Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Герменевтика литургической поэзии: историко-лингвистическое исследование

Автореферат докторской диссертации по филологии

Чевела Ольга Всеволодовна

ГЕРМЕНЕВТИКА ЛИТУРГИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ: ИСТОРИКО-ЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

10. 02. 01 - русский язык

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Казань-2010

Работа выполнена на кафедре русского языка Казанского высшего военного командного училища (военного института) (филиала) федерального государственнного военного образовательного учреждения высшего профессионального образонвания Военный учебно-научный центр Сухопутных войск Общевойсковая акандемия Вооруженных Сил Российской Федерации

Научный консультант:

доктор филологических наук профессор Николаев Геннадий Алексеевич

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук профессор Баранов Виктор Аркадьевич

доктор филологических наук профессор Верещагин Евгений Михайлович

доктор филологических наук профессор Супрун Василий Иванович

Ведущая организация:

Российский университет дружбы народов

Защит состоится л7аа октябряаа 2010 г.аа ваа 10аа час н заседании диссертационного советаа Д 212.081.05 при федеральном государственном авнтономном образовательном учреждении высшего профессионального образонвания Казанский (Приволжский) федеральный университет по адресу: 420008, г. Казань, ул. Кремлевская 18, корп. 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Казанского (Принволжского) федерального университета

Автореферат разослан л_

2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Т.Ю. Виноградова

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Парадоксальность современной языковой синтуации обозначена Полем Рикером: "тот же самый век, который опустошает язык, становящийся все более точным, однозначным и техническим, вырабатывает и средства возрождения его полноты в лице экзегетики, феноменологии, психоананлиза, философии языка"[Расоеиг 1972: 288]. Вопросы, связанные с изучением санкральных текстов, разрабатываются в рамках ряда направлений отечественного и зарубежного языкознания. В эпоху возрождения религиозных ценностей в духовнной жизни общества особую актуальность приобретают исследования, посвященнные различным аспектам взаимодействия языка и религии и рассматривающие функционирование религиозных текстов в контексте национальной (в том числе православной) культуры. Так, в настоящее время зарубежными лингвистами пронблемы изучения религиозного языка выделены в особый раздел языкознания -теолингвистику. Одной из актуальных проблем, связанной с изучением переводов сакральных текстов, является проблема интерпретации и понимания, входящая в сферу герменевтики.

В основе всякой интерпретации лежит противоречие, так как "истолкование начинается как раз с того момента, где кончается понимание" (Г.Г. Шпет). Эта проблема остро встает в постсоветской России для многих тысяч современных венрующих. Особым содержанием она наполняется и в контексте возрождения систенмы православного образования. На Западе и в протестантских кругах активно разнвивается теологическая герменевтика, в результате происходит дальнейшее "дробнление" родового понятия - положительная герменевтика, протестантская герменневтика, герменевтика буддизма, каббалистика и т.д. Следовательно, можно говонрить и о православной герменевтике как разновидности герменевтики теологиченской. Что касается герменевтического направления в России, то оно развивается "в основном в среде собственно академического и образовательного пространства" (А.А.Грякалов). В настоящее время можно констатировать формирование "герменневтической парадигмы" не только на Западе, но и в России (И.В. Богин, А.В. Минхайлов, А.В.Арапов, Н.О. Гучинская, И.В. Арнольд). К идеям герменевтики восхондит концепция диалогизма (М.М. Бахтин), теория интертекстуальности (Ю. Кри-стева, Ж. Дерррида), понятие прецедентного текста (Ю.Н. Караулов). В то же вренмя все больше ученых осознают необходимость обращения к идеям классической герменевтики.

Герменевтический поворот в области филологии обусловил и переориентанцию в научных исследованиях: со сбора и описания эмпирического материала - к анализу текста и Слова в тексте. В свое время это гениально предвосхитил А.Ф. Лосев, выдвигая в качестве девиза современной филологии бессмертную "формулу вероисповедания" Фридриха Ницше - "Философией стало то, что прежде было филологией". И вполне созвучны слова В.В. Василика: "В час, когда рушатся минры, явно недостаточно говорить только об истории и филологии, следует обрантиться к сущностным смыслам христианской гимнографии" [Василик 2006: 18].

Избранный нами герменевтический подход обусловлен не только спецификой объекта, но и логикой историко-лингвистического исследования. Как справедливо отмечает В.А. Баранов, "Древнеславянский текст, текст Священного Писания, линтургические тексты представляют собой объект лингвистического исследования особого рода. Какая бы проблема не стояла перед историком языка, в центре внинмания неизбежно оказывается понимание текста [Баранов 2002: 18].

Актуальность исследования обусловлена и той значительной ролью, которую играли литургические источники в становлении славянского литературного языка и культуры. Гимнография играла важную роль в общественной и культурной жизнни Древней Руси: ее знали наизусть общественные деятели, под ее воздействием создавали произведения выдающиеся ораторы и церковные писатели. Являясь проводником византийского влияния, гимнография сыграла значительную роль в формировании мифологически-символического пласта, на котором основывалась русская культура, национальная литература и религиозная философия. Известно высказывание Н.А. Бердяева: "Богатая культура, культура красивая и творческая связана кровно с христианской мистикой и символикой, с культом, с тем духом, который создал икону, зажег перед ней лампаду и воскурил ладан".

Объектом исследования является язык славянской переводной литургической поэзии в единстве смыслового содержания и конкретных языковых форм его вынражения. В сферу данного исследования попадает также содержательная сторона византийской гимнографии и ее религиозно-богословские основания.

Непосредственным предметом изучения являются особенности словообразонвательной, лексико-семантической, морфолого-синтаксической и образно-поэтической системы исследуемых памятников письменности, а также приемы текстопостроения и специфика переводческой техники на различных этапах.

Материалом исследования послужил текст гимнов в составе Цветной Трионди по разновременным славянским переводам. Триодь Цветная представляет собой вторую часть единой богослужебной книги, содержащей части богослужения для подвижных дней годичного круга. Являясь одной из книг, без которых не могло обходиться богослужение, Триодь включена в корпус первых славянских перевондов: часть материала Триоди была переведена Кириллом и Мефодием, а затем донполнена их последователями.

В качестве дополнительного привлекался и материал других литургических книг - Минеи, Октоиха, а также типологические параллели из древнеармянского гимнографического сборника - Шаракана.

Источники исследования. Уже в герменевтике Блаженного Августина сондержится весьма важная мысль о переводе как о разном осмыслении оригинала: "хотя, не прибегнув к подлиннику, нельзя знать, кто из переводчиков точнее перенвел место сие, несмотря на то, умному читателю тот и другой перевод раскрывают очень многое" [Августин 2006: 85].

В качестве основных источников привлекаются славянские списки, отранжающие основные вехи бытования Триоди на Руси: первоначальный перевод, представленный единственным русским списком (Триодь Моисея Киянина), ис-

правление в эпоху Ярослава Мудрого (Триоди Гимовской редакции по рукописям XII-XIV вв.), новый перевод, сделанный при патриархе Евфимии (рукописи XV в. и позднейшие печатные издания), воспринятый реформой патриарха Никона (Нинконовская Триодь) и положенный в основу современных печатных изданий. Особнняком стоит новый перевод Триоди под редакцией Сергия Страгородского, воншедший в печатные издания 1910-1915 г.

Мы придерживаемся классификации М.А. Моминой [1982; 1992].

Триодь Моисея Киянина (МК), названная так на основании приписки, понмещенной писцом в конце рукописи. Неделеная, включает Постную и Цветную Триодь, написана уставом. Порядок расположения песнопений архаичный, отсутнствуют вторые каноны на ряд праздников - Преполовение, Вознесение, Пятиденсятницу.
Рукописи гимовской редакции (Гим). Тип Триоди, употреблявшийся на древней Руси и представленный исключительно русскими списками, был образонван в результате правки XI века, предположительно при Ярославе Мудром, в ходе которой происходило исправление уже существующего древнеболгарского перенвода. Список Триодей, содержащих текст этой редакции, приводится М.А. Моминной [1992]. В качестве основных списков нами избран старший список Триоди из библиотеки синодальной типографии (№ 138) и рукопись Вологодского собрания, содержащая только каноны и трипеснцы. К этой же редакции нами отнесена Тринодь и Минея Праздничная (№ 139). Рукопись Типографского собрания № 138 (Тип.) примечательна тем, что содержит вторые песни канонов на ряд великих праздников. Греческий текст вышеперечисленных песен обнаружен протоиереем В.В. Рыбаковым. Среди славянских рукописей, в которых присутствует вторая песнь, данный памятник не приводится.
Памятники Афонской редакции (Аф). Из славянских Триодей сюда отнонсятся те, которые появились в результате исправления на Афоне в XIV веке. В канчестве основного списка в диссертационном исследовании используется рукопись XV в. Триодь Цветная из фондов библиотеки КГУ (№ 4633), далее - Казанская Триодь (КГ). В состав Триоди включены паримии, апостольские и евангельские чтения, а также синаксарий, переведенный впервые на Афоне в середине XIV в. Порядок службы отражает Иерусалимский устав, в состав памятника входит служнба великих и малых вечерен. Триодь деленая, начинается с Лазаревой субботы, пондобное деление имели еще два типа Триоди, употреблявшиеся у восточных славян: Гимовский и Киевский.

Впоследствии именно этот перевод был канонизирован патриархом Евфими-ем и вошел в печатные издания. Как отмечает И. Карабинов, впоследствии уже рензультаты евфимиевской правки будут учтены на следующем этапе исправления перевода Триоди в XVII веке в Киеве и Москве [Карабинов 1910:216]. Текст руконписи грецизирован по сравнению с рассмотренными нами Триодями XV - XVII веков, также принадлежащими к Афонскому типу, который неоднократно правилнся на протяжении XV - XVII веков. Так, ближе к древнему переводу Триодь 1648 г (НБЛ, ОРРК) и Триодь 1635 г. (НБЛ, ОРРК), а также рукописная Триодь XVI в. из Центрального Архива (АН, № 1848). По причинам технического порядка графика

рукописей упрощается (в силу специфики исследования рассмотрение особеннонстей графики и орфографии не входит в наши задачи), не передаются надстрочные знаки. Греческий текст, которым пользовались афонские справщики, положен и в основу современных печатных изданий.

Наконец, прослеживается дальнейшая судьба славянского перевода в Никонновской редакции (Триодь Цветная 1670 г), а также в период литургической ренформы (Триодь Цветная под редакцией Сергия Страгородского).

Помимо указанных памятников, в качестве дополнительных источников для

исследования привлекается материал других гимнографических сборников. Текст славянской Минеи приводится по изданиям исследователей (И.В. Ягич; Е.М. Венрещагин, В. Б. Крысько), а также по современным печатным изданиям. Параллели из древнеармянского сборника - Шаракана, приводятся по амстердамскому изданнию 1702 г., русский перевод - по изданию Н. Эмина.

Поскольку оригиналы доафонских рукописей иногда имели существенные отнличия, наряду с печатными изданиями Триоди и Пентикостария мы обращались и к существующим версиям греческого текста - это издание древнего Иерусалимнского Последования Страстной и Пасхальной седмиц, издание Богослужебных каннонов Е.Ловягина, издание служебных миней. Кроме того, мы использовали друнгие богослужебные сборники, патрологию J.P. Migne, а также электронные версии этих памятников.

История вопроса.

Проблемы интерпретации выдвигаются на первый план в связи с историей переводов Священного Писания. Вопросы сравнительного изучения переводов в связи с проблемами интерпретации затрагиваются уже в "Христианской науке" Августина. "Взрыв" герменевтической проблематики приходится на переломные моменты книжных реформ. Цели ее всегда прагматичны: критика старого перевода и концепция его переработки. Герменевтический подход к литургическому тексту просматривается у защитника реформы патриарха Евфимия - Константина Косте-нечского. Анализируя многочисленные ошибки в переводе литургических книг, Константин Грамматик в своей аргументации опирается как на грамматику поднлинника, так и на "параллельные места" Священного Писания, используя разверннутый богословский комментарий. В связи с проблемами перевода к интерпретанции гимнографии обращается и Максим Грек. Вопросы интерпретации являются одним из центральных пунктов и в обширной полемике по поводу новой редакции литургических книг в начале XX вв.

В настоящее время с позиций герменевтики исследованы древние славянские переводы Ветхого Завета (А.М.Камчатнов). Что же касается интерпретации литурнгических текстов, то она не получила широкого освещения. В связи с активным развитием литургического богословия появляются работы, содержащие интерпрентацию отдельных песнопений (В.А. Алымов, М.С.Красовицкая). В частности, гернменевтический подход или искусство толкования в качестве основы исторической литургики провозглашает В.А. Алымов. Как правило, здесь отсутствует собствен-

но филологический анализ, за основу берется современный перевод, а греческие параллели, если и приводятся, то в виде отдельных лексем.

В академической среде герменевтическое направление в изучении гимногра-фии представлено исследованиями М.Ф. Мурьянова, С.С. Аверинцева и Е.М. Венрещагина. Труды С.С. Аверинцева по ранневизантийской поэтике продолжают традиции филологической герменевтики (А.Бек, Ф.Аст). Герменевтическая линия толкования византийской гимнографии, являющая собой синтез филологического и богословского подхода, содержится в диссертации G. Grosdidier de Matons [1971] и монографии В.В. Василика [2005]. Следует отметить, что как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике отсутствуют специальные исследования, посвянщенные интерпретации переводного текста гимнов Триоди.

Начиная с фундаментального исследования И. Карабинова [1910], текст Трионди изучался главным образом в текстологическом направлении, при этом в поле зрения ученых чаще попадает первая часть богослужебной книги (т.е. собственно Постная Триодь). С 70-х. годов XX в. ведется активная разработка этого направленния как отечественными, так и зарубежными языковедами (М.А. Момина, С. Сла-вева, Г. Попов).

Особенности нового перевода Постной и Цветной Триоди в период литургинческой реформы XX века анализировались А.Г. Кравецким и А.А. Плетневой. Нанучное издание Постной Триоди предпринято М.А. Моминой совместно с Н. Трун-те: ими опубликована первая часть древней Триоди Моисея Киянина с параллельнным греческим текстом [2004]. Отсутствие подобных изданий Цветной Триоди денлают ее текст недоступным широкому кругу специалистов.

Все вышеизложенное свидетельствует о новизне данного научного исследонвания и поставленных в нем задач. Впервые на первый план выдвигаются задачи интерпретации смыслового содержание гимнов Триоди в единстве его языкового и образного воплощения. Впервые разновременные славянские переводы Цветной Триоди рассмотрены в историко-культурном контексте и в кругу других гимно-графических сборников. Новизна данного исследования обусловлена и неизученнностью исследуемых памятников письменности в диахронии, в аспектах историнческого словообразования, лексикологии и исторического синтаксиса, а также приемов текстопостроения. Обращение к практически не исследованным древне-славянским памятникам, принадлежащим к различным временным пластам, ввондит рукописи Цветной Триоди в сферу научных изысканий лингвистов.

Научная новизна проявляется и в самом подходе к исследуемому материалу. Герменевтический подход к тексту гимнов осуществлен в диахронии, в комплексе общелингвистических и специальных теоретических методов, в постоянном соотнношении с греческим материалом.

Цель данного исследования заключается в комплексном изучении разновренменных переводов Цветной Триоди в русле герменевтической проблематики и теории текста, предполагающей рассмотрение текста Триоди в кругу других гимнографических источников, а также в контексте Священного Писания и гоминлетики.

В соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих

частных задач:

установление соотношения филологической и теологической герменевтики; рассмотрение основных принципов религиозно-догматической герменевтики;
выявление религиозно-богословских оснований исследуемых текстов и иннтерпретация смыслового содержания византийской гимнографии в контексте Свянщенного Писания, патристики и гомилетики и в кругу других литургических текнстов; анализ его отражения в разновременных славянских переводах;
определение основных тенденций варьирования словообразовательных единниц в греческом и славянском тексте Триоди и их роли в структурной организации текста;
анализ лексических средств воплощения текста с точки зрения отражения богословского содержания; установление основных тенденций динамики лексиченской системы в плане соотношения традиции и инновации;
изучение варьирования синтаксических конструкций с точки зрения их стинлистической функции и смысловой наполненности в византийской гимнографии, решение проблемы о соотношении "исконного" и "заимствованного" в разновренменных славянских переводах;
рассмотрение техники и искусства переводов X - XX вв.;
описание образно-поэтической системы гимнов в историко-культурном коннтексте и в отношении к первичным христианским символам и архетипам; опреденление степени адекватности образа и его трансформации в разновременных перенводах;
анализ риторических форм воплощения текста как универсального средства выражения сакрального догматического содержания; рассмотрение богословской идеи антиномичности на лингвистическом уровне;
изучение функционирования "текста в тексте" и выявление интертекстуальнных элементов, восходящих к другим конфессиональным жанрам;

- введение в научный оборот одного из важнейших переводных памятников.

Основными методами исследования в диссертационном сочинении являются

герменевтический, междисциплинарный, диахронический, сравнительно-исторический, лингвотекстологический методы, элементы статистического метода, а также структурного и мотивного анализа.

ингвотекстологический метод используется при анализе разночтений в разнновременных славянских переводах по рукописям XI- XV вв. и печатным изданиням XVII-XX вв.

Диахронический и сравнительно-исторический методы позволяют опреденлить новаторство и преемственность каждого из переводов, выявить основные тенденции варьирования, установить место рассматриваемых языковых явлений в контексте развития литературного языка восточных славян.

Сопоставительный метод привлекается при анализе греческих соответствий и их славянских эквивалентов в тексте Триоди.

Элементы статистического метода дают возможность выявить частотность употребления языковых единиц. Применение статистического метода осуществля-

ется при помощи программ "Цитата из Библии" и "Тезаурус", а также методом сплошной выборки.

Использование структурного и мотивного анализа позволяет выявить унинверсальные структурные компоненты (цитаты, реминисценции, аллюзии), восхондящие к более ранним источникам и выступающие в качестве строевых элементов текста. В качестве вспомогательных также использовались метод обратного перенвода на греческий язык и метод реконструкции.

Наряду с традиционными для исторического языкознания методами основнным методом исследования является герменевтический метод. В связи с неоднонзначностью трактовки этого понятия считаем необходимым внести уточнения:

Герменевтический метод есть метод диахронический, предполагающий изучение текста на протяжении его истории. Это тезис "универсальной" герменевнтики.
Герменевтический метод есть метод изучения памятников, написанных на древних языках. Это тезис филологической герменевтики (А. Эрнести, Ф. Аст).
Герменевтический метод сближается с экзегетикой, а "общая задача филонлогии и экзегетики - понять написанный на чужом языке и пришедший из проншлого текст" (Г.Г. Гадам ер). Филологический анализ гимнографии предполагает ее изучение в контексте патристики, литургики и литургического богословия.
Герменевтический метод предполагает изучение структуры текста и слова в тексте. Анализ слова и формулы-синтагмы в тексте основан на соотнесении паралнлельных мест и связан с принципом герменевтического круга.
Герменевтический подход предполагает изучение гимнографии в историко-культурном контексте, в ее отношении к древним песням восточной Церкви.
Герменевтический метод связан с риторикой и поэтикой и предполагает изучение риторических приемов сакрального текста.

Наконец, междисциплинарный метод заключается в использовании сведений смежных дисциплин - богословия, экзегетики и литургики.

Методологической основой исследования послужили основные принципы и теоретические положения Казанской лингвистической школы - диалектика язынковой устойчивости и динамики, нормы и системы; принцип дифференциации как универсального процесса исторического варьирования единиц различных уровней и связанное с ним понятие варианта и инварианта; положение об универсальности языковых явлений и процессов, проявляющихся в типологически родственных языках. Определяющим является и развитый И.А. Бодуэном де Куртенэ системнный подход, рассматривающий язык в триединстве семантики, прагматики и син-тактики.

Теоретическая значимость исследования состоит в теоретической разработнке содержательной и образной стороны гимнографии, ее источников и религиозно-богословских оснований. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о византийском влиянии на судьбы книжного литературного языка восточных сланвян; вносит вклад в разработку вопроса о становлении языковой нормы; содержит новые лингвистические данные, способствующие воссозданию динамических тен-

денций в славяно-русском книжном языке на различных этапах его функциониронвания.

Методологическая значимость исследования заключается в апробации комнплексного герменевтического подхода к изучению содержательной стороны разнонвременных переводов византийской гимнографии в историко-культурном контекнсте. Универсальность данного подхода допускает и его использование при изученнии сакральных текстов различной жанровой природы, а также применение в ментодологии богословских дисциплин - экзегетики и исторической литургики.

Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут послужить в качестве теоретической и практической основы для новых исследований. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы в общих курсах по истории русского литературного языка, в специальных курсах по исторической лексикологии, герменевтике и теории текста, а также в курсах по исторической литургике и греческому языку в высших духовнных заведениях. Результаты исследования могут послужить основой и для решенния задач, связанных с вопросами соотношения славянских переводов с греческинми оригиналами, в том числе и для критики греческого текста. Материалы руконписных источников могут быть в дальнейшем использованы для подготовки научнных изданий памятника.

Основные положения, выносимые на защиту:

Принципы религиозно-догматической герменевтики являются универсальнными, связаны с историческим языкознанием и общелингвистическими методами. Обращение к содержательной стороне гимнической поэзии предполагает и особый подход к ее изучению - подход герменевтический, включающий как общелингвиснтические, так и специальные методы.
Варьирование единиц различных языковых уровней воплощает основную проблему герменевтики - множественность выражения Единого в процессе его иснторического развертывания. Варьирование на инвариантной основе является спонсобом бытия сакрального Текста в пространстве и времени. Византийским влиянинем опосредован ряд активных процессов в славяно-русском книжном языке: станновление терминологической системы, сложение определенных словообразовантельных моделей и парадигматических отношений в лексической системе, форминрование механизма калькирования.
Во всех славянских переводах представлен весь набор вариантов, меняется лишь их соотношение в рамках "традиции" и "инновации", определяющее понятие нормы. Конечным итогом варьирования становится расхождение синтаксических моделей, изначально функционирующих в качестве вариантов.
огика переводов Триоди определяется диалектикой двух противоположнных тенденций: "герметической" и "интерпретирующей"; со спиралевидным ханрактером изменений, неуклонно приближающим славянский текст к языку-образцу, или цикличным, возвращающимся на новом "витке" к принципам первых переводов. Одна постоянно "развертывает" смысл греческого Логоса, вторая воснпроизводит формы его выражения по "образу и подобию" оригинала. Возврат к

традициям первых переводов просматривается и в печатных Триодях афонской редакции, и в изданиях периода литургической реформы.

итургический образ возникает в результате "столкновения" библейского символа, мифа и догмата. Диалектика развития образа сопровождается развертынванием мысли по спирали: от библейского перифраза - к святоотеческой формунлировке, от мифа - к догмату. Ход рассуждения по аналогии проявляется в механнизмах развернутой метафоры, аллегорезы и типологии, прослеживается взаимонсвязь между определенным жанром или литературной формой и набором риторинческих приемов. В песнопениях восточной церкви функционирует значительное число образов, тем и литературных мотивов, трактуемых сходным образом и воснходящих к Священному Писанию и ранним патриотическим текстам.
Характерные для литургической поэзии парадокс и антиномия часто обленкались в риторическую форму оксюморона, в основу которого положены интернтекстуальные элементы, восходящие к формульному ряду Священного Писания, Символа Веры и патристики. Выявленные типы антиномий и принципы преобранзования исходных формул имеют устойчивые структурно-типологические паралнлели в древнеармянской гимнографии.
Гимнография связана с патристикой и гомилетикой. Фрагменты из творенний Святых Отцов заимствовались не только в форме цитат и аллюзий, но и целынми сюжетными блоками. Влияние патристики проявлялось и в особенностях авнторской экзегезы. Типологические параллели из древнеармянской гимнографии позволяют восстановить общий патристический контекст, а в некоторых случаях и перевод с греческого, восходящий к глубокой древности.
Рассмотренные языковые процессы имеют аналоги в тексте-образце и свянзаны с универсальными языковыми законами, действующими в различных языках, а также с особенностями развития поэтического текста.

Основные результаты исследования представляют собой обобщение аналинза содержательной структуры гимнографических источников и риторических форм его воплощения; выявление религиозно-богословских оснований этих текстов в историко-культурном контексте; обобщение основных тенденций исторической динамики языковых единиц различных уровней в разновременных славянских пенреводах; наблюдений над переводческой техникой и искусством переводов XI-XX вв.

Конкретные результаты исследования получены в сфере исторического словообразования и лексикологии, исторического синтаксиса русского языка, теонрии перевода, исторической поэтики, герменевтики и теории текста, а также в сфере смежных дисциплин - исторической литургики и экзегетики.

Апробация работы. Работа обсуждалась и была рекомендована к защите на заседании кафедры русского языка Казанского высшего военного командного учинлища (военного института). Диссертационное исследование также прошло обсужндение на заседании кафедры истории русского языка и языкознания Казанского (Приволжского) федерального университета.

Основные положения и промежуточные результаты исследования были излонжены и обсуждались на следующих конференциях:

на международных научных конференциях: "I, II, III, IV международные Бо-дуэновские чтения" (Казань, 2001, 2003, 2006, 2009 гг.); "XXV-ые Кирилло-Мефодиевские чтения" (Самара, 6 июня 2002 г.), "IV Славистические чтения панмяти профессора П.А. Дмитриева и профессора Г.И. Сафронова" (Санкт-Петербург, 12-14 сентября 2002 года); "Актуальные проблемы вербальной коммунникации: Язык и общество" (Киев, 8-10 апреля 2003 г.); "Функционирование руснского и украинского языков в эпоху глобализации" (Ялта, 29 сентября - 4 октября 2003 г.); "Церковнославянский язык: история, исследование, преподавание" (Монсква, 28-30 сентября 2004 г.); "Межкультурные коммуникации" (Украина, Алушта - 2005,2007,2008,2009,2010 гг.); "Православие в поликонфессиональном общенстве" (Казань, 21 -23 июля 2005 г.); "Язык и мир" (Украина, Ялта - 2006,2008 гг.); "Международные рождественские образовательные чтения" (Москва, 2007,2008, 2009,2010 гг.); "Церковь и проблемы современной коммуникации" (Нижний Новнгород, 5-7 февраля 2007 г); "В .А. Богородицкий: научное наследие и современное языковедение" (Казань, 4-7 мая 2007 г.); "Русский язык в странах СНГ: современнный статус и перспективы развития" (Ереван, 30 ноября - 2 декабря 2007 г.); "Языковая семантика и образ мира" (Казань, 20-22 мая 2008 г.); "Перевод Библии как фактор сохранения и развития языков народов РФ и СНГ" (Москва, 24-26 сеннтября 2008 г.); "Русский язык и культура в зеркале перевода" (Салоники, 14-18 мая 2008 г.); "Дни Адама Мицкевича в Крыму" (Крым, Гурзуф 11-14 сентября 2008); "III Международные Севастопольские Кирилло-Мефодиевские чтения" (Крым, Севастополь 16-21 сентября 2009 г.); на международном научном конгрессе "Руснский язык: исторические судьбы и современность" (Москва, 2004,2007,2010 гг.); на региональных научных конференциях в Казанской духовной семинарии (Канзань, 2000,2003,2004,2005,2006,2007,2008,2009 гг.); на итоговых научных коннференциях в КГУ.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, сенми глав, заключения, списка использованных источников, научных работ, слованрей, приложения и принятых сокращений.

Содержание работы.

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются объект и предмет исследования, его цель и задачи, отмечается научная новизна, теоретическая, методологическая и практическая значимость, дается характеринстика материалов и методов исследования, рассматривается история разработки вопроса, излагаются положения, выносимые на защиту, обобщаются полученные результаты исследования.

В первой главе "Место герменевтики в кругу филологических дисциплин" рассматриваются пути соприкосновения филологической и теологической герменневтики, приводятся основные принципы религиозно-догматической герменевтинки, анализируется их трансформация в других текстоцентрических направлениях.

В первых богословских системах в основу интерпретации и лексического ананлиза положен тезис о тождестве языка и бытия, основанный на христианской идее инкарнации. Согласно Августину, диалектика слова связана с антиномией Единого

и многого, неизглаголанное Слово Божие выражается в человеческом слове, хотя и в искаженной форме. Затронутая Августином проблема получает продолжение у Николая Кузанского. Развивая тезис о тождестве противоречия Единого и многого, он вводит понятие о "свертывании" и "развертывании" Слова-Логоса. Традиция символико-аллегорического толкования сакральных текстов, названная У. Эко "парадигмой вуали", примиряет два противоположных подхода, сложившиеся в греческом мире: логико-рационалистический и герметический, связанный с мистенриями древности. Герменевтический феномен уясняется из интерпретирующей природы языка, "развертывающего" бесконечность подлежащего истолкованию смысла.

Дальнейшее развитие онтологическая теория слова получает у представителей феноменологического направления герменевтики на Западе (Г.Г. Гадамер, М.Хайдеггер, П.Рикер) и в России (Г.Г. Шпет), в том числе в отечественной релингиозной философии (С. Булгаков, П. Флоренский, А.Ф.Лосев).

Антиномия однозначности или многозначности смысла становится основной проблемой герменевтики. Антиномичная природа слова уясняется из двойственнонго соотношения сущности и явления, именующего и именуемого. В свете герменневтической проблематики центральными проблемами языка становятся изучение однокоренных слов и осложнение одних и тех же корней словообразовательными элементами; изучение различных вариаций одного смысла (многозначность) и слов, связанных отношениями сходства (синонимия); наконец, изучение тропов, благодаря которым слово употребляется в "несобственном", не принадлежащем ему смысле. Различные грани смысла раскрываются в диахронии. С антиномичной природой слова связывается соотношение слова и понятия, актуализирующего или "конципирующего" смысл. В "герменевтике символов" П. Рикера она предстает в ипостасях религиозного и буквального смысла, чье тождество достигается в двунединой природе символа.

Развитие герменевтики определялось взаимодействием и борьбой двух протинвоположных подходов к тексту. Первой подход - "вера в метод и его объективнность" абсолютизирует объективность интерпретации, основанной на схематиченском редуцировании и выявлении типического. Второй основан на идущем от апофатики иррационализме, порождающем субъективизм интерпретатора. Герменневтический метод тесно связан с методами исторического языкознания. Как отнмечает Г.Г. Шпет, основою герменевтики явится филология в ее историческом нанправлении как наука о слове во всех обстоятельствах его употребления и развития. В трактовке Г.Г. Гадамера он предстает как процесс исторического "развертыванния" значений многомерного смысла, раскрывающего в содержании предания нонвые аспекты значений.

В историческом движении различных герменевтических концепций филолонгическая герменевтика то сближается с экзегетикой, то противопоставляется ей. Оба мнения представляются несколько односторонними: с одной стороны, невознможно игнорировать различия между интерпретацией профанных и сакральных текстов, поскольку религиозная герменевтика, кроме общих, располагает и специнальными методами. С другой стороны, невозможно отделение от догматики, на-

пример, при интерпретации гимнографии, поскольку догматика является непонсредственным предметом ее содержания.

Основополагающим методом герменевтики является соотнесение так назынваемых параллельных мест, первичных формул и их парафразов. Анализ слова и формулы-синтагмы в тексте связан с принципом герменевтического круга, опреденляющим взаимосвязь части и целого. Применительно к структуре средневекового текста дополнение в определение "герменевтического круга" вносит В.В. Колесов: "от части к целому, от текста к его элементам".

На основе соотнесения параллельных мест происходит выявление семантики слова. Основные методы раскрытия значения слов, перечисленные П.И. Савваито-вым, используются в современной герменевтической логике. С методами теоретинческого языкознания связан лексико-синтаксический анализ, включающий:

изучение лексики и грамматики текста, отличение грамматически правильнных элементов от неправильных;
выявление логики текста;
определение структурных единиц текста и границ блоков, входящих в текст;
соотношение первичного и вторичного текстов.

В этом плане требует уточнения понятие текст, весьма неоднозначно тракнтуемое в современной лингвистике. Определение текста как исторической катенгории дано В.В. Колесовым. Сама внутренняя форма слова textus (texere 'плести'), восходит к еще более древнему представлению о нити, сплетаемой в ткань текнста. Тем самым текст оказывается ни чем иным, как гимном - ицуос; 'гимн' (от 6(|)aivгiv 'плести, ткать'). Этот исходный образ положен и в основу концепции иннтертекстуальности: так, Р.Барт определяет текст как новую ткань, сотканную из старых цитат.

Текст гимнов создан переплетением мотивов, восходящих к различным иснточникам и жанрам, а также к более древней, дохристианской эпохе. В первую очередь гимнография должна рассматриваться во взаимосвязи с текстом Священнного Писания. Священное Писание выступает в роли архетипа, который наполнянется новым содержанием во вторичных текстах, что достигается анализом связей отрывка с контекстом и соотнесением параллельных мест. С позиций антиномии единого и многого варьирование средств выражения предстает не только как разнвертывание Логоса в исторической перспективе текста, но и как способ инобытия исходных формул.

В широком смысле под вторичными формулами следует подразумевать структурные единицы текста, восходящие к более ранним источникам. Кроме цинтат из Священного Писания, сюда входят формулировки соборов, Символа Веры и изречения вселенских учителей. В связи с этим литургический текст необходимо интерпретировать в контексте патристики. Особое влияние оказывала гомилетика, которая выступала не только в функции первичного источника, но в качестве по-средующего звена между гимном и текстом Священного Писания.

Наконец, изучение гимнографии должно строиться в связи с соотношением ее системы образов с библейским символом, мифом и догматом. Изучение текста и слова в тексте основано на идее инварианта. Элементы, восходящие к единому

первичному источнику - пратексту или тексту-архетипу (Священное Писание, формулировки Символа Веры, творения Св. Отцов) образуют "мифологически-символический пласт" (К. Станчев), присутствующий в структуре художественнонго образа и лежащий в основе средневекового текста. Это дает возможность выявнления универсальных структурных элементов, образующих "пласт-посредник", не только в сакральных текстах, функционирующих в рамках моногенной языковой традиции, но и в различных языках и культурах. Как правило, это тексты, объединненные общей темой и находящиеся в отношении изотопики.

При литургическом употреблении текста происходило обогащение семантики слова, поскольку "к мифологическому значению прибавлялось и ритуальное" (К. Станчев). Становясь событием, сами священные формулы одновременно преднставлены как нечто постоянное и в то же время движущееся, а литургический текст становится посредником между Богом и человеком.

Инобытие формул Священного Писания в новых текстах сопровождалось бонгословским "сгущением" мысли, в результате которого на текстовом уровне пронисходило стяжение синтагмы в слово. Неуклонный рост composita сопровождает и развитие гимнографических жанров. Это дает основание усматривать в усложненнии словообразовательной структуры слова универсальную особенность сакральнного текста. Во второй главе "Герменевтика и структура слова" анализируются функции composita, занимающих центральное место в христианской письменности и гимнографии и особенности их перевода.

В п. 2.2. рассматривается перевод composita, первый компонент которых обнладал способностью усиливать значение слов, с которыми он сложен. В эту группу входят лексемы с компонентами ей-, ttcxv-, 8иа-,трш-.

Многие composita не несли дополнительной семантической нагрузки, образуя параллели к однокоренным простым словам (момент стиля). Это являлось подндерживающим фактором для безразличного варьирования славянских эквиваленнтов: прчстяш Iчстяш - axpavToc;, TTavdxpavToc;, dyvrj, UTTepayvoc;. Феноменом принципиальной невыразимости греческого Логоса обусловлено и то, что отдельнные элементы смысла могут остаться не выявленными при переводе или быть экснплицированы дополнительно. Этим фактором обусловлено то, что в доафонских списках первый элемент сложений передается непоследовательно, представлены замены простым словом или описательной формулой. При переводе "усиленных" образований различного типа преобладают формы с приставкой пре-= ш, ttov, иттер, трш. Терминологическая неустойчивость проявлялась и в накоплении ряда вариантов перевода одного и того же греческого слова. На вариант перевода влиянние оказывал контекст, где славянский эквивалент выступал в роли синкреты, вбинрающей значения близкозначных слов.

Принципиальная установка на воспроизведение структурных особенностей оригинала появляется в Афонской редакции, где широко используется прием кальнкирования. В связи с усилением внимания к структуре слова словообразовательнные элементы принимают на себя важную роль в дифференциации греческих слов. Каждому элементу подбирается однозначное соответствие: еи = бллго, Sua = зло, ттау= ксе, итт?р= пре. Проводится дифференциация компонентов три- и тре- в за-

висимости от усилительного или числового значения компонента тр ш-. Устранянется терминологическая многозначность, передается внутренняя форма, воспроизнводится "нанизывание" префиксов.

Отметим, что в литургической поэзии словообразовательные элементы являнются неотъемлемой частью текста как целого. С усилением калькирования адекнватно передаются риторические фигуры оригинала, значимые для образного и догматического содержания.

При диахроническом варьировании возрастает внимание переводчиков к структуре слова, обнаруживая связь морфемы со смыслом. В п. 2.3. рассматриванются особенности перевода префиксальных образований. В доафонских списках префиксальные образования могут заменяться бесприставочными эквивалентами или предложно-падежными сочетаниями. В Аф они вытесняются кальками, обранзующими лексические и словообразовательные парадигмы: тгрооталцс, 'стоящий впереди'; 'заступник, покровитель, начальник передового войска' - злстоупникь // /^й^стлтела, rrpoaiaaia 'стояние впереди'; 'защита' - помофницл // /^дстлтеластб.0, TTгp(oTccoig 'стояние кругом'; 'обстоятельство, ос. несчастье' -нлплста // оястонхше.

Отметим, что первоначальные эквиваленты не способны исчерпать смысл греческого Логоса. Так, архистратиг Михаил раскрывается в тексте как 'стоящий впереди', как 'заступник' и 'проситель', наконец, 'начальник воинства' -престоле простом в.Ачню..иже тебе пре^стлтеА теплл сьтаждлыши^ь; чин-онл ЧАЛннче Х св.'Ё.тоу ьеликол^ присно престол.

Каждому элементу переводчики пытаются подобрать однозначное соответстнвие: ?к - из; што - Ш; em - нл; ттро - пред; ттерС - об. В результате устраняется стихийность словоупотребления, характерная для доафонских списков: ттро -преже, преди, про-, пре-, при-,зл-. С усилением экспрессивной функции приставки пре- как соответствия префикса ттара- она вытесняется из позиций, не мотивиронванных оригиналом.

В НТинновации Афонской редакции проводятся более последовательно. Часнтичный "возврат" к принципам перевода доафонских рукописей наблюдается в Триоди под редакцией Сергия Страгородского: кАфшУи - ттрокр uoq, кедств.^ юфе -TTpoaKiv8uvгuovTгc;, с'ё.пшб.пла првдукАЗАнЫ - ттроакш.

В п. 2. 3. 1. анализируются особенности перевода образований с префиксом совместности. В греческом языке глаголы, сложенные с элементом auv-, обознанчают общность действования или состояния, единение или согласие. В христианнской литературе созданные при его помощи богословские термины служат для вынражения осуществленного через человека "синтеза Бога и тварного мира, который является сущностью всей христианской антропологии" (В.Н.Лосский).

Уже в древних славянских переводах сложилась триада синтаксических варинантов:

1) бесприставочный глагол + съ+ Те. пад. ("исконная" конструкция); 2) пренфиксальный глагол + съ+ Те. пад (контаминированная "усиленная" конструкция); 3) префиксальный глагол + Дат. пад. ("грецизированная" конструкция). Послед-

няя модель в доафонских рукописях представлена единичными примерами, доминнирует "исконная" конструкция.

Сложившуюся вариативность можно рассматривать как "отраженную синоннимию", существующую в языке-образце, где, начиная с перевода LXX, возрастанет число глаголов, сложенных с префиксом auv. Отметим следующие способы вынражения совместного действия: 1) глагол, сложенный с префиксом auv + Dat.; 2) бесприставочный глагол + Dat. с предлогом auv, 3) бесприставочный глагол + Dat. без предлога; 4) глагол, сложенный с префиксом auv + Dat. с предлогом auv; 5) бесприставочный глагол + Gen. с предлогом цетсс, 6) глагол, сложенный с префикнсом auv + Gen. с предлогом цетсс. Уже существующие глаголы в тексте НЗ и патнриотической литературе получают переносные значения, что создает условия для символической, а затем и семантической сверхдифференциации.

В переводе Аф, а затем в НТусиливаются позиции грецизированной модели, в результате происходит окончательное размежевание конструкций и закрепление их уже в различных языках - русском и церковнославянском. В Триоди под рендакцией Сергия Страгородского вновь доминирует "исконный" вариант, что соотнветствовало ориентации на норму русского литературного языка.

Диаметрально противоположный подход к тексту можно проиллюстрировать на примере фрагмента, восходящего к Посланию к Ефесянам [Еф. 2: 4-6]. Префикс auv- несет основную нагрузку в отражении идеи "универсальной сим-namuu ", преодолевающей противоречие между Богом и миром.

ojc; dyomiaac; yap, auvEKccQiaag,

ojc; oufjnc^rfaag Ьк, rjvcuaag ашито1

ojc; ivojaag оиусттоЮед

ojc; аттавцс, авы\> be, ouveSd^aaag

ЦТ редакции Сергия Страгородского

1ЛКОа БОа Б.ЙЗЛЮБИБ.Й СХПОСЛДИЛХа СТИ 1ЛКО ПОЛ\ИЛ<ЖЛБ.Х С&ЕДИНИЛЙ ?СИ СЕкЛ 1ЛКО СХЕДИНИБ.А1И СПОСТрЛДЛЛХ 1ЛКОа БЕЗСТрЛСТЕНЙ ПОСТрЛДЛЬЙ

и спрослльилй ети

1лкш бо Б.ЙЗЛЮБИБ.АШ сх собою послдилх еси: и 1лкш помил<жлб.а1и, соединили еси секЛ: 1лкш СОЕДИНИБ.АШ, пострлдллх еси с& нил\х:

1ЛКШа БЕЗСТрЛСТЕНЙ ПОСТрЛДЛБ.А1И,

сх собою прослльилх ети.

Далее в п.2.3.1.1. рассматривается перевод именных образований с этим пренфиксом. В доафонских списках наблюдается варьирование префиксальных образонваний и предложно-падежных сочетаний, на выбор варианта перевода влияние оказывало и внутритекстовое варьирование в оригинале.

В ряде случаев отклонения от принятой системы эквивалентов связаны с иннтерпретацией текста, например: б ev коЛтток; exei ouvctfSiov- кго же им'ё.б.ь ддр^ь ся сок о/о// его же Б.& нлдр^ имлта прнснос^щнл. Аллюзируется теологу-мен о вечном сопребывании - и до воплощения и по воплощении - Сына с Отцом: 6 Movoyevr^cj Yiocj, ovjv sig tovkoXttov tounarpdg'EKEivoq e^nyrjaorro [Ин. 1: 18]. Фрагмент по контексту речи ближе к толкованию Иоанна Златоуста: dvdpxojc; Kai diSiojc; ev то! koAttoj tou ттатрдс; eittojv. Возможно предположение как о паро-нимии в оригинале: ouv iSiov (iSioc; 'свой, собственный'), так и о приеме апрок-симации в переводе (термин Е.М. Верещагина).

Есть примеры контекстуального перевода, а также выравнивания по исходнонму тексту Священного Писания: Б.& р<ж& низ&л&жен& Х продлнь б&?" скокк крлтнек (auyyovoic;) [МК 156 об. Тип.12 об.]. Проясняется затекст жития Иосифа Прекрасного, проданного братьями [Быт. 36: 24-28].

В Аф число калек увеличивается, калькирование остается господствующей тенденцией и в последующих переводах. В п. 2.3.2. анализируются особенности функционирования и перевода апофатических терминов. Образование апофатиче-ской терминологии стимулируется и риторической формой, в которую облекается догматическое содержание, например: кдино начало пренАЧАЛнок начало Х К?ЗИАЧАл"а бж:тб.л Y суфАстьл -dpxnv UTTepdpxiov u|i<I)v dvdpxou Веотптос; кои ойшбтптос;.

Славянские отрицательные термины могли соответствовать нескольким гренческим. И наоборот, одни и те же термины переводились по-разному в зависимонсти от ключевого слова и структуры текста: He^A^oj^AifiHH (dxpovoc;) ск.'Ьтх, но ь& "ё.то квзаЪтнаго (aypovoc,) неизреченно рожАшоу.

Наконец, славянские отрицательные термины могли передавать по смыслу composita других типов: ттара-, аттеф-, 8иа = а.

В Аф значения греческих слов распределяются между разными соответствиян

ми, усложняются словообразовательные модели, возрастает количество калек, об-

разуются синонимические и градуальные ряды:___________________

Доафонские списки	Афонская редакция
аа?(3т!с;а не^астиьйш	ЬООЕ$Г\С,аа - ЗЛОЧАСТИБАШ daг(3rjc;а -НЕ^АСТИБАШ
аттрбкакос; акакос; незлобней dvгc;i какое;	атт?1рбкакос;- НЕИСКоусозлоьнАШ акакос;а -незлобней ау?с\|1какос;а - БЕЗЗЛ0ктх
ттарафрсоу афрсоуа БЕЗОуЛ^НЙШ dyv<i)\|j(ov	ттарафрсоуа - прЕБЕЗоул^нйш афрсоуаа - БЕЗоушши dyV(i)\|JCOV - НЕрлзоул^нАШ

Унифицируется перевод однокоренных слов: ьесплотнА1Л\и // неБ.ефестБ.еннА1^& -duAwv; плотаскинх //к.ефнлл-иАо)5п. Калькируются термины, передававшиеся синонимами без отрицательного префикса: зЛБ&|ТЕНИК& // Бесплл\дтлиБ.& - d|ivrj|i<jjv, с&бллзн& //ьезместнАШ - атоттпцос; и т.д.

Устраняется терминологический разнобой в переводе ключевых терминов:

Доафонские списки

Афонская редакция

d5iaipгToc;

атцптос; НЕрлзА"ЬЛЕНХ

d5iaipгToc; НЕрлзА"ЬЛЕНХ атцптос; ИЕпр-кхЕКОМАШ

афиртос;

ааиухитос; necm-kcenx

афиртос; necm-kxenx ааиухитос;а неслинхнанй

Ряд разночтений связан с "отраженной паронимией": иже Б.& св.'Ё.те невидима соуфлаа // иже Б.& св.'Ё.те приспособив** ежфллго - dtSioc; 'постоянный, вечный'

/*ш5пАос; 'невидимый', злблжж&шл б.& безлконн'ё.и сё.л\а житУкма // БЕСПоутУел\& - *dvo|iia 'грех, беззаконие' / dvoSia 'бездорожье'.

Сложившиеся в Аф тенденции остаются господствующими и в Никоновской Триоди. В Триоди под редакцией Сергия Страгородского появляются примеры отнказа от калькирования: изобилан^ю (афВоуос;), жестосердУе (то ааицттаВес;), смртА лют^ю (то d|iгiзг(;), б.незлпное (awpov).

Уже в доафонских списках наблюдается свободное варьирование калек греченских терминов и предложно-падежных сочетаний, послуживших им основой.

Еще шире представлен описательный перевод наречий. В Аф систематически используются кальки, дифференцируются отрицательные наречия и предложно-падежные формы в функции наречий. Постепенное вытеснение предложно-падежных сочетаний конфиксальными формами нельзя полностью отнести за счет византийского влияния, поскольку они начинают употребляться и независимо от оригинала. Варьирование формул инвариантного содержания в "общих местах" языка-архетипа и традиционность средств выражения выступили в роли поддернживающего фактора их длительного сохранения.

В п. 2. 4. рассматриваются основные типы словосложений. Большая часть винзантийских сложений соотносима с синтаксической связью определяемого и опренделяющего, которая проявляется в контексте речи. Наиболее продуктивными явнлялись компоненты 9ео-, С,ию-, ф1Ао-, оцо-, loo-.

Ряд сложных слов с этими компонентами в доафонских списках передается описательно или заменяется простым словом.

На отбор лексических эквивалентов влияние оказывала библейская формуль-ность. Так, наряду с библейскими ттпуг] С,ыцс, "Источник жизни", uSwp С,ыг\с,, uSwp C,dv "Вода жизни", в гимнах функционируют формулы, возникшие в результате "свертывания" синтагмы: mjyrj obaroq ссААоцёуои eic; ^ojrjv aicoviov "Источник воды, текущей в Жизнь Вечную [Ин. 4: 14]. Переводчики часто брали за основу исходные выражения: hctonshhks жиб&ш - rj ттпуг] dei^woc;, коду жиботь с&тьорА - vqidTwv ^ujottokjjv, коды живы -uSwp ^wnpov.

В доафонских рукописях находит отражение неустоявшийся характер славяннской богословской терминологии. Так, ряд тринитарных терминов с элементом бцо-'один и тот же' в доафонских списках передается префиксоидами рлкно-, коупно-, едино-, ксе-, отмечены случаи синонимического варьирования, например:

6|iOOUaiOC;аа -а ОМО^СИ /а ЕДИНОСОуфАНЬа /аа ЕДИНОСОуфАСТБ.0а IрАКАНОСЩЫ'УКЬ.ПЪ.а I

л,<у/0У0кстАСТБ.А1н& / рлклносщшъ. I едина с&ш // ЕдиносоуфЕН&. В Аф закрепляется однозначное соответствие оцо = едино.

Некоторые "инновации", канонизированные евфимиевской реформой, появинлись уже на раннем этапе исправления Триоди, при этом они еще контекстуально связаны. Для доафонских списков нормой являются соответствия прлв.ов.'Ё.рныи, прлв.ОБ.'Ё.рно. Единичным употреблением представлена калька, появление которой мотивировано риторическими особенностями оригинала:

Коупиноу та неопллимоу Х и гороу и л'ё.стб.ицю д^ьноу Х и дБАрд ньсноую

ДОСТОЙНО СЛАКИМЯаа Хаа {So^aC,0\iEV)аа \рИЕ СЛЛК11Л1Л Хаа (evSo^E)аа fipAKOCAAKANZIMA

(opQoSdgbiv) по^ьллл [Тип. 143 об.].

Второй компонент сложения в доафонских списках часто не находит отраженния, есть примеры описательного перевода: зеленый - ynyevrjc;, смртн&ш - 9а-уатг|форос;, д^бнаш - тгуеицатффорос;; С,ыотш - ожиьити, kouvottoieuj -обнлблати, харбттоюс; - рлдостАНАШ, (^июттоюс; - жикотА с&тьорА. В диахронии прослеживается переход от широкой вариативности к единообразию в передаче элементов сложных слов, формулы "свертываются" в композиты. Господство калькирования ведет к установлению парадигматических связей между лексемами, находящимися в отношениях производности, по образу и подобию оригинала: lepoupydc; - lepoupyeaj, сфеннод'Ё.истБ.ОБ.лти - сфнод'Ё.теА.

Системный характер переводческих принципов проиллюстрируем на примере инновации Аф рлдостнотьорнАШ. Калька впервые отмечена нами в поздней редакнции паримий. Сложное слово харбттоюс; появляется у LXX, в языке НЗ прилагантельные, сложенные с этим корнем, равнозначны соответствующим простым слонвам, что подтверждает варьирование в стихирах Триоди: xPOTTOia аиц|ЗоАа, гi}</>pootfvrjg ad|i|3oAa. Это создало условия для единообразного перевода в Гим: радостны зилменинх - харбттош аиц|ЗоАа, еифроаиупс; аиц|ЗоАа, а затем и объендиненияаа "традиции"аа и "инновации"аа ваа повторяющихсяаа чтенияхаа Аф:

рЛДОСТНОТБОрНА!аа ObpA^Al//рЛДОСТНА!а ЗИЛМЕШЛ - ХОР^ЛОШ с6\}$6\а.

В п. 2.4.1. рассматриваются особенности перевода неологизмов. Антиномия образования неологизмов выражена С. Булгаковым: человеческая речь, как и истонрия языка, представляет собой непрестанное словотворчество, при этом новые слова создаются из уже существующего материала.

Ряд неологизмов, восходящих к Символу Веры, образован путем стяжения синтагмы: TTorrpoyEvvrJTOc; 'рожденный от Отца' - тду ёк той ттатрод у?ууг/б?ута ттрб TTavTOJV aiojvwv; ттатроттро|ЗАг|Тос; 'исходящий от Отца' -то ек тои ттатрбс; гKTTopгi)6|iгvov, ттрофптофВеуктос; 'возвещенный через пророков' - то AaAfjaav Sid ттрофптагу. Некоторые восходят к НЗ: ттатракоиаВЕЦ 'услышанное от Отца'-6 Абуос;, ov акои?Т?, оик гojivE[idq, dAAd тои ттффаутбс; це ттатрод [Но.14: 24]. В рукописях Гим единый смысл "облекается" в единую форму: Ш оца роженл -

TTOrrpoyEVVrJTOU,а рОЖЕНОЛ\Оуаа Шаа ОЦ - yOVU)а Т?а ТТОГфбд,а /АЗЯМОЛЛ ШГНАНЯ1А\А

б.ид'ё.накма - уАоааоттираеита)а 0га, TTupivwvа eTSeiа yAwaaajv -аа ivrHAHSi^s б.ид'ё.никма м^я/кя, в Аф формулы дифференцируются

Динамика переводного текста сопровождается увеличением composita и усинлением позиций калькирования. В //Гряды неологизмов пополнят л\лтередев.л,

ДОЖДОТОЧИТИ,а НОфЕБОрЮфИИСА,а МИрОСПЛСИТЕЛАНАШ, НЕЗЛБ.ИСТ0ДЛТЕЛА.

нт

ст

Частичный возврат к принципам перевода доафонских рукописей происходит

в период литургической реформы. Смену переводческих установок проиллюстри-

руем при помощи таблицы:_______________________________________

Аф

Гим

ДНЕБ.НХИЛа CK.'fc.TA&IA

ОЦАа ИСХОДНО

ГОа ОЦАа рОЖЕНЛ

прркй! Б.'кфЛНЛГО

ОТЙа ОЦА

Б.ИННОЕ

стрлнно ОуСЛЙШЛНЙ!

ОуДОБрЕНИЕ

рЕЬНИТЕЛА

рЛДОСТАа ТЬОрА

ОБНОБ.ИТИ

ДНЕСЬ^ТЛАШ

О^ЕИС^ОДНО

ОЧЕрЖАСТБ.ЕНЛ

прр^кок.'кфлтЕЛНАШ

ONEI0а СИЛОЮ

ЬИНОСЙТЬОрЕНО

СТрЛННОСЛА1ШЛШЛЛ

ДОБрОТБ.ОрЕН'|'Е

рЕБ.Н00БрЛЗНИКЙ

рЛДОСТНА!аа ТЬОрА

ОБНОБ.ИТИ

НОБ.ОТБ.ОрИТИ

= Аф

О^ЕИС^ОДНОЕ

= Аф

О^ЕСИЛНОЕ ЬИНОСОТЬОрЕННОЕ

= Аф = Аф = Аф

рЛДОСТНОТБ.ОрИБ.А1И НОБ.ОСОТБ.ОрИТИ

= Аф

ГОа ОЦАа ИС^ОДАфИИ рОЖДЕННЛГОа ГОа ОЦА

копрРрц'к^х

Б.'кфЛБ.ШЛГО ОЦ^,а рЛЬНОЛЛОфНАШ ГОа Б.ИНЛа СОТЬОрЕННОЕ СЛА1ШЛШЛ СТрЛННА! p^NH ДОБрОЕа TbOpEH'l'E ЗАВИСТНИКИ рЛДОСТАа СЙТБ.ОрИБ.А1И НОБ.А1аа СЙТЬОрИТИ

Наконец, в доафонских списках часто встречаются кальки с обратным поряднком компонентов (п. 2.4.2.). В Аф, а затем в НТпрослеживается последовательная замена "перевернутых" калек полными. Обратный процесс, с сопутствующим раснпадом сложений на синтагмы и отступлением от структуры и порядка компоненнтов наблюдается в Триоди под редакцией Сергия Страгородского

Двунаправленный процесс, положенный в основу герменевтики: истолкованние текста и его интерпретация - отразился в доафонских переводах, где славяннский текст является своеобразным парафразом к греческому сложному термину. Усложнение словообразовательных моделей является отражением общих закононмерностей развития языка средневековой славянской книжности. Однако и в язынке-образце наблюдается рост префиксальных образований, "нанизывание" аффикнсов друг на друга, что свидетельствует о проявлении универсальных закономернонстей, действующих в различных языках. В изданиях периода литургической ренформы просматривается возврат к принципам перевода доафонских рукописей, демонстрирующий цикличный характер изменений: уменьшение калек и неолонгизмов, подбор смысловых эквивалентов и развертывание композитов в синтагмы, "славянский" порядок компонентов сложений.

Лексическое варьирование воплощает основную проблему герменевтики -множественность выражения Единого в процессе его исторического развертыванния. В третьей главе "Основные тенденции лексического варьирования" пронслеживается логика изменений в системе лексических эквивалентов на протяжении истории славянской Триоди.

В п. 3.1. рассматривается динамика лексического состава в доафонских руконписях. Некоторые песнопения оставлены в прежнем переводе, другие подвергнуты значительным изменениям. В ряде случаев эквиваленты, воспринятые при послендующем редактировании, известны уже тексту МК, но являются менее употребинтельными. Так, гиперонимом ьрлкь передаются слова уацос;, 'пир', 'брачное торнжество' и vu|i(|)ojv 'шатер (жениха)'. Дифференциации интегральных сем способстнвует совмещение греческих эквивалентов при синтаксическом параллелизме:

ОТПАСТЬ Б&1СТ ЧрАТОГЯ (VD|i(|)U)v)' ОуГОТОБИСА CS НАЛЛ&а БЖИИ KfAKE (yd[10q). В

Г им дифференциация проводится через все чтения.

Разрушение сложившейся системы эквивалентов характеризует и судьба синнонимов беза&нл и глубина, передававших соответствия |3d9oc; 'глубина', 'пер. обилие, бездна' и afiuoooq, 'глубокий', 'неизмеримый'. Метафорический перенос и объединение в рамках синтаксического параллелизма способствовало вырабатываннию признаков сходства. В результате в тексте Гим в отдельных контекстах греченское afiuoooq, начинает передаваться соответствием глубина.

Характерной чертой доафонских рукописей является флуктуация (термин Е.М. Верещагина) в сфере богословской терминологии, сочетающаяся с семантинческим синкретизмом. В доафонских списках сложился ряд синонимических панраллелей при переводе одних и тех же греческих слов: род& / народа / соуфАстьо / кстастб.0 /оусинх /оупостлсА-оиаш, рода/ кстастб.0 -фише;. Дифференциация проводится в контекстах, где термины находятся в отношении сопоставления или противопоставления и эксплицированы в оригинале. Варьирование используется при синтаксическом параллелизме в целях избежания лексического повтора и угнлубления семантической перспективы.

Присутствует большое число непереведенных грецизмов: кротомь, спирл, кт'Ё.рь, омоуоусиось, крипидл, оусинх, пантикостанх, плрлклить и др.

Уже в Гим просматривается исчезновение неосвоенных грецизмов, а также постепенная замена их славянскими соответствиями. Наблюдается и замена неконторых соответствий структурными и семантическими кальками. Динамика лексинческого состава сопровождается изменениями и на других языковых уровнях -морфологическом, словообразовательном, синтаксическом. Характер преобразованний позволяет сделать вывод о том, что одной из целей редактирования было сближение с греческим подлинником.

В п. 3.2. анализируются тенденции лексического варьирования в афонской редакции. В диахронии возрастает удельный вес калек, наблюдается морфологиченское "выравнивание" в соответствии с оригиналом, в синонимические ряды органнизуются варианты, сложившиеся в различных переводческих школах.

Продолжается процесс вытеснения германизмов и непереведенных грецизмов славянскими соответствиями, наметившийся в списках Гим.

Устраняется лексика, использующаяся в роли сакральных символов и имеюнщая отчетливый "профанный" или языческий характер. Ряд общеславянских слов заменяется ранними или поздними сербизмами и болгаризмами.

Замены лексических архаизмов представляют самую малочисленную группу и в целом не характерны для афонской редакции.

При сохранении вариативности как способа бытия переводного текста изменняется соотношение между вариантами: то, что было инновацией, становится норнмой для нового перевода Триоди.

Если в доафонских списках славянское соответствие может передавать ненсколько синонимичных лексем, то новые переводчики Триоди пытаются закрепить за каждым словом однозначный эквивалент. Первая форма многозначности, разнвившаяся на основе расширения объема слова-синкреты, начинает разрушаться. Процесс распада семантического синкретизма освещается в п. 3. 3.

Так, в доафонских списках славянское <жрлз& вбирает семантику целого ряда соответствий - акбттос;, eTkojv, цбрфос;, трбттос;, титтос;, ахлца, a6|i|3oAov, и даже ev та) цорфоиа9а1. Новые переводчики пытаются разграничить основные значения слова <жрлз& на лексическом уровне, складывающиеся синонимические ряды понзволяют передать многозначность оригинала: трбттос; 'способ, образ' - <жрлз&, 'характер, нрав' - нрлв.&; титтос; 'прототип, прообраз' - <жрлз& , 'подобие' -подобУе; au|i|3oAov 'образ, символ'- <жрлз&, щокр\жете, 'знамение, предзнаменнование'- знлл\енУе.

Разветвленной семантикой обладало слово оустльх, передающее греческие брос;, opio\ioq, Qe:o[i6q, ттроВеаща и даже иттбатаак;. В Аф значения распределянются между несколькими соответствиями: ськорь - Веацбс;, предела - брод, поб.'ё.ление -6pio[i6q, с&стлб.&-иттбатаак;, пред^стлиоБленУе - ттроВеаща.

Тесная связь передачи многозначности подлинника с интерпретацией текста прослеживается при отборе соответствий глагола ф1Аш 'люблю'; 'целую, приветнствую': ЛЮБИТИ - л<жзлти

Распад семантического синкретизма сопровождается унификацией системы эквивалентов (п. 3.4.).

Перевод доафонских рукописей ориентирован на синтагму и контекст речи, по существу и сам текст явлен в качестве "контекста". В доафонских списках дейнствует принцип перевода по ключевым словам, сформулированный Е.М. Верещагинным. По смыслу имени переводятся глагольные формативы: плс^оу ^с& пожре -ЕттЕтеЛсае; гбоздами пригкозАНСЛ-цко\.^ ттроапАоЮп, норлспнятс/Л нл крст'Ё. -та) атаирф ттроапАшВец.

Синкретизмом славянской лексемы мотивирована и тенденция к паллилогш, направленной на установление текстовой и словообразовательной мотивации межнду связанными по смыслу лексемами оригинала. Развертывание ключевого слова в формулу приводит к однокорневому повтору: и ь& одЁяне сллб.а1 одёке -Koa|xrjaac;, сякрАСА оуьо с&корнфеиюдеиско -auveTpexe. "Семантическая редупнликация" используется и для объединения разнонаправленных смыслов: патию

^'Ё.БЬаа НЛПИТЛЛ&аа КСИаа ГСИаа Хаа ТЫСАфЛаа ЛЛЧЮфИ^Ь-аа Иаа НЛСЫфАШИС H^K^ITKAIа Хаа НЛ

дроугынх мижастбо Х спсе и^кя1ТЯЧастка -ttevte арток; Е^еВрефас;, xiAidSac; tteivojvtojv ка! тои кброи та Aeiijjava, zlq aXXaq |iipid8ac;, Хшттр Еттфшаеиаас;. Автор древнего перевода приблизил текст к исходному евангельскому чтению [Мф. 14:20;Ин.6:13].

Отношения между ключевым словом и его глагольным "дополнением" в дианхронии сопровождаются гиперонимизациеи, развитием в системе языка слов все более общего (родового по отношению к предшествующим) значения. В Аф иснпользуются эквиваленты, "внутренняя форма" которых совпадала с греческими: с&ьр&шити -етптеАео), оукрлсити -Koa|iгoj, с&т'ё.клтиса -auvTpexw и т.д.

С обретением "самостоятельного" значения слово высвобождается из синтагнмы. Расширение семантического объема славянских эквивалентов сопровождается развитием переносных значений и переходом к многозначности. Принцип подо-

бия как единства формы и содержания становится основополагающим в новой пенреводческой доктрине. Объектом нового перевода становится отдельное слово в совокупности его структурных элементов. Складываются парадигмы и иерархиченские последовательности "по образу и подобию" оригинала.

История понятий сопровождается выведением слова за пределы исходной обнласти употребления, расширением или ограничением их значений. П. 3.4.1. посвянщен богословской терминологии, созданной на базе общеупотребительной лексинки.

Основной тенденцией при переводе богословской терминологии была точнность в передаче греческих терминов. Устраняется разветвленная синонимия и флуктуация, характерная для начального этапа развития терминологии, в сфере ключевых тринитарных и христологических терминов, и в этом аспекте развитие славянской богословской терминологии в определенном смысле повторяет этапы становления терминологии византийской.

Воспроизведение "внутренней формы" греческих соответствий сопровожданется развитием переносных значений, в результате сохраняется образность оригиннала. Стремление к закреплению славянских соответствий за определенными гренческими словами приводит к новой форме многозначности и синонимии, отранжающей состояние в языке оригинала.

Ряд разночтений между редакциями объясняется не собственно лингвистиченскими причинами, а богословским толкованием текста (п. 3.5.). Лексические варинанты, входящие в эту группу, несут информацию о богословской компетенции пенреводчика, знании Священного Писания, предпочтениях догматического характенра. Сложившийся уже в ранних славянских переводах прием "выравнивания" по исходному библейскому тексту еще не носит систематического характера. Пронграммный характер он приобретает только в ходе литургической реформы XIX -XX веков.

В п. 3. 6. и 3.6.1. рассматривается использование приема калькирования. Изнначально, будучи одной из форм познания и восприятия нового (христианского) содержания, прием калькирования часто использовался в случаях "повышенной герменевтической сложности". Как формулирует данный языковой феномен Бланженный Августин, неоднозначные слова самого подлинника часто обманывают переводчика, и он, не поняв хорошо мыслей, дает им такое значение, которое ненсообразно с намерением Писателя. Об этом свидетельствуют неудачные кальки в доафонских списках, связанные с неверной интерпретацией структуры греческого слова: присно слежлфлнх - npiv dTTOKгi|iгva; непАЮфи- аттотос; 'непригодный для питья"1; 'непьющий'; пр'Ё.крлсАНЫИ -иттеркоацюс; 'находящийся выше здешнего мира'.

В Аф калькирование получает статус основополагающего переводческого принципа и характерной стилистической приметы. Наряду с использованием эквинвалентов, выработанных в разных переводческих школах, афонские справщики предпринимают новый перевод греческих слов: подбизлти - auyKivea) ''вместе двигаю'; 'подстрекаю', б.&слжаенаш - ффитос; 'насажденный', 'врожденный', ь&очити -6|4кггба), Б.Б.ОИНСТБ.ОБ.ЛТИ - отратшы и т.д. Часто во имя точности пере-

водчики передают первичное значение греческого слова, тогда как в доафонских списках актуализировано контекстное значение.

Изменения носят систематический характер, охватывая ряд производных. Понлучают адекватный перевод термины, подвергнувшиеся искажению или оставленнные без перевода: сноб.астб.0 - иютпс;, ликостошш - хороспчшш.

В п. 3.7. "Паронимия как феномен перевода" рассматривается варьирование на основе паронимии как вследствие варьирования в греческих списках (п.3.7.2.), так и в результате ошибок переводчиков (п.3.7.1.).

В составе фрагментов повышенной герменевтической сложности - иносказантельных выражений, тропов и фигур оригинала, критерием истины является соглансие с иносказательным, типическим или тропным значением отрывка. На выбор переводчика оказывали влияние "параллельные места" и библейские аллюзии, а также литургический контекст.

Ряд вариантов обусловлен доктринальными соображениями. В пользу налинчия вариантов в оригинале свидетельствует принцип учета личности автора и длинтельная традиция варьирования определенных греческих корней.

Как пишет блаженный Августин, "иногда неоднозначность зависит от сомнинтельного звука слогов и потому преимущественно относится к произношению". Ряд разночтений обязан смешению гласных дифтонгического и монофтонгическонго происхождения: ои-и, т-е, oi-ei-i-n-u (п.3.7.3.). Являясь свидетелем несохра-нившейся византийской рукописной традиции, перевод может служить материанлом для реконструкции подлинника.

В п. 3.8. рассматриваются основные тенденции лексического варьирования в церковнославянском языке. Прослеживается судьба Афонской редакции в печатнных изданиях XVII в. (п. З.8.1.). Возврат к старому переводу наблюдается во фрагнментах, испытавших значительную грецизацию.

В области словоупотребления можно указать на следующие особенности:

а)аа уменьшениеа числа калек:аа боглтнаша //а изьрлннАШа -аа ттерюиаюс;,

Б.Б.ОИНИТИС //аа КООрХжИТИСА-аа ОТрОЛШЫ,аа БЕЗГОДНАШ //аа Б.НЕЗЛПНА1И-аа CtOjpOV,

ист&флш'еа // с&л\ирен'|'е -kevwcxic;.

б)аа "возврат" к лексическим эквивалентам доафонских списков: др'Ё.в.о -

фитбу, л\ир& -eiprjvn, оустлв.& -оршцос;.

в)а увеличение числа лексических грецизмов.

В плане переводческой техники для Триодей этой группы характерно широнкое применение приема конфляцш.

а) соположение славянского эквивалента Гим с непереведенным грецизмом (двуязычные дублеты): кллхена адамантя - аЬщюуюс,.

б) совмещение эквивалентов Аф и Гим: поб.'ё.ленУа оустлв.& -оршцос;.

в) совмещение вариантов Аф и Гим, восходящих к византийским разночтенин

ям: ПреукрЛШЕНЛа СЛЛБ.ОЮа БЖСТБ.ЕНОЮа ТЛИНОЮ - 9гlKfj, БЖСТБ.ЕНОЮа {Аф) II ТЛИНОЮ

{Гим). Варианты восходят к разночтениям BeiKfj // цистит}.

В отдельную группу можно выделить варианты, поддерживающиеся "паралнлельными местами" и доктринальными соображениями.

Расширение текста происходит и в результате развертывания ключевого слонва до метафоры:

Н\КОа КрИЛЛТИа <ШрЛИ> СЛОБОуа ПОЛХОфИа Пр'ШДОСТЕа БГОБЛЛЖЕН'Ша Ша КОНЕЦАа БШ

Б.&СЕЛЕНА1Л сикрлки д^я стАШ - (Ьс, 6ттоттт?ро1 та) Лоуй PonBrjaavTEc; тексте беоцакарютсн... Прилагательное иттбтттфос; в переносном смысле означает 'бынстрый' . Метафора возникает под влиянием библейской символики. По аллегориченскому толкованию Отцов Церкви, на основании Мф. 24: 28 крылатым орлам упондобляются ученики Христа, а также все христолюбивые люди, поднимающиеся на крыльях Св. Духа. Вариант устойчивой формулы 6ттоттт?ро1 аето{ встречается в канонах Апостолам.

Независимо от оригинала в текст вносятся и трафаретные формулы:

КОШёМЬ ПрОБОДЕНЛЛ ТИ реьрЛ <ИСПА1ТЛБ.&> рЛЗ^МЛ НЛПОЛНАЕт МИрЛ БЛИЗНЕЦА

- Adyxrj Siaaiyeianc; aou ттАеирас;, аофшс; ка1 yvojaewc;, ауатпцттЛй tov коацоу 6 AfSi|iO(;. Вносится формула, связанная с основным воспоминанием - испытанием прободенного ребра Спасителя "десницею любопытною".

Примеры расширения текста присутствуют и в доафонских списках, но обычнно носят уточняющий характер: ЛХНОГОЦ'Ё.ННОЕ Л\ЮрО -ТО TToAlJTl|iOV, БЁЗЛК0ННЫИ^& людии - twv dvd|i(jjv и т.д. Древний переводчик развертывает исходный смысл, в центре внимания новых справщиков - традиционный символ. В целом эта разнонвидность Афонской редакции отличается более свободным отношением к оригинналу.

В п. 3.8.2. рассматривается динамика изменений в Никоновской Триоди, где получают логическое завершение основные тенденции, сложившиеся в Афонской редакции.

Продолжается увеличение композитов, в том числе в результате "стяжения" в

СЛОВО: БОГОЧЕЛОБ.ЕК&,а рЛДОСТНОТБ.ОрИТИ,а НОфЕБОрЮф^СА И Т.Д.

Идет дальнейшая унификация системы эквивалентов, где в терминологиченском употреблении закрепляются инновации афонской редакции.

Вновь наблюдается увеличение лексических заимствований. В отличие от первых переводов, заимствуются в основном терминологические единицы.

В отдельных случаях наблюдается возврат к системе эквивалентов доафоннских списков: л\ир& (анес&л\иреше), стрлнстьис (анеоучреждеше),нлслдит'ё.ла (а не слдод'ё.ллтела). Распад многозначности иллюстрирует дальнейшее сужение круга значений соответствия <жрлз&, новые эквиваленты получают греческие аиц-|3oAov -сил\б.ол&, Рретас; 'кумир, истукан' -ист^клнь. Некоторые лексемы полунчают новый перевод: бола // нллх'Ё.ренУе - yva)|xrj, поб.ел'ё.нУе // определение -6pio[i6q, оучюжив.& //прелюьод'Ё.истБ.ОБ.ЛБ.АШ -voBeuojv и др. Некоторые перевондческие решения нельзя назвать удачными. Например, передается вторичное знанчение глагола ощАш 'быть вместе с кем; пребывать в чем; беседовать с кем', а в данном фрагменте речь идет о восприятии Христом человеческой природы: Лфе и члкол\& при<жфИБ.СА (Аф) II бесгё.д<жлб.& (НТ). Наконец, отдельные разночтения свидетельствуют о том, что справщики использовали другие оригиналы.

Что касается особенностей переводческой техники, просматривается стремленние к точности передачи оригинала. С одной стороны, восстанавливаются библейнские параллели, затемненные и искаженные в предшествующих редакциях. С друнгой, устраняются случаи редакторской правки по библейскому тексту, не соответнствующие оригиналу, а также прибавления, обусловленные влиянием "параллельнных мест" и унаследованные от предшествующих переводов.

В п. 3.8.3. рассматривается возврат к принципам первых переводов в изданиях периода литургической реформы.

Замена синкретичной лексики сопровождается усложнением словообразовантельной Структуры: БЕфА // Б.ЕфЕСТБ.0, ЛИЦЕ // ЛИЧИ1НЛ, Д0СТ0И1НСТБ.0 // ДОСТОШНИЕ,

н^жАно // н^дителанш. Параллельно происходит лексико-семантическая диффенренциация, за счет лексических и словообразовательных средств: лице -TTpdcmmov, ли^инл - ттростшеТоу 'маска', иждтУнх - аукаАп 'локоть, рука; пер. объятие, лоно', р^кл - х?ф 'рука; власть';аа ф1Аш - др^жьл, ауаттп - любоба.

В ряде случаев новый перевод связан с устранением неточностей, вызванных смешением однокорневых греческих слов: хечтлиаё // приБ.идеше - фаутааш 'представление, воображение'; фаутааца 'призрак, привидение'; утсьете II познлнУе -yvojpia|ia 'признак; примета'; yvujpiaic; 'знакомство; познание'.

В области словообразования наблюдается непоследовательный перевод composita с компонентами, входящими в зону церковнославянско-русской интернференции - Sue;-; auv- + Dat. obj.

В отношении сложных слов также наблюдается частичный возврат к принцинпам перевода доафонских списков, используется описательный перевод и замена

ПРОСТЫМ СЛОВОМ:а 1НЛСЛДИТЕЛаа - фиТОирубс;, Б.&а ТЛИ1НСТБ.0а ББОДАфИа -

циатауоуоиаа, огненна1Л\& до^1Н<жешел\& -ттиртгуоак;, диьно -^суоттреттак;.

Цикличный характер производимых изменений прослеживается и в отступленнии от порядка компонентов сложений. Заменяются неясные кальки, в ряде случанев восстанавливаются доафонские соответствия: незлбистн^ю // изоьиАНоую-афВоуос;, преилх^фии //прЕБОС^одАфУи - иттерехоиаа, бёзгодиаш // бнезапнаш-awpov, пресллв.НА1^& //престрлннА1^&-TTapaSd^wv.

Одной из особенностей этой редакции является передача однословных эквинвалентов целостной формулой: 9uau)|iгv - Б.& жертве длдил\&, 9ud|iгvov - Б.& жертве приносилхлго, рифВеутес; ттббас; - оул\ок.ЕнУе нога прУимше.

Устраняется церковнославянско-русская омонимия: н^жнш // н^дителанш, mnnhk //б.ллстителастб.0. В целом производимые изменения преследуют цель сближения с нормой русского литературного языка.

В четвертой главе "Герменевтика синтаксических и грамматических форм: "воплощение" и "перевоплощение" смысла" анализируются морфолого-синтаксические явления, традиционно рассматриваемые в лингвистике под углом антиномии "исконного" и "заимствованного".

В п. 4.1. анализируются функции приименного генитива.

Стилистическая функция приименного генитива связана с его ролью в струкнтурной организации текста. Постановка распространителя способствовала выделеннию переносного значения: tojv TTEipdqiUJV kAuSojv "буря искушений". В формуле TTOTrjpiov Bavcrrou "чаша смерти"родительный имени является актуализатором символического значения - norrfpiov Oavdrou ETTnyyeiAu) ttieTv ток; (JhAoic; aou. Аллюзируется эпизод о просьбе сыновей Заведеевых [Мф. 20: 22-23], где "чашею Он называет свои страдания и смерть". Восходящая к патристике метафора уицфюс; Tfjc; еккАпашс; представляет собой "свернутую" аллегорию. Сам Христос называет себя Женихом [Мф. 9: 15], а Его отношение к Церкви выражается в обранзе брака [Еф. 5: 31-32]. В результате языковой компрессии происходило "стяженние" притчи в синтагму. В основу формулы o^eiAeaiov ацартпцсгшу положена евангельская притча "о двух должниках" [Лк. 7: 48].

Варьирование конструкций в древнеславянских переводах гимнов имеет ананлог и в языке-образце. Некоторые варианты складываются уже в переводе LXX, затем в тексте НЗ и при освоении библейских формул в литургических текстах: атефауоу ?? dicavOatv [Мф. 27: 29] // dKccv9iovGTгзavov [Мр. 15: 17]. В НЗ имеетнся выражение уефеАп фют?1УГ| "светлое облако" [Мф. 17: 5], в гимнах наВознесе-ние как параллель появляется формула с родительным имени: итто уефеЛцд (fto)Tгivffg ауаАпфВеута; уеф/Arj ас фштдд dveAafte.

Чем глубже в древность, тем чаще в славянском переводе представлены атринбутивные сочетания, однако уже в доафонских рукописях сложились параллельнные конструкции с согласованным и несогласованным определением.

Сближение с греческим текстом как одно из направлений переводческой справы наблюдается уже в тексте Гим. В Аф формулы с несогласованным опреденлением доминируют. Динамика связана с различными факторами, в первую оченредь - с разрушением синкретизма (дифференциацией субъектных, объектных отнношений, относительных и притяжательных прилагательных и др.). В НТколиченство конструкций с родительным определительным продолжает увеличиваться. В Триоди под редакцией Сергия Страгородского замены прилагательных именами существительными преследуют цель прояснения церковнославянского текста.

В п. 4.2. рассматривается перевод конструкций с артиклем. Онтологическую природу выражений, субстантивированных при помощи артикля, раскрывает С. Булгаков. По его мнению, существительное шире своей грамматической формы, поскольку существует "идеальная форма имени существительного, в которую монжет облекаться всякое слово: внешнеграмматически это может выражаться или членом или только положением во фразе".

В п. 4.2.1. проведена классификация эквивалентов перевода субстантивиронванных конструкций. Уже в доафонских списках варьируются несколько способов перевода: 1) перевод с причастием сущий; 2) перевод субстантивированным прилангательным; 3) перевод при помощи местоимения иже, н\же, кже. Есть примеры контекстуального перевода с восполнением эллиптически пропущенной информанции, восстановленной из исходного (библейского) текста. В результате складыванются синтаксические варианты: ^ei^MittMA, н\же нл з^мли -та етт1 yfjc;, о! ev Tff

yff, соуфии Б.& д'Ё., даск&ш - oi ev aSrj. В качестве поддерживающего фактора выступало наличие варьирования в "общих местах" оригинала. Развертывание пенреводного текста в диахронии сопровождается приближением к синтаксису оригиннала. В доафонских рукописях доминирует контекстуальный перевод и перевод именем прилагательным, в Гим прослеживается тенденция на увеличение констнрукций по образцу греческих. В Аф складывается новая языковая норма с устанновкой на калькирование.

В п. 4.2.3. рассматриваются особенности порядка слов при переводе. В греченском оригинале артикль может отделяться посредствующими словами, что часто использовалось для придания речи большей выразительности. В доафонских спинсках артикль обычно опускается, избегая разъединения слов, переводчик переменщает имя, отделенное от своего члена посредствующими словами, на место артикнля. Уже в период ранней справы по греческому тексту просматривается тенденция на приближение к порядку слов оригинала. В Аф нормой становятся конструкции по образцу греческих.

Далее рассматривается роль артикля в организации синтаксической структуры (п. 4.2.4.). В зависимости от его положения, одни и те же грамматические формы могли выступать в роли субъекта, объекта, предиката или определения, в результанте одно и то же слово становится "то именуемым, то именующим" (С.Булгаков). Артикль повторяется и для указания с особой выразительностью на атрибут или описательное выражение. Порядок и расположение слов служит риторическим ценлям, так что синтаксически второстепенные слова ставятся поближе к началу предложения.

В доафонских списках на месте причастий часто употребляются финитные форнмы. В тексте нового перевода местоимение иже на месте греческого артикля выстунпает в роли артикля определенности, имеющего и эмфатическую, выделительную функцию. Анафорическая постановка иже, соединяя несколько тропарей, связаннных по смыслу, используется в функции риторической амплификации

В п.4.2.5. и 4.2.5.1. приводится динамическая картина распределения эквиванлентов для перевода греческого инфинитива.

Греческий инфинитив с артиклем "есть субстантивированное имя существинтельное". На месте неопределенного наклонения с артиклем в тексте доафонских списков обычно употребляются Nom. Act и придаточные с финитной формой глангола, греческий infinitivus finalis и Gen. Inf. часто передается формой супина. Пронпуск предлогов ведет к нивелированию различий греческих инфинитивных констнрукций разного типа.

Уже в тексте Гим происходит ряд изменений, направленных на сближение с греческим оригиналом, как в формально-грамматическом, так и в синтаксическом отношении. В Аф нормой становятся конструкции по образцу греческих, однако варьирование сохраняется, что имело аналог в оригинале, где синтаксические ванрианты относятся к варьирующимся компонентам формулы.

В п. 4.2.5.2 обобщены тенденции варьирования в церковнославянском языке. В целом не все особенности нового перевода были в одинаковой степени воспринняты языком церковнославянским. С одной стороны, греческий артикль, стоящий с причастиями и прилагательными, обычно выражается относительным местоименнием в соответственных падежах. В качестве синонимичной остается и конструкнция с причастием сущий. В отношении же имен существительных нормой является постановка существительного на место артикля, отделенного от существительного другими словами.

Возврат к принципам перевода доафонских рукописей наблюдается в Триоди под редакцией Сергия Страгородского. В качестве нормы воспринята конструкция с причастием сущий. Используются и другие приемы, известные древним перевондам: эллипсис артикля, передача субстантивированных выражений по смыслу друнгими частями речи, перемещение существительного на место артикля, контекстунальный перевод. Непоследовательно передается субстантивированный инфинитив, прослеживается появление членных форм причастий на месте причастий с артикнлем. Порядок слов приближен к особенностям русского синтаксиса

Появлению инноваций в сфере предложного управления посвящен п. 4.3. Данлее рассмотрено расширение сферы употребления такого синтаксического грецизнма, как родительный падеж, употребительный при восклицаниях. В п. 4.4. дан обнзор перевода отрицательных конструкций. В доафонских списках в роли прямого дополнения используется генитив, в соответствии с характером славянской рецепнции отрицательная частица ставится непосредственно перед глагольной формой, не передается усиленное отрицание. В Аф калькируется падежное управление с аккузативом, появляются конструкции с усиленным отрицанием. Инновации Аф -употребление Вин. пад. при отрицании и перевод союза ouketi соответствием уже восприняты системой русского литературного языка.

Необходимым компонентом герменевтического анализа П.И. Савваитов счинтает и изучение грамматики текста. На связь грамматики с герменевтикой указынвает Аристид: "грамматика есть искусство понимать поэтов и историков, руковондящее главным образом формой речи". В п. 4.6. рассмотрены основные тенденции морфологического варьирования.

Многие грамматические и синтаксические формы, узаконенные как "книжнные" реформой патриарха Евфимия, в эпоху "второго южнославянского влияния" обретают свое гражданство в русских списках, а затем воспринимаются системой русского литературного языка. В доафонских списках формы превосходной степенни передаются прилагательными положительной степени, что во многом обусловнлено лексическим значением (п.4.6.1.). Реже используются славянские образованния на прв-, есть случаи перевода по смыслу, примеры неадекватного перевода, вынзванного смешением греческих слов.

В Аф наметилась тенденция к закреплению суффикса 'Ё.иш- в качестве показантеля превосходной степени. И здесь, как и на других языковых уровнях, перевод афонской редакции отражает собой промежуточный этап между складывающейся новой языковой нормой и сохранением по традиции старой. Длительное нивелиронвание различий между положительной и превосходной степенью поддерживалось

и варьированием в оригинале. В роли постоянных эпитетов, иногда и в составе одних и тех же трафаретных формул используется и форма положительной, и форма сравнительной степени. В Никоновской Триоди инновации Аф приобретают характер системы и проводятся через все контексты.

Обнаружена дифференциация в переводе греческого аориста в 3 л. ед. (аонрист) и 2 л. ед. (перфект) (п.4.6.2.). Налицо избирательный характер производимых изменений, где выбор той или иной грамматической формы продиктован семантинческой перспективой текста. И здесь наблюдается характерная для этой редакции дифференциация вариантов (на этот раз - морфологических), изначально связаннных с деятельностью двух переводческих школ: Охридской и Преславской. Как и в области лексической системы, прослеживается высвобождение слова от давленния контекста, сопровождающееся устранением морфологического и категориальнного синкретизма и углублением семантической перспективы.

Византийское влияние на славянский язык вело не только к дальнейшему разнмежеванию синтаксических моделей в русском и церковнославянском языках. Нанкопление синтаксических вариантов приводило к дальнейшему расхождению (сенмантическому и стилистическому) вариантных форм.

В пятой главе "Формы риторические и поэтические" дается обоснование риторического анализа как одного из методов теологической герменевтики. В шинроком историко-культурном контексте анализируется развернутая система тропов на основе "первичных" символов и образов, восходящих к евангельским притчам; приемы аллегорезы, типологии, перифраза и антономасии, ставится проблема сонотношения мифа и догмата.

В п. 5.1. рассматривается соотношение понятий образ-символ, притча-алнегория, метафора - сравнение. Мы придерживаемся мнения К. Бломберга, сонгласно которому категорическое разграничение сравнений и метафор не подтвернждается, а любая притча имеет аллегорическую природу.

В гимнографии содержатся примеры как аллегорической, так и типологиченской экзегезы. Система образов, восходящих к евангельским притчам, часто опонсредована аллегорическим толкованием Отцов Церкви и Символом Веры (п.5.1.1.

-5.1.З.).

Так, в основу тропаря канона Предпразднству Вознесения, где аллюзируется притча о заблудшей овце, положено толкование, неизвестное раввинской традинции, где под одной овцой "разумеется человек разумной природы, которую, когда она заблудилась, взыскал добрый пастырь <.. .>и довел до самого дома, то есть до неба <.. .> Под сотнею овец <.. .> мы разумеем ангелов, поскольку они словесны, т.е. разумны, и кажутся к Богу ближайшими прочих тварей" (Толкование Феофи-лакта Болгарского на Ев. от Лк. 1-10).

б.&Зискл нл з^мли 3ЛБЛ0УЖ%ШЛГ0 того <жчлте Х без клоуженинх сл<же син\

С&ЧЕТЛЛ&аа ЕСИаа Хаа Иаа Б.&3НЕС&С нлаа НБСЛаа иаа С^ДЕаа Б.&аа СЛЛБ.'Ё.аа ОДЕСНОуЮаа рОДИТЕЛНХа -

^гугцоас, то гTTi yfjc;, TTAavo|iгvov ттро|Затоу, mTAaveaei Лбуе тоито auveTo^ac;-Kai dvaAn(|)9гlc; ттрос; oupavouc;, ексЮшас; ev So^rj, ек Se^kjjv тои аои revvrJTopoc;. Анализ славянского рукописного материала показывает, что смысл

оригинала часто ускользал от переводчика, в результате структура художественнонго образа трансформируется.

На этом же (аллегорическом) толковании основан прием аллегорезы в древне-армянском Каноне всем небесным силам:

Ьр1|0штр hnin nQinphiu[ Х qnp hni[fiLpQ {эшр pnnhui[ jhpl|fiQu Х L Ы|Ьш[ fi fupQnjip dbq un[npb[ngu "Небесное избранное стадо! Бодрый пастырь, оставив тебя на небесах, пришел искать нас, заблудших". Наличие не только структурного сходства, но и буквальных совпадений тараканов с греческим текстом свидетельнствует о том, что их авторы опирались на существующую византийскую литургинческую традицию.

Не все элементы образа могут быть эксплицированы при переводе. Иногда переводчики совмещали несколько сюжетных линий по принципу объединения центральных элементов.

Типологическое толкование предполагает построение по аналогии. Типологинческое толкование появляется у апостола Павла, где постоянной темой является соотношение Ветхого и Нового Заветов, закона и благодати. В п. 5.1.4. рассмотренна функция дублетных форм в структурной организации текста, основанного на двуплановом противопоставлении.

Дублетность возникала в результате семантической и символической сверхндифференциации, связанной с экспликацией догматического содержания. Иногда она накладывалась на византийскую традицию распределения дублетных форм. В роли дублетов выступают смысловые соответствия и кальки или заимствования, изначально появляющиеся в параллельных местах Священного Писания.

Противопоставление может присутствовать как в скрытой, так и в эксплицинрованной форме. Как текстообразующий прием используется объединение паралнлельных мест и развернутая типология.

Далее образная система византийской гимнографии рассматривается в отноншении к античному и библейскому мифу.

В п. 5. 2. "Литургический образ и миф" проанализированы архетипические символы "Колесница" и "Мать-Земля". Связь "колесницы Илии" с мифологиченскими эллинистическими представлениями - колесницей Солнца-Гелиоса и кульнтом Митры прослеживает J. Danielou [1961]. Проанализированный материал понзволяет выделить следующие "литургические аспекты" функционирования симвонла "Колесница": 1) прообраз Вознесения; 2) символ благодати Святого Духа и префигурация Пятидесятницы; 3) мариологический символ и префигурация Вонплощения.

Рассматривая связь библейских образов меркабы и колесницы Илии с симвонликой колесницы Солнца, J. Danielou отмечает, что (Зят/^обозначает и благодать Святого Духа. В каноне на Пятидесятницу огненная колесница прообразует приншествие Духа в "огненном дыхании".

Ассимиляция библейского образа SiKmoouvrjg ifAiog "Солнце Правды" и элнлинистического Sxij/JCtToo rjAiou "колесница Гелиоса" представлена в контексте догмата о Воплощении: фютофброу &xr\/ja, тои 'HAiou од тои vonTou -сб.'ё.тоносно ти носило Х слнцд оул\Анлго (о Богородице).

Неверная интерпретация и как следствие - искажения исходного смысла в славянских переводах приводят к затемнению образа. Эллипсис ключевого образа в древней Триоди Моисея Киянина свидетельствует о том, что смысл оригинала был неясен переводчику: сб.'ё.тоноснок слнце ти л\ысланлго. Неверно интерпретинрован в доафонских списках и эпитет пророка Илии те9р тттос;, восходящий к сонлярному мифу. Переводчик смешивает прилагательное те9р тттос; 'влекомый четнверней' и существительное то теВртттоу 'четверня, колесница, в которую запрянжены четыре лошади', слав, колесница. В Аф переводчик отходит от пословного принципа и вносит глоссу-пояснение - четквроконнок колесницею а&с^ожалше.

Ряд библейских образов, получивших значение религиозных символов, связан с мифопоэтическими представлениями древнейшего периода. Представления, сонгласно которым человек зарождается в недрах земли, как в материнской утробе, сохранились в ВЗ [Иов 2: 19; Пс. 139: 11-15]. Отголоски древнего представления сохранились в антифонах недели Всех Святых. В мадраше Ефрема Сирина на 9-й час Великой Субботы архетипический символ представлен в персонифицированнном образе Земли - матери Адама.

Принцип аналогии принимает форму синтаксического и богословского паралнлелизма между Боговоплощением, Воскресением и Боготелесным погребением: Б.&

ОуТрОБ'Ё.а Б.М'Ё.СТИЛЛа ЕСИа Ха КГОаа ЖЕа З^МЛ Б.&а ЧрЕБ.'Ё.а ПрИНХЛЛаа КСТА.

В мифопоэтической традиции умерший считался солнцем, а могила, гроб -матерью умершего. Христос уподобляется заходящему Солнцу в икосе на Пасху. Параллелизм между Рождеством и Погребением облекается в фигуру развернутого сравнения. На внутреннюю взаимосвязь между символикой приношения мира волнхвами и символикой погребения указывает Н.Ф. Фокков, к этому же выводу принводит анализ мнемотехники и литературных форм.

Наконец, аналогия прослеживается в выборе определенных образов и метанфор. Образ родовых мук как символ воскресения использует Иоанн Златоуст в проповеди на Пасху. Типологические параллели обнаруживаем в древнеармянском каноне на Великую Субботу и каноне на Пасху. "Наложение" архетипического символа на бинарные оппозиции христианского вероучения и религиозные антинномии ведет к раздвоению формул, а "мифология, объединенная с диалектикой, превращается в догмат и даже в догматическое богословие" (А.Ф.Лосев).

Далее в п. 5.2.1. анализируется лексика, восходящая к дохристианскому минфу и мистериальной терминологии. Создавая свои поэтические произведения, хринстианские авторы использовали образы и сюжеты, восходящие к языческому проншлому. Переосмысливаются термины и традиционные эпитеты. С изменением семантики ключевых слов транспозиции подвергаются не только слова, но и транфаретные формулы.

Под воздействием оригиналов обновлялся формульный состав литературного языка восточных славян, складывалась образная система. В отличие от греческой, славянская языческая терминология была недолговечной, и языческие термины постепенно исчезают из богослужебных книг.

В п. 5.3. рассматриваются приемы перифраза и антономасии в составе экзегентического приема теологической этимологии, где со- и переименование получает статус особого риторического приема. Связь личного имени с внутренней сущнонстью и предназначением через истолкование этого имени восходит к герметиченской традиции. Антиномия "фонемы" и "синемы" личных имен - вот камень пренткновения, с которым сталкивались переводчики. Преодоление этой антиномии происходило в приеме перифраза и антономасии, где "внутренняя форма" личного имени развертывалась в синтагматические цепочки и блоки. Развертывание собстнвенного имени образует контекст, где связь между именем и его определением или предикатом семантически мотивирована.

Перифразы-истолкования включают прояснение внутренней формы антропоннимов библейского происхождения, имен христианских святых. Истолкование может присутствовать как в имплицитной, так и в эксплицированной форме. Понследнее свойственно текстам, основанным на толкованиях Отцов церкви.

Герметическое построение текстового фрагмента наиболее полное отражение находит в статьях Синаксария в силу присущего им энциклопедизма. Перифраз становится основой для построения сюжетных блоков, отправной точкой является библейская цитата в обрамлении однокоренных или близкозначных слов. Частотно представлен прием разъяснения топонимов библейского происхождения. Нередки ошибки славянских переводчиков, основанные на смешении имен собственных и нарицательных.

Парафразирование собственных имен нашло широкое отражение в канонах и тропарях святым. Часто византийские авторы сознательно сталкивают семитскую и греческую этимологию, используя и прием парономасии.

Есть примеры, иллюстрирующие независимость перифраза от греческого орингинала, а, следовательно, и свободное владение им славянских переводчиков. Отндельные примеры свидетельствуют о разночтениях в оригинале, напр.: от& оуст&

ТБ.ОИКа h\KOа З^ЛТОа Б.&С1ЛБ.ШИа СБ.'Ё.ТОЛ^^НЛЛаа ТИа БЛГДТИ...ОЧЕаа ИОЛНН'Ё.а З^ЛТОуСТЕ -

греч. ?к тои сгтбцатод аои ксЮаттер ттираб<;(!) екЛацф.. ттатерЧюаууп Хри-абатоцЕ, где вместо ожидаемого хр истое; 'золото' стоитттиробе, 'светоч'. Возможнна и опора на гимнографическую традицию, где часто обыгрывается внутренняя форма имени - атоцее xpuaouq. В Шаракане Св. Иоанну Златоусту также преднставлен прием антономасии на основе перифрастического оборота златые устанем. pbpiuQ nuLjfi.

В канонах Григорию Просветителю в ряду трафаретных формул представленна этимологизация имени святого: tov ypTJyopov TTOi|ieva ках SiSdaKaAov, Tpriydpiov "бодрого пастыря и учителя, Григория". Ключ-расшифровка имени святого содержится и в акростихе. В древнеармянском Каноне св. Григорию Ова-нес Ерзнкаци также использует прием антономасии, "сталкивая" личное имя Qpfiqnpfiu (Григорис) с эпитетом-определением hnuL|nr[ - бодрствующий.

Влиянием византийской традиции обусловлено использование перифрастиченских наименований лица и при истолковании русских имен. Широкое использованние этого приема в песнопениях Шаракана свидетельствует о высокой степени влияния образцов и приемов византийской "украшенной речи".

Феноменом принципиальной невыразимости обусловлена и принципиальная установка на парадокс и антиномию. В шестой главе "Антиномичность как тинпологическая особенность гимнографии" рассматриваются риторические форнмы выражения теологических антиномий в византийской гимнографии и ее сланвянских переводах; приводятся типологические параллели из древнеармянской гимнографии.

Рассмотренная под разными углами, антиномия предстает как многомерное образование:

как философский термин;

как богословская категория;

как ментальная особенность;

как культурный феномен;

как эстетическая и поэтическая категория (образ);

наконец, как риторическая форма (оксюморон, парадокс).

Как богословская категория, антиномии прошли длительный путь развития. Средством выражения философско-теологических антиномий служила поэтиченская форма гимнов (С.С.Аверинцев). Византийские гимнографы, для которых ханрактерна любовь к противоречиям, были, по выражению С. Брока, "сирийцами греческой письменной культуры".

Являясь характерной чертой литургической поэзии, антиномии часто облеканлись в риторическую форму оксюморон. В п. 6.3. рассматриваются типы оксюмонрона как формы выражения антиномий. В качестве строевых элементов текста они выполняли текстообразующую функцию, являясь интертекстуальными элементанми, восходящими к формульному ряду Священного Писания, Символа Веры и свянтоотеческой письменности. В состав этой риторической фигуры часто входили апофатические термины.

Мариологическим антиномиям посвящен п.6.3.1. Далее (п. 6.3.2.) рассматринваются формы выражения теологических антиномий: единое и многое (иное и тонждественное, нераздельное и делимое), Бог в себе и самооткровении. Отметим, что последняя представлена только в древнеармянской гимнографии. В каноне на 1-й день Пятидесятницы расширенный вариант формулы, восходящей к НЗ [1 Кор. 2: 10], соединяется с символическим именованием Св. Духа -Голубь. Автор использует прием алиенации (термин Е.М. Верещагина).

ш00[ирш1|ш0 LuquuLUfi Х шСцэпййЬ[|1 np gpQQt nqfunpu шшлгибгц Х qnp шп1;ш[ fi hopt "Голубь невещественный, испытующий неиспытуемые глубины Божия, исходящий от Отца". Архетипический символ развертывается в библейнский миф [Ин. 1: 32; Мф. 3: 16] и догмат, где завершающим витком является форнмулировка, восходящая к Символу Веры.

В п. 6.3.3. рассматриваются христологические антиномии, составляющие санмую обширную группу. Взяв за основу классификацию протоиерея С. Булгакова, мы выделили ряд интегральных пар, связанных с оппозициями:

Неслиянность - нераздельность

Тайна - откровение

Время - век

Всепространственность - сверхпространственность

Творение - тварь

Большинство из рассмотренных нами антиномий не непосредственно восхондят к библейскому тексту, а опосредованы патристикой. Проиллюстрируем данное положение на конкретных примерах.

Так, частные проявления пространственной антиномии связаны с понятиями предела и места - беспредельное и ограниченное, невмещаемое и вместимое. Сознданные на основе одних и тех же отрицательных терминов, антиномии служили выражением основных аспектов кеносиса. В этом ключе развивает антиномиченские утверждения св. Патриарх Никифор: "Повитый пеленами, возлежащий в яснлях, пребывавший в пещере описывается или нет? Обрезываемый, крестимый, раснпинаемый и в конце концов заключаемый в гроб, ограничивается этим и объемлет-ся или нет?< ... > Почему же не может мыслиться в приложении к нему антитеза описуемого и неописуемого?".

Иногда при наличии общих мест невозможно окончательно установить пернвичный текст или источник влияния. Так, трансформация библейской цитаты [3 Пар.8: 27] встречается у ряда византийских авторов, применивших ее к образу Бо-говоплощения. У ЕпифанияКипрского: x^pAoaoov (тг|У TTapBevov) tov dxojpnTov ov oupavdc; кш yfj x^pefv ou SuvavTai "вместился (в деву) невместимый, котонрого не могут вместить небо и земля ".

К общему месту восходит формульный ряд гимнов Триоди и Шаракана.

В феотокионе 6-го антифона последования Святых страстей: joupe 0ео-тбке rj tov dxcoprjTov ev oupavotc; xu)Prl(ja(ja ^v цп'тра - рлдоуисд ще Х н\же HeKSMtcTHMAAro кя нксех в.& оутрок^ СБ.ОЕИ KXAAtCTHKUfH.

В каноне на третий день Богоявления: npruti п/ pimbDbpl|fiQj) nQn.nLQfi[ QLuDpLULbihqpuni.hn.~ iiunQiuuinh liiuufiQ р0ш1|Ьдшр "Невместимоеестество,конторого не вмещают небеса! Ты вместился во чреве Девы".

Частотность использования этой риторической формы и ее расширение до триады в соответствии с трехчастной богословской схемой свидетельствует о вынсоком мастерстве и богословской компетентности авторов и переводчиков.

О ЧЮДЕС& ПреСЛЛЫНЫ^Ьа Х КЛКОа KSA\tCTHA\ ЕСИа Ха БЛа НЕБ.&Л\гЁ.СТИЛ\0а Х

KOKMtcTHMAA- fo9au|idT0JV TTapaSo^wv! Пик; ijcoprjaag0гdv dxcoprjTov, Oeujxcc-piTCJTE(!).Возможна паронимия в оригинале, так как оба прилагательных -9гoxojpnToc; и BeoxapiTutToc;, являлись традиционными эпитетами Богородицы. Наконец, пространственная антиномия может применяться к событиям Велинкой Субботы. В этом аспекте она представлена в гомилии Иоанна Дамаскина:

сО \iovoqщ 0?од <Ьт?р(уратттод ev тафф au> цат i кик; ттерьурафетт "Един яко Бог неописанен, во гробе плотию описывается". В непосредственной связи с уканзанным фрагментом находится таракан на Боготелесное погребение Господа Наншего Иисуса Христа Нерсеса Благодатного:

np jtrupbiuDn. bu pQn. hop шйи/шри/qpbi/i ршОп. Х uijuop tiiuiniuDbiuL jDiuhiuQujjfigpQ u/u/pu/qp/ii\\ jiuQdQiunbp mQl|niTnii|inb[|i qiuQd -единосущное

Отцу, неописанное Слово днесь в запечатанном священниками (гробе) описываетнся, сокровище некрадомо.

Этот же парадокс, не подчеркнутый однокоренным повтором, видим в каноне на Великую Субботу: гроьш^ и печдтУю, иеб.&лл'кстимаш с&др&жим& кь\^ ^OT'tNYews - цугролч кш афрауТшу, ахо)рпт?, auvEaxeOnc; PouArjaei.

В состав фигуры оксюморон входили и термины, созданные на основе бытонвой лексики (п.6.4.), демонстрируя тесную взаимосвязь термина и образа:

Б.&аа ЧрЕБ.'Ё.аа СБ.ОКМ Ч:ТЛН\аа Хаа ПрИСНОЖИБОТНЫИаа ^Л'КБЬаа Хаа WKLUENSIHаа NECWKLUNOаа Х

wfe.LueNHKMS нлшл\& родилл кси непреложАНО - ev Tfj yacrrpi aou/Ayvri, tov dei^wov apTov, фираВеута афиртак;, ev фирацап r\\iC)v, Eyevvnaac; атретттак;. В языке классическом слово фираца имело конкретное значение 'мешеное, т.е. тес-то'(от фирсоо 'смешиваю, мешу'). В послании к Коринфянам христиане называютнся veov фираца "новым смешением" [1 Кор 5:6-7]. Формула гретфос; фираца встречается у Григория Назианзина. На базе переносного значения появляется термин афиртос;. Происходит наложение образа на догматическое учение правонславной церкви о двух природах и единой ипостаси во Христе.

Оксюморон на однокорневой основе использовался славянскими переводчинками и независимо от оригинала как способ актуализации противоречий (п.6.5.), что отражает тенденцию к палиллогии:

млсрдинх рлди слмлго плд&шллго првлож&СА непреложяням и до стрлстн Б?стрлстикл\я преклонАшюсд слов, о бжие -tov Si euTTAayxviav eoujtov тсо ttectovti kevujoccvtccатрбтттсос, кш |iгXPi павсоу аттабщиттокифаута. Лоуе 0еои. Антинонмия самоограничения Творца усилена однокорневым повтором по аналогии сущенствующих "антиномичных утверждений".

Проанализированные типы оксюморона имеют структурно-типологические параллели в древнеармянской гимнографии. Это свидетельствует об интертекстунальном характере выявленных риторических и поэтических форм и едином источннике влияния. Универсальны и принципы преобразования исходных формул.

В седьмой главе "Гимнография в патриотическом контексте" рассматриванется влияние патристики и гомилетики на структурную организацию текста гимннов (в виде цитат, аллюзий, тропов и текстовых блоков); затрагивается и проблема обратного влияния гимнографической традиции на гомилетику.

На зависимость гимнографии от гомилетики, в особенности же творений Грингория Назианзина и Иоанна Златоуста указывали Д. Флоринский [1881], К. Керн [2001], Grosdidier de Matons [1974], В.В. Василик [2006]. Это влияние проявлялось не только в "заимствовании" тех или иных выражений и текстовых фрагментов, но и в особенностях авторской экзегезы. Наиболее тесная связь существовала между гимнами, приуроченными к тому или иному празднику, и гомилиями на этот же день. В древних славянских рукописях сохранились песнопения, включающие не только цитаты, но целые блоки из творений Святых Отцов.

Известно влияние "Слова на Пасху" Григория Богослова на Пасхальный каннон Иоанна Дамаскина. В Цветной Триоди XII века Типографского собрания нами

обнаружены стихиры, включающие фрагменты из двух его произведений - "Слонва на Пасху и о своем замедлении" и "Слова на Святую Пасху" (п. 7.1.1.).

В переводе находят отражение характерные особенности доафонских редакнций Триоди. Описательно переводятся греческие composita, формы суперлатива переданы прилагательными в положительной степени. Как инновацию можно отнметить использование pronomina demonstrativa в функции артикля. Имеют место паронимические и антонимические замены. В современных печатных изданиях стихиры отсутствуют, и славянский перевод может служить материалом для ренконструкции греческого оригинала.

Гораздо чаще патриотический прототекст представлен в виде аллюзий. Сущенствующие параллели иногда настолько затемнены в переводе, что обнаруживаются только при обращении к оригиналу. В п. 7.1.2. рассматривается взаимосвязь канонна на Антипасху Иоанна Дамаскина и "Слова Григория Назианзина на Новое Воснкресенье", Обновление Воскресения Христова.

В целом перевод весьма неудовлетворителен, что обусловлено рядом фактонров, затрудняющих понимание оригинала: многозначностью ключевых слов, ненсовпадением падежного управления, дистанцированием артикля. Обращение к иснходному тексту Слова позволяет не только установить первоначальное чтение, но и прояснить темные места славянского перевода. Так, разночтения Зорифороиаа! Зсирофориаа проясняются на основе варьирования в "общих местах" гомилии, объединенных темой Царствия, где говорится о сопровождающей Царя почетной страже.

Исходным текстом Слова опосредована и образная система канона, построеннная на бинарном противопоставлении еар 'весна'- Xгi|-iwv 'зима'. Символическое значение существительного разъясняется Григорием Богословом в составе экзегентического приема типологии, где аллюзируется текст Евангелия от Иоанна [Ин. 10: 22]. Критерием точности перевода становится согласие с параллельными местами и адекватное отражение образного и догматического содержания. Соответствие Аф ь^рд, передающее переносное значение греческого xгi|-iwv, затемняет образно-символическую структуру и евангельский затекст.

Наконец, экзегеза Иоанна Дамаскина также обусловлена влиянием Слова, где раскрывается богословие 'осьмого дня', 'Осьмерицы' - dySorf- Дня Господнего, первого и последнего, "образа будущего века".

В п.7.2. рассматривается влияние на гимнографию 41 Слова Григория Богонслова на Св. Пятидесятницу. Аллюзии представлены в стихирах службы Пятиденсятницы в составе Цветной Триоди. Большая часть текста Слова содержится в древнеармянском каноне на седьмой день Пятидесятницы.

В славянских разновременных переводах в диахронии прослеживается вознрастание числа лексических, морфологических и синтаксических калек, сохраняетнся порядок слов оригинала. Находит отражение ориентация на разную систему экнвивалентов, сложившихся в различных переводческих школах.

В древнеармянский l|iuQnQ ii|hQinhl|nuinh[iQ {канонПятидесятницы) текст Слова вошел в более полном объеме. Как и в тексте стихир, устраняются все пояс-

нения о различии Лиц в Божестве, способы организации риторической прозы, не соответствующие законам жанра. По-разному выражена идея троичности Лиц в Божестве. Если византийский гимнограф адресует Троице заключительные строки и делает троичный принцип текстообразующим, у армянского гимнографа он сформулирован в рефрене.

Универсальными способами переработки исходных синтагм являлись языконвая компрессия и расширение текста. Языковая компрессия придавала формулинровкам сжатый и лаконичный характер, достигаясь за счет устранения повторов мысли, слов. Основными способами развертывания текста являлось включение библейских цитат по принципу параллельных мест, использование синонимов и парных сочетаний, создание лексических рядов, ориентированных на сакральную численность.

В п. 7.3. взаимодействие патристики и гимнографии представлено в аспекте формирования анфиладного текста Триоди, сопровождающегося включением пронизведений других жанров. В Афонской редакции в состав Триоди включается Слонво Иоанна Златоуста на Пасху. Обращение к славянскому тексту гомилии в разнонвременных переводах Триоди позволяет выявить три редакции Слова. Текст станновится более пространным, а расширение формул обусловлено как выравниванинем по оригиналу, так и бытованием на славянской почве.

Разночтения текстологического характера свидетельствуют о том, что оснонвой для никоновских справщиков послужил греческий протограф, содержащий ряд прибавлений. Одним из способов расширения текста является риторическая амнплификация, сочетающаяся с другими принципами организации ритмической пронзы - синтаксическим параллелизмом, анафорой, гомеотелевтом.

Существовала еще одна пространная редакция Слова в дониконовских печатнных изданиях, также относящихся к афонскому типу. Текст этой редакции применчателен тем, что содержит ряд прибавлений, не обусловленных структурой оригиннала, а для переводческой техники характерен прием конфляции.

Расширение формул происходит за счет нагромождения слов с одинаковым корнем и нанизывания синонимов, а также разрушения формул, известных по друнгим источникам. В результате контаминации формул с общим компонентом и нангнетания однозначных слов образуются градуальные троичные ряды. Троичные ряды вводятся в текст и за счет использования лексических эквивалентов, сложивншихся в разных переводческих школах.

Расширение текста, сопровождающееся установлением внутритекстовых свянзей между синонимами и однокоренными словами, позволяет объединить традинционные формулы, входящие в разные сюжетные блоки, в один связный текст. Ряд прибавлений носит интерпретирующий характер и связан с экспликацией смысла ключевых слов греческого оригинала. Расширение текста может происходить за счет включения дополнительных евангельских реминисценций. Переводчики иснпользовали принципы расширения текста, отразившиеся уже в греческих варианнтах текста-образца.

В зависимости от "духа" родного языка, культурной традиции и литературной школы меняются переводческие установки. Характерное для оригинала "извитие

В Заключении отражаются основные итоги и результаты исследования.

Чем глубже в древность, тем менее резко очерчены границы между "прозой" и "поэзией". С развитием антиномии поэзии и прозы связана и диалектика литургинческой поэзии. Развитие жанров гимнографии сопровождалось ослаблением нарнративного начала, что вело к усилению риторического и стилистического элеменнта. На грамматическом уровне это выражается в расширенном употреблении "абнсолютных" грамматических форм, на словообразовательном - в увеличении сот-posita и широком использовании префиксов в значении суперлатива, на образном -в нагромождении метафор и символов.

Неисчерпаемость смысла исходных формул и их инобытие в литургических текстах приводит к развитию широкой вариативности. Используя в качестве оснонвы для своих произведений текст Священного Писания, опосредованный патринотической мыслью, византийские гимнографы облекали его в изысканную поэтинческую форму. Развертывание Слова в пространстве и времени сопровождалось переходом от прямых цитат к перифразам и аллюзиям, от псалмов и "припевок" к ним - к самостоятельным песнопениям, а затем к увеличению "иных" и "подобнных". Триодь следует рассматривать как единый текст, который складывался на протяжении веков, испытывая многочисленные правки и кодификации. Текст гимннов предстает как многомерное пространство, сотканное из элементов, связанных между собой структурными отношениями и восходящих к более ранним источнинкам.

Во введении к данной работе были приведены, на первый взгляд, противоренчивые определения гимнографии, стирающие границы между жанрами - как "пенрифраза Священного Писания", как "истинного богословия", облеченного в изынсканную поэтическую форму, наконец, как "развернутого Символа Веры". Вся сонвокупность литургических текстов, а также их архи- и прототекстов образует единный гипертекст, где часть уясняется на основе целого.

Как показало исследование, границы между словом и текстом условны. Слово может быть развернуто в формулу, и формула - в текст, в свою очередь, и слово можно рассматривать как "свернутую" синтагму или фразу исходного текста. Особенностью византийской гимнографии являлось внутритекстовое варьированние формул-синтагм и сложных слов, образованных на их основе, "свертываюнщих" библейские формулы и догматические формулировки. Движение текста в динахронии позволяет проследить и поступательный процесс "свертывания" синтагм уже в славянских переводах и исторического "развертывания" значений многонмерного смысла, раскрывающего в содержании предания новые аспекты значений. Неисчерпаемость смысла греческого Логоса предполагает возможность все нового выражения, с различной степенью адеквации и осмысления, в процессе его развер-

тывания в пространстве (в новых формулах и текстах) и во времени (в новых перенводах).

В основе феномена варьирования лежит антиномичная природа слова, уяснняемая из двойственного соотношения сущности и явления, именующего и именнуемого. Один и тот же смысл воплощается в различные формы (перенименование), в свою очередь и различное смысловое содержание облекается в однни и те же языковые формы (со-именование).

В доафонских списках действует принцип перевода зависимых компонентов синтагмы по смыслу ключевых слов. На выбор эквивалента влияние оказывали контекст и структура текста. В Афонской редакции отдельное слово начинает оснвобождаться от давления синтагмы. Закрепление славянских соответствий за опренделенными греческими словами приводит к новой форме многозначности и синоннимии, отражающей состояние в языке оригинала. Под воздействием оригинала происходит и формирование лексических и словообразовательных парадигм.

Как было установлено, развертывание текста в диахронии сопровождается уснложнением словообразовательных моделей. Возросшее внимание к структуре слонва, способствующее разрушению семантического синкретизма, ведет к самоогранничению значения, распределению значений многозначных лексем оригинала менжду разными соответствиями. Перевод доафонских рукописей ищет сходства менжду греческими словами, для нового перевода важны различия. В связи с усиленинем внимания к структуре слова словообразовательные элементы принимают на сенбя важную роль в дифференциации греческих соответствий. Возрастает и роль структурных элементов слова в текстопостроении. Калькирование словообразовантельных моделей позволяло сохранить риторические особенности оригинала и адекватно передать догматическое и образное содержание.

В тексте преодолевается противоречие между определенностью термина и беспредельностью образа, истоки которой "в принципиальной метафоричности языка". Терминированное слово, не порывающее связей с живой средой языка, калькируется и снова "ввергается" в бытие, развертываясь в текст и становясь иснточником новой образности. С усилением позиций калькирования и закреплением постоянных эквивалентов за греческими синонимами устраняется терминологиченский разнобой в переводе ключевых богословских терминов, а также ошибки, пронистекающие от неоднозначной интерпретации.

Параллельно с усилением позиций калькирования изменяется его сущность. В первых переводах калькирование еще не носит характера системы, а часто свидентельствует о непонимании текста переводчиком, затруднениях в подборе смыслонвого эквивалента. Становясь основной формой выражения нового христианского содержания, в афонских переводах оно получает статус основополагающего перенводческого принципа и характерной стилистической приметы. Подлинное бытие переносится в сферы языка, а между смыслом и его оболочкой устанавливаются те отношения, когда форма и содержание, "образ" и "подобие" находятся в состоянии равновесия. Одним из способов постижения трансцендентного становится филолонгический анализ.

Связь слова со смыслом обнаруживается на всех языковых уровнях. Литургинческий текст в самой своей сущности текст звучащий. Вопреки утверждению Г.Г. Шпета, что фонетические формы свободны от подчинения законам смысла, раснсмотренный материал наглядно демонстрирует, что возможность комбинации эленментов в одном и том же звуковом комплексе становится одним из источников неноднозначной интерпретации. Произношение одних звуков вместо других приобрентает характер языковой игры, открывая в предании новые грани смысла и свидентельствуя о его неисчерпаемости.

Проведенное исследование позволяет сделать вывод, что судьба перевода Триоди связана с диалектикой двух противоположных подходов. Первые перевондчики изъясняют смысл текста, стараясь сделать новое (христианское) содержание понятным для своих современников, подбирая для новых понятий смысловые экнвиваленты в родном языке или "развертывая" их в синтагму. Уже в списках Ги-мовской редакции складывается другой подход, стремящийся воплотить смысл оригинала в адекватной форме выражения и найти точное соответствие каждому элементу исходной структуры.

Два противоположных подхода к тексту сочетаются и внутри одной (афоннской) редакции. С одной стороны, через посредство Афонской, а затем и Никоновнской редакции и в последующих изданиях церковнославянской Триоди неуклонно проводится тенденция на сближение с греческим оригиналом, истоки которой пронслеживаются в русских списках Гим. С другой стороны, в печатных изданиях той же Афонской редакции появляются прибавки при переводе, внесенные с целью уточнения или пояснения, что в герменевтике блаженного Августина считалось более опасным для смысла, чем употребление оборотов, свойственных чуждому языку. Одна (ранняя) традиция доходит до буквализма в своем стремлении "не преложить единой черты", другая же стремится не только к наибольшей полноте раскрытия смысла, заложенного в оригинале, но и к привнесению новых смыслов. Наряду с определенным возвратом к системе эквивалентов доафонских рукописей (продиктованным и стремлением избавиться от излишнего буквализма), в плане переводческой техники она характеризуется принципиально новым (свободным) отношением к оригиналу. Движение Текста определяется не только авторитетом традиции или структурой оригинала, но и частным "мнением", привнося новые отнтенки. Удвоение элементов текста, характерное для этой традиции, находится в ненсомненной связи со стилем "плетения словес".

Но еще сильнее влияние первого перевода, связанного с герменевтической (изъясняющей) а не герметической (скрывающей) традицией, ощущается в изданинях периода литургической реформы: уменьшение калек и неологизмов, подбор смысловых эквивалентов и развертывание композитов в синтагмы. Самой же ханрактерной приметой этого перевода становится сопровождающее расширение текнста разрушение традиционных синтагм, во многом обязанное сознательному отканзу от порядка слов оригинала.

Синтаксические формы как формы выражения нерасторжимо связаны с глунбинными риторическим и стилистическим языковыми пластами. Мнемоническая функция синтаксического параллелизма и тематическая параллельность, использо-

вание постоянного метра и пространственного порядка способствовали иерархиченской организации текста, где "ни одна йота, ни одна черта не может быть измененна". Украшенный синтаксис византийской гимнографии изобилует изысканными риторическими приемами, построением по принципу сходства и контраста. Мнонжественность выражения единого, всегда одного и того же смысла ведет к варьинрованию синтаксических конструкций. Накопление вариантов в процессе историнческого развертывания способствует их дальнейшему функционально-стилистическому и семантическому распределению.

Конструкции оригинала способствовали активизации потенциальных свойстнва славянского синтаксиса, что является проявлением общих закономерностей разнвития Логоса мысли, "развертывающего" и "свертывающего" Все во всем. Провенденное исследование приводит к выводу, что преобладание "грецизированных" конструкций в поздних переводах подготовлено историческим движением текста в предшествующий период. Перевод Афонской редакции отражает переломный этап в истории древнеславянского синтаксиса, где путем отбора и перераспределения вариантов складывается новая норма, положенная в основу церковнославянского синтаксиса. В то же время, ряд появившихся здесь инноваций (расширение употнребления родительного имени, закрепление в функции предлогов вместо иради, постановка аккузатива при отрицании, употребление союза уже, отсутствие глангола-связки в форме наст, вр., появление суперлатива на -ейш) будет воспринят системой русского литературного языка. Здесь же дифференцируются конструкнции, сложившиеся в древнейших переводах, закрепляясь в дальнейшем в различнных языковых системах.

Два различных подхода наблюдаются и в отношении порядка слов. Первые переводчики независимо от оригинала ставят значимые в смысловом отношении слова в начало или объединяют по смыслу лексемы, дистанцированные в оригинанле. Уже в списках Гим прослеживается тенденция, ставшая правилом в Аф, к сонхранению иерархической организации текста, что вело к точной передаче риторинческих форм, структурной организации и особенностей мнемотехники. Опреденленный возврат к традициям первых переводов происходит в переводе Триоди пенриода литургической реформы, где прояснение смысла текста достигается в ущерб его литературной форме.

Феномен перевода можно сформулировать следующим образом: перевод -всегда интерпретация, и в строгом смысле - всегда "искажение" исходного смыснла, принципиальная неполнота выражения. Как было показано в нашем исследованнии, различия между переводами сводятся к различной степени адеквации в перендаче смысла оригинала и средств воплощения этого смысла. К случаям повышеннной герменевтической сложности относятся "неоднозначность" слов подлинника, наличие иносказательных выражений, тропов и фигур. На выбор переводчика оканзывали влияние параллельные места и библейские аллюзии. С двуединым процеснсом понимания и интерпретации связан экзегетирующий перевод. Сложившийся уже в ранних редакциях славянской Триоди, характер системы он приобретет в пенриод литургической реформы XIX-XX веков. Ряд трансформаций, внесенных по доктринальным соображениям, можно уподобить развертыванию Символа Веры.

Входящие в эту группу варианты несут информацию о богословской компетенции переводчика.

Литургический образ имеет многослойную структуру, элементы которой воснходят к разным языковым пластам. Под покровом византийской культуры обнарунживается и связь с античной традицией - как на лексическом, так и на образно-поэтическом уровне. Диалектика развития образа сопровождается развертыванием по спирали: от библейского перифраза- к святоотеческой формулировке, от "минфа" - к догмату. Предпочитая аллюзии прямым цитатам, гимнографы использованли универсальные принципы переработки исходных формул. В процессе осмысленния переводчиком структура образа может быть подвернута трансформации, а в результате неадекватного восприятия даже деформироваться. Трансформация на образном (художественном) уровне потенциально сопряжена с изменениями грамнматической и синтаксической структуры.

В гимнографии содержатся примеры как аллегорической, так и типологиченской экзегезы. Многие аллегорезы основываются на евангельских притчах и опонсредованы патристикой. Со- и переименование могут получать и статус особого риторического приема. Организация текста по принципу антономасии обнаружинвает тесную взаимосвязь семантики, прагматики и поэтики.

Поэтическая форма гимнов использовалась для выражения сложнейшего бонгословского содержания. Способ мышления оппозициями, являясь проводником сирийского, а затем и византийского влияния, был воспринят славянами с перевондами. Являясь характерной чертой литургической поэзии, антиномии часто обленкались в риторическую форму оксюморон. В качестве строевых элементов текста они выполняли текстообразующую функцию, являясь интертекстуальными эленментами, восходящими к формульному ряду Священного Писания, Символа Веры и святоотеческой письменности. Частотность использования этой риторической формы и ее расширение до триады в соответствии с трехчастной богословской схемой свидетельствует о высоком мастерстве и богословской компетентности авнторов и переводчиков. Оксюморон на однокорневой основе использовался славяннскими переводчиками как способ актуализации противоречий, заложенных в орингинале. При единстве формульности в диахронии прослеживается приближение к грамматике оригинала.

Перевод Священного Писания, литургических и патриотических текстов на разные языки приводит к формированию единого "библейско-мифологического" пласта в различных культурных традициях. Рассмотрение греко-славянской гимннографии в ее отношении к древним песнопениям восточной церкви позволило выявить значительное число образов, тем и литературных мотивов, трактуемых сходным образом; формул и текстовых блоков, восходящих к тексту Священного Писания и ранним патриотическим текстам. Универсальными являются и принцинпы трансформации исходных формул и организации текстовых блоков, основаннных на парадоксе и антиномии. Подобные примеры свидетельствуют об универнсальности принципов построения стиха, сложившихся в гимнографии восточной церкви под воздействием святоотеческого учения.

Теоретические и практические проблемы, рассматриваемые в диссертации, нашли отражение в следующих публикациях: Монографии:

Чевела О.В. Герменевтика гимнографического текста/ О.В. Чевела. - Канзань: Казанское высшее военное командное училище (военный институт), 2009. -144 с. (9 п.л.).
Чевела О.В. Герменевтика литургической поэзии: лингвистическое исслендование/ О.В. Чевела. - Казань: Казан, гос. ун-т, 2010. - 346 с (18,1 п.л.).

Научные статьи в ведущих российских периодических изданиях, реконмендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторской диссертации:

Чевела О.В. "Оружия воинствования нашего не плотские": образ и понятие в зеркале литургической поэзии / О.В. Чевела // Вестник Военного университета. -2008. - № 3 (1). - С. 135 - 140. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. О стилистической функции родительного падежа в византийнской литургической поэзии / О.В. Чевела // Вестник Волгоградского педагогиченского университета. -2008. -№ 3. -С. 112 - 117. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Литургический символ и миф / О.В. Чевела // Вопросы когнинтивной лингвистики. - 2009.-№ 1. - С. 124 - 129. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. От притчи к аллегории: аллегореза как прием построения санкрального текста / О.В. Чевела // Вестник Нижегородского гос. ун-та. Сер. Филонлогия. Искусствоведение. 2009- № 2. - С. 280 - 285. (0, 6 п.л.).
Чевела О.В. К вопросу о варьировании синтаксических конструкций в разнновременных редакциях славянской Триоди /О.В. Чевела // Вестник Челябинского гос. ун-та. Сер. Филология. Искусствоведение. -2009.-№ 17 (155). -Вып. 32-С. 102-108.-(0,5 п.л.).
Чевела О.В. Герменевтика в контексте гомилетики / О.В. Чевела//Вестник Вятского гос. ун-та. Сер. Филология. Искусствоведение. - 2009.-№ 1 (2). - С. 20-24.-(0,7 п.л.).
Чевела О.В. Антиномичность как типологическая особенность древнехринстианской литургической поэзии/ О.В. Чевела // Вестник Российского университента дружбы народов. Сер. Русский и иностранный языки и методика их преподаванния. 2009.-№1.-С. 11-18.-(0, 7п.л.).

10. История понятий и традиции религиозной герменевтики: музыкальная

символика в византийской гимнографии / О.В. Чевела // Музыковедение. 2009. - №

1.-С. 35-40. (0,5 п.л.).

Статьи в других научных изданиях:

Чевела О.В. Церковно-греческий текст и его славянский перевод (типы однокорневого повтора в славянском переводе Цветной Триоди) / О.В. Чевела // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых: сб. статей молодых ученных. - Казань, 2001. - С. 305-311 (0, 4 п.л.).
Чевела О.В. Взгляды С.К. Булича на проблему языкового заимствования и их значение для изучения древнеславянской переводной литературы / О.В. Чевела

// Учен. зап. Казан, ун-та. Сер. Гуманитарные науки. - Т. 143. - Казань, 2002. - С. 244-249 (0, 4 п.л.).

Чевела О.В. О некоторых греко-славянских параллелях в переводе Цветнной Триоди / О.В. Чевела // Русская и сопоставительная филология: системно-функциональный аспект. -Казань, 2003. - С. 152-156 (0, 3 п.л.).
Чевела О.В. Смешение греческих слов-паронимов в разновременных рендакциях Цветной Триоди / О.В. Чевела // Функционирование русского и украиннского языков в эпоху глобализации: материалы X международной конференции по функциональной лингвистике, Ялта, 29 сентября - 4 октября 2003 г.- Симферонполь, 2003. - С. 352-354. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. К вопросу о втором южнославянском влиянии: Евфимиевская редакция Цветной Триоди /О.В. Чевела // Актуальные проблемы вербальной комнмуникации: язык и общество: сб. научн. трудов - Киев, 2005 - С. 168-173. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Роль греческого языка византийского периода в формированнии литературного языка восточных славян /О.В. Чевела // Православный собенседник: альманах Казанской духовной семинарии- 2004. -Вып. 3(8).-С. 279-286. (0, 7 п.л.).
Чевела О.В. Парафразирование имен собственных как принцип построенния сакрального текста (на материале рукописей и редких книг из фондов научной библиотеки КГУ) / О.В. Чевела // Русская и сопоставительная филология: лингво-культурологический аспект - Казань, 2004. - С. 275-279. (0, 4 п.л.).
Чевела О.В. К вопросу о культурно-исторической общности народов вос-точнохристианского ареала / О.В. Чевела // Учен. зап. Таврич. нац. ун-та. В.И. Вернадского. Сер. Филология. -Т. 18 (57), № 1. - Симферополь, 2005. -С. 64-67. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. К вопросу о греческом влиянии на словообразовательную структуру славянского слова (на материале разновременных переводов Цветной Триоди) / О.В. Чевела// StudiaPolona-Ruthenika: сб. науч. работ памяти проф. Альнберта Бартошевича. - Казань, 2005- С. 195-203. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. К проблеме интерпретации церковно-греческого текста: варьнирование в разновременных переводах Цветной Триоди /О.В. Чевела // Исследонвания по русскому и славянскому языкознанию: сб. статей к 70-летию проф. Г. А. Николаева. - Казань, 2005- С. 178-185. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Использование методов теологической герменевтики при иннтерпретации сакрального текста / О.В. Чевела // Православный собеседник: альманнах Казанской Духовной семинарии. - 2005. - Ч. 1. - Вып. 1 (11),- Казань, 2005. -С. 178-190. (0, 6 п.л.).
Чевела О.В. К проблеме междисциплинарного подхода при преподавании древних языков в высших духовных учебных заведениях: церковнославянский текст в его отношении к церковно-греческому / О.В. Чевела // Церковнославянский язык: история, исследование, преподавание: материалы I международной конфенренции, Москва, 28-30 сент. 2004 г. - М., 2005. - С. 178-182. (0, 4 п.л.).

Чевела О.В. Сопоставительный анализ форм причастия и деепричастия (на материале русского и армянского языков) / О.В. Чевела// Сопоставительная филонлогия и полилингвизм: материалы II Всероссийской научно-практической конфенренции, Казань, 29 ноября - 1 декабря 2005 г. - Казань, 2005. - С. 294-296. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Герменевтика и историческое языкознание: проблема взаимондействия при изучении и интерпретации сакрального текста / О.В. Чевела // Правонславие в поликонфессиональном обществе: история и современность: материалы Международной научной конференции, посвященной 450-летию Казанской епарнхии РПЦ, Казань, 21-23 июля 2005 года. - Казань, 2006. - С. 386-390. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Греко-славянская гимнография и древнеармянский Шаракан: принципы риторического анализа / О.В. Чевела // III международные Бодуэновские чтения. И. А. Бодуэн де Куртенэ и современные проблемы теоретического и принкладного языкознания, Казань, 23-25 мая 2006 г.: труды и материалы: в 2 т. - Канзань, 2006. - Т.1. - С. 186-189. (0, 3 п.л.).
Чевела О.В. Неслиянно и нераздельно: об антиномиях в греко-славянском переводе гимнов и древнеармянском Шаракане в контексте риторического анализа / О.В. Чевела // Культура народов Причерноморья: научный журнал ВАК Украины. - Т.2, № 82. - 2006. - С. 220-223. (0, 6 п.л.).
Чевела О.В. Универсальные приемы трансформации сакрального текста: фрагменты из 41-го слова Григория Богослова в составе службы Пятидесятницы /О.В. Чевела// Православный собеседник: альманах Казанской Духовной семинанрии. - 2007. -Ч. 2. - Вып. 1 (14). - С. 112-121. (0, 7 п.л.).
Чевела О.В. Теологическая этимология в аспекте онтологической теории смысла / О.В. Чевела // В.А. Богородицкий: научное наследие и современное язынковедение: труды и материалы Международной научной конференции, Казань, 4-7 мая 2007 г.).: в 2 т. - Казань, 2007. -Т.1. - С. 191-193 (0, 3 п.л.).
Чевела О.В. Интертекстуальность и диалог культур: универсальные приннципы освоения "чужого слова" во вторичных сакральных текстах (на материале гимнографии) / О.В. Чевела// Ученые записки Таврического национального унинверситета им. В.И. Вернадского. Сер. Филология. - Симферополь, 2007. - Т. 20 (59), №4.- С. 392-397. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. К проблеме интертекста и интертекстуальности: "текст" и "мотив" в древнеславянской переводной гимнографии / О.В. Чевела // Церковь и проблемы современной коммуникации. - Н. Новгород, 2007. - С. 181-189. (0, 6 п.л.).
Чевела О.В. Некоторые наблюдения над переводом греческих предлогов в разновременных редакциях литургических текстов / О.В. Чевела // Культура нарондов Причерноморья: научный журнал ВАК Украины. -2008. - Т.2, № 137. - С. 193-196. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Трансформация формул библейского происхождения в литурнгическом тексте / О.В. Чевела // Языковая семантика и образ мира: материалы Менждународной научной конференции, Казань, 20-22 мая 2008 г.: в 2 ч. - Казань, 2008. - 4.1. - С. 277-279. (0, 5 п.л.).

Чевела О.В. К вопросу о втором южнославянском влиянии: традиции гим-нографии в книжном наследии Московской Руси / О.В. Чевела // Преподобный Ионсиф Волоцкий и его обитель: сб. статей - М.: Северный паломник, 2008. - С. 53-58. (0, 5. п.л.).
Чевела О.В. У "перепутного креста" библейской и филологической герменневтики: функционирование формул библейского происхождения в литургическом дискурсе / О.В. Чевела // Перевод Библии как фактор сохранения и развития язынков народов РФ и СНГ: материалы Междунар. науч. конф., Москва, 24-26 сентябнря 2008 г. - М, 2008. - С. 113-116. (0, 3 п.л.).
Чевела О.В. Dativus sociativus в разновременных переводах Цветной Трионди / О.В. Чевела / О.В. Чевела // Культура народов Причерноморья: научный журннал ВАК Украины. - 2008. - Т.2, № 142. - С. 173-176. (0, 5 п.л.).
Чевела О.В. Книжно-риторические глаголы с префиксом "сообщности" и их эквиваленты (на материале византийской гимнографии) / О.В. Чевела // Правонславный собеседник: альманах Казанской духовной семинарии. - 2008. - Вып. 2 (17).-С. 135-141.(0, 6 п.л.).
Чевела О.В. Православная теологическая герменевтика: к постановке пронблемы / О.В. Чевела // Хрестоматия теолингвистики. - Симферополь: Универсум, 2009. - Т. 21 (60), № 5. - С. 197-205. (0, 6 п.л.).

38.Чевела О.В. Герменевтика и синтаксис литургической поэзии: "воплощенние" и "перевоплощение" / О.В. Чевела // Ученые записки Таврического национнального университета им. В.И. Вернадского. Сер. Филология. - Симферополь, 2009. - Т. 21 (60), № 5. - С. 201-206. (0, 5 п.л.).

Чевела О.В. Лексическое варьирование в разновременных переводах Цветной Триоди / О.В. Чевела // IV международные Бодуэновские чтения: матенриалы междунар. науч. конференции, Казань, 25-27 сент. 2009 г.: в 2 т. - Казань, 2009. - Т.2. - С. 181-183. (0, 3 п.л.).
Чевела О.В. Герменевтика в системе РКП: Традиции гимнографии в понэзии символистов /О.В. Чевела // Формы и методы совершенствования учебного процесса: материалы 24 межвузовской научно-методической конференции, Казань, 17-19 декабря 2008 г. - Казань, 2009. - С. 77-82. (0, 5 п.л.).

41 .Чевела О.В. К проблеме интерпретирующего варьирования в разновременнных редакциях славянской Триоди/ О.В. Чевела//Православный собеседник: альнманах Казанской духовной семинарии. - 2010. - Вып. 2 (20).- С. 5-11. (0, 5 п.л.). 42. Чевела О.В. Внутри- и межъязыковое варьирование инфинитивных констнрукций в разновременных переводах литургического текста / О.В. Чевела // Ученные записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского. Сер. Филология. - Симферополь, 2010. - Т. 23 (62), № 2. Ч 4.2. С. 620-627 (0,7 п.л.).

Тезисы и материалы докладов и выступлений на конференциях: 43. Чевела О.В. Текстовые особенности стихиры /О.В. Чевела// Литература и язык в контексте культуры и общественной жизни- Казань. - Ч. 2. - 1992. - С. 54-55. (0,1 п.л.).

Чевела О.В. Лексическое варьирование в переводе Цветной Триоди/ О.В. Чевела // Владимир Даль и современная филология: материалы межвузовской нанучной конференции, Нижний Новгород, 22-23 ноября 2001 г. - Нижний Новгород. - Том. 2. - 2001. - С. 204-207. (0,3 п.л.).
Чевела О.В. К вопросу о процессе заимствования в языке /О.В. Чевела //Бодуэновские чтения: Бодуэн де Куртенэ и современная лингвистика. Междунар. науч. конф. (Казань, 11-13 декабря 2001 года): труды и материалы. В 2 т. - Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2001. - Т. 1. - С. 96-97. (0,2 п.л.).
Чевела О.В. О греко-славянских параллелях в переводе Цветной Триоди / О.В. Чевела // IV Славистические чтения памяти профессора П.А. Дмитриева и профессора Г.И. Сафронова: материалы междунар. науч. конференции, С.нПетербург, 12-14 сент. 2002 г. - СПб, 2003. - С. 102-105. (0,25 п.л.).
Чевела О.В. Творения Иоанна Дамаскина и их роль в формировании сланвянской богословской терминологии/ О.В. Чевела // XXV-ые Кирилло-Мефодиевские чтения: материалы междунар. науч.-метод, конф. - Самара, 2003. -С. 50-53. (0,25 п.л).
Чевела О.В. Из фондов научной библиотеки им. Лобачевского: рукопись XV в. Триодь Цветная /О.В. Чевела // II международные Бодуэновские чтения: мантериалы междунар. конференции,Казань, 11-13 дек. 2003г. -Казань, 2003. -Т.2. -С. 117-119 (0,2 п.л).
Чевела О.В. Прием истолкования имени собственного в Цветной Триоди (рукопись из фондов Научной библиотеки Казанского университета) /О.В. Чевела // Русский язык: исторические судьбы и современность: матер, межд. конгресса иснследователей русского языка, Москва, 18-21 марта 2004 г. - М., 2004. - С. 248. (0, 1 п.л).
Чевела О.В. Палеографическое описание рукописи: Триодь Цветная XVI в. / О.В. Чевела//Русская и сопоставительная филология: Казань, 2005- С. 166-168. (0,25 п.л).
Чевела О.В. Греко-славянские параллели в гимнографических текстах: фрагменты слова Григория Богослова в песнопениях св. Пятидесятницы (на матенриале Цветной Триоди и Шаракана) / О.В. Чевела // Русский язык: исторические судьбы и современность: матер, межд. конгресса исследователей русского языка, Москва, 20 - 23 марта 2007 г. - М., 2007. - С. 95-96 (0, 1 п.л).
Чевела О.В. К вопросу об "истинном" методе в языкознании / О.В. Чевела // Русский язык в странах СНГ: современный статус и перспективы развития: мантер. III межд. научн.-метод, конф. - Ереван, 2007. - С. 34-36 (0, 25 п.л).
Чевела О.В. Об онтологической сущности местоимения: исторический комментарий как компонент типологического описания / О.В. Чевела // Русский язык в странах СНГ: современный статус и перспективы развития: матер. III межд. научн.-метод, конф. -Ереван, 2007. - С. 143-145 (0, 25 п.л).
Чевела О.В. Проблемы перевода и интерпретации сакрального текста (на материале византийского, древнеславянского и древнеармянского языков) / О.В. Чевела // Русский язык и культура в зеркале перевода: материалы Международной

научно-практической конференции, Салоники, 14-18 мая 2008 г. - Салоники, 2008. -С. 245-246. (0,1 п.л.).

55. Чевела О.В. К проблеме интерпретации литургического текста: экзегети-рующий перевод в разновременных редакциях славянской Триоди/ О.В. Чевела // Русский язык: исторические судьбы и современность: матер, межд. конгресса иснследователей русского языка, Москва, 20 - 23 марта 2010 г. -М., 2010. - С. - 852-853. (0, 1 п.л).

Авторефераты по всем темам

Авторефераты по филологии

Blog

Герменевтика литургической поэзии: историко-лингвистическое исследование