Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам

Обычное право российских крестьян второй половины XIX - начала XX веков: историко-правовой аспект

Автореферат докторской диссертации по юридическим наукам

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

 

На правах рукописи

 

 

Шатковская Татьяна Владимировна

 

• Обычное право российских крестьян
• второй половины XIX?начала XX века:

  Историко-правовой аспект

•  
•  
• 12.00.01 - теория и история права и государства;

  история учений о праве и государстве

•  
•  
•  
• Автореферат
• диссертации на соискание ученой степени

  доктора юридических наук

•  
•  
•  
•  
•  
•  
• Ростов-на-Дону - 2009

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Ростовский государственный

экономический университет УРИНХФ

Научный консультант ? аа доктор юридических наук, профессор

Баранов Павел Петрович

Официальные оппоненты: доктор юридических наук, профессор

Герман Оксана Борисовна;а

доктор юридических наук, доцент

Дашин Алексей Викторович;

доктор юридических наук, профессор

Чердаков Олег Иванович

Ведущая организация Ца Ростовский филиал Российской академии правосудия

аа

 

Защита состоится 22 декабря 2009 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета Д. 203.011.01 по юридическим наукам при федеральном государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования Ростовский юридический институт МВД России по адресу: 344015, г. Ростов-на-Дону, ул. Маршала Еременко, 83, ауд. 502.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГОУ ВПО РЮИ МВД России.

Автореферат разослан 20 ноября 2009 г.

Ученый секретарь

диссертационного совет А.П. Мясников

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. В условиях модернизационных преобразований политико-правовой системы России юристам необходимо пересмотреть свое отношение к обычному праву. Практика игнорирования историко-правовых и этнокультурных традиций (к которым в полной мере относится обычное право) приводит к утрате многих сущностных и глубинных качеств права, составляющих его своеобразие, и нарушению преемственности в развитии национального права. При грамотном научном подходе практическое применение обычного права имеет широкие перспективы. Стремление власти построить в России демократическое правовое государство не сочетается со стратегией отрицания и подавления правового разнообразия. Децентрализация Российской Федерации и расширение самоуправленческой деятельности населения требуют восстановления связей между официальным правом и его общественными истоками. Легализация государством правового обычая в качестве субсидиарного источника права поможет преодолеть формализм и концептуализм закона, возникающие в некоторых правовых ситуациях.

В теоретико-методологическом аспекте наиболее актуальной является проблема соотношения обычного права и законодательства. Отождествление закона и правового обычая ограничивает понимание права суммой изданных государственными органами актов. Тогда из поля зрения законодателей и аналитиков выпадают проблемы, связанные с функционированием регуляторов, не санкционируемых государством. Однако историческая практика уже доказала, что игнорирование обычно-правовых норм и традиционных народных правовых воззрений, неприятие их в качестве непременного компонента правового развития общества приводит к серьезным несоответствиям юридической действительности и законодательства, понижению уровня правовой культуры и даже деградации общества.

Не стоит пренебрегать опытом, накопленным обычно-правовой системой российского крестьянства по организации правомерного поведения членов общества. Опираясь только на внутреннюю организацию и систему самоуправления, община сдерживала серьезные социальные противоречия и конфликты. В настоящее время реформаторы и законодатели не должны забывать, что современная Россия, перестав быть крестьянской по демографическому признаку, осталась ею по духу. Глубоко усвоенные, ушедшие в подсознание традиционные представления о правде, справедливости и пользе стали неотъемлемой частью правосознания россиян. Поэтому современный преобразовательный процесс не следует основывать на отрицании самобытности и исторического опыта. В противном случае перенасыщение модернизационной стратегии новациями, рецепцией и субъективно-волюнтаристскими решениями, по меньшей мере, загубит благие начинания реформ, а в худшем случае ? приведет к серьезным общественным катаклизмам.

Концептуальный анализ правового опыта российского крестьянства позволит выяснить, какие исторические формы нормативного регулирования современное государство может без особого ущерба для своего суверенитета вернуть гражданскому обществу. Благодаря этому государству, задыхающемуся под тяжестью своих законов, удастся разгрузить свой административный и судебный аппараты. Исследования по обычному праву позволят законодателю с большей долей вероятности предвидеть судьбу тех или иных законодательных новелл, спрогнозировать эффективность принятых решений.

Степень научной разработанности темы. Признание обычного права в качестве первоосновы юридического развития и самостоятельной формы права утвердилось в российской науке к середине XIX в. Формой выражения положительного права и единственным источником права в течение продолжительного времени признавали обычное право А.Х. Гольмстен, Н.В. Калачов, А.Ф. Кистяковский, Н. Коркунов, И.А. Малиновский, К. Малышев, Д. Мейер, Н. Ренненкампф, Г. Шершеневич, А. Ясинский и др.

Большинство дореволюционных историков права (например, К. Кавелин, В.Сергеевич, А. Филиппов, П.Числов) склонялись к мысли о том, что вплоть до конца XVI в. обычное право в России являлось основным источником права. Стремление усилить роль, значимость и потенциал обычно-правовых норм прослеживается в работах М. Владимирского-Буданова и Н. Загоскина. Они связывали древности русского права с основными началами правовой жизни российского крестьянства.

Активизация государства в направлении решения крестьянского вопроса в середине XIX в. вызвала всплеск исследовательского интереса к проблемам обычного права. Если ранее юристы, рассуждая об обычном праве, добавляли к нему приставку старое, подчеркивая, древнейшее происхождение этого института и его несоответствие условиям современной жизни, то теперь в правоведении появилась категория современное обычное право. Его основным источником считалась система неписаных норм, регулирующих правоотношения в крестьянских общинах.

Вслед за К. Кавелиным о значимости изучения народного правотворчества писали Л.С. Белогриц-Котляревский, П. Березанский, Н. Илларионов, М.М. Ковалевский, А. Леонтьев, К. Малышев, И. Тютрюмов, А. Филиппов, П. Числов, Е.И. Якушкин, отмечая особое положение обычного права в России. Лишь Г. Евреинов, Г. Бразоль, П. Обнинский поставили под сомнение существование обычного права у крестьян.

К числу достижений историографии дореволюционного периода отнесем: активный научный интерес к проблемам обычного права, постановку вопросов о происхождении, развитии и функционировании обычного права российских крестьян и его соотношении с основными положениями законов. Так, А. Леонтьев и С. Никонов настаивали на самобытности обычного права и его несхожести с законами. Н. Загоскин, В. Мухин, В. Сергеевич, А. Ясинский, увидев общие корни официального и народного права, различали пути их развития. Н.П. Дружинин, С.В. Пахман, Е. Соловьев, Д. Самоквасов не находили существенных отличий между законами и обычным правом. Вместе с тем отсутствуют глубокие, аналитические, научно обоснованные, сравнительно-правовые исследования. Такие проблемы, как типологизация обычного права, взаимовлияние народных правовых представлений и законодательных положений, легализация государством обычно-правовых норм, своеобразие феномена традиционного правосудия и многие другие, либо вообще не затронуты, либо освещены иллюстративно и научно не обоснованы.

Советские исследователи изучали проблемы обычного права в теоретическом и историко-правовом ракурсах крайне фрагментарно. Обычное право в советский период изучали и определяли как сословное право. Защитные возможности обычного права констатировали в своих работах А. Камкин, В. Маркина, Э. Острась. Ученые П. Зырянов и А. Пушкаренко не увидели принципиальных различий между обычным правом русских крестьян XIX в. и законодательством. Масштабным историко-правовым исследованием по проблемам крестьянского обычного права XVIII ? начала XIX века стала работа В. Александрова. В ней автор проследил обычно-правовые установления, регулировавшие основу материальной жизни деревни, ее землепользование и семейно-имущественные отношения. В числе других значимых работ советского периода следует назвать труды: Д.О. Валеева, А.Б. Венгерова, А.В. Гордона, М.М. Громыко, А.Я. Гуревича, А.С. Доброва, Н.А. Кравчука, А.К. Леонтьева, Т.В. Осиповой, П.Н. Першина, Ю.С. Токарева. Однако историко-правовые аспекты обычного права второй половины XIX - начала XX века так и остались не освещенными.

Современные исследователи (А. Алборова, И. Власова, А.П. Волгина, Л.В. Воробьева, А. Кирилин, А. Коновалова, С.Ю. Краснов, С.С. Крюкова, Е.И. Куксенко, А.В. Курашов, С.В. Кузнецов, А.Н. Мануйлов, Г.Г. Небратенко, А.И. Рябикин, Л.Г. Свечникова, С.С. Серкина, Т. Синякова, И.Н. Скуратова, Т.А. Тарабанова и др.) в последнее десятилетие продолжили традиции историко-правового изучения обычного права в рамках региональных, узкопроблемных или обзорных исследований. Можно отметить серьезные подвижки в изучении избранной нами проблемы, ее постановку на качественно новый теоретический и методологический уровни. Особенно отчетливо эта тенденция просматривается в работах П.П. Баранова, В.А. Бачинина, О.Б. Герман, А.В. Дашина, И.Б. Ломакиной, В.Я. Любашица, Г.В. Мальцева, П.П. Марчени, М.Н. Марченко, А.Ю. Мордовцева, Н.И. Новиковой, А.И. Овчинникова, Л.П. Рассказова, Ф.Т. Селюкова, О.И. Чердакова, Д.Ю. Шапсугова и др.

В последнее десятилетие современное научное юридическое сообщество организовало несколько международных конференций в гг. Ростове-на-Дону, Москве, Санкт-Петербурге для выяснения, обсуждения и глубокого анализа вопросов правового разнообразия вообще и практического потенциала обычного права в частности. Зарубежные коллеги не только дискутируют по вопросам об особенностях развития нормативных правовых порядков (например, в рамках Международного семинара Право - норма ? канон: символические порядки в культурах Восточной Европы, проходившего с 30 сентября по 2 ноября 2004 г. в Вестфальском университете), но и уделяют пристальное внимание русской правовой культуре и менталитету. Так, Д. Бербанк, С. Фрэнк, П. Зап, К. Годен, К. Фрирзон, К. Уоробэк, Г. Попкинс, T. Парсон, Т. Шанин и др. опубликовали незаурядные исследования о крестьянских правовых обычаях, достойных вдумчивого изучения.

Отсутствие научных работ, посвященных трансформации обычного права русского народа в транзитивных условиях 1861Ц1930 гг., антропологическому теоретико-методологическому и историко-правовому анализу обычно-правовых воззрений, сопоставлению традиционных и официальных правовых норм для выявления особенностей их взаимодействия, определению традиционных основ российского правосудия, обусловило выбор темы и проблематики данного диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования выступает обычное право российских крестьян как неотъемлемый компонент национальной правовой культуры и сфера государственного правового регулирования.

Предметом исследования стали процессы формирования, эволюции, трансформации обычно-правовых норм, формы их реализации в устоявших и инновационных моделях коллективного правового поведения российского крестьянства второй половины XIXЦначала XX века, совокупность механизмов функционирования, адаптации, защиты обычного права и его взаимодействия с государственными нормативными положениями и институтами, ментальные компоненты обычно-правовой системы ? народные юридические представления, стереотипы, установки.

Хронология диссертации охватывает вторую половину XIX?начала XX века (1861?1930 гг.). Выбор обусловлен следующими мотивами: во-первых, правовые акты крестьянской реформы 1861 г. наделили сельских обывателей гражданскими правами и существенно расширили их возможности как субъектов права; во-вторых, указанный период характеризуется легальным сосуществованием и взаимодействием обычного и официального права; в-третьих, государство становится гарантом соблюдения обычно-правовых норм, обычное право ? объектом государственного регулирования; в-четвертых, накопленная во второй половине XIX?начале XX века обширная источниковая база позволяет максимально раскрыть институты, характеристики, возможности обычного права. Так, 1930-й год стал рубежом исследования вследствие принятия Постановления Президиума ЦИК СССР от 3 февраля 1930 г. Основные положения об организации сельских советов в СССР, ликвидировавшего земельные общества (общину) - сферу легального действия обычного права.

Географические рамки включают территорию Центрально-Черноземных губерний Европейской России в границах 1861?1930 гг.

Цель и задачи диссертационного исследования. Многоаспектность обозначенной проблематики, достигнутый уровень ее научного изучения, теоретическая и практическая значимость определили цель исследования: на основе комплексного изучения широкого круга источников осуществить концептуальный теоретико-методологический и историко-правовой анализ обычного права российских крестьян второй половины XIX?начала XX века. Реализация цели исследования предполагает решение следующих задач:

1) типологизировать институциональные и ментальные особенности обычного права в доктринальном ракурсе антропологии права;

2) выявить, охарактеризовать и систематизировать основополагающие принципы обычного права, определить их исторически сложившиеся взаимосвязи с основами позитивного права;

3) дать адекватную юридическую интерпретацию сущностных характеристик обычного права и внести коррективы в теорию общих признаков права;

4) концептуализировать способы взаимодействия государства и обычного права, вычленить механизмы обычно-правовой регуляции, определить их роль в процессе правообразования и создания эффективной модели современной российской правовой системы;

5) сопоставить мировоззренческие и прагматические начала аграрного законодательства и крестьянского правотворчества первой четверти XX века, охарактеризовать реакцию российского традиционализма на инновационные способы сосуществования с властью;

6) выявить потенциальные возможности взаимодействия закона и правового обычая как основных источников российского права;

7) раскрыть правовые и психоментальные особенности понимания собственности в традиционном правосознании и сравнить с официально-правовыми способами обоснования права собственности;

8) реконструировать обычно-правовую систему договорных отношений, сопоставить законодательное и обычно-правовое регулирование договоров займа, купли-продажи и аренды;

9) разработать понятие и показать правовую роль крестьянского двора и семьи в системе обычно-правовых имущественных отношений;

10) установить традиционно сложившиеся институты имущественного правопреемства и соотнести с государственно-правовым регулированием частноправовой сферы наследования;

11) определить значимость правовых обычаев в российском уголовном праве второй половины XIX?начала XX века; осуществить криминологический анализ правовых представлений российских крестьян и сопоставить с уголовными запретами официального законодательства;

12) критически оценить влияние трансформации юридических воззрений на уровень, характер и размеры крестьянской преступности; установить последствия расхождения нормативных установлений власти с правовыми взглядами народа;

13) выявить господствующие стереотипы обыденного правосознания при определении кары за преступление, традиционные приемы восстановления справедливости и ограничения насилия;

14) раскрыть характер, особенности юрисдикции и значение традиционных видов судебного разбирательства в российской деревне, установить правовые основы функционирования общинных судов;

15) разработать периодизацию деятельности волостных судов и определить их роль в российской судебной системе; показать своеобразие волостного судопроизводства и охарактеризовать процесс адаптации волостных судов в сфере крестьянского правосудия;

16) проанализировать модели правового поведения сельских обывателей в общегражданских судебных инстанциях и определить особенности реализации обычно-правовых установок на практике; оценить эффективность мероприятий правительства по сближению обычного и позитивного права.

Источниковая база исследования. Научный обзор собранных автором многочисленных и разнообразных источников предполагает их упорядочение, исходя из природы и характера источника. Условно разделяя их на внутренние и внешние, полагаем, что внутренние источники непосредственно демонстрируют состояние обычного права, а внешние интерпретируют его субъективное восприятие окружающими.

Самый ценный внутренний источник исследования ? приговоры сельских сходов . Протоколы и решения волостных судов можно разделить на опубликованные в Трудах комиссии по преобразованию волостных судов , периодической печати, работах дореволюционных и современных исследователей; неопубликованные решения, отложившиеся в фондах архивов .

Материалы неофициальных опросов крестьян локализованы в Трудах комиссии по преобразованию волостных судов, фондах Этнографического бюро князя В.Н. Тенишева и комиссии под председательством В.К. Плеве, Санкт-Петербургского филиала архива Российской академии наук , а также в исследованиях народоведов.

Мемуары, письма и жалобы крестьян в государственные учреждения использованы в качестве вспомогательного источника, сохранившегося в фондах Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (фонд 487), в Российском государственном историческом архиве (фонд 1291 ? земского отдела МВД, фонд 1344 ? Второго (крестьянского) департамента Сената), в Государственном архиве РФ (фонд 6978 ? Всероссийский центральный исполнительный комитет Советов рабочих и солдатских депутатов), в Российском государственном архиве экономики (фонд 478 ? Народный комиссариат земледелия РСФСР) и др.

В группу внешних источников включены опубликованные и неопубликованные материалы правительственных комиссий конца XIX ? начала XX века по пересмотру законодательства о крестьянах и подготовке проекта нового Гражданского уложения, решения Правительствующего Сената, действующее законодательство указанного периода, обширный материал полевых исследований дореволюционных и советских народоведов.

В целом, характеризуя источниковую базу, следует указать, что существенная часть использованных в диссертации архивных источников и данных периодической печати вводится в научный оборот впервые, что позволяет расширить область познания обычного права. Автор не выделяет руководящего источника (в силу его отсутствия как такового), а использует широкий круг первичных и вторичных документов для максимального обеспечения доказательственной базы исследования.

Теоретико-методологической основой исследования послужил богатый методический арсенал антропологии права, в разработку которого существенный вклад внесли такие российские исследователи, как В.П. Булдаков, А.В. Гордон, А.Я. Гуревич, А.В. Дашин, В.С. Дробышевский, Н.П. Загоскин, Н.В. Калачев, М.М. Ковалевский, А.И. Ковлер, И.А. Малиновский, Г.В. Мальцев, В.В. Момотов, В.С. Нерсесянц, А.В. Поляков, О.А. Пучков, А.Х. Саидов, В.И. Сергеевич, В.Н. Синюков, И.Л. Честнов и др. Работы указанных авторов стали доктринальной основой диссертации. В рамках исследования использованы следующие методы: институционального анализа, включенного (полевого) наблюдения, функциональный, системный, синтетический, метод социальной реконструкции, сравнительно-правовой метод.

В диссертации нашли применение и экспериментальные методы антропологии права. В частности, метод линтерпретации, воссоздающий типичные образцы правомерного и неправомерного путем конструирования человеком повседневной реальности. Метод конструктивизма, т.е. оценка существующих понятий и образцов жизнедеятельности посредством реконструкции форм социальной реальности. Метод ассоциативного эксперимента, нацеленный на выявление господствующих стереотипов обыденного сознания и определение потенциальных конфликтов в обществе.

В работе использованы и традиционные для юридической науки методы: формально-логический, системно-структурный, моделирования, конкретных социологических исследований, формально-юридический, текстологический, статистический, аналитический. Комплексное изучение обычного права осуществлено с позиций правового плюрализма. Для изложения фактического материала избран проблемно-хронологический подход.

Научная новизна диссертации состоит в следующем:

? работа представляет собой междисциплинарное комплексное обобщающее исследование по проблеме эволюции обычного права российских крестьян, сочетающее теоретико-методологические и конкретно-исторические аспекты обычно-правового регулирования;

? проанализированы роль, значение и потенциал обычного права в российской правовой системе второй половины XIX - начала XX века, синтезированы особенности правовой ментальности русского народа;

? обоснована методологическая значимость изучения обычного права в антропологическом ракурсе и усовершенствован научный инструментарий антропологии права;

? определена и аргументирована авторская концепция обычного права как соционормативной целостности, сложившейся в рамках культурно однородной общественной группы, существующей, транслирующейся, развивающейся, функционирующей в мыслях, действиях и коммуникативных связях членов социума и обеспечивающей жизнеспособность коллектива;

? выявлены и типологизированы фундаментальные системообразующие основы обычного права;

? на основе комплексного анализа общих принципов обычного и позитивного права определены элементы, стабилизирующие правовую систему, соединяющие ее разнородные структурные части и создающие своеобразный фундамент национальной правокультурной модели;

? в рамках детального исследования сущностных характеристик обычного права переосмыслена теория общих признаков права;

? внесены коррективы в теорию обычного права и преодолены некоторые стереотипы в восприятии данного института;

? предложена авторская концепция субъекта обычного права как существенной правовой инстанции, одновременно создающей в сознании образы права, творящей правовые обычаи, применяющей разработанные с ее участием нормы, являющейся носителем правовых ценностей;

? впервые разработана периодизация истории русского права, исходя из характера отношения государственной власти к обычному праву;

? на примере юридической практики российского крестьянства второй половины XIX ? начала XX вв. выявлены потенциальные возможности взаимодействия закона и правового обычая;

? на конкретно-историческом материале доказано, что противопоставление традиций и инноваций в процессе государственных преобразований приводит к деформации сложившейся системы ценностей, появлению новых оборонительных стратегий общества и порождает ситуации, когда страх, насилие и принуждение становятся нормой взаимоотношений власти и народа;

? путем социальной реконструкции обычно-правовой системы договорных отношений автор объясняет причины укоренения в народе представления о невозможности отчуждения земли как товара;

? установлена неразрывная связь в российской традиционной системе наследования принципов свободы личного волеизъявления и охраны интересов семьи, социума и обязательных наследников;

? проанализирован исторический опыт использования альтернативного закону источника права и функционирования в России нескольких правовых полей;

? обоснована необходимость существования органов правосудия общественного характера с минимальным количеством формальностей и процедур, основанных на знании судьей местных традиций и обычаев, условий жизнедеятельности;

? введены в научный оборот новые источники по теме диссертации;

? поставлены новые научно-теоретические и практические задачи, в частности, проблемы индивидуального и коллективного правового поведения, использования традиционных форм правосудия для развития в России альтернативных судебным способов урегулирования правовых конфликтов, монополии государства на правотворческую деятельность и ее последствия и др.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Конституирование правовой демократической государственности и необходимость сохранения самобытной правокультурной модели России актуализируют проблему адекватности позитивного права этнокультурным правовым традициям. Обычное право следует рассматривать в качестве неотъемлемого компонента национальной правовой культуры, обладающего всеми инструментальными свойствами, присущими праву. Обычно-правовая система представляет собой социальный организм, в котором все части объединены бесчисленным множеством каналов связей в единую тотальную сакральную целостность. Обычное право немыслимо без человека, поскольку оно не только создается в процессе жизнедеятельности, но и существует, транслируется, развивается, функционирует в мыслях и действиях членов социума. Субъект обычного права одновременно является и создателем правовой системы, участником всех правовых процессов и объектом воздействия нормативно-правовой системы, способной ограничивать сферу его активности, оказывать дисциплинирующее воздействие на личность.

2. Концентрированным выражением основ обычного права являются его основополагающие принципы, которые детерминировали все обычно-правовые нормы и образовали каркас правовой системы. Традиционные принципы обеспечивают развитие адаптивных форм организации социума, усиливают правотворческую роль общества, работают на сохранение общей связи и воссоздание ее в трансформированном виде. Традиционные принципы обычного права, с одной стороны, предопределили национальную специфику общих принципов российского права, с другой - объединили российское и международное право. Общие принципы права - обобщенные положения или правила, извлеченные из закона или обычая при помощи толкования, предполагающие значительное число применений в судебной практике и распространяющиеся на всю систему права. На уровне общих принципов различные сферы юридического порядка и элементы правовой системы обнаруживают свое единство. Соотношение традиционных и общеправовых принципов способствует обеспечению преемственности в развитии национальной правовой системы.

3. Специфика правовой природы русской ментальности большей частью проявляет себя в обычном праве - хранителе правовых традиций, накопленного опыта и коллективных правопредставлений народа, а также духовного смысла национального права. Теоретический анализ основных черт обычного права, воссозданных на фундаментальной фактической основе, позволяет рассматривать их в качестве национальных правоментальных характеристик. Жесткая детерминированность конкретными правовыми обстоятельствами, значительная роль осознанного восприятия и одновременно бессознательного в практике применения обычного права, его неразрывная связь с ментальностью коллектива определяют условия действия обычно-правовых установлений.

4. Общность мировосприятия, правовых и иных представлений, составляющих систему ценностей народа и достигших стадии институционализации и культивирования, способствует формированию и развитию государственности. Законодательство, основанное на обычно-правовых традициях, понятно, доступно и знакомо населению. Судьба обычного права во многом определяется отношением к нему государства. Политику государства в отношении обычного права как элемент государственно-правовой культуры целесообразно использовать в качестве критерия периодизации истории российского права. Правовой опыт российских крестьян демонстрирует значительную роль обычного права в регулировании общественной жизни на всех стадиях исторического процесса, включая современное индустриальное общество, а также низкую эффективность запретительных мер по отношению к нормам общественного происхождения, ушедших в глубину правосознания.

5. Отсутствие правовых основ диалога участников агроэкономических отношений привело к всплеску народных возмущений в начале XX в. Экономическая и правовая политика правительства способствовала возрастанию роли и стабильности общины, консолидации крестьянства на основе традиционных обычно-правовых принципов и обернулась радикализацией крестьянских настроений и аграрными беспорядками, имевшими традиционную обычно-правовую природу. Апробация большевиками различных способов сосуществования с крестьянством определяла степень воздействия обычно-правовых принципов на содержание земельного права и отчетливо продемонстрировала эклектичность крестьянского правосознания. С начала 20-х гг. правовая политика советского государства была направлена на унификацию нормативного порядка и ликвидацию правового разнообразия. Неминуемый рост противоречий между мертвым законодательством и фактической правовой реальностью стал серьезной социальной проблемой сразу после смены тоталитарного типа связи государства и общества тенденцией к разгосударствлению.

6. Соотношение закона и правового обычая во многом обусловлено характером взаимодействия общества и государства, позицией власти в вопросе использования обычного права и характеризуется понятием дихотомия, то есть сопоставленность или противопоставленность двух частей целого. В обществах, где ценностные установки усвоены через традиции, а правовое бытие человека выражается в наиболее целесообразных формах общения и поведения, государственная регламентация, основанная на законе, не может охватывать все сферы. Закон наиболее эффективно применяется в тех областях общественной жизни, которые требуют формальной определенности. Законодательству периода эмансипации не удалось изменить социоцентрическую систему ценностей русского народа, общинный тип правосознания и синкретичное мировоззрение. Непосредственная связь обычного права с человеком, его убеждениями, идеалами, мировоззрением определяет его место основы права, оберегающей последнее от обезличивания.

7. Слабое проникновение частной собственности в сферу крестьянских имущественных отношений обусловлено не только их несоответствием народным представлениям о справедливом перераспределении земли, но и отсутствием правовой защиты со стороны государства от произвола. Активное внедрение частнособственнических установок привело к столкновению корпоративных и индивидуалистических притязаний, модификации мирских традиций и демонополизации прав общины на землю. Разрушив целостность крестьянского мировосприятия, реформы периода эмансипации определили ход аграрной эволюции по пути постепенной трансформации общинного землевладения и плюрализации отношений собственности в деревне. Столкновение обычно-правовых принципов с новым правопорядком активизировало народное правотворчество в направлении закрепления собственных прав на землю.

8. Социальная реконструкция обычно-правового регулирования договорных отношений как неотъемлемой части российской правовой традиции является необходимым условием адекватного теоретического осмысления и синхронизации реалий современной гражданско-правовой сферы и представлений о ней, а также подтверждает действенность и практический потенциал обычного права как самостоятельного и (или) субсидиарного источника российского права.

9. Обычно-правовой принцип уравнительности обеспечивал равные возможности не отдельным общинникам, а крестьянским дворам как основным производственным звеньям мира и субъектам обычного права. Укрепление в законодательстве обычно-правового института крестьянского двора обусловливалось живучестью системы производственно-распределительных отношений в деревне и направленностью аграрной и правовой политики правительства. Для отдельного крестьянина участие в семейной организации являлось возможностью правовой самоидентификации, поскольку ни пол, ни возраст сами по себе не служили достаточным условием для наступления момента дееспособности, раскрытия его правовых качеств и обеспечения правовых интересов. Семья формировала и развивала навыки правовой коммуникации индивида, участвовала в его социализации, расширяла сферу социально-правовой жизнедеятельности крестьянина.

10. Обычно-правовые нормы заложили традиционные основы русской системы наследования, а именно: приоритет кровного родства как основания наследования нисходящих родственников над восходящими; равноправие законных наследников; ограничение воли завещателя и право законных наследников ее обжаловать; социальная ориентированность правил наследования, охраняющих интересы несовершеннолетних, нетрудоспособных наследников; ограничение передачи недвижимости по наследству; контрольно-охранительные функции публичных организаций при передаче имущественных прав. Гармонизация государственно-правового регулирования сферы наследования и традиционно сложившихся институтов имущественного правопреемства является залогом стабильности в социуме.

11. Пронизанность уголовного права архетипическими формами и морально-этическими стандартами определяет необходимость учета устойчивых элементов правосознания. Коллективные правовые представления формируются под влиянием ментальных структур большой длительности, т. е. относятся к категориям, не изменяющимся на протяжении длительного времени. Отношение народа к преступлениям демонстрирует уровень правовой культуры общества. Обычно-правовая восприимчивость к субъективной стороне преступления направлена на поиск накопленных коллективной памятью образцов выхода из аномальных ситуаций для справедливого решения конфликтов и предотвращения потаенной обиды с целью предупреждения будущего греха, а также создания новых эталонов выхода - решения. Противоправное деяние для крестьян - это, прежде всего, конфликт, дестабилизирующий фактор, угрожающий целостности социума. Преступление нарушало устои, правила и сложившийся миропорядок. Широкие границы, устанавливаемые народными воззрениями между нормой и аномалией, не позволяют сформулировать абстрактно-формального определения преступления. Отсутствие четкой формулировки преступления в обычном праве не исключает возможности выделить его признаки. Это всегда деяние, эмоционально окрашенное оценкой социума и сопряженное с нарушением морально-нравственных или религиозных норм, виновное (в том смысле, что причастность лица к совершению деяния полностью доказана), умышленное или неосторожное (случайность исключала вину), совершенное из корыстных побуждений или вследствие соблазна и причинившее существенный ущерб пострадавшему.

12. Междисциплинарные исследования преступности формируют банк знаний, позволяющих предотвращать системные трансформации, разрушающие основы правовой этнокультуры. Соответствие правовых представлений большинства населения легальным нормативным суждениям и предписаниям власти является залогом правопорядка в государстве. Несоответствие нормативной базы реалиям общественного бытия приводит к резкому росту преступности. Крестьянской преступности второй половины XIX - начала XX в. были присущи некоторые типологические характеристики. В их числе: жесткая зависимость от условий жизнедеятельности и стиля повседневной жизни; стереотипность, проявляющаяся в широком распространении отдельных видов девиантных отклонений и отсутствии других; обусловленность некоторых видов преступлений отсутствием легальных способов достижения социокультурных целей и четких критериев отклоняющегося поведения; своеобразные представления о норме и патологии; отсутствие значительных колебаний уровня преступности вследствие относительной стабильности крестьянского правосознания и наличия эффективного социального контроля; терпимость общинников к некоторым видам противоправного поведения.

13. Основные начала назначения наказания в обычно-правовой практике российских крестьян заключены в принципах: равенство всех перед Богом, предполагавшее равный подход при оценке совершенных преступлений; неотвратимость наказания, означавшая неизбежность возмездия людского или божественного; месть - право обиженного на удовлетворение пропорционально полученному ущербу; глядя по человеку; объективное вменение, которое в отличие от субъективного уделяло внимание не помыслам, как продукту мыслительной деятельности преступника, а действию. Приоритет коллективных интересов над частными выражался в уголовной практике в снятии значения девиантности с любого правонарушения по решению мира. При определении карательных санкций, прежде всего, исходили из необходимости сохранения целостности мира и общественной репутации преступника и пострадавшего.

14. Избранный населением и поддерживаемый государством общественный суд, рассматривающий мелкие правонарушения, составлявшие повседневную атмосферу правовой жизни, не только обеспечивает право граждан на судебную защиту, но и укрепляет правопорядок и престиж системы правосудия в стране. В транзитивных условиях начала XX в. традиционное судопроизводство являлось надежной гарантией защиты интересов личности в рамках коммунитарного общества, т. е. общины. Посредством сельского самосуда осуществлялись перераспределение частновладельческого земельного фонда, охрана безопасности и защита от несанкционированных и санкционированных государством посягательств на жизнь и имущество, социальное страхование, укрепление сельской солидарности, выход коллективной агрессии, укоренение обычно-правовых запретов и совершенствование способов подчинения воле коллектива, формализация и блокирование насильственных форм поведения, силовое обеспечение мирского авторитета и статусной дифференциации, улучшение стратегий выхода из аномальной ситуации.

15. Волостные суды стали фактически единственным органом правосудия, где закон и обычное право легально сосуществовали, взаимодействовали и противоборствовали. Его уникальность выразилась в общественном характере (первый суд для всех основных категорий крестьян), официальной природе и отсутствии государственной финансовой поддержки, отделенности от администрации, опоре на широкое самоуправление и одновременно принадлежности к местным государственным судебным органам, легальном использовании норм обычного права и возможности применения законодательных положений, сочетании примирительных и карательных полномочий, государственной регламентации его деятельности.а

16. Попытки российской власти во второй половине XIX - начале XX в. преодолеть представление обывателей о государственном суде как учреждении казенно-чуждом успехом не увенчались. Камнем преткновения оставалась проблема несоответствия обычно-правовых воззрений о правде и справедливости законодательным положениям. Судебные органы и институты, созданные в этот период государством, либо поддерживали автономию или обеспечивали приоритет, или сталкивали обычай и закон. Институт сословного представительства в общих судах, с одной стороны, подчеркивал своеобразие крестьянских представлений о праве, с другой ? стал реальной возможностью для общинников интегрироваться в официальную правовую культуру.

Практическое значение диссертационного исследования обусловлено его теоретико-прикладным потенциалом. Фактические и аналитические результаты могут использоваться при проведении экспертизы текстов законов на предмет соответствия представлениям русского народа о справедливости, свободе личности, ответственности и т.п. Изучение системы правосудия российских крестьян второй половины XIX ? начала XX века способствует выявлению, детализации и обобщению накопленного общиной и слабо используемого в современной практике опыта разрешения правовых конфликтов несудебным способом. Материалы исследования могут стать важным источником при выборе оптимальных вариантов юридического воздействия на российское общество, с тем, чтобы это воздействие в полной мере отвечало интересам и целям, как народа, так и государства. Выявленные противоречия между социокультурными ценностями россиян и легальными способами их достижения не только позволят контролировать постоянный источник роста девиантных проявлений, но и детально исследовать субъективную сторону института правового регулирования. Диссертационные положения могут использоваться для формирования и совершенствования профессиональных навыков юристов в рамках учебных курсов по теории и истории права и государства, проблемам обычного права, юридической антропологии.а

Апробация основных положений диссертационного исследования проходила в ходе чтения для студентов и магистрантов юридического факультета следующих лекционных курсов: Обычное право в российской правовой системе: история и современность, История отечественного государства и права, Юридическая антропология, Актуальные проблемы истории отечественного государства и права, а также участия в международных, всероссийских, региональных, межвузовских научно-практических и научно-теоретических конференций, проводимых в гг. Москве, Софии, Праге, Омске, Ростове-на-Дону, Пензе, Вологде, Оренбурге, Краснодаре, Саратове, Днепропетровске, Таганроге, Туапсе в период с 2000 по 2009 гг.

По теме диссертации опубликованы 3 монографии (общим объемом 53 п.л.), учебник (общим объемом 26 п.л.) и 53 научные работы, в том числе 8 статей в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России, рекомендованных для размещения основных научных результатов диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук.

Структура диссертации. Работа состоит из введения; 5 глав, включающих 16 параграфов; заключения; списка источников и литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы исследования, проанализированы степень и уровень ее научной разработанности в дореволюционный, советский и современный периоды, определены цели и задачи диссертации, ее хронологические и географические рамки, показана научная новизна работы и сформулированы основные положения, выносимые на защиту, обозначена теоретико-методологическая основа исследования и аргументирован выбор источниковой базы, дана оценка теоретического и практического значения диссертации, приведены сведения об апробации ее результатов.

Первая глава Теоретико-методологические основы обычного права российских крестьян включает три параграфа, в которых осуществлен концептуально-правовой анализ феномена лобычное право как неотъемлемого компонента российской правовой культуры и выявлены его типологические и правоментальные основы.

В первом параграфе лТипология обычного права российских крестьян предложена авторская концепцияидентификации обычного права, категоризации данной юридической формы и определения ее институциональных свойств с использованием методологии антропологического подхода.

В диссертации отмечается, что антропологический подход к обычному праву предполагает выявление его взаимообусловливающих связей с другими социальными явлениями, анализ обычного права в исторической перспективе, исходя из представлений о человеке как единственном субъекте правовой реальности. Вне зависимости от происхождения правила поведения, его легитимирующий потенциал зависит от его оценки и отношения к нему общественного сознания, которое либо одобряет и включает его в контекст правовой культуры, либо игнорирует или отторгает.

Диссертантом разработана исходная дефиниция обычного права как соционормативной целостности, сложившейся в рамках культурно однородной общественной группы, существующей, транслирующейся, развивающейся, функционирующей в мыслях, действиях и коммуникативных связях членов социума и обеспечивающей жизнеспособность коллектива. Исходя из этого, выделены инструментальные свойства обычного права.

Действие обычного права, с точки зрения автора, зависит от навыков, умений и готовности субъектов правореализующей деятельности. Обычное право легитимирует социальную регуляцию, придавая прошлому опыту черты установления. Гарантированность обычного права обеспечена авторитетом воли предков, силой общественного мнения, арсеналом принудительных мер общины.

Обычное право может сформироваться в рамках нации, объединенной культурно-историческими, социально-экономическими и ментальными особенностями, а также на уровне межнациональной правовой коммуникации, актуализирующей инструментарий живого права. Территориально обычное право складывается в рамках самодостаточной социальной системы.

Комплекс входящих в обычное право взаимосвязанных элементов, обладающих собственным бытием, обусловленных и выраженных в общественных отношениях, требующих правового опосредования и воздействия, указывает на его системность. Обычно-правовая система представляет собой социальный организм, в котором части объединены множеством каналов связей в единую тотальную, сакральную целостность. В отличие от иерархически организованной государственной правовой системы обычно-правовая характеризуется совершенно иным типом упорядоченности, основанным на присоединительной связи различных правовых элементов.

Признавая условность детальной регламентации обычно-правовой системы, автор выделил важнейшие категории с тем, чтобы доказать правовую природу исследуемого феномена. Особая социальная значимость правовых обычаев обусловлена интегрирующим и стабилизирующим аспектом их функционирования. Они упорядочивали, унифицировали, типизировали поведение индивидов согласно выработанным в обществе канонам, обеспечивая целостность коллектива. В обычно-правовой системе стандарты и стереотипы - это и способ передачи из поколения в поколение наиболее успешных результатов юридической деятельности, апробированных способов разрешения правовых конфликтов, и удобная форма фиксации правовых установок.

Ключевой момент в определении нормы - указание на такое положение дел в обществе, которое соответствует принятым в нем ценностям. В социально-правовом комплексе нормы права представляют собой отчетливую актуализацию идеи. Особенностью юридического содержания обычно-правовых норм было сочетание частных интересов, сталкивающихся в конкретном случае, с общими чувственно-эмоциональными переживаниями.

Крестьянское правосознание представляет собой своеобразную форму обычного права и элемент обычно-правовой системы. В правосознании переплетены основные принципы, стереотипы, представления, сложившиеся в сознании общества за многие века существования права. Они применялись при реализации права независимо от их признания властными институтами каждый раз, когда жизненная ситуация взывала к особой оценке.

Выделяя круг участников обычно-правовых отношений, автор исходит из того, что реальный человек всегда был членом общественного целого. Общая воля, выработанная в многовековой обычно-правовой коммуникации, исключала доминирование индивидуальных оценок и способствовала сосуществованию субъективных интересов и взаимодействию правовых индивидуальностей. Статусом субъекта обычного права обладала не автономная личность, а человек как составная часть коллектива, а также коллективы лиц. Динамичное соотношение в крестьянском социуме коллективистских и индивидуальных потребностей обусловило многосубъектность обычного права.

В завершение автор отмечает, что, несмотря на коллективную природу обычного права, в его основе просматривается принцип персонализма, выражавшийся в том, что объективные нормы применялись к конкретному человеку с учетом его репутации, правового статуса, возраста. Неотделимость обычно-правовых регуляторов от деятельности членов мира, непосредственное применение норм права и их толкование в связи с насущными потребностями момента способствовали расширению возможностей субъекта от носителя и участника правовых связей до творца права.

Во втором параграфе лОсновные принципы обычного права: понятие, классификация и особенности на основе комплексного изучения широкого круга источников выявлены основополагающие принципы обычного права, которые детерминировали обычно-правовые нормы и образовывали каркас правовой системы, регулируя взаимные обязательства индивида и общества.

Принципы обычного права в диссертации определены как концентрированное выражение конкретной юридической системы, тех основ, на которых она строится. Наиболее обоснованным критерием классификации принципов диссертант счел характер взаимосвязи между обычным и официальным правом. К первой группе отнесены принципы, определяющие действие обычного права (традиционные). Ко второй - принципы, характерные как для государственного, так и для обычного права (общеправовые).

Специфические традиционные принципы неразрывно взаимосвязаны между собой при доминировании принципа общности. Для обычно-правовых принципов характерны: противоречивость содержания; казуистичность; неразрывная связь с конкретными жизненными обстоятельствами; устная текстуальная форма и трансляция посредством обрядов, ритуалов, обычаев.а

Общие принципы права категориально идентифицированы автором как обобщенные положения или правила, извлеченные из закона или обычая при помощи толкования, предполагающие бесконечный ряд применений в судебной практике и распространяющиеся на всю систему права. Корни общих принципов права можно обнаружить в письменном праве, обычае и в судебной практике. Обычное право наделяет общие принципы авторитетом, силой и властью, присущей традиционным установлениям. Правовые принципы часто выражены в форме правил или сентенций, сформулированных в народной среде. Диссертант подчеркивает, что общие принципы способствуют интеграции и адаптации новых норм и испытывают обратное воздействие со стороны различных обстоятельств, изменяющих направленность отдельных принципов и способствующих их эволюции. Автор считает, что выявление общих принципов права необходимо для стабилизации правовой системы, установления элементов, соединяющих ее разнородные структурные части и создающих фундамент национальной правокультурной модели. По сфере действия общие принципы разделены на общечеловеческие, действующие на международно-правовом и государственном уровнях, и общенациональные, функционирующие в рамках национальной правовой системы.

Для изучения соотношения общих принципов обычного и официального права диссертант счел продуктивной классификацию принципов на лидеальные и пережитые. Первые составляют своего рода идеологическую основу принципата. Высокий морально-нравственный потенциал этих принципов превращает их в ориентир, на который устремлено развитие права, идеальная модель правового порядка - общепризнанная, но труднодостижимая. В обычно-правовых системах к лидеальным принципам обращались в сложных, нестандартных, трудноразрешимых ситуациях, когда невозможно было применить общераспространенные нормы-принципы или когда объективные обстоятельства заставляли принимать решение, нарушающее общепринятые обычаи. Общеправовые принципы, воплощенные в нормы, правовые обычаи или судебные решения, автор обозначил пережитыми. В традиционном обществе они являются обязательной императивной нормой и составляют каркас обычного права.

В заключение параграфа делается вывод об исторически сложившейся взаимосвязи общеправовых принципов обычного права и основ законодательства. На практике выявление общего и различного между ними позволяет корректировать позитивное право, приводить его в соответствие с этнокультурными правовыми традициями, онтологической сущностью человека, а также обеспечить преемственность в развитии национального права.

В третьем параграфе Сущностные характеристики обычного права внесены коррективы в теорию общих признаков обычного права.

Сущностные характеристики обычного права автором подразделены на специфические черты и признаки, в равной мере присущие обычному и позитивному праву. Устойчивость обычного права обеспечивалась органическим сочетанием в нем старого и нового, наличием реальной возможности оперативной микроновации и адаптации нововведений, непосредственным характером обычного правотворчества. Обычное право укрепляет единство социума, так как насыщено коллективными ритуалами, объединяющими их участников и эмоционально, и духовно, и организационно.

Общепризнанность как одна из основных черт обычного права включает в себя калейдоскоп следующих свойств: обязательность, добровольность, осознанность применения, детерминированность социальными, экономическими, культурно-историческими факторами и ментальными особенностями, доминирование воли коллектива над интересами личности.

В диссертации отмечается, что символический характер придавал крестьянским правовым обычаям форму конкретных юридических казусов. Каждая процедура, формула, действие, знак выполняли свою функцию (вследствие этого неосведомленному человеку они казались чередой хаотичных, бессмысленных, противоречивых, архаичных актов), а в совокупности складывались в систему. Форма обычного права соответствовала чувственно-осязательному, конкретному, образному мышлению членов традиционного социума. Процедура в обычном праве имела не меньшее значение, чем норма. Символизм, ритуальность, обрядовость и поэтизм - это черты, которые способствовали материализации и формализации обычного права, а также объективации накопленных правовых знаний. Слово, ритуал, обряд, символ, процедура объемно раскрывали ментальный смысл обычно-правовых дефиниций и одновременно запускали механизм правовой коммуникации.

Тесная взаимосвязь, взаимопроникновение и взаимопереплетение обычно-правовых норм с другими структурными элементами народной культуры, конкретно-историческими условиями и общественным сознанием, осознанность и переосмысленность совокупности предправовых образов и представлений и их неотделимость от традиционных общинных норм обусловили такое качество обычного права, как синкретизм. Синкретизм, по мнению автора, стал не только чертой, но и средством для достижения целей. Крестьянская масса могла использовать реформы в своих интересах. Захватывая чужеродные элементы, наслаивая их на свои глубинные породы, крестьянская культура трансформировала и адаптировала их.

Обычное право, как и государственное, институционализировано, но по-другому. Институциональность связана с признанием социумом правил поведения, возникающих в обществе в процессе совместного общежития. Институционализированная обычно-правовая система упорядочивала жизнь людей, при сохранении иллюзии неизменности изменялась, обеспечивая устойчивость общественным отношениям и делая их предсказуемыми, устраняла произвол и хаос в социальной системе.

Диссертант полагает, что проблема распознавания на практике обычно-правовых норм существует и является одной из самых сложных для его применения. Разнообразие, неоднородность и отсутствие иерархически выстроенных и четко определенных источников обычного права препятствуют обобщению, упорядочению, объективации обычно-правовой практики.

Автор приходит к выводу, что главным условием эффективности обычного права является соответствие его институтов специфике внутренних институциональных связей социума, определяющих целостность материальных, культурных и ментальных составляющих обычно-правовой системы.

См.: Архив Русского географического общества (АРГО). Фонд 12, оп.1, д. 5-15; Государственный архив Ростовской области (ГАРО). Фонд 810, оп.1. д. 1-13; СПб филиал архива Российской академии наук (СПбФ АРАН). Фонд 134, оп.1, д. 422; Архив Российского музея этнографии (АРМЭ). Фонд. 7, оп.1.

Труды комиссии по преобразованию волостных судов (Словесные опросы крестьян, письменные отзывы различных мест и лиц и решения волостных судов, съездов Мировых посредников и губернских по крестьянским делам присутствий). СПб., 1873?1874. Т. 1?9(8).

См.: Российский государственный исторический архив (РГИА). Фонд 950. Оп. 1; АРГО. Фонд 12; ГАРО. Фонд 98. Оп. 1.

СПбФ АРАН. Фонд 134 (Шахматова А.А.). Оп. 1; фонд 849 (Зеленин К.Д.). Оп. 1; ГАРФ. Фонд 586. Оп. 1. Дд. 104?135.

ГАРО. Фонд 98. Оп. 1. Ч. 1; фонд 213. Оп. 1; ЦГИА СПб. Фонд 190.

См., напр.: Труды Редакционной комиссии по пересмотру законодательства о крестьянах. СПб., 1903?1904. Т. 1?6; Свод заключений губернских совещаний по вопросам, относящимся к пересмотру законодательства о крестьянах. аСПб.,1897. Т. 1?3.

См., напр.: РГИА. Фонд 1317 (материалы Кахановской комиссии); ГАРФ. Фонд 586 (В.К. Плеве). Оп. 1. Д. 104, 105, 126, 127, 128, 135.

Вторая глава Соотношение государства и обычного права на примере России во второй половине XIX - начале XX века состоит из трех параграфов, в которых осуществлено междисциплинарное исследование и предложено авторское видение одного из спорных вопросов теории права о влиянии государства на возникновение, формирование и эволюцию обычного права.

В первом параграфе лМетодологическая синхронизация государственной политики в отношении обычного права проанализированы роль и значение обычного права в становлении и развитии российской правовой системы, систематизирован процесс взаимодействия государства и обычного права и выделены особенности легализации обычно-правовых норм.

Государство, его целостность, легитимность, функциональность на этапе формирования обеспечивались и цементировались обычаями и традициями. Автор полагает, что именно общность мировосприятия правовых и иных представлений, составлявших единую систему ценностей народа и достигших стадии институционализации и культивирования, способствовали формированию на территории Древней Руси государственности.

Санкционирование государством обычно-правовых норм автор расценивает как закономерный этап развития права, значение которого советскими и некоторыми современными юристами явно преувеличено. Признание и покровительство власти значительно расширило территорию действия и способствовало систематизации локальных правовых обычаев. Однако непосредственная связь между санкционированием и приданием обычаям правовой формы не прослеживается.

Отношение государства к обычно-правовым нормам диссертант избрал в качестве критерия периодизации истории российского права и выделил следующие периоды: позитивного признания, использования и санкционирования государством норм обычного права (IXЦXIV вв.); вытеснения государством обычного права из юридической практики (XV?середина XVII в.); официального запрета на использование правовых обычаев в качестве источников права и государственной монополии на правотворчество (конец XVIIЦпервая треть XVIII в.); индифферентного отношения Российского государства к функционированию обычно-правовых норм в рамках крестьянского сообщества (вторая половина XVIIIЦпервая половина XIX вв.); легализации автономного функционирования обычного права как регулятора крестьянских правоотношений, торговых и коммерческих споров (середина XIX в. - октябрь 1917 г.); неупорядоченного сосуществования различных источников права, в том числе обычного права и закона (конец 1917 г.Ц20-е гг. ХХ в.); игнорирования государством самодостаточности и правовой природы обычаев, отрицание их в качестве самостоятельного источника права (30-е гг. ХХ в.Ц1993 г.); демократизации правовой политики Российского государства и частичной реанимации обычно-правовых регуляторов.

В доимперский период политика Российского государства в отношении обычного права прошла путь от беспрекословного признания, почитания и письменного закрепления до максимально возможного вытеснения из официальной юридической практики. Результатом крестьянской реформы стало: двоеначалие закона и обычая в крестьянском правовом быту; антиномия системы сельского управления, основанная на двух взаимоисключающих принципах самоуправления и подчиненности полицейским и административным властям; бюрократизация общинной организации; разрушение традиционного правового менталитета при низком уровне индивидуального правосознания сельских обывателей; разочарование крестьян условиями освобождения и как следствие - противостояние крестьянства и государственной власти, активизация тупиковых форм народного протеста.

В заключение автор отмечает, что для гармонизации интересов общества, государства и личности правовое регулирование должно соединить различия и равенство, частное и общее, не следуя рутине прошлого. Равный правовой подход в неравных социальных условиях не создает равенства, а сложность и многообразие не приводят необходимым образом к неравенству и могут быть востребованы в поисках справедливости.

Во втором параграфе лПравовая природа российской модернизации и агродеспотии первой четверти XX века путем соотношения аграрного законодательства и народного правотворчества выявлены реакция крестьянского традиционализма на инновационные способы сосуществования с властью, а также правовая природа общинной революции начала XX в.

Всплеск деревенских возмущений первых лет ХХ века изменил направленность аграрной политики и законодательства. Манифест от 3 ноября 1905 г. об отмене выкупных платежей диссертант считает юридическим основанием изменения направленности крестьянской политики. Правовые акты столыпинской реформы нанесли серьезный удар по фундаментальным положениям обычного права. В ходе реформы в невиданных масштабах стали распространяться среди крестьян взгляды на землю как на объект купли-продажи. Место совокупного субъекта правоотношений с государством - крестьянского мира ? занял отдельный субъект, имеющий определенные права и обязанности. Под натиском победившего в деревне традиционализма царское правительство вынуждено было в 1916 г. свернуть все мероприятия столыпинской аграрной реформы.

Противостояние Временного правительства крестьянскому радикализму превратилось в борьбу принципов власти с аппетитами крестьян. Постсамодержавная администрация не только не сумела предотвратить девальвацию высшей власти, но и способствовала децентрализации системы управления и возрастанию местного сепаратизма. Падение политического авторитета правительства объясняется и противоречивой правовой политикой новой власти, выразившейся в дискредитации основных царских законов и отсутствии собственного права. Тем не менее, стоя перед дилеммой ? проводить насильственные действия или уступить требованиям крестьян ? правительство охотнее уступало. Вялая правовая деятельность государства активизировала правотворчество масс, особенно крестьянства.

Наиболее наглядно отношение большевиков к обычно-правовым институтам прослеживается на примере советского земельного законодательства 1917Ц1930 гг. Политика советского государства в отношении к обычному праву на данном этапе прошла следующие стадии: 1) полного воплощения обычно-правовых идеалов в правовых актах, активизации крестьянского правотворчества и оживления социалистического инстинкта мелких землевладельцев (октябрь 1917Цянварь 1918 г.); 2) осуществления обычно-правовых устремлений социалистическими методами (февральЦмай 1918 г.); 3) вмешательства советской власти в сферу крестьянских правоотношений, игнорирования традиционных принципов и применения чрезвычайных мер государственного регулирования (лето 1918?1920 гг.); 4) сужения сферы действия обычно-правовых норм путем законодательного ограничения властных полномочий крестьянской общины и ликвидации земельного общества как сферы легального действия обычного права (1921Ц1930 гг.).

В период становления советского государства обычное право сохраняет статус действующего источника права. Предоставленная советской властью крестьянству возможность реализовать обычно-правовые идеалы на практике в конце 1917Цначале 1918 гг. отчетливо продемонстрировала эклектичность крестьянского правосознания и несоответствие мелкособственнических и местничковых устремлений общинников планам молодого социалистического государства. С начала 20-х гг. советское законодательство было направлено на форсирование процесса разложения общины и уничтожение обычного права, противоречащего потребностям нового строя и нового правосознания.

В третьем параграфе лДихотомия закона и обычая в правовой жизни российских крестьян на примере юридической практики российского крестьянства второй половины XIXЦначала XX века выявлены потенциальные возможности взаимодействия закона и обычая как основных источников российского права.

Сопоставление роли обычного права и законодательства на различных этапах истории российской государственности не согласуется с утверждением о том, что основные характеристики закона имеют для развития права большее значение, чем отличительные черты обычая. Проанализировав конкретно-исторический и нормативный материал, автор приходит к выводу о самостоятельности анализируемых источников права и, одновременно, их взаимообусловленности, взаимосвязи, взаимодействии и взаимопроникновении на всех стадиях истории права. Более четко соотношение закона и обычая, по мнению диссертанта, характеризуется понятием дихотомия, т. е. сопоставленность или противопоставленность двух частей целого.

Признание обычного права в качестве основы права не умаляет значение закона как источника права, а лишь возвращает позитивному праву его историческую почву. В обществах, где ценностные установки усвоены через традиции, а правовое бытие человека выражается в наиболее целесообразных формах общения и поведения, регламентация, основанная на законе, не может распространяться на все элементы социальной системы. Для общества традиционного типа обычаи ? не живая старина или пережиток, а действующее право, которое активно регулирует жизнь людей, подчас вопреки действующему законодательству, насаждаемому, как правило, политическими элитами, ориентирующимися на соответствие эталону лцивилизации.

Диссертант полагает, что сила обычного права заключена не в дерогаторном потенциале. Нарушения законодательства вследствие его несоответствия бытующим в народе представлениям о нравственности и справедливости неизбежны. Поэтому государству необходимо признать правотворческий потенциал общества и выработать разумные способы взаимодействия законов и норм общественного происхождения.

Законодательству о крестьянах второй половины ХIХЦначала ХХ в. присущи некоторые особенности, одна из них - непоследовательность. На начальном этапе крестьянству были предоставлены самоуправление и абсолютная свобода, граничащая с бесконтрольностью. Затем государство начало опекать сельских обывателей путем внедрения штата чиновников, контролировавших деревенский быт и вмешивавшихся даже в семейные раздоры. В начале ХХ века власть стимулирует разрушение общины и поощряет развитие у крестьян самодеятельности, предприимчивости и чувства гражданственности. Другая характерная черта законов о крестьянах - длительность процесса внедрения их в жизнь, поэтапность и общая медлительность. Не менее важными являются и несоответствие законов о крестьянах народным правовоззрениям, сословность, несвоевременность, консервативность, неопределенность и низкий уровень юридической техники.

В работе показано, что появившаяся к концу ХIХ столетия тяга крестьян к законам упиралась, помимо прочего, в их несовершенство. В России продолжали править люди, а не законы, что препятствовало образованию единого правового государства, единой правовой культуры.

Обычное право в течение нескольких десятилетий превратилось из системы привычных, неотъемлемых от крестьянского мировосприятия и образа жизни правил и процедур, воззрений на справедливость и правду в официальный источник права. Стремительная метаморфоза в государственных воззрениях на обычное право активизировала правотворчество крестьян в направлении развития норм обычного права и приспособления их к функционированию в созданных властью судебных органах. Вторжение закона в мир крестьянских правоотношений нарушило монополию и снизило авторитет обычно-правовых норм и представлений. Потенциальная возможность обжаловать незыблемые ранее решения сельских судов и даже избежать мирского правосудия расстраивала сложившуюся систему правовых ценностей.

Живучесть обычно-правовых форм автор объясняет их тесной взаимосвязью с другими элементами народной культуры, осознанностью и переосмысленностью совокупности правовых образов и представлений, наличием в обычно-правовой системе адаптационных механизмов для сохранения социальной стабильности и жизнеспособности общины др. Обычное право диссертант видит как неотъемлемый компонент крестьянской системы ценностей, способствующий сохранению целостности мировосприятия.

Третья глава Правовое регулирование имущественных отношений российских крестьян во второй половине XIX - начале XX века подразделяется на четыре параграфа, в которых выявлены, проанализированы и сопоставлены с базовыми законодательными положениями основные обычно-правовые установки и традиционные модели правового поведения в сфере регулирования имущественных отношений.

В первом параграфе лПраво собственности в системе земельно-распределительной деятельности русской общины проведен сравнительный анализ обычно-правовых и официально-властных способов обоснования права собственности, концептуально обобщено правовое и психоментальное восприятие русскими крестьянами данного института.

Автор полагает, что общинный порядок землепользования порождал у крестьян психологию коллективного собственника, гарантировал определенное количество и равномерное распределение земли, страховал земледельца от безработицы, поощрял инертность, низкий уровень потребностей и рост семьи, задерживал имущественное расслоение, снимал с членов мира заботу о будущем своих детей и не исключал вмешательства коллектива в частные дела общинников, ограничивал самодеятельность крестьян.

В диссертации подчеркнуто, что земельное регулирование общинной собственностью базировалось на обычно-правовых принципах приоритета коллективных интересов над личными, уравнительности, солидарности интересов, необходимого трудового участия в обработке земли, глядя по человеку и по хозяйству. Целью уравнительности было достижение гармонии интересов мира в целом, отдельных крестьян и фискальных устремлений государства, а также предоставление равных возможностей при использовании членами общины объектов общинной собственности

Диссертант констатирует, что обычно-правовой характер земельного регулирования мира обусловил основные черты общинной собственности, которая до начала ХХ века оставалась условной и неформальной. Законодательство лишь признает факт существования данного феномена, а его правовая регламентация отсутствует. Доминирование общинной собственности и ее легитимация признанием и защитой основной массы крестьянского населения тормозили развитие других форм собственности на недвижимость.

Соискатель приходит к выводу, что государство в рамках крестьянской реформы нарушило монополию мира на регулирование имущественных отношений, но не обеспечило укрепляющиеся в крестьянской среде отношения собственности своей правовой защитой. Столкновение обычно-правовых принципов с новым правопорядком активизировало крестьянское правотворчество в направлении закрепления собственных прав на землю.

Главным итогом столыпинской реформы в сфере развития частнособственнических инстинктов в деревне автор называет усиление индивидуализма, вовлечение крестьян лично или в составе коллектива в процесс купли-продажи земли и привыкание к понятию платы за землю, укрепление уверенности в прочности владения землей и появлении заинтересованности в повышении производительности труда. Государство, вступив в начале ХХ в. в противоборство с общиной за получение поддержки со стороны крестьян, безнадежно проиграло. Однобокое правовое регулирование, нацеленное на соблюдение государственного интереса и игнорирующее потребности общества, по мнению диссертанта, одна из основных причин этого поражения.

Советская власть в период своего становления повторила многовековую историю взаимоотношений царского правительства и общины. Путь от абсолютного признания автономии земельных обществ, затем вмешательства государства в дела крестьянских общин и до ликвидации мира уместился в хронологические рамки конца 1917Ц1930 гг.

Представления о социалистическом потенциале общины и ее возможном перерождении в коммуну оказались ошибочными. Постоянно воссоздаваемая русскими земледельцами общинная целостность опиралась на коллективную собственность и индивидуально-семейный тип хозяйствования. На первый взгляд, способы упорядочения советской властью земельных отношений соответствуют обычно-правовым устремлениям крестьян. Однако различными оказались не только цели преобразований, но и отношение, понимание, содержание формулы справедливого распределения собственности.

Во втором параграфе лСоциальная реконструкция обычно-правовой системы договорных отношений составлена научная модель системы договорных отношений традиционного общества на примере российских крестьян второй половины XIX ? начала XX века.

Понятия договор, лобязательство и сделка во второй половине XIX - начале XX века не имели четких различий ни по закону, ни по обычному праву. В крестьянской терминологии под сделкой понимался договор или какое-либо соглашение. Договор означал то же, что и уговор, взаимное соглашение, условие, обязательство. Процедура обрядов, сопровождавших заключение договоров, выражала нравственное и физическое единение сторон, объединившихся для достижения определенной договором цели.

Свидетельские показания при заключении крестьянских договоров имели первостепенное значение, а свидетели играли почетную роль. Во-первых, они придавали сделке легитимность. Во-вторых, служили доказательством (причем основным) действительности договоров на суде. В-третьих, гарантировали осуществление прав сторон.

Автор обращает внимание на своеобразное понимание поручительства в обычном праве, которое рассматривалось как ручательное одобрение от однообщественников, подтверждение хорошей репутации, имущественной состоятельности лица, вступающего в договорные отношения, его возможности выполнить принимаемые условия. Поручительство требовалось при вступлении крестьян в частные и, особенно, казенные обязательства.

Принцип конверсии сделок в крестьянском юридическом быту зачастую прикрывал собой нарушение законных запретов. Анализируя крестьянские сделки купли-продажи, автор пришел к выводу, что, помимо купли-продажи в общепринятом смысле, встречаются случаи подмены куплей других договоров, например, аренды, пожизненного содержания, мены и т. п.

Купля-продажа недвижимости, и прежде всего земли, существенно трансформировала обычное право. Придание государством земле статуса объекта купли-продажи раскололо крестьянское правосознание. С одной стороны, купля-продажа утоляла непреодолимую жажду земли у крестьян и поддерживала традиционную форму землепользования, с другой - противоречила обычно-правовому принципу справедливости. Частные владельцы земли лишались защиты общины, но и государство не стало на стражу их интересов. Неприятие крестьянством взглядов законодателей на землю как на товар стало, по мнению диссертанта, одной из причин октябрьских событий. Отменив частную собственность на землю в октябре 1917 г., большевики обеспечили себе поддержку в деревне.

До начала ХХ в. крестьянские долги носили государственный характер, поскольку основная масса денежных займов предназначалась для выполнения обязательств перед государством. После отмены выкупных платежей и подушной подати целевое использование займов связано с решением проблемы земельного обеспечения. Все разновидности кредита, распространенные в крестьянской среде, носили потребительский, накопительный, разорительный характер. Отсутствие государственных программ по внедрению цивилизованных форм кредита создавало благоприятную почву для процветания в деревне самых безобразных форм ростовщичества.

К причинам подмены арендой других сделок автор относит отсутствие развитых, цивилизованных, устоявшихся обязательственных отношений, свободных капиталов, рынков сбыта сельскохозяйственной продукции, прослойки опытных и зажиточных землевладельцев-арендаторов, а также бедность и невежество населения. Широкую трактовку арендных отношений диссертант объясняет неэффективностью государственного правового регулирования. Легальная купля-продажа крестьянской земли была под запретом до 1906 г. Развитие кредитных отношений сдерживалось искусственным занижением государством процентных ставок, а также невозможностью использования земель, приобретенных сельскими обществами или отдельными крестьянскими дворами (до погашения выкупной ссуды), в качестве залога для получения ссуды. Аренда земли крестьянами оставалась свободной от государственных ограничений и регулировалась в большей степени нормами обычного права. В деревне появилась когорта людей, умело пользовавшихся двойственностью нормирования гражданско-правовых отношений и противоречиями между законом и обычаем. Крестьяне приобрели новый правовой обычай - нарушать, обходить и игнорировать закон.

В третьем параграфе лПравовая роль семьи в системе крестьянских имущественных отношений выявлены существенные признаки крестьянского двора и семьи как субъектов обычного права и реконструирована их роль в системе крестьянских имущественных отношений.

Институт крестьянского двора был известен как обычному праву, так и законодательству. Несмотря на продолжительную правовую историю, понятие крестьянского двора как субъекта права не было четко сформулировано ни в законах, ни в толкованиях Сената, ни в работах ведущих юристов.

Для определения признаков крестьянского двора автор счел необходимым соотнести его с понятием семья. Двойственность терминологии семейной организации определяется ее спецификой не только как родственного или супружеского союза, но и как хозяйственно-производственной ячейки. В состав двора могли войти посторонние семье лица, а на имущественные права членов семьи влияла мера их участия в совместном хозяйстве.

Для характеристики крестьянской семьи (двора) как субъекта обычного права диссертант применяет следующие критерии: продолжительность существования, характер взаимоотношений между членами семьи, наличие и количество детей, волевой признак, определяющая систему имущественных отношений семьи, форма собственности. Выделение временного критерия автор объясняет существованием в крестьянской юридической практике договорных семей - своеобразных семейных товариществ, создаваемых на определенный срок (как правило, 10 лет). Исходя из характера взаимоотношений членов семьи, определяемого во многом личностью домохозяина, крестьянские семьи диссертант разделяет на авторитарные и эгалитарные.

Крестьянские семьи второй половины XIX - начала XX века по форме собственности подразделялись и соответственно основывались на частной, общей или семейной собственности. На правах общей собственности распоряжались члены договорной семьи, предполагавшей соединение имуществ, принадлежавших до этого разным собственникам. После принятия закона 14 июля 1910 г. к ним присоединились семейные коллективы, состоящие из боковых родственников. Право частной собственности принадлежало домохозяевам хозяйств, выделившимся из общины в ходе столыпинской аграрной реформы. И наконец, основная масса крестьянских дворов осуществляла свои имущественные права и интересы в рамках семейной собственности.

Автор приходит к выводу, что крестьянский двор выступал подсистемой общинной организации, институтом, посредством участия в котором крестьяне получали статус субъекта права и возможность осуществить правовые интересы и цели. Считать крестьянский двор юридическим лицом не правомерно, так как он не являлся самостоятельной организацией, а подчинялся интересам, распоряжениям и правилам поведения сельского общества. Скорее двор - союз физических лиц, закрепленный принятой в общинах системой распределения мирской собственности. Публично-правовая сторона института крестьянский двор сформировалась путем оформления в законах, а частноправовая сложилась на основе семейной собственности.

Изменение отношения государства к общине предопределило судьбу и крестьянского двора, и семейной собственности. Замена семейной собственности совершалась не вследствие заявлений о том заинтересованных лиц или распоряжений крестьянских учреждений, а силой закона. Община обеспечивала защиту семейной собственности ввиду особой значимости крестьянской семьи в системе мирского общественного устройства.

Семья представляла собой своеобразную трудовую ассоциацию и тем самым привносила в институт брака экономический элемент. Брачный союз имел и юридическую природу, потому что между супругами устанавливались определенные личные и имущественные правоотношения. В крестьянской среде, несмотря на все усилия духовенства, не утвердилось значение брака как таинства или священнодейства. Брак отличался договорным характером и имел форму соглашения. В отличие от законодательства, последовательно проводившего принцип раздельности имущественных прав супругов, обычное право отдавало приоритет общесемейным интересам перед собственническими притязаниями отдельных членов семьи.

В четвертом параграфе лАнтропологическая интерпретация обычно-правового порядка преемственности имущественных прав проанализированы традиционно сложившиеся способы и модели имущественного правопреемства, сопоставлены обычно-правовые нормы о наследовании и положения законов, а также определены пределы их взаимовлияния.

Наследование по обычному праву принципиально не изменило своего характера со времен Русской Правды и представляло собой имущественную сторону разделения семьи на несколько самостоятельных. Открытие наследства наступало тогда, когда умирал глава семьи, олицетворявший семейный авторитет. Смерть подчиненного члена семьи не могла дать повода распаду семьи и наследованию. В связи с этим ? устранение восходящих родственников из круга лиц, призываемых к наследству. Данный принцип прошел через все историческое развитие русского наследственного права.

Во второй половине XIX?начале XX века законным поводом открытия наследства считалась смерть человека. Другие основания покоились на фикции или презумпции смерти человека. Основанием права наследования служило кровное родство, завещание. Обычное право в число требований к наследнику включало, помимо кровного или иного родства, фактическую принадлежность к семье, трудовое участие в семейном хозяйстве, а перечень оснований наследования расширяло брачным или другим договором.

Диссертант указывает на узкую сферу применения завещания в крестьянском юридическом быту. Право владельца распорядиться судьбой вещи было ограничено рамками семьи, рода и мира. Передача благоприобретенного имущества посторонним лицам, разрешаемая по закону, обычным правом категорически воспрещалась. Институт завещания находился в совместном ведении обычая и закона. При этом он выходил за пределы господства обычного права и мог регулироваться официальным законодательством.

Анализ роли завещания как источника субъективного волеизъявления привел автора к выводу о том, что данный тип юридических отношений в обычном праве был максимально огражден от произвола частных лиц и случайностей их личностного бытия. Источники, содержащие нормы обычного права второй половины XIX - начала XX века, не содержат четких правил наследования, аналогичных порядку наследования по закону.

Классификация обычно-правового наследования разнообразнее наследования по законодательству. Наследование после отца и матери регламентировалось только обычаями, хотя в законах принцип раздельности имущественных прав супругов проведен более последовательно. В крестьянском наследовании существенно отличался порядок передачи движимого и недвижимого имущества, особенно земли, которая вплоть до полного изъятия ее из частного оборота большевиками передавалась по наследству с ограничениями и под контролем общины. По содержанию наследственной массы у крестьян автор выделяет наследование семейного имущества и личного. По основанию к открытию наследства крестьянское наследование разделено на договорное, по завещанию или по обычаю. Обычно-правовой порядок наследования зависел и от положения наследника, а именно наследование члена семьи, отделенных и боковых родственников, а также от статуса наследодателя (наследование после домохозяина или других членов семьи).

Далее в работе отмечается, что регулирование советским государством крестьянских наследственных отношений характеризуется продолжением и углублением традиций второй половины XIXЦначала XX в., которые проявлялись в обеспечении законодателем преимущественного применения обычного права. Первые декреты советской власти в полной мере отражали народное отношение к институту наследования как к переходу трудового хозяйства от одних членов семейной организации к другим.

Автор приходит к выводу, что с конца 20-х гг. в советском праве возобладали традиции русской системы наследования, а именно: приоритет кровного родства как основания наследования нисходящих родственников; равноправие законных наследников; ограничение воли завещателя и право законных наследников ее обжаловать; социальная ориентированность правил наследования; ограничение передачи недвижимости по наследству; контрольно-охранительные полномочия публичных организаций при передаче имущественных прав.а

Четвертая глава ?ПреступлениеФ и ?наказаниеФ в обычном праве российских крестьян второй половины XIX ? начала XX века состоит из трех параграфов. В них выявлены и проанализированы наиболее устойчивые и распространенные обычно-правовые представления о преступлении и наказании, а также установлено влияние трансформации традиционной уголовно-правовой ментальности на уровень и характер крестьянской преступности.

В первом параграфе лКриминологический анализ коллективных правовых представлений о преступлении в обществе традиционного типа раскрывается теоретическое и практическое значение обычно-правовых институтов в конструкции уголовного права, восстановлен и изучен комплекс устойчивых правовых представлений о преступлении.

Пронизанность уголовного права архетипическими формами и морально-этическими стандартами, обусловленность правовых особенностей общества как предшествующими, так и современными культурными влияниями предопределяет необходимость учета устойчивых элементов правосознания. К ним в первую очередь относятся правовые представления. Правовые представления связаны с господствующими в обществе представлениями о добре и зле и выражают жизненные потребности человека и присущие ему социально-культурные ориентиры, восходящие к историческим устоям общества. Выяснение причин и глубины противоречий между социокультурными ценностями россиян и легальными способами их достижения позволит максимально сбалансировать интересы и безопасность личности, общества и государства при минимальном вмешательстве власти в сферу частной жизни.

В диссертации отмечается, что среди российского крестьянства слово преступление употреблялось редко, его заменяли выражения вина, проступок, злодеяние. Приписываемое русской традиции понятие лобиды как обозначение преступности деяния в крестьянском правовом быту имело другое значение. Это не само деяние, а скорее реакция потерпевшего или последствия от него. Понятие о преступлении в народном правовом быту тесно соприкасалось с понятием греха. Грех порождается несовершенством духовной природы человека, выразившимся или не проявившимся во внешнем мире. Изначально грех лежит на всех и, участвуя в конфликтных ситуациях, человек провоцирует новые проявления греховности мира.

Обычно-правовая восприимчивость к субъективной стороне преступления направлена на поиск накопленных коллективной памятью образцов выхода из аномальных ситуаций для справедливого решения конфликта и предотвращения потаенной обиды с целью предупреждения будущего греха, а также создания новых обычно-правовых эталонов выхода - решения.

Диссертант полагает, что в отличие от категории субъект преступления официального законодательства обычное право опирается на понятие личность преступника. Личность преступника ? более широкое и емкое понятие, включающее сложный комплекс социально-психологических, духовно-культурных и нравственных признаков, свойств, связей, отношений, рассматриваемых во взаимодействии с индивидуальными особенностями и жизненными фактами, лежащими в основе преступного поведения.

Исследование крестьянских представлений о преступлениях приводит автора к следующим выводам. Широкие границы, устанавливаемые народными воззрениями между нормой и аномалией, не позволяют сформулировать абстрактно-формального определения преступления. Противоправное деяние для крестьян - это, прежде всего, конфликт, дестабилизирующий фактор, угрожающий целостности социума. Для крестьян важно не формальное проявление действия, а степень причиненного им вреда, т. е. оставленной обиды. Установленный общиной перечень аномальных деяний не позволяет однозначно отнести их к категории преступления, поскольку преступно не то, что определено, а то, что вызывает негативную реакцию и оценку со стороны коллектива. Отсюда двойственность отношения к внешне одинаковым проявлениям девиантного поведения.

В переломные периоды модификации народной культуры, трансформации и деформации общественного правосознания, правовые представления испытывают мощное внешнее воздействие, приходят в столкновение с нормативными суждениями власти, доводят до крайности неприятие чужого права и разрушают государственно установленный правопорядок.

Во втором параграфе лТрансформация ментальных особенностей сельской девиантности во второй половине XIX?начале XX века на примере крестьянской преступности обозначенного периодаобоснована необходимость развития такого направления в юриспруденции, как криминальная этнология, которое в поисках причин появления и модификации преступности основное внимание уделяет факторам психоментального свойства, а характер девиантных отклонений связывает с трансформацией основных правоаксиологических установок в обществе.

История российского права дает не только фактический базис, но и конкретно-исторический опыт уничтожающего и деформирующего действия преступности. Преступность, ее состояние, формы и размах есть лишь внешнее проявление кризиса коммуникативных общественных связей и взаимоотношений личности с социальной средой. Соответствие правовых представлений большинства населения легальным нормативным суждениям и правовым предписаниям власти является залогом правопорядка в обществе.

В диссертации подчеркивается, что во второй половине XIX века две существовавшие ранее, если не параллельно, то с ограниченным количеством точек соприкосновения, ипостаси российской правовой культуры (крестьянская и элитарная) вступили в активное и не контролируемое государством взаимодействие. Переход от одних социокультурных форм к другим спровоцировал появление правового вакуума, так как ни обычно-правовые нормы, ни положения закона не могли стать эффективными регуляторами существенно изменившихся общественных отношений. Несоответствие российской нормативной базы реалиям общественного бытия привело к резкому росту преступности, причем, прежде всего, среди крестьянского населения.

Девиантность толпы порождалась несправедливыми с точки зрения народа мероприятиями власти, решениями судебных органов или действиями чиновников. Ужесточение карательных санкций усиливало погромное движение и порождало месть общинников за арестованных соучастников восстановления нарушенной справедливости. Высокая эффективность насильственных способов разрешения конфликтов превратила насилие в норму общественной жизни и один из основных регуляторов взаимоотношений не только с властью, но и между общинниками. В результате в начале XX века увеличилось число осужденных по всем видам преступлений против личности.

Количество осужденных женщин в указанный период сопоставимо с ростом населения, что доказывает факт высокой социальной интегрированности женщин и лучшей приспособляемости к новым условиям. Женщина как основной инструмент неформального контроля и транслятор накопленного поколениями опыта в меньшей степени склонна к девиантному выбору, поэтому тормозила развитие криминальных субкультур в традиционном обществе.

Кризис традиционной крестьянской морали, ломка патриархальных основ деревенской жизни, рост денежного хозяйства и разрушение солидарности интересов членов крестьянского двора, автономии и замкнутости семьи расшатали многовековой уклад общинной жизни и сформировали новую культурную группу, не отождествлявшую себя с системой уголовного правосудия большинства. Энергетика представителей новой субкультуры сублимировалась в девиантную деятельность, направленную на разрушение существующих общественных устоев и названную хулиганством.

Большевики, выступившие против складывавшегося в течение многих веков в России государственного строя, порядка управления и власти, переквалифицировали некоторые формы отклоняющегося поведения из патологии в норму. Советская власть жестко требовала соблюдения возложенных на крестьян многочисленных обязанностей, подавляя любые попытки сопротивления. Поэтому у крестьян понятия закон и право стали восприниматься только как обязанности личности перед государством. Одним из проявлений такой дезорганизации стала преступность и иные виды социальной аномалии. Массовое правосознание расценивало репрессивную сторону права как более важную по сравнению с гарантированной. Законодательное приписывание статуса девианта зажиточному, экономически и хозяйственно состоятельному крестьянину и легализация уравнительного перераспределения привели к обнищанию сельского населения и его резкому сокращению.

Сформированная на основе прошлого опыта предрасположенность воспринимать и оценивать какой-либо объект определенным способом и готовность действовать в отношении него в соответствии с этой оценкой весьма устойчива. Относительная неизменность обыденного правосознания в указанных отношениях говорит о том, что и позитивные, и негативные аспекты данного сознания не поддаются значительным колебаниям.

В третьем параграфе лСоциальные функции института наказания в обычно-правовой системе исследуются обычно-правовые основания института наказания и характерные особенности социального контроля в обществе традиционного типа.

Сравнение официальной и крестьянской карательных систем во второй половине XIX - начале XX века, по мнению автора, необходимо для выяснения традиционных приемов восстановления справедливости, ограничения насилия и урегулирования конфликтов, а также степени защиты интересов потерпевших, частных и общественных интересов, обстоятельств, принимаемых во внимание при определении кары за преступление, изменения отношения народа к вопросам боли и смерти, технологии причинения страданий и т. п.

Автор считает, что наказание в крестьянской среде воспринималось как самая радикальная мера разрешения конфликта. Обеспечение социального контроля в общине осуществлялось по воссоединяющей модели, посредством публичного и опосредованного осознания чувства стыда, развития внутрисемейного регулирования и неформального контроля над противоправным поведением. Мир относился к преступнику как сложной целостной личности и простому грешнику. Общество предоставляло ему возможность выбора: ответить на попытки окружающих реинтегрировать его в общину или совершить преступление и присоединиться к преступной субкультуре.

Соискатель полагает, что элемент возмездия присутствовал при определении наказания. Отмщение считалось священным долгом, а его неисполнение влекло всеобщее презрение. Месть в крестьянском коллективе относилась к категории репрессивных санкций частного характера, но осуществлялась в условиях жесткого социального контроля. Данная модель ответственности основывалась на обмене равнозначными действиями и мыслями для восстановления выведенного из равновесия миропорядка и воспроизводства традиционных структур мышления, норм и образцов поведения.

Карательные санкции, применявшиеся в общине, автор классифицирует в соответствии с их действием, а также в связи с их влиянием на другие явления социальной жизни. Некоторые санкции являлись прямым выражением социальных чувств и предотвращали состояние общественной дисфории, вызванной противоправным деянием. Другие наказания применялись для компенсации моральных и материальных потерь пострадавшего от преступления и восстановления общинной гармонии. Основной целью обычно-правовых наказаний диссертант считает исправление нарушителя и реинтеграцию его в общину до того, как девиантность успевала стать основной характеристикой человека.

В отличие от государственной карательной системы, ориентированной в своих действиях на природное чувство страха перед наказанием у людей, обычно-правовые санкции воздействуют на самую значимую ценность у индивида в традиционном обществе - его доброе имя, репутацию. Нарушители общепринятого уклада крестьянской жизни вызывают неодобрение и становятся предметом всеобщего осуждения. Форма общественного порицания зависит от характера совершенного деяния, уровня эмоционального потрясения и интенсивности коллективных переживаний, вызванных проступком.

Проведенное исследование позволило автору сформулировать несколько уроков аксиоматического характера. Во-первых, в условиях, когда уголовно-правовая норма обусловлена не общественными потребностями, а субъективной оценкой деяний, различного рода интересами элиты, неизбежен конфликт между общественным сознанием и уголовными запретами. Во-вторых, расширение диапазона применения уголовного права и внедрения суровых наказаний без учета социально-исторического контекста и культурологических особенностей провоцирует различные формы общественного сопротивления: от пассивного неприятия и игнорирования до социальной агрессии. В-третьих, система мер уголовно-репрессивного воздействия со стороны государства на общество не имеет универсального характера, так как ее эффективность обусловлена ментальными особенностями этноса, спецификой его мировосприятия, набором соционормативных установок. В-четвертых, система наказаний современных обществ должна базироваться на традиционных принципах и опыте. Обращение к традициям и их осознание дают возможность отнестись к ним критически и использовать их конструктивный и творческий потенциал. Игнорирование традиции делает ее власть бесконтрольной и оставляет за границами рефлексии.

Пятая глава Реализация обычно-правовых установок в системе российского правосудия второй половины XIX?начала XX века предметно разделена на три параграфа, в которых показаны особенности реализации обычного права в традиционной и государственной судебной практике, выявлены возможности адаптации обычно-правовой системы к государственно организованному правосудию, реконструированы и продемонстрированы традиционные модели правового поведения в судебном процессе.

В первом параграфе лПравовые основы традиционного правосудия синтезированы правовые представления российских крестьян о справедливом характере суда, а также формы, процедуры и основания традиционного правосудия.

До введения Общего положения о крестьянах от 19 февраля 1861 г. российские крестьяне формально не имели общего сословного суда. Разрешение конфликтных ситуаций в деревне осуществлялось посредством традиционных судов. Опираясь на отзывы крестьян, архивные документы и сведения народоведов, автор выделил следующие формы общинных судов: суд сельского схода, суд стариков, семейный суд, суд соседей, суд старосты, самосуды, суд волостного схода. В различных местностях существовала одна или несколько из вышеперечисленных форм общинных судов. Формально крестьянские суды не находились в инстанционной зависимости. Однако определенная иерархия, взаимосвязь и взаимодействие между ними наблюдаются.

Диссертант обращает внимание на то, что основной задачей правосудия крестьяне считали компенсацию пострадавшему нанесенного материального ущерба. Род наказания зависел от размеров причиненного вреда, а также от того, кто совершил правонарушение - глядя по человеку. Потеря репутации в результате судимости имела серьезные последствия для общественного статуса крестьянина, поэтому при рассмотрении дела крестьяне-судьи большое внимание уделяли качеству предъявляемых доказательств.

В числе наиболее важных были вещественные доказательства, свидетельские показания, собственное признание обвиняемого, письменные доказательства. Отсутствие письменного акта как доказательства на общинном суде не означало потерю права на разбирательство, допускалась компенсация этого вида доказательств свидетельскими показаниями. Суд, по народным воззрениям, должен преследовать не одну формальную правду, ограничивавшуюся представлением тех или других документов, но и правду материальную, выражавшуюся в реально-жизненных отношениях, включая предысторию, мотив и обстоятельства конфликта, а также личность тяжущихся.

Обращаясь к самосуду как форме традиционных общинных разбирательств, диссертант отмечает, что понятие самосуда имеет двоякое значение. В широком смысле - суд, не регламентированный законом. В узком - одна из форм общинного суда. Самосуды обладали карательными полномочиями. К их помощи крестьяне прибегали в исключительных обстоятельствах, а также когда были исчерпаны все средства для мирного разрешения конфликта или исправления преступника. Самосуды отличались специфическими наказаниями, большей оперативностью, некоторой стихийностью, жестокостью, публичностью, символизмом и наибольшей результативностью. В основном дела, разбираемые на самосуде, имели уголовный характер, хотя встречаются и гражданские самосуды, преимущественно связанные с земельными спорами, затрагивавшими интересы всего мира.

Диссертант классифицировал крестьянские самосуды по способу возникновения - на стихийные и подготовленные (и даже санкционированные решением схода или участием старосты); по целям - на карательные и воспитательные; по характеру используемых репрессий - на позорящие и устрашающие. Для более полного рассмотрения всего многообразия дел самосудов автор разделил их и по юрисдикции - на самосудные расправы в рамках деятельности общинных судов и специальные судебные сходки по рассмотрению конфликтных ситуаций чрезвычайного характера.

Автор приходит к выводу, что в первые годы советской власти самосуд, в широком смысле этого слова, становится основным средством осуществления правосудия в России. Новая государственная система отвергла старые судебные инстанции и создавала непрофессиональные судилища, неограниченные законодательным полем и наделенные широчайшим правом усмотрения. В таких условиях традиционное судопроизводство являлось единственной надежной гарантией защиты интересов личности, по крайней мере, в рамках коммунитарного общества.

Во втором параграфе лТрадиции и новации в сфере волостного судопроизводства проанализированы правовые и организационные основы уникальной разновидности местных судов - волостных судов. Их уникальность выразилась в общественном характере (первый суд для всех основных категорий крестьян), официальной природе и отсутствии государственной финансовой поддержки, отделенности от администрации, опоре на широкое самоуправление и одновременно принадлежности к местным государственным судебным органам, легальном использовании норм обычного права и возможности применения законодательных положений, сочетании примирительных и карательных полномочий и, наконец, государственной регламентации его деятельности.а

Функционирование волостных судов в российской деревне второй половины XIXЦначала XX века условно автор разделяет на четыре этапа. Критериями периодизации послужило изменение характера законодательного регулирования волостных судов, отношения крестьян к данному виду судов и места волостных судов в крестьянской и государственной юстиции. Хронологические рамки первого этапа определяются временем издания двух законодательных актов Общего положения о крестьянах от 19 февраля 1861 г. и Временных правил о волостном суде от 12 июля 1889 г. Действие последних можно считать вторым этапом, завершившимся принятием Закона о преобразовании местного суда 1912 г. и Временных правил о волостном суде. Последние стали началом третьего этапа в деятельности волостных судов. Данные акты свидетельствовали о появлении устойчивой государственной позиции относительно будущности волостных судов. Однако практическое воплощение перспективных планов затормозили чрезвычайные условия, вызванные Первой мировой войной, и пресекли революционные события февраля 1917 г. ВеснаЦосень 1917 г. - самостоятельный (четвертый) этап в истории волостной юстиции, характеризуемый широкой народной самодеятельностью как в деле организации, так и при производстве дел в волостных судах.

Волостные судьи обладали значительной самостоятельностью в процессе, особенно в оценке ущерба, судебных зачетах по обязательствам, определении сроков и способов уплаты долга, а также признании договоров не действительными по луважительным причинам или изменении условий договоров. В личном знакомстве судей с тяжущимися, с подробностями дела и в применении судьями этих данных при постановке решения крестьяне видели одну из гарантий правильного отправления правосудия.

В диссертации подчеркнуто, что уважение к обычаю в волостном суде - превыше личных интересов истца и ответчика, особенно в случаях, когда реализация прав одной из сторон обернется разорением другой. Тогда крестьянские судьи выдвигают такие лидеальные условия договора, которые уравновешивают права и выгоды обоих контрагентов. Волостные судьи придерживались традиционно крестьянского взгляда на преступление как на личную обиду, а наказание выносили в зависимости от степени причиненного ущерба, обстоятельств, при которых оно было совершено, и личных качеств тяжущихся.

Автор приходит к выводу, что волостные суды занимали некое промежуточное положение между общинными и официальными судами. Их основным отличием от общинных было разбирательство дел на основании не только обычая, но и закона. С одной стороны, бесконтрольная деятельность волостных судов позволяла использовать неопределенность и субъективизм народных правовых обычаев в угоду волостной администрации и наиболее влиятельным членам мира. С другой стороны, волостной суд не мог одновременно проводить абстрактные для крестьян начала официальной правовой культуры и учитывать особенности народного быта.

В третьем параграфе лРеализация правовых представлений о справедливом суде в процессе адаптации крестьян к общегражданским судебным порядкам выявлены особенности и последствия интеграции и взаимовлияния обычного права и законодательства в сфере российского правосудия второй половины XIX ? начала XX века.

В частности, в диссертации отмечается, что превратить мировые суды периода эмансипации в бытовые судебные учреждения, способные рассматривать маловажные крестьянские дела, не удалось. Помимо объективных причин - обширность территорий и отдаленность сельских населенных пунктов, нехватка мировых судей, юридическое невежество народа, - главная сложность заключалась в установлении пределов отступления от законов в пользу обычно-правовых норм. Даже через 50 лет после отмены крепостничества правовые особенности крестьянского быта были столь существенны, что исключали возможность распространения на сельских обывателей общегражданских законов без внесения в них соответствующих изменений. Возрожденные в 1912 г. мировые суды не стали доступнее и ближе народу, а остались барскими, в которых крестьянину тягостно. Свою неприязнь к институту земских начальников и мировым судам крестьяне выразили в ходе революционных событий 1917 г.

В деле разрешения крестьянских конфликтов известную, хотя и незначительную роль, сыграли окружные суды. Там властвовал закон, и не было места народным обычаям. Ввиду сложности процедуры по ведению дела в этом суде и необходимости значительных расходов крестьяне откладывали сложные земельные конфликты и тем самым еще более запутывали дело. Сельские обыватели оказывались в окружных судах только в исключительных случаях, когда дело касалось крупных уголовных преступлений.

В деятельности судов с участием присяжных заседателей - крестьян на протяжении 1866Ц1917 гг. диссертант выявил ряд существенных закономерностей: стабильные проценты оправдательных приговоров как вообще, так и по отдельным преступлениям в частности; более высокий, чем в других коронных судах, процент оправданных вообще и женщин в особенности; значительное число оправданий по делам, не повлекшим реального вреда или расцениваемым с точки зрения обычно-правовых норм как незначительные, но за которые по закону предусматривались тяжкие наказания, и, наоборот, жесткость репрессии по отношению к преступникам, наносящим крестьянам значительный урон, но подлежащим незначительному наказанию по закону. Суды с участием присяжных заседателей - крестьян отличала более строгая репрессивность по сравнению с аналогичными судами в крупных городах.

Причинами нерасположения крестьян к присяжным поверенным автор называет не законодательные запреты, а поведение нелегальных адвокатов на суде, которое противоречило традиционному народному судопроизводству. При участии поверенных в заседании исчезала личность сторон, составлявшая существенную принадлежность процесса в народном суде.

Попытки российской власти преодолеть народный взгляд на официальные суды как на учреждение казенно-чуждое, по мнению соискателя, успехом не увенчались. Камнем преткновения оставалась проблема несоответствия обычно-правовых представлений о правде и справедливости законодательным положениям. Судебные органы и институты, созданные в этот период государством, либо поддерживали автономию, либо обеспечивали приоритет или сталкивали обычай и закон. В рамках волостной юстиции гражданские споры рассматривались на основе обычно-правовых норм, а уголовные - только по закону. Мировые и общие суды оставались царством закона, допускавшим использование обычаев лишь в исключительных случаях. Институт сословного представительства в коронных судах, с одной стороны, подчеркивал своеобразие крестьянских представлений о праве, с другой - стал реальной возможностью для представителей крестьянства получить элементарные сведения о законах, ознакомиться с деятельностью официальных судов и в той или иной степени повлиять на итог процесса.

Подытоживая, автор высказывает мнение о том, что российская судебная практика второй половины XIXЦначала XX века продемонстрировала настоятельную необходимость в существовании органов правосудия с минимальным количеством формальностей, основанных на знании судьей местных традиций, обычаев и условий. Избранный населением и поддерживаемый государством общественный суд, рассматривающий мелкие нарушения, составляющие повседневную атмосферу правовой жизни, не только обеспечит право граждан на судебную защиту, но и существенно укрепит правопорядок и престиж системы правосудия в стране.а

В заключении подводятся итоги проведенного диссертационного исследования эволюции обычного права российских крестьян второй половины XIX - начала XX века в теоретико-методологическом и историко-юридическом измерении, сформулированы выводы концептуального характера с перспективой использования полученных результатов для дальнейших научных разработок и совершенствования современного государственно-правового регулирования.

По теме диссертационного исследования автором опубликованы следующие работы:

Монографии и учебники:

1. Шатковская Т.В. Правовая ментальность российских крестьян второй половины XIX века: опыт юридической антропометрии: Монография. Ростов-на-Дону: РГЭУ (РИНХ), 2000. - 14,6 п.л.

2. Шатковская Т.В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX ? начала XX века: Монография. Ростов-на-Дону: Изд-во АПСН СКН - ВШ ЮФУ, 2009. ? 37 п.л.

3. Шатковская Т.В. Правовой обычай и закон: проблемы соотношения и взаимодействия // Концептуально-правовой анализ государственно-правовых явлений современного общества: Монография. В соавторстве. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2008. - 2 п.л.

4. Шатковская Т.В. История отечественного государства и права: Учебник. 2-е изд. М.: Издательско-торговая корпорация Дашков и К; Наука-Пресс, 2009. - 26 п.л.

Статьи, опубликованные в изданиях Перечня ВАК Минобрнауки России:

5. Шатковская Т.В. Крестьянские самосуды в России во второй половине XIX века // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Сер. Общественные науки. 2000. №1. - 0,9 п.л.

6. Шатковская Т.В. Традиционные принципы обычного права российских крестьян второй половины XIX ? начала ХХ веков: понятие, классификация и особенности // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Сер. Общественные науки. Спецвыпуск Правоведение. 2006. - 0,8 п.л.

7. Шатковская Т.В. Перспективность исследования обычного права российских крестьян второй половины XIX - начала ХХ века современной историко-правовой наукой // Гуманитарные и социально-экономические науки. Спецвыпуск Право. 2006. - 0,3 п.л.

8. Шатковская Т.В. Обычно-правовые основы земельно-распорядительной деятельности российских крестьян второй половины XIX - начала XX вв. // Философия права. 2008. №4. ? 0,7 п.л.

9. Шатковская Т.В. Договорные отношения по обычному праву российских крестьян второй половины XIX - начала XX вв. (на примере договора купли-продажи земли) // Юристъ-Правоведъ. 2008.№4. ? 0,7 п.л.

10. Шатковская Т.В. Место обычного права в регулировании земельных отношений в первые годы советской власти (1917?1922 гг.) // Юристъ-Правоведъ. 2008. №3. - 0,7 п.л.

11. Шатковская Т.В. Институциональные основы обычно-правовой системы российских крестьян второй половины XIX - начала XX веков // Философия права. 2009. №4. - 0,7 п.л.

12. Шатковская Т.В. Понятие субъект в обычном праве российских крестьян второй половины XIX - начала XX веков // Юристъ-Правоведъ. 2009. №4. - 0,7 п.л.

Статьи и другие публикации:

13. Шатковская Т.В. Народная юстиция в России во второй половине XIX века (историографический обзор) // Юридический вестник.1999. №1. ? 1 п.л.

14. Шатковская Т.В. Закон и обычай в правовом быту российских крестьян второй половины XIX века // Вопросы истории. 2000. №11?12. - 0,9 п.л.

15. Шатковская Т.В. Трудности российского реформирования конца XIX? начала ХХ вв. Проблема крестьянского консерватизма // Юридический вестник. 2001. №3. ? а0,7 п.л.

16. Шатковская Т.В. Правовой статус женщины по юридическим воззрениям российских крестьян второй половины XIX века // Женщины села: проблемы адаптации к историческим условиям России: Материалы научно-практической конференции, 21?22 февраля 2002 г. Оренбург, 2002. - 0,4 п.л.

17. Шатковская Т.В. Типология и законодательное регулирование семейных отношений в дореволюционной России // Актуальные вопросы российского права: Ученые записки. Вып. 1. Ростов-на-Дону, 2001. - 0,4 п.л.

18. Шатковская Т.В. Правовой быт российских крестьян второй половины XIX века (источниковедческий аспект) // Юридический вестник. 2001. №1. - 0,9 п.л.

19. Шатковская Т.В. Присяжные поверенные в правовом быту российских крестьян второй половины XIX века // Актуальные проблемы действующего законодательства РФ: Материалы региональной научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2005. - 0,4 п.л.

20. Шатковская Т.В. Эволюция российского законодательства о крестьянах во второй половине XIX?начале ХХ вв. // Эволюция государственных и правовых институтов в современной России: Ученые записки. Вып. 3. Ростов-на-Дону, 2005. - 0,5 п.л.

21. Шатковская Т.В. Формирование обычного права российских крестьян второй половины XIX?начала ХХ вв.: основные факторы и особенности // Научный поиск: По страницам докторских диссертаций. Вып. 5. Ростов-на-Дону, 2006. - 0,8 п.л.

22. Шатковская Т.В. Проблемы актуальности изучения обычного права российских крестьян второй половины XIXЦначала ХХ века // Актуальные проблемы действующего законодательства: Материалы научно-практической конференции. Ростов-на-Дону, 2006. - 0,4 п.л.

23. Шатковская Т.В. Типология и правовое регулирование семейных отношений в дореволюционной России // Проблемы современной юридической науки в период политико-правового реформирования России: Ученые записки. Вып. 4. Ростов-на-Дону, 2006. - 0,3 п.л.

24. Шатковская Т.В. Основные этапы эволюции обычного права российских крестьян // Актуальные проблемы российского права на современном этапе: Сборник статей V Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2006. - 0,4 п.л.

25. Шатковская Т.В. Влияние столыпинской аграрной реформы на правосознание российских крестьян начала ХХ в. // Власть и воздействие на массовое сознание: Сборник материалов II Всероссийской научно-практической конференции. Пенза, 2006. ? 0,4 п.л.

26. Шатковская Т.В. Юридические пословицы как источник изучения обычного права российских крестьян второй половины XIXЦначала ХХ вв. // Язык в контексте социально-правовых отношений современной России: Материалы Международной научно-практической конференции, 22 марта 2006 г. Ростов-на-Дону, 2006. - 0,8 п.л.

27. Шатковская Т.В. Современные подходы к теории правового плюрализма // Эволюция государственных и правовых институтов в современной России: Ученые записки РГЭУ РИНХ. Вып. IV. Ростов-на-Дону, 2006. ? 0,5 п.л.

28. Шатковская Т.В. Формирование и развитие обычного права российских крестьян: периодизация и общая характеристика основных этапов // Вестник Ростовского государственного экономического университета РИНХ. 2006. №2. ? 0,8 п.л.

29. Шатковская Т.В. Символические формы объективации обычно-правовых норм российского крестьянства во второй половине XIX?начале ХХ вв. // Тенденции и противоречия развития российского права на современном этапе: Сборник статей V Всероссийской научно-практической конференции. аПенза, 2006. - 0,5 п.л.

30. Шатковская Т.В. Влияние крестьянской реформы 1861 года на правовой быт российских крестьян второй половины ХIХ века // Научные труды. Российская академия юридических наук: В 3 т. М., 2006. Т. 1. Вып. 6. ? 0,4 п.л.

31. Шатковская Т.В. Принцип общности как системообразующее начало обычного права российских крестьян второй половины XIX?начала XX веков // Право и современность: Сборник научно-практических статей. Вып. 2. Ч. 1. Саратов: СЮИ МВД России, 2007. - 0,4 п.л.

32. Шатковская Т.В. Синкретизм обычного права российских крестьян второй половины XIX?начала ХХ вв.: причины, основные проявления и влияние на общественное правосознание // Вопросы теории и практики российской правовой науки: Сборник статей III Международной научно-практической конференции. Пенза, 2007. - 0,4 п.л.

33. Шатковская Т.В. Проблемы соотношения государства и обычного права на примере российской юридической практики второй половины XIX - начала XX вв. // Материалы III Международной научно-практической конференции Эффективные инструменты современных наук - 2007. Т. 4. Экономические науки. Право. Государственное управление. Днепропетровск: Наука и образование, 2007. - 0,8 п.л.

34. Шатковская Т.В. Влияние обычного права крестьян на формирование общих принципов официального права второй половины XIXЦначала ХХ веков // Научные труды. Российская академия юридических наук. Вып. 7. Т. 1. М., 2007. - 0,4 п.л.

35. Шатковская Т.В. Дихотомия обычая и закона в аспекте проблемы взаимодействия общества и государства // Эволюция государственных и правовых институтов в современной России: Ученые записки. Вып. V. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2007. - 0,8 п.л.

36. Шатковская Т.В. К вопросу о взаимодействии обычного права крестьян и официального российского права во второй половине XIX?начале ХХ веков // Научный поиск: По страницам докторских диссертаций. Вып. 6. Ростов-на-Дону, 2007. - 0,8 п.л.

37. Шатковская Т.В. Обычно-правовая природа крестьянской агродеспотии в России (март?октябрь 1917 г.) // Юридические науки. Москва. 2007. №5. - 0,7 п.л.

38. Шатковская Т.В. Проблема периодизации истории российского права в аспекте взаимодействия государства и обычного права // Проблемы регионального управления, экономики, права и инновационных процессов в образовании: V Международная научно-практическая конференция. Т. 3: Юридическая наука и практика в современной России. Таганрог, 2007. ? 0,6 п.л.

39. Шатковская Т.В. Закон в правовой жизни российских крестьян второй половины XIXЦначала XX вв. // Научный поиск. Вып. 6. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2007. - 0,8 п.л.

40. Шатковская Т.В. Правовая природа аграрных выступлений в России в начале ХХ века // Материалы VI международной научно-практической конференции Актуальные проблемы современной науки - 2007. Прага, 2007. - 0,5 п.л.

41. Шатковская Т.В. Особенности легализации Российским государством обычно-правовых норм во второй половине XIX века (по документам крестьянской реформы 1861 г.) // Материалы III Международной научно-практической конференции Актуальные проблемы научных исследованийЦ2007. Т. 6. Днепропетровск, 2007. - 0,4 п.л.

42. Шатковская Т.В. Обычное право в системе ценностей российского крестьянства второй половины XIX?начала XX вв. // Философские проблемы глобализации: общество, культура, право: Материалы региональной научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2007. - 0,7 п.л.

43. Шатковская Т.В. Понятие собственность в системе обычно-правовых представлений российских крестьян // Правовая политика РФ в условиях современного социально-экономического развития: Материалы III Международной научно-практической конференции, 12?13 октября 2007 г. Ростов-на-Дону, 2007. ? 0,4 п.л.

44. Шатковская Т.В. Семейная собственность в обычно-правовой системе российских крестьян второй половины XIXЦначала XX вв. // Рубикон: Сборник статей. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2008. ? 0,5 п.л.

45. Шатковская Т.В. Институт брака по закону и обычному праву российских крестьян второй половины XIX?начала XX вв. // Рубикон: Сборник статей. Ростов-на-Дону: Изд-во ЮФУ, 2008. ? 0,5 п.л.

46. Шатковская Т.В. Перспективы обычного права в российской юридической действительности XXI в. // Перспективы развития российской государственно-правовой системы в XXI в.: Материалы международной конференции, 24 апреля 2008 г. Ростов-на-Дону: Изд-во РЮИ, 2008. - 0,3 п.л.

47. Шатковская Т.В. Типологизация крестьянской семьи как субъекта обычного и официального российского права во второй половине XIX - начале XX вв. // 43-е Международные юридические чтения: Материалы научно-практической конференции. Омск: Омский юридический институт, 2008. Ч. 1. - 0,4 п.л.

48. Шатковская Т.В. Крестьянские имущественные отношения как объект правового регулирования Российского государства в первой четверти XX века // Эволюция государственных и правовых институтов в современной России: Ученые записки. Вып. VI. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2008. ? 0,8 п.л.

49. Шатковская Т.В. Женщина как субъект преступления по обычному праву российских крестьян второй половины XIX?начала XX вв. // Актуальные проблемы российского права. 28 ноября 2008 г. Краснодар: Институт экономики, права и гуманитарных специальностей, 2008. а? 0,4 п.л.

50. Шатковская Т.В. Обычно-правовое регулирование арендных отношений российских крестьян второй половины XIX?начала XX вв. // Юридический вестник. 2008. №1. - 0,9 п.л.

51. Шатковская Т.В. Принцип уравнительности в системе землераспределительных отношений российских крестьян второй половины XIX в. // Актуальные проблемы аграрной истории Восточной Европы: историография; методы исследования и методология; опыт и перспективы: XXXI сессия симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда, 23?26 сентября 2008 г. М., 2008. ? 0,2 п.л.

52. Шатковская Т.В. Правовое регулирование имущественных отношений российских крестьян в период эмансипации (вторая половина XIX в.) // Научный поиск: По страницам докторских диссертаций. Вып. 7. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2008. ? 0,8 п.л.

53. Шатковская Т.В. Теория обычного права в контексте антропологической методологии // Юридическая наука и методика преподавания юридических дисциплин в условиях реформирования системы высшего образования: Материалы III Международной научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава. Ростов-на-Дону: РИ - РГЭУ РИНХ, 2008.

- 0,3 п.л.

54. Шатковская Т.В. Опыт применения обычно-правовых норм в государственном правосудии (на примере российской мировой юстиции второй половины XIX в.) // Материалы 4-й международной научно-практической конференции Перспективные вопросы мировой науки - 2008. Т. 16. Закон. София, 2008. - 0,7 п.л.

55. Шатковская Т.В. Договор займа по закону и по обычному праву российских крестьян второй половины XIX?начала XX в. // Научный вестник Ужгородского национального университета. Сер. Право. 2008. Вып. 10. ? 0,6 п.л.

56. Шатковская Т.В. Крестьянская природа института присяжных заседателей в России во второй половине XIXЦначале XX вв. // Научный поиск: По страницам докторских диссертаций. Вып. 8. Ростов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2009. ? 0,8 п.л.

57. Шатковская Т.В. Типология обычного права российских крестьян второй половины XIX?начала XX вв. // Эволюция государственных и правовых институтов в современной России: Ученые записки. Вып. VII. аРостов-на-Дону: РГЭУ РИНХ, 2009. ? 1,0 п.л.

СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по юридическим наукам