягких задненёбных в древнерусском языке быть ещё не могло) с твёрдым зубным /t/, /d/, /n/, /s/, /z/, /r/ . Рентгенограммы показали, что при произношении русских твёрдых зубныха /t/, /d/, /n/, /s/, /z/, /r/ язык занимает как бы вогнутое положение, в то время как при произношении мягких зубных /tТ/, /dТ/, /nТ/, /sТ/, /zТ/, /rТ/, твёрдых губных /p/, /b/, /m/, /v/ и задненёбных /k/, /g/, /h/ положение языка определённо выпуклое. Таким образом, переход от мягкого зубного к твёрдому губному или задненёбному артикуляционно легче, чем переход от твёрдого зубного к твёрдому же губному или задненёбному. Поэтому смягчение зубного после утраты редуцированного долго сохранялось перед твёрдым согласным.

В словоформах чёрный - [чТор]ный < чьрнъ, ср. чернь - [чТeрТ]нь, дёрн - [дТорн]< дьрнъ, твёрдый - [твТор]дый < твьрдъ, ср. твердь - [твТeрТдТ], мёрзлый - [мТорз]ый < мьрзлыи, зёрна - [зТор]на < зьрна возможности аллофонного варьирования фонемы ЛьЫ были реализованы как [ь>ь?>о]. Перед твёрдыми зубными второе полногласие имело вид [ьръ], перед губными и заднеязычными - [ьрь], ср.: мьръзлъ > [мТорзл] и пьрьвый > [пТeрТ]вый > пeрвый.

В случаях типа озёрки, ведёрки, просёлки положение ЛеЫ перед группой согласных с последующим заднеязычным отражает стадию комбинаторного изменения перед [кы], а не форму морфологического чередования озёра - озёрки.

В словоформах eгче, шeпчет группы согласных - поздние новообразования, возникшие в результате падения еров: ьгъче, шьпъчеть. Изменение Ль>оЫ могло произойти перед слогом со слабым редуцированным, который вызывал в предшествующем слоге возместительное продление, лабиализованность и исчезал: льгъче > ль?гче, шьпъчеть > шь?пчеть, однако эта возможность не реализуется: После утраты слабого редуцированного возникла группа согласных, последний из которых был мягким - eгче, шeпчет. Перед нами пример сингармонизма целых слов, как и в тех случаях, когда переход имел место - ьгъкъ > лТoгокъ, шьпътъ >а шТoпот.

Случаи на -ьць: конeць, овeць, крылeць, отeць, жеребeць, сердeць, жець, огурeць, молодeць также хорошо объяснимы с точки зрения гипотезы умлаутного преобразования Ль>eЫ.

В формах, имеющих в прошлом переходное смягчение, вызванное [j]: чeшет < чес+j+етъ,но зачёс; eжень < лег+j+ьнь,но лёг; тeшет < тес+j+етъ,но тёс; брeшет < брех+j+еть, но пустобрёх, подбрёхивать; грeжу под влиянием грезишь, но грёзы и др., мягкость слога с шипящим не позволяла осуществляться переходу Ле>оЫ.

Переход Ле>оЫ не происходил в приставках не- и без-. В словах нeводъ, нeнависть, нeхотя, нeдоросль, нeучь, нeслухъ сохранение старой фонемы объяснялось влиянием тех случаев употребления отрицания под ударением, в которых за [е] следовал мягкий согласный - нeвидаль, нeчеть, нeхристь . В префиксальных существительных с начальным не- допускался перенос ударения с глаголов нeмочь, нeхотя, нe дал. В случаях вроде нe дал и под., вероятно, издревле ударение не отличалось устойчивостью. Нужно также принять во внимание, что в словах нeнависть, нeдоросль мы имеем продукты старославянского влияния .

Следует учитывать тот факт, что существовало фонетическое различие между энклиноменами и начальноударными ортотоническими словоформами, то есть приставка-отрицание не- и приставка без- получали фонетически обусловленное ударение нe на воду, бeз году.

Известны памятники письменности, в которых система ударения на проклитиках близка к первоначальной, например, в Уложении царя Алексея Михайловича - неС пили (324 об.), неСдавъ (119), неС взнли (168, 301 об.), неС были (252), неСвзнвъ (284); в Книге о ратном строении - неС почали (3), неС збылъ (29) и др. Приставка не- образует вместе со словом единое фонетическое целое, ударение перетягивается к началу слова, краткий гласный [е] в результате метатонии оказывается под восходящим ударением, то есть получает акутовую интонацию как долгий гласный. В таких условиях позиционно обусловленный аллофон фонемы ЛеЫ идентичен ЛeЫ. В некоторых памятниках встречается преобладающее при написании отрицательной приставки не- использование неэтимологического эв словах типа нэкогда, нэкий, нэсть, нэкто и др. Здесь можно предположить и влияние нэтъ (из не + есть).

Таким образом, рефлексы эа развились на месте ЛеЫ в результате перетяжки ударения на отрицание: перед мягким слогом появился закрытый [e] - нeвидаль, диалектное нeтель (от теля, телёнок, молодая корова, ни разу не телившаяся), перед твёрдым слогом (нeкогда, нeкто, нeкого, нeнависть) - открытый аллофон [е (из э)].

Аналогично могут быть объяснены слова с приставкой (предлогом) без- с ударением на этой форманте: например, в Галицком Ев. 1283 г. - бэздьна (51 об.), в Триоди ХIII в. - бэзденъ, бэс печали (в Словах Ефрема Сирина 1492 г.) , в Апостоле 1597 г. - беСз м?жа (142), беСз слова (73), ср. народное - своя баба бeз слова, бeз мужа жена в доме сирота, литературно-художественное - лАн стала бeз мужа пустёхонька кровать (Вас. Майков), лЧто бeз толку всегда журчу, и делаю без тoлку (А.С. Грибоедов) . В слове бeздна и подобных происходит удлинение гласного [е] и отвердение мягкого согласного перед твёрдым перед слогом с выпавшим редуцированным [бТeзТдТьна > бТeзТдТьна > бТeздна]. А.А. Шахматов заметил, что в севернорусском и великорусском, где не было удлинения о и е при тех же условиях, которые вызывали их удлинение в украинском, получилось [бТeзТдна] с мягким [зТ] . Напряжённый ударный гласный сохранялся не только перед нёбными, смягчёнными согласными, но и перед отвердевшими согласными в результате того, что, оказавшись в ударном положении, краткий гласный [е] получил акутовую интонацию, как долгий гласный. Стать ненапряженным гласным [е] в таких условиях он просто не мог (если бы это случилось, то появилось бы слово бёздна). Поэтому в предлогеа без-а и не происходит изменения в Ле>оЫ перед твёрдым согласным.

Вопрос определения морфонологических условий, при которых в современном русском языке происходит чередование [е~о], считается решённым. Выведены правила альтернации, содержащие указание на обусловленность данных чередований твёрдостью-мягкостью соседних согласных: щель - щёлка, плеть - плётка, котёл - котeльный, пчёлы - пчeльный, упрёк - безупрeчный и т. п. Однако замечено, что строгие правила чередования [е~о] в большинстве случаев обусловлены не твёрдостью-мягкостью соседних согласных, а качеством соседних аффиксов: например, в деривационном формообразовании - пeрья ~ пёрышко, весeлье ~ весёлый, зeмли ~ чернозём, пёс ~ пeсий, перeдний ~ вперёд, сёла ~ сeльский, чёрный ~ чернь, пень ~ опёнок, жёны ~ жeнщина, тесть ~ тёща, вёсны ~ вeшний, Пётр ~ Пeтя, Фёдор ~ Фeдя, сёстры ~ сeстрин, дешёвый ~ дешeвле, лёгкий ~ eгче, бёдра ~ бeдренный и др.; в парадигматическом глагольном формообразовании (спряжении) - ечь ~ ёг, жечь ~ жёг, стерeчь ~ стерёг, берeчь ~ берёг, течь ~ тёк, обрeчь ~ обрёк и др.; в деривационном глагольном формообразовании - подрёмывать, отвёртывать, почёсывать - от дрeмлет, отвeртит, чeшет и др. Наличием аффиксов со смягчающими морфонемами можно объяснить случаи с [е] в таких словах, как решeтник, жердь, eгче, твердь, жерeбчик, дрeмлет, вывeрчивать, расчeрчивать, мeртвенный, честь. Среди морфем со смягчающими морфонемами выделяется группа "индифферентных", то есть оставляющих выбор ступени за мотивирующей основой: например, смягчающая именная флексия [-е, (-и)] никогда не запрещает ступени [То]:а дрёма - к дрёме, упрёк - об упрёке, рвёт - рвёте, стережёт - стережёте, подпёр - подпёрли, простёр - простёрли, но и не требует его:а плеск - о плeске и др. .

Историки русского языка отметили примеры с переходом Лe>оЫ: формы множественного числа звёзды < звэзды, гнёзда < гнэзды, вёдра < вэдра, формы прошедшего времени приобрёл и др.

Редкие случаи изменения Лe>оЫ в русском языке вёдра, гнёзда, звёзды, с точки зрения наших рассуждений, получают следующее объяснение. Время и характер протекания дивергентно-конвергентного изменения ЛеЫ и вариационного преобразования ЛeЫ различны. Исконные фонемы ЛeЫ и ЛеЫ никогда не совпадали в позиции перед твёрдыми слогами, а затем перед рефлексами твёрдых силлабем. Только после завершения перехода ЛеЫ в ЛоЫ, с развитием форм морфологического происхождения типа [тТотТа], на бе[рТозТе] открытая разновидность [е (из э)] занимает место среднего подъёма, но не сливается со старой фонемой ЛеЫ, которая уже утратилась. Несмотря на переход открытой разновидности [е (из э)] в зону среднего подъёма, этот звук практически не подвергается аналогическому воздействию со стороны форм, переживших изменение Ле>оЫ. Установить в подробностях древнее произношение исконных ЛeЫ и ЛеЫ трудно, но при решении вопроса о степени реального фонетического различия между ЛeЫ и старой фонемой ЛеЫ можно заключить, что это различие существовало и после развития открытого аллофона [е (из э)]. Если бы имело место совпадение ЛeЫ с ЛеЫ, то фактов аналогии было бы больше. Появление нескольких случаев с Лe>оЫ показывает лишь силу морфологического этапа в изменении Ле>оЫ, в поле действия которого попали и словоформы с ЛeЫ.

В русском языке существует большая группа заимствованных слов с суффиксом -ёр: минёр, режиссёр, жонглёр, монтёр и др. Интернациональные суффиксы приходят в русский язык, по мнению исследователей, не ранее XVIII века из латинского, французского, польского и других языков. С ростом числа заимствованных слов суффикс -ёр становится показателем определённых грамматических и лексических значений целых однородных слов. Многие заимствования закрепляются на русской почве с суффиксом -ёр, избежав колебаний: гипнотизёр, ретушёр, режиссёр, монтёр и др. Ведущая роль в становлении суффикса -ёр принадлежит именно французским заимствованиям на -eur: магнетизёр < magnetiseur, фланёр < flaneur, резонёр < raisonneur, фразёр < phraseur, хроникёр < chroniquer .

Некоторые заимствования с исходом -ёр испывают колебания в процессе адаптации: дирижёр (дирижeр и дирижoр), жонглёр (жонглeр), суфлёр (суфлeр), гравёр (гравeр, гравoр, гравioр, грaвер), вояжёр (вояжuр, вояжeр, вояжoр), контролёр (контролeр, контролoр, контрольoр, контролioр), маркёр (маркeр, мaркер)и др.

Часть заимствованных слов к ХХ в., пройдя через колебания, была оформлена с помощью конечного сочетания -ёр, которое соответствует произношению -eur в языке-источнике актёр, сапёр, минёр, гувернёр. Не всегда устойчивыми в произносительном плане оказались галлицизмы на -eur,воспринятые русским языком к 30-40-м годам XIX в. Колебания типа гравёр - грaвер были вызваны мощным притоком английских и немецких заимствований. В ХХ веке такие наименования в русском языке оформились по образцу галлицизмов наа -eur: доктринёр, парламентёр, стажёр, партнёр, репортёр, мушкетёр, волонтёр и др.

В настоящее время в русском языке сохраняется вариативность произношения и ударения некоторых слов с элементом -ер, -ёр: шофёр и шoфер, глuссер и глиссёр, комбaйнер и комбайнёр, стaртер и стартёр, планёр и плaнер, жиклёр и жuклер, вахтёр и вaхтер, акушeр и акушёр. В вопросах нормализации отдельных не устоявшихся ещё речевых явлений исходят из этимологически правильной формы слова: ср. шофёр (фр. chauffeur), гренадeр (фр. grenadier), планёр (фр. planeur), костюмeр (фр. costumier), стaртер (англ. starter), комбaйнер (англ. combiner).

Собственно русские образования с иноязычными основами и суффиксами возникли путём переоформления заимствованных производных, что выразилось в замене принадлежащего им суффикса другим иноязычным (освоенным) формантом с тем же значением. Подобная трансформация связана с активизацией некоторых интернациональных суффиксов как словообразовательных элементов русского языка в кругу определённых словообразовательных моделей, например, коллекционeр вместо коллекционёр (фр. collectionneur) по аналогии акционeр, комиссионeр, концессионeр и т. п.

Таким образом, в большинстве рассмотренных исключений из правил перехода Ле>оЫ отразился закономерный результат изменения Ле>eЫ и морфологический этап в изменении Ле>оЫ.

В четвёртой главе Гортанный смычный согласный в истории переднерядного вокализма поднимается вопрос о причинах изменения Ле>оЫ в начале слова.

Проблема перехода начального Ле>оЫ не получила в трудах историков русского языка однозначного решения. Так, А.И. Соболевский полагал, что в этом явлении отразилось не фонетическое изменение, а старое индоевропейское чередование корневых гласных е/о . А.А. Шахматов отрицательно относился к попытке видеть в русских формах с о вместо е результат обычного индоевропейского чередования звуков . П.С. Кузнецов с осторожностью допускал в изменении Ле>оЫ диссимиляцию к последующему переднему гласному и подчёркивал: во-первых, диссимиляция представляет собой сравнительно редкое явление; во-вторых, отношения начальных je-, о- в одних и тех же корнях на почве различных славянских языков (в том числе и русского) не вполне ясны . Близко подошёл к решению проблемы Н.Н. Дурново, который ещё в 1924 году заметил, что ничего по соседству не могло вызвать лабиализацию е: Необычность начального е состояла только в отсутствии палатального начала. И я думаю, что это обстоятельство могло вызвать непосредственно не лабиализацию е, а передвижение артикуляции назад, к среднему ряду, и уже после этого лабиализацию получившегося звука среднего ряда, т. е.аа е>??>о?>о .

Учёт глухого гортанного смычного согласного перед начальным гласным даёт ключ к объяснению некоторых праславянских и древнерусских процессов в области гласных. Физиологическое определение гортанного смычного согласного перед гласным в русском языке, как и во многих славянских языках, восходит к фонетическим законам и характеристике согласных и гласных позднего индоевропейского праязыка и раннего периода существования праславянского языка. Известно, что в ранний период праславянская фонетическая система сохраняла относительную автономность вокализма и консонантизма: Каждый гласный индоевропейского слова является автономным, и гласный элемент слова ни в малейшей степени не зависит от соседних согласных или гласных .

Глухой гортанный смычный согласный проявляет себя в эпоху действия закона открытого слога. При утрате конечных согласных (t, d, s, r, n, напр.: род падеж *vъlka при санскр. vr?ka/d, *synъ при лит. sunus, *matiпри лат. mater и т. п.) остаётся гортанная смычка, которая сопровождает артикуляцию начального гласного следующего слова. Таким способом начальный гласный, находящийся в звуковой цепи слова, отделяется от последнего гласного предыдущего слова во избежание межсловных sandhi. Неприкрытый гласный становится прикрытым. Гортанный смычный согласный выступал как слого- и словоразделитель (пограничный сигнал) на стыке любого слова со следующим словом с вокалическим или сонантным началом.

В праславянском языке отсутствовали сочетания слогов, где бы рядом находились две принадлежащие разным слогам гласные. В интервокальном положении на месте гортанной смычки, которой сопровождалось произношение гласных, развились близкие по артикуляции и звучанию гласным согласные звуки (звонкие фрикативные или сонорные) [u?], [i?], также [h]. Малоконтрастные с окружающими гласными согласные элементы могли исчезать в начале слова перед гласной. Эти особенности, связанные с действием закона открытого слога, были унаследованы древнерусским языком.

В памятниках письменности отмечены различные протетические согласные, при этом гортанный смычный мог выступать в качестве субституции фонемы ЛвЦjЦ?Ы. При jedinъ в общеславянском языке существовало и hedinъ, hedьnъ, откуда словенское ed?n, edin; но в русском языке hedinъ, hedьnъ могло бы дать только edinъ, edьnъ, так как при отсутствии начального [j]гортанный смычный согласный, отличаясь заметно пониженным тембром, вызывал передвижение [е] в непереднюю зону образования оdinъ, аналогично i?evinъ > evinъ > оvinъ и под.

Кроме начального [е] в словах, перешедших с таким звуком из о.-сл. языка, в русском языке подвергся изменению в [о] и тот начальный звук [е], который был в словах, заимствованных из других языков: Ольга (сканд. Helga, но у Константина Багрянородного: ?Е??а), Олёна (Т?????), Остап (??????????), Овдотья (????????), Офимья (????????), Офрем (Т??????), октенья (????????), опитемья (?????????), олей (???????), Олизар (ТЕ??????о?), Олисеи (Т???????о?), Овсей (Е??????о?), также в Панд. Ант. - оклисиастъ, оксапсалмъ, в Уставе ХI в. - октения, в Ефр. Кормчей - омилиянъ, оврэомъ, окропииску, ольпидию, опагафу, wстиръ, оликесеи, овионэи и др. .

Аналогичные процессы происходили и в середине слова между гласными. Доказано, что греческие слова с начальным [е] и с [е] после гласных произносились без [j] - еvаггелие, еллини, Егvптъ, Елисавеь, архиереи, Иерусалимъ, иереи, Нееманъ, аетиe, въ вилееми, иезакели и под., в русском языке гортанный смычный вызывал изменение Ле>оЫ: Вифлеомъ, въ геону, Иосэеаа (2-й поч. Арх. Ев.), Иерданъ - Имрданъ - Иордан (Синайский Патерик ХI в.) .

Произношение Евангелие, еврей, епископ, Египет, Евгений, Евграф, Епифан, Ефим и под., с начальным [j], очевидно, появилось позднее и было связано с книжной манерой, неизвестной ещё писцам ХI и начала ХII вв., читать начальный [е] в греческих словах как [je].

Таким образом, рассмотрение Ле>оЫ в начале слова под новым углом зрения (влияние гортанного смычного согласного) дало ключ к пониманию происхождения форм типа единъ, елень, еда - мдинъ, млень, мда - одинъ, олень.

Пятая глава "Причинно-следственные связи фонетических явлений" посвящена осмыслению тех вопросов из истории еров, которые имели отношение к механизму межслоговой ассимиляции гласных и к гортанному смычному согласному.

Утрата еров в абсолютно слабой позиции нередко сопровождалась или сохранением их на письме, или обозначением при помощи специального знака, или заменой другими буквами. Например: в Мстиславовом Ев. на месте еров использовался специальный знак ? - ник?то (2б), м?нэ (3), к?томй (12), к?нигы (8), м?ногашьды (45), ч?со (63), нарицает?сн (11б), в?сн (2) и др. .

Восстановление прежней структуры слога было обусловлено тем, что с падением редуцированных появляются новые сочетания согласных, в которых первоначально сохраняется раздельная артикуляция каждого из согласных: второй элемент начинает артикулировать после полного завершения артикуляции первого. Акустическое впечатление свидетельствует о задержке, очень кратком перерыве между двумя артикуляциями [к-нига, к-тому]. Такая пауза, разделяющая артикуляцию соседствующих согласных, фактически восстанавливала утраченный слог и приводила к появлению "паразитного" (по Б.М. Ляпунову) гласного между двумя согласными [кънига, кътому]. Поэтому в памятниках письменности используются помимо еров и буквы о, е, и.

Вновь восстановленные слоги подчиняются межслоговому уподоблению гласных по ряду, например, въ дене Евг. псалт.; весему Жит. Бор. и Гл. ХII; обищимь ib 479, побэдоносеци ib 521; виси Остр. Ев. и под. ; язивина (53), скрьбиныи (182), прэлишталтьсн (263), питицами (94 об.), кото (238), золобы (94); четемъ (49) и др. в Изборнике 1073 г. .

Возвращение к прежней ритмической структуре слова и подчинённость механизму межслогового уподобления лишало вставные гласные смыслоразличительной функции, они выполняли только слогообразующую функцию. При слитном произношении согласных (без интервала), если не поддерживались фонематические соответствия различных морфологических категорий, имеющих место на стыке морфем, избыточный безударный гласный в корне мог легко утрачиваться.

Восстановление редуцированного гласного в безударной позиции имело фонетическое основание: пока не сложилось сильного динамического ударения, противопоставление согласных по напряжённости-ненапряжённости не сменилось противопоставлением по глухости-звонкости и не оформилось слитного произношения артикуляционно "удобных" консонантных сочетаний, возможно раздельное произношение соседствующих согласных и, как следствие, восстановление утраченного слога.

Утрата слабых редуцированных в некоторых случаях сопровождалась проявлением гортанного смычного согласного. Так, падение редуцированных в конце слова создало принципиально новую синтагматическую ситуацию - возникло сочетание согласного с паузой (С#), чего не было в праславянском языке. В исходе слова проявляет себя гортанный смычный согласный, благодаря которому различаются звуковые отрезки речи. Это приводит к тому, что в памятниках письменности восстанавливается буква ъ или используются другие буквы, передающие звуковое значение гортанного смычного согласного, например: во Вкладной Варлаама 1192 г. - въдалэ (=въдале=въдаль), Варламе (=Варламъ), Во Чернигово (Г. 852), Во городъ во Кряково (1283), Князь Владимирско (1321 ib.) ; в Ефремовской Кормчей ХII в. ъ и ь в конце слов заменены на оа иа е - хранителм (nom. sg. 30518, 31617), властеле (м) (nom. sg. 4372, 7), по мэстомо (dat. pl. 62812), приставитм (11215), имате (75020), мсте (35329), будете (30713), посълмте (39525), льстите (inf. 75120), судите (inf. 45713), повелэваммо (Praes. 1. pl. 49213) . Исходя из того, что гортанная смычка рассматривается как гортанный отступ конца слова можно иначе понимать проблему конечного ъ в русском правописании до ХVIII века, когда буква ъ стала пониматься как лишняя и через полтора столетия была устранена окончательно.Изменения, наблюдаемые в результате падения редуцированных в конце слова, представляют собой проявление усиления напряжённости артикуляции. Шумные звонкие согласные оглушаются в результате размыкания голосовых связок раньше прекращения вообще произносительной работы, что отражается на письме в путанице знаков для соответствующих звонких и глухих согласных, начиная с XIII в., например: калантъ наряду с каландъ (Новг. Кормчая 1282 г., 564), отинуть (Псалт. 1296 г., 14 об.) вместо отинудь, порупъ (Лавр. лет., 51) и порубъ (там же, 56 об.) .

Оглушение звонких согласных связано с тем, что при размыкании голосовых связок сохраняется глухой согласный приступ. Гортанный смычный согласный, примкнув к концу первого слова, не только обеспечил границу между словами, но в тех диалектах древнерусского языка, которые легли в основу великорусского и белорусского языков, вызвал оглушение конечного звонкого шумного согласного в абсолютном конце слова перед паузой садъ[] > сад[]> сат[] > сат. В положении перед гласным конечный звонкий согласный также оглушается, так как глухой смычный согласный обеспечивает восприятие фонетического контура различных слов [хлТеп этот].

Отсутствие голоса у глухих согласных компенсировано бoльшей энергией шумовых составляющих, которая возникает за счёт поглощения гортанного смычного, поэтому в потоке речи эти согласные воспринимаются не хуже звонких (соответственно, в русском языке звонкие согласные имеют меньше шума, чем глухие). Сонанты ведут себя аналогично: у звонких сонантов шума немного, у глухих шум пропорционально возрастает.

Оглушение конечных звонких согласных охватывает не всю восточнославянскую область, оно наблюдается в основном в русских говорах, в белорусском языке и некоторых говорах украинского языка. В части украинских говоров и в украинском литературном языке [хлТiб, дТiд], также в некоторых русских говорах конечные звонкие согласные сохраняются. Звонкость в конце слова обусловлена тем, что вместе с редуцированным исчез и гортанный смычный, также при ассимиляции гортанного смычного согласного с гласным происходит передвижение гласного назад и вниз, например, у[жы]дет, а консонантный исход предшествующего слова остаётся стабильным. Качество предшествующего согласного сохраняется, потому что оглушение звонкого не может произойти без гортанного смычного согласного.

При падении конечного редуцированного нередко появлялась трудно произносимая группа согласных, в состав которой входил и гортанный смычный. Упрощение нескольких глухих согласных происходило за счёт утраты плавного, который обладал меньшей напряжённостью артикуляции: неслъ[] > несл[] > нес[] > нёс, ср. разговорное жи[сТ], ру[пТ], утрату согласного в севернорусских говорах дoбр - доп, мотоцыСкл - мотоцыСк, спектaкль - спектaк, Олексaндр - Олексaнт. Утрачивается не только сонант, но и другие согласные, слабые по напряжённости-ненапряжённости в положении второго согласного в консонантном сочетании. Так, известна почти во всех севернорусских говорах, в ряде среднерусских и южнорусских утрата [т] в сочетании [ст] - мос, хвос, ис, баянuс, артuс, при сохранении [т] перед гласным - мостa, хвостa, истa и под. .

Можно допустить, что благодаря гортанному смычному возникло слово спасuбо из спаси Богъ. При энклитическом безударном положении слова Богъ утрата конечного редуцированного сопровождалась утратой предшествующего артикуляционно слабого заднеязычного звонкого согласного. Если глухой согласный приступ (сохранившийся после утраты ъ) оглушал [?>х], то появлялся артикуляционно сильный согласный, сохраняющийся на конце слова [бох].

С падением редуцированных такой процесс происходил не только в конце слова, и в середине мог исчезнуть целый слог с плавным Ксты, Псков: в тех случаях, когда не было родственных форм с заменою ъ, ь в сильном положении, r, l стали безголосными и утратились Пльсков > Плсков > Псков. То же явление в замене слова крьстити: кстит (по севернорусским говорам), Ксты, Кстьё, Кстово - название деревень в разных северновеликорусских местностях, например, в бывш. Рязанском, Юрьевском, Шуйском, Московском уездах . Аналогичные процессы отмечены в современном произношении октя[пс]кий. В случае с четырьмя согласными на стыке морфем в слове калужский при выпадении согласного возможно развитие двух произносительных вариантов калу[ск]ий и калу[ск]ий. На базе произношения калу[ск]ий возникло широко известное калуцкий.

Стечение трёх и более согласных, возникшее под влиянием гортанного смычного (моглъ[] > могл[]), могло быть преодолено путём развития гласного перед плавным. В русском языке в глагольных формах прошедшего времени мужского рода возникла гласная вставка между шумным и []: не моголъ (Типогр. Ев. № 8, 20в), постригълъсн (Ипат. 69а), потнголъ (Новоросс. сп. Новг. 4-й, 659а), рекълъ (Лет. Авр.), wБць ти умерелъ (Лавр. лет. 90а) и др. .

Стечение глухих согласных преодолевалось и за счёт развития гласного после плавного. В памятниках письменности встречаются написания слов с буквамиа е, оа после согласного на месте утраченного редуцированного в глагольных формах прошедшего времени мужского рода: Галичское Ев. 1357 г. - приступле (III 83б, 114а; IV 154а), оставле (I 70в), преломле (I 42в) , известны формы диалектного характера рубле двадцать, Карло, Александро, дерно, перло. В украинском языке гласный развился после согласного в названиях рек Днiпро, Днiстро, Волхово, Псло, Ворскло, в личных именах Пeтро, Дмитро. Так, рядом стоящий гласный не позволяет сонанту потерять звучность.

Вероятно, с этим фонетическим явлением конца слова связан поиск основы для ряда слов. Например, в современном русском языке некоторые имена существительные женского рода изменили окончание, чтобы поддержать группу согласных с конечным сонантома басня < баснь, песня < песнь, в говорах существительное жизнь оформляется в соответствии с типом склонения на -а: жuзня, в литературном языке ХIХ в. такие существительные использовались с двойными окончаниями басня и баснь, пэсня и пэснь, сажня (южновеликорусское) и сажень, более поздние формы туфля и туфель.

Чтобы избежать оглушения сонанта в начале слова перед шумным в диалектах перед сонорным выделялся гласный элемент, например, в названии г. Орша, Ирша приток Тетерева, ср. др.-рус. Ръша > Рша, wржаное (Домостр. 46), аркyчи (Слово о п. Иг. 20), северновеликорус. - аржаной, оржаной, ольгота, ильгота, артуть, ильстец, южновеликорус. Ца аржаной, альляной, ильны, иржи, ирвать, илгать, илбом и др. .

Таким образом, утрата редуцированных гласных в абсолютном конце слова приводит к функционированию глухого гортанного смычного согласного, который выполняет не столько делимитативную функцию, но вызывает процессы ассимиляции и упрощения групп согласных на стыке слов и морфем, появление гласного внутри ауслаутного сочетания согласных и возникновение новых слов.

В шестой главе "Фонетические процессы на стыке слов и морфем после падения редуцированных гласных" рассматриваются явления начала слова, связанные с функционированием гортанного смычного согласного в предложно-приставочных формах.

Известно, что после падения редуцированных в предлогах безъ, възъ, изъ и др. отражается усиленное написание еров и других гласных перед и, е, а, о, у, йа и перед j, например: в Путятиной Минее - безъ истьления (47, 95, 68 об.), безъ истечения (95), в Софийской Минее ХII в. - изъ истокъ (11 об.), изъ отьчьствия (19 об.), безъ оружия (30), безъ оБца (31, 36 об.), изъ едема (34 об.), изъ облака (41), изъ егюпта (42 об.) . Наличие согласного приступа перед вокальным началом объясняет, почему в памятниках письменности широко используется предложный ер и другие гласные перед последующим гласным. Таким способом сложившаяся древнерусская орфографическая традиция передавала особенности слогоделения, а конечный гласный предохранял консонантный элемент типа смычного согласного перед начальным гласным слова от процессов аккомодации.

В памятниках отмечается не только сохранение конечного редуцированного, но и его ассимиляция с начальной гласной следующего слога: изо олтарн (Ж. Бор. и Гл. ХII в.), изуутрь (ХIII Сл. Г. Б., 207?), възаалка (Юрьев. Ев. 88д, 134д; Гал. Ев. 1144, 6в), вы Исаинэ евангельи (Панд. Ант. ХI в.), кы истьчю (Гр. 1229 в сп. ХIV в. Р.Д.II, 264) и др. . Ассимиляция гласных связана с тем, что глухой гортанный смычный согласный артикуляционно легче проявляет себя между гласными с[оо]трокомъ. В этих условиях снимается относительная напряжённость в работе органов речи по сравнению с позицией [] после согласного перед гласным[со]трокомъ, сонантом и др. В интервокальном положении глухой гортанный смычный согласный имеет особенность теряться, гласные, оказавшиеся рядом, испытывали ассимиляцию и затем стяжение.

В некоторых случаях на месте гортанной смычки появляется [j], благодаря которому возник [ъ+j>ы] перед [и], например, в Архангельском Ев. 1092 г. - вы имн (15 об., 19 об., 33, 126 об., 130, 156 об.), вы истину (1 об.), вы истиньнэмъ (66) .

Гортанная смычка могла вызывать фонетически закономерную мену звуков, например, в Ипатьевск. сп. лет. - у Ростовэ (155), у Смоленьскэ (1461), у Полотьскэ (155) и едва втече (1471), ни wко не виде ни вхо слыша (1511) и др.; в двинских грамотах ХIV-ХV вв. на месте yпоявляется в, как правило, перед гласным, перед согласным y сохраняется, ср.: купи въ Оврама въ Онтомановица, въ Обросима, въ Иванова - купи y Григория, y Степана и др., в Ев. 1354 г. - видехъ въ отца момго (13 об.). При позиционной мене в/у возникло удвоение предлога, в котором также отразилось физиологическое стремление сохранить устойчивое слогоделение (слог прикрытый и открытый): в вутробэ (68), въ вадъ (50) в Лавр. сп. лет. ; yв адъ (гал.-вол. Поучения Ефрема Сирина 1492 г.); въвъ вэкъ (Пс. 1296 г., 218); вТво што, вТво сне, въвоидете (Ев. Тяпинского ХVI в.) и т. п. Буква ъ в предлогах выступала как слогоделитель. По своему качеству [ъ] в предлогах-приставках перед нейотированными гласными был слоговым и [о] появлялся только на месте слогового [ъ].

Таким образом, благодаря гипотезе о роли гортанного смычного согласного в процессе развития русского вокализма и консонантизма получили новое понимание некоторые последствия падения редуцированных гласных.

В Заключении подводятся итоги исследования.

В древнерусской акцентно-ритмической структуре слова имеют место такие средства фонетической организации слова, как межслоговой сингармонизм (гармония гласных по ряду) и словесное ударение. При переходе от вокалической к консонантной системе в русском языке действует механизм взаимосвязи между соседними слогами.

Пересмотр традиционной точки зрения на причину, характер и хронологию перехода Ле>оЫ показал, что это изменениеобъяснимо межслоговой ассимиляцией гласных, а не влиянием лабиовеляризованного согласного, оказавшегося после падения редуцированных в одном слоге с ЛеЫ.

Судьбу старой фонемы ЛеЫ можно решить, принимая во внимание все позиции реализации ЛеЫ: под ударением перед твёрдыми и мягкими слогами. Одновременное позиционное изменение ЛеЫ указывает (с падением редуцированных) на дивергенцию ЛеЫ с конвергенцией дивергировавших аллофонов с рефлексами фонем ЛeЫ и ЛоЫ. Употребление в любых позициях только ЛeЫ и ЛоЫ подтверждает окончательную дивергенцию ЛеЫ. На основании этого делается вывод о полной утрате старой фонемы ЛеЫ, а не ЛeЫy.

Системный подход при изучении ударных гласных переднего ряда позволил представить цепную реакцию дивергентно-конвергентных процессов, суть которых состоит в том, что преобразования со стороны фонемы ЛеЫ вызвали и преобразование ЛeЫэ.

Под ударением ЛeЫ представлен закрытым аллофоном [ТeТ] и открытым аллофоном [Те]. Перед мягким слогом с фонемой ЛeЫ сливается ЛеЫ, но в положении перед твёрдым слогом ЛeЫ и старая фонема ЛеЫ никогда позиционно не совпадали ни до, ни во время конвергенции Ле>оЫ. Причем, открытый аллофон ЛeЫ, появившийся позже, не изменяется в [о]. Учёт этого фактора и проливает свет на происхождение современной фонемы ЛеЫ.

Место дивергировавшей фонемы ЛеЫ занимает открытая вариация фонемы ЛeЫ, которая укрепляет свои позиции за счёт случаев, в которых согласные отвердели сравнительно недавно [е>e>е], слов книжного происхождения, с укоренившейся нормой чтения высокого стиля "как написано", а также случаев морфологического происхождения и заимствованной лексики.

Несмотря на переход открытой разновидности [е (из э)] в зону среднего подъёма, этот звукотип практически не подвергается аналогическому воздействию со стороны форм, переживших изменение Ле>оЫ. Появление нескольких случаев с Лe>оЫ говорит лишь о силе морфологического этапа в изменении Ле>оЫ, в поле действия которого попали и словоформы с ЛeЫ.

Известная условность и схематизм диахронического описания звуковой стороны языка позволяют сопоставить факты, содержащиеся в памятниках письменности, с результатами преобразований ЛеЫи ЛeЫ в некоторых современных севернорусских говорах. В говорах с семифонемным вокализмом (с противопоставлением верхнего, верхнесреднего, среднего и нижнего подъёмов) и ограниченной корреляцией согласных по дифференциальному признаку палатализованность-непалатализованность переход Ле>оЫ представляет собой чисто синтагматическое изменение старой фонемы ЛеЫв слабой позиции, дивергентное развитие ЛеЫ не приводит к конвергенции с другими фонемами. В говорах, знающих противопоставление согласных по твёрдости-мягкости, отмечается завершение дивергентно-конвергентных изменений ЛеЫи ЛeЫ.

Таким образом, традиционно решаемые вопросы о переходе Ле>оЫ и о совпадении ЛeЫ со старой фонемой ЛеЫбыли пересмотрены. Предложено иное видение проблемы: утрата старой фонемы ЛеЫ и трансформация ЛeЫ в новую фонему ЛеЫ.

Проблема изменения Ле>оЫ в начале слова не имела окончательного решения. Системное рассмотрение изучаемых явлений позволило иначе представить эволюцию начальных ЛеЫ и ЛоЫ, по сравнению с тем, как судьба этих гласных была описана в исторических грамматиках русского языка. С опорой на гипотезу о роли [] в истории русского вокализма нами предложено новое понимание механизма перехода Ле>оЫ в начале слова. Восточнославянский переход [е>о] в начале слова осуществился благодаря гортанному смычного согласному, который, отличаясь заметно пониженным тембром, вызывал передвижение [е] в непереднюю зону образования оdinъ < edinъ.

Консонантный элемент [] может рассматриваться как заместитель древнего высокого тона или как след прежнего нисходящего ударения. Если гортанный смычный себя не проявляет, то восходящий тон, сопровождающий его, становится фонологически существенным: древнее противопоставление по тону сменилось противопоставлением по тембру начальных слогов с протетическими согласными [оЦво].

Падение редуцированных в абсолютном конце слова сопровождалось развитием гласности в исходе слов, благодаря чему поддерживались фонетические условия слогораздела, сложившиеся ранее. Эти условия связаны, с одной стороны, со старыми ритмико-интонационными отношениями и повышенной вокальностью звуковой цепи. С другой стороны, в абсолютном конце слова после утраты редуцированных в положении после предшествующего согласного оставался след в виде гортанной смычки. При помощи [] осуществлялось синтагматическое разграничение слов в потоке речи.

С утратой редуцированных функционирование гортанного смычного согласного вызвало процесс ассимиляции по глухости. Глухие шумные согласные, обладая добавочной шумовой энергией за счёт [], получили возможность хорошо восприниматься в потоке речи. Не только перед согласным, но и перед гласным конечный звонкий согласный оглушается, так как между конечным согласным и начальным гласным следующего слова проявляет себя глухой смычный согласный.

При падении конечного редуцированного нередко появлялась трудно произносимая группа глухих согласных, в состав которой входил и гортанный смычный. Если оглушение плавного за счёт гортанного смычного не происходило, то это делало его невыразительным, поэтому группа согласных упрощалась за счёт утраты плавного. Утрачивался не только сонант, но и другие согласные, слабые по напряжённости-ненапряжённости в положении второго согласного в консонантном сочетании.

Стечение трёх и более согласных, возникшее под влиянием гортанного смычного согласного, могло быть преодолено и путём развития гласного перед плавным.На месте утраченного редуцированного в глагольных формах прошедшего времени мужского рода появлялась гласная вставка после согласного.

Тенденция к слитному произношению предложно-приставочных форм приводит к тому, что на месте [] развился вокализованный предлог. Фактически, чтобы избежать глухого приступа или паузы, разделяющей артикуляцию соседствующих согласных, появляется слогообразующая гласность, благодаря которой сохраняются фонетически неустойчивые группы согласных.

Падение редуцированных гласных изменяет структуру русского слова, возникают просодические вариации стыка слов: с разъединением смежных звуков при помощи гортанного смычного согласного или при отсутствии [] со слитным произнесением соседствующих звуков.

Основное содержание диссертации отражено в

следующих публикациях

Монографии.

1. Изместьева И.А. Из истории русского ударного вокализма. Звуки э, е, о. - М.: Изд-во МПГУ, 2005. - 128 с. (8 п. л.).

2. Изместьева И.А. Из истории падения редуцированных гласных. - Тольятти: Изд-во Тольяттинский гос. ун-т, 2008. - 151 с. (9,4 п. л.).

Статьи.

3. Изместьева И.А. О системности и причинно-следственных связях звуковых изменений // Филологические науки. - М., 2005. - № 3. - С. 80Ц87 (1,0 п. л.).

4. Изместьева И.А. Ударный редуцированный в пределах фонетического слова // Преподаватель. ХХI век. - М., 2007. - № 1. - С. 112Ц118 (1,1 п. л.).

5. Изместьева И.А. Гортанный смычный согласный в истории русского вокализма // Гуманитарные науки в Сибири. ? Новосибирск, 2008. - № 4. - С. 90Ц93 (0,9 п. л.).

6. Изместьева И.А. Лифтёр // Русская речь. - М., 2008. - № 6. - С. 114Ц117 (0,4 п. л.).

7. Изместьева И.А. Гипотеза кнаклаутного изменения начального [и>ы] // Вестник Тамбовского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. - Тамбов, 2008. - № 6. - С. 163Ц167 (0,8 п. л.).

8. Изместьева И.А. Фонетическая история префиксальных морфем русского языка // Известия Самарского научного центра РАН. - Самара, 2008. - Выпуск № 8. - С. 112-116 (1,3 п. л.).

9. Изместьева И.А. Гортанный смычный согласный в звуковой истории русского языка // Известия Самарского научного центра РАН. - Самара, 2009. - № 2(4). - С. 205Ц211 (1,4 п. л.).

10. Изместьева И.А. Об одной причине неперехода е в о // Человек и культура будущего. Материалы 1-го международного симпозиума. - Кривой Рог: МИ - Человек. Язык. Культура. Познание, 1995. - С. 341Ц342 (0,1 п. л.).

11. Изместьева И.А. К вопросу о механизме звуковых изменений в древнерусском языке // АТРИУМ. Серия филология. Межвузовский сборник научных статей. - Тольятти, 1997. - № 2. - С. 32Ц34 (0,4 п. л.).

12. Изместьева И.А. Дивергентное развитие фонемы ЛеЫ в древнерусском языке // АТРИУМ. Серия филология. Межвузовский сборник научных статей. - Тольятти, 1998. - № 2. - С. 56Ц59 (0,5 п. л.).

13. Изместьева И.А. Межслоговой сингармонизм в истории русского языка // Актуальные проблемы русистики. Материалы всероссийской научной конференции. - Самара: Самарский гос. ун-т, 1998. - С. 74Ц75 (0,1 п. л.).

14. Изместьева И.А. Эволюция ЛоЫ с точки зрения межслогового уподобления // Народное образование в XXI в. Тезисы научных докладов Международной юбилейной научно-практической конференции, посвящённой 70-летию МПУ. - М.: Московский пед. ун-т, 2001. - С. 8 (0,1 п. л.).

15. Изместьева И.А. Вопросы истории языка в грамматиках, учебниках по русскому языку // Предложение и слово. Межвузовский сборник научных трудов. - Саратов: Саратовский гос. ун-т, 2002. - С. 792Ц796 (в соавторстве 0,25) (0,5 п. л.).

16. Изместьева И.А. Из опыта преподавания русского языка в школе // Литература и общественное сознание: варианты интерпретации художественного текста. Материалы межвузовской научно-практической конференции, 20-21 мая 2002 г., вып. 7, ч. II. Лингвистический аспект. - Бийск: НИ - Бийского пед. гос. ун-та, 2002. - С. 52Ц58 (0,7 п. л.).

17. Изместьева И.А. Из истории изучения судьбы э// Духовные и нравственные смыслы отечественного образования на рубеже столетий. Научный сборник. - Тольятти: Тольяттинский гос. ун-т, 2002. - С. 125Ц128 (0,4 п. л.).

18. Изместьева И.А. Результаты перехода е в о с точки зрения межслогового сингармонизма // Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы: Материалы международной научной конференции, 8Ц10 июня 2002 г. - М.: Ин-т русского языка РАН, 2003. - С. 307Ц309 (0,4 п. л.).

19. Изместьева И.А. Гипотеза умлаутного преобразования е>о // Текст: теория и методика в контексте вузовского образования: Научные труды I Всероссийской конференции Текст: теория и методика в контексте вузовского образования (Тольятти, 14-16 октября 2003 года). - Тольятти: Тольяттинский гос. ун-т, 2003. - С. 551Ц554 (0,4 п. л.).

20. Изместьева И.А. Тенденция к межслоговому уподоблению фонемы е в современных русских говорах // Категории в исследовании, описании и преподавании языка: Сборник научных трудов к 80-летию Е.С. Скобликовой / Под ред. Н.А. Илюхиной. - Самара: Изд-во Самарский ун-т, 2004. - С. 151Ц154. (0,4 п. л.).

21. Изместьева И.А. Вокруг буквы ё. В связи с выходом книги В.Т. Чумакова лЁ в имени твоём // Народное образование. - М., 2005. - № 7. - С. 208Ц212 (в соавторстве 0,25) (0,7 п. л.).

22. Изместьева И.А. О беглых факультативных гласных в русском языке // Русский язык в школе. - М., 2007. - № 1. - С. 1Ц3, приложение (0,3 п. л.).

23. Изместьева И.А. Фонетико-морфологические процессы на стыке морфем // Вестник Гуманитарного института Тольяттинского государственного университета. - Тольятти: ТГУ, 2007. - С. 176Ц182 (0,8 п. л.).

24. Изместьева И.А. Изучение своего и чужого в русском языке // Татищевские чтения. Актуальные проблемы науки и практики. Материалы V юбилейной международной научно-практической конференции. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2008. - С. 277Ц288 (1,0 п. л.).

25. Изместьева И.А. Вопрос о фонетической природе редуцированных гласных // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Серия Филология. Вып. 8. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2008. - С. 117Ц126 (1,0 п. л.).

26. Изместьева И.А. О некоторых нерешённых проблемах звуковой системы русского языка // Текст: теория и методика в контексте вузовского образования: сб. науч. трудов III Международной конференции: в 2-х т. Тольятти, 11-13 ноября 2008 г. - Тольятти: Тольяттинский гос. ун-т, 2008. - Т. I. - С. 30Ц36 (0,7 п. л.).

27. Изместьева И.А. О причинах сохранения гласности в абсолютном конце слова // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. Серия Гуманитарные науки и образование. Вып. 1. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2008. - С. 102Ц114 (1,1 п. л.).

28. Изместьева И.А. Рефлексы древнерусской фонемы э в системе современного русского вокализма // Материалы VI международной научно-практической конференции Татищевские чтения: Актуальные проблемы науки и практики. Гуманитарные науки и образование. Часть II. - Тольятти: Волжский ун-т им. В.Н. Татищева, 2009. - С. 146Ц159 (1,3 п. л.).

Борковский В.И., Кузнецов П.С. Указ. соч. ? С. 118Ц119.

Касаткин Л.Л. Современная русская диалектная и литературная фонетика как источник для истории русского языка. ? М.: Наука; Школа Языки русской культуры, 1999. ? С. 256, 279Ц280.

Селищев А.М. Старославянский язык. 2-е изд. ? М.: Эдиториал УРСС, 2001. ? С. 166.

Шахматов А.А. Указ. соч., 1915. ? С. 231, 276.

Жуковская Л.П. К вопросу о конечной стадии истории редуцированных в русском языке (По материалам Галичского Евангелия 1357 г.) // Материалы и исследования по истории русского языка. ? М.: Изд-во АН СССР, 1960. ? С. 65.

Шахматов А.А. Указ. соч., 1915. ? С. 234Ц235.

Марков В.М. К истории редуцированных гласных в русском языке. ? Казань, 1964. ? С. 65, 68.

Шахматов А.А. Указ. соч., 1915. ? С. 201.

Соколова М.А. К истории русского языка в ХI в. // Известия по русскому языку и словесности АН СССР. Т. 3, кн. 1. ? Л., 1930. ? С. 112.

а Будде Е.Ф. К истории великорусских говоров: Опыт историко-сравнительного исследования народного говора в Касимовском уезде Рязанской губернии. ? Казань, 1896. ? С. 164.

а Соболевский А.И. Указ. соч., 1903. ? С. 120Ц121.

а Шахматов А.А. Историческая морфология русского языка. ? М., 1957. ? С. 254.

а Иткин И.Б. Ещё раз о чередовании е~То в современном русском языке // Вопросы языкознания. ? 1994. ? № 1. ? С. 130.

а Ипполитова Л.В. Словообразовательная адаптация заимствованной лексики и проблема заимствования морфем: Дисс. Е канд. филол. наук. ? М., 2003. ? С. 80Ц81.

а Соболевский А.И. Указ. соч., 1903. ? С. 31?33.

а Шахматов А.А. Указ. соч., 1915. ? С. 140.

а Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. 2-е изд. ? М.: Наука, 1965. ? С. 77.

а Дурново Н.Н. Спорные вопросы общеславянской фонетики. 1. Начальное еа ва о.-сл. языке // Slavia. Praga, 1924, Rocn. III, № 2-3. Цит. по: Дурново Н.Н. Избранные работы по истории русского языка. ? М.: Языки русской культуры, 2000. ? С. 527.

а Мейе А. Основные особенности германской группы языков. ? М.: Изд-во Иностранная литература, 1952. ? С. 55.

а Дурново Н.Н. Указ. соч. ? С. 111.

аа Дурново Н.Н. Указ. соч. ? С. 147, 497.

аа Карский Е.Ф. Особенности письма и языка Мстиславова Евангелия / Труды по белорусскому и другим славянским языкам. ? М.: Изд-во АН СССР, 1960. ? С. 16.

аа Ягич И.В. Указ. соч. ? С. 32.

аа Колесов В.В. К фонетической характеристике редуцированных гласных в русском языке XI в. // Вопросы языкознания. ? 1968. ? № 4. ? С. 82Ц83.

аа Колосов М.А. Материал для характеристики северновеликорусского наречия. ? Варшава, 1874. ? С. 17.

аа Обнорский С.П. О языке Ефремовской Кормчей ХII века // Исследования по русскому языку. Т. 3, вып. 1. ? СПб., 1912. ? С. 31.

а Виноградов В.В. Указ. соч. ? С. 337Ц338.

а Виноградов В.В. Указ. соч. ? С. 320.

а Васильев Л.Л. Несколько данных для определения звукового качества буквы y сравнительно с буквою е в памятниках XVII века, употребляющих эти буквы в слоге под ударением по древнему при замене в слоге без ударения буквы y буквою е // Известия Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук. Т. 15, кн. 3. ? СПб., 1910. ? С. 189Ц193.

а Обнорский С.П. Переход е в о в современном русском языке // Академик А.А. Шахматов. ? М., Л.: Изд-во АН СССР, 1947. ? С. 295Ц315;а Горшкова К.В. Очерки исторической диалектологии северной Руси. ? М.: Изд-во МГУ, 1968.

а Скобликова Е.С. О судьбе этимологического э в 1-м предударном слоге перед твёрдым согласным в говорах владимирско-поволжской группы // Материалы и исследования по русской диалектологии. Новая серия. Т. 3. ? М.: Изд-во АН СССР, 1962. ? С. 112Ц120.

а Захарова К.Ф. Об основе умеренного яканья в восточных среднерусских говорах // Диалектография русского языка. ? М.: Наука, 1985. ? С. 31Ц40.

а Добродомов И.Г. Еще раз об исторической памяти в языке // Вопросы языкознания. ? 2002. ?

№ 2. ? С. 103Ц108.

а Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. ? Киев, 1888. ? С. 52Ц58.

а Ларин Б.А. РусскоЦанглийский словарь?дневник Ричарда Джемса (1618-1619). ? Л.: Изд-во ЛГУ, 1959. ? С. 43.

аа Биргерорд У. Глоссарий русского разговорного языка конца 17Цго века // Russian Linguistics. Dordrecht-Holland / Boston-U.S.A., 1975, vol. 2, № 3/4, р. 193Ц218.

аа Ломоносов М.В. Российская грамматика. ? СПб., 1799. ? С. 39.

аа Пчелов Е.Д., Чумаков Т.В. Два века русской буквы Ё. История и словарь. ? М.: Народное образование, 2000. ? С. 46Ц47.

аа Записки, мнения и переписка адмирала А.С. Шишкова. Т. 2. ? Берлин, 1870. ? С. 353.

аа Осипов Б.И. История русской орфографии и пунктуации. ? Новосибирск, 1992. ? С. 50.

аа Корш Ф.Е. О русском правописании. ? СПб., 1902. ? С. 12Ц13 (Отдельный оттиск из Известий Отделения русского языка и словесности Императорской Академии наук. Т. 7, кн. 1. ? СПб., 1902).

аа Корш Ф.Е. Указ. соч. ? С. 17.

аа Касаткин Л.Л. Особенности воздействия мягкого заднеязычного согласного, стоящего после твёрдого согласного, на предшествующий гласный в русских говорах // Русские народные говоры. Лингвогеографические исследования. ? М.: Наука, 1983. ? С. 70Ц71.

аа Кипарский В.Р. Об отвердении согласных внутри слова // Русское и славянское языкознание. ? М.: Наука, 1972. ? С. 122.

Соболевский А.И. Указ. соч. ? С. 56.

Булаховский Л.А. Исторический комментарий к русскому литературному языку. ? Киев: Радяньска школа, 1956. ? С. 99.

аа Васильев Л.Л. Заметка об акцентовке несклоняемого причастия на Цъ // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 360, август. ? СПб., 1905. ? С. 466.

аа Соболевский А.И. Лекции по истории русского языка. 3-е изд. ? М., 1903. ? С. 52.

аа Васильев Л.Л. Критика (С.М. Кульбакин, К истории и диалектологии польского языка. СПб., 1903) // Журнал Министерства народного просвещения. Ч. 354, июль. ? СПб., 1904. ? С. 466Ц469; Васильев Л.Л. Указ. соч.1905. ? С. 464Ц469.

а Аванесов Р.И. О встречах с Львом Владимировичем Щербой // Теория языка. Методы его исследования и преподавания. ? Л.: Наука, 1981. ? С. 3Ц27.

а Добродомов И.Г. О переходах е в о в русском языке // Проблемы общего и русского языкознания. ? М.: ИздЦво МГПИ им. В.И. Ленина, 1972. ? С. 172Ц181. Впоследствии эта точка зрения была частично пересмотрена.

а Добродомов И.Г. Беззаконная фонема / / в русском языке // Проблемы фонетики. IV: Сборник статей. ? М.: Наука, 2002. ? С. 36Ц52;аа Добродомов И.Г. Парадоксальная фонема / / в русском языке // Вопросы филологии. ? М., 2003. ? № 1 (13). ? С. 15Ц24; Щербакова Л.А. Гортанный смычный согласный в русском языке: Дисс. Е канд. филол. наук. ? М., 2006.

а Поливанов Е.Д. Фонетические конвергенции // Вопросы языкознания. ? 1957. ? № 3. ? С. 77Ц83.

а Фортунатов Ф.Ф. Избранные труды. Т. 1. ? М.: Гос. уч. пед. изд-во, 1956. ? С. 194Ц195.

а Касаткин Л.Л. Русский диалектный консонантизм как источник истории русского языка. Пособие по спецкурсу. ? М.: Изд?во МПГИ, 1984. ? С. 24?28.

а Шахматов А.А. Очерк древнейшего периода истории русского языка // Энциклопедия славянской филологии. Вып. 1, ч. 2. ? Пг., 1915. ? С. 169.

а Иванов В.В. Из истории волоколамских говоров XV-XVIII вв. К вопросу о складывании и развитии средневеликорусских говоров на территории вокруг Москвы // Учёные записки Института славяноведения. Т. 19. ? М.: Изд-во АН СССР, 1960. ? С. 212Ц214.

а Черных П.Я. Очерки по истории и диалектологии северно-великорусского наречия. (Анализ Жития протопопа Аввакума, им самим написанное как памятник северновеликорусской речи ХVII столетия). ? Иркутск, 1927. ? С. 20.

Колесов В.В. Новый э в рукописях новгородского происхождения // Вестник Ленинградского университета. ? 1961. ? № 14. ? С. 132Ц134.

аа Черных П.Я. Указ. соч. ? С. 20.

Колесов В.В. Указ. соч. ? С. 133.

аа Иванов В.В. Указ. соч. ? С. 232Ц233.

аа Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. 2-е изд. ? Л.: Наука, 1983. ? С. 57.

аа Бондарко Л.В. О характере изменения формантного состава русских гласных под влиянием мягкости соседних согласных // Учёные записки Ленинградского университета. Серия Филологические науки, вып. 40 Вопросы фонетики, № 237. ? Л., 1960. ? С. 91, 97Ц99.

аа Ягич И.В. Критические заметки по истории русского языка // Сборник Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук. Т. 46, № 4. ? СПб., 1889. ? С. 47.

аа Виноградов В.В. Исследования в области фонетики севернорусского наречия. Вып. 1. Очерки по истории звукаа эа в севернорусском наречии. ? Пг., 1923. ? С. 324Ц325.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии