Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Внутренняя торговля и ее государственное регулирование в СССР (конец 1920-х - середина 1950-х гг.)

Автореферат докторской диссертации по истории

На правах рукописи

ТВЕРДКЖОВА Елена Дмитриевна

ВНУТРЕННЯЯ ТОРГОВЛЯ

И ЕЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ В СССР

(конец 1920-х - середина 1950-х гг.)

Специальность 07.00.02 - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Санкт-Петербург-2011

Работ выполнен в Санкт-Петербургскомаа государственном университете

Научный консультант:аа доктор исторических наук, профессор

Ходяков Михаил Викторович (Санкт-Петербургский государственный университет)

Официальные оппоненты:аа доктор исторических наук, профессор

Говоров Игорь Васильевич (Санкт-Петербургский университет МВД России)

доктор исторических наук Чистиков Александр Николаевич (Санкт-Петербургский институт истории РАН)

доктор исторических наук, профессор Ульянова Светлана Борисовна (Санкт-Петербургский государственный политехнический университет)

Ведущая организация: Ленинградский государственный

университет имени А.С. Пушкина

Защита состоится л__ _____________ 2011 г. в____ час. на заседании

диссертационного совета Д 212.232.57 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора исторических наук при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, исторический факультет.

Саа диссертациейаа можноаа ознакомитьсяаа ваа научнойаа библиотекеаа им. A.M. Горького Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан л_ ____________ 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор А.В. Петров

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальностьа иа научнаяа значимостьа темыа исследования.

Государственное регулирование торговли - одна из форм участия государства в экономике, состоящая в его воздействии на распределение ресурсов, их обращение и потребление. Это предполагает нормативное определение пределов публичного вмешательства в деятельность хозяйствующих субъектов, централизованное управление объектами торговли, системность подходов в проведении реформ, воздействие на рынок посредством изъятия части прибыли торговых предприятий через систему платежей, ценообразование.

В любом государстве юридическое оформление управленческого механизма происходит на правовой основе. С помощью правовых норм регламентируется деятельность субъектов рынка, осуществляется защита их законных интересов. Кроме того, право служит важнейшим инструментом, который любая власть активно использует в целях реализации намеченного экономического курса. Но в отдельно взятых странах правовые системы функционируют по-разному, даже в рамках одной и той же страны можно выявить присущие конкретным историческим эпохам особенности. Опыт различных стран фиксирует пик государственного вмешательства в экономику в периоды социальной нестабильности, вызванной состоянием войны, необходимостью восстановления в послевоенный период, экономическими кризисами. Поэтому анализ преступных проявлений в сфере торговли является весьма важным. Преступность в торговле, будучи относительно самостоятельным видом (так называемой отраслевой), в той или иной степени затрагивает интересы всего населения, а также тесно связана со снабженческо-сбытовой системой, промышленностью, органами управления, правоохранительными структурами. В этой связи обращение к отечественному опыту государственного регулирования одной из важнейших сфер общественной жизни - сферы снабжения и потребления - может способствовать разработке наиболее эффективных методов противодействия не только криминализации экономики, но и борьбе с коррупцией. Государственное регулирование торгового оборота призвано обеспечивать защиту законных прав покупателей, и анализ достижений и просчетов в этой сфере приобретает в наши дни особое значение ввиду многочисленных злоупотреблений в вопросах ценообразования, а также широкого распространения некачественных товаров на потребительском рынке.

При изучении переломных периодов истории может возникнуть впечатление, что преступления тогда совершались чаще обычного. Созданию этого эффекта зачастую немало способствует само государство посредством идеологических установок, формирования общественного мнения, пропаганды ужесточения наказаний. Это позволяет найти оправдание многима социальныма аномалияма и усилениюа властныха структур. ааЗадача

исследователя при этом с учетом конкретной исторической обстановки попытаться ответить на вопрос, насколько адекватны были принимавшиеся меры. Это становится тем более актуальным, что в последнее время руководством страны ставится вопрос о необходимости более широкого применения за экономические преступления наказаний, не связанных с лишением свободы.

В СССР с начала 1930-х гг. всякое нарушение установленных правил торговли, ограничивавших развитие частной инициативы, стремление заработать, а в терминологии тех лет нажиться на повышении цен, стало рассматриваться государством как преступление в сфере товарного обращения. Но параллельно с официально разрешенным существовал и нелегальный товарооборот, который подпитывался из различных каналов, в том числе хищений, контрабанды, несанкционированной деятельности промысловых артелей, злоупотреблений при реализации подержанных вещей. По мнению известного советолога Г. Гроссмана, разнообразие видов незаконной (теневой) деятельности в производстве и распределении явилось результатом большого числа запретов в государстве, и ограничивалось только человеческой изобретательностью . Вся эта деятельность оказалась в СССР вне закона, подпадая под ряд статей Уголовного кодекса.

Особенность теневой экономики в том, что она неподконтрольна официальной власти (прежде всего в правовом и финансовом отношении). Поэтому советское государство стремилось установить контроль над проявлениями частной инициативы, в том числе в сфере товарооборота. В этой деятельности оно далеко не всегда руководствовалось экономической целесообразностью, но каждый раз - политической. В этой связи изучение статистики совершения преступлений и мер наказания за них чрезвычайно показательно. По словам крупнейшего норвежского криминолога Н. Кристи, криминальная статистика сама по себе социальный феномен. Она дает нам представление о том, что считается преступлением в рамках данной общественной системы, в чем общество видит опасность для себя и чему способно противостоять .

Такая постановка проблемы предопределила междисциплинарный характер исследования. Помимо изучения специфики нормативного регулирования торговли в конкретный исторический период, в его рамках рассматриваются преступления, которые могли причинить ущерб советской торговле (хищения, должностные преступления, контрабанда товаров массового спроса, частнопредпринимательская деятельность), а также те, что имели непосредственным объектом посягательства интересы советского государств ваа областиаа розничнойаа торговлиаа иаа интересыаа потребителей

1 Grossman G. The "Second Economy" of the USSR//Problems of Communism. 1977. Sept-Oct. Кристи H. Удобное количество преступлений. СПб., 2006. С. 25.

(нарушение правил торговли, спекуляция, обман потребителей, выпуск в продажу недоброкачественных товаров) .

Необходимость столь широкого подхода обусловлена целями исследования, которое является, прежде всего, историческим. Это позволяет скорректировать противоречивые представления о механизме правового регулирования в сфере торговли и глубже понять социально-экономические изменения, происходившие в Советском Союзе в лэпоху сталинизма.

Этот период - особый в отечественной истории. Он до сих пор характеризуется неоднозначно, вызывая в научном сообществе диаметрально противоположные оценки. С конца 1920-х гг. вся жизнь советского общества проходила на фоне усиленной милитаризации экономики. Многие историки именно в этом видят ключ к объяснению сверхцентрализации, безальтернативности методов ее регулирования. Распространено также мнение, что жесткий государственный режим обеспечивает общественный порядок, позволяющий держать преступность под контролем, и лусиление плановогоаа начал ваа 30-50-еаа годыаа резкоаа сократилоаа масштабыаа теневой

4 ЭКОНОМИКИаа .

В теории права широко известна концепция, согласно которой никто (даже носитель верховной власти) не может создать закон; он может только обеспечить его санкцией . Иными словами, успех правового регулирования предопределен не жесткостью законодательных норм, а тем, насколько справедливыми считаются они в обществе. Поэтому государство было заинтересовано в формировании специфической информационной среды, направленной на воспитание нетерпимости к расхитителям социалистической собственности, дезорганизаторам внутреннего рынка, уличенным в обмане советского потребителя работникам торговли. На эту особенность,аа подводяаа итогиаа научно-издательскогоаа проект поаа истории

В советской теории права было принято рассматривать эти преступления обособленно. Например, по мнению Н.М. Романенко, не всякое преступное посягательство, причиняющее ущерб торговле, охватывалось понятием преступления в области торговли. Из всей совокупности отношений в розничной торговле он выделил те, что были связаны с выполнением торговыми предприятиями своей главной задачи -бесперебойного осуществления связи между производством и потреблением в целях максимального удовлетворения растущих потребностей в товарах (спекуляцию, обман потребителей, выпуск в продажу недоброкачественных товаров). См.: Романенко Н.М. Ответственность за преступления в области торговли по советскому уголовному праву : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1963. Другие авторы рассматривали их в совокупности в группе должностных и хозяйственных преступлений, объединяя с преступлениями против финансовых интересов государства (в первую очередь, налоговыми) или в сфере трудовых отношений. См., например: Трайнин А.Н. Должностные и хозяйственные преступления. М., 1938.

Сигов В.И., Смирнов А.А. Теневая экономика: генезис, современные тенденции, стратегия и тактика вытеснения из национального хозяйства России. СПб., 1999. С. 37. С этим утверждением согласны также авторы монографии Политический режим и преступность. См.: Политический режим и преступность. Проблемы политической криминологии / ред. В.Н.Бурлаков, Ю.Н.Волков, В.П.Сальников. СПб., 2001. С. 14. 5 Леони Б. Свобода и закон. М., 2008. С. 234.

сталинизма, обратил внимание доктор философских наук А.Н. Медушевский. По его мнению, в 1930-е г. в условиях мобилизационно-распределительной экономики, искусственно поддерживавшей низкий материальный уровень жизни общества, происходила примитивизация экономического поведения, основным мотивом которого становился поиск допуска к дефицитным ресурсам (очереди и карточки, с одной стороны, борьба со спекуляцией - с другой).аа Сталинскийа режимаа являлся,аа кака полагаета А.Н. Медушевский,

линсценирующей диктатурой, искусственно создававшей видимость

6 0а ~

социальной гармонии и правовой легитимности .а Ва этой связи научная

значимость исследования определяется очевидным дефицитомаа работ,

посвященных анализу экономическогоа и правового поведения советских

граждан в условиях жесткой регулятивной деятельности государства.

Степень научной разработанности проблемы подробно рассматривается в первой главе диссертации. Проведенный историографический анализ позволил сделать вывод, что в изучении государственного регулирования торговли отечественными исследователями можно выделить два периода: с конца 1920-х до конца 1980-х гг. (советский) и с начала 1990-х годов по настоящее время (современный). Но в историографии отсутствуют обобщающие работы, посвященные комплексному анализу проблемы. Особенно ощутим дефицит исследований, освещающих период Великой Отечественной войны и послевоенного восстановления хозяйства. Большинство авторов обходит стороной принципиальный вопрос соотношения нормотворчества и повседневной практики в ходе регулирования торгового оборота. Отсутствует единство во взглядах историков и правоведов на степень влияния мер уголовной репрессии на экономическую преступность.

Заявленные хронологические рамки исследования (конец 1920-х -середина 1950-х гг.) обусловлены самим ходом исторического процесса. В конце 1920-х годов произошло несколько знаковых событий, предопределивших развитие страны на последующие десятилетия и одинаково важных для освещения проблем настоящего исследования.а В

1926 г. была принята новая редакция Уголовного кодекса РСФСР,

установившая границы ответственности за преступления в сфере торговли. С

1927а г. началось активное вытеснение частника из торгового оборота. В

1928 г. страна приступила к реализации первого пятилетнего плана,

переживая в то же время тяжелейший кризис снабжения, сопровождавшийся

введением нормированного распределения. Ни провозглашенная в середине

1930-х гг. лэра свободной торговли, ни война, ни послевоенные трудности

почти не повлияли на характер производственно-распределительных

отношений между государством и населением. Верхняя граница изучаемого

периода определяется структурной реорганизацией сферы торговли после

смерти И.В. Сталина, переходом к территориальным принципам управления

Медушевский А.Н. Сталинизм как модель социального конструирования. К завершению научно-издательского проекта//Российская история. 2010. № 6. С. 12, 15.

народным хозяйством, серьезной реформой правоохранительной системы, заменой большинства руководящих кадров органов внутренних дел людьми из партийной номенклатуры. Таким образом, период с конца 1920-х гг. до середины 1950-х гг. можно рассматривать как единый этап, в течение которого применялись схожие механизмы государственного регулирования советской торговли.

Объектом данного диссертационного исследования выступают общественные отношения, связанные с государственным регулированием и уголовно-правовой охраной советской торговли.

Предмет исследования - управленческие решения, нормы законодательства, их реализация на практике, а также меры государства по пресечению преступлений в сфере торгового оборота.

Целью исследования является анализ государственной политики в сфере торговли в СССР с конца 1920-х до середины 1950-х гг., как с точки зрения нормотворчества, так и правоприменительной практики.

Для достижения поставленной цели в диссертации решался ряд конкретных задач:

проанализировать тенденции и противоречия в отечественной и зарубежной историографии по проблеме исследования, в том числе в исторической, экономической и юридической литературе;
на основе широкой источниковой базы провести комплексный историко-правовои анализ развития советской торговли и законодательства об ответственности за хищения социалистической собственности, спекуляцию, нарушение прав потребителя, контрабанду товаров широкого потребления, торговую частнопредпринимательскую деятельность;
охарактеризовать степень воздействия социально-экономических и политических факторов на принимавшиеся управленческие решения по формированию кадрового состава торгового аппарата, введению и отмене нормированного снабжения, борьбе с частным предпринимательством в сфере торгового оборота;
оценить эффективность деятельности государства по борьбе с преступлениями в сфере нормированного снабжения;
собрать, обобщить и критически осмыслить данные судебной статистики о юридической ответственности за указанные выше преступления;

проверить распространенное в историографии мнение, что сущность и принципы советской юридической ответственности в годы войны были полностью нарушены чрезвычайным законодательным регулированием;
дать оценку степени воздействия карательной политики государства на масштабы преступлений в сфере торговли.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые комплексно исследуются проблемы нормотворчества и правоприменительной практики в сфере советской торговли в период сталинизма. Новизной отличается постановка проблемы. В значительной части исследований по истории указанного период проводился анализ решений органов власти и

управления. Таким образом, речь шла скорее о планируемых действиях, декларациях о намерениях. Как в действительности реализовались планы, как действовали должностные лица, занятые в системе нормирования, как срабатывал механизм привлечения к ответственности за правонарушения в сфере торгового оборота, оставалось неясным. Работы юристов, освещавшие сходный круг проблем, написаны вне исторического контекста. Историки, в свою очередь, в ограниченных масштабах привлекали материалы правоприменительной практики.

Необходимость комплексного анализа обусловила привлечение

широкого круга источников, многие из которых вводятся в научный оборот

впервые. В частности, материалы Наркомата юстиции СССР позволили

провести анализ структуры преступности в сфере торговли, состава

осужденных,а тенденцийа карательнойа политики.а Материалы

правоохранительных органов использовались в комплексе с документами контролирующих инстанций и статистики Наркомата торговли. Анализ такого объема архивного материала ранее не проводился.

В диссертации пересматриваются некоторые устоявшиеся в историографии стереотипы. Авторский концептуальный вывод состоит в том, что установка власти на бескомпромиссную борьбу с хозяйственными преступлениями оставалась во многом декларативной, в немалой степени в силу отсутствия поддержки аппарата, призванного осуществлять эту борьбу. Известно, что наказание не предотвращает ни рецидива, ни роста преступности. Оно лишь способствует борьбе с этим явлением в сочетании с мерами экономического, социально-культурного характера. Успешное противодействие преступности становится возможным, если при этом ставятся задачи, основанные на адекватном анализе действительности, увязанные с состоянием экономики, с учетом национально-культурных особенностей, опирающиеся на право. В СССР в рассматриваемый период перед правоохранительным аппаратом и обществом в целом ставились задачи не реалистичные, а идеологически мотивированные. Этим предопределялась их невыполнимость.

Новизна диссертации состоит и в освещении новых исторических сюжетов. Проведенное исследование позволило скорректировать господствующее в научной литературе мнение относительно нормативно-правового оформления вытеснения частника из легального товарооборота. Впервые в историографии исследованы механизмы борьбы с мешочничеством в годы Великой Отечественной войны, контрабандой товаров широкого потребления в 1930-1940-х гг. Также ранее не являлась предметом отдельного исторического исследования деятельность коммерческих предприятий Особторга (1944-1947 гг.).

Территориальные рамки исследования охватывают территорию СССР. Особое внимание отводится изучению регулирования торговли и противодействия хозяйственным преступлениям в таких крупных промышленных центрах как Москва и Ленинград, которые снабжались в приоритетномаа порядке.аа Ваа связиаа саа рассмотрениема аконкретныхаа проблем

затрагивается специфика других регионов (Украина, Белоруссия, Прибалтика, Средняя Азия, Закавказье).

Источниковая база исследования. При подготовке диссертационного исследования использовались разнообразные архивные и опубликованные источники: нормативно-правовые акты (в том числе кодифицированные), документы советских и партийных органов, массовые статистические источники, делопроизводственные материалы торговых, контролирующих организаций и правоохранительных структур, периодические издания, источники личного происхождения.

Методологической основой исследования послужило диалектико-материалистическое понимание исторического процесса. Целостное исследование невозможно без комплексного осмысления проблем, поэтому автором использован такой традиционный метод научного исследования как диахронный, позволивший выявить качественные изменения указанных проблем во времени и определить этапы в их решении. При подготовке текста был применен проблемно-хронологический метод, на основе которого собранные материалы осмыслялись по выделенным проблемам, а внутри их -по периодам. Статистический метод позволил выявить количественные изменения преступности. В процессе исследования использовались специфические исторические методы. Принцип историзма и научной объективности обязывает исследователя не оправдывать или обвинять, а пытаться осознать прошлое через систему ценностей исторической эпохи, используя комплекс разнообразных исторических источников, в совокупности факторов, оказывавших влияние на политику государства в сфере торговли, в их взаимосвязи и влиянии. Историко-сравнительный метод применялся при сопоставлении конкретных фактов, отражающих качественные характеристики предмета исследования (например, эволюцию законодательства по борьбе с преступностью). Междисциплинарный подход предопределил использование специфических методов юридических исследований. На основе использования сравнительно-правового метода в диссертации обобщается опыт законодательной регламентации назначения наказания за преступления в сфере торговли. Логико-юридический метод применяется для анализа правоприменительной практики, теоретических положений о проблеме преступности в СССР.

На защиту выносятся следующие положения:

Период конца 1920-х-середины 1950-х гг. можно рассматривать как внутренне цельный в отношении государственной политики в области торговли.
Государству не удалось полностью реализовать модель тотального контроля, на местах управленцы зачастую руководствовались обычными практиками и здравым смыслом, вместо того чтобы опираться на закон.

-аа Процесс криминализации и декриминализации деяний в сфере

торговой деятельности во многом определялся значением, которое

государство придавало им на соответствующем историческом этапе

развития.аа Вместеа са тем,а посколькуа состояниеа экономикиа неа позволяло

обеспечить гражданам высокий и стабильный уровень жизни, а часть населения (прежде всего, крестьянство) не была включена в централизованную систему снабжения, власти вынужденно терпели проявления предпринимательской инициативы.

Правоприменительная практика далеко не всегда соответствовала декларировавшимся государством нормам, поскольку жесткие меры оказывались лишены внутренней поддержки со стороны самого правоохранительного аппарата.
Нет оснований говорить о тотальной замене в изучаемый период политической юстицией уголовного судопроизводства.
В годы войны принципы юридической ответственности не были полностью нарушены чрезвычайным регулированием.

- Ужесточение репрессий не привело к заметному снижению

преступности в сфере торговли.

Практическая значимость работы. Материалы исследования могут быть востребованы при выработке решений социально-экономических проблем России, в научно-педагогической практике - при разработке лекционных курсов и написании учебных пособий по новейшей отечественной истории и истории права, а также специальных курсов. Материалы диссертации могут представлять интерес для разработки законодательных актов в сфере торгового оборота.

Один из известнейших отечественных криминологов И.И. Карпец выказал уверенность, что лименно исторически ретроспективный взгляд на весь процесс познания преступности медленно, но неумолимо обнажает наши ошибки, заблуждения и иллюзии . Поэтому изучение опыта борьбы с преступностью необходимо для получения представления о путях развития современного российского общества.

Апробация результатов исследования. Теоретические положения и выводы получили отражение в двух монографиях (общим объемом 39,3 п.л.), а также в 23 статьях (общим объемом 14,75 п.л.), 10 из которых были опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК. Собранные в ходе подготовки диссертации материалы использовались при реализации индивидуального исследовательского проекта, поддержанного РГНФ. Основные выводы и положения диссертации неоднократно обсуждались на заседаниях и научных семинарах кафедры новейшей истории России исторического факультета СПбГУ. Результаты исследования изложены в докладах на международных, общероссийских и региональных конференциях.

Структура диссертации построена по проблемно-хронологическому принципу в соответствии с целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, четырех глав, разделенных на параграфы, заключения, списка использованных источников и литературы, а также приложения со статистическими таблицами.

Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М., 1992. С. 74.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обоснованы актуальность, научная новизна изучаемой проблемы, обозначены цель и задачи, объект и предмет исследования, выделены выносимые на защиту положения, определены хронологические и территориальные рамки темы, охарактеризованы применявшиеся в ходе подготовки работы научные методы, дана оценка практической значимости полученных результатов и показана степень их апробации.

Первая глава Историография и источники посвящена анализу отечественной и зарубежной историографии и характеристике источниковой базы исследования.

В первом параграфе освещается круг проблем, изученных отечественными и зарубежными исследователями. В отечественной историографии существовал высокий уровень интереса к проблемам перехода страны к форсированной индустриализации и борьбы с капиталистическими элементами в торговле и промышленности . До середины 1980-х годов неоспоримым оставался вывод, что быстрый темп восстановительных работ обеспечил государству возможность обойтись без услуг частных предпринимателей. В основном авторы подчеркивали негативную роль частного капитала в жизни страны и временный характер компромисса с капиталистическими элементами.

На протяжении 1930-х-1950-х гг. исследователи основное внимание уделяли пропаганде достижений партии в деле снабжения и отстаивали тезис И.В. Сталина, озвученный им в 1930 г. в Отчете ЦК XVI съезду ВКП (б) о том, что в СССР непрерывно расширялся внутренний рынок, а платежеспособный спрос населения на товары обгонял их производство, неуклонно толкая его вперед . С конца 1950-х гг. издавались обобщающие работы об основных тенденциях развития системы снабжения в СССР, насыщенные значительным фактическим материалом, содержащие в себе

Жирмунский М.М. Частный торговый капитал в народном хозяйстве СССР. М., 1927; Крон Ц.М. Частная торговля в СССР. М., 1926; Ряузов Н. Вытеснение частного посредника из товарооборота. М., 1930; Трифонов И.Я. Очерки классовой борьбы в СССР в годы нэпа. М., 1960; Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией (из истории ликвидации капиталистических элементов города, 1926-1929 гг.). М., 1960; Архипов В. А., Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. М., 1978; Архипов В.А. Политика советского государства по отношению к частной торговле и промышленности в период нэпа, 1921-1930 гг.М., 1982.

Нейман Г. Пути развития советской торговли. М., 1934; Нодель В. Ликвидация карточек, снижение цен и развернутая советская торговля. М., 1935; Костин А., Дайн 3. Советская торговля Ленинграда. Л., 1939; Советская торговля за тридцать лет: сб. ст. / ред. М.М. Лифиц. М., 1947; Соколов В., Назаров Р. Советская торговля в послевоенный период. М., 1954.

элементы критического анализа . Особое значение имеет накопленный советскими исследователями материал о проблемах нормированного снабжения населения СССР в годы Великой Отечественной войны и послевоенной реконструкции. Большинство авторов высказывали мнение о классовом характере распределения в капиталистических странах, в отличие от которых в Советском Союзе эта экономическая мера служила интересам

трудящихсяаа .

Начало экономических реформ во второй половине 1980-х - начале 1990-х гг. в СССР, рассекречивание архивных фондов обусловили возрастание интереса к проблемам советской хозяйственной системы, в том числе к вопросам соотношения в ней плана и рынка, свертывания НЭПа, частного предпринимательства. Можно констатировать, что механизм государственного регулирования торговли в 1920-е гг. и перехода к форсированной индустриализации весьма хорошо изученаа .

Период последующих десятилетий историками освещен менее подробно. Особое место в ряду исследований по социально-экономической истории 1930-х гг. принадлежит работам Е.А. Осокиной . Она сформулировала концептуальный вывод, что торговля в социалистической экономике представляла союз планового распределения и рынка. По ее мнению, товарный дефицит и голодный покупательский спрос, а не свобода предпринимательства являлись главными двигателями развития рыночных отношений.

Ломоватский Е.Г., Громова Г.М. Управление государственной внутренней торговлей в СССР. М., 1957; Дихтяр Г.А. Советская торговля в период построения социализма. М., 1961; Его же. Советская торговля в период социализма и развернутого строительства коммунизма. М., 1965; Рубинштейн Г.Л. Развитие внутренней торговли в СССР. Л., 1964; Головина Е.П. Борьба партии за развитие торговли в период победы и упрочения социализма (1933-1941) // Борьба КПСС за воплощение в жизнь ленинских идей о советской торговле: сб. тр. Вып. 34. Л., 1969.

Вознесенский Н.А. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. М., 1948; Павлов Д.В. Развитие советской торговли в послевоенные годы. М., 1958; История Великой Отечественной войны Советского Союза, 1941-1945 гг.: в 6 т. Т. 2. М., 1961; Чернявский У.Г. Война и продовольствие. Снабжение городского населения в Великую Отечественную войну (1941-1945 гг.). М., 1964; Любимов А.В. Торговля и снабжение в годы Великой Отечественной войны. М., 1968; Чадаев Я.Е. Экономика СССР в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). 2-е изд. М., 1985.

См., например: Демчик Е.В. Частный капитал в городах Сибири в 1920-е годы: от возрождения к ликвидации. Барнаул, 1998; Грик Н.А. Советская экономическая политика в 1921-1933 гг. (критический анализ). Томск, 2002; Черноморец С.А. НЭП. Организационно-правовое регулирование процесса материального обеспечения населения в 1921-1927 годах. Сургут, 2004; Данильченко С.Л. Партийно-государственное руководство внутренней торговлей Советской России в годы НЭПа (1921-1929). М., 2008.

Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. М., 1995; Ее же. За фасадом сталинского изобилия: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941 гг. М., 1998; Ее же. Золото для индустриализации: Торгсин. М., 2009.

Попытку обобщающего исследования по истории торговли советского периода предпринял А.И. Погребняк. Особого внимания заслуживает раздел его книги, подготовленный на материалах сибирского региона и посвященный правонарушениям в торговле. По его мнению, ланомалии в этойаа сфереаа существовали,аа потомуаа чтоаа былиаа необходимымаа условием

существования класса номенклатурыаа .

Как позитивное явление следует отметить появление в настоящее время региональных исследований, посвященных вопросам регулирования торговли в СССР . Это позволит ликвидировать слабую изученность местной специфики и в перспективе получить более ясную картину того, каким путем эволюционировала система снабжения в стране. Однако никто из авторов не акцентировал внимание на политике государства по пресечению злоупотреблений сотрудников товаропроводящего аппарата. Частично эти вопросы затрагивали в своих работах М.С. Зинич, А.В. Шалак, И.Б. Орлов . В них проводится мысль, что теневое перераспределение имело большее значение, чем официальные льготы.

Ряд работ посвящен изучению проблем народнохозяйственного восстановления страны по окончании Великой Отечественной войны, голода в СССР, а также отмены карточной системы и денежной реформы 1947 г.

В отечественной историографии получили освещение также отдельные сюжеты, связанные с деятельностью правоохранительных и

Погребняк А.И. История торговли советского периода. Новые факты, суждения. Красноярск, 2001.

См., например: Кутузов А.В. Проблемы жизнеобеспечения населения блокадного Ленинграда: автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1995; Смирнова Л.В. Продовольственное снабжение гражданского населения Северо-Западного региона РСФСР в период Великой Отечественной войны: на материалах Ленинградской, Псковской, Новгородской областей: автореф. дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1996; Дударь Л. А. Развитие внутренней торговли Дальнего востока России. Октябрь 1917-июнь 1941 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Владивосток, 1998; Винникова С.А. История развития в СССР рыночной торговли и распределительной системы (1936-1941): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Курск, 1999; Мариненко Л.Е. Система снабжения населения восточносибирской деревни в 1929-1941 гг. (на материалах Красноярского края и Иркутской области): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Красноярск, 2003; Алексеев О.Г. Торговля и снабжение населения в городах Восточной Сибири в период карточной системы, 1928-1935 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Красноярск, 2007; ДеминаЕ.В. Торговля и снабжение населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны, 1941-1945. Красноярск, 2007.

16 Зинич М.С. Будни военного лихолетья, 1941-1945: в 2 вып. М., 1994; Шалак А.В. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (1940-1950 гг.). Иркутск, 2000; Орлов И.Б. Советская повседневность: Исторический и социологический аспекты становления. М., 2010.

i п

Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия. М., 1996; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность, 1945-1953. М., 1999; Попов В.П. Сталин и проблемы экономической политики после Отечественной войны. М., 2002; Чуднов И. А. Денежная реформа 1947 г. в контексте советской денежно-кредитной политики 1930-х - 1950-х годов. Кемерово, 2002.

контролирующих органов по пресечению злоупотреблений в сфере товарооборота18.

Осмысление политики государства в сфере торговли невозможно без учета научных достижений смежных дисциплин: экономики, социологии, юриспруденции . Особое место в ряду исследований, которые могут быть полезныа приа изученииа торговогоа предпринимательства,а занимают

теоретические разработки проблем борьбы с теневой экономикой . Но в советской историографии о существовании в стране теневой экономики речи не шло. Напротив, усилия экономистов и правоведов были направлены на то, чтобы подтвердить неоспоримость победы планового хозяйства и

уничтожения частного предпринимательства . Исследования 1930-х-1940-х гг. выполнялись на основе учения И.В. Сталина о главных фазах развития и функциях социалистического государства и в соответствии периодизацией Краткого курса истории ВКП (б). Согласно ставшей тогда общепринятой точке зрения, функция охраны социалистической собственности проявлялась воаа второйаа фазеаа развитияаа социалистическогоаа государстваа иаа вызывалась

См., например: Костин В.И. Борьба с хищениями социалистического имущества и спекуляцией в годы Великой Отечественной войны. Горький, 1982; Иванов В. А. Миссия Ордена. Механизм массовых репрессий в Советской России в конце 1920-х - 1940-х гг. (на материалах Северо-Запада РСФСР). СПб., 1997; Белозеров Б.П. Фронт и тыл: проблемы безопасности, 1941-1945. СПб., 1999; Говоров И.В. Преступность и борьба с ней в послевоенном Ленинграде (1945-1955): опыт исторического анализа. СПб., 2004; Жаркой М.Э. Милиция Ленинграда в механизме реализации карательной политики послевоенных лет (1945-1957 гг.). Исторические уроки деятельности. СПб., 2004; Кисловский Ю.Г. История таможенного дела России: в 2 кн. М., 2004; Ломагин Н.А. Неизвестная блокада: в 2 кн. 2-е изд. СПб., 2004; Мозохин О.Б. ВЧК-ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата. На защите экономической безопасности государства и в борьбе с терроризмом. М., 2004; Шейхетов СВ. Государственная политика по отношению к частному предпринимательству: 1940-е - середина 1950-х гг. // Маргиналы в советском обществе: механизмы и практика статусного регулирования в 1930-1950-е гг. Новосибирск, 2006 и др.

См., например: Матлин A.M. Размышления экономиста о торговле. М., 1990; Аникин А.В. История финансовых потрясений. М., 2002; Ханин Г.И. Экономическая история России в новейшее время: в 2 т. Т. 1: Экономика СССР в конце 1930-х - 1960-х гг. Новосибирск, 2003; Грегори П. Политическая экономия сталинизма. М., 2006. Среди работ социологов можно назвать: Радаев В.В. Экономическая социология. М., 2005; Его же. Что такое рынок: экономико-социологический подход. М., 2006.

Неформальная экономика. Россия и мир / ред. Т.Шанин. М., 1999; Теневая экономика: экономический и социальный аспекты: проблемно-тематич. сб. / отв. ред. И.Ю. Жилина, Л.М. Тимофеев. М., 1999; Тимофеев Л.М. Институциональная коррупция: очерки теории. М., 2000; Его же. Теневые экономические системы современной России: теория - анализ -модели: учебник для вузов. М., 2008; Латов Ю.В., Ковалев С.Н. Теневая экономика: учебн. пособие для вузов. М., 2006 и др.

Кондурушкин И.С. Хозяйственно-экономические судебные процессы периода нэпа. М.; Л., 1930; Арсеньев Б., Галаган А. Лжекооперация и борьба с ней. М., 1929; Маньковский Б.С, Пальгов П.П. Деятельность органов юстиции по борьбе с хищениями и спекуляцией Л., 1934; Чхиквадзе В.М. Борьба со спекуляцией. М., 1939; Александров Г.Н. Борьба обмериванием и обвешиванием потребителей. М., 1948.

ростом удельного веса соцсобственности в экономике, когда остатки разгромленных эксплуататорских классов переходили к замаскированным формам классовой борьбы.

Разработка теоретических проблем борьбы с преступностью активизировалась с начала 1950-х гг. В значительной части подготовленных в это время диссертационных и монографических исследований в той или иной степени затрагивались проблемы уголовно-правовой охраны социалистической собственности, многие были посвящены анализу

преступлений в сфере торгового оборота . В литературе высказывались мнения о необходимости включения в Уголовный кодекс специального раздел с нормами об ответственности за преступления против советской

торговли . Юристы подходили к проблеме подобных правонарушений исключительно с точки зрения советского уголовного права - как к борьбе с преступлениями хозяйственными и против порядка управления. В этом направлении в 1960-е-1980-е гг. были подготовлены работы Г.Б. Виттенберга, З.Г. Самошиной, М.А. Копыловской, Г.И. Вольфмана,

В.И. Колосовой и других исследователей . Но историко-правовой анализ занимает в них далеко не главное место, в основном они посвящены вопросам квалификации и расследования преступлений в сфере торговли исходя из норм нового, принятого в 1960 г. Уголовного кодекса РСФСР.

В результате становления в России в 1990-е гг. рыночных отношений розничная торговля стала одним из крупных криминальных секторов экономики. Это обусловило интерес отечественных юристов к опыту законодательного регулирования торговли в различные исторические периоды. Т.Ю. Погосян предприняла попытку комплексного изучения торговой деятельности как объекта преступного посягательства с

древнейших времен до наших дней . Но в ее работе не затрагиваются вопросы правоприменительной практики.

См., например: Матышевский П.С. Ответственность за хищение социалистической собственности по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Киев, 1952; Пивазян A.M. Борьба с обворовыванием потребителей по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1952; Беляев Н.А. О преступлениях против социалистической системы хозяйства по советскому уголовному праву: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1954; Куринов Б.А. Уголовная ответственность за хищения государственного и общественного имущества. М., 1954; Лейкина Н.С. Ответственность за преступления против советской торговли: вопросы квалификации. М., 1956 и др.

Фролов Е.А. Уголовная ответственность за преступления против советской торговли: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1955. С. 13.

См., например: ВиттенбергГ.Б. Ответственность за спекуляцию. М., 1962; Копыловская М.А. Ответственность за обмеривание и обвешивание покупателей. М., 1964; Вольфман Г.И. Борьба со спекуляцией по советскому законодательству. Саратов, 1964; Самошина З.Г. Расследование дел о спекуляции. М., 1965; Вольфман Г.И. Правонарушения против советской торговли. Саратов, 1976; Колосова В.И. Ответственность за контрабанду и борьба аппаратов БХСС со спекуляцией контрабандными товарами. Горький, 1987.

Погосян Т.Ю. Торговые отношения в призме уголовного законодательства. Екатеринбург, 1998.

С начала 1990-х гг. появляются диссертационные исследования, непосредственно рассматривавшие вопросы противодействия органов внутренних дел СССР уголовной преступности в различных регионах страны в 1920-х - 1950-х гг., в том числе в сфере торгового оборота26. Но специальные комплексные исследования преступных проявлений в сфере советской торговли и противодействия им не проводились.

Работы зарубежных исследователей могут компенсировать этот пробел

лишь частично . Так, по мнению Д. Хесслер, существовало два типа потребления с характерными особенностями, присущими кризисной экономике первой пятилетки и военных лет (которые датируются ею 1939-1947 гг.), и экономике восстановления, характерной для более спокойного времени и допускавшей элемент рыночных отношений. Она считает, что послевоенный сектор экономики потребления развивался под прикрытием полулегального частного сектора. Но автор не ставила перед собой задачу подробно осветить правоприменительную практику в отношении преступлений в торговле. Серьезный вклад в разработку проблемы борьбы правонарушениями в СССР внес П.Соломон, однако сфера торговли выпала из поля его зрения.

Таким образом, до сих пор отсутствуют обобщающие работы, анализирующие в комплексе механизм государственного регулирования торговли (включая борьбу с преступлениями в этой сфере) в период с конца 1920-х до середины 1950-х гг. Указанный пробел призвано восполнить данное диссертационное исследование.

Во втором параграфе анализируется источниковая база исследования. Основной массив источников отложился в фондах центральных архивов, таких как Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ), Российский государственный архив экономики (РГАЭ), Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Кроме того, ценные источники, характеризующие государственную политику в сфере торговли, были выявлены в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ЦГА СПб), Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), Ленинградском государственном областном архиве в г. Выборге (ЛОГAB). Отдельные следственные дела были изучены в Отделе специальных фондов

См., например: Бодарко Л.Н. Милиция Западной Сибири в 1930-1956 гг.: автореф. дис. ... канд. ист. наук. Тюмень, 1999; Беркутов А.С. Борьба с уголовной преступностью в Молотовской области в послевоенные годы (1945-1953 гг.): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Пермь, 2004; Федин С.А. Деятельность милиции по борьбе с преступностью и охране общественного порядка в 1945-1953 гг. (на материалах Нижнего Поволжья): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Астрахань, 2007 и др.

27 См.: Hessler J. A Social History of Soviet Trade. Trade Policy, Retail Practices, and Consumption, 1917-1953. Princeton, 2003; Randall A.E. The Soviet Dream World of Retail Trade and Consumption in the 1930s. Basingstoke, 2008; Соломон П. Советская юстиция при Сталине. 2-е изд. М., 2008; ВертН. Террор и беспорядок. Сталинизм как система. М., 2010 и др.

Информационного центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области (ОСФ И - ГУВД СПб и ЛО).

Особое место в группе источников занимают документы Центрального комитета партии, его аппарата: информационные сводки отделов ЦК ВКП (б), докладные записки инспекторов ЦК о положении в регионах, информационные отчеты местных партийных органов, информационные записки о настроениях населения. Текущая переписка центральных и местных партийных организаций, позволяющая понять механизм принятия и воплощения в жизнь управленческих решений в сфере снабжения, содержится в фондах ЦК ВКП (б) в РГАСПИ (ф. 17), Ленинградских горкома и обкома ВКП (б) в ЦГАИПД СПБ (ф. 24, 25).

Высокой информативностью обладают материалы фонда Р-5446 Совета народных комиссаров (Совета министров) СССР в ГА РФ, а также местных органов власти, в частности фонда 7384 Исполкома Ленгорсовета в ЦГА СПб. Из самых различных ведомств шли донесения в адрес В.М. Молотова, в 1930-1941 гг. возглавлявшего СНК СССР. Они отложились в фондах ГА РФ (ф. 5446) и РГАСПИ (ф. 82). В РГАСПИ изучены также материалы из личного фонда А.И.Микояна (ф. 84), курировавшего вопросы снабжения в стране.

Огромную значимость при изучении проблем государственного регулирования торговли имеют материалы Наркомата внутренней и внешней торговли СССР (ф. 5240), Наркомата снабжения СССР (ф. 8043), Наркомата торговли СССР (ф. 7971), хранящиеся в РГАЭ. Среди них - ведомственная переписка, статистическая отчетность, сведения о мерах административного и дисциплинарного воздействия в отношении нарушителей правил советской торговли. Эти документы, многие из которых предназначались для внутреннего пользования, отражали действительную картину на местах: недопоставки и несвоевременные поставки товаров, несоответствие ассортимента запросам потребителей, неравномерный ход выборки фондов, плохую техническую оснащенность и антисанитарию в торговых предприятиях. В ходе исследования были изучены также материалы фонда Главного государственного инспектора по торговле в Ленинграде (ф. 9937 ЦГА СПб).

В фонде 413 Наркомата внешней торговли СССР в РГАЭ отложились материалы о таможенной политике, статистические сведения о задержании контрабандных товаров, отчеты о работе отдельных таможен. Соответствующий раздел диссертации удалось дополнить за счет отчетов о деятельности ленинградской таможни, хранившихся в ЛОГ AB (ф. 3549) и недавно переданных в ЦГА СПб (ф. 1908).

Информационно насыщенными оказались материалы о политике в отношении частных предпринимателей, доклады финорганов о борьбе с жекооперацией, выявленные в фонде 7733 Наркомата (Министерства) финансов СССР в РГАЭ. Документы, характеризующие послевоенную кампанию по борьбе с частным предпринимательством, изучались в фонде 8090аа Главногоаа управленияаа поаа деламаа промысловойаа иаа потребительской

кооперации при Совете министров СССР в РГАЭ, а также в фонде 1853 Финансового отдела Ленгорсовета в ЦГА СПб.

Справки, докладные записки и письма, в том числе об итогах обследования бюджетов, ценах, состоянии торговой сети, товарообороте содержатся в фонде 1562 Центрального статистического управления в РГАЭ.

Специфика темы обусловила обращение к источникам из фондов правоохранительных органов. В фонде Верховного Суда СССР (Р-9474 ГА РФ) содержатся документы переписки с Верховными Судами союзных республик по вопросам организации борьбы с преступлениями в сфере торговли и кооперации, материалы о применении судами указа от 7 августа 1932 г., сводки с анализом преступности в СССР за 1933-1935 гг. Фонд Р-8131 ГА РФ содержит отчеты о работе Прокуратуры СССР, статистические обзоры о состоянии преступности и борьбы с ней, докладные записки и переписку с прокурорами по противодействию хищениям, спекуляции, обману потребителя, разбазариванию продуктов и промтоваров. Важные источники были выявлены в фонде Управления рабоче-крестьянской милиции (Р-9415 ГА РФ), в том числе обзоры работы и ориентировки, докладные записки в ЦК КПСС и Совет министров СССР, спецсообщения и информационные материалы, направленные в адрес руководства МВД СССР руководителями Отдела борьбы с хищениями социалистической собственности и спекуляцией (ОБХСС). В ГА РФ были также изучены материалы о числе осужденных по РСФСР за 1923-1936 гг., отложившиеся в фонде А-353 Наркомата юстиции РСФСР. В 1936 г. был образован общесоюзный комиссариат юстиции, при работе с фондом Р-9492 в ГА РФ изучались материалы переписки, приказы и директивные письма по Наркомату, протоколы совещаний у наркома юстиции, документы обобщения судебной практики (ведомости о числе привлеченных к уголовной ответственности, мерах наказания и составе осужденных по СССР по вступившим в законную силу приговорам с 1937 по 1955 гг.). Для характеристики борьбы с мешочничеством использовались статистические отчеты о работе линейных судов железнодорожного и водного транспорта.

Данными судебной статистики целесообразно пользоваться не столько для оценки изменений абсолютного уровня судимости в Советском Союзе, сколько для анализа структуры и характера преступности в отдельные исторические периоды, состава осужденных, тенденций карательной политики. В любом случае невозможно ориентироваться только на статистическую картину преступности, ибо она включала лишь данные, выявленные и переработанные правоохранительными органами в установленном порядке. Поэтому нами изучались материалы контрольных ведомств: Центральной контрольной комиссии - Наркомата рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК - НК РКП) в фондах 613 РГАСПИ, Р-374 ГА РФ, Наркомата рабоче-крестьянской инспекции РСФСР в фонде А-406 ГА РФ, Комиссии советского контроля при СНК СССР в фонде Р-7511 ГА РФ, Уполномоченного КСК по Ленинграду и Ленинградской области в фонде 960 ЦГА СПб, Наркомата (Министерства) государственного контроля СССР в

фонде Р-8300 ГА РФ. Были просмотрены материалы проверок финансово-хозяйственной деятельности торговых предприятий и систем, копии писем, направлявшихся в правительство по материалам ревизий, материалы совещаний главных контролеров о работе в торговле.

В ходе подготовки работы использовались сборники руководящих указаний высших судебных инстанций, прокуратуры, Наркоматов внутренних дел и юстиции,а а также сборники материалов по вопросам

борьбы со злоупотреблениями в сфере торговли.

Источником информации об управленческих решениях в сфере снабжения послужили Бюллетень Наркомторга СССР, Бюллетень Горвнуторга Ленсовета (с 1938 г. - Бюллетень Отделов торговли и общественного питания Ленгорисполкома), Бюллетень ЦКК ВКП (б) и НК РКИ СССР и РСФСР, Вестник госконтроля. К группе источников, характеризующих политику государства в области торговли, относятся и специализированные журналы: Советская торговля (в 1938-1940 гг. выходил под названием Вопросы советской торговли), Общественное питание, Социалистическое хозяйство (с 1930 г. - Проблемы экономики), Экономическое обозрение (с 1930 г. - Плановое хозяйство), Внешняя торговля. Обзоры судебной практики и анализ действовавшего законодательства по охране советской торговли содержатся в материалах таких периодических изданий как Советская юстиция, Социалистическая законность, Советское государство и право, Судебная практика Верховного Суда СССР.

Проблемам торговли и общественного питания довольно много внимания уделялось в центральной и местной печати (газеты Правда, Известия, Ленинградская правда, Красная газета и др.). Их публикации представляли собой не только победные реляции, но и содержали массу критических замечаний в адрес неповоротливости и бесхозяйственности органов, ответственных за снабжение. Печатным органом ЦК профсоюза работников государственной торговли и потребительской кооперации являлась газета Советская торговля, выходившая в 1926-1941 и 1953-1960 гг.

В ходе подготовки диссертации использовались труды советских партийных и государственных деятелей (В.И. Ленина, И.В. Сталина), а также

Сборник действующих постановлений Пленума Верховного Суда СССР (1924-1951). М., 1952; Сборник приказов и инструкций Министерства юстиции СССР. М., 1949; Сборник приказов Прокуратуры Союза ССР, действующих на 1 декабря 1938 г. / сост. Б. И. Солерс, Д. И. Орлов. 2-е изд. М., 1939.

О борьбе со спекуляцией: сб. законов, постановлений правительства, инструкций, ведомственных приказов, постановлений и определений Верховных Судов СССР и РСФСР на 1 ноября 1939 г. М., 1939; Сборник важнейших приказов и инструкций по вопросам карточной системы и нормированного снабжения. Л., 1945; Сборник материалов по вопросам борьбы с недостачами, растратами и хищениями в системе потребительской кооперации. Чебоксары, 1949; Сборник материалов по вопросам контроля за работой государственной и кооперативной торговой сети. М., 1952.

руководителей торгово-снабженческого аппарата (А.И. Микояна, З.С. Болотина, М.П. Смирнова, А.В. Любимова). Это помогло четче уяснить задачи, которые ставились партией перед работниками торговли и возможные пути их решения.

Лучше понять характер принятия управленческих решений в контексте конкретной исторической обстановки в стране помогает ознакомление с материалами переписки ее руководителей, а также с документальными публикациями, посвященными общественным настроениям в изучаемый исторический период. Значительный объем фактической информации содержится в документальных сборниках, материалы которых свидетельствуют о недовольстве населения политикой властей, противоречиях внутреннего политического развития страны, об использовании органов государственной безопасности в качестве одного из

~аа 32

важнейших инструментов хозяйственного строительства.

Обширный материал для освещения ситуации в сфере снабжения, уяснения повседневных поведенческих практик населения в кризисные периоды истории дают дневники и воспоминания очевидцев. Часть из них опубликована, часть - доступна исследователям в архивных фондах. В частности, дневники участников обороны Ленинграда и простых его жителей

Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. 1925-1936 гг. / сост. Л.Кошелева и др. М., 1995; Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / сост. О.В. Хлевнюк и др. М., 2001.

См., например: Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М., 1998; Письма во власть. 1917-1927. М., 1998; Спрашивается, когда справедливая жизнь настанет?! (письма читателей в Правду, 1928-1930) // Новый журнал. 1996. № 1; Крестьянские письма послевоенного времени. 1948-1950 гг. // Советские архивы. 1991. № 4. С. 62-70; Вырабатываем хлеб и сидим без хлеба. Письма колхозников И.В.Сталину // Источник. 1997. № 1. С. 147-152; Денежная реформа 1947 г.: реакция населения. По документам из Особой папки Сталина // Отечественная история. 1997. № 6; Государство не дает нам жить.... Ленинградцы об экономической политике правительства (по спецсообщениям Управления МТБ Ленинградской области за 1947 г.) // КЛИО. 2000. № 3. С. 207-221.

Как ломали НЭП: стеногр. пленумов ЦК, 1928-1929 гг.: в 5 т. М., 2000; Совершенно секретно: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1933 гг.): в 8 т. М., 2001-2008; Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД: сб. документов / ред. А.Н. Яковлев. М., 2003; Политбюро ЦК РКП (б) - ВКП (б). Повестки дня заседаний: в 3 т. М., 2000-2007; Денежная реформа 1947 г. в документах: подготовка, проведение и оценка результатов. М., 2007.

См., например: Аксельрод B.C. Как мы учились торговать. М., 1982; Болдырев А.Н. Осадная запись (Блокадный дневник). СПб., 1998; Герман М.Ю. Сложное прошедшее. 2-е изд. СПб., 2006; Зальцман М. Меня реабилитировали... Из записок еврейского портного сталинских времен. М., 2006; Левина В.Г. Я помню... Заметки ленинградки. СПб., 2007; Ползикова-Рубец К.В. Дневник учителя блокадной школы. СПб., 2000; Шитц И.И. Дневник Великого перелома. Paris, 1991; На корме времени: Интервью с ленинградцами 1930-х годов / под общ. ред. М.Витухновской. СПб., 2000; АйзенштатЯ. Записки секретаря военного трибунала. London, 1991; Каминская Д.И. Записки адвоката. М., 2009; Перевозник П.Ф. О прошлом для будущего. М., 2002; Теребилов В. И. Записки юриста. М., 2003; Зверев А.Г. Записки министра. М., 1973; Микоян А.И. Так было. М., 1999; Павлов Д.В. Стойкость. М., 1981.

содержатся в фонде 4000 ЦГАИПД СПб. Нами были изучены дневниковые записи начальника цеха завода им. Молотова И.А. Савинкова, директора Колпинского хлебозавода В.Е. Тимофеева. Интерес представляют хранящиеся в этом же фонде стенограмма сообщения председателя Ленгорсуда К.П. Булдакова и докладная записка начальника управления Ленгормилиции Е.С. Грушко о деятельности суда и милиции в дни Отечественной войны.

В целом можно констатировать, что источниковая база позволяет исследовать проблему государственной политики в сфере торговли, борьбу с экономическими преступлениями достаточно хорошо. Введение в научный оборот новых документов и данных судебной статистики, а также известных источников, потенциал которых использовался предшественниками недостаточно, позволили существенно расширить рамки исследования, скорректировать и переосмыслить устоявшиеся представления о деятельности государственной власти и правоохранительных органов в период с конца 1920-х до середины 1950-х гг.

Во второй главе Организационно-правовые принципы деятельности советской торговли в конце 1920-х - середине 1950-х гг. последовательно анализируются этапы государственной политики в сфере организации торгового оборота.

Первый параграф посвящен вытеснению частника из советской торговли на рубеже 1920-х 1930-х гг. Показано, что эта политика не была лишена противоречий. Политические кампании по борьбе с частником буксовали в условиях недостаточного развертывания государственной и кооперативной торговли. Общественное мнение на фоне углублявшегося кризиса снабжения теряло свое единодушие. По сообщениям с мест, обыватели брали под свою защиту беспатентных торговцев, под их давлением фининспекция и милиция вынуждены были возвращать частникам отобранные продукты.

Чтобы избежать двусмысленности положения своих местных органов в условиях провозглашения войны перекупщикам и поскольку промысловый налог утратил значение самостоятельного платежа, Наркомат финансов СССР инициировал законодательное оформление запрещения частной торговли. Изученные документы позволили уточнить устоявшееся в историографии мнение, что к 1931 г. легальная частная торговля в СССР в профессиональной форме перестала существовать. Представляется более правильной формулировка об отсутствии к 1933 г. у частников собственной стационарной сети. Легальная же частная торговля существовала и облагалась налогами, по крайней мере, до середины 1930-х гг. Хотя численность занятых ею была невелика, их роль все же не может быть сведена к нулю, как это было принято считать в исторической литературе. Лишь согласно Правилам регистрации кустарных и ремесленных промыслов (от 26 марта 1936 г.) запрещались любая частная торговля и торговое посредничество.а Именноа изданиема этогоа нормативно-правового

акта следует датировать время окончательного вытеснения частника из легального товарооборота.

Во втором параграфе проводится анализ государственного регулирования торговли в период нормированного распределения (конец 1920-х - первая половина 1930-х гг.). Прослеживается внедрение в практику закрытых форм торговли (закрытых распределителей, закрытых рабочих кооперативов, отделов рабочего снабжения). Подчеркивается, что система нормирования строилась на началах линдустриального прагматизма, а практика механического распределения в рамках предприятий усиливала зависимость рабочих от администрации. В деле фактического использования товарных фондов имели место неравномерность и несистематичность поставок, разбазаривание товаропроводящей сетью фондов, расхождение планового количества снабжаемого населения с его фактическим наличием.

Компенсировать недостаток продовольствия власти пытались с помощью колхозной торговли. Однако ее развертывание шло в основном за счет продукции личного приусадебного хозяйства колхозников и единоличников, участие колхозов в завозе так и не стало преобладающим, стационарной колхозной торговли по сути не существовало. Сами методы ее организации (механически заимствованные у государственной) исключали возможность с ее помощью компенсировать издержки дефицитной экономики.

Отмечается, что система двойных цен (фиксированных и коммерческих) открывала широкое поле для злоупотреблений, выражавшихся в реализации части товаров по ценам коммерческой торговли, с получением разницы по некоторым из них до 60 % их стоимости.

Анализируется борьба со злоупотреблениями с заборными документами (выдача их лишенцам и лицам без определенных занятий, не состоявшим на бирже труда; выписка их на имя лиц, умерших и выехавших из города; получение взрослыми детских и молочных карточек; бесконтрольное делопроизводство по заборным документам в ЖАКТах). Действенный контроль в этой сфере, одну из главных ролей в осуществлении которого играла рабоче-крестьянская инспекция, наладить так и не удалось.

Третий параграф посвящен периоду бескарточной торговли второй половины 1930-х гг. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 29 сентября 1935 г. торговая сеть в городах передавалась государственной торговле, в 1936-1937 гг. в нее вошли и предприятия ОРСов. Государственная торговля оставалась централизованным распределением и по-прежнему сопровождалась бюрократической процедурой планирования, в результате чего низовое звено (магазин) зачастую оставался вовсе без плана. От торгующих организаций в этой схеме ничего не зависело, несмотря на то что они были объявлены хозрасчетными. Система взаимоотношений с промышленностью выстраивалась с учетом подчиненного положения торговли, в результате она не могла оказывать реального влияния на ассортимент, сезонность и регулярность поставок. Именно поэтому уже в 1930-е годы стала наблюдаться практика двойного планирования с созданием

резервов для перевыполнения, когда торговая организация доводила до низовой сети план, отличный от полученного задания. А со стороны нижестоящих звеньев, напротив, имело место занижение возможностей для получения более льготного плана. В результате хозяйственный план оказывался в лучшем случае черновой рабочей гипотезой.

В структуре городского дефицита в эти годы безусловный приоритет принадлежал товарам массового спроса. Чтобы контролировать вторичный рынок промышленных товаров, в противовес стихийным толкучкам, государство пошло на развитие сети комиссионных и скупочных пунктов, сосредоточив ее, согласно постановлению СНК СССР от 29 июля 1935 г., исключительно в системе государственной торговли.

Методы регулирования торговли были распространены и на территории, присоединенные к СССР в 1939 г. Частные магазины национализировались, создавалась сеть местных Торгов, укомплектованных, в большинстве своем, работниками из восточных областей УССР и БССР, поставки задерживались, имели место перебои с основными продуктами питания.

В конце 1939 г. правительство запретило продажу в сельских местностях муки, а затем и печеного хлеба. Восстановленная для некоторых групп населения система закрытых распределителей имела те же недостатки, что были присущи ей в период нормированного снабжения рубежа 1920-х-1930-хгг.: массовые случаи злоупотребления заборными книжками, подделка и подчистка талонов, спекуляция ими, сотни заборных книжек оставались на руках у рабочих, уволившихся с предприятий.

Напряженная международная обстановка и рост военных расходов в конце 1930-х гг. привели только к усилению элемента централизации в управлении торговлей.

В четвертом параграфе освещаются особенности государственного регулирования торговли в годы Великой Отечественной войны. В этот период основной формой товарооборота вновь стало централизованное нормированное распределение, вводилась карточная система на продовольственные и промышленные товары; расширялось обслуживание трудящихся предприятиями общественного питания; частично восстанавливались закрытые формы торговли; создавалась сеть коммерческих магазинов; создавались подсобные производства. Таким образом, все меры, предпринимавшиеся государством с целью наладить торгово-распределенческий механизм, уже были опробованы в предшествующее десятилетие.

В 1943 г. правительство приняло решение о необходимости продажи потребительских товаров по повышенным ценам, рассматривая это как первый этап денежной реформы, что должно было помочь в значительной мере преодолеть перекачку денежных средств в деревню через рынок, устранить часть избыточной покупательной способности населения, добиться снижения рыночных цен. Но оборот открывшихся в 1944 г. предприятий Главособторга не превышал в годы войны 10 % от розничного товарооборота страны. Спрос н коммерческие товары в городах,

расположенных далеко за линией фронта, был значительно ниже, чем на освобожденных от врага территориях. Однако общей тенденцией уже с конца

1944 г. стало замедление темпов продаж, одной из причин было

игнорирование рыночной конъюнктуры.

В условиях недостатка распределявшихся централизованным порядком ресурсов в годы войны заметно выросло значение колхозной торговли. В

1945 г. ее удельный вес в розничном товарообороте страны составлял 46 %

против 16 % в 1940 г., при этом фактическая реализация продуктов на

колхозном рынке снизилась по сравнению с довоенным уровнем.

В годы войны широкий размах приобрело мешочничество. Еще 9 апреля 1941 г., в рамках борьбы со скупщиками хлебопродуктов, Президиум Верховного Совета СССР издал указ, предусматривавший уголовную ответственность за самовольный проезд на товарных поездах, с назначением наказания в виде лишения свободы сроком на один год. 25 сентября 1942 г. Государственный комитет обороны принял постановление О мерах борьбы с мешочничеством, разрешавшее органам милиции производить у пассажиров изъятие продовольственных товаров, превышавших установленную норму провоза ручной клади (16 кг), а виновных в незаконном провозе привлекать к ответственности. Основной мерой наказания служил штраф. Особенное развитие продовольственное мешочничество приобрело на дорогах южного и юго-западного направления, в центральные районах страны практиковался сверхнормативный провоз промышленных товаров. За 1945 г. на железных дорогах страны с поездов были сняты 956 029 чел., 9321 из них были привлечены к ответственности на основании указа от 9 апреля. Таким образом, уголовное наказание понесли менее 1 % задержанных граждан.

Пятый параграф посвящен проблемам нормированного снабжения, на которое к 10 ноября 1941 г. было переведено почти все городское население страны. С 1 февраля 1942 г. вводилось карточное снабжение непродовольственными товарами. Карточная система усложнялась год от года. В 1941 г. печаталось 12 видов карточек, в 1942 г. - 51 вид, в 1943 г. -112 видов, в 1944 г. насчитывалось в среднем 130-135 разновидностей талонов и карточек (в Москве - 149, в Ленинграде - 171).

В начальный период войны система надзора за печатанием, распределением и отовариванием карточек, расходованием нормированных продуктов была налажена слабо. В докладе о работе органов милиции по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией за 1940-первый квартал 1944 гг. отмечалось, что до 10 % всех законченных ОБХСС дел составляли дела о злоупотреблениях в сфере действия нормированного снабжения . Карточки похищались в типографиях (где печатались), карточных бюро (где распределялись), на предприятиях, в учреждениях и домоуправлениях (где выдавались), в магазинах (где отоваривались) и в контрольно-учетных бюро (где уничтожались).

ГА РФ. Ф. Р-9415. ОП. 5. Д. 89. Л. 6 об.

С течением времени контроль становился все более тщательным и централизованным. В Ленинграде в 1944 г. предприятия и организации ревизовались на предмет правильности выдачи карточек в среднем по четыре раза в год, в 1945 г. этот показатель вырос до шести.

Очевидно, что в условиях нормирования речь могла идти лишь об ограничении масштабов злоупотреблений за счет активного противодействия им со стороны правоохранительных органов, ужесточения контроля за распределением товарных фондов, улучшения материально-бытовых условий жизни граждан. Тем не менее, в годы войны удалось наладить более действенный контроль, чем это было в начале 1930-х гг.

В шестом параграфе освещаются тенденции государственного регулирования советской торговли по окончании войны. В структуре товарооборота (составившего в первый послевоенный год 127 032,2 млн руб.) доля продовольственных товаров более чем в два раза превышала промтоварные, что свидетельствовало о скудости потребительского рынка и бедности населения. Одной из первоочередных задач становилось восстановление стационарной торговой сети, ибо по всем торговым системам сохранилось менее 1/6 розничных предприятий.

В ходе охватившего в 1946-1947 гг. страну голода по всем торговым системам отмечалось неудовлетворительное отоваривание фондов поставщиками, узкий ассортимент и низкое качество продукции. 6 сентября 1946 г. был издан приказ МВД СССР об усилении борьбы с хищениями, кражами и злоупотреблениями продовольственными и промтоварными карточками. Из отчетов органов милиции следовало, что до его появления к ответственности за злоупотребления в этой сфере привлекались в среднем 333 чел. в месяц. После издания приказа в течение 15-20 дней сентября были задержаны 11 427 чел., из них 1753 привлечены к уголовной ответственности.

В целях улучшения снабжения городов 9 ноября 1946 г. Совет министров СССР принял постановление о развертывании кооперативной торговли в городах и поселках, разрешавшее потребкооперации закупать у колхозов и колхозников излишки сельхозпродуктов по ценам, складывавшимся на рынке. За 1947-1948 гг. в таком порядке было закуплено продукции на 16 млрд руб.

Настоящей проблемой для граждан после войны стало приобретение одежды и обуви. Отчасти она объяснялась издержками организации товаропроводящей сети. Промторги не проводили надлежащего анализа товарных остатков в магазинах, ордера выдавались несвоевременно и не под весь поступавший в магазины товар, производимые предприятиями промкооперации изделия расходовались не по назначению. В результате непринятия мер к оперативному доведению товаров до потребителей, несвоевременного составления лимитных планов выдачи ордеров, не соответствовавших товарным ресурсам Торгов, ордера на промтовары не выдавались, товары задерживались на базах и в магазинах, образовывая сверхнормативные их остатки.

Для облегчения приобретения гражданами потребительских товаров, в соответствии постановлением Совета министров СССР от 9 ноября 1946 г., промысловая кооперация и кооперация инвалидов развернули сеть пунктов скупки предметов личного потребления и домашнего обихода для реставрации и последующей продажи населению. Но государство вводило для них существенное ограничение: новые вещи им принимать для реализации не разрешалось.

В течение первых двух послевоенных лет работа торговых организаций страны протекала в условиях чрезвычайных, методы государственного регулирования торговли мало отличались от тех, что применялись в предшествующий период.

В седьмом параграфе освещается процесс отмены карточек, происходивший одновременно с денежной реформой в декабре 1947 г. В процессе подготовки к этому важному мероприятию местные горторготделы не выполняли постановление Совета министров СССР от 2 августа 1947 г. о закладке промышленных товаров в неприкосновенный запас: не только отставали по темпам, но и нарушали запланированный ассортимент; товары хранились в ненадлежащих условиях, в результате чего портились.

Одним из самых распространенных способов легализации теневого капитала и спасения сбережений было внесение денежных средств в банк под видом выручки предприятий торговли и сферы услуг. Суммы сдаваемых в дни реформы денег в несколько раз превышали обычные. В аналитическом отчете Министерства государственного контроля СССР причина определялась однозначно: сдача торгующими организациями наличных денег от выручки явилась результатом распродажи значительного количества винно-водочных и табачных изделий вопреки запрещению министра торговли. Проведенные проверки выявляли многочисленные факты укрывания товаров от переучета.

Дела о злоупотреблениях в ходе реформы на особый контроль брала прокуратура, судам предписывалось рассматривать их в самом срочном порядке. Наибольшее их количество было зафиксировано в Грузинской, Украинской, Казахской, Узбекской ССР, в Молотовской, Московской, Новосибирской областях, г. Москве, Татарской АССР. Наименьшее - в Карело-Финской, Эстонской, Латвийской ССР, Великолукской, Калужской, Ульяновской, Астраханской областях.

В целом по СССР с 16 декабря 1947 г. по 1 июня 1948 г. было обнаружено скрытых от учета и похищенных товаров на 61 977 446 руб. По этим преступлениям было возбуждено 10 266 уголовных дел, привлечено к уголовной ответственности 20 116 чел., в том числе 4542 члена и кандидата в члены ВКП (б). С учетом выявленных незаконных вкладов в сберкассах и отделениях Госбанка, которые были аннулированы, общая сумма изъятых ценностей составила свыше 165 млн руб.

ГА РФ. Ф. Р-9415. Оп. 5. Д. 98. Л. 35.

Определяющим в деле ликвидации системы нормированного снабжения населения, как и в середине 1930-х гг., оставался политический фактор. По запасам продовольствия, развитию торговой сети страна была к этому не готова. В провинции карточная система почти сразу же возродилась вновь, торговля производилась по спискам, пропускам, товары отпускались с баз и складов, минуя магазины. Отставало от жизни и правовое сопровождение реформы. Уголовные дела возбуждались за нарушение постановления Совета министров СССР и ЦК ВКП (б) от 14 декабря 1947 г. О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары. Попытки граждан спасти свои деньги в ходе реформы рассматривались как хищение социалистической собственности, что могло повлечь применение указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. Суды также широко применяли статьи о должностных преступлениях.

Восьмой параграф освещает период после отмены карточек (1948-середина 1955 г.). Постановление Совета министров СССР О мероприятиях по улучшению торговли 20 ноября 1948 г. предусматривало меры, направленные на оздоровление экономических связей торговли и промышленности. В январе 1949 г. местные власти отчитались о ходе его выполнения. Так, по данным Ленгорсовета, в основу плана товарооборота на 1949 г. были положены балансы денежных доходов и расходов населения, покупательские фонды города, учитывалась конъюнктура рынка. Но торговые организации, как и в довоенный период, не контролировали соблюдение договорных обязательств поставщиками, не имели возможности влиять на улучшение ассортимента, слабо использовали штрафные санкции за несоблюдение требований технологии и стандартов. В результате во многих организациях образовались излишки неходовых товаров, достигшие к апрелю 1950 г. суммы 1 118 130 тыс. руб. Сверхнормативные товарные запасы нередко были связаны с порчей, уценкой, списанием неликвидов (не говоря о затратах на их хранение), после чего они попадали в нелегальный оборот.

8 августа 1948 г. Совет министров СССР принял постановление о передаче Министерству торговли СССР городской кооперативной торговли и об отмене закупок сельхозпродуктов кооперацией по ценам, складывающимся на рынке. Мотивация была аналогична той, что использовалась в середине 1930-х гг.: по мнению правительства, силы и средства потребкооперации распылялись на торговлю в городах. В связи этим Минторгу передавалась сеть городской розничной сети и общественного питания, со всеми товароматериальными ценностями, инвентарем и оборудованием.

В 1950 г. в основном были восстановлены довоенные пропорции в распределении товарооборота между государственной, кооперативной и колхозной торговлей. Стало выравниваться соотношение между продовольственными и промышленными товарами в структуре продаж. В

1950 г. удельный вес продтоваров составил 62,7 % (в 1940 г. он равнялся 67,8 %).

Ситуация напоминала шаткое довоенное равновесие. В 1948-1950 гг. в адрес правительства шли письма трудящихся, сообщавших об очередях за хлебом, люди становились в них с ночи, просили вместо булок выпекать только черный хлеб или ввести карточки, местные власти явочным порядком вводили закрытые формы торговли. Н.С. Хрущев пытался навести порядок в сфере потребления. В конце 1950-х гг. казалось, что его экономическая политика оправдывает ожидания. Впервые рядовые граждане получили реальную возможность приобрести товары в разумном количестве по приемлемым ценам. Однако в стране по-прежнему ощущалась нехватка основных продуктов питания и товаров повседневного спроса. Нежелание отказаться от плановой экономики и подавление частной инициативы, бесконечные реорганизации и спонтанные управленческие решения в попытках рационализировать систему - все это обрекало преобразования 1950-х - 1960-х гг. на неудачу.

Третья глава Кадровый состав советского торгового и правоохранительного аппарата в конце 1920-х - середине 1950-х гг. посвящена мерам, предпринимавшимся государством по решению проблем материально-бытового обеспечения работников, их обучения, борьбы с должностными злоупотреблениями.

В первом параграфе дается оценка кадровому составу советской торговли. В конце 1920-х гг. попытки провести так называемое лорабочивание аппарата (предполагавшие введение выборных из рабочих-партийцев на должности заведующих магазинами и столовыми) на практике имели негативные последствия. Незнакомые с особенностями товарооборота, зачастую вовсе неграмотные, рабочие не справлялись с решением служебных проблем. Со своей стороны коммунисты и комсомольцы отказывались от работы в товаропроводящем аппарате. Одно из возможных тому объяснений состоит в том, что в условиях послереволюционной социальной ломки, установившей новую иерархию трудовой деятельности, всякий порядочный лояльный гражданин избегал работы в торговле, потому что слово НЭП стало синонимом жулика и рвача . Не выполнялись даже планы своеобразной партийной разверстки: выдвижения в кооперацию л десятитысячников.

Уровень образования и квалификации работников советского торгового аппарата был чрезвычайно низок. На 1 января 1932 г. 72 % членов правлений кооперативных и государственных торговых организаций имели образование в рамках начальной школы, а в низовом звене таких начитывалось 95 %. И в последующие годы работники постигали азы профессии в основном на рабочем месте, а не в специализированных учебных заведениях. Даже к концу 1950-х гг. только 5,1а % руководителей торгующих организаций и

РГАСПИ. Ф. 613. Оп. 3. Д. 97. Л. 10.

магазинов имели высшее образование, 15,3 % - среднее специальное, по низовой сети эти цифры составили соответственно 0,4 и 7,7 %.

В течение всего изученного периода сохранялась высокая текучесть кадров, во многом обусловленная непростыми условиями работы: невысокой зарплатой, отсутствием механизации на рабочем месте, авралами во время битв за план, невниманием властей к бытовым нуждам. В годы войны проблема кадрового обеспечения усугублялась переводами торговых служащих в другие отрасли народного хозяйства.

Прием на работу в торговые предприятия на протяжении всего исследуемого периода проводился без должной проверки и оформления. Нередко в магазины и на склады устраивались лица с уголовным прошлым. В 1938 г. из 30 111 человек, осужденных в РСФСР за хищения в госторговле и кооперации, 16,3 % уже имели к тому времени судимость. В 1950 г. в 104 из 423 случаев крупных растрат, выявленных в Министерстве торговли СССР, совершившие их лица ранее уже имели недостачи, а в 19 случаях были судимы за корыстные преступления. Несмотря на многочисленные директивы об увольнении нечистых на руку работников, многие из них продолжали работать в системе без привлечения к ответственности.

Ответственные посты в местных Торгах занимали партийные назначенцы, нередко без согласования с Наркомторгом. Из 23 сменившихся в 1947-1948 гг. руководителей отделов торговли 20 были освобождены от работы по решению обкомов и крайкомов ВКП (б).

Даже в наши дни достаточно много сторонников имеет точка зрения, что высокоиндустриальная экономика немыслима без строгой дисциплины и ответственности, и что сталинское руководство взяло на себя ту миссию преобразования поведения населения России, которую не успел выполнить капитализм . Сталинскую эпоху многие воспринимают как своеобразный золотой век, хорошо организованное общество сознательных тружеников, с высоким моральным обликом. Однако анализ исторических документов свидетельствует, что это далеко не так.

Во втором параграфе рассматриваются проблемы кадрового обеспечения правоохранительного аппарата, которому отводилась основная роль по выявлению и пресечению правонарушений в сфере торговли. Изучение особенностей его функционирования представляется принципиально важным в связи с отсутствием единства во мнениях относительно роли правоохранительных органов в осуществлении карательной политики в СССР. В работе подтверждается тезис, что несмотря на принципиальное различие в сфере деятельности и полномочиях, советский торговый и правоохранительный аппараты функционировали в схожих условиях. Неудовлетворительные материально-бытовые условия, низкий уровень профессиональной и общей подготовки, давление партийных функционеров,аа значительноеаа числоаа злоупотребленийаа служебным

Ханин Г.И. Экономическая история России в новейшее время. Т. 1. Новосибирск, 2003. С. 8.

положением одинаково были характерны и для судейско-прокурорского сообщества, и для торговой корпорации. Этим объясняется, с одной стороны, либерализм в тех случаях, когда совершившие преступление в сфере торговли попадали в поле зрения правоохранительных органов. С другой, разница в возможностях объективно способствовала возникновению неофициальных связей с целью оказания взаимных услуг соответственно этим возможностям, иначе говоря, коррупции.

Четвертая глава диссертации Преступность в сфере торговли и борьба с ней в СССР в конце 1920-х - середине 1950-х гг. освещает принципы правового регулирования ответственности за хищения, спекуляцию, обман потребителя, потребительскую контрабанду и частное торговое предпринимательство.

Первый параграф посвящен проблемам охраны социалистической собственности в торговле. Показано, что на рубеже 1920-х-1930-х гг. борьба с хищениями велась по статьям о должностных преступлениях, с назначением наказания в виде лишения свободы на незначительные сроки. С принятием 7 августа 1932 г. указа Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности была установлена единая в отношении расхитителей высшая мера социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества, с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет. Эти меры наказания могли быть распространены и на лиц, изобличенных в систематическом хищении товаров или продаже их на частный рынок и растратах крупных денежных средств. С 7 августа 1932 г. по 1 января 1933 г. за хищения были осуждены 54 645 чел., в том числе за хищения в госторговле и кооперации к высшей мере были приговорены 188 чел., к 10 годам лишения свободы - 1008 чел.

Однако в дальнейшем при квалификации преступлений стал учитываться, главным образом, размер похищенного. Общепринятой становилась следующая практика: трудящиеся, впервые совершившие хищения денег или товаров из городских магазинов на сумму до 10 тыс. руб., а в отдельных случаях - до 12-15 тыс. руб., привлекались к ответственности по статьям Уголовного кодекса.

В связи с ростом числа крупных растрат, в 1943 г. Наркомторг СССР ввел отчетность по хищениям в размере свыше 10 тыс. руб. В 1945 г. Центральная бухгалтерия приняла на контроль 950 таких дел, на сумму по розничным продажным ценам 19,1 млн руб. Во многих союзных республиках они достигали 0,3-0,4 % от оборота и выше. За 1946 г. на контроль было принято 1313 крупных растрат на сумму 38,9 млн руб.

После издания 4 июня 1947 г. указа Президиума Верховного Совета СССР Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества подобные факты стали наказываться лишением свободы на срок до 10 лет, а в случае квалифицированных хищений - до 25 лет. Генеральный прокурор СССР Г.Н. Сафонов, обобщая более чем годичную практику применения указа, сообщал, что при общем снижении

случаев хищений, в госторговле и кооперации, их количество возросло. Основную причину он видел в том, что положение с охраной собственности в этой сфере продолжало оставаться неблагополучным. При этом к максимальному сроку лишения свободы (25 лет) в 1947-1948 гг. народные суды не приговорили ни одного человека. В 1949 г. на срок свыше 20 лет были осуждены 1,1 % от числа осужденных за хищения, в 1950 г. - 0,9 %. Основным видом наказания служило лишение свободы на срок от 5 до 10 лет (включительно). В то же время статистика фиксировала рост условных осуждений: в 1947 г. - 2,4 %, в 1948 г. - 5,2 %, в 1949 г. - 5,9 %, в 1950 г. -6,8 %.

21 ноября 1949 г. Совет министров СССР принял постановление О росте недостач и хищений, констатировавшее систематический их рост, и обратил внимание министра торговли В.Г. Жаворонкова, что им не приняты меры к искоренению хищений. Подобного же содержания постановление было принято правительством и в 1953 г.

На протяжении всего исследуемого периода сохранялись дефекты в организации работы торговой сети, способствовавшие хищениям. Коллективная материальная ответственность вводилась только в виде опыта. Не соблюдался порядок ведения кассовых операций (главным образом, касавшийся сдачи выручки). Нарушались правила и сроки проведения документальных ревизий и инвентаризаций. Часто они проходили без пересчета фактического наличия ценностей, по учетным данным или со слов материально-ответственных лиц. Подобным образом, на протяжении всего исследуемого периода сохранялись недостатки судебно-следственной практики: неудовлетворительное качество расследования, нарушение сроков, незначительный процент взыскания растраченных сумм.

Во втором параграфе рассматриваются вопросы противодействия спекуляции и нарушению правил торговли. В редакции Уголовного кодекса 1926 г. РСФСР статья о спекуляции была помещена в главу о преступлениях против порядка управления. На рубеже 1920-x-l930-х гг. проблемы денежного обращения, администрирование в ценообразовании, товарный дефицит - все это превращало спекуляцию в серьезную проблему. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1932 г. устанавливалось наказание за скупку и перепродажу частными лицами в целях наживы продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления в виде лишения свободы на срок не ниже пяти лет. В ходе реализации этого постановления только в РСФСР в 1932 г. были осуждены 22 616 чел., в 1933 г. - 33 826 чел. Предметом спекуляции в 25 % дел явились хлебопродукты, в 24 % - другие продукты сельского хозяйства, в 37 % -промтовары.

Сфера осуждения за спекуляцию постоянно расширялась. По ст. 107 УК суду предавались лица за спекуляцию серебряной монетой, облигациями массовых займов, торгсиновскими бонами и книжками, после войны -предметами роскоши (золотыми изделиями, мехами), автомобилями. Президиум Верховного Совета РСФСР указом от 12 сентября 1957 г. уточнил

понятие предмета спекуляции, включив в него товары народного потребления, продукты сельского хозяйства, товарные чеки и талоны, билеты на зрелищные и другие мероприятия, книги, ноты и иные ценности.

Основными источниками товаров для спекулятивных сделок являлись покупка в очередях дефицитных товаров, перепродажа получаемых по пайкам и ордерам предметов промышленного производства и продуктов питания, приобретение сельхозтоваров у колхозников, скупка похищенного.

В годы войны спекуляция признавалась одним из наиболее опасных видов преступлений, подрывающим государственную систему централизованного снабжения трудящихся. Однако постепенно установилась практика, когда привлечение к ответственности за спекуляцию считалось необоснованным: в случае продажи гражданами по ценам, сложившимся на рынке, лично им принадлежащих вещей; в случае продажи по повышенным ценам полученных для личного потребления нормированных продуктов питания; в случае продажи на рынке продуктов личного подсобного хозяйства; в случае обмена продукта и товаров, лично принадлежавших гражданам; в случае наличия запасов продуктов и промтоваров, хотя и превышавших потребности семьи, но при отсутствии данных, что они приобретены в целях спекуляции. Это позволяет опровергнуть широко распространенное в историографии мнение об огульном осуждении в годы войны всех уличенных в перепродажах граждан. Значительным было число привлеченных к административной ответственности со взиманием штрафа. Зачастую органы милиции и прокуратуры не возбуждали уголовного преследования против жен военнослужащих, обремененных семьей, и инвалидов войны, привлечение которых к ответственности представлялось нецелесообразным. Снижение числа осужденных за спекуляцию в военные годы было характерно для большинства союзных республик, в том числе РСФСР, Азербайджанской, Армянской, Белорусской, Казахской, Киргизской, Туркменской, Узбекской и Украинской ССР. Но свыше 90 % приговоров с осуждением по ст. 107 УК соответствовали санкции статьи - лишению свободы на срок не ниже пяти лет.

По окончании войны число привлеченных к ответственности за спекуляцию оставалось высоким, особенно в результате кампании, приуроченной к проведению денежной реформы и отмене карточек. За полтора месяца было возбуждено 12698 дел (с привлечением к уголовной ответственности 16 255 чел., в том числе 2032 работников торговли). В итоге спекуляция на рынках городов, носившая до декабря открытый характер, оказалась вытеснена в подполье.

По данным выборочного обследования, в 1954 г. примерно 10 % промтоваров семьи рабочих и служащих приобретали у спекулянтов-перекупщиков (по приблизительным оценкам, всего на сумму 19-20 млрд руб.). Из числа осужденных по ст. 107 УК РСФСР в этом году граждан, 70,4 % были приговорены к лишению свободы, в том числе 36,9 % - на срок 4-5 лет, 19 % - на срок свыше 5 лет; 19,7 % фигурантов этих дел были

осуждены условно. Конфискация была применена в отношении 36 % осужденных.

Борьбу со спекуляцией в СССР в исследованный период нельзя считать эффективной. Во многом это обусловливалось тем, что население любой страны особенно широко прибегает к нелегальным практикам в экстремальных ситуациях (стихийных бедствий, войн и восстановления народного хозяйства и др.). В советском государстве к ним прибавились еще и жесткие по своему характеру меры проведения коллективизации и индустриализации. По сути, весь рассматриваемый в работе период -чрезвычайный, требовавший особого напряжения сил. В этих условиях государство, безусловно, было заинтересовано в том, чтобы взять под контроль максимальную часть рынка. Но поскольку оно неудовлетворительно справлялось с задачей материального обеспечения населения, граждане вынуждены были заботиться о себе сами. Сознавая это, власти не выдерживали единой карательной политики по отношению к спекулянтам, вероятность привлечения к ответственности и степень наказания являлись следствием случайного стечения обстоятельств.

В третьем параграфе рассматривается борьба с обманом потребителя в советской торговле. В 1920-х гг. она велась с применением статей о должностных преступлениях или мошенничестве, хотя систематического характера не носила. По мере сосредоточения всего торгового оборота в социалистическом секторе государство все более пропагандируемой становилась идея, что потребитель для советской торговли - не объект наживы. В 1934 г. постановлением ЦИК и СНК СССР главы о хозяйственных преступлениях Уголовных кодексов союзных республик были дополнены статьей (в УК РСФСР - ст. 128-в) об ответственности за обворовывание потребителей и обман советского государства. Отныне факты обвешивания, обмеривания покупателей, пользования неправильными измерительными приборами, продажи товаров низшего сорта по цене высшего, нарушения установленных розничных цен, сокрытия от покупателей прейскурантов карались лишением свободы на срок до 10 лет. Но ответственность не была дифференцирована в зависимости от характера последствий и повторности совершенного деяния. Это вызывало затруднения в судебной практике. Даже в момент наибольшего размаха кампании с обворовыванием потребителя, в августе 1934 г., наказание, не связанное с лишением свободы, применялось в 80 % дел.

В годы войны обмеривание и обвешивание приобрели еще более значительный размах, как более доступный способ создания резервов товаров для расхищения. Но количество привлеченных к уголовной ответственности в СССР по ст. 128-в оставалось ничтожным: например, в первом полугодии 1943 г. - 1805 чел., во втором полугодии - 1874. Чаще всего виновные в обмане потребителей отделывались дисциплинарными взысканиями - предупреждениями и выговорами. После войны обворовывание потребителей продолжало оставаться одним из самых распространенных преступных явлений в розничной торговле.

Анализ судебной статистики за 1937-1955 г. свидетельствует, что в течение всего этого периода число осужденных по этой статье не превышало 4,5 тыс. чел. в год, а обычно было еще ниже. Максимальная мера наказания (10 лет лишения свободы) применялась редко, колеблясь от 0,3 % (в 1945 г.) до 2,7 % (в 1942 г.) всех осужденных по этой статье к лишению свободы. После 1948 г. таких приговоров не выносилось вовсе. Количество приговоров к лишению свободы на срок до двух лет последовательно росло с конца 1930-х до середины 1950-х гг. (с трети до 60,5 %). Процент условных приговоров колебался в районе 10 %. Еще одна специфическая черта - резкое увеличение числа женщин за обман потребителя. Начиная с военного времени, когда женщины в торговле заняли места призванных в армию мужчин, каждый год на женщин приходилось более половины осужденных за это преступление.

Другим преступлением, объектами которого выступали советская торговля и интересы потребителя, являлся выпуск недоброкачественной продукции, рассматривавшийся в зависимости от обстоятельств дела как бесхозяйственность или должностное преступление. В 1931 г. главы о хозяйственных преступлениях УК были дополнены статьей, предусматривавшей ответственность за массовый или систематический выпуск недоброкачественной продукции из торговых предприятий (с назначением наказания в виде лишения свободы до пяти лет или исправительно-трудовых работ на срок до одного года). Но в судебной практике эта статья применялась редко. Так, за 1936 г. в СССР были осуждены всего 172 работника госторговли. Чаще судебно-следственные органы в случае установленного факта реализации недоброкачественной продукции привлекали к ответственности по статьям о должностных преступлениях.

Таким образом, интересы потребителя в СССР в изучаемый период защищались, хотя их правовые взаимоотношения строились в условиях попыток государства установить монопольный контроль над сферой производства, торговли и обслуживания.

В четвертом параграфе рассматривается борьба с потребительской контрабандой. Советское государство жестко лимитировало ввоз товаров широкого потребления. Между тем, торговля товарами, ввезенными в СССР нелегально или без санкции на продажу, являлась важной составляющей советской теневой экономики 1930-х годов. Таможенный кодекс СССР, принятый в 1928 г., считал контрабандой сбыт на сторону за плату предметов, провозимых пассажирами беспошлинно или без права реализации, а также продажу вещей, пропускаемых без лицензии в почтовых посылках. Они могли быть пущены в оборот внутри СССР лишь при условии предоставления документа, удостоверявшего истечение сроков пользования ими, а также справки таможенных органов, разрешавшей реализацию вследствие тяжелого материального положения владельца или невозможности пользоваться этими вещами.

Советские исследователи указывали, что пик обнаружений контрабанды пришелся на 1933 г., после чего пошел на спад, объясняя это победами

социализма. Однако нарушения установленного порядка ввоза и вывоза товаров личного потребления и последующей их реализации в СССР являлись наиболее сложными для выявления, поэтому этот вид преступлений обладал высокой латентностью. Некоторое снижение контрабандного товаропотока было обусловлено внутренней закрытостью страны, а отнюдь не увеличением производства товаров широкого потребления и ростом благосостояния населения. В годы войны в связи с курсированием через Архангельский и Мурманский порты иностранных судов в них развилась мелкая контрабанда со стороны иностранных моряков. Фиксировались также случаи продажи ширпотреба иностранными летчиками. В связи с ростом числа почтовых отправлений сотрудники таможни были вынуждены пропускать бандероли с товарным вложением, выпускать поношенные вещи без справок о дезинфекции, медикаменты - без рецептов и др. Поэтому уже в 1946 г. Наркомат государственного контроля СССР начал масштабную ревизию деятельности таможен, в ходе которой были выявлены факты прохождения через границу СССР без таможенного досмотра целых пароходов, самолетов и железнодорожных составов.

Необходимость изменения таможенных правил хотя бы в сторону снижения числа нормируемых при ввозе предметов стала очевидной уже в середине 1930-х годов. Но только в 1954-1955 гг. были приняты соответствующие решения. Поскольку уже с конца 1920-х гг. контрабанда стала сводиться к нарушениям установленного порядка ввоза и вывоза товаров, соответственно, росли объемы продаж товаров, разрешенных к ввозу на льготных условиях и не для целей торговли. Поэтому контрабанда переместилась из приграничных местностей в крупные потребляющие районы, в которых имелись узловые транспортные развязки и обеспечивалась более быстрая реализация. В 1930-е гг. в связи с многочисленными попытками реформировать таможенные учреждения, непродуманной кадровой политикой действенную борьбу с потребительской контрабандой наладить не удалось. Ситуация кардинально не изменилась и по окончании войны. Государство по-прежнему расценивало контрабанду как угрозу монополии торговли и элемент идеологической диверсии, но противопоставить могло лишь административные меры.

В пятом параграфе рассматривается политика государства в отношении частного предпринимательства в сфере торговли. В СССР в ограниченном размере допускалась деятельность кустарей и ремесленников. В сентябре 1929 г. в УК РСФСР была введена статья 129-а, предусматривавшая ответственность за учреждение и руководство деятельностью жекооперативов, то есть таких организаций, которые прикрывались кооперативными формами в целях использования льгот и преимуществ, предоставленных кооперации, в действительности же являлись частнопредпринимательскими. Наказание могло быть назначено в виде лишения свободы на срок до пяти лет с конфискацией всего или части имущества. Участие в работе жекооперативных организаций могло повлечь за собой лишение свободы до двух лет или исправительно-трудовые работы

на срок до одного года. Но далеко не везде осуществлялось уголовное преследование при обращении жекооператива к ликвидации или его реорганизации. По данным Ленинградского областного Совета народного хозяйства из 99 ликвидированных в 1928/29 гг. жекооперативов к ответственности были привлечены руководители только 32 из них, да и то по статье 169 мошенничество (за уклонение от уставных целей).

С начала 1930-х гг. деятельность предпринимателей все более переходила во внеправовое поле. Подобные дела стали проходить в судах по другим статьям УК или по указу от 7 августа 1932 г. и квалифицировались часто как хищения, так как многие из кустарей и ремесленников использовали доступные им ресурсы для работы на себя, утаивая от государства часть произведенной продукции, нередко пользуясь трудом надомников.

В годы войны СНК СССР принял ряд постановлений, предусматривавших увеличение производства товаров широкого потребления и продовольствия из местного сырья. В рамках реализации этих мер промкооперация получила ряд налоговых и прочих льгот, надомники были приравнены по снабжению нормированными продуктами к рабочим тех предприятий, по заказам которых они трудились.

Вследствие ослабления контроля за их деятельностью, предприниматели расширяли подпольные производства. В 1945 г. органы милиции выявили более 40 тыс. кустарей, занимавшихся незаконной выработкой пищевых продуктов и промышленных товаров. В этот период в Наркомат финансов СССР стали поступать предложения со стороны его местных органов о легализации ряда промыслов, с той мотивировкой, что частник не может уже угрожать социалистическому государству. 2 октября 1946 г. Министром финансов СССР А.Г. Зверевым был подписан приказ О выявлении лиц, занимающихся нелегально кустарно-ремесленными промыслами и торговлей, а 12 августа 1947 г. он внес в Совет министров СССР вопрос об устранении нарушений, допускаемых кооперативными и другими организациями. 14 апреля 1948 г. вышло постановление правительства О проникновении частника в кооперацию и предприятия местной промышленности, в котором отмечались факты сползания отдельных руководящих работников финансового ведомства на позиции поддержки частного предпринимателя. Генеральному прокурору СССР предлагалось строго следить за тем, чтобы частники, занимавшиеся запрещенными промыслами, а равно прикрывавшиеся вывеской государственных и кооперативных организаций, привлекались к уголовной ответственности по ст. 99 УК РСФСР. Эта статья предусматривала наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет с конфискацией имущества и запрещением права торговли.

В ходе кампании по борьбе с частным предпринимательством в 1948 г. были лишены патентов 10 380 частников, закрыты 14 807 частных предприятий, а также 271 жекооператив. За участие в нелегальной деятельностиаа каа разнымаа срокамаа заключенияаа былиаа приговореныаа 12 067

частников. В дальнейшем темпы борьбы с предпринимателями снизились. За 1949-1955 гг. по ст. 99 УК (и соответствующим статьям УК республик) в СССР были осуждены 40 787 чел. При этом было вынесено примерно равное количество приговоров о лишении свободы (большая их часть - на срок до одного года включительно), исправительно-трудовых работах (чаще всего по месту работы) и к условному наказанию. Процент же осужденных с увольнением и запрещением занятий был ничтожен (0,2 %).

Государственная политика в области торговли привела к усилению оттока частного капитала в кустарное производство, где контролировать его было еще труднее. Происходила мимикрия предпринимательства в сторону так называемых жекооперативов, аккумулировавших частные средства, неподконтрольные финансовому ведомству. Зачастую сложно было провести разграничительную линию, за которой прекращался легальный промысел и начиналось хищение социалистической собственности. Неудивительно, что попытки налоговиков изменить статус частных предпринимателей в послевоенные годы встретили противодействие со стороны правоохранительных и контрольных органов.

В Заключении подводятся основные итоги исследования и сформулированы основные выводы.

Осуществление революции сверху на рубеже 1920-х- 1930-х гг. оказало серьезное воздействие на все сферы жизни советского общества, определив основные направления его развития на длительную историческую перспективу. Принципиальное значение имели политические установки руководства страны на усиление классовой борьбы в условиях перехода к социализму и противодействие мелкобуржуазным пережиткам в ходе построения социалистического государства. С конца 1920-х до середины 1950-х гг. в стране сохранялись распределительные отношения между государством и населением. Это было характерно как для периодов существования карточной системы, так и для периодов так называемой свободы торговли.

Кризисные, иногда катастрофические события отечественной истории, сменявшие друг друга, приводили к развалу систем снабжения. В этих условиях государство брало на себя задачу централизованного обеспечения части населения продуктами и товарами широкого пользования. Но государственное регулирование торговли изучаемого периода нельзя назвать социально-ориентированным. Принимавшиеся решения не всегда были обусловлены экономическими, но всегда политическими причинами (яркий тому пример - отмена карточек в середине 1930-х гг. и в 1947 г.). В вопросах снабжения государство всегда придерживалось индустриальных приоритетов.

Недостатки снабжения люди пытались восполнить с помощью привычных им практик (самоснабжения, перепродаж, меновых сделок и т.п.). Власти вынужденно терпели проявления предпринимательской инициативы, дажеаа приаа наличииаа ваа законодательствеаа жесткихаа санкций.аа Карательная

политика повсюду носила кампанейский характер, не отличалась последовательностью.

Цели формирования нетерпимости к расхитителям социалистической собственности, дезорганизаторам внутреннего рынка, работникам торговли, уличенным в обмане советского потребителя, служили массовые хозяйственно-политические кампании и показательные суды. Но акцентирование внимания общественности на широкой распространенности преступных явлений фактически означало бы признание провала декларировавшейся государством идеи построения нового общества. Поэтому статистика преступности засекречивалась, а факты растрат, спекуляции, нарушения цен, потребительской контрабанды объявлялись мелкобуржуазными пережитками. Таким образом, государство вынуждено было решать нетривиальные задачи: привести настроение граждан в соответствие с официальной идеологией и вынужденно проявлять либеральность к отдельным проявлениям рыночной активности населения; заставить работников эффективно трудиться и не позволить никому обогащаться; жестко централизовать снабжение и сделать рентабельными торговые предприятия. Ни одну из этих задач полностью решить не удалось.

В течение всего изучаемого периода существовали объективные причины для теневой деятельности (дефицитность внутреннего рынка, его закрытость, поляризация в оплате труда). Однако, по нашему мнению, не стоит преувеличивать масштабы занятости в неформальном секторе. При этом необходимо отметить, что в СССР число одобрявших неформальную экономическую деятельность всегда превышало число тех, кто непосредственно в ней участвовал.

Существовали также внутренние предпосылки, способствовавшие

воспроизводствуаа преступности ва сфере товарооборота

(неудовлетворительные материально-бытовые условия работников, тяжелые условия труда, недифференцированная материальная ответственность, недостатки бухгалтерского и ревизорского учета). Вместе с тем, сохранялись и недочеты следственной и судебной практики по делам указанной категории: низкое качество расследования, нарушение сроков, формальное участие прокуратуры в рассмотрении этих дел, шатания при квалификации, низкий процент взыскания растраченных сумм. И представители торговой корпорации, и прокурорско-судейского сообщества работали в схожих конкретно-исторических условиях. Но разница в возможностях объективно способствовала возникновению коррупционных связей.

Вероятность поимки нарушителя и вынесения обвинительного приговора с предусмотренной санкцией, как правило (за исключением периодов проведения соответствующих кампаний), находилась на достаточно низком уровне. Происходило это не только в силу недостаточной квалификации судебно-следственного аппарата, но и вследствие того, что жесткие карательные меры не воспринимались в обществе как справедливые и необходимые.а Способами,а позволявшими сгладить жесткостьа санкций,

являлись: привлечение к административной ответственности (со взиманием штрафа), возвращение дела на доследование, предъявление обвинения по статье с более мягкой санкцией, вынесение условного или оправдательного приговора, невынесение решения о назначении дополнительных мер наказания (конфискации имущества, запрещении работать в торговле). Таким образом, в Советском Союзе имело место явление, известное в теории права как линфляция уголовного закона.

С конца 1920-х до середины 1950-х гг. сфера применения уголовного права за преступления (в том числе в сфере торговли) значительно расширилась. Но нет оснований говорить о том, что политическая юстиция заменила собой уголовное судопроизводство. Даже в годы войны не происходило огульного осуждения за нарушения в сфере товарооборота, а предпринимались попытки дифференцировать ответственность в зависимости от личности нарушителя и характера содеянного.

Особенностью государственного регулирования торговли являлась его централизация, что обусловливало прямое вмешательство в деятельность торговых предприятий всех уровней - от специализированных объединений до магазинов. Государственные органы в своей регулятивной деятельности опирались на нормы административного и уголовного права, предполагавшие жесткую соподчиненность. Но не может идти речи о том, что государству удалось полностью реализовать модель тотального контроля. Попытки жестко и до мелочей регламентировать руководство торговлей приводили к тому, что на местах управленцы руководствовались обычными практиками и здравым смыслом, вместо того чтобы опираться на закон.

Проведенное исследование позволило сделать вывод о противоречии между официальной пропагандой и существовавшими на практике взаимоотношениями участников рынка. В общественном мнении значение приобретали ценности, не определявшиеся размерами заработной платы и другими официальными доходами. В этой связи успехи властей, пытавшихся бороться с провалами в потребительской сфере с помощью механически вводимых жестких мер, оказывались весьма скромными.

В Приложении приведены 22 статистические таблицы, содержащие сведения о динамике частной торговой сети в начале 1930-х гг., показателях работы учреждений, занятых выдачей карточек, работе судебных инстанций по борьбе с преступлениями в сфере торгового оборота (хищениями, спекуляцией, злоупотреблениями нормированными товарами, обманом потребителя).

Основные положения и научные результаты диссертационного исследования изложены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1.а Общественное питание Ленинграда во второй половине 1930-х годов:

трансформация системы // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер.

2. История. 2006. Вып. 2. С. 40-49 (0,8 п.л.)

2.аа Кто раньше ел, тот и сейчас будет, а мы только смотри:

продовольственное снабжение Ленинграда во второй половине 1930-х годов

// Родина. 2006. № 6. С. 80- 84 (1 п.л.)

3.а Колхозная торговля Ленинграда 1930-х годов // Вестник С.-Петерб.

ун-та. Сер. 2. История. 2007. Вып. 4. С. 126-133 (0,7 п.л.)

Борьба с хищениями в советской торговле в 1930-е годы (на материалах Ленинграда) // Вестник С.-Петерб. ун-та. - Сер. 2. История. -2008. -Вып. 3. С. 44-49 (0,5 п.л.)
Борьба со злоупотреблениями в сфере карточного снабжения населения в СССР. 1941-1947 гг. // Вестник С.-Петерб. гос. ун-та. Сер. 2. 2010. Вып. 2. С. 32-40 (0,8 п.л.)
Особторг. Коммерческая торговля в СССР в 1944-1947 годах // Родина. 2010. № 10. С. 132-134 (0,5 п.л.)
Борьба с обманом потребителей в СССР (1930-е-1950-е годы) // История государства и права. 2010. № 1. С. 30-33 (0,5 п.л.)
Борьба с мешочничеством в СССР в 1940-е годы // Вестник Екатерининского института. 2010. № 3. С. 54-59 (0,5 п.л.)

9.аа Государственное регулирование частнопредпринимательской

деятельности в СССР, сер. 1940-х-сер. 1950-х гг. // Научно-технические

ведомости С.-Петерб. гос. политехи, ун-та. Сер. Гуманитарные и

общественные науки. 2010. № 1. С. 198-205 (0,7 п.л.)

10. Персона non grata: частник в советской торговле на рубеже 1920-х-

1930-х гг. // Вестник Ленинградского государственного университета имени

А.С.Пушкина. Сер. История. 2010. № 4. С. 24-34 (0,7 п.л.)

Монографии:

11.а Преступления без жертв. Уголовно-правовая охрана советской

торговли (на материалах предвоенного Ленинграда). СПб.: Издательский дом

С.-Петерб. ун-та, 2010. 300 с. (18,75 п.л.)

12. Государственное регулирование внутренней торговли в СССР (конец

1920-х - середина 1950-х гг.). Историко-правовой анализ. СПб.: Филологич.

Факультет СПбГУ: Нестор-История, 2011. 328 с. (20,5 п.л.)

Публикации в других научных изданиях:

13. Кризис снабжения в Ленинграде накануне Великой Отечественной

войны // Университетский историк: альманах. СПб., 2007. Вып. 4. С. 118-130

(0,65 п.л.)

Борьба со спекуляцией во второй половине 1930-х гг. в Ленинграде // Клио. 2007. № 2. С. 69-75 (1 п.л.)
Участие ОБХСС в репрессиях против торговых кадров Ленинграда // 1937 год: память и уроки: материалы межрегион, науч.-практ. Конф. -Тюмень: Вектор Бук, 2007. С. 85-88 (0,4 п.л.).
На заре ленинградского сервиса, или Борьба со спекуляцией во 2 пол. 1930-х годов в Ленинграде // История Петербурга. 2007. № 2. С. 18-26 (1,1 п.л.)

17.а Нелегальное предпринимательство в сфере торговли Ленинграда

1930-х годов // Быт как фактор экстремального влияния на историко-

психологические особенности поведения людей: материалы науч. конф.

СПб.: Нестор, 2007. С. 109-113 (0,4 п.л.)

Борьба с контрабандой товаров личного потребления в СССР в конце 1930-х годов // Власть и общество в России: традиции и современность: материалы 4-й Всерос. науч. конф.: в 2 т. - Т. 1. - Рязань: Узорочье, 2008. С. 235-240 (0,4 п.л.)
Судебная практика по делам о хищениях вверенного имущества в советской торговле в 1930-х годах // Ленинградский юридический журнал. -2008. - № 1 (11). С. 144-156 (0,8 п.л.)
енинградская торговля в середине 1930-х годов // Мавродинские чтения-2008. Петербургская историческая школа и российская историческая наука: дискуссионные вопросы истории, историографии, источниковедения: Материалы Всерос. конф. / под ред. А.Ю. Дворниченко. СПб.: изд-во С-Петерб. ун-та, 2009. С. 244-247 (0,4 п.л.).
К вопросу о сущности теневого рынка СССР 1930-х годов // Россия: история законности и беззакония: матер, заочн. конф. СПб.: Нестор, 2009. С. 104-109 (0,4 п.л.).
Дело работников Ленинградской закупочной конторы Главторга // Политическая история России: прошлое и современность: ежегодные исторические чтения Гороховая,2. Вып. 7. СПб.: ЗАО Полиграфическое предприятие № 3, 2009 С. 207-216 (0,4 п.л.).
Пространственное размещение промышленности и населения в СССР в 1930-е гг. // Центр и регионы в истории России. Проблемы экономического, политического и социокультурного взаимодействия. СПб.: Скифия-Принт, 2010. (Труды исторического факультета С.-Петербургского государственного университета). С. 412-430 (1 п.л.).

24.аа Советские массовые займы // Новейшая история России: время,

события, люди: сб. ст. и воспоминаний (к 75-летию почетного профессора

СПбГУ Г.Л. Соболева) / под ред. М.В. Ходякова. СПб.: Фора-принт, 2010. С.

370-383 (0,8 п.л.)

25. Государственное регулирование рынка облигаций массовых займов в

СССР // Государство-экономика-политика: Актуальные проблемы истории:

сб. науч. тр. Всерос. науч.-метод, конф. СПб.: изд-во Политехи, ун-та, 2010.

С. 234-238 (0,4 п.л.).

Авторефераты по всем темам >> Авторефераты по истории

Blog

Внутренняя торговля и ее государственное регулирование в СССР (конец 1920-х - середина 1950-х гг.)