Geum.ru
   Авторефераты по темам  >>  Разные специальности - [часть 1]  [часть 2]

Домашняя прислуга как социальный феномен эпохи сталинизма

Автореферат кандидатской диссертации

  
 
 На правах рукописи
 
 
 
 
Клоц Алиса Ростиславовна
 
 
Домашняя прислуга как социальный феномен эпохи сталинизма
 
 
Специальность 07.00.02. - Отечественная история
 
 
Автореферат 
диссертации на соискание ученой степени 
кандидата исторических наук
 
 
Челябинск - 2012
 

Работа выполнена в а

ФГБОУ ВПО

ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Научный руководитель:аа д. и.н., профессор

Янковская Галина Александровна

Официальные оппоненты:а д.и.н., профессор

Рыженко Валентина Георгиевна

аа

а к. и. н., доцент

Никонова Ольга Юрьевна

аа

Ведущая организация:аа Магнитогорский государственный

университет

Защита состоится л 20 марта 2012 г., в 12 часов 30 минут на заседании объединенного Диссертационного Совета ДМ 212.296.04. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при ФГБОУ ВПО Челябинский государственный университет по адресу: 454084, г. Челябинск, пр. Победы, 162-в, ауд. 215.

 
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке 
Челябинского государственного университета 
 
Автореферат разослан ________февраля 2012 г.
 
Ученый секретарь диссертационного совета

д.и.н., профессор Пасс Андрей Аркадьевич

 

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Советское прошлое по-прежнему остается ареной острейших общественно-политических и академических дискуссий. Именно поэтому чрезвычайно важно реконструировать реалии советского общества во всей полноте, сделать наше представление о нем максимально нюансированным, избежать упрощений и стереотипов.

На данный момент в историографии все еще существуют социальные институты и группы советского общества, которые по тем или иным причинам не привлекали особого внимания. Обязанность и этическая ответственность историка - вплести знание оа них в историческую ткань, тем самым сделав наше знание о прошлом более объемным. Ведь если кто-то из людей, переживших ту или иную историческую эпоху, не видит себя и свой жизненный опыт в историографии, значит, это историческое знание неполно.

В отечественной историографии за последние десятилетия появилось немало работ, которые существенно расширили наше представление об исторической роли в истории Советского Союза различных крупных и малых социальных групп (крестьянства, духовенства, казачества, лишенцев, безработных, маргиналов и т.д.). Однако на сегодняшний день вниманием исследователей обойден исторический опыт сотен тысяч советских женщин - домашних работниц. Все вышесказанное обосновывает необходимость обращения к истории такого массового социального феномена как наемный домашний труд в СССР.

Советские домработницы остаются немыми и забытыми и для профессиональных историков, и для обывателя. Между тем, изучение этого феномена может скорректировать наше понимание таких аспектов функционирования советского общества, как миграционные стратегии и механизмы социальной мобильности, практики неравенства и эксплуатации, соотношение государственного и частного в реализации проектов советской социальной инженерии.

Этот сюжет интересен еще и потому, что в современной России, как и во всем мире, происходит возвращение домашней прислуги. Наем домработниц часто воспринимается как нечто абсолютно новое. Принято считать, что социальная категория домработниц на протяжении всего советского периода существовала, скорее, виртуально, а практика оплачиваемого домашнего трудаЕ была спорадической . Однако, как показывают источники, домашние работницы были самоочевидностью тогдашней культуры .

В современном российском обществе сохранилась культурная память о домработницах. Об этом можно судить по многочисленным воспоминаниям, произведениям художественной литературы и кинематографа. Однако эти образы не были проблематизированы в историческом знании и не становились предметом специального исследования.

Комплексное изучение феномена домашних работниц в СССР, как нам представляется, позволит более полно понять не только особенности функционирования советского общества, но и выявить то влияние, которое этот социальный институт оказал на повседневную жизнь советского человека и реализацию ряда идеологических проектов советской власти.

Степень изученности темы. На сегодняшний день не существует развитой отечественной историографической традиции в изучении института домашних работниц в СССР. Можно говорить о том, что эта проблема очень фрагментарно представлена и в зарубежной историографии. При этом есть обширная литература, посвященная истории наемного домашнего труда и различным аспектам социальной истории советского общества. В ней были апробированы различные методологические подходы и концептуальные модели по изучению домашней прислуги в СССР. Поэтому историографическую базу данного исследования образуют несколько крупных блоков. Первый из них - комплекс исследований, посвященный феномену домашней прислуги в истории разных стран и эпох.

Впервые об истории домашней прислуги как об отдельной области исследования в зарубежной историографии заговорили после Второй Мировой войны. В 1940-е - 1950-е годы Д. Маршал и Дж. Хечт впервые дали историческую характеристику положения прислуги в Великобритании. С 1970-х годов растет количество публикаций по истории прислуги в США, Франции, Германии, Австралии и других странах .а Возникновение и упадок института домашней прислуги авторы статей и монографий вплетали в крупные нарративы о классовой и гендерной идентичности, индустриализации, миграции, урбанизации и технологических переменах. Особое внимание теме домашней прислуги уделяли специалисты по истории труда - направления, во многом сформировавшегося под влиянием работ выдающегося представителя британской историографии Э.П. Томпсона. Стремясь написать историю трудящихся и отталкиваясь от марксистских установок о классовойа структуре общества, историки труда столкнулись с вопросом: относится ли домашняя прислуга к рабочему классу?а Большинство исследователей отвечали на этот вопрос положительно, хотя и обращали внимание на то, что ежедневно соприкасаясь с культурой среднего класса, горничные, кухарки и лакеи, теряли свою пролетарскую идентичность.

С 1980-х гг. историю прислуги все больше позиционируют как гендерную тему.а Опираясь на концепцию дихотомии частного (женского) и публичного (мужского), активно используемую в феминистской методологии, исследователи анализируют не только гендерное, но и внутригендерное неравенство, стараясь найти ответ на вопрос, почему даже в XX веке женщины, в силу разных причин не имеющие возможности самостоятельно поддерживать необходимый уровень быта (чистоты, заботы о детях), не стремились вовлечь в эту сферу мужчин, а эксплуатировали труд женщин с более низким социальным статусом (монографии Ф. Палмер , Т. Мэлдрам ).

Проблема равенства и эксплуатации - одна из ключевых в изучении института домашних работников независимо от географических и хронологических рамок исследования. Так, например, в работах американских ученых тема прислуги тесно переплетается с проблемой расового неравенства и взаимоотношений этнических групп .

С проблемой этнических отношений связано еще одно направление, в рамках которого ведется изучение института домашней прислуги - история колониализма. Одной из самых заметных работ этого направления остается монография антрополога К. Хансен .

Авторы сборника Дом и гегемония. Домашняя прислуга и политика идентичности в Южной и Юго-восточной Азии, опубликованного в начале нового тысячелетия,а приходят к следующему выводу: Институты домашней прислуги имеют сходные структурные и логистические черты, несмотря на различия культур. Но все-таки сложное переплетение власти и неравенства имеет свои корни в местных особенностях, так как отличительные черты иерархичной структуры всегда конструируются культурой .

В конце 2000-х годов одна за другой публикуются монографии, написанные в рамках направления, которое можно охарактеризовать как микст социальной истории, биографического исследования и литературной критики. Это исследования К. Стидман , Э. Лайт и А. Мюррей .

Работа К. Стидман близка по методологии к истории эмоций. Авторы исследований этого научного жанра пытаются отойти от классических установок социальной истории, проникнуть в особый мир взаимоотношенийа прислуги и хозяев (работы Б.Хигман , С. Маза ). Наиболее развернутое теоретическое обоснование использования методов истории эмоций дается в монографии Л. Делап: листориография эмоций дает новые мощные методы для изучения связей между социо-культурными дискурсами и индивидуальной субъективностью, так как сложные отношения между прислугой и нанимателями формировались через властные игры, связанные с эмоциями зависимости, стыда, вины, интимности .

В целом, внимание исследователей к истории домашней прислуги не ослабевает, растет количество публикаций, расширяется их предметная область. Вот лишь некоторые проблемы, затрагиваемые в работ по данной теме: личное пространство, соотношение статусной и функциональной ролей прислуги, институт прислуги в миграционных стратегиях, связь домашней прислуги и теневой экономики. В 2005 г. был реализован крупномасштабный европейский проект, проблемное поле которого было определено организаторами как пересечение исследований в области миграции, гендера иа социальной истории женского труда в Европе. В опубликованном по итогам проекта отчете ставится вопрос о роли прислуги в формировании традиций, ценностей и характерных черт европейского общества на протяжении его многовековой истории и на современном этапе.

В созданной в рамках проекта онлайн-базе публикаций, включающей свыше 1400 работ 1200 авторов, из 20 наименований, так или иначе связанных с Россией, 19 касаются эмиграции и трудовой миграции выходцев из стран бывшего Союза в Европу. Лишь одна работа - монография А. Рустемейер Прислуга в Петербурге и Москве, 1861-1917: истоки, будни, социальная роль - посвящена истории прислуги в Российской империи. А. Рустемейер приходит к выводу о том, что институт домашней прислуги в России оставался бастионом доиндустриального общества, в котором сохранялись патриархальные отношения, характерные для эпохи крепостного права. Одновременно с монографиейа А. Рустемейер была опубликована статья К. Келли, в которой она анализирует образы прислуги в художественных произведениях и прессе на рубеже XIX-XX веков. Образы прислуги интересовали автора с точки зрения отражения в них фобий высших слоев общества по отношению к демосу .а Тогда как канадская исследовательница Р. Спаньола впервые раскрыла особенности социального активизма домашней прислуги в начале XX века . В данный момент готовится к печати монография С. Гранта о роли нянек в дореволюционных и советских семьях, основанная на анализе автобиографических материалов .

К сожалению, развернутых отечественных исследований о прислуге в истории дореволюционной России не существует, хотя, конечно, некоторые аспекты затрагиваются в работах по социальной стратификации российского общества, истории детства, в публикациях по истории гувернанток и нянь.

Корпус исследований по истории домашней прислуги в СССР существенно меньше массива литературы, посвященной феномену домашней прислуги как таковой. Среди западных исследователей эту проблематику затрагивали такие известные историки, как Ш. Фицпатрик ,а У. Голдман ,аа Г. Бухер , С.  Дэвис и О. Файджес . Однако в этих работах домашняя прислуга - проходящий сюжет, и ни один из упомянутых авторов не уделяет ему больше пары строчек или страниц.

Р. Спаньола - автор единственной на данный момент диссертации и статей, посвященных изучению советскиха домработниц времен нэпа . Она впервые анализирует профессиональные организации домашней прислуги в России. В работе рассматриваются требования прислуги, а также попытки советской власти регулировать область наемного домашнего труда. Исследовательница опирается на материалы прессы и архивные документы, большинство из которых впервые вводятся в научный оборот.

И все же в зарубежной историографии накоплен серьезный теоретически и фактографический багаж, используя который можно выстраивать стратегии изучения института домашних работниц в СССР. Представляется, что наиболее эффективными для данного исследования являются наработки, сделанные в рамках социальной истории, истории гендерных отношений и истории труда.

В отечественной историографии публикации по истории домашних работниц появились лишь после распада СССР, когда происходило обновление методологии, активно вовлекались в оборот новые архивные материалы, пошел процесс переосмысления советского прошлого . Однако тема домашней прислуги остается сугубо вспомогательной. В. Измозик и Н. Лебина упоминают домашнюю прислугу при анализе быта ленинградской партийно-советской номенклатуры и включают наличие домработницы в бытовые признаки власти советской элиты . М. Витухновская обращает особое внимание на сложности интеграции сельских мигранток - домработниц в городскую жизнь . Трудоустройство женщин из деревень в качестве домашних работниц упоминается авторами трехтомника Население России в XX веке: исторические очерки в главах, посвященных миграции из сельской местности в города в 1930-е - 1950-е годы .

Таким образом, анализ отечественной и зарубежной историографии показывает, что на данный момент комплексное изучение феномена домашних работниц в Советском Союзе еще не проводилось, эта тематика является мало изученным исследовательским полем.

Объектом диссертационного исследования является советское общество конца 1920-х - середины 1950-х гг.

Предмет исследования - социальный феномен домашних работниц, рассматриваемый с точки зрения исторической динамики норм, практик и учреждений, связанных с наймом, охраной и регулированием труда домработниц, их отношений с нанимателями, репрезентацией образов домработниц в символическом мире советской культуры.

Традиционно люди, оказывавшие оплачиваемую помощь в ведении домашнего хозяйства, в Российской империи назывались домашней прислугой. Несмотря на то, что с середины 1920-х годов большевики стали активно внедрять понятие домашняя работница , анализ источников позволяет сделать вывод о том, что оба этих термина в 1920-е - 1950-е годы были взаимозаменяемы. Исходя из этого, в данной работе домашняя прислуга и домашняя работница употребляются как синонимичные понятия, под которыми понимаются лица, проживавшие в доме у нанимателя, и в течение всего рабочего дня выполнявшие работу по дому за определенное вознаграждение. В большинстве случаев речь будет идти о прислуге за одну, то есть о лице, выполнявшем весь объем работы по дому, или нянях, нанятых специально для ухода за детьми. В данной работе не учитываются приходящие домработницы, полотеры, гувернантки, частные учителя, помогающие по хозяйству родственники и другие лица, выполняющие работу в чужом домохозяйстве за плату. Также за рамками исследования остался обслуживающий персонал (обслуга) номенклатуры, так как он нанимался специальным отделом кадров и не являлся частнонаемной домашней прислугой .

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца 1920-х гг. и до середины 1950-х гг., то есть от момента формирования и до момента кризиса социально-культурной, политической и экономическойа системы сталинизма. Конечно, данные границы достаточно условны, так как повседневные практики и социальные институты меняются значительно медленнее, чем политические установки. Кроме того, для более полного понимания явления необходимо представлять его истоки и последствия. Поэтому в исследовании достаточно подробное внимание уделяется положению и социально-политическим ожиданиям домашней прислуги перед революцией 1917 г. и политике большевиков в области наемного домашнего труда в первые годы советской власти. Поскольку именно в тот периода была создана профсоюзная организация домработниц, и вступило в силу Постановление ВЦИК и СНК РСФСР 1926 г., регулировавшее труд домашних работниц до конца 1980-х годов.

Практика найма домашних работниц сохранялась еще на протяжении нескольких десятилетий после смерти И. Сталина. Постепенное расширение сети детских дошкольных учреждений,а а также удлинение отпуска по уходу за ребенком год за годом снижало потребность в няньках в семьях, где работали оба родителя. Пожалуй, самым важным внутриполитическим решением, повлиявшим на институт домработниц, было введение в 1974 г. паспортов для колхозников, что избавило деревенских женщин от необходимости устраиваться домработницами ради получения паспорта. За рамками исследования остается период Великой Отечественной войны, так как в это время нормальные повседневные практики и нормы трансформировались под влиянием чрезвычайных условий войны. Количество домашних работниц резко сократилось, произошла переориентация деятельности профсоюза рабочих жилищного хозяйства, в который входили домработницы.

Цель работы состоит в комплексном изучении института домработниц в эпоху сталинизма. Для ее достижения ставятся следующие задачи:

- проследить тенденции в развитии идеологической программы советской власти и основанной на ней государственной политики в области наемного домашнего труда, сопоставить ее с положением домашней прислуги в предреволюционной России;

- реконструировать институциональную сеть, в рамках которой функционировал институт домашних работниц в СССР;

- проанализировать повседневные практики, связанные с наймом и условиями труда домашних работниц;

- определить, как отражались гендерные установки сталинского обществаа на государственной политике в области оплачиваемого домашнего труда и повседневном опыте домашних работниц;

- рассмотреть институт домашней прислуги в контексте проблем социальной мобильности эпохи сталинизма;

- реконструировать мемуарные образы советской няни по существующим воспоминаниям тех, кто вырос в 1930-х - 1950-х гг.;

- выявить специфику репрезентации домашних работниц в советском кинематографе.

Методологическая основа исследования включает принципы историзма, системного и сравнительного анализа. Основным исследовательским инструментом в данной работе является институциональный подход, который все чаще применяется в междисциплинарных исследованиях. Социологическое, политологическое, культурологическое, экономическое значение понятие линститут различны, но в этом многообразии можно выделить три основные трактовки . Говоря о восприятии и интерпретации определенных аспектов повседневной жизни, институт домашней прислуги будет изучаться как некие правила и нормы, регулировавшие сферу наемной помощи по дому. В данном случае нас будут интересовать нормы взаимодействия между прислугой, членами семьи нанимателя и государством, как постулируемые властью, так и возникающие в реальности. Под институтом также будут подразумеваться определенные практики, в данном случае связанные с оплачиваемым домашним трудом, а именно: наем, оплата труда, увольнение домашней прислуги и т.д. Третий же вариант интерпретации понятия института представляет его как некую организацию. В данном случае речь идет именно о профессиональных союзах, в которые входило значительное число домашних работниц. Таким образом, в работеа наемный домашнийа труд в СССР будет рассматриваться с точки зрения нового институционализма , в рамках которого социальный институт - это особый тип регламентации социальных связей, являющийся важным фактором функционирования общества и сочетающий как формальные установления, так и неформальные правила игры.

В диссертации учитывались положения гендерного подхода,а ориентирующего на изучение моделей поведения, жизненных стратегий и статусных позиций, обусловленных социальными трактовками биологического пола человека. Лежавшие в основе советской гендерной системы гендерные контракты определяли специфику домашнего труда и связанные с ним отношения.

Для расширения источниковой базы в работе использовался метод глубинного интервью, характерный для устной истории. Существует несколько видов интервью , но в данном случае использовался проблемно-нарративный подход (single issue).а В ходе исследования было проведено двадцать интервью с респондентами по разработанному автором вопроснику .

Источниковая база исследования. Изучение института домашних работниц в Советском Союзе требует привлечения обширного круга разноплановых опубликованных и неопубликованных исторических источников. Многие аспекты истории домашних работниц в СССР слабо отражены в официальных документах, делопроизводственных материалах, публикациях советской прессы и других традиционных источниках.а Тем не менее, в ходе исследования удалось выявить и проанализировать несколько групп источников, позволяющих составить объемную картину явления.

К первой группе источников относятся законодательные, нормативные акты и документы: Кодекс законов о труде; постановления аВЦИК и СНК РСФСР от 8 февраля 1926 г. Об условиях труда работников по найму, выполняющих на дому у нанимателя (домашние работники) работу по личному обслуживанию нанимателя и его семьи и О порядке приема живущих на дому у нанимателя домработниц в лечебные учреждения и дома матери и ребенка и ряд других документов.

Ко второй группе относятся материалы, связанные с деятельностью профсоюзов, в которые в разное время входили домработницы (профсоюза работников общественного питания и общежития, профсоюза рабочих городских предприятий и домашних работников, профсоюза работников коммунального хозяйства). В фондах, хранящихся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ), содержатся различные инструкции, циркуляры и положения, протоколы совещаний по проблемам домработниц и соответствующие резолюции, переписка с местными отделами разных уровней и другими инстанциями, а также информационные сводки писем и жалоб в ЦК профсоюза. Материалы Государственного Архива Пермского Края (ГАПК) - протоколы общих собраний домработниц, списки о приеме в члены союза, акты обследования условий и быта, жалобы, объяснительные записки, благодарственные письма от нанимателей, доносы соседей о нянях, не зарегистрированных в профсоюзе и т.д. - дают представление о повседневной работе низовых ячеек профсоюза, обслуживающего домашних работниц. Небольшая коллекция протоколов заседаний Пермского обкома профсоюза рабочих коммунального хозяйства, хранящаяся в Пермском Государственном Архиве Новейшей Истории (ПермГАНИ), позволяет реконструировать взаимоотношения между обкомом профсоюза и групповыми комитетами, обслуживавшими домработниц в конце 1940-х - в 1950-х гг.

В работе использованы материалы, опубликованные в сборниках архивных документов по социальной истории советского общества .

Отдельный блок источников составляют труды общественных, государственных и политических деятелей, в которых авторы касались проблем домашней прислуги: тексты дореволюционных активисток М. Покровской, Н. Нордман-Северовой, Е. Турже-Туржанской; работыа К. Маркса, В.И. Ленина и ряда других представителей марксизма.

Важную группу источников составляют материалы периодической печати - прежде всего газеты Труд и журнала Работница. Именно в этих изданиях проблемы, связанные с положением домашних работниц оказались отражены наиболее полно. В просмотренном в рамках исследования журнале Крестьянка, также ориентированном на женскую аудиторию, упоминания об институте домашних работниц отсутствуют вообще. Периодика - синтетический, многоплановый источник, в котором проблематика домашней прислугиа представлена очень неравномерно. Если издания второй половины 1920-х гг. и 1930-х гг. активно освещали дискуссионные вопросыа оаа домашних работницах, то в военные и послевоенные годы сюжеты о них практически полностью исчезают со страниц печати.

Еще одна важная группа источников -а автобиографические материалы: воспоминания, устные интервью, автобиографические повести и романы. В ходе исследования был собран архив из 20 интервью с людьми, в семьях которых жили домработницы. Их, в свою очередь, можно разделить на две группы: произведения о детстве, в которых домработница (чаще всего няня) играет роль важного взрослого,а и воспоминания бывших нанимателей.

Работа с этими видами источников имеет сходные черты, которые обусловлены их принадлежностью к более широкой группе материалов личного происхождения. В обоих случаях мы имеем дело с автобиографической памятью - субъективным отражением пройденного отрезка жизненного пути, состоящим в фиксации, сохранении, интерпретации и актуализации автобиографически значимых событий и состояний . Эти материалы чрезвычайно многослойны и образны, они позволяют проникнуть во внутренний мир автора, увидеть смыслы и связи, возможно, недоступные самому повествователю.

Большинство опрошенных можно отнести к советской интеллигенции. Такая выборка не является полностью репрезентативной, так как домашних работниц нанимали представители и других социальных групп, например, рабочие. К сожалению, не удалось найти бывших нанимателей-рабочих, готовых дать интервью. Также среди респондентов отсутствуют и сами бывшие домработницы. В целом, большую часть давших интервью составляют дети, выросшие в семьях, содержавших нянь или домработниц, что можно во многом объяснить возрастным порогом: от изучаемого периода нас отделяют 60 - 80 лет.

Значительную часть автобиографических материалов составляют публикации в сети Интернет, позволяющие получить доступ к большому количеству воспоминаний обычных советских людей, которые бы вряд ли смогли позволить себе их опубликовать. Среди них значительную долю составляют воспоминания, написанные советскими евреями. Это обусловлено тем, что, благодаря повышенному вниманию к истории еврейства в XX веке, носители еврейской идентичностиа видят особую ценность в личном опыте и стремятся сохранить его для потомков. Обширная коллекция таких воспоминаний представлена в электронных журналах Заметки по еврейской истории и Еврейская старина, являющихся содержательным источником как по истории советской повседневности, так и по истории этнических отношений в Советском Союзе.

В работеа использовались материалы Гарвардского проекта - политико-социологического исследования, проведенного сотрудниками центра русских исследований Гарвардского университета в 1948 г. В рамках проекта было опрошено более 2000 бывших граждан СССР, вывезенных немцами во время Второй мировой войны и не пожелавших вернуться на родину. Несмотря на некоторые недостатки (очевидно негативное отношение респондентов к советской власти,а отсутствие текстов интервью на русском языке), эта уникальная коллекция позволяет реконструировать многие детали советского быта и повседневных отношений в довоенные годы.

Еще один блок источников составляют художественные произведения и советские киноленты, в которых присутствуют домашние работницы в качестве главных героинь или характерных персонажей. Эта группа источников представляет особый интерес для изучения повседневных практик советских людей, как реальных, так и конструируемых властью в качестве нормативных. Особое внимание в работе уделяется кинолентам, так как они были широко известны разным категориям зрителей, и в большей степени, чем литературные произведения, повлияли на формирование образа домашних работниц в символическом мире советской культуры.

Научная новизна работы. Прежде всего, она определяется самой постановкой проблемы, тематикой, хронологическими рамками и основными выводами исследования, так как на данный момент в историографии существуют лишь единичные работы, поверхностно касающиеся проблемы домашней прислуги в советском обществе в этот период.

В диссертации впервые аргументируется тезис о том, что частный наем домашней прислуги был достаточно массовым социальным фактом и являлся элементом, необходимым для функционирования советского общества эпохи сталинизма. Традиционно существование прислуги связывают с социальным неравенством в обществе, декларирующем себя как эгалитарное, рассматривают домработниц как атрибут статусного потребления элит. В данной работе впервые основное внимание уделяется практикам, связанным с наймом домашней прислуги представителями средне - и даже малообеспеченных слоев советского общества.

Впервые на конкретно-историческом материале доказывается, что институт домашней прислуги был на протяжении нескольких десятилетий советской истории важным миграционным каналом и механизмом социальной мобильности для значительной части женского населения в СССР.

В диссертации впервые используется большой массив архивных материалов, ранее не вводившиеся в научный оборот. В первую очередь это касается документов из фондов профсоюзов работников общественного питания и общежития, рабочих городских предприятий и домашних работников, и работников коммунального хозяйства.

Автором была собрана и проинтерпретирована коллекция из 20 глубинных интервью по теме исследования.

Впервые выявлена типология мемориальных образов советской няни в культурной памяти современных россиян, а также анализируется символическая репрезентация домашних работниц в советском кинематографе 1920-х - 1960-х годов.

Практическая значимость исследования. Основные выводы и положения диссертации могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по вопросам советской повседневности, гендерных и трудовых отношений, истории профсоюзов. Представленные материалы также могут представлять интерес для специалистов, интересующихся вопросами социальной мобильности.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации были представлены в докладах на 7 научных форумах: международных (Москва, 2009; Острог, 2011), всероссийских (Москва, 2008, 2010; Санкт-Петербург, 2009-2010; Пермь, 2010). Результаты работы отражены в 10 публикациях, в том числе в 4 изданиях, рекомендованныха ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, заключения, списка источников и литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, характеризуются объект, предмет, цели, задачиа и методология исследования, дается обзор источников и литературы.

В первой главе Институт домашних работниц как проект советской власти анализируется политика государства в области наемного домашнего труда, ее идеологическая и институциональная составляющие

В первом параграфе рассматривается положение домашней прислуги в первую четверть XX века. Согласно переписи 1897 года на территории Российской империи проживало чуть более двух миллионов лиц, относившихся к прислуге, из которых 63,3% составляли женщины . В эту категорию входили три основные группы: прислуга в учреждениях (в учреждениях, на фабриках, заводах и усадьбах), домовая прислуга (швейцары, дворники, ночные сторожа) и домашняя прислуга (лакеи, горничные, повара, няни).

После 1917 года количество домашней прислуги резко сократилось, однако продолжало составлять значительную долю городского населения. Так, в 1923 году в городах европейской России проживало 219 256 лиц, отнесенных по Всесоюзной городской переписи к категории прислуга, 63% из которых составляли женщины . Доля прислуги в городском населении в целом составляла 4,4%, а в Москве - 7,8%.

С конца XIX века российские правоведы и политики пытались урегулировать вопросы оплачиваемого наемного домашнего труда, однако большинство соответствующих документов отражали фобии представителей высших слоев общества, связанных с боязнью потери ими контроля над низшими слоями. Параллельно с обсуждением проблемы в высших эшелонах власти, многочисленные домашние работники пытались самостоятельно защищать свои права, создавая организации взаимопомощи и профессиональные союзы. Основные требования домашней прислуги, окончательно сформулированные уже после революции, заключались в следующем: улучшение условий труда (восьмичасовой рабочий день, гарантированный выходной день в неделю и оплачиваемый месячный отпуск); повышение заработной платы (установление минимальной суммы вознаграждения, выдаваемой в денежной форме); социальные гарантии (социальное и медицинское страхование, отпуск по беременности); улучшение условий проживания (право на личное пространство в доме нанимателя), уважительное отношение со стороны работодателя (защита от сексуальных домогательств, обязательное вежливое обращение на Вы); право на решение трудовых споров при посредничестве представителя государства .

Поскольку институт домашней прислуги в той форме, в которой он существовал до 1917 года, не соответствовал идеологическим требованиям нового режима, большевики встали на путь его лосовечивания. Слово прислуга было заменено понятием домашняя работница, правовое положение работников, обслуживающих семьи частных нанимателей, должно было сравняться с остальными категориями рабочих. Профессиональные объединения прислуги стали частью более крупного союза работников народного питания и общежитияа - Нарпита, который стал каналом институционализации прислуги. Основные направления деятельности профсоюзов были привлечение домработниц в союз, защита от эксплуатации со стороны нанимателей и борьба с неграмотностью.а

Изменился социальный состав прислуги. Наряду с мигрантами из сельской местности, эта группа пополнилась выходцами из бывших привилегированных слоев и оплачиваемый домашний труд стал одним из каналов легализации и интеграции бывших в советском обществе.

Поворотным моментом в функционировании института домашней прислуги в СССР стало постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 8 февраля 1926 г. Об условиях труда работников по найму, выполняющих на дому у нанимателя (домашние работники) работу по личному обслуживанию нанимателя и его семьи. Отныне закон регулировал условия труда домашних работниц; система государственного страхования должна была поддержать домработницу в случае потери трудоспособности; профсоюза выступал посредником в споре с нанимателем. Однако домработницы оставались в зависимости от своих работодателей, и по некоторым позициям были более эксплуатируемы, чем любая другая категория наемных работников.

Таким образом, за первые десять лет советской власти домашняя прислуга добилась реализации многих своих дореволюционных требований Для домашней прислуги 1920-е годы стали временем наиболее пристального внимания государства и общественности к их проблемам, а также временем наиболее эффективного отстаивания своих интересов. Законы о труде домашних работниц, принятые в 1926 г. не пересматривались на протяжении всей советской истории, став юридической основой отношений между домашней прислугой и нанимателями почти на 70 лет.а

Во втором параграфе рассматривается государственная политика по регулированию труда домашних работниц в конце 1920-х - середине 1950-х годов. Особое внимание уделяется роли профессиональных союзов, в которые входила домашняя прислуга. В этот период происходит неоднократная реорганизация этих объединений в рамках политики партии по подчинению профсоюзного движения. В 1930 году домработниц переводят в союз работников коммунального хозяйства СССР, в 1931 - в союз рабочих городских предприятий и домработниц, в 1934 Ца в союз рабочих жилищного хозяйства, в 1948 г.Ц союз рабочих коммунального хозяйства.

Именно профсоюзы были основным инструментом проведения политики партии в области наемного домашнего труда. Если в 1920-е гг. основной задачей профсоюза была защита прав свои членов, то с началом индустриализации его деятельность сосредоточилась на удовлетворении потребностей промышленности. С точки зрения государства, социальная группа домашних работниц в годы первых пятилеток должна была послужить резервуаром неквалифицированной рабочей силы для советской промышленности и сферы обслуживания. Если первоначально работа в качестве домашней прислуги рассматривалась как своеобразный перевалочный пункт, место временной занятости, трамплин для продвижения по социальной лестнице, то к началу 1940-х гг. власть стала склоняться к новому сценарию, ориентируясь на создание постоянной профессиональной прислуги, способной обеспечить комфортный быт отдельным категориям граждан. Данный процесс соответствовал другим переменам во внутренней политике государства и системе ценностей советского общества, известных в историографии как сталинский консервативный поворот к традиционализму.

Вторая глава Домашние работницы в социальном контексте эпохи сталинизма посвящена повседневным нормам и практикам, связанным с наймом домашней прислуги.

В первом параграфе институт домашней прислуги рассматривается как миграционный канал и механизм социальной мобильности для крестьянок и женщин с проблемным (непролетарским, нетрудовым) социальным происхождением. Для этой категории работа домашней прислугой была возможностью получить официальное трудоустройство, социальные гарантии, прописку, паспорт, а впоследствии и работу в государственном секторе. Еще одной причиной, по которой домашние работницы стремились найти другую работу, было их неполноценное положение с точки зрения гендерных установок сталинского общества. Домашняя работница не имела шансов стать советской женщиной в полном смысле этого слова, т.к. не могла выполнить гендерный контракт работающая мать , лежавший в основе сталинской гендерной политики.

Несмотря на определенные преимущества работы на производстве (более высокая заработная плата в денежном выражении, большая независимость, нормированный рабочий день, социальные гарантии и т.д.), не все домработницы соглашались уходить от своих хозяев. Основной причиной отказов было отсутствие жилья , хотя в источниках упоминаются случаи, когда женщины не шли на производство даже при наличии мест в общежитии. Для кого-то из женщин работа с детьми нанимателя была более приемлемой, чем физический труд у станка, особенно когда складывались теплые отношения с семьей и условия проживания были достойными.

Массовый отток женщин из сферы оплачиваемого домашнего труда произошел в годы первой пятилетки. Если в 1929 году согласно официальной статистике 527 000 женщин, то есть каждая шестая от общего числа трудящихся женщин (3 304 000), работали в семьях нанимателей, то в 1933 году их количество сократилось более чем в два раза - до 241 000 человек. . К концу 1930-х годов количество прислуги вернулось к уровню 1929 г.: согласно переписи населения в 1939 году в Советском союзе официально трудилось 534 812 домработниц . Многочисленные свидетельства и архивные материалы позволяют предположить, что реальное количество прислуги значительно превосходило официальные показатели. Эти данные косвенно свидетельствуют о сокращении темпов перехода домработниц в другие отрасли народного хозяйства во второй половине 1930-х гг.

Во втором параграфе домашняя прислуга рассматривается как институт домашнего сервиса. Выделяются причины, по которым труд домашних работниц пользовался спросом у разных групп населения. По данным профсоюзной статистики в 1934 году 72% нанимателей домработниц составляли служащие, 23,7% - рабочие, 3,7% - кустари и 2.7% - нетрудовые элементы .

Посколькуа властям не удалось создать адекватную нуждам населения сеть дошкольных учреждений и бытового обслуживания, не существовало массово доступной бытовой техники и длительного оплачиваемого отпуска по уходу за ребенком, оплачиваемый домашний труд являлся жизненной необходимостью для значительной части городского населения в СССР. К тому же для многих семей было экономически более оправдано нанять няньку при двух работающих родителях, чем содержать жену-домохозяйку. Для советской элиты домашняя прислуга служила бытовым признаком власти, была маркером социального статуса и привилегированного потребления. Домработницы в семьях представителей интеллигенции, служащиха и рабочих ухаживали за детьми дошкольного возраста и членами семей с лособыми нуждами (инвалидами, престарелыми людьми), восполняя дефицит услуг социального обеспечения.

Отношения между домашней работницей и нанимателями определялись множеством факторов: социальными, возрастными, этническими, личностными. Многие молодые, неопытные родители полностью зависели от своей прислуги. Однако чаще юные девушки-домработницы оказывались на положении младшего члена семьи. Именно при помощи нанимателей происходила их адаптация к городу и шло освоение новых социо-культурных навыков.

В третьей главе Образы домработниц в символическом мире советской культуре рассматриваются мемориальные образы нянь и репрезентация домашних работниц в советском кино.

В первом параграфе на основе источников личного происхождения анализируется след, который оставили няни в символическом мире советского детства.

Анализ воспоминаний о нянях дополняет наше представление об отношениях между родителями и детьми в семьях советской интеллигенции. Во многих семьях няня занимала место самого близкого человека и была во многом заменой матери, занятой работой. Такая ситуация - результат двойной нагрузки, возложенной социумом на советских женщин, необходимость для них выполнять гендерный контракт работающей матери. Другой распространенный вариант - партнерские отношения между матерью и няней ребенка, которые строились на распределении обязанностей между членами семьи, одним из которых и была домашняя работница. В таких семьях, даже если мать много работала, ей удавалось сохранить эмоциональную близость с детьми.

У детей, выросших под присмотром домработниц, сложилисьа следующие образы няни: девочка из деревни, добрая старушка, злая нянька. Для многих детей няня была важным взрослым, повлиявшим на формирование личности. Домработницы выступали каналом передачи культурной информации, внося в дома городской интеллигенции элементы религиозности, крестьянского быта и культуры. Порой няни выступали в роли морального противовеса советской идеологической системе.

Во втором параграфе прослежена эволюция репрезентации домработницы и нанимателя в советском кино. Анализируется 10 художественных фильмов 1920 - 1960-х годов (Дом на Трубной, Светлый путь, Короткие встречи и др.). Первоначально домашняя прислуга изображалась как жертва хозяев - представителей чуждых советскому обществу групп. Однако уже в Подкидыше появляется советская домработница, которая знает свои права, и советский наниматель, который их соблюдает. В советских фильмах присутствуют как профессиональные домработницы, так и юные девушки, приехавшие в город из деревни, и даже интеллигентная домработница из бывших (к/ф Весна). В конце 1950-х годов возникают карикатурные изображения нанимателя - бюрократа. Эта динамика отражает изменения как идеологических установок, так и повседневных практик, связанных с частным наймом прислуги.

Советское игровое кино выполняло две основные функции: декспритивную и прескриптивную. Советская действительность должна была быть идеологически выверенной, в рамках которой реальность как есть незаметно трансформировалось в реальность как должно быть. То, какая часть действительной жизни советских домработниц была отражена в кинофильмах, зависело от идеологических потребностей власти. Если в кинолентах 1920-х - 1930-х годов тяжелые бытовые условия, эксплуатация домашних работниц, сексуальные домогательства, лежали в основе сюжета, то в послевоенных работах эти аспекты жизни практически исчезают из кинолент. В кинематографическом мейнстриме (а к нему относятся все анализируемые в данной главе работы, кроме фильма Короткие встречи) отсутствуют образы нанимателей из менее привилегированных слоев общества, не затрагивается психо-эмоциональное состояние прислуги.

Эволюция образов домашних работниц в советском кино - индикатор границ публичной дискуссии на эту тему. Их анализ позволяет не только увидеть то, каким с точки зрения советской власти должен был быть институт домашних работниц, но и то, какие его аспекты в реальной действительности входили в конфликт с существовавшими идеологическими установками.

В заключении подведены основные итоги диссертации. Для пришедших в 1917 году к власти большевиков положение домашней прислуги было проблемой, связанной с противоречием между идеологическими установками новой власти и реальностью послереволюционной России. Домашняя прислуга в доктринальных текстах представляла собой пережиток прошлого, практику эксплуатации человека человеком, которая должна была уйти в прошлое. В то же самое время с каждым годом советской власти становилось все было очевидно, что наемный домашний труд является необходимостью для функционирования социальной системы, по крайней мере, в городском ее сегменте. Несмотря на все попытки, предпринятые в первые десятилетия советской власти, создать адекватную систему государственного бытового обслуживания и дошкольных учреждений, освобождение женщин от рабского труда на кухне было невозможно без использования домашнего труда наемного.

В результате была избрана стратегия лосовечивания прислуги. Социальный проект советской власти в сфере наемного домашнего труда заключался в создании таких институциональных правил игры, при которых социальный феномен домашних работниц (система норм, практик и учреждений) не только бы не противоречил концепции социалистического государства, но и способствовал бы его эффективному функционированию. Во-первых, термин домашняя прислуга был заменен на идеологически выверенное понятие домашняя работница. Тем самым прислуга включалась в советский рабочий класс. Во-вторых, был принят ряд законодательных актов, регулировавший труд домработниц. В-третьих, домашние работницы как отдельная профессиональная категория вошли в состав соответствующего профессионального союза. В-четвертых, на страницах советской печати велись дискуссии о роли домашней прислуги в советском государстве, обосновывался тезис о значимости домработниц в процессе строительства социализма

Большую роль в интеграции домработниц в советскую систему сыграли профессиональные союзы. С началом форсированной индустриализации промышленности ими проводится политика перевода домработниц на производство. Часто переход женщин на предприятия был не только результатом работы профсоюзных активистов, но и сознательным выбором самой домработницы, ощущавшей свое неполноценное социальное положение. Решение перейти в государственный сектор представляется выбором, которые домработницы - в большинстве своем юные девушки - делали, основываясь на самостоятельном анализе окружающей действительности. Работа на заводе давала им серьезное преимущество перед работой даже на самых тактичных и добрых хозяев - независимость, связанную с возможностью проживания в общежитии, и социальный статус. Тем самыма институт домашних работниц служил для женщин из сельской местности не только миграционным каналом, но и механизмом социальной мобильности.

Наличие домработницы влияло на динамику внутрисемейных отношений. Анализ источников позволяет сделать вывод о том, что распространенной практикой было принятие домашней работницы в качестве младшего члена семьи, особенно если речь шла о девочке-подростке из деревни. Однако женщины, обладавшие неким жизненным опытом, могли стать как партнером нанимательницы, так и, в некоторых случаях, психологически подчинить ее себе. Третий вариант, когда домашняя работница воспринималась исключительно как прислуга, был более распространен в семьях элиты. Хотя случаи эксплуатации и грубого обращения со стороны нанимателей были нередки, не стоит воспринимать фигуру домработницы только как жертву социальных обстоятельств. Семьи, взявшие себе домработницу или няню для своего ребенка, зависели от ее надежности, опытности и доброй воли. В отдельных случаях строгая в вопросах организации быта или чрезмерно увлеченная идеями содействия в поимке врагов народа домработница могла внушать своим нанимателям чувство страха и зависимости.

Наибольшее влияние институт домработниц оказал на советских детей, поскольку большая часть домработниц нанималась в качестве нянь. Для детей советской элиты и городской интеллигенции приехавшие из деревень домработницы представляли собой уникальную возможность соприкоснуться с носителем иной, деревенской культуры. Воспоминания детей, выросших под присмотром няни, часто содержат упоминания о разговорах, которые няни вели с ними о крестьянском быте, о драматичных страницах истории (например, об ужасах раскулачивания). Именно няни знакомили детей с православием и связанными с ним традициями. И хотя лишь в некоторых случаях ребенок до такой степени воспринимал мировоззрение няни, что проносил его через всю жизнь (например, становился верующим), общение с человеком из другой среды было уроком терпимости и знакомством с системой ценностей, отличной от официальной.

Культурная память об институте домашних работниц не ограничивается автотекстами. Советское искусство, литература, театральные произведения, киноленты содержат разнообразные репрезентации домработниц. Особая роль кинематографа в формировании исторической памяти делает кинообразы прислуги особенно важными. Анализ эволюции киноообразов позволяет воссоздать рамки публичной дискуссии о проблеме наемного домашнего труда, которые на разных этапах своего существования допускала советская власть. Если в фильмах 1920-х-1930-х годов на первом плане - противостояние хозяев и эксплуатируемых домработниц, то в кинолентах более поздних периодов существование домашней прислуги предстает практически беспроблемным. К началу 1970-х годов образ домработницы теряет актуальность и уходит на периферию из советского кино и из символического мира советской культуры в целом.

На протяжении всего сталинского периода спрос на услуги домработниц оставался высоким. И если для обеспеченной элиты домашняя прислуга являлась статусным атрибутом и обязательным элементом привилегированной жизни, для менее обеспеченных слоев, прежде всего интеллигенции, труд домашних работниц был необходимостью в условиях неразвитой сферы обслуживания и отсутствия массовой общедоступной системы дошкольных учреждений. В этот же период в Советском Союзе масса женщин из деревни искала трудоустройства именно в качестве домработниц, чему способствовало тяжелое материальное положение в деревне, отсутствие свободы передвижения для деревенских жителей и гендерный дисбаланс, усилившийся в послевоенные годы. Институт домашней прислуги оказался функционально необходимым компонентом советского общества 1920-х - 1950-х гг.

В странах Западной Европы, особенно в послевоенные годы, наблюдается резкое сокращение количества женщин, готовых работать в качестве домашней прислуги, поскольку новые возможности в образовании и трудоустройстве сделали сферу домашнего обслуживания непривлекательной. Именно в этот период в странах Запада наблюдается снижение потребности в наемном домашнем труде, так как средний класс получил возможность самостоятельно вести хозяйство благодаря появлению бытовой техники, консервированных продуктов и контрацептивов.

Таким образом, если в странах Запада неуклонное сокращение количества домашней прислуги постепенно происходит с начала XX века иа ускоряется после Второй мировой войны, в Советском Союзе этот процесс начался только со второй половины 1950-х годов. С этого момента начинает активно развиваться система дошкольных учреждений, бытовая техника становится все более доступной, растет общий уровень комфорта городской среды, меняется декретное законодательство. В начале 1970-х годов паспортная система распространяется и на жителей деревни. В результате практика найма живущей домашней прислуги в том виде, в каком она существовала в предшествующие десятилетия советской власти, практически исчезает.

Основные положения диссертации изложены автором в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, входящих в список ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, определенных Высшей аттестационной комиссией:

Клоц А.Р. Шесть платьев и полуботинки: домашняя прислуга в Советском Союзе // Родина, 2011. №3. С.40-43.

Клоц А.Р. Домашняя прислуга как объект исторического исследования в англоязычной историографии второй половины XX века // Вестник ПГУ, Серия История. Вып. 3 (17). С.75-80.

аа Публикации в других изданиях:

Клоц А.Р. Домашняя прислуга в эпоху сталинизма: проблема формирования корпуса источников // Россия и Запад: Источники и методы их изучения: тезисы научной конференции, Москва, 26-28 ноября 2008 г. / Отв.ред. А.О. Чубарьян. - М.: НОЦ по истории, 2008.а С.23-25

Клоц А.Р. Поле - кухня - завод: институт домашних работниц как механизм социальной мобильности женщин эпохи сталинизма // Конструируя советское? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности: материалы научной конференции студентов и аспирантов (25 апреля 2009 г., Санкт-Петербург). - Спб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009.а С.5-9.

Клоц А.Р. Домашняя прислуга и революция: постановка проблемы // Россия и мир в конце XIX - начале XX века: материалы Третьей всероссийской научной конференции молодых ученых, аспирантов и студентов (Пермь, Пермский Государственный университет, 4-8 февраля 2010 г.)/ Перм. гос. Ун-т. - Пермь, 2010.а С.24-27.

Клоц А.Р. Условия ее труда при советской власти стали совершенно иными: домашняя работница в советской системе трудовых отношений // Конструируя советское? Политическое сознание, повседневные практики, новые идентичности: материалы научной конференции студентов и аспирантов (15-16 апреля 2010 г., Санкт-Петербург). - Спб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2010. С. 12-16.

Клоц А.Р. Образ домашней работницы в советском кинематографе // Историческая память: Люди и эпохи: Тезисы научной конференции, Москва, 25Ц27 ноября 2010 г. Отв.ред. А.О. Чубарьян. - М.: НОЦ по истории, 2010. С.141-144. 

Клоц Алиса Ростиславовна
 
 
Домашняя прислуга как социальный феномен эпохи сталинизма
Специальность 07.00.02. - Отечественная история
 
 
Автореферат 
диссертации на соискание ученой степени 
кандидата исторических наук

а Именно так охарактеризовал прислугу викторианской эпохи Джон Бэрнет в своей знаменитой работе Анналы труда // Burnett, J. Annals of Labour: Autobiographies of British Working>

а Ткач О. Уборщица или помощница? Вариации гендерного контракта в условиях коммерциализации быта // Новый быт в современной России: гендерные исследования повседневности. СПб., 2009. С. 137, 148.

а Козлова Н. Советские люди. Сцены из истории. М., 2005. С.513.

а Marshall D. The English Domestic Servant in History. L., 1949.

а Hecht J.J. The Domestic Servants>

а Katzman D. Seven Days a Week: Women and Domestic Service in Industrializing America. N.Y., 1978.

а Palmer Ph., Domesticity and Dirt: Housewives and Domestic Servants in the United States, 1920-1945. Ph., 1989.

а Meldrum T. Domestic Service and Gender, 1660-1750. Life and Work in the London Household. L., 2000.

а Sutherland D.E. Americans and their Servants: Domestic Service in the United States from 1800 to 1920. Baton Rouge, 1981; Clark-Lewis E. Living In, Living Out: African American Domestics in Washington, D.C., 1910-1940. D.C., 1994; Glenn E. Issei, Nisei, Warbride: Three Generations of Japanese American Women in Domestic Service, Ph., 1986.

аа Hansen K.T. Distant Companions: Servants and Employers in Zambia, 1900-1985.Cornel, 1989.

аа Home and Hegemony. Domestic Service and Identity Politics in South and Southeast Asia. Michigan, 2000.

аа Steedman C. Master and Servant: Love and Labour in the English Industrial Age. C., 2007.

аа Light A. Mrs. Woolf and the Servants: An Intimate History of Domestic Life in Bloomsbury. Bloomsbury, 2008.

аа Murray A. Maid as Muse: How Servants Changed Emily Dickinson's Life and Language (Revisiting New England). New Hampshire, 2010.

аа Higman B.W. Domestic Service in Australia. B.W.. Melbourne, 2002. P.7.

аа Maza, S. C. Servants and Masters in Eighteenth-Century France. The Uses of Loyalty. Princeton, 1983.

Delap L. Op.cit. P.9-10.

аа Sarti R. Domestic Service and European Identity. Urbino, 2005.

аа Rustemeyer A. Dienstboten in Petersburg und Moskau 1861-1917: Hintergrund, Alltag, soziale Rolle. Stuttgart, 1996.

Kelly C. WhoТll clean the boots now? Servants and social anxieties in late imperial St Petersburg // Europa orientalis: studi e ricerche sui paesi e le culture dell'Est Europe / Universita di Salerno, Departamento di Studi Linguistici e Letterari.а Salerno. Vol. XVI, № 2 : Быт старого Петербурга, II.а 1997. C. 10

аа Spangolo R. Serving the Household, Asserting the Self: Urban Domestic Servant Activism//The Human Tradition in Imperial Russia. аMaryland, 2009.

Я благодарю С. Гранта за предоставленную возможность ознакомиться с рукописью книги.

аа Fitzpatrick Sh. Everyday Stalinism: Ordinary Life in Extraordinary Times. N.Y., 2000.

аа Goldman W. Women at the Gates: Gender and Industry in StalinТs Russia. Cambridge, 2002.

Bucher G. Women, the Bureaucracy and Daily Life in Postwar Moscow, 1945-1953. Boulder, 2006.

аа Davies S. УUs against ThemФ: Social Identity in Soviet Russia, 1934-1941//Stalinism. New Directions. Ed. By Fitzpartick Sh. N.-Y., 2000.

аа Figes O. The Whisperers: Private Life in StalinТs Russia.а New York, 2008. 740 pp.

аа Spangolo R. When Private Home Meets Public Workplace: Service, Space, and the Urban Domestics in 1920s Russia //Everyday Life in Soviet Russia: Taking the Revolution Inside. Indiana, 2006; Serving the Household, Asserting the Self: Urban Domestic Servant Activism//The Human Tradition in Imperial Russia. аMaryland, 2009.

Например, в позднесоветском исследовании В. Жиромской, посвященном городскому населению в 1920-е годы, домашняя прислуга лишь присутствует в таблицах, но никак не обсуждается в самом тексте. См.: Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1988.

аа Измозик В.С., Лебина Н.Б. Жилищный вопрос в быту ленинградской партийно-советской номенклатуры 1920-1930-х гг.//Вопросы истории, 2001, № 4.

Витухновская М. Старые и новые горожане: мигранты в Ленинграде 1930-х годов//Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920 - 30-е годы. Под ред. Вихавайнена Т. СПб., 2000;

Население России в XX веке: Исторические очерки. Т.1. С. 227; Т.2. С.279.

Подробнее об этом речь пойдет в первой главе диссертации.

Восленский М. Номенклатура. М., 2005. С.339

См.: Панов П.В. Институты, идентичность, практики: теоретическая модель политического порядка. М., 2011. С.49-64.

Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997. С. 17 - 18

См.: Е. Здравомыслава, А.Темкина. История и современность: Гендерный порядок в России. // Гендер для чайников. М, 2006. С.64-69.

См. Г. Гринченко. Устные истории и проблемы их интерпретации (на примере устных интервью с бывшими остарбайтерами Харьковской области) С.215-227// Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в ХХ столетия. 2004. С.219.

См. Приложение.

аа Голоса из провинции: жители Ставрополья в 1930-1940 годах, 2010; Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939. В 5 томах. М., 2004 и др.

аа Педагогическая антропология: феномен детства в. М., 2001. С. 32.

Первая перепись населения Российской империи, 1897 г. Распределение рабочих и прислуги по группам занятий и по месту рождения на основании данных первой всеобщей переписи населения Российской Империи 28 января 1987 года.1905. С. V

Жиромская В.Б. Советский город в 1921-1925 гг. Проблемы социальной структуры. М., 1998. С.70.

Там же. С. 62, 51.

См: Spangolo R. When Private Home Meets Public Workplace: Service, Space, and the Urban Domestics in 1920s Russia. P. 230-255

См.: Е. Здравомыслава, А.Темкина. История и современность: Гендерный порядок в России. // Гендер для чайников. М, 2006. С.64-69.

ГАРФ. Ф. 5456. оп.20. Д.67. Там же. Л. 49. (В ЦК Союза РГП и ДР).

Численность женщин по отраслям народного хозяйства в 1929-1935 гг., Труд в СССР. Цит. по: Goldman W. Women at the Gates: Gender and Industry in StalinТs Russia. P. 91.

Всесоюзная перепись населения 1939 г. Основные итоги. М., 1992. С.111.

аа ГАРФ. Ф. 5456. оп.20. Д.85. Л.156 (Докладная записка О работе Бюро Секции Домработниц).

     Авторефераты по темам  >>  Разные специальности - [часть 1]  [часть 2]