Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории

Радикалы в истории Аргентины: поиски модели национального развития

Автореферат докторской диссертации по истории

 

Радикалы в истории Аргентины: поиски модели национального развития

07.00.03. исторические науки Д002.249.01.

Учреждение Российской академии наук Институт всеобщей истории РАН 119334, Москва, Ленинский проспект, 32а тел.: (495) 938-10-09 E-mail:

Предполагаемая дата защиты 9 декабря 2009 г.

На правах рукописи

КАЗАКОВ ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ

РАДИКАЛЫ В ИСТОРИИ АРГЕНТИНЫ: ПОИСКИ МОДЕЛИ НАЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ

Специальность 07.00.03 - всеобщая история (новая и новейшая история)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва - 2009

Работа выполнена в Центре латиноамериканских исследований Учреждения Российской академии наук Института всеобщей истории РАН.

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Марчук Николай Николаевич

доктор исторических наук, профессор Пашенцев Евгений Николаевич

доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Сизоненко Александр Иванович

Ведущая организация - Кафедра новой и новейшей истории исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова.

 

Защита состоится лаа аа 2009 г. в 11 час.00

мин. на заседании Диссертационного совета Д. 002.249.01 при Институте всеобщей истории РАН по адресу: 119334, г. Москва, Ленинский пр-т, д. 32а. (ауд.1406)

 

С диссертацией можно ознакомиться в научном кабинете ИВИ

РАН.

Автореферат разослан л__ ____________ 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат исторических наукаа Н.Ф. Сокольская

Общая характеристика работы

Актуальность и научная значимость темы

Аргентина - странное явление в истории XX столетия. Страна с огромными потенциальными богатствами, населенная выходцами из Европы, обещала стать одной из передовых наций мира. В тогдашнем мире Аргентина рассматривалась как единственная латиноамериканская страна, способная повторить путь развития США и стать таким же колоссом на юге, каким США были на севере.

Последующее развитие страны не подтвердило столь радужные прогнозы. В середине XX в. Аргентина утратила лидирующие позиции на континенте. А в последующие десятилетия страна погрузилась в пучину экономического кризиса, политической нестабильности и народного возмущения.

Что же произошло с некогда наиболее развитой и богатой страной Латинской Америки? В чем причина аргентинского упадка или, как говорят, чуда аргентинской слаборазвитости? Где тот исторический перекресток, та критическая точка, из которой развитие страны пошло по кризисному пути?

В поисках ответа на этот вопрос обычно обращаются ко времени Второй мировой войны и правлению президента Х.Д. Перона (1946Ц1955). Здесь, прежде всего, ищут истоки последующего кризиса. Не умаляя значения данного периода, следует сказать, что он был кульминацией процесса, начало которому положила Первая мировая война и правление радикалов.

Период пребывания радикалов у власти в 1916Ц1930 гг. - важнейший этап в истории Аргентины XX в. В это время страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и оказалась перед выбором пути дальнейшего развития. С деятельностью лидера радикалов Иполито Иригойена - президента Аргентины в 1916Ц1922, 1928Ц1930 гг. и самого популярного до Перона политического и государственного деятеля - связано зарождение идеологии и политики третьего пути. Поиски модели национального развития проходили в острой борьбе с либерально-консервативными силами, стремившимися сохранить статус-кво, не допустить серьезных преобразований, и с нарождавшейся левой альтернативой. Борьба между ними и определила содержание рассматриваемого периода аргентинской истории.

Предметом исследования является история Гражданского радикального союза (ГРС) - радикальной партии в последней трети XIX - первой трети XX вв.; становление радикализма, экономические, социальные, политические и мировоззренческие аспекты его развития; его идейно-политическая эволюция; политика правительств радикалов.

Цель исследования состоит в том, чтобы определить роль и место, которое радикальная партия занимала в социально-экономической и политической жизни аргентинского общества в конце XIX - первой трети XX вв.; выявить особенности политика правительства Иригойена, направленной, на поиски путей национального развития Аргентины.

Обозначенная цель обусловила постановку следующих

задач исследования.

-а Анализ основных этапов социально-экономического развития Аргентины в XIX - начале XX вв.; рассмотрение итогов деятельности олигархического режима, предшествовавшего приходу радикалов к власти.

1. Исследование причин начавшегося в 20-е годы XX в. системного кризиса.
2. Анализ зарождения и развития радикализма: идейно-политического баланса, с которым он пришел к власти, в частности, взглядов лидера и идеолога ГРС И. Иригойена.

1. Рассмотрение программы реформ правительства Иригойена и причин неудачи его главных начинаний.
2. Изучение хода внутрипартийной борьбы в ГРС, приведшей к его расколу на две партии, а также к выделению из ГРС массовых поликлассовых движений - "лленсинизм" в провинции Мендоса и кантонизм в провинции Сан Хуан.
3. Изложение и анализ причин военного переворота 1930 г., положившего конец правлению радикалов, обострения идейной борьбы в ходе острого соперничества и столкновения различных политических сил.

Комплексное рассмотрение этих вопросов позволяет раскрыть историческое значение радикализма в аргентинской истории в период начавшегося системного кризиса.

Методологическая основа. В основе исследования лежат принципы научной объективности, историзма и системности. Все процессы и явления рассматриваются в их причинно-следственной, временной связи. Главным методологическим инструментом исследования является историко-генетический метод, позволяющий провести анализ социально-экономического развития, идейной борьбы, политических процессов. Важным инструментом в познании отличий исторического развития Аргентины от других переселенческих стран является сравнительно-исторический метод.

Хронологические рамки. Цели и задачи исследования обусловили хронологические рамки. Необходимость выявления глубинных корней событий, без которых их характер был бы исследован недостаточно полно, вынудила диссертанта расширить хронологические рамки исследования. Фактически в диссертации нашли отражение все ключевые моменты аргентинской истории XIX - первой трети XX в., что позволило более аргументированно обосновать их закономерно-вероятностный характер и раскрыть в них основные тенденции.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые в отечественной и в зарубежной историографии был предпринят комплексный анализ важнейших политических альтернатив аргентинской истории 1920-х годов, от осуществления которых зависело решение коренных социально-экономических и политических задач, стоявших перед аргентинским обществом, и во многом определение главных направлений его дальнейшего развития.

Источники. В своем исследовании автор использовал как архивные, так и опубликованные источники.

Огромную ценность для историка представляют документы эпохи. Богатейший материал по этому периоду имеется в отечественных архивах: в Архиве внешней политики Российской империи (АВПРИ) , в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВПРФ) , в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) , в Архиве Министерства торговли Российской Федерации , в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) , в Российском государственномархиве экономики (РГАЭ) . Историки до сих пор обращались к ним выборочно, в основном для характеристики отношений России/СССР с Аргентиной. Сплошной просмотр архивных фондов позволил обнаружить и ввести в научный оборот много документов по внутреннему положению Аргентины, ее международной политике. Все это позволяет уточнить, а в ряде случаев и взглянуть по-новому на важнейшие события аргентинской истории тех лет.

Материалы статистики включают данные национальных цензов , п9равительственных учреждений , междуна1р0 одных организаций и издания Великобритании и США , что способствует максимально полному воссозданию картины экономического развития Аргентины в рассматриваемый период.

Основным источником для изучения политики правительств радикалов и позиций ведущих политических партий страны являются стенограммы аргентинского конгресса .

Важное значение имеют документы Государственного департамента США как для понимания политики американскойадминистрации в отношении Аргентины, так и для выяснения причин неудач главных внешнеполитических инициатив президента Иригойена.

Исследование истоков и причин возникновения ГРС, идеологии и политики радикальной партии невозможно без обращения к двум коллекциям - восьмитомной Леандро Алем. Миссия и судьба , где собраны документы раннего радикализма, сочинения основателя партии Л. Алема, и двенадцати томной Иполито Иригойен. Народ и правительство , освещающей деятельность ГРС, когда его возглавил Иригойен. К этой же группе источников относится и отдельно изданная программная работа Иригойена , а также книга воспоминаний о нем , выпущенная к 100-летию со дня рождения лидера радикалов.

Сочинения главных политических оппонентов Иригойена -лидера прогрессивно-демократической партии Лисандро де Ла Торре и социалистической партии Х.Б. Хусто проливают свет на причины их разногласий с радикалами и дают представление о возможных альтернативах политическому курсу Иригойена с либерально-демократических позиций.

Изучение истории тех лет было бы неполным без обращения к материалам периодических изданий, - газетам: Ла Насьон -орган либерально-консервативных сил; Ла Вангуардиа -органе социалистов; Ла Эпока - органе радикалов, Ла Корреспонденсия Судамерикана - органе Коминтерна, а также к журналу Ревиста де экономия архентина во главе с ведущим аргентинским экономистом того времени А. Бунхе.

Историография. Историография радикализма сложилась во второй половине XX в. - период жарких споров вокруг узловых моментов истории Аргентины. В центре внимания историков оказались вопросы об исторических корнях радикализма, условияхприхода к власти, его классовой сущности, политике радикальных правительств.

Истоки историографии радикализма - общие работы по истории Аргентины. В первой трети XX в. в аргентинской историографии господствовало традиционалистское направление во главе с Р. Левене . Традиционалисты являлись продолжателями классической либерально-позитивистской школы Б. Митре и В. Ф. Лопеса - крупнейших аргентинских историков XIX в. Для традиционалистов характерно было ограничение объекта исторических исследований, как правило, политической сферой. На аналогичных теоретико-методологических позициях стоял английский историк Ф.А. Киркпатрик, автор опубликованной в 1931 г. Истории Аргентинской истории .

Традиционалисты отводили радикализму важное место в национальной истории, рассматривая его как веху в прогрессивном развитии страны. Первопричину возникновения ГРС Левене и Киркпатрик усматривали в отсутствии свободных выборов. Радикализм в их трактовке - это прежде всего движение за избирательную реформу, которой радикалы добивались путем как агитации, так и вооруженной борьбы, постоянно бойкотируя выборы. Оба историка рассматривали приход радикалов к власти как позитивный акт, обращали внимание на стремление Иригойена решить социальные проблемы, вопросы образования. Несмотря на военный переворот 1930 г., традиционалисты были убеждены в великом будущем Аргентины - молодой страны, которой было предназначено быть местом великой цивилизации европейского характера.

Начавшийся на рубеже 1930-х годов структурный кризис развеял надежды на великое будущее Аргентины в рамках либеральной модели и вызвал пересмотр истории страны с антилиберальных националистических позиций. Школа ревизии аргентинской истории сложилась в 30-60-е годы XX в.

Первым оформилось правонационалистическое течение исторической мысли - Р. Ирасуста и Х. Ирасуста, Ф. Ибаргурен и К. Ибаргурен, Э. Паласио, Х.М. Роса и др. Центральное место в мировоззрении листорических ревизионистов заняло понятие лархентинидад - аргентинской сущности. По их мнению, лархентинидад сформировался исключительно на базе испанских традиций,аа става наиболееаа полныма выражениема лиспанидад, испанской цивилизации в Латинской Америке, в создании которой решающую роль играла католическая религия. Все события национальной истории рассматривались ими с точки зрения их соответствия лархентинидад.

Если либералы являлись олицетворением антинациональной политики, то появившееся в конце XIX в. движение радикалов призвано было, по мысли листорических ревизионистов, вернуть Аргентину на путь независимого национального развития, которого страна придерживалась при диктатуре Х.М. Росаса (1835-1852).

Наиболее обстоятельно вопрос об историческом месте радикализма в построениях листорических ревизионистов разработал Э. Паласио26. Он выводил историческую преемственность между Росасом и радикалами из внешне похожих, но различных по содержанию исторических фактов. В его трактовке радикалы - наследники федералистов, сторонников Росаса, забывая добавить, что за общностью лозунга федерализма, с которым росисты и радикалы апеллировали к креольским массам, скрывались диаметрально противоположные цели. Для Росаса обращение к федерализму являлось средством привлечь на свою сторону народные массы и тем самым укрепить диктатуры олигархии Буэнос-Айреса. Для радикалов федерализм являлся институционной формой демократии, учитывавшей историко-культурное своеобразие Аргентины, был единственным путем приобщения к ней народных низов.

Паласио рассматривал приход Иригойена к власти как начало национального возрождения, особо выделяя его рабочую политику. Преувеличением влияния левых сил в рабочем движении, наряду с другими причинами, Паласио пытался оправдать свержение Иригойена и собственное участие в перевороте генерала Х.Ф. Урибуру. В конце 1920-х годов Паласио вместе с братьями Ирасуста основал еженедельник Нуэва република, со страниц которого, вдохновляясь примером итальянского фашизма, они ратовали за создание вокруг Урибуру массового националистического движения. Спустя четверть века Паласио пытался поставить знак равенства между целями этого движения и устремлениями радикализма, что являлось явной исторической фальсификацией.

Особняком среди листорических ревизионистов стоит Э. де Гандия. В отличие от большинства историков-лревизионистова она вел пересмотра аргентинской истории с

Palacio E. Historia argentina. Buenos Aires, 1984.

неолиберальных позиций. С этих позиций Гандия подходит к анализу национальной истории в своем продолжении Истории Аргентинской республики В.Ф. Лопеса27. С либералами-традиционалистами его роднит неприятие диктатуры Росаса. Гандия целиком оправдывает эпоху после Росаса. Либеральная политика принесла величие и богатство Аргентине. Отсутствие свободных выборов он объясняет невежеством масс, что вынудило либералов ограничить избирательные права, чтобы не повторять ошибок прошлого, когда массы поддержали Росаса.

Что же было не так, какие причины привели к образованию радикальной партии? По утверждению Гандии, главной причиной стал постепенный отход правителей от либерализма и их превращение в элиту, закрытый аристократический класс, Против него и боролся радикализм, который появился как реакция на административные пороки правительства.

Отношение Гандии к Иригойену двойственное. С одной стороны, он отдает ему должное как борцу за демократию. В то же время он проводит параллель между лидером радикалов и Росасом. Для Гандии очевидны причины поражения Иригойена. Это кризис, коррупция, административный хаос, что вынудило военных пойти на союз с консерваторами и навести порядок.

Реакция средних слоев на структурный кризис породила еще одну разновидность исторического ревизионизма. У ее истоков стояли Р. Скалабрини Ортис и А. Хауретче, деятели ФОРХА. (Сила радикальной ориентации молодой Аргентины) -возникшего в 1935 г. объединения молодых радикалов, ставившего своей целью возврат к идеалам Иригойена, которым изменило, по их мнению, тогдашнее руководство ГРС. С возникновением перонистского движения многие члены ФОРХА влились в его

ряды.

Поворот влево перонистских масс, начавшийся на рубеже 1950-1960-х годов, явился решающим фактором эволюции перонизма. В историографии это проявилось в складывании нового направления - национальной левой, в котором выделялись социологи и историки и историки из лагеря перонистов - Э.В. Астесано, Х.Х. Эрнандес Арреги, бывший деятель аргентинской компартии Р. Пуиггрос, а также националисты-троцкисты - Х. Абелярдо Рамос и Х.Э. Спилимберго,

Lopez V.F. Historia de la Repъblica Argentina. Buenos Aires, 1957. T. VIII: Ampliada desde el descubrimiento hasta nuestros dнas por Enrique de Gandia.

Национальная левая видела главную особенность аргентинской революции в ее национальном характере. Исходя из этого, они считали, что субъектом революции должно быть многоклассовое националистическое движение. Классическим образцом такого рода движения объявлялся перонизм. Делая акцент на национальных задачах, некоммунистическая левая признавала за революцию борьбу фракций внутри самого господствующего класса, деля их на национальные и лантинациональные. С этих позиций левые подходили к анализу исторической роли радикализма.

Для Х. Абелярдо Рамоса и Х.Э. Спилимберго аргентинская история - постоянная борьба между революцией и контрреволюцией, национальными интересами и олигархией. Эти взгляды легли в основу объяснения происхождения радикализма. По мнению Х. Абелярдо Рамоса , существовало два радикализма. Один из них он связывал с Л. Алемом (алемизм), другой - с И. Иригойеном (иригойенизм). Противопоставление Алема Иригойену понадобилось Абелярдо Рамосу для обоснования тезиса, что в радикализме с момента возникновения существовали два начала: национальное и антинациональное. Последнее он связывал с деятельностью Алема, а национальное восторжествовало в радикализме с приходом к руководству ГРС Иригойена. Иригойенизм стал национальным движением масс, а Иригойен - народным каудильо

В представлении Абелярдо Рамоса Иригойен был политиком переходного периода. Он выражал интересы среднего класса, куда входили зачатки промышленной буржуазии, но в то же время никогда не порывал с олигархией. Он пытался поставить преграду империалистическому проникновению, не затрагивая основ господства иностранного капитала. Отсутствие у радикалов цельной идеологии Абелярдо Рамос объяснял незрелостью классовой структуры аргентинского общества, отсутствием сложившейся промышленной буржуазии, что придавало народному национализму Иригойена оборонительный характер. По его словам, поднятое Иригойеном знамя национальной революции могло нести дальше лишь новое национально-демократическое движение - перонизм.

Историки национальной левой перенесли акцент с внешних причинаа паденияаа Иригойен н внутренние,аа рассматриваяпоражение радикалов как прежде всего результат глубокого кризиса самого радикализма.

В трактовке Р.Р. Пуиггроса иригойенизм появился в апогее капиталистической колонизации и прекратил свое существование с ее завершением. Падение Иригойена он объяснял неспособностью иригойенизма преодолеть либерализм и повести страну в новый, более высокий этап народного национализма. Пуиггрос рассматривал ГРС времен Иригойена как партию национальной буржуазии, которая привлекла в свои ряды широкие слои мелкой городской и сельской буржуазии и рабочего класса. Иригойенизм, согласно Пуиггросу, возник как восстание этих классов против олигархического режима, ставшего несовместимым с обществом, в котором капиталистическая колонизация произвела глубокие изменения. Однако иригойенизм был политической партией непоследовательной и колеблющейся буржуазии в зависимой от империализма стране. Буржуазным характером иригойенизма Пуиггрос объяснял его неспособность вести последовательную борьбу за национальное освобождение, хотя и считал, что политика Иригойена ориентировалась на достижение экономической независимости.

В зародившемся в 1890-е годы социалистическом движении не было единого мнения о радикализме. Марксистское крыло во главе с Г.А. Лальманом рассматривало ГРС как революционную силу, призваннуюа преобразоватьа политическуюа системуа страныа в

30

интересах капитализма .

По-иному радикализм оценивался лидером социалистов Х.Б. Хусто . Он не признавал за радикалами революционных устремлений, не видел принципиальной разницы между ними и консерваторами. В образовавшейся в 1896 г. соцпартии возобладала точка зрения Хусто не принимать во внимание борьбу радикалов с олигархией.

30 Ratzer J. Los marxistas argentinos del 90. Cordova, 1970.

Возникшая в результате раскола соцпартии в 1918 г. коммунистическая партия унаследовала от социалистов резко отрицательное отношение к радикалам. В одном из первых документов компартии радикальная партия характеризовалась как консервативно-клерикальная .

Такое определение перешло в 1920-е годы на страницы советской научной периодики . В те же годы в советской научной

34

литературе наметилась тенденция, которая исходила из того, что в момент обострения межимпериалистической борьбы национальная буржуазия может стать руководящей силой в антиимпериалистическом движении и правительства, выражавшие ее интересы, способны на значительные успехи в деле национального освобождения. Она основывалась на реальных исторических фактах: попытке правительства радикалов национализировать нефть, ограничить произвол железнодорожных компаний, проводить независимую внешнюю политику.

Оппоненты этой точки зрения также исходили из реальности: военный переворот 1930 г. сверг правительство Иригойена, радикалы без боя уступили место диктатуре Х.Ф. Урибуру . Сложившаяся в Коминтерне на рубеже 1920-1930-х годов концепция революции в Аргентине как буржуазно-демократической, аграрной и антиимпериалистической исходила из невозможности революционной роли национальной буржуазии. Ее контрреволюционный характер обосновывался полуколониальным положением Аргентины, что обусловило слабое развитие национальной буржуазии, тесно связанной и с иностранным капиталом и с полуфеодальным землевладением, что, в свою очередь, определило и особенности партийной системы в Аргентине, наличие в ней неклассовых политических партий буржуазии и помещиков, а различных буржуазно-помещичьих группировок и клик, к которым относилась и радикальная партия, хотя и признавался более буржуазный состав радикалов .

34а Танин М.А. Америка на мировой арене. М., 1927; Наумов Г. Промышленное развитие колониальных стран. М., 1930.

Поворот Коминтерна в середине 1930-х годов к политике Народного фронта вызвал переоценку политической роли национальной буржуазии и способствовал началу изучения истории радикальной партии. В 1940-х годах появились работы

Л.В. Сомми , - в прошлом одного из руководителей КПА, - посвященные зарождению движения радикалов. Сомми отмечал революционное происхождение радикализма. Точка зрения Сомми о революционном происхождении радикализма вызвала критику со стороны историков-марксистов .

Нереволюционное происхождение ГРС как в советской, так и аргентинской марксистской историографии объяснялось особенностями становления и развития капитализма в стране. Национально-освободительная революция, покончившая с колониальным гнетом Испании, открыла перед Аргентиной два возможных пути развития. Первый, за который выступали радикальные деятели Майской революции (М. Морено, М. Бельграно, Х.Х. Кастельи, Б. Монтеагудо) и Б. Ривадавия, вел к наиболее быстрому и полному развитию капитализма в стране. Второй олицетворяли консервативные социальные силы: крупные помещики и торговцы. Они стремились удержать развитие страны в рамках унаследованной от колонии социально-экономической структуры. С победой Росаса восторжествовал второй путь, что послужило основой для последующего проникновения в страну иностранного капитала.

С приходом Х.А. Роки к власти в 1880 г. этот путь развития стал известен как проект 80 г. Главными чертами этой модели стало сохранение и развитие латифундизма - основы власти помещичьей олигархии; деформированное и неравномерное развитие экономики, в которой преимущественное развитие получил агроэкспортный сектор, сосредоточенный в латифундиях и принадлежавших иностранному капиталу мясохладобойнях, продукция которых шла на английский рынок. Аргентина попала в орбиту нового колониализма, обусловленного переходом мирового капитализма в монополистическую стадию. В развитии Аргентины феодальные отношения переплелись с капиталистическими. Старый способ производства не был разрушен, а сросся с новым, что стало причиной запоздалого и слабого развития национальной буржуазии и продолжительного сохранения зависимости.

Национальная буржуазия, как и мелкая буржуазия, находясь под идейным влиянием олигархии и будучи связанной с господствующей социально-экономической структурой, не смогла обрести ясного и полного сознания своих классовых интересов. ГРС возник как выразитель интересов этих социальных сил. Социально-политическая и идейная гетерогенность радикализма обусловила ограниченность его программных установок (свобода выборов и административная мораль). Радикалы не боролись за подлинную социальную и политическую революцию. Слово радикальный в названии партии не отражало ее сути. Это была реформистская партия, которая стремилась лишь занять место под солнцем в существующем обществе.

С избранием Иригойена президентом Аргентины правительство перешло в руки реформистских групп аграрной и промышленной буржуазии, мелкой буржуазии и либеральных помещиков. Правительство радикалов было либеральным, буржуазно-реформистским и прогрессивным. Однако олигархия потеряла правительство, но не власть. Несмотря на ряд частичных реформ, проведенных радикалами, позиции олигархии и империализма не были поколеблены, так как реформистские формулы неэффективны для ликвидации, хотя бы частичной, их власти. Неспособность радикализма решить коренные проблемы аргентинского общества, порожденные проектом 1880 г., выдвинуть альтернативную модель предопределила его падение Свержение Иригойена, не поддержанного собственной партией, означало восстановление прямой политической власти олигархии в союзе с империализмом, новый этап зависимости страны, потерю демократических прав.

В своем анализе исторического прошлого Аргентины коммунисты исходили из неприятия господствующей системы на всех этапах ее существования. Поэтому радикализм - порождение этой системы - не мог выдвинуть альтернативный олигархическому проект национального развития. В подтверждение безальтернативного характера самой структуры обычно ссылались на рост латифундий на всем протяжении XIX в., оставляя без внимания вопрос об экономической реализации латифундистской собственности. Такой подход закрывал возможность исследовать зарождение альтернативы господствующей системе в ней самой, открыть под покровом старых форм новое содержание. В то же время отказ признавать революцией события, которые не являлись результатом борьбы уже сложившихся и зрелых классов, не давал возможности исследоватьаа процессы,аа протекавшиеаа внутриаа самогогосподствующего класса в переломные моменты аргентинской истории, в плане выявления возможной политической альтернативы существующему порядку. Таким образом, исключалась сама постановка проблемы альтернативных ситуаций в истории Аргентины и роли в них радикальной партии.

Приход Х.Д. Перона к власти и его стремление проводить самостоятельную политику стимулировали интерес к Аргентине в западной, прежде всего англо-американской, историографии. В 40-60-х годах XX в. появились работы И.Ф. Ренье, Дж. Пендля, А.П. Уайтекера, Дж. Джонсона, П. Сноу, Р. Александера , в которых радикализм рассматривался как партия среднего класса. Исследования велись в русле теории модернизации, причем процесс модернизации жестко увязывался с промышленным развитием и причины появления радикализма искали в конфликте среднего класса, связанного с торгово-промышленной деятельностью, с классом крупных землевладельцев, приверженных традиционному порядку. Зарождение этого конфликта датировалось началом 1890-х годов, временем появления радикальной партии, которая бросила вызов господству землевладельцев и, опираясь на народные низы, попыталась изменить господствующую систему в соответствии с современными ценностями. В такой трактовке радикальная партия представала прежде всего партией городских средних слоев, а последующие 50 лет, вплоть до появления перонизма, проходили под знаком борьбы за власть между средним классом и землевладельческой олигархией.

Период нахождения радикалов у власти рассматривался как время господства среднего класса в политической жизни страны. Вместе с тем утверждение политической демократии не сопровождалось экономическими и социальными реформами. В течение 14 лет пребывания у власти радикалы практически ничего не сделали, чтобы стимулировать индустриализацию и диверсификацию экономики, ввести социальное и рабочее законодательство. Аргентина так и осталась слаборазвитой страной, в которой большая часть богатства находилась в руках иностранцев, а ее экономика продолжала ориентироваться намеждународный обмен, над которым у Аргентины не было контроля.

Политическая ответственность за неудачу первого демократического эксперимента возлагалась на Иригойена, его авторитарные методы руководства и неспособность объединить вокруг радикалов средний класс.

Более глубокие причины свержения радикалов Дж. Джонсон и Р. Александер усматривали в отсутствии союза между средним классом и рабочими, в результате чего они оказались беззащитными перед консервативной олигархией и выражавшими ее интересы военными.

Большое влияние на последующее развитие аргентинской историографии оказали работы социолога Джино Джермани , который исследовал социальную структуру страны с точки зрения теории модернизации.

Ученики Дж. Джермани Э. Гальо и С. Сигаль подвергли пересмотру ставшую классической концепцию ГРС как партии среднего класса. Они показали, что радикальное движение представляло собой коалицию городских средних слоев и оппозиционных групп землевладельческой элиты, которые стремились завоевать власть. В их интерпретации радикализм -политический компонент модернизации, которая шла в Аргентине после 1870 г. в результате развития агроэкспортной экономики. Они не рассматривали ее как прямолинейный процесс, настаивая на дуалистическом подходу, который учитывал бы сохранение традиционных остатков в рамках модернизации. Руководство ГРС контролировалось землевладельцами, а не промышленной буржуазией как в западноевропейских партиях среднего класса. Основная часть электората ГРС концентрировалась в современных районах с высокой долей европейской иммиграции, урбанизации и грамотности - базовых критериев модернизации.Американский исследователь П. Смит также оспорил мнение о радикалах как политическом инструменте и рупоре среднего класса, отождествляемогоаа саа национальнойаа промышленнойбуржуазией. Однако, в отличие от Э. Гальо и С. Сигаль, он указывал на преемственность между периодом нахождения ГРС у власти и временем господства консерваторов, подчеркивая, что радикалы отождествляли свои интересы со скотоводческой аристократией, а не промышленной буржуазией, и радикальная партия не олицетворяла конфликт городских и сельских интересов.

Наиболее обстоятельный критический анализ концепции радикализма как движения исключительно среднего класса представлен в работах английского историка Д. Рока . Он разделяет выводы Э. Гальо и С. Сигаль о коалиционном характере радикализма и П. Смита о том, что ГРС не отражал конфликта промышленных и аграрных интересов. Рок не согласен с теми, кто трактует оппозицию землевладельческой элите со стороны среднего класса по аналогии с классической борьбой в Европе между промышленниками и аграриями. Такой конфликт, считает он, подразумевает буржуазную революцию, характерную для индустриальных стран.

Свое несогласие с прежней концепцией Рок обосновывает принципиально различными путями экономического развития Аргентины и стран Запада. Если в последних сложилась индустриальная экономика, то в Аргентине - агроэкспортная. Различные экономические структуры определили и разные формы социального и политического развития. В отличие от западных стран, в Аргентине средний класс не являлся промышленной буржуазией. Этот класс, делает вывод Рок, в силу аграрного характера аргентинской экономики и засилия в ней крупного землевладения, не был связан с предпринимательской деятельностью, наподобие буржуазии западных стран, а имел источником своего благосостояния в связях с государственным аппаратом, представляя собой зависимый от государства средний класс. Поэтому, заключает Рок, движение за политические перемены, которое олицетворяли радикалы, было лишено программы структурных преобразований и ограничивалось требованиями перераспределения в рамках существующей системы. Радикализм был консервативным народным движением, а не партией социальной и аграрной реформы.

До 1930 г., считает Рок, существовал широкий консенсус междуаа интересамиаа землевладельческойаа элитыаа иаа городским средним классом о необходимости поддержания агроэкспортной экономики. Это вело к значительной народной поддержке такой черты традиционной политики, как свободная торговля. Ничего удивительного, замечает Рок, что ГРС поддерживал агроэкспортные интересы и отвергал любые шаги в сторону индустриализации.

Отсутствие принципиальной разницы между консерваторами и правительством Иригойена Рок объясняет социальным обликом радикализма как коалиции землевладельцев и непромышленного среднего класса, который пользовался плодами агроэкспортной экономики и добивался лишь демократизации лобщества эстансьеро путем политической интеграции социальных групп за пределами олигархии. В этом Рок видит главное значение радикализма, призванного выражать классовый союз элиты и среднего класса.

Но если между городским средним классом и землевладельческой элитой не было коренной противоположности интересов, то почему пало правительство радикалов? Главную причину этого Рок видит в последствиях Великой депрессии. Союз между землевладельческой элитой и городским средним классом был возможен в условиях экономического подъема, когда увеличение государственных расходов - главного источника благополучия среднего класса, не создавало трудностей для элиты. Напротив, в условиях кризиса, когда надо было резко сократить расходы, произошло явное расхождение их интересов, что вызвало крах радикализма как коалиции групп землевладельцев и среднего класса, что в конечном итоге и привело к государственному перевороту 1930 г. Концепция радикализма Д. Рока стала общепризнанной как в западной, так и в аргентинской историографии. В последующие годы так и не появились новые оригинальные работы по истории радикализма.

В современной исторической науке конфликт, лежавший в основе возникновения радикализма, не рассматривается как противоречие социально-экономической структуры. Он носил, по мнению подавляющего большинства историков, исключительно надстроечный характер, касался политико-институционной сферы. Возможная альтернатива выносится за рамки агроэкспортной экономики и связывается с индустриализацией. Ход рассуждений следующий. Если бы в Аргентине возникла промышленная буржуазия, чьи интересы противоречили крупным землевладельцам, тогда радикалы, выражавшие устремления этой буржуазии, вступили бы конфликт с консерваторами. Поскольку конфликта такого рода не было, то и взаимоотношения между ними не носили антагонистического характера и радикализм не нес с собой альтернативу существующему строю.

В основе такого подхода лежит взгляд на агроэкспортную экономику как на нечто неизменное от начала до конца обладавшее врожденной тенденцией концентрировать власть и богатство в руках землевладельческой олигархии. Бесспорно, что аграрная специализация создала специфическую форму социально-политического развития, однако это вовсе не предполагало ее безальтернативного характера, так как данный тип развития не всегда вел к господству латифундизма. Было время, когда действовали условия, ведущие к фермерскому пути развития. Если сама агроэкспортная экономика на определенном этапе развития не имела альтернативы, то альтернативными были пути ее формирования и соответственно конечные социально-экономические результаты: торжество фермерского или латифундистского типа аграрной эволюции.

Различение двух видов агроэкспортной экономики позволяет выйти за жесткие рамки безальтернативной модели и искать предпосылки для самостоятельного национального развития в самом типе капиталистического развития, который восторжествовал в Аргентине после войны за независимость. Специфический характер аргентинской модели был заложен уже в самом ее генезисе, а именно в специфическом соотношении экзогенных и эндогенных факторов, при решающем значении внешнего фактора. Таким образом, изначальный стимул шел извне, обусловливая как скачкообразное ускорение развития, так и глубокие кризисы. Именно в периоды кризисов, которые создавали альтернативные ситуации, своеобразные исторические развилки, страна могла свернуть на путь, ведущий к экономической независимости.

Апробация диссертации. Основные положения работы изложены в 3-х монографиях, главах коллективных трудов и статьях по данной теме. Автор сделал доклады по темам Иригойен: поиски третьего пути на Международной конференции Исторические судьбы Латинской Америки в XX веке в 2000 г., Yrigoyen y las vias del desarrollo de Argentina на 10 конгрессе ФИЕЛАК (Международная федерация изучения стран Латинской Америки и Карибского бассейна) в 2001 г..

Диссертация обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании Центра латиноамериканских исследований Института всеобщей истории РАН.

Структура и основное содержание работы.

Диссертация состоит из введения, девяти глав, заключения и списка используемых источников и литературы.

Во введении обоснована актуальность избранной темы, степень изученности проблемы, определены цели и задачи исследования, его предмет, хронологические рамки, методологические основы, дана характеристика использованных источников и литературы.

В первой главе Особенности развития капитализма рассматривается становление, развитие и начало кризиса агроэкспертной модели.

Появившееся в результате Войны за независимость новое государство - Аргентинская республика - не покоилось на прочном экономическом фундаменте. Слишком малочисленное население и его низкая плотность тормозили рост общественного разделения труда и складывание общенационального рынка, препятствовали созданию даже относительно автономного хозяйственного комплекса. Экономическое развитие страны определялось закономерностями уже сложившейся мировой капиталистической системы, в которой на протяжении XIX в. нарастал разрыв в уровне развития производительных сил в промышленности и сельском хозяйстве. Отставание последнего компенсировалось освоением новых, заокеанских земель, развитием переселенческих колоний. Сами природные условия способствовали развитию Аргентины как аграрной страны, основой экономики которой стало животноводство. Главным условием товарного животноводчества являлось наличие больших земельных площадей, что привело к складыванию и росту крупного землевладения - латифундизма.

В этих условиях развитие независимой Аргентины пошло по пути переселенческой страны и на основе внешнего рынка, в рамках агроэкспортной модели - экспорт сельхозтоваров в обмен на импорт промтоваров из стран Западной Европы, а местный капитализм принял формы прежде всего капитализма аграрного. Главными компонентами социально-экономической структуры стали землевладельческая олигархия и иностранный капитал, прежде всего английский.

По структуре производство Аргентины являлась аграрной страной, но по структуре занятости - все более городской. Аргентина получила название лаграрной страны без крестьян, что объяснялось относительно высоким выходом товарной продукции в главном экономическом районе - Пампе, пока там сохранялся фонд свободных земель, что обеспечивало развитие несельскохозяйственныхаа секторов.а Промышленностьаа являлась дополнением агроэкспортной экономики, функционирование которой было возможно благодаря притоку в Аргентину иностранных капиталов, прежде всего английских. Вплоть до первой мировой войны Англия оставалась главным инвестором. За Аргентиной тех лет закрепилось название пятого британского доминиона, британской неформальной колонии.

Особенностью воспроизводственного цикла при агроэкспортной экономике было то, что он замыкался не на местный, а на внешний рынок, т.к. не был ни целостным, ни национальным. В этих условиях пропорции такого воспроизводства определялись не его внутренними закономерностями, а текущим состоянием платежного баланса. Важнейшие звенья воспроизводственного процесса замыкались на западные страны, прежде всего Англию. Подобный характер размещения производительных сил и внутренней разобщенности превратился в основной структурный признак экономики страны, в главный барьер на пути экономической самостоятельности Аргентины.

Наряду с этим Аргентина имела ряд существенных черт, отличавших ее от других зависимых и колониальных стран того времени. Менее глубокой была зависимость Аргентины от мировых центров капитализма. Это объяснялось тем, что основой аргентинской экспортной экономики являлось многоотраслевое сельское хозяйство, а не горнорудная промышленность, как в соседних латиноамериканских странах. В последних она носила ярко выраженные черты анклавности и монотоварности и не оказывала такого многообразного влияния на другие отрасти, как аграрная экономика. В Аргентине агроэкспортная экономика находилась в собственности олигархии и иностранного капитала. Главное средство производства - земля в Пампе, приносящая дифференциальную ренту, принадлежала латифундистам, что позволяло оставлять в стране значительно большую часть национального дохода, чем это имело место в других латиноамериканских странах. Все это обусловило превращение Аргентины в начале XX в. в наиболее развитое и богатое государство Латинской Америки.

Потрясения в мировой экономике, вызванные первой мировой войной, нарушили традиционные торговые связи с западноевропейскими странами. Сокращение внешнего рынка сопровождалось развитием рынка внутреннего, началом индустриализации. Со стабилизацией аграрной границы в Пампе потенциал развития на экстенсивной основе оказался исчерпанным. Отныне конкурентоспособность Аргентины не могла определяться лишь природно-географическими факторами.

В этих условиях путь индустриализации лежал через ускорение развития сельского хозяйства. Однако монополия крупной частной собственности на землю не могла обеспечить интенсификации накопления, создать емкий рынок для промышленности и прочную сырьевую базу.

В 1920-е годы обозначилось основное противоречие социально-экономического развития Аргентины: растущее несоответствие между уровнем и потребностями дальнейшего развития производительных сил, с одной стороны, и существовавшей социально-экономической системой, основанной на господстве латифундизма в сельском хозяйстве и контроле иностранным капиталом экономики страны - с другой.

Во второй главе От республики "возможной" к республике "действительной" рассматривается процесс становления государства и общества в Аргентине после завоевания независимости.

Направление складывания государственных институтов определялось конкретно-историческим типом развития капитализма в стране. Аргентинское государство конституировалось как олигархическое. Завершение в 1880 г. национально-государственной организации привело к установлению фактически неограниченной президентской власти. Ставший в этом же году президентом Аргентины генерал Х.А. Рока стал творцом олигархического режима.

В своем развитии олигархический режим прошел два этапа. В 1880Ц1890 гг. установившийся в стране политический режим получил название луникато и являлся по существу своеобразной формой президентского самодержавия. В 1891Ц1910 гг. луникато трансформировался в лакуэрдо - соглашение: по прежнему происходило назначение, а не выбор президента, но в нем участвовала умеренная оппозиция, которая на основе соглашения кооптировалась в режим путем предоставления должностей и выдвижения кандидатур.

Политическая система основывалась на недопущении волеизъявления граждан. Вместо цензовой существовала система тотального правительственного контроля над избирательным процессом, получившая название правительство - главный избиратель. Ядром системы являлась Национально-автономистская партия (ПАК), которая была конгломератом провинциальных группировок, не объединенных на национальном уровне. Они носили персоналистский характер, будучи клиентелой губернаторов соответствующих провинций.

Олигархический режим занимал радикальную социал-дарвинистскую позицию, которая служила интеллектуальным оправданием господствующих порядков. В идейно-политической области позитивизм стал основой формирования либерального консерватизма, который соединял элементы политического либерализма, главным образом через предоставление конституционных гарантий и защиту олигархического государства путем отказа от демократизации политического строя на том основании, что это могло вызвать возврат к анархии.

Массовая европейская иммиграция положила конец традиционному социальному делению и способствовала развитию новых классов и социальных групп: промышленной буржуазии, пролетариата, фермерства, городских средних слоев. Вместе с тем господствующая социально-экономическая структура вызвала слабое развитие основных классов, высокий удельный вес средних городских слоев.

Взятая на вооружение господствующим классом либерально-позитивистская идеология преследовала цель генерировать систему ценностей и поведения в народе, которая была бы благоприятна происходившим экономическим, технологическим и культурным изменениям, но не затрагивала бы господства олигархии.

Интеллигенция и средние слои в целом видели в экономическом роста и распространении науки и образования гарантию собственного прогресса. Те же самые причины позволяли надеяться рабочим на исполнение их мечты сделать Америку: разбогатеть, повысить свой общественный статус. Вместе с тем механизм согласия был непрочным как в отношении рабочих, так и средних слоев. По мере роста последних они все более проникались идеями политической демократии, с которой связывали свое дальнейшее социальное восхождение, и становились в оппозицию к олигархическому режиму - главному препятствию на этом пути. Господствующая идеология могла укорениться среди рабочих, если сбывались ожидания иммигрантов. В противном случае, а это случалось со многими тысячами иммигрантов, которые превращались в наемных работников, происходил их переход к сопротивлению капиталу и возникала предрасположенность принять идеологию анархизма или социализма. Многие иммигранты имели опыт классовой борьбы у себя на родине.

Рабочее движение не выходило за рамки экономизма, рабочий класс не вел борьбу за власть, однако объективно он служил массовой поддержкой для начавшегося движения средних слоев и оппозиционных режиму групп олигархии за демократизацию политической системы.

Для олигархического режима первым серьезным испытанием стал кризис 1890-1893 гг. В ходе его возник Гражданский радикальный союз (ГРС) или радикальная партия во главе с Л. Алемом. Радикалы возглавили борьбу за установление демократического режима. Организованные ими вооруженные восстания 1890, 1893 гг. не вылились в общенациональную борьбу против олигархического режима и потерпели поражение.

Несмотря на поражение революционных выступлений 1890, 1893 гг. и сохранение олигархического режима, демократизация политической системы Аргентины оставалась первейшим требованием всей нации. В стране действовали политические партии: ГРС и возникшая в 1896 г. социалистическая партия во главе с Х.Б. Хусто. В первое десятилетие XX в. в Аргентине развернулось широкое забастовочное движение рабочих.

Происшедшие в Аргентине к исходу первого века независимости перемены создали новое положение: в то время как общество становилось все более гражданским, политический режим оставался олигархическим. Страной уже нельзя было управлять по-старому. Начался кризис традиционных методов господства олигархии. Царившие в стране порядки стали подвергаться критике со стороны деятелей, являвшихся в недавнем прошлом активными сторонниками режима. Ставший президентом страны в 1910 г. Р. Саенс Пенья выступил инициатором проведения избирательной реформы. В 1912 г. аргентинский конгресс принял закон о всеобщей избирательном праве при обязательном и тайном голосовании.

Новый механизм власти, по мысли его инициатора Р. Саенса Пеньи, должен был функционировать на основе создания массовой консервативной партии, наподобие английских тори, способной победить радикалов на выборах. Однако попытка создать такую партию не увенчалась успехом. Раскол среди консерваторов открыл путь к победе на президентских выборах 1916 г. лидеру радикалов И.Иригойену.

В третьей главе На пути к власти рассматривается зарождение и идейно-политическая эволюция радикализма до прихода к власти.

Исторические условия, в которых проходило становление ГРС, предопределилиаа особенностиаа егоаа формированияаа и функционирования. ГРС возник на основе союза части крупных землевладельцев, не входивших в правящую олигархию, и средних слоев и существовал в виде социального блока.

Политическая родословная радикализма восходит к либеральной оппозиции, демократическое крыло которой составила университетская молодежь во главе с Л.Алемом. Новое поколение политиков ставило главной целью своей деятельности утверждение в стране политической демократии.

Поскольку по букве принятой в 1853 г. конституции власть была организована на либеральных принципах, но на практике государственно-правовые формы были наполнены не демократическим, а авторитарным содержанием, это наложило своеобразный отпечаток на развернувшуюся политическую деятельность радикалов, которая превратилась в борьбу за соблюдение основных конституционных норм.

Демократический идеал, выдвинутый Алемом и его сторонниками необходимо было приблизить к конкретно-историческим условиям страны, найти национальную форму его реализации. Федерализм стал институционной формой демократии, учитывавшей историко-культурное своеобразие Аргентины.

Понятие радикализм несло в себе концептуальное значение. Аргентинский радикализм с момента своего возникновения преследовал цель разрушить олигархический режим до основания. Называя себя радикалами, Алем и его единомышленники тем самым подчеркивали, что являются сторонниками коренных преобразований, которые они видели в моральном возрождении, в восстановлении гражданской жизни.

В условиях кризиса 1890Ц1893 г. ГРС выдвинул программу отвечавшую потребностям общественного развития Аргентины, которая в случае своего осуществления привела бы к установлению либерально-демократического режима и торжеству фермерского пути аграрной эволюции.

И. Иригойен, возглавивший ГРС после смерти Алема, реорганизовал его на принципах непримиримости к олигархическому режиму. Иригойен развил радикализм как концепцию жизни и предназначения нации, которая получила по имени своего создателя название иригойенизма. Краеугольным камнем иригойенизма была идея морально-этического исправления аргентинского общества. Иригойен видел корень зла в повреждении общественной морали. В этом крылась причина как недопущения властями свободных выборов, так и апатия народа. Зло не могло быть вылечено в рамках режима. Нужна была революция. Иригойен рассматривал ее как состояние духовного восстания. В такой трактовке насилие носило, прежде всего, моральный характер и являлось частью триады: революция, непримиримость и абсентеизм. Вся триада имела, по мысли Иригойена, революционный характер и служила цели исправления аргентинского общества.

Задача установления демократии могла быть решена только общенациональным движением. Радикализм призван был не только завоевать власть и освободить народ от господства олигархии, но и внести в него гражданское сознание. Формирование политического сознания через этику вело к формированию гражданина вне зависимости от его классовой принадлежности, прививало чувство надклассовой общности -нации. Национализм Иригойена носил демократический характер, служил средством распространения прав и обязанностей лобщей гражданской жизни на все общественные классы и преследовал цель положить конец антагонизму между народом и правительством.

Из морально-этической концепции Иригойена органично вырастали патриотизм и неприятие войн. В доктрине Иригойена нация реализовалась в государстве, которое носило надклассовый характер, регулировало взаимоотношения различных классов и слоев аргентинского общества. Оно было обязано соблюдать интересы всего общества, а не только его состоятельной части, быть защитником и покровителем трудящихся, проводить политику социальной справедливости. Отсюда - один шаг до превращения его в двигатель национального развития, что нашло отражение в действиях Иригойена на посту президента страны.

В четвертой главе Радикалы у власти: социальный конфликт и политическая борьба анализируется политика первого президентства Иригойена, причина неудач его главных начинаний.

Завоевание президентской власти не означало, что радикалы обрели полную государственную власть. Под контролем консерваторов оставалась законодательная и судебная власть.

Возможность получения ГРС государственной власти в полном объеме зависела от соотношения классовых и политических сил, которое складывалось под прямым воздействием порожденного первой мировой войной социального кризиса, охватившего и Аргентину, и происшедшей в России в 1917 Октябрьской революции.

К моменту прихода Иригойена в Розовый дом радикалы стояли у власти лишь в трех провинциях. В остальных власть находилась в руках консервативных политических группировок.

Иригойен не пошел ни на радикальную смену олигархического режима в провинциях, ни на его сохранение. Он выбрал среднюю линию: используя конституционное право на линтервенцию, постепенно демократизировать провинциальные органы власти. Это была попытка использовать часть власти для завоевания всей власти, оставаясь строго в рамках конституции.

Для придания законности своим действиям Иригойен апеллировал к принципу народного суверенитета. Свое избрание президентом он рассматривал как получение мандата на проведение политики лисправления. Прежде всего, необходимо было исправить происхождение самой власти. Это он рассматривал как историческую миссию радикализма.

Принцип народного суверенитета стал определяющим в политике Иригойена по отношению к провинциям, где было необходимо убрать все препятствия для свободного волеизъявления народа. Такой подход позволял и покончить с бесконтрольным вмешательством центральных властей в дела провинций под прикрытием конституционного права на линтервенцию и избавить население провинций от произвола местных клик под предлогом провинциальной автономии.

С 1917 по 1922 г. президент Иригойен 20 раз воспользовался конституционным правом линтервенции вследствие чего радикалы получили власть в большинстве провинций. Это прямо повлияло на состав нижней палаты, в которой ГРС получил большинство. Верхняя палата оставалась под контролем консерваторов, которые блокировали правительственные инициативы. Вместе с тем нормой политической жизни стали более свободные и массовые выборы.

С первых дней президентства Иригойен начал предпринимать усилия про расширению социальной базы своего правительства. Иригойен поддержал начавшееся в 1918 г. движение за университетскую реформу, вмешавшись в забастовку на стороне студентов. Аналогичную политику он стал проводить в отношении рабочих. Она преследовала цель покончить с крайностями эксплуатации, добиться примирения между трудом и капиталом при посредничестве государства.

Очень скоро рабочая политика Иригойена столкнулась с серьезным противодействием господствующих классов: олигархии и британского капитала. Они создали в 1918 г. Национальную ассоциацию труда, которая потребовала от президента подавления забастовок. Дальнейшее развитие забастовочной борьбы, кульминацией которой стала всеобщая забастовка пролетариата Буэнос-Айреса в январе 1919 г., сопровождавшаяся вооруженными столкновениями рабочих с полицией, и вошедшая в историю страны под названием трагическая неделя, заставило Иригойена занять определенную классовую позицию. В Буэнос-Айрес вошли войска. На всеобщую забастовку господствующие классы ответили созданием полувоенной террористической организации -лпатриотической лиги, объединившей в борьбе с рабочим движением все имущие слои от латифундистов до мелкой буржуазии, в том числе радикалов.

В последующие несколько лет, вплоть до спада забастовочной борьбы в конце 1921 г., Патриотическая лига оставалась наиболее могущественной политической силой в стране, препятствуя Иригойену добиваться мирного решения трудовых конфликтов и заставляя его прибегать к репрессиям, как, например, во время забастовки батраков в Патагонии. Вынужденное изменение поведения Иригойена объяснялось также противодействием его рабочей политике внутри ГРС.

Таким образом, едва наметившаяся тенденция к сближению ГРС и профсоюзов была пресечена в самом начале, что самым негативным образом сказалось на судьбе программы реформ, которую правительство выдвинуло в годы первого президентства Иригойена.

В пятой главе Программа реформ рассматривается программа преобразований, выдвинутая Иригойеном в годы первого президентства.

Требование лисправления касалось практически всех сторон жизни. Предложенная Иригойеном программа реформ затрагивала экономическую структуру, общественные отношения, систему образования. Ее проведение он мыслил в рамках солидарности, согласования интересов различных социальных групп и классов, в активном участии государства в экономической жизни.

Уже первые инициативы Иригойена ясно показали его стремление поставить экономику страны на службу национальным интересам. Он констатировал ее слабое развитие в условиях частной инициативы. По существу речь шла о пересмотре основополагающего принципа экономического либерализма -лгосударство наихудший администратор.

Пересмотру подвергся и другой краеугольный камень прежней политики - роль иностранного капитала. Иригойен понимал всю важность аграрного вопроса и прямо связывал дальнейший прогресс с его успешным решением: Правительственная политика ограничивалась пресечением дальнейшей концентрации земельной собственности, освоением новых земель и кредитной помощью фермерским хозяйствам, насаждение которых стало ее главной целью.

Президент наметил политику нацеленную на национализацию железных дорог. Он утверждал право нации на транспорт как общественную службу. В годы первого президентства Иригойен еще не выдвигал требование национализации нефти. Вместе с тем правительство добилось создания в 1922 г. ЯПФ - первой за пределами Советской России нефтяной государственной компании.

Иригойен видел во всеобщем просвещении народа залог существования в Аргентине демократической республики. Она не могла возникнуть вне национальных традиций. Идеалы демократии, гражданственности должны органично слиться с любовью к родине, патриотизмом. Главная роль возлагалась на школы, количество которых значительно выросло. В результате реформы университеты получили новые уставы, где гарантировалась их автономия.

В шестой главе Аргентина в международных отношениях: внешняя политика Иригойена рассматривается позиция аргентинского президента в отношении первой мировой войны, латиноамериканского единства и Лиги Наций.

Когда Иригойен стал президентом, в мире третий год шла война. С вступлением США в войну большинство латиноамериканских стран последовало их примеру. Иригойен, несмотря на сильное давление как внутри страны, так и вне ее, не позволил втянуть Аргентину в войну. По его глубокому убеждению мировая война противоречила национальным интересам Аргентины.

Внешнеполитический курс Иригойена вытекал из его морально-этической концепции, которая определяла подходы к решению международных проблем. Во внешней политике Иригойен руководствовался теми же демократическими идеалами, что и при проведении внутренней.

В понимании Иригойена мир и демократия были неразделимы. Такой лидеализм как нельзя лучше соответствовал интересам Аргентины, в которой только начиналось утверждение демократии. Внешняя политика правительства радикалов призвана была обеспечить мир, необходимый для национального и социального развития, проведения назревших преобразований.

В основе нейтралитета лежал принцип неприсоединения ни к одной из воюющих группировок держав. Корни неприсоединения - в антиолигархической борьбе радикалов. Отсоединение от мировой политики великих держав стало логическим следствием непримиримости, перенесением на международную арену принципа несотрудничества с олигархическим режимом.

В отличие от других стран нейтралитет Аргентины не был пассивным. Иригойен постарался превратить его в орудие перестройки международных отношений. Имелись в виду межамериканские отношения. Перед лицом давления великих держав Иригойен попытался объединить вокруг аргентинской позиции оставшиеся нейтральными латиноамериканские страны. С этой целью планировался созыв Конгресса нейтралов в Буэнос-Айресе в январе 1918 г. На конгрессе предполагалось выработать совместную позицию латинской части американского континента в отношении войны и послевоенного устройства. Иригойен был убежден, что в противном случае победители не посчитаются с законными устремлениями и национальными интересами латиноамериканских стран. Паниспаноамериканизм Иригойена, как стали называть позицию аргентинского президента, вступал в явное противоречие с панамериканизмом США. Под давлением последних конгресс не состоялся.

По окончании войны Иригойен занял самостоятельную позицию в отношении послевоенного устройства. Первоначально он поддержал предложение президента США В.Вильсона о создании Лиги Наций. Но Лиги Наций, независимой от Версальской системы. Иригойен мыслил ее как инструмент международного мира, а не орудия в руках победителей для его нового передела. Отсюда идея Лиги Наций как универсальной международной организации, без деления на победителей и побежденных. Соответствующие предложения аргентинская делегация внесла на Женевской конференции по созданию Лиги Наций. После того как они были отклонены, делегация по настоянию Иригойена покинула конференцию. По существу этим шагом аргентинский президент дал понять, что не принимает новый мировой порядок, установленный победителями.

В седьмой главе На распутье: раскол ГРС рассматривается причина раскола ГРС на ГРС персоналистов - сторонников Иригойена и ГРС антиперсоналистов - его противников, политика президента М.Т. Альвеара (1922-1928). Одновременно проявилась и иная тенденция: полевение в провинциях Мендоса и Сан Хуан части радикалов, которые вышли из ГРС и создали собственные движения: ленсинизм и кантонизм - по имени своих основателей К.В. Ленсинаса и Ф. Кантони.

Уступкой правому крылу ГРС стало выдвижение Иригойеном на президентских выборах кандидатуру М.Т. де Альвеара. Приход к власти Альвеара создал благоприятную для правых радикалов возможность бросить открытый вызов реформизму Иригойена, его политике лисправления. В 1924 г. единый прежде ГРС раскололся на ГРС персоналистов - сторонников Иригойена и ГРС антиперсоналистов - его противников.

Истинная причина раскола ГРС лежала не в персонализме Иригойена, а имела социальные корни, касалась путей дальнейшего развития страны. Антиперсоналисты выступали против превращения радикализма в широкое социальное движение. Это были те самые радикалы, которые в 1917 г. ратовали за вступление Аргентины в мировую войну на стороне союзников и выступали против провозглашенной Иригойеном политики национального обновления.

Деятельность правительства Альвеара (1922Ц1928), чей демократизм ограничивался формальным соблюдением прав и свобод, записанных в конституции, пришлась на период экономической стабилизации. В стране в основном соблюдались демократические свободы и легально действовали общественно-политические организации самой различной ориентации.

Поначалу Альвеар, казалось, следовал курсу Иригойена, но вскоре стал отходить от него. Новое правительство свернуло начатое Иригойеном строительство государственных железных дорог во внутренних провинциях, призванных сыграть важную роль в развитии внутреннего рынка и в переориентации аргентинской внешней торговли на латиноамериканские страны. Прекратилось возвращение государству незаконно отчужденной земли. Принятие закона о сельскохозяйственных кооперативах не сопровождалось созданием широкого дешевого кредита для фермерских хозяйств. Расширялась деятельность иностранных нефтяных компаний, особенно после открытия новых месторождений нефти в провинции Сальта.

Правительство Альвеара отказалось от дальнейшей разработки и принятия социального законодательства, а уже принятые законы подверглись изменениям в сторону ущемления прав рабочих. Столь же консервативный курс был взят в отношении университетской реформы. Формальное признание университетской автономии сопровождалось правительственными интервенциями в университета, носившими откровенно антиреформистский характер. Альвеара и Иригойена отличало разное понимание места Аргентины в мире. В отличие от своего предшественника Альвеар стремился следовать в фарватере великих держав. Отсюда его настойчивое, но безуспешное стремление вернуть Аргентину в Лигу Наций.

Президент Альвеар первоначально солидаризировался с антиперсоналистами, но затем занял компромиссную позицию, желая воссоздать единый ГРС. Поэтому он не оказал поддержки антиперсоналистам на выборах 1928 г.

Большинство радикалов осталось с Иригойеном. На президентских выборах 1928 г. единый фронт антиперсоналистов и консерваторов потерпел поражение. Победа досталась Иригойену, который, выражая общенациональные требования, выступил с призывом национализировать нефть. По существу выборы превратились в плебисцит: за или против Иригойена. 12 октября 1928 г. Иригойен в возрасте 76 лет во второй раз вступил в должность президента.

В восьмой главе Новые рубежи политики рассматривается политика Иригойена в годы второго президентства.

Второе президентство Иригойена продолжило ранее намеченную лидером радикалов политику реформ, а борьба за национализацию нефти и государственную монополию на ее разработку и сбыт придала всему правительственному курсу ярко выраженную националистическую окраску.

Правительство Иригойена постаралось извлечь уроки из собственного печального опыта 1917-1921 гг., когда единый фронт олигархии и иностранного капитала сорвал многие прогрессивные начинания радикалов. Многочисленные проекты реформ, которые предлагал Иригойен в годы своего первого президентства, так и остались на бумаге. Его политика межклассового лавирования, проведения своеобразного бонапартистского курса потерпела крах и привела к расколу в самой правящей партии радикалов. В стране, где отсутствовало сложившееся национально-капиталистическое ядро, по-другому и не могло быть.

Начинать распутывать сложный узел аргентинских проблем нужно было не изнутри, а извне. Почему? Своеобразное положение Аргентины заключалось в том, что, хотя она и была самой богатой и развитой страной Латинской Америки, она не являлась самостоятельной экономической единицей, а представляла собой часть расширенного воспроизводства экономики Великобритании, являясь неформальной частью Британской империи. До тех пор, пока Англия оставалась центром мировой капиталистической системы, политика аргентинского государства не могла выйти за рамки господствующей структуры, хотя это и не исключало в отдельные периоды конфликтов между двумя странами.

Положение изменилось, когда центр мирового капитализма переместился в США. В 1920-е годы сложилось своеобразное положение. Англия уже утратила свои монопольные позиции в аргентинской экономике, а США их еще не приобрели. Именно такое промежуточное положение, а также появление нового фактора в международной политике - Советского Союза, - создало возможность для проведения политики структурных преобразований.

Реализация же этой возможности зависела уже от внутренних факторов: как от соотношения общественных сил в самой Аргентине, так и от понимания политической элитой задач нового этапа развития страны. А то, что новый этап был необходим, показала Первая мировая война, продемонстрировавшая уязвимость агроэкспортной модели аргентинской экономики. Дальнейшее развитие Аргентины требовало индустриализации, а последняя была немыслима без нефти.

Вопрос о судьбе аргентинской нефти стал поэтому центральным в общественно-политической жизни страны в конце 1920-х годов, в годы второго президентства Иригойена. Национализация нефти и введение государственной монополии на ее добычу и переработку выходили за рамки обычной реформы. По существу речь шла о серьезном структурном преобразовании, которое могло иметь многообразное влияние как на экономику, так и политику страны в целом.

Нефтяная монополия стала бы рычагом для вывода Аргентины за рамки агроэкспортной модели, поскольку создание государственной нефтяной промышленности увязывалось Иригойеном с развитием гидроэнергетики и государственной железнодорожной сети во внутренних провинциях для связи с соседними странами.

По существу Иригойен планировал создать собственную топливно-энергетическую базу и инфраструктуру, что заложило бы прочное основание для проведения собственно индустриализации.

Предложение Иригойена необходимо рассматривать и в исторической ретроспективе. Индустриализация все равно началась. Но пошла по иному пути. Политика импортозамещения не базировалась на прочном национальном фундаменте, а потому очень скоро уперлась в прогрессирующую зависимость аргентинской промышленности от импорта топлива и энергии. В конце концов эти проблемы Аргентине все равно пришлось решать, но уже в неблагоприятных для страны условиях.

В рассматриваемый период для успеха имелись серьезные основания. Нефть не занимала важного места в системе интересов могущественного в стране британского капитала и тесно связанной с ним олигархии, чьи интересы преимущественно сосредоточивались в Пампе. Кроме того, лидирующее положение в нефтедобыче среди частных компаний занимал американский капитал, что только усиливало традиционное англо-американское соперничество. К тому же сложилась любопытная ситуация: национализация нефти затрагивала интересы, прежде всего американского капитала, но у аграрных магнатов возникли серьезные торговые противоречия с американцами, поскольку США закрыли доступ аргентинскому мясу на американский рынок.Используя эту ситуацию, Иригойен постарался выказать себя

не только защитником национального суверенитета, но и

поборником интересов господствующих классов. Правительство

активно поддержало выдвинутыйа аргентинским

сельскохозяйственным обществом лозунг Покупай у тех, кто покупает у нас. Предупреждая возможный нефтяной бойкот со стороны международных монополий, ЯПФ начала переговоры с советским акционерным обществом Южамторг о закупке по твердым ценам советской нефти в обмен на аргентинскую сельскохозяйственную продукцию.

Тем самым нефтяной проект Иригойена обретал практическое основание.

В девятой главе Военный переворот 1930 г. Падение радикалов рассматриваются причины свержения Иригойена в результате военного переворота.

На первый взгляд победа Иригойена на президентских выборах 1928 г. окончательно определила политическое будущее Аргентины. Однако менее чем через два года правительство радикалов было свергнуто кучкой военных при полном безразличии народа.

Плебисцит, как назвали подавляющую победу Иригойена современники, не обеспечил, тем не менее, прочных оснований для его второго президентства. Победа радикалов принесла им контроль над большинством провинций и большинство в Палате депутатов, но радикалы оставались в меньшинстве в сенате. В руководстве ГРС произошел классовый сдвиг: с уходом представителей олигархии в ряды антиперсоналистов, господствующее положение в партии заняли средние слои. Из их среды вышло большинство министров Иригойена: в правительстве преобладали партийные функционеры.

В 1929 г. представлялось, что Иригойену удалось разъединить своих потенциальных противников и обеспечить благоприятные условия для национализации нефти. Все изменилось с первыми потрясениями, вызванными мировым экономическим кризисов. Кризис привел к ухудшению жизненного уровня широких слоев населения, что сразу сказалось на популярности ГРС среди избирателей. Мартовские выборы 1930 г. в конгресс явились серьезным предупреждением для радикалов, которые впервые утратили большинство в столице.

Антикризисные меры правительства Иригойена - отмена конвертируемости песо, инфляционная политика - серьезно затронули интересы господствующих классов. 25 августа 1930 г. в совместном меморандуме сельскохозяйственное общество, промышленный союз и торговая биржа потребовали от правительства значительно сократить государственные расходы, восстановить конвертируемость песо и положить конец его обесценению. Несколько ранее консерваторы, антиперсоналисты и независимые социалисты в совместном манифесте обвинили правительство в бездеятельности перед лицом кризиса.

Кризис охватил и саму радикальную партию. Вся политика радикалов была рассчитана на нормальные условия развития, которые позволяли им балансировать между классами. В условиях все углублявшегося кризиса эта политика перестала удовлетворять все классы, каждый из которых требовал защиты своих интересов. На смену политике классового сотрудничества Иригойена должна была придти классовая диктатура.

В такой обстановке в среде военных созрел заговор во главе с генералом Х.Ф.Урибуру с целью свержения Иригойена.

Результаты мартовских выборов не были серьезно проанализированы радикалами. Вместо этого различные фракции внутри ГРС и правительства стали плести интриги, которые сводились к следующему: чтобы преодолеть кризис и удержаться у власти, необходимо пожертвовать президентом. Началась борьба за место наследника Иригойена. 5 сентября Иригойен в связи с болезнью передал свои полномочия вице-президенту Э.Мартинесу.

Пользуясь разбродом в ГРС, военные во главе с Урибуру 6 сентября совершили государственный переворот, устранивший радикалов от власти.

В заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы диссертации.

Радикализм, взятый в широкой исторической перспективе, рассматриваемый как понятие не статическое, а динамическое, предстает как сложное явление общественно-экономической и политической жизни Аргентины последней трети XIX - первой трети XX в., время, в котором выделяются два периода, связанные с двумя различными этапами исторического развития страны.

Понятие радикализма несло в себе концептуальное значение. Аргентинский радикализм с момента своего зарождения преследовал цель радикальных, демократических преобразований, которые им виделись в моральном возрождении общества.

К основателю радикальной партии Л. Алему восходит концепция обновления общественного порядка как некоего осуществления моральных заповедей. Алем сформулировал положение о связи морали с политикой, что означало нравственную санкцию конституционного строя и отвечало насущной потребности выработать либерально-демократический тип политической культуры, без которой система представительных институтов оставалась мертвой буквой.

Моральная политика, за которую ратовали радикалы, предполагала формирование морального человека, который считал бы своим долгом исполнение политических прав, прежде всего избирательных. Таким образом, конституционные установления, которые существовали сами по себе, вне сознания человека, стали бы существовать в нем самом. Формирование политического сознания через этику вело к формированию гражданина вне зависимости от его классовой принадлежности.

Как общественное движение радикализм с момента своего зарождения складывался на основе морально-политической, а не социальной реформы. Радикалы считали, что все преобразования будут неизбежным следствием политических перемен, и надеялись обрести в политике точку опоры для разрешения социально-экономических проблем.

Социально-экономические задачи и классовое содержание радикализма определялись как внутренними условиями Аргентины, так и характером эпохи, в которой он развивался.

В последней трети XIX в. задачей общенационального характера, нерешенной которой составляла главное препятствие на пути быстрого развития страны, являлась ликвидация олигархического режима и установление политической демократии.

ГРС возглавил в 1890-1893 гг. революционную борьбу, главное социальное содержание которой сводилось к решению буржуазно-демократических задач. В этот период движение радикалов объективно расчищало путь для развития капитализма по американскому пути, и радикальная партия представляла собой демократическое крыло либерализма.

С поражением революционного движения радикальная партия вступила в полосу кризиса, а смерть Алема привела к фактическому распаду ГРС.

В начале XX в. И. Иригойен возродил радикализм под знаменем борьбы с олигархией. Иригойен провозгласил общенациональный характер ГРС, подчеркивая, что корень всех бед в моральной деградации, которая захватила все общественные классы и может быть исправлена усилиями всей нации, всех граждан независимо от их социального положения и мировоззрения. Если для Алема революция оставалась сугубо политической категорией, то в системе взглядов Иригойена она обрела морально-этическое содержание. Он рассматривал революцию как состояние духовного восстания против режима. В такой трактовке насилие имело, прежде всего, моральный характер и являлось частью триады: революция, непримиримость и абсентеизм. Вся триада имела, по мысли Иригойена, революционный характер и преследовала цель морального возрождения нации, восстановления ее институтов и суверенитета.

Иригойен пересмотрел взгляды Алема на роль и место государства. В представлении радикалов конца XIX в. демократия должна была сопровождаться не улучшением положения народных масс, а устранением всех олигархических пут, стеснявших свободное развитие страны. Выступая с требованиями политических прав и свобод, Алем не развивал радикальную программу их материальных гарантий, ища эти гарантии в тех или иных ограничениях собственности.

В концепции Иригойена нация реализовалась в государстве, которое уже не могло оставаться лишь ночным сторожем. В представлении Иригойена государство носило надклассовый характер и призвано было играть роль арбитра, в обязанности которого входило регулирование взаимоотношений различных классов и слоев аргентинского общества.

Борьба радикалов за установление демократического режима привела к принятию в 1912 г. закона о всеобщем избирательном праве, на основе которого в 1916 г. ГРС пришел к власти.

Период 1916Ц1930 гг., время нахождения радикалов у власти, стал важным этапом в истории Аргентины XX в. К этому времени страна достигла максимального развития в рамках агроэкспортной модели и перед ней встал вопрос перехода к индустриальной экономике. Аргентина вновь, как и в последней трети XIX в., оказалась у исторической развилки. Если тогда речь шла о выборе пути, фермерского или латифундистского, становления агроэкспортной экономики, то теперь вопрос заключался в том, каким путем пойдет индустриализация: ведущим к новой зависимости или открывающим дорогу к экономической самостоятельности.

Открытие нефти, ослабление позиций британского капитала, торговые противоречия с США - все это давало Аргентине шанс на достижение определенной самостоятельности.

Альтернативный курс на национально-капиталистическое развитие, известный как третий путь, складывался постепенно в ходе политической борьбы с противниками Иригойена как вне ГРС, так и внутри самой радикальной партии.

Уже в годы первого президентства Иригойена его политика означала отход от либерального принципа невмешательства государства в социально-экономические процессы. Особенно ярко новый подход к роли государства проявился в рабочем вопросе.

Международная позиция Иригойена (нейтралитет в годы первой мировой войны, уход из Лиги Наций, неприятие панамериканизма) свидетельствовала о стремлении не входить в политическую систему империализма.

С точки зрения внутренних условий в Аргентине 20-х годов ситуация альтернативного выбора вряд ли существовала. Баланс социально-классовых сил исключал какую-либо действительную альтернативу агроэкспортной экономике.

Однако в этот анализ необходимо включить международные условия. Для Аргентины они не были лишь внешними, так как она являлась частью экономической системы западноевропейских стран, прежде всего Великобритании. А тот факт, что в экономике страны появился американский капитал, лишь усилил значение международного фактора, создав возможность, играя на англонамериканских противоречиях, а также подключил появившийся советский фактор, обрести почву для проведения альтернативной политики. Баланс социально-классовых сил в международном масштабе не исключал, а допускал альтернативу.

В этих условиях нефтяные предложения Иригойена давали всей его программе тот стержень, которого ей так не хватало в годы первого президентства. Они обеспечили общенациональную поддержку его политике и позволяли Иригойену быть избранным на второй срок.

Стоял ли за альтернативой Иригойена определенный класс? Роль субъекта альтернативы мог выполнить не класс, а классово обусловленный субъект - ГРС. Но для этого радикализм должен был стать поликлассовым общенациональным движением с ярко выраженным социальным и антиимпериалистическим содержанием.

В 20-е годы обозначилась тенденция превращения ГРС в антиимпериалистическое движение. Однако определение социальной ориентации ГРС, являясь не одномоментной и бесповоротной акцией, а результатом противоречивых процессов, прогрессивных движений и понятных шагов, было прервано военным переворотом 1930 г. и последовавшей вскоре смертью Иригойена. ГРС остался в орбите либеральной политики, не смог ответить на вызов времени и утратил ведущие позиции в политической жизни страны, открыв тем самым путь для появления перонистского движения.

По теме диссертации опубликованы следующие работы Монографии:

1.аа Общенациональный кризис 1890Ц1893 гг. в Аргентине:

истоки и последствия. М., 1998. - 22 п.л.

2. Политическая история Аргентины XX века. М., 2007. - 10,29

п.л.

3.а Радикалы в истории Аргентины. Поиски модели

национального развития. М., 2008. - 23,5 п.л.

Статьи, главы в коллективных трудах:

1. Аргентинский радикализм: этапы эволюции // Латинская Америка. 1984. № 10. С. 29Ц38 (1 п.л.).
2. Коминтерн, компартия и рабочее движение в Аргентине // Латинская Америка. 1996. № 11. С. 96Ц103. (1 п.л.).
3. Концепция демократии в общественной мысли Аргентины // Диалог со временем. 2009. Вып. 26. С. 157Ц172. (1,3 п.л.)
4. Иполито Иригойен: президент-реформатор Аргентины. (20-е годы XX века) // Новая и новейшая история. 2009. № 2. С. 164Ц176 (1,3 п.л.).
5. Католики и либералы в истории Аргентины // Американский

ежегодник. 2007. М., 2009. - 1 п.л.

9. Аргентина (1868Ц1917) // История Латинской Америки. 70-е

годы XIX века - 1918 год. М., 1993. С. 83Ц106 (2 п.л.).

10.аа На распутье: Аргентина в поисках путей развития //

История Латинской Америки. 1918Ц1945. М., 1999. С. 114Ц138 (2

п.л.).

11.аа Начало структурного кризиса в Аргентине //

Латиноамериканский исторический альманах. № 1. М., 2000. С.

56Ц78. (1,5 п.л.).

12. Леандро Алем: человек и политик // Латиноамериканский

исторический альманах. № 2. М., 2001. С. 33Ц47 (1 п.л.).

13.аа Аргентинский радикализм: проблемы и суждения //

Латиноамериканский исторический альманах № 4. М., 2003. С.

108Ц143. (2,5 п.л.).

14. Аргентинский радикализм: идейно-политическая эволюция

в конце XIX - начале XX в. // Латиноамериканский исторический

альманах. № 5. М., 2004. С. 137Ц176. (2,5 п.л.).

1. Аргентина и первая мировая война: международная политика Иригойена // Латиноамериканский исторический альманах. № 7. М., 2007. С. 97-127. (2,25 п.л.).
2. Россия / СССР в исторических судьбах Аргентины // Латиноамериканский исторический альманах. № 9. М., 2009. С. 94-121 (2 п.л.).

Общий объем опубликованных работ 76 п.л.

Smith P.H. Politics and Beef in Argentina. Patterns of conflict and change. Columbia univ. press, 1969.

Rock D. Politics in Argentina. 1890Ц1930. The rise and fall of radicalism. Cambridge univ. press, 1975; idem. Radical populism and the conservative elite. 1912Ц1930. // Rock D. (Ed.). Argentina in the twentieth century. London, 1975; idem. Argentina. 1516Ц1982. London, 1986.

Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф.133. Канцелярия МИД. Оп.470. 1904 г. Д.14; 1905 г. Д.103; 1906 г. Д.22; 1907 г. Д.14; 1909 г. Д.14; 1910 г. Д.15; 1911 г. Д.15; 1914 г. Д.67, 184, 351; 1915 г. Д.86; 1916 г. Д.10; 1917 г. Д.11.

Архив внешней политики Российской федерации (АВП РФ). Ф.04. Оп.05. П.43. Д.584Ц586; Оп.52. П.342. Д.55314. П.346-а. Д.55465; Ф.06. Оп.9. П.38. Д.526; Ф.09. Оп.1. П.2. Д.23; Ф.70. Оп.1.П.1. Д.1Ц27.

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф.5283. Оп.2. Д.7, 28, 44, 55, 98, 99; Оп.3. Д.9, 29, 100; Оп.8. Д.12, 51, 62, 73.

Министерство торговли РФ. Управление делами. Историко-внешнеэкономический отдел. Фонд Южамторга. Оп.11832. Д.1Ц129.

Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф.17. Оп.3. Д.413, 433, 505, 789, 792, 842; Оп.85. Д.198, 199; Оп.87. Д.203. Оп.112. Д.531. Оп.113. Д.339. Оп.162. Д.9,10; Ф.276. Оп.2. Д.128; Ф. 495. Оп.79. Д.3. Оп.134. Д.1Ц134; Ф.503. Оп.1. Д.43, 51, 58;

Ф.534. Оп.4. Д.286, 292. Оп.6. Д.21, 22. Оп.7. Д.72, 73; Ф.535. Оп.1. Д.85, 107, 166, 166-а, 196; Ф.542. Оп.1. Д.19.

Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Оп.13. Д.56Ц59.

Argentina. Comisiуn directiva del segundo censo de la Repъblica Argentina. Mayo 10 de 1895. T.I-III. Buenos Aires, 1898; Argentina. Comisiуn nacional del censo. Tercer censo nacional levantado el 1-o de julio de 1914. T.I-X. Buenos Aires 1916Ц1917.

Argentina. Direcciуn general de estadistica de la Naciуn. Extracto estadistico de la Repъblica Argentina. Buenos Aires, 1916; Estadistica agricola. Buenos Aires, 1920; Argentina. Direcciуn general de estadistica de la Naciуn. Analisis del comercio exterior argentino en los aсos 1910 a 1922. Buenos Aires, 1923; Argentina Ministerio de agricultura de la Naciуn. Direcciуn general de economia rural y estadistica. Anuario de estadistica agropecuaria. 1925Ц1926. Buenos Aires, 1927; Argentina. Ministerio de agricultura. Almбnaque del Ministerio de agricultura para el aсo 1929. Buenos Aires, 1929.

Annuaire Statistique International. 1927. Genevй, 1928; Naciones Unidas. Comiciуn Economica para America Latina. El desarollo economico de la Argentina. P.IЦII. Mexico, 1959.

Great Britain. Department of overseas trade. Report on the financial, commercial and economic conditions of the Argentine Republic. T.IЦIV. London, 1924Ц1927; Credit position of Argentina. New York, 1927; Foreign capital in Latin America. New York 1955; The Foreign Trade of Latin America since 1913. Washington, 1952.

Argentina. Congreso nacional. Cбmara de diputados. Diario de sesiones. Aсo 1902Ц1930. Buenos Aires, 1907Ц1930; Argentina. Congreso nacional. Cбmara de senadores. Diario de sesiones. Buenos Aires, 1917Ц1930. Buenos Aires, 1917Ц1930.

Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1917Ц1930.

Washington, 1926Ц1935.

Leandro Alem. Mensaje y Destino. T.I-VIII. Buenos Aires, 1955-1957.

Hipolito Yrigoyen. Pueblo y Gobierno. T.I-XII. Buenos Aires, 1956.

Yrigoyen H. Mi vida y mi doctrina. Buenos Aires, 1984.

Yrigoyen Vivo. Buenos Aires, 1983.

18 De La Torre L. Obras. T. I-V. Buenos Aires, 1952-1954.

Justo J.B. Teoria y practica de la historia. Buenos Aires, 1915; idem. El socialismo argentino. Buenos Aires, 1915.

La Naciуn. Buenos Aires, 1922, 1929-1930.

La Vanguardia. Buenos Aires, 1924, 1929-1930.

La Epoca. Buenos Aires, 1929-1930.

La Correspondencia Sudamericana. Buenos Aires, 1926-1930.

Revista de Economia Argentina. Buenos Aires, 1923-1930.

Levene R. Lecciones de historia argentina. T.I-II. Buenos Aires, 1933.

Kirkpatrick F.A. A history of the Argentina Republic. Cambridge Univ. press. 1931.

Abelardo Ramos J. Revoluciуn y contrarevoluciуn en la Argentina. Buenos

Aires, 1961.

Puiggros R. El Yrigoyenismo. Buenos Aires, 1965; Idem. Historia critica de los partidos politicos. Buenos Aires, 1956.

Justo J. El socialismo argentino. Buenos Aires, 1915.

Historia del socialismo marxista. Origen del Partido Socialista Internacional. Buenos Aires, 1919. P. 4.

Международное рабочее движение 1929. № 7. С. 20.

Моджинская Е. Экономический кризис и политический переворот в Аргентине // Мировое хозяйство и мировая политика. 1931. № 2-3.

Синани Г. Конец капиталистической стабилизации, революционный подъем, состояние и задачи компартии ЮКА // Проблемы Южной и Караибской Америки. М., 1934; Синани Г. Социально-экономическая структура и характер революции в странах Южной и Караибской Америки // Там же.

Sommi L.V. Hipolito Yrigoyen. Su йpoca y su vida. Buenos Aires, 1947; idem. La revoluciуn del 90. Buenos Aires, 1948.

Paso L. Historia del origen de los partidos politicos en la Argentina. 1810 - 1918. Buenos Aires, 1974.

Ibid. Очерки истории Аргентины. М., 1961; Капитализм в Латинской Америке. М., 1983; Романова З.И. Развитие капитализма в Аргентине. М., 1985; Compendio de historia argentina. Buenos Aires, 1982; Paso L. Elementos de la evoluciуn historica argentina. Buenos Aires, 1988.

Rennie Y.F. The Argentine republic. New York, 1945; Pendle G. Argentina. London-New York, 1955; Whitaker A.P. The United States and Argentina. Harvard Univ. press. 1954; Johnson J.J. Political change in Latin America. The emergence of the middle sectors. Stranford univ. press, 1958; Snow P.G. Argentine radical party: The history and doctrine of the Radical Civic Union. Iowa, 1965; Alexander R.J. An introduction to Argentina. New York, 1969.

Germani G. Estructura social de la Argentina. Anбlisis estadнstico. Buenos Aires, 1955; idem. Politica y sociedad en una йpoca de transicion: De la sociedad tradicional a la sociedad de masas. Buenos Aires, 1962.

Gallo J (h.) y Sigal S. La formaciуn de los partidos politicos contemporбneos: La UCR (1890-1916). //Argentina. Sociedad de masas / Di Tella T.S., Germani G., Graciarena J. etc / Buenos Aires, 1966.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по истории