Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Творческая эволюция Булата Окуджавы и литературный процесс второй половины ХХ века

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

аа На правах рукописи

 

 

БОЙКО СВЕТЛАНА СЕРГЕЕВНА

 

ТВОРЧЕСКАЯ ЭВОЛЮЦИЯ БУЛАТА ОКУДЖАВЫ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ ПРОЦЕСС ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХХ В.

Специальность 10.01.01 - Русская литература

 

 

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

 

 

 

 

 

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре истории русской литературы новейшего времени

Российского государственного гуманитарного университета

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Николай Алексеевич Богомолов,

доктор филологических наук, профессор Александр Владимирович Леденев

доктор филологических наук, профессор Юрий Борисович Орлицкий

Ведущая организация:

Московский государственный областной социально-гуманитарный институт

 

Защита состоится л20 января 2011 года в ___ часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.04 при Российском государственном гуманитарном университете по адресу: ГСП-3, 125993 Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета.

Автореферат разослан л____ __________ 2010 года

Ученый секретарь совета,

кандидат филологических наук, доцента В. Я. Малкина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования и степень ее научной разработки. Диссертация посвящена исследованию творческого пути Булата Окуджавы в контексте литературного процесса второй половины ХХ в. Актуальность темы определяется необходимостью изучения творческого наследия Окуджавы как целостного художественного явления, прояснения особой роли этого художника в русской литературе второй половины ХХ в. и уточнения ряда закономерностей литературного процесса его эпохи.

В описании литературы середины - второй половины ХХ в. к настоящему времени имеются значительные достижения. Предприняты попытки крупномасштабной классификации различных явлений в литературе и культуре ХХ в. Однако по-прежнему стоит задача объединения в целостном описании трех потоков русской литературы ХХ в. (подцензурной, потаенной и литературы русского зарубежья) в их соотнесенности и взаимосвязи. Как показал опыт литературоведения и критики постсоветской эпохи, историко-литературная интерпретация деятельности тех мастеров слова, которые были частично допущены на страницы печатных изданий в СССР, представляет значительные трудности, вызывает разногласия, а порой и непримиримые споры. Изучение творческого пути Окуджавы и его места на литературной карте способствует, тем самым, уточнению истории литературы.

Лирику Б. Окуджавы мы рассмотрели в своей кандидатской диссертации (1999) , первой в России работе такого рода. Свою задачу мы видели в филологическом разборе его поэтического творчества, поскольку такой анализ при жизни поэта отличался неполнотой и зависел от разнообразных предвзятых оценок.

В последующие годы окуджавознание бурно развивалось. По итогам научных конференций, проводившихся Домом-музеем в Переделкине, опубликованы сборники материалов , в работе над которыми приняли участие И. И. Ришина и Е. А. Семенова; выходит альманах Голос надежды ; оба издания помещают как исследования, так и новые ценные источники. Ряд монографий посвящен аспектам жизни и творчества поэта. В разделах исследований М. О. Чудаковой , Н. А. Богомолова , Вл. И. Новикова интересующие нас проблемы рассматриваются в литературном и культурном контексте. В серии Библиотека поэта вышло собрание стихотворений . Впечатляющих результатов добились биографы поэта ; в серии ЖЗЛ появилась популярная биография, опирающаяся на их труд.

Однако лишь немногие исследователи и мемуаристы уделяют внимание прозаическим произведениям Булата Окуджавы, рассматривая их отдельно либо в контексте его поэзии, но, как правило, изолированно от литературного процесса. Между тем литературная самооценка Окуджавы - ля литератор Цпредполагала первостепенную роль прозы, которую он создавал на протяжении всей жизни, сосредотачиваясь на произведении в годы работы над ним, что предопределило периодообразующую роль романов и повестей в его творческом пути. Наши исследования подтверждают теснейшую связь между каждым из прозаических произведений Окуджавы и видными тенденциями современного им литературного процесса.

Актуальность темы определяется, таким образом, необходимостью изучения творческого пути Булата Окуджавы как явления, вписанного в историко-литературный процесс, а также описания самого процесса с учетом вновь вводимых данных. Удовлетворительное состояние изученности, с одной стороны, истории литературного процесса, с другой - творчества и биографии поэта, является благоприятной предпосылкой для решения наших задач.

Объектом и предметом исследования является творческое наследие Булата Окуджавы: его лирика, проза, а также пьеса Глоток свободы. Подчеркивается необходимость уделить внимание ряду произведений, которые не привлекали до настоящего времени достаточного внимания исследователей (например, некоторые ранние и поздние стихотворения, маленький роман Фотограф Жора, пьеса Глоток свободы). Не рассматриваются произведения, написанные в соавторстве (с О. Арцимович, В. Мотылем, П. Тодоровским, Ю. Левитанским), поскольку степень участия Окуджавы в их создании в настоящее время не установлена. Не рассматривается ряд стихотворений, опубликованных мемуаристами и биографами в качестве dubia, принадлежность которых Окуджаве, впрочем, нами не оспаривается.

Цель исследования заключается в определении отличительных особенностей, художественного своеобразия произведений Окуджавы, места и значения их в литературном процессе, в уточнении закономерностей литературного процесса исследуемого периода.

В соответствии с этой целью ставятся следующие задачи:

- Проследить проявление закономерностей литературного процесса изучаемой эпохи на материале творческого развития Булата Окуджавы и других писателей; выявить характер связи между этими закономерностями и его творчеством.

- Определить жанровые особенности произведений Окуджавы в историко-литературном контексте и в связи с индивидуальной эволюцией писателя.

- Выделить этапы развития, существенные для периодизации творчества писателя.

- Выявить документальные источники прозы Окуджавы на исторические сюжеты; определить характер использования этих источников в прозе и их художественную функцию.

- На примере творчества Булата Окуджавы проследить пути взаимодействия между подцензурными произведениями и русской литературой самиздата и тамиздата.

- Определить характер влияния литературной репутации Окуджавы на восприятие его личности и творчества современниками.

Источниками исследования служат произведения Булата Окуджавы и писателей - его литературных современников и предшественников; критические отклики на них; воспоминания современников советской эпохи, публикации их переписки, дневников и т.п.; документы, касающиеся проблем литературного процесса. Вводятся в окуджавознание многочисленные документальные источники, востребованные писателем в его прозе на исторические сюжеты. Произведения Окуджавы цитируются по прижизненным изданиям, поскольку подготовка многочисленных современных переизданий не удовлетворяет научным требованиям, а также по сборнику Стихотворения (2001), в котором аккумулирован (хотя отнюдь не полно) опыт прижизненных изданий.

В методологическом отношении настоящая диссертация является историко-литературным исследованием, предполагающим рассмотрение явлений как литературного, так и внелитературного рядов . Мы задействуем также потенциал культурологической концепции, обоснованной Г. А. Белой через понятия революционной и традиционной экзистенциальной парадигмы, а также А. Д. Синявским, в частности, в его работе Что такое социалистический реализм через понятие СтелеологииТ. Присутствует элемент социологического подхода, связанный с понятием литературной репутации в формулировке А. Рейтблата .

Научная новизна исследования. В диссертационном исследовании впервые в отечественной филологии предложен комплексный анализ всех прозаических произведений Булата Окуджавы; проанализирована их жанровая природа, раскрыты документальные источники каждого из произведений на исторический сюжет. Впервые выявлены типологические связи произведений Окуджавы с такими историко-литературными явлениями, как молодая проза, лискусство фантасмагорическое, новая/другая проза, уточнено соотношение с фронтовой лирической повестью. Впервые предпринято систематическое историко-литературное описание антисталинистских публицистических тенденций в литературе 1950Ц1990-х и раскрыта их роль в творческом развитии писателей этого периода. Впервые выявлен ряд поэтических цитат и реминисценций, связанных с творчеством П. Незнамова, Б. Пастернака, Н. Глазкова, В. Высоцкого, и их художественная функция. Впервые предложена периодизация творчества Б. Окуджавы, опирающаяся на его художественное наследие в целом.

Положения, выносимые на защиту:

- Творческое развитие Булата Окуджавы тесно связано с рядом тенденций литературного процесса его времени, как-то: а) расцвет жанра лирической прозы (лфронтовая лирическая повесть и молодая проза); б) социально-публицистические антисталинистские тенденции, которые в силу цензурных ограничений проявились в печати лишь частично; в) поэтика лискусства фантасмагорического (понятие Абрама Терца); г) расцвет в 1960-х - 1970-х прозы персонального направления (эзоповский эвфемизм Яана Кросса) на исторические сюжеты; д) осмысление экзистенциального опыта частного человека (художника) в так называемой новой/другой прозе.

- Произведения Б. Окуджавы на исторические сюжеты связаны с традицией романа вальтер-скоттовского типа, Капитанской дочки и русского исторического романа XIX в.; неадекватная оценка их современниками была обусловлена, с одной стороны, требованиями канона, которому отвечал непосредственный предшественник, исторический роман соцреализма, с другой стороны - требованием достоверности, которое приобрело в обществе 1960-х - 1970-х гг. характер социально-нравственного критерия.

- Работа Окуджавы над историческими источниками носила по сути научный характер: он методически изучал источники по персоналиям, сюжетам, эпохе; начиная с Бедного Авросимова из документов черпаются в первую очередь средства культурно-нравственно-психологической характеристики персонажей - в противовес интересу к сюжетам и бытописанию.

- Повтор сюжета собственных более ранних произведений был среди советских прозаиков второй половины ХХ в. явлением закономерным, отражающим потребность художника запечатлеть смену своей экзистенциальной парадигмы, отразить переоценку ценностей, относившихся к ранним этапам становления личности; в частности, Окуджава переписывает эпизоды своей автобиографической прозы, отходя от социальной критики и обращаясь к самоиронии и покаянию.

- Если место песен Окуджавы в истории литературы связано с известной тенденцией, когда л<Е> из мелочей литературы, из ее задворков и низин вплывает в центр новое явление, то сложившаяся под влиянием их успеха репутация певца-гитариста в дальнейшем препятствовала адекватной интерпретации творчества Окуджавы, широко использовалась поэтому литературными противниками писателя и практически не поддавалась его попыткам на нее повлиять.

- На примере творчества Булата Окуджавы прослеживаются пути взаимодействия между подцензурными произведениями и литературой самиздата и тамиздата, в частности связанные с деятельностью неформальных литературных кружков и салонов.

- В качестве основного итога нашего исследования, выделив этапы творческого развития Булата Окуджавы, мы предлагаем периодизацию творчества писателя, которая дается в Заключении и завершает текст настоящего автореферата (см. ниже).

Научно-практическая значимость результатов исследования состоит в возможности применения его положений, выводов и методологических оснований для дальнейшей изучения истории русской литературы. Полученные выводы важны для специалистов по истории русской культуры и литературы. Новые факты, установленные в диссертации, и сделанные наблюдения используются при подготовке вузовских курсов по истории русской литературы, критики и культуры XХ в.

Апробация результатов исследования. По теме диссертации были прочитаны доклады на Ломоносовских (МГУ, 1996, 1997 и 1998), Поспеловских (МГУ, 1997), Шешуковских (МПГУ, 1997, 1998, 1999, 2001, 2002, 2007, 2008, 2009), Гуляевских (ТГУ, 2002) чтениях, на научных конференциях в ИМЛИ РАН (2000); в МГУ (2000, 2002, 2004, 2006, 2008); в РГГУ (2001, 2004); в Переделкино (1999, 2001, 2005, 2008, 2009); на международных лингвистических конгрессах в МГУ (2001, 2004); на конференциях Функциональная лингвистика (Ялта, 1997, 1998, 2001), Феномен заглавия (РГГУ, 2002, 2007); Калуга на литературной карте России (2007); на Белых чтениях (2009), материалы отражены в опубликованных статьях и тезисах, программах вузовских курсов по истории русской литературы и критики.

Структура работы. Структура работы соответствует целям и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, пятнадцати глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения.

Содержание работы.

Во введении обоснована актуальность темы, сформулированы проблема, цели и задачи исследования, определены его объект и хронологические рамки, научная значимость работы, проанализирована литература и источники, описаны методологические основы и структура диссертации. Отмечено, что к настоящему времени убедительных научных результатов добились биографы поэта, что создает для настоящего исследования благоприятные предпосылки.

Глава 1 посвящена проблемам исследования творческого пути Окуджавы в русле современного ему литературного процесса. Согласно распространенному мнению, Окуджава оказывается полномочным представителем по крайней мере трех крупных историко-поэтических контекстов. Первый - это военное поколение <Е> Второй - модернисты-шестидесятники <Е> Третий - авторская песня . В разделе 1 перечисляются эти и другие контекстылитературы, с которыми в действительности связано творчество Окуджавы, чему и посвящены дальнейшие главы настоящей работы. В разделе 2 с опорой на понятия исторической прозы, исторического романа XIX в., исторического романа соцреализма, рассматривается проза Окуджавы на исторические сюжеты, которая преемственно связана с авантюрно-психологической разновидностью исторического романа, с традицией романов В. Скотта и Капитанской дочки А. С. Пушкина.

Два требования в 1960-х - 1980-х гг. предъявляются к историческому роману по отдельности либо одновременно: 1) идеологическое требование верности общей концепции исторического события; 2) требование достоверности, которое в 1950-х - 1980-х стало социально-нравственным, поскольку потребность в широкой и точной информации сложилась в противостоянии штампам сталинизма. Эти два требования в контексте эпохи были плохо совместимы, поэтому, Написав исторический (биографический) роман, автор может быть спокоен - как именно оценивать такой роман, сегодня никому не известно, и, будто спохватившись, начинают обсуждать с виду принципиальный, но вне литературно-жанрового контекста совершенно искусственный вопрос о Уграницах вымыслаФ . Изученность последнего вопроса на материале прозы Ю. Тынянова позволяет провести ряд параллелей, которые показывают, что Пушкин допускает лукавые вольности - потомки у Пушкина учатся... Ю. Давыдов, Ч. Амирэджиби, Я. Кросс, Б. Окуджава, Н. Эйдельман осуществляют Усвязь временФ на самом глубоком, а именно личностном уровне , отвергая присущий соцреализму государственный подход и ложное бытописательство.

В разделе 3, посвященном классификации песенного творчества, отмечается, что лирика Окуджавы, в том числе поющаяся, лежит в том же широком русле, что и современное ей поэтическое творчество мастеров разных поколений, имена которых связывают с возрождением модернистской традиции, в частности, определяют как неоакмеизм. Песня Окуджавы генетически выходит из мелочей литературы, из ее задворков и низин, и в связи с ее популярностью возникла необходимость уточнить, что культура массовая и та, виднейшим деятелем которой Окуджава стал, принципиально разнонаправлены и потому объединиться не смогут никогда . Относительно песенной формы справедливо отмечалось, что ситуация воздействия живого, звучащего слова есть лисконное, изначальное состояние любой культуры, момент сугубо общечеловеческий .

Тем самым пение есть естественная форма бытования поэтического слова. Но это не сняло болезненной для Окуджавы проблемы его литературной репутации, которая рассматривается в разделе 4. В постсоветский период одновременно пришли в движение единицы описания литературы и система координат; закономерно возник ряд дискуссий о писателях, вынужденно неполно проявивших себя в литературном контексте СССР (Анна Ахматова, Вл. Богомолов, О. Мандельштам, Виктор Некрасов, Б. Пастернак, Ю. Трифонов и мн. др.). Адекватный подход к проблеме был предложен в связи с поэзией Н. Заболоцкого . Представление о его жизни и творческом пути объективно сложилось как неоднозначное. Его ассоциируют: а) с советским официозом; б) со стихией низового городского фольклора; в) с традицией классической русской и мировой литературы; г) с именами смелых искателей новых путей в жизни и искусстве либо - д) рассматривают феномен художника имманентно, во всей его непостижимости. Все это проявилось в рецепции Окуджавы. Однако песенная форма ставит еще одну проблему.

Поэту почему-то хотелось, чтобы его знали не по песням, а как писателя , в то время как многие современники видели в нем певца. Репутация сложилась под впечатлением от стихов-песен Окуджавы и оказалась исключительно устойчивой благодаря их выдающейся роли в культуре, а также из-за стремления противников использовать образ песенника для уничижения писателя. Попытки Окуджавы, более или менее целенаправленные, привести репутацию в соответствие со своей литературной самооценкой - ля литератор - в целом не увенчались успехом. Репутация СпевцаТ, в отличие от образов московского муравья и дворянина с арбатского двора, не тождественна автобиографическому мифу Окуджавы.

Противники стремятся создать биографический миф, привязанный к социальной мифологии, - скомпрометировать певца как лантипатриота, линородца, наряду с поэтами-лифлийцами, в частности, потому, что их герой войну <...> принимает с жертвенной радостью <...> как продолжение мировой революции . Культурная парадигма когорты фронтовиков, таким образом, требует рассмотрения, которому посвящен раздел 5. Одна из основ семиосферы - ее неоднородность <Е> Семиологическое пространство заполнено <...> обломками различных структур , что дает возможность описать культуру ХХ в. как мозаичную: л<...>внутри русской культуры одновременно существовало несколько систем ценностей: одна - луходящая корнями в христианскую нравственность (классическая русская культура) , другая - революционная . Причастность к последней определяет путь исканий сверстников Окуджавы: Революционный взгляд на мир они выносили уже из детства <...> он был для них единственно возможным, - так не думаешь о воздухе, которым дышишь . Поэтапное преодоление революционаризма, замена его на гуманистическую экзистенциальную парадигму, имеющую общие точки с традиционной, стала внутренней темой эволюции поколения.

Тесно связанные с революционной парадигмой черты соцреалистической поэтики присутствуют в творчестве Окуджавы до середины 1960-х. Им посвящена Глава 2, где отмечается, что допечатные и ранний печатный периоды его творчества характеризуются эклектичностью, ориентацией как на ценности традиционной культуры, так и на СреволюционностьТ. Создать образ героя гражданской войны было задачей раннего Окуджавы, писавшего роман и стихи о китайском добровольце, герое Великого похода. Встреча в детстве с писателем-соцреалистом А. Авдеенко, впоследствии схоже описанная обоими, трактуется персонажем Упраздненного театра как приобщение: здесь цитирован роман А. Авдеенко Судьба (1936) и герой-мальчик мечтает создать текст со схожими элементами поэтики. Соцреалистический сборник Б. Окуджавы Лирика (Калуга, 1956) отмечен влиянием В. Маяковского, в особенности в поэме, воспроизводящей особенности его идиостиля (эллипс, плеоназм, инверсии, антономасия и др.) и содержащей реминисценции. Сравним: лПодмахивает подписи/достойно/и старательно. //ФАграрные?/ Беспорядки?/Ряд?// Пошлите,/ этот,/как его, Ц/карательный// отряд!Ф, Нельзя ли/ сговориться/ сюда/казачков?!. (В. Маяковский. Хорошо!) - И почерк монарший/ложится старателен:/ УПоменьше ученых/ и всяких фантазий,/побольше казаков/и прочих карателей (Б. Окуджава. Весна в октябре). В пьесе Глоток свободы (подписана в печать в 1965 г.) восстание декабристов рисуется как предыстория революции; элементы поэтики соцреализма - это героический пафос, герой-жертва, верность общей концепции декабризма как первого этапа русского освободительного движения (В. Ленин). Из документов Окуджавой черпаются элементы фабулы, а также образ М. Бестужева, который и в мемуарах действительно отвечает требованиям революционной героики. Однако песенка мадам Робель Он наконец вернулся в дом... о непредсказуемости чувств связана уже со сложившимся к этой поре феноменом лирики Окуджавы, которой посвящена Глава 3. Отвергнув - после разбора на литературном объединении, возглавляемом Г. Левиным,Ц свой сборник Лирика, Окуджава отказался от видимых итогов предыдущего этапа литературной судьбы. Так же в этот период поступили и Ю. Левитанский, и А. Межиров, отошедшие от соцреализма. Новая поэтика Окуджавы, как показывает анализ опубликованного нами автографа стихотворения Не бродяги, не пропойцы..., ассоциируется у автора с классической литературной традицией, противопоставленной поэтике калужского периода, а также с традицией кружкового пения. С конца 1950-х постоянно появляются у Окуджавы стихотворения, овеянные пафосом благодарного приятия мира (Новое утро, Три сестры, Главная песенка), и более не появляются типы авторской эмоциональности, присущие соцреализму (героика, отчасти пафос инвектив); лособую весомость приобретают <Е> иносказательные песни-притчи .

Сложен пафос Сентиментального марша (1957) - благодарное приятие мира и героика: вера в истину, надежда спастись или погибнуть за нее, любовь к доброму миру, истине и надежде. Песня создана в эпоху веры (не утраченной к концу 1950-х) в то, что комиссары - вестники правды, а Гражданская - война за нее; это позволяет находить в ней публицистичность, и мы бессильны исключить возможность такого прочтения, поскольку возвышенный смысл конкретизирован в третьей строфе. Однако в первую очередь это и другие стихотворения сборника Острова (1959) рисуют состояние духа, этап ценностных исканий. Военная тема связана с отрицанием подлой войны, которое звучало у поэтов фронтовой когорты, вызывая возражения официоза. В мотивах прощания, украденной любви и других проявилось влияние песен из репертуара Ива Монтана , свидетельствующее об открытости художественной системы Окуджавы к разнообразию текстов культуры при сохранении самобытности.

Глава 4 посвящена проявлениям характерной для рубежа десятилетий лирической тенденции в прозе Окуджавы. Лирическая повесть для детей Фронт приходит к нам, созданная к концу 1950-х , связана со зрелой поэтикой (ирония, образ поэта и грустного солдата Генки, школярская искренняя героика), с соцреализмом (антигерой мещанин-предатель), с публицистической тенденцией (правда о войне в противовес пропаганде). Повесть Будь здоров, школяр (1960Ц1961) связана с жанром фронтовой лирической повести, в которой художественная реальность поступает к читателю только через восприятие и эмоциональную реакцию героя . Патриотизм, присутствие героического пафоса и персонажей - толковых командиров - это черты сходства фронтовой лирической повести и эпопеи соцреализма, которые способствовали в дальнейшем размыванию жанра повести. Школяр выделялся из военной прозы трактовкой роли человека в событиях. По Окуджаве, приказы и решения людей - лишь незначительные эпизоды среди неумолимых велений войны (Я познакомился с тобой, война). Солдат подчиняет себя ее законам, долг и мужество в том, что он несет эту ношу, хотя страдательная роль не лишает героя свободы выбора.

Лирическая тенденция определяет также поэтику молодой прозы, в которой сохранился, однако, ряд особенностей поэтики соцреализма: 1) сюжет, связанный с делами производства или строительства; 2) проблематика поисков молодым человеком своего места в жизни; 3) конфликт между косностью, безыдейностью, мещанством и стремлением скроить жизнь по новым меркам, отвечающим более прогрессивным идеям; 4) молодой герой, ищущий и обретающий место в жизни через приобщение к общественно полезным делам и коллективу; 5) художественные пространство и время: мир - стройка (часто - буквально), время идет вперед.

В маленьком романе Б. Окуджавы Фотограф Жора (1964) присутствуют все эти особенности, так, конфликт с бюрократией происходит на службе, а также при попытках организовать выставку фоторабот Жоры. Но поэтика маленького романа эклектична. В образе Жоры есть черты романтического художника. Художник поднят над толпою, непостижим для окружающих, но служит человечеству, которое сохранится в его творениях, находящих путь к сердцу неискушенного токаря, вопреки бюрократическим кривотолкам. Герою противостоит мир благополучных мещан. В финале он отправляется в путь без цели (лпросто еду); поездка напоминает о геологическом периоде жизни И. Бродского. Профессия Жоры навеяна занятиями друга-наставника Окуджавы А. Цыбулевского.

Глава 5 посвящена социально-публицистическим антисталинистским тенденциям, которые в 1960-х были горячо востребованы обществом, но по цензурным соображениям проявились в печати лишь фрагментарно. С ними связано стихотворение (предположительно середины 1960-х) о безнаказанности палачей: Не слишком-то изыскан вид за окнами...; уже в 1964 г. в Прощании с осенью ставится вопрос о прощении (лневедомо кому) за горести моей прекрасной мамы.

Опубликованный на западе (1969) маленький роман Окуджавы Фотограф Жора (1964) соотносится с документальным повествованием Ю. Трифонова Отблеск костра (1965) на уровне проблем и социально-публицистического задания - поведать о доблести и честности отцов-комиссаров, заклеймить их клеветников, а также пересмотреть проблему крови по революционной совести. Преданность коммунистическому идеалу - главное свойство героя-кумира, который причастен в то же время к практике революционного насилия. Трифонов анализирует документы, у Окуджавы события прошлого - домысел детей о жизни лотцов. Поэтика домысла прямо ориентирована на духовную жизнь нового поколения, которое заново решает вопрос о коммунистической вере и ее значении для человека.На шестидесятническом этапе исканий Окуджава и Трифонов, вопреки идеологической конъюнктуре, отказываются от СреволюционныхТ ценностей. В Фотографе Жоре поставлен вопрос об ответственности хороших, честных комиссаров за кровь, но затем он отодвинут темой навета и страданий. Это следующий шаг относительно Отблеска костра, где не имеют оправдания расстрельщики, противопоставленные В. Трифонову. Окуджава размышлял также об общей исторической вине детей и отцов, но, сделав Жору сыном безликого предка, типичного для молодой прозы, и лотдав родителей-большевиков мещанке Татьяне, он упростил проблему до вида, в котором она его самого не интересовала.

Авторы Фотографа Жоры и Отблеска костра до поры убеждены в правоте цели (революция и коммунизм), но отвергают циничные средства (расправы, доносы, клевета), а в результате вынуждены усомниться в людях, перед которыми ранее преклонялись. Это послужило стимулом к углубленному изучению человека, допускающего ошибки, а то и руководствующегося недостойной целью. Решение этой задачи сформировало Окуджаву-прозаика; оно же сделало Трифонова Трифоновым.

На социальной критике основана повесть Окуджавы Новенький как с иголочки (1962?), где нарисовано подлинное лицо жизни тех лет (события происходят до 1953 года): затронута тема репрессий, описано удручающее состояние среднего образования в деревне, разорение колхозов, бесчеловечная практика заемов и мн. др. Образ героя-рассказчика двойственный. Он проводник публицистического пафоса и в то же время, как и фотограф Жора, связан с литературным штампом: непонятая личность противопоставлена низменному окружению.

Уже в памфлете 1957 г. Абрам Терц возлагал надежды на искусство фантасмагорическое с гипотезами вместо цели и гротеском взамен бытописания , подтвердив декларацию собственной художественной практикой. Глава 6 посвящена фантасмагорической тенденции в романе Окуджавы Бедный Авросимов (1965Ц1968) и в повести Похождения Шипова (1969Ц1970). В искусстве наставала новая эра, размылась граница между тем, что мнили известным, и тем, что считали мнимым. Авросимов порой не способен лотличить явь от сна. Значительная часть происходящего в этом романе совершается только в сознании героя. Но в человеческом сознании <...> могут происходить чудеса и превращения, как, например, у Гоголя , с его приемом завуалированной фантастики .Через фантасмагорию выявлены свойства реальности, так, в сценах авросимовского сна на вечеринках смещаются события и показана оборотная сторона происходящего; для Окуджавы было важно, как отмечали в связи с образом Шипова, раскрыть душевное состояние существа из противоположного лагеря, испытать к нему сострадание и возвести его проблемы в ранг человеческих .

Автор разъяснял, что Похождения Шипова: Старинный водевиль повествует о происшествии, имевшем место в России сто лет назад. Водевиль потому, что <...> происшествие, совершенно анекдотическое, водевильное по своей сути . В повести обширно цитируются: 1) отрывки из писем Льва Толстого; 2) документы Дела (1862 года, 1-й экспедиции № 230) <...>, относящегося к обыску в Ясной поляне; 3) переписка должностных лиц. Источником служит и статья про действующих лиц яснополянского охранительного фарса , основанная на этих и других документах, которые Окуджава задействует в повести. Вкрапления мистификаций в документальный текст не искажают его смысла (строка о вдове Каспарич в подлинном донесении Муратова; рассказ Шипова о волках в его лобъяснительной о растратах). Документальное в повести часто более гротескно, чем вымысел Цнапример, поиски подпольного телеграфа в Ясной Поляне,Ц поэтому некоторые критики приняли документ за фарс. Письма Толстого служат камертоном живой жизни, противостоя бюрократическому жизнетворчеству; в них складывается мотив прогулки фрайеров: беспечный путник не ведает, что ждет его впереди. Прием фантасмагории раскрывает сложность социо-культурных и нравственно-психологических ориентиров, сопрягая больших и маленьких людей.

В Главе 7, посвященной поэтике романа Бедный Авросимов, отмечено, что название и подзаголовок этой лкнижки под псевдонимом (Глоток свободы: повесть о Павле Пестеле) связаны с оформлением книжной серии Пламенные революционеры, задуманной, чтобы лутверждать у читателей революционную идеологию, но на практике в ряде книг показавшей социальное бесплодие революционеров и жестокость употребляемых ими средств . На фоне общественного интереса к истории Н. Эйдельман обновляет жанр исторической прозы в книге Лунин (1970). Стихотворение Окуджавы Лунин в Забайкалье (очевидно, создано ранее 1975 г.) навеяно образом героя и личностью автора. Писателей объединял линтерес к повседневной жизни русских людей в XIX веке, к их представлениям о дворянской и офицерской чести <...> В их сознании была упразднена ленинская концепция трех этапов русского освободительного движения, что означало переворот в понимании декабризма и отход от героики в его изображении у Окуджавы. Смена парадигмы проявилась и в образе лумозрительного революционера Пестеля, в центральной роли Авросимова, свидетеля-простеца, в том, что слово Русской правды не влияет на действие. Устройство правления в России, как и отмечал реальный П. Пестель, не отвечает здравым правилам, но те, кто их формулирует, отвлекаются от людей, живущих сообразно Устройству и не интересующихся, отвечает ли оно правилам. Проблемы возникают с связи с тем, что переустроители не мыслили будущего благоденствия без крови. В романе внимание переключено с образа Цели - от нее, согласно чувству Пестеля-персонажа, лисходил ослепительный свет добра и счастья - на вопрос о средствах к ее достижению, что означает категорический отказ автора от революционной оптики.

В сценах допросов Окуджава опирается на показания П. Пестеля, превращая его высказывания в реплики диалога. В документе создана коллизия, и вымышленные события, наряду с реальными, проясняют мотивы героев. Обыграна достоверность/недостоверность фактов: подлинного генерала Сукина называют Подушкиным, в поездку с подлинными Слепцовым и Заикиным лотправляют Авросимова; Следственную Комиссию (в документах этот орган зовется то Комитетом, то Комиссией) называют только Комитетом - это слово вызывает аллюзии. Точно, порою обширно цитируются источники, содержащие психологические характеристики лиц: письмо несчастного Заикина; текст повелений Николая I об узниках, вложенный в уста персонажа, который и в реальности сберег монаршие записки.

Глава 8 посвящена проблеме влияния потаенного пласта русской литературы на примере произведений Окуджавы. Цитата (Он пишет, словно дышит) из не печатавшегося мадригала П. Незнамова - Н. Глазкову В спасопесковской тиши я... (1941) стала рефреном стихотворения-песни Окуджавы Я пишу исторический роман (1975). По-видимому, незнамовские произведения, не связанные с лефовской доктриной, были вообще высоко оценены младшими поэтами. В стихотворении Заезжий музыкант целуется с трубою... прием повтора-склонения (полиптотон) существительного (лсудьба, судьбы, судьбе..., труба, трубы, трубой...) восходит к Б. Пастернаку (Борьба, борьбы, борьбе... в поэме Лейтенант Шмидт), к Н. Глазкову (повтор-синтагма: Судьба судьбы командует судьбою... в поэме Дорога далека), а возможно, и к П. Незнамову (Гора, горой, горы, горе в Стихах о Кругобайкальской железной дороге). Мастера, вышедшие из футуризма и его школы, дали яркий прием, который Окуджава применял неоднократно (Пробралась в нашу жизнь клевета..., Красотки томный взор...)

Цепочка преемственности футурист Незнамов Ч УнебывалистФ Глазков Ч шестидесятник Окуджава сложилась благодаря литературным кружкам середины века (дом Л. Брик, кружок одногруппников Окуджавы; литературная квартира Глазкова и др.), которые замещали нормальную литературную жизнь (с манифестами, журнальной полемикой и т.п.). В стихотворении Речитатив отразилось восприятие Окуджавой поэзии Глазкова и проблемы экзистенциальной парадигмы их поколения. Полиптотон заимствован В. Высоцким (Колею, в колее, с колеейЕ) через песню Окуджавы - тем самым он возвращен в неподцензурную литературу.

Глава 9. Посвящена проблеме влияния литературы зарубежья в 1970-х в СССР. Анализируются взаимные высокие оценки Б. Окуджавы и В. Набокова, которые привели к взаимной цитации (у Окуджавы в Путешествии дилетантов она замаскирована тщательно, у Набокова в Аде - слегка); рассмотрена литературная репутация обоих в СССР и отражение этих факторов в литературной позиции Окуджавы, который манифестирует мотив творческого наслаждения, связанный с литературной позицией Набокова. Попытки официоза компрометировать Окуджаву в качестве эпигона Набокова, опиравшиеся на репутацию первого как гитариста, а второго - как литературного щеголя и безродного перекати-поля, потребовали от поэта и его сторонников осветить на выступлениях и в печати вопрос об источниках Путешествия дилетантов, чего он не делал в отношении других романови повести ввиду множественности источников и многообразия подходов к ним. Знакомство Окуджавы с высоко им ценимой Лолитой дало импульс к творческому использованию сюжета, известного по статье П.Е. Щеголева и другим источникам.

Глава 10 посвящена Путешествию дилетантов (1971-1977), наиболее популярному роману Окуджавы. 1970-е - время расподобления поведенческих стратегий, в том числе в литературе; возрастают значение индивидуального выбора и роль искусства в духовной жизни; экзистенциальная стратегия интеллигенции - лэскапизм, которому созвучно бегство дилетантов. В 1972 Окуджава подвергся травле за ряд зарубежных публикаций, был вынужден покаяться; желая лотомстить, но самому не погореть , задумал фабулу первой части Свидания с Бонапартом.

В источниках XIX в., на которых построен роман, явлена культурная парадигма русского дворянства. Образы ряда персонажей опираются на Сборник биографий кавалергардов, на переписку Карамзиных, которая предположительно упоминалась при личной беседе поэта с Анной Ахматовой , на ряд мемуарных текстов, на работы историков. Из сопоставления источников с текстом романов и повести следует: 1) поэт методично изучал материал по персоналиям, событиям, эпохе; 2) выразительный документ приводится в большом объеме; 3) для цитации может избираться анекдот, рисующий характерные черты лиц и эпохи, такова же роль подлинных писем в Авросимове и Шипове; 4) частичная правка может усиливать, например, речевую характеристику персонажа, но может, напротив, устранять излишнюю карикатурность; текст сокращается либо перекомпоновывается для большей выразительности. Из исследовательских статей (И. Ильинский, П. Щеголев) берется сюжетная канва.

Литературная цитация в Путешествии дилетантов подчеркивает перетекание литературы в жизнь и наоборот; лейтмотивами романа становятся фразы из стихотворений М. Лермонтова И скучно и грустно... и Прощай, немытая РоссияЕ, слова А судьи кто? (Грибоедов); звучат слова из Гамлета, Капитанской дочки и др.. Цитируя Еду ли ночью по улице темнойЕ Н. Некрасова, Окуджава воспроизводит анахронизм, допущенный Н. Чернышевским в сцене чтения Коробейников героями романа Что делать? Образ Мятлева создан, таким образом, как цитатная вселенная.

Глава 11 посвящена повтору сюжетов в прозе второй половины ХХ в.. Якобы редкостное, если не уникальное (из отзывов об опыте Ю. Трифонова) явление не было единичным, позволяя писателю осмыслить смену экзистенциальной парадигмы, характерную для его поколения. Раннее произведение было связано с соцреализмом (Студенты Трифонова, частично - Записки моего современника А. Приставкина и Фронт приходит к нам Окуджавы) - либо противостояло ему (Звездопад В. Астафьева, Новенький, как с иголочки Окуджавы). Зрелая проза - Дом на набережной Трифонова, Рязанка Приставкина, Прокляты и убиты Астафьева; Утро красит нежным светом... (1975) и Частная жизнь Александра ПушкинаЕ (1976) Окуджавы - посвящена экзистенциально-нравственным проблемам личности. Собственное отношение к идеологии тоталитаризма, характерное для раннего этапа творчества, среди прочего становится предметом осмысления, а тем самым - как бы условием создания прозы, обращенной к проблемам мировоззренческой эволюции. В творческом становлении Окуджавы рассказы середины 1970-х обозначают переустановку жанровой системы. Обращаясь к прежним сюжетам, писатель отвергает социально-публицистическое задание (например, разоблачение значительных лиц и казенной патриотической риторики и тому подобное) и углубляется в духовную жизнь героя.

Итак, в середине 1970-х в прозе Окуджавы очевидна тенденция, которая к концу 1980-х получит имя новой/другой (С. Чупринин) прозы. Это сугубо УлитературнаяФ литература, в которой лотсутствует элемент разоблачения или учительства, но есть лустановка на достоверность авторского персонажа, чьи интересы лежат в сугубо личной сфере . Окуджава, используя прежние сюжеты, именно в них полностью отверг разоблачение или учительство, а важный для новой прозы прием иронии был у него постоянным.

Глава 12. посвящена рамочному комплексу прозаических произведений, в который Окуджава в СдиалогеТ с читателем вносил изменения при переизданиях (добавил посвящения к Школяру и Бедному Авросимову, менял заглавие и подзаголовки Похождений Шипова), например посвящая нашедшее отклик произведение подходящему адресату.

Роман Свидание с Бонапартом (1979Ц1983) создавался, когда поэт в последние брежневские годы <Е> просто тихо умирал <Е> не видел никакого просвета и совершенно отчаялся , и живое восприятие подцензурной литературы в среде интеллигенции сменилось апатией.

Окуджава расширил в переизданиях заголовочный комплекс романа Путешествие дилетантов (добавил посвящение, второй, а затем третий эпиграф), диалогически сопоставив его с заголовочным комплексом Свидания с Бонапартом (1979Ц1983). Если рамка Дилетантов приобрела характер пафосный, патетический, то комплекс Свидания с Бонапартом выражает горечь и скепсис. Так, великий протест поэта против пошлой бесчеловечной героизации высказан в эпиграфе Бонапарта дурацкими словами Дуняши. Второй эпиграф романа - цитата из романса М. Глинки Сомнение (произведения самостоятельной ветви русской музыки <Е> психологически углубленной, УличнойФ, интимной ); стихи его (Н. Кукольник) напомнят читателю мелодию, как это было у Л. Толстого с песней Ах, вы сени мои, сени! (Война и мир. Т. 1); схоже у А. Солженицына (В круге первом, глава Перепелочка) объяснение героев под романс Нет, не тебя так пылко я люблюЕ Толстовский прием лаудио-цитаты опирается на знакомство читателя с известной музыкальной темой, а в ХХ в. также и с радиофоном эпохи. Но сами слова эпиграфа Минует печальное время - Мы снова обнимем друг друга звучат горькой иронией: новые встречи приносят худшие беды.

Третий эпиграф взят из анекдота о тщете ученых претензий, противопоставленного цитированному в Дилетантах трактату о том, сколь велика сила наилучших качеств человеческого ума; какова задача, для выполнения и завершения которой мы родились и появились на свет<Е> - сопоставление горькое и уничижительное.

Глава 13 посвящена поэтике Свидания с Бонапартом, четыре части которого представлены как записки, рассказы, дневник и письма четырех рассказчиков. В них ипостаси автора: поэт, солдат войны, мститель, выступающий артист - и мотивы, общие для романа и произведений Окуджавы на автобиографические сюжеты: непостижимое самоубийство близкого человека, интуиция героя, самоирония и другие. Зная о намерении близких переделать мир, герой не приемлет этих планов, потому что они кровавы и потому, что основаны на пренебрежении к жизненному укладу, игнорируют реальность. Выстроенный персонажем путь частной жизни, аналог толстовского пути исканий, кончается крахом. Центральный мотив - соединение прозорливости и беспомощности героев.

Нам известен документальный источник второй главы романа - это широко востребованные в России мемуары Луизы Фюзи - певицы, работавшей в том же жанре, решавшей те же проблемы и с тех же позиций, что и Окуджава. Имя кузины и друга детства, Луизы Налбандян (Люлю в Упраздненном театре), явилось в круге чтения поэта именем его второго я, m-me Fusil рассказывающей, например, как в вельможном доме, пригласив ее по-дружески, хозяйка настойчиво просит спеть для почетного гостя. Такое же нетактичное смешение ролей заказанного актера и друга досаждало Окуджаве-певцу, о чем рассказано в его лавтобиографических анекдотах. Автор и героиня, как и ее прототип, убеждены: В искусстве не может быть назначений! - и решительно отстаивают свое достоинство.

Следует полагать, что Окуджава был знаком с каждой из известных нам публикаций мемуаров актрисы. Большие фрагменты переводных Записок приводятся в романе дословно. Композиция второй главы романа соответствует композиции материала в раннем журнальном переводе . В ряде случаев текст главы представляет собою перевод Souvenirs d'une actrice ; анализ, выполненный Е. В. Азимовой по нашей просьбе, обнаружил в переводе ряд неточностей , характерных для не вполне совершенного владения языком.

В Свидании с Бонапартом наблюдается наиболее полный ряд подходов к документальному источнику: от обширного точного цитирования, от заимствования сюжетной линии, иногда в мельчайших подробностях, - до значительных трансформаций на всех уровнях текста, до изолированного употребления отдельных, порой самых незначительных элементов (слово, предметная деталь, сюжетный ход). Сравним рассказы о жанре моих шансонов:

Souvenirs	Свидание с Бонапартом (М., 1975. С. 100Ц101)
Je m' etais attachee a perfectionner les cordes du medium, et surtout a faire valoir la musique expressive; c'est celle qui influe le plus sur les organes de la multitude, et il n'est pas necessaire d'etre connaiseur pour la comprendre. La romance exige de jolies paroles, une musique simple et analogue au sujet; elle veut surtout etre dite avec expression (Souvenirs 192-193).	<Е> я стала работать над средними нотами и особенно старалась усовершенствоваться в романсе. Романс требует выразительных слов, музыки простой и подходящей к словам. Он требует также особых, вкрадчивых интонаций, что, как говорят русские, берет за душу. Это, главным образом, и действует на толпу, и не нужно быть знатоком, чтобы восторгаться романсом.

а) перевод адекватен, но не буквален, так, слова не нужно быть знатоком, чтобы восторгаться романсом - это перевод, но восторгаться более экспрессивно, чем буквальное понимать; б) добавляются понятия, передающие авторскую позицию, например, эпитет выразительные не равен эпитету jolies; слово la multitude, которым обозначено множество слушателей, заменено толпой, вершительницей судьбы во второй главе; актуальная тема при этом расширяется: романс требует лособых, вкрадчивых интонаций <Е> Уберет за душуФ; в) делаются композиционные усовершенствования. Так, характеристика песенной музыки опирается и на фразу une musique simple et analogue au sujet, но также и на данное ниже описание романса на стихи Шатобриана, к которым г-н Ефимов avait compose un air simple et touchant, bien adapte aux paroles [сочинил мотив простой и трогательный, вполне подходящий к словам] и многое другое.

Характерны фрагменты о таланте артиста и о жанре произведений:

Souvenirs (194)

Свидание с Бонапартом

Je devins bientot la chanteuse a la mode; mes chansonnettes faisaient fureur, et on en dessinait les sujets dans les albums. Tous nos chants d'alors n'etaient que des peintures de chevaliers, de bachelettes, de demoiselles. J'avais sur mon album la Sentinelle appuyee sur la lance, le Depart pour la Syrie, le Troubadour, son epee et sa harpe se croisant sur son coeur. Si mes legers talents commencerent mes succes et me firent desirer, je dois dire qu'avec le temps je fus admise dans de grandes familles, comme une amie de la maison .

Мои шансоны производили фурор, и сюжеты их зарисовывались в альбомы: рыцари, молодые девушки, знатные дамы, трубадуры. У меня был легкий талант, который, снискав мне успех, позволил также приобрести множество верных друзей (101).

а) сохранена жанрово-тематическая характеристика репертуара, напоминающая о песнях Окуджавы; б) текст сокращен: здесь - за счет СкультурологическихТ и бытописательных деталей; в) вариант эпитета углубляет связь фрагмента с целостной тканью романа: выражение mes legers talents как егкий талант ассоциируется с душевной легкостью героини; г) в Souvenirs песни чаще именуются романсами (romance), но здесь - песенками (chansonnettes), что совпало с излюбленным самоопределением производивших фурор творений Окуджавы. Он отказывается от прозрачного намека - и называет песни Луизы шансонами, вуалируя биографическое сходство с нею.

В Главе 14 рассматривается поздняя проза Окуджавы на автобиографические сюжеты. Его рассказы (в середине 1970-х - на переписанные сюжеты, а затем и другие) предвосхитили тенденции прозы, которая в свою очередь, как отмечалось критикой по итогам 1989 г., отходит от публицистики и обращается к человеку с его индивидуальной психологией и судьбой. В новой прозе возникают элементы гротеска и фантасмагории, подобно тому как они появились у Окуджавы начиная с Бедного Авросимова. Среди произведений экзистенциального содержания проза Окуджавы выделяется покаянной темой. Он рассматривает индивидуальные ложные мотивы и шаги, впрочем, наряду с заблуждениями, которые герой и автор разделяли с людьми своей эпохи. Это означало отказ от публицистики и углубление психологической и философской составляющей.

Повесть Приключения секретного баптиста датировалась для печати по-разному, что отразило самооценку личных исканий. Вербовка осведомителей, положенная в основу сюжета, была ранее описана эзоповым языком в рассказе Ф. Искандера Летним днем (1969), насыщенном современным, актуальным, отечественным содержанием . Героя Окуджавы отличает от искандеровского персонажа (и от мемуаристов, поведавших о схожих перипетиях) положительное вначале отношение к происходящему, обусловленное верой в коммунистическую доктрину, самолюбием и недомыслием. Повесть построена на анализе этих качеств конкретного социокультурного типажа и на проблеме их преодоления. Образ отца-фанатика выписан с горькой иронией, какая впредь не повторится, сменившись в Упраздненном театре снисходительностью к ним как к собственным детям, не понимающим, что они творят. В малой прозе 1985Ц1986 гг. и позднее герой-рассказчик противопоставлен не тем, кто причиняет зло, а тем, кто зряч и кто способен понять человека (Анна Ильинична, сосед Меладзе, тетя Сильвия, похожий на отца пожилой солдат из Уроков музыки). СТоталитаризм в душеТ в случае Акаджава означал душевную слепоту.

Для решения вопроса о собственном месте в истории писатель в семейной хронике Упраздненный театр (1989Ц1993) рассматривает формирование личности в контексте мозаичной культуры. Родители героя поощряют книжные пристрастия сына; когда речь идет о культуре и просвещении, их выбор делается в пользу традиционных ценностей, в ущерб революционным и/или конъюнктурным. Важны тема семейной любви к оперному искусству (и превосходное знание репертуара), а также мотивы бытового уклада. Семья выступает просветителем и хранителем социально-исторической информации. Ценности литературоцентричной культуры объединяют людей разной культурной ориентации ; перефразировка слов писателя Авдеенко Мне девятнадцать летЕ (в Судьбе реального Авдеенко это несобственно-прямая речь в 3-м лице) в слова мальчика: Мне одиннадцать летЕ - является одновременно изменением цитаты из поэмы Б. Пастернака Девятьсот пятый год (Мне четырнадцать лет. /Через месяц мне будет пятнадцать<Е>).

В хронике показано воздействие коммунистической веры на отцов и детей. Большевики убеждены в правоте революционного насилия, и в 1937 г. возмездие приходит к ним неопознанным. Сын, вопреки старшим, пользуется номенклатурными привилегиями; наконец, из отцовского пистолета он стреляет в человека под игровые выкрики: По врагам революции!. В финале показана гибель, упразднение картины мира, зиждущейся на революционной вере. Опускаясь на дно общества, ребенок именно там, и на фоне тех же выкриков, находит крупицы человечности, которая определит все его мировосприятие в дальнейшем (ср.: В арбатском подъезде мне видятся дивные сценыЕ). Рассмотрение доведено до итогов, поэтому произведение, задуманное в качестве более пространного, не потребовало продолжения.

Глава 15 посвящена публицистической тенденции в позднем творчестве Окуджавы. В перестроечный период публицистика переживает бурный расцвет, но, хотя тематически малая проза Окуджавы примыкала к перестроечным публикациям, она не была связана с публицистическим заданием, по проблематике и стилистике соотносясь с другой прозой.

Подборка в Дружбе народов (1988) стихотворений разных лет, связанных с темой репрессий, была прочитана как публицистика , - что справедливо лишь отчасти, поскольку Окуджава, обвиняя тирана (Сталин очень виноват), больше рассуждает о личной ответственности, исторической вине каждого современника (Давайте придумаем деспота..., Письмо к маме и другие), включая себя самого (Арбатское вдохновение).

Гражданские эмоции, в высокой степени присущие поэту, он выражает в сатирическом гротеске Калужская фантазия и стихах в жанре памфлета как наиболее точно соответствующего заданию: Гоп со смыком (1992), Кухарку приставили как-то к рулю..., После посещения немецкой тюрьмы (оба - <1993>) и др. Тем самым, в позднем творчестве сформировалось жанровое противопоставление стихотворной публицистики, с одной стороны, а с другой - высокой медитативной лирики: Подмосковная фантазия, Насколько мудрее законы, чем мы, брат, с тобоюЕ, Вот комната эта, храни ее БогЕ и другие.

В Заключении подведены краткие итоги исследования, намечены перспективы продолжения работы и по итогу вышеописанного анализа дана периодизация творчества Окуджавы.

Допечатный период (с раннего детства до 1945 г.). Естественная для дебютанта эклектика связана с двоякой культурной направленностью: во-первых, на традиционную культуру, на литературную классику в самом широком смысле слова, во-вторых - на ценности революционного миропонимания. Тенденции сохранят свою силу до середины 1960-х.

I. Ранний печатный период (1945Ц1956) связан с революционной экзистенциальной парадигмой и (в основном) с поэтикой социалистического реализма. Ей, однако, не соответствует ряд стихотворений, пейзажных или связанных с любовной темой, часть которых издавалась и переиздавалась автором позднее.

II. Период самоопределения (1957Ц1965) включает два этапа, разделяемых по итогу анализа поэтики песен. Первый из них - этап ранних песен и повести Будь здоров, школяр (1957Ц1961) - характеризуется обретением индивидуально-авторской поэтики в лирике, в особенности песенной, в противостоянии советскому массовому искусству, и связью прозы с современным ей феноменом фронтовой лирической повести. В печати еще появляются чисто революционные произведения, например Четыре сына (<1961>).

Изменение, развитие поэтики песен в 1962Ц1965 (Прощание с Польшей, Молитва, Песенка о ночной Москве) было закономерным, в частности, потому, что граница между массовой культурой и песенным творчеством Окуджавы стала не столь ощутимой, как была ранее, и ему <...> необходимо было искать новых путей . Это был этап дальнейших мировоззренческих сомнений и поисков, начального исторического самообразования, весьма разнообразных стилевых исканий в прозе и драматургии.

На протяжении обоих подэтапов (примерно до и после 1961 г.) происходит неравномерное изживание революционаризма, который еще ясно просматривается в Фотографе Жоре (1964) и особенно в пьесе Глоток свободы (1965), овеянной героическим революционным пафосом и связанной с поэтикой социалистического реализма. Жажда истины на фоне дезориентации человека, его колебания и сомнения переданы в песне Ночной разговор (1962); ее герой вопрошает: Куда же мне ехать? Скажите мне, будьте добры <Е> А где же тот ясный огонь? Почему не горит? - и ледет один без дороги во тьму.

1965 годом Окуджава датирует начало работы над Бедным Авросимовым, романом, автор которого освободился от революционности и рассматривает ее со стороны. Наступает вторая половина жизни, эпоха гуманистической экзистенциальной парадигмы. Первая ее фаза -

III. Период исторических романов, над которыми Окуджава трудился приблизительно с 1965 до 1983 г. С точки зрения феноменологии человека и поэтики прозы здесь выделяется несколько этапов.

1) В работе над Бедным Авросимовым (с 1965) и Похождениями Шипова (до 1970) писатель обращается к фантасмагории и гротеску, а также к традиционным для возрожденческой литературы образам плутов. В этот период создаются песни, прославляющие человека-творца, говорящие о живой связи настоящего с далеким прошлым, которая основана на добре и красоте: Былое нельзя воротить, и печалиться не о чем... (1967), Песенка о Моцарте и Грузинская песня (обе - 1969), Старый флейтист (1970). В том же 1970-м создан Союз друзей, гимн единению людей в противостоянии злу и в причастности к прекрасному.

2) Путешествие дилетантов (1971Ц1977) рисует человека в напряженном противоборстве с обстоятельствами. Это период противостояния, нонконформистского пафоса в застойном обществе. Персонажи романа психологически приближены к автору в более очевидной форме, чем персонажи прозы предыдущего этапа (ля написал роман о них, но в их лице / о нас: ведь всё, мой друг, о нас с тобою), они с героическим пафосом утверждают высокие чувства и свою независимость. Песни этого периода посвящены героям, которые сами себе сочиняют и песни, и судьбы, - это Я вновь повстречался с Надеждой - приятная встреча... и Старинная солдатская песня (обе - 1975), Заезжий музыкант целуется с трубоюЕ (1971, 1975), Пожелание друзьям и Кабинеты моих друзей (обеЦ 1976). Особенно важны Батальное полотно (1973) и Я пишу исторический роман (1975), манифестирующие органичность творчества и независимость человека, поэтизирующие труд исторического романиста.

3) Стихотворение Да здравствует Великий Понедельник!.. датировано 1977-м, здесь звучит хвала уединению, складывается антитеза ума и глупости как противопоставление одиночества - толпе. Начавшийся примерно в это время период, связанный с работой над романом Свидание с Бонапартом (1979Ц1983), ознаменовался разочарованием в человеке, его возможностях, его роли в мире и в обществе. Это период скепсиса, бессилия перед лицом обстоятельств. Уточнение его хронологических рамок станет возможным с анализом рукописей, поскольку период связан с работой над лирикой, а песни малочисленны. Уже в книжном переиздании Путешествия дилетантов (1979) автор меняет элементы заголовочного комплекса, подчеркивая этим полемику предыдущего и последующего (Свидание с Бонапартом) романов, заостряя внимание на смене пафоса. В 1979Ц1980 создается передающая суть периода песня Солнышко сияет, музыка играет... - о слепоте человека, не понимающего смысла происходящего ни в истории, ни в собственной судьбе; о том же и о неотвратимости зла - Примета (1983), еще и о затерянности и беззащитности - Я выселен с Арбата, арбатский эмигрантЕ (1982) и Дерзость, или Разговор перед боем (1984). Песня Антон Палыч Чехов однажды заметиЕ (1982) передает самоиронию, скепсис о детских снах утопизма и о возможностях разума.

С переходом от III к IV периоду связан всплеск песенного творчества, преимущественно в 1982Ц1984 гг. В нем проявилось приятие мира, где уместны, конечно, утраты и отчаянье даже, но неутомимо стараются Бог, Природа, судьба, провиденье, короли, спаниели, и розы, и питейные все заведенья, воплощающие темы милосердия и красоты (Парижская фантазия, 1982).

IV. Итоговый период связан с прозой по автобиографическим мотивам, в которой поэт ставит проблемы вины и ответственности, приняв то и другое на себя. Одной из биографических предпосылок могла стать смерть матери Ашхен Степановны (1983). Если истоки новых тенденций прослеживаются уже в рассказе Утро красит нежным светом... (1975), то в итоговый период одной из первых является, видимо, повесть Приключения секретного баптиста, датируемая в печати по-разному, согласно последней воле, - 1984 годом.

1) Начинается этап подведении личных итогов (1984Ц1993) на фоне нового переосмысления своей эпохи. Завершением этих процессов и финалом этапа станет Упраздненный театр (1989Ц1993). В связи с покаянными мотивами образ человека высветляется, его бессилие перестает быть безысходным; его ошибки мотивированы, во-первых, собственной слепотой или прегрешениями (Девушка моей мечты, Искусство кройки и житья), во-вторых - социально-историческими обстоятельствами (Нечаянная радость); наступает прозрение. Источником оптимизма стала также возобновившаяся с перестройкой возможность гражданского действия, что было востребовано поэтом (в частности, в его работе с 1991 г. в Комиссии по помилованию). Гражданская позиция проявилась и в ряде публицистических стихотворений, в частности памфлетных (1990Ц1993). Сдержанный оптимизм запечатлен в песне На Сретенке ночной... (не позднее 1987); это лирический манифест этапа: л<...> надежды голос слышен <...> И хочется верить ему.

2) С Упраздненным театром период переосмыслений, по-видимому, завершен. Последние годы жизни и творчества (1994Ц1997) связаны с философской лирикой, а в прозе - с Автобиографическими анекдотами, прозой экзистенциально-философского содержания (например, рассказ Мышка), опубликованной при жизни лишь частично. В последней и прощальной песне Отъезд (1994) встречаются жизнь и смерть. Известен ряд стихотворений, задуманных, но, по-видимому, не осуществившихся в качестве песен. Выделяется ряд поздних стихотворений, афористически запечатлевающих феноменологию человека и картину бытия (Что было, то было. Минувшее не оживает...), в том числе в жанре лирической миниатюры.

На фоне смены этапов выделим элементы, которые оставались постоянными на протяжении всего зрелого творчества. В первую очередь это присутствие стихотворений и песен, связанных с таким типом авторской эмоциональности, как пафос благодарного приятия мира (он типологически объединяет лирику Окуджавы с поздним творчеством Б. Пастернака ). Ранние песни - вестники новой эпохи духовной жизни, в них она уже настала. В период скепсиса и позднее радость о бытии подкрашена горечью о человеке. Приятие жизни как бесценного дара свыше нередко связано у Окуджавы с темой музыки.

Напомним примеры песен, связанных полностью либо частично с такой эмоциональностью. В ранний период - Новое утро (1957), Три сестры (1959), Главная песенка (1960); в период сомнений - Молитва (1963, 1965Ц66), Песенка о ночной Москве (1965). В эпоху исторических романов в Спериод фантасмагорийТ - Песенка о Моцарте и Грузинская песня (1969), в Спериод противостоянияТ - Арбатский романс, Я вновь повстречался в Надеждой... (обе - 1975); в конце Спериода скепсисаТ - Парижская фантазия, Надпись на камне, Песенка короткая как жизнь сама... (все - 1982). В Сэпоху подведения итоговТ - Быстро молодость проходит, дни счастливые крадетЕ (не позднее 1987) и на финальном этапе - Отъезд (1984).

В то же время регулярно на разных этапах, начиная с периода ранних песен и кончая Сподведением итоговТ, появляются немногочисленные произведения сатирического содержания: Мастер Гриша и Песенка про черного кота (1960), Песенка о дураках и Песенка о петухах (обе - 1961) - Песенка про старого гусака (1968) - Песни к Приключениям Буратино (1977Ц1984) и Римская империя времени упадкаЕ (1982) - памфлеты На митинге народных депутатов..., Кухарку приставили как-то к рулю... (1993) и т.п..

Таким образом, с нашей точки зрения, этапы творческого развития зрелого Окуджавы связаны с изменением концепции человека, его места в мироздании, роли в социуме, его нравственного облика и самооценки. Постоянный пафос благодарного приятия мира выступает у Окуджавы высшим проявлением гуманизма. Регулярные появления сатиры указывают на значимость гражданских эмоций. Этапы характеризовались переходом от энтузиазма к скепсису, а затем вновь к сдержанному оптимизму, связанному в то же время с глубоким осознанием вины человека перед ближним.

В Приложении приведена ксерокопия рукописи Окуджавы, хранящейся в архиве общества Мемориал.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Бойко С. О минуте возвышенной пробыЕ Поэзия Булата Окуджавы / С. С. Бойко, оформл. Г. К. Ваншенкиной. - М.: Кругъ, 2010. - 192 с.
2. Бойко С. О кузнечиках / С. С. Бойко // Вопр. лит. - 1998. - № 2. - С. 343Ц348.
3. Бойко С. Доминанта творчества: Опыт монографич. описания лирики Булата Окуджавы / С. С. Бойко // Филологич. науки. - 1998. - № 3. - С. 52Ц59.
4. Бойко С. Реминисценции в поэзии Булата Окуджавы и проблема пушкинской традиции / С. С. Бойко // Вестник МГУ. Филология. - 1998. - № 2. - С. 16Ц24.
5. Бойко С. За каплями датского короля: Пути исканий Булата Окуджавы / С. С. Бойко // Вопр. лит. - 1998. - № 5. - С. 3Ц31.
6. Бойко С., Зайцев В. Пока в России Пушкин длится...: Булат Окуджава и поэты-современники / С. С. Бойко, В. А. Зайцев // Вестник МГУ. Филология. - 1999. - № 6. - С. 7Ц18.
7. Бойко С. Дивный выбор всевышних щедрот...: Филологическое самосознание современ. поэзии / С. С. Бойко // Вопр. лит. - 2000. - № 1. - C. 44Ц73.
8. Бойко С. Фантазии Булата Окуджавы: К вопросу о музыкальных формах в лирическом творчестве / С. С. Бойко // Филологич. науки. 2001. № 1. С. 14Ц21.
9. Бойко С. Про тысячи тонн словесной руды (Рец. на кн.: Добренко Е. Формовка советского писателя. СПб., 1999) / С. С. Бойко // Вопр. лит. 2001. № 4. С. 338Ц343.
10. Бойко С. Чтоб быть современнику яснымЕ (Рец. на кн.: В.А. Зайцев. Русская поэзия ХХ века: 1940Ц1990-е годы. М., 2001) / С. С. Бойко //Вестник МГУ. Филология. 2002. № 2. С. 190Ц192.
11. Бойко С. Булат Окуджава: Ранний автограф песни / С. С. Бойко // Вопр. лит. 2003. № 5. С. 298Ц302.
12. Бойко С. (Рец. на кн.: В.А. Зайцев. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. М., 2003) / С. С. Бойко // Филологич. науки. 2004. № 4. С. 120Ц122.
13. Бойко С. Владимир Набоков и Булат Окуджава: К проблеме литературной репутации / С. С. Бойко // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Фольклористика. 2008. № 9. С. 146Ц160.
14. Бойко С. Проза Булата Окуджавы на исторические сюжеты в историко-литературном контексте / С. С. Бойко // Филологич. науки. 2010. № 1. С. 3Ц13.
15. Бойко С. (Рец. на кн.: В.И. Тюпа. Литература и ментальность. М., 2009) / С. С. Бойко // Филологич. науки. 2010. № 1. С. 120Ц124.
16. Бойко С. Я познакомился с тобой, война...: персонажи фронтовой лирической повести и школяр Булата Окуджавы / С. С. Бойко // Вестник РГГУ. Серия: Филологические науки. Литературоведение и фольклористика. 2010. № 2 (45). С. 173Ц184.
17. Бойко С. Он пишет, словно дышитЕ: Петр Незнамов, Николай Глазков, Булат Окуджава / С. С. Бойко // Вестник РГГУ. Серия: Филологич. науки. Литературоведение и фольклористика. 2010. № 2 (45). С. 159Ц172.

1. Окуджава Булат. Стихотворения / Сост. и комм. С. С. Бойко и О. В. Окуджава. М.: ЭКСМО, 2006. 480 с. (Ср.: Бойко С. Комментарии // Там же. С. 397Ц465).
2. Окуджава Булат. Так природа захотела / Сост. и вст. ст. С. Бойко. М.: ЭКСМО, 2006. 256 с. (Ср.: Бойко С. От составителя // Там же. С. 5Ц8).
3. аНепоправимое родство столетий...: Историч. тема в поэзии Окуджавы, Городницкого, Высоцкого, Галича / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 1996. № 10Ц12. С. 45Ц66.
4. Этот остров музыкальный...: Тема музыки и образ музыканта в творчестве О. Мандельштама и Б. Окуджавы / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 1997. № 4Ц6. С. 21Ц27.
5. О прагматическом характере употребления слова латеист в анкетных высказываниях Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Функциональная лингвистика: прагматика текста : материалы конф. Симферополь, 1997. С. 21Ц22.
6. Тема поэта и поэзии в лирике Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Вторые Шешуков. чтения : материалы межвуз. науч. конф. Вып. 4. М.: МПГУ, 1997. С. 28Ц29.
7. О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов / С. С. Бойко //Мир Высоцкого: Исслед. и материалы : альм. М.: ГКЦМ В. С. Высоцкого, 1997. Вып. 1. С. 343Ц351.
8. Доминанта творчества: объем понятия и его функционирование. Опыт многоуровневого описания лирики Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Литературоведение на пороге XXI века : материалы международ. науч. конф. М.: Рандеву-АМ, 1998. С. 211Ц217.
9. Окуджава и Бродский / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 1998. № 4Ц6. С. 55Ц62.
10. Новояз в стихотворениях Б.Окуджавы: квазиязык или функциональный стиль? / С. С. Бойко //Функциональная лингвистика: Яз. в соврем. о-ве : материалы международ. конф. (Ялта. 5Ц9 окт. 1998). Симферополь: CLC, 1998. С. 18Ц19.
11. Пушкинская традиция в лирике Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Вып. II : сб. ст. М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1998. С. 472Ц484.
12. Путешествие дилетантов / С. С. Бойко //Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С. В. Стахорского. Ц М.: Вагриус, 1998. Ц С. 409Ц410.
13. Антимиры  / С. С. Бойко //Энциклопедия литературных произведений / Под ред. С. В. Стахорского. Ц М.: Вагриус, 1998. Ц С. 23Ц24.
14. Братская ГЭС // Энциклопедия литературных произведений / С. С. Бойко / Под ред. С. В. Стахорского. Ц М.: Вагриус, 1998. Ц С. 55Ц56.
15. ирическая миниатюра Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Третьи Шешуков. чтения : материалы межвуз. науч. конф. Вып. 5. М.: Кафедра руС. лит. ХХ в. МПГУ, 1998. С. 26Ц30.
16. Охота на волков и Песенка об Арбате как два зеркала авторской песни (рец. на кн.: Энциклопедия литературных произведений. М.: Вагриус, 1998) / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 1998. № 10Ц12.
17. Новояз в поэзии Булата Окуджавы и Владимира Высоцкого / С. С. Бойко //Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Вып. III. Т. 1. - М.: ГКЦМ В.С.Высоцкого, 1999. С. 269Ц278.
18. Проблема соотнесенности с пушкинской традицией (на материале поэзии Давида Самойлова) / С. С. Бойко //А.С.Пушкин и мировая культура: Международ. науч. конф. Материалы. М., МГУ, 1999. С. 141Ц142.
19. Композиционная роль пушкинского контекста в стихотворении Давида Самойлова Ночной гость / С. С. Бойко //Университетский пушкинский сборник. М.: Изд-во МГУ. 1999. С. 324Ц331.
20. Лишь букву и мотив...: О концепции творчества Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Свой поэтический материк... Науч. чтения, посвященные 75-летию со дня рождения Булата Окуджавы. М.: АРКТИ. 1999. С. 26Ц32.
21. Он ценит одиночество превыше всего...: Уединение и дружество в стихах Окуджавы/ С. С. Бойко //Вагант-Москва. 1999. № 4Ц6. С. 31Ц34.
22. Первые научные чтения, посвященные творчеству Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Вестник МГУ. Филология. 1999. № 6. С. 157.
23. Окуджава / С. С. Бойко, В.А.Зайцев // Русские писатели ХХ века. Биографич. словарь. М., Большая роС. энциклопедия. 2000. С. 514Ц516.
24. Ведь у надежд всегда счастливый цвет...: Надежда - мотив ранних и поздних стихов Окуджавы / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 2000. № 4Ц6. С. 57Ц60.
25. Автобиографические рассказы как лавтобиографический анекдот и как лирическая проза / С. С. Бойко //Русская литература ХХ века: Итоги и перспективы. Материалы международ. науч. конф. 24Ц25 нояб. 2000. М.: МАКС ПресС. 2000. С. 243Ц244.
26. К вопросу о дневниковости в поэзии: Поэма шестидесятников / С. С. Бойко //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века. Четвертые Шешуков. чтения: Материалы межвуз. науч. конф. Вып. 6. М.: Каф. РуС. лит. ХХ в. МПГУ, 2000. С. 4Ц5.
27. Н. Заболоцкий / С. С. Бойко //CD-ROM. Энциклопедия Кирилл и Мефодий; 2001. 9300 знаков/
28. М. Петровых / С. С. Бойко //CD-ROM. Энциклопедия Кирилл и Мефодий; 2001. 6200 знаков
29. Д. Самойлов / С. С. Бойко //CD-ROM. Энциклопедия Кирилл и Мефодий; 2001. 9000 знаков.
30. А. Тарковский / С. С. Бойко //CD-ROM. Энциклопедия Кирилл и Мефодий; 2001. 8160 знаков.
31. Рец. на кн.: Русские писатели. ХХ век. Биографии. М., 2000 / С. С. Бойко //Филологические науки. 2001. № 3 С. 92Ц94.
32. Публикации о творчестве Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры ХХ века: Материалы Первой международ. науч. конф., посвященной 75Цлетию со дня рождения Булата Окуджавы. М.: Соль. 2001. С. 88Ц93.
33. Поздняя поэтическая публицистика Булата Окуджавы в контексте русского языка конца ХХ столетия / С. С. Бойко //Функциональная лингвистика. Язык. Человек. Власть. Материалы конф. Симферополь, 2001. С. 24Ц26.
34. Русская лит. 40-70-х годов / С. С. Бойко, Г. А. Белая // Русская литература ХХ века: Учебник-хрестоматия по литературе для 12 класса / Таллинн: Коолибри. 2001. С. 254Ц286.
35. Повесть Булата Окуджавы Фронт приходит к нам: промежуточный этап становления прозаика / С. С. Бойко //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века: Пятые Шешуков. чтения. Вып. 7. М.: МПГУ, 2001. С. 14Ц17.
36. Четыре свидания с Окуджавой: Внутренний опыт писателя как основа историзма в романе Б.Окуджавы Свидание с Бонапартом / С. С. Бойко //ХХ век и русская литература: Alba Regina Philologiae / Сб. в честь 70-летия Г. А. Белой. М.: РГГУ. 2002. С. 202Ц222.
37. Почему Булат Окуджава не стал советским детским писателем // Вагант-Москва. 2002. № 7Ц9. С. 43Ц48.
38. Рецензия: Чтоб быть современнику яснымЕ (о кн.: Зайцев В. А. Русская поэзия ХХ века: 1940Ц1990-е годы. М., 2001) / С. С. Бойко //Вестник МГУ. Филология. 2002. № 2. С. 190Ц192.
39. итературная репутация и смена культурной парадигмы: на примере творчества Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Традиции русской классики ХХ века и современность. Материалы межд. науч. конф М.: МГУ. 2002. С. 222Ц223.
40. Потаенная русская поэзия середины ХХ века: к постановке проблемы / С. С. Бойко //Проблемы эволюции русской литературы ХХ века: Материалы межвуз. науч. конф. Вып. 7. М.: МПГУ, 2002. С. 190Ц192.
41. О трех пониманиях романтизма в критике и литературоведении ХХ века / С. С. Бойко //Мир романтизма: Вып. 6 (30) Материалы международ. науч. конф. Мир романтизма (Х Гуляев. чтений). Тверь: ТГУ, 2002. С. 15Ц22.
42. История русской литературы ХХ века (после 1917 года): Учебно-методический комплекс / Сост. С. С. Бойко. М.: РГГУ, 2003. 58 с.
43. Изустный текст: Его ни в чем ты не умолишьЕ / С. С. Бойко //Вагант-Москва. 2003. № 4, 5, 6. С. 62Ц67.
44. уиза: О работе романиста Булата Окуджавы с мемуарным источником/ С. С. Бойко //Булат Окуджава: его круг, его век: Материалы Второй международ. науч. конф. 30 нояб. - 2 дек. 2001 г. М.: Соль, 2004. С. 120Ц134.
45. Поправка имени Тарасенкова / С. С. Бойко //Русская литература XX - XXI веков: проблемы теории и методологии изучения. Материалы международ. науч. конф. 10Ц11 нояб. 2004. М.: МГУ, 2004. С. 439Ц442.
46. Гротеск в литературе и в действительности: Булат Окуджава. Похождения Шипова / С. С. Бойко //Гротеск в литературе: Материалы конф. к 75-летию профессора Ю. В. Манна. М.; Тверь, 2004. С. 99.
47. Поэзия И. Бродского в восприятии современников // Иосиф Бродский: Стратегии чтения. Материалы международ. науч. конф. 2Ц4 сент. 2004 г., Москва. М.: Изд. Ипполитова. 2005. С. 472Ц480.
48. О роли эпиграфов в романах Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Поэтика заглавия: Сб. науч. трудов. М.;. Тверь: Лилия Принт, 2005. С. 324Ц326.
49. Гротеск в литературе и в действительности: Булат Окуджава. Похождения Шипова / С. С. Бойко //Поэтика русской литературы: Сб. статей к 75-летию проф. Ю. В. Манна. М.: РГГУ, 2006. С. 401Ц422.
50. Раннее творчество Ю. Левитанского в русле соцреализма и смена культурной парадигмы/ С. С. Бойко //Русская литература ХХЦХХI веков: Проблемы теории и методологии изучения: Материалы Второй Международ. науч. конф. 16Ц17 нояб. 2006. М.: МГУ, 2006. С. 268Ц272.
51. а[Предисловие] / С. С. Бойко //Живописцева И. О Галке, о Булате, о себеЕ М.: Булат, 2006. С. 3Ц4.
52. Окуджава Булат Шалвович / С. С. Бойко //Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. 10-е изд. М.: Кирилл и Мефодий, 2006. DVD, www.KM.ruаа 0, 3 п.л.
53. ал...Погода стояла прекрасная, или Это просто сетребьен какой-то: Заголовочный комплекс в прозе Булата Окуджавы / С. С. Бойко //Вестник РГГУ. 2007. № 7. Серия Литература. Фольклористика. С. 86Ц105.
54. Мне одиннадцать летЕ: Культурная парадигма Булата Окуджавы в хронике Упраздненный театр / С. С. Бойко //Миры Булата Окуджавы: Материалы Третьей межд. науч. конф. 18Ц20 марта 2005. Переделкино. Сб. М.: Соль, 2007. С. 84Ц93.
55. Калужская повесть Булата Окуджавы Новенький как с иголочки: персонаж и литературный процесс / С. С. Бойко //Реальность - литература - текст: Материалы ВсероС. научно-практич. конф. Калуга на литературной карте России. Калуга: КПГУ им. К. Э. Циолковского, 2007. С. 83Ц86.
56. аВсе, что было его, - нынче ваше... [Рец. на: Чайковский Р. Истины Булата Окуджавы. Магадан: Кордис, 2006] / С. С. Бойко //Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 4. М.: Булат, 2007. С. 438Ц445.
57. Документы и историч. труды как источники сюжета в романе Булата Окуджавы Путешествие дилетантов / С. С. Бойко //Русская литература XXЦXXI веков: проблемы теории и методологии изучения: Материалы Третьей Международ. науч. конф. Москва, МГУ им. М. В. Ломоносова, 4Ц5 дек. 2008 г. М.: МАКС Пресс, 2008. С. 121Ц124.
58. Маяковский: Поэтика притяжения и отталкивания (раннее творчество Булата Окуджавы) / С. С. Бойко //Творчество В. В. Маяковского в начале ХХI века: Новые задачи и пути исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 388Ц398.
59. ал...Наводил о прошлом справки: Док. источники в романе Булата Окуджавы Бедный Авросимов / С. С. Бойко //Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 5. М.: Булат, 2008. С. 383Ц400.
60. аКто знает, что такое слава!..: Десять лет без Окуджавы / С. С. Бойко //Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 5. М.: Булат, 2008. С. 504Ц509.
61. Социалистический реализм и смена культурной парадигмы: Поэты фронтового поколения / С. С. Бойко //Социокультурный феномен шестидесятых. М.: РГГУ, 2008. С. 104Ц125.
62. Два Глотка свободы, или Бедный Авросимов под маской: эволюция персонажа в прозе Окуджавы / С. С. Бойко // Булат Окуджава: проблемы жизни и творчества. Материалы I научно-практической конф. молодых ученых. 12 апр. 2008 г. Переделкино. М., 2009. С. 85Ц101.
63. Фотограф Жора Булата Окуджавы и Отблеск костра Юрия Трифонова: разрушение революционаризма в прозе 1960-х гг. / С. С. Бойко //Новый филологический вестник. 2009. № 2 (9).Ц С. 68Ц82.

Бахнов Л. Возвращение // Новый мир. 1987. № 10. С. 244.

Синявский А. Литературный процесс в России. М., 2003. С. 175.

Шторм Г. История принадлежит поэту... // Лит. газ. 1969. 8 окт. С. 6.

Ср.: Манн Ю. Поэтика Гоголя. Вариации к теме. М., 1996. С. 78Ц79.

Цуркан А. Гоголевские традиции в повести Б. Окуджавы Похождения Шипова, или Старинный водевиль // Булат Окуджава: его круг, его век. С. 162.

Окуджава Б. Тайные агенты: Отрывок из романа Старинный водевиль // Памир. 1970. № 4 (август). С. 24.

Ильинский И. Жандармский обыск в Ясной поляне в 1862 г.: По архивным и печатным материалам // Звенья. 1932. Кн. 1. С. 375.

Новохатко В. Так за царя, за родину святую... // Вопр. лит. 2004. № 2. Сс. 331, 344.

См. об этом: Осповат А. // Семидесятые как предмет истории рус. культуры. М.Ц Венеция, 1998. С. 16.

Скарлыгина Е. Булат Окуджава и Натан Эйдельман: поэзия истории // Миры Булата Окуджавы. С. 190, 192.

Эйдельман Ю. Дневники Натана Эйдельмана. М., 2003. С. 158.

Крылов А. Биографический миф и реальная биография поэта: Легенда о невстрече Окуджавы с Ахматовой // Русская литература ХХЦХХI веков: Проблемы теории и методологии изучения: Материалы Второй Международ. науч. конф. 16Ц17 нояб. 2006. М., 2006. С. 67.

Рейсер С. Примечания к тексту романа // Чернышевский Н. Что делать? Из рассказов о новых людях. Л., 1975. С. 852.

Вайль П., Генис А. Принцип матрешки // Новый мир. 1989. № 10. С. 247Ц248.

Окуджава Б. Все, что я делаю - связано с моим отношением к людямЕ / Беседовал В. Амурский // Амурский В. Запечатленные голоса: Парижские беседы с русскими писателями и поэтами. М., 1998. С. 90.

Свиридов Г. Наш Глинка // Совет. музыка. 1957. № 2. С. 7.

Цицерон Марк Туллий. Диалоги: О государстве. О законах. М., 1994. С. 94.

Двенадцатый год: Битва народов (под Лейпцигом 1813 г.) и Записки артистки Фюзиль. Издание Московского Товарищества Образование. [1912].

Воспоминания Луизы Фюзи о России с 1806 по 1812 год // Пантеон и репертуар русской сцены. Спб.. 1850. Т. 1. № 1. С. 1Ц64.

Fusil Louise. Souvenirs d'une actrice. [В 2 т.]. Paris, 1841. Далее цит. т. 2 этого издания с указанием: Souvenirs.

Пользуемся случаем выразить глубокую признательность Е.В. Азимовой.

Переводивший спутал два разных французских слова: appas - прелести, чары, и appat - приманка, прикорм. - Прим. переводчика.

Я старалась совершенствовать свои ноты среднего регистра, особенно мне хотелось, чтобы оценили музыку выразительную; именно такая более всего действует на чувства (органы чувств) большинства людей, и не надо быть знатоком, чтобы ее понимать. Для романса нужны красивые слова и простая, соответствующая содержанию музыка. Выразительность исполнения - это то, что ему особенно требуется.

Я скоро стала модною певицей; мои песенки производили фурор, сюжеты их зарисовывались в альбомы. Мы пели тогда лишь о рыцарях да о девах. В моем альбоме был изображен Часовой, который стоял, опершись на копье, Рыцарь, отправляющийся в Сирию, Трубадур с мечом и арфой, пересекавшимися на уровне его сердца. Если благодаря моему легкому дару я завоевала успех и возбудила желание меня приглашать, то впоследствии, должна вам сказать, в знатных семействах меня принимали как друга дома.

Иванова Н. Смех против страха, или Фазиль Искандер. М., 1990. С. 203.

Чупринин С. ЕИ Аз воздам // Лит. газ. 1988. 20 апр. С .4.

Богомолов Н. Указ. соч. С. 405.

О пастернаковских реминисценциях позднего Окуджавы: Бойко С. Реминисценции в поэзии Булата Окуджавы и проблема пушкинской традиции // Вестник МГУ. Филология. 1998. № 2. С. 21Ц24; Сажин В. Комментарии // Окуджава Б. Стихотворения. 2001. С. 673.

ейдерман Н., Липовецкий М. Современная рус. лит.: В 3 кн. М., 2001 и позднейшие переизд.; Тюпа В. Литература и ментальность. М., 2009; Эпштейн  М. Постмодерн в России. Литература и теория. М., 2000.

Бойко С. Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система. Дисс. канд. М.: МГУ, 1999.

Творчество Булата Окуджавы в контексте культуры ХХ века: Материалы Первой международ. науч. конф., посвященной 75-летию со дня рождения Булата Окуджавы. М., 2001; Булат Окуджава: его круг, его век: Материалы Второй международ. науч. конф. 30 нояб. - 2 дек. 2001 г. М., 2004; Миры Булата Окуджавы: Материалы Третьей международ. науч. конф. 18-20 марта 2005. Переделкино. М., 2007.

Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве. Вып. 1. М., 2004; Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве. Вып. 2. М., 2005; Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 3. М., 2006; Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 4. М., 2007; Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 5. М., 2008; Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 6. М., 2009.

Абельская Р. Каждый пишет, как он слышит. Поэтика Булата Окуджавы. Екатеринбург, 2008; Зайцев В. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. М., 2003; Кулагин А. Окуджава и другие: Из исслед. и рецензий 2002 - 2007 гг. М., 2008; Кулагин А. Лирика Булата Окуджавы: науч.-популяр. очерк. М., Коломна, 2009; Чайковский Р. Милости Булата Окуджавы: Работы разных лет. Магадан, 1999; Чайковский Р. Истины Булата Окуджавы: Работы последних лет. Магадан, 2006.

Чудакова М. Избранные работы. Т. 1. Литература советского прошлого. М., 2001. С. 339Ц366, 377Ц392; Чудакова М. Новые работы: 2003Ц2006. М., 2007. С. 62Ц107, 130Ц160.

Богомолов Н. От Пушкина до Кибирова: Статьи о рус. лит., преимущественно о поэзии. М., 2004. С. 347Ц440.

Новиков Вл.И. Роман с литературой. М., 2007. С. 86Ц113, 140Ц148.

Окуджава Б. Стихотворения / Вступ. статьи Л. С. Дубшана и В. Н. Сажина. Сост. В. Н. Сажина и Д. В. Сажина. Примеч. В. Н. Сажина. СПб.: Академ. проект, 2001. 712 с.

Гизатулин М. Булат Окуджава: л... из самого начала М., 2008; Крылов А. В поисках одной даты; Воротясь из Тагила // Голос надежды: Новое о Булате. Вып. 3. М., 2006. С. 163Ц177, 222Ц230; Розенблюм О. Путь в литературу Булата Окуджавы: между официальной культурой и культурной периферией // Вопр. лит. 2007. № 4. С. 177Ц213 и мн. др. работы этих авторов.

Быков Д. Булат Окуджава. М., 2009.

Ср.: Тынянов Ю., Якобсон Р. Проблемы изучения литературы и языка // Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 283; Эйхенбаум Б. Литературный быт // Эйхенбаум Б. О литературе. М., 1987. С. 433.

Белая Г. О мозаичности современной российской культуры, 1917-1989 // Scandoslawica (Копенгаген). 1993. Т. 38. С. 77Ц97 и позднейшие работы этого автора.

Рейтблат А. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре пушкинской эпохи. М., 2001. С. 51.

Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М.: Наука, 1977. С. 257Ц258.

Новиков Вл. И. Указ. соч. С. 87.

Чудакова М. Беллетризация или осознание жанра?: К 90-летию со дня рождения Юрия Тынянова // Лит. газ. 1984. 12 дек. С. 7.

Эйдельман Н. Эпиграф Тынянова // Знание - сила. 1982. №. 6. С.26.

Гордин Я. Порвалась связь времен? Заметки об одном направлении современной исторической прозы // Вопр. лит. 1986. № 3. С. 70.

Богомолов Н. Указ. соч. С. 410.

Аверинцев С. Поэзия, сохраняющая тепло человеческого дыхания // Булат Окуджава: его круг, его век. С. 30Ц31.

ощилов И. Феномен Николая Заболоцкого. Helsinki, 1997. С. 7Ц9.

Городницкий А. л...Нам не хватало Окуджавы // Новое о Булате Окуджаве. Вып. 2. С. 82.

Ср.: Магомедова Д. Автобиографический миф в творчестве А. Блока, 1997. С. 8Ц9.

Куняев С. Ради жизни на земле // Молодая гвардия. 1987. № 8. С. 252.

отман Ю. Семиосфера. СПб., 2000. С. 101.

Белая Г. Смена кода в русской культуре ХХ века как экзистенциальная ситуация // Лит. обозрение. 1996. № 5/6. С. 114.

Ср.: Белая Г. Дон Кихоты революции - опыт побед и поражений. М., 2004. С. 43.

азарев Л. Юноши 41-го года // Вопр. лит. 1962. № 9. С. 53.

См.: Бойко С. Булат Окуджава: Ранний автограф песни // Вопр. лит. 2003. № 5 С. 298Ц302; Бойко С. Изустный текст: Его ни в чем ты не умолишьЕ // Вагант-Москва. 2003. № 4, 5, 6. С. 62Ц67.

Хализев В. Теория литературы. М., 1999. С. 71.

Ничипоров И. Авторская песня в русской поэзии 1950 - 1970-х гг.: творческие индивидуальности, жанрово-стилевые поиски, литературные связи. М., 2006. С. 44.

Зайцев В. Указ. соч. С. 53Ц54.

Гизатулин М. Указ. соч. С. 239.

ейдерман Н. Современная художественная проза о Великой Отечественной войне: тенденции развития. Авореф. дисс. канд. М., 1967. С. 7.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии