Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии

Деривационно-семантические категории существительных: функционально-семантический подход (на материале современного немецкого языка)

Автореферат докторской диссертации по филологии

 

На правах рукописи

 

 

 

 

ИСКАНДАРОВА Гульнара Рифовна

 

а

Деривационно-семантические категории

существительных:

функционально-семантический подход

(на материале современного немецкого языка)

 

Специальность 10.02.04 - германские языки

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

 

 

 

 

 

 

Уфа - 2011

Работа выполнена на кафедре немецкой филологииа государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Башкирский государственный университет

Научный консультант
	доктор филологических наук, профессор Мурясов Рахим Закиевич
Официальные оппоненты:
	доктор филологических наук, профессор Шакирова Резеда Дильшатовна (Набережночелнинский государственный педагогический институт)
	доктор филологических наук, профессор Копчук Любовь Борисовна (Российский Государственный Педагогический Университет им. А.И. Герцена)
	доктор филологических наук, профессор Нухов Салават Жавдатович (Башкирский государственный педагогический университет им. М. Акмуллы)
Ведущая организация	ГОУ ВПО Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова

Защита состоится л17 июня 2011 г. в 10.00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.013.12 по защите диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО Башкирский государственный университет по адресу: 450076, г. Уфа, ул. Коммунистическая, 19, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирскогоа государственногоа университетаа поа адресу:а 450074, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Автореферат разослан л___ ____________ 2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного советаа Чанышева З.З.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа, продолжающая традиции отечественной и зарубежной лингвистики в области дериватологии, представляет собой исследование деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности в рамках словообразования существительных современного немецкого языка.

Актуальность темы данного исследования определяется использованием функционально-семантического подхода к словообразовательным категориям немецкого языка, что помогает осмыслить окружающий мир с новых методологических позиций и представить его максимально полно средствами словообразования, во всем его многообразии проявлений. Рассмотрение деривационно-семантических категорий в рамках дескриптивной структуралистической модели с учетом исследований новейшей лингвистики позволяет увидеть закономерности структурирования и функционирования словообразования по-новому, точнее и глубже. Полученные результаты позволяют оптимизировать дальнейшие научные исследования не только деривативного словообразования, но и всей словообразовательной системы языка.

Объектом исследования в данной диссертации являются аффиксальные производные существительные деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности в немецком языке, рассматриваемые в плане синхронии в рамках функционально-семантического подхода.

Предмет исследования - изучение функционирования деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis в словообразовательной системе современного немецкого языка.

Целью работы является исследование словообразовательных категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis в синхронии в функционально-семантическом, структурно-синтаксическом и стилистическом аспектах и анализ их взаимодействия в структуре производного имени в современном немецком языке.

Цель работы обусловила постановку следующих основных задач:

• разработать методологические принципы описания деривационно-семантических категорий;
• установить особенности немецкой словообразовательной системы при образовании Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis.
• исследовать производные деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis немецкого языка в функционально-семантическом, структурно-синтаксическом и стилистическом аспектах;
• провести семантико-структурное моделирование категории агентивности;
• выявить словообразовательные возможности различных частей речи при образовании Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis;
• определить лексико-семантический потенциал словообразовательных моделей аффиксальных агентивных, акциональных и качественных дериватов;
• установить внутреннюю структуру, т.е. лвнутренний синтаксис производного имени при помощи метода трансформаций и парафраз;
• составить классификацию немецких полуаффиксов с учетом их словообразовательно-стилистических потенций;
• исследовать взаимодействие разнотипных деривационно-семантических категорий во внутренней структуре немецких агентивных, акциональных и качественных производных с целью выявления семантических конфигураций полей;
• предложить одну из возможностей семантического моделирования исследуемых категорий в рамках функционально-семантического подхода;
• описать языковой материал в русле структуралистической дескриптивной модели, следуя традиционным грамматическим концепциям, с учетом новейших результатов лингвистических исследований.

Теоретической базой предпринятого исследования послужили работы отечественных и зарубежных лингвистов в сфере словообразования - Е.С. Кубряковой, М.Д. Степановой, Р.З. Мурясова, К.А. Левковской, В.Н. Федорцовой, И.Г. Милославского, В.В. Виноградова, В.М. Павлова, О.Д. Мешкова, В. Флейшера, В. Моча, И. Барц, И. Онхейзер, Й. Эрбена, Г. Вельмана, П. фон Поленца, Л. Эйхингера, Э. Доналиса и др.; в области полисемии - Ю.Д. Апресяна, И.Г. Ольшанского, Е.Г. Беляевской, М. Хюнинга, П. Шифко и др.; в области стилистики - Р.Г. Гатауллина, В.Д. Девкина, Н.М. Шанского, А.А. Ладисова и др.; в области семантики - П.А. Соболевой, Е.А. Земской, И.С. Улуханова, А.Н. Тихонова, А.Н. Яковлюка, В. Дресслера, О. Панагля и др.; в когнитивной лингвистике - З.Д. Поповой, И.А. Стернина, Е.И. Головановой, Л.В. Бабиной, Л.М. Борисенковой, М. Бирвиша, А. Мердийка, Й. Мейбауэра и др. Кроме трудов названных авторов, теоретической базой исследования явились работы общетеоретического характера и работы ученых, в которых исследуются стыковые проблемы: Ш. Балли, А.В. Бондарко, Н.Ф. Алефиренко, В.Г. Гака, В.И. Кодухова, Е.С. Кубряковой и др.

Методологической базой диссертации являются следующие общетеоретические положения:

• положение о языковой системе как объективно существующей и развивающейся реальности;
• положение о динамическом аспекте процессов языковой категоризации в области словообразования;
• широкий функциональный подход, базирующийся на признании тесной взаимосвязи и взаимодействия уровней языковой системы, учитывающий функциональный критерий при анализе семантического потенциала языковых единиц.

Для решения поставленных задач в работе применяется комплекс методов, разработанных в теории словообразования: моделирование мотивационных отношений между производящей и производной основами, метод семантического перифразирования производного слова в синонимические выражения, метод лексикографической интерпретации, метод компонентного анализа, трансформационный анализ, семантико-структурное и структурно-семантическое моделирование, метод классификации, метод словарных дефиниций, количественный анализ и т.д.

В нашем исследовании основным методом работы является синхронный метод исследования, который призван учитывать и диахронию, потому что лв словаре заложены также и непродуктивные словообразовательные типы, а отношения между производящей основой и дериватом зачастую обусловлены исторической динамикой [Fleischer, Barz 1995: 9].

В качестве материала для данного исследования послужили различные источники. Проанализирован значительный корпус словарных дефиниций, фрагменты текстов, а также примеры из авторитетных монографических изданий (всего более 2500 единиц).

Во-первых, языковой материал отбирался методом сплошной выборки из лексикографических источников, литературных произведений немецкоязычных авторов. В качестве основных словарей послужили:

• Duden. Das Bedeutungsworterbuch. Bd. 10 (2002): / hrsg. von der Dudenredaktion. [Red. Bearb.: Birgit Eickhoff ...]. - 3., neu bearb. und erw. Aufl. - Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 2002. - 1103 S. (Der Duden in zwolf Banden; 10).
• Duden. Deutsches Universalworterbuch (2001): / hrsg. von der Dudenredaktion. - 4., neu bearb. und erw. Aufl. - Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 2001. - 1892 S.

Во-вторых, часть немецких примеров взята из электронной системы COSMAS (Corpus Search Management and Analysis System) Института Немецкого языка (г. Мангейм, Германия), в которой представлен огромнейший языковой материал.

В результате исследования сформулированы и выносятся на защиту следующие положения:

• Функционально-семантический подход, встраивающийся в методологические принципы когнитивизма, представляет собой интегративную методику анализа деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis.
• Метод настоящего исследования деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности коррелирует с трехуровневой концепцией познания мира (уровень эмпирического познания, уровень понятийного обобщения, уровень интерпретационно-оценочного осмысления).
• Деривационно-семантическая категория Nomina agentis является антропоцентричной категорией. В зависимости от характера осуществляемой агенсом деятельности в ней выделяются три основные семантические подгруппы: профессиональная, хабитуальная и окказиональная.
• Во лвнутреннем синтаксисе агентивных дериватов реализуется универсальный семантический конструкт лагенс - предикат - объект, из которого выводятся частные формулы лагенс - предикат (для отглагольных производных) и лагенс - объект (для отыменных производных). Отсутствие лвнутреннего синтаксиса у акциональных и качественных производных компенсируется их внешним синтаксисом.
• Интернациональные словообразовательные модели агентивной семантики часто находятся в дополнительной дистрибуции с исконными словообразовательными моделями, что ведет к синонимии словообразовательных типов и/или к дифференциации значения производных слов.
• С точки зрения когнитивной лингвистики категория акциональности мыслится как агентивный антропный концепт действия, агенс которого нацелен на достижение его результата.
• Одним словообразовательным моделям деривационно-семантической категории Nomina actionis свойственна только процессуальная семантика, в то время как другие словообразовательные модели способны выражать процессуально-предметные или только конкретно-предметные значения.
• Качество-свойство, характеризующее предмет или лицо, не только переносится на его носителя, который его проявляет, обнаруживает, но и воспринимается другим человеком (зрительно, интеллектуально, эмоционально).
• Взаимодействие и взаимопроникновение деривационно-семантических категорий (полей) в структуре немецкого производного имени происходит на уровне метонимических когнитивных моделей. Наибольшее распространение получают следующие конфигурации полей: агенс + инструмент, действие + результат действия.
• На этапе интерпретативно-оценочного осмысления мира (вторичная концептуализация) производное слово призвано выполнять квалификативную функцию, т.е. функцию субъективной и объективной оценки явлений действительности, которая заложена в его стилистических потенциях.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней:

• впервые представлено комплексное описание деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis в современном немецком языке с позиций функционально-семантического подхода;
• изложены методологические принципы описания деривационно-семантических категорий в словообразовании как подсистеме языка;
• установлены и описаны продуктивные словообразовательные модели категорий агентивности, акциональности и качественности и закономерности их функционирования в системе словообразования немецкого языка;
• исследована природа взаимодействия деривационно-семантических категорий в словообразовательной структуре производного слова;
• обоснована концепция трехуровневого познания мира (эмпирический, базово-понятийный, интерпретационно-оценочный) на примере поэтапного исследования категорий агентивности, акциональности и качественности, их взаимодействия и стилистических характеристик.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней:

• определено место деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности в словообразовательной системе и шире, в номинативной деятельности человека;
• исследована концептуально-семантическая структура производного слова;
• проведено семантико-структурное моделирование деривационно-семантической категории Nomina agentis;
• деривационно-семантические категории описаны как полевые структуры, характеризующиеся наличием ядра и периферии;
• предложено семантическое моделирование деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности с учетом результатов новейших лингвистических исследований;
• обоснована теория взаимодействия деривационно-семантических категорий на примере метонимических когнитивных моделей;
• рассмотрены собственно номинативные функции деривационного акта с функциями выражения объективной и субъективной оценки явлений действительности.

Теоретические выводы могут быть использованы в типологических, сравнительных и сопоставительных исследованиях по словообразованию как родственных, так и неродственных языков; в лексикологических и грамматических научных работах при дальнейшей разработке проблем дериватологии.

Практическая значимость выполненного исследования заключается в возможности применения его результатов при чтении теоретических курсов лексикологии, грамматики современного немецкого языка; общего и сопоставительного языкознания; когнитивной лингвистики; в преподавании немецкого языка на практических занятиях для совершенствования словообразовательных навыков; в переводческой практике. Практический материал диссертации может быть использован при создании лексикологических, грамматических учебных пособий и учебников, а также при составлении тематических словарей немецкого языка.

Основные положения диссертационной работы прошли апробацию на Всероссийской конференции Речевая компетентность современного студента в условиях языковой нестабильности в изменяющейся России (Армавир, Армавирский государственный педагогический университет, 2-4 ноября 2009 г.), на Всероссийской заочной научно-практической конференции с международным участием Ключевые аспекты научной деятельности (Екатеринбург, журнал научных публикаций Мир гуманитарных наук, 23 августа 2010 г.); на межрегиональной конференции Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурные коммуникации (Уфа, Башкирский государственный университет, 1999 г.), на межвузовской научно-методической конференции Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология (Уфа, Уфимский государственный авиационный технический университет, 20-22 июня 2007 г.), на второй научно-практической конференции Немецкий язык в Башкортостане: проблемы и перспективы (Уфа, Башкирский государственный университет, 2007 г.); на Международной научно-практической конференциии Язык, литература, культура: диалог поколений (Чебоксары, Чувашгоспедуниверситет им. И.Я. Яковлева, 14-16 октября 2003 г.), на II Международной научной конференции Актуальные проблемы современного научного знания (Пятигорск, Пятигорская государственная фармацевтическая академия, январь 2009 г.), на I Международной научно-практической конференции Лингвистика в современном мире (Таганрог, Центр научной мысли Таганрогского государственного педагогического института, 30 августа 2010 г.), на V Международной научно-практической конференции Наука и современность - 2010 (Новосибирск, 4 октября 2010 г.), на IV Международной научно-практической конференции Общетеоретические и типологические проблемы языкознания (Бийск, 14-15 октября 2010 г.).

Научное исследование обсуждалось на заседаниях кафедры немецкой филологии факультета романо-германской филологии Башкирского государственного университета (г. Уфа). Основные результаты работы нашли отражение в 42 научных публикациях, включая 3 монографии и 10 статей врецензируемых научных журналах ВАК РФ.

Структура работы обусловлена изложенными выше целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка иллюстративных источников, списка лексикографических источников и списка использованной литературы.

СОДЕРЖАНИЕ И ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во Введении обоснована актуальность темы исследования, указаны объект и предмет научного поиска, определены цели и задачи, обозначены научная новизна, теоретическая значимость, практическая ценность результатов исследования, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе работы Методологические эвристики современного словообразования освещается ономасиологический подход к словообразованию, в частности к производному слову и деривационно-ономасиологическим категориям; описывается когнитивный подход к явлениям словообразовательной природы; раскрываются основные принципы функционализма в науке о языке и в словообразовании; излагаются основные методологические принципы и метаязык настоящего исследования.

В современном языкознании находит широкое признание положение о динамическом характере отношений, существующих в триединстве мышления, языка и мира действительности. Это со своей стороны предполагает, что лнельзя ограничиваться лишь описанием языка как совокупности средств для передачи мысли. Необходимо также изучать, как эти средства используются в деятельности языка, выражающего и формирующего мысли... Задача языковеда заключается в том, чтобы раскрыть явным и конкретным образом лингвистический механизм отражения в языке мира действительности, лвхождения этой последней в структуру языка [Звегинцев 1976: 304-305].

Словообразование как элемент системы языка (уровень иерархической организации и вместе с тем относительно обособленная подсистема) обладает собственным ономасиологическим пространством, определенными специфическими функциями и собственным потенциалом, определяющим реализацию этих функций во взаимодействии с другими уровнями и подсистемами данного языка.

Традиционно установившийся взгляд на словообразование обычно связывает его с пополнением словарного запаса новыми лексическими единицами, что, однако, представляет собой лишь внешнюю сторону его роли в языке. На самом деле роль словообразования в языковой системе значительно сложнее. Как элемент языковой структуры словообразование - это одна из сфер межуровневого соотношения языковых единиц (средств) и функций. Ср. сжатую формулировку этой концепции пражской школы: л ... тот или иной уровень, рассматриваемый в отношении к более низкому уровню, выступает как сфера его функционального осуществления, тогда как по отношению к более высокому уровню он выступает как сфера его конструктивных средств [Danes 1987: 21].

Как подсистема языка словообразование связано с формированием и использованием особого рода номинативных единиц, участвующих в общей функции языка - функции отображения и описания действительности в процессе мышления и языкового общения, сохранения и развития внешнего и внутреннего опыта человека.

Номинативная деятельность человека отражается в производном слове и в формировании деривационно-ономасиологических категорий языка. Очерчивая область исследования деривационной ономасиологии, Е.С. Кубрякова отмечает, что лв нее входит изучение следующих проблем: особенности отражения номинативной деятельности человека в такой единице номинации, как производное слово, и в формировании таких категорий, которые могут быть названы ономасиологическими словообразовательными категориями языка; роль и ономасиологическая направленность разных приемов словообразования и словообразовательных средств при решении конкретных задач номинации; классификация и описание ономасиологических структур, манифестируемых производными разного типа [Кубрякова 1977: 238].

Двойная референция производного слова - его обращенность к лмиру вещей и к лмиру слов - находит выражение в соотнесенности в нем двух структур: собственно ономасиологической, проявляющейся как единство отношений, устанавливаемых между ономасиологическим базисом и ономасиологическим признаком, и системно-языковой (деривационной), реализующейся как мотивированное другим языковым знаком расчлененное образование. Именно таким образом в структуре производного слова находит выражение способ репрезентации явлений действительности и их языковая объективация.

С точки зрения процесса трансформации знаний о мире в лязыковое знание, т.е. в содержание языковых единиц, встает вопрос о соотношении понятийных и языковых семантических категорий. Этот вопрос, по которому высказано множество мнений, продолжает оставаться одной из нерешенных проблем в современной лингвистике. Частью этой обширной проблематики является вопрос о характере ономасиологических деривационных категорий.

В нашем понимании деривационно-ономасиологические категории - это категории номинативной когнитивно-языковой деятельности, выражаемые средствами словообразовательной системы и обращенные планом содержания одновременно к лмиру вещей и к лмиру слов. Они являются элементом симультанной номинативной функции языковых знаков, порождаемых актом деривации, который отражает специфическую способность этих знаков дифференцировать и отождествлять себя в словообразовательной системе и в системе языка в целом.

Ономасиологические категории выступают как двучленные языковые структуры, составляющие основу называния. Исходной рамкой ономасиологических категорий выступают понятийные категории, в соответствии с которыми разграничиваются все языковые номинативные знаки. Самыми крупными категориальными объединениями считаются ономасиологические классы слов.

При ономасиологическом изучении производных наименований необходимо учитывать не только принадлежность обозначаемого к самому общему классу предметов или явлений действительности, но и принадлежность его к тем подклассам, которые отвечают соответствующим уровням абстракции, например: УсубстанцияФ - Уодушевленное существоФ - УлицоФ - УребенокФ.

Поскольку ономасиологические категории непосредственно являются языковой репрезентацией понятийных категорий, они не всегда совпадают полностью с категориями словообразовательными, ср.: ллицо по профессии (Fischer, Verkaufer) и ллицо по действию (Schreier, Saufbold). Словообразовательные категории, опирающиеся на словообразовательные значения, служат той общей системно-структурной основой, на которую наслаиваются дополнительные ономасиологические смыслы, порожденные в актах номинации в условиях дискурсионной среды.

В рамках изучения вопроса соотношения ономасиологии и словообразования целесообразным представляется совместное рассмотрение грамматических, словообразовательных и ономасиологических категорий, обусловленное тем, что все эти категории играют важную роль в строении языковой картины мира, а главное, имеют содержательные, когнитивные основания.

Основываясь на принципах когнитивного подхода, процесс номинации рассматривается нами не только как процесс обозначения и коммуникации, но и как процесс познания (концептуализации) мира, который делится на три уровня: уровень эмпирического познания; уровень понятийного, или базового обобщения; уровень вторичного, или интерпретационно-оценочного осмысления.

Данные уровни познания отличаются по способу взаимодействия субъекта познания с миром, типу формируемых знаний и особенностям их когнитивной обработки. Они предопределяют то, как в сознании человека организуется получаемый им опыт и знания, которые подлежат языковой репрезентации. Они характеризуются собственной спецификой процессов концептуализации и категоризации мира. В едином речемыслительном процессе данные уровни субъект-объектного взаимодействия с окружающей действительностью формируют сложные сети отношений, чем и достигается интегрированный характер процесса познания.

Уровень эмпирического познания первичен. В его основе лежат чувственное восприятие и сопутствующая ему практическая деятельность. Они позволяют субъекту познания осуществлять концептуализацию конкретно-предметных сущностей в рамках их онтологических признаков. Результатом эмпирического познания является формирование предметных концептов, представляющих собой многообразие и фрагментарность мира. В своей совокупности они охватывают пространство отдельных сущностей и их перцептивно воспринимаемых, объективных свойств.

Понятийное осмысление носит объективно-логический характер. Оно представляет собой уровень проникновения в сущность реальной действительности с целью понять особенности ее устройства. Такой способ ментальной обработки имеющейся информации и знаний предполагает системность, которая, выходя за пределы чувственного восприятия, значительно расширяет возможности познания. В результате происходит формирование концептов и категорий, обобщающего потенциала которых достаточно для того, чтобы в наиболее общих чертах лохватить все пространство реальной действительности. Иными словами, создаются базовые концептуально-категориальные смыслы, которые обеспечивают целостность и успешность процесса познания. В их основе лежат универсальные категории и мыслительные стратегии, образующие в своей совокупности общую для отдельной лингвокультурной общности систему когнитивных схем осмысления мира.

Интерпретативно-оценочное осмысление вторично. Оно опирается на результаты предшествующих уровней познания. Его основными признаками являются субъективность, индивидуальность и производность. Данный уровень познания включает интерпретацию и оценку как частную форму ее проявления. В своей совокупности они приводят к формированию особой системы понимания и объяснения мира. Иерархически завершая общий процесс познания, интерпретативно-оценочное осмысление выступает в качестве ведущего в общей речемыслительной деятельности, т.к. в рамках коммуникации обеспечивает фокусировку внимания на определенном фрагменте реальной действительности, его участниках и их отдельных признаках [Магировская 2009: 11-12].

Фундаментальным понятием в характеристике когнитивной деятельности является, как известно, понятие категоризации, которая предоставляет человеку возможность расклассифицировать явления действительности по различным группировкам и классам, разрядам и категориям.

Деривационные процессы служат двум разным целям - с одной стороны, целям общей категоризации всего словарного состава, но, с другой, целям субкатегоризации. Первое достигается тем, что благодаря формированию в языке протяженных рядов слов, маркированных одним и тем же формантом или объединенных общей моделью их образования, в языке складываются назывные категории и устанавливается определенная сетка их соотношений. Но как только в одну из этих категорий попадает новая единица, а категория разрастается, расширяется по своему объему, происходит и другое: окружающая действительность начинает выступать для нас в более расчлененном виде; лсилой обозначения мы начинаем обращать внимание на большее количество деталей в самом нашем окружении [Кубрякова 2004: 337].

В настоящее время следует признать, что концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики. Вопрос о возможностях выражения концепта средствами словообразования относится к числу открытых и требующих самого тщательного исследования.

Понятие словообразовательного концепта варьирует в концепциях отдельных ученых:

• Словообразовательный концепт представляет собой обобщенную мыслительную единицу, которая на уровне языка кодируется словообразовательными формантами. Содержательная специфика словообразовательного концепта определяется следующими параметрами: способ взаимоотношения с действительностью, коллективный и индивидуальный опыт носителя того или иного языка, профессиональный и социальный статус говорящего и т.д. (М. Рикхейт).
• За каждой частью производного слова (производящей основой и словообразовательным формантом) стоит определенный концепт, следовательно, словообразовательная структура нового слова позволяет установить связи между концептами, закрепленными за частями этого нового слова, и определить роли этих отношений как хранителей информации (Т.А. Сидорова).
• Словообразовательные значения, соотнесенные с тем или иным словообразовательным типом и присущие производным словам, являются своеобразными репрезентантами словообразовательных концептов (Е.С. Кубрякова, Н.В. Крючкова, Л.М. Борисенкова).
• Словообразовательный концепт возникает на пересечении донорского ментального пространства и целевого ментального пространства. Целевое пространство выступает как субкатегоризуемое пространство, т.е. пополняемое новой единицей. Его свойства задаются заимствованием из донорской зоны, где исходная зона выступает во всем богатстве ее значений, связей, ассоциаций, как представитель уже сложившейся концептуальной структуры. Будучи активизированной, эта структура реализует - в зависимости от интенций говорящего - ту ее часть, которая более всего согласуется с потребностью дискурса, т.е. отвечает категориальному значению заполняемого слова в ментальном пространстве цели (Дж. Лакофф, М. Джонсон).

Производная лексика немецкого языка, являясь порождающей средой развития различных словообразовательных конструкций, позволяет закрепить и вербализовать концептуальные объединения, появившиеся в процессе познания и оценки мира, и являющиеся результатом развития концептуальной системы человека, которая включает знания разного типа и характера.

Основывающийся на результатах ономасиологического подхода и встраивающийся в методологические принципы когнитивизма функционально-семантический подход, заявленный в данном исследовании, представляет собой интегративную методику анализа деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis. Он реализуется в три этапа:

• Этап структурного моделирования включает в себя семантико-структурное моделирование деривационно-семантических категорий, описание продуктивных словообразовательных моделей, исследование деривационного потенциала категорий и т.д.
• Этап познавательно-семантического моделирования связывается с исследованием мотивационных отношений между производящей и производной основами в структуре дериватов, установлением внутреннего синтаксиса производного имени,а изучением лексико-семантического потенциала словообразовательных моделей, выявлением семантических конфигураций полей в структуре производного имени и т.д.
• Стилистический этап предполагает изучение квалификативной функции производных слов исследуемых категорий. На этапе интерпретативно-оценочного осмысления мира дериваты рассматриваются через призму субъективной и объективной оценки явлений действительности.

В настоящем исследовании функционализм работает в аспекте функционирования языковых единиц, т.е. производных слов в словообразовательной системе языка и речи. Функциональное рассмотрение языка предполагает изучение динамического аспекта функционирования словообразовательных единиц и категорий, участвующих в общей функции языка - функции познания, отображения и описания действительности в процессе мышления и языкового общения, лперенаименования объектов действительности, накопления опыта человека и речевой коммуникации и т.д.

Функционально-семантический подход, используемый в данном исследовании, базируется на полевом методе описания деривационно-семантических категорий. Любая полевая организация имеет особую ядерно-периферийную структуру, для которой характерна максимальная концентрация полеобразующих признаков в ядре и неполный набор этих признаков при возможном ослаблении их интенсивности на периферии. Переход от ядра к периферии осуществляется постепенно, вычленяется ряд периферийных зон, в разной степени удаленных от ядра. Кроме того, возможно пересечение отдельных полей, благодаря которому образуются общие сегменты, зоны семантического перехода.

Метаязык реферируемого исследования складывается из следующих основных терминологических позиций:

• Деривационно-семантическая категория рассматривается как словообразовательная категория высшего ранга, к которой относятся производные единицы одной части речи с одним и тем же словообразовательным значением, мотивирующие основы которых принадлежат к разным частям речи.
• Словообразовательное значение определяется как сложноструктурированное значение, называющее определенный тип отношения между определенными ролевыми структурами компонентов деривата: отношения, маркирующего один компонент производного как его базис, а другой как его признак и, следовательно, предопределяющего ту роль, которую играет в данном деривате его отсылочная (мотивирующая) часть.
• Словообразовательную модель мы определяем как морфологически и лексико-семантически обусловленную структурную схему, по которой могут быть образованы серии словообразовательных конструкций с одинаковой структурой.

аа Вторая глава исследования Деривационно-семантические категории существительных состоит из трех разделов. В первом разделе Деривационно-семантическая категория Nomina agentis определяется объем понятия категории Nomina agentis, предлагается семантико-структурное моделирование категории агентивности, описываются продуктивные словообразовательные модели отглагольных и отсубстантивных дериватов с суффиксами -erи -ist, реконструируются мотивационные отношения в структуре агентивных субстантиватов, устанавливаются семантико-синтаксические отношения между производящей основой и производным словом.

Категория агентивности, выделяемая в словообразовательной системе немецкого языка, является важной социолингвистической категорией, которая характеризует человека как деятеля, производителя, созидателя и социально активного члена общества, преобразующего мир. Сильно выраженный антропоцентричный характер категории Nomina agentis свойствен, пожалуй, всем языкам мира.

Структурное ядро деривационно-семантической категории агентивности образуют суффиксальные модели, обнаруживающие максимальную иконичность с семантической моделью лтот, кто + Vf, т.е. лтот, кто выполняет действие, выраженное производящей основой, например: Frager Уjemand, der (viel) fragtФ, Leser Уjemand, der liestФ. Здесь, как мы видим, предикаты толкований-экспликаций производных коррелируют формально и семантически с производящими основами.

Название категории - агентивность - содержит указание на ее отглагольный характер. Однако непосредственно к ядру категории примыкают производные, образованные от девербативных существительных и имеющих акциональное значение, например: dieTat (отtun) - derTater. Удаляясь от центра в сторону периферии, располагаются отсубстантивные дериваты, в которых их непосредственно составляющие образуют именную структурную рамку. По мере удаления групп производных от центра поля категории усиливается тенденция к эрозии иконичности между структурной и семантической моделями. Здесь возможны разные субмодели:

• производящая основа обозначает области, сферы социальной деятельности человека, различные науки и специальности, которые сами по себе имплицируют деятельность (Apotheker Сjemand, derinderApothekearbeitetТ);
• производящая основа обозначает орудие, с помощью которого осуществляется тот или иной вид деятельности (Flotist Сjemand, derberuflichFlotespieltТ);
• производящая основа обозначает продукт деятельности лица (Texter Сjemand, derTexteschreibtТ).

В ходе семантико-структурного моделирования деривационно-семантической категории Nomina agentis выявляется множество словообразовательных моделей эксплицитной деривации. Из всех моделей, представляющих категорию агентивности в немецком языке, самой продуктивной является отглагольная модель с суффиксом -er. В зависимости от статуса осуществляемой агенсом деятельности различаются три семантические подгруппы: профессиональная (Lehrer, Fahrer); привычная, или свойственная, или хабитуальная (Raucher, Saufer); окказиональная (Finder, Verlierer), из которых группа профессиональной принадлежности является ядерной.

В когнитивной лингвистике профессиональной подгруппе соответствует антропный концепт ПРОФЕССИЯ. Концепт ПРОФЕССИЯ - это элемент антропосферы, относящийся к категории лдеятельность, непосредственным производителем которой выступает человек. Человек - это деятель, носитель, источник действия, агенс, суть категории Nomina agentis. Когнитивное моделирование концепта ПРОФЕССИЯ возможно с использованием следующих доминант: взаимоотношения между субъектами и объектами; способ движения в пространстве; расположение в профессиональной иерархии; объемность движения.

Субконцепты первой доминанты можно было бы описать следующим образом: профессиональный субъект в процессе работы общается - в основном - или только с объектами (Gartner, Waldarbeiter), или только с субъектами (Leibwachter, Verkaufer), или как с субъектами, так и с объектами (Lehrer, Apotheker, Chirurg). По способу движения в пространстве субъект профессиональной деятельности осуществляет статичное по своей сути движение (Bibliothekar, Schneider), динамическое движение (Fu?ballspieler, Fahrer, Gymnast) или интеллектуальное, умственное движение (в виде осуществления мыслительной деятельности) (Bankier, Schriftsteller, Dichter). Вокруг концептуальной доминанты лрасположение в профессиональной иерархии объединяются субконцепты РУКОВОДИТЕЛИ (Manager, Direktor, Leiter), ИСПОЛНИТЕЛИ (Arbeiter, Dreher, Sekretarin) и СВОБОДНЫЕ ХУДОЖНИКИ (Touristenfuhrer, Friseur, Unternehmer). И, наконец, по объемности движения субъект профессиональной деятельности может располагаться в плоскости (Fahrer, Kurier), в пространстве (Kosmonaut, Flieger), внутри замкнутого объекта, пространства, статичного по своей сути (Kassiererin, Bibliothekarin). Таким образом, в основе концептуализации субъекта профессиональной деятельности лежат предметно-пространственные модели. Посредством субстантивных дериватов передаются когнитивно значимые характеристики обозначаемого лица, прежде всего касающиеся его деятельности: определенные пространственные отношения в процессе труда, временные ограничения профессиональной ситуации, массовый характер труда, а также коннотативно-оценочные смыслы.

Немецкий язык обладает относительно стабильным числом словообразовательных моделей агентивной семантики, сходных относительно своей функции, которые конвергируют, а также частично конкурируют между собой. Почти все агентивные словообразовательные модели образуют производные, характеризующие деятеля по профессиональной принадлежности; причем половина этих моделей образует производные как для характеристики лица по профессии, так и для характеристики лица по чертам характера, склонностям, свойствам. В немецком языке выделяются модели, репрезентирующие или только нишу профессиональной принадлежности, или только нишу качественной характеристики человека. В моделях, обозначающих профессионально действующих лиц, потенциально заложена способность обозначать окказионально действующих лиц.

При образовании отглагольных и отсубстантивных Nomina agentis действуют определенные регулярности (например, появление умлаута или аблаута в производящей основе при словообразовании) и ограничения (например, образования некоторых агентивных имен диктуются семантикой и аргументной структурой глагола). Так, некоторые случаи образования агентивных дериватов вызывают сомнение в употреблении умлаута, например, Schuldenabtrager или Schuldenabtrager. Решающую роль здесь играет аналогия. По аналогии с другими формами, образующимися с умлаутом или аблаутом, возникает желание вставить умлаут или аблаут. В общем, все более становящийся излишним умлаут исчезает, так что в одной и той же словообразовательной модели более старые формы сохраняют умлаут (Zuhalter, Wiederkauer, Goldwascher), более молодые - его уже не сохраняют (Linkskauer, Autowascher). Некоторые агентивные образования нуждаются в языковой реализации соответствующих актантов. В немецком языке это происходит за счет номинальных фраз в генитиве, так называемого лвнешнего насыщения аргументов (Й. Мейбауэр). Если контекст достаточно информативен, то их можно опускать. Например: der Nehmer des Schmiergeldes, der Leser des Buches, der Morder Casars.

Интернациональные словообразовательные модели агентивной семантики часто находятся в дополнительной дистрибуции с исконными моделями, что ведет к синонимии словообразовательных типов (например, Montierer тот, кто что-то монтирует или уже смонтировал - Monteur тот, кто профессионально монтирует предметы) и/или к дифференциации значения производного (например, Baronin лжена барона - Baronesse лдочь барона).

Анализ семантики производных слов различных словообразовательных моделей, в морфологической структуре которых фиксируются те или иные мотивационные отношения, свидетельствует, во-первых, об обусловленности их номинативных особенностей характером их словообразовательной мотивированности и, во-вторых, о возможности сведения словообразовательных мотиваций к конкретным словообразовательным типам, свойственным целым группам производных слов.

Анализ мотивационных отношений между производящей основой и дериватом показывает, что большинство агентивных деноминальных образований немецкого языка в отличие от глагольных образований лексикализовано, поскольку их основы не соотносятся со специальной деятельностью, так, как это типично для отглагольных дериватов. Gartner (садовник) - лэто тот, кто ухаживает за садом. Можно было бы, например, словом Gartner идентифицировать того, кто любит гулять в саду и т.д. Только посредством социально детерминированного знания можно объяснить, какие виды деятельности в саду осуществляет Gartner: подрезание, вскапывание, орошение, косьба газонов, прополка и т.д. Лексикализация в этих случаях призвана отвечать за однозначность. Мотивация глаголом и/или глагольной синтагмой с глаголом в центре синтагмы, в свою очередь, отвечает за транспарентность словообразования, например: Richter Уjemand, der richtetФ; Gitarrespieler Уjemand, der Gitarre spieltФ.

Отглагольные Nomina agentis представляют собой пропозициональные структуры с эксплицитно выраженными агенсом и предикатом, в то время как агентивные десубстантиваты можно рассматривать как структуры с эксплицитным агенсом и пациенсом и латентной предикацией. Это положение подтверждает существование универсального типологического конструкта для агентивных образований лпредикат - агенс - инструмент - локатив - объект (В. Дресслер), который в немецком языке выражается при помощи частных формул: лагенс - предикат (в отглагольных производных), лагенс - объект (в отыменных производных). Проиллюстрируем данное явление на показательном примере с немецким суффиксом -er, который, без сомнения, может считаться хорошо изученным словообразовательным средством:

• агенс - предикат: Spiel-er (<spielen) Дjemand, der spieltУ;
• агенс / инструмент (делает / типично занимается сЕ) - нечеловеческий объект: Gartn-er (<Garten) Дjemand, der beruflich Pflanzen zuchtet und betreutУ;
• агенс (работает в) - объект: Apothek-er (<Apotheke) Дjemand, der in der Apotheke arbeitetУ;
• агенс (является типичным) - предикативное прилагательное: Arm-er (<arm) Дjemand, der arm istУ.

В зависимости от семантического класса производящей основы можно выделить следующие возможности парафразирования агентивных дериватов (где B=производящая основа, база):

Семантический класс производящей основы	Парафраза	Производные
Деятельность	ицо, которое совершает B	Bettler, Gerber, Gie?er
Географическое имя/географический апеллятив	ицо, которое происходит из B/живет там	Stadter, Englander, Dortmunder, Berliner
Учение, мировоззрение, научная дисциплина, научный тезис, специальная область, предмет, материал	ицо, которое представляет B/занимается B	Hegelianer, Kantianer; Dogmatiker, Klassiker, Logiker, Mystiker, Metaphysiker, Lyriker; Fleischer
Продукт	ицо, которое производит B	Munzer, Portratistа
Действие	ицо, которое выполняет B	Handler, Verbrecher
Имя лица, института	ицо, которое является сторонником B	Manichaer, Pythogoreer
Число	ицо, которое определяется B	Drei?iger, Sechziger,Vierzieger
Место/ институт	ицо, которое работает в/на B	Apotheker, Schuler, Kanzler
Свойство	ицо, являющееся B	Barfu?er, Glaubiger
Живое существо женского пола	ицо, которое является мужским представителем B	Witwer

Агентивные производные современного немецкого языка вступают в дальнейшее словопроизводство, выступая производящими базами транспозиционных и модификационных образований. Так, в рамках транспозиции идет продуктивно образование локативных (Schlosser - Schlosserei, Tischler - Tischlerei) и локативно-акциональных (Brauer - Brauerei, Backer - Backerei) имен.

Модификационные образования образуют периферию словообразовательной категории Nomina Agentis. Модификационные образования модифицируют словообразовательное значение агентивного имени ллицо, которое совершает действие при помощи следующих предикатов: 1. [+ все], 2. [+ с, + вместе с, + партнер кого-л.], 3. [+ женский; + мужской]. Исходя из этого, возникают следующие модификационные значения Nomina Agentis:

• все лица, которые совершают действие (Nomina collectiva): (Leserschaft, Arbeiterschaft);

2. лсодеятель, который совершает действие, соучастник (Nomina sociativa): (Mitstreiter, Koreferent);

3. ллицо женского пола, которое совершает действие / лицо мужского пола, которое совершает действие: (Schneiderin, Friseuse).

Второй раздел Деривационно-семантическая категория Nomina actionis посвящен структурно-семантическому анализу производных категории акциональности. Категория Nomina actionis описывается с когнитивных позиций, структурному анализу подвергнуты продуктивные словообразовательные типы имен действия, рассмотрены словообразовательная синонимия нулевых дериватов и субстантивированного инфинитива, а также сопровождающие деривацию морфонологические явления в структуре акциональных производных.

Категория имен действия, или Nomina actionis, является семантической категорией, включающей в себя не только существительные со словообразовательно мотивированным процессуальным значением, но и существительные, у которых это значение словообразовательно не мотивировано, т.е. автономно. Существительные второй группы являются непроизводными и не подпадают под деривационно-семантическую категорию Nomina actionis. Ядро этой категории образуют отглагольные существительные, к периферии относятся неотглагольные - отсубстантивные и отадъективные - имена действия.

В практике описания производных Nomina actionis в качестве примеров, как правило, используются отглагольные производные. Повышенное внимание к отглагольным именам действия, видимо, объясняется тем, что эти существительные, сохраняя глагольные семантические характеристики, находятся в своеобразной зоне синкретизма существительного и глагола как нечто колеблющееся и неопределенное [Щерба 1958: 35-36]. Именем действия принято называть субстантивный аналог глагола. Эти слова являются формально существительными и выражают, как глаголы, деятельность в широком смысле слова - действия, состояния, изменения состояний. В традиционных трактовках имен действия непременно отмечается тот факт, что это производная номинация с пересекающимися глагольными и именными свойствами как в семантическом, так частично и в синтаксическом плане. Предполагается при этом, что Nomen actionis, как и любое другое существительное, обладает грамматическим значением предметности, которое находит свое выражение в морфологических и синтаксических свойствах этой части речи. Такими свойствами, общими для всех существительных, являются грамматические категории рода, числа и падежа, синтаксическое функционирование преимущественно в качестве подлежащего и дополнения.

При транспозиции лглагол>имя существительное глагольная производящая основа утрачивает активный динамический характер процессуального значения, т.е. происходит своеобразная его консервация и, как результат, - опредмечивание. Естественно, утрачиваются одновременно с этим и синтагматические свойства производящего глагола, унаследованные именем действия. Нейтрализация этих свойств приводит к сужению лексических и изменению синтаксических связей опредмеченного отглагольного имени действия. В ряде работ развитие вторичных предметных значений рассматривается основанием для лвывода отглагольных существительных за рамки деривационно-семантической категории Nomina actionis.

С точки зрения когнитивной лингвистики категория акциональности мыслится как агентивный антропный концепт действия и движения, выступающий прототипом категории Событие. Основное назначение системы словообразования в субкатегории Действие - концептуализация и номинация действия, агенс которого нацелен на достижение его результата. Отсюда становится понятной связь значения опредмеченного действия с его результатом в некоторых словообразовательных моделях. Л.М. Борисенкова предлагает когнитивный критерий выделения смысла лрезультативность, присущего агентивному концепту: агентивный концепт можно считать результативным, если в социальном фрейме, ядром которого концепт является, присутствует смысл лцель. Авторская интенция играет в концептах такого рода особенно значительную роль: цель ставится человеком только в соответствии с его намерением; достижение положительного результата возможно лишь в том случае, если человек стремится к поставленной цели, прилагая для этого усилия [Борисенкова 2010].

Если концепт действия отражает перемещение объекта в пространстве с указанием вектора направления, то условная фигура Наблюдателя, находящаяся обычно вне рассматриваемой ситуации, становится ее участником. В этом случае Наблюдатель не только взвешивает и оценивает ситуацию, выбирает и фокусирует те ее элементы, которые будут объективированы словообразовательной номинацией, внося в нее тем самым классовый, сильный признак антропоморфности, но и участвует в ней в качестве ориентира - той точки пространства, по отношению к которой определяется и называется направление действия. Преобладающее большинство подобных словообразовательных концептов не только антропоморфны, но и антропны, так как действие выполняется активным агенсом, определяющим направление его выполнения. Таким образом, социальный фрейм, ядро которого - концепт действия, отражающий перемещение агенсом объекта в пространстве с одновременным указанием вектора его перемещения по отношению к Наблюдателю, отличается повышенным уровнем смысловой компрессии и точности.

Категория акциональности обладает мощным семантическим потенциалом. Ядром этой категории являются производные существительные со значением опредмеченного действия. В cоздании таких производных участвуют следующие словообразовательные модели: V + -ung, V + -en, V + -(at)ion, V + -eи др. Факт наличия значительного количества словообразовательных моделей производных существительных, конституирующих деривационно-семантическую категорию имен действия, свидетельствует об их системном взаимодействии, регулируемом внутренними закономерностями функционирования словообразовательного языкового механизма. Как отмечается во всех грамматиках современного немецкого языка, самыми продуктивными словообразовательными типами образования имен действия в немецком языке являются отглагольные образования с суффиксами -ungи -en.

Базовое поле Nomina actionis имеет модель-идентификатор, служащий его структурным стержнем и интерпретационной формулой всех суффиксальных моделей, конституирующих данное поле, а именно модель номинализации с -en, например: Drehung das Sichdrehen, Entlohnung das Entlohnen, Einflug das Einfliegen и т.д.

В некоторых словообразовательных моделях значение опредмеченного действия сочетается со значением состояния, возникшего как результат определенного этапа данного действия (Erregung лвозбуждение как действие и результат, выставка как действие и результат), места (Ausstieg лвыход как действие и место, гулянье как действие и место), орудия (Dusche лдуш как действие и орудие действия) и т.д. Так, В. Фляйшер пишет относительно производных с суффиксом -ung: Die -ung-Deivate haben die Moglichkeit einer semantischen Weiterentwicklung. СErwerbungТ kann auch das bezeichnen, was СerworbenТ wurde (Сmeine neue ErwerbungТ) [Fleischer 1976: 169].

По мнению В. Моча, суффикс -ung уступает словообразовательному форманту -(e)n в том, что -(e)n может образовывать производные существительные от всех глаголов [Motsch 1999: 322]. Образования на -(e)nи -ung представляют собой лчистые номинализации, что означает изменение синтаксической категории (глагол>имя существительное) при одновременном сохранении семантической репрезентации глагола. Однако в образованиях на -(e)n и -ung существуют определенные различия, которые можно проиллюстрировать на следующих примерах:

(1) Die Ersturmung der Hauptstadt bedeutet meist das Ende des Krieges.

(2) Das Ersturmen der Hauptstadt bedeutet meist das Ende des Krieges.

Во втором предложении (2) Ersturmen подчеркивает временнyю последовательность отдельных событий, в то время как Ersturmung в (1) выделяет событие как целостность. Это тонкое различие объясняет и тот факт, что дериваты на -ung при определенных условиях могут стать исчисляемыми. Это не относится к образованиям на -(e)n, за исключением некоторых лексикализованных имен (например, dasSchreibenписьмо). Можно согласиться с мнением некоторых лингвистов, что формы на -(e)n дуративны, а на -ung перфективны.

Поскольку образования с -(e)n возможны от всех глаголов, то обычно в словарях общеупотребительной лексики представлены только субстантивированные инфинитивы, имеющие высокую степень лексикализованности. Характеризующиеся антропоцентризмом, они обозначают поведение, социальные взгляды, желание, внутреннее состояние людей, например: Ansinnen, Auftreten, Bedauern, Befinden, Befremden, Begehren, Behagen, Belieben, Benehmen, Betragen, Einvernehmen, Einsehen, Empfinden, Entsetzen, Entzuсken, Erbarmen, Ergehen, Ergotzen, Erleben, Erstaunen, Gebaren, Gehaben, Grausen, Leiden и т.д.

Говоря о словообразовательных моделях на -ungи -en в сфере обозначений имен действия, можно отметить их высокую продуктивность и превосходство перед другими словообразовательными моделями - исконными и иноязычными. Поскольку образования с -en возможны от всех глаголов, а суффикс -ung проявляет определенную лизбирательность к производящим основам, можно говорить об абсолютной продуктивности словообразовательной модели на -en. В этой связи обе модели можно считать синонимичными и находящимися в отношениях словообразовательного варьирования как друг с другом, так и с моделями на -O, -(a)tion, -enz, -age, -ur и т.д. Словообразовательной модели на -en больше свойственна процессуальность, в то время как модель с -ung отличается меньшей степенью вербогенности, приобретая предметные значения. Благодаря своим свойствам словообразовательный тип с суффиксом -ung дает возможность образования слов, имеющих одновременно и значение действия как процесса, а также отдельных актов, и значение действия как состояния (физического, психического) или явления, приводящему к какому-то результату, как определенного мероприятия, направленного на те или иные объекты.

Субстантивированный инфинитив и имена действия нулевой суффиксации в системе немецкого языка вступают в синонимические отношения на основании тождественности их словообразовательных и лексических значений и синонимичности способов их образования. Тождественность значений анализируемых синонимов доказывается лексикографической фиксацией образований нулевой суффиксации с приведением соотносительных с ними синонимических субстантиватов в качестве толкования значений слов с нулевым суффиксом. В единую словообразовательную категорию имена действия с нулевым суффиксом объединяет формальное отсутствие словообразовательного элемента и соотнесенность с глаголом. Основными критериями при определении мотивационных отношений между глаголом и именем существительным являются: семантическая зависимость существительного от глагола, число значений производящей основы и производного слова, соотнесенность с формами глагольной парадигмы, конкуренция (синонимия) с другими соотнесенными с той же производящей основой образованиями. Тождество производящих основ является одним из условий формирования словообразовательной синонимии между образованиями с нулевым суффиксом и субстантивированным инфинитивом.

Синонимичные субстантивированному инфинитиву в основном акциональном значении (по мотивирующему глаголу) нулевые суффиксальные образования обнаруживают способность к развитию словообразовательной многозначности, в то время как субстантивированный инфинитив почти всегда реализуется в значении процесса действия. Так, субстантивированный инфинитив традиционно понимается как абстрактное обозначение действия по глаголу, то есть обозначает действие или процесс действия, тогда как имена нулевой суффиксации, являясь наиболее семантически подвижными именами, могут служить производящими основами для семантического образования имен со значением действующего лица, орудия действия, результата действия, места действия и др. при наличии общего типового значения (действие по глаголу). По мнению А.А. Потебни, именам нулевой суффиксации более свойственна конкретная семантика, что обусловлено краткостью их формы [Потебня 1968: 95].

Со ссылкой на академическую грамматику немецкого языка [Duden. Die Grammatik 2009] мы можем утверждать, что образования нулевой суффиксации очень популярны среди носителей языка. Они часто лблокируют более правильные образования на -ung и другие конкурентные им образования от тех же глаголов (субстантивированный инфинитив). Нулевым образованиям отдается предпочтение, что обусловлено рядом функций, которые выполняют данные образования: экономия языковых средств, возможность акцентирования в тексте, редуцирование обязательной валентности глагола через номинализацию, возможность употребления в форме множественного числа в отличие от субстантивированного инфинитива, более широкие возможности мотивации нулевых образований глаголом, чем у субстантиватов.

Анализ производных категории Nomina actionis показывает, что оформление структуры производного имени часто сопровождается морфонологическими явлениями (аблаут, умлаут, преломление). Тот факт, что аблаут имеет важное значение для словообразовательных процессов, подтверждает частотность словообразовательных моделей с нулевой суффиксацией, маркированных аблаутом. В лингвистической литературе встречается мнение, подвергающее сомнению позиции аблаута в словообразовании как несамостоятельного средства. Так, С.В. Попов пишет: ЕКогда существительные оформляются одним и тем же словообразующим суффиксом и различаются только по огласовке, вряд ли можно говорить о том, что аблаут является второстепенным средством, сопутствующим деривации [Попов 1977: 150]. В отличие от аблаута умлаут можно обозначить как сопровождающее слово- и формообразование морфонологическое средство, которое косигнализирует морфологические процессы.

аа Третий раздел Деривационно-семантическая категория Nomina qualitatis посвящен познавательно-семантическому исследованию производных деривационно-семантической категории качественности.

Актуальность исследования категории имен качества обусловлена непрекращающимся интересом лингвистов к изучению когнитивных структур, объективируемых различными языковыми формами, а также необходимостью дальнейшего изучения того, как языковое сознание воспринимает, концептуализирует и категоризирует окружающую действительность, и какие когнитивные структуры вербализуются в виде абстрактных имен - Nomina qualitatis - со значением качества.

Анализ лингвистической литературы показывает, что имена качества практически исключены из сферы актуальных исследовательских задач. Как правило, отадъективные существительные лишь упоминаются в ряду с детально рассматриваемыми отглагольными дериватами. Отчасти это понятно, так как глагол, с его обширными синтагматическими связями, сложной системой времен и наклонений, дает более объемный материал для его сравнения с Nomen actionis. Исследователей, в частности, интересуют способы выражения агенса и пациенса в высказываниях с девербативом, типы связей между номинализацией и ее финитным эквивалентом в тексте, причины убывания вербогенности, роль девербативов в коммуникативной организации текста, их синтаксические функции и т.д.

Когда же речь заходит об отадъективных именах, степень детализации в описании существенно меняется. Вот несколько типичных цитат, отражающих подход к этому материалу. Е.А. Земская пишет: Целям номинализации служат существительные - имена действий и признаков в отвлечении от их носителей. Наиболее активны в этой функции имена существительные с суффиксами -ниj- и -ость. При этом реализуется конструктивная функция словообразования [Земская 1992: 165]. Далее следуют примеры девербативов. Б. Комри продолжает: В предлагаемом ниже списке для сравнения приводятся также существительные, образованные от прилагательных, поскольку с интересующей нас точки зрения они ведут себя как отглагольные [Комри 1985: 39].

Между тем, существует, на наш взгляд, важная причина, заставляющая обратиться к именам качества, которая состоит в том, что они в наиболее явном виде воплощают диалектическое противоречие, свойственное вообще функционально-семантическому полю качественности.

Во-первых, под качеством понимают совокупность свойств, отражающих специфику вещи. Категория качества выражает целостную характеристику функционального единства существенных свойств объекта, его внутренней и внешней определенности, относительной устойчивости, его отличия от других объектов или сходства с ними.

Во-вторых, качество рассматривается как отдельное свойство, абстрагируемое или обобщаемое в значении на том основании, что оно обнаруживается при сравнении разных предметов как сходное в одних и отличающее от других.

С одной стороны, в акте номинации вещь получает словесное обозначение как совокупность свойств. Для того чтобы назвать нечто, к примеру, снегом, говорящий должен убедиться, что данный предмет имеет качественную определенность, то есть обладает совокупностью свойств, отличающей его, допустим, от того, что называют ьдом, снежком, настом, снежинкой и т.п.

С другой стороны, употребляя имя вещи в речи, говорящие связывают с ним разнообразные лпредикатные выражения, которые в каждом отдельном случае обозначают то или иное свойство вещи: белый снег, пушистый снег, снег падает хлопьями, слепит глаза и т.п.

Анализ примеров, во-первых, показывает, что говорящий выделяет то или иное качество именно как черту, устойчиво характеризующую предмет или лицо. Эта черта осмысляется как наличествующая у субъекта или явления, поэтому значительная группа предикатов, сочетающихся с отвлеченными именами качества, - это предикаты обладания, среди которых абсолютно лидирует глагол habenДиметьУ:

(1) Е ich freue mich, wenn einer zum andern flieht und die Karten etwas durcheinanderbringt, die Macher werden dann das Gefuhl haben, das wir haben, das Gefuhl der Hilflosigkeit, kann ich die Wissenschaft noch verstehen? (W. Koeppen)

(2) Der Soldat zog den Rock an, griff gleich in die Tasche und fand, da? die Sache ihre Richtigkeit hatte. (Der Barenhauter)

Идея обладания может уточняться своего рода количественными характеристиками, например (3):

(3) Er traumte von viel Warme und komischerweise kamen in seinen Traumen keine Schnecken vor. Irgendetwas ging zu Ende, das spurte der Igel. Blo? was? (G. Billowie)

Вторая по численности группа предикатов, управляющих именами качества, - это предикаты, обозначающие обнаружение свойства. Предикаты этой группы выражают нейтральное значение andenTaglegen лвыражать, проявлять, показывать, обнаруживать:

(4) Diese Frau wei?, was sie kann. Und legt trotzdem eine intellektuelle Bescheidenheit an den Tag - beachtlich! (S. Przybilla)

К этому предикату примыкают глаголы, выражающие это же значение с большей экспрессией: ausstrahlen, verstromen Уизлучать, испускатьФ:

(5) Hera sagt nichts, lachelt mir nur zu, strahlt Selbstvertrauen und liebevolle Warme aus. (H. Schneewei?)

(6) Kalt klang Irenes Stimme. Kalte auch verstromten ihre Blicke. (R. Berger)

Третьюгруппусоставляютпредикатысозначениемвосприятия. Свойство, которым кто-то обладает и проявляет его в своем поведении, может быть воспринято другим. Этим, по-видимому, объясняется частотность предикатов восприятия, чувственного и интеллектуального.

Предикаты зрительного восприятия:

(7) Unverderblichkeit der Empfindung, Feinheit des Geschmacks, Reinheit des Geistes, Gute und Adel der Seele, betriebsame Kraft, Gefuhl von Kraft und Schwache scheinen so alldurchdringend im ganzen Gesichte durch, da? das sonst mutige Selbstgefuhl sich dadurch in edle Bescheidenheit auflost, und der naturliche Stolz und die Junglingseitelkeit sich ohne Zwang und Kunst in diesem herrlich spielenden All liebenswurdig verdammert. (COSMAS)

Родовыепредикатывосприятия:

(8) Sie rennt die Treppe hinunter, ihm entgegen, in seine Arme; lasst sich einhullen von seiner Nahe, atmet ihn ein, spurt seine Warme, hort seine Stimme. Er ist bei ihr. (R. Schoof)

(9) Das Schneiderlein zog weiter, immer seiner spitzen Nase nach. Nachdem es lange gewandert war, kam es in den Hof eines koniglichen Palastes, und da es Mudigkeit empfand, so legte es sich ins Gras und schlief ein. Wahrend es da lag, kamen die Leute, betrachteten es von allen Seiten und lasen auf dem Gurtel Дsiebene auf einen StreichУ. (Das tapfere Schneiderlein)

Интеллектуальные предикаты:

В этой группе представлены предикаты интеллектуального восприятия, а также предикаты, обозначающие разного рода ментальные операции.

(10) Berner glaubte jetzt uberdeutlich die Angst in der Stimme des Alten heraushoren zu konnen, nackte Angst und Hilflosigkeit. (H. Hartwig)

(11) Und so hatte er sich auch bei der ersten Begegnung gleich zu erkennen gegeben, bei einem Glas Wasser im schattigen Restaurantgarten: ДSollte ich wahlen mussen zwischen Warme und Klarheit, ich wurde Klarheit wahlen und Kalte in Kauf nehmenУ. (R. Schoof)

(12) Der Mann strahlte so viel ubertriebene Zuversicht aus, dass Suse langst schon berechtigte Zweifel an seiner Aufrichtigkeit hegte. (H. Hartwig)

Итак, если качество-свойство имеет место, носитель свойства его проявляет, обнаруживает, а другой - воспринимает.

Свойство может также мыслиться как нечто, чем можно наделить и чего можно лишить. Так, идея лишения свойства обнаруживается в следующих контекстах:

(13) ДSchluss mit der Bescheidenheit! Was ware ich denn ohne Euch?У ДIhr bringt Sanar in Verlegenheit!У Wagas schaute zu seinem Freund, dann blickte er zu dem Gefahrten: ДAber es ist wohl wahr, was Gerrit sagt!У (A. Planert)

Свойство лпровокативно: оно не просто имеет место, а вызывает определенную эмоциональную реакцию, формирует отношение, оценивается.

(14) Aber ihre Weitherzigkeit kennt keine Grenzen, sie ist stolz auf ihre Bescheidenheit und Toleranz. (R. Schutt)

(15) Wilhelm schalt ihre Undankbarkeit; allein man setzte ihm entgegen, da? sie das, was sie dort erhalten, genugsam abverdient, und da? uberhaupt das Betragen gegen so verdienstvolle Leute, wie sie sich zu sein ruhmten, nicht das beste gewesen sei. (COSMAS)

Как представляется, данный перечень примеров убедительно демонстрирует недостаточность описания Nomina qualitatis исключительно в аспекте их семантического тождества производящему прилагательному и / или их предназначенности для рациональной организации текста.

Анализ текстового употребления деадъективов показал, что они могут актуализировать различные стороны функционально-семантического потенциала мотивирующего прилагательного, способны воплощать разные ипостаси признаковой семантики - актуализованный (предикативный) признак предмета; вневременной (собственно атрибутивный) признак предмета; признак действия и, наконец, признак как таковой, как некая дискретная сущность, вычленяемая в объективной реальности наряду с конкретными предметами.

Имя существительное стремится, таким образом, к разрешению противоречия между субстантивностью формы и признаковостью семантики. Семантическая гармония наступает на стадии имени качества Цсуществительного, обозначающего признак как таковой.

Абстрактные имена качества представляют собой симбиотические образования, совмещающие в своей категориальной семантике значения качества и субстанции и образующие, вследствие этого, особую периферийную зону в классе существительных, за счет которой происходит взаимодействие класса существительных с классом прилагательных.

Основным фактором, способствующим интенсивному пополнению подкласса абстрактных Nomina qualitatis, является антропологический фактор обращения людей к анализу мира лвнутри нас, повышения степени абстрактности мышления современного человека и, как следствие этого, лперекраивание его картины мира.

Когнитивным механизмом создания Nomina qualitatis служит процесс лреификации (опредмечивания, представления концепта качества в опредмеченном виде), являющийся результатом сопровождающей деривацию перефокусировки внимания говорящего с качества в его связи с объектом - его носителем на качество как самостоятельную сущность, абстрагированную от его носителя.

Специфика семантики имен качества проецируется в их синтаксическое поведение в предложении: помимо синтаксических позиций, первичных для класса имен, Nomina qualitatis регулярно используются в синтаксических позициях, свойственных адъективным лексемам, в результате чего устанавливаются отношения функциональной синонимии между именами качества и коррелятивными прилагательными. Их отличие от коррелятивных прилагательных заключается в их большей по сравнению с прилагательными экспрессивности.

Способность данного подкласса существительных представлять качество как автономную, отвлеченную от предмета сущность объясняет их особую функцию в дискурсе - способность употребляться в качестве лякорей, которые обеспечивают устойчивость определенного ракурса представления окружающей действительности, обусловленного спецификой ее восприятия индивидом.

аа В третьей главе Взаимодействие деривационно-семантических категорий в структуре агентивных, акциональных и качественных производных рассматривается взаимопроникновение категорий в словообразовательной структуре дериватов, исследуется связь номинативных функций слов со значениями имени деятеля (Nomina agentis) и значениями орудия действия (Nomina instrumenti).

По нашему мнению, подтверждаемому высказываниями большинства лингвистов, существует общее агентивное значение, включающее в себя значения агенса-лица и агенса-инструмента. Совпадение средств выражения агенса и инструмента в словообразовании характерно для многих индогерманских языков.

Некоторые факты языка, такие как, данные о приобретении языка, направление переноса значения и т.д. свидетельствуют в пользу первичности агентивного значения перед инструментальным.

На основе анализа распределения агентивных и инструментальных значений в структуре производных существительных Spuler, Kleber, Horer мы приходим к следующим выводам:

• Spuler и Kleber чаще всего встречаются в агентивных значениях - пропорции выглядят соответственно 90% (агенс):10% (инструмент) и 80% (агенс):20% (инструмент);
• у Horer агентивное и инструментальное значения находятся в равных соотношениях.

Некоторые дериваты встречаются только в одном значении. Так, Rechner в Мангеймском корпусе употребляется во всех примерах только в агентивном значении. Инструментальное значение у Rechner мы обнаружили в языке рекламы: ДRechner mit Euro-Funktion und SolarversorgungУ - здесь речь идет о карманном калькуляторе.

Обычно употребляемое в агентивном значении производное Pfleger начинает активно использоваться в инструментальном значении: в сложном слове Maschinenpfleger речь идет не о человеке, который ухаживает за машиной (стиральной, посудомоечной), например, чистит ее, а о химическом веществе, которым чистят машину. Подобное значение мы находим у Reiniger, которое используется не только в значении ДуборщицаУ, но и Дчистящее средствоУ, например, WC-/Bad-/Glas-/Alles-/Kalk-/Topf-/Flussigreiniger. Приведем наглядный пример из Корпуса письменного языка: VorBeginnmu? deralteBelagmitIntensiv-Reinigergrundlichgesaubertwerden.

Итак, для немецкого языка в настоящее время характерна тенденция проникновения инструментальных значений во многие агентивные существительные. Иногда встречаются такие Nomina Agentis, у которых едва ли можно предположить, что они могут употребляться в инструментальном значении (например, Ubersetzer лкарманный переводчик, Trainer лспортивный тренажер). Этот процесс необратим, поскольку мы живем в веке инновационных технологий.а Современные лексикографические источники пока еще не в состоянии зафиксировать эти языковые изменения (например, Piepser в значении лмобильный телефон не кодифицирован).

Как известно, преобладающее число деривационных суффиксов обладает полисемной характеристикой, т.е. аффикс может на основе своей многозначности выступать в нескольких семантических словообразовательных категориях. Например, агентивный суффикс -er появляется также и у Nomina actionis, если он обозначает глагольный процесс как однократный акт действия: Ausrutscher Соднократный отказТ, Jauchzer Сликующий возгласТ и др.; у Nomina instrumenti, если он обозначает прибор, инструмент: Schrubber Сщетка, которой натирают поТ, Fernseher Сприбор, принимающий передачи телевиденияТ и т.д.

Подобное явление характерно и для других языков. Так, сербскохорватский язык использует традиционный неодушевленный инструментальный аффикс -l(o), чтобы образовывать одушевленные агентивные производные, например, bazalo Сгуляющий, бездельникТ. В русском языке имеется, например, суффикс -к(a), который продуктивно используется как для образования Nomina instrumenti, так и для образования имен женского рода от имен мужского рода с тем же значением, например, грелка, студентка. Английский суффикс -er, участвующий в образовании агентивных и инструментальных имен, образует также локативные имена, например, sleep-er Сспальный вагонТ, din-er Свагон-ресторанТ.

То обстоятельство, что словообразовательные средства одного поля функционируют и в других полях, можно было бы назвать своего рода словообразовательной универсалией, по крайней мере, для индоевропейских языков. Для каждой словообразовательной модели характерна отнесенность, в первую очередь, к одному из полей, или говоря терминами пространственного моделирования, одно из полей является центральным (первичным), а другое или другие поля относятся к периферийным (вторичным, полям-спутникам).

Словообразовательные поля характеризуются различным соотношением центра и периферийной зоны. Так, если значение лица-деятеля является центральным значением для словообразовательной модели с -er, то значение поля Nomina instrumenti можно было бы считать производным от значения лица-деятеля. Однако было бы рискованным утверждать, что значение поля Nomina instrumenti для суффикса -er относится к периферийным значениям.

Продуктивность словообразовательной модели с -er в настоящее время настолько велика, что ее можно считать основным словообразовательным средством одновременно двух полей - Nomina agentis и Nomina instrumenti. В генетическом плане можно проследить, что суффикс -er (лат. -arius) был первоначально продуктивным суффиксом образования названий лица, а инструментальное значение было периферийным. По мере развития научно-технического прогресса происходит повышение продуктивности суффикса -er: он активно используется для обозначения машин, аппаратов, инструментов, орудий, технических приспособлений и т.д. Таким образом, в немецком языке поле лица и поле вещей находятся в тесном взаимодействии, при этом поле лица занимает, по-видимому, доминирующее положение, из которого поле Nomina instrumenti постоянно черпает свои языковые ресурсы.

Оперируя терминами Е.Л. Березовича, можно предположить, что поле лица выступает в качестве лполя-донора, а поле Nomina instrumenti в роли лполя-реципиента, что вполне согласуется с антропоцентризмом восприятия мира человеком [Березович 2004: 12]. История развития суффикса -er является подтверждением того факта, что первичные и вторичные поля находятся в постоянном, лмежп?левом (Е.Л. Березович) взаимодействии и что словообразовательный инвентарь вторичных полей представляет собой лпотенциальный запас первичных полей. Тезис о взаимопроникновении лексико-семантических полей действителен в синхронном плане. Он подтверждается исследованиями больших групп слов. Так, Э. Оксаар, исследуя обширную группу слов, лексических единиц - как корневых, так и производных, сложных, а также словосочетаний - выражающих понятие лбыстрый, пришла к выводу, что лполисемантичная природа слов связывает отдельные лполя друг с другом [Oksaar 1958: 17].

Можно предположить, что в основе взаимопроникновения полей лежит фундаментальный принцип языкового расширения, который состоит в том, что лексическая единица рано или поздно начинает использоваться для обозначения новых объектов и ситуаций, для которых она первоначально не была предназначена. На уровне семантики происходит адаптация исходной семантической структуры, и возникают другие значения в результате расширения (генерализации), а также в результате метафорического переноса, метонимического смещения, специализации и их различных комбинаций. Из принципа языкового расширения вытекает, что слово - это инструмент когнитивного освоения реальности, средство концептуализации новых объектов и ситуаций, основной источник семантических моделей.

Наиболее мощным семантическим потенциалом обладает деривационно-семантическая категория акциональности, которая служит богатым источником существования широко разветвленной системы полей-спутников. Значение опредмеченного действия в большинстве моделей выступает в сочетании со значениями состояния, возникшего как результат определенного этапа данного действия, его продукта, объекта, места, орудия и т.п. В конечном итоге эти значения могут приобретать определенную автономию и являться единственными для некоторых производных. В современном немецком языке можно выделить группу производных по отношению к полю акциональности деривационных значений, которые являются единственными значениями производных: Nomina patientis (Aushang, Einschub, Ausspruch, Entschluss); Nomina loci (Behausung, Frosterei); Nomina instrumenti (Drossel); Nomina abstracta (Abneigung, Ausdauer); Nomina collectiva (Studentenschaft, Kanalisation); Nomina acti (Husch, Hops, Knall) и т.д.

Данные деривационно-семантические поля, или категории, могут входить в разнообразные комбинации как со значением акциональности, так и друг с другом, образуя при этом огромное количество комплексных семантических моделей. Анализ производных слов на букву K Немецко-русского (основного) словаря позволяет нам сделать следующие выводы:

• Производные, созданные по различным структурным моделям, образуют около 50 семантических моделей. Следует отметить, что наибольшее распространение получила семантическая модель лдействие + результат действия, она представлена 20 производными. Причем под результатом действия можно понимать и предмет, возникший как результат действия, и абстрактное понятие как результат действия, и место, образовавшееся в результате данного действия и т.д. Наибольшее распространение семантической модели лдействие + результат действия (dieKapselung 1. герметизация, капсюляция; 2. установка микросхемы в корпусе) еще раз подтверждает когнитивную природу категории Nomina actionis: это номинация действия, агенс которого нацелен на достижение его (положительного) результата.
• Семантические модели, представляющие собой взаимопроникновение двух деривационно-семантических полей, являются наиболее частотными. При этом часто прослеживается комбинация процессуального и предметного значений в 35 % производных, например, действие + локативность (dieKaserei 1. сыроварение; 2. сыроварня). Сочетание двух предметных значений встречается реже (в 17 % случаев), например, агенс + инструмент (derKleber 1. второгодник; 2. клей).
• Семантические модели, представляющие собой взаимопроникновение трех и более деривационно-семантических полей (ДСП), менее частотны. В роли третьей деривационно-семантической категории часто выступает собирательность, которая может проникать или в первое и второе ДСП одновременно, или только в одно из ДСП, например: dieKonkurrenz (действие + собирательная агентивность), dasKollegium (собирательная агентивность + собирательная локативность).
• При выделении у производных семантических моделей возникает проблема отнесенности лексико-семантического варианта (вариантов) производного слова к деривационно-семантическим полям. К какой семантической модели, например, следовало бы отнести производное derKeimling лбиол. зародыш, эмбрион; бот. росток, побег, саженец - агенс + объект действия, агенс + растение, животное + растение и т.п.? Исходя из этого не все производные можно однозначно отнести к определенной семантической модели.
• Один или более одного лексико-семантических вариантов (ЛСВ) производного слова могут быть снабжены стилистическим маркером. Так, примерно у 40 % проанализированных производных наблюдается отнесенность ЛСВ к тому или иному стилю, например, разг., спорт., школ., техн., юр. и т.д. Нельзя установить определенную зависимость между принадлежностью ЛСВ к определенному функциональному стилю и взаимопроникновением деривационно-семантических полей в структуре производных слов.
• При отнесении ЛСВ производного слова к деривационно-семантическим категориям возникают определенные трудности с дефиницией самих категорий. Поэтому, на наш взгляд, считаем необходимым ввести понятие Nomen terminus для обозначения свойств, явлений, состояний, а также терминов в специальной терминологии, например, dieKapazitat лэл. емкость; производственная мощность, dieKontagiositat лмед. инфекционность.

Опираясь на положения когнитивной лингвистики, у немецких агентивных дериватов можно выделить общую когнитивную рамку действия, содержащую следующие суб-фреймы, или метонимические отношения, например:

• Nomina agentis - Nomina instrumenti (этот суб-фрейм встречается чаще всего):

Schreiber:

a. Je nach Einstellung wird dem Schreiber nach dem Wortende, einem Komma, dem Satzende oder auf eine Tastenkombination hin das Geschriebene vorgelesen. - агентивное имя

б. Der Empfanger hat ein ahnliches Gerat eingeschaltet, in dem ein relaisgesteuerter Schreiber den akustischen Signalen entsprechend die einzelnen Bildpunkte auf gewohnliches Papier ubertragt. - инструментальноеимя

• Nomina agentis - Nomina acti:

Schreier:

a. Reinhold Fanz ist Profi genug, um zu wissen, dass die Schreier auf der Tribune, die Ehrmantraut-Sprechchore skandieren, die ersten sein werden, die ihn im Sommer im Erfolgsfall auf Handen tragen. - агентивное имя

б. Das spielerische Potential der Gastgeber reichte auch ohne Schreier und Joch aus, um die Gaste an die Wand zu spielen. - однократноедействие

• Nomina agentis - 1). Nomina instrumenti, 2). продукт действия:

Piepser:

a. Person, die piepst. - агентивноеимя

б. Folglich mietete ich mir zusatzlich zum Telefon eine sogenannte Voice-Mail-Box, die Nachrichten aufzeichnet und sich per Pager - einem Piepser in Taschenformat - automatisch meldet, wenn ein Anruf vorliegt. - инструментальное имя

в. Kinder konnen bis zum 19. April taglich live erleben, wie schlupfreife Kuken von innen mit dem Eizahn die Schale aufbrechen und erste Piepser machen. - продукт действия

• Nomina agentis - продукт действия:

Ausrei?er:

a. Beim Roppener Tunnel war Endstation fur einen 14jahrigen deutschen Ausrei?er, der mit entwendetem Moped den bereits winterlichen Silvrettapa? uberquert hatte. - агентивное имя

б. Der Finanzplan hat zwei Ausrei?er: Die Personalkosten erhohen sich um drei Prozent, und auf die Gemeinden kommen Mehrkosten von 43000 Mark fur die Sozialhilfeempfanger zu. - продуктдействия

• Nomina agentis - Nomina actionis:

Aushilfe:

a. Zur Zeit des Unfalls arbeitet sie ohne Anstellung als Aushilfe (etwa soviel wie eine Halbtagskraft). - агентивное имя

б. Kurzfristige Ausweichmoglichkeiten bei Knappheit von Lagerflachen, Auslagerung von Lagerarbeiten und Aushilfe von Personal ermoglicht air cargo partner ebenso, wie eine tagliche Verbindung nach Osteuropa, und hilft bei der Koordinierung von mehreren Spediteuren. - акциональноеимя

• Nomina agentis (собир.) - 1). Nomina actionis, 2). Nomina loci:

Redaktion:

a. Mit Daniel, der sich seit gestern eifrig auf seine neue Rolle des gro?en Bruders vorbereitet, freuen sich Mama Silvia und Papa Reinhold, der so ganz nebenbei als stellvertretender Ressortleiter im OON-Regional-team werkt. Und mit ihnen allen zusammen freut sich die gesamte Redaktion und gratuliert herzlich. - агентивное имя (в собирательном значении)

б. Was die Qualitatssicherung und Qualitatskontrolle anbelangt, so setzt das ITL hier hohe Ma?stabe: Das Munchner Unternehmen besitzt die ISO-9001-Zertifizierung; das hei?t, dass samtliche Bereiche - von der Projektplanung und Arbeitsvorbereitung uber Redaktion und Ubersetzung bis hin zur Herstellung - strengen Qualitatskriterien unterliegen. - акциональное имя

в. Wer sich um einen Pegasus bewerben mochte, hat au?erdem die Chance, seine Bewerbung bis spatestens Pfingstmontag an die OON-Wirtschaft zu faxen (78 05, Dw. 329) oder in der Redaktion abzugeben. - окативное имя

• Nomina agentis (собир.) - Nomina abstracta:

Gemeinschaft:

a. Sassou Nguesso hat den kongolesischen Krieg durch Allianz mit Ruanda gewonnenЕ Und die internationale Gemeinschaft hat ihn anerkannt. - агентивное имя (в собирательном значении)

б. Er will Дkeine RegelnУ weitergeben und auch nicht der Дgro?e MeisterУ sein, Дder alles vormachtУ.Wichtig erscheint ihm die Gemeinschaft, die Auseinandersetzung mit Kommilitonen; er selbst ist da, Дsooft er kannУ, um Erfahrung mitzuteilen und ДRuhe zu bringenУ. - абстрактное имя

Тот факт, что в одном производном слове могут одновременно обнаруживаться несколько семантических образцов, лингвисты объясняют словообразовательной омонимией (Т. Шиппан, Г. Вельманн, П.А. Соболева); полисемией (В. Фляйшер, Ю.Д. Апресян - лрегулярная полисемия); метонимией (П. Шифко, З.М. Волоцкая); метафорой и метонимией (Л. Липка); метонимией с опорой на когницию (А. Мeрдийк); концептуальным передвижением (М. Бирвиш, Л.В. Бабина - лконцептуальная деривация).

С точки зрения когнитивной лингвистики в семантических структурах производных слов реализуются универсальные когнитивные модели: пропозициональные; метафорические (на базе сходства двух концептов); метонимические (на основе логической связи, смежности, отношения лчасть - лцелое, лпроцесс - лрезультат, лгипероним - лгипоним и т.п.). Они являются высокоэффективными способами организации нашего знания о мире, механизмами создания новых концептов и, как следствие, новых значений в языковой картине мира.

Взаимодействие и взаимопроникновение деривационно-семантических категорий происходит на уровне понятийного обобщения образов-схем (контейнер, часть - целое, центр - периферия, источник - путь - цель и т.д.), которые лежат в основе познавательной деятельности человека. Метонимические когнитивные модели основаны на опыте, то есть на знании существующего порядка вещей. Отсюда следует, что метонимические модели представляют собой средства перестройки концептуальной структуры, отражающей конвенциональное осмысление определенного фрагмента мира.

Итак, категория имени действия представляет собой деривационно-семантический континуум, который оказывается сплетенным из субкатегорий, представляющих действие в зависимости от характера его протекания в разных плоскостях.

аа В четвертой главе Стилистические особенности производных деривационно-семантических полей Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis анализируются стилистические потенции аффиксальных, конфиксальных, полуаффиксальных производных, дериватов нулевой суффиксации и субстантивированного инфинитива, рассматриваются стилистические аспекты разговорного и окказионального словообразования.

аа Как указывалось в первой главе, производные слова способны совмещать ономасиологические категориальные значения и значения сугубо грамматические, экспрессивные, стилистические. Значительный интерес представляет собой изучение стилистических потенций продуктов словообразования - агентивных, акциональных и качественных дериватов. Стилистические особенности в большей мере касаются готовых лексических единиц или же разновидностей моделей, чем моделей в целом.

Немецкие аффиксы редко обладают четко выраженной ненейтральной стилистической окраской. Лишь некоторые аффиксы, имеющие денотативное значение, могут передавать объективную экспрессию, например, -ling, -erei, -sel. Почти отсутствуют аффиксы, имеющие только квалификативное значение.

Явная недостаточность стилистически ненейтральных аффиксов восполняется наличием значительного количества специализированных в этом плане полуаффиксов - полупрефиксов и полусуффиксов, придающих дериватам разговорно-грубую, часто пренебрежительную, уничижительную окраску. Выражаемые подобными полуаффиксами концепты, относящиеся к субкатегории Экспрессивно-оценочные характеристики лица, содержат признаки - редко положительные, большей частью негативные, отражающие разного рода бытовые недостатки: Bierbruder m, Bierheld m, Klatschmeier m, Klatschsuse f и т.п.

Чаще ненейтральная стилистическая окраска связана с определенным характером производящих основ, например, при сочетании префикса Ge- и суффикса -е с глагольной основой (конфиксальные дериваты типа Gebrulle, Geheule, Getanze). В отдельных случаях стилистическая окраска словообразовательного элемента зависит от текстового окружения производного слова. Так, уменьшительные суффиксы -chenи -lein могут выражать в зависимости от контекста нейтральное значение малой величины или же пренебрежительность, насмешку, ласкательность и другие субъективные отношения.

Экспрессивность в словообразовании возникает за счет гибридных образований, образований по аналогии, нарушения обычной, нормативной избирательности словообразовательных элементов. Так, модель лнемецкая основа + иноязычный суффикс следует рассматривать как аномалию, как своеобразное нарушение внутренней валентности словообразовательных моделей. Об этом свидетельствует тот факт, что подобного рода гибридные образования получают эмоциональную оценочность. Нарушение норм внутренней валентности модели ведет к возникновению дуги стилистического напряжения. В этой связи В. Фляйшер пишет: Die Polaritat zwischen heimischem Grundmorphem und fremdem Suffix wird [Е] zur Erzeugung expressiver Wirkungen verwendetЕ [Fleischer 1969: 276].

Экспрессивность в словообразовании чаще всего возникает из-за необычного лексического наполнения распространенных словообразовательных моделей. Так, окказиональная словообразовательная структура Nicht-Zupfer выступает параллельным образованием к лексикализованной словообразовательной структуре Nicht-Raucher. Стилистические особенности могут проявляться в нарушении правил дистрибуции аффиксов (Rohbold) или в использовании аффиксов из непродуктивных моделей (Horicht, Aufklaricht).

Анализ стилистических потенций исследуемых дериватов показал, что непродуктивные словообразовательные типы (такие, как конфиксальные образования, дериваты нулевой суффиксации, субстантивированный инфинитив) несут б?льшую стилистическую нагрузку, чем продуктивные словообразовательные типы. Эмоционально-оценочный компонент настолько существен для семантики конфиксальных производных, созданных по моделям Ge- Е -O иGe- Е -е, что в некоторых случаях он подавляет семантический признак итеративности или дуративности. Как правило, субстантиваты относятся к стилистически нейтральным (немаркированным) словообразовательным формам, в то время как нулевые образования могут выступать как нейтральные образования, а могут дифференцироваться в стилевой и функциональной характеристиках. Так, Х. Тифенбах отмечает: Eine bemerkenswerte gro?e Zahl der Ruckbildungen tragt in den Worterbuchern den Vermerk СumgangssprachlichТ, СsaloppТ oder gar СvulgarТ [Tiefenbach 1984: 12].

Многие авторы главной характеристикой субстантивированного инфинитива считают его способность к окказиональному словообразованию. Это связано с тем, что субстантивированный инфинитив рассматривается скорее не как способ обогащения словарного состава языка (хотя этот момент не отрицается), а как синтаксически важный способ номинализации. Субстантивированный инфинитив, соотносясь с синонимичными образованиями нулевой суффиксации, дает им возможность развивать отличные от него оттенки значений, участвуя в процессах семантической деривации, и употребляется в различных функционально-стилевых (терминологических или специальных) сферах языковой коммуникации, что способствует сохранению коррелирующих пар в системе современного немецкого языка.

Словообразование имеет характер дефектной системы, которая выражается в том, что возникновение или создание регулярных словообразовательных структур затрудняется многочисленными количественными и качественными ограничениями, причем оппозиция лнейтральное/стилистически маркированное в словообразовании никогда полностью не реализуется. Поэтому всегда нужно рассчитывать на определенное количество несистемных образований, противоречащих нормам конкретного языка. Об этом свидетельствуют многочисленные окказиональные словообразовательные конструкции, созданные путем нарушения языковой нормы в художественной и публицистической литературе для достижения различных стилистических эффектов. Правильность и приемлемость словообразовательных продуктов не сводится только к словообразовательным, морфологическим и семантическим правилам, поскольку они, считает В. Моч, являются лнечеткими и не могут однозначно указать на их стилистическую значимость и на их область применения [Motsch 1982: 65].

Стилистическая функция словообразовательных конструкций состоит в том, что они наряду с называнием денотата могут содержать различные коннотативные значения: экспрессивные, эмоциональные, оценочные, функционально-стилистические и др. Речь идет не только о словах, зафиксированных в словарях, но и об окказиональных и потенциальных словах, которые создаются в речи и языке с целью учета контекстуальных и коммуникативных потребностей и эмоциональных условий. Слова, которые создают носители языка в разнообразных коммуникативных ситуациях, редко выходят за рамки своего контекста и вряд ли имеют шансы быть занесенными в словари общеупотребительной лексики. Неузуальные словообразовательные конструкции являются активным, необходимым и неотъемлемым компонентом речевой коммуникации, которая предоставляет коммуникантам свободу для словотворчества. Коммуникативный акт расширяет знаковый запас пользователей языка в соответствии с их коммуникативными потребностями и для выражения своих чувств и эмоций.

Итак, формирование и функционирование деривационно-семантических категорий в словообразовательной системе языка связано, на наш взгляд, сочетанием собственно номинативных функций производных слов с их функциями выражения объективной и субъективной оценки явлений и предметов окружающего мира. На номинационные категории наслаивается оценочность и экспрессивность.

В заключении подводятся итоги и намечаются перспективы дальнейших исследований в области словообразования.

Предложенную нами в диссертации методику исследования деривационно-семантических категорий Nomina agentis, Nomina actionis и Nomina qualitatis можно, на наш взгляд, подвести под концепцию уровней познания, разрабатываемую тамбовскими когнитивистами (Н.Н. Болдырев, О.В. Магировская, В.Б. Гольдберг, Л.В. Бабина и др.).

Первый уровень познания (уровень эмпирического познания) соответствует изучению: образования производных слов, создания продуктивных/непродуктивных типов, формирования первичных категорий (концептов), пополнения деривационно-семантических категорий новыми словообразовательными продуктами. Второй уровень (уровень понятийного осмысления) соотносится с созданием и функционированием основных деривационно-семантических категорий агентивности, акциональности и качественности в словообразовательной системе языка, что подразумевает с когнитивной точки зрения сформированность общей классификационной системы знаний, а также взаимодействие и взаимопроникновение категорий. Третий этап концептуализации мира (уровень вторичного, или интерпретационно-оценочного осмысления), соответствующий в языковой системе стилистическим потенциям производных деривационно-семантических категорий, предполагает оценочность (положительную, нейтральную, отрицательную) как частную функцию интерпретации. Оценочность, в свою очередь, связана с познанием объективной действительности, она вторична, поскольку субъективна, индивидуальна, облачена в конкретную языковую форму (например, наличие оценочных полуаффиксов в словообразовании немецкого языка).

Корреляция механизмов деривации с процессом выработки знания, закреплением его результатов позволяет наблюдать, как накапливались знания о мире, как репрезентировались они в языке, как развивался язык под их влиянием. Продуцирование дериватов с агентивной, акциональной и качественной семантикой ведет к закреплению опыта взаимодействия человека с окружающей его объективной реальностью, к отражению коллективного знания о мире, к объективации итогов осмысления мира в деривационно-семантических категориях.

Деривационно-семантическая категория агентивности формирует генуинную (субстанциальную, вещную) предметность. Категория предметности не существует изолированно от объектов окружающей среды. Она, в действительности, не свободна как от глагольных, так и от признаковых характеристик, которые обнаруживают свое присутствие как в именах действия, так и в именах качества. По мнению Е.С. Кубряковой, лотдельной сущностью Е может быть, строго говоря, не только предмет или вещь (трехмерные сущности), но и индивидуальный признак или процесс [Кубрякова 2004: 244].

Проецируя категорию предметности в область деривационно-семантических категорий, можно констатировать факт наличия у имен действия лвербогенной предметности (ср. термин лвербогенность у Р.З. Мурясова, под которым он понимает сохранение глагольной семантики действия на категориальном уровне), а у имен качества лпризнаковой предметности. Иными словами, категория акциональности являет собой опредмеченное действие (процесс, событие), а категория качественности - опредмеченное качество.

Ядро категории Nomina agentis образуют отглагольные дериваты, к периферии относятся отыменные дериваты. Максимальное число агентивных субстантиватов получено от глагольных основ, а минимальное количество образовано от именных основ (Tisch - Tischler, Fussball - Fussballer). Таким образом, можно констатировать в образовании агентивных дериватов количественное преобладание межкатегориального словопроизводства над внутрикатегориальным. С помощью внутрикатегориального словопроизводства создаются лишь модификационные образования (Nomina collectiva; Nomina sociativa; имена с родовой дифференциацией, или т.н. Movierungen), а не новые десигнативные классы (например, Nomina loci, Nomina patientis и т.д.). Полярная противопоставленность частей речи - имени существительного и глагола - способствует их наибольшему деривационному взаимопроникновению.

Наибольшей степенью лграмматичности, на наш взгляд, характеризуется деривационно-семантическая категория акциональности, поскольку ее ядро формируется путем синтаксической деривации, или транспозиции, например, lesen - dasLesen, grunden - dieGrundung. В результате данного деривационного процесса изменяется только синтаксическая функция исходного слова, в то время как его лексическое значение остается неизменным. Менее лграмматична категория качественности, поскольку ей не свойственна модель чистой номинализации, как, например, акциональная модель с -en. Для категории агентивности характерно межкатегориально-мутативное словопроизводство, при котором изменяются категориально-грамматические признаки на уровне части речи и осуществляется внутренняя семантическая субкатегоризация в рамках части речи, например, словообразовательные модели типа V + -er: fahren - derFahrer (профессиональные агентивы), schreien - derSchreier (хабитуальные агентивы), verlieren - derVerlierer (окказиональные агентивы).

На основе проведенного нами исследования мы делаем предположение об уровне семантической абстракции словообразовательных категорий, для которого вполне очевидна неоднородность. Наиболее высокий уровень семантической абстракции имеют транспозиционные словообразовательные категории - категория акциональности и категория качественности. Меньший уровень абстракции характерен для мутационных образований категории агентивности. Самый низкий уровень абстракции имеют модификационные словообразовательные значения (семантическая модификация): Lehrer - Lehrerin, Student - Studentenschaft, образующие, по нашему мнению, периферию категорию агентивности.

Категория качественности Nomina qualitatis, в отличие от двух других, является самой абстрактной категорией уже в силу своей сущности, что не позволяет провести ее семантическое моделирование ввиду отсутствия четкой структурной формулы. Как мы видели, у категории агентивности эта структурно-семантическая схема соответствует формуле-экспликации лтот, кто Vf, у Nomina actionis она более размыта лто, что кто-то (что-то) Vf, лдействие того, кто Vf, лпроцесс ?, лсостояние ?. В этой связи не вызывает сомнения и тот факт, что производные Nomina agentis обладают четко выраженным синтаксисом.

Исходя из установленной природы сотворения мира и появления человека как частицы этого мироздания, как естественной точки отсчета этого мироздания, в нашем исследовании мы приходим к выводу о первичности возникновения агентивных имен, вторичности возникновения акциональных имен и третичности возникновения имен качества. Наш вывод перекликается с концепцией антропоцентричности языка, которая переключает интересы лингвистов с объектов познания окружающей действительности на человека. Наша точка зрения относительно вышеназванной очередности возникновения деривационно-семантических категорий совпадает с когнитивной теорией поуровневого познания мира. Кроме того, она подтверждается исследованиями лингвистов о языковом познании мира ребенком, о приобретении человеком родного языка и методикой преподавания иностранного языка, согласно которой иностранный язык начинает изучаться со слов агентивной семантики.

В нашей работе мы стремились достаточно полно исследовать вопросы, связанные с формальной структурой производного слова. Более сложную и неисчерпаемую область исследования представляют собой функционально-семантический, структурно-синтаксический и стилистический аспекты функционирования и взаимодействия деривационно-семантических категорий имен существительных современного немецкого языка. Предметом дальнейших лингвистических исследований могли бы стать, по нашему мнению, три крупных комплекса проблем: изучение всех деривационно-семантических категорий в контексте теории когнитивной лингвистики; изучение взаимодействия словообразовательных структур и репрезентируемых ими деривационно-семантических категорий с лексико-грамматическими разрядами имен существительных; изучение категории качества в преломлении через коммуникативную призму.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора общим объемом 61 п.л.

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК РФ:

1. Искандарова Г.Р. Исследование связей агентивных и инструментальных значений в словообразовательной структуре производных существительных // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 2010. - № 5. - С. 275-283 (0,5 п.л.).

Искандарова Г.Р.Словообразование и метод трансформаций (на материале немецкого языка) // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. Филология. Искусствоведение. - Челябинск, 2010. - Выпуск 45. - № 21 (202). - C. 23-28 (0,5 п.л.).

1. Искандарова Г.Р. Исследование стилистических потенций суффиксальных дериватов с суффиксами -o и -ing в современном немецком языке // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 2010. - № 9. - С. 158-165 (0,5 п.л.).
2. Искандарова Г.Р. Агентивные производные в свете концептуальной теории (на материале немецкого языка) // Вестник Башкирского университета. - Уфа, 2010. - Том 15. - № 3. - С. 658-661 (0,5 п.л.).

Искандарова Г.Р. К вопросу об экспрессивности в словообразовании (на материале современного немецкого языка) // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 2010. - № 10. - С. 280-288 (0,5 п.л.)

1. Искандарова Г.Р. Особенности развития многозначности производного слова (на материале немецкого языка) // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. - Пятигорск, 2010. - № 3. - С. 67-70 (0,5 п.л.)
2. Искандарова Г.Р. Исследование категории имен качества (на материале немецкого языка) // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 2010. - № 11. - С. 230-236 (0,5 п.л.)
3. Искандарова Г.Р. Возможности лингвокогнитивного моделирования агентивного концепта ПРОФЕССИЯ (на материале немецкого языка)// Вестник Башкирского университета. - Уфа, 2010. - Том 15. - № 4. - С. 1212-1215 (0,5 п.л.)
4. Искандарова Г.Р. О когнитивно-ономасиологическом подходе к словообразованию (на материале немецкого языка)// Вопросы когнитивной лингвистики. - Тамбов, 2011. - Вып. 2. - (в печати)а (0,5 п.л.)
5. Искандарова Г.Р. О двух продуктивных словообразовательных моделях имен действия в современном немецком языке // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - Челябинск, 2011. - № 3. - (в печати) (0,5 п.л.)

Монографии:

1. Ischtuganowa Gulnara Die semantische Wortbildungskategorie Nomen Agentis in der deutschen und baschkirischen Sprache. - Stuttgart: Ibidem-Verlag, 2003. - 264 S. (17 п.л.)
2. Искандарова Г.Р. Сравнительное исследование разносистемных языков на примере имени деятеля. - Уфа: РИ - БашГУ, 2010. - 188 с. (12 п.л.)
3. Искандарова Г.Р. Когнитивно-функциональные исследования деривационно-семантических категорий существительных в современном немецком языке. - Уфа: РИ - БашГУ, 2010. - 264 с. (17 п.л.)

Статьи в сборниках научных трудов:

1. ИштугановаГ.Р.Некоторые особенности языка немецкой молодежи // Коммуникативно-функциональное описание языка: Материалы научно-практической конференции, посвященной 40-летию Башгосуниверситета. - Уфа, 1997. - С. 90-91. (0,2 п.л.)
2. ИштугановаГ.Р. Основные деривационно-семантические категории в немецком, башкирском и русском языках в контрастивном плане // Актуальные проблемы сопоставительного языкознания и межкультурные коммуникации. Материалы межрегиональной конференции. Часть II. Изд-е Башкирск. ун-та. - Уфа, 1999. - С. 70-72. (0,2 п.л.)
3. Иштуганова Г.Р. Negation als kommunikative Operation // Коммуникативно-функциональное описание языка: Сборник научных статей. - Уфа: РИО БашГУ, 2003. - С. 86-88. (0,2 п.л.)
4. Иштуганова Г.Р. Aspekte der kognitiven Semantik in der Wortbildung // Язык, литература, культура: диалог поколений: Сборник научных статей. - Чебоксары: Чувашгоспедуниверситет им. И.Я. Яковлева. Факультет русской филологии, 2004. - С. 3-7. (0,3 п.л.)
5. Ischtuganowa Gulnara Deutsch-Baschkirisch. Moglichkeiten der Rekonstruktion von Motivationsbeziehungen in der Struktur deutscher und baschkirischer Nomina-Agentis-Derivate // Sprachreport. - Mannheim, 2004. - № 1. - S. 14-22. (0,5 п.л.)
6. Ischtuganowa Gulnara Modellierung der Nomina agentis im Deutschen und Baschkirischen: Eine kontrastive Analyse // Turkic Languages. - Wiesbaden, (2004) 2. - № 8. - С. 198-224. (1,7 п.л.)
7. Ischtuganowa Gulnara Zur Beziehung zwischen Agens und Instrument in der Wortbildung // Sprachwissenschaft. - Heidelberg, (2004) 4. - № 29. - С. 397-420. (1,5 п.л.)
8. Иштуганова Г.Р. Взаимосвязь полей агенса и инструмента в немецком словообразовании // Вопросы функционирования языковых единиц: Сборник научных трудов. - Уфа: РИО БашГУ, 2004. - С. 37-41. (0,3 п.л.)
9. Иштуганова Г.Р. Прагмастилистический анализ институционального текста // Когнитивно-прагматические аспекты функционирования языка и дискурса в общетеоретическом и сопоставительном плане: Сб. науч. трудов / Отв. редактор Е.Н. Азначеева. Челяб. Гос. Ун-т. - Челябинск, 2005. - С. 107-109. (0,2 п.л.)
10. Иштуганова Г.Р. Контрастивная лингвистика как контрастивная грамматика // Система языка в статике и динамике: Межвузовский научный сборник. - Уфа: РИО РУНМ - МО РБ, 2005. - С. 99-101. (0,2 п.л.)
11. Иштуганова Г.Р. К вопросу о языковой норме и отклонениях от нее в современном немецком языке // Языковые и речевые единицы в разных языках: Сборник научных статей. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - С.180-186. (0,5 п.л.)
12. Иштуганова Г.Р. Проект ELEXIKO в обучении германистов // Вопросы обучения иностранным языкам: методика, лингвистика, психология: Материалы межвузовской научно-методической конференции. - Уфа: УГАТУ, 2007. - С. 133-137. (0,3 п.л.)
13. ИштугановаГ.Р. Новообразования от имен политических деятелей в современных российских и немецких СМИ // Немецкий язык в Башкортостане: проблемы и перспективы: Материалы 2-й научно-практической конференции. - Уфа: РИ - БашГУ, 2007. - С. 91-93. (0,2 п.л.)
14. ИштугановаГ.Р.Конверсия в немецком и башкирском языках в контрастивном плане // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - Уфа, 2007. - № 2. - С. 29-32. (0,3 п.л.)
15. ИштугановаГ.Р. Активизация деривационных процессов в современном русском языке // Материалы всероссийскойа научно-практической конференции Русский язык как важный социальный фактор объединения наций и народностей/ Под ред. проф. З.Х. Тедтоевой; Сев.-Осет. гос. ун-т. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2008. - С. 49-52. (0,2 п.л.)
16. ИштугановаГ.Р. Ubersetzungswissenschaft aus der Sicht der Leipziger Schule // Профессионально-ориентированное обучение иностранному языку и переводу в вузе: Материалы международной конференции, 25-26 марта 2008 г. - М.: РУДН, 2008. - С. 117-120. (0,2 п.л.)
17. ИштугановаГ.Р. К вопросу о типологии аббревиатур в немецком языке // Молодежь. Образование. Наука: материалы межвузовской научной конференции аспирантов и молодых ученых (март 2008 г.); Восточная экономико-юридическая гуманитарная академия (Академия ВЭГУ). - Уфа, 2009. - С. 167-169. (0,2 п.л.)
18. Искандарова Г.Р. Язык российских и немецких СМИ в сопоставительном аспекте // Актуальные проблемы современного научного знания: материалы II междунар. науч. конф./ под общ.ред. Н.А. Стадульской. - Пятигорск: ПГЛУиздат, 2009. - С. 65-69. (0,3 п.л.)
19. Искандарова Г.Р. К вопросу о языковой норме в немецких СМИ // Речевая компетентность современного студента в условиях языковой нестабильности в изменяющейся России: сборник научных трудов по материалам Всероссийской конференции 2-4 ноября 2009 г./ред. кол.: Л.Г. Лисицкая, А.А. Рыбакова. - Армавир, 2009. - С. 16-18. (0,1 п.л.)
20. Ischtuganowa Gulnara, Berend Nina Sprachliche Interferenzen bei den nichtrussischen Volkern des Wolgagebietes. Das Beispiel der Wolgadeutschen und Baschkiren // Gemeinsam getrennt. Bauerliche Lebenswelten des spaten Zarenreiches in multiethnischen Regionen am Schwarzen Meer und an der Wolga, gewidmet einer Konferenz vom 2. bis 4. Juni 2005 in Gottingen / hrsg. von Victor Herdt und Dietmar Neutatz. - Wiesbaden: Harrassowitz Verlag, 2010. - S. 217-231. (0,9 п.л.)
21. Искандарова Г.Р. Zur kontrastiven Wortstellung im Deutschen und im Baschkirischen // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков: материалы Всероссийской научно-практической конференции (15 апреля 2010 г.). В 3-х ч. Ч. I. - Уфа: РИ - БашГУ, 2010. - С. 171-173. (0,1 п.л.)
22. Искандарова Г.Р. Деривационный потенциал Nomina Agentis: модификационные образования // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - Уфа, 2010. - № 3. - С. 42-47. (0,3 п.л.)
23. Искандарова Г.Р. К вопросу о взаимопроникновении полей в словообразовательной структуре производного имени (на материале немецкого языка) // ингвистика в современном мире: Материалы I Международной научно-практической конференции (30 августа 2010 г.): Сборник научных трудов/Под ред. к.филол.н. Е.В. Шутовой. - М.: Издательство Спутник+, 2010. - С.130-133. (0,2 п.л.)

Искандарова Г.Р. Когнитивная метонимия в словообразовании (на материале немецкого языка) // Ключевые аспекты научной деятельности. Сборник научных трудов/журнал Мир гуманитарных наук. - Екатеринбург: ИП Бируля Н.И., 2010. - С. 72-73. (0,1 п.л.)

• Искандарова Г.Р. К теоретическому описанию деривационно-ономасиологических категорий // Общетеоретические и типологические проблемы языкознания: сборник статей IV Международной научно-практической конференции, г. Бийск, 14-15 октября 2010 г. - Вып. 1. Системно-структурная и антропоцентрическая типология языка / Отв. ред. Е.Б. Трофимова. - Бийск: ГОУВПО АГАО, 2010. - С. 123-125. (0,1 п.л.)
• Искандарова Г.Р. Производное слово в когнитивно-ономасиологическом освещении // Наука и современность - 2010: сборник материалов V Международной научно-практической конференции (г. Новосибирск, 4 октября 2010 г.): в 3-х частях. Часть 3 / Под общ. ред. С.С. Чернова. - Новосибирск: Издательство НГТУ, 2010. - C. 44-48. (0,3 п.л.)
• Искандарова Г.Р. Полевой подход к языку и деривационно-семантические категории // Вестник Уфимского юридического института МВД России. - Уфа, 2010. - № 4. - С. 71-78. (0,4 п.л.)
• Искандарова Г.Р. Интернациональные модели агентивной семантики в современном немецком языке // Актуальные вопросы современной науки: Материалы IX Международной научно-практической конференции (6 сентября 2010 г., г. Таганрог): Сборник научных трудов / Под науч.ред. д. пед.н., проф. Г.Ф. Гребенщикова. - М.: Издательство Спутник+, 2010. - С. 168-171. (0,2 п.л.)
• Искандарова Г.Р. К вопросу о концептуальной и языковой картинах мира // Язык и культура: материалы международной научно-практической конференции Борисоглебск, 16-17 ноября 2010 г. В 2-х ч. Ч. 1 / под ред. Т.А. Благодарной. - Борисоглебск: ГОУ ВПО Борисоглебский государственный педагогический институт, 2010. - С. 207-210 (0,2 п.л.)
     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по филологии