Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Средства создания экспрессивности в русской поэзии ХХ века

Автореферат докторской диссертации по филологии

На правах рукописи

Кузнецова Наталья Николаевна

Средства создания экспрессивности в русской

поэзии ХХ века

Специальность: 10.02.01 Ча Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Москва - 2011

Работа выполнена на кафедре русского языка филологического факультета

Московского педагогического государственного университета

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор

Бабайцева Вера Васильевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

Диброва Елена Иннокентьевна

доктор филологических наук, профессор

Беднарская Лариса Дмитриевна

доктор филологических наук, профессор

Зимин Валентин Ильич

Ведущая организация:

Московский государственный аобластной ауниверситет

Защита состоится ала нн21а аафевраляаа 2011 г. аав 14 часов

на заседании Диссертационного совета Д 212.154.07 при Московском педагогическом государственном университете по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1, ауд. № ______.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1.

Автореферат разослан л____ __________________ 20__ года.

Ученый секретарь

Диссертационного совета Сарапас М.В.

Общая характеристика работы.

Проблема экспрессивности текста, безусловно, всегда привлекала внимание ученых, однако ее конкретная разработка началась с середины ХХ века - с момента опубликования известной статьи Е.М.Галкиной-Федорук . Необходимость исследования данной проблемы в первую очередь была связана с тем, что с начала ХХ века лингвистикаа перешла от изучения языковых явлений в статике (вне связи с носителем языка) к их изучению в динамике (в непосредственной связи с субъектом языка). Кроме того, исследование экспрессивности как высшего проявления субъективности актуально и потому, что развитие науки о языке привело к необходимости целостного изучения языка, когда предметно-логическое (понятийное) и субъективное (эмоциональное) взаимодополняют друг друга.

Так, структурно-семантическое направление провозглашаета основным постулатом многоаспектность, которая предполагает, по словам В.В.Бабайцевой, что логический аспект предложения находит выражение в структуре и семантике, а коммуникативный - дополняет семантику предложения актуализацией коммуникативного центра . И обе эти стороны высказывания возможно осознать и проанализировать в полном объеме только в их единстве.

При помощи экспрессивных средств языка автор может более полно и точно выразить свое отношение к изображаемому, выдвинуть в ясное поле видения основную идею произведения, сделать акцент на наиболее важных, с его точки зрения, моментах и тем самым - через целый ряд произведений - проявить свое мировидение вообще. Помимо этого, именно при помощи экспрессивных средств говорящий может воздействовать на слушающего, управлять его восприятием и пониманием текста. Особую нагрузку в этом отношении несут ключевые слова, сущностным свойством которых является образование новых смыслов в каждой новой ситуации.

В поэтическом произведении экспрессивные средства играют особую роль.а Здесь для них существует гораздо меньше ограничений: красота слога позволяет выражать свое отношение к предмету речи более патетично, иногда - даже более экзальтированно, в отличие от прозаического, где то или иное употребление и соединение слов выглядело бы нарочитым, неискренним. Поэтому отклонение от норм языка, их расшатывание носит более ярко выраженный характер, позволяет создавать образы, обладающие гораздо более значительным экспрессивным потенциалом, например: И ты пришла, необычайна, Меня приметила впотьмах, И встала бархатная тайна В твоих языческих глазах (В.Набоков); ТуманЕ ТаманьЕ Пустыня внемлет Богу. - Как далеко до завтрашнего дня!.. И Лермонтов один выходит на дорогу, Серебряными шпорами звеня (Г.Иванов); Стой на горе! Не уходи туда, где-только-то! Цаа через четыре года сомкнется над тобою навсегда пустая, совершенная свобода! (Б.Ахмадуллина).

Предметом диссертационного исследования являются средства создания экспрессивности двух уровней - лексические и грамматические. Их анализ позволяет осуществить системный подход к изучению данной проблемы. Связь с системой, в первую очередь, проявляется в тесном с ней взаимодействии: все экспрессивные явления, воспринимаясь на фоне нормы, выступают как отклонение от нее, от узуса. Поэтому в развитии средств выразительности важную роль играют принципы отталкивания, контраста, сдвига, принцип дополнительности по отношению к общелитературному языку. Кроме того, согласно одному из основных постулатов структурно-семантического направления, системный характер языка и речи проявляется прежде всего в явлениях переходности (Бабайцева, там же: 299). Среди многочисленных экспрессивных средств подобные явления занимают немаловажное место. Это сложные тропеические образования; форма множественного числа от существительных Singularia tantum;а локачествленные относительные и притяжательные прилагательные, местоимения, совмещающие в себе признаки указательных и одновременно неопределенных; причастие, совмещающее признаки прилагательного и глагола; деепричастие, совмещающее признаки наречия и глагола и некоторые другие. Среди ексических выразительных средств свою специфику имеют, с одной стороны, те, которые создаются за счет возможностей семантической структуры слова - метафоры и метонимии; с другой - те, которые используют возможности системных связей - синонимов и антонимов. Среди грамматических выразительных средств нами рассматривались морфологические и синтаксические. Системный подход обусловил определенное построение раздела, посвященного морфологическим средствам создания экспрессивности: существительное - прилагательное - местоимение - глагольные формы - служебные части речи. Среди огромного спектра синтаксических средств создания выразительности объем работы позволил отобрать для разбора лишь некоторые, наиболее продуктивные: повтор, параллелизм, эллипсис, парцелляция, аппликативные образования. Взятые для анализа средства являются представителями целой группы в чем-то сходных с ними конструкций. Кроме того, мы пытались осуществить разностороннее изучение данных средств, взяв для анализа те, которые построены на различных принципах - симметрии/асимметрии, экономии/избыточности.

В качестве объекта исследования взяты поэтические тексты ХХ века. Данный выбор предопределен следующими факторами:

1) Поэзия ХIХ - Золотого - века создала множество великолепных образцов обновленного русского литературного языка. Однако найденные А.С.Пушкиным и М.Ю.Лермонтовым, Ф.И.Тютчевым и А.Фетом и др. свежие, яркие образы, повторяясь в текстах последующих поэтов, несколько утратили свою выразительность.

Лирике начала ХХ века потребовался новый, мощный заряд образности, который она получила в результате двух основных процессов: интенсификации исторического процесса и великих научных открытий, которые кардинальным образом изменили представления человека о мире, что отразилось и в художественном творчестве. Это послужило толчком для чрезвычайно важных для культуры в целом и поэзии, в частности процессов: активизация тропов, усиление принципаа неопределенности, активизация внутренней речи. В свою очередь, эти процессы коренным образом повлияли на все важнейшие аспекты художественного произведения: отражение пространства и времени, лирического ля, коммуникации с миром, сказались на масштабности образов, динамике изображения, предопределили познавательный характер образного отражения мира, проникновение в неведомое. Значительно обновились и расширились парадигмы образов. Одной из центральных задач искусства ХХ века стало художественное изображение потока сознания. Это новое, сложнейшее содержание потребовало создания новых форм. Именно необходимость поиска новых путей, а также все обозначенные изменения и обусловили тот взрыв экспрессивности, который произошел в художественном творчестве начала века - прежде всего, в связи с творчеством символистов. В дальнейшем - в течение всего ХХ века и до настоящего времени - основные тенденции художественной речи способствовали активному развитию системы средств создания экспрессивности. В связи с этим для исследования выразительных средств языка мы использовали тексты обозначенного периода.

2) Наиболее ярко действие всех этих тенденций можно показать на материале поэтической речи. По утверждению Я.И.Гина , поэтический текст, в отличие от прозаического, способен лохватить любое пространство и время и, таким образом, оказывается изоморфным пространству культуры. Поэтому лирике следует приписать также своеобразную обучающую, пропедевтическую функцию: она учит правилам общения в пространстве культуры. Поэтому наше исследование ограничивается только поэтическими текстами.

Экспрессивность средств языка и речи - проблема, соединяющая в себе множество разноаспектных составляющих.

Лингвисты не раз обращались и до настоящего времени постоянно возвращаются к различным аспектам данной проблемы, среди которых наиболее важными нам представляются следующие: 1) соотношение экспрессивности и эмоциональности; экспрессивности и оценочности; экспрессивности и образности; экспрессивности и интенсивности; состав коннотации экспрессивного слова (Балли Ш., Арнольд И.В., Блинова О.И., Васильев Л.М., Колесникова С.М., Лукьянова Н.А., Матвеева Т.В., Огольцева Е.В., Телия В.Н., Харченко В.К., Черемисина М.И., Шаховский В.И. и др.); 2) экспрессивность, возникающая благодаря возможностям семантической структуры слова: при метафоре и метонимии (Апресян В.Ю., Арутюнова Н.Д., Кожевникова Н.А., Москвин В.П., Некрасова Е.А.,а Раевская О.В., Сандакова М.В., Телия В.Н. и др.); благодаря возможностям системных связей слова: за счет синонимов и антонимов (Брагина А.А. Введенская Л.А., Винокур Т.Г., Диброва Е.И., Новиков Л.А. и др.); 3) экспрессивность, создаваемая морфологическими средствами языка: Бабайцева В.В.,аа Гин Я.И., Донецких Л.И.,аа Зубова Л.В.,аа Ионова И.А.,аа Кавецкая Р.К., Ковтунова И.И., Красильникова Е.В., Лотман Ю.М., Николина Н.А., Ревзина О.Г., Ремчукова Е.Н., Р.Якобсон и др.); 4) экспрессивность, создаваемая средствами экспрессивного синтаксиса: Акимова Г.Н., Бабайцева В.В., Беднарская Л.Д., Береговская Э.М., Ванников Ю.В., Иванчикова Е.А., Ковтунова И.И., Кожевникова Н.А., Летучева В.П., Лотман Ю.М., Новикова Н.С., Пекарская И.В., Прияткина А.Ф., Разинкина Н.М., Сковородников А.П., Чайковский Р.Р., Черемисина Н.В., Шмелев Д.Н. и др.; 5) функционирование экспрессивных средств в поэтическом тексте: Арнольд И.В., Бабайцева В.В., Виноградов В.В., Григорьев В.П., Жирмунский В.М., Ковтунова И.И., Кожевникова Н.А., Ларин Б.А., Левин Ю.И., Лотман Ю.М., Новиков Л.А., Тынянов Ю.Н. и др.;) 6) парадигматические и синтагматические отношения экспрессивных средств: Гришанина Е.Б., Девкин В.Д., Лукьянова Н.А., Панов М.В., Смулаковская Р.Л., Фоменко Е.Г., Шаховский В.И., Р.Якобсон и др.; 7) возникновение новых смыслов, расширение семантической структуры языковых (и в том числе экспрессивных) единиц: Арнольд И.В., Зубова Л.В., Кустова Г.И., Сентенберг И.В., Стернин И.А., Тынянов Ю.Н. и др.; 8) средства создания экспрессивности как ключевые слова, константные элементы текста, создающие его вертикальное измерение: Арнольд И.В., Гальперин И.Р., Жирмунский В.М., Фоменко И.В., Черемисина Н.В. и др.; 9) отражение в семантике экспрессивных средств ценностного отношения, языковой картины мира: Гачев Г.Д., Карасик В.И., Маковский М.М., Телия В.Н., Шаховский В.И., Шестак Л.А. и др.

Если судить по данному обзору, все эти проблемы изучались с различной активностью - и по времени, и по тематике отдельных аспектов, и по объему исследованных вопросов. Работ же, в которых осуществлялся бы (или были предприняты попытки осуществить) широкий - системный - подход, охватывающий бoльшую часть выразительных средств, относительно немного. Их можно разделить на 3 группы:

1. Анализируется только одна группа средств. Так, анализу фонетических средств языка (интонационных тембров, мажорных и минорных, вокализации, стихотворным размерам, мелодической организации текста, тембровым жестам (образам) посвящено исследование Е.Н.Винарской (1989). Экспрессивные ресурсы фонетики, фоносимволизма - на материале якутского языка и русского (по текстам Г.Р.Державина и А.С.Пушкина) - рассматриваются в работе А.М.Николаевой (2006). Лексические средства были объектом исследования довольно давно: в диссертации Семенкина К.Г. (1971). Морфологические средства, в частности, их лэстетическая продуктивность анализировались в работах Ионовой И.А. (1988, 1989). Экспрессивные синтаксические конструкции (парцелляция, эллипсис, повтор, антиэллипсис) исследовались в книге А.П.Сковородникова (1981). Поэтическому синтаксису посвящена монография И.И.Ковтуновой (1986). Отдельные синтаксические средства выразительности (хиазм, зевгма) на материале немецкого языка анализировала Э.М.Береговская (1984).

2. Исследуются некоторые группы средств. Например, в работе В.П.Ковалева (1985)рассматриваются аалексические,а аморфологические и асинтаксические

средства. Достаточно полный перечень внутри каждой из этих групп. Например, среди морфологических аасредства аанализируются различные грамматические категории, при помощи которых может создаваться выразительность текста (одушевленность-неодушевленность, род, число, падеж, лицо и т.д.). Однако это именно перечень, где о том или ином средстве приводится минимум информации и иллюстрации примерами из текстов различных авторов (как правило, отдельные предложения) без полного анализа. В учебном пособии для студентов В.К.Приходько (2008) как бы охватываются многие группы выразительных средств - и фонетические, и графические, и лексические, и синтаксические (нет морфологических). Однако поскольку пособие выполнено на основе кандидатской диссертации, то оно не вышло за рамки данного жанра, представляя собой набор цитат, которые не являются обобщением всего накопленного материала по данной теме на сегодняшний день, а иллюстрируют определенную мысль автора. Сказывается и практическая направленность работы. По многим средствам, например, иронии, параллелизме и др. содержится минимум информации, превалируют примеры. Кроме того, материал параграфов не равноценен. Так, один параграф посвящен экспрессивным функциям образных слов, принадлежащих тематической группе лцвет; другой - словесной игре, ряд параграфов посвящен собственно выразительным средствам (ирония, повтор, хиазм и т.д.). В исследовании О.В.Александровой (2009) раскрываются выразительные возможности синтаксических средств. Исследование наиболее ценно тем, что связывает изучение синтаксических явлений с проблемамиа звучащей речи, тем самым аподнимая синтаксическое исследование на качественно новый уровень. Однако выполнено оно на материале английского языка.

3. Работы, включающие в себя практически все выразительные средства - словари и учебники. Здесь можно назвать учебники Ю.М. Скребнева (1975), Т.Г.Хазагерова и Л.С.Шириной (1994),А.К.Михальской (1996); монографию на основе докторской диссертации Пекарской И.В. (2000); словари А.П.Сковородников (2005), В.П.Москвина (2006). Работы данного типа могут претендовать на наибольшую полноту освещения проблемы состава выразительных средств, они посвящены их систематизации, перечню - в том или ином объеме, терминологическому упорядочиванию. Однако это именно словари и учебники, которые, в силу своей всеохватности, могут включать в словарные статьиа или в параграфы учебника только точное определение того или иного тропа (фигуры) и очень краткие примеры их использования - без всякого анализа употребления их в тексте. Поэтому при всей полноте списка на полноту описания каждого конкретного средства претендовать не могут, иначе это бы превратилось в многотомное издание. Следовательно, не находят достаточно полного освещения те особенности использования выразительных средств, аспекты, связанные с их функционированием, которые в первую очередь влияют на реализацию и расширение их экспрессивного потенциала: а) сочетаемость с другими единицами в синтагме - как правило, нарушенная; б) взаиморасположение в тексте (направленное на создание сходства или контраста с однопорядковыми явлениями); в) возможности употребления в определенных, наиболееаа типичных,а конструкциях (например,аа в моделях саа определениями, в

генитивных образованиях); г) возможности сочетания различных тропов (метафоры и сравнения, метафоры и эпитета, метафоры и гиперболы, метафоры аи

метонимии, метонимии и перифраза и т.д.); д) возможности конвергенции приемов (повтора и градации, повтора и контраста, параллелизма и парцелляции, парцелляции и эллипсиса и проч.).

Таким образом, в центре существующих по данной проблематике работ находится либо только один аспект, либо, наоборот, широта охвата изучаемых вопросов не позволяет принять во внимание многие сопутствующие вопросы.

Это позволяет говорить о новизне нашего исследования, которое впервые смогло совместить широкий охват значительной части средств создания экспрессивности, описание системы с различными аспектами их функционирования в поэтическом тексте.

Актуальность исследования заключается в необходимости систематизации и обобщения средств создания и усиления экспрессивности.

Теоретическая значимость заключается в выявлении закономерностей, специфики создания экспрессивности на различных уровнях языковой системы. Эта специфика очень часто основана на семантических механизмах, исследование которых нашло место в нашей работе. Помимо уже неоднократно рассматриваемых в лингвистике семантических механизмов метафорических преобразований, нами анализировались семантические механизмы создания образных, экспрессивных метонимий, контекстуальных синонимов и антонимов. В каждой группе средств определены наиболее продуктивные способы создания экспрессивности, а также дополнительные, сопутствующие им.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы в практике преподавания русского языка с целью более глубокого освоения словарного запаса языка и знакомства с лучшими образцами русской поэзии, овладения искусством Слова.

Цель диссертации - дать многоаспектное системное описание выразительных средств языка и речи, функционирующих в русских поэтических текстах ХХ века. В соответствии с этой основной целью последовательно решаются следующие задачи:

обобщить и использовать огромный опыт описания выразительных средств предыдущих исследований, так или иначе связанных с проблемой экспрессивности;
определить приоритеты в понимании такого сложного, дискретного,а не получившего в языкознании однозначной трактовки понятия, как экспрессивность, а также соотнести данную категорию с другими, смежными - эмоциональностью, оценочностью, интенсивностью, образностью;
исследовать семантические механизмы создания лексических выразительных средств;
разграничить сопредельные друг с другом явления, рассматриваемые в рамках проблемы экспрессивности: метафора и сравнение; живые и стертые метафоры; метафора и метонимия; метонимия и перифраза и др.;
в каждой группе средств - выявить основные способы, приемы, аспекты, с которымиа связано создание и усилениеа экспрессивности, а также

дополнительные, сопутствующие им; выявить факты, подтверждающие системность экспрессивных средств языка.

Структура работы. Диссертация включает в себя Введение, три главы, Заключение и Библиографию. Вторая и третья главы, в свою очередь, состоят из двух разделов.

На защиту выносятся следующие положения:

Развитие системы средств экспрессивности обусловлено как основными тенденциями, предопределяющими существование и развитие языка в целом, так и общими тенденциями развития поэтической речи ХХ века.
Экспрессивный эффект всегда связан с образованием новых смыслов.
Системный характер средств создания экспрессивности проявляется, во-первых, в том, что все характерные для них динамические процессы (образование новых смыслов, нарушение сочетаемости и проч.), осуществляются только на фоне системы. Во-вторых,а в наличии зон синкретизма. В-третьих, в поэтическом тексте экспрессивность и образность возникают, как правило, в результате тесного взаимодействия средств различных уровней. При этом собственно уровневые признаки (и лексические, и грамматические) в поэтическом тексте затмеваются образным содержанием, которое становится основным в содержательном и эмоциональном отношениях.

4) Средства создания экспрессивности всех уровней языка создаютсяа либо за счет возможностей системы, либо за счет ее нарушения, т.е. гибкости и подвижности.

Методы исследования. Основополагающими в диссертации являются метод наблюдения и описательный метод.а При рассмотрении семантических механизмов создания образных, экспрессивных метафор, метонимий, контекстуальных синонимов и антонимов, а также дифференциальных признаков метафоры и метонимии по шкале переходности применялся метод компонентного анализа. Кроме того, использовался прием структурно-семантического сопоставления разноуровневых экспрессивных единиц, инейный (горизонтальный) и суперлинеарный (вертикальный) анализ поэтического текста, при котором основное внимание уделялось ключевым словам, константам творчества того или иного поэта. Важным аспектом данного анализа является метод, которыйможно назвать методом ассоциативного развертывания поэтических денотатов, когда любая анализируемая лексема, грамматическая форма или конструкция подвергаются рассмотрению с точки зрения вызываемых ими ассоциаций; а также соотнесенности синтагматических (по горизонтали) и парадигматических (по вертикали) ассоциаций друг с другом. При изучении синтаксических средств создания экспрессивности применялся анализ стилистических приемов. Кроме того, при разграничении в сложных тропеических образованиях метафорических и метонимических признаков в качестве метода мы использовали шкалу переходности, разработанную В.В.Бабайцевой.

Основные положения диссертационного исследования получили апробацию на 14 научных конференциях всероссийского и международного статуса, в том числе: 1) на I и П Новиковских чтениях Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения (Москва, 2006 и 2009 гг); 2) на

ХI и ХП Международной конференции Текст. Структура и семантика (Москва, 2006 и 2009 гг); 3) н Международнойаа конференцииаа Русский язык в условиях интеграции культур: ХХVI Распоповские чтения (Воронеж, 2008); 4) на Международной научно-практической конференция Русский язык: проблемы функционирования и методики преподавания на современном этапе (Пенза, 2009); 5) на Международном симпозиуме Новые направления в изучении лексикологии, словообразования и грамматики начала ХХI века (Самара, 2009); 6) на Международной научной Интернет-конференции Русский язык: человек, культура, коммуникация на сайте Уральского государственного технического университета (апрель 2010) и др. В марте 2009 года на докторантском объединении был прочитан доклад по одному из параграфов диссертации.

Содержание диссертации.

Введениесодержит определение целей и задач, объекта и материала исследования, обоснование его актуальности и новизны.

Глава Iа(Категория экспрессивности и связанные с нею понятия) посвящена определению наших позиций в отношении такого многоаспектного, относящегося к понятиям нечеткой семантики явления, как экспрессивность. Как известно, очень многие аспекты, связанные с выразительностью, до сих пор являются дискуссионными. В связи с этим, в самом начале исследования было необходимо ответить на следующие вопросы: экспрессивность - это явление, относящееся к языку или речи? какой категорией является экспрессивность? в денотативный или коннотативный компонент лексического значения слова (в узком понимании термина) она входит? каковы компоненты коннотативного значения экспрессива? каково соотношение экспрессивности и эмоциональности, экспрессивности и оценочности, экспрессивности и интенсивности, экспрессивности и образности; а также дать наше определение термина лэкспрессивность.

Руководствуясь принципами многоаспектности и дополнительности, мы полагаем, что выразительность может быть присуща ряду лингвистических единиц узуально (при этом они обладают ингерентной экспрессивностью), а может возникать в речи в результате взаимодействия единиц всех языковых уровней окказионально (при этом экспрессивность является адгерентной).

Представляется интересной, соответствующей истине точка зрения Н.А.Лукьяновой,а согласно которой экспрессивность является понятием (категорией) собирательным, в котором семантические, лексико-семантические, прагматические, функциональные, функционально-стилистические, коммуникативные, синтаксические, эстетическиеа и др. характеристики находятся в отношениях дополнительности.

Особого внимания заслуживает вопрос, неоднократно поднимающийся в литературе по данной проблеме, - о соотношении экспрессивности и эмоциональности. И то, и другое - выражение субъективного, эмоционального отношения, но экспрессивность предполагает воздействие на адресата, а эмоциональность - необязательно. Следовательно, эмоциональность - категория болееаа общегоаа характера (иаа этоаа понятно,а так как он имеетаа отношение и к

психической жизни человека, и к языку), а экспрессивность (как свойство языковых единиц) можно назвать векторной, направленной категорией, которой обязательно требуется точки приложения эмоций.

Термин лэкспрессивность понимается в широком и узком смыслах. В узком смысле, как известно, экспрессивность рассматривается в качестве семантического компонента коннотативного значения слова или ЛСВ. Что же касается широкого понимания данного термина, то в каждом исследовании, посвященном проблеме выразительности, автор дает собственную дефиницию. При этом одни ученые подчеркивают увеличение силы воздействия, возникающее в речи (например, Е.М.Галкина-Федорук, И.В.Арнольд); другие в первую очередь обращают внимание на качества, которые обозначаются при помощи экспрессивных единиц (например, Н.А.Лукьянова, Т.В.Матвеева); третьи (например, Л.М.Васильев) подчеркивают нечеткость семантики экспрессивов; встречаются определения, связывающие экспрессивность с актуальным членением предложения (например, у Каражаева Ю.Д., Джусоевой К.Г). Нам наиболее близки те дефиниции, которые прежде всего указывают на необычность, выделенность экспрессивных средств в речи (например, у В.Д.Девкина, В.И.Шаховского, И.А.Стернина, В.К.Харченко и др.).

В отличие от предшествующих исследователей, мы считаем, что выделять в качестве основного в таком многоаспектном понятии, как экспрессивность, только один аспект неправомерно. По нашему мнению, таких наиболее важных в отношении экспрессивности аспектов три: 1) наличие нормы; 2) дихотомия адресант-адресат и 3) облигаторность выбора при создании экспрессивности текста и его восприятии. Исходя из этого экспрессивность определяется нами следующим образом: это выражение субъективного отношения к предмету речи, нарушающее стандартные представления о нем либо за счет возможностей системы языка, либо за счет нарушения языковых норм, достигающееся особым выбором средств различных уровней, который способствует наиболее полному воплощению замысла автора и - одновременно - наиболее точному его пониманию реципиентом речи.

Экспрессивные средства языка, в отличие от номинативных, не классифицируют явления действительности, а квалифицируют их, выражая при этом субъективное мнение о них и воздействуя на адресата. В связи с этим, в значении экспрессивов наблюдается, с одной стороны, ослабление денотативного компонента, а с другой - доминирование коннотативного. Следствием ослабления денотативного компонента является диффузность значения, присущая большей части экспрессивных средств языка, увеличение степени абстракции и расширение (а зачастую нарушение) сочетаемости.

Кроме того, характерным признаком экспрессивов является расширение семантического объема лексического значения, его многокомпонентность. Основу значения подобных единиц составляют фоновые знания и ассоциативные реакции. На их базе в семантической структуре экспрессивов развиваются такие обязательные элементы, как эмоциональность, оценочность, экспрессивность (в узком значении термина) и стилистическое значение, а также факультативные - интенсивность и образность.

По поводу соотношения понятий лэкспрессивность и линтенсивность мы поддерживаем мнение тех ученых, которые считают, что между ними существуют причинно-следственные отношения (т.е. не линтенсивность - часть экспрессивности, а линтенсивность ведет к экспрессивности (Шейгал Е.И. 1984). Думается, приводить к экспрессивности может прежде всего интенсивность, входящая в лексическое значение слова - как часть коннотации экспрессива, например: кромсать, прорва, мясистый; интенсивность, создаваемая тропами, например: Кажется шкафы часы и стулья Со всей Земли Сто лет сюда свозили (сравнение и гипербола одновременно)(Г.Сапгир). Кроме того, экспрессивна интенсивность, создаваемая морфологическими средствами, например, и в нашем отечестве тварном все криминогеннее ад (Ю.Кублановский); синтаксическими средствами, например, повтором, параллелизмом, например: Все самое страшное, самое злое Еще впереди (Ю.Кублановский); Синие сугробы, Синие кристаллы, Синие сугробы В лунных переливахЕ (В.Соснора) и др.

Хотя многие вопросы, связанные с образностью, до сих пор являются спорными, нет сомнений в том, что она может играть огромную роль в порождении экспрессивности, поскольку лобразность, имеющая в основе перенос (метафорический, метонимический) предстает как своеобразный усилитель (сенсибилизатор) других типов языковой информации. Поэтому именно переносное значение с яркой образностью, т.е. подкрепленной категорией новизны, обладает большой экспрессией, усиливающей эмоционально-оценочную, эстетическую и другие виды информации (В.К.Харченко 2009). Тем не менее образность относится к факультативным компонентам коннотации экспрессива. Это связано с вопросом о соотношении экспрессивности и образности. Здесь возможны три варианта: 1) слова экспрессивные, но необразные (хмырь, мымра, шмякнуть, раскурочить); 2) в отношении слов экспрессивных и образных интересной и правомерной нам представляется мысль Е.В.Огольцевой (2006) о том, что стыковку понятий лэкспрессивность и лобразность обеспечивает оценочность, например будка (о лице), крохобор; 3) мнения разделились по поводу того, существуют ли слова образные, но не экспрессивные Так, В.К.Харченко считает, что таких слов нет (1983); по мнению О.В.Загоровской и Е.В.Огольцевой такие слова есть (например, колокольчик, анютины глазки, любая стертая метафора). Однако поскольку существуют слова экспрессивные, но не образные, данный элемент относится к факультативным в структуре экспрессива.

Исследуя проблему создания экспрессивности на материале поэтических текстов определенного периода (ХХ века), нельзя не учитывать особенности этого времени, а именно: многообразие поэтических направлений и систем, с одной стороны, и действие новых, по сравнению с ХIХ веком, тенденций в поэтическом творчестве, с другой. И то, и другое оказывало активнейшее влияние на язык поэтических произведений вообще и на употребление экспрессивных средств в частности.

Кроме того, создание экспрессивности, по нашему мнению, напрямую связано с образованием новых смыслов, и наибольшими возможностями в этом плане располагают ключевые слова, для которых регулярное приращение и изменение смысла является сущностным свойством. Такие свойства данных лексем, как определенная (чаще всего повышенная) эмоциональность, интенсивность значения и предикативность, предопределяют их особую экспрессивность.

При изучении проблемы создания экспрессивности исследователь может пойти двумя путями, которые взаимодополняют друг друга: 1) изучать данную категорию в статике - т.е. в сопоставлении с нейтральными единицами; 2) изучать ее в динамике - с позиций интерпретатора, когда в результате нестандартного, ненормативного использования языковых единиц с целью создания и усиления выразительности текста, аа в конечном итоге - для воплощения авторского замысла - возникают так называемые различные приращения смысла. Исследование способов создания выразительности в поэтических текстах, несомненно, в большей степени обуславливает движение по второму пути. Однако только через сопоставление с нейтральными единицами возможно постичь специфику единиц экспрессивных во всей полноте.

Создание экспрессивности связано с действием определенных общеязыковых тенденций, представляющих собой целый ряд антиномий, по которым экспрессивные средства четко противопоставляются нейтральным: ограничение-свобода, системность-окказиональность, мотивированность-произвольность, статичность-динамичность, устойчивость-варьирование, экономия-избыточность, эксплицитность-имплицитность, стандартность-экспрессивность (значима и антиномия говорящий-слушающий). Эти тенденции при создании экспрессивности в речи предопределяют преимущественный выбор элементов с коннотативным значением, в то время как нейтральные средства языка ориентированы на денотативное (номинативное) значение. Если нейтральные средства соединяются друг с другом согласно грамматическим нормам, то для экспрессивных средств, взаимодействующиха в тексте по горизонтали и вертикали, характерно нарушение грамматических связей и установка в основном на ассоциативные и эмоциональные импульсы.

В связи с этим можно утверждать, что реализация экспрессивного потенциала слова может осуществляться двумя путями: и за счет развития возможностей системы, и за счет ее нарушения. Если первый путь предполагает реализацию узуальных значений, системных и грамматических связей средств различных уровней, то второй путь связан с возникновением редких слов и окказиональной сочетаемостью между словами. Что же касается создания экспрессивностиаа при помощи ключевых слов, то они сами по себе, изначально,

чаще всего не нарушают систему, однако трансформация их семантики и участие в полуотмеченных структурах всегда сопряжено с нарушением тех или иных норм языка. При этом действие и узуальных, и окказиональных экспрессивных средств осуществляется при взаимодействии различных уровней языка. Однако на каждом уровне механизмы порождения и усиления экспрессивности, неизменно связанные с возникновением новых (интеллектуальных и эмоциональных)а смыслов, имеют свою специфику.

Вторая глава посвящена исследованию лексических средств создания экспрессивности. В первом разделе рассматриваются средства, основу экспрессивности которых составляют особенности лексического значения, перегруппировка сем в семантической структуре слова (как правило, являющаяся следствием нарушения сочетаемости), образование новых смыслов: метафоры (живые и стертые), образные метонимии, сложные тропеические образования (метафора/ метонимия, метонимия/перифраз). Во втором разделе исследуются выразительные возможности системных связей слов - синонимии и антонимии.

Говоря о выборе анализируемых в исследовании лексических средств, следует отметить следующее. Из тропов в работе не анализируются, по сути, только ирония и аллегория. Метафоре и метонимии посвящены отдельные параграфы; эпитет, сравнении, перифраза и гипербола рассматриваются неоднократно - в связи с другими средствами. У олицетворения, как известно, очень много общих свойств метафорой. Из системных связей - не рассматривается только омонимия. Однако следует отметить, что случаи использования омонимов не относятся к частотным в языке поэзии, чаще даже используются явления, смежные с омонимией. Выразительным возможностям синонимии и антонимии посвящены отдельные параграфы; проявлением полисемии являются метафора и метонимия, которые подробно исследуются в работе. Следовательно, из тропов в нашем исследовании не затронуты только ирония и аллегория, а из системных связей - только омонимия. Остальные лексические средства так или иначе присутствуют в работе. Это, на наш взгляд, позволяет говорить о полноте картины и о системности описания.

I. 1. Исследование специфики создания экспрессивности при помощи метафоры позволило выявить основу выразительности данного средства - ассоциативность, а также два основных свойства, способствующих созданию эффекта экспрессивности, - диффузность и двуплановость. Именно эти три свойства благодаря мерцанию прямых и переносных значений способствуют возникновению особой образности и выразительности.

Языковым, семантическим механизмом образования метафоры является процесс перегруппировки сем в семантической структуре слова, в результате чего периферийные - коннотативные, потенциальные элементы исходного значения - начинают занимать в семантике нового, метафорического значения лидирующую позицию, переходя в разряд ядерных, денотативных: Вот знакомый погост у цветной Средиземной волны, Черный ряд кипарисов в квадрате высокой стены, Белизна мавзолеев, блестящих на солнце кругом, Зимний холод мистраля, пригретый весенним теплом, Шум и свежесть валов, что, как сосны, шумят за стеной, И небес гиацинт в снеговых облаках надо мной (И.А.Бунин) Окраска гиацинта варьируется от белой до желтой, розовой, красной, синей и фиолетовой. В данном контексте речь идет об игре холодных оттенков - от синего до фиолетового. Эти зрительные ассоциации поддерживаются осязательными, точнее температурными (зимний холод, пригретый теплом), а в целом призваны подчеркнуть свежесть, морозность морского воздуха весной. Здесь особую роль играет мерцание прямого (СцветокТ) и переносного (СцветТ) значения лексемы гиацинт, внутренняя форма слова, послужившая основой образности. Первичное значение привносит в метафору неба образ нежного цветка, а вторичноеа не только сообщает ей игру красок, но и добавляет обонятельные ассоциации: свежий запах холодного моря напоминает лирическому герою запах цветов. В семантической структуре слова происходит перераспределение сем: на первый план выходят дифференциальные семы СцветТ и СзапахТ, а бывшая архисема СцветокТ перемещается на периферию,а тем не менее оставляя свой след во взаимодействии смыслов. При этом нестандартная сочетаемость двух этих лексем, которые можно отнести к поэтическим, подчеркивает настроение лирического героя: забыв о реальности перед лицом двух поглощающих человека стихий - неба и моря - он мечтает о красоте (воплощением которой и служит тонкий, нежный цветок - гиацинт).

Образные, нестандартные, индивидуально-авторские метафоры способны осуществлять как синкретичное, комплексное, разностороннее описание объекта речи, так и аспектно-характеризующее. Это позволяет использовать различные способы использования и приемы создания метафор, а значит, варьировать ее выразительные возможности.

Если для описания и характеризации одного и того же объекта используется одна метафора, то она является, по словам Л.А.Шестак (2003), смысловым контрапунктом. В этом случае она, несомненно, привлекает, задерживает внимание адресата речи, активизирует читательское восприятие и воображение. Так, например, в поэтических произведениях И.А.Бунина море, океан, вообще вода всегда обозначены как зыбь (зыби). При этом данный образ передает различные смысловые и эмоциональные оттенки, являясь отражением настроений автора, лирического героя, ситуации: Гул бури за горой и грохот отдаленных Полуночных зыбей, бушующих в бреду. Звон, непрерывный звон кузнечиков бессонных И мутный лунный свет в оливковом саду; Над чернотой твоих пучин Горели дивные светила, И тяжко зыбь твоя ходила, Взрывая огнь беззвучных мин; Был, жена, я в пытках и на дыбе, восемь лет из плена видел воду, Белый парус в светлых искрах зыби, Голубые горы - и свободу и др.

Противоположный способ введения метафоры в текст - когда различные метафоры обозначают один и тот же предмет в различных контекстах, образуя полифонию смыслов, - также несет в себе значительный экспрессивный заряд, предопределяет углубленную рефлексию читателя по поводу этого образа. Например, у Г.Иванова во многих произведениях присутствует мотив отражения: Как в источник ясный, над которым Путник наклоняется страдой, Видя с облаками и простором Небо, отраженное водой; В небе над дымными долами Вечер растаял давно, Тихо закатное полымя Пало на синее дно и др. Постоянное обращение поэтаа к образу отражения свидетельствует о том, что в нем отразилось нечто существенное, значимое для понимания мировидения автора. И в ряде стихотворений, а также в работах о поэзии символистов (см. Борухов 1991; Галинская 2006) находим подтверждение тому, что для представителей этого течения характерно своеобразное восприятие жизни: она только тогда становится реальной, когда находит свое отражение в искусстве: поэзии, живописи, музыке, театре. Деревья, цветы, небо, вода, земля - словом, любой предмет обретает право на жизнь только в том случае, если Художник отразил его в своем творчестве.

К частным приемам создания экспрессивности с помощью метафоры, которые способствуют усилению выразительности текста, можно отнести следующие:

1а) Создание индивидуального образа на базе узуального слова-дескриптора, например:а Он пролетел, и не осмыслить мне, Что через час мелькнет зарница эта И стрекотом, и судорогой светаа По занавескеЕ тамЕ в твоем окне (В.Н.Набоков);

1б) Создание индивидуального образа на базе окказионального слова-дескриптора, например: И ни души. Один лишь хрип Тоскливый лязг и стук ножовый, И сталкивающихся глыб Скрежещущие пережевы (Б.П.Пастернак).

2) Выделение в образе какого-то особого нестандартного, нетривиального признака, например: На этом я не успокоюсь, тут объясненье жизни всей, остановившейся, как поезд в шершавой тишине полей (В.Н.Набоков).

3) Прием включения образа в некоторый постоянный, но индивидуализированный контекст. Если рассмотрение первых двух приемов возможно на примере одного стихотворения, то использование данного приема можно исследовать только на материале всего творчества того или иного поэта или какого-то определенного периода. Например, в поэзии В.Н.Набокова одним из таких образов является образ улыбки, смеха. В набоковской Вселенной ему улыбается все - небеса, звезды, листики, росинки и сам Бог, например: В листву узорчатую зыбко плеснула тонкая доска, азури брызнула улыбка, и заблистали небеса; Упадали легко и росисто Луч на платье и тень на порог, А в саду каждый истик лучистый Улыбался, как маленький бог и мн.др.

4) Прием обрастания образа определенным набором индивидуальных, специфических ассоциаций. Использование данного приема проследим также на примере творчества В.Н.Набокова. Здесь метафорами, лобросшими постоянными ассоциациями, которые часто сопровождают поэтические образы душевного волнения, страстей, переполняющих человека, являются синкретичные. В поэтических произведениях В.Набокова переплетаются ассоциации различного характера: динамические, отражающие резкость порывов, стремительность движения; звуковые, совмещающие буквальное значение (всевозможные звуки разной громкости и тембра) и переносное (степень силы, уровень наполненности того или иного чувства);а зрительные - их совмещение со зрительными или динамическими, как правило, служит целям передачи концентрации чувства, например: И снова жду я, беспокойный, каких чудес, какой тиши? И мечется твой ветер знойный ав гудящих впадинах души.

Большими возможностями в сфере создания выразительности обладают генитивные метафоры. В подобных конструкциях очень часто имеет место окказиональная сочетаемость, которая в первую очередь и выступает лагентом экспрессии данных выразительных средств. Это в первую очередь связано с тем, что с одной стороны, отличительной чертой подобных конструкций является неполнота представления о реалии, а с другой - они обеспечивают бесконечное разнообразие интерпретаций (Л.В.Кнорина 1990), что в итоге дает максимальную свободу в осмыслении образа и автору, и читателю и всегда связано с возникновением эффекта экспрессивности. Как отмечается исследователями, сфера применения генитивных конструкций в поэзии ХХ века расширена. В поэтических текстах этого периода очень часто происходит распространение генитивных метафор прилагательными в различных вариациях, глаголами, причастиями, сравнительными оборотами, что значительно обогащает образность тропа, создает многоаспектность его семантики, увеличивает степень эмоционального воздействия. В связи с этим можно выделить следующие способы создания экспрессивного при помощи метафор подобного типа:

5а) Прием расширения метафорического контекста - распространение генитивной метафоры прилагательным, которое соотносится с обоими членами метафоры: Под липами - ручей певучий, темнеют быстрые струиЕа Подкидывают соловьиа цветные шарики созвучийЕ(В.Н.Набоков).

5б) Прием расширения метафорического контекста - распространение генитивной метафоры прилагательным,а которое относится только ко второму члену метафоры (сущ. в Р.П.), например: Добывшая двугорбием ума тоску и непомерность превосходства, она насквозь минует терема всемирного бездомья и сиротства (Б.Ахмадулина).

5в) Прием расширения метафорического контекста - распространение генитивной метафоры прилагательными, одно из которых относится к первому, а другое - ко второму члену конструкции, например: Что слушает моя собака? Вне жизни мы и вне времен. Звенящий сон степного мрака Самим собой заворожен (И.А.Бунин). а

5г)а Прием расширения метафорического контекста - распространение генитивной метафорыа обособленным определением, выраженным причастным оборотом, например: В те дни на всех припала страсть К рассказам, и зима ночами Не уставала вшами прясть, Как лошади прядут ушами. То шевелились тихой тьмы аЗасыпанные снегом уши, И сказками метались мы На мятных пряниках подушек (Б.П.Пастернак).

5д) Прием расширения метафорического контекста - распространение генитивной метафоры сравнением: Он каплет в ночь росою ледяной и янтарями благовоний знойных,а и нагота твоих созвучий стройных сияет мне как бы сквозь шелк цветной (В.Н.Набоков).

6) Прием расширения метафорического контекста за счет распространения глагольной метафоры деепричастным оборотом: Все шире крылья раскрывая, Заря безмолвствует, ясна, -а А там, внизу, кипит живая, Ледяная голубизна (Г.Иванов).

2. Процесс ложивления метафор в отношении создания экспрессивности столь же перспективен, как и создание новых, живых, образных метафор. Общим семантическим механизмом ложивления стертых метафоры является подновление внутренней формы за счет создания новой образности и - как следствие - восстановление ее двуплановости, что происходит за счет взаимодействия сем старого и нового значений. Кроме того, на данный процесс активно влияют средства различных уровней. Так, нами выделены следующие средства ложивления стертых метафор:

1) Лексические -

а) замена словом, тематически связанным с исходным Нежный призрак, Рыцарь без укоризны, Кем ты призван В мою молодую жизнь? (М.Цветаева) (исходная метафора Срыцарь без страха и упрекаТ);

б) замена словом, тематически не связанным с исходным: И тотчас же входят в двери /что для них замок сломать?/ Три исчадья суеверья, Рвясь меня расцеловать (В.Уфлянд) (исходная метафора Сисчадье адаТ);

2) Фразеологические - контаминация двух фразеологизмов: Блажен, кто завлечен мечтою В безвыходный, дремучий сон И там внезапно сам собою В нездешнем счастье уличен (В.Ходасевич) (исходные метафоры Сбезвыходное положениеТ + Сдремучий лесТ);

3) Морфологические Ца

а) замена существительного прилагательным: Обвела мне глаза кольцом Теневым - бессонница. Оплела мне глаза бессонница Теневым венцом (М.Цветаева) (исходная метафора Стени под глазамиТ);

б) замена прилагательного существительным: Лагуна возле Раны - как сапфир. Вокруг алеют розами фламинги По лужам дремлют буйволы Е(И.Бунин) (исходная метафора Срозовые <фламинго>Т);

в) замена глагола существительным: Вечерних окон свет жемчужный застыл, недвижный, на полу,а отбросил к лицам блеск ненужныйа и в сердце заострил иглу (В.Ходасевич) (исходная метафора Ссердце колетТ);

г) образование генитивной метафоры: Вечерний час. В долину тень сползла. Сосною пахнет. Чисто и глубоко Над лесом небо. Млечный змей потока Шуршит слышней вдоль белого русла (И.Бунин) (исходная метафора Смлечный путьТ).

4) Синтаксические -

а) распространение метафоры путем добавления слов: Разлетелось в серебряные дребезги - зеркало, и в нем - взгляд. Лебеди мои, лебеди Сегодня домой летят! (М.Цветаева) (исходная метафора Сразбиться вдребезгиТ);

б) распространение путем включения в сравнительный оборот: Я больше всех удач и бед За то тебя любил, Что пожелтелый белый свет С тобой - белей белил (Б.Пастернак) (исходная метафора Сбелый светТ);

в) создания предложенияа на базе словосочетания: Мы миновали все ворота И в каждом видели окне, Как тяжело лежит работа На каждой согнутой спине (А.Блок) (исходная метафора Сгнуть спинуТ);

г) эллипсис: Так в светлоте ночной пустыни, В объятья ночи не спеша Гляделась в купол бледно-синий Их обреченная душа (А.Блок) (исходная метафора Скупол небаТ).

Подновление внутренней формы при этом может происходить за счет факторов различного характера. Во-первых, общим для всех случаев является взаимодействие сем старого и нового значений. Например, бросить жребий - жребий вынутый: замена слов приводит ка замене ядерной семы (СразыгратьТ - СполучитьТ). Купол неба - купол бледно-синий - актуализируется новое значение Скупол собораТ.

Во-вторых, значительное обновление внутренней формы создается за счет сем эмоциональной оценки: смена эмоционального фона (иногда кардинальная) не может не повлиять на создание новой образности, например: исчадье ада - исчадье распродаж - обновленная метафора выражает явное недовольство автора собой, своим положением в обществе, своими материальными возможностями. Время шло - время шло, и старилось, и глохло - на первый план выходит острое чувство сожаления.

В-третьих, внутренняя форма получает новые импульсы благодаря усилению интенсивности, например: слипаются глаза - слипаются фонари - замена слов указывает на максимальную степень интенсивности процесса. Белый свет - пожелтелый белый свет с тобой - белей белил Ц Сбелее белогоТ.

В-четвертых, обновлению внутренней формы может способствовать подключение фоновых знаний, например: загробная жизнь - загробная зга (представление о загробной жизни конкретизируются и приобретают образ дороги). Повальный мор - паперти косил повальный март - подключаются сведения из истории о том, как смертельные болезни уносили тысячи жизней.

3. Языковой, семантический механизм образования метонимии, в отличие от семантических механизмов образования метафор, основан на синтагматических законах. Метонимические преобразования значения правомерно рассматривать прежде всего как импликативные, когда одни смыслы выходят на передний план, в ядерную зону, а другие отступают на задний план, в зону периферии. Общим метонимическим принципом является взаимопроникновение объектов. Эта их теснейшая связь, действие внутри одного денотативного пространства позволяют метонимии фиксировать не только поверхностные, внешние связи между явлениями, но и более глубокие, внутренние. При этом отмечается общая устойчиваяа тенденции вытеснения внешних объектов: Иду вдоль крепостных валов, В тоске вечерней и весенней. И вечер удлиняет тени, И безнадежность ищет слов (М.Цветаева). В данном контексте лексема безнадежность заменяет целую синтагму: я, испытывая чувство безнадежности, (ищу слова). Сема СчувствоТ, занимая ядерную позицию, закрывает значения остальных лексем, выступающих в виде импликаций. Субъект уходит на второй план и при этом персонифицируется само чувство, как бы заполняя все пространство. Тем самым подчеркиваются его масштабы, степень остроты переживаний, их интенсивность.

Существует ряд факторов, влияющих на усиление экспрессивности метонимий. 1) Сложная, неоднозначная структура метонимического переноса, когда степень смежности соотносимых предметов не столь очевидна, увеличение количества метонимических шагов: Мимо ночных башен Площадиа нас мчат а(М.Цветаева). В данном случае метонимия площади предполагает следующие шаги переноса: машина > дорога > площади. 2) Увеличивать экспрессивный заряд традиционных метонимий способны определения И те же ласки, те же речи, постылый трепет жадный уст, и примелькавшиеся плечиЕ нет! Мир бесстрастен, чист и пуст! (А.Блок). 3) Значительно более экспрессивной, образной становится метонимияа в сочетании со сравнением: Тот август, как желтое пламя, Пробившееся сквозь дым, Тот август поднялся над нами, Как огненный серафим (А.Ахматова).

4. Значительно повышается уровень экспрессивности в тропах, где метонимия сочетается с метафорой. Для исследования зон иррадиации метафорических и метонимических признаков в подобных сложных тропеических образованиях нами была ведена шкала переходностиа - по аналогии со шкалой, разработанной В.В.Бабайцевой. При помощи четырех введенных дифференциальных признаков нами были выявлены контексты периферии Аб, в которых преобладают признаки метафоры: А за глухим забором - ипподром Под солнцем зеленел. Там стебли злаков И одуванчики, раздутые весной, В ласкающих лучах дремалиЕ (А.Блок); периферии аБ - с преобладанием признаков метонимии: Тесно - и плечо с плечом - Встали в молчанье. Два - под одним плащом - Ходят дыханья (М.Цветаева) и периферии АБ, в которых наблюдается равенство метафорических и метонимических элементов: Я с нею встретился в картинном запустеньи Сгоревшего дворца - где нежное цветенье Бежит по мрамору разбитых ступеней, Где в полдень старый сад печальней и темней (И.Анненский).

Помимо сложных тропеических образований, где сочетается метафора и метонимия, был рассмотрен еще один тип образований, который также составляет зону синкретизма - метонимия/перифраз: Я шел во тьме дождливой ночи И в старом доме, у окна, Узнал задумчивые очи Моей тоски. - В слезах, одна Она смотрела в даль сыруюЕ (А.Блок). При этом отмечается, что у данных тропов гораздо больше общих свойств и что ввести необходимое для шкалы переходности количество дифференциальных признаков в отношении данных синкретичных образований не представляется возможным. Тем не менее в отношении создания выразительности и тот, и другой тип сложных тропеических образований очень перспективен, поскольку отличается особой образностью и всегда обладает немалым зарядом экспрессивности.

П. 1. Создание и усиление экспрессивности при помощи синонимов, реализация их экспрессивного потенциала связано с тесным взаимодействием парадигматического и синтагматического аспектов: с одной стороны, семантические свойства слов позволяют им не только выступать в окружении определенных лексем, но - часто нарушать традиционную, узуальную сочетаемость; с другой стороны, неожиданное соседство развивает, обновляет сочетаемостные свойства. И то, и другое весьма перспективно в отношении создания экспрессивности. При этом происходит активизация коннотативных, т.е. периферийных, часто имплицитных смыслов. Значительная активность периферийных элементов значения, многочисленные трансформации семантических структур репрезентируют синонимы как одни из самых динамичных, а значит, наиболее выразительных средств языка. К наиболее продуктивным частным приемама создания экспрессивности при помощи синонимов относятся следующие:

1) создание градационного ряда: Своими кольцами она, упорная Ко мне ласкается, меня душа И эта мертвая, и эта черная, И эта страшная - моя душа! (З.Гиппиус);

2) использование контекстуальных синонимов: Рассек я змеиные звенья, порвал паутинные сетиЕ - Что в мире нежнее плененья?... (М.Волошин). Механизм образования (и действия) контекстуальных синонимов является одновременно и парадигматическим и синтагматическим. Парадигматическим, поскольку связан с перегруппировкой сем. Причем, в этом процессе присутствуют все три этапа: вначале несогласование (т.к. узуально данные слова далеки по значению), затем рассогласование (архисема исходного значения одного из слов или всех слов угасает, но ей на смену появляется другая, новая) и, наконец, согласование (появление одной, общей для всех членов ряда, архисемы). Синтагматическим он является потому, что хотя слово (или слова) и трансформирует свою семантику, приобретает способность выражать новые смыслы, семы исходного значенияа участвует в создании образа. Значит, в данном механизме принимают участие значения нескольких слов.

3) контрастивное использование синонимов: Что где-то есть не наша связь, А лучезарное слияньеЕ (И.Анненский);

4) замена в устойчивом выражении нейтрального или книжного синонима разговорным: Бейте века во мне пороки,а как за горести бытияа дикари дубасили абога.а Специален бог для битья (А.Вознесенский).

2. Лексические антонимы - в силу контрастности значений, которая всегда привлекает внимания читателя в первую очередь - являются одним из наиболее ярких выразительных средств языка и речи. Лексические антонимы служат основой для реализации двух стилистических фигур (фигур поэтического синтаксиса, приемов) - антитезы и оксюморона. При этом как антитеза, так и оксюморон могут создаваться на базе узуальных и - что более выразительно - контекстуальных антонимов. При антитезе и оксюмороне сила воздействия основывается на различных моментах: если в антитезе противопоставление понятий, образов доведено до максимума, и лагентом экспрессии является именно их полярность,а то в оксюмороне противопоставление сливается в одно целое, общее для обоих составляющих его элементов.

При противопоставлении узуальных антонимов выразительность текста может усиливаться за счет дополнительных средств: трансформации значения: И к вздрагиваньяма медленного хлада Усталую ты душу приучи, Чтоб было здесь ей ничего не надо, Когда оттуда ринутся лучи (А.Блок); употребления противопоставленных слов с определениями: Мне все твоя мерещится работа, Твои благословенные труды: Лип, навсегда осенних, позолота И синь сегодня созданной воды (А.Ахматова); включения антонимов в генитивные конструкции: Я солью в сосуде медном Жизни желчь и смерти мед, И тебя по рекам бледным К солнцу горечь повлечет (Волошин); включения антонимов в сравнительные обороты: В небе, розовом до края, Тихо кануть в сумрак томный, Ничего, как жизнь, не зная, Ничего, как смерть, не помня (Г.Иванов); повторов: Она прекрасна, эта мгла. Она похожа на сиянье. Добра и зла, добра и зла В ней неразрывное слиянье. Добра и зла, добра и зла Смысл, раскаленный добела (Г.Иванов).

При создании антитезы на базе контекстуальных антонимов члены оппозиции могут выражаться одиночными узуальными и окказиональными лексемами, словами разных частей речи, словосочетаниями и предложениями: Входя ко мне, неси мечту, Иль дьявольскую красоту, Иль Бога, если сам ты Божий. А маленькую доброту, Как шляпу, оставляй в прихожей (В.Ходасевич). При этом в семантических структурах лексем, участвующих в антитезе, осуществляется особый механизм взаимодействия сем, который так же, как и в случае контекстуальных синонимов, проистекает в результате парадигматических и синтагматических процессов. Вначале происходит согласование архисем узуально не связанных по значению слов. Тем самым устанавливается единство сущности, являющееся необходимым условием существования антонимов. Одновременно наблюдается противопоставление дифференциальных сем слов, по сути, закрепляющее согласование. При этом, как правило, одна из лексем подтягивает к своему значение другой лексемы, которая трансформирует свою семантику. Семы, составляющие в первичном значении этой второй лексемы ядро семантической структуры, смещаются на периферию, однако полностью не нейтрализуются, продолжая оказывать влияние на формирование образа.

Оксюморон всегда представляет собой концентрацию того или иного смысла, т.е. выражает градуированное значение, достигая в проявлении какого-либо признака наивысшей точки: Оглушенный тишиной, Слышу лет мышей летучих, Слышу шелест лап паучьих За моей спиной (В.Ходасевич).

Для русского национального самосознания слияние противоположного, свидетельствующее об амбивалентности мира и его восприятия, глубинно, заложено в самой его природе. Другими словами, русский менталитет и - как следствие - русский художественный текст имеют оксюморонный характер изначально. Очень продуктивной в языке поэзии оказалась модель построения оксюморонного сочетания, в котором соединяются семы СгорячийТ + СхолодныйТ: снежный огонь (А.Блок); снеговой огонь; кипящая льдистость (З.Гиппиус); горят, но холодом (И.Анненский); пламя ледяных роз (А.Ахматова); пылал морозный ураган (И.Бунин); морозный пожар (И.Бунин).

Третья глава посвящена исследованию грамматических средств создания экспрессивности. В первом разделе рассматриваются выразительные возможности морфологических средств - имен существительных, прилагательных, местоимений, глаголов и служебных слов. Второй раздел посвящен синтаксическим средствам создания экспрессивности - повторам, параллелизму, эллипсису, парцелляции и аппликативным образованиям.

Рассмотрение грамматических единиц в качестве средств создания образности и экспрессивности, наряду с лексическими, и признание иха столь же важными в этом отношении, в первую очередь, связывают с именем Р.Якобсона. Именно он подчеркнул, что грамматические средства формируют и делают видимой модель поэтического мира, структуру субъектно-объектных отношений, которые, в свою очередь составляют основу языка поэзии. Кроме того, именно им высказана мысль, которая оказалась наиболее продуктивной при изучении грамматических средств экспрессивности для будущих исследователей. Поскольку поэзия возводит эквивалентность в принцип построения сочетаний, то наибольшая выразительность в первую очередь связана либо с симметричной повторенностью, либо с контрастом грамматических значений и форм. В настоящее время все исследователи исходят иза признания в качестве основного тезиса мысли о неразрывном единстве формы и содержания. При этом выдвигается идея о взаимных зависимостях и обратных связях значения и экспрессивности, когда система форм переливается в систему значений, а система значений изливается в формальные уровни стиля (М.Я.Поляков 1986). Создание экспрессивности при помощи грамматических средств языка в первую очередь связывают с вариативностью и - как следствие - с образованием новых смыслов.

Безусловно, рамки исследования не позволяют рассмотреть все перспективные в плане выразительности языковые явления в области грамматики. Так, из всех категорий и форм имени существительного для анализа взяты только формы числа. Выбор именно данной категории обусловлен рядом факторов. Для категория падежа, по мнению исследователей, выразительность не является характерной. Проблема выразительных возможностей категории рода существительных в последние годы изучалась очень активно (Ионова И.А. 1988, Гин Я.И. 1996, Зубова Л.В. 1989, 2000, 2003). Что же касается категории числа, то исследователи считают, что она является не самой, но одной из самых активных в эстетическом плане, а по частоте, разнообразию приемов использования и функцияма в художественном тексте находится на первом месте. В то же время следует отметить, что хотя по категории числа и существует целый ряд работ, посвящен он в основном стилистически маркированным формам множественного числа от существительныха Singularia tantum или другим аспектам, выразительные же возможности данной категории изучены недостаточно.

В отношении выбора прилагательных и глаголов отметим следующее. В языке вообще и в любом художественном тексте активно действует тенденция к тесному взаимодействию всех уровней языка, и в первую очередь морфологического и синтаксического (наряду с наблюдающейся в поэтическом языке ХХ века к повышению уровня единицы). При этом огромную роль, естественно, приобретают те части речи, которые скрепляют синтагмы. Это прежде всего глаголы и прилагательные. И они же выражают основную - предикативную - семантику текста, т.е. именно данные части речи в первую очередь способны дать о предмете абсолютно новое представление. Значит, именно они обладают самыми широкими возможностями, чтобы усилить экспрессивный заряд текста.

Местоимения же и служебные части речи в плане выразительности вообще изучались мало. Вследствие этого, мы сочли необходимым включить рассмотрение их экспрессивного потенциала в наше исследование.

I. 1. Грамматические формы числа имени существительного, являющиесяа отражением мыслительной категории количества, представляют собой сложное диалектическое взаимодействие тождества и различия, части и целого. Очевидно, именно в связи с этим они так легко могут заменять друг друга: существительные Singularia tantum в поэтической речи приобретают возможность употребляться во множественном числе, а существительные Pluralia tantum - в форме единственного числа. При этом грамматически выраженная оппозиция форм единственного и множественного числа выполняет функцию стилистического разграничения, что и позволяет им лиррадировать экспрессию в тексте: Ужасен, если оскорблен. Ревнив. Рожден в Москве. Истоки крови - родом из чуждых пекл, где закипает Нил. Пульс - бешеный. Куда там нильским водам!а (о А.С.Пушкине) (Б.Ахмадулина).

Реализация экспрессивного потенциала категории числа в первую очередь связана со способностью к варьированию: гибкость, отсутствие строгих норм позволяют образовать новые формы без грубого нарушения языковой нормы. К тому же подобные формы располагают наиболее богатыми возможностями к образованию переносных - метафорических и метонимических - значений: А может, мужество в проклятье, в провозглашенье оды ночи, и в тяготении к прохладе небритых, бледных одиночеств? (В.Соснора).

Однако и нормативные формы числа могут выступать в тексте в качестве лагентов экспрессии. Здесь свою роль играет оптимальность категории числа для передачи таких константных для поэзии смыслов, как единение с миром или, напротив, - противопоставленность себя ему. Подобная семантическая наполненность форм числа в поэтических текстах, как правило, является отражением философских воззрений авторов, их жизненной позиции. Кроме того, категория числа, наряду с местоимениями, способна действовать в рамках субъектно-объектных отношений, выражая основную оппозицию стихотворения ля - не я: ты, вы, они. При этом она наполняется различным образным и семантическим содержанием: Вот для чего я пела и мечтала, Мне сердце разорвали пополам, Как после залпа сразу тихо стало, Смерть выслала дозорных по домам (А.Ахматова). Если тема гармонии с миром в основном воплощается в рядах соположенных форм числа, то мотивы противопоставленности себя окружающей действительности и в философской, и в любовной лирике находят реализацию прежде всего в контрастных формах: Когда мы встали пред врагом, под белоснежными стенами, и стрелы взвизгнули кругом, Христос? явился между нами. Взглянул - и стрелы на лету В цветы и звезды превратились И роем радостныма Христу На плечи плавно опустились (В.Набоков).

2. Создание выразительности на базе имен прилагательных определено теснейшим взаимодействием морфологических и семантических процессов при образовании этих форм. Признаковая природа данной части речи предопределяет ее предикативную семантику, отражая процесс познания Художником себя и окружающего мира. Другими словами, прилагательные в первую очередь приспособлены выражать новую информацию о предмете речи.а Именно эта новизна, яркость, свежесть, необычность создаваемых образов обладает огромным экспрессивным потенциалом. Способность же прилагательных проявлять отношение говорящего к предмету речи и тем самым придавать ей особую эмоциональность обусловливает их возможность влиять на стилистические свойства контекста в целом.

Предрасположение семантики качественных прилагательных для выражения переносных значений определяет их существенный экспрессивный заряд. Однако, по нашему мнению, выразительные возможности относительных и притяжательных имен прилагательных при переходе в качественные гораздо богаче - в силу того, чтоа в подобных случаях они выражают несвойственную им семантику, а экспрессивность в первую очередь связана именно с новизной и неожиданностью образов. Кроме того, при переходе из разряда в разряд, относительные и притяжательные прилагательные попадают в зону синкретизма, экспрессивный потенциал которой несоизмеримо высок по сравнению с лопорными единицами, составляющими основание системной сетки (Бабайцева В.В. 2009): Въехал ночью в рукавичный, Снегом пышущий Тамбов (О.Мандельштам); Та же нынче сказка, зимняя, мурлыкина, На бегу шурша метелью по газете За барашек грив и тротуаров выкинулась Серой рыболовной сетью (Б.Пастернак).

Степень экспрессивности при переходе относительных и притяжательных прилагательных в качественные может варьироваться, усиливаться - в зависимости от глубины семантических изменений, происходящих в их семантической структуре. Соответственно, чем дальше лотходит прилагательное от своей исходной семантики, тем более экспрессивным становится образ. Этому в немалой степени способствует и всегда имеющее место в подобных случаях нарушение сочетаемости: В комнате деревянный ветер косит мебель. Зеркалу удержать трудно стол, апельсины на подносе. И лицо мое изумрудно (В.Набоков).

Таким образом, усилению экспрессивности у окачествленных относительных и притяжательных прилагательных способствует активное смыслообразование. Оно принимает особенно выраженный характер в случае, если одно и то же прилагательное используется в текстах различных авторов в различном окружении. Оно как бы кочует от одного предмета к другому, развивая все новые и новые значения: юди с крылом ебединым (В.Хлебников); ветер ебединый (А.Ахматова); облаков, роскошно ебединых (В.Набоков); в своем ебедином крахмале (А.Тарковский) и др. Если же одно и то же прилагательное, варьируя свое значение, используется в текстах одного автора, то подобное лэкспрессивное сгущение признака (термин В.Н.Виноградовой), многообразие актуализируемых смыслов позволяет рассматривать его как ключевое слово, семантическую константу творчества поэта, например, у И.А.Бунина: Это волчьи глаза или звезды; Расцветают, горят на железном морозе несытые Волчьи, божьи глаза; аВолчьи очи зеленью дымились и др.

Безусловно, значителен экспрессивный заряд относительных и притяжательных прилагательных, употребленных в краткой форме или в степенях сравнения - в связи с нарушением нормы и возникающим вследствие этого эффектом новизны, неожиданности: вечер невинен и южен (Н.Асеев); есть понебоскребестей - порталыЕ есть покомпроматистей, как скалы (Т.Щербина); ты улыбнешься самым вздорным из кукольнейших героинь (М.Кузмин) и др.

3. Местоимения еще совсем недавно рассматривались как насквозь грамматические,а чисто реляционные слова,а лишенные собственноа лексического,а материальногоа значения (Р.Якобсон 1987) и соответственно неперспективные в плане выразительности. Современное видение роли местоимений в поэтическом тексте в качестве лагентов экспрессии совершенно иное: как и любая другая часть речи, они располагают своими возможностями в отношении создания экспрессивности. Различают два случая употребления местоимений в стилистической функции: 1) когда местоимение, выступая на фоне имени, является средством связи с предложении и тексте: Внезапно мать мембрану подняла - Сон сорвался, дитя проснулось, Оно кричит. Из темного угла аВся тишина в него метнулась (В.Ходасевич); 2) акогда слова, раскрывающие значение местоимения, отсутствуют: СлушайЕ это летит хищная, властная птица, В р е м яа ту птицу зовут, и на крыльях у ней твоя сила, Радости сон мимолетный, надежд золотые лохмотья (И.Анненский).

Экспрессивность тех или иных разрядов местоимений связана с особенностями их семантики:

- личные местоимения в поэтическом тексте всегда являются средством выражения лирического ля как неустранимого смысла и отражают специфику его коммуникации с миром: В самом себе, как змей, таясь, Вокруг себя, как плющ, виясь, Я подымаюсь над собою, - аСебя хочу, к себе лечу (О.Мандельштам);

- притяжательные местоимения в поэтических текстах способны выступать в качестве доминанты образа, наполняться практически любым содержанием - от вечных, универсальных тем до выражения константных для творчества какого-то конкретного поэта смыслов, составляющих его личную сферу: Мой клекот, клокотанье: Боже, Ты, отдыхающий в раю, На смертном, на проклятом ложе Тронь, воскреси - ее Е мою!.. (В.Набоков);

- определительные местоимения могут выступать в качестве доминанты идиостиля того или иного поэта, например, у Б.Пастернака: Я не знаю, что тошней: Рушащийся лист с конюшни, Или то, что все в кашне, Всё в снегу, и всё в минувшем; - развитие экспрессивного потенциала указательных местоимений связано со способностью переходить в разряд неопределенных, например, у А.Ахматовой: Тот голос, с тишиной великой споря (=некий); Случится это в тот (=некий) московский день, / Когда я землю навсегда покину; Он награжден каким-то вечным детством, / Той (=какой-то) щедростью и зоркостью светил аи др.

4. Экспрессивность глаголов, причастий и деепричастий связана с возможностями данных форм к выражению предикативной семантики,а а также с особенностями их расположения в тексте. Общим для использования выразительных возможностей глагола, причастия и деепричастия является следующее. Во-первых, для их экспрессивного употребления в поэтическом тексте более значимой является не временнaя оппозиция, как в прозе, а залоговая. Это, несомненно, связано с тем, что в центре поэтического произведения всегда находятся субъектно-объектные отношения. Во-вторых, то, что, по сравнению с другими частями речи, они в наибольшей степени демонстрируют тесную связь различных языковых уровней - лексического, морфологического и синтаксического. При этом на усиление или утрату морфологических признаков очень активно влияют их синтаксические связи, создание единой синтагмы. В свою очередь, целью ее создания является образность, которая, как показывает исследование, способствует аннигиляции (угасанию) глагольных признаков у причастий и деепричастий. В поэзии на первый план выходит признаковость этих частей речи, создающая образность, экспрессивность. Образное причастие, по сравнению с необразным, ближе к прилагательному, деепричастие - к наречию. Образность, метафоричность затемняет в них собственно морфологические признаки, подчеркивая их семантическое разнообразие и стилистическую маркированность.

К наиболее продуктивным способам использования данных форм в поэтическом тексте с целью создания экспрессивности относятся следующие:

Личных глагольных форм:

А) использование пар глагольных метафор, в которых первая является лупаковочным материалом, а основную смысловую нагрузку несет вторая. Именно употребление в цепочках позволяет создавать самые смелые, неожиданные метафоры. Если бы не было первого члена, они были бы непонятны: То был ряд усыпальниц, в завесе Заметенных снегами путей За кулисы того поднебесья, Где томился и мерк Прометей (Б.Пастернак);

Б) употребление глаголов в разговорном значении, что является одним из проявлений общей тенденции поэтического языка ХХ века к сниженности, обытовлению образа, например, у Н. Асеева мне в ноги брякнулась весна; солнце шлялось целый день без дела; у Е.Евтушенко: ну в чем же я недоборщил и ничего не отчубучил; у В.Сосноры зима наглела, как могла; у Т.Кибирова изгаляются страх и отвага над моей небольшою душойа и др.

В) создание окказиональных глагольных метафор: Перешагни, перескочи, Перелети, пере- что хочешь - Но вырвись: камнем из пращи, Звездой, сорвавшейся в ночиЕ(В.Ходасевич).

Причастий:

А) использование одиночных причастий в качестве центрального или вспомогательного образа: Как соловей, сиротствующий, славит Своих пернатых близких ночью синей И деревенское молчанье плавит По-над холмами или в котловине Е (О.Мандельштам);

Б) нагнетание однотипных причастных форм. При этом используются возможности как соположенных, так и контрастно расположенных форм: Запевающий сон, зацветающий цвет, Исчезающий день, погасающий свет. Открывая окно, увидал я сирень. Это было весной - в улетающий день (А.Блок); аКак люб мне натугой живущий, Столетьем считающий год, Рожающий, спящий, орущий, К земле пригвожденный народ (О.Мандельштам);

В) создание экспрессивности при помощи парадигматической соотнесенности грамматических форм (с различным набором грамматических категорий). При этом подбор и расстановка различных причастных форм способствует передаче тонких смысловых, эмоциональных и стилистических оттенков: И день, склоненный полумраком, Опять серебряно парит И солнце вновь расцветшим маком В выси поднявшейся горит (В.Нарбут);

Г) сочетание возможностей прилагательного и однокоренного с ним причастия, позволяющее в одном контексте совместить признаковую семантику различного характера, способствующее завершенности и многоаспектности образа: О, этот медленный, одышливый простор! - Я им пресыщен до отказа. И отдышавшийся распахнут кругозор - Повязку бы на оба глаза! (О.Мандельштам).

Деепричастий:

А) установление новых, необычных смысловых и синтаксических отношений, когда деепричастиеа при отсутствии основного глагола занимает центральные позиции: Только всего - простодушный напев, Только всего - умирающий звук, Только свеча - нагорев, догоревЕ Только. И падает скрипка из рук (Г.Иванов);

Б) контрастное использование деепричастий, когда в тексте присутствуют однокоренные глагольные формы: личная форма глагола и деепричастие, деепричастие и причастие: Волны яркие плывут, Волны к счастию зовут Вспыхнет легкая вода, Вспыхнув, гаснет навсегда (К.Бальмонт);

В) использование пар, цепочек деепричастий: Характер всех любимых одинаков! Веселые, они вдруг загрустят, Отревновав, отмучившись, отплакав, Они угомонятся и простят (Е.Винокуров);

Г) сочетание возможностей деепричастия и причастия, когда эти формы не контрастируют, а скорее взаимодополняют друг друга, что способствует многогранности и завершенности образа: А посреди толпы стоял гравировальщик, Готовясь перенесть на истинную медь То, что обугливший природу рисовальщик Лишь крохоборствуя успел запечатлеть (О.Мандельштам).

5. Служебные части речи в аспекте создания экспрессивности изучались мало. Новые тенденции в развитии языка - рост неопределенности, разрушение реляционных связей, усиление роли слова - в поэзии ХХ века как бы уравнивают возможности знаменательных и служебных слов, в которой служебные слова:

1) могут употребляться в качестве самостоятельного предложения: Гаснет мир. Сияет вечер. Паруса. Шумят леса. Человеческие речи, Ангельские голоса. Человеческое горе, Ангельское торжествоЕ Только звезды. аТолько море. Только. Больше ничего (Г.Иванов);

2) имеют тенденцию выноситься в позицию конца строки: Люди! Будет! На солнце! Прямо! Солнце съежится аж! Громче из сжатого горла храмаа Хрипи, похоронный марш! (В.Маяковский);

3) могут самостоятельно выражатьа очень важные для понимания произведения смыслы: Жизнь размыкает на мгновенье круг И наново, навеки замыкает. И снова музыка летит, звеня. Но нет! Не так, как прежде, - без меня (Г.Иванов);

4) всего одно служебное слово может полностью определять эмоциональный рисунок текста: Площе досок в воде - духота. Небосвод завалился ольхою. Этим звездам к лицу б хохотать, Ан вселенная - место глухое (Б.Пастернак).

Все это свидетельствует о том, что происходит увеличение семантического пространства поэзии (Ковтунова И.И. 1993): любое слово, в том числе и служебное, способно трансформировать, расширять, свое значение, тем самым значительно увеличивая свой экспрессивный потенциал. Однако выразительность служебных слов носит различный характер. Так, союзы становятся агентами экспрессии в поэтическом тексте прежде всего за счет их определенного - стилистического - выбора. Для частиц экспрессивная функция является прототипической. Ва связи с тем, что коммуникативно-прагматическая функция для этой части речи единственная и основная, а также со специфической особенностью русского языка - тенденцией к вербальному выражению эмоций, экспрессивных и коммуникативно-прагматических значений, они по своей природе предназначены выражать эмоции, чувства, оценки, усиление - т.е. все те оттенки, которые составляют сущность экспрессивного значения слова.

Экспрессивность предлогов, по нашему мнению, связана с двумя моментами. Во-первых, в результате скольжения между прямыми и переносными значениями возникает смена ракурсов, способствующая динамике изображения: Поставь на правый путь! Сомнения развейЕНочь давит над землей, и ночь - в душе моей. Поставь на правый путь (В.Набоков). Сочетание отвлеченного и конкретного смыслов, широкий охват мировоззренческих проблем и в то же время включение в личную сферуа позволяет предлогам участвовать в создании свежих, неожиданных, выразительных метафор: И сорок лет спустя мы спорим, Кто виноват и почему. Так в страшный час над Черным морем Россия рухнула во тьму (Г.Иванов). Во-вторых, за счет нарушения обычных, нормативных с точки зрения языка, связей и установления новых, нетривиальных отношений между поэтическими денотатами: И рассеется дым паровоза, И плеснет, исчезая, веслоЕ Только вечность, как темная роза, В мировое осыпется зло (Г.Иванов).

П. Для передачи идейного и эмоционального содержания поэтического текста средства синтаксического уровня имеют столь же большое значение, что и лексические, поскольку через характер и способ сочетаний предложений друг с другом, через своеобразие переходов от одного предложения к другому, от одного абзаца к другому, осуществляется единое движение мысли художника (Сильман Т.И. 1967).

При определении арсенала конструкций экспрессивного синтаксиса прежде всего следует учитывать функциональный критерий: потенциально нести экспрессивный заряд могут такие синтаксические конструкции, которые способны самостоятельно актуализировать смысловую, эмоциональную и грамматическую информацию, выделяясь синтаксически и интонационно.

Средства собственно поэтического синтаксиса, или стилистические фигуры, были предметом рассмотрения с глубокой древности до наших дней. В ряде исследований приводятся различные списки экспрессивных конструкций. Рамки исследования позволяют рассмотреть лишь некоторые из них, которые, по нашему мнению, обладают наибольшим экспрессивным потенциалом в поэтических текстах: 1) Повтор. 2) Параллелизм. 3) Эллипсис. 4) Парцелляция. 5) Аппликативные образования. Оговорим, что выбранный нами для описания материал неоднороден. Так, повтор и параллелизм являются общими принципами построения поэтического произведения; в то время как эллипсис, парцелляция и аппликативные образования относятся к стилистическим приемам. Однако целью нашего исследования не являетсяа разграничение данных понятий. Нами принимался во внимание только один критерий - выразительные возможности данных средств.а В связи с этим за пределами исследования остался ряд средств. В то же время те средства, которые нами не рассматривались, в той или иной мере пересекаются с теми, которые стали объектом анализа. Так, анафора, эпифора, хиазм, многосоюзие, бессоюзие можно рассматривать как виды повтора и в каких-то случаях параллелизма. Именительный темы, сегментированные конструкции, эпифраз имеют общие свойства с парцелляцией, умолчание и усечение - с эллипсисом, зевгма и силлепсис, многосоюзие и бессоюзие - с аппликативными образованиями. Следовательно, взятые для анализа средства являются представителями целой группы в чем-то сходных с ними конструкций.

1. В силу своей строго упорядоченной структуры, повторы выступают в качестве одного из ритмообразующих факторов поэтической речи, тем самым отличая ее от других видов художественной речи. При этом повтор одних и тех же элементов в поэзии редко связан с избыточностью, напротив - он всегда способствует увеличению информации, что и обеспечивает ему высокую степень экспрессивности.

Выразительные возможности повтора в первую очередь связаны с вариативностью, которая позволяет актуализировать множество разнообразных смыслов. При этом варьироваться могут следующие параметры: 1) уровень; 2) единица (которая повторяется); 3) рамки, которыми ограничен повтор (слово, предложение, текст); 4) форма (частичный/ полный; дистантный/контактный); 5) количество повторений; 6) цель повтора и выполняемые им функции.

Взаимодействие повторов различных уровней языка в пределах одного текста, а также разнообразие повторяющихся единиц способствует концентрации смыслового и эмоционального содержания, которая всегда лиррадирует экспрессию. Помимо традиционных видов повтора (фонетического, лексического, семантического, морфемного, морфологического и синтаксического), обращает на себя внимание еще один вид, обладающий внушительным экспрессивным потенциалом: вариативность образа в рамках архетипа: А она прошла за перелеском Тихими и легкими шагам, Лунный луч кружился по подвескам, Звезды говорили с жемчугами (Н.Гумилев).

Что касается форм, которые может принимать повтор, то здесь выделяется полный и частичный. Однако существуют различные способы, при помощи которых выразительность каждой разновидности может усиливаться. Так, при полном повторе экспрессивный заряд увеличивает: а) столкновение разных значений многозначного слова: А пока не разбудят, любимую трогать Так, как мне, не дано никому. Как я трогал тебя! Даже губ моих медью Трогал так, как трагедией трогают зал (Б.Пастернак); б) участие в генитивных конструкциях: Над стремью скал летели вниз кусты, Но дерзость их безумца не страшила: Ему хотелось большей высоты - И бездна смерти бездну довершила (И.Бунин); в)а использование сравнений: В золотистой дали облака, как рубины, - облака, как рубины, прошли, как тяжелые, красные льдины (А.Белый); г) сочетание с интонационными средствами: В заоблачье исчезать, как снасть! Двуочие разевать, как пасть! И, не опомнившись, - мертвым пасть: О, страсть! - Страсть! - Страсть! (М.Цветаева).

При частичном повторе степень его экспрессивности связана со структурными особенностями, которые могут принимать следующие формы: а) опущение одного из элементов ранее употребленного лексического блока: Это пеплы сокровищ: Утрат, обид. Это пеплы, пред коими В прах - гранит (М.Цветаева);а б) добавление некоего нового элемента: Дым от костра струею сизой Струится в сумрак, в сумрак дня (А.Блок); в) перестановка слов в лексическом блоке: Весь сад в дожде! Весь дождь в саду! Погибнут дождь и сад друг в друге, оставив мне решать судьбу зимы, явившейся на юге (Б.Ахмадулина); г) замена одного из слов другим (например, синонимом, антонимом (узуальными или окказиональными), перифразой): аЯ огражу тебя оградой - Кольцом живым, кольцом из рук (А.Блок).

Как контактный, так и дистантный повтор одинаково продуктивны в отношении создания экспрессивности. Однако уровень их экспрессивности связан с различными моментами. Если при контактном повторе катализатором экспрессивности служит стяженность, нагнетание повторяющихся элементов (а в итоге усиление) (Поговорим с тобой о самом важном, О самом страшном и о самом нежном, Поговорим с тобой о неизбежном (Г.Иванов), то при дистантном повторе, как правило, повторяются ключевые слова, важные для понимания произведения в целом, что и позволяет им выступать в качестве агентов экспрессии: I строфа аДуша - душна, и даль табачного Какого-то, как мысли, цвета Е Ш строфа Е Увы, не тонет, нет, он там еще Табачного, как мысли, цвета (Б.Пастернак).

Большое количество повторений знаменательных и служебных частей речи и целых конструкций обладает внушительной силой воздействия. Однако и менее многочленный повтор также располагает своими возможностями к усилению экспрессии. В частности, степень выразительности резко возрастает при градации - даже при небольшом количестве повторений: И ночью перезвоном волн да кликом Струн, дальних струн, неисчислимых струн, Взволнован мрак, и в трепете великом Встаю на зов, доверчив, светел, юнЕ (В.Набоков).

Поскольку повтор является основным принципом организации текста, то функции, которые он выполняет, охватывают все его (текста) структурноеа и семантическое пространство. Среди функций повтора выделяются следующие: 1) текстообразующая; 2) ритмообразующая; 3) экспрессивная; 4) усиления; 5) функция фона.

Усилению, интенсивности, чрезмерности значительный заряд экспрессивности присущ изначально. Однако виды интенсивности в поэтическом тексте могут варьироваться, что тесно связано с категориальными значениями повторяющихся слов. При этом различают: а) интенсивность множественности предметов или лиц (когда происходит повторение субстантивных лексем): Много скрыто дел предстоящих В наших летчиках и жнецах, И в товарищах реках и чащах, И в товарищах городахЕ (О.Мандельштам); б) интенсивность как высшая степень проявления признака (когда происходит повторение лексем с адъективным значением): Синяя зарница освещает Дождевые длинные иглы, Вороненую черноту ночи (И.Бунин); в) интенсивность действия, которая связана с его многократностьюа и длительностью (когда происходит повторение глагольных лексем): И так же будут таять луны И таять снег, Когда промчится этот юный, Прелестный век (М.Цветаева).

Выполняя функцию фона, повтор существенно влияет на экспрессивность текста в целом, поскольку: а) организует динамическую доминанту текста: I строфа Е Двойные видишь берега Е Ш строфа ЕИ солнца яркого двойник ЕIVстрофа Стоишь и видишь раздвоенность, И обнаженность всю, до дна. В тебе - дух ясности и сонность: Душа дождем раздвоена а(В.Нарбут); б) подчеркивает поэтические оппозиции: Над городом, отвергнутым Петром, Перекатился колокольный гром. Гремучий опрокинулся прибой Над женщиной, отвергнутой тобой (М.Цветаева); в) в случае подчеркнутой статичности - повтор тех или иных элементов противопоставляется меняющемуся словесному окружению, обозначающему постепенно меняющуюся, динамичную действительность: Ветер веет неутомимо - Веет вечно и веет мимо (О.Мандельштам).

2. На отношениях параллелизма основано все семантическое пространство поэтического текста. Экспрессивность параллелизма связана со следующими моментами:

При параллелизме между членом-объектом и членом-моделью возникают отношения тропа, что всегда предполагает наличие экспрессивности: Оглушил нас хаос темный, Одурманил воздух пьяный, Убаюкал хор огромный: Флейты, лютни и тимпаныЕ (О.Мандельштам).

Один член параллели познается через другой. Поэтому один из них всегда совмещает два значения: свое и того, с которым он сопоставляется. Семантическое обогащение элементов поэтического текста всегда сопровождается возникновением экспрессивного эффекта: Перед тем, как умереть, Надо же глаза закрыть. Перед тем, как замолчать, Надо же поговорить (Г.Иванов).

Экспрессивность при параллелизме лиррадирует активное взаимодействие средств различных языковых уровней: Око зрит - невидимейшую даль, Сердце зрит - невидимейшую связьЕ Ухо пьет - неслыханнейшую амолвьЕ Над разбитым Игорем плачет Див (М.Цветаева).

Значительно усиливает экспрессивность не полный, а частичный - асимметричный - параллелизм, который позволяет акцентировать внимание на неповторяющихся элементах, сообщая им дополнительную экспрессию. При этом выделяется две разновидности асимметричного параллелизма, которые в равной степени продуктивны для создания экспрессивности: а) отрицание ожидаемого равенства: Это месяц плывет по эфиру, Это лодка скользит по волнам, Это жизнь приближается к миру, Это смерть улыбается нам (Г.Иванов); б) установление неожиданного равенства И обоймут тебя в глухом моем просторе И тысячами глаз взирающая Ночь, И тысячами уст глаголящее Море (М.Волошин). Их усиленная экспрессивность связана с тем, что обе они сочетают в себе два основных приема, обладающие значительной силой воздействия,а - повтор и контраст.

Реализации экспрессивного потенциала параллелизма всегда способствует участие в нем генитивных конструкций, в которых он подчеркивает различное лексическое наполнение, сравнительных оборотов, а также сочетание с такими приемами, как антитеза и градация: Но, милый брат, и я и ты - Мы только грезы Красоты, Мы только капли в вечных чашах Неотцветающих цветов, Непогибающих садов (К.Бальмонт); аИ по-звериному воет людье, И по-людски куролесит зверье (О.Мандельштам).

3. Степень экспрессивности эллиптированных конструкций также может варьироваться, поскольку зависит от: 1) семантики устраненного члена предложения; 2) характера контекста; 3) количества незамещенных синтаксических позиций; 4) качества незамещенных синтаксических позиций.

Наиболее частотнымиа являются случаи эллипсиса глагола: По нагориям, По восхолмиям, Вместе с зорями, С колокольнями,а Конь без удержу, - Полным парусом! - (М.Цветаева) (опущен глагол скачет). В связи с этим более значительный экспрессивный заряд несет эллипсис других частей речи - существительных, местоимений,прилагательных, деепричастий: Не бывать тебе в живых, Со снегу не встать. Двадцать восемь штыковых, Огнестрельных пять (А.Ахматова) (опущено существительное ран); А есть и так: сидит на старом. Кремень. Не сдастся: не из тех! (Е.Винокуров) (опущено местоимение он).

Катализатором экспрессивности всегда выступает создаваемая при помощи эллипсиса актуализация ключевых смыслов, реализация подтекстовой информации, расширение значение слова, установление новых, нестандартных отношение между поэтическими денотатами: Материнское - сквозь сон - ухо. У меня к тебе наклон слуха, Духа - к страждущему: жжет? Да? У меня к тебе наклон ба Е(М.Цветаева).

Кроме того, бoльшая степень экспрессивностиа присуща контекстам, в которых эллипсису подвергается более одной позиции. Особенно в этом отношении продуктивны случаи, когда устранен предикативный каркас предложения: Если бровь резьбою Потный лоб украсила, Значит, и разбойник? Значит, за дверь засветло? (Б.Пастернак) (опущена грамматическая основа и обстоятельство времени я уже есть).

Эллипсис членов предложения существенно влияет на актуальное членение предложения. В результате внимания читателя переносится на те члены предложения, которые наиболее важны для понимания замысла автора. При этом происходит значительное семантическое обогащение оставшейся части предложения, которая, помимо своих функций, берет на себя функции эллиптированных членов предложения, что предопределяет возрастание их воздействующей силы: Пусть вьюга с улиц улюлю, - Вы - радугой по хрусталю, Вы - сном, вы - вестью: я вас шлю, Я шлю вас, значит, я люблю (Б.Пастернак) (опущен глагол с семантикой звука - кричит, воет, завывает).

4. Экспрессивность парцелляции как стилистического приема обусловлена следующими факторами:

Будучи специализированным средством актуального членения предложения, парцелляцияа всегда способствует актуализации наиболее важных для понимания произведения смыслов: Омытое ливнями звуков и слез, Сияет воспоминанье О том, чем я вовсе и не дорожил, Когда на земле я томился. И жил (Г.Иванов).

Очень часто парцелляция является отражением внутренней речи, которая обусловливает многие - очень продуктивные в отношении создания экспрессивности - процессы: А) Насыщение тех или иных элементов конструкции новыми смыслами способствует расширению семантики слов, трансформации значения, нарушению привычных связей, что всегда лиррадирует экспрессию. Б) Вычленение новых синтаксических единиц внутри изначально единой конструкции значительно повышает уровень предикативности текста, предопределяя увеличение объема информации при лаконичности формы, что также способствует реализации экспрессивного потенциала данных единиц.В) Сегментация конструкций, проявлением которой является и парцелляция, порождает такой действенный способ создания экспрессивности, как принцип монтажа. Благодаря ему возможно отражение различных ракурсов изображения, разных планов, различных точек зрения, чувственных ощущений различного характера, которые создают целую паутину ассоциативных реакций читателя, тем самым значительно обогащая образ: Зимний ветер играет терновником, Задувает в окне свечу. Ты ушла на свиданье с любовником. Я один. Я прощу. Я молчу (А.Блок).

Экспрессивный эффект парцеллированных конструкций может быть связан и с восстановлением искусственно разорванной связи: Что делаешь? Идешь? Или пока тяжелым гребнем волосы неволишь? Не торопись. Я жду тебя - века. Не более того. Века всего лишь (Б.Ахмадулина). Агентами экспрессии гораздо чаще выступает непрогнозируемые парцеллированные конструкции - когда отдельной предикативной единицей становятся определения, однородные члены предложения и различные виды обособленных членов предложения: Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли? В молодости нравился, а теперь оставили (С.Есенин).

Безусловно, катализатором экспрессивности всегда является дистантное расположение парцеллята относительно базовой части, а также их перестановка: За ними в бегстве слепли следом Косые капли. У плетня Меж мокрых веток с ветром бледным Шел спор. Я замер. Про меня! (Пастернак);а На счетчике своем я цифру обнаружил Откуда непонятная взялась? Какая мне ее прислала власть? Откуда выплыла наружу? Каких полей? какая птица? (Д.Пригов).

Конвергенция приемов - парцелляции, эллипсиса, повтора и параллелизма - всегда несет значительный экспрессивный заряд. Усиление экспрессивности, как правило, сопровождает сочетание парцелляции с паронимической аттракцией: Мчались звезды. В море мылись мысы. Слепла соль. И слезы высыхали. Были темны спальни. Мчались мысли, И прислушивался сфинкс к Сахаре (Б.Пастернак). Разнообразие интонаций, которое выражают различные знаки при парцелляции, также обладает значительной силой воздействия.

5. Экспрессивность аппликативных образований в первую очередь связанаа с контрастностью, которая основывается на различного характера несовместимости семантики членов конструкции. Особая же выразительность данных образований достигается именно слиянием лексических значений составляющих их членов. Это, в свою очередь, обусловлено тем, что группа разнородных по семантике элементов подчинена общей метафоре: Ты светишь августом и рожью И наполняешь тишь полей Такой рыдалистою дрожью Неотлетевших журавлей (С.Есенин). То, что в итоге члены аппликативного образования унифицируют свои значения, позволяет утверждать, что в подобных случаях мы имеем дело с синтаксическим рядом контекстуальных синонимов особого типа. Он объединяет слова не только различной семантики, но и различных лексико-грамматических разрядов. Следовательно, в подобных образованиях взаимодействуют три языковых уровня: лексический, морфологический и синтаксический, что существенно повышает уровень экспрессивности текста. Они создаются при помощи парадигматических (отбор членов данного ряда) и синтагматических (единое, слитное значение складывается из значений всех членов ряда) механизмов языка.

Суггестивное содержание, которым обладают аппликативные образования, создают особое ментальное пространство, требующее от читателя углубленной рефлексии, что значительно активизирует его восприятие и усиливает экспрессивность: аВ хрустальном омуте какая крутизна! За нас сиенские предстательствуют горы, И сумасшедших скал колючие соборы Повисли в воздухе, где шерсть и тишина (О.Мандельштам).

Как показало исследование, более разнообразны аппликативные образования, членами которых являются имена существительные. При этом среди видов семантической несовместимости, на которой они построены, наиболее частотны и выразительны следующие: а) несовместимость имен существительных по предметно-пространственным и событийно-временным характеристикам: Зарылись в океан и в ночь (А.Блок); б) несовместимость имен существительныхаа по признаку живое/неживое: Вообразив себя ребенком, Сосною, соловьем, совой (В.Набоков); в) несовместимость имен существительныхаа по признаку лицо/не-лицо: Опрокинута бездна На водах и во мне (М.Волошин); г) несовместимость имен существительныхаа по признаку конкретное/абстрактное: Это не розы, не рты, не ропот (Б.Пастернак); д) несовместимость имен существительных по признаку рукотворное/нерукотворное: Холсты, луга, стихи, леса - все ж не бессмертней, не прекрасней живого юного лица (Б.Ахмадулина); е) несовместимость имен существительных, являющихся гипонимами/гиперонимами: Чрез девственный, непроходимый тростник Нагретых деревьев, сирени и страсти (Б.Пастернак).

Внушительный заряд экспрессивности свойствен аппликативным образованиям, которые: входят в состав генитивных конструкций, сравнительных оборотов; создают трансформацию фразеологизмов: Вот метель, как в лесу игла, Гудит. От Бога и до порога Бело. Ни запятой, ни слога. И это значит: ты все прочла (И.Бродский).

Итак, если создание экспрессивности при помощи лексических средств в первую очередь связано с действием семантических механизмов, то экспрессивность грамматических средств определяется вариативностью форм и особенностями их расположения (соположенностью или контрастностью). Тем не менее в итоге все эти процессы также направлены на создание новых смыслов, в чем проявляется тесное взаимодействие лексического и грамматического уровней языка. Причем в различных поэтических текстах наблюдается различное соотношение средств этих уровней: если доминируют лексические средства, то мы имеем дело с образной, тропеической поэзией, если же выразительность заложена именно в грамматике текста, то это - так называемая безoбразная поэзия.

В Заключении обобщаются выводы по всем главам диссертации.

Развитие системы средств экспрессивности связано как с основными тенденциями, предопределяющими существование и развитие языка в целом (ограничение-свобода, системность-окказиональность, мотивированность-произвольность, статичность-динамичность, устойчивость-варьирование, экономия-избыточность, эксплицитность-имплицитность, стандартность-экспрессивность), так и с общими тенденциями развития поэтической речи ХХ века (к активизации внутренней речи, к предикативности, к расширению семантики слова, к активизации тропов, к неопределенности, к усилению роли слова, к сегментированию синтаксических конструкций, к компрессии смыслов и др.). Действие всех этих тенденций в свою очередь обусловлено действием закона асимметрии языкового знака. Это особенно характерно для экспрессивных единиц, форма которых в подавляющем большинстве случаев наполняется новым содержанием в поэтическом тексте и в то же время один и тот же смысл имеет тенденцию выражаться посредством множества различных образов.

Выразительные средства языка и речи отражают в тексте ценностные доминанты - данного автора, нации или культуры в целом. Эти те сгустки смыслов, семантические и эмоциональные центры, которые выражаются прежде всего при помощи экспрессивных единиц и которые, в силу действия закона выдвижения, всегда привлекают повышенное внимание читателя.

Поскольку ценностное отношение - это личностно окрашенное отношение к миру, то оно всегда предполагает выражение эмоций и вынесение оценок предмету речи, а эмоциональная оценка составляет основу экспрессивного значения.

Именно слова, отражающие ценностное отношение, в первую очередь становятся ключевыми - допускают расширение семантической структуры, возникновение имплицитных смыслов, значительное углубление содержания, что также всегда связано с усилением экспрессивности текста.

Сигналами лингвистической ценности объекта речи в поэтическом тексте могут выступать выразительные средства различного характера. Это и лаконичные, немногословные, но чрезвычайно яркие, образные метафорические и метонимические образования (и их синтез в одном тропе). И напротив - сгущение, нагнетание слов и форм, например, в синонимическом ряду, при повторе, в перечислительных конструкциях и т.д. также весьма продуктивно при отражении ценностного отношения и создания экспрессивности.

Существенно, что ценностные доминанты, находящие свое отражение в творчестве того или иного поэта, непосредственно связаны са двумя основными типами отношений в языке: если в парадигматике обнаруживается богатство семантики отдельного слова или всех слов парадигмы, то ценностное отношение возможно выразить только в синтагматике, через соединение элементов - слов, форм.

Парадигматические и синтагматические отношения пронизывают все уровни языка, и поэтому создание экспрессивности также всегда связано с их взаимодействием. В свою очередь подобное взаимодействие различных уровней языкаа является свидетельством системного характера средств создания экспрессивности. Помимо этого, их системность проявляется и в том, что все характерные для них динамические процессы (размывание семантических границ, нарушение семантического согласования, нейтрализация семантических противопоставлений, образование новых смыслов, нарушение сочетаемости, сдвиг логико-семантических отношений и др.), осуществляются только на фоне системы, благодаря ее гибкости и вариативности. Кроме того, к основным проявлениям системной организации средств создания экспрессивности относится наличие так называемых зон синкретизма: метафоры и метонимии; метонимии и перифраза; форм единственного и множественного числа; относительных, притяжательных прилагательных и качественных; указательных и неопределенных местоимений; образных причастий и прилагательных; образных деепричастий и наречий; повтора и параллелизма; зевгмы и силлепсиса в аппликативных образованиях.

Экспрессивные единицы в поэтическом тексте выполняют целый ряд функций. Это один из немногих вопросов, связанных с категорией экспрессивности, который в целом не вызывает разногласий среди лингвистов. Общими для экспрессивных и нейтральных единиц функциями являются:

А) Номинативная.Для экспрессивов она не является основной, смещается на второй план. В то же время, как и любое другое слово, экспрессивное соотносится с элементами внеязыковой действительности, атолько, в отличие от нейтральных слов, не классифицирует, а квалифицирует их. Следовательно, анаряду с выразительной функцией выполняется и назывная. а

Б) Информативная функция, по сути, является воплощением функции номинативной в связном (художественном и нехудожественном) тексте. Ценность и содержание выразительных единиц определяется особенностями содержания и объема информации, которые они в этот текст привнесли. При этом, как правило, значительный объем информации, которую способны выразить и отразить экспрессивы, не связан с увеличением числа языковых единиц: экспрессивные средства языка - очень лаконичный, но емкий способ ее подачи.

В) Как и все языковые единицы, экспрессивы выполняют коммуникативную функцию, поскольку здесь речь идет о взаимодействии адресата (автора) и адресанта (читателя, слушателя) речи.

Специфическими функциями экспрессивных средств языка являются:

А) Ведущими для экспрессивных единиц, несомненно, являются характеристическая и выразительная функции, предопределяющие аусиленное воздействие сообщения на адресата.

Б) В этой связи следует отметить, что подавляюще большинство исследователей употребляет термины лэкспрессивная и прагматическая функция как взаимозаменяемые синонимы. Однако прагматическую функцию выполняют и нейтральные единицы языка и речи; в отношении же экспрессивных следует говорить об усиленном воздействии на адресата.

В) Имея основанием лексического значения эмоциональную оценку, экспрессивы, конечно, выполняют и оценочную функцию, с которой, в свою очередь, тесно связана функция познавательная. Человек, характеризуя, оценивая выдающиеся качества того или иного явления при помощи экспрессивных единиц, выражая свое личностное, эмоциональное отношение к нему, тем самым познает это явление во всей его полноте.

Г) Поскольку экспрессивными являются изобразительные и выразительные средства языка, т.е. тропы и фигуры, то экспрессивы выполняют и эстетическую функцию, украшая речь, делая ее богатой и выразительной.

Д) Кроме того, экспрессивные единицы выполняют стилеобразующую функцию, так как их выбор четко указывает на сферу, к которой относится тот или иной текст: это может быть художественная речь, публицистическая, научная, разговорная.

Таким образом, в результате исследования мы пришли к выводу о том, что создание экспрессивности возможно двумя путями:

1) с опорой на возможности системы, расширение ее возможностей - в случае: узуальных синонимов и антонимов; форм единственного и множественного числа, образованных согласно норме - в тех случаях, когда они выражают доминантные константные для творчества того или иного поэта смыслы и (или) образуют главные его (произведения) оппозиции; качественных прилагательных и других признаковых слов;а глагольных форм, у которых повышается уровень образных созначений; частиц; определенного - стилистического - выбора союзов;а повторов слов; параллелизма;

2) за счет нарушения системы - в случае: живых и ложивленных метафор; образных метонимий; сложных тропеических образований; контекстуальных синонимов и антонимов; форм множественного числа от существительных Singularia tantum; относительных и притяжательных прилагательных, приобретших переносное значение благодаря переходу в качественные; местоимений, трансформирующих свое значение или взаимодействующих с экспрессивными средствами других уровней; предлогов, развивающих переносные значения и обеспечивающих смену ракурсов изображения предмета речи; эллипсиса; парцелляции; аппликативных образований.

Безусловно, термин нарушение в данном случае мы употребляем условно. В русском языкознания данный процесс обозначался при помощи различных наименований: нормативные и ненормативными образования, лотклонения от нормы, лотступления от нормы, колебания нормы, периферия нормы, линдивидуальное словоупотребление, нестабильные участки языковой системы, слабые точки системы, серая зона и многих других.а В.В.Виноградов говорил о противостоянии, с одной стороны, отстоявшихся форм, и противоречиях, вновь развивающихся тенденциях, с другой. Л.В.Щерба называл такие отклонения от кодифицированной нормы лотрицательным языковым материалом и т.д. Однако как бы не назывались подобные явления, несомненно одно - они находятся за рамками нормы. Поэтому мы считаем что формулировка нарушение системы так же, как и выше перечисленные, имеет право на существование и отражает положение вещей.

Возможность таких нарушений обусловлена гибкостью и подвижностью системы, способностью адаптироваться к различным условиям существования языка. Следует признать, что бoльшая часть экспрессивных средств, будучи отклонением от нормы, конечно, формируется за счет нарушения целостности, системности, стабильности, что значительно повышает ассоциативный потенциал слова, вследствие чего существенно возрастает и его экспрессивный заряд. Тем не менее асистемность экспрессии сама носит системный характер. Крайне важно и то, что и путь расширения возможностей системы, и путь ее нарушения - это пути развития языка.

Перспективы исследования мы видим в следующем. В связи с ограниченными рамками исследования нами не рассматривались фонетические средства создания экспрессивности, которые, конечно, прежде всего связаны с проблемой фоносемантики, а также с выразительными возможностями интонации. По этой теме существует ряд работ (О.В.Александровой, Е.Н.Винарской, С.В.Воронина, А.П.Журавлева, В.И.Петрянкиной, Черемисиной Н.В. и др.). Однако в приложении к проблеме экспрессивности данный вопрос еще ждет своего разрешения.

Объем исследования не позволил нам более подробно остановиться на выразительных возможностях сравнения, гиперболы, литоты, иронии, а также полисемии, омонимии и паронимии, которые также весьма продуктивны в отношении создания экспрессивности. Эти вопросы могут найти свое освещение в дальнейших исследованиях. Хотя устойчивые выражения так или иначе принимались во внимание, отдельно фразеологические средства создания экспрессивности мы не рассматривали. Безусловно, и узуальные фразеологизмы, зафиксированные в словарях, являются в высшей степени выразительными. Однако такой способ создания экспрессивности, как трансформация фразеологизмов, обладает еще более внушительным экспрессивным зарядом. Исследование возможностей этого способа существенно дополнит систему средств создания экспрессивности. За пределами данного исследования остался ряд средств экспрессивного синтаксиса, которые также обладают потенциалом в этой области. Наконец, перспективным в отношении создания экспрессивности будет рассмотрение таких способов создания экспрессивности, как языковая игра и интертекстуальные связи.

Основные положения диссертации нашли отражение в 47 публикациях общим объемом 61,51 п.л. Основные из них:

Монографии

Кузнецова Н.Н. ексические средства создания экспрессивности. Ца Оренбург. Ца "Агентство "Пресса",а 2009. - 248с. (15,5 п.л.).

2. Кузнецова Н.Н. Грамматические средства создания экспрессивности. Ца Оренбург. Ца Фирма Копицентр,а 2010. - 273с. (17 п.л.).

Статьи, опубликованные в изданиях списка ВАК:

3. Кузнецова Н.Н. Трансформация фразеологических единиц в поэтическом тексте как средство создания экспрессивности // Проблемы истории, филологии, культуры. - Москва - Магнитогорск - Новосибирск: 2009. Выпуск 3 (25). - С. 283-292 (0,75 п.л.).

4. Кузнецова Н.Н. Метафора как одно из основных средств создания экспрессивности // Филологические науки, 2009, № 1. - С. 101-108 (0,6 п.л.).

5. Кузнецова Н.Н. Оживление метафоры как способ создания экспрессивности // Русская словесность, 2009. - № 4. - С. 52-56 (0,75 п.л.).

6. Кузнецова Н.Н. Исчадье мечты (Поэтические метафоры со словом лисчадье) // Русская речь, 2009, № 4. - С. 7-10 (0,2 п.л.).

7. Кузнецова Н.Н. Распространение генитивной метафоры как способ создания и усиления экспрессивности // Русский язык в школе, 2009. - № 10. - С. 55-59 (0,6 п.л.).

8. Кузнецова Н.Н. Выразительные возможности глагольных форм // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. - Изд-во Самарского научного центра РНА. - Том 11. № 4 (3), 2009. - С. 756-763 (0,8 п.л.).

9. Кузнецова Н.Н. С молнией в глазах (О метафорах у А.Блока) // Русская речь, 2010, № 1. - С. 22-24 (0,2 п.л.).

Статьи, опубликованные в научных сборниках:

10. Кузнецова Н.Н. О предикации // Профессиональная подготовка и становление личности будущего специалиста в условиях обучения в гуманитарном ВУЗе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Анапа: 2008. - С. 118-122 (0,5 п.л.).

11. Кузнецова Н.Н. О наиболее важных аспектах понятия лэкспрессивность // Русский языка как средство межкультурной коммуникации и консолидации современного общества: материалы международной научно-практической конференции. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2007. - С. 197-206 (0,5 п.л.).

12. Кузнецова Н.Н. Свойства экспрессивного слова // Язык и культура: материалы Международной научной конференции, посвященной юбилею проф. Л.В.Савельевой. - Петрозаводск: Изд-во КГПУ, 2007. - С. 193-196 (0, 3 п.л.).

13. Кузнецова Н.Н. Категория экспрессивности и связанные с нею понятия // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. Естественные и гуманитарные науки. 4 (50)/2007. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2007. - С. 63-74 (1 п.л.).

14. Кузнецова Н.Н. Облигаторность выбора как главное условие создания и употребления экспрессивного слова // Русский язык в условиях интеграции культур: ХХVI Распоповские чтения: материалы Международной конференции: в 2 ч. - Воронеж: ВГПУ, 2008. - Ч. II. - С. 110-116 (0,4 п.л.).

15. Кузнецова Н.Н. О выборе словесных тем, или Семантические константы языковой картины мира В.Набокова // Проблемы концептуализации действительности и моделирования языковой картины мира: сб. науч. тр. - Архангельск: Поморский университет, 2007. - С. 283-289 (0,5 п.л.).

16. Кузнецова Н.Н. О выборе словесных тем // Коммуникативно-функциональное описание языка: Межвузовский сборник научных статей. - Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. - С. 126-129 (0,4 п.л.).

17. Кузнецова Н.Н. Нарушение сочетаемости слова как способ создания метафоры // Текст. Структура и семантика: доклады ХI Международной конференции. Т. 2. - М.: СортАкадемПресс, 2007. - С. 137-143 (0,5 п.л.)

18. Кузнецова Н.Н. О некоторых средствах усиления выразительности текста // Текст. Структура и семантика: Доклады IХ Международной конференции. - М.: СпортАкадемПресс, 2004. - С. 183-185 (0,25 п.л.).

19. Кузнецова Н.Н. Оживление метафор как один из способов усиления выразительности текста. // Текст. Структура и семантика: Доклады Х Юбилейной международной конференции. Т. 2. - М.: ООО Полипромресурс, 2005. - С. 89-93 (0,25 п.л.).

20. Кузнецова Н.Н. О выразительных средствах цикла стихотворений К.Галчинского // Россия-Польша: филологический и историко-культурный дискурс: сб. статей участников международной научной конференции. - Магнитогорск: МаГУ, 2005. - С. 630-637 (0,4 п.л.).

21. Кузнецова Н.Н. Генитивная метафора в поэтических текстах как средство создания экспрессивности // Текст. Язык. Человек: сборник научных трудов: в 2 ч. - Мозырь: УО МГПУ им. И.П.Шамякина, 2009. - Ч 2. - С. 100-102 (0,4 п.л.).

22. Кузнецова Н.Н. Выразительные возможности антонимии // Семиозис и культура: философия и феноменология текста: сборник научных статей. - Сыктывкар: Изд-во Коми пединститута, 2009. - С. 292-295 (0,5 п.л.).

23. Кузнецова Н.Н. О синкретическом эпитете в лирических произведениях В.Набокова // Профессиональная подготовка и становление личности будущего специалиста в условиях обучения в гуманитарном ВУЗе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Анапа:а 2007. - С. 173-177 (0,6 п.л.).

24. Кузнецова Н.Н. Ассоциативность как элемент коннотативного значения слова // Функциональная семантика языка, семиотика знаковых систем и методы их изучения. I Новиковские чтения: Материалы Международной научной конференции. - М.: Изд-во РУДН, 2006. - С. 79-83 (0,25 п.л.).

25. Кузнецова Н.Н. Анализ поэтического текста // Материалы региональной конференции Актуальные проблемы русского языка, посвященной 70-летию ЧГПУ. - Челябинск: Юж.Урал. книж. изд-во, 2005. - С. 281-285 (0,25 п.л.).

26. Кузнецова Н.Н. Семантические константы произведений В.Ходасевича как отражение языковой картины мира // Языковая личность-текст-дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования: материалы международной научной конференции: в 2 ч. - Ч. 2. - Самара: изд-во Самарский университет, 2006. - С. 99-102 (0,25 п.л.).

27. Кузнецова Н.Н. Относительные имена прилагательные как средство создания экспрессивности // Текст. Структура и семантика: доклады ХII международной конференции. - Т. 2. - М.: ТВТ Дивизион, 2009. - С. 139-143 (0,25 п.л.).

28. Кузнецова Н.Н. Синкретизм метафоры и метонимии как средство создания экспрессивности // Функциональная семантика, семиотика знаковых систем и методы их изучения. II Новиковские чтения: Материалы Международной научной конференции. - М.: Изд-во РУДН, 2009. - С. 287-291 (0,25 п.л.).

29. Кузнецова Н.Н. Создание экспрессивности средствами морфологического уровня: местоимение // Новые направления в изучении лексикологии, словообразования и грамматики начала ХХI века: материалы международного симпозиума. - Самара: Изд-во Поволжской государственной социально-гуманитарной академии, 2009. - С. 156-159 (0,5 п.л.).

30. Кузнецова Н.Н. Выражение концептуальной картины мира при помощи экспрессивного употребления предлогов в поэзии Г.Иванова // Русский язык: человек, культура, коммуникация - II: сб. статей. - Екатеринбург: УГТУ-УПИ, 2010. - С. 144-149 (0,3 п.л.).

31. Кузнецова Н.Н. Об использовании элементов языковой игры на занятиях по лексикологи // Теория и практика высшего профессионального образования: содержание технологии качества: Материалы ХХV научно-практической конференции. Ч 1: Филологические секции. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2003. - С. 73-78 (0,25 п.л.).

32. Кузнецова Н.Н. Функционирование новых слов в текстах публицистического стиля (на материале периодической печати) // Текст. Структура и семантика: Доклады VШ Международной конференции. В 2 т. - Т. 1. - М.: СпортАкадемПресс, 2001. - С. 70-75 (0,3 п.л.).

33. Кузнецова Н.Н. О семантике прилагательных ЛСГ Интеллектуальные свойства персонажей русских сказок // Научные труды молодых ученых ОГПУ. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 1997. - С. 114-120 (0,4 п.л.).

34. Кузнецова Н.Н. Тематические группы имен прилагательных, характеризующих человека, в пословицах и поговорках В.И.Даля. // Немцы Оренбуржья: прошлое, настоящее, будущее. Сб. статей и материалов. - Оренбург: Печатный Дом Димур, 1997. - С. 90-93 (0,25 п.л.).

35. Кузнецова Н.Н. Прилагательные морально-этического качества в русских народных сказках // Семантика языковых единиц: Доклады VI Международной конференции. Т 1. - М.: СпортАкадемПресс, 1998. - С. 158-160 (0,4 п.л.).

36. Кузнецова Н.Н. Сопоставительный анализ прилагательных, характеризующих человека, в русских народных и чешских народных сказках // Вестник Оренбургского государственного педагогического университета. 1(16)/ 2000. Гуманитарные науки. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2000. - С. 15-22 (0,4 п.л.).

37. Кузнецова Н.Н. Переносное употребление времен и наклонений глагола в сказках А.С.Пушкина // Два века с Пушкиным: Материалы Всероссийской научно-практической конференции. - Ч. 1. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 1999. - С. 28-32 (0, 25 п.л.).

38. Кузнецова Н.Н. Специфика прилагательных, называющих эмоциональные состояния персонажей русских народных сказок // Проблемы изучения и преподавания филологических наук: Сб. материалов. В 4-х ч. - Ч. II. Русский язык и методика его преподавания. - Стерлитамак: СГПИ, 1999. - С. 64-68 (0,25 п.л.).

39. Кузнецова Н.Н. Тематические группы имен прилагательных, характеризующих человека, в пословицах и поговорках В.И.Даля // Вторые международные Измайловские чтения, посвященные 200-летию со дня рождения В.И.Даля. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2001. - С. 173-177 (0,3 п.л.).

40. Кузнецова Н.Н. Сопоставительный анализ имен прилагательных, характеризующих человека в русских и польских народных сказках // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: Сборник статей Всероссийской (с международным участием) научной конференции. В 3 т. Т. 3. - Соликамск: СГПИ, 2002. - С. 175-183 (0,6 п.л.).

41. Кузнецова Н.Н. Интертекст и языковая игра // Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе: Сб. докладов международной научной конференции. - Магнитогорск: изд-во МаГУ, 2003. - С. 406-411 (0,3 п.л.).

42. Кузнецова Н.Н. Основные черты современной речи // Культура профессиональной речи будущих педагогов: Межвузовский сборник научных трудов, посвященный 70-летию Магнитогорского государственного университета. - Магнитогорск: МаГУ, 2002. - С. 16-22. (0,4 п.л.).

43. Кузнецова Н.Н. Трансформация фразеологизмов как один из способов создания языковой игры // Русский язык и русская литература рубежа ХХ-ХХI веков: специфика функционирования: Всероссийская научная конференция языковедов и литературоведов. - Самара: изд-во СГПУ, 2005. - С. 210-214 (0,4 п.л.).

4. Учебно-методические пособия:

44. Кузнецова Н.Н. ексика в таблицах и схемах. Методическое пособие для студентов 1 курса филологического факультета. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2000. - 19 с. (0,9 п.л.).

45. Кузнецова Н.Н. Дидактические материалы по лексикологии. Пособие для студентов 1 курса филологического факультета. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2001. - 36 с. (1,6 п.л.).

5. Тезисы:

46. Кузнецова Н.Н. Реализация свойств фольклорного слова на примере функционирования прилагательных, определяющих человека в русских народных сказках // Материалы ХХI преподавательской и ХХХIХ студенческой научно-практической конференции.- Ч. II. Гум. секции. - Оренбург: Изд-во ОГПУ, 1997. - С. 28-30 (0,06 п.л.).

47. Кузнецова Н.Н. Отражение древнейших славянских метафор в языке русских народных сказов // Историко-культурное наследие славян на Южном Урале: Материалы второй областной конференции, посвященной Дням Славянской культуры в Оренбурге. - Оренбург: Печатный Дом Димур, 1998. - С. 192-193 (0,1 п.л.).

Об экспрессивности и эмоциональности в языке: Сборник статей по языкознанию / Е.М. Галкина-Федорук. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. - С. 103-124.

Избранное. 1955-2005: Сборник научных и научно-методических статей / В.В. Бабайцева. - М.Ц Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. - С.460.

Гин, Я.И. Проблемы поэтики грамматических категорий / Я.И. Гин. - М.: МГУ, 1996. - С. 130.

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по филологии

Blog

Средства создания экспрессивности в русской поэзии ХХ века