Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Концептуализация времени в разных культурах

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

На правах рукописи

 

ЧУГУНОВА Светлана Александровна

 

 

КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ

В РАЗНЫХ КУЛЬТУРАХ

 

10.02.19 Ч теория языка

 

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

 

 

 

 

 

Тверь 2009

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Тверской государственный университет.

Научный консультант:	Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор, Залевская Александра Александровна
Официальные оппоненты:	доктор филологических наук, профессор Пищальникова Вера Анатольевна доктор филологических наук, профессор Рогожникова Татьяна Михайловна доктор филологических наук, профессор Новичихина Марина Евгеньевна
Ведущая организация:	ГОУ ВПО Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державинаа

Защита состоится л___ _________ 2009 г. в___час. ___ мин. на заседании диссертационного совета Д 212.263.03 в Тверском государственном университетеа поа адресу: 170000, г. Тверь, ул. Желябова, 33, зал заседаний.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тверского государственного университета (ул. Володарского, 44).

Отзывы можно отправлять по адресу: Россия, 170000 г. Тверь, ул. Желябова, 33, ученому секретарю.

Автореферат разослана л___ _________ 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент аа ааВ. Н. Маскадыня

Диссертационная работа выполнена в русле психолингвистического подхода к изучению концептуализации времени. Концептуальный уровень анализируется в непосредственной связи языка и индивидуального опыта человека. Важность категории времени для всей жизнедеятельности человека и для изучающих эту категорию наук при недостаточной разработанности проблемы концептуализации времени в целом и непосредственно в сознании носителей разных культур определяют

Актуальность данного исследования.

Объектом настоящего исследования является организация темпорального опыта у человека.

В качестве предмета исследования рассматриваются особенности концептуализации времени в разных культурах.

Цель работы состоит в моделировании концептуальных опор в процессе понимания языковых манифестаций признака упорядоченности времени относительно говорящего и темпоральных событий (времен) относительно друг друга.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

• рассмотреть подходы к категории времени с позиций различных наук (философии, физики, лингвистики, психолингвистики, когнитивистики и других);
• провести обзор теорий и концепций, нацеленных на изучение субъективного времени в рамках философии сознания;
• ознакомиться с имеющимися научными теориями и подходами к проблемам организации и структурирования темпорального опыта у человека и концептуализации этого опыта;
• раскрыть основные механизмы формирования темпоральных концептов;
• уточнить понятие метафоры и ознакомиться с имеющимися в когнитивной науке моделями интеграции концептульных структур;
• проанализировать когнитивные модели темпоральности, выявить их структуру, разграничить их культурную и биологическую обусловленность; представить факты из различных языков, позволяющие говорить о специфике образа времени в сознании и подсознании носителей разных культур;
• выполнить теоретическое исследование особенностей формирования темпорального аспекта образа ситуации текста;
• провести экспериментальное исследование со взрослыми реципиентами - носителями русского языка для выявления особенностей темпоральной картины мира у представителей русскоязычной культуры.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем впервые представлен целостный взгляд на дихотомию субъективное время - объективное время с позиций интегративного подхода, учитывающего концепции естествознания, философии сознания и науки о языке. Критически анализируются разнообразные точки зрения, объясняющие механизмы концептуальной связи между продуктами разностороннего опыта индивида, что позволяет комплексно исследовать биологическую и культурную основу темпоральных концептов, получающих манифестацию в метафорических выражениях времени в языке.а Впервые проведено экспериментальное исследование с носителями русской лингвокультуры, результатом которого явился пересмотр современного понимания когнитивных моделей темпоральности, построенных на метафоре движения.

Теоретическая значимость работы определяется экспериментально обоснованным выводом о недопустимости изучения специфики концептуализации времени в отрыве от человека - носителя темпорального опыта. Новаторским является введение наблюдателя и корпореальной оси левоЦправо в когнитивную модель временной последовательности, а также вывод о том, что на глубинном концептуальном уровне субъект не различает когнитивные модели движущегося Эго и движущегося времени, увязывая движение времени с собственным движением, проживанием и развитием жизни в целом. Исследование подтверждает эгоцентрический характер языкового мышления индивида и обусловленность концептов прошлое, настоящее и будущее субъективным корпореальным опытом движения и восприятия. Некоторыеа теоретические положения диссертации вносят вклад в изучение проблем взаимодействия языка, мышления и культуры, что позволяет выходить на зоны общности в сознании представителей разных культур наряду с лингвокультурной спецификой концептуализации времени.

Практическая ценность исследования обусловлена возможностью включения его результатов в лекционные курсы и спецкурсы по общему и сопоставительному языкознанию, прагма-, психо- и социолингвистике, когнитивной лингвистике, в коммуникативно ориентированные языковые курсы на общефилологических и неязыковых факультетах. Данные этого исследования могут найти применение при разработке спецкурсов и спецсеминаров при подготовке специалистов по культурологии, психологии и другим антропоцентрически ориентированным областям знаний, изучающих человека, его психику, язык, культуру и общество.а

Материалом исследования послужили вербальные ответы на русском языке и иконические ответы русскоязычных испытуемых в сопоставлении с данными, полученными специалистами при обращении к англоязычным реципиентам. Для сопоставления использовались результаты экспериментов ряда авторов с носителями различных лингвокультур.

Методы исследования. Наряду с общенаучными методами исследования (гипотетико-дедуктивным, индуктивным, описательно-сопоставительным) применялся интегративный подход, объединявший психолингвистический, лингвокогнитивный и лингвокультурологический подходы с акцентированием внимания на языке как достоянии индивида, что потребовало использования метода эксперимента (с привлечением компьютерно-опосредованной коммуникации) и метода интроспекции.а

Теоретической базой для проведения данного исследования послужила психолингвистическая теория слова как достояния индивида и средства доступа к единой информационной базе человека, разработанная А. А. Залевской [1977; 1982; 1990] и далее развитая ее учениками. В диссертации также использовались достижения мировой когнитивной науки.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Осознание времени индивидом безусловно имеет корпореальную основу. Время для человека связано с жизнью, которую он проживает. Человек всегда остается точкой отчета для любого события, которое не безразлично для его мышления, сознания, эмоционально-оценочного переживания. Темпоральный опыт неразрывно связан с опытом движения и прежде всего самодвижения, кинестезии, проприоцепции. Признаки темпоральности как продукты переработки специфического культурного опыта вторичны, обусловлены универсальным биологическим опытом движения и восприятия.

2. Когнитивные модели темпоральности, используемые в качестве индивидуальных опор, мотивирующих поведение индивида (в том числе языковое), являются сложными концептуальными структурами, которые представляют собой продукты переработки многостороннего опыта индивида, включая его корпореальный опыт. Такие репрезентации структурируют, с одной стороны, универсальный биологический, а с другой - специфичный лингвокультурный опыт.

3. Концептуальные структуры темпоральности имеют динамическую основу. Внутренние нейро-физиологические механизмы, ответственные за переработку опыта, в свою очередь, обусловлены спецификой динамической активности организма.

4. На глубинном уровне речемыслительной деятельности индивид не различает когнитивные модели темпоральности (общекультурные перцептивно-когнитивные схемы), регулирующие его поведение и принятие решений, - модель движущегося Эго и движущегося времени. Время движется вместе с человеком, внутри него. Доминирующее влияние модели движущегося Эго объясняется эгоцентризмом человеческого мышления, фундаментальной ролью корпореального опыта и корпореальных отношений. В связи с этим не следует говорить о пространстве как первопричине времени. Концепты пространства возникают в концептуальной системе не раньше концептов времени. И те и другие - это стороны одной медали - корпореальной организации человека.а

5. Предложенная в когнитивной науке темпоральная концептуальная модель временной последовательности является в высшей степени эгоцентрической, упорядочивающей эгоцентрические концепты прошлого, настоящего и будущего. Источником этой модели служит корпореальная ось левоЦправо.

6. Исследование концептуализации опыта, результаты которого получают вербальную манифестацию, не должно сводиться к анализу фактов языка в отрыве от непосредственного носителя языка - человека.

Апробация результатов исследования.Теоретические положения и выводы диссертации освещались автором на международных, общероссийских,а зональныха конференциях, симпозиумаха иа школах-семинарах, включая: Международную конференцию молодых ученых Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы - 14 (Санкт-Петербург, СПбГУ, 26Ц30 декабря 2005); III Всероссийскую научную конференцию Англистика XXI века (Санкт-Петербург, СПбГУ, 24Ц26 января 2006); Международную научно-практическую конференцию Языки и межкультурная коммуникация (Санкт-Петербург, ЛГУ им. А. С. Пушкина, 15Ц17 мая 2006); ХУ Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности (Москва, ИЯ РАН, 30 мая - 2 июня 2006); III Международные Березинские чтения и школу-семинар Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты (Москва, МГЭИ, ТвГУ, 2Ц3 июня 2006); Международную научно-практическую конференцию Проблемы прикладной лингвистики (Пенза, ПГПУ, 28Ц29 декабря 2006); Общероссийскую научную конференцию XII Державинские чтения (Тамбов, ТГУ, февраль 2007); школу-семинар по психолингвистике и когнитологии (Москва, МГЭИ, МГЛУ, 17Ц20 февраля 2007); Всероссийскую научно-практическую электронную конференцию Язык. Коммуникация. Культура (Курск, КГМУ, 19Ц28 февраля 2007); Всероссийскую научно-практическую конференцию Психология когнитивных процессов (Смоленск, СГУ, 26Ц27 апреля 2007); I?? Международную научную конференцию Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира (Архангельск, ПГУ им. М. В. Ломоносова, сентябрь 2007); Всероссийскую научно-практическую электронную конференцию с международным участием Язык. Коммуникация. Культура (Курск, КГМУ, 21Ц28 января 2008); IV Международные Березинские чтения и Международную школу-семинар по психолингвистике и когнитологии (Москва, МГЛУ, ИНИОН РАН, АСУ, 16Ц18 февраля 2008); Международнаую научную конференцию памяти И. Н. Горелова Язык - сознание - культура - социум (Саратов, СГУ, ИЯ РАН, 6Ц8 октября 2008); V Березинские чтения и Международную школу-семинар по психолингвистике и когнитологии (Москва, АСУ, ИНИОН РАН, 5Ц7 июня 2009); XVI Симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации Психолингвистика в XXI веке: результаты, проблемы, перспективы (Москва, 15Ц17 июня 2009); Международную научно-методическую конференцию Теория и практика языковой коммуникации (Уфа, УГАТУ, 18Ц19 июня 2009).

Публикации. Основные положения диссертации нашли отражение в 41 работе, в число которых входят 2 монографии, 7 публикаций в изданиях, рекомендованных ВАК РФ (общий объем 49,27 п.л.).

Структура диссертации.а Диссертация состоита иза введения, шести глав, заключения, библиографического списка, списка использованной художественной литературы и трех приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, указываются объект, предмет анализа; формулируются цель и задачи работы, определяются её научная новизна, теоретическая и практическая значимость; характеризуется материал, методологические основы и методика анализа языковых фактов; излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава Категория времени с позиций различных наук посвящена анализу категории времени с позиций наук, в которых время составляет не фоновое, а сущностное понятие, центральное для функционирования объектов исследования. Рассматривается эволюция понятия времени в натурфилософии и метафизике, физических теориях ХIXЦХXI вв., биологии, психологии, лингвистике, литературоведении, а также в свете сегодняшней интеграции наук.

Первые рассуждения о времени носят квазифилософский характер, но очевидно, что время изначально увязывается с движением, изменением. В эпоху античности берут начало субстанциональная и реляционная концепции времени. Первая связывается, прежде всего, с сочинениями Платона (время как движущийся образ вечности), вторая - с сочинениями Аристотеля (время как число, мера движения). Платон первым в западной традиции уверенно указал на источник времени. Аристотель связал время не только с пространством, но и с душой [Аристотель 1981; Платон 1998]. Еще более ранними и более расплывчатыми могут считаться концепции времени Парменида и Гераклита. В античность восходит и идея лустранения времени, прототипом которой называют Архимеда, основателя гидростатики, обходившего проблему движения.

Аристотелевские релятивизм и тенденция к субъективизации времени продолжились в доктрине представителя западной патристики Аврелия Августина [Августин 2000], а также другого глубокого мыслителя античности Плотина. Уже тогда наметилась дихотомия лобъективное время - субъективное время. Объективирующая концепция получила развитие в эпоху Нового времени с опытами Г. Галилея, и далее - в механике И. Ньютона, с которым связывают первый этап развития физических теорий. Исследование динамики обернулось тем, что из свойств времени осталась только длительность, необратимость и направленность исчезли. Отныне физика в поисках истины занялась по сути элиминацией времени: ни одна из физических теорий классического периода развития науки не обращается к понятию течения времени, река времени превращена в стоячий пруд [Казарян 2005]. Вместе с тем душа, ум как источник идеи времени продолжает волновать воображение философов-эмпириков Нового времени: Д. Юма, Дж. Беркли, Б. Спинозу, Дж. Локка, Дж. Беркли, Г. Лейбница. И. Кант обратил особое внимание на различие между временным порядком идей и временным порядком внешних объектов (см. обсуждение этих вопросов в: [Аксенов 2001; Астапов 2004; Гайденко 2003; Канке 2002; Кант 2003; Рассел 2001; Рейхенбах 2003; Уитроу 2003; Шпенглер 1998; Юм 1995]).а

Обзор физических теорий ХIXЦХXI вв. показывает, что в области физики пока не имеется единого мнения относительно природы времени, его свойств и причин, хотя во всех построениях теоретической физики время всегда является исходным базовым понятием, лежащим в основе всех динамических построений. При этома в физике, как правило, отсутствуют нематематические представления о времени, которое измеряется физическими часами и мыслится точками действительной оси [Аршинов, Буданов 2007; Вейль 2004; Горбачев 2003; Грюнбаум 2003; Козырев 1963; Левич 1996; Пригожин, Стенгерс 2003; Хокинг, Пенроуз 2000; Шредингер 1972; Эйнштейна 1965; 1966; Bars 2008]. Различные взгляды на предмет времени в данном разделе знания, включая натурфилософию и метафизику, сведены нами в таблицу.

Недостаточность физических представлений о времени привела к попыткам введения специфических научных времен: биологического, геологического, психологического, географического, экономического, социального и других.

Время в биологии - это время жизни, занимаемое той или иной биологической системой: клеткой, организмом, популяцией, экосистемой, биосферой. Биологическое время предполагает минимум пять масштабов - молекулярный, физиологический, онтогенетический, исторический и эволюционный, т.е. от тысячной доли секунды до нескольких миллионов лет. Одним из типов связи, интегрирующих отдельные компоненты в единое, целостное, функционально организованное образование, выступает процессуальный (временной) ритм. Вместе с тем, в биологической науке имеется потребность в подходе, который позволил бы охарактеризовать биологическое время как целостный феномен еще и на том основании, что биологическое время, или процесс различных метаболических и структурно-функциональных изменений, не всегда удается измерять единицами физического времени (см.: [Анохин 1973; Аршавский 2004; Вернадский 1988; Игамбердиев 2004; Михайловский 2004; Степанов 1971; Тюрин 1977; Холдейн 1966]).

Таблица

1. Природа времени (Что это?)	I. Субстанция: 1) движущийся образ вечности; 2)явление природы; 3) особое хрональное вещество, наделяющее тела длительностью существования. II. Свойство: 1) число, мера движения; 2) необратимость, изменение (движение) состояний систем любого рода. 3) свойство / форма души (индивидуальной или мировой) III. Фикция (существуют лишь процессы, протекающие с той или иной скоростью, которую мы измеряем астрономическим временем, эталоном которого являются часы).
2. Свойства времени (Какое?)	1) Цикличность / линейность; 2) длительность (или количественная, т.е. измеряемая, определенность); 3) непрерывность; 4) равномерность; 5) континуальность; 6) направленность; 7) однородность; 8) бесконечность (безграничность); 9) упорядоченность; 10) необратимость (анизотропность, асимметричность) / обратимость (изотропность, симметричность); 11) абсолютность / относительность; 12) течение, или разделение на: прошлое, настоящее (становление), будущее и/или на: раньше (причина) - позже (следствие); 13) плотность; 14) ход - 700 км/сек. Свойства времени могут быть активными или пассивными, постоянными или переменными.
3. Направление времени (Куда?)	1) Время течет в будущее, события уходят в прошлое; 2) к настоящему все приходит из прошлого, и только время входит от будущего в настоящее; 3) время не течет, его нет.
4. Таксономия времени	1) Абсолютное - относительное; 2) астрономическое (классическое) - внутреннее (для неустойчивых, нелинейных динамических систем); 3) энтропийное - негэнтропийное (относится к двухфазовым метаболическим циклам на уровне клетки).
5. Причина времени (Почему?)	1) Бог; 2) Большой Взрыв (Big Bang); 3) энергия звезд.
6. Измерения времени	От одного до двух и более.
7. Связи времени	1) Движение; 2) пространство (единый континуум); 3) душа.
8. Объективность / субъективность времени	1) Время объективно и не зависит от наблюдателя; 2) время - есть свойство души, сознания; 3) время объективно, но сознание не устранимо при решении научных проблем, включая проблему времени.

В психологии исследуется субъективное время личности, данное в переживании. При этом в собственное время личности интегрируются объективные временные отношения - природные и социальные. В психологической науке господствует точка зрения, по которой восприятие времени отражает фундаментальные свойства независимо от нас существующего реального времени: длительности, последовательности и одновременности. Вместе с тем, психологическое время не является искаженным отражением объективного времени, а выступает собственным временем психических процессов. Это означает, что длительность, последовательность и направление событий, происходящих в различных процессах, зависят от содержания этих процессов. Как и органическое время в биологии, психологическое время оказывается зачастую несопоставимым с физическими, эволюционными и социальными процессами. Значительный вклад в изучение проблемы психологического времени внесли концепции таких отечественных и зарубежных специалистов, как В. Вундт, У. Джеймс, Г. Спенсер, Ж.-М. Гюйо, Г. Гельмгольц, Ф. Дондерс, З. Экснер, Ф. Гальтон, Э. Титченер, К. Левин, Ш. Бюлер, П. Жане, П. Фресс, Л. Дуб, Т. Коттл, Р. Кнапп, С. Л. Рубинштейн, Б. Г. Ананьев, К. А. Альбуханова-Славская, Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова, А. А. Ухтомский (см., например, : [Березина 1998; Головаха, Кроник 1984; Лисенкова, Шпагонова 2006; Портнова и др. 2006; Spencer 1855; Wearden & Jones 2007]).

Проблемой времени в ингвистике плодотворно занимались (или занимаются) Н. И. Греч, А. Х. Востоков, Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня, А. М. Пешковский, А. А. Шахматов, В. А. Богородицкий, Ю. С. Маслов, А. В. Бондарко, Е. В. Падучева, С. Агрелль, З. Вендлер, Б. Комри, В. Кляйн, Э. Трого и другие. Лингвистическая наука рассматривает время как языковую функционально-семантическую категорию, в которую укладывается вся совокупность способов выражения времени в языке. Основные категории исследования составляют понятия грамматического времени, относительного времени, таксиса, грамматического вида и способа глагольного действия. Лингвистика в целом принимает уже ставшую тривиальной физико-философскую модель объективного времени, однако системные отношения в языке и речи не сводимы к линейной модели: темпоральная линия речи преобразуется в синтагматическом ряду в дерево зависимостей. Такое понимание языковой темпоральности созвучно предложенной А. В. Бондарко концепции полевой структуры языка, что дает системное основание для анализа функций единиц разных уровней строя языка (см., например: [Бунина 1971; Бондарко 2001; Виноградов 1986; Закамулина 2001; Маслов 2004; Падучева 1998; Полянский 2001; Anderson & Keenan 1985; Bache 1982; Binnick 1991; Comrie 1985; Kamp & Rohrer 1983; Klein 1994; Lyons 1977; Swift 2004; Traugott 1978]).

В итературоведческих исканиях время художественного произведения, или художественное время, изучается в связи с пространственно-временной организацией / хронотопом того или иного произведения или автора. Понятие хронотопа было введено М. М. Бахтиным. Помимо идейной функции художественное время выполняет жанро- и формообразующие функции; оно также рассматривается в качестве одного из фрагментов индивидуально-авторской картины мира, реконструкция которой может составлять задачу исследователя. Противоречивость художественного времени, которое может характеризоваться многомерностью, дискретностью, разнонаправленностью, снимается благодаря семантической компетенции адресата, умеющего интерпретировать (часто интуитивно) сложные семантические структуры. Таким образом, отношения между физическим временем и временем литературного произведения также нельзя считать однозначными (см. [Бахтин 1975; Никишаева 2003; Панова 2003; Папина 2002; Захарчук 2006; Змазнева 2003; Платицына 2006]).

Время оказывается синтетическим объектом, вызывающим много вопросов. Для решения противоречий при исследовании времени должны одновременно привлекаться разные науки: философия, естествознание, история, психология, физиология, биология, лингвистика, логика, кибернетика, математика и другие. В качестве платформ для интеграции наук в целях исследования подобных объектов ныне выступают синергетическая парадигма, эндофизика и когнитивная наука, которые объединяются взглядом на природу как на единое целое, где деление на живое и неживое не является абсолютным, но связано с ограниченностью нашего понимания. Человек превращается в неустранимого участника процессов бытия, а на смену вычислительному подходу в изучении мышления, сознания и их свойств приходит телесный, корпореальный подход. Подлинная сущность времени может быть постигнута лишь в результате анализа сложнейших отношений между присутствием человека в мире и пониманием сути его бытия. По словам Дж. Т. Фрейзера, известного своими междисциплинарными исследованиями времени, пора оставить мысль о поиске универсальных часов, а вместо этого перейти к проблемам концептуализации времени как иерархии различных, но глубоко взаимосвязанных темпоральностей (см., например, [Алюшин, Князева 2008; Любинская, Лепилин 2002; Середа 2009; Роуз 1995; Fraser 1982]).

Во второй главе Время и философия сознания прослеживаются попытки вплотную подойти к проблеме субъективного времени с опорой на идеи выдающихся мыслителей западной культуры, начиная с трансцендентальной философии И. Канта и заканчивая биологией познания У. Матураны.

Философия сознания начинается с И. Канта, предвосхитившего феноменологический подход к природе понятия времени. Трансцендентальное время И. Канта есть действительная форма внутреннего созерцания, которая устраняется, если устранить частное условие нашей чувственности. Время присуще не самим предметам, а только субъекту, который их созерцает. Носителем трансцендентального времени становится трансцендентальная схема, благодаря которой понятия рассудка, или категории, получают возможность перевода на язык чувственных образов. Представление времени у Канта также неотделимо от понятий движения и изменения [Бавра 2002; Гайденко 2003; Кант 2003; Молчанов 1998].

Постановка вопросов о восприятии времени впервые была предложена Ф. Брентано, который одним из первых показал, что длительность ощущения и ощущение длительности, последовательность ощущений и ощущение последовательности - разные вещи. Эти ощущения, из которых, в конце концов, выводится понятие времени, возможны благодаря памяти, которая удерживает наши впечатления, постоянно их видоизменяя. У всех выразителей феноменологии сознания особое значение получает опыт непосредственного восприятия, в который интегрируются прошлые впечатления и предвосхищение. Однако если в концепции Ф. Брентано жизнь сознания - это последовательность не длящихся, мгновенных актов, между которыми нет какой-либо реальной связи, то у Э. Гуссерля это непрерывный континуум постоянных изменений, образующий единство, которое нельзя разделить на фазы, участки и точки. Части, которые мы выделяем, представляют собой плоды абстрактного мышления. М. Хайдеггер принимает непрерывную длительность в понимании Гуссерля - как переход: теперь всегда смотрит назад и вперед, оно всегда измеряет некоторую длительность; поток сознания движется из будущего в прошлое [Брентано 1996; Громов 2002; Гуссерль 1994; Хайдеггер 2001; 2003; Taylor & Wozniak 1996; Vogeley & Kupke 2007].

Для А. Бергсона время - этоа длительность, дление, беспрерывное изменение, присущее всему сущему, всей Вселенной, включая внутреннюю жизнь человека. Он разграничил хронологическое время, символизирующее пространство, и длительность, данную нам через интуицию и совпадающую с сущностью жизни. Если хронологическое время - это простая социальная конвенция, то дление - это неизмеряемое течение теперь, в котором прошлое, настоящее и будущее динамически сплавливаются и растворяются в неразрывном потоке непрекращающихся движений, вибраций. Движение и есть реальность, неподвижность всегда бывает только видимой или относительной. Реальное дление необратимо и разнородно. Оно не подвластно ни науке, ни чувствам, ни языку, ни интеллекту, потому что они имеют дело не с промежутками, а только с концами. Этому есть веская причина - если бы материя являлась нам как вечное истечение, мы не смогли бы наметить конца никакому из наших действий. Настоящее Бергсона по своей природе сенсомоторно, центром действий становится тело, непосредственно воспринимаемое как протекающее, с неповторимой совокупностью его ощущений и движений [Бергсон 1999; Roeckelein 2000].

Для Г. Башляра, А. Гейм, К. Рассела концепция абсолютной длительности, чистого движения выглядит статичной. Творческая эволюция сознания предполагает динамическое движение между толчком, развитием и мгновениями покоя. Гипотеза состоит в том, что ментальная энергия ближе всех подходит к волновой и квантовой энергии и больше всех отмечена вибрацией и ритмичностью. На самом деле Бергсон также говорит о вибрациях, но делает акцент на непрекращающемся движении, в то время как Башляр вносит в это движение пробелы и разрывы, подчеркивая, как он считает, активный характер сознательного творческого процесса. По мнению Дж. Мак Таггарта, время предполагает изменение. Вселенная, в которой ничего не меняется, включая сознание мыслящего существа, была бы безвременной Вселенной. Поэтому аотношения прошлого, настоящего и будущего являются первостепенными для времени, поскольку предполагают изменение: что есть настоящее, было будущем и станет прошлым, в отличие от отношений раньшеЦпозже, в ряду которых каждое событие занимает фиксированное место. Противоречивость отношений прошлоеЦнастоящееЦбудущее, по которым время оказывается направленным в противоположные стороны, разрешается, если его связать с памятью, а направление времени - с жизнью человека [Башляр 2004; Разумовский 1998; McTaggart 1908; Russell 2005].

Представление о времени, которое течет, подобно реке, по мнению М. Мерло-Понти, по необходимости вводит наблюдателя, свидетеля, последовательность восприятий которого навязывает миру ход вещей. Вещи сами по себе не могут быть последовательными событиями, и, скорее, события не имеют места в объективном мире: они выкраиваются сознанием наблюдателем из неделимого бытия мира. Поэтому авремя не просто принадлежит сознанию, наоборот, сознание, которое всегда в настоящем и не может быть прошлым, творит время. При этом сознание - это не только психологические мотивы, но и телесные причины, так как в живом теле нет такого движения, которое было бы случайностью с точки зрения психических интенций. Сознание изначально является сенсомоторным: сначала всегда ля могу и только потом ля мыслю [Мерло-Понти 1999].

С позиций философии языка Э. Кассирера, тело человека является первичной сеткой координат, части которого составляют основу как для пространственных, так и временных обозначений. Поступательное развитие от чувства времени к понятию времени разделяется на три решающих по значению этапа, демонстрирующих отражение сознания времени в языке. На первом этапе сознание находится во власти одного только противопоставления сейчас и не-сейчас и еще не знает какой-либо дальнейшей дифференциации. Выраженность чисто временных признаков у имени свидетельствует об отсутствии дифференцированности чувства времени и чувства пространства, а также о том, что еще не развито сознание специфической временной направленности, так как качественные различия прошлого и будущего полностью стираются. На втором этапе начинается разграничение определенных временных форм и способов действия. И только на третьем этапе развития мышления достигается чистое реляционное понятие времени как абстрактного понятия порядка [Кассирер 2001].

С точки зрения биологии познания У. Матураны, мы, будучи живыми системами, детерминированы своей структурой, а не внешними воздействиями, которые могут лишь стимулировать внутренние изменения. Среда нашего обитания - язык, который есть действенный способ скоординированных взаимодействий между людьми. Во всех своих действиях и помыслах мы обусловлены языком - его элементами, концептами, понятиями, идеями, которые формируются в процессе употребления языка. Поэтому мы имеем дело не с объективной реальностью, а с когнитивными доменами, которые мы наблюдаем через призму других когнитивных доменов, переходя из одного домена в другой. Чтобы ответить на вопрос о времени, необходимо связать опыт использования слова с опытом деятельности, сопровождающейся словом. Все то, что мы говорим о времени, является результатом абстрагирования из многообразного процессуального опыта, многообразия форм нашего существования. За словом время скрываются, прежде всего, последовательность и одновременность, абстрагированные от конкретных процессов, поддерживающих жизнедеятельность системы. Исходя из этого, настоящее, прошлое и будущее следует считать изобретениями человеческого разума, понятиями, служащими для объяснения нашего существования, проживания, присутствия, которое ощущается как происходящее теперь. Само проживание - это динамика, не знающая ни настоящего, ни прошлого, ни будущего, это поток изменений, с помощью которого мы объясняем свой опыт присутствия [Maturana 1988; 1995; 1999; Maturana & Varela 1980].

Таким образом, в центре внимания всех названных исследователей, а также Б. Спинозы, Г. Гегеля, А. Шопенгауэра, Ф. Брэдли и других, оказывается не внешняя, так называемая объективная реальность, а сознание человека, его мышление, дух, память, язык, его тело, его активность, его способности, от которых он не в состоянии отвлечься и которые он не властен преступить. Более того, мы видим, что эти ученые или уклоняются от противопоставления объективного и субъективного на том основании, что понятия субъект и лобъект остаются онтологически неопределенными, или считают, что вещи в себе остаются недосягаемыми для нашего познания, или вообще разрывают дихотомию лобъективное - субъективное, поскольку вещь никогда не может быть отделена от того, кто ее воспринимает. С этих позиций постановка вопроса о том, в какой мере время субъективно и в какой мере объективно, представляется невозможной.

В третьей главе Организация и структурирование темпорального опыта у человека освящаются подходы к концептуализации времени у человека, прежде всего, через факты языка, поскольку считается, что вторая сигнальная система и все, что с ней связано, служит надежным локном в концептуальную систему мышления индивида. При этом специалисты, как правило, оговариваются, что концептуальная база оказывается шире языкового опыта, принимая во внимание во многом невербальный характер мышления человека. Концептуализация времени рассматривается с позиции различных подходов: лингвокультурологического, лингвокогнитивного и психолингвистического, а также с учетом набирающего силу телесного подхода, который призван устранить недостатки компьютерной парадигмы и вычислительного подхода в когнитивной науке. Отсюда темпоральность исследуется в непосредственной связи с корпореальным опытом движения и как нейрокогнитивный процесс. Поднимаются вопросы концептуализации времени в языке и сознании на уровне механизмов концептуальной интеграции, моделирования структуры концептов времени, выявления критериев их выделения. Затрагивается проблема соотношения языковой картины мира и национального образа мира, включая вопрос о языковой относительности индивидуального мировосприятия.

Широко используемое в когнитивной науке понятие концепта в качестве ментальной репрезентации, позволяющей непротиворечиво связать языковое и неязыковое содержание психики человека в единую континуальную модель, рассматривается с различных позиций. В когнитивной психологии, исследующей процессы мышления, концепты отождествляются с ментальными категориями или классами. Классический подход предусматривает у каждого члена категории наличие необходимых и достаточных признаков. Подход с позиций идеи семейного сходства (Л. Витгенштейн) допускает неопределенность концептуальных границ, членство в разных категориях, выход за пределы полученных логическим рассуждением вербальных определений в энциклопедические знания индивида, что соответствует реальной ситуации пользования языком, когда большая часть мышления минует слова и осуществляется бессознательно с опорой на интуицию. Названные теории относительно устройства и содержания концепта являются далеко не единственными. Структура и содержание концепта описываются с позиций таких понятий, как схема, фрейм, скрипт, сценарий, домен, когнитивная / ментальная модель, ментальное пространство, выводное знание и т.д. Обсуждается вопрос о статусе концептов: следует ли соотносить концепты с аспектом хранения информации или с ее непосредственной переработкой; в последнем случае концепты - это, скорее, временные, нестабильные сущности [Barsalou 1987; Evans 2007; Fillmore 2006; Jackendoff 1996; Katz & Fodor 1963; Komatsu 1992; Langacker 1987; Rosch & Mervis 1975; Shore 1996].

В современной когнитивной науке в связи с набирающими силу телесным подходом и корпореальной семантикой наблюдается стремление к преодолению компьютерной метафоры, в рамках которой переработка моделируемых концептуальных структур увязывается исключительно с действием амодальных сущностей символической природы типа логических пропозиций [Kintsch 1998; Pylyshyn 2001], в связи с чем разрабатываются новые концепции, позволяющие связать языковые знания и сам процесс пользования языком с чувственно-аффективным опытом индивида, со всей множественностью и сложностью функций его тела, от физиологических до идеальных. Имеются в виду механизмы перцептуальной симуляции, установления перспективы восприятия, извлечения аффордансов, формирования перцептуальных символов, указания на референт и т.д. [Barsalou 1999; Glenberg & Robertson 1999; Zwaan 1999].

Есть мнение, что рассмотрение концепта через призму языка разбивается на лингвокогнитивный и лингвокультурный подходы, первый из которых предусматривает направление от индивидуального сознания к культуре, а второй - от культуры к индивидуальному сознанию. Между этими подходами нет непреодолимой стены, так как именно в сознании осуществляется взаимодействие языка и культуры, поэтому любое лингвокультурологическое исследование есть одновременно и когнитивное исследование [Воркачев 2002; Карасик 2004]. Большинство специалистов соглашается, что концепт - это ментальная сущность; содержание концепта шире как лексикографического, так и психологически реального значения слова; языковые средства своими значениями передают лишь часть концепта; у каждого человека индивидуальна не только структура всей концептуальной системы, но и сама концептуальная структура: внутреннее содержание и строение концепта как ментального образования вариативно и не является стабильным [Болдырев 2001; Залевская 2001; 2002; 2005; Карасик, Слышкин 2001; Кашкин 2001; Кубрякова 1991; Самигулина 2008; Степанов 1997; Стернин 2001; 2005; Evans 2004].

Подчеркивая сложный и неоднородный характер концептуальных структур, исследователи предлагают множество классификаций концептов по самым разным основаниям и критериям. Так, выделяются культурные концепты, которые, в свою очередь, могут быть этнокультурными, социокультурными и индивидуально-культурными с дальнейшее градацией внутри каждого типа [Карасик 2004]. Концепты могут быть конкретными и абстрактными [Barsalou 1999], а также одноуровневыми, многоуровневым, сегментным [Стернин 2001]; они могут быть базовыми, т.е. универсальными, и вторичными, т.е. культурно-специфичными [Evans 2004; Grady 1997; 2005; Lakoff 1993]. Их источником может быть внешний сенсомоторный опыт индивида или внутренний, субъективный. В литературе встречаются концепты лексические, фразеологические, синтаксические, текстовые, эмоциональные, а также объединения концептов в лексико-семантические, лексико-фразеологические, лексико-грамматические и синтаксические поля. Психолингвистический подход настаивает на использовании термина концепт, только когда речь идет о концепте как достоянии индивида. Последний следует понимать как спонтанно функционирующее в речемыслительной деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное образование динамического характера, отличающееся от понятий и значений по ряду параметров [Залевская 2002; 2005]. Отсюда при описании национального образа мира, носителем которого является каждое индивидуальное сознание, оказывается недостаточным применение чисто логических процедур, препарирование языка с позиций словарей и грамматик в отрыве от непосредственного носителя - пристрастного, переживающего, мыслящего, чувствующего и действующего индивида.

Темпоральность - это та смысловая область, которая, с одной стороны, подвержена универсализации: практически каждое предложение в большинстве языков мира располагает грамматическими и/или лексическими средствами, указывающими на времянахождение описываемого события; пространственный и причинный аспекты ситуации такого обязательного языкового статуса не имеют. C другой стороны, темпоральность проявляет самобытность. С позиций феноменологического подхода источником темпоральных концептов признается внутренний субъективный опыт в лице нейрокогнитивных механизмов, которые выработаны организмом в процессе эволюции как антиципирующая стратегия, позволяющая адекватно отвечать на вызовы полной неожиданностей и опасностей среды [Evans 2004]. С позиций теории когнитивной (концептуальной) метафоры источником темпоральных концептов является внешний сенсомоторный, прежде всего зрительный, опыт восприятия, вследствие чего особенность темпоральной лексики состоит в том, что зачастую она не является собственно темпоральной [Lakoff & Johnson 1999; 2004; Radden 2003; Shinohara & Matsunaka 2004; Turner 1987]. Факты из разных языков показывают, что выражение времени в терминах пространства и движения представляет языковую универсалию: ср.: рус. яз за короткое время, через два часа, каникулы пролетели незаметно; англ. яз. intheevening, timeflies;нем. яз.eineWochelang, in einemMoment, dieZeitfliegt; фр. яз. letempsfile, letempspassevite, dТicienhuit Счерез неделюТ (букв. отсюда через восемь), а deuxheures; эстон. яз. aeglendabСвремя летитТ, aegmццdub Свремя идетТ; бурят. яз. эхи захагуй Свремя тянетсяТ, углоо удэрынь болобо Снаступил следующий деньТ, урданай саг Св старинуТ (букв. в передние годы), хойто жэлдэ Св следующем годуТ (букв. в заднем году); яз. Chindali (банту) liingб yaakwбananбyini Скогда подходит девятый месяцТ; турец. яз. Zamanak?pgitti (букв. Время летело и шло), Zaman зokh?zl? ak?yor СВремя течет очень быстроТ, Gelecekelimdenkac?verdi(букв. Будущее убежало вдруг из моих рук); кетск. яз. kinТa ba?di?a Сдо сегодняшнего времениТ (букв. до этого места), enТ СсейчасТ (букв. здесь, тут), qoqasТ?? Св будущемТ (букв. впереди там); мандарин (кит. яз.) shengdanjieаа kuai dao leСChristmas is almost hereТ (букв. Christmasquickarrive СРождество быстро прибыватьТ), jiang-lai СfutureТ (букв. immediatecome Снемедленно прийтиТ), wei-lai СfutureТ (букв. yetcome Сеще прийтиТ), lai-ri Сfuture dayТ(букв. comingday Сприходящий деньТ). Одни исследователи только указывают на метафорические связи времени в языке, другие предпринимают попытки вскрыть глубинные механизмы этих связей.

Оба подхода демонстрируют интерес к исследованию сложных когнитивных структур темпоральности, построенных на метафоре движения. В модели движущегося времени время представляется движущимся объектом (сущностью), как правило, относительно неподвижного Эго: The time will come when... / The time has long since gone when ... / The time for action has arrived / That time is here / In the weeks following next Tuesday.... / On the preceding day / I'm looking ahead to Christmas / Thanksgiving is coming up on us / Time is flying by / The time has passed when .... Эго всегда в настоящем, здесь и сейчас, время движется ему навстречу из будущего и скрывается за его спиной, уходя в прошлое (см. рис. 1).

Рис. 1. Модель движущегося времени

В модели движущегося Эго время превращается в неподвижный дейктический центр, относительно которого субъект совершает движение: He stayed there for ten years / His stay in Russia extended over many years / He passed the time happily / He arrived on time / We're coming up on Christmas / We're coming up on Christmas / We're getting close to Christmas / He'll have his degree within two years / I'll be there in a minute. В отличие от предыдущей модели, сам субъект совершает движение, находясь в здесь и сейчас, однако прошлое остается за спиной, а неизвестное будущее ожидает впереди (см. рис. 2).

Ряд авторов выделяет модель временной последовательности, когда одно временное событие (время) оценивается относительно другого временного события (времени) без включения наблюдателя, Эго: TuesdayfollowsMonday / Springprecedessummer / Thereceptionisafterthemeeting / GreenwichMeanTimeislaggingbehindthescientificstandardtime. В отличие от предыдущих моделей темпоральности, предполагающих обозревателя в качестве дейктического центра или движущегося начала, модель временной последовательности исключает концептуализацию Эго. Точкой отсчета для одного события (времени) становится другое событие (время). Таким образом, разные события оцениваются относительно друг друга: TuesdayfollowsMonday. Особо подчеркивается, что, не являясь эгоцентрической, эта модель исключает формирование высоко корпореальных концептов сейчас, будущее и прошлое. Пространственный опыт впереди перерабатывается в темпоральный концепт раньше, а позади - в позже:.Поэтому здесь важны только отношения раньше / позже чем [Evans 2004; Nъсez et al. 2006] (см. рис. 3).

Рис. 2. Модель движущегося Эго

Рис. 3. Модель временной последовательности

Все модели сводятся в единую концептуальную структуру - ВРЕМЯ ЕСТЬ ДВИЖЕНИЕ. По одной из версий концепт движения встраивается в концептуальный домен пространства, так как пространство включает также и движущиеся объекты. Существующие точки зрения на метафорические концептуальные модели темпоральности, служащие в качестве когнитивных опор при понимании языковой информации, можно показать с помощью рисунка (см. рис. 4).

Когнитивная наука предлагает ряд моделей концептуальной интеграции. Гипотезы относительно возникновения пространственно-временных метафор оказываются созвучными представлениям о переработке на концептуальном уровне. Механизм концептуальной метафоры предусматривает однонаправленный перенос структуры, включая языковые выражения, из домена пространства в домен времени. Предполагается, что для понимания метафорического выражения необходимо сначала спроецировать его на домен пространства, а затем полученные выводы проецируются на домен времени [Fauconnier 1990; Gibbs 1994; Lakoff & Johnson 2003; Turner 1987]. Темпоральный опыт трактуется как следствие процесса концептуализации; время - интеллектуальный конструкт, выводимый сознанием через сравнение наблюдаемых событий окружающего мира, таких как восход и закат солнца, смена времен года, колебание маятника, перемещение стрелок часов и т.д. Эта метафора признается базовой, примитивной, простой, так как за ней стоит фундаментальный согласованный опыт движения и зрительного восприятия. Дж. Локк [Locke 1995] считал, что пространство и время неотделимы друг от друга в нашем уме, и каждая часть пространства входит в каждую часть времени и наоборот. Оба домена как бы пронизывают друг друга. Противоположный взгляд настаивает на интерпретации темпоральных выражений без активизации пространственных репрезентаций [Murphy 1996; 1997]. Еще две гипотезы в определенном смысле объединяют противоположные подходы. Так, допускается, что если изначально метафоры представляли собой прямую проекцию из конкретного домена пространства на абстрактный домен времени, то их высокая конвенциональность в настоящем не требует непосредственного обращения к пространственным репрезентациям, хотя, по другому мнению, такое обращение возможно [Gentner 2001] (см. рис. 5).

Рис. 4. Когнитивные модели темпоральности

с позиции различных подходов

Вместе с тем, существует гипотеза, по которой практически все метафоры на более глубинном уровне оказываются мотивированными концептуальной метонимией. Вследствие размытости концептуальных структур в индивидуальном сознании бывает трудно определить, что два связывающихся проекцией домена являются изначально независимыми структурами и не могут входить в более общий домен концептуальной системы [Barselona 2002; Radden 2002; Taylor 2003]. У темпоральных метафор движения, по нашему предположению, таким доменом может быть домен тела, если учесть фундаментально темпоральную природу восприятия, что темпоральный опыт и внешний сенсомоторный опыт - это взаимообусловленные процессы, а также то, что сенсорно-темпоральный механизм у человека есть следствие специфики его двигательной активности.

Рис. 5. Концептуальные взаимоотношения пространства

и времени с позиции различных подходов

На уровне чисто технической интеграции концептов, приводящей к метафорическому выражению в языке, рассматриваются: теория смешения, теория релевантности, процессы фузии и селекции в рамках теории лексических концептов и когнитивных моделей; этот список может быть продолжен [Carston 2002; Fauconnier & Turner 2008; Evans & Zinken 2009]. С точки зрения феноменологического подхода, когнитивные модели темпоральности признаются комплексными концептуальными структурами, включающими как концепты - продукты переработки базового, универсального биологического опыта, так и концепты - продукты переработки культурноспецифичного опыта. С этих позиций время признается фундаментальным свойством нашего мышления, темпоральный опыт - это такой же чувственный опыт, как и сенсомоторный, предшествующий концептуализации, а не следующий из нее.

В четвертой главе Время как глобальная категория текста уделяется внимание переработке темпоральной языковой информации на уровне понимания повествовательного текста и той роли, которую играет темпоральный аспект образа содержания текста в построении его связной проекции.

Сущность восприятия текста состоит в созданииа у реципиента образа содержания текста, главной характеристикой которого остается предметность: мы с самого начала оперируем тем, что стоит за текстом [Брудный 1998; Залевская 2001; Жинкин 1982; Леонтьев А. А. 2003]. Образ стоящей за текстом действительности, которая репрезентируется как образ ситуации, включает модальные и амодальные характеристики, причем в разные моменты времени и у разных индивидов превалируют различные составляющие образа. Роль образа ситуации в построении проекции текста рассматривается в монографии [Чугунова 2006].

В западной когнитивной психологии и психолингвистике образ ситуации конкретизируется через понятие ментальной модели или модели ситуации, репрезентирующейся в форме схем, сценариев, фреймов и т.д. [Craik 1943; Johnson-Laird 1983; 1989; van Dijk & Kintsch 1983]. Предполагается, что в процессе понимания текста читатель строит в своем сознании не только языковую репрезентацию текста, которая сама по себе является комплексной и включает лексическую и семантическую репрезентации, но и ментальную модель, которая репрезентирует стоящую за телом текста ситуацию. Считается, что источником ментальной модели является перцепция. Средством выявления модели ситуации в ходе чтения текста рассматриваются пропозиции. Модель ситуации как средство репрезентации смысла воспринимаемого сообщения концентрирует в себе процедурные и декларативные знания, амодальные образования, соответствующие знаку и значению, а также элементы чувствования и переживания [Glenberg et al. 1994; Payne 1993; Sanford & Moxey 1995; Schank & Abelson 1977]. В отечественных исследованиях не ставилась цель специально изучить роль темпорального аспекта ситуации в понимании текста.

Существуют различные мнения по поводу того, какой из уровней комплексной проекции текста следует считать доминирующим в процессе понимания. По одному из мнений, это уровень моделей ситуации, континуальность основных параметров которых обеспечивает связность процесса понимания текста [Gernsbacher 1990; Zwaan 1996; Zwaan et al. 1995]. Временной компонент ситуации является критическим для процесса построения образа ситуации текста - скорость чтения замедляется в местах с временным сдвигом независимо от цели прочтения текста и особенностей его лексико-семантической репрезентации. При этом временной параметр учитывается реципиентом относительно независимо от причинного и пространственного параметров ситуации. Исследования временного параметра модели ситуации в когнитивной науке проводятся по следующим направлениям: 1) влияние временных сдвигов на модернизацию текущей модели или конструирование новой; 2) роль грамматических ключей (глагольного вида) в процессе интеграции целостной модели ситуации.

По принципу интерпретации темпорального дискурса (temporaldiscourseinterpretationprinciple - TDIP) [Dowty 1986], сильной версии гипотезы иконичности (iconicityassumption) [Hopper 1979], читающий индивид по умолчанию подразумевает, что события (действия) в повествовательном тексте следуют друг за другом в хронологическом порядке с минимальным временным промежутком, если не вводится уточняющий лексический элемент - наречие или иное языковое средство. Так, в предложении Thepianistfinishedthepiece, sighed, andshookhishead СПианист отыграл пьесу, вздохнул и тряхнул головойТ читатель по умолчанию решит, что между действиями finishedи sighed прошло ничтожное количество времени, и будет очень удивлен, узнав, что прошло значительное время, например, несколько часов. Так происходит, потому что очень короткий временной интервал, активированный глагольной формой finished,остается активным в рабочей памяти на протяжении всего предложения, если не вводится другая темпоральная информация. Если такая информация вводится и она противоречит тому, что принимается нами по умолчанию, происходит темпоральный сдвиг (timeshift), который затрудняет ее интеграцию в текущую МС, так как требует от нас дополнительных когнитивных усилий, что, в свою очередь, приводит к временному разрыву (discontinuity) и, следовательно, замедлению скорости чтения. При обозначении значительного интервала между событиями происходит разрыв темпоральной континуальности, результатом чего становится формирование новой или обновление прежней концептуальной структуры высшего порядка - модели ситуации текста, что замедляет процесс понимания, так как это требует задействования дополнительных когнитивных ресурсов. В результате прежняя информация оказывается менее доступной в рабочей памяти, даже если индивид читает не ради удовольствия, а с целью запоминания и воспроизведения содержания текста. Соседние события, разделенные большим временным интервалом, не сохраняются в долговременной памяти как непосредственно связанные. К разрывам темпоральной континуальности могут приводить: а) временные переключения в будущее с помощью языковых средств типа an hourlater, thenextday; б) включение в текст повествования о событиях, происходивших в более отдаленном прошлом (flashbacks); в) включение в текст повествования о грядущих событиях (flashforward).

В процессе чтения индивид подсознательно сопоставляет темпоральную информацию о длительности описываемых в тексте событий с сохраняющимися в его памяти следами прошлого опыта относительно культурной специфичности тех или иных событий в реальной жизни. Нереальная длительность приводит к замешательству в процессе понимания, сигнализирующему о разрыве ситуационной темпоральной континуальности, а значит, к построению новых концептуальных структур или модернизации прежних. Напротив, отсутствие знаний относительно продолжительности тех или иных событий не мешает субъекту понимать содержание, что на концептуальном уровне выражается в формировании образного строя комплексной проекции текста [Anderson et al. 1983; Mandler 1986; Ohtsuka & Brewer 1992; Zwaan 1996; Zwaan et al. 1995].

Экспериментальные исследования показывают, что реципиент чтения учитывает грамматические ключи (в частности, глагольный вид), которые, таким образом, вмешиваются в процесс формирования уровня моделей ситуации текста, активизируя структуры рабочей памяти и воздействуя на предметно-чувственную составляющую образа того или иного события (действия). Действия, выраженные несовершенным видом, в целом удерживаются в рабочей памяти лучше, чем действия, выраженные совершенным видом. Однако продолжая углубляться в содержание, читатель не может удерживать в рабочей памяти признак незаконченности действия сколь угодно долго. У него формируются новые модели ситуации, и предыдущие действия (или события) завершаются в памяти по умолчанию. Кроме того, способность удержания незаконченного действия, выраженного глаголом в несовершенном виде, во многом зависит от объема рабочей памяти, что является индивидуальной особенностью. Несовершенный вид связывает поступающую информацию в вертикально-горизонтальную концептуальную структуру, тогда как события, лоблаченные в совершенный вид, соединяются в модель ситуации в виде горизонтальной последовательной цепи [Gernsbacher & Jescheniak 1995; Magliano & Schleich 2000; Morrow 1990].

В пятой главе Экспериментальные исследования концептуализации времени в когнитивной науке особое внимание уделяется взаимоотношениям времени, пространства и движения в языке с целью проникновения в концептуальную систему мышления человека, так как язык, как внешняя манифестация глубинных ментальных процессов, только констатируют связи между концептуальными структурами - доменами, но не объясняет их причин. В связи с этим приводится большое количество описаний экспериментальных исследований, нацеленных на получение доступа в мышление индивида - носителя той или иной лингвокультуры. Также приводится немало фактов из разных языков, демонстрирующих многоообразное преломление пространственных корпореальных отношений в темпоральной семантике.

В науке господствует мнение, что время концептуализируется через пространство и что идея событий в их временном порядке возникла после идеи объектов в их пространственном порядке. Любое языковое выражение, которое имеет и пространственную, и темпоральную семантику, должно быть усвоено в первую очередь как пространственное выражение. Пространственная семантика трактуется как первичная, прототипическая, и все возможные абстрактные значенния, включая темпоральное, считаются образующимися путем метафорического переноса. Поэтому время, с точки зрения теории концептуальной метафоры, - это интеллектуальный конструкт, продукт вторичной концептуализации пространственных, построенных на чувственном, конкретном опыте концептов [Бороздина 2003; Хоружая 2007; Boroditsky 2001; Bowerman 1983; Clark 1973; Lakoff 1993; Radden 2003; Richards & Siegler 1979; Sweetser 1990].

Вместе с тем, в науке собрано немало подтверждений того, что понятие пространства не предшествует понятию времени. На наш взгляд, ни понятие пространства, ни понятие времени не могут возникнуть, минуя понимание собственного тела, его устройства и способностей, что, в свою очередь, также невозможно без участия двигательной активности организма и всего, что с ней связано (см. обсуждение этого вопроса: [Падучева 2000; Панова 2001; Gibson 1975; 1979; Langacker 1991; Navon 1978; James 1890; Spencer 1855].

Когнитивная типология пространства учитывает три измерения - длину, высоту и ширину. Единственное измерение времени подтверждает, на наш взгляд, концептуальную связь времени и движения, а точнее, самодвижения, но не пространства в целом. Человек осуществляет движение вперед по горизонтальной оси, движение по вертикали не является его доминирующим способом передвижения. Поэтому приоритетной для темпоральной семантики следует считать концептуальную структуру, схематично выражаемую как ВРЕМЯ ЕСТЬ ДВИЖЕНИЕ, а не ВРЕМЯ ЕСТЬ ПРОСТРАНСТВО. Как показывают исследования (в том числе, жестикуляции и жестовых языков глухих [Arik 2007; Engberg-Pedersen 1999; Taub 2001: 115Ц118]), все когнитивные модели темпоральности динамичны на концептуальном уровне, как бы это не проявлялось на внешнем уровне языковых выражений.

Когнитивные модели темпоральности, построенные на метафоре движения, различаются по следующим параметрам: направление временной оси, форма временной оси, положение темпоральных событий относительно наблюдателя, положение темпоральных событий относительно друг друга, движение Эго или движение времени. Факты разных языков обнаруживают, что представление времени соотносится с движением или по оси впередиЦпозади или по оси верхЦниз: ср.: англ. яз. Shehasabrightfutureaheadofher СУ нее впереди прекрасное будущееТ,DonТtlookback, thepastwasbleak СНе оглядывайся назад, прошлое было унылымТ; бурят. арбан наha дээшэ ябаха Сстарше на десять летТ; (букв. быть выше на десять лет), энэ доро Ссразу, тотчасТ (букв. под этим);кит. яз. shаnyuи Спрошлый месяцТ (букв. upmonth Сверхний месяцТ), xiаyuи Сследующий месяцТ (букв. downmonth Снижний месяцТ); кит.яз. мандарин shang-ban-tian СутроТ (букв. upper-half- day Сверхняя половина дняТ); xiа-ban-tianСденьТ (букв. lower-half-day Снижняя половина дняТ), shang-ban-yuи Спервая половина месяцаТ (букв. upperhalfofthemonth Сверхняя половина месяцаТ), xiа-ban-yuи Свторая половина месяцаТ (букв. lowerhalfofthemonth Снижняя половина месяцаТ); яп. яз. imakarasanbyaku-nusakanoboru, Edo-jidaidearunowAbl. 300-yearsascend-backConj. Edo-erabe (букв. Ascending 300 yearsfromnowistheEdoera СЕсли подняться на триста лет от сейчас, будет эра ЭдоТ), Kamakura-jidaikarayonhyaku-nenkudaruto, Kamakuru-eraAbl. 400 yearsdescendConj. Edo-eradearube (букв. Descending 400 yearsfromtheKamakuraeraistheEdoera СЕсли опуститься на четыреста лет от эры Камакура, будет эра ЭдоТ).

Предполагается, что в основе такой концептуализации лежит визуальный опыт склонов (slopes). Когда мы находимся на возвышении, сила гравитации заставляет нас двигаться (катиться) вниз. Движение занимает определенный промежуток времени, в котором крайние временные точки находятся в соотношении выше > раньше - ниже > позже [Evans 2004; Moore 2000; Shinohara & Matsunaka 2004]. Для японской культуры соположение образа времени и символа горы является знаковым, так как горы являют собой наглядную презентацию одной из самых полисемантичных ее мифологем. На ееа формирование оказали влияние различные факторы, в том числе и религия: достаточно вспомнить изображения Будды, сходящего с гор, как образ внезапно открывающегося будущего [Костинская 2006]. В сознании китайцев вертикальная модель времени связывается с культурной значимостью реки Янцзы [Radden 2003]. Есть мнение, что в основе вертикальной концептуализации времени лежит механизм эмпирической корреляции: когда мы ложимся на живот и движемся вперед, наша голова оказывается впереди, как и у большинства других животных, при этом голова ассоциируется у нас с верхом [Yu 1998] (см. модель вертикального времени на рис. 6).

В сознании представителей разных культур время движется или по прямой, или по кругу (см. модель лциклического времени на рис. 7). В приведенных моделях будущее оказывается перед наблюдателем, а прошлое - позади него, но может быть и наоборот - с прошлым перед Эго и будущим позади. Такая необычная для европейца концептуализация времени зафиксирована в языках индейцев аймара [Miracle & Yapita Moya 1981; Nъсez & Sweetser 2006], тоба [Klein 1987], малагаси на о. Мадагаскар [Dahl 1995]; есть также данные о концептуализации будущего позади в культуре Древнего Египта [Nъсez & Sweetser 2006]. Ср.: бурят. яз. эндэhээ хойшо Сс этого моментаТ (букв. отсюда назад), дуургэhэн хойно Спосле того, как закончимТ (букв. назад как закончим), урданай саг Св старинуТ (букв. в передние годы); кит. яз. ri.qianСнесколько дней назадТ (букв. день.перед),ri.hou Св будущем, в наступающие дниТ (букв. день.зад); аймара nayra СпрошлоеТ (букв. перед / глаз), nayratimpuСпрошлое времяТ (букв. глаз время, т.е. время перед моими глазами), qТipaозначает СбудущееТ, а также СзадТ, СспинаТ, СсзадиТ: qТipiuruСзавтраТ (букв. зад день, т.е. день у моей спины). Жестикуляция носителей аймара подтверждает языковые факты. Имея в виду настоящее, представители этого этноса указывают на свою грудь. Имея в виду прошлое, они машут рукой вперед, а будущее - назад, через плечо. Если имеется в виду недавнее прошлое, то аймара указывают прямо перед собой, если далекое прошлое, то они машут далеко вперед. Если первый тип концептуализации, т.е. типичный для индоевропейца с прошлым позади и будущим впереди, объясняется тем, что прошлое миновало, а будущее есть цель, к которой субъект стремится, то второй тип концептуализации объясняется тем, что прошлое человек видел и знает, а будущее - еще нет. Другое объяснение необычной концептуализации времен предполагает статичное мировосприятие (см. зеркальную модель времени с обратной концептуализацией времени на рис. 8).

Рис. 6. Модель вертикального времени

 

Рис. 7. Модель лциклического времени

Рис. 8. Зеркальная модель времени

Движение времени предусматривает две темпоральные перспективы: навстречу друг другу (Приближается Новый год) или вслед друг за другом (Вторник следует за понедельником) (см. рис. 9). Интересный пример представляет собой западно-африканский язык хауса, в котором также манифестируется концептуальная модель последовательности времен с темпоральными событиями, располагающимися в строевом порядке - друг за другом. Однако имеет место обратная концептуализация: концепт впереди перерабатывается в темпоральный концепт позже, концепт позади - в темпоральный концепт раньше, а не наоборот, как это демонстрирует большинство современных языков: RanarTalatagabadaranarLittinin (gaba - Сперед, впередиТ) СВторник перед понедельникомТ;RanarLittininbayadaranarTalata (baya - Сзад, позади, вслед заТ) СПонедельник после вторникаТ. Так, носитель хауса, имея в виду the day before yesterday, скажет the day behind yesterday, имея в виду the day after tomorrow, скажет the day in front of tomorrow. Следует заметить, что у специалистов нет консенсуса по поводу концептуальной опоры, скрывающейся за этим выражением. Одни исследователи полагают, что здесь манифестируется модель последовательности времен, другие уверены, что здесь овнешняется эгоцентрическая модель с точкой отсчета в наблюдателе [Evans 2004; Nъсez & Sweetser]. Такая странная концептуализация объясняется тем, что для носителя хауса объекты, лишенные выраженной оси впередиЦпозади (дерево, камень, временные события и т.д.), располагаются так, что более отдаленный от него предмет находится перед более близким предметом, а более близкий предмет находится позади более отдаленного: ср. GacokalicanbayadakТwarya СПеред калебасом (сосуд из калебасового дерева или тыквы-горлянки) - ложкаТ (букв. смотри ложка там позади с калебас); GakТwaryacangabadacokaliСПеред ложкой - калебасТ (букв. смотри калебас там перед с ложка); при этом ложка находится ближе к говорящему (см. рис. 10).

Рис. 9. Виды темпоральных перспектив

В психолингвистической литературе можно найти массу свидетельств относительно метафоры времени, построенной на корпореальных отношениях впередиЦпозади, и ее воплощений в перспективах движущегося Эго и движущегося времени, чего нельзя сказать об отношениях левоЦправо, которые, как правило, игнорируются в связи с исследованием концептуализации времени. Есть мнение, что эти отношения должны репрезентироваться в семантической памяти, по крайней мере, грамотных представителей культур с традицией написания текста слева направо, причем это касается не только направления вербального текста, но и внешних репрезентаций. Жестикуляция представителей древних культур, которые сегодня находятся на грани исчезновения, а также жестовые языки глухих заставляют предполагать, что за темпоральной концептуализацией корпореальной оси левоЦправо могут скрываться более глубокие причины, чем традиция написания текста [Maas & Russo 2003; Nъсez & Sweetser; Santiago et al. 2007; Tversky et al. 1991]. В этой связи уместно вспомнить принцип симметрии В. И. Вернадского о резком неравенстве правизны и левизны, которое охватывает всю морфологию живого тела и больше того, ее динамику.

В экспериментальных работах, направленных на изучение концептуального времени на базе признака упорядоченности темпоральных событий (времен), в рамках когнитивной науки исследуются: а) психологическая валидность концептуальных моделей темпоральности в качестве субъективных опор - регуляторов языкового мышления и поведения индивида; б) динамическая основа темпорального, в том числе, темпорального языкового мышления; в) влияние сенсорно-моторного опыта и концептуальных продуктов его переработки на выбор концептуальных опор в процессе понимания языковой информации; г) специфика взаимоотношений концептуальных темпоральных и пространственных структур в процессе восприятия стимулов разных модальностей; д) взаимосвязь концептуального направления (движения) времени и специфики корпореального пространства индивида [Boroditsky 2000; Boroditsky & Ramscar 2002; Casasanto & Boroditsky 2008; Cohen 1967; Connell et al. 2007; Gentner & Boronat 1991; Gentner et al. 2001; 2002; Helson 1930; Jones & Huang 1982; Kaschak et al. 2005; Loftus & Palmer 1974; Maas & Russo 2003; Matlock et al. 2005; Nъсez et al. 2006; Piaget 1969; Santiago et al. 2007; Sarrazin et al. 2004; Zwaan et al. 2004].

Рис. 10. Построение Эго и событийа в языке хауса

В шестой главе Экспериментальные исследования концептуализации времени и движения в русской культуре обсуждаются проблемы подготовки, проведения и анализа результатов психолингвистического эксперимента, нацеленного на выявление специфики концептуализации времени в сознании и подсознании русских реципиентов через понимание последними языковых темпоральных выражений, построенных на метафоре движения. Кроме того, мы усомнились в психологической валидности концептуальной модели последовательности времен как неэгоцентрической, если учесть, что ни тело субъекта, ни внешние объекты, исходя из феноменологии восприятия М. Мерло-Понти, не могут рассматриваться только в терминах точек на горизонте или фигур на фоне независимо от ориентировки пространства тела [Мерло-Понти 1999]. Одной из задач исследования было также выяснение соотношения между корпореальными осями, непосредственно связанными с концептуализацией времени у человека - впередиЦпозади и левоЦправо.а

В нашем эксперименте приняли участие 331 взрослых носителей русского языка в возрасте от 19 до 29 лет (184 женщины, 147 мужчин). Из них 128 ии. опрашивались в компьютерно-опосредованной форме (КОК), остальные - в очной форме. В очном опросе принимали участие студенты различных факультетов Брянского госуниверситета. В Интернет-опросе участвовали жители Архангельской, Брянской, Калужской и других областей РФ; род их деятельности не уточнялся. Применение КОК вызвано тем, чтоа сопоставление результатов экспериментов показывает крайне небольшое влияние формы проведения эксперимента на получаемые результаты ([Горошко 2008]). В нашем эксперименте каждый реципиент получал информацию в вербальной письменной форме на отдельной карточке и здесь же записывал свой ответ. Мы намеренно отказались от пост-опроса после неудачной попытки применения этого метода с целью выявления мотивировки субъективного решения, так как оказалось, что участники эксперимента зачастую не в силах объяснить свой выбор. Испытуемые (далее - ии.), принявшие участие в Интернет-опросе, также должны были прочитать информацию на сайте и дать первый пришедший на ум вариант ответа.

Всех ии. следует разделить на группы по типу задания.

Во-первых, одна половина ии. отвечала на вопрос: Собрание со следующей среды перенесли на два дня вперед. В какой день недели состоится собрание? Другая половина ии. отвечала на вопрос: Собрание с прошлой среды перенесли на два дня вперед. В какой день недели состоялось собрание? (Выбор задания обусловлен тем, что ответ предполагает опору на ту или иную когнитивную модель темпоральности. Понедельник предполагает опору на модель движущегося времени или модель последовательности времени, а пятница предполагает опору на концептуальную модель движущегося Эго). С будущей неделей работали 178 ии., с прошлой - 153 ии.

Во-вторых, одна половина ии. получала вопрос о прошлой или будущей неделе и отвечала на него без дополнительных заданий, другая могла находиться под действием праймингового эффекта, т.е. их ответ мог направляться предыдущим заданием. Общее число ии. в условии без влияния праймингового эффекта (назовем условием А) составило 152 ии. Все участники Интернет-опроса (128 ии.) вошли в группу А. Общее число ии. в условии с влиянием праймингового эффекта (назовем условием Б) составило 179 ии. Всех ии., работавших в условии Б, в свою очередь, следует разделить на группы по типу задания, ответственного за создание праймингового эффекта. В первой группе, куда вошло три подгруппы, начальное задание было составлено таким образом, чтобы намеренно спровоцировать ответ понедельник, т.е. в этом случае ожидалась опора на концептуальную модель движущегося времени - вперед к субъекту. В первой подгруппе первой группы (44 ии.) реципиенты должны были сначала считать про себя с 17 до 5, т.е. в обратном порядке, и только после этого отвечать на вопрос о дне перенесенного мероприятия. Во второй подгруппе первой группы (35 ии.) участники должны были сначала смотреть на горизонтальную стрелку, направленную справа налево, причем ии. должны были письменно указать это направление. Затем они также отвечали на вопрос о перенесенном собрании. Как и в первой подгруппе, во второй подгруппе ожидалось доминирование понедельника, так как право у носителей русской лингвокультуры ассоциируется с будущим, а лево - с прошлым. В третьей подгруппе первой группы (16 ии.) реципиенты сначала по команде экспериментатора закрывали глаза и пытались мысленно представить себя стоящими в поле и представить приближающуюся к ним машину. Вначале они слышали только шум мотора и видели точку на горизонте, потом шум нарастал, объект увеличивался в размерах и они могли разглядеть цвет, форму и т.д. По команде экспериментатора ии. открывали глаза, читали на карточке вопрос про собрание и отвечали на него. Таким образом, в первой группе условия Б приняли участие 94 ии.Первое задание для ии. во второй группе в условии Б создавало, по нашим прогнозам, ненамеренный прайминговый эффект. Участники должны были ответить на следующий вопрос: Мы часто говорим время идет (бежит, летит и т.д.). А откуда и куда бежит (летит, идет) время? В большинстве случаев мы также просили ии. указать направление времени с помощью стрелки (всего 85 ии.). Что касается стрелок, то их использование как внешних пространственных репрезентаций, овнешняющих процессы мышления и используемых человеком в помощь этим процессам, представляется нам оправданным, поскольку изучение всех форм поведения, включая язык, жестикуляцию, рисунок и т.д., может содействовать пониманию природы концептуальных пространств. Данные нейронауки свидетельствуют о том, что мозг кодирует разные аспекты пространства по-разному. Образующиеся в результате функциональные ментальные пространства обеспечивают не только пространственное мышление, естественным образом распространяющееся на непространственные аспекты бытия, - некоторые из них оказываются непосредственно связанными с другими, невизуальными, модальностями и действиями разного рода [Tversky 2005]. Кроме того, отдельным заданием был вопрос относительно будущего, который формулировался так: Сейчас можно сказать: Приближается Новый год. Откуда, по вашему мнению, приближается это событие? (вопрос задавался накануне 2009 г.). Ии. должны были отвечать вербально и поддержать ответ с помощью стрелки.

Ответы ии. в группе А в сопоставлении с аналогичными данными западных специалистов ([Boroditsky 2000]) представлены на рис. 11. Очевидно, что полученные нами ответы демонстрируют явное предпочтение русскими ии. модели движущегося Эго, тогда как в экспериментах с участием англоязычных ии. при условии отсутствия праймингового эффекта ответы, как правило, разделяются практически поровну: одна половина предпочитает понедельник, другая - пятницу.

Вместе с тем в ряде случаев отмечается опора на другие концептуальные структуры: 1) эгоцентрическую модель движущегося времени по корпореальной оси впередиЦпозади и 2) эгоцентрическую модель временной последовательности по корпореальной оси левоЦправо. Нами вносится уточнение в концептуальную модель временной последовательности, так как ее авторы ничего не говорят о влиянии корпореальной оси левоЦправо, которая усваивается индивидом позднее осей впередиЦпозади и верхЦниз и которая, по-видимому, связана с культурной традицией написания и чтения текста. Мы не согласны с мнением, что модель временной последовательности не учитывает концептуализацию таких высоко эгоцентричных концептов, как прошлое, настоящее и будущее. Лево относительно Эго ассоциируется с прошлым, а право - с будущим. Подавляющее большинство ответов ии. продемонстрировало учет присутствия Эго во всех концептуальных опорах. Гендерных различий при этом не выявлено. Выводы подкрепляются собственными комментариями ии. Вот, как пожелал прокомментировать свой прошлый понедельник один из участников: Собрание состоялось в прошлый понедельник. На русском языке не говорят перенесли вперед, обычно говорят на два дня раньше или позже. Перенести собрание на более ранний срок, это значит сдвинуть требуемое количество дней в левую сторону (если смотреть по временной шкале): Понедельник Е Вторник Е Настоящее время ЕЧетверг Е Пятница. Если раньше, то влево. Если позже, то вправо. Для нас примечательным в этом ответе является то, что индивид разместил на шкале времени не только дни недели, но и настоящий момент, который связал со средой, несмотря на то, что вопрос касался прошлой недели. Таким образом, желая того или нет, он включил себя, наблюдателя, в когнитивное пространство воображаемой им темпоральной ситуации. Получается, что ответ понедельник предполагает участие Эго так же, как и ответ пятница.

Рис. 11. Ответы испытуемых в условии А

Существует и другое объяснение, позволяющее усомниться в неэгоцентрическом характере концептуальной опоры при выборе ответа понедельник. Очевидно, что человек в своих образах навязывает миру архитектонику своего тела: ножка стула, ушко иголки, задний двор, Избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом. Точно так же, человек приписывает предметам движение, которое они на самом деле не испытывают; в психологии его называется фиктивным: TheroadgoesfromLondontoLeeds СДорога идет из Лондона в ЛидсТ /Thefencecrossesthefield СЗабор пересекает полеТ /TheGreatWallofChinazigzagsitswayacrossasubcontinent СВеликая китайская стена петляет через весь субконтинентТ [Talmy 1996]. Таким образом, получается, что выражение понедельник перед вторником подразумевает, что у вторника имеется перед, как, например, в случае, с пространственной сценой мяч перед деревом, где также получается, что у дерева должен быть перед (см. рис. 12). Но чтобы это узнать, нужно совершить движение навстречу друг другу и оказаться друг к другу лицом. Поэтому стрелки на рисунке указывают на динамическую природу данной пространственной репрезентации. В случае с понедельником и вторником логика рассуждения такая же, достаточно представить вместо мяча понедельник, а вместо елки - вторник. Имеется в виду, что только Эго может определить перед и зад у того объекта, который он воспринимает, еще и на том основании, что у неодушевленного объекта, тем более, существующего, скорее, в ментальном пространстве индивида темпорального объекта, нет ни переда, ни зада. В этом случае модель временной последовательности можно считать фрагментом эгоцентрической модели движущегося времени (см. рис. 12).

Рис. 12. Перспектива навстречу друг другу

Возвращаясь к комментарию участника эксперимента, который отвечал на вопрос относительно прошлой недели и дал ответ понедельник, хотелось бы отметить его фразу: Перенести собрание на более ранний срок, это значит сдвинуть требуемое количество дней в левую сторону (если смотреть по временной шкале). Отсюда мы видим, что прошлое здесь ассоциируется с левой стороной (лраньше - лево, позже - право), а будущее - с правой. В этом случае можно также сделать вывод о том, что ответ понедельник может быть мотивирован разными концептуальными структурами: 1) вперед / ближе ко мне и 2) слева от меня. Однако в обеих опорах присутствует Эго, Я, что убеждает нас в нашем сомнении по поводу не-эгоцентризма модели последовательности времен (см. рис. 13).

Рис. 13. Эгоцентрическая модель

временной последовательности

Выше оговаривалось, что часть ии. могла в своем выборе концептуальной опоры при понимании темпоральной информации направляться предыдущим заданием, т.е. имел место прайминговый эффект (условие Б). Предварительное задание пространственного характера должно было намеренно настраивать ии. на выбор ответа понедельник. В одной подгруппе ии. считали от 17 до 5, т.е. в обратном порядке, и только после этого отвечали на вопрос о дне недели. В результате мы имеем: будущее - 23 пятницы / 7 понедельников; прошлое - 12 пятниц / 1 понедельник. Как мы видим, и по прошлой и по будущей неделе с большим отрывом лидирует пятница: 81% vs. 19%. Во второй подгруппе ии. смотрели на горизонтальную стрелку, направленную справа налево, им предлагалось вербально подтвердить это направление. Используя задание со стрелкой, мы опирались на идею, что лево ассоциируется у нас с прошлым, а право - с будущим. Здесь, с нашей точки зрения, могла происходить опора на концептуальную модель временной последовательности, так как ии. имели дело как раз с внешней репрезентацией - изображенной на бумаге стрелкой, протянутой слева направо. В результате мы видим, что вновь лидирует пятница и по прошлой (12 пятниц / 3 понедельника), и по будущей неделе (12 пятниц / 1 понедельник): 86% vs. 14%. В третьей подгруппе ии. предлагалось мысленно представить стоящим себя на дороге и приближающийся к себе автомобиль. Данное задание должно провоцировать реактивацию концептуальной модели движущегося времени - вперед / ближе ко мне. В результате мы имеем 15 пятниц (94%) и 1 понедельник (6%) (см. общую картину по этим подгруппам ии. на рис. 14; последняя группа - это результат эксперимента с англоязычными ии., в котором они представляли себя тянущими к себе привязанное за веревку офисное кресло [Boroditsky & Ramscar 2002]).

Рис. 14. Ответы испытуемых в условии Б

Результаты нашего эксперимента существенно отличаются от результатов похожего эксперимента с носителями английского языка, где вопрос касался только будущей недели. После счета в обратном направлении (с 17 до 5) англоязычные ии. предпочли понедельник (61%) пятнице (39%): ср: понедельник для будущей недели - англ. 61% vs. рус. 23%; пятница - англ. 39% vs. рус. 77%.

Мы не находим здесь влияния собственно языковой структуры, поскольку и русский и английский язык являются индоевропейскими языками, что предполагает большее количество сходств, нежели различий. Оба эти языка по типологии Л. Талми [Talmy 1998; 2000] относятся к одной группе языков Цsatellite-framedlanguages. В обоих языках время движется слева направо; в обоих реализуется горизонтальная модель движения времени с четко выраженной осью впередиЦпозади, по которой будущее представляется впереди, а прошлое - позади субъекта. Более того, по-русски мы не говорим *Мы приближаемся к Рождеству, в то время как это не противоречит нормам английского языка: We are approaching Christmas. Получается, что в английском языке модель движущегося Эго реализуется даже на поверхностном языковом уровне, тогда как в русском языке она кажется статичной: Прошлое осталось позади, хотя очевидно, что за семантикой составляющих предложения скрывается процесс перемещения обозревателя из одной точки в другую. При этом, конечно, есть данные о преимуществах модели движущегося Эго в экспериментальных исследованиях с участием англоязычных реципиентов [Gentner et al. 2002].

Ответы ии. в условии Б нашего эксперимента на вопрос относительно перенесенного на другой день недели мероприятия могли быть ненамеренно мотивированы индивидуальными ответами на вопрос экспериментатора относительно движения времени: Мы часто говорим время идет (бежит, летит и т.д.). А откуда и куда бежит (летит, идет) время? Ответ задавался в письменной форме, ии. отвечали на него тут же на индивидуальной карточке с вопросом. Часть ии. отвечала в вербальной письменной форме, часть рисовала стрелки, часть использовала и ту и другую форму ответа (всего 85 ии.). Среди вербальных ответов (70 ии.) преобладал ответ из прошлого в будущее с его вариациями: Из настоящего в будущее; Из прошлого в будущее; Из прошлого в будущее, вперед; Вместе с нами; От рождения к старости; От начала жизни; Если пространственно, то из-за спины/плеч - вперед; От нас и не в нашу пользу иногда; Жизнь идет, время идет вперед; Из вчерашнего дня в сегодня, из сегодня в завтра, и лучше сделать сегодня, чем забыть об этом завтра; В бесконечность от данного момента.Однако встречались и такие ответы: Не знаю; Из ниоткуда в никуда; В вечность; Из тьмы в пустоту; В горы. На наш взгляд, в преобладающих ответах прослеживается корпореальная подоплека. Может показаться, что ответ Вперед не манифестирует концептуализацию Эго, но это не так, поскольку внешняя среда и неодушевленные объекты, не созданные человеком, не обладают осью впередиЦпозади. Это человек приписывает им свою телесную архитектонику. Человек всегда центр Вселенной, он всегда здесь и сейчас, поэтому концепты настоящее, прошлое и будущее являются в высшей степени корпореальными, эгоцентрическими, они биологически обусловлены. Настоящее совпадает с наблюдателем и всем тем, что его окружает в данный момент; прошлое - все то, что осталось у него за спиной, будущее - цель, которую он предвкушает и к которой стремится. Поэтому даже ответ С древности в вечность, в котором субъект, казалось бы, отсутствует, также иллюстрирует этот вывод, поскольку воплощает движение времени из прошлого в будущее, а концептуализация последних, как выясняется, основывается на учете человеческого Я. Отсюда, время реально ощущается как движущееся, но не вовне, а внутри индивида, вместе с ним.

По нашему разумению, корпореальные ответы участников эксперимента, а их подавляющее большинство, свидетельствуют также о том, что индивид субъективно не различает эгоцентрические модели темпоральности, выделенные учеными-когнитивистами на материале языковых фактов - модель движущегося времени и модель движущегося Эго. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что ни один испытуемый не ответил, что время движется из будущего, если не считать единственного ответа Время проходит и превращается в прошлое, но и здесь нет прямого указания, что время идет из будущего. Наш вывод подкрепляется также анализом ответов ии. на вопрос: Приближается Новый год. Откуда, по вашему мнению, приближается это событие? Варианты ответов на данный вопрос оказались куда более разнообразными, чем на вопрос относительно движения времени: Из ниоткуда; Из древности; Он, Новый год, не приближается. Разве он может двигаться?; Приближается дата Нового года, время приближается к этой дате, а не Новый год к нам; Из детства; из Лапландии; Из традиций прошлого; С севера; Со старого года; От начала зимы; С 31 декабря; Из сказки; Из временного пространства, в котором он отмечается; Справа налево. Самое удивительное, что ии., отвечая о будущем, связывали его с прошлым, о чем свидетельствуют ответы: Из древности; Из детства; Со старого Нового года; из традиций прошлого; с конца прошлого года; с конца 2008 г. Такие ответы еще раз заставляют нас предположить, что индивид на глубинном концептуальном уровне не учитывает модель движущегося времени так, как ее описывают западные специалисты. Время в наших представлениях движется, но вместе с нами, со всей нашей историей, нашими предками, чьим живым продолжением мы являемся.

Таким образом, у нас есть основания говорить о доминирующем участии модели движущегося Эго в качестве концептуальной опоры. К тому же мы располагаем данными о преимуществах модели движущегося Эго у англоязычных реципиентов (в основном такие эксперименты проводились с носителями американского варианта английского языка) [Gentner et al. 2002]. Это, на наш взгляд, объясняется эгоцентризмом человеческого мышления, фундаментальной ролью перцепции и движения, а также кинестезии и проприоцепции в развитии темпорального мышления человека. Последний не просто пассивно воспринимает мир вокруг, он сам создает этот мир через призму своего тела, навязывая среде и объектам в ней собственное корпореальное пространство, свои отношения впередиЦпозади, верхЦниз, левоЦправо и т.д. В психологии есть данные о том, что концепты прошлое и будущее не могут сформироваться у ребенка раньше осознания устройства собственного тела и его осей верхЦниз и впередиЦпозади.

Результаты нашего эксперимента заставляют нас согласиться с тем, что исследование концептуализации опыта не должно сводиться только к анализу фактов языка в отрыве от непосредственного носителя языка - человека [Залевская 2001; 2002; 2005]. Эксперимент четко показывает, что концепт как достояние живого человека не сводим ни к концепту - инварианту как продукту социальных взаимодействий и общения, ни тем более к конструкту как продукту научного описания, получаемому в результате препарирования материи языка, абстрагированной от его носителей. Очевидно, что концептуальные модели, выводимые в результате логико-рационалистического препарирования языка, не идентичны моделям, получаемым при непосредственном обращении к индивиду.

В Заключении обобщены результаты проведенного исследования и определены его перспективы.

Ознакомление с имеющимися на данный момент научными теориями и подходами к проблеме организации темпорального опыта у человека позволило выявить биологическую и культурную обусловленность темпоральных концептов и более сложных концептуальных структур - когнитивных моделей темпоральности, построенных на метафоре движения. Был сделан вывод, что темпоральный опыт неразрывно связан с опытом движения и прежде всего самодвижения, кинестезии, проприоцепции. Специфика двигательной активности человека предопределяет нейрокогнитивные механизмы темпоральности, которые неотделимы от особенностей человеческого мировосприятия. Признаки темпоральности как продукты переработки специфического культурного опыта вторичны, они обусловлены универсальным биологическим опытом движения и восприятия.

Результаты проведенного нами экспериментального исследования показывают, что концептуальные модели, получаемые в результате логико-рационалистического препарирования языка, не идентичны моделям, получаемым при непосредственном обращении к индивиду. Не подтверждается неэгоцентрический характер модели временной последовательности. Включая высоко корпореальные, эгоцентрические концепты прошлое, настоящее и будущее, эта модель, по всей видимости, также учитывает корпореальную ось левоЦправо. Лево относительно Эго ассоциируется с прошлым, а право - с будущим. Подавляющее большинство ответов испытуемых продемонстрировало учет наблюдателя во всех концептуальных опорах. Вместе с тем, эксперимент с участием русских реципиентов четко продемонстрировал субъективное преимущество модели движущегося Эго. У нас есть основания говорить о доминирующем участии модели движущегося Эго в качестве концептуальной опоры, что на наш взгляд, объясняется эгоцентризмом человеческого мышления, фундаментальной ролью перцепции и движения, а также кинестезии и проприоцепции в развитии темпорального мышления человека. Кроме того, мы полагаем, что на более глубинном уровне мышления индивид субъективно не различает эгоцентрические модели темпоральности, выделенные когнитивистами на материале языковых фактов. Скорее, время представляется (и ощущается) как движущееся вместе с наблюдателем - из прошлого в будущее. На глубинном уровне мышления время для человека течет вместе с ним. Исследования нейрокогнитивного механизма темпоральности поддерживают наше предположение.

Таким образом, время для человека имеет глубоко телесное, корпореальное происхождение, что заставляет нас отвергнуть точку зрения, что время - это миф, ментальный конструкт, интеллектуальный артефакт. Мы не согласны, что время имеет объективный, т.е. отдельный от человека характер, и считаем бессмысленным искать время вне человека. Это подтверждает та часть эксперимента, в которой ии., отвечая на вопрос о направлении движения времени, рисовали стрелки. В результате мы получили разнокалиберные стрелки с самым разным направлением. При этом нельзя игнорировать влияние коллективных воззрений. Так, практически все студенты-физики начертили горизонтальные стрелки с направлением слева направо, т.е. воспроизвели стрелу времениа А. Эддингтона. Иными словами, мы считаем бессмысленным противопоставлять объективное и субъективное время на том основании, что человека пронизывают разные уровни темпоральности: человек - это и физика, и химия, и физиология, и память, и интеллект, и внимание, и эмоции, и язык, и то, о чем, вероятно, наука пока и не догадывается. При этом мы не считаем, что человек - демиург времени: мы являемся неотъемлемой частью мироздания, испытываем развитие, движение, эволюцию, законы которой человечество еще только постигает.

Перспективу дальнейшей работы составляют концептуальные механизмы интеграции продуктов языкового, телесного и культурного опыта индивида, поскольку результаты уже проведенного нами исследования не поддерживают теорию концептуальной метафоры, по которой для понимания темпоральных выражений, построенных на метафоре движения, необходима реактивация пространственных репрезентаций, служащих в качестве опоры для понимания. В определенном смысле Дж. Локк в свое время предвосхитил то, что сегодня подтверждают данные психологии, нейронауки и когнитивной науки в целом, - мысль о том, что время и пространство неотделимы друг от друга, они пронизывают друг друга, но вместе являются единым продуктом корпореального опыта человека и только позже начинают мыслиться раздельно.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

А. Монографии

1. Чугунова С. А. Мысленный образ ситуации как медиатор понимания художественного текста: Монография. - Брянск: РИО Брянского госуниверситета, 2006. - 158 с.

2. Чугунова С.А. Движение времени у представителей разных культур: Монография. - Брянск: РИО Брянского госуниверситета, 2009. - 240 с.

Б. Статьи в изданиях, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ

3. Чугунова С. А. Эмпирическая корреляция и время // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Серия Лингвистика. Вып. 541. Часть 1.а Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. - М.: Московский государственный лингвистический университет, 2007. - С. 281Ц287.

4. Чугунова С. А. Ландшафт времени в различных культурах // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. - 2008. - № 11 (75) Общественные и гуманитарные науки. - С. 57Ц64.

5. Чугунова С. А. К вопросу о концептуальной связи времени и движения // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. Серия Филологические науки. - 2008. - № 10 (34). - С. 36Ц40.

6. Чугунова С. А. О роли движения в понимании времени: язык и образное мышление // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Серия Филология. - 2008. - № 5 (19). - С. 135Ц143.

7. Чугунова С. А. Темпоральные концепты и методы их исследования // Вестник Челябинского государственного университета. Серия Филология и искусствоведение. - 2009. - Вып. 29. - № 5. - С. 134Ц142.

8. Чугунова С. А. Концептуальная пространственно-темпоральная метафора в экспериментальных исследованиях // Вестник Поморского университета. Серия Гуманитарные и социальные науки. - 2009. Ца Вып. 7. - С. 258Ц264.

9. Чугунова С. А. Динамическая основа концептуального времени: экспериментальные исследования // Вестник Читинского государственного университета. - 2009. - № 4 (55). - С. 170Ц175.

В. Другие публикации

10. Чугунова С. А. Эволюция философских истолкований понятия времени // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - Вып. 4. - С. 166Ц175.

11. Чугунова С. А. О языковом аспекте категории времени: психолингвистический подход // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. - Вып. 5. - С. 136Ц147.

12. Чугунова С. А. Темпоральный аспект образа ситуации текста // Речевая деятельность. Языковое сознание. Общающиеся личности. ХУ Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации. Тезисы докладов. - Москва, 30 мая - 2 июня 2006 г. - Калуга: ИП Кошелев, Изд-во Эйлос. - С. 338.

13. Чугунова С. А. Понимание грамматического времени: когнитивистский подход // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы - 14.: Материалы международной конференции молодых ученых 26Ц30 декабря 2005 г. Часть 1. - СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского государственного университета, 2006. - С. 311Ц315. // pdf-файл

14. Чугунова С. А. Роль аспектуальной информации в процессе понимания художественного текста // Языки и межкультурная коммуникация: Актуальные проблемы филологической науки: Материалы международной научно-практической конференции, 15Ц17 мая 2006 г. - СПб.: ЛГУ им. А. С. Пушкина. - С. 208Ц211.

15. Чугунова С. А. Темпоральный аспект образа ситуации текста: предварительные выводы // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. - Вып. 6. - С.161Ц168.

16. Чугунова С. А. К вопросу о понимании темпоральных обозначений в тексте // Вестник Брянского госуниверситета: История. Литературоведение. Право. Философия. Языкознание. - Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2006. - № 2. - С. 263Ц268.

17. Чугунова С. А. Темпоральные концепты: возможный формат репрезентации // Лингвистический научно-практический вестник факультета иностранных языков Брянского государственного университета. - Брянск: РИО Брянского госуниверситета, 2006. - Вып. 2. - С. 85Ц90.

18. Чугунова С. А. К вопросу о природе времени // Проблемы прикладной лингвистики: Сборник статей Международной научно-практической конференции. - Пенза: Пензенский государственный педагогический университет; Приволжский Дом знаний, 2006. - С. 232Ц234.

19. Чугунова С. А. Происхождение времени (выборочный обзор книги В. Эванса УThe structure of time: Language, meaning, and temporal cognitionФ, 2004) // Вестник Тверского государственного университета. Серия Филология. Выпуск Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. - Вып. 6. - № 3 (20). - С. 121Ц132.

20. Чугунова С. А. Особенности понимания темпоральных языковых стимулов в художественном тексте // Англистика XXIавека: Материалы IIIаВсероссийской научной конференции; 24Ц26 января 2006 г. - СПб.: Филологический факультет Санкт-Петербургского госуниверситета, 2007. - С. 234Ц239.

21. Чугунова С. А. Метафора и время // Психология когнитивных процессов: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Смоленск: Смоленский гуманитарный университет; Универсум, 2007. - С. 140Ц148.

22. Чугунова С. А. Темпоральное мышление: от чувственного опыта к языку // ХП Державинские чтения. Институт филологии: Материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Февраль 2007 г. - Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина, 2007. - С. 191Ц193.

23. Чугунова С. А. Концептуализация времени // Язык. Коммуникация. Культура: Сборник материалов Всероссийской научно-практической электронной конференции (19Ц28 февраля 2007 г.). - Курск: Курский государственный медицинский университет, 2007. - С. 6Ц12.

24. Чугунова С. А. Концептуализация времени: культурный опыт // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: Сборник научных трудов. - Архангельск: Поморский государственный университет, 2007. - Вып. 3. - С. 98Ц106.

25. Чугунова С. А. Образ времени в различных культурах // Вестник Тверского государственного университета. Серия Филология. Выпуск Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2007. - Вып. 7. - № 12 (40). - С. 139Ц151.

26. Чугунова С. А. Различные подходы к проблеме концептуализации времени // Лингвистический научно-практический вестник факультета иностранных языков Брянского госуниверситета. - Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2007. - Вып. 3. - С. 81Ц88.

27. Чугунова С. А. Что раньше - чистый четверг или страстная пятница? // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2007. - Вып. 7. - С. 141Ц151.

28. Чугунова С. А. В пространстве времени: культурно-биологический аспект проблемы // Вестник Тверского государственного университета. Серия Филология. Выпуск Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2007. - Вып. 9. - № 24 (52). - С. 146Ц158.

29. Чугунова С. А. Стрела времени в сознании носителей русского языка // Языковое бытие человека и этноса: когнитивный и психолингвистический аспекты: Материалы IVаМеждународных Березинских чтений. Выпуск 14. - М.: ИНИОН РАН, МГЛУ, 2008. - С. 270Ц277.

30. Чугунова С. А. Образ времени в различных культурах: обзор // Вопросы психолингвистики. - 2008. - № 7. - C. 122Ц129.

31. Чугунова С. А. Темпоральность через призму корпореального опыта // Язык. Коммуникация. Культура: Сборник материалов Всероссийской научно-практической электронной конференции с международным участием (21Ц28 января 2008 г.). - Курск: Курский государственный медицинский университет, 2008. - С. 261Ц266.

32. Чугунова С. А. В пространстве времени: культурные сходства и различия // Язык - Сознание. - Культура. - Социум: Сборник докладов и сообщений международной научной конференции памяти И. Н. Горелова. - Саратов: Издательский центр Наука, 2008. - С. 357Ц363.

33. Чугунова С. А. Стрела времени в сознании носителей русского языка: пилотажный эксперимент // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008. - Вып. 8. - С. 158Ц171.

34. Чугунова С. А. Движение времени в языке и сознании // Вестник Тверского государственного университета. Серия Филология. Выпуск Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2008. - Вып. 13. - № 17 (77). - С. 107Ц124.

35. Чугунова С. А. Время и движение: когнитивные модели темпоральности // Лингвистический научно-практический вестник факультета иностранных языков Брянского госуниверситета. - Брянск: РИО Брянского государственного университета, 2008. - Вып. 4. - С. 85Ц94.а

36. Чугунова С. А. Концептуальное движение времени: к вопросу о языковой относительности // Актуальные проблемы коммуникации и культуры. Вып. 8. Международный сборник научных трудов. - Пятигорск: Пятигорский государственный лингвистический университет, 2008. - С. 396Ц406.

37. Чугунова С. А.аДвижение и время: образный аспект // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты: Материалы Международной школы-семинара (VаБерезинские чтения). Вып. 15. - М.: ИНИОН РАН, МГЛУ, 2009. - С. 316Ц322.

38. Чугунова С. А. Психолингвистическое исследование концептуализации времени // Психолингвистика в XXIавеке: результаты, проблемы, перспективы. XVI международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации: Тезисы докладов. Москва, 15Ц17 июня. - М.: Изд-во Эйдос, 2009. - С. 319Ц320.

39. Чугунова С. А. Экспериментальные исследования концептуальных взаимоотношений пространства и времени // Вестник Тверского государственного университета. - 2009. - № 7. - Серия Филология. - Вып. 1 Лингвистика и межкультурная коммуникация. - С. 116Ц134. 

40. Чугунова С. А. Концептуальная связь времени и движения в экспериментальных исследованиях // Слово и текст: психолингвистический подход: Сборник научных трудов. - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2009. - Вып. 9. - С. 136Ц148.

41. Чугунова С. А. Экспериментальные исследования концептуальной упорядоченности темпоральных событий: обзор // Теория и практика языковой коммуникации: Материалы Международной научно-методической конференции. - Уфа: УГАТУ, 2009. - С. 273Ц278.

Здесь и далее приводятся примеры, взятые из различных источников и дающие суммарную картину лингвокультурной специфики представлений о времени.

Здесь и далее приводятся рисунки, выполненные нами - С.Ч.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии