Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии

Конструирование российской коллективной идентичности: социально-философский анализ

Автореферат докторской диссертации по философии

 

На правах рукописи

 

 

Тлеуж Адам Хусейнович

Конструирование российской коллективнойа идентичности:

социально-философский анализ

 

09.00.11 - Социальная философия

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора философских наук

 

 

 

 

Ростов-на-Дону - 2011

а Работа выполнена в Южном федеральном университете

Официальные оппоненты:	доктор философских наук, профессор Горшков Михаил Константинович доктор философских наук, профессор Кумыков Ауес Мухамедович доктор философских наук, профессор Пшегусова Галина Султановна
Ведущая организация:	Московский государственный социально-гуманитарный институт

Защита состоится л20 апреля 2011 г. в 14.00 на заседании Диссертационного совета Д 212.208.01 по философским и социологическим наукам в Южном федеральном университете (344006, г. Ростов н/Д, ул. Пушкинская, 160, ИППК ЮФУ, ауд. 34).

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Южного федерального университета (344006, г. Ростов н/Д, ул. Пушкинская, 148).

Автореферат разослан л___а марта а2011 г.

Ученый секретарь

диссертационного советаа а аА.В. Верещагин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью преодоления продолжающегося несколько десятилетий кризиса российской коллективной идентичности. Причины этого кризиса очевидны: главной из них является крушение СССР и советской идентификационной модели. Глубокие структурные и культурные изменения, переживаемые российским обществом на протяжении последних десятилетий, требуют новой модели коллективной идентичности, однако ее конструирование сопряжено со множеством трудностей.

Пришедшая на смену советской либеральная идеология потеряла популярность у значительной части населения, поскольку оказалась скомпрометированной не слишком успешными экономическими и политическими реформами. В массовом сознании нет понимания, что неудачи российских реформ были связаны скорее с недостатком либерализма, чем с его избытком. Но как бы то ни было, в глазах многих россиян весь комплекс идей, ассоциирующийся с либерализмом и либеральными ценностями, утратил мобилизующую силу и привлекательность.

Одним из ответов на усугубляющийся кризис идентичности стало возрастание в обществе роли религии. Однако, несмотря на это, религия не смогла стать прочной основой новой российской идентичности (исключая ту часть общества, которая оказалась подверженной влиянию ислама).

В ответ на новые возникшие угрозы (прежде всего, терроризм) в российском обществе усилились ксенофобские настроения, обострились межэтнические противоречия. В то же время российское общество нуждается в формировании национальной идентичности, ведь Россия является, как и все современные государства, государством национальным. Перед российским обществом стоит задача осознания себя как нации - политического сообщества граждан. Этот процесс движется медленно. Его развитию мешают как этническая напряженность, так и сложившаяся система политической власти, в весьма незначительной степени допускающая реализацию российским обществом своей политической субъектности.

На фоне общей утраты перспектив развития, растущего отставания России от ведущих стран мира, утраты ею былого международного влияния, размытости мировоззренческих ориентиров массовое сознание россиян все в большей степени обращается к воспоминаниям о советском прошлом, причем такие воспоминания носят идеализированный и даже мифологизированный характер. Но подобные переживания, объяснимые с психологической точки зрения, нельзя признать полезными для общества, поскольку они заставляют его ориентироваться на прошлое, а не на будущее.

Формированию новой устойчивой единой коллективной идентичности россиян препятствуют не только ценностная и мировоззренческая неопределенность, но и социально-экономические факторы. Российское общество на сегодняшний день является глубоко расколотым. Существует значительный, более того критический, разрыв между богатыми и бедными. При этом значительная часть россиян весьма негативно относится к слою новых российских крупных собственников.

Сохраняются заметные различия в уровне жизни между разными российскими регионами, обусловленные неравномерностью экономического развития и распределения ресурсов. Эта проблема усугубляется сужением политической самостоятельности регионов. Существует опасность роста напряженности между центром и регионами, что также препятствует формированию устойчивой единой идентичности россиян на фоне роста отчуждения российских граждан от власти, недоверия по отношению к государственным чиновникам разного уровня. Теряют доверие базовые институты общества, в том числе политические партии, армия и правоохранительные органы. Падает политическая активность россиян. Все это - симптомы эрозии самой ткани общества, симптомы нарастающего распада.

Угрозу единству российского общества представляет рост межэтнической напряженности, вызванный и последствиями недавних военных конфликтов на Северном Кавказе, и усилением миграции. Таким образом, расколотость российского общества по многим параметрам - экономическим, этническим, религиозным, идеологическим - препятствует выработке единой коллективной идентичности, базирующейся на общей системе ценностей и осознании единства интересов.а

На современном этапе российское общество фактически лишено внятных ориентиров дальнейшего развития, не располагает общепринятой моделью интерпретации собственной истории, не имеет устойчивой системы духовно-нравственных ценностей. Реакцией на подобные проблемы является растущая апатия населения, отсутствие базового социального доверия, обеспечивающего необходимый фундамент эффективного взаимодействия в обществе, высокий уровень явной и латентной агрессии, социальный пессимизм и тревожность.

Кризис коллективной идентичности имеет не только внутреннее, но и внешнее измерение. Какое место занимает сегодняшняя Россия в глобализирующемся мире? Утрата Россией ведущих позиций в мировом сообществе довольно болезненно переживалась и переживается россиянами. Обречена ли Россия на вечное отставание или же ей предстоит сыграть какую-то новую роль, которая еще не совсем ясна? С этими проблемами связаны современные дебаты о цивилизационной идентичности России, ее особом пути. Однако, к большому сожалению, до сих пор с достаточной четкостью так и не обозначено, в чем же заключается специфика русской цивилизации. Такие понятия, как соборность, смирение, духовность, задают предельно общие мировоззренческие ориентиры, но весьма сложно претворить их в реальные социальные практики, реальную политику. Поэтому они остаются в качестве некоего недосягаемого идеала, не затрагивая, фактически, повседневной сферы жизни людей и присущих ейа насущных проблем. Православие, которое чаще всего фигурирует в качестве фактора, определяющего специфику российской цивилизации и российской идентичности, после долгих десятилетий господства атеистического мировоззрения так и не вернуло себе прежнего влияния на общество.

Кризис коллективной идентичности переживается сегодня не только российским обществом: В начале нового столетия во многих государствах мира шли поиски своей идентичности. В Германии сомнение в единой идентичности ее граждан преодолевалось через общее маркирование пространства и обсуждение места себя в Европейском сообществе; в Японии решался вопрос: делает ли их место и культура Азией, или богатство и современность - Западом; в США, где гордились своим плюрализмом, тем не менее, обсуждалась проблема доминантности национальной (имеется в виду, гражданской) идентичности, особенно после событий 11 сентября . Таким образом, существование проблемы коллективной идентичности ва современных либеральных демократических государствах является неоспоримым фактом.

Обостряют проблему коллективной идентичности и процессы, размывающие единство национальных культур и подрывающие единство национальных государств. Речь идет об усилении культурной неоднородности национальных сообществ в результате растущей миграции, а также фрагментации национальных культур, многообразия стилей и образов жизни, появления космополитичных граждан мира, не отождествляющих себя с национальными сообществами. Суверенитет национальных государств все более ограничивается транснациональными структурами,а все активнее ведутся разговоры о создании транснациональных политических структур, способных заменить национальное государство. Эти проблемы затрагивают и Россию. Таким образом, не только распад СССР, но и тенденции мирового развития порождают в российском обществе потребность в новом типе коллективной идентичности.аа

Итак, научная актуальность избранной темы обусловлена изменением характера социальной реальности, требующей новой идентификационной модели; необходимостью изучения глубоких сдвигов, происходящих в массовом сознании в последние десятилетия, что, в целом, определяется социальной актуальностью темы диссертационного исследования для России, связанной со значимостью проблемы конструирования новой российской коллективной идентичности в условиях кризисного мироощущения и социальной неопределенности.

Степень научной разработанности темы. Заявленная тема диссертационного исследования не является пока достаточно проработанной в отечественной науке. Несмотря на обширный корпус научных работ, связанных с анализом российского кризиса идентичности, проблема конструирования коллективной идентичности применительно к современной ситуации в России почти не представлена в отечественных публикациях. (Как на относительно редкий пример, мы можем сослаться на статьи О.Ю. Малиновой Конструирование идентичности: возможности и ограничения и Символическая политика и конструирование макро-политической идентичности в постсоветской России .)

Однако анализ процесса конструирования коллективной идентичности затрагивает и многие другие проблемы, которые в отечественной и зарубежной литературе проработаны глубоко и всесторонне. Так, проблематика кризиса и поиска новой модели идентичности в разных аспектах рассматривалась такими авторами, как Е.М. Арутюнова, К.В. Бережев, Ю.Г. Волков, Г.Г. Дилигенский, Л.М. Дробижева, Е.Н. Данилова, И.А. Завелев, Ю.П. Зарецкий, А.Ю. Зудин, В.К. Кантор, Б. Капустин, И.М. Кузнецов, А. Кустырев, О.Ю. Малинова, П. Малиновский, А. Миллер, Э. Паин, А. Согомонов, И. Тимофеев, В.А. Тишков, И.Г. Яковенко и рядом других исследователей.

Отдельный корпус текстов составляют исследования специфики российской цивилизации. И здесь для нас были важны как основополагающие концепции А. Тойнби и С. Хантингтона, заложивших фундамент современного цивилизационного подхода и предложивших рассматривать Россию в качестве особой православной цивилизации, так и работы современных отечественных исследователей - А.С. Ахиезера, Ю.Г. Волкова, В.Ф. Галецкого, В.В. Лапкина, А.С. Панарина, В.В. Пантина, И.С. Семененко.

Кризисное состояние российской идентичности фиксируется многими авторами, но до сих пор не было предложено теоретического объяснения затяжного характера этого кризиса. В данном диссертационном исследовании эта проблема решается посредством анализа специфики отечественной элиты - политической и интеллектуальной - и ее роли в процессе конструирования российской коллективной идентичности.

Надо отметить, что апроблема участия элиты в конструировании коллективной идентичности не относится к достаточно и глубоко исследованным в отечественной научной литературе. К числу значимых для настоящего диссертационного исследования работ следует отнести прежде всего труды О. Крыштановской о современной российской политической элите и исследования Л. Гудкова, Б. Дубина и Ю. Левады, анализирующие динамику коллективной идентичности, а также ценностные установки российской элиты на обширном эмпирическом материале многолетних исследований Левада-Центра . Значительный интерес представляет и работа С.Г. Кордонского Сословная структура постсоветской России .

Большое значение для нашей диссертационной работы имели исследования феномена национализма и национальной идентичности. Особую роль для данного исследования играли работы западных авторов, поскольку именно в западной науке изучение национализма имеет давнюю традицию, и в ее рамках наработан обширный теоретический материал, чем и обусловлено то, что российские исследователи в данном вопросе следуют, как правило, западному опыту. В данном диссертационном исследовании использовались научные разработки и концепции преимущественно таких авторов, как Л. Актон, Б. Андерсон, Д. Бройи, К. Вердери, Э. Геллнер, К. Калхун, Э. Смит, Э. Хобсбаум, М. Хрох и др. Среди современных отечественных авторов, чей опыт исследования проблем становления российского национализма оказался нам полезен, следует назвать О.Ю. Малинову, В.А. Тишкова, Э. Паина, А. Миллера.

Кроме исследований собственно национальной идентичности, для данной работы была важна динамика и других типов идентичности в современном мире. Поэтому мы опирались также на работы З. Баумана, М. Кастельса, Э. Гидденса, Ж. Липовецки, уделявших много внимания анализу причин возрастания значимости фактора идентичности в современных обществах.

Проблему кризиса идентичности в современном мире невозможно изучать, дистанцировавшись от реалий глобализации. Поэтому мы обратились к анализу этого феномена, предпринятому такими отечественными и зарубежными исследователями, как П. Бергер, С. Хантингтон, З. Бауман, Э. Гидденс, У. Бек,а Ю. Хабермас, А.С. Панарин, А.А. Уткин. Основное внимание было уделено культурному аспекту глобализации, а также роли транснациональных средств массовой информации (СМИ) в этом процессе. Также нельзя не отметить важность и значимость для данного диссертационного исследования работ таких авторов, как М. Прайс, автора концепции рынка лояльностей, и Г. Шиллер, разработавшего концепцию медиаимпериализма.

Немаловажное значение для данной работы имели эмпирические исследования динамики общественного сознания и российской идентичности, в частности, представленные в таких публикациях, как Российская идентичность в Москве и регионах ; аналитический доклад Российская идентичность в социологическом измерении , подготовленный Институтом социологии РАН совместно с Представительством Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации; ежегодники, выпускаемые исследователями Левада-Центра.

Эмпирические и теоретические исследования российской коллективной идентичности фиксируют ее противоречивый, переходный характер, сочетание традиционалистских и модернистских установок общественного сознания, патернализм, стремление к социальному равенству, отчуждение от власти и недоверие фактически всем основным институтам общества. В последние годы исследователи с тревогой фиксируют рост националистических настроений в российском обществе .

Таким образом, анализ степени разработанности темы диссертационного исследования показал, что отдельные ее аспекты получили достаточно глубокую разработку в научной литературе - как отечественной, так и зарубежной, однако, специфика избранной проблематики диссертационного исследования, отличающая его от иных работ, посвященных сходной тематике, заключается не столько в анализе феномена коллективной идентичности (в том числе и национальной) как такового (эта тема получила достаточно широкое научное освещение), сколько в изучении собственно процесса конструирования российской коллективной идентичности в постсоветский период и роли политической и интеллектуальной элит в этом процессе. Этот важный ракурс исследуемой проблемы еще не носит характер глубоко изученного и концептуально оформленного научного направления, чем и обусловлена постановка цели и задач в диссертационном исследовании.

Цель диссертационного исследования заключается в разработке социально-философской концепции конструирования российской коллективной идентичности в условиях ее затяжного кризиса и культурной глобализации.

Реализация поставленной цели предполагает решение следующих исследовательских задач:

• рассмотреть теоретические и методологические подходы к исследованию коллективной идентичности;
• проанализировать историческую динамику российской коллективной идентичности;
• выявить и проанализировать основные современные дискурсы российской коллективной идентичности;
• исследовать динамику массового сознания в постсоветский период в условиях кризиса коллективной идентичности России;
• исследовать роль отечественной элиты (политической и интеллектуальной) как субъекта конструирования моделей коллективной идентичности;
• проанализировать специфику отечественной интеллектуальной элиты, определяющую ее стратегию конструирования коллективной идентичности;
• определить характер конструируемой коллективной идентичности политической элитой современной России;
• выявить методы конструирования коллективной идентичности, используемые отечественной политической элитой;
• обосновать необходимость конструирования цивилизационной идентичности России в условиях культурной глобализации;
• проанализировать возможности конструирования цивилизационной идентичности России в условиях глобализации.

Объектом исследования выступает российская коллективная идентичность.

Предмет исследования составляет процесс конструирования российской коллективной идентичности в постсоветский период в условиях кризиса традиционалистской коллективной идентичности этатистского типа.

Гипотеза диссертационного исследования заключается в следующем. Важнейшей причиной, препятствующей преодолению кризиса коллективной идентичности России, возникшего после распад СССР, является устойчивость в массовом сознании и сознании элиты элементов традиционалистской коллективной идентичности, которую можно назвать этатистской. Этот тип коллективной идентичности был сконструирован российской политической и интеллектуальной элитой имперского периода и в советскую эпоху был восстановлен на базе новой идеологии.

Данный тип коллективной идентичности, предполагающий центральную роль сильной авторитарной власти в общественном развитии, обеспечил успешное продвижение российского общества по пути авторитарной модернизации, но оказался исторически исчерпанным. В настоящий момент российское общество нуждается в переходе на новый этап модернизации, который подразумевает не только мобилизующую роль государства, но активность и самостоятельность гражданского общества, свободу индивидуальной инициативы. Это требует новой модели коллективной идентичности - национально-гражданской. Однако предыдущая модель стала устойчивой частью российского менталитета. Сохраняющиеся в сознании элиты элементы этатистской идентичности препятствуют конструированию ею нового типа коллективной идентичности.аа

Теоретико-методологическую базу диссертационного исследованиясоставляют конструктивистские концепции коллективной идентичности (в первую очередь, национальной), предполагающие особую роль политической и интеллектуальной элиты общества в конструировании коллективной идентичности. Выбор конструктивистского подхода в качестве теоретико-методологической основы исследования обусловлен тем, что именно в рамках данного подхода можно наиболее адекватно объяснить сущность и специфику функционирования коллективных идентичностей, в том числе национальной.

Теоретической базой диссертационного исследования выступают работы отечественных и зарубежных авторов социально-философского и социологического направлений, посвященные изучению феномена коллективной идентичности. Поскольку научный анализ коллективной идентичности на современном этапе ведется, главным образом, в рамках изучения феноменов нации и национализма, глубокий анализ сущности коллективной идентичности потребовал обращения к комплексу работ, посвященных этой тематике. Особое внимание в этом контексте было обращено на работы Б. Андерсона, Э. Геллнера и К. Калхуна. При анализе специфики постсоветской коллективной идентичности и деятельности отечественной элиты как субъектов процесса конструирования российской идентичности были использованы концепции негативной идентичности и позиционной элиты, предложенные Л. Гудковым. Также использовались разработки и положения концепции советского человека, разработанной Ю. Левадой.

Исследование российской коллективной идентичности в контексте глобализации проведено на основе теоретических разработок в области теории глобализации таких ученых, как У. Бек, Э. Гидденс, П. Бергер, З. Бауман, Г. Шиллер, С. Хантингтон и др. Значительное влияние на формирование выводов и концептуального видения проблемы диссертационного исследования оказал предпринятый П. Бергером анализ агентов и механизмов культурной глобализации, а также предложенная им концепция субглобализации, которая, по мнению автора, может быть использована при выработке политики по конструированию и поддержанию цивилизационной идентичности России в полицивилизационном мире.а

Методологическую основу диссертациисоставили общенаучные методы познания - анализ и синтез, индукция и дедукция, абстрагирование и типизация, а также принципы изучения социальных явлений в рамках классической и постклассической научных парадигм. В работе использовались также принципы историзма, сравнительный и функциональный анализ, методы понимания и свободы от оценок, восходящие к М. Веберу.

В исследовании применялись также такие научные методы, как метод единства исторического и логического в социальном познании, историко-ретроспективный, сравнительно-исторический, а также принципы компаративистского анализа и междисциплинарного синтеза. Работа написана в русле метапарадигмального подхода при доминировании постклассической метапарадигмы научного исследования.

Исследование подразумевало использование данных социологических опросов, проведенных Институтом социологии РАН, а также Левада-Центром, что и составило эмпирическую базу данной диссертационной работы.

Достоверность выводов, полученных в работе, обусловленаа научно-методологической и теоретической базой исследования, использованием комплекса методов, адекватных его цели и задачам, а также корреляцией полученных результатов с результатамиа исследований других авторов.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в авторской разработке концепции конструирования российской коллективной идентичности в постсоветский период, выявлении роли политической и интеллектуальной элиты общества в этом процессе, определении ключевых тенденций конструирования российской коллективной идентичности в постсоветский период, трудностей и их причин, сопровождающих этот процесс на современном этапе.

Конкретное приращение научного знания заключается в следующем:

• определен эвристический и методологический смысл понятия коллективной идентичности и предложена авторская интерпретация данного феномена;
• показаны основные тенденции исторической динамикиа российской коллективной идентичности и определены те ее стержневые элементы, которые, при всех ее модификациях на протяжении исторического развития общества, продолжают определять характер коллективной идентичности России;
• выделены и проанализированы основные дискурсы коллективной идентичности, определяющие направление процесса конструирования российской коллективной идентичности отечественной элитой на современном этапе: дискурс гражданского национализма, этнонационалистический дискурс, имперский (державный) дискурс, цивилизационный дискурс;
• исследована динамика массового сознания и коллективной идентичности в постсоветский период, выявлены основные ее тенденции и установлено, что в общественном сознании и сознании элиты доминируют этнонационалистический, имперский и цивилизационный дискурсы, которые во многих исходных положениях пересекаются и могут быть объединены под общим называнием лэтатистские дискурсы, представляющие собой наследие более раннего типа коллективной идентичности, сформированного в имперский и советский периоды российской истории;
• установлено, что затяжной характер кризиса коллективной идентичности связан с кризисом отечественной элиты (политической и интеллектуальной) и ее приверженностью устаревшей модели коллективной идентичности;
• проанализирована специфика отечественной интеллектуальной элиты, обусловленная непреодоленным советским наследием и затрудняющая выработку ею новой модели коллективной идентичности;
• показано, что отечественная политическая элита конструирует легитимирующую идентичность, опираясь на предрассудки и стереотипы массового сознания, в частности, патернализм, ксенофобию, антизападнические настроения;
• выявлены основные методы конструирования российской политической элитой легитимирующей идентичности, сохраняющей элементы прежней, этатистской модели;
• обоснованаа необходимость в условиях глобализации дальнейшей углубленной разработки проблематики цивилизационной идентичности России и преодоления доминирующего на современном этапе одностороннего негативизма в истолковании культурного и экономического влияния глобализации;
• проанализированы механизмы культурной глобализации и их воздействие на культурную идентичность России,а а также возможности использования этих механизмов для утверждения цивилизационной идентичности России и осуществления Россией цивилизационного влияния в международном масштабе.

Научная новизна исследования конкретизирована в следующих положениях, выносимых на защиту:

1. Теоретический и методологический анализ феномена коллективной идентичности в западной и отечественной науке показывает, что в эпоху современности коллективные идентичности, прежде всего национальные, не столько формируются стихийно, сколько конструируются в результате деятельности определенных социальных групп и институтов. Эвристический и методологический смысл понятия коллективной идентичности заключается в его способности уловить и описать динамичное единство действующего актора, агента социальной деятельности, и институциональной структуры общества и, тем самым, выявить взаимозависимость личностной и социальной динамики. На этом основании коллективная идентичность в авторской интерпретации рассматривается как разделяемое представителями той или иной общности чувство принадлежности к ней, которое осознается ими как значимая личностная характеристика и базируется на единстве интересов,а убеждений, символов, стереотипов, поведенческих норм и общем представлении о данной общности. Существуют различные виды коллективной идентичности, связанные с разнообразием человеческих сообществ. В эпоху модерна особую значимость приобретают национальные идентичности, что связано с возникновением феномена наций и национальных государств. На рубеже ХХ - ХХI вв. возрастает значение транснациональных идентичностей, в том числе, цивилизационных.

2. Анализ исторической динамики российской коллективной идентичности показывает, что при всех ее модификациях на протяжении последних столетий, вызванных изменениями как исторической ситуации, так и идеологических ориентиров, она устойчиво сохраняла некоторые стержневые элементы, среди которых: этатизм и патернализм, этика служения государству как высшая форма утверждения личности; представление об особой миссии России, приоритет государства над гражданскима обществом; признание ведущей и определяющей роли институтов власти в общественном развитии. Данная форма коллективной идентичности позволила добиться значительных успехов в осуществлении авторитарной модернизации страны в советский период, однако при переходе общества на постиндустриальный этап развития перестала соответствовать вызовам времени. Негативной стороной данного типа идентичности, ограничивающей его историческую продуктивность, является продуцируемая им пассивность гражданского общества, ограничение личной инициативы и достижительной мотивации. Но именно активное гражданское общество, состоящее из самостоятельных, инициативных и ответственных граждан,а является необходимой предпосылкой перехода общества на путь инновационного развития.

3. Отечественные дискуссии о проблеме коллективной идентичности России ведутся сегодня вокруг четырех основных дискурсов идентичности: 1) дискурса гражданского национализма (подразумевающего формирование единой гражданской идентичности россиян, что связано с преодолением целого ряда современных российских проблем: отчуждения власти от общества, политической апатии населения, слабости гражданского общества и т.д.); 2) дискурса этнонационализма, подразумевающего признание особого статуса русского народа и формирование этнического государства; 3) имперского (или державного) дискурса, подразумевающего центральную роль государства и подчиненную, зависимую роль гражданского общества (данный дискурс опирается на традиционные для россиян патерналистские стереотипы); 4) цивилизационного дискурса, подчеркивающего самобытность России как особой цивилизации, что диктует необходимость поиска ее особого пути. Три последних дискурса часто пересекаются, различить их можно лишь аналитически. Поскольку все они исходят из примата сильного государства и подчиненной, зависимой роли гражданского общества, их можно условно обозначить как лэтатистские дискурсы.

Именно лэтатистские дискурсы преобладают как в сознании российской элиты, как и в общественном сознании. Однако их нельзя признать новыми моделями коллективной идентичности, поскольку они представляют собой несколько модифицированное воспроизводство прежних моделей коллективной идентичности - имперской или советской, и постоянно апеллируют к ним. Доминирование этатистских дискурсов означает, что российское общество ориентируется на прошлое, а не на будущее, на воспроизводство старых образцов, а не конструирование новых.

4. Распад СССР и изменение модели социально-экономического устройства страны вызвали кризис прежней этатистской идентификационной модели и обусловили необходимость конструирования новой модели коллективной идентичности. Помимо масштабных структурных и культурных изменений, причинами современного российского кризиса коллективной идентичности являются сохранение в общественном сознании и сознании элиты элементов советской идентификационной модели, которые уже не соответствуют ни реальному состоянию страны, ни объективным потребностям ее развития, а также неспособность интеллектуальной и политической элиты выработать новую модель коллективной идентичности. Однако попытки конструирования новой коллективной идентичности постоянно предпринимаются.

5.а Наиболее важную роль в конструировании коллективной идентичности страны играют политическая и интеллектуальная элиты. Приверженность большинства российской элиты привычной, укорененной в российском менталитете, но архаичной и устаревшей модели коллективной идентичности означает неготовность элиты продуцировать новые смыслы. Таким образом, кризис российской коллективной идентичности связан с кризисом отечественной политической и интеллектуальной элиты. Причина этого кризиса - в воспроизводстве унаследованной от советской эпохи модели формирования управленческой элиты, не подразумевающей открытой конкуренции, ответственности перед обществом, профессионализма как критерия отбора в элиту и оценки ее эффективности.аа

6. Специфика положения интеллектуальной элиты, препятствующая выработке новой модели коллективной идентичности, заключается в сохраняющейся зависимости от государства - зависимости не только экономической, но и смысловой, что также обусловлено непреодоленным советским наследием. Именно сформированная в советскую эпоху установка на идеологическое обеспечение власти, слабое осознание обществом значимости интеллектуальной деятельности, отсутствие самостоятельного, независимого от государства интеллектуального сообщества ограничивают смыслотворческую активность отечественной интеллектуальной элиты.

7.а Формирование коллективной идентичности происходит не только под влиянием деятельностиа элиты, но и в результате стихийных изменений в массовом сознании, реагирующем на социально-экономические и культурные изменения. Поэтому аконструирование коллективной идентичности следует рассматривать и как результат смыслотворческой, идеологической и пропагандистской деятельности элит, и как стихийный процесс изменений стереотипов массового сознания под влиянием меняющихся исторических обстоятельств. Вместе с тем, на данный момент в качестве наиболее активного агента конструирования российской коллективной идентичности выступает политическая элита. Как правящая элита любого государства политическая элита нуждается в легитимации своего господства. Поэтому она и конструирует легитимирующую идентичность (М. Кастельс), опираясь на объединяющие ее с массами традиционные стереотипы и установки сознания: патернализм, стремление к стабильности, элементы антизападничества, этнонационалистические предрассудки.

8. Конструируя легитимирующую идентичность, политическая элита использует пропагандистские ресурсы подконтрольных ей СМИ; реанимирует советскую символику, сохраняющую привлекательность для значительной части российского общества; применяет антизападническую риторику в публичных выступлениях; берет на вооружение историческую политику, включающую выработку официальной интерпретации отечественной истории и внедрение этой интерпретации в массовое сознание; пытается оказывать идеологическое воздействие на молодежь, создавая провластные молодежные организации и формулируя новые требования к школьной программе. Усиление роли Русской православной церкви, обусловленное прежде всего ее государственной поддержкой, также следует рассматривать как попытку российской политической элиты укрепить свою легитимность, реанимируя традиционные институты. Однако все эти усилия не способствуют выработке новой коллективной идентичности, но подразумевают эксплуатацию элементов старой идентификационной модели.

9. В условиях глобализации особую значимость приобретает конструирование российской цивилизационной идентичности. В сознании элиты и массовом сознании данный тип идентичности нередко сопрягается с имперским или даже этнонационалистическим дискурсом. Однако эта связь не является логически необходимой. Цивилизационная идентичность не противоречит гражданской национальной идентичности. Напротив, конструирование и утверждение последней в значительной степени способно улучшить цивилизационную привлекательность России и обеспечить благоприятные условия для возрастания культурного влияния России в мире.

10. Россия способна стать ядром специфической цивилизации, центром притяжения для стран с близкой ей культурой. Это вполне может быть понято в русле концепции субглобализации (П. Бергер), подразумевающей осуществление культурного влияния в региональном масштабе. Основными моментами, составляющими концептуальную основу конструирования и поддержания новой коллективной идентичности России в глобализирующемся мире, являются следующие: 1) четкое понимание основных тенденций и механизмов осуществления культурной глобализации; 2) выработка смыслового каркаса российской цивилизационной идентичности; 3) конструирование гражданской национальной идентичности, что подразумевает демократизацию политической жизни для преодоления внутренних противоречий российского общества, повышения эффективности экономики и перехода к инновационному развитию; 4) грамотное использование каналов глобального и субглобального культурного влияния для формирования вокруг России (как ядра специфической цивилизации) круга союзных государств, прежде всего бывших республик СССР.

Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена его результатами, позволяющими глубже понять основные тенденции динамики российского массового сознания в постсоветский период, сущность и причины затянувшегося идентификационного кризиса, и прежде всего кризиса отечественной элиты, аа также наметить пути выхода из него.

Анализ динамики коллективной идентичности, предпринятый в данной работе, позволяет взглянуть на актуальную проблему модернизации российского общества с точки зрения необходимости изживания и преодоления влияния предыдущего типа коллективной идентичности. В новой перспективе предстает проблема формирования цивилизационной идентичности как новой модели коллективной идентичности России.а

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы как в дальнейших научных разработках в русле избранной проблематики, так и в преподавании соответствующих учебных курсов: социальной философии, социологии, политологии, политической социологии и др.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для совершенствования государственного управления, выработки стратегических направлений развития российского общества и его интеграции.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования были апробированы на: III Российском философском конгрессе Рационализм и культура на пороге III тысячелетия (г. Ростов-на-Дону, 2002 г.); III Всероссийском социологическом конгрессе Глобализация и социальные изменения в современной России (г. Москва, 2006 г.); Всероссийской научно-практической конференции Диалог культур в изменяющейся России (г. Ставрополь, 2007 г.); V Российском философском конгрессе (г. Новосибирск, 2009 г.); Международной научно-практической конференции Кавказ - наш общий дом (г. Ростов-на-Дону, 2010 г.).

Результаты и содержание работы отражены в 17 публикациях общим объемом 24,05 п.л., в том числе 1 монография объемом 13,9 п.л., 9 научных статей, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ, объемом 3,25 п.л.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, включающих пятнадцать параграфов, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновываются выбор и актуальность темы, освещается степень ее разработанности, формулируется цель и ставятся исследовательские задачи, излагается теоретико-методологическая база исследования, указываются его эмпирические основания, научная гипотеза, раскрывается новизна и формулируются основные положения, выносимые на защиту, обосновывается теоретическая и практическая значимость исследования.

В Главе 1 Социально-философский анализ коллективной идентичности: теоретические и методологические аспекты исследования излагаются основные концепции идентичности, существующие в современной науке, обосновывается значимость данной проблематики на исходе ХХ в., рассматривается историческая динамика форм коллективной идентичности, а также подробно анализируются отечественные дискуссии о моделях коллективной идентичности; формулируется авторское определение коллективной идентичности.

В параграфе 1.1 Теоретические и методологические подходы к исследованию коллективной идентичности дается анализ понятия идентичности, отмечается, что эвристический и методологический смысл понятия идентичности заключается в его способности уловить и описать динамичное единство действующего актора и институциональной структуры общества. Структура идентичности отражает структуру общества, его культуру (с учетом личности самого индивида, поскольку преломляется через его психику). Структура идентичности меняется, когда меняется институциональный и культурный контексты. Глубина изменений, которые происходят с идентичностями, характеризует и глубину изменений, происходящих с обществом. Автор предлагает свое определение коллективной идентичности: коллективная идентичность - это разделяемое представителями той или иной общности чувство принадлежности к ней, которое осознается ими как значимая личностная характеристика и базируется на единстве интересов, убеждений, символов, стереотипов, поведенческих норм и общема представлении о данной общности.

Во второй половине ХХ в. исследования идентичности приобрели широчайшее распространение, что было связано с рядом процессов, протекавших как внутри модерных обществ, так и в масштабах международных связей и отношений. Развитые модерные общества все более размываются внутренними процессами фрагментации культурной жизни, индивидуализации, дальнейшим ослаблением социальных связей и ослаблением значения классовой принадлежности, ростом темпов профессиональной мобильности, подрывающим устойчивость индивидуальных биографий. Однако, возрастает значение коллективных идентичностей, конструируемых на основе ценностей самовыражения личности или каких-то характерных особенностей личности: отсюда внимание к идентичностям всякого рода меньшинств. Повышается значимость рефлексивности, собственной активности индивида в конструировании собственной идентичности. Эти процессы получили детальное освещение в работах З. Баумана (Индивидуализированное общество и Текучая современность), а также в работах Э. Гидденса и Ж. Липовецкиа

В международном же масштабе на повестку дня выходит проблема глобализации, ставящая под сомнение многие устойчивые социальные идентичности эпохи классического модерна. В первую очередь, это относится к национальным идентичностям, тесно связанным с национальными государствами. В то же время резко повышается значимость идентичностей на основе культуры, обостряется проблема различий в диалоге между разными обществами. Выходит на повестку дня проблема цивилизационного разнообразия (С. Хантингтон), и в то же время формируются концепции, отрицающие важность культурного разнообразия (Ф. Фукуяма с его идеей о воцарении всемирного царства либеральной демократии). Обостряется интерес к религиозным идентичностям, проблема столкновений на религиозной почве становится одним их важнейших факторов политической жизни.

Особый сегмент смыслового пространства, связанного с проблемой идентичности, составили поиски выхода из кризиса коллективной идентичности, возникшего после распада СССР.

Все эти процессы сделали изучение динамики идентичности как никогда актуальным. И этот интерес носит отнюдь не чисто академический характер. В современных условиях вполне можно говорить о политике идентичности, т.е. целенаправленных усилиях по формированию, поддержанию и продвижению образов Мы, что особенно актуально для российского государства.

В данном параграфе диссертант приходит к следующим выводам. Проблематика коллективной идентичности, порожденная самой спецификой модерных обществ, приобрела особую значимость в конце ХХ в. в связи с аналитикой генезиса национальных государств, а также кризиса, с которым столкнулись эти государства под влиянием процессов нарастания внутренней структурной сложности и культурной фрагментации, с одной стороны, и внешними вызовами глобализации - с другой. Большинство исследователей рассматривают сегодня коллективные, в том числе и национальные, идентичности с позиций конструктивизма; процесс конструирования коллективных идентичностей (в том числе и национальных) протекает не спонтанно, а как результат усилий элит общества, формирующих смысловой каркас новой идентичности и способствующих распространению новых смыслов и ценностей на все более широкие массы. Отсюда вытекает тезис об особой ответственности элиты общества за состояние его коллективной идентичности. В современных условиях возрастает значимость политики идентичности, означающей целенаправленные усилия заинтересованных групп по конструированию и продвижению идентичности, поскольку идентичность всегда подразумевает не только образ Мы, разделяемый группой, но и признание этого образа со стороны других.

В параграфе 1.2 Историческая динамика форм коллективной идентичности различные типы коллективной идентичности рассматриваются в исторической перспективе. Выделяются догосударственные, государственные и надгосударственные формы коллективной идентичности. Осуществляется сравнительная характеристика традиционных и современных государств с точки зрения их влияния на коллективную идентичность общества. Рассматривается генезис империй и проблема невозможности реализации имперской идентичности в современных условиях. Основное внимание уделяется формированию национального государства и национальной идентичности, а также вызовам, с которыми национальные государства сталкиваются в эпоху глобализации.

Национальные государства впервые сложились в Европе, но в ходе модернизации других обществ формы национального государства получили, фактически, универсальное распространение. Однако в силу культурной и этнической специфики незападных обществ становление национальных государств приводило и приводит к неоднозначным результатам. Следует отметить огромное значение для формирования национальных государств борьбы различных народов за освобождение от имперской зависимости. Колониальные империи значительно отличались от традиционных империй, прежде всего тем, что у них отсутствовала какая бы то ни было сакральная легитимация. Они функционировали как современные, а не традиционные государства. Империями они назывались только потому, что подразумевали захват обширных территорий. Причем этот захват означал не тотальную ассимиляцию подчиненных народов и включение их в свое национальное сообщество, а прежде всего освоение их ресурсов и обогащение метрополии. Контакт с Западом влек за собой интенсивные культурные заимствования. В конечном итоге, именно западная идеология национализма стала основой формирования националистического дискурса и национальной идентичности в незападных обществах, где люди воспринимали себя традиционно совершенно по-другому (в терминах родства, племенной или общинной принадлежности и т.д.), борьбы с западным влиянием и формированием самостоятельных государств после распада колониальных империй. Однако, жизненная и политическая практика незападных национальных государств значительно отличается от западных образцов, сохраняя в большом объеме элементы традиционных государств и присущего им патримониализма как типа господства.

В конце ХХ в. начали формироваться коллективные идентичности, которые выходят за пределы национальных государств. Эти новые идентичности не обязательно отменяют национальную идентичность, но могут в значительной степени ослабить ее влияние. Можно говорить о новых идентичностях, создаваемых разного рода неправительственными международными организациями. Еще большую значимость приобрело движение в сторону осознания цивилизационных идентичностей. Принадлежность к цивилизации (понимаемой в духе С. Хантингтона как наивысший уровень культурной общности) становится все более существенной. Государства, принадлежащие к одной цивилизации, склонны более тесно контактировать друг с другом и оказывать взаимную поддержку. Хантингтон отмечает тревожную тенденцию обострения межцивилизационных противоречий. Принадлежность к разным цивилизациям проявляется на микроуровне, создавая парадоксальные ситуации, когда в рамках одной цивилизации формируются анклавы другой. Национальная идентичность современных европейских государств разъедается изнутри. Движение в сторону новых коллективных идентичностей показывает, что привычный в последние столетия мир национальных государств может быть значительно изменен. Уже сегодня многие исследователи говорят, с одной стороны, о глобальном гражданском обществе, требующем глобальных же политических механизмов регуляции, а с другой - о нарастании значимости этничности. Размывание национальной идентичности обусловлено не только появлением новых форм, но и оживлением архаичных. Таков парадоксальный глобализирующийся мир начала XXI в., сочетающий различные типы коллективной идентичности.а

В параграфе 1.3 Российская коллективная идентичность: нация, империя или цивилизация анализируется содержание ведущихся в среде отечественной интеллектуальной и политической элиты дискуссий о новой идентичности России. Отмечается крайне идеологизированный характер этих дискуссий, что само по себе может служить показателем недостаточной их теоретической обоснованности. На основе сравнительного анализа автор выделяет четыре основные модели дискурсов идентичностей, которые можно обозначить как: 1) дискурс гражданской нации; 2) дискурс этнонационализма; 3) дискурс империи (или державный); цивилизационный дискурс. Три последние типа дискурса зачастую пересекаются между собой, поскольку базируются на положении о центральной роли государства и подчиненной роли гражданского общества, поэтому они могут быть объединены под общим названием лэтатистские дискурсы. В параграфе подробно анализируется содержательное наполнение этих дискурсов, осуществляется их сравнительная характеристика и оцениваются возможные перспективы их претворения в реальную политическую практику. а

Обосновывается положение, что наиболее соответствующим современным реалиям является утверждение дискурса гражданского национализма. Целесообразной признается и дальнейшая разработка цивилизационного дискурса при редуцировании его имперской составляющей. Однако, дискурс гражданской нации наименее популярен, а кроме того, его реализация требует преодоления множества проблем современного российского общества, которые можно разбить на три группы: экономические, культурные и политические. К экономическим следует отнести глубокое расслоение, огромный разрыв доходов между элитой и основной массой населения, диспропорции регионального развития, отсутствие достойного социального обеспечения тех, кто в этом нуждается, низкий уровень жизни, заставляющий многих людей сосредотачиваться лишь на поиске средств к существованию, а не на гражданской активности.

К факту социального и экономического расслоения добавляется убежденность большинства граждан, что богатство наиболее обеспеченной части россиян добыто незаконным путем (проблема легитимации результатов российской приватизации 1990-х гг.), разделяемая многими уверенность в том, что высокое социальное положение и высокие доходы в России достигаются благодаря не столько личным заслугам, сколько связям.

Таким образом, между верхами и низами российского общества существует глубокий конфликт, который не переходит в открытую форму, по-видимому, лишь по причине традиционной пассивности большинства россиян, их слабых навыков к самоорганизации,а боязни, что ситуация может стать еще хуже. Немаловажным является и отсутствие политических сил, способных использовать протестный потенциал в своих политических интересах. К неявному противостоянию верхов и низов добавляется скрытое противостояние лцентра и регионов. Эти узлы противоречий мешают интеграции российской нации, раскалывают ее на противостоящие группы, которые если и не вступают в открытый конфликт, то не ощущают и единства интересов.К культурным факторам, препятствующим формированию устойчивой гражданской идентичности, можно отнести аномию, охватившую российское общество после распада СССР и радикальной смены социального устройства страны. В России на сегодняшний день отсутствует внятная общая система ценностей, не сформулированы четкие ориентиры развития страны. В массовом сознании россиян совмещаются элементы традиционалистского и модернистского типов мировоззрения, что подразумевает противоречивое сочетание разных ценностей и поведенческих установок и стереотипов. При этом первая группа количественно преобладает и демонстрирует тенденцию к росту. Однако в реальности установки традиционалистов и модернистов часто смешиваются, что усиливает аномию. К культурным факторам, препятствующим формированию гражданского общества и гражданской идентичности, следует отнести иа низкий уровень правосознания. Низкий уровень правосознания, чувство незащищенности порождают кризис доверия в российском обществе. Социологические опросы фиксируют, что большинство граждан доверяют лишь самим себе и наиболее близким людям. Это говорит о том, что российское общество предельно атомизировано. При таком уровне доверия не могут формироваться структуры гражданского общества, осуществляться эффективное взаимодействие за пределами узких первичных групп. Этнический национализм вполне возможен в рамках авторитарного государства. Но гражданский национализм необходимо подразумевает наличие демократических политических институтов - реально функционирующих, а не декоративных. Слабость демократических институтов является политическим препятствием для формирования гражданской нации.

В Главе 2 Российская коллективная идентичность: исторический аспект рассматривается история формирования российской национальной идентичности, обосновывается особая (и двойственная) роль государства в этом процессе. С одной стороны, именно власть выступила инициатором собирания русских земель, формирования национальной территории и национальной идеологии, с другой стороны, на всех этапах отечественной истории власть подавляла попытки гражданского общества добиться самостоятельности. Результатом стала выработка устойчивой этатистской коллективной идентичности россиян, сохранение элементов которой в сознании элиты и массовом сознании на нынешнем этапе препятствует развитию страны.

В параграфе 2.1 Москва - Третий Рим. Образ Византии в российском общественном сознании рассматривается первый этап формирования российской коллективной идентичности, роль власти и церкви ав этом процессе. Московские государи очертили то, что сегодня называется национальной территорией, объявив притязания на свои лисконные земли, они выстраивали политико-географическое пространство будущей единой русской нации. Именно власть шла в авангарде национального строительства, хотя эта власть, мыслила, конечно, не в терминах национализма, а в сугубо феодальных понятиях лотчины и дедины, наследственных владений и наследственных прав.

Важной составляющей московской программы (скорее, стихийно сложившейся под влиянием исторических обстоятельств, чем целенаправленно выработанной) было использование религии, церкви для оправдания политических действий и укрепления власти правителя. Это проявилось в утверждении концепции Москва - Третий Рим.

В параграфе подробно рассматривается византийское влияние и первые попытки обоснования собственной культурной специфики и оформления национальной идеологии. Отмечается, что образ Византии, отождествление с Византией играли большую роль на разных этапах исторического развития России, при этом образ Византии отнюдь не совпадал с Византией реальной.

Идеологизированный образ Византии прочно вошел в российское общественное сознание. Сравнение с ней используют представители разных идеологических течений с разными политическими целями, но такой византийский дискурс связан прежде всего с вопросами сильной государственности, (державности, имперскости), противостояния Западу, особого пути России и особой роли Православной церкви в политике и общественной жизни в целом. Образ Византии чаще используется в конструировании российской коллективной идентичности - имперской или цивилизационной - идеологами консервативного, почвеннического толка.а

В параграфе 2.2 Нация до национализма: русский национальный проект в XVIII - XIX вв. рассматривается динамика национального сознания в Российской империи в XVIII - XIX вв. По мнению ряда отечественных и зарубежных авторов, после периода реформ Петра I, создавшего матрицу особой модели русского протонационализма, в Российской империи силами политической элиты осуществляется строительство как империи, так и нации. Свой вклад в этот процесс вносила и отечественная интеллектуальная элита, занятая осмыслением специфики русской культуры и поисками особой миссии России. По мнению ряда отечественных и зарубежных исследователейа (А. Миллер, В. Тишков, А. Реннер и др.), в России в имперский период нация, фактически, уже сложилась. При этом она начала складываться еще до появления самого понятии нации. Ситуация напоминала лофициальный национализм (термин, используемый Б. Андерсоном) европейских государей, стремившихся укрепить легитимность династического правления его натурализацией, т.е. укоренением в народных традициях и культуре. Но российский проект нации несколько отличался от европейского, прежде всего своим лопережающим характером. В российском проекте лимперской нации на первый план выходил факт принадлежности к империи и лояльность ей. Этнический момент никогда не доминировал в этом понимании нации. Напротив, любые проявления этнического национализма преследовались, однако и масштабная русификация, насаждение культурного единообразия не проводились.

Диссертант приходит к выводу, что Российская империя сформировала базу нации, ее политическое тело и духовное наполнение. Но в России не могло быть нации как общности граждан, участвующих в конструировании своего государства, пока сохранялся монархический, имперский стиль управления. То есть предпосылки нации не могли породить реальную нацию без изменения политической и социальной структуры. Этого не произошло вплоть до падения империи, однако и советская власть не решила эту проблему.

В параграфе 2.3 Конструирование, утверждение и распад советской коллективной идентичности речь идет о формировании нового типа идентичности - советского. После победы первой в мире социалистической революции коллективная идентичность России претерпела весьма значимые изменения. С одной стороны, победа революции, основанной на марксистском учении, означала победу радикального западничества. При этом Россия (в глазах сторонников социалистической доктрины), казалось бы, неизбежно меняла свой статус: из страны лотстающей и догоняющей она превращалась в страну, опередившую Запад и показывающую ему его неизбежное будущее. С другой стороны, Запад отнюдь не воспринял социалистическую Россию как некий цивилизационный авангард. В то же время сама советская Россия по мере укрепления своей новой государственности все более воспринимала себя как нечто специфическое, хотя убежденность в своем авангардизме и роли некоего маяка для всего человечества сохранялась. Таким образом, идентичность советской России не была однозначной.

Попытки создать наднациональную идентичность и отодвинуть национальный вопрос на второй план, обусловленные интернационалистическим характером социалистической идеологии и планами мировой революции, не увенчались успехом. С начала 1930-х гг. политическая элита все более тяготела к оживлению традиционного имперского дискурса с присущей ему апологией сильной централизованной власти. Политическое руководство использовало национально-патриотическую риторику, что особенно усилилось в годы войны.

Весьма важную роль в поддержании советской идентичности играли не только апология власти, почитание вождя, идеологический мессианизм, но и постоянно актуализирующийся образ врага, риторика борьбы и насилия. Все эти элементы, как оказалось, сохранились в массовом сознании и после распада СССР.

В параграфе рассматривается также генезис новой советской интеллигенции с ее специфическими функциями идеологической поддержки режима, что особенно значимо для дальнейшего анализа специфики отечественной элиты, который будет предпринят в четвертой главе диссертационного исследования. Также раскрываются причины и проявления разложения советской идентичности и советской идеологии.

В Главе 3 Постсоветская Россия в поисках коллективной идентичности анализируется динамика массового сознания в постсоветский период в условиях кризиса коллективной идентичности.

В параграфе 3.1 Отторжение советского наследия и формирование феномена негативной коллективной идентичности рассмотрен процесс постепенного отторжения советского наследия, при этом отмечается поверхностный характер этого отторжения. Анализируется реакция массового сознания на крушение прежнего уклада жизни, растущее социальное неравенство, падение уровня жизни, криминализацию, культурную дезориентацию, выразившиеся в стихийном формировании негативной идентичности. Негативная идентичность - консервативный механизм, позволяющий приспосабливаться к изменениям методом снижения запросов и упрощения форм мышления и деятельности.

Наиболее значимый механизм негативной идентичности - самоутверждение лот противного - путем отталкивания, отрицания всего чужого, незнакомого, неприятного, пугающего, травмирующего. Это не новый, но, напротив, весьма старый, архаичный механизм идентификации, однако в современных обществах он обычно оттеснен на обочину культурной жизни, вытеснен в сферу культурного бессознательного. Большую значимость имеют механизмы позитивной идентификации, основанные на личных достижениях. Однако в современном российском обществе, где каналы вертикальной мобильности фактически заморожены, и люди не имеют четких ценностных ориентиров, на первый план выходит не позитивная, а негативная идентификация. Тем более что образ врага всегда играл в структуре советской идентичности весьма заметную роль.

аУтверждение негативной идентичности в российском обществе проявляется не только в активизации всякого рода предрассудков массового сознания, антизападнических или антикавказских настроений, ненависти к лэлите и т.д. Негативная идентичность начинает оказывать влияние на структурные особенности постсоветского общества. Это влияние связано с выходом механизмов негативной идентичности лиз рутинной сферы бытовых предрассудков и этнических стереотипов на первый план, вторичной идеологизацией их в качестве средств обоснования мобилизационных политических акций, а затем - превращением их в легитимирующую основу уже центральных социальных институтов, а значит, в механизмы соответствующей селекции, подбора кадров для высшего эшелона государственной власти . Анализ феномена негативной идентичности позволяет отметить, что за годы реформ в России сформировался слой людей, приверженных модернизационной идеологии, потому влияние негативной идентичности не следует абсолютизировать.

В параграфе 3.2 Попытка возвращения к истокам коллективной идентичности: современный российский национализм, реабилитация Православия, неотрадиционализм рассматриваются различные версии смысловых конструкций, призванные заполнить мировоззренческий вакуум, образовавшийся в обществе после крушения советской идентичности и разочарования в западных ценностях.а

Заметным явлением культурной жизни постсоветской России стал рост националистических и даже этнонационалистических настроений и предрассудков. Русский этнонационализм существовал и в советскую эпоху, и в перестроечные годы как маргинальное явление. Хотя в постсоветской истории был и период, когда этнонационалистический дискурс едва не проник в большую политику. Попытки найти новые смыслы, используя старые культурные модели, говорят о неготовности значительной части интеллектуальной элиты к выполнению функции конструирования новой коллективной идентичности. В националистическом дискурсе преобладает этнонационализм, а не гражданский национализм, что таит в себе значительную угрозу для целостности российского государства. а

Рост национализма выражается, в частности, и в бытовой ксенофобии и исламофобии, что вполне объяснимо, но не менее опасно. Традиционализм наталкивается на проблему четкой формулировки специфически русских традиций, к которым надо вернуться. Реанимация православия опирается в большей степени на усилия самого института церкви и его поддержку со стороны государства, нуждающегося в легитимации своей власти, нежели на широкую поддержку масс, православность которых имеет чисто декларативный и поверхностный характер.

Конечно, нельзя отрицать огромную значимость религии для духовного мира человека, культурной или цивилизационной идентичности. Но проблема заключается в том, что одной лишь религии недостаточно для модернизации. Убежденность, что мы владеем правильной верой, не может способствовать решению социальных и экономических проблем, преодолению растущего отставания страны в сфере науки и образования. Такая убежденность часто становится лишь поводом для националистического самовозвеличивания - компенсаторной реакции на чувство национальной ущемленности и ущербности.

Таким образом, описанные смысловые модели не выводят российское общество из кризиса идентичности, а напротив, демонстрируют глубину этого кризиса.

аВ параграфе 3.3 Антизападничество и частичная реабилитация советского прошлого как стратегии утверждения новой российской идентичности анализируются такие симптомы кризисного состояния российского массового сознания, как рост антизападнических настроений и оживление советских мифов и символов. Антизападничество, однако, не является последовательной линией, оно соединяет в себе недовольство отдельными действиями некоторых западных держав и отторжение либерализма, обусловленное недостаточным пониманием населением реальных причин отставания России от мировых держав. Сам же западный образ жизни по-прежнему является притягательным для россиян, о чем свидетельствуют опросы общественного мнения. Следует также отметить, что в нагнетание антизападных настроений большой вклад вносит официальная пропаганда.

Усиливающаяся ностальгия по советскому наследию (проявляющаяся в потоке соответствующей продукции массовой культуры, официальной риторике властей) является обратной стороной разочарования в результатах реформ, но представляет собой вовсе не безобидное явление. Не разобравшись с собственным прошлым и не придя к общенациональному, гражданскому консенсусу по этому вопросу, общество не может двигаться дальше, не способно определить стратегические цели развития. апология советского прошлого консервирует чувство национальной ущербности, связанное с утратой былого величия, а также может способствовать воспроизводству заведомо проигрышных сценариев развития.

Кроме того, попытки реабилитации советского и, уже, сталинского прошлого, ведут к росту напряженности между Россией и странами бывшего социалистического лагеря, включая бывшие советские республики. Следует заметить, что и власть использует ностальгию по утраченному советскому величию в той же мере, что и антизападную риторику, в собственных пропагандистских целях.

В Главе 4 Российская элита как субъект конструирования новой коллективной идентичности рассматривается роль отечественной политической и интеллектуальной элиты в создании новой коллективной идентичности, влияние специфических черт этих социальных групп на характер рассматриваемого процесса.а аа

В параграфе 4.1 Кризис российской коллективной идентичности как кризис отечественной политической и интеллектуальной элиты ставится проблема неготовности отечественной элиты к функции конструирования новой модели идентичности. Национальная идентичность, в отличие от этнической, не формируется стихийно, сама собой. Это не означает, конечно, что такие факторы, как культура, язык, общаяа историческая судьба, не имеют никакого значения для нации. Но общие национальные культура и язык, как и общность исторической судьбы, в случае нации не даны объективно. Они, во многом, являются результатом целенаправленной культурной деятельности и определенной политики. Как справедливо отмечает Д. Бройн , национализм включает в себя три важнейших компонента: собственно доктрину, определенную политику и национальные чувства. Очевидно, что за конструирование этих элементов (за исключением, возможно, последнего, но на уровне одних лишь чувств национализм не станет конструктивной силой, зато вполне может стать разрушительной) отвечают различные социальные субъекты. При этом на первый план выдвигаются две основные группы: политическая элита и интеллектуалы. Фактически, все представители конструктивистского подхода к феномену нации акцентируют внимание именно на ключевой роли этих групп.

Неготовность отечественной элиты к задаче конструирования новой коллективной идентичности выражается в стойкой приверженности большей ее части традиционной этатистской модели коллективной идентичности, которая блокирует способность элиты к производству новых смыслов. Разработчики лэтатистских дискурсов остаются сторонниками традиционной модели, предполагающей сильную централизованную авторитарную власть, управляющую обществом директивными и мобилизационными методами. Однако, данная модель уже не соответствует потребностям модернизации российского общества. Сторонники дискурса гражданской нации, напротив, ориентируются на воспроизводство западной модели национальной идентичности, что в большей степени отвечает потребностям развития, но не учитывает культурной специфики России, что также нельзя признать удовлетворительным решением проблемы поиска новой идентичности.

Неготовность элиты к конструированию новой идентичности подтверждается и эмпирическими исследованиями. В 2005 - 2006 гг. Левада-Центром была проведена серия исследований для проверки гипотезы, что российская элита является носителем ценностей модернизации и движущей силой модернизационных процессов в стране. Результаты, в частности, показали, что большинство элиты находится в состоянии самоуспокоенности и вообще не считает, что стране необходимы изменения .

Причины неспособности элиты решить задачу конструирования новой идентичности заключаются в специфике самой элиты, методах ее формирования, отбора кадров, принятых критериях оценки эффективности их деятельности. Специфика отечественной политической элиты коренится в советском наследии. Слабость интеллектуальной элиты объясняется спецификой статуса интеллигенции в российском обществе, сохраняющейся зависимостью интеллигенции от власти - не только экономической, но и смысловой. Значительная часть интеллигенции по-прежнему мыслит себя в качестве проповедников государственной идеологии, испытывает дискомфорт из-за отсутствия таковой. Подобное положение отечественной интеллигенции также является результатом наследия советского режима и сохранения ряда его институциональных структур.а а

Российская политическая элита, как политическая элита любой страны, нуждается в легитимации своей власти. Поэтому она конструирует легитимирующую идентичность (термин М. Кастельса), используя общие для массового сознания патерналистские стереотипы.

В параграфе 4.2 Роль СМИ в системе методов конструирования отечественной элитой российской коллективной идентичности рассматривается роль отечественных СМИ как инструмента, используемого властью для конструирования легитимирующей идентичности. Развитие постсоветских СМИ определялось снижением влияния печатных СМИ и ростом значения электронных, преждеа всего телевидения.

Телевидение представляет собой наиболее мощное средство пропагандистского воздействия. После относительно анархичной эпохи 90-х гг. ХХ в., когда российские телевизионные каналы находились в руках частных владельцев, поддерживающих те или иные политические группировки, использовавшие телеканалы для политической борьбы, в начале 2000-х гг. начинается постепенное приручение телевидения (два основных канала которого стали фактически государственными) и превращение его не столько в рупор государственной пропаганды (хотя этот элемент присутствует весьма заметно), сколько в средство деполитизации населения.

По выражению Б. Дубина, в 2000-е гг. произошла реэтатизация медиапространства России. По мнению исследователя, это было обусловлено следующими факторами: лустановкой высшего политического руководства, в форме лукрепления властной вертикали, вытесняющего с политического поля любых возможных оппонентов; Еэкономическими интересами крупнейших собственников, монополизирующими сферу массовых коммуникаций и устраняющимиа неудобства разнообразия; Есамоопределением новых прагматичных руководителей медиа, отстраняющихся тем самым от реальной публики с известным разнообразием ее потенциальных интересов через создание и укоренение в собственном сознании и в общем мнении таких фикций, как большинство, масса .

Политические темы вбрасываются в общественное сознание только в какие-то ключевые для власти моменты и преподносятся всегда в идеологически выдержанном ключе. Политическо-пропагандистский блок передач отечественного телевидения нацелен на конструирование массовой идентичности, несущими конструкциями которой являются привычные державность, государственность, патернализм, идентификация с национальными лидерами, антилиберализм и антизападничество, традиционализм (в виде присутствия представителей Русской православной церкви (РПЦ) в информационном пространстве). Собственно, за исключением последнего, перед нами слегка видоизмененный комплекс советских идеологем, включая привычное двоемыслие, поскольку, как свидетельствуют опросы общественного мнения,а большинство россиян не доверяют СМИ.

В параграфе 4.3 Историческая политика государства и конструирование истории в контексте конструирования коллективной идентичности анализируется такой инструмент конструирования коллективной идентичности, как историческая политика.

Историческая политика - термин, получивший распространение относительно недавно, но обозначаемая им практика, в сущности, является весьма давней. Оформление национальных государств сопровождалосьа формированием официальной версии национальной истории, обоснованием и защитой которой, собственно, и должна заниматься историческая политика.

Историческая политика российского государства возникла как ответ на историческую политику других стран бывшего социалистического лагеря. Однако, она носит отнюдь не оборонительный характер, а наоборот, вполне наступательный. В содержательном аспекте она сводится к утверждению идеологии сильного государства (державности). В свете превознесения ценности сильного государства как такового зачастую происходит оправдание насильственных и репрессивных методов укрепления государственной власти, практикуется замалчивание неудобных исторических фактов. Не имея внятных источников легитимности, современная российская власть стремится апеллировать одновременно к советскому наследию и элементам традиции, важнейшим из которых является РПЦ.

Одним из важных направлений российской исторической политики является переработка школьного курса истории. Были предприняты шаги в сторону унификации курса - выпущены учебники и книги для учителей, где содержится правильная версия истории, которую и следует преподавать детям. Целью нового курса провозглашалось противодействие либеральному влиянию. Другим значимым шагом стало создание в мае 2009 г. Комиссии при Президенте Российской Федерации по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Можно перечислить и ряд других мер и шагов, предпринятых в последние годы в рамках формирования исторической политики Российского государства.а Однако, следует отметить, что, по всей видимости, большая часть этих мер носит не столько публичный, сколько закулисный характер. В частности, звучат жалобы историков на недоступность архивных материалов, хотяа официально доступ к архивам открыт.

В Главе 5 Российская идентичность в контексте глобализации: проблемы конструирования цивилизационной идентичности России и ее места в глобальном мире рассматривается политическая динамика глобализации, порождающая кризис национальных государств и национальных идентичностей; основные механизмы культурной глобализации и их влияние на Россию, возможные перспективы России в глобализирующемся мире. Речь идет о возможности утверждения российской цивилизационной идентичности, механизмах российского культурного влияния.

В параграфе 5.1 Дилеммы глобализации в контексте поиска новой коллективной идентичности России: национальное государство или единый мировой порядок, единая глобальная культура или мозаика культур анализируется влияние глобализации на структуру международных отношений и прежде всего на будущее национальных государств. Национальное государство сформировалось в XIX - начале XX вв. Его появление связано с особым, по выражению У. Бека, контейнерным пониманием общества. Национальное государство, та или иная страна, понимается как некая целостность, четко отделенная от других подобных целостностей. Центральный политический институт общества - государство - контролирует определенную территорию и население, развитие национальной экономики, поддерживает определенный баланс сил, равновесие между трудом и капиталом, богатыми и бедными, формирует единое культурное пространство путем поддержки национальной культуры и национального образования. Единство государства и общества обеспечивается функционированием демократических институтов, основанных на понимании народа (нации) как источника власти. Таким образом, демократия является естественной политической формой национального государства. Контейнерное общество и связанное с ним национальное государство, подразумевающее национальный суверенитет, централизованный контроль государства над национальной территорией, национальную культуру и национальную идентичность, подвергаются в эпоху глобализации эрозии. Целый ряд факторов, воздействуя комплексно, формируют принципиально новый тип социальных связей и социального бытия, для адекватного описания которых уже недостаточно понятийного аппарата и теоретической перспективы традиционной социологии, созданной преимущественно для анализа контейнерного общества.

Особое внимание в параграфе уделяется проблеме ограничения национального суверенитета, возникшей в результате усиления влияния новых транснациональных субъектов международных отношений - транснациональных корпораций, международных правительственных и неправительственных организаций. Рассматривается также проблема формирования единого транснационального гражданского общества, подразумевающая, по мнению многих исследователей, необходимость возникновения транснациональной политики и транснациональных политических структур, заменяющих национальные государства.

Некоторой угрозой национальным культурам и национальной идентичности является растущая миграция. Возникновение в рамках национальных государств инокультурных анклавов создает определенную культурную напряженность. Кроме того, национальная идентичность размывается формированием космополитических идентичностей - увеличением числа граждан, которые не отождествляют себя с той или иной национальной общностью и государством и считают себя гражданами мира. Все эти факторы затрагивают и Россию, усугубляя и без того присущий ей кризис коллективной идентичности.

Усиливается влияние фактора цивилизационного разнообразия, значение цивилизационных идентичностей в формировании новой конфигурации международных отношений. В связи с этим анализируется проблема цивилизационной идентичности России, признания России в качестве особой цивилизации мировым сообществом.

В параграфе 5.2 Борьба за идентичность в глобальном информационном пространстве: стратегии России в мире транснациональных СМИ речь идет о таком важнейшем механизме глобального влияния, как транснациональные СМИ. Они имеют в настоящее время преимущественно западное происхождение, и их доминирование в информационном пространстве рассматривается нередко как механизм культурного доминирования Запада и угроза культурной самобытности других цивилизаций. В связи с этим в параграфе анализируются концепции мирового информационного медиапорядка и медиаимпериализма. Новостная продукция транснациональных СМИ концентрируется, главным образом, на западной проблематике. Мир иных цивилизаций попадает в новостные программы лишь в результате каких-то экстраординарных событий, каковыми чаще всего являются войны, катастрофы, стихийные бедствия и т.п. Таким образом, жизнь незападных культур оказывается представленной в весьма упрощенном и искаженном виде, и такой образ видят не только западные зрители, но и представители этих культур. В этой ситуации можно говорить о ярко выраженном информационном неравенстве. Транснациональные СМИ, учитывая потребности своей многонациональной аудитории, пытаются создавать медиапродукт, обладающий культурной спецификой, использовать местные СМИ для совместной профессиональной деятельности, приглашать дикторов и ведущих соответствующей национальной или расовой принадлежности для работы на специфические аудитории. Однако этих мер не достаточно, и культурный перекос сохраняется.а

Анализ реального значения транснациональных СМИ заставляет пересмотреть тезис об их непреодолимом влиянии (в частности, в России пользоваться услугами этих СМИ может лишь незначительная часть населения, преимущественно в крупных городах). Наличие транснациональных СМИ не отменяет значения национальных СМИ, таким образом, возможно сохранять определенный баланс информационных потоков, на что и должна быть направлена деятельность национальных государств в сфере информационной политики. Однако, транснациональные СМИ могут создаваться не только западными обществами, о чем говорит формирование региональных СМИ в Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке уже сегодня. В дальнейшем эта тенденция будет нарастать. Таким образом, задачей информационной политики национальных государств должно быть не только противодействие западному влиянию глобальных СМИ, но и борьба за усиление собственного культурного влияния, отстаивание и утверждения собственной культурной и цивилизационной идентичности в глобальном информационном пространстве.

В параграфе 5.3 Перспективы конструирования цивилизационной идентичности России и изменения ее роли в глобальном мире адетально анализируются выделенные П. Бергером и С. Хантингтоном механизмы культурной глобализации (язык, массовая культура, давосская культура, клубная культура интеллектуалов, массовые транснациональные движения, стратегии альтернативной глобализации и субглобализации), аих воздействие на российскую культуру. На основе их анализа делается вывод, что Россия не только является объектом воздействия этих механизмов, но вполне способна использовать их для оказания собственного культурного влияния в международном масштабе. Однако, для этого необходимо их подробное изучение и преодоление сложившихся стереотипов, касающихся глобализации. Отечественный дискурс о глобализации зачастую имеет идеологизированный и вторичный характер: глобализация понимается весьма односторонне - как угроза, в стороне остаются позитивные стороны глобализации. Недопонимание ведет к попыткам противодействовать процессу, вместо того, чтобы воспользоваться возможностями, которые он предоставляет.

Усилия российского интеллектуального сообщества должны быть направлены на то, чтобы разорвать связь между лимперским дискурсом и конструированием цивилизационной идентичности. Выработка цивилизационного дискурса вовсе не обязательно подразумевает имперские замыслы и методы управления. Россия способна стать ядром специфической цивилизации, центром притяжения для стран с близкой ей культурой. Это вполне может быть понято в русле концепции субглобализации - распространения культурного влияния в региональном масштабе (П. Бергер). Но региональное распространение российского влияния (на бывшие республики СССР, возможно, часть Восточной Европы) должно подразумевать: 1) восстановление эффективной государственности и экономики, что возможно для России на пути построения национальной гражданской идентичности и последовательной демократизации общества, активизации возможностей гражданского общества; 2) рациональное использование механизмов культурной глобализации. Не следует забывать и о россиянах, живущих за рубежом: их поддержка со стороны российского государства - правовая, политическая, экономическая, культурная - способна обеспечить значимый канал российского влияния.

Таким образом, во-первых, четкое понимание основных тенденций и механизмов осуществления культурной глобализации; во-вторых, выработка смыслового каркаса российской цивилизационной идентичности; в-третьих, конструирование гражданской национальной идентичности, что подразумевает демократизацию политической жизни для преодоления внутренних противоречий российского общества, увеличение эффективности экономики и переход к инновационному развитию как залог повышения уровня жизни россиян; в-четвертых, грамотное использование каналов глобального и субглобального культурного влияния для формирования вокруг России (как ядра специфической цивилизации) круга союзных государств, прежде всего бывших республик СССР,а - вот основные моменты, которые должны составлять основу конструирования и поддержания новой коллективной идентичности России в глобализирующемся мире.

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются основные выводы, намечаются возможные перспективы дальнейшего исследования.

 

Основное содержание диссертации отражено

в следующих публикациях:

В изданиях перечня Минобрнауки России

• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Роль интеллигенции в конструировании российской национальной идентичности // Научная мысль Кавказа. Доп. 1. 2006. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Идентичность в тематизации обыденного сознания // Научная мысль Кавказа. Доп. 1. 2006. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х. Ка проблеме конструирования российской идентичности // Социально-гуманитарные знания. 2009. № 11. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Язык повседневности в контексте субъективной реальности идентичности // Социально-гуманитарные знания. 2009. № 11. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х. Проблема незавершенности формирования российской нации // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 7. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Российская идентичность: империя или нация? // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 7. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х. Позитивные и негативные аспекты российской исторической политики // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 11. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Альтернатива интерсубъективности - конструирование идентичности // Социально-гуманитарные знания. 2010. № 11. 0,5 п.л.
• Тлеуж А.Х. Миф о Войне и Победе в структуре массового сознания россиян // Теория и практика общественного развития. 2011. № 1. 0,5 п.л.

Монография

• Тлеуж А.Х. Конструирование российской коллективной идентичности. М.: Социально-гуманитарные знания, 2010. 13,9 п.л.

Другие издания

• Тлеуж А.Х. Российская идентичность в контексте глобализации. Ростов н/Д.: Наука-Пресс, 2004. 1,2 п.л.
• Тлеуж А.Х. Российская идентичность: нация, империя или цивилизация. Ростов н/Д.: Антей, 2007. 1 п.л.
• Тлеуж А.Х. Истоки кризиса российской идентичности. Ростов н/Д.: Антей, 2007. 1 п.л.
• Тлеуж А.Х. Российская идентичность и место России в глобальном мире. Ростов н/Д.: Антей, 2008. 1,5 п.л.
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Конструирование, утверждение и распад советской идентичности. Ростов н/Д.: Антей, 2009. 1 п.л. (0,5 п.л.).
• Тлеуж А.Х., Боголюбова С.Н. Теоретико-методологические подходы к анализу коллективной идентичности. Ростов н/Д.: Антей, 2010. 1 п.л. (0,5 п.л.).
• Тлеуж А.Х. Отторжение советского наследия. Феномен негативной идентичности. Ростов н/Д.: Антей, 2010. 1,2 п.л.

Гудков Л. К проблеме негативной идентичности // Гудков Л. Негативная идентичность. С. 273.

Бройн Д. Подходы к исследованию национализма // Нации и национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Хрох и др.; Пер. с англ. и нем. Л.Е. Переяславцевой, М.С. Панина, М.Б. Гнедовского. М.: Праксис, 2002. С. 200.

Гудков Л., Дубин Б. Иллюзия модернизации: российская бюрократия в роли лэлиты // Pro et Contra. 2007. Май - июнь. С. 75 - 76.

Дубин Б. Посторонние: власть, массы и массмедиа в современной России // Отечественные записки. 2005. № 6.

Российская идентичность в Москве и регионах / Под ред. Л. Дробижевой. М.: Макс Пресс, 2009. С. 5.

Малинова О.Ю. Конструирование идентичности: возможности и ограничения // Pro et Contra. М., 2007. № 3 (37).

Малинова О.Ю. Символическая политика и конструирование макро-политической идентичности в постсоветской России // Политические исследования (Полис). 2010. № 2.

Крыштановская О. Анатомия российской элиты. М.: Захаров, 2004.

Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 1997-2002 годов. М.: Новое литературное обозрение. 2004; Гудков Л., Дубин Б., Левада Ю. Проблема лэлиты в сегодняшней России. Размышления над результатами социологического исследования. М.: Фонд Либеральная миссия. 2007.

Кордонский С.Г. Сословная структура постсоветской России. М.: Институт ФОМ, 2008.

Российская идентичность в Москве и регионах.

Российская идентичность в социологическом измерении. М.: Институт социологии РАН; Представительство Фонда имени Фридриха Эберта в Российской Федерации, 2007.

См., напр.: Верхи и низы русского национализма. М.: Центр Сова, 2007.

Бергер П. Культурная динамика глобализации // Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. М.: АСПЕКТ ПРЕСС, 2004.

     Авторефераты по всем темам  >>  Авторефераты по философии