Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии
Публицистика К.Ф. Рылеева в историко-политическом контексте 1820-х гг.
Автореферат докторской диссертации по филологии
На правах рукописи
ГОТОВЦЕВА АНАСТАСИЯ ГЕННАДЬЕВНА
ПУБЛИЦИСТИКА К.Ф. РЫЛЕЕВА В ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКОМ КОНТЕКСТЕ 1820-х гг.
Специальность 10.01.10 - Журналистика
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
доктора филологических наук
Москва 2011
Работа выполнена на кафедре литературной критики ГОУ ВПО Российский государственный гуманитарный университет
Научный консультант
доктор исторических наук, профессор а Оксана Ивановна Киянская
Официальные оппоненты:
Доктор филологических наук, доцента Дмитрий Павлович Ивинский
Доктор филологических наук, профессор аа Рита Соломоновна Спивак
Доктор исторических наук Владимир Анатольевич Шкерин
Ведущая организация
ГОУ ВПО Московский педагогический государственный университет
Защита состоится 28 апреля 2011 г. в 17 часов на заседании совета по защите докторских и кандидатских диссертаций Д 212.198.12 при ГОУ ВПО Российский государственный гуманитарный университет по адресу: Москва, 125993, ГСП-3, Миусская пл., 6.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета
Автореферат разослан аамарта 2011 г.
Ученый секретарь совета
доктор филологических наук Л.Ф. Кацис
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Данная работа посвящена исследованию публицистики К.Ф. Рылеева: его гражданской лирики, дум, поэмы Войнаровский и неоконченной поэмы Наливайко.
При описании и анализе рылеевской публицистики используются давно предложенные наукой дефиниции. Так, еще в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона указывалось, что публицистика есть лобсуждение в печати насущных вопросов общественно-политической жизни . Как лобласть литературы, которая занимается политическими, общественными вопросами с целью проводить определенные взгляды в широких кругах читателей, создавать, формировать общественное мнение, возбуждать определенные политические кампании, трактует публицистику Литературная энциклопедия 1925 г. Наиболее развернутое определение дает В.В. Ученова, весьма авторитетный специалист, автор работ по теории и истории публицистики. Характеризуя публицистическую деятельность, она отмечает: В публицистической деятельности мы видим вариант политической деятельности, в публицистическом тексте - вид текста, служащего целям политического управления обществом. Соответственно, лявление, именуемое публицистикой, может быть определено как совокупность актуальных популярных политических текстов, предназначенных для массового распространения и воздействия на текущие политические процессы .
По традиции, сложившейся к началу XIX в., публицистикой в России считали, прежде всего, социально-философские трактаты. Соответственно, публицистами именовали авторов таких работ. Например, сам Рылеев показывал на следствии, что свободномыслие постепенно возрастало в нем лот чтения разных современных публицистов, каковы Биньон, Бенжамен Констан и другие .
В России начала XIX в. подобных публицистов не было. Однако публицистика, конечно, существовала и имела свою ярко выраженную специфику. Специфику эту первым отметил А.И. Герцен, утверждавший: У народа, лишенного общественной свободы, литература - единственная трибуна, с высоты которой он может услышать крик своего возмущения и своей совести . Журналистика как отдельная область профессиональной деятельности литератора тогда только формировалась, а обсуждение актуальных политических проблем на страницах периодической печати было невозможно в силу цензурных ограничений. Поэтому художественная литература приняла на себя некоторые функции журналистики, выражала общественное мнение, откликалась на злободневные вопросы современности. Таким образом, можно говорить о журналистской и публицистической направленности большинства произведений отечественной литературы XVIII - 1-й половины XIX в., так или иначе связанных с актуальной гражданской проблематикой. Эти произведения как раз и служили лцелям политического управления обществом.
Публицистическая компонента творчества Рылеева давно отмечена исследователями. В год столетия со дня рождения поэта (1895) в приложении к газете Новое время была опубликована анонимная статья с характерным заглавием К.Ф. Рылеев, поэт-публицист. Автор статьи утверждал, что рылеевское наследие следует судить только со стороны намерения поэта-публициста, который видел в своем творчестве не цель, а только средство .
О тех же свойствах поэзии Рылеева писали и другие авторы. Четкую оценку ее публицистической направленности дал в 1860 г. Н.П. Огарев. В предисловии к лондонскому изданию дум Огарев констатировал: Рылеев был поэтом общественной жизни своего времени . Отечественными исследователями неоднократно отмечалось, что поэзия для Рылеева - неотделимая часть реальной политики, ее выражение и орудие, гражданское служение, работа общественного деятеля, в которой неважно, каким она почерком написана, но важны фактические последствия, проистекающие из нее . О том, что творчество Рылеева отражало политические процессы той эпохи и - вполне успешно - воздействовало на них, писали практически все исследователи. Эта проблема в литературе вопроса весьма масштабна, потому и анализу ее, и необходимым обобщениям отведена отдельная - первая - глава диссертации. В связи со спецификой источниковой базы источники тоже характеризуются в первой главе.
Однако до специального анализа источниковой базы и литературы вопроса следует отметить еще одну проблему. Большинство исследователей рассматривали в качестве политического контекста рылеевского творчества лишь контекст декабристский. В частности, А.Г. Цейтлин постоянно акцентировал: Своим поэтическим творчеством 1823Ц1825 гг. Рылеев формировал идеологию решительной борьбы с самодержавием, открыто звал на восстание. Поэзия Рылеева, по мнению исследователя, служила революционным целям декабристского движения <Е> вдохновляла и пробуждала действия первых русских революционеров .
Такое понимание приводило порою к явным противоречиям. Например, уже в 1950-х гг. считалось общепризнанным, что Рылеев представил в поэзии декабристское мировоззрение и умонастроение, дал воплощение основным темам декабризма, сопутствовал своими стихами декабристскому движению в промежуток между 1820 - 1825 гг. - самому существенному периоду в этом движении, воспроизвел в поэзии все повороты в истории декабристов за это время, постоянно служа прямой связью между идеологией декабризма и его политической практикой, между словами и делами его . Между тем, автор сатиры К временщику вступил в тайное общество только в 1823 г. Значит, маловероятно, что уже в 1820 г. он сопутствовал декабризму своими стихами.
При декабристском прочтении поэзии Рылеева возникает еще один сложный вопрос, впервые поставленный современниками поэта. Гражданская тема в отечественной поэзии 1820-х гг. становится общим местом, занимает лидирующее положение на страницах журналов. Современников удивляло не само присутствие этой темы у Рылеева, а степень ее радикализма именно в подцензурных текстах. Непостижимо, каким образом в то самое время, как строжайшая цензура внимательно привязывалась к словам ничего не значащим, как то: ангельская красота, рок и пр., пропускались статьи, подобные УВолынскомуФ, УИсповеди НаливайкиФ, - удивлялся на следствии друг Рылеева В.И. Штейнгейль . А другой подследственный, Д.И. Завалишин, не мог понять, каким образом Рылеев давно не был потребован к допросу. - Сочинения его, а в особенности УИсповедь НаливайкиФ <Е> не оставляла никакого сомнения насчет его мыслей и духа. Завалишин недоумевал, каким образом они выходили в свет, и охотно поверил силе общества (тайного общества. - А.Г.), обширности связей и участию важных особ .
Складывается впечатление, что и важные особы, и правительственные цензоры всячески помогали заговорщику формировать лидеологию решительной борьбы с самодержавием, поддерживали открытые призывы к восстанию.
Рылеев в 1820-х гг. вовсе не был литературным маргиналом. Напротив того, он был литературным генералом, столичной знаменитостью. Среди всех участников заговора 1820-х гг. он был, пожалуй, самой публичной личностью, известной всей образованной России. Уже в 1822 г. журналы объявили его одним из лучших российских поэтов - наряду с А.С. Пушкиным, В.А. Жуковским, Е.А. Баратынским и А.А. Дельвигом . Ревнивые замечания о знаменитом Рылееве читаем в письмах Пушкина. Именно Рылееву Пушкин прочил место министра на российском Парнасе . Если объяснять популярность Рылеева связью с декабристской направленностью его произведений, получится, что подготовка вооруженного восстания - ради свержения самодержавия - была одной из насущных задач литературы и журналистики 1820-х гг.
Целесообразно же выяснить, какими в действительности актуальными политическими проблемами было обусловлено появление рылеевских произведений, почему эти произведения оказались столь популярными, каким образом они служили целям политического управления обществом.
Таким образом, научная новизна работы состоит в следующем:
- доказывается, что гражданская лирика Рылеева действительно была инструментом политического воздействия, но цели, которые поэт ставил перед собой, далеко не всегда были соотносимы с целями тайного общества;
- выявляется генезис политических представлений Рылеева, отразившийся в его публицистических произведениях;
- в научный оборот вводятся новые стихотворные произведения Рылеева, архивные документы, характеризующие его служебную и конспиративную деятельность, ряд воспоминаний о нем;
- впервые в исследовательской литературе описывается биографический контекст формирования Рылеева именно как публициста и деятеля отечественной журналистики. Вопрос о биографическом контексте рылеевского творчества ставился исследователями и ранее. Однако анализ этого контекста был призван лишь описать процесс становления революционера;
- впервые описывается роль семьи Рылеевых в историко-литературном процессе конца XVIII - начала XIX в., анализируются этапы формирования морально-этических взглядов поэта, его представлений о своем предназначении в жизни, выявляются истоки его интереса к финансовой деятельности. Интерес этот впоследствии помог Рылееву стать одним из организаторов коммерческой журналистики в России.
Актуальность исследования обусловлена, прежде всего, необходимостью по-новому понять феномен отечественной публицистики, пересмотреть сложившиеся в истории литературы концепции существования и развития публицистики начала XIX в. Уместно отказаться от сведения этих концепций к филологическому декабристоведению , соотносящему большинство историко-литературных феноменов начала XIX в. с деятельностью тайных обществ. Традиционная в отечественной науке декабристоцентричность лишает исследователя возможности анализировать историко-политический и литературный контексты эпохи. Анализ же рылеевской публицистики в историко-политическом и литературном контекстах позволяет выявить необоснованность многих давно сложившихся стереотипов восприятия творчества поэта-гражданина.
Методологическая база исследования. При написании данной работы использован, прежде всего, историко-филологический метод, подразумевающий соотнесение конкретного произведения с актуальными в периоды его создания и бытования контекстами - литературным и политическим . В работе также использовался частный случай этого метода, описанный Р. Уортманом в монографии Сценарии власти . Представляется весьма важным основополагающий тезис Уортмана, согласно которому русская литература XVIII - начала XIX в., как и другие виды искусства, использовалась для пропаганды сценариев власти - основных идей, положенных в основу царствования того или иного монарха.
При использовании уортмановской методологии учитывается, однако, что в 1-й четверти XIX в. не все сценарии, на обслуживание которых была нацелена литература, исходили непосредственно от престола. Немаловажную роль в подготовке и реализации этих сценариев играли императорские фавориты, так называемые временщики. Их сценарии часто конкурировали между собой, а литература и журналистика отражали эту конкуренцию. Более того, именно литература и журналистика в данном случае являются важнейшим источником для уяснения политического расклада внутри императорского двора.
Предмет настоящего исследования - историко-политический, литературный и журналистский контекст 1820-х гг. Объектом исследованияявляется творчество Рылеева-публициста.
Цель исследования - выявление характера связей публицистики Рылеева с политическими и литературными процессами 1820-х гг.
Для достижения этой цели решаются следующие задачи:
- охарактеризовать степень научной разработки заявленной темы;
- охарактеризовать степень достоверности соотносимых с заявленной темой источников;
- описать биографический контекст формирования личности Рылеева-публициста;
- проанализировать историко-политический и литературный контекст 1820-х гг.;
- проанализировать публицистические произведения Рылеева 1821 - первой половины 1824 гг., вписав их в указанный контекст;
- описать конспиративную деятельность Рылеева;
- проанализировать взаимосвязи конспиративной и публицистической деятельности Рылеева.
Хронологические рамки исследования - 1795Ц1826 гг., годы жизни Рылеева, - заданы биографическим, историко-политическим и литературным контекстами.
Теоретическая и практическая значимость работы. Работа представляет собой попытку концептуального переосмысления истории отечественной журналистики и публицистики начала XIX в., места Рылеева в историко-литературном процессе 1820-х гг. Материалы и выводы исследования могут быть использованы в научной и преподавательской деятельности, при написании книг и статей, подготовке курсов лекций, семинаров, учебных пособий по истории отечественной журналистики и публицистики, а также при подготовке научных биографий Рылеева и ряда его современников.
Апробация исследования. Положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры литературной критики Института массмедиа ГОУ ВПО Российский государственный гуманитарный университет, излагались автором в докладах и сообщениях, представленных на научных конференциях: Историческая память и общество. Эпохи, культуры, люди (Саратов. 2007); Российская империя в исторической ретроспективе (Чернигов, 2008); Проблемы текстологии и эдиционной практики (Москва, 2008); Случайность и непредсказуемость в языке, культуре и литературе (Таллинн, 2010); Уроки истории - уроки историка (Санкт-Петербург, 2010). Положения диссертации легли в основу лекционных и семинарских занятий по курсам История отечественной литературы XVIII в., История отечественной журналистики XVIII - 1-й трети XIX вв., История отечественной литературы 1-й трети XIX в., были использованы при подготовке учебно-научного комплекса История России. Декабристы (Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М.: Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска). По теме диссертации автором опубликована монография, вызвавшая положительные отклики ведущих средств массовой информации, а также серия статей и методических пособий общим объемом около 30 п.л., часть статей напечатана в рецензируемых ВАК научных изданиях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных источников и литературы и приложений.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении определены актуальность и новизна темы исследования, предмет, объект и хронологические рамки работы, цель и задачи исследования.
Глава I. Публицистика К.Ф. Рылеева: источники и литература вопроса. В главе охарактеризованы источники, привлекавшиеся для написания данной работы, а также охарактеризована степень изученности темы.
з 1 данной главы посвящен анализу источников. Источники данной работы можно условно разделить на три основные группы: 1) публицистические произведения Рылеева и его современников, напечатанные в периодике, вышедшие отдельными изданиями и распространявшиеся в списках; 2) официальные документы; 3) источники личного происхождения - мемуары и эпистолярий.
Первую - и самую важную - группу источников составляют публицистические произведения Рылеева и его современников. Большинство их них были опубликованы на страницах российских журналов 1-й четверти XIX в.: Сына отечества, издававшегося Н.И. Гречем, Соревнователя просвещения и благотворения - печатного органа Вольного общества любителей российской словесности, Литературных листков Ф.В. Булгарина, Невского зрителя И.М. Сниткина и Г.П. Кругликова, Отечественных записок П.П. Свиньина, Духа журналов Г.М. Яценкова и др. К этой же группе относятся и произведения, опубликованные в альманахе Полярная звезда, издававшемся Рылеевым и А.А. Бестужевым.
В начале XIX в. лицо журнала зачастую определялось тем покровителем, на которого ориентировался издатель или редактор. Политическая ситуация исследуемой эпохи определялась борьбой министра духовных дел и народного просвещения князя А.Н. Голицына с графом А.А. Аракчеевым, заведовавшим канцелярией Комитета министров и руководившим военными поселениями. Соответственно, журналы выбирали, на кого ориентироваться, кому противостоять, с кем сотрудничать. В публицистических произведениях, опубликованных на журнальных страницах, зачастую содержалась скрытая политическая полемика, во многом продиктованная борьбой влиятельнейших царедворцев.
Большинство анализируемых в работе журналов ориентировалось на Голицына: прославлением государственной и общественной деятельности министра занимались, в частности, Невский зритель, Литературные листки и Соревнователь просвещения и благотворения. Однако явно проаракчеевской выглядит, например, позиция Отечественных записок.
Соответственно, произведения Рылеева, и, прежде всего, те из них, которые были опубликованы на страницах периодических изданий, рассматриваются в данной работе как факт актуальной журналистики и публицистики.
В диссертации отдельно не анализируется любовная лирика Рылеева, поскольку она не содержит публицистической компоненты. Отдельно не анализируется и сборник Думы (1825), поскольку описание его представляется темой отдельной работы. Для анализа отобраны лишь произведения, публицистическая компонента которых связана с деятельностью Голицына и собственной конспиративной деятельностью Рылеева. Анализируются и стихотворения, опубликованные в журнале Невский зритель под псевдонимами Петр Ракитин, П. Ракитин, Р-нъ, П. Р-нъ, так как в работе доказывается, что эти псевдонимы принадлежат Рылееву.
В группе официальных документов можно выделить несколько подгрупп.
Во-первых, это официально-государственные документы, исходящие непосредственно от императора и высших органов государственной власти России. Эти документы характеризуют эпоху 1820-х гг., и, в частности, литературу и журналистику с официально-государственной точки зрения. В первую очередь речь идет о Цензурном уставе, действовавшем с 1804 по 1826 гг. Большое значение имеют подзаконные акты, циркуляры министров просвещения, выпущенные в разъяснение Цензурного устава. Такие акты часто ужесточали цензурные требования, сформулированные в уставе .
Принято считать, что Александровская эпоха - время расцвета общественной инициативы, время существования всякого рода общественных организаций. Естественно, что русская журналистика и публицистика самым тесным образом были с этими организациями связаны. Соответственно, вторая подгруппа источников, анализируемых в данной работе, - учредительные и уставные документы этих организаций . Документы, на основании которых функционировали организации, возглавлявшиеся А.Н. Голицыным, сравниваются в работе с уставными документами Вольного общества любителей российской словесности и Союза благоденствия .
Еще одна подгруппа анализируемых в работе официальных документов соотносится с биографическим контекстом публицистики Рылеева, его служебной деятельностью . В отдельную подгруппу можно выделить финансовые документы, характеризующие деятельность Рылеева - журналиста и издателя .
И последняя подгруппа официальных документов, привлекаемых к исследованию - документы следствия по делу ло злоумышленных обществах. Большинство следственных дел, хранящихся в ГАРФ, опубликованы в серии Восстание декабристов. Одним из первых в этой серии было опубликовано следственное дело самого Рылеева . Однако некоторые следственные дела, использованные при написании диссертации, не опубликованы.
Третья группа - источники личного происхождения, мемуары и эпистолярий. Источники личного происхождения отражают преимущественно субъективные мнения их авторов, мемуары же, кроме того, отражают мнения авторов ретроспективно, соотносятся, прежде всего, с событиями времени их написания.
В этой группе тоже можно выделить две подгруппы. К первой относятся воспоминания участников заговора. Соответственно, деятельность Рылеева-заговорщика для авторов этих мемуаров намного важнее его деятельности литературной. Совершенно иной подход демонстрируется мемуарами, авторов которых с Рылеевым связывали родственные узы, служебные отношения, общие профессиональные интересы. Таковы мемуары Д.А. Кропотова, внука близкой подруги матери Рылеева, Н.И. Лобойко, Н.И. Греча . К такого же рода источникам можно отнести и биографическую записку о К.Ф. Рылееве неустановленного лица, хранящуюся в РГАЛИ . Записка эта впервые вводится в научный оборот и публикуется в приложении к диссертации. В приложении помещены и мемуары одного из сослуживцев Рылеева по конной артиллерии. Этот документ в 1950-е гг. был опубликован с многочисленными купюрами как Воспоминания о Рылееве его сослуживца по полку А.И. Косовского. Однако в ходе исследования выяснено, что авторство Косовского нельзя считать доказанным, купюры же, оказавшиеся весьма существенными, устранены .
В диссертации исследуется также личная переписка самого Рылеева, его современников-литераторов, его родственников и знакомых.
В з 2 данной главы характеризуется итература вопроса. При ее характеристике не ставится задача обзора всей генеральной совокупности публикаций, так или иначе соотносимых с деятельностью Рылеева. Ориентироваться на критерий исчерпанности здесь нельзя, потому что даже простое аннотированное перечисление всех работ, в которых упоминается Рылеев, был бы сравнимо с объемом диссертации. Потому совокупность анализируемых публикаций формировалась по критерию репрезентативности для рассматриваемой темы. Выявляются лишь основные этапы изучения литературной деятельности Рылеева, характеризуются наиболее важные исследования, посвященные Рылееву-публицисту и литератору.
В истории изучения данной темы можно выделить три основные этапа:
Первый этап - 1850Ц1900-е гг. Со второй половины 1850-х гг. в Германии издаются произведения Рылеева . В 1860 г. в Лондоне вышло издание Дум с предисловием Н.П. Огарева. Можно сказать, что это была первая попытка критического осмысления жизни и творчества Рылеева, его роли в истории России и истории русской литературы. Огарев назвал Рылеева поэтом общественной жизни своего времени и отметил, что лего влияние на тогдашнюю литературу было огромно .
Во второй половине 1860-х гг. П.А. Ефремов и дочь К.Ф. Рылеева Анастасия Кондратьевна (в замужестве Пущина) начали готовить первое собрание его сочинений. Оно было напечатано в 1872 г. . Подготовка сопровождалась публикацией произведений Рылеева с комментариями в журнале Русская старина. Учитывая специфику цензурных условий, П.А. Ефремов подчеркивал, что занят публикацией наследия Рылеева-литератора, а Рылеев-заговорщик является государственным преступником, и поэтому его деятельность на этом поприще не подлежит обсуждению и изучению.
Попытка осмысления и критического анализа литературной деятельности Рылеева именно в связи с его общественной деятельностью предпринята несколько позже - в первом собственно монографическом исследовании, подготовленном А.И. Сиротининым . Аналогичным был и подход М.Н. Мазаева, составителя и автора предисловия к вышедшему в 1893 г. собранию сочинений Рылеева . Оба исследователя рассуждали об утилитарности рылеевской поэзии, ее подчиненности нуждам политической деятельности. Политическая деятельность Рылеева уже не игнорировалась, она была признана связанной с поэзией, а поэзия - обусловленной этой деятельностью.
Дальнейшая эволюция исследовательских взглядов на творчество Рылеева происходит после событий 1905 г. Участники тайных политических обществ 1820-х гг. уже однозначно характеризуются как первые русские революционеры. В это время выходят два больших исследования о Рылееве - Н.А. Котляревского и В.И. Маслова . По установкам они весьма близки. Котляревский, как и Маслов, акцентировал, что Рылеев и его единомышленники лимели в жизни своей две святыни: гуманный идеал, проясненный политической мыслью, за которую они пострадали, и художественную мечту, которая радовала их в дни свободы и утешала в дни несчастья. В очерках, посвященных их памяти, должно быть уделено одинаковое внимание и политическим их мыслям, и поэтическим их грезам . В той же парадигме высказывались Ю.И. Айхенвальд и В.И. Семевский .
Главным достижением досоветского периода изучения биографии и творчества Рылеева можно признать то, что удалось собрать и ввести в научный оборот большинство рылеевских произведений, переписку, сформировать основной корпус источников. Рылеев-поэт для досоветских историков - проповедник идеалов свободы, погибший за свои убеждения.
До возникновения советского государства вышли и две статьи В.И. Ленина Памяти Герцена и Из прошлого рабочей печати в России, заложившие основы советской идеологической концепции декабризма . Однако работы эти во многом определили направление изучения творчества Рылеева уже в советскую эпоху.Второй этап начался после падения Временного правительства в октябре 1917 года и продолжался до конца 1980-х гг. В соответствии с заданной Лениным парадигмой Рылеев рассматривался как поэт-революционер, представитель первого этапа революционного движения, и творчество его неизбежно оказывалось отражением специфики этого этапа. Дальше речь шла, прежде всего, об оттенках революционности.
Эти представления легли в основу работ ученых школы М.Н. Покровского. Для Покровского и его последователей участники тайных обществ 1820-х гг. - выразители, прежде всего, классовых интересов дворянства, тесно связанные с правящими кругами личными и имущественными отношениями, чуждые крестьянству и рабочим, и в силу этого ограниченные в своем революционном порыве. С этой точки зрения творчество Рылеева рассматривает А.Г. Цейтлин - в статье Творческий путь Рылеева. Реакционная, по Цейтлину, форма рылеевской поэзии, сопрягаясь с революционным содержанием, обуславливает ее самобытность, но не снимает противоречий, характерных для дворянской революционности .
О соответствии формы рылеевской поэзии ее содержанию рассуждал В.А. Гофман. Тогда он считался представителем формальной школы в литературоведении. В 1929 г. Гофман опубликовал статью Рылеев-поэт . В отличие от Цейтлина, ему удалось избежать рассуждений в парадигме дворянской революционности. Гофман акцентировал политическую злободневность поэзии Рылеева, соотнося с ней литературность, т.е. писательскую технику.
Весьма важным в изучении творчества Рылеева стал 1934 г., когда вышли сразу два полных собрания: Полное собрание сочинений, подготовленное Цейтлиным, и Полное собрание стихотворений под редакцией Ю.Г. Оксмана . Концепция Покровского, объявляющая движение декабристов половинчатым, колеблющимся между монархией и цареубийством, в полной мере отразилась во вступительных статьях к этим собраниям. Основной очерк творчества Рылеева в Полном собрании стихотворений, изданном Оксманом, написан Гофманом. Подобно Цейтлину и Оксману, Гофман рассматривал теперь творчество Рылеева, как и всю литературную ситуацию 1820-х гг., в классовой парадигме .
Едва ли не важнейшая тема статьи Гофмана - так называемая декабристская литература, литература, созданная исключительно членами тайных обществ и только теми из них, кто не служил в военной службе. Такая литература, согласно Гофману, резко выбивается из общего литературного процесса: Декабристская постановка вопроса о литературе, декабристская литературная практика оказалась резким противоречием в Уходе словесностиФ . Б.С. Мейлах, продолжая рассуждение Гофмана, несколько расширил круг литераторов-декабристов. К ним он причислил группу романтиков, организационно не причастных к восстанию декабристов, но идейно связанных с деятельностью тайных обществ, так сказать УпопутчиковФ (как, например, П. Вяземский, Ф. Глинка, Н. Языков, А. Грибоедов, О. Сомов, П. Катенин). Он также попытался определить признаки декабристкой литературы .
В 1946 г., полемизируя с Гофманом и Мейлахом, Г.А. Гуковский значительно расширил границы декабристской литературы. Декабристским было объявлено творчество не только участников тайных обществ и попутчиков, но и всех прогрессивно настроенных литераторов. Гуковский придал декабристской литературе характер литературного направления со своими особенностями и разновидностями .
Параллельно исследователи изучали и Вольное общество любителей российской словесности, в котором состоял Рылеев и некоторые другие участники заговора. Общество это изучалось как место, в котором, собственно, и формировалась декабристская литература. Предложенную Оксманом характеристику этого общества как организации, весьма близкой к тайным обществам, поддержал и Мейлах .
Эти идеи в полной мере развил В.Г. Базанов. Его стараниями Вольное общество превратилось в легальный филиал Союза благоденствия по отрасли просвещения, изящной словесности и ученых упражнений . Примечательна в этом отношении базановская монография Очерки декабристкой литературы, вышедшая в 1953 г. Базанов до крайности расширил пределы декабристкой литературы. Внутри нее Базанов выделил рылеевский период (1821?1825). Этот новый и небывалый этап, по его мнению, характеризуется локончательным соединением декабристкой литературы с революционным движением .
В 1955 г. выходит двухтомный труд М.В. Нечкиной Движение декабристов , ставший фундаментом всего дальнейшего советского декабристоведения. Вульгарный социологизм Покровского был давно осужден. В исследованиях, посвященных декабристской литературе, перестал быть актуальным вопрос о степени буржуазности членов тайных обществ. Революционность, признаваемая несомненной, анализируется на основе большого массива уже опубликованных к тому времени следственных дел участников тайных обществ. Описание генезиса идеологии Рылеева-заговорщика подразумевало, кроме того, и анализ его литературных произведений. Нечкина, идя в данном случае вслед за Гофманом, объявляет творчество Рылеева прямой политической агитацией .
В подобной парадигме написаны и некоторые другие работы о Рылееве. Через год после выхода монографии Нечкиной Базанов объявил его лодним из зачинателей и классиков русской революционной классической поэзии, который полнее других представил в поэзии декабристское мировоззрение и отразил важнейшие моменты истории декабристского движения в его самый существенный период между 1820Ц1825 годами .
В конце 1960-х гг. формируется еще одна, так сказать, либеральная парадигма изучения тайных обществ 1820-х гг. и, в частности, творчества Рылеева. В статьях и монографиях авторов, писавших в рамках этой парадигмы, можно заметить возврат к мнениям Герцена и Огарева. Для шестидесятников участники тайных обществ - не выразители идеологии одного из этапов освободительного движения, а герои, пожертвовавшие собою ради торжества свободы и справедливости.
В 1971 г. выходит переиздание Полного собрания стихотворений в серии Библиотека поэта, составленное В.Г. Базановым, А.В. Архиповой и А.Е. Ходоровым . В предисловии вновь появляется герценовко-огаревская тема мученичества . Особо интересными представляются рассуждения о месте Рылеева в литературе. Сформулированная еще в 1930-е гг. и бытовавшая много лет концепция декабристской литературы как отдельного, не сводимого к другим течения, вдруг нивелируется. Оказалось, что Рылеев - вовсе не лидер некой группы революционеров от литературы, а поэт, включенный общелитературный контекст эпохи .
Однако наиболее ярким выражением либеральной парадигма советского декабристоведения принято считать работы Ю.М. Лотмана и Н.Я. Эйдельмана . Оба акцентировали значимость не столько реальных антигосударственных действий членов тайных обществ, сколько их словесного протеста против самодержавной власти. Именно слово оказывалось главным делом участников антиправительственных организаций 1820-х гг. Соответственно, особое внимание уделялось творчеству включенных в заговор литераторов. Характеризуя жизнь и творчество Рылеева, Лотман утверждал: Тема жертвенной гибели пронизывает поэзию Рылеева, но, что для нас в данном случае особенно важно, тема эта становится определяющей линией его жизненного поведения . Подобным образом интерпретировал тему жертвы и Эйдельман: Для Рылеева не было выбора Ч сознавая, что погибнет, он продолжал надеяться и верить, что другие продолжат его дело .
В 1987 г., когда советская цензура уже не была так строга, как десятилетием ранее, С.А. Фомичев выпустил очередное собрание сочинений Рылеева . Творчество поэта осмысляется не как летопись этапов декабристского движения, но лишь в качестве отражения судьбы всего поколения 1820-х гг.
Тогда же - в 1987 г. - издана и книга А.В. Архиповой Литературное дело декабристов. Автор анализирует все тот же феномен декабристкой литературы, но подход к его изучению уже иной. По мнению исследовательницы, политическая деятельность для участников тайных обществ - средство для достижения свободы слова, развития духовной жизни общества, в том числе и поэзии. Соответственно, поэзия декабристов - неотъемлемая часть общей литературной картины эпохи, она самоценна, она для декабристов не сводится к средству в их политической борьбе .
Третий этап изучения как истории тайных обществ в целом, так и биографии и творчества Рылеева в частности, начался в 1990-е гг. Наиболее значимой здесь следует признать статью в энциклопедическом словаре Русские писатели, подготовленную Фомичевым. Автор статьи доказывает, что поэзия Рылеева органически входит в русскую литературу XIX в., а сам Рылеев - не революционер-маргинал, а полноправный участник литературного процесса 1820-х гг. .
Стоит отметить, что в постсоветскую эпоху начался кризис декабристоведения в целом и филологического декабристоведения в частности. Парадигма, заданная монографией Нечкиной, утратила былую актуальность. Изменились трактовки, плюсы трансформировались в минусы, герои, кованные из чистой стали, превратились в отщепенцев, посягнувших на святая святых - российское самодержавие. Однако содержательно мало что менялось.
Лишь в последнее десятилетие наметился выход из кризиса. Стали появляться работы, позволяющие по-новому взглянуть на литературу эпохи 1820-х гг. Так, О.И. Киянская доказывает, что декабристская литература как отдельное направление в литературе никогда не существовала . Этот тезис поддерживает В.С. Парсамов . В центре интересов многих исследователей - политические механизмы, лежащие в основе литературного процесса. Таковы монографии А.Л. Зорина Кормя двуглавого орла, О.А. Проскурина Литературные скандалы Пушкинской эпохи, М.Л. Майофис Воззвание к Европе .
Однако творчество Рылеева оказалось на периферии интересов большинства современных историков литературы. Причина тому - ряд стереотипов, мешающих адекватному восприятию поэзии Рылеева как важной составляющей литературного процесса 1820-х гг. Таким образом, актуализовалась задача изучения творчества Рылеева в реальных контекстах - историко-политическом, литературном и, конечно, биографическом.
Глава II. Биографический контекст формирования К.Ф. Рылеева-публициста.
Задача главы - восстановить биографический контекст формирования Рылеева-публициста, описать роль семьи в становлении его характера и взглядов. Для решения этой задачи анализируются документы родственников поэта, в том числе неопубликованные, а также мемуары и эпистолярий.
В з 1 данной главы характеризуется роль семьи Рылеевых в историко-литературном процессе конца XVIII - начала XIX в. Рылеев, вопреки сложившимся в литературоведении стереотипам, принадлежал к древнему дворянскому роду, уходящему своими корнями во времена, предшествовавшие правлению Ивана IV. Благодаря родственным связям, будущий поэт с детства был включен в светский круг конца XVIII - начала XIX в. Так, его близкий родственник Н.И. Рылеев, в 1780-х гг. - гражданский губернатор Петербурга, приближенный Екатерины II, дружил с А.В. Суворовым, другими высшими сановниками Российской империи. Судя по сохранившимся письмам, светский круг, сформировавшийся вокруг Н.И. Рылеева, было хорошо знаком и К.Ф. Рылееву.
Скорее всего, именно из этого круга происходят некоторые литературные связи поэта. В частности, в работе рассматриваются его взаимоотношения с литератором Д.И. Хвостовым, секретарем Суворова, женатым на племяннице полководца и хорошо знакомым с семьей гражданского губернатора столицы. Анализируется опубликованное в мартовском номере журнала Невский зритель за 1821 г. стихотворение Переводчику Андромахи, написанное Рылеевым и адресованное Хвостову. По форме это стихотворение было панегириком Хвостову, по сути же - замаскированной издевкой. Согласно мемуарной записи адресата стихотворения, Рылеев в частном разговоре прямо сказал ему, что пошутил .
Хвостов был, как известно, объектом насмешек многих литераторов 1820-х гг. Однако Рылеев в начале 1821 г. только входил в столичные литературные круги. Хвостов же, несмотря на репутацию графомана, имел устойчивые связи в журналах, был сенатором. Шутить по адресу Хвостова Рылееву было явно не по чину. Но, по-видимому, шутка в данном случае была приватной, семейной. Она не обидела Хвостова, ссоры не было. Кстати, два года спустя Хвостов печатался в рылеевской Полярной звезде.
В з 2 анализируется процесс формирования представлений Рылеева о своем предназначении в жизни. Переписка с родственниками свидетельствует, что Рылеев с детства мечтал о славе. Так, в одном из писем 1812 г. он признавался отцу, что сердце подсказывает: Иди смело, презирай все несчастья, все бедствия, и если оные постигнут тебя, то переноси их с истинной твердостью, и ты будешь героем, получишь мученический венец и вознесешься превыше человеков . А в 1825 г. в письме Ф.В. Булгарину утверждал: Я хочу прочной славы, не даром, но за дело, ла мнением подлого мира всегда пренебрегал . Его сослуживец по конной артиллерии - автор мемуаров, чье имя не установлено, замечал: Рылеев относился к своим товарищам с большой долей презрения и был убежден, что имя его займет в истории несколько страниц .
Военной карьеры Рылеев, как известно, не сделал. Выпущенный из кадетского корпуса в 1814 г., через 4 года он вышел в отставку. Причину Рылеев объяснял матери следующим образом: И так уже много прошло времени в службе, которая никакой не принесла мне пользы, да и вперед не предвидится, ибо с моим характером я вовсе для нее не способен. Для нынешней службы нужны подлецы, а я, к счастию, не могу им быть и по тому самому ничего не выиграю . Возможно, решению оставить службу способствовало и отношение товарищей, не желавших видеть в прапорщике будущего героя. По свидетельству мемуариста, сослуживцы Рылеева не находили в его характере ничего особенного, кроме лизлишней спеси, самолюбия и неправды в речах ().
В сферах литературы и политики Рылеев был гораздо более энергичен и последователен, чем в военной службе. И это позволило ему действительно добиться признания и уважения современников.
Пример сводного брата, генерала П.Ф. Малютина, попавшего в случай, ставшего приближенным императора Павла I и сделавшего потому стремительную карьеру, показал Рылееву, насколько важно найти покровителя. Таким покровителем стал для него князь А.Н. Голицын, до мая 1824 г. - министр духовных дел и народного просвещения. Публицистические произведения Рылеева, написанные в поддержку Голицына, предопределили репутацию поэта как бескомпромиссного борца с деспотизмом. Голицын, в свою очередь, принял на себя заботы о семье поэта после его ареста и последовавшей вскоре казни.
В з 3 в контексте семейной истории описываются представления Рылеева о роли дворянства в жизни общества. Так, анализируется его переписка с Пушкиным. В известном письме к рылеевскому другу - А.А. Бестужеву (конец мая - начало июня 1825 г.) - Пушкин заметил о себе, что он шестисотлетний дворянин. Рылеев, по обоюдному уговору читавший пушкинские письма, ответил: Ты сделался аристократом; это меня рассмешило. Рылеев указывает на несоответствие пушкинского тезиса актуальным для себя идеологическим установкам. И объясняет причину иронического отношения к вопросу о статусе ларистократа: Ты мастерски оправдываешь свое чванство шестисотлетним дворянством; но несправедливо. Справедливость должна быть основанием и действий, и самых желаний наших. Преимуществ гражданских не должно существоватьЕ. Статус Пушкина, по словам Рылеева, гораздо более высокий: Чванство дворянством непростительно, особенно тебе. На тебя устремлены глаза России; тебя любят, тебе подражают. Будь Поэт и гражданин .
Эти знаменитые строки многократно анализировались. Комментируя выпады против чванства дворянством, исследователи чаще всего констатировали неприязнь Рылеева к аристократии. Котляревский, в частности, писал: Для Рылеева же аристократия ценза, ларистократия богатств была так же неприемлема, как и феодальная, столбовая аристократия . Исследователь подчеркивал: Последние слова в этом письме указывают ясно, какой меркой собирался Рылеев измерять достоинство и значение сочинений своего друга. Вывод формулировался предельно конкретно: Не оборвись жизнь Рылеева так неожиданно, мы имели бы в нем одного из первых решительных сторонников так называемой Уобщественной критикиФ .
Между тем, никто из исследователей не обращал внимания на сугубую литературность, публицистичность антидворянских высказываний Рылеева, несоотнесенность их с повседневной его жизнью.
Известно, что в конце февраля 1824 г. поэт стрелялся на дуэли из-за своей сводной сестры, незаконной дочери его отца - А.Ф. Крыловой. Противником был 19-летний офицер-измайловец К. Шаховской. Формально поводом стали любовные послания Шаховского, перехваченные Рылеевым. Однако есть свидетельство, что Рылеева возмутил не сам факт связи офицера и Крыловой, а то, что офицера лосмелился надписывать к ней письма на имя Рылеевой . Стало быть, демократ Рылеев не столько заступался за сестру, сколько показывал, что к дворянскому роду Рылеевых юридически она не имеет отношения.
з 4 посвящен, прежде всего, анализу становления Рылеева-финансиста. Указывается, что его финансовая деятельность сыграла заметную роль в процессе становления отечественной журналистики. Семейная трагедия (разрыв отношений между родителями) еще в детстве привела его к осознанию необходимости самостоятельно строить свою жизнь, и, в немалой степени, к меркантилизму. Меркантильные отношения с К.И. Малютиной, вдовой П.Ф. Малютина, проведенные совместно с нею финансовые операции дали ему возможность стать одним из организаторов коммерческой журналистики.
Как известно, первые книжки альманаха Полярная звезда (на 1823 и 1824 гг.), которые Рылеев редактировал вместе с А.А. Бестужевым, издавались по старой, уже давно опробованной в русской журналистике схеме. У альманаха был издатель-финансист - купец и книготорговец И.В. Сленин. Естественно, именно он получал от продажи прибыль, некоторую часть которой отдавал Рылееву и Бестужеву в виде вознаграждения.
В начале 1824 г., сразу после выхода второй книжки альманаха, Рылеев и Бестужева решили отказаться от сотрудничества с издателем. Во второй половине 1824 г. родилась у Кондратия Федоровича мысль издания альманаха на 1825 год с целью обратить предприятие литературное в коммерческое. Цель <Е> состояла в том, чтобы дать вознаграждение труду литературному более существенное, нежели то, которое получали до того времени люди, посвятившие себя занятиям умственным, - вспоминал друг Рылеева - Е.П. Оболенский Вознаграждение за литературный труд точно было одною из основных целей издания альманаха, - подтверждает его слова М.А. Бестужев, брат соиздателя Полярной звезды .
Однако для коммерциализации Полярной звезды требовались немалые средства. На бумагу для полного тиража, на печатание тиража в типографии, на изготовление оттисков виньеток и рисунков в первой трети XIX в. необходимо было около двух тысяч рублей ассигнациями . Этоа превышало годовое жалованье А.А. Бестужева, штабс-капитана гвардии, более чем в два раза . Финансировал издание Звезды Рылеев, и его деятельность на этом поприще оказалась весьма успешной.
После смерти сводного братаа Рылеев - вместе с вдовой генерала - был назначен опекуном его детей. Под предлогом обеспечения безбедного существования малолетних сирот Рылееву, совместно с Малютиной, удалось провести сложную финансовую операцию, в результате которой они получили более 17 тысяч рублей наличными. Операция эта была проведена с серьезными нарушениями закона. И, скорее всего, именно эти деньги были вложены в издание Полярной звезды на 1825 г. и, в частности, пошли на выплату гонораров участникам издания.
Альманах на 1825 г. оказался коммерчески успешным проектом. По свидетельству Оболенского, л"Полярная звезда" имела огромный успех и вознаградила издателей не только за первоначальные издержки, но и доставила им чистой прибыли от 1500 до 2000 рублей . 16 апреля 1824 г. Рылеев становится правителем дел Российско-американской компании - крупной коммерческой организации, занимавшейся пушным промыслом на территории русских колоний в Америке. Это серьезно укрепило финансовое положение издателя Звезды. Помимо жалования в ноябре 1825 г. Российско-американская Компания предоставила правителю дел кредит на сумму 3 000 руб. В счет будущих доходов он приобрел в долг менее чем за полцены у одного из директоров 10 акций для того, чтобы иметь право голоса на собраниях акционеров .
Соответственно, гонорары авторам подготовленного к печати, но так и не увидевшего свет альманаха Звездочка на 1826 г. - по сравнению с Полярной звездой на 1825 г. - планировалось увеличить. Когда Л.С. Пушкин, занимавшийся делами своего ссыльного брата, потребовал за отрывок из Евгения Онегина, предназначавшийся для Звездочки, по пять рублей за строчку, А.А. Бестужев сразу согласился и прибавил, что мог бы заплатить за строчку по червонцу . Отрывок этот - Ночной разговор Татьяны с няней - состоит из 56 строк. Следовательно, Л.С. Пушкин просил для своего брата гонорар в размере 280 рублей - деньги, по тем временам очень большие. А.А. Бестужев был готов заплатить в два раза больше - 560 рублей.
Таким образом, именно биографический контекст во многом предопределил место Рылеева в литературе 1820-х гг.; во многом благодаря этому контексту он был подготовлен к роли издателя и поэта-публициста, отражавшего в своем творчестве историко-политический смысл эпохи.
Глава III. Публицистика К.Ф. Рылеева 1820 - 1-й половины 1824 гг. Задачи данной главы: проанализировать публицистические тексты Рылеева 1820 - первой половины 1824 гг. в историко-политическом и литературном контекстах. Для решения этих задач исследуются основные тенденции в политической жизни России. Также исследуются официальные документы, мемуары, эпистолярий и материалы периодической печати первой половины 1820-х гг.
В з 1 рассматривается общественно-политическая и литературная ситуация 1820 - 1-й половины 1824 гг. Указывается, что своего рода символом послевоенной внутренней политики императора Александра I становится граф А.А. Аракчеев, известный, прежде всего, жестокой реализацией задуманной императором системы военных поселений. Однако Аракчеев во второй половине 1820-х гг. был не единственным фаворитом императора. Не меньшую роль при дворе играл князь А.Н. Голицын - министр духовных дел и народного просвещения. Многие современники считали, что именно он был главным - после царя - правителем России.
Именно Голицын - одна из ключевых для данного исследования фигур. В диссертации указывается, что на Голицына была возложена ответственность за, так сказать, гуманитарную сферу: в его ведении находились Библейское общество, Министерство духовных дел и народного просвещения, цензурные институты. И, соответственно, именно он был высшей цензурной инстанцией для отечественных литераторов. Кроме того, князь основал и возглавлял целый ряд филантропических организаций.
В работе анализируются религиозные и политические взгляды Голицына. Делается вывод, что взгляды эти были близки идеалам Союза благоденствия - организации, в историографии традиционно считающейся декабристской. В работе сопоставляются организационные документы возглавляемыха Голицыным государственных и общественных организаций с Уставом Союза благоденствия. Выявлено, что мнения Голицына и ряда участников Союза благоденствия о роли церкви в жизни общества были сходны, как и мнения о просвещении и человеколюбии. С точки зрения практики Союз благоденствия во многом дублировал деятельность возглавлявшихся Голицыным организаций.
В з 2данной главы раскрываются обстоятельства написания и публикации сатиры Рылеева К временщику. Анализируется связи этого произведения с известной сатирой М.В. Милонова К Рубеллию. Сатира Персиева, которая была впервые опубликована в 1810 г. в журнале Цветник. Известно, что Рылеев, ориентируясь на Милонова, заимствовал у него некоторые образы и выражения. Однако в работе делается вывод и о разности в подходах двух поэтов к, так сказать, объекту сатиры: Милонов ставил своей целью, прежде всего, литературную игру, мистификацию, не имея в виду какого-либоа конкретного сановника. Рылеев же, напротив, выбрал вполне конкретный объект атаки - Аракчеева.
Отмечается, что сатира Рылеева появилась менее чем через два месяца после так называемой семеновской истории 16-18 октября 1820 г., когда солдаты лейб-гвардии Семеновского полка самовольно собрались вместе и потребовали смены командира, полковника Ф.Е. Шварца. Военные и гражданские власти, напуганные происходящим, повели борьбу с либеральными настроениями в армии и в обществе. Осень 1820 г. осталась в истории журналистики как время усиления цензурного гнета.
Проведен также анализ журнала Невский зритель, где рылеевская сатира была опубликована. Установлено, что либеральная направленность этого журнала, отмеченная многими современниками и исследователями, была санкционирована Голицыным. Так, этому журналу было позволено нарушать министерский запрет на публикацию материалов, содержащих рассуждения о действиях правительства. В Невском зрителе с продолжением печаталась, например, статья И.Г. Сниткина Должен ли быть позволяем привоз всех иностранных товаров, или только некоторых, и каких более?.
Проведен анализ причин, по которым публикация сатиры Рылеева стала возможной именно в это время и в этом журнале. Доказывается, что сатира была частью защитительной кампании Голицына, деятельность которого также попала под подозрение в связи с семеновской историей. Речь шла об открытых в Отдельном гвардейском корпусе так называемых ланкастерских школах, т.е. школах взаимного обучения - именно эти школы император Александр I посчитал рассадниками революционных идей. Голицын был одним из главных в России пропагандистов этой системы обучения солдат. Именно под покровительством министра действовало, в частности, Общество учреждения училищ по методе взаимного обучения, одним из руководителей которого был известный журналист и педагог, подчиненный Голицына Н.И. Греч. Он руководил также солдатской школой, располагавшейся в казармах лейб-гвардии Павловского полка. Император подозревал Греча в том, что именно он спровоцировал солдатские беспорядки.
Сатира Рылеева была призвана сформировать общественное мнение определенным образом: показать, что в семеновской истории виноваты вовсе не ланкастерские школы и их покровитель. Рылеев объявлял виновником беспорядков именно Аракчеева. Аракчеев, подлый и коварный временщик, оказывался виновным в том, что налогом тягостным довел народ до нищеты и жестокими мерами вводил военные поселения - и эти меры спровоцировали солдатские беспорядки. Именно после публикации сатиры К временщику за Аракчеевым в общественном мнении закрепляется репутация государственного злодея.
В з 3 данной главы анализируются стихотворения, опубликованные в журнале Невский зритель под псевдонимами Петр Ракитин, П. Ракитин, Р-нъ, П. Р-нъ. Впервые версию о принадлежности этих псевдонимов Рылееву высказал П.А. Ефремов, готовя в 1870-х гг. собрание сочинений поэта . Однако по неизвестным причинам опубликованные под этими псевдонимами произведения в собрание сочинений, подготовленное Ефремовым, не вошли. В Словаре псевдонимов русских писателей, ученых и общественных деятелей И.Ф. Масанова также указывается, что эти псевдонимы принадлежат Рылееву .
Первое из них, за подписью Петр Ракитин, было опубликовано в октябрьском номере Невского зрителя - вслед за сатирой К временщику. Стихотворение называлось Польской; в примечании указывалось, что оно было написано леще в начале 1814 года . Польской проникнут патриотическим пафосом: воспеваются подвиги русских солдат, готовых - по приказу царя - сокрушить любого врага. Рядом с сатирой К временщику стихотворение Польской смотрелось единым целым: монарха хитрый льстец и друг неблагодарный противопоставлялся солдатам, верным императору. В ситуации после семеновской истории это означало: солдаты ни в чем не виноваты, а живому временщику не удастся скрыть причины зла лот взора общего, дела временщика все равно лизобличат его. Смысл двойной акции сводился к тому, что причиной всеха бед, претерпеваемых и народом, и солдатами, была злая воля Аракчеева. Именно он, и только он - виновник семеновской истории.
В работе выявляется, что единое целое составляют не только сатира К временщику и Польской. Несколько других больших стихотворений Рылеева и Ракитина, опубликованные рядом, на соседних страницах, имеют общий смысл . Это своего рода эксперимент: диалог двух поэтов, то спорящих, то дополняющих друг друга. Предположение, что стихотворения Ракитина рылеевские, подтверждается архивными материалами. В Рукописном отделе ИРЛИ РАН (Пушкинского Дома) хранится фонд Рылеева, где находится автограф одного из стихотворений Ракитина. Причем на обороте этого автографа написан черновик одного из давно введенных в научный оборот писем Рылеева .
В з 4 подробно рассматриваются обстоятельства публикации оды Рылеева Видение в журнале Ф.В. Булгарина Литературные листки, бесплатном приложении к журналу Северный архив. Определяется место Северного архива и Литературных листков в литературном процессе 1820-х гг. Устанавливается, что Литературные листки, как и Северный архив, были полностью ангажированы Голицыным. Северный архив Ца журнал истории, статистики и путешествий - был научно-популярным, просветительским изданием. Булгарин предпринимал попытки распространять журнал - от имени Министерства духовных дел и народного просвещения - по российским учебным заведениям. Однако программа журнала не предусматривала литературного отдела. И потому возможности Булгарина в части публицистической пропаганды на страницах Северного архива политических и религиозных взглядов министра были весьма ограничены. В этом смысле Литературные листки дополняли Северный архив.
Ода Видение была опубликована в конце августа - начале сентября 1823 г. Как следовало из названия, написана она была на день тезоименитства Его императорского высочества великого князя Александра Николаевича, 30 августа 1823 года. Обращаясь к царевичу от лица его прабабки, Екатерины II, Рылеев писал: Быть может, отрок мой, корона / Тебе назначена творцом: / Люби народ, чти власть закона; / Учись заране быть царем .
Однако для российских литераторов и их читателей в 1823 г. было вовсе не очевидно, что именно Александру Николаевичу корона назначена творцом. Он был сыном одного из двух младших братьев императора Александра - Николая Павловича, и в глазах широкой публики его шансы занять престол, когда жив был официальный наследник, цесаревич Константин Павлович, были минимальными.
Советские исследователи усматривали в рылеевской оде лиллюзии, характерные для всего правого крыла дворянской оппозиционной общественности начала 20-х годов и связанные с идеей возведения наа престол пятилетнего царевича Александра . Однако малолетний царевич в глазах участников тайных обществ был не единственным кандидатом на пост правителя государства. Кроме того, инициатива обсуждения шансов на престол отдельных членов правящей династии никогда не исходила от Рылеева, свидетельств об этом нет. И нет оснований считать, что в оде Видение отразились политические планы Рылеева-заговорщика.
Наиболее вероятно другое. Ода Видение, намекала на вполне конкретное решение Александром I династической проблемы в собственной семье. В середине августа 1823 г, за две недели до публикации Видения, в Царском Селе император подписал манифест, согласно которому престол наследовал не старший брат Константин, а младший - Николай. Манифест был секретным. Одним из тех, кто не просто знал о существовании манифеста, но и принимал участие в его составлении, был князь Голицын. Кроме того, согласно указаниям М.А. Корфа, Голицын был сторонником публикации этого документа - вопреки мнению самого императора Александра I. Голицын считал, что если манифест останется неизвестным подданным, то от этого может родиться лопасность в случае внезапного несчастия .
С учетом этих сведений становится понятно, что публикация оды Видение нужна была, прежде всего, министру. Манифест, согласно воле императора, обнародованию не подлежал, однако именно Голицын должен был считать целесообразным внедрение в общественное сознание мысли о передаче престола Николаю, минуя Константина. Публикация оды не могла в будущем препятствовать ни высочайшим намерениям, ни намерениям министра: ее автор был частным лицом, к составлению секретных бумаг отношения не имевшим. Публикацию оды - при необходимости - можно было объявить лишь результатом личной инициативы Рылеева.
Глава IV. К.Ф. Рылеев в публицистике 2-й половины 1824 Ц1825 гг. В данной главе в историко-политическом и литературном контексте анализируется поздняя публицистика Рылеева. Этому анализу предшествует характеристика политической обстановки в России 2-й половины 1824 - конца 1825 гг., а также описание конспиративной деятельности Рылеева.
В з 1 рассматривается политическая ситуация в России в середине 1824 г., ознаменнованная отставкой покровителя Рылеева А.Н. Голицына (май 1824 г.). Его падение, как известно, было следствием интриги, которой руководил Аракчеев. Гланого врага Голицына поддерживали высшие церковные иерархи, недовольные политикой министра и деятельностью Библейского общества. Последствия этой отставки сложно переоценить: прежняя, достаточно мягкая, политика в области журналистики и литературы сменилась новой, гораздо более жесткой. Более того, в общественном мнении деятельность Голицына оказалась тесным образом связана с революционным заговором.
Так, сменивший Голицына в должности министра просвещения А.С. Шишков сразу после назначения просил у императора полномочий лупотребить способы к тихому и скорому потушению того зла, которое хотя и не носит у нас названия карбонарства, но есть точно оное. Шишков объяснял царю, что его предшественник долгое время покровительствовал сему злу . Эти суждения Шишкова в полной мере поддерживал архимандрит Фотий, участвовавший в свержении Голицына. Фотий писал Александру I, что заговорщики во главе с бывшим министром собирались уничтожить все царства, церкви, религии, законы гражданские и всякое устройство .
Не исключено, что подобные обвинения во многом были следствием общности взглядов Голицына и Союза благоденствия. Голицынское падение и торжество Аракчеева означали, что те заговорщики, которые сохранили верность давно распавшемуся Союзу благоденствия, не могли чувствовать себя в безопасности. Они не могли не понимать: если император решит расследовать деятельность Голицына в ключе, предложенном Шишковым, то угроза возрастет многократно. Скорее всего, именно это обстоятельство и привело к радикализации деятельности петербургской тайной организации во 2-й половине 1824 г.
В з 2 рассматриваются попытки публицистического осмысления отечественными литераторами, и, прежде всего, Рылеевым, отставки Голицына. Указывается, что эта отставка вызвала не только страх. Падение некогда всесильного вельможи, не устоявшего в неравной борьбе со злодеем из злодеев и неистовым тираном родной страны своей, вызвало искреннее сожаление и часто осмыслялось в терминах временной победы зла над добром, самовластья над вольностью.
Непосредственную реакцию Рылеева на отставку министра можно оценить по оставшемуся неопубликованным варианту предисловия к сборнику Думы, написанному в 1824 г.: С некоторого времени встречаем мы людей, утверждающих, что народное просвещение есть гибель для благосостояния государственного. Здесь не место опровергать сие странное мнение; к тому же оно, к счастью, не может в наш век иметь многочисленных приверженцев, ибо источник его и подпора - деспотизм - даже в самой Турции не имеет прежней силы своей .
Ситуацию, сложившуюся в России с недавнего времени, Рылеев оценивает как борьбу просвещения с деспотизом. Современникам, безусловно, было понятно, кто именно в середине 1820-х гг. был персонификацией просвещения, а кто - деспотизма.
Реакцией на смещение министра можно считать два откровенно публицистических произведения Рылеева - стихотворение Я ль буду в роковое время и думу Царевич Алексей Петрович в Рождествене. Оба, как и цитированный выше вариант предисловия к Думам, не попали в печать.
Цейтлин А.Г. Творческий путь Рылеева // Бунт декабристов: Юбилейный сборник 1825Ц1925. Л., 1926. С.223Ц283.
Гофман В.А. Рылеев-поэт // Русская поэзия XIX в. Л., 1929. С.1Ц73.
Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. / Ред., вступит. ст. и коммент. А.Г. Цейтлина. М.; Л., 1934; Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений / Вступ. ст. В. Гофмана; Под ред. Ю.Г. Оксмана. Л., 1934.
Гофман В.А. Литературное дело Рылеева // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1934. С.1Ц66.
Гофман В.А. Литературное дело Рылеева. С.22.
Мейлах Б.С. Пушкин и русский романтизм. М.; Л., 1937. С.22Ц23.
Гуковский Г.А. Пушкин и русские романтики. М., 1965 (переизд.). С.174Ц176.
Базанов В.Г. Вольное общество любителей российской словесности. Петрозаводск, 1949. С.323.
Базанов В.Г.Очерки декабристкой литературы. Публицистика. Проза. Критика. М., 1953. С.5.
Нечкина М.В. Движение декабристов: В 2 т. М., 1955.
Нечкина М.В. Указ. соч. Т.2. С.28, 30.
Базанов В.Г. К.Ф. Рылеев // Рылеев К.Ф. Стихотворения. Статьи. Очерки. Докладные записки. Письма. М., 1956. С.5. Ср.: Левкович Я.Л. Поэзия декабристов // История русской литературы: В 4 т. Л., 1980Ц1983. Т.2: От сентиментализма к романтизму и реализму. 1981. С.150Ц178.
Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений / Вступ. ст. В.Г. Базанова; Подгот. текста А.В. Архиповой, В.Г. Базанова, А.Е. Ходорова; Прим. А.В. Архиповой, А.Е. Ходорова. Л., 1971.
Архипова А.В., Базанов В.Г. Творческий путь Рылеева // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. М., 1971. С.50.
Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). СПб., 1994. С.456Ц532, 287Ц316; Эйдельман Н.Я. Пушкин и декабристы. Из истории взаимоотношений. М., 1979.
Лотман Ю.М. Указ. соч. С.228Ц229.
Эйдельман Н.Я. Указ. соч. С.141.
Рылеев К.Ф. Сочинения / Сост., вступ. ст., коммент. С.А. Фомичева. Л., 1987.
Архипова А.В. Литературное дело декабристов. Л., 1987. С.9.
Фомичев С.А. Рылеев Кондратий Федорович // Русские писатели. 1800Ц1917: В 6 т. М., 2007. Т.5. С.405-410.
Киянская О.И. Павел Пестель: Офицер, разведчик, заговорщик. М., 2002. С.190.
Парсамов В.С. Союз благоденствия и литература // 14 декабря 1825 года. Источники. Исследования. Историография. Библиография. СПб., 2010. Вып. 8. С.235Ц236.
Зорин А.Л. Кормя двуглавого орлаЕ: Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII Ц первой трети XIX века. М., 2001; Проскурин О.А. Литературные скандалы пушкинской эпохи. М., 2000; Майофис М.Л. Воззвание к Европе: Литературное общество Арзамас и российский модернизационный проект 1815Ц1818 годов. М., 2008.
Морозов П.О. Граф Дмитрий Иванович Хвостов. 1757Ц1835 гг.: Очерки из истории русской литературы первой четверти XIX века // Русская старина. 1892. № 8. С.412.
Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. С.429.
РГАЛИ. Ф.423. Оп.1. Д.42. Л.17.
РГАЛИ. Ф.423. Оп.1. Д.42. Л.17.
Переписка А.С. Пушкина. М., 1982. Т.1. С.480.
ОТМара П. К.Ф. Рылеев: Политическая биография поэта-декабриста. М., 1989. С.120; Лебедев Н.М. Отрасль Рылеева в северном обществе декабристов // Очерки из истории движения декабристов. М., 1954. С.341 др.
Котляревский Н.А. Указ. соч. С.63Ц64
Письмо А.А. Бестужева к Я.Н. Толстому от 3 марта 1824 г. // Русская старина. 1889. Т.64. № 11. С.375Ц376. Ср.: Письмо А.Е. Измайлова к И.И. Дмитриеву // Русский Архив. 1871. Кн.2. № 7Ц8. Стб.984.
Оболенский Е.П. Воспоминания о Кондратии Федоровиче Рылееве // Мемуары декабристов. Северное общество. М., 1981. С.85.
Воспоминания Бестужевых. СПб., 2005. С.241.
Литературное наследство. М., 1934. Т.16Ц18. С.590Ц591.
ПСЗРИ. Т.43. Ч.2. С.89 (к стат.27.335).
Оболенский Е.П. Указ. соч. С.85.
РГАВМФ. Ф.1375. Оп.1. Д.4. Л.100.
РГИА. Ф.1348. Оп.51. Д.401. Л.21 об.
Воспоминания Бестужевых. С.241.
РО ИРЛИ РАН. Ф.269. Оп.1. Д.91. Л.1.
Масанов И.Ф. Словарь русских писателей, ученых и общественных деятелей: В 4 т. М., 1958. Т.3. С.18, 19, 26; М., 1960. Т.4. С.415.
Невский Зритель. 1820. Ч.4. № 10. С.29Ц31.
К другу (Невский Зритель. 1820. № 11. С.141-142) и Романс (Невский Зритель. 1820. № 11. С.139Ц140); Заблуждение (Невский Зритель. 1821. № 1. С.37) и Романс (Невский Зритель. 1821. № 1. С.38); Жестокой (Невский Зритель. 1821. №2. С.147Ц148) и Вино и любовь (Невский Зритель. 1821. № 2. С.151Ц152).
РО ИРЛИ РАН. Ф.269. Оп.1. Д.91. Л.1?об.Ц2.
Литературные листки. 1823. № 3. С.39Ц40.
Оксман Ю.Г. К.Ф. Рылеев // Звезда. 1933. № 7. С.149Ц156. Ср.: Цейтлин А.Г. [Комментарий к стихотворению Рылеева Видение. Ода на день тезоименитства Его императорского высочества великого князя Александра Николаевича, 30 августа 1823 года] // Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. С.621Ц622; Архипова А.В., Ходоров А.Е. [Примечания к стихотворению Рылеева Видение. Ода на день тезоименитства Его императорского высочества великого князя Александра Николаевича, 30 августа 1823 года] // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1971. С.410; Фомичев С.А. [Комментарий к стихотворению Рылеева Видение. Ода на день тезоименитства Его императорского высочества великого князя Александра Николаевича, 30 августа 1823 года] // Рылеев К.Ф. Сочинения. Л., 1987. С.359.
14 декабря 1825 года и его истолкователи (Герцен и Огарев против барона Корфа). М., 1994. С.226, 311.
Шишков А.С. Записки. М., 1869. С. 1Ц2.
Фотий (Спасский), архимандрит. Борьба за веру. Против масонов. М., 2010. С.377, 378.
Рылеев К.Ф. Думы. М., 1975. С.139.
Стихотворение Рылеева Я ль буду в роковое времяЕ, известное также под позднейшим названием Гражданин, - пожалуй, наиболее яркое в аспекте гражданского пафоса . Оно должно было напомнить читателю опубликованную в 1820 г. сатиру К временщику. Оба произведения соотнесены с идеей мятежа, ответственность за который возлагается на представителей власти. Очевидно также, что лирический герой обоих стихотворений противостоит деспоту-временщику, но в то же время и не солидаризуется с мятежным народом. В первом случае он ограничивается лишь гордым презрением, во втором - призывает всех честных люношей разгадать свою судьбу, стать Брутами и Риегами и обратить народное недовольство в нужное русло.
Долго бытовало мнение, что стихотворение это написано Рылеевым непосредственно перед восстанием 14 декабря 1825 г. В таком случае роковое время - это дни подготовки восстания. Однако в 1934 г. Ю.Г. Оксман доказал, что написано оно не позже августа 1824 г. Значит, роковым Рылеев называл время отставки Голицына и торжества десптизма.
Думу Царевич Алексей Петрович в Рождествене Рылеев подготовил для включения в сборник Думы. Сборник был издан в Москве в начале 1825 г., но эта дума в него не вошла.
Относительно времени написания этого произведения идут споры. Исследователи датируют ее то второй половиной 1822 г., то первой половиной 1823 г. Наиболее аргументирована датировка, предложенная С.А. Фомичевым - конец 1824 г. Смысл этого произведения самым тесным образом перекликается с политической ситуацией именно второй половины 1824 г. В думе два героя: царевич Алексей Петрович и монах,а уговаривающий его восстать против лотца и царя. Монах мотивирует свое предложение тем, что все презренно: Предков нравы и права, / И обычай их священный, / И родимая Москва, рассуждает о гибели церкви православной. Речь монаха почти дословно воспроизводит обвинения, предъявленные Голицыну А.С. Шишковым, архимандиротом Фотием и их сторонниками. Подобно тому, как вымышленный монах, герой рылеевской думы, смущал царевича Алексея, реальный монах - архимандрит Фотий - смущал царя Александра I. Именно позиция ревнителя церкви православной трактуется Рылеевым как причина заговора против законной власти Петра I. Таким образом, в карбонарстве оказывались виновными вовсе не церковные реформаторы, а, напротив того, их противники, борцы за чистоту веры. Прежде всего - архимандрит Фотий.
В з 3анализируется конспиративная деятельность Рылеева, восстанавливается историко-политический и литературный контекст произведений, написанных Рылеевым после вступления в тайное общество.
Указывается, что действия Рылеева в тайном обществе в конце 1824 г. заметно радикализируются: он начинает готовить реальный государственный переворот. В ходе этой подготовки Рылеев использовал свое служебное положение правителя дел Российско-американской компании (РАК). Впервые в историографии конкретизируются планы заговорщиков по вывозу царской фамилии за границу; доказывается, что планы эти были связаны с организацией на деньги РАК морской экспедиции в Русскую Америку (август 1826) .
В з 4 данной главы анализируются публицистические элементы в последних - по времени прижизненной публикации - произведениях Рылеева. Именно в указанный период в его публицистике начинает звучать мотив борьбы не просто с деспотом-временщиком, но с несправедливой государственной властью в целом. Наиболее показательны здесь поэма Войнаровский и опубликованные в периодической печати отрывки из неоконченной поэмы Наливайко.
Так, в поэме Войнаровский одним из центральных образов является образ гетмана-изменника Мазепы. Давно идут споры о том, сочувствовал ли Рылеев гетману, или его Мазепа - резко отрицательный персонаж. Однако полное издание Войнаровского - в том виде, в каком ее получили читатели в начале 1825 г. - представляет собой комплекс текстов. Кроме собственно текста Рылеева, в книгу было включено, в частности, Жизнеописание Мазепы, написанное А.О. Корниловичем. Войнаровский издания 1825 г. - несомненно, плод коллективного творчества, в котором Рылеев - главный, но не единственный участник. И вполне естественно, что образ Мазепы на страницах книги получился неоднозначным. Корнилович и Рылеев давали этому историчскому персонажу совершенно не сходные между собою характеристики.
В самом тесте поэмы Мазепа, безусловно, воспевается. В уста гетмана Рылеев вкладывает свои суждения. В частности, противостояние с императором Петром I гетман осознает как борьбу свободы с самовластьем . Однако в Жизнеописании Мазепы гетман предстает низким и мелочным честолюбцем, вероломным изменником . И это различие декларируется в открывавшем книгу особом предисловии: Может быть, читатели удивятся противуположности характера Мазепы, выведенного поэтом и изображенного историком .
Рылев не случайно сталкивает на страницах книги разные точки зрения на Мазепу. Замысел поэмы лишь опосредованно соотносился с реальной историей Малороссии, был, прежде всего, публицистическим, злободневным. И предисловие Корниловича, известного историка, понадобилось как раз для того, чтобы развести публицистическую и историческую компоненты поэмы.
Публицистический смысл поэмы был для Рылеева гораздо важнее ее исторического содержания. В аспекте слухов о заговоре карбонариев поэма о заговорщике и изменнике Мазепе и его сподвижнике Войнаровском сама по себе представляла огромный интерес. Тем более, что в данном случае изменники и заговорщики воспринимались как борцы за свободу. О наличии проголицынских интенций свидетельствует маркированное слово просвещение, употребленное для характеристики главного героя поэмы: историк Миллер обнаружил в Войнаровском стран европейских просвещенье. В историческом контексте середины 1820-х гг. вполне естественно, что просвещенный главный герой боролся с тиранией, а тираном почитал царя.
В контексте поэмы весьма важной представляется вынашиваемая многими членами тайных обществ идея поддержки их начинаний влиятельным сановником или группой сановников. Судя по документам - такой сановник существовал и, возможно, он даже был не один. Так, руководитель северного заговора князь С.П. Трубецкой утверждал в мемуарах: заговорщиками было обещано содействие некоторых членов Государственного совета, которые требовали, чтоб их имена остались неизвестными . Известно, что по поводу обещанной заговорщикам поддержки сверху проводилось секретное расследование, однако материалы его были - по приказу императора - сожжены.
Исследователи заговора 1820-х гг. потратили много усилий, чтобы выявить того или тех, кем была обещана поддержка. В пособничестве подозревали М.М. Сперанского и Н.С. Мордвинова, М.А. Милорадовича и А.П. Ермолова, и многих других. Однако приходится констатировать: эти поиски не увенчались успехом. Доказать, что кто-либо из высших сановников однозначно разделял способ действий заговорщиков, был готов помочь им в случае начала революционного действия, не удалось. Поэтому невозможно определить точно, кого Рылеев отождествлял с мятежным гетманом.
Но трудно предположить, что Рылеев, один из лидеров северного заговора, не знал имени этого вероятного помощника заговорщиков. И, судя по косвенным данным, помощником этим вполне мог быть князь Голицын. Во-первых, как уже отмечалось выше, голицынская деятельность соотносима с деятельностью Союза благоденствия. Во-вторых, подобную трактовку подтверждает само творчество Рылеева: его включенность в пропагандистскую компанию Голицына, антиаракчеевская позиция, изложенная в сатире К временщику, осмысление поэтом политического краха Голицына как победы деспотизма, а времени, последовавшего за этим, как рокового времени. А также тот факт, что поэма Войнаровский была опубликована в Москве, в обход напрямую подчинявшихся новой министерской власти столичных цензоров. Попечителем Московского учебного округа, отвечавшим за работу московских цензоров, до лета 1825 г. оставался князь А.П. Оболенский, друг Голицына и член его партии. а
Конечно, считать полностью доказанной связь Голицына с конспиративными планами Рылеева нельзя. Да и к вооруженному выступлению, к 14 декабря Голицын, по-видимому, отношения не имел. Доказательства связей бывшего министра с заговорщиками невозможно найти в следственных показаниях: в 1826 г. доверявший бывшему министру новый император Николай I, назначил его членом Следственной комиссии по делу о тайных обществах. Таким образом, даже тень намека на знание о заговоре в официальные документы следствия попасть не могла. К тому же, перед смертью бывший министр сжег свой архив. Однако косвенных подтверждений подобной включенности более чем достаточно. И вполне вероятно, что Голицын, видя в членах тайных обществ союзников, хотел свести счеты с деспотом и тираном Аракчеевым.
В таком случае пара Мазепа-Войнаровский оказывается типологически близкой паре Голицын-Рылеев. В основе характера Мазепы, воспринимаемого Войнаровским, стремление к борьбе с деспотизмом и самовластьем.
В переводе на язык публицистики начала XIX в. пафос рылеевской поэмы - декларируемая готовность следовать за тем, кто считает себя главным врагом самовластья. Автобиографичность, безусловно, присущая Войнаровскому, выразилась в иносказательном признании поэтом собственной измены по отношению к деспотизму и тирании, ставшими частью государственной политики, - во имя просвещенья. Подобные тезисы содержат и фрагменты неоконченной поэмы Наливайко, опубликованные весной 1825 г. в Полярной звезде .
В Заключении формулируются основные выводы исследования:
1.а На исходе 1980-х гг. выявились серьезные противоречия в анализе поэтического творчества Рылеева. Они были обусловлены рядом стереотипов, мешавших адекватному восприятию рылеевской публицистики в историко-политическом и литературном контекстах 1820-х гг. Публицистичность поэзии Рылеева, отмеченная еще досоветскимиа историками литературы, описывалась исключительно как пропаганда идеологических установок тайных обществ. Реальная биография Рылеева оказалась вне сферы внимания исследователей. Аналогично и творческий путь Рылеева не изучался в реальных, а не мифологизированных историко-политическом и литературном контекстах.
2.а Рылеев, происходивший из старинного дворянского рода, с детства был вовлечен в светский и литературный круги Санкт-Петербурга. Эта вовлеченность помогла ему позже занять видное место в литературе и журналистике.
3.а Стереотип восприятия Рылеева как демократа и революционера не соответствует документированным фактам. Напротив, в жизни Рылеев почти всегда следовал традиционно-сословным нормам поведения.
4.а С детства Рылеев демонстрировал честолюбивые устремления, и, не сумев или не пожелав делать военную карьеру, реализовал свои устремления в сферах литературы и политики. При этом значительное влияние на мировоззрение Рылеева оказала судьба его сводного незаконнорожденного брата, П.Ф. Малютина, который стал фаворитом Павла I, сделал стремительную военную карьеру, и покровительствовал позже Рылееву его матери. Пример Малютина, попавшего в случай, показал Рылееву, насколько важно найти покровителя. Таким покровителем для самого Рылеева, и его семьи стал князь А.Н. Голицын, министр духовных дел и народного просвещения.
5.а Рылеев сумел не только удачно использовать голицынское покровительство, но и проявил немалую активность, изыскивая средства для финансирования своих издательских проектов. Коммерческая деятельность Рылеева характеризует его как энергичного, умелого и опытного администратора, и это существенно дополняет его характеристику как публициста.
6.а По результатам изучения биографического контекста формирования личности Рылеева-публициста установлено, что именно специфика биографии во многом обусловила успех Рылеева в области литературы и журналистики 1820-х гг. Он был подготовлен к роли публициста, способного эффективно действовать на общественное сознание.
7.а Политическая ситуация 1820 Ц 1-й половины 1824 г. определялась, прежде всего, борьбой двух императорских фаворитов, князя Голицына и графа Аракчеева. При этом министерская деятельность Голицына одобрялась большинством членов тайных обществ, видевших в нем сторонника либерализации.
8.а Религиозно-просветительская политика Голицына поддерживалась многими отечественными литераторами и журналистами. Прежде всего, Ф.В. Булгариным, Н.И. Гречем и Рылеевым. Публицистические произведения Рылеева (сатира К временщику, ода Видение и др.) были, по сути, манифестами партии министра духовных дел и народного просвещения, и публикация этих произведений стала возможной только благодаря покровительству Голицына, использовавшего рылеевские стихи для воздействия на общественное мнение.
9.а Сатира К временщику стала частью защитительной кампании Голицына, чьи подчиненные - в связи с деятельностью гвардейских ланкастерских школ - были заподозрены в организации солдатских беспорядков в ходе семеновской истории.
10.аа Ода Видение также была ориентирована на решение задачи, нужной Голицыну: она информировала читателей о предусмотренных секретным царским манифестом изменениях в порядке престолонаследия, вероятности занятия русского престола не цесаревичем Константином, а великим князем Николаем.
11.аа На основании анализа содержания опубликовавшего сатиру К временщику журнала Невский зритель в историко-литературном контексте 1820-х гг. показано, что автором стихотворений, опубликованных под псевдонимами Петр Ракитин, П. Ракитин, Р-нъ, П. Р-нъ был Рылеев. Этот вывод подтверждается впервые вводимыми в научный оборот архивными материалами.
12.аа Победа Аракчеева, добившегося в мае 1824 г. отставки Голицына с министерского поста, оказала значительное влияние на литературный процесс 2-й половины 1824 Ц 1825 гг. Это событие стало прямой угрозой голицынским сторонникам, среди которых были и участники тайных обществ. Враги Голицына объявили его главой революционного заговора, призванного разрушить православную церковь и государство.
13.аа Сложившаяся после отставки Голицына ситуация осмыслена Рылеевым в стихотворении Я ль буду в роковое времяЕ, думе Царевич Алексей Петрович в Рождествене и некоторых других произведениях. Эту ситуацию Рылеев характеризует как роковое время, победу деспотизма над просвещением. В заговоре против законной власти Рылеев обвиняет поборников веры православной - архимандрита Фотия, А.С. Шишкова и других.
14.аа Хронологически с победой Аракчеева совпадает взлет активности Рылеева в тайном обществе. Поставив себе задачу изменения государственного строя и будучи правителем дел Российско-американской компании, Рылеев активно разрабатывает план военного переворота и вывоза царской семьи за границу.
15.аа Конспиративная деятельность Рылеева отражается на страницах его позднейших произведений. В частности, при анализе поэмы Войнаровский устанавливается ее соотнесенность с политическим контекстом конца 1824 Ц 1825 гг. Пафос поэмы - ожидание участниками тайных обществ помощи от неких высших сановников империи, возможно, помощи Голицына, не полностью потерявшего влияние при дворе. В этом случае отмеченный многими исследователями автобиографизм поэмы сводится к признанию Рылеевым собственной готовности следовать за тем, кто считает себя главным врагом самовластью.
16.аа Таким образом, литература, публицистика и журналистика в России 1-й половины XIX в. во многом отражали политическую борьбу в придворных кругах. Эта борьба предопределила и публицистическую компоненту большинства гражданских произведений Рылеева.
В приложении приводятся - без купюр - воспоминания о службе К.Ф. Рылеева в конной артиллерии, а также не публиковавшаяся ранее записка о биографии К.Ф. Рылеева. Оба эти произведения имеют мемуарный характер; в них присутствует как характеристика личности и взглядов Рылеева, так и разъяснение обстоятельств написания некоторых его произведений.
Основные положения диссертации
отражены в следующих публикациях:
Монография
- Готовцева А.Г. Правитель дел: К истории литературной, финансовой и конспиративной деятельности К.Ф. Рылеева / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская - СПб. : Нестор-История, 2010. - 18 / 9 п.л. (в соавт. с О.И. Киянской).
Публикации в журналах, входящих в Перечень российских рецензируемых научных журналовЕ
- Готовцева А.Г. Так каким же он был, декабрист Павел Пестель? / А.Г. Готовцева // Отечественная история. - 2006. - № 6. - С. 55Ц157. - 0,25 п.л.
- Готовцева А.Г. Движение декабристов в официальной прессе 1825Ц1826 гг. / А.Г. Готовцева // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. - 2007. - № 9/07. - С.154 - 199. - 2,6 п.л.
- Готовцева А.Г. К истории несостоявшейся революции / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // Россия XXI. - 2007. - № 6. - С.102 - 159. - 3,5 / 1,7 п.л. (в соавт с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. Рец. на: Щербатов А.Г. Мои воспоминания. - СПб.: Нестор-История, 2006. - 278 с. / А.Г. Готовцева // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - 2008. - Вып.20. - С.333Ц336. - 0,2 п.л.
- Готовцева А.Г. Географические открытия первой половины XVIII века и русская журналистика (журнал Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие) / А.Г. Готовцева // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. - 2008. - № 11/08. - С.11Ц28. - 1,2 п.л.
- Готовцева А.Г. Российско-американская компания в планах декабристов. К биографии К.Ф. Рылеева / А.Г. Готовцева // Россия XXI. - 2009. - № 2. - С.158Ц194. - 2 п.л.
- Готовцева А.Г. Семейная история К.Ф.Рылеева в историко-литературном контексте конца XVIII - начала XIX века / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // Россия XXI. - 2010. - № 1. - С.132Ц173. - 3 / 1,5 п.л. (в соавт с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. К финансовой истории альманаха К.Ф. Рылеева и А.А. Бестужева Полярная звезда / А.Г. Готовцева // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. - 2010. - № 8. - С.9Ц24. - 1 п.л.
- Готовцева А.Г. К.Ф. Рылеев в журнале Невский зритель / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. - 2010 - № 8. - С. 183Ц222. - 2 / 1 п.л. (в соавт с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. Сатира К.Ф. Рылеева К временщику. Опыт историко-литературного комментария / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // Вопросы литературы - 2010. - [№ 3] - майЦиюнь. - С.297Ц340. - 2 / 1 п.л. (в соавт с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. Незнаменитая сестра знаменитого брата (Анна Крылова и Кондратий Рылеев) / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // Уральский исторический вестник. - 2010. - № 4. - С.55Ц60. - 0,8 / 0,4 п.л. (в соавт с О.И. Киянской).
Прочие публикации
- Готовцева А.Г. Официальная пресса о декабристах: этапы формирования правительственной версии / А.Г. Готовцева // Вiсник Чернiгiвського державного педагогiчного унiверситету. Сер. Iсторичнi науки. - 2006. - Вип.33. ? № 3. ? С.75 - 81. - 0,5 п.л.
- Готовцева А.Г. Междуцарствие 1825 года [Электронный ресурс] // История России. Декабристы - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М. : Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 0,1 п.л.
- Готовцева А.Г. Публицистика Д.Н. Блудова [Электронный ресурс] / А.Г. Готовцева // История России. Декабристы. - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М. : Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 1 п.л.
- Готовцева А.Г. Министерства [Электронный ресурс] / А.Г. Готовцева // История России. Декабристы. - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М.: Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 0,1 п.л.
- Готовцева А.Г. Аракчеев Алексей Андреевич [Электронный ресурс] / А.Г. Готовцева // История России. Декабристы. - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М.: Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 0,1 п.л.
- Готовцева А.Г. Голицын Александр Николаевич [Электронный ресурс] / А.Г. Готовцева // История России. Декабристы. - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М.: Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 0,1 п.л.
- Готовцева А.Г. Восстание 14 декабря 1825 года [Электронный ресурс] / А.Г. Готовцева // История России. Декабристы. - Электрон. текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. - М.: Фонд Новое образование, [2006]. - 1 электрон. опт. диск (CD-ROM) : зв., цв. ; 12 см. - Загл. с этикетки диска. - 0,2 п.л.
- Готовцева А.Г. Движение декабристов в государственной пропаганде 1825 Ц 1826 гг. / А.Г. Готовцева // Декабристы. Актуальные проблемы и новые подходы. - М. : РГГУ, 2008. - С.447Ц493. - 3 / 1,5 п.л. (в соавт. с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. К биографии И.И. Муравьева-Апостола / А.Г. Готовцева // Соцiальна iсторiя: Науковий збiрник. - Киiв, 2009. - Вип.V. Ц - С.10Ц17. - 0,5 п.л.
- Готовцева А.Г. Родственники декабристов в 1826 г. / А.Г. Готовцева // 14 декабря 1825 года. Источники, исследования, историография, библиография. - СПб. : Нестор-История, 2010. - Вып.VIII. - С.98Ц112. - 0,75 п.л.
- Готовцева А.Г. Князь А.Н. Голицын и К.Ф. Рылеев: к постановке проблемы / А.Г. Готовцева, О.И. Киянская // 14 декабря 1825 года. Источники, исследования, историография, библиография. - СПб. : Нестор-История, 2010. - Вып. VIII. - С.152Ц233. - 3,7 / 1,9 п.л. (в соавт. с О.И. Киянской).
- Готовцева А.Г. Кондратий Рылеев / А.Г. Готовцева // Знание - сила. - 2011. - № 2. - С.53Ц59. - 0,5 п.л.
- Готовцева А.Г. История отечественной журналистики: Учебно-методический комплекс для специальности 021400 - Журналистика / Гопман В.Л. и др. - М. : РГГУ, 2008. - 3 / 0,5 п.л. (в соавт. с В.Л. Гопманом, Л.Ф. Кацисом, О.И. Киянской, М.П. Одесским, Д.М. Фельдманом).
- Готовцева А.Г. Основы теории литературы: Учебно-методический комплекс для специальности 021400 - Журналистика / А.Г. Готовцева, М.П. Одесский. - М. : РГГУ, 2009. - 1,5 / 0,75 п.л. (в соавт. с М.П. Одесским).
Текст этого стихотворения см.: Рылеев К.Ф. Сочинения. Л., 1987. С.75. Ср.: Рылеев К.Ф. Полн. собр. соч. С.265Ц266, опубликовано с искажениями текста автографа.
См.: Оксман Ю.Г. [Комментарий к стихотворению Я ль буду в роковое время] // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1934. С.397.
Оксман Ю.Г. [Комментарий к думе Алексей Петрович в Рождествене] // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1934. С.448; Оксман Ю.Г. [Комментарий к думе Царевич Алексей в Рождествене] // Рылеев К.Ф. Стихотворения, статьи, очерки, докладные записки, письма. М., 1956. С.370; Фризман Л.Г. Состав и принципы издания // Рылеев К.Ф. Думы. С.244.
Фомичев С.А. [Комментарий к думе Царевич Алексей Петрович в Рождествене] // Рылеев К.Ф. Сочинения. Л., 1987. С.367.
О некоторых особенностях плана действий заговорщиков в декабре 1825 г. см. также: Готовцева А.Г. К биографии И.И. Муравьева-Апостола // Соцiальна iсторiя: Науковий збiрник. Киiв, 2009. Вип.V. С. 10Ц17; Готовцева А.Г., Киянская О.И. К истории несостоявшейся революции // Россия XXI. 2007. № 6. С.102 - 159..
Рылеев К.Ф. Войнаровский. М., 1825. С.23Ц24.
А. К. [Корнилович А.О.]. Жизнеописание Мазепы // Рылеев К.Ф. Войнаровский. М., 1825. С.XVЦXVI.
[Рылеев К.Ф. Предисловие к изданию поэмы Войнаровский] // Там же. С.IV.
Трубецкой С.П. Материалы о жизни и революционной деятельности: В 2 т. Иркутск, 1983. Т.1. С.289.
Полярная звезда на 1825 г. // Полярная звезда, изданная А. Бестужевым и К. Рылеевым. М.; Л., 1960. С.713Ц714.
А. Р. Г. [Горнфельд А.Г.] Публицистика // Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона: В 86 т. Т.25А(50). СПб., 1898. С.746.
Горев Б.И. Публицистика // Литературная энциклопедия. Словарь литературных терминов: В 2 т. М.; Л., 1925. Т.2. С.679. Ср.: Добрынин М.К. Публицистика // Литературная энциклопедия: В 11 т. М., 1935. Т.9. С.356; Соболевская О.В. Публицистика // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С.837.
Ученова В.В. Исторические истоки современной публицистики. М., 1972. С.57, 73.
Восстание декабристов. Документы и материалы: В 21 т. (далее - ВД). М.; Л., 1925. Т.1. С.156.
Герцен А.И. О развитии революционных идей в России // Герцен А.И. Собр. соч.: В 30 т. М., 1956. Т.7. С.198.
К.Ф. Рылеев, поэт-публицист (к 100-летию его рождения) // Приложение к газете Новое время. 1895. № 244(7022). 16 сентября. С.3.
Огарев Н.П. Предисловие // Рылеев К.Ф. Думы: Стихотворения К. Рылеева. London, 1860. С.XIII.
Гофман В.А. Литературное дело Рылеева // Рылеев К.Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1934. С.30; Мазаев М.Н. Предисловие // Рылеев К.Ф. Сочинения К.Ф. Рылеева / Под ред. М.Н. Мазаева. СПб., 1893. С.XIXЦXX.
Цейтлин А.Г. Творчество Рылеева. М., 1955. С.10. Ср.: Аксенов К.Д. Северное общество декабристов. Л., 1951. С.199, 200.
Базанов В.Г. Поэты-декабристы. М.; Л., 1950. С.7.
ВД. М., 1976. Т.14. С.188Ц189.
Там же. М.; Л., 1927. Т.3. С.246.
Соревнователь просвещения и благотворения. 1822. Т.20. № 12. С.340.
Пушкин А.С. Письма: В 3 т. М.; Л., 1926. Т.1. С.45, 117.
См.: Кацис Л.Ф. Декабрист в кино и в повседневной жизни // Декабристы. Актуальные проблемы и новые подходы. М., 2008. С.621Ц622.
Этот метод ранее был использован автором данной работы в исследованиях по русской журналистике XVIII в. См., напр.: Готовцева А.Г. Географические открытия первой половины XVIII века и русская журналистика: Журнал Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие // Вестник РГГУ. Сер. Журналистика. 2008. № 11/08. С.11Ц29.
Уортман Р. Сценарии власти. Мифы и церемонии русской монархии: В 2 т. М., 2002. Т.1.
Устав о цензуре от 9 июля 1804 г. // Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1830. Собр. 1-е. (далее - ПСЗРИ). Т.28 (1804Ц1805). № 21.388. С.439Ц444.
К истории русской цензуры (1814Ц1820) // Русская старина. 1900. Т.104. № 12. С.643Ц664.
Высочайше утвержденный доклад Главноуправляющего духовными делами иностранных вероисповеданий об учреждении Библейского общества в Санкт-Петербурге // ПСЗРИ. Т.32 (1812Ц1814). № 25.287. С.471Ц476; Высочайше утвержденный проект образования Императорского человеколюбивого общества, 16 июля 1816 года // ПСЗРИ. Т.33 (1815Ц1816). № 26.357. С.938Ц942 и др.
Устав Вольного общества любителей российской словесности // Сборник постановлений по министерству народного просвещения: В 3 т. СПб., 1864. Т.1 (1801Ц1825). С.1025Ц1045; Устав Союза благоденствия // Избранные социально-политические и философские произведения декабристов: В 3 т. М., 1951. Т.1. С.239Ц276.
АВПРИ МИД. Ф.339. Оп.926. 1814 г. Д.87; РГАВМФ. Ф.1375. Оп.1. Д.4 и др.
РГИА. Ф.1405. Оп.24. Д.750; Ф.1348. Оп.51. Д.401
ВД. М.; Л., 1925. Т.1. С.147Ц218.
Кропотов Д.А. Несколько сведений о Рылееве // Писатели-декабристы в воспоминаниях современников: В 2 т. М., 1980. Т.2. С.7Ц22; Лобойко И.Н. Мои записки // Вильна 1823Ц1824: Перекрестки памяти. Минск, 2008. С.69Ц176; Греч Н.И. Записки о моей жизни. М., 2002.
Воспоминания о Рылееве его сослуживца по полку А.И. Косовского (1814Ц1818) // Литературное наследство. М., 1954. Т.59. С.238Ц250. Ср.: РГАЛИ. Ф.423. Оп.1. Д.42. Л.1Ц20 об.
См., напр.: Рылеев К.Ф. Думы. Берлин, 1857; Рылеев К.Ф. Стихотворения К. Рылеева. Берлин, 1857; Рылеев К.Ф. Войнаровский. Берлин, 1857 и др.
Огарев Н.П. Указ. соч. С.XIII.
Сочинения и переписка Кондратия Федоровича Рылеева / Изд. его дочери [А.К. Пущиной]; Под ред. [и с предисл.] П.А. Ефремова. СПб., 1872.
Сиротинин А.И. К.Ф. Рылеев // Русский архив. 1890. Кн.2. № 6. С.113Ц208.
Рылеев К.Ф. Сочинения К.Ф. Рылеева / Под ред. М.Н. Мазаева. СПб., 1893.
Котляревский Н.А. Рылеев. СПб., 1908; Маслов В.И. Литературная деятельность К.Ф. Рылеева. Киев, 1912.
Котляревский Н.А., Указ. соч. С.1.
Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. М., 1906. Вып.1. С.20; Семевский В.И. Политические и общественные идеи декабристов. СПб., 1909. С.67.
Ленин В.И. Полн. собр. соч.: В 55 т. Изд. 5-е. М., 1968. Т.21. С.255Ц262; М., 1969. Т.25. С.93Ц101.
Авторефераты по всем темам >>
Авторефераты по филологии