Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по юридическим наукам
Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых Государств и Балтии
Автореферат докторской диссертации по юридическим наукам
|
СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА
На правах рукописи
БЛИНКОВа Олега Евгеньевич
Общие тенденции развития
наследственного права
государств - участников Содружества
Независимых государств и Балтии
12.00.03 Ца Гражданское право;
предпринимательское право; семейное право;
международное частное право
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора юридических наук
Москва - 2 0 0 9
Диссертация выполнена на кафедре гражданско-правовых дисциплин
Юридического института
Московской академии экономики и права
Официальные аа оппоненты: |
доктор юридических наук, профессор Безбах Виталий Васильевич; доктор юридических наук, профессор Василевская Людмила Юрьевна; доктор юридических наук, профессор Михайлова Ирина Александровна. а |
Ведущая организация: |
Тверской государственный университет. |
Защита состоится 30 октября 2009 г. в 13.00 на заседании диссертационного совета Д 521.023.02 при Московской академии экономики и права аапо адресу: 117105, г. Москва, Варшавское шоссе, д. 23.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской академии экономики и права.
Автореферат разослан л___ ____________ 2009 г.а
Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент |
|
аЮ.С. Харитонова |
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы исследования. Цивилистическая наука как составной и методологический элемент юриспруденции выступает неотъемлемой частью культурнного наследия, поэтому приобщение к историческому и современному опыту других народов в этой сфере в настоящее время представляется необходимым условием успешного развития национальной правонвой системы. Если ранее сравнительно-правовые исследования касались стран дальнего зарубежья, то в настоящее время новым направлением становится изучение правовых систем ближнего зарубежья - государств-участников Содружества Независимых Государств (СНГ) и Балтии. Это в полной мере отвечает объективному процессу дальнейшего развития российского гражданского законодательства в целях поддержания единообразия регулирования гражданско-правовых отношений в государствах-участниках СНГ и использования новейшего положительного опыта модернизации гражданских кодексов ряда европейских стран .
В настоящее время наследственное право бывших республик СССР существенно отличается между собой, а изучение и анализ его представляется нам значимым, так как многие российские граждане имеют родственников в этих странах, наследуя после них по закону другого государства. Это ставит российских юристов перед необходимостью оказания правовой помощи и предоставления правовой информации по наследственному праву государств-участников СНГ и Балтии широкому кругу российских граждан.
Обращение к опыту кодификации наследственного права в бывших республиках СССР посредством использования сравнительно-правового метода практически не осуществлялось, несмотря на то, что это позволило бы глубже познать национальное наследственное право, получить базу для работы в будущем по его совершенствованию, создать условия для адекватной практики его применения, а также выявить в праве государств-участников СНГ и Балтии юридико-технические приемы, наиболее эффективные для регулинрования наследственно-правовых отношений в современных условиях.
Степень научной разработанности темы. В современной цивилистической науке проблемы наследования и наследственного права в рамках диссертационных исследований на соискание ученой степени кандидата юридических наук (Абраменков М.С., Алешина А.В., Байзигитова А.М., Бегичев А.В., Богданова А.А., Гаджиев В.А., Демина Н.Б., Дружнев А.А., Жаркова Г.И., Закиров Р.Ю., Залюбовская Н.В., Каминская Я.А., Кожевина Е.В., Козлов Д.Г., Копьев А.В., Кравчук А.Г., Крысанова-Кирсанова И.Г., Кулакова А.Н., ааКутузов О.В., Манылов И.Е., Мелузова А.О., Мельцов А.В., Михайлова А.С., Мусаев Р.М., Никифоров А.В., Никольский С.Е., Огнев В.Н., Панцхава И.В., Попова Л.И., Пригода Н.П., Прокопенко О.П., Пронин В.В., Сватеева О.И., Строк С.В., Щербина Н.В., Янушкевич Е.А. и многие другие) и доктора юридических наук (Лиманский Г.С., Шилохвост О.Ю.) привлекли внимание достаточно широкого круга ученых, поэтому количество диссертационных исследований в этой области значительно. Следует отметить, что в некоторых из них были рассмотрены в сравнительно-правовом аспекте частные проблемы, возникшие в сфере наследственного правопреемства на территории отдельных постсоветских государств. Общего же исследования, в котором бы анализу было подвергнуто современное наследственное право всех бывших советских республик, в котором были бы определены сложившиеся на постсоветском пространстве наследственно-правовые системы, показаны их отличительные признаки и определены общие тенденции развития наследственного права на территории государств-участников СНГ и Балтии, проведено не было. Это свидетельствует, во-первых, о существенном пробеле в сравнительном правоведении в этой сфере, во-вторых, в свете проводимой в России рекодификации гражданского права в целях поддержания единообразия регулирования гражданско-правовых отношений в государствах-участниках СНГ и использования новейшего положительного опыта модернизации гражданских кодексов ряда европейских стран, о необходимости определения подходов к дальнейшему совершенствованию российского наследственного законодательства.
Цель исследования заключалась в разработке нового направления в науке гражданского права - сравнительного наследственного правоведения на постсоветском пространстве,а определении общих тенденций развития наследственного права государств-участников СНГ и Балтии.
Исходя из указанной цели, в работе решались следующие задачи:
Ца исследовать исторические предпосылки возникновения самостоятельных наследственно-правовых систем на территории Российской Империи, а также выявить приемы и методы кодификации наследственного права союзных республик и унификации советского наследственного права;
Ца определить особенности кодификации гражданского права в целом и наследственного права в частности на постсоветском пространстве, выявив новые используемые приемы и методы унификации;
Ца рассмотреть общие проблемы правового регулирования наследования в странах-участниках СНГ и Балтии и, в первую очередь, сравнить используемые конструкции наследственного правопреемства;
Ца сравнить объект наследственного правоотношенияа и состав наследства, определив их соотношение, а также выявить особенности наследственной правосубъектности в странах-участниках СНГ и Балтии;
Ца установить особенности и пределы закрепления приоритета наследования по завещанию как центральной тенденции развития постсоветского наследственного права, в том числе форм и видов завещаний в странах-участниках СНГ и Балтии, определив них общее и специальное в механизме их действия;
Ца исследовать наследственный договор как основание наследования, в том числе его понятие, сущность и механизм действия;
Ца дать оценку расширению круга наследников по закону и определить системы призвания их к наследованию в странах-участниках СНГ и Балтии, в том числе анализ конструкций наследования по праву представления, поколенного преемства и призвания лиц, не относящихся к кровным родственникам;
Ца исследовать используемые на постсоветском пространстве модели приобретения и отказа от наследства, определив их модификации и преимущества в механизме осуществления наследственных прав;
Ца рассмотреть особенности раздела наследства и категорию преимущественных прав в странах-участниках СНГ и Балтии;
Ца сравнить ответственность наследников по долгам наследодателя в различных наследственно-правовых системах, сложившихся на постсоветском пространстве, показав их недостатки и преимущества;
Ца в контексте рассмотрения общих и специальных проблем регулирования наследственных отношений на постсоветском пространстве определить возможность заимствования или частичного использования наследственно-правовых конструкций в российском законодательстве в целях его оптимизации и унификации с правовыми системами государств-участников СНГ и сближения с европейскими правопорядками.
Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, возникающие в связи с наследованием имущества, а также выражением воли физических лиц на случай своей смерти.
Предметом исследования являются положения ранее действовавшего и современного гражданского (наследственного) законодательства государств-участников СНГ и стран Балтии, правоприменительная практика, научные работы в области сравнительного правоведения, а также закономерности (тенденции) сближения и расхождения наследственно-правовых систем, сложившихся на постсоветском пространстве.
Методологическую основу представленного исследования составили современные научные концепции и методы познания, применяемые юридической наукой и практикой, учение о гражданском праве, создающие основу для развития наследственного права и являющееся его теоретической базой. Работа основана на использовании положений современных учений о методологии научного исследования: диалектический подход к анализу соотношения общего, особенного и отдельного в законодательстве государств-участников СНГ и Балтии о наследовании, общенаучные и частнонаучные методы исследования: системный, исторический, логический, сравнительно-правовой, формально-юридический и другие подходы. Особое место в проведенном исследовании занимает общенаучный метод анализа и синтеза, который в сочетании со сравнительно-правовым стал основным в представленной работе, что позволило показать особенное и отдельное в постсоветском наследственном законодательстве, а также определить общие тенденции развития наследственного права в государствах-участниках СНГ и Балтии.
Теоретической основой исследования стали труды таких дореволюционных ученых, как К.Н. Анненков, А.А. Башмаков, М.Ф. Владимирский-Буданов, А.Х. Гольмстен, С.Б. Гомолицкий, И.М. Гордон, А.И. Загоровский, К.П. Змирлов, К.Д. Кавелин, Л.А. Кассо, В.И. Курдиновский, Д.А. Мейер, А.С. Невзоров, К.А. Неволин, М.Я. Пернгамент, К.П. Побендоносцев, И.А. Покровский, С.Ф. Рубинштейн, В.И. Синайский, А.Л. Фрейтаг-Лоринговен, В.М. Хвостов, П.П. Цитович, Г.Ф Шершеневич и многих других. При исследовании советского периода развития наследственного права и возникших в советской цивилистической науке учений о наследственном правопреемстве автор опирался на труды таких известных ученых, как М.М. Агарков, Г.Н. Амфитеатров, Б.С. Антимонов, Н.П. Асланян, Н.И. Бондарев, В.И. Бошко, Я.Р. Веберс, Д.М. Генкин, Ю.М. Гильман, А.Г. Гойхбарг, М.В. Гордон, К.А. Граве, В.П. Грибанов, М.Г. Гуревич, В.К. Дроников, Н.Д. Егоров, В.Л. Инцас,аа О.С. Иоффе, А.В. Карасс, О.А. Красавчиков, З.Г. Крылова, А.Л. Маковский, Т.Б. Мальцман, Г.К. Матвеев, В.П. Мозолин, A.M. Немков, П.С. Никитюк,аа И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, С.И. Раевич, А.А. Рубанов, Б.М. Рубинштейн, В.А. Рясенцев, В.И. Серебровский, В.А. Тархов, Ю.К. Толстой, Т.Д. Чепига, Э.Б. Эйдинова, К.Б. Ярошенко и многих других. Теоретическую основу для исследования современного российского наследственного правопорядка составили труды Т.Е. Абовой, А.М. Байзигитовой, М.Ю. Барщевского, В.В. Безбаха, аВ.А. Белова, Ю.Ф. Беспалова, М.И. Брагинского, Б.А. Булаевского, Л.Ю. Василевской, Ю.Н. Власова, В.Н. Гаврилова, Б.М. Гонгало, С.П. Гришаева, В.В. Гущина, Ю.А. Дмитриева, В.В. Долинской, Т.И. Зайцевой, С.А. Ивановой, аО.Ю. Ильиной, В.В. Калинина, В.П. Камышанского, Н.М. Коршунова, аП.В. Крашенинникова, В.А. Лапача, Г.С. Лиманского, А.Л. Маковского,аа М.Н. Малеиной, М.Г. Масевич, Д.А. Медведева, И.А. Михайловой, Л.Ю. Михеевой, В.П. Мозолина, А.М. Нечаевой, У.А. Омаровой, В.К. Пучинского, ааН.В. Ростовцевой, В.Д. Рузановой, В.А. Рыбакова, А.П. Сергеева, Е.А. Суханова, М.В. Телюкиной, Ю.К. Толстого, Ю.С. Харитоновой, Б.Л. Хаскельберга, Н.В. Ченцова, Т.Д. Чепиги, О.Ю. Шилохвоста, А.М. Эрделевского, В.Ф. Яковлева, К.Б. Ярошенко и многих других. При исследовании наследственного права государств-участников СНГ и Балтии использовались труды таких зарубежных коллег, как А.М. Айкянц, И.М. Айтбаева, Элен Аман, Э.Б. Бабыкова, аО. Бондарчук, С.Г. Бэешу, А.Г. Диденко, К.А. Домашявичюс, Ю.А. Заика, .А. Калыбаева, П. Каськ, В.П. Кельдер, Г.А. Кибак, Е. Константинеску, ааИ.И. Красовская, Э. Лаасик, Л. Лилль, Л.Ш. Махмудова, В.О. Миллер, Э. Плоом, Н.П. Пригода, М.Г. Пронина, Н.В. Рошка, Е.А. Рябоконь, И.Я. Сильдмяэ, А.Н. Симчук, В.Г. Тихиня, Е.И. Фурса, С.Я. Фурса, Л.Л. Чантурия, Н.А. Чернецкая, В.Ф. Чигир и других.
Эмпирической базой исследования послужили решения Конституционного суда РФ, материалы судебной практики в форме руководящих разъяснений верховных судов государств-участников СНГ, обзоры судебной практики, факты, получившие отражение в научной литературе и в печати, относящиеся к объекту исследования статистические материалы.
Нормативную базу исследования составили международные нормы и принципы, модельные нормативные правовые акты СНГ, конституции и гражданское законодательство государств-участников СНГ и стран Балтии, нормативные акты Российской Империи, СССР и ряда стран дальнего зарубежья (Франция, Германия, Швейцария, США, Великобритания и пр.) в их законодательной ретроспективе.
Научная новизнаа диссертационного исследования состоит в том, что нем сформулированы положения и выводы, в совокупности определяющие новое направление в науке гражданского права - сравнительное наследственное правоведение на постсоветском пространстве.
Особенность настоящего исследования заключается в том, что анализ состояния наследственного права в государствах-участниках СНГ и Балтии осуществлен на двух уровнях: сравнение сложившихся на постсоветском пространстве наследственно-правовых систем в целом и сравнение их отдельных институтов. Выделенные на первом уровне общие начала и принципы регулирования наследственных отношений в дореволюционный, советский и постсоветский периоды были использованы для объяснения особенностей отдельных институтов наследственного права и наоборот. В работе определены сложившиеся на постсоветском пространстве наследственно-правовые системы, показаны их отличительные признаки и определены общие тенденции развития наследственного права на территории государств СНГ и Балтии, которые определяют дальнейшее развитие наследственного права и могут быть положены в основу концепции совершенствования гражданского законодательства.
В работе даны авторские определения завещания, наследственного договора, наследства, наследования, скорректирован используемый в науке гражданского права понятийный аппарат, в том числе за счет введенияа новых категорий наследственной амнистии, ничтожных наследников, конструкций наследственного правопреемства, моделей приобретения наследства.
Основные положения, выносимые на защиту:
1) Реформа гражданского законодательства и кодификация гражданского, в том числе наследственного права на постсоветском пространстве, сопровождающиеся использованием зарубежного опыта, прямыми правовыми заимствованиями, признанием международного права частью национальной правовой системы, приведением ее в соответствие с международными нормами и принципами, определили сближение национальных правовых систем государств-участников СНГ и Балтии, что является общей тенденцией для стран континентальной системы права.
2) Усилившиеся после распада СССР процессы правовой автономизации (а в некоторых случаях, прямой или частичной реставрации досоветского законодательства), на сближение наследственно-правовых систем оказало влияние либо модельное законодательство СНГ и (или) слабость собственной национальной правой доктрины, либо заимствование общих континентальных наследственно-правовых традиций, либо оба фактора в совокупности. В современном мире наследственное право, ранее основанное на веками складывающихся национальных и семейных традициях, в целом утрачивает консервативность, что является началом его унификации.
3) В процессе кодификации наследственного права на постсоветском пространстве, занявшей менее или более одного десятилетия в разных государствах, была поставлена цель не только законодательно закрепить изменения в социально-экономических отношениях данных государств и общества (и, как следствие, в содержаннии правового регулирования), но и создать новые нормы, отвечающие потребностям развития общества в совренменных условиях.
Наследственное право в результате последней постсоветской кодификации сформировано как самодостаточная подотрасль гражданского права с присущим ей предметом и методом, принципами и функциями правового регулирования, имеющая общую, особенную и специальную часть. К общим же тенденциям, в соответствии с которыми формировалась данная подотрасль гражданского права, отраженная в принятых кодексах и законах государств-участников СНГ и Балтии, относится увеличение круга наследников по закону, расширение свободы завещания, введение дополнительных оснований призвания к наследованию (многосторонних завещаний, наследственного договора) и конкуренции форм завещаний, качественное и количественное увеличение наследственной массы и т.д.
4) Правовая охрана и защита имущества (объекта интереса наследника или наследников) наследодателя в постсоветских государствах осуществляется либо посредством признания его (между открытием наследования и его приобретением) юридическим лицом (Латвия), либо имущественным комплексом - наследством (во всех иных государствах), когда обе конструкции несут в себе универсальность, присущую не только содержанию, но и форме наследственного правопреемства. Используемая в системе англо-саксонского права конструкция передачи наследства в доверительную собственность особого лица, осуществляющего процедуру ликвидации наследства и передачу остатка наследникам, сочетает в себе обе конструкции наследственного правопреемства, используемые в континентальном, в том числе постсоветском праве, что свидетельствует не только об общем происхождении и началах, на которых возникло и развивалось наследственное правопреемство в различных наследственно-правовых системах, но и о возможности унификации правовых систем в целом.
5) Легальное наполнение термина наследство на постсоветском пространстве различается, поскольку в одном случае в состав включаются права и обязанности, принадлежавшие наследодателю на момент открытия наследства и не прекратившиеся вследствие его смерти (Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан,а Украина); в другом - не только имущественные права и обязанности, но и их объекты, сами вещи, ценные бумаги, имущественные комплексы и иное имущество (Россия, Литва, Эстония), что является следствием легальной реализации доктринального понимания объекта наследования, когда в одном случае таковыми признаются только права и обязанности, в другом - сами блага.
6) Устанавливая категоричный запрет перехода в порядке наследования личных неимущественных прав и иных нематериальных благ (Армения, Россия, Украина), законодатель порождает проблемы в правоприменительной практике, поскольку, во-первых, категории личное и неимущественное четко законом не определены; во-вторых, природа отдельных личных неимущественных прав такова, что создает невозможность их осуществления и защиты после смерти лица, необходимость которых становится возможной только через преемство. В этой связи автором предлагается законодательное разрешение наследования личных неимущественных прав, связанных с имущественными и наследуемых исключительно с ними в случаях, прямо предусмотренных законом.
7) В качестве общей тенденции в постсоветском наследственном праве установлено расширение круга лица, наследующих по закону и завещанию. Увеличение круга наследников по закону произошло за счет: 1) включения в него все типов публично-правовых образований, расщепляющих выморочное наследство в зависимости от вида или места нахождения объектов наследства; 2) привлечения юридических лиц, на попечении которых находился наследодатель, и перехода в их собственность прав участия в них наследодателя, к наследованию выморочного имущества; 3) разрешения наследовать любым наследникам, зачатым при жизни наследодателя и родившимся после его смерти, а не только его детям. Увеличение круга наследников по завещанию произошло за счет: 1) разрешения наследовать любым наследникам, зачатым при жизни наследодателя и родившимся после его смерти, и 2) установления аналогичных правил для юридических лиц, создаваемых в силу завещания, которым впоследствии передается наследственное имущество в порядке универсального правопреемства, а не в силу завещательного отказа.
8) Обратной тенденцией расширению круга наследников в работе признано увеличение круга лиц, утративших вследствие совершения определенного правонарушения пассивную наследственную правосубъектность (именование которых наследниками является условным, поскольку они - ничтожные наследники, не обладающие субъективными наследственными правами), и наследников, которые могут быть отстранены от наследования по иску заинтересованных лиц, в том числе тех, кто не был обязан содержать наследодателя в силу закона, однако мог, но не оказал аввиду его преклонного возраста, тяжелой бонлезни или увечья ему понмощи.
Восстановление наследственной правосубъектности в большинстве постсоветских государств обусловливается и прямо зависит от завещания наследодателя, совершенного после факта недостойности, кроме тех стран, где прощение недостойного наследника посредством воли завещателя является бесповоротным и восстанавливает его право наследования по закону. Подобное решение предлагается остальным государствам, причем в виде наследственной амнистии, которая может устанавливаться по воле наследодателя или вследствие отсутствия последней - по решению суда.
9) В результате постсоветской кодификации завещание перестало быть исключительно сделкой по определению наследников и (или) распределения между ними долей наследства либо имущества в натуре, поскольку стало формой осуществления, в том числе распоряжения практически любыми субъективными, в том числе личными неимущественными, гражданскими правами и обязанностями на случай смерти завещателя. Наряду с этим сложившееся в отечественной цивилистической науке и законодательной практике понимание завещания исключительно как односторонней сделки не касается его правовой природы и основания, определяя исключительно порядок и характер волеизъявления (форму), в силу чего конститутивных препятствий для использования многосторонних, в любом случае между супругами, завещаний нет.
10) В качестве общей тенденции отмечается расширение оснований и случаев обязательного участия свидетелей, участвующих при составлении или оглашении завещания, подписания его рукоприкладчиком, передаче на хранение в качестве закрытого, а в чрезвычайных обстоятельствах в силу отсутствия нотариуса или лица, приравненного к нему, по сути удостоверяющих завещание, в чем видится дополнительная гарантия обеспечения свободы и автономии воли завещателя, сохранения юридической силы завещания даже в тех случаях, в которых реализован принцип публичной достоверности.
11) Особенность наследования по договору, восстановленного в странах Балтии, заключается не столько в его преимуществе перед правом наследования по завещанию и закону, сколько в возможности устанавливать как личное обязательство одного контрагента перед другим или третьим лицом, так и само право наследования, в силу чего им может быть только такое соглашение, в котором один контрагент предоставляет другому или несколько контрагентов - друг другу право на будущее после них наследство или его часть, либо одним контрагентом другому контрагенту или третьему лицу назначается завещательный отказ. Иное содержание и, как следствие, правовую природу имеет наследственный договор в украинском наследственном праве, поскольку представляет собой соглашение, по которому наследник обязуется выполнять распоряжения наследодателя и в случае смерти последнего приобретать право собственности на его имущество, что представляет собой модификацию завещательного дара - сделки, совершаемой на случай смерти с обязательством содержания наследодателя.
12) Исторически сложившиеся порядки призвания к наследованию - романский и германский - подверглись существенным трансформациям и в первоначальном виде в постсоветских государствах практически не используются, за исключением Эстонии, где полностью воспринята парантелльная система. В большинстве государств-участников СНГ, а также в Литве, используемая система наследования по степеням нарушена за счет распределения наследников одной степени в разные очереди либо лишения статуса наследника лиц, которым представлено право наследования по праву представления (Россия, Беларусь, Украина, Грузия и др.).
13) Наследование по праву представления в постсоветских государствах определено как переход имущества наследодателя к его внукам, правнукам, дальнейшим прямым нисходящим потомкам, племянникам и племянницам, двоюродным братьям и сестрам, а в некоторых странах и к восходящим наследникам в порядке универсального правопреемства в доле, которая по закону причиталась бы их прямому восходящему предку (сыну, дочери, брату, сестре, дяде или тете) или нисходящему потомку (отцу или матери наследодателя и т.д.), умершим до или одновременно с наследодателем, а в некоторых странах также в случае отказа или непринятия наследства, лишения права или отстранения от наследования. Право представления является самостоятельным основанием наследования и возможно только в романской наследственно-правовой системе, в парантелльной же системе право замены является не представлением, а поколенным разделом, однако они суть одни и те же явления, сложившиеся в разных системах континентального наследования.
14) В постсоветских государствах сложились две системы приобретенияа наследства, посредством которого реализуются наследственные права и происходит наследственное правопреемство, - система принятия наследства (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Латвия, Литва, Молдова, Россия, Туркменистан, Таджикистан и Украина), когда правопреемство осуществляется посредством целенаправленных действий, и система отречения, когда наследники считаются принявшими наследство, если прямо не выразили обратное (Узбекистан, Кыргызстан). Единственной страной, использовавшей смешанную систему, стала Украина, где в качестве общего правила используется система принятия, а для наследников, постоянно проживавших с наследодателем, - система отречения. Нет объективных препятствий для использования в рамках одного наследственного правопорядка двух систем приобретения наследства, тем более система отречения необходима для защиты наследственных прав и интересов отсутствующих наследников, наследников с пороком воли (малолетних, несовершеннолетних, ограниченно дееспособных и недееспособных лиц), а в конечном итоге, для исключения или хотя бы предупреждения злоупотреблений со стороны недобросовестных наследников.
На основе сформулированных общих тенденций развития наследственного права на постсоветском пространстве в целях совершенствования регулирования наследственных отношений и оптимизации наследственно-правового механизма в целом предложено в ГК РФ внести дополнения (совместное завещание супругов, наследственный договор, наследственная амнистия и пр.) и изменения (очередность наследования по закону, форма завещания и пр.), редакции которых отражены в диссертации.
Теоретическое и практическое значение исследования обусловлены его научной новизной. Теоретическая значимость заключается в том, что его положения и выводы дополняют теорию российского гражданского права и могут быть использованы для дальнейшего развития нового направления в цивилистике - сравнительного наследственного правоведения. В работе решен комплекс сравнительно-правовых проблем и предложена научная база для дальнейших исследований в сфере постсоветского наследственного права.
Выявленные в исследовании общие тенденции генезиса наследственного права государств-участников СНГ и стран Балтии могут определить дальнейшее развитие российского наследственного законодательства и быть положены в основу концепции совершенствования ГК РФ (в части раздела V части третьей Наследственное право). Кроме того, результаты исследования могут быть использованы в качестве информационной базы в практической деятельности по оказанию юридической помощи гражданам в разрешении вопросов наследования на постсоветском пространстве.
Результаты исследования предлагаются для включения в учебном процесс высших учебных заведений при преподавании ряда дисциплин, в частности Гражданского права, Семейного права, Наследственного права и специальных курсов в сфере сравнительного правоведения, а также при подготовке учебных и учебно-методических пособий по данным дисциплинам и курсам.
Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования были обсуждены и одобрены на кафедре гражданско-правовых дисциплин Юридического института Московской академии экономики и права. Основные теоретические выводы и положения диссертационного исследования нашли отражение в докладах, сделанных на международных и всероссийских научно-практических конференциях, в том числе общероссийской научно-практической конференции л10 лет Конституции России в зеркале юридической науки и практики (г. Москва, МГУ, 2003 г.), международной научно-практической конференции Применение норм гражданского законодательства в условиях развития рыночных отношений (г. Саратов, СГАП, 2004 г.), общероссийской научно-практической конференции Правовые проблемы экономической, административной и судебной реформы в России (г. Москва, МГУ, 2004 г.), всероссийской научно-практической конференции Два века юридической науки и образования в Казанском университете (Казань, КГУ, 2004 г.), международной V научной конференции Актуальные проблемы частноправового регулирования (г. Самара, СамГУ, 2005 г.), международной научно-практической конференции Обязательственное право: актуальные вопросы теории и практики (г. Рязань, АПУ Минюста России, 2005 г.), международной научно-практической конференции Актуальные проблемы наследственного и международного частного права (г. Рязань, АПУ Минюста России, 2006 г.), международной научно-практической конференции Развитие гражданского законодательства стран-участниц СНГ на современном этапе (г. Белгород, БеГУ, 2007 г.), IX Международной научно-практической конференции аПраво на защите прав и свобод человека и гражданина (к 15-летию Конституции Российской Федерации и 60-летию принятия Всеобщей декларации прав человека) (г. Москва, МГУ, 2008 г.), всероссийской научно-практической конференции Актуальные проблемы защиты прав человека в России (г. Москва, РАЮН, 2009 г.) и многих других.
Основные положения диссертационного исследования были внедрены в практиченскую деятельность судов общей юрисдикции и нотариальных органов. Разработанные приемы и конкретные предложения по совершенствованию законодательства апробированы в Межкомиссионной рабочей группе по организации экспертной деятельности Общественной палаты Российской Федерации.
Результаты диссертационного исследования, в том числе выработанные автором методологические основы сравнительного правоведения в области правового регулирования наследственных отношений в государствах-участниках СНГ и Балтии, были использованы в учебном процессе при провендении лекционных, семинарских и практических занятий, а также легли в основу авторского специального курса Наследственное право государств-участников СНГ и стран Балтии для студентов по направлению 030500.68 (Юриспруденция).а
Основные научные положения, выводы и рекомендации, сформулированные автором в диссертационном исследовании, нашли полное отражение в публикациях; по теме диссертации опубликовано 100 работ научного и учебного характера, в том числе 7 монографий, 2 учебных пособия и 37 статей в ведущих рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для публикации результатов диссертаций на соискание ученой степени доктора юридических наук. Монографии Преимущественные права в наследственном праве России и зарубежных стран (М., 2006) и Институт недостойных наследников в российском и зарубежном гражданском праве: история, теория и практика (М., 2007) стали лауреатами конкурсов на лучшую научную книгу соответственно 2006 и 2007 гг. и рекомендованы Фондом развития отечественного образования для использования в учебном процессе.
Структура диссертации определена кругом исследуемых проблем, ее целями и задачами, включает введение, пять глав, объединяющие пятнадцать параграфов, заключение и список используемой литературы.
СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении раскрывается актуальность избранной диссертантом темы исследования, предопределившая ее выбор, освещается степень ее разработанности, определяютсяа объект, предмет, цели и задачи диссертационной работы, характеризуется ее теоретическая и методологическая основы, обосновывается научная новизна, практическая и теоретическая значимость проведенного исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту; содержится информация об апробации результатов исследования и структуре диссертации.
В первой главе диссертации Кодификация наследственного права ав государствах-участниках Содружества Независимых Государств и Балтии в XX веке (исторический аспект), включающей три параграфа,а анализируются теоретические и практические проблемы кодификации и унификации российского общеимперского и местного дореволюционного наследственного права, а также советского наследственного права и наследственного права союзных республик. В этой главе также рассмотрен процесс современной кодификации наследственного права на постсоветском пространстве.
В первом параграфе первой главы Общеимперское и местное наследственное право на территории дореволюционной России отмечается, что к началу XX в. на территории Российской империи действовала пятая глава первого раздела (о духовных завещаниях) и второй раздел третьей книги (о приобретении имуществ наследством по завещанию) Свода законов гражданских (т. X, ч. I), совокупность которых составляло общеимперское наследственное право. Во многом оно носило непоследовательный характер, содержало многочисленные сословные исключения, поэтому вопрос об унификации, осуществить которую предполагалось в Гражданском уложении, встал еще в середине XIX в.
В работе отмечается, что кодификация гражданского права в России предполагала создание единого закона, который распространял бы свое действие на всю территорию Российской Империи. Однако в некоторых случаях при присоединении новых земель империя была вынуждена сохранять самобытность местного национального права, предпринимая попытки его упорядочения посредством применения различных форм систематизации. Так, на территории Остзейского края (современной Прибалтики) до XIX века практически в каждом городе или местности действовало собственное законодательство, признанное и подтвержденное русским правительством с присоединением их к империи, что порождало затруднения в правоприменительной деятельности, поэтому потребность унификации законодательства данных земель не оспаривалась правительствами и местным населением. Работа по кодификации местного гражданского (наследственного) права в Остзейских губерниях длилась более ста лет и логически завершилась в 1864 году опубликованием третьей части Свода Остзейских законов, по своей структуре соответствующей первой части атома X Свода законов Российской Империи.
Правила о наследовании в третьей книге третьей частиСвода местных законов остзейских губерний воспроизводили римские иснточники, местные узаконнения и сложившиеся обычаи. Среди наибольших отличий диссертант отмечает признание наследства юридическим лицом, включение в число оснований наследования договора, особые права наследования супругов, устные и двусторонние завещания, что позволяет говорить о местнома остзейском наследственном праве. В работе утверждается, что самобытность норм о наследовании в остзейских губерниях была настолько велика, что произвести необходимую унификацию, в принципе, было невозможно, поэтому использование выверенных временем римско-правовых правил с сохранением лишь ключевых германских конструкций стало единственно возможным путем кодификации.
Особые правила наследования действовали и в других областях, но не в форме отдельных нормативных актов, а в виде специальных норм, включенных в состав Свода как частные изъятия из общего порядка наследования. Например, для Черниговской и Полтавской губерний в Свод были включены отдельные положения из прежде действующего на их территории Литовского Статута. Анализ этих специальных установлений для двух губерний показал, что они носили практически бессистемный и случайный характер, что влечет невозможность признания их местным правом, но позволяет говорить о местных правилах наследования. Аналогичный механизм использовался и в Бессарабии, где общие законы Империи действовали в тех случаях, когда местные законы (Шестикнижие Арменопула, краткое собрание законов Андроника Донича, соборная грамота господаря Александра Маврокордато) оказывались недостаточными. Однако анализ местного бессарабского права позволяет говорить о том, что его нормы во многом воспроизводили правила, сформулированные римскими юристами, в силу чего существенных расхождений с общеимперским наследственным законом не было, а провозглашаемая самобытность норм и обычаев при близком рассмотрении оказывалась результатом ложного толкования.
Во втором параграфе первой главы Советское наследственное право и наследственное право союзных республик: теоретические и практические проблемы кодификации и унификации отмечается, что история наследственного права советского периода ведет свой отсчет с Декрета ВЦИК от 22 мая 1922 г. Об основных частных имущественных правах, признаваемых РСФСР, охраняемых ее законами и защищаемых судами РСФСР, начиная с которого соответствующие декреты были приняты и в других советских республиках. Этими актами было признано право наследования по завещанию и закону супругами и прямыми нисходящими потомками. Однако детальное отражение правила о наследовании нашли только в первых гражданских кодексах советских республик, при разработке которых основой стал Гражданский кодекс РСФСР 1922 г.
Анализируя историю дальнейшего развития наследственного права, автор приходит к выводу, что первоначально изменения, вносимые в течение двадцати лет в ГК РСФСР 1922 г., воспринимались кодексами других союзных республик, что поддерживало единообразие регулирования наследственных отношений на территории СССР. Однако со временем, в связи с ожиданием принятия Гражданского кодекса СССР, контроль в этой сфере снизился, вследствие чего наследственное законодательство союзных республик приобрело определенные отличия. Унифицировать наследственное право союзных республик был призван Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 года О наследниках по закону и по завещанию. В соответствии с ним предписывалось внести принципиальные изменения в наследственное законодательство республик. Автор отмечает, что это существенно обогатило его и расширило действие диспозитивных начал в регулировании наследования.
По глубокому убеждению автора, упомянутый указ имел целью унифицировать законодательство союзных республик в области наследовании, так как в п. 4 содержалось поручение президиумам верховных советов союзных республик внести соответствующие изменения в гражданские кодексы союзных республик. Предписываемые изменения и были внесены в гражданские кодексы союзных республик, что на определенное время обеспечило единство правового регулирования наследственных отношений на всей территории Советского Союза и, по мнению диссертанта, положило начало советскому наследственному праву.
Дальнейшее развитие советское наследственное право должно было получить в ГК СССР, поскольку Конституция СССР 1936 г. в своей первоначальной редакнции отнесла принятие гражданского кодекса в ведение Союза ССР, но в связи с принятием Закона СССР от 11 февраля 1957 г. к ведению Союза ССР было отнесено только установление Основ гражданского законондательства, а принятие гражданских кодексов оставлено союзным республикам. Последнее не исключило дальнейшее развитие советского наследственного права, но одновременно сохранило наследственное право союзных республик.
Автор считает, что Оснновы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. положили начало первой кодификации сонветского гражданского права, хотя в литературе она считается второй, поскольку первую связывают с принятием ГК РСФСР 1922 года. Данный взгляд в работе подвергается сомнению. С гражданскими кодексами 20-х гг. автор связывает только кодификацию гражданского права союзных республик, а не советского (союзного) гражданского, в том числе наследственного, права. Тот факт, что республики практически без изменений заимствовали положения ГК РСФСР 1922 г., еще не свидетельствует о кодификации советского наследственного права в целом, поскольку в последующем изменения в кодексах союзных республик обеспечили самостоятельность республиканского гражданского права.
В работе доказывается, что Основы гражданского законодательства 1961 г. произвели разграничение объема гражданско-правового регулирования имущественных и неимущественных отношений между Основами и гражданскими кодексами союзных республик. Это обеспечило единство важнейших гражданско-правовых институтов и вместе с тем дало возможность поднробно урегулировать отдельные виды имущественных и неимущественнных отношений с учетом особенностей их развития в союзных республиках. Последовавшее за Основами принятие республиканских гражданских кодексов определило развитие наследственного права союзных республик, поскольку им было отведено установить последующие (после первой) очереди наследников по закону и условия наследования предметов обычной домашней обстановки и обихода.
Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года стали последней попыткой кодификации советского гражданского, в том числе наследственного, права. Автор особо отмечает, что правила о наследовании в них были выстроены иначе, чем это делалось в Основах 1961 года. Само развитие наследственного права союзных республик в предшествующее время показало необходимость предоставления им больших полномочий в определении собственного наследственного правопорядка. В Основах 1991 года предполагалось существенно расширить компетенцию союзных республик в области наследственно-правового статуса внуков и правнуков, иждивенцев, государства, определить дополнительные формы завещания, размер обязательной доли и лиц, имеющих на нее право (помимо нетрудоспособных и несовершеннолетних наследников первой очереди).
Автор указывает на то, что по причине распада СССР Основы не выполнили своего предназначения. Однако некоторыми бывшими республиками (Россия, Казахстан и др.) они были введены в действие на своей территории в части, не противоречащей иным собственным законодательным актам. Можно говорить о том, что Основы 1991 года стали последним памятником советского гражданского права.
В третьем параграфе первой главы Кодификация и унификация наследственного права на постсоветском пространстве отмечается, что после распада СССР и создания на его основе самостоятельных государств объективно встал вопрос о национальном законодательстве, в том числе в области регулирования частных общественных отношений. Страны, в последующем объединившиеся в СНГ, понимали, что сохранить экономическое, а также социальное и отчасти культурное единство возможно только в условиях единого подхода к правовому регулированию, что выразилось в модельном законотворчестве и соответствующей деятельности по разработке, принятию и опубликованию модельных законодательных актов, отвечающих целям сближения (унификации) законодательства государств-участников СНГ. При этом особое внимание было уделено модельным кодексам СНГ (систематизированным законодательным актам рекомендательного характера), принятым с целью сближения правового регулирования однородных сфер общественных отношений в государствах Содружества.
Модельный Гражданский кодекс, подготовленный рабочей группой специалистов из государств-участников СНГ, был положен в основу как российского гражданского законодательства, так и кодифицированных актов гражданского права Беларуси, Армении, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Наиболее поздним среди кодифицированных актов стал Гражданский кодекс Украины, при разработке которого учитывались и правила Модельного ГК СНГ, но в большей степени - собственная правовая традиция, также достижения романо-германской цивилистической доктрины.
Грузия, не являющаяся членом СНГ, разработала и приняла 26 июня 1997г. (ввела в действие с 25 ноября 1997 года) собственный Гражданский кодекс, относящийся к типу романо-германского права, но максимально отличный от Модельного ГК СНГ. В свою очередь, в качестве модельного Гражданский кодекс Грузии был использован в кодификации гражданского, в том числе наследственного, права в государствах Азербайджан и Туркменистан, то есть, по сути, стал альтернативным проектом Модельному ГК кодексу СНГ. Проект, подготовленный для Грузии, был также частично использован при разработке ГК Республики Молдовы.
Априорное неприятие всего советского, в том числе опыта правового регулирования частных отношений, привело к тому, что в 1990 году, заявив о восстановлении своей независимости, Латвия из всех советских республик стала единственной, которая пошла по пути реставрации досоветской правовой системы, что выразилось в 1992 году в восстановлении в силе Гражданского закона Латвийской Республики 1937 г., который с точки зрения современных правовых реальностей и юридической техники выглядит чрезвычайно архаичным. Гражданский закон 1937 г. был составлен на основе третьего тома Свода местных узаконений губерний остзейских 1862 г., многие положения которого безнадежно устарели.
В отличие от Латвии Литва отказалась от реставрации досоветского законодательства, поэтому в течение десяти лет, пока шла подготовка гражданского кодекса, продолжали действовать акты советского периода с изменениями, ориентированными на западноевропейские образцы.
Среди всех бывших советских республик от кодификации наследственного права отказалась только Эстония, выбрав путь разработки общего закона о регулировании гражданских отношений (Закон Эстонской Республики Об Общей части Гражданского кодекса) и принятия специальных законов, посвященных отдельным подотраслям и институтам гражданского права, в том числе Закона О наследственном праве, правила которого достаточно традиционны для германской правовой семьи.
Во второй главе Общие проблемы правового регулирования наследования в государствах-участниках Содружества Независимых Государств и Балтии, включающей три параграфа,а анализируются конструкции наследственного правопреемства, теоретические и практические проблемы их реализации в постсоветском праве, в том числе объект наследственного правоотношения и состав наследства, а также наследственная правосубъектность в странах-участниках СНГ и Балтии.
В первом параграфе второй главы Конструкции наследственного правопреемства: теоретические и практические проблемы реализации отмечено, что наследственное право в результате последней постсоветской кодификации сформировано как самодостаточная подотрасль гражданского права с присущим ей предметом и методом, принципами и функциями правового регулирования, имеющая общую, особенную и специальную часть. Эта общая тенденция для наследственного права всех государств-участников СНГ и Балтии.
Усеченное восприятие наследования как производного способа приобретения права собственности или имущественного преемства, возникшее в первые десятилетия развития советского учения о гражданском праве (с присущими ему многочисленными политическими ограничениями), отвело ему на долгие годы утилитарную задачу. Сегодняшнее развитие наследственно-правовой доктрины, концентрирующее внимание на самом наследственном правоотношении и его элементах, восполняет этот пробел, но упущенное время сказывается на правотворческом процессе, который существенно отстает от учения о наследственном правопреемстве.
Краеугольным вопросом в учении о наследственном праве является правовая природа наследования. Анализируя различные точки зрения, сопоставляя их с ранее действовавшим законодательством и судебной практикой, автор подчеркивает, что даже сами наименования - наследство, наследственная масса или наследственное имущество, являющиеся тождественными терминами, - свидетельствуют, что вещи, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, утратившие вследствие смерти управомоченного или обязанного лица своего носителя - субъекта (наследодателя), трансформируются в единое целое Ца имущественный комплекс. Происходящее в силу закона объединение связано с правовой охраной и защитой интересов наследников, реализуемых в субъективных наследственных правах, объектом которых является именно наследство, а не имущество, ранее выступавшее объектом различных имущественных прав наследодателя. Следовательно, по мнению автора, универсальность как качество присуще не только содержанию, но и форме наследственного правопреемства.
Правовая охрана и защита имущества, оставшегося после умершего лица, может осуществляться посредством признания наследства между открытием наследования и его приобретением юридическим лицом. Сложившаяся еще в римском праве (hereditis jacens) подобная традиция правовой квалификации наследства на постсоветском пространстве воспринята только Латвией. Автор отмечает, что в современной доктрине возможность персонификации имущества уже не вызывает отторжения, поэтому подобный прием законодательной техники (фикции) позволяет сохранить целостность наследства как единого комплекса вещей, прав и обязанностей, наделив его юридической личностью, что обеспечивает интересы кредиторов наследодателя так, что никто не вправе получить только актив наследства, передав другому его пассив.
Автор обращает внимание на то, что используемая в системе общего (англо-саксонского) права конструкция передачи наследства в доверительную собственность особого лица, осуществляющего процедуру ликвидации наследства и передачу остатка наследникам, сочетает в себе обе конструкции наследственного правопреемства, используемые в континентальном праве. Последнее свидетельствует не только об общем происхождении и началах, на которых возникло и развивалось наследственное правопреемство в различных наследственно-правовых системах, но и о возможности унификации, происходящей в результате интенсивной в настоящее время конвергенции правовых систем аав целом.
В заключении параграфа автор делает вывод, что конструкции наследства как имущественного комплекса и юридического лица - есть суть одни явления, различающиеся только в способах, имеющих целью наиболее полно удовлетворить как интересы наследников, так и кредиторов наследодателей.
Во втором параграфе второй главы Объект наследственного правоотношенияа и состав наследства автор отмечает, что признание наследства имущественным комплексом или юридическим лицом не исключает возможности и необходимости определения его элементов или благ, относящихся к нему. Легальное наполнение термина наследство на постсоветском пространстве различается, поскольку в одном случае в состав включаются права и обязанности, принадлежавшие наследодателю на момент открытия наследства и не прекратившиеся вследствие его смерти (Армения, Азербайджан, Беларусь, Грузия, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан, Украина); аав другом - не только имущественные права и обязанности, но и их объекты, сами вещи, ценные бумаги, имущественные комплексы и иное имущество (Россия, Литва, Эстония). Подобное различие, по утверждению диссертанта, есть всего лишь форма легальной реализации доктринальной позиции об объекте наследования, когда в одном случае таковыми признаются только права и обязанности, в другом - сами блага, в том числе имущественные права и обязанности как суррогаты материальных благ.
Детализация объектов наследства в постсоветском законодательстве в большинстве случаев осуществляется посредством метода прямого указания на то, что наследованию не подлежит. В качестве оснований, определяющих запрет преемства, традиционно называются: 1) определение закона; 2) связанность с личностью наследодателя; 3) существо права или обязанности, то есть их правовая природа, обусловленная не личностью управомоченного или обязанного лица, а иными элементами правоотношения (например, содержанием, юридическим фактом); 4) условие договора; 5) сложившиеся обычаи (два последних - в Азербайджане, Грузии, Молдове и Туркменистане). Это позволяет сделать вывод об открытости перечня объектов, не подлежащих наследственному правопреемству.
Наряду с общими проблемами в работе анализируются специальные вопросы наследования отдельных объектов, таких как денежные средства и иное имущество на счетах; земельные участки и права на них; права, возникающие вследствие создания юридических лиц; обязанности по возмещению вреда; секундарные права и прочее, по которым сделан ряд частных выводов.
Особое внимание диссертант уделяет решению вопроса о преемстве в личных неимущественных правах. Устанавливая категоричный запрет перехода в порядке наследования личных неимущественных прав и иных нематериальных благ (Армения, Россия, Украина), законодатель порождает проблемы в правоприменительной практике, поскольку, во-первых, категории личное и неимущественное четко законом не определены; во-вторых, природа отдельных личных неимущественных прав такова, что создает невозможность их осуществления и защиты после смерти лица, необходимость которых становится возможной только через преемство. В этой связи автор соглашается с законодательным решением некоторых постсоветских государств, устанавливающих либо общую формулу наследования личных неимущественных прав, связанных с имущественными (Казахстан, Беларусь, Кыргызстан, Таджикистан), либо возможность их наследования в случаях, прямо предусмотренных законом (Литва).а
Развивая вопрос об имущественных правах и обязанностях, не способных к наследованию в силу их существа (неразрывной связи с личностью наследодателя) либо закона, актуализируется возможность установления запрета к наследованию договором. Сопоставляя договорные основания сингулярного правопреемства с наследованием (универсальным правопреемством), диссертант не видит существенных препятствий для этого, тем более находит их в специальных нормах постсоветского наследственного права.
В заключении параграфа решается частная проблема - устанавливаемое практически всеми государствами сохранение личных неимущественных прав, не связанных с имущественными (собственно нематериальных благ) после смерти обладателя. Автор отвергает эту законодательную фикцию, считая, что после смерти лица подобного рода права сохраняться не могут, а осуществление и защита данной категории личных неимущественных прав (например, чести, достоинства), связанных с личностью наследодателя, есть действия, которые касаются уже собственных прав и объектов прав самих наследников, хотя и связанных с личность покойного (например, права на добрую память).аа
В третьем параграфе второй главы Наследственная правосубъектность в государствах-участниках СНГ и Балтииа наследники традиционно разделяются на две группы в зависимости от основания призвания. В прибалтийских государствах и Украине, где основанием наследования также выступает договор, третья группа не выделяется, поскольку к наследникам по договору применяются правила о наследовании по завещанию.
Во всех рассматриваемых странах традиционно к наследникам по закону отнесены физические лица и публично-правовые образования, призываемые к наследованию выморочного имущества. Автор отмечает расширение в постсоветском наследственном законодательстве некоторых государств (Армения, Беларусь, Латвия, Казахстан и Эстония) круга физических лиц за счет включения любых лиц, зачатых при жизни наследодателя и родившихся после смерти наследодателя (насцитурусы), а не только его детей (постумов), как это сохранено с советских времен в ряде других стран (Азербайджан, Грузия, Литва, Молдова, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан). Диссертант отмечает, что только в Кыргызстане и Таджикистане к наследованию как по закону, так и по завещанию могут призывать только постумы. Во всех остальных странах общим правилом установлена возможность призвания к наследованию по завещанию любых насцитурусов. Публично-правовые же образования наследуют выморочное имущество, причем все большее распространение получает расщепление между ними права его наследования в зависимости от вида (Россия) или места нахождения (Литва). Только в Грузии, Азербайджане и Туркменистане выморочное имущество в виде акций общества или доли, пая в кооперативе переходит к ним, а если наследодатель находился на содержании учреждений для престарелых, инвалидов, лечебных, воспитательных учреждений и учреждений социального обеспечения, то в их собственность.
В большинстве стран наследниками по завещанию могут быть все субъекты гражданского права. Причем в некоторых правопорядках правила, аналогичные для насцитурусов, установлены и для юридических лиц, создаваемых в силу завещания, которым впоследствии передается наследственное имущество (Литва, Эстония). Только в Грузии, Азербайджане и Туркменистане из числа наследников по завещанию устранены публично-правовые образования.
В работе обращается внимание на существенное расширение в наследственном законодательстве государств-участников СНГ и Балтии как круга лиц, которые могут призываться к наследованию по закону и завещанию, так и тех, кто устраняется от наследования в силу совершения ими определенных противоправных действий (бездействия), когда их призвание попирало быа устои общественной нравственности и морали, образуя круг недостойных наследников. Анализ правил постсоветского наследственного законодательства позволил автору разделить круг недостойных наследников на две группы. Это лица, утратившие пассивную наследственную правосубъектность (именование которых наследниками является условным подобно категории ничтожные сделки), и наследники, которые могут быть отстранены от наследования по иску заинтересованных лиц. Данная классификация неприменима только к странам Балтии, где все недостойные наследники устраняются от наследования лишь по решению суда, однако в случае наличия таких оснований, которые в государствах СНГ влекут утрату наследственно-правового статуса, обратиться с иском в прибалтийских государствах может не только наследник, но и прокурор.
Наполнение выделенных групп в государствах-участниках СНГ варьируется. Однако представляется возможным выявить общие тенденции. Так, к лицам, не имеющим права наследовать, традиционно относятся те, кто совершил незаконные действия против наследодателя, осуществления его воли, выраженной в завещании, или кого-либо из наследников. В эту группу обычно включают лиц, умышленно совершивших покушение на жизнь наследодателя или других наследников (Россия, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан, Украина, Грузия, Азербайджан, Туркменистан, Молдова). Основанием утраты наследования может быть такжеа аморальный поступок против последней воли завещателя, выраженной в его завещании (Грузия, Азербайджан, Туркменистан, Молдова). Утрачивают право наследования и родители, лишенные родительских прав и не восстановленные в них ко дню открытия наследства, а в некоторых случаях также родители (усыновители) и совершеннолетние дети (усыновленные), уклонявшиеся от выполнения возложенных на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя (в Модельном ГК СНГ).
Вторая группа недостойных наследников включает тех, кто вследствие совершения ими противоправных действий не утрачивает статуса наследника, но может быть отстранен он наследования решением суда по иску заинтересованных лиц. К ним отнесены граждане, злостно уклонявшиеся от выполнения возложенных на них законом обязанностей по содержанию наследодателя, причем в одном случае, законодатель ограничивается возможностью отстранения родителей (усыновителей) и совершеннолетних детей, в том числе усыновленных (Молдова), во втором - предполагает любых лиц (Россия, Беларусь, Грузия, Азербайджан, Туркменистана), в третьем, руководствуясь принципом справедливости, предполагает возможность отстранения даже тех, кто не был обязан, но мог оказать понмощь наследодателю, который ввиду преклонного возраста, тяжелой бонлезни или увечья был в беспомощном состоянии (Украина).
Возвращаясь к вопросу статуса лиц, не имеющих права наследовать, диссертант отмечает, что в большинстве стран данная категория может призываться только в порядке наследования по завещанию (кроме Литвы и Эстонии, а в Таджикистане - кроме лиц, совершивших покушение на жизнь наследодателя или наследников) при условии, что в момент его составления завещатель знал о пороке наследника. Так или иначе, но условием призвания недостойных наследников выступает действительность завещания в их пользу, поэтому его отмена, признание недействительным, отказ или непринятие в установленный срок недостойным наследником наследства по завещанию не влечет за собой возможности призвания подобного лица к наследованию по закону.
В заключении этого параграфа автор предлагает введение в российский институт общих положений о наследовании нормы о прощении недостойного наследника, которое может устанавливаться бесповоротной волей завещателя (аналогично тому, как это сделано в Грузии, Азербайджане, Туркменистане Молдове), или вследствие отсутствия последней, - по решению суда, что предлагается именовать наследственной амнистией.
См.: Указ Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года № 1108 О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации.
В третьей главе Общие тенденции развития наследования по завещанию и договору в государствах-участниках Содружества Независимых Государств и Балтии, включающей три параграфа,а анализируются институты наследования по завещанию и договору, во многих наследственных правопорядках единственным сделкам на случай смерти.
В первом параграфе третьей главы Закрепление приоритета наследования по завещанию как центральная тенденция развития постсоветского наследственного права автор дает общую характеристику наследования по завещанию, отмечая расширение свободы последнего волеизъявления наследодателя в качестве общей тенденции на всем постсоветском пространстве. По сути, наследование по закону имеет остаточный принцип, когда завещание отсутствует, ничтожно или может быть признано недействительным, либо определяет судьбу не всего наследства, а также в иных случаях, предусмотренных законом. Причем последовательность расположения норм о наследовании и завещании, по глубокому убеждению диссертанта, принципиального положения не имеет. Как в тех государствах, где нормы о наследовании по завещанию предшествуют правилам о законном порядке наследования (Армения, Беларусь, Молдова, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина), так и в тех, где архитектоника носит обратный характер (Азербайджан, Грузия, Латвия, Литва, Туркменистан и Эстония), приоритет имеет воля наследодателя.
Анализируя механизм наследования по завещанию и само его основание, автор отмечает как традиционные для германско-правовой семьи признаки, так и существенные изменения в конструкции завещания и тех правовых последствий, к которым оно может приводить. Завещание перестает быть исключительно сделкой по определению наследников и распределения между ними долей наследства или имущества в натуральной форме, поскольку национальное законодательство на постсоветском пространстве позволяет использовать его как форму осуществления практически любых субъективных гражданских прав и исполнения обязанностей на случай смерти лица. Последнее прямо связано с категорией условных завещаний, которые допущены в качестве общего правила, но ограничены требованиями законности, представлениями о нравственности и морали, реальностью исполнения (происхождения) и иными пределами, во многом носящими оценочный характер, и, как следствие, влекущими проблемы в правоприменении и отрицательное отношение к ним в доктрине.
Обращаясь к вопросу о завещательной дееспособности и соотношении ее с гражданской дееспособностью, диссертант отмечает используемый на постсоветском пространстве подход отождествления. Если ранее способность составлять завещание обусловливалась достижением возраста, то теперь в большинстве случаев она определяется дееспособностью лица, хотя в некоторых странах сохраняется соотношение ее с совершеннолетием (Грузия, Азербайджан, Туркменистан и др.).а В качестве общей тенденции автор отмечает нежелание большинства постсоветских государств снижать возраст завещательной дееспособности, несмотря на многочисленные предложения и обоснования в специальных исследованиях. Исключение составляет только латвийский наследственный правопорядок, где с 16 лет можно распорядиться путем составления завещания своим свободным имуществом (то есть тем, в отношении которого при совершении сделок не требуется чьего-либо согласия), а ограничение дееспособности не влечет лишения права совершения завещания.
Особое внимание диссертант обращает на то, что в российской цивилистической науке и законодательной практике сложилось понимание завещания исключительно как односторонней сделки. Однако используемые легальные дефиниции завещаний в государствах СНГ не касаются правовой природы завещания и ее основания, определяя исключительно порядок и характер волеизъявления, то есть всего лишь форму завещания. В силу последнего в работе утверждается, что сколько-нибудь существенных препятствий для допущения многосторонних завещаний нет.
Наличие многосторонних завещаний в наследственном праве стран Балтии бесспорно объясняется прямой преемственностью традиций германского наследственного права, причем наибольшее развитие они получили в Латвии благодаря практически полной реставрации досоветского наследственного правопорядка. В Литве и Эстонии была восстановлена только конструкция совместного завещания супругов, что отражает общую европейскую динамику института наследования по завещанию в части расширения автономии воли наследодателя, которая в многосторонних завещаниях объективно ограничивается. В качестве доказательства последнего тезиса автор приводит имплементацию конструкцииа совместного завещания в наследственные правопорядки других постсоветских государств (Грузия, Азербайджан, Туркменистан и Украина).
В диссертации представлен сравнительно-правовой анализ норм, определяющих свободу содержания завещания, в том числе лишение права наследования, завещательные отказы, завещательное возложение, подназначение наследника и другие завещательные распоряжения, а также собственно их содержание.
Во втором параграфе третьей главы Формы и виды завещаний в государствах-участниках СНГ и Балтии в качестве общей тенденции отмечается расширение перечня допускаемых форм последнего волеизъявления наследодателя. Однако существенным различием в наследственных правопорядках постсоветских государств является установление либо общей формы завещания, либо конкуренции форм, имеющих как различный правовой режим (в том числе, ограничения в применении), так и правовые последствия.
В государствах (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Таджикистан, Узбекистан, Украина и пр.), где действует общая форма, таковой несомненно выступает нотариальная или приравненная к ней, при этом иные формы юридической силы не имеют. Автор обращает внимание на то, что предложенные Модельным ГК СНГ собственноручные завещания и приравненные к ним не нашли отражения в кодификациях большинства государств-участников. Это произошло вследствие опасности искажения волеизъявления наследодателя и формализма, укоренившегося в советский период развития наследственного права в этом вопросе. В российском наследственном праве завещание в простой письменной форме не имеет предполагаемого модельным законодательством правового режима собственноручного завещания, поскольку носит исключительный характер, то есть может быть совершено только в силу отсутствия возможности составить завещание в обычной форме и вследствие реальной угрозы жизни, имеет короткий срок действия и приобретает юридическую силу только на основании решения суда. Диссертант также отмечает, что секретное завещание ни в одном из названных выше государств не образует самостоятельной формы, поскольку его правовой режим складывается, в первую очередь, из требований тайны содержания, а не формы волеизъявления.
В государствах (Азербайджан, Грузия, Латвия, Литва, Молдова, Туркменистан и Эстония) с конкуренцией форм допускаются две формы завещаний - нотариальная и домашняя. Нотариальное завещание, в том числе, удостоверенное должностными лицами, чьи действия приравниваются к нотариальным, традиционно для всех постсоветских государств. Домашнее же завещание представляет собой собственноручно написанное и подписанное завещателем волеизъявление. Наличие свидетелей при составлении такого завещания требуется только в том случае, если оно изготавливается с помощью технических средств, но требование о подписи сохраняется. В работе обращается внимание, что в обоих случаях, завещание может носить закрытый характер, вследствие чего тезис автора о природе закрытого завещания получает дополнительный аргумент. Автором анализируется возможная трансформация домашнего завещания в нотариальное путем передачи его на хранение (депозит) нотариусу или иному должностному лицу, что, однако, различий в правовых последствиях не порождает, а служит лишь правоохранительным целям.
Сообразно сложившимся традициям, конкуренция форм в прибалтийских государствах имеет иной правовой режим. Иная классификация завещаний на публичные и домашние, официальные и частные, значения здесь не имеет. Диссертант отмечает существенные различия лишь в правовом режиме домашних (частных) завещаний. Так, в Латвии оно имеет одинаковую с нотариальным силу, в Эстонии - утрачивает силу по истечении шести месяцев с момента совершения, если завещатель жив, в Литве же сохраняет силу в течение года с момента смерти завещателя, но подлежит утверждению в суде.
Используемая в некоторых странах форма устного завещания, предлагаемая Модельным ГК СНГ и содержащаяся в проектах гражданских кодексов некоторых государств (в том числе, в первоначальном проекте Части третьей ГК РФ), на постсоветском пространстве имеет место только в латвийском наследственном законодательстве, причем автор обосновывает это исключительно используемым методом постсоветской кодификации - реставрацией досоветского правопорядка.
Особое внимание в работе уделяется вопросу привлечения к участию свидетелей при составлении завещания. В качестве общей тенденции отмечается расширение оснований и случаев их обязательного участия. Автор видит в свидетелях, участвующих при составлении или оглашении завещания, подписания его рукоприкладчиком, передаче на хранение в качестве закрытого, а в чрезвычайных обстоятельствах в силу отсутствия нотариуса или лица, приравненного к нему, по сути удостоверяющих завещание, дополнительную гарантию обеспечения свободы и автономии воли завещателя, сохранения юридической силы завещания даже в тех случаях, в которых реализован принцип публичной достоверности.
В третьем параграфе третьей главы Наследственный договор как основание наследования: понятие, сущность и механизм действия отмечается, что договорной элемент сыграл большую роль в романо-германском праве для развития свободы распоряжения имуществом на случай смерти в пострецепционный период, что вылилось в конструировании отрицаемого римскими юристами такого основания наследования, как договор. Наследственный договор изначально имел германское происхождение, а наличие его в некоторых европейских наследственно-правовых системах объясняетсяа рецепцией германского права в конце XIX - начале XX в. В России же, несмотря на прямое влияние германской цивилистической доктрины на развитие российского гражданского права, непонимание природы наследственного договора (признание его аморальным, пари на случай смерти) не позволило внести его в число оснований наследования. Таким образом, ни российское дореволюционное (общеимперское), ни тем более советское наследственное законодательство не допускали договор в качестве основания наследования, и только постсоветское обретение национального законодательства изменило ситуацию в этом вопросе.
Из всех бывших советских республик наследственный договор в германской правовой традиции возвращен только в странах Балтии, где ранее третий том Свода местных узаконений губерний остзейских 1862 года и принятые в последующем на его основе акты частного права (например, Гражданский закон Латвийской Республики 1937 года) предусматривали его в качестве основания призвания к наследству. Конструкция наследственного договора в Латвии, Литве и Эстонии, несмотря на имеющиеся существенные различия в их наследственных правопорядках, практически идентична.
Особенность наследования по договору, по мнению автора, заключается, во-первых, в его преимуществе перед правом наследования по завещанию и закону. Во-вторых, это возможность устанавливать как личное обязательство одного контрагента перед другим или третьим лицом, так и само право наследования. При этом не будет иметь юридической силы тот договор, в котором содержится лишь обещание когда-нибудь назначить кого-либо своим наследником, хотя бы обе стороны и договорились об основных условиях будущего наследственного договора (то есть запрещается заключать предварительный наследственный договор, либо наоборот, в котором производится отстранение от наследства. Таким образом, наследственным является договор, в котором один контрагент предоставляет другому или несколько контрагентов - друг другу право на будущее после них наследство или его часть, либо одним контрагентом другому контрагенту или третьему лицу назначается завещательный отказ.
Как и завещание, наследственный договор устанавливает только будущее призвание к наследованию, и поэтому при жизни наследодателя наследнику по договору предоставляется лишь право выжидательного преемства, а не вступающее немедленно в силу право на нынешнее имущество наследодателя. Отличие же от завещания заключается в том, что назначение наследника по договору не может быть отменено в одностороннем порядке ни непосредственно, ни новым, противоположным предыдущему, распоряжением на случай смерти, если только наследодатель не оставил за собой права распорядиться на случай смерти иначе известными вещами или частью наследства. Если же им не было оставлено за собой такого права и наследник по договору назначен единственным наследником, то все оставленное имущество причитается ему полностью. Напротив, если наследнику была назначена известная доля, то он только ее и получает, а все остальное причитается наследникам по закону. Не может в одностороннем порядке отказаться от договора и наследник по договору при жизни наследодателя,а несмотря на то, принял ли он на себя обязательства или нет.
Заключение наследственного договора, если иное им не предусмотрено, не ограничивает наследодателя в праве при жизни распоряжаться своим движимым имуществом и дарить его в умеренных размерах. Однако если наследодателем что-либо отчуждается с явной целью лишить назначенного договором наследника предоставленного права, то последний еще при жизни наследодателя может такое отчуждение оспаривать, и если наследодатель необдуманными расходами уменьшает свое имущество настолько, что по закону вследствие его распутного или расточительного образа жизни над ним может быть установлено попечительство, то можно требовать его установления. Только в случаях, когда предметом договора является недвижимое имущество, сделки по его отчуждению, в том числе возможному, заключаются с согласия наследника.
Со смертью наследодателя наследник по договору приобретает право наследовать и принять наследство. Отказаться от наследства наследник по договору вправе лишь в том случае, когда такое право для него предусмотрено в договоре. Естественно, что в случае смерти наследника по договору прежде наследодателя предоставленное первому право наследования прекращается.
Иное содержание и, как следствие, правовую природу имеет наследственный договор в украинском наследственном праве, поскольку представляет собой соглашение, по которому наследник обязуется выполнять распоряжения наследодателя и в случае смерти последнего приобретать право собственности на его имущество. В качестве отчуждателя могут выступать супруги, один из супругов или иное лицо, в качестве приобретателя - физическое или юридическое лицо. Предметом обязательства из наследственного договора может быть совершение определенного действия имущественного или неимущественного характера до открытия наследства или после его открытия. Предметом самого договора может быть имущество, которое принадлежит супругам на праве общей совместной собственности, а также имущество, которое находится в личной собственности одного из супругов. Наследственным договором может быть предусмотрено, что в случае смерти одного из супругов наследство переходит ко второму, а в случае смерти последнего его имущество переходит к приобретателю по договору. По наследственному договору собственником остается отчуждатель, но на имущество, определенное в нем, нотариус накладывает запрет отчуждения, а составленное по его поводу завещание является ничтожным.
Сопоставляя украинскую модель наследственного договора с другими договорными конструкциями (многосторонними завещаниями, пожизненной рентой и пр.), диссертант приходит к выводу, что она представляет собой завещательный дар - сделку, совершаемую на случай смерти с обязательством содержания наследодателя, известную зарубежным законодательствам.
В четвертой главе Общие тенденции развития наследования по закону в государствах-участниках Содружества Независимых Государств и Балтии, включающей три параграфа,а анализируется расширение круга наследников по закону и механизм призвания их к наследованию, рассматриваются общие проблемы законодательного конструирования наследования по праву представления и поколенного преемства в государствах-участниках СНГ и Балтии, а также наследования супругами, усыновленными и усыновителями, иждивенцами и свойственниками.
В первом параграфе четвертой главы Расширение круга наследников по закону и определение системы призвания их к наследованию общей тенденцией современного наследственно-правового генезиса на постсоветском пространстве признается увеличение круга лиц, признаваемых способными наследовать по закону в имуществе умершего лица. Исключение составляет лишь наследственное законодательство Республики Туркменистан, которое сохранило две очереди наследников, указанных еще в Основах гражданского законодательства ССР и союзных республик 1961 года.
Анализируя в целом данную характерную черту современного наследственного правопорядка, автор расходится во взглядах с учеными, которые либо видят в наследовании по закону имущественное поощрение определенных лиц (родственников или членов семьи), либо подразумеваемую волю наследодателя (лмолчаливое завещание). Возникшее в римском праве наследование по закону как преемство в силу отсутствия завещания в результате рецепции римско-правовой мысли и пострецепционной эволюции национального наследственного права, по мнению диссертанта, существенно изменило свои основания, став в большей степени поколенным разделом имущества умершего члена соответствующего рода (т.н. родовое наследование). Однако родовое начало, возобладавшее в современном наследственном праве большинства бывших советских республик, вследствие исторически обусловленной преемственности смешивается с иными началами (семья, супружество, усыновление, иждивение, свойство), получая при этом определенные ограничения в виде степени родства, длительности отношений и пр., сохраняя возможность привлечения к преемству государства или подобных ему образований и политических институтов.
Опыт постсоветской кодификации в большинстве государств-участников СНГ и странах Балтии показывает, что национальные традиции в наследственно-правовой сфере, особенно проявляющиеся в определении круга наследников по закону, могут быть изжиты за достаточно короткий срок: получившие политическую независимость советские республики отказались от возврата к веками складывавшимся обычаям и местным установлениям. Исключение, составляющее реставрацию Латвией досоветского законодательства, как уже отмечалось, не опровергает сложившейся тенденции, представляя собой лишь политико-правовой казус.
Анализируя системы определения близости родства, обусловливающие распределение наследников по закону по очередям, автор делает вывод о том, что исторически сложившиеся порядки призвания к наследованию - романская и германская - подверглись существенным трансформациям и в первоначальном виде практически не используются, за исключением Эстонии, где полностью воспринята парантелльная система. Диссертант обращает внимание на то, что в большинстве государств-участников СНГ, а также в Литве, используемая система наследования по степеням нарушена за счет распределения наследников одной степени в разные очереди либо лишения статуса наследника лиц, которым представлено право наследования по праву представления (Россия, Беларусь, Украина, Грузия и др.). Сопоставляя порядки наследования в постсоветских республиках с романской системой призвания к наследованию, в диссертации автор показывает проблемы (например, несправедливость раздела наследства между внуками), обусловленные национально-правовыми искажениями системы наследования по степеням, единственным решением которых диссертант считает возврат к первоначальной конструкции этой системы, сохранив при этом наследственные льготы отдельным категориям наследников (например, наследникам по праву представления, иждивенцам).
Германская система, принимающая во внимание при определении очередности наследования близость колена в линии родственников, на постсоветском пространстве использована только в эстонском наследственном законодательстве. Несмотря на сохранение в гражданском праве Литвы и Латвии многих германских наследственно-правовых традиций и законодательных конструкций (например, ранее упоминаемых завещания супругов и наследственного договора), указанные государства отказались от парантелльной системы, а используемые в этих государствах порядки призвания к наследованию по закону признаются в диссертации разновидностями романской системы.
Общей тенденцией в вопросе круга наследников по закону автор признает возврат категории выморочного имущества и наделение государства или подобных ему публично-правовых образований правом наследования по закону. В диссертации анализируется наследственно-правовой статус государства, определяются общие признаки с наследниками - физическими лицами и исключения, среди которых - невозможность отказа от выморочного имущества и ограничение ответственности реальной стоимостью наследства в тех государствах, где установлена неограниченная ответственность по долгам наследодателя (страны Балтии).
Особое внимание в работе также уделено существенной, по мнению автора, новации грузинского законодательства, заключающейся в призвании к наследованию выморочного имущества юридических лиц, на попечении которых находился наследодатель. Несмотря на то, что подобный порядок существовал в российском дореволюционном гражданском праве, когда выморочное имущество предоставлялось в пользу некоторых учреждений или обществ, к которым принадлежал умерший, в современных кодификациях подобный опыт практически никем не используется. В диссертации подобный способ предлагается использовать в особых случаях (общины малых народов, религиозные организации общинного типа и т.п.).
Во втором параграфе четвертой главы Наследование по праву представления и поколенное преемство в государствах-участниках СНГ и Балтии анализируется особый порядок призвания к наследованию, преимущественно именуемый в законодательстве постсоветских республик наследованием по праву представления. На основе анализа норм наследственного права государств-участников СНГ и Балтии автор делает вывод о том, что в целом наследование по праву представления определено как переход имущества наследодателя к его внукам, правнукам, дальнейшим прямым нисходящим потомкам, племянникам и племянницам, двоюродным братьям и сестрам, а в некоторых странах и к восходящим наследникам в порядке универсального правопреемства в доле, которая по закону причиталась бы их прямому восходящему предку (сыну, дочери, брату, сестре, дяде или тете) или нисходящему потомку (отцу или матери наследодателя и т.д.), умершим до или одновременно с наследодателем, а в некоторых странах также в случае отказа или непринятия наследства, лишения права или отстранения от наследования.
Сопоставляя современное законодательство бывших советских республик с ранее действовавшими правилами советского союзного и республиканского наследственного права, диссертант приходит к выводу, что в большинстве случаев ныне используемая конструкция наследования по праву представления существенно отличается тем, что, во-первых, таким правом наделены потомки и предки наследников, умерших не только до, но и одновременно с наследодателем. Во-вторых, в праве представления заложена фикция представительства умершего наследника его потомками или предками, поскольку последние обычно наследуют только тогда, когда бы сам умерший наследник имел право наследования, то есть не был бы лишен завещанием права наследования или не являлся бы недостойным наследником. Последнее выражено в том, что обычно не наследуют по праву представления потомки наследника по закону, лишенного наследодателем наследства, и наследника, который не имел бы права наследовать как недостойный. Подобный порядок, предложенный Модельным ГК СНГ, воспринят практически во всех странах-участниках СНГ (Россия, Узбекистан, Кыргызстан, Казахстан, Армения, Молдова). И только белорусский законодатель более лояльно, по мнению автора, определил, что, не наследуют по праву представления, во-первых, потомки наследника по закону, лишенного наследодателем наследства, если об этом указано в завещании, во-вторых, потомки умершего до открытия наследства наследника, который мог быть отстранен от наследования как недостойный. Они могут быть отстранены судом от наследования по праву представления, если суд сочтет призвание их к наследованию противным основам нравственности.
Напротив, в других постсоветских республиках утрата права наследования умершего наследника не препятствует наследованию родственников по праву представления (Грузия, Азербайджан, Туркменистан). Однако, как и в первой группе, право представления имеет место только в случае смерти наследника.
Автор отмечает, что только украинский законодатель предоставляет право наследования по праву представления помимо нисходящих потомков восходящим родственникам - прабабке и прадеду, которые наследуют ту долю наследства, которая причиталась бы по закону их детям (бабке, деду наследодателя), если бы они были живы на время открытия наследства. Последнее в большей степени обеспечивает имущественные интересы тех наследников, которые лишились алиментнообязанных лиц первой очереди. Поэтому призвание их к наследованию по праву представления данных лиц косвенно восполняет указанную утрату.
Анализируя правовую природу самого права представления, диссертант отмечает общую тенденцию закрепления его в наследственном праве бывших советских республик в качестве самостоятельного основания наследования, поскольку оно вытекает не из права наследника на оставленное родителем наследство, а из самостоятельного права наследования самого наследника как нисходящего родственника. В диссертации также обращается внимание на то, что такое основание наследования возможно только в романской наследственно-правовой системе, поскольку система наследования по парантеллам предполагает, что последующая парантелла призывается к наследованию лишь при отсутствии родственников предшествующей парантеллы, но право замены умершего предка в каждой из них действует неограниченно.
Эстонский наследственный закон не использует термин право представления, поскольку описанный порядок призвания к наследованию и раздела наследства свидетельствует о том, что право замены является не представлением, а поколенным разделом, который отчасти использовался в российском дореволюционном и советском наследственном праве.а Отсюда делается вывод, что право представления и поколенный раздел суть одни и те же явления, сложившиеся в разных системах континентального наследования.
В третьем параграфе четвертой главы Наследование лицами, не относящимися к кровным родственникам анализируются специальные правила о призвании к наследованию супругов, усыновителей и усыновленных, иждивенцев, мачех, отчимов, падчериц и пасынков, что устанавливает в постсоветском наследственном праве государств-участников СНГ и Балтии широкие пределы категории состав семьи.
Автор отмечает, что вопрос о включении супругов в круг наследников по закону был краеугольным камнем на всем протяжении развития наследственного права. И до сих пор во многих цивилизованных странах наследственные права супругов существенны ограничены. На основе анализа наследственного законодательства бывших советских республик делается вывод об общей тенденции сохранении в большинстве их (Россия, Беларусь, Армения и пр.) советского порядка, в котором супруги занимали равное место в порядке призвания с нисходящими и восходящими родственниками первой степени родства. Напротив, в некоторых государствах законодатель возвратился к ограничениям в наследовании либо установления для них особого - супружеского - наследственно-правового статуса.
Особенность наследственно-правового статуса супругов автор усматривает в праве наследовать вне очереди определенную часть (долю) от имущества умершего супруга, размер которой прямо зависит от того, какое количество наследников и какой очереди призываются к наследованию. Например, в Эстонии и Латвии, с детьми наследодателя супруг наследует долю ребенка, но не менее четверти из наследства, с наследниками второй очереди - половину наследства и также обычную домашнюю обстановку, с наследниками третьей очереди - половину наследства, но если какая-либо бабушка или дедушка мертвы, то супруг получает в добавление к половине и их долю. В Литве при отсутствии наследников первой и второй очереди супруг получает все наследство.
Общей тенденцией для постсоветского развития наследственного права выступает возможность отстранения от наследования супруга, брак наследника с которым фактически прекратился. Подобная новелла, предложенная в Модельном ГК СНГ, использована практически во всех государствах-участниках СНГ, кроме России, Украины и Армении, а также восстановлена в странах Балтии. Возможность отстранения супруга от наследования обусловливается фактом раздельного проживания, причем его срок варьируется от трех (Азербайджан, Грузия, Молдова, Таджикистан, Туркменистан) до пяти лет (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан). Однако в одном случае фактическое прекращение брака по времени должно совпадать с раздельным проживанием (Таджикистан, Грузия, Туркменистан, Молдова), в другом - влечет за собой утрату права наследования, даже если наступит непосредственно перед открытием наследства (Азербайджан, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан). Аналогичные правила есть и в наследственном праве прибалтийских государств, причем срок раздельного проживания не является квалифицирующим признаком.
На основе анализа современного наследственного законодательства государств-участников СНГ и стран Балтии, где отстранение супруга вследствие фактического прекращения брака поощряется наследственно-правовой политикой данных государств, автор предлагает его к имплементации в российский наследственный правопорядок.
Обращаясь к вопросу наследования усыновителями и усыновленными, диссертант отмечает практическое единодушие во всех бывших советских республиках в отношении определения их наследственно-правового статуса. В отличие от советского права наследственно-правовой статус усыновленных в настоящее время полностью уравнен с правами кровных детей, поэтому усыновленный и его потомство не наследуют после смерти кровных родственников по восходящей линии, а также после смерти кровных сестер и братьев, и наоборот. Только в Латвии наследственно-правовой статус усыновленного может быть ограничен договором об усыновлении в части ограничения права наследования после родственников усыновителя, а в России - наоборот, расширен, если решением суда об усыновлении по ходатайству бабушки и (или) дедушки заменяемого при усыновлении родителя сохранена семейно-правовая связь с кровными родственниками, что позволяет усыновленному наследовать как после родственников усыновителя, так и кровных родственников.
Анализируя постсоветское развитие норм о наследовании нетрудоспособными иждивенцами, автор отмечает, что законодательство Молдовы, Латвии, Литвы и Эстонии исключило данную категорию лиц из числа наследников по закону. Аналогичное решение принято и в Азербайджане, Грузии, Туркменистане, где нетрудоспособные лица, которые находинлись на иждивении наследодателя и не могут самостоятельно содержать себя, вправе лишь требовать содержания (алименты) из наследства, то есть наследниками по закону не являются. Диссертант отмечает, что отсутствие такой категории наследников является характерной чертой романо-германского права, а появление их в числе наследников по закону в советском наследственном праве было обусловлено трансформацией наследования в некий частно-правовой суррогат социального обеспечения нетрудоспособных родственников и иных лиц.
В большинстве государств-участников СНГ нетрудоспособные иждивенцы разделены на две группы в зависимости от состояния в числе наследников по закону, в силу чего автор разделяет иждивение как основание наследования и как льготу наследовать с наследниками предшествующих очередей.а Таким образом, к первой группе относятся те из них, кто входит в круг наследников по закону, а ко второй - лица, которые не входят в круг наследников по закону, но на момент смерти наследодателя являлись нетрудоспособными и не менее одного года находились на его иждивении, проживая вместе с ним, благодаря чему получают самостоятельный наследственно-правовой статус (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан,а Таджикистан,а Россия, Узбекистан).
Наибольшие гарантии нетрудоспособным иждивенцам предоставлены в Армении, где, во-первых,а нет деления иждивенцев в зависимости от включения их в число наследников по закону, и, во-вторых, право наследования не зависит от их проживания совместно с наследодателем.
Особый, по мнению автора, порядок наследования иждивенцев установлен в Украине, где в пятую очередь наследуют иждивенцы наследодателя, которые не были членами его семьи, но на момент открытия наследства являлись несовершеннолетними или нетрудоспособными и не менее пяти лет получали от него материальную помощь, которая была для них единственным или основным источником средств к существованию. Если указанные лица проживалиа с наследодателем одной семьей не менее пяти лет ко времени открытия наследства, то они наследуют в четвертую очередь. В работе обращается особое внимание на то, что Украина - единственное государство, где физическое лицо, которое является наследником по закону последующих очередей, может по решению суда получить право на наследование вместе с наследниками той очереди, которая призывается, при условии, что оно на протяжении продолжительного времени опекало, материально обеспечивало, предоставляло другую помощь наследодателю, который вследствие старости, тяжелой болезни или увечья был в беспомощном состоянии.а В работе также обращается внимание на справедливое, по мнению диссертанта, предложение модельного ГК СНГ при наличии других наследников по закону ограничивать долю всех призываемых иждивенцев одной четвертой частью наследства (Беларусь, Казахстан, Кыргызстан,а Узбекистан), получившее дальнейшее развитие в национальном наследственном законодательстве в виде условия, что, если наследодатель был обязан по закону их содержать, то они наследуют равную с наследниками долю (Беларусь).
Особое внимание диссертант уделяет вопросу о наследовании лицами, которые традиционно относятся к свойственникам наследодателя (сводные братья и сестры, отчим и мачеха, пасынки и падчерицы). Автор отмечает, что модельное законодательство не предложило в качестве наследников отчима, мачеху и подобных лиц, хотя в советской литературе этот вопрос обсуждался активно. Бесспорно, что в государствах-участниках СНГ подобные лица могут наследовать как иждивенцы, при условии совместного проживания с наследодателем, но самостоятельного наследственно-правового статуса они не получили. Только в Казахстане в пятую очередь наследуют в равных долях сводные братья и сестры, отчим и мачеха, если они совместно проживали с наследодателем одной семьей не менее десяти лет, а в России к наследникам седьмой очереди отнесены отчим и мачеха, пасынки и падчерицы. В работе обращается внимание на то, что закрепление за подобными лицами самостоятельного наследственно-правового статуса позволяет им наследовать как иждивенцам независимо от факта совместного проживания с той предшествующей очередью, что призывается к наследованию. В работе сделан вывод, что наследственно-правовой статус все свойственники имеют только в Украине, где в четвертую очередь наследуют лица, которые проживали с наследодателем одной семьей не менее чем пять лет ко времени открытия наследства, причем в этой очереди наследуют любые лица, а не только иждивенцы наследодателя, как в российском законе.
В пятой главе Институт приобретения наследства в государствах-участниках Содружества независимых государств и Балтии, включающей три параграфа, рассматриваются основные элементы наследственного процесса, включающего в себя приобретение наследства, его раздел и ответственность наследников по долгам наследодателя.
В первом параграфе пятой главы Модели приобретения и отказа от наследства отмечается, что нормы о приобретении наследства в результате постсоветской кодификации сформировали полноценный институт наследственного права, включающий правила о принятии и отказе от наследства, управлении и охране наследства, ответственности наследников по долгам наследодателя и пр., что в совокупности образует наследственный процесс.а
Анализируя и сопоставляя правила о приобретении наследства в постсоветском праве, автор обращает внимание на общие и специальные тенденции, а главное, на использование различных систем приобретенияа наследства, посредством которого реализуются наследственные права и происходит наследственное правопреемство. В государствах с системой принятия наследства (Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Латвия, Литва, Молдова, Россия, Туркменистан, Таджикистан и Украина), правопреемство осуществляется посредством целенаправленных действий, имеющих в качестве правовой цели (каузы) приобретение наследства (подача заявления; совершение юридических и фактических действий, свидетельствующих о воле наследника, являющихся независимо от их именования юридическими, поскольку с ними связываются правовые последствия). Отказ от наследства, связанный с этой системой, также предполагает его волевое выражение, и этим отличается от непринятия наследства, равно как и различными правовыми последствиями. В странах с системой отречения наследники считаются принявшими наследство, если прямо не выразили обратное. Такая система была предложена в Модельном ГК СНГ и воспринята в Узбекистане и Кыргызстане (первоначально в Казахстане, который впоследствии отказался от нее в силу непринятия судебной практикой). Единственной страной, использовавшей смешанную систему, стала Украина, где в качестве общего правила используется система принятия, а для наследников, постоянно проживавших с наследодателем, - система отречения.
Система приобретения включает в себя модели приобретения, в основе которых лежит юридический факт, посредством которого происходит правопреемство. Моделями приобретения наследства автор признает принятие наследства, совершаемое посредством юридических действий, и переход наследства, происходящих в силу закона. Если в государстваха с системой принятия наследства преобладает модель принятия, а переход устанавливается только в случае выморочности имущества, то в странах с системой отречения используется исключительно модель перехода. Автор не видит объективных препятствий для использования в рамках одного наследственного правопорядка двух систем приобретения наследства, как это уже имело место в различные исторические периоды развития российского наследственного праваа и политики. Система отречения необходима для защиты наследственных прав и интересов отсутствующих наследников, наследников с пороком воли (малолетних, несовершеннолетних, ограниченно дееспособных и недееспособных лиц), а в конечном итоге, для исключения или хотя бы предупреждения злоупотреблений со стороны недобросовестных наследников.
Во втором параграфе пятой главы Раздел наследства и преимущественные права отмечается, что раздел наследства является тем фактом, что влечет прекращение общности наследников, прекращение права собственности на наследство, распад его на отдельные объекты. Автор, с одной стороны, отмечает существенное расширение диспозитивных начал в области раздела наследства, с другой стороны, установление многочисленных ограничений наследников посредством установления преимущественных прав для некоторых из них (во всех постсоветских государствах кроме Эстонии).
В качестве общей тенденции развития постсоветского наследственного права выделяется обусловленность раздела наследства, как в договорном, так и в судебном порядке, в соответствии с причитающимися наследникам долями (Азербайджан, Армения, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан). Сопоставляя нормы постсоветского наследственного права, автор обнаруживает исключения из общего правила, в свою очередь, обусловленные деятельностью каждого из сонаследников (их участие в семейном хозяйстве, либо в профессиональной и коммерческой деятельности наследодателя, расходование со своей стороны либо другим образом внесение особого вклада в сохранение и приумножение имущества наследодателя) либо наличием подарков, полученных от наследодателя в течение определенного срока до открытия наследства (например, в течение двух лет в Азербайджане; пяти - в Грузии и Туркменистане). Также основанием может служить характер имущества, раздел которого не допускается или ограничен каким-либо размером. Отмечается, что раздел может производиться до получения свидетельства (Армения), либо обусловливаться получением свидетельства о праве на наследство (Молдова).
В свою очередь, ограничения производства раздела наследства во всех государствах устанавливаются вследствие наличия зачатого, но еще не родившегося наследника в целях охраны его интересов (когда раздел может быть произведен лишь после рождения такого наследника с выделом причитающейся ему наследственной доли), соглашения наследников о приостановлении раздела на определенный срок (Азербайджан, Грузия, Молдова и Туркменистан), либо вследствие неизвестности местонахождения наследника. Для преодоления злоупотреблений со стороны наследников, уклоняющихся от раздела, разрешается после предпринятых разумных действий по установлению места их нахождения осуществить раздел без их участия с выделом причитающихся им долей (Азербайджан, Грузия, Кыргызстан, Узбекистан, Таджикистан, Туркменистан).
Общей тенденций автор называет расширение перечня преимущественных прав, предоставляемых отдельным наследникам. Преимущественное право одних лиц, ограничивающее в определенной степени права других наследников, могут быть обусловлены фактами наличия определенного статуса (например, индивидуального предпринимателя), навыков и умений (например, при наследовании земельных участков), общей собственности наследника с наследодателем на имущество, входящее в наследство, либо только длительного совместного пользования им (например, при наследовании жилого помещения,а домашней утвари и предметов домашнего обихода). Автор особо отмечает, что предоставляемые преимущественные права наследников в большинстве случаев не имеют безусловного характера и реализуются, если затрагиваемые интересы других наследников не имеют для них важного значения. В любом случае восстановление баланса интересов наследников происходит за счет соответствующей денежной или иной компенсации, которая в некоторых странах должна предоставляться перед осуществлением наследником преимущественного права в случаях (Армения и Беларусь), если иное не предусмотрено соглашением наследников. И наоборот, может предоставляться существенная отсрочка по времени выплаты компенсации (например, до десяти лет в Латвии).
В третьем параграфе пятой главы Ответственность наследников по долгам наследодателя отмечается, что наследственное правопреемство в постсоветской кодификации сохранило сформулированный советской доктриной конститутивный характер (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Узбекистан, Украина), когда наследник отвечает только в пределах стоимости перешедшего к нему имущества, что остается краеугольным камнем в концепции универсальности наследованного правопреемства, предполагающей переход всего как единого целого. Анализируя ответственность наследников при наследовании отдельных видов имущества, автор обнаруживает случаи неограниченной ответственности и в системе наследования с конститутивным характером (наследование предприятий, заложенного имущества и пр.)
Возврат к транслятивному характеру наследственного правопреемства осуществлен только в странах Балтии, где в качестве общего правила установлена неограниченная ответственность наследников по долгам наследодателя, в том числе своим личным имуществом. Принцип неограниченнной ответственности наследника по долгам наследодателя как результат рецепции римского права, аналогично иным странам с германской системой наследования, в прибалтийских государствах ограничен возможностью составления инвентарной описи имущества наследодателя и его долгов, позволяющей, во-первых, нести ответственность только в пределах стоимости включенного в опись имущества, во-вторых, не допускать слияния долговых обязательств наследника, который получил их от наследодателя с собственными долгами, что отвечает интересам либо кредиторов наследодателя, либо самого наследника, в-третьих, не допускать слияние долговых обязательств наследодателя с правами требования к нему наследников. Последняя проблема в иных постсоветских государствах не решена, что ущемляет интересы наследников, являющихся одновременно кредиторами наследодателя (кроме Азербайджана, Грузии, Молдовы, Туркменистана, где, если наследодатель завещал свое имущество кредитору, то это не может считаться зачетом права требования кредитора).
Смешанный характер, по мнению автора, присутствует в тех странах (Азербайджан, Грузия, Молдова, Туркменистан), где устанавливается ответственность наследника без прямого указания ее размера, однако с предоставлением наследнику права освобождения от превышающих стоимость актива долгов, если он докажет этот факт. Примечательно, если наследство было описано нотариусом, наследник от вышеописанной обязанности освобождается (аналогично инвентарной описи в транслятивном наследовании).
При анализе характера обязательств, по которым наследники несут ответственность, в том числе учения об объекте наследственного правопреемства, и систематизации норм постсоветского наследственного права, устанавливаются общие тенденции (обязательство не носит личного характера, нет запрета перехода обязанностей к наследникам и пр.)
В диссертации отмечается принципиальное разграничение в постсоветском законодательствеа долгов наследодателя и так называемых долгов наследства, которые удовлетворяются в первую очередь, в том числе в течение срока, предоставленного на принятие наследства (погребальные расходы, расходы на охрану и управление наследственным имуществом, а также исполнение завещания) При этом автор обращает внимание на то, что это имеет место как в конститутивном (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Россия, Узбекистан, Украина), так и транслятивном (Латвия, Литва, Эстония) наследовании. Аналогичное тождество имеет место и в отношении характера ответственности наследников по долгам наследодателя, которые в соответствии с ныне действующим законодательством несут ее солидарно, если иное не предусмотрено завещанием или договором. Напротив, в смешанном наследовании (Азербайджан, Грузия, Молдова, Туркменистан) сохранена долевая ответственность наследников, что также подтверждает обоснованность выделения этой системы.
В заключении диссертационного исследования сформулированы выводы по всему кругу проблем, рассмотренных в работе, а также предложения законодательного и правоприменительного характера.
По теме диссертационного исследования опубликованы
следующие работы:
а) Монографии
- Блинков О.Е. Наследственное право: Элементарный курс: Монография. Рязань: РФ АПУ, 2003. 4,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Преимущественные права в наследственном праве России и зарубежных стран: Монография. М.: ИГ Юрист, 2006. 11,0 п.л./ 1,1 п.л.а (в соавт. с Никольским С.Е.);
- Блинков О.Е. Очерки наследственного права государств-участников Содружества Независимых Государств и Балтии (исторические парадоксы и современные казусы): Монография. М.: ИГ Юрист, 2006. 11,0 п.л.;
- Блинков О.Е. Сроки в наследственном праве России, государств дальнего и ближнего зарубежья: Монография. М.: ИГ Юрист, 2007. 8,0 п.л./ 4,0 п.л. (в соавт. с Гаджиевым В.А.);
- Блинков О.Е. Институт недостойных наследников в российском и зарубежном гражданском праве: история, теория и практика: Монография.а М.: ИГ Юрист, 2007. 11,0 п.л./ 1,1 п.л. (в соавт. с Огневым В.Н.);
- Блинков О.Е. Наследование по закону, завещанию и договору в государствах - участниках Содружества Независимых Государств и Балтии: Монография. М.: ИГ Юрист, 2008. 15,0 п.л.;
- Блинков О.Е. Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых государств и Балтии: Монография. М.: ИГ Юрист, 2009. 21,0 п.л.;
б)а учебные и учебно-методические пособия
- Блинков О.Е. Наследственное право: Рабочая учебная программа. Рязань: Рязанский филиал Академического правового университета, 2003. 1,1 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право государств - участников Содружества Независимых Государств: обзорная лекция. Рязань: Рязанский филиал Академического правового университета, 2005. 2,0 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право: Учебно-методический комплекс для студентов по специальности 030501.65 и направлению 030500.62 (Юриспруденция).а Рязань: ИПГМС Академии ФСИН России, 2007. 2,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Гражданское право: Учебно-методический комплекс для студентов по специальности 030501.65 (Юриспруденция). Коломна:а Изд-во КГПИ, 2008. 4,5 п.л;
- Блинков О.Е. История и методология науки (Гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право): Рабочая программа учебной дисциплины для адъюнктов и аспирантов по специальности 12.00.03. Рязань: Академия ФСИН России, 2009. 1,1 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право зарубежных стран: Рабочая учебная программа по направлению 030500.68 - Юриспруденция. Рязань: ИПГМС Академии ФСИН России, 2009. 1,1 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право государств - участников Содружества Независимых государств и Балтии: Учебное пособие. М.: МАЭП, 2009. 8,0 п.л.;
в) статьи, опубликованные
в ведущих рецензируемых научных журналах аи изданиях,
рекомендованных ВАК Минобрнауки России
- Блинков О.Е. Ответственность наследников по долгам наследодателя (практические соображения) // Нотариус. 2004. № 1. 1,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Ч. 1: Беларусь, Украина, Молдова // Нотариус. 2004. № 2. 1,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Ч. II: Государства Закавказья (Армения, Грузия и Азербайджан) //а Нотариус. 2004. № 5. 1,0 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Ч. III: Государства Средней Азии (Туркменистан, Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан) (статья) // Нотариус. 2004. № 4. 1,1 п.л.;
- Блинков О.Е. Пути дальнейшего совершенствования наследственного законодательства в России // Вестник Саратовской государственной академии права. 2004. № 4 (41). Часть 1. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Часть IV: Таджикистан // Нотариус. 2006. № 2. 0,6 п.л.;
- Блинков О.Е. О сравнительном наследственном правоведении // Юридическая наука и образование. 2006. № 4. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Свойственники как наследники по закону в странах СНГ и Балтии // Адвокатская практика. 2006. № 4. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Завещательные распоряжения правами на денежные средства в банках // Банковское право. 2006. № 4. 0,45 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственные права супругов в государствах-участниках СНГ и Балтии // Нотариус. 2006. № 5. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Круг наследников по закону в странах СНГ и Балтии (сравнительно-правовой анализ) // Международное частное и публичное право. 2006. № 5. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Унификация советского наследственного права в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 года О наследниках по закону и по завещанию // История государства и права. 2006. № 6. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственно-правовой статус иждивенцев в странах СНГ и Балтии // Юрист. 2006. № 6. 0,45 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование прав и обязанностей из договора оказания услуг телефонной связи // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 6. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 года как форма первой унификации советского наследственного права // История государства и права. 2006. № 8. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Институт свидетелей в наследственном праве стран СНГ и Балтии // Арбитражный и гражданский процесс. 2006. № 9. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование по праву представления в государствах-участниках Содружества независимых государств и Балтии // Юридический мир. 2006. № 9. 0,55 п.л.;
- Блинков О.Е. Актуальные проблемы наследственного и международного частного права // Юридический мир. 2006. № 10. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Основы Гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года // История государства и права. 2006. № 11. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Часть V: Латвия // Нотариус. 2007. № 1. 0,65 п.л.;
- Блинков О.Е. Унификация наследственного права в СНГ // Юрист. 2007. № 3. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Кодификация местного наследственного права в России: Часть I. Остзейские губернии (страны Балтии) // История государства и права. 2007. № 3. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование пая в жилищном кооперативе: теоретические и практические проблемы конкуренции общих и специальных норм // Нотариус. 2007. № 3. 0,35 п.л./ 0,25 п.л. (в соавт. с Никольским С.Е.);
- Блинков О.Е. Устранение от наследования недостойных родственников в государствах-участниках Содружества независимых государств и странах Балтии // Семейное и жилищное право. 2007. № 3. 0,55 п.л.;
- Блинков О.Е. Кодификация местного наследственного права в России: Часть II. Полтавская и Черниговская губернии // История государства и права. 2007. № 4. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование выморочного имущества в государствах-участниках СНГ и стран Балтии // Юридический мир. 2007. № 6. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Недостойные наследники в наследственном праве государств-участников Содружества независимых государств и стран Балтии // Нотариальный вестник. 2007. № 9. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Новый правовой режим выморочных жилых помещений в российском наследственном праве // Юрист. 2008. № 2. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. О судебном толковании норм наследственного права: история и перспективы // Российский судья. 2008. № 4. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Срок предъявления кредиторами исков к наследникам по долгам наследодателя // Право и государство: теория и практика. 2008. № 5. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Многосторонние завещания в современном наследственном праве зарубежных стран // Современное право. 2008. № 11. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Часть VI: Эстония // Нотариус. 2009. № 3. 0,9 п.л.;
- Блинков О.Е. Развитие наследственного права в бывших республиках СССР: Часть VII: Литва // Нотариус. 2009. № 4. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Раздел наследства в государствах-участниках Содружества Независимых Государств и стран Балтии // Адвокатская практика. 2009. № 4. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Кодификация местного наследственного права в России: Часть III. Бессарабия // История государства и права. 2009. № 15. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Исполнение обязательств поручительства в случае смерти должника //а Арбитражный и гражданский процесс. 2009. № 7. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Завещательное возложение в российском и зарубежном гражданском праве (о наследовании животными и животных) // Российская юстиция. 2009. № 7. 0,5 п.л.
г) публикации в материалах
международных и всероссийских научных конференций
и иных изданиях
- Блинков О.Е. Преемство наследников в обязательствах наследодателя: фрагменты истории // Цивилистические записки: Вып. 3: Гражданско-правовая ответственность: проблемыа теории и практики. М.: ИГ Юрист, 2003. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Конституционные основы наследственного правопреемства в Российской Федерации // Конституция Российской Федерации и современное законодательство: проблемы реализации тенденции развития (к 10-летию Конституции России): межд. научн.-практич. конф. (1-3.10.03 г.): В 3 ч. / под ред. А.И. Демидова, В.Т. Кабышева. Саратов: СГАП, 2003. Ч. 1. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Приобретение муниципальными образованиями права собственности на бесхозяйные недвижимые вещи // Государственная власть и местное самоуправление. 2003. № 5. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Соглашение наследников как основание возникновения права собственности // Актуальные проблемы права собственности: материалы Всеросс. конф. (октябрь 2003 г., г. Саратов). Саратов: СГАП, 2004. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Конституционный суд Российской Федерации и наследственный правопорядок // Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 4. В 3 т. М.: ИГ Юрист, 2004. Т. 1. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. История кодификации норм наследственного права в России // Цивилистические записки: Вып. 5: Проблемы кодификации гражданского законодательства в Российской Федерации. М.: ИГ Юрист, 2004. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Кодификация наследственного права на постсоветском пространстве: общее и частное // Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 5. В 3 т. М.: ИГ Юрист, 2005. Т. 1. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Раздел наследства в альтернативных кодификациях гражданского законодательства на постсоветском пространстве // Современные проблемы публично-правового и частно-правового регулирования: теория и практика: Мат. межд. науч.-практич. конф., посвящ. пам. д.ю.н., проф. Орданского М.С. Часть II. Уфа: РИО БашГУ, 2005. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное и налоговое право: способы разрешения межотраслевых конфликтов // Актуальные проблемы защиты гражданских прав: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, 19-20 марта 2005 г. Коломна: Коломенский филиал МАЭП, 2005. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Украинское наследственное право и законодательство в XXI веке: сочетание традиций советской цивилистики и достижений романо-германской правовой семьи // Гражданское право и законодательство в XXI веке: современные проблемы теории и практики. М.: ИГ Юрист, 2005. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственный закон Грузии как альтернативный модельному наследственному закону стран СНГ // Цивилистические записки: Вып. 7: Современные социально-экономические и правовые проблемы отношений собственности в России. М.: ИГ Юрист, 2005. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право Республики Молдова // Актуальные проблемы гражданского права: Межкаф. сборник науч. статей / Отв. ред. Т.Б. Замотаева, О.А. Серова. Самара: Самар. гуманит. акад., 2005. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. О возможности единого наследственно-правового поля России и Беларуси // Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 6. В 3 т. М.: ИГ Юрист, 2006. Т. 2. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственно-правовая политика и наследственный закон России // Наследственное право. 2006. № 1. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Актуальные проблемы наследственного права: история, теория и практика // Наследственное право. 2006. № 2. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право стран СНГ и Балтии (к вопросу об учебном курсе) // Юридическое образование и наука в России: проблемы модернизации. Тезисы Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию СЮИ-СГАП. Саратов: Изд-во СГАП, 2006. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственный закон России и Армении: общее и особенное в регулировании наследственного правопреемства // Гражданское общество и правовое государство в России: становление и развитие: материалы всероссийской научно-практи-ческой конференции (г. Казань, 19 мая 2006 года): Сборник научных статей: в 2-х ч. Ч. 2 / Отв. ред. доц. З.А. Ахметьянова. Казань: Изд-во Таглимат Института экономики, управления и права, 2006. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Публично-правовые образования как наследники по закону в странах СНГ и Балтии // Актуальные проблемы права собственности: теория и практика: материалы круглого стола. Уфа: РИО БашГУ, 2006. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственный договор как основание наследования в законодательстве стран дальнего и ближнего зарубежья // Наследственное право. 2006. № 2. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей в странах СНГ и Балтии // Актуальные проблемы гражданского права и процесса: Сб. матер. межд. науч.-практич. конф. Актуальные проблемы гражданского права и процесса (посвящ. пам. и 70-летию со дня рожд. проф. Я.Ф. Фархтдинова). Вып. 2 / Отв. ред. Д.Х. Валеев, М.Ю. Челышев. Казань: Казанский гос. ун-т, 2006. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование отдельных видов имущества в государствах-участниках Содружества независимых государств и стран Балтии // Бюллетень нотариальной практики. 2006. № 6. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Особые режимы наследования в наследственном законодательстве государств-участников СНГ и стран Балтии // Цивилист. 2007. № 2. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. Защита семейных интересов в наследственном праве России и зарубежных стран // Свобода, право, рынок. Вып. 5: матер. Всерос. науч. конф./ редкол.: П.М.а Филиппов, С.Б. Цветков (отв.ред.), Д.Н. Алябьев. Волгоград: ВА МВД России, 2007. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование имущества на счетах в банках // Банковское право. 2007. № 5. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Модельное законодательство в области наследования на постсоветском пространстве // Наследственное право. 2007. № 1. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. О специальных формах завещаний // Право и государство, общество и личность: история, теория и практика: Сборник научных статей участников II Всероссийской научно-практической конференции 20-21 апреля 2007 года. Коломна: Коломенский гос. пед. институт, 2007. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование земельных участков из земель сельскохозяйственного назначения в странах СНГ и Балтииа // Наследственное право. 2007. № 2. 0,45 п.л.;
- Блинков О.Е. Кодификация наследственного права в бывших республиках СССР: общие тенденции и специальные подходы // Цивилистические записки: Вып. 9: Гражданское право и закон. М.: ИГ Юрист, 2007. 0,5 п. л.
- Блинков О.Е. Сделки на случай смерти в законодательстве стран дальнего и ближнего зарубежья // Развитие гражданского законодательства стран-участниц СНГ на современном этапе: Матер. межд. научн.-практич. конференции (Белгород, 15-16.11.2007 г.). Белгород: Изд-во БеГУ, 2007. 0,45 п.л.;
- Блинков О.Е. Модельный Гражданский кодекс государств - участников Содружества Независимых Государств о наследовании // Актуальные проблемы наследственного права / под общ. ред. О.Е. Блинкова. М.: ИГ Юрист, 2007. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Новый российский правопорядок в сфере наследования авторских и смежных прав // Наследственное право. 2008. № 1. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Иждивение как основание наследования в странах СНГ // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2008. Том 8. № 6. 0,4 п.л.;
- Блинков О.Е. Прощение недостойного наследника // Наследственное право. 2008. № 3. 0,8 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование по завещанию денежных средств и иного имущества в банках //а Человек и закон. 2008. № 11. 0,7 п.л.;
- Блинков О.Е. Право наследования гарантируется (к 15-летию Конституции Российской Федерации) // Наследственное право. 2008. № 4. 0,9 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование публично-правовыми образованиями выморочного имущества: общий и специальные режимы // Собственность и право собственности субъектов Российской Федерации: Сборник научных статей участников международной научно-практической конференции 16-17 мая 2008 года. Коломна: Коломенский гос. пед. институт, 2008. 0,35 п.л.;
- Блинков О.Е. Понятие, сущность и основания иждивения (наследственно-правовой аспект) // Наследственное право. 2008. № 4. 1,1 п.л./0,7 п.л.аа (в соавт. с Борисовой Е.Н.);
- Блинков О.Е. Концепция совершенствования общих положений обязательственного права России (в контексте совершенствования норм о наследственном правопреемстве) // Наследственное право. 2009. № 2. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Назначение опекунов (попечителей) в отношении малолетних и несовершеннолетних граждан по заявлению их родителей на случай смерти // Тенденции развития частного права в условиях рыночной экономики. Сборник научных трудов (по мат. межд. научно-практич. конф., посвящ. 95-летию профессора В.А. Тархова, Саратов, 24-25 сентября 2008 г.) / Отв. ред.: Деготь Б.А., Хмелева Т.И. Саратов: СГАП, 2009. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Советское наследственное право и наследственное право союзных республик: теоретические и практические проблемы кодификации и унификации // Наследственное право. 2009. № 3. 0,9 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследственное право государств - участников Содружества Независимых государств и Балтии // Вестник Тверского государственного университета. Серия Право. 2009. Выпуск 15. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. Гарантии наследственных прав в конституциях государств - участников Содружества Независимых Государств // Научные труды Российской академии юридических наук. Вып. 9. В 3 т. М.: ИГ Юрист, 2009.аа Т. 2. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование музейных предметов и коллекций // Культура: управление, экономики, право. 2009. № 3. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Общие тенденции развития наследственного права государств - участников Содружества Независимых Государств и Балтии // Гражданское право. 2009. № 3. 0,5 п.л.;
- Блинков О.Е. О рекодификации российского гражданского права // Наследственное право. 2009. № 3. 0,2 п.л.;
- Блинков О.Е. Наследование транспортных средств // Транспортное право. 2009. № 4. 0,25 п.л.;
- Блинков О.Е. О наследстве и наследии авторов // Бюллетень нотариальной практики. 2009. № 4. 0,3 п.л.;
- Блинков О.Е. Права внуков в наследственном праве государств-участников СНГ // Вопросы ювенальной юстиции. 2009. № 5. 0,35 п.л.;
- аБлинков О.Е. Амнистия наследника в государствах - участниках Содружества Независимых государств и Балтии // Человек и закон. 2009. № 6.аа 0,8 п.л.
БЛИНКОВа Олег Евгеньевич
Общие тенденции развития
наследственного права
государств - участников Содружества
Независимых государств и Балтии
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора юридических наук
Подписано в печать 05.06.2009. Формат 60x90 1/16. Печать офсетная № 1.
Печ. л. 2,5. Заказ 1085.а Тираж 100 экз.
ООО Северный город - 7, тел./факс 916-75-54
e-mail: nordcity@mail.ru
|
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по юридическим наукам