Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам

Основные этапы реформирования российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права в 1832-1917г.г. (историко-правовое исследование)

Автореферат докторской диссертации по юридическим наукам

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

 

На правах рукописи

 

Захаров Владимир Викторович

 

 

Основные этапы реформирования российского суда

и института исполнения судебных решений

в сфере частного права в 1832Ц1917 гг.

(историко-правовое исследование)

 

12. 00.01 - теория и история права и государства;

история учений о праве и государстве

 

 

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора юридических наук

 

 

 

 

Москва - 2009

 

Работа выполнена

в Московской государственной юридической академии

 

Научный консультант	доктор юридических наук, профессор Исаев Игорь Андреевич
Официальные оппоненты:	доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист Российской Федерации Золотухина Наталья Михайловна
	доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации Ромашов Роман Анатольевич
	доктор юридических наук, профессор Морозова Людмила Александровна
Ведущая организация	Белгородский государственный университет

Защита состоится 10 июня 2009 года в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.123.02 при Московской государственной юридической академии, г. Москва, 123995, ул. Садовая Кудринская, 9, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии.

Автореферат разослан л__ ____________ 2009 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор юридических наук, профессор

Н.А. Михалева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования. Судебная реформа, переживающая в нашей стране очередной этап, актуализирует поиск российской юридической наукой наиболее оптимальных моделей судоустройства и судопроизводства. Это обусловливает рост интереса к истории суда. Однако в историко-правовых исследованиях преимущественное внимание уделяется истории судоустройства и судопроизводства по уголовным делам. На их примере обычно демонстрируются положительные и отрицательные стороны отечественного правосудия в тот или иной период времени. Объясняется это традиционным для России карательным уклоном правосудия. Следствием такого подхода является не совсем обоснованная экстраполяция выводов, полученных на материалах правосудия по уголовным делам, на суды, рассматривавшие частноправовые споры. В итоге появилось немало штампов и стереотипных трактовок, многие из которых до сих пор еще не подверглись серьезной проверке и пересмотру на основе изучения первоисточников.

Имеющиеся исследования основное внимание уделяют характеристике структуры судебной системы, принципов организации и деятельности суда, взаимоотношению суда с другими государственными органами. Недостаточный анализ функционального компонента не позволяет получить всестороннюю информацию об отечественной модели судебной защиты в сфере частного права. Авторитет судебной власти и состояние законности не исчерпываются вынесением законных и обоснованных решений. Важным их показателем является результативность принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права. Надлежащее исполнение судебных решений в разумные сроки является существенным критерием эффективности функционирования суда и системы государственной власти в целом. Это указывает на существование в сфере частного права взаимосвязи между судом, правосудием и принудительным исполнением судебных решений. Суд в процессе осуществления правосудия выносит решение, что порождает в дальнейшем деятельность по его исполнению. Эффективность принудительного исполнения напрямую влияет на авторитет судебной власти. В связи с этим следует признать целесообразным их системное рассмотрение, однако такой подход не нашел воплощения в историко-правовых работах.

Расширение проблематики историко-правовых исследований отечественного суда в настоящее время приобретает особую актуальность. Во-первых, продолжается поиск путей оптимизации исполнительного производства, которое, несмотря на продолжающуюся с 1997 г. реформу, по-прежнему остается малорезультативным. Во-вторых, эффективность исполнения решений в сфере частного права признана критерием качества правосудия, в связи с чем совершенствование принудительного исполнения судебных решений выделено в качестве самостоятельного направления современной судебной реформы .

Существенное значение для решения данной проблемы, на наш взгляд, будут иметь результаты историко-правового исследования, посвященного проблемам эволюции суда и судебно-исполнительной деятельности в сфере частного права в России XIX - начала XX в. Такая уверенность базируется на том, что именно в этот период наиболее ярко проявился процесс формирования судебной власти, модернизации институциональной основы правосудия по гражданским делам, а система права получила законодательное воплощение в Своде законов Российской империи. В этот период были опробованы различные модели не только правосудия, но и принудительного исполнения в сфере частного права, что открывает широкие возможности для их сравнительной характеристики, комплексного подхода к анализу сущности, содержания, форм реализации судебно-исполнительной деятельности.

Отмеченные факторы предопределяют актуальность всестороннего историко-правового исследования суда и института принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права в их системной взаимосвязи.

Степень научной разработанности темы диссертационного исследования. Реформирование института исполнения судебных решений в контексте модернизации судоустройства и судопроизводства по делам в сфере частного права принадлежит к сюжетам, наименее изученным историко-правовой наукой. При отсутствии целостного анализа рассматриваемой проблемы имеются исследования по ее отдельным аспектам. Дореволюционные специалисты заложили традицию, согласно которой основное внимание уделялось изучению судебной реформы 1864 г. и общим вопросам истории судоустройства. Советская историко-правовая наука сохранила ориентацию на освещение общих вопросов истории суда. Постсоветская историография характеризуется усилением внимания не только к судоустройственным, но и судопроизводственным институтам. Однако история цивилистического процесса и института принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права остается практически неисследованной.

Объектом исследования выступают организационно-правовые и процессуально-правовые отношения, возникавшие в связи с развитием отечественного суда и института исполнения судебных решений по делам частного права. Избрание объектом исследования субстанциональных и функциональных характеристик продиктовано тем, что, по глубокому убеждению автора, автономное их рассмотрение не только нецелесообразно, но и теоретически необоснованно.

Предметом исследования являются нормы права различного уровня, регулировавшие организацию, функционирование судов и исполнение судебных решений по делам частного права; судебная практика, а также правоприменительная деятельность разных органов государственной власти; проекты законодательных актов; представления о суде, судебном процессе и исполнительном производстве, выраженные в научных и публицистических источниках XIX - начала XX в.

Хронологические рамки работы определены поставленными задачами. Начальная дата - 1832 г. - связана с изданием Свода законов. В нем было систематизировано отечественное законодательство, регламентировавшее деятельность суда и исполнение судебных решений в сфере частного права. Во второй трети XIX в. совершенствование судебной системы и российского правосудия стали одним из приоритетов внутренней политики, что выразилось в ряде преобразований судов, правосудия и принудительного исполнения судебных решений по делам частного права. В качестве конечной даты исследования определен февраль 1917 г., когда начался процесс демонтажа прежней судебной системы.

В рассматриваемой эпохе необходимо выделить два этапа, связанных с особенностями формирования и функционирования российского суда и системы исполнения судебных решений в сфере частного права. Рубежом между ними стала судебная реформа 1864 г., которая, завершив институционализацию судебной власти, существенно трансформировала механизм исполнения судебных решений. В итоге первый этап, 1832Ц1864 гг., характеризуется частичными, паллиативными мерами, направленными на совершенствование созданного в конце XVIII в. механизма судебной защиты по делам частного права. Второй этап - 1864Ц1917 гг. - послужил целям апробации новой системы судебной юрисдикции, судопроизводства и модели исполнения судебных решений в сфере частного права. Сравнительный анализ этих этапов позволяет получить целостную картину эволюции российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права в условиях правовой модернизации XIX - начала XX в.

Территориальные рамки исследования ограничиваются в основном 44 российскими, так называемыми великорусскими, губерниями; судоустройство и судопроизводство окраин и привилегированных областей ввиду специфики их судебной организации не рассматриваются.

Цель диссертационного исследования заключается в системном анализе процесса реформирования российского суда и института исполнения судебных решений в сфере частного права во второй трети XIX - начале XX в. Учитывая обширность и многоплановость выбранной для диссертационного исследования темы, автор работы ограничил свои исследовательские задачи анализом основополагающих, ключевых институтов. Исходя из этого, задачи диссертации заключаются в следующем:

- установить систему судов, рассматривавших частноправовые споры, и форму отечественного гражданского судопроизводства в 1832Ц1864 гг.;

- посредством анализа правового статуса субъектов судебно-исполнительной деятельности определить типологию отечественной дореформенной модели исполнения судебных решений в сфере частного права;

- установить направления модификации мер принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права во второй трети XIX в.;

- определить институциональную и социально-экономическую результативность действовавшей в 1832Ц1864 гг. модели исполнения судебных решений в сфере частного права;

- раскрыть основные детерминанты и содержание трансформации судоустройства и судопроизводства по делам частного права во второй половине XIX - начале XX в.;

- проанализировать причины, содержание и результативность реформирования организационно-правовой основы принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права и правового статуса его основных участников в 1864Ц1917 гг.;

- исследовать процесс модернизации способов принудительного исполнения судебных решений в области частного права в условиях изменения социально-экономических характеристик российского общества во второй половине XIX - начале XX в.;

- провести типологический анализ отечественной модели судебного исполнения в сфере частного права и установить ее результативность в пореформенной России.

Методология и теоретико-правовая основа исследования. Методологическую базу составляют общие принципы и методы научного познания, относящиеся к исследовательскому аппарату гуманитарных наук. Они включают основные принципы диалектики - развития и историзма; общенаучные подходы - системный, генетический; методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, абстрагирования и теоретического моделирования, восхождения от абстрактного к конкретному, типологического анализа и др. При изучении проблематики работы автор опирался на специальные методы: формально-юридический, сравнительно-правовой, конкретно-исторический, социологический, дескриптивно-индуктивный и др.

В диссертации использованы в комплексном сочетании методологические средства, идеи и концепции, разработанные в современной общей теории государства и права, истории государства и права, ряде отраслевых юридических наук, истории, а также философские и концептуальные подходы к изучению исторических процессов, представленные в трудах С.С. Алексеева, Э. Аннерса, Г.Дж. Бермана, А.Д. Бойкова, П. Бурдье, Е.В. Васьковского, Б.В. Виленского, Л.А. Воскобитовой, А.Х. Гольмстена, А.Д. Градовского, В.Г. Графского, Р. Давида, В.В. Ершова, Н.Н. Ефремовой, П.П. Заворотько, П.А. Зайончковского, Н.М. Золотухиной, И.А. Исаева, Ж. Карбонье, Д.А. Керимова, Х. Кетца, В.М. Клеандровой, М.М. Ковалевского, И.Д. Ковальченко, С.В. Кодана, Н.А. Колоколова, Н.М. Коркунова, М.Г. Коротких, Л.Е. Лаптевой, Г.В. Мальцева, К.И. Малышева, Л.В. Милова, Б.Н. Миронова, Л.А. Морозовой, Р.С. Мулукаева, М.В. Немытиной, Н. Неновски, В.С. Нерсесянца, Т.Е. Новицкой, И.А. Покровского, Р.А. Ромашова, В.М. Савицкого, А.П. Семитко, В.Н. Синюкова, Е.А. Скрипилева, А.М. Смирнова, М.С. Строговича, Ю.П. Титова, И.Л. Петрухина, Н.Н. Полянского, Р. Уортмана, И.Я. Фойницкого, Г.Ф. Шершеневича, К. Цвайгерта, О.И. Чистякова, С.В. Юшкова, Л.С. Явича, В.В. Яркова и др.

Важное значение имеет политико-философская концепция социальной модернизации в преломлении к государственно-правовой сфере, представленная в трудах Е.В. Алексеевой, М. Вебера, С.И. Каспэ, А.Н. Медушевского, А.С. Панарина, Т. Парсонса, И.В. Побережникова,П. Сорокина, Ш. Эйзенштадта и др. Представляется, что существо правовой модернизации заключается в эволюционных изменениях правовой системы и ее структурных элементов, детерминированных сложной совокупностью факторов объективного и субъективного характера. Это подход получил разработку в рамках неоинституционализма, разработанного в трудах Дж. Бьюкенена, Дж. Марча, Э. Острома, С.В Патрушева, П.Н Панова, Б. Питерса, Г. Таллока, К. Шепсла, Г. Экштайна и др. Используются методологические приемы экономико-правовой школы (Р. Коуз, Д. Норт, Р. Познер).

Источниковая база исследования включает широкий круг документов, которые можно классифицировать следующим образом: нормативные правовые акты; судебная практика; материалы официального делопроизводства; статистические сведения; неофициальные документы (проекты, записки, замечания, комментарии, мемуары).

В состав нормативных правовых актов включены прежде всего общегосударственные законодательные акты (Учреждения для управления губерниями, Законы о судопроизводстве и взысканиях гражданских, Учреждение судебных установлений, Устав гражданского судопроизводства), а также подзаконные акты (циркуляры Министерства юстиции, особые наказы судов и др.).

Судебная практика представлена решениями Сената, а также актами судов первой и второй инстанций.

Основным видом материалов официального делопроизводства являются отчеты Министерства юстиции и министра юстиции, материалы Второго отделения императорской канцелярии, Комиссии для составления законов, Комиссии для окончания работ по преобразованию судебной части, Комиссии для пересмотра законоположений по судебной части и др.

Статистические сведения аккумулированы в отчетах Министерства юстиции, судов первой и второй инстанций, судебных приставов, специально издаваемых сборниках статистических сведений.

Проекты, записки, замечания, комментарии, свидетельства современников, касающиеся отдельных аспектов истории судебной системы, можно классифицировать как документы неофициального происхождения. Они позволяют установить конкретно-историческую обстановку, в которой формировалась и реализовывалась судебная политика.

Дифференцируя используемые источники по способу существования, необходимо выделить архивные материалы и опубликованные документы. В основу настоящей работы положены материалы как центральных (Российского государственного исторического архива), так и региональных архивов (Государственного архива Белгородской области, Государственного архива Воронежской области, Государственного архива Курской области, Государственного архива Орловской области, Государственного архива Тульской области). В итоге привлечены документы 87 архивных фондов. Освещение некоторых проблем оказалось невозможным без использования материалов из рукописных фондов Российской национальной библиотеки: ф. 120 (Бычковы), ф. 208 (А.В. Головнин), ф. 637 (К.Г. Репинский).

Совокупность опубликованных изданий объединяет собрания законодательства и судебной практики, подразделяемые на официальные (Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской империи и др.) и многочисленные неофициальные сборники; отчеты государственных учреждений; монографии и учебную литературу; журнальные и газетные статьи. В этой группе особого упоминания заслуживает коллекция документов, систематизированных в 74 томах Материалов по истории судебной реформы в России 1864 г..

Научная новизна работы обусловлена тем, что в историко-правовой науке заявленная к исследованию тема практически не изучалась. Диссертационная работа является первым самостоятельным, логически завершенным комплексным монографическим исследованием, посвященным анализу эволюции отечественного суда и механизма исполнения судебных решений в сфере частного права в XIX - начале XX в.

Научная новизна состоит и в исследовательском подходе, который основывается на признании связи между судебным устройством, судопроизводством и моделью исполнения судебных решений в сфере частного права. Благодаря этому впервые прослеживается механизм защиты прав, начиная с доступа к правосудию и заканчивая фактической реализацией судебного акта.

В диссертации обобщен и проанализирован обширный фактический материал, характеризующий становление и развитие различных моделей цивилистического процесса и исполнительного производства. Дана типологическая характеристика российского института исполнения судебных решений, уточнены существующие оценки судоустройства и судопроизводства дореволюционной России. В работе получили развитие теоретические положения, касающиеся судебной политики, судебного исполнения, судебной службы, формы гражданского судопроизводства, модели исполнительного производства.

Рассмотрены некоторые проблемы, ранее не затрагиваемые в отечественной истории государства и права. Судебное исполнение исследовано через призму правовой модернизации и с позиций современных методологических подходов.

Положения, выносимые на защиту

1. Обосновывается классификация судов, рассматривавших частноправовые споры. В России в 1832Ц1864 гг. действовала полисистемная организационная модель судебной юрисдикции. На основе критерия подсудности суды подразделялись на общие и специальные; в зависимости от цели деятельности - на суды, ориентированные на разрешение спора, и суды, ориентированные на примирение тяжущихся. Законодательство предусматривало рассмотрение дел в двух-трех инстанциях, на практике число судебных инстанций составляло пять-шесть в зависимости от категории дела.

2. Формулируется вывод о линейной взаимосвязи между низкой эффективностью деятельности судов по делам частного права и непрофессионализмом основной массы судей. Выдвигается тезис о том, что в правительственных кругах сознавали значимость данной проблемы. Государственная политика в 1832Ц1864 гг. была направлена на увеличение в судах числа юридически образованных служащих, чему способствовали реформа юридического образования и кадровая политика Министерства юстиции. Это имело лишь частичный эффект: к середине XIX в. в Сенате и судебных палатах появилась группа служителей правосудия, имевших специальное образование и опыт деятельности в учреждениях юстиции. Аналогичные перемены практически не коснулись судов первой инстанции.

3. В диссертации обосновывается тезис о том, что в 1832Ц1864 гг. действовавшее законодательство допускало рассмотрение частноправовых споров в различных формах: следственной, состязательной и смешанной (следственно-состязательной и состязательно-следственной). Отсутствие адвокатуры, низкий профессионализм судей, неразвитость правовой культуры населения способствовали тому, что в цивилистическом процессе наибольшее развитие получила смешанная (следственно-состязательная) форма, тяготевшая к следственному полюсу. Сопоставление организационной и процессуальной моделей судебной защиты прав в сфере частного права дает основание утверждать, что дореформенное законодательство отдавало приоритет примирительным процедурам, особенно на начальных стадиях разбирательства. В одних случаях (при незначительности спора, конфликте детей и родителей или соседей) их прохождение было обязательно, в других - зависело от усмотрения сторон. Примирительное разбирательство в силу экономических, политических и социальных причин не получило широкого распространения.

4. Аргументируется вывод о том, что в 1832Ц1864 гг. исполнение судебных решений рассматривалось как стадия судебного процесса. Закон относил к компетенции суда не только рассмотрение дела по существу, но и исполнение вынесенного решения. Часть исполнительных действий суд производил самостоятельно; основную их массу осуществляла полиция под контролем суда. Доказывается, что на практике такое распределение функций между судом (орган, ответственный за исполнение) и полицией (орган, выступавший реальным исполнителем, но не состоявший в подчинении суду) негативно сказалось на эффективности исполнительного производства. Полиция не рассматривала деятельность по принудительной реализации актов суда в сфере частного права как приоритетную функцию, к тому же она не смогла полноценно исполнять роль органа принудительного исполнения в силу особенностей своей структуры, функциональной нагрузки и низкой квалификации служащих. Усиление с 1852 г. ответственности за результат исполнения со стороны губернских правлений положительного эффекта не имело.

5. На основе анализа законодательства и практики его применения установлена система мер принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, действовавшая в 1832Ц1864 гг. Она отличалась сочетанием имущественных (продажа движимого и недвижимого имущества, обращение взыскания на периодические выплаты и капиталы) и личных (личное задержание, отработка долга) взысканий. Оценка соответствия экономическим отношениям показывает существенное отставание основных способов исполнения от реалий времени. Длительные сроки, излишние формальные требования создавали препятствия для реального исполнения в разумные сроки.

6. В диссертации обосновывается новый подход к установлению типа принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, действовавшего в дореформенной России. Доминирование следственных начал в цивилистическом процессе детерминировало публично-правовой характер исполнения. Его отличительными чертами стали осуществление исполнительных действий исключительно государственными органами и минимизация возможностей взыскателя и должника оказывать влияние на динамику исполнения.

7. Обосновывается вывод о сохранении после судебной реформы 1864 г. полисистемной судебной структуры, которую образовывали теперь общие и специальные суды. Судопроизводство после модернизации носило состязательно-следственный характер. Анализ организационной и процессуальной формы правосудия по делам частного права показал, что понимание целостности и единства механизма судоустройства и судопроизводства у авторов судебной реформы ограничивалось подсистемой общего суда. В конце XIX - начале XX в. судоустройство и судопроизводство по делам частного права подверглись корректировке, но нет оснований признать данные новеллы контрреформами. Происходила адаптация импортированных формальных институтов, согласование формальных и неформальных институтов.

8. Для полноты субстанциональной характеристики судебной власти в России во второй половине XIX - начале XX в. в диссертации используется понятие судебная служба. Она выступала индикатором независимости суда в России после судебной реформы 1864 г. и свидетельствовала о появлении новых подходов к формированию судейского корпуса, базировавшихся на требованиях профессионализма.

9. В результате реформы 1864 г. в России окончательно оформилось судебное исполнение решений в сфере частного права. Были учреждены специальные должностные лица - судебные приставы, которые принадлежали к судебной системе. Однако суды не были полностью отстранены от исполнительной деятельности. К их компетенции относились: решение вопросов, связанных с динамикой принудительного исполнения (выдача исполнительного листа, отсрочка и рассрочка исполнения, толкование решения), организационное руководство исполнением судебных решений (распределение судебных приставов по участкам, назначение пристава для реализации конкретного исполнительного листа, ревизия делопроизводства и др.), осуществление контроля за деятельностью судебных приставов (рассмотрение рапортов судебных приставов о выборе способа принудительного исполнения и жалоб на их действия).

10. Доказывается, что авторы судебных уставов непоследовательно реформировали систему способов принудительного исполнения судебных решений, в связи с чем их модернизация затянулась с 1864 по 1879 г. В результате сформировалась следующая система способов принудительного исполнения: 1) обращение взыскания на движимое имущество; 2) обращение взыскания на недвижимое имущество; 3) передача имущества должнику; 4) выполнение работ за счет должника. Судебная политика конца XIX - начала XX в. была направлена на поддержание соответствия между социально-экономическим отношениями и мерами принудительного исполнения, доказательством чего служат своевременные и адекватные корректировки законодательства.

11. На основе анализа законодательства и правоприменительной практики сделан вывод о переходе к смешанной модели принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, характеризовавшейся сочетанием публично-правовых и частноправовых элементов. Это стало результатом внедрения принципа диспозитивности, вследствие чего расширился круг прав взыскателя и должника. Они могли проявлять инициативу и тем самым влиять на динамику процесса исполнения. Доказывается, что смешанная модель судебного исполнения решений в сфере частного права оказалась более эффективной, чем публично-правовая. Она позволила увеличить количество исполняемых решений (примерно до 70 %) и сократить сроки принудительного исполнения (в среднем до двух лет). В диссертации обосновывается вывод о нереализованности в полном объеме частноправовых начал.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы в дальнейшем изучении истории судоустройства и судопроизводства, в преподавании курсов истории отечественного государства и права, цивилистического процесса, исполнительного производства.

В работе изложены научно обоснованные решения, направленные на совершенствование механизма принудительного исполнения судебных решений по частноправовым делам, роли суда в исполнительном производстве. Реализация сформулированных выводов может стать теоретической основой для решения ряда практических проблем, связанных с деятельностью органов принудительного исполнения. Использование результатов исследования позволит на практике повысить эффективность функционирования системы исполнения судебных актов и в целом судебной власти, обеспечить ее взаимодействие с другими органами государственной власти, местного самоуправления и институтами гражданского общества. Отдельные выводы и рекомендации могут оказаться полезными в процессе разработки нормативных правовых актов, регулирующих исполнение судебных решений. Некоторые положения диссертации могут быть востребованы в правоприменительной деятельности, поскольку они направлены на повышение эффективности исполнительного производства

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследований по проблематике диссертации отражены в научных трудах, в том числе в трех монографиях, а также в учебниках и учебных пособиях; изложены в выступлениях на международных и российских научных конференциях и семинарах. Эмпирическая база и выводы диссертации нашли применение в преподавании на юридическом факультете Курского государственного университета учебных дисциплин История отечественного государства и права, Исполнительное производство, Судебное право, История юридического образования, История и методология юридической науки, Частное право в России, Актуальные проблемы отечественного государства и права.

Структура диссертационного исследования обусловлена его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, пяти глав, разделенных на параграфы, заключения, списка источников и литературы, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность выбранной темы исследования, определены объект, предмет, цель и задачи работы, ее теоретическая, методологическая и источниковая основы, показана научная новизна, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, раскрыты теоретическая и практическая значимость проведенного исследования, приведены сведения об апробации полученных результатов.

В главе I Теоретико-методологические основы исследования раскрываются степень изученности темы, понятийный аппарат и основные направления исследования.

Первый параграф Историография проблемы посвящен анализу научной литературы по проблематике исследования. Автор отмечает, что историко-правовой науке свойственно приоритетное внимание общим вопросам истории суда и судебной защите в области публичного права в 1832Ц1917 гг.

Дореволюционные исследователи, опираясь на формально-юридический подход, основное внимание уделяли изучению судебной реформы 1864 г. и отдельным институтам, которые были ею созданы. В работах С.И. Викторского, А.А. Головачева, И.В. Гессена, Н.В. Давыдова, Г.А. Джаншиева, А.Ф. Кони, Н.Н. Полянского, М.А. Филиппова, И.Я. Фойницкого и др. была заложена традиция противопоставления судебных порядков дореформенного и пореформенного периодов, а также преимущественного внимания уголовному правосудию. Их оппоненты (А. Пазухин, Н.Г. Принтц, Н.М. Семенов, А.А. Титов, В.Я. Фукс и др.) тоже мало внимания уделяли юрисдикционным органам по гражданским делам. Анализируемая литература характеризовалась излишней публицистичностью, фрагментарностью и фактологичностью. Авторы опирались главным образом на личный опыт, практически игнорируя поиск и анализ первичных источников. История отечественного гражданского судопроизводства и принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права в XIX - начале XX в. не стала предметом специального историко-правового исследования. Единственное исключение составляют краткие исторические заметки в работах Е.В. Васьковского и К.И. Малышева, а также специальное исследование эволюции мер принудительного исполнения Д. Пихно, представляющее собой по существу пересказ содержания основных нормативных актов.

В советский период авторы сосредоточились на обосновании связи преобразований в сфере судоустройства и судопроизводства с социально-экономическими и политическими процессами. Суды и правосудие по гражданским делам, как не имевшие политической направленности, мало привлекали исследователей, в отличие от институциональной основы уголовного правосудия. Эмпирический материал интерпретировался через призму доминирующей концепции кризис юстиции - судебная реформа 1864 г. - судебная контрреформа, которая представлена в трудах Б.В. Виленского, Ю.Г. Галая, Н.Н. Ефремовой, С.М. Казанцева, В.М. Клеандровой, М.Г. Коротких, Н.М. Корневой, Е.В. Кузнецовой, Г.А. Кутьиной, М.В. Немытиной, Е.А. Скрипилева, Ю.П. Титова, Н.А. Троицкого, В.А. Федорова, М.А. Чельцова-Бебутова, В.А. Шуваловой, О.И. Чистякова и др. Попытка критической оценки идеи судебной контрреформы была предпринята П.А. Зайончковским, Л.Г. Захаровой и др., но история суда и исполнение судебных решений по гражданским делам ими не исследовались. Единственное исключение составляют работы Р.Х. Валеевой, П.П. Заворотько, В.П. Пастухова, в которых дана краткая характеристика системы принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права изучаемого периода. Названные работы отличались фрагментированностью, ограниченностью источниковой базы, что не позволило авторам дать адекватную оценку судебного исполнения в XIX - начале XX в.

Постсоветский период характеризуется методологическим плюрализмом и расширением проблематики историко-правовых исследований. Начавшаяся в 1990-е гг. в России судебная реформа стимулировала интерес к истории суда. Отличительной чертой рассматриваемого этапа можно считать обращение к дореформенному судоустройству и судопроизводству, что получило освещение в трудах И.В. Власова, А.А. Демичева, Н.Н. Ефремовой, С.В. Кодана, А.В. Наумова, И.П. Слободянюк, А.С. Смыкалина и др. В них отражены только организационно-правовые аспекты темы; проблемы правосудия по частноправовым делам не стали предметом специального исследования. Продолжилось изучение причин, содержания и реализации судебной реформы 1864 г., в свете чего активизировалась дискуссия о судебной контрреформе (И.В. Власов, А.А. Демичев, И.А. Исаев, В.М. Клеандрова, М.Г. Коротких, Л.Е. Лаптева, М.В. Немытина, Е.А. Скрипилев, И.П. Слободянюк, А.С. Смыкалин, Т.М. Шамба и др.). Авторы основное внимание уделяют судам, созданным судебной реформой 1864 г., поэтому меньше освещаются организация и функционирование специальных судов, не показаны все виды гражданского судопроизводства, не затронуты вопросы принудительного исполнения в сфере частного права.

На рубеже XXЦXXI вв. активизировалось изучение истории судов, рассматривавших частноправовые споры. Примером могут служить работы И.В. Архипова, который на основе богатого фактического материала раскрывает процесс модернизации торгового права и коммерческого процесса в России XIX - начала XX в. Корректировка проблематики дала плодотворные результаты. Автор предложил новые, более содержательные оценки дореформенной и пореформенной судебной системы. Отражением новых тенденций является постепенно расширяющаяся дискуссия о форме гражданского процесса изучаемого периода, представленная в работах Е.А. Борисовой, Б.Н. Миронова, Н.А. Назаровой, И.В. Решетниковой, И.А. Фокиной и др. На этом фоне началось изучение истории института исполнения судебных решений в сфере частного права, действовавшего в XIX - начале XX в. Доминируют работы по истории института судебных приставов (В.М. Голубев, Т.А. Зезюлина, О.А. Иванова, О.В. Кононов, Ю.Г. Кокарев, Б.М. Магомедов, А.Ю. Мирошниченко и др.). Не во всех исследованиях преодолены описательность и эмпиризм, в силу чего просматривается тенденция к идеализации дореволюционного института судебных приставов. Практически отсутствуют труды по истории исполнения судебных решений в сфере частного права. Имеющиеся небольшие исторические экскурсы в работах О.В. Исаенковой, М.А. Клепиковой, А.М. Треушникова отличаются неполнотой рассматриваемых вопросов и ограниченностью эмпирической базы.

В зарубежной научной литературе исследуемая проблематика не получила освещения. Наибольший интерес у иностранных авторов вызывает политика самодержавия в сфере суда (У. Вагнер, Ф. Кайзер, Б. Линкольн, Т. Планк, Т. Тарановски, Х. Уилан и др.), субъективные аспекты судебной реформы (Р. Уортман, Т. Эммонс и др.); в меньшей степени - история конкретных судов (Д. Бербанк, Д. Нойбергер, У. Пинтер, Т. Пирсон, К. Фраерсон, С. Франк, П. Цап и др.).

Во втором параграфе лПроблемы категориального аппарата исследования исследуются сложившиеся в отечественной юридической литературе категориальные оценки по теме исследования. Автор исходит из существования в сфере частного права, в отличие от публичного права, диалектической взаимосвязи между организацией суда, судопроизводством и принудительным исполнением судебных решений, что служит предпосылкой для их системного рассмотрения. Адекватным отражением данной взаимосвязи является понятие судебное исполнение, которое предполагает особую процессуальную деятельность суда и его органов принудительного исполнения, направленную на своевременную реализацию судебных решений в сфере частного права. Данное понятие указывает на то, что исполнительное производство - органическая часть цивилистического процесса и отражает активную роль суда в процессе принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права, в отличие от исполнения приговоров по уголовным делам, которое находится в ведении исполнительной власти.

Следовательно, трансформации суда и формы судопроизводства влекут за собой изменения в модели принудительного исполнения по делам частного права. В целях освещения указанных корреляций в работе выявлены характерные черты различных типов судебной организации (иерархического и паритетного), а также разных форм цивилистического процесса (состязательной, следственной, смешанной). Даны характеристики различных моделей принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права (публично-правовой, частноправовой, смешанной).

Применение указанного методологического подхода и категориального аппарата исследования позволило предложить новую периодизацию эволюции суда и принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права.

Глава II Судебная политика и ее результаты в 1832Ц1864 гг. посвящена исследованию судоустройства и судопроизводства по делам частного права во второй трети XIX в.

В первом параграфеИстоки и содержание судебных преобразований во второй трети XIX в. обращается внимание на то, что совершенствование правосудия не составляло приоритетного направления внутренней политики в первой четверти XIX в. Эта деятельность проводилась преимущественно в русле укрепления властных позиций и модернизации системы управления государством, что объясняет определенную разнородность действий: с одной стороны, восстановление судов, ликвидированных в период правления Павла I (палаты гражданского суда, совестные, словесные, надворные суды), а с другой - создание новых судебных органов (университетские, горные, коммерческие суды). Вызывает сомнение целесообразность воссоздания совестных и словесных судов, которые плохо работали и не пользовались доверием среди населения, а также учреждение университетского суда, который представлял собой механическое заимствование зарубежного опыта. На примере судов по делам в сфере частного права обосновывается вывод о неоднозначном влиянии на судоустройство и судопроизводство административных преобразований первой четверти XIX в. Наблюдалось совершенствование правового регулирования и правоприменительной практики, но одновременно появились дополнительные судебные инстанции и серьезные юридические коллизии.

Судебная политика Николая I оценивается в диссертации как предреформенная. Ее характерными чертами можно считать осознание конкретных проблем в российском правосудии, отнесение совершенствования судебной системы к числу приоритетных направлений внутренней политики, проведение систематических минимальных реформ. Основной задачей политики в сфере судоустройства была оптимизация внутренней организации судебной системы и способов ее взаимодействия с другими государственными и социальными институтами. Автор обращает внимание на то, что, наряду с ускорением процесса, главной задачей судебной политики в области судопроизводства стало совершенствование принудительного исполнения судебных решений.

Способами решения указанных задач стали учреждение новых судов, частичные изменения в структуре и подсудности действовавших судов, корректировка механизма кадрового обеспечения органов правосудия, развитие примирительных форм правосудия, модификация делопроизводства в судах, реформирование мер и процедур принудительного исполнения судебных решений.

Особым средством проведения судебной политики стало усиление контроля за деятельностью судов, что стало проявлением этатистской управленческой модели. Николай I был убежден, что причины проблем в судебной системе крылись в ненадлежащем исполнении законов, следовательно, с помощью надзора удастся добиться улучшения работы судов. В сфере правосудия по делам частного права наиболее действенными оказались министерский контроль, который осуществляло Министерство юстиции, и сенатский контроль, проводимый в ходе сенатских ревизий губерний. Контроль со стороны императора носил эпизодический характер и сосредоточивался главным образом на высших судебных инстанциях. Губернаторский контроль ограничивался сферой уголовной юрисдикции.

Автор указывает на разницу между официально декларируемой судебной политикой и фактически проводимой. Отказ от радикальных и даже умеренных судебных реформ объясняется стремлением сохранить существовавшие параметры государственно-правового развития, которые воспринимались как устойчивые. В результате минимальные реформы способствовали повышению эффективности отдельных звеньев, но не всего механизма судебной защиты.

Во втором параграфе Система судов, рассматривавших частноправовые споры указывается, что применительно к изучаемому периоду при классификации судов нельзя ограничиваться критерием подсудности, когда суды подразделяют на общие и специальные. Диссертант считает целесообразным использовать дополнительно критерий, основу которого составляет цель деятельности суда. Это позволяет выделить суды, ориентированные на разрешение спора, и суды, содействующие примирению сторон.

Система общих судов включала суды первой инстанции - уездный суд, городовой магистрат (городовая ратуша), надворный суд; суды второй инстанции - палата гражданского суда, действовавшая в каждой губернии; суд третьей инстанции - гражданский департамент Сената. Автор впервые обосновал необходимость отнесения словесных судов в частях города к общим судам. В диссертации подробно раскрыты структура, состав и компетенция названных судов.

Специальные суды в России создавались с различными целями (необходимость учета определенных местных традиций и обычного права; особенности отношений, складывавшихся в отдельных сферах общественной жизни; активная роль церкви в жизни общества и государства и др.). Диссертант отмечает, что в дореформенный период окончательно оформилась традиция, в соответствии с которой российская судебная система основывалась не на фундаментальном различии между частным и публичным правом, а на разграничении права, регулировавшего экономические отношения, и права, регламентировавшего остальные отношения. Специальные суды, которые включали коммерческий, университетский,церковный, горный, межевой, сельский, торговый словесный, совестный суды, детально охарактеризованы в диссертации.

Примирительными судами в дореформенной России были узаконенный третейский суд, совестный и словесный суды. Дореформенный законодатель ориентировал правоприменителя на использование в сфере частного права примирительных процедур уже на начальной стадии решения спора. В этом нашло свое отражение стремление власти предоставить тяжущимся возможность избежать длительности дорогостоящих судебных процедур, а также снизить нагрузку на суды. Автор на основе анализа законодательства и практики его применения приходит к выводу о низкой эффективности этого сегмента судебной системы, объясняющейся политическими (государственный патернализм), экономическими (слабый и дискретный экономический рост) и социальными (неразвитость социального капитала в обществе) причинами.

Рассмотрение маловажных споров предусматривалось в двух инстанциях, а более важных  - в трех. Этот принцип действовал только внутри отдельных подсистем (например, общих или специальных судов). Недостаточное разграничение компетенции между судами, формирование квазисудебных институтов, наличие легальной возможности перенесения рассмотрения дела из одной подсистемы в другую обусловили увеличение числа инстанций до пяти-шести.

В третьем параграфе Нормативная модель отечественного гражданского судопроизводства и ее практическое осуществление во второй трети XIX в. констатируется, что в дореформенной России сложной судебной организации соответствовали многообразные процессуальные формы разрешения частноправовых споров. Исследователи насчитали 63 порядка судопроизводства по такого рода делам. По мнению автора диссертации, анализ законодательства показывает наличие не менее 69 порядков производств. Это объяснялось, с одной стороны, тем, что правовая теория и практика исходили из презумпции невозможности применения единого порядка для разрешения разных по содержанию частноправовых споров, а с другой стороны, сословной структурой общества, различием в правовом статусе участников спора, разнообразием судов, ситуационными интересами государства, традициями и др. Негативным следствием такого формата судопроизводства стали сложности в квалификации подсудности. Прежде чем начать дело в суде, следовало определить, к какому роду судопроизводства оно относится, исходя из его содержания, предмета иска, сословного статуса истца и ответчика. При этом любой спор мог быть отнесен к главным или к особенным производствам и рассмотрен в любом из существовавших судов.

В диссертации высказаны принципиальные возражения против одномерной характеристики отечественного дореформенного гражданского судопроизводства как инквизиционного. Использовались различные комбинации состязательных и следственных элементов, в силу чего в судах в разных масштабах использовались следственная, следственно-состязательная, состязательно-следственная, состязательная формы процесса. Различные причины (активные заимствования опыта западноевропейских стран, правительственная политика, отсутствие адвокатуры, особенности состава судей, специфика правовой культуры населения и др.) способствовали тому, что наибольшее распространение получила смешанная, следственно-состязательная, форма судопроизводства, явно тяготевшая к следственному полюсу. Автор оспаривает мнение, высказанное в дореволюционной литературе о состязательно-следственном характере дореформенного гражданского судопроизводства (эта форма получила распространение в основном в коммерческих судах), и возражает против современной точки зрения (Б.Н. Миронов) об активном применении состязательной формы процесса, которая в тех исторических условиях находилась в состоянии кризиса.

В исследовании освещены как недостатки гражданского судопроизводства (существование различных производств, разнообразие процессуальных сроков, излишний формализм, канцелярская тайна, неоперативность и медленный ход рассмотрения дел и др.), так и правительственные меры, направленные на их устранение (особенно реформа 1852 г.), которые привели к улучшению только отдельных процессуальных институтов.

В четвертом параграфе Организационно-правовой механизм отбора и наделения полномочиями судей рассматривается корреляция между качеством правосудия и составом судейского корпуса. В историко-правовых исследованиях этот вопрос подробно не исследуется либо признается, что проблемы судоустройства и судопроизводства в дореформенной России не были связаны с людьми (Б.Н. Миронов). Вместе с тем в дореформенный период законодатель считал, что личностные качества судей в первую очередь способствуют утверждению в обществе уверенности в справедливости, беспристрастности и независимости суда. По этой причине в структуре цензовой системы было отдано предпочтение нравственному, сословному и имущественному цензам. Характер требований указывает на лорганолептический метод отправления правосудия (К. Цвайгерт, Х. Кётц), когда суд должны были вершить непрофессиональные судьи на основе житейского опыта и интуитивного понимания того, что наиболее соответствовало конкретной ситуации.

Создание ответственного и в известной степени независимого (в первую очередь от региональных властей) корпуса судей связывали с выборным способом замещения должностей судей. По этой причине большая часть судов почти полностью формировались выборными лицами от сословий. Назначались сенаторы и члены отдельных специальных судов. Можно говорить о существовании еще одного способа образования судебного органа - вхождение в состав суда по должности (университетский, горный суды). Прослеживается сочетание различных способов, чаще всего избрания и назначения (палата гражданского суда).

В среде дворянства (а именно его представители должны были занимать большую часть должностей судей) отсутствовало осознание важности правосудия; низкая престижность юридической профессии привела к тому, что в качестве судей привлекались лица, которые в большинстве своем оказались неспособными обеспечить компетентное и независимое правосудие.

Руководство страны принимало меры, направленные на улучшение кадрового обеспечения судебной деятельности. Автор предлагает выделить два направления в государственной политике по совершенствованию судейского корпуса: 1) повышение уровня юридического образования; 2) привлечение на службу в судебное ведомство молодых подготовленных специалистов. Обосновывается складывание национальной системы юридического образования, повышение образовательного уровня судей и работников аппарата Сената и судебных палат, формирование в органах юстиции группы лиц, которые по-другому стали относиться к функции отправления правосудия, рассматривая эту деятельность как призвание. Данные изменения автор трактует как тенденции, поскольку в дореформенный период так и не появилась судейская корпорация.

В пятом параграфе Основные проблемы организации и деятельности отечественных судов по делам частного права обосновывается новая трактовка проблемы многочисленности судебных инстанций. Оспаривается введенный дореволюционными исследователями тезис о существовании 11Ц16 инстанций. Доказывается, что нельзя признавать инстанциями государственные органы, участие которых ограничивалось дачей различных заключений (казенная палата, палата государственных имуществ, министерства и др.) либо высказыванием своих соображений и мнений по конкретному делу (губернатор). В итоге спор мог рассматриваться примерно в пяти-шести инстанциях. Судебная политика 1832Ц1864 гг. не смогла сломать такой элемент традиционалистского образа институционального поведения, как вера в верховенство исполнительной власти и приниженное положение суда. Законодатель не доверял судебным учреждениям и предпочитал каждое важное дело детально решать сам, давая таким решениям форму Высочайше утвержденных мнений Государственного совета. Реформа 1852 г. ограничилась предоставлением Сенату права решать по существу четко установленные категории дел без истребования предварительного заключения от министерств и главных управлений.

Такая политика привела к деградации судов первой инстанции. Допущение нескольких переходов дела по инстанциям с целью проверки правомерности решения трансформировала производство в первой инстанции в своеобразную пробу сил, необходимую формальность на начальной стадии процесса. Соответственно, ни стороны, ни сами судьи, как правило, не придавали большого значения вынесенному решению. Между тем именно в судах первой инстанции, по смыслу дореформенного законодательства, должны были закладываться основы для установления истины. Неслучайно процессуальное законодательство было сконструировано так, что через суды первой инстанции проходило свыше 90% всех гражданских и уголовных дел.

Еще одной проблемой дореформенного суда стала волокита в производстве дел. Причинами этого являлись чрезмерная нагрузка на суды в связи с поступлением большого числа дел, неправильное производство по делу из-за непрофессионализма судей, злоупотребления со стороны судей и работников судебного аппарата и др. Автором восстановлена технология затягивания рассмотрения частноправовых споров. Исследование архивных материалов судов первой и второй инстанций показало, что большая часть частноправовых споров рассматривалась в российских судах свыше трех лет.

Специальное внимание уделено в работе анализу материального обеспечения судебного ведомства. Оно было гораздо меньшим, чем материальное обеспечение административных органов. Бюджет Министерства юстиции в 40Ц50-х гг. XIX в. не превышал 3,5 млн руб. Первое серьезное увеличение финансирования судебной системы произошло только в 1859 г., когда свыше 1 млн руб. было направлено на повышение жалования служащим уездных, губернских судов и органов прокуратуры. Сохранение принципа остаточного финансирования судебной системы не позволило создать удовлетворительные условия для работы служащих, препятствовало притоку подготовленных специалистов в судебное ведомство.

Глава IIIФормирование и модификация публично-правовой модели принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права во второй трети XIX в. посвящена исследованию механизма принудительного исполнения судебных решений в области частного права.

В первом параграфе Органы, обеспечивавшие принудительное исполнение судебных решений в области частного права анализируется правовое положение полиции и иных органов, осуществлявших исполнительные действия в 1832Ц1864 гг. Действовавшее законодательство возлагало обязанность исполнять юрисдикционные акты на губернское правление. Систематическое толкование норм позволяет утверждать, что оно только руководило исполнительным производством. Реальным исполнителем в большинстве случаев была полиция, точнее ее низшие чины (квартальные надзиратели и становые приставы, их помощники).

В диссертации выявляются причины, по которым полиция не смогла обеспечивать эффективное исполнение судебных решений по частным делам. Автор выделяет две группы причин. Первая - объективные факторы, к которым в первую очередь необходимо отнести иерархическую организационную структуру полиции, порождающую сложный порядок передачи дел к исполнению: от суда до квартального надзирателя или станового пристава решение переходило через несколько инстанций. За это время должник имел возможность либо скрыть имущество, либо покинуть место жительства, создавая таким образом серьезные препятствия для успешного исполнения судебного решения. Реформа 1852 г. упростила переход дела для исполнения из суда в полицию, но не изменила движения дела в полицейском ведомстве, а именно в этом была основная причина медлительности обращения решения к взысканию. Следующей причиной стала функциональная перегруженность полиции, которая имела широкий круг постоянно изменяющихся полномочий. Производство взысканий по судебным решениям, на долю которых вместе с остальными предписаниями судов приходилось до 50% всех дел полиции, традиционно исключалось из числа приоритетов полицейских чиновников. Объяснялось это подчиненным положением дореформенного суда в системе государственных органов.

Вторую группу причин составляют субъективные факторы: 1) некомпетентность низших полицейских чинов; 2) отсутствие заинтересованности у исполнителей в результатах своих действий; 3) недобросовестность при производстве исполнения: полиция исполняла возложенные на нее поручения в большинстве случаев поспешно и невнимательно.

Указанные проблемы усугублялись отсутствием эффективного контроля за действиями полиции в рамках исполнительного производства. Законодательство предусматривало административный и судебный контроль. Первый осуществляли губернские правления, которые, будучи перегруженными текущей работой, не следили постоянно за действиями полиции, ограничиваясь посылкой побуждений. Второй реализовывался главным образом в форме переписки суда и полиции и тоже оказался малорезультативным.

В диссертации оспаривается распространенное в историко-правовой литературе мнение о том, что учреждение коммерческих судов сопровождалось созданием при них специальных должностных лиц (присяжных приставов) для исполнения вынесенных решений. К компетенции присяжных приставов относились действия по обеспечению деятельности суда на подготовительной стадии судебного процесса. Закон прямо оговаривал, что исполнение решений коммерческого суда осуществляется через полицию.

Специальное внимание уделено анализу роли государственных кредитных организаций - Комиссии погашения долгов, Государственного заемного банка, Сохранной казны императорского воспитательного дома - в исполнительном производстве. Указанные учреждения содействовали исполнению судебных решений в сфере частного права путем списывания денежных средств со счета должника в пользу взыскателя в принудительном порядке в конкретных случаях, предусмотренных действовавшим законодательством. Аналогичные функции выполняло руководство учреждений, удерживая из жалования должников выплаты по долгу.

Во втором параграфе Функции суда в процессе принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права констатируется фиксация в дореформенном законодательстве сложной конфигурации участия суда в исполнительном производстве. Ее ключевой особенностью, порожденной незавершенностью отделения судебной власти от исполнительной, следует признать закрепление за судом функции принудительного исполнения своих решений. Автор дает критическую оценку существующим доктринальным выводам и высказывает убеждение, что суд самостоятельно исполнял только решения о признании и преобразовании. К полномочиям суда были отнесены также исполнительные действия, которые напрямую влияли на переход права собственности в процессе принудительного исполнения (продажа в определенных случаях арестованного движимого и недвижимого имущества).

Следующей функцией суда являлось разрешение существенных вопросов исполнительного производства. Его особенность в дореформенный период состояла в том, что суд не только выносил решение, но и обязательно определял (без ходатайства тяжущихся) способ его исполнения в своем указе, который являлся исполнительным документом, и служил основанием для возбуждения производства по исполнению в сфере частного права. Такое правовое решение детерминировалось следственными началами, доминировавшими в судебном процессе, но позволяло избежать сложностей и ошибок на начальном этапе исполнительного производства. Реформа 1852 г. дополнила полномочия суда правом толкования вынесенного решения. Суд, осуществляя толкование, мог изменить порядок, способ исполнения или принять решение, направленное на устранение препятствий для нормального течения принудительного исполнения.

К функциям суда относилось осуществление контроля за деятельностью полиции по исполнению судебных актов в области частного права. Суд оказался не в состоянии осуществлять системный контроль за органом, который не находился в его подчинении. Взаимоотношения судов с полицией носили характер координации, что минимизировало возможности суда в области контроля за деятельностью полиции во внепроцессуальном порядке. Это послужило одной из основных причин кризиса дореформенного исполнительного производства. Вместе с тем материалы ревизий свидетельствуют о том, что сами суды не всегда проявляли должную настойчивость в отношении исполнения собственных решений.

В рамках анализа роли суда исследуется реформа 1852 г., которая имела целью создать новые институциональные условия для взаимодействия суда и полиции в сфере исполнительного производства. Новшества состояли в следующем: 1) полиция обязывалась информировать суд о начале исполнения; 2) суд освобождался от необходимости повторных побуждений полиции, которые теперь полагалось делать губернскому правлению. По мнению диссертанта, это преобразование не имело большого практического значения, поскольку, как было установлено, правления не справлялись с большим объемом работы, и возложенные на них новые обязанности осуществляли формально.

Особой формой контроля со стороны суда выступало рассмотрение жалоб на действия по исполнению судебных решений. Автором отмечается, что в 1832Ц1864 гг. использовался сложный механизм их обжалования.

В третьем параграфе Особенности правового статуса взыскателя и должника указано, что взыскателем и должником согласно дореформенному законодательству могли быть физические лица, юридические лица, государство. В диссертации особо отмечается рудиментарный характер корреляции между сословным статусом и правосубъектностью физических лиц, следствием чего стал различный объем прав у представителей разных сословий. Правительственные круги осознавали эту проблему, но в дореформенный период она не была решена.

Российское законодательство изучаемого времени не знало понятия люридическое лицо, поэтому к этой категории субъектов права отнесены те организации, которые имели обособленное имущество, самостоятельно участвовали в гражданском обороте и вступали в различные правоотношения: сословные общества (дворянские, городские, крестьянские), банки, монастыри и др. Государство выступало в качестве субъекта правоотношений в исполнительном производстве через конкретные органы власти, к чьей компетенции относился предмет судебного разбирательства. В работе обращается внимание на тот факт, что в законодательстве и на практике устанавливался приоритет интересов казны в исполнительном производстве.

Автор критически оценивает состояние правового регулирования таких институтов, как соучастие сторон, законное и договорное представительство.

Углубленно освещаются права и обязанности взыскателя и должника, для чего диссертант разделяет их на общие, принадлежавшие обеим сторонам, и специальные, которые выступали элементом правового статуса только взыскателя или должника. Подробный анализ конкретных прав и обязанностей указывает на публично-правовую модель принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права. Государство в лице своих органов выступало активным началом и принимало меры к полному исполнению судебного акта. Возбуждение процесса исполнения и его динамика за редкими исключениями не зависели от инициативы сторон. Это было результатом доминирования следственных элементов в гражданском судопроизводстве. Активность сторон сужалась и за счет того, что в судебном решении указывался способ исполнения.

Публичность принудительного исполнения не означала полного исключения сторон из исполнительного производства. Взыскатель и должник обладали некоторыми возможностями для охраны своих прав и законных интересов. Они могли лично участвовать в совершении исполнительных действий, делать по поводу них замечания, приглашать свидетелей, обжаловать действия исполнительного органа и т.п.

Исследование реализации на практике сторонами своих прав и обязанностей позволило придти к выводу, что в дореформенном законодательстве не удалось установить оптимального баланса интересов взыскателя и должника.

В четвертом параграфе Меры принудительного исполнения судебных решений дана классификация и освещены конкретные способы принудительного исполнения. В зависимости от объекта взыскания различаются: 1) имущественные меры исполнения (обращение взыскания на движимое и недвижимое имущество, на выплаты должнику, капиталы, находящиеся в кредитном учреждении); 2) личные меры исполнения (личное задержание, отработка долга). В 1849Ц1859 гг. были изданы законодательные акты, которые отчасти актуализировали правовое регулирование гражданских взысканий.

К XIX в. в отечественное законодательство прочно вошло правило, согласно которому в большинстве случаев взыскание обращалось сначала на движимое имущество. Процедура включала следующие действия: опись, оценку, хранение и продажу этого имущества. Основным недостатком правового регулирования обращения взыскания на движимое имущество стали длительные сроки, предоставляемые для явки сторон и описи.

Обращение взыскания на недвижимое имущество было более сложной и дорогостоящей процедурой. В России все это усугублялось особым социально-политическим значением недвижимой собственности. Законодатель стремился обеспечить ее сохранение (прежде всего, имений) в руках прежних владельцев, оберегая интересы представителей социальной опоры государства. Именно этим объясняется существование в скрытой форме отсрочки обращения взыскания на недвижимое имущество в виде запрета на его продажу, если долг мог быть покрыт за счет доходов с недвижимости в течение двух лет.

Регламентация рассматриваемой меры принудительного исполнения не соответствовала требованиям времени. Проблема состояла в длительности реализации обращения взыскания на недвижимое имущество. Опись предполагала установление сроков для явки взыскателя и должника продолжительностью от шести месяцев до полутора лет. Для производства самой описи закон отводил четыре месяца, которые на практике редко удавалось соблюсти из-за постоянного обжалования сторонами. Весьма сложной была и процедура оценки имущества. Не достигала своей цели обязательная проверка правильности описи и оценки, которые производили органы, осуществлявшие продажу имущества (преимущественно уездные суды и губернские правления).

Продажа проводилась по усложненной процедуре, включавшей торги и переторжку, которая, по сути, была повторением торгов. Переторжка оказала негативное воздействие на торги, превратив их в формальность. До 1857 г. существовало законодательное ограничение количества торгов (не более двух в случае спора частных лиц, и не более трех, если одной из сторон спора была казна). На практике из-за запрета снижения оценочной стоимости число торгов достигало пяти. Эту разницу удалось устранить только в 1857 г., когда Государственный совет разрешил на вторых торгах снижать цену. Проведенные расчеты позволили заключить, что реальное исполнение могло состояться спустя три с половиной года, и то при условии, что все действия выполнены в срок и не была принесена ни одна жалоба, что практически не встречалось на практике.

Диссертант выделяет два этапа в правовом регулировании обращения взыскания на периодические выплаты. Первый этап - 1832Ц1853 гг., когда взыскателю предписывалось обращаться к начальству должника, которое распоряжалось о пересылке ему трети жалования. Реформа 1853 г. актуализировала правовое регулирование института обращения взыскания на периодические выплаты. В рамках второго этапа (1853Ц1864 гг.) были точно определены выплаты, на которые могло быть обращено взыскание, а также четко дифференцировались размеры вычетов в зависимости от дохода и семейного положения должника.

Показателем отставания правового регулирования способов принудительного исполнения является отсутствие нормативной базы обращения взыскания на капиталы, находящиеся в кредитном учреждении. Единственное исключение составляли правила удержания долгов, выплачиваемых Комиссией погашения долгов и при выдаче ссуд из государственных кредитных учреждений. Аналогичным образом автор оценивает появление только в 1859 г. первых норм, регулировавших обращение взыскания на ценные бумаги.

Личное задержание имело двойственную природу: оно рассматривалось и как средство принуждения должников к поиску имущественных способов покрытия долга, и как мера ответственности. Арест применялся ко всем должникам за исключением лиц, состоявших на действительной государственной службе. Продолжительность задержания составляла пять лет. Недостатком закона можно считать отсутствие ранжирования срока ареста в зависимости от суммы долга и личности должника, указаний в отношении применения ее к больным должникам и неопределенность юридических последствий отбывания всего срока ареста. Закон допускал возможность сокращения срока задержания, но это зависело исключительно от воли взыскателя.

Отработка долга являлась личной мерой взыскания и применялась только в отношении государственных крестьян, если они не имели движимого и недвижимого имущества, необходимого для исполнения обязательства. В этом случае должники использовались на общественных работах, оплата за которые шла на погашение долга. При недостаточном объеме общественных работ закон допускал отдачу должника в заработок другим государственным крестьянам, которые пожелают его нанять.

Обобщая данные исследования, диссертант приходит к выводу, что архаизм и недостаточность процедур принудительного исполнения, их несоответствие требованиям социально-экономических отношений, наличие дисбаланса между интересами различных участников исполнительного производства негативно влияли на экономическую ситуацию в стране и требовали коренных преобразований.

В пятом параграфе Проблемы эффективности публично-правовой модели принудительного исполнения в сфере частного права подведены итоги характеристики системы принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права и определен ее тип. Оспаривается тезис о том, что в дореформенной России функционировал следственный тип исполнения судебных решений по частным делам (М.Н. Клепикова). Обосновывается положение о публично-правовой модели принудительного исполнения, что соответствовало следственным началам в российском цивилистическом процессе. По форме создания и принципам функционирования это была государственная организация исполнительного производства. Все должностные лица, участвовавшие в исполнительных процедурах, состояли на государственной службе. Следствием этого и стало почти полное отсутствие частной инициативы при совершении отдельных видов исполнительных действий. В силу отмеченных обстоятельств публичная модель исполнения оказалась необременительной для взыскателя и должника, поскольку они не несли прямых затрат на его организацию.

В работе исследуется эффективность публично-правовой модели исполнения. Автором проведен сравнительный анализ общероссийских и региональных данных о количестве вынесенных судами и исполненных решений в сфере частного права. Установлено, что в год судебные акты исполнялись примерно на 50Ц60%. Остальные реализовывались в последующие годы, при этом исполнение растягивалось на срок в среднем не менее пяти лет. Накопление из года в год неисполненных решений произвело кумулятивный эффект: в конце концов, в середине XIX в. количество неисполненных судебных решений превысило число принятых решений. Именно поэтому в это время Министерство юстиции взяло под особый контроль ситуацию по исполнению судебных решений по частноправовым спорам.

В работе делается вывод о том, что неоперативное исполнение судебных решений стало одним из факторов, способствовавших волоките в рассмотрении дел в сфере частного права. Длительность взыскания делала его бесполезным, и взыскатели предпочитали отказываться от принудительного исполнения.

Глава IV Модернизация судоустройства и судопроизводства в России во второй половине XIX - начале XX в. содержит четыре параграфа.

В первом параграфе Преобразование судебной системы и формирование новой структуры судебной гражданской юрисдикции отмечается, что судебная реформа 1864 г. представляла собой сочетание институционализации и патернализма. Это породило противоречивость и в отдельных случаях непоследовательность преобразований. Исследование показало значимость экономической причины судебной реформы, поскольку правительственные круги рассчитывали, что новые правила производства по делам частного права станут стимулом для экономического роста.

Судебная реформа 1864 г. ознаменовала переход к новой организационной структуре правосудия по частноправовым делам. Автор критически оценил существующие подходы к классификации пореформенных судов и считает целесообразным разделить их на две группы: общие (мировые судьи, съезды мировых судей, окружные суды, судебные палаты и Сенат) и специальные (коммерческие, духовные, крестьянские суды). Законодатель отказался от примирительных судов: перестали функционировать совестные и словесные суды; был ликвидирован узаконенный третейский суд.

Диссертант оспаривает тезис некоторых исследователей (Д. Бермана, Е. Джонсона и др.) об эклектичности судоустройства пореформенной России и считает, что в России второй половины XIX - начала XX в. сохранилась полисистемная судебная организация. Отсутствие внутреннего организационного единства и соподчиненности различных судов вполне нормальное явление для судебной власти, более того, составляет ее специфическую черту.

Понимание целостности механизма судоустройства у авторов судебной реформы ограничивалось подсистемой общего суда, которая после реформы 1864 г. стала более упорядоченной. Общие суды подразделялись на мировые (мировые судьи, съезды мировых судей), которые представляли собой разновидность местных судов и занимались рассмотрением незначительных гражданских дел, и коронные (окружные суды, судебные палаты), разрешавшие основную массу споров. Использовался единый подход к построению судов. Основная часть дел была подведомственна судам первой инстанции (мировые судьи, окружные суды). Над ними располагалось значительно меньшее число апелляционных судов (съезды мировых судей, судебные палаты). Венчал пирамиду верховный кассационный суд  - Сенат. В диссертации дана подробная характеристика состава и компетенции судебных органов.

После судебной реформы сохранились и продолжали действовать специальные суды, состав и число которых существенно модифицировались. Каждый специальный суд представлял собой автономное образование. Сохранению коммерческих судов после реформы 1864 г. немало способствовали нерешенность вопроса об объединении гражданского и торгового права, а также признание торгового обычая одним из основных источников торгового права. В этих судах, численность которых существенно сократилась (с 10 до 4), встречались рудименты от дореформенных судов. Данный недостаток компенсировался специализацией и быстротой рассмотрения дел. Следует отметить сохранение церковного суда, хотя после судебной реформы его подсудность в сфере частного права существенно сократилась. Но клерикальный характер российского государства не позволил устранить его из системы судов, разрешавших частноправовые споры. Явным противоречием реформы 1864 г. было сохранение крестьянских судов, созданных в 1861 г. Этот шаг рассматривался как временная мера, направленная на освоение крестьянами способов защиты своих прав и интересов. Однако крестьянские суды не были связаны с остальной системой правосудия, что затрудняло достижение указанной цели. Интеграция в общую судебную систему была осуществлена лишь в ходе реформ 1889 и 1912 г.

Изучение системы судов, рассматривавших частноправовые споры, не дает основания оценивать реформы конца XIX в. как судебную контрреформу. Изменения и ограничения коснулись главным образом уголовного права. Юрисдикция судов по гражданским делам не изменилась и даже расширилась. Диссертант оценивает реформу 1889 г. как реорганизацию, а не ликвидацию мирового суда. Обосновывается этот вывод тем, что законодателем руководило стремление к нивелированию недостатков действующего законодательства в сфере судоустройства и судопроизводства по гражданским делам, выявившихся в первые пореформенные десятилетия.

Во втором параграфе Место суда в системе органов государственной власти отмечается, что важнейшим достижением реформы 1864 г. стало провозглашение независимости и самостоятельности суда. Эти принципы имели пределы реализации. Автор предлагает использовать в качестве показателя действительного места суда в механизме российского государства организацию судебного управления, под которым понимает организационное руководство судами и контроль за их деятельностью.

После судебной реформы произошли значительные перемены в организационном руководстве судами: им были переданы полномочия по решению ряда управленческих вопросов. Они касались кадрового обеспечения судов, организации деятельности структурных подразделений и состоявших при суде должностных лиц. Вопросы управления в судах рассматривались на распорядительных и общих заседаниях. Особо отметим право судов принимать наказы, которые являли собой форму управленческого акта. Министерство юстиции сохранило серьезные полномочия по судебному управлению, осуществляя организационное, кадровое и материальное обеспечение судов.

Другим элементом судебного управления являлся контроль за судами. Он включал систему мер наблюдения за деятельностью судов и должностных лиц судебного ведомства. Выделяется внутренний (реализуемый внутри судебной системы) и внешний (осуществляемый органами, не принадлежавшими к судебной системе) контроль. Внутренний контроль вели вышестоящие суды за нижестоящими, председатели и первоприсутствующие внутри конкретных судов, а также органы прокуратуры. Внешний контроль был верховным (его осуществлял император) и административным (Министерство юстиции).

Анализ судебного управления показывает, что монарху, органам исполнительной власти принадлежали в этой области существенные и даже решающие полномочия.

Третий параграф Институционализация судебной службы в Российской империи посвящен анализу изменений в организационно-правовом механизме формирования судейского корпуса России. Во второй половине XIX - начале XX в. существовали две модели образования корпуса судей: первая действовала в общих судах, вторая - в специальных. Судебные уставы учредили новый порядок комплектования корпуса судей общих судов с целью обеспечить их самостоятельность и добиться большего профессионализма. Различия в назначении мировых и коронных судов детерминировали разный уровень требований к кандидатам на должности судей. Мировые судьи рассматривали мелкие частноправовые споры, при этом они должны были склонять стороны к мировому соглашению. В связи с этим законодатель считал необязательным для мировых судей специальное образование (ограничившись высшим или средним образованием), а более важным - доверие со стороны населения. Это детерминировало приоритет морального, возрастного и имущественного цензов. Сложность споров, входивших в компетенцию коронных судов, обусловило доминирование профессиональных требований: наличие юридического образования и практического стажа. Кроме того, для этой категории судей предусматривались возрастной и моральный цензы. Должности судей общих судов могли замещать только лица мужского пола и российские подданные. С 1912 г. мировыми судьями не могли быть евреи.

Опасения кадрового дефицита заставили законодателя предусмотреть норму, согласно которой допускалась возможность замещения судейской должности в общем суде без образования, но при наличии знаний по судебной части. Сохранение этого требования до 1917 г. не соответствовало положительной динамике юридического образования. Не оправдал себя имущественный ценз для мировых судей.

По сравнению с дореформенным периодом наблюдается ограничение выборности судей и расширение, особенно в 1889Ц1912 гг., практики их назначения. В России выборный порядок действовал в отношении мировых судей (за исключением некоторых местностей). Назначение применялось в коронном суде. При этом применительно к членам судебных палат и окружных судов обязательно учитывалось мнение тех судов, вакансии в которых подлежали замещению. Эта норма и развитие профессионального сознания судей общих судов создали предпосылки для формирования судейского сообщества.

Реформа 1864 г. привела к формированию нового вида государственной службы - судебной, представляющей собой профессиональную деятельность на должностях по обеспечению исполнения полномочий судов. Ее осуществляли лица, которые на профессиональной основе, то есть постоянно и за оплату, замещали различные судебные должности и были наделены соответствующими правами и обязанностями.

Организационно-правовой механизм комплектования специальных судов практически не изменился после судебной реформы 1864 г. В коммерческом и церковном судах по-прежнему использовались различные условия и способы комплектования. В диссертации уделено внимание анализу динамики условий и способа образования крестьянских судов.

В четвертом параграфе Реформирование и развитие судопроизводства по частноправовым спорам автор обосновывает вывод о том, что во второй половине XIX - начале XX в. в цивилистическом процессе преобладали состязательные начала. Это свидетельствует о переходе к состязательно-следственной форме судопроизводства. В диссертации подробно рассмотрено соотношение состязательных и следственных элементов применительно к производству по частноправовым спорам в общих судах.

Произошло значительное сокращение количества исковых производств, что привело к упрощению процесса. Трансформация судебной системы на протяжении второй половины XIX - начала XX в. обусловила модификацию видов судопроизводства. Именно это составило содержание судопроизводственных реформ в изучаемый период. В первые пореформенные десятилетия существовали общий порядок и несколько особых: сокращенный, расчетный, суммарный (для рассмотрения гражданских дел в мировых судах). После реформы 1889Ц1891 гг. перечень особых производств увеличился. Выделялись сокращенное, расчетное, суммарное, упрощенное, понудительное, а также производство в судебно-административных органах. Реформа 1912Ц1914 гг. упростила структуру особых производств. В результате из них сохранились только суммарное, расчетное и понудительное.

Оценка этих реформ позволяет заключить, что в одних случаях имелись объективные основания для преобразования. Следовательно, наблюдались позитивные перемены, выражавшиеся в ускорении или упрощении производства (понудительное исполнение по актам). В других случаях реформы отражают отсутствие как в теории, так и на практике ясного понимания путей оптимизации цивилистического процесса (сокращенное производство). Преобразования, направленные на упрощение и ускорение рассмотрения частноправовых споров, повлекли за собой некоторое усиление следственных начал смешанной формы судопроизводства. Сохранилась традиция сложного пересмотра судебных актов, что приводило к большому разрыву во времени от момента обращения в суд до исполнения судебного решения.

В судебном процессе специальных судов тоже наблюдалось развитие состязательных начал. В коммерческих судах это выразилось в том, что общим правилом стало устное рассмотрение споров, но при этом сохранились отдельные начала следственной формы (присяга как вид доказательства, исключения из принципа непосредственности и др.). Квалификация производства по делам частного права в крестьянских судах вызывает большие сложности в силу отсутствия детального правового регулирования, наличия разнообразных моделей в тех или иных местностях, активного использования примирительных процедур. Тем не менее автор склоняется к выводу о том, что и в этом суде получили развитие состязательные начала. Констатируется сохранение следственной формы производства по частноправовым спорам в церковном суде.

В главе V Становление и развитие смешанной модели судебного исполнения в сфере частного права в 1864Ц1917 гг. рассмотрено создание новой системы принудительного исполнения судебных решений в области частного права.

Первый параграф Учреждение института судебных приставов и его место в механизме российского государства посвящен рассмотрению реформы, направленной на учреждение специального органа принудительного исполнения судебных решений по делам частного права - института судебных приставов. Законодательство предусматривало два вида судебных приставов: первый обязательно вводился при коронных судах, второй - по усмотрению органов самоуправления при съездах мировых судей. Такое решение было не совсем удачным, поскольку разделение приставов носило искусственный характер и не имело ни теоретических, ни практических оснований. Только в 1912 г. были предприняты первые шаги по объединению обеих групп. Автор критикует тезис о существовании организационного единства судебных приставов (О.А. Иванова, В.П. Пастухов).

В диссертации институт судебных приставов рассматривается как орган судебной власти, и тем самым оспаривается точка зрения, согласно которой нельзя признавать пристава судебным органом (Д.А. Малешин).

При отборе судебных приставов использовались различные цензы: подданства, возраста (не менее 21 года), пола (женщинам запрещалось занимать должность пристава), несовместимости (приставам запрещалось заниматься другими видами деятельности). Большая часть требований касалась моральных качеств кандидатов (нравственный ценз), который трактовался как основная гарантия интересов взыскателей и должников. В начале XX в. список требований пополнился политическим цензом (запрет состоять в политических партиях). Однако отсутствовал образовательный ценз, что объясняется представлениями об исполнительной деятельности как технической, не требующей специальной подготовки. Этот недостаток оказал негативное воздействие на состав судебных приставов. Их контингент комплектовался преимущественно бывшими канцелярскими служителями или отставными низшими чинами полиции. Это обстоятельство привело к снижению престижности должности судебного пристава.

К серьезным недостаткам судебных уставов следует отнести конструкцию компетенции судебных приставов, которая наряду с принудительным исполнением судебных решений в сфере частного права включала участие в охранительном производстве, совершение действий по обеспечению исков, создание условий для деятельности судов. При подготовке судебной реформы предполагалось, что приставы сосредоточатся главным образом на исполнении судебных решений, однако в действительности они выполняли различные функции, что мешало оперативному исполнению судебных решений.

Во втором параграфе Изменение роли суда в исполнительном производстве констатируется, что после реформы 1864 г. суд перестал быть органом исполнения своих решений. Вместе с тем он продолжал оставаться ответственным за реализацию выданного им исполнительного листа. Полномочия суда, касающиеся принудительного исполнения, могут быть разделены на три группы. Первую составили полномочия по организационному руководству исполнительным производством: 1) распределение приставов по подведомственной территории; 2) назначение приставов для производства исполнительных действий; 3) ревизия делопроизводства приставов; 4) распределение таксового вознаграждения между приставами.

Закон предусматривал возможность снятия с судов организационных полномочий посредством создания профессиональных объединений судебных приставов: советов и товариществ. Однако корпоративная организация судебных приставов в России не получила развития. За весь период действия судебных уставов был создан всего один совет судебных приставов при Петербургском съезде мировых судей (1872 г.). В научной литературе высказано мнение, согласно которому причины отказа приставов от создания профессиональных объединений состояли в том, что они не давали практических льгот и преимуществ их членам (Т.Е. Новицкая). В диссертации отстаивается иная позиция. Автор выделяет объективные и субъективные причины. К первым отнесены обширность территории округа. Ко вторым - опасения судебных приставов, что совет превратится в бесконтрольный орган, а также нежелание нести ответственность за недобросовестных коллег.

Во вторую группу входили полномочия, обеспечивавшие возникновение, развитие и прекращение принудительного исполнения: выдача исполнительного листа; решение вопросов об отсрочке и рассрочке исполнения; об отложении, приостановлении или прекращении исполнительных действий; толкование судебного решения; назначение судебного пристава для производства торгов недвижимой собственностью; контроль за торгами; распределение между взыскателями средств в случае их недостаточности.

Третью группу образовывали контрольные полномочия: контроль за избранием судебным приставом способа принудительного исполнения; рассмотрение жалоб на действия судебных приставов.

Судебная реформа, изменив функции суда в исполнительном производстве, породила новые проблемы. Во-первых, встречалось дублирование полномочий суда и судебных приставов. Во-вторых, освобождение судов от обязанности осуществления текущего контроля за исполнением сопровождалось предоставлением судебным приставам необоснованно широкого круга полномочий, что на практике приводило к злоупотреблениям.

В третьем параграфе Содержание и проблемы реализации правового статуса участников судебного исполнения рассматривается сложная конструкция правового положения судебного пристава, которая сочетала в себе элементы статусов государственного служащего и независимого практикующего лица, исполнявшего в интересах взыскателя судебное решение. Такая природа отражала стремление законодателя создать автономную корпорацию судебных приставов (аналогичную советам присяжных поверенных), которое оказалось нереализованным на практике.

Устав гражданского судопроизводства ввел понятия взыскателя и должника, которыми могли быть физические, юридические лица, государство. Не претерпело кардинальных изменений правовое регулирование институтов соучастия и правопреемства. Усиление состязательности потребовало введение института адвокатуры, что скорректировало институт представительства в исполнительном производстве. Законодательство ориентировало взыскателя и должника на привлечение в качестве своих представителей присяжных поверенных, но эта норма не носила императивного характера.

Сравнение дореформенного и пореформенного законодательства, регулировавшего правовой статус взыскателя и должника, позволило выделить новшества, внесенных реформой 1864 г. Во-первых, отказ от сословной заданности правосубъектности, хотя преференции для крестьян сохранились. Во-вторых, четкое определение прав и обязанностей взыскателя и должника. В-третьих, расширение комплекса прав в связи с введением принципа диспозитивности. Теперь стороны могли проявлять инициативу и тем самым влиять на динамику процесса исполнения судебного решения.

Эти изменения в большей степени коснулись взыскателя как правомочного субъекта. Только по его инициативе могло начинаться исполнительное производство, он рекомендовал способы исполнения, мог побуждать судебного пристава к активности и т.п. Прослеживается стремление законодателя повысить эффективность принудительного исполнения посредством предоставления, прежде всего, взыскателю широкого арсенала средств для влияния на процесс исполнения. Это позволило устранить некоторые перекосы, свойственные дореформенному производству по исполнению, вызванные чрезмерным участием в этом процессе государства. В диссертации подробно проанализированы общие и специальные права и обязанности взыскателя и должника.

В четвертом параграфе Модернизация способов принудительного исполнения судебных решений освещается процесс реформирования мер принудительного исполнения, который затянулся на период с 1864 по 1879 г. Это объясняется непоследовательностью создателей судебных уставов.

В первоначальной редакции Устава гражданского судопроизводства фигурировали передача имущества, обращение взыскания на движимое и недвижимое имущество, разрешение взыскателю произвести работу за счет должника. Сравнение с дореформенным законодательством показывает, с одной стороны, стремление расширить число имущественных взысканий. С другой стороны, законодатель не признавал самостоятельным способом принудительного исполнения удержание из жалования должника, хотя оно отличалось объектом взыскания. Не удалось избежать паллиативных решений, каковыми можно считать сохранение института личного задержания. При этом оно объявлялось мерой принуждения к уплате долга, хотя, по сути, являлось способом принудительного исполнения. Было актуализировано правовое регулирование отдельных видов взыскания. В тех случаях, когда правовая база не требовала кардинального изменения, нормы после технико-юридической обработки были включены в Устав гражданского судопроизводства. Это дает основание говорить об определенной преемственности правового регулирования.

Одним из распространенных способов исполнения решений суда по делам частного права оставалось обращение взыскания на движимое имущество. Оно состояло из выявления имущества, его описи, оценки, хранения и реализации. Новизной можно признать отнесение розыска имущества к обязанностям взыскателя, а также заметное сокращение сроков явки должника для производства описи (семь дней) и организации торгов (от семи дней до шести месяцев). Прогрессивным моментом стало принятие норм, которые регулировали обращение взыскания на ценные бумаги и капиталы, а также движимое имущество, находившиеся у третьих лиц. Минимальные изменения претерпел институт обращения взыскания на жалование и иные периодические выплаты должнику. Теперь взыскатель самостоятельно устанавливал учреждение, которое платило должнику средства, составлял расчет вычета и передавал его вместе с исполнительным листом либо судебному приставу, либо непосредственно руководителю должника. С 1893 г. взыскание могло обращаться на выплаты служащим по частному найму.

Процедура обращения взыскания на недвижимое имущество по-прежнему отличалась сложностью. Несмотря на то, что авторы судебных уставов упростили процедуры описи, оценки и продажи, при реализации данной меры принудительного исполнения от момента вынесения решения до окончания исполнительного производства проходило свыше двух лет, при этом необходимо было соблюдать от 20 до 24 различных сроков для совершения исполнительных действий. Слабым звеном оставались торги, поскольку их постоянно срывали подставные лица, завышавшие цену имущества. Только в 1913 г. был принят закон, который был направлен против этих злоупотреблений.

Кардинально изменился подход к регулированию обращения взыскания на доходы с недвижимого имущества. Новеллой было то, что эта мера допускалась только по соглашению взыскателя и должника.

Передача взыскателю имущества предполагала изъятие его у должника или третьих лиц и ввод во владение нового собственника. Устанавливался новый самостоятельный способ принудительного исполнения - производство взыскателем работ за счет должника.

Законодатель существенным образом модернизировал правовое регулирование личного задержания, уделив основное внимание обеспечению прав должника: аресту подвергались только те лица, которые имели неоплаченный долг не менее 100 руб.; был расширен круг лиц, не подлежавших аресту ни при каких условиях; появилась дифференциация срока задержания в зависимости от суммы долга; вводились ограничения по времени и месту ареста. К личному задержанию взыскатель мог прибегать только в крайнем случае, и после этого он лишался возможности обратиться к другим мерам принудительного исполнения. Точно определялись правовые последствия отбытия ареста, а также освобождение должника по воле взыскателя: это означало прощение долга. В 1879 г. личное задержание как способ принудительного исполнения судебных решений в сфере частного права было ликвидировано. Причинами явились слабое использование этой меры на практике, а также заимствование опыта западноевропейских стран, которые отказались от нее. Личное задержание было заменено средствами принуждения должника к исполнению судебного решения: 1) запретом выезжать из места жительства или временного нахождения; 2) вызовом в суд для заявления о наличии средств на уплату долга.

В новом формате институт способов исполнения судебного решения в большей степени соответствовал экономической ситуации и служил средством удовлетворения социальных интересов.

В пятом параграфе Проблемы эффективности смешанной модели судебного исполнения на основе анализа эмпирического материала сделан вывод о переходе к смешанной модели судебного исполнения. Это стало следствием внедрения в судопроизводство принципов равноправия, состязательности, диспозитивности, что повлекло за собой ослабление публично-правовых и усиление частноправовых начал.

Изучение статистических данных позволяет говорить об эффективности смешанной модели. В течение первого года после вынесения судебных решений исполнялось около 70 % от их числа. На основе изучения различных данных сделан вывод об ускорении процесса исполнения судебного решения: в среднем он составлял два года, в то время как в дореформенной России он достигал пяти лет.

Полностью оправдало себя учреждение института судебных приставов, а также предоставление взыскателю возможности для активизации своей роли. Однако следствием этого стало удорожание судебного исполнения. Поэтому законодатель оставил за полицией и должностными лицами крестьянского самоуправления исполнение судебных решений мировых судей, касавшихся преимущественно крестьян.

Констатируя положительные изменения в институте исполнения судебных решений, автор указывает, что потенциал смешанной модели не был реализован в полной мере. Некоторые заимствованные формальные институты были отторгнуты российскими условиями. Причины следует искать не только в самой организации механизма принудительного исполнения судебных решений. Обнаружилась разница между представлениями российского общества, в которых праву отводилась второстепенная роль, и целями судебной реформы, направленной на установление приоритета правовых норм. Поэтому первые трудности, которые сопровождали функционирование новой судебной системы, заставили вернуться к некоторым дореформенным практикам, хотя и не в чистом виде.

В заключении излагаются выводы, к которым пришел диссертант в ходе проведенного исследования.

В приложение вынесены текстовые и статистические таблицы, поясняющие и конкретизирующие отдельные положения диссертации.

Основные научные положения диссертации изложены в 74 публикациях общим объемом более 130 п.л.

Статьи, опубликованные в ведущих научных изданиях,

рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных научных результатов диссертации на соискание ученой степени доктора наук

1. Захаров В.В. Назначение судебных приставов в России по судебным уставам 1864 г. // История государства и права. 2000. № 1. С. 4Ц7. (0,5 п.л.).
2. Захаров В.В. Назначение судебных приставов по судебным уставам 1864 г. // Российский судья. 2000. № 2. С. 35Ц39. (0,5 п.л.).
3. Захаров В.В. Ответственность судебных приставов по российскому законодательству второй половины XIX - начала XX веков // Российский судья. 2001. № 1. С. 43Ц48. (0,8 п.л.).
4. Захаров В.В. Система вознаграждения судебных приставов в России в 1864Ц1917 гг. // Арбитражный и гражданский процесс. 2003. № 7. С. 44Ц48. (0,5 п.л.).
5. Захаров В.В. Судебные приставы мировых судов // Право и политика. 2008. № 4. С. 979Ц983. (0,4 п.л.).
6. Захаров В.В. Основные способы исполнения судебных решений по российскому законодательству первой половины XIX столетия // Право и политика. 2008. № 6. С. 1500Ц1509. (0,6 п.л.).
7. Захаров В.В. Словесные суды в системе отечественной гражданской юрисдикции первой половине XIX в. // История государства и права. 2008. № 15. С. 22Ц23. (0,4 п.л.).
8. Захаров В.В. Специальные гражданские суды в России в первой половине XIX столетия // Российский судья. 2008. № 8. С. 36Ц38. (0,4 п.л.).
9. Захаров В.В. Личное задержание как мера принудительного исполнения по российскому законодательству XIX столетия // Право и государство: теория и практика. 2008. № 8. С. 114Ц117. (0,42 п.л.).
10.  Захаров В.В. Правовое регулирование формирования отечественного судейского корпуса в первой половине XIX столетия (на примере органов гражданской юрисдикции) // Право и политика. 2008. № 9. С. 2248Ц2257. (1,3 п.л.).
11.  Захаров В.В. Кризис суда по форме в первой половине XIX столетия // Право и государство: теория и практика. 2008. № 9. С. 125Ц128. (0,4 п.л.).
12.  Захаров В.В. Суд и исполнение судебных решений в дореволюционной России (1864Ц1917 гг.) // Известия Российского госпед. ун-та им. А.И. Герцена. 2008. № 11 (66). С. 186Ц192. (0,5 п.л.).
13.  Захаров В.В. Инстанционная система общих гражданских судов в России первой половины XIX столетия // Право и политика. 2008. № 10. С. 2513Ц2523. (1,4 п.л.).
14.  Захаров В.В. Правовое регулирование обращения взыскания на периодические выплаты, получаемые должником в России в XVII - начале XX веке // История государства и права. 2008. № 21. С. 56Ц60. (0,4 п.л.).
15.  Захаров В.В. Реформирование способов исполнения судебных решений в России во второй половине XIX столетия // Вестник Челябинского гос. ун-та. Направление Право. 2008. № 31 (132). С. 91Ц99. (0,62 п.л.).

Монографии, главы в монографиях

1.  Захаров В.В. Юридические клиники в России // Профессиональные навыки юриста: Опыт практического обучения. М.: Дело, 2001. С. 37Ц52. (0,8 п.л.).
2.  Захаров В.В. Как готовить юриста: изучая русские рецепты. Очерки истории юридического образования России второй половины XIX - начала XX века. Курск: КГУ, 2006. 297 с. (14,4 п.л.).
3.  Захаров В.В. Будет исполнено! Организационно-правовые основы становления и функционирования института судебных приставов в дореволюционной России (1864Ц1917 гг.). Курск: КГУ, 2007. 323 с. (20 п.л.).
4.  Захаров В.В. Суд и институт исполнения судебных решений по гражданским делам в Российской империи первой половины XIX столетия: законодательные основы и проблемы их практической реализации (историко-правовое исследование). Курск: КГУ, 2008. 344 с. (22 п.л.).
5.  Захаров В.В. Юридическое образование в России во второй половине XIX - начале XX века // Изучать юриспруденцию яко прав искусство: Очерки истории юридического образования в России (конец XVIIЦXX в.) / под ред. В.В. Захарова, Н.Н. Зипунниковой. Курск: КГУ, 2008. С. 67Ц96. (1,5 п.л.).

Учебники, учебные пособия

1.  Захаров В.В. История России: учеб. пособие для поступающих в вуз. Курск: КГПУ, 1996. 68 с. (2,0 п.л.).
2.  Захаров В.В. Россия в XIX веке // История: учеб. пособие. (Часть 2) / под ред. П.И. Острикова. Курск: КСХА, 1998. С. 3Ц22. (1,0 п.л.).
3.  Захаров В.В. Национальные особенности практической подготовки юристов: опыт русской высшей юридической школы // Организация и управление в юридической клинике: Опыт практической деятельности в современной России: учеб. пособие / отв. ред. Л.А. Воскобитова, Л.П. Михайлова, Е.С. Шугрина. М.: Дело, 2003. С. 16Ц34. (1,0 п.л.).
4.  Захаров В.В. Обществознание: пособие для абитуриентов. Часть 4. Право. Курск: МЭБИК, 2001. 88 с. (3,0 п.л.).
5.  Захаров В.В. История России: учеб. пособие. Курск: РОСИ, 2002. 136 с. (9,0 п.л.).
6.  Захаров В.В. Обществознание: пособие для абитуриентов. Часть 3. Право. Курск: МЭБИК, 2002. 88 с. (3,0 п.л.).
7.  Захаров В.В. Люди дела. Из истории курского купечества (учеб. пособие). Курск: Партнер, 2004. 32 с. (1,6 п.л.).
8.  Захаров В.В. Кто мы? Россия в мировом развитии // Новейшая политическая история России / под ред. В.Д. Нечаева. М.: НИ ВШУ, 2007. С. 13Ц20. (2,0 п.л.).
9.  Захаров В.В. Россия и современный мир / В.В. Захаров, В.Д. Нечаев, А.А. Сидоров. М.: НИ ВШУ, 2007. 74 с. (7 п.л./2,0 п.л.).
10.  Захаров В.В. Рабочая тетрадь по курсу Новейшая политическая история России. М.: НИ ВШУ, 2007. 183 с. (5,0 п.л.).
11.  Захаров В.В. Правовые и политические предпосылки гражданского общества в современной России: конспект лекций / В.В. Захаров, Р.В. Евстифеев, В.Д. Нечаев, А.А. Сидоров, В.Л. Шаповалов, А.Б. Шатилов. М.: НИ ВШУ, 2007. 54 с. (4,0 п.л./0,5 п.л.).

Иные публикации

•  Захаров В.В. Курская адвокатура на рубеже XIXЦXX вв. // Архивная находка. Вып. 2. Курск: ЦНТИ, 1993. С. 10Ц12. (0,2 п.л.)
•  Захаров В.В. Торговые дома в Курской губернии в конце XIX - начале XX вв. // Торговля Курского края с древнейших времен до начала XX века. Курск: ГАКО, 1996. С. 122Ц128. (0,4 п.л.).
•  Захаров В.В. Курская присяжная адвокатура в конце XIX - начале XX вв. // Права человека в условиях становления гражданского общества. Курск: РОСИ, 1997. С. 165Ц168. (0,1 п.л.).
•  Захаров В.В. Адвокатура // Курск. Краеведческий словарьЦсправочник. Курск: ГАКО, 1997. С. 9Ц10. (0,2 п.л.).
•  Захаров В.В. Купеческая преступность в Курской губернии на рубеже XIXЦXX вв. // Проблемы истории государства и права. Вып. 2. Россия: межвуз. сб. науч. работ. Курск: РОСИ, 1998. С. 79Ц92. (0,4 п.л.).
•  Захаров В.В. Курское юридическое общество в конце XIX  - начале XX веков // Актуальные проблемы юридической науки: межвуз. сб. науч. ст. Курск: РОСИ, 1998. С. 70Ц80. (0,6 п.л.).
•  Захаров В.В. Институт приставов в дореформенной России // Ученые записки РОСИ. Вып. 4. Курск: РОСИ, 1999. С. 73Ц108. (3,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Разработка законодательства о судебных приставах в период подготовки судебной реформы 1864 г. // Ученые записки РОСИ. Вып. 5. Курск: РОСИ, 2000. С. 82Ц94. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Правовое регулирование деятельности по обеспечению отправления правосудия в России во второй половине XIX - начале XX вв. // Ученые записки РОСИ. Вып. 6. Курск: РОСИ, 2000. С. 106Ц119. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Региональное законодательство в России: проблемы становления и развития // Инновации в системе государственного и муниципального управления. Курск: КГПУ, 2001. С. 36Ц63. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Служба судебных приставов в дореволюционной России // Ученые записки РОСИ. Вып. 8. Курск: РОСИ, 2001. С. 139Ц157. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Становление регионального законодательства в России // Ученые записки РОСИ. Вып. 9. Курск: РОСИ, 2002. С. 16Ц37. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Обращение взыскания на движимое имущество по русскому праву второй половины XIX  - начала XX веков // Ученые записки РОСИ. Вып. 10. Курск: РОСИ, 2002. С. 241Ц266. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Ценности русского провинциального купечества XIX века (на примере купеческой семьи Гладковых) // Ученые записки РОСИ. Вып. 10. Курск: РОСИ, 2002 (в соавторстве с Л.А. Сапожковой). С. 5Ц34. (0,9 п.л./0,7 п.л.).
•  Захаров В.В. Адвокатура в царское время // Служение закону и праву: Из истории юстиции России и Курской области / под ред. Т.А. Грива. Курск: Катран, 2002. С. 38Ц40. (0,2 п.л.).
•  Захаров В.В. Курская губернская адвокатура // Служение закону и праву: Из истории юстиции России и Курской области / под ред. Т.А. Грива. Курск: Катран, 2002. С. 41Ц44. (0,2 п.л.).
•  Захаров В.В. Частная адвокатура в Курской губернии // Служение закону и праву: Из истории юстиции России и Курской области / под ред. Т.А. Грива. Курск: Катран, 2002. С. 45Ц46. (0,2 п.л.).
•  Захаров В.В. Модернизация юридического образования в российских университетах в середине XIX столетия // Юридическое образование и наука. 2003. № 4. С. 41Ц48. (1,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Г.Ф. Шершеневич и его концепция высшего юридического образования // Юридическая биографистика: история, состояние и перспективы. Симферополь: ВИКЦ, 2003. С. 68Ц75. (0,4 п.л.).
•  Захаров В.В. Судебные приставы Курской губернии // События и люди в документах курских архивов. Курск: ГАКО, 2004. С. 15Ц26. (0,8 п.л.).
•  Захаров В.В. Юридическое образование в России в конце XIX века: новые вызовы, новые стратегии // Ученые записки РОСИ. Вып. 12. Курск: РОСИ, 2004. С. 123Ц136. (0,8 п.л.).
•  Захаров В.В. Самоуправление судебных приставов в дореволюционной России // Научные труды. Российская академия юридических наук. Вып. 4. Т. 1. М.: Юрист, 2004. С. 68Ц71. (0,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Эволюция модели университетского юридического образования в России в XVIII - начале XX века // Актуальные проблемы научного творчества ученых кафедры истории России. Вып. 1. Курск: КГУ, 2004. С. 69Ц83. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Судебные приставы юга России (на материалах Курской губернии // Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура: материалы междунар. науч.-практ. конф. Белгород: БГУ, 2004. С. 93Ц99. (0,6 п.л.).
•  Захаров В.В. Модернизация способов исполнения судебных решений в России во второй половине XIX века // Актуальные проблемы научного творчества ученых кафедры истории России. Вып. 2. Курск: КГУ, 2005. С. 45Ц57. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Функции суда в исполнительном производстве по Судебным уставам 1864 года // История, теория, практика российского права: сб. науч. работ. Вып. 1. Курск: КГУ, 2005. С. 34Ц48. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Российская модель высшего юридического образования: в поисках утраченного // Современные формы и методы обучению праву юристов, государственных и муниципальных служащих / отв. ред. С.В. Кодан. Екатеринбург, 2005. С. 38Ц42. (0,4 п. л. ).
•  Захаров В.В. Факторы становления и развития юридического образования в России в XVIII - XIX вв. // Юридическое образование в России: в поисках новой модели. Саратов-Екатеринбург: ЦСПР, 2005. С. 123Ц130. (0,5 п.л.).
•  Захаров В.В. Частноправовые начала в организации исполнительного производства в России второй половины XIX - начала XX вв. // Научные труды. Российская академия юридических наук. Вып. 5. Т. 1. М.: Юрист, 2005. С. 68Ц71. (0,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Эволюция исполнительного производства в контексте государственно-правового развития России в IX - начале XX века // Актуальные проблемы научного творчества ученых кафедры истории России. Вып. 3. Курск: КГУ, 2006. С. 17Ц34. (0,5 п.л.).
•  Захаров В.В. Факторы становления и развития юридического образования в России: уроки истории // Тенденции развития юридического образования в России / под ред. А.К. Голиченкова. М.: Юристъ, 2006. С. 290Ц299. (0,6 п.л.).
•  Захаров В.В. Взаимодействие судебных приставов с судебными и административными органами власти в Российской империи во второй половине XIX - начале XX вв. // История, теория, практика российского права: сб. науч. работ. Вып. 2. Курск: КГУ, 2006. С.5Ц16. (1,0 п.л.).
•  Захаров В.В. Эволюция формы судебной деятельности и модели исполнительного производства в контексте трансформации отечественной государственности // Правовые состояния и взаимодействия: историко-теоретический, отраслевой и межотраслевой анализ: материалы VII междунар. науч.-теор. конф. СПб.: СПУ МВД России, 2006. С. 347Ц353. (0,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Эволюция содержания русского юридического образования во второй половине XVIII - начале XX века // Ежегодник российского образовательного законодательства. Том 2 (2007). М.: ИНПИ, 2007. С. 314Ц347. (2,7 п.л.).
•  Захаров В.В. Становление и развитие юридического образования в университетах России в XVIII - первой половине XIX века // Административное и финансовое право. 2007 (2). Ежегодник Центра публично-правовых исследований. Т. 2 (2007). М.: ЦППИ, 2007. С. 479Ц506. (1,6 п.л.).
•  Захаров В.В. Правовой статус суда как участника исполнительного производства в России XIX - начала XX столетия // Правовой статус и правосубъектность лица: теория, история, компаративистика: материалы междунар. науч.-практ. конф. Санкт-Петербург, 14Ц15 декабря 2007 г. / под общ. ред. Р.А. Ромашова, Н.С. Нижник: В 2 ч. Ч. II. СПб.: СПУ МВД России, 2007. С. 272Ц278. (0,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Причины реформы организационно-правовых основ исполнения судебных решений в России в середине XIX столетия // История, теория, практика российского права: сб. науч. работ. Вып. 4. Курск: КГУ, 2007. С. 28Ц47. (1,5 п.л.).
•  Захаров В.В. Способы принудительного исполнения в русском праве XI - начала XX века: преемственность и инновации [Электронный ресурс] // Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. Курск: КГУ, 2007. № 2. Режим доступа к журн.:
•  Захаров В.В. Гражданские взыскания по российскому законодательству первой половины XIX столетия // История, теория, практика российского права: сб. науч. работ. Вып. 4. Курск: КГУ, 2008. С.5Ц28. (1,5 п.л.).
•  Захаров В.В. Следственно-состязательная гражданская процессуальная форма в дореформенной России (1832Ц1864 гг.) // Историко-правовые проблемы: новый ракурс: сб. науч. работ. Вып. 1. Курск: КГУ, 2008. С.56Ц90. (2,1 п.л.).
•  Захаров В.В. Судебные преобразования в России в первой половине XIX столетия (историко-правовой анализ) // История, теория, практика российского права: сб. науч. работ. Вып. 5. Курск: КГУ, 2008. С.5Ц26. (1,3 п.л.).
•  Захаров В.В. Система общих гражданских судов в России в первой половине XIX в.: кризис модели судоустройства // Мировой судья. 2008. № 6. С. 5Ц7. (0,4 п.л.).
•  Захаров В.В. Практика отечественного исполнительного производства в первой половине XIX столетия // Практика исполнительного производства. 2008. № 6. С. 34Ц38. (0,55 п. л.).

См.: Распоряжение Президента РФ от 20 мая 2008 г. № 279Црп Об образовании рабочей группы по вопросам совершенствования законодательства Российской Федерации о судебной системе.

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам