Geum.ru
   Авторефераты по темам  >>  Разные специальности - [часть 1]  [часть 2]

НАИМЕНОВАНИЯ ЛИЦ В ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИХ АКАФИСТАХ (морфемно-словообразовательные аспекты)

Автореферат кандидатской диссертации

 

На правах рукописи

 

 

 

 

Шапорева Олеся Алексеевна

 

 

НАИМЕНОВАНИЯ ЛИЦ

В ЦЕРКОВНОСЛАВЯНСКИХ АКАФИСТАХ

(морфемно-словообразовательные аспекты)

 

 

Специальность 10.02.01 - русский язык

 

 

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

 

 

 

 

Москва

2012

Работа выполнена на кафедре теории и истории языка

ФГБОУ ВПО Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета

 


Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор филологических наук, доцент

Маршева Лариса Ивановна

доктор филологических наук, доцент

Чапаева Любовь Георгиевна

(Московский государственный гуманитарный университет

им. М.А. Шолохова, кафедра русского языка)

кандидат филологических наук

юдоговский Федор Борисович

(Институт славяноведения РАН, научный сотрудник Отдела славянского языкознания)

ФГБОУ ВПО Московский государственный областной университет



Защита состоится 14 марта 2012 года в 14.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.136.01 при ФГБОУ ВПО Московский государственный гуманитарный университет им. М.А.Шолохова по адресу: 109240, Москва, ул. Верхняя Радищевская, д. 16-18.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Московского государственного гуманитарного университета им. М.А.Шолохова.

Автореферат разослан _____________________ 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета к.ф.н. доцент Барышева С.Ф



ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Язык представляет собой один из компонентов культуры как продукт социальной активности человека и одновременно одну из форм созданной человеком культуры. В нем в специфически человеческой и конкретно-национальной, религиозной форме отражается весь познанный и практически освоенный человеком мир, а также сам человек - как его часть.

В этом смысле человек является неким звеном, соединяющим реально существующий мир, включающий его самого, язык, который его отражает, и человека в его собственном видении. Поэтому понимание феномена человека важно для любой науки, в том числе для лингвистики.

В языке отражается духовный мир человека, его интеллект. Особенно показателен здесь церковнославянский язык - и прежде всего лексика, связанная с обозначением самого человека.

Церковнославянский язык зародился на Руси в конце X века. Он выделился из старославянского языка, в который при переписке церковных книг писцами невольно вносились какие-то элементы своего родного языка. Поэтому в дальнейшем он стал называться церковнославянским языком русского извода. Как язык религии церковнославянский язык оказался литературным языком восточных славян. С течением времени он стал одним из основных источников формирования русского литературного языка. Как отмечает Л.И. Маршева: На протяжении XI-XVII веков, то есть в донациональный период, церковнославянский, как и его предок, выступал на Руси в роли письменного, литературного языка, оказав огромное и плодотворное воздействие на развитие собственно русского языка .

Несмотря на то, что в настоящее время церковнославянский язык обслуживает всего одну сферу (язык богослужения), тем не менее, он постоянно развивается. Так, в связи с канонизацией целого сонма святых новомучеников, на нем составляются новые жития, каноны и акафисты. Последние и выступают основным источником настоящего исследования.

Обращение к текстам указанного гимнографического жанра обусловлено несколькими причинами. Акафисты являются наиболее понятными для людей, которые только находятся на пути к вере, ибо данные тексты, прославляя Бога, Богородицу и святых угодников, отличаются простотой содержания и ясностью языка. Они образуют некую переходную зону между русским языком духовной литературы и традиционным церковнославянским языком и имеют огромное миссионерско-катехизаторское значение.

Настоящая работа посвящена изучению наименований лиц в церковнославянских акафистах с точки зрения их морфемно-словообразовательной специфики.

С середины 50-х годов xx века в отечественной лингвистике наблюдается неослабевающий интерес к морфемному и словообразовательному анализу наименований лиц (работы Г.О. Винокура, В.В. Виноградова, Ю.С. Азарх, Е.С. Кубряковой, В.В. Лопатина, И.С. Улуханова, Е.А. Земской, Р.М. Цейтлин, Т.И. Вендиной, Р.В. Железновой, А.И. Моисеева, А.А. Дементьева и др.). Однако большинство имеющихся трудов основаны на материале старославянского, древнерусского, современного русского и иных славянских языков. Церковнославянский язык, его жанровая система, а также лексико-словообразовательная специфика еще не вполне осознаны учеными как объект научного исследования.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью для языковедческой науки работ, которые представляли бы собой многоаспектную интерпретацию морфемных и словообразовательных особенностей существительных с семантикой лица, зафиксированных в церковнославянских акафистах.

Наименования лица в исследуемых текстах являются самой многочисленной группой внутри имен существительных. Человек в них характеризуется в его разнообразных отношениях к Богу, к вероисповеданию, к обществу в целом, к роду занятий, к социальной деятельности; его внутренний, духовный мир раскрывается во всей полноте. Кроме того, в акафистах приходится многократно сталкиваться не только и не столько с номинациями обычного человека - субъекта исторического процесса, сколько с именованием людей святой жизни: святителей, священномучеников, страстотерпцев, преподобных, праведников; Самого Бога и Пресвятой Богородицы.

Таким образом, объектом данного исследования являются функционирующие в церковнославянских акафистах производные наименования лиц мужского и женского пола: разнообразные суффиксальные дериваты, сложные слова, субстантиваты.

Непосредственным предметом выступают морфемно-словообразовательные особенности существительных со значением лица.

Цель диссертации состоит в многоаспектном морфемно-словообразовательном анализе имен существительных со значением лица, зафиксированных в акафистах.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

  1. обнаружить в церковнославянских акафистах суффиксальные наименования лиц, композиты, субстантивированные прилагательные и причастия со значением лица;
  2. осуществить классификацию производных суффиксальных существительных по принципу формальной общности выделенного словообразовательного средства;
  3. проанализировать вопросы генезиса суффиксов имен существительных;
  4. рассмотреть суффиксальные производные с точки зрения морфемного строения, структурного взаимодействия основ и аффиксов;
  5. определить лексико-семантические разряды суффиксальных существительных, которые выделяются по общему элементу значения, а также на основе продуктивности/ непродуктивности словообразовательных формантов;
  6. рассмотреть лексико-семантические группы субстантиватов и механизмы их производства;
  7. дать детальную морфемно-словообразовательную характеристику сложных слов со значением лица;
  8. отметить и проанализировать факты словообразовательной синонимии наименований лиц в акафистных текстах;
  9. уточнить объем основных понятий, связанных со словообразовательной теорией именований лиц.

Основная гипотеза диссертации: комплексный словообразовательный анализ наименований лиц, к которым относятся суффиксальные дериваты, сложения, субстантиваты, функционирующие в церковнославянских акафистах, строится на нескольких основаниях - прежде всего на генезисе форманта, возможностях морфемного членения, а также структурного взаимодействия основ и аффиксов, лексико-семантической группировке - и имеет синхронно-диахронный характер.

Положения, выносимые на защиту:

  1. Изучение словообразовательной специфики производных существительных со знанием лиц должно быть прежде всего синхронным, то есть строиться на основе формально-семантического соотношения производного с непосредственно производящим, которое существует в изучаемом - церковнославянском - языке. Однако зачастую этого оказывается недостаточно, что побуждает обращаться к диахронии.
  2. Производное слово участвует в системной организации церковнославянского словообразования лишь в составе словообразовательного типа, являясь его элементом.
  3. Семантика церковнославянского производного слова характеризуется интерференцией, то есть выводится из значений составляющих его компонентов, а обобщенное значение структурно однотипных единиц формирует словообразовательное значение.
  4. При определении степени продуктивности словообразовательных формантов в церковнославянском языке наиболее объективными и показательными являются количественные критерии.
  5. Словообразование исследуемых существительных может сопровождаться различными морфонологическими явлениями: а) чередованием фонем; б) усечением основы производящего слова; в) наращением основы производящего слова.
  6. аСреди наименований лиц, которые встречаются в церковнославянских акафистах, довольно широко представлена словообразовательная синонимия.
  7. аОсобенностью словообразовательной синонимии является то, что суффиксальные морфемы, обладающие одним и тем же словообразовательным значением, зачастую существуют как равноправные элементы без конкурирующего, вытесняющего начала одних словообразовательных элементов другими, более продуктивными.
  8. В корпусе слов, обозначающих наименования лиц, значительное место отводится словосложениям, а также субстантивированным прилагательным и причастиям. Данные единицы, как правило, выступают синонимами для суффиксальных дериватов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые предпринята попытка системного анализа морфемно-словообразовательной специфики производных имен существительных со значением лица, которые представлены в таком малоизученном с лингвистической точки зрения жанре церковнославянской гимнографии, как акафист.

Теоретическая значимость исследования состоит в следующем: в нем разработаны и реализованы принципы системного анализа словообразовательной структуры, морфемного строения и семантики производных церковнославянских слов, которые имеют значение лица.

Кроме того, в исследовании уточнены объем и содержание теоретических понятий, связанных с изучаемым фактическим материалом: мотивация, словообразовательное значение, словообразовательный тип, продуктивность, словообразовательная синонимия и нек.др.

Проанализированные примеры и выводы, которые сделаны в связи с ними, позволили определить место группы наименований лиц в лексической системе церковнославянского языка. А это, безусловно, способствует более полной характеристике языка акафистов.

Практическая значимость исследования связана с тем, что его материал, а также обобщения и результаты могут быть использованы в практике преподавания церковнославянского, старославянского, древнерусского, современного русского языков, основных и специальных курсов по синхронной и диахронной лексикологии, словообразованию славянских языков, текстологии, лингвистическому анализу специализированных текстов.

В ходе работы была предпринята фронтальная выборка наименований лиц из отдельных изданий акафистов, а также их сборников (акафистников): Акафисты Пресвятой Богородице, святым угодникам Божиим, чтомые в различных нуждах, Акафисты Пресвятой Богородице, Сборник акафистов Богородице, Акафисты на каждый день седмицы и др.

Всего рассмотрено 100 текстов на церковнославянском языке, датированных в основном до 1917 года (без учета их переводного или оригинального характера). Из них было извлечено свыше 1000 наименований лиц.

Кроме того, при анализе довольно широко использовались данные словарей русского и церковнославянского языка: Словарь русского языка XI-XVII вв., Полный церковнославянский словарь прот. Григория Дьяченко, Церковнославянский словарь для толкового чтения Св. Евангелия, Часослова, Псалтири, Октоиха (учебных) и других богослужебных книг прот. Александра Свирелина, Старославянский словарь (по рукописям X-XI веков), Словообразовательный словарь русского языка А.Н. Тихонова и др.

Примеры и цитаты даются в упрощенной, русской транслитерации, поскольку славянская графика, никоим образом не влияя на исследовательские выводы, может затруднить восприятие работы.

Исходя из поставленных задач и специфики анализируемого материала, в работе используется несколько методов.

Ведущим является описательный метод. С его помощью осуществляется последовательный анализ материала, его группировка, определение качественных параметров путем сопоставления изучаемых данных с синхронными явлениями. Сравнительно-сопоставительный метод позволяет установить сходства и различия словообразовательной структуры и семантики производных слов прежде всего в церковнославянском и русском языках. Чрезвычайно значимым оказывается и диахронно-синхронный метод, позволяющий наметить динамику рассматриваемых номинативных единиц и их свойств. Действенным становится и метод этимологического анализа, который помогает установить происхождение отдельных номинативных единиц. С ним связан метод компонентного анализа, при содействии которого реконструируются те лексические единицы, которые не зафиксированы в письменных источниках. Наконец, статистический метод дает возможность количественной интерпретации изучаемого материала.

Апробация работы. Основные теоретические положения и материалы диссертации обсуждались на заседаниях и научно-методических семинарах кафедры теории и истории языка ПСТГУ, включались в научные доклады на ежегодных Богословских конференциях ПСТГУ (Москва, 2008, 2010, 2011); на научно-методической конференции Гуманитарные науки и православная культура (VI, VII Пасхальные чтения) (Москва, 2008, 2009).

Структура и объем диссертации: работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы.

Исследование дополнено двумя приложениями. Первое представляет собой список акафистов, который составлен по хронологическому принципу. Второе приложение содержит алфавитный указатель производных слов со значением лица, которые зафиксированы в церковнославянских акафистах и распределены по принципу общности словообразовательного форманта.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбора темы, определены предмет и объект, актуальность и научная новизна исследования, сформулированы цель, основные задачи, описаны методы работы, ее теоретическая и практическая значимость, говорится об апробации работы и ее структуре.

Глава I Акафист как жанр церковной гимнографии предлагает краткие сведения об истории и эволюции жанра акафиста, его смысловой и композиционной специфике, языковых особенностях. В ней раскрываются также причины популярности акафистных текстов, которая не ослабевает на протяжении многих веков.

Название акафист происходит от греч. Ымnпт вкЬийуфпт - гимн, при пении которого не сидят. Отсюда устоявшийся церковнославянский перевод слова акафист как неседален. Этим словом называется: 1. хвалебно-догматическое песнопение Акафист ко Пресвятой Богородице (еще его называют Великим Акафистом или просто Акафистом - единственным в своем роде), исполняемый в современной богослужебной практике на утрени праздника Похвалы Пресвятой Богородицы в субботу 5-й седмицы Великого Поста. 2. акафист - это жанр позднейших церковных песнопений, написанных по образцу и в подражание первоначальному Акафисту ко Пресвятой Богородице и посвященных Иисусу Христу, Божией Матери, святым.

Великий Акафист долгое время оставался уникальным произведением. Лишь спустя семь-восемь столетий произошел переход от Акафиста как единичного текста к акафисту как жанру церковной гимнографии. Поэтому он уже называется не просто Акафист или Великий Акафист, а Акафист ко Пресвятой Богородице, так как появились и другие подобные песнопения. Само же слово акафист из обозначения конкретного текста превратилось в обозначение жанра.

Акафист состоит из 25 строф (13 кондаков и 12 икосов, чередующихся в шахматном порядке). В текстах присутствуют как историческая, так и догматическая части, причем кондаки задают тему, а икосы ее развивают. Последние состоят из двух частей - повествовательной и прославительной. Прославительный раздел обязательно содержит хайретизмы, число которых может быть 12 и меньше. В подавляющем большинстве случаев хайретизмы в акафистах начинаются с формы радуйся (радуйтеся), поэтому акафист являет собой гимн духовной радости, торжества.

Жанры церковной литературы, в том числе и церковная поэзия (каноны, акафисты) заимствованы из Византии. Однако расширение сферы употребления акафиста связано прежде всего с богослужебной практикой Русской Православной Церкви, в которой с XIV в. появляются переводные акафисты, а со второй половины XV в. - оригинальные славянские тексты. Количество оригинальных акафистов, написанных в России в досинодальный период (до упразднения патриаршества в н. XVIII в.), едва ли превышало два десятка. Эти немногочисленные тексты предназначались в первую очередь не для келейного правила, что можно наблюдать в последующее время, а для чтения на молебнах у мощей или иконы святого в храмах.

Расцвет акафистного творчества в России приходится на время синодального периода (до восстановления патриаршества в 1917 г.). Именно в это время акафист становится, в буквальном смысле этого слова, явлением массовой литературы. Авторами текстов были люди всех сословий, независимо от уровня образования. Особая роль, конечно, принадлежала лицам духовного звания.

Нужно сказать, что вплоть до 1917 г. акафисты проходили строгую цензуру в Московском духовно-цензурном комитете, отличались правильностью и чистотой церковнославянского языка, исторической достоверностью, соблюдением внешней формы, стройным и ясным изложением.

В настоящее время канонизация новых святых и особенно прославление Собора новомучеников и исповедников Российских дали импульс к написанию новых акафистов, что является свидетельством неослабевающей популярности в России этого жанра церковных песнопений. Однако позднейшие тексты зачастую отличаются несоблюдением многих норм церковнославянского языка и большой долей русификации.

Глава II Наименования лиц и теория словообразования (основные понятия) представляет теоретическую базу исследования, актуальную для настоящей работы. В ней приводится краткий обзор теоретических понятий, относящихся к словообразованию церковнославянского и русского языков, уточняется их объем и содержание:словообразовательная мотивированность, мотивация, производность; синхронное и диахронное словообразование; морфемный, словообразовательный и этимологический анализ слов; словообразовательное значение; лексико-семантическая группа; словообразовательный тип, словообразовательная модель; словообразовательная продуктивность; словообразовательная синонимия; варианты и дублеты. Их проблемное рассмотрение позволило определить и уточнить теоретические основы диссертационного исследования.

Глава III Суффиксальные наименования лиц в церковнославянских акафистах посвящена анализу морфемно-словообразовательной специфики производных суффиксальных существительных со значением лица, которые бытуют в церковнославянских акафистах.

В производстве указанных существительных принимает участие целый ряд словообразовательных аффиксов как продуктивных (-тель, -ец, -(н)ик, -арь), так и непродуктивных (-ист, -ык, -ырь, -тай, -их).

Критерием разграничения степени продуктивности в данной работе считается корреляция количества засвидетельствованных производных с тем или иным суффиксом по отношению друг к другу.

Также рассматривается происхождение суффиксальных формантов. Большинство из них уходят корнями в праславянский язык: -тель, -ик (и возникший на его базе -ник), -ец, имеющий генетическую общность с -ик, некоторые заимствованы из других языков: -арь (от лат. -вrius).

В разделе 3.1. Наименования лиц с суффиксов -тель проведен морфемно-словообразовательный разбор имен на -тель.

Среди них можно выделить пять основных словообразовательных типов, базирующихся на глагольных различиях самих основ:

  1. аОснова инфинитива на -и + -тель: заградитель, избавитель, носитель, охранитель, проявитель, служитель, украситель, целитель, чтитель и др.

В данном типе обращают на себя внимание имена, не соотносящиеся с точки зрения современного русского языка с глаголами на -ить, т.е. в которых выделяется суффикс -итель: блюститель, боритель, В(в)ластитель, внемлитель, гонитель, зритель, П(п)овелитель, покровитель, ревнитель, С(с)паситель, тлитель и др.

При подробном рассмотрении указанных слов обнаружено, что в церковнославянском языке -и относится к производящей инфинитивной основе, а аффикс является простым - -тель (суффикс -итель не выделяется как самостоятельный). Данное обстоятельство связано с тем, что в ходе развития языка ряд родственных слов исчезает, многие явления переосмысливаются на базе языкового материала новой эпохи и т.д.

Например, гонитель: Ты же, святый мучениче, исповедав во ушию всех веру Христову, обличил еси безумие гонителей (мч. Трифону, ик. 11) образовано от гонити, зафиксированном в церковнославянском языке: Оболгаху мя, зане гонях благостыню (Пс. 37, 20). Об этом свидетельствуют и однокоренные существительные отгонитель и отгнатель: Радуйся, печалей злых во всяких приключениих отгонителю (прп. Сергию Радонежскому, ик. 1); Радуйся, бесов отгнателю (вмч. Георгию, ик. 7), имеющие разные производящие основы (отгонити и отгнати).

К вышеозначенному типу причисляются следующие наименования лиц: властитель Ц от властити, зритель - от зрити, П(п)овелитель - от повелити, покровитель - от покровити, С(с)паситель Ц от спасити, тлитель - тлити, боритель - борити, ревнитель - ревнити и др.

Данный словообразовательный тип широко распространен в церковнославянских акафистах. Он составляет 63% от всех образований на -тель (195 слов).

2. Основа инфинитива на -а (-я) + -тель: делатель, здатель, искатель, наказатель, обитатель, подражатель, слышатель, списатель, указатель, посмеятель, предстоятель, раздаятель, сеятель и др.

В рассмотренном материале таких единиц встретилось 28% от общего числа наименований лиц с -тель.

3. Основа инфинитива на -t+ -тель: владtтель, вседtтель, сви(t)дtтель, содtтель и др. Эти образования являются нерегулярными.

Их обнаружено в церковнославянских акафистах всего шесть.

4. Существительные, образованные от глаголов на -овати и -ствовати.

Их девять: возследователь, основатель, последователь, сликовствователь, уготователь и др.

5. Слова, которые произведены от основ, оканчивающихся на корневые гласные: дати - датель, дtти - Вседtтель, благодtтель, жати - жатель, жити - житель и др. Эти образования также единичны.

Производящие основы для наименований лиц с -тель в текстах рассматриваемого жанра почти все инфинитивные, однако встретилось два образования от основ настоящего времени: внемлитель, воитель.

Следует отметить, что видовое значение глагола не является препятствием или, наоборот, предпосылкой для присоединения к его основе суффикса -тель. Образований, соотносительных с глаголами совершенного вида, - 105, а с глаголами несовершенного вида - 90. Имеются дериваты и от парновидовых глаголов: исцелитель - целитель, отгнатель - отгонитель, предстатель - предстоятель, учитель - поучитель.

Возвратность же глагола существенно ограничивает возможность образования имен на -тель. В акафистах встретилось всего одно образование от возвратного глагола: попечися (попещися) - П(п)опечитель.

Наименования лиц глумитель, посмеятель, боритель могли бы быть образованными от возвратных глаголов, однако в словарях встречаются как возвратные формы, так и невозвратные (борити, боритися; глумити, глумитися; посмеяти, посмеятися) с одинаковыми значениями. Если учесть, что возможность образования имен лица на -тель от возвратных глаголов минимизируется (даже в русском языке), вероятно, и в церковнославянском языке они не образуются, а мотивирующими глаголами выступают борити, глумити, посмеяти. Попечитель же можно рассматривать как исключение.

Переходность и непереходность глаголов в рассматриваемых случаях не играет существенной роли: вещати - вещатель, возвестити - возвеститель; владети - владетель, воевати - воитель, жити - житель. В русском же языке, по словам В.В. Виноградова, названия лиц с суффиксом -тель производятся почти исключительно от переходных глаголов .

У существительных с формантом -тель в акафистах зафиксированы словообразовательные: благотворитель - благотворец, боритель - борец, властитель - В(в)ладыка, воитель - воин, защититель - защитник, проповедатель - проповедник и др. и лексические синонимы: целитель - врач, святитель - епископ.

Среди лексико-семантических групп, выделяемых по общему форманту, преобладают такие, которые соотносятся с каким-либо действием: наименования лиц по производимым действиям вообще - без указания на профессиональный признак лица (водитель, возвеститель, датель, носитель); наименования лиц по действию или состоянию, характеризующему образ жизни, внутренний мир (отмститель, подражатель, стяжатель); наименования лиц по действиям, проявляющимся по отношению к другим (защититель, мучитель, обличитель, питатель, покровитель, примиритель).

В разделе 3.2. Наименования лиц с суффиксом -(н)ик приведены версии морфемного членения имен на -(н)ик, рассматривается их происхождение, дается словообразовательный анализ имен существительных с суффиксами -ник и -ик.

Исторически суффикс -ник возникает на базе суффикса -ик, но уже в древности он способен функционировать в качестве отдельного сложного суффикса, т.е.а самостоятельного словообразовательного элемента. Однако в отдельных случаях подобное членение является весьма затруднительным.

Дериваты на -ник соотносятся с основами имен существительных (врата - вратник, схима - схимник), числительных (тысяча - тысячник) и глаголов (защитити - защитник, поборати - поборник). Семантика многих образований позволяет говорить о двойной (в образовании могли участвовать как глаголы, так и отглагольные существительные: клеветник - клеветати, клевета), и даже тройной (наследник - наследити, наследие, наследный) мотивации имен.

Большинство же слов со значением лица на -ник, зафиксированные в акафистах, произведены от глагольных и субстантивных производящих основ.

В зависимости от этого они могут быть разделены на две группы:

1. Наименования лиц по отношению к объекту действия, орудию, месту своих действий, деятельности, производные от основ имен существительных: оружник - тот, кто носит оружие; корабельник - тот, кто управляет кораблем; псаломник - тот, кто поет псалмы, вестник - тот, кто приносит весть; пустынник - тот, кто живет, подвизается в пустыне.

2. Наименования лиц по производимому действию, образованные от глагольных основ: наставник - наставляти, таинник - таити, мученик - мучити, поклонник - поклонитися и др.

Отглагольные производные находятся в рамках словообразовательного типа лоснова инфинитива на -а, -и + суффикс -ник. При их образовании видовые различия глагольных основ не создают ограничений: восприяти - восприемник, заступитися - заступник; молчати - молчальник, хулити - хульник. То же можно сказать и о переходности/непереходности: затворити - затворник, наставити - наставник; споспешествовати - споспешник, угодити - угодник, участвовати - участник.

Суффикс -ник восходит к -ьник, поэтому перед гласным переднего ряда заднеязычные звуки основы претерпевали соответствующие изменения. отсюда чередования х//ш (грех - грешник), к//ч (рука - обручник), ц//ч (ествица - лествичник), г//ж (полагати - подвигоположник, долг - должник), получившие морфологический, а затем и исторический характер.

Дериваты на -ик соотносятся с основами имен прилагательных (виновный - виновник, молитвенный - молитвенный, праведный - праведник) и страдательных причастий (избранный - избранник, посланный - посланник). Они часто употребляются параллельно с однокоренными субстантивированными прилагательными, обозначающими лицо. Например:

безбожник и безбожный: Тогда возбешеннии безбожницы схватиша апостола Павла (ап. Луке, ик. 9), Радуйся, яко многажды ради блага людей своих путьшествовал еси к безбожным (блгв. кн. Александру Невскому, ик. 7);

девственник и девственный: Радуйся, девственниче душею и телом (прп. Сергию Радонежскому, ик. 7), Иисусе пречестный, девственных целомудрие (Иисусу Сладчайшему, ик. 1).

У существительных с формантами -ник, -ик в текстах встречаются словообразовательные синонимы: благовестник - благовеститель, вратник - вратарь, З(з)аконоположник - З(з)аконодавец, защитник - защититель, проповедник - проповедатель, целебник - целитель, священник - священнослужитель и др.

Наиболее часто в церковнославянских акафистах фиксируется суффиксальная синонимия имен на -тель и -ник, вызванная установлением образованиями с суффиксом -ник связей с глаголом. Исторически лексемы типа избавитель - избавник, победитель - победник, исправитель - исправник, поручитель - поручник и т.п. не были синонимами, поскольку образование этих слов шло на базе разных производящих основ: имена на -(н)ик возникали на базе прилагательных на -н, имена на -тель - на базе глаголов. Позднее и имена на -ник, и имена на -тель оказались в одинаковых отношениях к соответствующим глаголам (поручитель - поручитися, поручник - поручитися), что в конечном счете и позволяет рассматривать их как словообразовательные синонимы.

При этом обычно в текстах закрепляется один из вариантов. Устойчивыми оказываются образования с суффиксом -тель, поскольку сама словообразовательная модель оказывается более продуктивной в церковнославянском языке - как языке книжно-письменном. Имена же с -ник воспринимаются как архаичные и могут выйти из употребления вовсе: избавник - избавитель, искусник - искуситель, обитальник - обитатель, обличник - обличитель, утешник - У(у)тешитель, целебник - целитель. Хотя в парах защититель - защитник, поборатель - поборник позже, напротив, исчезли существительные с суффиксом -тель.

Словопроизводственная база личных и неличных существительных, несмотря на определенные различия, в церковнославянском языке недостаточно дифференцирована: встречаются наименования лиц на -(н)ик, омонимичные неличным существительным(молитвенник Сугодник Божий, богомолецТ и молитвенник Скнига, по которой совершаются молитвыТ; молебник Стот, кто молитсяТ и молебник Скнига, по которой совершаются молебныТ). Зафиксировано употребление образований источник и светильник в качестве характеристики лица - Бога, Пресвятой Богородицы или святых.

См.: Радуйся, источниче животворный, от Источника жизни вечныя истекий (апп. Петру и Павлу, ик. 5); Светоподательна светильника, сущым во тьме неразумия, прежде гоняй Тя Павел, богоразумнаго гласа силу внуши (Иисусу Сладчайшему, ик. 11).

Раздел 3.3. Наименования лиц с суффиксом -ец посвящен рассмотрению словообразовательной модели производящая основа + суффикс -ец.

Установлено, что имена на -ец имеют глагольные (провидети - провидец, пети - певец), адъективные (простый - простец, святый - святец) словопроизводственные базы, а также образуются от основ порядковых числительных (первый - первенец).

Отглагольные дериваты образуются в основном от переходных глаголов несовершенного вида действительного залога: купити - купец, творити - Творец. Отыменные восходят к качественным прилагательным, но встречаются производные и от относительных (близнец, вдовец). Отыменные образования на -ец малопродуктивны - составляют 17% от общего количества слов (всего 76). Данный факт объясняется тем, что они употребляются параллельно с однокоренными субстантивированными прилагательными: мудрый, старый, слепый, святый и т.д., которые встречаются намного чаще. Исключение составляет пара старец - старый, в которой частотнее существительное: Яко старец сый немощный и притрудный, тысящу дний и тысящу нощий на камени в молитве пребывал еси (прп. Серафиму Саровскому, к. 8), так как субстантивированное прилагательное характеризуется более широким семантическим диапазоном Спрежний, старший, старецТ.

Зафиксировано употребление существительного Агнец в качестве характеристики лица. Чаще всего в акафистах оно называет Иисуса Христа: Иисусе, Агнче непорочный (Иисусу Сладчайшему, ик. 5). Однако употребляется также в значении СпасомыйТ: Радуйся, честный образе агнцем и пастырем (прп. Сергию Радонежскому, ик. 2). Кроме того, может именовать незлобивого, кроткого человека: Радуйся, яко незлобивый агнец в терпении твоем был еси (прав. Симеону Верхотурскому, ик. 5).

В разделе 3.4. Наименования лиц с суффиксом -арь рассматривается происхождение суффиксальной морфемы, проведен морфемно-словообразовательный анализ имен на -арь, в качестве мотивирующих для которых выступают в основном имена существительные, обозначающие объект действия (врата - вратарь, мыто - мытарь, рыба - рыбарь, трапеза - трапезарь). Это отличает церковнославянский язык от русского, в котором для слов с формантом -арь производными могут являться еще и имена прилагательные (дикарь, глухарь), и глаголы (звонарь, писарь).

Для образования существительных, называющих лиц мужского пола по роду деятельности, успешнее применяются синонимичные, более продуктивные суффиксы -ник и -ец: мытарь - мытник, мздоимец, мздоприемец; вратарь - вратник, дверник.

В разделе 3.5. Наименования лиц с суффиксами -ин, -анин (-ан)/-янин (-ян) суффикс -ин рассматривается прежде всего как носитель значения сингулятивности при обозначении лица мужского пола: атин, му?рин, христианин. В некоторых случаях он является показателем единственного числа: гражданин при мн.ч. граждане, болярин - боляре. Иногда же просто избыточен, поскольку значение деривата остается тем же, что и у исходного существительного. Ср.: господин Схозяин, господинТ при наличии высокочастотного господь с тем же значением. Возможно, в таком случае имеет место стремление к разграничению значений: Г(г)осподь, помимо значения Сгосподин, хозяинТ, имеет важное значение СГосподь, БогТ, тогда как господин имеет только значение Сгосподин, хозяинТ.

В церковнославянском языке слова с суффиксом -анин/-янин образованы от имен существительных и сочетаются, главным образом, с основами греческого происхождения. Однако в ряде случаев можно указать мотивирующие для существительных с суффиксом -анин/-янин в церковнославянском языке: гражданин от град, мирянин от мир, солунянин Суроженец, житель СолуняТ от Солунь, славянского названия города Фессалоники. Слова с -анин/-янин употребляются в акафистах в основном во множественном числе с суффиксальным формантом -ан/-ян: Египет - египтяне, Россия - россияне, мир - миряне и т.д.

Показательно, что в зафиксированных наименованиях лиц по местности не отмечается суффикс -ец, который достаточно успешно конкурирует с -анин/-янин в устно-разговорной форме древнерусского и современном русском языках.

Раздел 3.6. Слова общего рода сосредоточен на анализе слов общего рода со значением лица: выделяются критерии для отнесения того или иного слова к общему роду, дается их морфемно-словообразовательная характеристика, производится и лексико-семантическая группировка.

В церковнославянских акафистах можно обнаружить следующие особенности употребления слов общего рода:

1. Одни из них указывают только на лиц мужского пола (по согласованию с прилагательными или местоимениями), являются существительными мужского рода по значению: убийца, человекоубийца, детоубийца: В день тойже убийца оный внезапу обличен бысть; Богопротивное веление беззаконнаго детоубийцы Ирода изгна тя из дому отча; Темже от змия, человекоубийцы, исхищаеми, играюще, к свету Твоему устремишася. Контексты, в которых бы данные слова указывали на лиц женского пола, не встречаются. следовательно, к словам общего рода указанные единицы можно присовокупить лишь гипотетически.

2. У второй группы слов весьма затруднительно определить пол: невежда, пияница, сирота, так как они употребляются в акафистах только во множественном числе. Понять, лицо какого пола они обозначают, не представляется возможным. Опять же, можно лишь предполагать, что данные субстантивы в церковнославянском языке являются словами общего рода.

3. Третья группа слов может обозначать лицо как мужского, так и женского пола: слуга, В(в)оевода, двоица. Например: Радуйся, возбранный воеводо Керкиры и Взбранной Воеводе, Пречистой и Богообразованней Деве БогородицеЕ похвальное возглашаем пение; Радуйся, верный слуго Всецаря Христа и Радуйся, добрая слуго Христова.

Существительное двоица в акафисте прпп. Кириллу и Марии обозначает два лица: и мужского, и женского пола одновременно. Это адресаты гимнографического текста: Радуйтеся, двоице святая, Богом благословенная.

Данный дериват можно было бы отнести к словам с собирательным значением, однако противоречит этому следующий факт: глагол при существительном двоица употребляется во мн. ч. (не согласуются в числе): радуйтеся - двоица святая. Имена же с собирательной семантикой - это одновременно и числовые формы, поскольку они выполняют функцию согласования в числе.

Значит, только три единицы из акафистов - слуга, В(в)оевода и двоица - можно отнести к словами общего рода, так как синтаксически их принадлежность и к мужскому, и к женскому полу может быть доказана. В современном русском языке они уже не воспринимаются как слова общего рода, относясь к мужскому роду (слуга, воевода). Двоица же, вероятно, имеет собирательное значение.

Причисление остальных существительных, не согласующихся с определяющими словами в женском роде, а следовательно, не имеющих двоякого согласования, к общему роду, чрезвычайно условно. Возможно, такие двоякие согласования встретились не для всех слов из-за жанровой ограниченности иллюстративного материала.

Наряду с именами существительными общего рода со значением лица характерно употребление в тех же значениях однокоренных субстантивированных прилагательных и причастий: сирота - сирый, невежда - неведый. В подобных случаях для существительных в большей степени, чем для прилагательных и причастий, характерна конкретность значения.

В разделе 3.7. рассматриваются непродуктивные суффиксы со значением лица. К ним относятся форманты -тай, -ырь, -ык(а), -их, -ист. Производящей базой для данных дериватов выступают глагольные основы.

В церковнославянских акафистах обнаружено всего несколько слов, образованных посредством каждого из названных суффиксов (В(в)ладыка, глашатай, Х(х)одатай, П(п)астырь, Ж(ж)ених, евангелист). Но несмотря на то, что подобных дериватов немного, они обнаруживают высокую степень частотности.

В разделе 3.8. анализируются наименования лиц женского пола.

В их образовании участвуют следующие суффиксы: -иц(а), -ниц(а), -тельниц(а), -ын(я)/-ин(я). Например: виновница, избранница, праведница; блудница, наставница, угодница; Богородительница, Млекопитательница; инокиня, княгиня, рабыня.

Такие наименования в структурном и семантическом отношении в подавляющем большинстве полностью соотносятся с соответствующими существительными мужского пола. Производящей словообразовательной основой являются как аффиксальные: Владыка - Владычица, Победитель - Победительница, так и безаффиксные: князь - княгиня, монах - монахиня основы мужского рода. Однако для отдельных наименований лиц производящей словообразовательной основой послужили имена существительные (или краткие прилагательные) женского рода со значением лица: дева - девица, раба Ц рабыня.

Зачастую приходится сталкиваться с родовыми парами: праведник - праведница, миротворец - Миротворица. Однако есть оригинальные образования, к которым параллелей мужского рода не находится - Богородица, доилица, Млекопитательница, поскольку эта группа слов связана с деторождением и началом жизни ребенка, прежде всего Богомладенца.

Степень употребительности имеющихся соотносительных названий женщины в различных лексико-семантических группах слов неодинакова: преобладают наименования лиц по черте характера, поступкам, действиям, проявляющимся по отношению к другим: З(з)аступница, П(п)омощница, Ц(ц)елебница и др. Это связано с назначением самого жанра акафиста. В нем выражаются благоговейные чувства и благодарность Господу, Пресвятой Богородице или святым за полученные от них милости, с надеждой на то, что они будут посылать и в будущем. Соответственно, П(п)омощница - та, которая услышит и поможет, З(з)ащитница - та, которая защитит.

Профессиональная составляющая в группе существительных женского рода со значением лица ощутима слабее, чем у слов мужского рода и чем у существительных женского рода в русском языке.

Наименования лиц женского пола в акафистах в основном связаны с обозначениями Богородицы: Владычица, Ц(ц)арица, христианских подвижниц: монахиня, исповедница, мученица, праведница. Существование остальных единиц определяется факторами внешнего, неязыкового порядка. Поэтому корреляты женского рода, встретившиеся в рассмотренном материале, отражают в какой-то мере социальное положение женщины, степень ее участия в общественном труде, а также ее способность помогать другим.

В главе IV Сложные имена существительные со значением лица в церковнославянских акафистах даются общие замечания относительно сложных наименований лиц в русском и церковнославянском языках, рассматривается происхождение сложных слов, анализируются значение и морфемно-словообразовательная структура композит, выделяются группы по соотнесенности их компонентов с той или иной частью речи.

Сложные существительные со значением лица, обнаруженные в церковнославянских акафистах, представлены в основном двусложными образованиями, но встречается и дериват с большей сегментацией: пятьдесятоначальник. В производстве композитов принимают участие те же элементы (продуктивные и непродуктивные), что и при образовании простых слов со значением лица, имеющих одну корневую морфему: градоправитель, богоотступник, единоплеменник, Всевидец; Богородица, Богородительница, великомученица; домовладыка, вертоградарь, детоубийца. Количественное соотношение слов, выделяемых по общему форманту, следующее: на -ец 31%, на -тель 20%, на -ник 15%, остальные суффиксы (-ик, -йц(а), -ык(а), -арь) - всего 4%.

Церковнославянские сложения весьма разнообразны по частеречной принадлежности компонентов. В качестве первой части выступают основы существительных (боговидец, мироточец, путеводитель), прилагательных (священноначальник, равностоятель), числительных (первомученик, единомысленник), местоимений (всегубитель), наречий (Приснодева, яснозритель). Наиболее широко представлены образования с первыми компонентами: бого- - 18 слов, благо- Ц 10 слов, миро- - 9, перво- - 8, все- - 5, путе- - 4,по 3 слова на едино-, добро-, подвиго-, священно-, скоро-. Все остальные случаи единичны: идоло-поклонник, идоло-служитель; равно-апостол, равно-стоятель; тайно-видец, тайно-зритель; Человеко-любец, человеко-убийца и нек.др.

Второй компонент является семантическим ядром сложения. В качестве второй части сложного слова выступают как именные, так и глагольные основы, при этом по строению второго компонента все сложные слова можно разделить на два основных разряда: а) с бессуффиксным вторым компонентом: Богомати, Всецарь, Златоуст, равноапостол; и б) с суффиксальным вторым слагаемым: песнописец, руководитель.

Шире других представлены образования со следующими вторыми глагольными компонентами: -давец (-датель) Ц 15 слов, -любец Ц 9, -творец (-творитель) Ц 7, -мученик Ц 5, -борец (-борник) Ц 5, -водитель Ц 5, -держец (-держитель) Ц 5. Распространенным нужно признать и бытование сегмента -начальник Ц 6 слов, со вторым именным компонентом: военачальник и др.

Наиболее продуктивными первыми компонентами являются бого- и аблаго-, а вторыми - -давец (-датель) и -юбец, что объясняется спецификой жанра и характером анализируемых произведений.

Что касается семантико-синтаксических отношений между частями, то это, как правило, зависимость: чаще сложные слова характеризуются подчинительным соотношением основ (баснописец - Стот, кто пишет басниТ). Реже компоненты сложных наименований лица оказываются связанными сочинительными отношениями (Богомладенец - Бог и Младенец).

Сложные слова имеют весьма разнообразные функции. Они бытуют как средство совершенно точного, непротиворечивого значения, которое правильно передает сущность предмета; служат для художественной выразительности, торжественности и являются также средством лукрашения стиля.

В главе V Субстантиваты со значением лица в церковнославянских акафистах анализируются субстантивированные прилагательные и причастия со значением лица, выявляются словообразовательные типы, рассматриваются грамматические и синтаксические особенности их употребления, дается морфемно-словообразовательная характеристика, выделяются лексико-семантические группы.

Субстантивация рассматривается в работе как переход слов других частей речи без изменения внешних форм в имена существительные. В церковнославянском языке речь идет об именах прилагательных и причастиях. Причем наблюдается неполная субстантивация. Наименования лица, возникшие в результате полной субстантивации, в исследуемых текстах не обнаружены.

В субстантивированном значении для наименования лица в акафистах могут употребляться как качественные (бедный, кроткий, ленивый, нищий, разумный), так и относительные прилагательные: безчадный, ближний, земнородный, иноплеменный, православный. Однако первые обладают более высоким потенциалом, так как эллиптируется существительное с самым общим значением человек. При относительных же прилагательных дело приходится иметь с каким-то определенным существительным. В современном русском языке, наоборот, субстантиваты большей частью образованы на базе относительных прилагательных. Конечно, отдельные качественные адъективы переходят в имена существительные, но при этом они резко изменяют свое лексическое значение, что в церковнославянском языке не наблюдается.

Среди субстантивированных причастий выделяются:

1. Наименования лица по действию, производимому им в настоящее время или постоянно: живый, заблуждаяйся, монашествуяй, неверуяй, недугуяй, обидяй, плаваяй, призываяй, притекаяй, скорбяй, уповаяй и др.

2. Наименования лица по действию, производимому им в прошлом: алкавый, востекий, давый, жаждавый, заблуждей, лишивыйся, обративыйся, обретый, ослепый, отпадый, пострадавый, слышавый, спасый, угасивый и др.

Они могут образовывать видовую пару: Радуйтеся, выну претерпевавшии скорби (прпп. Зосиме, Савватию и Герману Соловецким, ик. 3) - Радуйтеся, доблественне претерпевшии от бесов же и от людей многая искушения (прпп. Зосиме, Савватию и Герману Соловецким, ик. 2).

3. Наименования лица, подвергающегося какому-либо действию в настоящее время или постоянно: воспеваемый, гонимый, искушаемый, напаствуемый, обидимый, пасомый, прельщаемый, певаемый, смущаемый и др.

4. Наименования лица подвергшегося какому-либо действию в прошлом: искупленный, плененный, пораженный, огорченный, огражденный и т.д.

Субстантиваты со значением лица функционируют преимущественно в форме множественного числа (Радуйся, яко горделивии Тобою смиряются) и используются для наименования третьего лица, к которому читатель акафиста (молящийся) имеет опосредованное отношение. Такое употребление полностью нейтрализует категорию рода. Субстантиваты имеют обобщающий характер - речь идет обо всех людях (и мужчинах, и женщинах): страждущих, грешных, недужных, нераскаянных и др. Формы единственного числа, напротив, употребляются для обозначения лиц, к которым непосредственно обращен акафист - для наименований 2-го лица (К кому прибегнемЕ аще не к Тебе, Всеблагая).

Субстантивация является одним из продуктивных способов образования существительных со значением лица, которые обнаружены в исследуемых текстах. Возможно, это связано с нежеланием нагромождать повествование употреблением только лишь суффиксальных имен со значением лица, а сделать его живым, кратким, выразительным, стройным и образным. Именно поэтому субстантивированные прилагательные и причастия употребляются параллельно с однокоренными суффиксальными существительными: Радуйся, праведных веселие (иконе Казанская, ик. 1) - Радуйся, великий праведниче Божий (прав. Симеону Верхотурскому, ик. 2); Рдуйся, грешных упование (иконе Казанская, ик. 1) - Радуйся, кающихся грешников веселие (иконе Всецарица, ик. 5). Они дополняют систему суффиксальных существительных, тем самым обогащая возможности языка.

В Заключении подведены итоги, представлены выводы, подтверждающие основную гипотезу, намечены перспективы дальнейшей работы.

Многоаспектное изучение наименований лиц побуждает сделать следующее заключение: церковнославянское словообразование во многом сходно со словопроизводством в русском языке. Это проявляется в использовании одинаковых способов словообразования, словообразовательных формантов, в выражении тождественных словообразовательных значений, а также - в целом ряде случаев, в сходной продуктивности словообразовательных типов. Данный вывод в очередной раз подтверждает точку зрения А.А. Шахматова: По своему происхождению русский литературный язык - это перенесенный на русскую почву церковнославянский (по происхождению своему древнеболгарский) язык, в течение веков сближавшийся с живым народным языком и постепенно утративший и утрачивающий свое иноземное обличие .

Однако, наряду со сходствами, каждый словообразовательный тип, отмеченный среди наименований лиц в церковнославянских акафистах, имеет ряд особенностей, которые отличают его от современного русского языка.

Основные положения диссертационного исследования отражены в девяти публикациях:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК РФ:

  1. Войтенко О.А. (Шапорева О.А.) Наименования по роду занятий в церковнославянском языке// Русская речь. 2008. № 5. С. 94-98.
  2. Шапорева О.А. Субстантиваты со значением лица в церковнославянских акафистах// Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. 2010. № 2 (20). С. 42-59.
  3. Шапорева О.А. Словосложение имен существительных со значением лица в церковнославянских акафистах// Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. 2011. № 2 (24). С. 99-104.

Прочие публикации по теме диссертационного исследования:

  1. Войтенко О.А. (Шапорева О.А.) К истории имен существительных со значением лица в церковнославянском языке (на материале акафистов)// XVIII Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ. Материалы. Т. 2. М., 2008. С. 79-82.
  2. Шапорева О.А. О чем может рассказать слово евангелист// Русский язык в школе и дома. 2009. № 8. С. 8-10.
  3. Шапорева О.А. Слова общего рода со значением лица в церковнославянских акафистах// Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. 2009. № 4 (18). С. 94-103.
  4. Войтенко О.А. (Шапорева О.А.) Существительные с суффиксом -тель в церковнославянском языке (на материале акафистов)// Гуманитарные науки и православная культура (VI Пасхальные чтения). М., 2009. С. 205-210.
  5. Шапорева О.А. Имена существительные с суффиксом -ын(я) в церковнославянских акафистах// Гуманитарные науки и православная культура (VII Пасхальные чтения). М., 2010. С. 307-312.
  6. Шапорева О.А. Словосложение имен существительных со значением лица в церковнославянских акафистах (некоторые теоретические замечания)// XXI Ежегодная Богословская конференция ПСТГУ. Материалы. Т. 2. М., 2011. С. 238-240.

Маршева Л.И. От праславянского до русского// Русский язык в школе. 2001. № 6. С. 28.

Русская грамматика. В двух томах. Том I. М., 1980. С. 219.

Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. М., 1941. С. 60.

     Авторефераты по темам  >>  Разные специальности - [часть 1]  [часть 2]