Все авторефераты докторских диссертаций

Осложненное предложение: полупредикативные и пояснительные конструкции в современном русском литературном языке (структурно-семантический аспект)

Автореферат докторской диссертации

 

На правах рукописи

 

 

 

Чуглов Владимир Иванович

 

 

ОСЛОЖНЕННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ: ПОЛУПРЕДИКАТИВНЫЕ И ПОЯСНИТЕЛЬНЫЕ КОНСТРУКЦИИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЛИТЕРАТУРНОМ ЯЗЫКЕ а(СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ)

 

Специальность 10.02.01 - русский язык

 

 

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

 

 

 

 

 

 

Ярославль

2012

Работа выполнена на кафедре русского языка

ФГБОУ ВПО Вологодский государственный педагогический университет

Официальные оппоненты:аа доктор филологических наук, профессор

Федосюк Михаил Юрьевич

доктор филологических наук, доцент

Беднарская Лариса Дмитриевна

аа доктор филологических наук, профессор

аа аа Сидорова Татьяна Александровна

 

аа

Ведущая организация:аа ГОУ ВПО Московский государственный а а областной университет

Защита состоится 29 мартаа 2012 года в 10 часов на заседании асовета Д 212.307.05 по защите докторских и кандидатских диссертаций при

ФГБОУ ВПО Ярославский государственный педагогический университет имени К. Д. Ушинского по адресу: а150000, г. Ярославль, Которосльная набережная, д. 46?в, ауд. 506.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке ФГБОУ ВПО Ярославский государственный педагогический университет имени К. Д. Ушинского (150000, г. Ярославль, ул. Республиканская, д. 108).

Автореферат разослан л_____ ____________ 2012 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета а В. А. Тихомирова

Общая характеристика работы

Современное языкознание характеризуется одновременным многоаспектным изучением языка, следствием чего является отмечаемая исследователями его парадигмальность и приоритетность таких парадигм, как антропоцентрическая, функциональная, когнитивная, прагматическая, текстоцентрическая и др. (Алпатов В.М., Кибрик А.В., Кубрякова Е.С., Шаховский В.И. и др.). Это не должно принижать значимость других, ранее возникших известных парадигм, в частности связанных с изучением структуры синтаксических единиц, прежде всего предложения. Новое не просто отрицает старое и даже не просто осуществляет преемственность. Существенно, что старое в единстве с новым осмысливается по ходу изучения объекта по-новому. Так, новые научные парадигмы, особенно текстоцентрическая, все больше обнаруживают удивительную сложность предложения Ц его все более дифференцируемую авторами многоаспектность и сложность самих аспектов.

На этом фоне все более заметной оказывается недостаточная изученность осложненного предложения [ср.: Лекант 1993]. Само понятие осложненного предложения, появившееся лишь в середине XIX века, принимается далеко не всеми авторами (например, нет его ни в одной из академических грамматик современного литературного языка). Рассматриваются лишь отдельные традиционно выделяемые осложняющие члены предложения. Строгой научной теории, охватывающей эти образования и тем более предложения с ними, в науке нет. Осложненное предложение принято определять лишь путем перечисления непоследовательно выделяемых видов осложняющих членов. До сих пор не выделены признаки или признак, объединяющий и конституирующий хотя бы традиционно выделяемые образования и предложения с ними.

Во второй половине XX и начале XXI вв. начали разграничивать разные аспекты осложнения (структурное, семантическое, коммуникативное), рассматриваемые по отдельности [Дмитриева 1981; Камынина 1988; Прияткина 1990; Кормилицына 1992]. Основательную попытку обобщить недостатки в изучении осложненного предложения, наметить программу дальнейшего изучения этих предложений предпринял в ряде работ Г.Н. Манаенко. По мнению автора, следует рассматривать разные виды осложнения не по отдельности, приходя к разным результатам, а под углом выражаемой ими информации и строить классификацию осложняющих категорий на основе качества выражаемой ими информации, способа ее выражения, а также иллокутивного материала. Подчеркивается коммуникативный характер осложнения, обращенность осложняющих категорий к тексту [Манаенко 1996; 2001; 2009 и др.].

При всей привлекательности такого подхода, предполагающего целый ряд исследований, нельзя отрицать и другие подходы к изучению осложняющих категорий, взятых как в нескольких, так и в одном аспекте. Особенно важным представляется рассмотрение осложняющих образований под углом отношения их к предикативности. Именно предикативность позволяет конституировать такие коммуникативные единицы, как простое и сложное предложения, участвует в образовании их семантических структур, образует грамматическую основу коммуникативной парадигмы предложения, является главным средством выражения предикации.

Научная разработка вопроса об отношении осложняющих образований к предикативности ведет свое начало от учения А.А. Потебни (об аппозиции) и его ученика Д.Н. Овсянико-Куликовского (о неполной предикативности) о близости некоторых членов предложения по своей функции к сказуемому. Другое направление, идущее от чисто формального признака интонационного выделения членов предложения, подобного интонационному выделению придаточных предложений [Пешковский 1956], к предикативности этих членов, представлено А.М. Пешковским и его последователями. Длительное сближение этих направлений продолжается и в настоящее время. В настоящее время существует проблема определения полупредикативности [Прияткина 1990: 19-20].

Другая, усилившаяся в последние десятилетия тенденция, восходящая к А.А. Шахматову, к выделению им атрибутивно-полупредикативных и предикативно-атрибутивных отношений и определений, состоит в наделении значением предикативности разного рода предикатов, в частности девербативов и деадъективов [Арутюнова 1976; Камынина 1983; Ерхов 1984; Осетрова 1988; Казаков1994; Золотова 2008; Долженко 2008]. Возникает вопрос о границах предикативности такого рода и полупредикативности.

Проблему составляет отношение к предикативности обособленных уточняющих членов. Наличие ее, а именно полупредикативности, признается лишь единичными авторами [Матезиус 1967; Камынина 1983; Фурашов 1993; Мещеряков 2005]. Между тем вопрос должен быть поставлен иначе Ц о наличии иного вида неполной предикативности у образований с параллельными членами Ц с однородными и с поясняющими.

Недостаточное внимание к предикативности осложняющих образований не позволяет увидеть в неполной предикативности объединяющий и конституирующий их признак и соответственно предложений с ними.

Наряду с традиционным обращением к осложняющим членам предложения имеет место пока еще слабая и непоследовательная тенденция выделения синтаксических конструкций с этими членами [Матезиус 1967; Камынина 1983; Прияткина 1990; Маркелова 1994].

Актуальность исследования определяется возрастающей востребованностью осложненных предложений с разными осложняющими конструкциями в разных сферах речи, значимостью осложненных предложений в системе синтаксических единиц, острой необходимостью дальнейшего изучения осложненных предложений и осложняющих их образований. Актуальным представляется дальнейшее совершенствование правил пунктуации в осложненном предложении.

Цель исследования Ц изучить структуру полупредикативных и пояснительных (шире Ц с синтаксически параллельными членами) конструкций в ее связи с семантикой и особенностями функционирования в составе простого предложения.

Задачи исследования:

1. Определить структуру и статус рассматриваемых образований с учетом разных взглядов российских, а также зарубежных исследователей.

2. Разработать учение о предикативности осложняющих конструкций, уточнив применительно к ним понятия предикативности, предикативных отношений, предикации и введя в научный оборот понятия неполной предикативности, неполнопредикативных отношений, соответствия им вида предикации, неполной сопряженной предикативности, доминанты семантической константы и некоторые другие.

3. Охарактеризовать неполную предикативность как конституирующий признак осложняющих конструкций, описать ее грамматическую семантику, систему средств выражения и коммуникативный потенциал неполнопредикативных конструкций.

3.1. Исследовать систему средств выражения полупредикативности в ее связи с семантикой и функциональной направленностью полупредикативных конструкций.

3.2. Исследовать систему средств выражения неполной сопряженной предикативности в ее связи с семантикой и функциональной направленностью пояснительных конструкций.

4. Предложить теоретико-методологическое обоснование методики синтаксического анализа осложняющих конструкций в простом предложении.

5. С учетом особенностей рассматриваемых конструкций предложить новое определение осложненных предложений.

Объектом исследования являются элементы синтаксической структуры: полупредикативные и пояснительные конструкции и предложения с ними в их речевых реализациях.

Предмет исследования Ц структура, семантика и особенности функционирования полупредикативных и пояснительных конструкций в составе осложненного предложения.

Материал и источники. Материалом для исследования послужили более 7000 примеров названных и близких к ним конструкций, отобранных в соответствии с поставленными в работе задачами из художественных произведений русских писателей и поэтов XIX - начала XXI вв. и научных работ, преимущественно лингвистов, а также логиков, математиков, физиков. Небольшое количество примеров взято из официально-деловой речи и из центральных газет. Отдельные примеры заимствованы у авторов работ, рассматривающих интересующие нас образования.

Научная гипотеза. Осложняющие предложения образования представляют собой конструкции, в структуру которых входят в качестве собственно осложняющей части традиционно выделяемые как осложняющие - члены предложения. Такие конструкции должны быть выделены на основе изоморфизма с монопредикативными и полипредикативными предложениями, прежде всего на основе изоморфизма несамостоятельной (неполной) предикативности самостоятельной.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Традиционное обращение к осложняющим образованиям как к членам предложения (оборотам) не позволяет с достаточной полнотой и определенностью увидеть и раскрыть сложный механизм соответствующих категорий осложнения. Следует выделять полупредикативные, пояснительные образования, образования с однородными членами (более сложные, чем ряды этих членов) и другие как целостные образования Ц конструкции (модели-образцы).

2. Главным признаком, объединяющим и конституирующим осложненные конструкции как грамматические, является неполная (несамостоятельная) предикативность. Выражаемая ею соответствующая второстепенная предикация отделяет ее от разных случаев актуализации потенциальной предикативности.

3. Помимо полупредикативности существует другой вид неполной предикативности Ц неполная сопряженная предикативность, свойственный конструкциям с пояснительными и другими параллельными членами. Есть основания утверждать, что эти виды, различающиеся способом выражения модально-временного значения, свойственны и другим осложняющим образованиям и составляют два основных вида неполной предикативности.

4. Таксисный способ выражения модально-временного значения полупредикативных конструкций (и нефинитных форм вообще при актуализации у них в речи потенциальной предикативности) не является прямым способом выражения этого значения (это категория текста). Точнее, он является лобратным способом, позволяющим в отдельно взятом предложении выразить указанное значение по факту предшествования времени нефинитного члена времени финитного или одновременности с этим временем. Частая недифференцированность выражаемого значения при этом, однако, достаточна для построения и понимания текста, а при необходимости может быть устранена с помощью детерминантных конкретизаторов.

5. С высокой степенью точности модально-временное значение полупредикативных членов выражается другим, не относимым к основному, вследствие ограничения его со стороны текста, способом, Ц парадигматическим.

6. Существенную роль при любом из названных способов выражения модально-временного значения играют причастные и деепричастные связки, в том числе нулевая.

7. С разными видами предикативности связаны соответствующие им основные виды предикации (и соответствующие коммуникативные структуры), в частности, видам неполной предикативности соответствуют виды второстепенной предикации.

8. Наличие второстепенной предикации в предложениях с полупредикативными образованиями принципиально отграничивает их от разнообразных случаев иной актуализации потенциальной (или, в сравнении с предикативными единицами, редуцированной) предикативности.

9. Внимание к явлению полупредикативной предикации позволяет по-новому интерпретировать получившее широкое признание учение А.М. Пешковского об интонационном обособлении членов предложения, а именно выделить в качестве одной из функций обособления расчленение полупредикативного образования как способ выражения предикации.

10. Уточнение как осложняющее образование (конструкция), вопреки сложившимся представлениям и утверждениям, представляет собой грамматически выраженную разновидность пояснения.

11. Отмеченные А.Ф. Прияткиной особенности осложненных предложений [Прияткина 1981; 1990] присущи последним а) не столько в целом (в одних случаях они есть, а в других отсутствуют), б) но и как общие, однако с присущими видам осложненных предложений особенностями. Соответственно предлагается новое, существенно уточненное и дополненное определение осложненных предложений.

Методологическую основу исследования составляют основные положения материалистической диалектики и следующие научные принципы исследования языка: понимание языка как системно-структурного образования с присущим ему изоморфизмом языковых единиц разных уровней, языкового знака Ц как единства означаемого и означающего, в частности грамматической формы Ц как единства грамматического значения и средств его выражения, с присущим языковому знаку ассиметрическим дуализмом, различение языка и речи, учет достижений современной лингвистики и смежных с ней наук, прежде всего логики.

Исследование структурного аспекта в его связи с коммуникативным и семантическим потребовало обзора классических и современных синтаксических теорий, интерпретации, сравнения, обобщения и использования базовых положений, определенных результатов исследований и отдельных частных синтаксических наблюдений целого ряда ученых: Н.Н. Греча, А.Х. Востокова, Ф.И. Буслаева, А.А. Потебни, Д.Н. Овсянико-Куликовского, А.А. Шахматова, А.М. Пешковского, В. Матезиуса, В.В. Виноградова, В.Г. Адмони, Ю.С. Степанова, А.В. Бондарко, Т.П. Ломтева, Н.Д. Арутюновой, Е.В. Падучевой, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, А.А. Камыниной, Л.К. Дмитриевой, А.Ф. Прияткиной, В.И. Фурашова, Г.В. Маркеловой, Ю.А. Левицкого, М.И. Черемисиной, Д.И. Розенталя, Н.С. Валгиной, В.В. Бабайцевой и многих других.

Методы и приемы. Исходя из понимания метода как системы [Общее языкознание 1973: 200; Алефиренко, Хроленко], в частности как системы научно-исследовательских приемов, выделяем следующие используемые в работе методы: главный Ц описательный в его современном понимании, или структурно-семантический, постоянно обогащающийся новыми приемами и методиками, структурные методы, в качестве приемов Ц логические приемы индукции и дедукции, наблюдения, систематизации, в частности естественной классификации, сравнения, моделирования, полевый, оппозиций, трансформации, непосредственно составляющих, компонентного анализа.

Научная новизна.

1) Предложена и рассмотрена на большом фактическом материале концепция структурно-семантического осложнения предложения.

2) Установлен и рассмотрен основной признак, отличающий полупредикативные образования от разных случаев актуализации потенциальной предикативности, не достигающей уровня полупредикативности.

3) Предложен и осуществлен адекватный и продуктивный по сравнению с традиционным выделением осложняющих предложение членов подход к осложняющим образованиям Ц выделение языковых моделей (конструкций), частью которых эти члены являются.

4) Разработаны методики выделения и изучения названных конструкций, использованные в работе как новые подходы и к таким, в частности, образованиям, как обращение, образования с сегментацией темы, с сопоставительными предлогами, с указательными словами в сочетании с придаточными предложениями.

5) Обосновано наличие второй, неполной предикативности в образованиях с однородными и другими параллельными членами, названной в работе сопряженной с предикативностью основной части предложения. Дано новое определение полупредикативности. Оба вида предикативности квалифицированы как два основных вида неполной предикативности.

6) Предложен новый подход к пониманию самой предикативности, одного из ключевых понятий синтаксической науки, состоящий в выделении нескольких уровней ее проявления и выражения, интегрирующий разные известные подходы.

7) Применительно к полупредикативным конструкциям выделены понятия структурной схемы как полупредикативного минимума, полупредикативных отношений, понятия соответствующих полупредикативности предикации и грамматического оформления второстепенной пропозиции, или второстепенного высказывания, изоморфные понятиям предложения как предикативной единицы.

8) Наряду с основным, таксисным способом выражения модально-временного значения полупредикативных конструкций в работе выделен новый, но ограниченный со стороны текста способ Ц парадигматический.

9) Дополнено учение А. М. Пешковского об обособленных членах предложения: выделена принципиально важная функция расчленения сочетания полупредикативного члена с определяемым членом, являющегося одним из главных условий выражения предикации.

10) Обоснована значимость полупредикативных связок, в составе которых выделена нулевая связка. Соответственно именные полупредикативные члены квалифицированы как составные.

11) Дополнительно обосновано отнесение конструкций с деепричастными оборотами, соединяющих в себе признаки полупредикативных конструкций и конструкций с параллельными членами, к полупредикативным.

12) Осуществлено и обосновано включение в одну группу с деепричастными конструкциями конструкций с приглагольными сравнительными оборотами.

13) Выделены два уровня семантики пояснительных конструкций: модусный метауровневый (значение отождествления) и диктумный, реализующий и модифицирующий это значение.

14) Обосновано отнесение конструкций со значением отождествления путем уточнения к пояснительным как одного из их видов, имеющего необходимое грамматическое средство выражения.

15) С учетом результатов исследования рассматриваемых образований изменены и дополнены существующие представления об осложненном предложении как одном из структурно-семантических типов простого предложения.

16) Введен и обоснован ряд новых терминов, составляющих важную часть терминологического аппарата исследования: неполная полипредикативность, нулевая полупредикативная связка, структурная схема как полупредикативный минимум, полупредикативное ядро, парадигматический способ выражения модально-временного значения, неполная сопряженная предикативность, доминанта семантической константы и др.

Теоретическая значимость исследования состоит в разработке структурного аспекта осложненного предложения, преодолевающей в этом плане недопустимое отставание изучения осложненного предложения от изучения простых (без учета осложнения) и сложных предложений. Это продвигает вперед дальнейшее изучение всей системы и отдельных других ее синтаксических предикативных единиц. Существенно развитие в работе одного из ключевых в синтаксисе понятия предикативности, состоящее в выделении и рассмотрении таких его видов, как неполная предикативность (Овсянико-Куликовский), ее видов, неполная полипредикативность. Существенно предложенное различение выражения предикативности на разных уровнях предикативных единиц, прежде всего на уровне предложения (языковой единицы в ее конкретном лексическом и грамматическом лисполнении): на модусном уровне Ц модальность и время, на диктумном Ц предикативные отношения, на уровне высказывания (линейно-интонационного варианта предложения) с его предикацией, а также в недифференцированном виде на уровне структурной схемы как предикативного минимума. Теоретически значимым представляется, в частности, предлагаемое в работе определение полупредикативности, обоснование наличия и рассмотрения неполной предикативности в конструкциях с параллельными членами, а также как изоморфных предикативным Ц неполной предикативности, неполнополипредикативных отношений, неполнопредикативной предикации, неполной полипредикативности, неполнопредикативных отношений, соответствующей предикации (между предикативными частями). Ср. также выделение структурных схем как неполнопредикативных минимумов, грамматическое оформление второстепенной пропозиции как второстепенного высказывания.

Теоретически значимыми представляются и предлагаемые в работе методики изучения традиционно выделяемых осложняющих предложение категорий. Эти методики связаны с выделением полупредикативных конструкций и конструкций с параллельными (однородными и другими) членами, и осуществляют подход к осложняющим членам от конструкций путем анализа структуры и значений последних. Значимость выделения и действенность таких методик проявляется в их определенной самостоятельности, состоящей в возможности и продуктивности их применения в качестве новых подходов к изучению близких рассматриваемым образованиям, например к обращению, предложениям с сегментацией темы, к бесхозным (А. Т. Руднев) образованиям с сопоставительными предлогами [ср.: Леоненко 1976], к образованиям с указательными словами типа тот, кто в сложных предложениях [ср.: Кирпичникова 1970] и др.

Теоретически значимым для изучения осложненных предложений является предложенное целенаправленное (с рассмотрением проблемных вопросов) описание видов структурно осложняющих предложение конструкций.

Практическая значимость исследования состоит в предложенном в работе описании рассмотренных образований, позволяющем говорящим сознательно ориентироваться в выборе осложненного предложения из системы близких по значению единиц. Оно стимулирует обновление учебных программ и курсов по синтаксису. Диссертационное исследование может быть положено в основу нового учебного пособия по синтаксису осложненного предложении. Оно затрагивает вопросы дальнейшего совершенствования соответствующих правил пунктуации.

Рекомендации к внедрению. Результаты исследования могут быть использованы в последующих теоретических исследованиях осложняющих образований и предложений с ними, их роли в тексте, особенностей передачи ими информации, при разработке курсов синтаксиса, на факультативных занятиях, в гимназиях, школах с углубленным изучением русского языка, при написании магистерских диссертаций.

Апробация результатов исследования

Основные положения работы обсуждались на заседании кафедры русского языка Московского государственного педагогического университета, заседаниях кафедры русского языка Вологодского государственного педагогического университета, использовались в течение ряда лет в ходе преподавания синтаксических дисциплин русского языка, спецкурсов, спецсеминаров, при написании студентами курсовых и выпускных дипломных работ, излагались в докладах на научных конференциях разных уровней в Москве, Нижнем Новгороде, Арзамасе, Ульяновске, Северодвинске, Вологде (1988 - 2010 гг.).

Содержание работы отражено в 36 публикациях, в том числе в монографии, 20 научных статьях в изданиях рекомендованного списка ВАК РФ: Вопросы языкознания, Филологические науки, Русский язык в школе, Русская речь, Вестник МГУ.

Структура работы.

Диссертация состоит из данного введения, трех глав, заключения и библиографического списка, включающего в себя 443 наименования. Первая глава посвящена определению статуса осложненного предложения в синтаксической системе русского языка и уточнению теоретических понятий предикативности, предикативных отношений, предикации применительно к анализу данного вида конструкций. Во второй главе описываются полупредикативные, в третьей Ц пояснительные конструкции с точки зрения их грамматической семантики, структурной организации и коммуникативного потенциала. В заключении делаются основные выводы по работе.

Основное содержание работы

Глава первая. Понятие об осложненном предложении

В з 1.1. рассматривается история изучения осложняющих образований, начиная с работ представителей логико-грамматического направления [Греч 1827; 1834; Востоков 1831; Буслаев 1959], далее Ц с работ представителей психологического направления Ц [Потебня 1988; Овсянико-Куликовский 1907; 1912; Шахматов 1941; Пешковский 1956]. Само понятие и термин лосложненное предложение, охватывающие предложения с традиционно выделяемыми осложняющими образованиями, появилось в работах А.Г. Руднева [Руднев 1959]. Хотя название лосложненное предложение, но в узком применении к предложениям с независимым от подлежащего деепричастным оборотом, встречается уже в [Шахматов 1941: 234]. Однако выделение осложненных предложений как структурно-семантического типа (или особой синтаксической единицы) до сих пор не получило достаточного обоснования и признается далеко не всеми авторами. По-разному определяется состав осложняющих образований, которые рассматриваются авторами как конституирующие осложненное предложение, недостаточно четко разграничиваются аспекты осложнения, не найдены признаки или признак, охватывающий и конституирующий выделяемые исследователями осложняющие образования и предложения с ними. Продуктивные поиски такого признака находим лишь в работах Л.К.Дмитриевой [Дмитриева 1967; 1973; 1981], выделяющих в качестве главного общего признака добавочную предикацию, однако эта мысль ученого не получила должного резонанса. Сам исследователь называет и другие общие признаки выделяемых ею категорий осложнения, но не включает их в характеристику осложненного предложения.

Наиболее обстоятельно признаки осложненного предложения названы в работах А.Ф. Прияткиной [Прияткина 1990]. Ряд из них так или иначе совпадает с некоторыми признаками, отмечаемыми у осложняющих категорий у Л.К. Дмитриевой. В то же время автор сужает круг осложняющих образований, не относя к ним обращения, вводные и вставные конструкции, а главное не указывая общего, объединяющего и конституирующего осложняющие образования признака Ц неполной предикативности. Сами особенности выделены лишь на основании сравнения осложненных предложений с простыми неосложненными и даны в целом без учета наличия их у всех осложненных предложений и, следовательно, без учета особенностей этих признаков у предложений с разными видами осложняющих образований.

В более поздних работах исследователей, критикующих неудовлетворительное состояние изученности осложненного предложения и предлагающих новые подходы к его изучению, в частности в упомянутых выше работах Г.Н. Манаенко, мы не находим новых конкретных разработок общей теории и целостной конкретной, с указанием дифференцирующих признаков, характеристики осложненного предложения.

Предлагаемому в работе выделению особенностей осложненного предложения предпослано в разделе 1.2. рассмотрение некоторых центральных синтаксических понятий. Предикативность (з 1.2.1.) понимается как главный структурный признак предложения в соответствии с ее определением В.В. Виноградовым в предложенной в Русской грамматике 1980 г. модификации Ц как, с одной стороны, синтаксическая категория, образуемая синтаксическими категориями наклонения и времени, и как выражаемое модально-временное значение - другой. Синтаксическая категория лица, однако, не исключается нами из состава предикативных, но в силу функционально-семантических особенностей позволяет для решения поставленных в работе задач абстрагироваться от нее. аПредикативность понимается в работе и как более широкое понятие, охватывающее ее разные виды, при этом не только полипредикативность, но и неполную (несамостоятельную в плане выражения) предикативность. На разных уровнях предложения предикативность получает выражение не только в названных категориях (модусная составляющая), но и в возникающих на основе ее значения предикативных отношениях (диктумная составляющая), образующих предикативное ядро предложения, а также в выражаемой ею на уровне высказывания предикации [ср.: Дмитриева 1981:8-9]. На уровне структурной схемы как предикативного минимума она находит недифференцированное выражение. Предикативные отношения (з 1.2.2.) определяются как отношения между предикативным признаком и его носителем. По отношению к ним в зависимости от распространенности и субординации второстепенных членов предложения возникают разные варианты его актуального членения, шире его коммуникативная структура. Предикация (з 1.2.3.) как языковое (речевое) явление понимается как приписывание признака предмету, получающее в высказывании определенное грамматическое выражение. В этой части наиболее привлекательными для нас являются работы П.А. Леканта [Лекант 1975; 1983]. В работе принято широкое понимание предикации, охватывающее, в частности, ее наличие в предложениях всех логико-синтаксических типов, повторное приписывание признака, второстепенные предикации.

Предложение с его грамматически организованным лексическим составом понимается как единица языка, представленная на высшем уровне абстракции структурной схемой как предикативным минимумом, на низшем Ц высказыванием, одним из линейно-интонационных вариантов [Падучева 2004] коммуникативной парадигмы предложения.

На всех уровнях предложения предикативность, предикативные отношения, предикация, как представляется, находят соответствующее выражение [ср.: Дмитриева 1981: 8-9] (что позволяет говорить о принципе ступенчатого их выражения) (з 1.2.4.).

В (з 1.2.5.) обосновывается предпочтительность выделения осложняющих конструкций по сравнению с традиционным выделением осложняющих членов предложения. При таком подходе осложняющий предложение член (оборот) включается в состав целостного, относительно самостоятельного в предложении образования в качестве собственно осложняющих компонентов, вступая в тесные функционально-смысловые отношения и грамматическую связь с другим членом или членами конструкции. Например, в состав субстантивной полупредикативной конструкции входит полупредикативный член предложения, связанный грамматически, по значению и выполняемой функции с определяемым словом, вводящим его на правах члена второго яруса в предложение: [Я нашел первый гриб] Гриб, найденный мною, обрадовал меня. Такие конструкции обнаруживают изоморфизм с предикативными единицами в структурном, семантическом и грамматическом отношениях, что само по себе служит достаточным и привлекательным основанием для их, конструкций, выделения. В них имеют место неполная предикативность, неполнопредикативные, в нашем примере полупредикативные, отношения, второстепенная предикация и определенное грамматическое выражение второстепенной пропозиции как второстепенного высказывания, в которых в полной мере проявляется назначение собственно осложняющего предложение члена.

Неполнопредикативные конструкции, или структурные схемы, или модели-образцы, являются языковыми образованиями, реализуемыми в речи в конкретных построениях. Во избежание громоздкости выражения в работе для обозначения конструкций и их реализаций используется слово лобразование.

В з 1.2.6. рассматривается отношение исследуемых образований к одному из центральных синтаксических понятий - предикативности. Выделяется два вида неполной предикативности: наряду с широко выделяемой в работах, но, к сожалению, по-разному понимаемой и не имеющей адекватного определения полупредикативностью выделяется неполная сопряженная предикативность. Первая имеет место в полупредикатных конструкциях и рассматривается во второй главе, вторая - в пояснительных, шире - в конструкциях с параллельными членами (и, полагаем, в других структурно осложняющих образованиях) и рассматривается в третьей главе: Весь день Анна провела дома, то есть у ОблонскихЕ (Л.Н. Толстой).

Наличие и особенности неполной сопряженной предикативности рассматриваются в работе на примере конструкций с однородными членами. Из разных интерпретаций синтаксической сущности и структуры этих конструкций [см., например: Левицкий 2005] более адекватным и продуктивным представляется подход к ним Т.П. Ломтева. Согласно этому подходу, лоднородная позиция по своей природе есть позиция предложения, причем предложение в этой позиции является неполным [Ломтев 1958: 136]. Автор имеет в виду не тривиальную речевую, а языковую неполноту как часть модели, не делающую предложение с однородными членами неполным сложносочиненным предложением. Восстановление пропущенного члена допускает использование не одной, а разных близких по значению лексем. Ср. выделение М.И. Черемисиной в сложных предложениях со сравнительными придаточными семантической константы сказуемых [Черемисина 1976] и аналогичную отмечаемой неполноту приглагольных сравнительных оборотов.

Конструкция с однородными членами, структурно трехчленная: общее слово (называемое в работе головным), с которым связан первый однородный член, так что образуется основная часть конструкции (предложения) с ее предикативным ядром, однородный с первым член, вступающий в грамматическую связь и отношения не только с первым однородным членом, но и с общим словом (в итоге - с общей частью предложения), Ц эта конструкция семантически четырехчленна. Общее слово, с которым вступает в грамматическую связь второй однородный член (ср. утверждение о двойной функции сочинительных союзов в [Пешковский 1956: 433]) квалифицирован в работе как синтаксическая доминанта семантической константы.

Собственно осложняющим образованием в составе конструкций с однородными членами является второй однородный член [Прияткина 1990: 139-140], точнее та часть конструкции (предложения), которая образует сочетание однородного члена с общим словом, то есть структурно (а не контекстуально или ситуативно) неполная. В отрыве от общего слова, даже со своим союзом, отдельно взятый параллельный член (оборот с ним) ни синтаксически, ни семантически, а стало быть, как осложняющий несостоятелен.

Нельзя не видеть, что общее слово (общая часть предложения) неодинаково относится к однородным членам, синтаксическое равноправие которых подчеркивается в научной и школьной практике. В противном случае приходится сталкиваться с одним из двух неприемлемых следствий: либо мы имеем дело не с простым, а со сложносочиненным неполным предложением, либо простые предложения как предикативные единицы оказываются лущербными, не имеющими ни одной полной (самостоятельной) предикативности.

В зависимости от структурной неполноты осложняющей части по-разному проявляется и выражается неполная, сопряженная с предикативностью основной части ее предикативность. Наиболее определенно эта предикативность представлена в предложениях с однородными сказуемыми: у осложняющего сказуемого нет собственного подлежащего (ср. рассмотренную выше точку зрения Т.П. Ломтева): Дети пели и танцевали. Менее выразительна она в предложениях с однородными подлежащими при одном сказуемом, представляющем группу сказуемого: Пели дети и взрослые. В обоих случаях неполнота сопряженной предикативности осложняющей части связана с неполнотой ее предикативного ядра. Заметно менее определенной оказывается она в предложениях с однородными второстепенными членами, аотносящимися к второстепенному головному слову: Певец пел русские и неаполитанские песни. Неполная сопряженная предикативность, таким образом, понимается в работе а) в случаях со сказуемыми как собственно сопряженная, б) во всех других - как анесобственно сопряженная, как такая, при которой модально-временное значение осложняющей части с необходимостью повторяет (лзаимствует) модально-временное значение основной части предложения.

В разделе 1.3 рассматривается вопрос о предикации в предложении с однородными членами.

В разделе 1.4 предлагается существенно уточненная и дополненная характеристика осложненного предложения с полупредикативными конструкциями и конструкциями с параллельными членами. Называемые А.Ф. Прияткиной и другими особенности рассматриваются ниже как общие для предложений с обоими видами конструкций и отмечаются соответствующие их различия.

Особенности осложненных предложений в сравнении с неосложненными

1) Наличие особых позиций. Особые позиции, по А.Ф. Прияткиной, Ц это такие, в которых слово как член предложения не входит в состав словосочетания в качестве зависимого и функция которого определяется непосредственно в предложении [Прияткина 1990: 12-13]. Особенностью проявления этого признака у осложняющего параллельного члена является его однофункциональность с первым однородным членом, у полупредикативного осложняющего члена - его полупредикативная атрибутивная или обстоятельственная функция.

2) Наличие особых синтаксических отношений. В полупредикативных образованиях это полупредикативные отношения, в образованиях с параллельными членами - сопоставительные.

3) Наличие особых синтаксических средств. В предложениях с полупредикативными конструкциями - это зависимый таксис и интонация обособления, в предложениях с параллельными членами - это союзы, а также определенного вида интонации.

4) Наличие особых синтаксических связей. В предложениях с параллельными членами - это сочинительная и соответствующая бессоюзная связь. В предложениях с полупредикативными конструкциями имеют место известные простому неосложненному предложению виды подчинительной связи, осложненные интонационной расчлененностью связываемых членов.

5) Наличие структур, отсутствующих в неосложненных предложениях. Это структуры, собственно осложняющие части которых образуют второй ярус предложения. В предложениях с полупредикативными образованиями Ц это обособленные причастные, деепричастные, адъективные и др. обороты. В предложениях с параллельными членами Ц это однородные и распространяющие их члены.

6) Особенности замещения позиций второго яруса предложения. Полупредикативные позиции замещаются указанными выше оборотами, нераспространенный полупредикативный член Ц частный случай оборота. В предложениях с параллельными членами имеют место обороты иного порядка, особенно в предложениях с обособленными параллельными членами.

7) Неполная полипредикативность. Предложения с полупредикативными конструкциями соотносительны со сложноподчиненными предложениями, предложения с параллельными членами Ц со сложносочиненными предложениями.

8) и 9) Наличие у осложненных предложений соответствующих виду неполной предикативности второстепенных предикаций и грамматически оформленных второстепенных пропозиций (высказываний).

Особенности осложненных предложений в сравнении со сложными, с которыми их сближает неполная полипредикативность, неполнополипредикативные отношения между основной и осложняющей частью, основной вид второстепенной предикации, состоят в неполноте полипредикативности, в неполнополипредикативности отношений между основной и собственно осложняющей частями, в наличии второстепенной предикации, в неполнополипредикативности структуры, в недостаточности грамматического выражения второстепенной пропозиции как монопредикативного высказывания в составе более сложного образования. Указанные особенности по-своему проявляются в предложениях с полупредикативными конструкциями и с параллельными членами.

Глава вторая. Полупредикативные конструкции

В з 2.1. прослеживается история изучения полупредикативных образований. Отмечается постепенное сближение двух направлений, возникших в разное время в трудах А.А. Потебни и Д.Н. Овсянико-Куликовского и А.М. Пешковского. Первое направление состояло в выделении членов предложения, приближающихся по своей функции к сказуемому, обладающих неполной предикативностью, иначе аппозитивных, или приложений (в широком их понимании). Под предикативностью понималась предикация, опирающаяся на глагольность финитных форм или на сказуемость. Второе направление состояло в выделении обособленных членов, по своей интонации уподобляющихся придаточным предложения, без обращения к предикативности и даже к смыслу.

Первое направление получило развитие в трудах А.А. Шахматова, который, однако, без ссылок на работы предшественников, выделял близкие к сказуемому атрибутивно-предикативные и предикативно-атрибутивные члены предложения и соответствующие отношения, а также придаточные приложения, вторые сказуемые с выделением в них придаточных сказуемых [Шахматов 1941]. Особо выделим высказывания исследователя о связи предикативности (предикации) и расчлененности предикативных образований, об актуализации предикативности в разных случаях употребления словосочетаний [Шахматов 1941], что отвечает возрастающему в настоящее время интересу к предикативности разных предикатных слов.

В трудах последующих ученых понятие неполной предикативности (термин Д.Н. Овсянико-Куликовского) уточнялось [Матезиус 1967; Кротевич 1941; 1948; Грабе 1978; Дмитриева 1973; 1981; Камынина 1974; 1983]. Постепенно преодолевается сведение предикативности к предикации, вводится термин полупредикативность [Бескровный 1937], обозначающий не половину предикативности, а недостаточность выражения ее значения. Наиболее обстоятельно полупредикативность и полупредикативные образования были рассмотрены в работах А.А. Камыниной. Полупредикативность была определена ею как полупредикативные отношения. В качестве основного средства выражения значения времени полупредикативного члена рассматривается соотнесенность этого значения с временем основной части предложения

В работах авторов, следующих за А.М. Пешковским, обособление постепенно и все больше стало ставиться ими в связь со значением Ц со смысловым выделением, с синтаксическим значением или функцией, с нечетко определяемой полупредикативностью [Розенталь, Теленкова 1972]. Обстоятельственное определение полупредикативности находим в поздних работах В.И. Фурашова, определяющего ее как свойство категории обособления Ц как семантическое свойство обособленного члена предложения, обладающего категориями относительного синтаксического времени (темпоральности), сопутствующей модальности и персональности [Фурашов 1993: 206].

Таким образом, следует отметить существенное сближение названных направлений. Однако А.Ф. Прияткина вынуждена была признать, что определение дополнительной предикативности, в частности полупредикативности, составляет нерешенную проблему синтаксической теории.

В з 2.2. предлагается принятое в работе понимание полупредикативности. Предварительно отмечается, что категория относительного времени Ц это категория глагола, а среди полупредикативных членов имеют место и именные, подчеркивается значимость для выражения модально-временного значения полупредикативных членов текстовой категории таксиса [Золотова 2001], точнее зависимого таксиса, отмечается, что распространение ее и на необособленные члены устраняет различие между полупредикативными и не относимыми к ним образованиями, указывается признак полупредикативных образований, отделяющий их от всех других образований с актуализированной потенциальной предикативностью. Таким признаком является второстепенная предикация, получившая свое выражение в интонационной расчлененности полупредикативных образований (что позволяет по-новому оценить учение А.М. Пешковского об обособлении второстепенных членов предложения). Помимо основного (пусть и непрямого) Ц таксисного Ц способа выражения модально-временного значения полупредикативных образований, в работе указывается и другой, достаточно точный, но ограниченный в его использовании, Ц парадигматический: Известный профессор читает лекцию студентам факультета. Профессор, читающий лекцию, знаменит, лекция, читаемая профессором, интересна. Читая лекцию, профессор обращается к слушающим с вопросами. Модально-временное значение нефинитных форм выражается с помощью модально-временного значения предшествующих финитных. Ср.: Профессор, который читает лекциюЕ; Лекция, которая читается профессоромЕ; Профессор читает лекцию и одновременно обращается кЕ [Чуглов 1990].

В итоге выводится следующее определение полупредикативности. Это синтаксическая категория (субкатегория), выражающая с помощью зависимого таксиса актуализированное соответствующей предикацией собственное модально-временное значение фрагмента высказывания, соотнося этот фрагмент с действительностью.

Полупредикативные конструкции по своей структуре и основным синтаксическим функциям делятся прежде всего на субстантивные, или собственно полупредикативные, и конструкции с деепричастными и приглагольными сравнительными оборотами, соединяющие в себе признаки полупредикативных и с параллельными членами конструкций.

Образования первой группы рассматриваются в разделе 2.3. К ним относятся субстантивные конструкции с обособленными причастными (з 2.3.2.), именными (з 2.3.3.1.), адъективными (з 2.3.3.2.), несогласованными субстантивными (и наречными) (з 2.3.3.3.), согласованными субстантивными (з 2.3.3.4.) и сравнительными (з 2.3.3.5.) оборотами.

Их объединяет двухчленная расчлененная структура, грамматическая категория полупредикативности, основной вид соответствующей ей второстепенной предикации, соответствующая грамматическая оформленность выражаемой ими пропозиции как второстепенного высказывания, системные отношения с субстантивными образованиями разных уровней. Их структурная схема как полупредикативный минимум, модифицируемая в более частных моделях Ц существительное + обособленный оборот, ср.: сущ. + обособленный причастный оборот и т.д.

Наиболее типичными (специализированными), частотными в книжной речи являются образования с обособленными причастными оборотами, периферийными Ц с обособленными несогласованными субстантивными и особенно сравнительными оборотами: И полку, с пыльной их семьей, Задернул траурной тафтой (А.С. Пушкин); Перстами, как сон, пророк коснулся его зениц. У образований с причастными обособленными атрибутами есть морфологические средства выражения времени, позволяющие использовать и таксисный, и парадигматический способы выражения модально-временного значения. Проблема в этом плане возникает относительно образований с именными оборотами, поскольку у имен таких средств нет. Как и в именных сказуемых, для выражения модально-временного значения используются связки, но уже в форме причастий (ср. выделение таких связок в [Овсянико-Куликовский 1907: 22], замечания об употреблении связок в [Потебня 1958]): И Серпилин, глядя на ее лицо, сделавшееся старым и несчастным, подумаЕ(К. Симонов). При отсутствии материально выраженных связок логично говорить о наличии нулевых полупредикативных связок (ср.: [Камынина 1983]). Выделяемые многими авторами детерминантные временные конкретизаторы (уточнители) типа тогда, после чего-либо при именных членах предложения (И сколько нет теперь в живых, Тогда веселых, молодых! Ц И. Козлов) остаются всего лишь конкретизаторами, в том числе при нулевых связках, выражая их присутствие.

В разделе 2.4. рассматриваются образования второй группы. Одной из острых проблем, связанных с образованиями с деепричастными оборотами (з 2.4.1.), является вопрос о наличии у деепричастия категории времени. Сложилось устойчивое мнение, что у деепричастий нет морфологической категории времени. Исследователи говорят об относительном или таксисном времени деепричастий [Виноградов 1947; Маслов 1990; Исаченко 11960; Бондарко 1987; мн. др.] и описывают соответствующие значения [Дерибас 1975; Акимова, Козинцева 1987; Одинцова 2005 и мн. др.]. При этом характер и выражение значений времени ставится ими в связь с категорией вида, а это ставит вопрос о наличии у деепричастия, как и у причастия, своих морфологических средств выражения модально-временных значений (ср. отсутствие связок при деепричастиях, а также наличие деепричастных связок при именных членах), пусть и недостаточных для самостоятельного выражения времени.

Особенностью категории вида у деепричастий является его двойное выражение Ц 1) как у формы глагола, 2) свое, особое Ц с помощью специальных суффиксов, образующих деепричастия совершенного и несовершенного вида. Эти две формы и выражают, как и две формы времени у причастий (формативы которых совмещают выражение залога и времени) разные временные и связанные с ними модальные значения. По-видимому, видовые формы деепричастий следует квалифицировать как специализированные Ц специализированные как средство выражения значений времени и связанных с ними значений собственной модальности. Это дает весьма убедительные основания некоторым авторам говорить о наличии у деепричастий морфологических форм относительного времени [Камынина 1983; Исаченко 1960] и даже выделять на этом основании деепричастия настоящего и прошедшего времени [Милославский 1981].

Деепричастный член, как известно, вступает в двойные связи и отношения с другими членами Ц обычно со сказуемым, которое в сочетании с подлежащим образует основную часть конструкции и предложения, и одновременно с подлежащим, образуя с ним вторую линию связи, обязательную, но с грамматической точки зрения не вполне определенную, так как она внешне не совпадает ни с каким видом подчинительной или сочинительной связи, ни с грамматической координацией. В то же время она получает грамматическое выражение с помощью зависимого таксиса. Именно часть конструкции, которая опирается на эту линию связи и является собственно осложняющей. В соответствии с таксисным способом выражения модально-временного значения собственно осложняющей части Ц аконструкции с деепричастным членом и относятся к полупредикативным. В то же время в конструкции имеет место семантический параллелизм деепричастного члена и сказуемого, обозначающих два параллельных действия одного субъекта Ц одного основного, другого второстепенного (добавочного), так что отношения между ними получают грамматическое выражение в виде подчинительной связи примыкания. Таким образом, обнаруживаются определенные признаки конструкций с параллельными членами Ц параллельными семантически, но не синтаксически, что схематически можно представить в виде уже известного треугольника, но с определенными отклонениями от схемы-треугольника конструкций с синтаксически параллельными членами. Например: Подъезжая под Ижоры, я взглянул на небесаЕ (А.С. Пушкин):

Я :а c		ср.:	Я cа c
подъезжая	взглянул		подъезжал	аа и	взглянул

Пунктирной линией обозначена смысловая связь, получающая грамматическое выражение с помощью таксиса, прямыми линиями - грамматические связи координации, примыкания, сочинительная. Таким образом, будучи отнесенной к полупредикативным, конструкция с деепричастным членом обнаруживает контаминированный и соответственно несвободный, связанный характер.

Эти особенности конструкций с деепричастными оборотами напрямую связаны с острой проблемой статуса деепричастного оборота как члена предложения, а если идти дальше - вопроса о назначении и соответственно о причинах возникновения деепричастий.

Одни исследователи видят в деепричастиях второстепенные сказуемые (что согласуется с отмеченным выше семантическим параллелизмом деепричастного члена и сказуемого), исходя из грамматического значения деепричастия как обозначения добавочного действия [Потебня 1958; Шахматов 1941; Валимова 1940; Дерибас, Тюкшина 1954; Камынина 1983; Акимова, Козинцева 1987; Прияткина 1990]. Их оппоненты указывают на грамматическую зависимость деепричастного члена от сказуемого и выражение обстоятельственных значений, трудность или невозможность во многих случаях замены деепричастного члена финитным, на случаи употребления деепричастий в ряду однородных членов с наречиями, на переход деепричастий в наречия [Овсянико-Куликовский 1907: 67-73; Гвоздев 1968; Никитин 1969; Стеценко 1978 и многие другие]. Третьи видят в деепричастном члене совмещение синтаксических функций сказуемого и обстоятельства с преобладанием из них то одной, то другой [Бабайцева, Максимов 1987: 158; Шигуров 1988; Савина 1999; Корчажкина 2000; Чупашева 2001].

Вторая точка зрения не учитывает или игнорирует то, что обстоятельства, выраженные деепричастиями, существенно отличается от лобычных обстоятельств - предикативностью, обязательной связью с подлежащим, которое они тоже характеризуют, глагольными лексическими значениями, недифференцированностью обстоятельственных значений [Мещанинов 1945: 262-265; Богуславский 1977; Арбатский 1980].

Первая точка зрения представляется привлекательной, но крайней. В работе принимается третья точка зрения, однако с уточнением: указанные функции не просто совмещаются, а взаимодействуют, однородные сказуемые тоже могут выражать обстоятельственные значения: подготовился и (поэтому) хорошо сдал экзамен, но не грамматически. Деепричастие же грамматически выражает зависимость обозначаемого действия, но в очень общем в семантическом плане и потому часто в недифференцированном виде. Деепричастный член рассматривается в работе как второстепенный член второстепенное сказуемое-обстоятельство.

Представляет интерес то обстоятельство, что деепричастные обороты (члены) могут быть глагольными и именными. Последние включают в свой состав отвлеченные (будучи) и полуотвлеченные связки: В любви считаясь инвалидом, Онегин слушал с важным видом... а(А.С. Пушкин).

В з 2.4.2. рассматриваются конструкции с приглагольными сравнительными оборотами.

В русистике до сих пор нет единого мнения о том, являются ли бессказуемостные образования со сравнительными союзами неполными придаточными предложениями [Буслаев 1959; Богородицкий 1935; Булаховский 1952], или это сравнительные обороты [Шапиро 1954; Руднев 1959; Широкова 1960; Черемисина 1976]. В работе принята вторая точка зрения.

Некоторые исследователи справедливо считают, что нужно выделять не просто сравнительный оборот, а конструкцию с ним [Черемисина 1976; Прияткина 1990]. Действительно, присубстантивные, приглагольные, приадъективные или принаречные сравнительные обороты - это образования, которые выполняют разные функции, опирающиеся на разные механизмы образуемых конструкций, - (1) прямой, (2)опосредованной характеристики объекта, (3) отождествления путем конкретизации.

В данном параграфе рассматриваются глагольные конструкции с зависимыми от глаголов сравнительными оборотами. Эти конструкции состоят из общего слова, обозначающего основания сравнения, грамматически связанного с ним субстантивного члена, обозначающего предмет характеристики, и сравнительного оборота, выражающего характеристику и связанного с помощью сравнительного союза с общим словом. В то же время имеет место смысловая связь между названным членом и сравнительным оборотом (характеристика предмета сравнения), которая (подобно связи деепричастия с подлежащим) получает определенное грамматическое выражение: Как пахарь, битва отдыхает (А.С. Пушкин); Как невесту, Родину мы любим.

Таким образом, конструкция с приглагольным сравнительным оборотом является синтаксически трехчленной. Функция ее сравнительного оборота - это не столько характеристика действия, сколько в конечном счете характеристика сравниваемого предмета с помощью этого действия как основания сравнения. Механизм характеристики оказывается очень сложным даже по сравнению с механизмом соответствующих сравнительных сложноподчиненных предложений, убедительно описанным М.И. Черемисиной. Исследователь отмечает семантическое тождество или близость сказуемых предикативных частей, образующих семантическую константу. Наличие семантической общности сказуемых имеет следствием синтаксический параллелизм определенных членов (одного-двух, редко более) этих частей. Лексические различия параллельных членов приобретают характер компаративного контрастирования, формирующего собственный специфический смысл конструкции [Черемисина 976: 85-86]. Дворец просвечивал сквозь неясную темноту деревьев, как одинокий ист светится сквозь гущу еще свежей и темной листвы (К. Паустовский).

В простом предложении сравнительный оборот, в отличие от придаточного предложения, характеризует не ситуацию, а того или иного ее участника и при этом он грамматически связан не со своей частью семантической константы, а с общим словом, выступая не как параллельный другому член предложения, а как обстоятельство образа действия по отношению к общему слову. В то же время параллелизм члена (членов) сравнительного оборота члену (членам) основной части указывает на присутствие в нем своего предиката, пусть и не эксплицированного, более того не требующего экспликации. Иными словами, семантически конструкция со сравнительным оборотом является четырехчленной. Однако этот неэксплицированный предикат (языковая, структурная неполнота) не является сказуемым, и не только потому, что он мог бы быть эксплицирован разными близкими по значению предикатами. Ср. Дворец просвечивал сквозь неясную темноту деревьев, как одинокий лист сквозь гущу еще свежей и темной листвы - как просвечивает, светится, проглядывает и т.п. Он не является сказуемым (пропущенным, вынесенным за скобки) потому, что его грамматическая форма может быть разной: как просвечивал бы, как будет просвечивать, как просвечивает [ср.: Прияткина 1990: 97].

Однако отсутствие сказуемого в сравнительном обороте не означает отсутствия у последнего неполной предикативности. Ср. противоположные точки зрения по этому вопросу в [Прияткина 1990: 97] и [Черемисина 1976: 249]. По способу выражения модально-временного значения, следуя за делением сравнительных придаточных в [Черемисина 1976], сравнительные обороты можно разделить на две группы. Одни обороты, выражая типичные ситуации, имеют вневременное значение и соответствующую модальность: Молодые офицеры шалили, как школьники (А. Куприн) - как обычно шалят школьники. В этих случаях неполную предикативность следует рассматривать как сопряженную. В остальных случаях, когда сравнительные обороты не обозначают типичных ситуаций, их модально-временные значения устанавливаются с помощью зависимого таксиса и сравнительные обороты квалифицируются как полупредикативные: Молодые офицеры шалят, как вчерашние школьники. Соответственно конструкции с полупредикативным сравнительным оборотом тоже являются полупредикативными, а семантическая линия связи субстантивный член и характеризующий его сравнительный оборот выражает полупредикативные отношении, ср. их с предикативными: Молодые офицеры (были) как школьники.

В разделе 2.5. затрагиваются некоторые образования, близкие к полупредикативным, - с предлогами типа несмотря на, вследствие; с авторским обособлением, со вторичной союзной (бессоюзной) связью работа, и очень интересная.

Глава третья. Пояснительные конструкции

з 3.1. Общая характеристика

Пояснительная конструкция - один из трех видов конструкций с синтаксически однофункциональными, или параллельными, членами. В отличие от двух других видов конструкций ее параллельные члены обозначают один и тот же объект и в этом плане они тождественны, или кореферентны. Выражаемые ими отношения и средства их выражения имеют характер мета [Вежбицка 1978; Урысон 1990; Маркелова 1994]. Однако с сигнификативной точки зрения, т.е. в диктумном плане, именования объекта различны, при этом первое обозначение с точки зрения речевого намерения говорящего является в том или ином отношении неизвестным для адресата и отождествляется со вторым, по мнению говорящего, достаточно понятным адресату. Это позволяет уточнить общее грамматическое значение пояснительных конструкций как значение отождествления первого обозначения со вторым с указанной выше целью. Грамматическими средствами выражения этого значения являются пояснительные союзы то есть, или, а именно, именно,союзное образование как-то (как то), устаревшие то бишь, сиречь, определенные интонации, а также порядок слов, конкретизаторы типа иначе, лучше сказать, берущие на себя при отсутствии союзов функцию их аналогов. С синтаксической точки зрения пояснительные конструкции трехчлены (есть другая точка зрения, согласно которой под конструкцией понимается лишь ряд параллельных членов Ц поясняемого и поясняющего [Прияткина 1990; Маркелова 1994]). С семантической они, как и другие конструкции с параллельными членами, четырехчленны. Они состоят из общего (головного) слова и параллельных по отношении к нему членов, связанных с ним подчинительной или координационной, а друг с другом Ц сочинительной или соответствующей ей бессоюзной связями. Например: Весь день Анна провела дома, то есть у ОблонскихЕ (Л. Толстой). Структурная схема пояснительного образования может быть графически представлена следующим образом:

(Анна)а провела аа c c
а дома	- ат.е. у Облонских

Сплошными вертикальными линиями обозначены связи параллельных членов с головным словом и соответствующие фрагменты конструкции и предложения и обозначаемые ими пропозиции, которые пересекаются в общем компоненте. Первый фрагмент является основным, второй Ц собственно осложняющим. Осложняющая линия связи имеет неполную сопряженную предикативность, соответствующую ей предикацию и грамматически оформляет обозначаемую ею пропозицию. В данных образованиях более определенно, чем в образованиях других видов пояснительных конструкций, выражена предикация в ряду параллельных членов, что проявляется в соотнесенности ряда с простыми предложениями логико-синтаксического типа отождествления. Ср.: Дома для Анны Ц это (и есть) у Облонских; Дома и у Облонских Ц это одно и то же.

Слова пояснять и образованные от него применительно к пояснительным конструкциям используются в узком, терминологическом смысле, обозначая указанное выше отождествление. Двойное обозначение, по крайней мере в письменной речи, связано не с издержками высказывания говорящего (что тоже имеет место), а с выполнением разнообразных частных функций, опирающихся на различия сигнификатов именований.

Конкретизацию указанных признаков предваряет и затрагивает обращение в з 3.2. к истории изучения пояснительных образований.

Для обозначения поясняющих (уточняющих) членов в разное время использовался термин приложение в его широком по сравнению с современным пониманием значении (субстантивный согласуемый с существительным член) и в ином, чем у А.А. Потебни понимании. В указанном значении термин приложение впервые появился в трудах Н.И. Греча, выделившего у союза или значение выбора того или иного выражения [Греч 1827]. А.Х. Востоков в ряду разъяснительных союзов выделил союзы то есть, а именно, как-то [Востоков 1831]. См. также [Буслаев 1959]. В работах авторов 70-80 годов XIX в. отмечалось, что приложения, присоединяясь союзами то есть, именно, а именно (или без союзов), выражают тожество или отношение общего и частного и могут быть разными членами предложения, выраженными любой частью речи [Красногорский 1887; Поливанов 1885]. Такой подход сохраняется еще в первых десятилетиях XX в. [Камышев 1964].

У А.А. Шахматова находим современное употребление термина приложение. А.М. Пешковский сознательно не употреблял этого термина, характеризуя случаи типа брат-учитель как сочинительные образования, двойные члены предложения, а в случаях типа теперь, до примирения с женой (ср. широкое понимание приложения) выделял обособленный член предложения, отмечая как одно из общих условий обособления отношения определяющего к определяемому и частного к общему. Образования с объяснительной интонацией и с пояснительными союзами, хотя некоторым образом и противопоставлены автором образованиям с другими случаями обособления, не связаны с выделением поясняющих обособленных членов как особого синтаксического явления [Пешковский 1956].

С 30-х годов XX в. вновь усилилось внимание к пояснительным членам Ц к приложению в широком понимании. Отмечается необходимость выделения уточняющих членов в отдельную категорию, устанавливаются различия между поясняющими и уточняющими членами, затрагивается вопрос об отношении пояснения (уточнения) к предикативности [Воскресенская 1936; Кротевич 1948; Бондаренко 1952; Руднев 1959; Шатух 1959 и др.].

Среди недостатков, имеющих место и в настоящее время, выделяются неразличение того, что отождествляется, Ц именования или сигнификаты, выделение в качестве осложняющих образований членов предложения, а не конструкций с ними и как следствие этого неучет системных связей этих членов с другими синтаксически параллельными членами, лотказ им в наличии предикативности.

Начиная с 70-80 годов уточняются понятия пояснения и уточнения, выделяются пояснительные конструкции и их виды, частные функции и значения, предпринимаются попытки обосновать наличие у поясняющих образований предикативности, осуществляется лексикографическое описание союзов [Пискунов 1976; Прияткина 1977; 1990; 2001; Хатиашвили 1980; Дмитриева 1981; Морозова 1988; Еремеева 1989; Глебская 1990; Маркелова 1994; Шереметьева 2001; Объяснительный словарь 2002; Мещеряков 2005 и другие].

з 3.3. О связи, выражающей пояснительные отношения. Этот вопрос остается нерешенным: одни определяют эту связь как подчинительную, другие Ц как сочинительную, третьи Ц как особый вид связи [Прияткина 1990]. В параграфе обосновывается решение вопроса в пользу признания ее сочинительной.

В з 3.4. обосновывается выделение трехчленной структуры пояснительной конструкции. Взятые отдельно от общего компонента, параллельные члены как таковые невозможны.

Выделение пояснительной конструкции не принижает роли традиционно выделяемых уточняющих (поясняющих) обособленных членов, а углубляет их понимание, раскрывает механизм их действия, а в целом подчеркивает их значимость.

з 3.5. О предикативности пояснительных конструкций

Подавляющее большинство авторов либо ничего не говорит о наличии какой-либо предикативности у пояснительных образований (членов, конструкций), либо отрицает ее наличие. Единичные (упоминавшиеся выше) авторы говорят о наличии полупредикативности у обособленных уточняющих членов предложения. Наличие неполной сопряженной предикативности у собственно осложняющей части конструкции и способ ее выражения Ц сопряжение с предикативностью основной части Ц были показаны выше на примере конструкций с однородными членами. Ср. примеры с разными поясняющими членами: Она любила его, т.е. заботилась о нем; Она, то есть Анна, весь день провела дома; Она провела его у Облонских, то есть дома.

Сочетание предикативной и неполнопредикативной структур образует неполнополипредикативную структуру Ц неполнополипредикативное простое предложение. Ср.: Сочинительный союз в рамках Пр. П. [простого предложения] свидетельствует о наличии в нем второй грамматической предикативности [Левицкий 2005: 304].

Обособление поясняющего члена и соотнесенность ряда с параллельными членами с простыми предложениями тождества некоторым образом сближает пояснительные конструкции с полупредикативными, но не стирает различий между ними: различий в структуре, виде неполной предикативности, функциях и др.

Между предикативной синтаксически главной частью предложения и неполнопредикативной осложняющей имеют место неполнополипредикативные отношения и соответствующий им основной вид второстепенной предикации. Л.А. Булаховский отмечал, что поясняющий компонент подается предикативно Ц только как открываемый мыслью: слушающий и читающийЕ приобщаются к процессу установления определенной связи [Булаховский 1952: 312].

з 3.6. О составе пояснительных конструкций. Этот состав определяется авторами не одинаково. Прежде всего это касается отнесения или неотнесения к пояснению уточнения, а также образований со значением так называемого включения (Присутствовали все, даже гости города). В параграфе рассматриваются разного рода деления пояснительных образований и выделяется основное, опирающееся на грамматические средства выражения значение отождествления. Эти средства, прежде всего пояснительные союзы, позволяют не только выразить общее грамматическое значение и отделить пояснительные конструкции от других образований, но и выделить три вида этих конструкций. Опираясь на существующую терминологию, выделяем следующие виды пояснительных конструкций: отождествление (1) путем собственно пояснения (собственно пояснение), (2) путем конкретизации (конкретизация), (3) путем уточнения (уточнение) [ср.: Прияткина 1990].

Определенное обобщение частных функций названных видов позволяет произвести еще одно существенное деление, пересекающееся с указанным выше. Исходя из общего значения неизвестной для адресата составляющей первого обозначения, можно выделить две группы образований, связанных с движением от неизвестного к известному и, наоборот, от известного к неизвестному. Это деление определенным образом соотносится с отмеченными Ш. Балли антиципационной и прогрессивной последовательностями речи: Язык Ц это (1) гетерогенная, то есть разнородная, система (2) однородных, то есть гомогенных, подсистем. В связи с этим несколько односторонним представляется мнение, что второе обозначение не продвигает изложение вперед [Уханов 1961], не служит развитию содержания [Маркелова 1994]. Ср. иное мнение в [Прияткина 1990: 64-65].

Выделенные три вида пояснительных конструкций по-разному связаны с семантикой неизвестности. Эта семантика имеет диктумный характер и модифицирует общее значение отождествления. Собственно пояснение характеризуется чрезвычайно широким семантическим диапазоном Ц составом определенных семантических абстракций, охватывающих при обязательном использовании своих средств и семантические абстракции других видов (от общего к частному, от целого к части) и в этом отношении противопоставляется конкретизации и уточнению как немаркированный маркированным. Собственно пояснению свойственна реальная модальность утверждения.

Образованиям со значениями конкретизации и уточнения, напротив, асвойственна модальность неопределенности первого именования, направленная на поиск референта из ряда возможных и снятие неопределенности путем акцентированного идентифицирующего именования, эта модальность существенно ослаблена при уточнении. Показателен узкий состав семантических абстракций типа общее и частное, целое и часть. При этом вторая может быть выражена и при конкретизации, но при условии использования союза а именно и/или соответствующей интонации.

Названные виды пояснительных конструкций рассматриваются в разделе 3.7. В з 3.7.1. рассматриваются образования со значением отождествления путем собственно пояснения, которое выражается союзами то есть, или, устаревшими то бишь, сиречь, интонацией, порядком слов: Первое слово, или, что то же, первобытное предложение, есть акт апперцепции, то есть сравненияЕ (А.А. Потебня).

Общая функция и значение вида реализуются в целом ряде частных функций и значений, связанных с лексическими различиями обозначений. Наиболее обстоятельно, но не исчерпывающе они описаны А.Ф. Прияткиной применительно к союзу то есть в [Прияткина 2001]. Исследователь выделяет образования 1) с собственно пояснительной и 2) интерпретирующей функциями. Частные функции этих групп с примерами со ссылкой на автора и дополнениями названы в диссертации: (1) объяснительная, перевода, уточнения значения многозначного слова, (2) введения научного термина, категоризации, разного рода оценок, выражения значимости факта, глубинного смысла, обобщения. Автор выделяет и третью группу с указанием обшей корректировочной функции (Она его уважала, то есть хотела уважать), но эта функция должна быть включена во вторую группу.

Выделение двух названных групп соотносимо с отмеченными выше антиципационной и прогрессивной последовательностями.

Среди пояснительных союзов данного вида образований выделяются образования с союзом или. Разными авторами он квалифицируется то, как разделительный в поясняющем значении, то, как пояснительный. В диссертации принимается вторая точка зрения. В значении пояснительного или существенна сема альтернативности. Союз [или 2 Ц пояснительный] указывает на возможность двойного наименования одного и того же предмета, признака, понятия, ситуацииЕ [Шереметьева 2001: 128]. Модальность альтернативности обозначений сопровождается и модифицируется группой конкретизаторов определенной структуры и разнообразной по семантике. Это вводные образования с инфинитивом глагола сказать и деепричастной формой говоря в сочетании с наречием в положительной или сравнительной степени, нередко только наречием, а также некоторые другие, выражающие значения эквивалентности или предпочтительности, разного рода оценок второго именования: иначе сказать, проще говоря, короче лучше сказать, другими словами, грубо говоря и т.д.: Они стали бороться со мной и таки посадили, или, лучше сказать, положили, потому что сидеть было неловко (И. Гончаров); Это был Александр Тимофеевич, или попросту, Саша Ц гость, приехавший из Москвы десять дней назад (А. Чехов).

Конкретизаторы могут, но ограниченно, употребляться и с союзом то есть, а также при отсутствии союза. В работе приведено большое количество примеров с пояснительными образованиями.

з 3.7.2. Образования со значением отождествления путем конкретизации: Одного человека Лиза не пугалась, а именно Бизьменкова (И. Тургенев); От тебя требуется только одно Ц энциклопедические знания (Н. Толстая).

Термин конкретизация мотивирован отношениями перехода от неопределенного обозначения частного в составе общего (множества) (первое именование) к определенному его обозначению (второе именование). Название множества (общего) в первом обозначении при высокой степени неопределенности первого обозначения может отсутствовать, в этом случае на него так или иначе указывает второе название. Так, во втором примере второе обозначение указывает, что в первом обозначении имеются в виду определенные качества человека. Как грамматическое образование данный вид пояснительной конструкции маркируется союзами а именно, именно, сочетанием как то (как-то), интонацией предупреждения, значимость которой возрастает при частом отсутствии союза.

Значение общего и частного специфично для данного вида пояснительных конструкций, но само по себе еще недостаточно, так как встречается в разных других случаях (Присутствовали все, в частности гости города; Присутствовали все, включая / не исключая гостей города; Экскурсанты в целом и гости города в частности остались довольны поездкой). Главным в рассматриваемых образованиях является значение неопределенности первого обозначения, требующей его референции путем конкретизации. В связи с этим нельзя ограничиваться только указанием на использование неопределенных и других разрядов местоименных слов как на возможные и даже как на характерные средства данного вида образований [ср.: Прияткина 1990]. Использование средств выражения неопределенности первого обозначения, и в том числе, если не прежде всего, местоимений определенных разрядов, нередко неэксплицированных, является обязательным. Именно соединение значений общего и частного со значением соответственно анеопределенности и определенности именований составляет семантическую структуру значения отождествления путем конкретизации.

Рассматриваемые в параграфе конструкции являются одним из проявлений универсальной языковой категории неопределенности Ц определенности. В Лингвистическом энциклопедическом словаре ее функция определяется как актуализация и детерминация имени, демонстрация его в единственности в описываемой ситуации (определенность) либо выражение отношения к классу подобных ему (неопределенность) [Николаева 1990: 349]. А.Д. Шмелев отмечает, что интерпретация языковой квантификации (в отличие от интерпретации в математической логике) должна опираться на отношение часть Ц целое [Шмелев 1995]. Понимание неопределенности в реферируемой работе включает качественный и количественный аспекты: Кое-кто пришел, а именно три человека; Пришли три участника, а именно: Мухин, Комаров, Бабочкина. Обычно имеет место та и другая конкретизация: Кое-кто пришел, а именно Мухин, Комаров, Бабочкина.

Неопределенность Ц определенность в артиклиевых языках выражается с помощью артиклей, при этом, как известно, наиболее распространена троичная система: неопределенный, определенный и нулевой артикли. В безартиклиевых языках есть определенные соответствия артиклям Ц неопределенные и указательные местоимения и другие средства Ц порядок слов, сочетания с частицами и размещение фразового ударения [Николаева 1990]. Местоименные соответствия артиклям с учетом семантических различий получили название детерминативов, в числе которых указывается и нулевой Ц словесно не выраженный детерминатив [Гуревич 1968; 1983]. Значение нулевого детерминатива охарактеризовано автором как значение неопределенности, не осложненное семантическими добавками, Ц как выражение инвариантного значения лодин из класса = возможно, А, возможно, Б и т.д., хотя в определенных случаях характерное добавочное действие может возникать и здесь: Хочу купить себе костюм = какой-нибудь костюм [Гуревич 1983: 55]. При необходимости на месте отсутствующего местоимения могут быть употреблены местоимения некоторый, один и т.д.

В русском языке существуют специальные способы использования местоименных слов в функции детерминативов. Специализированной формой, позволяющей легко и удобно сочетаться с обозначениями множества, являются местоимения-прилагательные. Специализированной формой является и сочетание местоимения-существительного с наименованием множества в сочетании с предлогом из: кто-то из преподавателей.

В качестве детерминативов неопределенности используются не только неопределенные местоимения, но и универсальные, дейктические, анафорические, вопросительные, особый интерес представляют местоимения с корнями -друг-, -ин-: другой, по-иному.

В некоторых случаях первое обозначение является неопределенным для самого говорящего, в этих случаях конкретизация имеет предположительный характер: Кто же вас гонит: судьбы ли решение? Зависть ли тайная? Злоба ль открытая? (М. Лермонтов).

Пример показывает, что в роли конкретизирующего члена может выступать ряд однородных членов. Некоторыми особенностями характеризуется употребление в роли конкретизирующего члена приадъективного или приадвербиального сравнительного оборота: Перстами легкими как сон Моих зениц коснулся он (А. Пушкин).

Диапазон частных функций и значений при конкретизации заметно уступает диапазону при собственно пояснении. В [Прияткина 2001] выделены две основные функции Ц акцентирование коммуникативной значимости второго обозначения (см. примеры в начале параграфа) и характеристика первым обозначением второго (квалификации, разного рода оценки). Наступили лучшие дни в году Ц первые дни июня (И. Тургенев).

В параграфе приводятся примеры на разные случаи таких характеристик.

з 3.7.3 Образования со значением отождествления путем уточнения. Это было 24 мая, часов в одиннадцать утра (И. Гончаров); Все платаны, стоявшие вдоль шоссе, вернее их листья, были изглоданы этими гусеницами (Ф. Искандер).

Большинство авторов не рассматривают уточнение как частный случай пояснения. Авторы, ограничивающиеся выделением обособленных членов предложения, указывают на различия в функциях и значениях: поясняющий член обозначает тот же объект, что и поясняемый, уточняющий Ц ограничивает объем значения уточняемого (но то же можно сказать о функциях зависимых членов в самых разных сочетаниях: ср. например: ручка и ручка двери) и/или в сочетании с уточняемым выражает отношения целого и части. Но такие же отношения могут выражаться и при пояснении: Встретимся в университете, в библиотеке (уточнение) Ц Встретимся в университете, то есть / а именно в библиотеке (собственно пояснение и конкретизация). А главное, противопоставление осуществляется на разных основаниях: при пояснении учитываются модусные значения Ц метазначения, при уточнении Ц диктумные.

Авторы, выделяющие конструкции, признавая возможность логического (семантического) тождества именований при уточнении, отказывают уточнению в признании значения тождества, исходя из отсутствия грамматического выражения такого значения (Прияткина, Маркелова). В диссертации обосновывается наличие грамматического выражения значения уточнения как вида общего значения пояснительных конструкций: (1) структура конструкции, (2) единственность семантической абстракции лцелое и его часть, не требующей в системе с семантикой двух других видов пояснительных конструкций выражения специальным союзом, что позволяет отсутствие такого союза в системе с другими союзами пояснительных конструкций квалифицировать как нулевой грамматический показатель, (3) наличие, как и у других видов, своих средств второго порядка Ц интонации (близкой к интонации перечисления и вводности), конкретизаторов со словом точнее или вернее в значении СточнееТ (второй пример). Особенности же номинации объекта при уточнении лишь подчеркивают автономность уточнения как вида пояснения. В примере в университете, в библиотеке обозначается одно место встречи (а не два), что выражается грамматически.

В работе рассматриваются особенности номинации объекта уточнения, обращается внимание на выразительность и потенциал образований со значением дополняющего уточнения [Прияткина 1990]. Отмечается, что синтаксические функции уточняющих членов не ограничиваются теми, что нередко называются или перечисляются авторами. Уточняющие члены могут быть любыми членами: ср. пример с платанами.

В разделе 3.8 рассматриваются такие близкие к пояснительным конструкциям образования, как конструкции с параллельными членами со значением выделения (включения), близкие к ним бесхозные образования (Руднев) с предлогами типа включая, за исключением, образования с обращениями, с сегментацией темы, псевдопояснительные конструкции.

аСодержание диссертационного исследования отражено в следующих публикациях.

Монографические издания

1. В. И. Чуглов Осложненные предложения в современном русском языке. Полупредикативные и пояснительные конструкции (в структурно-семантическом аспекте) / В. И. Чуглов. - Вологда, 2011. - 240 с. - 14 п.л.

Публикации в рецензируемых научных изданиях

2. Чуглов В.И. Дверная ручка - ручка двери / В. И. Чуглов // Русская речь. - 1970. - №1. - С. 57-59.

3. Чуглов В.И. А. А. Камынина. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. Осложнение простого предложения полупредикативными членами. - М.: Изд-во МГУ, 1983: рецензия / В. И. Чуглов // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. - 1985. - №3. - С. 95-96.

4. Чуглов В.И. Субстантивные словосочетания - аналоги местоимений / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 1985. - №5. - С. 70-74.

5. Чуглов В.И. Синтаксические функции союзных слов и семантика субстантивных конструкций с придаточными определительными / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 1986. - №2. - С. 84-93.

6. Чуглов В.И. Особенности функционирования местоимений-прилагательных / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 1988. - №4. - С. 55-60.

7. Чуглов В.И. Категории залога и времени у русского причастия / В. И. Чуглов // Вопросы языкознания. - 1990. - №3. - С. 54-61.

8. Чуглов В.И. О классификации притяжательных местоимений / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 1991. - №2. - С. 79-82.

9. Чуглов В.И. Образования типа лодин - другой - третий / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 1992. - №1. - С. 114-119.

10. Чуглов В.И. Слова другой и иной в современном русском языке / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 1996. - №1. - С. 71-75.

11. Чуглов В.И. О составных членах предложения / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 1996. - №3. - С. 86-90.

12. Чуглов В.И. О функциях и названиях частей составных именных сказуемых / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 1999. - №3.

13. Чуглов В.И. Образования с выделяющими членами предложения / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 2000. - №2. - С. 88-92.

14. Чуглов В.И. О равноправии и неравноправии однородных членов предложения / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 2002. - №1. - С. 75-78.

15. Чуглов В.И. Обобщающие слова и однородные члены предложения / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 2003. - №6. - С. 83-86.

16. Чуглов В.И. Повтор словоформы с последующим распространением / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 2004. - №5. - С. 85-91.

17. Чуглов В.И. Изучение однородных членов в VIII классе / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 2005. - №2. - С. 19-24.

18. Чуглов В.И. Об образованиях типа Пришли, и вовремя; Пришли, но поздно / В. И. Чуглов // Русский язык в школе. - 2006. - №2. - С. 76-80.

19. Чуглов В.И. Синтаксические конструкции со значением отождествления путем конкретизации / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 2007. - №5. - С. 60-67.

20. Чуглов В.И. Образования со служебным словом шире и близкие к ним / В. И. Чуглов // Филологические науки. - 2009. - №5. - С. 82-88.

21. Чуглов В.И. О пояснительных конструкциях и их разновидностях / В. И. Чуглов // Вестник Череповецкого государственного университета. - 2011. - № 4. - Том 3. - С. 125-128.а

Другие публикации

22. Чуглов В.И. О соотносительности субстантивных конструкций, имеющих в качестве зависимой части причастный оборот, с субстантивными словосочетаниями с прилагательным / В. И. Чуглов // Вопросы теории английского и русского языков. - Вологда, 1970. - С. 136-147.

23. Чуглов В.И. Причастия в детских рассказах А. П. Гайдара / В. И. Чуглов // Творчество А. П. Гайдара. - Горький, 1975. - С. 130-140.

24. Чуглов В.И. Союзные слова и различные типы сложноподчиненных предложений / В. И. Чуглов // Актуальные проблемы словосочетания и предложения. - Ульяновск, 1980. - С. 90-96.

25. Чуглов В.И. Субстантивные конструкции с зависимой атрибутивной частью / В. И. Чуглов. - М., 1984. - 88 с. - 5 п.л.

26. Чуглов В.И. Залоговость и субстантивные образования с придаточными определительными / В. И. Чуглов // Функционально-типологические проблемы грамматики: тезисы научно-практической конференции / Под ред. Л.А. Бирюлина, А.В. Бондарко, В.С. Храковского. - Ч.2. - Вологда, 1986. - С. 149-150.

27. Чуглов В.И. Слова другой и иной в истории русского языка / В. И. Чуглов // Актуальные проблемы исторической и диалектной лексикологии и лексикографии русского языка: тезисы докладов к республиканскому координационному совещанию. - Вологда, 1988. - С. 140-141.

28. Чуглов В.И. Субстантивные словосочетания с согласованными и несогласованными определениями / В. И. Чуглов // Русский язык в национальной школе. - 1989. - №5.

29. Чуглов В.И. Категория неопределенности: неопределенно-порядковое значение / В. И. Чуглов // Категории грамматики в их системных связях (в теоретическом и лингводидактическом аспектах): тезисы докладов / Под ред. Л.А. Бирюлина, А.В. Бондарко и др. - Вологда, 1991. - С. 107-108.

30. Чуглов В.И. О двух типах субстантивных словосочетаний / В. И. Чуглов // Семантика языковых единиц: материалы 3 межвузовской научной конференции. - Ч..4. - М.: Альфа, 1993. - С. 91-94.

31. Чуглов В.И. О модальности / В. И. Чуглов // Взаимодействие грамматических категорий в языке и речи: тезисы докладов конференции. / Под ред. Л.А. Бирюлина, А.В. Бондарко и др. - Вологда, 1996. - С. 72-76.

32. Чуглов В.И. О двойной функции сочинительных союзов в простом предложении / В. И. Чуглов // Теория языкознания и русистика: наследие Б.Н. Головина: сб. статей по материалам международной научной конференции. - Нижний Новгород, 2001. - С. 332-333.

33. Чуглов В.И. О синтаксической функции сочетаний существительных с предлогами типа считая, исключая / В. И. Чуглов // Проблемы современной русистики: язык - культура - фольклор: материалы всероссийской научной конференции. - Арзамас, 2004. - С. 97-101.

34. Чуглов В.И. синтаксические образования со значением корректировки как вид пояснительных образований / В. И. Чуглов // Лингвистическая герменевтика. - Вып.1 К 70-летию доктора филологических наук И.Т. Добродомова - М., 2005. - С. 187-200.

35. Чуглов В.И. Слова сказать и говорить в сочетаниях с компаративом в функции конкретизаторов в пояснительных конструкциях / В. И. Чуглов // Слово и текст в культурном сознании эпохи: сб. научных трудов по материалам всероссийской научной конференции Слово и текст в культурном сознании эпохи. - Ч.4. - Вологда, 2010. - С. 264-268.

36. Чуглов В.И. Сравнительный оборот в составе пояснительной конструкции / В. И. Чуглов // Семантика и прагматика текста. Поморский текст: сб. научных статей по итогам III международной конференции. - Архангельск, 2010. - С. 326-329.

37. Чуглов В.И. Слова ты и вы в структуре предложений с обращениями / В. И. Чуглов // Слово и текст в культурном сознании эпохи: сб. научн. трудов. - Вологда, 2011. - С. 264Ц268.

     Все авторефераты докторских диссертаций