Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Общество и государство в древнем Хадрамауте (начало I тысячелетия до н.э. - середина I тысячелетия н.э.)

Автореферат докторской диссертации по истории

российская академия наук

Институт восточных рукописей

На правах рукописи

ФРАНЦУЗОВ Сергей Алексеевич

Общество и государство в древнем Хадрамауте

(начало I тысячелетия до н.э. - середина I тысячелетия н.э.)

Специальность 07.00.03 всеобщая история (древний мир)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Санкт-Петербург 2010

Работ выполнен ваа отделеаа Ближнегоаа иаа Среднегоаа Востока Института восточных рукописей Российской Академии наук (ИВР РАН).

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, член-корреспондент РАН ДАНДАМАЕВ Магомед Абдулкадырович (отдел Древнего Востока ИВР РАН)

доктор исторических наук, член-корреспондент РАН Пиотровский Михаил Борисович (Государственный Эрмитаж)

доктор исторических наук

РОДИОНОВ Михаил Анатольевич (Музей антропологии и этнографии

им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН)

Ведущаяаа организация:аа Российскийа государственныйа гуманитарный

университет (г. Москва)

Защита состоится 13 октября 2010 г. в 11 часов на заседании Диссертационного совета Д 002.041.01 при Институте восточных рукописей РАН по адресу:

191186 Санкт-Петербург, Дворцовая наб., д. 18.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ИВР РАН.

Автореферат разослан л___ августа 2010 г.

Вр.и.о. ученого секретаря Диссертационнного совета, доктор исторических наук

Хосроев А.Л.

Общая характеристика работы

Предметом настоящей работы является история Хадрамаута в эпоху древности, рассматриваемая, прежде всего, в социально-политическом аспекте. Иные ее составляющие, такие как характерные черты материальной культуры или особенности местной политеистической религии, затрагиваются в диссертации, как правило, лишь в той мере, в какой они представляют интерес для понимания специфики древнего хадрамаутского общества и местной государственности.

Уникальность Хадрамаута как автономной историко-культурной области Йемена состоит в том, что в таком качестве он сформировался в самом начале I тысячелетия до н.э., т.е. одновременно с цивилизацией древней Южной Аравии, неотъемлемой частью которой он оставался вплоть до ее гибели во второй половине VI в. н.э., и продолжает существовать по сей день, в том числе и как единица административно-территориального деления - провинция (мухафаза) Йеменской Республики. Следует отметить, что за три тысячи лет его границы претерпевали определенные изменения, подчас довольно существенные. Так, центр древнего государства Хадрамаут располагался не в одноименной долине, а в бассейне вади 'Ирма, находящемся на расстоянии в несколько десятков километров к западу от истоков вади Хадрамаут (и от границ современной провинции, носящей то же название). Важнейший древнехадрамаутский порт Кана' (локализованный на городище Би'р 'Алй), равно как и районы вади Джирдан, вади Майфа'а и расположенного значительно западнее их обоих вади Дура' также оказываются за пределами средневекового и нынешнего Хадрамаута, причем не только с политико-административной, но и с этнокультурной точки зрения. Наконец, существенную роль в торгово-экономических связях Хадрамаутского царства в конце I тысячелетия до н.э. - первых веках нашей эры играл порт Сумхурам, чьи руины обнаружены в лагуне Хор Рори (Хаур Рурй)

на территории Дофара, принадлежащего Султанату Оман. Впрочем, на севере рубежом Хадрамаута как в древности, так и в наши дни остается северный джолъ (пустынное каменистое нагорье), тогда как южный джоль вместе с прибрежной равниной традиционно включается в его состав.

Хронологические рамки работы охватывают всю эпоху древности в истории Хадрамаута. Ее нижний временной рубеж совпадает с возникновением в юго-западной части Аравийского полуострова, именуемой в востоковедной литературе Южной Аравией, самобытной цивилизации, точнее, с появлением самых ранних письменных свидетельств ее существования, уверенно датируемых VIII в. до н.э. Верхняя ее граница связана с утратой Хадрамаутом своей государственности в начале IV в. н.э. и окончательным включением его территории в состав Химйаритского царства в середине - второй половине IV в., поскольку объединение под властью Химйара всех южноаравийских земель и последовавшееся вскоре после этого, в конце IV в., обращение его правящей элиты в монотеизм знаменуют переход этого региона от древности к раннему средневековью.

Общественные и государственные институты древнего Хадрамаута в той мере, в какой это позволяют источники, рассматриваются в развитии, начиная с их зарождения, и во взаимосвязи. При этом сама область берется не изолированно, а как составная часть всего южноаравийского региона: значительное внимание уделяется отношениям Хадрамаутского царства с другими древнейеменскими государствами, Сабой, Катабаном, Майном, уже упоминавшимся выше Химйаром, а также тем особенностям исторического процесса, которые сближают Хадрамаут с ними, и тем, которые составляют его специфику.

Актуальность диссертации определяется тем, что Хадрамаут, как и Южная Аравия в целом, относился к числу периферийных регионов Древнего Востока, которые пока остаются хуже изученными, чем те страны, которые составляли его ядро (скажем, Египет или

Месопотамия). В то же время всестороннее представление о становлении и развитии древневосточных цивилизаций невозможно составить без детального исследования характерных черт развития их периферии. Что касается Южной Аравии, то комплексное изучение ее истории, суть которого составляет соединение эпиграфических изысканий, начатых более полутора столетий тому назад, с археологическими, было предпринято в массовом масштабе лишь со второй половине 70-х гг. прошлого века. В наши дни здесь нередко случаются открытия, позволяющие по-новому восстанавливать важнейшие вехи ее исторического пути.

Благодаря международным торговым контактам южноаравийская цивилизация и Хадрамаут как ее составная часть, несмотря на свой периферийный статус, оказались теснейшим образом связаны с наиболее развитыми регионами древнего мира, но при этом не утратили своей самобытности. Проблема сочетания внешних воздействий и местного культурного субстрата является одной из ключевых для всемирной истории, причем не только в эпоху древности.

На протяжении последнего времени в отечественной и мировой исторической науке все большее внимание уделяется реконструкции повседневной жизни людей, будь то тысячелетия или десятилетия назад. В этом отношении уникальные возможности предоставляют около четырех тысяч надписей VII-I вв. до н.э., преимущественно фрагментарных, которые были обнаружены при раскопках оазиса Райбун в низовьях вади Дау'ан (Западный Хадрамаут) Советско-йеменской комплексной экспедицией (СОЙКЭ) в 1983-1991 гг. и Российской комплексной экспедицией в Йеменской Республике (РКЭИР) в 2003-2005 и 2007 гг. Ни с какого другого древнейеменского городища или археологического памятника, за исключением храма Аввам в сабейской столице Марибе, не происходит столь массового эпиграфического материала, содержащего посвящения, с которыми верующие обращались к почитаемым божествам.

Степень изученности древнего Хадрамаута до настоящего времени оставалась слабой даже по сравнению с соседними областями Южной Аравии в этот период их истории. Хотя первые в Йемене научно организованные археологические раскопки состоялись именно в Хадрамауте, на городище Хурайда в вади 'Амд, где с конца декабря 1937 г. по 3 марта 1938 г. они проводились британской археологической миссией под руководством Гертруды Кейтон-Томпсон, их результаты, довольно быстро введенные в научный оборот , оказались весьма скромными с точки зрения реконструкции древней истории этой области . В дальнейшем в отдельных время от времени издававшихся хадрамаутских надписях встречались некоторые сведения военно-политического, социального или религиозного характера, как правило, второстепенные. Введение в научный оборот комплекса надписей со скал ал-'Уклы в окрестностях Шабвы позволило восстановить список царей Хадрамаута III в. н.э., а публикация четырех строительных надписей с городища Хор Рори , частично раскопанного американскими археологами в 1952-1953 и 1960 гг., дала возможность приступить к исследованию хадрамаутской колонии в Дофаре.

Проводившиеся французской археологической миссией с 1975 по 2002 гг. (с некоторыми перерывами) раскопки Шабвы, столицы древнего Хадрамаута, принесли богатый археологический материал, некоторые предварительныеаа итогиаа изученияаа которогоаа изданыаа ваа двухаа томах .

1 Caton Thompson G. The Tombs and Moon Temple of Hureidha (Hadhramaut). Oxford, 1944.

Так, несколько десятков надписей, обнаруженных главным образом в руинах местного храма Мазаб, оказались за двумя-тремя исключениями весьма малоинформативными в силу своей краткости или фрагментарности.

3 Jamme A. The Al-'Uqlah Texts. Washington, 1963.

4 Pirenne J. The Incense Port of Moscha (Khor Rori) in Dhofar // Journal of Oman

Studies, 1, 1975. P. 81-96, pi. 1-5; Beeston A.F.L. The Settlement at Khor Rori // Ibid., 2,

1976. P. 39-42.

5 Fouilles de Shabwa, II. Rapports prйliminaires / Ed. par J.-Fr. Breton. P., 1992; Fouilles

de Shabwa, III. Architecture et techniques de construction / Ed. par J.-Fr. Breton.

Beyrouth, 1998.

Однако число эпиграфических памятников, обнаруженных на этом городище, неожиданно оказалось довольно скудным: руководителю миссии и ее эпиграфисту Жаклин Пиренн удалось собрать и опубликовать чуть более сотни надписей, в основном фрагментарных, происходящих из Шабвы и ее окрестностей (не считая ал-'Уклы), причем приблизительно четвертая их часть издавалась ранее . В этой же монографии она представила первый более или менее подробный обзор истории древнего Хадрамаута . Однако положенная в основу ее концепции краткая хронология, согласно которой возникновение южноаравийской цивилизации восходит к V в. до н.э., к настоящему времени отвергнута наукой, в результате чего основные положения этого очерка серьезно устарели.

Археологическая разведка, проведенная французскими археологами под руководством Жан-Франсуа Бретона в вади Хадрамаут в 1978Ч 1979 гг., позволила получить интересные данные по технике строительства, которой его обитатели пользовались в древности. Эта же группа в 1982 г. тшательно описала остатки городской стены крепости Майфа'а в одноименном вади (городище Накб ал-Хаджар) и опубликовала все обнаруженные in situ надписи, обрисовав в общих чертах роль этого поселения в хадрамаутской истории .

Завоевание Хадрамаута Химйаритским царством в конце III -начале IV вв. н.э. как отдельный и весьма значимый этап южноаравийскойа историиа выделилаа старейшинаа немецкихаа сабеистов

6 Pirenne J. Les tйmoins йcrits de la region de Shabwa et l'histoire. Fouilles de Shabwa, I.

P., 1990. P. 11-34, 43-93, 141-143.

7 Ibid. P. 129-140.

Прочие очерки истории древнего Хадрамаута представляют собой очень краткие разделы в статьях, посвященных этой области в специализированных энциклопедиях {Beeston A.F.L. Hadramawt: [Introduction]; I. Pre-Islamic Period // The Encyclopaedia of Islam. New Edition. Vol. III. Leiden; London, 1965. P. 51-53; Mьller W.W. Hadramawt // Encyclopaedia Aethiopica / Ed. by S. Uhlig. Vol. 2. Wiesbaden, 2005. P. 965-966).

8 Breton J.-Fr., Robin Ch., Seigne J., Audouin R. La muratile de Naqab al-Hagar (Yemen

du Sud) // Syria, 64, 1987. P. 1-20.

Вальтер Вильгельм Мюллер, впервые издавший с фотографией и снабдивший обширным комментарием надпись Ir 32, содержащую подробный отчет об одном из успешных походов химйаритского войска во Внутренний Хадрамаут . Полную реконструкцию хода этого завоевания предложил Кр.Ж. Робен , однако целый ряд сделанных им выводов вызывает серьезные возражения.

В защищенной во Франции и опубликованной в виде монографии докторской диссертации (thиse de Doctorat d'Etat), которая была посвящена борьбе за военно-политическую гегемонию в Южной Аравии на протяжении первых трех веков нашей эры, Мухаммад 'Абд ал-Кадир Ба Факйх уделил Хадрамауту довольно скромное место. Помимо сравнительно подробной реконструкции его исторической географии в эпоху древности, в книге были затронуты лишь отдельные аспекты и эпизоды его истории, такие как война Хадрамаута с сабейским царем Кариб'илом Баййином во 2-й половине I в. н.э., союз Хадрамаута и Сабы, заключенный на рубеже П-Ш вв., и его разрыв, ознаменовавшийся войной между двумя этими государствами при сабейском царе Ша'ре Аутаре в конце 1-й четверти III в. Подчас автор ограничивался рассмотрением содержания надписей, так и не предложив последовательной реконструкции событий, о которых в них сообщалось.

9Mьller W.W. Das Ende des antiken Kтnigreichs Hadramaut. Die sabаische Inschrift Schreyer-Geukens = Iryani 32 // Al-Hudhud. Festschrift Maria Hтfner zum 80. Geburtstag / Hrsg. vonR.G. Stiegner. Graz, 1981. S. 225-256.

Другой такой поход привлек внимание Норберта Небеса благодаря фрагменту Schm/Mгrib 28, обнаруженному в Марибском оазисе экспедицией Немецкого археологического института в ходе полевого сезона 1991-1992 гг. (Nebes N. Ein Kriegszug ins Wadi Hadramawt aus der Zeit des Damar'all Yuhabirr und Ta'rгn Yuhan'im//LeMusйon, 109, 1996. S. 279-297).

10 Robin Ch.J. Himyar au IVе siиcle de l'иre chrйtienne. Analyse des donnйes

chronologiques et essai de mise en ordre // Archаologische Berichte aus dem Yemen.

Bd X. Mainz am Rhein, 2005. P. 136-145, 150-151.

11аа Bгfaqlh, Muhammad 'Abd al-Qгdir. L'unification du Yemen antique. La lurte entre

Saba', Himyar et le Hadramawt du Ier au meme siиcle de l'иre chrйtienne. P., 1990.

Качественно новый этап в изучении древнего Хадрамаута открыла созданная в 1982 г. на базе Института востоковедения АН СССР Советско-йеменская комплексная экспедиция (СОЙКЭ), действовавшая в провинции Хадрамаут, а также в соседней с ним провинции Махра и на острове Сокотра до конца декабря 1991 г. С 1983 г. она ежегодно проводила крупномасштабные раскопки на территории древнего оазиса Райбун, расположенного в низовьях вади Дау'ан, а с 1985 г. - и на городище Би'р 'Алй. Если в ходе изучения порта Кана' был обнаружен уникальный археологический материал, свидетельствующий о внешнеторговых связях Хадрамаутского царства, но не было выявлено практически никаких памятников эпиграфики, то четыре раскопанных в 1983-1991 гг. храма Райбуна , напротив, оказались необычайно богаты надписями I тысячелетия до н.э., правда, представленными по преимуществу небольшими обломками. Их общее число оценивается более, чем в 2700 единиц, а с учетом эпиграфических материалов, найденных Российской комплексной экспедиции в Йеменской Республике (РКЭИР) в 2003-2005 гг. при обследовании и раскопках храма Васатхан (Райбун VI) и в 2007 г. при продолжении работ на Райбуне V, оно приближается к 4000. Следует признать, что без райбунских письменных памятников написание данной диссертационной работы было бы невозможным. Кроме того, силами СОИКЭ проводилась планомерная археологическая разведка во

1 3

Внутреннем Хадрамауте, преимущественно в его западной частиаа .

Речь идет о храмах Хадран (Райбун I, зд. 1), Рахбан (Райбун I, зд. 2-4, 7), Майфа'ан (Райбун XIV) и еще об одном храме, в VII-VI вв. до н.э. именовавшемся Кафас, а в IIIЧI вв. до н.э. - На'ман (Райбун V). В двух раскопанных СОЙКЭ частных домах (Райбун I, зд. 5 и 6), а также в местных некрополях было найдено всего несколько текстов.

Среди публикаций, в которых подведены некоторые предварительные итоги работы СОИКЭ, нужно отметить серию статей в № 2 Вестника древней истории за 1989 г. (Т. 189. С. 129-167), а также два тома ее трудов (Т. I: Хадрамаут. Археологические, этнографические и историко-культурные исследования. М., 1995; Т. II: Городище Райбун (Раскопки 1983-1987 гг.). М., 1996).

С 1994 г. эстафету у СОЙКЭ приняла РКЭЙР, которую возглавил последний начальник СОЙКЭ и руководитель ее археологического отряда А.В. Седов. Благодаря его многочисленным работам археология Хадрамаута поднялась на качественно новый уровень. Помимо детального изучения древнего порта Кана' и Райбунского оазиса с его храмами, он посвятил серию статей Примечания к археологической карте Хадрамаута нескольким городищам, которые расположены в боковых долинах, относящихся к бассейну вади Хадрамаут . Значителен его вклад в изучение хадрамаутской и в целом древнейеменской нумизматики. В своей докторской диссертации Древний Хадрамаут (XII в. до н.э. - VI в. н.э.), защищенной в 1998 г. в ИВ РАН, ему удалось собрать воедино и проанализировать все те данные по древнему Хадрамауту, которые доступны в археологических и нумизматических источниках, однако письменные памятники остались практически не затронутыми, и потому реконструировать даже общие контуры социально-политической истории этой области ему не удалось. Его наивысшим достижением в сфере изучения хадрамаутских древностей стали две монографии, одна из которых представляет расширенный вариант его диссертации , другая - англоязычную версию ее раздела, посвященного храмам и храмовой архитектуре древнего Хадрамаутаа .

С февраля 1996 г., после более, чем сорокалетнего перерыва, возобновились раскопки в Хор Рори: на сей раз речь шла о серьезном комплексномаа исследованииаа городищ итальянскойаа археологической

Sedov А. V. Bi'r Hamad: a pre-Islamic settlement in the western Wadi Hadramawt. Notes on an archaeological map of the Hadramawt, 1 // Arabian Archaeology and Epigraphy, 6, 1995. P. 103-115; Sedov A.V. Al-Guraf in the Wвdо 'Idim. Notes on an archaeological map of the Hadramawt, 2 // Ibid., 7, 1996. P. 52-62; Sedov A.V. Monuments of the Wгdо al-'Ayn. Notes on an archaeological map of the Hadramawt, 3 // Ibid., 7, 1996. P. 253-278.

Седов А.В. Древний Хадрамаут. Очерки археологии и нумизматики. М., 2005. 16 Sedov A.V. Temples of Ancient Hadramawt. Pisa, 2005.

миссией под руководством Алессандры Аванцини . Результаты продолжающихся по сей день изысканий впечатляющи: опубликованы два тома отчетов , благодаря которым, в частности, можно в деталях проследить торговые связи древнего Хадрамаута в конце I тысячелетия до н.э. - начале I тысячелетия н.э. В них также вошли переиздание всех эпиграфических находок, не только происходящих из Сумхурама, но так или иначе связанных с этой хадрамаутской колонией, и краткие очерки истории этого порта в хадрамаутском и южноаравийском контекстах. Впрочем, сложные для понимания выражения в строительных надписях из Хор Рори, вызвавшие дискуссию в середине 70-х гг., удовлетворительного истолкования так и не получили. Толчок к новому этапу изучения хадрамаутской колонии в Дофаре на основании эпиграфических источников дала статья Кр.Ж. Робена о верховном хадрамаутском правителе конца I тысячелетия до н.э. Йашхур'иле Йухар'ише, сыне Абййаса'19.

С 2000 по 2007 гг. Французская археологическая миссия в (областях) Джауф и Хадрамаут (Mission archйologique francaise dans le Gawf-Hadramawt) проводила полномасштабные раскопки на восточнохадрамаутском городище Макайнун, расположенном в 40 км к востоку от г. Тарйм. Их результаты оказались весьма значимы для изучения древней архитектуры Внутреннего Хадрамаута, причем не только храмовой, но также жилой и фортификационнойаа . Что касается

1 п

Одним из ведущих археологов этой миссии является А.В. Седов.

18а Khor Rori Report 1 / Ed. by A. Avanzini. Pisa, 2002; A Port in Arabia between Rome

and the Indian Ocean (3rd С. ВС - 5th С. AD). Khor Rori Report 2 / Ed. by A. Avanzini.

R., 2008.

19а Robin Ch.J. Yashhur'il Yuhar'ish, fils d'Abоyasa', mukarrib du Hadramawt // Raydгn,

voi. 6, 1994. P. 101-111, 192: pi. 48.

20BenoistA., MoutonM., Schiettecatte J. Makaynun, un centre regional antique dans le Hadramawt oriental // Sabaean Studies. Archaeological, epigraphical and historical studies in honour of Y.M. 'Abdallгh, A. de Maigret, Ch.J. Robin on the occasion of their sixtieth birthday / Ed. by A.M. Sholan, S. Antonini, M. Arbach. Naples; кan'г', 2005. P. 59-94; MoutonM., BenoistA., Schiettecatte J., ArbachM., Bernard V. Makaynun, an ancient South Arabian site in the Hadramawt // Proceedings of the Seminar for Arabian Studies,

надписей, то, как и на Райбуне, они представлены в основном небольшими фрагментами, а вот их общее число оказалось куда меньше: оно не превышает нескольких десятковаа .

Источники, использованные в процессе подготовки настоящего диссертационного исследования, следует разделить на несколько категорий: письменные, археологические и нумизматические. Что касается двух последних, то автор, не будучи специалистом в соответствующих областях, опирается на опубликованные результаты полевых и лабораторных исследований тех ученых, которые проводили раскопки на территории изучаемого региона или работали с собраниями древних хадрамаутских монет, и на сделанные ими выводы. Впрочем, интерпретации монетных легенд подверглись в данной работе критическому анализу.

Основным источником для изучения общества и государства в Хадрамауте на протяжении его более, чем тысячелетней древней истории стали эпиграфические памятники, которые заключают в себе львиную долю информацию обо всей доисламской южноаравийской цивилизации. Главной проблемой, с которой сталкивается всякий, кто хочет их привлечь для реконструкции исторического процесса, является установление их относительной хронологии, а также их привязка к хронологии абсолютной. Недостаточная разработанность этой источниковедческой по сути проблемы заставила подробно остановиться на ней в ГЛАВЕ I, где, кроме того, разработана классификация хадрамаутских эпиграфических материалов по месту их происхождения (так, среди них выделены надписи Шабвы и ее окрестностей, Внутреннего Хадрамаута, в первую очередь, райбунские, Хор Рори и т.д.) и дана характеристика тех сабейских, маинских (минейских) и катабанских текстов, которые

vol. 36, 2006. Р. 229-242; BenoistA., Lavigne О., MoutonM., Schiettecatte J. Chronologie et evolution de Г architecture а Makaynun: la formation d'un centre urbain а l'epoque sudarabique dans le Hadramawt // Ibid., vol. 37, 2007. P. 17-35.

oн

Несколькоа лет назада шла оа 30а надписях,а причема околоа 20а происходилиа из подъемки, собранной в окрестностях городища местными жителями.

содержат сведения о хадрамаутцах и их государстве. В рамках той же главы кратко рассмотрены и другие категории источников, в которых содержатся сведения о древнем Хадрамауте.

Научная новизна диссертации состоит, прежде всего, в том, что она представляет собой первое, как у нас в стране, так и за рубежом, монографическое исследование истории Хадрамаута в эпоху древности, в котором собраны и тщательно проанализированы все имеющиеся на сегодняшний день данные о ней, основная часть которая почерпнута из эпиграфических источников. Автором работы были впервые введены в научный оборот наиболее значимые надписи из Райбуна и хадрамаутские тексты из некоторых других мест, а также изданы эпиграфические материалы двух райбунских храмов: Хадран и

Кафас/На'ман . Его приоритет в изучении этой категории письменных памятников был обеспечен еще и тем, что в 2004, 2005 и 2007 гг. диссертант участвовал в проводившихся РКЭЙР раскопках в качестве эпиграфиста. Монография, в которой были впервые сведены воедино итоги его изысканий в области райбунской эпиграфики , стала закономерным этапом в ходе подготовки настоящей диссертационной работы.

Методологической основой исследования является формационный подход к изучению исторического процесса. Речь, прежде всего, идет о творческом развитии такого подхода в трудах И.М. Дьяконова, его ученика и последователя В.А. Якобсона, других представителей этой школы применительно к истории Древнего Востока и древнего мира в целом. Принициальное значение для диссертанта имеют:

1. определение первой формации классового общества не как рабовладельческой, что не соответствует той роли, которую рабы игралиа тогдаа ваа общественнома производстве,аа особенноаа наа Древнем

См. № 8 и № 9 в списке публикаций, в которых отражены основные положения диссертации, в конце автореферата.

от

См. № 10 в вышеупомянутом списке.

Востоке, и не просто как древней, что не отражает сущности этой формации, а как древней общинно-гражданской;

2. разделение этой формации на две последовательные стадии, именуемые ранней древностью и поздней, или имперской, древностью.

В отношении популярного сегодня цивилизацонного подхода автор полностью разделяет позицию В.А. Якобсона, утверждающего, что лцивилизации - это особые типы культуры значительных человеческих масс в эпоху классовых обществ, как правило межэтнические, и что в их формировании важную роль... играет распространение определенных типов письменности, тексты на которых составляли квинтэссенцию данной цивилизации (культуры ранней древности - это культуры текстов)аа .

При обращении в эпиграфическим памятникам - основному письменному источнику, положенному в основу диссертации, помимо их традиционного историко-филологического истолкования использовался метод их комплексного анализа с учетом археологического контекста, при котором наряду с обстоятельствами находки каждой надписи уделялось внимание истории того городища или объекта, откуда она происходит. Впервые разработанный моим учителем П.А. Грязневичем (1929-1997) для публикации южноаравийских материалов, обнаруженных им во время полевых исследований на территории Йеменского нагорья в 1966-1967 и 1970-1971 гг., подобный метод нашел широкое применение в сабеистике, в частности, в международном серийном издании Inventaire des inscriptions sudarabiques.

При изучении надписей, обнаруженных СОЙКЭ и РКЭЙР на Райбуне, шел поиск новых подходов к определению их датировки на основании палеографических критериев. В результате удалось существенно модифицировать принципы, на которых строится

Якобсон В.А. Предисловие к первому тому // История Востока. Т. I: Восток в древности. М., 1997. С. 21.

относительная хронология древнейеменской эпиграфики, и показать, что точность, с которой данный метод позволяет датировать письменные памятники, составляет 150-200 лет.

При работе с богатейшим ономастическим материалом, извлеченным, прежде всего, из райбунских текстов, были выявлены группы имен собственных, связанных с отдельными храмами, проводилось их сопоставление как друг с другом, так и с антропонимами из соседних областей Южной Аравии и других регионов Ближнего Востока (главным образом, из Сиро-Палестинского). В отличие от сравнительного метода этимологический анализ южноаравийских имен собственных, широко применяемый, в частности, немецкой сабеистической школой, на нынешнем уровне наших знаний в области грамматики и лексикографии соответствующих языков при подготовке данной работы был признан бесперспективным, зачастую подталкивающим исследователя к бесплодным спекуляциям.

Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертационной работы является реконструкция истории Хадрамаута в эпоху древности с преимущественным вниманием к ее социально-политической составляющей. Для достижения поставленной цели и максимально полного раскрытия заявленной в заглавии диссертации темы надлежит решить следующие задачи:

выявить истоки хадрамаутской государственности в связи с проблемой происхождения южноаравийской цивилизации;
рассмотреть структуру Хадрамаутского царства в I тысячелетии до н.э., выделив его основные политические институты и определив функции его должностных лиц, включая верховных правителей;
показать социально-политическое и религиозно-культурное единство Хадрамаутского царства, подробно исследовав его периферию на примере Райбуна и других поселений Внутреннего Хадрамаута, проследить динамику отношений Хадрамаута с другими древними южноаравийскими государствами: Сабой, Майном и Катабаном;

вскрыть те изменения, которые претерпело хадрамаутское общество и государство в конце I тысячелетии до н.э. - начале I тысячелетия н.э. в ходе коренной трансформации древнейеменской цивилизации, вызванной, наряду с внутренними факторами, возрастанием роли морских торговых пути по сравнению с сухопутными и влиянием эллинистического мира;
установить, какую роль Хадрамаутское царство играло в борьбе за гегемонию над Южной Аравией в IЧIII вв. н.э. и как сказались на нем основные перипетии этой борьбы;
восстановить ход завоевания Хадрамаута Химйаритским царством в конце III - начале IV вв. н.э. и определить особенности режима управления этой областью со стороны центральной власти Химйара с учетом тенденции к образованию империи в древнем Йемене, которая так и осталась не реализованной в полной мере.

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены в виде докладов и сообщений и обсуждены на 26 международных научных мероприятиях, а именно на ежегодных Семинарах аравийских исследований (Seminar for Arabian Studies), проходивших в Оксфорде 21-23 июля 1994 г., 17-19 июля 1997 г., в Лондоне 18-20 июля 1996 г., 16-18 июля 1998 г., 20-22 июля 2000 г., 18-20 июля 2002 г., 21-23 июля 2005 г., 23-25 июля 2009 г., на 1-х, 2-х, 3-х, 4-х, 6-х, 7-х, 8-х, 10-х, 12-х и 13-х Сабейских встречах (Rencontres sabйennes), которых были проведены соответственно в Бом-лэз-Экс (под Экс-ан-Провансом) 27 сентября 1993 г., в Пушкине (под Санкт-Петербургом) 28 февраля-3 марта 1995 г., в Экс-ан-Провансе 1-3 февраля 1996 г., в Москве 17-21 мая 1999 г., в Берлине 22-25 мая 2001 г., в Стамбуле 23-25 мая 2002 г., в Экс-ан-Провансе 29-31 мая 2003 г., в Санкт-Петербурге 31 мая- 3 июня 2006 г., в Риме 11-13 июня 2008 г., в Париже 4-6 июня 2009 г., на международных конференциях Cultural Anthropology of South Arabia: Hadramawt Revisited, состоявшейся в Санкт-Петербурге 23-25 октября 1996 г., и Cultural Interchange in the Arabian Peninsula, организованной

обществом Арам в Оксфорде 14-16 июля 1997 г., на VIII международной конференции Россия и Арабский мир. Аравия с древнейших времен до наших дней (Санкт-Петербург, 22-23 июня 2000 г.), на 2-й международной конференции Иерархия и власть в истории цивилизаций (Санкт-Петербург, 4-7 июля 2007 г.), на конференции Арабско-русский диалог в 21-ом веке. Взаимодействие русской и арабской культур и история взаимных отношений (Хаммамет /Тунис/, 23-25 июня 2003 г.), на XV международной конференции по эфиопистике (the XV International Conference of Ethiopian Studies; Гамбург, 20-25 июля 2003 г.), на международных конференциях Epigraphik und Archгologie des antiken Sьdarabien, посвященной 70-летию со дня рождения профессора Вальтера В. Мюллера (Марбург, 26-27 сентября 2003 г.), и The Economic and Social History of Pre-Islamic Arabia (Бейрут, 12-15 декабря 2005 г.), а также на ежегодных сессиях петербургских арабистов и институтских научных сессиях, начиная с середины 90-х гг. прошлого века.

Кроме того, по тематике диссертации прочитан курс лекций на французском языке Le royaume antique du Hadramawt et son role dans Vhistoire de VArabie du Sud prй-islamique (общим объемом 8 часов) в отделении исторических и филологических наук Практической школы высшего образования (Ecole Pratique des Hautes Etudes, Section des sciences historiques et philologiques) в Париже с 7 по 21 июня 2001 г. (Frantsouzoff 2002) и две лекции на английском языке New approaches towards the palaeography ofHadramitic inscriptions и New approaches towards the history of ancient Hadramawt в Институте востоковедения (Institut fмir Orientalistik) Венского университета (Universitбt Wien) 9 и 11 декабря 2009 г.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех глав и заключения. Семь карт по истории и исторической географии древнего Хадрамаута и соседних с ним областей Южной Аравии являются ее неотъемлемой частью.

Основное содержание работы

Во ВВЕДЕНИИ указаны географические и хронологические рамки исследования, а также его предмет, дано обоснование актуальности темы, выяснена степень ее изученности, раскрыта научная новизна диссертации, показано, какова ее методологическая основа, сформулированы основные положения, которые выносятся на защиту.

В ГЛАВЕ I Письменные источники по истории древнего Хадрамаута: характеристика и классификация рассмотрены, в первую очередь, эпиграфические материалы, в которых содержатся сведения о Хадрамауте и его обитателях в эпоху древности, причем особое внимание уделено проблеме их датировки; среди нарративных источников выделены античные, сирийские и арабо-мусульманские сочинения. РАЗДЕЛ 1 этой главы Памятники южноаравийской эпиграфики как исторический источник посвящен специфическим особенностям, которыми эпиграфические источники отличаются от нарративных. Указаны как их преимущества, к которым относятся несомненная аутентичность, одновременность описываемым событиям, безусловная точность социальной терминологии, отсутствие фактических ошибок, позднейших интерполяций и искажений, вносимых переписчиками, так и их недостатки, связанные с лаконичностью изложения и отсутствием пояснений, с тем, что социальные явления и институты лишь называются, но никогда не

25 ?

описываются . При этом подчеркивается, что степень достоверности информации, содержащейся в южноаравийских надписях, не следует преувеличивать, т.к. в некоторых случаях, например при освещении перипетий военно-политического противоборства, им могла быть свойственна явная тенденциозность.

Особое внимание уделено новому типу древнейеменских эпиграфических памятников - документам на дереве, которые были открыты чуть более 30 лет назад. Речь идет о нескольких тысячах

25 ундин А.Г. Государство мукаррибов Саба' (сабейский эпонимат). М., 1971. С. 10.

текстов, процарапанных на черенках пальмовых листьев или деревянных палочках. Их шрифт был идентифицирован как курсивная, или, точнее, минускульная, разновидность южноаравийской консонантной алфавитной письменности. Среди них выявлены частноправовые документы (прежде всего, контракты), личные письма, списки лиц (неясного назначения), упражнения писцов. Подавляющее их большинство происходит из пиратских раскопок на городище ас-Сауда' (древний Нашшан), однако 19 черенков с текстах были найдены в 1986, 1987 и 1989 гг. археологами СОИКЭ на Райбуне, в слоях, которые удалось датировать радиокарбонным методом, благодаря чему установлено четкое соответствие между их возрастом и разновидностью шрифта, которым они выполнены: самая близкая к монументальному дуктусу форма знаков засвидетельствована в документе, относящемся к VI в. до н.э., а наиболее развитый тип минускульного письма обнаружен на черенках пальмовых листьев IIIЧI вв. до н.э.

В РАЗДЕЛЕ 2 Проблема датировки южноаравийских надписей.

Синхронизмы. "Краткая" хронология Ж. Пиренн и ее несостоятельность

показано, как к концу прошлого века в сабеистике обстояло дело с

определениема относительнойа хронологииа древнейеменских

эпиграфических памятников и их привязкой к абсолютной хронологической шкале. Относительная изолированность Южной Аравии как в военно-политическом, так и в культурном отношении способствовала тому, что еще на заре сабеистки были предприняты попытки обнаружить синхронизмы, т.е. упоминания лиц или событий, зафиксированных в памятниках древнейеменской эпиграфики, в письменных источниках, происходящих из других регионов Ближнего Востока и Средиземноморья. К изучению древней истории Хадрамаута имеют отношение два из них: сабейско-ассирийский и минейско-египетский. О сабейце Ита'амра (mita'amra ^saba'ajja) и о Кариб'илу, царе (страны) Саба' (mkarib'ilu sar kursaba') сообщается в двух ассирийских клинописных текстах, датируемых приблизительно 716 г. и

685 г. до н.э. Кариб'илу достаточно надежно отождествлен с сабейским мукаррибом и царем Кариб'илом Ватаром, сыном Замар'алй, в правление которого Сабейское государство стало гегемоном на юго-западе Аравийского полуострова, а Хадрамаут - одним из его союзников . Минейско-египетский синхронизм связан с упоминанием междоусобицы между Мидией и Египтом (mrd/kwn/byn/Mdy/w-Mr) в строительной надписи RES 3022, оставленной маинскими купцами на городской стене Иасилла (городище Баракиш) в правление царя Майна Абийада' Иаса', союзника царя Хадрамаута Илйсами' Зубйан, сына Малкикариба. Отождествив Mdy с державой Ахеменидов, его датировали в широких пределах между 525 г. и 343 г. до н.э.; сравнительно недавно была обоснована его привязка к более узкому интервалу, ограниченному восстанием ливийца Инара и походом Мегабиза в 50-х гг. V в. до н.э. и карательной экспедицией Фарнабаза в 373 г. до н.э.

Оба синхронизма, составлявшие основу так называемой долгой хронологии, подверглись в середине 50-х гг. XX в. пересмотру со стороны Ж. Пиренн, которая в соответствии со своей концепцией происхождения южноаравийского монументального шрифта от дуктуса греческих надписей классического периода, в настоящее время признанной ошибочной, отнесла начало древнейеменской цивилизации к V в. до н.э. Открытие итальянскими археологами сабейских монументальных надписей в слоях, уверенно датированных VIII в. до н.э., поставило крест на ее краткой хронологии, но не на тщательно разработанной ею палеографической схеме, согласно которой различные стили письма располагались в строгой хронологической последовательности и сменяли друг друга через приблизительно равные промежутки времени, равные 30-50 годам.

Что касается Ита'амра, то его уверенная идентификация с мукаррибом и царем Сабы Йаса"амаром Ватаром, сыном Иакрубмалика , стала возможной только после открытия немецкими археологами в декабре 2005 г. в Сирвахе пространной надписи DAI кirwгh 2005-50, повествующей о его завоевательных походах. К сожалению, прямого отношения к истории Хадрамаута она не имеет.

В разделе 3 От палеографической схемы Ж. Пиренн к разработке новых концепций относительной хронологии надписей дана аргументированная критика утвердившихся в сабеистике под влиянием концепции Ж. Пиренн представлений о развитии южноаравийской письменности. На обширном эпиграфическом материале, включающим райбунские письменные памятники, было показано, что различные стили письма могли существовать одновременно, а датировка надписей на основе их палеографических признаков с большей точностью, чем 150-200 лет, невозможна. В разработанную Г.М. Баэуром методику определения относительной хронологии текстов Райбуна на основании палеографических, а также орфографических и грамматических критериев были внесены коррективы. В результате анализа точных данных о размерах и пропорциях знаков в более, чем 750 надписях, происходящих из храмов Хадран (Райбун I, зд. 1) и Кафас/На'ман (Райбун V), удалось установить, что в развитии местного варианта южноаравийского письма, прервавшегося на рубеже нашей эры, следует выделять не четыре, а два периода: древний с двумя фазами, начальной (VII-VI вв. до н.э.) и заключительной (V-IV вв. до н.э.), и поздний (III-I вв. до н.э.). То, что некоторые специфические черты палеографии, типичные для начальной фазы древнего периода, хронологически предшествовали особенностям письма, характерным для его заключительной фазы, доказывает уникальный для Южной Аравии лэпиграфический палимпсест Raybun-Kafas/Na'mгn 91, в котором фрагмент одного антропонима выбит поверх другого. Несколько примеров употребления грамматических формантов, характерных для VII-VI вв. до н.э., в текстах, палеографически датируемых IIIЧI вв. до н.э., для их сознательной архаизации показывают, что нельзя абсолютизировать лингвистические критерии датировки.

Необходимость пересмотра пиренновской палеографической схемы встречает в последнее время все большую поддержку среди сабеистов. Стоит отметить, что среди пяти периодов, смену которых А. Аванцини

сумела проследить в процессе развития южноаравийского письма на территории Катабана и некоторых сопредельных областей, первые три (А, В1 и В2) практически полностью совпадают с двумя фазами древнего периода и поздним периодом, выделенными диссертантом для монументальной письменности Райбуна и ряда других поселений Внутреннего Хадрамаута.

РАЗДЕЛ 4 Датировка южноаравийских надписей по местным эрам и их привязка к абсолютной хронологии имеет непосредственное отношение к составленным на сабейском языке текстам первых веков нашей эры, которые в той или иной степени затрагивают события хадрамаутской истории. Некоторые из этих текстов датированы по одной из трех местных эр: Мабхуда, сына Абхуда (химйаритской), Абй'алй (радманской) и Набата зу Харйфа (эре Мадхй). В разделе показано, почему начальным годом химйаритской эры следует считать 110 г. до н.э., а точку отсчета для радманской эры следует искать между августом 73 и июлем 74 г. н.э. Что касается эры области Мадхй, то ее начало можно пока определить лишь весьма приблизительно: судя по косвенным данным, оно лежит в интервале между 45 и 25 гг. до н.э.

В РАЗДЕЛЕ 5 Основные категории надписей. Эпиграфические комплексы, относящиеся к истории Хадрамаута предложена классификация всех известных к настоящему времени монументальных надписей, связанных с древним Хадрамаутом, в соответствии с которой они разделены на коммеморативные (состоящие, как правило, только из антропонима, изредка снабженного патронимией и/или родовым именем), краткие и пространные посвятительные (вотивные), строительные, гробничные, декреты божеств, надписи, относящиеся к ритуальной охоте, и тексты, предположительно связанные с интронизацией и происходящие исключительно со скал ал-'Уклы. Для того, чтобы лучше ориентироваться среди этих надписей было признано целесообразным ввести понятие лэпиграфический комплекс и определить его какаа группу надписей, происходящих с одного

археологического объекта (городища, храма, некрополя и т.п.) или нескольких расположенных по соседству объектов и отличающихся сходством формуляра и известной однородностью содержания. После краткой характеристики текстов, найденных при раскопках храмов Райбуна и других объектов этого оазиса, рассмотрены эпиграфические комплексы таких хадрамаутских городищ, как Би'р Хамад, Хурайда (древний Мазаб), Ба Кутфа, Шабва, Накб ал-Хаджар (древняя Майфа'а), Хор Рори (древний Сумхурам) и др. Что касается надписей на сабейском языке, относящихся к истории Хадрамаута, то в этой связи внимания удостоились два эпиграфических комплекса: марибского храма Махрам Билкйс, посвященного богу Алмакаху и именовавшегося Аввам, и городища ал-Ми'сал (древний Ва'лан) в области Радман.

Среди произведений греческих и римских авторов, рассмотренных в РАЗДЕЛЕ 6 Античные, сирийские и арабо-мусульманские источники по истории древнего Хадрамаута, информация, имеющая существенный интерес для изучения этой области в эпоху древности, обнаруживается лишь в двух античных сочинениях: анонимном Перипле Эритрейского моря (Periplus Maris Erythraei, з27-31) и Естественной истории Плиния Старшего (Plini Nat. Hist. VI, 154-155; XII, 52-54, 63, 69). Долгая дискуссия о датировки первого из них, представлявшего собой практическое руководство для мореплавателей и торговцев, оказавшихся в северной части акватории Индийского океана, завершилась тем, что временем его составления были признаны 40-50-е гг. I в. н.э.

В сироязычной литературе уникальные, хотя и чрезвычайно краткие сведения о распространении христианства среди хадрамаутцев в начале VI в. н.э. содержат два агиографических сочинения: Книга химйаритов и так называемое Второе послание Симеона Бет-Аршамского, - центральное место в которых уделено гонениям на христиан расположенного у северных рубежей Йемена оазиса Награн.

В арабо-мусульманской традиции сохранилось представление о том, что в доисламском Йемене помимо Химйара и Сабы свои цари

были в Хадрамауте. Список хадрамаутских царей, включающий в себя 15 имен, дошел до нас в Китаб ал- 'ибар Ибн Халдуна. Как правило, речь в нем идет о легендарных персонажах, но, возможно, в заключительной части этого списка нашли отражение, пусть и в искаженной форме, имена последних царей, занимавших престол Хадрамаута в конце III -начале IV вв., т.е. в период завоевания этой области Химйаритским царством.

ГЛАВА II Хадрамаут в I тысячелетии до н.э.: эпоха ранней древности посвящена всесторонней характеристики Хадрамаутского государства и сложившегося в его рамках социума в данный период, при этом преимущественное внимание уделено социально-политической составляющей в их развитии. В РАЗДЕЛЕ 1 Особенности изучения южноаравийской и хадрамаутской истории в древности. Ее периодизация констатируется, что по сравнению с древними цивилизациями Египта, Месопотамии или Сиро-Палестинского региона доисламский Йемен пока остается слабо изученным, а имеющиеся в распоряжении исследователей материалы для реконструкции его истории изобилуют лакунами и крайне неравномерно распределены хронологически, регионально и тематически. Из нескольких вариантов периодизации исторического процесса в древней Южной Аравии для Хадрамаута наиболее подходит тот, который разработал отечественный сабеист А.В. Коротаев, предложивший разделить древнейеменскую историю на:

древний период с двумя подпериодами, охватывающими соответственно первую и вторую половины I тысячелетия до н.э.;
средний период (I-IV вв. н.э.);
поздний (лмонотеистический) период (конец IV - VI вв. н.э.).

С точки зрения формационного подхода древний период в основном приходится на эпоху ранней древности, средний - на период незавершившегося перехода к имперской древности, а поздний - на начальный этап раннего средневековья.

В РАЗДЕЛЕ 2 этой главы Древний Хадрамаут и проблема возникновения южноаравийской цивилизации выявлены факторы, способствовавшие тому, что на рубеже между II и I тысячелетиями до н.э. в юго-западной части Аравийского общества сложились классовое общество и государственность. Хотя паводковое орошение и являлось необходимым условием появления на краю пустыни крупных земледельческих поселений, решающим фактором, способствовавшим переходу народов Южной Аравии к цивилизации и ее последующему расцвету, стала международная транзитная торговля благовониями и пряностями. К сожалению, конкретные обстоятельства, в которых шло формирование древнейеменской цивилизации, остаются неизвестными, прежде всего, из-за отсутствия монументальной эпиграфики на самом раннем этапе ее существования. Не ясно, какую роль в этом процессе сыграло автохтонное население, а какую пришлое. Отсутствие преемственности как в локализации, так и в сфере материальной культуры между йеменскими городищами позднего бронзового века, прежде всего, теми, что относятся к культуре Сабир, существовавшей с середины II тысячелетия до IX в. до н.э. в районе Адена и на юге Тихамы, и ранними центрами южноаравийской цивилизации заставляет искать ее истоки за пределами Юго-Западной Аравии, в первую очередь, в Сиро-Палестинском регионе: на это указывают некоторые особенности южноаравийской консонантной алфавитной письменности, в частности, свойственный ей порядок знаков, который впервые засвидетельствован в Палестине конца II тысячелетия до н.э. (на знаменитой табличке из 'Айн Шамса/Байт Шамаша) , параллели между западносемитской и южноаравийской антропонимикой, характерные черты храмовой архитектуры в обоих регионах, присутствие в слоях хадрамаутского поселения Райбун, относящихся к началу I тысячелетия до н.э., образцов керамики, схожей с палестинской.

27 См., например: Loundine A.G. L'abйcйdaire de Beth Shemesh // Le Musйon, vol. 100, 1987. P. 243-250; ундин А.Г. Табличка из Бет Шемеша // Вестник древней истории. 1989, № 1 (Т. 188). С. 144-150.

С другой стороны, ряд признаков указывает на то, что предки древних хадрамаутцев были связаны с Восточной Аравией. Так, на всем Аравийском полуострове только в этом регионе и в Хадрамауте, а также в соседней с ним области Махра отмечен обычай захоронения верблюдов, в т.ч. в одной могиле с людьми. Кроме того, значительное число параллелей, выявленных между североаравийской (в первую очередь, сафаитской) и райбунской антропонимикой, и сходство в начертании архаичных форм знаков ' (алиф) и d на расписной керамике из Райбуна и в ряде североаравийских алфавитов позволяет выдвинуть две гипотезы: или райбунцы и авторы североаравийских надписей имеют общие корни, или предки этих этнических групп поддерживали тесные контакты (как торговые, так и иные) друг с другом.

В РАЗДЕЛЕ 3 Влияние древней Сабы на Хадрамаут показано, что при переходе от первобытного к древнему общинно-гражданскому обществу возникали два типа государственных образований: города-государства и территориальные государства. В Южной Аравии первый из этих типов был представлен в основном в ал-Джауфе, тогда как Хадрамаут наряду с Сабой, Катабаном и Аусаном принадлежал ко второму. Самое раннее датируемое упоминание о Хадрамауте неразрывно связано с историей древней Сабы. Оно встречается в RES 3945, повествующей о военных кампаниях сабейского мукарриба и царя Кариб'ила Ватара, сына Замар'алй, правившего в начале VII в. до н.э., в той ее части, где описываются последствия победы Сабы над Аусаном. Покончив с аусанской угрозой, верховный правитель Сабы решил обзавестись союзниками в этой части Южной Аравии. Для этого Кариб'ил вернул Хадрамауту и Катабану те земли, которые ранее были захвачены у них Аусаном.

В ранних памятниках эпиграфики Хадрамаута, в местной антропонимике и религии обнаруживается сильное сабейское влияние, в котором выделяются два пласта. Более ранний четко прослеживается в сабейских словообразовательных моделях, по которым строились имена

собственные не только у хадрамаутцев, но и у представителей других южноаравийских народов, и служит свидететельством доминирования сабейцев в период формирования цивилизации древнего Йемена. Более поздний пласт, связанный с использованием некоторых сабейских грамматических формантов в формуляре хадрамаутских надписей и с распространением во Внутреннем Хадрамауте культа сабейской богини Зат Химйам, стал следствием экспансии Сабейского государства, которое в начале VII в. до н.э. взяло под свой прямой или косвенный контроль почти всю Южную Аравию. Наличие в ранней райбунской эпиграфике нескольких составленных сабейцами надписей показывает, что носителями культурного влияния Сабы были зачастую конкретные люди.

РАЗДЕЛ 4 Мукаррибы и малики (цари) - верховные правители Хадрамаутского государства посвящен характеру верховной власти в древнем Хадрамауте и ее носителям. Как и в других южноаравийских территориальных государствах, в Хадрамауте верховными правителями первоначально являлись мукаррибы, чья власть, если судить по аналогии с Сабой, скорее всего, не являлась наследственной. Однако достаточно рано, уже в VII-VI вв. до н.э., на хадрамутском престоле появляются правители, носившие титул малика (царя) и, вероятно, наделенные чрезвычайными полномочиями, прежде всего, в военной сфере. И мукарриб, и малик в территориальном государстве изначально являлись скорее верховными магистратами, чем монархами в полном смысле слова.

Общая для Южной Аравии тенденция заключалась в том, что на смену мукаррибам приходили цари, но в отличие от Сабы, где власть окончательно оказалась в руках царей уже к V в. до н.э., в Хадрамауте обладатели титула мукарриба время от времени занимали престол, по крайней мере, до конца I тысячелетия до н.э. В данном разделе на материале эпиграфических источников дана аргументированная критика выдвинутой Кр.Ж. Робеном гипотезы,а согласно которой титул

мукарриба был выше, чем титул малика и означал, что его обладатель господствует над всей Южной Аравии или, по крайней мере, претендует на такое господство, а потому в одно и то же время в этом регионе мог быть, как правило, только один мукарриб.

Упоминания мукаррибов или маликов Хадрамаута в эпиграфических памятниках встречаются сравнительно редко. В таблице, помещенной в конце данного раздела, использованы девять поддающихся палеографической датировке надписей, которые составлены верховными правителями Хадрамаутского государства, находившимися у власти в I тысячелетии до н.э. (ММ 219; Arbach-Bгfaqоh al-'Uqla 1; Ma'оn 8 = RES 2775; Sa'ab al-layl; Hamilton 2 A-B + Shabwa S/75/128), или содержат их имена и титулы (RES 3945; 'Uqayba 5; RES 3869; 'Uqayba 3). В таблице предпринята попытка расположить верховных правителей Хадрамаута в хронологическом порядке, основываясь на сабейско-ассирийском и минейско-египетском синхронизмах и на особенностях палеографии тех памятников эпиграфики, в которых эти правители упомянуты. Для большей наглядности отобраны 13 знаков, которые встречаются в подавляющем большинстве этих текстов: их отсканированные копии приведены для каждой надписи.

В разделе 5 Городское и общинное управление в Хадрамауте: кабйры и каины рассмотрены функции основных должностных лицами, которыми в Хадрамаутском царстве, как и в других древнейеменских государствах в I тысячелетии до н.э., были кабйры и каины. Кабйры изначально стояли во главе общин, в т.ч. городских, и по хадрамаутским надписям засвидетельствованы исключительно в этой функции (в Шабве, крепости Майфа'а, Райбуне). К числу их обязанностей относилось проведение строительных работ. В других областях Южной Аравии они оказывались на самых различных постах, но в основе их деятельности непременно лежал принцип единоначалия. В отличие от них каины являлись членами разнообразных коллегиальных органов

(лсоветниками); в источниках, связанных с Хадрамаутом, эти должностные лица представлены очень слабо.

Основной единицей социальной структуры в древней Южной Аравии была община земледельческого населения. Центром такой общины являлось поселение, именовавшееся hgr, причем этот термин далеко не во всех случаях обозначал город в том смысле, какой в него вкладывает ставшее классическим определение О.Г. Большакова и В.А. Якобсона . Вне Хадрамаута такая община повсеместно называлась ша'б (s'b), а в этой области - ширк (s2rk). Подобный разнобой в терминологии должен указывать на качественное отличие хадрамаутского типа общины от того, который существовал в остальном древнем Йемене. Кроме того, обращает на себя внимание, что вплоть до последних веков I тысячелетия до н.э. хадрамутцы никак не обозначали свою родовую принадлежность, используя для самоидентификации только личное имя и патронимию. Это резко контрастирует с тем, что было принято за пределами этой области, где без ссылки на род, к которому причислял себя посвятитель, редко обходилась хоть одна надпись. Объяснить эти особенности, присущие хадрамаутскому социуму, позволило предположение о том, что в древнем Хадрамауте община очень рано (еще в дописьменный период) из родовой превратилась в территориальную и что под ша'бом следует понимать земледельческую общину с родовой структурой (своеобразное лоседлое племя), а под ширком - без такой структуры. Однако с конца I тысячелетия до н.э. начинают появляться хадрамаутские надписи, авторы которых стали указывать свой род. По всей видимости, в этом проявилось влияние не столько соседних южноаравийских государств, сколько кочевников и полукочевников, таких как сайбаниты и садафиты, о тесных контактах с которыми Хадрамаутского царства сообщают

Город - это населенный пункт, основной функцией которого является концентрация и перераспределение прибавочного продукта (См., например: Большаков О.Г. Средневековый город Ближнего Востока VII - середина XIII в. Социально-экономические отношения. Изд. второе, доп. М., 2001. С. 10).

эпиграфические памятники. Присущие им родо-племенные отношения постепенно проникали в лишенное родовой структуры хадрамаутское земледельческое общество и трансформировали его.

РАЗДЕЛ 6 Хадрамаутский эпонимат и его место среди других южноаравийских систем эпонимных датировок посвящен этому важному социальному институту, который, помимо Хадрамаута, засвидетельствован в Сабе, Катабане, Майне, а также в северной части Йеменского нагорья, в области Сум'ай (Сам'й). Как и многие народы древнего мира, создатели южноаравийской цивилизации вплоть до конца I тысячелетия до н.э. (а в ряде областей - и в первые века нашей эры) обозначали года именами особых должностных лиц, которых исследователи, исходя из аналогичной афинской практики, стали называть эпонимами. В хадрамаутских надписях выявлено девять эпонимных датировок (в СТ 10/2-3, Rb VI/04 s.w. n 3/2, Rb XIV/87 n 16 = СОЙКЭ 1142/3, Rb XIV/87 n 20 = СОЙКЭ 1146/1, СОЙКЭ 903/4, СОЙКЭ 941 = Bi'r Hamad 3/2, RES 2687/5, Ja 2878 b/4, MM 161/7-8), которые сведены в таблицу. Содержание этих текстов отличается разнообразием, но в большинстве случаев они оказываются связанными со строительством. В двух из них на конце датировочных формул отмечено порядковое числительное первый ('qdmhn), в четырех -лвторой (s3nyhn или toy1Щ), в одной - третий (s2ls3<hn>), в двух -лчетвертый (rbнhn). Вопрос о том, обозначают они год эпонимата или его номер, возвращает нас к давнишней дискуссии о том, был ли эпонимат в древней Южной Аравии многолетним или одногодичным, но многократным. Аргументы, приведенные А.Г. Лундиным в пользу существования в Катабане и Майне двухгодичного, а не двукратного

эпонимата , вполне применимы и к хадрамаутскому эпонимату, который в таком случае должен быть, как минимум, четырехлетным.

С учетом имеющихся эпиграфических материалов по южноаравийскому эпонимату можно попытаться выявить

29 ундин А.Г. Государство мукаррибов Саба' (сабейский эпонимат). М., 1971. С. 58-59.

закономерность, которой подчинялось его развитие. По-видимому, изначально, как и во многих других странах древнего мира, он был одногодичным и сохранился в качестве такового в области Сум'ай. Двухгодичным он стал в Майне и Катабане, а еще одну редупликацию претерпел в Хадрамауте, где срок пребывания эпонима на своем посту достиг четырех лет. Некоторые не так давно введенные в научный оборот сведения позволяют предположить, что самый продолжительный из древнейеменских эпониматов, сабейский, был не семилетним, как полагал А.Г. Лундин, а восьмилетним, и таким образом в случае с ним произошло еще одно одно удвоение срока полномочий эпонима.

В начале РАЗДЕЛА 7 Социально-экономические отношения в хадрамаутском обществе подчеркивается, что сведений об экономической жизни древнего хадрамаутского общества в I тысячелетии до н.э., подтвержденных письменными источниками, сохранилось очень немного, а по столице Шабве и западной окраине государства, включая Майфа'у, их почти нет. Анализ впервые публикуемого текста на пальмовом черенке из Райбуна X.Rb-86 п 4, наскальной надписи RAMRY-Taulaba 03/27 из окрестностей селения Таулаба, расположенного в верховьях вади Лейман (ал-Айман), правого (западного) притока вади Дау'ан, и гробничной надписи из грота ар-Рукба СОИКЭ 903 показывают, что прокладка ирригационных сооружений была делом частных лиц, причем, по всей видимости, тот, кто провел магистральный канал и ввел благодаря этому в сельскохозяйственный оборот не обрабатывавшиеся прежде земли, становился собственником и канала, и того, что он орошал. Что касается колодцев, то они могли находиться как в общинной, так и в частной собственности, на что указывают соответственно надпись СТ 4 из Хурайды, составленная в IIIЧI вв. до н.э. магистратами общины рамай, и надпись RbXIV/89 п221 = СОИКЭ 2075 из райбунского храма Майфа'ан, автором которой был живший в VI-V вв. до н.э. Самакхуму,

сын Надаба. Обе они посвящены богу Сийану, который, возможно, считался в той или иной степени связанным с колодезным орошением.

Встречающиеся в СОИКЭ 2075 термины Ъ 7, hwr и bkl относятся к трем основным категориям оседлого населения Внутреннего Хадрамаута: полноправным общинникам, переселенцам, отделившихся от своей родной общины, но сохранявшим между собой прежние социальные связи, и иммигрантам, полностью порвавшим со своей общиной и отчасти напоминавшим древнегреческих метеков. Анализ употребления термина 'bd, однокоренные аналоги которого в большинстве других семитских языков обозначают раба, показывает, что в южноаравийской, в том числе и в хадрамаутской, эпиграфике он использовался по преимуществу в социально-политическом смысле, близком к арабскому маула, по отношению к клиенту, находившемуся под покровительством отдельного лица, рода или монарха.

Завершают раздел сведения о денежном обращении в Хадрамаутском государстве в последние века I тысячелетия до н.э., в частности, о номиналах хадрамаутских подражаний афинским тетрадрахмам, чеканившихся из серебра и бронзы в Шабве, на монетном дворе, располагавшемся в царском замке Шакир.

Сведения, приведенные в РАЗДЕЛЕ 8 Политеистическая религия и ее роль в жизни хадрамаутцев, свидетельствуют о том, что, как и в большинстве обществ ранней древности, в Хадрамауте I тысячелетии до н.э. значительную роль играли храмы и жречество. Особенно хорошо это прослеживается по материалам, обнаруженным при раскопках Райбуна и при обследовании других городищ Внутреннего Хадрамаута. От имени божеств жрецы решали имущественные вопросы, регулировали повседневную жизнь хадрамаутцев. Сравнение антропонимики Райбуна и других поселений Внутреннего Хадрамаута, таких как Би'р Хамад и Ба Кутфа, позволило подтвердить высказывавшуюся ранее гипотезу, согласно которой, Райбун являлся центром паломничества, и признать достаточно высокой вероятность

того, что его посещали обитатели как западной, так и восточной окраин этой области. Пантеон Хадрамаута был довольно беден по сравнению с другими южноаравийскими царствами и регионами. Он состоял из божеств, почитавшихся на обшегосударственном уровне (бога Сийана и богини Хаул), в рамках отдельных областей (скажем, Внутреннего Хадрамаута, где получил распространение культ заимствованной у сабейцев Зат Химйам), и местночтимых (таких как Tdn в ал-Барйре или богиня 'Астарум в Райбуне). Благодаря анализу райбунских надписей впервые удалось установить функции некоторых божеств: так, Сийан исцелял от болезней и назначал некоторых должностных лиц (кабйров), а Зат Химйам отвечала за примирение поссорившихся супругов. Обнаруженная в одном из райбунских храмов Зат Химйам покаянная надпись Raybun-Kafas/Na'mгn 148, из которой следует, что изготовление изображений богини рассматривалось как серьезный проступок, позволила понять, почему в южноаравийских культовых зданиях не найдено статуй божеств, а также, за редчайшими исключениями, рельефов или рисунков, на которых они были бы представлены.

В Хадрамаутском государстве Райбун, как и весь Внутренний Хадрамаут, пользовался широкой культурной автономией. Около III в. до н.э., по-видимому, по инициативе местного жречества там была проведена реформа орфографии, которая не затронула ни Шабву, ни находившиеся под властью Хадрамаута прибрежные земли. С другой стороны, решение имущественных споров, в которые были вовлечены райбунцы, в некоторых случаях требовало обращения в столицу. Единство Хадрамаутского царства далеко не в последнюю очередь обеспечивалось единообразием религиозного культа, о чем свидетельствуют результаты сравнения формуляров посвятительных надписей, обращенных к Сийану, из Райбуна и Шабвы.

Как явствует из РАЗДЕЛА 9 Внешние связи Хадрамаута: союз с Майном и войны с Катабаном, в I тысячелетии до н.э. основным внешнеполитическим партнером Хадрамаута был Майн, с которым его

связывали общие интересы в трансаравийской торговле благовониями и пряностями. Эти товары, добывавшиеся на территории Хадрамаута или следовавшие через нее транзитом, передавались маинским купцам, которые доставляли их на рынки Средиземноморья и Ближнего Востока, причем в отдельных случаях вместе с ними пускались в путь их хадрамаутские партнеры. Не случайно, из всех обитателей древнего Йемена только маинцы и хадрамаутцы оставили эпиграфические следы своего присутствия вне пределов Аравийского полуострова: на острове Делос (RES 3570 и RES 3952) и в Египте (RES 3427 = М 338 и граффити из вади Хаммамат Weigall 2 = Ry 361).

В отличие от исключительно мирных контактов с Майном, который на протяжении своей истории вообще не вел войн, взаимоотношения Хадрамаута со своим западным соседом, Катабаном, были далеко не столь идиллическими. С одной стороны, почитание катабанской богини Зат Захран (Сахран) в Шабве и Райбуне и открытие в одном из частных райбунских домов посвятительных надписей, обращенных к Сийану и 'Амму, национальным богам Хадрамаута и Катабана, указывают на то, что жители обоих государств поддерживали добрососедские связи друг с другом. С другой стороны, в тех войнах, которые Хадрамаут вел на протяжении I тысячелетия до н.э., его противником, как правило, оказывался именно Катабан. Одним из последствий серии катабано-хадрамаутских вооруженных конфликтов середины II - конца I вв. до н.э. стало уничтожение большей части поселений Внутреннего Хадрамаута, на протяжении своей многовековой истории не знавших войн и не имевших оборонительных стен, и разрушение того архаичного варианта общества ранней древности, который там существовал. Некоторые из этих поселений, в т.ч. Райбун, так никогда больше и не возродились. Текст катабанской надписи 'Арбаш-Сай'ун 1, повествующей о победоносном походе царя Катабана Иада"аба Зубйана Йухан'има во Внутренний Хадрамаут, в ходе которого, по всей вероятности, был окончательно разрушен Райбун, приведен с русским

переводом и обширном комментарием в заключительной части данного раздела.

ГЛАВА III Хадрамаут в первой половине I тысячелетия н.э.: неудавшаяся попытка формирования империи в древнем Йемене

посвящена периоду поздней древности в Южной Аравии, на протяжении которого там шел процесс формирования империи, так и оставшийся незавершенным. В РАЗДЕЛЕ 1 Хадрамаутское царство в I в. н.э. Кана' и Шабва на международных торговых путях. Вступление Хадрамаута в борьбу за гегемонию над Южной Аравией речь идет о том, что на рубеже нашей эры южноаравийская цивилизация претерпела существенную трансформацию, вызванную переориентацией основных маршрутов международной транзитной торговли с суши на море. Сухопутные пути не были заброшены, но оказались второстепенными по сравнению с морскими. Преимущество получили те южноаравийские государства, которые, подобно Хадрамауту, имели выход к морю, тогда как расположенный на краю пустыни Майн в конце I в. до н.э. прекратил свое существование. В начале I в. н.э. был основан порт Кана' (городище Би'р 'Алй), ставший главными морскими воротами Хадрамаутского царства. В ходе археологических раскопок, проводившихся на этом городище, были в основном подтверждены сведения античных источников, прежде всего Перипла Эритрейского моря, о ввозившихся и вывозившихся через него товарах.

Особый интерес представляет информация, содержащаяся в Естественной истории Плиния Старшего (Plini Nat. Hist. XII, 63), где сообщается, что весь собранный в Хадрамауте урожай ладана на верблюдах свозили в Шабву, причем он доставлялся туда через одни городские ворота для того, чтобы жрецы могли собрать в пользу бога Сийана десятую его часть (по объему, а не по весу), которую использовали для оплаты общественных расходов, связанных с приемом паломников. Практик взыманияаа десятины н храмовыеаа нужды

засвидетельствована эпиграфическими источниками в других областях Южной Аравии.

Доходы от участия в морской торговле способствовали усилению южноаравийских государств, а борьба за их перераспределение вела к обострению конкуренции между ними, которая с конца I в. н.э. вылилась в перманентный вооруженный конфликт, целью которого стало достижение гегемонии над всей Южной Аравией. Хадрамаут в этой борьбе изначально оказался в невыигрышной ситуации, поскольку уступал в несколько раз по численности населения своему основному противнику - объединенному сабейско-химйаритскому государству. Поражение, которое оно нанесло хадрамаутскому царю в 80-х гг. I в. н.э. в ал-Джауфе, где тот пытался овладеть несколькими опорными пунктами, было вполне закономерным. Подробное рассмотрение хода этой кампании, описанной в надписях из храма Аввам Ja 643 и Ja 643bis, заставило пересмотреть принятую в сабеистике локализацию храма зу Йагру и перенести его из вади Шудайф на окраине пустыни ар-Руб' ал-Халй в самый центр ал-Джауфа. Разумеется, пока не будут найдены его руины, точное местоположение этого храма установить не удастся.

В разделе 2 Хадрамаутская колонизация Дофара. Мукарриб Хадрамаута Иашхур'ил Иухар'иш, сын Абййаса' - плод исследовательских иллюзий или реальное историческое лицо? указано, что в настоящее время нам известны две хадрамаутские колонии, существовавшие в земле Са'калан (т.е. на территории современного Дофара): город-порт Сумхурам (городище Хор Рори) и Са'нун, локализованный в вади Ханун. Серии радиокарбонных дат, полученных в ходе недавних раскопок Хор Рори, свидетельствуют о том, что постоянное поселение на его месте существовало уже в Ш-П вв. до н.э., однако строительные надписи, обнаруженные в монументальном комплексе его городских ворот и повествующие об основании Сумхурама, палеографически датируются I в. н.э. Напрашивается предположение, что крепость, получившая наименование Сумхурам по

одному из хадрамаутских правителей, действительно была основана в середине I в. н.э., при царе Илй'аззе Иалуте, сыне Иада"ила, но за несколько столетий до этого на побережье лагуны Хор Рори существовало поселение, служившее местом обмена и/или продажи добывавшегося в Дофаре ладана и известное по античных источникам как Мосха (????? ?????).

В связи с Сумхурамом нельзя обойти вниманием впечатляющую историческую реконструкцию Кр.Ж. Робена, попытавшегося показать, что в начале I в. н.э. Хадрамаутом правил выдающийся монарх, который обеспечил своему государству период экспансии и процветания -мукарриб Йашхур'ил Йухар'иш, сын Абййаса', упоминаемый во фрагментарном тексте Ja 2883 = KR 8 из Хор Рори, в крупной строительной надписи из вади Либна (ал-Бина') RES 2687, а также в клейме на бронзовой гире и в виде монограммы Ys2h в легендах на хадрамаутских бронзовых монетах. Находка итальянскими археологами в Хор Рори обломка бронзовой чаши с фрагментарной надписью KR 10, в которой сообщается о Иашхур'иле, мукаррибе Хадрамаута, сыне Абййаса', казалось бы, подтверждает выводы французского сабеиста. Однако бронзовые монеты с монограммой Ys2h были недавно обнаружены в слоях II в. до н.э., а ни одна из вышеперечисленных надписей, в двух из которых, Ja 2883 и RES 2687, имя Ys2hr'l частично восстановлено, не может иметь столь ранней датировки. Таким образом, в истории Хадрамаута, как минимум, два верховных правителя носили имя Йашхур ' ил.

РАЗДЕЛ 3 Хадрамаут в борьбе за гегемонию над Южной Аравией. Союз с Сабой в конце II - первой четверти III вв. н.э. и сабейско-хадрамаутская война во второй половине 20-х гг. III в. посвящен участию Хадрамаутского государства в военно-политическом противоборстве, целью которого было достижение господства над Южной Аравией. Своим основным соперникам Хадрамаут уступал не толькоаа поаа людскимаа ресурсам,аа ноаа иаа экономически.аа Иначеаа трудно

объяснить, почему для первых веков нашей эры известны только бронзовые выпуски хадрамаутских монет, хотя в это же время в Сабе и Химйаре чеканились монеты из серебра, а в Аксумском царстве - из золота.

Единственная стратегия, которая могла помочь Хадрамутскому царству выжить в этих условиях, состояла в его участии в различных союзах, таких как восточная коалиция, объединившая его с Катабаном и Радманом в середине II в. н.э., или альянс с Сабой в конце II - начале III вв. и в начале 20-х гг. III в. В ряде случаев такого рода союзы приносили Хадрамаут ощутимую пользу: так, благодаря поддержке Сабы он казался допущен к окончательному разделу ослабевшего Катабанского царства в конце II в. н.э., а в 222-223 гг. сабейский царь Ша'р Аутар помог своему союзнику и шурину, хадрамаутскому царю Или'аззу Иалуту, сына 'Аммизахира, подавить восстание общин и племен Внутреннего Хадрамаута. Пространная надпись MAFRAY - ai-Mi'sгl 4, в которой представлены перипетии этого восстания, впервые издана в этой диссертации с разрешения обнаружившего ее Кр.Ж. Робена вместе с русским переводом и комментарием.

Впрочем, положение слабейшего партнера в альянсе требовало от Хадрамаута проведения очень осторожной внешней политики. Необдуманный шаг Илй'азза Иалута, попытавшегося нарушить баланс сабейско-хадрамаутских интересов на бывших катабанских территориях, добившись перехода под свой контроль города 'Абадана, обернулся для него во второй половине 20-х гг. III в. поражением от вчерашнего союзника и позорным пленом, а для его государства - разорением столицы и главного порта Кана'.

В РАЗДЕЛЕ 4 Правление династии потомков "свободных йухаб'иритов" разъясняется, что господствующий класс (и одновременно сословие) в древней общинно-гражданской формации составляли полноправные члены общины, для обозначения которых в южноаравийской эпиграфике использовался среди прочих термина 'hrr

свободные, в то время как различные категории зависимого населения собирательно характеризовались как 'dm клиенты. Средний период в истории южноаравийской цивилизации, охватывающий первые четыре века нашей эры, был ознаменован резким нарастанием объема вертикальных связей, основанных на принципе господства-подчинения, и соответственно увеличением числа 'dm. В качестве промежуточного звена между царем и клиентами выступали кайли, быстро превращавшиеся в наследственную общинную знать. Подобные социальные отношения, типичные скорее для средневековья, чем для древности, вели к постепенному разрушению общинно-гражданского общества и его институтов. Хадрамаут, где кайлей вообще не было, оказался затронут этими процессами в наименьшей степени. Возможно, царь Илй'азз Иалут попытался форсировать их сверху, чем спровоцировал в 222-223 г. мятеж во Внутреннем Хадрамауте. Во всяком случае пришедший к власти в Хадрамауте после пленения Илй'азза Иалута сабейцами Иада"ил Баййин, сын Раббшамса, представитель общины йухаб'ир, которая активно участвовала в восстании, специально подчеркивал в своих надписях, что он является потомком свободных йухаб'иритов (bn/'hrr/Yhb'r). Основанная им династия продержалась у власти до конца III в. н.э. По меньшей мере, два его сына, Илйрийам Иадум и Иада"аб Гайлан, последовательно занимали хадрамаутский престол после него. Судя по надписи MAFRAY- al-Mi'sгl 3, Иада"ил Баййин, а затем его сын Илйрийам Иадум пытались вернуть катабанские земли, доставшиеся Хадрамауту при разделе Катабана, но утраченные после сабейско-хадрамаутской войны во второй половине 20-х гг. III в. н.э. и к этому времени перешедшие к Химйару, царь которого Кариб'ил Айфа' противостоял хадрамаутцам.

В разделе 5 Завоевание Хадрамаута Химйаритским царством рассмотрен заключительный этап хадрамаутскои истории в эпоху древности. После того, как ок. 275 г. Химйар окончательно присоединил

к себе Сабейское царство, казалось, что покорение Хадрамаута для него - лишь вопрос времени. Смена титулатуры (с лцаря Сабы и зу Райдана на лцаря Сабы и зу Рай дана и Хадрамаута и Иаманата), которую химйаритский правитель Шамир Йухар'иш осуществил в самом конце III в., отражало его стремление к аннексии Хадрамаута. Однако завоевание Хадрамаутского царства оказалось для химйаритов неожиданно сложной задачей и растянулось на три десятилетия. Его столицей Шабвой им, судя по всему, удалось овладеть сравнительно быстро и без потерь, но Внутренний Хадрамаут никак не желал им подчиняться, несмотря на периодически предпринимавшиеся против него походы, два из которых, представляющиеся наиболее значительными, были предприняты под предводительством полководца Са'дта'лаба Иатлафа из знатного сабейского рода зу Гадан (Джадан) при царе Йасире Йухан'име II и его сыне и соправителе Зара"амаре Аймане в конце 10-х гг. IV в. и при царе Замар'алй Йухабирре в начале 20-х гг. IV в. Проблема заключалась не во взятии хадрамаутских городов - с этим химйаритское войско справлялось без особого труда, а в том, что завоевателям никак не удавалось наладить систему эффективного управления захваченной областью . Выход удалось отыскать, когда к решению этой задачи подключился могущественный род кайлей зу Йаз'ан, чьи земли с юго-запада примыкали к Хадрамауту. Но и у него ушло, как минимум, несколько десятилетий на то, чтобы интегрировать общины и племена Внутреннего Хадрамаута в свои владения.

Необходимо отметить, что хотя после завоевания Хадрамаута Химйаритское царство объединило под своей властью всю Южную Аравию, на территории которой были представлены различные типы хозяйства, оно так и не стало империей, поскольку не сумело создать систему административно-территориального деления, которое не совпадало бы со сложившимся к тому времени разделением на общины

Сведения обо всех связанных с завоеванием Хадрамаута военных кампаниях и их эпизодах, которые дошли до нас в эпиграфических источниках, сведены в таблицу, помещенную в конце раздела 5 главы III.

и племена. Этому препятствовали жесткие отношения зависимости, которыми общины были связаны с кайлами, и возрастающее со II в. н.э. влияние бедуинов, которые вносили серьезный элемент децентрализации в социальную структуру. Таким образом, процесс формирования в Южной Аравии типичной для поздней древности империи остался незавершенным, а уже с конца IV в. в этом регионе начинает складываться раннесредневековое общество.

В начале РАЗДЕЛА 6 Появление монотеистических культов в Хадрамауте на рубеже между древностью и средневековьем подчеркивается, что межформационный переход между древностью и средневековьем растянулся на десятилетия или даже столетия, на протяжении которых свойственные древнему общинно-гражданскому обществу явления и процессы постепенно сходили на нет либо коренным образом трансформировались, причем такого рода изменения наиболее отчетливо проявлялись в сфере духовной жизни. В связи с проблемой истолкования хадрамаутских граффити из Шабвы, в которых Rhmn" упоминается к качестве имени Божьего (Hamilton 11 и RES 4699), аргументированной критике была подвергнута концепция неопределенного монотеизма, или рахманизма. Ее несостоятельность стала очевидной после открытия нескольких новых эпиграфических памятников, прямо указывающих на то, что химйариты, носившие южноаравийские имена, исповедовали иудаизм. Наиболее достоверной в настоящее время представляется гипотеза Кр.Ж. Робена, согласно которой религиозная реформа, проведенная химйаритским царем Малкйкарибом Йуха'мином и его сыновьями в конце IV в., заключалась в обращении Химйара в иудаизм, вероятно, неталмудического толка, в результате чего часть знати перешла в эту веру, а другая ее часть отнеслась к ней с симпатией. Во всяком случае об особой южноаравийской монотеистической религии речь больше не идет.

При рассмотрении проблемы появления иудаизма в Хадрамауте нельзя обойти вопрос о синагоге, которая, по утверждению А.В. Седова,

была раскопана в порту Кана'. Идентификация этого здания как синагоги основывается, главным образом, на интерпретации обнаруженной в нем на обломках упавшей со стены штукатурки фрагментарной греческой надписи некого Косьмы, которую ее издатель Ю.Г. Виноградов определил скорее как христианскую, нежели как иудейскую и датировал

"5 1

второй половиной IV в. Однако известный американский ученый, специалист по поздней античности Г. Бауэрсок стал настаивать на том, что выражения, содержащиеся в надписи Косьмы, типичны для памятников греческой эпиграфики, составленных иудеями, не приняв при этом во внимание того, что Косьма - типично христианское имя и что ни одного случая использования греческого языка иудеями на юге Аравии не зафиксировано. Решающих археологических аргументов, которые позволили бы однозначно отождествить и Раннюю постройку, откуда происходит надпись, и сменившую ее Позднюю постройку, с синагогами, также представлено не было.

В заключительной части раздела показано, что упоминания Хагарайна (Двоеградья) в связи с гонениями на христиан со стороны иудеев в оглавлении сирийской Книги химйаритов и во фрагментарной эфиопской надписи из Мариба RIE 195 II, установленной там аксумским царем Калебом Элла Ацбехой в середине 20-х гг. VI в. после победы над химйаритским царем-иудеем Иосефом Ас'аром Иас'аром, относятся к хадрамаутскому поселению ал-Хаджарайн, а не к двум городами-спутниками в области ал-Джауф, Нашку и Нашшану, отождествление которых с Хагарайном предложил Кр.Ж. Робен.

Заключение содержит основные выводы, сделанные в процессе работы над диссертацией, причем акцент сделан на тех из них, которые удалось получить благодаря новым эпиграфическим материалам, введенным соискателем в научный оборот. Все они изложены выше при рассмотрении содержания соответствующих глав и разделов.

Виноградов Ю.Г.аа Греческаяаа надписьаа изаа Южнойаа Аравииа //а Вестника древней истории. 1989, № 2 (Т. 189). С. 164-165, 166-167.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Публикации в журналах, включенных в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук:

Французов С.А. Коранический стих в языческой клятве // Восток. Афро-азиатские общества: история и современность (далее -Восток), 1993, №3. С. 5-13.
Французов С.А. Новый том Инвентаря южноаравийских надписей. [Рец. на:] Francois Bron. Ma'in II Inventaire des inscriptions sudarabiques (Acadйmie des Inscriptions et Belles-Lettres, Istituto italiano per l Africa et l'Oriente) I Publiй avec les soins de Christian Robin. T. 3. Fase. A: Les documents. Fase. В: Les planches. Paris: Diffusion de Boccard, Rome: Diffusion Herder, 1998. 138 p. 75 pi. // Вестник древней истории (далее - ВДИ), 2000, № 3 (Т. 234). С. 180-188.
Французов С.А. Древний Хадрамаут и возникновение южноаравийской цивилизации: к постановке проблемы // ВДИ, 2005, №4 (Т. 255). С. 3-23.
Французов С.А. Антропонимика Райбуна: опыт количественного и качественного анализа // ВДИ, 2007, № 3 (Т. 262). С. 120-132.
Французов С.А. Надписи главной лестницы храма богини Зат Химйам (Райбун V, Внутренний Хадрамаут) // ВДИ, 2008, № 3 (Т. 266). С. 184-193.
Французов С.А. Существовал ли Хаджарайн до ислама? // ВДИ, 2009, № 2 (Т. 269). С. 176-181.
Французов С.А. Обозначение облицовки храма в надписях из оазиса Райбун (Внутренний Хадрамаут) // Восток, 2009, № 3. С. 141-144.

Монографии, которые в соответствии с информационным сообщением ВАК от 14.10.2008 г. № 45.1-132 могут быть отнесены к публикациям в периодических изданиях, включенных в Перечень...:

8. FrantsouzoffS. Raybun. Hadrгn, temple de la dйesse

'Athtarum/'Astarum (avec une contribution archйologique d'Aleksandr Sedov).

Fase. A: Les documents. Fase. В: Les planches (Inventaire des inscriptions

sudarabiques, t. 5). Paris: Diffusion de Boccard; Rome: Diffusion Herder,

2001. 318 p.; 2 cartes, 1 plan, 7 fig., [5] + 374 pi.

FrantsouzoffS. Raybun. Kafas/Na'mгn, temple de la dйesse Dhгt Himyam (avec une contribution archйologique d'Aleksandr Sedov et Jurij Vinogradov). Fase. A: Les documents. Fase. В: Les planches (Inventaire des inscriptions sudarabiques, t. 6). Paris: Diffusion de Boccard; Rome: Diffusion Herder, 2007. 311 p.; 9 fig., 174 pi.
Французов С.А. Райбун: надписи и люди (эпиграфические памятники, религиозная жизнь и социальное устройство культового центра древнего Хадрамаута). СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2009. 217 с; 63 илл.

Прочие публикации по теме диссертации:

Frantsouzoff S.A. The inscriptions from the temples of Dhгt Himyam at Raybun // Proceedings of the Seminar for Arabian Studies (далее - PSAS), vol. 25, 1995. P. 15-27, pi. I-II.
Французов С.А. Судьбы сабейской цивилизации в Эфиопии // Африка: культура и общество (исторический аспект). Материалы выездной сессии Научного совета по проблемам экономического, социально-политического и культурного развития стран Африки РАН, состоявшейся в Санкт-Петербурге 4-6 мая 1994 г. М.: ПМЛ Института Африки РАН, 1995. С. 77-84.
Frantsouzoff S.A. Notices sur les stиles de Raybщn et les inscriptions de Shuka' // Yemen, au pays de la reine de Saba'. Exposition prйsentйe а rinstitut du monde arabe du 25 octobre 1997 au 28 fevrier 1998. [Catalogue.] P.: Flammarion, 1997. P. 147, 148, 170 (на франц. яз.; пер. на нем. яз. опубликован в: Jemen. Kunst und Archбologie im Land der Kтnigin von Saba'. Wien, Kьnstlerhaus, 9. November 1998 bis 21. Febraar 1999. [Ausstellungskatalog.] / Hrsg. von W. Seipel. Milano: Skira editore. S. 327, 329: n 256; S. 329: n 257; S. 335-336: nn 285, 286).
Frantsouzoff S.A. Regulation of conjugal relations in ancient Raybun // PSAS, vol. 27, 1997. P. 113-127.
Коротаев A.B., Французов C.A. Предисловие // Южная Аравия. Памятники древней истории и культуры. Вып. 2: Материалы экспедиции ПА. Грязневича 1970-1971 гг. Ч. 2: Бауэр F.M., ундин A.F. Эпиграфические памятники древнего Йемена. СПб.: Центр Петербургское востоковедение, 1998. С. 5-7 (в соавторстве с А.В. Коротаевым).
Французов С.А. О водопользовании в древнем Внутреннем Хадрамауте // Эпиграфика Востока, вып. XXV. М.: ИВ РАН, 1998. С. 130-151.

Frantsouzoff S.A. A parallel to the Second Commandment in the inscriptions of Raybun // PSAS, vol. 28, 1998. P. 61-67.
Frantsouzoff S.A. A Gezerah-Decree from Ancient Southern Arabia (new approach to the interpretation of MAFRAY-Haо 1) // ARAM Periodical, vol. 8 (1 & 2), 1996 (опубликован в 1999 г.). P. 299-306.
Frantsouzoff S.A. Old Hadrarm Roots of an Enigmatic Qur'гnic Term // Cultural Anthropology of Southern Arabia: Hadramawt Revisited | Культурная антропология Южной Аравии. St. Petersburg: МАЭ РАН, 1999. P. 34-44, pi. 2.
Frantsouzoff S.A. Die Frau im antiken Sьdarabien // Im Land der Kтnigin von Saba. Kunstschбtze aus dem antiken Jemen. [Ausstellungskatalog.] / Hrsg. vom Staatlichen Museum fur Vтlkerkunde Mьnchen im Zusammenarbeit mit W. Daum, W.W. Mьller, N. Nebes und W. Raunig. 7. Juli 1999 - 9. Januar 2000. Mьnchen: Verlagsgesellschaft International Publishing, Germ ering, 1999. S. 151-169.
Frantsouzoff S.A. Hadramitic documents written on palm-leaf stalks // PSAS, vol. 29, 1999. P. 55-65.
Frantsouzoff S.A. The Society of Raybun // Alternatives of Social Evolution / Ed. by N.N. Kradin, A.V. Korotayev, D.M. Bondarenko, V. de Munck and P.K. Wason. Vladivostok: Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences, 2000. P. 258-265 (опубликована также на русск. яз. в: Общество Райбуна // Альтернативные пути к цивилизации / Под ред. Н.Н. Крадина, А.В. Коротаева, Д.М. Бондаренко, В.А. Лынши. М.: Логос, 2000. С. 302-312).
Frantsouzoff S.A. Le hadramoutique йpigraphique et sa place dans le groupe des langues sйmitiques // Russian Orientalists to the 36 ICANAS. Moscow: ИВ PAH, 2000. P. 68-76.
Французов С.А.Южноаравийскаяа письменностьа и древнейеменская словесность: новые открытия, старые проблемы // Россия и Арабский мир. Научные и культурные связи. Вып. 7. СПб.: Библиотека РАН, 2000. С. 28-36.
Robin Ch.J., Frantsouzoff S.A. Une inscription hadramawtique provenant du temple de Siyгn dhu-Alоm а Shabwa (Yemen) // Semitica. Cahiers publiйs par l'Institut d'йtudes sйmitiques du Collиge de France, 49, 1999. P. 155-160 (в соавторстве с Кр.Ж. Робеном).
Frantsouzoff S.A. Epigraphic evidence for the cult of the god Sm at Raybun and Shabwa // PSAS, vol. 31, 2001. P. 59-67.

Французов С.А. Новые данные о хадрамаутском эпонимате // Эпиграфика Востока, вып. XXVI. М.: ИВ РАН, 2001. С. 161-173.
Французов С.А. Значение материалов Советско-йеменской комплексной экспедиции (СОИКЭ) для изучения Южной Аравии (эпиграфический аспект) // Записки Восточного отделения Российского археологического общества (далее - ЗВОРАО). Новая серия. Т. I (XXVI). СПб.: Петербургское востоковедение, 2002. С. 385-393.
Frantsouzoff S.A. Le royaume antique du Hadramawt et son role dans l'histoire de l'Arabie du Sud prй-islamique (Conferences de M. Serguei A. Frantsouzoff, Directeur d'йtudes invitй йtranger) // Livret-annuaire de l'Ecole pratique des Hautes Etudes, Section des sciences historiques et philologiques, 16, 2000-2001 (Cent trente-troisiиme annйe). P.: а la Sorbonne,

2002. P. 51-53.

Французов С.A. Политическое развитие южноаравийско-эфиопской цивилизации в I тысячелетии до н.э. - первой половине I тысячелетия н.э.: от раннего государства к несостоявшейся империи // Петербургское востоковедение, вып. 10. СПб.: Петербургское востоковедение, 2002. С. 245-269.
Frantsouzoff S.A. Le "tailleur de pierre" (grby-n/-hn) dans les inscriptions sudarabiques // Raydгn, vol. 7, 2001. P. 125-140, 141-143: fig. 1-6.
Robin Ch.J., Frantsouzoff S. Les inscriptions de Haо (Marfay-Haо 1) // Raydгn, vol.7, 2001. P. 179-206, 207-223: fig. 1-30 (в соавторстве с Кр.Ж. Робеном).
Frantsouzoff S.A. The Hadramitic funerary inscription from the cave-tomb at al-Rukba (Wгdо Ghabr, Inland Hadramawt) and burial ceremonies in ancient Hadramawt // PSAS, vol. 33, 2003. P. 251-265.
Frantsouzoff S.A. En marge des inscriptions de Raybun. Remarques sur la grammaire, le lexique et le formulaire de la langue hadramoutique йpigraphique // Arabia. Revue de sabйologie / Rivista di sabeologia (далее -Arabia), voi. 1, 2003. P. 39-58, 211-213: pi. 6-8.
Frantsouzoff S.A. Raybun et La Mecque (politi que et religion en Arabie prйislamique) // Arabia, voi. 1, 2003. P. 59-63.
Frantsouzoff S.A. Annexe. Projet de publication des textes de Raybun dans Ylnventaire des inscriptions sudarabiques II Arabia, voi. 1,

2003. P. 64.

37.а Французов С.A. Обожествление людей в древней Южной

Аравии // Scripta Yemenica. Исследования по Южной Аравии. Сборник

научных статей в честь 60-летия М.Б. Пиотровского. М.: Издательская фирма Восточная литература РАН, 2004. С. 320-332.

Frantsouzoff S.A. Epigraphic Documentation from Hadramawt // SedovA.V. Temples of Ancient Hadramawt. Pisa: Plus-Pisa University Press, 2005 (Arabia antica, collana a cura di A. Avanzini, 3). P. 193-216, pi. XXVII, 2, XXVIII, XXIX, XXX, 2, XXXIV, 3-4, XXXV, XXXVI, 1-2, XL VI, 1, XLVIII-L (Appendix III).
Frantsouzoff S.A. Temples, Tribes, Rulers and Military Campaigns of Ancient Hadramawt: Harmony and Disagreement between Archaeological Material and Epigraphic Data // Arabia, vol.2, 2004. P. 73-85, 217-221: fig. 43-49.
ВиноградовЮ.А., Седов A.B., Французов С.А. Новый храм Сайина в Райбунском оазисе (раскопки 2004 г.) // Arabia Vitalis. Арабский Восток, ислам, древняя Аравия. Сборник статей, посвященный 60-летию В.В. Наумкина / Сост. и отв. ред. А.В. Седов, И.М. Смилянская. М.: ИВ РАН, 2005. С. 385-400 (в соавторстве с Ю.А. Виноградовым и А.В. Седовым).
Frantsouzoff S.A. The Chronological Frame for the History of Raybun (Inland Hadramawt): Linguistic and Palaeographic Criteria // Archбologische Berichte aus dem Yemen. Bd X. Mainz am Rhein: Verlag Philipp von Zabern, 2005. P. 9-20.
FrantsouzoffS. Une nouvelle inscription hadramoutique datйe par йponyme // Sabaean Studies. Archaeological, Epigraphical and Historical Studies in honour of Yusuf M. 'Abdallгh, Alessandro de Maigret and Christian J. Robin on the occasion of their 60th birthdays. Naples; кan'г': Il Torcoliere. Officine Grafico-editoriali d'Ateneo, Universitа degli Studi di Napoli "L'Orientale", 2005. P. 247-258.
Frantsouzoff S. Dгt Himyam // Encyclopaedia Aethiopica. Voi. 2: D-Ha / Ed. by S. Uhlig. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2005. P. 107-108.
Frantsouzoff S.A. Gs'sz inscriptions in South Arabia (раздел в статье "Inscriptions") // Encyclopaedia Aethiopica. Vol. 3: He-N / Ed. by S. Uhlig. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2007. P. 162-163.
Frantsouzoff S.A. South Arabian Minuscule Writing and Early Ethiopian Script of Pre-Aksumite Graffiti: Typological Resemblance or Genetic Interdependence? // Proceedings of the XVth International Conference of Ethiopian Studies, Hamburg July 20-25, 2003 / Ed. by S. Uhlig. Assistant Editors: M. Bulakh, D. Nosnitsin and Th. Rave. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2006. P. 572-586.

Французов С.А. Список царей Хадрамаута у Ибн Халдуна // Культура Аравии в азиатском контексте. Сборник статей к 60-летию М.А.Родионова. СПб.: Центр Петербургское востоковедение, 2006. С. 138-156.
Французов С.А. Первое упоминание древней хадрамаутской столицы Шабвы в райбунских надписях // ЗВОРАО. Новая серия. Т. II (XXVII). СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. С. 247-253.
FrantsouzoffS. L'apport des inscriptions de Raybьn VI а l'йpigraphie sudarabique (campagne des fouillles de 2004) // Arabia, voi. 3, 2005-2006 (опубликован в 2007 г.). P. 141-159, 331-334: fig. 76-90.
FrantsouzoffS. The final passages in two Hadramitic inscriptions from Dhofar (Khor Rori 3 and 4), what do they really mean? // Semitica et>
Frantsouzojf S.A. Once more on the interpretation of mtl in Epigraphic South Arabian (a new expiatory inscription on irrigation from Kamna) // PSAS, vol. 40, 2010. P. 19-27.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Blog

Общество и государство в древнем Хадрамауте (начало I тысячелетия до н.э. - середина I тысячелетия н.э.)