Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по философии

Взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе: социально-философский анализ

Автореферат докторской диссертации по философии

Российский государственный социальный университет

На правах рукописи

Павлова Елизавета Дмитриевна

взаимодетерминация культуры и власти

в информационном обществе:

социально-философский анализ

специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

Москва - 2009

Работа выполнена на кафедре философии Российского государственного социального университета

Научный консультант:а адоктор философских наук, профессор

Ляшенко Виктор Петрович

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор

Никитин Владислав Алексеевич

доктор философских наук, профессор

Митрошенков Олег Александрович

доктор философских наук, доцент

Ларионова Ирина Сергеевна

Ведущая организация: Московский гуманитарный университет

Защита состоится л02 декабряа 2009 г. в 14 часов 00 минут на заседании диссертационного совета Д.212.341.01 в Российском государственном социальном университете по адресу: 129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, д. 4, корпус 2, зал диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного социального университета по адресу: 129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, д. 4, корпус 3.

Автореферат размещен на сайте Российского государственного социального университета:

Автореферат разослан лаа ЕЕ 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,

кандидат философских наук а Долгорукова И.В. аа а

I. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования обусловлена вхождением человечества в качественно новую, объективно сложную и противоречивую стадию развития, позиционируемую как информационное общество. Стремительно совершенствующиеся информационно-коммуникационные технологии, глобальные системы накопления, обработки и передачи гигантских объемов информации увеличивают степень насыщенности информационного пространства, создают специфическое состояние информационной наполненности каждого момента существования личности, меняют локальный и глобальный облик социокультурного пространства. Мы становимся свидетелями зарождения и дальнейшего развития принципиально новых форм культуры - медиакультуры, киберкультуры, информационной культуры, экранной культуры, виртуальной реальности. Существенной трансформации подвергается и деятельность органов государственной власти, создается инновационная система государственного управления на базе электронных технологий сбора, передачи и распространения информации - электронные правительства, электронные государства, на основе информационно-коммуникационных технологий совершенствуются процедуры демократического управления (электронная демократия, демократия прямого доступа).

По мере того, как культура и власть в информационном обществе претерпевают значительные изменения, возрастает и потребность в критической философской рефлексии, осмыслении происходящих перемен через призму мировоззренческих векторов. Социально-философский анализ взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе призван ответить на вопросы: в чем сущность взаимоотношений культуры и власти в новых бытийственных координатах, каким образом они взаимообуславливают друг друга и какова аксиологическая направленность этого процесса.

Несмотря на то, что само понятие линформационное общество стало одним из наиболее распространенных, вопрос об его однозначном восприятии остается дискуссионным. В определенной мере это связано с отсутствием единой концептуальной основы, объясняющей природу информации и информационных процессов, с формированием многочисленных близких, но не тождественных теорий постиндустриальной стадии развития общества. Уже сегодня активно используются термины постбуржуазное общество, лобщество виртуального соприсутствия, линформационный капитализм, технотронное или техногенное общество, пострыночное, конвенциональное, программируемое, лцифровое общество, лобщество симулякров, незавершенный модерн, сетевое общество, лобщество, основанное на знаниях и др. Такая неопределенность во многом объясняется новизной самого объекта исследования, использованием различных методов познания социальной действительности, прогностическим, и, как следствие, многовариантным характером описания тенденций и перспектив развития общества. Поэтому попытка понять, в каком же именно обществе мы живем, каковы его сущностные черты и возможные сценарии будущего, представляется важной задачей социально-философского анализа.

Актуальность исследования взаимодетерминации культуры и власти продиктована также объективными глобализационными процессами, возникшими как итог революционного развития информационно-коммуникационных технологий. И наряду с изучением очевидных преимуществ глобализации перед философами встает задача осмысления и возможных ее рисков, в частности, опасности размывания культурных и национально-государственных границ, угрозы унификации и гомогенизации культур. Глобализация делает исключительно важными вопросы сохранения культурной уникальности и самотождественности. Неслучайно российское общество и государство сегодня вновь обратились к проблемам культуры. Важным шагом стало принятие федеральной целевой программы Культура России (2006-2010 годы) , благодаря реализации которой планируется предотвратить кризис в области культуры, достичь расширения участия государственной власти в ее поддержке. Внимание политической власти к культурно-историческому опыту в условиях информационного общества говорит о важности сохранения культурных традиций в глобализирующемся мире, где появляются принципиально новые возможности для осуществления культурной агрессии со стороны экономически развитых стран, где существует реальная угроза утраты отдельными этносами своей культурной идентичности и духовной самобытности. Наиболее сложен и противоречив рисунок глобализационных тенденций в социокультурной сфере, поскольку глобализация и продолжающийся быстрый технический прогресс могут способствовать ощутимому расширению прав и свобод граждан, одновременно создавая опасность усиления контроля, тотального администрирования жизненного мира. В новом обществе экзистенциальные вопросы свободы и ответственности, отчуждения, духовного опустошения и одиночества, трансформации мировоззренческих векторов личности вновь выходят на первый план, требуя философского осмысления и анализа.

Сегодня мы становимся свидетелями преобразования механизмов государственного управления, поскольку реализация концепции лэлектронного правительства направлена на повышение качества государственных услуг, постоянный рост эффективности деятельности органов власти за счет использования инновационных методов управления в государственной сфере. И хотя электронная демократия сегодня находится в начальной стадии своего развития, ее потенциал велик и широко обсуждается во всем мире, а теоретическое осмысление электронной демократии как нового феномена культуры входит в проблемное поле современного социально-философского знания. Уже сама возможность становления цифрового правительства, киберполитики, электронного голосования, цифровой демократии, компьютеро-опосредованной политической коммуникации свидетельствуют о кардинальной трансформации политических, экономических и культурных механизмов в условиях информационного общества. Человечество подходит к культурному повороту, когда власть, благодаря широким возможностям доступа граждан к демократическим процедурам, расширению гражданского участия в принятии решений, становится более качественной, прозрачной и, в конечном счете, более эффективной. В российской науке предметное поле исследований трансформации власти в информационном обществе только складывается, и чрезвычайно важно выработать теоретико-методологические основания для его изучения с учетом российской специфики.

Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена сложностью и неоднозначностью реалий постиндустриализма, настоятельной потребностью в социально-философском анализе заимодетерминации культуры и власти в условиях информационного общества, осмысления перспектив развития современной России, поиска национальной самотождественности в условиях динамично изменяющегося информационного общества.

Проблема исследования понимается автором как противоречие между необходимостью разработки философских подходов к взаимодетерминации культуры и власти в условиях информационного общества и недостаточной разработанностью таковых. На практике это приводит к невозможности прогнозирования сценариев ближайшего будущего и контролируемого управления социокультурными процессами на принципах устойчивого развития, стихийному и технократическому варианту развития общества, копированию технологических моделей жизнедеятельности экономически развитых стран без учета национальной специфики.

Степень разработанности проблемы. Исследование взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе лежит на пересечении четырех предметных плоскостей - культуры, власти, информационного общества и собственно взаимодетерминации культуры и власти в пространстве информационного общества.

История изучения первых двух предметных плоскостей проходит через всю историю философской мысли, здесь наработан богатейший теоретико-методологический и концептуальный материал. Осознавая грандиозный объем идей, теорий, доктрин, концепций культуры и власти, накопленный философией за все время ее существования, автор сознательно оставил в стороне богатейший пласт знаний, сосредоточившись лишь на ограниченном числе теорий, имеющих непосредственное отношение к данному исследованию.

История изучения власти уходит корнями в традиции античной философии, где власть понимается как онтологически заданный феномен. Так, в размышлениях Аристотеля властные отношения представляют собой определенную бытийную иерархию: вечный божественный закон, далее - естественный закон, дарованный творцом космическому целому, и, наконец, позитивный закон, регулирующий отношения в человеческом обществе . Начиная с эпохи Ренессанса властные отношения мыслятся производными от сознательных усилий действующих свободных субъектов. В договорных теориях общества Т. Гоббса, Г. Гроция, Д. Дидро, Дж. Локка и Ж-Ж. Руссо сфера политико-государственного устройства оказывается результатом соглашения людей, уступающих часть своей суверенности и поступающихся своими властными амбициями во имя социального мира и согласия. В дальнейшем именно эта мысль найдет творческое продолжение в сочинениях И. Канта. Властолюбие, полагает он, - непременное зло, присущее человеку. Порядок морали, составляющий суть культурного развития, должен реализовываться в политике и ограничивать страсть властолюбия, а для этого необходимо долгое внутреннее совершенствование каждого общества ради воспитания своих граждан . В определении Вебера выделяются следующие основные черты власти: она не является принадлежностью людей, но появляется в отношениях между ними; власть необходимо определять в терминах вероятности и возможности; основой власти могут быть любые вещи, свойства или отношения; и, наконец, власть всегда против кого-то, она предполагает конфликт и действия вопреки интересам людей . Обосновывая идею воли к власти, Ф. Ницше в Рождении трагедии описывает власть как власть художника, который создает новые смыслы, определяющие вектор жизни целой эпохи ; в Веселой науке он трактует знание как волю к власти, как моделирование картины мира, которая позже находит свое воплощение в науке и технике . Отсюда и понимание знания как инструмента власти, помогающего организовать и упорядочить действительность, использовать ее ресурсы как сырье для производства необходимых вещей.

В работах современных зарбежных исследователей власть анализируется с позиций коммуникативного подхода (Э. Гидденс, П. Бурдье, Ю. Хабермас, М. Фуко и др.), с точки зрения интересов субъектов политико-экономического взаимодействия (Дж. Гэлбрейт, Р. Даль, Б. Рассел, А. Кэплэн, М. Вебер, М. Фуко, Дж. Кэтлэн, Ч. Мериам, Т. Парсонс, Г. Лассуэлл, Э. Доунс и др.), с позиции психологизации властных отношений (М. Вебер, Д. Фрэнч, Б. Рейвен, Х. Хекхаузен, К.Г. Юнг, Э. Фромм, Х. Арендт и др.).

Отечественные исследователи власти (А.С. Панарин, Т.И. Арсеньева, В.Д. Виноградов, Н.А. Головин, А.В. Рябов, В.В. Ильин, А.В. Гайда, Н.М. Кейзеров, В.Н. Амелин, А.И. Соловьев В.Ф. Халипов, К.С. Гаджиев, В.В. Трынкин, А.И. Демидов и др.) рассматривают ее как основание социального бытия, как атрибут любого человеческого сообщества, анализируемый сквозь призму отношений культурных традиций, собственности, господствующей морали, мифов и верований, идеологии и психологии массового сознания; теоретико-методологические аспекты коммуникативных отношений в информационном обществе исследованы в работах И.А Ильяевой, Т.М. Дридзе, В.Т. Костюка, Я.И. Кривохлавы, З.А. Ненецкого, М.А. Новаковской, Ю.Г. Подгурецкого и других.

Исследование структуры, динамики и сущностных характеристик информационного общества осуществлялось с середины XX столетия и продолжается в настоящее время. Многие аспекты влияния ИКТ на культуру, власть и социальные процессы детально разработаны и отчасти подверглись социально-философской рефлексии. Но стоит учитывать, что теории информационного общества, созданные за последние десятилетия, содержали значительную часть гипотетических предположений, поскольку многие черты и характеристики нового типа общественной организации только намечались, в то время как сегодняшняя ситуация во многом отличается от того, что было несколько десятилетий назад. Например, если в конце 90-х гг. XX в. идея электронного правительства только витала в воздухе, то в настоящее время она уже реализована в Сингапуре, США, Финляндии и ряде других стран.

Исторически сложилось так, что приоритет научного осмысления новых социокультурных реалий, связанных с триумфом научной рациональности и информационной революцией, принадлежит зарубежным исследователям (Д. Белл, О. Тоффлер, М. Кастельс, Й. Масуда, Дж. Ж. Фурастье, Н. Луман, Р. Арoн, А. Турен, Т. Стоуньер, Ж. Бодрийяр, Э. Гидденс, Ю. Хабермас и др.). В отечественной научной литературе различные аспекты природы информационного общества и тенденций его развития проанализированы в трудах А.В. Чугунова, И.Ю. Алексеевой, А.И. Смирнова, И.С. Мелюхина, А.И. Ракитова, А.Д. Урсула, А.П. Ершова, О.Б. Скородумовой, А.Т. Каюмова, В.С. Михалевич, Ю.М. Авдулова, Каныгина, Н.П. Лукиной, В.Л. Иноземцева, Л.Г. Ионина, Н.С. Автономовой, В.А. Емелина, И.А. Андреевой, Т.Н. Ананьевой, А.В. Бахметьева, О.Н. Вершинской, Н.Д. Данилиной, А.Д. Елякова, Т.В. Ершовой, В.В. Зотова, В.И. Иванова, Д.В. Иванова, Е.Е. Клементьевой, Л.В. Климовой, И.А. Ковалевич, Э.М. Коржевой, А.Ю. Круглова, И.В. Куприянова, Н.В. Лопатиной, В.Н. Лупанова, Н.И. Мельниковой, В.В. Печенкина, А.А. Родионова, С.В. Рабовского, Г.П. Смоляна и др.

В работах, охватывающих проблемное поле взаимопроникновения культуры и власти, демонстрируется широкий спектр интерпретаций. Осознание того, что культура накладывает многочисленные табу и ограничения на желания и потребности человека, укорененные в его эгоистической природе, принадлежит З. Фрейду. В своем исследовании Неудовлетворенность культурой он доказывает, что социальные конфликты, как правило, рождаются из столкновения индивидуальных потребностей и желаний индивидуума с требованиями культуры. Схожие идеи развивали Ф. Ницше и М. Вебер, указывая на то, что культурные продукты несут в себе властный потенциал, навязывая определенное отношение к миру . Их воззрения в сфере анализа взаимосвязи культуры и власти стимулировали дальнейшее рассмотрение проблемы взаимодетерминизма культуры и власти М. Хайдеггером, М. Фуко, Ж. Деррида и другими представителями постклассической мысли XX столетия. Так, М. Фуко в первом томе Истории сексуальности - Воле к знанию - критикует классическое понимание власти как отношений господства и подчинения, предлагая новый взгляд на власть как на скрытую мощную силу, основанную на знании . Государственная власть организует социальное пространство по принципу тотального контроля за счет социальной оптики, когда каждый индивид постоянно следит за своим поведением и его соответствием устоявшимся культурным стереотипам. Но при этом каждый кусочек властного целого (каждый индивид) сам создает свой мир. Фуко вскрывает феномен психиатрической власти, сформировавшейся в XIX столетии как одно из следствий окончательного перехода от власти-господства, которая характеризовала средневековое общество и постепенно сдавала позиции на протяжении Нового времени, к дисциплинарной власти .

Наиболее обсуждаемой темой в вопросе взаимосвязи культуры и власти на текущий момент является вопрос о реализации дискурсивной власти в СМИ и Интернете. Со всей очевидностью здесь превалируют работы социологической и политологической направленности (О.Б. Скородумова, Б.Е. Кретов, Е.П. Прохоров, В.П. Пугачев, Ю.А. Ермаков, Е.Л. Доценко, С.Г. Кара-Мурза, А.В. Костина, Э.Ф. Макаревич, О.И. Карпухин, Г.В. Грачев, И.К. Мельник и др.). Однако ситуация постепенно меняется, и этот аспект начинает приобретать философскую интерпретацию (А.Н. Прокопенко, А.Г. Айвазян, С.В. Михайлов, А.Е. Иванов и др.).

Значительно меньше исследований, непосредственно относящихся к изучению связи культуры и власти в информационном обществе. Здесь выделяются работы американского философа З. Ароновица , анализирующего научное мировоззрение как дискурс власти и развивающего идею о том, что в современном обществе наука берет на себя властные функции, научно-исследовательские центры и лаборатории все чаще выступают в качестве экспертов в состав государственных комиссий и учреждений. Схожие идеи развивает и российский философ А.П. Огурцов, рассматривающий науку как одну из форм власти .

Таким образом, исследование культуры и власти остается в центре современной философской мысли. Одновременно анализ научной литературы показывает, что отсутствуют философские работы, посвященные анализу взаимодетерминации культуры и власти в контексте информационного общества. Кроме того, недостаточно полно исследован вопрос, как различные сферы власти, вторгаясь в пространство жизненного мира, подвергают сомнению традиционные представления индивидов, трансформируют их ценностно-целевые ориентиры и нормы. Нуждается в обосновании и уточнении вопрос об обобщенной роли политической, экономической и дискурсивной власти в информационном обществе, высвеченный в постмодернистском аспекте как важный и одновременно противоречивый фактор социокультурного развития. В итоге многие актуальные вопросы концептуального осмысления культуры и власти в динамике развития информационного общества остаются открытыми. Этим обстоятельством и обусловлен выбор проблемного поля, объекта, предмета, цели и задач исследования.

Объектом исследования является информационное общество в динамике его развития.

Предметом исследования выступает взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе в социально-философском контексте.

Цель диссертационного исследования заключается в разработке и обосновании концепции взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе на основе социально-философского анализа.

Достижение поставленной цели потребовало решения ряда задач:

проанализировать теории информационного общества, представленные в отечественной и зарубежной философской традиции, сформулировав в итоге авторское понимание объекта исследования;
выявить взаимообусловленность культуры и власти в контексте глобальной информатизации;
рассмотреть власть, основанную на знании, как атрибут культуры информационного общества;
раскрыть знаково-символический аппарат культуры как инструмента власти;
на основе феноменологического анализа выявить властные ресурсы и лимиты культуры информационного общества;
сформулировать социально-философскую концепцию взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе;
проанализировать положение личности как субъекта и как объекта взаимодетерминации культуры и власти;
критически осмыслить противоречия во взаимоотношениях культуры и власти информационного общества, выявив их позитивные и негативные стороны с позиции ценностной парадигмы.

Теоретико-методологические основы и эмпирические источники исследования.

Методологическими основами исследования стали труды ведущих зарубежных философов и социологов - Д. Белла, О. Тоффлера, А. Турена, М. Кастельса, Й. Масуды, Ю. Хабермаса, Э. Гидденса, Ж. Бодрийяра, Н. Лумана, Э. Гуссерля, М. Фуко, А. Шютца, П. Бергера, Т. Лукмана, Э. Кассирера, Л. Витгенштейна; исследования российскийх ученых - А.В. Чугунова, А.Д. Урсула, Н.Н. Моисеева, Д.И. Дубровского, А.И. Ракитова, И.С. Мелюхина, Р.Ф. Абдеева, Г.Л. Смоляна, А.П. Огурцова, И.Ю. Алексеевой, В.Л. Иноземцева, С.А. Зубкова, В.И. Кравченко, А.Т. Каюмова, И.В. Соколовой, О.Б. Скородумовой и др.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют диалектический метод познания, предполагающий всесторонний анализ взаимодействия культуры и власти в динамике развития информационого общества через рассмотрение их противоречивого единства; герменевтический подход, позволяющий исследовать специфику влияния культуры и власти на индивидуальное бытие личности через анализ научных текстов социально-философской, социологической, культурологической и политической направленности.

Междисциплинарный характер исследования, специфика проблемного поля, объекта и предмета исследования обусловили использование комплексной методологии, вобравшей фундаментальные принципы и подходы социальных наук, прежде всего, социальной философии. Определяющими в анализе взаимодетерминизма культуры и власти стали, помимо диалектического метода, системный, структурно-функциональный и цивилизационный методы. Решение предметных задач исследования стало возможным благодаря широкому использованию методов структурно-функционального и сравнительного анализа. В частности, при анализе специфики властных функций культурной коммуникации использован структурно-функциональный метод, а при изучении особенностей информационного общества в его соотнесении с традиционным и индустриальным типами социальной организации - цивилизационный и сравнительно-исторический.

Эмпирическую базу исследования составляют данные официальной статистики и социологических исследований в области культуры, политики и экономики, материалы периодических изданий, сайты федеральных, региональных и местных органов власти, нормативно-правовые документы и законодательные акты РФ, помогающие аргументировать тезисы и положения исследования, существенно расширяя понимание проблемного поля.

Научная новизна исследования. В работе представлена авторская концепция взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе, которая раскрывается в следующем:

с позиций социальной философии обоснован авторский подход к культуре и власти, заключающийся в признании их взаимодетерминации в условиях информационного общества: культура информационного общества инициирует появление новых форм властных отношений в политической, экономической и социальной сфере (дискурсивная власть СМИ и Интернета, электронное правительство и электронная демократия, цифровая власть лэкономики знаний), опосредованных процессами информатизации и компьютеризации; в свою очередь, новые властные отношения активно влияют на формирование информационной культуры, в которой массовый и элитарный культурный продукт представлен в цифровой форме;
предложено авторское понимание диалектической связи культуры и власти на основе атрибутивного подхода: в информационном обществе власть, основанная на научном знании, становится атрибутом культуры;
на основе феноменологического анализа жизненного мира повседневности показаны ресурсы власти, основанной на научном знании, и ее границы в информационном обществе;
определена диалектическая связь между культурой информационного общества и макрополитической властью; дана оценка новому феномену культуры информационного общества - электронному правительству как принципиально новой форме осуществления государственного управления и реализации властных отношений в культуре техногенной цивилизации;
показано неоднозначное влияние цифровой экономической власти на культуру, заключающееся в том, что становление данной власти как несет в себе угрозу гомогенизации культурного пространства, так и создает благоприятные условия для диалога культур, их духовного взаимообогащения и взаимопонимания;
предложен новый термин для обозначения власти, реализуемой в СМИ и Интернете - дискурсивная власть, понимаемая как способность управлять массовым сознанием посредством знаково-символического описания и интерпретирования социокультурной реальности, целенаправленного изменения гносеологических и аксиологических координат личности; доказана взаимодетерминация политической власти информационного типа, дискурсивной власти средств массовой коммуникации и культуры информационного общества;
эксплицировано противоречие культуры и власти информационного общества, заключающееся в том, что, с одной стороны, современная культура обладает властными возможностями клиширования мировоззрения человека посредством знаково-символических форм, шаблонов восприятия действительности, ценностей и норм, стереотипов компетентности и бытового поведения; с другой стороны, культура информационного общества ограничивает власть иллюзорных форм бытия, открывает невиданные в предыдущие исторические периоды развития общества горизонты постоянного личностного и профессионального совершенствования, значительно расширяя свободу выбора и самоопределения личности.

Положения, выносимые на защиту.

В информационном обществе культура и власть находятся в отношениях взаимодетерминации: культура информационного общества порождает качественно новые типы и формы властных взаимоотношений в политике (появление электронного правительства и электронной демократии, опора государственного управления на научную и гражданскую экспертизу принимаемых решений), в экономике (опора экономической власти на информационный ресурс, прежде всего, ресурс научного знания, и становление лэкономики знаний, значительное усложнение цифровых экономических взаимодействий, ведущих к всемирной политической, экономической и культурной интеграции) и в духовной сфере (постоянно усиливающаяся глобальная информационная власть СМИ и Интернета, позволяющая моделировать культурное пространство и задавать направление ценностно-мировоззренческой ориентированности социума). В свою очередь, новые властные отношения динамично воздействуют на само ядро культуры информационного общества - его ценности. Формируются новые ценности: ценность информации и научного знания как детерминант цивилизационного развития, ценность интеллектуального капитала, непрерывного образования и профессионального повышения квалификации на протяжении всей жизни, ценность инновационного мышления, научной экспертизы управленческих решений. Кроме того, новые властные отношения инициируют рождение новых форм культуры информационного общества - медиакультуры, информационной культуры, сетевой культуры, виртуальной культуры, компьютерной культуры, экранной культуры, массовой культуры и пр.
В культуре информационного общества формируется новый вид власти, основанной на научном знании. Результаты научного познания как важнейшего элемента культуры становятся нормативной платформой принятия социально значимых управленческих решений в области политики, экономики и социальной жизни. Власть, основанная на научном знании, становится атрибутом культуры информационного общества, задает направление и параметры ее социотехнического развития, определяет не стихийный, а направленный процесс эволюции культуры.
Становление культуры информационного общества диалектически связано со формированием власти, основанной на знании, и триумфом научной рациональности. Наука и технико-технологическое сознание властно вторгаются в сферу жизненного мира повседневности. Одновременно многообразие, богатство и глубина жизненного мира демонстрируют ограниченность научных представлений, их неполноту, необходимость постоянной коррекции научных воззрений. Как итог, порожденное наукой и технологией пространство современной культуры не только указывает на их властные границы, но и требует дополнения со стороны иных, вненаучных форм (религиозного опыта, искусства, морали, народной мудрости), также имеющих свои ограниченные властные полномочия. Парадоксальным образом жизненный мир повседневности демонстрирует как ресурсы власти, основанной на знании, так и ее лимиты.
Культура информационного общества диалектически связана с трансформацией механизмов политической власти. Взаимосвязь государства и общественных структур в изменившейся информационной среде приобретает характер новой конфигурации - конфигурации цифрового соприсутствия. Это делает возможным как модернизацию уже существующих, традиционных форм диалога властных структур с гражданами, так и появление качественного нового типа властных взаимоотношений - электронного правительства (e-goverment) и электронной демократии (e-democracy). Их становление означает кардинальный пересмотр ценностей государственного управления, ориентацию на открытое демократическое общество, в котором гражданская и научная экспертизы деятельности органов власти способствуют принятию эффективных управленческих решений. Компьютеризация и информатизация всех сфер общественной жизни выступают детерминантами социокультурного развития в эпоху информационного общества, в т.ч. и его политической сферы. Современная политическая власть обретает новый ресурс, отсутствовавший в прежние исторические периоды развития общества - информационно-коммуникационный ресурс идеологического воздействия СМИ и Интернета на личность и общество.
Новейшая экономика периода информационного общества испытывает на себе значительное влияние со стороны культуры. По сути, лэкономика знаний является результатом радикального культурного поворота, обнаруживающего властные функции науки и технологии, их инновационного внедрения в жизнь общества. Экономическая власть базируется на информационном ресурсе, точнее, на ресурсе научного знания. Становление глобальной экономики способствует стиранию экономических, а затем политических и культурных границ в планетарном масштабе. В глобализирующемся мире создается угроза размывания культурной самотождественности, разрушения национальных культурных традиций и ценностей. С другой стороны, в условиях экономической глобализации становится возможным диалог культур, обмен культурным опытом и духовное взаимообогащение, взаимопонимание культур. Парадоксальным образом экономическая власть как порождает опасность гомогенизации культурного пространства, так и создает условия для сохранения культурной самотождественности. Экономика знаний оказывает прямое влияние на изменение ценностей культуры информационного общества (формируется ценность интеллектуального (человеческого) капитала и связанной с ним инновационной деятельности, повышается значимость образования и интеллектуального труда, ценность научной экспертизы экономических стратегий). Кроме того, под воздействием глобальных сетевых экономических взаимодействий формируются и новые формы культуры - медиакультура и медиаобразование, информационная и компьютерная культура как неотъемлемые условия реализации экономической власти в информационном обществе. Отношения экономической власти и культуры диалектичны: глобальная экономическая власть формируется как результат эволюции культуры, и, в свою очередь, начинает оказывать существенное воздействие на породившую ее культуру, меняя закономерности ее развития и функционирования в новых условиях.
Культура информационного общества диалектически связана с дискурсивной властью СМИ и Интернета. Сегодня именно им принадлежит лидерство в сфере идеологического воздействия на общество и личность, они стали проводниками культурных достижений и активно влияют на принятие либо отрицание обществом тех или иных ценностей культуры. Более того, современные СМИ не только транслируют сложившуюся систему ценностей, но активно участвуют в её формировании. Став одним из компонентов социокультурной среды обитания человечества, масс-медиа за относительно короткий исторический период превратились в эффективнейший инструмент моделирования культурного пространства и ценностно-мировоззренческой ориентированности социума. В результате глобального характера информационной власти, реализуемой СМИ, становится возможным формирование новых видов культуры - экранной культуры, телекультуры, кинокультуры, медиакультуры, массовой культуры. Что же касается влияния Интернета на трансформацию культуры, то здесь выявлена иная тенденция. Цифровой и гипертекстовый формат Интернета изначально несет в себе боьшую свободу выбора. Виртуальное искусство, сетевая литература, способ подачи и прочтения новостных сообщений в глобальном web-пространстве, огромный образовательный ресурс Интернета - все это препятствует формированию человека массы, создает предпосылки для становления личности нового типа, принимающей творческую активность, инновационное мышление и свободу выбора как норму повседневной деятельности. В результате отношения дискурсивной власти, реализуемой в СМИ и Интернете, и культуры информационного общества диалектичны: дискурсивная власть рождается в результате культурно-исторического развития общества, но и сама активно влияет на формирование новой информационной культуры, в которой в цифровом формате представлены и массовые, и элитарные культурные продукты.
аВ информационном обществе существует противоречие между властью и культурой. Культура информационного общества, опираясь на дискурсивную власть СМИ и Интернета, создает условия для манипулирования массовым сознанием и поведением, для унификации мировосприятия личности определенными знаково-символическими формами, схематическими клише чувствования и мысли, культивируемыми культурой ценностями и нормами, моделями профессиональной компетентности и бытового поведения. Но наряду с тенденцией воспроизводства лодномерного человека, человека потребялющего культура информационного общества создает уникальные возможности для культурного и профессионального совершенствования личности, творчества и социальной критики. Этой цели служат СМИ и Интернет, активизирующие гражданское общество, предоставляющие дискуссионное пространство, базу диалогического взаимодействия. Интернет и другие глобальные мультимедийные технологии предоставляют человеку информационного общества практически неограниченный информационно-образовательный ресурс. При этом культура информационного общества с ее опорой на все совершенствующиеся цифровые технологии как создает опасность тотального администрирования жизненного мира человека, так и значительно расширяет его выбор и свободу. В этом и заключается основное противоречие, парадокс взаимоотношений культуры и власти информационного общества.

Теоретическая и практическая значимость работы. Выводы и результаты исследования имеют важное концептуальное и теоретическое значение, поскольку способствуют пониманию специфики взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе, раскрывают содержание и сущность информационно-коммуникационных процессов глобального общества и их влияния на трансформацию макрополитических и экономических механизмов государства. Социально-философское обоснование динамической обратной связи культуры и власти в информационном обществе может способствовать принятию научно обоснованных решений при оценке законодательных проектов социальной, политической и экономической модернизации.

Практическая значимость результатов исследования состоит в том, что они могут быть использованы при разработке учебных пособий, в преподавании таких социально-гуманитарных дисциплин, как социальная философия, политология, социология, психология и др.

Достоверность результатов исследования обеспечена теоретической обоснованностью программы исследования, базирующейся на комплексной методологии, вобравшей фундаментальные принципы и подходы социальных наук, прежде всего, социальной философии. Обоснованность полученных результатов определяется непротиворечивыми теоретическими положениями и логикой исследования, комплексным применением теоретических и эмпирических методов философии, использованием верифицируемых теоретических данных и фактических материалов, сопоставимостью результатов проведенного автором исследования с результатами отечественных и зарубежных ученых. Настоящее исследование не противоречит существующим концепциям в данной сфере, объединяя и развивая их на новом уровне обобщения, связанном с построением философской концепции взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе.Апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на 11 научных конференциях, в том числе - 5 международных (Наука на рубеже тысячелетий, Тамбов, 20Ц21 октября 2006 г. ; Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы, Москва, 25Ц27 октября 2006 г.; Языки и межкультурная коммуникация в современном мире, Новомосковск, 15Ц16 декабря 2006 г.; Коммуникативные аспекты языка и культуры, Томск, 5Ц6 мая 2007 г.; Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы, Омск, 15Ц16 мая 2007 г.), 4 всероссийских (Экстремизм и средства массовой информации, СПб., 23Ц24 ноября 2006 г.; Приоритетные национальные проекты: первые итоги и перспективы реализации, Москва, 2007 г.; PR-технологии в информационном обществе, СПб, 30Ц31 марта 2007 г.; Россия - путь к социальному государству, Москва, 06 июля 2008 г.) и 2 региональных (Актуальные проблемы развития социально-экономических, психологических и правовых знаний, Тверь, 30 ноября 2007 г.; Проблемы развития гуманитарно-экономических наук, Тверь, 20 марта 2008 г.).

Структура диссертации. Исследование состоит из введения, четырех глав, включающих одиннадцать параграфов, заключения, библиографического списка. Общий объем - 316 страниц машинописного текста. Библиографический список включает 397 наименований. Структура и последовательность изложения материала обусловлены целью и задачами исследования.

основное содержание работы

Во введении обоснованы актуальность и новизна темы, выявлена степень изученности проблемы, сформулированы цель, задачи, предмет и объект исследования, показаны теоретико-методологические основы, эмпирические источники и принципы исследования, определена научная новизна исследования, раскрыты его теоретическая и практическая значимость, сформулированы положения, выносимые на защиту, приводятся данные об апробации.

Глава первая - Теоретико-методологические подходы к социально-философскому анализу взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе - посвящена анализу отечественных и зарубежных теоретико-познавательных программ изучения культуры и власти в границах информационного общества, раскрытию категориально-понятийного аппарата исследования и обоснованию авторского подхода к объекту и предмету исследования.

С этой цельюв параграфе 1.1. Ц Социально-философская рефлексия теорий информационного общества в контексте взаимодетерминации культуры и власти Ц проведен социально-философский анализ становления и развития теорий информационного общества в их взаимосвязи с концепциями культуры и власти в отечественной и зарубежной философской мысли. Проведенный анализ позволил сформулировать авторское понимание информационного общества как структурного единства, отмеченного пятью логически связанными существенными типологическими чертами организации.

Во-первых, этот тип общества характеризуется информатизацией всех сторон его жизнедеятельности, явившейся результатом научно-технической революции, радикальной трансформации производительных сил на основе научного знания как лидирующей формы культуры (технико-технологический аспект).

Во-вторых, в результате информатизации всех сторон жизнедеятельности общества существенным трансформациям подвергаются его основные социальные институты: власти, экономики, собственности, здравоохранения, семьи и брака, культуры, образования и науки (социальный аспект).

В-третьих, информация и научные знания в совокупности с информационно-коммуникационными технологиями становятся преобразующей силой экономических отношений, существенно повышают экономическую эффективность, конкурентоспособность и инвестиционную привлекательность товаров и услуг на рынке, способствуют формированию глобального информационно-экономическо-политического пространства (экономический аспект).

В-четвертых, в информационном обществе происходит преобразование механизмов политического взаимодействия государства и граждан посредством интерактивного диалога на базе информационных технологий, и, как следствие, становится возможной боьшая (по сравнению с предыдущими историческими периодами существования общества) свобода слова и информации, боьшая прозрачность управленческих решений на всех уровнях власти для общественности (политически аспект).

В-пятых, осуществляется признание информации как феномена и ценности культуры информационного общества; создание информационной поддержки межкультурного диалога, творческого и духовного общения культур за счет широкого доступа общественности к шедеврам мировой культуры в специфическом виртуальном пространстве, созданном на базе ИКТ; формирование и дальнейшая эволюция медиаобразования, повышение эффективности и качества образования за счет модернизации управления образованием на базе информационных технологий (культурно-образовательный аспект).

Предложенное понимание информационного общества отличается от предыдущих, ориентированных либо на технократические позиции, сводящих информационное общество к широкому внедрению ИКТ (Ю. Хабермас, Н. Луман, Ж. Бодрийяр, Э. Гидденс, В.А. Емелин, Н.В. Лопатина, Н.И. Мельников, И.В. Куприянов, В.Н. Лупанов, В.В. Печенкин), либо на социокультурное понимание информационного общества (А. Турен, М. Кастельс, Э. Швейцер, А. Моль, Л. Тэроу, М.М. Бахтин, И.С. Мелюхин, И.А. Негодаев, П.М Козловский, В.И. Давидович, А.Я. Флиер, Э.Л. Орлова, В.А. Уханов и др.), либо к примату информации как базового ресурса становления общества нового типа, ее повседневного атрибута (Д. Белл, О. Тоффлер, Т. Нагель, Дж. Серл, Д. Чалмерс, Д.И. Дубровский, А.И. Ракитов, A.M. Коршунов, И.А. Акчурин, И.И. Гришкин, Г.Г. Вдовеченко, Г.И. Царегородцев, M.И. Осетров), либо к пониманию информации как фактора социокультурного развития в контексте меры неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и времени, меры изменений, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы (Р.Ф. Абдеев, А.Д. Урсул, Л.Б. Баженов, Б.В. Бирюков, В.М. Глушков, И.Б. Нoвик, Л.А. Петрушенкo, К.Е. Морозов и др.).

Предложенное авторское понимание информационного общества как структурного единства диалектически связанных пяти аспектов (социотехнического, технико-технологического, культурно-образовательного, экономико-политического) позволяет выйти на уровень выделения существенного признака информационного общества в динамике его становления и развития, а именно - власти, основанной на знании, являющемся одним из главных атрибутов информационного общества. Синтез электронных технологий, научного знания и когнитивных возможностей человека открывает новые горизонты развития цивилизации с позиции взаимодетерминации научного знания и глобального эволюционного научно-технического и культурно-исторического процесса. В информационном обществе впервые (по сравнению с предыдущими периодами эволюции общества) результаты научного познания становятся эффективным инструментом обоснования управленческих решений в сфере политики, экономики и духовной жизни общества, экспертной оценки текущей ситуации, прогнозирования и предотвращения различных рисков и угроз. Научная экспертиза не может восприниматься лишь как инструментальное средство достижения поставленных целей в отрыве от социокультурного контекста. Сама возможность использования научного знания для принятия продуманных и сбалансированных управленческих решений, способных формировать стабильное и способное к развитию общество, требует существования достаточно развитой сферы гражданского волеизъявления, демократических устоев и приверженности базисным гуманистическим ценностям. Профессиональная и гражданская экспертиза составляют два непременных условия принятия продуктивных управленческих решений в процессе становления общества, основанного на знаниях.

Поскольку накопление, обработка и транслирование информации в современном обществе становится основополагающим ресурсом его воспроизводства и трансформации, то с особой остротой звучит и вопрос властных функций центров производства информации, средств, обеспечивающих ее трансляцию, сетей распространения информации по каналам социальных целостностей, научной экспертизы и способов преобразования научного знания в различного рода технологии и культурные продукты. В связи с этим встает вопрос об изменении самого характера человеческого бытия в контексте культуры нового типа. Анализ различных концепций информационного общества, опирающегося на научное знание и диктуемые им технологические рецепты, его влияния на возможность личностного и профессионального развития человека, дает возможность сформулировать основное противоречие во взаимоотношениях культуры и власти информационного общества. Оно заключается в диссонансе властного влияния культуры в границах информационного общества и ресурсов, которые одновременно открываются современной культурой для самоактуализации личности.

Итогом социально-философской рефлексии теорий информационного общества в контексте взаимодетерминации культуры и власти стало обоснование авторского понимания информационного общества, в котором логически связаны технико-технологический, социальный, экономическо-политический и культурно-образовательный пласты, что позволило выйти на новый уровень изучения взаимодействия культуры и власти с позиции его качественного совершенствования в контексте современных информационных технологий и научных познавательных стратегий. Отличительной чертой информационного общества является лидирующая роль науки и научного знания в общественном развитии и становление власти, основанной на знании, как атрибуте информационного общества.

В параграфе 1.2. Ц Власть, основанная на научном знании, как атрибут культуры информационного общества Цраскрывается специфика власти, основанной на научном знании, доказывается, что научное знание становится лидирующей формой культуры информационного общества, служащей целям модернизации политической и экономической власти в информационном обществе как в концептуально-мировоззренческом, так и в социально-технологическом смысле.

В информационном обществе формируется новый ресурс власти - научное знание. Власть, основанная на знании, становится атрибутом и детерминантой технологического и социально-экономического прогресса, базой постоянной рационализации социальной жизни, социальной и системной интеграции, условием эволюции общества. В этом состоит его отличие от традиционного и индустриального общества - само информационное пространство организовано в этом типе общества на принципах науки, хотя и не исключает присутствия в своих границах иных культурных форм. В силу внутренних принципов их организации, традиционное и индустриальное общество не были связаны с реализацией столь определяющего влияния научного знания на механизм социального воспроизводства и инновации, как это происходит в современную эпоху. Общества трайбалистского типа были сосредоточены на небольших локальных пространствах и отмечены тождеством социальной и системной интеграции. Здесь господствует устная культура, заданная единством традиции и родства. В классово разделенных традиционных обществах докапиталистического типа наблюдается разграничение социальной и системной интеграции. Государственная власть при помощи административного и военного аппарата интегрирует локальности, основанные на симбиозе города и деревни. При этом властный механизм, как правило, использует и ресурс религиозных представлений. Наука древневосточных сообществ, античности и средневековья, чьи судьбы разделены с эволюцией технического знания, не является силой социальной и системной интеграции. Вместе с тем, появление университетских сообществ в эпоху европейского средневековья может рассматриваться как шаг в направлении грядущей экспансии научного знания и превращения его в значимый ресурс социальной и системной интеграции. Эпоха картин мира (М. Хайдеггер) приносит с собой осознание роли новоевропейской науки как могучего средства воздействия на реальность, демонстрирующего свою эффективность, начиная с периода индустриальной революции . Она эмансипируется от воздействия религии и теологии в границах университетской системы в ходе спора факультетов (И. Кант) . Появление индустриального капитализма связано со становлением национальных государств, социальной и системной интеграцией общества, созданием искусственного окружения достаточно гомогенных социальных пространств, стирающих различия между локальностями и т.д. Именно в эпоху модерна появляются первые экспертные системы, которые постепенно в границах реальных социальных практик делают востребованным научное и техническое знание. Сделав постоянные инновации во всех сферах общественной жизни своей отличительной чертой, индустриальный капитализм с присущим ему культом формальной рациональности (М. Вебер) интегрировался с научно-техническим разумом, который в полной мере реализовался только на этапе формирования информационного общества. В его условиях научное знание становится в полной мере важнейшим ресурсом социальной и системной интеграции, создавая поверх барьеров национальных государств единое глобальное мировое пространство.

В ключе доминирующего сегодня постнеоклассического типа научной рациональности можно сделать вывод, что научное знание рефлексируется как сопряженное с целостным контекстом жизнедеятельности субъекта, как зависимое не только от субъект-объектной взаимосвязи, но и производное от субъект-субъектных отношений. Производимое учеными знание вовсе не выглядит продуктом мыслительной активности чистого сознания, оторванным от реальной действительности. Напротив, оно предстает детерминированным социальными потребностями и интересами, возникающим в широком культурном и ситуативном контексте, способным к нелинейным сценариям трансформации. Научное знание в эпоху крушения метафоры зеркального отображения природы (Р. Рорти) неминуемо приобретает черты коммуникативно детерминированного культурного продукта (Ю. Хабермас) . В силу этого обстоятельства оно вовлечено в общую совокупность вненаучного знания (религиозного откровения, мифологии, морали, искусства), испытывает его влияние и оказывает на него обратное воздействие. Научное знание в контексте информационного общества закономерно обретает социокультурную рефлексивную составляющую. Благодаря ей устанавливаются необходимые связи между различными областями математики, естествознания, социально-гуманитарных и технико-технологических дисциплин, производится прогнозирование инновационных воздействий научно-технического плана на культуру и общество.

Основной вывод данного параграфа можно кратко сформулировать так: культура информационного общества формирует новый вид власти - власти, основанной на научном знании. Эта власть - существенное, неотъемлемое свойство информационного общества, задающее направление и параметры его культурного, политического, экономического и социотехнического развития.

В параграфе 1.3. Ц Взаимообусловленность культуры и власти в контексте глобальной информатизации Ц анализируется диалектическое единство культуры и властных отношений в сфере политики и экономики в контексте глобальной информатизации.

Взаимосвязь культуры и власти в контексте расширения и усложнения коммуникации означает своеобразное сжатие времени и пространства. В перспективе информационного общества люди будут все более погружены в информационные социальные сети, политическая, экономическая и культурная координация будет осуществляться на глобальном уровне. В настоящее же время выявлена проблема - социальный мир XXI века остается фрагментированным, демократия ограничена волеизъявлением нескольких десятков экономически развитых стран, глобальное управление сводится к нескольким международным организациям, среди которых: международные суды, торговое право, - но деятельность их еще недостаточно эффективна. В связи с этим исключительно актуальным становится построение институтов глобального демократического управления. И уже сделаны первые попытки использования информационных технологий, в частности, Интернета, для совершенствования качества демократического управления - это Direct Access Democracy, или демократия прямого доступа. В России принята федеральная целевая программа Электронная Россия (2002Ц2010 годы) , призванная, в частности, обеспечить эффективное взаимодействие органов государственной власти и местного самоуправления с гражданами и хозяйствующими субъектами на основе широкого внедрения ИКТ. В Москве уже действует Программа информатизации городского управления Электронная Москва , построенная в соответствии с общей концепцией лэлектронного правительства и содержащая совокупность организационных, нормативных, методических и информационно-технических мер, обеспечивающих переход на цифровую форму взаимодействия органов власти с гражданами и организациями.

В работе развито положение, согласно которому феномен глобальной информатизации являет собой сложное сочетание целого ряда процессов, охватывающих экономическую, политическую, технологическую и культурную сферы в контексте широкого внедрения электронных вычислительных машин и систем, цифровых средств коммуникации, автоматизированных банков данных. Дискуссии относительно глобальной информатизации в основном сосредотачиваются на ее последствиях для суверенных государств. Бесспорно, могущество национальных государств и их политических лидеров сегодня по-прежнему велико, однако их роль и статус на мировой политической арене меняется весьма интенсивно. Экономическая власть на уровне отдельного государства уже не обладает прежней эффективностью, уступая место мировой экономической системе. Политическая, а вместе с ней и правовая системы современного общества регионально дифференцируются, но в условиях, когда прежние формы геополитики устаревают, государства переосмысливают свою культурную идентичность.

На основе доказанного в предыдущем параграфе тезиса о становлении власти, основанной на знании, как атрибута информационного общества, в данном параграфе делается вывод, что власть тесно связана со становлением культуры общества, основанного на знании, с его властным диктатом научной рациональности, техники и технологии. Как следствие, научное знание и производные от него цифровые технологии инициируют глобализационные процессы, которые проявляются сначала в экономике (становление глобальной лэкономики знаний, сетевой экономики, лэлектронной экономики), распространяясь затем на сферу политики, образования и культуры. В итоге культура и власть все теснее переплетаются в процессе глобальной информатизации, всемирной экономической, политической и социальной интеграции. Важным последствием этого является коммуникационное взаимодействие в масштабах планеты, свободное перемещение капитала, человеческих и производственных ресурсов, установление единых мировых стандартов в области законодательства, экономических и технологических процессов, а также сближение различных культур.

Во второй главе - Потенциал взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе - проанализированы ресурсы и средства активизации власти и культуры информационного общества в перспективе их взаимодетерминации, вывлен парадокс взаимодетерминации культуры и власти в пространстве жизненного мира, заключающийся в том, что жизненный мир является одновременно и источником культуры, и способом ограничения власти.

В параграфе 2.1. Ц Жизненный мир повседневности как основа культуры и ресурс ограничения власти в информационном обществе - рационализация мира повседневности рассмотрена с диалектических позиций - в информационном обществе жизненный мир выступает и как основа создания многообразия культурных форм с их особыми властными ресурсами, и как способ ограничения властных притязаний науки как системообразующей формы культуры информационного общества. В параграфе доказывается, что в информационном пространстве современности, созданном на научно-технологической основе, вненаучные формы культуры (религиозный опыт, искусство, народная мудрость и пр.), вырастающие на почве жизненного мира и обладающие собственными экзистенциальными основаниями, также заявляют о своих властных притязаниях на лидирующую роль в жизни человека и общества.

На базе феноменологического анализа обосновывается тесис, что в информационном обществе мир повседневности, или жизненный мир (Э. Гуссель) составляет основание культуры, является залогом многообразия ее форм , каждая из которых обладает собственным властным потенциалом. Жизненный мир предстает как феноменальная данность, разделяемая в границах информационного общества, дающая возможность поддерживать стабильность и непротиворечивость мировосприятия людей. Являясь базовым основанием научных и вненаучных форм культуры, жизненный мир способен служить постоянным резервуаром их содержательного наполнения. При этом баланс культурных форм постоянно подпитывается со стороны тотальности жизненного мира.

Диалог власти, основанной на знании, и культуры информационного общества с жизненным миром двойствен и парадоксален: в информационном пространстве современности, созданном на научно-технологической основе, вненаучные формы культуры, вырастающие на почве жизненного мира и обладающие собственными экзистенциальными основаниями и рациональными способами организации, также заявляют о своих властных притязаниях. Сосуществование науки и религии, рационального и иррационального в пространстве современной культуры - закономерный итог этого процесса. Порожденное наукой и технологией рационализированное пространство культуры не только указывает на их властные границы, но и требует дополнения со стороны иных форм, также имеющих свои ограниченные властные полномочия. В результате плюрализм экзистенциальных оснований культуры и специфика их структурных особенностей логически указывают на необходимость сосуществования науки и вненаучных форм (религии, морали, искусства и т.д.) в пространстве современной культуры. Парадоксальным образом жизнанный мир повседневности демонстрирует как властные полномочия науки, так и ее лимиты. Наука постоянно сталкивается с проблемой обнаружения ценностных и нормативных оснований ее функционирования в контексте культурных миров. Осознавая рационально-познавательный, мировоззренческий и технологический потенциал науки, необходимо осуществлять постоянную адаптацию ее результатов в пространстве существующих социокультурных систем.

В исследовании жизненный мир информационного общества охарактеризован в эпистемологической, ценностно-нормативной и семиотической плоскостях. Он задает определенное видение картины мира, синкретичной в своем воспроизведении повседневности, содержит целостное знание о реальности, которая разделяется определенной общностью людей и принимается без рефлексивных усилий данного сообщества, не подвергается в его границах специализированной эпистемической экспертизе. Жизненный мир обладает определенными пространственно-временными характеристиками. Дискурсивная власть цифровых технологий порождает клишированность восприятия тех реалий, с которыми люди сталкиваются в профессиональной деятельности и в быту, порождает схематизм их видения, задает понятийное оформление чувственных представлений по определенному стандарту, организованному сообразно с культурными универсалиями. Ценностно-целевые ориентиры информационного общества также накладывают свой отпечаток на становление мира повседневности, образуя более или менее гармонично упорядоченный ансамбль. Они в свою очередь диктуют порой совершено неотрефлексированные нормы поведения людей, которые задают в пространстве повседневности порядок их поступков и движения по устоявшемуся маршруту жизни.

Жизненный мир рассмотрен и в перспективе его знаково-символического оформления, поскольку его реалии должны быть непосредственно опознаваемы, дорефлексивно понятны разделяющим его субъектам. С точки зрения своей пространственной организации жизненный мир обладает локальной определенностью, замкнутостью на некоторый ареал существования разделяющей его общности (в данном исследовании этот ареал очерчен границами информационного общества). Для него характерна своеобразная обратимость времени, связанная с повседневным воспроизведением субъектами устоявшихся и нормативно санкционированных стереотипов деятельности с повторением сложившихся каждодневных пространственных жизненных маршрутов.

Рационализация жизненного мира составляет непременное условие культурного творчества. В ходе этого процесса возникают многообразные формы культуры, каждая из которых отвечает определенным экзистенциальным интенциям и обладает собственной рациональной структурой, способом властного воздействия на человеческое сообщество. Эпоха информационного общества принесла с собой лидерство научной рациональности, которая структурирует сознание людей и задает его содержание, во многом определяющее основные векторы их деятельности. Отличительной чертой этого процесса является универсальное влияние науки на несхожие по своей организации культуры, ее вторжение в различные жизненные миры. Одновременно жизненные миры, подвергающиеся сильному влиянию научной рациональности, по-разному реагируют на подобного рода воздействие. Экспансия научной рациональности порождает проблему её сосуществования с иными формами культуры, демонстрирует своеобразные её лимиты. Симптоматично, что в информационном пространстве, созданном научно-техническим разумом, проявляются притязания вненаучных форм культуры (искусства, религии и пр.) на лидирующую роль в мире человека. Примером тому служит порожденный обществом потребления культ художественно-эстетического начала, ярко проявленный в массовой культуре, или же очевидное возрождение роли религии в жизни общества.

Основной вывод данного параграфа: в границах информационного общества жизненный мир повседневности выступает как основа культуры, резервуар её содержательного наполнения, а также как ресурс ограничения власти, основанной на знании.

В параграфе 2.2. Ц Знаково-символический аппарат культуры информационного общества как инструмент власти Ц осмысливается второй элемент потенциала взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе (средства активизации) - механизм использования различных элементов знаково-символического аппарата культуры с позиции их властного воздействия на личность и социум, а также предпринимается попытка выявить основания организации знаково-символического поля коммуникации информационного общества.

При исследовании вопросов знаково-символического аппарта культуры использовались работы Э. Кассирера, в которых критическая рефлексия языка и семантического способа мышления явились связующей нитью философии культуры . Развивая концепцию неокантианства, он обосновал идею важнейшей роли языка и знаково-смволических средств в культуротворческой деятельности человечества. При этом философские построения Кассирера гармонично совпадают с самим объектом философии культуры - культуры как специфически человеческого образа жизни, рассматриваемого сквозь призму символической деятельности индивида, опосредованной знаково-символическим строем языка.

Основной вопрос исследования, возникший при символической интерпретации культуры в ракурсе рассмотрения взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе, сформулирован следующим образом: можно ли считать миф таким же очевидным феноменом современного мира, как мир искусства или религии? С позиций идеалистической философии миф, скорее, лежит в сфере не-бытия. Миф ассоциируется с субъективным и иллюзорным, как это порой происходит и в сфере искусства. Но для философии отрицание отдельной части может привести к распаду целого, поскольку целое всегда мыслится как органичное духовное единство. К тому же, миф и мифологическое мышление по праву считаются родоначальниками основных форм духовной культуры - религии, искусства, литературы. Ни одна из этих форм изначально не обладает четко очерченными бытийственными границами, а предстает как клубок мифов и символических форм. Именно по этой причине вопрос о генезисе языка и речи напрямую связан с вопросом о генезисе мифа, который рассматривается в контексте данного исследования как знаково-символический способ духовного бытия человека в его неразрывной связи с культурой. Отличительной чертой информационной эпохи является многократное усиление и каждого по отдельности, и всей совокупности элементов властного аппарата культуры за счет имманентных свойств медийных средств трансляции и умножения культурных продуктов. Другой отличительный признак современных знаков и символов заключен в том, что они не только выражают определенные идеи, но и предполагают практическое осуществление этих идей. Будучи эмоционально насыщенными за счет влияния средств массовой коммуникации на массовое сознание, они побуждают к действию. Такая знаково-символическая конструкция определяет властные полномочия культуры информационного общества.

Сущность властного ресурса культуры противоречива и парадоксальна: ее элементы рождаются в процессе творческого поиска личности, несут на себе след ее экзистенциальных устремлений, но уже в самом процессе предъявления результатов культурного творчества обществу заложено властное искушение навязать другому свое отношение к миру, свое видение действительности. Именно в тот момент, когда образ, смысл, знак или символ отделяются от своего творца, когда результат познания обретает надперсональное значение, принимается обществом, в этот момент элементы культуры обретают и властные ресурсы воздействия на общество и личность, диктуя определенное ценностно-смысловое отношение к миру.

Кроме того, каждая культура в ходе своей истории вырабатывает свой особый знаково-символический язык описания и интерпретирования социальной действительности. Символический язык, используемый масс-медиа в качестве инструмента моделирования культурного пространства, становится эффективным инструментом управления поведением людей. В условиях крушения системы ценностей, характерных для перехода от индустриальной к постиндустриальной эпохе, стремительного изменения социокультурного пространства под влиянием научно-технической революции, знаково-символическое описание и интерпретирование действительности становится эффективным инструментом реализации власти.

В культуре информационного общества присутствует многообразие знаково-символических средств, по-разному используемых в контексте ее форм. Глобальное информационное поле формирует модель личности, способной оперировать кодами, необходимыми для прочтения его языков, работать в электронном пространстве, иметь адекватные современной ситуации поведенческие реакции. В информационном поле выявлена палитра дополняющих друг друга и соревнующихся языковых систем, каждая из которых отмечена наличием определенного кода прочтения, требующего компетенции участников коммуникативного сообщества. Это обстоятельство предполагает знание современным человеком множества языковых кодов, властно регулирующих своеобразный допуск в общедоступные и специализированные информационные пространства - пространство цифровой экономики, сетевой литературы, виртуального конструирования и прочтения новостных блоков, в сферу интерактивного общения в рамках реализации электронного правительства и цифровой демократии открытого доступа.

В данном фрагменте исследования делается вывод, что в информационном обществе категориально-понятийное и знаково-символическое отражение реальности, нормативно-ценностные суждения и способы действия, опосредованные информационно-коммуникационными технологиями, представляют собой инструменты власти. Особые властные ресурсы обретают отдельные элементы культуры - язык, мифы и стереотипы. В информационном обществе они обретают возможность расширять границы реальности (и это становится одной из предпосылок формирования виртуальной реальности, обладающей собственным властным воздействием на сообщество) и активно формируют ценностно-ориентационные координаты личности.

В главе третьей - Социально-философская концепция взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе - предложена и обоснована концепция взаимодетерминации политической, экономической и дискурсивной власти и культуры, доказано влияние власти на ядро культуры - ее ценности.

В параграфе 3.1. Ц Политическая власть и культура: социально-философские основы взаимодетерминации в информационном обществе Ц раскрыты существенные черты трансформации государственной власти под влиянием культуры информационного общества; доказано, что политическая власть влияет на формирование новых форм культуры информационного общества, на становление новых ценностей, отсутствовавших в предыдущие периоды исторического развития социума.

Информационное общество характеризуется созданием новых условий функционирования властных механизмов, складывающихся в глобальном сообществе на уровне национально-государственных единиц и отдельных сегментов общественной жизни. Впервые в истории человечества формируются новые средства осуществления властных отношений. Речь идет о формировании электронного правительства и электронной демократии , явившемся следствием стремительного развития ИКТ, и их активного внедрения в политическую сферу. Новые возможности, открываемые электронной демократией и электронным правительством, ломают ранее сложившиеся представления о властных отношениях, инициируют новые модели поведения и принципы взаимодействия институтов власти с гражданами.

В параграфе обосновывается тезис, что демократия, обогащенная современными техническими возможностями, является новым феноменом культуры информационного общества, его новой ценностью, существенным достижением современного государственного управления. Одновременно показывается, что новые информационные возможности лцифровой демократии таят в себе и новые проблемы социально-философского плана. В исследовнии рассмотрены наиболее выпуклые, болезненные точки: угроза цифрового раскола общества, который, в свою очередь, усугубляет существующее ныне социальное неравенство; опасность дискриминации национального меньшинства большинством; тенденция затягивания принятия важных управленческих решений, поскольку электронная демократия содержит в себе пространство диалогического взаимодействия, где ведутся длительные обсуждения различных точек зрения на социальные, политические, экономические вопросы; кроме того, неравномерный доступ граждан к информационным ресурсам содержит в себе потенциальную опасность манипулирования общественным мнением.

В параграфе раскрывается новейший феномен культуры информационного общества - лэлектронное правительство. Впервые в официальных документах Правительства РФ он встречается в Концепции использования информационных технологий в деятельности федеральных органов государственной власти до 2010 года , в зарубежные же официальные документы термин лэлектронное правительство прочно вошел в начале 90-х гг. прошлого столетия . Развитие идей электронного правительства уже нашло свое отражение в принятии Концепции формирования в Российской Федерации электронного правительства до 2010 года , в Федеральной целевой программе Электронная Россия (2002-2010 годы) , городских целевых программах Электронная Москва и ряде аналогичных программ в субъектах РФ. В данном фрагменте исследования доказывается, что реализация концепции электронного правительства в РФ несет в себе возможность расширения доступа общественных структур и граждан к информации о деятельности органов власти всех уровней. Подобное повышение информационной открытости способствует живому диалогу граждан с представителями органов государственной власти посредством ИКТ, участию гражданского сообщества в обсуждении принимаемых управленческих решений и, как следствие, росту доверия к власти.

Проанализированы и возможные негативные для культуры и общества последствия утверждения электронного правительства.

Во-первых, сам термин лэлектронное правительство представляется неточным. Когда речь идет об электронном правительстве, то, как правило, имеется в виду реальное правительство (а не некий его цифровой и виртуальный фантом), использующее информационные технологии для диалога с гражданами и общественными структурами. Кроме того, правительство - лишь одна из трех ветвей государственной власти. И если мы употребляем термин лэлектронное правительство, то лоставляем за скобками две другие ветви - судебную и законодательную. Это первое и довольное существенное обстоятельство, поскольку некорректное понимание термина ведет к некорректному же его использованию.

Во-вторых, электронное правительство на первых этапах своего существования призвано решить основные проблемы современной политической власти, возникающие вследствие информационного перенасыщения: ввести и начать активно использовать электронный документооборот (это позволило бы сократить бюрократические задержки принятия управленческих решений); перевести в формат интерактивного цифрового диалога общение граждан и бизнеса с органами государственной власти. Но решение поставленных задач сегодня наталкивается как на недостаточно высокую компьютерную культуру большинства граждан (особенно это касается людей старшего возраста), так и на недостаточную техническую оснащенность регионов России, о чем свидетельствует соответствующий аналитический доклад Фонда развития информационного общества . Все это может привести к негативным последствиям, поскольку, если информатизация и доступ к информационным ресурсам активно прогрессируют в среде элиты, не проникая собственно в общество, то граждане утрачивают возможность контролировать деятельность госструктур, следовательно, вместо открытого и демократичного общества мы получаем монополию государственной власти на информацию и, как следствие, еще один инструмент для манипулирования массовым сознанием.

Основной вывод данного параграфа: в информационном обществе культура и власть диалектически связаны - в культуре информационного общества на основе синтеза власти, основанной на знании, и ИКТ модернизируются традиционные формы диалога властных структур с гражданами и формируются качественно новые принципы властных взаимоотношений - электронное правительство, цифровое государство и электронная демократия. Культура информационного общества, породив новые принципы властных отношений, испытывает обратное влияние с их стороны. Использование электронных технологий в политическом диалоге требует от их участников высокого уровня информационной культуры и культуры интерактивного взаимодействия. Соответственно, повышается ценность образования, растет интерес к информационному труду, профессионалам-аналитикам, наиболее подготовленным к новым условиям интерактивного диалога лобщество-власть, в котором адаптированность и постоянное повышение квалификации будут являться нормой. Становление электронной демократии диктует необходимость повышения медиакультуры личности, подразумевает развитую способность граждан к критическому анализу и объективной оценке предлагаемых в информационном пространстве медиапосланий, к пониманию специфики информационного плюрализма, социокультурных и политических закономерностей функционирования демократии прямого доступа, умение оперативно ориентироваться в сложных кодовых и репрезентационных схемах. При этом необходимо учитывать, что одновременно со становлением электронного правительства и цифровой демократии возникает и угроза раскола общества по принципу лцифрового неравенства.

В параграфе 3.2. Ц Экономическая власть и культура: социально-философские основы взаимодетерминации в информационном обществе Ц проанализированы особенности современной экономической власти, ее зависимости от культуры информационного общества, а также от новых феноменов культуры - информационно-коммуникационных технологий, финансовых потоков, фондового рынка, средств массовой коммуникации.

Новейшая экономика периода информационного общества испытывает на себе значительное влияние со стороны культуры. Становление глобальной экономики есть результат радикального культурного поворота, обнаруживающего властные функции науки и технологии, их инновационного внедрения в жизнь общества. Власть, основанная на знании, детерминирует становление экономики знаний, базирующейся на информационном ресурсе, точнее, на ресурсе научного знания. Хозяйственная деятельность в информационном обществе организована на основе компьютерных сетей, поддерживается информационными технологиями, которые во многом диктуют новейшие требования к организации бизнеса, способам оценки его результатов, работе финансовых венчурных корпораций и фондовых рынков . Эта идея уже нашла отражение в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года .

В целом же становление глобальной экономики сопровождается, по нашему мнению, постепенным стиранием экономических, а затем политических и культурных границ в планетарном масштабе. Глобализационные преобразования в экономической сфере рассмотрены нами как процесс усложнения и расширения экономических отношений и связей, как усиление властного влияния транснациональных корпораций и институтов экономики в планетарном масштабе. Начавшиеся в сфере экономики, глобализационные процессы уже вышли за ее пределы, распространились на политическую, социальную, административную, культурную, религиозную и иные области жизнедеятельности общества. И в настоящее время интеграционные тенденции продолжают усиливаться за счет эволюции технических средств коммуникации, цифровых технологий сбора, хранения и трансляции информации. На практике это ведет к столь ярко выраженной экономической, политической и культурной взаимозависимости национальных государств, что, возможно, уже в ближайшем будущем нам предстоит говорить о едином экономико-политико-культурном пространстве.

В этом можно явственно видеть взаимообусловленность современной экономической власти, вырастающей в ткани культуры, и обратное влияние экономики знаний на породившую ее культуру. В эпоху информационного общества выявляется как тенденция к глобализации мира и гомогенизации культурного пространства, так и стремление культур сохранить свою самобытность. Характер современной экономической власти порождает опасность размывания культурной самотождественности, разрушения национальных культурных традиций и ценностей. Ярким примером может служить феномен вестернизации, заключающийся в бездумном копировании различными культурами западноевропейского и североамериканского образа жизни и культурных ценностей. Так рождается homo economicus, или человек экономический , прагматичный и эгоистичный по своей сути, целью которого является извлечение максимальной прибыли.

Экономика западного образца, изменив в лучшую сторону материальную сферу жизни общества, одновременно породила и серьезные философские проблемы экзистенциального характера. Центральная из них - потребительское отношение к Природе, и, как следствие, онтологический разрыв Человека с породившим его Целым. Большую тревогу вызывает и выдвижение на первый план ценностей финансового благополучия и научно-технического прогресса в отрыве от прогресса нравственного, духовного, ориентация на гедонизм, удовлетворение потребительских запросов, рожденных массовой культурой и индустрией развлечений. В этих условиях насущной задачей философии становится поиск путей, позволяющих человеку вырваться из эгоистической по своей природе экономической власти техногенных культур и вернуться к духовно богатому наследию прошлого с его ориентацией на созерцание, гармонию с миром, ненасилие, экологическую традицию, аскетическую мораль, развитое чувство общности, нерастраченный духовный капитал.

В результате проведенного исследования сделан вывод о существовании диалектической связи между экономической властью и культурой в информационном обществе: глобальная экономическая власть формируется как результат эволюции культуры, и в свою очередь начинает оказывать определяющее воздействие на породившую ее культуру, меняя закономерности ее развития и функционирования в новых условиях.

Впараграфе 3.3. - Дискурсивная власть и культура: социально-философские основы взаимодетерминации в информационном обществе - исследована специфика дискурсивной власти СМИ и Интернета, ее взаимодействия с экономической и политической властью и культурой информационного общества.

В обществе информационного типа, к которому сегодня подошло большинство экономически развитых стран, основной ценностью, ресурсом социально-экономического прогресса является информация . Отсюда логична перестройка механизмов власти в политической и экономической сфере - в них формируется власть информационного типа, реализуемая на платформе СМИ и Интернета.

Становление СМИ и Интернета инициирует рождение новых форм культуры - информационной культуры, экранной культуры, телекультуры, массовой культуры. Так, в исследовании показывается, каким образом экранная культура, зародившаяся в эпоху капитализма, в культуре информационного общества многократно усиливает свое властное влияние на общественное сознание за счет активного использования новейших информационно-коммуникационных технологий, цифровых средств передачи и трансляции культурных продуктов. Показано, как по мере дальнейшего технического прогресса, развития цифрового телевидения и усложнения электронной глобальной сети, экранная культура за сравнительно короткий исторический период развития стала одним из ключевых факторов трансформации культуры информационного общества.

Массовая культура, непрерывно вбирающая в себя все инновации информационно-коммуникационной сферы, все теснее переплетается с виртуальной реальностью как специфическим миром, созданным на платформе экранных артефактов. Она объединяет интеллектуальные ресурсы личности с техническим ресурсом научного знания, создавая особый способ воздействия на сознание человека - знаково-символический, аудиовизуальный, интегрирующий в себе возможности как рационального, так и иррационального способа конструирования и восприятия действительности. В результате массовая культура транслирует систему ценностей и воззрений, сложившихся в обществе, и сама активно участвует в формировании нового взгляда на окружающую действительность. Ярким примером тому служат далеко неоднозначное воздействие на мировоззрение и ценностные установки молодого поколения таких фильмов, как Гарри Поттер, Властелин колец, череда низкопробных киносериалов и боевиков, развлекательных программ формата Дом-2, просмотр которых порой заменяет чтение художественных произведений или посещение выставок, музеев, театров. В результате на глазах смещаются культурные и нравственные акценты современной молодежи.

Помимо зарождения новых форм культуры, в информационном обществе сформировалась и продолжает свою техническую эволюцию глобальная телекоммуникационная сеть информационных и вычислительных ресурсов (Интернет). Являясь результатом культурно-исторического развития общества, Интернет активно влияет на обновление породившей его культуры. В отличие от СМИ, Интернет характеризуется интерактивностью, большей свободой выбора вследствие гипертекстового формата сообщений, относительно мягкой цензурой со стороны государства . Эти характеристики глобальной сети делают возможным становление личности нового типа - творческой, активной, интенсивно использующей потеницал образовательного ресурса глобальной сети.

Одновременно практика реальной жизни доказывает, что новые коммуникационные возможности Интернета, его образовательный и коммуникационный потенциал не всегда востребованы сообществом в полной мере. Как и в любых социальных общностях, потребители делятся на потребляющих массовую продукцию и продукцию элитарную, далекую от массовой культуры; на свободно ориентирующихся в цифровом пространстве и использующих знаково-символические коды доступа к специализированному web-пространству (т.н. бродячие толпы в терминологии М. Кастельса) и на аудитрию, для которой цифровое общение вызывет серьезные затруднения (лпервопереселенцы электронного пограничья) . Сегодня во многом подтверждаются опасения Кастельса, утверждавшего, что сама коммуникация в web-пространстве представляет собой весьма специфический процесс, требующий от участников способности эффективно выбирать и использовать мультиуровневые коммуникационные алгоритмы, испытывать интерес к мультимедийным средствам как источнику получения информации . Подобное разделение становится основой цифрового раскола общества по признаку вовлеченности в мир современных технологий и как следствие - информационной маргинализации значительной части населения.

В ходе исследования выявлено противоречие между стремлением политко-экономических элит установить контроль над масс-медиа и имманентной логикой развития самих СМИ и Интернета. Информационное пространство, безусловно, не может находиться вне орбиты борьбы политических и экономических интересов - СМИ и Интернет существуют в фокусе внимания государства, их деятельность регулируется государственным законодательством . Политические, общественные и религиозные организации ведут борьбу за влияние в информационном пространстве; бизнес давно осознал вполне материальную значимость и высокую рентабельность медийных инвестиций. Одновременно социально-филсофский анализ деятельности средств массовой коммуникации доказывает, что в целом они становятся все более независимым фактором влияния в современном мире. Это происходит в силу невозможности замолчать очевидные события в условиях глобального информационного поля, их неподконтрольности частным и национально-государственным властным интересам во всемирном масштабе. Можно менять описание и ракурс подачи событий, но нельзя их абсолютно отменить, вычеркнуть из поля общественного внимания. Ярким примером служит информационная война, развернувшаяся вокруг грузино-южноосетинского конфликта в августе 2008 года, когда западные и американские масс-медиа сосредоточились на односторонней, черно-белой подаче информации, но уже к октябрю 2008 года ситуация изменилась - все чаще начали проявляться инвариантные позиции, звучать различные мнения и точки зрения относительно августовских событий. Этот пример наглядно демонстрирует определенную независимость дискурсивных властных полномочий СМИ и Интернета.

Вывод: отношения дискурсивной власти СМИ и Интернета и культуры информационного общества диалектичны - дискурсивная власть рождается в результате культурно-исторического развития общества, но и сама активно влияет на формирование новой информационной культуры, в которой в цифровом формате представлены и массовые, и элитарные культурные продукты. Итогом воздействия дискурсивной власти на культуру информационного общества является становление и дальнейшая эволюция новых видов культуры - экранной культуры, телекультуры, кинокультуры, медиакультуры, массовой культуры.

Глава четвертая - Личность как субъект взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе - раскрывает специфику бытия личности в новых социокультурных условиях, в поле противоречивого взаимодействия культуры и власти.

Впараграфе 4.1. - Интегративное воздействие культуры и власти на личность в информационном обществе - выявлено и всесторонне проанализировано базовое противоречие, характеризующее положение личности в условиях интегративного влияния на нее культуры и власти.

Культура информационного общества связана с воспроизводством и обновлением общественных структур, институтов, обслуживающих человека потребляющего, для которого постоянное поглощение новой информации, товаров и услуг становится основным смысложизненным ориентиром. Экономическая дискурсивная власть задает программы стандартных потребностей индивида, и в этом контексте постоянное поглощение информации, товаров и услуг - основа существования человека потребляющего. Одновременно информационное пространство задает смысловой горизонт интерпретации социальной реальности, вычерчивает возможности проблемных ситуаций, диктующих необходимость инновационных изменений общества и перенастройки вектора личностного и профессионального развития.

На горизонт личностного и профессионального развития сегодня оказывает влияние общий климат эпохи постмодерна, формирование которого было во многом стимулировано имманентными возможностями информационного общества. Глобальное информационное пространство в целом хоть и подвержено во многом контролю Запада, по своей природе мозаично и несет в себе картину событий, происходящих во всех уголках планеты. Это создает у его обитателей эффект сопричастности различным культурным ареалам, потенциальную возможность моделировать свою жизнь в ритме мирового времени и больших скоростей. Нарастающие массивы баз данных, электронных библиотек позволяют человеку постоянно обогащать свой личностный опыт и арсенал знаний . Электронное пространство несет в себе возможность мгновенной профессиональной и личностной диалогической коммуникации. Изменение характера труда, появление лэлектронных коттеджей как места работы и жизни (О. Тоффлер) создают объем свободного времени, позволяющего индивиду искать новые горизонты не только в профессиональном плане, но и в экзистенциально-личностной перспективе.

В результате анализа интегративного воздействия культуры и власти на личность можно сформулировать краткий вывод: с одной стороны, культура информационного общества создает опасность деструктивного властного воздействия на массовое сознание и поведение, создает широкие возможности для манипулирования людьми посредством схематизации сознания человека знаково-символическими формами, схематическими клише чувствования и мысли, культивируемыми культурой ценностями и нормами, моделями профессиональной компетентности и бытового поведения (наиболее ярко это проявляется в массовой культуре); с другой стороны, культура информационного общества открывает не существовавшие в предыдущие периоды исторического развития возможности для личностного роста и профессионального совершенствования, диктуемого культом инновационных изменений в эпоху посмодерна.

В параграфе 4.2.- лМифологизация сознания личности как результат взаимодетерминации культуры и власти в информационном обществе - рассмотрен процесс порождения мифов сознания в точке соприкосновения культуры и власти, имеющих отчуждающий эффект и способствующих утрате аутентичности личностного существования в пространстве информационного общества.

Информационное общество, несмотря на свою критическую центрированность и доминирование научной рациональности, обладает властными механизмами мифологизации массового сознания. Мифологическое сознание представляет собой целостное видение мира, своеобразную проекцию на него образов и символов, отвечающих экзистенциальным устремлениям людей. Ему изначально было свойственно упорядочивать действительность, изымая человека из вселенского хаоса и придавая бытию смысл и определенную направленность. В работе доказывается, что черты мифологического сознания сохранились и сегодня, в эпоху информационного общества и триумфа научной рациональности.

Поле потребления информации в определенной мере уравнивает статус мифологического видения мира и научной рациональности, делает их одновременно и одинаково востребованными. В работе СМИ и Интернета новостной и информационный материал подаются рядом с мифологизированной рекламой товаров и услуг. Взывая к постоянному потреблению, современное общество через информационное пространство представляет его предметы в мифологической оболочке. Так задается определенный способ мировидения. Система потребления требует особого варианта пребывания во власти империи знаково-символических средств, позволяющих осуществить такого рода взаимосвязь, заменяя реальные предметы цепью знаково-символических конструкций. В результате мы наблюдаем своего рода мимесис: непосредственную идентификацию индивида со своим сообществом и через него со всем обществом в целом. Непосредственная, автоматическая идентификация уже имела место в истории человечества в контексте примитивных форм ассоциирования, характерных для традиционного типа общества. Сегодня она вновь возрождается, но уже в условиях высокоразвитой индустриальной цивилизации. Если раньше автоматическая идентификация складывалась в силу функционирования строго определенного иерархического общества, то новая непосредственность является продуктом скрытого научного управления и организации, которые сводят на нет внутреннее измерение сознания. Утрата этого измерения ослабляет критическую силу разума, что выражается в покорности фактам жизни. Потребитель приобретает под влиянием информационного пространства не некую реальную вещь или услугу, а мифологически упакованный, образно-символически интерпретированный предмет. Эффективность деструктивного аспекта дискурсивной власти выражается в возможности манипулирования и лусмирения массового сознания, притупляющего способность индивида распознавать истинность и ложность фактов. В результате человек информационного общества начинает отождествлять себя с навязанным способом бытия. И эта идентификация не является иллюзией, она - сама действительность, которая, однако, ведет к все новым и новым ступеням отчуждения. Снятие такого иллюзорно-мифологического видения предполагает критику его властного диктата.

Анализ феномена мифологизации сознания завершается выводом: парадоксальной чертой культуры информационного общества является сочетание в ней достоверного разнопланового знания и мифологизированных образов, находящихся в отношении взаимной референции. В исследовании доказано, что критическая центрированность современного рационализированного мышления эпохи информационной революции не препятствует востребованности мифологического сознания, находящегося вне поля эпистемологической оценки и создающего простые образно-символические схемы реальности, позволяющие человеку найти нужные ему формы гармонизации собственного бытия. Более того, мифологизированный строй мышления в информационном обществе сочетается с известной долей рефлективности, т.е. субъект может осознавать, что находится в поле иллюзорных форм бытия, однако не утрачивает желания жить в этом пространстве.

В параграфе 4.3. - Взаимодетерминация культуры и власти в контексте ценностной парадигмы (на примере воздействия на личность дискурсивной власти СМИ) - установлены закономерности между становлением власти, основанной на знании, развитием цифровых коммуникационных систем и формированием идеологических и аксиологических установок информационного общества. Предлагаемый подход направлен на диагностику новых экзистенциальных угроз, проявленных в опыте становления и регулирования коммуникационных отношений информационного общества.

Наряду с тенденцией воспроизводства лодномерного стандартизированного человека, культурный потенциал СМИ и Интернета позволяет выявить ресурсный потенциал самоактуализации и профессионального совершенствования личности, творчества и социальной критики. Это становится возможными благодаря плюрализму информационного поля, борьбе различных позиций, мнений и точек зрения, представленных в СМИ, в возможности продемонстрировать обществу множество интерпретаций происходящего, выразить позиции широких слоев гражданского общества по отношению к социальным, экономическим и политическим процессам в печатных и электронных изданиях, по каналам радио и телевидения. Несмотря на то, что СМИ и Интернет находятся под очевидным влиянием различных политических, экономических, а сегодня и религиозных сил, зависимы от множества факторов, в них в значительной степени действуют стандарты профессионализма и компетентности, обеспечивающие своевременность и основательность освещения актуальных событий. Сам рыночный механизм побуждает к борьбе за качество информации, ибо утратившее свою репутацию средство ее распространения теряет и шанс на экономический успех. Интернет все более и более становится не только местом, аккумулирующим разноплановые базы данных, но и пространством, где ведутся острые дискуссии по важнейшим вопросам культурной, политической и экономической жизни общества. Глобальная информационная сеть в состоянии обеспечить мгновенное диалогическое общение между людьми, живущими за сотни и тысячи километров друг от друга . Результаты различных видов творческой деятельности также обретают свою самостоятельную жизнь в глобальной сети.

Одновременно в работе выявлено, что властные возможности технологий массовых коммуникаций несут в себе не только созидательные, но и разрушительные для личности и общества возможности. Особое внимание в работе уделяется деструктивным аспектам деятельности масс-медиа: проблеме эскалации агрессии и коррозии духовно-нравственных основ личности и социума, имплантации в ткань массового сознания преступной морали, вопросам психоэкологической и информационной угрозы со стороны масс-медиа как для отдельного индивидуума, так и для общества, культуры и цивилизации в целом. Раскрыт и такой деструктивный аспект медиакратии, как опасность культурной экспансии, духовной колонизации со стороны экономически развитых государств в отошении стран третьего мира, размывающий традиционные национальные ценности и традиции локальных культур, заменяя их ценностями, присущими культурам технологически и экономически развитых стран. Имея в своем распоряжении современные технические средства, богатый опыт теле- и радиовещания и опираясь на свое политическое и экономическое могущество, североамериканскиеа и западноевропейские культуры обладают возможностью подчинять национальный кинематограф,а телевидение, радио, навязывать более слабым (в техническом отношении) странам свои культурные традиции. На конференциях, форумах и круглых столах ЮНЕСКО за последние три года неоднократно звучала мысль, что под лозунгом формирования глобального рынка культурных продуктов и свободы распространения информации мультинациональные телекоммуникационные корпорации создают угрозу уничтожения локальных культур, существенного изменения их ценностных ориентаций, разрушения культурной самобытности народов.

Все это позволяет говорить о манипулировании массовым сознанием посредством современных информационно-коммуникационных технологий, навязывании обществу ментального образа мира, выражающего идеологию общества потребления, в котором бесконечные убийства - норма повседневной жизни, алчность и зависть - составляющие жизненного успеха, эгоцетризм - высшее проявление качеств человека. Так создается идеология потребительского общества, общества жесточайшей конкуренции за место под солнцем, общества эгоцентрического и равнодушного к человечекой боли. Парадоксальным образом все низменные человеческие стремления и желания, гнездящиеся в недрах бессознательного, высокие технологии массовых коммуникаций стремятся вывести наружу и растиражировать. Таков еще один парадокс культуры информационного общества.

На примере неоднозначного воздействия дискурсивной власти СМИ на личность сделан вывод, что в информационном обществе назревает кризис медиакратии, корни которого лежат в ценностной сфере. Кризис заключается в том, что в культуре информационного общества формируется новая мощная власть, основанная на научном знании и телекоммуникационных технологиях, власть, способная оказывать существенное воздействие на траекторию социальной эволюции, на сознание и поведение миллионов людей, а потому нуждающаяся в прочных духовных, нравственных, ценностных основаниях. Однако на практике мы видим прогрессирование лаксиологической слепоты и преобладание деструктивных аспектов дискурсивной власти СМИ. Путь выхода из современного кризиса медиакратии видится в восстановлении гармонии между технологиями и культурой, между материальным и духовным крыльями информационного общества. Для этого необходимо смещение цели эволюции общества с развития техники на развитие самого человека.

В заключении подведены итоги исследования, сформулированы выводы и дана оценка значения и перспектив социально-философского анализа взаимосвязи культуры и власти в информационном обществе.

Основные публикации по теме диссертации

Монографии

Павлова Е.Д. Средства массовой информации - инструмент скрытого воздействия на сознание: социально-философский анализ. Монография [Текст] / Е.Д. Павлова. - М.: Наука, 2007. - 12,9 п.л.
Павлова Е.Д. Сознание в информационном пространстве. Монография [Текст] / Е.Д. Павлова. - М.: Академия, 2007. - 43 п.л.

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК РФ

Павлова Е.Д. Рационализация жизненного мира как основа создания культуры информационного общества [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы культурологи. - 2009. - №7. - С. 21-24. - 0,5 п.л.
Павлова Е.Д. Знаково-символический механизм реализации властных функций культуры информационного общества [Текст] / Е.Д. Павлова // Социология. - 2008. - №4. - С. 263-270. - 0,5 п.л.
Павлова Е.Д. Формы культуры информационного общества [Текст] / Е.Д. Павлова // Обсерватория культуры. - 2008. - №5. - С. 11-16. - 0,7 п.л.
Павлова Е.Д. Культура и власть в информационном обществе [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы культурологии. - 2008. - №7. - С. 41-44. - 0,4 п.л.
Павлова Е.Д. Социально-философские проблемы деятельности СМИ [Текст] / Е.Д. Павлова // Личность. Культура. Общество. - 2006. - Т. 8. Спец. вып. 1 (33). - С. 141-154. - 0,9 п.л.
Павлова Е.Д. Научное знание как важнейшая составляющая культуры информационного общества [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы культурологии. - 2008. - №11. - С. 11-13. - 0,6 п.л.
Павлова Е.Д. Кровь людская - не водица [Текст] / Е.Д. Павлова // Вестник РАН. - 2008. - №12. - С. 1139-1143. - 0,6 п.л.
Павлова Е.Д. Проблема информационного воздействия на сознание в постиндустриальном обществе [Текст] / Е.Д. Павлова // Личность. Культура. Общество. - 2007. - Т. 9. - Вып. 1 (34). - С. 226-241. - 1,0 п.л.
Павлова Е.Д. Характер информационного воздействия на сознание и его характеристики [Текст] / Е.Д. Павлова // Мир психологии. - 2006. - №3. - С. 99-108. - 0,6 п.л.

Материалы конференций и тезисы докладов

Павлова Е.Д. Принцип дополнительности в исследовании сознания / Е.Д. Павлова [Текст] // Сборник научных статей III международной научно-практической конференции Наука на рубеже тысячелетий (Тамбов, 20-21 октября 2006 г.). - Тамбов: ОАО Тамбовполиграфиздат, 2006. - С. 157-158. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Применение метода волновой функции для расчета информационного воздействия на сознание [Текст] / Е.Д. Павлова // Сборник научных статей III международной научно-практической конференции Наука на рубеже тысячелетий (Тамбов, 20-21 октября 2006 г.). - Тамбов: ОАО Тамбовполиграфиздат, 2006. - С. 44-47. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Трансформация ценностного сознания молодежи России и Китая [Текст] / Е.Д. Павлова // Тезисы докладов XVI Международной научной конференции Китай, китайская цивилизация и мир. История, современность, перспективы (Москва, 25-27 октября 2006 г). - Ч. II. - М.: изд-во ИДВ РАН, 2006. - С. 100-104. - 0,4 п.л.
Павлова Е.Д. Информационный терроризм со стороны СМИ: целенаправленное формирование культа насилия [Текст] // Материалы Всероссийской научно-практической конференции Экстремизм и средства массовой информации (СПб., 23-24 ноября 2006 г.). - СПб.: изд-во Астерион, 2006. - С.125-127. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Информационное воздействие на массовое сознание как инструмент межкультурной коммуникации [Текст] / Е.Д. Павлова // Материалы I международной научно-практической конференции Языки и межкультурная коммуникация в современном мире (Новомосковск, 15-16 декабря 2006 г.). - Т. 2. -а Новомосковск: НФ УРАО, 2006. - С. 33-36. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Специфика феномена PR в рамках информационной парадигмы [Текст] / Е.Д. Павлова // Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции PR-технологии в информационном обществе (СПб, 30-31 марта 2007 г.). - Ч. I. - СПб.: изд-во Политехнического университета. - С. 89-93. - 0,5 п.л.
Павлова Е.Д. Значение PR в реформировании российской науки / Е.Д. Павлова // Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции PR-технологии в информационном обществе (СПб, 30-31 марта 2007 г.). - Ч. I. - СПб.: изд-во Политехнического университета. - С. 494-497. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Медиаобразование как способ формирования национальной информационной культуры [Текст] / Е.Д. Павлова // Сборник научных работ Приоритетные национальные проекты: первые итоги и перспективы реализации (Москва, 2007 г.). - М.: Изд-во ИНИОН РАН, 2007. - С. 204-208. - 0,5 п.л.
Павлова Е.Д. Когнитивный аспект коммуникативной компетентности в структуре риторической коммуникации [Текст] / Е.Д. Павлова // Сборник докладов VII международной научно-практической конференции Коммуникативные аспекты языка и культуры (Томск, 5-6 мая 2007 г). - Томск: Изд-во ТПУ. - С. 257-259.- 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Информационное отчуждение как деформирование духовного бытия личности [Текст] / Е.Д. Павлова // Сборник статей II международной научной конференции Философия и социальная динамика XXI века: проблемы и перспективы (Омск, 15-16 мая 2007 г.). - Ч.3. - Омск: СИБИТ, 2007. - С. 145-152. - 0,5 п.л.
Павлова Е.Д. Дискуссия о природе информационного общества в современной социальной философии [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы развития социально-экономических, психологических и правовых знаний. Материалы межвузовской научно-практической конференции (Тверь, 30 ноября 2007 г.). - Ч. II. - Тверь: ТФ МГЭИ, 2007. - С. 22-29. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Феномен глобализации и становления общества, основанного на знании [Текст] / Е.Д. Павлова // Материалы межвузовской научной конференции Проблемы развития гуманитарно-экономических и естественных наук (Тверь, 20 марта 2008 г.). - Ч. III. - Тверь: ТФ МГЭИ, 2008. - С. 8-11. - 0,3 п.л.
аПавлова Е.Д. Властные механизмы реализации социальной политики в современной России [Электронный ресурс] / Е.Д. Павлова // Материалы Всероссийской научной конференции Россия - путь к социальному государству (Москва, 06 июля 2008 г.). - М.: Научный эксперт, 2008. - 0,3 п.л.

Статьи в научных журналах и периодических изданиях

Павлова Е.Д. Манипуляционный потенциал средств массовой информации [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы современной науки. - 2004. - №2. - С. 145-146. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Социально-политический миф как механизм манипулирования массовым сознанием / Е.Д. Павлова // Вопросы гуманитарных наук. - 2004. - №1. - С. 164-169. - 0,4 п.л.
Павлова Е.Д. Место информационного воздействия в педагогической деятельности [Текст] / Е.Д. Павлова // Педагогические науки. - 2006. - №4. - С. 54-55. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Социокультурные основания феномена информации / Е.Д. Павлова // Исторические науки. - 2006. - №4. - С. 58-59. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Философские основания критики информационного общества [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2006. - №4. - С. 54-56. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Обоснование информационной природы сознания методом трансцендентальной феноменологической редукции [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы гуманитарных наук. - 2006. - №5. - С. 34-37. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Медиаобразование как способ ограничения деструктивного информационного воздействия [Текст] / Е.Д. Павлова // Педагогические науки. - 2006. - №5. - С. 42-43. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Исторический дискурс информационно-психологического воздействия на массовое сознание [Текст] / Е.Д. Павлова // Исторические науки. - 2006. - №5. - С. 55-58. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Понятие информационного поля как системообразующего кода Сущего [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2006. - №5. - С. 148-150. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Гносеологический аспект концепции информационного взаимодействия [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы современной науки. - 2006. - №5. - С. 41-42. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Социально-философское измерение проблемы сознание и ноосфера [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2006. - №6. - С. 63-66. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Культурно-историческая динамика конституирования социальности в информационном обществе [Текст] / Е.Д. Павлова // Исторические науки. - 2006. - №6. - С. 76-77. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Феномен интернет-аддикции учащихся как психолого-педагогическая проблема [Текст] / Е.Д. Павлова // Педагогические науки. - 2006. - №6. - С. 83-85. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Векторы информационного воздействия на сознание [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы современной науки. - 2006. - №6. - С. 114. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Человек Возможный против Человека Действительного: к вопросу об опосредованности мышления семиотическим механизмом [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы гуманитарных наук. - 2007. - №1. - С. 99-101. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Эвристический потенциал модели познания И. Канта / Е.Д. Павлова // Аспирант и соискатель. - 2007. - №1. - С. 21-23. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Феномен информационного воздействия на сознание в контексте властных отношений [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2007. - №1. - С. 225-226. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. К проблеме онтологического статуса идеального [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы гуманитарных наук. - 2007. - №2. - С. 127-131. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Информационная парадигма социально-экономического развития [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы экономических наук. - 2007. - №1. - С. 51-53. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. К вопросу о влиянии информационных потоков на сознание человека [Текст] / Е.Д. Павлова // Сознание и физическая реальность. - 2007. - №4. - С. 16-24. - 0,6 п.л.
Павлова Е.Д. Статус и роль информационного воздействия на сознание в современных политических системах [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2007. - № 1. - С. 78-82. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Идеалистический монизм как методологический принцип исследования сознания [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы современной науки. - 2007. - № 2. - C.45-52. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Философско-методологические аспекты информатизации образовательного процесса [Текст] / Е.Д. Павлова // Педагогические науки. - 2007. - № 2. - C. 51-59. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Специфика информационного воздействия на сознание в пространстве виртуальной реальности как иллюстрация к основным положениям феноменологии Э. Гуссерля [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2007. - № 2. - C. 76-80. - 0,3 п.л.
Павлова Е.Д. Информационное отчуждение как социально-философская проблема [Текст] / Е.Д. Павлова // Актуальные проблемы современной науки. - 2007. - №3. - C. 34-36. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Социализация как разновидность информационного воздействия со стороны культуры [Текст] / Е.Д. Павлова // Вопросы гуманитарных наук. - 2007. - № 3. - C. 443-444. - 0,1 п.л.
Павлова Е.Д. Символическое моделирование в современном коммуникационном процессе как инструмент контроля массового сознания [Текст] / Е.Д. Павлова // Аспирант и соискатель. - 2007. - №3. - C. 94-96. - 0,2 п.л.
Павлова Е.Д. Информационный подход к проблеме сознания [Текст] / Е.Д. Павлова // Современные гуманитарные исследования. - 2007. - №3. - C. 49-52. - 0,2 п.л.

Общий объем публикаций по теме диссертации составляет 72.5 п.л.

Bell D. The Сoming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forcasting / D. Bell. - N.Y.: Basic Books, Inc., 1973. - Р. 378; Toffler A. Powershift : Knowledge, Wealth and Violence at the Edge of the 21st century / A. Toffler. - N.Y.: Bantam Books, 1984. - Р. 508; Castells M. The Information Age: Economy, Society and Culture: The Rise of the Network Society / M. Castells. - Oxford: Blackwell Publ., 2006. - Р. 604.

В Интернете существуют определенные ограничения на распространение информации, регламентированные ст.9 Ограничение доступа к информации Федерального закона от 27.07.2006 N149-ФЗ Об информации, информационных технологиях и защите информации (принят ГД ФС РФ 08.07.2006) // Российская газета. - 29 июля 2006 г.

Кастельс М. Галактика Интернет: размышления об Интернете, бизнесе и обществе / М. Кастельс; пер. с англ. А. Матвеева под ред. В. Харитонова. - Екатеринбург: У-Фактория, 2004. - С. 328.

Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / М. Кастельс; пер. с англ. под науч. ред. О.И. Шкаратана. - М.: ГУ-ВШЭ, 2000. - С. 340.

Федеральные законы от 07 июля 2003 года N126-ФЗ О связи, от 27 июля 2006 года N149-ФЗ Об информации, информационных технологиях и защите информации, от 27 декабря 1991 года N2124-1 О средствах массовой информации / Официальный сайт Министерства связи и массовых коммуникаций РФ //

Алиева Н.З. Становление информационного общества и философия образования / Н.З. Алиева, Е.Б. Ивушкина, О.Б. Лантратов. - М.: Академия естествознания, 2008. - С. 168. Строев В.В. Экономика знаний: влияние на интеграционные процессы в высшем образовании / В.В. Строев. - СПб.: Тускарора, 2007. - С. 208; Соловьев А.В. Информационное общество: полифония культурных форм / А.В. Соловьев. - Рязань: Рязанский гос. ун-т им. С.А. Есенина, 2007. - С. 182.

Полный обзор документов представлен на сайте ЮНЕСКО в РФ:

Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации: Диалектика прогрессивной линии развития как гуманная общечеловеческая философия для XXI века / Р.Ф. Абдеев. - М. : Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1994. - С. 170.

Хайдеггер М. Сборник / М. Хайдеггер; пер. с нем. и сост. А. Михайлова. - М. : Гнозис, 1993. - С. 98-103.

Кант И. Спор факультетов / И. Кант; пер. с нем. Ц.Г. Арзаканяна, И.Д. Копцева, М.И. Левиной.- Калининград : Изд-во Калининград. гос. ун-та, 2002. - С. 283.

Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер; пер. с нем. К.С. Ивонина. - М. : Юрист, 1994. - С. 702.

Рорти Р. Философия и зеркало природы / Р. Рорти; пер. с англ. В.В. Целищева. - Новосибирск : Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. - С. 296.

Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне: двенадцать лекций / Ю. Хабермас; пер. с нем. М.М. Беляев. Ц Изд. 2-е, испр. - М. : Весь Мир, 2008. - С. 414.

Постановление Правительства Российской Федерации от 28 января 2002 года №65 (ред. от 15.08.2006) О Федеральной целевой программе ''Электронная Россия (2002Ц2010 годы)" представлено на официальном сайте Правительства РФ по адресу www.government.ru.

Постановление Правительства Москвы №609-ПП от 6 августа 2002 г. О городской целевой программе "Электронная Москва" представлено на официальном сайте Правительства Москвы и доступно по адресу:

Гуссерль Э. Собрание сочинений / Э. Гуссерль; под общ. ред. и со вступ. ст. В.И. Молчанова. - М.: Гнозис, 1994. - С. 162.

Кассирер Э. Философия символических форм / Э. Кассирер; пер. с нем. С.А. Ромашко. - СПб.: Универ. кн., 2002. - С. 279.

Малитков Е.М. Электронное правительство - цивилизационная неизбежность // Федеральная газета. - 2009. - №1. - С.4Ц5; Электронное правительство: рекомендации по внедрению в Российской Федерации (Electronic Government: Guidelines for Russian Federation) / Центр компетенции по электрон. правительству при Америк. Торговой Палате в России. - М.: Эко-Тренд, 2004. - С. 330; Юртаев А.Н. Электронное правительство: концептуальные подходы к построению / А.Н. Юртаев. - Казань: Казан. гос. ун-т, 2006. - С. 183. и др.

Всемирный саммит по информационному обществу (Женева, 2003 г. - Тунис, 2005 г.) // М-во культуры и массовых коммуникаций Рос. Федерации, Рос. ком. Программы ЮНЕСКО Информация для всех. - 2006. - №1 (11). - С. 95Ц102; Вершинская О.Н. Человек в электронном мире / О.Н. Вершинская. - М.: Изд-во СГУ, 2006. - С. 279; Алиева Н.З. Становление информационного общества и философия образования / Н.З. Алиева, Е.Б. Ивушкина, О.Б. Лантратов. - М. : Академия естествознания, 2008. - С. 168.

Концепция использования информационных технологий в деятельности федеральных органов государственной власти до 2010 года (Распоряжение Правительства Российской Федерации от 27.09.2004 г. №1244-р) представлена на официальном сайте Правительства РФ по адресу

Подробный обзор законодательств стран мира и ссылки на полные тексты нормативных актов по вопросам электронного правительства содержатся в аналитическом отчете международной организации Privacy Internationa - Freedom of Information and Access to Government Records Around the World, by David Banisar:

Концепция формирования в Российской Федерации электронного правительства до 2010 года (Распоряжение Правительства Российской Федерации от 6.04.2008 года №632-р) представлена на официальном сайте Правительства РФ по адресу

Федеральная целевая программа Электронная Россия (2002-2010 годы) (Постановление Правительства Российской Федерации от 28 января 2002 года №65) представлена на официальном сайте Правительства РФ по адресу

Постановление Правительства Москвы №609-ПП от 6 августа 2002 г. О городской целевой программе "Электронная Москва" представлено на официальном сайте Правительства Москвы по адресу

Индекс готовности регионов России к информационному обществу: 2004-2005 / под ред. Т.В. Ершовой, Ю.Е. Хохлова, С.Б. Шапошника. - 2-е изд. испр. и доп. - М.: Институт развития информационного общества. Ц 2005. - С. 224; Готовность регионов России к информационному обществу. Аналитический доклад института развития информационного общества / под ред. Ю.Е. Хохлова. - М.: Изд-во инст-та информационного общества, 2006. - С. 156.

Подробнее об этом см.: Белова Л.Г. Информационное общество: трансформация экономических отношений в мировой экономике / Л.Г. Белова, А.А. Стриженко. - М.: Азбука, 2007. - С. 391; Зановьева И.В. Измерение экономики знаний: теория и практика / И.В. Зановьева. - М.: : Институт проблем развития науки РАН, 2008. - С. 190; Сухарев О.С. Структурные изменения в экономике: философия, институты, инвестиции / О.С. Сухарев. - Брянск: Изд-во БГИТА, 2008. - С. 261.

Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года (утверждена Распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. №1662-р) // Текст распоряжения опубликован на сайте информационно-правовой системы ГАРАНТ:

Зомбарт В. Избранные работы / В. Зомбарт; пер. с нем. А.Л. Анисимовой. - М.: Наука, 2005. - С. 156-162.

Аристотель. Политика / Аристотель; пер. С.А. Жебелева, М.Л. Гаспарова. - М.: АСТ, 2002. - С. 393.

Кант И. Критика способности суждения / И. Кант; пер. с нем. А. Гулыги. - М.: Искусство, 1994. - С. 365.

Вебер М. Избранные произведения / М. Вебер; пер. и сост., общ. ред. и послесл. Ю.Н. Давыдова. - М.: Прогресс, 1990. - С. 347Ц362.

Ницше Ф. Рождение трагедии, или Эллинство и пессимизм / Ф. Ницше; пер. с нем. А.М. Абрамова. - М.: Мысль. 1990. - С. 57.

Ницше Ф. Веселая наука. Злая мудрость / Ф. Ницше ; пер. с нем. и коммент К.А. Свасьяна. - М.: Эксмо, 2006 - С. 526.

Фрейд З. По ту сторону принципа наслаждения: Я и оно; Неудовлетворенность культурой / З. Фрейд; пер. А.Л. Любимовой. - СПб.: Алетейя, 1998. - С. 251.

Вебер М. Избранное. Образ общества / М. Вебер; пер. с нем. К.С. Ивонина. - М.: Юрист, 1994. - С. 702; Ницше Ф. Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей: незаверш. трактат Фридриха Ницше в реконструкции Элизабет Фёрстер-Ницше и Петера Гаста / Пер. с нем. Е. Герцык и др. - М.: Культурная революция, 2005 (ГУП ИПК Ульян. Дом печати). - С. 878.

Фуко М. Воля к знанию: По ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко; пер. с фр. С. Табачниковой. - М. : Изд. дом Касталь, 1996. - С. 446.

Он же. Психиатрическая власть: курс лекций, прочитанных в Коллеж де Франс в 1973-1974 учебном году / М. Фуко; пер. с фр. А.В. Шестакова. - СПб.: Наука, 2007. - С. 14-33, 56-81, 170-202.

Aronowitz S. Science as power. Discourse and Ideology in Modern Society / S. Aronowitz. - N.Y.: Polity Press, 2005. - Р. 304.

Огурцов А.П. Научный дискурс: власть и коммуникация (дополнительность двух традиций) / А.П. Огурцов // Философские исследования. - 1993. - № 3. - С. 12-59.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по философии

Blog

Взаимодетерминация культуры и власти в информационном обществе: социально-философский анализ

Автореферат докторской диссертации по философии