Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития

Автореферат докторской диссертации по филологии

На правах рукописи

БУГАЕВА Ирина Владимировна

ЯЗЫК ПРАВОСЛАВНОЙ СФЕРЫ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ, ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ

Специальность 10.02.01. -русскийязык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва-2010

Работа выполнена на кафедре русского языка и культуры речи Российского государственного аграрного университета - МСХА им. К.А. Тимирязева

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Волков Александр Александрович

доктор филологических наук, профессор Верещагин Евгений Михайлович

доктор филологических наук, профессор Прохватилова Ольга Александровна

Ведущая организация:

Владимирский государственный гуманитарный университет

Защита состоится 10 марта 2010 г. в 10.00. в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

Автореферат разослан 8 февраля 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор педагогических наук, профессор

В.В. Молчановский

Общая характеристика работы

Изучение языка верующих - сравнительно новая тема для отечественной лингвистики. В силу идеологических причин только в конце 90-х годов прошлого века вектор научных интересов повернулся в сторону религиозной проблематики. По мнению многих выдающихся философов, филологов, история и культура народа отражается в языке (Л. Виттгенштейн, В. Гумбольдт, Ф.И. Буслаев, И.В. Ягич, А.А. Потебня, Б.О. Унбегаун, Л.В. Щерба, Е.М. Верещагин, В.В. Колесов, Н.Б. Мечковская и др.). Следовательно, и религия как форма общественного сознания в равной мере отражается в языке.

Теоретической базой данного исследования послужили фундаментальные труды в области религиозной философии, философии языка, лингвофилософии (Л.И. Василенко, Л. Виттгенштейн, Н.И. Безлепкин, С.Н. Булгаков, Г. Гадамер, П.П. Гайденко, прот. Г. Геронимус, В.И. Гидиринский, В. Гумбольдт, Э. Гуссерль, А.Ф. Замалеев, В.В. Зеньковский, Э. Кассирер, В.В. Колесов, К. Леви-Стросс, А.Ф. Лосев, А.А. Потебня, О. Резеншток-Хюсси, П. Флоренский), богословия (прот. О. Давыденков, арх. Ианнуарий (Ивлев), прот. М. Кардамакис, прот. П. Коломейцев, Г. Флоровский), богослужебного языка (Р. Баич, Н. Балашов, A.M. Камчатнов, К. Кончаревич, А.Г. Кравецкий, А.А. Плетнева, Г. Федотов), ингвистической прагматики (Н.Д. Арутюнова, И.М. Кобозева, Дж. Остин, Е.В. Падучева, Дж. Серль), функциональной стилистики (И.В. Арнольд, В.В. Виноградов, М. Войтак, А.И. Горшков, М.Н. Кожина, В.В. Одинцов, О.А. Прохватилова), когнитивной лингвистики (Н.Ф. Алефиренко, Е.В. Алтабаева, Н.Д. Арутюнова, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин), социолингвистики и этнолингвистики (В.И. Беликов, Е.М. Верещагин, А.С. Герд, М.А. Грачёв, Т.И. Ерофеева, В.М. Жирмунский, В.Г. Костомаров, Л.П. Крысин, А.Д. Швейцер), теории речевых жанров (М.М. Бахтин, Г.И. Богин, А. Вежбицка, В.Е. Гольдин, К.А. Долинин, В.В. Дементьев, К.Ф. Седов, М.Ю. Федосюк, Т.В. Шмелёва), ингвокультурологии (Е.М. Верещагин, В.В. Воробьёв, Н.Б. Мечковская, Ю.В. Рождественский, Ю.С. Степанов), дискурсивной теории (Ю.Д. Апресян, В.И. Карасик, К. Кончаревич, Н.Б. Мечковская, Е.В. Бобырева, Е.В. Сергеева, А.Д. Шмелев), языковой картины мира (Т.И. Вендина, А.А. Залевская, В.Б. Касевич, Т.В. Цивьян), ономастики (Е.Л. Березович, В.Д. Бондалетов, Н.В. Васильева, М.В. Голомидова, М.В. Горбаневский, В.Я. Дерягин, М.Э. Рут, А.В. Суперанская, В.И. Супрун, Ф.Б. Успенский), ингвистической семантики (Ю.Д. Апресян, Ю.П. Солодуб, Е.В. Урысон и др.).

Церковно-религиозная область функционирования языка в последнее время стала привлекать исследователей. Основное внимание было

направлено либо на изучение религиозно-проповеднического стиля в рамках теории функциональной грамматики (Л.П. Крысин, О.Н. Крылова, О.А. Прохватилова, С.А. Гостеева, И.М. Гольдберг), либо на описание некоторых жанров (проповедь, молитва, исповедь, послание, житие, акафист, обмирание) [Н.И. Толстой, СМ. Толстая, О.А. Прохватилова, А.А. Припадчев, И.Ю. Ярмульская, Н.Л. Мусхелишвили, Н.Н. Розанова, Сы Он, Ф.Б. Людоговский, В.А. Мишланов, Н.В. Орлова, Л.Н. Чинова, М. Войтак, Е.В. Плисов, Т.Г. Рабенко, Г.Д. Удалых и др.], либо на анализ религиозной лексики (Н.Д. Арутюнова, Р.И. Горюшина, Е.В. Захарова, Т.А. Иванова, И.А. Королева, Р. Левицкий) и религиозных концептов (Н.В. Дорофеева, Н.А. Дьячкова, Л.И. Зубкова, В.А. Степаненко, Г.В. Токарев и др.). На рубеже тысячелетий появилось еще одно направление - изучение религиозного дискурса (В.И. Карасик, Е.В. Бобырева, С.С. Сергеева).

Настоящая работа посвящена комплексному изучению языка современных православных христиан с учетом результатов исследований вышеупомянутых направлений, с привлечением лингвистических и социолингвистических методов и учетом ментальных особенностей верующих. Исследования русского языка в историческом ракурсе свидетельствуют о значительном влиянии христианства на менталитет народа, что особенно ярко отразилось и сохранилось в лексике и фразеологии. В советский период происходила атеизация сознания, но многие пословицы, афоризмы, фразеологизмы религиозного содержания сохранились, иногда частично изменив свое исконное значение. С последнего десятилетия XX века начинается новый этап - деатеизация русского сознания, а соответственно, и речи. Именно это явление стоит в центре настоящего исследования. Лица, исповедующие одну и ту же религию, составляют одно языковое сообщество, объединенное общими историко-культурными и религиозными связями, осуществляют коммуникацию посредством одного и того же языкового субкода.

Актуальность данного диссертационного исследования состоит в том, что впервые проводится комплексное исследование языка современных православных верующих в лингвокультурологическом, грамматическом, лексическом и ономасиологическом аспектах. Актуальность нашей работы обосновывается следующими аргументами:

важностью для современного языкознания, выдвинувшего на первый план лингвистических исследований антропоцентрический принцип описания религиозной языковой картины мира;
неразработанностью вопроса о статусе речи верующих, решение которого требует детального теоретического осмысления, основанного на современных подходах и концепциях лингвистики и социолингвистики;

необходимостью представить системное описание речи верующих на фонетическом, грамматическом, лексическом уровнях; классифицировать и охарактеризовать жанры и типы речи;
перспективностью комплексного, многоаспектного подхода к исследованию речи верующих разных конфессий и религий, который заключается в интегрировании лингвистических, психологических, философских, религиоведческих и социальных областей знания.

Цель исследования - описать речь православных верующих и определить ее статус в системе современного русского языка. Специфичность речи верующих определяется особенностями религиозного сознания, что находит отражение в языковой картине мира этой группы людей и проявляется в той или иной степени на разных языковых уровнях. В связи с поставленной целью определяются следующие задачи:

проанализировать собранный фактический материал с точки зрения: а) соотношения с нормами современного русского литературного языка, б) с традициями церковнославянского языка, в) наличия в речи верующих конфессионально маркированных языковых единиц;
рассмотреть вопрос о статусе протективности и обосновать критерии ее выделения как самостоятельной ментальной категории в сознании верующих и описать проявление этой ментальной категории в речи верующих с помощью языковых средств;
показать изменения, которые происходят в современном русском языке в результате активизации религиозной составляющей;
описать типичные особенности речи верующих в области фонетики, графики, орфографии, грамматики, словообразования, лексики;
описать коммуникативные и прагматические функции обращения и проанализировать лексико-грамматические особенности вокатива в религиозной сфере;
провести типологический анализ агионимов с системно-функциональных и структурно-семантических позиций;
показать жанровое своеобразие текстов религиозной сферы;
охарактеризовав особенности речи верующих на разных языковых уровнях, определить лингвистический статус языка православных верующих, его место в системе общенационального языка, функции и основные характеристики.

Методология и методы исследования. При изучении и описании речи верующих реализуется многоаспектный междисциплинарный подход. Его необходимость вызвана тем, что предмет исследования отличается особой сложностью, многоплановостью и неоднозначностью подходов к данной теме в современной лингвистике. Для наиболее полного и всестороннего описания речи верующих многоаспектный междисциплинарный подход такжеаа важенаа потому,аа чтоаа предполагаета интегрированноеаа представление

исследуемого материала и привлечение сведений из различных областей научного знания, таких как богословие, история церкви, религиоведение, философия, культурология, психология, когнитология, социолингвистика. Для этого используется метод междисциплинарного сопоставления. Также используются общенаучные методы лингвистики: сбор информации, включенное наблюдение, анкетирование, анализ устных и письменных текстов. В качестве основного метода в работе используется дескриптивный анализ языкового материала, извлеченного из текстов разных типов и жанров. В качестве дополнительных исследовательских приемов: структурно-семантический анализ составных онимов, элементы этимологического комментария, приемы семантического анализа словарных дефиниций. При изучении агионимов, используется метод формально-семантического анализа имен собственных.

Поскольку цель исследования - описание языка верующих - достаточно обширна и многоаспектна, форма представления носит очерковый характер. По каждой базовой, на наш взгляд, проблеме, предлагается очерк, дающий основное представление о конкретном объекте и показывающий перспективы будущих тем и направлений исследования. Такой необычный для научного стиля жанр диссертационного исследования предопределил тот факт, что в каждой главе-очерке применяется свой метод исследования.

Материалом исследования послужила картотека примеров, насчитывающая более 30 000 единиц, составленная автором работы в период с 1998 г. по 2009 г. на основе разных источников, включая средства массовой информации, Интернет, фонозаписи, ручные записи, видеозаписи, художественную литературу. В центре исследования - многолетние систематические разноплановые наблюдения за речью православных верующих (священников, членов их семей, студентов православного вуза, прихожан нескольких церквей, участников паломнических поездок, крестных ходов и т.д.); стенограммы заседаний Священного Синода Русской Православной Церкви, лекций, публичных и просветительских выступлений священнослужителей, частные письма, дневники клириков и мирян. Устная речь представлена в жанровом многообразии: диалоги, монологи, полилоги официального и неофициального общения, интервью, записанные на диктофон и т.д. Записанная речь различается по объему, характеру, времени записи и жанрам.

Объект исследования - язык православных верующих как особая вербальная характеристика определенной группы, отражающая религиозное языковое сознание.

Предмет исследования - речевые явления на разных языковых ярусах в текстах различных типов и жанров в православной среде независимо от возраста, пола, степени воцерковленности, уровня общего и богословского образования, материального и социального положения.

Новизна работы состоит в том, что впервые описаны конфессионально

маркированные языковые средства на лексическом, фонетическом,

грамматическом уровне. На основе этого описания предлагается новый

подход к определению статуса речи верующих как формирующийся

религиолект в составе русского языка. Сочетание теоцентрического и

антропоцентрического подхода к оценке речи верующих позволяет выделить

самостоятельнуюа ментальнуюа категориюа протективности,

репрезентирующую отношение человека к религии. Также предлагается авторский подход к описанию и классификации жанров и типов речи православных верующих. Переосмысляются и уточняются термины агионим, экклезионим, эортоним, вводятся новые ономастические термины: агиоантропоним, фестоним, иконим.

Теоретическая значимость работы заключается в уточнении дифференциации современного русского языка, в осмыслении статуса языка больших групп людей, представляющих одну языковую общность; в определении степени и характера влияния социальных и идеологических процессов переустройства общества на речь и речевое поведение конкретной социальной группы.

Практическая ценность работы видится в том, что результаты проведенного исследования, теоретические положения и многочисленные примеры могут быть использованы в вузовских курсах по языкознанию, социолингвистике, по стилистике современного русского литературного языка, лингвокультурологии, в практическом курсе Русский язык и культура речи для журналистов, филологов, переводчиков, педагогов, культурологов, религиоведов, в практике преподавания русского языка как иностранного. Материалы диссертации могут быть использованы в дополнении к Орфоэпическому словарю, к Словарю сокращений, к толковым словарям современного русского языка.

На защиту выносятся следующие положения:

Появление новых социальных групп, вызванное политическими, экономическими, идеологическими причинами, влечет за собой возникновение новых подсистем в рамках общенационального языка.
Вера человека в Бога отражается на его картине мира, на языковой картине мира, проявляется в речи, выражается вербальными и невербальными способами на разных языковых уровнях.
Язык православных верующих представляет собой самостоятельную микросистему, которая характеризуется особыми параметрами и реализует многоаспектные возможности функционирования.
Статус языка верующих может быть определен как формирующийся религиолект в рамках национального языка. В этом качестве он является средством общения определенной группы людей.
ексические и грамматические церковнославянизмы в современной речиаа верующихаа неаа оцениваютсяаа какаа архаическиеаа элементыаа или

принадлежность высокому регистру речи, а являются отличительными и характерными признаками, формирующими православный религиолект.

Религиолектизмы находятся в отношениях свободной дистрибуции с соответствующими узуальными единицами.
Единицы религиозного ономастикона характеризуются наличием дополнительных ассоциаций и коннотаций, общих для всех православных верующих, независимо от места проживания и родного языка.
Особые речевые жанры и типы речи формируют собственную жанровую систему религиолекта, что также подтверждает правомерность его выделения.

Апробация: Материалы исследования обсуждались на конференциях разных уровней: Международная научно-методическая конференция профессорско-преподавательского состава СПбГУ (2003, 2004, 2005, 2006, 2009); Международные Рождественские Чтения (2003-2009); Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ (2001, 2003, 2004); Международная школа-семинар Теоретическая лексикография: Современные тенденции развития, Иваново (2003); Язык и социум Минск (2004); семинар Язык и ментальность ЦМО МГУ (2004, 2005); Межвузовской научно-практической конференции Лингвистика текста: методы исследования Москва, МПГИ (2004); Социальные варианты языка-3 Нижний Новгород (2004); I Международная научная конференция Церковнославянский язык: история, исследование, преподавание Москва (2004); III и IV Пасхальные Чтения Гуманитарные науки и православная культура Москва, МПГУ (2005, 2006); Лексика, лексикография, терминография в русской, американской и других культурах, Иваново (2005); Русский язык как иностранный и методика его преподавания: XXI век, Москва, МПГУ (2005); Личность в межкультурном пространстве, Москва, РУДН (2005, 2006); Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект Владимир (2005); Международная научно-практическая конференция Учебный процесс как основа комплексной адаптации иностранных студентов к новой образовательной социальной и культурной среде Одесса (2005), I Региональная научно-практическая конференция Традиции и новаторство в изучении и преподавании русского языка Мичуринск (2005); Вторая Международная научно-практическая Интернет-конференция Русская речь в современном вузе (2005); Международная научная конференция 1-е Новиковские чтения Функциональная семантика, семантика знаковых систем и методы их изучения Москва (2006); Язык и культура Киев (2006); Международная научная конференция Единство системного и функционального анализа языковых единиц Белгород (2006); III Международная научная конференция Русский язык в языковом и культурнома пространствеа Европыа иа мира:а Человек.аа Сознание.

Коммуникация. Интернет Варшава (2006); III Международные Бодуэновские чтения И.А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и прикладного языкознания Казань (2006); I Международная научная конференция Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик Курск (2006); В поисках эквивалентности-2 Международная конференция русистов Прешов, Словакия (2006); 4-ая Международная научная конференция Язык и общество Москва (2006); III Международный конгресс исследователей русского языка Русский язык: исторические судьбы и современность Москва, МГУ (2007); Межд. симпозиум МАПРЯЛ Инновации в исследованиях русского языка и литературы Пловдив, Болгария (2006); XI Конгресс МАПРЯЛ Мир русского слова и русское слово в мире София, Болгария (2007); II Международная научно-практическая конференция Иностранные языки и литература в современном международном образовательном пространстве Екатеринбург (2007); Международная научно-практическая конференция Церковь и проблемы современной коммуникации Нижний Новгород (2007); 2-ая Международная научная конференция Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов Волгоград (2007); Международная конференция Активные процессы в лексике и фразеологии Ярославль (2007); Международная научная конференция Русский язык в поликультурном пространстве Астрахань (2007); 2-я Международная конференция Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного исследования Москва, МГУ (2008); 1-я Международная научная конференция Фразеология и когнитивистика Белгород (2008); Международная научная конференция Языковая семантика и образ мира Казань (2008); Межд. симпозиум ДИзучение славянских языков, литератур и культур как инославянских и иностранных" Белград (2008); Международная научно-практическая конференция Русский язык и культура в зеркале перевода Салоники, Греция (2008); на научно-практическом семинаре Русский язык и культура: Проблемы преподавания в вузах Российской Федерации в рамках Федеральной целевой программы Русский язык (2006-2010) в Курске, Этнолингвистика, ономастика, этимология Екатеринбург (2009); Славянские языки и культуры в современном мире Москва (2009) и

др.

Основные положения исследования изложены в 100 публикациях общим объемом 75,5 п.л., из них 2 монографии, 2 словаря, 10 статей в изданиях, рекомендованных ВАК.

Структура работы. Работа состоит из Введения, 5 глав, Заключения, списка использованной литературы, включающего 728 позиций и 31 словарь. Общий текст составляет 454 страницы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Первая главаа Языка религиозной сферы:а особенностиа описания

носит теоретико-методологический характер, в ней определяются подходы к описанию языка верующих.

В научной литературе неоднократно отмечалось, что аксиологическая система русского менталитета, языкового сознания в значительной мере основывается на православном учении (Ф.И. Буслаев, Е.М. Верещагин, В.К. Журавлёв, В.В. Колесов, К. Кончаревич и др.). Изучать религиозную сферу невозможно без учета христианской антропологии. Когда в научной литературе встречаются утверждения о том, что исследование выполнено в традициях антропоцентрического направления, необходимо уточнение: религиозного или атеистического антропоцентризма. Действительно, антропоцентризм - воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания. Но часто упускается из виду тот факт, что антропоцентризм представляет собой одно из наиболее последовательных выражений точки зрения теологии. Поэтому, изучая языковое сознание верующих, вербализованное в речи, неизбежно говоря об антропоцентризме, мы имеем в виду христианский антропоцентризм, основанный на святоотеческой традиции.

В настоящее время известно несколько подходов к описанию языка религиозной сферы. В научной литературе встречаются термины религиозный язык (М. Войтак), сакральный язык, культовый язык, язык сакрума (?. Zdybicka), молитвенный язык (Weclawski), богослужебный язык (Р. Баич, К. Кончаревич, А.Г. Кравецкий), язык Церкви, язык религии fBajerowa), религиозный дискурс (Е.В. Бобырева, В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин), религиозный стиль (И. Мистрик, О.А. Прохватилова), религиозно-проповеднический стиль (Л.П. Крысин, И.М. Гольберг, С.А. Гостеева), религиозно-просветительский (Л.М. Майданова), церковн о-религиозный (О.А. Крылова,), религиозное употребление языка, духовная словесность, духовная речь (А.А. Волков), религиозная коммуникация (Н.Н. Розанова) и т.д. Перечисление длинного ряда терминов свидетельствует о сложности и неоднозначности подходов и оценок в изучении интересующего нас объекта.

Термин религиозный язык активно употребляется в польской лингвистике, где особо подчеркивается референциальная связь языка с религией (Kowalski 1973; Zdybicka 1984; Kloczowski 1994). Широко понимая термин язык в словосочетании религиозный язык, Wierusz Kowalski (Kowalski 1973) приводит перечень вариантов, выделяя теоретический, апологетический, юридический, деловой, катехизический и гомилетический варианты религиозного языка.

Второе направление соотносится с теорией функциональных стилей. Словацкий лингвист И. Мистрик рассматривает религиозный стиль в группе так называемых субъективных стилей, подчеркивая его близость к художественномуаа иаа ораторскомуаа стилюаа (Mistrikаа 1992).аа А.аа Петрикова

указывает, что еще в середине XX века словацким ученым, проповедником и переводчиком И. Кутником Шмаловым были написаны две важные работы Принципы сакрального стиля (1953) и Сакральный стиль (1965), которые до сих пор не изданы (Петрикова 2003). В отечественной стилистике о религиозно-проповедническом стиле впервые написал Л.П. Крысин. В настоящее время это направление плодотворно развивает О.А. Прохватилова и ее ученики (Прохватилова 1999, 2006, Ярмульская 2006), а также другие исследователи (И.М. Гольберг, С.А. Гостеева, О.А. Крылова и др.). По мнению А.А. Волкова, лимеет смысл говорить о духовной речи, как особом функциональном стиле русского литературного языка, лингвистическое отличие которого от других функциональных стилей, основанных только на современном русском языке, состоит в синтезе церковнославянской и русской речи [Волков 2001].

Одна из особенностей, которая отмечается в последнее время, это стирание границ функциональных стилей (В.Г. Костомаров, А.Д. Васильев). Начинают изучаться не жанры в рамках стиля, а типы текстов в разных сферах или дискурсах. Еще акад. В.В. Виноградов выделял стили языка, которые противопоставлял стилям речи. То, что В.В. Виноградов вкладывал в понятие стиля речи, стало именоваться дискурсом. Так в современной лингвистике сложилось третье направление, связанное с описанием религиозного дискурса (В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин, Е.В. Бобырева, Г.В. Токарев и др.).

В последнее время появилось еще одно направление, получившее название теолингвистика. Теолингвистика (от греч. theos - Бог и лат. lingua - язык) - это наука, возникшая на стыке языка и религии и исследующая проявления религии, которые закрепились и отразились в языке [Гадомский 2004]. Отцом теолингвистики называют Й-П. ван Ноппена, который пишет, что теолингвистика пытается описать, как человеческое слово может быть употреблено по отношению к Богу, а также то, каким образом язык функционирует в религиозных ситуациях... [Цит. по: Гадомский 2005: 18]. Автором программной статьи на эту тему стал А. Вагнер (Andreas Wagner), который писал о пользе взаимодействия обеих наук - теологии и лингвистики. В популяризации термина теолингвистика велика заслуга Э. Кухарской-Дрейсс (Kucharska-Dreiss 2004).

Четвертое направление связано с теорией речевых жанров и речеповеденческих тактик. В рамках этого направления изучаются проповедь, молитва, различные этикетные жанры (приветствие, прощание, утешение, поздравление, благодарность, извинение) и т.д. (А. Вежбицка, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Т.В. Шмелева, Н.В. Орлова, А.Г. Балакай, Н.В. Дорофеева, А.Ю. Чернышева и др.).

Пятое направление не ограничивается внутрицерковной коммуникацией, а исследует речь верующих в разных коммуникативных ситуациях (Верещагин 2007, Зеленин 2005, Тарабукина 1999). А К. Кончаревич изучает

сакральный функционально-стилевой комплекс, включающий научный стиль в области богословских наук, газетно-публицистический стиль в сфере церковной жизни, официально-деловой стиль в рамках внутрицерковного общения, литературно-художественный стиль в жанрах церковного литературного творчества, а также теорию перевода религиозно-маркированной лексики и фразеологии, особенно библейского и богослужебного корпуса текстов (Кончаревич 2004).

Проанализировав плюсы и минусы перечисленных направлений и подходов, приходим к выводу, что ни один из них не отражает всего многообразия и сложной структуры сферы религиозной коммуникации. Описывать речь верующих с позиции функциональной стилистики недостаточно, так как особенности такой речи проявляются в разных жанрах всех функциональных стилей (официально-делового, научного, публицистического, разговорного языка и в художественной литературе). В этих текстах присутствует не только терминологическая богословская лексика и церковнославянизмы, но, самое главное, речь построена так, что говорящий свидетельствует о своей вере в Бога. Ни одна другая сфера человеческой деятельности (военная, компьютерная, дипломатическая, рекламная и т.д.) не реализуется в жанрах всех традиционных функциональных стилей, как это наблюдается в религиозной среде. Сфера религии находится над функциональными стилями.

Общество по своей природе неоднородно и представляет собой сложную совокупность различных общественных групп, маркированных в языковом отношении. Еще в 20-е годы прошлого столетия объектом изучения лингвистов стало социально-дифференцированное использование языка. Б.А. Ларин, A.M. Селищев, Е.Д.Поливанов, В.М. Жирмунский стали изучать социальные диалекты. Е.Д. Поливанов писал, что в конкретных ситуациях общения в силу владения несколькими формами существования языка и способности использовать их в определенных коммуникативных актах индивид является потенциальным участником коммуникации с представителями различных социальных групп. В результате многочисленных исследований произошло изменение представлений о диалекте не только как о территориальном явлении, но и как о социальном. Любая социальная дифференциация в пределах той или иной группы влечет за собой дифференциацию речевой деятельности и тем самым дифференциацию языкового материала [Щерба 1931]. Поэтому язык любой общественной группы можно назвать социолектом. Во 2-ой половине XX века некоторые исследователи стали трактовать социолект в широком значении как любое социально ограниченное языковое образование внутри общенародного языка. Например, Т.П. Ерофеева считает, что социолект - это набор языковых кодов, которыми владеют индивиды, объединенные какой-либо стратой [Ерофеева 1995:38]. В трактовке Т.П. Ерофеевой в социолект входит понятие архетипа, который проявляется у человека под влиянием

черт, свойственных данной расе, этнической группе, национальности, социальному классу, вероисповеданию. Такой подход приводит к пониманию социолекта как речи среднего индивида, представляющего свою социальную группу и культуру. Термин социолект удобен для обозначения разнообразных и несхожих друг с другом языковых образований, обладающих общим объединяющим их признаком: эти образования обслуживают коммуникативные потребности социально ограниченных групп людей.

Далее анализируется возможность определения речи верующих как подъязыка и языка специальности. Традиционно термин подъязык употребляется в исследованиях по функциональной стилистике в рамках научного стиля речи и классифицируется в соответствии с отраслями научного знания как лексическая подсистема (подъязык биологии). Если, на первый взгляд, можно признать, что для священников и студентов богословских факультетов и вузов - это профессиональный диалект или подъязык религии, то остается вопрос, как это явление определить для всех остальных верующих, обычных прихожан, миллионов мирян. Таким образом, анализируемые термины не отражают сущности языка верующих, так как, во-первых, для большинства людей вера не является профессией. Количество верующих многократно превышает число клира. Во-вторых, даже у священнослужителей характерные особенности проявляются не только в непринужденной речи на профессиональные темы, но и в устных и письменных текстах на самые разные темы в официальной и неофициальной формах общения. В-третьих, возникает вопрос о статусной оценке речи монахов. В-четвертых, подъязыки науки или профессии ограничиваются особенностями терминологического характера и сводятся к максимальному упрощению для фиксации и передачи специальной информации. Таким образом, не представляется правомерным описывать речь верующих как профессиональный жаргон или подъязык.

Таким образом, определения термина социолект, приводимые во многих источниках, вполне позволяют использовать его для описания речи верующих. Наличие текстов всех функциональных стилей и жанров, попытки лингвистического нормирования делают православный социолект сопоставимым с литературным языком. Но в научной литературе за термином социолект закрепилось значение сниженной разговорной речи не самых элитарных слоев населения, поэтому для характеристики языка православных верующих предлагаем термин религиолект (религиозный + диалект).

Под религиолектом понимается относительно устойчивая, социально маркированная подсистема национального языка, обслуживающая речевые потребности ограниченной социальной группы верующих людей, отражающая теоцентрическую картину мира и характеризующаяся фонетическими, лексическими, словообразовательными и грамматическими

особенностями. В полной мере этот термин станет оправданным тогда, когда будут изучены и описаны особенности речи верующих, представителей других мировых религий и конфессий в рамках одного национального языка, что позволит определить универсальные и частные особенности, присущие религиолектам.

Наиболее в полном виде религиолект представлен в речи священнослужителей и мирян так называемого прицерковного круга, учащихся православных учебных заведений. Ядерная зона - речь монахов. Священнослужители, в полной мере владея религиолектом, попадая в светскую коммуникативную ситуацию, несколько изменяют свою речь. Они могут полностью перейти на общепринятый литературный язык, но, как правило, сохраняют определенные элементы лцерковности.

Религиолект выполняет следующие общелингвистические функции: коммуникативную, фатическую, когнитивную, эстетическую, эмоционально-экспрессивную, историческую.

Коммуникативная функция религиолекта выражается в его использовании в общении многочисленной группы людей, объединенных христианским вероисповеданием.

Когнитивная функция религиолекта проявляется в том, что лексика, формирующая основу этого социолекта, позволяет осмыслить и освоить догматы христианского вероучения {спасение, святость, благость, любовь, богооткровенность, Троица, творение, душа, грехопадение, благодать, соборность, таинство, покаяние, и т.д./

Фатическая функция осуществляется в различных этикетных формулах в таких коммуникативных ситуациях как приветствия, поздравления и т.п. Например: Бог в помощь, С Рождеством Христовым; Ангела за трапезой.

Эстетическая функция религиолекта реализуется в создании текстов художественной литературы как прозаических, так и поэтических.

Историческая функция религиолекта состоит в том, что сохраняются знания, информация о жизни, обычаях, предметах обихода и т.п. в разных странах и в разное время {тимпан, тук, палица, иссоп).

В религиолекте также реализуется функция социализации человека, саморефлексии.

В религиолекте можно выделить дополнительную, факультативную для общенационального языка функцию, которую назовем катехизической, так как речь верующих ярко маркирована, то есть на лексическом и фразеологическом уровнях присутствуют многочисленные и разнообразные свидетельства о вере: На все воля Божия; Главное в жизни - спасение; Все святые, молите Бога о нас.

В параграфе Религиозная картина мира: некоторые аспекты изучения представлена краткая история описания природы религиозной языковой картины мира [Безлепкин 2002, Верещагин 2007, Колесов 1999, 2002, Кончаревич 2006, Лосев 1993, 1997, Постовалова 1999, Тимирханов 2007 и

др.]. Религиозная картина мира как один из элементов общей картины мира представляет собой когнитивную структуру, вобравшую в себя совокупность духовно-нравственных ценностей, основанных на религиозном учении, которое исторически формировало мировоззрение и культурно-национальное самосознание народа.

Описание языковой картины мира православного христианина проводится поэтапно в следующей последовательности: православное христианское учение - картина мира верующего - языковая картина мира верующего - речевая реализация. Для анализа и систематизации полученных данных применяется метод междисциплинарного сопоставлении (или ментального совмещения), при котором базовые категории христианской картины мира находят воплощение в речевой реализации. Все догматы христианского вероучения в той или иной степени находят отражение в сознании верующих и в их речевой практике. Человек рассматривается как носитель определенной национальной и религиозной ментальности, участвующий в совместной речевой деятельности с другими членами многонационального и поликонфессионального общества. В основе религиозного сознания лежит представление о Божественной сотворенности мира, а выбор языковых средств зависит от характера выражаемого содержания. Например: Догмат о Боге как Промыслителе мира. Промысл Божий в сознании верующих соответствует богословскому понятию и связан с преданием себя воле Божией. Например: На всё воля Божия; Есть воля Божия; Нет воли Божией; Господь попустил; Господь сподобил; Божией воли не переможешь; Выше Божьей воли не будешь; На волю Божью просьбы не подашь.

Отец Иоанн не встревожился, а успокоил: Это по Божьему попущению (Щербаков. Борисоглебское лето).

Считаю, что Промыслом Божиим я был призван на этот путь -создания фильмов о святых праведниках, хотя понимаю, что я немощный сосуд, дерзающий говорить о святости языком кино (Режиссер В. Рыжко. зап. мая 2004).

В следующих параграфах рассматриваются время и пространство в картине мира верующего человека. В религиозном мировосприятии основное противопоставление происходит по признаку сакральное/мирское. Христианская традиция знает период до времени, то есть до сотворения мира. Важные временные вехи: Сотворение мира, Рождество Иисуса Христа, Второе пришествие Христа, Страшный Суд, за которым жизнь вечная. В сознании верующего человека сосуществуют две временные линии: обычное, историческое время и религиозное, которое четко проявляется в церковном календаре, суточном и годовом циклах богослужения и церковных праздников.

В картинах мира, основанных на религиозном мышлении, обычно присутствуюта представленияа оа пространствах,аа которыеа можноа назвать

супердистальными, - о рае и аде [Касевич 2004:140]. Архетипом культуры

Церкви является райский сад. В религиозной ментальности важен

пространственный ориентир. В Христианстве - это ось Восток-Запад. И это

второе, метафорическое пространственное противопоставление. Третье

противопоставление - это свое - чужое пространство, так как объекты

оцениваются преждеаа всего с точкиаа зренияаа их

дружественности/враждебности.

В параграфе Особенности ментальности православных верующих выделяется и описывается ментальная категория, характерная религиозному сознанию, - протективность, которая анализируется, как религиозная составляющая менталитета и проявляется в речи.

Во всех религиях мира признаётся, что Бог - творец мира. Верующий человек убежден, что Бог присутствует в мире в каждый момент времени. Это временной аспект. Пространственный аспект обозначается термином вездеприсутствие, что обозначает пребывание Бога в любом месте. Следовательно, религиозное сознание дает уверенность в том, что мир не может существовать без Бога, что во всякий момент времени Бог его поддерживает в своем существовании и не оставляет ни на одно мгновение. Такое ощущение находит выражение в речевых формулах типа Все в руках Божиих, По Промыслу Божиему; Не оставь меня, Господи и многих других. Ментальную категорию, выражающую веру человека и его убеждение в том, что все свершается только по воле Божией, называем протективностью (от protector - защитник, покровитель), а единицы, соответственно, -протективами.

Анализ большого количества примеров позволил обобщить эти данные и предложить классификацию протективов по адресату, по значению и по структуре.

По адресату протективы бывают: господские {По Промыслу Божиему, Храни вас Господь, Божией помощи в делах), богородичные (Помолись Божией Матери), всесвятские (Все святые, молите Бога о нас; Помолись преподобному Серафиму или Сергию Радонежскому), ангельские (Ангел-хранитель, не оставь меня, Ангел все видит).

По значению протективы бывают: просительные (Господи, помилуй), благодарственные (Слава Тебе, Господи; Благодарю Тебя, Боже), свидетельские (Господь знает, Господь рассудит, Ангел знает), пожелательные (Бог в помощь, Ангела в дорогу, Милости Божией). Обычно протективы представлены этикетными формулами благодарности, приветствия, поздравления, прощания, например: Спаси, Господи; Во славу Божию, Да поможет вам Пречистая Дева и др.

Часто протективы представляют собой устойчивые словосочетания. В разговорной речи и в этикетных формулах они преобладают. Так, в диалогах

типа Как дела? Как спала? Как здоровье? Как съездил? ответной репликой часто бывает Слава Богу! (вариант Слава Богу за все), что соответствует значению хорошо, нормально, но при особой интонации и тембровом оформлении может обозначать не очень хорошо, есть проблемы, но это исходит от Господа; трудности тоже надо воспринимать смиренно и славить Бога. В этом значении чаще употребляется вариант фразы, а именно: Слава Богу за всё, то есть за всё хорошее и за всё плохое. Например: Идем к поезду, и он спросил: как жизнь? Я ответил, мол, слава Богу, плохо - болезни одолели. У православных все - слава Богу. И хорошо - слава Богу; и плохо тоже - слава Богу (Щербаков 2004:123).

Синтаксически протективы могут выражаться двумя способами. Во-первых, с помощью дополнительных и необязательных с коммуникативно-информативной точки зрения вставных или присоединительных конструкций. Например: До свидания, ангела хранителя. Вторая группа протективов функционирует в рамках дистрибуции, варьирования в одном и том же месте в структуре высказывания. Пожелание приятного аппетита является тому ярким примером: Приятного аппетита - Ангела за трапезой.

Основной способ представления протективности в речи - лексико-

семантический. Это дает возможность рассматривать протективность как

функционально-семантическую категорию интерпретационного плана,

имеющую полевую организацию своих средств по ядерно-периферийному

принципу.а Функционально-семантическое полеа протективности

(вероисповедания) характеризуется наличием общекатегориального значения и объединяет лексические словообразовательные, морфологические и синтаксические единицы на основе общей семантики.

Рассматривая протективность как ментальную категорию, можно определить, какие концепты отражают эти категории, как меняются концепты, общие для религиозного и атеистического сознания. Этому посвящен параграф Особенности описания концептов в религиозной сфере. Для религиозной ментальности основополагающими являются концепты Бог и вера, которые объединяют людей в разные вероисповедания. Следовательно, это - универсальные религиозные концепты. Далее в каждой религии выделяются собственные концепты, отражающие особенности того или иного вероучения. Анализируя богословские догматы, можно выделить основные концепты, образующие и составляющие концептосферу Православия. Такая концептосфера будет иметь сложную структуру, в которой выделяются: ядерные, околоядерные и периферийные единицы. К ядерным концептам, по нашему мнению, принадлежит Бог. К ядерному концепту Бог относятся околоядерные концепты церковь, любовь, милость, благодать, спасение и др. К периферийным - послушание, смирение, раб Божий, покаяние и т.д. Также расписываются околоядерные концепты, например, церковь. Ко второму ярусу этого концепта относятся концепты святость,а соборность,

апостольство, иерархия, к третьему - пастырство, икона, мощи, пост, молитва и др.

Во-вторых, некоторые концепты в христианском и атеистическом менталитете отличаются своим содержанием. Так, концепт любовь для православных это, прежде всего, любовь к Богу и ближнему в соответствии с евангельской заповедью. В такой любви истоки характерных этикетных обращений и финальных прощальных фраз в письмах: Возлюбленный во Христе ??; С любовью о Господе; С пожеланием творческих удач и любовью о Христе.

Отличия в содержании концепта в религиозном и атеистическом сознании проиллюстрируем на примере анализа концепта подвиг.

Лексема подвиг определяется как героический, самоотверженный поступок. В качестве основных семантических составляющих выделяются следующие: наличие опасности, отсутствие страха, способ осуществления поступка. В.И. Карасик считает, что фрейм подвига строится как модель ситуации, связанной с необходимостью спасения кого/чего-либо и большим риском для жизни человека, совершающего такой поступок [Карасик 1996: 4]. Такое толкование в целом соответствует определению СИ. Ожегова и отражает общепринятое представление о подвиге в языковом сознании современного русского человека {подвиг туриста, подвиг русских моряков и т.п.). Глагольные сочетания имеют ограниченную валентность: совершить подвиг, вдохновить на новые подвиги, прикоснись к подвигу. Подвиги совершают во имя жизни, во имя безопасности, ради спасения людей. Сочетаемость с именами прилагательными разнообразна {великий подвиг, бессмертный подвиг, трудовой подвиг, нравственный подвиг, космический подвиг). Но значение подвигов снижается, они мельчают, за них не всегда приходится платить жизнью {маленький подвиг). Как видим, в современном языковом сознании совершение подвига ограничено во времени. Это либо мгновение (закрыть собой товарища в бою), либо более-менее продолжительное, но все-таки ограниченное временными рамками действие (время боя, время войны, время блокады и т.п.).

В Словаре старославянского языка подвигъ имеет три значения: 1) соответствие др. греч. ???? борьба; 2) подвиг; 3) аскетическая жизнь, подвиг духовный; 4) агония [СтС 1999: 461]. В Материалах для словаря древнерусского языка И.И. Срезневского дается четыре значения слова подвиг: 1) движение; 2) стремление, старание; 3) борьба; 4) подвиг, великое и трудное дело [СДЯ 1958:2:1032]. В Полном церковнославянском словаре прот. Григория Дьяченко слово подвиг также возводится к греческому ???? со значением подвиг; борьба и другие гимнастические упражнения на полестре [ПЦСС 1998:2:439]. В Словаре В.И. Даля есть только одна словарная статья с заглавным словом подвигать, подвигнуть. Все дериваты даны внутри словарной статьи. Итак, значение подвигать - сдвигать, ссовывать, придвинуть, пододвинуть, подать вперед, двигая. Часы

отстали, подвинь стрелку вперед. II Црк. подвизать, подвигнуть в значении

побудить, заставить сделать что, поощрить, преклонить к чему. Что подвигло тебя на такой поступок. Затем в ряд приводятся имена существительные, обозначающие действие по глаголу: подвиганъе, подвизанъе, подвинутъе, подвигъ, подвижка. Как видим, ничего особенно героического нет. Для существительного подвигъ В.И. Даль приводит следующие значения: подвигъ, движение, стремление, путь, путешествие, поездка [ТСЖВЯ 1978:3:164]. Следовательно, внутренняя форма слова подвиг, его основная сема первоначально имела значение движения. Сема героического поступка появляется из второго значения слова подвиг -борьба, так как во время борьбы возникают условия для совершения доблестного и героического поступка. Именно это значение стало основным в современном русском литературном языке, а сема движения практически утрачена. У В.И. Даля даже с пометой црк. приводится только значение с семой движения - побудить, заставить сделать что-нибудь [ТСЖВЯ 1978:3:164]. В словарях, описывающих лексику церковной сферы, отмечается значение аскетического, духовного подвига, хотя и как второстепенное. В Словаре Православной церковной культуры Г.Н. Скляревской подвиг определяется как усилия, совершаемые человеком ради приближения к Богу (утверждение веры, обеты, посты, молитвы, отказ от жизненных благ, подавление страстей и т.п.) [ПСЦК 2000:183]. В этих значениях тоже прослеживается сема движения, но это в основном внутренние движения души, а если и активные поступки, то всегда совершаемые ради Бога, ради Христа, для спасения души. Часто это внешнее не-делание, как, например, подвиг столпничества или подвиг молчания. В отличие от мирского, сиюминутного подвига, религиозный подвиг длительный, растянутый во времени, например, 1000 дней и ночей молитвенного стояния на камне преп. Серафима Саровского, многолетнее затворничество или юродство многих святых. Усвоение Божиих дарований требует длительного испытания и усиленного подвига [Сафроний 2004: 183.].

В богословии подвиги различаются на внешние и внутренние, духовные и телесные. Виды телесного подвижничества: бдение, пост, ограничения в одежде, лишение себя постоянного и удобного крова, ношение вериг, поклоны. Отдельно выделяются подвиги мученичества и юродства. По качеству подвиги бывают чрезмерные и сверхъестественные: Святые отцы, несшие величайшие, выше природы человеческой, подвиги и не дававшие себе ни в чем ни малейшей поблажки, были, наоборот, очень снисходительны к другим [Варнава 1997:1:192].

В церковном представлении слово подвиг имеет еще значение труд, и Бог судит людей не по количеству трудов (подвигов), а по количеству усердия (Мк. 12:43-44).

Другой будет и глагольная сочетаемость, так как подвиг на себя принимают, своими подвигами можно просиять.

Встает вопрос, какой глагол употребляется для передачи значения совершение подвига, героического поступка! В современном русском литературном языке это возможно сделать с помощью словосочетания совершить подвиг, и такой поступок совершает герой. В церковной среде самым высоким считается подвиг мученичества, когда человек сознательно идет на подвиг, отдает все, что у него есть - жизнь, и таким образом он является свидетелем вечной жизни. Но в Православии есть и иная ситуация, когда человек принимает на себя подвиг, становясь подвижником.

В обыденном сознании подвиг совершает герой, и поступки его будут героическими. В православном религиозном сознании подвиг совершает подвижник. В СтС у этого слова есть только одно значение борец и синоним трудник. В СДЯ три слова: подвигодавьцъ - совершитель подвига, победитель; подвигоположьникъ - совершитель подвига, подвижник; подвижникъ - совершитель великого и трудного дела. В ПЦСС кроме слов подвижникъ и подвигоположникъ встречаем еще подвигоначальникъ -тот, кто открывает поприще, начинает подвиг. Причем значение слова подвигоположникъ отличается, это не только тот, кто совершает подвиг, а начальник и судья подвигов, т.е. Христос.

В.И. Даль разграничивает мирские и духовные подвиги в определении тех, кто их совершает. Подвижник - это тот, кто славен великими делами на каком-нибудь поприще; доблестный делатель; храбрый и удачливый воитель; // подвизающийся на пути веры и праведничества. Например: Великий подвижник христианства св. Владимир. Герой - это витязь, храбрый воин, доблестный воитель, богатырь, чудо-воин. Герой совершает внешний, видимый доблестный поступок. Подвижник совершает обычно невидимые миру подвиги, часто это незаметный ежедневный труд. В.В. Колесов считает, что в русской ментальности присутствуют два типа: герой и святой. Герой - это воплощение чести, Святой - совести. Признак героя -презрение к смерти, признак Святого - равнодушие к смерти. Герой -бесстрашен, Святой - бесстрастен [Колесов 2004:150-151]. Но паре герой -святой мирского сознания противостоит триада герой - подвижник -святой в религиозном. Герой и подвижник совершают свои подвиги на земле, но лишь некоторые из них прославляются и возносятся на Небеса. Герой и подвижник находятся на земле, а святой принадлежит Небу. Что ждет героя после совершения подвига? В миру - слава. И в большинстве случаев забвение со временем. В Церкви - прославление, причисление к лику святых и вечная память, так как имя прославленного святого включается в церковный календарь для вечного поминовения, создаются службы, жития, люди молитвенно обращаются к святому за помощью. История помнит единицы своих героев. Церковь поминает всех своих святых.

Таким образом, можно сделать вывод о том, как происходит семантическая трансформация концепта. В процессе функционирования значение слова развивается, дополняется новыми семами, обрастает новыми

значениями, присущими слову в разное время и в различных контекстах. Если доминантную сему составляют наиболее актуальные ассоциации, а периферические - менее значимые ассоциации, то при изменении сферы общения, основное и периферийное значения могут поменяться местами. Мы видели, как доминантная сема концепта подвиг - героический поступок, совершаемый человеком в экстремальных условиях, - заменяется в религиозной среде на длительный тяжелый, изнурительный труд, который возлагает на себя человек сам ради спасения и во славу Божию.

Говоря о проблемах описания речи верующих, необходимо добавить еще одну: описание соотношения языка общения и языка богослужения, поскольку до настоящего времени языком богослужения в Русской Православной Церкви является церковнославянский. Этой теме посвящен специальный параграф исследования.

Вторая глава Конфессиональная маркированность языковых уровней посвящена последовательному описанию особенностей языка верующих, проявляющихся в параллелизме мирского и сакрального в области фонетики, графики, орфографии, грамматики, словообразования, в основе которого лежит соотношение нормы, с одной стороны, и деархаизация и активизация церковнославянских грамматических категорий и форм, с другой.

В параграфе Конфессиональная маркированность фонетики описывается произносительные особенности в речи верующих, которые восходят к традициям церковнославянского произношения. Среди фонетических отличий, маркирующих речь православных верующих на русском языке, можно выделить отличия в области вокализма и консонантизма. Во-первых, сохраняются количественные и качественные характеристики безударных гласных, не происходит редукция этих звуков (усердные [мо]ления, [Бого]матерь). Во-вторых, произношение ударного [э] после мягких согласных и [ц] перед твердыми согласными, отсутствие лабиализации: [с 'эстры], [м 'эртвый], [отцэв]. В области консонантизма сохраняется произношение г-фрикативного в словах Бог, благо, благодать и т.д. По правилам чтения в церковнославянском языке необходимо побуквенное произнесение окончаний имен прилагательных мужского рода в форме родительного падежа единственного числа, этот навык переносится на русскую речь: свят[аго], церковно[го], боголюбив[аго]. Все перечисленные примеры не являются последовательными и регулярными. Но есть одна черта, которая наиболее ярко характеризует фонетические особенности, типичные для большинства верующих, это - акцентологические варианты.

К конфессионально маркированным чертам акцентных вариантов относятся слова церковнославянского происхождения. Известно, что место ударения ряда церковнославянских слов не совпадает с русскими аналогами, например: избавитель (цел.) - избавитель (рус), плотский - плотский и т.п. Верующие, читая церковнославянские тексты, в которых проставлено ударениеа (всеа надстрочныеа знакиа являютсяа обязательнымиа для

церковнославянского языка), регулярно присутствуя на службах, много времени проводят в церковнославянской языковой стихии, впитывают соответствующие нормы акцентологии и произношения. Такое литургическое произношение становится привычным, и слова с разными акцентными нормами в русском и церковнославянском языке чаще сохраняют церковнославянский вариант.

Для изучения соотносительных пар слов с совпадающим и несовпадающим местом ударения в церковнославянских и русских словах были проанализированы тексты Ветхого и Нового Завета, Псалтири, Часослова. При анализе мы столкнулись с трудностью определения соотносительной пары, так как выписанные слова находились в различных отношениях друг с другом и не всегда сохраняли тождество морфолого-словообразовательной структуры, грамматического и лексического значения, либо различались формообразовательными аффиксами. Были выделены следующие группы соотносительных пар:

отличающиеся только графико-орфографическим обликом: шъ - мир, к caнa - келья;
отличающиеся местом ударения и графикой: кром'в - кроме, искони -искони, х^лити - хулить; йзЕЛвитель - избавитель; cvaiboaz - символ;
отличающиеся местом ударения и лексическим значением: восхитити (поймать, отнять, украсть) - восхитить (привести в восхищение);
отличающиеся местом ударения и оттенками лексического значения:

нлрочитыиа (особенноа важный,а замечательный)а -а нарочитый

(выспренний, надуманный); бона (запах) - вонь (неприятный запах);

Хаа отличающиеся разными словообразовательными аффиксами и местом

ударения на разных слогах: злфититель - защитник, рыклрь - рыбак.

В результате анализа языкового материала приходим к выводу, что следует различать орфоэпическую ошибку, нарушающую норму современного русского литературного языка и вариантное употребление орфоэпических церковнославянизмов при наличии церковнославянско-русских соотносительных пар, что является характерной чертой религиолекта. Иногда присутствуют оба варианта, но их семантика в этом случае различается, например: ит. воздух и церк. воздух (четырехугольный плат, которым покрывают священные сосуды).

В параграфе Графическая и орфографическая маркированность текстов религиозной сферы объектом описания являются графические и орфографические особенности оформления текстов в церковной среде.

Наиболее яркой графической приметой текстов религиозной сферы является использование церковнославянского шрифта или стилизованного

под церковнославянский. Особенно это проявляется при цитировании Священного Писания, книг отцов и учителей Церкви. Нами отмечено четыре вида графико-орфографического оформления текстов разных жанров и типов:

цитата из Священного Писания полностью приведена на церковнославянском языке;
в цитате используется церковнославянская буквица, сохранена грамматика, но не употребляется диакритика, слова выведены из-под титла, иногда отсутствуют Ъ и Ь;
используется гражданская буквица, отсутствует диакритика, но сохраняется церковнославянская грамматика и Ъ. Чаще всего так издаются современные молитвословы. Иногда используются только один знак ударения;
цитата из Священного Писания приводится по синодальному переводу на русском языке.

При переиздании церковнославянских текстов в современной графике и орфографии сохраняется лексика, грамматика и синтаксис оригинала. Так возникают гибридные тексты: Господи Боже наш, в Негоже веровахом, и Егоже имя паче всякаго имене призываем, даждъ нам, ко сну отходящим, ослабу души и телу, и соблюди нас от всякаго мечтания, и темныя сласти кроме; у стаей стремление страстей, угаси разжжения восстания телеснаго (Современный молитвослов).

Следующая графическая особенность - функции курсива и полужирного шрифта в религиозных текстах. Они выполняют не только выделительную функцию, но могут различать разные типы информации. Кавычки используются реже, чем в общеупотребительном русском языке, так как цитирование Библии не сопровождается заключением цитаты с двух сторон в кавычки. Функцию обозначения цитаты берет на себя курсив.

Активизация православной печати характеризуется неупорядоченностью орфографического оформления многих слов, вольной трактовкой некоторых существующих правил. Особенно частотны следующие случаи орфографической вариативности: написание имен собственных (Елисавета, Татиана, Даниил); написание ряда слов (келлия, болярин, седмъ); написание окончаний им. сущ. 3 скл. в форме тв. п. ед. ч. (кровию, совестию, помощию); написание имен прилагательных (Божия, вражия); написание ударных окончаний имен прилагательных в форме им. п. ед. ч. (Старец ответил: Они не услышат, Владыка святый); слитное написание частицы же в соответствии с церковнославянской традицией (егоже); употребление прописных букв. В текстах религиозного содержания заметно больше слов, написанных с прописной буквы, что объясняется процессом онимизации некоторых апеллятивов в церковной лексике по богословским причинам. Это касается таких слов, как крест, тело, древо, собор, церковь, сын, мать, царь, отец, а также имен прилагательных и местоимений, относящихся к Иисусу

Христу, Божией Матери, Святой Троице: Крест Христов, Древо Крестное, Тело Христово, Сын Божий, Царь Небесный; Святая Троица.

В православной печати отмечается написание приставки без- во всех позициях (безценный, безкорыстный, безплатный, безсовестный, безпрекословно, безчинство, безследно). Особенность правил правописания приставок на з определяется их первоначальным безъеровым написанием, то есть отражением произношения. В XVII веке устанавливается узуальная норма, по которой с в приставках пишется перед глухими согласными. Эта норма фиксируется в грамматиках XVIII-XIX веков. Написание приставки без- перед звонкими и перед глухими согласными закрепляется в первой четверти XIX века. Позднее это правило стало отражаться в грамматиках Н.И. Греча 1834 г. и А.Х. Востокова 1853 г. Есть современные издания, в которых правило написания приставок на з, существовавшее в дореформенной орфографии, соблюдается последовательно. Но это скорее исключение, чем правило. Чтобы избежать написания приставки бес-, авторы одного объявления даже написали так: Безоплатную экскурсию по монастырю проводят монахи. Сбор возле собора в 14.00 и 16.00.

В параграфе Грамматическая маркированность текстов религиозной сферы отмечаются некоторые особенности, характеризующие речь верующих, например, деархаизация и актуализация ряда грамматических форм имен существительных (звательная форма, архаические флексии), имен прилагательных (архаические флексии, степени сравнения), местоимений, глаголов (архаические формы прошедшего времени, формообразование от церковнославянских основ, особенности образования причастий).

В речи православных верующих встречаются церковнославянские падежные окончания. Часто это сигнализирует о цитации. Случаи немногочисленны, слова и грамматические формы обычно повторяются, становятся своеобразными клише. Например: На просьбу подруги-студентки сесть во время контрольной работы рядом, чтобы помогать друг другу, девушка отвечает: Не надейтесь на князи, на сыны человеческие, ибо в них несть спасения (Зап. 2004); Ангел Господень, осияв старца светом своих крыл, перестал быть видимым (Зап. 2005).

Анализ показывает, что в православном социуме также наблюдается смешение предлогов и использование некоторых из них в устаревшем значении. Прежде всего, это касается предлога о, который в современном русском языке употребляется с В.п. и П.п. Винительный падеж с предлогом о имеет объектно-обстоятельственное и количественное значение. Предложный падеж с предлогом о имеет объектное значение. В церковнославянском языке этот предлог имеет гораздо больше значений и соответствует современным предлогам вокруг, в, около, для, на, пред, через, с, за, при, к и т.д. В древнерусском языке значений предлога о также было больше, и они отличались от современных. В православном среде предлог о часто употребляется в значении внутри кого-н., чего-н. Чаще всего такое

значение встречается в словосочетаниях с одним из наименований Господа: возлюбленный о Господе, братья о Христе и т.п. Например: Дорогому ?., нашему о Христе брату; Мира и радости о Дусе Святем в благословенные дни Пасхи Христовой Вам и всем Вашим родным и близким и т.п. Такое употребление предлога о поддерживается переводами Священного Писания на русский язык: Все хотящие благочестно жить о Христе Иисусе, гонимы будут (2 Тим. 3, 12). Употребление предлога о в устаревшем значении внутри чего-н., кого-н. в церковной литературе может привести к неверному с точки зрения богословия толкованию. Например, в 84 псалме есть фраза: Услышу, что речет о мне Господь Бог (Пс. 84, 9). Многие новоначальные воспринимают ее значение так: Что думает обо мне Бог. Истинный смысл фразы иной: слово Божие звучит внутри, в душе верующего человека, вот что важно слышать и услышать. В противном случае, можно подумать, что Господь говорит обо мне. Причину вариативности употребления предлогов о на в и последующего их смешения

Б.А. Успенский объясняет тем, что предлог о (w) достаточно последовательно

заменялся на предлог в никоновскими справщиками. В речи современных верующих встречаются оба предлога: возлюбленный о Господе, дорогие братья и сестры во Христе. Есть и шуточные стилизованные примеры: Сей перл, я думаю, будет дорог возлюбленным братьям и сестрам о филологии (Зап. 2006).

Анализируя особенности парадигматики имен прилагательных в речи верующих, отмечаем, что все они связаны с влиянием церковнославянского языка. В нашей картотеке многочисленны следующие случаи употребления церковнославянских форм: 1) именительного падежа множественного числа полного прилагательного женского рода: Старец почитал Царя-Мученика, в келье находились Его честныя иконы, одна из которых мироточила (Зап. 2003); 2) родительного падежа единственного числа полного прилагательного мужского рода: Сеятаго Евангелия, Честного животворящаго Креста, благодать Сеятаго Духа; 3) сохранение флексий у полных прилагательных среднего рода во множественном числе: Ну, как твоя диссертация, многая ета или вечная память? (Зап. 2006).

Для речи верующих характерно использование притяжательных местоимений на -ов/-ев, -ень: адов, Христов, антихристов, Господень. Обычно такие прилагательные встречаются в устойчивых словосочетаниях, которые регулярно воспроизводятся как клишированные термины: гроб Господень, врата адовы, Рождество Христово, притчи Соломоновы, сила Христова, заповеди Христовы и т.д. Например: Не подражай Хаму, сыну Ноееу, который, увидев наготу отца своего, оповестил о том братьев (арх. Кирилл Павлов).

В речи православных верующих обращает на себя внимание использование архаических форм личного местоимения 1 л. И.п. ед.ч. аз иЗ.

. Р.п. ж.р. у нея и притяжательного местоимения ея. Например: Кто не сделал сегодня домашнее задание? -Аз грешный (Зап. 2002).

В православной среде часто можно услышать краткие формы винительного падежа личных местоимений мя, тя, ны, вы, возвратного ся что обусловлено влиянием церковнославянского языка: Ты на мя не смотри, ты на ся взгляни, свои грехи считай (Зап. 2004).

Специфика морфологического строя языка верующих, по верному замечанию О.А. Прохватиловой, лопределяется особенностями функционирования глагольных форм [Прохватилова, 2006:77]. Первая особенность связана с употреблением церковнославянских глаголов, например: прияти вм. принимать, чтити вм. почитать, напояти вм. напоить: Кто пришлет экзамен у сего отрока? (Зап. 2004); Матушка Ксения Петербургская чтилась святою православным народом задолго до ее официального прославления (Зап. 2001).

Временная система церковнославянского языка, как известно, имела сложную структуру прошедших времен. Формы аориста и имперфекта встречаются не только в проповедях священников в цитатах, но по аналогии такие формы образуют и миряне, чаще учащиеся православных учебных заведений, изучающие церковнославянский язык. Например, диалог двух студентов, выходящих из трапезной: - Ну, как ты себя чувствуешь? М-м объядохся, опихся (Зап. 2004). В нашем материале зафиксированы также примеры употребления церковнославянских форм настоящего времени: Когда экзамен по литургике? - Не еем ничесоже (Зап. 2006). Подобная стилизация обычно носит шутливый характер, о чем свидетельствует ошибочное употребление окончаний. Например: Ну как ты, жива? - Ой, устала, уже не могу переводить. - Я тоже еле можаху (Зап. 2004).

Наиболее ярко архаические элементы глагольной системы проявляются при образовании причастий. Так, от глагола читать образуется форма страдательного причастия настоящего времени чтомый. Регулярно используется суффикс -енн- при образовании страдательного причастия прошедшего времени от глаголов убить, избить, а не привычный современному человеку суффикс -т-: убиенный, избиенный вместо убитый, избитый. Например: Эта книга о последних месяцах жизни Царской Семьи, от безбожной власти убиенной (Зап. 2004).

В речи верующих встречаются глагольные формы типа спасаяй, живый, которые современным языковым сознанием расцениваются как деепричастие или прилагательное, но в церковнославянском языке являются действительными причастиями настоящего времени, что вносит смущение при восприятии устных и письменных текстов нецерковными людьми и приводит к смысловым ошибкам. Самый известный пример - начало 90 псалмаЖиеый в помощи вышняго. Другой пример: Спасаяй да спасает свою душу (о. Николай Гурьянов, 2001).

Отличительной грамматической чертой является употребление архаичной звательной формы. Употребление звательной формы при создании новых богослужебных текстов на церковнославянском языке поддерживает и закрепляет в сознании верующих существование этого грамматического элемента в формоизменительной парадигме. Анализ современных гимнографических текстов, написанных на русском языке, свидетельствует о том, что звательная форма последовательно употребляется при обращении, нарушая грамматическую норму, но сохраняя традицию. Причем, в звательной форме употребляются не только имена собственные, но и неодушевленные имена нарицательные, такие как стено, правило, образе, защито, реко, трапезе, похвало, теплото, столпе, лампадо, камене, ниво, мосте и многие другие. Эти апеллятивы выполняют оценочную функцию, входят в состав многокомпонентных хайретизмов.

В настоящее время церковнославянская грамматическая форма обращения отмечается в религиозной среде вне богослужения в разных ситуациях устной и письменной речи: Отче, благослови; Досточтимый владыко\ Обращаюсь к Вам с прошением...; Дорогой, родной мой отче Владимире! (Частное письмо). В русских текстах, посвященных православной теме, грамматические формы вокатива могут быть заимствованы из церковнославянского языка как устойчивые словосочетания (Царю Небесный; О, Всепетая Мати; Ангеле-хранителю), могут возникать по аналогии (Раю, мой Раю), ибо соответствовать современной норме. В одном и том же тексте могут встречаться все варианты. Частотны случаи, когда в многокомпонентной формуле вокатива только один элемент употребляется в звательной форме: Батюшка Николае, моли Бога о нас; Угодниче Божий, старец Николай, моли Бога о нас, грешных (Зап. 2004);

При употреблении слов владыко, отче часто бывает гиперкоррекция: ошибочное употребление звательной формы там, где должен быть закономерный именительный падеж, поскольку нет обращения. Например: Когда владыко придет?; Отче уже звонил? Этот факт свидетельствует о недостаточном знании истории и грамматической функции этой формы и подсознательном желании маркировать свою речь.

Таким образом, грамматические церковнославянизмы становятся важной приметой религиолекта.

Основной тезис следующего параграфа Особенности словообразования в речи православных верующих можно сформулировать так: модели и способы словообразования, деривационные форманты в речи верующих в целом соответствуя литературной норме, имеют характерные отличительные особенности. Прежде всего, это разнообразные и многочисленные словообразовательные церковнославянизмы, известные в истории русского языка, но затем перешедшие в разряд историзмов, а в последние годы вновь активизировавшиеся в православной среде (духовничество, делание, трудник,аа братчик,аа милосердец,аа болезноватъ,аа соделание,аа сораспинатъся,

преславный, возблагодарить, испросить и т.д.). По аналогии с существовавшими словообразовательными моделями в настоящее время появляются неологизмы, ставшие приметой речи православных верующих (захожане, расцерковляться, запоститься). Анализ словообразовательных моделей позволяет выделить аффиксальную синонимию, характерную для православного социолекта и объясняющуюся сосуществованием современных и архаичных префиксов и суффиксов (благодарность -благодарение, молитва - моление, поверить - уверовать).

В современном православном религиолекте активны сложные слова, которые классифицируются по нескольким параметрам: частям речи, источнику и времени происхождения, тематическим группам и способам образования (пустынножителъствоватъ, благосотворить, празднословить, неправдоглаголатъ, животворить, приснопоминатъ). Большинство из них возникло в результате перевода богослужебных книг на церковнославянский язык путем калькирования. Этот процесс продолжается и в настоящее время (богопросвещенный, облагодатствованный, любочестие, требоисполнителъ, жеслово, духоподъемный, местнохрамовый, святогробец).

В религиозных текстах субстантивация - одна из самых активных словообразовательных особенностей. Как и многое другое, церковнославянский язык перенял этот способ словообразования у греческого языка, что находит отражение и в речи современных православных верующих {викарный, одержимый, прославленный).

Аббревиация относится к компрессивным моделям словообразования. Аббревиатуры и сокращения, как и словарный состав языка в целом, сохраняют особенности социокультурных, религиозных правил, традиций, что свидетельствует о преемственности национального менталитета. Сокращения, принятые в Библии и при ее цитировании, - яркий пример такой преемственности. Во-первых, возможно сокращение только ключевого слова в устойчивом словосочетании: Авд. - Книга пророка Авдия. При чтении такого рода сокращений нельзя раскрыть только сокращенное слово, следует полностью произнести все словосочетание, являющееся устойчивым. В данном случае сокращение функционирует как письменный вариант многословного наименования. Во-вторых, прослеживается типология моделей сокращений по тематическим группам. Так, сокращение наименований благочинии соответствует модели прописная согласная буква + строчная согласная без финальной точки: Вс - Всехсвятское благочиние. Сокращение наименований чинов святости соответствует модели изъятия гласных: блгв., блж., свт. и др. Встречается древний способ сокращения методом контрактуры: мц - мученица. Сокращение наименований Соборов святых обычно идет по модели усечения атрибутива: Афон. - Собор Афонских святых. В-третьих, прописные и строчные буквы различают омонимичные аббревиатуры: О. - октябрь, о. - отец. В-четвертых, в литературном языке есть удвоенные графические сокращения для

обозначения множественного числа, но это всегда только однобуквенные графические сокращения типа гг., вв. В православном социолекте обычны и многобуквенные сокращения (бессрр. - бессребреники).

В четвертой главе Конфессиональная маркированность лексики подробно анализируется терминологическая и нетерминологическая религиозная лексика, проблемы лексического значения, особенности коннотативных значений в православном социолекте. Рассматриваются вопросы полисемии, синонимии, антонимии, паронимии в языке православных верующих.

Терминологическая лексика может быть классифицирована по источнику распространения, по происхождению, по богословским дисциплинам. Богословие сформировало собственную терминологию. Имея тысячелетнюю историю, богословие как наука включает в себя такие научные дисциплины, как догматика, патристика, нравственное и сравнительное богословие, герменевтика, аскетика и т.д. Этим объясняется сложность составления полного современного религиозного лексикона. В настоящее время наблюдается два противоположных процесса: терминологизация и детерминологизация религиозной лексики. Первый - это переход узуальных единиц в терминологические (служба, отец), второй - переход религиозных терминов в просторечие путем метафорического употребления (Вчера депутаты Единой России осеятились в проруби). Богословская терминология и религиозная лексика относятся как часть к целому. Это -термины, которыми оперирует теология как наука.

Религиозная лексика включает в себя помимо богословских терминов обиходную религиозную лексику нетерминологического характера. Нетерминологическую богословскую лексику составляют общелитературные лексические единицы, историзмы, архаизмы, заимствования, активное употребление которых придает своеобразие и отличительный характер речи верующих: вразумляться, прегрешение, попущение, подвизаться. Так называемая возвращенная лексика неоднородна. Выделяется несколько групп в зависимости от значения в узусе и в православном религиолекте. Во-первых, это семантически трансформированные церковнославянизмы, которые в настоящее время употребляются с измененным значением (благоверный). Вторая группа слов возвращенной лексики - лексемы, до недавнего прошлого помечаемые в словарях как историзмы, ибо вовсе не включаемые в словники (клир, причт, требы, просфора, рипида). К третьей группе относится лексика, помечаемая по хронологическому принципу как устаревшая (благочинный, жертвователь). В этой группе лексики произошло восстановление первоначальных и основных значений слов.

При описании религиозной лексики разграничиваются богословские термины и религиолектизмы. У последних есть эквиваленты в современной русской речи, но говорящий в конкретной коммуникативной ситуации выбирает лексическийа илиа грамматическийа церковнославянизм,а который

становится религиолектизмом. Так ряса, аналой, зачало, благочиние - это термины, а трапезная, новолетие, труждатъся - религиолектизмы, которые соответствуют общеупотребительным словам столовая, Новый год, трудиться. Слово, переходящее в разряд религиолектизма, иногда приобретает новое лексическое значение, устанавливает новые связи с синонимами и антонимами, получает другое коннотативное значение.

Специальный параграф посвящен особенностям полисемии в речи православных верующих. Например, лексема отчитывать вместо привычного значения "ругать" в православной среде имеет также значение "изгонять бесов с помощью специальных молитв". В православном религиолекте многие синонимы соответствуют как критерию взаимозаменяемости в одном и том же контексте, хотя иногда со стилистическими нюансами, так и критерию одинакового (почти одинакового) толкования синонимов благодаря совпадению денотатов (например: елей-масло).

Анализируя синонимию, выделяем три группы, которые классифицируются по следующим соотношениям: 1) лексические единицы, одна из которых принадлежит литературному языку, а другая - религиолекту {неделя - седмица, надежда - упование); 2) лексические единицы, обе принадлежащие религиолекту (литургия обедня, агапа - трапеза, викарий - благочинный).

Синонимы, встречающиеся в церковной сфере, выстраиваются в синонимические ряды, компоненты которых могут быть стилистически маркированы и могут определять регистры речи (экзорцизм - отчитка -изгнание бесов). Иногда один из синонимов выражает градуальность: грех -прегрешение, борьба - борение. Последнее слово в каждой паре имеет меньшую степень проявления качества.

Синонимические пары в православном религиолекте делятся на разные группы. Классификация может проводиться по разным принципам: по происхождению лексем, по сферам употребления (книжные - разговорные, терминологические - обиходные), по стилистическим признакам.

По происхождению лексемы синонимы можно сгруппировать

следующим образом. Во-первых, одно слово заимствованное, другое -

славянское. В среде верующих бытуют оба слова, первое из которых

является богословским термином, второе - общеупотребительным (агиасма -

святая вода, хиротония - рукоположение). Вторая группа - это

синонимическая пара, в которой одна единица церковнославянского

происхождения, а другая - русского (благоволение - отрада, бремя - ноша).

Третья группа - это синонимическая пара (ряд), каждая единица которой

славянскогоа происхожденияа (преставление - успениесмерть,

прикладываться - целовать, кара - наказание). Четвертая группа включает в себя устойчивые словосочетания и разные фразеологические единицы (одр -смертное ложе, монахиня - невеста Христова).

Семантическая системность в лексике ярко проявляется в синонимии и в антонимии. Если синонимия выражает семантическую эквивалентность, то антонимия - семантическую противоположность, которая в лексике реализуется с помощью антонимов, конверсивов, случаев энантиосемии. Л.А. Новиков выделял особую группу прагматических антонимов, под которыми понимается такой класс антонимов, в которых противоположность выражается не чисто семантически, а путем частого образного употребления в речи взаимно противопоставляемых лексических единиц: земля - небо, рай - ад, душа - тело, ум - сердце и т.д. [Новиков 1982: 250]. Если в узусе такие прагматические антонимы редки, то в речи верующих их употребление весьма частотно (Здесь явно стирается грань между Церковью и миром, Божеством и Его творением, сакральным и профористическим, внешним).

В религиозной сфере встречаются факты семантической противоположности лексем, которые не являются прямыми антонимами в общеупотребительном языке: грех - покаяние (как способ освобождения от греха). Собственные антонимы немногочисленны в рамках религиолекта (анахореты - киновиты, акривия - икономия).

Религиозные тексты характеризуются контактным употреблением антонимов, такая частотная встречаемость в тексте может рассматриваться как религиолектная особенность на синтагматическом уровне. Например: Дева и Матерь - это чудо чудес, каким не может хвалиться никакая другая вера, кроме веры христианской, в которой это таинство есть начало и конец таинств (свт. Илия Минятий). Здесь помимо антонимов начало -конец есть еще пара Дева - Матерь, в которой противопоставлено значение девственница-недевственница. В данном примере эта противоположность снимается. Оба слова переходят в разряд ситуативно-контекстуальных синонимов, так как обозначают не два денотата, а один.

Параграф Церковнославяно-русские лексические параллели и проблема омонимии посвящен сравнению церковнославянской и русской лексики, как источнику межъязыковой омонимии, вызывающей сложности при восприятии текстов на религиозные темы. Во-первых, это церковнославянские слова, полностью совпадающие по значению с русскими словами, например: погост, память, мгла, добро, думать, день. Во-вторых, церковнославянские слова: вкупе, туга, туне и т.п. Они распознаются как незнакомые, их значение определяется по словарю. Наиболее трудными для восприятия оказываются слова третьей группы, которые кажутся похожими в церковнославянском и русском языке. К ним относятся церковнославянские слова, которые частично или в некоторых своих значениях совпадают с русскими словами (держава, вина). Четвертую группу составляют церковнославянские слова, которые только графически совпадаютаа с

русскими, но имеют другое лексическое значение (цел. возмЙ^кшс значит волнение,а а рус.а возмущение - сильный гнев).аа Ва пятую группу входят

церковнославянско-русские омоформы (цел. вы'н^ - наречие со значением

всегда, во всякое время; рус. выну - форма 1 л. ед.ч. наст. вр. от глагола вынуть). Последняяаа групп -аа слов саа противоположнымаа значением.

Например,аа цел.аа прелестьаа -а заблуждение,аа прельщениеа - рус.аа прелестьа -

очарование, обаяние, привлекательность и др.

Возникает вопрос о лингвистическом статусе таких пар. С исторической точки зрения, слова, заимствованные русским литературным языком из церковнославянского языка, претерпели различные семантические преобразования. На протяжении времени происходила внутренняя эволюция значений, развивались переносные значения, изменялась эмоциональная окраска слова. При этом нередко эти изменения были вызваны влиянием древнерусского или иностранных языков. В результате слова церковнославянского языка и современного русского, схожие по произношению и написанию, имеют разные, а иногда и противоположные значения.

В православном религиолекте лексические явления, относимые в целом к омонимии, подразделяются на несколько групп: церковнославяно-русские лексические параллели, омонимы в церковнославянском языке, омонимы в православном религиолекте и появление омонимии в современном русском литературном языке при учете религиозного компонента в структуре лексического значения ряда слов.

В православном религиолекте выделяются собственные пары паронимов {догма - догмат, мирный - мирской, преставление - представление, патриархия - патриархат), описываемые в отдельном параграфе.

Речь современных православных верующих характеризуется также появлением неологизмов и окказионализмов, которые обычно образуются по продуктивным в современном русском языке словообразовательным моделям: местнохрамовый, любострадание, веригоносный, святорусский, многораспятый, послекрещальный, управославиться. Окказиональное словоупотребление - это, во-первых, проявление того, как осваиваются религиозные реалии после семидесятилетнего периода атеизма. Во-вторых, поиск новых способов номинации религиозных предметов, явлений, процессов в соответствии со словообразовательными тенденциями современного русского языка. В-третьих, средство оценки, проявление экспрессии, стилистическая характеристика речевого высказывания.

Лексика православного религиолекта характеризуется следующими чертами: активизацией церковнославянизмов, возвращенной лексикой, появлением слов с измененным коннотативным значением, деатеизацией определенной лексико-семантической группы, семантической деривацией и семантической трансформацией. В православной среде активно используются различные средства, представляющие лексическую систему: полисемия, синонимия, антонимия, омонимия, паронимия. Встает вопрос о

расширении и дополнительном описании полисемии и омонимии в современном русском литературном языке после возвращения религиозной лексики в активный состав.

Таким образом, исследовав фонетические, лексические и грамматические особенности речи верующих, выделяем особые единицы религиолектизмы, под которыми понимаем такие единицы разных языковых ярусов, которые находятся в отношениях свободной дистрибуции с соответствующими единицами узуса и характеризуют речь носителей данного религиолекта.

Пятая глава Структурно-семантический анализ сакральной ономастики выделена в самостоятельный раздел не случайно. Занимая важное место в национальной картине мира, ономастика представляет собой яркий историко-культурный феномен.

В реферируемой работе впервые делается попытка системного описания всех разрядов имен собственных, составляющих ономастическое поле со значением святости, проводится структурно-семантический анализ именной формулы, представлены основные способы номинации единиц данного поля. Теоретической базой исследования послужили работы в области ономастики Н.Ф. Алефиренко, Е.Л. Березович, В.Д. Бондалетова, Н.В. Васильевой, Л.А. Введенской, М.В. Голомидовой, Ю.А. Карпенко, Г.Ф.Ковалева, Е.С. Отина, М.Э. Рут, А.В. Суперанской, В.И. Супруна, СМ. Толстой, В.Н. Топорова, Н.В. Подольской, О.И. Фоняковой и других.

Сакральный ономастикой изучался до настоящего времени фрагментарно. Больше всего исследований посвящено сакральной топонимике (М.В. Горбаневский, В.Я. Дерягин, А. А. Минкин, И.И. Муллонен, Н.М. Теребихин, М.А. Тяботов и др.) и именам святым (В.И. Супрун, Б.А. Успенский, В.Н. Топоров, А.В. Юдин). Немногочисленные работы частично описывают номинации Богородичных икон (Л. Д. Самохвалова).

В.Н. Супрун выделяет у русских антропонимов сакральную сему, справедливо объясняя это тем, что после крещения человек получает новое имя, которое может звучать так же, как и прежде, но наполняется новым содержанием [Супрун 2000:28-29]. Сакральная сема может наличествовать у некоторых имен собственных (антропонимов, топонимов) и являться одной из основных у других (теонимов). В совокупности все эти имена собственные составляют сакральный ономастикой, который представлен несколькими разрядами агионимов. Собственно к сакральному ономастикону относятся: теонимы, агиоантропонимы, агиотопонимы, иконимы, эортонимы, экклезионимы.

Анализ всех разрядов агионимов отражает картину мира верующего человека, его систему ценностей. Агиоантропонимы занимают центральное место в религиозной модели мира. Выход на картину мира осуществляется путем выявления основных семантических полей, в которые вписываются

различные агионимы и их дериваты: пространство, время, праздник, храм, предметы и т.д.

В параграфе Номинация святых в русской православной традиции дается определение агиоантропонима, под которым понимается апеллятивно-антропонимический комплекс, служащий для номинации прославленных христианских святых. Многокомпонентный состав агиоантропонима включает в себя как обязательные, так и факультативные элементы. Основная модель агиоантропонима минимум двухкомпонентна: чин святости + имя (апостол Фома). Таких примеров немного, в основном они относятся к ветхо- и новозаветным лицам и святым, прославленным в первые века христианства. Чаще встречается трех- или четырехчленная структура агиоантропонима: чин святости + имя + дифференциатор. В качестве дифференциатора могут выступать номинаторы, дескрипторы, локализаторы, агномены, когномены, титулы, этнонимы. Выделяются следующие модели:

чин святости + имя + номинатор: прп. Косма отшельник, мученик Феон волхв; мученик Конон градаръ, преподобный Пимен постник;
чин святости + имя + дескриптор: св. Василий Великий, сет. Вонифатий Милостивый, прп. Арсений трудолюбивый;
чин святости + имя + локализатор: праведный Иоанн Кронштадтский, преподобная Феодора Цареградская.
чин святости + имя + агномен: священномученик Игнатий Богоносец, великомученица Анастасия Узорешителънща;
чин святости + имя + когномен: святитель Игнатий Брянчанинов, священномученик Серафим (Чичагов).
чин святости + имя + этноним: прп. Максим Грек, св. Максим Перс.
чин святости + имя + государственный титул или церковная должность + окализатор: благоверный князь Даниил Московский; Святитель Анатолий, патриарх Константинопольский;
чин святости + имя + агномен + титул/должность + локализатор: святитель Григорий Двоеслов, папа Римский.

Функции дифференциаторов хорошо видны при сравнении наименований тезоименитых святых (святитель и чудотворец Николай, епископ Мир Ликийских; равноапостольный Николай, архиепископ Японский; страстотерпец Николай II Александрович, император Российский; блаженный Николай, Христа ради юродивый и т.д.).

Под иконимами понимаются имена собственные, обозначающие наименование икон. Этот тип онимов, на первый взгляд, находится на периферии ономастики. Но при внимательном описании сакрального ономастикона выясняется, что иконимы являются ономаосновами для других групп имен собственных, например, для названий храмов и церковных праздников. Основная классификация икон построена на принципе почитаемогоа иа изображаемогоа объекта.а Выделяютсяа следующиеа группы

икон: иконография Святой Троицы; иконография Спасителя; Богородичная иконография; иконография Страстного цикла; иконография Господских праздников; иконография святых и сил бесплотных. Каждая из этих групп содержит собственную классификацию на типы, подтипы и варианты.

Следующая группа агионимов - экклезионимы. Ономастический формуляр наименования храмов и монастырей многокомпонентен. Каждая из его единиц семантически и богословски значима. Структуру полного наименования храма или монастыря составляют основные и дополнительные компоненты. Ядерной единицей является престольный номинатор, то есть та лексема, которая обозначает в честь какого праздника или святого освящен престол храма. Дополнительными компонентами являются разные дополняющие, уточняющие и дифференцирующие элементы. Дифференциаторами чаще всего служат топонимы, указывающие на место расположения храма. В больших городах такие дифференциаторы часто необходимы. Например, в Москве насчитывается более 40 храмов, освященных в честь святителя Николая, архиепископа Мир Ликийского, 12 -в честь св. Георгия Победоносца и т.д.

Анализируя древние источники, видим, что первоначально храмы и обители освящались во имя Спасителя или Пресвятой Владычицы Богородицы и именовались Спасскими и Владычными. Позднее появляется тенденция именовать храмы по Господскому или Богородичному празднику (Преображенский, Зачатьевский) или по святому, в честь которого освящен главный престол (Кириллов, Симонов). Последней по времени является практика наименования храмов в честь чтимых Богородичных икон (Владимирский, Иверский, Казанский, Смоленский).

Наименование храмов и монастырей несколько различается, так как в формулу монастыря добавляется обязательный дифференциатор, указывающий, мужской это монастырь или женский. В названиях некоторых монастырей встречается лексема ставропигиалъный, что означает прямое подчинение патриарху (Богородще-Рождественский ставропигиалъный женский монастырь).

Некоторые монастыри называются аврами, другие - подворьями, пустынями, что помогает определить статус монастыря. Так как на территории монастырей обычно находится несколько храмов, то название монастырю дается по посвящению главного монастырского собора. Характерны следующие модели номинаций монастырей:

престольный номинатор: Казанский Крестовоздвиженский;
престольныйаа номинатораа +аа имяа аоснователяаа илиаа подвижника: Авраамиев Богоявленский, Спасо-Андроников;
престольный номинатор + топоним: Александров Свирский, Соловецкий Преображенский, Варламов Хутынский;

престольный номинатор + имя основателя + топоним: Свято-Троицкий Александро-Свирский, Живоначалъной Троицы Антониево-Сийский, Задонский Свято-Тихоновский Преображенский;
имя основателя + топоним: Иосифо-Волоцкий, Паисиево-Галичский, Нило-Столобенская пустынь.

Можно проследить историю наименования того или иного храма, выявить культурно-богословские предпосылки появления новых типов наименований. Важно отметить, что в наименованиях храмов и монастырей сохраняется утраченная древняя топонимика русских городов.

В следующем параграфе анализируются эортонимы, под которыми понимается разновидность хрононима, но обозначающая церковные праздники, обычно не соответствующие календарным суткам. Краткая история церковных праздников помогает лучше понять постепенное формирование структуры номинативной формулы эортонимов.

Церковные праздники делятся на группы: Господские (Рождество Христово, Пасха, Сретение); Богородичные (Успение, Благовещение); в честь святых. В этой группе выделяется две подгруппы: персональные памяти (сет. Феодсия), а во вторую - соборы (Собор Соловецких святых).

Ядерные слова в формулах наименований праздников - это в основном отглагольные существительные, обозначающие важные события, в честь которых установлен праздник: обретение, положение, явление и т.д. Апеллятивы Покров, Введение, Похвала, Знамение, Обрезание и другие подверглись онимизации, в речи употребляются без дополнительных определителей и дифференциаторов.

При образовании агионимов разных разрядов используются все известные способы номинации, но основным, как показывает исследование, является образование многокомпонентных составных имен собственных. В этой сложной структуре есть ядерный компонент, околоядерный и периферийные. Околоядерные элементы в речевой практике могут заменять ядерные, брать на себя эту функцию, а периферийные обычно опускаются, происходит стяжение путем сокращения, редукции малоинформативных или второстепенных членов номинативной формулы. Одним из основных аргументов, подтверждающих комплексность данных наименований, является их употребление в устных и письменных текстах разных жанров как цельных, неразложимых номинаций, что в тексте диссертации подтверждается многочисленными примерами.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что агионим -это гипероним по отношению ко всем сакральным именам собственным. Центром сакрального ономастического пространства являются агиоантропонимы. Все разряды агионимов имеют ядерно-периферийную репрезентацию. Но объекты периферийной зоны одного разряда могут быть ядерными для объектов другого разряда.

В основе первичного сакрального онима обычно лежит теоним (Иисус Христос) или агиоантропоним (прп. Серафим Саровский). Структурно такие онимы входят в состав вновь образованных. Они являются ядерными ономаосновами, от которых образуется цепочка имен собственных. Например: агиоантропоним (прп. Сергий Радонежский) - иконим (икона прп. Сергия Радонежского) - экклезионим (храм прп. Сергия Радонежского в Рогожской слободе) - эортоним (25 сентября/8 октября Преставление прп. Сергия Радонежского) - агиотопонимы: астионим (город Сергиев Посад), годоним (улица Сергия Радонежского, Сергиевский переулок), агороним (площадь Сергия Радонежского), комоним (село Сергиевка).

Специфика агионимов как имен собственных состоит в их наднациональности. Различаясь графически и фонетически в разных языках, они вызывают одни и те же ассоциации и чувства у всех православных христиан независимо от страны проживания и родного языка.

Шестая глава Жанровое своеобразие текстов религиозной сферы. В

научной литературе известно несколько подходов к классификации

религиозных жанров: ядерные/периферийные (О.А. Прохватилова),

первичные/вторичные (Е.В. Бобырева). Мы предлагаем иной критерий

жанровой классификации: по сферам употребления, где основным и ядерным

компонентом прямо либо опосредованно является Библия, с которой все

жанры связаны тематически, аксиологически, ситуативно, композиционно :

жанрыа Священногоа Писания,а богослужебные, учительные,

административные и этикетные жанры.

Жанры, составляющие основной корпус книг религиозной сферы, можно разделить на группы и по другим основаниям:

библейские - небиблейские (с одной стороны, Библия, с другой стороны - Триодь, Октоих, Часослов, Типикон, проповеди и т.д.);
богослужебные - небогослужебные (к богослужебным относятся все жанры, встречающиеся во время литургии и совершения таинств. К небогослужебным - духовные беседы, протоколы, послания и т.д.);
итургические - нелитургические. Такое противопоставление характерно только для богослужебных жанров. К литургическим относятся все жанры, встречающиеся в книгах из пункта 1. К нелитургическим относятся акафисты и молитвы на разные случаи жизни;
письменные - устные. Большинство текстов религиозной сферы -письменные. К устным относятся проповедь (определенный тип), исповедь, частная молитва своими словами, духовные беседы.

1а Существуют иные жанровые классификации, например, Н.Б. Мечковской, но она рассматривает только

сакральные тексты [Мечковская 1998: 147-158].

2а В данном случае перечисляются книги, а не жанры. Подразумевается, что к данной группе относятся

жанры, встречающиеся в указанных книгах.

Иногда традиционные жанры приобретают специфические особенности в разных культурах, не только этнических, но и религиозных. Например, такой распространенный жанр официально-делового стиля как заявление в православной среде сохраняет дореволюционное название документа прошение.

Следует заметить, что традиционные религиозные жанры со временем изменяются. В последние годы в научной среде обсуждаются вопросы эволюции или даже исчезновения некоторых жанров, замены их другими. Например, некоторые исследователи полагают, что жанр жития заменяется жанром жизнеописания, основывая свои выводы на структурно-композиционных сравнениях и отмечая обмирщение агиографического жанра, сведение к обычной биографии. При этом забывается, что необходимо различать житие как литературный жанр и как богословский.

В реферируемой диссертации подробно описаны следующие жанры: церковный протокол, послание, современная миссионерская притча, церковная записка, свидетельство о чудесах. Отдельный параграф посвящен особенностям рекламных текстов в православных СМИ.

В результате проведенного исследования можно сделать вывод: в православной среде существует оригинальная система жанров, которая характеризуется, с одной стороны, специфической реализацией универсальных жанров, общих узусу и религиолекту (послание, протокол, заявление и т.д.). С другой стороны, наблюдается лакунарность: жанр есть в узусе, но отсутствует в религиолекте (комплимент), и наоборот, нет в узусе, но есть в религиолекте (молитва, проповедь, тропарь, чудеса и т.д.).

Заключение. Проведенное исследование и учет результатов других ученых позволяют сделать вывод, что русский национальный язык делится на социальные варианты, меняющиеся в зависимости от историко-политических условий. Так, с начала XX века формировался социальный вариант - язык эмиграции. В конце XX - начале XXI века активно стал складываться религиозный социум и формироваться соответствующий религиолект.

Изучение языка верующих, проводимое по нескольким направлениям, позволило определить лингвистический статус языка верующих как православный религиолект, под которым понимается относительно устойчивая, социально маркированная подсистема национального языка, обслуживающая речевые потребности ограниченной социальной группы верующих людей, отражающая теоцентрическую картину мира и характеризующаяся фонетическими, лексическими, словообразовательными, морфологическими и жанровыми особенностями.

Исследование показало, что вера человека в Бога прямо или опосредованно выражается вербальными и невербальными способами, отражается в ментальных категориях и является проявлением религиозной языковойаа картиныаа мира.аа Основныеаа христианскиеаа догматыаа ваа сознании

верующих предстают в виде ментальных категорий и единиц (протективы и концепты), которые вербализуются определенными языковыми единицами (на лексическом и грамматическом уровне, в виде интертекстов, этикетных формул и т.д.).

Православный религиолект реализуется текстами разных стилей, подстилей, субкодами, регистрами, жанрами.

Всё выше названное позволяет выделить следующие характерные признаки православного религиолекта:

наличие устной и письменной форм бытования текстов в отличие от территориальных и других типов социальных диалектов;
социальнаяа ограниченностьа употребления,а определяемая коммуникативными условиями и ментальными особенностями коммуникантов ;
наличие собственных специфических речевых жанров;
активизация устаревшей лексики и церковнославянизмов;
наличие архаических моделей словообразования, что порождает аффиксальную синонимию и ведет к семантической дифференциации лексем;
деархаизация и актуализация некоторых грамматических реликтов, которые тематически и ситуативно обусловлены;
наличие графических и орфографических вариантных написаний, использование церковнославянского и стилизованного шрифта, дореформенной орфографии;
собственная типология моделей графических сокращений по тематическим группам.

В настоящее время в православном религиолекте происходят активные процессы, такие как появление окказионализмов, словообразовательная и семантическая деривация.

Православный религиолект реализуется в речи клира и мирян, учащихся православных учебных заведений. Ядром религиолекта является речь монахов, живущих в социально и коммуникативно обособленной среде. Священнослужители, в полной мере владея религиолектом, попадая в светскую типичную коммуникативную ситуацию, могут несколько изменять свою речь, иногда полностью переключаются на общелитературный язык, но, как правило, сохраняют определенные элементы лцерковности.

Религиолект не представляет собой целостной системы коммуникации. Словарная и грамматическая основа религиолекта соответствует основе данного национального языка. Религиолектизмы являются маркерами речевого акта, позволяющими выделить представителя определенной социальной группы и противопоставить его представителям другой социальной группы. С другой стороны, лексические и грамматические религиолектизмыаа являютсяаа знаками,аа символамиаа социальнойаа общности,

свидетельствующимиаа оаа принадлежностиаа индивидуум каа определенной социальной группе.

Таким образом, язык православных верующих представляет собой самостоятельную микросистему, которая характеризуется особыми параметрами и реализует многоаспектные возможности функционирования.

Основные религиозные понятия традиционно изучаются в богословии, религиоведении, философии, культурологи, поэтому лингвистическое исследование обогащается данными смежных наук и вносит свой вклад в развитие других гуманитарных областей знаний. Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

монографии:

Бугаева И.В. Агионимы в православной среде: структурно-семантический анализ: монография. - М.: ФГОУ ВПО РГАУ - МСХА им. К.А. Тимирязева, 2007. - 138 с. (8, 14 п.л.).
Бугаева,И.В. Язык православных верующих в конце XX - начале XXI века. - М.: ФГОУ ВПО РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, 2008. - 234 с. (14,6 п.л.)

словари:

Бугаева И.В. Словарь ударений религиозной лексики // Русский язык. Православие. - М.: Кругъ, 2009. - С. 9-164. (5 п.л.)
Бугаева И.В. Словарь сокращений религиозной лексики // Русский язык. Православие. - М.: Кругъ, 2009. - С.165-221. (2 п.л.)

статьи в изданиях, рекомендованных ВАК:

Бугаева И.В. Церковнославянский язык в современной языковой культуре и школьном образовании // Известия Волгогр. гос. пед. Ун-та. Серия Филологические науки. - № 3 (16). - 2006. - С.83-87 (0,5 п.л.)
Бугаева И.В. К вопросу о структуре сакрального ономастикона // Вестник МГУЛ - Лесной Вестник: Препринт № 100, 070706. М., 2006. - (0,5 п.л.)
Бугаева И.В. Православный социолект: проблемы описания // Вестник СибГАУ. Вып. 6 (13). Красноярск: СибГАУ, 2006. - С.258-262. (0,5 п.л.)
Бугаева И.В. Этикет в православной среде // Русский язык в школе. -2006. - № 4. - С.16-18. (0,5 п.л.)
Бугаева И.В. Турист или паломник // Русский язык в школе. - 2007. -№3.- С.23-24. (0,4 п.л.)

Ю.Бугаева И.В. Фоновая семантика топонимов в православной среде //

Вестник Тамбовского ГУ: Серия: Гуманитарные науки. - Вып. 4 (48). -

2007.-С.13-17. (0,5 п.л.) П.Бугаева И.В. Праздники и их наименование в православном социолекте

//аа "Известияаа УрГУ",аа 2007.аа -Сер.аа 2аа "Гуманитарныеаа науки".-Вып

14.-С.84-92 (0,7 п.л.)

12.Бугаева И.В. Православный врач // Русская речь. -2008- № 2. - С.а 51-

54. (0,3 п.л.) 13.Бугаев И.В. О лингвистическом статусе языка православных

верующихаа //аа Вестникаа Волгоградскогоаа гос.аа университета.аа Сер.аа 2.

Языкознание. - 2(8). - 2008. - С. 12-17. (0,65 п.л.) 14.Бугаева И.В. Православный социолект: грамматические особенности

современных текстов религиозной сферы // Известия Волгогр. гос. пед.

ун-та. Серия "Филол. науки". - №2(36). - 2009. - С. 80-85. (0,5 п.л.) статьи в сборниках научных трудов и материалах научных конференций: 15.Бугаева И.В. О религиозно-проповедническом стиле в русском языке //

Ежегодная Богословская конф.а ПСТБИ.а - М.:а ПСТБИ, 2003.а - С.

390-394. (0,5 п.л.) 16.Бугаева И.В. Речевой портрет верующих в конце 20 - начале 21 веков

// Язык и ментальность: Материалы XXXII Межд. филолог, конф.

Вып. 18. / Отв. ред. В.В.Колесов. - СПб.: СПбГУ, 2003. - С.3-9 (0,4

п.л.) 17.Бугаева И.В.а Особенностиа описанияа богословской терминологии в

двуязычных словарях // Теоретическая лексикография: Современные

тенденции развития: Тезисыаа межд. конф. - Иваново: ИвГУ, 2003. -

С.183-184. (0,1 п.л.) 18.Бугаева И.В. Особенности конфессиональной дифференциации речи //

Социальныеа вариантыа языка -3:а Материалыа межд.а науч.а конф.а -

Н.Новгород: НГЛУ, 2004. - С. 292-293. (0,1 п.л.) 19.Бугаева И.В. Сленг современных семинаристов в аспекте изучения

религиозной личности // Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвуз. сб.

научн. тр. Вып. 7 / Отв. ред. М.А. Грачев. - Н.Новгород, 2004. - С.

36-40. (0,45 п.л.) 20.Бугаева И.В. Языковая личность в религиозном дискурсе: к постановке

проблемы // Язык и социум: Материалы VI Межд. науч. конф. 3-4

дек.2004. Т.1. -Минск: РИВШ, 2004. - С.12-15. (0,4 п.л.) 21.Бугаева И.В. Омонимия церковнославянских и русских лексем при

восприятии богослужебных текстов // Актуальные проблемы

современной педагогической лингвистики: Межвуз. сб. науч. тр. Вып.

VIII. / Отв. ред. Е.В. Алтабаева. - Мичуринск: МГПИ, 2005. - С. 83-89.

(0,45 п.л.) 22.Бугаева И.В.а Типы языковой личности в религиозном дискурсе //

Лингвистика и поэтика: Сб. науч. тр. - М.: ЦГЛ, 2005. - С.106-109. (0,3

п.л.) 23.Бугаева И.В. Скрытая категория протективности в речи верующих //

Грамматическиеаа категорииаа иаа единицы:аа синтагматическийаа аспект:

Материалыаа шестойаа межд.аа конф.аа Владимираа 27-30сент.аа 2005г.аа -

Владимир: ВГПУ, 2005. - С.36-37. (0,1 п.л.)

24.Бугаева И.В. Религиозная лексика на занятиях по русскому языку как иностранному: лингвострановедческий аспект // Русский язык как иностранный и методика его преподавания: XXI век: Сб. мат-лов науч.-практич. конф. / Отв. ред. Л.А. Дерибас. - М: МИГУ, 2005 - С.20-22. (0,35 п.л.)

25.Бугаева И.В. Концепт подвиг в религиозном сознании // Лингвистика текста: методы исследования: Материалы Межвузовской науч.-практ. конф. / Сост. А.В.Алексеев. - М.: АПКиППРО, 2006. - С.31-34. (0,3 п.л.)

26.Бугаева И.В. Религиозная языковая личность в современном обществе // Личность в межкультурном пространстве: Материалы межвуз. науч. конф. (18-19 августа 2005) - М.: Изд-во РУДН, 2005. - С .53-55. (0,1 п.л.)

27.Бугаева И.В. Особенности жанра послания в церковных СМИ // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Межвузовский сб. науч. тр. Вып.2 / Отв. ред. А.Г. Пастухов. - Орел: ОГИИК, 2005. - С. 95-101. (0,5 п.л.)

28.Бугаева И.В. Лексика религиозной сферы и ее лексикографическое описание // Лексика, лексикография, терминография в русской, американской и других культурах: Материалы 6 Межд. школы-семинара, Иваново, 12-14 2005. -Иваново: Иван. гос. ун-т, 2005. - С. 72-75. (0,2 п.л.)

29.Бугаева И.В. Принять на себя подвиг (о церковной составляющей концепта) // Русский язык и ментальность. Вып. 6. / Отв. ред. проф. В.В. Колесов. - СПб : СПбГУ, 2005. - С. 9-16. (0,5 п.л.)

30.Бугаева И.В. Лингвострановедческий аспект презентации религиозной лексики на занятиях по РКИ // Учебный процесс как основа комплексной адаптации иностранных студентов к новой образовательной социальной и культурной среде: Материалы межд. юбилейной науч.-практ. конф. - Одесса: ОНПУПФ, 2005. - С. 208-211. (0,4 п.л.)

31.Бугаева И.В. Религиозная лексика в практике преподавания РКИ // Проблемы преподавания русского языка в Российской Федерации и зарубежных странах. Т.2. - М.: Изд. Совет МОЦ МГУ, 2005. - С. 171Ч 172. (0,1 п.л.)

32.Бугаева И.В. Социолингвистические аспекты функционирования церковнославянского языка в XXI веке // Церковнославянский язык: история, исследование, преподавание: Материалы I Межд. науч. конф. - М.: ПСТГУ, 2005. - С. 251-258. (0,75 п.л.)

33.Бугаева И.В. Стилистические особенности и жанры религиозной сферы // Стилистика текста: Межвуз. Сб. науч. тр. / Отв. ред. Е.В. Плисов. -Н. Новгород: ИГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2005. - С. 3-11. (0,8 п.л.)

34.Бугаева И.В. Семантические изменения в лексике социальной группы // Функциональная семантика, семантика знаковых систем и методы их изучения: 1-е Новиковские чтения: Материалы межд. науч. конф. - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 149-151. (2 п.л.)

35.Бугаева И.В. Религиозный компонент в семантической структуре слова // III Пасхальные Чтения Гуманитарные науки и православная культура: Материалы науч.-метод, конф. - М.: Литера, 2005. - С. 14-18. (0,3 п.л.)

36.Бугаева И.В. Лексические преобразования на рубеже веков: Возвращенная лексика // Традиции и новаторство в изучении и преподавании русского языка: Сб. материалов I Региональной науч.-практич. Конф. / Отв. ред. Е.В. Алтабаева. - Мичуринск: МГПИ. -2005.-С. 30-33. (0,3 п.л.)

37.Бугаева И.В. Особенности употребления цитат в текстах религиозной сферы // Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сб. научн. тр. Вып. 8. Ч. 1. - Н.Новгород: НГЛУ им. Н.А.Добролюбова, 2005. -С.81-90 (0,45 п.л.)

38.Бугаева И.В. Этикетные формулы обращения в православной среде // Русская речь в современном вузе: II Межд. науч.-практич. Интернет-конференция // Отв. ред. проф. Б.Г. Бобылев. - Орел: ОреГУ, 2006. -С. 275-277. (0,25 п.л.)

39.Бугаева И.В., Иванова, Т.А. Сложные слова и некоторые проблемы церковнославянской лексикографии // Проблемы современной филологии: Межвуз. сб. науч. труд. / Отв. ред. Е.В. Алтабаева. - Вып. 4. - Тамбов-Мичуринск: МГПИ, 2007. - С. 9-15. (0,75 п.л.)

40.Бугаева И.В. Акцентные варианты в православном социолекте и литературная норма // Человек и языковое пространство. Аспекты взаимодействия: Межвуз. сб. науч. тр. / Отв. ред Е.В. Плисов. - Вып. 2. - Н. Новгород: НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2005. - С. 3-11. (0,7 п.л.)

41.Бугаева И.В. Православный социолект и его лексикографическое описание// Единство системного и функционального анализа языковых единиц: Материалы Междунар. науч. конф. 4.2. - Белгород: Изд-во БеГУ, 2006. - С. 336-339 (0,3 п.л.)

42.Бугаева И.В. Молитва как особый жанр современной православной публицистики // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Межвуз. сб. науч. тр. Вып.4 / Отв. ред. А.Г. Пастухов. - Орел: ОГИИК, 2006.-С. 157-164 (0,45 п.л.)

43.Бугаева И.В. Церковнославянизмы в современной русской речи //

Церковнославянский язык: Преломление традиции в современной

культуре: Материалы Международныхаа Рождественских

образовательных чтений. - М.: Кругъ, 2006. - С. 160-166. (0,4 п.л.)

44.Бугаева И.В. Ментальная категория протективности в речи верующих // Русский язык и ментальность:а Материалы XXXV Межд.а филолог.

конф. Вып. 13: В 3-х ч. Ч. I. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. - С.23-28.

(0,45 п.л.) 45.Бугаева И.В. Номинация святых в русской православной традиции //

Библия и европейская литературная традиция. Вып. 2. - СПб.: Изд-во

СПбГУ, 2006. - С. 85-93. (0,5 п.л.) 46.Бугаев И.В.аа Диалогаа культураа иаа диалогаа религийаа приаа подготовке

специалистова гуманитарногоа профиляа // Проблемыа иа перспективы

воспитания языковой культуры и формирования языковой личности

молодого журналиста и филолога евразийского пространства: Труды

Межд. науч.-практич. конф. - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 84-88. (0,3

п.л.) 47.Бугаева И.В. Праздники в современной России и

лингвострановедческая компетенция в практике преподавания РКИ //

Вопросыаа теорииаа иаа практикиаа преподаванияаа иностранныхаа языков:

Доклады межд. конф. / Отв. ред.Р. Наранцэцэг. - Уланбатор, 2006. - С.

10-16. (0,7 п.л.) 48.Бугаева И.В. Агионимы в современном русском языке и литературе//

Гуманитарныеаа наукиаа иаа православнаяаа культура: Материалыаа 4-х

Пасхальных чтений. - М.: Изд-во МПГУ, 2007. - С.90-96. (0,4 п.л.) 49.Бугаева И.В. Семантические процессы в религиозной лексике // И.А.

Бодуэнаа деаа Куртенэаа иаа современныеаа проблемыаа теоретическогоаа и

прикладногоаа языкознания:аа IIIа Межд.аа Бодуэновскиеаа чтения:аа тр.аа и

материалы. -Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. -Т.2.-С.137-140. (0,35 п.л.) 50.Бугаеваа И.В.аа Особенностиа номинацииа святыха ва русскома языкеа и

православная традиция // Язык и культура. Вып. 9. Том VI (94). - Киев:

Издат. дом Д. Бураго, 2007. - С. 168-174. (0,8 п.л.) 51.Бугаева И.В. Агионимы в русской поэзии XX века // Живое слово

разбудита уснувшуюа душу...:аа Материалыа Всерос.аа научн.аа конф.аа -

Липецк, 2007.- С. 205-211. (0,45 п.л.) 52.Бугаева И.В. Способы образования и особенности функционирования

сокращенных наименований в религиозной сфере // Фонетика и письмо

как непрерывно развивающиеся явления: Сб. науч. тр. - Омск: Омск.

Гос. ун-т, 2007. - С.71-79. (0,8 п.л.) 53.Бугаева,аа И.В.аа Православныйаа социолект:аа лингвокультурологические

аспекты религиозной коммуникации // Язык, литература, ментальность:

разнообразие культурных практик: Материалы I Межд. науч. конф-

Курск, 2006. - С.67-7.3 (0,5 п.л.) 54.Бугаеваа И.В.аа Агионимыаа ваа ономастическома пространствеа русского

язык //аа Известияаа н Наученаа центъраа Св.аа Дасийаа Доростолски.

Силистраа къма Русенскиа университета Ангела Кънчев.а Кн.аа 1.аа -

Силистра, 2006. - С. 78- 87. (0,8 п.л.)

55.Бугаева И.В. Агиотопонимы: частный случай отражения ментальности в географических названиях // Respectas Philologicus. - №10 (15). -Вильнюс, 2006. ISSN 1392-8295. -P. 119-130. (1 п.л.)

56.Бугаева И.В. Языковое сознание верующих, ментальные категории и религиозные концепты // Русский язык в языковом и культурном пространстве Европы и мира: человек, сознание, коммуникация, Интернет. - Варшава, 2006. - С.597-603. (0,8 п.л.)

57.Бугаева И.В. Способы номинации святых в православной и католической традициях // Hl'adanie ekvivalentnostн - III. Zbornнk Prнspevkov z medzinбrodnej vedeckej konferencie rusistov, ktorб sa konala dсa 21. az 23. septembra 2006 . - Presov, 2007. - С 309-317. (0,75 п.л.)

58.Бугаева И.В. Трансонимизация как способ номинации сакральных онимов // Русский язык: исторические судьбы и современность: III Межд. конгресс исследователей русского языка: Труды и материалы -М.: МАКС Пресс, 2007. - С. 108-109. (0,2 п.л.)

59.Бугаева И.В. Орфографическая норма: социолингвистический аспект в историческом освещении // Язык и общество: Материалы 4-ой Межд. научн. конф. Т.2 -М.: РГСУ, 2006. - С.184-188. (0,3 п.л.)

60.Бугаева И.В. Агионимы как источник лингвокультурологической и лингвострановедческой информации // UN ОМ, UN SIMBOL: In honorem magistri Ivan Evseev. Bucureti: Editura С R L R, 2007- С 190Ч 197. ISBN 973-87418-4-Х (0,5 п.л.)

61.Бугаева И.В. Праздники в России: концепт и культурема // Инновации в исследованиях русского языка и литературы. Материалы межд. симпозиума МАПРЯЛ. Т.2. - Пловдив: Университетское изд-во Паисий Хилендарски, 2007. - С. 68-73. (0,5 п.л.)

62.Бугаева И.В. Язык православных верующих: стиль, дискурс, социолект, социальный вариант? // Мир русского слова и русское слово в мире: Материалы XI Конгресса МАПРЯЛ. Т.З. - Sofia: HeronPress, 2007. -С.313-319. (0,5 п.л.)

63.Бугаева И.В. Русские агионимы: проблема описания и перевода // Иностранные языки и литература в современном международном образовательном пространстве: Сб. науч. тр. II Межд. науч.-практ. конф. В 2 тт. Т. 2. - Екатеринбург: ГОУ ВПО УГТУ-УПИ, 2007. -С.20-26. (0,4 п.л.)

64.Бугаева И.В. Свидетельства о чудесах как особый агиографический жанр // Церковь и проблемы современной коммуникации: Сб. ст. Межд. науч.-практ. конф. - Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2007. - С. 55-64 .(0,85 п.л.)

65.Бугаева И.В. К вопросу о методологических и теоретических основах изучения религиозной коммуникации // Церковь и проблемы современной коммуникации: Сб. ст. - Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2007. - С. 39-53. (1 п.л.)

66.Бугаева И.В. Религиозное сознание и его отражение в языке // Знание. Язык. Культура.-Тула: ТГПУ им. Л.Н. Толстого, 2007.-С.71-74. (0,4 п.)

67.Бугаева И.В. Графическая и орфографическая маркированность текстов религиозной сферы // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов: Материалы II Межд. науч. конф.: в 2 т. Т. 1. - Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2007. - С.635-640. (0,4 п.л.)

68.Бугаева И.В. Святые имена: структурно-семантический анализ агиоантропонимов //Церковнославянский язык в системе современного религиозного образования: Материалы XV Межд. образовательных Рождественских чтений.-М.: Кругъ, 2007.-С.33-55. (1,5 п.л.)

69.Бугаева И.В. Церковная записка как особый жанр религиозной сферы // Стилистика текста: Межвуз. сб. науч. тр. Вып.2. - Нижний Новгород: НГЛУ, 2007. - С. 3-6. (0,3 п.л.)

70.Бугаева И.В. Некоторые методологические и теоретические основы изучения религиозной коммуникации // Труды Нижегородской Духовной семинарии: Сб. работ преподавателей и студентов. Вып. 5. -Нижний Новгород: Нижегородская Духовная семинария, 2007. - С. 317-333. (1 п.л.)

71.Бугаева И.В. Некоторые семантические процессы в религиозной лексике // Активные процессы в лексике и фразеологии: Материалы межд. конф. -М. -Ярославль: Ремдер, 2007. - С.29-32. (0,2 п.л.)

72.Бугаева И.В. Функциональные, грамматические и семантические особенности обращений в религиозной сфере // Stil - Beograd, 2007. -№6.-С. 167-177. (1 п.л.)

73.Бугаева И.В. Религиозный аспект изучения и преподавания русского языка в контексте диалога культур // Русский язык в поликультурном пространстве: материалы межд науч. конф. - Астрахань: Издательский дом Астраханский ун-т, 2007. - С.222-226. (0,45 п.л.)

74.Бугаева И.В. Ментальная категория соборности и ее языковая реализация // Русистика XXI века: аспекты исследования языковых единиц и категорий: Межвуз. сб. науч. тр. - Мичуринск: МГПИ, 2007. -С. 32-37. (0,4 п.л.)

75.Бугаева И.В. Структура и язык рекламных текстов в православных СМИ // Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного исследования: материалы межд. конф. - М.: МАКС Пресс, 2008. - С. 35-37. (0,1 п.л.)

76.Бугаева И.В. Православный социолект: особенности образования сложных слов // Актуальные проблемы науки в контексте православных традиций: сб. материалов межд. науч.-практ. конф-Арвамир: ИП Шурыгин, 2008. - С. 156-158. (0,2 п.л.)

77.Бугаева И.В. Особенности семантики агионимов как составных наименованийаа //аа Фразеологияаа иаа когнитивистика:аа материалыаа 1-й

Междунар. науч. конф.: в 2 т. Т. 1. Идиоматика и познание- Белгород: Изд-во БеГУ, 2008. - С. 180-183. (0,4 п.л.)

78.Бугаева И.В. Наименования праздников в православном социолекте // Социальная политика и социология. - № 1.-2008.-С.218-234. (0,9 п.л.)

79.Бугаева И.В. Время в религиозной языковой картине мира: некоторые аспекты описания // Языковая семантика и образ мира: материалы Межд. науч. конф. Ч. 2. - Казань: Изд-во Казан, гос. ун-та, 2008. - С. 34-37. (0,3 п.л.)

80.Бугаева И.В. Агиоантропонимы в славянских языках и культурах // Изучение славянских языков, литератур и культур как инославянских и иностранных: Сб. тезисов и резюме Межд. Симпозиума. - Белград: Славистическое общество Сербии 2008. - С.29-31. (0,2 п.л.)

81.Бугаева, И.В. Терминология сакральной ономастики // Имя. Социум. Культура: материалы II Байкальской межд. ономастической конф. -Улан-Уде: Изд-во Бурятского госуниверситета, 2008. - С. 16-19. (0,3 п.)

82.Бугаева И.В. Жанр современной миссионерской притчи в религиозном дискурсе // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 6- Орел: ОГИИК, ООО ПФ Оперативная полиграфия, 2008. - С. 126-135. (0,9 п.л.)

83.Бугаева И.В. Сакральная ономастика как источник лингвокультурологической информации в процессе духовно-нравственного воспитания // Русское слово в контексте культуры: материалы конф. - Орёл: Орлик, 2008. - С. 54-60. (0,4 п.л.)

84.Бугаева И.В. Агиоантропонимы в славянских языках и культурах // Изучение славянских языков, литератур и культур как инославянских и иностранных: Сб. докладов VII Межд. симпозиума МАПРЯЛ. -Белград: Славистическое общество Сербии, 2008. - С. 67-71. (0,45 п.л.)

85.Бугаева И.В. Религиозная картина мира и религиозная языковая личность: некоторые аспекты описания // Язык - сознание - культура -социум: Сб. докладов межд. научн. конф. памяти проф. И.Н. Горелова.

-а Саратов: Изд. центр Наука, 2008. - С. 132-137. (0,5 п.л.)

86.Бугаева И.В. Притча в современном религиозном дискурсе // Стил. -

Београд, 2008. - №7. - С. 69-79. (1 п.л.) 87.Бугаев И.В. Волжские топонимы и гидронимы в названиях

православных храмов // Ономастика Поволжья: материалы XI Межд.

науч. конф. - Йошкар-Ола: Map. гос. ун-т, 2008. - С.216-220. (0,2 п.л.) 88.Бугаев И.В.аа Графико-орфографическиеаа особенностиаа современных

текстов религиозной сферы // Письменная культура народов России:

Материалы Всерос. науч. конф. - Омск: Омск. гос. ун-т, 2008. - С.

97-99. (0,3 п.л.) 89.Бугаева И.В. Православный социолект: особенности суффиксального и

префиксального словообразования // Мир Православия: сб.ст. - Вып. 7.

-а Волгоград: Изд-во ВоГУ, 2008. - С. 441-465. (1 п.л.).

90.Бугаева И.В. Особенности перевода религиозной лексики // Русский

язык и культура в зеркале перевода: Материалы межд. науч.-практ.

конф. - Москва-Салоники, 2008. - С. 57-65ю (0, 5 п.л.) 91.Бугаеваа И.В.аа Структурно-семантическийа анализа иконимова //а XXX

Кирилло-Мефодиевские чтения Славянский мир: вера и культура: сб.

ст. - Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2008. - С. 99-109. (0,65 п.л.) 92.Бугаева И.В. Святые имена в зеркале перевода // Вестник

Нижегородского гос. лингвистич. ун-та им. Н.А. Добролюбова. Вып. 3.

Лингвистика и межкультурная коммуникация. - Н.Новгород, 2008. - С.

51-62. (0,8 п.л.) 93.Бугаеваа И.В.а Иконимы:а Ономастическийа этюд.а Номинации

Богородичных икон // Русская филология и межкультурная

коммуникация: наука, практика, преподавание: сб. ст. - Вып 2. - М.:

Гос. ИРЯ им. А.С.Пушкина, 2008. - С. 33-43. (0,75 п.л.) 94.Бугаева И.В.а Фонетические особенности православного социолекта.

Хрестоматия теолингвистики // Chrestomatia teolingwistyki / Ред.-сост.

Ч. Лапич, А.К. Гадомский. - Симферополь: Универсум, 2008. - С.

61-70. (0,6 п.л.) 95.Бугаев И.В. Русская словесность иаа православнаяаа духовность:

методическиеаа аспектыаа межкультурногоаа взаимодействияа //а Русский

языкаа иаа культура:аа проблемыаа преподаванияаа ваа вузахаа Российской

Федерации/Науч. рук. Боженкова Р.К. - Курск, 2008.-С. 18-52. (1 п.л.) 96.Бугаева И.В. Сакральная ономастика в славянских языках и культурах

// Славянские языки и культуры в современном мире: тр. и материалы

Межд. науч. симпозиума. - М.: МАКС Пресс, 2009. - С. 207. (0,2 п.л.) 97.Бугаева И.В. Особенности языка православных верующих // Экология

русского языка: Материалы 2-й Всерос. науч.-практ. конф. - Пенза:

Изд-воа Пензенскогоа гос.аа пед.а ун-та им.а В.Г.а Белинского,а 2009.а -

С.47-50. (0,4 п.л.) 98.Бугаева И.В. Жанр объявления в религиозном дискурсе // Активные

процессы в разных типах дискурсов: функционирование единиц языка,

социолекты, современные речевые жанры. Материалы межд. конф. -

М.-Ярославль: Ремдер, 2009. - С. 88-91. (0,3 п.л.) 99.Бугаев И.В.аа Речьаа верующихаа какаа особыйаа способаа вербализации

религиозного сознания // Ментальность народа и его язык: сб. ст. Вып.

3. - СПб. - Севастополь: Рибэст, 2009 (Серия Славянский мир).-

С.95-99. (0,4 п.л.) 100.а Бугаева И.В. Сакральный ономастикой в религиозном дискурсе //

Этнолингвистика.а Ономастика.а Этимология:а материалы межд.а науч.

конф. / Под ред. Е.Л. Березович. - Екатеринбург: Изд-во Урал. Ун-та,

2009. - С. 37-38. (0,2 п.л.)

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog

Язык православной сферы: современное состояние, тенденции развития